Козлов-Качан Вулкан Николаевич. Остров Альфа

Козлов-Качан Вулкан Николаевич : другие произведения.

Остров Альфа

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Оставить комментарий © Copyright Козлов-Качан Вулкан Николаевич Размещен: 29/09/2010, изменен: 29/09/2010. 734k. Статистика. Сборник рассказов: Публицистика Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: В книжке "Остров Альфа" собраны сочинения В.Н.Козлова-Качана: фантастическая повесть, рассказы, пьеса, публицистика,созданные в разные годы.

Остров альфа

В книжке "Остров Альфа" собраны сочинения В.Н.Козлова-Качана: фантастическая повесть, рассказы, пьеса, публицистика,созданные в разные годы.

Иллюстрации

Прокофьевой-Козловой Екатерины Вулкановны

*****

Посвящаю Внукам

Егору, Денису, Арсению, Владимиру,

Платону.

Внучкам

Татьяне, Ульяне, правнучке Александре.

Автор

ОСТРОВ "АЛЬФА"

(Маленькая фантастическая повесть)

ПРОЛОГ

ОКЕАНИЯ - страна тысяч островов в Великом - Тихом - оке-

ане: одни возвышаются над водами крутосклонными горами, дру-

гие распластались тонкими песчаными наносами едва приметны-

ми и опасными неопытному мореходцу, особенно в ночное время,

и ротозеям. Острова с дышащими вулканами безлюдны, другие,

богатые растительностью, заселены туземцами разных племен, не-

известно когда и как появившихся на них. Учёные Европы, Азии,

Америки до сих пор не обнаружили на этих островах останков

первобытных, человекоподобных особий, в связи с чем рождают-

ся легенды о переселении туземцев с материков. Появилась и вер-

сия, что инопланетяне, заселив материки, улетая вытряхнули из

своих контейнеров остатки над океаном. Кто попал на остров, тот

и выжил.

Большие и совсем крохотные лоскутки земли в Океании - под

пристальным вниманием деловых кругов Европы, Азии и Амери-

ки, энергетические ресурсы стран которых иссякают.

Однажды, когда по одну сторону океана жители досматрива-

ли сны, а по другую готовились ко сну, на прибрежные города и

селения накатилась небывалой высоты и неизмеримой силы вол-

на. Отхлынув, она унесла в глубины и спавших, и не спавших вме-

сте с домами, причалами и всем, что было поблизости.

Бредивший властью над Океанией дежурный генерал Пента-

гона, спросонья заорал: "Русские напали!" и нажал кнопки мгно-

венного вылета ракетоносцев для удара по противнику номер 1.

Земля оказалась на волоске от двери Ада.

Первая эскадрилья входила в зону противника, и тут же, высо-

ко в небе, вспыхивали сине-красные огни. Ракетоносцы, попадая

в квантово-разрядные лучи, разваливались и падали в океан ме-

таллическим мусором. Отважные ребята - пилоты не успевали ре-

агировать на молниеносные вспышки, их машины на огромной

скорости входили в зону лучей и гибли.

Президент, находившийся на своем ранчо, вскочил с постели,

включил аппарат связи с центром спутниковой разведки: "Где рус-

ские?!" - крикнул он. "Русские спят дома!" - ответил аппарат. "Вер-

нуть наших, кто остался! ФБР, расследовать инцидент!" - распо-

рядился он и побежал к вертолёту.

Не успел он приземлиться на лужайке в своей резиденции,

генерал, нажавший кнопки, был уже заперт в комнате психиатри-

ческой больницы, в той самой, в которой в свое время коротал

дни Клод Изерли1, а другие высшие руководители Пентагона, стро-

ем пошагали на медицинскую комиссию для проверки нервной

системы. Через час половина из них вышла из больницы пенсио-

нерами.

От догадок, споров, обвинений шатался огромный дом Орга-

низации Объединённых Наций. Дипломаты писали своим прези-

дентам речи, подобные тем, которые писал философ Сенека Не-

рону. Академики, прилетевшие одновременно с президентами,

испугались их претензий друг к другу, срочно собрались на са-

мом верхнем этаже и постановили: первое - президентам немед-

ленно отплыть на коммунистический остров Куба, не покидать

1 Клод Изерли - лётчик ВВС США, который в 1945 году с бомбардиров-

щика Б-29 сбросил атомную бомбу на город Хиросима.

горячие пески до особого распоряжения. Второе - с целью выяс-

нения причины возникновения волны, прозванной "Демоном",

отправить в Тихий океан научную экспедицию из двадцати ком-

петентных учёных с их помощниками с правом посещения воен-

ных баз Соединённых Штатов на островах: Уэйка, Митед, Хау-

ленд, Бейкер, Джарвие, Пальмира и других территорий.

- Разрешит ли президент Штатов посещение его баз? - с улыб-

кой усомнился учёный японец Окумура.

- Если волна не дикая шутка Пентагона, ему нечего опасать-

ся, - заявил представитель России астрофизик Шаповал.

Уставшие от многочисленных речей и испугавшиеся друг дру-

га, президенты согласились с решением учёных, приказали своим

леди сесть на чемоданчики с кнопками пуска ракет с ядерными

зарядами, никого к ним не подпускать, прихватили плавки и по-

спешили к парому, отправляющемуся на торчащий кое-кому в горле

остров за Флоридским проливом.

ООН зафрахтовала в России теплоход "Кибальчич", и он сроч-

но покинул пристань Вавилона на Гудзоне1. Железная статуя Сво-

боды холодно смотрела ему вслед пустыми чёрными глазницами.

"Кибальчич" стремительно пересёк Карибское море, Панамс-

ким каналом вышел в Тихий океан, дозаправился пресной водой

и пополнив запасы продовольствия на Галапагосских островах,

лёг на курс строго на Запад по экватору.

В первые дни плавания океан был спокоен, погода благо-

приятствовала осмотру и малых островков, и атоллов не так

далеко лежавших от курса корабля; и вдруг, при заходе солнца,

он попал в зону сильных ветров, штормов, дождя. Разрывая зло-

веще выглядевшие чёрные тучи, стреловидные молнии, с со-

дрогающим корабль громом, вонзались в высокие гребни волн,

выискивая жертву. Огромные волны то подымали "Кибальчич",

то бросали его в межволновые чёрные ямы. Вся команда была

на местах. У штурвала стоял капитан корабля португалец Хри-

стофор, не Магеллан, но морской волк до мозга костей. Он умело

уводил "Кибальчич" от боковых ударов волн разбушевавшего-

ся океана.

1Вавилон на Гудзоне - Нью-Йорк.

Иллюминаторы, окна, двери корабля - плотно закрыты. Чле-

ны экспедиции и их помощники, облачившись в спасательные ко-

стюмы, прислушиваясь к грохоту грома, болтались в гамаках в сво-

их каютах. Только с рассветом корабль выходил из зоны штормов:

вдали появились светлые полоски неба. Подымалось солнце. По-

шатываясь, выходили на палубу члены экспедиции. Матросы на-

тянули тент, расставили кресла. Чтобы взбодрить рассевшихся,

измученных бессонной ночью, важных пассажиров, капитан Хри-

стофор приказал подать каждому, по национальной склонности,

по рюмке "эликсира бодрости".

- Первопроходцам Тихого просто повезло, что назвали океан

Тихим... - смакуя из большого бокала шампанское, говорил пле-

шивый француз, назвавшийся Жаком.

- От всех нас, товарищ капитан, вам благодарность, что удач-

но маневрировали и вывели корабль на чистую воду, - пожал руку

Христофора Шаповал. Кто-то хлопнул в ладошки.

Капитан Христофер, высокий пожилой мужчина, выпив рюм-

ку русского "эликсира", приказал подать на палубу легкий завт-

рак. И остался в кругу членов экспедиции, разговаривавших на

русском и английском языках. В нарушение принятых правил, ему

было приказано регистрировать их так, как кто себя назовёт, без

предъявления документов. "Важные, наверное и засекреченные,

персоны, - думал он, прислушиваясь и присматриваясь к каждо-

му. - Такие могут предъявить и выданные им липовые докумен-

ты..." Он не забывал курьёзный случай. Несколько лет назад он

водил "посудину", на которой "золотые мешки" совершали увесе-

лительный круиз в Атлантике. Женщины блистали бриллианта-

ми, мужчины сгибались под тяжестью кошельков, все были заре-

гистрированы по предъявленным документам. В одном из южно-

американских портов, когда золотая знать, устав созерцать дос-

топримечательности города, вернулась на корабль, а он задержал-

ся в портовой канцелярии, оформляя документы, вернувшись в

порт, он не увидел своего корабля. Морская полиция догнала его

в океане. Оказалось, несколько "респектабельных" авантюристов-

грабителей, предварительно записав его команды на диск, улучив

момент, когда его не было на корабле, "прокрутили" команду его

помощнику выходить в море.

Женщины оказались без бриллиантов, мужчины без кошельков,

чемоданы выпотрошены - все сидели запертыми в каютах.

Тот случай зародил в нём недоверие ко всем "сухопутным".

Сейчас его внимание привлек рыжеголовый, плотного телосло-

жения британец Спенсер, который, обращаясь к японцу Окумуре,

с возмущением говорил: "А вот киты-касатки, прожорливое жи-

вотное. В сутки съедают по несколько дельфинов и морских коти-

ков... Популяция котиков может исчезнуть... Вы знакомы с запис-

ками натуралистов Великой северной экспедиции Крашенникова

и Стеллера, первыми описавшими жизнь беринговых котиков, и

записками, появившимися на целое столетие позже епископа Ин-

нокентия - Вениаминова просветителя алеутов и составившего

им грамматику?"

"Этот, видимо, отпрыск китобоя или сам промышлял", - поду-

мал он.

Окумуру, как видно, не интересовали касатки и котики, его

внимание было обращено к сухопарому, светловолосому, с не-

большими усиками и воинской выправкой, немцу Гансу. Тот го-

ворил:

- Наша лаборатория работает над усовершенствованием элек-

тронной машины, которая будет способна записывать все элект-

рические импульсы, которые движутся по вашим нервным волок-

нам, чтобы понять биологическое, биохимическое и электричес-

кое строение частей вашего тела, особенно мозга...

- Вы стремитесь создать человека из деталей... Он не может

мыслить, он будет лишён чувств, которыми обладает человек...

Будет действовать в границах возможности деталей и заложенных

программ, - улыбаясь возразил Окумура, отодвигая своё кресло

от Ганса.

- По мере необходимости будем дополнять его деталями и но-

выми программами, - заявил Ганс.

"Потомкам гугенотов, когда-то бежавших из Франции в герман-

ские земли и выбившихся в правящую элиту, всё нетерпится поко-

выряться в мозгах людей!" - подумал Христофор и обратил внима-

ние на итальянца Клуни, темпераментно убеждающего Шаповала,

что время изобразить невозможно, ибо оно не материально, его не

видно, его невозможно ощутить прикосновением.

- Можно, - заявил Шаповал.

- Как?

- Изображением наших древних предков в окружавшей их при-

роде, их труда, их изменяющегося образа жизни...

- По курсу земля! - прозвучало сообщение по радио из штур-

манской. Капитан Христофор поспешно пошёл в рубку управле-

ния кораблём. Все двадцать академиков и их помощники столпи-

лись на носовой части палубы. Вдали, из-под глади зелёных вод,

словно выныривали вершины гор.

- Остров, - тихо сказал китаец Мао-Ю.

- Чей? - американец Вуд вытянул шею, чтобы лучше разгля-

деть.

- Не занесло ли нас штормом на Гаваи? - предвкушая блага

цивилизации, француз Жак облизал губы.

- Нет. Не похоже... - возразил Окумура. - Гаваи мы знаем.

К ним подошёл штурман, развернул карту Тихого океана.

- Мы находимся здесь, - указал он на карте место нахождения

корабля. - Этот остров на карту почему-то не нанесён... Ошибка

картографов? Под нами западный конец разлома земной коры Га-

лапагос... Чёрт возьми, неужели снова треснула земля?!

- Безымянный остров будет наш! - заявил Вуд.

- Почему ваш? Он ближе к нам! - возразил, улыбаясь, Окумура.

Усики светлоголового Ганса вздрогнули, он сжал зубы, чтобы

не выразить презрение к японцам, которые во время, давно про-

шедшей мировой войны, не осмелились напасть на Россию, когда

вермахт терпел поражение под Сталинградом, а также на амери-

канцев, тогда переметнувшихся на сторону Москвы.

- Над островом не то дымы, не то пар, - ответил Шаповал. -

Видимо, обитаем...

- Командир решил дозаправиться здесь пресной водой, если

такова есть на острове, и провести профилактические работы в

машинах. Во время шторма они работали на износ, - заявил штур-

ман и ушёл.

Приближаясь к острову, сбавив скорость хода, корабль пошёл

вдоль его скалистых берегов. Вскоре горы снизились.

Корабль шёл вдоль ровного длинного плато: прибрежье мани-

ло густой тропической растительностью.

- Чудесный островок! - восхищался француз Жак. - Мили1

две тянется...

Оканчивался остров торчащими из воды скалами. Отойдя даль-

ше, корабль повернул на север и все увидели, что парит не этот

остров, а верстах в семи, парил океан. Корабль прошёл вдоль се-

верной стороны острова и бросил якоря напротив залива, ограж-

дённого от океана гористой косой.

- Это малый Калифорнийский залив! - воскликнул Вуд.

- Фудзи. Наша Фудзи... - улыбаясь, повторял Окумура, устре-

мив взор на высокую сопковидную гору острова, склоны которой

и вся видимая с корабля часть острова зеленела густой тропичес-

кой растительностью.

- Зелёный остров! - сказал кто-то.

Капитан Христофор выслал своего помощника с группой мат-

росов измерить глубины в заливе, выяснить есть ли на острове

источники пресной воды, и обитаем ли он. Спустили на воду мото-

бот. Христофер подошёл к разглядывавшим остров и пары в океане

членам экспедиции.

- Что это может быть? - Шаповал спросил его, указывая на

пары.

- Встречаю такое впервые, - ответил тот. - Я запросил центры

спутниковой разведки Китая и Соединённых Штатов, может быть,

они знают.

- Нужно подойти ближе, посмотреть что там, - предложил

Окумура.

- Катер, вернее мотобот, к вашим услугам... Пятеро могут от-

правиться хоть сейчас, - заявил капитан. - Интересно знать...

Вызвались плыть все двадцать, но отплыли Окумура, Шапо-

вал, Вуд, британец Спенсер и немец Ганс.

Путь к очагу паров мотобота преградила гряда коралловых ри-

фов.

- Ведите мотобот вдоль рифов. Поищем проход, - сказал Ша-

повал машинисту-рулевому.

1Миля французская - 4,17 версты, немецкая или географическая - 7 верст,

польская - 10, английская - 1,5, итальянская и морская - 1,74.

Рифы тянулись кольцеобразно, образуя почти круглое море, в

центре которого от самой воды, как из трубы, подымались пары,

образуя непроницаемую глазу занавесь.

Вскоре мотобот вошёл в широкий разрыв гряды, которым оке-

ан волнами вкатывался в замкнутое ней море. Чем ближе мотобот

приближался к источнику паров, вода забортная теплела. Вошли

в сплошной туман и, ещё секунда-две, столкнулись бы с темно-

бурой, высотой саженей пять стеной, которая активно излучала

тепло. Вода у её кромки была горячая.

- Ведите мотобот вдоль этого чудовища, - сказал Шаповал ру-

левому.

- Мне кажется, что это и есть мать, родившая волну "Демона", -

сказал Окумура. - Подводное извержение вулкана вывернуло на

поверхность эту огромную массу подземных пород...

Все согласились с предположением Окумуры. Кому как не ему

должно знать, когда японские острова трясёт каждый день, к тому

же, дышащая жаром бурая стена находилась на разломе земной

коры.

Мотобот брал всё влево, влево, и, оказавшись напротив про-

лива, замкнул круг.

Багряное солнце тонуло в синеве океана. Жара спадала.

Центр китайской спутниковой разведки сообщил координаты

парящего острова, а помощник капитана - результаты измерения

глубины залива и осмотра прибрежной части острова. Залив ока-

зался глубоким и просторным, в нём могли укрыться от океанских

штормов, бурь несколько таких кораблей как "Кибальчич".

Следов обитания на острове моряки не обнаружили, но не-

сколько бурных потоков с небольшими водопадами, берущих на-

чало где-то в горах, обрадовали всех. Быстро обволакивала ост-

ров непроглядная тропическая ночь. Ночевать под защитой го-

ристой косы спокойней, чем на рейде в открытом океане, и ко-

манда корабля устала в борьбе с ураганом: лучи мощных кора-

бельных прожекторов освещали фарватер залива, скользили по

прибрежным равнинам, холмам, россыпи пальм, достигали ле-

систого предгорья. Корабль стал на якоря в заливе. Матросы опу-

стили лотлинь пронаблюдать, не сдвинет ли течение корабль

с места стоянки.

- Райский островок! - восхищался Жак. - Как он уцелел во

время извержения вулкана?

- Аллах, Аллах уберёг, скрепил Землю горами, чтобы она не

колебалась, - с неопровержимой уверенностью изрёк толстяк Аль-

Ахмед-Джумаа-Саяха, представитель одной из Средне-Восточной

страны, кутаясь в широкополый халат.

"Какими науками занят Аль-Ахмед? - взглянул на почитателя

Аллаха, подумал Шаповал. - Во время дискуссий коллег на науч-

ные темы, молчит, кивает и сдержанно улыбается. Лишь однаж-

ды, когда заговорили о религиях островитян, взбунтовавшихся на

одном из островов, заявил: "Религия, вера в Аллаха не позволяет

людям обходить законы..." Шаповал приметил, в его высказыва-

ниях о религии проскальзывают и нотки "модернизма" в вере в

ислам, стремление совместить его принципы и догмы с требова-

ниями современной жизни, и в то же время на возрождение ран-

него ислама. Подумав так, Шаповал вспомнил беседу с полковни-

ком Чабаненко, давним товарищем, перед поездкой в Нью-Йорк.

Они прогуливались набережной Днепра большого промышленного

города. Мельтешили первые снежинки, где-то далеко зазвонили в

церковный колокол.

Он, Тарас, стойкий атеист, чекист, заговорил о религии. "Не за-

бывай, дружище, - сказал он, - всякая религия подобна хамелео-

ну, приспосабливается к обстоятельствам времени. Когда у какой

возникают претензии заставить всё человечество принять её док-

трину, она становится тиранией. Это особо ощутили православ-

ные христиане от претензий католической церкви..."

Капитан Христофор, впитавший в себя строгие правила кора-

бельной жизни, коллективизм команды, без чего самый наисовер-

шеннейший корабль обречён болтаться как щепка в луже, усмот-

рел в действиях особо важных пассажиров отсутствие планомер-

ной работы. Каждый из них, руководствуясь инструкциями своих

правительств решать возникшие вопросы по своему усмотрению,

отклоняя мнения коллег, подойдя к ним, всё ещё сидевшим под

тентом, сказал:

- Господа, мне нужно знать, какие плавсредства подготовить

вам на утро... В кают-компании вас ждёт ужин, полагаю, там вы

согласуете план работы...

"Не нравится Христофору эта разноликая демократия на его

плавучей территории... Берёт бразды управления в свои руки", -

подумал Шаповал и первым пошагал в кают-компанию. Во время

ужина с "участием эликсира бодрости" в инструкции правительств

были внесены коррективы. Удовлетворённый единогласием, ка-

питан Христофор объявил:

- Мы, моряки, считаем, что в тропиках спать полезней под

открытым небом... На палубе вас ждут гамаки, следуйте за мной...

Ночь прошла спокойно. Шаповал открыл глаза. В бледнею-

шем небе потухали звёзды, было около шести утра. За бортом гу-

дели опущенные на воду мотоботы. "Предусмотрительный Хрис-

тофор, - подумал он. - Опасаясь, что у парящего острова, куда мы

направимся, названного островом "Альфа", могут быть подвод-

ные скалы, выделил мотоботы, имеющие неглубокую осадку, кро-

ме того, распорядился надеть, на всякий случай, спасательные

пояса". Шаповал взглянул на соседей. Китаец Мао-Ю, свесив ноги

с гамака, болтал ими словно боялся ступить на палубу. Дальше

Аль-Ахмед, стоя на коленях, молился Аллаху и Мухаммеду, ещё

дальше, придерживаясь традиций высшего круга английского об-

щества - увлекаться спортом, Спенсер размахивал руками, присе-

дал, подпрыгивал на месте. А вот Ганс, опершись на поручни,

пристально всматривался в светлеющий на Зелёном острове лес.

- Сергей Николаевич, приборы, инструменты подготовлены,

- подойдя к Шаповалу, сказал его помощник-лаборант. Если бы

Шаповал не знал, что тот уже окончил университет, считал бы его

юношей.

- Хорошо, Андрей, позавтракаем и - на мотобот. Посмотрим,

чем порадовала нас преисподняя...

- Земля пробита извержениями, продырявлена людьми так, что

лет через сто окажется как выеденное яйцо, - без эмоций сказал

лаборант и удалился.

"Выеденное яйцо,.. - ухмыльнулся Шаповал. - В его голове

действительно заложено что-то неординарное. Верно говорил

Чабаненко, - Андрюшка не вундеркинд, но есть что-то в его голо-

ве, занимается астрофизикой, радиоастрономией, бери его с со-

бой, не ошибёшься... На вопрос, не родственник ли Андрей ему,

что так хвалит его, Тарас ответил: "Такими, как он сейчас, воевали

мы вместе с его отцом в Отечественную, а после, по направлению

комсомола, работали в органах безопасности в Карпатах. Погиб

товарищ от рук бандитов организации украинских националис-

тов... Мой долг заботиться о сыне товарища, родившегося неде-

лей спустя после гибели отца... Знакомы мы недавно, но мне ка-

жется, что не я руковожу им, а он исподволь подталкивает меня к

чему-то... - притаённо сознался Шаповал сам себе.

Пары окутали мотоботы у острова "Альфа". С частыми оста-

новками, они шли вдоль его рваных стен. Лаборанты отпилива-

ли, а где была возможность, отрубывалии куски пород, склады-

вали их в железные ящики. Пар забивал дыхание, солнце палило

немилосердно. Лишь к полудню мотоботы, обогнув островок,

вышли к проливу, и вскоре исследователи были на палубе "Ки-

бальчича".

После краткого отдыха все перешли в лабораторию. Полночь.

На чёрных водах залива, словно яркая звезда в небе, "Кибальчич"

сиял огнями. В кают-компании докладывали и обсуждали резуль-

таты первичных анализов кусков породы.

- Редчайшее явление! "Альфа" - сплошь чистое железо!.. Оно

способно быстро намагничиваться и размагничиваться, - вертя над

головой кусочек породы, восхищался Окумура.

- Не чистое! - возразил Вуд. - Порода содержит в себе какую-

то долю процента магнетита, перита, гаматита и лимонита...

- Это же прекрасно! - спокойно произнёс Спенсер.

- Таким образом, мы открыли залежь руды, содержащую все

минералы, что встречаются в рудоносных районах Урала, Криво-

рожья и Керченского, - уверенно заявил Ганс и, взглянув на Ша-

повала, прикусил язык.

- Знает, что, где у нас лежит, - наклонившись к Андрею, за-

шептал Шаповал. - Манят его к себе Криворожье и Керчь, навер-

ное, воевал в тех местах... А про уральские узнал в лагерях...

- Магнетит... - невпопад сказанному Шаповалом, задумавшись

о чём-то другом, молвил Андрей.

- Ты о чём? - спросил Шаповал.

- Подумал я о магнетизме Земли, сознался Андрей. - Знает ли

кто о его возникновении? Не является ли магма своеобразным сер-

дечником, якорем, наподобие якоря в динамо-машине? Намагни-

тившись энергетическими потоками Солнца и приходящими из

Космоса, вертит Землю вокруг своей оси?

"Этот юнец не даст заржаветь мозгам не только этой учёной

компании", - подумал Шаповал, но сказал, что в настоящий мо-

мент нужно разобраться с островком, а о магме они поговорят

позже. Поднялся с кресла, привлёк внимание втянутых в спор

ценностью островка, сказал:

- Господа, мы взяли пробы со стен островка, но не знаем, что

представляет его верх. Если он вулканического происхождения,

вероятно, есть кратер... Какие породы находятся на его склонах?

Предлагаю, завтра осмотреть его с высоты, пролетев над ним на

геликоптере...

- Не опасно ли геликоптеру входить в зону испарения? - пре-

дупредил Жак. - Не практичней привлечь для фотографирования

поверхности островка спутники-разведчики и аппаратуру, изме-

ряющую температуру на планетах?

- Я согласен лететь! - заявил Окумура. - Посмотрим с боль-

шой высоты и издалека... При отсутствии опасности снизимся как

можно будет пониже...

Утро выдалось ясным, безветренным. Члены экспедиции и

моряки, не занятые службой, наблюдали с палубы за кружившим

над островом "Альфа" геликоптером. Через час Шаповал и Оку-

мура докладывали: "Кратера нет, поверхность островка, за исклю-

чением небольших вспухлостей, ровная, температура поверхнос-

ти островка превышает триста градусов по С. Без специального

огнеупорного снаряжения, которое должна взять с собой экспеди-

ция, и, к сожалению, не взяла, невозможно.

- Остудить остров! - предложил Мао-Ю. - Применить амми-

ак или залить его морской водой...

- Какова масса острова и какой тепловой энергией она обла-

дает? - задал вопрос Вуд.

- И не подпитывается он тепловой энергией из глубин? - до-

полнил вопрос Вуда Жак.

- Предлагаю вычислить массу надводной части островка и её

запас тепловой энергии без учёта возможного подпитывания из

недр, - предложил Шаповал. - Надводные размеры его нам извес-

тны...

Лаборанты, в том числе и Андрей, перешли в помещение счёт-

но-вычислительных аппаратов.

Академики, в ожидании результатов исчислений, искоса по-

глядывали друг на друга, молча прикидывали, кому улыбнётся сча-

стье владеть такой горой металла.

- Видимая масса острова исчисляется в пределах миллиарда

тонн, запас тепловой энергии, без подпитывания из глубин, может

исчерпаться, при естественных условиях, в пределах десяти лет, -

коротко доложил им старший группы лаборантов.

- Остудить остров! - повторил своё мнение Мао-Ю.

- Это вне наших возможностей, - заявил британец Спенсер. -

Мы можем лишь поднять этот вопрос перед правительствами...

Расходы обременят бюджет... Пусть они решают, есть ли смысл...

- Львиную долю расходов возьмёт на себя моё правительство, -

уверенно заявил, молчавший всё время, Аль-Ахмед и сложил ла-

дони в молитве Аллаху.

"Аль, непременно приближённый к какому-то шейху, или сам

шейх, приверженец "модернизма в исламе", - ухмыльнулся Ша-

повал.

Тут же были составлены радиотелеграммы правительствам и

в ООН о результатах экспедиции.

Шаповал и Андрей стояли на палубе у поручней. Было тихо,

над вершинами гор висела огромная луна, тишину нарушало лишь

хлопанье спокойных мелких волн на песчаных берегах залива.

Возобновлять разговор о магнетизме земли Шаповалу не хо-

телось, многое в этом не ясно, да и день был напряжённым.

- При такой яркой луне и читать можно без подсветки, - ска-

зал он. - Райский остров... Теплынь...

- А у нас на Днепре сейчас снег... Удивляюсь, как люди могут

жить при постоянной жаре, без морозов, весны, зимы... - Андрей

вздохнул.

- Соскучился по дому?

- Признаться, да... Но как-то грустновато, что через день-два

покинем этот уголок земли и больше никогда не увидим его...

"В людях такого возраста подсознательно горит желание быть,

жить во всех уголках Земного шара одновременно" - подумал

Шаповал и сказал, что завтра решил побродить по острову.

Минула ночь. Распоряжений правительств и ООН не поступало.

Членам экспедиции надоело даже легонькое покачивание палубы: все

устремились на остров почувствовать под ногами твердь земли.

Шаповал, Андрей и присоединившийся к ним Жак, поблудив

между кокосовыми пальмами, обошли бамбуковые рощи, взобра-

лись на плоскогорье, поросшее травой и кустиками.

- Этот остров можно превратить в Тихоокеанскую Ривьеру! -

воскликнул Жак. - Это плоскогорье - готовая площадка для по-

садки самолётов... От любителей экзотики не было бы отбоя... Гос-

подин Шаповал, не сколотить ли нам компанию по строительству

тут чего-то подобного?!

- Вы банкир? - спросил его Шаповал.

- Нет! Но мы сможем втянуть в это дело финансовых акул,

они грызут друг друга, рыская по белу свету за прибылями.

Подморгнув Андрею, Шаповал сказал:

- Идея интересная, но судьбу острова будет решать ООН.

Был поздний вечер. В ожидании телеграмм правительств все

в кают-компании смотрели кинофильмы о ковбоях, прериях, аме-

риканских индейцах. Фильм вдруг оборвался. На экране - диктор.

"Экстренное сообщение! - объявил он твёрдым голосом. - Цен-

тром космических исследований с беспилотных межпланетных

кораблей получен сигнал об обнаружениии на краю Солнечной

системы неизвестной планеты... Первичная обработка сигнала

гласит о том, что инопланетяне взывают о помощи!"

- Мало нам проблем на земле... Тебе ничего не известно о су-

ществовании такой планеты? - спросил Шаповал Андрея.

- По теоретическим расчётам должно там что-то быть, но... -

Андрей виновато улыбнулся.

- Понимаю. Вселенная необъятна, - согласился Шаповал.

На экране снова ковбой, индейцы.

Вошли капитан Христофор и главный радист корабля. Вык-

лючив телевизор Христофор объявил:

- Получены радиограммы. ООН благодарит вас! Вы успокои-

ли нашу планету! Ваши правительства требуют вашего немедлен-

ного возвращения, для чего воспользоваться ближайшими аэро-

портами. Прошу высказать предложения о дальнейшем маршруте

корабля. Главный радист раздал радиотелеграммы.

Вуд предложил плыть к берегам Америки.

- Это далеко и займёт много времени! - запротестовали пред-

ставители европейских и азиатских стран.

Христофор вызвал штурмана, приказал:

- Прокладывайте маршрут на военную базу на острове Бей-

кер. Самолёт военно-воздушных сил Соединённых Штатов быст-

ро переправит господина Вуда в Вашингтон.

С Бейкера пойдём строго по экватору на запад, к островам

Гиберта, далее к Новой Гвинее, пройдём моря Ванда, Яванское.

Высадка в Сингапуре, там отличный международный аэропорт.

Штурман и главный радист вышли, матросы внесли на подносах

кубки и бутылки.

- Господа! - обратился Христофор к членам экспедиции, -

команда корабля поздравляет вас с разгадкой "Демона"! Только

дружная работа над разгадкой опасных для людей явлений при-

роды приносит мир и уверенность в завтрашнем дне. Запомним

этот день! За ваше здравие!

Кают-компанию заполнил звон хрусталя.

Академики передали радиотелеграммы своим помощникам.

Шаповал заметил, Ганс спрятал свою в карман. Обращаясь к Анд-

рею, сказал, что Москва почему-то запаздывает поздравить его,

но Тарас Чабаненко не забыл и передал радиотелеграмму Анд-

рею.

- Сергей! - читал тот. - По дороге в Москву заскочи ко мне.

Привет Андрею. Александра Алексеевна соскучилась по нему.

Будет рада и тебе. Тарас.

- Заедете в Днепро? - спросил Андрей Шаповала.

- Заскочу, если Москва не поторопит с отчётом...

Разговаривая, они не заметили, как коллеги, по-английски, не

прощаясь, расходились. Запершись в каютах, они принялись рас-

шифровывать радиограммы, не вызывавших у радистов никаких

подозрений.

Ударили в корабельный колокол. Команда "Кибальчича" выст-

роилась фронтом вдоль поручней, члены экспедиции - на правом

фланге. Христофор вскинул руку под козырёк. Покой залива нару-

шили гребные винты. Корабль выходил в открытый океан. Зажуж-

жали кинокамеры, защёлкали фотоаппараты.

Горы зелёного острова и пары злополучного острова "Альфа"

словно утонули в пучине.

На причале острова Бейкер Вуда встречал строй моряков. Ор-

кестр грянул гимн Соединённых Штатов.

- Встречают словно героя, - ухмыльнулся Шаповал.

- Героя? По сути мы ничего героического не совершили, - ска-

зал Андрей. - Излишне создавать кумиров...

- Ну и ну, - пробормотал Шаповал и подумал: "Прав юнец.

Скольких кумиров создавали народы и не раз ошибались... Его

поколение должно будет строже относиться к этому".

Океан был спокоен. "Кибальчич" шёл со скоростью 50-60 ки-

лометров в час. Шаповал то дремал в кресле, то озирал безбрежье

вод. Как человек "сухопутный", рассуждал: "Некоторые в жизни

моряка видят романтику... Какая романтика?! Под килем километ-

ровые глубины, над головой загадочная Вселенная да изредка ле-

тающие крепости оставят в небе белые полосы".

Подходили к архипелагу Бисмарка, он приметил, Ганс, вы-

тянувшись в струнку у поручней, всматривался в берега остро-

вов, словно искал кого-то. "Чтил кумира, объединившего гер-

манскую нацию в одно государство, которое после него развя-

зало две мировые войны... - вспоминал Шаповал. - Энергичен

и хитёр был тот кумир! Будучи убеждённым противником Рос-

сии, усматривая в ней препятствие для гегемонии Германии в

Европе, однако о войне с ней говорил: "Эта война была бы пол-

на опасностей, примеры тому - самые способные полководцы

Карл XII и Наполеон лишь с трудом выпутывались из экспеди-

ций в неё. Сила России жиждется на миллионах русских... Если

их расчленить международными трактатами, они быстро вновь

соединятся друг с другом, как частицы разрезанного кусочка

ртути. Это неразрушимое государство русской нации, сильное

своим климатом, своим пространством и ограниченностью по-

требления, и старался вредить ей чужими руками, сталкивая её

с Англией и Турцией. Однако взгляды его не совпали со взгля-

дами молодого кайзера Вильгельма Второго и новых жирею-

щих промышленников, ушёл в отставку. Взгляды Вильгельма и

его окружения дорого обошлись миру и самим немцам. Помнит

ли это Ганс?"

Винты гребли, гребли. Впереди Новая Гвинея, десятки, если

не сотни, островов, проливы между Мулукскими островами, уз-

кий Макасарский пролив: здесь капитан Христофер лично вёл

корабль и передал управление, когда вошли в Яванское море. "Ки-

бальчич" подходил к Сингапуру. Капитан Христофор вышел к чле-

нам экспедиции, столпившимся на палубе, сказал:

- Господа! Мы входим в "Ворота Мира". Благодарю за содру-

жество с экипажем! Надеюсь, наша встреча не последняя! Мира

вам!

Город, утопающие в роскошной тропической растительности

берега Сингапурского пролива, встречали корабль под палящим

полудённым солнцем. Не менее горячо встречали его и жители.

Администрация порта была предупреждена: "Таможенный до-

смотр исключается!" На площади, у пирса, стояли в два ряда ком-

фортабельные автомобили.

- Самолёт английской компании "Гонконг ейркрафт корпо-

рейшн" вылетает через два часа на Гонконг с посадкой в Маниле, -

объявил представитель аэропорта в чёрной шапочке, какие носил

доктор Сукарно. - Кто на Гонконг, прошу в авто первого ряда!

- Самолёт авиакомпании "Ейр Индия интернейшнл" вылетает

в Бомбейский аэропорт Санта-Круц через три часа! Прошу занять

места в авто второго ряда. Багажи будут доставлены!

- Сервис на высшем уровне! - Шаповал подморгнул Андрею.

- Сергей Николаевич, обратите внимание, следом за Мао-Ю

и Окумура на самолёт до Гонконга пошёл Ганс. Ему, что не лететь

в Европу? - сказал Андрей.

- Странно... - Шаповал огляделся. - Его помощник, как вид-

но, полетит с нами до Бомбея...

- Словно географическая карта под нами, - прислонившись к

иллюминатору сверхзвукового лайнера, совершившего круг над

Малаккским проливом и лёгшем на курс в северо-западном на-

правлении, - отметил Андрей. - Отчётливо видны контуры остро-

вов, морей...

- Это с высоты полёта самолёта, а с Космоса, со спутника, видно

чуть ли не половину земного шара... Помолчав, Шаповал продол-

жил зародившуюся мысль. - Ты занимаешься астрофизикой... Поче-

му бы тебе не слетать в Космос, проверить свои расчёты?.. Воз-

можно, на твою долю и выпал бы случай открыть во Вселенной

что-то ещё неведомое...

- Подумывал об этом, но... - несмело ответил Андрей.

- Переходи к нам в институт Космонавтики...

Путь до Бомбея лайнер преодолел немногим больше чем за

три часа. Вечерело. Бомбейский залив, который называют "Жем-

чужина монисто", блистал прибрежными огнями. В аэропорту

"Санта-Круц" учёных, как и в Сингапуре, ждали. Профессора Де-

лийского университета молодые люди подхватили на руки прямо

с трапа и унесли.

- Ближайший самолёт рейсом на Киев, с посадками в Ташкен-

те и Ростове-на-Дону вылетает утром! - объявил встречавший мэр

города. - Вы наши гости. Для вас забронированы номера в отеле

"Тадж-Махал".

Вскоре Шаповал и Андрей стояли на балконе четвёртого эта-

жа готеля, любовались пылающими неоновыми огнями приморс-

кого города.

- Ещё один бросок и будем ночевать дома. - Сознаться, соску-

чился я по нашим сибирским пельменям... - Шаповал подмигнул. -

Ты как? Наболтало нас в море и в воздухе, давай отдыхать. Поды-

мут рано...

Едва оторвавшись от взлётной полосы, АН-160, задрав нос,

чуть ли не свечой пошёл в набор высоты.

- Ну и орлы! Не рехнулись?! - прижавшись к спинке кресла,

Шаповал упрекнул пилотов. - Так взлетают только истребители...

Мы как-никак простые смертные...

Андрей промолчал. Он словно прилип к иллюминатору. Зем-

ля быстро пряталась под синеватой дымкой, контуры её сливались

в сплошную темную массу. Просторы Земли огромны, но сверх-

звуковые лайнеры преодолевают их быстро. Впереди заблистали

ледники Памира. Между ними чёрные глубокие ущелья.

- Где-то в этих местах берут начало реки Инд, Ганг и наша

Сыр-Дарья, - напомнил Шаповал. - В этих горных, диких местах

сходятся границы Индии, Пакистана, Китая... Представь, как не-

легка служба пограничников на высокогорных заставах... Ну, сол-

дату срочной службы, отслужил два-три года, и домой... А началь-

ник заставы, офицеры... Это не в штабах сочинять инструкции...

Ни границ, ни застав видно не было. Лайнер пронёсся над

"Крышей мира", вскоре над Ферганской долиной пошёл на сни-

жение и совершил посадку в белокаменном Ташкенте.

- Вот мы и дома! Пойдём, Андрей, выпьем по кружечке наше-

го пивца, - сказал Шаповал.

- Товарищи пассажиры! - привлекла внимание стюардесса. -

Стоим час и летим дальше. Просим не задерживаться!

- Чего они торопятся? - буркнул Шаповал. - Ну, ладно, успе-

ем... Проходя к зданию аэропорта, Шаповал удивился толпам лю-

дей с громоздким багажом.

- Вроде сезон не курортный, почему порт забит людьми? -

спросил он белобородого старика, сторожившего вещи у перепол-

ненного людьми буфета.

- С Луны свалился? - буркнул старик. - Разбегается народ...

- Что, землетрясение предвидится?

- Хуже! Чехарда в стране... В республиках смена правитель-

ства! Все хотят князьками стать...

- Андрей, сбегай возьми газеты... Я постою в очереди, - ска-

зал Шаповал.

Уже в полёте, просмотрев скупые сообщения в газетах, Шапо-

вал сказал:

- Вот почему забыли нас... Что всё это значит?..

В Ростов прилетели вечером. Шёл дождь со снегом. Пробивая тучи,

лайнер снижался так стремительно, что Шаповалу казалось вот-вот вре-

жется в землю. "События в стране шокируют пилотов", - подумал он.

- Из самолёта не выходить! - предупредила стюардесса. -

Штурман "возьмёт погоду" до Киева, и летим.

До столицы Украины оставалось полчаса лёта. Стюардесса

объявила, что из-за погодных условий Борисполь и Жуляны не

принимают. Идём на Днепропетровск.

- Желание Тараса и твоё исполнилось непредвиденно, - Ша-

повал легонько толкнул дремавшего Андрея.

Расчищенной от снега взлётно-посадочной полосой металась

поземка. Город спал в сугробах снега. Помотавшись по улицам,

такси остановилось у пятиэтажного дома с окнами на Днепр.

- Андрюшенька! - воскликнула Александра Алексеевна, от-

ворив дверь. - Как чувствовала, что прилетишь... Напекла твоих

любимых пирожков с яблоками... Проходите, проходите, раздевай-

тесь...

- Мам, познакомься, мой руководитель из Москвы, Сергей

Николаевич... - Андрей представил матери Шаповала.

- Очень приятно... Проходите в комнату... Тарас Чабаненко

часто вспоминал вас... И давеча спрашивал, нет ли весточки...

Просил немедля звонить, если что...

- Отлично! - улыбнулся Шаповал. - Если просил звонить не-

медля, дайте, пожалуйста, его телефон...

- Полночь... Спят они...

- Мы давние друзья, сочтёмся... Утром улечу, если будет рейс

до Москвы... Андрей говорил, живёт он рядом с вами...

- В соседнем подъезде...

- Робинзоны вы мои! - воскликнул седовласый, невысокого

роста, плечистый полковник, явившись буквально через несколько

минут после звонка. - Чистые арабы... Вот что побывать на эквато-

ре... Шурочка, сообрази... Чабаненко передал хозяйке свёрток.

- Просил звонить немедля, вот и подняли в полночь, - оправ-

дывалась Александра Алексеевна. - Зина спит?

- Одевается, сейчас прибежит...

Чабаненко дотошно расспрашивал, где побывала экспедиция,

что Шаповал видел, кого встречал, что представляет из себя ост-

ров "Альфа", кому принадлежит. Слушая, заметил:

- Говоришь, остров металлический... Как бы из за него конф-

ликты не возникли...

Друзья беседовали. Александра Алексеевна и подруга ее мо-

лодых лет в Карпатах хлопотали в кухне. Хозяйка то и дело подбе-

гала к открытой двери в комнату взглянуть на сына. Заметив это,

Андрей вышел на кухню.

Закусывая после рюмки коньяка, Шаповал сказал:

- Ты, Тарас, всё меня выпытываешь... Скажи, что за чехарда

творится у нас? Видел в Ташкенте, убегают люди оттуда...

- Отвечу... Желая побыть князьками, к власти прорвалось пле-

мя безумцев... Откормилось, выучилось, пока мы воевали, строи-

ли, оно пошаталось по закордонах и решило, что мы не так жили,

не то строили и решило разрушить Русь, которую создавали, обо-

роняли древние князья, да и цари, какими бы они ни были. Запре-

тили компартию. Нам приказано не вмешиваться в их клановые

разборки, отвели роль ландскнехтов на службе победившего кла-

на... И что обидно, часть интеллигентов, так сказать элита, под-

держала политических выскочек, даже отбывавших наказание в

определённых местах, финансовых авантюристов - попросту во-

ров в законе... Не обижайся, тебя это не касается...

- Ушёл бы на пенсию, - сказал Шаповал.

- Вышвырнут с удовольствием... Но страшно, когда подумаю,

что на моё место придёт чинуша, думающий лишь о высокой зар-

плате и личном мерседесе....

- Безголовье! - Шаповал наполнил рюмки. - Выпьем, чтоб

народ прозрел...

- Наши недоумки додумались призвать солдат-украинцев бро-

сать службу в Советской армии, возвращаться в Украину, созда-

вать свою национальную армию... Забыли, что Украину освобож-

дали от фашистов все народы Союза...

- Один древний философ правильно сказал: "Люди без памя-

ти не люди! И, что умные к власти не рвутся". Ты, Тарас, был дру-

гом отцу Андрея, остался товарищем Александре Алексеевне...

Я решил забрать Андрея в Москву, в наш институт... Исподволь

подготовь её, чтобы не перечила... Будем вместе двигать науку...

А рвение к княжеским креслам прекратится, когда в них сядут

люди не ради космических зарплат, а работяги, думающие о держа-

ве и всём народе...

"Когда светит солнце,

не нужен свет лампы".

Восточная пословица

Даже матери Андрей не сознавался о своей, как он считал,

странности, - в темноте, когда посторонние предметы не отвлека-

ют внимание, ему легко думается, рождаются идеи и пути их ре-

шения, чётко воскресают в памяти события прошлого. Не от того,

думал он, что всё от корней растения до зародышей в утробе жи-

вотных, в том числе и человека, зарождается в темноте?

За окном темно, и в комнате свет выключен. Он стоит у окна,

выходящего на скованный льдом Днепр. Десять лет тому назад,

вернувшись из экспедиции по Тихому океану, в такой же зимний

вечер в этой комнате генерал Шаповал и дядя Тарас Чабаненко,

по сути, решили мою судьбу, - вспоминает он. - Разговор начался

с упоминания Сергеем Николаевичем о короткой стычке японца

Окумуры и американца Вуда, кому будет принадлежать остров

"Альфа".

- Тресты, концерны вцепятся за него друг другу в горло, - ска-

зал дядя Тарас. - Ты, Сергей, - обратился он к генералу Шапова-

лу, вращаешься в правительственных кругах, бываешь за границей,

подскажи нашим представителям в ООН, чтобы она взяла тот ост-

ров под свою опеку. Нельзя чтобы он оказался в руках какого-то

магната или клана. Воротилы металлургических империй, боясь,

что остров попадёт в руки конкурентов, поддержат эту идею...

- Резонно, - согласился товарищ Шаповал, но спросил: -

А что же дальше делать с ним?

- Это уж ваша, людей науки, забота, - сказал дядя Тарас. -

Постройте там не Ривьеру, а, скажем, филиал института по изуче-

нию тевтонических явлений в Океании, или, он взглянул на элек-

тролампочку, продолжал. - Для запуска спутников вы строите пус-

ковые площадки в экваториальном поясе... Используйте тот ост-

ровок как естественную стартовую площадку...

С этой комнаты и началось... ООН передала остров "Альфа" в

распоряжение организованного "Центра по изучению тевтоничес-

ких явлений в Океании и Вселенной". Финансовые киты несколь-

ких стран, предвкушая прибыли от будущих открытий, распахну-

ли сейфы, окружили островок десятком кораблей, оснащённых

мощнейшими насосами. Два года поливали его морской водой. К

счастью, из недр он не подпитывался теплом. Остыл. Комендан-

том тех кораблей и Зелёного острова, по настоянию Шаповала,

был назначен капитан Христофор. За истекшие годы он превра-

тил плоскогорье во взлётно-посадочную полосу, средь пальмовых

рощ построил готель, коттеджи, помещения лабораторий. За го-

рами, на противоположной от залива стороне острова, атомную

электростанцию, дополнительно, в стороне от неё, электростан-

цию с использованием энергии морского прибоя. В связи с полу-

чением повторного сигнала с просьбой помощи планеты, что на

краю Солнечной системы, названной "НП-Х" - неизвестная плане-

та "Х", объединённое конструкторское бюро, используя проекты

беспилотных космических кораблей, разработало, а заводы пост-

роили в течение четырёх лет пилотируемый Космоплан с использо-

ванием нового вида энергий для запуска, и способного достичь

"НП-Х". Предполагая, что она населена, ибо сигналы, хотя и с тру-

дом, поддаются расшифровке, в экипаж Космоплана включены мо-

лодой полиглот, владеющий древними и редкими на Земле языками

либериец Гуава, радиоконструктор Хелл Скотт, геолог Кейс, биолог

Джеймс. Мне, как астрофизику, отведена роль штурмана.

Два полёта в Космос сдружили нас. Доступ на остров "Альфа"

строго ограничен. Экватория его охраняется военными корабля-

ми. Босы, финансирующие полёт, решили держать в секрете и

время старта, и имена членов экипажа. Мы ждём команды.

Басистый гудок парохода со стороны реки оторвал Андрея от

воспоминаний. "Дорогой Василий Васильевич, - прошептал он. -

Ваша мечта сбылась! Вон там, за огнями набережной, фарватером

реки движутся огоньки нашего старенького "Дидыча". Всю жизнь

вы искали решение как проложить дорогу во льдах. И только на

склоне лет нашли микроволны, разрушающие лёд. Мечтали вы и о

полётах человека на другие Галактики, говорили, что для того нуж-

но было построить корабль в восемьдесят тысяч тонн, что по тех-

ническим возможностям немыслимо, и нет такого химического топ-

лива или атомного двигателя, чтобы поднял такую махину в Кос-

мос, "завещали искать другое решение, и прочли у Хафиза1: "Тво-

рения подвластны единству сердец - овладеть Вселенной". Улыб-

нувшись сказали, - словами Киплинга: "Умей мечтать, не став ра-

бом мечтанья". Преобрази мечту в реальность! Чтобы побывать во

Вселенной, нужна фантастическая скорость. По представлению

мусульман, с такой фантастической скоростью передвигаются лишь

бестелесые ангелы. А мы то люди, не ангелы..."

Вспомнив школьного учителя, после доктора физических наук,

Андрей включил радиовизор. На экране замелькали джазы, арти-

сты.

1Хафиз - прогрессивный поет Таджикистана. Умер в 1389 году.

Обратил внимание на диктора - темноволосую девушку, кото-

рая, как показалось ему, взглянула ему в глаза и объявила: "Гово-

рит "Голос Америки! Сенсационное сообщение! С засекреченно-

го в Тихом океане острова подготовлен к полёту межпланетный

Космоплан, способный достичь крайних планет Солнечной сис-

темы с экипажем: от Соединённых Штатов - Хелл Скотт, от Рос-

сии - Андрей Степовой, от...

Повторив сообщение ещё раз, девушка исчезла с экрана, её

место заняла певица, исполняющая песню под аккомпанемент

электроинструментов. "Болтуны американцы! - чертыхнулся Ан-

дрей. - Без рекламы и спать не ложатся... Вот так секрет! Неужели

и генерал Шаповал согласился преждевременно рекламировать по-

лёт!"

На экране снова появилась темноволосая девушка. Андрей

подумал, что она снова что-то скажет о Космоплане, но она нача-

ла рассказывать биографию певицы, которая только что пела,

сколько раз она выходила замуж, как не везло ей с мужьями, как

пробивала карьеру... Андрей присмотрелся. "Она очень похожа на

мою Марийку! Мою синьооку квитку з полоныны, чаклунку ча-

ривну... Зараз вона сыдыть над дыпломною работою..." Мыслями

Андрей снова вернулся в недавнее...

После первого полёта в Космос, Тарас Чабаненко сказал: "Ан-

дрюша, мы строим Космопланы, города - мир каменных кварта-

лов, что давит свободу чувств, свободу собственного "Я". Конеч-

но, не "Я" психопата индивидуалиста Ницше.... Езжай в Карпаты,

отдохни в стихии первобытной природы от формул и урбаниза-

ции..."

И он поехал. В городке по ту сторону Карпат, омываемом бур-

ной речкой Тисой, за которой страна Румыния, нашёл на цент-

ральной улице старенький домик в три окна на улицу.

Крайнее от калитки - окно комнатушки, в которой жили отец

и мама. Возвращаясь ночью с гор, отец стучал в то окно. Мама

бежала открывать дверь. Но однажды она не дождалась стука. Спу-

стя месяц после похорон, в ту комнатушку принесла меня. Вскоре

переехала к родителям отца, чтобы иметь возможность закончить

институт. Я заглянул в то окно. В комнатушке было пусто. Горо-

жане, считай мне земляки, подсказали, как пройти к кладбищу.

У разгороженного входа старушка пасла коз. На вопрос, где ис-

кать могилу, сказала: "Йды, легинэ, пишнычком прямо, минеш

поховання католыкив, потим православных, дали поховани не-

вируючи". Информация удивила меня, но выяснять истоки раз-

деления даже покойников по их мировоззрению в жизни не стал.

На кладбище ни души. По сторонам дорожки кресты, кресты. И

вот за заросшей дорожкой железные, каменные, деревянные тум-

бочки-надгробия со звёздочками и без них. У старой вербы, скло-

нившей ветки над небольшой каменной плитой, на которой вы-

сечено: "Лейтенант Степовой. Погиб в борьбе в бандами укра-

инских буржуазных националистов". Остановился, и сердце моё

словно остановилось. Я прошептал: "Отец, не довелось нам уви-

деть друг друга... Я пришёл к тебе. Клянусь, буду достоен тебя,

память о тебе пронесу до конца своей жизни на Земле или во

Вселенной, куда скоро улечу!" Было раннее прохладное утро.

Из-за гор подымалось яркое солнце, слабый ветерок пронизывал

хвою молодой вечнозелёной ели, и она тихим шёпотом пела бес-

конечную песню карпатских лесов. Рядом по листьям куста цве-

тущей белой сирени катились росинки, срываясь, они падали на

камень прозрачными слезинками. Положил букетик полевых цве-

тов. Полевых. Так наказала мама. Знакомство её с отцом нача-

лось с таких цветов. Обошёл куст сирени, взглянул на железную

тумбочку - обелиск со звёздочкой, прочёл: "Антонина Крашен-

никова1. 19 лет. Убита бандитами. 1951 год". Девятнадцать дев-

чонке, двадцать пять отцу! Коротка жизнь этих двух незнакомых

друг другу людей! За что отдали они её? За то, чтобы всякая мразь

жирела, проклинала их, что они не так жили?! Не то строили?!

Старался думать о чём-то другом, но эти две цифры сопровож-

дали меня все пятьдесят километров всё выше в горы, минуя

густо застроенные сёла новыми домами. Остановился автобус в

центре большого, растянувшегося вдоль горной речки, села, сжа-

того крутыми горами. Население села - верховинцы и потомки

швабов, в давние времена переселившихся сюда из Германии.

1Крашенникова Антонина, стажёр-лаборант львовской геологоразве-

дочной партии, убита бандитами в горах Тячевского района Закарпатской

области.

Дядя Тарас рассказывал, село это, когда он бывал в нём, было

многолюдным. Мужское население, да и часть женщин, рабо-

тали в крупнейшем в области леспромхозе. Действовал, распо-

ложенный в живописном ущелье дом отдыха с сероводородны-

ми ваннами, куда приезжали люди со всего Союза. Ничего это-

го я не увидел. Даже рельсы и шпалы узкоколейной железной

дороги, которой леспромхоз свозил лесоматериал к большой до-

роге, сняли и неизвестно куда отправили. Леспромхоз ликви-

дирован, помещения дома отдыха развалены, растащены, боль-

шая часть немецкого населения выехала в Германию. Беспла-

новой рубкой и вывозкой кругляка автотранспортом занято три

десятка наскоро сколоченных дельцами-бизнесменами фирмо-

чек-однодневок.

В нескольких шагах, мимо Сельсовета, зимой и летом клоко-

чет, взятый в каменный жёлоб, поток, берущий начало под поло-

ниной Красная. Рядом ларёк-буфет, напротив длинный деревян-

ный стол и скамейка. Решил перекусить. У другого края стола

два старика, не спеша, пили пиво, поглядывая на меня, перегова-

ривались.

Понял, говорят обо мне - чужак появился в селе. Но разве

я чужой? Поздоровался с ними, сказал, что приехал издалека по-

смотреть на места, где бывал отец.

- Чей же ты? - спросил высокий, грузный, лысый.

- Бый ня Марья! - воскликнул он, услышав мою фамилию. -

Знав вашого батька... Тоди я працював дильнычым милиции тут.

Не раз ходив з ним у горы... И маму вашу знав... Чы жыва?

- Жива, - сказал.

- Працювала вона тоди на негайний допомози. Моя мати дуже

захворила. Ликари сильськои ликарни вже й хрест поставылы на

ний. Не знали що робыть. Подзвоныли в районну ликарню, выклы-

кали негайну. Мама ваша прыихала, подывылася, каже - негайно

в район. Звидты видповилы, що немае вильных лижок. Ваша мама

сказала: - Готуйте лижко! - и повезла хвору. Якбы не вона... не

прожыла б моя ще десять рокив. Все згадувала вашу...

- Раз було батько ваш у горах, а мама ваша щось з тыждень чы

бильше видпочывала в нашому будынку видпочынку... Я тоди пра-

цював завгоспом... Памятаю, - вспоминал второй старик.

Помнят! Помнят добрым словом... Горы, село, старики стали

как родные.

- Ще одни йдуть! - бывший завхоз кивнул вдоль улицы.

Гуськом, с рюкзаками за спиной, к ларьку подошли десятка

полторы парней и девушек.

- Привал! - крикнул парень.

- Здалеку, молодята? - спросил бывший милиционер.

- Из-за гир та й з-за высоких! Турысты... Студенты Днипро-

петровська! - смеясь, ответила чернокосая, и взглянула на меня.

Это и была Марийка.

Домой возвращался вместе с ними.

Воспоминания Андрея прервал бой Кремлёвских курантов

видеотелефона. На маленьком экранчике генерал Шаповал:

вид хмурый, "Андрей, немедля вылетай в Москву! Жду! По-

нял?"

- Понял! - ответил Андрей, хотя удивился такому неожидан-

ному приказу.

Экран видеотелефона погас, но тут же снова сигнал. Тарас

Чабаненко предупредил Андрея: дверь на лестничную площадку

не открывать пока он не приедет. Это ещё больше удивило его.

В квартире был один, мать ещё не вернулась с работы. Подошёл к

входной двери, прислушался. Спустя несколько минут за дверью -

тихий разговор, ещё через несколько минут, звонок, и в квартиру

вошёл Тарас Чабаненко.

- Всё в порядке, Андрюша! - не раздеваясь, он плюхнулся в

кресло. - Молодец, что не стал проверять, что за дверью. Чаба-

ненко, как говорится, бросал курить сто раз, сейчас закурил, ска-

зал: - Видеокамера зафиксировала у твоей двери какого-то типа

с поднятым воротником. Он подложил тебе под дверь штуку, что-

бы ты не летел в Космос, а взлетел в воздух в собственной кварти-

ре. Мои хлопцы изъяли... Других отправили найти того типа. Под-

лец, и код от двери подъезда раздобыл...

- Что случилось? Генерал Шаповал вызывает срочно ехать

в Москву, - спросил Андрей.

- В последние годы по нашей земле шляется много всяких

авантюристов из закордона. - Чабаненко погасил сигарету о спи-

чечный коробок. - Мотаются, вынюхивают наши слабые места.

Под видом советников, консультантов вредят нам... Влекут их наши

природные богатства... После всех войн мир не прочен.

Кланы промышленников грызутся меж собой за каждый кусо-

чек земли. Не прекращается и скрытая борьба и за твой остров

"Альфа". Давно подписаны Пакт о прекращении испытания атом-

ного оружия, Великая Конвенция о запрещении бактериологичес-

кого и химического оружия, президенты, дипломаты клянутся в

выполнении обязательств, но промышленные монополии, которые

фактически ставят и снимают их, диктуют им свою волю, и, бо-

рясь за прибыли, штампуют оружие. Прекратить его производство

- это потерять прибыли, но главное - их пугают миллионы рабо-

чих, которые окажутся без работы и без средств существования,

что революционизирует их и грозит изменением общественного

строя... Боятся рабочего класса...

Помолчав, Чабаненко напомнил, как в 1941 году, когда армия

фашистской Германии оккупировала всю Украину, один клерикал,

прикрываясь украинским национализмом, рассчитывая, что с по-

мощью немцев советская власть в Украине будет ликвидирована,

просил Гитлера, чтобы тот назначил его президентом освобож-

дённой от коммунистов Украины, обещая не развивать в ней про-

мышленность, чтобы не было рабочего класса - наиболее рево-

люционной части общества, чем самым предупредить угрозу ка-

питалистической Европе.

- Но массы безработных можно перебросить на производство

продукции мирного характера, - сказал Андрей. - Сократить на-

половину рабочий день... Конечно, и в таком случае возникает

перепроизводство продукции мирного характера... Но при сохра-

нении прежней заработной платы возрастает внутренняя покупа-

тельная способность населения, а какую-то часть передать в бед-

нейшие регионы земли...

Чабаненко взглянул на Андрея, но сказать что-то не успел:

щелкнул замок входной двери, вошла Александра Алексеевна.

- Здравствуй, Тарас! Как ты это заглянул к нам в такое время?

- спросила с изумлением она.

- Забежал попрощаться... Утром Андрей улетает в Москву.

- Надолго? - Александра Алексеевна взглянула на сына.

- Не знаю... Сергей Николаевич вызывает...

Чабаненко встал:

- Ты, Андрюша, собирайся... Билет закажу и провожу к само-

лёту. - Чабаненко повернулся к Александре Алексеевне. - Ты,

Саша, поздновато возвращаешься домой...

- В больнице как в милиции, - улыбнулась женщина. - Каждый

раз случается что-то непредвиденное... Вот только сдала смену...

Чабаненко ушёл. Степовая, в соседней комнате, собирала чемо-

дан. Андрей, сидя у стола, поглядывал на фотокарточку Марийки,

писал: "Милая чаклунка, извини, срочно улетаю не попрощавшись..."

Намерен был написать короткую записку, но сердце стучало

громко, и рука писала, писала. Не услышал как мать вошла, стала

за его спиной.

- Не насмотришься на неё? - положила руку на его плечо. -

Открыл ей своё сердце, веди в дом. - Перевела взгляд на неболь-

шой фотопортрет над столом, с которого на неё смотрел светлово-

лосый лейтенант, тихо молвила: - Когда-то я читала... Вблизи Не-

пала есть долина Катманду, её жители, навары, верят, что боги на

землю приходят в облике детей... - улыбнулась, поцеловала сына

в голову. - Буду рада таким богам...

III

Я в биении сердца своего услыхал

Барабанный призыв-сигнал.

Слышишь? Волны рокочут?

Океаны грохочут...

Товарищ! Час настал!

(Индийский поэт Суканте Баттачария)

- Джеймс, Джеймс, уже светает! - будила темноволосая моло-

дая женщина, лежавшего в постели мужчину.

- О, пятиликий Шива! Ты уже успела собраться! - мужчина

открыл глаза. - Легче было пустить воды дочери царя снегов Хи-

маваты - прекрасной богини Ганги 1

в оазисы пустыни Тар2, чем

быть мужем земной Джюн... Не дашь выспаться перед дорогой в

грохочущий океан...

- Твой дом там, где я! - смеясь, женщина продолжала тянуть

мужа за руку.

- Неужели тебе мало посещения храмов Еллоры и Адженты

Хайдарабада? Тысячи колонн храма Шивы, наконец "Львиной

скалы" царя Косьяна3?! - Джеймс выдернул руку. - Вернусь, по-

везу тебя хоть на Голую гору4.

- На Голую гору поедем после, а сейчас наш путь в Мёртвый

город, он не так далеко. - Джюн прильнула ухом к груди мужа,

прислушиваясь к биению его сердца. - Вставай! Поедем туда вме-

сте с нашим сыном! Уже стучится...

Через минуту Джеймс гнал автомобиль "Калькутта" наиболее

широкой и прямой улицей Чанди-чок Нового Дели, как и в стари-

ну со множеством магазинов, лавочек, в которых в любое время

суток можно было приобрести всё что угодно: вместо закоулков,

1Богиня Ганга - по индийской мифологии - дочь Химаваты - царя сне-

гов. Возможно, с этим связано название реки Ганг, берущей начало в ледни-

ках Великих Гималаев.

2Тар - пустыня на запад от Дели.

3Одинокая двухсотметровой высоты скала среди моря джунглей на ост-

рове Цейлон. В 5-том веке н.э. царь Косьян выстроил на скале крепость.

4Голая гора - вершина в Гималаях.

кривых улочек, отходивших от неё в стороны, теперь были краси-

вые, прямые проспекты, застроенные многоэтажными домами, и

множество скверов. Джеймс остановил машину напротив одной

из лавочек. Джюн выпрыгнула, побежала и скоро вернулась, неся

голубую ленту. И они помчались дальше.

Скоро, в утренних солнечных лучах, запламенели башни "Крас-

ного форта" - называемого раем земли - бывшей резиденции индус-

ского императора Шах-Джахана.

Стаи гусей и уток торопились покинуть парки этого огромно-

го города-сада. Улетели туда, где когда-то была голая пустынная

равнина, шелестящая жесткими травами саванн да изнывавшими

под солнцем акациями, мимозой и одинокими баньянами, враста-

ющими ветвями в землю глубоко, чтобы добраться до воды. Те-

перь птицы летали на земли, пересечённые новыми каналами, за-

полненные водами Ганга и Джамны, берущими начало в восста-

новленных пригималайских лесах.

Встречных автомашин не было. Джеймс поглядывал на поля в

клубах пыли, поднятой тракторами. Но вот, слева, у дороги, хищ-

но поводит по сторонам клювом тощий, вылинялый, видимо, до-

живающий свой век, гриф-стервятник.

- Вот прошлое нашей земли, - Джеймс кивнул в сторону пти-

цы. - Еду ради того, чтобы прошлое не вернулось нашему наслед-

нику...

- Едешь и ради меня. - Джюн прильнула к плечу мужа... - Ну,

ну скажи...

- Так, так, и ради тебя. Ради всех, любящих жизнь...

Ласки Джюн иногда Джеймсу казались чрезмерными. Однаж-

ды, на полном ходу автомашины ей захотелось поцеловать его,

этого оказалось достаточно, чтобы машина оказалась в кювете.

Джеймс сердился её ребячеству, а она: "Весь мир будет знать тебя

и завидовать твоей жене! Ты улетишь на тот чертов остров, кото-

рого не могу найти ни на одной карте... Мы с сыном будем ждать

твоего возвращения", - и устремляла взгляд в небо, словно хотела

увидеть дорогу, которой улетит её Джеймс.

С асфальта дороги взлетела стайка куропаток. Джеймс при-

тормозил, но одна ударилась о ветровое стекло, кувыркнулась,

взмахнула крылышками и улетела.

- Несчастная птичка, - молвила Джюн.

- Несчастная потому, что не святая, - сказал Джеймс. Интона-

ция его голоса выражала пренебрежение ко всяким святостям, су-

евериям. Его отец перед смертью позвал их, вынул из-за пазухи

красную ленточку, сказал: "Выполните мою последнюю просьбу,

отвезите эту ленточку в Мёртвый город, привяжите у могилы шейха

Салима Чисти. Пусть исполнятся мои желания... " Старик мечтал

увидеть внука. Но так и не дождался. Джюн и Джеймс согласи-

лись. Джюн напоминала о желании старика, на что Джеймс отве-

чал: "Понимаешь ли ты, что говоришь?! Известный стране мико-

лог, биолог, ученик соратников и учеников учёных Шахань Васу-

дена, Чона, Осана - человек, который разгадал живую клетку и

вирус человека, по-новому прочёл кольца "дева дару" и раскрыл

правду о "магда харта" - "Великой хартии вольностей", о страда-

ниях народа Индии под ногою "Железного хромца" - Тамерлана,

про династию Великих Моголов, Ост-Индийскую компанию и на-

звал "Индийский бунт" великим национальным движением, дол-

жен поклоняться гробнице?! Не могу преклоняться перед суеве-

рием древних людей, как и перед выдуманной святостью шести-

десяти миллионов обезьян, поедающих в три раза больше фрук-

тов, нежели все индусы, или святостью саранчи, которая в несколь-

ко раз тяжелее всего населения Индии. Нет!

Но теперь, когда наследник стучится, согласился исполнить

просьбу отца.

В стороне от дороги, показались добротные дома.

- Пять лет тому моя артиллерийская часть стояла в этом го-

родке. Вон там, где фермы, стояли наши орудия, - напомнил

Джеймс. - Сейчас здесь сельскохозяйственная академия...

- А где же те орудия? - спросила Джюн.

- Отправили в Бхилай на переплавку... Делают ракеты...

- Страшно само слово "ракеты"... Много лет они угрожают

людям... Ракета унесёт тебя от меня. - Слезинка обволокла глаза

Джюн. И всю дорогу до города Агры она молчала.

Но вот блеснули на солнце четыре величественные башни: ещё

миг, и высокое мраморное сооружение Тадж-Махала овладело её

1 "Дева дару" - "божье" дерево. Кедр, которому было 704 года.

вниманием. Ступая по каменным плитам, удерживалась за руку

Джеймса. Поднялись на широкую площадку, что рядом с усыпаль-

ницей Шах-Джахана и его жены Мумтаз-Махал, в честь которой

индийские мастера и возвели это каменное чудо. Прошли к краю

площадки, остановились у основания башни, пересекая зелёные

поля, внизу серебрилась Джамна. Межрядьем плантаций хлопчат-

ника ползли хлопкоуборочные машины. Ближе к берегу несколь-

ко тракторов тянули выкрашенные в красное знаменитые сеялки

завода "Красная звезда" украинского города Кировограда. От реки

тянуло прохладой.

От легкого ветерка на мраморной решётке гробницы заколы-

халась красная ленточка старика.

- Здесь чудесно!.. Будем ждать тебя у этой башни, - сказала

Джюн.

Предвидя опасность для американских рабовладельцев,

Американское колониальное общество с 1821 года

начало вывозить освобождённых американских рабов

на остров Провидение и участок материка на берегу Африки

в Гвинейском заливе. Так возникло государство Либерия.

В честь президента Монро столицу этого государства

назвали Монровией.

Заговорите о сфинксе, пирамиде Хефрена или про Калиман-

джаро. - О, это же Африка! - скажет каждый. Но произнесите слова

"бузи" или "Зигите", многие пожмут плечами. А это тоже Африка.

Самолёт "Египетские авиакомпании", вылетевший из Каира,

дозаправился в аэропорту у Асуанской плотины, поднялся в воз-

дух. Полиглот Гуава смотрел в окно. Далеко внизу остался вели-

чественный Нил, наибольшее в мире искусственное море, а ког-

да-то, занесённые песками красноземные степи притягивали взор

буйной зеленью.

- Чудесный уголок земли, - заговорил к нему сосед по креслу,

пожилой египтянин. - Любой фараон, обладая им, считал бы себя

властелином мира, а молодой хлебороб или каменотёс из "Каме-

ноломен фараона" не поверил бы, что не так давно в Асуане за год

выпало три миллиметра осадков... Вот во что превратилась инже-

нерная мысль!.. Это только начало. Мы преобразим всю Африку в

цветущий оазис... Разрешите представиться - инженер "Арабо-

Африканского объединения строительства Трансафриканской же-

лезной дороги"... В скором она соединит арабский мир с Гвиней-

ским заливом.

- Очень приятно, - сдержанно ответил Гуава, но себя не на-

звал.

- Лечу в Монровию согласовывать ряд проектов по строитель-

ству железной дороги побережьем Гвинейского залива: Докар-Ка-

накри-Аккра-Порт Харкорт и дальше на юг. Она, так сказать, со-

единит промышленность полутора десятка прибрежных стран в

единую промышленную зону... Вы тоже летите в Монровию?

- Давно не был в родных краях... Вот, решил проведать...

- Похвально, похвально, родину грешно забывать... - инже-

нер поплямкал, придумывая, что сказать ещё, чтобы разговорить

молчаливого спутника. - Слышали, нигерийские археологи в райо-

не озера Чад обнаружили что-то похожее на гробницу? Найдено

много металлических изделий. Наконец-то будет выяснено, изоб-

ретена ли плавка металлов в Африке самостоятельно или привне-

сена из Азии...

- Усыпальницы и гробницы для Африки не чудо, - заметил

Гуава. - Фараоны, чтобы увековечить своё имя, сооружали огром-

ные усыпальницы-пирамиды. Эти усыпальницы и усыпляли Аф-

рику... И не только в Африке власть имущие старались увекове-

чить своё имя! Например, в Пекине дворцовый ансамбль импера-

торского закрытого города сияет золотом глазурованной черепи-

цы... Жёлтый цвет в Китае считается императорским, ибо только

он имел право носить одежду такого цвета, величаясь "сыном

неба". А "Храм небес"! А Пагода на острове "Маленькая сирота"

на реке Янцзы! Даже далай-ламы в Тибете возвели тринадцати-

этажный дворец "Потола". Дворец японского императора обведён

каменной стеной и глубоким рвом, заполненным водой, где плава-

ют огромные рыбы - красные, зелёные, жёлтые, серые...

- Вы бывали в тех краях?

- Изучал языки национальных меньшинств Китая, Внутрен-

ней Монголии, Тибета...

- Зачем это вам?

- Я лингвист, преподаю в Каирском университете...

- Вот как?! - инженер снова поплямкал. - Я слышал, что ки-

тайские инженеры сталеплавильного комбината "Шоуду" утверж-

дают, будто их железоделательное производство древнейшее в

мире... Так ли?

- Утверждать или спорить на эту тему, всё равно что спорить,

чей предок человекоподобный азиатский орангутанг или гиббон,

или африканский шимпанзе, или горилла первыми упали с дерева

и крикнули: "Я первочеловек!" Взглянув в небо, объявили: "Я сын

божий! Мой бог главнее всех богов!.."

Имена, общаясь с многими народами, народностями, племе-

нами, уловил их общую слабость - возносить дошедшие к ним

убеждения предков с древних времён, и считал, в людях сливают-

ся прошлые века, когда страх перед необъятной Вселенной со-

здал суеверие в богов.

- Может быть, может быть, - неохотно согласился инженер. -

Но учёные утверждают, что колыбелью человечества есть Афри-

ка, из неё пошла "Миссис Плез"1... Двадцать пять миллионов лет

тому, после геологических сдвигов земли, образовались Альпы,

Гималаи, Анды, а Африка уже была как сложившийся континент.

Имена не ответил. Всматриваясь в проплывающую под само-

лётом кустарниковую пустыню, вспоминал нагорье в верховье рек

Сент-Пол и Лоффа, городок Зигите - центр племени бузи, окру-

жающие его горы, леса. Минуло много лет, как ушёл он из родно-

го края, тогда двух Либерий - той, которая начиналась графством

Монтсеррадо, и другой, существовавшей в горах и джунглях, го-

ворящей на языках манде, ваи, гребо, кру, бузи и многих других.

Припомнил, как мальчишкой лежал на тёплой земле, положив го-

лову на колени деда... Их укрывало густое чёрно-фиолетовое небо.

1"Миссис Плез" - в 1947 году в Юго-Западной Африке, стране золотых

равнин, розовых гор, оазисов и пустынь, пещер и подземных рек, окамене-

лых лесов, найден скелет пятидесятилетней самки, умершей четверть милли-

она лет назад. Этот дриопитек ходил на двух ногах, кости её ног напоминают

кость племени бушменов Калахари. В пещерах найдены каменные орудия

доисторического человека.

Дед сердился на людей из племени гребо и кру, называл их врага-

ми народа бузи за то, что они убили его, Имены, отца на планта-

ции Файрстона1 в долине реки Кавалла, и наставлял, чтобы он,

Имена, отомстил им.

Вражда между этими племенами закипела с первых лет появ-

ления на берегах Гвинейского залива переселенцев из-за оке ана.

Более ста лет они выслеживали друг друга, и только в конце Вто-

рой мировой войны была провозглашена политика "объединения",

политика ликвидации пропасти меж потомками американских

негров-переселенцев и коренным населением и провозглашена

политика "открытых дверей2". Через ту "дверь" караваны океанс-

ких великанов "Либеро-Американо-Шведской компании" под ли-

берийским флагом увозили куски раздробленной горы Нимба3 за

океан, а привозили тряпки. Природные богатства его родины пре-

вращались в подводные "Бундесмарины", о чём пеклись "Лайби-

риа майнинг компани", голландские, шведские, английские бан-

ки: океаны закишели подводными "миссионерами" смерти. "О,

миссии, миссионеры! - Ему, Имена Гуаве, не забыть подвижника-

миссионера сера Додда из штата Виргиния, вбивавшего в его го-

лову, что он собственность миссии, потому что родился на терри-

тории миссии, нагружал на его плечи пачки религиозной литера-

туры и, используя его в качестве носильщика и переводчика, от-

правлялся в далёкие селения распространять веру в бога Иегова.

Когда мать умирала от чёрной язвы, он водил его по селениям

бывшей французской Гвинеи, где господствовал дух метрополии -

коммерсанты, балаганы со всякими приманками для туристов на

французский манер. Обкрадывался народ Мондинго. Додд нена-

видел комитеты "службы порядка" от Демократической партии

Гвинеи, отбиравшей власть у вождей племён, продажных колони-

заторам.

1Файрстон-старший, резиновый король США в 1926 году заключил ка-

бальное соглашение с правительством Либерии, получил под каучуковые

плантации 400 000 га земли на 99 лет.

2Политика " открытых дверей" провозглашена в 1944 году.

3Нимба - гора на севере страны, запасы руды с 65% содержания железа

в 300 миллионов тонн.

Но, почувствовав, что оказались в кратере народного вулкана,

всякие дельцы ринулись к причалам Конакри, погрузили награб-

ленное на корабли, уплыли. Стоя на палубе венесуэльского ко-

рабля, взмахом шляпы Додд прощался с Африкой. Только тогда

Имена понял, что свободен. Алжирские моряки увезли его в

освобождавшийся Алжир. Никто в Либерии не знал о его суще-

ствовании на свете. В Алжире, вместе с юношами, он ушёл в Таль-

Атласские горы сражаться против колонизаторов. Недолгий пере-

рыв, и снова бои за освобождение от американо-гомбо-бельгийс-

ких наёмников джунглей Конго. Наконец пред ним открылись две-

ри учебных заведений Москвы... Имена - член экипажа Космоп-

лана для полёта на неведомую планету, где должен найти общий

язык с разумными существами, если таковые есть там. От первой

встречи будут зависеть дальнейшие отношения между нами. Зем-

ляки признали меня, сам мэр города пригласил посетить родину -

страну Южных рек, как называли её когда-то.

- Молодцы! Обратите внимание! - воскликнул инженер, пре-

рвав воспоминания Имены Гуавы.

Самолёт пролетал над кустарниковой пустыней, занесённы-

ми солончаками котлованами озёр и уедами1. Огромные эскалато-

ры перемещали горы песка, расчищая путь для прокладки желез-

ной дороги, следом бульдозеры насыпали полотно, а рельсо-

укладчики ложили секции будущих путей. Параллельно железной

дороге блестели водой каналы и ряд озёр. На севере возвышалось

нагорье Тибести с тёмными конусами вулканов Эми-Куси высо-

той в три с половиной тысячи метров.

Строительство велось на встречных курсах. Имена знал о нём,

но с той поры как начал готовиться к межпланетному полёту,

о строительстве имел запоздалое представление.

- В каналах вода! Откуда она? - удивился он.

- Берём из Средиземного моря, - сказал инженер.

- Так это сколько нужно затратить электроэнергии на подачу

воды в канал...

- Только на первичную закачку-подачу на участки, что прохо-

дят по возвышенностям двести и более метров над уровнем моря,

1Уеды - русла пересохших рек.

- сказал инженер. - Где возвышенность обрывается, а канал далее

идёт по долине, построены гидроэлектростанции, используются

перепады высот... Электроэнергия их передаётся до очередной

насосной станции, она подымает воду на очередную возвышен-

ность, и так по всему пути... Канал сам себя, практически, обслу-

живает...

- Это похоже на вечный двигатель, - ухмыльнулся Имена. -

Однако морская вода содержит много солей, не пригодна для оро-

шения...

- Видите озёра? - инженер кивнул вниз. - Они - отстойники

морской воды, они неглубоки, вода интенсивно испаряется, обра-

зуются дождевые облака... Вот вам и пресная... Соли, что оседают

в озёрах, берём для химической промышленности, за счёт чего

поддерживаем в рабочем состоянии и гидро-, и насосные стан-

ции... Рельеф местности, так сказать, помогает воде работать са-

мой на себя... Соединим канал с рекой Нигер на территории Мали

и примемся за встречный с берегов Атлантики через Западную

Сахару и пустыни Мавритании...

- Огромные масштабы работ... - констатировал Имена. - Дол-

го ли строили этот?

- Три года... Население Земли увеличивается, кормить нуж-

но... Земли, воды много, нужно использовать всё по максимуму...

- ответил инженер и спросил, видел ли Имена Великий китай-

ский канал, путешествуя по Китаю.

- Видал, - ответил Имена.

- Тысячавосемьсоткилометровый канал, соединяющий реки

Хуанхэ и Янцзыцзян, китайцы строили веками, а мы больше двух-

тысячкилометровый проложили за три с небольшим года...

- Китайцы работали лопатами, землю выносили корзинами,

а в вашем распоряжении вон какая мощная техника, - урезонил

инженера Имена и спросил, не будут ли железной дороге и каналу

страшны ветры Харматтан, достигающие Гвинейского залива и

создающие там пыльные туманы и хабубоми1?

1Хабубоми - пыльные бури в Судане.

- Учёные заканчивают испытание раствора, безвредного для

растительного и животного мира, который способен закрепить

пески. - Инженер вдруг вскочил с кресла, позвал стюардессу, про-

диктовал телеграмму строителям железной дороги, выразив им

благодарность за успешную работу, и предложил Имене тоже под-

писать приветствие. Имена подписал. Стюардесса убежала в ка-

бину пилотов. Инженер включил телевизор, вмонтированный в

спинку переднего кресла. На экране появилась группа рабочих.

Они стоят на шпалах, машут руками, выкрикивают: "Благодарим

за поздравления! Первый билет для поездки по нашей дороге тебе,

Имена Гуава! Желаем удачного полёта к звёздам и благополучно-

го возвращения!"

- О, крепость духа Птаха! И родила же ты такого олуха, как я!

Рядом человек Космоса, а я о гробницах! - воскликнул инженер, -

Простите, Имена!

- Ну, что вы!.. Космонавты в наше время не в диковинку...

Самолёт заходил на посадку в аэропорт Робертсфилд2. Име-

на приник к иллюминатору. Он дома, в самостоятельном госу-

дарстве. Не в том, колониальном, провозглашённом США в 1847

году.

Родного города Зигите не узнал. Где толпились камышовые

хижины - стоят красивые дома. Улицы прямые, широкие. После

официального приёма у мэра города, на центральной площади

состоялся концерт самодеятельности работниц текстильной фаб-

рики. Стройные, гибкие девушки, увешенные бусами, в брасле-

тах, с серебрянными стрелами в волосах, танцевали под звуки ба-

рабанов и трещоток.

- Они достойны кисти художника, - шепнул Имена мэру. - В

детстве я видел танцующих старух со скривленными тяжёлым

трудом спинами, с язвами на груди, в страхе закрывавшими глаза

перед явлениями природы - перед духами скалы Онагизи...

Вдруг одна из танцовщиц подбежала к нему, сняла с себя бусы,

набросила ему на шею, и убежала к подругам.

- Она, если не ошибаюсь из народа гребо, - шепнул мэр.

2Робертсфилд - международный аэропорт, США во время Второй миро-

вой войны построили там военно-воздушную базу.

"Гребо, гребо... Дед, слышишь?! Эта, полная огня работница

фабрики из народа гребо!" - едва не выкрикнул Имена.

Тёмно-синее вечернее небо быстро затягивалось облаками,

загремел гром. Зигзагообразные молнии стрелами вонзались в

камни скалы Онагизи и расспыпались мириадами искр. Лил дождь.

Имена шёл к этой горе, как когда-то ходил к ней дед в единобор-

ство со злыми духами, заклиная их пощадить жителей Зигите,

прятавшихся в хижинах и боявшихся даже взглянуть на небо.

Шумел дождь, ветер гудел в ветвях деревьев. Имена стоял с не-

покрытой головой. Нет! Пришёл он к горе не просить пощады,

пришёл укрепить свой дух перед полётом в неизвестность. Ветер

взвихривал струи дождя, дёргал полы костюма. Имена любовался

зелёными змеями молний. Вдруг сзади кто-то прошлёпал лужами.

"В такое ненастье здесь может появиться только смелый человек", -

подумал он. Молния разорвала прядево облаков, осветила окрест-

ность, Имена оглянулся.

Рядом стояла девушка, бусы которой висели на его шее.

- Имена, за ночью приходит день... За встречей - любовь, -

произнесла она и смело подошла к нему.

- Я счастлив за мой и твой народы, за тебя, незнакомка... Мы

вместе разорвали цепи ночи. Раб, завоевавший свободу, никогда

не поступится ней. Ты пример тому, тебе не страшны ни чёрные

скалы Онагизи, ни зелёные змеи молний и духи неба... - Имена

пожал руку девушки.

- Желаю тебе скорого, счастливого возвращения на землю. -

Девушка подняла глаза к небу.

- И счастья на земле, - додал Имена Гуава.

В спящий городок возвращались вместе.

- До встречи! Будем, буду ждать тебя! - девушка засмеялась и

побежала по лужам через дорогу к дому - общежитию работниц

фабрики.

Имена Гуава смотрел на окна большого здания. В одном окне

вспыхнул яркий электрический свет.

- Я вернусь к тебе! - крикнул он.

1778 год. 1200 великобританцев,

ссыльных переселенцев и их охрана,

по воле министра Великой Британии

лорда Сиднея закладывают в заливе

Джексона первое на континенте

Австралии поселение европейцев.

Солнце садилось за высокими эвкалиптами и пальмами ост-

рова Новая Гвинея. Узкой просекой шли четверо с рюкзаками за

плечами. Передний - среднего роста с вьющимися, как у папуа-

са волосами, тридцатилетний австралиец геолог Кейс. Следом -

его переводчик и проводник - коренной житель, двое замыкаю-

щих - австралийские аборигены, которых Кейс, странствуя ещё

по мертвым пустыням Центральной Австралии, нанял в помощ-

ники.

Почувствовав сладковато-приторный, одурманивающий запах,

Кейс приостановился, осмотрелся: цепляясь за ветви деревьев,

к солнцу тянулись большие красные цветы орхидеи. Немедля он

ускорил шаг.

Уже месяц он изучает в горах Стар-Мунтина, что хранит

в себе Земля Папуа. Австралийский Союз отрёкся от этой коло-

нии и, под воздействием мировой общественности, обязался по-

мочь новой республике развивать собственную экономику. Одним

из первых работать здесь вызвался Кейс, несмотря на то, что имел

возможность успешно заниматься своим делом на материке. Ру-

ководимая им экспедиция обнаружила в Большой песчаной авст-

ралийской пустыне залежи каменного угля, в котором нуждался

железорудный бассейн на островах Коккату, Кулан, Ирвин, и ис-

следовала подземную реку пресной воды вблизи того района. Ком-

пания "Острелиан Айрон енд стил лимитед" начала там строи-

тельство двух сталеплавильных заводов. Она предложила ему дол-

жность особого консультанта с неограниченными возможностя-

ми использования средств для новых поисков, виллу в районе

Сиднея, где в тени голубых эвкалиптов, тёмных пихт, сосен-арац-

карий и японских вишен обитают всемогущие магнаты, при усло-

вии, что он в контракте укажет, что все его открытия будут счи-

таться собственностью компании, и без её согласия он не вправе

предавать их огласке.

Кейс хлопнул дверью и уехал в родную Аделаиду. Сытую жизнь

раба, как ядовитую приманку, он отверг.

Леса, перевитые мхом, озёра, голубые горы, Джоналонские

карстовые пещеры, алебастровые гроты Императорской пещеры

он считал загадкой природы, которая не должна быть местом уве-

селительных прогулок высшего класса общества, а принадлежать

науке. Думал о подземных реках, которые следует повернуть к его

Аделаиде. Злился на медленное строительство плотин на реке

Мурей. К филантропии - человеколюбию он прибавил природо-

любие, ибо человек - частичка природы. "По-воровски устроен

мир! Столько земли! Сколько можно от неё взять, а множество

граждан прозябает в нищете! - восклицал он в кругу коллег, и ри-

совал дикость внутриконтинентальных пустынь и полупустынь с

почти непроходимыми, тускло-зеленоватыми кустами, карликовы-

ми эвкалиптами, акациями и высокой колючей травой - спини-

фекс, которые нужно преобразовать. Искал работы больших мас-

штабов. Если бы не отец - влиятельный член консервативной

партии, его назвали бы коммунистом.

Но неписанные законы капитала загнали его в тупик. В пери-

од мытарств - ушла жена, произошла размолвка с отцом. Он от-

кликнулся на статью профессора Беркли, дряхлого уже старичка,

у которого когда-то учился, призывающего помочь молодому го-

сударству Новая Гвинея.

Путники вышли на широкую поляну. Солнце до половины

уже спряталось за бамбуковой рощей. Хижины папуасов, слов-

но калеки, на высоких костылях, толпились вдоль дороги, глядя

темными дырами-дверями на каменный домишко - базу экспе-

диции.

- Неужто учитель! - воскликнул Кейс, увидев на ступеньках

домика старика с лысой непокрытой головой. Нежданное появле-

ние Беркли на базе обрадовало его и удивило: от Мельбурна до

Папуа четыре тысячи километров. Бросил рюкзак и с распростёр-

тыми руками побежал к учителю. Из домика вышли двое в форме

военно-воздушных сил Австралийского Союза. Улыбаясь, они

пошли ему навстречу.

- Господин Кейс, время лететь. Космоплан ждёт, - пожимая ему

руку, сказал один из них. - Мне поручено сопровождать вас в Кан-

берру, откуда отправитесь на остров "Альфа". Кейс заметил в тени

деревьев две автомашины и группу солдат.

Верхушки деревьев, словно причудливые горы, тускло выри-

совывались на фоне ночного неба. Вблизи домика прохаживались

часовые, офицеры дымили сигарами, сидя на ступеньках: ждали

рассвета.

В комнате Кейса светил газовый светильник.

- Господи, где твои глаза?! - восклицал Кейс, стоя перед си-

девшим у столика профессором Беркли. - Племена толан, сепик,

гойлала в наш космический век пребывают в каменном веке...

Живут предрассудками дикарей... Женщины отрубывают пальцы

рук, когда умирает кто-то из родных...

- Друг мой, мир ещё полон несчастий, - тихо произнёс Берк-

ли. - Я умышленно послал тебя в те горы, чтобы ты убедился...

Но дикость племён мелочь со злом, которое могут совершить впол-

не респектабельные, но алчные люди, обладающие атомным ору-

жием... Ты всецело был поглощён наукой, но работа в песках Гиб-

сона, странствия в Мёртвом сердце Австралии, жизнь аборигенов

раскрыли твои глаза на тех, кто не имеет вилл и не знает дороги

в университеты... Веря в твоё доброе сердце, я рекомендовал тебя,

как опытнейшего геолога, "Международному центру по изучению

Океании и Вселенной". Убеждён, что не ошибся... Ты привезёшь

новое о мироздании, и мы продолжим работу в этих краях, чтобы

люди племён жили благополучно... Раз человек родился - пусть

проживёт жизнь по-человечески...

- Мы и подобные нам слишком были увлечены тайнами ато-

ма, забыв о людях, - сказал Кейс.

- Я счастлив, что кроме природы ты полюбил людей, - Беркли

по-отцовски обнял Кейса.

На рассвете он, Беркли, и охрана выехали на ближайший аэро-

дром.

- Возвращайся быстрее, ты нужен и земле, - старик прижал

голову Кейса к своей груди.

Заревели турбины ракетоносца, Кейс смотрел в окно. Вдали,

по бетонной дорожке, неторопливо к зданию аэропорта удалялся

учитель. "Вот он какой - бывший консультант обогатительных ура-

новых заводов в Рейдиум-Хилл и Рам-Джагл!" - подумал он.

Самолёт взял курс на юг над необзоримым Коралловым мо-

рем. Вскоре на зелёно-серебристом горизонте показалась земля -

Австралия.

Кейс вспомнил поговорку: "Старики, высаживаясь на австра-

лийские берега, вновь переживают весну молодости". Нет! Он не

чувствует этого! Материк дряхлеет, и сам нуждается в обновле-

нии. "Придут ли проститься отец и жена?.."

А турбины лайнера гудят, гудят, оставляя в небе над богатей-

шим материком южного полушария белые полосы.

Блеском золота Юкона1 и окаменелым факелом в вытянутой

руке статуя Свободы встречала турбоход "Геркулес", возвратив-

шийся из Европы в "Вавилон на Гудзоне"2 . Дул холодный север-

ный ветер. После прохождения влажных, тёплых широт океана,

палуба, поручни заиндевели. Дамы в мехах, мужчины в непроду-

ваемых кожанках, предвкушая отдых в тёплых виллах, в офисах

джунглей серых небоскрёбов, все были наверху в ожидании при-

чаливания к пристани.

Высокий блондин, лет сорока, пригладил пальцем небольшие

усики, протолкался ближе к ещё поднятому трапу и оглянулся. На

большом телеэкране, укреплённом ниже рубки штурмана, появи-

лась темноволосая девушка, улыбаясь она объявила:

- Граждане и гости Нью-Йорка! Космонавт Хелл Скотт перед

полётом к звёздам и его подруга кинозвезда Ева Мерфи прилета-

ют в наш город! Поприветствуем его и пожелаем удачного полёта

и возвращения на Землю!

Рокот эскадрильи геликоптеров военно-воздушных сил Соеди-

нённых Штатов Америки, пронёсшихся над кораблём со стороны

лесов Лонг-Айленда, заглушил голос девушки. Боевые машины

1Миллионер США Джон Маклой перед смертью подарил часть золота,

добытого на Юконе, для покрытия Статуи Свободы.

2Так в Вашингтоне называют Нью-Йорк.

образовали большой круг вокруг статуи Свободы: один из них

снизился и завис над её головой.

- Хелл Скотт пожелал пожать руку символу демократии и сво-

боды! - комментировала диктор. На экране замелькали лопасти

геликоптеров, из кабин которых выглядывали улыбающиеся пи-

лоты. Затем появилась толпа зевак на набережной. Неожиданное

сенсационное сообщение привлекло их внимание словно очеред-

ной выстрел в президента. И выстрел произошёл. Но не в прези-

дента. Один из геликоптеров, вывалившись из общего круга, кор-

шуном бросился к геликоптеру Хелла. Тотчас зелёные, красные

трассы автоматических пушек его собратьев преградил ему путь.

На холодные волны океана посыпались куски металла. Широко

открытые глаза статуи, как и столетие тому, смотрели на происхо-

дящее мёртвым взором.

Блондин с усиками вынул миниатюрный видеотелефон, тихо

произнёс: "Вариант первый - минус!" Приступайте ко второму!

Г.К." - и спрятал аппарат.

"Геркулес" пришвартовался. Блондин первым сбежал на зем-

лю. Пробегая мимо таксистов с чёрной кожей и метисов, услы-

шал: "Боб, спеши в контору "Вертолёт-компани!" Место одного

пилота освободилось!"

У открытой дверцы "линкольна" с затемнёнными стёклами и

блестящим золотом орлом на капоте стоял высокий, длиннолицый

клерк.

- Вас ждут. Прошу, - указал он блондину на заднее сиденье.

Эскадрилья геликоптеров, образовав кольцо, зависла над че-

тырёхсотметровой коробкой здания "Эмпайр стэйт билдинг". Ге-

ликоптер Хелла "приземлился" на площадке его крыши, к этому

времени освобождённой от любителей взглянуть с высоты на фи-

нансовую столицу Штатов, и колючей ограды1.

Хелл - мужчина атлетического сложения в зимнем спортив-

ном костюме легко спрыгнул на цемент крыши. Полковник поли-

ции поспешил подать руку Еве - помочь ей сойти. Стройная брю-

1Крыша этого небоскрёба часто служила местом, откуда пожелавшие по-

кончить со "счастливой" жизнью бросались вниз. По распоряжению поли-

ции на ней была установлена высокая ограда.

нетка, также в спортивном костюме, улыбнулась любезному джен-

тльмену: похлопала варежкой по его румяной щеке.

Телерепортёры с различных ракурсов запечатлели этот момент.

Другие стражи порядка, один за другим, с удовольствием под-

ставляли свои физиономии под варежку кинозвезды. А одному из

поклонников кино, бравому лейтенанту, вздумалось записать на

магнитный диск даже звук пощёчины. Под общий хохот Ева удов-

летворила его просьбу.

Но Хелл был мрачен. Случай у статуи беспокоил его. "Страна

свободы... Охрана в воздухе, охрана на земле... Кто я, и что заставило

отважиться напасть на меня? Ну, был бы я бизнесменом, не поделив-

шимся с кем-то или оставившим кого-то без штанов, как бывает в

этой среде, - было бы понятно... И что хотят босы "Национального

банка" и "Юнайтед трест банкиров"? Прислали своих людей в леса

Лонг-Айленда, чтобы посетил их... Дядя Боб, когда я позвонил ему

из леса о приглашении, воскликнул: "Поздравляю, мой мальчик! При-

глашают? Выбивай из золотых мешков как больше!" Дядя преклон-

ного возраста, один из пионеров Космоса, и с годами не лишился

широкого юмора, и права "своего не упустить" - подзаработать на

славе. Говорил: "Если тобой заинтересовались банки, может случить-

ся, что Еве не будет кого встречать... На доллары, оставленные тобой,

отслужим панихиду и найдём ей подходящего жениха..." И засмеял-

ся. Жестокий юмор... Поздравил ещё раз и добавил: "Валяй к звёз-

дам!.. У русских есть целебный эликсир с белой головкой, запасись!

Если застрянете где-то там, заспиртуйтесь и ждите пока вас снимут".

Старик, а словно мальчишка! Приехать не может. Болен. Шутник. Но

напутствие неприятное, хотя сам склонил меня заняться Космосом.

После окончания технического факультета Колумбийского универ-

ситета предложил мне изучить труды Роберта Гоберта1. Испытанный

мною в полёте аппарат космической связи оказался превосходящим

имеющиеся. Университет рекомендовал меня "Центру изучения

Океании и Вселенной". Узнав об этом, дядя кричал в телефонную

трубку: "Малыш, тебе повезло! В Космоплане можно играть в гольф,

не то что париться в консервных банках!"

1Роберт Гоберт - американский изобретатель. Изобрёл ракету с жидким

топливом. Умер в 1945 году.

Кавалькада сверкающих лаком автомашин ждала Хелла у вы-

хода из небоскрёба. Полицейские пристально вглядывались в тол-

пу, опасаясь появления членов организации "минитменов"1, кото-

рые угрожали Хеллу за посещение Гарлема, где, наследуя Айку2,

он сфотографировался с неграми. Хелл высадил шофера, сам по-

вёл машину к площади Колумбийского университета. Отцы уни-

верситета, встречая своего воспитанника, решили напомнить

Америке о великом праве на собственность3.

Въезд на площадь был закрыт дюжиной полицейских.

- Хелла пропустить! Остальных - прочь! - подал команду за-

ведующий кафедрой, на которой Хелл учился и который знал его

в лицо.

Машины сопровождения повернули в объезд небоскрёбов

"Рокфеллеровского центра".

Хелл не был оратором, но вынужден был часа полтора отве-

чать на вопросы студентов на всякие технические темы: молодые

пытались уловить "изюминку" для своих возможных будущих от-

крытий.

Высший Совет университета присвоил Хеллу звание почёт-

ного доктора технических наук. От университета он повёл маши-

ну на Пятую авеню и дальше, минуя красивые дома из мрамора,

гранита и зеркального стекла, к Центральному парку. Окна феше-

небельных вилл отражали солнечные лучи, с Восточной реки дул

сильный ветер, голые деревья на крышах домов миллионеров, яро-

стно размахивали чёрными ветвями. Хеллу хотелось посмотреть

город своих предков, которых не так давно в Африке, Индокитае,

на Среднем Востоке и других местах называли - проклятыми янки4.

1Минитмены - расистская, антикоммунистическая террористическая

организация, существовавшая в США с шестидесятых годов ХХ ст.

2Айк. Имеется ввиду Эйзенхауэр, который перед выборами президента,

рекламируя свой мнимый демократизм, ездил к неграм-богачам в Гарлем и

фотографировался с ними.

3В центре Нью-Йорка есть небольшая площадь, принадлежавшая Колум-

бийскому университету. 364 дня в году по ней свободный проезд транспортом

и проход пешеходов. Но 1 день, под угрозой суда, запрещено появляться на ней

кому бы то ни было.

4Янки - потомки выходцев из Англии, которые считают, что лишь они

являются стопроцентными американцами.

От парка Хелл погнал автомашину на Бродвей. Напротив по-

черневшей, забытой ньюйоркцами церкви Троицы свернул на Уолл-

стрит. Небоскрёбы сжали улицу в холодную щель камня и бетона.

- Как мрачно здесь... Бессердечная пещера, а не улица... - тихо

сказала Ева. Два года перед этим, до встречи с Хеллом, один из

банковских воротил с этой улицы предлагал ей стать его женой.

Не почувствовав тепла в его сердце, - отказала, после чего и улицу

невзлюбила.

Остановив машину напротив "Национального банка", Хелл

предложил ей зайти вместе, она сказала:

- Подожду в машине... Не задерживайся...

- На разговор боссу даю две минуты, - ответил Хелл и поша-

гал в открытую перед ним дверь.

- Сто, сто десять, - Ева следила за секундной стрелкой. - Сто

двадцать. Взглянула на дверь. Хелл торопливо вышел, сел за руль.

- Что босс хотел от тебя? - спросила.

- Оказывается, этот банк субсидирует работы на острове "Аль-

фа"... Босс предложил продать ему мои наблюдения по возвраще-

нии из полёта. Я отказал...

Ева поцеловала его в щёку.

- Это босс вручил, чтобы я молчал о результате нашего разго-

вора, - Хелл положил в сумочку Евы чек.

- Пока ты будешь в полёте, он, рекламируя встречу с тобой,

заработает в сто раз больше, - заметила Ева. - Никто не знает, как

закончился ваш разговор...

Вскоре Хелл остановил машину возле серого гиганта банка

"Юнайтед трест банкиров".

- Не поддавайся и этому, - напутствовала Хелла Ева, и снова

её взгляд на секундной стрелке часов.

Хелл не задержался. Вскочив в машину, ругнулся:

- Этот вовсе оскотинился... Предложил отказаться от полёта...

Его мозги ещё витают в периоде конфронтации... Считает, что мой

полёт с коммунистом и цветными подрывает устои Америки...

Какие устои? Шипел, как Барри1...

1Имеется ввиду бывший сенатор от штата Аризона Барри Голдуотер, ярый

расист и антикоммунист.

- Теперь к друзьям, - Ева снова приложилась губами к щеке

Хелла.

У готеля "Валдорф Астория" друзья студенческих лет и моло-

дые студенты понесли Хелла в фешенебельный зал, в тот самый,

в котором в далёком тысяча девятьсот шестидесятом году быв-

ший канцлер Федеративной Республики Германия Аденауэр дого-

варивался с бывшим премьер-министром Израиля Бен-Гурионом

не оглашать на процессе военного преступника Эйхмана, его со-

общников, таких как Глобке. Сделка состоялась. Немцам ФРГ Глоб-

ке обошёлся в триста двадцать миллионов марок. Торгаш пере-

хитрил солдафона.

В окружении давних товарищей Хелл старался выбросить

из головы и случай у статуи Свободы, и боссов-банкиров, но в

"Юнайтед трест банкиров" его не забыли. Как только он хлоп-

нул парадной дверью, из задней комнаты босса вышел блондин

с усиками.

- Летим в пропасть! И второй вариант лопнул! - удерживая руку

на груди у сердца, тихо сказал босс. - Хелл плюнул нам в лицо...

- Телеграфируйте в замок "М", - сказал блондин.

Половину часа босс глотал пилюли, блондин молча изучал

обстановку кабинета.

Ответная телеграмма из Европы гласила: "Без паники, госпо-

да! В запасе варианты третий, четвёртый... Хелл плохо воспитан...

Займитесь воспитанием своей молодёжи в своём духе. Г.К. Немед-

ля вылетайте в замок "М". "фон-Р".

Блондин удалился. Босс вызвал врача.

VII

Во мраке ночи чёрный "оппель-капитан" нёсся бетонной до-

рогой в долине большой европейской реки. Аляповатые снежин-

ки, ударяясь о ветровое стекло, расплывались кляксами. "Доннер-

веттер! " - ругался мысленно блондин с усиками - Карл Шприн-

гер, десять лет тому назад плававший на корабле "Кибальчич" под

именем Ганс. Его раздражали и кляксы, и срочный отзыв из Шта-

тов. "Почему немедля? Что надумал фон Рихтер? Предъявит пре-

тензии за провал первого и второго вариантов?" - думал он.

Дорогу к замку "М" - замку фрау Матильды - он узнал на тре-

тий день по окончании антропологического факультета. Не пред-

полагал, что профессия, как он выражался с насмешкой, "обгло-

дателя черепов далеких предков" проложила ему дорогу ещё в одну

сферу деятельности.

Оказалось, замок служил и служит личной резиденцией пред-

седателя правления мощнейшего металлургического германо-аме-

риканского синдиката фон Рихтера.

Низкорослый старичок с большой лысой головой и тонкими

руками встретил его тогда приветливо. Поговорили о теории орга-

нической школы Спенсера и его последователях Гобино, Аммо-

на1, о растущей конкуренции в металлургической промышленно-

сти между Японией, Китаем, США, евроазиатским комплексом,

возглавляемым Россией, об открытии и освоении новых место-

рождений железных руд. Отнюдь не богатырского телосложения,

фон Рихтер заявил, что жизнь любит сильных, а далее: "Ваш дед

родился на архипелаге Бисмарка, который, как и владения Герма-

нии в Новой Зеландии, Гвинее, Океании, не без согласия Парижа,

были отобраны у нас... Неудобный у нас сосед... Не так ли? Ваш

отец был членом колонии нудистов2, затем офицером вермахта

попал в плен к русским, и только через десять лет, в числе девяти

тысяч офицеров бывшего вермахта, передан Германии для отбы-

тия срока наказания.

Фатерланд помиловал его, но нелепый случай унёс его жизнь -

пьяный янки, во время американо-боннских манёвров, раздавил

его танком. Все это вы должны помнить и прожить жизнь с пользой

для нации. Я удивился познанию фон Рихтера моей родословной,

не зная цели встречи, ответил, всё, что касается деда и отца, не за-

буду. На что он повторил: "Право на жизнь имеют только сильные!"

Та встреча и повернула мою жизнь. Отслужив три года в подвод-

1Органичная школа в социологии - одно из направлений буржуазной

социологии конца 19 - нач. 20 ст., отождествляющая жизнь общества с био-

логическими закономерностями.

2Нудисты - немцы, которые жили в восточных районах Голландии, в 1940

году организовали колонию нудистов, людей которые отбрасывают стыдли-

вость, а 10 мая 1940 года одели военную форму, захватывали мосты и аэро-

дромы в момент оккупации Голландии фашистской Германией.

ном флоте, вот второй десяток лет, выполняя его поручения, странст-

вую по свету как антрополог под своим именем, а в отдельных случа-

ях под вымышленными именами. Он доволен мною и не скупится.

Раз за разом снежную пелену озаряли зарева металлургичес-

ких заводов, негодования Шпрингера смягчались, а то и вовсе

пропадали: какая-то частичка тех заводов принадлежит и ему, по-

полняя счёт в швейцарском банке.

Оппель проехал вдоль высокой каменной ограды и остановился

напротив массивных металлических ворот, с которых смотрел глаз

огромного, вылитого из меди, очкового осьминога, а ниже - готи-

ческим шрифтом: "Наследие и задача1". Шпрингеру казалось, чу-

довище вот-вот протянет щупальцы и схватит его. Из калитки вы-

бежали двое с автоматами. Проверив, что в машине он один,

открыли ворота. За тремя зашторенными окнами второго этажа

светилось.

У парадного входа стояли ещё двое вооружённых; у дверей

кабинета хозяина, рядом с панцирем рыцаря с опущенным забра-

лом, стоял ещё один. "Непременно, случилось что-то!" - подумал

он, но вошёл в просторную комнату, со стен которой смотрели на

большой полированный стол усопшие владельцы замка, уверен-

но. Фон Рихтер утопал в большом, высоком кресле; несведущий

мог и не заметить его, переступив порог. На плосковатом его лице -

бледность, над подглазными мешками моргали мышиные глазки,

сухие кулачки лежали на столе. "Убожество! Не собирается ли на

тот свет?" - не впервые мелькнула пренебрежительная мысль у

Шпрингера к хозяину.

Он чуть ли не болезненно относился к тщедушным на вид

людям, считая что только такие, как он, стройные, поджарые -

цвет земли, имеют право на внимание женщин. Но перед ним хо-

зяин: он один из десятка, которые ставят и снимают канцлеров,

министров, определяют политику правительства на завтра и на

годы вперёд, а он, Шпрингер, является его вторыми глазами, уша-

ми, личный менеджер - скорее всего - экономический агент и, кто

знает, не сядет ли он в это кресло после него?! Только сильные

имеют право на жизнь, власть...

1 "Наследие и задача" - программный лозунг немецких фашистов-реван-

шистов 1937 года.

В противоположность хозяину, перед ним, по другую сторону

стола, сидел великорослый, грузный, с массивной нижней челюс-

тью, почти лишённой подбородочного выступа, адмирал бундесма-

рине Цепецауер. Если, занимаясь этнической антропологией, опре-

делить далеких потомков фон Рихтера он не мог, считая, что они

относятся к неоткопанному виду обезьян, то потомками адмирала

считал неандертальцев. Понял, уединённая, неофициальная встре-

ча представителей экономической и военной элиты носит секрет-

ный и личный характер, вот и причина усиленной охраны: ещё не

сгладилась из его памяти история с неудавшейся европейской

интеграцией, введением чрезвычайных законов, созданием много-

сторонних ядерных сил на европейском континенте, провал докт-

рины Хольштейна, в чём круто замешан и адмирал. Он, Шпрингер,

выудил у одного из адъютантов адмирала, что тот начинает рабо-

чий день с чтения, каверзной по его мнению, газеты "Шпигель", не

упоминается ли в ней его имя1.

Два года назад, в такую же ненастную ночь, адмирал лично

вывез его на необитаемый участок побережья бухты Гельголанд,

откуда подводной лодкой-малюткой он был доставлен на атомную

субмарину, ждавшей его в Северном море: шесть месяцев уточня-

ли местонахождение и состояние подводных маяков, сообщающих

через спутники о прохождении в их районе надводных и подвод-

ных кораблей, а также изменений на военных базах в океанах.

На вопрос фон Рихтера, не привлёк ли он внимание спецслужб

в Нью-Йорке и во время перелёта в Европу, не забыта в Америке

гибель ракетоносцев в воздушном пространстве России, и как реа-

гируют промышленные круги на строительство русской железной

дороги от Байкала до Берингового пролива, надеясь услышать цель

срочного вызова, Шпрингер ответил по-военному - ясно и коротко:

- Инцидент с ракетоносцами американское правительство дав-

но объявило как прискорбное недоразумение, но продолжают

искать русских информаторов в Пентагоне, сообщивших об их вы-

лете, некоторые банки намерены инвестировать строительство

железной дороги, надеясь, что она откроет им доступ к ещё не

1Газета "Шпигель" в 1960 году уличила бывшего военного министра ФРГ

Штрауса, который, используя служебное положение, нажил капитал.

освоенным богатствам Сибири и Дальнего Востока; слежки за

собой не заметил...

- Дети дяди Сема так и рвутся сорвать куш! - бросил фон Рих-

тер. - Инвестициями надеются выкачивать результаты труда низ-

кооплачиваемых русских рабочих и их богатство... Если инвести-

ции до какой-то поры выгодны для обновления Китая с миллиард-

ным населением, то России труд своего, не так уж многочислен-

ного, населения для ускорения стройки не экономны. Ей некуда спе-

шить. Никто, ничто, даже атомное оружие, ей не страшно, её лазе-

ры перехватят ракеты на дальних подступах, а их подводный флот

с малого расстояния обрушит на противника свои...

Разве что Китаю вдруг вздумается расширить свои границы и

пустить несколько сот миллионов солдат и гражданского населе-

ния в Сибирь... Но тут вопрос, как японцы посмотрят на это, ведь

они сами не прочь переселиться на материк, к тому же боятся

растущей конкурентоспособности Китая...

- Китайцы не приживутся в Сибири, вымерзнут, как бы они

ни были трудоспособны и неприхотливы к условиям жизни... Ев-

ропейцы ближе к россиянам, но и они трепещут от одного слова

Сибирь... - заметил адмирал и, не спросясь, подкурил сигару. Фон

Рихтер включил вентилятор отогнать дым от себя, но от замеча-

ния адмиралу воздержался. Шпрингер понял, что между ними

должна состояться крупная сделка, и малейшие распри могут ей

помешать. Он полагал, что босс, не мешкая, объявит причину сроч-

ного вызова, но тот, погладив костлявой рукой лысину, молвил:

- Промышленность Сибири спасла Россию во Второй миро-

вой войне. Она никому её не отдаст... После временного хаоса,

связанного с ликвидацией коммунистического режима, она опом-

нилась, собрала большую часть золота, разбросанного дельцами

по банкам мира, и проводит политику, попахивающую тем же ком-

мунистическим духом... Вспомнили о своём строительстве Асуа-

на и втянули африканцев и азиатов в строительство трансафри-

канской железной дороги и каналов в пустынях, а чтобы металл

острова "Альфа" не достался отдельно какой-либо державе, вы-

двинули идею построить на нём стартовую площадку для запуска

космопланов во Вселенную, искать неизвестно что... Перепрыг-

нули в фантазии и американцев, которые десятилетиями тратили

миллиарды для того только, чтобы выяснить, есть ли на Марсе

вода и микробы...

Выпуская дым, адмирал повернулся к Шпрингеру, спросил,

верил ли тот, что на какой-то планете есть существа, которые по-

сещают нашу землю на "тарелках", прозванных Неопознанными

летающими объектами.

Шпрингер пожал плечами.

- Лёжа на печи среди своих огромных просторов, русские люди

издавна фантазировали о ведьмах, летающих на мётлах, коврах-

самолётах и тому подобных явлениях... Вы не задумывались о

поялении НЛО? Наши аналитики подсчитали, что чаще всего они

зафиксированы над территорией России в малодоступных райо-

нах северного Приуралья. Там они взлетают, полетают над мате-

риками, попугают и возвращаются туда же. Чтобы это не вызыва-

ло внимания, сочинили сказочку, что такие "тарелки" появлялись

и в прошлые столетия. Попробуй проверь! Замечено, что в после-

дние годы "тарелки" не появляются. Видимо, они маломощны для

доставки, скажем, атомного оружия, и русские или отказались от

их производства, или усовершенствуют...

Шпрингер подумал, не предложат ли ему отправиться в Рос-

сию разгадывать эту загадку, но фон Рихтер, прервав тему этого

разговора, заявил:

- Добыча железной руды синдикатом с каждым днём обходит-

ся всё дороже, рудники истощаются... Известный вам остров "Аль-

фа" содержит девяносто с лишним процентов чистого железа...

Он нужен нам... Вам следует отправиться туда... Господин адми-

рал всё объяснит... С расходами не считайтесь...

По полированному столу к Шпрингеру подскользнула чековая

книжка.

VIII

Сверхзвуковой лайнер "Аэрофлот Россия", беспосадочно пре-

одолев тысячи километров на большой высоте со сверхзвуковой

скоростью в светлое время суток, над океаном влетел в ночь.

Андрей Степовой, пройдя предполётную подготовку в Под-

московном центре космонавтики, и несколько специалистов по

ракетостроительству и эксплуатации оборудования Космоплана,

летевшие на остров "Альфа", дремали в креслах.

В салон вошёл штурман лайнера и объявил:

- Товарищи, мы вышли из поля зрения радаров американских

военных баз на острове Байкер и атолле Пальмира, снизились до

пяти тысяч метров, и идём на дозвуковой скорости испытанным

дедами методом - курс, скорость, время и визуальное наблюде-

ние, чтобы не "промахнуть" островок! Прошу обратить внимание

на океан...

Все оживились, прильнули к иллюминаторам. Далеко внизу,

на определённом расстоянии, словно застыв, слабо мерцали огонь-

ки кораблей.

- Всё-таки Центр уломал боссов, вкладывавших в "Альфу",

потребовать от своих правительств организовать морскую охрану

острова хотя бы на время полёта, - шепнул генерал Шаповал, си-

девший рядом с Андреем.

Вскоре показался яркий свет прожекторов, кольцом освещав-

ших внутреннее море вокруг острова - стартовой площадки, а ря-

дом, на Зелёном острове, цепочка огоньков вдоль посадочной по-

лосы, устроенной так, чтобы горы не мешали взлёту и посадке

самолёта.

Лайнер пробежал по бетонному покрытию плато; шум двига-

телей оборвался. Широко шагая, к самолёту поспешил комендант

острова Христофор, который и в этой должности не снимал флот-

ской формы.

- Сергей Николаевич, поздравляю с благополучным перелё-

том! Вы прибыли первыми... - приветствовал он генерала, только

тот ступил на бетон. К Шаповалу он относился по-приятельски,

ведь тот "засватал" его покинуть воду и пожить на земле, возил

его в Москву, Киев, на Байконур. Боссы государств, принимавших

участие в строительстве на островах, узнав об этом, желая взгля-

нуть, в чьи руки они передадут свои миллионы, затребовали его к

себе. Таким образом, Христофор побывал в нескольких столицах,

и за время строительства Шаповал несколько раз посетил остров.

- Прошу, господа, в автобус! - Христофор указал на подкатив-

ший к самолёту большой автобус индийского производства. Осек-

ся, поправил себя. - Прошу извинить, товарищи! Второпях выпа-

ло из головы, что народы России и дружественных ей республик

снова отвергли господ... Прошу садиться, товарищи!

Андрею показалось, что "морской волк" за истекшие годы

внешне не изменился, разве что несколько пополнел. Возраст.

Трёхкилометровый путь к коттеджам, построенным на возвы-

шенности вдоль залива, Христофор, стоя возле шофера, говорил:

- Извините, что везу автобусом... Я противник личного легко-

вого транспорта, этакого психоза людей мира иметь легковой ав-

томобиль... Побывав в больших и поменьше городах, убедился, -

по-варварски расходуются природные ресурсы и энергия челове-

чества в состязании выпуска личных, как сейчас говорят, тачек!

Они деградируют человека как физически, так и психологически,

лишают его общности рода человеческого... Совсем не то, что ко-

манда корабля, - Солнце и штормы одни на всех...

- Вы не преподавали Христофору теорию марксизма-лениниз-

ма? - улыбнувшись, тихо спросил Андрей Шаповала.

- Умный человек... Я не ошибся, предложив его кандидатуру на

должность коменданта. На острове он создал если не Ривьеру, то

уютный городок, вот увидишь... Ни одна фирма не начинала работ

без его согласия. Хозяин. Привёз с острова сюда полуголых острови-

тян и первое, что сделал, одел их, а специалисты быстро научили их

выполнять работы, о которых те вряд ли имели представление...

- Ещё школьником я читал книгу "Государство солнца" - о бла-

женной стране, - напомнил Андрей. - Хотите сказать, что здесь так?

- Не совсем так... Государство солнца - фантазия людей, века-

ми мечтавших о разумном устройстве жизни человечества...

Освещённой неоновыми фонарями дорогой автобус проехал

мимо нескольких двухэтажных и полутораэтажных коттеджей

и остановился.

- Как прибывших первыми поселю вас в самом большом особ-

няке... Пойдёмте, товарищи! - Христофор завел группу в доброт-

ный дом, показывал комнаты и что где находится.

Разбудил Андрея гул самолётов ещё четырёх авиакомпаний.

Земля вращается со скоростью пятнадцать градусов в час.

Острый глаз может приметить, как солнце "плывёт" по небу. При-

летевшие друзья Андрея - Кейс, Гуава, Джейс, Хелл Скотт, бро-

сив чемоданы в отведённых им коттеджах, собрались на смотро-

вой площадке, накрытой большим тентом, что через дорогу от

коттеджей, над заливом. Андрей, а следом Шаповал, последовали

туда же. Генерал или сам привязался к Андрею, или выполнял

просьбу Чабаненко, следовал за ним, как говорят, по пяткам. Мо-

лодые люди, в преддверии полёта, вели возбуждённый разговор

меж собой, ему, годившемуся им в отцы, трудно было уловить тему

их разговора. Радуясь их единомыслию, припомнил поговорку:

"Красив обед пирогами, река берегами, а сходка головами".

Подошёл комендант Христофор.

- Товарищи, господа, прошу придерживаться распорядка дня.

Услышите бой пяти склянок1, всем в столовую! - предупредил

он. - Режим, и ещё раз режим, особенно вам... Сопровождающие

вас специалисты отправились кто на "Альфу", кто к электростан-

циям...

- На горизонте корабль! - привлёк внимание всех к океану

Кейс.

- Авианосец "Хенкок" идёт, везёт ваш Космоплан, - всмот-

ревшись вдаль, сообщил Христофор.

- Не тот ли "Хенкок", с которого в далёком 1965 американские

самолёты взлетали бомбить Северный Вьетнам? - спросил Шаповал.

- Нет! Тот пошёл на металлолом. Это новый, но под тем же

именем - уточнил Христофор. - Зафрахтовали, переоборудовали

специально для доставки ракеты и других работ мирного характе-

ра. Пойду встречать... Не забывайте о склянках, - повторил он и

пошёл спускавшейся вниз дорогой к причалу.

Вскоре мощный морской буксир вышел из залива навстречу

кораблю. Пробили пять склянок, пробили восемь склянок2, но кос-

монавты не уходили с площадки, наблюдали за громадиной ко-

рабля, на котором, во всю длину взлётной палубы, лежал их сига-

рообразный корабль.

"Хенкок" бросил якоря между Зелёным и "Альфа" островами.

На флоте как и в авиации: друзья или просто сослуживцы мо-

лодых лет, разлетевшись по гарнизонам, перейдя на службу в дру-

1Склянки (мор.). Бой пяти склянок - пять ударов колокола оповещает

время половины третьего пополудни или полночи.

2Восемь склянок - четыре часа.

гой вид флота, вдруг через много лет встречаются. Христофор знал,

что прибудет "Хенкок" и что командует им вице-адмирал Кларк.

Плывя к кораблю, думал, не тот ли Кларк, с которым в молодые

годы служили на миноносце? Не успел он пройти и десяти шагов

по палубе авиаматки, как грузноватый, седой командир корабля,

шагнув к нему навстречу, по-мальчишески, выкрикнул:

- Христофор! Точно, ты! Какими штормами занесло тебя сюда?

Друзья обнялись. Препровождая Христофора в свою каюту, Кларк

говорил, что, плывя сюда, думал, не тот ли Христофор, с которым

служил, командует на этих богом забытых островках?

- Кларков много, но я также думал, не ты ли командуешь этой

посудиной? - сознался Христофор. - Разбежались наши дороги и

вот скрестились... Но о нашем житье-бытье после, сейчас о деле...

- Согласен, садись, - Кларк указал на кресло у стола. - Мне

приказали доставить и высадить на площадку вот ту космичес-

кую игрушку. В принципе, мне всё ясно, но островок со стартовой

площадкой окружён рифовым кольцом, достаточен ли пролив по

глубине и ширине во внутреннее море, чтобы я не порвал борта?

- Бережёного бог бережёт, как говорят русские, посылай сво-

их спецов обследовать пролив, - предложил Христофор.

Кларк вызвал своего помощника, распорядился.

Коллеги делились воспоминаниями о своих пройденных до-

рогах, об общих друзьях молодости. Океан окутала ночь.

Пришёл помощник капитана, доложил:

- Глубина фарватера пролива достаточна - около двух кабель-

товых1, но ширина, учитывая косое течение, вызывает сомнение.

Взглянув на схему пролива, Кларк сказал расширить его на

половину кабельтовых взрывами.

- Волны, что образуются от взрывов, качнут корабль, отведи

его подальше, - предложил Христофор.

- Ты, как и прежде, осторожен, не то, что мы, солдаты моря, -

улыбнулся вице-адмирал и приказал помощнику выполнить пред-

ложение Христофора.

Утром Шаповал, Андрей и другие космонавты, встретившись

на смотровой площадке, удивились - "Хенкок" маячил далеко в

1Кабельтов - сто саженей.

океане. Гадали, чтобы это означало? Сошлись на том, что в море

свои законы. Но вот из репродукторов донёсся голос Христофора:

"Всем! Всем на берег! Остерегаться волны!" Глаза всех устремлены

в океан, полагая, что он разбушевался и накатит на острова боль-

шую волну. Вскоре со стороны кораллового кольца долетел глухой

гул подводных взрывов. Невысокие, круглые, как валы, волны прока-

тившись морем, с шумом разбились о берег острова.

"Хенкок" вернулся. Тихим ходом вошёл во внутреннее море,

окружающее остров "Альфа".

Двое суток мощные краны, лебёдки передвигали на рельсо-

вых площадках Космоплан с корабля на остров. Инженеры прове-

ряли его системы жизнедеятельности, космонавты "обживали" его.

Вернувшись на Зелёный остров, Андрей и Шаповал, склонившись

над картой Галактики, ещё и ещё раз проверяли расчёты полёта,

ведь полёт в неизвестность предстоял длительный.

Взглянув в окно, Шаповал воскликнул:

- На горизонте белеет парус... Совсем по Лермонтову! Кого

это несёт к нам? Пойдём, подышим морским ветерком...

Они прошли на смотровую площадку. Коллеги Андрея и их

консультанты были уже там, наблюдали, как гонимый попутным

ветром парусник быстро приближался к острову.

- Это линейный1, однопалубный корвет, - определил кто-то из

знатоков, когда парусник вошёл в залив. Тотчас от причала к нему

понёсся катер, на борту которого стояли Христофор и Кларк, гос-

тивший у коменданта острова. Вскоре катер вернулся к причалу.

Кроме Христофора и Кларка, на нём был командир парусника -

их общий товарищ, обучавший будущих мореходцев. Друзья чуть

ли не в обнимку пошагали к домику Христофора.

Шаповал смотрел на них, и им овладела тоска, подобная тоске

провожавших на фронт отцов, сыновей... Улетит Андрей с колле-

гами-землянами во Вселенную... Что их ждёт там? Не глуп ли че-

ловек, что рвётся чёрт знает куда, из родившей его земли? Прово-

ды и встречи - антиподы... В какой то миг ему захотелось крик-

нуть: "Андрей, собирай чемодан! Летим домой! Там ждут тебя!"

1Линейный корабль - корвет - трёхмачтовый парусник, однопалубное

судно, использовавшееся в бою линии кораблей.

Самолёт "Кобра" заходил на посадку в аэропорту огромного

города Манила1. Карл Шпрингер прильнул к иллюминатору: узна-

вал и не узнавал город. Десять лет тому назад, возвращаясь из пла-

вания по Тихому океану, прожил здесь половину года, изучая воз-

можность и выгодность вклада миллионов фон Рихтера в промыш-

ленность Филиппин через подставные фирмы. Поблёскивала река

Пасыт, разделяющая город надвое, как и тогда, к городу тянулись

плантации кокосовых пальм, южная гавань так и осталась в пять

пирсов, но Интрамурус2 соединился с районами Эрмиты и Мала-

те3, на пустыре, где стояли соборы, а также на север и восток от

Бинадо вместо кварталов Тондо4 белеют многоэтажные дома.

Самолёт совершил посадку. На здании аэропорта развевался

флаг Филиппинской народной демократической республики. "Все-

го пять лет как Катипутан5 и коммунисты поддержали взбунтовав-

шихся двадцать четыре миллиона туземцев семи тысяч островов,

и не узнать ни города, ни людей", - подумал Шпрингер не то с

огорчением, не то ревнуя. "Но хорошо, что с падением Республи-

ки тысяча девятьсот сорок шестого года янки и здесь, как и в Ин-

докитае, "съели ворону" - пали их фирмы и базы..."

Пройдя к стоянке такси, он приглядывался к шофёрам: оста-

новился возле белолицего.

- Простите, у нас очерёдность, идите к нему, - таксист указал

на таксиста китайца.

"Осторожно! Не привлекай к себе внимания! Не один ли чёрт,

белый или чёрный повезёт?" - урезонил свои предрассудки Шприн-

гер и сел в "Апо"6китайца. Тот погнал машину по шоссе Революции.

1Майнила - "Манила" по-тагольски - "Там, где растёт нила (нила -

трава).

2Интрамурус - старая испанская часть города.

3Эрмиты, Малатэ - районы города.

4Рабочие кварталы.

5Катипутан - тайная прогрессивная революционная организация, воз-

никшая ещё в 1897 году.

6"Апо" - название автомашины в честь наивысшего трёхглавого вулкана

на острове Минданао (Филиппины).

Шпрингер развернул газету, его внимание привлекло предло-

жение: "наши антропологи доказывают, что на Филиппинах до

малайской народности после каменного века жили племена мон-

голоидной расы..." "Ну и нахалы монголы! - мысленно выругался

он. - В России не укоренились, так здесь ищут свои корни! Зазна-

лись! Забыли, что до появления здесь монголоидов обитали пле-

мена астов, а монголоиды пришли на острова из Восточного Ти-

бета в конце каменного века, загнав туземцев в горы острова Мин-

данао". Шпрингер закурил сигару, как и полагается респектабель-

ному европейцу, в американском стиле.

Статья напомнила ему время, когда на Рейне вынашивалась

мысль убедить мир, что до астов Филиппины населяли арийцы.

Фон Рихтер клялся поставить рядом с памятником Бисмарку зо-

лотое изваяние его, Карла Шпрингера, если он убедит мир в этом.

Передряги, перелёты последних дней несколько утомили его,

и он решил отдохнуть. Самолёт на остров Минданао только ут-

ром следующего дня.

- На бульвар Дьюи, - сказал он водителю.

- Теперь это бульвар Мира, - уточнил тот. - Господин давно

не бывал у нас... Советую остановиться в отеле "Тааль". Ни один

европеец не обходит его. Строили его по проектам из города Ле-

нина. Россия. Люкс высшей категории.

"Что-то он очень разговорчив, восхищается Россией... Снова

нашли общий язык?.. Свой язык нужно придержать", - подумал

Шпрингер.

Высотная гостиница "Тааль" фасадом выходила к Манильско-

му заливу. Железобетон и стекло. Снизу стекло зелёное, чем выше -

бледнее, и на самом верху его голубой цвет сливается с поднебес-

ным. Такого сочетания национального орнамента, фресок народ-

ностей Филиппин с техническими новшествами ему не приходи-

лось видеть. А само название "Тааль" вернуло его на десятилетие

в прошлое.

Рыская по банкам и фирмам, на бульваре Дьюи он познако-

мился с миловидной испаночкой - дочерью католического священ-

ника. "О, Тааль! Волшебное озеро! Более ста километров до него

пролетали как минута... Они переплыли на остров, что посереди-

не него, взбирались к вулканическому кратеру, подолгу любова-

лись голубизной озера в его жерлище... В те дни, казалось, романс-

кие, готические соборы и даже памятники завоевателям прислу-

шивались к стуку их сердец. Поздними вечерами он провозил её

тихими улочками на коллеса к дому, потом стоял на большой ка-

менной плите тротуара, расколотой ядром с какого-то фрегата,

ждал, когда она помашет ему рукой с балкончика.

Роман длился около четырёх месяцев, пока люди фон Рихтера

не узнали о нём: немедля он был переведён на маленький остро-

вок в Полинезии. Фатерланд сберёг его для своих целей. Жива

ли? Где она? " - взыграла в нём частичка немецкой сентименталь-

ности ушедших веков.

В вестибюле - барельеф - под кронами пальм, озарённых солн-

цем, тридцать два чёрных гроба на плечах индонезийцев, ниже

надпись: "Память погибшим на американских военных базах".

На середине большой круглой залы жёлтая, как солнце, танцеваль-

ная площадка с разбегающимися в стороны лучами-дорожками к

открытой террасе, звучал вальс-бостон, исполняемый на гавайских

гитарах. Шпрингер причмокнул - не видал он такой залы ни в

Европе, ни в Америке. На террасе, окружающей танцплощадку,

было много моряков народностей сулу-самаль, ланао. Официант

сказал, они празднуют свой День моряка. Шпрингер вспомнил

празднование "Кильской недели" на родине, затем случай, когда

переплывал Японское море на зафрахтованной шхуне. Была буря.

Невдалеке тонула рыбацкая шхуна, но, приняв сигнал бедствия,

он не пошёл на выручку - никто не должен был видеть его в том

море. После, на берегу, он видел, как рыбачки, протягивая руки к

небу, голосили, проклиная море, поглотившее их мужей. Держась

за их юбки, рыдали дети.

Бесшабашная веселость моряков раздражала его. Пообедав

наскоро, вышел на улицу. Мимо пробегали троллейбусы. Посмот-

рел на провода: "Японцы и китайцы инвестировали в строитель-

ство десятка тепловых, гидро- и геотермальных электростанций и

перекачивают этими проводами в свою промышленность милли-

арды... А мы?!" - Привыкший к одиночеству, но при таких мыс-

лях почувствовал себя пустынником в огромном чужом городе.

Сознавал, что сейчас он здесь инкогнито, пролётом, однако нос-

тальгия увидеть знакомые места толкнула его остановить такси,

и вскоре он стоял на расколотой чьим-то ядром каменной плите тро-

туара, смотрел на знакомый балкончик старого домика, дымил та-

гаянским табаком. Дверь балкончика отворилась, на нём появилась

девочка-подросток, посмотрела на него, юркнула в комнату, и тот-

час на балкончик вышла смуглолицая женщина: "Она! Она! - уз-

нал он ту, с которой ездил на озеро Тааль.

- Карл! - позвала женщина.

- Отец! - звонкий голосок девочки нарушил тишину улочки.

Шпрингер круто повернулся и пошагал прочь, а вдогонку не-

слось: "Карл! Отец!"

Узнала! Десять лет не очень изменили мою внешность! Тро-

нул рукой карман, где лежали документы на чужое имя. Оглянул-

ся, не наблюдают ли за ним. В многолюдном городе легко зате-

ряться, но и выслеживать удобно. Прочь! Прошлое мертво! А вдруг

она бросится искать? Заявит в полицию... Имеет право хотя бы

ради дочери... Бежать! Кавите! Оттуда близко к аэропорту, а ут-

ром дальше... Остановил такси.

Самолёт "Филиппинские авиакомпании", следовавший в са-

мый южный аэропорт республики Давоа, что на юго-востоке ост-

рова Минданао, для дозаправки и высадки пассажиров, призем-

лился на острове Себу, самом промышленно богатом из окружаю-

щих островов. Действовали на нём предприятия чёрной метал-

лургии, химический комбинат, добывали медь, бурый уголь, про-

изводили сахар, выращивали табак, перерабатывали рыбную про-

дукцию. Шпрингер присматривался к сходящим с самолёта, и тем,

кто продолжил полёт, стараясь определить их профессии, и нет ли

среди них агентов полиции. И опасался не напрасно.

В тот час, когда он остановился на расколотой каменной

плите, старик патер дон Альберт, в связи с болезнью ног четы-

ре года тому передавший церковь молодому, энергичному свя-

щеннику, присланному Ватиканом и немедля открывшему фи-

лиал банка "Живи с Крестом", зарегистрировав его на имя до-

чери дона Альберта - донны Анны, но все финансовые опера-

ции вёл сам, ибо донна Анна ничего не смыслила в банковских

махинациях, а была лишь прикрытием, получая незначитель-

ную плату за использование своего имени - жить то как-то нуж-

но, сидя в качалке, слушал любимою внучку Альвину, читав-

шую вслух газету.

- Весь мир восхищён смелостью пяти аргонавтов-космонав-

тов совершить длительный полёт к планетам, что на краю Сол-

нечной системы... - прочла девочка.

- Не встретят те ребята на краю света нашего господа? - дон

Альберт взглянул на донну Анну, улыбнулся.

- Не богохульствуйте! - упрекнула дочь отца. - Сидя на пен-

сии, начитались о противниках Конфуция Мао-цзи, Сюй-си1 и про

эпос Махбхарат, и молиться перед сном забываете...

- Я поиграюсь! - девочка бросила газету и выбежала на бал-

кон, увидела на "папином" камне светловолосого мужчину, смот-

ревшего на неё. Мама рассказывала, какой папа, и то, что прово-

1Мао-цзи, Сюй-си - китайские философы, придерживались материалис-

тических взглядов на мир. Махбхарат - древний индийский эпос, в котором

впервые упоминается о философском учении Санкхья, основателем которого

считают философа Капилу, отрицавшего божественное происхождение мира.

жал и встречал её стоя на том камне. Случалось, девочка подни-

мала и ложную тревогу. Затрепетало её сердечко, как крылья птич-

ки, она вбежала в комнату, крикнула:

- Папа вернулся!

- Карл! Карл! - выйдя на балкон и узнав Шпрингера, позвала

донна Анна, но тот торопливо ушёл. Вернувшись в комнату, рас-

терянно молвила. - Ушёл! Бежал... Почему и слова не сказал?..

- Вы, милые, не раз ошибались... Он ли? - усомнился старик.

- Он! Он! Женщины не забывают отцов своих детей!.. - вскри-

чала дочь...

- Подлец! - ругнулся дон Альберт, глядя на балконную дверь.

Когда оставил службу в церкви, он сказал дочери: "Я вышел из

игры!" Доживал затворнически. На чужие судьбы, несчастья от-

кликался, ссылаясь на бога, но сердился на него, что тот обошёл

дочь и внучку счастьем. Злоба на ловеласа-немца с годами усили-

валась и выросла в презрение ко всему немецкому. Вспоминал и

своего старшего брата, который солдатом "Голубой дивизии" по-

гиб на русском фронте за интересы фашисткой Германии, и что

немцы вытеснили их, испанцев, на мировых рынках. Перед тем

как он оставил службу в церкви, его посетил незнакомый человек

из народности маг, пообещал хорошее вознаграждение, если он

сообщит о местонахождении зятя-злодея, что тот задолжал ему

большую сумму. До последнего времени тот маг изредка напо-

минал об уговоре. И у старика возникло убеждение, зять-немец

интересует мага не из-за денег, а по причине более важной.

"Пусть ответит подлец за надругательство над моей старостью,

моей дочерью", - подумал дон Альберт и пошлёпал босыми но-

гами к телефону.

- Да пошлёт вам всевышний много лет жизни! - услышал он

знакомый голос, долетевший с другого конца провода.

Вылет из аэропорта Себу задерживался. Диспетчер извинялся

перед пассажирами, объясняя, что ждут какие-то приборы для

металлообрабатывающих станков металлургического завода в

Давао, и тут сразу, как только их подвезут, самолёт продолжит по-

лёт. Сидя за первым столиком сбоку от входной двери в баре аэро-

порта, Шпрингер читал заметки в газете об отличном в этом году

урожае кокосовых орехов и каучуковых плантаций, когда-то при-

надлежавших могущественным компаниям "Файерстон1" и "Гу-

дейр", о расширении площади насаждения деревьев абака2, и каж-

дый раз, когда в бар входил новый посетитель, "просвечивал" его

взглядом. Он среди туземного населения был словно белая воро-

на. Тревожило и то, что лет пять назад одна из газет напечатала

его статью, и хоть она скупо освещала быт малочисленной народ-

ности сулу южной провинции острова Минданао Давао, ретивый

редактор поместил и его портрет. Кто и когда его сфотографиро-

вал, он так и не узнал. Тогда это даже порадовало, даже мелькнула

мысль, что когда-нибудь все газеты Океании будут печатать его

портреты, и... "Ах, чёрт! Как он не подумал, что донна Анна мо-

жет узнать его! Может быть, нужно было встретиться, поговорить,

выдумать какое-то оправдание?.."

И в полёте его, как и всякого разведчика-нелегала, тревожила

эта мысль.

Пройдя море Минданао, самолёт набрал высоту, ибо предсто-

яло преодолеть горы центральной части острова, достигающие

трёх тысяч метров высоты и закрытых облаками. Подлетая к аэро-

порту местечка Давао, пробив облака, самолёт снизился. Шприн-

гер взглянул в иллюминатор. Вдали кутался в туман трёхглавый

вулкан Апо, в честь которого и названы автомобили.

Северо-восточные муссонные ветры несли с океана дожде-

вые облака. Наняв частное такси, побережьем залива Давао

Шпрингер мчался на юг к указанному Цепецауэром пункту "Х".

Чем дальше, населённые пункты были малолюдней. В таких мес-

тах тяжелее уйти от слежки, но легче её обнаружить. Слева море,

справа горы. Капли дождя затарахтели по крыше машины, дорога

намокла. Шпрингер сказал водителю сбавить скорость, чтобы не

занесло в кювет, подкурил сигару, оглянулся. Их догоняла маши-

на "Апо". Сказал ещё сбавить скорость. "Апо" промчалась мимо и

тоже сбавила скорость. Сзади появилась другая автомашина, ко-

торая не пыталась обгонять: понял, что оказался в "клещах".

У деревьев показалась группа бале3. Шпрингер бросил на сиде-

1"Файерстон" - резиновый король США.

2Абака - дерево, похожее на банановое. С его волокон вырабатывают

сети и др.

3Бале - крестьянские хижины.

ние водителя деньги, приказал резко остановиться. Набросив ка-

пюшон, выскочил из машины и подался к бале. Обе "Апо" тоже

остановились. Вдогонку за ним пошли двое. Вести "хвост" к мес-

ту "Х", что в десяти километрах, нельзя. Шпрингер остановился

за деревом. "Кто бы вы ни были, в такой ситуации соблюдать веж-

ливость нечего!" - решил он. Оружия не носил, ибо доводилось

проходить таможенный досмотр на границах, а вот аппарат - ко-

пия небольшого фотоаппарата, вручённого ему личным инжене-

ром-изобретателем фон Рихтера, всегда был готов к действию. Снял

колпачок, двинул предохранитель, нажал кнопку. Жёлтый, пара-

литического свойства луч осветил преследователей, те рухнули

на землю. Зная, что у таких людей навряд ли будут настоящие до-

кументы, всё же порылся в карманах, нашёл свои фотокарточки.

И, не мешкая, пошёл к месту "Х".

Тёмная дождливая ночь. Он стоял на краю небольшого мыса.

На его ладони работал миниатюрный радиопередатчик-маяк

- изобретение того же личного инженера фон Рихтера. Гудели,

разбиваясь о скалистый берег, чёрные волны океана. Получен от-

ветный сигнал. Шпрингер мигнул електрофонариком. Вскоре у

берега всплыла маленькая подводная лодка, названная именем вла-

делицы замка "Матильда". Отброшен колпак. Высунувшийся до

половины человек крикнул: "Пароль!" Шпрингер ответил.

- Вас ждут!

Луч прожектора малютки прорезал темно-зелёную воду, ис-

корками поблескивал планктон, мелкие рыбёшки. Малютку бро-

сало из стороны в сторону. Зардела цепочка огоньков. Малютка

вошла в чрево подводной субмарины. Шлюзы закрылись. Зарабо-

тали насосы. Камера освободилась от воды, зажглись фонари.

Вошёл плечистый, крутолобый командир субмарины капитан Курт

Майер, с которым два года назад Шпрингер разведывал местона-

хождения подводных радиомаяков в океанах.

- Поздравляю с благополучным прибытием... Я снова в вашем

распоряжении, - сказал капитан.

Солнце тонуло в океане. Андрей с коллегами, большим кате-

ром, возвратился с острова "Альфа" на Зелёный остров. Подготов-

ка к старту завершалась. Товарищи по духу отрабатывали програм-

му взаимозаменяемости в работе с системой Космоплана в полёте.

- Переоденься, пойдём в конференцзал, послушаем прибыв-

шего доктора "Икс".

- Кто он? В каком государстве живёт, работает? - спросил Ан-

дрей.

Шаповал сдвинул плечами:

- Даже нам, членами Центра, его имя неизвестно... Засекре-

чен так, что и свои навряд ли знают, кто он и чей...

Шаповал и Андрей вышли из коттеджа. Подымалась огром-

ная Луна. Андрей засмотрелся в небо. "Послезавтра буду далеко

от этого острова, от всей Земли..." Подумал он, поискал звезду,

ради которой улетит в межзвёздную Вселенную, но не нашёл: но

она существует в таблицах.

Конференцзал заполнен ведущими специалистами, руково-

дившими работами на островах. К столу, что напротив сидящих

в креслах, подошёл мужчина среднего роста, лет сорока, стри-

женый "под бокс", твердым голосом поздоровался, поблагода-

рил всех за выполненные работы и без вступительных слов на-

чал доклад:

- Для малосведущих коротко сообщу о новом принципе за-

пуска Космоплана во Вселенную. "Икс" обвёл взглядом сидящих.

- После тщательного изучения острова "Альфа", состоящего из

чистого железа, способного активно намагничиваться и размаг-

ничиваться, мы подумали, нельзя ли использовать эти его свой-

ства в наших целях? Возникла идея намагнитить его так, чтобы

его магнитные силовые линии соединились с магнитными сило-

выми линиями, исходящими из экваториального района Земного

шара, которые до известной высоты идут вертикально... Далее...

Известно, в Российской Федерации и не только, для передвижения

дождевых воздушных масс применяется искусственное создание

разности атмосферного давления в определённых районах. Возник

вопрос: а не возможно ли снизить или вовсе убрать атмосферное

давление, создать над островом вакуум такой, какой существует

на двухсоткилометровой высоте, где молекулы и атомы движут-

ся с такой скоростью, что улетают не только за пределы земной

атмосферы, но и экосферы, для чего создали аппаратуру, которая

убрала бы над островом создающие давление невидимые глазу

инфракрасные и ультрафиолетовые лучи. Кроме того, остров Аль-

фа окружён излучателями высокочастотных токовых лучей, кото-

рые уберут над ним азот, кислород, способные мгновенно превра-

щаться в окись азота, которая поглощается устремлёнными в Кос-

мос атомами металлов. Неон и гелий не страшны... Электростан-

ции Зелёного острова достаточно мощны... Таким образом мы

снижаем до минимума притяжение Земли. Используем также цен-

тробежные силы Земного шара... Космоплан тёмного цвета. Свет

Солнца будет генерироваться, использоваться в фотонных двига-

телях... - Докладчик миг помолчал и продолжил. - Хотя в ближай-

шее столетие человечеству не удастся преодолеть расстояние хотя

бы в один световой год, мы первыми приоткроем тайну созвездий

Млечного Пути, Великих и Малых Магеллановых облаков, звёзд-

гигантов и карликов, подобных Вольф-457 или Луне. Мы против

тех, кто рассуждает на ошибочных представлениях о мировоззда-

нии, тех, у которых всё есть, от чего их мозг тупеет. Творить, зна-

чит убивать предрассудки прошлых веков, тьмы прошлого. Мы

звенья между прошлым и будущим...

Зал слушал докладчика не шелохнувшись.

- До встречи во время старта! Благодарю за внимание! - ска-

зал "Икс" и в сопровождении коменданта Христофора удалился.

- Вот в какие дебри вторгаются такие "Иксы"! Гляди, какой-

нибудь из них додумается и воду океана поджечь, ведь в ней мно-

го кислорода,.. - возвращаясь к коттеджу, молвил Шаповал.

Андрей промолчал: ведь и он задумывался, возможно ли и как

убрать земное притяжение.

Листья пальм поблескивали в сиянии Луны, которая уже висе-

ла над вершиной горы-сопки. Океан казался спокойным и ласко-

вым. На середине залива белел со спущенными парусами корвет.

Морянило.

- Прощай, свободная стихия!

В последний раз передо мной

Ты катишь волны голубые

И блещешь гордою красой, - продекламировал Андрей, глядя

на океан.

Доклад вызвал у Шаповала интерес, но слова поэта: "В после-

дний раз... " встревожили. "Ионы, силовые линии, атомы метал-

лов... Не опасно ли посылать людей, опираясь лишь на теорети-

ческие расчёты? Почему я не додумался предложить испытать

теоретические расчёты беспилотным кораблем?! Но отступать нет

возможности... Эх, Андрюша! В разведку на фронте посылали

самых надежных, близких..."

- Сергей Николаевич, слышите, как тяжело дышит океан? -

оторвал Андрей Шаповала от нахлынувших мыслей.

- Нет! Не слышу...

- Вам радиограммы... Распишитесь, пожалуйста, - встретил

их у порога коттеджа посыльный радиоцентра абориген, привезен-

ный Христофором с Маркизских островов, и вручил конверты.

Андрею две телеграммы: от матери и Марийки. Телеграмма

девушки напоминала ему Карпаты, ее смех в далеком горном селе,

а также слезинки куста сирени, падавшие на могилу отца. "Ми-

лые мои... Мой путь опасен... Но я вернусь. Ждите! Вместе по-

едем в горы!" - прошептал он.

Шаповал метнулся к книжному шкафу, нашел томик Маяковс-

кого. Полистал, нашел нужные слова, прочел: "Сергей, Москва

обеспокоена. На острове Минданао два иноземца пытались задер-

жать человека европейской внешности. Тот усыпил их и скрылся.

Будь внимателен! Тарас".

- Ты ложись, отдыхай, а я на минуту сбегаю к Христофору, -

не сообщив Андрею содержание телеграммы от Чабаненко, ска-

зал Шаповал и ушёл.

"Фанатизм и мистицизм - враги

науки, потому что они - тьма,

а наука - свет".

В.Белинский

Шпрингер в пижаме, разутый лежал на диване в маленькой

каюте капитана "Подводного волка" Майера, просматривал фран-

цузский журнал, с лощёных страниц которого улыбались обна-

жённые девицы, но внимание его было приковано к гулу двигате-

лей лодки: ему хотелось побыстрее выйти к острову "Альфа".

"В прошлом, когда "Морской дракон"1 наводила страх и вызы-

вала гнев японцев, - вспоминал он, - мы только мечтали о такой,

подводной крепости, как эта. Она могла бы пригрозить Каиру и

другим столицам за поддержку Германской Демократической Рес-

публики. Крепость есть, но время ушло. Ситуация изменилась.

Теперь, черт возьми, приходится любезничать даже с иудеями!

Какой-то Тель-Авив корчит из себя благородную девицу и сдира-

ет с нас шкуру за свою, так называемую, дружбу. Что ж, на их

спинах укрепимся на Ближнем Востоке, там под боком Индия,

Индокитай. Но не хитрят ли они? Вдруг снова вспомнят Освен-

цим и прочее... Если изменят, поговорим под водой. Не так они

богаты на корабли. Кто установит, от чего они тонут? Океан ве-

лик. Трагедия "Трешера"2 так и не разгадана...

Лодку качнуло. Он бросился к приборному щиту. "Курс, ско-

рость, глубина не изменились. Вернулся на диван. Девицы, улы-

бающиеся из журнала, напомнили время, когда в группе турис-

тов, выполняя задание фон Рихтера, проводил время на террасах

Мариетт-Хауз в окрестности кладбища "святых" быков, крокоди-

лов, кошек и баранов Египта.

- Включите радиоприёмник, - войдя в каюту, сказал капитан

Майер.

- Что-то случилось? - Шпрингер бросил на пол журнал, про-

бежался ногами по улыбающимся в нём девицам.

"Говорят все радиостанции Земли! Космонавты пяти конти-

нентов на острове "Альфа" готовы к полету!" - объявил диктор.

- Где мы находимся? - Шпрингер уставился на Майера.

- Проходим Филиппинский жёлоб, - ответил капитан.

Шпрингер съёжился, представив, что под ними десятикило-

метровая бездна.

Майер не был трусом. Ему доверена ценнейшая подводная

крепость, оснащённая десятком новейших американских торпед,

1"Морской дракон" - атомная подводная лодка США

2"Трешер" - атомная подводная лодка США, которая затонула в Атланти-

ке 10 апреля 1963 г.

но жить в атомном котле нужны железные нервы. Еще год, и он

выйдет на пенсию, поселится в синих Альпах, чтобы никогда не

видеть давящего безбрежья воды.

Будет смеяться, пить козье молоко и, может быть, напишет что-

нибудь на память внукам. Но как протянуть этот год? Неосмотри-

тельный шаг возле начальства и - немилость! Шпрингер близок к

воротилам...

- Что прикажете? - встал он в стойку "смирно".

- Выпьем, чтобы не Вселенная, а океан проглотил ту пятерку!

- Не пью при служебных обстоятельствах, - ответил Майер,

наблюдая, как шеф цедил сквозь зубы горькую жидкость.

- Через двадцать три минуты аппарат "ФР" включите на волну -

шифр "1933 - А.Г." Передачу будет вести "Дойче Велле"1.

Майер знал, что этот шифр принадлежал лично бывшему фю-

реру Германии, и дали его лишь "Морскому волку".

Прошли минуты, аппарат выбросил ленту, которая свернулась

на столе змеей. Майер прочёл: "Приказываю командование "Мор-

ским волком" передать полковнику Шпрингеру. Оставаться в его

подчинении до окончания операции. Точка. Ц."

- Приказ будет повторен через три часа три минуты, - сказал

Шпрингер. - Мы опаздываем. Распорядитесь выйти на поверх-

ность и идти на предельной скорости.

За перегородками - гул сброса балласта. Лодка стремительно

пошла вверх. Светила луна, океан казался усталым, ленивым и

таинственным. "Подводный волк" словно летел по ряби океанс-

ких просторов.

Неподалеку от Зеленого острова притаился у вершины под-

водного хребта. Поступил очередной приказ: "Действовать само-

стоятельно, решительно!"

- Ведите корабль к Железному острову... Мне нужны старто-

вые сооружения и сам Космоплан, - приказал Шпрингер.

- Там нас могут обнаружить случайные катера, - напомнил

Майер.

- Космоплан взлететь не должен. Ведите! - повторил приказ

Шпрингер. Дно океана оказалось сплошь устелено железо-мар-

1Дойче Велле - правительственная радиостанция ФРГ.

ганцевыми конкрециями1. Скопление металла затрудняло локато-

рам кораблей обнаружить лодку. Шпрингер радовался и тому, что

приборы показывают активное поглощение попадающих на кор-

пус лодки импульсы локаторов кораблей.

Вскоре на локаторе заблестела цепочка чёрточек.

- Остров! - возрадовался Шпрингер.

- Нет. Это коралловый атолл...

- Цель близка. Заходите в лагуну, - приказал Шпрингер и

вспомнил заявление фон Рихтера: "Я напомню янкам как разры-

вать договор об объединённых ядерных силах, а русским за их

росписи на Рейхстаге в сорок пятом году..."

- Обратите внимание, на экране много пятен... В проливе или

скалы или установлена заградительная сеть, - сказал Майер. - Кро-

ме этого в атолле косое течение...

- Высылайте на разведку "Малютку", - приказал Шпрингер,

заподозрив капитана в желании увести лодку от острова.

Вошёл во внутреннее море "Подводный волк" благополучно,

но все навигационные приборы словно зашкалило, экраны лока-

торов в сплошных пятнах.

- Магнитное поле железного острова парализовало работу

приборов... В этой луже мы можем заблудиться - встревожился

Майер.

- Выходите на перископ!

Лодка начала всплывать.

"Подозрительная тишина... Нас или запеленговали, или дали

возможность войти в ловушку... Или убеждены, что, кроме них,

никого здесь нет", - думал Майер.

Волна хлестнула в стекло перископа и отхлынула.

- Остров ярко освещён, - доложил Майер.

- Включайте кинокамеры! Замку Матильды нужны доказатель-

ства, что было и что осталось после атаки...

Майер прикусил губу, чтобы не выкрикнуть: "Я военный мо-

ряк, а не диверсант, к тому же диверсант в мирное время!"

1Конкреции - слоистые, очень тяжёлые лепёшки-диски до 20 см в попе-

речине и толщиной 3-4 см, ржаво-бурого цвета. Запасы конкреции в Тихом

океане составляют не менее 100 миллиардов тонн. В их состав входят: желе-

зо, марганец, кобальт, никель и другие ценные редкие элементы.

- Обойдём островок, подойдём к проливу, атакуем и уходим в

океан, - продолжал Шпрингер.

- В пролив входит корабль! - доложили наблюдатели.

- Лечь в дрейф! - приказал Шпрингер. - Выждем удобный

момент, уничтожим стартовую площадку потом и корабль.

"Эта авантюра может дорого нам обойтись, - подумал Майер.

- Удастся ли вырваться из лагуны? Кого как не меня спросят, с

какой целью привёл лодку сюда..."

- Течение разворачивает лодку! - доложили наблюдатели. -

Кажется, есть еще выходы воды из лагуны...

- Нас может прижать к рифам, - встревожился Майер.

- Корабль вне нашего наблюдения, - доложили наблюдатели.

- Между нами и ним остров.

- Наблюдать! - приказал Шпрингер. Прошло немного време-

ни, наблюдатели сообщили, что лодку втягивает под скалы.

- Капитан, за лодку отвечаете вы! - сказал Шпрингер. - Дей-

ствуйте по инструкции!

Майер распорядился всплывать, Шпрингер стал у пульта пус-

ка торпед. В перископ заглянуло уже поднявшееся над океаном

солнце.

***

Наблюдать запуск Космоплана на смотровую площадку при-

шли чуть ли не все обитатели Зелёного острова, начиная с "Икса",

до аборигена Маркизских островов. Шаповал обратил внимание

на Христофора, стоявшего впереди у перил, который часто погля-

дывал на карманные часы. Вот он в очередной раз захлопнул крыш-

ку часов: на корвете, стоявшем в заливе, подняты паруса, и он

вышел в открытое море. Выбросил боковой парус, развернулся

и убрал основные: до острова донёсся глухо шелестящий залп де-

сяти пушек, наводивших страх на племена материков и островов

в давно прошедшие века. На "Рейджере" ударили в колокол. "Кор-

вет, открыватель неведомых материков, приветствует открывате-

лей земель во Вселенной!" - подумал Шаповал. - Вот почему Хри-

стофор держал его в заливе и в момент залпа приложил руку к

козырьку. Белый дым, окутавший парусник, еще не развеялся, как

загрохотал остров "Альфа": взметнулись ввысь желтовато-серые

лучи, всколыхнулось вокруг него море, вода потянулась вслед за

ними. Космоплан рванул, и в считаные секунды скрылся с глаз

наблюдателей. И вдруг у Железного острова прозвучал взрыв.

Желтовато-серое кольцо лучей разорвалось, поднятая ними вода

хлынула с высоты в своё ложе. "Икс" схватился рукой за грудь у

сердца, пошатнулся. Его поддержали. Шаповал не отводил глаз

от острова. "Что произошло? Замыкание кабелей? Их обрыв?

Взрыв излучателей? Брак в работе? Или... Тарас предупреж-

дал..." Андрей радировал: "Нас унесло с заданной траектории!

Что случилось?"

XII

"Сенсационное сообщении! На острове "Альфа" произошел

взрыв. Судьба Космоплана неизвестна!" - тотчас огласили все

радиостанции и газеты мира.

Ева Мерфи жила в одной из гостиниц на Бродвее. До сообще-

ния о взрыве дверь её номера не закрывалась от журналистов, каж-

дое её слово набиралось броским шрифтом. Сейчас дверь запер-

та, телефон отключен. Еву знобит. Закутавшись в шубу, она полу-

лежит в кресле перед телевизором. Некоторые каналы распрост-

раняют самые невероятные домыслы о судьбе Космоплана и его

экипажа. У Евы темнеет в глазах, но она смотрит, ждёт утеши-

тельных вестей. На экране замелькали кадры фантастического

фильма ужасов: тонут острова, рушатся горы, гаснет Солнце. Ева

выключила телевизор. "Ни дядя Боб, никто другой не предвидел

такого исхода, - думает она. - Вчера золотая Америка была у моих

ног... Кто я сегодня? Кажется, и швейцар не скрывает насмеш-

ки... О, несчастный мой Хелл!"

За окном гудит, пылает рекламой Бродвей. Ева закрыла глаза,

прислушивается к стуку сердца. Постучали в дверь. Служанка де-

вушка-негритянка принесла газеты.

- Сядьте! - Ева потянула девушку за руку, усадила рядом с

собой. - Что говорят о Хелле люди Гарлема?

- Хелл Скотт вернётся! Мы верим, ждём его. - По чёрным

щекам прокатилась прозрачная, как росинка, слеза.

Благодарю! - Ева развернула газету. Первая страница ошело-

мила её. Жирным шрифтом: " Трагедия острова "Альфа"!", "Закат

кинозвезды Мерфи!" "Жертва американской нации в пользу Мос-

квы!", "Без нашего разрешения русские продают третьим странам

глушители, создающие помехи нашим самолётам, и новые лазер-

ные системы Тульского завода, способны поражать танки на боль-

шом расстоянии!". "Кто желает иметь жизнерадостное потомство,

родите детей в больнице Шуберта! За последний месяц все ново-

рожденные в этой больнице имели не менее трёх с половиной ки-

лограммов!" Ева бросила газету. Служанка подняла, положила на

столик и удалилась.

"Хелл, слышишь? Тебя нет, и я раздавлена! Конец. Уснуть на-

всегда!" - меланхолично пробормотала Ева: бросилась к ящику в

столе. - Завтра Нью-Йорк увидит меня в мертвецкой того Шубер-

та! Где же порошки? Кроме этой девушки никто не входил... Она

унесла... Но, милая, напрасно! Есть крыша "Эмпайр стейт бил-

динг"! Закрыла глаза, представила себя летящей вниз головой с

небоскрёба: путь её освещают окна соседних многоэтажных, бе-

тонных коробок. Не почувствовала ни страха, ни отвращения. Вы-

бежала на улицу. "Быстрее, быстрее кончать! Но что это? Почему

на улицах пылают костры? Вокруг них толпы, автомашины стоят.

Забастовка? Никто на неё не обращает внимания. Ева бежит, бе-

жит. Вот парадный вход в небоскрёб. Напротив стоит старенький

"форд". Дверца открылась, из машины выпрыгнул бритоголовый,

с отвисшими щеками старик Боб, схватил её за руку:

- Весь город обкатал! Вот где ты? Так нельзя, детка! Мой пле-

мянник еще жив, а ты бежишь к другому! - старый шутник улыб-

нулся. - Подождала бы панихиды по нём! - Боб втолкнул её в ма-

шину. Форд медленно пополз меж рядами машин, мимо толпы.

- Смелее, детка! Видишь костры? Горят вечерние газеты. Нам

надоели похоронные бредни идиотов, подвизавшихся к прессе!

Навстречу форду с Уолл-Стритта хлынула многолюдная колонна.

- Читай! - старик подтолкнул Еву в бок.

- Помочь Хеллу и его коллегам! Федеральное бюро на защиту

науки, прогресса! Президент, всех замахнувшихся на Космоплан, -

на электрический стул! Вон из прессы сумасбродных писак! - чи-

тала Ева на транспарантах. - Ненавижу прессу! - выкрикнула она.

- Успокойся. Газетчики из слона могут сделать муху и наобо-

рот, только плати им. Когда-то они раздели, в полном смысле, ки-

нозвезду Мерилин Монро, чтобы убедить влиятельных крикунов

в том, что у неё не фальшивый бюст. Она не проиграла, хотя при-

шлось раздеться...

В полночь "форд" вырвался из тесных, прокопченных улиц на

широкое шоссе. Ева открыла окошко. С заснеженных полей дох-

нуло морозцем.

- Хелл, как хорошо на земле! Снег, поле, лес! - взбодрившись,

почти крикнула она. - Зачем, зачем газеты накаркивают беду?

- "Рыцари Колумба", "Дочери революции"1 и им подобные за-

платили, вот и... Но Хелл не дурак болтаться меж звёзд, зная, что

его ждёт такая мадонна, как ты! Америка за Хелла, за тебя. Слы-

шала, что говорили парни в колоннах? Это уже не те парни, кото-

рых можно было посылать с газовыми бомбами в Индокитай,

Африку и бить доминиканцев!

Ева молча смотрела на выбитую в снегу колею. Вскоре маши-

на остановилась у виллы Боба, окружённой деревьями с согнуты-

ми ветками под тяжестью снега.

***

В далёкой от штата Нью-Йорк Индии Джюн видит приятный

сон. Она и Джеймс идут по усеянной цветами поляне. Сквозь сон

она слышит - звонит телефон. Поляна, Джеймс исчезают. И надо

же! - с огорчением думает она, открывает глаза и берёт трубку.

- Благодарю. Чувствую себя хорошо! - ответила она на воп-

рос мужчины, как она чувствует себя. - Простите, кто вы?

- Декан Всеиндийского лесного института из города Дара-Дун.

Простите за беспокойство! Желаю всего хорошего!

Джюн достала из-под подушки тетрадь, записала: "Милый

Джеймс, я сердита! Оказывается, и в предгорьях Гималаев у тебя

есть друзья, а ты не говорил о них!" Спрятала тетрадь, дотрону-

лась к животу, закрыла глаза, улыбнулась... "Стучится".

Утро. Джюн неторопливо идёт аллеей вдоль широкой улицы.

По сторонам широколистые банановые деревья, акации, фикусы.

1Реакционные, антинародные организации.

Манят глаза красные, лиловые, фиолетовые цветы. Старые эвка-

липты, сплетая ветки вверху, сохраняют в аллее тень. "Восход сол-

нца велик тем, что рождает день!" - философствует она. Услыша-

ла детские голоса, задумалась. "Скоро и я буду матерью... Рада и

немного страшновато... Был бы рядом Джеймс - ничего... Села

на скамью, открыла пакетик с арахисом. Но вдруг пакетик исчез.

Осмотрелась. Маленькая обезьянка, удерживая пакетик в зубах,

быстро карабкалась по дереву, усевшись на ветке, повертела голов-

кой, поморгала круглыми глазками и скрылась между листьями.

Джюн засмеялась, но, вспомнив рассказ Джеймса о его дет-

стве, взгрустнула. Англо-американская агентура спровоцировала

вражду между мусульманами и индусами в Западном Пакистане,

- вспоминал он. - Толпы голодных, бездомных индусов хлынули

в Азиатский Рим1. На тротуарах, на асфальте дорог вырастали

сотни лачуг из кусков фанеры, кусков железа, лохмотьев. Когда

холодный ветер менял направление, люди переставляли стенки,

чтобы спрятать за ними детей. Его отец скитался в поисках рабо-

ты, а он, чуть прикрытый тряпьём, протягивал ручонки к прохо-

жим женщинам, одетым в сари, с золотым кружочком на лбу, жа-

лобно выкрикивал "Са-и-иб, бара са-и-иб" и хлопал себя по живо-

ту. Однажды прохожая крестьянка дала ему банан. Но счастье про-

должалось миг, проворная обезьяна вырвала тот банан. Спать лёг

злой и голодный. Вспомнив рассказ, Джюн вытерла слезу.

Уж очень жалко стало ей маленького Джеймса. Теперь, когда

Джеймсу кажется, что не хватает сил решить какой-то вопрос, он

вынимает из ящика стола фотоснимок, сделанный каким-то заоке-

анским любителем экзотики, всматривается в лица несчастных дру-

зей своего детства, после чего до утра в его комнате горит свет, и,

как только на горизонте выплывает солнце, вбегает в её комнату,

кричит: " Как всё просто! Послушай!" Усталый и радостный, при-

жавшись к её груди, засыпает.

По асфальту улицы, как саранча, зашумели велосипедисты.

Рабочие и служащие спешили на свои рабочие места. Но вдруг

тысячеколёсая армада замерла на месте. Уличное радио сообща-

ло: "Во внутреннем море у острова "Альфа" произошёл взрыв.

1Азиатский Рим - так в Индии называли г.Дели.

Космоплан сошёл с запрограммированного направления. Центр

управления работает по устранению причин его отклонения." Сер-

дце Джюн словно захлебнулось, свалилась на скамью, забылась.

Открыла глаза. Меж листьев акации, в чёрном небе мерцают

звёзды. "Джеймс, где ты? Неужели конец? Посмотри в глаза сво-

им юным друзьям, наберись сил, вернись! О, Шива, помоги!" Где-

то вблизи завыл шакал. "Джеймс, слышишь, воют шакалы"?! Ка-

кой шакал навредил тебе?" Джюн выбежала на освещённую ули-

цу, остановила такси.

Полночь. Джюн вглядывается в цепочку красных огней на баш-

нях Тадж-Махала и ей кажется, то не огни, а звёзды чьей-то рукой

опущены на землю. Вот и гробница Шейха. Долина речки Джам-

ны дышит прохладой. Поток воздуха колышет две ленты на мра-

морной решётке.

Всходило солнце. Холодный мрамор взблеснул и застыл в сво-

ём матовом цвете.

- Джеймс, солнце вернулось в наш край! Оно ищет тебя! -

кричит Джюн. Лучи солнца, и ветерок родной реки взбодрили ее,

страхи ночи слабеют. - Джеймс, ты и твои друзья победят! Вас

ждёт земля! - уверенная в победу разума, кричит женщина новой

Индии.

***

Профессор Беркли расправил плечи, положил на стол очки.

- Мой мальчик, страницы твоей диссертации о залежах руды

и методах их разработки проверил. Ко дню твоего возвращения

Кабинет ресурсов и экономики рассмотрит... Уверен, одобрит, -

прошептал он и засмотрелся в окно на пятна снега на далёкой

высокой горе.

После отъезда Кейса он организовал новую экспедиционную

группу из студентов-практикантов геологов, которую сегодня от-

правит в горы.

- Господин профессор! Господин профессор! - подбегая к окну,

прокричал студент-практикант. Бледность лица юноши испугала

старика. "В мире слишком много оружия! Неужели?!" - мелькну-

ла у него страшная мысль.

- Передают о взлёте Космоплана! - выпалил студент.

- Что б тебе крокодил приснился! - ругнулся Беркли. - Можно

ли так пугать стариков?

- Произошёл взрыв. Космоплан отклонился от заданного на-

правления, - добавил студент.

Беркли вышел на крыльцо. Практиканты и проводники окру-

жили его. Дальше, у хижины папуасов, несколько малышей игра-

ли с козой, смеялись.

- Дети папуа, пинтуби, талаи, сеники, дети народов и наций

Европы, Америки, вы слышите тот смех? - он кивнул в сторону

малышей. - Это богатство Земли! Берегите их! Жизнь нашего Кей-

са и его друзей в опасности, - помолчав, продолжал. - К несчас-

тью, мы помочь ничем не можем, разве что верой, что полёт за-

кончится благополучно.

- Мы готовы помочь! Скажите, что делать! - вышел вперёд

один из парней. - Если нужно, возьмём оружие...

- Для победы над варварством и капиталом положим и жизнь

свою! - сказал второй.

Беркли поклонился и, шепча: "Простите мне, юноши... Вы

решительней, чем думал я о вас. Будьте единодушны", вернулся

в комнату, угнетённый бедой, постигшей его любимого ученика.

Палило солнце, а с моря дул влажный ветер. Беркли сидел на

ступеньке порога домика, смотрел, как цепочкой по тропе в горы

уходили студенты-практиканты - будущие геологи. "Это моя сме-

на, - думает он. - Много лет я изучал, что в земле, и только под

старость начал вникать в душу людей. Все, что знаю, отдам, юно-

ши, вам, вы уже поняли, как жить на земле..."

Дети, как и прежде, игрались возле хижины. Он подошёл к

ним. В последние годы он стал страшиться одиночества. Идти в

горы - стар и слаб. И удивительней всего, не может терпеть возле

себя своих старых коллег. Да, он и они продавали свою моло-

дость... Многие из них так и не прозрели. А он, когда-то грозный

Беркли, нашёл верный путь..."

Курчавые малыши, сбившись в кучку, рассматривали старика,

которого их матери называют волшебником.

***

Шаманы и ворожеи сердились. Жизнь в Никабузи передвига-

лась на окраину, где выросли светлые учебные корпуса. Старики

и старухи, услышав о каком-то событии и не поняв толком, от-

правлялись туда, а не к шаманам: парни и девчата, без каких бы то

ни было жертвоприношений, растолкуют любой вопрос, дадут

дельный совет.

Занятия в техникуме закончились. Студенты спешат к автобу-

су, отправляющегося в Зигите. Им хочется успеть послушать, что

скажет мэр города о судьбе земляка Гуавы на митинге.

Путь недалёк, но автобус опоздал. На крыльце мэрии какой-то

парень восклицал:

- То явная диверсия! Чего мы молчим? Призываю всех парней

идти к военному комиссару, пусть укажет виновника, найдём его

за морями!

Девушки переглядываются. В их глазах испуг. Что будет, если

все парни уплывут за моря?! Опустеют парки, классы, цехи, засты-

нет их личная жизнь.

Лишь одной не овладел испуг и глаза не заблестели слезой.

Она вглядывается в несущиеся над лесом грозовые облака, ища в

них щели, - она увидит небо, туда, где пропал её Имена. Она бо-

ится плакать, слёзы помешают увидеть его.

Быстро стемнело, загрохотал гром, хлынул дождь, люди по-

спешили в дома, но она идёт серединой дороги, не обращая вни-

мания ни на дождь, ни на молнии, ни на предложение шофёров

подвезти её.

Вышла на окраину городка, устремила взгляд на окутанную

облаками мать тёмных духов - гору Онагизи.

- Духи Африки! Духи, если вы есть! Слушайте! Громы и вы,

молнии, сл-у-ша-йте! Покарайте тех, кто украл моё счастье, мечту!

Она еще немножко верит в духов, но не боится их. Хлещет

дождь, грохочут громы, ей кажется - сама природа повторяет её

призывы. Г-гу-гу, - гремит гром, - а-а-ва-а, откликается лес. Под-

няв руки к небу, она кричит: - Ва-а... Гуава-а... Небо, ты слышишь

меня? Неси мой голос к нему! Я жду!

Она полна Надежды, что придаёт ей силы жить, ждать, дви-

гаться к своей Мечте.

***

Александра Алексеевна возвращалась с работы домой. Мела

позёмка. Возле дома взглянула на окна своей квартиры: в комнате

Андрея светилось "Сынок, где ты? Греют ли тебя неведомые све-

тила? Жив ли?" - мысленно обращается к сыну. После сообщения

о взрыве, она в отчаянии. "Неужели судьбой предназначено мне

всю жизнь маяться?" - думала она, хотя, на людях старалась не

выдавать своих переживаний.

Ветер сыпнул ей в лицо порошей. Отвернулась. По ту сторону

Днепра мерцали сотни окон нового жилого массива. Огоньки, река,

метель вернули её в деревню за Карпатами, куда была направлена

работать по окончании училища. Был такой же ранний вечер, так-

же вьюжило, она и лейтенант Степовой, с которым познакомилась

недавно, бежали к "чайке", как называли местные люди лодку, при-

вязанную цепью к тросу, нависшему над горной речкой, которой

лодочник перевозил людей с одного берега на другой. На зиму лод-

ку убрали. У берегов речка замёрзла, лёд тонкий. А свободная от

него середина - черна, слышен плеск быстротечных горных вод,

тихий рокот перекатывающихся по дну камешков. По ту сторону

речки, в селе Добрянском Тячевского округа, пылала мельница сель-

ского кооператива. Андрею нужно было немедля добраться к месту

пожара. Но как? Вброд? Речка в этих местах глубока, сильное тече-

ние унесёт. По мостам? Это нужно было прошагать больше десяти

километров. Транспорта никакого. "Полезу на тот берег по тросу!"

- сказал он. На нём полушубок, сумка, автомат, пистолет, на ногах

сапоги. Вцепился руками и подколенками за трос и пополз. Она

стояла на крутом бережку, затаив дыхание. Над клокочущей водой

он завис головой вниз, держась подколенками, чтобы отогреть при-

мерзающие к тросу руки. Вокруг ни души. Пламя бушует, озаряет

ближние хаты. "Хватит, хватит ли у него силы проползти те метров

семьдесят троса? Хотя бы, хотя бы..." - стучало в её висках. Нако-

нец услышала: "Замёрзнешь! Беги домой!"

Ноги Андрея от напряжения подломились, упал на снег, пе-

редохнул и пошёл. Не видный он ростом, не круглого лица, но

горы, леса, вьюги не были для него препятствием. Как потом слы-

шала от его товарищей: "Вынослив, как вол! Служака!" Но кроме

"служаки" она нашла в нём и что-то другое... Однажды вечером

она приоткрыла дверь клуба села, в котором работала. Никого не

было. Он сидел на длинной скамье у пианино, рядом лежал авто-

мат и шапка на нём. В комнате звучали не очень складные, но вол-

нующие, трогающие душу звуки мелодии. Захлопнула дверь, убе-

жала домой, где квартировала. "Нет! Нет, он не солдафон-служа-

ка!.. Он... Он, наверное, моя судьба! " - кричало в ней всё! Успели

только с хозяйкой хаты сесть ужинать, как он постучал в дверь...

Только до осени длилось наше счастье...

Представив, как там, далеко за Карпатами, снег заметает его

могилу, Александра Алексеевна вздохнула и поднялась в кварти-

ру. Повесила в прихожей пальто, платок, вошла в комнату Андрея.

Темноволосая девушка, фотокарточка которой стояла на столе

и которую Тарас Чабаненко привёл в её квартиру в день сообще-

ния о взрыве, не спрашивая её согласия, сидела у телевизора. "Раз

сын любит её - так тому и быть!" Александра Алексеевна приня-

ла её не раздумывая.

- На улице морозец, хорошо, прогулялась бы, - обратилась

она к ней.

Марийка прислушалась к завыванию ветра за окном, взгляну-

ла на свои ноги, обутые в туфли, всхлипывая, сказала:

- Залетят они навсегда... Только что передавали, не получает-

ся у них с исправлением траектории...

- Вернутся! - твёрдо произнесла Александра Алексеевна. -

Ты смотрела "Русский лес"?

Марийка отрицатель качнула головой.

- Хороший кинофильм... Поужинаем, пойдём посмотрим...

Оденешь мои валенки... Не модно, но ногам тепло...

- А если будут передавать?

- Послушаем в другой раз...

Женщины были уже у двери, как на пороге появился полковник

Чабаненко. Выражение его лица было каким-то неопределённым.

Сердце Александры Алексеевны вздрогнуло. "Неужели конец?!"

- Я на минуту, - Чабаненко вошёл в комнату, не раздеваясь,

сел на стул. - Перед дорогой положено посидеть. Через час выле-

таю на тот чертов остров!.. Не ждал... Москва включила меня в

комиссию по расследованию происшествия там.

- Отлично, дядя Тарас! - воскликнула Марийка. - Передайте

Андрею, очень ждём его, ведь база поддерживает связь с ним...

- Напугал ты меня, Тарас, - Александра Алексеевна вздохну-

ла. - Больше ничего не скажешь?

- Ничего... Знаю то, что сообщают официально... Ну, загово-

рился... Зина ждёт в машине. Если располагаете временем, про-

катимся в аэропорт...

На улицах гуляла позёмка. С поднятыми воротниками спеши-

ли прохожие, мелькали витрины магазинов, освещённые окна

жилых домов. "Вызвали Тараса, - думала Александра Алексеев-

на, сидя на заднем сидении между Марийкой и женой Чабаненко

Зиной, уроженкой Прикарпатья, подругой молодых лет. - Это хо-

рошо. Кто, кроме него, нужен Андрюше и делу в настоящий мо-

мент больше всего?! Тип, подложивший под нашу дверь в день

отъезда Андрея мину, снят с трамвая за Днепром, отравленным...

Сам ли? Борьба мировоззрений, возникшая в период первичного

накопления богатств, продолжается. Войны кончаются, но спор,

кто прав, кто виноват, продолжается долго, пока, упаси господь,

не приведи к новым вооружённым столкновениям..."

- Желаю удачи разгадать загадку взрыва и как можно быстрее

вернуться домой с Андрюшей, - прощаясь с Чабаненко, пожелала

она.

Реактивный лайнер, пробежав вдоль огоньков взлётной поло-

сы, взлетел и пропал в ночи.

Три женщины, прислушиваясь к удаляющемуся гулу турбин,

постояли недолго и пошли к автомашине.

XIII

Жизнь полковника Чабаненко сложилась так, что за пределы

Украины, не считая военных лет, никуда не выезжал. Делал своё

кропотливое дело дома. Съездить на сталеплавильный завод, шах-

ту, село - привычная работа. И вдруг под ним материки, острова,

моря-океаны! А главное - загадка с Космопланом: чему не учили,

тому не учили. "А впрочем, не святые горшки лепят", - думал он,

поглядывая в иллюминатор на синеватые, зеленоватые, бирюзо-

вые пятна в океане. - Течения, глубины, засоренность причины

тому, - предугадывал он. В душе завидовал учёным: много знают,

и каждый день познают, открывают то, что для простых смертных

будет известно спустя годы. Но как они прошляпили Космоплан?!

Стюардесса объявила, что лайнер приближается к цели.

Чабаненко взглянул в иллюминатор. За бортом ночь. Чуть в

стороне от курса, внизу, две полоски огоньков у посадочной поло-

сы на Зелёном острове, рядом огни, выстроились кольцом: "Вот

куда занесло Сергея! Каково его самочувствие после случившего-

ся? Не завидую..."

***

Генерал Шаповал чувствовал себя прескверно, он, конструк-

тор систем управления космическими кораблями, не может пред-

ложить что-то, чтобы восстановить нормальную управляемость

Космопланом. Работаем день и ночь, с ног валимся. Доктор "Икс"

выключился, инфаркт уложил его в лазарет... - рассуждал он, стоя

на краю лётного поля, в ожидании прилёта Чабаненко. - Как, по-

чему мне пришла мысль просить Москву включить его в члены

комиссии? Когда спросили об этом, умолчал, что он давнишний

друг, могли бы подумать превратно, сказал, что он служил в орга-

нах госбезопасности с погибшим отцом космонавта Степового.

Близкий друг их семьи. Как видно, учли, так сказать, психологи-

ческую обстановку, и включили.

ТУ-200 приземлился, зарулил, двигатели, пошумев, заглохли.

Крутоплечего старого солдата, сошедшего с самолёта в груп-

пе прилетевших, Шаповал узнал издалека: пошёл навстречу.

- Ну, здраствуй, Сергей Николаевич! - Чабаненко пожал руку

генералу. - Твоя работа, что я оказался тут?

- Моя, - сознался Шаповал.

- Что ты тут натворил?

- Я? Все мы тут проморгали...

- Ладно. Поехали к тебе, введёшь в курс событий...

- Не дурно, прямо по-люксовски устроился, - говорил Чаба-

ненко, проходя в комнату Шаповала. - Сколько платишь?

- Нисколько... Даже питание за счёт Центра...

- Дорого обходишься... А на Днепре волнуются, возмущают-

ся безголовием. Где Космоплан? Как чувствует себя экипаж?

- Упрекаешь? В нашем возрасте в сложившейся ситуации, со-

знаюсь, мысли, планы витают высоко и кажутся близко, а вот по-

рога оттолкнуться не находишь. День и ночь бьёмся над расчёта-

ми, как вернуть ребят на землю... В последнем сеансе связи Анд-

рей докладывал: чувствуют себя удовлетворительно...

- В очередном сеансе связи передай привет Андрею от мате-

ри и невесты... Перед отлётом заходил к ним, ждёт его така соби

чепурна дивчина, зразу як повернеться справлять весилля...

- Ах, Андрей, о своих личных планах и слова мне не сказал! -

взбодрился Шаповал. - Обязательно прилечу...

- Вот так лучше... Вижу, рождается у тебя уверенность найти

решения, чтобы Андрюшка постучался в эту дверь. - Чабаненко

искоса взглянул на Шаповала. - Мешки под глазами... Выспаться

тебе нужно, дать отдых мозгам. Но, пока до сна, выкладывай под-

робно всё, что знаешь о происшествии.

Шаповал закурил сигарету, пачку бросил на стол.

- "Мальборо" куришь? - прочитав на пачке название сигарет,

- заметил Чабаненко. - Уважаешь прадеда Уинстона Черчилля...

- Будет тебе, Тарас! То за дармовое питание упрекнул, теперь

Черчилля вспомнил...

- Забывать таких нельзя... Врагом нам был, врагом и отошёл

на тот свет, но умом господь не обделил его... Кто как не он впер-

вые в мире ввёл новый вид оружия - танки?

- Идею танков он подхватил у Бонапарта... Тот во время вой-

ны в Египте придумал передвижные "доты" - деревянные сарай-

чики на колёсах, которые передвигались лошадьми, помещённы-

ми в середине тех сараев. Там же находились и солдаты... - пари-

ровал Шаповал.

- Задолго до Наполеона в войнах использовали забронирован-

ных слонов, - напомнил Чабаненко. - Человечество, прогрессируя,

становится всё жёстче... Ну, ладно, пускай в дым предка Уинсто-

на, это, пожалуй, всё, что осталось от него... Ближе к делу, - пере-

менил тему разговора Чабаненко. - Из Манилы Москва получила

сообщение, что на острове Минданао два агента частного сыска

пытались задержать европейца под кличкой "Ромео - плут". Тот

их парализовал, усыпил каким-то лучом, забрал от них свои фото-

карточки и исчез. Интересно, усыпил лучами... Если правда, то

это что-то новое... "Ромео - плут", видимо, связан с какой-то со-

лидной научной лабораторией... Но какой чёрт попёр его на ок-

раину того далёкого острова? События последнего времени на-

талкивают на мысль, не цепочка ли это попытки ликвидировать

Степового, нападение на вертолёт американца Хелла Скотта и

взрыва тут? Наша задача смотать эту цепочку и добраться до клу-

бочка. В этом заинтересовано и Федеральное бюро расследова-

ний США... Рассказывай всё, что знаешь о взрыве...

Выслушав Шаповала, Чабаненко сказал:

- Пролетая над океаном, я видел его разноцветье... Не от глу-

бин и течений оно? Давай карту рельефа дна и течений в районе

коралловой гряды, во внутреннем море острова "Альфа" и у мес-

та взрыва.

- Внутреннее море не лужа, - заключил Чабаненко. - Через

пролив океан гонит в него массы воды, но уровень его не повыша-

ется, следовательно, в рифовом кольце есть проломы, размер ко-

торых никем не измерялся... Если взрыв произошёл по причине

технических неполадок - это первая версия... А если диверсия?

Подготовить такой мощности взрыв, да ещё под водой, довольно

сложно... Рабочие и руководящий состав не могли не заметить...

Ведь нужны водолазы, много взрывчатки, - рассуждал Чабаненко.

- Если диверсия, то как она осуществлена? Только подводными

боевым средствами, не иначе как с подводной лодки торпедой.

Если её выпустили из открытого океана через пролив к островку,

то она должна была бы взорваться напротив пролива. Но взрыв

произошёл в стороне.

- Может, была управляемая? - высказал догадку Шаповал.

- Может быть... Но, на какой чёрт направлять её в обход ос-

тровка? Не всё равно ли в каком месте она должна была повре-

дить электроснабжение? Не рискнул ли диверсант забраться во

внутреннее море? Если так, то где он? Говоришь, корабли охра-

нения не зафиксировали появления неопознанных подводных

плавсредств... Неподалеку от пролива стоит какой-то огромный

корабль.

- Американцы срочно пригнали с военной базы, что на атол-

лах Пальмиры, свою спецбазу "Рейджер". Стала на якоря вечером, -

объяснил Шаповал.

- Что ж, начнём, как говорят у нас, плясать от порога... Нач-

нём с прочёски внутреннего моря, на всякий случай... Уже света-

ет... Пойдём на "Рейджер", согласуем этот вариант... Проголо-

дался я в дороге...

Шаповал подошёл к телефону позвонить коменданту, чтобы

подготовил катер. Чабаненко открыл чемодан, выложил на стол

румяный окорок, положил несколько луковиц и ребристую круг-

лую буханку хлеба.

- Ну ты артист! - улыбнулся Шаповал.

- У нас на Днипри кажуть, йдеш на день, беры на тры дни...

Хто знае, чы припаде мени до смаку ижа тропикив? Угощайся!

Запах окорока растревожил аппетит Шаповала.

Зазвонил телефон. Комендант Христофор доложил, что катер

готов к отплытию, что поведёт его он сам и добавил:

- Второй помощник командира "Рейджера" - давний сослу-

живец.

- У этого "морского волка" Христофора на всех морях друзья,

- сказал Шаповал, возвратившись к столу. - Сорок лет плавал...

Задрав нос, катер словно перелетал с гребня на гребень волн.

Не привыкшему к такому виду транспорта, Чабаненко казалось,

что катер или взлетит, или нырнёт под воду.

Взглянув на блестящее бронзой название корабля на высоком

борту, Чабаненко спросил Христофора, не тот ли это "Рейджер"

седьмого флота Соединённых Штатов, с палубы которого взлета-

ли истребители-бомбардировщики бомбить Северный Вьетнам в

тысяча девятьсот шестьдесят пятом году?

- Тот. Сохранили как реликвию, перестроили в спецбазу, - от-

ветил Христофор. - Такая же судьба постигла и английские "Игл"

и "Альбион", с которых высаживались десанты в Малайзии...

Любят старину...

Второй помощник командира плавбазы, которого Христофор

назвал Джеком, предупреждённый им, кого привезёт на корабль,

встретил их у подъёмного трапа и, не мешкая, представил Шапо-

вала и Чабаненко двум мужчинам в штатском, сотрудникам ФБР

США.

- Приятно познакомиться, и где, на борту "Рейджера", - пожи-

мая руку фебеэровцу, улыбнулся Чабаненко, придерживаясь не-

писанных законов стран Востока, что улыбка предрасполагает к

дружбе, хотя за ней может скрываться и противоположное.

- Уверен, господин полковник, вы были бы довольны, если бы

эта посудина пошла ко дну в своё время, - говорил фебеэровец

по-русски, тряся руку Чабаненко по американскому обычаю до

боли в полковничьем плече. - Как видите, сохранили...

- Полагаю, вы, как и я, имеете внуков и желаете им добра и

мира, - ответил Чабаненко.

Тот кивнул, сказал:

- Пройдёмте к командиру плавбазы, обсудим наши действия.

Не прошло и получаса, вдарили в колокол. Джек подал коман-

ду "Всем по местам! Начинаем осмотр внутреннего моря!"

Загремели якорные цепи. Корабль осторожно прошёл проли-

вом во внутреннее море и стал на якоря.

- Прошу, господа, в операторскую, - сказал Джек, и провёл

Шаповала, Чабаненко и фебеэровцев в просторное помещение:

вдоль стен у аппаратов с множеством переключателей и видеоэк-

ранов сидели десять девушек.

- Первый, второй, третий батиглазы к спуску! - подал ко-

манду мужчина средних лет с бледноватым лицом и сугубо штат-

ской внешностью. Руки девушек дотронулись к переключате-

лям, пальцы побежали по клавиатуре, словно они играли на

пианино.

В борту корабля открылись трое ворот. К воде выдвинулись

площадки, тотчас по ним поползли похожие на танкетки подвод-

ные роботы, расправили механические руки. На их боках и спинах

поблёскивали стеклом объективы видеокамер. Батиглазы нырнули.

- Чудесно! - не удержался от похвалы Чабаненко. - На какой

глубине они могут работать?

- Предельная глубина до семи километров, - ответил фебеэ-

ровец, который первым жал ему руку.

На экранах прослеживался ход роботов. В зеленоватой воде

вокруг них плавают рыбы. Вот подводные скалы, а вот и повреж-

дённый кабель, соединяющий остров "Альфа" с электростанция-

ми Зелёного острова.

- На каком расстоянии ими можно управлять? - спросил Ча-

баненко.

- До двадцати километров... К счастью, такое решение най-

дено не так давно, - отозвался человек с бледным лицом.

- Запатентовал кто-нибудь ваше изобретение? - спросил Ча-

баненко бледнолицего, подумав, не использовались ли такие ро-

боты для подготовки взрыва.

- Это первое их испытание в работе, - ответил конструктор и

зажёг сигару.

- Очередной сеанс связи с Космопланом! Включаем видеоэк-

ран! - объявила женщина по радио.

Увидев Андрея и других космонавтов на экране, Чабаненко не

удержался, чтобы не воскликнуть:

- Андрюша, здравствуй!

- Включить двустороннюю связь! - распорядился бледноли-

цый.

- Здравствуйте, дядя Тарас! - отозвался Андрей. - Вижу вас

отлично! Рад, что вы прилетели. Как идут дела дома?

- Здравствуй, здравствуй, Андрей! - горло Чабаненко как ком-

ком сдавило. Прокашлялся. - Маты, Марийка витають тэбэ! Чека-

ють додому! Коротко, дэ вы?

- Попадаем в зоны притяжения неизвестных космических

объектов...

Меняется траектория полёта... Впереди, кажется, зона Боль-

ших астероидов. Стараемся удержаться в Солнечной системе.

Догадываюсь о причине вашего прибытия на базу. Рады, что не

забываете нас. Привет товарищу Шаповалу!

Экран погас.

- Сергей, - обратился Чабаненко к Шаповалу. - Телеграфируй

в Москву, Киев, Харьков, на Урал... Не медля, выслать новый ка-

бель... Ремонт повреждённого затянется, да и выдержит ли узел

сварки напряжение тока... "Мрия" или "Руслан" быстро привезут

его сюда. Со мной прилетели светлейшие головы вашего ведом-

ства, помогут восстановить работу системы...

***

Майер у перископа вдруг закричал: - Полковник, вы опозда-

ли! Он увидел, как вокруг острова стеной взметнулись в простран-

ство желтовато-серебристые лучи, вслед за ними потянулась ввысь

вода моря: светло-зелёная пелена закрыла оторвавшийся от пус-

ковой площадки Космоплан. Вода лагуны двинулась в образовав-

шуюся у берегов острова пустоту и потянула туда лодку.

Шпрингер рванул рычаг пуска торпеды. Донесся глухой гул

взрыва. Жёлто-серебристые лучи погасли, поднятая ими масса

воды с большой высоты хлынула в своё прежнее ложе, образовав

высокую, сильную волну, которая покатилась к рифам и потянула

туда лодку. "Подводный волк" ударился о подводные скалы, отло-

мал огромную глыбу. Завертевшись, глыба накрыла лодку и пере-

вернула её.

Майер открыл глаза. В голове шум, всё тело болело. Прислу-

шался. За перегородками свирепо клокотала вода. "В лодке про-

боины, - понял он. - Что с экипажем? Задраены ли люки между

секциями?" Пошарил рукой вокруг себя. "Что это? Плафон. Лодка

лежит на спине..." Вынул из кармана зажигалку, чиркнул. Шприн-

гер висел головой вниз на рычагах пуска торпед. Толкнул его. Тот

застонал. Майер снял его, положил возле плафона, там же нашёл

бутылку рома, глотнул. Оттянул челюсть Шпрингера, влил ему.

Клокотание воды за перегородками прекратилось. Понял - лод-

ка затоплена. Решил проверить, что в соседнем отсеке. С трудом

открыл входной люк.

- Куда вы? - простонал Шпрингер. Но капитан закрыл люк за

собой. Возле радиорубки наполз на радиста. Тот был мёртв. Чирк-

нул зажигалкой. Провода в радиорубке порваны, сплелись в жгут.

Люк в следующий отсек открыть не смог. Понял, лодка деформи-

рована. Лёг рядом с радистом, закрыл глаза. Перед ним лица офи-

церов, матросов, которыми командовал не один год, и предста-

вил, как их тела плавают в затопленных отсеках. Закричал:-

Шпрингер, ты загнал нас в преисподнюю! Убью тебя! - Дополз

до люка своей каюты, передумал: - Нет! Я сгною тебя живьём!

Нас найдут, но когда?" С трудом открыл люк продуктовой кладов-

ки. Расчистил от ящиков место, лёг с надеждой, что скоро услы-

шит стук о борт и задремал. Приснились ему маленький домик,

окружённый лесом, жена, дети, потом большой кинозал, на экра-

не гангстеры грабят почтовый поезд, идут в негритянский квар-

тал, бросают бомбы в церковь. Он слышит взрыв. Пробудился.

Шпрингер колотил каблуками в стенку. "Нет, полковник! Не вы-

пущу тебя. Ты убьёшь меня, чтобы завладеть запасами продоволь-

ствия кладовой, дотянешь, пока лодку обнаружат..." - пробормо-

тал Майер и закрыл руками уши, но стук проникал к его слуху.

- Негодяй! - стуча каблуками в стенку, кричал Шпрингер. -

Открой! Искалеченный, устав стучать, пошарил вокруг себя, на-

шёл батарейный радиоприемничек. Включил. Как и в Маниле, га-

вайские гитары исполняли "Вальс бостон". В голове кружилось

от голода. Повернул пуговку настройки на другую волну: " ... При-

няты меры выяснения причины взрыва на острове "Альфа". Со-

стояние космонавтов удовлетворительное. Есть надежда на воз-

вращение Космоплана на Землю..." - сообщала Москва.

- Русские уверены... но не бывать тому, что говорят! - проце-

дил сквозь зубы Шпрингер. - А я? Если и спасут, не миновать

электрического стула в Сан-Франциско... - Нет! Не хочу отвечать

я один! - закричал он и ударился головой о железную стенку.

Майер, слушая гавайские гитары, думал о своей Гретхен, ба-

варском пиве, бараньих котлетах, вытирал солёную слезу, ругался:

- Вы, Шпрингеры, Рихтеры, Цепецауеры загнали меня в железный

гроб! Собрать бы вас сюда, и утопить в Филиппинском жёлобе! Моя

бедная Гретхен, назначат ли тебе хоть какую пенсию?

***

Северный ветер раскачивал мокрые ветки деревьев, освещён-

ные фонарями. Их тени ползали по каменным плитам двора и сте-

нам замка фрау Матильды.

Адмирал Цепецауер вышел из машины, втянул голову в пле-

чи, вошёл в дом.

Фон Рихтер, как всегда, сидел в кресле. Адмирал не помнил,

видел ли он его стоящим на ногах, не без брезгливости пожал хо-

зяину дряхлую руку, плюхнулся в кресло.

- Поздравляю, адмирал! Космоплан блуждает где-то, надежд,

что вернётся, нет! - Синие жилки на висках фон Рихтера взбухли,

тонкие, бесцветные губы вытянулись, что означало улыбку.

- Однако, мой фатер, капитан Майер молчит... Начинать его

поиск - выдать себя, поставить под удар правительство и вас лич-

но, - сказал Цепецауер.

- Если мы потеряем несколько миллионов, то выиграет не-

сколько десятков миллионов.

- Их флоты и авиация задействованы на поиск, - продолжал

адмирал. - Могут и обнаружить...

- В полковнике Шпрингере и капитане Майере я уверен... За-

берутся в какую-нибудь глухомань, отлежатся и уйдут, - ответил

фон Рихтер, но подумал: "Лодку, действительно, могут найти...

Этот болван не додумался, чтобы от неё и следа не осталось...

Нажать одну кнопку, и атомные реакторы разнесут её в щепки".

Потеряли бы одну... На моих верфях строятся две, и если этот

боров настоит перед правительством сделать заказ ещё на одну,

будет о"кей!

Цепецауер знал о стремлении босса получить заказ ещё на одну

лодку, знал и о том, что такое решение есть, но, чтобы пополнить

свой банковский счёт, сказал:

- Некоторые члены правительства упорно возражают против

увеличения расходов на строительство подводного флота, дока-

зывая, что нашей континентальной державе следует укреплять су-

хопутные войска и авиацию...

- Они не дальновидны! - бросил фон Рихтер. - Главные энер-

гетические ресурсы за морями и в России, янки и японцы давно

это поняли. Высосут из России природные ресурсы и задавят её...

Мышиные глазки фон Рихтера впялись в адмирала, губы растяну-

лись в улыбке. - Ваш отец был мне другом... С вами мы едино-

мышленники, даже партнёры, тех короткоголовых нужно убе-

дить... Вот, - босс подвинул к адмиралу пакет. - Жду положитель-

ного результата завтра вечером.

Теперь рука босса показалась Цепецауеру не такой отврати-

тельной. Сунул пакет в карман, кивнул в знак согласия, вышел.

Вошла жена босса: блондинка средних лет, в полтора-два раза

крупнее него. Многие годы пребывая холостяком, фон Рихтер,

проще сказать, купил её как икону выставлять рядом с собой на

нечастых выходах в свет, видел в ней пальмовый островок в тро-

пических широтах. Но фрау Матильда была не из тех женщин, ка-

ких воображал он. Девизом её было: "Свобода и любовь без денег -

ноль! Тщедушный старик не нужен был ей, но сжала она его мягки-

ми, полнеющими руками, как клещами.

Мутнеющие её голубые глаза пригвоздили хозяина к креслу:

- Только что человек "Юнайтед трест банкиров" сообщил, у

острова, где произошёл взрыв, подняты с моря какие-то детали лод-

ки, построенной тобой!

Фрау бросила на стол шифротелеграмму из Нью-Йорка.

Фон Рихтер соскочил с кресла, забегал по комнате, восклицая:

- Негодяи Цепецауер, Шпрингер, Майер! Пустякового дела не

смогли сделать! О, где мои сверстники?! Подбежав к окну, вздёр-

нул штору, прилип носом к стеклу, словно там за окном вот-вот

должны появиться друзья, которые в годы его молодости бомбили

Лондон, жгли города, села в России, пускали в дым миллионы лю-

дей Европы. Но за окном уныло завывал ветер, по мокрой мосто-

вой ползали разляпистые тени деревьев. Фрау Матильда смотрела

на его кривые ноги, голый череп с отвращением, и сопоставляла

законного мужа с сильными ногами, широкой грудью и крепкими

руками его личного инженера-изобретателя, из-за которого забы-

вала о существовании своего хозяина.

- Если лодку вытащат, тебя ждут врата Ада! Тебя предупреж-

дали не маркировать детали...

- Иди прочь! - рявкнул по-собачьи фон Рихтер.

Фрау вышла. Он опустил штору, запер двери, сел в кресло, по-

ложил голову на стол. Почудилось, что положил её под нож гильо-

тины, откинул её до подзатыльника, перекрестился, но уповать на

бога не стал, веря, что бог, создавший человечество, испугался ума

людей, как говорит его личный инженер-изобретатель, спрятался,

никогда не показывается людям, ибо не знает, как жить в среде. И

ночь, и утро он обдумывал ситуацию, ждал звонка от адмирала.

Подошло условленное время. Он открыл потайную дверцу в стене,

вынул и поставил возле кресла тяжёлый чемодан, открыл.

Зазвонил телефон.

- Это вы, друг? - переспросил для уверенности, что звонит

Цепецауер. - Откуда говорите? Из дому? Отлично! Есть заказ на

третью. - Фон Рихтер нагнулся к чемодану, нажал одну кнопку. В

чемодане загудело. Нажал вторую. Мигнула красная лампочка.

Инфразвук - низкочастотных колебаний поразили слушателя на-

смерть. Фон Рихтер выдернул шнур, соединяющий аппарат - изоб-

ретение инженера-изобретателя с электросетью, и спрятал чемо-

дан в тайник.

"Одним свидетелем меньше, но Шпрингера и Майера мне не

достать..." - подумал он и вздрогнул.

Развитие техники не совершенствует алчное буржуазное об-

щество нравственно.

Туманным утром прислуга замка фрау Матильды провожала

хозяев на виллу у Средиземного моря. За рулём большого легко-

вого автомобиля, набитого чемоданами, сидел инженер-изобрета-

тель. Рядом фрау. На заднем сидении, меж чемоданами, притаил-

ся сам босс.

Уже в Марселе изобретатель подал ему газету. В чёрной рамке

некролог. "Два дня назад от сотрясения мозга умер немецкий ад-

мирал Цепецауер." Фон Рихтер приложил руку к карману, в кото-

ром хранил паспорт на вымышленную фамилию, врученный тем

же изобретателем.

XIV

- Центр! Корабль снова резко изменил направление полёта!

Восстановить работу программного блока управления не удаётся! -

радировал на землю Андрей.

- На стартовой площадке авария. Пытаемся устранить! Пере-

ходите на ручное управление! Центр! - последовал ответ центра.

- Скорость полёта превышает пятнадцать километров в секун-

ду, - объявил следящий за приборами Джеймс.

Хелл записал в бортовой журнал время уклонения и сказан-

ное Джеймсом, посмотрел в иллюминатор. В чёрном простран-

стве красными, белыми, голубыми ядрами мерцали небесные тела.

- Иллюминация, как на Бродвее, - вспомнил он вслух хорошо зна-

комую улицу. - Где же моя Ева? Наверное, сидит у телевизора, а

дядя Боб лежит на диване, перелистывает Джека Лондона... За

окнами шумят ели, ветер наметает у дома сугробы, дядя Боб не

убирает их... Чудак. Хочет почувствовать себя в снегах, описан-

ных Джеком Лондоном... Хелл закрыл глаза.

- Фантазёр! - бросил в его адрес Джеймс, не то сидя, не то

вися у приборного щита.

- Прошло немного времени, а черты лица моей Евы не могу

представить, - сказал Хелл, и протянул руку взять журнал, в кото-

ром хранилась фотокарточка Евы. Журнала на месте не оказалось.

- Не открывая глаз, крикнул. - Отдайте журнал! Не шутите! - От-

крыл глаза. Бортовой журнал с фотокарточкой и карандаш липли

к борту.

- Тревога! Мы в сфере притяжения! - выкрикнул он.

Из отсека ручного управления выплыл Андрей.

- Мы оказались в области Великих астероидов, - сообщил он.

- Надеть скафандры! Наблюдать за пространством...

На центральном телеэкране появились большие белые пятна.

Вскоре с правой стороны Космоплана появилась серо-зелёная гора,

как айсберг, она заслонила обзор пространства.

"Чтобы уйти от айсбергов, командир включил ионные двигате-

ли", - записал Хелл в бортовой журнал, но тотчас корабль дёрнуло:

уступом скалы астроид зацепил его и потащил за собой. Вспыхнула

лампочка.

- Внешний корпус корабля повреждён! Высылаю роботы-ре-

монтники! - объявил Кейс.

На поверхность Космоплана выползли электромагнитные "па-

уки". "Выплёвывая" расплавленную массу, они заварили трещину

в корпусе.

- Опасные соседи... Попытаемся оторваться... Включаю кван-

товые двигатели, - сказал Андрей. Лучи квантовых генераторов

сошлись в одной точке астероида: скала, зацепившая корабль, стала

разваливаться. Андрей включил двигатели на полную мощность.

Выхлопные ионизированные газы цезия натолкнулись на стенку

астероида: корабль резко повернул в сторону.

- Степовой, сообщи причину резкого изменения направления

полёта! - запросил Центр управления.

- Встретились с астероидами... Ушли от них. Впереди плане-

та, которой на картах Звёздного Мира нет, - ответил Андрей.

- Может, возвращаемся на Землю? - возрадовался Кейс.

- Странная туманность окружает её, - заметил Гуава. - На на-

шей Земле такой не наблюдалось...

А Степовой время от времени докладывал: "Мы в зоне притя-

жения какой-то планеты", "Планета окутана слоистой, прозрач-

ной дымкой". "Решили посмотреть", "Включаем тормозную сис-

тему", "Отчётливо вырисовываются контуры материков и океанов".

- Наша Земля! - снова воскликнул Кейс.

- Земля, но не наша, - молвил Хелл.

- Проверить наличие атмосферы... Давление, температура...

- распорядился Степовой.

Кейс выбросил контейнер с датчиками. Контейнер утонул в

океане и выплыл. Приборы показали температуру, давление и со-

став воздуха, соответствующие параметрам экваториального по-

яса Земли.

- Справа остров! - отпрянув от приборного щита сообщил Гу-

ава.

- Сядем, - решил Степовой. - Раз есть земля, воздух, вода, то,

возможно, и какая-нибудь разумная жизнь есть... Определим, где

мы находимся...

Подобно гидроплану Космоплан заскользил по ряби океана и

остановился неподалеку от острова.

100

- Состав воздуха, давление у воды... - запросил данные Сте-

повой у Кейса.

- Отклонений нет!

- Оставаться в скафандрах... открыть люк, - распорядился Сте-

повой.

Не успели Хелл и Имена добраться до люка, как Джеймс закри-

чал: "Назад!"

Из воды, по обе стороны Космоплана, быстро вынырнули про-

зрачные полушария и сомкнулись над ним.

- Мы в ловушке, как мышь под стаканом, - уронил вполголо-

са Джеймс.

Степовой радировал на Землю, но радиоволны не прошли

сквозь прозрачные полушария. Колпак мгновенно скрылся под

водой: чем глубже он опускался, вода из него куда-то утекала.

Проплыли по туннелю, освещённом фонарями, поднялись вверх,

и оказались в зале, подобном залам на больших вокзалах, также

освещённом фонарями.

- Сейчас явятся бесхребетные существа и всосут нас как губ-

ка воду, - иронизировал Хелл.

Отворилась дверь, на площадку вышли двое мужчин: невысо-

кий, бородатый и молодой с военной выправкой, ничем не отли-

чавшиеся от землян.

- Похитители, непременно, пожелают выяснить, кто мы... Име-

на Гуава, попытайся объясниться с ними, - сказал Степовой.

- Ставлю в заклад, бородатого я видел на Бродвее, - бросил Хелл.

- А высокого, молодого я видел в Хайдарабаде1, - пошутил и

Джеймс.

Бородатый и молодой пошли вдоль лежащего Космоплана,

внимательно разглядывая его.

- Оказывается, и мы для вас диковинка, - сказал Степовой и

фонариком, азбукой Морзе, запросил: "Кто вы?"

Бородатый подбежал к иллюминатору, через который Степо-

вой моргал фонариком, движением рук пригласил выходить.

1Хайдарабад - княжество в центре Индии, из которого вышли лучшие

поэты Индии, там же находятся пещерные храмы Эллоры и Андженты.

101

- Мы не знаем, кто они, но сопротивляться нет смысла. Нуж-

но найти общий язык, - сказал Степовой.

- Первым выйду я и попытаюсь выяснить, на каком языке

они разговаривают, - сказал Гуава. - Если останусь жив, выйде-

те и вы.

Пока Джеймс открывал люк, Гуава переоделся в элегантный

костюм. Люк открыт.

- Воздух пахнет кислородом, выработанным из водорослей

моря, - принюхавшись, определил Кейс, облазивший подземные

реки Австралии.

Гуава спустился на площадку. Человек с бородкой заговорил.

Гуава напряг память. "Что-то похоже на язык древних мексиканс-

ких племён ацтеков". Ответил:

- Мы люди Земли!

- Где находится ваша Земля?

- Третья планета Солнечной системы. - Гуава начертил на полу

Солнце и планеты.

- Горячий шар, - бородатый ткнул носком ботинка в солнце. -

Мы предполагали о наличии Третьей планеты у Горячего шара.

Но увидеть её мы не можем. Что привело вас к нам?

- С планеты, что на окраине Солнечной системы, нами полу-

чен сигнал, требующий помощи... Мы вылетели, но на стартовой

площадке произошёл взрыв, нас увело с заданной траектории...

Не исключено, что нас намеревались погубить, - ответил Гуава.

Тем временем товарищи вышли из Космоплана, остановились

возле них.

- И на вашей, Третьей, не всё благополучно, - бородатый вздох-

нул. - Что хотите от нас?

- Короткий отдых, помощь в ремонте корабля и возвращение

нас на Землю, - коротко ответил Степовой. Гуава перевёл.

- Отдых разрешаю, и в остальном, в силу наших возможнос-

тей, поможем при условии, что не будете отлучаться из лабора-

тории. Я её руководитель, профессор Лях. Пройдёмте в зал. -

Сопровождая землян в соседнее помещение, Лях говорил, что

завидует землянам, построившим корабль, достигший их плане-

ты, что и он с коллегами трудились над созданием подобного, но

не успели.

102

В зале, напротив большого экрана, как в кинотеатрах, стояло с

десяток кресел. Земляне сели. Андрей Степовой спросил Ляха,

уверен ли тот в возможности взлёта Космоплана с их планеты.

- Заверить на все сто процентов не берусь, но если согласи-

тесь рискнуть, попытаемся... Тедж, - обратился Лях к молодо-

му, - займитесь гостями, я распоряжусь. Лях вышел в дверь, что

возле экрана.

- Помощник профессора, Тедж, - подав руку Хеллу, отреко-

мендовался молодой, по-кавалерийски пристукнув каблуками.

Хелл подал свою, больше желая проверить - силён ли тот

и какая в нём температура, ведь живёт в подземелье. Спросил,

не военный ли он, ибо в нём угадывается военная выправка.

- Был военным, но сбежал в науку, - откровенно сознался Тедж.

- Правильно решил! - сказал Хелл Скотт. - Во время войны в

Индокитае с нашего полка тоже немало дезертировало несоглас-

ных выполнять приказы продавать свою душу дьяволу - мучить

других и мучиться самим, для того, чтобы отпрыски высшего и

среднего сословий бесшабашно прожигали жизнь на пляжах тро-

пических островов и в клубах казино, не замечая, даже презирая,

солдат, проливавших чужую и свою кровь за их благополучие.

Андрей удивлён. Не ждал, что Хелл был в Индокитае, и вовсе

был поражён, когда, поддавшись откровениям Теджа и Хелла, Гу-

ава сказал, что участвовал в войнах в Алжире и Конго. По оконча-

нии университета Андрей был оставлен в аспирантуре со званием

лейтенанта запаса, но в армии не служил, и вот ему выпала мис-

сия руководить людьми, возможно, сражавшихся друг против дру-

га, укрепить их дружбу. Подумал также: "Профессор Лях! Лях,

ляхи-поляки... Как забралось сюда такое земное прозвище? Не-

ужели в незапамятные времена ляхи-поляки каким-то образом

добрались сюда?"

- Почему профессор Лях не разрешает посетить материки? -

спросил Джеймс.

- Боится за вашу жизнь и жизнь вашего корабля, создать по-

добный мы не успели из-за идеологического, политического, эко-

номического противостояния государств на нашей планете, при-

ведших к большой войне.

- И на нашей Земле войны мешали прогрессу, - сказал Гуава.

103

Тедж оказался разговорчивым и осведомлённым во многих

вопросах человеком. Согласившись с Гуавой, продолжил свою

мысль:

- Около пяти миллиардов человек нашей планеты проживают

в полуторастах государствах, больших и совсем крохотных. Сто-

летиями они враждовали за кусок земли, что и привело к глобаль-

ному сражению. Наш Крайбуг в союзе с более великой соседкой

Уртыш отстояли свои земли. Богатая и сильная, промышленная

Мор, что за океаном, вышла из борьбы еще богаче. Казалось, живи

спокойно, создавай благополучие всех людей, познавай Мирозда-

ние. Наши и учёные Уртыша задались целью разведать, есть ли

жизнь на планетах, что вокруг Горячего шара, который вы назы-

ваете Солнцем. Мор, предвидя истощение своих природных ре-

сурсов, задумала овладеть природными богатствами более слабых

стран, а также нашими и Уртыша. Но как? Построили тысячу под-

водных лодок блокировать все морские перевозки. Вложили в это

огромные средства. Мы в союзе з Уртышом, как континентальные

и самодостаточные, укрепили границы, создали мощную авиацию.

Лодки Мор курсировали вблизи наших берегов. Для борьбы с ними

военные ведомства Уртыша и наше построили у этого островка

"Ловушку", в которую попали вы. Тысяча лодок бороздили океа-

ны, а топить не было что, кроме рыбацких шхун. Совет старей-

ших Мора решил изменить стратегию, принял тактику "кнута и

пряника", провозгласил равноправие всех народов, невмешатель-

ство во внутренние дела и сокращение армий до минимума. На-

глядно пустил на переплавку часть своих подводных лодок, тре-

буя резать нашу авиацию. Порезали. "Ловушка" оказалась не нуж-

ной. Военные ведомства намеревались разрушить её, но учёные,

изучающие Космос, настояли передать все сооружения им. Воен-

ная база была перестроена для запуска аппаратов в Космос, но

создание самых аппаратов затянулось до настоящего времени. Мор

объявил политику "Открытых дверей", её высокопоставленные чи-

новники зачастили в нашу столицу, навязывали нашим высокопо-

ставленным свой образ жизни, приглашали к себе на фуршет. Воз-

вращались они оттуда с открытыми на их имя счетами в зарубеж-

ных банках. И развелось у нас мору. Демократы, партократы, реа-

листы, утописты, анархисты, монархисты, постаревшие в тюрь-

104

мах сумасброды заполнили газеты своими "идеями", затуманили

головы присножизненному народу, втянули его в сотни две партий

и обществ, расхватали государственные предприятия, объявили

себя и наследников элитой... Не желаете взглянуть на подрастаю-

щую элиту? - Тедж подошёл к столу, стоявшему возле экрана, щёл-

кнул переключателем. На экране появился аэропорт. Садятся са-

молёты. У перрона стоит ранее приземлившийся. По трапу сходят

шикарно одетые, упитанные мальчик и девочка, их поддержива-

ют гувернантки.

- Это дети тех, кто захватил власть, они возвращаются из Мор

на каникулы, - пояснил Тедж.

К трапу подъезжают шикарные лимузины, гувернантки садят

в них подрастающую элиту, увозят. Тягач оттягивает самолёт. На

его место становится другой, привезший другую группу, обучаю-

щуюся за океаном.

- Это кинофильм? - спросил Хелл.

- Нет. Вы увидели будущих "патриотов" нашей земли, с ма-

лых лет всасывающих заокеанский образ жизни... Правительство

создало глобальную телевидеосеть, круглосуточно наблюдающую

за всем, что происходит даже в частной жизни самых высокопос-

тавленных чиновников. К примеру. - Тедж включил другой канал.

На экране - добротный особняк, двор огорожен каменным забо-

ром с проволокой на его верху. Из дома выходит и идёт к гаражу

высокий, средних лет мужчина.

- Это один из самых приближённых к первому лицу в государстве,

- поясняет Тедж. - Недавно первый присвоил ему титул "барона".

На лице "барона" гримаса удивлённого нежданным появлени-

ем в его дворе знакомого человека, который подбежал к нему

с ножом в руке.

Он схватил того за руку, нож выпал, они стали бороться.

Нападавший выхватил пистолет и выстрелил "барону" в лицо,

но тот держит его, второй выстрел в голову повалил "барона"

на притрушенную снегом землю. Убийца оттянул его к стенке га-

ража, посадил на скамью, всунул в руку пистолет, но пистолет

вывалился из руки убитого ему под ноги. Убийца подобрал нож

и скрылся.

- Это фильм из серии боевиков "Голливуда"! - вскрикнул Хелл.

105

- Нет! В год в нашем государстве совершается до десяти тысяч

убийств по различным мотивам. Убитый, как видно, много знал о заку-

лисных делах верхушки, где играл не последнюю скрипку. Видимо,

стал опасен... Кроме того, он имел неосторожность высказаться в уз-

ком кругу, что правительство, поверив обещаниям заокеанских магна-

тов, насаждает обществу мнение, что требуемое Мором размещение

военных баз на нашей территории, вблизи границ соседнего Уртыша,

никому не угрожает. Мнение общества колеблется. А правительство

Уртыша считает опасным для себя размещение у его границ ракет

с ядерными боеголовками. Несмотря на это, наше правительство тре-

бует, чтобы Уртыш продавал нам редко встречающиеся минералы по

заниженным ценам. Уртышцы, естественно, заявили, - переметну-

лись, господа, под крылышко Мора, просите у них. Помогать измен-

никам в убыток себе, мы не намерены! Рассудили соседи логично, -

сказал он. - Вот и результат... Исполнителей не нужно искать с

огнём... Взгляните... - Тедж снова переключил канал. На экране -

комната, посреди неё круглый стол, вокруг него ряды кресел. Несколь-

ко десятков мужчин различного возраста и комплекции и трое жен-

щин подняли над головами ассигнации крупной стоимости.

- Это союз киллеров, избирают делегатов на съезд всех партий,

- сказал Тедж.

Проголосовав, киллеры бросили банкноты на стол.

- Это сбор в общий котел, для поддержки кандидатов, - про-

должал Тедж. - Многие из них начинали свою карьеру одиночка-

ми или малыми группками, охотясь на преуспевающих бизнесме-

нов, и при неудачах попадали за решётку. Объединившись, обра-

зовали свой фонд, приобрели, так называемую, "крышу", и чув-

ствуют себя уверенней... Не исключено, что и "барона" убрал кто-

то из их коллег и навряд ли его разыщут... Государственные служ-

бы деградированы коррупцией...

- Тедж, достаточно! - войдя в зал, сказал профессор Лях. -

Мне сообщили, Мор выдвигает свои войска на исходные рубежи,

правительство Уртыша объявило всеобщую мобилизацию. Армии

по контракту не достаточно для обороны... Наше правительство

мечется, многие скрылись в неизвестном направлении... Может

произойти катастрофа. Наших гостей - землян нужно срочно от-

править... Всем перейти в лабораторию...

106

- Катастрофа? Чем она грозит вашей лаборатории? - спросил

Андрей.

- Во-первых, наша территория станет полем битвы; во-вто-

рых, атомные удары с обеих сторон могут сдвинуть нашу планету

с орбиты, - ответил Лях.

- Предлагаю вам лететь с нами на нашу Землю, - сказал Анд-

рей.

- Нет! Если и постигнет нас катастрофа, в том есть доля и

нашей вины. Клан учёных создавал те разрушительные средства,

но закрывал глаза на преступную деятельность правительства, до-

вольствуясь некоторыми привилегиями и наградами... Отправлю

вас, и полечу к Президенту Академии, пусть собирает консилиум,

пусть обращаются с воззванием ко всем усмирить правительства,

страдающие шизофренией экономического, расового, националь-

ного величия... - заявил Лях.

- Правильно! И нам как скорее нужно быть дома, чтобы и нашу

Землю не постигла такая же ситуация, - согласился с решением

руководителя лаборатории Хелл. - О, моя Ева! - Тяжело вздохнул.

- Согласен с вами, сказал Кейс. - Я не желаю, не хочу, чтобы

моя Аделаида, горы Новой Гвинеи превратились в Большую пус-

тыню...

Гуава перевёл их высказывания на язык планетянина, но ни

он, ни другие не успели высказать своё мнение, ибо Лях привлёк

их внимание к грифельной доске, на которой была изображена

схема пусковой системы ракет, сказал, что постарается сделать

всё, чтобы земляне вернулись на свою планету. - А теперь озна-

комлю с нашей системой... Вот это остров, - указал он указкой

заштрихованный участок доски. - На его краю колодец для запус-

ка - это бетонный цилиндр, окантованный с внутренней стороны

не поддающимся коррозии металлом. Нижний его конец стоит на

глубине десяти километров, верхний - у кромки океана. Ваш ко-

рабль на специальной площадке опустим до самого низа. Откры-

ваем шлюзы, которые ниже платформы. Воды океана с огромным

давлением врываются в колодец под платформой и толкают её

вверх. При выходе из колодца вас подхватывают магнитные сило-

вые потоки, вы включаете свои двигатели и уходите за пределы

притяжения планеты.

107

- Вы разгадали тайну магнитизма планеты? - спросил Анд-

рей. - При старте с острова "Альфа" мы также использовали маг-

нитное поле Земли.

- Используем, хотя находимся в плену догадок о его возник-

новении... Я полагаю, это результат воздействия излучаемых Све-

тилами Вселенной потоков ионов на металлическое ядро плане-

ты... Кроме того, не строгая конфигурация того ядра, ибо к ме-

таллу замешаны другие породы, вызывает и вращение планеты, -

ответил Лях.

- Разрешите пожать вашу руку... Ваши предположения совпа-

дают с моими.

- Вот как? - улыбнулся профессор. - Тедж, пока мы будем

заниматься расчётами, вы со своей группой займитесь ремонтом

блока корабля землян, - приказал он помощнику.

Показать, что, где расположено в Космоплане Андрей послал

Кейса.

- Десять километров движения вашего корабля в цилиндре

путь немалый, - продолжал Лях. - Центробежные силы вращения

планеты могут прижать корабль к стенкам... Выдержит ли корпус

температуры, возникшие при трении? Давайте состав металла

внешней оболочки корабля, проверим атомно-молекулярные его

свойства. Хотя бы теоретически убедимся в её надёжности...

Зашумели вычислительные аппараты, на экранах побежали,

подобные кардиограммам, волнистые линии.

- А что, если мы включим свои двигатели во время прохожде-

ния колодца? - задал вопрос Андрей. - Давление воды, чем выше,

будет слабеть...

- Есть риск... Отталкивающая сила ваших двигателей несколь-

ко притормозит, придержит движение платформы... Можно риск-

нуть, включить их на последней стадии движения в стволе...

Молекулярное свойство металла внешнего корпуса Космоп-

лана удивило Ляха: он спросил, где производят такой сверхпроч-

ный металл.

- Есть два закрытых для любопытного глаза завода, и руда ря-

дом, - улыбнулся Андрей.

- Любопытно взглянуть... Мы никак не можем достичь такой

прочности...

108

- Летите с нами...

- Это невозможно, я уже говорил... И без нашего содействия

ваш корабль не покинет нашу планету...

Прошёл еще день расчётов, подготовки к старту. Последние

рукопожатия. Лях и Тедж молча наблюдали за посадкой землян в

Космоплан.

- Возьмём их с собой, - шепнул Джеймс Андрею.

- Мы же предлагали... Отказались...

Коротка была встреча людей, населяющих далёкие друг от дру-

га планеты, но расставались они друзьями.

"Удивительно, - думал Андрей. - И здесь, как на Земле, есть

понятие "элита", введённое в обращение американцем Берхнем, и

здесь знакомы с квантовой механикой, одним из основателей ко-

торой был Гейенберг, и сюда проникла геополитическая концеп-

ция, основанная Ратцелем, на аргументации мальтузианства и со-

циального дарвинизма, приводящая страны к войнам за жизнен-

ное пространство... Молекулярный мир однороден, живёт общи-

ми законами... Нет одноногих, безруких плазмоподобных плане-

тян. Есть существа, подобные нам, разве что на различной стадии

физического и умственного развития.

- Всего вам доброго! Мы еще вернёмся! - крикнул он сто-

ящим Ляху и Теджу и закрыл за собой люк.

X V

Внимание Чабаненко, Шаповала, фебеэровцев приковано к

телеэкранам: батиглазы двигались к коралловым рифам, туда,

где магнитоулавливателями зафиксировано скопление металла.

И вот на экране чёрный борт перевёрнутой килем вверх под-

водной лодки.

- Вот он диверсант! - не без радости успеху, сказал Чабаненко.

Лодка была прижата скалой.

- Безусловно, она начинена торпедами, это опасно, - сказал

Христофор. - Джек, сообщи об этом командиру, базу нужно выве-

сти из внутреннего моря, поставить под защиту атолла.

Джек побежал. Инженер-изобретатель сел на стул, вытер пот

со лба и снова задымил сигарой.

109

- Переживает, - шепнул Шаповал. - Первое боевое испыта-

ние это - дальнейшая его судьба.

Снова лязг якорных цепей. "Рейджер" вышел в открытое море,

стал неподалеку "Хенкока".

- Считай, Сергей Николаевич, половина моей миссии выпол-

нена, - сказал Чабаненко Шаповалу. - Если лодка и мертва, выяс-

нить, чья она, не сложно, выявится и заказчик взрыва.

По сигналам, подаваемым девушками, батиглазы стали сдви-

гать с "Подводного волка" коралловые глыбы.

- Подать трос! - распорядился бледнолицый изобретатель.

Два мощных буксира потянули спущенный с "Рейджера" трос.

Батиглазы зацепили его конец за гребной винт лодки, отплыли.

Лебёдка спецбазы потянула трос: лодка вышла из пещеры.

- Выровнять положение лодки! - командует бледнолицый, стоя

за спинами аппаратчиц.

Батиглазы петлёй троса охватили штурманскую рубку. Лебёд-

ка натянула трос, лодка легко стала на киль.

- Снять торпеды! - бледнолицый сказал одной из девушек ос-

вободить место, сам сел за пульт управления.

В аппаратной тишина, как в склепе. Фебеэровцы подошли ближе

к экранам. Батиглазы вскрывали люки торпедных кассет, вытягивали

длинные сигарообразные чудовища, тянули их из внутреннего моря

на песчаный островок, что в нескольких километрах от кораллового

кольца, выворачивали головки взрывателей, ставили торпеды стоймя

и возвращались к "Подводному волку". Трое суток продолжалась эта

опасная работа: с затаённым дыханием люди наблюдали за их рабо-

той. Словно столбы на острове Пасхи, замаячило на песчаном остро-

ве девять чёрных металлических столбов. Команда пиротехников взор-

вала головки взрывателей. Затем, как из труб завода, из торпед пова-

лил дым: пиротехники жгли взрывчатое вещество.

Инженер-изобретатель роботов плюхнулся в кресло, закрыл

лицо руками.

- Он счастлив. Он на коне, - сказал Шаповал. - Испытание

прошло успешно.

Никто не тревожил инженера. Но, спустя некоторое время,

Джек, склонившись над ним, сказал, что лодку нужно поднять на

поверхность.

110

- Распорядитесь, пусть "Хенкок" и "Рейджер" войдут во внут-

реннее море, станут параллельно над лодкой и подадут тросы ро-

ботам, - тихо сказал инженер.

Пока корабли входили во внутреннее море, якорились, он не-

подвижно, словно дремал в кресле. Даже фебеэровцы не осмели-

лись нарушить его покой. И снова его команды: "Подать тросы

роботам!", "Подвести тросы под киль лодки!", "Синхронно вклю-

чить лебёдки кораблей!".

Натянулись тросы между кораблями. Лодка вышла на поверх-

ность моря. Джек с группой моряков, знающих устройство под-

водных лодок, за ними Чабаненко, Шаповал, фебеэровцы на кате-

рах отплыли к лодке. Из проломов вытекала вода.

- Обитатели океана уже очистили посудину от команды, одно

тряпьё плавает, - пролезая, вслед за матросами, из отсека в отсек

сообщал задним Джек.

- Каюта командира лодки! - крикнул матрос, открыв входной

люк.

Воды в каюте не было. Шпрингер лежал у стенки под откид-

ным столиком без признаков жизни.

- В этой камере есть, кажется, живой! - позвал другой мат-

рос, открыв люк кладовки, где хранились запасы продоволь-

ствия.

Майер находился в бессознательном состоянии.

- На берег! В госпиталь. Немедля! - приказал Христофор мат-

росам.

Вылетели вертолётом На Зелёный остров и Чабаненко, Шапо-

вал и фебеэровцы. На аэродроме тягачи выгружали из огромного

фюзеляжа самолёта "Мрия" электрокабель.

Выработать программу действий по возвращению Космопла-

на на Землю в конференцзале собрались прибывшие с Чабаненко

специалисты и специалисты космодрома. Пришёл выздоравлива-

ющий профессор "Икс".

- Где строилась лодка, ясно, - вполголоса говорил старший

фебеэровец. - Мы телеграфировали нашим людям установить за-

казчиков взрыва и мотивы таких действий...

- То же самое мы телеграфировали нашим товарищам, - ска-

зал Чабаненко.

111

В конференцзал вошёл руководитель службы радиосвязи и

объявил, что получен сигнал из Космоплана и что он находится

в зоне притяжения Марса.

- Что ж, господа, здесь наша миссия, считаю, завершена, -

сказал старший фебеэровец, который тряс руку Чабаненко при зна-

комстве... - Дальше пусть думают они. - Он кивнул на передние

ряды. - Приглашаю в бар на фуршет.

- За приглашение благодарим, - сказал Чабаненко. - Но у нас

принято отмечать хоть и маленькие успехи по-домашнему, без

вольных или невольных соглядатаев... Приглашаем в нашу хату...

Фебеэровцы переглянулись.

- О"кей, Чека! Согласны! - воскликнул старший.

Запах окорока распалил аппетит заморских коллег Тараса Ча-

баненко.

- Чудесно! - облизывая губы, хвалил окорок младший фебе-

эровец. - Откуда он?

- С Приднепровья, - улыбнулся Чабаненко. - Сестрица коп-

тила...

- Виват сестрице! - воскликнул старший фебеэровец.

XVI

Пришедшему в сознание капитану Майеру иного выхода не

было, как сознаться в совершённом преступлении и назвать заказ-

чиков.

Разведки заинтересованных стран подтвердили связь бывше-

го полковника Шпрингера с фон Рихтером и покойным адмира-

лом Цепецауером. Во все уголки земного шара полетело указание

задержать фон Рихтера и его жену, по телевидению показаны их

фотографии.

Шаповал работал с коллегами по профессии. Чабаненко, в ожи-

дании команды возвращаться домой, с окна коттеджа наблюдал за

снующими в заливе катерами, за стоящими на якорях спецбазами.

Особой радости выполненная работа не приносила ему. "Ну, на-

шли исполнителей взрыва, - думал он. - А Андрюшка-то с колле-

гами вертится где-то вокруг Марса... Удастся ли вернуть их на

Землю? Учёные ломали голову над этим... Вот, выдумали б такой,

112

скажем, радиолуч или что-то подобное, который, достигнув Космо-

плана, повёл бы его на землю... Додумаются ли?"

В дверь постучали, в комнату вошёл старший из фебеэровцев,

сказал, что они получили сообщение с турбохода итальянской

морской компании "Нептун", что на его борту, в каюте номер три-

надцать, замечен человек, имеющий сходство с фон Рихтером.

- Где "Нептун"? - спросил Чабаненко.

- Идёт к острову св. Елены.

- Что есть у вас в том районе?

- Самое ближе это спецгруппа с гидропланом на острове Сан-

Томе в Гвинейском заливе... Она из Интерполо...

- Они могут догнать "Нептун" и проверить пассажира?

- Далековато, но попытаться можно... Гидроплан - новинка...

Скорость повышена, его поплавки сконструированы так, что в

полёте создают дополнительную подъёмную силу, кроме того, в

их утробе размещены ёмкости для горючего...

- Отлично! Пусть догоняют "Нептун".

- Мы подготовили такую телеграмму... Вам сообщаем, ибо у

нас общие интересы в этом деле...

Четверо парней атлетического сложения и молодая женщина-

пилот гидроплана - служащие Интерполо, в это время осматрива-

ли бывшую португальскую тюрьму Байа-дос-Тигрес на островке

Сан-Томе, куда ссылали политических заключённых.

Хотя парни, при определённых обстоятельствах, сами были

способны, как говорится, оторвать голову кому-либо, но, увидев

пальма-тори - деревянные лопатки с углублением, при ударе ко-

торыми рвалась шкура человека, и кавальмари - кнут-шестихвос-

тик со шкуры носорога, искренне возмущались выдумке давних

колонизаторов.

Женщина фотографировала эти предметы истязания для му-

зея. В карманах парней загудели радиотелефоны.

- Приказано вылетать! Все на гидроплан! Курс на остров

св. Елены! - подал команду старший группы.

Гидроплан нёсся над Атлантикой. Под ним бороздили океан

десятки кораблей: одни шли от берегов Антарктиды, начавшей

делиться с людьми своими богатствами, другие в Африку, и из неё

к берегам Южной Америки. Заметив какой-либо пассажирский

113

корабль, гидроплан снижался до высоты мачт, искал "Нептун".

Определив его, радист гидроплана приказал капитану корабля сба-

вить скорость хода и сообщить поведение пассажира каюты но-

мер тринадцать.

Вскоре "Нептун" ответил: "Вторые сутки каюта закрыта. Пас-

сажир на палубу не выходил!"

- Остановить движение корабля. Садимся рядом. Высылайте

катер. Интерпол! - приказали из гидроплана.

Все пассажиры высыпали на палубы. Появление парней из-

вестной организации, далёкой от шутовства, кое-кого из них

вспугнуло и погнало в свои каюты к чемоданам: несколько ил-

люминаторов открылись, были готовы пропустить через себя в

волны океана контрабандный товар. Девицы и дамы определён-

ного пошиба смотрели на бравых парней улыбаясь, но те, под-

моргнув им, торопливо последовали за встретившим их у трапа

человеком в голубой майке и шортах, на которого они не обра-

щали внимания.

Дверь каюты номер тринадцать, итальянцы перестали исклю-

чать такое число, оказалась запертой. На стук и телефонный вы-

зов никто не отозвался.

- Взломать дверь! - приказал капитан "Нептуна".

В каюте полумрак. Воздух спёртый. На широкой кровати, под

лёгким покрывалом, скорчившись, лежал человек с кривыми но-

гами и голым черепом. Он был мёртв. Эксперты острова св. Еле-

ны определили, смерть наступила от отравления.

Почти одновременно с сообщением о пассажире каюты но-

мер тринадцать, Зелёный остров получил сообщение из Марселя:

"Опознанные по фотографиям фрау Матильда и её спутник выле-

тели в Южную Америку под чужим именем". Дан приказ разыс-

кать и задержать их!"

Чабаненко, Шаповал и фебеэровцы спустились на смотровую

площадку. Солнце палило, но под тентом было сносно. Радиореп-

родукторы извещали: "Космоплан на Земле! Экипаж здоров!"

- Приглядись, Сергей Николаевич, как дышит океан! - устре-

мив взгляд вдаль, сказал Чабаненко. Шторма, бури не было, но

огромные пласты воды то вспухали, то понижались, к песчаному

берегу залива подкатывались мелкие волны. Пятеро землян, вер-

114

нувшихся со Вселенной, плескались в них. До площадки доноси-

лись их радостные голоса:

- Нет ничего прелестней нашей Земли! Этих волн! Этого неба!

- восхищался Джеймс.

- Пусть вовеки они будут такими! О, моя Ева, скоро увидим-

ся! - воскликнул Хелл Скотт.

- Люди! Земля это - наша колыбель! Не дайте разрушить её! -

сложив ладони рупором взывал Кейс.

- Народы всех наций, племён - дети Земли, славьте её на сво-

их языках и наречиях! - призывал Гуава.

- Друзья, станем под знамя равенства и единства всех людей

планеты! - воскликнул Андрей.

115

Парни взялись за руки, вошли в воду, окунулись, вышли на

берег и, поднятыми вверх руками, приветствовали всех глазевших

на них обитателей острова.

В лучах заходящего солнца на острове "Альфа" поблёскивал

Космоплан-2. На дальнем островке сиротливо торчали обезвре-

женные торпеды: чайки левым кругом носились над ними, а пти-

ца помельче приноравливалась вить в них гнёзда.

Вечерело. Конференцзал полон народу. Собрались на просмотр

кинолент, привезённых Хеллом из полёта. Он не продаст их бос-

су-бизнесмену из Уолл-Стритта, он дарит их человечеству.

При виде экстремальных кадров зрители перешёптываются,

съёживают плечи.

- Фильм без игры артистов... Что главное принёс нам этот

полёт? - шепчет Шаповал Чабаненко.

- Главное? Никогда, нигде не забывать о бдительности! - улыб-

нулся тот в ответ.

Фильм окончен.

- Товарищи! Господа! Приглашаю всех на фуршет! - объявил

комендант Христофор и распахнул широкую дверь.

ЭПИЛОГ

В далёком 1965 году я стоял на крутом берегу Черного моря в

городе Ялта.

Снега не было. Море действительно было чёрным. Над его

холодными водами висели тёмные облака. На пляжах, аллеях ни

души. Все под крышами. Тишину нарушал лишь шелест веток и

кустов, продуваемых ветром с моря. Я продрог. Холодный ветер

погнал мои мысли в тропические, жаркие края и на край конти-

нента, где с авиаматок взлетали самолёты и высаживались десан-

ты, чтобы покорить свободолюбивые народы. А первые космонав-

ты осваивали Космос.

До окончания отпуска я набрасывал сюжет о тёплых краях, о

несуществующем острове "Альфа". Возвращаясь домой, сделал

остановку в городе над Днепром, покрытым льдом. Стало вроде

обидно за "простой", подумал, вот бы расковать ото льда хотя бы

его фарватер! Не мёрзли б у причалов ни старенькие "Дидычи",

ни новые теплоходы.

116

Уже дома забросил тетрадь в нижний ящик стола, и вот толь-

ко сейчас "наткнулся" на неё. Хмурая осень, первый месяц зимы

вернули меня на берег Черного моря. Переписал фантазию дав-

них лет. Если хоть один человек прочтёт её, я буду рад.

Люди, будьте бдительны!

Декабрь 1965 года. Ялта.

31 декабря 2005 года.

Ужгород.

Автор у моря.

117

ПЕСНЯ СИНИХ МОРЕЙ

(Пьеса в двух действиях по мотивам

одноимённого романа К.Кудиевского)

Действующие лица:

Лаврухин Николай - 19 лет, матрос, затем капитан III ранга

Речная Елена - 26 лет, актриса

Иволгин Андрей - 30 лет, капитан Красной Армии

Рябошапко - мичман, он же шкипер

Лемех - 19 лет, матрос, друг Лаврухина

Городенко Яков Иванович - комиссар времён гражданской вой-

ны, учитель

Анна Сергеевна - жена Городенко

Егоров - боец

Люся - девушка, рыбачка

Топольков Сергей - лейтенант флота

Отец Лаврухина

Мать Лаврухина

Комиссар морской бригады

Профессор

Три бойца - разведчики

Две девушки - подруги Люси

Три матроса

Матрос боевого корабля

118

Действие первое

Просторная каюта командира боевого корабля.

Глубокое кресло. На столе оригинальный, чернильный прибор.

На обломке бронзовой мачты - чайка с перебитым крылом. Над

столом старый портрет Речной, у которой выразительны глаза.

Входят Лаврухин в форме капитана третьего ранга: лицо гру-

боватое, загорелое, на висках седина и лейтенант Топольков.

Лаврухин (улыбаясь): Знакомство на мостике, лейтенант,

к долгой морской дружбе... Садитесь... Познакомимся поближе...

Черноморец, значит?.. (Тепло глянул на стоявшего лейтенанта).

Выходит, мы земляки. (Помолчал). Довольны назначением на Се-

верный флот? Нравится Баренцево море?

Топольков: Так точно! Доволен!

Лаврухин: Выручили вы Алексея Николаевича... Четыре года

вместе плавали. Отличный штурман... После рейса - на берег. Едет

учиться в академию.

Топольков (чуть улыбаясь): Алексей Николаевич - отличный

штурман, но не любит черноморцев... Говорит, - с северомор-

цами да ещё тихоокеанцами никто не может сравниться - школа

не та!

Лаврухин: У каждого флота - своя гордость. Это живуче в

нас... Люди сами порой не знают, как нужны друг другу... (Долго

смотрит в иллюминатор, вслушивается в гул штормящего за кор-

мой моря). Ибо дорога одиночества не приводит никуда... Всякий

раз, когда хотели разъединить людей, ослабить их волю, начинали

проповедывать индивидуализм: " Личность превыше всего, всё,

что вне её, - ничто. Так создавался закон джунглей. Человек ста-

новится волком и, какими бы громкими фразами не прикрывался,

он думал только о своей берлоге, о своём куске мяса. Вот почему

первый лозунг, прозревших пролетариев, был великий лозунг -

Соединяйтесь!"

Топольков: Но разве мы сами не ищем время от времени оди-

ночества?

119

Лаврухин: Это совсем другое дело, лейтенант: мы просто по

старинке величаем так минуты сосредоточенности... Но и тогда

мы думаем о людях, для них. А настоящее одиночество - это рав-

нодушие и презрение ко всему, что не "Я", болезненно присталь-

ный взгляд в себя. От такой любви происходят подлость и тру-

сость, ханжество, ложь, предательство. Такая любовь живёт всё

той же берлогой и куском мяса.

Топольков: Значит наши потомки никогда не станут вгляды-

ваться в себя?

Лаврухин: Нет, почему же. Но, воспитанные в коллективе, они

будут искать в себе только то, что роднит их с другими, а не то, что

отличает. Вы где жили во время войны?

Топольков (смущённо): В Новосибирске.

Лаврухин: А мне довелось увидеть и дороги отступления, и

блокадный Ленинград. - Чего бы не отдали немцы тогда, в блока-

ду, чтобы одиночество закралось в души наших людей! Но ленин-

градцы дрались, принимали муки и даже умирали сообща. А те,

кто остались живы, - выстояли. Победили! Какая же могучая сила

таится в чувстве плеча! "Люби людей - и тогда всё сможешь", -

сказал мне когда-то хороший друг.

(Слушая, Топольков пристально всматривается в портрет Реч-

ной. Когда Лаврухин перевёл взгляд на него, он отвёл глаза от пор-

трета, подошёл к иллюминатору, прислушался к гулу шторма.)

Топольков: В такую погоду, наверное, можно услышать "Пес-

ню синих морей"?

Лаврухин: (Резко обернулся. Смотрит на Тополькова взвол-

нованно, изумлённо.)

- Откуда вы знаете об этой песне?

Топольков: (Вздрогнул, но сразу же успокоился).

... Проездом через Москву я познакомился со студенткой Ле-

нинградской консерватории... Сегодня она будет петь в театре эту

песню... Песню синих морей... (Помолчал) Она ленинградка... Во

время войны была эвакуирована. Дом их разрушен. Когда верну-

лась, им выделили чужую квартиру. На пианино она нашла по-

желтевший нотный лист...

120

Лаврухин: (Быстро). У вас есть её адрес?

Топольков: Да, конечно... (Полез в карман).

Лаврухин: (Взволнованно сломал несколько спичек, разжигая

трубку). Не надо, лейтенант... Я знаю этот адрес. Лиговский пере-

улок, номер...

Топольков: (Оторопело смотрит на командира, который

как-то сразу осунулся, остановившись перед портретом Речной,

замер в задумчивости).

- Я пойду...

Лаврухин: (Машинально кивнул). Да, да... (Топольков взял

фуражку. Лаврухин обернулся к нему, виновато промолвил):

- Простите, лейтенант. Мне надо побыть одному. Бывают же

такие минуты и у командиров? (Принуждённо улыбнулся) Тополь-

ков смущён. Вышел.

- Вест - тень - зюйд... На нашей дороге, люди, кажется, счаст-

ливы. (Опустился в кресло, включил радиоприёмник. Задумался.

Гаснет свет. Звучит "Песня синих морей").

О радостях, что позади, товарищ, не грусти.

Лишь ветер тот, что по пути, смотри, не упусти.

Гляди: тебя зовёт звезда в далёких небесах.

Для всех, кто честен, смел и прям, кто выстоит в борьбе,

Я зазвучу назло штормам, напомнив о себе,

О том, что мужество - в груди, о том, что есть земля,

О том, что счастье впереди: по курсу корабля!

Полумрак. В туманной дали появляется образ Елены Речной.

Звучит голос Речной:

- Я зазвучу назло штормам, напомню о себе!.. О том, что му-

жество в груди, о том, что есть земля... Колька! Милый мальчишка

мой! Ты помнишь меня?

Друзья! Братья и сёстры... Хотя, что ж это я... (Рассмеялась).

Внуки и правнуки! Вам интересно, как жили, любили мы? Знайте!

Жили и любили радостно, сильно и дерзко! Мы не оглядывались

по сторонам, не глушили зов своих сердец, не боялись нежности,

равно как и слёз...

121

Разве могли бы мы победить врагов, не умея любить?! Разве

могли бы мы возвеличить Родину, зная лишь одну суровость?!

Мы любили так же, как жили - смело и красиво. И такую лю-

бовь завещали вам! Это говорит вам когда-то беспризорная дев-

чонка, замерзавшая в подворотне. Верьте!

Голос Лаврухина: (Кричит). Елена,..а..а!

(Тихо звучит мелодия "Песни синих морей".)

Раннее утро. Двор Горденко. Цветёт сирень, вдали серебрит-

ся море. Угол дома, дверь, окно. К дому идёт Анна Сергеевна с вед-

ром. Входит (молодой) Лаврухин в майке, босой с подкоченными

брюками, вихрастый, обветренный. В его руках мёртвая чайка

с изломанным крылом.

Анна Сергеевна: Коля? Петухи еще спят, а ты уже... У моря

был? (Рассматривает чайку). Розовая чайка... Чайка любви...

Смотри, она и мёртвой хранит отсвет зари...

Лаврухин: О маяк разбилась ночью... Не разглядела башни...

Принёс Якову Ивановичу.

Анна Сергеевна: Стремилась к свету маяка, навстречу пла-

мени, теплу... Птицы, как и люди... Разве не стремимся мы порой к

неизвестным огням, не задумываясь, согреют они нас или сожгут?..

(Помолчала).

Обожди, Яков Иванович сейчас выйдет... (Пошла в дом).

Лаврухин: (Положил чайку на стол, что под кустом сирени,

сел на скамейку, смотрит на чайку).

Куда и зачем ты летела? К чему стремилась? Быть может, хо-

тела обогнать ветер? И тебя ослепил луч маяка... Чайка любви...

Кончилась чья-то любовь...

Хлопнула дверь. Лаврухин вздрогнул, обернулся. Вышла Реч-

ная в пёстром сарафанчике, на шее нитка голубых бус, волосы

собраны на затылке. Взгляд устало-спокойный, почти равно-

душный.

Лаврухин смутился, подбросил босые ноги под скамейку.

122

Речная: (Мельком взглянула на Лаврухина) - Тётя Аня сказала

чайку принесли.

Лаврухин: Крыло о маяк сломала ночью... Погибла...

Речная: (Рассматривает чайку. Вздохнула). Крыло.. А вот че-

ловек может жить и с изломанными крыльями... (Подняла глаза

на Лаврухина).

Лаврухин: (Смутился. Затем грубовато).

- Вы что же, отдыхать сюда приехали?

Речная: Скорее забыться. (Невесело улыбнулась). Впрочем, это

неважно... А вы и есть тот самый Колька Лаврухин?

Лаврухин: Какой тот самый?

Речная: Романтик.

Лаврухин: (С полушутливым вызовом). Тот самый. Ещё меня

Робинзоном кличут - за глаза, конечно.

Речная: Робинзоном? Это почему же?

Лаврухин: Кто их знает?.. Назвали - и баста.

Речная: (С любопытством взглянула на Лаврухина и перевела

взгляд на море).

А меня вот никак не кличут... Зовут Геленой Михайловной,

а в афишах просто набирают мелким шрифтом: "Гелена Речная,

солистка Ленингадской филармонии". (Помолчала). Хорошо здесь

у вас... Смотрите, море полнится бирюзой...

Лаврухин: Когда как. Бывает заштормит - такую волну разве-

дёт, что земля вздрагивает. Яблони в садах осыпаются. (Речная

недоверчиво покосилась на Лаврухина). А в общем, это вы верно.

Красиво... Особенно на отмелях - вон они вдали светлеют!.. Ля-

жешь на песок и глядишь в небо. Плывут облака- куда? Бегут вол-

ны - откуда? Думаешь, думаешь и ничего не существует, кроме

времени. Время - ведь это мысли, правда?

Речная: Не знаю, может быть... Мысли и еще - страдания.

(С удивлением посмотрела на Лаврухина, улыбнулась). Покажете

свои отмели?

Лаврухин: (На мгновение задумался). Ладно, разбужу как-ни-

будь на рассвете.

123

Музыка. Лаврухин и Речная смотрят на море. Затем Лавру-

хин, косясь на Речную, осторожно отступил назад. Оглядываясь

на неё, ушел со двора.

Перемена света. Музыка. Вечереет. Тот же двор. Капитан

Иволгин в форме (довоенного образца) с большим букетом проха-

живается, поглядывает на дом.

Из дому вышла Речная в белом платье, в светлом жакете,

накинутом на плечи.

Иволгин: (Подал ей букет). Вы, Елена, с каждым часом хоро-

шеете...

Речная: Благодарю... (Стрельнула глазами на улицу, где по-

явился Лаврухин в костюме, белой рубашке, причесанный).

- Лаврухин, идите к нам!

Лаврухин нерешительно вошёл во двор, смущённо взглянул на

Иволгина.

- Познакомьтесь, Николай Лаврухин. Еще его называют...

Впрочем, это не каждому позволено знать.

Лаврухин смутился. Иволгин улыбнулся, протянул руку.

Иволгин: Иволгин.

Лаврухин: Лаврухин Николай.

Речная: Вот и пойдёмте гулять все вместе... Веселее будет...

(Решительно сунула в руки Лаврухина букет. Лаврухин смущённо

опустил голову. Речная взглянула на Иволгина).

- Так о чём вы не досказали вчера? Ах да, о глициниях!

(Речная и Иволгин неторопливо отходят. Лаврухин стоит с

букетом. Смущён).

Иволгин: (Нехотя). О глициниях... Они цветут дважды в году...

Речная: Интересно... Почему у нас, северян, ничто не цветёт

дважды? Ни травы, ни деревья, ни мы сами?

(Иволгин и Речная ушли. Лаврухин смотрит им вслед. Вдруг

сзади подбежали к нему три девушки. Люся закрыла ему руками

глаза, девчонки вырвали букет, делят между собой, смеются. Лав-

124

рухин, сразу было насупился, затем рассмеялся. Иволгин и Речная

вернулись.)

Речная: (Увидев букет в руках девчонок).

А вы, Николай, оказывается, не очень надёжный... (Обернулась к

Иволгину). Погуляем вдвоём, Андрей. (Иволгин и Речная ушли).

Люся: (Передразнивая Речную, манерно вильнула бедрами).

Ах, вы, ненадёжный человек, товарищ Лаврухин! С вами на

обрыв не ходи: чужие зацелуют!

(Девушки хохочут).

Первая девушка: Девчата, а может, вернём букет?

Вторая девушка: И верно, собирайте!

Первая девушка: Беги, Коля, догоняй!

Вторая девушка: Дари со значением!

Люся: (Всплеснула руками). Ой, побереги, себя, Коленька...

Вдруг этот самый капитан тебя из портупеи застрелит!

Лаврухин: (Дружески улыбнулся, ласково провёл рукой по

Люсиным волосам, по щеке. Люся вдруг растерянно примолкла).

- Ну, чего ты... Пойду я. Работа не ждёт. (Ушёл).

Ночь. Лаврухин один.

Лаврухин: Ненадёжный, значит... Эх вы, артистка Ленинград-

ской филармонии! Черёмухи пожалели... Да я вам её хоть воз при-

несу! - еще посмотрим, надёжный или нет...

(Клубятся, как белый туман, кусты черёмухи. Над ними мер-

цают звёзды. Лаврухин с распростёртыми вверх руками, словно

хочет обнять белые туманы кустов и звёзды.)

- Майская ночь. Белое цветение земли! Елена, я принесу вам

этой черёмухи полную охапку... Охапку майской ночи!.. Охапку

мерцающих звёзд. С охапкой черёмухи я принесу вам влажную

свежесть лугов, дремотный шелест камышей, грустную доброту

этой весенней ночи...

(Белые облака черёмухи окутывают Лаврухина).

125

Перемена света. Ночь. Двор Городенко. Лаврухин с большим

букетом черёмухи подкрался под открытое окно. Прислушался.

Бросил ворох черёмухи в окно. В комнате вскрикнула женщина.

Не оглядываясь, Лаврухин пошёл прочь.

В окне появилась Речная в одной сорочке. Заметила уходивше-

го Лаврухина, долго смотрит ему вслед. Поправила волосы, улыб-

нулась. Прижала букет черёмухи к лицу.

Речная: (Мечтательно). Мальчишка... Ломая черёмуху, он ду-

мал обо мне... Думал. Ласкает меня... Мальчишка! Знаешь ли, что

мне двадцать шесть, и я - разведённая жена?! Девчонка, уже разу-

верившаяся в любви, не познав её по-настоящему.

Иволгин... Кажется, любит меня... Приехал за мной сюда.. Слав-

ный, хороший друг! О таких, наверное, мечтают многие женщи-

ны. Воин, командир, заслуживший боевые награды у Халхин-Гола

и на финском фронте... Но предо мной безропотный, покорный,

готовый выполнять любое моё желание и готовый годами ждать

взаимности...

Тогда, на лугу, всё беспокоился, как бы я не промочила ноги.

А мне хотелось, чтобы подхватил на руки и понёс по топям, не

отыскивая троп...

Эх, Колька, Колька! Спасибо тебе и за радость, и за грусть,

которые принёс сегодня ты. Спасибо, смешной и ершистый маль-

чишка.

(Скользнул луч маяка).

- Робинзон. (Засмеялась).

Море. Солнце. Палуба шхуны. Мачта. Штурманская рубка,

рулевое колесо.

Шкипер Рябошапко: Колька, на вахту! Курс на Одессу!

Лаврухин: (Взбежал по ступенькам, взялся за рукоятки штур-

вала, упёрся глазами в картушку компаса. Затем засмотрелся

вверх). Чайки... Розовая чайка... Только человек может жить с изло-

манным крылом... Нет, не о себе сказала Елена... Такая красивая

126

должна быть счастлива! Не испугалась ли она ночью, когда бро-

сил черёмуху? Какое у неё лицо, когда просыпается? Наверное,

оно светится лучистым, беспричинным счастьем... О, если б я мог

сохранить это счастье в ней навсегда! Она хорошая, необычная...

Вот и сейчас её глаза улыбаются мне с "Вест - тень - зюйда".

(Наклонил голову над компасом). А может, в океанах не осталось

таких румбов, по которым не водили бы моряков глаза женщин?

Нет, мой румб "Вест - тень - зюйд!" - Гелена Речная... Она одна

из тех, которые ожидают возвращения моряков. Молчаливые бе-

рега никому не расскажут, о чём шепчут девушки в часы ожида-

ния, подставляя ветру с моря обнажённую грудь. Берега знают че-

ловеческие радости, ибо слыхали, как смеются женщины, когда

корабль возвращается из плавания, и как стонут женщины, и зем-

ля шатается под ними при виде затонувших мачт.

"Вест - тень - зюйд", я мечтаю о тебе. Но не скажу тебе об

этом. Зачем? Живи на земле - это и будет моя самая большая ра-

дость. Когда-нибудь ты услышишь, как шумят деревья, почуяв-

шие весну, увидишь сполохи маяка, ощутишь влекущую силу моря.

Но и тогда ты не узнаешь, что это - моя любовь.

В белых тучах, бредущих издалека, уловишь запах черёмухи,

и тебе почудится крыло чайки, и тогда ты - актриса - наполнишь

свою песню радостью. Но не поймёшь, что радость пришла к тебе

воспоминанием. А воспоминание - моя любовь.

Если выпадет трудная минута, я поспешу к тебе, и твоему сер-

дцу достанется лишь половина горестей... Но и тогда - зачем тебе

знать, что это - моя любовь?

"Вест - тень - зюйд", меня могут подслушать волны.

Они болтливы, эти шептуны - волны, они везде и всюду шеп-

чут неразгаданную песню... Песню синих морей... Спокойной ночи,

"Вест - тень - зюйд!"

(Звучит песня: "Я бачив очi, напiввiдкритi...

Вони всмiхалися менi... (В ритме танго).

Песчаный берег моря. Лаврухин и Речная идут по берегу. Речная

поёт: "У меня есть мечта. Её знают ветры, её знают птицы".

(Песня тоже в ритме танго).

127

Речная: (Пристально посмотрела на Лаврухина):

Я ещё не поблагодарила вас...

Лаврухин: Пустяки... Те бананы я случайно купил в Одессе...

Речная: Я не о бананах... За черёмуху.

Лаврухин: (Склонил голову). Ну вот оно - царство робинзонов.

(Речная села на песок, смотрит на море. Лаврухин присел ря-

дом.)

- Нравится?

Речная: (Задумчиво). Да. Солнца много. И свободы... Вы час-

то бываете здесь?

Лаврухин: Гелена Михайловна, не говорите мне "вы". Не при-

вык я.

Речная: Ладно. Только и ты зови меня просто. Геленой.

Лаврухин: Чудесное у вас имя - Гелена. Не наше, не русское.

Речная: (Помолчав). Не наше... Это мне один человек приду-

мал, для афиши. А зовут меня попросту Еленой... А может, и не

Еленой. Я ведь своего имени не знаю. (Швырнула в море голыш).

Хочешь, расскажу? Зимним днём в одной петроградской подво-

ротне замерзала беспризорная девчонка лет пяти. Мимо проходил

красноармейский отряд. Комиссар услышал плач... Приказал до-

ставить девчонку в приют...Там-то, в приюте, и нарекли её Еле-

ной... И лишь когда нахлещет жизнь порядком, несёт она свои дев-

чоночьи горести к старому верному другу - к комиссару.

Лаврухин: Он жив?

Речная: Ты разве не знаешь?.. Этим комиссаром был Яков Ива-

нович... Твой учитель. (Лаврухин взволнованно повернул голову в

сторону городка).

- Трудно человеку одному, Колька... Ох как трудно!

Лаврухин: (Возмущённо). Да разве вы одна?.. Вы не одна, Еле-

на, слышите? Скажите только слово - и к вам приду я, комиссар.

Придут бойцы.

(Речная и Лаврухин смотрят друг на друга изумлённо. Потом

Лаврухин вскочил на ноги, прошёл к морю, поднял ракушку, что-

то начертил на песке и пошёл в воду).

128

Речная: Милый, ласковый Робинзон! Своим порывом ты вос-

кресил во мне самые светлые чувства! Ты родился и вырос на море,

а море пробуждает в сердцах изначальную чистоту... Не потому

ли чаще всего мы познаём себя в гуле ветра, в разливах полей, в

студёной свежести рассветных лугов - в безграничном богатстве

всего, что мы называем своею родной землёй... (Поднялась, подо-

шла к тому месту, где Лаврухин чертил, читает: "Я люблю тебя!".

Всплеснула руками. Снова прочла, и радостно засмеялась. При-

жала ладони к щекам).

- Что ты придумал, Колька! И что я тебе отвечу? Так вдруг! А мо-

жет, всё это лишь чудится? Смотри, волны уже подбираются к твое-

му признанию - и скоро его смоют. Волны тянутся к твоим сло-

вам. Им, верно, тоже нужна твоя любовь.

(Ногой нагребает песок, чтобы преградить путь волнам, но

они слизали написанное. Речная присела у воды, уткнула подборо-

док в колени).

- Нет, я не обижу твоего доверия... Знаю, как чисто и свято

первое прикосновение к любви. Пройдёт ещё несколько лет, преж-

де чем твои чувства подчинятся закономерной жизненной про-

зе... А сейчас твоя любовь не грозит мне. Поэтому я не убегу от

неё - зачем огорчать тебя страданием? Я старше тебя на семь лет...

Наша дружба никогда не станет нашей жизнью... Но сердце на-

вечно сохранит и это море, и это солнце, и твоё, Колька, участие,

такое же бескорыстное и диковатое, как первозданная суровость

песчаных кос. Так стоит ли обеднять сердца!..

(Вернулся Лаврухин. Остановился сзади Речной).

Лаврухин: (Глухо). Вы прочли?

Речная: Я боялась, ты утонешь...

Лаврухин: Вы прочли?

Речная: (Улыбаясь, притворно вздохнула). Не успела, волны

смыли твои слова, и теперь они плавают где-то в море.

(Лаврухин вздрогнул. Речная поднялась, и словно невзначай,

прикоснулась щекой к его плечу).

- Мы отыщем их в море... Вместе. Правда?

129

(Лаврухин рванулся к ней. Речная предупредительно выдвину-

ла вперёд руки).

- А теперь я хочу купаться. Вода не холодная?

(Лаврухин восторженно, влюблённо смотрит на Речную, ко-

торая попробовала ногой воду).

- Ай! (Попятилась).

Лаврухин: Что?

Речная: (Робко). Водоросли.

(Лаврухин облегчённо вздохнул). Они не обидят вас.

Речная: Боюсь.

Лаврухин: Я понесу вас.

(Речная не ответила. Лаврухин подхватил её, боясь прикос-

новения, на вытянутых руках, понёс в воду. Речная закрыла глаза.

Лаврухин остановился).

- Сейчас я опущу вас в море.

Речная: (Открыла глаза). Разве ты не поцелуешь меня?

(Плеск волн. Лаврухин прижался к её лицу и, не устояв, рухнул

в воду вместе с Речной).

Звучит танго: Волны, катаются волны,

Бьют о кромку земли...

Вечереет. Лаврухин и Речная лежат на песке.

Речная: Не могу вообразить, что такое румб...

Лаврухин: Ну, чего тут не понять... магнитное направление...

Курс корабля. Его дорога.

Речная: (Смеётся). Вест - тень - зюйд? Я и не знала, что в

жизни так много дорог. Что ты глядишь так?

Лаврухин: Глаза у вас блестящие...

Речная: Это я долго смотрела на море... И немножко моря,

наверное, осталось в них навсегда.

(Вдали прошёл пароход. Его огни проплыли в сумеречном ту-

мане).

130

- Куда он... (С грустью).

Лаврухин: Не знаю... В ночь.

Речная: Вест - тень - зюйд? А может, он побрёл по нашей

дороге? Давай и мы пойдём по ней. Хоть немного! (Лаврухин и

Речная поднялись.) На этой дороге люди всегда должны быть сча-

стливы... Странно, но я впервые за много дней вспомнила о том,

что я - актриса. И если когда-нибудь мне не хватит сердца согреть

зрительный зал, я воскрешу в памяти этот вечер. Я выйду на сце-

ну и скажу: "Люди, познавшие горечь страданий! Забывшие о

любви и разучившиеся смеяться! Не отчаивайтесь: для каждого

из вас есть дорога надежд и свершений. Распахивайте двери, вы-

ходите навстречу друг другу! Только дорога одиночества не приво-

дит никуда. Не бойтесь ветра - это ваша песня! Не бойтесь бури -

это ваше счастье, друзья! (Взглянула на Лаврухина). Как ты дума-

ешь, они поймут меня? Отзовутся?

Лаврухин: Да... Да...

Речная: А может, уже откликнулся кто-нибудь? (Сложила ла-

дони у рта, закричала). Эй, там, на вест - тень - зюйде! Счастли-

вого пути!

Лаврухин: Вы - великая артистка!

Речная: (Доверчиво-печально). Нет... Просто мне хорошо се-

годня. А радость всегда прибавляет немного таланта...

Звучит танго:

И всё, что нам подарит море,

Перечеркнёт прощальный час,

И потекут года, и больше никогда

Я не увижу вас.

Волны, катаются волны,

Бьются о кромку земли...

Вечер. Степь. Вдали огоньки городка. В другой стороне сереб-

рится море. Ивогин с чемоданом. Рядом Лаврухин. Оба погляды-

вают в сторону городка.

Лаврухин: Уезжаешь, Андрей?

131

Иволгин: Получил телеграмму: срочно отзывают в часть.

Лаврухин: Как так? Ведь отпуск твой не кончился...

Иволгин: Не кончился. Видимо, обстановка требует... (Заку-

рил папиросу). На границе давно неспокойно. С немцами стоим

глаза в глаза, ствол в ствол.

Лаврухин: Скажи, Андрей, ты вот бывал в боях... Это страш-

но?

Иволгин: Не знаю... Ты почему спросил об этом?

Лаврухин: Я слушал песню о гражданской войне, которую

пела Елена рыбкам на причале... И жалел, что всё свершилось без

меня. А сейчас, вот, подумал, а смогу ли я?

Иволгин: Опоздал родиться? Навязчивая идея двадцатилет-

них... Испытаний, дружище, хватит на всех. Опаздывают родить-

ся только пустоцветы. Они всегда не ко времени. А ты, мне кажет-

ся, настоящий. И все у вас тут, в рыбацком посёлке, настоящие,

сильные, крепкие. Когда думаешь о таких людях, ничего не страш-

но. Страх - ведь это назойливая мысль о себе... (Помолчал). Люби

людей - тогда всё сможешь.

(В море прогудел пароход. Лаврухин и Иволгин задумчиво по-

смотрели в сторону моря).

- А теперь о Елене... Она сбросила горечь прошлого, обрела

новую веру в себя. Ты остаёшься с ней и должен эту веру беречь.

Обещаешь?

Лаврухин: (Твёрдо). Обещаю.

(Прибежала Речная).

Речная: Пошли?

Лаврухин: Дальше я не пойду... (К Речной). Вас обожду здесь.

(Речная удивлена. Иволгин благодарно посмотрел на Лаврухи-

на, протянул руку).

Иволгин: Что ж, давай прощаться. А может, обнимемся? Всё-

таки не чужие теперь... (Обнялись, постояли молча).

Ну, прощай... Возможно, встретимся когда-нибудь, земля наша

довольно тесновата. Прощай, Колька.

(Иволгин и Речная ушли).

132

Лаврухин: (Глядя им вслед)... Поздновато родился... Опоздал

не только на гражданскую войну - опоздал на Магнитку, Днепро-

гэс, Комсомольск-на-Амуре. Но разве нет на земле дела мне под

силу? Ведь я принадлежу всем людям, прежде всего Елене! Как

же красиво и умно надо прожить, чтобы быть достойным её люб-

ви и таланта! Такие женщины становятся подругами Колумбов,

Магелланов, тех, кто открывает новые земли, летит через Север-

ный полюс, рвётся в стратосферу. Подругами героев! Таких, как

Иволгин, который бывал в боях, видел смерть - и не дрогнул. А я,

Колька Лаврухин, ещё ничего не совершил. Опоздал... Но я тоже

что-нибудь сделаю. Честное слово! Сделаю такое, чтобы сравнить-

ся с Еленой! Построю корабль, которого не видел свет, которому

не страшны ни бури, ни льды, ни туманы... Я заслужу её любовь,

стану достойным её песен...

(Лаврухин всматривается вдаль. К нему торопливо подошёл

Лемех, одет в рабочую одежду, в руке зажжённый фонарь).

Лемех: Коля, ты? Ждёшь кого-нибудь?

Лаврухин: (Вздохнул). Провожаю... Встречаю...

Лемех: Её? Артистку?

Лаврухин: (Наклонил голову). Угу.

Лемех: Люську не видел?

Лаврухин: Нет, не видел.

Лемех: Эх, сам чёрт не поймёт девчат... (Вздохнул). Люська один

вечер лащится, на другой кусается, не подступись... Пугалом назы-

вает меня... не понимает, что и маяк служит морю... И на нём кому-

то нужно быть... Вот спешу... Ночью моё дежурство. А Люська не

понимает этого...

Лаврухин: Морячка она... Переходи к нам на шхуну... Может,

полюбит...

Лемех: Привык я на маяке... А то, подумаю... Если увидишь

её, скажи - дежурю...

Лаврухин: (Буркнул). Ладно.

(Лемех побежал).

Лаврухин всматривается в степь, туда, куда ушли Иволгин и

Речная.

133

- Пойду ей навстречу... Дурак, отпустил одну... Ночь.

(Уходит).

Ночь. Двор Городенко. Лаврухин и Речная, прижавшись друг к

дугу, входят во двор. Помедлив, сели на скамейку.

Речная: (Тихо). Я рассказала Андрею обо всём.

Лаврухин: О чём? О моей любви?

Речная: Нет, о своей. О том, что девчонку, замерзавшую в под-

воротне, отогрели второй раз.

Лаврухин: (После минуты растерянности). Как я богат! Со

мной твоя любовь! Такого богатства нет ни у кого - ни в морях, ни

в самых счастливых землях... (Схватил её руки). Если б вы знали,

как мне хочется совершить что-нибудь великое, настоящее!

Речная: (Расхохоталась). Колька, милый, ты хочешь просла-

виться?

Лаврухин: Да нет, не то... Понимаете... Я хочу быть достой-

ным вас. Чтобы вы во мне не ошиблись!

Речная: (Ласково). Разве женщины отвечают лишь на любовь

великих? И почему - достойным меня? Я - самая обыкновенная.

Неудачливая. И мне уже двадцать шесть...

Лаврухин: Ну и что! Кому какое до этого дело?!

Речная: Когда-нибудь ты поймёшь это. (Вздохнула). Любовь

не должна жить минутами, она должна задумываться о будущем.

А из нас двоих, я - старшая. Значит, и задумываться - мне.

Лаврухин: Да о чём же?

Речная: О будущем... О твоём, Колька... (Не скрывая грусти).

Задуматься... А разве это можно? В любви разум всегда имеет пре-

делы... Мне попросту давно бы пора уехать отсюда. Ещё после

той штормовой ночи, когда я ждала тебя с моря... Сегодня ты дос-

тавил мне такую радость, о которой женщина может лишь меч-

тать. Я буду помнить тебя долго-долго... Всю жизнь.

Лаврухин: Помнить? (Рывком привлёк Речную к себе). А я про-

сто не позволю вам забывать меня. Я найду вас, где бы вы ни были!

134

Речная: Тише, травы прислушиваются... (Удерживает Лав-

рухина руки в своих). Женщины об этом редко говорят... Там, на

отмелях, когда ты впервые написал о любви, я всё представляла

по-иному. Думала, мальчишка, мечтатель, придумавший себе пер-

вую любовь, и решила, зачем огорчать мальчишку! Пусть выду-

мывает. Всё-таки приятно, когда нравишься... Всё оказалось го-

раздо глубже, серьезнее. Именно поэтому я непрерывно думаю,

думаю, думаю... О себе, о тебе, о нас... Ты сильный, ты настоя-

щий, как говорит Андрей. Перед тобой далёкие дороги! А мне

уже двадцать шесть..

(Лаврухин рванулся к Речной, намерен был что-то сказать).

- Не перебивай. Мне двадцать шесть... И если бы мы пошли

по этим дорогам вместе, я устала бы раньше тебя. Таков закон. И

тогда... Я не хочу, чтобы ты оглядывался назад, останавливался

из-за меня. Любовь должна только окрылять... (Умолкла, взглянув

на Лаврухина).

- Вест - тень - зюйд. На нашей дороге все должны быть счас-

тливы, мальчик. Ты - прежде всего.

(Лаврухин привлёк Речную, целует её волосы. Из дому вышел

Яков Иванович, в нерешительности остановился, попятился было,

смущённо кашлянул).

Лаврухин: (На миг смутился, растерялся). Затем решитель-

но с вызовом: Я люблю её!

Яков Иванович: Собственно говоря, я случайно... Скоро рас-

свет... Но я рад за тебя, Лаврухин. Если, конечно, любовь твоя -

настоящая.

Лаврухин: (Угрюмо). Не верите?

Яков Иванович: Нет, почему же... (Подошёл к ним, закурил).

Но люди сами порой ошибаются в привязанности к человеку,

к делу или призванию... Любовь... Ведь её можно и придумать.

Как сказку, как мечту. Я, к примеру, знавал немало юношей,

которые клялись, что любят море. Они уходили в плавание и потом

всю жизнь тосковали по береговому уюту. Они ни разу не ощутили

в себе подлинного счастья, ни разу не услыхали Песню синих

морей.

135

Речная: Песню синих морей? А что это за песня?

Яков Иванович: Есть такая, бродит в морях с утренними ту-

манами. Услышать её дано не каждому, а лишь тому, кто светел

душой, кто самозабвенно влюблён в море и так же верно любит

людей.

(Все трое невольно оглянулись в сторону моря).

Речная: Комиссар, расскажи о ней... Об этой песне.

(Яков Иванович сел на скамью, рядом с Речной и Лаврухиным,

которые сидят обнявшись за плечи).

Яков Иванович: Моря не боятся времени, ибо не умирают и

не старятся на нашей памяти... Может быть, именно потому пес-

ни, живущие в океанах, вечно влекущие и молоды. Песня синих

морей рождена в древности, но, как и всё в мире, обновляется с

каждым днём. И потому в ней одинаково молодо звучат голоса

матросов "Санта Марии" Колумба и поморов "Святого Фоки" Седо-

ва. Она обитает среди волн, бродит с ними в затерянных горизон-

тах, но изредка эта песня достигает берегов и тогда откликается

в сердцах тех, кто влюблён в звонкую силу моря, в мужество стран-

ствий, в трудное и радостное счастье борьбы...

(Звучит мелодия "Песня синих морей", она заглушает голос

Якова Ивановича. Песня допета).

- Если твои дела и помыслы так же чисты и кристальны, как

вода в океане, если ты научился беречь Человеческое счастье и

приносить людям радость, - тогда услышь Песню синих морей.

Песню верности, мужества и любви. (Помолчал). Так-то, Лавру-

хин. (Похлопал Лаврухина по колену, поднялся, и пошёл в дом).

Речная: Колька, может, и нет никакой любви, и ты попросту

придумал её?

Лаврухин: (Порывисто встал). Пойдёмте к морю... Может,

услышим её. И тогда вы поверите...

Речная: Поздно ведь... Утро скоро... (Рассмеялась, и протя-

нула Лаврухину руку). Ладно, пошли, Робинзон.

136

Полынная степь сливается с блеском моря. Луна. Лаврухин

сидит. Речная спит, положив голову на его грудь. Музыка.

Речная: (Пробудилась, виновато улыбнулась). Я, кажется, ус-

нула. Ты не сердись. (Поправила волосы, зябко повела плечами).

Ты не услышал её? Она не пришла?

(Лаврухин отрицательно качнул головой).

- Ничего, мой милый мальчишка. (Рассмеялась). Мы всё равно

услышим её. А если не услышим, тогда придумаем сами, верно?

(Шёпотом). Обязательно придумаем, Колька. Вместе... Вдвоём.

(Лаврухин, задумавшись, смотрит на море).

- О чём ты думаешь?

Лаврухин: О тебе. Мы должны быть вместе. Навсегда.

Речная: Но ведь это невозможно! (Тихо рассмеялась).

Лаврухин: Почему?! Снова будешь говорить о своих годах?

Речная: (С упрямством школьницы). Да. Мы обязательно бу-

дем несчастливы!

Лаврухин: Что же мне делать?

Речная: (Глядя ему в глаза). Если ты не боишься, давай будем

несчастливы! (Померкли звёзды. Небо качнулось и опрокинулось.

Лаврухин и Речная целуются).

Небо стало на место. Светает. Лаврухин и Речная сидят

прильнув друг к другу.

Вот и рассвет. Поцелуй меня еще... (Лаврухин склоняется к

ней). Мальчик мой! Муж мой негаданный...

Утро. Двор Городенко. Яков Иванович сидит на скамье. Вхо-

дит Лаврухин.

Лаврухин: (Робко). Доброе утро, Яков Иванович. Елена про-

снулась?

Яков Иванович: (Взглянув сердито). Нету Елены... Уехала.

Лаврухин: (Удивлённо). Куда уехала? Зачем?

137

Яков Иванович: (Осунувшись, грустно). Она и не ложилась...

Собралась и ушла на полустанок. В Ленинград уехала...

Лаврухин: (В голосе обида, горечь). Как же так? Значит, не

любит?

Яков Иванович: (Вздохнул). От равнодушия люди уходят му-

чительно долго. А так стремительно убегают, Лаврухин, только от

любви.

Лаврухин: Убежала?! От любви ко мне? Я верну её! Я дого-

ню её...

(Намерился бежать).

Яков Иванович: Постой! Она оставила тебе письмо. (Подал

конверт).

Лаврухин: (Читает взволнованно).

- Колька, милый, мальчишка мой! Люблю! И потому убегаю!

Так надо, любимый... Не спрашивай почему, лет через десять тебе

всё станет ясно... Больно мне, Колька! Знаю, что и тебе приношу

горе, но, поверь, моя печаль страшнее твоей. Люблю! С того само-

го дня, когда были на отмелях... Твоей любви хватило бы мне на

тысячи лет! Спасибо за неё, мой Колька, спасибо за то, что отогрел

девчонку, замерзавшую в подворотне... (Музыка. Лаврухин продол-

жает читать, но голоса его не слышно. Музыка оборвалась).

Больно мне, Колька. Но так надо. Прощай. И хоть изредка вы-

ходи на нашу дорогу, спрашивай: все ли люди на этой дороге счас-

тливы? Твоя "Вест - тень - зюйд" Воскресенье, 22 июня 1941 года.

(Грохот войны. Музыка. Серебристую даль моря затягивают

черные тучи-дымы).

Часть вторая

Знойный день. Над колышущимися хлебами облака дыма. Гре-

мят орудия.

Вышел комиссар. Форма военно-морских сил первого периода

Отечественной войны. Голова перевязана. Остановился, осмат-

ривает степь в бинокль.

138

Комиссар: Черноморцы! Мотопехота обошла нас справа и сле-

ва! Немцы рвутся к Одессе!

(Прибежал Рябошапко с винтовкой).

Рябошапко: Комиссар! Патроны давай!

Комиссар: Патроны вышли. (Продолжает смотреть в би-

нокль).

(Прибежал Лаврухин в форме военного моряка. В руке вин-

товка со штыком).

Лаврухин: Комиссар! Гранаты давай!

Комиссар: Нет гранат! (Опустил бинокль). Нет гранат, моряк!

Но остались у нас - штык, горячее сердце моряка и дух русского

солдата!

Рябошапко: Веди в штыки, комиссар! (В степь). Братцы, мо-

ряки! Нас слушает родная земля! С нами наше море!

Голоса: Веди! Веди, комиссар!

Комиссар: (Поднял валявшуюся винтовку). Черноморцы! Бри-

гада! Слушай команду! Распахнуть бушлаты! Ленты бескозырок

взять в зубы. За мной! В штыки!

(Комиссар, Рябошапко, Лаврухин, за ними вбежал Лемех, вы-

ставив винтовки вперёд, молча идут в атаку).

Игра светом. Звучит интернационал. Звуки рукопашного боя.

Лязг железа, выстрелы.

Голос немецкого солдата: Дьяволь! Черный дьяволь!

(Лязг, выстрелы).

Голос другого немецкого солдата: Матрозен, не стреляй!

У меня дома мутер... мама...

Голос Лаврухина: А у меня что сука?!

(Выстрел, лязг).

Звуки боя стихают.

Знойный день. Над черной степью дымы. Тихо.

Лаврухин вытирает пучком соломы штык, смотрит в степь.

(Посмотрел на пучок в руках: "Хлеб!").

139

Лаврухин: Хлеб! Я оборвал чужую жизнь... Но разве я в этом

повинен? Разве эти чужие солдаты не вторглись в мирную жизнь

моего народа? Солдат имел право жить на другой, на своей, зем-

ле. Он не имел права даже умирать среди украинских белых рома-

шек и синих васильков.

Кто он? Рабочий? Крестьянин? Школьный учитель или лавоч-

ник? Кто ждёт его дома и на что он надеялся? Послали его насиль-

но, или сам, опьянённый посулами фюрера, добровольно напялил

крысиную шкуру мундира?..

(К Лаврухину устало подошёл Рябошапко).

Рябошапко: (Положил руку ему на плечо). Не переживай... Ни-

чего, браток. Не мы первые начали. (Помолчал). Приказ отходить...

Лаврухин: Мичман, страшно мне! Я ощущаю, как с каждым

днём уменьшается моё сердце... Не сердце, а сухой, жесткий ка-

мень... Вот тут. Мы оставляем врагу нашу землю...

Рябошапко: Без приказа, мы не сделали б шагу назад. Вцепи-

лись бы в землю, умирали б остервенело и зло. Каждый матрос

унёс бы в могилу десяток, сотню фашистов! Но, Колька, команди-

ры думают не о гибели, пусть и геройской, а о жизни, о будущем

Родины и о грядущей победе.

Лаврухин: Не укрыть теперь боли земли ни обильным росам,

ни летним ночам с перезревшими гроздьями звёзд, ни даже зим-

ним степным буранам...

Умирают друзья, не доев сухарей, не дописав писем, а мы ос-

таёмся, чтобы драться, - сегодня и завтра, ночью и днём, драться

насмерть, еще суровей и беспощадней, ибо нам достаются от пав-

ших в наследство не только патроны, но и счёт их к врагу, нена-

висть их и память.

Степь. Море. Вдали верхушки деревьев и крыши хат. Бруствер

окопа. Лаврухин вглядывается в сторону деревьев. Рядом Лемех,

Рябошапко, Чирок.

Лаврухин: Родные поля... Родное море... Война шагнула в моё

детство, юность, в судьбу земляков, матери, отца, учителя Горо-

140

денко, шагнула в горечь не забытой моей любви к Елене!.. Еле-

на... Я всё равно найду тебя! Пройду через выхри смерти, но бу-

дем вместе! Найду! Доколе? До каких же пор отступать?

(Мимо проходит комиссар).

Комиссар: Временные факторы сопутствуют врагу, Лаврухин...

(Пошёл дальше).

Лемех: Оружия не хватает... Бьём по вражеским танкам с пу-

лемётов, но лишь пыль дорожную сбиваем с их брони.

Чирок: Эх, подошли бы к берегу корабли! Глушанули б из глав-

ного калибра!

Лемех: Корабли... Сказывают, под Одессой воюют всё больше

старые: "Коминтерн", "Червона Украина", "Красный Крым". А но-

вые крейсеры отстаиваются в Севастополе.

Чирок: На какой же чёрт их строили?

Лемех: Что-нибудь полегче спроси... Кабы знал, в адмиралах

ходил бы!

Рябошапко: Разговорчики! Смотреть в оба!

Лаврухин: Товарищ мичман, не могу больше. Дом у меня вон

за теми тополями. Отпусти хоть на часок...

Рябошапко: (Подумал). Иди, Лаврухин... Спрашивать будут о

чём - не винись, смерти мы не боимся, а обиды - не заслужили.

Матери поклонись. Иди!

(Лаврухин уходит. Рябошапко смотрит ему вслед).

Сын, иди... Взгляни в материнские глаза, голубизну которых

выплакала она по тебе! Коснись губами её ладоней, сухих и мор-

щинистых, но не утративших ласки!.. Ты не веришь ни в бога, ни в

чёрта, но не вздумай нарушить, обидеть её исступлённый шёпот, ибо

молитвы - это всё, что остаётся на время войны матерям. Их благо-

словление, сделанное украдкой, с нами всегда: и перед победой,

и перед братской могилой. Иди, матрос! Не рассказывай дома о бое:

матери всё известно, всё ведомо. Вместе с тобой шла она в атаки, и её

сердце сжималось от каждой пули, свистнувшей над тобой! Иди! Тебе

выпала суровая встреча - нелёгкая, как минуты последней клятвы.

Пусть же горе матери тебя ожесточит, а не расслабит!

141

Мать Лаврухина глядит в степь, откуда доносится гул боя.

Услышала сзади шаги. Медленно повернула голову, увидела Лав-

рухина, тихо ойкнула, схватилась за грудь.

Лаврухин: Матуся...

(Заплакало море).

Матуся... (Мать прижалась к груди сына).

(Подошёл отец Лаврухина, молча пожал руку сына).

Отец: Сынок, выпала нам суровая доля... И стар и млад ухо-

дят на войну... В море не ходим... Мины... Неделю назад немцы

бомбили причалы, потопили и твою "Черноморку"...

Лаврухин: (Смотрит на море). Исчезла "Черноморка"... Где-

то под толщей воды покоятся скользкая палуба, неспущенный флаг

и начищенные грани компаса, в котором колышутся глаза Елены

на заветном румбе "Вест - тень - зюйд"... Мой счёт к врагу возра-

стает...

Отец: По приказу райкома партии Яков Иванович ушёл в Хер-

сон, формирует народное ополчение. Ночью уходим и мы на ша-

ландах в Скадовск... Ежели и туда придёт германец, подадимся в

днепровские плавни. Партизанить.

Мать глядит то на сына, то на мужа.

Заберём с собой и ваших раненых...

(Перемена света.

Ночь. Лаврухин во дворе Городенко).

Лаврухин: Вот и сирень. Вот окно Елены. Осталась ли в её

комнате хоть малейшая память о ней? Или чёрная пустота поки-

нутого жилья слилась уже с вечной, такой же чёрной, тишиной в

глазах розовой чайки?..- ... Почему, почему же ты, вест - тень -

зюйд, испугалась, когда сердце вновь обрело эти крылья? Почему

ушла с дороги, на которой все люди счастливы?

(Доносится гул орудий. Небо озаряется чёрно-красным светом).

Верь, море снова обретёт жизнь, свободно вздохнёт, обнимет-

ся с солнцем! Песня покатится по гребням валов к каждому бере-

142

гу. Ибо не будет людей с чёрными, злыми сердцами. Вместе с пес-

ней поплывут к берегам корабли - и навстречу им доверчиво вспых-

нут маяки. Девушки-лоцманы, указывая фарватер, оставят на си-

ней глади вод венки из белых цветов. А когда выйдет моряк на

берег, из толпы встречающих выступит женщина, не похожая на

других. Удивлённо и радостно она воскликнет:

(За туманной пеленой появляется образ Речной).

Речная: Здравствуй, мальчишка! Откуда ты?

Лаврухин: С вест - тень - зюйда, с дороги, далёкой, как па-

мять, и близкой, как ожидание.

Речная: Трудно было на этой дороге?

Лаврухин: Да, нелегко. Были тяжёлые версты и вихри пламе-

ни, были атаки и братские могилы друзей. Но всё позади. Теперь

на этой дороге все люди счастливы.

Речная: Почему ты так пристально смотришь в мои глаза,

мальчишка?

Лаврухин: Я узнал их.

Речная: Ты всё еще их не забыл? Разве память не оседает в

годах, как пыль на дорогах?

Лаврухин: Всякий раз, когда корабль ложится на курс вест -

тень - зюйд, я вижу их синеву на картушке компаса.

Речная: Это колышится море! (Смеётся).

Лаврухин: Это румбы моей бесконечной дороги. Дороги, на

которой все люди должны быть счастливы.

Речная: Теперь и я узнала тебя. (С тихой радостью). Ты на-

помнил мне гулкий восточный ветер, который приносит людям

надежду, напомнил свет корабельных огней, уходящих задумчиво

в ночь...

Лаврухин: Я долго стремился к тебе и нашёл тебя, наконец.

Однажды и навсегда.

Речная: Разве счастье может быть найдено однажды и навсег-

да? (Мечтательно). Я хочу быть твоей бесконечной дорогой, маль-

чишка! Бесконечной, как "Песня синих морей!"...

(Образ Речной исчезает. Гул артиллерии).

143

(Входят отец и мать Лаврухина).

Отец: Коля... Раненые погружены на шаланды. Отплываем...

(Обнял плачущую мать).

Береги себя, мать... Даст бог, свидимся... Прости, что оставля-

ем одну проклятому ворогу.

(Поцеловал лицо жены).

Прощай, сынку... Ежели что случится со мной - не суди стро-

го: растил и любил тебя, как умел... Маму не забывай - один ты у

неё. Прощай. (Уходит).

(Лаврухин и мать взглядом долго провожают шаланды. Слыш-

ны близкие взрывы. Прибежали Лемех, следом Рябошапко).

Лемех: Коля, пора! Приказано занять оборону на правом берегу

реки, любой ценой удержать бугское устье. Николаев сражается...

(Один, другой взрывы).

Лаврухин: Подорвали клуб, контору колхоза...

(Взрыв у моря).

Лемех: И маяк мой... Начисто.

Рябошапко: (Угрюмо). Вернёмся, отстроим. Хуже, брат, когда

людские сердца разрываются. Вот так же, вдрызг...

(Рябошапко, Лаврухин, Лемех уходят, прибегает Люся).

Люся: Петро-о-о! Петя-а-а!

(Гремит бой. Свет гаснет).

Станция. Эшелон теплушек. Деревянный забор, исписанный

карандашами всех цветов, углем, мелом. У забора стоит старик

с внешностью интеллигента, эвакуирующийся, у его ног узелок.

Мимо проходят Лаврухин, Чирок, Лемех.

Старик: Здравствуйте, служивые... Извините, табачку не одол-

жите?

(Все остановились).

Чирок: А ты, папаша, шутник... Одолжите... Никак вернуть

намерен?

144

Старик: Извините, извините...

Чирок: Нет, чего же... Мы сами любим пошутить... Для весё-

лого человека и в такое время на цигарку найдётся...

(Отсыпает махорки).

Старик: Отступаем, ребятки? Скажите, почему мы не можем

остановить врага? Где наша техника?

(Моряки стиснули плечами).

Может, в пылу успехов и самовосхвалений порой забывали

заветы Ленина, а теперь расплачиваемся кровью?

Лемех: Мы, папаша, не знаем... Вам, старикам, лучше знать...

(Старик задумчиво кивает головой).

Лаврухин: Но мы будем драться до тех пор, пока последнего

фашиста не зароют под белой русской берёзой...

(Увидел надписи на заборе. Отодвинул старика в сторону,

читает).

- Состав с детьми из Таллина сгорел в Тихвине, оставшихся в

живых искать в Казалинске.

- Инженерное училище погибло на Ладоге, нас осталось в

живых четырнадцать, пробираемся в Астрахань.

- Кто знает о судьбе детей Гурченко, Аллы шести лет и двух-

летнего Юрика, молю сообщите в Челябинск матери.

- Мамочка, нас разбомбили, и мы ехали с чужими, у Вовки

болел животик, Вовка плакал, плакал а потом взял и умер. Вовку

зарыли под ёлочкой. Соня и Колюнька.

- Сыны мои, бейте иродов, отомстите за маму, за город наш,

за горе советских людей. Перед смертью завещаю вам ненависть

и беспощадность. Старик Федоров, сталевар.

Лемех: (Яростно). Слышишь, старик?! Зарыли под ёлочкой...

Придёт время... Дойдём... Доползем до Берлина, и на его развали-

нах напишем, за Вовку под ёлочкой, развалинами Берлина удов-

летворены! Точка!

(Гудок паровоза).

Голос Рябошапки: Черноморцы! По ваго-о-нам!

145

(Лаврухин, Лемех, Чирок торопливо уходят).

Старик: (Придержал Чирка за рукав). Немощен я. Одной но-

гой в могиле... (Подаёт Чирку часы). Возьми, сынок... На память.

Эти часы всегда показывали русское время... Время её настанет...

Чирок: Не шути, папаша!

Старик: (Резко, в форме приказа). Возьми! Русь на твоих пле-

чах! (Вбросил часы в карман Чирка). А теперь беги!

(Чирок побежал. Старик послал ему вслед мелкий знаменный

крест).

Гудки паровоза, перестук колёс на рельсах.

Берег Ладоги. Гул артиллерии и вой юнкерсов. Солдат роет

окоп. Мимо проходят Лаврухин, Лемех и Чирок.

Чирок: Здорово, пехота! Зарываемся? Чем пахнем на Ладоге?

Солдат: Откуда флотские?

Лаврухин: С Черного моря.

Лемех: На подмогу Балтике! Фрицев приехали бить.

Солдат: А своих что, всех уже перебили?

Чирок: Потише, пехота! Не то северное сияние увидишь!

(Подошёл Рябошапко).

Рябошапко: Прекратить! Языки на якоря! Марш в строй!

(Чирок и Лемех ушли).

(Рябошапко к солдату). Здорово, браток. (Пожал солдату руку).

Нам на ленинградскую сторону переправиться. Что слышно здесь

про немца?

Солдат: Хорошего мало... Подошёл он к Малой Вишере и Бу-

догощи... Установил на южном берегу Ладоги крепостную артил-

лерию. К Ленинграду узкая полоска воды от Малой Ладоги до мыса

Осиновец, и ту простреливает... Да и без него Ладога скверна...

Во время шторма погибли суда "Ульяновск", "Мичурин", "Кали-

нин" и "Войма". Пропала самоходная баржа с детьми...

Рябошапко: Гиблое место... как же тут раньше плавали?

146

Солдат: А тут, считай, со времени Петра ходили суда не по озе-

ру, а обводными каналами... Старожилы говорят - Ладога никого

к себе не допускает.

(Рябошапко и солдат продолжают тихо беседовать, Лавру-

хин отошёл, задумчиво смотрит в сторону Ленинграда).

Лаврухин: Ладога... Там, на том берегу Ленинград. Там Еле-

на... Елена, ты уже рядом! Я иду к тебе! Я прошёл сотни дорог!

Сколько еще надо пройти, чтобы встретить тебя? Всю Европу?

Весь земной шар? Пройду!

(Музыка. Перемена света).

Землянка. Капитан Иволгин в меховой венгерке. Подбросил в

железную печку дров, прошёл к столу, перечитывает докумен-

ты. Отодвинул шторку на стенке, изучает карту. В дверь по-

стучали.

Иволгин: Войдите!

(Входят Рябошапко и Лаврухин).

Рябошапко: Товарищ капитан, отряд черноморцев-моряков

прибыл в ваше распоряжение! Мичман Рябошапко.

(Иволгин и Лаврухин пристально всматриваются друг в друга).

Иволгин: Коля?! Лаврухин?!

(Рябошапко удивлён. Отступил в сторону).

Лаврухин: Андрей?! (Поправил себя). Капитан Иволгин?!

Иволгин: (Подошёл к Лаврухину). Вот так встреча! (Оба ожив-

лённо пожимают друг другу руки, обнимаются). Какими судьба-

ми, Колька? Давно из Стожарска? (Вспомнив о Рябошапко). Това-

рищ мичман, располагайте людей в землянках. Пусть приводят

себя в порядок, поговорим после. Лаврухин задержится у меня.

Рябошапко: Слушаюсь! (Козырнул. Поглядывая на Лаврухи-

на и капитана, вышел из землянки).

Иволгин: (Проводит Лаврухина к столу). Садись, Коля, рас-

сказывай... (Торопливо роется в ящике. Достал флягу, поставил

на стол кружки, положил кусок хлеба, рыбину). Кто мог поду-

147

мать, что судьба сведёт нас здесь, на Балтике, в посёлке Лисий

Нос?! Велика страна, а друзьям не разминутся...

(Лаврухин сел на ящик у стола).

Лаврухин: До войны я даже не мечтал побывать на севере,

здесь...Родина моя - Чёрное море... Там всё знакомо до запаха...

Иволгин: Родина, Коля, весь Союз! Но рассказывай, расска-

зывай, как ты попал сюда. Давно из Стожарска?

Лаврухин: (Задумчиво). Не знаю... Давно это или недавно...

Почти шесть месяцев. На второй день войны ушёл в летучую мор-

скую бригаду. Воевали под Одессой, Николаевом... В августе ос-

тавили пылающий Херсон... От бригады осталось несколько де-

сятков человек... Вывели нас в Бахчисарай. Там формировали от-

дельный матросский отряд на Балтику. Я поднял руку. (Лаврухин

вздохнул, посмотрел на Иволгина, наклонил голову). И знаешь по-

чему попросился сюда? Хочу быть ближе к Елене... Хочу найти

её... Да, да! Найти. И кажется, нашёл...Вчера проходили по шоссе,

там, где ленинградки строят блиндажи... На миг я увидел её в толпе

женщин... И упустил, не нашёл после... Но я найду её, Андрей...

Иволгин: Да, она здесь, в Ленинграде.. (Помолчал). Ты напи-

ши ей...

Лаврухин: Нет, писать не буду. Я хочу видеть её... Сейчас...

Если не сейчас, то как можно скорее...

Иволгин: Сейчас невозможно, Коля. Дела здесь такие, что каж-

дый человек на счету, каждая минута дорога... Выпадет случай,

отпущу в город...

Лаврухин: Невозможно сейчас? А зачем нас прислали сюда?

Иволгин: Вы немало повидали... Теперь и мне ясно, почему

прислали именно вас... Минувшие месяцы - равны столетиям...

(Подошёл к карте). Взгляни на карту... Видишь линию фронта?

С начала сентября гитлеровцы беспрерывно обстреливают Ленин-

град. За месяц выпустили по нему около четырех тысяч снарядов.

Даже цели указали артиллеристам, сволочи: Эрмитаж - цель но-

мер девять, дворец пионеров - сто девяносто вторая, Институт

охраны материнства и младенчества - тоже цель, семьсот девя-

тая... Подлецы.

148

Теперь смотри сюда. В районе Орениенбаума, в тылу у нем-

цев, наши удерживают плацдарм... Значение его трудно переоце-

нить: вместе с Кронштадтом он оттягивает на себя свыше двух с

половиной сотен крупнокалиберных орудий врага... От этого плац-

дарма во многом зависит судьба Кронштадта, а значит, и судьба

Ленинграда.

Лаврухин: Понятно. Нас высадят на плацдарм!

Иволгин: Не торопись: кого туда высадят и когда, я не знаю...

Плацдарм нуждается в регулярном снабжении. Такое снабжение

возможно лишь морем. Немцы простреливают фарватер... Вот и

появилась мысль создать дополнительный погрузочный пункт в

гавани Лисьего Носа... Теперь соображаешь, зачем вас прислали

ко мне?

Лаврухин: Значит, грузчиками?

Иволгин: Это уж кем понадобится...

Лаврухин: И стоило нас тащить через всю страну! Кто-то во-

юет, а мы тут будем командовать "майна" и "вира"? Так?

Иволгин: (Зашторил карту, поставил коптилку на стол). Не

смей думать, что тебе отвели последнюю роль. Ты знаешь цену

каждой гранаты в бою. Я в белорусских лесах - не пожалел бы

Звезды Героя доставившему нам связку гранат!

Лаврухин: Я матрос. Место моё на фронте.

Иволгин: А здесь, в Ленинграде, повсюду фронт. Тыла нет, и

тыловиков тоже. Я поначалу, как прибыл сюда, тоже психовал вроде

твоего... Думаешь, легко тут? Немцы почти полностью простре-

ливают посёлок. Погрузку производим под обстрелом... А скоро

зима, еще труднее будет.

Лаврухин: Психовал... А как ты попал сюда? Ведь уезжал в

Белоруссию...

Иволгин: (Налил в кружки из фляги). Да... В Белоруссию...

(Поднял кружку). Бери, Николай, за встречу! За нашу прежнюю и

будущую дружбу. (Цокнулись, выпили).

В часть я прибыл за день до войны. Почти трое суток сдержи-

вали натиск. Дрались до последнего. На третье утро нашу оборо-

149

ну перепахали, вдавили в землю немецкие танки... (Музыка. Гро-

хот боя. Игра светом).

- После госпиталя попал в резервный полк, оттуда в Ленин-

град. (Иволгин хмурится, переживая пережитое). И знаешь, мне

немного досадно... Не знаю ни имени, ни примет тех бойцов, что

полумёртвого подобрали меня у переправы, не забыли, не броси-

ли в хаосе собственных тягот и бед... (Подпер голову ладонью, за-

думался).

Лаврухин: Как думаешь, когда мы кончим отступать?

Иволгин: (Резко). Когда научимся наступать... Самое важное

сейчас - выстоять, нарушить планы врага, сбить его темп... Я не-

много знаю фашистов. Главная их черта - самоуверенность, прехо-

дящая в наглость. Их генералы заражены тупым упорством идеали-

стов. В свои планы они верят как в предначертания бога. Но тот час

теряются, едва эти планы летят к черту... Значит, задача наша сегод-

ня - везде и всюду вносить коррективы в расчёты врага.

Лаврухин: Это и есть активная оборона?

Иволгин: Да. Ежедневно доказывать гитлеровцам, что про-

стейшая арифметика - это ещё не математика народной войны.

Лаврухин: Но ведь и арифметика имеет точность... Дважды

два - всегда четыре.

Иволгин: Верно. Однако два на два не только множатся, они

могут и разделиться. А если два и два вычтутся, они вообще унич-

тожат друг друга... Точность - хорошая штука, но обладает суще-

ственным недостатком, ей всегда недостаёт упругости...

(Иволгин закашлялся, держась рукой за грудь. Кашляет долго).

Лаврухин: Трудно тебе...

Иволгин: Если по секрету, тяжеловато... Легкое у меня заде-

то, а балтийский климат, сам видишь, и для здорового не находка.

Ну да что обо мне - есть поважнее заботы!

Лаврухин: Тебе, наверное, и говорить вредно.

Иволгин: (Энергично). Пустяки. Я рад нашей встрече... Ты

прости, сейчас у меня есть неотложное дело... (Развернул карты,

чертежи). Пока я разберусь, ты всё же напиши Елене. Она будет

150

очень рада. (Вынул из сумки бумагу, карандаш, подвинул к Лавру-

хину). Пиши.

(Слышно далёкий артиллерийский гул. Иволгин прислушался).

- За Сестрорецком... (Занялся чертежами).

Лаврухин: (Пишет, диктуя себе).

Елена Михайловна! (Поморщился, скомкал лист, взял другой).

Елена! (Снова зачеркнул, опасливо покосился на Иволгина. При-

крыл ладонью лист бумаги и торопливо, взволнованно пишет).

- Еленушка, любимая, далека моя Вест-тень-зюйд! Я без конца

вспоминаю твои слова в последнем письме: "Люблю! И потому -

убегаю! Просто ты не любила меня, Елена, ведь от своей любви

убежать невозможно. Знаю это теперь по себе... Хочу в бой, беспре-

рывный и долгий. В бой, который окончится лишь, когда наступит

победа. Это самый короткий путь к тебе... Я искал тебя и нашёл. В

последнюю минуту помог Андрей. Я очень рад, что встретил его...

(Близкий разрыв потряс землянку, на стол посыпались комья

земли. От второго взрыва погасла коптилка).

Иволгин: Артналёт! Скорее в щель! Давай руку!

(Взрыв, еще взрыв).

- Мичман Рябошапко здесь?

Рябошапко (из темноты): Есть.

Иволгин: Ваши укрылись в щели? Никто не заплутал в лесу?

(Рябошапко молчит).

- Когда прекратится обстрел, доложите. И все командиры взво-

дов тоже.

(Взрыв потряс землю. Взметнулось пламя).

Голос в темноте: Никак землянку вашу накрыло, товарищ ка-

питан.

Иволгин: Вижу. После обстрела землянку откопать... Там до-

кументы... Может быть, что-нибудь осталось...

151

Землянка. Нары. Над печкой сушатся портянки, сапоги. Чи-

рок, Лемех, Егоров сидят на нарах. Вошёл Рябошапко.

Рябошапко: Ну и туман... Даже волны заплесневели.

Чирок: Туман что надо, правильный. Хоть гвозди в него заби-

вай.

Лемех: Сказывают, снаряды в нём застревают, ежели не бро-

небойные. Сапёры потом лопатами их выковыривают.

(Матросы посмеиваются).

Рябошапко: (Насупился). Отставить травлю! Я слыхал, что

одному салаге туманом язык расплющило. Только и годен тепери-

ча тот язык, что палубу им лопатить.

Егоров: Самое время того салагу главным боцманом назна-

чить... С таким языком далеко пойдёт! (Словно невзначай). А вы,

товарищ мичман, давно ходите в главных?

Лемех: Такой молодой - и уже боцман! Вам же, товарищ мич-

ман, еще и шестидесяти не дашь!

Чирок: Тоже скажешь, шестидесяти! В Севастополе Нюрка

из Ушаковой Балки рассказывала, что наш мичман еще - ого-го!

Лемех: На ходу отгрызает подмётки и сам же разжёвывает!

Рябошапко: Тьфу, языки у вас, наче обмотки. Ежели накрепко

не завяжешь, так и болтаются под ногами... (Подошёл к окошку,

смотрит в него задумчиво). Что они понимают в жизни?.. Ушли

на войну хлопчиками, подростками, а вернутся, кому суждено, по-

жилыми, раздумчивыми мужчинами, знающими цену всему. Из

жизни их выпала молодость... Мир обрушился на них сразу, глы-

бой, пожалуй, тяжеловатой и для бывалого человека... Пусть позу-

боскалят, порезвятся, ежели уж напала телячья веселость. Хоро-

шее настроение на войне, как и хороший харч, случается редко.

Работают по шестнадцать часов подряд - промокшие, одуревшие

от усталости.

(Вошёл Лаврухин. Усталый. Повесил бушлат возле печки).

Лаврухин: В штабе сказали, суда под погрузку подойдут часа

через два. (Не снимая сапог, лёг на нары рядом с Лемехом).

152

Рябошапко: Сапоги бы снял.

Лаврухин: Мокрые... Сниму, потом не надену...

Чирок: Подошли бы большие суда... Мало отправляем припа-

сов на плацдарм...

Лемех: Скоро залив замёрзнет... Как потом будет?

(В землянку вбежал матрос).

Матрос: Эй, в кубрику! Кто тут Лаврухин?

Лаврухин: Ну?

Матрос: Пляши, брат моряк!.. Ты, кажется с Украины, хохол?

Тогда давай гопака на всю железку!

Лаврухин: Да чего ты?

Матрос: Письмо тебе, человечина, понимаешь? (Лаврухин

соскочил с нар. Матрос спрятал письмо за спину, засмеялся). Спер-

ва спляши, друг-товарищ... (Лаврухин смутился). Да ты что, впер-

вые получаешь? Ладно, бери. Эй, смолокуры, у кого разживусь

табаком?

Лемех: (Подскочил к Лаврухину). Может, от кого-нибудь из сто-

жарских?

(Лаврухин сел ближе к коптилке, читает обратный адрес).

Лаврухин: Елена... Ленинград, Леговский переулок... (Открыл

конверт, читает. Все слушают. Из туманной пелены появляется

образ Речной, такой, какой была в Стожарске, одетой в сарафан).

Речная: Колька, милый мальчишка мой!.. Ты жив, не ранен?

Почему на твоём письме комья земли? Почему письмо не оконче-

но? Господи, неужели ты приехал сюда только для того, чтобы

здесь, в Ленинграде, я тебя потеряла снова! Люблю и потому не

хочу убегать!.. Пусть правоту моей любви утвердит война, слиш-

ком много отнял у нас враг, слишком много святого изгадил и ос-

квернил, чтобы мы боялись теперь собственной чистоты. Мы нуж-

ны друг другу: для жизни, для радости. Не то подумают фашисты,

что они оказались сильнее нашей любви. Вот дураки!.. Завтра я

должна была улететь на Большую землю. Когда получила весточ-

ку от тебя, помчалась в филармонию и сказала, что остаюсь... Сей-

час ночь, немцы обстреливают город. Снаряды рвутся где-то со-

153

всем близко, за Обводным каналом. Это глупо со стороны фашис-

тов заставить снарядами перестать мечтать о тебе...

Хорошо, что ты вместе с Андреем. Кланяйся ему... И пиши

мне каждую свободную минуту. Целую. Помню.

Твоя "Вест-тень-зюйд" - Елена Лаврухина.

(Гремит артиллерия. В землянку заглянул Иволгин).

Иволгин: Мичман! Снаряд угодил в причал... Ведите людей

чинить!.. (Все торопливо выходят. Перемена света, гремит ар-

тиллерия).

Та же землянка. Тихо. Лаврухин в землянке один. Пишет у стола.

Лаврухин: (пишет, диктуя себе): Дорогая Еленушка! Вот и к

нам пришла зима: залив замёрз. Суда теперь плавают с ледоколом

и не управляются ночью. Днём их приходится прикрывать дыма-

ми... А тут ещё немцы все эти дни не давали покоя. Выручил нас

Егоров, тот бывший милиционер, которого мы подхватили в свою

команду на одной из тыловых станций. Помнишь, писал о нём.

Он предложил построить длинный высокий забор вдоль всего

причала. Андрей согласился. Теперь спокойно работаем за забо-

ром - хоть кукиш фрицам показывай!..

Каждый раз, когда я пишу тебе, Еленка, ребята передают кол-

лективный привет. Они немного завидуют мне. Да разве можно не

позавидовать человеку, у которого такая жена, как ты!

Прочёл в газете, что в днепровских плавнях действует парти-

занский отряд товарища Г. Может, Яков Иванович Городенко? Тогда

и отец, наверняка, там... Ты одна сейчас у меня осталась, лебё-

душка. Моя судьба, моё счастье, единственная моя навсегда... Не

могу дождаться часа, когда выпадет возможность увидеть тебя.

(В землянку вошли Рябошапко и Иволгин).

Иволгин: Коля, ночью с плацдарма через расположение вра-

га пройдут трое разведчиков. Это дерзко, рискованно. Выйдя на

вражеский берег, разведчики направятся к нам. Их необходимо

встретить на льду, провести через полыньи и торосы.

Лаврухин: Ясно.

154

Иволгин: (Замялся. Подумал). Эти трое разведчиков - штраф-

ники. Возможно, бывшие командиры. Однако для нас они такие же

бойцы, как и мы.

Рябошапко: Понятно.

Иволгин: Задание опасное. Немцы могут их захватить, и выс-

лать навстречу вам своих... Будьте внимательны... Действуйте по

обстановке.

Рябошапко: Есть!

Лаврухин: Есть! (Встал). Письмо вот... Отправь, пожалуйста.

Иволгин: (Взял письмо, не глядя на адрес, сунул в карман). Ну,

счастливого! (Вышел. Рябошапко и Лаврухин собираются на лёд).

Перемена света. Свистит ветер.

Та же землянка. Ночь. Лаврухин и Рябошапко вносят труп

разведчика. Ложат его на нары. Еле передвигая ноги, следом вхо-

дят еще двое разведчиков. Они тут же валятся от усталости.

Рябошапко: (Отвинтил пробку фляги, дал разведчикам глот-

нуть). Крепитесь... Крепитесь хлопцы... дошли-таки!

(Разведчики постепенно взбадриваются. Сели на ящики. Во-

шёл Иволгин).

Иволгин: (Возбуждённо. Дошли!.. Обнял разведчиков).

- Утром за вами придёт машина, поедете в Ленинград, в воен-

ный совет. А сейчас отдыхайте.

Один из разведчиков: Нам товарища нужно похоронить...

(Кивнул на лежащего на нарах).

Иволгин: Похороним утром.

Второй разведчик: (Подошёл к нарам, вглядывается в лицо

погибшего). Оправдал он себя... Теперь никто не бросит ему упрё-

ка! Умирая, слова не вымолвил, даже не застонал, чтобы не выдать

нас. Я бы таким, кто так умирает, памятники за мужество ставил!..

Рябошапко: (Тихо). Кто он? Чем провинился?

Второй разведчик: Он инженер-мостостроитель, служил в ты-

ловой части. А в городе, где работал, осталась жена. Любил он её

155

как-то уж больно празднично. Даже на плацдарме красиво расска-

зывал о своей любви. Так чаще всего люди рассказывают о своих

мечтах... Получил он однажды грязненькое письмо без подписи,

анонимное. Так, мол, и так, изменяет ваша супруга... Любит дру-

гого... С подробностями, которые запоминаются, наверное, лишь

палачам. Не хватило у инженера веры. Вскочил в попутный эше-

лон. Всё оказалось, конечно, ложью. Дома он пробыл только час,

однако туда да обратно - отсутствовал двое суток. Судили... (Раз-

ведчик снова взглянул на погибшего. Далее резко).

- Но, вы, матросы, скажите другое: он вот лежит, а сволочь,

которая анонимно писала, ползает безнаказанно по земле! Всех

переживёт! Просидит войну по каким-нибудь справкам и будет

дальше подслушивать у чужой постели, заглядывать в замочную

скважину... Я бы таких - без допроса к стенке! Это, ведь, циники,

которые завидуют чужой красоте, чужому таланту, чужой удаче.

Даже чужой любви... (Разведчик умолк).

Рябошапко: Жалко хлопця...

Иволгин: Чуть не забыл, Коля, тебе письмо... (Подал конверт,

вышел из землянки).

Лаврухин: (Торопливо распечатал конверт, читает. В чёр-

ной ночи появился образ Речной).

Речная: Ласковый мой Робинзон! Вчера в Большом зале фи-

лармонии состоялся концерт симфонического оркестра Радиоко-

митета. Дирижировал Маклашевский, солировал профессор Зна-

менский. Было много солдат, моряков, шефов с Ладоги - наших

кормильцев. Многие, слушая музыку, плакали, а я ревела белу-

гой... Играли Чайковского. Боже, почему на такие крайности спо-

собны люди! С одной стороны - такая вершина чувств и разума,

как Шестая симфония, с другой - такая низость и мерзость, как

фашизм. Окружили город, лишили пищи, воды, света, тепла и ждут

пока вымрут все: детишки, женщины, старики. Комсомольцы на-

ходят целые семьи мёртвыми.

Почти ежедневно выступаю в госпиталях. Сейчас, наверное,

в госпиталях да в окопах сошлись наши судьбы...

Вечерами, когда добираюсь до дома, так хочется прижаться к

тебе и выплакаться. Ты не сердись за эту слабость на твою Вест -

156

тень - зюйд. Ведь, предупреждала тебя когда-то, что я самая зем-

ная. И люблю тебя: просто люблю! Тоскую по тебе, мальчишка,

по-бабьи, невыплаканной лаской, как тоскуют сейчас в России все

солдатские жёны... Уже несколько дней разжигаем печурку книга-

ми. "Справедливость требует, - заявил сосед, старый профессор,

чтобы мы начинали с немецких авторов". Что ж, должно быть, он

прав. Снова начинается обстрел. Я привыкла к нему...

(Все в землянке решительно и зло напряжены, слушая Речную).

Музыка, перемена света.

Лаврухин стоит на берегу моря, покрытого льдом. Смотрит

в сторону Ленинграда.

Лаврухин: Речная, речушечка моя! Ты близко и далеко от меня.

Не могу дождаться случая, чтобы вырваться к тебе. Работы много,

а людей всё меньше и меньше. Вчера похоронили Егорова. Весё-

лой удачи был человек, быстр на всякие шутки и выдумки. Юн-

керсы бомбили причал, загорелись ящики с минами. А рядом сто-

яли суда, груженые боеприпасами. Егоров, раненный в грудь, пер-

вым очутился на пирсе, начал сбрасывать в море горящие ящики.

На последний ему не хватило сил. Прижал ящик к себе и вместе

с ним прыгнул в воду... Вытащили на берег, но спасти не смогли...

И умирал он весело - и потому страшно. Всё шутил...

Двумя днями раньше вернулся из Ленинграда Чирок, был чер-

нее тучи... Утром хватились его, а за ним и след простыл. Лишь

следующей ночью капитан буксира передал нашему мичману за-

писку от него. Пишет: "Прости, товарищ мичман, простите, бра-

тья, подаюсь на плацдарм. Сами знаете, умерли в Ленинграде от

голода мама, сестрёнка и бабушка. Душу жжёт! Одно могу обе-

щать: вражина, которая мне повстречается, проклянёт день, когда

родился!" Андрей долго думал, как поступить. Потом собрал нас

и сказал: - Как командир, я должен отдать Чирка под суд, как ком-

мунист, понимаю его поступок и не имею права обидеть его фор-

мальной суровостью. Однако во время погрузки отныне буду вы-

ставлять часовых. Положение у Андрея сложное: каждый из нас

втихомолку бредит плацдармом. Вчера увидел меня и говорит:

157

- Хоть ты не подводи меня, - и глухо закашлялся. С лёгкими у

него, по-моему, очень плохо.

(К Лаврухину подошёл Иволгин).

Иволгин: Коля, моряки Кронштадта голодают, но отчислили

от пайков тонн пятьдесят муки Ленинграду. Ледокол с мукой дол-

жен дойти... Обязательно должен дойти.

Лаврухин: Нужна дымовая завеса?

Иволгин: Да.

Лаврухин: Считай, решено.

Иволгин: Кто пойдёт с тобой?

Лаврухин: Как всегда, Петро Лемех. Напарник надёжный.

Друг.

Иволгин: (Глубоко вздохнул. Помолчал). Так чаще всего и слу-

чается на войне, что на самое опасное дело мы посылаем своих

друзей...

Лаврухин: Этого требует она - война...

Музыка. Перемена света.

Землянка. Лемех и Рябошапко сидят на нарах. Лаврухин рас-

крыл конверт, склонился к свету коптилки.

Из туманной пелены появляется образ Речной.

Речная: Не писала тебе, родной мой, целую вечность. У меня,

мальчишка, беда. Пела как-то в госпитале и вдруг сорвалась... Врач

посмотрел, покачал головой. "Вам петь нельзя, - произнёс он при-

говор. - Вы слишком слабы". Но главное для меня - дождаться

встречи с тобой... Боюсь только, к тому времени стану совсем не-

красивой: исхудала наполовину. Но ты ведь всё равно меня при-

ласкаешь, любимый муж мой далёкий! Почему же такой неласко-

вый ты, почему не приходишь? Скажи Андрею, что я прошу... Хоть

на час... Так много хочется поведать тебе, ибо писать всё трудней

и трудней. Часто не могу собраться с мыслями, быстро устают

глаза, голова начинает кружиться...

158

Новый, сорок второй, год не приносит радости. Под Москвой

наши войска громят захватчиков, а здесь, в Ленинграде... Гитлер

поклялся, что заставит ленинградцев сожрать самих себя. Под раз-

валинами домов погибает много людей, чаще всего те, кто не в

состоянии по тревоге спуститься в бомбоубежище. Гибнут дети.

Как же назвать это варварство? Даже кошка, слыхала я, не трогает

мышь, если та ожидает маленьких. С какой же тварью сравнить

фашистов? Неужели когда-нибудь люди забудут это, неужели про-

стят? Если забудут, тогда недостойны они даже жалости.

Профессор прекратил рассчитывать траектории на Луну. Ра-

ботает над расчётами мин.

Несмотря ни на что, моё сердце, любимый, полно невиданны-

ми багатствами. Я подчас не могу осознать их, но чувствую каж-

дым своим дыханием. В этих богатствах соединились и наша лю-

бовь, и стожарские отмели, и степные ночи со звёздами, и даже

ворох черёмухи... Я должна, должна обязательно рассказать о них

людям... Вечерами, когда словно тяжесть клонит в сон, я сажусь к

роялю. Где-то, совсем рядом, колышутся обрывки мелодий, кото-

рые очень трудно улавливать холодными клавишами. Но я всё-

таки побеждаю холод... Это музыка моря и музыка боя, и музыка

любви. Музыка, которая станет новой, неведомой людям песней.

Может быть, "Песней синих морей"... Работать трудно, мой лас-

ковый... Озябшие пальцы захватывают лишь четыре клавиши. Че-

тыре звука блокадного Ленинграда: снаряды, метель, молчание

живых и скрип полозьев под мёртвыми...

... Потомки поймут меня, потому что поймут они нас. Значит,

я должна сложить эту песню. О ленинградцах, о нашей любви, о

комиссарах и о ветке черёмухи.

(Образ Речной исчезает).

Рябошапко: (Долго молчит. Потом пробуждается от задум-

чивости).

- Пора, хлопцы, выходить на лёд... Скоро пойдёт караван...

(Все одеваются, собираются на задание).

159

Землянка. Лаврухин один. Сидит на нарах, пишет письмо. Го-

ворит вслух.

Лаврухин: Еленка, жена моя... Слезами пишу это письмо...

Нет больше моего боевого командира мичмана Рябошапко, нет и

друга моего детства Петра Лемеха... Мы ставили дымовую завесу

на льду. Немец ударил с берега крупным калибром, поджёг один

из транспортов, тот медленно погружался в воду. "Айда на судно!

Поможем! - крикнул Рябошапко и побежал. Очередной снаряд

расколол под ним льдину. Мичман взмахнул руками и ушёл под

неё... И тут же толстый прозрачный лёд сомкнулся над ним. Тече-

ние отнесло мичмана нам под ноги... Теряя силы, последним су-

дорожным рывком мичман вырвался из глубины - к свету... Но

над его головой - гробовая хрустальная крышка льда... Мрак моря

поглотил его...

Осколком очередного снаряда зацепило моё бедро, а Петра

изломало вовсе... Тащил я его меж торосами к Лисьему Носу, ка-

жется, вечность... На полпути он очнулся, просил бросить его...

Но бросить друга - это равнозначно перестать существовать...

Собрав оставшиеся силы, Петро произнёс: "Слушай, Робинзон...

Люська, сам знаешь... Смеялась надо мной. А после, когда отсту-

пали... Пришла ночью ко мне. Женою. Сказала - за все обиды от-

любим друг друга... Может, сын у нас будет... А я вот... Обещай

мне... Люську и сына не оставишь одних... Обещай!" Я обещал и

тянул его.. Артогонь утих... Утих и Петро, навсегда... (Музыка).

(В землянку вошёл Иволгин. Тихо подошёл к Лаврухину, провёл

рукой по плечу).

Иволгин: Многих мы потеряли сегодня... И мичмана жаль,

хороший командир и коммунист настоящий, и Петра жаль, очень

жаль... (Помолчал). Собирайся, Коля, утром поедешь в Ленинград...

Сегодня мы израсходовали почти все дымовые шашки. Получишь

в городе послезавтра, доставишь сюда.

Лаврухин: (Машинально). Послезавтра?

Иволгин: Да. Послезавтра. А завтра... Кланяйся от меня Еле-

не... И возьми вот, сам не знаю, как сохранилась...

160

(Положил на стол банку консервов).

Лаврухин: (Тупо глядя на банку). Бычки в томате... Значит,

завтра увижу Елену...

Иволгин: Отдохни перед дорогой... (Круто повернулся, вышел).

(Входят трое матросов. Снимают бушлаты. Подбросили

дров в печку).

Первый матрос: Слыхали, едешь в Ленинград...

Лаврухин: (Негромко). Приказ... Дымовые шашки привезу.

Первый матрос: (Порылся под подушкой, достал сухарь).

Возьми... В городе совсем плохо...

Лаврухин: (Тихо, смущенно). Спасибо. (Закусил губу, отвер-

нулся от матроса).

Второй матрос: У тебя там жена... Возьми вот, может сгодит-

ся... (Протянул бутылку). Какой же, к чёрту, был бы я химик, еже-

ли б спирту не приберёг!

Лаврухин: (Растеряно бормочет). Ребята... Зачем вы...

Первый матрос: Ладно, кончай прения... Вкладывай в мешок.

Третий матрос: (Похлопал Лаврухина по плечу, вывернул свои

карманы). - Ничего... Но девчатам ленинградским передай наш

океанский привет. Скажи им, ежели останемся живы, всех забе-

рём в жены, даже самых тощих.

(Лаврухин положил голову на сложенные на столе кулаки).

Игра светом. Лаврухин один.

Лаврухин: Елена, знаешь ли ты, что еду к тебе, чувствуешь

ли? Радуешься ли предстоящей встрече? И какая ты? Такая же,

какой была в последний вечер в Стожарске? Ласковая, мечтатель-

ная и доверчивая?..

(Из туманной пелены выходит Речная).

Речная: Ты идёшь? Идёшь с дороги, закрытой дымами и гро-

хотом рвущихся льдов?

Лаврухин: С вест-тень-зюйда...

Речная: Нет, придуманные дороги ведут лишь к первым сви-

даниям. А к женам ведут иные дороги - страдные и суровые.

161

Я рада, что ты осилил её. Теперь о нашей дороге я смогу расска-

зать не только дочери, но и сыну.

Лаврухин: Сыну?

Речная: Он будет бойцом, как Гордиенко, как тот комиссар,

что погиб на Буге. Как мичман, как Лемех...

Лаврухин: Я вижу твои руки, твои глаза, раскрытые навстречу

мне, глаза, в которых нет уже тайн. В них - вечная жизнь и вечная

мудрость, рождённая вечностью материнства.

Речная: Тебе жаль, мальчишка, расставаться с дорогой вест -

тень - зюйд? Мне тоже, любимый... Но нужно думать о сыновьях.

Дороги, о которых можно поведать людям, всегда надёжней той,

которую знают только два сердца.

Лаврухин: Да, ты права, Еленушка: дорога к тебе оказалась

нелёгкой. Дорога - длиною в восемь смертельных месяцев... Я по-

ведаю тебе о товарищах, об Андрее, о буднях Лисьего Носа. Буду

рассказывать даже тогда, когда ты уснёшь, пусть за моим голосом

ты не услышишь снарядов, пусть хоть одну блокадную ночь уви-

дишь спокойные сны.

Перемена света.

Квартира Речной. Тёмный коридор. Одна, другая дверь. Ком-

ната. За письменным столом сидит заросший, взлохмаченный,

закутанный в старушечий пуховый платок профессор.

Стук в дверь.

Профессор: (Приглушенно). Войдите.

(Вошёл Лаврухин).

Лаврухин: (Осмотрелся). Я к Елене... К Елене Михайловне...

Я её муж.

Профессор: (Радостно). Николай Лаврухин? Вот праздник-

то у Елены Михайловны... Её дверь вторая направо!

(Лаврухин поднял с пола толстую книгу, положил на стол.

Профессор вдруг захохотал заразительно. Лаврухин едва не по-

пятился).

162

- Не бойтесь, я не спятил, ей-богу... Это я смеюсь над фашис-

тами... Книга, которую вы подняли, чрезвычайно необходима мне

для работы... Третьего дня обронил и не решался поднять. Всё

казалось, если нагнусь - уже не смогу подняться. Думали немцы,

конец профессору Агафонову, крышка! Ан нет! Балтика рассуди-

ла иначе! Теперь я, как сказывали древние, на коне! Буду работать

хлеще, чем в молодости! С удовольствием с вами потолковал бы.

Честно говоря, соскучился я по людям. Да только не смею задер-

живать, знаю, что ждёт вас Елена Михайловна, ждёт! Идите же!

(Лаврухин постучал в другую дверь, затем вошёл в комнату

Речной. В комнате сумерки. Окна завешены. На стене портрет

Речной. На тахте халатик, тапочки, туфли. В вазе засушенная

черёмуха).

Лаврухин: (Наёжился). Как она живёт в таком адском холоде?

(Наконец увидел Речную, сидящую у рояля, которая, казалось

спит. Руки её лежат на клавишах, голова откинута назад. Лав-

рухин не в силах сдвинуться с места. Потом на носках прибли-

зился к ней, встал за спиной. Шепчет).

- Здравствуй, любимая, здравствуй, жена моя, здравствуй, Еле-

на Лаврухина! (Взял лежавший на рояле нотный листок, прочёл).

"Песня синих морей..." Умница ты моя, щедрая и мужественная

Вест-тень-зюйд!" (Нежно погладил голову Речной, и вдруг, - рез-

ко одёрнул руку. С волос Речной осыпается иней).

- Елена! (Схватил её голову, целует, пытается отогреть. Су-

мерки сгущаются, гудит ветер, где-то рвутся снаряды. Вошёл

профессор.

Профессор: Елене Михайловне нездоровится?

Лаврухин: Она умерла... Возьмите... (Сбросил с плеча вещме-

шок).

Профессор: (Вытер слёзы, кивнул в сторону своей комнаты).

Там, под кроватью, гроб... Для себя берёг...

Лаврухин: Спасибо... приду за ним утром. А эту ночь...

Профессор: Да, да... Так будет лучше. (Вышел).

Лаврухин перенёс Речную на тахту. Зажег плошку на комоде.

163

Тяжело опустился на край тахты, рядом с Речной. Взял её руки в

свои, уставился в её лицо, и замер.

Гудит ветер. Рвутся снаряды. Огонёк плошки трепетал, тре-

петал и погас.

(Музыкальная пауза. Исполняєтся танго: "Я бачив очi на-

пiввiдкритi... Вони всмiхалися менi"...).

Каюта капитана корабля Лаврухина. Лаврухин, задумавшись,

сидит в кресле. За кормой гул шторма.

Пробил колокол громкого боя. Лаврухин пробудился от задум-

чивости, поднялся, потянулся к реглану. Внезапно, решив что-то,

замер, нажал кнопку звонка. В дверях появился матрос.

Лаврухин: Попросите ко мне лейтенанта Тополькова.

Матрос: Есть! (Вышел).

(Вошёл Топольков).

Лаврухин: Садитесь, лейтенант. (Закурил, зашагал по каю-

те). Недавно мне сообщили, что умер мой школьный учитель

Яков Иванович. Оставил мне в наследство вот этот секстан, пу-

тевые карты "Потёмкина"... А в последнем письме, которое тоже

вложили в посылку, - сообщил "Песню синих морей"... (Снова

прошёлся).

Удивительное дело... Эта песня являлась нескольким людям.

И всем - почти однаково. (Остановился возле иллюминатора, дол-

го, задумчиво смотрит на море). Видимо, большие мечты людей

отличаются одна от другой лишь в частностях. (Пауза).

Сегодня невольно много вспомнилось... Детство, родной го-

родок и всё, что связано с домом на Лиговке...

Топольков: На Лиговке?

Лаврухин: Не удивляйтесь, лейтенант, адрес, записанный в

вашем блокноте, имеет свою предысторию. Впрочем, как всякая

молодость... И знаете, что захотелось вам пожелать? Дорожите

дружбой с той студенткой... Берегите её. Человек никогда не зна-

ет, с какого шага начинается счастье...

(Позвонил телефон).

164

Голос вахтенного офицера: Разрешите выбирать якорь?

Лаврухин: Разрешаю! (Внезапно поправил себя). Впрочем, от-

ставить! С якоря будет сниматься лейтенант Топольков!

Топольков: (Вскочил. Он удивлён. Но тут же успокоился).

- Есть, сниматься с якоря!

(Звучит мелодия Песни синих морей).

Эпилог

Степь. Курган. На кургане Речная в белом венке. Под курга-

ном девушка.

Речная: (Обращается к девушке и к залу).

- Люди, познавшие горечь страданий! Забывшие о любви и

разучившиеся смеяться! Не отчаивайтесь, для каждого из вас есть

дорога надежд и свершений. Распахивайте двери, выходите на-

встречу друг другу! Только дорога одиночества не приводит нику-

да. Не бойтесь ветра - это ваша песня! Не бойтесь бури - это ваше

счастье, друзья! Пусть в ваших сердцах горит огонь, огонь жизни!

Помните о нас!

Музыка.

Занавес.

Вовку зарыли

под елочкой.

165

Над лесом взмыла красная ракета,

И дрогнуло седое море мглы.

Приблизили багровый час рассвета

Орудий воронёные стволы.

****

И так всю ночь, не ведая покоя,

Мы не гасили грозного огня.

И так всю ночь, за русскою Невою,

Земля горела, и плавилась броня.

Георгий Суворов.

(Погиб при прорыве блокады Ленинграда)

ЯЛИНКА В БЛIНДАЖI

Пiд Новий рiк

Хапаючись за галуззя осиково§ порослi, по-хлопчачому струн-

кий, в"юнкий командир батаре§ старший лейтенант Увiн спускав-

ся пологим схилом до розбитого снарядом спостережного пункту

на самому березi Неви.

Мороз скаженiв. Повiтря мерехтiло кришталевими пилинка-

ми-iскринками. Дзвiнко пiд чобiтьми рипiв снiг.

Пiдновляти пункт Увiн вважав недоцiльним. Хаотичне нагро-

мадження колод, вже притрушених снiгом, менше викликало пiдоз-

ри у нiмцiв.

Спостерiгач батаре§, атлетично§ будови боєць Лежньов, ко-

лишнiй офiцiант одного з ленiнградських ресторанiв, вiдступився

вiд стереотруби.

166

Увiн припав до окуляра. По той бiк крижаного поля рiчки ви-

пинався високим бугром, поритий снарядами, траншеями, поме-

режений павутинням колючого дроту, лiвий берег. Там, на похилiй

смужцi землi, бiйцi 10-§ стрiлецько§ дивiзi§, до складу яко§ входив

його 30-тий полк легко§ артилерi§, тримав оборону, там так званий -

Невський п"ятачок.

Та зараз Увiна бiльше цiкавили чорнi провалля вiкон будови

8-§ ГРЕС i висока дамба-насип, що дугою бiгла вiд електростанцi§

кудись в далину: десь там, - думав вiн, - ховаються нiмецькi ско-

рострiльнi гармати.

Розгонистий, холодний вiтер свистiв мiж колодами, припiкав

продовгувате ще безвусе лице, закрадався пiд кожушок.

Сюди, на береги Неви, старший лейтенант потрапив в кiнцi

жовтня. Порiдiлу пiд Стрельною i Петродворцем його дивiзiю

морем перекинули до Ленiнграда, а далi пiшки, болотистими лiса-

ми, рушили на змiну частинам Бондарєва, Андреєва, 115 стрiлець-

ко§ дивiзi§, якi цiною великих втрат форсували пiвкiлометрову ши-

рочiнь рiки, вiдтiснили нiмцiв вiд берега за шосе i утворили плац-

дарм довжиною пiвтора кiлометри i шириною вiд сорока до чоти-

рьохсот метрiв. Далi просунутися бракувало i людей, i снарядiв,

i патронiв. Проте i неодноразовi спроби нiмцiв скинути §х в рiчку

не вдалися.

Звечорiло. З глибини нiмецьких позицiй в чорне небо загурка-

ли освiтлювальнi ракети. Увiн вилiз з-пiд колод в траншею i пiшов

до себе в землянку. Над верховiттям голих замерзлих дерев про-

шелестiла i розiрвалася десь далеко в лiсi ворожа мiна. "Бадьо-

риться, сволота! Як по розкладу! - лайнувся Увiн. - Накрити б §х,

та чортма-чим!" Знав - в полку, в дивiзi§ на рахунку кожен снаряд.

Дозволено витрачати по одному на гармату в день i то тiльки,

якщо нiмецька пiхота намагатиметься просочитися на п"ятачок.

В землянцi, пiд стiною-зрубом, на ящику з-пiд снарядiв при

свiтлi гасово§ лампи щось писав на аркушi з учнiвського зошита

полiтрук артдивiзiону Сизов Андрiй Федорович. Хворобливе, худе

вилицювате його лице було зосереджене, повiки часто, нервово

тiпалися: наслiдок контузi§. Двадцять першого, двадцять другого

грудня дивiзiя намагалася прорвати оборону нiмцiв, щоб вийти на

станцiю Мга i на Синявино для з"єднання з частинами Волховсь-

167

кого фронту. Наступ не вдався. Снаряди двадцятимiлiметрових

скорострiльних гармат, тяжкi та малi мiни нiмцiв накривали

рiденькi ряди атакуючих. Утiм бою вибуховою хвилею Сизова вда-

рило об землю. Кров пiшла ротом i носом. Ось тiльки вчора пiдняв-

ся з нар.

На другому ящику командир взводу управлiння батаре§ лейте-

нант Гололобов Iван, колишнiй учитель математики школи на Лахтi,

розбирав пошкоджений осколком польовий телефон. Захоплення

технiкою прислужувало йому, пiдроздiлу i в години лихолiття,

i зближало Увiна з ним. Пiсля останнiх невдалих наступальних

бо§в, коли усi чотири гармати батаре§ були дуже пошкодженi, вони

удвох з чотирьох розбитих склали одну придатну для стрiльби.

Правда, поки складали, iз Ленiнграда прийшли новенькi, якi ще

пахли фарбою.

- Ну що там у фрицiв? - запитав Гололобов. - Ворушаться?

- Нiчого нового не побачив, - сердито вiдповiв Увiн. - Нiмець

бачить нас як на долонi, а нам мертвих зон хоч вiдбавляй. Вiн зняв

шапку, вмостився поруч Сизова занотувати результати огляду по-

зицiй ворога до журналу спостережень.

- З даху електростанцi§ §м видно не тiльки нас, а й до Арбузiв-

ки, i до гирла рiчки Чорно§. - Гололобов прислухався до вибуху десь

у лiсi. - Не шкодують снарядiв, вважай, уся Європа працює на них...

- Так, так, Європа, - тихо проказав Сизов, склав аркушик три-

кутником. - А я ось дружинi листа написав... Щоб не занепадала

духом, дiтей берегла. А Європа, мабуть, забула, що нашi пращури

бували i в Берлiнi, i в Парижi, та ще де iнде... I гадає, мабуть, що

ми гiршi за наших прадiдiв... Ти, Анатолiю, не бачу, щоб писав

листки рiдним... Два слова i буде §м теплiше.

- Що ж писати? Веселого мало, - стиснув плечима Увiн.

- А нашi успiхи пiд Москвою?! - Сизов вирвав iз зошита лис-

ток, поклав на ящик. - Сьогоднi ж напиши...

Полiтруку було пiд сорок. До вiйни вiн працював в одному з

райкомiв партi§ на Вологодчинi: на двадцятирiчного командира

батаре§ дивився по-батькiвськи, не раз осмикував вiд молодечого,

зухвалого вчинку, нагадував - вiйна не прогулянка по парку.

- Дозвольте? - на порозi з"явився вiстовий з казанцем в руках.

- Усi вже повечеряли, а вас нема й нема...

168

- Поставте, - махнув рукою Увiн.

Вiстовий вийшов, Гололобов роздiлив в миски вiвсяну кашу.

- Знову урiзали норму коням, охлянуть. Чим тодi гармати тя-

гати? - сказав Увiн, жуючи подрiбнений, не просiяний вiд остюкiв

i нiчим не засмажений овес.

- Добре, коли є що хоч урiзати, - Сизов затримав ложку над

мискою. - В листопадi в Ленiнградi, коли нiмець тримав Тихвiн, а

по Ладозi йшла крига й не було пiдвозу, там вже й врiзати не було

чого... Страшно було ходити вулицями... Голод страшнiше кулi.

По вечерi Сизов потяг з нар кожушка, сказав:

- Пройдуся до батарейцiв... Бiльше тижня вiдлежуюсь...

- Андрiю Федоровичу, ви ляжте! Вами ще хитає. Я сам пiду! -

пiдхопився Увiн. - Видужаєте, тодi i...

Пропозицiю Увiна пiдтримав i Гололобов. Сизов постояв се-

ред землянки з кожушком в руках, скрушно похитав головою, не-

хотя розстелив кожушка на нарах, поклав сумку у голови, лiг.

Увiн оббiгав блiндажi сво§х батарейцiв, перевiрив пости, i за

годину вернувся до своє§ землянки. Сизов i Гололобов одягалися.

- Дзвонив командир роти Мешков... Усiм нам наказано з"яви-

тися до нього в блiндаж. Викликає командир полку майор Домб-

ровський, - сказав Гололобов.

- Як же майор пройшов, що нiхто з наших не помiтив? - зди-

вувався Увiн. - I що це йому не сидиться в новорiчну нiч?

- Новорiчну нiч... - задумливо повторив Гололобов, глянув на

годинника.

- Минулого року в цей час в нашiй школi скiльки-то було ле-

менту, радостi.

Як нiколи, зiбралися всi вчителi i учнi десятого... Де вони, мо§

хлопчики?..

До блiндажа командира стрiлецько§ роти йшли неглибоким

ходом сполучення на повний зрiст. Обабiч над головою височiли

горби влежалого снiгу, а вище в мерзлому гiллi дерев гудiв вiтер.

Схили горбiв i дерева синювато бiлiли вiд спалахiв нiмецьких ра-

кет над окопами п"ятачка та крижаним панциром рiчки.

Вже бiля дверей блiндажа поправили ременi на кожушках,

шапки: командир полку не любив розхристаних. Переступаючи

порiг, Увiн повторив в пам"ятi результати спостережень за вогне-

169

вими точками нiмцiв, щоб вмить i докладно доповiсти майоровi,

якщо той зацiкавиться, та майора в блiндажi не було.

Мешков, високий, довгорукий старший лейтенант, i ротний

лiкар, опецькуватий чоловiк старшого вiку i весело§ удачi, по-

ралися бiля столу збитого з нетесаних дощок i покритого мас-

кувальним халатом, рукава якого звисали до пiдлоги. На столi

стояв лiтровий аптечний бутильок, кiльканадцять алюмiнiєвих

мисок з вiвсяною кашею i миска з паруючими шматочками чер-

вонувато§ конини. Перед днем осколком убило коня з ротного

обозу.

Увiн роззирнувся. Лiворуч сидiли на нарах двоє офiцерiв роти,

один iз них молоденький бiлявий лейтенант по iменi Борис, прiзви-

ща якого вiн ще не знав, праворуч на ящиках троє в морських буш-

латах. Ближче до дверей мiчман з рудуватими, пухнастими вуса-

ми i довгобразий чорнявий морячок рокiв двадцяти, а мiж ними...

Дiвчина. Увiну здалося, що §§ довгастi стуленi вуста i яснi, виразнi,

теж довгастi, як у японок, очi дуже привiтно посмiхнулися йому.

Бiля §§ нiг лежала сумка з червоним хрестом. В кутку - невеличка

ялинка, на якiй висiли двi гранати, кiлька патронiв, санiтарний

особистий пакет. Пiд ялинкою горiла свiчка.

- Цариця полiв запрошує бога вiйни - артилерiю на новорiчну

ялинку! - вигукнув Мешков, пiднявши руки до стелi. - Та поки до

столу, друзi, знайомтесь з нашими дорогими гостями - сусiдами

по окопах, славними моряками...

Виявилось, в пiдроздiлi морякiв кiнчилися запаси бинтiв, йоду.

Командир послав санiнструктора Женю, так звали дiвчину в буш-

латi, в роту Мешкова, а щоб пiхота не залицялася до не§, й охорону

приставив.

Сiли до столу. З вiкiв повелося - присутнiсть дiвчини серед

во§нiв пробуджувала рицарський дух, - тривоги вiйни вилетiли

за дверi в холодну нiч. Пiсля чарки за минающий, нещасливий

сорок перший рiк, офiцери закидали Женю далеко не вiйськови-

ми запитаннями, особливо наполягав лейтенант Борис: вiн на-

хилявся i туди i сюди, щоб бачити §§ лице, та чорнявий морячок

ретельно виконував наказ командира - загороджував йому путь

до сестрички. Кокетуючи, та не без цiкавостi, Женя поглядала на

Бориса i смiючись розказувала немов для всiх, та мабуть бiльше

170

для нього, що до вiйни жила в Кiровоградi, на вулицi Карла Марк-

са, вчилася в медичному технiкумi, що на тiй же вулицi, кварта-

лом нижче...

- Чому? Навiщо до морякiв пiшла? - по§дав очима Женю Бо-

рис. - До нас в пiхоту... Пропоную до мого взводу...

- Пiхота, ша! Женя наша, не агiтуй, не вiддамо, - мiчман ле-

генько постукав кулаком по столу. - Вона вiд роду морячка...

- До вiйни моря я й не бачила, тiльки мрiяла про морськi по-

дорожi. Любила одягатися в матроську кофту з полосатим комiр-

цем. Ще тодi мене прозвали Женькою-морячкою. А остаточно при-

кипiло це прiзвище, коли роз"юшила одному шибайголовi носа.

Мати того хлопця жалiлася сусiдкам, кричала на весь двiр: "Ли-

шенько! Що ото та Женька-морячка зробила моєму!" Велика ува-

га Женi до Бориса, до його запитань смикала ревнивi струни Увi-

на: йому душу роз"ятрив §§ ласкавий, палкий погляд, який уловив

на собi, коли ввiйшов до блiндажа.

- Таке миле дитя i раптом носа, - смiявся лiкар. - А зiзнай-

тесь, той шибайголова, мабуть, таки хвилював серденько?

- Лiкаре, обережнiше на румбi, - знову постукав кулаком

мiчман. - Командир заборонив розмови з Женею на цю тему.

- Вибачайте! Шуткую..

Всi гомонiли, не звертаючи уваги на поодинокi розриви мiн то

на льоду рiчки, то десь у лiсi. Слово попросив Сизов. Та тiльки й

встиг сказати: "Товаришi! Бойовi друзi! Минає чи не найстрашнi-

ший для нашо§ Батькiвщини, та й для людства взагалi, рiк..." як

задзвонив телефон. Мешков пiдняв трубку, виструнчився, вiдпо-

вiдав:

- На мо§й дiльницi спокiйно... Окремi пострiли... Слухаюсь!

Єсть негайно йти на лiвий берег i доповiсти звiдти!

Мешков поклав трубку, сказав, що майор Домбровський дав

йому прочухана за те, що вiн не в ротi на п"ятачку.

- Бо§ться майор, щоб нiмцi не пiдсунули нам свиню на новий

рiк, - додав Мешков. - Може статися - наваляться на п"ятачок...

- Клята нiмчура, не дасть посидiти в приємнiй компанi§! - За-

гладив на лисину рiденьке волосся лiкар.

- Ви продовжуйте, а я мотаю, - посмiхнувся Мешков: наказав

лейтенанту Борису взяти бiйцiв i йти разом з ним.

171

- Друзi! Пропоную супроводити господаря цiє§ привiтно§ гос-

тини хоч до рiчки, - пiдскочив лiкар. Сказав вiн так щиро i по-

домашньому, що всi хопилися шапок.

Вже в транше§ Сизов прислухався, кивнув у бiк рiчки, сказав

Увiну, що не подобається йому затишшя i що вiн пiде до бата-

рейцiв. I повернув праворуч.

На березi, до якого було, як кажуть, рукою подати, лiкар ле-

генько ляснув Мешкова по спинi: "Ну, з богом!"

Четверо зiйшли на лiд i розтанули в темрявi. З лiвого берега, з

гори, де були позицi§ нiмцiв, запахкали i зависли над рiчкою освiт-

лювальнi ракети. Було видно, як Мешков i його товаришi впали

на лiд, прича§лися.

- Бавиться сволота в новорiчну нiч! - лайнувся мiчман.

Раптом з гори, вздовж усього п"ятачка, вибухнула шалена стрi-

лянина з кулеметiв, гармат, мiнометiв.

Чурками розлiталося гiлля дерев, стогнав, гудiв лiд, червоно-

бiлi фонтани вибухiв оточували Мешкова i його товаришiв. Вони

пiдхоплювалися на весь зрiст, бiгли, падали, знову вставали i бiгли.

Та ось котрий бiг останнiм, упав i не пiдводився. Коли Женя ски-

нула бушлат, нiхто не помiтив. Вона скотилася на лiд i побiгла.

- Бiсова морячка! Пропаде! - скрикнув мiчман.

Чорнявий морячок вiдштовхнув його i подався за сестричкою.

Мiчман розгублено озирнувся, вилаявся, крикнув: "Обоє пропа-

дуть в такому пеклi!" I побiг слiдом за ними по кризi.

- Гайда, мерщiй, на батарею! Мабуть, будуть атакувати! - смик-

нув Увiн Гололобова.

Сизов сидiв на колодi неподалiк гармати з телефонною труб-

кою в руках.

- Майор наказав вiдкривати вогонь тiльки у випадку, якщо

нiмецька пiхота пiде в наступ на п"ятачок, - доповiв вiн.

Обстрiл не вщухав. Увiн фiксував мiсця зблискiв на позицiях

ворога, вдивлявся туди, де вибухали снаряди чи мiни, i раптом

зупинив погляд на високiй, бiлiй вiд iнею опорi високовольтно§

мережi, що стояла в просiцi. В митi спалахiв ракет вона, немов

казкова снiгова королева, яскраво-бiло викарбовувалась на тлi

чорного неба. Три бiлi нитки-косицi дугою звисали на лiд рiчки

i ховали сво§ обiрванi кiнцi десь на глибинi. Вiн чекав команди

172

вiдкрити вогонь, а опора заворожувала: "Що, як вилiзти на не§?

Це ж висота! - подумав вiн. - Все, що ховається вiд нашого зору зi

спостережного пункту - буде видно..." Радий несподiванiй здо-

гадцi, гукнув:

- Андрiю Федоровичу! Iване Петровичу! Гляньте на просiку!

На опору! На нiй би влаштувати спостережний пункт!

- Генiально! - захопився iдеєю Гололобов. - Молодець, Ана-

толiй!

Скажiмо, опора має десять метрiв висоти плюс узвишшя, на

якому сто§ть. З не§ повинно бути видно... Гололобов почав розра-

ховувати, як далеко видно з опори. Недарма ж математик.

- Фрици, певне, слiдкують за нею. Полiзеш, зiб"ють як гороб-

ця, - попередив Сизов.

- I це вiрно, згодився Увiн. - Треба роздивитися §§ зблизька.

Подумати як i що...

В наступ нiмцi не пiшли i припинили шалену стрiлянину враз.

Прибiг спостерiгач Лежньов, i до Увiна:

- Товаришу командире, дозвольте взяти коней, якi ближче...

Моряка побито осколками... Лiкар просить негайно вiдвезти в сан-

бат...

Увiн розпорядився i побiг до землянки Мешкова. На дорогу,

де стояли санки ще без коней, четверо морякiв несли на носилках

товариша, прикритого бушлатом. Бiля дверей землянки вусатий

мiчман i лiкар про щось тихо сперечалися.

- Дорого обiйшовся нам новорiчний феєрверк нiмцiв, - сказав

лiкар. - Бориса наповал, морячку три скалки вп"ялися в спину.

Я зробив все, що мiг... Якщо дотягне до завтра, буде жити. Борис

заслонив собою Женю-морячку... Та i §й дiсталось. Скалок мiни

застряг в нозi вище колiна. Хотiв витягти, так воно, кляте дитя,

прогнало мене, сама виколупала. Бач, соромиться лiкаря... I тут

цнотливiсть свою виказує...

- Має жiночу гордiсть i дiвочу совiсть, - захистив дiвчину

мiчман. - Вiйна побушує, забере силу-силенну людей i скiнчить-

ся, зате дiвоча цнотливiсть - людська вiчнiсть...

- Ого! Мiчмане... - прицмокнув лiкар. - Ви фiлософ. Не пере-

чу... Вiн узяв за лiкоть i вiдвiв трохи вбiк: - Не знаю, чи ховати

Бориса без не§. Плаче за ним...

173

Невимовний, як нiколи, жаль здавив серце Увiна: "Минула

лише година, як побачив, узнав, що на свiтi iснує ось така Женька-

морячка, а здається, знав §§ увесь вiк, знав як рiдну... Ось цю свою

ровесницю, на долю яко§ випали такi випробування... I яка смiли-

во приймає двобiй..." - Думки летiли, як хмари. Лiкар продовжу-

вав уже патетично:

- Мабуть, приглянувся §й Борис... Блимнув свiтлячком на §§

життєвiй дорозi i раптом згас... Ой, дiти, дiти хiба ж ми виннi пе-

ред вами?..

Над Невою, Невським п"ятачком упав перший вечiр сорок дру-

гого року. Увiн, Гололобов з трьома бiйцями батаре§ йшли по льо-

ду в розташування роти Мешкова зiставити сво§ вiдомостi з вiдо-

мостями спостерiгачiв пiхоти про ворожi вогневi точки.

Лiвий берег бовванiв сивим узвишшям, горою. Десь там ози-

вались черговi кулемети нiмцiв, кулi просвистували над окопами,

свинцевими горошинами стукотiли, чохкали на кризi.

- Шаленiють... Поразка пiд Москвою нагнала страху, - сказав

Гололобов i впав на лiд, бо над берегом, над п"ятачком спалахнули

освiтлювальнi ракети. Увiн i бiйцi теж попадали. Почекали, поки

простором знову заволодiла темрява - пiшли далi.

Вибралися протоптаною дорiжкою на крутий схил, пiрнули в

траншею.

- От добре, земляк, що привiв сво§х хлопцiв! - зрадувався Меш-

ков, тиснучись спиною до стiни блiндажа. - Хай трохи почергу-

ють на спостережних пунктах... Мо§ хлопцi вiд безсоння носами

клюють, так i гляди, щоб фрици не вкрали якого...

Увiн наказав батарейцям пiдмiнити пiхотинцiв.

- Пильнуйте уважнiше, - попередив Мешков бiйцiв. - Будьте

обережнi. Трапляється, що який зухвалий фриц гранату докидає

до транше§, якщо помiтить рух.

Батарейцi натягли на голови капюшони маскувальних халатiв,

пiшли.

- Не рота у мене, взводу доброго не набереш, - зiтхнув Меш-

ков. - Ще й Борис пропав. Вважай, i не воював... Жаль хлопчину!

Навiщо я взяв його?! А як там морячок та морячка? Житимуть?

Моряка вiдправили до санбату у тяжкому станi, а сестрич-

ка, вважай, тримається на висотi, - вiдказав Увiн. - Лежить у

174

тво§й землянцi пiд наглядом вусатого мiчмана, роздивляється

ялинку...

- Бiдова дiвчина! - сказал Мешков захоплено. Йому кортiло

ще послухати про морячку, бо й йому, вже осмаленому в боях ко-

мандировi роти, тiльки двадцять три роки, та Гололобов катего-

рично заявив:

- Була б моя воля, не дозволив би майже школярок брати до

армi§, посилати в окопи. У них багато емоцiй, та мало розуму.

- Провчити б фрицiв за вчорашню новорiчну забаву! - Меш-

ков стукнув кулаком по колодi. - Та бiсовi душi озброєнi до зубiв i

позаривалися глибоко за горбами.

- Я людина, мабуть, наймирнiшо§ професi§, - заговорив Гололо-

бов, присiвши в кутку i присвiчуючи лiхтариком на зведення спос-

терiгачiв пiхотинцiв. - Я навiть сво§ уроки математики починав не з

цифр, а з краси людини, краси природи. Менi важко усвiдомлюва-

ти, як можна було так вплинути на психiку, отру§ти душi - зробити

iз людей м"ясникiв i послати на нас, поставити на кiн людське тiло

i гостре, гаряче залiзо... Я боюся кровi, психiчно не пiдготовлений

проколоти людське тiло багнетом... Радий, що потрапив до арти-

лерi§, що далеко вiд спотворених в передсмертi облич...

- Недочасна фiлософiя, Iване Петровичу, - поблажливо по-

смiхнувся Мешков. - Ви хоч не говорiть про це серед мо§х бiйцiв,

щоб не закривали очi, коли треба буде колоти багнетом.

- Це так, вiд душi, з власно§ фiлософi§, - продовжував Гололо-

бов. - Треба ж колись комусь вiдкрити невойовничiсть душi. Може

статися, загину i нiхто не знатиме, чим жила вона. А те що нiмцi

зарилися i майже неможливо розгледiти з наших спостережних

пунктiв де у них що, то правда. Та ось Анатолiй пропонує зазир-

нути до них зверху.

- З лiтака?

- Нi. З опори високовольтно§ мережi, що на просiцi, вилiзти

на не§, i...

- Помiтять i зiб"ють, - заперечив Мешков.

- Вилiзти вночi i приховатися за ящиком трансформатора, чи

що воно там таке...

- Хiба що так! - згодився Мешков. - Коли ж це ти надумав?

- Вчора пiд час феєрверку.

175

По той бiк шосе озвався кулемет. Короткi черги трасуючих куль

то збивали снiг на брустверах роти, то проносились вище i реко-

шетили на льоду рiчки. Мешков прислухався, сказав:

- Чуєте? Др..р..р, др..р..р, як стриже. Якийсь гад хворiє на без-

соння i вiд страху отак забавляється кожну нiч.

Минуло кiлька хвилин: там, де стрiляв кулемет, вибухнули гра-

нати. Кулемет замовк.

- Молодець Коцо Намталашвiлi! - ляснув в долонi Мешков. -

Цiлий тиждень вислiджував гада... Таки пiдстерiг! Ось так, Iване

Петровичу, обмiнюємося люб"язностями. Говоримо з м"ясниками

§хньою мовою...

Вдосвiта Увiн з товаришами вернувся на правий берег. Бажан-

ня помсти за Бориса, моряка i дiвчину в бушлатi, яка так i не змог-

ла кинути грудку рiдно§ землi в могилу лейтенанта, кипiло в ньо-

му. Наказав старшинi батаре§ приготувати сухi валянки, довгого

кожуха i розбудити на свiтаннi.

Дув вiтер, поволi розповзались похмурi хмари, в просвiтах

мерехтiли зорi. Увiн i спостережець Лежньов, провалюючись в

глибокому снiгу, пiдiйшли до опори. Залiзнi ноги господинi про-

сiки розставленi широко, до металево§ драбини високо. Увiн зняв

кожуха, закинув гак-кiшку, прив"язаний до мотузяно§ драбини. Гак

зачепився за склепiння. Надiвши кожуха i повiсивши на плече

телефонний апарат, полiз. Вiтер розгойдував драбину, ось-ось здує

його. Нарештi ухопився за металевий щабель. Лежньов потяг те-

лефонний дрiт до землянки. Перевiривши надiйнiсть зв"язку, Увiн

сiв на апарат чекати свiтанку. Зверху добре було видно ходи спо-

лучення батаре§. Спалахи освiтлювальних ракет на якийсь час ви-

ривали з мороку ночi високий лiвий берег: сiрою плямою вима-

льовувалась будова електростанцi§. Опора розхитувалась вiд вiтру.

Сумно i довго тягся час. Увiн навiть подумав, чи не передчасно

старшина розбудив його. Та ось, далеко, над Ладогою, небосхил

зарожевiв. Неохоче, натужно зазорiло. Увiн визирнув з-за транс-

форматора, приклав до очей бiнокль. В перехрестi зовсiм близько

вибитi вiкна ГРЕС, правiше не§ дамба, мiсцями видно рейки залiз-

ницi, якою в довоєнний час довозили торф. В долинцi мiж дам-

бою i горою - три довгi бараки, два вряд, третiй збоку. Над коми-

нами димки. Мимо баракiв до ГРЕС вкатана дорога. I нi душi.

176

Та ось пiд"§хала кухня. Нiби по командi дверi баракiв розчини-

лися, сотнi пiвтори солдатiв-чужинцiв шикувались вервечкою, от-

римували §жу i бiгли назад пiд крiвлю, в тепло. "Ось де ви вигрi-

ваєтесь! Курорт влаштували..." - До болю в зубах Увiн гризнув

замерзлого сухаря. Вiд холоду i злостi в очах сльози, пiд ложеч-

кою смоктало, та злiзти за кип"ятком не можна. "Помiтять, вда-

рять мiнами, зруйнують такий вигiдний спостережний пункт, -

думав вiн. - Хоч замерзну, а досиджу до темна. Все видивлюсь".

В полудень до баракiв привезли обiд. Увiн кричав в трубку

Гололобовi записати: "Нiмцi вибiгають, махають руками, стають в

чергу... Визначили координати баракiв? Вони нанесенi на наших

картах..."

Вечорiло. Хоч на Увiнi були кожух i валянки, та холодний вiтер

робив своє. Очi наче випучило, руки, ноги не згиналися. А все ж

таки в землянку по проводу полетiло: "Фрици повечеряли. Пiвсотнi

закутанi в маскувальнi халати, зi зброєю рушили дорогою до елек-

тростанцi§. Пiд дамбою є прохiд. Мабуть, змiняти сво§х. На двох

бачу лисячi комiри. Понатягали жiночi пальта поверх шинелей...

От сволота, накрали i наряджаються..."

Смеркло зовсiм. Увiн ледве злiз з опори.

В землянцi в залiзнiй бочцi горiло галуззя. Увiн сидiв поруч на

ящику, розповiдав товаришам про те, що бачив, i вголос розмiрко-

вував:

- Лiквiдувати ворожi точки фрицiв полк не може, бракує сна-

рядiв, а от лiквiдувати, спалити бараки можна i треба негайно.

Вигнати прусакiв на мороз... Трохи перепочину, пiду пошукаю

зручну мiсцину для кочуючо§ гармати десь подалi вiд батаре§. Якщо

i засiчуть §§, хай тодi гатять по порожньому мiсцю.

- Замисел хороший, - згодився Гололобов. - Та щоб вдарити

без промаху, не завадило б i менi з Лежньовим подивитися на ба-

раки. Краще раз побачити, нiж десять раз почути...

Увiн згодився. "День-два не вирiшують долi, - думав вiн. - Змiн

на п"ятачку не передбачається. Розширювати його, або наступати

дивiзiя не має сили, а нiмцi, мабуть, чекають, поки §хнi армi§ "Цен-

тру", якi тiкають з-пiд Москви, зупиняться, вирiвняють лiнiю фрон-

ту. Ще бiльше пiдкупляло його те, що так точно, як Лежньов, нiхто

в полку не визначав на око вiдстань до того чи iншого об"єкта.

177

Минуло два днi. Увiн, Гололобов i Лежньов пiдготували оста-

точнi розрахунки для стрiльби "полковушки", як люб"язно назива-

ли батарейцi сво§ гармати, з тимчасово§ позицi§ i лист-прохання

до командира полку видiлити для стрiльби по бараках один освiт-

лювальний, п"ять запалювальних i десять шрапнельних снарядiв.

В землянку зайшов Сизов, сказав, що вiстовий з кiньми чекає на

пакет на лiсовiй дорозi, потiм взяв лист-прохання, прочитав, написав

нижче: "Кров за кров! Смерть за смерть!" i теж пiдписався.

- Так буде вагомiше, щоб майор менше вагався з видiленням

снарядiв.

Iнструктуючи вiстового, Увiн сказав, щоб той шукав штаб полку

в лiску поблизу згариша Невсько§ Дубровки, i якщо майор буде

вагатися, - щоб вiстовий "поплакав" перед ним за всю батарею.

Всю нiч в землянцi тiльки й гадали, дасть снаряди командир

полку чи нi.

Вдосвiта Увiн пiшов на дорогу, почекав, послухав: нема вiсто-

вого. Вернувся в землянку.

- Мабуть, не дасть майор снарядiв... Сходiть ви до нього, -

звернувся до Сизова.

- Дасть. Вигнати противника з теплих баракiв на мороз теж з

областi тактичного успiху, - Сизов ковтнув з кружки кип"ятку. -

Чув, що пiсля того, як нiмцi спалили Дубровку, вiн мiсця собi не

знаходить. Щось особисте зв"язувало його з селищем... - Дасть.

Розвиднилося. За дверима почулися голоси. В землянку увiй-

шов вiстовий з запискою в витягнутiй руцi, за ним четверо коман-

дирiв гармат.

- Дозволив! - радiсно сказав вiстовий. - Але попередив, якщо

промахнемось, накаже визбирати снаряди...

Командири гармат в один голос почали розхвалювати сво§х

гармашiв, кожен хотiв, щоб його гармата стрiляла по бараках.

- Єфрейтор Покосов, стрiляти по бараках будете ви. Виводьте

гармату на тимчасову позицiю! - наказав Увiн вайлуватому, непо-

казному зовнi батарейцю. Покосова вiн примiтив давно, як ней-

мовiрно урiвноважену, мовчазну людину в найнебезпечнiших си-

туацiях, i за постiйний, неприхований смуток в маленьких карих

очах. Яснiли, запалювались його очi тiльки коли стрiляв, а стрiляв

так, що в повiтрi, на траєкторi§ до цiлi одночасно було два снаряди

178

його гармати. Тодi, здавалося, вiн не дихав, тiльки скреготав зуба-

ми i щось мурмотiв собi пiд нiс. Сизов сказав: "Бiографiя Покосо-

ва сама по собi проста. Народився i вирiс в маленькому сiльцi Ле-

нiнградсько§ областi, працював у колгоспi §здовим, оженився... Дру-

жина i немовлята близнюки-дiвчатка лишилися в недобудованiй

хатi. Тужить за ними. Що тут неприродного?"

Увiн послав за снарядами до дивiзiйного пункту постачання в

село Порохове i пiшов на тимчасову позицiю для полковушки.

Покосов встановив гармату, кинув оком, куди слiд буде стрiля-

ти, зрубав двi берiзки, пробуркотiв: "Заплатять i за них!", махнув

рукою §здовому, крикнув: "Вiдведи коней подалi! Молодi, наляка-

ються..."

Тут-там вибухали нiмецькi снаряди, мiни. Видно, що не бра-

кувало §х. Хоч стрiляли навмання, по площинi, i велико§ шкоди вiд

них не було, проте тримали всiх в напрузi.

Звечорiло. Увiн полiз на опору коригувати вогонь. На драбинi

подумав: "Що як якась дурна, зальотна мiна потрапить зараз сюди?..

I листа рiдним не написав, i фрици грiтимуться в бараках". Та ми-

нулося. Перевiрив надiйнiсть зв"язку, крикнув у трубку:

- Покосов! По фашистах! Прицiл... Один снаряд освiтлюваль-

ний... Трубка... Вогонь!

Тiє§ ж митi за просiкою бухнуло. Низько над опорою проше-

лестiв снаряд. Увiну здалося, що помiтив летючу болванку. Ще

мить, i за рiчкою, над долинкою, мiж дамбою i горбом, гучно трiсну-

ло i в темному небi завис яскраво-бiлий лiхтар. В його сяйвi Увiн

побачив бараки. "Розрахунки точнi!" - зрадiв вiн i командував далi:

- Запалювальний... Прицiл... Трубка... Вогонь!

Над бараками спалахнула бiла хмарина: червонi iскрини, не-

мов метелиця, посипалися на бараки.

- Чотири снаряди... Швидкий вогонь!

Дахи баракiв зажеврiли i враз спалахнули високим полум"ям.

Побiлiли снiги навкруг. У свiтлi заграви Увiн бачив, як iз баракiв

вибiгали роздягнутi люди, вони метушилися, як та комашня, але

далеко не вiдбiгали: чи боялися, чи не було команди. Та й куди

бiгти в скажений мороз в натiльнiй бiлизнi?

Десь з-за ГРЕС та горбiв на правий берег профурчало кiлька-

надцять мiн.

179

- Покосов! Шрапнеллю! Трубка... Швидкий вогонь! - Увiн за-

та§в подих. Зараз прошелестять снаряди. Та полковушка мовчала.

- Покосов! Вогонь! Вогонь! - Увiну стало напрочуд жарко, а

потiм дуже холодно. Подумав, а чи не потрапила яка ворожа мiна

в гармату.

Бiля палаючих баракiв, як у розритому мурашнику.

Минула хвилина чи двi, полковушка раптом ожила. Шрап-

нельнi снаряди вибухали з гучним трiском. Покосов працював,

як завжди в такi хвилини - два снаряди на траєторi§, третiй пiд

замком.

Пiсля десятого снаряда метушня бiля баракiв припинилася.

Снiг укрився тiлами непрошених гостей.

- Покосов! Виношу подяку! Вони хотiли нашо§ землi, вони §§

отримали! Гармату на основну позицiю!

Всю нiч високе полум"я лизало, пiдсвiчувало низькi хмари.

Його було видно ген далеко по фронту.

Вже в землянцi Увiн запитав, чому Покосов затримався зi

стрiльбою.

- Мiна перебила телефонний дрiт, - доповiв Гололобов. - Леж-

ньов знайшов пошкодження, та не мiг скрутити дротини, руки за-

мерзли. Тодi вiн стиснув дротини зубами i тримав так...

На свiтанку Увiн вилiз на опору подивитися, що дiється там,

де були бараки. Згарище курилося. Кiльканадцять солдатiв вкла-

дали в два ряди вздовж дороги трупи.

- Це вам, панове вища раса, не по Європi марширувати! Це

вам за Бориса, за морячка, за Женькину кровинку! - прошепотiв

вiн i висунувся з-за трансформатора.

З боку електростанцi§ застукотiли скорострiльнi гармати, потiм

зафурчали i мiни. Затремтiло, задзеленчало металеве склепiння

опори. Хмариною сипався збитий iнiй. " Б"ють прицiльно! - зро-

зумiв Увiн. - Мабуть, помiтили мене, а може, зрозумiли звiдки ко-

ригувався вогонь".

Пам"ятає, що до половини драбини ще тримався за щаблi,

а далi падав як пiдбитий. Гаразд, що був глибокий снiг. Опора все

гучнiше зойкала металевим дзвоном.

Вечорiло. На батарею прийшов майор Домбровський, наказав

вишикувати пiдроздiл.

180

- Єфрейтора Покосова i бiйця-спостерiгача представляю до

нагороди медалями! Усьому складу батаре§ виношу подяку! - ого-

лосив вiн. - А вам, товаришу командир батаре§, виношу догану! -

Майор мiцно потис Увiну руку. - Догану за те, що так безпечно

поводили себе вранцi на опорi! За необережнiсть. Нам з вами ще

гнати нiмця i штурмувати Берлiн!

Нi. Увiн не чекав нi подяки, нi нагороди, проте не чекав i дога-

ни. Треба ж було майоровi так присоромити його перед пiдлегли-

ми! - роздумував вiн, крокуючи до землянки, в якiй стрiчав Новий

рiк, щоб глянути, а може, й сказати хоч слово Женi-морячцi... Що

його батарея, вiн вiддячили за §§ кровинку. - А потиск руки коман-

дира полку був нiжним, теплим...

В землянцi порався старшина батаре§. Нi Женi, нi чогось, що

нагадувало б про §§ присутнiсть тут, не помiтив. В серцi похололо:

"Чи не вмерла?"

Старшина зрозумiв його по виразу обличчя, сказав:

- Забрали моряки сестричку. Прийшли двоє, взяли на руки i

понесли... В санбат вiднесуть.

Увiн витер шапкою спiтнiлi скронi, сiв на ящик, втупив погляд

на сиротливу ялинку в кутку. На нiй вже не було нi гранат, нi пат-

ронiв, тiльки стирчав пiд нею недогарок свiчки.

Загорнув його в папiрчину, поклав до кишенi. "Колись, коли

над нашою землею буде мир, коли над нею будуть палати лише

зорi, запалю його, як пам"ять про соратникiв - друзiв, про грiзний

час випробування мого поколiння", - подумав вiн i пiшов пере-

вiряти пости на батаре§.

04.02.1986 року.

181

АКАЦIЇ

(Бувальщина)

Сестрi Жуковiй Лiдi

То§ суботи, як i в минулi, Лiда при§хала до мами в мiстечко Боб-

ринець. Кинула порожню студентську валiзу на широкий цемен-

тований ґанок i гайнула купатися до мосту через рiчечку Бобрин-

ку. Купалася в теплiй, майже стоячiй водi ставочка, загоряла на

розпечених сонцем скелях з подружками, поки й смеркло, а верта-

ючись додому, п"янiла вiд медового запаху вiдцвiтаючих акацiй.

...Потiм довго сидiли при зорях бiля вiдчинених дверей у хату -

вона, мама й дiд Семен. Мама розказувала про iспити у школi, де

вчителювала, вона, Лiда, про справи в медичному технiкумi, де

вчилася на першому курсi, а дiд, розтираючи кульгу ноги, бур-

котiв на скору перемiну погоди та невтiшнi вiстi, що приносили

газети.

П"янiючи вiд медового запаху, Лiда сказала до дiда:

- Мабуть, нiде так не пахнуть акацi§, як у нашому перепечено-

му сонцем Бобринцi?! - Глянула до ворiт, де в мiсячному сяйвi

бовванiли хмаркою бiлi грона.

- Отi, що бiля ворiт я садив, коли менi сповнилося шiстдесят,

- сказав дiд.

То був останнiй безжурний Лiдин вечiр серед тихого шелесту

садiв.

Наступного ранку, у недiлю, у найдовшу недiлю року, радiо

принесло страшну вiсть - вiйна!

Рудою тирсою вкрилася земля навколо дiдових акацiй.

Переломилося життя бобринчан. Двори спорожнiли вiд хлопцiв

i чоловiкiв. До армi§ пiшли й працiвники лiкарнi. На §х мiсце наби-

рали нових. Лiда влаштувалась працювати медичною сестрою.

182

Щодень з фронту надходили все тривожнiшi вiстi. Згодом й до

Бобринецько§ лiкарнi привезли поранених червоноармiйцiв, серед

них - трьох командирiв.

Нi! Не дiйде нiмець до Бобринця! Тиждень, два i Червона Ар-

мiя зупинить фашистiв i пожене назад до кордонiв, - говорили

люди. Вони вiрили, вони так хотiли. Втiшали себе.

Тiльки-но ковзнули першi променi над верхiвками акацiй, Лiда

вихопилася з хати на ґанок, розправила по-хлоп"ячому прямi плечi,

пiдкинула догори довгi руки, немов хотiла ухопити бiлу хмарину,

потiм замахала на квочку, яка, пiдскакуючи зi сходинки на сходин-

ку, вела свiй виводок на ґанок.

- Киш! Киш!

З хати вигрюкав коштурами дiд:

- Поможи, Лiдусь, зiйти сходинками... Посиджу у садочку...

Лiда пiдхопила дiда пiд пахви, i вони пiшли зарослою споришем

стежиною пiд розлоге гiлля горiха. Дiд любив стрiчати сонце саме

тут: за кущами чайно§ рози було видно степ стерньовий, правiше -

посадку льону i берестiв.

Крутнувшись на однiй нозi, дiд усiвся на ослiнчику, посмiхнув-

ся до онуки:

- Колись, було, на однiй танцював, а тепер тiльки кручусь, як

дзиґа... паралiчi, болячки... Понавидумували лiкарi хвороб. Обiцяли

послати лiкуватися, а тут ось нiмець, паралiч взяв би його, посунув...

Дiдовi вiдрiзало ногу по§здом ще хлопцем, коли працював

зчiплювачем вагонiв на станцi§ мiста Крюкова.

- Сидiть, дiду... Як щось треба, гукнiть маму. Я бiжу. На мене

чекають, - сказала Лiда i побiгла мимо ґанку, до ворiт: лише бiлi

кiски-хвостики заметляли.

До лiкарнi недалеко. Пройде трохи вулицею Жовтневою, по-

верне лiворуч, пробiжить затишним сквером, i вже на роботi. На не§

чекають пораненi. Поралася бiля них старенька няня, та молодики

помiтили в коридорi Лiду, i в один голос до лiкаря: "Приставте до

нас ту, бiлу!" Що значить молодь. Калiченi, а хочуть бачити поруч

вертку, завжди усмiхнену дiвчину. От Лiда i старається коло них.

Ранкове сонце слiпило Лiдi очi. На вулицях людей ще не вид-

но. Тiльки, ген там, аж в центрi, перейшов дорогу чоловiк. Лiда

цокотiла босонiжками по плитках тротуару. Ось вже й сквер. За

183

кущами жовто§ акацi§ старi липи, клени з пожовклим вiд спеки

листям. Раптом Лiда зупинилась. Попереду, впоперек тротуару,

розкинувши руки, лежала людина. Лiда озирнулась. Навкруг, як

вимерло. Пiдiйшла ближче, i втягла голову в плечi. На тротуарi

лежав нiмецький солдат. На ньому каска, френч з орлами на гру-

дях, а на орлах темна пляма кровi. Синiми крижинками його очi

дивилися в блакитне, ранкове небо пiвдня Укра§ни. Моторошно

зробилося Лiдi. Сквериком вже не йшла, а летiла. Вскочила до

палати червоноармiйцiв, одним духом випалила, що бачила.

- Це, мабуть, §хня розвiдка, - сказав лейтенант з вусиками схо-

жий на грузина, чи, може, й грузин. - Значить, скоро вони будуть

тут... Так. А хто ж то його вкоцкав? Вiйськових пiдроздiлiв у мiстi

нема...

- Не дiйдуть вони сюди! - майже крикнула Лiда. Вона навiть

уявити не могла, що §§ рiдними вулицями будуть шастати фашисти.

- Дiйсно, хто ж то присмирив його? - заговорив кирпоносий

бiлявий червоноармiєць. - Я не спав уночi, болiло менi, а пострiлiв

не чув. Це ж тут, недалеко?

Пiдвели голови, заговорили iншi пораненi. До палати увiйшов

лiкар Василь Iванович. Послухав розмову, сказав до Лiди:

- Пострижи командирiв. Всяке може трапитися. Далi до ко-

мандирiв. - Усi ви у мене рядовi. Зрозумiли? I пiшов.

Коли Лiда змiтала зiстрижене волосся, лейтенант-грузин ска-

зав §й сховати §хню командирську одежу, бо вона ще згодиться §м.

Лiда згорнула гiмнастерки, галiфе у вузол, вiднесла в кладовку,

прикрила ганчiр"ям.

Ходячi пораненi червоноармiйцi зiбралися й пiшли на шлях до

Кетрисанiвки, а тi, що не могли ходити, серед них i командири, по-

просили Лiду дивитися, чи не проходитиме мiстом яка-небудь вiйсько-

ва частина, щоб забрала §х. Лiда вибiгла на вулицю. Та марно.

Увечерi вдома вона розповiла матерi та дiдовi про вбитого

нiмця.

- Дурнi вони, як телята, - вилаявся дiд. - Увесь вiк пнуться до

неба. До революцi§ в наших степах багато було колонiстiв iз них,

бачив. А у вiсiмнадцятому ще й кайзерiвцiв присунуло хмарою.

Прийшли браво, та пiшли скубленими. Як ось той, що на троту-

арi... Мабуть, i Париж, i Варшаву пройшов, а бач, в Бобринцi

184

спiткнувся... Наш мужик терплячий, проте не любить, щоб ним

дiрки затуляли...

- Все це так, але що робити далi? - озвалася Софiя Антипiвна,

Лiдина мати. - Багато бобринчан вже подалися на схiд. Може, й

нам пора?

- На чому ж §хати? - запитала Лiда. - Ми можемо й пiшки, а дiд?

- Не дожити було б менi цiє§ пори... - проказав дiд. - Вам тiльки

клопоти зi мною...

- Не говорiть так, дiду. Вас не покинемо! - спалахнула Лiда. -

Може, все-таки нiмцi до нас не дiйдуть... У нас же армiя...

- Почекаємо день, два, попитаємо пiдводу, - сказала Софiя

Антипiвна. - Можна старий фаетон привести до ладу? Але, що

запрягти в нього?

До революцi§ дiд Семен Черкашенко працював рахiвником в

економi§ помiщицi Ганни Задонсько§ в селi Олексi§вцi, що побли-

зу Бобринця: пiд час громадянсько§ вiйни, коли громили по-

мiщицькi маєтки i розбирали помiщицьку землю, дiд взяв не зем-

лю, а фаетона з парою коней. Дуже той сподобався йому - ресор-

ний, зроблений на замовлення, вiн ще й зараз хоч на виставку: вже

рокiв з п"ятнадцять лежить в сара§ без колiс, колеса висять тут-

таки на стiнi. Пiсля непу дiд продав коней, а от фаетона лишив.

Наступного дня Лiда встала, як завжди, зi сходом сонця, вiдiрва-

ла листок календаря за минулий день, прошепотiла:

- Шосте серпня... Пiвтора мiсяцi точиться вiйна...

Робота в лiкарнi йшла за звичним розпорядком. Лiкарський

обхiд, процедури, перев"язки. Одному подай води, другого накор-

ми, бо не руки у нього, а бинтовi гирi. Лiда якраз напувала бiйця з

забинтованими руками, коли до палати вбiг лiкар Василь Iвано-

вич. Руки смикаються, окуляри сповзають з перенiсся. Знiчено

глянув на поранених, прошепотiв:

- Лiда, нiмцi вже тут... Ось, iдуть коридором...

Хряснули дверi. Довгоши§й, стрункий нiмецький офiцер вiдчи-

нив §х ногою i став на порозi. Позаду нього автоматники. Офiцер

видивився на всiх, пiдiйшов до Лiди, вибив кухоль з рук, витяг

пiстолет, нацiлився на бiйця, якому вона давала пити.

- Не стрiляйте! Не дам! - крикнула Лiда злякано i впала бiйцевi

на груди. Заплакала.

185

- Не плач, Лiдо, не треба. Нас все одно вб"ють, - тихо загово-

рив поранений.

До палати увiйшов iнший вiйськовий, кругловидий з золоти-

ми зубами, як виявилося - перекладач.

- Що ж ви робите? Кидали листiвки, запевняли, що не звiрi,

поранених вбивати не будете, а робите iнше! - плачучи, говорила

Лiда.

Перекладач переклав §§ слова офiцеровi. Той постояв ще мить,

цiлячись тепер вже Лiдi в обличчя, потiм неохоче сховав пiстолет,

сказав:

- Гаразд. Ходiмо вiд цих свиней. Все одно ми §х прикiнчимо! -

i вийшов з палати.

Лiда знала нiмецьку мову настiльки, щоб зрозумiти офiцера,

бо i в школi вчилася непогано, та й мама, як кажуть, пiдтягала.

Вона переклала погрозу офiцера.

- Жаль, що нема бiля мене мо§х штанiв, я показав би йому

свиней, - скреготнув зубами лейтенант-грузин.

Лiда тiльки зараз згадала, що ще вранцi лiкар наказав §й спа-

лити одежу командирiв, а вона забiгалась, забула. Картаючи себе,

дивилась у вiкно на двiр, куди нiмцi звозили сво§х поранених.

З кiлькох кiмнат вони вигнали хворих просто на вулицю - звiльнили

мiсце для сво§х. Ось у двiр вкотили похiдну кухню з великим кот-

лом. Поставили §§ напроти вiкна Лiдино§ палати пiд високою ака-

цiєю i зразу ж заходилися варити. Хмарина диму плуталася в гiллi.

Солдат-кухар пiдклав полiнець в топку i пiшов до машини, що сто-

яла неподалiк ворiт.

Лiда побiгла в кладовку, ухопила вузол, вислизнула надвiр,

впхнула його в топку, i назад в палату. Не встигла вiддихатись, як

до палати увiйшли довгов"язий офiцер, нiмецький лiкар, перекла-

дач зi списком. Позаду лiкар Василь Iванович. Двоє солдатiв ста-

ли бiля дверей. Перекладач, зазираючи в список, почав переклич-

ку поранених. Тiльки прочитав третє прiзвище, у дворi пролунав

страшенний вибух. Лiда заплющила очi, присiла, а коли пiдвелась

i вiдкрила очi, побачила: високо на гiллi акацi§ телiпались довгi

нитки лапшi. А там, де стояла кухня, - колеса, та цурпалки. Кар-

тина була незвичайна i здалася Лiдi смiшною. Лiда була дiвчиною

весело§ вдачi i вона засмiялась.

186

Опам"ятавшись вiд несподiванки, довгов"язий офiцер пiдско-

чив до не§, закричав:

- Смiєшся?! Твоя робота?! Що поклала до котла?

До палати вбiг куховар i сказав, що бачив, як бiлява дiвка щось

пхала в топку. Якийсь вузол.

- Одежу палила? Чому надумала палити ось зараз? Назло? Щоб

розiрвало котел? Щоб не дати зварити нiмецьким солдатам §жу? -

кричав офiцер, i ну бити Лiду.

Вона - в коридор. Куховар i солдати збили §§ з нiг. Били кулака-

ми й чобiтьми куди попало. Офiцер кричав:

- Де взяла вибухiвку? Хто дав?

А вона, як нiма: перед очима лише холоднi, червонi й чорнi

плитки кахелю пiдлоги, а в думцi одне, - хай вб"ють, а не скажу

що палила...

- Не вбивайте §§! Вона молода, невинна! - заступився лiкар Ва-

силь Iванович. - Вона нiчого не знала. Це я винен, що не перевiрив...

Полишивши Лiду, нiмцi стали бити лiкаря.

Ледь дихаючи, Лiда вирачкувала на двiр. Минула акацiю, на

якiй все ще гойдалась лапша, попленталась додому.

Вулицями проходили нiмецькi вiйськовi пiдроздiли: снував §дкий

дим моторiв, смердiла курява, пiднята нiмецькими чобiтьми.

На роботу до лiкарнi Лiда бiльше не пiшла.

Бiлiли акацi§ коло ворiт, та не цвiтом-медом, а снiгом лютне-

вим. Перескочить з гiлки на гiлку горобець, i на землю сипеться

кришталевий порох. Мороз висушив снiг.

Лiда рубала дошку, вiдiрвану вiд сараю, хукала в кулаки, кида-

ла оком до хвiртки, чи не йде мама, яка ще зранку пiшла вимiняти

щось на продукти.

На ногах у Лiди гумовi ботики на тонку панчоху, на плечах

старенька доха, яку купляли, коли ходила ще до шостого класу.

Виросла з дохи, та мусила розшукати §§ на горищi i одягати i вдо-

ма, i на вулицю, щоб не чiплялися нiмцi. Незграбна вона в досi.

Довгорука, довгонога. Одягтися є в що. Дiд Семен та покiйна його

дружина баба Олександра були бездiтними, припасливими, за довге

життя набили сундук та шафу шматтям: тепер воно потроху спли-

ває, то за хлiб, то за олiю, то... Нi Лiда, нi Софiя Антипiвна нiде не

працюють. Для чого? Для кого? А дiд, як залягли снiги, не пiдво-

187

диться з лiжка. Паралiзувало й ту ногу, що є. Лежить у сумiжнiй

кiмнатi в напiвтемрявi, одне вiкно забили, щоб не надувало, чи то

спить, чи то згадує довге життя, та людей, з якими знався, чи чекає

смертi. Тiльки про смерть, як зайшли нiмцi, й словом не згадав.

Рипнула хвiртка. Прийшла Софiя Антипiвна. Один нiс стир-

чить, так закутала голову, i щоб теплiше, i щоб менше впiзнавали

стрiчнi, бо з"явилися й такi, що скалять зуби: "Ну i як, товаришко

вчителько, де ж ваша непереможна Радянська влада? Га? Хлiб ви-

мiнюєте? Як та циганка..." Небагато таких, та досить i ложки дьог-

тю, щоб споганити бочку меду.

Лiда набрала трiсок i поспiшила до матерi.

- Якi успiхи, мiняйло? - посмiхнулась, глянувши на кошик в

материних руках.

- Вимiняла борошна та квасолi у жiнок iз села Шляхового, -

вiдповiла та i теж посмiхнулась. А вже в хатi, викладаючи вимiня-

не на стiл, розказувала: - Я сьогоднi така щаслива, така щаслива...

Минуло двадцять рокiв, як я вчителювала в Шляховому, а люди не

забули мене. Ти розумiєш, що таке лишити по собi добру пам"ять?..

Стрiла навiть одну iз колишнiх учениць... Обступили мене, озира-

ються, чи не пильнує полiцай, питають, як же буде далi? Коли ж то

кiнець окупацi§? Кажуть, чули, що нашi погнали нiмцiв з-пiд Мос-

кви, майже до кордону...

- Сонiчко! Що за радiсть принесла, що так щебечеш? - гукнув

дiд.

Жiнки зайшли до спальнi. Софiя Антипiвна розповiла, що чула

на базарi.

- Казав же, дурнi вони. Тiкатимуть, як i в вiсiмнадцятому, -

сказав дiд.

У вiкно постукали. Лiда вiдсунула фiранку. Бiля ґанку тупцю-

вали староста мiстечка i двоє полiца§в.

- Христопродавцi! Що §м треба? - лайнувся дiд.

Софiя Антипiвна i Лiда вийшли на ґанок. Палицею староста

вказав Софi§ Антипiвнi вiдступитися вiд Лiди, змiряв дiвчину з нiг

до голови.

- Чому, дiвко, на бiржу не з"являєшся? Нiмецька власть не доз-

волить байдики бити! Не влаштуєшся працювати за два днi, по§деш

до таборiв. Будеш працювати пiд вартою, - сказав, як вiдрубав.

188

- З лiкарнi §§ вигнали. Куди ж вона влаштується? - заперечила

Софiя Антипiвна. - Друго§ роботи не знає.

- Погано ви §§ вчили, Софо...

- Вчила, як умiла. А от хто вас вчив? До вiйни ви нiмецько§

мови не знали, а зараз заговорили по-§хньому! - виклично сказа-

ла Софiя Антипiвна.

- Це довга балачка на морозi! Менi ще в десять хат треба зай-

ти. Не може ваша дiвка влаштуватися сама, я знайду §й роботу.

Хай збирається i йде чистити картоплю й топити пiд котлами, що

у дворi полiцi§... Зараз же, якщо не хоче потрапити до таборiв.

Такий наказ, - вiдказав староста.

Слово "табори" налякало й дiда. Хай вже картоплю чистить,

та дома, зарадив вiн.

У дворi полiцi§, вряд пiд стiною, стояли три похiднi кухнi, такi

ж, яку лiтом розiрвало у дворi лiкарнi гранатами, що були в кише-

нях командирiв, про що Лiда здогадалась пiсля вибуху: згадала -

одежа була занадто важкуватою. В котлах варили для нiмецького

гарнiзону та полiца§в. Кухарi - нiмцi. Над ними старший шеф -

кухар, пикатий, череватий. Лiда вибирала золу, носила дрова, ви-

мивала котли, великi каструлi i весь день надворi, на вiтрi i морозi.

Було, вичищає котел, перехилившись в нього, змокрiє вiд пари,

тiльки вiдхилиться, вкривається iнеєм, руки дерев"янiють, вона

плаче, i так день у день з семи ранку до одинадцято§ вечора. Вер-

тається додому, як побита.

Якось, присiвши бiля топки, чує розмову нiмцiв кухарiв Ганса

i Шульца: "Гiтлер, швайн! Бив себе в груди, що кiнчить вiйну з

росiянами за два-три мiсяцi, а §й не видно кiнця. Росiя засмоктала

нашу армiю i знищить §§, перемога буде на §хньому боцi..."

Помiтивши Лiду, кухарi замовкли. А ввечерi, коли вона руши-

ла додому, Ганс наздогнав §§ за воротами i, тицьнувши §й в руки

згорток, сказав:

- Вiзьми, голодно вашим живеться...

Софiя Антипiвна здивувалась хлiбинi, кусневi сала i вузлику

рису, а коли Лiда сказала хто дав, згорнула все, сказала вiднести

i кинути кухарям межи очi.

- Стерво, нашим хлiбом, нашим салом придобрюються!

Лiда вiднесла б, якби не втрутився дiд.

189

- Сонiчко, наш хлiб, наше сало, то нам й §сти, - сказав дiд. -

Дають - бери, б"ють - тiкай. А ти, Лiдусь, прислухайся, чого хоче

вiд тебе той Ганс. Не утаюй вiд нас нiчого...

Минали днi. Лiда мерзла, плакала, проте майже кожного вечо-

ра приносила додому щось iз §жi. Ганс викроював iз вару.

Березень перегорнув сторiнки календаря, а зима нiби забула,

що час вiдпочити. Холоднi вiтри гуляли по мерзлих степах. По

обiдi Лiда вишкрябувала в котлi пригорiлу кашу. На ґанок вийшов

шеф-кухар, гукнув поратися швидше. Раптом у дворi забiгали полi-

ца§. Вiдчинили ворота. До двору посунула невеличка колона. По-

серединi десятеро в цивiльному зi зв"язаними руками, обiдранi,

побитi, по боках нiмцi та полiца§. Сам начальник полiцi§, брязкаю-

чи ключами, збiг схiдцями у пiдвал. Арештованих погнали слiдом

за ним. Лiда стояла як скам"янiла. Вже й морозу не вiдчувала. До

не§ пiдiйшов Ганс i каже:

- Лiдiя, це вашi партизани... Тобi жалко §х?

- Так. Дуже жалко! - випалила вона. - Та чим я можу допо-

могти §м?

Ганс стиснув плечима, пiшов.

Увечерi, вислухавши §§, дiд сказав:

- Заворушилися нашi мужики... ось, десятьох схопили, а сот-

ня вислизнула. Це точно. А оте стерво, що помагає нiмцям, буде

телiпатися на гiлляках. Це точно. Рiдненькi мо§, не дайте менi по-

мерти, поки не побачу §х на шибеницях... Ти, Лiдусь, бережись

Ганса. Вони не забули тобi кухню в лiкарнi...

Вiкно пiдвально§ кiмнати, в якiй перебували арештованi, ви-

ходило поблизу крайнього котла. Лiда помiтила, що частiше iнших

з-за ґрат визирає молодий чоловiк в засмальцьованiй фуфайцi.

Тракторист чи шофер, думала Лiда. Якось несе воду до котлiв, вiн

i гукнув пiдiйти. Поставила вiдра, нiби вiдпочити.

- Дiвчино, нас голодом мучать. Дай що-небудь §сти, - сказав

чоловiк.

Вона вже знала, де лежить вар для закладки в котли. Влучила

мить, коли нiкого не було, пiдняла кришку ящика, вкинула у вiдра

двi буханки хлiба i десять банок консервiв i подалася до колодязя.

Вiдкрила банки, i назад. Холодний вiтер позаганяв полiца§в та

нiмцiв до примiщення. У дворi тiльки вона та котли. Вкинула банки

190

i хлiб за ґрати, i знову по воду. Вiд радостi аж теплiше зробилося.

Так швидко, так вдало вона все зробила. Хай i завтра буде вiтер,

i завтра вона вкраде для сво§х людей...

Пiд вечiр у дворi знявся ґвалт: забiгали нiмцi й полiца§. На-

чальник полiцi§ i нiмецький комендант побiгли до пiдвалу.

Виявилося, полiцай-наглядач помiтив в камерi порожнi кон-

сервнi банки i доповiв.

Викликали кухарiв та шеф-кухаря.

- Хто дав?

Шеф-кухар сказав, що крiм Лiди в дворi та бiля котлiв нiкого

не було. Консерви пропали з ящика Ганса, але Ганс свiй. Зробила

це дiвка.

Закликали Лiду i Ганса.

- Брала? - до Лiди.

Впиратися було марно, та хай i знають, що тут не Париж, а

Радянська Укра§на, як каже дiд, де травинка травинку пiдтримує,

хоч, правда, є i бур"ян. I вона випалила:

- Люди голоднi!

А далi: зцiпивши зуби, захапалася за боки, за груди, закривала

лице руками. Били i полiца§, i нiмцi.

- А ти як слiдкуєш?! - гримнув на Ганса офiцер. I в зуби.

- Геть! Щоб i духу твого не було у дворi! - крикнув начальник

полiцi§ до Лiди. Ї§ витурили на вулицю.

Слiдом, витираючи лице, вийшов i Ганс. Наздогнав §§ бiля ворiт

i каже:

- Лiдiя, я комунiст... Чому не сказала, що взяла?.. Я поповнив

би запас i цього не трапилось би... Треба було попередити арешто-

ваних, щоб викинули банки через вiкно...

- За двi буханки... Ой, чи не зламали ребра?.. - стогнучи, Лiда

попленталась додому.

Теплi вiтри пiдсушували степ. Дерева вкрилися бруньками,

пiднiмалась, зацвiтала кульбаба. Весна пiдняла i дiда. Сидiв на

ґанку, вигрiвався. Весна радувала, разом з тим серце огортав ве-

ликий щем. В позаминулi роки у дворi в цю пору було гамiрно. Iз

Кiровограда при§жджали племiнники - чотири брати Софi§ з ону-

ками. Хата не мала, та бувало тiсно. Погудять, як бджоли, день-

два, а радостi лишали надовго. Дружнi брати, гартованi в цехах

191

заводу "Червона Зiрка", усi партiйнi. Тiльки-но гримнула вiйна -

пiшли до армi§...

Згадуючи, дiд не помiтив, як i смеркло. Час i в хату. Потягся до

коштурiв, коли чує - хтось шарпає хвiртку.

- Пiднiмiть вище! - гукнув. Хвiртка скособочилась, треба ж

знати, як §§ вiдчинити.

За якусь мить двоє нiмцiв крокували до ґанку.

- Здрастуйте! Ми до Лiди, - сказав переднiй.

- Нема Лiди. Пiшла з матiр"ю харчiв вимiняти, - буркнув дiд.

- Час такий, не вимiняєш - пропадеш.

- О, да... Ми спiвчуваємо... Ми Лiдинi друзi. Прийшли про-

вiдати.

- Нема, - повторив дiд i намiрився йти в хату, та непрошенi

гостi, як видно, не збиралися йти геть.

- Дозвольте, ми дiждемося Лiду тут, - сказав той же. - Я Ганс,

а вiн Шульц. Ми кухарi...

"Настирлива нiмчура, - подумав дiд, - залиш §х у дворi без на-

гляду, ще бiди яко§ вчинять. Краще хай вже сидять перед очима",

i запросив до хати.

Усi разом увiйшли до темно§ вiтальнi. Шульц чиркнув запаль-

ничкою, запалили лампу на столi.

- Сiдайте, розказуйте, чи надовго збираєтесь гостювати у нас?

- недвозначно закинув дiд.

- Лiда хороша людина... Смiлива дiвчина. - Ганс поклав на

стiл згорток. - Вона давала §сти партизанам...

- А яка ж то сволота побила хорошу людину? - сердито запи-

тав дiд.

Нiмцi перезирнулися, засовалися на стiльцях.

- Винуватий ваш полiцай. Вiн доповiв про консервнi банки, -

сказав Ганс. - Мене теж було бито...

- Полiца§ вашi, а не нашi, - вiдрiзав дiд. - А тебе, чоловiче,

треба було бити змалку, щоб сидiв вдома, а не блукав свiтами...

- Розумiю, не любите нас... Гiтлер захопив владу, затис усiх у

жменю, примусив йти на вас... Але вiн не переможе...

- Що не переможе, знаю без вас, - неприязно продовжував

дiд. - Де були вашi голови, коли ставили його до влади?! Вiн захо-

пив, вiн послав, а ви вбиваєте наших людей...

192

Дiда злила духовна куцiсть цих кремезних, годованих гостей.

- Ми пiдемо, - сказав Ганс i встав. Пiдвiвся i Шульц.

- Чому ж, гостюйте. Лiда ось-ось повинна прийти.

- Iншим разом, - сказав Ганс i рушив до дверей. На ґанку по-

чулися жiночi голоси.

- У нас гостi? - увiйшовши до кiмнати, насторожилась Софiя

Антипiвна, приглядаючись до Ганса i Шульца, якi, мнучи картузи,

поглядали на дiда.

- Ганс? Шульц? Яким вiтром? - вбiгши слiдом за матiр"ю, зди-

вувалась Лiда.

- Провiдати прийшли тебе...

- Чого ж сто§те. Зараз чаю зiгрiю, поговоримо...

- Ми наговорилися, - Ганс кивнув на дiда.

Лiда зрозумiла - мiж дiдом i гостями не склалась розмова, та все ж

таки запросила §х сiсти до столу. Подумала, вони хоч нiмцi, та людянiшi,

якщо не хитрують... Хай поговорять з дiдом ще... Вiн розкусить §х.

За чаєм дiд говорив привiтнiше:

- Вiдбилися ви вiд дому. Жiнки та дiти чекають на вас i молять

бога, щоб не потрапили ви на фронт... Що не кажiть, а в тилу без-

печнiше... - i запитав, де зараз лiнiя фронту.

- Фронт на Дону, - сказав Шульц.

- Далеченько вашi зайшли... Як i у вiсiмнадцятому, - сказав

дiд. - Тодi вашому Вiльгельмовi ввижалось, що навкруг нiмцiв свiт

ворогiв, якi вiд заздрощiв хочуть лишити §х мiсця пiд сонцем, i вiн

посилав §х в походи на сусiдiв... Та що вийшло? Революцiя! Чи не

трапиться i зараз так? Ви тут, а там у вас чи не спалахне револю-

цiя? I що ж тодi буде з вами?

- Революцiя. Революцiя, - буркотiв Ганс. Вiн хоч i називав себе

комунiстом, проте слово "революцiя" навiть тут, в тихому степо-

вому мiстечку, наганяло на нього невпевненiсть. Вiн скiсно гля-

нув на Шульца. Чи не подумав, а що, як Шульц розбазiкає про цю

розмову, тодi не минути гестапо, а в кращому випадку - фронту.

В усiй Нiмеччинi зараз мало хто наважується вживати це слово.

- Нам пора, - сказав вiн. Вже бiля дверей попередив Лiду, що

полiцiя вписала §§ до списку неблагонадiйних.

Коли хряпнула хвiртка, дiд сказав погасити лампу, щоб не ви-

палювати гас i, сидячи в потемках, кiлька раз повторив: "Стере-

193

жися, стережися, Лiдусь, ось таких... Тилових. Вони бояться по-

трапити на фронт, радi щодня пiдставляти пику пiд кулак началь-

ника, i так, щоб бачили нашi люди, щоб довiрилися §м... Хто зна,

комунiст вiн, чи прикидається...

Ганс i Шульц ще кiлька разiв провiдували Лiду. Та одного дня

до двору зайшли староста мiстечка i високий чоловiк вже в лiтах.

Староста назвав незнайомця iнженером комендатури i сказав прий-

няти його на квартиру. Вiдвiдини Ганса i Шульца припинились.

Поселився iнженер в кiмнатi з входом з ґанку. Був неговiрким.

Та дiд Семен пiдстерiг його на ґанку ввечерi i в короткiй розмовi

з"ясував, що iнженер родом з Укра§ни, iз сiм"§ колишнiх нiмцiв-

колонiстiв, яка втекла до Нiмеччини у вiсiмнадцятому роцi разом

з кайзерiвськими вiйськами. Тепер вiн при§хав "налагоджувати"

господарство в мiстечку i районi.

В обов"язки Софi§ Антипiвни та Лiди ввiйшло прати його бiлиз-

ну та прибирати в кiмнатi в його мовчазнiй присутностi.

Вiдцвiтали яблунi, цвiв бузок, засвистувалися солов"§. Лiда

вищипувала бур"янець на грядцi цибулi, яка вже вистромила з землi

листочки-списики, слухала солов"§ну трель, зiтхала: "Весна... Ожи-

ли i комашка, i бур"янець... Та смуток навкруги... Скнiю, як за-

творниця... Де, вони гади, взялися на нашу голову?! З двору не

вийдеш. Та й до кого йти? Подруг нiби пiдмело... Розбрелися яка

куди.."

Раптом хряпнула хвiртка. У двiр забiгла сусiдка тiтка Галька.

- Лiдо! А йди-но скорiше!, - крикнула вона. - Наших ведуть

на розстрiл!

Ноги у Лiди враз похололи, не ворухне ними - важкi, як коло-

ди. "Наших ведуть на розстрiл!"... Таке страшне сплетiння слiв

вона читала в книжках про громадянську вiйну. Коли читала, ро-

билося страшно. А тут - дiйснiсть.

- Чого сто§ш?! - ще гукнула тiтка. - А де мати?

Отямившись, Лiда забiгла в хату, гукнула до матерi. Втрьох

вибiгли за ворота. Серединою §хньо§ вулицi просувалася невелика

колона. Посерединi десятеро в цивiльному, по обох боках нiмцi

з автоматами, полiца§ з гвинтiвками i пов"язками на рукавах.

- Це ж тi, що сидiли в пiдвалi, - придивившись, прошепотiла

Лiда.

194

Раптом голос з колони:

- Лiдочко! Прощай! Спасибi за все!

Лiда пiзнала - крикнув той, що просив допомогти харчами.

Конво§р штовхнув чоловiка в фуфайцi прикладом.

- Гонять, немов скотину, - прошепотiла тiтка Галька. - Щоб

пiд ними, окаянними, земля розверзлася...

Начальник полiцi§, який йшов збоку, насуплено глянув на жiнок.

Колона пiрнула в тiнь берестiв i кленiв. Минуло кiльканадцять

хвилин i в посадцi залунали автоматнi черги та пострiли гвинтiвок.

- Що буде? Що ж буде? Знищить нiмчура усiх наших! - застог-

нала тiтка Галька. - Що воно за люди? Хто §х породив? Отак, при-

йти в чужий край, взяти й пострiляти людей... Чума та й годi...

Чорна нiч. Глухо в мiстечку, як в домовинi. В хатах нi вогника.

Навiть собаки притихли.

Зi страхом лягала Лiда спати, зi страхом прокидалась. Сади

цвiтуть, а вона ходить у дворi, поглядає на хвiртку i здається §й,

що ось зараз загупають чоботи i чорнi круки поведуть i §§ в посад-

ку. Тiкати? Куди? - думала вона.

У снi скрикувала: "Прощай, Лiдо!" Снився той у фуфайцi, але

кожного разу у нього було iнше обличчя був схожий то на одного,

то на другого iз сво§х товаришiв, що загинули в посадцi.

Софiя Антипiвна вже й злякалась, чи не захворiла дочка.

- Тобi, Лiдусь, слiд би влаштуватись на роботу, - порадила

вона. - I серед людей будеш, i заробиш щось...

- Не пiду. Скрiзь мене б"ють, самi неприємностi, - вiдмовля-

лась Лiда. Все §§ нутро ремствувало, протестувало, не вживалося з

"новими порядками". Як це так? Будинки, садки, вулицi - усе, як

було i ранiш, та над ними носиться чужий, зловiсний дух...

Софiя Антипiвна напитувала-таки людей, може, кому город ско-

пати, чи, може, кому нянька потрiбна... Поки напитувала, з бiржi

працi принесли повiстку - Лiдi термiново з"явитися...

- Сходи, Сонiчко, узнай, чого викликають Лiду. Чи не потяг-

нуть §§ звiдти до полiцi§? Якщо бiда, хай тiкає на хутори... - пора-

див дiд.

Тiкати Лiдi не довелося. Бiржа розпорядилась - Лiдi йти пра-

цювати вбиральницею в гуртожитку колони шоферiв, там же кор-

мити свиней пiдсобного господарства колони.

195

Поралася у хлiвi, думала: "Чужi свинi, не нашi..."

Кожного разу нiмець-наглядач, у розпорядженнi якого i гурто-

житок, i свинi, i Лiда, стовбичив серед двору, поглядав на кишень-

кового годинника, покрикував скорiше вигрiбати гнiй та йти при-

бирати в гуртожитку. Минали днi. Якось наглядач придивився до

однiє§ свинi, вирячив на Лiду булькатi очi:

- Чому ця не §сть? Чому вiдвертається? Чи не запарила §й шлу-

нок?

Лiда стенула плечима. Їй, хай би усi цi свинi й виздихали.

- Завтра зарiжу, - процiдив крiзь жовтi зуби наглядач. - Поба-

чу, що шлунок запарила, я тебе вб"ю!

Пика червона, щоки в складку аж звисають.

Наступного ранку йшла на роботу. Цвiла акацiя. Та не чула

Лiда §§ медового запаху, §й все вчувався смердючий хлiв. Наглядач

вже вiдточував солдатського кинджала бiля хлiва. Двоє шоферiв

витягли свиню iз хлiва.

Дiйсно, шлунок виявився пiдпареним. Наглядач згрiб його в

жменю разом з кишками i ну бити Лiду по лицю, по головi, при-

мовляючи:

- Бачиш? Бачиш? Отак ти годуєш нiмецьких свиней?!

Шофери смiються, а вiн б"є, та примовляє.

Ухилившись вiд чергового удару, Лiда вибiгла на вулицю i по-

далася додому. Чума. Чума, а не люди! - схлипувала вона. -

Шлунок мiг бути запареним, коли свиня була ще маленькою... На

них треба ножа...

Софiя Антипiвна руками сплеснула, побачивши дочку заляпа-

ну свинячим брудом.

Били? Та чи цiлi ж кiсточки? - обмацала дочку. Заспокойся...

Колись i вони, смердюки, поплачуть. Йди до дiда пiд горiх, може,

йому що треба.

Вислухавши онуку, дiд хапався то за коштур, то за серце.

У дiдовi один дух лишився, а сили нiяко§. Ледь не звалився з ослiн-

чика.

Ледь сонце кинуло першi променi степами, як до двору загри-

мали чобiтьми нiмецький солдат i двоє полiца§в. Полiцай сказав,

що Лiду i Софiю Антипiвну викликає комендант мiста.

- З"явитись термiново! Пiдете з нами! - додав вiн.

196

Вели §х вулицями, немов злодi§в, оточивши з сторiн.

- Скiльки дочцi рокiв? - запитав комендант Софiю Антипiвну

через перекладача.

- Вiсiмнадцять, - вiдповiла нiмецькою мовою, гадаючи, що

той зважить на поважання укра§нкою нiмецько§ мови i не буде

злим.

- Вiсiмнадцять? I не знає свиней годувати?! - визвiрився ко-

мендант. - От я навчу вас, як годувати нiмецьких свиней!

Вихопився з-за столу, вдарив раз i вдруге Софiю Антипiвну по

лицю. Потiм Лiду.

- Завтра вiдправлю §§ до Нiмеччини! Там навчать кормити сви-

ней! - кричав вiн, спостерiгаючи, як розбризкуються на пiдлозi

краплi кровi з розбитого носа жiнки. - Геть! I виштовхав за дверi.

Йшли додому плачучи. У скверi Софiя Антипiвна зiрвала лист

лопуха, витерлася ним, озиралася. Ось знайома з дiвочих лiт алея,

ось i клумба, де з учнями садили квiти, - тепер затоптана, навколо

знайомi, такi сво§ дерева...

Фiзичний бiль вгамувався, а душу ятрив гнiв. Запропонувала

Лiдi перепочити в скверi, щоб не показуватися такими жалюгiд-

ними на очi дiдовi.

Вони пройшли вглиб скверу. Було тихо, пахло акацiєю та при-

жухлим листям кленiв. За парканом, на тому боцi вулицi, одинад-

цятьма вiкнами другого поверху дивилася на сквер, i далi - на ве-

лику цегляну церкву, i далi в степ - будова школи. До революцi§

там була гiмназiя. Софiя Антипiвна вчилась в нiй. А ще давнiше,

в минулому столiттi, в стiнах тiє§ будови була повiтова школа i на-

вчалися в нiй корифе§ укра§нського театру Марко Кропивницький,

Карпенко-Карий (Iван Тобiлевич). Це знають усi бобринчани i гор-

дяться своєю школою.

Замрiяно дивлячись на вiкна, Софiя Антипiвна звернулась до

дочки:

- Лiдочко... Я немов у якомусь страшному снi... Здається, ось

пробуджусь, i все стане, як було до вiйни... Задзенькає дзвоник, я

увiйду в клас... Он, тi, два крайнiх вiкна... Дивитимусь зверху на

сквер i читатиму напам"ять вiршi Пушкiна, бунтiвного Некрасова,

Блока... А знаєш, Лiдусь, - Софiя Антипiвна озирнулась. - Менi

знайомий цей куточок скверу... Коли менi було вiсiмнадцять i я

197

закiнчила гiмназiю, то гуляла ось тут з одним гiмназистом, звали

його Петром... Гарний був хлопець. Але через пiвроку загинув

на германському фронтi десь пiд Ковелем, на рiчцi Стоход... Який

збiг! Менi вiсiмнадцять - вiйна з нiмцями, тобi вiсiмнадцять i

знову вiйна з ними ж таки. Якби не та вiйна, ми, напевне, побра-

лись би з ним... Вiн загинув, його батьки померли вiд тифу, нiчо-

го й нiкого не лишилося з §хнього боку... Зараз нiхто й не згадає,

що був такий... Людство дало мiсце в iсторi§ тим, хто знищив

силу-силенну чужих людей, безперечно, загубивши не менше й

сво§х...

Дiд сидiв на колодi бiля вiдхилено§ хвiртки, визирав на вули-

цю - чекав на них.

- Слава богу, вернулися, - дiд зав"юнив кiнчики вусiв. - А що

то, Сонiчко, у тебе на лицi? Чим вимазалася?

Вже в хатi жiнки розповiли, як зустрiв §х комендант.

- Лiду треба вберегти вiд Нiмеччини, - сказав дiд. - От що я

думаю... У свiй час нiмцi дуже любили золото... Вiддай, Сонiчко,

нашому квартирантовi отi двi п"ятiрки, що схованi в погребi... Хай

щось зробить, щоб не вiдправили Лiду.

- Кланятися перед такою гадиною?! Що скажуть про мене

люди? - Софiя Антипiвна заходила нервово по хатi.

- Якби я був спроможний викопати яму, я давно б закопав його

десь у степу... Поки вони мають силу, треба прикинутися, бути

артистом...

Увечерi, тiльки-но квартирант клацнув ключем, Софiя Антипiвна,

затиснувши в кулацi п"ятiрки з барельєфом останнього росiйського

царя, постукала в дверi. Вернулася за кiлька хвилин, сказала:

- Взяв. Сказав, що викреслить Лiду зi спискiв...

- Запам"ятай, онуко, - звернувся дiд до Лiди, - §хня цiна тобi

двi монети... Нi, не перемiнились вони з часiв Вiльгельма...

Минали днi, мiсяцi, i раз, i вдруге, коли окупанти вивозили

молодь до Нiмеччини, Лiдине прiзвище зникало зi спискiв.

Мабуть, доля росiйського царя, що дивився на квартиранта з

блискучих монет, вплинула на нього. Хто-хто, а вiн знав: фронт

пiдкочується до мiстечка...

Березневi холоднi вiтри гудiли степами. У дiдовiй спальнi було

холодно i напiвтемно. Вiн сидiв у лiжку, пiдпертий подушками,

198

а Софiя Антипiвна годувала його з ложки. I цю зиму пластом про-

лежав. Насьорбавшись юшки, хитнув головою - досить, потiм

питає:

- Що чути? Далеко ще нашi?

- Мабуть, недалеко вже, бо квартирант утiк, - сказала Лiда.

- Утiк?

- Вчора увечерi... Пiдскочила до двору машина, вiн за чемо-

дан i ходу. Навiть до побачення не сказав...

- Не сказав... Не надiється на побачення... Був час зрозумiти,

що й без нього ми знаємо господарювати... Так далеко ж нашi?

- Вже чути гармати.

- Важкi чи легкi?

- Вам не все одно, якi? - зауважила Софiя Антипiвна.

- Якщо чути легкi, значить близько, а - важкi - далеченько...

Лiда увiйшла до вiтальнi, задивилась на снопик сонячного

промiння, що тулився в куточку пiдвiконня. Глянула у вiкно. Там,

де були ворота, чорнiють два стояки, Лiда не змогла витягти на

дрова. На вулицi бiлiють латки снiгу, а мiж ними сто§ть нiмецька

гармата, нацiлена вздовж вулицi, на схiд. Поруч - ящики iз снаря-

дами i солдат вартовий.

Два днi, як гармашi прикотили гармату: гармашi грiються по

хатах, а вартує §§ весь час чомусь один i той же солдат. Учора, коли

вiдламувала останню дошку вiд ворiт, вiн рушив було до не§, вузь-

колиций, бiлявий, ще хлопчина. Хотiв, мабуть, щось запитати.

А вона, стоячи з дошкою в руках, сердито подивилась йому в очi.

Вiн зупинився, похукав у кулаки i вернувся до гармати. Ось i зараз

тупцює там.

Смеркло. Прибiгла тiтка Галька.

- Нашi в Сєднiвцi!.. Може, уже й в Олексi§вцi! Нiмцевi капут!

- сказала i побiгла.

В буржуйцi горiло. Дверi до дiдово§ кiмнати вiдчиненi, щоб i

туди дух пiшов. Софiя Антипiвна латала свитку, розклавши §§ на

столi бiля лампи, Лiда куняла в старому крiслi поруч буржуйки.

У вiкно постукали. Лiда пiдхопилась.

- Сховайсь хоч пiд дiдове лiжко, - нагадала мати i пiшла вiдчи-

няти. За хвилину, ледь пересуваючи ноги, до кiмнати увiйшов той

самий солдат-вартовий. Шапка насунута на очi, довгий, хрящува-

199

тий нiс стирчить, як синiй парус, на посинiлих щоках §жачиться

пушок, що ще не бачив бритви. А очi блищать, немов крижинки.

- Лiдо, дай гостевi сiсти, хай погрiється. Каже, задубiв, - мо-

вила Софiя Антипiвна. - Каже, побачив вогник у вiкнi i зайшов...

Солдат стояв якийсь час, як стояк ворiт. Гвинтiвка на плечi,

руки схованi в рукави. Лiда принесла табуретку, сiла в крiсло,

пiдтягла ноги пiд себе.

- Ну, скидай зброю, сiдай, грiйся, - сказала Софiя Антипiвна.

- Як тебе звати?

Ледь ворушачи язиком, солдат сказав, що звуть його Гансом.

Скинув з плеча гвинтiвку i, тримаючи §§ в руках, сiв на табуретку.

- У вас там, що, усi Гансами звуться? - пожартувала Софiя

Антипiвна. Тiльки й чуєш - Ганс, Шульц...

Солдат заперечливо хитнув головою. Втупив очi на дверцята

буржуйки. Усi довго мовчали. В сусiднiй кiмнатi застогнав дiд.

Софiя Антипiвна - до нього. Вернувшись, глянула на солдата, ска-

зала:

- Витри пiд носом...

Той тернув рукавом.

- Фу! Культура, - не стрималася Софiя Антипiвна. - I який

чорт просив тебе до нас? Сидiв би бiля матерi...

Солдат сумно подивився на не§, похитав головою. По щоках

скотилися сльози. Усi дивилися на червоний вогник, що проби-

вався крiзь щiлину дверцят буржуйки. Раптом Софiя Антипiвна

вийшла в сiни, вернулась з книжкою. Листаючи §§, запитала сол-

дата, чи вчився вiн у школi. Той кивнув головою.

- А читав ти вiршi нiмецького поета Генрiха Гейне? - запита-

ла, виструнчившись бiля лампи.

Солдат здивовано подивився на не§.

- Зима седая... Сердце немеет, замерзает... - перекладаючи на

нiмецьку мову, читала вона.

Солдат тупо дивився в темний куток, а коли жiнка замовкла, -

встав i мовчки попростував до дверей.

Вночi Лiда i Софiя Антипiвна проснулись вiд вибухiв.

- Сховаймося до льоху... Це нашi наступають... Потрапить який

снаряд у хату, - сказала Софiя Антипiвна.

- А дiд як? - озвалася Лiда.

200

Помовчавши, Софiя Антипiвна пригорнулась до дочки, сказала:

- Наш снаряд в нашу хату не потрапить.

Раз i вдруге вибухнуло так близько, що хата, здавалось, пiдска-

кувала.

На свiтаннi Лiда вийшла на вулицю. Нiде нi душi. Нiмецька

гармата перекинута, ящики розкиданi. Мiж ящиками лежав сол-

дат, що ввечерi заходив грiтися. Бiлi, крижанi його очi дивилися

в березневу ранкову блакить.

***

Недавно Лiда при§жджала до Бобринця з далекого Мурмансь-

ка. Пройшлася Жовтневою вулицею до посадки. Потiм сходила на

Кетрисанiвський шлях, вклонилась обелiсковi вiчно§ слави й пам"я-

тi землякам.

А Бобринець все такий же тихий, мирний. Потроху будується,

вже й залiзницю проклали до нього, а навколо неозорий степ, по-

рiзаний балками, рiчечками; блищать ставки. Над ставками вер-

би, за вербами садки вишневi, а в степах буйнi посадки акацiй.

Орють тi степи, кохаються пiд вербами над ставками молодi

Лiдинi земляки. Степ пахне i хлiбом, i медом акацiй. Проте па-

м"ять береже i той далекий, гiркий час чужинсько§ навали, як

страшну хворобу людства.

29 червня 1980 року.

201

У ДОЛИНI ПIСТРЯВИХ ГIР

14 червня. Позавчора комеск1 видiлив менi i Кавуну окремий

лiтак "двiйку" i наказав командировi ланки злiтати з нами, поди-

витися, чи буде з нас щось путнє. Я виконав шiсть польотiв, Альош-

ка - чотирнадцять. Командир ланки лишився задоволеним. Учора

був техдень. Не лiтали. Ми благали всiх святих, якщо вони є, щоб

зi штабу школи нiхто не прилетiв, щоб не змiнили рiшення комес-

ка. Минуло§ ночi майже не спали, чекали свiтанку. Першими при-

бiгли на стоянку лiтакiв. Я злетiв з iнструктором прямо зi стоянки.

Виконав дванадцять польотiв, поступився мiсцем Кавуну. Вiдлiтав

вiн. Я знову в кабiнi. В другу кабiну сiв комеск. Виконав два конт-

рольних польоти. Комеск вилiз, мовчки склав на сидiннi пристiбнi

ременi, сплигнув з площини, супровiв мене на лiнiю взльоту, мах-

нув рукою: "Лети".

Виконав пiдряд шiстнадцять польотiв по колу. Зарулив "двiйку"

на заправку, дивлюсь, а поруч бiлiє УТ-2. Виявляється, як тiльки я

пiшов у перший самостiйний, прилетiли полковник Холзанов

i майор Туров. Комеск доповiв §м про нас. Обидва спостерiгали за

мо§ми зльотами i посадками. Лишилися задоволеними. Особливо

остання посадка - так "притер" машину бiля посадочного знака

"Т" - не поворухнулась! Випустили в самостiйний i Кавуна.

Отже, за два льотних днi ми вилетiли самостiйно i наздогнали

товаришiв. Спасибi комеску, що розiбрався в крутiйствi i взяв вiдпо-

вiдальнiсть на себе... Чудовий мужик!

18 червня. В сiрому, передсвiтанковому небi спiвали жайво-

ронки. Та ось променi сонця ковзнули по вершинах Алатау, i до

жайворонкiв у небо шугнули лiтаки. Вiдпрацьовуємо польоти

1Комеск - командир екскадрилi§.

202

строєм. Я пристро§вся на колi в лiвий пеленг до машини iнструкто-

ра Корнюхiна, Кушпiль, що злетiв за мною, пристро§вся справа.

Корнюхiн повернув на захiд - у долину Копа. Злiва вдалинi - бар-

вистi ру§ни гiр Алатау. Розсипом темних краплинок до альпiйських

лук пiднiмаються ялини. Темно-синi ущелини дихають прохолодою

ночi - там iще не почався день, а льодовики вiдбивали яскраво-бiло.

Пiд лiтаками Алма-Ата - зиґзаґи вуличок з маленькими буди-

ночками, вкритими очеретом.

Затято й рiвно рокочуть мотори лiтакiв, несуть нас у далину.

Корнюхiн змахнув крилом - подав команду. Я i Кушпiль помiня-

лися мiсцями. Пройшли хвилину-другу - знову команда. Переши-

кувалися в правий пеленг. Маневр, маневр... Ведучий повернувся

на пiвнiч. Землю застилав шаруватий серпанок. Машини йшли

рiвно, впевнено - все вдалину i вдалину, як у невiдоме завтра...

Довго ми чекали цiє§ години i тепер летiли, летiли, однi, вiльнi,

крилатi, як зграйка журавлiв...

20 червня. Позавчора, в розпал польотiв, на старт при§хав на-

чальник штабу, щось сказав комеску i той негайно припинив по-

льоти. Ми насторожилися. Було подано команду дозаправити ма-

шини до повних бакiв. Дозаправили, iнструктори вiдiгнали лiтаки

на запасний аеродром. Ми здивованi ще бiльше.

Надвечiр до казарми зайшов парторг i пояснив перед строєм,

що ескадрилья має виконати завдання державно§ ваги. Всi роз-

зявили роти.

Хвилин через двадцять, розвернувшись цепом, пiшли льотним

полем. Наказано перевiрити, чи немає на ньому стороннiх предметiв.

Поле, як завжди, чисте. Оглянули прилеглу до нього мiсцевiсть i ста-

ли в охорону, але без збро§. Мiж постами - сотня крокiв. Менi припа-

ло стояти на путiвцi, що на пiвнiч вiд аеродрому. Наказано: нiкого не

допускати на льотне поле. Нiч видалася холодною: змiна нам при-

йшла на п"яту годину. Повернувся в казарму, поспав до снiданку. Саша

запропонував пiти на рiчку позагоряти, поки знову на пост.

- Дивне завдання, - кажу Сашi. - То за розстебнутий комiрець

наряд, а тут: "На постах у формi не маячити!" Ходи хоч голяка...

- Певно, хтось має прилетiти, - почав робити припущення

Саша. - Недавно в цих краях був товариш Жданов, а тепер хто

завiтає? Може, сам Сталiн?

203

- Нiчого йому робити, - кажу. - Але якби вiн, то нерозумно

перед ним маскуватись - не маячити...

Поки ми гадали-мiркували, на лужках уздовж рiчечки-струмоч-

ка появилися дiвчата з ескадриль§, дружини-молодицi i родички

командирiв з дiтьми в пелюшках. Жiнки роздяглися, загоряють,

хлюпаються в холодному струмку (вода в ньому нiколи не на-

грiвається), перуть i тут же розвiшують на кущах дитячi ганчiрки.

Як водиться, слiдом за спiдницями на лужки потяглися хлопцi,

вiльнi вiд наряду. Годину-другу тихо. Але ось долинув рев моторiв.

На наше льотне поле приземлилися два "дугласи" та американсь-

кий лiтак, разiв у два бiльший вiд "дугласiв". Не встигли гостi сiсти

в автомашини, як бездротове радiо рознесло вздовж рiчки звiстку

- прилетiли представники урядiв США, Китаю i Канади. Вiд США

- Уеллес. Машини спустилися в балочку до мiстка через струмок.

Уеллес скинув свiтлофiльтровi окуляри, глянув на лужки, де заго-

ряв потенцiал Росi§, i бiльше дозволеного гостю затримав погляд

на жiночому кланi та на хлопцях, що гарцювали навколо жiнок

i дiвчат i не звертали уваги на "iнших рiзних шведiв". Повернув

голову в iнший бiк - та ж картина плюс бiлизна, ганчiрки на ку-

щах i травi. Безлiч пелюшок - ознака здоров"я i сили народу кра§-

ни. Надiв окуляри. Мабуть, не хотiв, щоб радянськi дипломати по

виразу очей угадали його думки.

- Куди забрався союзничок! - засмiявся Саша. - Вiдкрили дру-

гий фронт, тепер принюхуються, що б зiдрати з нас за це...

- У Йосифа Вiссарiоновича не дуже поживляться, - кажу. - Гля-

ди, щоб доплатити не примусив... Три роки задом крутили. А нашi

гинули...

Прибiг старшина групи Северин, зiбрав чоловiк з вiсiм i повiв

нас на бензосклад, пiдвозити бочки для заправки лiтакiв гостей.

Лили, як у прiрву, особливо в той величезний. Нарештi - досить.

Льотчик заглянув у горловину, закрив §§. Потiм вилив троє вiдер

пального на площину, тернув носовою хусткою по мокрому мiсцю,

подивився на хустку i кинув на землю. Вилив iще двоє вiдер, зно-

ву тернув i другу хустку кинув. Кидав ефектно - стоячи на весь

зрiст на площинi.

- Теж менi великий дипломат! - пiдморгнув Саша. - Показує-

те, що багатi на хустки та бензин.

204

Воював би як слiд три роки - ложкою збирав би.

Технiк, що керував нами, вкинув хустки в ящик для смiття.

Витер руки ганчiр"ям i ганчiр"я викинув у ящик, гучно грякнувши

кришкою.

Льотчик-дипломат привiтав його дi§ змахом кашкета, потiм став

кликати подивитися лiтак.

Подивитися таку махину кожному з нас, звичайно, хотiлося -

професiйна хвороба, але ми теж дипломати, i ми зневажливо

вiдмахнулися: мовляв, бачили ще й не таке! I пiшли в табiр.

Сьогоднi гостi вiдлетiли. От i все особливе завдання. Вiдпочи-

нок, а не завдання. Чи буде користь вiд §хнього вiзиту, але ми втра-

тили два льотних днi...

27 червня. Згортає листя навiть невибагливий полин, i птахи

пiднiмаються все вище й вище у бляклу синяву вiд спеки. Ми за-

кiнчуємо вiдпрацювання польотiв строєм на УТ-2 i дiстаємо вивiзнi

польоти в зону на навчально-тренувальному винищувачi УТВ-4.

Зранку в парi з iнструктором Кравченком я летiв за маршру-

том. I мало не сталося ЧП. Злiтали ми строєм. Тiльки вiдiрвався

вiд землi, бачу машина Кравченка пiшла донизу, а попереду - бал-

ка з рiчечкою-струмком на днi. Пару днiв тому в балцi вже побува-

ли Льоня Кириченко i його iнструктор - "машина в дым - сами

невредимы". Вiдбулися синцями та переляком. Майнула думка:

"Влетить Кравченко в балку!" Та вiн не розгубився. Коли до балки

зостався десяток крокiв, круто повернув машину - i вона покоти-

лася вздовж балки. Я пройшов по колу i сiв. Виявилося - в машинi

Кравченка вiдмовила бензопомпа. Вiн i Костя Понирко, що летiв

з ним за пасажира, пересiли на "сiмку", дали газу - i пiшли в по-

вiтря.

Повернулися з маршруту до стартового снiданку i пошти.

Кушпiль пiдняв над головою два листи.

- Танцюй, Антипе! Тобi вiд Лариси i вiд дружка...

Ви§жджаючи з Отара, я вирiшив було не згадувати Лариси, та

пiсля самостiйного польоту, коли всi хвилювання, що випали менi

через не§, лишилися позаду, я написав §й кiлька слiв. На вiдповiдь

не надiявся...

- Читай, що пише твiй цимес! - пiдморгнув пiдбритою бро-

вою Даниленко.

205

- Їжачиха, а не цимес! - Я розiрвав конверт.

Лариса пише: "Одержала вiд тебе листа, якого, признатися, не

чекала, але якому була рада, бо нi вiд кого ще не одержувала...

Звiдки ти довiдався, що ви§хали вiсiмнадцятого? Ми повиннi були

ви§хати дев"ятнадцятого. Не довелося попрощатися з багатьма,

а в тому числi з Льошею Дружинiним. Якби ти знав, як не хотiло-

ся §хати того дня!.. Про§здом на один день заскакував тато, вiн

зараз на фронтi десь у Бiлорусi§..."

- I надав же менi чорт написати! - без особливо§ досади ска-

зав я. - Рада моєму листу, тiльки тому, що нi вiд кого не одержува-

ла... Далекi ми з тобою, мила голубко...

- На§вна вiдвертiсть, - став на захист Лариси Кушпiль. - Ска-

жи спасибi, що хоч вiдповiла, а менi вiд Катi нi слова...

- Земля клином не зiйшлася на товаришках К. i Л., - засмiявся

Даниленко. - Душу можна вiддати тому, хто тобi вiддасть свою...

"Привiт з Бессарабi§! - читав я другого листа. - Пише тобi

Сева Воротиленко. Цими днями одержав твою адресу вiд Фомуле-

вича... Повiдомляю, що тепер живу в степу бессарабському.

У блiндажi сиро, хоча й лiто. Якщо копнути глибше десять санти-

метрiв, то появиться вода. Працюю старшиною штабно§ батаре§.

В нашому полку Шура Штанденко, Юра Лазаретов i Тоська Квiкер.

Тоська в артилерiйськiй розвiдцi. Живе добре. Скоро рушимо далi -

на Балкани i в Європу. Привiт Олiйнику, Янкову. Швидше при-

лiтайте прикривати нас... Ждемо! Севка. 2 червня 1944 року.

П/п 78049".

- Усi мо§ довоєннi дружки i тi, хто залишався на окупованiй, -

на фронтi, а ми, котрi рвалися вперед, виявились позаду... - кажу

хлопцям.

- Нiчого, скоро й ми будемо там. - Даниленко витяг iз кишенi

листа. - Хлопцi ось пишуть... Багато хто з нашо§ колишньо§ першо§

воює, а багатьох уже нема... Пам"ятаєте Половного, що малював у

Георгi§вському? Загинув. Загинули i Єлисеєнко та Бурилов, i...

- Лебединський розповiдає, що тиждень тому в Отарi гробо-

нувся Шульженко, - втрутився в розмову Водяний. Гриша кивнув

на лавку, де в групi iнструкторiв сидiв лейтенант Лебединський,

що при§хав супроводити в другу ескадрилью тринадцяту групу,

яка склала вже залiки, i продовжив: - Не щастить Людиним

206

залицяльникам. Тодi Силiєнко, тепер Шульженко... Капiтановi

Шевченку хтось сказав, що Шульженко напередоднi польотiв цiлу

нiч вiявся з нею. Старик розлютував, викликав §§ i: - Ну, красунеч-

ко, бери свiй чемодан i щоб духу твого не було бiля ескадриль§!" -

Дивився §й услiд, поки дiйшла до Отара...

- Нашому братовi i в тилу недалеко до ящика, - махнув рукою

Даниленко i побiг до машини летiти за маршрутом. Я полетiв на

УТВ-4 з командиром ланки в зону.

Вiд рiзких перемiщень на вертикальних фiгурах пiлотажу по-

трiскувало у вухах. Ковтав слину, працював нижньою щелепою

i говорив слово з двома приголосними типу "кл", що стоять поруч,

"Клара", як пiдказав iнструктор. Iм"я це, як талiсман, переслiдує

мене в моменти найбiльших фiзичних навантажень. Кожний полiт

вiдроджує його.

Навколо сизуватий простiр. Виконав переворот через крило,

каменем полетiв до закрито§ синюватим серпанком землi. У вухах

трiск: "Кл... Клара. Кл... Лариса..." Потяг ручку на себе, машина

вже - стрiла. Виходжу з пiкiрування. Втискає в сидiння: "Кл... Ла-

риса..." Смiється доля надi мною! Iнерцiя машини i сiмсот п"ятде-

сят кiнських сил мотору несуть угору все крутiше, i ось я знову на

"спинi", збавляю газ, замкнулася петля. Земля пiд головою. I знову

каменем униз, i знову: "Кл..." Вiдмiнна машина. Вiдлiтавши за-

планованi на день вправи, я пiшов у казарму пiдмiнити днюваль-

ного Льоню Кириченка.

Надворi спека, а в примiщеннi пустельна тиша i прохолода.

Дверi в червоний куток було вiдчинено, там майже темно. Вiкна

завiшено вiд сонця ковдрами. В далекому кутку хтось гарно грав

на пiанiно. Я тихенько зайшов, сiв у кутку. Пiсля жари приємно

сидiти в прохолодному залi i слухати музику Шопена. Щось гли-

боко особисте, навiть сентиментальне навiвала вона i несла мрi§ в

тiльки-но баченi простори неба, душа рiвно ширяла над барвис-

тою землею, наче навмисно порiзаною горами i рiчками. Але ось

неквапливi звуки перервалися i зазвучали бурхливi фуги: звуки

заметалися, неначе вiтри в зигзагах ущелин, потiм урочистими

акордами полинули до захмарних вершин...

Ясно, той, хто грав, то плакав, то торжествував. Я хотiв вийти.

Непристойно заглядати в чужу душу з темного кутка. Та кришка

207

пiанiно стукнула. Дiвчина-солдатка, не дивлячись на мене, вибiг-

ла iз залу.

"Люда! Тут, у нас!" - схопився я.

Яка доля занесла §§ в авiацiю?.. Вона народжена дарувати, про-

буджувати в людях життя, мрi§... Але з нею зв"язане горе... Згадав

Кавуна, котрий назвав §§ "царицею Тамарою". Та нi, вона не така

Тамара, що:

...В башне высокой

и тесной

В теснине Дарьяла жила,

Прекрасна, как ангел

Небесный,

Как демон, коварна и зла.

Вона iнша. Вона наша. Вона збуджує в нас життя, кличе в небо.

Так, наперекiр усьому - в небо! За не§, за таку як є, невдачливу,

прекрасну й багату вiд природи. В небо!

4 липня. Вчора нашi вiйська визволили столицю Бiлорусi§

Мiнськ.

Мiнськ - рукою подати до кордону. А це означає - наближається

кiнець вiйни. Але всi нашi п"ять ескадриль набрали такого темпу

роботи, що може здатися чекають iще вiйни... Одна ескадрилья

Петрова готує на мiсяць по пiвсотнi хлопцiв на навчально-трену-

вальних машинах. Далi вони потрапляють в iншi ескадриль§, де

лiтають на бойових. Ескадрилья Петрова вважається передовою,

вiн сам у нашому уявленнi iнтелiгент "найвищо§ марки". Витрим-

ка, логiка, небагатослiвнiсть, акуратнiсть. Немає дня, щоб не був

присутнiй на стартi. Не витримає хто напряму на зльотi чи по-

садцi, устругне штуку, та таку, що машину треба тягти на ремонт, -

вислухає винуватця спокiйно, розтлумачить, що i як треба робити,

сам злiтає, покаже практично: нi осуду, нi крику, нi докору. На-

вчання є навчання.

I ось сьогоднi я цю людину вивiв з рiвноваги. Ми вже закiнчу-

вали програму. Я злiтав у зону на УТВ-4, потiм полетiв на УТ-2

вiдпрацьовувати посадку iз застосуванням щиткiв. Це у нас но-

винка - практика перед користуванням щитками на ЯКах.

Здавалося б, нема нiчого мудрого посадити машину iз засто-

суванням щиткiв, одначе мало хто з хлопцiв попервах не розвер-

208

тається на посадочнiй - i де? - в самому кiнцi пробiгу, коли маши-

на ось-ось має зупинитися. Менi пощастило. Хлопцi навiть по-

смiюються: "Вiдчуваєш машину м"яким мiсцем i не даєш розвер-

нутися". Виконав без перепочинку сiмнадцять польотiв по колу - i

жодного мимовiльного розвороту. Я, в перекладi на iнструкторсь-

ку мову, зазнався, став сваволити в польотi - звичайнi розвороти

по колу виконував бойовими розворотами. Раз, другий, третiй...

Щоб же - трохи побавитись i вгамуватись. Але душа марила

стрiмкими фугами, акордами, i я почав у польотi по колу викону-

вати гiрки - тримав машину в набираннi висоти, поки вона губила

швидкiсть до критично§ i, помахуючи площинами, норовила зва-

литися в штопор. А висота - триста метрiв. Терпець капiтана ур-

вався. Тiльки я зарулив, iнструктор наказав передати машину Куш-

пiлю i йти до Петрова. Не встиг я доповiсти, що прибув, як надi

мною мелькнула паличка прапорця, i в ту ж мить вiд палички i

стартового столика, на який вона опустилася, полетiли трiски.

- Зарвався! Який на землi, такий i в повiтрi!.. В душу, в маго-

мета, в пiвнiчне сяйво, в сiм чудес свiту в тридцять трьох царiв... -

полетiло як пiсня з уст капiтана. Всi розкрили роти - нiхто не пiдоз-

рював, що капiтан умiє так "лiрично" лаятись, хоч записуй. - Затри-

маю в ескадриль§! Не випущу! Походиш iще в караул, поки вивiт-

риться хвацькiсть!.. Марш на заправку!

До кiнця льотного дня я заправляв лiтаки i з завмиранням сер-

ця спостерiгав за iнструктором, чи не пiдiйде вiн до мене i чи не

оголосить страшного обiцяного командиром ескадриль§ вироку.

Пiсля газування на ЯКу - в останнi днi почали тренування в за-

пуску, газуваннi i зупинцi мотора, - пiдмiтав з Кушпiлем на сто-

янцi лiтакiв. Саша посварився зi старшиною групи Северином i

дiстав нагiнку вiд командира ланки, був не в дусi.

- Швидше б вирватися з-пiд опiки цих северинiв, - бурчав вiн. -

А взагалi, кiнчиться вiйна - пiду з армi§. Все життя ходити по

струнцi - не витримаю. У гражданцi рай: вiдробив своє - i валяй

куди хочеш...

По дорозi в казарму ми трохи пострибали з мiстка в струмок-

рiчечку, Саша охолонув i заговорив по-iншому:

- Кажуть, створюють лiтак з реактивними двигунами. Ото

швидкiсть... От якби нам на ньому полiтати...

209

- Полiтаємо, якщо комеск не переведе в тридцять сьому групу,

- почухав я потилицю. - I понесла ж мене лиха година на тi гiрки.

6 липня. Слава богу, комеск вiдхiдливий. "Вироку" не винiс.

Сьогоднi я, виконавши пiвтора десятка польотiв - один в один,

передав машину Кушпiлю i, єхидно посмiхаючись, мовляв, i ми

з розумом, своє дiло знаємо, пройшов мимо комеска...

8 липня. Минув лише мiсяць, як ми почали лiтати, а сьогоднi

склали залiки з технiки пiлотування УТ-2 та УТВ-4. Залiки прий-

мали командири ланок, що при§хали з друго§ ескадриль§: лейте-

нанти Подсєвалов - бiленький, низенький, повненький, як буха-

нець, i пiд стать своєму прiзвищу крупний, костистий Жеребцов.

I погода, i настрiй у всiх були чудовi, i залiки склали на

"вiдмiнно". Ввечерi авiамiстечко офiцiйно прощалося з нашою i

двадцять восьмою групами. Примiщення §дальнi велике, але й

людей насунуло, як на Першотравень. З Алма-Ати при§хали пред-

ставники мiсцевих властей. Привезли духовий оркестр. Представ-

ник обкому партi§ привiтав нас i командирiв з успiшним завер-

шенням навчально§ програми, коротко розповiв про працю трудi-

вникiв мiста i села у сво§й областi i республiцi, побажав нам мiцного

здоров"я, запевнив, що уряд республiки зробить усе, щоб курсан-

ти школи були забезпеченi всiм необхiдним, i висловив упевненiсть,

що ми вiддамо всi сили для якнайшвидшого розгрому нiмецько-

фашистських загарбникiв i понесемо в поневолену ними Європу

мир i свободу.

Капiтан Петров i в органiзацi§ торжеств - молодчина. Пiсля

промов - музика, танцi. I ось у групi дiвчат ескадриль§, убраних у

цивiльний одяг, я побачив нараз Галину. Вона одна була у вiйсько-

вому. Ми зустрiлися очима, усмiхнулись одне одному як старi зна-

йомi. Менi здалося, що за рiк, який минув, вона нiтрохи не змiни-

лася. Я запросив §§ на вальс. Мiж нами тiльки й чути було: "А пам"я-

таєш? Як чистили картоплю... Як ховалися пiд шинеллю... Як ва-

рили кашу пiд скелею..." Я був радий зустрiчi. Майже забутi очi -

пелюстки барвiнку знову були поруч, вабили до себе; вона, як

i ранiше, проста, привiтна. Спитав, яким побитом потрапила до

нас. Каже - годину тому при§хала з iнструктором парашутно§ пiдго-

товки старшим лейтенантом Шереметом... Штаб школи наказав,

щоб нашi групи вiдстрибали з парашутом тут.

210

- Завтра й почнемо вас кидати, - усмiхнулася вона. - Коли

танцювали танго "Лiто з морем прощалось", Галина не без єхид-

ства спитала:

- Знайшов свою зiрку?..

Кажу:

- Треба вiдвоюватись, а потiм про це...

- А я вийшла замiж... - заглянувши менi в очi, ошелешила Га-

лина новиною. - Iнструктор iз четверто§...

Мо§ ноги немов задерев"янiли. Близька, знайома рука Галини

здалася чужою, холодною. До закiнчення танцю мовчав. Провiв §§

до гурту дiвчат, вийшов надвiр.

Горiли яскравi зiрки, було тепло, в залi гримiла музика. Я йшов

уздовж спортивного майданчика до казарми. На лавцi бiля мiсця

для курiння сидiла, укутавшись у шинель, Люда. Вiдкинувши го-

лову на планку спинки, вона дивилася в небо. Я круто повернув,

пiшов швидше. Обмився водою з-пiд крана. На тiлi вода парувала.

"Гаряча в менi кров, - критично усмiхнувся я сам собi. - Бараня-

ча... Ех, Бейнбет, Бейнбет, нараяв ти менi... Чи розумно, що пiшов

iз залу? Може, повернутись? - думав я. - Нещасливий я... I чому?

Може, тому, що менi подобається весь свiт? I я не можу визначи-

ти, що в ньому для мене? Не що, а хто?.."

9 липня. Комеск дав вiдiспатися пiсля балу, i стрибки з пара-

шутом почалися годинi о дванадцятiй. Пригнали У-2. Першим, як

звичайно, стрибнув Шеремет. Галина розпоряджалася бiля пара-

шутiв, складених на брезентi. Привiтався з нею вiддалiк i пройшов

до хлопцiв. За списком я тринадцятий - чекати довго. Шеремет i

Галина допомагали хлопцям надiвати парашути. Шеремет, насу-

пивши широкi брови, пiдбадьорливо бубонiв:

- Укладали я i Галина... Все в порядку... Йди, лети... Пiд час

приземлення ноги тримай укупi...

Стрибнуло вiсiм чоловiк, i погода раптом зiпсувалася. Подув

рвучкий вiтер. Легкого Варварiна занесло в балку, трохи в стру-

мок не плюхнувся. Шеремет припинив стрибки. Прождали годи-

ни пiвтори в надi§, що вiтер ущухне, але даремно. Згорнули старт,

повернулися в казарму.

Прогноз не показував сприятливо§ погоди. Наступного дня

Шеремет i Галина по§хали не попрощавшись.

211

П"ЯТЬ ДIБ

(Бувальщина)

За вiкном рублено§ хати, що тулилася пiд лiсом край льотного

поля 845 полку винищувачiв, вечорiло. Пiлоти ланки старшого лей-

тенанта Задворного пiдшивали до гiмнастерок свiжi пiдворотнич-

ки, начищали чоботи.

- Костя, а ти чому не збираєшся? Не пiдеш? - обнявши за плечi

низенького молодшого лейтенанта, посмiхнувся Задворний. -

Дiвчата, вже, мабуть, чекають. Потанцюємо трохи...

- Настрою немає, Борисе, - вiдказав "малий", як його назива-

ли в польотах товаришi. - Вiдпочину.

- До ранку ще виспимося.

- Нi. Не пiду. - Костянтин схилив голову. Завтра, 13 серпня

1944 року, за наказом командира полку, о сьомiй ранку, авiаескад-

риль§ майора Моторного супроводити групу "ПЕ-2" на бомбарду-

вання залiзничного вузла i аеродрому в мiстi Тарту, де скупчилися

вiйська противника. Йому летiти веденим командира ланки.

Супроводжувати бомбардувальники - повсякденна робота, -

вважав вiн. - В полку недавно, за плечима з десяток бойових ви-

льотiв, смерть вже заглядала у вiчi, та нiби й звик, нiби й не iснує

на землi iншо§ роботи, крiм права битися, знищувати окупантiв.

Сьогоднi чомусь передчуття чогось недоброго заволодiло ним.

Товаришi пiшли в село Веретенцi, що неподалiк, лишився в

хатi сам. Поблукавши мiж лiжками, вiдшморгнув речового мiшка,

схилившись бiля гасово§ лампи, переглянув лист з дому, фотографi§.

Загорнув все в папiр, зв"язав шматком парашутно§ стропи. "Нехай

все буде в порядку, всяке може трапитися..."

Опiвночi товаришi повернулися iз села.

- Спиш? - смикнув його за ногу Задворний. - Командир ес-

кадриль§ не перевiряв?

212

- Нi, не заходив... натанцювалися?

- Перший клас... Твоя питала, чому не прийшов, - Задворний

посмiхнувся.

День перший

О сьомiй ранку дванадцять винищувачiв ЯК-7 випробували

мотори, були готовi до польоту, але з полку бомбардувальникiв

подзвонили: "Туман. Злiт затримується. Бути готовими!" Льотчи-

ки не вилазили з кабiн. Костя закрив ковпак. В кабiнi тепло, тишу

порушує лише тихе цокання годинника. Лiнiя фронту далеко,

стрiлянини не чути. У цьому районi нiмцi тримають оборону по

рiчцi Великiй. Завдання радянсько§ авiацi§ - знешкоджувати ре-

зерви ворога i охороняти сво§ вiд ворожих лiтакiв.

За ланкою комеска злетiла ланка Задворного, потiм третя. Вий-

шли в район зустрiчi з бомбардувальниками. Зайняли мiсця. Йшли

курсом на пiвнiч. Осяянi сонцем суцiльнi хмари закривали землю

нiби снiговим покривалом, i по ньому пливли тiнi безвiдмовних

трудяг вiйни ПЕ-2. Ланка комеска ззаду i вище, третя ланка по той

бiк бомбардувальникiв. У районi Чудського озера повернули на

захiд. До Тарту не так вже й далеко. Очi Костянтина промацували

кожну кучугуру хмар, був готовий вмить кинутися назустрiч воро-

говi, тiльки б помiтити його. Час "лягати" на бойовий курс. Бом-

бардувальники пiрнули в хмари. ЯКи - слiдом. Здригнулися

кiнцiвки крил: купчастi хмарини пiдштовхували лiтак знизу. Хви-

лина, друга летiли немов зануренi в молоко. Товаришi поруч, але

§х не видно. Пiд хмарами земля, закутана в синювату млу: нiби

надвечiр"я.

У чiткому строю завантаженi бомбами бомбардувальники на-

тужно гудуть моторами. Ще хвилина, i вони скинуть свiй вантаж

на ланцюги ешелонiв.

- Фокери! - пролунав у навушниках голос Задворного. Четвi-

рка "ФВ-190" вивалилася iз хмари, кинулася навперейми бомбар-

дувальникам. Задворних скерував ланку на пересiк вороговi. "Фо-

кери" повернули праворуч i, прискорюючи швидкiсть, понеслись

вглиб своє§ територi§. Наздогнати! Костянтин включив форсаж,

раптом простiр мiж "Фокерами" i "ЯКами" вкрився бiлими клуб-

ками - рвалися снаряди зенiтно§ артилерi§. "Сво§х пропустили

213

i вдарили по нас!" - констатував Костянтин, i в ту ж мить його

лiтак пiдкинуло: кiнець правого крила i елерон розлетiлися в друз-

ки. Ледь втримав яструбок в горизонтальному польотi.

- Малий! Виходь з бою! - почув команду Задворного. Вiдста-

вати вiд товаришiв не хотiлося. Але вести повiтряний бiй, коли

лiтак не слухається рулiв управлiння, безглуздо. Розвернувся на

схiд, щоб дотягти на свою територiю. Назустрiч йому з-пiд хмар,

вивалилися два "Фокери". Натис на гашетки. Траси червонi, зе-

ленi пройшли вище них.

- Малий! "Фокер" ззаду! - попередив котрийсь iз товаришiв.

Озирнувся. "Фокер" наздоганяв його, прилаштувався для при-

цiльного вогню. "Вийти з-пiд удару! Як? Штопорнути? Покалiче-

ний лiтак, чи вийде iз штопора? Натис ногою на лiву педаль. Яст-

рубок сiпнувся убiк. Усiм сво§м збройним оснащенням "Фокер"

вцiлив у праву площину. Вона запалала. Костянтин встиг помiти-

ти усмiхнене обличчя ворожого пiлота, коли той пронiсся мимо.

В азартi перемоги нiмець виконав двi бочки, i розвернувся для

чергово§ атаки. Товаришi ринулись на нього. Мiж "Фокерами"

i "ЯКами" зав"язався бiй.

Палаючий яструбок, перевалюючись з крила на крило, нiсся

на схiд. Вогонь вже проник в кабiну, лизав шкiру чобiт, затлiв хут-

ряний комбiнезон. Дим слiпив очi, давив в горлi.

- Стрибай! Стрибай, Малий! - лунали в навушниках голоси

товаришiв. Склалося так, що вiн лише один раз стрибав з парашу-

том в училищi, до того ж, льотчики, як не дивно, не дуже любили

цей вид спорту. Костянтин не наважувався, жеврiла крихiтна надiя,

що зiб"є вогонь. Ген, ген попереду помiтив темну, опуклу поверх-

ню Чудського озера. "Не вистрибну зараз, доведеться стрибати у

воду! Чи випливу?" Затис в зубах планшет з картою, вiдстебнув

ременi, вiдкинув ковпак. Полум"я шугонуло знизу, припалило об-

личчя, целуло§д планшета спалахнув як порох. Рiзко штовхнув

ногою ручку управлiння. Лiтак "клюнув", його викинуло iз кабiни.

Обпеченою рукою лапнув лямки на грудях, знайти кiльце парашу-

та: не знаходив. Промайнула думка: "Отак i гинуть!" Знав, нещо-

давно загинув льотчик генерал Кравченко. Виплигнув iз пiдбито-

го лiтака, висмикнув кiльце, а фала була перебита кулею. Так i

знайшли його на землi з затиснутим у кулацi кiльцем.

214

Нарештi вхопився за кiльце, смикнув. Мить, ще мить, i над

головою бiлий купол парашута. Але радiсть була передчасною.

На нього нiсся переслiдуваний "Яком" "Фокер". Траса пройшла

вище i збоку. Не встиг порадiти i цiй удачi, як з iншого боку нiсся

на нього ще один "Фокер". "Це ж не по-джентельменськи, бити

лежачого!" - образився, розгнiвався подумки Костянтин, ухопився

за стропи, щоб сковзанням вiдiйти вбiк. Замиготiли вогнi куле-

метiв. В куполi з"вилися дiрки. "Фокер", а слiдом яструбок Задвор-

ного пронеслися так близько, що повiтряною хвилею гойднуло

i купол, i його. "Ще один захiд, i менi кришка!" - подумав Кос-

тянтин, подивився вниз. Пiд ним лiс, серед болiт поблискують

озерця.

Товаришi вiдiгнали "Фокери", i кружляли над ним, поки не

приземлився, точнiше "приболотився". Двiйко "ЯКiв" промайну-

ла над ним, помахали крилами, i понеслися навздогiн ескадриль§

"ПЕ-2", що верталася додому.

"Передчуття бiди справдилося, - як же дiстатися додому? В

небi краще, взяв курс i лети, нi лiсу, нi болота. Нiмцi бачили, де я

приземлився, можуть пiти на пошуки. Треба вiдiйти подалi. На-

певно, перетнуть шлях на схiд. Пiду на захiд, а там десь поверну

на пiвдень, в бiк Пскова", - розмiркував Костянтин. Затопив в бо-

лотi парашут, обгорiлий комбiнезон, подумавши про нього з вдяч-

нiстю. Якби не вiн, то горiла б гiмнастерка. Руки, ноги, живiт, щока -

обпеченi, запхнув пiстолет за халяву бiльших по розмiру чобiт, сво§

здав у ремонт. Пiшов, перестрибуючи з купини на купину: дзер-

кальця води мiж ними лякали - там, мабуть, ями, пiрне i йому

кiнець! Увiйшов в березовий лiс. Тонке, довге галуззя хльоскало

по щоках, здавалося, врiзається в обпечене тiло. Наказав собi: "Тер-

пи, тобi пощастило. Товаришi прикрили... Якби не вони, "Фоке-

ри" зробили б з тебе решето.

Вiн звик до товариства, гулу моторiв, i тому лiсова глушина i

бездорiжжя лякали його. "До полку чи не сотня кiлометрiв, коли ж

я дiйду?" Йшов i йшов, часом здавалося, що вже минав цi берези,

цi озерця. Чи не блукає? I скiльки пройшов, петляючи? Нiби ось

тiльки-но "приболотився", а вже вечорiє, i §сти дуже хочеться. На-

трапив на стару суху березу. Вже стемнiло. Ближче i далi мрiли

плямки холодних вогникiв тлiючих пенькiв. Сперся спиною об

215

стовбур берези, розжував горошини "Драже-коли" - в ротi гiрку-

вато, в шлунку порожньо.

"Йти поночi болотами - втоплюся десь. Перепочити..." Нако-

лупав кори сухо§ берези, пiдпалив запальничкою. Заблимали ма-

ленькi червонi язички. Став на колiна, грiв руки. Ледь чутне тепло

ласкаво вiйнуло в лице, нагадало йому теплi руки Любашки.

"Може, якби зустрiвся з нею учора, все б склалося iнакше?" - по-

думав, не вiдриваючи погляду вiд вогникiв. Хотiлося лягти, по-

спати, але ноги грузли в мочарi. Присiвши i спершись спиною до

берези, передрiмав нiч.

День другий

Вставало сонце. Гiллям заграв вiтерець. Туман, снуючи помiж

дерев, пiднiмався, розвiювався. Почали частiше траплятися галя-

вини, осяянi сонцем. Страх як хотiлося Костянтину вийти на них,

погрiтися, та обходив §х. Угледiв великий густий кущ: зморений,

зголоднiлий вирiшив перепочити, залiз в нього, з"§в ще двi горо-

шини "Драже-кола". Ситостi вiд них нiяко§, лише тимчасове збу-

дження. Раптом почув гавкiт собаки. Втому як рукою зняло. "Чи

не йдуть нiмцi по моєму слiду?" - подумав. Собака погавкав лiни-

во i не наближався. Iнших пiдозрiлих шумiв не було чути. "Ма-

буть, хутiр поблизу", - подумав Костянтин i пiшов подивитися. За

порiдiлим лiсом йому вiдкрилася велика зорана галявина, по той

§§ бiк довга цегляна огорожа, за нею дахи, критi черепицею. Осто-

ронь паслося кiлька корiв, бродили конi. "Як видно, господар

мiцненький, не iз пересiчних хуторян, - розмiрковував Костянтин, -

такому небезпечно показуватися..." Обiйшов хутiр, повернув на

пiвдень. Тут вже було сухiше. В трьох-чотирьох кiлометрах вiд

хутора вийшов на просiку, серединою яко§ сiрiла вкатана дорога.

Мiсцями верховiття сплiталося над нею. Одразу переходити про-

сiку не наважився: знав, дороги охороняються патрулями. Лiг за

кущем, прича§вся, дорогу видно ген аж до §§ поворотiв. Вдивляв-

ся, незчувся, як заснув. I наснилося, що сидить вiн на березi ши-

роко§ рiчки, променi сонця пробивають товщу води, видно камiнцi

на §§ днi, косяки малька, неподалiк, бiля берега, хлюпається Лю-

башка. Хотiв крикнути §§, раптом щось загуркотiло. Любашка по-

бiгла берегом i зникла за кущами. Тiпнувся, пробудився. Дорогою,

216

щiльною колоною, скреготали нiмецькi танки, слiдом проторохкотi-

ли мотоциклiсти. За мотоциклiстами, ревучи, брела череда корiв.

Незвичайна процесiя танкiв i корiв зникла за поворотом доро-

ги: над лiсом пролетiла шiстка лiтакiв IЛ-2, вище них йшла шiстка

"Лавочкiних". Тут! Тут вони! - ледве не закричав Костянтин. Пiдхо-

пився, побiг шукати галявину, щоб вказати лiтакам, куди пiшли

танки. Галявини не знайшов, та IЛи повернулися, i затряслася

земля вiд вибухiв бомб. В лiсi запалало. Переляканi корови кину-

лися врозтiч. "Молодцi, горбатi!" - аж вигукнув Костянтин. Вiдбом-

бившись, штумовики полетiли. Добиваючи те, що лишилося, по

два заходи, парами зробили "Лавочкiни", переходили вони в пiкiру-

вання майже над головою Костянтина. Йому не доводилося бачи-

ти, як чорний, головатий "ангел смертi" падаючи з неба, все росте,

i цiдить на землю вогнянi стрiли - захоплююче, страшне дiйство.

Сховався за товсте дерево, щоб товаришi не сприйняли його за

нiмця, та...

Двi пари повернули на схiд, третя зайшла ще раз, мабуть по-

дивитися на результати роботи, нагально над лiсом з"явилися i

кинулися за ними два "Фокери". Лiтаки закружляли в глибоких

вiражах. Вже було незрозумiти, хто кого наздоганяє. Крила лiтакiв

ледь не торкалися верхiвок дерев. Та ось, один iз "Фокерiв" за-

димiв, трощачи дерева, впав i вибухнув. Та скоро задимiв один iз

"Лавочкiних", але не впав, а, лишаючи хвiст диму, подався на схiд.

В лiсi рвалися снаряди, горiло, §дкий дим стелився мiж дерева-

ми. "Безперечно, нiмцi прибудуть на мiсця подi§, - подумав Костян-

тин. - Скорiше геть звiдси!" I вiн побiг.

День третiй

Лейтенант вже не бiг, йшов, як кажуть - волочив ноги. Три-

мався курсу на пiвдень, i нiч застала його знову серед болiт. Ледве

чоботи не загубив. Натрапив на кострубате дерево, думав, бiля

нього сухiше, щоб лягти на нiч. Та грузько. Вмостився в розгiллi,

прив"язався ременем до гiлляки, щоб не впасти сонному. Дрiмав,

прислухаючись до кожного шерхоту, побулькування трясовини. Та

ось хлюпнуло. "Жаба чи риба?" - подумав. Хлюпнуло ближче,

виразнiше. "Хтось йде! I все ближче до мене... Може, який Фрiц iз

розбито§ колони?" - витяг пiстолет. "А що, як хтось такий, як я?

217

Прикро буде, якщо не озвусь!" Поки мiзкував, хлюпання вiддали-

лося i стихло.

Розвиднялося. Озирнувся. Неподалiк пригорок. Сухо. А далi

широка прогалина поросла високою травою, вкритою росою, на

якiй слiд чобiт. Пiшов по ньому. Сонце пiднялося, пропала роса,

зник i слiд. Помiж дерев сяйнуло широке поле жита, що вже чека-

ло коси.

"Хлiб!" - зрадiв Костянтин i поповз iз мороку лiсу пiд сонце.

Стоячи на колiнах, розтирав колоски, жував твердi зернини. Ко-

жен рух щелеп викликав бiль обпечено§ щоки. Котилася сльоза, та

не вiд болю, а вiд усвiдомленя - хлiб в руцi, а §сти не може. Довги-

ми вусиками колоски торкалися його лиця, здавалося, смiються

над ним. Зерна не вгамували голод. Хутора, або якихось будов, не

було видно. Пiшов схилом лiсу, вийшов до яко§сь рiчки i ледве не

потрапив на чотирьох нiмцiв: двоє бiля казана, пiд яким горiв во-

гонь, iншi двоє поблизу вогнища збирали хмиз. Що вiн, охлялий,

пiстолетом може зробити з четвiркою, озброєних автоматами?

Вмерти або потрапити в полон? Нi! Буду ще лiтати! Дiйду, допов-

зу до сво§х!.. Костянтин шугонув у кущi i подався далi вiд рiчки.

Вийшов на вузьку довгу просiку, краями яко§ червонiли кущi ожи-

ни. Збирав ягоди, запихав мiж зуби, сiк стiкав по бородi. "Дожився

льотчик-винищувач!.. Ягоду не може жувати!" - подумки покеп-

кував з себе. Перейшов до сусiднього куща, глянув вздовж про-

сiки i завмер: крокiв за сто, на перехрестi просiк, стояв нiмець

з вiдром в руках i дивився на нього. Каска на головi, рушниця на

плечi. Хвилину-другу стояли вони незворушно, розглядаючи один

одного. "Мабуть, вiн iз то§ компанi§, що бiля рiчки? Вертається,

мабуть, iз якогось хутора, - подумав Костянтин. - Хай тiльки знiме

рушницю, буду стрiляти..." Нiмець озирнувся i пiшов до рiчки.

"Чи не розпiзнав, хто я, чи подумав, що я тут не один, i не нава-

жився вступати в бiй? А що робитимуть його колеги, коли розка-

же про зустрiч зi мною?!"

Йшов немов п"яний, ноги пiдкошувалися, в очах плавали ве-

селки. Скiльки ж вiн iде?! I скiльки ще йти? Десь впаде i не пiднiметь-

ся. Знову вечiр. Натрапив на копицю сiна, зарився, заснув.

218

День четвертий

Прокинувся. Вiдчув, сiно на спинi ворушиться, знизав плечи-

ма - зрозумiв, поки спав, на його теплiй спинi ночували польовi

мишi. Ворухнувся, i вони розбiглися. Вилаявся в §хню адресу

i рушив на сонце. Опiвднi лiс розступився, i перед ним неширока,

як видно, повновода рiчка. Глянув ген вдалину по §§ течi§, побачив

мiст. "Так це ж рiчка Емайг!" - зрадiв, нiби опинився вже в своєму

полку. Кiлькома днями ранiше лiтав з командиром в цей район на

розвiдку, бачив - мiст охороняється, по обох боках блiндажi. До-

ведеться перебиратися на той берег уплав, та й засумнiвався в ус-

пiху: плавав вiн хiба що в теплих, мiлких, степових ставках, та й

охляв дуже. Лiг перепочити. "Досить! Час iде! Пiдйом!" - наказу-

вав сам собi. Роздягся, приторочив вузлик з одежею на головi, пiсто-

лет засунув у чобiт, зайшов у воду, вiдплив недалеко вiд берега, в

чоботах повно води, ось-ось злiзуть з нiг, а там пiстолет, i його

тягне на дно. Вернувся. Пiшов берегом знайти якусь колоду, знай-

шов довгу криву дошку вiд розбитого човна. Знову зайшов у воду.

Був уже на серединi рiчки, як почув гуркiт катера. "Назад? Впе-

ред? Чи встигну? А повнi води чоботи тягнуть на дно. Гуркiт на-

ростав. Дошка вислизнула iз рук, попливла за течiєю. До очерету

кiлька крокiв, а руки кволi, махає ними, а дiстатися до берега не

може. Пiрнув, щоб руки якусь мить вiдпочили, простяг §х вперед.

Однiєю торкнувся очеретини, але вона вислизнула. Намiрився ста-

ти на дно. Але марно - глибоко. Вода потягла його вздовж берега.

На щастя, трапився кущик верболозу. Потягся до берега, колiна

торкнулися ґрунту. Тулуб у водi, над водою - нiс та очi. З-за пово-

роту рiчки виплив чорний, присадкуватий катер, позаду велика

баржа, на баржi два танки, гармати, солдати. Танковий кулемет

пострiлює по прибережних кущах i лiсу. "Тiкають з Чудського

озера, мабуть, на Тарту", - подумав Костянтин. I, щойно катер

вiддалився в сторону моста, порачкував у кущi. Полежав. Вiдхе-

кався. Пiшов. Ноги заплiтались, §сти вже нiби й не хочеться, а в

головi: "Скiльки ж це я без §жi?! Так можна i пропасти нi за цапову

душу! Трапився б який хутiрець, попросити..."

219

День п"ятий

Вiд запаху сiна в головi паморочилося. Пiдповз до дверей.

В безхмарному небi сонце стояло вже високо. Помiтив мало ходже-

ний пiшничок вiд сараю через нешироку лiсосмугу. "Дорога зав-

жди веде до людей!" - згадав. За лiсосмугою - велике поле кар-

топлi, за ним дерев"яний паркан, вiдчиненi ворота, з димаря хати

вився димок.

"Хутiр. Що за люди на ньому? Душа хуторянина - потемки".

Лiг край картопляно§ грядки, думав, зайти на хутiр чи нi. Раптом

аж жахнувся, неподалiк, з-за кущiв, вийшла лiтня жiнка з в"язкою

хмизу на спинi. Зиркнула в його бiк i прискорила кроки до хутора.

"Помiтила! Несе хмиз на спинi, значить, не панського роду. Пiду!"

Тiльки пiдвiвся, побачив, - у ворота хутора зайшли четверо нiмець-

ких солдатiв i офiцерiв."От так, пiшов би за шкоринкою хлiба

i наклав би головою..." Знову лiг. Очей вiд хутора не вiдводив.

З ворiт вийшли двоє чоловiкiв у цивiльному i попростували мiж

рядками картоплiння до нього. Костянтин витяг пiстолет.

Чоловiки йшли широкими кроками. Зупинилися неподалiк,

посмiхаються, та пiдiйти ближче не насмiлюються.

- Хто такi? - що було духу, грiзно запитав Костянтин.

- Ести, ести ми... З хутора, - вiдповiв старший за вiком.

- Нiмцi на хуторi є?

- Найн! Найн! - розвiв той руки.

- Я бачив, зайшли до двору...

Чоловiки засмiялися, заговорили мiж собою по-естонськи.

В цей час iз двору вийшли п"ятеро чоловiкiв в цивiльному одязi.

- А то хто? - запитав Костянтин.

- Нiмцiв немає... То нашi ести, якi воювали в нiмецькiй армi§.

- Старший засмiявся. - Тiкають... Переодяглися i розбiгаються по

домiвках. Нiмецька армiя тiкає... Цi тримали оборону проти ва-

ших... А правда, що в Червонiй Армi§ воюють i ести?

- Воюють... - вiдповiв Костянтин i попросив §сти.

- Ходiмо на хутiр...

- Нi. Принесiть сюди.

Чоловiки перезирнулися i пiшли на хутiр. Запрошення на хутiр

викликало у Костянтина пiдозру, подумав, чи не вернуться вони зi

зброєю, вiдповз пiд лiс.

220

Минуло кiльканадцять хвилин. З хутора вийшла, направилася

в його бiк цiла процесiя. Коли пiдiйшли ближче, роздивився: по-

переду висока молодиця з тацею в руках, поруч з нею високий

молодий чоловiк, позаду жiнка, яка несла хмиз, i чоловiки, якi щой-

но розмовляли з ним.

Не знайшовши його там, де бачили, всi пiшли краєм лiсу. Кос-

тянтин довiрився кирпоносiй молодицi, яка першою натрапила на

нього.

Постелили йому в сара§ на сiнi, напо§ли теплим молоком. Мо-

лодиця i стара жiнка взялися загоювати його опiки. На горище

вилiзли чоловiки, якi пропонували йому йти на хутiр. Виявилося -

вони брати. Старший назвався Рiхардом, молодший Оскаром.

- Лейтенант оживає, - посмiхнувся Рiхард. - Але пiсля голо-

духи §сти йому багато не можна... Можна вмерти. А ми хочемо,

щоб лейтенант був живий...

Оскар витяг великий пiстолет, такого Костянтин ще не бачив,

i запропонував помiняти на ТТ.

- Звiдки у вас пiстолет? - запитав Костянтин.

- Служив в полiцi§... Нещодавно вернувся на хутiр, - сказав

Рiхард i засмiявся. - Червона Армiя наступає, куди йому подiтися?

- Мiнятися не маю права, - вiдказав Костянтин.

- Право? Вiйна все спише... Мав би я пам"ять, - сказав Оскар.

- Нi, не можна.

Чоловiки спустилися з горища. Згодом Оскар знову вилiз, ска-

зав:

- Напишiть нам розписку, що ми врятували вас вiд голодно§

смертi...

Така пропозицiя викликала у Костянтина вiдразу i пiдозру

в щиростi господарiв, сказав, що без нотарiуса його розписка нiчого

не варта, додав, що досить того, щоб його товаришi побачили його

у них.

Оскар пiшов. "Шукає виправдання... Чи не застрелив би мене

з того пiстолета, якби наша армiя стояла ще за рiчкою Великою?" -

подумав лейтенант.

Наступного ранку Рiхард сказав, що хазя§ навколишнiх хуторiв

бажають поговорити з ним - лейтенантом Червоно§ Армi§.

- Про що?

221

- Про все. Як будемо жити далi...

П"ятеро кремезних чоловiкiв всiлися в соломi пiвколом.

- А одежа на солдатах Червоно§ Армi§ яка? Американська? -

питає один.

- А §сте ви американське? - питав другий.

- А колгоспи будуть у нас? - третiй.

- А тих, хто служив нiмцям, будуть розстрiлювати чи до Си-

бiру зашлють?

Костянтин розумiв, фашистська пропаганда заслiпила цих

людей. Майже до обiду хуторяни не злазили з горища. Коли злази-

ли, помiтив, його вiдповiдi припали до душi кожного неоднаково.

Злазили, косо поглядаючи один на одного. Останнiм злазив Рiхард.

Костянтин попросив дiзнатися, чи далеко радянськi вiйська.

Увечерi той повiдомив: "Нашi в п"яти кiлометрах вiд хутора".

А наступного ранку, не вилазячи на горище, гукнув вiд дверей:

- Лейтенанте, злазьте, нашi танки пройшли!

- Звiдки знаєш, що нашi? - запитав Костянтин. Вiн не чув гур-

коту моторiв.

- Нiмецькi танки лишають не такий слiд... пройшли нашi сто-

роною вiд хутора.

За двi доби на сiновалi Костянтин вiдiспався, пiдкрипився.

Жiнки заго§ли опiки.

- Виведи мене на дорогу, якою пройшли нашi танки... треба

негайно з"явитися в полк, - сказав Рiхарду Костянтин.

За ворота проводжали його гуртом. З сiм кiлометрiв до дороги

проводжав Рiхард. Про§жджав на захiд ЗIС, Костянтин пiдняв руку,

та схаменувся. Йому треба в полк, а полк десь у тилу.

Нагодився студебекер, який вiз поранених червоноармiйцiв у

тил. Рiхард мiцно потис йому руку, забув що вона обпечена,

i махав капелюхом поки машина сховалася за стiною лiсу. Маши-

ну зупинили на КП. Вилицюватий сержант перевiрив документи

шофера, супроводжуючого, вилiз у кузов, перелiчив поранених.

Запитав Костянтина, хто вiн.

- Як хто?! Лейтенант, льотчик! - сердито кинув Костянтин.

- Документи! Таких нахрапистих ми бачили! - присiкався сер-

жант.

- Згорiли документи...

222

- Злазь! В штабi розберуться, що ти за птиця...

Сперечатися було марно.

Полковник, начальник контррозвiдки якусь мить роздивлявся

Костянтина, закутаного бинтами як єгипетська мумiя. Вислухав-

ши, сказав, що i вiн був авiатором i знає багатьох з 845 полку, за-

пропонував назвати, кого знає вiн. Полковник подзвонив у штаб

14-§ Повiтряно§ армi§. Вислухавши, запитав, як кличуть його това-

ришi в польотi.

Посмiхнувся:

- Валяй, Малий! Чекають на тебе. Виписав перепустку, провiв

до дверей, поплескав по плечу: - Лiтай! До зустрiчi в Берлiнi!

Полк вже перебазувався на новий аеродром. Днiв десять пол-

ковий лiкар "приводив" Костянтина в "норму". На одинадцятий

сказав:

- Йди! Борька Задворний з мене душу витряс, щоб виписував

тебе!

Наступного дня, в парi з Надворним, вони збили чи не того

"Фокера", що пiдпалив його яструбок. Та цього разу на обличчi

збитого пiлота вже не було посмiшки.

223

ХАЙ СВIТЛОЮ БУДЕ ПАМ"ЯТЬ

Новела

Вiн стояв бiля вiдчиненого вiкна готелю аеропорту. Годинник

показував сорок на одинадцяту вечора. З висоти четвертого по-

верху було видно частину освiтлено§, виблискуючо§ пiсля дощу

вулицi, тротуар-коридорчик, стиснутий зеленню кущiв, i верхiв"я

дерев.

У непричиненi дверi з холу проникало бiло-голубе свiтло вiд

екрана телевiзора, долинала мелодiя болгарсько§ пiснi - давали

концерт гостi з братньо§ соцiалiстично§ кра§ни. Прогримiв, злiта-

ючи в далекий рейс, реактивний лайнер. I знову чулася хвилююча

мелодiя. Вона навiювала щось далеке, приємне, хороше. Завтра

на свiтанку лiтак винесе його з цього величезного бiлокамiнного

мiста i вiн назавжди попрощається з нею - мрiєю своє§ юностi.

Сорок на одинадцяту. До §§ порога двадцять хвилин §зди тро-

лейбусом... Двадцять хвилин §зди i тридцять чотири роки життя -

вдалих, невдалих, часом i гiрких.

Учора, вилiтаючи в службових справах до цього мiста, в яко-

му вiн був про§здом зразу ж пiсля вiйни, коли ще суспiль чорнiли

коробки зруйнованих будинкiв, вiн почував себе неначе багатшим,

адже, крiм не бiдного на подi§ життя, вiн пiдсвiдомо носив у душi

теплi спогади про не§ та бажання коли-небудь зустрiти ту, якою

марив, коли було йому вiсiмнадцять, ту, яку зустрiв раз у сонячнiй

долинi Казахстану Кооп-сан. Iшов §й тодi шiстнадцятий рiк. Дiвчи-

на була евакуйована туди з цього ось мiста. А за чотири кiлометри

вiд селища, де вона мешкала, вiн учився лiтати на винищувачi

Яковлєва.

Одного жаркого липневого дня вiн нiс караульну службу, охо-

роняв склад, що знаходився на околицi селища. Здавши пост, вiн

224

присiв у скупому затiнку вiд купки ящикiв. Була обiдня перерва. Iз

селища до улоговини, де паслося стадо корiв, курною дорогою, що

стелилася поблизу ящикiв, пройшла група жiнок. Набагато вiдстав-

ши вiд них, слiдом чалапало босонiж дiвча з вугластими плечима,

в батистовiй блузцi без рукавiв. Дiвчина дивилася в степ, де в ма-

ревi плавали телеграфнi стовпи, будiвлi вiйськового табору.

Щось невiдоме штовхнуло його окликнути §§ i спитати, кого

вона виглядає з боку табору.

Дiвчина зупинилася, трохи нахилила голову, подивилася на

нього. Голубенькi §§ очi заiскрилися, вона засмiялась i вигукнула:

"Вас, вас виглядаю!" Сказала i побiгла в гарячий степ.

Вiн зустрiчався з нею кiлька разiв, але не став §§ обранцем...

Через пiвроку, ви§жджаючи з селища, вона, може, так, по-друж-

ньому, лишила адресу своє§ бабусi, котра мешкала в селищi, по-

близу ось цього мiста. Вони з матiр"ю мали намiр зупинитися тут,

чекати батька з фронту.

Згодом вiн дiзнався, що вона з батьками в Прибалтицi. А потiм

§§ слiд загубився. Але прiзвище та адреса §§ бабусi лишилися в його

пам"ятi назавжди.

Вчора о третiй годинi дня вiн вийшов на привокзальну площу.

На службу мав з"явитися тiльки сьогоднi. Пiвдня було в його роз-

порядженнi. При§жджi в чуже мiсто звичайно квапляться влашту-

ватися на нiчлiг, запастися квитком у зворотну путь, але вiн, як

завжди, не поспiшав з цим, вiрив - ночувати просто неба не дове-

деться i ви§де коли слiд. I ось, дивлячись на людський потiк, вiн

подумав, а чи не розшукати §§ бабусю? Бабуся була бабусею вже

тридцять чотири роки тому, могла й померти... Одначе людина

безслiдно зникнути не може, хоча б доти, поки живе хоч хтось

один iз тих, хто знав §§...

У будочцi довiдкового бюро нервова дiвиця вiдповiла, що се-

лища з такою назвою, як вiн запитує, немає, а є щось подiбне.

Спасибi й за це. За десятирiччя назви могли змiнитися, та й

вiн мiг запам"ятати не точно, i вiн по§хав шукати.

Мжичило. Вiн ходив вулицями величезного селища, яке пото-

пало в садах, стукав у добротнi дерев"янi й залiзнi ворота, за яки-

ми ховалися в зеленi великi цеглянi пiвтора- i двоповерховi особ-

няки, гаражi, бiлiли цементнi дорiжки. Нiхто §§ бабусi не знав. Те-

225

пер уже ним володiли звичайнi для нього наполегливiсть, упертiсть:

раз при§хав у селище, то треба знайти. I вiн iшов далi, розпитуючи

зустрiчних, i нарештi зупинився коло ворiт з потрiбним йому но-

мером. На подвiр"§ височiв над кронами молодих дерев новий,

прямо-таки "вiдгроханий", як кажуть, дивлячись на з фантазiєю

збудованi особняки, дiм. Але в ньому живуть молодi люди,

при§жджi, котрi й сво§х найближчих сусiдiв не знають.

Тодi вiн став мiркувати. Ї§ батько був кадровим вiйськовим,

наприкiнцi вiйни мав звання пiдполковника. Такого вiку людина

давно на пенсi§. I якщо вiн лишився живим, то не мiг не навiда-

тись у рiднi кра§, про нього може знати якийсь вiйськовий вiдстав-

ник.

Йому показали будинок полковника у вiдставцi. Той був уже

старою людиною з набряклими ногами: сидiв на верандi, накрив-

шись ковдрою, хоча надворi стояв теплий день кiнця травня.

Почувши назване йому призвiще, старий сказав, що знає §§ бать-

ка, що той має в селищi половину будинку - дачу, а в мiстi - квар-

тиру, де проживає разом з дружиною. Дача записана на не§, вона

недавно одружилась i теж проживає в цьому мiстi. Бабуся §хня

давно померла. А в §§ будинку, що тепер уже має iнший номер,

проживають §§ рiднi.

Вiн пiшов до рiдних. Слухав §х i не вiрив. Тридцять чотири

роки нiчого не знав про не§, а це згаяв три години - i в його блок-

нотi i телефон, i адреса §§ батькiв. Ї§ ж адреси рiднi не знають.

Як бути? - думав вiн. - З §§ батьками вiн не знайомий. Чи мог-

ла мати запам"ятати якогось курсанта, що разiв два стояв на ґаночку

з §§ дочкою три з половиною десятки рокiв тому? Та й вона навряд

чи пам"ятає його. Що вiн скаже §§ рiдним? Чого з"явився? Мiсяць

тому §й сповнилось п"ятдесят. На меланхолiка вiн не схожий, та

все це може здатися великою дурiстю або дивацтвом... Розшукує

ту, котру кохав юнаком... Чи не хвороба це?.. Чому люди так при-

в"язанi до далекого минулого - до друзiв дитинства, до сво§х дiбров

- до всього того, що оточувало на початку життя?

Чому на старостi лiт людинi хочеться вернутися в юнiсть? -

думав вiн, повертаючись у мiсто електричкою. - Може, тому, що

тодi були найчистiшi, найщирiшi поривання душi, були бажання,

позбавленi ще накипу життєвих негод, практицизму, буденщини?..

226

Тодi ним володiла романтика, було багато непiзнаних, манливих

таємниць... Може, тому, що пам"ять тих рокiв трiшки вiдiгрiває

охололу душу? Кажуть, минуле - це мiшки золота, за яке нiчого не

можна купити. Але якщо у людини є мрiя, не потрiбнi §й мiшки

золота...

Вiн думав, зайти чи не зайти до §§ батька й матерi, але йшов

потрiбною вулицею. Увiйшовши в пiд"§зд, пiднявся на другий по-

верх, постукав у дверi i назвав себе не вагаючись.

Перед ним стояла низенька, ще бадьора стара - §§ мати. По-

чувши його призвiще та iм"я, вона здивовано мовила: "Так це ви?"

Прийшов §§ батько. Познайомилися. За чаєм згадали долину

Кооп-сан, куди старий навiдувався, коли частина була на перефор-

муваннi, потiм зiдзвонився з нею.

- Здрастуй, це я, - сказав вiн у трубку так, немов товаришевi, з

яким тiльки вчора розстався.

- Яким чудом? Звiдки? Чи надовго? - здивована кричала вона

на другому кiнцi проводу.

- Приходь до батькiв. Хочу подивитись на тебе, - сказав вiн.

Вона не могла прийти. Щось вiдправляла синовi i ось-ось мав

повернутися з роботи чоловiк. Домовилися зустрiтися в центрi

мiста бiля пам"ятника.

Батьки пропонували подивитися фотографiю, щоб вiн мiг

пiзнати §§, але вiн вiдповiв:

- Не треба. Хочу перевiрити зорову пам"ять.

I по§хав у готель.

Сьогоднi о чверть на сьому, заклавши руки за спину, вiн по-

ходжав навкого пам"ятника. Тридцять чотири роки думав, де, як

вони зустрiнуться, якi хвилювання переживуть, а тепер ходив, не

вiдчуваючих нiяких хвилювань.

Його зупинили, взявши за руку ззаду.

- Ну, здрастуй, - смiялась вона. Вiн дивиться на невисоку пов-

новиду жiнку, стараючись знайти схожiсть з тiєю, шiстнадцяти-

лiтньою, i не знаходив.

- Пiзнала? - спитав вiн.

- По спинi... Та й хто, крiм тебе, може так демонстративно

крокувати бiля пам"ятника?

227

Вони сiли на лавцi в боковiй але§. Вiн уже знав, що вона була

одружена, розiйшлась, має сина. Десять рокiв жила у сестри на

Кавказi, а п"ять рокiв тому знову одружилася, що вона ще могла

повiдомити про себе? Талантом бог не нагородив. Не бачилися

стiльки часу, а говорити неначе не було й про що. Та, якою марив

юнаком, зараз сидiла поруч i не хвилювала серця. Зустрiвшись на

вулицi, вiн просто не звернув би на не§ уваги.

Поглядав на §§ маленькi руки, що лежали на господарськiй

сумцi, як у бабусь, зморщенi, i думав про тi, колись мiцнi, засмаглi

руки, якi пронiс у пам"ятi через роки. Все життя йому хотiлося ще

побачити §х, побачити §§ голубенькi з iскринками очi, а на нього

тепер дивилися якiсь блiдо-сiрi й зовсiм не променистi... Навiть

родимка на щоцi, яка привертала тодi увагу, зникла. У думцi ще

раз розгорнув перед собою §§ життя. Немiцним було замiжжя, потiм

десять рокiв свободи розлучено§ молодо§ жiнки... Роки, сто-

мленiсть... Тепер прибилася до берега... Живе тихо, як видно, до-

годжає чоловiковi, щоб дожити свiй вiк не однiй.

Вона спитала, чи щасливий вiн. Вiдповiв, що навряд чи є люди

абсолютно щасливi.

Вона призналася: коли стало §й погано в життi, вона шукала

його, бо пам"ятала, що, прощаючись, вiн сказав: "Буде погано -

знайди мене". Але не знайшла. Зауважила, що вiн, як i тодi, по-

вiйськовому стрункий, а ось §§ чоловiк iз животиком, потiм задала

дурне, на його погляд, запитання: чи зраджував вiн дружину? Вiн

не приховав подиву §§ запитанню, але вона не знiтилася, а просто

засмiялась.

Вона поспiшала додому, але вiн умовив §§ зайти до батькiв.

Старi чекали.

Подали на стiл. Згадали разом воєннi роки i спiльних знайо-

мих по долинi Кооп-сан.

Через годину вона знову заквапилася додому. Вiн провiв §§ до

дверей, легенько торкнувся губами §§ холодного лоба, так, як зро-

бив це, прощаючись тридцять чотири роки тому, дверi зачини-

лися.

...Концерт болгарських митцiв закiнчився. Бiлокамiнне мiсто

засинало. Сьогоднi, ви§жджаючи в степ, вiн дивився на нього зда-

леку. Висотнi будинки щойно заселених районiв виблискували у

228

промiннi сонця, неначе гористi острови серед океану. Вiн думав -

безмежнi укра§нськi степи, бiлокамiнне мiсто i вона...

Завтра вiн по§де. Вона - його мрiя - зостанеться серед бiлих

вулиць, зелених алей цього мiста, тепер чужа... Вони давно чужi...

Чи потрiбно було шукати §§? - думав вiн. - Чого i до кого я

йшов? Чого я хотiв? Знайти?.. Знайшов тiнь своє§ юностi, а втра-

тив мрiю - жаринку, що зiгрiвала серце. Так раптом, так просто

обiкрав свою душу... Нi, не варто шукати зустрiчi з тими, кого ко-

хали тридцять з лишком рокiв тому... Це обкрадає пам"ять свiтло§,

гарячо§ юностi.

Геть! Швидше геть вiд реально§ старостi!.. Вiн вимкнув свiтло,

лiг. Намагався згадати §§ обличчя i не мiг. Воно заслонялося усмiх-

неним личком босоногого дiвчиська в пекучому степу...

229

С И В И Й Т У М А Н

Коли проходиш гомiнкою вулицею Радянською, звертає на себе

увагу хутiрець бiлих з червоними смугами будиночкiв, що гнiздять-

ся за дворами на крутiй горi.

У погожий день над хутiрцем планерують на посадку лiтаки

Аерофлоту. Рiк у рiк, день у день господарi хутiрця, а зветься вiн

"Окремий привiд" Ужгородського аеропорту, слiдкуючи за робо-

тою радiоприладiв, забезпечують рух повiтряним кораблям. Про-

тягом року срiблястi красенi перевозять з порту сто тисяч паса-

жирiв та багато тонн вантажу.

А що ж на хутiрцi, коли Ужгород обсiдає туман? Ось як сьо-

годнi, в недiлю мiсяця лютого...

Я завiтав на хутiрець. Маю до нього службове вiдношення.

Чергував якраз колишнiй, ще часiв Вiтчизняно§ вiйни, льотчик-

бомбардувальник Шульгiн Микола Васильович. Сидiв бiля малень-

кого столика, переглядав журнали реєстрацi§ роботи приладiв

i споглядав бiлий морок за вiконцем. У ясну погоду з вiконця вид-

но аеропорт, асфальтовану злiтну дорiжку, а далi - поля Чехосло-

ваччини. Зараз - бiле безмов"я.

- Здрастуй! Чи не заблудився у туманi, що потрапив до мене? -

зрадiв Шульгiн живiй душi.

Запалили, розговорились.

- Для авiацi§ туман повен несподiванок, - зiтхнув Микола Ва-

сильович.

- А саме?

- Дивлюсь на цю мряку й пригадую випадок, що стався на

Кiровоградщинi у сорок четвертому, й саме в лютому...

- Де саме на Кiровоградщинi? - питаю. - Я кiровоградець.

Може, знаю.

230

- На Кiровоградському аеродромi наш полк стояв пiзнiше...

Трапилася бiда в районi Мало§ Виски. - А от як звуться села -

вбий, не пам"ятаю... Чотири десятки рокiв спливло...

Неохочий старий льотчик до розповiдей, говорить повiльно.

Гуляли, завивали у степах лютневi заметiлi, та страшнiше вiд

них гули хуги вогнянi. Точилися жорстокi бо§.

Ескадрилья пiкiруючих бомбардувальникiв Пе-2 5-§ Повiтря-

но§ Армi§, злiтаючи з польового аеродрому, що бiля села Мошорi-

но, "обробляла" нiмецькi позицi§ вже захiднiше Кiровограда, в ра-

йонi Первомайська, Новоукра§нки. Наприкiнцi лютого закликали

пiлотiв та штурманiв до штабу полку - в сiльську хату край села.

Тислися хлопцi, одягненi в комбiнезони й унти, вздовж стiни, бiля

дверей, слухали начальника штабу, низького пiдполковника...

- У район Мало§ Виски нiмцi пiдтягують танковi та iншi

вiйськовi частини, - говорив начштабу. - Мабуть, замишляють уда-

рити на Кiровоград чи залiзничний вузол Знам"янку - взяти ре-

ванш за недавню поразку пiд Корсунем-Шевченкiвським... Коман-

дування придає наш змiшаний полк для прикриття i пiдтримки

дiй 8-го особливого призначення механiзованого корпусу генерал-

майора Фiрсовича... Окрема танкова бригада корпусу пiд коман-

дуванням полковника Юревича отримала наказ: потайки, лiсами,

рухаючись виключно вночi, вийти в район Мало§ Виски, рапто-

вим ударом прорватися за лiнiю фронту, розгромити резерви во-

рога. Нам наказано прикривати i пiдтримувати дi§ бригади. Поки

вона дiйде до передбаченого мiсця прориву, що на пiвнiчнiй захiд

вiд Мало§ Виски, нам слiд "обробляти" той вiдтинок невеликими

групами. Невеликими, щоб не викликати пiдозри, не розкрити на-

мiру... I головне - розвiдка мiсць скупчення та шляхiв пересуван-

ня. Ясно?

- Так точно! - вiдповiли молодi голоси пiд низенькою стелею

старо§ хати.

- Ланцi старшого лейтенанта Шульгiна вилiт через пiвгодини.

Залиштеся, товаришу Шульгiн, для уточнення маршруту. Решта

поки що вiльнi, - наказав пiдполковник.

Навислi хмари тисли лiтаки до землi, а позаду здiймалися фон-

тани вогню та диму. Шульгiн вивiв машину з пологого пiкiруван-

ня, повернув на схiд.

231

- Командир! Лiтак Пацюри! - схвильовано вигукнув штурман

лейтенант Мельников.

- Що Пацюра!

- Гляньте!

- Iване! Що трапилося? - запитав Шульгiн товариша по радiо,

i озирнувся влiво назад.

Свiтло-зелений двокiльовий лiтак Пацюри вiдставав i знижу-

вався.

- Трясе! Пошкоджено повiтряний гвинт! Мушу сiдати! -

вiдповiв. - Шукаю рiвне поле...

За хвилину Пацюра посадив лiтак у чистому полi, неподалiк

села. Продовжуючи полiт до Мошорiно, Шульгiн чув, як Пацюра

по радiо доповiв у штаб полку: "Сiв благополучно. Лопастi гвинта

правого двигуна розбитi. Штурмана i стрiлка вiдправив на базу.

Присилайте гвинт. Чекаю".

Пiд лiтаком Шульгiна вкритi снiгом степи. Обочини дорiг, яри,

всiянi розбитими автомашинами, гарматами. Тут-там на снiгу, не-

мов зуби хижакiв яко§сь доiсторично§ ери, розстеленi гусеницi

"тигрiв", "фердинандiв" - дикунiв двадцятого столiття... Земля по-

рита траншеями, воронками вiд бомб. Сумно дивився на побиту

рiдну землю Шульгiн.

Праворуч вдалинi, долиною рiчечки Iнгул, чорною плямою сте-

литься Кiровоград. А ось, майже пiд лiтаком, на поворотi залiзницi

Знам"янка-Кiровоград, станцiя Треповка. Далi - села Казанка, Су-

ботцi, знову залiзнична колiя, i Мошорiно, розрiзане навпiл рiчечкою

Бешкою. Лiтаки Шульгiна i правого веденого тримають швидкiсть чо-

тириста дев"яносто кiлометрiв на годину. Аеродром - на пiвдень вiд

села. Сiдали з прямо§. Пе-2 на посадцi - вередливий лiтак. Передбача-

ючи це, конструктори надiлили його мiцними "ногами".

Зарулили ближче до вишневих садкiв, вимкнули двигуни i

пiшли у штаб. Вислухавши доповiдi екiпажiв про виконання зав-

дання, начальник штабу сказав, що вже дав команду технiкам де-

монтувати повiтряний гвинт з машини, яка на ремонтi, i що йому,

Шульгiну, необхiдно летiти до Пацюри.

- Поставите гвинт i на зворотному шляху дорозвiдайте район

Мало§ Виски, - наказав вiн. Глянувши у вiкно, уточнив, що слiд

летiти завтра вранцi, бо вже смеркає.

232

Шульгiн i Мельников подалися до лiтака, з якого технiки знiма-

ли гвинт. За якусь годину його розiбрали на частини i помiстили

у фюзеляж бомбардувальника.

Туманний вечiр облiг Мошорiно, коли крокували до хати, де

квартирували, крiзь туман з сусiднього двору долiтали звуки ман-

долiни, регiт полково§ молодi та сiльських дiвчат. Колись було, що

парубок ризикував отримати синцi, якщо забрiв до дiвчат на дру-

гий кут села. Зараз - усi сво§.

- Де ж це ви, хлопчики, забарилися?.. Вже й вечеря, мабуть,

прохолола, - забiдкалась, клiпаючи сiрими очима, баба Мелашка -

хазяйка хати. - Сiдайте.

Баба шаркнула чорною вiд споконвiчно§ роботи на землi доло-

нею по дошках стола, метнулася до печi, гримнула заслiнкою i

витягла рогачем великий чавунець. З тих пiр як полкова §дальня

розмiстилася неподалiк вiд бабино§ хати, стара працює на кухнi

i пiдгодовує сво§х хлопчикiв. Iнакше вона §х i не називає - Шульгi-

ну двадцять чотири, а Мельникову нещодавно сповнилось двад-

цять. Хлопчики вони для баби - вона вже має онукiв. У хатi, окрiм

не§, живуть дочка i доччина донька; зять на фронтi. Долiвка в кiм-

натi старанно виметена, на покутi горить маленька гасова лампа

з розбитим i склеєним газетою склом.

Поки Шульгiн i Мельников скидали унти, комбiнезони, на столi

в череп"яних мисках запарував борщ.

Хазяйка сказала:

- Їжте, хлопчики, на здоров"я. - I пiшла через сiни в кiмнату

до сво§х.

Здавалося б, вилiт був вдалий. Щодо випадку з Пацюрою, то,

як для воєнного часу, то невелика бiда. Поставлять справний гвинт

- i по газах. Буднi вiйни, - думав Шульгiн. Але тiє§ ночi наснилося

йому чортзна-що. Буцiмто вiн, Мельников та Пацюра йдуть ку-

дись степом i дiйшли до рiчки. Вода чорна, як смола. Вiн i Мель-

ников вирiшили переходити вбрiд, а Пацюра пiшов шукати обхiд.

Шульгiн крикнув, щоб не вiдривався вiд них, бо потрапить до

нiмцiв, i рвонувся наздоганяти Пацюру, та той немов крiзь землю

провалився... На те Шульгiн прокинувся. Серце калатало. У два

маленьких вiконця зазирала нiч. Мельников посвистував носом

поруч - спали в однiй постелi. До ранку вже не склепив повiки.

233

Дивився в темноту, а перед очима снувалася фантазiя змореного

напруженням мозку.

Скоро прокинулась баба, затопила соломою пiч, щоб §§ хлоп-

чики не померзли, заторохтiла рогачами i розбудила тим торохтiн-

ням новий день.

Посiдали снiдати. Вона придивилася до Шульгiна й питає:

- Чого це ти, синку, такий зажурений?

- Так, нiчого, - вiдповiв.

- Чи не захворiв, бува? Може, простудився? Ану, дай, голова

не гаряча? - Шульгiн i не помiтив як бабинi руки приклалися до

його чола.

- Що ви? Я здоровий! - вiдсторонився.

- Ой, не кажи, синку. Сиди сьогоднi в хатi. Я ось вправлюсь,

збiгаю до вашого командира, скажу, щоб не посилав тебе хворого

на нiмцiв.

- Вона i справдi натягла фуфайку.

- Не йдiть нiкуди, бабко! - аж пiдскочив Шульгiн i зiзнався:

Змучив гидкий сон.

- Ану, розкажи.

Припертий до стiни Шульгiн розказав сон.

Стара витерла суху сльозу:

- Когось одного, хлопчики, недолiчитеся... Перед тим, як полiг

головою мiй меншенький, Андрiйко, менi теж наснився поганий

сон...

Проводжала сво§х постояльцiв за ворота. Шульгiн втягнув го-

лову у плечi, озирнувся - не побачив би хто таких проводiв. Що

скажеш старiй згорьованiй жiнцi?

Стрiлка не брали, бо летiли над звiльненою територiєю. Хви-

лин за двадцять будуть у Пацюри, швиденько замiнять гвинт.

Вправляться, може, й до обiду. Але злiт затримувався. На пiвнiч,

низько над землею, сунули важкi хмари.

- Висота кромки триста метрiв, - сказав Мельников, зв"язав-

шись по радiо з метеослужбою. - Дiвчата кажуть почекати...

- Дожилися, - буркнув Шульгiн. - Наталка i Катя скоро й ко-

мандировi полку вказуватимуть...

I за годину, i за двi хмари не пiднялися. Нудьгували майже до

обiду.

234

- Висота хмар п"ятсот метрiв! - зрадiло вигукнув Мельников. -

Злiт дозволено!

Шульгiн випробував двигуни, злетiв i взяв курс на пiвнiчний

захiд. Рiвно гудуть двигуни. Вдалинi, на пiвночi, чорнiють лiси,

темними змiйками вiд них на пiвдень тягнуться залiзничнi колi§ -

одна, далi друга, що на Кiровоград вiд Знам"янки, ще кiлька хви-

лин - чорнiє лiс, за Пiдлiсним. Шульгiн подумав, що десь серед

того чорного моря зараз прича§лася механiзована бригада полков-

ника Юревича.

Село, де слiд було шукати Пацюру, скупчилося на захiдному

березi степово§ рiчечки, за ним видно лiсок, а навкруги - голi

поля. Пролетiли над дворами. Нi душi, нi димка. Виконали одне,

друге коло над полями поблизу села.

- Що за чортiвня! Де Пацюрин лiтак? - лайнувся Мельников.

Шульгiн знизився до сiмдесяти п"яти метрiв, ще раз облетiв i

над селом, i над полями. Засумнiвався, чи правильно вони витри-

мали курс.

- Летiли ми точно, - запевнив Мельников.

- Так де ж лiтак Iвана? Може, нiмцi потягли?

- Якi нiмцi?! Тут нi нiмцiв, нi сво§х не видно.

Раптом бачать, з крайньо§ хати вискочили i побiгли в степ двоє

чоловiкiв. Переднiй махає руками, вказує на довге, рiвне поле, яке

й справдi найзручнiше для посадки лiтака.

"Хто вони? - подумав Шульгiн. - Видно, що розумiються у

виборi площини для посадки лiтака".

Сумнiви сумнiвами, а знайти Пацюру треба. Може, цi люди

що-небудь знають про нього? На всякий випадок, наказав Мель-

никову приготувати турельний кулемет i ще раз зайшов над пря-

мокутником рiвного поля. Люди махали руками:

- Так це ж Iван! - засмiявся Мельников. - Переодягнувся...

Бомбардувальник торкнувся приснiжено§ стернi, пробiг пiд

уклiн i зупинився. Пацюра схрестив руки над головою - вимикай

двигуни.

Чорнявий, ворухливий у цивiльному одязi Пацюра скидався

на циганчука, що зараз кинеться навприсядки.

- Привiт! Привезли гвинт? - радiв вiн, обiймаючи друзiв.

235

- Гвинт привезли. А де твiй лiтак? - озираючись, запитав

Шульгiн. - I чому нiкого не видно в селi?

Високий чоловiк, рокiв пiд п"ятдесят, який прибiг слiдом за

Пацюрою, пояснив:

- I лiтак сховали, i люди поховалися: фрiци по той бiк села,

кiлометрiв за чотири, i щось ворушаться.

- Люди - ясно, а от лiтак у льох не сховаєш, - сказав Мельни-

ков. - Ми очi видивили i не помiтили його.

- Маскування лiтака органiзував товариш Гончарук. - Кивнув

у бiк високого Пацюра. - Майстер. Пiшли, побачите...

Рушили до села, що починалося садками. По дорозi Мельников

розповiв Пацюрi про сон Шульгiна й реакцiю на нього баби Мелаш-

ки.

- А знаєте... баба близька до iстини. Недолiчитесь... Ха-ха!

Якби не воювати ще, я тут оженився б... - засмiявся той.

Лiтак помiтили, пiдiйшовши до нього крокiв на двадцять. Стояв

мiж деревами, старанно прикритий гiллям.

- Оце маскування! - похвалив Шульгiн. - Ну i хитруни!

- Нiмцi навчили хитрувати, - сказав Гончарук. - Не обдуриш

iрода клятого - вважай пропав.

Поговоривши, вирiшили викотити лiтак на поле, де i присту-

пили до замiни гвинта.

- Зараз... Гукну людей, - сказав Гончарук i подався до сусiд-

нього двору, а потiм далi.

За пiвгодини бiля лiтака зiбралося душ двадцять молодиць та

жiнок старшого вiку. Шульгiн дивився на рiдних людей, i сльози ви-

котилися з очей. Бравi вiд природи, чорноокi степовички тепер нiби

аж вилиняли з лиця. Одягненi у старi фуфайки, подертi пальта, на

ногах у деяких чоботи не по розмiру, в iнших галошi, прив"язанi мо-

тузкою, голови закутанi навiть мiшковиною. Та тiльки-но збiглися,

взялися скидати з лiтака галуззя, прив"язувати мотузки до стойок шасi.

- Ой, лишенько, хоч би нiмчура не помiтила та не стрiльнула з

гармати, - беручись за вiрьовку, проговорила старша жiнка.

Вишикувались у два ряди цугом i потягли Пе-2 з вишняка в

чисте поле. Поставили поруч з лiтаком Шульгiна.

- Настю! Вiдв"язуй мотуззя, неси додому, там роздаси бабам!

- сказав Гончарук до дебело§ молодицi. I пояснив Шульгiну: - Завiв

236

у нас нiмець такий новий порядок, що й мотузки в господарствi

чортма!

Пацюра та Мельников взялися знiмати побитий гвинт. При-

несли ящик, щоб стати на нього. Шульгiн з Гончаруком витягли з

фюзеляжа привезений гвинт. Робота закипiла. Жiнки охоче, з цiка-

вiстю бралися розкручувати чи закручувати гайки - як умiли. Сте-

пом гуляв вiтер. Було холодно. Як не старалися, а вечiр застав §х за

роботою. Гончарук збiгав додому, принiс лiхтар. Пiдсадив низень-

ку жiночку на крило - вона вляглася на капотi двигуна, присвiчу-

вала, коли ставили гвинт.

- Ну, баби, готово! - сказав Гончарук. - Можете йти додому.

- Нi, послухаємо, як гуркотiтиме, - заперечила Настя. - Може,

ще що?..

Пацюра випробував двигун на малих обертах, а потiм на всю

потужнiсть вимкнув запалювання. Вилiз.

- Усе гаразд! Дякуємо вам, жiночки! - посмiхнувся до по-

мiчниць. - Почекаємо свiтанку i полетимо.

Гончарук запросив льотчикiв до себе.

Низенька, на двi половини, хата ожила. Завiсили вiкна, запа-

лили лампу. Хазяйка поставила на стiл казан з вареною в луш-

пиннi картоплею, внесла з погреба миску квашено§ капусти. Пiсля

холодного, голодного дня вечеря здалася справжньою нагородою.

Хазяйка постелила всiм трьом у цiй же кiмнатi. Виходячи, Гон-

чарук сказав:

- Ви вiдпочивайте, а я пiду до лiтакiв, постережу, щоб, бува,

чого... - й тихо зачинив дверi.

Проснувся Шульгiн, коли ще було темно. Визирнув у сiни.

- Як там погода? - запитав хазя§на, який щойно зайшов зна-

двору.

- Спiть. Нiкуди ви не полетите... Туман густий... Мельников

i Пацюра теж уже не спали.

- Видимiсть п"ять крокiв... ще й бур"яни облiпленi iнеєм, -

визначив штурман. I лiг на лаву досипати.

Перегодя увiйшов хазя§н з запаленою лампою.

- Поставлю вам свiтло, щоб не нудьгували в сутiнi... Вiдпо-

чивайте, поки проясниться... Тiльки б ото нiмець не полiз у

мряцi...

237

П"ять дiб туман облягав степи. Кожного ранку льотчики в суп-

роводi Гончарука виходили до машин, чекали просвiтлення, при-

слухалися, чи не суне туманом фашист. I за цi п"ять днiв дверi в

хатi не зачинялися вiд сусiдок.

Треба чи не треба - навiдувалися.

- Оце йшла мимо, дай, думаю, заскочу, провiдаю, - говорять,

наче змовились.

- Дивно... Хата нiби в боцi вiд дороги, - потягує хазя§н цигар-

ку. - Погрiйся трохи, Ганько, та йди в яму до сво§х... Хлопцi вiдпо-

чивають. Їм ще воювати до само§ Нiмеччини... I ще одне: хоч i

молодi, казали - жонатi...

Ганька довго застьобує фуфайку, стрiляє очима по кiмнатi, чи

не побачить чого такого - вiд Гончарукових гостей... Чоботи чи

шапку... Щоб ще поговорити.

- Та, мабуть, пiду... Там заждались, - зiтхає у сiнях посумнiла

гостя, а яка й водицi ще нап"ється бiля сiнешних дверей.

Шосто§ ночi подув вiтер, розiгнав туман.

- По машинах! - вбiгши до кiмнати, вигукнув Мельников.

Подякували хазя§ну та хазяйцi, попрощалися i - з двору.

Повилазили з ям сусiди, махають руками, стоячи край садкiв.

Небом пливуть i пливуть розiрванi хмари. До них метрiв чоти-

риста.

Домовились - Пацюра летiтиме веденим справа. Пролетять

уздовж лiнi§ фронту, подивляться, що робиться по той бiк, i повер-

нуть на Мошорiно.

Лiвим розворотом пiшли на пiвнiчний захiд. Хвилини через двi

розвернулися на пiвденний схiд. Летiли над територiєю, яка вва-

жалася визволеною, та виявилося, що за п"ять туманних днiв нiмцi

просунулися на схiд на кiлька кiлометрiв, нарили транше§. Сте-

пом гасали тачанки з зенiтними кулеметами, i вмить потяглися

вогненнi траси. Довга черга прошила ковпак лiтака Шульгiна пе-

ред дошкою приладiв, та §х, на щастя, не пошкодила.

Не бачив, а вiдчув, як iнша черга полоснула по фюзеляжу. Озир-

нувся вправо: лiтак Пацюри, що йшов трохи ззаду, спалахнув фа-

келом i клюнув у землю. Траса крупнокалiберного кулемета до-

тяглася до правого двигуна машини Шульгiна. Здалося, чув

дзенькiт металу. Мотор заклинило, лопастi гвинта зупинились,

238

немов розкинутi весла. Палаючий лiтак Пацюри впав у балку. Губ-

лячи висоту, Шульгiн повернув на схiд, пролетiв над якимось без-

людним селом i посадив лiтак неподалiк крайнiх хат.

- У чи§х руках село? - вискочивши з кабiни, озирнувся Мель-

ников. - Хоча б одна жива душа...

- Треба з"ясувати, може, i є хто.

Зарили в землю польотну карту й попростували схилом до

ближньо§ хати, що бiлiла мiж голих дерев. Нiде нiкого, а бiля хати

находжено. Раптом на сусiдньому подвiр"§ з"явилася людина, за-

кутана хтозна в що - чоловiк чи жiнка - не впiзнати. Нахиливши

голову, вона вийшла на стежину.

- Може, нiмець? - зупинився Мельников. - Тепер вони натя-

гають на себе все, що трапить пiд руки.

Витягли пiстолети. Шульгiн гукнув. Людина у вiдповiдь махну-

ла рукою, щоб пiдiйшли. Виявилося, то була жiнка рокiв пiд сорок.

- Нiмцi на тому краю села, - сказала вона. - Спiшно довбають

землю, чекають, що нашi будуть наступати...

- А де люди з вашого села? - запитав Шульгiн.

- Де ж §м бути... В погребах сидять.

- А ви?

- Я? Я оце вийшла подивитися, чи не почала телитися коро-

ва... Жалко худобину...

Поки говорили, з нiмецьких позицiй над §х головами похурча-

ли двi мiни. Розiрвалися вони неподалiк вiд лiтака.

- Треба сховати його в балку, - глянув Шульгiн на Мельникова.

- Як же ви його сховаєте? То ж не голка, - зауважила жiнка,

анiтрохи не звертаючи уваги на розрив мiн.

- Удвох, ясно, не зможемо... От якби люди пiдсобили.

- Пiду, скажу, - невпевнено вiдповiла жiнка i рушила межею.

Шульгiн i Мельников стали пiд стiну хати. Попереду них сад,

за садом степ i польова дорога до села. На в"§здi в село - мiсток

через канаву. Тут-там у степу вибухають мiни. Червонi зблиски

народжують чорно-бiлi фонтани землi i снiгу. Хвилини чекання

здаються надто довгими.

- Стрiлянина. Люди бояться вилазити з ям, - мовив Мель-

ников.

- Почекаємо ще... Тепер хоч знаємо, де нiмець.

239

Мельников палив цигарку за цигаркою i визирав з-за рогу хати,

чи не йдуть люди. Кинув недопалок у снiг, роздратовано сказав:

- Оце потрапили в халепу! I Пацюру загубили, i самi ось...

- Жаль Iвана...

- От тобi й сон... Угадала баба Мелашка, - буркотiв Мельников.

Та почали надходити жiнки, дiвчата. Прийшли й троє дiдiв з

прокуреними жовтими вусами та двоє хлопчикiв-пiдлiткiв. При-

несли налигачi. Вони були ще теплi й пахли стайнею. Шульгiн

заходився зв"язувати мотузки. Жiнки лише дивилися, що то льот-

чик робить. Шульгiн роз"яснив:

- Я пiду балочкою... Потiм поверну до лiтака. Прив"яжу кiнцi

вiрьовок до стiйок шасi i дам знак. Поспiшiть до мене. Затягнемо

лiтак у балку, - i пустився через сад униз.

Вiд балки до лiтака було метрiв сто. Щоб нiмцi не помiтили й

не розгадали замислу, з балки до лiтака поповз по-пластунськи.

Чорнозем на сонячнiй сторонi вiдтанув. Шульгiн орав колiньми

та лiктями болото. Поки доповз до лiтака, добряче впрiв. Припав

до землi. Потiм прив"язував кiнець вiрьовки до однiє§ стiйки, посу-

нувся до друго§. За хвилину махнув шоломом. Мельников, а слiдом

гурт жiнок, дiди та хлопчаки побiгли в балку. Нiмцям §х не видно.

Мельников змахнув обома руками: всi впали на землю i поповзли

по слiду Шульгiна. Вже пiд крилами лiтака схопилися на ноги,

взялися за вiрьовки, а хтось i за задню кромку крила, й покотили

машину до балки. Лiтак уже в балцi. Жiнки вiдв"язали вiрьовки й

подалися в село.

Шульгiн i Мельников пiшли слiдом i зупинилися бiля тiє§ ж

хати, де чекали жiнок. Поки радились, що робити далi, побачили

- степовою дорогою до села наближається "вiллiс" з чотирма

вiйськовими.

- Нашi чи нiмцi? - Шульгiн потяг Мельникова за рiг хати.

"Вiллiс" зупинився перед мостом. З нього сплигнули двоє сол-

датiв i офiцер Червоно§ Армi§.

Шульгiн i Мельников вийшли з укриття, пiдбiгли до машини.

Офiцер (то був капiтан-ад"ютант командира стрiлецько§ дивiзi§)

перевiрив документи й мовив:

- Ми бачили, як загорiвся ваш товариш i що трапилося з вами.

Генерал наказав доставити вас у штаб. Сiдайте, по§демо.

240

- А лiтак?

Капiтан махнув рукою до солдатiв, i тi пiшли до лiтака.

Командир дивiзi§ генерал-майор, ще молодий чоловiк, зустрiв

§х радо, немов вони здiйснили геройський вчинок, сказав, що йому

дзвонили зi штабу повiтряно§ армi§, просили розшукати, допомог-

ти. Потiм наказав ад"ютантовi вiдвести §х на постiй у хату:

- Нехай вiдпочинуть. Завтра на попутних по§дуть.

Ледь свiтало, коли Шульгiн i Мельников зiбралися в дорогу.

Прийшов ад"ютант:

- Виспалися, авiацiя? На жаль, транспорту нiякого... Доведеть-

ся пiшки добиратися до Канiжа, а там щось знайдете...

- Доберемося! Дякуємо за хлiб-сiль, - вiдповiв Шульгiн. -

Вкажiть тiльки, якою дорогою.

Капiтан вивiв §х за село, потиснув §м руки.

Навстрiч льотчикам просувалися машини, пiдводи, крокували

пiдроздiли пiхоти. Видно було, що ближчими днями, а був уже бе-

резень, знову закрутиться вогняна завiрюха. Попереду Умань, далi

ще сотнi кiлометрiв рiдно§ землi. Надсадно гудуть вантажнi маши-

ни, скриплять вози, мiсять пiдталий снiг тисячi солдатських чобiт.

З Канiжа до Родникiвки §хали попутною машиною, потiм кiло-

метрiв п"ять знову йшли пiшки. Далi - попутними. Увечерi дiста-

лися в Мошорiно.

Вислухавши §х, начальник штабу сказав, що дасть команду

навантажити на "студебеккер" новий двигун.

- Iдiть, вiдпочивайте. Рано вранцi по§дете разом до лiтака. По-

ставите двигун i летiть на аеродром Кiровограда: полк перебазуєть-

ся туди.

- А щоб менi було не дожити... А щоб язик вiдсох... А щоб... -

тупцюючи по кiмнатi, бiдкалася баба Мелашка, почувши, що тра-

пилося з товаришем §§ постояльцiв. - Накаркала стара ворона!

- Що ви, мамо, таке говорите? - заспокоювала дочка, ставля-

чи для льотчикiв вечерю. - Пам"ятаєте, на Iвана Цибулька танк

на§хав, усi бачили, вже й шапки зняли, а вiн викрутився... вижив!

- Хоч би, - баба пiшла в кiмнату до онуки.

Степами гуляв холодний вiтер. У балцi, де стояв лiтак Шульгi-

на, було затишнiше, тому замiнювали двигун там. Пiхота вiдганя-

ла нiмцiв далi вiд села.

241

Випробували двигун. Мельников вибiг на дорогу, зупинив ван-

тажну машину. Витягли сво§м "студебеккером" i ЗIСом готовий

лiтак з балки на рiвне поле. Нетривалий березневий морозець ску-

вав чорнозем.

Шульгiн злетiв i без пригод дiстався кiровоградського аеро-

дрому, вщент забитого бомбардувальниками, винищувачами рiзних

марок i рiзних дивiзiй. Передбачалася велика вiдлига; польовi

аеродроми розкиснуть, тому всi, хто був ближче, злетiлися сюди.

Ескадрилья Шульгiна готувалася на нове завдання. Технiки зап-

равляли лiтаки бензином, пiдвiшували бомби, мiняли патроннi

коробки кулеметiв. Дозаправили й лiтак Шульгiна. I знову в по-

вiтря - бомбити ворожi позицi§. Слiдом за Пе-2 злетiла ескадри-

лья "аерокобр" прикриття. Трапляться винищувачi ворога, "коб-

ри" вступлять у бiй, а якщо нi - почекають, поки бомбардувальни-

ки зроблять свою роботу; потiм i вони пройдуться вогнем по во-

рожих головах.

Минуло три днi. В полку стало вiдомо, що бригада полковни-

ка Юревича раптовим ударом розгромила танковi резерви нiмцiв

у районi Мало§ Виски, потрощила всi лiтаки ворога на Мало-Вис-

кiвському аеродромi, напавши на нього вночi. Гусеницi танкiв да-

вили великi утепленi палатки нiмецьких льотчикiв та техникiв.

Тринадцятого березня Малу Виску визволено.

Яко§сь днини Шульгiн проходив повз штаб полку. Назустрiч

iшов начальник штабу.

- Шульгiн, зайди в штаб, там тобi лист вiд Пацюри, - сказав

пiдполковник.

- Вiд Пацюри? Ви жартуєте?

- Жартують на iменинах. Iди, - повторив пiдполковник.

Шульгiн тримав у руках конверт синього кольору, придивляв-

ся до почерку. Адреса полку i його, Шульгiна, прiзвище написано

калiграфiчно. Почерк не Iванiв. Так пишуть жiнки.

Прочитав: "Товаришу Шульгiн, ваш побратим Iван Пацюра

живий, потрапив у полон. При§жджайте до мене в Малу Виску,

все розкажу. Так вiн просив. Галина". I далi йшла зворотна ад-

реса.

- Бери Ш-2 i мотай! - тiльки й сказав начальник штабу, коли

Шульгiн звернувся до нього за дозволом навiдатися в Малу Виску.

242

Ш-2 - бiплан з двома двигунами М-11, кожен по 100 кiнських

сил. Лiтак цей, як запевняли, здатний сiсти на грядцi моркви. Ви-

користовували його для перевезення чохлiв лiтакiв та iншого тех-

нiчного дрiб"язку.

- Глянь, крутиться! Диви, злетiло! - смiявся Мельников, коли

Ш-2 вiдiрвався вiд землi й почав набирати висоту.

Незвично пiсля польотiв на швидкiсних бомбардувальниках

летiти на тихоходi. Здається, поволi пропливають поля, покалiченi

траншеями, побитi снарядами, засмiченi уламками залiза, проте

оживаючi... Нещодавно чорнi лiси, тепер бруняться. Хоч i тихохiд,

а пiд крилом уже село Луткiвка, а далi, до залiзницi, тягнуться

хати Мануйлiвки, за якими блищить проти сонця ставочок.

Аеродром Мало§ Виски захаращений розтрощеними, згорiли-

ми останками нiмецько§ технiки.

- Кладовище "люфтваффену", - посмiхнувся Мельников, коли

вийшли з лiтака. - Попрацював полковник Юревич!..

- Попрацював добре, та, на жаль... Нiмецька авiацiя потiм на-

летiла на аеродром i завдала бригадi немало§ шкоди, - зiтхнув

Шульгiн.

- Хiба все передбачиш?

Дiлячись враженнями, вони пiшли шукати Галину. Хата §§ сто-

яла на горбi, на захiдному боцi Мало§ Виски, недалеко вiд аеро-

дрому. На подвiр"§ однi дiти. Запитали хлопчика рокiв десяти, де

живе Галина. Той i провiв §х до старо§ пiд стрiхою хати, дверi яко§

були на замку. Недавно побiлена, вiконницi пофарбованi - видно,

що господарi люблять свою оселю, i яка би не була стара, чепу-

рять. Хлопчик сказав, що хазяйка, як i всi жiнки, зараз у полi й має

скоро прийти на обiд.

Сiли на призьбi почекати. Не минуло й години, як до двору

пiдiйшли двi жiнки: одна в роках i дiвчина - висока, чорнява, га-

ряча з лиця. Стали бiля ворiт i дивляться, хто ж то сидить пiд ха-

тою. Певне, думали, що хтось iз рiднi. Льотчики пiдiйшли до них,

поздоровкались, запитали прiзвище.

- Це ви менi писали? - Шульгiн показав лист.

- Я, - посмiхнулася дiвчина. - А ви i є той Шульгiн?

Галинина мати вiдiмкнула замок, вiдчинила дверi навстiж.

- Заходьте, заходьте до хати... Ми й не думали, що так скоро...

243

- Розкажiть про Iвана... - Шульгiн.

- Ну от по порядку... - Галина присiла на лавi i почала розпо-

вiдати, а стара тим часом ставила на стiл миски, рiзала хлiбину.

- Як зробили нiмцi аеродром, то полiца§ вигнали нас iз хати,

розмiстили в нiй свiй вiдтинок. I ось у кiнцi лютого приводять у

двiр нашого льотчика... Весь у синцях, обiдраний. Кинули в са-

рай... А самi розсiлися на призьбi, гвинтiвки на колiнах: один i

хвалиться - розказує, зокрема, як i де впiймали льотчика. Каже,

упав лiтак у балку i потрапив у глибокий снiг, тому не розбився.

Льотчик вискочив з кабiни i, як очманiлий, почав бiгати навколо.

Мабуть, добряче його трусонуло. Тут його й накрили. Зняли унти,

комбiнезон... На те надiйшов нiмецький офiцер. Вiн наказав вiдвез-

ти льотчика у штаб. Пересидiв там нiч, здерли з нього льотну фор-

му й передали полiцаям. На третiй чи четвертий день принесла

йому води, тодi i назвався Iваном Пацюрою, сказав вашу адресу.

Попросив написати. В обiд забрали його i, як говорили полiца§,

вiдправили до Нiмеччини. Це все...

Пiд вечiр Шульгiн i Мельников вернулися в Кiровоград. Това-

ришi по полку посумували за Iваном, а наступного дня полетiли

бомбити ворога пiд Уманню. Пiзнiше лiтали на Яси. А коли при-

було поповнення, рушили далi на захiд.

Рiк ще тяглася вiйна. Багатьох недолiчився Шульгiн. Були

хлопцi й нема. Лиш пам"ять про них свiтла. Йому пощастило.

Зустрiв день Перемоги на Ельбi.

Минуло кiлька тижнiв по перемозi, i полк перекинули з Нiмеч-

чини в Бiлорусiю. Розселилися на квартирах ближче до аеродрому.

Вже весною сорок шостого року, одного тихого теплого вечо-

ра Шульгiн вертався на квартиру.

- Iди скорiше, там тебе гiсть жде! - посмiхнувся ад"ютант ес-

кадриль§, що жив у будиночку поруч.

- Хто? - здивувався Шульгiн.

- Йди, побачиш.

Поспiшаючи, Шульгiн гадав, хто б це мiг бути. Всi полковi

товаришi дома.

Бiля ворiт стояв чоловiк у вiйськовому костюмi, в баретцi.

Льотчик зупинився.

- Не впiзнаєш, Миколо? - засмiявся той.

244

Перед Шульгiним стояв Iван Пацюра.

- Живий! Звiдки, братку?!

Обнялися. Радi до слiз. Не встигли вони увiйти до хати, як

слiдом застукали в дверi. Збiгалися фронтовi друзi. Вiд гамору аж

лампа гасла. Хазяйка заходилася лаштувати святкову вечерю, i поки

парилося-шкварилося, Пацюра розказував, як потрапив з Мало§

Виски до Нiмеччини, як нiмцi пропонували лiтати бомбити Анг-

лiю. А коли вiдмовився, кинули в концтабiр. Там вiн познайомив-

ся з льотчиком Дев"ятаєвим, який органiзував пiдпiльну групу. Ро-

били пiдкоп, щоб утекти, та штольня завалилася. За пiдкоп нiмцi

розстрiляли кожного п"ятого, але нiхто не виказав пiдпiльникiв.

Пiзнiше частину з тих, хто лишився в живих, перевезли на острiв,

де був аеродром, i примусили будувати капонiри для лiтакiв. Дев"я-

таєв i тут органiзував групу. Вони захопили нiмецький бомбарду-

вальник. Десять чоловiк перелетiли до сво§х.

Хазяйка поставила на стiл вечерю. Пацюра мовив:

- Пам"ятаєш, Миколо, бабу Мелашку, яка розгадувала сон i

сказала, що буде бiда? Ще одного не долiчимося. То була щаслива

помилка баби Мелашки!

***

- От так-то запам"ятався менi туман на Кiровоградщинi, -

Микола Васильович посмiхнувся. - Спливають роки, треба б

вiдвiдати тi мiсця... Хочеться зустрiтися, поговорити з людьми,

якщо ще живуть тi, хто допомагав тягати лiтаки, запрягаючись

цугом...

1985 р.

245

К А Т Я

Оповiдання

Катi вiд дверей §дальнi видно рiвне жовто-зелене поле аеродро-

му. Ген до самого обрiю i впоперек на ньому сiрiють колi§ вiд шасi

лiтакiв. По краях поля стоять важкi бомбардувальники ТБ-3: вони

щойно прилетiли iз нiмецького тилу i ось мають знову пiднятися в

повiтря. Екiпажi пообiдали i невеличкими групками потяглися до

сво§х машин. Поблизу §дальнi стоять кiлька молодих жiнок - вони

прийшли провести чоловiкiв на вилiт.

- Сьогоднi ще раз злiтаємо, сядемо десь на iншому мiсцi. По-

вiдомлю. Гляди, Тамаро, щоб Василько знову не пере§в. Тримайся

людей. Головне, не дрейф! - весело говорив присадкуватий чор-

нявий лейтенант вродливiй бiлявiй дружинi. Вiн нашвидку обняв

жiнку i сина, так, нiби казав: "Заждiть, я за хвилину повернуся", -

i побiг за товаришами.

Ось уже пiвроку, як Катя працює на аеродромi. Знає - потра-

пила в око не одному вiйськовому. Проте ухилялася вiд близьких

знайомств.

- Не порозумiю §х, якiсь нiби легковажнi. Хоч цей. Летить, хто

зна, чи й повернеться, а йому смiх! I прощання яке!

Вона стрiчається з Iваном, односельцем, який працює на за-

водi. Iван смирний, делiкатний. Це вiн умовив §§ при§хати до мiста

з села, що заховалося в лiсi поблизу Чорного яру. Думала: "Попра-

цюю трохи в §дальнi, потiм - до Iвана на завод, щоб не думав бо-

зна-чого. Та... вiйна".

Заревiли мотори лiтакiв. Катя не могла звикнути до §х задири-

стого гулу. Здавалося - повилiтають шибки, стеля пiднiметься.

Бiля дверей §дальнi зiбралися офiцiантки - тиснуться одна до

одно§, немов ото ягнята в дощ, позирають на лiтаки i небо. Така

246

звичка аеродромних людей - проводжати сво§х у вилiт. "Зараженi

якiсь!" - майже байдуже подумала Катя про дiвчат. Але як перший

лiтак почав вирулювати - напружилась нiби перед стрибком: "Хоч

би добре злетiв!.. А в небi йому вiльно".

Лiтаки один по одному вiдривалися вiд бетонно§ злiтно§ поло-

си, зробили коло над аеродромом, стали в трiйки i полетiли на

захiд.

Катя прибирала на столах, коли з порога гукнула одна з дiвчат:

- Бiжи скорiше! Iван чекає на прохiднiй. Червоноармiєць вже.

Поспiши. Каже, часу не має!

Бiля ворiт стояв вiйськовий. Не зразу впiзнала у ньому Iвана.

Став нiби вищий i могутнiший за тиждень, що не бачилися.

- Йду i я бити нiмцiв, - сказав спокiйно Iван i, не звертаючи

уваги на стороннiх, пригорнув, поцiлував §§.

Серце тьохнуло, не знала що й казати.

- Не приходив, бо бач, - Iван зняв пiлотку, нахилив стрижену

голову.

Припала до широких грудей коханого.

Iван пiшов серединою пiщано§ вулицi, озирнувся, махав ру-

кою, крикнув:

- Скоро повернуся! Чекай! Чекай!

Дивилася, поки повернув за рiг вулицi, до трамваю. Звернула

увагу на гурти людей бiля кiлькох ворiт - чоловiки, жiнки прово-

джали хлопцiв, одягнених у вiйськову форму. Бiля ближнього дво-

ру заголосила жiнка:

- Сину, мiй синочку!.. А чи побачимося?..

Вiд того страждального голосу у Катi навернули сльози, заще-

мiло серце. "Чи побачимося, Iване?.."

Гуркiт гармат докотився до мiста. Почастiшали нальоти нiмець-

ких бомбардувальникiв. Катя проснулася вiд реву сирен. Спала

в §дальнi, одягнена так, як усi в цi днi. Обрiй на сходi вбрався в

молочну iмлу свiтанку. Навколо метушня. Вiд командирських бу-

динкiв до щiлин бiжать дiти, жiнки. Над аеродромом i мiстом во-

рожi лiтаки, нiби хижi птахи, снують низько, вiдшукуючи цiль. Зем-

ля здригається. Катя вскочила до щiлини, мить прислухалась до

гуркоту, вистромила голову. В свiтлi спалахiв побачила жiнку.

247

- Сюди! Сюди! - гукнула. Вихопилася наверх, потягла жiнку

за собою в щiлину.

Бомби розривали землю поруч.

- Це ви? - Катя впiзнала дружину того чорнявого лейтенанта.

Тамара пригортала до грудей однорiчного хлопчика. Малий пла-

кав. Тамара мовчала. Катя взяла дитину на руки, заколихала.

Пiднялося сонце. Над мiстом, в кiлькох мiсцях, в небо тяглися

димки пожеж.

- Ох i перелякалась, - тiльки тепер заговорила Тамара. - Ще й

сон дурний приснився... Немов мого чоловiка збили... Пiду дiзна-

юсь, чи будуть же нас евакуювати.

Повернулася скоро:

- Ось Васильку i вам §сти... Сказали, щоб збиралися i чекали

команди. Пiду, зберу клунка.

Катя не знала, що §й робити. Отаборилася бiля щiлини, году-

вала, забавляла Василька.

Пiд вечiр нiмцi знову почали бомбардування. Тiльки стихне -

Тамара бiжить до штабу, чи не §дуть?

Вже стемнiло i знову налiт. Бомба влучила в §дальню, спалах-

нула заграва. Кiлька бомб розiрвалося поблизу командирських бу-

динкiв, а потiм запала глуха нiч.

Василько, закутаний у ковдру, спить на днi щiлини. Катя си-

дить на краю ями, жує хлiб, прислухається, чи не летять лiтаки,

чекає Тамару.

Минала нiч. "Де ж вона? Може вбило? - охопив Катю страх.

Малого не лишиш самого, а з ним чи встигну добiгти до щiлини,

як почнуть бомбити?! - Тiльки подумала, як над степом знову рев

ворожих лiтакiв. Навчилася розпiзнавати чужих вiд сво§х.

Свiтанок видався тихим. Взяла Василька, пiшла. Та нiхто нiчого

не знав про Тамару. Катя подалася до дому, де квартирувала.

- Що ж робити, тьотю? - запитала господарку квартири.

- Почекаємо, знайдеться, якщо не вбило. Хлопця лишай, я до-

гляну, а ти пiди пошукай ще.

Нi в той день, нi пiзнiше Катя Тамару не знайшла.

На початку серпня до мiста ввiйшли нiмецькi вiйська.

Якось увечерi, коли Катя i Василько тiльки-но лягли спати,

248

а хазяйка сидiла в потемках бiля причиненого на вулицю вiкна,

свiтло запалити боялася - не накликати б непрошених гостей. Рап-

том попiд хатою загупали чоботи, по вiкнах сковзнуло свiтло лiхта-

рика.

- Ось тут! - сказав грубий чоловiчий голос. Загупали у хвiртку.

Жiнку нiби окропом обдало.

- Якась чума рветься у ворота. Тихенько лiзь на горище, - по-

радила вона Катi. Вернулася до вiкна, гукнула:

- Гей, хто такi? Чого хотiли?

- Вiдчиняй! Дiвка, що утримує командирського сина, у тебе?

Знаєш наказ?!

- Нiяко§ дiвки у мене нема!

- Вiдчиняй! - погрозливо крикнув полiцай.

- Iду, - лагiднiше мовила хазяйка. Проходячи сiни, винесла

драбину надвiр, кинула за хлiв.

Полiцай i двоє нiмцiв метнулися нишпорити в садку, в хатi.

- Де дiла малого i дiвку? - кинув полiцай.

- Коли то було! Зразу як прийшли, - вона кивнула на моло-

денького нiмця, що стояв посеред кiмнати з автоматом у руках, -

пiшла вона кудись.

Полiцай недовiрливо видивися на не§.

- Чого ж я стою? - сплеснула вона в долонi. Метнулася до

мисника. - Вже як зайшли, покуштуйте. Жiнка налила склянку

самогону, простягла солдатовi, що злодiйкувато бiгав очима по

кiмнатi.

- Бо§шся? - господиня надпила.

- Зуби не заговорюй! - вiдказав сердито полiцай. Але солдати

вже потяглися до пляшки, яєць, що копичились в тарiлцi. Випив-

ши, зразу охмелiвши - потяглися з хати. Поплiвся за ними i по-

лiцай.

- Василька шукають, iроди! Бач, командирська дитина §х лякає, -

зашепотiла хазяйка, коли Катя злiзла з горища. - Заберуть його...

- Дулю §м пiд самий нiс! Пiду я з Васильком. То вже як при-

стали - не вiдмахаєшся, - вирiшила Катя. - Поки нiч, городами

можна добратися до саду Писецького. Звiдти - степом до Висо-

ких Байракiв. А там - лiсом додому.

Господарка зiтхнула:

249

- А що про Василька скажеш в селi?

- Скажу, що мiй! - випалила Катя не роздумуючи.

- Як то? Грiх. - Спалахнула жiнка, а подумавши, додала: -

А може, i правда? Чого не трапляється. Посудять та й усе. Не вiдда-

вати ж дитя харцизякам. А там i нашi повернуться. Ходiмо, допо-

можу нести до лiсу.

Минуло бiльше двох рокiв. Катя йде лiсовою дорогою, при-

слухається до порипування пiд ногами, усмiхається сама до себе,

до високих гiнких дубкiв, ясному, блакитному небу. Морозець при-

хоплює щоки. "Дiждалися, дiждались, коли можна йти i йти не

озираючись, не чекаючи отого противного "хальт!"

Вибралася з байраку на шлях. Обзирнулась. Обабiч дороги, на

бiлих полях, чорнi плями розбитих, обгорiлих нiмецьких машин,

танкiв, гармат. На пiвдень до мiста рухалися автомашини з радянсь-

кими солдатами. Катя вдивляється в §хнi обличчя. Може, й Iван

серед них?

- Гей! Гей! Дiвко, чи не мене чекаєш?! - гука то той, то iнший.

Катя посмiхається, махне рукою. Одна машина стала.

- Сiдай, якщо до мiста! - гукнув солдат-шофер.

Злiзла вона бiля залiзничного пере§зду, повернула на знайо-

му Новомикола§вську вулицю. Запитаю господарку, чи не завер-

тав Iван до не§ та чи не розшукував хто Василька. Раптом стала.

"Чи не заблукала? Де ж хата? Помстилися, гади!"

Перед нею згарище, запорошене снiгом.

Про§жджаючи повз аеродром, бачила багато червонозоряних

лiтакiв. Подумала: "Зайду, може, хто iз знайомих трапиться, попи-

таю про Василькових батькiв. Похопилась: "Яке ж прiзвище мав

лейтенант?"

Катю знову влаштували на роботу офiцiанткою. Пильно при-

глядалася до льотчикiв, що залiтали з других кра§в. "Мусить же

вiн тут з"явитися! - думала вона. - Мусить же шукати Василька!

Звiсно, якщо живий..."

Минуло бiльше року. Кiнчилася вiйна. Осiнь, вiд Iвана жодно§

вiсточки i Василька нiхто не шукає. Загинули, мабуть. Василько

звик до не§ як до рiдно§ матерi. "Ой, сину, синочку, сумна твоя

250

доля..." - думає Катя, копаючи ямки для посадки молодих топо-

льок по той бiк дороги. Рядок кленiв, що садила перед цим з дiвча-

тами, вже колишуть зеленим листям.

- Катю! Бiля прохiдно§ тебе чекає Iван! - гукнула одна з дiвчат.

Серце затiпалося. "Живий! Не забув!"

Iван впевнено взяв §§ руки в сво§:

- Ось i все, Катю! Дочекалась мене! - сказав лагiдно. Але Катя

вiдчула, що Iван чогось не доказує. "Мабуть, вiд довго§ розлуки", -

подумала.

Того ж дня обоє по§хали додому в село. Батьки вже лаштували

весiлля. Перед тим, як §хати за Катею в мiсто, Iван вже побував i в

сво§х, i в §§ родичiв.

Iван зупинився, здивовано видивляючись на хлопчика.

- Це чий? - запитав, зиркаючи на Катю.

Смiючись, розповiла, як все трапилось.

- Васильку, а йди-но до баби! - покликала Катина мати.

- Щось тут не того... - засумнiвався Iван.

- Не вiддавати ж було дитину тим душогубам, от i назвала

сво§м. Усi так i звикли...

- Вiддай до дитячого будинку, - сказав Iван.

- Нащо? - здивувалася Катя. - Хiба заважатиме нам? Вiн же

мамкою мене кличе. Не знайдуться його батьки, i тебе батьком

називатиме. Глянь, який хороший.

- Вiддай! - уперся Iван.

- В лиху годину нiкому не вiддала... Скiльки перестраждала

за нього, а ти, так ото - вiддай!

- Не хочеш вiддати, бо твiй! Твiй! Ага! - вигукнув Iван.

- Нiби й не п"яний, а таке щось кажеш. Нi менi, нi людям не

вiриш.

- Повiрю, коли вiддаси! А нi - вважатиму, що твiй!

- Ну й вважай! А Василька, крiм батькiв, нiкому не вiддам! -

спалахнула Катя.

- Ну то лишайся з ним! - Iван крутнувся i пiшов iз двору.

- Схаменися! - Катя вибiгла слiдом. Але Iван пiшов, не озира-

ючись. Весiлля не вiдбулося.

Скоро пiсля того Iван по§хав до якогось фронтового товариша,

де i влаштувався на роботу. Катя лишилась працювати в §дальнi

251

аеропорту. Чекала, що Iван одумається, а його все нема i нема.

Любов до нього почала вщухати.

***

Над степами сновигали похмурi хмари, холодний вiтер обтру-

шував пожовкле листячко з топольок. Курликають, тягнучись на

пiвдень, журавлi.

Катя поспiшала кiнчити роботу, бо збиралася по§хати на вихiдний

день в село. Василько скучав за нею. До §дальнi забiгла завiдуюча:

- Дiвчата, треба дати по§сти комiсi§. Бачили, "Дуглас" прилетiв?!

Катi не хотiлося, але залишилась. Як смеркло, до §дальнi при-

йшли члени комiсi§. Попереду генерал, за ним полковники i нижчi

чини. За столом вони продовжували почату ранiше розмову. Зда-

валося, що всi вони давно знайомi. Згадували товаришiв, якi заги-

нули, i тих, хто лишився живим.

- ... Служили з ним до вiйни на цьому аеродромi, - долетiли до

Катi слова одного з вiйськових.

Вона пильнiше придивилася до того, хто заговорив. "Боже, не-

вже вiн?!" Катя аж захлиналася вiд напруження: - "Вiн! Як же це?!

Якщо вiн, то доведеться вiддати Василька, мою дитину! Я йому мати!"

Якось несподiвано захотiлося, щоб вона обiзналась, помилилась.

Пiдполковник почав розповiдати про ангари, якi були не аерод-

ромi до вiйни. Катя зайшла з одного, потiм з другого боку... "Нi, це вiн!

Безперечно вiн! I усмiхається так! Тiльки скронi трохи посивiли".

Серце калатало, як дзвiн, здавалося §й, що пiдполковник вчує

його калатання, запитає про Василька. Скаже спасибi i забере його.

А може, не вiн, бо й словом не згадав про дружину i сина. Нi! Хiба

мiг би батько не шукати свою дитину?!

Катi все бiльше хотiлося, щоб вона обiзналася. Але образ колиш-

нього лейтенанта i пiдполковника все бiльше зливався в один. "Вiн,

певно, нiчого не знає про Василька, мабуть, вважає, що загинув".

Нiколи не думала, що такою гiркою буде хвилина зустрiчi з

батьком Василька. Гiрка хвилина розлуки. Тепер тiльки порозумi-

ла, що перебороло любов до Iвана. Василько - §§ життя! Признати-

ся? Запитати? Катi здавалося, що задихнеться. Набралася духу:

- А що забажаєте на снiданок i на обiд на завтра? - запитала

навмання не про те, про що хотiла.

252

- Щиро вдячнi за вечерю, але на свiтаннi вiдлiтаємо, - чемно

вiдповiв пiдполковник.

Далi говорити не могла. Гiркий клубок здавив горло. Побiгла

на кухню. Затулила фартушком лице. Залилася сльозами. "Василь-

ку, твiй батько тут! Нiчого не знає про тебе! Завтра полетить, ми

лишимося вдвох назавжди..."

- Що з тобою? - здивувалася завiдуюча. - Неси компоти.

- Не можу, - вiдмахнулася Катя.

Завiдуюча стенула плечима, понесла сама.

"Що, що я роблю?! Я краду дитину вiд законного батька! Якi

страждання перетерпiв вiн, втративши тебе, Васильку!.. Ти його

доля, ти повернеш йому пiвсвiту!

Катя вбiгла до зали.

- А ваша завiдуюча каже, що ви плачете, - усмiхнувся генерал.

Катя не вiдповiла. Пiдiйшла до пiдполковника:

- Ви говорили, що служили на цьому аеродромi до вiйни, а чи

була у вас дружина Тамара i син? - запитала, пильно вдивляючись

в обличчя льотчика.

- Дружина була i є, а ось сина при бомбардуваннi убито. -

Скрушно вiдповiв пiдполковник i схилив голову. - А чому питає-

те? - спохватився вiн. - Звiдки вам вiдомо iм"я дружини?

- Ваш Василько живий! - вигукнула Катя. Сльози бризнули

з §§ очей.

Пiдполковник дивився на не§. В очах недовiра, збентеження.

Катя розповiла, як сталося. Поки говорила, пiдполковник i оком

не клiпнув. Потiм на його обличчi гнiв, радiсть i страх. Страх за

те, що звiстка про сина може раптом бути помилкою.

- Де ж вiн? - втрутився генерал.

***

Катi дали автомашину i вона привезла Василька на аеродром.

Хлопчик тулився до не§, боязливо позираючи на вiйськових, що

розглядали його, нiби якусь новину в авiацiйнiй технiцi.

- Схожий, дуже схожий, - мовив генерал, приглядаючись до

Василька та пiдполковника.

Катя показала маленьку сорочечку.

- Так! Це його. Я привiз §§ з Києва перед тим, як вiн мав з"яви-

тися на свiт. Пiдполковник поцiлував Василька, потiм Катю.

253

Того ж таки дня ввечерi, по телеграмi пiдполковника, з Москви

прилетiла Тамара. Чекали §§ в §дальнi. Катя занесла вечерю.

- Тамаро, чи пiзнаєш цю жiнку? - запитав пiдполковник, так

щоб чули всi.

- Вперше бачу, - майже не глянувши на Катю вiдповiла Тамара.

- А ви знаєте §§? - звернувся пiдполковник до Катi.

- Так, ця жiнка - дружина колишнього лейтенанта, мати Ва-

силька...

Тамара майже не змiнилася, тiльки трохи посолiднiшала, навiть

стала привабливiшою, нiж до вiйни.

Пiдполковник встав:

- Тамаро, ви запевняли, що сина убито на ваших очах, - про-

цiдив крiзь зуби. - Я ж знайшов мого сина. Тепер ви розумiєте, все

минуле мiж нами - омана. З цiє§ хвилини ви вiльнi, - i вiдвернувся

до вiкна.

До §дальнi ввели Василька.

- Мамо! - кинувся вiн на руки до Катi.

***

Високо в блакитi пропливають перистi хмарки. Степом повiває вiте-

рець. Завихрюючись помiж гiлля дерев, наспiвує... Шелестить тополи-

не листя над головою лiтньо§ жiнки. Вона щойно при§хала на гостину

до сина з Ленiнграда. Син ось-ось має прилетiти з завдання, i вона

поспiшила на край поля аеродрому зустрiчати його. На §§ руках онук.

- Ба...ба...ба, - лепече вiн.

Жiнка вдивляється в далечiнь. Над обрiєм з"являються довгастi

цяточки лiтакiв. В якусь мить цяточки виростають в грiзнi гостро-

носi бомбардувальники далеко§ дi§.

- Васильку, там твiй батько - мiй син. Глянь, який орел! Я

знайшла його ось тут в чорних щiлинах землi, де зараз палахко-

тять чорнобривцi i кашкою бiлiє степнячок.

Лiтаки стали в коло, почали по одному сiдати. Жiнка гордо ви-

просталась. Перед нею знову, як блискавка, пронеслося минуле.

А iм"я §§ - Катя.

07.08.1967 р., Ужгород

Записано в Кiровоградi

254

К И Л И М

-Дiду! А дiду! - вiшаючи червоний з орнаментом середньоазi-

атських республiк килим на низенький штахетний паркан, за яким

рясно бiлiли голiвки первоцвiту, гукнула п"ятнадцятилiтня дiвчинка

до сивого, але ще кремезного дiда, який пiдбiлював вапняним роз-

чином тоненькi стовбурцi висаджених щойно яблуньок.

- Чого тобi, Улянко?

- Що це понаписано на зворотнiй сторонi килима? "Сталiн-

град, Кiровоград, Львiв, Тячiв, Ужгород..."

- Це, онуко, бiографiя килима, - посмiхнувся дiд. Пiдiйшов до

дiвчинки. - Хiба не знаєш? Колись розповiдав.

- Не пам"ятаю.

- I справдi... Ти ще маленькою була, коли розповiдав тво§м стар-

шим братам.

- Не пам"ятаю, - повторила Улянка. - Так що за бiографiя?

Знаєте, хлопцi не розкажуть...

- Головне у бiографi§ цього килима - чеснiсть, людянiсть по-

штових працiвникiв.

Дiд на мить замислився.

- Я не знаю §х, але цей килим береже про них добру пам"ять.

- Як це?

Дiд вставив до мундштука сигарету "Козак", припалив i почав

оповiдь:

- Трапилося це пiд час Велико§ Вiтчизняно§ вiйни. До червня

тисяча дев"ятсот сорок першого року я з батьками та молодшими

сестричкою i братиком жив у Кiровоградi. Як напали на нас нiмцi,

я додав собi пiвтора року, бо менi тодi ще не виповнилося i сiмнад-

цяти, пiшов до лав Червоно§ Армi§. Батьки, напередоднi вступу

нiмецьких вiйськ у Кiровоград, у чому стояли, у тому i дременули,

255

спершу на Донбас до мамино§ сестри, а вiдтак, коли нiмцi пiдiйшли

туди, - подалися у Сталiнград, мiсто, знайоме батьковi з грома-

дянсько§ вiйни. Знайшли притулок у когось. Батька до армi§ не

брали за станом здоров"я i вiком, пiшов вiн працювати на завод

"закалять", як вiн говорив, броню танкiв. Мама на швейнiй фаб-

рицi шила фуфайки, бiлизну червоноармiйцям. Сестричка моя,

Вiкторiя, було §й, як тобi зараз, продовжувала навчання у загаль-

ноосвiтнiй i музичнiй школах: до вiйни вона вчилася грати на фор-

тепiано. Не хотiла переривати навчання. Брат Володя, йому йшов

шостий рiк, лишався пiд наглядом хазя§в хати. Я у солдатах, в око-

пах. Не знали ми, де хто є. Але у той час люди, евакуйованi iз

зайнятих ворогом територiй, пiдтримували зв"язок мiж собою,

мабуть, кращий, як зараз по Iнтернету. Узнав i я адресу батькiв.

Хоч не часто, та листувалися. Матерiально вони жили погано, та

якось виживали. Я не мiг нiчим §м допомогти. Отримував, так ска-

зать, на "косметику" щось трохи бiльше двадцяти карбованцiв. Що

тi двадцять, коли буханець хлiба коштував двiстi? Вiйна...

Навеснi сорок другого розповсюджували десятикарбованцевi

лотерейнi квитки на оборону. Взяв i я два, бо як же? Товаришi

беруть... Та й на що витратити тi двадцять в окопах?! Поклав до

гаманця гiмнастерки i майже забув. Десь серед лiта трапилася га-

зета з тиражем. Очам не повiрив. На один з мо§х квиткiв випав

виграш - тисяча карбованцiв або килим. Нiмець пiдходив до Ста-

лiнграда. Батька вiдправили на ремонт i будiвництво дорiг, мостiв

у районi мiста. Мама лишилася з дiтьми.

Тi тисяча карбованцiв, тим бiльше килим, солдату нi до чого,

коли вiн не зна, чи доживе до вечора. Написав, щоб виграш вручи-

ли мамi в Сталiнградi. А скоро там було пекло. Мама з дiтьми по-

далася по селах Ремiнiковського району, що пiвнiчнiше Сталiн-

града. Працювала на рiзних роботах у колгоспах, пралею при якiйсь

вiйськовiй частинi, згодом випiкала хлiб солдатам.

Сталiнград був зруйнований, але вистояв. Минув не менш

тяжкий для нас сорок третiй рiк. Батько з частинами Червоно§ Армi§

йшов на Укра§ну. У сiчнi сорок четвертого разом з вiйськами увiй-

шов у Кiровоград. Вiкна, дверi нашо§ квартири на другому поверсi

вибитi, навiть дошки пiдлоги вiдiрвано, i ясно, у квартирi хоч вiни-

ком пiдмети - порожньо. Сусiди розповiдали: увiйшовши до мiста

256

у сорок першому, нiмцi взялися виловлювати комунiстiв, а квар-

тири тих, хто евакуювався, грабували - вивозили все дочиста.

Йдучи до армi§, я склав у дубову тумбочку найулюбленiшi сво§

книжки i забив дверцята гвiздками так, щоб сестра i братик не

зробили §м шкоди. Нiмцi, мабуть, думали, що в нiй сховано якийсь

скарб: намагалися вiдкрити, били по нiй з усiх бокiв, але вона була

зроблена мiцно. Сердитi, що не можуть дiстатися до "скарбу", ки-

нули §§ з балкона на брукiвку.

Так от, опинившись вдома, батько написав мамi, тво§й, Улян-

ко, прабабусi, щоб поверталася до Кiровограда. Не пам"ятаю, у

якому тодi селi вона була: пакувала вузли, i раптом поштарка, тво-

го вiку, принесла повiдомлення на отримання посилки. Звiдки?

Вiд кого? - здивувалася мама i пiшла на почту. Ще бiльше здиву-

валася, коли §й вручили цей килим. Був вiн згорнутий у "трубку",

без нiяко§ упаковки, лише середина перев"язана шворкою, на якiй

телiпалася картонна бiрка з ледь помiтною адресою квартири у

Сталiнградi. Пiвтора року килим шукав маму i знайшов. По демо-

бiлiзацi§ у сорок шостому я вернувся додому, та скоро комсомол

направив мене в органи державно§ безпеки. По§хав я у Львiв.

А коли оженився, батьки вiддали килим нам. Так вiн i покочував зi

Львова до Тячева, i ось в Ужгородi. Оце i є його бiографiя... I скла-

лася вона завдяки чесностi поштовикiв, якi у страшнiй круговертi

вiйни пiвтора року шукали адресат i знайшли твою прабабцю...

Очi дiвчинки, здавалося, засльозилися. Витерла кулаком, сер-

дито кинула:

- Пiвтора року шукали i знайшли... А тепер?! Послали ви, дiду,

тьотi Катi у Суми пальто, та замiсть пальта отримала вона банки

з капустою!

Сказала i взялася вибивати з килима пилюку, щоб, гляди, мiль

не з"§ла пам"ять про тих, хто майже шiсть десяткiв рокiв тому,

у криваве, голодне лихолiття не загубили людяностi.

257

ОНИ ОСТАВИЛИ ДОБРУЮ ПАМЯТЬ

Проехал я на автобусе от Ужгорода до Тячева, затем - до села

Ольховцы, по тем местам, где не раз бывал в молодости... Сколько

построено, сколько строится!

Строящиеся дома послужат не одному поколению. И те, кто

будет жить в них, вероятно, и представить себе не смогут, кем и

как всё это начиналось. И припомнились мне те первые, мало кому

известные, кто повёл за собой массы на перестройку края. Те, кто

решал дела общегосударственные и каждого отдельного человека,

- первые после освобождения Закарпатья Советской армией сек-

ретари партийных организаций, первые председатели сельских

Советов, первые председатели колхозов. Они начинали новое. Они

были в ответе перед государством за людей, а перед людьми - за

государство.

В селе Ольховцах, растянувшемся на несколько километров в

долине реки Тересвы, я частенько бывал в первые послевоенные

годы и знал многих. А вот сейчас, в погожую осеннюю субботу,

вышел из автобуса в центре села и оглянулся. Всё изменилось.

Спросил первого встречного, где живёт первый председатель

колхоза.

- Василий Андреевич Майор? Идите прямо. Перед колхозным

двором, налево.

- А первый председатель сельского совета?

- Михаил Васильевич Шваб? Это в противоположную сторо-

ну. Дойдёте до ручья - и налево...

Иду, рассматриваю всё вокруг. Радостно глядеть на село: оно

новое, а в нём и люди новые. Изредка попадается пожилой чело-

век. Поздоровается, пристально вглядится, словно что-то припо-

миная. Да, наверное, не вспомнил. А я иду и вспоминаю - здесь

258

или здесь жил когда-то такой-то, а здесь - такой-то... Уже ни до-

мов тех, под деревянной или соломенной крышей, ни заборов ста-

рых нет. Дворы в основном асфальтированные, ограды в метал-

лических кружевах, покрашены. На месте бывших хатёнок - дома,

как картинки. Вспоминаю: вот тут, у улицы, стоял дом самого бо-

гатого в селе при буржуазных правительствах хозяина Дьордяя

Василия, члена аграрной партии. Полсела кланялось ему и смот-

рело в ту сторону, куда он поворачивал голову. Давно нет ни хозя-

ина, ни его дома. И двор тот не узнать. Стоит на нём светлое зда-

ние, которое, пожалуй, и не снилось ни ольховским богачам, ни

ростовщикам. Никто сейчас их и не вспоминает. А когда-то сила

была на их стороне.

В первые послевоенные годы уполномоченному из окружно-

го центра переночевать было негде. К хозяевам не зайдёшь, в их

домах держался ещё старый дух, а у бедняков все лавки были за-

биты детьми. Хорошо, если попадётся навес с сеном, а то всё в

сельском Совете на столе или на лавках намнёшь, бывало, бока до

утра, а потом, дальше, то ли в Добрянское, то ли в Нересницу... И

так от села к селу, пешком и зимой, и летом.

Но вот и двор Майора. Захожу. А хозяин на порог. Высокий,

крепкий. Узнал. Радостно жмёт руку и приглашает зайти. Такие,

как он, кажется, не стареют, хотя и покрывает виски седина. Под-

вижен, за словом в карман не лезет.

Разговорились. Вспомнили первого в селе секретаря партий-

ной организации Василия Горничара - человека необычайной судь-

бы. Вспомнили ольховчан, которые в сороковом году перешли в

Советский Союз: Василия Селебинку, Василия Дудаша, Василия

Шобея, Василия Божу. Заговорили о Василии Микитинце, кото-

рый во время войны был ординарцем генерала Свободы, а после

войны активным организатором колхоза.

- Я и сейчас удивляюсь, - говорил Василий Андреевич, - Мики-

тинец с виду невысокий, а сколько энергии, духа, страсти в нём было.

Потом вспомнили бывшего председателя земельной общины

Андрея Чонку, который распределял между бедняками землю, от-

нятую у помещиков, ростовщиков, кулаков.

- Помните Ольховцы в первые послевоенные годы? Помните,

с чего мы начинали колхозом хозяйствовать? Начинали с трёхсот

259

гектаров земли, принадлежавшей прежде помещикам. Сначала в

колхоз объединилось 28 бедняцких хозяйств. Обобществили че-

тыре пары волов, четыре пары лошадей, молотилку с двигателем,

изъятую у хозяина Дьордяя. Обобществили две водяные мельни-

цы и поповскую усадьбу, где разместили колхозную контору.

На Западе сейчас кричат о нашей Продовольственной програм-

ме, якобы это попытка найти выход из кризиса. Кричат, что пере-

ход Советского Союза к колхозному и совхозному хозяйствова-

нию не дал ожидаемых результатов. Так вот, видели бы они, с чего

мы начинали и что у нас есть. 90 процентов домов в селе и на

приселках строились с помощью колхоза. А стоимость колхозно-

го инвентаря сейчас составляет полтора миллиона. У нас 3500

гектаров земли, 1800 голов крупного рогатого скота, 2500 овец,

31 трактор, 29 грузовых машин, комбайны, прицепной инвентарь...

- Вот в какой кризис мы попали... - смеётся. - Если присмот-

реться, то кто кричит об этом кризисе? Какая-то там итальянская

газета. Видите ли, когда мы светили задами, перебивались на ку-

курузе, о нас и знать не хотели, а теперь заглядывают аж сюда, к

нам. Прежде, чем совать нос в чужой край, накормили бы своих

людей, да выловили бы мафию. В нашем селе автомобиль может

простоять на улице, пока его ржавчина не съест, а там из-под рук

не то что автомобиль, но и человека украдут. Закарпатский люд

долго бедствовал, помирал в хлевах, и вот сейчас, когда он зажил

по-новому, не позволит снова загнать себя в хлев.

Не так давно, говорит Василий Андреевич, приезжал в село

из Канады один из наших, ольховских, выехавший туда ещё при

чехах искать счастья. Прошёлся по селу и рот разинул, даже хва-

тил кулаком по стене клуба, не бутафория ли это. А клуб этот стро-

или мы на колхозные деньги, я первый камень положил под фун-

дамент. Клуб на 350 мест. Ошеломлённый увиденным, "наш" ка-

надец даже прослезился. Уезжая, говорил, что возвратится хотя

бы умереть на родине. Поздно вспомнил родину, прозрел тогда,

когда всю силу отдал капиталистам, а на отчем поле ни одного

дерева не посадил. Захотел попасть в рай, а не бороться за него,

строить его на отчей земле...

Слушал я персонального пенсионера, ветерана колхозного

дела, и думал: нет, не ошиблись ольховчане, избрав его первым

260

председателем. Он верно послужил им, да и сейчас ему не сидит-

ся дома, работает, всё с людьми, среди людей. И видят в нём не

только хорошего руководителя, но и сердечного человека. Ещё в

автобусе по дороге к селу незнакомый мне ольховчанин поделил-

ся своим горем: недавно трагически погиб его сын. В разговоре

он сказал:

- Спасибо Василию Майору, хороший человек. Сам и машину

организовал, и в другом помог. Взял половину моего горя на себя...

Наведался я и к Михаилу Васильевичу Швабу. Бывший пер-

вый председатель сельского Совета, коренастый, подвижный де-

док метнулся к дому, снял пижаму, надел костюм, словно в его

дом пришёл праздник. Появился во дворе помолодевшим. А ког-

да-то молодым он проложил первую колхозную борозду. Вместе с

коммунистами, возглавляемыми Горничаром, беспартийным в то

время Микитинцем, Чонкой, Майором возглавлял инициативную

группу по организации колхоза. Дело было для них новое, неизве-

стное. А всё новое приживается негладко.

- Вышло нас на первую колхозную вспашку несколько чело-

век, - вспоминал Михаил Васильевич. - Гляжу на толпу женщин,

окруживших нас, у каждой мотыга в руках, и думаю: как быть?

Побьют нас и волов. А отступать некуда. Кому-то же надо первым

перешагнуть из старого в новое. Угрюмые женские глаза были

прикованы ко мне, и меня что-то толкнуло, перекрестился я боль-

шим крестом на все четыре стороны и взялся за рукоятки плуга.

Так и пошло... А теперь спросите их, согласны ли на межи? Отлу-

пят и крест не поможет. Обошёл не раз я пешком наш край. Вызо-

вут, бывало, на совещание. Топаю двадцать километров туда, а

двадцать вечером назад. Бывало, только зайдёшь в дом, а тут при-

бегает сельсоветовский исполнитель. "Звонили из округа. Соби-

райся утром снова на совещание..." Совещаний, семинаров, инст-

руктажей много было. Потому что кто из нас, первых председате-

лей сельсоветов, знал, что и как сделать, если имел за плечами не

более четырёх классов.

Я помню первых председателей сельсоветов сёл Тересвянской

долины. Были среди них и коммунисты, были и беспартийные,

были и такие, как Михаил Васильевич, который и в церкви пел, и

политику Советского правительства проводил в жизнь. Тем заоке-

261

анским лгунам, которые кричат, будто в Закарпатье было и есть го-

нение на верующих, он, Михаил Васильевич, плюнет в глаза.

Он ещё до сих пор бодр и в силе. Взгрустнул немного, вспом-

нил коллег, с которыми не раз топтал снег к окружному центру и к

приселкам, тех, кого уже нет: новоселицкого - Юрия Тяско, ши-

роколугского - Медянку, терновского - Зайца, усть-чернянского -

Василия Косюка и других.

Нет их среди нас, но оставили они людям добрую память. Они

заложили прочный фундамент. Сколько же им, не шибко грамот-

ным верховинцам, понадобилось прирождённого таланта, мудрос-

ти, чтобы повести односельчан к сегодняшнему дню, чтобы на ме-

сте куч, как когда-то они называли свои хаты, появились дома-кот-

теджи, чтобы забылись вуйош, постолы, чтобы сломать мелкое зем-

леделие, патриархальность, которые неминуемо вели к предрассуд-

кам национального эгоизма, национальной ограниченности.

Память о них не канет в Лету, так как они заложили первые

кирпичи фундамента нынешней новой жизни.

12 сентября 1982 г.

262

НОТАТКИ З КОРОТЕНЬКОЇ ПОДОРОЖI

Гiрська Тячiвщина зустрiла мене у 1948 хатами пiд соломою i

драницею, у вуйошах i постолах.

Минуло, минуло лiт... По§хав глянути... I як у пiснi Машкiна:

"Хто тебе тепер впiзнає?!" Жодного вуйоша, постола, i не хати, а

справжнi "кравчукiвськi хатинки"... Як мальованi побiгли в поля,

на ґрунi, i чим вище в гори - тим бiльше обрамленi квiтниками.

На полях, де, мабуть, збереглися колективнi господарства, чи не

море кукурудзи. Люди ошатно одягненi, сушать отаву. Мило оку i

душi.

Це як глянути з вiкна по§зда чи автобуса. А злiзеш, придивиш-

ся, послухаєш - в бочку меду вкинуто чи одну ложку дьогтю.

Тячево. Де молокозавод, де консервний та iншi промисловi

пiдприємства? Розiкрали, розпродали. На вулицях кав"ярнi, забi-

гайлiвки, торжища гуманiтаркою.

Їду далi. У густохаттi сiл - церкви, церкви, молебнi доми сек-

тантiв, та все новенькi, блищать банями, хрестами рiзних конфесiй,

§жачками, подiбними до гетьмансько§ булави. Дiлять-переманю-

ють Адамових дiтей, бо кожна душа - зайва скибка хлiба. Зате

найвищим правителям спокiйнiше. Бо, мабуть, добре засво§ли по-

ради фiлософа, християнського письменника Юстина середини

II ст., редактора "Послань Павла", а пiзнiше "Євангелiя", який впер-

то намовляв римського iмператора Антонiна Пiя узаконити в дер-

жавi християнство, бо, якщо люди в душi увiрують, що Бог всюди-

сущ, будуть боятися його кари навiть за помисли виступити проти

його влади.

Мудрiсть Юстина використав князь Володимир - Красне Со-

нечко, який, щоб заволодiти нареченою брата, убив його, убив бать-

ка та братiв наречено§ i силомiць зробив §§ своєю жiнкою. А Ярос-

263

лав Мудрий побудував у Києвi на кожних 250 челядi церкву. Очi

iноземцiв розбiгалися вiд блиску золотих хрестiв та бань, - блис-

ку княжо§ глупоти. Чи не поставили собi за мету сучаснi правителi

Укра§ни набудувати в Києвi церков теж на кожних 250 громадян?

Щоб очi iноземцiв не тiльки розбiгалися, а й повилазили?!

Розплодили понад сто партiй. Хай конфесi§ та партiйцi гри-

зуться мiж собою. Так i є. Останнi подi§ в Мукачево. Синагогу роз-

малювали, дверi Успенсько§ церкви поламали, хату суддi спали-

ли... Божа благодать!!!

Село Калини. Ламається гiлля вiд яблук. Просять п"ять копi-

йок за кiлограм, скормлюють худобi. Колись гарний сiльський клуб

пограбований. А от молебний дiм iєговiстiв - новенький, як пи-

санка. Iдеологiчно-просвiтянська робота на Говерлi!

Сумно за мурованими стiнами корпусiв Дубiвського верто-

льотного заводу. Тисячi фахiвцiв розкиданi по закордонах у пошу-

ках хлiба дiтям.

Версти, версти понад Тересвою бурхливою, затиснутою зеле-

ним крутогiр"ям. Напiвдорозi до селища Усть-Чорна - шлагбаум -

перевiрка лiсовозiв. А скоро i селище. Хати старi, бiднiшi, нiж в

долинi, але й вони з квiтничками. Як лiквiдували лiспромгосп, ко-

лись гомiнке, робiтниче, iнтернацiональне, воно захирiло. Нiяких

новобудов. Навiть ресторан, готель обшарпанi, зачиненi. Хiба що

пiвниками видiляються двi крамнички приватникiв та бiлiє у за-

кутку десятикiмнатна "хатинка" ки§вського адвоката з "мерседе-

сами", "фордами" у дворi.

Хоча день суботнiй, вулиця малолюдна. Лiспромгоспiвський

клуб-палац занедбаний, розкрадений, проданий якомусь чесько-

му мiсiонеру. Отримуючи помiч з-за кордону, влаштував вiн в ньо-

му монастир, до якого збирає дiток малоймущих, пiдгодовує, одя-

гає у гуманiтарку, i... Ясно, у якому напрямку повертає §хнi голiв-

ки. Сьогоднi купив клуб, завтра - село, а там, дивись, молитимуться

дiтки за те, щоб вернути Верховину в лоно Праги.

У скверику бiля сiльради на постаментi, де п"ятдесят рокiв

тому сiльчани встановили бюст товариша Сталiна, бiлiє сплюще-

на вусата голова. Кажуть, це бюст Т.Шевченка. Якi руки лiпили

i якi плосколобi голови дозволили встановити таке страхiтливе

створiння? Кажуть, була вказiвка з Києва.

264

I дивиться це творiння на бурхливу Тересву, де берегами про-

тилежно§ §й сторони столiття гуготiли колеса вузькоколiйки Усть-

Чорнянського лiспромгоспу. Лiквiдували лiспромгосп. Стала вона

економiчно невигiдною. Якiсь чехи пропонували продати рейки

(а це кiлометрiв зо двiстi), обiцяли грошi переказати в державний

банк. Але нема дурнiв у незалежнiй! Зняли вузькоколiйку, розпро-

дали. Кому? За скiльки? Де вирученi грошi? Мовчок. У святому

писаннi сказано: "Собирай сокровища свои на небе, а не на зем-

ле". Але у фарисе§в-новоукра§нцiв, якi вслiд за президентами цiлу-

ють хрест у церквi, логiка iнша: "До бога далеко, а до швейцарсь-

кого банку ближче!"

Так званий середнiй клас, щоб вибитися в районнi, обласнi

олiгархи, гасає, немов очманiлий, топчучи трудовий люд.

З ранньо§ весни до осенi село гомонiло, при§жджi переповню-

вали будинок вiдпочинку, лiкувалися мiнеральними водами. З де-

сяток добротних будиночкiв, побудованих ще мадярськими вояка-

ми пiд час спорудження лiнi§ "Арпада", - розваленi, розпроданi.

Без вiкон i дверей сто§ть при дорозi до села Лопухове будова, де

лiкувалися мiнеральними водами при§жджi.

З Усть-Чорно§ до села Лопухове шiсть кiлометрiв, та по селу

два-три кiлометри. Обiгнали мене шiсть легковичкiв, i хоч би один

зупинився. А на вiтровому склi хрестик - люби ближнього.

У Тересвi чекав на автобус неподалiк церкви, бiля "малого"

базарчика. До торгуючих пiдiйшла старезна бабуся з порожньою

торбинкою: "Подайте, Христа ради, копiйку - купити хлiба..."

Жiнки з хрестиками на грудях: "Iдiть, бабо, далi... бог поможе!"

Невiруючий в Христа дав бабусi карбованця. Людина голодна,

немiчна. От так!

Дiстався я до Лопухiвсько§ школи. Поговорив з учителями про

життя-буття, й кажу: чому б §м не написать iсторiю села? А згада-

ти є що. I як склалася перша назва села Брустури, i як вiдступаючi

фашистськi вiйська палили село, як воно вiдроджувалося, i як за-

важали його вiдродженню оунiвськi "визволителi" Укра§ни, котрi

переходили лiсами з тодiшньо§ Станiславщини i грабували коопе-

ративи, котлопункти, гуртожитки Яблунецько§, Плайсько§, Тур-

батсько§ лiсодiльниць...

265

"Не можемо говорити про таке... Бо не допрацюємо до пенсi§,

а де яку роботу зараз знайдеш? Тому мусимо не думати, а говори-

ти дiтям те, що наказує Ки§в".

Та й що то за пенсiя! Навiдався в село Руська Мокра. Одинока

хвороблива бабуся, що вiк пропрацювала у селищнiй адмiнiстрацi§,

"похвалилася": "Отримую пенсi§ 119 гривень. У дворi три курки.

Що таке м"ясо - давно забула. Хлiб та вода - з колодязя..."

П"ята година ранку. Чекаючи автобус в Усть-Чорнiй, розгово-

рився з жiнкою рокiв пiд шiстдесят, яка везла онука до дочки в

Ки§в. Їй до Мукачева на по§зд. Сто§мо поруч клубу-монастиря.

Питає, яко§ вiри притримуюся. Кажу - комунiстично§. "Як же так,

маєте вiсiмдесят рокiв i не вiруєте в Бога! Я от римо-католичка,

а дочка в Києвi - у сектi". "Як же так: мати i дочка слухаються

рiзних проповiдникiв?" - кажу, i розповiв почуте вiд батька...

У 1903 роцi вiн ходив до третього класу школи. На уроцi, коли

священик читав, як кит проковтнув Iону i викинув його на берег

через три доби, вiн зауважив, що учитель природознавства гово-

рив: у кита рот великий, а горло мале, людина не може пройти че-

рез нього, i що вижити в утробi кита неможливо. Пожалувався свя-

щеник на вчителя природознавства директору, а той i каже вчите-

левi: "Нащо вам мати неприємностi?.. Якщо батюшка скаже, що не

кит проковтнув Iону, а Iона кита, то й тодi вiн буде правий!" У ре-

зультатi за наполяганням священика природознавця було звiльнено

з роботи. До само§ Жовтнево§ революцi§ працював бухгалтером.

Хотiв хоч трохи розвiяти §§ релiгiйний туман, та пiдiйшов ав-

тобус. Не було можливостi нагадати §й, що Конституцiя Укра§ни

гарантує право, тобто свободу вираження сво§х поглядiв та пере-

конань, i вислiв японського прогресивного письменника Акутага-

ви: "... у чашу кожно§ "свободи" пiдлито багато води, до того ж

бiльшою частиною води iз калюжi".

Радiсть зустрiчi з давно добре знайомими горами, селами, по-

одинокими, ще живими, людьми затьмарилася. А чому? Вiдомо, в

Укра§нi нараховується бiльше 28 тисяч релiгiйних органiзацiй,

54 вiросповiдальних напрямкiв, понад 100 релiгiйних рухiв, бага-

то з яких забороненi у свiтi, а немає певно§ iдеологi§. В головах

людей - каша, свiдомiсть §хня перебудовується на американський

зразок. Це вигiдно чиновникам вiд влади - легше керувати роз"єд-

266

наними людьми. Багато укра§нських полiтикiв є активними сек-

тантами, лобiюють iнтереси сект у парламентi.

А що ж, до прикладу, наша укра§нська елiта - доктори наук,

кандидати наук? Зорять з вiкна унiверситету на монастир, що ро-

сте над студентським гуртожитком, i хоч би пара з вуст! Хоч би

нагадували громадянам, що християнство у тому виглядi, у якому

воно подано у "Новому Завiтi", склалося лише у III ст., що не було

християнства єдиного, воно видiлилося iз рiзноманiтних течiй.

Ще до перших римських iмператорiв Августа i Тиберiя iсну-

вали релiгiйнi органiзацi§, якi поклонялися Iсусу, не називаючи його

Христом. Iснував революцiйний рух, керований спершу Iоаном

Хрестителем, потiм Iсусом Назарянином, - для повалення римсь-

кого панування, влади Iрода в Палестинi. Культ Iсуса виник в ре-

зультатi розповсюдження iуда§зму за межами Палестини, вiд сек-

ти iсусiтiв в Єгиптi, а древнє iудейське iм"я Iєшуа - по-грецьки

Iсус - означає "спаситель", так називали бiблiйного героя Iсуса

Навiна, який нiбито вивiв євре§в з Єгипту в Палестину.

Чому навiть фракцi§ комунiстiв та соцiалiстiв у Верховнiй Радi

мовчать з приводу задурення свiдомостi наших громадян!? Забу-

ли вони К.Маркса, який, розглядаючи "Декларацiю прав людини i

громадянина" французько§ буржуазно§ революцi§ 1791 року, вка-

зував, що та конституцiя розумiє свободу совiстi як свободу вибо-

ру релiгi§, не призначаючи свободу вiдмовлення вiд релiгi§".

Чи не дике затемнення?.. Ряд державних церемонiй супровод-

жується релiгiйними обрядами. Навiть депутати Верховно§ Ради

примушенi спiвати: "Боже, Укра§ну храни...", хоча й хреститися

не кожен з них знає як.

Чи не звихнулася зовсiм президентська ратiя?! Якщо так буде

продовжуватися, то у недалекому майбутньому зобов"яжуть усiх

громадян збиратися на публiчнi богослужiння, а противникiв релiгi§

каратимуть штрафами та тюрмами, як це iснує в 16 штатах США.

Вiд сучасних правителiв Укра§ни можна чекати, що у недале-

кому часi вона стане ще одною зiрочкою на смугастому прапорi

янкi.

267

П О М " Я Н У Л И

Будут нам объяснять что к чему,

Мол, войну развязали мы сами -

Вот архивы, статистики след...

Переврут, перетопчут ногами

Нашу правду и славу побед.

Те поганки - свои и чужие -

Захотят извалять нас в пыли,

Мол, такие мы все растакие -

Угнетать всю Европу пришли.

Сколько книжек о том накропают,

Сколько фильмов о том создадут,

И доверчивый люд похватают,

Словно жертву безжалостный спрут.

Годы мира пройдут чередою.

Будьте бдительны!

Ложь - словно ртуть...

Племя юное, племя седое,

Не позвольте себя обмануть!

Адам Славко

П"ятого березня ц.р. в п"ятдесяту роковину смертi Й.В.Сталiна

УТ-1 з єзу§тським смаком повiдомив про книгу, видану у США

якимись дослiдниками розтаємничених дуже таємних доку-

ментiв Кремля, якi нiбито свiдчать, що Сталiн планував напасти

на США. Щоб запобiгти вiйнi, Хрущов, Маленков, Берiя i Бул-

ганiн вирiшили лiквiдувати його. Виконав це Берiя, пiдсипав-

ши отруту в страву Сталiна. (Якими безголовими треба було бути

змовникам, аби отру§ти Сталiна, написати i лишити документ свого

злодiяння!)

Де логiка?

268

Та чи мiг Сталiн планувати вiйну проти США через п"ять-сiм

рокiв пiсля Велико§ Вiтчизняно§ вiйни?

За роки вiйни СРСР втратив бiльше 20 мiльйонiв найпрацез-

датнiшого i здiбного носити зброю населення, тодi як США - до

300 тисяч. Промисловiсть СРСР тiльки-но стала на ноги, тодi як в

США за час вiйни не було зруйновано жодного заводу; а з 1940 до

середини 1945 року там було побудовано бiля 3000 пiдприємств,

головним чином вiйськового призначення.

У 1945 роцi в США було випущено 35,5 тис. бойових лiтакiв

(всього за час вiйни - 192 тис.), в 1945 роцi побудовано 113 бойо-

вих кораблiв (всього за час вiйни - 738). Абсолютна бiльшiсть

лiтакiв i кораблiв лишалися в строю i до 1953 року.

Радянський Союз за час вiйни випустив 112,1 тис. лiтакiв (у

1945 - 19,1 тис.), бойових кораблiв за час вiйни - 70 (в 1945 - 2).

При такому спiввiдношеннi лiтакiв, кораблiв планувати вiйну

проти США, якi за морями, океанами, було б безглуздiстю. Розра-

ховувати на ядерний потенцiал також було неможливо.

У випадку розв"язання вiйни на боцi США була б Великобри-

танiя, яка в 1945 роцi випустила 9,9 тис. бойових лiтакiв, а за час

вiйни з 1939 по 1945 рiк - 94,6 тис. Вiйськових кораблiв у 1945

роцi - 32, а з 1939 по 1945 рiк - 441.

На чию помiч мiг розраховувати Радянський Союз, коли вiйська

США, Великобританi§, Францi§ та iнших капiталiстичних держав

були розгорнутi по всiй планетi?! А саме:

1945 рiк

Серпень-вересень - англiйськi i французькi вiйська висади-

лися у В"єтнамi.

8 вересня - американськi вiйська висадилися у Пiвденнiй Коре§.

29 вересня - англiйськi вiйська висадилися в Iндонезi§.

30 вересня - американськi вiйська висадилися в Кита§.

1946 рiк

5 березня - виступ У.Черчiлля у Фултонi. Початок "холодно§

вiйни".

Березень-липень - визвольна вiйна Лаосу проти французьких

iнтервентiв.

269

Липень 1946 - початок громадянсько§ вiйни в Кита§.

Липень 1946 - жовтень 1949 рр. - iнтервенцiя США i Англi§

в Грецi§.

Серпень - висадка англiйських вiйськ у Басрi (Iрак).

31 грудня - французькi вiйська висадилися в Лiванi.

Грудень 1946 - липень 1954 рокiв - визвольна вiйна в"єтнамсь-

кого народу проти французьких колонiзаторiв.

1947 рiк

12 березня - виступ Г.Трумена в Конгресi США (Доктрина

Трумена).

Березень 1947 - грудень 1948 рр. - нацiонально-визвольна

боротьба народу острова Мадагаскар проти французьких колонi-

заторiв.

Липень 1947 - сiчень 1948 рр. - перша колонiальна вiйна Нiдер-

ландiв проти Iндонезiйсько§ республiки.

6 жовтня - пiдписання iрако-американського вiйськового до-

говору.

1948 рiк

17 березня - пiдписання Брюссельського договору про Захiд-

ний союз мiж Великобританiєю, Францiєю, Бельгiєю, Нiдерлан-

дами i Люксембургом.

26 березня - США запровадили ембарго на торгiвлю т.зв. стра-

тегiчними товарами з соцiалiстичними кра§нами.

Березень - початок громадянсько§ вiйни в Бiрмi.

Березень-грудень - iнтервенцiя США в Коста-Рiцi.

2 квiтня - конгрес США прийняв "План Маршалла".

16 квiтня - домовленiсть про європейську економiчну спiвпра-

цю в рамках "Плану Маршалла".

Червень - визвольна боротьба народу Малай§ проти англiйсь-

ких колонiзаторiв.

Грудень 1948 - квiтень 1949 рр. - друга колонiальна вiйна

Нiдерландiв проти Iндонезiйсько§ республiки.

270

1949 рiк

4 квiтня - пiдписання у Вашингтонi агресивного Пiвнiчноат-

лантичного пакту (НАТО).

5 квiтня - нота Радянського уряду урядам США, Англi§, Францi§

у зв"язку з незаконною змiною захiдних кордонiв Нiмеччини.

18 квiтня - проголошення Iрландсько§ республiки.

1950 рiк

27 червня - початок iнтервенцi§ в Коре§.

30 листопада - виступ Г.Трумена з погрозою використати атом-

ну зброю в Коре§.

1951 рiк

1 вересня - пiдписання в Сан-Франциско Тихоокеанського пак-

ту мiж Австралiєю, Новою Зеландiєю i США (АНЗЮС).

8 вересня - пiдписання в Сан-Франциско сепаратного догово-

ру мiж США, Англiєю та iншими наддержавами з Японiєю.

Жовтень-сiчень 1952 року - нацiонально-визвольна боротьба

єгипетського народу проти агресi§ Великобританi§ в зонi Суецько-

го каналу.

21 листопада - нота Радянського уряду проти агресивного акту

США вiдносно Радянського Союзу - видiлення 100 мiльйонiв до-

ларiв на диверсiйну дiяльнiсть проти СРСР та iнших соцiалiстич-

них держав.

1952 рiк

Сiчень - збройне повстання в Тунiсi проти французьких коло-

нiзаторiв.

30 жовтня - перше випробування атомно§ бомби Англiєю.

1 листопада - перше випробування воднево§ бомби в США.

Як бачимо, накопичена та не використана у Другiй свiтовiй

вiйнi зброя капiталiстичних кра§н була чималою. Промислово-

сiльськогосподарський потенцiал цих держав перевищував потен-

цiал СРСР.

271

Далi. Автори книги нiбито користувалися розтаємничими до-

кументами Кремля... Пересiчному громадянину невiдомо, що було

написано в тих документах, якщо вони були справдi. Та вiдомо,

якщо в документi поставити кому не там, де треба, змiнити закiн-

чення якогось слова, то це може змiнити змiст документа. Таємнi

документи Кремля - iсторiя всього народу. Якщо настав час роз-

секречувати §х, то слiд публiкувати у масовiй перiодицi, без ре-

марок.

2003 р.

272

Пам"ятi дружини Вiри Семенiвни

А Н Ю Т К А

У вiконце автобуса влiтає зустрiчний

вiтер. Обабiч шляху вiдцвiтають акацi§ -

бiлi, нiжнi... Вiд них вiє медовим запа-

хом; цей духмян, з давнiх-давен знайо-

мий, навертає на пам"ять молодi роки i

навiть дитинство, яке майже згладилось

з пам"ятi. Бiльше грає про нього уява.

Перед очима постає тодi повесняний роз-

печений сонцем полтавський степ з за-

пахами перегрiтого полину, ланiв пше-

ницi та жита... А пiзнiше, коли сонечко

зажуриться на осiнь, степом заволодiє за-

пах засохлого, обвислого листя, приста-

рiлих, як дiди, соняшникiв. Степ помiняв

колiр - i по-iншому запах.

Сiчень 1948 р.,

м.Львiв

Бiля вiконця - струнка, синьоока жiнка, вона раз по раз по-

правляє скуйовджене вiтром чорняве волосся: мовчки спостерiгає

степ, а там, скiльки оком кинь, половiють хлiба. Хвиля за хвилею

котиться вiд шляху вдалину, ген, аж до зелених дiбров. Колосся то

шепочеться, то вмить притихає, немов вслухаючись в нечутне бев-

кання степових дзвiночкiв на межах полiв. Сюди не чути того ше-

поту, та хто любить його мову - вчує й здаля, i заговорить зi сте-

пом мовою серця.

Поруч жiнки §§ донька - теж чорнява i ясноока, як квiточка, що

розквiтає у сво§м повноцвiттi.

273

- Ти чуєш, Анютко, шепiт ланiв? - звернулась мати. - Я чую.

Послухай...

Дiвчина схиляється ближче до вiкна, прислухається, немов

i справдi вчує... Їй весело i од швидкого руху, i од спокiйних,

може, трохи усмiхнених облич пасажирiв. Вона усмiхається

п"янкому теплу плодiв. Сьогоднi §й шiстнадцять. Вже кiлька

рокiв пiдряд, у цей день - день §§ народження, мама вирушає

з нею в недалеку подорож по краю. "Це твiй край, твiй край, Анют-

ко", - завжди твердить вона. Ось i зараз, вона поруч, в сво§й ти-

хiй зажурi.

Анюта знає, мама дуже любить §§. Сьогоднi, тiльки блиснуло

сонце в вiконце, вона вже була на ногах. Анюта розплющила очi, а

мама сто§ть бiля не§, ласкаво видивляється, немов хоче вгадати,

що снилось доньцi. Очi синi i на них сльоза. "Може, жаль сплива-

ючих рокiв?" - думає Анюта.

...Пiд колесами шумить розiгрiтий асфальт, дрiбний, пiдхоп-

лений вихором шутер, торохтить об залiзо... Навкруг пiстрявiють

квiтами пролiски й луки. Лугом до асфальту петляє ґрунтова доро-

га. На збiгу шляхiв автобусна зупинка. Шофер загальмував, вимк-

нув мотор. З лугу, усiяного, як борошняним пилом, острiвцями

ромашок, долинув невгамовний дзвiнкий стрекiт степових ко-

никiв. Луки спiвають, гойдають тишу.

Тримаючи на руках хлопчика рокiв п"яти, до автобуса вскочив

високий чоловiк.

- До Млинцiв, - гукнув вiн до шофера, i опустив хлопчика на

пiдлогу.

- До дiдуся §де Олесь!.. - верещить малюк. - Татку, ось тут! -

хлопчик побiг до вiльного мiсця, що перед Анютою.

Веселi темно-карi очi чоловiка зустрiлись з Анютиними, потiм

на мить зупинились на мамi. Здалось, прикипiли. Чоловiк рвучко

вiдвернувся, сiв. Тонкий, продовгуватий шрам на його ши§ вири-

нав з-пiд чорних, всiяних сивиною, кучерiв i пiрнав другим кiнцем

за комiрець сорочки.

"Чого мама, як гляне на шрам, заплющить очi, вiдвернеться,

замислиться? - думає Анюта. - Вона ж лiкар, звикла ж бачити

спотворенi людськi тiла...

Не знала вона, кого впiзнала мама.

274

...Поля то пiдiймаються на пагорбi, то стеляться долина-

ми, ваблять зiр. А ген, в мереживо зеленого степу, як крило

чорного ворона, врiзався клин свiжо§ рiллi... Заросте, вродить

той чорний клин добром, вклоняться йому люди... Та не заро-

сте цей шрам... Як не забудеться давнє, лихе минуле... - думає

жiнка.

Раз, вдруге чоловiк сторожко озирнувся. На пiвдорозi до

Млинцiв пiдхопив на руки хлопчика, вибiг на степовiй зупинцi.

Молодик хилиться до верхiв струнких тополь, що над ставом.

Немов бриж, мерехтить §х округле листя в мiсячному сяйвi, коли-

шуться на плесi ставка §х стрункi тiнi. В розчинене вiкно кiмнати

готелю мiстечка Бережани понад рiчкою Золота Липа лине свiже,

тепле повiтря.

Анюта спить. Мати прикрила §§ ковдрою, легенько, щоб не

збудить, пригладила пухке волосся, вiдiйшла до вiкна. Тихе, неве-

личке вiдбудоване мiстечко, прича§вшись в долинi рiчки, спочи-

ває в тьмяному мiсячному сяйвi. На вежi старо§ ратушi годинник

неспiхом вiдбиває час.

"Минуло п"ятнадцять лiт... А вiн б"є як i тодi... Вичовганi кам"я-

нi плити площi лиснять... Нiчим не змiнились... А скiльки сталося

змiн у життi... В цiй кiмнатi, п"ятнадцять рокiв тому, вона вперше

отримала вiд незнайомого хлопця букетик квiтiв. Квiтiв осенi со-

рок сьомого року... А через кiлька днiв вони вже разом рушили до

Львова. Холодним вiтром i дощем зустрiло §х мiсто. Та на серцi

була весна - весна життя.

Гуляє полями хуртовина, страшним смiхом гуде лiсом невбла-

ганний вiтер... Вiд села до села, вiд хутора до хутора вдень i вночi

бездорiжжям, туди, де зла бацила тифу крадеться до малят i до-

рослих, щоб звалити §х з нiг, пробивається машина швидко§ допо-

моги епiдемiологiчно§ групи. Ледь трималась на лавицi - хилило

до сну. Хукала в студенi руки, ховала лице в старенький лисячий

комiр. А машина - все гуде, гуде, борючись з вiтром. Спiває за

275

вiконцем злих пiсень зима. В Вербняках працювали майже мiсяць.

Вербняки - велике село, а навколо, в лiсах та в полях, хутiрцi - по

двi-три хати i бездорiжжя. Якось увечерi до медпункту вскочив

стрункий кучерявий парубок. В очах бiсики:

- Совiтко, мерщiй! - парубок жменею стискає шию, крiзь

пальцi сочиться кров. - Та гляди, язика тримай!..

- Не лякай! Не щуриного роду! - Чула, що в сусiдньому селi

бандерiвцi повiсили в лiсi комсомолку, завiдуючу клубом. Та ще

раз: - Не лякай!

Перев"язала:

- Готово. Та бiльше не лiнгарюй, голову згубиш.

Хопився шапки, та в нiч.

Минув тиждень. Завiтав до попiвсько§ фари, де квартирувала.

Козирився, посвистував на газети, роздирав сорочку на грудях:

- Свята Мар"я побила б тебе, совiтко! Будь моєю!

Дрижала поночi, коли вили пси за попiвськими стодолами...

Вiкно завiшувала покрiвцем, прислухалась до самого ранку, чи не

гримнуть дверi.

Забула б тi ночi, той шрам... Та на веснi трапилось стати знову

в Вербняках. Перестрiв серед вулицi, чортом подивився. До мед-

пункту заскочив, коли була одна:

- Встигла вже, совiтко, бiльшовика придбати?! Глянь, як роз-

дулась! - Очi скажено вп"ялись на §§ живiт. Була вже на п"ятому

мiсяцi.

- Нехристь! Стривай! - скреготнув зубами.

- Геть, бусурмане! Кликну солдатiв! Вдарила склянкою об

пiдлогу. Задкуючи вдарив чоботом у дверi... А потiм, потiм...

Страшне.

... До хутiрця дорогою кiлометрiв зо сiм, лiсовою стежкою

ближче. Дощi й залежалi в лiсах снiги сходили повiнню. Машина

буксує на розкислiй дорозi. "Швидше, швидше... Там жiнка ма-

рить, допомогти, спасти". А сама важка. Пальто ледь сходиться на

ґудзиках. Вп"ялась руками в лавицю, аж пальцi болять. Машиною

гойдає з боку в бiк. В кабiнi один шофер - хлопчина. I вона одна.

Вже вечорiє, а ще пiвдороги. Коли чує - цьвох! Вiдлетiла скалоч-

ка. Цьвохнуло вдруге.

В кабiнi посипалось скло.

276

Машина вибiгла до мосту, стала. З помосту вибрано кiлька

деревин. Темнi провалля вiдлунюють клекотом каламутно§, спiне-

но§ рiки. А в кузов знову цьохнуло. Це вiн! - згадала скрегiт зубiв.

Машина розiгналась до броду. Цьохнуло ще - машина, немов

спiткнулась, загрузла серед рiки. Вода досягає сидiння.

Шофер виплигнув iз кабiни: "Заждiть! Збiгаю на хутiр... Волiв

чи що..." - гукнув i подався до другого берега, змагаючись з по-

вiнню. Чи не було волiв, чи хуторян налякали пострiли, шофер не

повертався, а вода все прибувала, пiднiмалась, вже повно в ма-

шинi. "Вилiзу на дашок машини" - розчинила дверцята. Вечiрня

сутiнь, як злодiй, скручується лiсом та верболозами над рiчкою.

Вода вирує, пiниться, несе дрiбне галуззя, а зверху ще й мжичить.

За що не вiзьмись - слизьке, як молюск. На стовбцi бiля мосту

втягнула голову в пух, каркнула заблудла ворона. "Ще, ще трохи

i буду на дашку..." Та тiльки й пам"ятає... Каламутна, пiнява хвиля

зiйшлась над головою, ноги торкнулись мулу. Напружилась, ви-

нирнула раз, вдруге. Поруч пливе, перевертається вербова гiлля-

ка. "Дотягтися..." Та гiлляка все далi, далi i вбiк. Вдарило об сто-

впа пiд мостом, закрутило, потягло за ноги. Скинути пальто не встиг-

ла, воно, як тяжкий мiх, давить на плечi, поли заплутують ноги...

Темнота...

...Розплющила очi. Навколо вербняк, поруч клекоче рiка. Го-

лова в сухеньких руках бабусi. На колiнах сто§ть дiдик - з його

одежi та бороди стiкає вода, руки тремтять i весь, як в пропасницi.

А §й тепло, млосно...

...Палата лiкарнi в селищi Буськ. Нiч. В причинену фiранку

зазирають далекi холоднi зорi: на пiвнiч тягнеться весняна жу-

равлина пiсня. Одна, друга... Близька, знайома з дитинства. Проле-

тiла та пiсня пiд весняним небом, загубилась, затихла за лiсами.

О, як хотiлось почути §§ ще, ще. Слухать до свiтанку. Пiдвелась

з лiжка: легенька, як пух, тонка, як берiзка. Аж злякалась. Серце

закалатало i немов захололо. Впала лицем в подушку, дала волю

сльозам.

Лiкарi мовчали. Не знали, чи судитиметься §й бiльше носити

пiд серцем те, що втратила. Чи не лишиться материнства навiк?

Коли набралася сили, розшукала дiдика, що виловив §§ з рiки, -

вклонилась, бабусi лишила на згадку хустину i подалася на хутiр.

277

Чула - та жiнка померла. До Львова поверталась з дiвчинкою, що

ледь почала дрiботiти i думкою, чи прийме чоловiк §§ такою? Прий-

няв. При§жджала сюди ще раз. На суд. Того, та ще двох витягли

десь iз схрону.

...Годинник на вежi пробив опiвночi. Схилившись над широ-

ким плесом ставу, мiсяць сiє жовтувате свiтло. Вiд греблi, ген, ген

до очеретiв виблискує мiсячна стежка. Довга тiнь вежi простягла-

ся через площу й зломилася на стiнi готелю.

Жiнка пiдiйшла до лiжка доньки. "Нiщо не порушить твiй

спокiй... Нi! Не будеш про це знати! Нехай не ятрить, доню, твоє

серце гiрка правда... Нехай буде як є. Дiлитись можна тiльки ща-

стям. Ти знаєш мене рiдною матiр"ю...

Ужгород,

липень, 1964 рiк

278

ВОРОНА ДО ВОРОН СIДАЄ

(Давня укра§нська приказка)

Дивлюся я у залу, та й думку гадаю.

Хто ж там у Радi та й засiдає?

(З ново§, сумно§ пiсеньки виборцiв)

Придивився. Мiльйонери, олiгархи, а мiж ними стара жiнка.

Хто вона? Потягся до старих газет. Ага! Ось!

У газетi "Киевские ведомости" вiд 12 травня 1998 року прочи-

тав статтю Мар"яни Олiйник: "Слава Стецько: нам навредил Рух,

но мы будем его поддерживать". Так ось хто впав в око! Подума-

лося, навiщо i за якi заслуги перед укра§нцями, не кажу вже - пе-

ред народом Укра§ни, ця похилого вiку жiнка засiдає там?

На пам"ять навернувся цiкавий випадок з одним журналiстом -

уродженцем Галичини. Перебуваючи в Парижi в 1970 роцi, вiн

випадково зустрiвся з колишнiм послом вiд Галичини колишнього

польського Сейму, колишнiм адвокатом iз Комарне дiдуганом па-

ном Чубко, який ще у 1920 роцi, з незалежних вiд нього причин,

тiкав iз Києва з поляками до Варшави, а в 1944 роцi - зi Львова

з нiмцями до Мюнхена i далi - за океан. Все свiдоме життя адво-

кат, вештаючись закордонням, опльовував радянський укра§нсь-

кий народ, а зустрiвшись з земляком, зiзнався, що виношує ба-

жання повернутися в Укра§ну... на пенсiю. Що й казать! Мудрий

чоловiк. До десяти божих мудрощiв додав ще одну...

Чи не тому i Ярослава Музика - Стецько - сiмейна, оунiвська

i абеенiвська кличка - МУХА, довге життя, прогодувавшись чу-

жими хлiбами за межами Укра§ни та ставши там уже не потрiбною,

прилетiла в Укра§ну, втерлася до Верховно§ Ради, щоб за активну,

навiть дуже активну, антирадянську нацiоналiстичну дiяльнiсть

279

отримати вiд народу Укра§ни високу пенсiю? Та й надалi отрую-

вати повiтря на §§ теренi? Користi вiд §§ дiяльностi по закордонах

не було не те що чесним трудiвникам Укра§ни, а навiть бо§вкарям

ОУН-УПА. В той час, коли вони, затурканi "iдеями" нацiоналi-

стичних вожакiв, убивали спiввiтчизникiв - землякiв на теренi Ра-

дянсько§ Галичини, а довгi зимовi мiсяцi гно§лися у смердючих

схронах, бункерах, Ярослава - Муха, вiдбувши солiдну практику

у самого Степана Першого - Бандери, законна жона, дама дому,

особиста секретарка i лiтописець слiв i "чинiв" горезвiсного сина

унiатського священика з села Кам"янка Велика Тернопiльсько§

областi Ярослава Стецька розкошувала. Бо муж - оунiвське псевдо -

Зiновiй Карбович, для гестапо - "Басмач", для iталiйсько§ фашист-

сько§ розвiдки - "Белендес", який називав себе незамiнним та ви-

датним iдеологом укра§нського нацiоналiстичного руху, що ще у

1936 роцi вигукував: "... моя iдея така важлива, що за не§ не ти-

сячi, а мiльйони людських iстот пожертвувати мало...", який на

закордоннi кошти мав комфортабельну квартиру, порядну маши-

ну, власного шофера, охоронця, цiлий почет друзiв, солiдне конто

в банку, бо лише одного разу поклав на свiй рахунок 40 тисяч аме-

риканських доларiв, зiбраних з дiаспори у "визвольний фонд", лiтак

до сво§х послуг, одягав свою особисту лiтописку у короля мод

Парижа Дiора, зачiски вона робила у короля перукарсько§ справи

Антонiя та любила вiдвiдувати боксерськi змагання, захоплюю-

чись там боксерами, якi вибивали один одному зуби, i мандрами

з прем"єром по свiту.

Iнколи захоплення Мухи боксом вiдчував на собi "прем"єр".

Якось вiн звiрився друговi: "Ось бачиш, який чорт живе у моєму

домi..."

Хто ж вiн - "Карбович", "Басмач", "Белендес"?

У власноручно написанiй автобiографi§, знайденiй в архiвах

кривавого Розенберга, вiн писав (дослiвно): Я, Ярослав Стецько -

довголiтнiй iдеолог i мiнiстр закордонних справ Степана Банде-

ри... Вiд лiта 1939 року перебував в Iталi§, в Гену§ i Римi, займався

там зовнiшньою полiтичною дiяльнiстю i видавав нацiоналiстич-

ну пресову службу iталiйською мовою... В серпнi 1940 року при-

§хав до Нiмеччини, де був зокрема чинним з пiдготовки i спрацю-

вання полiтично§ програми ОУН. Того самого дня, як нiмецькi

280

вiйська ввiйшли до Львова, прибув я туди, де проголосив вiднов-

лення укра§нсько§ державностi i обiйняв, з доручення провiдника

Степана Бандери, головство в урядi у Львовi, змагаючи до того,

щоб наладнати якнайтiснiшу спiвпрацю з нiмецькими вiйськови-

ми чинниками та допомогти §м пiд кожним оглядом, органiзуючи

власними силами всяку, яка тiльки потрiбна, допомогу нiмецьким

збройним силам... Пiд проводом митрополита i єпископiв обох

вiросповiдань митрополит А.Шептицький видав пастирський лист,

в якому визнав уряд i визвав громадянство до пiдпорядкування

йому... Бувший президент Захiдно§ Укра§нсько§ Республiки Кость

Левицький сто§ть за урядом i спiльно з делегатами уряду був на

аудiєнцi§ у нiмецьких мiсцевих властей...

З мо§х праць ясно виходить моя свiтоглядова концепцiя того, як

я уявляю змiст укра§нсько§ державностi, iдеологiю i програму органi-

зацi§, яку я спiвтворив. В цiлому ворожа марксизмовi, демократi§ i

всяким класичним демократичним iдеологiям i програмам. В полi-

тичнiй площинi стою на становищi авторитарного устрою Укра§ни

i монопартiйного, в соцiальнiй площинi - нацiонального солiдариз-

му, що сто§ть близько до нацiонал-соцiалiстично§ програми. Вва-

жаю головним i вирiшальним ворогом Москву i жидiвство, тому

стою на становищi винищення жидiв i доцiльностi перенести на

Укра§ну нiмецькi методи екстермiнацi§ жидiвства. Сто§мо на стано-

вищi повно§, яка тiльки буде необхiдна для Нiмеччини, господарсь-

ко§ пiдтримки всiма можливими силами з боку Укра§ни. Цей штанд-

пункт заступаю як шеф укра§нського народу.

От так! Не бiльше i не менше - як шеф укра§нського народу!

У Бiлiй книзi ОУН, виданiй ще в 1941 роцi, друзi "прем"єра"

ось як характеризували його: "...спекулянт, графоман", вiн пiрнув

у театральщину дуже дешевого смаку i примiтивного стилю, Стецько

не має нiяких iндивiдуальних даних, якi упiвстановлювали би цi

його претензi§..."

У 1949 роцi "президент" укра§нсько§ нацiонально§ ради Андрiй

Левицький писав: "Стецько служив усiм i не має iдей. Вiн спiвпра-

цював з польською "двуйкою" (контррозвiдка), потiм з нiмцями,

iталiйськими фашистами".

Близьке оточення Стецька говорило: "Стецько - людина не-

врiвноважена, ослiплена манiєю величностi - мегаломанiєю, сво-

281

го роду шизофренiк. Слава - його альфа життя. А омега - грошi".

Коштом рядових членiв ОУН, з подачок емiгрантiв, яким дзизча-

ли у вухо рiзнi мухи: давай! давай! Вiн показував себе незалеж-

ною у фiнансовому розумiннi людиною.

А панi Стецькова у рiзних статейках (де ж бо, вона має аж

незакiнчену початкову освiту) так накурювала чоловiку фiмiам, що

той недовiрливо питав: "Стасю, та невже це я?" Секретарка й себе

похвалити не забувала. Пiддакувала: "Правда, правда вiн такий

добрий теоретик, кому як не менi знати. А зараз у мене пiд каблу-

ком практику вивчає". Нацiоналiсти називали Славу - Муху Кате-

риною II (от вам i Муха!), а самого "прем"єра" "гальб-порцiя", що

означає - пiвпорцi§.

Пiд час вiйни Стецько i Бандера вiдвiдували в Краковi гене-

рал-губернатора Ганса Франка.

Весною 1945 року, напередоднi остаточного розгрому фашист-

сько§ Нiмеччини, Гiмлер наказав священику унiатсько§ церкви,

адмiнiстратору кракiвсько§ клiнiки, з 1940 року агенту "абверште-

ле - 202 пiд кличкою "Пристер" - Iвану Гриньоху, Ярославу Стецьку

та оунiвцю Б.Стахiву закласти в Альпах таємнi склади зi зброєю

для есесiвських головорiзiв "Вервольф", до яких повиннi були до-

лучитися оунiвцi. В перших числах травня 1945 року, пiд час транс-

портування контейнерiв зi зброєю, автомашини, у яких §хали Гри-

ньох, Стецько i спiвпрацiвник абверу А.Фель, були обстрiлянi аме-

риканськими лiтаками. Стецько i кiлька фашистiв було поранено.

(Ось так ОУН боролася проти фашистiв).

Член головного проводу ОУН А.Луцький писав: "Iдеологiя

ОУН формувалася в перiод укрiплення нiмецького нацiонал-соцi-

алiзму та iталiйського фашизму... Тому пiд впливом цих полiтич-

них течiй, мiж укра§нським нацiоналiзмом i нiмецьким нацiонал-

соцiалiзмом так багато загального".

19 грудня 1945 року президент США Г.Трумен писав: "Хоче-

мо ми цього чи не хочемо, ми повиннi визнати: отримана нами

перемога поклала на американський народ тягар вiдповiдальностi

за подальше керiвництво свiтом".

Не бажаючи миритися з ростом впливу i авторитету Радянсь-

кого Союзу, виникненням умов для встановлення народно-демок-

ратичного ладу у рядi кра§н Центрально§ i Пiвденно-Схiдно§ Євро-

282

пи, розширенням нацiонально-визвольного руху, захiднi держави

на чолi з США стали на шлях вiдверто§ ворожнечi до СРСР.

Цей курс був проголошений 5 грудня 1946 року У.Черчiллем у

м.Фултон (США).

Для виконання його потрiбнi були люди - кадри. Вибирати було

з кого. Лише в американськiй зонi окупацi§ Нiмеччини, головним

чином у Баварi§, налiчувалося бiльше 80 таборiв, у яких укривали-

ся вiд вiдповiдальностi карателi, укра§нськi нацiоналiсти, що повтiкали

з Укра§ни. Та й поза таборами тинялося немало безштанькiв -

зрадникiв, готових за шмат ковбаси i батька продати.

У квiтнi 1946 року у Мюнхенi, в присутностi американських

офiцерiв iз головного штабу окупацiйних вiйськ США, прихвостнi

гiтлерiвських розвiдок - "борцi за справу демократi§" такi, як:

- колишнiй мiнiстр закордонних справ марiонеткового уряду

тiсiвсько§ Словаччини професор Фердинанд Дюрчинський, якого

народний суд, як вбивцю, воєнного злочинця засудив до смертi,

але американськi окупацiйнi властi приголубили його;

- князь Нiко Накашiдзе, ватажок грузинсько§ нацiоналiстич-

но§ органiзацi§, який вiд виступiв у кабаре проклав собi шлях до

штабу гiтлерiвсько§ окупацiйно§ армi§, невдаха вербовки грузинiв

iз числа вiйськовополонених до вiйська СС;

- грузинський емiгрантський "вождь" Михайло Алшiбая, лей-

тенант СС, кавалер гiтлерiвських орденiв;

- iнженер-агроном Володимир Данилович Томашек, бiлорус,

зондер-фюрер СД, пiзнiше, коли Стецько як голова АБН висунув

план анексi§ Бiлорусi§ на користь "вiльно§" Укра§ни, порвав з ним i

став архиєпископом бiлорусько§ автокефально§ православно§ цер-

кви в США;

- главар "туркестанського нацiонального комiтету", вiн же ре-

ферент Розенберга, каратель i вбивця Велi Каюм Хан;

- Василь Григорович Глазков - фашистський прихвостень, вла-

сiвський "отаман", колишнiй юнкер, який довгi роки керував емi-

грантськими збiговиськами в Нiмеччинi, що найменувало себе

"вiльне козацтво", фанатик "козацько§ держави" вiд берегiв Чор-

ного моря до Тихого океану. Пiд час вiйни - органiзатор так зва-

ного "козацького визвольного руху", спiвробiтник гестапо, а пiсля

вiйни - американський розвiдник;

283

- Донсков - "козацький генерал", який пiд час вiйни був бур-

гомiстром в окупованому Батайську;

- Альфред Екабович Берзинiш - мiнiстр у кiлькох урядах бур-

жуазно§ Латвi§, автор ряду наклепницьких книг на Радянський Союз,

редактор "Голосу Америки" латиською мовою;

- Ференц Фаркана де Кiшбарнак - колишнiй хортистський ге-

нерал;

- Гарiф Нiгманович Султанов - татарський нацiоналiст, керiв-

ник татаро-башкирського комiтету;

- Ярослав Стецько, С.Ленкавський i ще кiлька бандерiвцiв, -

усi цi нацiоналiстичнi "ватажки" - були пройнятi духом укра§н-

ського нацiоналiстичного зубра Андрiя Мельника (незважаючи,

що той був противником (за портфель) Бандери i Стецька), який

переконував, що "всяка вiйна була б меншим злом для народiв Схо-

ду, нiж сучасний стан".

Це збiговисько "вожакiв" прийняло рiшення про утворення так

званого "Антибiльшовицького блоку народiв" АБН, програма яко-

го звучала так: "Наша цiль - перебудова простору, що його займає

Радянський Союз, Москва". З чийого арсеналу "перебудова про-

стору" - вiдомо. Головою АБН проголосили С.Стецька.

Як керiвник блоку Стецько почав впроваджувати програму

в життя, звiсно, пiд "каблуком" Слави - Мухи, яку абеенiвцi сло-

вацький квiслiнг Дюрчинський та шеф служби безпеки ЗЧОУН

(закордонних частин ОУН) пан iнженер Кошуба та iншi величали

не iнакше, як панi магiстр.

Зiбралася одного разу абеенiвська дванадцятка, немов дванад-

цять апостолiв, у одному з мюнхенських шинкiв дiлити землi, пе-

рекроювати кордони... Правда, лише на картi. Стецько мовив: "Вiд

iменi велико§ iмперi§, яку я маю честь репрезентувати, додам, що

самостiйна, незалежна, суверенна нацiоналiстична Укра§на має

повне право вимагати деяких територiальних поступок вiд повно-

правних сусiдiв на пiвночi, пiвднi, сходi i заходi. Зокрема, це сто-

сується так звано§ Бiлорусi§, яка є споконвiчною укра§нською зем-

лею... Вимагаємо..."

Бiлоруський самостiйник не втримався i швиргонув у голову

АБН якимось твердим предметом. Голова сховався за спину пиш-

284

нотiло§ панi магiстр, яка заволала, щоб мужчини вели себе при-

стойно в присутностi жiнки. Бiлявий чоловiк у мундирi полков-

ника передвоєно§ естонсько§ армi§ вигукнув: "Ти вiдьма, а не

жiнка!"

Запрошення абеенiвцям на це засiдання розсилала Ярослава -

Муха. Ось один з оригiналiв запрошення: "ЦК АБН. Канцелярiя

секретарiату, Љ 4949. Пiвденнокавказськiй делегацi§ при ЦК АБН.

У зв"язку з наступним випуском АБН карти народiв - членiв АБН,

для вирiшення питання про встановлення кордонiв в АБН з Росiй-

ською державою, вiдбудеться засiдання.

Для цього просимо обов"язково надiслати представникiв. Спра-

ва ця дуже важлива i термiнова, тому просимо не нехтувати нею.

Засiдання вiдбудеться 7.VII. 1949 року в 14 г. 30 хв. - у Мюн-

хенi, Дахауерштрасе, 9, другий поверх, кiмната 7.

За дорученням канцелярi§ секретарiату - Муха".

(Яка символiчна назва вулицi!)

Програма Стецькiв трiщала. З блоку АБН першими вийшли

польськi шовiнiсти, якi не хотiли визнати нових кордонiв стецько-

во§ Укра§ни. Потiм угорськi угрупування, бiлогвардiйськi угрупу-

вання, адже Стецько замахнувся не тiльки на Радянський Союз, а

й на "Единую неделимую". Покинули блок "козаки" Глазкова, тур-

кестанцi, за ними бiлоруськi "побратими", бо Стецько намiрився

укра§нiзувати §х.

Ослiплений манiєю величностi, Стецько навiть претендував

представляти Укра§ну в ООН. Надаючи ваги АБН, в iнтерв"ю ка-

надському журналiстовi Маккендi Портеру, яке було надруковано

у журналi "Маклiнс" 1 травня 1952 року, вiн з цинiчною розв"яз-

нiстю говорив про знищення радянських людей, во§нiв Радянсь-

ко§ Армi§, хвалився тим, що УПА в 1944-1948 роках висаджувала

в повiтря по§зди на територi§ Укра§ни, що на Укра§нi нiбито iснує

глибоке пiдпiлля, яким керує вiн, i що при вiдповiднiй пiдтримцi

Заходу АБН може пiдняти збройне повстання в Росi§. Але умовчав

про те, як ще у сiчнi 1944 року учасники ОУН-УПА батальйону

"Схiд", яким командував Степан Савчук ("Наливайко"), зрозумiв-

ши безглуздiсть братовбивчо§ боротьби, збунтувалися в селi Угорцi

бiля Кременця i розбiглися по домах. Як у лютому того ж року до

червоних партизанiв пiд час сутички перейшов батальйон УПА,

285

яким командував Хмара, та про багатьох iнших учасникiв ОУН-

УПА, якi у рiзний час вийшли з повинною.

У 50-х роках подружжя Стецькiв охопила пристрасть до подо-

рожування свiтами, щоб отримати визнання i пiдтримку АБН.

Вiдвiдав Стецько Тайвань. Насолоджувався вишуканими ки-

тайськими стравами Чан Кай Ши. Сприятелював з катом iспансь-

кого народу Франко, цiлувався з болгарським екс-королем Симео-

ном, а в Лiсабонi - з президентом Салазаром. Цiлував пальчики

дочки iталiйського екс-короля Вiктора Iмману§ла III, у Швецi§ по-

клав вiнок до пам"ятника королю Карловi XII, якого росiйськi

i укра§нськi вiйська розбили пiд Полтавою.

Виказуючи невдоволення ходом вiйни у В"єтнамi, де в амери-

канських вiйськах служили i синки оунiвцiв, закликав президента

США Джонсона напасти на Пiвнiчний В"єтнам та скинути атомнi

бомби на Китайську Народну Республiку. Говорив: "Тiльки слаб-

кодушнi, загубившi вiру в бога, тiльки полiтики-емпiрики, якi зай-

маються пiдрахунками сво§х виборцiв, бояться атомно§ вiйни".

Почувши, що американськi полiтики, зрозумiвши безглуздiсть

продовження вiйни у В"єтнамi, полетiли в Париж на переговори з

в"єтнамськими комунiстами, вiн з Мюнхена подався до Вашинг-

тона, зустрiвся там з теж тiньовим кандидатом у "прем"єри" Ук-

ра§ни, на той час головою укра§нського конгресового комiтету Аме-

рики Левом Добрянським, i умовив того летiти у Пiвденний

В"єтнам, консолiдуватися з президентом Дьємом, щоб зiрвати пере-

говори i встановити з ним дружнi вiдносини, просити визнати за

емiграцiєю всю Укра§ну.

Його образило, що нiхто з пiвденнов"єтнамських правлячих

кiл не стрiчав його на Сайгонському аеродромi. Були лише амери-

канськi солдати. Роздивляючись §х, вiн спiткнувся об велику каме-

нюку, полетiв у глибоку яму вiд партизансько§ ракети, роз"юшив

носа i набив ґулю.

У двадцятихвилиннiй розмовi з диктатором Стецько ледь вток-

мачив йому хто вiн, звiдки i чого хоче. Запевнив у сво§й ненавистi

до комунiстiв i Росi§. Панi Слава - Муха подарувала диктаторовi

рiзьблений в укра§нському стилi хрест, на що той сказав: "Вiрю,

цей хрест поведе мiй народ до перемоги i, визнавши Стецька як

союзника, пiшов. Через кiлька днiв диктатор вже був у могилi,

286

а Стецьки повернулися у Європу, в улюблений панi магiстром Па-

риж, звiдки вона повiдомила свiтовi, що на Укра§нi є велике число

нелегальних антирадянських радiостанцiй, що iснує дiючий парти-

занський спротив, для задушення якого не вистачає полiцейських

сил i доводиться залучати регулярнi вiйськовi частини. На це один

iз нацiоналiстичних писак без почуття гумору сказав: "Шкода, що

панi Стецькова забула згадати про славнi бандерiвськi фабрики

лiтакiв у Карпатах, якими хвалилася ще недавно, та про п"ятнад-

цятитисячну радянську армiю, яка перейшла на бiк УПА i зникла

в Карпатах, мов камiнь у воду.

В антирадянських виступах панi "магiстр" любила повторю-

вати одне i те: "Рабство i чин", "Iмперiалiзм i свобода, хрест i серп,

бог i антихрист, дух i меч". Яке спiвзвуччя з рухiвським "Геть ко-

муняк! Антихристiв!" А панi в обидi на Рух, але буде його пiдтри-

мувати, бо iншi щось не теє...

У 1963 роцi, коли дружнi стосунки мiж Радянським Союзом i

Китаєм були порушенi, укра§нсько-нацiоналiстична газета "Вiльне

слово" (Канада) вiщала: "Нам потрiбно якскорiше встановити зв"яз-

ки з китайцями, запропонувати нашу готовнiсть боротися на §хнiй

сторонi проти Москви. (Начебто китайцiв жменька, а прихильникiв

ОУН мiльярд!) Апологети укра§нського нацiоналiзму добазiкали-

ся, мовляв, укра§нцiв i китайцiв об"єднує виключно особлива гру-

па кровi, що мiж китайським i укра§нським народами iснує певна

фiзична i бiологiчна близькiсть, яка визначає "загальнiсть" §хнiх

релiгiй i духовно§ культури. От так! А ще не так давно оунiвцi

лiзли зi шкiри, доводячи своє арiйське походження, свою спiльнiсть

з нiмецькою нацiєю i §§ культурою.

Формуючи свою "визвольну концепцiю", Стецько, перебува-

ючи в Австралi§, цинiчно розбазiкував, що атомна вiйна не дуже

страшна для Укра§ни, що винищення кiлькох мiльйонiв чоловiк

не така вже велика цiна за самостiйницькi iдеали. А якщо загине

вся комунiстична Укра§на, то це теж не страшно. Новi кадри при-

§дуть iз Торонто, Лондона, Мадрида.

Не такий вже й далекоглядний, як запевняла Муха, був Стецько...

Його iдею модернiзували сучаснi перевертнi-квiслiнги, якi за

останнi роки "перебудови" без бомб винищили 3 мiльйони укра-

§нцiв. А лiдер конгресу укра§нських нацiоналiстiв у Верховнiй Радi

287

Стецько - Муха запевняла авторку статтi: "...нам будет помогать

украинская диаспора. Контейнеры с гуманитарной помощью уже

приходят". Та й кадрiв з-за бугра у Києвi, хоч ще одну греблю гати

на Днiпрi.

В журналi "Укра§нський самостiйник" у лютому 1972 року

оунiвцi пропонували урядам iмперiалiстичних держав скинути

водневу бомбу на Москву, щоб стерти з лиця землi. Чомусь по-

шкодували ще одно§ бомби... Гiтлер хотiв стерти з лиця землi

i Ленiнград.

Такi заклики лунали у жовтнi 1973 року на збiговиську "Євро-

пейсько§ ради свободи" (ЕРС) вiд главаря кривавого "Нахтiгаль"

Т.Оберлендера та бувших карателiв бiлоруського народу Д.Космо-

вича, хорватського нацiоналiста А.Бонiфучича, а також Ярослава

Стецька та iнших. Такi ж заклики лунали у 1976 роцi на збiговиську

"Всесвiтньо§ антикомунiстично§ лiги" в Сеулi, на Тайванi.

У груднi 1973 року бандерiвцi на сторiнках свого "офiсу" "Шлях

перемоги" радили пiночетiвським гестапiвцям прискорити роз-

праву над Лу§сом Карваланом та iншими комунiстами Чилi: "Без

особливого шуму звернути §м шию!" Пiзнiше як представник

ЗЧОУН i АБН туди лiтала Ярослава - Муха.

У сiмдесятих роках вiдмiчалася тенденцiя буржуазно-нацiо-

налiстично§ емiграцi§ встановити близькi стосунки з мiжнародним

єврейством. За iнiцiативу в цьому, у вереснi 1977 року одна iз сiо-

нiстських органiзацiй США пiднесла грамоту i спецiальну на-

городу бандерiвському "iдеологу" Петру Мiрчуку. Виявляється, не

один "прем"єр" був великим iдеологом! А секретар мюнхенського

центру АБН Слава - Муха, щоб не пасти крайнiх, закликала моло-

дих оунiвцiв брати приклад з сiонiстських ультра, якi здiйснюва-

ли напади на дипломатичнi представництва соцiалiстичних дер-

жав у кра§нах Заходу. Зустрiвшись у Бруклiнi з ватажком сiонiст-

ських штурмовикiв М.Кахане, Ярослава - Муха вiд iменi свого

чоловiка виказала захоплення §хнiми розбiйними дiями i запро-

понувала посилити спiльну спiвпрацю у боротьбi з комунiзмом.

Таким чином представляла того Стецька, який писав рейхмiнi-

стровi Нiмеччини Розенберговi, що сто§ть на позицi§ винищення

"жидiв i перенесення на Укра§ну нiмецьких методiв екстремiнацi§

жидiвства".

288

Видатний англiйський учений-фiлософ Бертран Рассел заува-

жував, що основною рисою нацiоналiзму є не любов до рiдного

краю, а ненависть до iнших народiв. (Рассел не був комунякою).

Мiж сiвачами i рудокопами всiх народiв не було мiжнацiонально§

ворожнечi. Зародилася i iснує вона мiж експлуататорами трудово-

го люду. Вони борються мiж собою за можливiсть експлуатувати

як сво§х, так i iншоплеменних сiвачiв i рудокопiв.

Практику нацьковування - роздiляй i володарюй - використову-

вали ще експлуататорськi верстви Велико§ Римсько§ iмперi§. А в

ближчий до нас час це робила Ґабсбурзька Австро-Угорщина,

використовуючи нацiональнi (не нацiоналiстичнi) настро§ гали-

чан проти змагань полякiв за вiдокремлення та для вiдриву При-

днiпрянсько§ Укра§ни вiд впливу Росi§. (Читай М.Грушевського).

Й не один гетьман Укра§ни використовував нацiональнi настро§

укра§нцiв для утвердження своє§ влади i збагачення.

У наш час нацiональнi почуття використали ватажки "народ-

ного руху" та перевертнi - колишнi носi§ партквиткiв Комунiстич-

но§ партi§.

Цi квiслiнги роздмухують мiсцевий шовiнiзм, загальноукра§н-

ський нацiоналiзм i вiн борсається у власному баговиннi, смердить,

як гниючий труп, вiдволiкаючи народнi маси трударiв вiд боротьби

за соцiальнi права. Усiм §м, а особливо засiдаючим у Верховнiй Радi,

слiд нагадати слова поета Миколи Нагнибiди:

...Не торкайся до хлiба,

рук не помивши.

Не протерши очей,

не дивися у даль.

I не думай нiколи,

що ти вже найвищий,

умостившись на мить

на чийсь п"єдестал!

В.Козлов-Качан.

Ужгород, 22 квiтня 2001 року.

289

ПОГЛЯД МОЛОДОЇ ЛЮДИНИ

-Що, дiду, хотiли? - посмiхнувся чорнявий парубчина на мiй

оклик.

Давно звернув на нього увагу, коли проходив вулицею на лекцi§

в унiверситетi у гуртi хлопцiв чи з бiлявкою: якiсь запальнi вогники

в його очах тягли поговорити з ним, та заважала присутнiсть сто-

роннiх. Цього разу йшов вiн один. Кажу, хочу щось запитати. Зай-

демо, запрошую, - кивнув на вивiску "Бар-кафе".

- Бар! - посмiхнувся вiн. - Бар по-Грiнченку - мокре мiсце.

Бар - корiнь слiв: барин, барщина, баришник, бариш...

- Мабуть, вчишся на фiлологiчному? - запитав, заходячи до

зали.

- Нi! На iсторичному, - вiдповiв вiн стримано.

- Подобається цей предмет?

- Навчаючись у школi, не надавав йому особливо§ уваги, та

одного разу потрапила в мо§ руки книжка "Народ за ними не пiшов",

написана кандидатом iсторичних наук Степаном Бiлаком з вико-

ристанням архiвних документiв. Широко i цiкаво вiн показав по-

лiтичних авантюристiв минулого Закарпаття, - парубчина зирк-

нув на дiвчат за сусiднiми столиками, продувжував притишено. -

Остерiгаюся, менi ще рiк вчитися...Ви, дiдусю, бачу радянсько§

закваски, на свято Перемоги виходите з радянськими нагородами.

З вами, гадаю, можна бути вiдвертим. - Парубчина сiв, ще раз об-

зирнувся. - Так от, серед тих полiтичних авантюристiв чiльне мiсце

займав унiатський священик Волошин, маячня якого призвела до

загибелi тисяч наших землякiв... Я дивуюсь глупостi тих, хто реко-

мендував президентовi зробити його героєм Укра§ни. Такого собi -

творця соборно§. Небачене блюзнiрство! Борець за народ Борканюк,

повiшений фашистами, - герой, i посiбник фашистам - герой!

290

Де ж бо, перший президент! А як же бути з першими Грушевсь-

ким, Кравчуком? Усiм цим першим буржуазним президентам учо-

рашнi марксисти-матерiалiсти в учбових закладах виспiвують по-

хвальнi оди... То громили капiталiзм, бiблiйного бога, Iсуса Хрис-

та, зараз, за прикладом президента, цiлують хрест, облизаний при-

хожанами... Вiрно сказав один древнiй фiлософ: "Є один диявол, i

немає людини, яку вiн не обдурив би - цей диявол - грошi, багат-

ство". А iнший на адресу таких перевертнiв, говорив: "Байдужi до

подiй не вбивають i не зраджують, але §хня мовчазна зрада пород-

жує зрадництво, вбивства". На всiх перехрестях трублять: "Вiдро-

димо духовнiсть!" "Вiдродимо!" - нiби колись iснувала мiж людь-

ми духовна згода. З часiв бiблiйних Ка§на i Авеля - гризня, рiзня.

Глупота, гасло "вiдродимо!"

Не можна вiдродити те, чого не було. Глупота... Треба - "Заро-

димо духовнiсть!" А чого коштує гасло "Вiдродимо нацiональну

свiдомiсть!"

Вiд дiда-прадiда я укра§нець. Що в менi вiдроджувати? Нацiо-

налiзм? А власть iмущi викреслили з паспорта графу - "нацiо-

нальнiсть". Що це? Намагання укра§нiзувати мадяр, чехiв, євре§в -

усiх, хто живе в Укра§нi?! Це спiвзвучно до гасла нiмецьких фа-

шистiв "Нiмеччина для нiмцiв!" "Укра§на для укра§нцiв!" Зачумленi

кон"юнктурою фiлософи трублять: "Не буде повернення до старо-

го!" До якого старого? Хiба сучасне повернення до капiталiзму

крок вперед? Це назад на столiття. Абсурд!

- Ось про це я i хотiв запитати, - перервав я парубкову сповiдь.

- Четвертого лютого цього року, - кажу, - о десятiй ранку УТ-2

транслював виступ директора Коломийсько§ гiмназi§, який вихва-

ляв студентiв тiє§ гiмназi§ 30-х рокiв минулого столiття, називав §х

героями Укра§ни, якi загинули в боротьбi проти Радянсько§ влади

в 1939-1953 роках, i звинувачує сучасну молодь за те, що вона не

бере участi у нацiоналiстичному русi, закликає §х брати приклад

з §хнiх попередникiв. Що скажеш на це?

- Директор не говорив, хто тодi навчався у тiй гiмназi§? - мить

подумавши, запитав спiвбесiдник.

- Двох чи трьох згадував, - кажу. - То яко§ думки ти i тво§

товаришi до такого заклику?

291

- Товариство зараз розсло§лося... Тi, що при§жджають на на-

вчання на власному авто, §м аби диплом у кишеню та кататися на

авто, хоча це теж якась iдея - iдейка, а пiшi чи автобусники... Чого

дивуватися закликам того директора, коли вiдомий нацiоналiст,

депутат Верховно§ Ради Укра§ни Павло Мовчан у березнi 1998 року

кричав на всю Укра§ну: "... викорчувати вогнем i мечем росiйсь-

кий iноземний i росiйський слiд на незалежнiй Укра§нi!" Хiба це

не те саме до росiйськомовного населення Укра§ни, що антисемi-

тизм до євре§в? I якщо євре§ всього свiту пiдняли ґвалт на газету

"Сiльськi вiстi", то Мовчану хоч би слово впоперек. Пiдтримуючи

його у виключностi укра§нцiв серед iнших народiв, письменник

Сергiй Плачинда намагається запевнити громадськiсть, що древнiй

укра§нський язик - санскрит став праматiр"ю усiх iндоєвропейсь-

ких мов. Це незважаючи на те, що санскрит iснував ще до нашо§

ери, коли нiяких укра§нцiв ще не було. Та й що? Вiн за своє: "Все

одно Ной, не кажучи про Овiдiя, - був укра§номовним". Це те саме,

як один найсвiдомiший укра§нець намагався довести, що бiблiйний

Iсус Христос народився в колибi пастуха в Карпатах.

Парубчина глянув на дiвчат, якi по§дали його очима, продов-

жував:

- З метою вiдволiкти народ вiд вирiшення соцiальних проблем

та вiдродити нацiоналiстичний рух, придумано i вiдродження ко-

зацтва, гетьманства. Як спортивна органiзацiя козацтво - не бiда,

але хлопцi кепкують, глашата§ козацтва, Запорiзько§ Сiчi самi §здять

на мерседесах, лежать з жiнками на канапах перед телевiзорами,

а нам пропонують покинути дiвчат, не §сти м"яса, перейти на суху

тараню, хоча студент м"ясом не об"§дається, залiзти в землянки,

куренi, привчитися пити мед-горiлку та точити шаблюки... Для

чого? З ким рубатися? Чи не з безробiтними та вимираючими кол-

госпниками?

Так званi елiтнi укра§нцi плекають надi§ на молодь. Є арабська

приказка: "Надiя без дi§ схожа на дерево без плодiв". Вони увiру-

вали, що за час перебудови iз простих зробилися ангелами, а розу-

му як у давнiх австралiйських аборигенiв, що, вперше побачивши

європейцiв, увiрували в те, що пiсля смертi вони, чорнi, повернуться

на землю бiлими людьми... Якось спостерiгав за такими закарпатсь-

кими "ангелами". На концерт спiвака Кiркорова квитки коштува-

292

ли до 700 гривень. З"§халося на iномарках "ангелiв" повний зал, а

книжечку товариша, початкiвця поета, не купив жоден. Розучили-

ся читати. Товариш, щоб видати ту збiрочку, пiдошви протер, бiга-

ючи з простягнутою рукою по §хнiх офiсах, випрошуючи копiй-

ку... А преса i телео барабанять, ллють сльози про занепад укра§н-

сько§ лiтератури... Щоб засвiтився молодий талановитий поет чи

проза§к, §х треба друкувати, як при радянськiй владi, бо звiдки мо-

лодий хлопець чи дiвчина вiзьме немалу суму, щоб надрукувати-

ся? Усi гривнi у "ангелiв"... Вразила мене ще одна подiя... Верхов-

на Рада узаконила боротьбу з вiдмиванням грошей. Ким i для чого

зроблено це через дванадцять рокiв незалежностi?! У Верховнiй

Радi склався "iнтернацiонал" депутатiв-"ангелiв" мiльйонерiв. Зля-

калися, що молодi "ангелята" можуть "переплюнути" §х, бо не-

обмежена свобода особи дає можливiсть по§дати один одного. Ще

мудрий Соломон говорив: "Есть род, у которого зубы - мечи, а

челюсти - ножи, чтобы пожирать бедных на земле и нищих меж-

ду людей..." Буржуазна система господарювання розбуджує у елi-

тно§ частини людства iнстинкти звiра. За тисячолiття жодна релi-

гiя не витравила цього iнстинкту. Навпаки, щоб бути на Олiмпi

влади, правляча елiта використовує релiгiю. Фарисе§! Вона нам -

ми §й i храми, i монастирi. Доходить до абсурду. У травнi 2002

року у Тернополi правителi мiста постановили, щоб по недiлях не

було базарiв, а всi люди щоб ходили до церкви. Унiатський свяще-

ник по телебаченню нагадав: "Бог 6 днiв трудився, а 7-й вiдпочи-

вав, так слiд i людям..." 70 рокiв народи розбудовували радянську

державу i раптом опинилися на положеннi безголосих напiврабiв

у купки "ангелiв"-зрадникiв...

Запальна сповiдь парубчака вiдвернула увагу дiвчат вiд кави

до нього. Щоб закiнчити бесiду, запитав, чи пiде вiн служити в

армiю i що думає про поширення терору у свiтi.

- Бути ландскнехтом, захищати "ангелiв-акул" вiд гнiву про-

стого народу - нi! Уряд заборонив вiйськовослужбовцям участь у

полiтичних партiях... Глупота... Вiйськовослужбовцi беруть участь

у голосуваннi на виборах, так чи iнакше подають свiй голос за ту

чи iншу партiю.. А терор, на мою думку, - протидiя насильству

людини над людиною, однiє§ держави над iншою. I замислений

вiн мiжнародним капiталом для вiдволiкання народних мас вiд

293

класово§ боротьби. У зв"язку з тим, що велика маса народу вiдi-

йшла вiд релiгi§, перестала вiрити у божу кару, за непослух владi

вiд бога придумали кару терористiв. Боятимуться терористiв -

шукатимуть захисту у власть iмущих, не виступатимуть проти

них.

- Гаразд, iсторику, зрозумiв тебе, - кажу. - Щасти тобi i тво§м

однодумцям. - Тиснучи молоду руку, подумав, прав вiн в усьому

чи нi, та його свiчка горить ясно! Шандор Петефi пророкував: "Мо-

нархия в Европе приходит к концу, и даже всемогущему богу её

уже не спасти. Ежели какая-нибудь идея становится всемирной,

то скорее можно уничтожить мир, нежели выкорчевать из него эту

идею". Iдею соцiалiстичного устрою не тiльки в Укра§нi пiсля нас

в майбутнє понесуть ось такi юнаки... Може, йому судилося напи-

сати книжку про полiтичних хамелеонiв сучасного Закарпаття...

2005 р.,

Ужгород

294

УЧIТЕСЯ, БРАТИ, ДIТИ МОЇ...

(За Т.Г.Шевченком)

Сучасна державна i колодержавна пропагандистська машина

Укра§ни так налякала громадян диктатурою пролетарiату, що з моно-

лiтного радянського народу зробила полохливих зайцiв, невiрникiв,

якi, пiдозрюючи один одного в смертельних грiхах, розбiглися на сто

i бiльше партiй, об"єднань, не знаючи, що робити. Та не всi.

Знайшлися хитрi лиси, назвалися "соцiал-демократами" або

"нацiонал-демократами" i ну виловлювати очманiлих. Частина

люду "клюнула" на обiцянi золотi гори, а бiльше - на цi звучнi

словосполучення, хоча не кожен добре тямить, що вони означа-

ють, куди закликають i наскiльки вiдповiдають програмам того чи

iншого об"єднання.

Розгортаю "Фiлософський словник" 1973 року за редакцiєю

члена-кореспондента Академi§ наук УРСР В.I.Шинкарука, читаю:

"Соцiалiзм - учення про суспiльство, в якому немає експлуа-

тацi§ людини людиною, соцiального поневолення i утверджено

соцiальну рiвнiсть, суспiльний лад, що ґрунтується на суспiльнiй

власностi на знаряддя й засоби виробництва i характеризується

пануванням вiдносин товариського спiвробiтництва i братсько§

взаємодопомоги працiвникiв, вiльних вiд експлуатацi§.

Демократiя - влада народу - форма полiтично§ органiзацi§ сус-

пiльства i суспiльних груп, що характеризується визнанням волi

бiльшостi, джерелом влади. Як форма державною устрою харак-

теризується наявнiстю представницьких установ i участю народу

в управлiннi державою, проголошенням полiтичних свобод i рiвно-

правностi громадян.

Проте наявнiсть формальних ознак демократi§ ще не означає

справжнього народовладдя. В усiх класово-антагонiстичних фор-

295

мацiях використовуються тi чи iншi принципи демократi§, а з при-

ходом до влади буржуазi§ принципи демократичного правлiння

закрiплюються конституцiєю, проте демократiя має тут формальний

характер, оскiльки вона за сво§м об"єктивним змiстом є формою дик-

татури економiчно пануючого класу. Як тiльки iнтереси пануючого

класу опиняються пiд загрозою, демократичнi принципи порушу-

ються замiною авторитарними, вiдверто диктаторськими метода-

ми придушення трудящих".

Погляньмо на програми i дi§ сучасних в Укра§нi "соцiал-

демократiв", чи збiгаються вони з фiлософським трактуванням

"соцiал-демократi§"?

Нi! Вони виступають проти суспiльно§ власностi на знаряддя

й засоби виробництва, чим самим утверджують соцiальну нерiв-

нiсть, антагонiзм класiв, експлуатацiю людини людиною. Тут нiя-

кого спiвробiтництва, братерсько§ взаємодопомоги вiд "грошових

мiшкiв", скажiмо, шахтарю чи орачу. Хiба що "грошовi мiшки"

витрусять порох у виглядi кулькiв макаронiв та обiцянок раю колись

перед виборами.

Демократiя - влада народу. А хто пише i приймає закони в

Укра§нi? Пише i затверджує закони сколочена "бiльшiсть" уря-

довцiв та депутатiв - "iнтернацiонал грошових мiшкiв", що прий-

шли до владних хоромiв з м"яко§ вдачi та полiтично§ близкогляд-

ностi рядового люду.

Хiба планування безробiття не є вiдвертим методом диктаторсь-

кого придушення трудящих?! Хiба заплановане переведення армi§

в армiю ландскнехтiв та намiр вступу до НАТО чи не результат

страху перед народом, який може збунтуватися?!

Найманцям плати грошi - битимуть i батька.

Таким чином, партi§ i групи, якi називають себе "соцiал-де-

мократами", не мають права використовувати цi фiлософськi тер-

мiни.

Гляньмо на партi§ чи групи, що називають себе "нацiонал-де-

мократами".

Про фiлософське значення "демократiя" говорено вище.

Про нацiоналiзм у словнику сказано - це буржуазна iдеологiя

i полiтика в нацiональному питаннi. В iдеологiчному вiдношеннi

характерними рисами нацiоналiзму є погляд на нацiю як вищу i

296

позаiсторичну форму суспiльно§ єдностi, проповiдь зверхностi на-

цiональних iнтересiв своє§ нацi§ та протиставлення §§ iншим, розпа-

лювання нацiонально§ ворожнечi. Нацiоналiзм породжений специфi-

кою розвитку капiталiзму, середовищем, в якому нацiоналiзм має

тенденцiю до поширення, є насамперед дрiбна буржуазiя.

(Дрiбна буржуазiя... Це середнiй клас мiж пролетарiатом i ве-

ликою буржуазiєю, за розширення якого голосує уряд та соц. i нац.

демократи - опора велико§ буржуазi§. Авт.)

Пригадалося. Вiдомий запеклий теоретик буржуазного нацiо-

налiзму Дмитро Донцов був паростком хоч невеликих, та все-

таки укра§нських помiщикiв у Таврi§. Зависть до оточуючих, має-

ток його батькiв, бiльш маєтних помiщикiв неукра§нського по-

ходження, особливо росiйського, розпалила в ньому злобу до

всього росiйського: до мови, культури, просто до пересiчного

росiйського громадянина, а з появою "Майн кампф" Гiтлера i фа-

шизму в Нiмеччинi пройнявся перенесенням "iде§" фашизму на укра-

§нський ґрунт.

Таку ж, трохи вiдретушовану, полiтику i iдеологiю нав"язують

народу Укра§ни сучаснi "нацiонал-демократи". Як бачимо, демок-

ратiя i нацiоналiзм ґрунтуються на протилежних iдеологiях. Тому

партi§ чи групи, якi називають себе "нацiонал-демократами", не

мають права використовувати у сво§й назвi фiлософське значення

"демократiя".

I останнє. 18 серпня ц.р. у Києвi вiдбулися збори укра§нцiв

дiаспори, що з"§халися з усього свiту. Слухаючи виступ якогось

укра§нця американського походження чи американця укра§нсько-

го походження Лозинського, люди плювалися. Цей оратор так не-

самовито паплюжив iнтелект укра§нсько§ нацi§ - народу вiд часiв

Хмельницького до сьогодення, так нацьковував уряд Укра§ни на

10 мiльйонiв корiнних росiйськомовних громадян Укра§ни, так

безцеремонно смикав за вуздечку церковникiв та пiдносив учас-

никiв ОУН-УПА, що доморощеним антирадянщикам - повчити-

ся. А свiдомi свого елiтного становища, свiдомi укра§нцi, обки-

данi багнюкою, до нестями ляпали в долонi i... ляпали вухами. Аме-

рикано-укра§нець, немов Iсус, вказував Укра§нi путь-дорогу, куди?

Слухать то все було сумно i прикро за визнаних свого часу укра§-

нських фiлософiв. Чому не оберiгають народ Укра§ни вiд сво§х та

297

заморських геростратiв?! Страшнiша за сибiрську язву гидота

вкрила Укра§ну - теорi§ та iде§, засновниками яких були: iдеологи

нiмецького фашизму Нiцше, Боймлер, єзу§т австрiєць Веттер, елi-

тарностi - американець Бернхем, деiдеологiзацi§ - американець

Белл, нiмецький фiлософ-мiстик Беме Якою, богобудiвники База-

ров, Булгаков, Бердяєв та подiбнi §м.

Громадянам Укра§ни слiд самим сiсти за розумнi книжки, щоб

мати ясну уяву - де бiле, а де чорне. Учiтеся, як радив Т.Г.Шев-

ченко.

19 серпня 2001 року.

м.Ужгород, Кошицька, 42

Оставить комментарий
Размещен: 29/09/2010, изменен: 29/09/2010. 734k. Статистика.
Сборник рассказов: Публицистика

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"