Аннотация: Страшная сказка о красоте, любви, зависти и мести.
Лейла
- Это случилось давно, - проговорила древняя сморщенная старуха Амина, - тогда я была маленькой девочкой, а Лейла первой красавицей в нашей деревне. Чёрные волосы её могли поспорить с самой ночью, а таких золотых глаз не было даже у песчаной рыси, белая кожа и алые губы - всё вызывало восхищение парней и зависть девушек, - старческий голос дребезжал, точно несмазанные колёса телеги.
- Люди шептали, будто боги послали её на землю, как редкий дар, что Лейла принесёт избраннику невиданную удачу и счастье, и женихи шли к ней со всей страны. Только все они уходили ни с чем, - старуха засмеялась, но смех сменился сухим кашлем, самая младшая из девочек, сидевших на полу бедно обставленной хижины, подбежала к кувшину с водой и, наполнив глиняную чашку, дала старухе напиться. Та отерла рот, дрожащей рукой и продолжила:
- И уж, какие богачи сватались к ней, но отец гордячки не пускал их даже на порог скромного жилища, как он любил свою Лейлочку, тратил последние гроши, заработанные тяжёлым трудом, на наряды красавице дочке.
Глаза, обращённые к рассказчице, горели, некоторые из девушек подались вперёд, внимательно слушая старуху. Плошка с маслом почти погасла, по углам собирались неясные тени, в пустыне кричали гиены и шакалы, заставляя слушательниц вздрагивать и жаться ближе к неверному огоньку.
- Но однажды к нам приехали чужеземцы, брат и сестра. Волосы ихние были цвета песка, а глаза, словно вода, в нашем маленьком озере. Они расточали улыбки и говорили между собой на незнакомом певучем языке. Девушка была тоньнькая-тоненькая, тоньше веточки, с длинными косами, ловкая, на коне скала получше любого мужчины и такая уж распрекрасная, но даже ей было не соперничать с нашей Лейлочкой. А парень, статный и высокий, как только увидел черноволосую гордячку, позабыл всё на свете: и бешеные скачки и охоту, на горных львов, и долгие разговоры со своей красавицей сестрой, всё ходил за Лейлой, точно колючка, что так и норовит прицепиться к шкурке резвой козочки. И покорил он её, она оставила отца, собрала вещички и поселилась в роскошном доме чужеземца. Стала одеваться как они, причёсываться и говорить училась по ихнему, уж как ей шли эти заморские платья, чудо, - старуха зацокала языком, глаза затуманились от воспоминаний.
- Пышная свадьба готовилась в богатом доме, и счастлива же была Лейлочка, всё миловалась со своим женишком, в нашу сторону и смотреть отказывалась. А сестрица его становилась тоньше и бледнее день ото дня, будто таяла, ревность, зависть и злоба точили её, вот что я скажу. В ночь, перед самым обрядом, венчанием, как говорят чужеземцы, гиены и шакалы выли, ох, кровь стыла в жилах, и разыгралась страшная буря, моя мать шептала, что духи мёртвецов поднялись из могил, что-то страшное случилось, кого-то заберут они с собой, в эту проклятую ночь. А утром, тётка моя, что работала служанкой у господ, сколько ни стучала, в комнату Лейлочки, та никак не отозвалась. Тогда жених вместе со старым отцом Лейлы и слугами, что были в доме, пошли к ней, и я там была, с самого утра вертелась на кухне, помогала, чем могла. Дверь оказалась заперта на тяжёлый засов, могучим плечом чужеземец выбил её и жуткое зрелище нам открылось. Красавица Лейлочка лежала на полу в белом платье, так положено по ихнему обряду, - добавила старуха, - только от красоты её не осталось ничего, золотые глаза были вырваны, крови натекло, весь ковёр перепачкался, а праздничный наряд, покрылся коричневой кровавой коркой. Руки-то Лейлочки все были в ранах, точно били её кнутом, сил не жалея, а возле окна виднелся отпечаток узенькой босой ноги, такие крошечные ножки были только у Лейлы и любимой сестры чужеземного господина. Старик отец залился слезами, а потом упал и умер на месте, лицо жениха потемнело, глаза засверкали, как у демона, понял он всё, кинулся в комнату к золотоволосой злодейки и нашёл её в слезах, уж как она бросалась к нему на шею, клялась в любви и все пыталась поцеловать его прямо в губы, бесстыжая. Её заперли в покоях, целыми днями стояла она на коленях и вымаливала прощение брата. Много раз солнце сменило луну, и сердце его дрогнуло, они плакали вместе, он целовал её белые косы, запавшие глаза и худые щёки. Ровно год прошёл, Лейла, казалось, была забыта, могила её заросла дивными цветами - стебли их были покрыты шипами, а бутоны были чёрными, как волосы Лейлочки и бархатистыми, как её кожа. Ночью опять разыгралась буря, и мёртвецы пели свои мрачные песни, шакалы подпевали им, а на утро, злодейка оказалась мёртвой, глаза были вырваны, а на руках и лице виднелись следы от кнута. Страшно кричал её брат, от его крика пустыня замолчала и содрогнулись горы, горе заставило его потерять ум, несколько лет бродил он по деревне не узнавая никого и всё звал то Лейлу, то сестру, пока однажды, его не нашли на могиле среди черных цветов, уже бездыханного.
Старуха замолчала, молодые девушки в страхе сжимали тонкие пальцы, никто не заметил, что плошка погасла и комнату освещает лишь призрачный свет полной луны, в темноте слышались чьи-то всхлипы и вздохи.
- С тех пор, - скрипучий голос нарушил тишину, - почти каждый год, в такую ночь, в нашей деревне находили мёртвую девушку, будто избитую кнутом. Говорят, Лейла никак не может забыть предательства и мстит, живым из своей могилы. А в прошлом году, Малих привез из города чужеземные листки - газеты, по ихнему, на которых они пишут свои сплетни, там было рассказано о безглазой девушке убитой в ночь Лейлы. Видно, нашла она дорогу в ихнюю страну, - Амина ощерилась, показав беззубые дёсны.
- Однажды, расчесывая перед сном волосы или лёжа в постели, вы можете услышать шорох платья и свист кнута, боль от удара обожжёт вашу нежную кожу, вы обернётесь и увидите её, в белом платье, покрытым кровавой коркой, с багровыми ямами вместо глаз, всю израненную. Вам захочется кричать, но не звука не сорвётся с ваших онемевших губ, а кнут будет свистеть, раз за разом рассекая воздух, когда у вас не останется сил, что бы прикрывать лицо руками, она, улыбаясь вырвет вам глаза, а утром родные найдут ваше изуродованное тело. "Её убила Лейла", - скажут они, и ещё год, молоденькие девушки смогут спать спокойно, пока снова не наступит ночь Лейлы.
В хижине стало тихо, лишь за окном бесновались мёртвые и плакали шакалы, а Лейла выбирала новую жертву.