Мама купила билет. 
Десять часов на поезде.
Пять по реке на  "Ракете".
Песчаный обрыв с бойницами гнезд.
Похож на засохший сыр.	
Черствые доски настила.
Упираются прямо в крыльцо.
Два табурета. Гроб. 
" Господи, упокой..."- прошепчи 
 за меня, мама.
Ладонью, губами прикоснись
к сухому лбу. За меня.

Повзрослевшие внуки.
Постаревшие дети.
Пожелтевшие фотографии.

Что я помню? Чай с молоком.
Речь с округлением " - ат "
( 3-е лицо, единственное число),
заправленная забавными матерками
с приглушением "простигосподи".
Евангелие на столе. Листочки,
мелко исписанные молитвами.
И  басенки про домового --
гусара,  любителя постегать
плетью по темным углам избы,
выпить эабористой самогонки...
Все, в принципе...

Смерть - это взрыв пружины
из-под тугой обивки домашнего  
кресла. Раздраженная спираль, 
торчащая из обнаженного поролона.
Так предсказуема. Так неожиданна.

Поезд уходит в двенадцать.
В коридоре ленивый свет,
молчаливые вешалки.
Солнышко светлых волос,
пахнущих персиковым шампунем,
теплый лобик моего  ребенка :
"Женечка, поцелуй бабушку,
помаши ей ручкой,
до свиданья - скажи -
до свиданья. Бабушка
скоро вернется - она
уезжает  попрощаться 
с мамой..."