О КОРОЛЕ АРТУРЕ И ЕГО РЫЦАРЯХ, НАПИСАННОЙ Т.МЭЛОРИ)
Реквизиту моста Корбеник, однако, придется, подчиняясь действию романа, замереть на двух скалах, завесившись облачно-туманными волокнами, ибо нечто, связанное Мерлином как бы в запечатанное на застежки и пряжки событие, уже взывало к Сэру Ланселоту Озерному, удачно отыскавшему ночью в лесу своего коня и свой щит при естественных природных светильниках, каковые мы бы записали сюда реликтовыми(1) огнями, когда бы не окончательный космический фон, занимаемый галактиками и вселенными, каковые причудливо самоизобразились на нем, наследующем это красивое научное прилагательное от огромной вспышки Большого взрыва; фон, который мы вводим в повествование, совсем как древних погибших королей ставит военный историк впереди их современных новоиспеченных наместников; вводим, порывшись в сундуках шекспировского театра, (ибо там язык постановки перестает чесать о том, что вместо обещанного плеча ягненка кухарка сварила свиную рульку, а плащ главного героя перелицевали вместо того, чтобы пошить, наконец, у лондонского портного новый), и, повыбросив за спину, стоя перед оными сундуками на коленках, сотню или две штук, то есть, сколько найдется на складе, очень слабо фосфоресцирующих черных волчьих шкур, проходящих первым пунктом экипировки пространства по расходным статьям на армию первозданной тьмы, (которая не есть Тьма Зла, но Тьма, каковая была в начале "над бездною", как говорит пророк Моисей), в каковой не было бы ничего особенного, если бы не то, что она совершенно преобразилась от факта, что "Дух Божий носился над водою"(2), (а ежели и теперь кто не видит в ней ничего, чем бы оная спорила бы с шарами горячей плазмы, то бишь со звездами, то мелкими буковками уточним, что, конечно, да, но это - кроме детали, что оная обошла их свет по старшинству распространяемого ею излучения), на каковых шкурах светильники выглядели для сэра Ланселота компоновкой кучек ангельских существ, разбирающих главы Святого Писания, и кажущихся нам с земли превосходными пантомимами "Ursa Major", "Corona Borealis" и "Orhiuchus"(3) или сферами горнего хрусталя с крестообразными насечками, как бы Игроком переставляемыми на черном меховом ковре (и замыкающими в себе души долгожителей-звезд, которые таким образом сохраняются как бы невозбранными тлением).
Итак, пришло время сэру Ланселоту быть направленным в сторону от цели, каковой он задавался не далее, чем вчера или позавчера, или днем ранее, чем позавчера, (мы не уточняем, что, завтракая, или же, отправляясь на боковую), притом рассчитывая, что Божией милостью он останется жив, побившись на смерть с драконом Геронтиусом. Свидетельства вмешательства в нашу судьбу Высших сил почти каждодневны и имеют выраженную тенденцию накапливаться, чтобы, снуя мимо, намеренно не поворачивать на их македонскую фалангу забубенной головы. Отсюда: мыслимо ли такое в мире, чтобы все деяния до единого, на которые вдохновляет себя человек, (понуждаемый необходимостью, долгом службы, служением или желанием), от ведения войны, вершения справедливого суда над подданными, председательствования на народных праздниках, посвящения в рыцари людей достойных, участия в турнирах, крещения, причастия, исповеди, сочетания узами брака, отпевания, пахоты, сеяния, сенокоса, жатвы, охоты, рыбной ловли, заготовки дров в лесу, путешествия по святым местам, побега в дальние края, кругосветного плавания, осмотра достопримечательностей, благотворительности, создания произведений искусства, образования, применения дара целительства, разделения радостей обеденного стола с гостями, набивания кладовок запасами с рынка, трапезничания в кругу родственников жены или мужа, танцев и затей и до заключения торговых соглашений и прочего, и прочего, - добрый или кровожадный король он, благородный или трусливый рыцарь, деревенский священник, добропорядочный или хитрый, зажиточный или бедный крестьянин, - совершались в точности по его плану, (и это даже в ключе узкого предположения, которому порядок вещей в мире, то есть, сам Господь Бог благоволит, то бишь, когда речь идет о человеке ответственном и дисциплинированном), или худо-бедно, (если натура человека такова, что он привык и почитает для себя достаточным, подступаясь к чему-либо, представлять начинаемое им дело в одних только самых общих чертах, полагаясь хорошо, если подсознательно на наитие, и увы, если на то, что "кривая вывезет")?
Словно некая стихийная власть, не привязанная к центрам никакого обычного человеческого существа, вырабатывающим чувственную, ментальную или волевую субстанцию, вследствие того, что источник ее возникновения находится в астральной среде, между которой и всемогущим сознанием Сущего стены не такие толстые и непроницаемые, власть Зла, эгоистичная и не самодостаточная, не могущая ни выхолостить, ни изменить в себе алчного, драматического, безумного устремления электрического заряда проявиться в физическом мире хотя бы и не в недоступном для воплощения оной облике человека или животного, которое питалось бы болью и страхом соплеменников, но пусть бы только ей проявиться в наложении своей тормозящей воли на приказ Бога всем разумным и неразумным созданиям постоянно куда-нибудь двигаться и, изламываясь страданием недостаточной в Боге жизни, как изламываются букашки и святые (прежде достижения ими святости), медленно, трагически развиваться, находила волнами на всадника, пересекающего глубокой ночью лес, магнетическая дремота, как бы отслаивающаяся длинными, пропитанными снотворными растительными составами прямоугольными полосками со свободным нижним, не обметанным шелком краем и зигзагообразным, сразу мохрящимся нитками местом отрыва от корешка невостребованного годового турника, нападая теперь на рыцаря Озерного, путешествующего в одиночку, как бы растрепавшись по прямизне, нарочно придаваемой линии, когда отрывается от альбома деловая бумага, для верности прижатая к поверхности стола деревянной линейкой, слетала, как кисейные листья календаря, и пыталась облепить, как шелковистой рубашкой, которую как-нибудь вынес бы из дома надетою на себе прогуливающийся человек на свежий весенний или летний ветер.(4)
Сэр Ланселот противостоял сну на конном ходу тем, что негромко пел себе под нос хорошую песню, упорствуя, так сказать, в средствах Истины, каковыми дольний мир по милосердию к нему превосходных густых фиолетовых, синих, серых и черных туч, коими промакиваются и протираются до размазывания в белое шарообразное сияние непонятные, всегда далекие, звенящие лики острых серебряных звезд, кажущиеся несколько смягченным вариантом самих себя под горячими слезами, набирающимися в уголках человеческих глаз, словом, милостью Неба, словом, щедротами Отца Всемогущего, располагает на земле, пока не достиг лучшего для своей души:
Сей мир - чародей, а мы - купцы,
приобретающие лунный свет метр за метром.
Когда он забирает деньги - наши жизни,
кошелек пуст, а мы остались без холста.(5)
На сем поучительная песня, коей развлекал себя достойный и могучий духом рыцарь Озерный, как никогда серьезно задумывавшийся о смысле каждого из столь таинственно, но тепло звучащих в темноте внизу под деревьями слов, довольно успешно размыкая себе наливающиеся тяжестью веки, вовсе не окончилась, но лишь прервалась. Ибо другое, механическое препятствие потребовало полного его к себе внимания, потому что славный сэр Ланселот подъехал к размытому дождями и провалившемуся участку дороги, с каковой он несколько раз уже отступал в сторону, дабы объехать краем леса вырванную с корнем из песка сосну или сломанную пополам старую березу, пятьдесят зеленых и мокрых рук которой переплетались между собой в хаотических пожатиях берестяных перчаток и в том поту, коим покрывшись, их победила прошедшая накануне на север буря. Вот какою дружбою человека и природы встречала рыцаря лесная дорога, по которой он держал свой путь.
Положившись на коня, коему он доверялся и прежде, сэр Ланселот решил оставить проторенный повозками и каретами путь, и пустился прямо в дебри, хлеставшие его по лицу и орошавшие его холодной дождевой водой с головы до ног. И потому часто прерывающимся, дабы успеть пригнуться к шее коня, голосом, он, тем не менее, пел да пел свое, углубляясь в лес, дальше:
Ты должен произносить: "Прибегаю я к Господу",
взывать: "О Ты, который Един, приди,
спаси меня от зла дующих на узлы".
Но взывай к Нему еще и языком деяний, ведь слаб язык слов.(6)
22 июля 2015
Примечания:
(1) реликтовое излучение - фоновое космическое излучение, спектр которого близок к спектру абсолютно черного тела с температурой около 3-х К(ельвинов). Происхождение его связывают с эволюцией Вселенной, к-рая в прошлом имела оч. высокую температуру и плотность излучения (горячая Вселенная). - см.Большой Российский энциклопедический словарь. - М.: Большая Российская энциклопедия, 2006. - 1887, [1]с.: ил.;
(2) см. "Ветхий Завет", "Пятикнижие Моисея", "Первая книга Моисея: Бытие", [1],1-2: "В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.";
(3) Ursa Major, Corona Borealis и Orhiuchus - созвездия Большой Медведицы, Северной Короны и Змееносца;
(4) здесь: рассматривается дремота, как противоположность призыву всех Святых Писаний бодрствовать; кроме того, затрагивается тема того, что, чем ближе к Свету становится человек, тем более его Господь испытывает, тем более им "заинтересовываются" как реальным врагом дьяволы или бесы; кроме того, если рассматривать воплощение дживатмы (индивидуального "я", каковое есть часть бесконечного Сознания или Единого), то индивидуальное сознание, уходя из физического тела, уходит, хорошо, если обогащенным положительными качествами, (тенденциями, каковые будут руководить им в следующем воплощении, и от каковых будет зависеть то, благоприятными будут новые жизненные условия или нет для оного); притом, что бывает, что агрессивные отрицательные устремления, от коих оное не в силах было при жизни освободиться, считается, что могут долго слоняться по земле как бы в виде астрального, сеющего зло существа, до разложения и потери заряда в астральном мире;
(5),(6) - "от зла дующих на узлы" = т.е. от чародеев; см. Коран 113:1,4; см. Джалал ад-дин Мухаммад Руми "Маснави-йи Манави" ("Поэма о скрытом смысле), Пятый дафтар, стихи 1039-1042,1044; здесь даны в переводе Леонида Тираспольского; см. Джалал ад-Дин Руми "Сокровища вспоминания": Суфийская поэзия /Пер.с англ. - 20е изд., доп. - М.: София, Гелиос, 2002.- 208с., ил.