Аннотация: Данный текст издан в сборнике "Русские против пришельцев". изд. ЭКСМО, Яуза в 2011. Действие происходит на территории России после захвата Земли пришельцами.
Глеб спал.
Спал тяжёло, беспробудно, как спят мертвецки уставшие люди. Измождённое лицо в сизой щетине, суровая складка на переносице, серая кожа, сальная шевелюра с проседью... И выражение несгибаемого упрямства, что не разгладилось даже во сне.
До выхода оставалось полчаса. А там...
Снова тупой трёп патрульных, снова ожидание пули в спину и палец, готовый нажать на курок. Снова глухая ненависть в глазах редких прохожих, и шипение в спину, хлесткое, как пощечина, - полицай!
И смерть... Возможно своя, но, скорее, чужая.
Опять, не оставив выбора, выскочит какой-нибудь сопляк, заорёт пафосную несуразицу и метнёт бомбу самоделку. Упадёт, разорванный пулями...
Глеба разбудила глухая вибрация, что всё сильнее трясла сонную духоту подземелий. Содрогалось всё: бетонные плиты перекрытий, фанерные перегородки стен. Колченогая широкая лавка, его постель, колотилась пятками опор о щербатый цемент пола. Из щелей в потолке сыпалась труха, каменная крошка.
Долго пил из бесформенной пластиковой бутыли. Охлопал ладонями бушлат - спал одетым. Облако выбитой пыли смешалось с висевшей в воздухе мутной взвесью. Старая, многажды штопаная разгрузка, подшитая полосами кевлара, легла на плечи, укрыла грудь, живот, спину. На голову - черную шапку грубой вязки в белых соляных разводах. Ободранный штурмовой шлем с тонированным забралом на сгиб локтя.
Зуммер. На выход.
Глеб шагнул за дверь, привычно огляделся. Коридор, секунду назад безлюдный, на глазах заполнялся. Ржавый, Косяк, Дыр, Сева, Рыба... Другие.
Полицаи.
Опухшие морды, пустые глаза, мятая форма под видавшими виды бронежилетами - его смена. Разговоров пока нет - многие ещё не отошли ото сна. Трепаться начнут снаружи, когда подействует "Доброе Утро".
Перед оружейной - заминка.
Ругань. Опять Слон:
- Какого сегодня пять рожков? К чему я пятый приматывать буду?
Из толпы совет:
- К корню примотай...
Слон настолько зол, что даже не обернулся. Брызгая слюной, выпучил единственный глаз. Но, как всегда в раздражении, шумел не по делу. Опять его внимание убрело в сторону. Вместо того чтобы выяснять, почему дают на магазин меньше, его взволновал вопрос: куда девать нечётный рожок?
На выдаче Колун. Морда распаренная, недовольная - вместо того, чтоб дышать воздухом на воле, сиди тут в каптёрке, отвечай идиотам на дебильные вопросы! Хотя, когда сам в патруль идёт, тоже не прочь побазлать перед окошком.
Глеб протолкался к решётке:
- Колун, что за дела? Чья команда паек урезать?
- Моя, блин!.. - и уже спокойнее, - А то не знаешь - чья. - И снова Слону: - Не стой, как баран! Получил свои погремушки? Ну и вали отсюда. Дай другим отовариться.
Долгая матерная тирада, и Слон, порывисто распихав снаряжение по подсумкам, схватил карабин, словно дубину, за ствол и принялся толкаться на выход.
На выщербленную доску раздаточного окна перед Глебом легли: опознавательный знак компатруля, тактический наладонник, калаш с подствольником ГП-30.
- Хрена ли? - нахмурился Глеб. О причине догадался сразу - не дурак, но нужно было подтверждение.
- Косого завалили, - отведя взгляд, буркнул Колун. - Так что - твоя очередь.
Сзади возмущенно крикнули:
- За базаром следи!
За подобное напутствие, пусть даже брошенное в шутку, или по глупости, остряк мог лишиться пары-тройки зубов.
Глаза Колуна забегали - понял, наконец, что именно ляпнул, и тут же, на всякий случай, отдвинулся вглубь оружейки:
- Да я ж про командирство!
Глеб усмехнулся его испугу и уточнил:
- Сом распорядился? Его смена?
Колун обрадовался спокойствию Глеба и соскоку со скользкой темы:
- Ага. Ток ты там сильно не шуми - еще в Амур зашлет ...
- Разберемся...
В принципе, Глеба назначение устраивало более чем, но перед остальными нужно было держать марку. Да и полковника Сомова следовало периодически напрягать, чтобы не расслаблялся.
Дверь, ободранный стальной лист с надписью "комендатура", Глеб открыл ногой. Грохот сорвал придремавшего замкома с кресла. До того, как он осознал причину побудки, рука успела выдрать из кобуры пистолет. Щелкнул предохранитель...
- Что, дрыхнешь, с-с-с... Сомов? - Глеб горой навис над опухшим, рыхлым полковником. Тот, отходя от испуга, выдохнул, чертыхнулся, сел в кресло и на всякий случай отъехал подальше от буйного посетителя.
- С каких это пор такая любовь? - Значок компатруля клацнул об стол, подпрыгнул и покатился к краю. Сомов прихлопнул его ладонью, поднял выцветшие желтые глаза:
- А кого? Тупого Слона, психа Рыбу, или вечно обдолбанного Косяка? За неделю третьего командира завалили. А ты, хоть и дерьмо порядочное, а головой еще не до конца поехал. Так что... - Значок, оставляя свежие царапины на ободранной столешнице, вернулся обратно.
Глеб подтянул ногой табурет, сел, пристроил шлем на колено, калаш прикладом вверх - рядом. Тяжелый взгляд серых глаз вдавился в переносицу полковника:
- Как?
Сомов потянулся за сигаретой. Долго чиркал колесиком зажигалки. Глубоко затянулся и с дымом выдохнул:
- Мина. Радиоуправляемая. Его группа чистила пятый сектор. Косой... Косых, - поправился полковник, - с охраной, как и положено, на безопасном расстоянии возле машин. И тут... Короче, куски собирали в радиусе двадцати метров. Из пяти охранников трое насмерть, одного без ног к этим увезли, пятый, Сито, лёгкий - сейчас на больничке с царапинами отдыхает. Айболит обещал подлатать по-быстрому.
- Допросили?
- Нет, тебя, блин, ждали... - Снова затянулся полковник. - Сразу, как в себя пришел. От него и узнали, что рвануло лишь спустя пять минут после развертки командного пункта.
Следующий вопрос был готов сразу, но Глеб выждал время, лицом изображая работу мысли:
- А не спросили, как вышло, что всех в клочья, а его лишь царапнуло?
После этого полковник завис по-настоящему. Не слишком умный, больше хитрый, сам бы он до такого не додумался. Наконец, искоса глянув на Глеба, потянулся к телефону:
- Михалыч, мне тут мысль в голову пришла...
Видимо идея о допросе с пристрастием выжившего охранника пришлась по душе главе контрразведки Граберу, и Сомов получил устную благодарность, а может даже что-то более материальное. От телефона отвалился с мордой, какая бывает не у всякого кота, набившего брюхо сметаной. С довольной ухмылкой закурил новую сигарету, выпустил в лицо Глебу струю дыма:
- А ты умнее, чем я думал.
Глеб остался с тусклой физиономией, лишь буркнул:
- Не дофига тут умного. Что с наладонником Косого? Если диск цел - проверьте, кто где стоял, какие сигналы проходили, ну и остальное там. Осколки с места собрали? Оставшиеся гранаты у Сита посчитали?
Полковник аж дымом поперхнулся. Прокашлявшись, снова набрал тот же номер. В этот раз, видимо от изумления, он забыл приписать идею себе, из-за чего тут же получил встречный вопрос. По его мычанию выходило, что гэбист заинтересовался автором нового предложения. Видно, закрались сомнения, что туповатый замком своим умом дошел до такого. Сомову не оставалось ничего иного, кроме как делиться.
- Ага... Сделаем... Компатруля... Нет, некем... Время поджимает... Понял...
По окончании разговора полковник бережно положил трубку на место. Глядя сквозь Глеба, долго молчал. Наконец, очнулся:
- Ты это... Сейчас в патруль. Вернешься - сразу к Граберу. Говорить с тобой хочет. Думаю, будет к себе звать... Так ты того... Не соглашайся. А я тебе двойную пайку выбью. И жилет новый, штурмовой - для себя берег! По рукам?
Глеб встал, прицепил на плечо злосчастный значок, криво ухмыльнулся:
- А ты сейчас дай, а я пока подумаю.
Сомов долго молчал, пытливо рыскал взглядом по лицу собеседника. Видно понимал, что тот может кинуть, и плакала тогда бесценная нынче броня. Но толковых бойцов, годных для командования патрулём, катастрофически не хватало, и он решился. Подчеркнуто тяжелый вздох должен был показать всю глубину его жертвы.
***
- Командир, впереди движение, - прорвался сквозь рев дизеля Паук. Глеб даже не обернулся:
- Вижу.
Метрах в ста перед ними, почти посреди дороги, шаркала древняя старуха. Скрюченная, горбатая, в убогих обносках, тощие ноги тряско подрагивают при каждом шаге. Плохо было то, что в этом месте завалы никто особо не разгребал. Костяки раскуроченных хрущевок торчали впритык к дороге. А обложившие их кучи бетонного боя, гнутого железа и обломков домашней утвари, серыми языками вылезали на щербатый асфальт, сужая и без того неширокий проезд.
- Гудни, - толкнул Глеб водилу в плечо.
Оглушительный рев сирены, когда-то очищавшей путь пожарной машине, поднял стаю ворон, полчища крыс шухнули по сторонам, трехлапая облезлая дворняга упала на пузо и суетливо заползла под разбитую плиту перекрытия.
Бабка даже не вздрогнула.
Либо подстава, либо бабка совершенно глухая, к тому же спятившая. Кому еще придет в голову шарахаться по дороге. Хотя, с другой стороны, в обход здесь раза в три дольше будет.
Из-за плеча вылез Слон:
- Паук, засада! Дави её!
Водила дернул плечом - отвяжись! Повернулся к Глебу:
- Командир?
- Еще раз.
На этот раз бабка услышала. Обернулась, замерла на миг, заполошно всплеснула руками и заметалась на узкой дороге.
Сзади заржали.
Паук демонстративно нажал тройку на панели рации. Глеб едва заметно качнул шлемом и перешел на тот же канал.
- Глеб, мы как на ладони. Если это подстава - завалят нахрен! Предлагаю дать газу и идти на полной. Успеет бабка - её счастье. Нет - значит, отжила своё.
Старуху было жалко, но если действительно засада - лягут все, а умирать ему рано:
- Давай.
Мотор взревел, машина с кровожадным рычанием устремилась вперед.
- Клювом не щелкать! Готовность - ноль! - рявкнул Глеб по общему каналу. Базар мгновенно утих. Одновременно щелкнули предохранители.
Старуха всё ближе. Движения суетливы, то и дело оглядывается. Попробовала взобраться по горе мусора наверх, оступилась, тяжело упала, неловко ударилась лицом о бетонное крошево, сползла обратно к подножию завала. Беспомощно замерла прямо на дороге у броневика.
Эх, мать! Что ж тебя так не ко времени на дорогу вынесло?!
Рот приоткрылся: дать отбой, остановить грохочущую железом смерть...
А если все-таки подстава?
Глеб медлил. Броневик несся на бабку. Последние песчинки времени с тихим шелестом сыпались вниз, подводя черту под остатком человеческой жизни.
Из бесформенного рукава в раскрытую ладонь выскользнула противотанковая граната. Короткий взмах, и граната, кувыркаясь и подскакивая на колдобинах, полетела под днище машины. Еще миг, и "старуха" рывком содрала с себя бесформенное тряпье и осталась в лохматом городском камуфляже. Из заплечного ранца, который до того прикидывался горбом, торчала пистолетная рукоять укороченного калаша. Еще миг, и он уже в руках диверсантки. Короткая очередь, и колючий шар-наблюдатель, который вовсю уже высокочастотно скрипел, передавая информацию на базу, разом потерял половину шипов-антен и две камеры из трех. Спасаясь от пуль, заметался из стороны в сторону. Но еще одна очередь разорвала его пополам, половинки рухнули на асфальт, засыпав его кучей искрящих обломков.
Паук, который до этого все-таки придерживал машину, выжал из движка всю мощь, и броневик, оглушительно ревя, полетел прямиком на "бабку".
Глеб, каждую секунду ожидая взрыва, схватился за пулемет...
И тут рвануло!
Корму машины подбросило. Глеба мотнуло назад-вперед, забрало шлема клацнуло о приклад вырвавшегося из креплений пулемета.
Спустя секунду он пришел в себя, рывком вернул пулемет на кронштейны и бросил взгляд на диверсантку, но там, где она только что стояла, было пусто. Её он обнаружил уже на полдороге к вершине мусорного отвала. По-обезьяньи легко перелетая с обломка на обломок, она резво взбиралась все выше. А на самом верху, направив гранатомет прямо в лицо Глебу, стояла еще одна фигура в камуфляже.
Ах ты ж!..
- Граната! Наружу! - вопль Глеба влился в общий хор и в грохот ботинок по железу. Народ спешно вываливался из машины.
Открывая дверь, Глеб повернулся к Пауку. Упав грудью на руль, тот сидел неподвижно.
Черт!
Глеб выскочил, забросил автомат за спину и глянул в сторону стрелка. Как раз в этот момент гранатомет пыхнул огнем, и снаряд устремился к цели. Глеб рванул вдоль машины, пытаясь укрыться за бортом.
Грохот взрыва оглушил. Броневик дернулся, жестко ударил твердым боком в плечо. Несколько осколков ощутимо воткнулись в шлем и жилет.
Спасибо, полковник!
Болью дернуло правую икру. Уже падая, Глеб услышал первые выстрелы. Развернувшись в полете, грохнулся на спину. Тяжелый бронежилет, полученный от Сома, не позволил легко вскочить, удалось лишь перекатиться на живот. Ползком направился к Слону, что, укрывшись за машиной, палил по месту, откуда стрелял гранатометчик, и куда уходила диверсантка. Поднявшись на ноги, Глеб перетащил автомат на грудь и пристроился рядом:
- Попал?
- Да хрен там! - досадливо сплюнул Слон и убрал палец со спускового крючка. Понемногу перестали стрелять и остальные.
Глеб, настороженно поводя стволом из стороны в сторону, осмотрелся. Похоже, партизан было только двое.
Вокруг стояла гробовая тишина, и лишь в наушнике слышалось тяжелое дыхание патрульных.
Глеб медленно подошел к двери, через которую вывалился всего несколько секунд назад. Водила, казалось, спал, положив голову на руль. Лицо его было отвернуто к окну. Глеб вздохнул, залез в кабину по пояс и откинул Паука на сиденье...
В забрале зияла дыра, внутри - кровавое месиво. Белые осколки костей розово светились среди ошметков измочаленного мяса.
Еще один отвоевался! Жаль! На этого парня у Глеба были виды. Паук, в отличие от того же Слона, был не таким уж дерьмом, а потому в дальнейшем вполне мог пригодиться. А, да что уж теперь!
Глеб отвернулся, выбрался из машины, ещё раз огляделся.
Патрульные, настороженно озираясь, выбирались из укрытий и щелей.
- Ржавый, потери?
- Гриф и Муха. Их еще первым взрывом задело. А вторым...
- Тяжелые есть?
- Нет, в основном царапины и контузии. До больнички дотянут.
- Что с машиной?
Ржавый нырнул под закопченную корму машины. Почти сразу крикнул:
- Задний мост накрылся!
Глеб перешел на канал базы:
- Седьмой - ноль первому.
- Первый на связи. - Голос Сома глух и невнятен - опять, сволочь, дрых.
- Попали в засаду. Потери - трое двухсотых и транспорт. Остальные легкие - до базы дотянут.
Тяжелая пауза.
- Глеб - ты?
- Да.
Облегченный вздох и:
- Ждите.
Глеб подошел к патрульным, что присев на корточки, прятались за машиной.
Косяк, бинтуя запястье, буркнул:
- Тебе ногу разворотило.
Глеб вспомнил боль, дернувшую икру во время взрыва. Задрав штанину, глянул вниз. Зацепило серьезно. Голень вспорота наискось, некрасиво разваленные мышцы обильно сочатся кровью. Больше вроде ничего. Шлем и жилет приняли на себя остальное.
Вколов промедол, Глеб несколько раз щелкнул степлером и достал бинт. И тут снова ожила рация:
- Седьмой?
- Да, первый.
- К вам два транспорта, тягач, техники и... И красные. До их прибытия зачистить площадь. - Голос полковника звенел от напряжения. Оно и понятно - когда в дело лезут эти уроды, нужно готовиться к любым неприятностям.
- Ты что, сдурел?! - взвился Глеб. - Какая, нахрен, зачистка? У меня, вместе со мной, семеро бойцов. У половины ноги посечены, а тут на четвертый этаж по горе щебня лезть.
- Вколите дури, потом на базе почистим. Или тебе охота в допросной поорать. Смотри, ты командир, тебе больше других достанется.
Сом был прав. С этими уродами шутить не стоило. Вот же ж гадство!
Кулак со злым грохотом впечатался в борт машины.
- Чего там? - повернулись к нему патрульные.
- К нам красные. Приказ - до их прибытия зачистить площадь.
Злобная матершина, затем Слон грязным пальцем ткнул в Севу и Рыбу, тоже раненых в ноги:
- Куда им, да и тебе, по щебню скакать.
Глеб начал понемногу закипать:
- Как думаешь, где сейчас Сито? Не знаешь? У гэбни! Хочешь там же оказаться? Все, базар окончен! Промедолом закинулись? Если мало - вколите еще. Слон, Ржавый, Дыр, со мной. Остальные - в обход слева. И разберите железо у мертвых, оно им без надобности.
Подъем наверх дался нелегко.
Пыхтя и обливаясь потом, Глеб тяжело взбирался по битым плитам. То и дело рискуя напороться на ржавые штыри арматуры, он с завистью вспоминал, как легко взлетела на кручу партизанка. А еще беспокоила мысль, что останься стрелки наверху, патрульные стали б для них отличной мишенью.
На площадке, к которой примыкал отвал, гулял ветер. Под ногами хрустело месиво стекла, пластика, щебня. Рассыпавшись веером, команда Глеба начала обходить этаж. Оружие наготове, постоянное ожидание пули, ненависть к тупому начальству, что походя послало на смерть.
- Чисто.
- Чисто.
- И у меня, - почти разом ожила рация.
- Сходимся. Сева, Рыба, Косяк, что у вас?
- Через пару минут будем у вас, а так - чисто.
Странно... Где-то же должна быть дырка. Не сквозь землю же они провалились?
Глеб подошел к пробоине в стене, осторожно высунулся наружу. Долго внимательно всматривался. Наконец, заметил пятно, которое немного отличалось от окружающего серого ковра. Услышав позади шаги, обернулся.
- Что там, командир? - Ржавый тяжело дышал, во всей его фигуре сквозила усталость.
- Посмотри. Видишь, там, возле разбитой плазмы, вроде как мусор слишком аккуратно лежит?
Ржавый долго всматривался, потом с сомнением пробурчал:
- Ничего не вижу. Надо спускаться.
Прозвучало это как: "Делать тебе нехрен? Хочешь, чтоб мы на этих корчах ноги доломали?".
Будь это вчера, Глеб даже и не подумал бы спускаться и проверять, но с сегодняшнего дня обстоятельства круто поменялись. Ему нужно было доказать, что может и должен занимать должность повыше, чем командир патруля.
Спускались в тяжелом молчании. Похоже Ржавый нашел в остальных единомышленников. Как бы, идиоты, не надумали в провал столкнуть. С них станется.
Глеб решил пропустить идущих сзади и прижался к стене. Когда все его миновали, пошел замыкающим. Выйдя на свет, скомандовал:
- Ищите разбитую плазму. Между ней и домом есть место, где мусор лежит слишком аккуратно.
Вскоре раздался голос Севы:
- Стою у плазмы.
- Идем.
Глеб оказался прав - неподалеку от телевизора обнаружился люк, на который были наклеены куски пенопласта, крашеного серой краской.
Косяк выразил общую мысль:
- Может, ну его?! Подождем, пока подмога подтянется.
- Нет. Надо сейчас. Приказ - зачистить площадь до прибытия красных. А если из этой дыры боевики полезут, когда эти уроды уже тут будут? Долго мы потом протянем? Или к партизанам побежишь проситься? Хотел бы я посмотреть, как ты на суку дергаться будешь!
Слон буркнул:
- Что-то ты, братуха, сильно жопу рвешь. Большим начальником метишь стать? Смотри, до медальки-то еще дожить надо.
- Нам бы до вечера дожить, - спокойно ответил Глеб и вытащил из подсумка капроновый тросик. Привязав один конец за ушко люка, он отошел на всю длину веревки. Остальные предусмотрительно отступили еще раньше. Рывок. Люк забренчал по камням. Немного переждав, Глеб вернулся и заглянул в дыру. В нос шибануло такой вонью, что он невольно отшатнулся. Вниз уходил колодец канализации.
Глеб посмотрел на патрульных:
- Надо спускаться. - И пальцем в Слона: - Ты...
Слоновий автомат начал медленно подниматься. Но тут Рыба и Косяк одновременно, на ходу выдернув пистолеты, шагнули к нему и уперли стволы в спину. Ржавый отобрал автомат.
Слон зло выматерился, потом с ненавистью прошипел:
- Смотри, братан, не последний рейд вместе, как бы пожалеть не пришлось. - Затем, после долгого молчания: - Я что, без оружия пойду?
- Автомат тебе только мешать будет. - Глеб повернулся к Ржавому: - Дай ему пару магазинов к пистолету.
Слона обвязали тросом. Он медленно, словно на казнь, начал спускаться.
Не прошло и десяти секунд, как в наушнике раздался вопль:
- Ах ты ж, б...
Глеб нырнул далеко в сторону. Грохот мощного взрыва, и следом ударная волна накрыли его. По нему и вокруг забарабанили куски бетона, железа, пластика.
Когда все стихло, он тяжело поднялся.
На месте колодца зияла огромная воронка. Сева стоял на карачках и мотал головой. Рыба, лежа на спине, рефлекторно ощупывал тело и отстраненно смотрел на облака. Ржавый уже поднялся и стучал ладонью по шлему, словно выбивая из него пыль. Дыр стоял, согнувшись, и, судя по звукам, блевал - забыв при этом поднять забрало. И лишь Косяк ничего не делал. Может потому, что его голова лежала отдельно от тела?
Глеб тяжело вздохнул. Ну что за день такой?
- Как вы?
Сева просипел:
- Жопа!
Ответы Рыбы и Ржавого были в том же ключе. И лишь Дыр промолчал. Он наконец-то сообразил открыть забрало и теперь пытался очистить шлем.
Когда все собрались в кучу, долго молчали.
Первым не выдержал Глеб:
- Да не специально я. Просто хотел немного поучить.
- Поучил? - с ядом в голосе буркнул Ржавый, - Косяка тоже поучить хотел?
- Смотри, Глеб, с огнем играешь... - Дыр даже и не угрожал, а тускло констатировал факт.
- Ладно, уходим.
- А Слон? - в голосе Рыбы никакой заинтересованность, чистый формализм.
- Хочешь спуститься, поискать?
Общее молчание.
Сева уцепил Косяка за ноги, поволок. Дыр поднял валявшийся в стороне карабин. Ржавому досталась голова. Глеб связался с Сомовым, коротко доложил о случившемся. Тот велел ждать колонну.
Когда вышли на дорогу, услышали приближающийся гул. Побросав все лишнее, ощетинились оружием.
Вскоре из-за порота выползли два патрульных броневика, следом лязгал гусеницами тягач-эвакуатор. Замыкал колонну "носорог" красных. Под тяжелыми трехпалыми ногами с хрустом крошились куски бетона, скрипел щебень, плавился и выдирался комьями асфальт. Негромко повизгивали сервоприводы. Все плазмометы непрерывно двигались, ощупывая окрестности. Сиреневые глазки видеокамер жили своей жизнью, фиксирую все происходящее. Курились паром двигатели, готовые мгновенно сорвать механического монстра с места и перебросить к ближайшей матке. Над ним вилась стайка наблюдателей.
Колонна остановилась, не доехав до группы Глеба метров пятнадцать. В наушнике послышался голос Бригадира:
- Встали в ряд, оружие на землю, руки подняли и назвались. Быстро!
Из броневика, опасливо поводя карабином, выбрался боец. На полусогнутых подошел к патрульным, знаками приказал поднять забрала. Убедившись, что перед ним именно те, чьи имена были названы, повернулся к машине и, видимо, что-то сказал. Тут же из броневика выбрались еще семь человек и направились к группе Глеба.
Голос Бригадира буркнул в наушник:
- Отбой.
Глеб, а за ним и все остальные подняли оружие.
Подошел Бригадир:
- Что тут у вас?
- Было трое готовых, сейчас еще двое.
- Как?
- Сом приказал до прихода красных зачистить площадку. Сзади был люк, куда, наверное, диверы и уходили. Послал бойца проверить, он напоролся на мину. Взрывом этому вон оторвало башку.
- Кто?
- В машине трое: Паук, Гриф, Муха. Без башки - Косяк. В колодце остался Слон.
Бригадир матюкнулся, помолчал, потом спросил:
- Машина мертвая?
- Похоже на то. Задний мост разворотило. Может еще что...
Тем временем наблюдатели облетели место недавнего боя и с воем разлетелись в разные стороны. Из брюха "носорога" высыпалось штук двадцать "пауков", с клацаньем ощетинились лазерами и, резво семеня лапками, рванули вверх по завалам.
Подошли два техника. Один зашел справа, второй полез под днище. Вскоре вынесли вердикт:
- Укатали вашего сивку. Задний мост, кардан... Короче, вся корма снизу, левый бок, движок. Коробка тоже. Ну и по мелочи до хрена. Противотанковая?
- Ага. Вторая из гранатомета. Бегать-то будет?
- Не, отбегался. Но все равно на базу потащим. Броню снимем, другую байду... Вы там ребят своих заберите...
Глеб повернулся к Бригадиру:
- Вам что перед отправкой приказали?
- Довести этих вон сюда. Если надо, чистить для них дорогу. Потом вас забрать и на базу.
- Ну, так что, поехали?
- Сейчас, подождем распоряжений от Сома. Может, мы этим нужны еще. О передача пошла... Понял... Выдвигаемся... - И уже Глебу: - Все уходим. Эти дальше сами.
Рядом с красными никто больше положенного задерживаться не хотел. Быстро разнесли мертвых по машинам, поровну разделили раненных и погрузили покалеченный броневик на эвакуатор. Не успели тронуться, как "носорог" загудел, по всей туше хаотично замигали слепящие бордовые огоньки, сопла двигателей развернулись к земле. Четыре струи пламени ударили вниз. Все вокруг завибрировало. У людей заболели зубы, мышцы свело, заныли суставы. Мусорные кучи потекли обвалами. Закачались и начали рушиться остовы домов.
Монстр подпрыгнул метров на двадцать и с тяжелым ревом полетел вправо, туда, где скрылись диверсанты. Следом с визгом пронеслись наблюдатели. Чуть позже в ту же сторону проскакали отставшие пауки.
Все вокруг, прислушиваясь, затаили дыхание, ...
И вот, где-то далеко, визгливо бухнули плазмометы "носорога". Чуть погодя приглушенно зашипели лазеры "пауков", закрякали пушки наблюдателей.
Им, почти неслышные в этом гуле, отвечали редкие автоматные очереди, и, совсем уж одиноко, ухали взрывы гранат.
Где-то шел неравный бой.
Хорошо, что забрала скрывали лица. Хотя еще вопрос, к кому следовало отнести выражение лютой ненависти в глазах Глеба.
Спустя полчаса после того, как машины уехали, а шум далекого боя окончательно утих, из развалин на дорогу выбрался крепкий с армейской выправкой мужичок. В левой руке он держал какой-то прибор, на дисплее которого мигала зеленая точка. В правой - укороченный калаш с глушителем. Поводив прибором из стороны в сторону, он подошел к куче, по которой группа Глеба взбиралась наверх. Еще раз осмотревшись, мужик нагнулся и поднял гранату. Выкрутив запал, отодрал от него бумажку, приклеенную скотчем. Похоже, написанное на ней, пришлось ему по вкусу. Повернувшись в сторону, в которую ушла колонна, удовлетворенно усмехнулся. Внезапно, видимо, что-то услыхав, насторожился и бросился к одной из щелей между плитами.
Спустя несколько секунд над дорогой завис еж наблюдателя. Выглядел он не очень. Часть антенн была обломана, сиреневая оптика камер помутнела и закоптилась. Раздраженно скрипнув, он пальнул по некстати выскочившей на дорогу крысе и, неуверенно вихляясь, полетел на запад.
***
На базе их встречали.
Едва дверь ангара встала на место, к машинам подошел полковник Сомов. За ним семенил начальник госпиталя Грыжин, естественно, имевший кличку Айболит.
Когда Глеб выбрался наружу, взгляд Сомова упал на перевязанную голень: