РАССКАЗ ОБ АБД-АР-РАХМАНЕ АЛЬ-МАГРИБИ И КИТАЙСКИХ МОНАХАХ
Рассказывают, что Абд-ар-Рахман аль-Магриби в течение нескольких лет по возвращении из Китая не расставался с простым шерстяным кафтаном и плащом, каковой был сшит также просто из ткани, имевшей в составе шерстяные волокна, и только по прошествии какого-то большого срока сей человек отпер сундук с золотыми динарами и дирхемами, дабы передать большую сумму на строительство мечети в городе и сколько-то денег роздал бедным ради Аллаха великого, а из оставшейся части начал тратить на тонкие одежды, в том числе халаты из шелка с широкой золотой каймой, а также приобрел себе белоснежную дорогую чалму, каковую украшал крупным рубином, вернувшись таковым образом к привычкам жизни хорошо обеспеченного человека, каковым оный по благословению Аллаха являлся. И тому, что с Абд-ар-Рахманом аль-Магриби происходили таковые изменения, имеется удивительное объяснение.
Приплыв через многие моря в чужую страну на высоком и прочном корабле, путешественник, дабы наладить выгодную торговлю тканями у себя на родине, без устали ходил по рынкам, где отыскивал и покупал великолепно выделанные отрезы шелков, каковых весь рулон можно было, отмотав кусок в несколько локтей с одного краю, безо всякого усилия протянуть через золотой перстень с бирюзой, стянутый с пальца. Однажды Абд-ар-Рахман аль-Магриби ошибся дверью и зашел в ювелирную лавку, где отнюдь не собирался задерживаться, ибо вел строгий счет своим средствам, и когда быстро повернулся к выходу, то в двери лавки как раз входил поставщик жемчуга, каковой, будучи рассортированным, был разложен по отделениям у оного на лотке. И Абд-ар-Рахману аль-Магриби пришло в голову, что жемчужины столь необыкновенно высокого сорта и ценности весьма подходят для изготовления молитвенных четок, и что нельзя упускать случая увеличить свою прибыль, совершая благое дело. Но хозяин лавки, сожалея, что магрибинец, какового представительный вид и богатая одежда внушали уважение к оному со стороны торговцев, расстроится, вежливо сказал оному, что весь принесенный поставщиком товар пойдет на заказанные украшения и отделку головных уборов, не преминув выразить восхищение, что выбор заинтересованного покупателя пал на достойный предмет, ибо сей изумительный жемчуг, действительно, не чета тому, что добывается ловцами в Восточно-Китайском море. Тогда магрибинец, выяснив у ювелира, что за драгоценными глубоководными раковинами, в каковых находят высокосортный жемчуг, вроде крупных виноградин, ныряют пловцы в пруд Золотого Дракона в северной части Шаньси, тут же снарядил верховой отряд из людей, каковые прибыли с оным в Китай на корабле арабов, дабы самостоятельно добраться на лошадях до озера и заплатить ныряльщикам в собственные руки то же самое количество денег, что купец намеревался передать ювелиру в обмен на чаемый товар.
Прямо посередине пруда Золотого Дракона, вода в каковом походила на лазурное зеркало, высилось прекраснейшее сооружение деревянной пагоды, опорою для какового служила подводная скала, ниоткуда над поверхностью не видимая, ибо нижний этаж пагоды целиком занимал вершину сей скалы, так что сооружение казалось чудесным образом держащимся на застывшей волне. Притом, что истинная глубина озера была неизвестною, ныряльщики, рисковавшие своими жизнями ради добычи редкостного жемчуга, должны были быть необычайно сильными и отважными людьми, хотя внешне таковые, по мнению магрибинца и прочих арабов, увидевших с берега ловцов жемчуга, сидящих с ногами, опущенными в озеро, внизу пагоды, ибо, продолжительно созерцая в безмолвии ума воду, таковые сосредоточивались на дыхании, дабы остановить последнее вообще на долгое время, ничем особенным не отличались от крестьян, выращивающих посевы риса на заболоченных землях. И когда ныряльщики скрылись под водой, отряд разделился на две части и поплыл на лодках, каковые нашлись на берегу, к центру пруда Золотого Дракона, дабы на месте заключить с ныряльщиками сделку, когда сии выберутся с раковинами на нижний этаж пагоды, около какового, кстати, не было заметно ни единого суденышка, что дало арабам повод прийти к заключению, что китайские ловцы живут в сей надводной обители. Путь двух лодок к пагоде занял порядка одного часа, и за промежуток времени таковой изрядной длительности каждый ныряльщик выложил на доски по две раковины, поднявшись с таковыми по одной в каждой руке, причем над гладью пруда появились лишь головы и руки, вытащенные из воды по плечи, китайцев, когда арабами была пройдена половина расстояния до цели, и потому причалившие к пристани лодки дожидались второго подъема ловцов, и Абд-ар-Рахман аль-Магриби со спутниками был там, присев на досках возле добычи таковых. Когда, наконец, над водою вторично показались китайцы, неся опять по раковине в каждой руке, то сии изумились не менее пришельцев, хотя причины для сего у групп людей были разные, а именно: арабы не могли поверить, хотя явились очевидцами события, что в человеческих силах не дышать столько времени, насколько удавалось под водой ныряльщикам, а что до жителей Поднебесной, то таковые были потрясены, что в пагоде оказались чужестранцы. Вылезши на доски надстройки пагоды, ныряльщики облачились в род старых мантий цвета киновари, и Абд-ар-Рахман аль-Магриби, изъяснявшийся в тех пределах, что необходимы для ведения товарооборота, обратился к толпе ловцов жемчуга с предложением продать оному раковины, и услышал очень странный ответ, согласно каковому выходило, якобы, что чудные перлы, доставаемые со дна пруда Золотого Дракона никогда не могут быть употреблены не в какое дело, кроме изготовления молитвенных четок и отделки праздничных головных уборов служителей храма, монахами какового вся толпа в мантиях цвета киновари является, притом один из ныряльщиков показал на другой берег озера, где начиналась тропа в храм будды. Китаец, предводительствовавший над своими соотечественниками, видя огорченное лицо Абд-ар-Рахмана аль-Магриби, пояснил, что, несмотря на то, что странники из далеких земель кажутся людьми, ведущими честную торговлю, над озером парит множество духов, от каковых спастись можно только с пустыми руками, и сей человек, видя, что арабы упорствуют в своем намерении, попрощался с отрядом Абд-ар-Рахмана, и ныряльщики отошли от чужестранцев на другую сторону досок, где принялись созерцать воду в пруде Золотого Дракона, пока люди Абд-ар-Рахмана аль-Магриби, не решавшиеся ступить на свои две лодки, в недоумении смотрели в спину монахам, на каковых были надеты одинаковые старые мантии, и сие положение, в каковое отказывался поверить магрибинец, вдруг переменилось с возгласом Абд-ар-Рахмана аль-Магриби, нашедшего, что предводитель ловцов жемчуга, видимо, подумавший, что чужестранцы должны непременно убедиться, что оный в своих речах не уклонился от истины, оставил одну раковину на досках, не взяв с мигрибинца ни дирхема, и так как арабы из-за раковины отвлеклись от китайских монахов, то от глаз отряда ускользнуло, что жители Поднебесной уже не стоят на другой стороне досок внизу пагоды, но, совершая длинные прыжки, посредством каковых парили над гладью воды, двигаются, не замочив ног, к берегу, разве только под носком обуви появлялись и расходились круги как бы от упавшего в озеро камня.
И вот люди магрибинца, разделившись на две части исходя из того, кто не испугался предостережения ныряльщика, руководившего прочими, ибо в лодку с Абд-ар-Рахманом аль-Магриби, у какового в руках была глубоководная раковина, сели самые смелые из арабов, отправились плыть по пруду Золотого Дракона, с силой налегая на весла, ибо каждому, вне зависимости от того, в одной или в другой лодке человек находился, думалось наиболее правильным как можно скорее ступить на землю, ибо опасности, таившиеся где-то под водою, чудились арабам более страшными, и справедливо, ибо через несколько минут из пруда показались бегущими по лазурному зеркалу гигантские чудовища, на вид как бы прозрачные, туловища каковых покрывала голубовато-прозрачная шкура, с клочьев каковой как бы летели комья воды и водяная пыль, и из раскрытых пастей у сиих ужасных зверей торчали клыки, как бы выточенные из хрусталя или алмаза, и все сошлись на том, что чудища были водяными сторожевыми псами, и Абд-ар-Рахман аль-Магриби, храбро стоявший в лодке в полный рост, держа в левой руке раковину китайцев, во все время погони махал правой рукой от плеча до кисти, повинуясь каковому приказу гребцы мчались, отталкиваясь веслами и желая сохранить жизни и жемчужину, но водяные собаки все-таки догнали лодку магрибинца, и суденышко опрокинулось, и выплывшие из вод и облепившие борта лодки товарищи кричали Абд-ар-Рахману, чтобы оный бросил раковину, ибо чудовища и духи, парящие над озером отпустят только человека с пустыми руками, и, повинуясь воле Аллаха великого, каковой повелел магрибинцу выпустить из руки жемчужину, Абд-ар-Рахман аль-Магриби спасся и вышел на берег, где оного кинулись обнимать и приветствовать товарищи.
И тогда один человек от имени остальных спутников спросил Абд-ар-Рахмана аль-Магриби, как оному прояснилось, в чем состоит воля Аллаха, и магрибинец ответил арабам словами поэта: