Juliya : другие произведения.

Икс на игрек

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Они не знают, чего хотят в жизни, они заблуждаются насчет друг друга. И не знают, что только объединившись сумеют найти себя. Сразу говорю, не принимайте всерьез! Я сама думаю, что фэнтези у меня получается лучше. Просто вот захотелось чего-то новенького попробовать) Пока что выкладка будет производиться раз в день.
    Аннотацию пока не придумала Начато 18.09.2011
    Продолжение от 8 февраля.

Икс на игрек

   Музыка бухала, как ненормальная, заглушая все остальные звуки. Но молодежь привыкла общаться в таких условиях. Еще долго после посещения "Лабиринта" хотелось кричать, вместо того, чтобы говорить нормальным голосом, потому что в ушах стоял непонятный гул. Но уходить никто не собирался. "Лабиринт" затягивал в свои дебри, лишая возможности думать, рождая в людях лишь дикие инстинкты.
   "Все же здесь нереально громко", - лениво подумала Ланка, прикуривая очередную сигарету. Делала она это с врожденным изяществом, аккуратно обхватывая тонкий белый кончик трубочки розовыми губами, но Сергей поморщился - за последние полгода его девушка стала очень много курить, особенно, когда выпьет.
   "Вот всегда так, - недовольно подумала блондинка, поймав взгляд того, кого все друзья считали ее парнем. - Сначала они клюют на твой независимый вид, а потом начинают требовать, чтобы ты вела здоровый образ жизни".
   На самом деле, ей и самой все эти пьянки-гулянки порядком надоели, но выбраться из затянувшей вмиг трясины не так уж легко. Нет подходящего стимула.
   "Вот если б Он попросил, - мечтательно закатила она глаза, одновременно делая затяжку. - Да что там! Я бы сделала абсолютно все, что он захочет". Но Паша ничего не хотел. От нее, по крайней мере.
   Паша - сосед с пятого этажа - с детства был ее кумиром. Симпатичный, всегда спокойный парень умел улыбаться так, будто знает какую-то тайну, не известную всем остальным. Хоть и был он невысокого роста, но, казалось, превосходил по всем параметрам своих высоченных друзей-музыкантов.
   Еще в те времена, когда Ланка бегала, как угорелая, по улице и играла в глупые игры с подружками, она замирала, завидя соседа, отмечая каждое его движение. "Он на меня посмотрел! Он мне улыбнулся! О, он мне сказал "привет"!" - вот лишь краткий перечень примитивных мыслей любой влюбленной девчонки.
   Ради него она постаралась повзрослеть, как можно раньше. Стала подрабатывать, едва исполнилось четырнадцать, лишь бы хватало денег на то, чтобы посещать клубы вместе с его компанией. Старалась выглядеть старше, красилась, стильно одевалась. И только-только стала своей среди казавшихся взрослыми ребят, как желанный объект слинял в город на учебу. Причем, не куда-нибудь, а в Москву.
   Ланка с горечью поняла, что здесь ей за ним не угнаться и попыталась затопить горе в вине, шатаясь со своей кампанией по кабакам, выкуривая многочисленные сигареты и расстраивая маму. Она даже закрутила роман с лучшим другом Паши. Просто, чтобы насолить за невнимательность и равнодушие. Только кому она мстила таким образом, кроме себя, было не понятно.
   - Отстань! - как всегда мысли о Паше привели ее в отвратительное настроение. И оттолкнув чересчур навязчивые руки Сергея, Ланка поднялась, пошатываясь, и направилась к танцполу.
   Сейчас она будет извиваться под дикие звуки, которые с трудом можно назвать красивым и мелодичным словом "музыка". Будет мелькать среди зеркал, подобно огню, затмевая всех остальных, любуясь своим и только своим отражения, которое в пьяном угаре покажется еще прекрасней, а сигаретный дым создаст иллюзию чего-то волшебного и нереального. И все это лишь для того, чтобы выплеснуть ярость и отчаяние, излить свой темперамент в безопасное для окружающих русло.
   - Выдохлась? - через час она вышла подышать ночным морозным воздухом. Здесь и сцапал ее Сергей. - Думал, там все расплавится вокруг тебя. Хотел подойти, но не решился. Какая-то ты дикая, когда танцуешь... красивая...чувственная.
   Сережа задумчиво смотрел в лихорадочно блестевшие голубые глаза, крепко прижимая Ланку к ограждению крыльца.
   - Я же сказала, отстань! - пыталась отпихнуть его от себя.
   - Что это значит? Я не могу обнять свою девушку? Не могу поцеловать? - и Сергей наклонил голову, чтобы показать, что может.
   "Давно надо было его бросить", - поморщилась девушка, ловко отворачиваясь. Она использовала его со всей эгоистичностью молодости, ничего не давая взамен, не задумываясь о его чувствах и намерениях.
   А сейчас ей их отношения казались глупыми и пошлыми, по сравнению с ее любовью.
   - Серега, иди, потусуйся еще, - спокойно произнесла Ланка, мечтая поскорей сбежать домой. Не хотелось видеть никого из компании - надоело.
   - Это что, все? - парень казался шокированным. - Ты думаешь, это так просто: поиграла и бросила? У тебя ведь кто-то еще есть, да? То-то ты меня столько динамила!
   Он больно сжал ее плечи и рывком притянул к своему разгоряченному телу. Ланка же не боялась, лишь вздрагивала от отвращения. И только хотела сказать ему что-нибудь пакостное, как откуда-то из темноты раздался до боли знакомый голос.
   - Эй! Серый, ты что ли?
   Ее плечи медленно отпустили, но, оказавшись на свободе, Ланка не пыталась бежать, с отчаянием вглядываясь в приближающуюся к ним парочку.
   Медленной походкой, сияя этой своей фирменной улыбочкой, к ним подходил Пашка. Нет, не так. К ним подходил Пашка в обнимку с какой-то кикиморой! Иначе не назовешь.
   Серая мышка, совершенно невзрачная, на которую второй раз и не взглянешь... без слез. Дурацкая шапка в зеленую полоску, старомодная дубленка, нелепые сапожки без каблука. Вся такая маленькая, кругленькая. Неужели Пашу интересуют подобные пампушки?
   - Привет! - Сергей, явно был рад видеть друга и тут же полез с нетрезвыми объятиями, не подозревая, что перед ним его мифический соперник.
   Они обменивались традиционными фразами, интересовались делами друг друга, судьбой знакомых, а Ланка стояла и тупо пялилась не на парня своей мечты, а на его пассию.
   А та застенчиво улыбалась откуда-то из-под его подмышки и не ведала, что ее рассматривают, как букашку, которую хочется раздавить.
   "Неужели он не видит, что я лучше? Что я красивей и ярче? Что я, в конце концов, больше ему подхожу!" - негодовала девушка, покачиваясь на высоких каблуках и машинально вытягивая из сумочки сигарету.
   - Светлана? - удивленный голос кумира заставил ее замереть.
   - Ты что, куришь? - и столько неприкрытой брезгливости прозвучало в этом голосе, что пальцы сами собой ослабели, и сигарета упала в утоптанный и заплеванный снег.
   Она мельком взглянула на нечто, стоящее в обнимку с парнем ее мечты и обомлела: серые глазки смотрели на нее с такой же брезгливостью, а еще... с жалостью!
   Эта серая мышка, которая и жизни-то настоящей не видела, смотрела на яркую, красивую Светлану с жалостью!
   Положение усугубил Сергей, по-свойски обнявший девушку.
   - Да, курит, но мы усиленно боремся с этой привычкой. Правда, солнышко!
   Легкий поцелуй куда-то в растрепанную после танца макушку, сработал наподобие детонатора. Взрывчатка же взорвалась где-то в районе замутненного спиртным головного мозга и вынесла его напрочь.
   - Какое я тебе солнышко, придурок! - от резкого, а главное, неожиданного толчка, Сергей покачнулся, нетрезвые ноги подвели и уронили парня в сугроб. - И не приближайся ко мне, понял?
   Выплеснув обуявшее ее горе на надоевшего за полгода субъекта, Ланка кинула последний цепкий взгляд в сторону парочки и бросилась в ночь.
   - Что это с ней? - удивился Павел. Ему было неприятно, что скромная, тихая Вика наблюдала такую сцену. Хотел показать родину, так сказать. А показал какой-то притон с друзьями-алкоголиками.
   - Не знаю, - смущенный Сергей вылез из сугроба. - Нашло что-то. Она у меня темпераментная, но отходчивая.
   Последнее было сказано с изрядной долей сомнения. Все-таки прежде блондинка не была такой агрессивной.
  
   Светлана неслась домой, будто поглощая расстояние. Не были помехой ни высокие каблуки, ни нетрезвое состояние.
   Не хотелось видеть ни лучшую подругу, ни остальных друзей ее круга. Сердце рвалось к единственному человеку, который поймет и утешит: к маме.
   И мама сделал именно то, на что рассчитывала дочь: обняла и приняла такой, какая есть - пропахшую спиртным и табачным дымом.
   Елена с ума сходила, когда видела, что Светочка катится по наклонной, но боялась ее трогать. А вдруг будет еще хуже? А так, глядишь, надоест девочке бестолковое существование, и она возьмется за ум.
   А сейчас дочь рыдала у нее на плече, жалуясь на какого-то Павла и ругая какую-то курицу. Что за Павел Елена подозревала. Кроме того, она подозревала, что именно из-за него Светланка стала вести такой образ жизни.
   А "курицу" она даже знала, как зовут.
   - Сын приехал, - не далее, как вчера, хвасталась соседка сверху. - Невесту свою привез. Такая девушка хорошая, слов нет! Даже удивительно! Я думала, сейчас таких не бывает.
   Елене, конечно, горько было понимать, что "таких не бывает" относится и к ее дочери. Хотя прежде Светланка, девочка яркая и красивая, тоже была скромной и правильной. Хорошо училась. Не блестяще, но лучше многих. Она всегда была старательной и скромной. А потом, как с катушек съехала! И во всем был виноват Павел, хотя, возможно, и не догадывался об этом. А еще подростковые гормоны.
   По своему обыкновению, Елена не стала выговаривать дочери и обвинять в чем-либо. В конце концов, кто она такая, чтобы обвинять? Ведь дочь всего лишь повторяет ошибки матери.
   Только на этот раз в голове мелькнула блестящая мысль. И поглаживая Светланку по спине, она грустно произнесла:
   - Да, ты права. Нет в жизни справедливости. Эта Марина ничего особенного из себя не представляет. Подумаешь, в университете учится! Так ты чем хуже? Даже без троек школу закончила. И если б захотела, непременно поступила бы в вуз. Подумаешь, не курит, не пьет! Такие сейчас молодым людям вроде и не нравятся, - в последней фразе Светланке послышалось сомнение, отчего возникло чувство, что мать просто пытается ее утешить. - Не собирается же он на ней жениться?
   - Жениться? - голубые заплаканные глаза смотрели с испугом.
   - Нет-нет, что ты! Я точно знаю, что жениться он пока ни на ком не собирается, - заторопилась Елена, испугавшись, что дочь наделает глупостей. Хотя мать Павла намекала на то, что свадьба не за горами.
   - Просто я бы никогда не подумала, что Павлу нравятся такие вот правильные девочки.
   - Вот и я не подумала бы, - Ланка проглотила подступившие к глазам очередные слезы и опустилась на жесткий табурет, что стоял на кухне.
   Вы не замечали, что часто самые важные решения в жизни принимаются на кухне? Видно, Светлану Залесскую не избежала сия участь, потому что в этот самый миг она приняла решение, которое изменило всю ее жизнь.
   - И правда. Чем я хуже? Я тоже могу пойти учиться. Полгода еще есть. Подготовлюсь, подзаработаю денег и поеду. Если Пашке нравятся такие вот, - она кивнула куда-то в неопределенном направлении. - Тихие, скромные, умные - я такой стану. Даже лучше! Я стану лучше, чем она! Да!
   Она уверенно поднялась и направилась в свою комнату, по дороге бормоча ни к кому не обращаясь:
   - Я стану лучшей на курсе! Нет, в университете! Он меня еще узнает! Еще обратит на меня внимание! Вот так!
   Елена с облегчением выдохнула и тоже пошла спать.
   Утром она справедливо сомневалась в том, что Светочка не изменила за ночь решение, принятое сгоряча, а, главное, спьяну.
   Но нет, пронесло. Блестящая мысль измениться ради Пашки не просто укоренилась в голове Ланке, но и дала крепкие очень даже жизнеспособные ростки. Оказалось, что взбалмошная девчонка умеет добиваться своего.
   Это она и доказала через полгода с отличием сдав дополнительные экзамены при университете в областном центре и поступив на тамошний физмат. Дело осталось лишь за малым: стать лучшей и каким-то невообразимым образом продемонстрировать это Паше.
  
   *******************************
   По мнению профессора, усмешка на лице этого студента была воистину хамской, когда он в очередной раз высоко поднял руку, выставив указательный палец вверх с таким видом, словно хотел сказать: "Там бог и он все видит. И то, что ты нагло врешь, он тоже видит прекрасно".
   В принципе, именно то, что профессор врет, он и пытался доказать на протяжении всей лекции.
   "Не вру я! Не вру!" - хотелось гаркнуть немолодому лысеющему мужчине в переполненный лекторий. Но он понимал, что от этого смешки станут только явственней.
   Черт бы побрал этого мальчишку! Как он смеет быть таким самоуверенным и бесстыжим! Неужели нет никакого уважения к старшим, а тем более к преподавателю!
   "И черт бы побрал меня за то, что так невнимательно подготовился к этой лекции: не проверил, как следует, взятые из учебника данные".
   Профессор отчаянно краснел и потел, глядя на уверенную усмешку своего студента. В этот провальный для его авторитета миг, он мечтал, чтобы внезапно разразился звонком сотовый телефон. И проклинал тот день, когда устроил разнос жене и дочке, настаивая на том, чтобы они не смели тревожить его на занятиях.
   "Ну, хоть кто-нибудь!" - отчаянно молил он во внезапно повисшей тишине. Такого позора он не испытывал даже на первых своих лекциях, когда зеленым юнцом начал преподавать в этом университете. А сейчас... Сейчас этот состоявшийся мужчина мечтал провалиться сквозь землю или быть вызванным на ковер к ректору или декану.
   И ведь не проигнорируешь эту нагло торчащую посреди множества голов руку. И усмешку парня, постепенно превращающуюся в ехидную ухмылку.
   А ведь с виду так, ничего особенного. Обычный красавчик, промышляющий девочками и пивом. А в свободное от этого всего время, посещающий университет.
   Стрижка ежиком, раскаченные плечи, распирающие защитного цвета футболку с коротким рукавом, по-кошачьи прищуренные глаза, к цвету которых профессор не приглядывался...
   Чертов засранец!
   Если б кто из присутствующих услышал, какими выражениями оперирует представительный и высокомерный профессор, в высшей степени интеллигентный человек, он бы знатно повеселился.
   Как назло, и тема-то сегодня такая... скользкая. И откуда этот юнец столько о ней знает? А профессор ее не любил, потому и коснулся в свое время лишь слегка.
   Что делать? Надо выкручиваться. Хоть это и не в правилах Арнольда Генриховича Арнгольц.
   Оскалившись, как можно более приветливо, он возвестил на всю аудиторию, заглушая смешки:
   - Как видно, среди нас появился знаток данной темы. Молодой человек, я предоставлю вам возможность высказаться на семинарском занятии. Надеюсь, вы покажете настоящий класс. А сейчас, раз уж вы взялись восполнить наши пробелы в этой теме, я со спокойной душой начну следующую.
   Вот так вот! Надо действовать с достоинством.
   Так наивно полагал профессор, пока не начал читать новый материал. К сожалению, в нем студент ориентировался еще лучше, чем в предыдущем. И к вящему ужасу Арнольда Генриховича, опять доставал его каверзными вопросами.
   "Ну, ничего! - злобно думал доведенный до ручки профессор. - Экзамены еще никто не отменял. И уж в своей-то теме я разбираюсь гораздо лучше, чем кто бы то ни было".
   Уважаемые студенты! Остерегайтесь красоваться перед понравившимися вам девушками, издеваясь над бедными преподавателями. Запомните: преподаватель на экзамене царь и бог. Он может отомстить, и мстя его будет страшна.
   А в результате вам, возможно, придется сменить учебное заведение или даже город.
   **************************
   ВВ, как в прошлом называли его солдаты, или Владимир Викторович, восседал за большим столом в гостиной, опершись на него мощным торсом, и буравил сына тяжелым взглядом.
   Антон же развалился в кресле в позе прожженного пофигиста: расставив широко ноги и опустив одну руку между ними, в другой он вертел брелок с ключами от машины. На правой его руке красовалась разноцветная фенечка, самодельная, состоящая из множества разноцветных бусинок, носящих сакральный смысл, на левой - часы, которые выдавали его не совсем пренебрежительное отношение к такому предмету, как время.
   Подполковник в отставке скривил губы. Он прекрасно помнил момент, когда упустил сына.
   Да. Именно тогда, когда не воспротивился тому распределению, которое сулило ему повышение по службе. Тогда пришлось оставить семью и только через некоторое время ему удалось забрать Антона с Ксюшей к себе.
   На радостях, что семья, наконец, воссоединилась, он не сразу заметил, что жена с матерью успели донельзя испортить мальчика. А когда заметил, было уже слишком поздно. Антон слишком рано сложился как личность, странная, непредсказуемая, и никак не хотел поддаваться настойчивому влиянию отца. Нет, он не спорил, не грубил, относился к отцу с уважением, но...
   Иногда, вот как сейчас, хотелось гаркнуть во всю силу легких или тряхнуть сынулю за шкварник. Увы, он уже вырос из этого возраста и вполне мог дать отпор: спорт относился к многочисленным увлечениям сына, так и не доведенным до конца.
   - Ну, - низкий голос ВВ мог вызвать во всяком благоговейную дрожь и желание вытянуться по струнке, но только не в его сыне. - Что скажешь? Почему я опять вынужден прибегать к своим связям, чтобы выудить тебя из полиции?
   - Прости, пап, - спокойно ответил Антон, отрывая взгляд от брелка. - Сам знаю, что не надо было ввязываться в это дело.
   - Понимаешь? - прошипел ВВ.
   - Ага. Не стоило геройствовать и пытаться задержать грабителей до приезда полиции. Надо было помочь им сгрести все с витрины, чтоб быстрей делали ноги. Все равно результат тот же.
   Сын поморщился и дотронулся до огроменного фингала, расцветающего всеми цветами радуги. А отец крякнул, вытаращив на него глаза. Хотел, было, спросить, почему в полиции ему выдали иную версию событий, но передумал. Все произошедшее было вполне в духе Антона.
   - Это они тебе? - кивнул подпол на фингал, про себя удивляясь, как какая-то шантрапа, обчищающая салоны сотовой связи, умудрилась справиться с его сыном. Ведь многочисленные виды единоборств не были для того пустым звуком.
   - Неееет. Это наши доблестные полицейские отличились, - усмехнулся сын.
   - Таак, - ВВ встал и прошелся по комнате, заложив руки за спину. - Почему не объяснил доблестным представителям органов правопорядка, что просто мимо проходил?
   - Это они "просто мимо проходили". И прихватили первого попавшегося, особо не спрашивая, - парень снова дотронулся до фингала и зашипел от боли.
   - Почему позволил себя бить?
   - Так это ж эти... органы правопорядка. Их бить нельзя. Они этого не любят. Обидеться могут сильно.
   - Мне дознаватель сказал, что ты на все вопросы молчал и ехидно улыбался.
   - Подумаешь. Мне просто интересно было, сколько тебе времени на этот раз потребуется, чтобы вытащить меня оттуда, - сынуля радостно оскалился. - Должен сказать, что ты делаешь успехи: в этот раз гораааздо быстрей, чем в прошлый.
   - Еще бы, - проворчал отец, чувствуя, что над ним в который уже раз издеваются. Но не в силах злиться: все-таки преступления сын не совершал. Просто клоуны в форме опять ошиблись, - Синичкину стоило только увидеть, кто звонит, как он сразу догадался, что делать нужно. Он сначала скинул указания вниз, а уж потом ответил на звонок.
   Теперь уже ехидничал отец, а сын про себя умилялся: неужели перевоспитывается?
   - Так, - словно ставя точку в этой истории, ВВ хлопнул по столу. - Теперь вернемся к институтским делам. Что там этот... этот...
   - Арнольд Генрихович? - Антон вопросительно поднял густые, как у отца брови.
   - Ну да. Он принял у тебя экзамен?
   - Ага, - парень зевнул, так как выспаться прошлой ночью у него не получилось. - Пап, мне, наверное, придется переводиться на другой факультет. Так что сразу предупреждаю.
   - Опять?! - взревел отец, едва ли не хватаясь за голову. - Тебе же эта специальность нравилась.
   - Она мне и сейчас нравится. Просто Арнольд Генрихович заведующий кафедрой.
   - Ну и что? Напиши заявление, чтобы тебе сменили преподавателя. Потребуй комиссию, в конце концов!
   - Уже.
   - Что уже?
   - Писал.
   - И что? - ВВ злился, что приходится всю информацию из Антона тащить клещами. Он-то привык, что ему радостно обо всем рапортуют. И желательно без единой запинки - терпением подполковник не отличался.
   После последнего вопроса Антон вообще замолчал и только неопределенно пожал плечами. Но что-то во взгляде хитрющих глаз сына ВВ насторожило.
   - Неужели декан тоже у вас вел что-то? - медленно с расстановкой произнес отец, уже догадываясь, каков будет ответ.
   Антон опустил взгляд в пол.
   - И ты его тоже достал, - уже констатировал Ведищев старший.
   Сын молчал. А что отвечать, если и так понятно?
   ВВ замолчал, тяжело дыша, мечтая сделать что-нибудь этакое. Ну, такое. Что там с непослушными детьми делают?
   - Надо было отдать тебя в кадеты, - наконец, произнес он с расстановкой.
   - Пап, ты же знаешь, что туда только с отличными оценками берут.
   - Ничего, с моими связями взяли бы. Или на худой конец в армию отправить.
   - Но ты же сам...
   - Знаю, - поморщился ВВ. Он уже жалел о том своем решении. Он хотел, чтобы сын подрос, получил образование, а потом уже отправлялся на службу, подкованным, так сказать.
   - Так, - отец снова хлопнул по столу, приняв для себя решение. - Сейчас отправляешься в штрафбат. Поговорим завтра.
   - Слушаюсь, товарищ подполковник, - отсалютовал Антон, вытянувшись в струнку.
   - Клоун! К пустой голове не прикладывают.
   - Так она не пустая, а забитая опилками, - оскалился парень, направляясь на кухню, которая и считалась в их семье штрафбатом.
   Причем надо было не просто прийти на кухню и посидеть. Следовало подойти к маме, мило улыбнуться и сообщить, что сегодня у тебя настроение помогать ей буквально во всем, после чего незамедлительно поступить в рабство под началом любящей, но неугомонной женщины.
   У которой, между прочим, сегодня был День Рождения.
   Собственно, именно поэтому ВВ и отложил разговор на завтра - не хотелось жене настроение портить в такой день. А оно непременно испортится...
  
   - Рота подъем! - ничего интересного, так в семье Ведищевых начиналось каждое утро. Только что одеваться надо было не под горящую спичку, но тоже желательно очень быстро.
   Единственное отличие заключалось в том, что на сей раз ВВ был настроен на серьезный разговор.
   - Так, - начал отец семейства со своего любимого слова, когда "рота" в составе двух человек заняла свои места в гостинной. Ксения Сергеевна выжидательно захлопала голубыми глазами, предчувствуя недоброе. - Ввиду того, что наш сын треплет языком не хуже, чем работает кулаками, над ним назрело увольнение, тьфу ты, отчисление из института.
   - Ах! - пораженно воскликнула мама, как будто это была первая подобная ситуация. - Антоша, ты же такой умный мальчик! Как ты мог?
   Сын покаянно опустил голову, а отец продолжил.
   - Во-первых, уже не мальчик... Ты хоть знаешь, что обозначают бусины на его... этом... браслете? А впрочем, не важно, - ВВ поймал предостерегающий взгляд сына и решил не травмировать жену щекотливыми подробностями жизни сына. Мужская солидарность как-никак.
   - Так вот, о чем это я? Ах, да! Во-вторых, он несдержанный на язык лоботряс, который даже любое хорошее дело делает через одно место.
   - Володя! - возмутилась хрупкая на вид женщина.
   - Что Володя! Володя говорит по делу. И думает дело, в отличие от некоторых. Значит так. Я решил, что поступим следующим образом, - с этого момента подпол старался на жену не смотреть, предчувствуя ее реакцию, но говорил по возможности решительным тоном. - Я подключу свои связи и переведу Антона в другой город.
   - Как?!
   - Разговорчики в строю! Я еще не закончил. Во-первых, ему специальность менять не придется. Во-вторых, научится свои проблемы решать сам.
   Не сказать, чтоб Ведищева старшего радовала перспектива отправить сына на вольные хлеба. Ведь он привык все всегда контролировать, а тут такое...
   - Но, Володя!
   - Раз такой умный, пусть научится и жить своим умом, а не работать своим умным языком, где не надо.
   Антон в этот раз даже не посмеялся над заковыристой фразой отца. Он вообще растерял весь свой пофигистический вид. Побледнел парень не меньше матери, которой, кажется, требовался пустырник.
   - Но как же, Володя, - чуть не плакала миниатюрная блондинка, глядя с низу вверх на серьезного и большого мужа, - где он жить-то будет?
   - Куплю квартиру, - буркнул мужчина.
   - Что?! - на этот раз, два голоса слились в унисон.
   - Что, что? Есть у меня сбережения, собирался вложить в какую-нибудь недвижимость. А это прекрасный вариант.
   - Да, прекрасный, - задумчиво проговорил Антон, глядя куда-то поверх головы отца. В то время, как Ксения Сергеевна тихонько всхлипывала, молодой человек уже рисовал в голове перспективы самостоятельной жизни.
   Тусовки. Девочки. Тусовки. Девочки... Эти два слова поочередно мелькали перед глазами, заманчиво подмигивая.
   - Мааам, - с расстановкой, наконец, произнес он. - Ты знаешь, есть университеты гораздо лучше, чем у нас.
   Кажется, на этот раз даже отец удивился, не дождавшись проявлений строптивости сына.
   - Мам, мне правда пора начинать жить самостоятельно, а не впутывать в свои проблемы вас с отцом.
   Родители сглотнули, глядя в горящие азартом глаза сына. ВВ тут же захотел отказаться от своих слов, но, вот беда! Подполковник в отставке от своих слов не отказывался и ошибок не признавал.
   - Антоша, ты уверен? - с ужасом спросила мать, понимая, что с двумя решительными мужчинами ей не справиться - не тот характер.
   - Как никогда! - уверенно возвестил сын, хищно оскалившись. Уж он-то постарается, чтобы из этого университета его не отчислили! Да здравствует свобода! И свободные отношения тоже.
  
   **************************************
  
   - Не сходится.
   - Что ты там бормочешь? - Лика нетерпеливо глянула через плечо подруги. - И что ты там все строчишь без остановки?
   - Список для препода составляю. Только вот количество не сходится. По журналу на курсе 73 человека, а сейчас присутствуют 74.
   - Считать научись, физик! - призрительно фыркнула Лика, которая выбрала математику своей специализацией.
   - Раз ты так хорошо считаешь, пересчитай-ка еще раз головы.
   - С удовольствием! А ты за это мне "н" на инглише не поставишь. Идет?
   - Вот придешь на инглиш - не поставлю. Ты же знаешь, я поблажек не делаю.
   - Ну, и считай сама, - обиделась подруга и даже для наглядности сложила на груди руки, а губы сделала бантиком.
   - Ну, и посчитаю, - в свою очередь невозмутимо ответила Ланка.
   Теперь ее было не узнать. За два с половиной года она изменилась кардинально. Некогда красиво завитые и остриженные белокурые волосы отрасли и прятались в низкий хвостик. Чисто вымытое лицо не переливалось всеми цветами радуги, как прежде, - ничто не должно мешать процессу получения знаний. Серый свитер под горло и темно-синие джинсы не делали изящную фигурку хуже, они просто нивелировали ее на фоне университетских модниц. А очки, забавно выглядящие на чуть вздернутом носике, добавляли серьезности облику. "Заучка, ботан, отличница и вредная принципиальная староста - все это я", - с гордостью думала Ланка, считая каждую из данных характеристик своим личным достижением.
   Поначалу, ей трудно было собирать волю в кулак и не растекаться киселем на занудных лекциях. Она усиленно таращила глаза, внимая каждому слову преподавателей, заглядывая в рот, пересчитывая их зубы... Как выяснилось, им очень нравится когда им смотрят в рот. И Ланка смотрела.
   А еще зарабатывала мозоли на пальцах, строча, как пулемет, многочисленные лекции. И все это без единого пропуска!
   Пропускать она не позволяла себе и запрещала всем остальным. Все знали - ее не подкупить шоколадкой или коробкой конфет. Принципиальную старосту ненавидели и несколько раз назначали перевыборы, но ни разу не могли назвать куратору стоящую причину, чтобы убрать Ланку с должности.
   Разве можно считать преступлением ревностное исполнение своих обязанностей? И сейчас она, как сыч, была на страже порядка не только в своей группе, но и на курсе.
   - А, поняла! - воскликнула она, наконец, тыча куда-то в первый ряд.
   - У нас тут лазутчик завелся. Опять кто-то своего парня привел.
   - Да? - Лика рассеянно взглянула в ту же сторону и вдруг, словно очнувшись, подпрыгнула на месте. - Ой, какой хорошенький!
   - Ничего хорошенького не вижу, - нахмурилась блондинка.
   На "хорошенького" парень, действительно, не тянул. Скорее, он был потрясающе, опасно красив. "Самоуверенный, наглый самец, от которого надо держаться подальше", - поставила диагноз Лана и вернулась к списку.
   Лекторий жужжал, как рассерженный улей, преподаватель задерживался. Она уже, было, подумывала сходить в деканат, пока не начались массовые побеги, но в этот момент заметила нечто странное: улыбающаяся однокурсница (красивая и яркая, разумеется) показывала в ее сторону пальцем и говорила что-то тому самому парню.
   Тот покивал, улыбнулся уже Лане и направился в ее сторону, легко перешагивая через скамейки и ноги студентов. Девушка напряглась, гадая, что ему надо. С какой целью совершенно посторонний человек заинтересовался ее персоной?
   А он, тем временем подходил все ближе, сияя улыбкой. "Долго репетировал перед зеркалом", - определила наметанным взглядом девушка. Обычно так улыбаются не тому, кто нравится, а тому, кому хотят понравиться. Просто когда что-то нужно от человека.
   - Посмотрим, что ты за гусь такой, - процедила она сквозь зубы под томные вздохи подруги, заранее негативно настроившись к этому самцу.
   А тот всем своим видом старался показать, что он всего лишь безобидный обояшка, ничуточки не опасный для женских сердец. Такой милый парень, ростом выше среднего, стройный, с внушительной мускулатурой, темный ежик на голове и глаза...
   Вернее, все не так. Сначала видишь глаза, а потом уже все остальное, прилагающееся к ним. Ланка с такого расстояния не могла определить, какого они цвета, только видела, что жутко выразительные, будто подведенные. Подведенные?
   - Слышь, Лик, - обратилась она к соседке, которая была уже в полуобморочном состоянии от созерцания приближающегося великолепия. - Да он никак гей.
   - Чего?! - у Лики возникло желание немножко придушить скептика, называющегося ее подругой за подобное святотатство. - Быть не может! Нормальный парень. И одет нормально.
   - Сашок тоже любит носить такие вот обтягивающие футболки. А вообще... забей! Какая разница, гей он или нет.
   - Как это какая! Такой мальчик - и гей. Такими темпами я вообще разочаруюсь в мужском населении и в монастырь уйду, - возмутилась эта знойная брюнетка, поправляя прическу.
   А Лана уже пожалела, что высказала вслух свою догадку, поскольку подведенные черным глаза парня нехорошо сузились при слове "гей". Но он ведь не мог ничего слышать! Совершенно точно не мог. Гул в лектории стоял такой, что разговаривать можно было только крича соседу на ухо. Но у девушки возникло нехорошее такое ощущение, что ее поняли - и обиделись. Смертельно! Поскольку выразительное лицо красавчика, словно окаменело, а движения стали более резкими, хищными, когда он все так же медленно поднимался теперь уже по ступенькам к длинному столу, за которым сидели подруги.
   Лана даже пожалела, что они залезли в этот раз так высоко (это чтоб Лика смогла все к тому же инглишу подготовиться) - очень уж устрашающе выглядело это целенаправленное восхождение.
   - И чего он на меня так смотрит. Я ж не мальчик, - прошептала она и тут же зажала рот рукой. Он ее опять понял! Неужели нынче геи умеют читать по губам?
   И только когда вселенская злость остановилась прямо перед ней, она поняла всю глубину своей ошибки: у него просто были жутко густые и черные, как смоль ресницы, отчего и создавался странный эффект накрашенных глаз. Ланка готова была провалиться сквозь пол от стыда. Но так как стыд - вообще дикое и несвойственное ей чувство, то он породил совершенно нелогичную злость к тому, кто его вызвал.
  
   Антон усердно изображал наивного мальчика-переростка, пока шел через весь лекторий к девчонке, которую ему указала Женя.
   - Только ты ни на что не надейся, - хихикнула при этом новая знакомая. - Наша староста такая зануда, ну, просто жесть! Никому поблажек не делает.
   - А мы ее шоколадкой задобрим.
   - Ну-ну, не ты первый такой прыткий. Ты ее еще на свидание попробуй пригласить, вдруг растает? - в ответ на эту реплику раздался дружный ржач всех, кто сидел рядом.
   И теперь, по мере приближения Антона к цели в помещении постепенно стихал шум: слушок о том, что парень собирается уламывать Залесскую разнесся быстро. И все ждали разговора века и, кажется, делали ставки.
   "А она ничего", - нехотя отметил парень, имея в виду интересную внешность потенциального противника. У Ланы была смуглая, будто покрытая южным загаром кожа, отчего и без того светлые, зализанные в хвост волосы казались выгоревшими, а нежно розовые губы - какими-то необычайно яркими. Точеный подбородок, высокий чистый лоб... И ярко голубые глаза. Такие невозмутимые, словно зеркальная гладь. Одно из двух, решил парень, либо за этим зеркалом пустота, либо глубина страшная. И отчего-то, действительно, стало страшно той потенциальной глубины. Лучше уж пустота. Тонуть ему определенно не хотелось, тем более с какой-то занудой.
   А над глазами властвовали брови, смешные такие, ассиметричные. Он их и не разглядел сначала за огромными стрекозьими очками. Одна бровь являла собой тонкую прямую линию и словно говорила о том, что перед вами девушка прилежная, скромная и правильная. Другая же, изломанная, явно спорила с ней, добавляя лицу насмешливое и несколько удивленное выражение.
   Если не считать глаз и бровей, девушка казалась обычной голубоглазой блондинкой. Весьма хрупкой. С одной из таких он сталкивался каждое утро в отчем доме. Она являлась его мамой, а потому Антон наивно полагал, что легко найдет подход к этой представительнице прекрасного, но глупого пола.
   Он правда хотел принести ей в следующий раз шоколадку в знак будущих хороших отношений, но... Но потом она произнесла это слово из трех букв.
   Он даже запнулся слегка, когда понял, что она, действительно, назвала его геем. Это его-то?! Даже если б он не умел читать по губам, и то догадался бы, отчего розовые губки сложились именно таким образом.
   Но наглой пигалице, считающей, что знает все лучше всех, показалось этого мало. Залесская добавила еще пару фраз, от которых парень просто позеленел.
   И вот он возвышается над ней, желая свернуть тонкую шейку,... а все еще надо налаживать отношения. Это в его интересах. Так он уговаривал себя, снова растягивая губы в приветливой улыбке. Правда, получился, скорее, приветливый оскал, но блонди, кажется, совсем не впечатлилась.
   - Привет, ты ведь староста? - бархатный низкий голос словно резанул по нервам, рядом шумно сглотнула растекшаяся по скамейке Лика. Парень вальяжно облокотился о край узкого стола, привлекая внимание к черным джинсам, а может, к тому, что они так красиво прикрывали.
   Этакий мачо-соблазнитель. И только Лана видела в каре-зеленых прищуренных глазах ярость. Образ мальчика-одуванчика отошел на задний план - перед ней стоял хищник.
   Внутри что-то невольно дрогнуло под напором животной чувственности этого незнакомца, но девушка привычно взяла эмоции под контроль.
   - Угу, - невнятно ответила она, ожидая продолжения.
   - Я новенький, - справа счастливо ахнули, а Лана лишь хмыкнула.
   - Новенькие в детском садике бывают, в ясельной группе, - какие уж тут церемонии, раз уж он понял, что она его геем назвала?
   - Тем не менее, потрудись добавить меня в список.
   Лана глянула на исписанный убористым почерком лист бумаги, потом открыла журнал.
   - С какой стати? В журнале я не вижу никаких новеньких, - она специально выделила последнее слово. - И в список никакой отсебятины добавлять не буду. Вдруг ты просто шел мимо и так пошутить решил?
   "Отсебятина", кажется, оскорбилась:
   - А ты всегда делаешь о людях такие поспешные выводы?
   - Нет, только когда эти выводы написаны у них на лбу. И не я виновата, если написанное - вранье.
   Она имела в виду свою ошибку на счет его глаз, и оба это поняли. Но это не было извинением, а потому Антон лишь сильней разозлился, что только усложняло его задачу. Ведь ему надо было упросить старосту не отмечать некоторые его прогулы.
   "Кажется, не в этот раз, - пришлось признать очевидное. - Надо скорей отчаливать, пока не стало хуже".
   - Как хочешь, - деланно равнодушно пожал он плечами и просто развернулся и пошел прочь, решив не представляться. В данной ситуации это выглядело бы нелепо.
   Он решил, что надо успокоиться и попробовать подъехать в следующий раз. Тогда можно будет сделать вид, что ничего не произошло. Вообще странно, уже давно никто не бесил его так, как эта девчонка.
  
   ************************************
   Конечно, он, действительно, оказался новеньким в их группе. Она с самого начала не усомнилась в его словах. Просто Лане иногда очень нравилось быть вот такой принципиальной стервой. Это помогало скинуть стресс от учебы, которому до сих пор усиленно сопротивлялся организм.
   И теперь, решая очередную задачу, она лишь вскользь вспомнила об этом. В съемной квартире стояла тишина. Лика так и не смогла сманить ее на гулянку, что не помешало брюнетке отправиться на нее самой.
   И вот Ланка сидит за стареньким столом и под занудное тиканье часов пытается решить задачу. Решение растянулось на два листа и, кажется, пошло по кругу.
   Зарычав, она с силой надавила пальцами на глаза, приказывая им открыться, а мозгу - начать все сначала. Ясень пень, где-то затаилась ошибка. Как ни прискорбно, Лана не была самой умной в группе, а потому приходилось быть самой упорной и старательной.
   Кто бы знал, чего ей это стоило!
   Для придания себе боевой формы она со вздохом взглянула на фото в рамочке, занявшее почетное место в центре стола. Мотивацию надо холить и лелеять!
   - Мотивация ты моя ненаглядная, - с мягкой улыбкой погладила девушка любимый профиль, сфотографированный на телефон исподтишка. Иногда она начинала ненавидеть Павла за все мучения, которые испытывает, пытаясь добиться своей цели. Вот и сейчас с усилием пыталась возродить былую нежность.
   А ведь мама предупреждала!
   Тогда, три года назад она осторожно, будто боясь спугнуть, поинтересовалась, куда Ланка собирается поступать.
   - На физмат, - между делом сообщила дочь, перебирая свои вещи и откидывая прочь все развратное и яркое.
   - На физмат? - ужаснулась Елена. - Света, ты же явный гуманитарий! Какой физмат?! У тебя же там мозги вскипят. Да и не поступишь...
   Мама резко замолчала, поняв, ЧТО говорит. Нельзя! Такими темпами можно потерять достигнутые позиции.
   - Конечно, на физмат, - на удивление спокойно ответила Лана. Она теперь на все реагировала так спокойно. Это казалось по меньшей мере странно. - Ведь Паша на физмате учится.
   - Но тебе-то зачем? Вы ведь даже в разных городах учиться будете.
   - Мам, так надо, - вот и все, что сказала она тогда. Откуда было знать матери, что и сама Ланка не понимала, кому это надо. Просто хотелось похвастаться потом перед Пашей. Он оценит! Наверное...
   - Оценит. Угу, - с тех пор уверенности у нее поубавилось, да и сил ломать себя тоже. Она просто двигалась по инерции дальше, так как жаль было потраченного времени.
   Оставалось лишь надеяться, что первоначальный план, хоть и долгосрочный и весьма сомнительный, даст когда-нибудь положительный результат.
   Из проведенных на физмате лет она сделала весьма стоящий вывод: не принимать серьезных решений на нетрезвую голову!
   Вот к каким результатам привели все эти изменения в жизни? Паша, и в ус не дуя об ее потугах, вновь исчез из поля зрения вместе со своей дэвушкой. Физмат выдавливает из нее все соки, делая зажатой истеричкой и стервой. Один плюс от этого всего состоит в том, что Лана бросила курить еще тогда, когда приняла это безумное решение. Да и выпить с друзьями теперь некогда. Стала "правильной девочкой", так сказать. И обнаружила, что правильных все презирают. А в ее случае, еще и боятся и ненавидят.
   От этого Ланка злилась еще сильнее и лютовала, будучи старостой. Но отступать пока не собиралась, так как другого плана так и не созрело. А может, просто мозги атрофировались от борьбы с учебой.
  
   Она мучила лист еще минут двадцать, когда поняла, что все, хватит. Бумага, конечно, стерпит все, но препода ее ошибки не порадуют.
   - Пора делать перерыв.
   Решив заодно подкормить свою отощавшую талию, затарилась бутербродами и, налив чаю, уселась пировать у телевизора.
   - Муз ТВ, Муз ТВ, - повторяла она, как мантру, тыкая на кнопки пульта в поисках любимого канала. - Опять Лика каналы перенастроила!
   Разозлившись, Ланка в сердцах закинула пульт куда подальше, а заодно спихнула с дивана сваленные в кучу вещи подруги. Та выпотрошила весь свой гардероб в поисках наряда для клуба. Естественно, потрошила она его в зале, поминутно приставая к Ланке с просьбой "заценить" и уговорами пойти "потусить" с ней и ее новыми знакомыми.
   Ланка всерьез подозревала, что Бог или кто значительно ниже него, специально подкинул ей такую подружку, чтобы она постоянно сманивала ее с избранного пути.
   - Ну уж фигушки, доведу все до конца, - в который уже раз пообещала себе девушка и улеглась на диванчик, чтобы насладиться ужасами под названием "Новости".
   Через минуту девушка уже спала сладким сном, а тетрадь с нерешенной задачей сиротливо лежала на столе, немым напоминанием о том, что завтра первой парой семинар.
  
   Проснулась она от пыхтения где-то над ухом. Открыла глаза - и отшатнулась. Не часто она просыпалась, лицезрея над собой довольную Анжелику Кириллову с растрепанными волосами и размазанной по щекам тушью.
   - Пых-пых-пых! Пьяный ежик вернулся! - радостно сообщила подруга и, хохоча, упала на пятую точку возле дивана.
   - Эй, ты чего? - со сна прохрипела Лана.
   Ответом ей был все тот же хохот.
   - Пьяный ежик, ты что пил? Или курил?
   Потирая глаза, девушка села, поежившись - оказывается, в комнате было довольно прохладно, и она ощутимо замерзла в коротком халатике. Часы показывали семь утра. Семь утра!
   - Оу, ё! - подхватившись, Ланка рванула в ванную умываться, потирая затекшую за проведенную на диване ночь, шею. Пьяный ежик по-прежнему ползал где-то в зале и постанывал от смеха.
   Вернувшись, она усиленно стала трясти Лику за шиворот, пытаясь хоть как-то привести в чувство.
   - Лиик, приди в себя! Может, скорую вызвать?
   - Нет. Не надо, - неожиданно твердо сказала подруга и с кряхтением поднялась на ноги.
   - Ты что такое пила, недоразумение ты мое?
   - Да многое я пила. Но не поверишь: я почти трезвая!
   - Ты права. Не поверю.
   Ланка придирчиво осмотрела жертву ночной пьянки и пришла к выводу, что не все так плохо. Хотя на лице явно были видны следы бессонной ночи, но, отсмеявшись, подруга вполне сносно держалась на ногах и даже пошла на кухню варить кофе.
   - Сама-то не смей кофе пить! - крикнула ей Залесская, натягивая свитер и джинсы. - А то с сердцем плохо будет.
   - Ниче не будет! - отмахнулась Лика. - Хоть в себя приду.
   - Ланка! - простонала она, когда они уже сидели за кухонным столом. - Жаль, что ты с нами не пошла.
   - Угу, - согласилась та, глядя куда-то в одну точку: нерешенная задача не давала ей покоя. Пятая точка усиленно подавала сигналы что сегодня не Ланкин день, и однокурсники, несомненно, будут этому рады.
   Лика, тем временем, заливалась соловьем, вещая о своих приключениях, не замечая, что стрелка часов неумолимо движется вперед.
   - Знаешь, у него такая классная квартира. Этот Ведищев явно не из бедной семьи. Вот кто точно не станет шататься по съемным халупам.
   Уловив знакомую фамилию, Светлана отвлеклась от раздумий на тему: как избежать позора на семинаре.
   - Какой Ведищев?
   - Ланка, ты совсем? Я тебе уже минут двадцать рассказываю, что всю ночь тусовалась на квартире того самого Ведищева, который к нам в универ перевелся. Там было так классно! - и томно вздохнула, прикрыв и без того сонные глаза.
   - Действительно, двадцать минут уже прошло, - встрепенулась Ланка, пропустив мимо ушей все остальное. - Пора бежать.
   - Ага, беги, - зевнула подруга и, сладко причмокивая, медленно опустила голову на сложенные на столе руки. - А я пока посплю...
   - Что? Какое посплю?! У нас через час семинар!
   - Ну, солнышко, не будь занудой. Хотя бы сегодня.
   Ланка обалдело смотрела на подругу. Пьяный ежик определенно обнаглел!
   - А ну, вставай! Копатыч не прощает прогулов семинаров.
   - Справку возьму, - отмахнулась сладко посапывающая брюнетка.
   - Ага, как же!
   Выругалась сквозь зубы Ланка, но отстала от сонного чуда. Что она дура, биться головой об стенку?
   Собравшись в рекордные сроки, Ланка вышла на лестничную клетку, вертя в руках ключи.
   - Привет, Недотрога! - донеслось из-за спины, когда Ланка закрывала дверь.
   - Привет, - тон получился не очень-то приветливым, что девушку совсем не обеспокоило. Данный тип ее не волновал. Разговор с ним, конечно, мог бы служить неплохим развлечением, но не сейчас, когда в голове вертятся варианты решения брошенной на полпути задачи. Ланка все еще надеялась, что ее осенит по дороге в универ.
   - Что-то давно тебя не видно было, - высокий, если не сказать, здоровый парень не отставал от нее ни на шаг, радостно улыбаясь.
   - Вставать надо раньше. И на работу не опаздывать, - буркнула Ланка, лишь слегка мазнув по нему взглядом.
   Но парень взгляд поймал и надежно зафиксировал в памяти: будет, что вспомнить на работе.
   - Недотрога, будь человеком! У меня работа ответственная - высыпаться надо.
   - А я-то тут причем?
   - А притом, что из-за некоторых ранних пташек мне придется вставать в несусветную рань.
   - В чем же дело? Пристрели пташку и спи дальше.
   Парень подозрительно глянул на говорящую сухим тоном девушку и хмыкнул:
   - Нет, не буду. Вдруг пригодится.
   - Ага, - агакнула она, особенно не вникая.
   - Что-то ты сегодня странная, Недотрога, - не отставал этот тип, продолжая преследовать Ланку в сторону остановки. - Проблемы?
   И спросил-то так серьезно, как будто помощь предлагал.
   - Нет, серьезно! Если у тебя проблемы, ты только свистни - и их не будет.
   Ланка резко остановилась и вперила прозрачный взгляд в приставалу с накаченной фигурой.
   - Умеешь решать сложные-сложные задачи по высшей математике?
   Парень в замешательстве взъерошил черные волосы, машинально поправив за спиной рюкзак.
   - Это вряд ли.
   - Ну, вот. Уже не помог.
   Ланка развернулась и решительно потопала в сторону остановки, выдыхая изо рта небольшие облачка пара. Погода стояла пушкинская. Мороз и солнце, день чудесный. Ланка не отказалась бы поменяться местами с тем прелестным другом, точнее, подругой, которая дремала на кухонном столе.
   Пока летела от автобусной остановки до дверей корпуса, в котором обитал физ-мат, надышалась прекрасным морозным воздухом до такой степени, что запершило в горле. Только ангины не хватало! Хотела проскочить за высокой, спортивного вида фигурой, что без труда открыла тяжелые двери, но тут эти двери внезапно закрылись, смачно шлепнув Ланку по лбу.
   - Оу-ё! Сегодня не мой день! Точно не мой! - пока она потирала лоб и ловила звездочки, кто-то аккуратно взял ее за предплечье и увел подальше от входа.
   - Ты как? Нормально? - конечно же, новенький! Кто же еще может быть, когда не твой день. Лицо у него такое серьезное, озабоченное, только в голосе и каре-зеленых глазах плещется еле сдерживаемый смех.
   Ланка хмуро оглядела модную одежду Ведищева, сиротливо прижала к груди пакетик с книгами и неторопливо стряхнула с себя его руку.
   - Нормально, - она догадывалась, чего он от нее хочет. Пока Ведищев не озвучивает свою просьбу, но, несомненно, она скоро ее услышит. Об этом говорило все: нарочито приветливая улыбка парня, фальшивая забота и хитрый, оценивающий прищур выразительных глаз. Слишком выразительных, по мнению Ланки. "Нельзя быть красивым таким. Это вызывает разброд мыслей. А в таком состоянии я особенно опасна".
   Собрав мозги в кучу, она демонстративно принюхалась, уловив исходящий от парня свежий аромат мужского дезодоранта, пены для бритья и чего-то еще... очень знакомого и не слишком приятного. Ланка хищно улыбнулась, незаметно спрятав за спину свою старую потертую сумку.
   - Ну, и как погуляли? Голова не сильно болит?
   Ведищев усмехнулся:
   - Подруга-то нормально дошла? А то она уходила какая-то... помятая.
   "Это на что это он намекает? Чем они там занимались?" - Ланка мгновенно ощетинилась, заподозрив этого хищника в том, что он всю ночь охотился на ее подругу. Нет, она не считала Лику глупой, но слишком доверчивой по части мужчин.
   - Кстати, что вы там делали всю ночь?
   Парень снова растянул губы в язвительной усмешке и отрапортовал:
   - Пели под гитару, пили, танцевали, снова пели... Дальше продолжать, мамочка? - и тут же взвыл про себя. Он вовсе не собирался поддерживать с ней в разговоре язвительный или враждебный тон. Хорошие отношения со старостой - одна из гарантий отсутствия проблем в этом университете. Но как же раздражает необходимость пресмыкаться перед зарвавшейся серой мышкой!
   - Кстати, сегодня мы собираемся продолжить. Не желаешь присоединиться? - теперь он говорил тоном наивного деревенского простачка, которого нельзя заподозрить ни в одной скрытой или плохой мысли.
   - Благодарю, - процедила Ланка, сделав себе пометку отчитать Лику в хвост и в гриву. - Предпочитаю вечера проводить за учебниками.
   - Нисколько не сомневаюсь, - презрительно пробормотал Антон, глядя вслед гордо удаляющейся фигурке в поношенном пуховике. Шапку Ланка стянула и теперь казалась непривычно встрепанной и озабоченной какими-то проблемами. Антон оценил внешний вид старосты, сумрачные глаза и сделал вывод о том, что, возможно, у него и сегодня не получится договориться с этой девушкой. А завтра начинается его смена на станции тех. обслуживания. Опаздывать никак нельзя. Наверное, придется договариваться с преподавателем.
  
   - Светлана, пожалуйте к доске, - прогундосил Копатыч, и протопал к своему столу, чтобы, пыхтя, усесться в ожидании.
   Он это сделал! Он ее вызвал! В панике металась мысль в голове, а где-то на задворках сознания возникла идея разыграть голодный обморок. Пришлось отметить, что не прокатит. Из Ланки вышла бы плохая актриса.
   Привычка есть привычка. Ланка встала на автопилоте и медленно двинулась по проходу, неотрывно глядя на доску, хотя хотелось в панике оглянуться. Зачем? Никакой поддержки она здесь не найдет, потому что сама никому поддержку не оказывает.
   - Ну-с! - подбодрил Копатыч, когда Ланка ощутимо замялась перед доской. Потом стала медленно записывать решение домашней задачи, сверяясь с тетрадкой, в надежде, что найдет ошибку прямо сейчас.
   В аудитории стояла мертвая тишина: никто не хотел привлекать к себе внимание Копатыча. Только мел противно скрипел и неприятно пачкал руки. И вдруг кто-то стал громко кашлять. Вроде ничего особенного, но Ланке почудилось в этом кашле что-то неестественное. Она быстро обернулась и поймала пристальный взгляд того самого, Ведищева. Он кивал на доску и вообще подавал активные знаки в виде подмигивания, напоминавшего нервный тик. Светлана взглянула на руку, выводящую очередную цифру и обомлела: надо же допустила ошибку в самом начале! Ошибка тут же была исправлена, задача успешно решена, но Ланка дала себе зарок не поддаваться на наглые провокации. Ничем она этому хищному индивидууму не обязана! Пусть не радуется раньше времени! К тому же она его ни о чем не просила...
   *************************
   Антон шел по коридору университета и ругался в полголоса. Препод по вышке вообще невменяемый! Антон ему десять минут втирал, что прекрасно знает его предмет, доказывал, что вообще может сдать экзамен досрочно, так как в прошлом университете только это сделать и оставалось, но ему не дали допуск. Математика сыну подполковника в отставке давалась на удивление легко. Но Копатыч, как называли препода студенты, оказался на редкость упертым.
   По всем признакам он относился к тем преподавателям, которые считают, что их предмет идеально знать невозможно, так как сами они его знают тоже неидеально. А потому заявил, что сечет каждый пропуск лекции или семинара.
   - Просто слов нет! - помотал головой парень, решая, что ему делать. Отец существенно урезал его содержание, чем изрядно подпортил вольготную жизнь. А ведь Антону не только кушать хочется, но и повеселиться, да еще и машину бы прикупить не мешало. А то старую ВВ отобрал, что для парня, помешанного на железе, было подобно смерти.
   Ему несказанно повезло, когда сразу же по приезде в город, удалось найти работу в автомастерской, и тут такой облом!
   "Если выйти с пары за десять минут до окончания, как раз успеваю", - подсчитывал про себя Антон в момент, когда в кармане завибрировал телефон.
   - Ало, Тох! - закричали на том конце провода, перекрикивая шум уличного движения. - Это Алекс. Тут шеф просил тебе передать, что неправильно указал начало твоей смены. Вторая смена начинается на час раньше. Слышишь? На час раньше! И не опаздывай! А то шефу это не нравится.
   - Понял! - процедил сквозь зубы парень, ероша и без того взъерошенные слегка отросшие волосы.
   - Эй, что за голос? Ты че, не можешь, что ли? Ты сразу скажи.
   - Могу, конечно.
   Он положил трубку и стал пинать ступеньку, по которой только что спустился, размышляя, что делать дальше.
   А делать было нечего. Пришлось идти на поклон к старосте.
  
  
   Перед ее носом на тетрадку плюхнулась большая шоколадка. Ланка задумчиво оценила размер, качество, мысленно прикинула дороговизну, а потом глянула на улыбающегося Антона. Видно, по сценарию она должна сказать нечто, что приведет к ненавязчивому флирту, в процессе которого ее кое о чем также ненавязчиво попросят.
   - Я не люблю с наполнителем, - тихо и серьезно произнесла она, глядя прямо в каре-зеленые, будто обведенные черным карандашом глаза.
   - Ясно, - козырнул парень и исчез. Ланка фыркнула и снова принялась точить карандаш, аккуратно складывая мусор на листочек.
   Вокруг шумели студенты, вернувшиеся с обеденного перерыва. Время до пары еще было, и Ланка лениво размышляла, что на этот раз притащит Ведищев.
   На этот раз шоколад был молочный без наполнителя. Видно, решил подстраховаться и взял без орехов.
   - Антон, - спокойно произнесла девушка, заканчивая точить карандаш и медленно складывая листочек, - ты бы сразу сказал, что принесешь молочный. Я его не люблю.
   - Ясно, - теперь уже без улыбки ответил парень и, несколько нервно схватив подношение, вновь дернулся к выходу.
   Ее это уже откровенно забавляло.
   "Какая же я стерва все-таки", - не без удовольствия отметила Ланка и поудобнее устроилась на сидении, покусывая кончик карандаша, чтобы скрыть улыбку. "Ну, ничего. Таким мальчикам иногда полезно побывать в полном отстое. Закаляет".
   Ведищев прибежал быстро. Видно, надеялся, что вредная староста, поиздевавшись, все же пойдет на уступки. Так же молча положил перед Ланкой черный шоколад.
   - А где орешки? - невинным тоном поинтересовалась девушка, хлопая пушистыми ресницами.
   Антон едва не зарычал, но покорно поплелся за другой шоколадкой.
   - Эк его приперло! - удивилась Ланка. Она ожидала минимум ругани в свой адрес, максимум - пинка под зад. А он ничего, крепится.
   Глядя на черный шоколад с фундуком, она, притворно сожалея, вздохнула и покачала головой, сдвигая его с тетрадки.
   - Антон, это лишнее. Я на диете. Так что убери шоколад - не соблазняй меня.
   В ответ парень уперся руками о парту и уставился на Ланку таким взглядом, будто спрашивал: "Что тебе надо, северный олень?". Но при этом молчал, стиснув зубы.
   "Боится сказать лишнего", - поняла девушка и ослепительно улыбнулась.
   - Можешь не париться, Ведищев. Я никому поблажек не делаю. Пропускаешь - неси справку, - и со злорадством добавила. - Иначе никак.
   - Свет, ты ведь человек, - он говорил медленно и тихо, не давил на жалость, но будто желал, чтобы до нее дошло каждое слово. - Войди в мое положение. Мне позарез нужно в среду уйти с лекции Копатыча. Мне работать надо, понимаешь? Я ведь не для развлечения прошу.
   - Понимаю, - кивнула она, наморщив лобик. - Работа всем нужна. И я пожертвовала этой самой работой, чтобы учиться здесь. Понимаешь?
   Он выпрямился и теперь смотрел волком.
   - Ты за это всем мстишь, что ли? Нельзя же быть такой стервой, Залесская! - постепенно закипал парень.
   "Щас пар из ушей повалит", - мысленно потирала руки Света, отмечая краем глаза несколько заинтересованных мордашек, наблюдающих за их разговором.
   - Тошик, думаешь, ты первый назвал меня стервой? Ха-ха! Запомни, мальчик, на наглые провокации не ведусь! - "Ой, что-то я выхожу за рамки обычной серой мышки". - А если ты думаешь, что, подсказав мне один раз, чего-то добился, то сильно ошибаешься. Я просто также подскажу тебе в ответ, вернув долг. Нагло прогуливать никому не позволю. А то вот так разреши одному - и всем захочется. А потом буду сидеть одна на лекции у Копатыча.
   Стиснув зубы, Антон развернулся и пошел прочь. Еще не хватало гадостей наговорить этой заразе, а потом жалеть. Ей-то все, как от стенки горох!
   - Эй! Шоколад забери! - крикнула Ланка ему в спину.
   - Себе оставь, - процедил парень и, вернувшись, в довесок положил остальные шоколадки, за которыми бегал всю перемену по ее милости. Потом, рывком застегнув рюкзак, шумно протопал к своему столу.
   А Ланка только ухмыльнулась в ответ на его презрительный взгляд. В этот день вся группа была поражена щедростью старосты, раздававшей дорогой шоколад направо и налево. Студенты вынуждены были признать, что Залесская иногда бывает ничего так. Нормальная девчонка.
  
   - Недоторога! - донеслось до нее сзади. Оправдывая придуманную ей кличку, Ланка, не оборачиваясь, шла дальше, ежась от холода. Ноги в заношенной обуви совершенно продрогли и внушали только одно желание: побыстрей попасть домой. А тут этот. И что ему неймется. Светлана только вздохнула, когда парень с ней поравнялся.
   - Куда ты так несешься?
   - Ты всегда задаешь такие идиотские вопросы? - недовольно проворчала девушка. Разговаривать совсем не хотелось. На душе не проходило противное чувство гадливости, которое установилось после разговора с новеньким. А то, что пришлось на всех занятиях сидеть одной из-за отсутствующей по техническим причинам подруги, только усугубляло неприятные ощущения и провоцировало самокопательные инстинкты. Как говорила Лика: "Если ты стерва - будь ею до конца, а не мучайся потом угрызениями совести. Или отступись уже от своих тупых принципов". Лика иногда выдавала разумные вещи.
   - Вот что ты такая колючая? - неожиданно серьезно спросил сосед.
   Ланка, не ожидавшая от него такого тона, даже приостановилась. Уже второй раз за день парень говорил с ней так серьезно. "Плохой признак, - отметила девушка. - Еще не хватало, чтобы он навязываться начал". Прежде он только развлекался за ее счет, подшучивая над нелюдимой соседкой.
   - Я не колючая, - спокойно ответила девушка, будто объясняя неразумному ребенку. - Ты колючих еще не видел.
   - Допустим, - он взъерошил короткие темные волосы своей огромной лапищей. Ланка поежилась, невольно представив, как ее обнимают эдакими ковшами. Боялась она такой неприкрытой силы. Ей больше нравились более... миниатюрные экземпляры, не подавляющие агрессивной мужественностью. "И не похожие на героев-любовников", - некстати вспомнился Ведищев. - Но тебе все равно не идет такое поведение.
   - Какое такое? - милостиво позволила она ему высказаться.
   - Ну, такое. Стервозное, нелюдимое. У тебя внешность мягкая, нежная, а ведешь себя, как колючий еж.
   Пока он говорил, глаза девушки становились все больше, а одна бровь, та, что нахально изгибалась, недоуменно взлетала вверх.
   - Посмотри на себя: ты ж вылитый ангелочек, а ведешь себя, как...
   Фраза была беспардонно прервана диким хохотом, поистине дьявольским, надо сказать. По правде говоря, Смех "ангелочка" мало напоминал серебряные переливы колокольчиков, уж скорее дьявольский хохот.
   - Да откуда ты знаешь, какая я настоящая? - злобно пропыхтела девушка, вновь встрепанная и колючая. Еще и ткнула пальцем парню в железобетонную грудь. - Что вы вообще все обо мне знаете?
   Вдруг это неуравновешенное создание развернулось и бросилось к подъезду, где стало прыгать через ступеньку по направлению к своей двери.
   - Ну, что ты опять взъерепенилась? - не унимался сосед, спокойно шагая вслед за ней.
   "Даже не запыхался, скотина!".
   - Хочешь, скажу, почему ты такая?
   - Нет! - рявкнула девушка, совершенно не желая слушать о себе голую правду. Скрючившись, она зажала пакет между коленей и пыталась отыскать в недрах сумки затерявшийся ключ.
   - А я все равно скажу. Это все гормоны. Парня тебе надо, чтоб направить злую энергию в положительное русло.
   Девушка малость прифигела от такого заявления, но решила не нарываться больше и промолчать, продолжая упорно копаться в сумке. Ключ никак не хотел находиться, будто поглощенный гнилостной темнотой подъезда.
   - Свет, ну хватит. Я вообще-то с тобой разговариваю, - ее мягко остановила и развернула к себе гора мышц.
   - Я не говорила, как меня зовут, - возмутилась недотрога и нервно попыталась сдуть со лба длинный локон, нагло вылезший из-под шапки.
   Парень крякнул и как-то по-мальчишески усмехнулся.
   - Вообще-то, если ты не заметила, мы давно уже живем по соседству. Я просто не могу не знать твоего имени.
   - Ну и что? Я ведь твоего не знаю, - для нее он всегда был только приставалой.
   - Алексей, - не растерялся сосед и улыбнулся как можно более искренне.
   - И что?
   - Господи, как же с тобой трудно! Ты что не понимаешь, что меня не в состоянии отпугнуть все твои колючки и то, что ты мне нравишься, они изменить тоже не могут.
   "А он симпатичный, - проскользнула коварная мысль, мимоходом отметив, что лестно иметь такого поклонника. - Для кого-то симпатичный. Кто-то даже сможет его полюбить... наверное".
   - Жаль тебя разочаровывать, но мои внешние колючки такие же, как и внутренние, так что не трать время даром. Я злая, упертая стерва. Найди себе другой объект.
   И с этими словами маленькая ладонь со всей дури лупанула по черной кнопке звонка, вызвав пронзительную трель.
   Через минуту Леша уже смотрел на закрытую дверь, размышляя, почему его так заводит эта злюка с ангельским личиком. Раньше такой типаж совершенно его не привлекал. Воображение словно взбесилось, увлеченно рисуя, какой мягкой может быть девушка, если пробиться через все эти колючки.
   - Не удивлюсь, если окажется, что ты любишь слезливые мелодрамы и украдкой пишешь стихи, - прошептал он, прежде чем исчезнуть за дверью своей квартиры.
   ****************
   - Ну, что ты за человек такой? - зевая, вопрошала встрепанная Лика, сидя за кухонным столом. - Опять послала соседа?
   - Не посылала я его, - отмахнулась Ланка, дрожащими руками накладывая себе супа.
   - Наркоманка, - прокомментировала подруга.
   - Я просто не ела толком сегодня, - утренний кофе не считается.
   - Расска-а-азывай.
   - Хорош зевать. А я тебе все равно пропуск поставила, - и мстительно показала Лике язык.
   - Ну, и ладно. У меня справка есть.
   - Что у тебя есть? - Лана справедливо усомнилась. Ведь она думала, что Анжелика весь день внаглую провалялась в постели.
   - Справка. У меня горло, между прочим, болит, - и для наглядности покашляла.
   - Угу, как же! Меньше курить ночью надо было.
   - А я и сегодня еще буду. Меня Ведищев опять пригласил. Прикольный парень. И веселиться умеет.
   - Лик, - внезапно посерьезнела блондинка. - Ты бы поосторожней с ним. Сразу видно, привык, чтоб девушки к его ногам штабелями падали.
   - Да брось. Ты же знаешь меня. Подумаешь, погуляю немножко, а потом сессию на отлично сдам.
   Что правда, то правда. Анжелика обладала феноменальными способностями, позволявшими с легкостью сдавать экзамены.
   - К тому же мне там не Ведищев нравится.
   - А кто? - пораженно воскликнула Ланка и тут же прикусила язык. Прозвучало так, будто она удивилась, как это кто-то может нравится, когда рядом Ведищев.
   - Да, друг его. Такой парень! - брюнетка восторженно закатила глаза. - А как играет на гитаре! Про голос я вообще молчу. Восторг полный.
   - Слышь ты, восторг, - усмехнулась Лана. - Где-то я это уже слышала. В прошлом месяце кажется. И в позапрошлом тоже. Твоему психическому здоровью противопоказаны поющие парни с гитарами.
   - Много ты понимаешь, - проворчала не нашедшая сочувствия девушка, исподлобья поглядывая на уплетающую суп подругу. - Бессердечная. Сохнешь по своему задохлику уж который год. Себя мучаешь и окружающих. Вон озверела совсем, на людей бросаешься.
   - На кого это я бросаюсь? - поперхнулась Светлана. "Она ведь не может знать про мои издевательства над Ведищевым?" - почему-то было стыдно рассказывать такое.
   - А на соседа. Между прочим, классный парень.
   - Угу. Штангист, наверное.
   - Дура! - не выдержала Лика и обличающе уставилась на голодное чудовище, с которым второй год делила квартиру. - Зацикленная дура, которая считает, что лучше всех.
   - Почему только считаю? Так и есть.
   - Аргументируй, - подруга открыла форточку и достала пачку сигарет.
   - Ну, я добиваюсь, чего хочу, достигаю поставленных целей, захотела - курить бросила, обязательно стану лучшей на потоке и докажу Пашке, что я лучше его кикиморы, - загибала пальчики девушка. - Опять же, курить бросила!
   Со значением покосилась она на подругу, которая затягивалась с явным удовольствием. Та намек проигнорировала.
   - Вообще-то все, что ты сказала, вмещается в первую фразу. Ты просто упертая и все. Ну, скажи, ты счастлива, добиваясь своей цели? Тебе нравится учиться на физмате? Ведь это совсем не твое!
   - Ну, и что! Да, мне трудно, зато я доказала самой себе, что могу, если захочу. Да и мама рада.
   - Она была бы значительно больше рада, если б учеба доставляла тебе удовольствие.
   - Ты что агитируешь меня бросить учебу, - непонимающе подняла Ланка бровь. Ту, что олицетворяла чертовщинку.
   - Я агитирую тебя перевестись и перестать насиловать свой растущий организм.
   Светлана внезапно как-то сникла и ссутулилась, глядя несчастными глазами на ту, что рубила правду-матку. Слишком много она услышала этой самой правды сегодня.
   - Лика, ну что я делаю не так? Он ведь любит серых мышек - я ею стала. Он любит невзрачных заучек - пожалуйста. Что не так? Вроде иду, куда хотела, но чувствую, что как-то не так иду.
   - Знаешь, эта его пассия наверняка милая белая и пушистая. А ты идешь по головам к своей мифической цели. Да пока ты докажешь что-нибудь своему Паше, он десять раз женится.
   - Сплюнь! - резко сказала Ланка и, сверкнув глазами, встала. - Все у меня получится. Он скоро домой приедет, тогда и покажусь во всей красе.
   Она ушла к себе, а Лика еще долго бормотала в полголоса, что-то про дур, которые любят задохликов, когда вокруг такие парни.
  
   А Ланка отводила душу на бумаге, покрывая ее скачущим почерком. Если б рядом оказался психолог, он бы наверняка, заглянув за плечо девушке, сказал, качая головой, что такой подчерк, чаще всего, признак психической неуровновешенности, непостоянства, а также творческой личности, что, впрочем, одно и то же. Это, заполняя бумаги в университете, он старалась и выстраивала капризные буквы вряд. Впрочем, писать Ланка могла, как угодно. И чей угодно могла скопировать почерк. Здесь же, в полутемной комнате, она была сама собой.
   Буквы скакали по бумаге, то разъезжаясь, то покрывая ее острыми колючками, а потом съеживались и складывались в аккуратные, почти каллиграфические строчки. Но не выдерживали долго и вновь, словно взбесившись, начиная скакать, разрушая нарисовавшуюся, было, гармонию.
   Алексей, видимо, был прирожденным психологом, или просто попал пальцем в небо. Но он, определенно, угадал. Поскольку Светлана Залесская иногда перед сном писала стихи.
   В них она выплескивала свою нерастраченную энергию. И до тех пор, пока в руке не окажется ручка, а на столе - лист бумаги, ее трясло, как в лихорадке. Так организм требовал возможности освободиться от распирающей его энергии.
   "Освобождалась" Ланка не только с помощью стихов, но и с помощью рисования. Нет, она ничего из этого не умела делать профессионально, но делала на вдохновении, как будто кто-то другой стоял рядом и, на время затуманив ее мозги, водил безвольной, подрагивающей рукой.
   Она не видела никаких особенных образов, не вынашивала идей. Не было у ее творчества какой-то определенной темы или мотива, проходящего через него "красной линией". Это было что-то запредельное, совершаемое на одном порыве и на автомате. Если в момент "нападения мондражки", рядом не оказывалось листка бумаги и карандаша или красок, все проходило без следа, оставив ощущение какой-то недоделанности и неправильности. Порыв прокисал, оставляя неприятный налет на душе. В такие моменты плохо было не только Ланке, но и окружающим.
   Вот и накануне порыв "прокис", погребенный под задачей. Видно, отсюда и росли ноги у "собачьего" настроения и размышлений о никчемности жизни.
   И вот уже скоро полночь, а девушка сидит при тусклом свете ночника, не замечая, что уже давно одна в квартире, так как Лика ушла на очередную гулянку. Вокруг тишина, в голове - звучит понятная лишь одной ей музыка, и странные ритмы рождают слова. Перечитывая очередное свое творение, она каждый раз удивлялась, откуда в нем берется смысл. Ведь писала-то совершенно бессмысленно.
   Каждый ее выплеск - это крохи со стола настроения. Никому не видные и неизвестные заветные листы будут спрятаны в папку, а папка - в стол. Для чего? Почему? Ланка не знала. Она не собиралась кому-нибудь показывать свои сбережения. Это слишком личное.
   Возможно, девушке, действительно, не хватало реальных ощущений, глотка жизни. Жажда действия и любви перегорала внутри и требовала хоть какого-нибудь выхода наружу. Наверное, от этого и размножаются тараканы у многих в голове. Наверное, от этого Ланке и приходили странные мысли о сомнительных целях в жизни.
   После произошедшего выплеска навалилась долгожданная апатия, опустошение, девушка заснула, только коснувшись головой подушки.
   **********************************
   "А мы пойдем другим путем", - весело подумал Антон и, решив не выдумывать ничего нового, с утра пораньше отправился в больницу. В автобусе было тесно, холодно, воняло разлитой по полу водкой и хотелось в свою родную машину. Ну, или хоть в какую-нибудь самую что ни на есть завалящую. Вылетев из нагоняющего тоску чрева гроба на колесиках, он еще раз дал себе зарок, что купит какой-нибудь драндулет при первой же возможности. А для этого, нужно было сегодня вовремя попасть на работу. Антон был уверен, что стоит только показать хозяину автомастерской, какого работника на все руки он приобретает, и Ведищеву, непременно, разрешат приходить по средам на час позже.
   Подняв себе боевой настрой такими мыслями, парень бодренько перепрыгнул через парапет.
  
   Все летело к чертям собачьим, едва начавшись. Оказывается, быть примерным студентом не так уж просто. И если раньше Антону мешало только его нахальство и желание поприкалываться над преподавателями, то теперь над ним самим прикалывались обстоятельства. Естественно, во всем была виновата эта пигалица Залесская. Как ей еще темную не устроили на курсе? Или какой-нибудь байкот не объявили?
   А он еще дурак ей подсказал с этой задачей. А ведь препод поставил ей плюсик, который был очередным шагом к сдаче промежуточного зачета.
   Эта стерва в овечьей шкурке откровенно издевалась над ним. Причем вообще было не понятно, чего она так взъелась. Он дважды, можно сказать, спас ее. Ладно, пусть небескорыстно, но могла бы хотя бы сделать вид, что поверила!
   Перед нынешним, Антон сменил два университета и ни разу не сталкивался с такой принципиальной старостой. Все относились с пониманием к делам сокурсников и покрывали, как могли. В благодарность студенты старались не злоупотреблять такой помощью и преподносили маленькие презенты. А Антон часто отделывался свиданием.
   На минуту он представил, что было бы, если б он пригласил на свидание девушку, посчитавшую его геем, и скривился, будто разжевал лимонную дольку.
   Все-таки, не смотря на внешность, не было в этой Залесской ничего женственного. Пакостная и злобная натура. Он бы ей показал по чем фут лиха, да некогда. Надо свои дела склеивать. Оставалось надеяться, что кто-нибудь отомстит за него.
   А пока... Хреново все было пока. Сначала Антон простоял два часа в очереди в регистратуру, где ему завели карточку, затем занял почетное место в конце обшарпанного коридора. Мало того, что больница оказалась самой затрапезной, так еще и желающих попасть на прием было больше, чем жителей в этом районе.
   Когда до начала смены оставалось менее часа, он плюнул на все и отправился на работу. Вообще было не понятно, как он досидел до этого времени: терпение не было его сильной стороной. Зато теперь он знал, на что спорить с друзьями. Что может быть страшнее, чем пятичасовое сидение в больничной очереди в окружении бабулек.
   А то что день прогулял... Ну и черт с ним! Не беда. Объяснительную напишет.
  
   ****************************
   Морозы ударили, что называется, внезапно и по темечку. Счастливые школьники сидели дома, а несчастные студенты и малышня детсадовского возраста отправились в свои учебные заведения. Первые потому, что вроде как уже большие в мороз дома сидеть, вторые - потому, что слишком маленькие, не с кем дома оставить.
   И пока молодежь промежуточного возраста грела пятые точки на диванах, все остальные морозили носы, ноги и руки - то есть, все выступающие части тела. А, тем временем, Светлана Залесская, чертыхаясь, натягивала черные капроновые колготки.
   - Ух! Кха! - встретила ее на кухне соседка звучным кашлем: с перепугу, кусок не в то горло попал.
   Ланка решила протянуть руку помощи и со всей дури лупанула подругу кулаком по спине.
   - Ты чего? - обиженно возмутилась та, вытирая выступившие на глаза слезы. - Я чуть легкие не выплюнула.
   Тонкая и хрупкая рука оказалась на удивление тяжелой.
   - Зато действенно, - спокойно заявила Залесская, наливая горячий чай.
   - Садистка, - буркнула Лика и снова заинтересованно уставилась на обтянутые черным капроном ноги подруги.
   Разумеется, колготки были не единственной ее одеждой. На Ланке также красовалась юбка-карандаш из темно-синей шерсти и тонкий черный свитер, который любовно облегал все изгибы стройной фигурки. Однако в первую очередь взгляд напарывался именно на тонкий капрон. Что не удивительно, учитывая показания термометра, прилепленного за окном.
   - Ничего не говори! - заявила Ланка, хмурясь. - У меня студ. совет сегодня.
   - Ааа..., - слегка заторможено протянула Лика, не решаясь признаться себе, что банально завидует подруге, у которой оказались обалденные ноги. И где она их прятала все это время? Нет, она, конечно, и прежде видела эти ноги, но не в таком же виде! А если представить, что они будут выставлены на всеобщее обозрение... - Это, несомненно, все объясняет. Но в чем прикол?
   - Прикол не в чем, а в ком. Витька Островский, блин, на прошлом студ. совете заявил, что у нас проводятся серьезные собрания, а не сиротские посиделки. И при этом эта сволочь смотрела на меня. Мол, к нам и ректор, и проректор иногда заходят - надо марку держать!
   Ланка фыркнула и сцапала с тарелки приготовленный подругой бутерброд.
   - А брюк у меня нету. И шерстяных колготок тоже, - продолжала жаловаться девушка, под шумок уплетая чужую еду.
   - Купить-то не судьба была?
   - Ради одного раза кучу денег тратить?!
   Поняв, что в этом вопросе они не придут к консенсусу и что бутерброд уже не вернуть, Лика махнула на все рукой и пошла вызывать такси. Сегодня она впервые поняла, что женское счастье - лысые и кривоногие подруги - похоже, прошло мимо нее.
  
   Конечно же, в такой мороз свободных машин не оказалось. Автобусов тоже. Как итог - опоздание на пару и чуть ли не ревущая от боли в размораживающихся конечностях Ланка. А еще - нездоровая тишина в преимущественно мужских рядах третьего курса физмата. Парни в шоке смотрели на Ланку, девушки, одетые более ярко и модно, чем она , нервно кусали губы.
  
   - Проходите - проходи-и-ите!
   "Черт!" - уже по тому, как Островский, председатель студ. Совета, протянул эти два слова, можно было понять степень его заинтересованности. А уж по взгляду не трудно было догадаться, что вся эта котовасия с "презентабельным видом" была им затеяна лишь для того, чтобы проверить степень кривизны Ланкиных ног. Вот это похабненькое "проходи-и-ите", очевидно, означало то, что Ланка получила личный зачет у Островского, который учился на последнем курсе Менеджмента - самого дорогого и престижного факультета.
   Глядя в масленые глазки парня, Залесская поставила себе еще одну цель - в обозримом будущем занять его место. Пока у нее не было четкого плана, но на данный момент она решила жестоко отомстить за отмороженные из-за этого клоуна, возомнившего себя пупом земли, колени.
   Вообще-то, он всегда обращался к ней на "ты", но сейчас явно хотел подчеркнуть, что в его глазах она выросла. "В кого, интересно? В возможную подстилку?" - язвительно отметила про себя Ланка, благодаря Бога, что у нее уже есть идеал, который застит глаза много лет и не позволяет увлечься казановами университетского разлива.
   Года два назад Ланка нравилась парням просто так, потому что дышала и была, своей яркостью и живостью. Да, порой, она бывала грубовата и непредсказуема, но несколько вульгарная одежда и боевая раскраска на лице это компенсировали.
   Теперь же она планировала свести с ума конкретного индивидуума, выбить почву у него из-под ног, не прибегая к внешним эффектам. Каблуки на выуженных из шкафа ботинках были не очень высокими, скорее, устойчивыми, но и этого хватило, чтобы пройти путь до свободного места, как по подиуму. Едва сдержалась, чтобы не положить картинным жестом руку на покачивающееся бедро и расплылась в победной улыбке, когда, усаживаясь, увидела ошалелое выражение на ухоженном лице блондина за кафедрой. Он на улыбку внимания не обратил, так как смотрел значительно ниже.
   Лана медленно и аккуратно приподняла одну ногу и нарочито скромно положила ее на другую, после чего любовно огладила юбку, оправляя на натянувшейся ткани невидимые морщинки. Кто-то из парней сбоку закашлялся, Ленка Мещерякова громко фыркнула и отвернулась, прекратив неприлично пялиться. Женька тоже отвернулась со смущенным видом. Мда, Ланка, конечно, слышала слухи о том, что ей девушки нравятся...
   Наконец, почувствовав настойчивый взгляд холодных голубых глаз, Витька откашлялся, расстегнул верхнюю пуговичку на рубашке, поднатужился, вспоминая предмет предстоящего разговора, и все же начал.
   - Ну, что ж, все в сборе. Приступим, - возвестил высокий, поджарый парень, демонстративно засучив рукава модной рубашки. Говоря о теме собрания, он ослепительно улыбался и строил глазки всем присутствующим девушкам, старательно избегая глядеть на Лану.
   Она его мало слушала, размышляя о том, как сильно парень этими холеными, голыми по локоть руками и стерильной на вид одеждой напоминает хирурга. Почему-то ассоциация вызывала неприятную дрожь. Ощущение, что тебя либо залечат, либо препарируют ради интереса.
   Однако начатую игру бросать не хотелось, и Ланка старательно привлекала его внимание, сидя полубоком, чтобы демонстрировать длинные стройные ноги. Скрипучий стул выдавал натужные визги каждый раз, когда девушка пыталась устроиться поудобней. Вследствие чего Виктор все время сбивался и терял слова. Решив, что для мести этого мало, Ланка прервала его на полуслове, поднявшись и возвестив со смущенной улыбочкой, что ей нужно выйти на минутку. И снова подиумный шаг - и тишина.
   Но то ли Витька понял, что над ним попросту издеваются, то ли преследовал какие-то свои цели, но, вернувшись в аудиторию, Лана с неудовольствием узнала, что входит в число девушек, которые будут организовывать концерт, посвященный 23 февраля.
  
   - Как прошло собрание? - поинтересовалась Лика, когда они все-таки добрались домой.
   Залесская скривилась, вспомнив, как тикала после собрания от распалившегося председателя. Конечно, своего она добилась: он выглядел в глазах присутствующих полным придурком, которым все еще управляют подростковые гормоны. Но, кажется, она малость перестаралась, так как Островский определенно был готов к развратным действиям прямо в университете. Холеные руки у нее на плечах и слова о том, что им "надо обсудить детали организации концерта", придали ей необходимое ускорение. Девушка прокричала Островскому что-то невразумительное и попросту удрала.
   - Паршиво. Напомни, чтобы я купила брюки в субботу. ОК? - Ланка потерла многострадальные коленки. Прежде даже во время зимних ночных гулянок таких проблем не возникало. Мороз словно и не чувствовался.
   Лика хмыкнула, про себя порадовавшись, что подруга больше не будет шокировать общественность видом своих ног.
   - Что, какой-то морозец вновь загнал тебя в скорлупу? По-моему, ты уже срослась с образом девочки-ботанички.
   - Думаешь? - изогнулась скептическая бровь. - А по-моему, из меня получилось нечто другое, странное и нелогичное. Мне кажется, я не вписываюсь ни в какие рамки. И вообще, для стопроцентной ботанички и серой мышки у меня внешность не та.
   У Лики глаза на лоб полезли от подобного самомнения. Но что делать, если Залесская не умела лукавить? Она просто констатировала факт.
   Лика была шокирована, хотя за два с лишним года должна была привыкнуть ко всему, исходящему от этой девушки. А сколько еще она про нее не знала...
   - Да уж, образ ты сама старательно портишь. Ты заметила, что уже несколько дней не носишь свои стрекозьи очки?
   Анжелика и сама не могла бы объяснить, почему ее так беспокоит, что подруга может перестать одеваться, как Валя Зубкина с четвертого курса, которую пыталась копировать Ланка с завидным упорством, считая лучшим примером для подражания. Прежде Лика всегда высмеивала странные замашки Залесской, а теперь вдруг забеспокоилась.
   А Ланка искренне улыбнулась и выудила очки из сумки.
   - Дужка отломалась. Никто вроде не заметил, что я "прозрела". Но все равно починить надо. Часть имиджа, как-никак.
   - Ну-ну, - задумчиво протянула Анжелика Парамонова, глядя вслед подруге, отправившейся в свою комнату.
  
  
   *************************************
   Для того, чтобы чувствовать себя полноценным и счастливым, мужчине (неважно какого возраста) нужна цель в жизни. Желательно, чтобы эта цель была красивой и глобальной и равнялась по значимости захвату мира. Не будем говорить за мужчин всех национальностей, но именно так обстоит дело с русскими представителями сильной половины человечества.
   Если такой цели не нарисовалось на горизонте, нужно хотя бы иметь любимое хобби. Причем такое хобби будет любимо до одержимости. Это как длительный запой без спиртного . Если же и хобби такого в жизни не нашлось - ждите беды. Такой мужчина обречен на что-то нехорошее, вроде пьянства.
   Что касается Антона Ведищева, то он являлся одним из тех счастливчиков, которые не только имеют любимое дело, но и могут с его помощью зарабатывать на жизнь. На вопрос: "Что ты любишь", - он всегда отвечал с азартными огоньками в каре-зеленых глазах: "Железо!". И этим словом сказано все! Он мог лежать, сидеть, стоять часами, без перерыва на завтрак, обед и ужин, в тридцатиградусный мороз и сорокоградусную жару, лишь бы возле него или над ним, или где-то снизу была груда металлолома. Машины были его страстью с самого детства. Он, конечно, увлекался многим, но только автомобиль (неважно какой) всегда мог удержать его от глупых поступков.
   Заметив эту особенность, отец начал внаглую ею пользоваться, предпочитая (ради своего спокойствия, разумеется) привязывать мальчика, а затем и парня к гаражу. ВВ, конечно, сына не понимал и называл увлечение глупым, но, как и многие родители, выбирал из двух зол меньшее. Неуемная энергия сына частенько направлялось в это довольно безопасное, хотя и дорогостоящее русло. Конечно, не обошлось тут и без глобальной цели. Естественно, здесь фигурировал шикарный и очень дорогой автомобиль, содержимое которого планировалось изучить от и до. Для чего следовало как следует разобраться в электронике.
   Что дальше, он представлял смутно. Как минимум, конец жизни. Максимум - конец света. Поскольку исчерпать свои желания и возможности в рамках любимого увлечения было страшно.
   Тем больше страдал Антон, когда в качестве наказания отец конфисковал взлелеянное средство передвижения. Тем сильнее он обрадовался, когда руки, наконец, прилипли (в буквальном смысле, если учитывать сильный мороз) в железу какой-то колымаги, которую доверили парню в качестве подопытного образца.
   Сан Саныч, владелец автосервиса, два часа ходил вокруг увлекшегося парня и довольно крякал. Потом, поняв, что это ему есть чему поучиться, а не наоборот, тихонько слинял в свою коморку на просмотр футбольного матча. Перед этим он дал Антону ЦУ, открыв секрет успешности его бизнеса:
   - Не надо говорить клиенту: "Да тут делов-то два болтика открутить да поменять вот эту фигнюшечку". Надо сказать, что, как минимум, нужно разобрать половину кузова выпотрошить содержимое ради замены этой "фигнюшечки". Главное - побольше терминов и душещипательных подробностей, а как итог - заоблачная цена. Я в тебя верю, сынок, - хлопнул он заухмылявшегося парня по плечу. - Вместе мы озолотимся.
   И, довольно крякнув, пожилой мужчина удалился, оставив Антона применять его указания на практике.
   Однако, выйдя к концу рабочего дня из каморки, он схватился за голову, поняв, что Антон в буквальном смысле разошелся и успел за смену отремонтировать три автомобиля. А парень кайфовал!
   Ведь по сравнению с его стареньким, занюханным гаражиком, здесь в его распоряжении была куча прибамбасов и примочек, помогающих в ремонте. Если прежде ему надо было звать кого-нибудь из знакомых, чтобы, скажем, перенести на стол двигатель, то теперь на помощь приходила лебедка. Если раньше машину надо было терпеливо и осторожно поднимать домкратом и подпирать чем-нибудь, а затем лезть под пузо с фонариком в зубах, то теперь в его распоряжении был подъемник и всевозможное освещение. С диагностикой и электроникой дело обстояло не очень, но парню казалось, что он попал в свой персональный рай.
   Естественно, до конца дня он так и не вспомнил, что хотел попросить Сан Саныча в среду передвинуть график на час. Но счастье перекрыло досаду от собственной забывчивости. Тем более, что в конце недели ожидалась зарплата. А на нее были такие планы...
  
   На следующий день у Антона было отличное настроение. Он уже с предвкушением ожидал начала своей смены. А пока настроение не мог перекрыть ни гул университета ни вызов в деканат с указанием написать объяснительную. В результате Ведищев поднял настроение и декану с его замом, настрочив целое сочинение на тему похода в больнице. Туда он приписал и вонючий автобус и назойливых бабулек, и свое нежелание снова идти в больницу. Деканат похохотал и отпустил парня с миром. Теперь Антон был уверен, что там его будут встречать, как родного (лишь бы пореже туда попадать).
   До полного счастья не хватало только отличного секса.
   На радостях, он совсем было не обратил внимание на Залесскую, чья прилизанная макушка торчала где-то посередине переполненного лектория, но в этот день творилось нечто странное. Залесская нынче пользовалась огромной популярностью и восседала, сосредоточенно нахмурившись среди кучки парней. Те оккупировали места сверху, снизу и по бокам девушки так, что даже Анжелике Парамоновой пришлось довольствоваться местом где-то на задворках, где она и обитала следующие две пары с недовольным выражением на хорошеньком личике.
   Все бы ничего, но было странно наблюдать щенячью преданность в глазах однокурсников, направленную на девушку в затасканном свитере и стрекозьих очках, дужка которых была нахально замотана синей изолентой.
   - Бред! Там медом что ли намазано? - пробормотал Антон вполголоса, на что Андрей Лопухов, в простонародье Дрон, ответил задумчивым взглядом.
   - Может, и медом. Тебя ведь не было вчера?
   - Ага, - рассеянно отозвался парень, силясь разгадать загадку под названием "Светлана Залесская - староста и зануда". Чего он мог не заметить. Он, прекрасный знаток женского пола. - Чего они все вокруг нее вьются? Я что-то важное пропустил? Или там идет рекламная акция с раздачей бесплатных призов?
   - Знаешь, не стоит пары прогуливать, - хмыкнул сосед, откровенно злорадствуя. - Тогда не будешь пропускать самое интересное. Залесская-то у нас алмаз, требующий огранки.
   У Антона только глаза на лоб полезли от этой фразы. Видно, накануне, Светлана провела сеанс коллективного зомбирования, а ему посчастливилось его прогулять.
   - Но нам с тобой ничего не светит. Там Рыжов! - со значением произнес Дрон, имея в виду высоченную гору мышц, которая оглашала сейчас стены лектория зычным сексуальным тембром, который заглушал стоящий шум.
   До начала пары Антон загадку так и не разгадал, зато разглядел соседку справа, которая усиленно делала вид, что его не замечает. Только разговорившись с ней и назначив свидание, парень понял, что впервые обратил внимание на блондинку. Прежде ему всегда нравились яркие брюнетки. "К чему бы это?", - поразился Ведищев, пятой точкой предчувствуя перемены в жизни вселенского масштаба.
   *******************************
   Все ее существо превратилось в ожидание. В ожидание встречи, которая должна была стать моментом "Х". Наконец, она поймет, для чего все это, и стоит ли игра свеч.
   В эти выходные у Паши День рождения. Он непременно приедет домой, как делал каждый год. Однако в прошедшие два года у самой Ланки возникали непредвиденные обстоятельства, мешавшие появиться в то же время в родных пенатах. Однако не в этот раз. Она уже много раз проигрывала всю ситуацию от начала до конца, лежа бессонными ночами в одинокой кровати.
   В пятницу она возьмет с собой сумку с вещами и сдаст в раздевалку. Гардеробщица будет ругаться, но это ничего. Потом отсидит пары, буквально подпрыгивая от нетерпения, а после них пойдет на автовокзал покупать билет. До автобуса будет еще часа два, так что вполне можно будет сходить в привокзальную кафэшку и побаловать себя тамошней выпечкой, а потом... Потом полтора часа по тряским колдобинам, которые носят гордое название "трасса" - и родимый дом, мама... и ожидание, кажущееся бесконечным.
   Он приедет, но в субботу утром. Она подкараулит его у окна и, словно невзначай, встретит на лестнице, смущенно улыбнется и скажет: "Привет! С Днем рожденья!". Он удивится, главным образом, из-за ее внешнего вида и из-за того, что она помнит... Придется наврать про то, что его мама буквально только что рассказала о празднике. Ведь он не должен догадаться... А так, может, пригласит. Может...
   Зажмурившись, на этом месте Ланка стискивала подушку и старалась уснуть, так как в голову лезли совсем уж несбыточные надежды и всякие кошмары.
   Домой...
   Всю неделю она была сама не своя, не замечала толпы поклонников, объявившейся ни с того, ни с сего, рассеянно поправляла на носу очки, неряшливо склеенные синей изолентой и рисовала в тетради сердечки вокруг одного имени.
   В результате в пятницу Ланка была бледная, с лихорадочно горящими глазами, словно готовилась лезть грудью на амбразуру.
   И не было жутко тянущегося времени, все было, как во сне: и университет, и автовокзал, и дорога, и дом. Тепло маминой руки на плече и окно, покрытое снизу морозными узорами.
   Нос почти отмерз, прижатый к этому самому стеклу, а глаза уже слезились от вида улицы, освещенной скупым светом фонарей. А его все не было. Ланка уже устала вздрагивать от вида каждого случайного прохожего, но все было не то. А она-то надеялась...
   Он должен был приехать! Ведь он всегда приезжал. Это такая семейная традиция, а Пашка - хороший сын. Самый лучший! Но ночь давно уже вступила в свои права, люди забаррикадировались в теплых квартирах, а он так и не приехал.
   Вместе с отчаянием из глубины души поднялось волнение, закутывая в липкий кокон озябшее тело на подоконнике. А вдруг он не приехал не просто так? Вдруг с ним что-то случилось? Взбудораженное воображение услужливо подкидывало картины одна ужаснее другой. Лане мерещились жуткие аварии, нападения в подворотнях, террористические акты... Ведь в Москве они так часто случаются!
   За окном вдруг повалил густой снег, словно отгородив девушку от всего мира, на землю опустилась оглушающая тишина. В ушах зазвенело, голова закружилась от слабости, от бессилия. Хотелось куда-то бежать, что-то делать, узнать, наконец. Но что? Куда? Зачем? Как будто это что-то способно изменить...
   Утро наступило незаметно. Просто вдруг стало как-то светлее, и стало видно не только пушистые хлопья снега, но и силуэты деревьев и одиноких скамеек, покрытых сугробами. Все нагоняло на Ланку удушающую тоску, а в голове по-прежнему стучала одна мысль, одна молитва, отдаваясь болью в груди: "Господи, только бы с ним ничего не случилось! Только бы с ним все было в порядке. Пусть он будет с ней, пусть будет счастлив, только пусть жив...".
   Мама, пожалев горемычную, не сомкнувшую за ночь глаз, с утра, столкнувшись с соседкой в магазине, словно невзначай, поинтересовалась, как дела у ее сына. Пашкина родительница, скривившись, ответствовала, что тот решил отмечать День рождения со своей девушкой.
   - Девушкой, - хмыкнула Ланка, выслушав рапорт мамы. - Ее и девушкой-то язык назвать не повернется.
   Но сказала как-то печально, устало, было видно, что что-то сломалось в ней, перегорело. И Елена забеспокоилась, как бы не натворила дел дочка. Но что может сделать мать в таком случае? Не навредить, разве что.
   Но, не смотря на тоску, Ланка выполнила положенный ритуал: вставила бережно хранимую симку в старенький телефон и отправила на номер, записанный под именем Паша короткое сообщение. "С Днем рождения!" - а так хотелось добавить "любимый", все равно неизвестный номер ни о чем ему не скажет, но дрожащий палец соскользнул с кнопок, отказываясь совершать такое кощунственное действие. Потом дождалась традиционного "спасибо!" и пошла отсыпаться.
  
   На следующей неделе перемены в Ланке заметили все. Она была особенно рассеянна, все валилось из рук. Приступы ярости сменялись апатией и нездоровым пофигизмом. Студенты кайфовали и в наглую прогуливали занятия, пользуясь рассеянностью старосты. Прожженные преподаватели тоже просекли неладное и, в свою очередь, время от времени, подло проводили переклички, уличая прогульщиков.
   А потом осталась неделя до 23 февраля и, как выяснилось, ничего еще не было готово. Пришлось отгонять прочь депрессивное настроение и браться за дело. Наконец, нерастраченная энергия была направлена в нужное русло, а именно: на подготовку к концерту и дипломатично спихивание с насиженного места одного приставучего гада, который не понимает слова "нет".
   Островскому пришлось совсем туго. Мало того, что его отшивали раз за разом, так еще и целенаправленно лишали должности. И если первое он понял сразу, то второе заметил только после того, как зам. декана по воспитательной работе попенял ему на невыполнение своих обязанностей, а члены студ. совета со всеми вопросами стали обращаться не к нему, а (кто бы подумал?) к Светлане Залесской.
   А дело в том, что Света вдруг настырным штопором ввинтилась в работу студ. совета, бралась за любое мало-мальски важное дело и постепенно владела всей информацией. Да, сие действо происходило в ущерб учебе, зато хорошо отвлекало Ланку у плохих мыслей. Училась теперь она ночами (все равно сна, как не бывало), а в остальное время занималась организаторской работой. Именно организаторской. Роль исполнителя ее не прельщала.
   Для многих оставалось загадкой, как за две недели, Залесская умудрилась прибрать к рукам все ниточки, ведущие, пусть к маленькой, но все же власти.
   Проанализировав свои шансы, Светлана решила, что нужно, как можно чаще мелькать на публике, а потому взяла на себя роль ведущей концерта, для чего даже прикупила классические брюки и блузку. Больше никаких голых коленок!
   В день концерта даже пришлось отпроситься с пар. Столько всего нужно было сделать! И главное, проконтролировать, чтобы все участники были на месте.
   Праздник намечался грандиозный! Было много приглашенных, которым были разосланы пригласительные билеты. В концерте участвовали одни девушки, не считая специальных конкурсов для защитников отечества, ради которых Ланке пришлось впервые в жизни составлять смету на покупку подарков и выпрашивать деньги в деканате. Естественно, такое дело она никак не могла доверить Островскому! Кроме того, нужно было побеспокоиться о рекламных плакатах и украшении актового зала. Столько дел! Столько дел! И некогда думать о несбывшихся (пока) мечтах.
   Она шла по коридору, зарывшись в ворох бумаг со сценарием, и тихонько шевелила губами, повторяя слова. Ланка так увлеклась, что не сразу обратила внимание на оклик.
   - Вот она! - в коридорах никого не было, так как пара еще не закончилась, так что догадаться, кто это "она" было не сложно.
   Удивленно оглянувшись, Ланка встретилась взглядом со злым Виктором и, отвернувшись, поспешила дальше. Но ее довольно грубо дернули за руку и развернули, прижав к стене. Ворох бумаг радостно разлетелся в разные стороны.
   - Ты чего добиваешься? - прошипел обозленный Островский, мгновенно растеряв все свое обоняние.
   Лана не стала делать вид, что не поняла, о чем тот спрашивает, а просто смерила парня холодным взглядом. Рядом топтался закадычный друг Островского и оглядывался по сторонам.
   - А разве не видно?
   - Захотела на стажировку в Англию? - вот теперь Светлана удивилась.
   - Какую еще Англию?
   - Не делай вид, что не знаешь! Я, как лучший студент университета поеду летом на стажировку в Англию. Я не уступлю место председателя какой-то фригидной дуре. Поняла?
   - О, да! Поняла и еще как! - иронично приподняла бровь Ланка и отцепила длинные бледные пальцы от своей блузки, та немного смялась на рукаве и девушка нехорошо сощурилась, записав сей факт на немалый счет Островского. - Могу я идти?
   Неизвестно, какие выводы сделал для себя Виктор, но Залесскую отпустил, удовлетворенно кивнув. А та про себя решила, что поездку в Англию он ей точно не простит, а значит... А значит, не стоит самой лезть в председатели, надо на эту должность пихнуть кого-нибудь другого. Приняв такое решение, она поспешила собрать бумаги и отправилась по своим делам.
   А на концерте ее ждал еще один сюрприз: в самый последний момент, прямо перед выходом на сцену не явилась одна из девушек, которую, увы, заменить было некем.
   Только через некоторое время Лана узнала, что эта девушка была двоюродной сестрой Виктора Островского.
  
   ********************************
   Дни, спотыкаясь на каждом шагу, неслись кубарем. Не было возможности остановиться и о чем-то подумать. Все напоминало какой-то нескончаемый бег по лестнице. Верх-вниз-верх-вниз. Пришлось спешно вспоминать школьные годы, когда на повестке дня, кроме занятий уроков и гаража, еще были многочисленные кружки. Только тогда время шло гораздо быстрее, все успевалось и моглось. А теперь Антон, порой, вырубался во время ночных пьянок под рваные звуки гитары.
   - Надо что-то с этим делать, - стонал он каждое утро, держась за голову и переступая через бренные тела, покрывающие ровным слоем совершенно угаженный пол. Только теперь Антон понял, как ему не хватает мамы с ее болезненным стремлением к чистоте. А еще дико хотелось ЖРАТЬ. А столовская еда и фаст фуд уже сидели в печенках.
   Сегодня он был особенно усталым и злым, а потому, окинув заплывшими глазами лежбище в захламленной квартире, решил последовать примеру отца.
   - Рота подъем! - рев раненного буйвола разнесся по однокомнатной квартире и отозвался эхом из стонов умирающих.
   - Ты чего?
   - Нельзя же так!
   - У, моя голова!
   - Таак, ты и ты! - кивнул деловито Ведищев Лике и еще одной девушке, подвида "телка". - Поднимаете свои оборзевшие тушки, оставляете винные пары в ванной и идете готовить завтрак. Остальные подорвались и занялись уборкой.
   Все вяло зашевелились и, переругиваясь начали сползать с тепленьких мест. Надо сказать, зрелище было жалкое. Антон только безнадежно вздохнул, нахмурился и гаркнул:
   - Мне еще раз повторить?! - и сам поморщился от своего голоса. Утешало только одно - другим было еще хуже.
   Завтрак девушки состряпали оперативно, уборка в четыре руки также не заняла много времени. И вот уже Ведищев, довольно щурясь, уплетает толстенный омлет, как барин развалившись за кухонным столом.
   - Тох, тебя что, блохи покусали? В такую рань всех сорвал.
   - Все, товарищи, лафа закончилась. Сегодня пируем не у меня.
   - А где? - замерли товарищи, которые уже привыкли, что на квартире у Ведищева всегда можно перекантоваться. Да и дешевле это выходило и прикольней, чем бессмысленные дерганья в каком-нибудь клубе.
   - А я откуда знаю? Надоели эти пьянки. Или готовьте культурную программу или выметайтесь.
   Прозвучало грубовато, друзья обиженно уставились на хозяина хаты. Поток жалоб был прерван равнодушным:
   - Мне пора. Дверь захлопните, - и демонстративно конфисковав запасные ключи, Ведищев удалился, оставив после себя подавленное молчание.
   - Да, все хорошее когда-нибудь кончается, - глубокомысленно изрек один из парней и от расстройства решил почтить своим присутствием университет.
  
   Как ни странно, Антон сразу заметил вопиющее отсутствие Залесской на парах. Староста прогуливала самым возмутительным образом.
   - Неужели, железобетонная леди тоже иногда болеет? - язвительно молвил он, устраиваясь на последнем "спальном" ряду.
   - Ты че, чувак? Сегодня ж концерт! А Незабвенная его потранирует. Так что все пучком. Богини не болеют! - провозгласил Дрон с умным видом
   - Помочь ей что ли? - процедил злой с самого утра Ведищев. По милости этой "богини" в стоптанных сапогах, ему предстоит отрабатывать многочисленные прогулы.
   Кстати, о прогулах:
   - *Запрещено цензурой*! Сегодня же надо было сдать контрольную! Меня ж Копатыч к зачету не допустит!
   - Ага! - возрадовался за друга Дрон. - А потом и к экзамену. Чуешь, чем пахнет, друг?
   - Чую, друг. - Скривился Ведищев, взъерошив изрядно отросшие волосы. Брился-то он регулярно, а вот стричься как-то некогда было. - Ты чем злорадствовать, лучше прикрой меня, я порешаю.
   Пришлось еще пошуршать по рядам в поисках задания и попросить парней передвинуться, чтобы скрыть за широкими спинами конспираторов.
   Копатыч зашел в лекторий довольный, как кот, объевшийся сметаны, и обвел хитрым взглядом с прищуром притихших "мышей".
   - Ну, что, двоечники! - с удовольствием гаркнул преподаватель, в первую очередь, обращаясь к задним рядам. - Контрольную мне сдали только двадцать человек.
   Большая часть курса пристыжено опустила голову и зашуршала тетрадями. Некоторые из студентов, подобострастно улыбаясь, бросились к преподавателю с тонкими тетрадями наперевес. Копатыч покивал, пересчитал тетрадки, помечтал минут пять о том, как многие их них украсит двойками и вновь обратился к аудитории.
   - Отлично! Если остальные не сдадут контрольную сегодня до 18:00, к зачету допущены не будут! А сейчас, - он злорадно ухмыльнулся, - напишем мини-контрольную по заданиям, которые не были включены в предзачетную конрольную работу.
   Часть курса тут же досадливо взвыла, поняв, что заняться долгом на лекции не получится. Антон, ругался в полголоса и успевал решать в двух тетрадях, вознамерившись все же сдать злосчастную контрольную после занятий. В результате, ошибался, путал тетради и злился еще сильней.
   Увы, закончить у него получилось только после окончания всех занятий, а еще требовалось отдать тетрадь злостному преподу. Тот, как назло, куда-то подевался и даже на концерт не пошел. Сердобольная техничка сообщила, что Капитон Капитоныч, кажется, пошел домой, устроив студентам очередную подставу.
   - Ну, и как, спрашивается, отдать ему контрольную? - зло вопрошал у друга Ведищев.
   Дрон почесал козлиную бородку и проявил чудеса сообразительности:
   - Домой к нему надо.
   - Точно! Пошли в деканат за адресом.
   В деканате тоже никого не оказалось, так как все смылись на этот дурацкий концерт. К тому же Дрон "обрадовал" предположением, что абы кому адрес могут и не дать.
   - Слушай! - вдруг осенило парня, который просто фонтанировал идеями, очевидно, в честь праздника. - Староста должна знать его адрес. Точно! Она всех преподов адреса знает. Я точно помню, она что-то Копатычу относила домой. Ее из деканата отправляли.
   - Ага, - еще больше скис Ведищев, представив, как подваливает к несговорчивой Залесской с просьбой поделиться конфиденциальной информацией. А время неумолимо тикало, насмешливо обещая новые проблемы. Хорошо, что на работе его подменили.
   - Ладно, - вздохнул парень и решительно направился в сторону актового зала.
  
   **********************
   Концерт удался на славу. Лана была в ударе, все время острила и вообще очень хорошо смотрелась в образе ведущей. Пиком праздника было выступления девушек с культурологии, которые зажигательно исполнили песню Rammstein Mutter, устроив из нее целое представление. Зал периодически то подпевал, то хохотал, а в это время за кулисами бесновалась Лана.
   - Как не пришла?! Как такое вообще может быть?! Я же ее видела сегодня в универе! - девушка взревела и вцепилась в тщательно уложенные волосы.
   Проблема, действительно, была очень серьезная. Не пришла Алина Карпова - легенда университета. Ее любили буквально все. Девушка неподражаемо исполняла песни собственного сочинения под гитару.
   Ланка металась между кучками небрежно сваленного реквизита, а в голове прокручивала возможные варианты выхода из этой ситуации. На нее несчастными глазами смотрели "помощницы" и даже не пытались чем-то помочь.
   - Что делать? Самой выступить? Я ничего не умею.
   - Может, стих прочитать? - вдруг пискнула маленькая девушка с ест-гео.
   - Какой нафиг стих! - взъярилась Залесская. - Вот ты можешь вспомнить так, с ходу какой-нибудь стих?
   - Белая береза..., - неуверенно начала та.
   - Какая еще береза! Надо по теме хотя бы!
   Но в стрессовой ситуации ничего не вспоминалось.
   В самый отчаянный момент раздалось неуверенное покашливание пробравшегося за кулисы смертника.
   - Светлана, - начал Антон, по стенке придвигаясь к взбешенной Зелесской. Вдруг укусит? - Мне срочно нужен...
   - Какого черта ты тут делаешь? - обожгла его холодом голубых глаз Ланка. - Не видишь, мы заняты. Все вопросы - после концерта.
   - Но это вопрос жизни и смерти, - возмутился парень.
   - Антон! - вдруг пискнула девушка с ест-гео. - Ты же на гитаре играть умеешь! Я помню, ты пел! Точно пел! И голос у тебя классный.
   Взгляд Залесской тут же сменился каким-то хищным.
   - Какой там у тебя вопрос?
   Через минуту проблема была решена. Из горы реквизита извлекли старенькую гитару, Ведищев подергал струны, сказал: "Сойдет! Я и на одной струне сыграю". Ланка клятвенно обещала сама отнести тетрадь Копатычу домой, если он ее спасет, и героя отправили на баррикады.
   Однако перед самым выходом на сцену Антону пришла в голову нехорошая мысль, целью которой было подшутить над Залесской.
   - У меня ведь только одна песня есть подходящая, но я не уверен..., - почесал затылок парень.
   - Да плевать! Хоть чего-нибудь уже спой! - прошипела староста, выпихивая его из-за кулис.
   - Ладно. Сама напросилась, - прошептал он и ослепил звездной улыбкой зал, приготовившись сказать вступительное слово.
  
   - Зря ты не спросила у него, что за песня, - прошептала Леночка с ест-гео.
   - Тшшш, - шикнула на нее Ланка, цепляясь за малиновые портьеры, но призадумалась. От этого парня можно было ожидать всего, например, исполнения песни "Прощай белый пароход", которое займет всего две секунды. Но лучше бы он, и правда, дернул за струну и помахал ручкой залу, так как действительность превзошла все ожидания.
   По началу, она даже залюбовалась красивым сильным телом, расслабленно устроившемся на стуле. Антон держал задрипанную гитару, как любимую женщину, заставляя всю женскую аудиторию завистливо вздыхать. Он, как всегда, был в обтягивающей футболке в стиле милитари, отросшая челка красиво падала на лоб, придавая лицу университетского мачо какое-то мальчишеское выражение.
   Ланка так увлеклась беспрепятственным разглядыванием мускулатуры и обтягивающих джинс, что чуть не пропустила вступительную речь.
   - Добрый день, - таинственно проговорили бархатным голосом в микрофон из полумрака, который, не растерявшись, устроили техники. - Я понимаю, что сегодня выступают только девушки и неожиданно видеть на сцене меня. Однако у нас случился форс-мажор: исполнительница следующего номера заболела, а вся талантливая молодежь успела попрятаться. А я не успел.
   Зал зашелестел первыми смешками.
   - Проблема в том, что я знаю только одну песню, - смешки стали громче. Глядя на лукавую улыбку парня, все ожидали какого-то прикола. - Я честно предупреждал, что песня... эмм... специфическая, но наша очаровательная ведущая убедила меня, что это то, что надо. Осталось спросить у вас: исполнять или не надо?
   Зал взревел "надо!" преимущественно мужскими голосами. Антон тронул старенькие струны, которые в его руках буквально запели.
   - Ну, что ж, сами напросились! - задорно крикнул в темноту зала Ведищев и заиграл вступление. Ланка вцепилась скрюченными пальцами в бархатную ткань, ожидая подставы. - Песня посвящается всем защитникам отечества. Слова бесконечно уважаемого мной Семена Слепакова.
   Герой - орденоносец, Трофимов Пал Егорыч
   С волненьем собирается на праздничный парад.
   Движением привычным застёгивает китель,
   Слегка ссутулив плечи под тяжестью наград.
   Берёт трофейный Вальтер, добытый в сорок пятом
   И от воспоминаний взор туманится слегка.
  
   Выходит он пораньше, он опоздать не может,
   Ведь он один остался из своего полка (х2)
  
   Вполне себе прилично начал парень торжественным тоном. Надо сказать, что голос у него, действительно, был потрясающий, но Ланка все еще была начеку. Тем более, что имя автора что-то смутно напоминало, но до конца воспоминание никак не могло оформиться. Что с этой песней было не так?
  
   Единственный сын мэра, Серёжа Кривопалов,
   На чёрном Porshe Cayen-е летит на красный свет
   С ночного Авто - пати, под оксибутератом,
   Без прав, без документов, 17 юных лет.
   А рядом на сиденье - путана Ангелина
   Спидометр закрыла беспокойной головой.
   В зале раздались охи и откровенный ржач. Ланка застонала и отчаянно покраснела. Все! Это конец! Ей хана, полная!
  
   И младший Кривопалов, не глядя на дорогу
   Вдавил акселератор беспечною ногой.
  
   Старик - орденоносец, Трофимов Пал Егорыч
   Стоит на светофоре и волнуется слегка.
   Он не идёт на красный, он рисковать не может,
   Ведь он один остался из своего полка.
   А Porshe Cayene стрелою проносится по встречке,
   Путана Ангелина наращивает темп,
  
   И Кривопалов - младший, не глядя на дорогу,
   Глотает запрещённый в стране медикамент.
  
   - Убью гада! - рыкнула Ланка.
   - Я ж говорила, спросить надо, - пропищала ей в ухо Леночка.
   Одновременно в зале установилась напряженная тишина. Несмотря на шок от некоторых фразочек, всех очень волновала судьба старика. Ланке захотелось выскочить на сцену и вырвать гитару из рук предателя и разбить ее о его голову.
  
   И вот он загорелся, зелёный человечек,
   Старик как по Берлину, по зебре зашагал,
   Как вдруг прибором чутким для усиленья слуха
   Мотора рёв звериный внезапно услыхал.
   Другой старик бы точно окаменел от страха,
   И кончилась бы песня про другого старика,
   Но тут особый случай, Трофимов Пал Егорыч
   Не зря один остался из своего полка!
   Блеснул трофейный Вальтер в руке у ветерана,
   легко пронзили пули тугую плоть колёс,
  
   И как не раз бывало в далёком сорок третьем,
   Немецкая машина скатилась под откос.
  
   Единственный сын мэра томится за решёткой.
   Путана Ангелина едет к детям в Абакан,
  
   А на параде гордо шагает Пал Егорыч,
   Единственный шагает из своего полка.
   Все!
  
   После слова "все!" установилась жуткая тишина, которая к немалому шоку Ланки вдруг взорвалась аплодисментами и громкими криками. Включили свет, и теперь было видно, что хлопают все, даже те, кому стыдно должно было хлопать. Даже старичок-преподаватель, увешанный медалями, с восторгом подпрыгивал на месте, придерживая слуховой аппарат дрожащей рукой.
   Залесская была в шоке! Пошленькая песенка оказалась самой популярной на концерте. Однако она была уверена, что разборок в деканате ей не избежать и потому хотелось побить противного Ведищева, но... Нужно было еще объявить победителей конкурса и вручить призы, а Ведищев уже стоял на ступеньках, уводящих его со сцены.
   - Не забудь! - крикнул ей напоследок этот нахал. - Ты обещала!
   - Ага, как же! - злорадно пробормотала Ланка, подходя к микрофону. - Я же не обещала, когда именно отнесу твою тетрадку.
   Самое замечательное во всем этом, что орудие мщения Ведищев сам вложил ей в руки.
  
   Женщина - существо мстительное! И Лана всегда обожала мстить. Это поддерживало ее в тонусе. Проблема в том, что по прошествии времени, она все же сумела оценить весь смак шутки, устроенной Ведищевым, потому и не смогла долго раскачегаривать злость на этого наглого индивидуума. Ее даже в некотором смысле восхищение проняло!
   А классно он ее! Сначала взял обещание, а потом устроил такое. Только вот, как и все мужчины, распылил силы и внимание на главное, не задумавшись о маленьком уточнении. О времени. Это в мужчинах всегда поражало Ланку: пресловутая мужская логика, такая глобальная, такая необъятная, но теряющая главное вот из-за таких мелочей. И ведь не побоялся выйти на сцену и сбацать эту дурацкую песню! А ведь его могли за это закидать гнилыми помидорами, образно выражаясь. Вот всегда таким нахалам все сходит с рук! Прям как с гуся вода!
   Если по честному, то он просто напрашивался на то, чтобы его проучили хорошенько. Однако к вечеру запал Ланки как-то увял. Концерт выжал последние силы, и так поизрасходованные за неделю. Захотелось просто рухнуть на диван кверху лапками и посмотреть какое-нибудь увлекательное кино. А еще лучше, незаметно под него вырубиться. Мыслей о мести совсем не осталось. Поэтому едва закончился концерт, как Ланка поспешила к Копатычу домой, кстати вспомнив, что декан просил ее занести преподавателю кое-какие бумаги.
   Но, видно, у судьбы появились свои планы насчет Антона Ведищева, и она решила взять бразды правления в свои руки. А как еще объяснить то, что на дороге произошла страшная авария, перекрывшая надолго путь транспорту? А водитель автобуса, в котором ехала Лана, оказался то ли глухим, то ли упертым, а может и то и другое, так как явно не собирался открывать двери и выпускать пассажиров, чтобы они могли добраться до места своим ходом. Люди орали, матерились, молили, некоторые даже истерично плакали, но все без толку. Водила уперто ждал, пока рассосется пробка. Наконец, одному амбалу надоела эта котовасия - и он просто разбил стекло, отделяющее водителя от пассажиров. Тот мгновенно пришел в себя, а, скорее всего, протрезвел, и открыл двери.
   Вынесенная людской лавиной в густую метель, Ланка, буквально на ощупь побрела в Заречье. Надо сказать, путь предстоял не близкий, а потому шансов успеть к шести часам не было никаких. Ничего удивительного, что в момент, когда она нажимала на кнопки домофона, светящийся в темноте дисплей сотового неумолимо демонстрировал 19:30. И к этому времени Ланка сама уже мечтала, чтобы препод был в хорошем настроении и принял эту чертову работу. Не хотелось так мстить, мелко и по-детски.
   Не повезло.
   Копатыч открыл дверь, громко ругаясь и прижимая к макушке пакет с пельменями. Лана слегка прифигела, но из его слов, перемежающихся руганью, поняла, что кто-то посмел покуситься на преподавательское имущество, предварительно покусившись на его же тело. Попросту, его огрели чем-то по голове в темном подъезде, отобрали деньги, мобильник и только минуту назад сей гостеприимный дом покинула скорая.
   Несмотря на все несчастья, Ланку не выгнали и приняли ворох бумаг, среди которых затесалась и тонкая тетрадка в клетку, полностью исписанная рукой Ведищева. Пока незадачливая староста топталась в прихожей и пыталась, пользуясь случаем, согреться, Копатыч шуршал бумажками и недовольно посматривал на слякоть, в которую превращался снег, стекая с Залесской. Лана же стоически делала вид, что так и было задумано, и даже получала некоторое удовольствие: оставила, так сказать, свой след в доме преподавателя. Кто еще может таким похвастаться?
   Вдруг Копатыч отложил в сторону подтаявшие пельмени и довольно крякнул:
   - Тааак! Ведищев, значит, нарисовался? Поздно, дорогой, поздно!
   Девушка даже подпрыгнула и машинально оглянулась на входную дверь. Слава Богу, Ведищев не объявился внезапно за ее спиной. Просто Копатыч, наконец, обнаружил злополучную тетрадку.
   Лана вздохнула, поморщилась, но решила, что все же придется принять удар самой:
   - Простите, это я виновата. Там авария была на дороге...
   - Ничего подобного! - возмутился Копатыч. - Мало того, что этот наглец вас посыльным сделал, так вы его еще и выгораживаете! Нет, уж, Светлана, он вполне мог сдать контрольную, когда я был на кафедре, но предпочел тянуть до последнего.
   - Но ведь можно было до шести..., - вновь попыталась добиться справедливости девушка. Но ее даже не дослушали.
   - Он даже не затруднил себя приходом сюда! Девушку подослал! Это ж надо же! - в голосе Копатыча все явственней звучало злорадство, а не возмущение. - Неет! Его давно надо было проучить! Еще мой приятель, который преподавал у Ведищева в другом университете, рассказывал, какая он пакость. Ну вот! Справедливость восторжествовала! Можете сообщить Антону, что контрольную я не принял. Соответственно, к зачету он не будет допущен. А там и до экзамена не далеко.
   Преподаватель весь лучился от удовольствия. Кажется, его уже не заботило и приключение в подъезде, и голова не сильно беспокоила. "Сделал гадость - сердцу радость?" - скептически подумала Лана, выходя из тепла снова в заснеженную ночь. Спорить дальше с Копатычем она не решилась, тем более, что Ведищев ей никто. Да и отомстить она ему мечтала буквально пару часов назад. Так почему же что-то в груди сжимается от поселившегося там ощущения гадливости?
   ***********************
   И пока метель укутывала непроницаемым покровом усталую девушку, на другом конце города царила тишь да гладь. Даже как-то потеплело к вечеру.
   "Будьте осторожны на дорогах! - жизнерадостно вещал женский голос из динамиков черного джипа. - Сильная метель стала причиной многочисленных аварий".
   - Это где так? - удивился Алекс, вглядываясь в наполненный прозрачным светом фонарей вечер, царящий за окном. Антон тоже обвел ленивым взглядом парковку перед автосервисом и не нашел ничего, подтверждающего слова девушки из местного радио.
   - На луне, - хохотнул Антон, в очередной раз поражаясь, откуда берут свои данные синоптики. Может, их кто-нибудь на заказ пишет?
   Парочка автослесарей сидели в тепле чужого салона, закинув нижние конечности на приборную панель и попивая пивко после окончания трудового дня. Питница, одним словом!
   - Эх! Хорошо! - сделав большой глоток, сказал Алекс и изящным жестом извлек из бокового кармана сигарету, которая привычно прилипла к губам. Но пока парень ковырялся в том же кармане в поисках зажигалки, Антон также изящно отобрал у него белую трубочку и, жестоко смяв, выбросил вон из машины.
   - Пфф, ты че? - возмутился парень, когда понял, что его лишили последней сигареты.
   - Не стоит курить в машине клиента, - лениво ответил Ведищев и вновь глотнул из бутылки.
   - Не, ну ты реально...! Ты совсем...!
   - Алексей! Как вы выражаетесь в приличном обществе? - видно было, что Антона забавляет данная ситуация.
   - Это ты, что ли приличное? ...! ...!
   - Эт ты сейчас что сказал? - поморщился Ведищев. - Думаешь, крут? Думаешь, меня дерьмом облил? Ошибочка вышла. Дерьмо мимо пролетело, а вот ты его перед этим пожевал и выплюнул. Понравилось?
   Алекс хотел, было, сказать, что это его дело, как и в какой последовательности выражаться, но отчего-то замолчал и даже как-то задумался. Очень уж образно все описал Тоха. Все-таки этот парень с первого дня знакомства постоянно ставил его в тупик. А сложные задачки Алекс не любил с детства. Потому и ограничился местным технарем после со скрипом законченных девяти классов.
   - Не нарывайся, чувак, - наконец, проворчал рыжеволосый, долговязый парень, решив оставить за собой последнее слово.
   - А кто нарывается? - лениво потянулся Антон, разминая затекшие мышцы. В этот момент он так был похож на прилегшего отдохнуть опасного хищника, что Алекс проглотил все, что собирался ляпнуть. Вот если бы они чего покрепче выпили, тогда да. Тогда можно было бы и вольную борьбу устроить на расчищенной от снега парковке. А так... Стремно так!
   И решил рыжий "смельчак" перевести разговор в другое русло. Благо он прекрасно знал, как отвлечь нового приятеля от своей персоны.
   - Не, классная тачка, да? - любовно огладил он дорогую кожу сиденья.
   - Ну, так..., - критичным взглядом окинул теплый салон Ведищев. - Не придел мечтаний, конечно.
   - Да ты что! Ты хоть знаешь, сколько она стоит! - вновь взвился рыжий, но более крепко выразиться почему-то остерегся.
   - Поверь мне! Она столько не стоит! - доверительно хмыкнул Ведищев. Но не стал уточнять, что до этой тачки ему, как до Китая... В общем, как бы ни хотелось, а накопить пока не получалось даже на самую раздолбанную машину, годную в утиль.
   - А ты какую хочешь?
   - Запарожец, - хохотнул Антон, глядя на ошарашенную физиономию приятеля.
   - Шууутишь!
   - А чем тебе не нравится? Зверь-машина! Такого вот джипика сделает на раз.
   Наконец, Алекс понял, что собеседник прикалывается и громко заржал.
   - Ага! Как в том анекдоте.
   - Угу. А что? Может, правда, Запор купить?
   - Лучше уж сразу инвалидку, - фыркнул рыжий. - А на стекле написать: "Больной на всю голову".
   - Ха-ха, - раздельно произнес Ведищев, но свою мысль продолжил. - А что? Кузов у Запора знаешь какой! Можно бодаться и бодаться. Зато если тюнинг сделать, поставить движок покруче, еще чего помозговать...
   Леха глянул на этого мечтателя удивленно. Ему бы и в голову не пришло такой фигней заниматься. На работе чинишь-чинишь, да еще и в свободное время то же самое делать? Нет, Тоха реально больной!
   - А тратиться тогда зачем? - решил поиздеваться Алекс. - Вон видишь сугроб? Ага. И тот, второй. Я этот металлолом давно прошу Саныча на свалку отвезти, а ему денег на эвакуатор жалко. Так что тюнингуй на здоровье!
   Сказал - и испугался того, как заблестели глаза у Ведищева нездоровым блеском.
   - А что? Это мысль!
   Хорошо, что в субботу была только одна пара, потому что университет Антон внаглую прогулял. Он просто не вспомнил про него! Видно, уроки ВВ не прошли даром, потому что сын подполковника быстренько построил долговязого Алекса и припряг его к раскопкам двух сугробов. Под толщей снега обнаружились две классики. Одержимый идеей парень оползал их вдоль и поперек. В результате оказалось, что одна из них - гнилая напрочь, но с вполне приличной начинкой, вторая же - "просто конфетка!", по словам Ведищева. Только движок у "конфетки" оказался стуканутым, и задний мост никуда не годился, и коробка крякнутая, и... Короче, много было этих "и". Но азартный блеск никуда не делся из каре-зеленых глаз. А потому на неделю парень был потерян для общества.
   И, как ни печально, не подозревал о том, что мстительный Копатыч забраковал его контрольную. Не в курсе он был и Ланкиных терзаний. Когда же стало понятно, что с учебой полный швах, Ведищев, разумеется, стал винить только противную девчонку. Но это потом, а пока он был занят более интересным делом, загоревшись желанием слепить из г... конфетку, а именно заполучить на халяву собственную машину.
   **************************
  
   Эту ужасную субботу Лана запомнила надолго, поскольку она стала поворотным моментом в ее жизни. Увы, поворот был совершен в обратном направлении
   Предвестником катастрофы стало облако желтоватого дыма, сменившего вчерашнюю метель. Как назло, погода решила порадовать полным штилем, а потому смрадное облако радостно опустилось на землю и не желало испаряться. Кашляя и чихая, люди добирались на учебу и работу, всматриваясь слезящимися глазами в слегка пожелтевший мир. Самые предусмотрительные обзавелись респираторами и медицинскими масками, остальные - закрывали носы шарфами. Везде только и делали, что обсуждали подробности аварии на местном заводе. Детям, астматикам и людям, имеющим проблемы со здоровьем, настоятельно рекомендовалось сидеть дома. Синоптики обещали северо-восточный ветер, но пока всем оставалось лишь вдыхать смрадный дух сероводорода и просто ждать, пока это безобразие рассосется.
   Дополнительными признаками этого дня были бесконечное уныние и изматывающая головная боль. К вечеру Лана уже было решила, что хуже просто быть не может, но... в 19.00 сотовый разродился звонком...
   Когда Лика закрыла за собой входную дверь и устало зашвырнула в угол сапоги на каблуках, она явственно уловила в квартире алкогольный дух. Свежачком тянуло откуда-то из кухни. Девушка тут же встрепенулась и, подобно борзой, нежданно взявшей след, поспешила на запах.
   В пищеблоке ей открылась занимательная картина: на столе стояла литровая бутылка водки, большая кружка, а рядом, вытаращив глаза и прикрыв рот рукой, примостилась Ланка.
   - Ты че, подруга? - не поняла юмора Анжелика. Ранее Света в распитии спиртных напитков замечена не была.
   - Не могу, - прохрипела Залесская, с отвращением глядя на бутылку. - Не лезет.
   - А ты с соком, - дала совет бывалая гуляка. - А вообще что случилось?
   Лана только мотнула растрепанной головой и вновь припала к кружке. Правда, сразу же поперхнулась и выплюнула все обратно. Лика поцокала языком, отобрала тару и рявкнула от души:
   - Ну-ка колись! Что случилось?!
   - П-паша же-нился, - прокашляла страдалица и вдруг зашлась в душераздирающих рыданиях.
   - Таааак, - озадаченно протянула Лика. - Сиди здесь, никуда не уходи. Я сейчас.
   Через десять минут на столе вместо водки красовалась бутылка ликера. Апельсинового.
   - Помнишь, ты как-то сказала, что никогда ликер не пробовала? - тонкие пальчики деловито откупоривали бутылку. - Самое время попробовать.
   Ликер оказался вкусным, но безумно сладким и ооочень крепким. Как следствие, через час на кухне сидели две симпатичные, но ооочень нетрезвые девушки.
   - А я вообще замуж хочу. Ик! - сообщила жгучая брюнетка. - И никто не берет. Вроде не страшная. Ведь красивая? Красивая, да? А все равное никто не берет. Вот как скажу: "Хочу замуж", - все парни сбегают. Эх! Вроде ночью все нормально: и нравлюсь, и красавицей называет, и говорит, что это был самый лучший секс в его жизни... А замуж не берет! Хоть бы один взял! Я ведь не очень привередливая. Просто замуж хочу. Я ведь в каждого из них прям влюбляюсь. Прям всю душу вкладываю! А они... Козлы!
   - Мама позвонила, - параллельно бубнила блондинка. - Сказала, что лучше я от нее узнаю, чем от кого другого... Говорит, прям в Москве расписались. Ооох! Сволочи! Зачем? Что им так не жилось. И, главное, главное, знаешь что? Даже свадьбы толком не было. Мол, какая свадьба? Денег ни у кого нету. И ведь даже не по залету! Зачем? Я ж его люблю-у-у-у...
   Лика с минуту смотрела, как белокурое пьяное создание бьется головой о столешницу и решила к ней присоединиться.
   - Ты че делаешь? - опешила Ланка, когда стол содрогнулся от первого удара.
   - Ну, так... а вдруг полегчает...
   - Дура! Замуж ее не берут! А зачем без любви замуж? - вдруг сердито сощурилась Залесская, говоря так, будто вдалбливала прописную истину в голову подруги. - Каждый день смотреть на постылого и ненужного мужа? А я вот теперь и не выйду... Не за кого... Так девственницей и помру...
   - Ик! - отшатнулась от нее брюнетка, как от чумной. - Ты что, до сих пор девственница?! - Шок был настолько силен, что его потребовалось срочно запить. - Это ж прошлый век! Нет! Прошлое тысячелетие.
   - Что, так плохо, да? - грустно спросила блондинка.
   - Не то слово! - Лика вцепилась в эту новость как огнедышащий дракон в свою добычу. - А ты знаешь, что чем старше, тем больнее?
   - Чего больнее? - Ланка непонимающе хлопала глазами.
   - Ты что совсем? Девственности лишаться больнее! Там все такое не ал... ол... э-ла-стич-но-е становится.
   - Тааак, - надо сказать, боль девушка терпела с большим трудом, и сознательно ее увеличивать ой, как не хотелось, а потому задумалась она крепко. И вдруг решительно встала, схватив за руку подругу. - Пошли.
   - Куда? Искать этого, партнера для первого раза.
   - Чокнулась? - заботливо поинтересовалась Кириллова.
   - Давно уже, - отмахнулась Залесская и отправилась подбирать наряд... в гардеробе подруги.
   Через некоторое время из квартиры решительно вышли две девушки с самыми серьезными намерениями на эту ночь.
   - Недотрога? - сосед замер так и не войдя в квартиру. - Девушки, вы куда в такое время?
   - Гулять!
   - Лишаться... Ой! - Ланка ухватилась за ногу, в которую попала меткая подруга. Она-то знала, что такими признаниями можно только отпугнуть.
   Парень подозрительно прищурился, но после секундной задержки решительно закинул рюкзак домой и поспешил за покачивающейся на каблуках парочкой. Их ждали новые свершения, северо-западный ветер и ночь, наполненная отголосками сероводорода.
   - Все мужики козлы! - выкрикнула в ночь виновница торжества, театральным жестом вскинув вверх руку.
   Ветер согласно или протестующе (кому что ближе) провыл в ответ и унес прочь эту банальную фразу.
   - Почему это?! - оскорбился за все мужское сословие, в целом, и за себя, в частности, Алексей, одновременно пытаясь поймать Лану в поддерживающие объятия. - За что ты нас так?
   - Ей можно! - также громко возопила Анжелика, пытаясь пристроиться под бочок к симпатичному парню. - У нее горе!
   Лана, у которой перед глазами все уже изрядно плыло, услышала слово "горе" - в мозгу что-то щелкнуло, и девушки расплавленным воском скользнула из объятий Алексея на снег. А потом заревела, громко, некрасиво разевая рот.
   Леша опешил. Как и многие мужчины, он не знал, что делать с плачущей девушкой, а что делать с девушкой, заливающейся пьяными слезами, и подавно.
   - Света, Светочка, ну, что ты, - рухнув перед ней на колени, он гладил девушку по лицу, стирая со щек ливень слез. В конце концов, почувствовал, что его пальцы подобны дворникам на машине, которые скоро задымятся, но так и не совладают со стихийным бедствием - и просто сгреб ревушку в охапку.
   - Поднимай ее со снега давай - холодно ведь. Да не жалей ты ее - еще сильней заревет. Да не тряси ты так - блеванет ведь, - комментировала рядом брюнетка, радуясь про себя, что Светка отказалась надевать мини-юбку и вместо этого влезла в узкие джинсы.
   Вдруг Лешу от девушки оторвала неведомая сила, оказавшаяся тремя парнями, мелкими, но дюже накаченными.
   - Ты пошто, урод, девушку обидел?! - "ласково" начал лысый и явно агрессивный защитник всех сирых и убогих.
   - Парни, идите, куда шли. Не ваше это дело, - после этих слов стало ясно, что Алексею не быть дипломатом. С ревом: "Ща я покажу тебе какое такое не наше!", - лысый ринулся в бой, не смущаясь ни превосходящим ростом, ни силой противника. И даже умудрился застать его врасплох!
   Пока эти двое кувыркались в снегу, Лика решила блеснуть знаниями великого и могучего.
   - Эй, фонтан закрой, - рыкнул второй "защитник".
   - Ах, ты! - оскорбилась девушка и попыталась дать ему затрещину, после чего поняла, что напоролась вовсе не на благородного рыцаря, так как тот замахнулся в ответ.
   - Не смей бить мою подругу! - подскочила с дороги Залесская и кинулась грудью на амбразуру. Надо сказать, симпатичную, хоть и зареванную блондинку этот хмырь бить не собирался, но кулак, скользнув по скуле брюнетки, задел и вторую девушку. И если Лика только получила боевой заряд и повод накинуться на обидчика, чтобы впиться ногтями ему в щеки, то Ланка вновь рухнула на снег и заревела.
   Теперь уже на снегу копошились четыре тела под аккомпанемент душераздирающего плача. Видимо третий парень не знал, чем себя занять, а потому вместо того, чтобы разнять хоть кого-то кинулся успокаивать ревущую.
   Неизвестно, чем бы все это закончилось, но кто-то из жителей многоэтажек вызвал полицию.
  
   ************************
  
   Утро выдалось... А черт его знает, каким оно выдалось. Главное, что на душе не скребли кошки, и вообще было пофиг на все. Полная апатия и опустошенность. И Лане так нравилось это ощущение, что она готова была в нем зависнуть.
   - Эй, ты проснулась? - окликнули чуть хрипловато сбоку. - Ну, привет, недотрога.
   Леша, завис над ней и легонько чмокнул в нос. При этом он очень тепло улыбался и как-то даже интимно. Лана сделал усилие, чтобы покраснеть, но не получилось. Никакого стыда - пусто. Хотя на память жаловаться не приходилось. Она живо помнила все, что произошло накануне. И то, как на них набросились менты, и то, как добрый полицейский вытер ей сопли-слезы и спросил, не будет ли она писать заявление на своих обидчиков (отчего-то он без лишних разговоров сразу определил, кто здесь "пострадавшая сторона"), и то, как их отвезли в отделение... К счастью всех драчунов и пьянчужек оказалось, что у Леши там работает друг, который поржал над создавшейся ситуацией и отпустил их с миром. Причем Лану в тепле участка окончательно развезло и один раз вырвало в кабинете следователя, а второй - уже на выходе. Лика же все время хохотала, как сумасшедшая и висла на шее у того, с кем перед этим дралась, со словами, что никогда у нее не было такого клевого приключения.
   Естественно, после произошедшего в клуб никто не пошел. Решено было зависнуть на квартире у Алексея. А чего далеко ходить, тем более, что и собственное жилище рядом? Надо ли говорить, что зависали вшестером?
   Лика, видимо, руководствовалась принципом "бьет - значит, любит" и вцепилась мертвой хваткой в "Димусю". Димуся особо не возражал и прихватил с собой приятелей, а заодно и пару полторашек пива. Никто не удосужился спросить подружек, что они пили до этого, а те не отказались. Результат превзошел все ожидания - все плавало в кумаре.
   Анжелика придумала играть в монетку на желание. Не то, чтобы это было сделано со злым умыслом, просто в более умную игру девчонки бы не потянули. А тут особого ума не надо. Пытаешься угадать, орел или решка, кидаешь монетку и, если угадал, загадываешь соседу справа желание, а если нет - выполняешь сам. Всего-то делов! Однако почему-то раз за разом получалось так, что проигрывала Лика, которой пришлось поцеловать всех присутствующих парней по очереди. Потом по досадному недоразумению проиграла Светлана, поцеловала Алексея... И все. Вечер был испорчен, так как эти двое больше не разлепляли объятий.
   - Вот присосались, - проворчала Лика и вновь вцепилась в Димусю. Бесхозные гаврики завистливо вздохнули, позвонили каким-то "чиксам" и тихонько испарились, незамеченные никем...
   - Угум, и тебе привет, - прогундосила Лана, уворачиваясь от чересчур влажных поцелуев. Влажный и жадных. И как она это вчера терпела? Ей определенно это не нравилось. Он целовал так, будто заглатывал, пропихивая язык до самых гланд. Бррр! Подумывая, как бы побыстрей сбежать, девушка припоминала, как далеко у них все зашло. Вроде не очень, так потом ей просто захотелось спать, а потому она красочно обрисовала Леше, куда он может идти со своими приставаниями.
   - Мне в ванну надо, - закуталась в покрывало Лана и бледной тенью выскользнула из постели.
   - Я тогда кофе приготовлю, - буркнул парень, поняв, что утро добрым уже явно не будет.
   Квартира у соседа планировкой была почти идентична той, что снимали подруги. Только комнат в ней было не три, а две, и властвовал в них единолично Алексей. Убранством она отличалась аскетичным и вообще не изобиловала не нужными в хозяйствами предметами. Но диван во второй комнате имелся. Его-то и оккупировали Лика с Димусиком и явно не спали всю ночь, как некоторые. Вернее, как выразилась бы Лика, как раз-таки спали, а отдохнуть она и дома бы могла.
   Видимо, оторвались любовнички по полной, так как были замотаны наподобие кокона в одно одеяло, смятая простынка валялась где-то в углу комнаты на пыльном полу, а на единственной подушке примостились две пары ног.
   Полюбовавшись на эту картину, все еще прибывая в пофигистическом расположении духа, Залесская энергично размотала кокон и растолкала подругу.
   - Ууу, ты чего? - взвыла страдалица, потом схватилась за лицо и одновременно скосила глаза на соседа по дивану, что-то недовольно бормочущего сквозь сон. - А этот шибзик, что тут делает? И чего так лицо болит? Ой, головааа!
   - Ты что, ничего не помнишь? - усмехнулась Лана.
   - Неа.
   Сначала была мысль вдоволь поиздеваться над Ликой, приукрасив картину произошедшего, но потом девушка справедливо решила, что правда переплюнет любую выдумку и рассказала все, как на духу.
   - Ничего себе! - Лика на минуту зависла, а потом выдала. - Вот это да! Классно погуляли! И это еще до клуба не дошли. Лан, ты почему со мной раньше на гулянки не ходила? Столько бездарно потраченных ночей!
   Теперь уже зависла Ланка. Это было классно? Она задумчиво потрогала скулу. Та болела и явно опухла. Захотелось сильно пнуть Димусика, но стало страшно, что отдача замучает. Хорошо хоть не прибили.
   - Как насчет повторить? - спросила не в меру энергичная, хотя и изрядно потрепанная брюнетка, у которой живописно заплыл глаз и пол лица. Похмелье для нее было делом привычным и эпизодическим.
   Лана сощурилась. Уж очень ей понравилось это ощущение пустоты, которое постепенно начало таять, подавая признаки нарастающей боли от болезни, которая гложет уже несколько лет. Да, теперь она готова была признать, что Паша - это болезнь, требующая хирургического вмешательства. Так что лечить решено было кардинальными методами.
   - А давай! Сегодня.
   **********************************
   Если девушка по имени Лана с головой ушла в загул, то парень по имени Антон был весь в работе. Но факт остается фактом: на университет забили оба. И если мобильный Залесской трезвонил весь день (деканат и студенты вызванивали пропавшую старосту), то Ведищева почти не отвлекали от любимого дела. Работа кипела. Более того, он сумел увлечь и Леху, коллегу по автомастерской, с которым за это время очень сдружился. Что ни говори, а общее дело объединяет.
   Зато к концу недели результат превзошел все ожидания: сборная солянка была не только на колесах, но заводилась аж со второго раза и даже ехала! Сама!
   Саныч, захлебываясь от восхищения, не только презентовал Антону ключи, документы, но и выписал генеральную доверенность. Ведищев был горд, будто выиграл в лотерею, как минимум, Мерседес. Оставалось только приварить глушитель, чтобы "автомобиль" не рявкал, как раненный буйвол. В выходные решено было обмыть это дело в каком-нибудь веселом месте.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"