Аннотация: Сей рассказ я написала 9 февраля 2018, но не смогла по какой-то непонятной причине (технического характера) выложить на этом сайте, но сегодня, 10 февраля, спасибо администратору, мне это удалось.
КАПИТАН "КАРАЮЩЕЙ ДЕСНИЦЫ"
Уильям Страффорд, грузный и молчаливый капитан повидавшего свирепые тайфуны и пустынные морские штили китобойного судна "Карающая десница", перед бушпритом которого маячили очертания Нантакета, что свидетельствовало о том, что плавание подходит к завершению, сидел у себя в каюте на стуле за столом, сосредоточенно завязывая веревочки на корках судового журнала. Пальцы мистера Страффорда, будучи толстыми, неловкими и грубыми, вытягивая две аккуратные петельки из потрепанных плоских веревочек, пропустили нужный виток, и судовой журнал, поставленный капитаном для удобства на корешок, снова раскрылся.
На желтоватых страницах плясали отметки о широте и долготе в Тасмановом море, где кораблю угораздило попасться в лапы черных клубившихся туч, каковые обрушили на мачты "Карающей десницы" корыто воды размером с Карибское море. Корыто, каковое притащили взбесившиеся тучи из небесного пространства, было, вероятно, железным, ибо по нему, буквально, как сумасшедшие, шипя, носились насыщенные трещащим электричеством зигзагообразные белые молнии, пытавшиеся разбить посудину на куски. Мистер Уильям Страффорд, вцепившийся в борт судна обеими руками, дабы посмотреть на морщившуюся соленую воду в Тасмановом море, каковая была похожа на черное молоко, закипающее в самой большой кастрюле на камбузе, не прошло и двух минут, как получил удар кулаком в челюсть. Мощный кулак состоял из капель, объединившихся магнетическою силою, ровно как и вся могучая стихия, по каковой бросало китобойный корабль, в яростную, словно тигр, волну. Вследствие полученного удара грузного капитана развернуло на сто восемьдесят градусов, и мистер Страффорд вместо неровного волнообразного и ужасного простора вперился взглядом в мачту, возле каковой вертело матроса. Капитан, хладнокровно продолжавший цепко держаться за перила борта, но только руками, заведенными за спину, подумал, что матрос, наверно, хотел привязать себя к мачте канатом, но у того ничего не вышло, ибо тучи, каковым взбрело в голову поднять китобойное судно и швырнуть в железное корыто, вдруг бросили свое нелепое занятие, и перекинулись к еще более несуразной затее - отрывать от морского дна Австралию, и посему корабль стремительно упал с изрядной высоты на поверхность бушующих вод, как следует встряхнув при этом матроса. Подчиненный капитана своим плачевным положением на палубе, в каковом по вине туч оказался, напомнил мистеру Уильяму Стаффорду, по лицу какового струями лились потоки пресной воды из грохочущего кровельным железом корыта размером с Восточно-Китайское море впечатление из детства, когда некоторые из ребят считали особым шиком крутить над головой дохлую крысу, привязанную за хвост к длинной веревке. При перемене крена корабля с одного бока на другой матрос, крепко державшийся за конец каната, обвязанного вокруг мачты на другом конце, катился по настилу палубы с диким вращением вокруг своей оси, в то время как канат, натянувшийся струною, чудом до сих пор не лопнувшей, протаскивало на расстояние, за каковым начинался новый крен судна.
Под страницею судового журнала, покрытой следами пятен от расплывшихся чернил, где недрогнувшей рукой капитана "Карающей десницы", с рукава чьего клеенчатого черного плаща стекали дождевые и соленые капли, спустившегося во время шторма в каюту для занесения данных, были выведены цифры, обозначавшие количество румбов, на каковые корабль отклонился по причине плохой погоды от взятого курса, судя по тому, что упомянутая страница не прилегала к прочей массе листков, находился какой-то забытый предмет. Перевернув отстававший от других лист, мистер Стаффорд обнаружил не линейку или карандаш, а подшитый к нижележащей странице документ, являвшийся отчетом вахтенного матроса Пейтона Финчема.
Хотя шторм, накрывший в Тасмановом море китобойное судно из Нантакета, не унес жизни ни одного из моряков, и, в том числе, не отправил кормить рыб никакого из помощников капитана, команда "Карающей десницы" была совершенно измотанною трудами на мачтах и возле помп, каковыми откачивали воду из трюма. Дабы подбодрить народ, капитан разрешил корабельному коку выдать морякам по порции рому, оговорив, что количество напитка в кружке должно быть не выше, чем на палец, ибо на корабле необходимо навести блеск и чистоту. Так и осталось загадкою, почему выловленного из волн около шести часов утра сутки спустя после своего исчезновения и пропажи вельбота с борта мистера Пейтона Финчема, отбывающего наказание за потерю вельбота в виде ежедневного мытья палубы и покраски железных и деревянных частей судна во все остававшееся потом время плавания от берегов Австралийского континента до самой Северной Америки, заступившего на вахту после полуночи, столь небольшое количество рому оказало несоразмерно пагубное воздействие. Выдохшегося в результате барахтания растопыренными руками мистера Финчема, бросившего обрывок троса после криков и уговоров товарищей, часть из каковых стояла на борту судна, а часть - находилась на одном из двух уцелевших вельботов, следовавшем позади уже прощавшегося со своей жизнью, в испуге вытаращившего глаза, невесть сколько времени проведшего за бортом вахтенного матроса, влачась на средней крейсерской скорости за китом, в боку какового торчал гарпун, подняли из моря при помощи багра. Крупными корявыми буквами на серой бумажке, приложенной к странице судового журнала с описанием происшествия, фиксировавшего потерю кораблем вельбота, мистер Пейтон Финчем вывел отчет, какового отчета чтением капитан удостоил гарпунщика, мистера Джиффа Каддоу, побагровевшего от гнева и стукнувшего по столу в капитанской каюте огромным красным кулаком. Мистер Джифф Каддоу, аккурат накануне шторма попавший из пушки в кита и вынужденный собственноручно отрезать трос, какового второй конец был намотан на катушку, установленную на носу абсолютно безалаберно утраченного позднее мистером Пейтоном Финчемом вельбота, ибо оба барометра, имевшиеся на борту "Карающей десницы", в рубке и в каюте капитана, указывали на приближавшуюся бурю, был неприятно удивлен, что малая толика рому, принятая на грудь мистером Пейтоном Финчемом, якобы подвигла вахтенного матроса к храбрым действиям, вроде спуска вельбота мистера Джиффа Каддоу на волны, когда матрос узрел плывущего рядом с китобойным судном левиафана. Мистер Каддоу заявил, что единственный гарпун, каковой был на потопленном мистером Финчемом вельботе, исчез гораздо раньше, чем вахтенный отплыл от корабля, и мистеру Пейтону Финчему вовек бы не попасть в кита, каковой, видимо, всплыл, пуская фонтан над своей тушею, а мистер Пейтон Финчем, решивший добыть левиафана, просто ухватившись, как за веревочку, за обрывок троса, каковой болтался на гарпуне, не поставил в своем отчете ни слова правды, кроме того, что залез в вельбот мистера Каддоу, исполненный самонадеянности.
Капитан, каковому удалось завязать веревочки на корках судового журнала, поднялся из-за стола и вышел из своей каюты.