Мы только с Сергеем возвращались на свинарник, как сзади послышался свист. Мы обернулись, потом переглянувшись с товарищем, расхохотались.
- Ты тоже подумал, что она вернулась? - сквозь смех проговорил Серёга.
- А что? Она, наверное, может и свистнуть не хуже мужика! Думал, забыла чего. - Смеясь, поддакнул я.
В воротах стоял Лютый, повар ракетчиков, с которым мы вместе готовили в столовой.
- Что за ржач? - обиженно произнёс он, подходя к нам и протянул руку. Поздоровались.
- Это не с тебя! - начал объяснять Серёга и осёкся.
- А где яйца? - заорал он курсантам. На столе было пусто и наряд помыв стол, несли его под навес свинарника.
- Товарищ прапорщик приказал принести ему. - Ответил один из курсантов.
- А где он? - спросили мы с Сережкой в один голос.
- Лежит в каптёрке.
- Нажрался уже! - пробурчал друг.
- Ещё не вечер! То ли ещё будет, с закуской "а ля семенник"! - поддержал я немедленно тему.
- Что за яйца? - удивленно спросил Лютый, не понимая в чём дело.
- Поросячьи-кастракционные! - сумничал Сергей. - Здесь такое было! -... начал объяснять он сослуживцу, но я его перебил.
- А ты чего пришёл? - Лютый, смотря то на одного, то на другого, не зная кого слушать, сделал удивлённое лицо.
- Как чего? Свинью резать! - Мы опешили. Теперь пришла наша очередь раскрыть рты от удивления.
- Как-кую свинью? - отчего-то заикаясь, спросил я.
- Так час назад, Стельмах, немного поддатый, ворвался в варочный и давай орать:
- Кто здесь деревенский? Кто хоть раз свинью резал? - Ну я и сделал шаг вперёд. Прапор скомандовал:
- Давай, заканчивай готовить, Фархад один справится и через час приходи на свинарник. - "Стибрил" огурец со стола и убежал.
- А ты занимался забоем свиней? - спросил я, так, между прочим, не представляя, как худой Лютый справлялся с этим делом. Тот ответил не задумываясь:
- Конечно! И не раз! - и сделав беспечное лицо, даже деланно зевнул. - Причём разными способами. Самый легкий - в сердце. Раз - и всё! - он ткнул указательным пальцем Серёге в грудь, отчего тот слегка побледнел и мне даже показалось, чуть пошатнулся. - Единственный минус, немного крови попадает в брюшную полость.
- В брюшную - куда? - переспросил я, не расслышав. Свиньи на свинарнике подняли страшный визг, наряд принялся их кормить.
- Грудную область! - Лютый сделал важный вид, его распирало чувство гордости, что такие же "черпаки" как и он, внимательно его слушают. - Второй способ, перерезать на горле сонную артерию. Вот только свинья при этом способе, долго и мучительно умирает. ( Я подумал: "Хорошо, что он на Серёжке не показал этот способ, тот наверняка бы грохнулся опять в обморок". ).
- Давай первым способом! - попросил его ласково - просительно Серёга, заморгав часто ресницами, словно ему сейчас что - то попало в глаз. - Мы и так достаточно наслушались этого визга. - пробормотал друг, чуть отвернувшись и смахнув что - то со щеки.
- А током нельзя? - спросил я, с надеждой. - Вообще визга не будет!
- Можно! Только сердце остановится и кровь не слить. Некоторые сразу режут горло, но всё равно много крови остаётся внутри. Если только слегка оглушить током, чтобы не дрыгалась.
- У нас в посёлке, жил мужик. - начал рассказывать Сергей. - Я маленький был, но смутно помню. Здоровенный такой. Мужики рассказывали, он подвесит свинью, кааак даст хавроньи кулаком по башке, та сразу отключалась. И он спокойненько потом потрошит свинью. - Я представил такую картину из детства Серёги и у меня мурашки пробежали по телу.
- Так может он кулаком сразу убивал хрюшку?
- Не знаю. Но поговаривали, что он руками мог задушить бычка!
- Жив ещё?
- Кто, мужик? Не-а. Кабан в лесу задрал! - Прибежавший из свинарника курсант, не зная к кому обратиться, отдал честь и сказал:
- Гусь свинье не товарищ! - Серега, насупив брови, посмотрел на курсанта, делая голос как можно строже, объявил:
- Ещё раз отдашь честь, сниму штаны и отстегаю крапивой! Понял?
- Так точно! - вытянулся во весь фронт салага, инстинктивно правой рукой почёсывая задницу.
- Не помнишь, как мы были такими? - спросил я друга, вступаясь за курсанта и чтобы перебить тему, заявил: - Иду к Стельмаху! Спрошу чего он хочет. - уходя расслышал, как Сергей начал бахвалиться...
- Вот как тебя вижу! Олей зовут... А красивая какая!...
Зайдя в каптёрку, я чуть не задохнулся от перегара. Стельмах сидел на кровати и протирал сонные глаза.
- Чего так долго? Лютый пришёл?
- Так точно! - браво крикнул я, так, что он чуть не оглох. - Ждёт! - прапорщик поморщился.
- Чего ты так орёшь? Ветеринар здесь?
- Никак нет! - я чуть сбавил децибелы. - Ушла! Обиделась, что Вы её яйцами не угостили! - соврал, не моргая.
- Во чёрт! А я даже не отблагодарил, не попрощался. Вы это... начинайте без меня, я чуть попозже приду. - Я поворачиваясь к двери, заметил краем глаза, как он нагнулся под кровать. - "Ага, вот где спиртное припрятал"! - догадался я. Стельмах опомнился, понял что не договорил, крикнул, когда я был уже в дверях:
- Свинья в крайней клетке, я отметил её на спине. Её только водой поили, я строго настрого запретил наряду кормить свинью.
- Яволь! - ответил я, закрывая двери.
Подойдя к клетки, позвал Сергея с Лютым. Серега что-то договаривал:
- ...Держу я вот так пинцет! -... Увидев свинью, Лютый присвистнул.
- Ого! Вот это экземпляр! Килограмм двести, не меньше.
- На солдатских харчах! - пояснил неизвестно кому Серёга. - Лучше готовить надо" - хотел ввернуть я, но вовремя вспомнил, что сам повар. На спине у хрюшки была нарисована огромная звезда. Красной краски Стельмах не пожалел. Судя по неровным линиям, наш "Пикассо" был тогда опять пьян в стельку. Свинья смотрела на нас как-то обречённо и громко хрюкала, а может жрать просила напоследок?
- Её сутки не кормили! - произнёс я, открывая клетку.
- Правильно! Кишки должны быть чистыми! - умный вид не сходил с лица Лютого.
- А может напоследок сведём её с хряком! - брякнул Сергей. Когда мы вопросительно посмотрели на него, он пояснил: - Может мясо будет помягче! - Мы с Лютым рассмеялись.
Лютый, как старший, раздавал команды! Курсанты обступили свинью, а Лютый зачем-то нацепил ей на голову большую кастрюлю, в которой иногда подогревали отходы.
- Это, чтобы она раньше времени не испугалась! - шептал мне хлеборез, пока мы плелись сзади всех. - Ты был у прапора, я с Лютым делился впечатлениями о кастрации поросят, он не переставая точил бруском два длинных лезвия ножей. Видать, знает свое дело! - Лютый лихо отдавал приказы:
- Сюда, так! Прямо! На целлофан ! Хорошо! Наваливайтесь на неё! Держите крепко ноги! Оттягивайте передние конечности. Стоп! Держите так! - Свинья отчаянно завизжала. - Лютый крикнул уже нам, беря в руки нож: - Лучше, конечно, подвесить, но такую тушу -... Он осторожно провел пальцем по лезвию, выдернул из головы волос и махнул ножом по невидимому для нас волоску. Наверное попал, потому что довольно заулыбался. В это время из свинарника показался прапорщик Стельмах, который что-то жуя на ходу, пошёл в нашу сторону.
Лютый встал на колени и размахнулся. Насколько удар был сильный, не знаю. Но нож зашёл в тело, едва на четверть. Как завизжала свинья!! В кастрюли этот звук умножался в несколько раз. Она так начала брыкаться, что пять курсантов еле её удерживали.
- Держите крепче!! - Орал Лютый, перекрикивая чушку. И опять нам. - Нож тупой!...
Серёга закричал мне на ухо:
- Он же их точил? Сам своими глазами видел! - я посмотрел в Серёгины глаза... И мне стало жутко. Они почему-то сузились и были очень похожи на глазки хрюшек, которых мы недавно кастрировали. У меня от этого визга тоже закружилась голова и я сам не представляю, как ещё выглядели мои глазищи...
Ракетчик взял другой нож, но лезвие уже не проверял. Размахнувшись ударил, но попал в другое место, рядом с первой раной, откуда ручьём лилась кровь.
- Свинья больно толстая! - заорал нам Лютый. - Жира много! Буду артерию резать! -"Где он там под кастрюлей видел артерию, не пойму"? - Но только он стал резать шею, свинья вдруг вырвалась, вскочила и сильно ударив Лютого кастрюлей между ног, бросилась наутёк, поливая землю кровью. Лютый, держась за "одно место", будто ему тоже, случайно, удалили заодно семенники, с воплем упал на спину.
Что тут началось! Все орали одну и ту же фразу:
- Держите её! Держи её! - Но как, никто толком не знал. Мы с Серёгой бросились за свиньёй, расставляя руки в стороны, будто играли в жмурки. Глаза нам никто не завязывал, мы прекрасно видели метавшееся тело. Сергей, в сторону которого вдруг понеслась свинья, хотел прижать её к забору, для чего пятился назад бочком, смешно отставляя зад. Интересно, чтобы от него самого осталось, если бы свинья припечатала его к доскам?! Та, в самый последний момент, ловко увернувшись от его расставленных в сторону рук, неожиданно понеслась на прапорщика и... сбила его к чёртовой матери с ног! Падая, Стельмах, который наверное, уже не жевал и даже не успел сделать испуганное лицо, а только очень-очень удивлённое, успел только громко произнести:
- Ёп! -... Только эти две буквы, фразы не получилось, потому что он так грохнулся наземь, что фуражка с его головы отлетела на метра три, не меньше, быстро катясь за бегущей свиньёй, которая совсем ошалела от боли. Это падение было так некстати, потому что рядом, сильно размахнувшись обухом топора, стоял Лютый. Он потом нам рассказывал, что специально приготовил его, так, на всякий случай, чтобы оглушить хавронью. Но и здесь животное проявило сноровку и ловко увильнуло от удара. И надо же, именно в этот миг, в то место, всунул свой сапог товарищ прапорщик. Сколько за этот день мы слышали поросячьего визга, было ничто по сравнению, как завыл прапорщик Стельмах! Я до армии не слышал столько мата, сколько он прокричал в адрес Лютого, всего за три минуты!
А мы тем временем, бегали с нарядом, грязные, перепачканные землёй, кровью, падали, валялись, кувыркались и... всё безуспешно. Было такое впечатление, что мы ловили друг друга. Руководил уже всем процессом Стельмах, который наконец-то дополз и взобрался на пустую телегу. Прапорщик орал оттуда не своим голосом, сняв сапог и потирая ушибленную ногу:
- В цепь становись! Правее бери, левее! - и через каждую фразу, вспоминал Лютого нехорошим словами, посылая его то в Закарпатье, на историческую родину, то ещё куда подальше! Я так часто натыкался на Серёгу и мы обхватив друг друга, стояли замерев несколько секунд, со стороны могло показаться, что неожиданно встретились два танцора танго, неизвестно почему поругавшиеся со своими партнёршами. Лютый ошалел похлеще свиньи! Он носился, как угорелый, размахивая топором, а в другой руке блестел нож. Когда я в очередной раз обнял друга, а это было уже на карачках, Серёга успел прокричать мне на ухо:
- Не попадись под нож этому Бармалею! - Я с ужасом посмотрел на Лютого, у которого выступила вроде бы даже пена на губах. Мы уже изрядно выбивались из сил, удивительно, но свинья абсолютно нет. Она словно издевалась над нами! Визжа, бегая зигзагами, она и не думала останавливаться. Пробегая мимо, задыхаясь, Серёжка закричал мне:
- Надо бросать пить! - На меня напал такой дурацкий смех. - "Если бы видели мои родные, чем я занимаюсь в этой армии"?!
Курсанты носились, будто за ними бегала ветеринар со скальпелем, бросались на землю, как профессиональные вратари на мяч, но чушка ускользала из-под рук в самый последний момент. Когда мы, казалось, прижали её в угол забора, она дёрнулась влево и изо всех сил продырявив в заборе дыру, застряла тушей в досках. За забором было открытое поле.
- Держи! Тащи её за ноги!- орал с телеги прапорщик. Голос его охрип, как у итальянского тиффози, оравшего весь футбольный матч. Но здесь произошло невероятное. Свинья отчаянно мельтеша ногами, враз сникла и затихла. Быстрее всего для верности, подбежавший Лютый, сильно размахнувшись, ударил её по заду обухом топора. Будто сразу хотел отделить от свиньи окорок! Ноль эмоций! А может так надо проверять - сдохла свинья или нет? Лютому видней, он забойщик свиней!!
И надо же! Именно в эту минуту, на свинарник приехал начпро, капитан Карасёв. Уже зайдя в ворота, он почувствовал, что произошла внештатная ситуация. Да и как не понять, если Стельмах, не замечая начальника и не слезая с телеги, орал:
- Режьте горло! Режьте горло! - "Чем?? У Лютого в руках только топор! Куда он дел два ножа, никто понять не мог?! Может бросал в свинью и промахнулся? И как достать свинье до горла, если торчал только зад"? - Оглядывая нас с головы до ног, капитан спокойно спросил:
- Что случилось на этот раз? - Лютый ещё сам не в себе, показал топором на полтушки хрюшки, торчащей из забора.
- Вот! - сказал гордо он. - Догнали!
- Понятно! - произнёс Карасёв и посмотрел на Стельмаха, который мигом натянул сапог и уже ковылял к начальнику. Зачем он при этом ещё отдавал честь, непонятно, наверное, ещё был в шоке от произошедшего. Причём прикладывал руку к "пустой" голове, без фуражки. Её быстрее всего так "запинали" ногами, что сразу невозможно было и разглядеть на земле.
- Товарищ капитан! Кастрация произошла успешно! - прохрипел он так, что ничего разобрать было почти невозможно.
- Никак нет! - промычал Стельмах. - Это пахнет яйцами! - Карасев посмотрел на его брюки.
- Мыться надо! Зарос здесь грязью на свинарнике! - Стельмах покраснел и что-то начал объяснять.
- Так! - перебил его капитан. - Такую свинью забракуют. Для личного состава не годится! Несите мне в кузов, только борт откройте, положите аккуратно. Да, и постелите целлофан, а то все в кровище перепачкаете. Ну, Стельмах! Где твои яйца? - Прапор махнул рукой курсанту.
- Принеси! - Стельмах смотрел преданными глазами на начпрода. - Мне с Вами ехать, товарищ капитан?
- А зачем ты мне нужен? - Прапорщик, от этих слов сник. - "Достанутся только хвост и копыта"! - Наверное, удручённо подумал он. Капитан повернулся и пошёл в машину. Видно подумав, а кто будет разделывать тушу (?), не оборачиваясь, приказал:
- Товарищ прапорщик! За мной, шагом марш! - Стельмах, несмотря на хромоту, быстро догнал начальника и ковыляя, зашагал рядом.
- Что с ногой? - зевая, спросил Карасёв. Подчинённый секунду подумав, ляпнул хрипло:
- Свинья... Лютый! - Капитан ничего не понял. Он напряженно думал, какую часть туши выделить зам. по тылу. Они тут же уехали.
Мы возвращаясь с Сергеем в часть, еле плелись от усталости и впечатлений за день. Лютый давно незаметно исчез, не попрощавшись.
- Мне точно сегодня приснятся свиньи! - усталым голосом произнёс товарищ.
- А если, Оля? - Заговорщицки прошептал я и подмигнул. Друг встрепенулся. - С пинцетом! - добавил шутливо я. Серёга обидевшись, надул губы.
- Иди ты! - буркнул он. Пару минут шли молча. Я вдруг рассмеялся. Сергей вопросительно посмотрел на меня. Я сказал ему, смеясь:
- А хорошо, что мы с тобой не наелись эти свиных яиц - семенников! Ночью от такой анти - потенции, на стенки бы полезли, розетки буравить!! - Мы расхохотались и браво зашагали в полк.