Началась эта история в далёком 1982 году. Когда мне исполнилось два года, моим родителям дали двухкомнатную квартиру. Счастья не было предела. Все думали: "Ну, вот и всё, заживём как люди!" Но не тут-то было. Вскоре родители развелись. Отец съехал, а мать стала давать ключи от квартиры своим подругам, которые приходили, якобы, посидеть с нами, а сами устраивали балаган и попойку с развратом. Про разврат я, конечно, знала мало в том возрасте, но, наверное, предполагала, что прийти в детскую комнату, снять штаны и написать в постель ребёнку мог сделать только "плохой дядя".
В то же время двухкомнатную квартиру дали и бабушке с дедушкой. Они работали дворниками в ЖЭУ. Несколько раз попав на гулянку, бабушка с дедом забрали нас к себе, а дочери сказали, что их внуки будут жить с ними, пока она не остановится и не возьмётся за голову.
И вот тут-то и началось. Мать ответила, что дети ей не нужны. Они виноваты, что её бросил муж, и хоть бы их и вовсе не было, и вообще она хочет отдать их в детский дом.
Дедушка позеленел от ненависти и навсегда забрал нас к себе. Как же хорошо жилось нам с ними! Но счастье, как всегда, не может длиться вечно, и дедушка узнал от знакомых, что у матери хотят забрать квартиру, потому что она давалась нашему отцу, которого дед устроил в ЖЭУ, а сейчас отец там не работает, следовательно, квартиру он должен вернуть государству. И всё бы ничего, этот вопрос тоже можно было решить, но на мать подали в суд. Соседи несколько раз вызывали милицию, шумные компании расходились, а на следующий день всё повторялось сначала. Так как к деду все относились с уважением, то за несколько дней до суда помогли им обменять две двухкомнатные квартиры на одну трёхкомнатную, не очень хорошую, на первом этаже, но всё же, и записать её на дедушку. Всё! Теперь ничего не должны были забрать. Нечего.
Мать не остановил тот факт, что она "проглядела" свою жилплощадь. Как ни в чём не бывало, она начала устанавливать в новой квартире свои порядки, водить каждый раз туда новых "мужей", устраивала и там попойки и драки.
В один прекрасный день, она со своим новым мужем и детьми уехала в неизвестном направлении, ничего никому не сказав.
Через год мы были найдены. Деревня называлась "посёлок Ильича". Первое время мы жили у нового мужа. Все втроём спали на одной койке, закрываясь старыми тулупами. Даже постельного белья не было. Это был маленький однокомнатный холостяцкий домик с большой печкой посредине, которую окружала армия пустых бутылок разного калибра. Ими мы и играли с сестрой. Из мебели была лишь железная койка, на которой мы и жили, почти не спускаясь на пол. Так было холодно и голодно, но мы молчали и даже почти не плакали, зная, что скоро нас найдут и заберут бабушка с дедушкой.
Ещё через некоторое время мать устроилась техничкой в школу и ей дали дом. Не очень большой нам он казался огромным. В нём было две комнаты и кухня, но жили мы только в одной. Другая была захламлена до предела и закрыта. С зарплатой было худо, и матери вместо денег давали по мешку муки, сахара и гречки.
Наступила весна. Мать стала чаще пропадать на работе, мало появляться дома. За нами приглядывала соседка. Она же и пустила к себе, когда нас попросили освободить дом. Идти нам было некуда, и мы остались у неё. В её доме было три комнаты: большой зал, где жила она со своим мужем, и две комнатки из зала, в одной из которых жили два уже взрослых сына, в другой младшие: сын и дочь. Я спала с её дочкой в одной койке, а моя сестра с матерью на полу в зале.
Каждую ночь я молила бога, чтобы нас нашли бабушка с дедушкой, но никто не приезжал.
Наступила осень. На улице стояла тёплая, ещё летняя, погода, листья с тихим шелестом облетали с деревьев, кружась, падали на оранжевую землю. Красиво. Мы всё ещё ждали, когда за нами приедут. Далеко-далеко от дома ходили смотреть катакомбы, оставшиеся ещё от войны. Деревенские рассказывали страшные истории про водяных и чертей, которые водились там неподалёку.
В один прекрасный момент я поняла, что мать с сестрой куда-то уехала. Все об этом говорили шепотом. Мне ни слова. Без них жила несколько дней. Понимала, не маленькая, что являюсь обузой, но ничего поделать не могла. Уже начинала подумывать о побеге. Готовила запасы в дорогу. В том месте, где мы с сестрой "играли в дом", сделала тайник. Об этом больше никто не знал. Боялась проговориться. До ближайшей станции десять километров. Сюда со станции мы приехали на автобусе. Начала расспрашивать про него у соседских ребятишек. Узнала, что автобус приходит два раза в день: утром и вечером. С вечера собрала вещи. Их совсем немного: колготки, кофта и рваные носки (могут пригодиться). Легла спать в одежде. Утром, ещё до восхода солнца, вышла из дома (если спросят куда, скажу - в уборную), но никто не остановил. Мелкими скачками невероятного счастья долетела до остановки. Люди уже стояли. Потерялась в толпе. Через несколько минут должен подойти автобус. Я сразу вспоминаю, что приехали мы сюда тоже рано утром, а в поезде ехали, так вообще темно было. Теперь остаётся незаметно пробраться в автобус и спрятаться под задними сидениями. Сердце колотится, хоть бы получилось. На пригорке появляется автобус. Люди зашевелились. Стали доставать свои билеты. Я спряталась за толстой женщиной, прикинувшись её внучкой. Только бы попасть в автобус! - стучала кровь в моей голове. А там видно будет. А на станции куда идти? Там посмотрю. Главное, незаметно попасть в автобус. Двери автобуса со скрежетом отворились, и из него стали вываливаться люди. Все галдели как сороки. От громких голосов встречающих и провожающих я несколько раз вздрагивала. Не обращая внимания на всеобщий хаос, я начала незаметно пробираться к дверям. Люди всё выходили и выходили, как будто автобус был резиновым. Я почти пробралась, как вдруг сбоку кто-то дёрнул меня за рукав. Я повернулась и замерла: передо мной стоял дедушка и испуганно смотрел на меня.
- Деда! - кинулась я к нему и заплакала.
- Деда, ты нашёл меня, - ревела, я, не переставая.
- Внученька, всё, всё, успокойся, - гладил меня дед по волосам.
- Деда, мама увезла куда-то Катю... - плакала я ещё сильнее, делясь с дедом своими предположениями.
- Катя дома! Мы забрали её! - с каждым словом дедушка успокаивал меня всё больше и больше.
Мы зашли в автобус и поехали домой.
Катя и правда была уже дома. Увидев меня, она начала доставать все свои игрушки и давать их мне. Мы снова были дома. И рядом с нами были бабушка с дедушкой. Матери не было.
Это сейчас я узнала, что меня и Катю мать хотела отдать тогда в детский дом, но нам ничего не сказали, да и разве можно такое говорить детям.
Через некоторое время появилась мать. Как ни в чём не бывало, она стала дальше с нами жить.
Когда мне исполнилось восемнадцать лет, мать потребовала разменять квартиру и отдать ей долю. Дурацкое правило приватизации сыграло не в нашу пользу. Все, кто был прописан в квартире на тот момент, должны были участвовать в приватизации или отказаться от неё. Естественно, мать не отказалась.
Вместе со своей долей она забрала и мою долю, решив, что я буду с ней жить. Так я осталась на улице.
Переехав в новую квартиру (новой её назвать трудно - это был сырой, полуразвалившийся барак), я стала жить со стариками. В скором времени я вышла замуж, сестра вышла замуж и родила ребёнка. И мы все жили в этом двухкомнатном бараке. Бабушка с дедушкой всё чаще стали грезить домиком в деревне, а денег с продажи барака у нас хватало лишь на маломальскую комнатёнку в общаге. 1998год многих тогда поставил на колени.
Ребёнок у сестры умер, их больше ничего не связывало,
и она развелась с мужем.
У моего мужа умерли родители, оставив нам в наследство дом. Туда мы и переехали. Немного погодя, сестра заговорила о продаже барака. Мол, не могу жить со стариками. Встала дилемма: что купить старикам на эти деньги? Вспомнилась давняя мечта о домике, но денег всё равно не хватало. Было решено купить им комнату и отдать сестре деньги. Так и сделали.
Каково же было наше удивление, когда сестра купила себе дом в деревне. Уволилась с работы и стала уже переезжать, как узнала об этом мать.
- Куда ты собралась? - кричала она на неё по телефону. - Что ты там будешь делать?
Дело было сделано, сестру она переубедила. Та уже на следующий день, со слезами на глазах, умоляла меня выкупить у неё дом. Посовещавшись с мужем, мы решили предложить ей один единственный вариант, который мы могли себе позволить: комнату, в которой жили старики, с доплатой со стороны сестры, обменять на дом в деревне. Вот и исполнилась бы давняя мечта бабушки с дедушкой. Сестра согласилась. Об этом узнала мать и опять отговорила её. Так недолго светившее солнце счастья угасло вновь.
- Ты не должна брать с сестры денег! - сказала мне мать.
В итоге старики остались жить в комнате, сестра так и не поехала в деревню, дом растащили местные ушлые люди.
Однажды, собравшись у бабушки с дедушкой дома, я от сестры узнала, что дома уже нет, и мы виноваты, что не настояли тогда на своём, и теперь половина комнаты принадлежит ей.
Моему негодованию не было предела: сестра и мать "проглядели" дом, а мы остались виноваты. Завязалась ссора. Забежавшая с кухни мать кинулась на меня с ножом. Все кричали, я боролась, как могла, прикрывалась от ножа руками. А обезумевшая мать всё кидалась и кидалась на меня. Муж сидел на кровати и явно не придавал происходящему никакого значения. Я была в шоке. Когда лезвие ножа полоснуло меня по руке, я вздрогнула. Всё как будто было во сне, как будто не со мной. Мать всё кидалась и кидалась на меня, уже изрядно были порезаны мои руки. Вдруг она остановилась и кинулась в сторону стариков. Я соскочила, преградила ей путь окровавленными руками и закрыла собой стариков. Не знаю, как это у меня получилось, но я вырвала нож из её рук и машинально нанесла несколько ударов ей в грудь. Она упала на колени, но в глазах стоял не страх, а ненависть ко мне. Протягивая руки, она хотела задушить меня. Я плача, и отбиваясь от неё, стала пятиться назад. Но это её не остановило. Она, как будто, подзарядившись, начала вставать и приближаться ко мне снова. Ещё несколько ударов с моей стороны, и она вскоре затихла на полу.
С моих рук текла кровь, наверное, моя. Всё было как во сне. Как во сне приехала милиция (интересно, кто её вызвал?), как во сне меня забрали в отделение и спрашивали, спрашивали, спрашивали. Спрашивали, что произошло, кто начал первым, не думала ли я об этом раньше...
Я ничего не чувствовала кроме облегчения. С души упал камень, который так давил на меня все эти годы. Волновал меня лишь один вопрос: Как там бабушка с дедушкой?
За убийство матери мне дали восемь лет строгого режима. Не помогли даже свидетельские показания стариков. За чрезмерную жестокость мне были добавлены ещё пять лет. В итоге меня ждало тринадцать лет существования в беспросветном раскаянии.
Прошло десять лет. Меня выпустили за хорошее поведение раньше срока. Теперь мне хотелось увидеть лица тех, кто, по причине собственной трусости, так со мной поступил.
Бабушка с дедушкой давно умерли. Они бились за меня до последнего. Несколько раз приходили на свидания. Пока были живы, никогда не бросали меня ни на минуту. Только они одни говорили, что я ни в чём не виновата. Только ради них я жила, стремясь, каждый день на свободу.
Я ещё отбывала наказание, когда узнала, что мой муж и моя сестра поженились. У них родился сын. Когда я вышла, ему было уже восемь лет.
Мне нужно было увидеть их глаза. Больше меня ничего не волновало. У меня не было цели разлучить их, сделать их жизнь невыносимой. На душе у меня было легко. Я уже давно приняла их предательство, и теперь никакими слезами этого не изменишь. Не было во мне ни капли сожаления, а уж тем более прощения к ним. Внутри меня жила пустота. Душа давно улетела из грешного тела, оставив мне только физическую способность существовать: дышать, есть, спать. Даже мысли были так далеко от меня, что мне нужно было за ними сначала прийти, а этого делать не было никакого желания.
Дверь открыл мой муж.
- Проходи. - Тихо проговорил он. Мой дом. Я так скучала по нему все эти годы. Кто же мог подумать, что будет так. Мне навстречу выбежал мальчишка. Похож на мужа. Сестру парализовало, и она передвигалась на инвалидной коляске. Услышав шум в коридоре, она позвала: "Миша, кто там?"
- Это я! - спокойно ответила я и вошла в комнату. Как же она похудела. После родов здоровье её ухудшилось, а потом и вовсе...
Муж поседел сильно. Виски, а особенно чёлка были совершенно белыми. Как-то растолстел.
- Ну как ты? - спросила я у, когда-то, родного мне человека.
- Ничего. - Тихо ответил мне Миша и почему-то улыбнулся. Ему было как-то не по себе. Он думал, что я буду мстить, а увидев меня такую умиротворённую, даже растерялся. Из комнаты на коляске выкатилась сестра и, как ни в чём не бывало, стала рассказывать мне про свою жизнь. Как родился Вадик (сын), как она заболела. Ведь совсем недавно она была полна сил. Почему так произошло, спрашивала она себя.
- Куда ты сейчас? - спросил меня муж, когда я собралась уходить.
- Не знаю. Что-нибудь придумаю,- спокойно ответила я и открыла дверь.
- А то живи у нас! - смущаясь, предложил он.
- У нас..., - я ухмыльнулась. Он заметил это и опустил глаза. Я погладила его лицо. Такое когда-то родное, без которого я не могла прожить ни минуты. Он схватил мою ладонь и крепко прижал к себе. Слеза капнула мне на руку.
- К нам в детский сад требуется техничка, - вдруг за его спиной произнесла сестра и с шумом выкатилась в коридор. "Конечно, с моей-то историей" - подумала я и, убрав свою руку с мокрого лица мужа, "поблагодарила" их за беспокойство и ушла. Как бы я ни хотела, но изменить ничего не могла, да и нужно ли было?
Наступала весна. Погода была тёплая, почти летняя. Когда-то эти люди "проглядели" не только дом, квартиру, любовь своих близких, но и свою жизнь. А у меня она одна и только начиналась...