Своя рубашка...
Я уже рассказывал о собаках, живущих в нашем посёлке. Они не только разные по виду,
но и по характеру.
Люблю побродить по осеннему лесу. Шуршат под ногами опавшие листья. Лес прозрачный,
притихший, ждёт первого снега. Стараюсь уйти незамеченным. Послушать тишину.
Понаблюдать за деловито снующими по деревьям белками, погадать, о чём стрекочут
сороки пристально наблюдающие за мной. Но это когда я один. Тиран не любит леса.
Проводит до опушки и возвращается. Тузик и Дунька весь день готовы бродить по лесу.
Но если Тузик молча бежит сзади, то Дунька обязательно впереди, путается под ногами,
мешает идти. Бежит, постоянно останавливается, чтобы полаять. Причина может быть
разной, а может и совсем не быть. Главное чтоб настроение было. И в этот раз нашли.
Каждый занял своё место. Пошли мы на дальние поляны. Приходим, а там всё перерыто.
Видно кабаны ночью постарались! Собаки притихли, жмутся к ногам. Решил не испытывать
судьбу. Знаю от охотников, что встреча с кабаном, опасней, чем с медведем. Пошли ближе
к дому. Ну, вот и опушка! Дунька жмется к ногам и глухо рычит. Оглянулся назад, а Тузика
нет, только в дальних кустах сучья трещат. Выходим на поляну, а там кабан. Копается,
на нас никакого внимания. Толи от неожиданности, толи, выполняя свой долг, Дунька
гавкнула, да так грозно, что кабан взвился в воздух, будто его подбросило пружиной.
Развернувшись в воздухе на девяносто градусов, рванул в лес. Ну как ни показать свою
отвагу! Дунька, захлёбываясь от лая, бросилась его догонять. Отваги у неё хватило только
до леса.
В посёлок мы возвращались победителями. Впереди гордо вышагивала Дунька, я за
ней, унимая дрожь в коленях. Встречал нас Тузик. Он понимал, что поступил подло.
Прижав уши и хвост, он на полусогнутых семенил нам на встречу. Но радуясь тому,
что всё хорошо закончилось, мы его простили.
Плохо одно! Ушла вера в собачью преданность. А может Тузик и прав. Ну, подкармливаю, ну гуляем вместе, но ведь не хозяин. Стоит ли рисковать шкурой?! Хозяева, ради которых он мог бы рискнуть жизнью, предали его. А так, пусть впроголодь, пусть под
продуваемым всеми ветрами крыльцом, оставленного на зиму дома - жизнь!
Жизнь в надежде, что хозяин приедет и заберёт его отсюда.