Минск, Республика Беларусь. 29 апреля 2022-го года.

Игорь Николаевич Шелест невидящим взглядом уставился в монитор. Сайт телеканала "Euronews" в прямом эфире давал репортаж о вводе "миротворческих" войск НАТО в город его детства. Подумать только - войска Альянса в Гомеле! Сорокалетний инженер и предприниматель, не выдержав, захлопнул крышку ультрабука и закурил. Раньше, промелькнула тоскливая мысль, было кому его одёрнуть за курение в комнате-кабинете. Теперь уже Светлана никогда не отругает за привычку, с которой она всерьёз боролась несколько лет подряд их совместной жизни... Супругу Игоря Николаевича вместе с её коллегами из телеканала "Беларусь 24" накрыло "томагавком". И сколько не уверяли в пресс-службе НАТО в случайности попадания, ледяной ненависти и пустоты в душе Игоря они не поколебали.

"Слишком подкосило меня всё произошедшее", подумалось ему. " Сначала я теряю любимую женщину, затем - родную страну... Не осталось смысла жить. Разве что уйти в Ополчение и перестрелять гадов столько, сколько смогу".

Он вздохнул. Вероятность отомстить равнялась нулю - слишком неравны были силы. Дезорганизованные силы белорусского Ополчения уничтожались, даже близко не подойдя к местам дислокации живой силы противника. Да и не боец он. Тот небольшой опыт срочной службы, выпавший Игорю в молодости, умудрённый жизнью инженер не переоценивал.

Пересилив себя, с целью хоть немного отвлечься от переживания своей потери и невозможности что-либо предпринять, он снова открыл ультрабук. Сразу вырубил вновь начавший вещать после "спящего режима" фальшиво-бодрый репортаж Euronews и открыл, кликнув наугад, один из российских новостных порталов.

Мир катился в тар-тарары. В пекло, в ад, в инферно - других ассоциаций даже не слишком впечатлительный к новостям белорус подобрать не мог. Понятное дело, что позавчерашним ядерным ударом по столице КНДР - Пхеньяну - дело не ограничится. После взаимного уничтожения Сунчхона (как центра ядерных исследований Северной Кореи) и Сеула (как объекта возмездия) было очевидно, что соседи приготовили слишком много смертоносных сюрпризов друг для друга, и что с уничтожением столицы "страны идей чучхе" война не на жизнь, а на смерть между двумя государствами одного народа продолжится, став пятым ядерным конфликтом на многострадальной планете. Из которых четыре пришлись на последнюю "войну всех против всех"... Единственное, что озадачивает, лениво подумал Игорь, откуда у Кореи Южной ядерное оружие? Вероятно, это удар с американских баз... "Хотя не всё ли уже равно? Что разлагающейся на атомы Корее... Что мне, от съедающей внутри тоски тоже готовому разложиться, разлететься на мельчайшие частицы..."

Звонок в дверь отвлёк его от мрачных размышлений. "Если меня снова пришли агитировать активисты Ополчения, прикинул про себя белорус, - пойду к ним. Меня даже агитировать не надо, хоть в самые безнадёжные вылазки и бои. Я сам кого хочешь разагитирую."

Вздохнув, он открыл дверь. Удивлённо моргнул. Посетители совсем не походили на подростков из новоявленных партизан, неделю назад предлагавших присоединиться к их борьбе против "проклятых оккупантов" и поумеривших свой пыл, узнав, что мужчина справляет поминальные "девять дней" по своей супруге. Нет, нынешние его гости были совсем другого типажа.

Двое мужчин, практически одинаковые костюмы-"тройки"... Один из гостей был приблизительно его возраста, другой лет двадцати пяти-тридцати. И неуловимая схожесть между ними. "Госбезопасность", мелькнула мысль. Однако... Что им нужно? Игорь не замечал себя ни в симпатиях к коллаборационистам из "Новой Беларуси", ни в оказании оным какой-либо помощи. "Никак промахнулись товарищи из КГБ. Ложный донос, что ли?"

- Шелест? Игорь Николаевич? - спросил посетитель постарше.

- Он самый. - спокойно глядя на него, ответил хозяин квартиры - чем могу помочь?

Словно восприняв его ответ как условный сигнал, оба залезли во внутренние карманы своих пиджаков. Мгновенно охватившее Игоря напряжение сразу же спало: гости практически одновременно потянулись не за оружием, а за "корочками". Всё ясно, КГБ.

- Капитан Мазовецкий, Комитет Государственной Безопасности Республики Беларусь. - тренированным голосом, распахнув "корочку", представился первый, "который постарше".

-Лейтенант Дмитренко, Министерство Государственной Безопасности Правительства Киево - Русской Федерации в изгнании, - с едва уловимым акцентом представился "молодой", показывая своё удостоверение. Игорь молча вытаращился на Дмитренко во все глаза после его слов, но лейтенант, видимо, обладая железными нервами, лишь утвердительно качнул головой, будто подтверждая кивком, что пану Шелесту не почудилось, и он действительно видит перед собой, в спальном районе столицы Беларуси, МГБ-шника, представителя спецслужбы ныне охваченного войной государства-соседа. Ещё и пришедшего вместе с офицером КГБ! Да, растерянно подумал инженер, меня ещё можно удивить.

- Так чем... Чем я могу помочь? - растерянно повторил свой вопрос Шелест. Он продолжал пристально смотреть на лейтенанта МГБ КРФ. На капитана Мазовецкого он глянул лишь мельком.

- А вот это, - слегка улыбнулся Дмитренко, - Правильный вопрос.

***

София, Болгария, 29 апреля 2022-го года.

- Господин старший инспектор!

- Ну что ещё?

- Поступил сигнал из... из Варны. Приказано прекратить огонь.

- Что-о-о-о? - Александру показалось, что его сердце совершило несколько лишних скачков... Он судорожно выдохнул. - Что ты сказал, повтори?

- Приказ из Варны, - совсем уже неуверенно повторил молодой полицейский. - Приказывают прекратить огонь и направить парламентёров...

- Каких ещё парламентёров? С кем это ещё переговоры?

- С боевиками. Переговоры о сложении оружия и выводе войск...

- Какое ещё складывание оружия? Какого чёрта? - перепуганному подчинённому казалось, что его шеф готов взорваться от гнева. - Связь. Быстро. Немедленно, я сказал!

- Сейчас... минутку... - С этими словами полицейский выдернул, для громкой связи, штекер наушников из стоящего в кабинете старенького компьютера и, в несколько щелчков мышью, повторно запросил соединение с эвакуированным в Варну правительством. Вопросительно посмотрел на старшего инспектора. Машинально поправив кобуру, тот подошёл к компьютеру. Вовремя. Зажёгся огонёк веб-камеры и на самом мониторе появилось видеоизображение мрачного вида представителя власти. "По-моему, из администрации. Лицо помнится по недельной давности спешному переезду высоких чинов в Варну", старался вспомнить Александр, вскидывая руку к козырьку.

- Старший инспектор полиции, МВД Болгарии, исполняющий обязанности коменданта третьего сектора обороны Софии Якимов, - отчеканил он.

- Слушай, старший инспектор!.. (Даже не представился в ответ! Он что, на базаре с торговцами разговаривает, вновь наливаясь злостью, подумал офицер полиции) ...Вот что тебе не понятно? Чего ты там высиживаешь? Приказывай своим подразделениям немедленно прекратить стрельбу и под белым флагом высылай парламентёров к нашим... э-э-э... оппонентам. Как мне известно, Вас ждут для переговоров возле станции метро... - чиновник зашуршал бумагами, лежащими ворохом перед ним, будто не замечая закаменевшее от гнева лицо Якимова - станции метро "Васил Левски". Сигнал поступил от них час назад. Выполняйте. Жду с докладом. Докладом об успешных переговорах, - с этими словами собеседник из Варны потянулся к клавиатуре, намереваясь, вероятно, прервать связь.

- Одну секунду, не знаю как вас там! - рявкнул в ответ Якимов. Его злость, усталость, плохо обработанное в спешке боя ранение в плечо, и чувство бессилия при сообщениях о массовых казнях "гражданских" и его сослуживцев наконец нашли выход, - вы там случайно не наелись чего-то галлюциногенного, а? У боевиков сотни заложников, немногочисленные беженцы рассказывают о постоянных и жестоких расправах над попавшими в плен бойцами и просто ни в чём не повинными людьми с улицы! Знаете, что они делают с нашими "оборонцами" и мирными жителями?! "На камеру" режут и расстреливают, а видео казней выкладывают на свои ублюдочные сайты чуть ли не в прямой трансляции! А вы хотите, чтобы мы сложили оружие и станцевали перед ними танец мира!!! И как быть со стадионом того же Левски, где боевики устроили концлагерь и место экзекуции? И с моим планом по освобождению стадиона и эвакуации освобождённых оттуда? На ближайшее время намечается контрудар! Другого шанса уже не будет.

- Слушай, не много ли на себя берёшь... - брезгливо поморщился чиновник.

- ...Абсолютно столько, сколько нужно! - уже в полную мощь лёгких заорал на него Александр. Он бы, не задумываясь, вытряс из этого идиота всю душу, не будь тот сейчас в другом городе. - Там люди, наши люди! В плену у какого-то сошедшего с ума зверья! И в моём секторе обороны, и у моих "соседей" - до сотни тысяч гражданских, в городе держатся из последних сил каких-то пять сотен военных и полицейских. А вы предлагаете всё это преподнести албанцам на подносе! Как это понимать?

- Ты... ты..., - задохнулся от неожиданности и возмущения его собеседник - ты отказываешься выполнять приказ?

- Во-первых, вы даже не представились и не обозначили свои полномочия, кто вы вообще такой? Во-вторых, я хочу приказ в письменном виде по закрытому каналу с цифровой подписью, мне и моим... - тут начальник обороны третьего сектора недобро сощурился. - А командующие первым и четвёртым секторами? Почему они не выходят на связь и не запрашивают меня о помощи с прикрытием? Вероятно, вам отказались подчиниться все три оставшихся сектора...

- Тем хуже для вас... - "высокий чин", похоже, взял себя в руки.

- Нет, тем хуже для вас, не знаю как вас там... Нет подтверждённого приказа от Главнокомандующего, точнее, исполняющего его обязанности - нет и вашим идиотским планам. Да, и учти... - сидевшему рядом во время разговора подчинённому Александра показалось, что сейчас его командир взглядом прожжёт монитор насквозь, - доберусь до тебя - сотру в пыль. За предательство и саботаж.

И, больше не говоря не слова, он подошёл к компьютеру и выключил "видеоконференцию". Прислушался к далёкой стрельбе на улице, выхватил рацию.

- "Гиацинт", связь.

- Связь, - прохрипела рация.

- Откуда стрельба?

- Они хотели обойти нас, но мы отжимаем их потихоньку к площади Народного собрания. Приём?

- Вас понял. Далеко не отрывайтесь. Приём?

- Вас понял. - В голосе его заместителя, ведущего бой на ключевых сейчас улицах, служивших прямым путём к его штабу, зданию Главного Управления МВД, послышалась снисходительность. Александр усмехнулся - ну да, ребята быстро учатся, и уцелевшие после недельных уличных боёв считают себя "обстрелянными" бойцами.

"Ситуация на востоке моего сектора далека от катастрофической", подумал он. Самое время выйти на связь с "соседями". Он начал крутить настройки рации, выходя на радиочастоту командующих обороной Софии.

Республика Кабардино-Балкария, Нальчик, 29 апреля 2022-го года.

Пока ими "занимался" небольшой отряд, в двадцать-тридцать человек. Остальные, вероятно, были заняты расправами и грабежами. Бандиты предпочли спрятаться за машинами, выцеливая окна и открывая огонь при малейшем шевелении в них. Осаждённые огрызались редкими очередями.

Из-за старенького джипа осторожно выбрался боевик, прикрываясь упирающимся, пытающимся вырваться молодым пареньком в камуфляже российских войск. Заведённые за спину руки пленного и крепкая хватка волокущего его бородача сводила на нет все попытки русского освободиться. Боевики прекратили огонь. Из гостиницы тоже стрелять не спешили, опасаясь попасть по своему. На площади воцарилась тишина.

Арсен попытался выцепить в прицел голову бородача, но тот умело прятался за своим пленником.

Затем ваххабит выхватил нож.

Несколько секунд было тихо, и ошалевшему Арсену казалось, что он буквально слышит бульканье крови перерезаемого горла пленного. Укрывающегося рядом с Арсеном сержанта СОБРа вырвало. Его тоже затошнило. Ещё несколько наполненных ужасом и смертью мгновений - и палач оторвал голову своей жертвы, победно взревев. Из гостиницы послышались частые хлопки выстрелов, но бандит, отбросив голову своей жертвы в сторону, одним прыжком перемахнул к своему укрытию. Боевики, не утруждаясь стрельбой в ответ, радостно заорали. Воздух наполнился криками "Аллах акбар!", "Смерть русским свиньям!", "Так будет с каждым!". Последние две фразы опьяневшие от расправы подонки кричали по-русски, вяло отметил он про себя. Ну да, возразил он мысленно, там же сбродный "интернационал", собранный по всему Северному Кавказу...

В душе закипали одновременно ужас и гнев. Глубоко вздохнув и на несколько мгновений зажмурившись, он постарался избавиться от застывшей перед глазами, как на паузе, картины этой средневековой казни. "Я ничего не мог предпринять, я не понимал, что они собираются сделать", постарался напомнить себе Арсен. Да и кто мог предугадать такое? Армянин глубоко вдохнул и поудобнее перехватил автомат. Неужели безнаказанное убийство, подумалось ему... безнаказанное? Стоп, наказание... Убить... Чувство мести захлестнуло Арсена, как океанский прибой песчаный берег. Он нетерпеливо обернулся к сержанту. Тот что-то бубнил в рацию, попутно вытирая лицо. Заметно было, как медленно, оставляя светлую борозду на покрытой пылью щеке, у него катилась слеза. Сержант, перехватив взгляд невольного соседа по укрытию, торопливо протёр тыльной стороной ладони неподобающие для "спецуры" следы эмоций и слабости. Никак не привыкну. Даже после Гудермеса... Он тряхнул головой.

- Как тебя?

- Чего?

- Звать как?

- Арсен...

- Меня Владимиром. "Арсен" - это хорошо... Я уж подумал, что ты...

- Нет, - поспешил заверить его молодой нефтяник, - я армянин.

- Я связывался, - Владимир ткнул пальцем вверх, подразумевая немногочисленных укрывшихся в этой гостинице полицейских, постояльцев отеля и персонал, мирных жителей и раненных, - с "верхним этажом", Арсен. Хреново всё. Патронов мало, как продержимся, не знаю. Попросился на вылазку, чтоб как можно больше тварей... - у сержанта заиграли желваки, - так попросили остудить голову. Нас тут вообще, на всю гостиницу - человек десять целых, кто "при ружье". Остальные "трёхсотые"... и "двухсотых" добавилось. Раненных и убитых, то есть...

- Я знаю, что такое "груз двести" и "груз триста", - перебил его Арсен, - но нужно что-то делать... Нельзя же вот так... - он замолчал. Обоим всё было понятно без слов.

- "Снайперку" бы сюда...

- А ты "калашом" не достанешь?

- Так патроны... Штук десять осталось. Гранаты ещё вчера, когда сюда прорывался...

- Понятно...

- А ты откуда оружие взял? - профессиональная подозрительность взяла у сержанта верх, - вроде наше...

- Ваше, - Арсен спрятал глаза. - Одного из твоих... коллег, даже не знаю, кто это был, СОБРовец или ОМОНовец, возле памятника... того... Я забрал. - Он вопросительно глянул на Владимира.

- Ну, тебе сейчас нужнее. Обращаться умеешь?

- Есть немного... На "срочной" наловчился.

Они замолчали. Близился вечер, а с наступлением сумерек, мелькнула одновременно у обоих непрошенная мысль, бандиты снова могут пойти в лобовую атаку. И это значило, что будет разыгрываться самая жестокая для сержанта СОБРа и нефтяника из "Лукойла" игра: что закончится раньше, патроны у обороняющих гостиницу парней или решимость боевиков взять следующим штурмом последний в Нальчике "сопротивляющийся бастион"...

Ростов-на-Дону, Россия. 29 апреля 2022-го года.

Дыхание войны, отбушевавшей на территории расположенного рядом государства-соседа, казалось, совсем не затронуло этот крупнейший на Юге России город. Вице-президент, глядя из окон здания консульства на пробуждающуюся улицу, философски подумал, что давно он не видел обычное городское утро - открывающиеся кафе и магазины, спешащие по своим делам горожане, увеличивающийся час от часу поток автотранспорта.

"Воистину", - пришла навеянная давным-давно прочитанной книгой мысль, - "Тихий Дон, иначе и не скажешь". Надолго ли город удержится от той пропасти, в которую катится весь остальной мир в целом и так называемое постсоветское пространство в частности? Немного мрачный настрой политика объяснялся просто - ещё несколько дней назад он руководил эвакуацией войск и "гражданских" беженцев из Крыма. Охваченный боями Южный Берег, за каждый квадратный сантиметр которого цеплялись войска (вверенные ему войска, напомнил он себе), до сих пор стоял перед глазами.

Не зацепились. Отступали всё дальше и дальше вглубь крымского полуострова и в итоге отошли за перешеек. А там, вместо хоть небольшой передышки - новые бои. Каким-то чудом остатки украинских федеральных войск вырвались из окружения. И теперь он здесь. В Ростове-на-Дону.

"Оставлены нами... и Крым, и Кавказ...", внезапно пришли на ум непрошенные строки. Он поморщился. С полыхнувшим Кавказом разбирается Россия, а вот Крым вице-президенту оставлять решительно не хотелось. Уже когда турки вышибли их из Севастополя и Ялты и в разгаре были те памятные ему бои за Южный Берег, он не верил, что полуостров потерян. Казалось, "ещё немного, ещё чуть-чуть"... Опять строки из песни, да что же это за настрой такой? Второе лицо в Киево-Русской Федерации (название "Украина" является равнозначным, панове, чтим Конституцию!) отвернулся от окна, из которого он наблюдал просыпающийся, вольготно расположившийся на Дону Ростов. Подойдя к столу, достал из его верхнего ящика пепельницу и сигареты. Погрузившись в собственные размышления, он не спеша закурил. Взгляд невольно остановился на двух флагах на противоположной окнам стене: бело-алом стяге с гербом Киева по центру и бело-сине-красном знамени. Их соседство в этом кабинете словно напоминало заместителю главы государства: чувствуй себя как дома, но в то же время помни, что ты в гостях.

Короткая трель на телефоне вице-президента отвлекла его от раздумий. Прочитав сообщение, он едва слышно вздохнул. Завтра в Ростов-на-Дону с докладом возвращается Ткачук, а это значит, что самая большая операция (или афера - подсказал скептически настроенный внутренний голос) в истории человечества, к которой волей судьбы оказался прямо причастен и сам вице-президент, вступает в заключительную фазу.

Минск, Республика Беларусь. 29-е апреля 2022-го года.

Дверь распахнулась, и в кабинет, где расположились Игорь Шелест и старший лейтенант МГБ Дмитренко, вошёл неизвестный инженеру военный с погонами подполковника. Присмотревшись, он увидел эмблему бронетанковых войск Белоруссии. Он уже ничему не удивлялся - даже офицерам Минобороны, докладывающих офицеру госбезопасности соседней страны в здании Главного Управления КГБ.

Тем делом тот быстрым шагом подошёл к Дмитренко и что-то тихо ему сказал. Украинец нахмурился. Потом поблагодарил подполковника и тот, козырнув, вышел.

- Хреновые новости, Игорь Николаевич.

- Если даже для моих ушей... значит, действительно плохие.

Дмитренко не обратил внимания на горькую иронию в словах Шелеста.

- Войска НАТО взяли Минск полукольцом. Идут ожесточённые бои, ваши войска (про белорусскую армию, как показалось Игорю, офицер МГБ сказал с подчёркнутым пиететом в голосе) очень умело дерутся с противником, но тот, увы, теснит их всё ближе и ближе к столице. И это значит, что у нас всё меньше времени ходить вокруг да около.

- Ну, пока мы только этим и занимались, - позволил себе немного язвительности белорус, - вы расспросили меня даже о тех моих полученных по радиоэлектронике знаниям, которые я уже со времён моей alma-mater, думал было, что позабыл.

- Но оказалось, вы всё помните. И немного прибедняетесь о своих познаниях и защищённой по ним диссертации. И успехи в Вашей фирме "Минск-связь" тому подтверждение...

- И? - Игорю стало немного смешно, что его нахваливают, как примерного студента.

- Вы нам подходите. Вы готовы покинуть Республику Беларусь и принять участие в нашем... Проекте?

Хоть последний вопрос был задан и нарочито небрежным тоном, Шелест почувствовал, что за словом "проект" кроется нечто очень важное и сверхсекретное. Он готов был поклясться, что это слово в устах сотрудника украинской госбезопасности прозвучало как бы с заглавной буквы. Головоломка, которую со вчерашнего дня разгадывал Игорь Николаевич, начала понемногу решаться. Вчерашний визит сотрудников спецслужб двух разных, хоть и дружественных государств, и долгие расспросы о его познаниях в средствах связи и применении этих знаний на практике в его, Шелеста, бизнесе.

Заинтригованный, он уже подумывал немедленно дать своё согласие... но тут же, задумавшись, нахмурился.

- Пусть я и прожжённый циник, каковым нам, предпринимателям, быть и положено, - начал он, - но идёт война.

Дмитренко посмотрел на него по-новому. "Ого, - подумал он, - белорус есть белорус".

- Впервые со времён Великой Отечественной, - продолжал инженер, не заметив мелькнувшего во взгляде украинца уважения к таким словам собеседника, - оккупант топчется по стране. Моей стране. Поэтому я бы предпочёл помочь своей Родине...

- Осмелюсь Вас перебить, Игорь Николаевич. Именно это я Вам и предлагаю. Помощь своей стране. Просто не в соизмеримо больших масштабах, чем Вы можете себе представить. Я бы даже сказал, неоценимую помощь. Подумайте, если мои белорусские коллеги в курсе нашей с Вами встречи и всячески ей способствовали, даже предоставив сей уютный кабинет... - оба улыбнулись. Обстановка в этой комнате была близка по стилю к спартанской, - разве может идти речь о Вашем бегстве, неоказании помощи, пособничестве врагу и прочих нехороших вещах?

Игорь подумал. Раньше он много чего мог нехорошего сказать про белорусский КГБ, но доводы Дмитренко прозвучали убедительно. В какой-то операции, куда вовлекали инженера, "чекисты" не будут действовать в ущерб себе. Это же не частная инициатива, чтоб подозревать злой умысел.... По спокойным вчерашним разговорам украинского офицера с белорусскими "чинами", которые велись при самом Игоре (когда, например, Дмитренко запрашивал у какого-то зашедшего к ним на минуту полковника непонятное для инженера разрешение "выйти на связь ростовчанами"), он понял, что о предлагаемой ему какой-то работе уже известно, "кому надо".

- Итак, Игорь Николаевич?..

- Я согласен.

29 апреля 2022-го года. Зона отчуждения

Вертолёт медленно пролетел над площадью Мучеников. Калитвинцев вглядывался изо всех сил, но центр города упрямо не подавал признаков жизни. Что ж, этот заход был последний. Фигуры памятника на площади - скульптура из трёх человек, один из символов Бейрута - смотрели, как показалось Вадиму, прямо на него, печально и понимающе.

- Игорь, отбой. На базу.

- Есть, товарищ майор, - ответил второй пилот и "Ми-28", сверкая российским триколором и эмблемой ООН по оба своих борта, прошёл над мечетью Моххамеда аль-Амина, взяв курс на терпеливо ждущий их в Средиземном море УДК "Архангельск".

"Прощай, Бейрут", - мысленно попрощался со столицей Ливана Калитвинцев, - "Мы сделали всё, что могли. И даже немного выше возможного".

Сколько заходов совершил он, помимо этого города, над Тель-Авивом, Хайфой, Джунией, Эйлатом, Иерусалимом, Нешером, Ирбидом? Не перечесть. Над Ближним Востоком ещё не осела радиоактивная пыль, когда под эгидой ООН Франция, Россия и Китай начали спасательную операцию. Потом присоединились немногочисленные остальные.

Калитвинцев был одним из тех, кто был здесь от начала до конца. А то, что этот заход на Бейрут был окончанием всей операции - чутьё офицера говорило явственно. Никого не осталось. Всех вытянули. Кого смогли...

Они совершали посадки одну за другой, набивая транспортники уцелевшими, без разбора национальности и вероисповедания. Надрывно ревели винты, геликоптеры, шатаясь от перегрузки, уходили в Египет, на палубы вертолётоносцев, в незатронутую войной и радиацией часть Иордании. Спешно садились, вверяли спасённых медикам, короткая дезактивация машин и экипажа - и новый рейд. Пару раз чуть не уничтожили израильские F-15 и "стингеры" арабов.... Но вовремя узревая эмблемы ООН на "Ми-28", и те, и другие не сбивали майора. А зачем? Он либо за беженцами - либо уже с ними на борту. Арабы опасались, что собьют вертолёт со своими единоверцами, Израиль тоже опасался уничтожить вертолёт с вероятными соотечественниками на борту. Так и летали все "спасатели". На остальных участках Ближневосточной войны было где полегче, где потяжелее. Всё зависело от региона.

Майор вспомнил рассказ Франсуа, что его за один заход какой-то неизвестный трижды по рации пытался угрозами вынудить к посадке, пока тот просто не послал собеседника куда подальше и не предложил воинственному идиоту вместо него полетать над радиоактивными руинами Иерусалима, куда держал курс француз. Больше офицера "Armee de l'Air" за тот рейд не побеспокоили.

Франсуа три месяца назад перебросили заниматься Тегераном. Ему тоже сейчас не сладко. Персы огрызались против американцев всем, чем осталось, США тоже били по позициям иранских военных, не считая снарядов и потерь в живой силе. Работать там "международникам" было не в пример тяжелее, чем в воздухе над Израилем и Ливаном. И смертность там выше. Французские экипажи бились чаще остальных. Слишком недружелюбно послал Париж своего американского союзника в ответ на приглашение присоединиться к интервенции на Украину. Ответ американцев был, что называется, своеобразным. За какой-то месяц три набитых беженцами "Кугара" рухнуло, бешено крутясь и дымя, на многострадальную иранскую землю, от американских ракет, сопровождаемые каждый раз уверениями пресс-службы Пентагона в "случайности" и "непреднамеренности" этих, как выразились штатовцы, инцидентов.

Не нацепишь же моему французскому коллеге на его махину какой-нибудь предупредительный плакат, - подумал Калитвинцев, улетавший прочь от выжженной землиЛивана, - уверяющий комбатантов, мол, "иду в брошенный всеми вами Тегеран, прочёсывать на предмет выживших, отвяжитесь все". И плакаты на вертолёты не лепятся, и американцам всё равно. Последним даже больше наплевать, чем войскам истерзанного Ирана. Наверное, проще французским пилотам пересесть за геликоптеры других стран, с другими флагами на бортах.... Впрочем, тогда это были бы уже не те французы. Майор был очень высокого мнения о Франсуа и его сослуживцах. Париж бросил в этот регион самых лучших своих пилотов. Как, впрочем, и Китай с Россией.

Мелькнула кромка берега - и перед российскими офицерами раскинулось Средиземное море. "Ми-26", набирая скорость и высоту, брал курс на российский вертолётоносец.

- Игорь.

- Да, товарищ майор?

- Посмотри, сколько радиации хватанули?

Секундная заминка.

- Всё в пределах нормы, товарищ майор.

Вадим хмыкнул. Кто определит, что есть норма в радиации? Нет, с дозиметром-то всё понятно. А вот сколько этой гадости скопилось в его организме... Дезактивация и мешковатый противорадиационный костюм, сидящий сейчас на нём, не могут полностью отсечь эту дрянь. Всё зависит от человека, наверное. Тридцать процентов от всей убыли личного состава пилотов ООН - лучевая болезнь. Даже среди новичков. А он, 37-летний майор ВВС России, вроде ещё держится. По крайней мере, первичных признаков заражения он в себе не находил. Его густая черная шевелюра и не думала выпадать.... А ведь облысение - один из первых намёков организма делать ноги из региона и немедленно госпитализироваться. Это он знал по вызволяемым беженцам и коллегам по лётному делу.

Ожила связь.

- Пятый, как ты там?

- "Архангельск", пятый на связи. Нормуль! Идём домой.

- С гостями?

- Нет гостей, - грустно бросил Калитвинцев.

- Понял, пятый", - майору послышалось, что диспетчер горестно вздохнул.... Вадим был согласен с ним, повода для веселья нет, - Ждём вас. Конец связи.

- Конец связи, - майор позволил себе немного расслабиться. Игорь - вполне опытный второй пилот, пусть ведёт. Он на секунду прикрыл глаза. Сколько их там осталось, не спасённых? А что уготовано тем, кого он вытащил? Лагеря беженцев, фильтрационные лагеря, лагеря санобработки и дезактивации... Сплошные лагеря. Майор с самого начала привык не делить спасённых на арабов и евреев, мусульман и христиан, иудеев и салафитов. Но спроси его кто-то из тех депутатов эвакуированного Кнессета, кто награждал его израильским "Орденом почёта"... Или даже вопроси его лично Король Иордании, передавшего ему через командира "Архангельска" награду "Доблесть воина" за спасение его племянника.... На вопрос любого из них, на чьей стороне правда в этой войне, он бы знал, что ответить. "Господа, зря вы всё это затеяли. Вы слишком переоценили себя и ту злость, которой накручивали себя - друг против друга - сотни лет. В этой бойне не будет правых и виноватых. Вы все одинаковы, отмеченные Торой и избранные Аллахом, когда вас плавит от ядерного взрыва или кожа слезает лоскутами от радиации. Вас всех надо было спасать еще до войны. А мы, весь мир, играли в свои игры со спичками на этом пороховом складе. И все усилия горстки безумных пилотов-добровольцев на "Милях", "Кугарах" и китайских "триста тринадцатых" уже ничего не исправят. Пламени мировой войны нам не потушить".

Впереди показался угловатый, внешне нескладный, но родной майору "Архангельск" - отчаянная попытка России восполнить отсутствие отечественных вертолётоносцев. Сколько не критиковали этот проект УДК, сколько не называли ухудшенной копией "Мистраля", но "Архангельск" упрямо нёс свою службу год за годом, пока не пришла пора его "боевого крещения" под эгидой ООН. И это испытание, признал про себя даже критически настроенный к "новинке" Вадим, сие творение российских верфей выдержало.

Ожил передатчик.

"Пятый, аккуратно заходим на посадку, колебание..."

Игорь аккуратно выполнял все указания диспетчера. Их рейд завершался.

София, Болгария. 29 апреля 2022-го года.

- Прикрой командира!

- Слушаюсь! Господин командующий, готовьтесь...

- Огонь, ребята!

Как только его подчинённые открыли огонь, отвлекая албанцев, засевших за баррикадами на противоположной стороне улицы, Александр рванул вперёд к "зелёному коридору". Сзади, пытаясь успеть за командиром, пыхтел сопровождающий его боец, вполголоса бормоча ругательства в адрес бронежилета, не по сезону жаркой погоды, албанцев и всех их родственников. Променявший пожарный гидрант в охваченной боями столице на трофейный автомат, этот МЧС-ник самостоятельно вызвался проводить Якимова к назначенному двумя остальными командующими месту встречи. Александр колебался недолго - идти без сопровождения даже ему показалось неоправданным риском.

Щурясь от непривычно яркого солнца и инстинктивно пригибаясь - хотя стрельба, казалось, стихала с каждым шагом их бега - они достигли "зелёного коридора" спустя минуты три. Хоть время и поджимало, они, не сговариваясь, остановились отдышаться. Якимов чувствовал себя выжатым как лимон после этой пробежки в "бронике" - а на экс-пожарника, бессильно прислонившегося к стене дома, вообще было жалко смотреть. Пот струился градом по их лицам.

Постояли минуты три. Дыхание начало выравниваться. МЧС-ник уже не хрипел и, мгновение спустя после беспокойного взгляда командира на часы поспешно выпрямился.

- Готов идти, господин старший инспектор.

- Александр, просто Александр, - скривившись от боли в плече (чертово ранение!), бросил офицер, - Ну что, пошагали?

- Пойдёмте...

Быстрым шагом зашагали, уже не особо таясь. "Оборонцы" и назвали улицу Графа Игнатьева "зелёным коридором", потому как с позиций боевиков этот клочок Софии не простреливался. "Третий сектор" после первоначальных неудач быстро научился держать оборону и стоял на своих позициях, как казалось даже самим бандитам, намертво.

- Как звать-то?

- Петар. Петар Янев.

- Пётр, значит, - думая о чём-то своём, тихо сказал быстро шагающий старший инспектор. МЧС-ник покосился на него, но поправлять не стал. Александр перехватил автомат поудобнее, покосился на чуть отстающего от него Янева, - ты как, нормально? Можешь ускорить темп?

- Конечно, нет проблем, - раз торопит, значит, нечто важное. Надо так надо, подумал Янев, идя по непривычно тихой, без постоянного грохота стрельбы, улице. Просто так его командир, как казалось Петару, никогда ничего не скажет.. Пусть он и знает его всего неделю.... Но в людях 35-летний уроженец города Русе разбирался неплохо.

Оба окончательно приходили в себя, дыхание выровнялось, и напряжение, привычное для постоянно находившихся под обстрелом людей, понемногу исчезало. Александр закурил, протянул раскрытую пачку Петару.

- Спасибо, не курю... Александр, - всё-таки непривычно было обращаться к Якимову по имени. Петар заметил, что полицейские из их отряда, кроме нескольких , опять же, офицеров МВД, упрямо обращаются к командующему по-уставному, а вот "воякам" и ему, МЧС-нику, Александр быстро даёт отмашку обращаться к нему "без чинов".

- За здоровье переживаешь? Это правильно.

- Ну, известно же, курение убивает...

Оба невесело ухмыльнулись. Затянувшись, Якимов, не сбивая темпа ходьбы, огляделся по сторонам. Эта улица была почти не тронута недельной бойней, воцарившейся в столице. Красавица София упрямо берегла свою красоту от захватчиков, хотя бы на этой одной, отдельно взятой улице. Здания ещё постройки позапрошлого века стояли в большинстве своём с целыми, не выбитыми стрельбой окнами.

- Чёрт, а хорошо же здесь весной! И как назло, погодка просто замечательная...

- Помнится, прошлой весной в это время было ещё довольно холодно...

- Зато в мае жара пришла как-то в один день. Здесь вообще лето быстро настаёт.... Так и не привык к этому климату.

- Здесь, это в Софии что ли, Александр?

- Здесь - это здесь, - рассеянно ответил командующий, отбросив докуренную сигарету. Янев догадался, что идущий с ним полицейский имеет ввиду регион в целом. Ну конечно, он не из здешних краёв. Непонятный акцент и более светлый, чем у большинства местных и у самого Петара, цвет кожи и глаз... Серб? Словенец? У словенцев вроде другие имена... И у сербов тоже, насколько помнилось.

- Стой! Кто идёт? - Командир и Петар замерли. Крик доносился с верхних этажей... какого дома? Ладно, хватит головой вертеть, решил Александр. По любому же свои.

- Молодцы, бдят, - едва слышно хмыкнул командующий. И, стараясь погромче, крикнул - Якимов это! Передай Доберману, Весельчак с бойцом пришли!

"Весельчак?", удивился пожарный. "Да уж, позывной командир выбрал по своему нраву". Он не видел командира весёлым или искренне улыбающимся с того самого дня, как Петар примкнул к его отряду. Да и не мог видеть - к веселью мало что из происходящего вокруг располагало... Может, в обычной жизни, до всего случившегося, Якимов был, кто знает, довольно весёлым и лёгким по характеру человеком. Хотя - служба в полиции накладывает свой отпечаток и без всякой войны...

- Проходите, - в голосе невидимого им бойца исчезли нотки подозрительности.

- Всё по-старому, туда же?

- Да, в отель, - этот голос прозвучал уже сзади них. Оба обернулись. Из подъезда пройденного ими дома выскользнул плечистый лейтенант в изрядно грязном камуфляже. Приглядевшись к ним, он уважительно кивнул (молодцы, отучились козырять на улицах!) и перекинул автомат за спину.

- Прошу в наш штаб, господин командующий.

Уже втроём они подошли к громаде гранд-отеля "София".

Их уже ждали.

Республика Кабардино-Балкария, Нальчик, 29 апреля 2022-го года.

- Началось... - сквозь зубы бросил Владимир.

Арсен с ним был полностью согласен. Боевики вот-вот ринутся к ним. Яростный огонь по верхним этажам объяснялся только одним - сейчас часть атакующих берёт на себя стрелков наверху, а остальные должны пересечь улицу и ворваться в отель... и прямо на них...

Он с изумлением спросил себя, что означает этот резко зазвучавший гулкий свист.... А вот боец СОБРа всё понял даже раньше прозвучавшего взрыва и на мгновение обмер от ужаса.

"Гранатомёты! У них появились гранатомёты!"

Грохот невольно заставил их вжаться в их импровизированные укрепления, в спешке сооружённые ещё утром. Секунду спустя выглянувшие из-под мешков с солью и песком Арсен и Владимир не сразу сообразили, что слышат человеческий вопль. Охваченный пламенем человек прямо перед ними ударился об уличный асфальт. Крик мгновенно оборвался. Следом за ним с разрушенного этажа, схлопотавшего снаряд, рухнуло всё то, что когда-то было балконом гостиницы.

Раздались крики и топот бегущих к ним в атаке бандитов. И они приближались, как понял покрывшийся ледяным потом Арсен, с каждой секундой. Черт, пыль от обломков мешает видеть.... Вот они! "Один, два, три - считал впавший в короткую прострацию Арсен, - "Ещё... и ещё.... Да сколько же их?!" Внезапно оцепенение спало - Владимир выстрелил. Раз, другой. Короткий вскрик с той, атакующей стороны, окончательно помог прийти Аршакяну в себя. Переведя автомат в режим одиночной стрельбы, он, навскидку прицелившись, быстро нашёл самую отчётливую в прорези прицела мишень. Выстрел. Отлично, упал! Рядом подкосился и упал его сосед - Владимир тоже старался не промахнуться. Э, да что это у третьего? Чёрт, граната! Торопясь, Арсен первый выстрел пустил "в молоко", но вторым попал боевику в ногу. Тот вскрикнул... и, упуская гранату с уже выдернутой чекой из ослабевших рук, растянулся на асфальте. Взрыв разметал, помимо подстреленного Арсеном, ещё двух бандитов. По тому, как они приземлялись от взрывной волны бесформенными куклами, неестественно ломаясь в падении, Арсен понял: эти уже не жильцы. Оставшиеся четверо успели подобраться слишком близко, на ходу вскидывая автоматы и целясь едва не в упор...

Выстрел (откуда - Арсен в горячке боя и не понял) заставил одного из атакующих буквально лишиться головы, остальные атакующие невольно сбавили темп, слегка отворачиваясь от брызнувших на них ошмётков черепа, мозгов и крови их сотоварища, дула автоматов пошли в разные стороны...

Этим и воспользовались укрывшиеся парни. Одновременно они - в грудь и в голову - убили одетого в новенький камуфляж бандита.... Тот отлетел, увлекая на землю подбегавшего следом за ним ещё одного... Владимир быстро расставил подаренный ему на пару секунд приоритет - упавший, хоть и целый боевик на ничтожное время не опасен, а вот последний устоявший на ногах...

...обрушился прямо на него. Истеричный визг террориста перемешался с трёхэтажным матом бойца СОБРа, когда они сцепившимся клубком покатились по мягкому ковру холла. Арсен лишь на миг замер в растерянности, наблюдая за этой схваткой, но... Владимир наверняка справится с этим, а вот второй...

Оглянувшийся в сторону улицу Арсен увидел, как боевик, пошатываясь, медленно поднимается и берёт его на мушку... "Не успеваю, не успеваю!!!", истерично забилось в голове у Аршакяна. Нефтяник на чистых рефлексах, вбитых ему намертво на "учебке" срочной службы, перекатился вправо (выстрел щёлкнул в каких-то миллиметрах от того места, где он только что был), перекатился влево (вторая пуля с визгом отрикошетила от стены) и, вскинув автомат, практически не целясь, выстрелил. Его визави с криком схватился за державшую рукоятку "Борза" руку - Арсен задел его чуть повыше локтя, но добить его он не успел - повторный выстрел (Арсен понял, что и сейчас, и при начале атаки, их прикрывали сверху) превратил грудь и лицо противника в кровавую кашу. "Дробовик", - с запозданием догадался он, разворачиваясь к дерущемуся в холле сержанту.

Боевик явно проигрывал полицейскому в весе и борцовских навыках. Так и не сумев прижать русского к полу, он сумел вывернуться из ответного захвата Владимира и достать нож. У Арсена в груди всё похолодело, он вновь вскинул автомат, понимая, что на такой дистанции противников друг от друга открывать стрельбу опасно - огромный риск попасть в товарища по оружию...

Сверкнула сталь - боевик умело наносил удар, под сердце, но СОБРовец не стал упражняться в умениях уворачиваться от клинка - он прыгнул спиной на пол и спустя долю секунды изо всех сил двумя ногами пнул того под коленные чашечки. Тот мгновенно рухнул как подкошенный, приземляясь прямо на свою же держащую нож руку, и ломая её. Громкий хруст ещё не успел смениться криком боли, как сержант подлетел к противнику, нанося ему с прыжка сокрушительный удар кулаком в переносицу. Брызнула кровь. Теряющий сознание боевик буквально впечатался в пол. Несколько секунд спустя подхвативший с пола оброненный противником нож, полицейский, недолго думая, вонзил лезвие под рёбра. Раз. Тело, окончательно теряя жизнь, дёрнулось. Ещё раз. Боевик обмяк. С ним было покончено.

Владимир обернулся. Всё его лицо и камуфляжный китель были перепачканы кровью. Арсен неподвижным взглядом уставился на него, медленно приваливаясь к стене. Ступор и тошнота от пережитого накатили на него с той же силой, что охватила его при невольном наблюдении за казнью пленника сегодня днём... Бог мой, это же было всего лишь пару часов назад... А сколько длился этот бой? Арсен потрясённо затряс головой - выходило, что с момента атаки прошло минуты четыре, максимум пять.

- Эй, - с беспокойством позвал Владимир, - ты чего? Ты как?

- Нормально, справлюсь, дай минуту...

- Чего-чего? - Арсен понял, что он, забывшись от шока, последнюю фразу сказал на родном языке. Естественно, медленно утирающий с лица чужую кровь СОБРовец его не понял. Махнув на попытки оттереть грязь и чужую кровь, на едва гнущихся ногах подошёл к товарищу.

- Всё хорошо, - с усилием, уже по-русски сказал ему Аршакян. Слова шли с трудом... - Погоди немного.

Владимир медленно подошёл к проёму окна-баррикады, выглянул. Вроде чисто...

- Первый раз, да?

- Что первый раз?

- Людей.... Того....

- А это что, люди?

- И то верно.

Пора было приходить в чувство. Усилием воли он заставил себя подняться на ноги. Распрямился. Посмотрел на Владимира. Тот испытующе его разглядывал.

- Вообще-то тяжело, - признался Арсен. - Я никогда, ни в чём подобном...

- Значит, всё нормально, - что ж, какая-никакая, но попытка помочь словом.... Подбодрить парня не помешает, он уже весь зелёный, несмотря на природную смуглость. Вот только что ему говорить? "Привыкай?" Глупо. Владимир вновь заговорил, тщательно подбирая слова, - Я имею в виду, чувствовать себя хреново, в первом бою - это норма. Я-то по себе помню... - Владимир замолчал.

- Спасибо.

- Да уж не за что. Кстати, вот кому спасибо надо сказать... - Владимир достал рацию.

- Связь, - нажав на кнопку связи, буркнул он. Огляделся. Мысленно чертыхнувшись, быстро подошёл к своей "амбразуре" и подхватил валявшийся там со времени рукопашной схватки с боевиком, выбитый в драке автомат. Подошёл к оброненному оружию врага. Надо же, повезло - у того тоже был "АК", и убитый оставил сержанту солидный запас патронов. Очень кстати - у Владимира боеприпасов практически не оставалось. Он сменил магазины. Кивком показал Арсену на оброненный другим убитым бандитом "борз", лежавший на улице в каком-то метре от окна. Тот метнулся к оружию, подобрал его и быстро вернулся к укрытию.

Наконец сквозь треск помех пробился голос.

- Связь. Как вы там?

- Живы-здоровы. Слышь, кто башку тому уроду снёс?

- Двум, - тихо подсказал ему Арсен, вновь устраивающийся в своём укрытии, - с двумя нам подсобили.

- Поправочка, двум уродам. Ты, что ли, стрелок ворошиловский? Приём.

- Ну я. Вы тоже хороши. Пять баллов, ребята. Наши не успевали, у них на фланге "духи" шевелились, пока они с левого крыла сюда добежали... Отлично вы сработали.

- Спасибо, мужик, на добром слове. Мы уж думали, из "мухи" снесли все наши "верха". Живы курилки.

- На пятом этаже наша точка была, там мент из местных засел. Участковый, что ли. Они его и хлопнули. А меня на втором забыли.

- Земля пухом "пятому".

- Да, хоть по виду - чисто "кавказ", а нашим оказался, сам "на точку" вызвался. Помолился для храбрости, "намазом" или как его там, и пошёл. Вот тебе и "носатый".

- Что там сейчас, местность видишь? - Владимир невольно покосился на Арсена, не услышал ли тот про "чисто кавказ" и "носатого". Но тот тихо гнусившую (СОБРовец приглушил громкость ещё утром, для экономии аккумулятора) рацию не слышал, осматривая через прорезь прицела старенького "АКС74У" прилегающие к отелю улицы.

- Как раз на шестой поднимаюсь, погоди, летать не умею.

- Как звать-то тебя? - спросил Владимир, обозревая из своего окна-укрытия обозримые окрестности разгромленного Нальчика. Арсен, краем глаза заметил он, внимательно занимался тем же. Молодец парень.

- Серёга, майор, Ставропольское УМВД.

- Занесло тебя, Серёга.

- Ты что ли, местный? - парировал собеседник, - откуда сам тут? Приём.

- Гудермес, в "контриках" там бегал, - поколебавшись, добавил, - недолго, пару месяцев.

Арсен, невольно слышащий все ответы Владимира, обернулся. Посмотрев на него с полминуты, вновь вскинул автомат и продолжил обозревать притихший, лишь полыхающий по окраинам грохотом стрельбы и пожарами Нальчик.

- Ничего себе, - в голосе майора в ответ на реплику коллеги послышалось уважение. Ну ещё бы, всякий "силовик" знает, что такое несколько месяцев "контриков" - то есть, на жаргоне, контртеррористической операции. А по сути, на войне в последнем, уже пятом чеченском конфликте. Причём этот пятый, как вынес Владимир из собственного опыта и рассказов людей сведущих, оказался наиболее кровавым и тяжелым для "федералов". - А сам откуда будешь?

- Тула, - обронил Владимир. Вообще-то ляпать языком такие вещи, как свой родной город, в эфире района боевых действий категорически запрещалось. Но Владимиру было уже не до строгих правил ведения радиопереговоров. Родня, в отличие от него, жила в другой области, а он... Ему бы живым отсюда уйти...

- А я из Волжского.... Так, уже пришёл. Шестой этаж. Приём.

- Кстати, как там "гражданские"?

- Нормально. На четвёртом заперлись, слышал я их, когда топал.... Так, стой, это что...

- Что там? - забеспокоился Владимир. Голос майора на последней фразе изменился до неузнаваемости.

Зашевелился Арсен. Что там армянину почудилось? Владимир впился глазами в нахлынувшую на город ночь. Да чисто же вроде...

- Майор, приём...

- Вовчик!!! Их тут до хрена!!! - забился в рации голос так, что его услышал и Аршакян, - за магазином! На три часа от...

Сухой выстрел. Звук его Владимир ни с чем бы не спутал. СВД.

- Серёга!!! - заорал в рацию, уходя с головой за укрытие из мешков, полицейский. Бесполезно, сказала ему интуиция. Снайпер. Это он убил успевшего предупредить их майора. Взгляд СОБРовца пал на Аршакяна.

- Идиот!!! Ныряй, снайпер!!!

Арсен, не сориентировавшись, отпрыгнул от укрытия и спрятался за стену. Оказалось, правильно. Второй раз за день этот гулкий свист, и хорошо видная в темноте, несущаяся к ним вспышка... Гранатомёт!

- Наза-а-а-а-ад!

Оба прыгнули подальше от своих окон. Владимир, с ещё не стихшим в лёгких криком предупреждения увидел, падая, как снаряд разрывает всю импровизированную баррикаду, за которой ещё пару секунд назад прятался его невольный напарник по обороне.

Это что ещё за звук?.. Второй пошёл!

Лейтенант подобрался и прыгнул ещё раз, стараясь уйти как можно дальше. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтоб догадаться, куда летит второй снаряд, если с первым укрытием было покончено.

Взрывной волной его подхватило в этом прыжке и отшвырнуло на боковую стену холла. Громыхнул упавший рядом автомат. Откуда резкая боль в боку? Что за стоны? Не мои. Откуда? Арсен?..

Раздался рёв, ничем не напоминающий человеческий - подбадривая себя, кричал каждый, кто пошёл на очередной штурм этого проклятого отеля, с засевшей там горсткой непокорных кафиров. С которыми в этот раз будет покончено. Их отрезанные головы с застывшими навсегда гримасами ужаса на лице станут достойной наградой за погибших соратников по газавату. Боевики быстрым шагом, правда, не переходящим в бег, приближались к разнесённым начисто окнам. Впереди перед зданием лежали трупы убитых в предыдущей атаке, лишь распаляя в боевиках кровь и желание отомстить.

Раздались немногочисленные хлопки выстрелов последних уцелевших на верхних этажах "федералов". Несколько человек из толпы упали замертво, остальные, скуля и воя, шарахнулись назад.

Опомнившись, полсотни стволов открыли, не щадя патронов, огонь по этажам. Ответные вспышки выстрелов от защитников гостиницы выдали боевикам месторасположение стрелков, и два снаряда, пущенных по очереди РПГ-18 и "Шмелём", поставили точку в этом противостоянии. Полицейские погибли мгновенно.

Владимир, пошатываясь и преодолевая мутную пелену в глазах, медленно подходил к проёму. Из вонзившегося от взрыва под рёбра осколка ручейком струилась кровь.

Лунный свет равнодушно зиял сквозь пробоину снесённого окна, красиво подсвечивая оседающую пыль. На Владимира снизошло спокойствие. Он сейчас умрёт с достоинством. И живым не дастся. В голове бились слова наставления его дяди, участника ещё боёв в Грозном 96-го года прошлого века: "В плен к ним попадать нельзя". При недавних боях в Гудермесе он и сам многое увидел, во время боёв и зачисток находя тела зверски замученных, из числа попавших в лапы боевиков, сослуживцев. А что с ним будет сейчас, попадись он им, начисто лишившимся всякой искры разума от вчерашних кровавых схваток по всему городу - ныне уже взятому и погибающему Нальчику...

Нет. Он умрёт, хоть на секунду задержав зверьё в человеческом обличье перед тем, как они настигнут Арсена, как они найдут "гражданских"... Владимир точно помнил - среди спасшихся в отеле было несколько детей и довольно молодых женщин. А что ваххабиты обычно делают с детьми и женщинами "кафиров" - об этом лейтенант хорошо знал и старался сейчас не думать. Боже, сколько мыслей в голове перед смертью успевает промелькнуть...

Владимир подкрался к изувеченной стене. Топот десятков ног слышался всё ближе.

Рывок - в проём - очередь из автомата - и Владимир спрятался за противоположной уже стеной. Крики раненных и умирающих бандитов одиноко зазвучали среди вмиг замолчавшей и остановившейся толпы.

На лицах атакующих впервые появилась неуверенность. Ну почему? Как они могут сражаться? Как они могут стрелять в переполненный оружием отряд? Где эта неверная собака? Нестройные выстрелы по зияющей чёрной щели окна - и толпа двинулась дальше. В темноте полсотни пар глаз, лихорадочно блестевших от употреблённой "дури" и жажды убийства, показались бы стороннему наблюдателю неумолимо надвигающимися созданиями из мифологии ада.

Владимир выдохнул. Хорошо, что болевой шок ещё не прошёл, вполне можно двигаться. Рывок - снова очередь - и побыстрее в укрыт...

На сей раз боевики были наготове - из немногочисленных выстрелов в цель попали две пули. "Федерала" крутануло на месте и отшвырнуло в проём.

"Аллах акбар!" - взревел один. "Аллах акбар!" - подхватили такбир остальные.

Не было сил подняться. Перевернувшись на целый, не раненный бок - и осколок, и две этих шальные пули, лейтенант принял на свою правую сторону - Владимир попытался сфокусировать взгляд на непонятных, оживших тенях недалеко от второго проёма... Он моргнул. Получилось всмотреться. Это не какие-то ожившие тени. Это Арсен!

Подхватив "Борз", тот медленно подползал к своему разнесённому укрытию. Яркая луна осветила лицо пришедшего в себя после выстрела из гранатомёта нефтяника, и Владимир увидел, что лицо того было покрыто кровью.

Сил подняться у Аршакяна не было. Он лишь встал на колени, медленно поднимая автомат. Его не видели - боевики опасались русского и смотрели только в сторону "его" проёма.

Два события случились одновременно. Даже три - с неба послышалось то, что показалось Владимиру пением ангелов и сигналом сошествия всего святого воинства с небес.

Вертолёты!!! Родные наши "вертушки"! Да подсвети им выстрелами цель - и всей толпе каюк!

И в этот момент, дико заорав, Арсен открыл огонь, разряжая всю обойму "Борза" в ненавистного врага.

Владимир рывком подорвался с пола, кинулся из последних сил к проёму. Вновь оказавшись перед изувеченным окном, шатаясь от потери крови, он перевёл автомат в режим автоматической стрельбы и к "борзу" присоединился мерно застучавший "калашников". Уже практически проваливаясь в беспамятство, но ещё на каких-то последних резервах организма продолжая стрельбу, он отметил, что площадь перед оборонявшимся зданием буквально вспучилась от выстрелов, перемалывая всё живое на ней в нечто невообразимое. "Удивительно", подумал сержант и рухнул, окончательно потеряв сознание.