Я сижу на поваленном дереве, едва касаясь воды кончиками пальцев босых ног. День сегодня по - летнему жаркий. Осеннее солнце купается в моем озере, золотит верхушки старых ив, что вот уже которое десятилетие всматриваются в свое отражение в глади воды. И хотя осень давно вступила в свои права, здесь тепло, и я позволяю себе походить босиком по прибрежной песчаной отмели.
Мой ангел, по-турецки скрестив длинные ноги, сидит напротив меня в воздухе, паря в восходящих потоках.
Мир давно распался для меня на две неравные половинки: "до" и "после". И если в "до" я была уверена, то вот в "после"... Я жую эту мысленную жвачку, в тысячный раз пытаясь отыскать вопрос на ответ: "почему". И ведь знаю - ответа нет и не будет. Вернее - ответ есть, но вот я не готова его принять. В самом деле - как можно принять то, что я сама(?) внушила себе болезнь? Никак оно не принимается.
Говорят, ангелы бесплотны и бесполы. Не знаю, не знаю... Мой - так явно плотен. Я знаю его уже много лет. Не всю мою жизнь, но довольно давно. С тех самых пор, когда его ладони подхватили меня над краем обрыва. Я благодарна ему за это. Я очень хотела жить. И сейчас хочу.
И я знаю, что мой ангел - мужчина. Белые шелка одежд скрывают идеально сложенное, сильное, гибкое мускулистое тело. Не культурист, но каждое его движение наполнено сдержанной силой и красотой. Этакое сочетание несочетаемого... Я часто думаю, что он - воплощение мечты юной девушки, какой и я была когда-то.
Он знает мои мысли - я вижу, как лукаво изгибаются в улыбке его губы. Мне особенно нравится верхняя - четко очерченная, похожая на лук.
Ангел, не отрываясь от толстенного талмуда, грозит мне пальцем. Я мысленно показываю ему язык - уж и помечтать нельзя!
Я не знаю его имени. Как-то никогда не задумывалась - а бывают ли у ангелов имена?
-Бывают, - отзывается ангел. - Правда, смертным о них знать не обязательно. Ты бы лучше задумалась о собственной жизни.
-Думаю, -уныло отзываюсь я. - Жизнь - как жизнь. Не хуже, и не лучше прочих.
Он лишь качает головой. Наш спор бесконечен. Ангелу хочется сделать меня лучше, а я упираюсь. Мне лень.
Я пропускаю окружающих через призму своего восприятия. Даже отъявленные сволочи иногда кажутся не совсем конченными. Правда, держаться от них я стараюсь подальше.
Ангел вздыхает, захлопывает книгу и спускается ко мне. Световых эффектов сегодня нет. Я их уже видела. Впечатлилась. Возрадовалась приобщению. И попросила впредь обходиться без оных.
-А что не так с моей жизнью? - спросила, когда он присел рядом, прикрыв мою спину широким рукавом белоснежной хламиды. Сразу стало тепло.
-Что ты делаешь со своей жизнью? - вопрошает мой личный хранитель. Я пожимаю плечами. Солнце уже клонится к закату, становится холодно.
-Я ее живу, - наконец отвечаю. - Просто живу. Радуюсь каждому дню.
-"Радуюсь"! - передразнивает он, наблюдая, как я застегиваю сапоги. - Ежеутреннее кряхтение при сползании с постели ты называешь радостью жизни?
-Ну, мне все же не семнадцать, - возражаю я. - Меня окружающие не поймут, если начну бодрячком прыгать.
-А тебе все еще есть разница - что о тебе думают? - выгибает светлую бровь ангел. - Насколько я знаю - ты никогда не задумывалась об этом.
-Ты не прав, я всегда берегла свою репутацию. Правда, не всегда получалось. Но я всегда находила себе оправдание...
-На это ты мастер, - соглашается он.
-Я всегда думала, что судить может тот, кто сам безгрешен. А таких в моем окружении не наблюдалось. Или я не права?
Ангел лишь неопределенно пожимает плечами.
-Не судите, да не судимы будете, - шепчут его губы. Я молчу. Мне не дано знать - груз каких мыслей отягощает его крылья. Но есть один вопрос, который хочется задать...
-А ты - только мой хранитель? Нет, не так... были ли хранимые до меня?
-Душа - бессмертна, - пожимает он плечами.
-Значит, реинкарнация существует?
Он долго молчит, вглядываясь в горизонт.
-Пойдем-ка домой, хранимая, - наконец говорит он. и добавляет чуть погодя:
-Ни к чему тебе это знать... Но, Боже мой! Как же мало вы живете!
-А когда возрождаемся - ничего не помним о прошлом, - бурчу я себе под нос, пока мы перемещаемся ко мне домой.
Дома я готовлю ужин, хлопочу на кухне, мою посуду и подметаю полы. Ангел лежит на диване, забросив руки за голову и свернув крылья. Так хочется подойти, прижать к груди златовласую головушку, размять закаменевшие мышцы широких плеч, коснуться губами прихотливо изогнутых губ... мой ангел... но я давлю в себе желания. Ангелы бесплотны и бесполы...
Глаза моего ангела - цвета грозового неба. В них то и дело вспыхивают васильковые всполохи молний. Зрачок то сужается до точки, то вдруг заполняет собою всю радужку. Что он прячет в глубине разума? Мне никогда этого не узнать. А хочется.
-Перехочется, - не открывая глаз, отвечает ангел. - Вкусно пахнет...
-Ангелы не едят человеческую пищу, - лениво отвечает он, не двигаясь. - Ангелы питаются эфиром, эмоциями, чувствами...
-То-то ты на моих эмоциях разожрался, - ворчу я. - можно подумать, экзотическое яство.
Ангел не отвечает, делая вид, что дремлет. На самом деле, он никогда не спит. Не положено. Круглосуточная охрана.
После ужина я осторожно пробираюсь на свое законное место в уголке дивана, подставляя свои колени под златовласую голову. Покой и умиротворение нисходит на мою грешную душу. Нам уютно рядом - мне и моему хранителю. Он дремлет, а под моими пальцами на белоснежном полотне расцветает карминно - красная роза. А потом я засыпаю, укрытая легкими крыльями. Ангел мой хранит меня и во снах моих. Но может ли он уберечь меня от самой себя?
Нынешним утром меня будит запах свежей земляники. Я открываю глаза: прямо перд носом плавает в воздухе букетик с круглыми спелыми ягодами на тоненьких стебельках. Ангел невидим. Но он здесь.
-Уговорил, - отвечаю на незаданный вопрос. - Пойдем на дальнюю поляну. Ты ведь оттуда принес мне букет?
Ягоды ложатся в мою ладонь. Нет, я не буду их есть сейчас! Я поставлю их стопку, и буду ждать - пока ягоды высохнут, станут коричневыми. Всю зиму я буду смотреть на них. вдыхать аромат, и вспоминать прошедшее лето. Мне остается только вспоминать. Я уже почти совсем не могу ходить - разве что с тросточкой. Замкнутый круг - чтобы жить, мне нужно двигаться, но вот двигаюсь я с большим трудом. Иной раз - со слезами. Нет, я не плачу по-настоящему! Не умею просто. С самого детства не плакала. Но вот злые всхлипы иной раз и наворачиваются, прорывая ком в горле.
Встаю я и в самом деле с большим трудом. Долго разминаю ноги, растираю их, попутно умащивая очередным бальзамом или мазью. Расхаживаюсь, курсируя по квартире, в который уже раз думая о том, что прогадала, переехав из деревенского дома в благоустроенную квартиру.
-Не ворчи! - слышу голос своего Ангела. - Хватит уже грызть себя, и выносить себе остатки мозга. Быстро: встала, умылась, перекусила вчерашними щами, и вперед - за ягодами. Обещаю - если сама доползешь до полянки, помогу набрать полное ведро. Хватит и на варенье, и на поесть с холодным молоком.
-И покрыться красными пятнами, - продолжаю бурчать я, умываясь. Я же не виновата, что в последнее время на меня нападает аллергия. Причем аллерген покрыт мраком. Иногда я думаю - что аллергия у меня на жизнь...
А утро еще самое раннее! В лесу все еще сумеречно, солнце не успело пробиться сквозь чащу. Разве что позолотило самые верхушки столетних корабельных сосен. Травы покрыты росой, делающей их белесыми и холодными. В низинках стелется густой туман, скрывая все, что там растет. Спать бы и спать, но ягоду лучше собирать утром, когда жаркое солнце еще не припекает. Мне нельзя долго находиться под его лучами. Нет, я не вампир. Просто у меня куча всяких разных проблем со здоровьем. Вот сейчас мне нужно выйти и пробежаться по росе. Босиком. И почти голой. Хорошенько вымокнуть, потом вернуться в дом и тщательно растереться холщовым полотенцем. До красноты и почти боли. Заряд бодрости обеспечен. Хотя бы до обеда...
Когда я, взбодрившаяся и немного злая, возвращаюсь - на столе благоухает завтрак. Мой Ангел - он такой. Заботливый. Крынка холодного молока, пышный омлет, толстые ломти свежего хлеба... Я вздыхаю и усаживаюсь за стол, предварительно переодевшись в пятнистый костюм: плотные, но легкие шаровары, футболка, толстые носки. На спинке стула висит куртка - энцефалитка с капюшоном и противомоскитной сеткой. Её я одену, когда соберусь выходить. Ангел Ангелом, но береженого Бог бережет...
Я иду по скрытной тропинке на восход. Если пересечь негустой подлесок - можно выйти на большую поляну. Травы там не такие высокие, как возле моей избушки. А в траве - россыпи красной ягоды. Тут не одно ведро набрать можно!
-Вообще-то, не люблю я собирать ягоду! - говорю в пустоту. - Но такое!
-И я о том же, - отвечает Ангел, и на дно ведра падает первая горсть. Я собираю крупные рубиновые ягоды и размышляю о том, что мы все же неправильно их называем. Земляника - ягода лесная, духмяная. Мне она напоминает запах так нелюбимого моей матерью земляничного мыла. Она, заядлая ягодница, никогда землянику не собирала. А вот эту - круглую, прячущуюся в траве клубнику, привозила ведрами. Два - три ведра за раз. Её рассыпали тонким слоем на кухонном столе, на больших железных листах, на полу - чтобы не начала "гореть". Перебирали всей семьей. Мелкую откатывали в сторону, чтобы потом рассыпать на решетах: сушить. Крупную, чистую, засыпали сахаром и оставляли на какое-то время. Ждали - когда ягода даст сок, чтобы потом варить варенье. Деликатесное варенье моего детства... А еще - пирожки из сушеной ягоды. А еще - чай из сушеных плодоножек...
Вот только я никогда не любила клубнику перебирать. А сейчас ползаю по поляне, старательно выбирая самую крупную. Нет больше в моей жизни человека, что займется припасами вместо меня. Вот и приходится заниматься этим самой.
0:40 22.08.2016
Вдалеке зазвенели хрустальные колокольцы. Свеча почти догорела... Ангел толкнул створку, и окно отворилось. Солнце уже взошло. Ангел смотрит на розовые блики, рассыпанные по саду. Он тих и спокоен, мой Ангел. Можно подойти и погладить белое крыло, коснуться руки...
Ангел мой! Ну, что ж ты так печален?! Заканчивается четвертое тысячелетие, а я по-прежнему остаюсь женщиной. Даже в этой строгой комнате. Даже в уединении, посте и молитве я остаюсь женщиной. Благоговея перед Богом, мне хочется пожалеть и приласкать служителя Его: наверное, он тоже может устать, может нуждаться в ласке... Мою Душу захлестывает нежность и любовь. Кажется, все бы отдала, лишь бы увидеть ласковую улыбку на лике моего Хранителя...
Он улыбнулся. Сильная рука обнимает мои плечи; крыло, развернувшись, укрывает меня от свежего ветерка. Я не умею объяснить, но это не Земная Любовь. Это нечто такое, что завораживает, манит, влечет в глубины Мироздания... Дух захватывает от того, что я вижу, глядя в очи Ангела - Хранителя!
Если честно - я не верю ни одному адепту ни одной религии. Не верю тем, кто пишет книги о том, как надо жить, кому верить: нотки фальши слышатся мне в их учениях. Человечество так научилось играть словами, что уже само запуталось - что же было в Начале. Даже Библию - Книгу Книг - ухитрилось истолковать на множество ладов. Сообразно своему пониманию и необходимости. Я думаю, что Богу это зачем - то нужно. Значит - Бог им и судья.
Ангел вновь улыбается. Он никогда не запрещает мне думать и поступать по своему разумению. Он только показывает мне варианты развития событий. Выбор всегда остается за мной... Но с годами я все чаще поступаю по его желанию. Единственное, с чем я все еще не могу (или не хочу) расстаться - желание и жажда плоти, моего женского естества.
Когда я встречаюсь с тем, кто меня любит (правда, я в это тоже не верю), мой Ангел - Хранитель исчезает. Однако, он по-прежнему где-то рядом. Наверное, поэтому я не привязываюсь Душой к человеку, с которым делю ложе... Наверное, поэтому радуюсь, когда встреча откладывается. Наверное, поэтому я так спокойно отношусь к одиночеству...
Снова звенят хрустальные колокольцы. Пора на работу... Сегодня мой Ангел будет со мной весь день... Мы выходим в сад. Мой Ангел не боится работы, и под его пальцами крошечный кусочек земли под окном быстро покрывается ковром сочной рассады - я люблю цветы. День проходит неспешно в трудах и заботах. Тихий вечер опускается на Землю, и душу вновь переполняет восторг и Любовь...
А потом приходит ночь... На жестком ложе я устраиваюсь на ночлег. Мой Ангел будет со мной до утра - сильные крылья осеняют мою постель, легчайший поцелуй касается лба - будто лепесток упал. И я засыпаю - эта ночь пройдет спокойно.