...Words, don`t come easy to me... - Опять начало песни Ф.Р. Дэвида звучит где-то в глубине сознания и оттуда, медленно и больно проникает в мозг острой иглой, словно какой-то неведанный маэстро тычет мне в голову смычком или нет, дирижёр своей палочкой, которая одним махом руки, превратилось в острое сверло. - "Откуда звучит музыка? Соседи? Снизу?... Да, нет же. Это же мой телефон!... Вспомнил... Вчера с Бронькой слушали музыку и я сам поставил новый рингтон на телефон... Где он? Наверное, в карманах джинсов... Где джинсы? Да вот же, валяются на полу. Сую руку в карман. Точно, здесь! А музыка затихла. Ну и не буду даже смотреть, кто звонил. Мне неинтересно, что происходит в этом мире?! А уж миру, безусловно до лампочки, что происходит со мной! Буду ещё лежать"...
... Words, don`t come easy to me... - "Нет! Кому-то я нужен и этот кто-то, не даст мне покоя. Песню надо поменять, надоест скоро, хуже горькой редьки. А мелодия прекрасная"...
- Алло?
- Вечеслав, ты что, ещё спишь? Ну ты даёшь! Так всю жизнь проспишь!
- Уже нет! - я сразу узнал голос. - "Бронька"! - а было подумал: - "Надо было телефон закинуть куда подальше, чтобы только к вечеру найти" -...
- А я звоню, звоню... - Что он дальше говорил, я толком не расслышал, натягивая майку... - Как здоровье? Плохо?... - Хотел ответить, пошутить, что пока не услышал твой голос, было вроде ничего. Перебил его тираду:
- Подожди! Схожу под душ, перезвоню потом. - и только услышал, как он прокричал в конце:
- Если тяжко, мы можем зайти! - я не успел ответить. Стоя под душем, думал" - Мы? С кем он хотел зайти"?...
Бронислава я знал давно. Вместе выросли в одном дворе. Совместные игры в детстве: прятки, казаки-разбойники, слон и многие другие, названия которых я уже и забыл. Потом были гонки на велосипедах, волейбол, а чаще всего футбол. С ребятами делились на две команды и гоняли мяч до позднего вечера. С Бронькой, часто играли в одной команде и вместе делили радость побед, и шли усталые, с опущенным головами, если проигрывали... Выросли. После армии, наши пути дорожки разошлись. Женились, работали, растили детей. Встречались редко. Работал он водителем ещё в советское время, а последние десять лет, гонял фуры по дорогам Европы. Работа тяжёлая, нервная, правда, хорошо оплачиваемая. Пропадал он в рейсах по два-три месяца. Но когда он возвращался...
Я часто слышал раньше от знакомых, что отрывался он по полной.
- Бронислав вернулся из-за границы, славно погуляли! Вспоминали молодость, друзей. Передавал тебе привет! - Кто-то дал ему мой номер телефона. И последние годы, возвращаясь из рейсов, непременно звонил, приглашая в гости. Но каждый раз, в силу каких-то причин, семейных обстоятельств, неотложной работы, а быстрей всего, если честно сказать, из-за лени, я вежливо отказывался. По телефону, если это происходило в выходной, болтали много, обстоятельно, вспоминали детские забавы, говорили о семейной жизни, строя дальнейшие планы. И каждый раз на его настойчивый вопрос.
- Так когда встретимся? - отвечал ему, придавая голосу уверенный тон.
- В следующий раз!
И он наступил!... Мы неожиданно встретились в магазине, столкнувшись нос к носу.
- Славка, друг! - закричал он, бросая корзинку с продуктами на пол и расставляя широко руки для дружеских объятий. Бронислав был на голову выше меня и бугай, ещё тот. Не зря говорил, что спокойно поднимает, таскает большущее колесо, меняя на фуре. - Я - в батьку! - не раз хвастался он при встрече. Он так прижал меня своими ручищами, что я чуть не задохнулся, даже показалось, что у меня где-то хрустнули косточки. - Теперь ты от меня не отвяжешься! Мне уже доложили, что ты в отпуске. Я только вчера вернулся, не успел тебе позвонить! - объявил он, отодвигая меня, чтобы получше рассмотреть. - Да! Постарел! - я что-то пробурчал, - про уходящее время и что его уже не вернёшь. - Куда пойдём, к тебе или ко мне? - спросил он у меня так безапелляционно, что было сразу понятно, вопрос уже решён, не отвертеться.
- Давай ко мне, рядом же! - проговорил я, прикидывая в уме, что надо прикупить к столу.
- А мой дом, будто намного дальше, всего двести метров от твоего! - засмеялся Бронислав, а потом словно угадав мои мысли или поняв озабоченный вид, будто я считаю в голове предстоящие расходы, решительно заявил: - Никакого хлебосольства! Я всё купил! Или пойдём ко мне! - Взглянув на его полную корзину, из которой были видны в ряд стоящие четыре, наверное, литровые бутылки водки, я ахнул. - Гулять, так гулять! - гордо сказал Бронька. - Ещё взял копчённой курочки, буженины, селёдочки, - не пропадём. Закуска есть! - я начал мямлить что-то про отпускные, которые до сих пор не переведут... - Не хочу даже слушать! - перебил сосед. - Я угощаю! Вперёд!
Пока я на кухне открывал банки, с приготовленными и поставленными на зиму салатами, выкладывал их на тарелку, потом заправлял растительным маслом квашенную капусту, нарезал курицу, солёные огурцы, хлеб, разогревал в микроволновке, купленную другом детства свинину, тот сидя рядом за столом, внимательно рассматривал альбом с фотографиями.
- Откуда у тебя такие фото? - не переставал удивляться восхищённый друг. - Смотри, это же я с клюшкой! - восклицал он, причмокивая языком. - У меня даже нет такой! Кто нас снимал? - Бронька, перебирая фотографии, многие из которых давно отклеились со страниц и лежали отдельной кипой, хохотал и комментировал:
- Это же Вовка! Какой смешной! А вот мы всем двором на стадионе! - вскрикивал он, вскакивая с табурета. - Вот же я, рядом с тобой. - Откуда это у тебя? - он не выдержал, откупорил одну бутылку и быстро налил рюмки. - Давай за это выпьем! За память! - выпив, громко крякнул, подцепив вилкой капусту и уже жуя, невнятно бубнил: - Я обязательно пересниму эти снимки, нет, сам не сумею, попрошу племянника. Можно? - он вопросительно посмотрел на меня.
- Ну что за вопрос? Конечно! В любое время...
- А это, смотри! - закричал он неожиданно и в задумчивости закатывая глаза, стал перебирать, наверное, в уме имена. Я взглянув на фото, подсказал ему:
- Да это же Люська, Серёжкина сестра!
- Точно!- хлопнув себя по лбу, Бронислав затараторил: - Это же моя первая любовь! - потом поправился. - Детская! Помню мы играли под балконами в бутылочку и я специально крутанул так, чтобы горлышко указало на неё. Я на коленках подполз к ней и робко поцеловал в щёчку. В следующий раз, она покрутила и попала на меня. Подошла смело и чмокнула меня в губы. Я вроде был под балконом, а тут очутился сразу на седьмом небе. Я полюбил! В первый раз! - у Броньки на глазах выступили слёзы и он прошептал: - Спасибо тебе! - а потом забарабанил слегка по полу ногами. - Я сейчас описаюсь от счастья! Где у тебя туалет?
Вернувшись, с порога, мягко приказал:
- Хватит хлопотать, садись за стол! - и уже наливая водку по рюмкам, произнёс:
- Что я хотел спросить? Ах, да! Как сложилась судьба у Люси?
- Нормально! Как у всех. Семья, дети, внуки. Правда, я сам её давно не видел. Последний раз на похоронах Сергея -... Мы замолчали, погрустнев. Бронислав, поднял рюмку.
- Давай помянем друга! - закусывая, опять перебирал фотографии. - Смотри! - вскоре оживился он. - Это же на мосту. Свадьба Толика! Все ребята! Вот я, рядом моя Вера. Она была моей ассистенткой, а через год, мы поженились! А это фото откуда?
- Кто-то из пацанов прислал, я же тогда в армии служил.
- А и забыл. Какие мы были молодые, красивые! - он начал перелистывать альбом. Родители, детский садик.
- Маму помню твою такой! Как она?
- Спасибо! Старенькая уже, ты бы сейчас её не узнал.
- Передавай ей привет! Хотя помнит ли она? Я сам по утрам смотрю на небритое, вспухшее от сна своё рыло в зеркале и думаю, кто это пробрался к нам в ванну? - мы невесело улыбнулись и грустно вздохнули. - Не может быть? - вскрикнул, нет, даже простонал удивлённо опять друг, доставая и одевая очки. - Видишь, мы стоим во дворе на фоне нашего дома? Вот мои окна! А на кухне, кто-то стоит. Неотчётливо видно. Но, наверное, это моя мама! - его голос дрогнул. Я знал, что его мамы не стало давно. Рак! Она даже не понянчилась с внуками.
- Давай выпьем, помянем её! - немного помолчали.
- Как быстро бежит жизнь! Вот и мы уже деды! - вздохнул после паузы с печалью Бронислав, закуривая.
- Так радоваться надо, что внуки растут!
- Я не про это... Время незаметно пролетело...
Мы курили и молча думали о своём. Бронька вдруг тихо засмеялся, разглядывая очередное фото. - Вовка, лысый! Ему кажется, тогда дали пятнадцать суток! - мы смеясь, вспоминали, как он по дурости, "залетел" в ментовку. Опаздывая куда-то, бежал на остановку. Перед самым носом у него захлопнулись двери троллейбуса. Володя, стукнув в сердцах по дверям ногой, не придумал ничего лучше, как снять "палки" отъезжающего троллейбуса с проводов. Водитель, сразу ничего не поняв, одевая перчатки, вышел через передние двери, устранить неисправность. Вовка, обежав транспорт с другой стороны, спокойно зашёл в передние двери. Водитель, устранив неполадку, вернулся и увидел перед кабиной ухмыляющегося парня. Сразу понял в чём дело. Завязалась борьба. И тут, как некстати для Вовки, наряд милиции!... Володи, тоже уже нет в живых! Погиб по дурости...
- Кто-то пришёл? - спросил негромко Бронька.
- Жена с работы! У неё скользящий график. Два дня работает, три отдыхает и наоборот.
- Что у нас за шум? - начала выговаривать супруга уже в коридоре. - На лестничной клетке, на первом этаже, слышны голоса с нашей квартиры! - затем зайдя на кухню, поздоровалась. Броньку и его жену, она знала лишь с лица, при встречи только здоровалась. - А накурили! Вы хоть окно приоткройте! - окинув беглым взглядом стол, продолжала бурчать: - Тарелки мог получше поставить, салфетки или полотенце человеку дай!
- Всё хорошо! - запротестовал Бронислав. - Извините за шум, давно не виделись, вспоминаем молодость.
- А что её вспоминать! Прошла, "как с белых яблонь дым!" - жена кипятилась незлобно, так для приличия. По всей видимости, больше от неожиданности, мол, мог бы хотя позвонить, предупредить.
- Пожалуйста! Посидите с нами! - попросил сосед.
- Простите, устала очень. А завтра рано вставать! - жена повернулась и уже мне одному шепотом. - Не шумите, соседи же кругом! Я пошла спать!
Бронька удивлённо пожал плечами.
- Вроде бы тихо сидели?
- Не обращай внимания! - успокоил я его. - Да и соседи сверху, сейчас на даче! Рядом с нашей дверью, пенсионерка, давно живёт у племянницы. А слышимость такая, дом то старый, уже сорок лет. Да ты сам знаешь, в таком же панельном старье живёшь. - Мы немного посудачили о проектировщиках, строителях, но пришли к единодушному выводу, что в наше время, бесплатного жилья не дождёшься вовсе. Погребальная яма и то стоит бешеных денег! Я возвращаясь к воспоминаниям, спросил его:
- Скажи мне дружище, как поживает твоя сестра?
- Виолетта? - немного удивился он. - Отлично! Я говорил тебе как-то по телефону, что давно живёт за границей. Удачно вышла замуж за дипломата. Две дочки! Я тебе честно скажу, у меня самого дочь, таких красивых девчонок, уже девушек, я в глаза не видел! Да что это я, я тебе на телефоне покажу! - он достал новый смартфон и начал манипулировать с ним. Виолетту я помню очень отчётливо. Красивейшая девочка, а потом девушка! Во двор она почему-то не выходила. Но когда она шла грациозной походкой домой... Голова кружилась! Ребята, даже играя в мяч, невольно наблюдали за ней искоса, любуясь её фигурой. Она была пианисткой. И всё время пока мы часами играли в футбол, из окна на третьем этаже, лилась волшебная музыка. Виолетта ею жила, дышала! Она была победительницей многих международных конкурсов. И лишь иногда, когда смолкала музыка, мы видели её в окне, смотрящей на мир, каким-то грустным, печальным взглядом.
- Вот она! - на меня смотрела какая-то полная, с немного седыми волосами, незнакомая женщина.
- Это она? Не может быть! - воскликнул я, вглядываясь внимательно.
- Да что я, свою сестру не знаю! - со смехом проговорил он, на всякий случай, взглянув, перепроверил, то ли фото мне показывает.
- Не может быть! - повторял я как заведённый. - Ни за то бы не узнал!
- Думаешь, она бы тебя узнала? Давно на себя в зеркало смотрел?
- Это правда! - согласился я. - Я давно понял, зеркало ни при чём! - с горечью пошутил я. - И всё же, такая красавица была! - Бронислав даже чуток обиделся. Он нашёл новое фото. - Вот, ей здесь, кажется сорок лет. - я хмыкнул, пожимая плечами.
- Не узнаю! - друг опять поводил пальцем по экрану.
- Хорошо! А здесь? - на меня смотрела та же, только повзрослевшая девушка - красавица, в подвенечном платье.
- Ей здесь двадцать пять! - Бронислав сам слегка заинтригованный, будто играет в какую-то игру, продолжал искать. - А на этом фото?
- С трудом! Улавливается только её немного грустный взгляд.
- Здесь ей, где-то за тридцать! Виолетта уже родила двоих. Малость располнела. Или не малость?! - мы грустно улыбнулись, выпили. - А вот её дочурки! Правда красавицы? - я согласно закивал.
- Смотри! Здесь они заканчивают школу.
У меня, так же как когда-то в молодости, закружилась голова.
- Да вот же! Виолетта! - сосед рассмеялся.
- Это Жизель! Её старшая дочь!
- Вылитая Виолетта в молодости! - восхищённо прошептал я. Бронислав что-то поискал в телефоне, вдруг сник и помрачнел лицом.
- А это -... Он замолк, точно с трудом подбирая слова.. - Это моя - Габриэль! - Имя какое красивое! - подумал я. - Моя первая настоящая Любовь! Она дружила с моей сестрой. Габриэль была первой женщиной у меня, а я у неё, мужчиной. Я как сейчас помню этот день. - Бронислав прикрыл глаза и почему-то усмехнувшись продолжал: - Какой я был дурак, ты не поверишь! В ту первую ночь, когда мы стали близки... Я после её ласк, был в таком возбуждении. Попробовал и... ничего не вышло. Я чуть не расплакался. Глупец! Говорил ей, что мы не пара, не подходим друг другу. Что у меня... Он открыл глаза и посмотрел на меня. - Ты только не смейся, ладно?! Говорил ей, что у меня... очень большой, не влазит. - он сам горько рассмеялся. - Я же ничего не знал, не понимал тогда. Габриэль... Она всё поняла. Она меня обняла и шептала такие нужные слова. Сказала, не тревожься милый... я сама... Я эту ночь не забуду никогда! - ... он закрыл лицо руками и облокотился на стол.
- Мы с ней любили друг друга до безумства! А затем... Ты же знаешь, мой отец работал в министерстве, часто бывал в командировках за границей. Привозил мне модные шмотки. Ну, я дурак и начал ими торговать. Занялся фарцой. А какая статья была в то время, за такие делишки? Помнишь? Меня словили с какими-то тряпками, валютой. Отцу светили крупные неприятности на работе. Он поднял все связи в милиции, может в КГБ. Меня сразу отчислили из института, пройдя убыстрённые курсы на водителя, забрали в армию. Габриэль, как я её просто называл Эля, приезжала ко мне на присягу. У нас были ещё несколько незабываемых часов в солдатской гостинице. Это был рай! А потом... Мы конечно переписывались, но она в письме ничего об этом не писала. Хотела, вероятно, всё сказать при встречи. Через месяц поехала ко мне, со старшим братом на машине. И на трассе, совсем уже рядом с нашим воинским городком... Водитель встречного грузовика заснул за рулём... Я только потом узнал, что она была беременна! Наверное, ехала обрадовать меня -... Бронислав застонал. Я обнял его и со слезами на глазах шептал:
- Прости, друг! Я ничего об этом не знал. Прости... Что не встречался с тобой, не говорили по душам.
- Славка! Как мне было тяжело! Не с кем поделиться этой болью... Отец? Он человек суровый, бывший военный, без сентиментальности. Только мать... Я не хотел жить... Вскрыл себе вены... Меня положили в военный госпиталь, по сути дела, в психушку. Ясно, не без помощи отца, через полгода комиссовали. Кто доверит оружие такому бойцу или пошлет в наряд, охранять какой-нибудь военный склад? Я и на гражданке ходил, как не живой. Со временем отошёл, встретил Веру...
- У тебя есть её фотография? - Бронислав показал и прошептал:
- Моя Габриэль! - я ахнул. Прошло столько лет, а я сразу узнал её.
- Я помню её! Красивая, в короткой юбчонке, она часто шла одна к Вам домой. Не раз, помню хорошо, шли вместе с Виолеттой под ручку и что-то обсуждая, весело смеялись.
- Габриэль училась вместе с сестрой в музыкальной школе. Только по классу гитара. Ты знаешь, я думал со временем боль утихает... Ничего подобного! Я каждый раз, когда навещаю родных на кладбище, прихожу к ней. Я смотрю на её молодое лицо, на фото холодного камня и думаю: - "Господи, за что? Это же так несправедливо! Забрать у меня сразу двоих" -... А еще мне кажется, что я после её гибели, живу другой жизнью. Тот, который её любил, умер вместе с ней и сейчас, они там, на облаках, стоят втроём обнявшись...
Мы молча выпили. Я спросил:
- А Вера знает эту историю?
- Конечно! - и словно угадав мои мысли, продолжил: - Она никогда даже не подумала порвать эту фотографию. Зачем? Я же не трогаю её фото, где она до нашего знакомства с друзьями. У неё тоже был парень. Только он вместе с родителями, уехал навсегда в Израиль. - мы смотрели фотографии с альбома, тихо разговаривали, вспоминая друзей, то грустили, то смеялись.
- А вот этот снимок, смотри! - Бронька держал в руке, пожелтевшее от времени фото.
- Ты никогда не задумывался о том, почему против нас, всегда соперничали Лаймис и Зенонас? - я протянул:
- Неет! Они были постарше нас. Собирали свою команду.
- А я тебе объясню! Я только потом понял. Понимаешь. Все эти дома считались министерскими. Кто работал начальством, а кто и простыми шоферюгами, словом обслуга. Не секрет, что многие были коммунистами. Просто без этого, было не подняться по карьерной лестнице или работать в таком ведомстве. Они и работали, затаив злобу на тех, кто ими командовал. И учили этому своих детей. А потом, когда это всё развалилось, эта грязь вышла наружу. Мой отец, работая в министерстве, не раз и раньше сталкивался с жалобами, кляузами друг на друга, казалось бы, товарищей по работе, соседей по дому. Но потом... Они затравили отца. Мстили жестоко. Эти перевёртыши, прекрасно знали, что отец осведомлён об их лживой натуре, выслужничестве, подхалимстве перед старой властью. Они попросту его убрали. У отца не выдержало сердце. А ещё же он был поляком! Кого интересовало, что наши предки, исстари жили и работали на этой земле? Что на старом кладбище покоится прах моего прадедушки? Что наши предки дали Веру людям, проживающим на этой земле? Ведь не для того, чтобы некоторые изверги, убивали потом братьев, сестёр по крови, детей Христа? А другие, на это молча взирали! - Бронислав, гневно сверкнув серыми глазами, прошептал: - Не прощу! - а потом, после минутного раздумья, оттаяв произнё:. - Я не держу зла на простых людей! Я работаю с прекрасными молодыми парнями разной национальности. Я уважаю их, они в ответ меня. Давай выпьем за молодежь! За то, чтобы они были умнее своих родителей!
Мы пили, беседовали на любые темы, вновь открыв альбом, вспоминали своё детство, молодость. Даже тихонько запели. Да! Затянул я, когда Бронислав произнёс фразу. - Люди встречаются.
- Люди встречаются, люди влюбляются, женятся! - друг встрепенулся.
- Как я забыл эту песню! Мы же под неё танцевали с Элей на танцах. Я нашел и поставил на компе "Весёлых ребят". Мы подпевали, будто машина времени, отнесла нас на пару десятилетий назад. Глаза у нас горели молодостью.
- Вы с ума сошли! - дверь в кухню приоткрылась. Жена гневно: - Четыре часа ночи! Можно потише! Да проветрите Вы здесь! Дышать нечем, туман один! - и ушла.
- Неудобно как-то! - зашептал друг. - Я пойду? - я замотал головой.
- Сиди! - разошлись мы под утро, когда начало рассветать.
- У тебя уже глаза слипаются! - сказал Бронька, вставая. И добавил твёрдо: - Хватит, я пойду! - мы прощались в дверях.
- Может я тебя провожу? - пробормотал я пьяным голосом.
- Ты с ума сошёл! Чтобы потом я тебя провожал?- Броньке показалось, что он услышал за дверью комнаты, шаркающие тапками шаги жены. Мы вышли в коридор.
- Извинись перед женой! - а потом он сказал слова, которые я запомню на оставшуюся жизнь...
В коридоре, идущая в туалет жена, посмотрев на меня, покрутила у виска пальцем. Позже, убирая и моя посуду, обещала все муки ада на мою пьяную голову.
Я завалился на кровать. В голове бешено крутились мысли, точно в какой-то центрифуге. Мелькали обрывки разговора с Брониславом. Вспомнилось, как он слушая мои изложения историй, произошедших с нами в детстве, смеясь от души, заявил потом с удивлением:
Ты помнишь такие детали до мельчайших подробностей? Так тебе мемуары надо писать! - У меня тогда вспыхнули в пьяном мозгу мысли. - "А что, если попробовать"? - Это от чрезмерного употребления алкоголя! Но вспомнив слова, сказанные другом на лестнице, меня охватило какое-то чувство беспокойства, тревоги. Я схватился за голову! Нет, это было не чувство страха смерти, разве можно бояться будущего? Это был ужас своей никчемности, что я прожил жизнь, так и не сделав ничего существенного. Я начал успокаивать себя, что когда-то посадил дерево. Правда это было давно, на школьном субботнике! Дом я не построил! У меня вообще, нет земли. Я вишу в воздухе, над двумя этажами соседей! Да, сыновей я вырастил. И как-то с этими мыслями, успокоившись, уснул.
Выйдя из душа, я позвонил.
- Бронислав! С кем ты хотел прийти?
- Я пошутил! Чтобы ты быстрее раскачался. Я с соседом встретился на лестнице, пригласил в гости. Давай зайди ко мне, только захвати с собой альбом. Эти фотографии так разбередили мою память, что я долго не мог уснуть. Да и поспал всего пару часов!
- Хорошо! Забегу ненадолго!
Я шёл к другу, размахивая мешочком, в котором был фотоальбом и думал, вспоминая слова, сказанными Брониславом вчера на лестнице.
- Ты взял мою Душу, вытянул из тела, разложил на жизненном ковре воспоминаний, очистил от всех неприятностей и вложил снова. Душу чистую и светлую! Я так тебе благодарен, что ты насытил мою память! - Мы обнялись тогда и я сказал:
- Прости, что однажды, по ошибке, случайно, стёр тебя из памяти!
Я шёл к другу, твердо уверенный. - "Что человек без памяти, Ничто, просто ходячий атом на Земле"! ...