Красотин Виктор Александрович : другие произведения.

Одержимый

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В данной книге изложена весьма поучительная история одной, не совсем обычной, жизни в контексте большого отрезка времени: со средины ХХ-го века и по настоящий момент, а её автор, словно говорит читателю: ЈТебя, нередко, могут считать странным и даже одержимым какой- нибудь идеей, делом, увлечением, страстью, и пр. Не бойся быть особенным! Постарайся не плутать в жизни! Иди прямым путем к избранной цели! Не разбрасывайся и не разменивайся на второстепенное, как это делал я! Не греши! Следуй, заложенной в тебе Богом, программе честности, порядочности и целостности натуры, и тогда ты выдержишь все удары судьбы! Ну, а если попадешь в жизненную передрягу, да, часто, и не в одну, то держись до последнего! Человек создан Всевышним с большим запасом прочности и способен на многое! На очень многое!".

1я часть

(Обложка, предисловия, набросок Оглавления, разделы 1 - 2.1.3, включительно)

  

ВИКТОР КРАСОТИН

  
  
  

0x01 graphic

ОДЕРЖИМЫЙ

  
  
  

Серия: КНИГИ ДЛЯ УМНЫХ

  

ВИКТОР КРАСОТИН

  

ОДЕРЖИМЫЙ

  
  

Киев - 2011

   От составителя книги
   Уважаемый читатель! Эта книга - результат труда и таланта моего старого друга, который решил покинуть свою страну, родных и близких, и уединиться в одном из индийских ашрамов. Согласитесь, что поступок этот - не совсем обычен для европейца! В особенности, если учесть, что мой друг был основательно укоренен в современную городскую жизнь, сделал и достиг немало и ему было, что терять! Тем не менее, решение было принято и, напоследок, друг завещал мне все свои литературные архивы, сказав, что я волен распоряжаться всем этим по своему усмотрению. Особых планов в отношении этих архивов у меня не было, однако случилось так, что, начав читать его "Дневники", - своеобразную летопись времени, - я не только увлекся повествованием о его непростой, полной приключений, жизни, но и немало удивился богатству и точности его оценок, наблюдений и выводов, которые касаются различных людей, событий и времени, в котором он жил. Вскоре, я уже не сомневался, что такую книгу надо делать, а затем - и публиковать, ибо она представляет собой не только познавательный интерес, но и может стать источником той самой житейской мудрости и жизненного опыта выживания в различных ситуациях, которых, зачастую недостает многим людям.
   Герой книги живет трудно, порой - невыносимо трудно и, естественно, задумывается над тем, ради чего он так "бодается" с жизнью, а не просто плывет по её течению. Его не устраивают расхожие умозаключения о том, что "надо много трудиться ради блага и прогресса всего человечества", или - просто ради денег и собственной карьеры! Не устраивают хотя бы потому, что денег, все равно, достаточно никогда не бывает, а карьера - это ловушка для честолюбцев и дураков. Ведь, по большому счету, человечеству наплевать на каждого отдельно взятого индивида, а в отечестве своем (да и чужом, пожалуй, тоже!) пророком тебе, скорее всего, - не бывать! Разе что - после смерти!? Самое грустное и, пожалуй, нелепое в жизни всех тех, кто отказывает себе сейчас в радостях жизни ради того самого "лучшего будущего", это то, что все их достижения и свершения, всё- равно, рано или поздно, превратятся в тлен! *)
   Так куда же, всё таки, деваются все накопленные каждым из нас знания, бесценный опыт, умения? Куда? И стоит ли всё это, в конечном счете, наших жертв? Тут в самый раз задаться вопросами о существовании той самой "Жизни после Смерти", о реинкарнации, о бессмертии: не чьей-то, а твоей собственной Души, которая, как говорят, в каждом воплощении "впитывает" в себя все (твои) достижения и наработки и переносит их с собой (в тебя же), в (твои) будущие воплощения! И если это так, то тогда получается, что мучимся все мы - не зря и это, в конечном счете, нам вознаградится!? Потом вознаградится! Именно с учетом вышеперечисленных причин, человеку не должно быть все равно, как его встретят "на небе" и куда его направят после: в, так называемый, Рай (из которого человеческая Душа пойдет в новые, нередко увлекательные, воплощения...) или Ад (в котором низменные Души маются, "поедая" друг-друга...)!
   *) Как манускрипты Александрийской библиотеки, или нотные рукописи Иоганна Баха... Половина кантат и скрипичных концертов И.С. Баха безвозвратно канули в лету из-за преступной небрежности современников и наследников гениального композитора! Но более всего поражает история нотной рукописи его "До-минорной фантазии": оригинал её едва удалось вырвать из лап какого-то лавочника, который планировал использовать ноты как макулатуру (к счастью, её спас придворный органист Рейхардт из Альтенбурга)! Также невозможно предположить, какими соображениями руководствовался некий мясник, заворачивающий в ноты великого Баха свой товар? Неужели ему совсем не было любопытно, что за музыка записана на бумажных листах?
   Для лучшей подачи и восприятия материала, мне пришлось придать книге художественную форму "мистерии", ибо даже жизнь вполне обычных людей, нередко, соприкасается с загадочными, иногда и потусторонними, мистическими явлениями. Ну, а готовясь предстать перед Господом, когда дни нашей жизни подходят к концу, мы все, - и верующие и неверующие, - трепещем, ожидая приговора: в Ад, или в Рай! Находясь на границе между жизнью и смертью, даже самые закоренелые богохульники забывают о своем безбожничестве и тихо шепчут, или истошно кричат, спекшимися от страха губами: "ГОСПОДИ, ПРОСТИ!".
   Повествование начинается с того, что, отлетевшая на небо, а затем вернувшаяся на место, душа героя предстает перед Апостольским посланником, ангелом Узиилом, и рассказывает ему о прожитой жизни. Узиил должен подготовить предложения самому Апостолу Петру, куда направить, лежащего в коме героя, после смерти: в Ад, или Рай! Что перевешивает в нем? Греховность, или праведность? Герой книги, щедро одаренный многими талантами, каждое из которых можно было "превратить в звонкую монету", так и не научился подчинять свою жизнь служению Мамоне, да так и остался, едва ли не, бедным человеком. Что-то необъяснимое внутри него, то самое "жжение совести", всегда не давало ему "ходить по головам ближних" и "вырывать у них куски изо рта", что так характерно для большинства дельцов, торгашей и прочей публики с развитым хватательным и жевательным рефлексом... Выходит, что он был праведником и заслуживает Рая! Но он не был, да и не мог быть праведником и это хорошо видно из его исповедей! Не мог быть, хотя бы потому, что "Мир есть сплошной ГРЕХ!" (Шопенгауэр - Авт). Однако, грех греху - рознь и поэтому Ангелу Узиилу придётся определиться, чего в герое книги больше: Добра или Зла, Праведного или Грешного! 
   Отвечая на вопрос, о чем эта книга и каков ее основной "message", я бы сказал, что в данной книге изложена весьма поучительная история одной - не совсем обычной жизни в контексте большого отрезка времени: со средины ХХ- го века и по настоящий момент, а её автор, словно говорит читателю: "Тебя, нередко, могут считать странным и даже одержимым какой- нибудь идеей, делом, увлечением, страстью, и пр. Не бойся быть особенным! Постарайся не плутать в жизни! Иди прямым путем к избранной цели! Не разбрасывайся и не разменивайся на второстепенное, как это делал я! Не греши! Следуй, заложенной в тебе Богом, программе честности, порядочности и целостности натуры и тогда ты выдержишь все удары судьбы! Ну, а если попадешь в жизненную передрягу, да, часто, и не в одну, - то держись до последнего! Человек создан Всевышним с большим запасом прочности и способен на многое! На очень многое!".
   Вдумчивый читатель, вероятно, спросит, почему книга названа "Одержимый"? Надо сказать, что многие религии "одержимость" человека давно связали с вселением в него Бесов. Отсюда и сохранилось в словарях уже устаревшее значение "безумный, бесноватый". В светской же жизни, одержимость определяют, в основном, как "полное и всеобъемлющее подчинение разума человека чему-то, какой-либо мысли, чувству, страсти, или желанию..." (например, одержимость наукой, творчеством, путешествиями, музыкой, рисованием, духовными практиками, женщинами и пр.). Именно в светском плане герой книги может быть без преувеличения назван "одержимым", поскольку одержимость музыкой, например, проявилась в нем с 4-х летнего возраста, а одержимость к учебе, познанию нового в естествознании, как и протест против несправедливого устройства окружающего мира, стали его не отторгаемой сутью.
   Несмотря на пасторальное начало повествования, книга предназначена не для детских глаз и ушей! В ней читатель найдет много жестких характеристик, описаний и откровений по поводу различных людей, событий, явлений. В книге также присутствуют сцены и описания "для взрослых", для "не слабых желудком" (как говаривали в старину) людей. Отдельные страницы, посвященые специальным вопросам, представляют интерес для ограниченного круга искушенных читателей. Такие места слегка затемнены, чтобы рядовой читатель мог легко их обнаружить и, не утруждая себя сложным чтением, пропустить их "до лучших времен". Глядишь, и захочется потом снова заглянуть в эту неглупую книгу, а там уже припасено для тебя кое-что новенькое, чего не сыщешь в других книгах...! Словом, дорогие читатели, я сделал свою работу и подготовил для вас эту необычную книгу. Книгу - для умных, ибо глупым - ее не осилить! А Вам решать, насколько умны Вы и нужна ли эта книга Вам.
  
  
   Предисловие, которое мог бы написать, но не написал автор "Дневника"
   Наше будущее надежно сокрыто от нас Творцом и является предметом бесконечных догадок и спекуляций на сей счет. Лично я не вижу признаков "безоблачной и тихой погоды" в будущем: как для человечества, в целом, так и для каждого из нас. Большинство молодых людей ожидают бесчисленные трудности и опасности на их жизненном пути, а может и полное крушение надежд и личные катастрофы. Выдержать предстоящие испытания смогут лишь те, кто хорошо осведомлен о реалиях жизни и подготовлен к трудностям. В этом смысле, изобилующие в медийном пространстве сладкозвучные стишки, невнятная проза и разудалые песенки - однодневки, которыми "нафарширована" теперешняя культура - плохие советчики и плохие проводники по бурлящему и штормящему океану жизни. Я всегда был уверен, что людям надо изучать жизнь, реальную жизнь во всех ее неприглядностях и опасных проявлениях и воспитывать в себе сознательного и стойкого бойца за свои права, за свое место под солнцем, за справедливое устройство общества, в котором приходится жить! Поэтому, я надеюсь, что моя драматичная и, нередко трагическая судьба, смогут стать опорой духа и предостережением тем, кто бесстрашно пускается в плавание "без руля и ветрил" по неспокойному океану жизни.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ОГЛАВЛЕНИЕ

  
   Стр.
  
      -- Между небом и землей. Знакомство с Ангелами............................ 10
      -- Исповедь, длинною в жизнь, посланнику Апостола Петра - падшему ангелу Узиилу 13
        -- Первая исповедь
   2.1.1 О тех, кому обязан жизнью . .............................. 13
   Невольная жертва Родового Греха .......................................... 17
   2.1.2 Родные места, Малая Родина. ................................. 18
   Кома. Первая встреча с Джимом и Беверли ................................. 20
   2.1.3 Малые дети - спать не дают, большие дети - жить не дают .................. 21
   Разве может музыка, одержимость музыкой быть во вред людям? ............ 24
   2.1.4 Послевоенные, и все же, "золотые годы" ........................... 25
   Агностик! Такой злой на "пацанов, светских львов и светских львиц"! ...... 27
        -- Вторая исповедь
   2.2.1 Неопределенность выбора жизненного пути ................. 29
   Со смертью - по душам! ............................................ 36
   2.2.2 Если бы молодость знала, если бы старость могла........................ 38
   Немного о людях, посвящённых в тайны жизни .................. 48
   2.2.3. Опыт первого познания женщины ............................... ............ 52
   Искушения плоти. Похоть и сладострастие .......................................... 63
   2.2.4 Знать бы где упасть - соломки бы покласть! ..................... 64
   О духовном, да и о земном ...................... .............................. 70
   2.2.5 А пальчики на горле - всё сжимаются!.................................. 73
        -- Третья исповедь
   2.3.1 Хорошее дело браком не назовут, или первые ухабы моего супружества.... 79
   О греховности и безгрешности человека ......... 99
   Вы - это бессмертная Душа, а не смертное Тело! 112
   2.3.2 И снова "Шерше ля фам" (cherche la femme)............... 113
   Очевидная растерянность Апостольского Посланника .... 118
   2.4 Четвертая исповедь
   2.4.1 Новые виражи. Взлеты и падения ............................ 120
   Не вполне адекватные оценки ситуации 129
   2.4.2 Чернобыль - последняя капля терпения ............ 131
   Говорят, что Ад находится на Земле! ...................... 145
   2.4.3 Поиск выхода. Попытки выезда на ПМЖ ........... 146
   2.4.4 Мой "еврейский вопрос" .............................. 154
        -- Пятая исповедь
   2.5.1 Америка! Как с моста в реку!.............................. 170
   2.5.2 Первая работа - первые горести ................................ 173
   2.5.3 Радость и слезы иммиграции ...................
   Восстановление подавленной сексуальности .................................. 188
   2.5.4 Предательство гражданки С. .....................................................
   2.5.5 Моя-ли дочь, Виктория?........................................................................................
   3. Такая ужасная и, всё-же, прекрасная Америка!...........................................................................
   4. Воссоединение Души и Тела для новых испытаний на прочность................................
   5 "Где родился - там и пригодился?", или... зачем я вернулся?........................
  -- Добросердечие посвященной и просветленной "иезуитки" ..................
  -- Кто сказал, что старость - "мое богатство"?..........................................................
   8 Так как, всё-же, нужно жизнь прожить? Чтобы не было мучительно больно за..? .....
  -- Всегда ли нужно быть патриотом своей страны?......................................................
  -- Осторожно "Демократия"! А может "власть народа" - опасная фальшивка?......
   11 Надо ли вместе? (О целостности страны) А может - врозь, да в разные стороны?..
  -- Run, baby, run away! (Беги, детка, беги отсюда!).............................................
  -- Послесловие
  
  
   - Ты кто?
- Я?, - лениво приоткрывая один глаз. Я - Ангел!
- А почему ты здесь, на Земле? Ты - падший?
- Я здесь - по делу!
  
   Неизвестный автор
   Не лги, но и правду не говори невпопад!
   Франсуа де Ларошфуко
  

1. МЕЖДУ НЕБОМ И ЗЕМЛЕЙ. ЗНАКОМСТВО С АНГЕЛАМИ

   Два ангела, пыхтя и напрягаясь с натуги, тащили меня сквозь тёмно-серые, мокрые донельзя, облака куда-то наверх, к свету, где вечно сияет Солнце на ослепительно голубом небосводе. Я не понимал, что со мной происходит и почему эти крылатые создания уносят меня от Земли. Слева я видел знакомого мне с детства Ангела - Хранителя - моего Ангела Хранителя, однако справа от меня был Незнакомец странной наружности! Он тоже имел крылышки, но лик его, вместо приятной телесной розовости, отдавал багровым цветом и выглядел неживым, одутловатым.
   "Уж не пьет ли он, несчастный? - подумал я. - И не один - ли он из числа тех самых Падших Ангелов?
   Между тем, небесные создания начали браниться между собой, рискуя, то и дело, уронить меня обратно на грешную Землю.
   "Этого мне еще не хватало!", - пробормотал я и сердито уставился на них. Тот ангел, что слева от меня, всё требовал "поддать в скорости", а тот, что справа - постоянно огрызался по поводу того, что "вечно ему приходится вкалывать за двоих, на подхвате!".
   "Похоже, что ему и теперь выпало подсоблять, чтобы вознести меня на небушко и этим он - явно не доволен!", - продолжил я свою невеселую думу. - Однако, почему меня надо возносить на небо? Меня - полного сил человека, у которого планов - еще на две жизни вперед! Что, собственно, случилось, ребята? Неужели меня забирают навсегда туда, откуда, если и возвращаются, то в совершенно другом обличье, согласно каким - то Законам Реинкарнации?, - все думал и думал я, пока не почувствовал удивительную легкость во всем теле.
   "Пардон! Какое тело? Нет никакого тела! Оно осталось там - на Земле, а здесь присутствует лишь моя Душа, которую, все-таки, уронили, бранящиеся между собой ангелы, и летит она теперь обратно к Земле...
   - Вот сукины сыны! - проворчал я. - А тело где мое, из которого они вынули Душу? Я, хотя, всегда был своим телом не очень доволен, но всё - же, оно - не хуже многих других! Особенно голова! Явно умная голова! Была умной - теперь не знаю! И где я теперь возьму такую другую? Постойте, постойте! Или... голова моя является лишь "посудиной" для моего мозга, а умным был лишь мой мозг? Ну и где он? Наверное, в той- же самой моей голове, валяющейся неизвестно где с моим, теперь уже, мертвым телом? Хорошенькое дело! И, если, моя Душа возвращается на Землю, то где гарантия того, что она не вселится в иное, только - что освободившееся, или родившееся тело? Тело какого-нибудь бродяги, или вокзальной проститутки!? Господи Иисусе Христе - сыне Божий, и ты, Пресвятая Богородица - небесная Царице! Спасите и помилуйте мя, - грешнаго раба твоего, - от всякия беды и напасти, и внезапныя смерти! Стоп! Что я говорю? Если душа моя - не в моём теле, то смерть уже меня забрала и какие теперь могут быть просьбы оградить меня от внезапныя смерти? А если смерть меня забрала, то как я попал в руки бранящихся ангелов? Хм! Какие могут быть руки у ангелов и зачем они им? И, вообще, как у них там всё должно происходить по Протоколу? Самодеятельность какая-то!
   Размышляя примерно так, я крепко ударился во что-то и оказался снова в своем прежнем теле! Уж не знаю, плакать или радоваться мне было от этого факта. Тело мое, распухшее и посиневшее, лежало недвижно в больничной палате на специальной кровати, обставленной мигающими и попискивающими медицинскими приборами. Тело решительно не подавало никаких признаков жизни и я это понял сразу.
   "Наверное, оно в коме 1-ой или 2-ой степени, а может и пред-коме!", - решил я блеснуть своими медицинскими познаниями, ибо всегда интересовался этой наукой! - А если так, то мне не обязательно находиться постоянно в нем. Возьму-ка я немного "полетаю" вокруг и осмотрюсь маленько, и если выяснится, что мне здесь делать нечего - полечу я снова на небушко! Там-то, оно, точно, получше будет! Хотя, постой! Бросить на произвол судьбы полуживое тело, с которым мы прожили "душа в душу" (Хи - хи! Смешно получилось!) более полувека - это предательство! Гнусное предательство! Нельзя так поступать! Нельзя! Посоветуюсь - ка я со своим Ангелом Хранителем! Хотя, какой он мне советчик! Взял и утащил меня на небо, не интересуясь моим мнением! Вот сейчас, когда он мне нужен более всего, - его след простыл! Ну и где он? Постойте, постойте! А вот и "Старуха с косой, да в белом балахоне"! За добычей явилась, Смертушка! Интересно, где она была, когда ангелы тащили меня на небо к святому апостолу Петру? И, вообще, хотелось бы знать, зачем ей быть здесь, если Душа все равно отлетает на небо для Божьего Суда!? Похоже, что она служит в "Тонком Мире" простым регистратором кончины бренных тел и отбытия Душ на Суд Божий! Как в ЗАГСе!?
   - Иди отсюда, старая!, - сказал я, вернее сказала моя Душа. - Не время еще! Видишь - тело мое живое ещё и пока дышит!
   Смерть, однако, меня не испугалась, а молча присела на деревянную кушеточку в углу палаты. Решила, видно, что не долго ждать моего конца.
   "Устала - сердечная!",- решил я. - Да и годы-то, её! У-у-у-й, какие! Сказать страшно! Ладно, сиди! Чего, ей родимой, бегать туда - сюда! Чего?
   Меж тем, я увидел, краем глаза, появление Ангела, но не моего - Хранителя, а того - пьющего.
   - Не понял!" - сказал я. - Почему ты здесь снова, если даже тащить меня на небо тебе было невмоготу? Неужели заплутал?
   Падший ангел присел, сгорбившись, на табуреточку и закурил сигаретку, пахнущую ладаном. Затянувшись, он стал объяснять мне, что там, "Наверху!", решили: уж если я еще до конца не умер, то и забирать меня до срока - неправильно! И поскольку у врат Рая скопилось и без того народу тьма, а таких как я, что находятся между Небом и Землей, - тоже немало, то учредили при Святом апостоле Петре "Отряд специальных посланников" из числа небесных Ангелов. Их задача - разобраться с житием Душ человеческих, что должны будут вскоре предстать перед Богом, еще на Земле и подготовить свои выводы и предложения апостолу Петру: кому из них в Рай, а кому в Ад! Вот он,- Апостольский посланник,- чтобы я, опосля, долго не томился в очереди на Суд Божий, и был прислан прямо сюда - в реанимацию, чтобы хорошенько разузнать всё про меня и задокументировать (при этом он показал мне крутой репортерский диктофон, а может- записывающую "мобилку"!).
   - Есть мнение (тут Падший Ангел сделал многозначительное выражение лица и ткнул своим указательным пальцем куда-то наверх!), что случай твой - СЛОЖНЫЙ, и разобраться в том, куда тебя направить, будет непросто!, - сказал он и снова затянулся сигаретой.
   "Хорошо, что не сплюнул!", - подумал я и сказал ему, на всякий случай, чтобы он не курил в больнице. Сие замечание Падший Ангел проигнорировал и еще глубже затянулся.
   - А где мой Ангел Хранитель?, - спросил я.
   - Его зовут Ал-Хезид и он очень занят, - услышал я в ответ. - Людей на Земле слишком много и на всех Ангелов-хранителей хронически не хватает. Понял?
   Как не понять! Понял я, что любезный мой Ангел Хранитель Ал-Хезид решил: "Умер - так умер, и нечего тут тянуть волынку!".
   - Предатель!, - пробормотал я, хотя понимал, что заждались его, наверняка, другие,- вновь родившиеся люди! - Ладно! Чего уж там! Итак,- сделал для меня много хорошего!
   Да! Все это выглядело довольно грустным, но делать нечего: не мне заводить порядки в чужом монастыре!
   И тут меня осенила и как молнией ударила мысль: "А почему я, собственно, здесь - в реанимации? Почему я умер, вернее, - почти умер?".
   Об этом я и спросил Падшего Ангела, на что получил не слишком вразумительный ответ:
   - Ну, насколько я знаю, тебя укусил в грудь скорпион, а может - тарантул, а может - оба сразу! К сожалению, твой друг привез тебя в местный госпиталь лишь через три с половиной часа, и это было слишком поздно для того, чтобы надеяться тебя спасти: твое тело распухло и посинело, а сердце, практически, не билось! Через несколько минут ты уже не дышал и врачи зафиксировали клиническую смерть. Правда, выяснилось, что твой друг пользуется особым уважением в Техасе и врачи согласились ещё "побороться за твою жизнь". Теперь твоё тело пребывает в коме, а мы, вот, - разговариваем с тобой. Вот и всё, что я знаю!
   Я, по-прежнему, ничего не помнил, да и не понимал ничего! Какой Техас, какие скорпионы и тарантулы?
   - Послушай! Я вижу, что разговор у нас будет долгим. Как мне к тебе обращаться?, - спросил я пьющего Ангела и услышал в ответ:
   - Раньше меня называли Узиилом! И я был одним из тех, кто взял в жены дочерей земных и имел от них людей - исполинов. Затем я провинился перед Богом и был зачислен пятым из десяти нечестивых Сефиров.  Так я стал Падшим Ангелом и начал пить!".
   Да-а-а! Здесь было о чем поразмыслить: как я оказался в Техасе, какой-такой друг привез меня в больницу и, если ко мне не вернется память, то куда мне направить свои стопы в этом неведомом Техасе, когда моё тело вернут к жизни?
   Размышления мои прервал Узиил: погасив тлеющий бычок о свою ладонь, сложенную лодочкой, он твердо сказал:
   - Ты, давай, рассказывай мне про свою жизнь: со всеми подробностями, прямо начиная со дня своего рождения! Тебя, насколько я знаю, жизнь не слишком баловала и ты не раз жаловался, что, мол, "Черт меня пасёт!". Вот и рассказывай всё без утайки, так как мне известно, что черти без причины по пятам за человеком не ходят! С другой стороны, твой ангел-хранитель Ал-Хезид утверждает, что ты - истинно божий человек: добрый сердцем, трудолюбивый, не жадный до денег и удовольствий и почитаешь Бога! Ты, случайно, не знаешь, что есть правда о тебе? Или правда, как полагается, находится по середине? Ну и где эта середина? Что я, по твоему, должен доложить Апостолу Петру?
   Я молчал, ошарашенный такой тирадой Ангела Узиила. Спустя несколько минут я был вынужден признать, что если не хочу отправиться в Ад, то должен правдиво и до мельчайших подробностей рассказать о прожитой жизни, а там - что будет - то и будет!
   "Все равно, "Наверху!", по большому счету, знают обо мне всё, но, видимо, хотят "проверить меня на вшивость", вернее - на правдивость! Да-а-а, дела! Хотя..., я и так, по природе своей, не склонен к вранью и правду мне рассказать о себе - будет совсем не сложно! Пусть так и будет!". А вслух я сказал Узиилу:
   - Поскольку, уважаемый, мы с тобой - сущности нематериальные, то во сне мы не нуждаемся и я буду тебе рассказывать всё подряд - без перерыва на отдых! Так, словно я прокручиваю перед тобой снятый фильм о моей жизни! Если будут ко мне вопросы - спрашивай! Только позволь мне иногда отвлекаться от нашей беседы, когда ко мне, т.е. к моему Телу, будут приходить люди!
   - Каких людей ты имеешь в виду?,- спросил меня Узиил и снова потянулся за сигаретой.
   - Я имею в виду врачей, священника, знакомых, друзей и родственников...! Мало ли кто может прийти ко мне!", - почему-то обиженно проговорил я и неодобрительно уставился на его дымящую сигарету. - "В конце-концов, это - всё ещё мое Тело и его дальнейшая участь мне не безразлична! Так что - потерпишь!". - "Хорошо!", миролюбиво пробормотал Узиил и включил свой диктофон. - Рассказывай! Я тебя слушаю!".
  
      -- ИСПОВЕДЬ, ДЛИННОЮ В ЖИЗНЬ, ПОСЛАННИКУ АПОСТОЛА ПЕТРА - АНГЕЛУ УЗИИЛУ
        -- ПЕРВАЯ ИСПОВЕДЬ

2.1.1 О ТЕХ, КОМУ ОБЯЗАН ЖИЗНЬЮ

   "Родился я в 1946 году, в городе Бережаны, что на Западной Украине, в семье учителей.... Что может помнить человек о первых днях, неделях или месяцах своей жизни? Помнить спустя 50 или 60 лет от момента появления на свет? Думаю - ни-че-го! Попробую, однако, хоть что-то рассказать о времени и месте моего рождения, равно как и о родителях, только что вышедших из долгой, кровавой, 4-х летней войны! Родился я почти через год после капитуляции Германии и, если "отмотать" назад положенные 9 месяцев нормальной беременности мамы, то "зачали меня мои предки" в августе 1945. Если мне не изменяет память, то, по рассказам отца, он вернулся с фронта где-то весной 45-го, закончив "свою войну", длиною в 3 года и 7 месяцев, рано поседевшим, 26-летним капитаном Советской Армии. Воевал честно, со второго июля 1941 по март 1945, протопав пол Европы от Киева до Сталинграда, а затем обратно, дойдя до Варшавы и Франкфурта на Майне. Мама, закончившая, как и отец, до войны Киевский государственный университет им. Т.Г. Шевченко, проработала всю Великую Отечественную химиком на оборонном заводе в г. Чирчик, Узбекистан. Вернулась на Украину "вдребезги" больной малярией, в конце 1944, где и встретилась, после 4-х летней разлуки, с отцом. Отец был по образованию биологом, а мама, как упоминалось ранее, - химиком, поэтому молодых специалистов, членов ВКП'Б (Всесоюзной коммунистической партии большевиков), партия направила в 1945 на Западную Украину, в самый что ни на есть "Бандеровский Край" возглавить большую, по тем временам, среднюю школу (более 1200 учеников бывшей Австро-Венгерской гимназии с почти 200-сот летней историей!) и, естественно, - партийную организацию школы.
   Мне мало что известно об этом времени и обстоятельствах жизни моих родителей в Бережанах. Позже, когда я подрос, меня всегда удивлял тот факт, что мой отец, - директор школы и член бюро райкома партии, - долго, не один год, ходил на работу в форме капитана Советской Армии, с пистолетом ТТ (об этом можно было судить по его рассказам и фотографиям тех лет). По его словам, "за ним постоянно охотились бандеровцы"! Забегая вперед, скажу, что уже в 1950 бежала наша семья из тех мест панически, спасая свои жизни! Бежала в областной центр - Тернополь. Впоследствии, я часто думал: "Как же, и до какой степени мой отец должен был "насолить" местным "аборигенам" за 4 года работы там (на ниве разумного, доброго, вечного!), чтобы в мирное, послевоенное время (... хотя каким "мирным" оно было в тех краях до середины 50-тых!), годами рисковать своей жизнью и жизнями своих родных! Насолить так, что даже через 6 лет, в далеком 1956, неизвестный "мститель" из снайперской винтовки всё еще пытался убить моего отца в г. Тернополь, где мы жили в большом многоквартирном доме по улице Островского! Стреляли издалека - никак не ближе, чем с расстояния 600-800 метров, ибо дом стоял на высоком холме и квартира находилась на втором этаже и попасть в цель можно было только с большого расстояния, да и то - сидя на дереве... Пуля аккуратно пробила двойное стекло эркера, прошла через штору и листья "сутулого", похожего своим силуэтом на человека, фикуса и застряла в полированном теле коричневого рояля, что стоял в нашей гостиной.
   Не знаю, куда девался тот, папин, пистолет потом, но, однажды, будучи уже вполне взрослым, я осмелился спросить отца: зачем и почему надо было гражданскому человеку, директору школы, носить оружие и почему за ним так долго охотились? Не скажу, что отцу хотелось рассказывать мне что-либо об этом периоде своей жизни. Если и говорил он, то все больше о том, как "внедрялась ими (сознательной интеллигенцией из Центра!) в жизнь и сознание детей из кулацких и бандеровских семей новая, коммунистическая мораль, создавались пионерская и комсомольская организации...! Мол, родители и прочие родственники учащихся, в своем большинстве, не любили и даже ненавидели Советскую власть и потому оказывали глухое, или даже активное сопротивление властям и... с этим надо было что то делать, надо было кому то с этим бороться! Ну, а пистолет ему, действительно, был нужен, так как время от времени, из Райкома партии звонили (в основном, по ночам) и он, в числе других активистов, должен был выезжать "на акции"..."! - "Что за акции, отец?", спрашивал я его. Неохотно, подбирая слова, он, все же, как-то поведал мне, что "в подобных случаях вооруженные активисты г. Бережаны - члены партии, вместе с солдатами, садились на грузовики и выезжали в "глубинку"...! Там, в указанном месте, глубокой ночью, активисты выгружались из машин и окружали тот или иной дом, или группу домов, куда по сведениям, внедренных в данные общины информаторов, должены были прийти из лесу (обычно - на свидание с родными!) "бандеровцы", или такие же как они "бандиты"... Тут- то его (или их!) и брали.
   Брали "еще тепленькими": в объятиях жен, матерей, возлюбленных... Долго не церемонились! Выгоняли всех до одного из дома: в ночи, без вещей и еды, старых и молодых... Грузили в машины и везли в область. Там "бандеровцев" заточали в камеры для скорого дознания и вынесения смертного приговора, а родственников этих несчастных, включая грудных младенцев, отправляли эшелонами в Сибирь и на Колыму. Ехали по 60 человек в товарном вагоне, стоя весь путь на ногах, где туалетом служила дыра в полу... История сохранила свидетельства очевидцев того, что детишек малых и совсем ещё "грудничков" отнимали у матерей и везли отдельно от них, в таких же товарных вагонах! Везли в "детские дома", расположенные там же - на Севере, везли как скот (а я думаю - хуже, чем скот!), ничуть не заботясь об их кормлении и их состоянии... Люди видели, как на пустынных полустанках, в жуткие морозы, солдаты, периодически проверяя вагоны (долог путь до Сибири от "неньки" Украины!), сбрасывали на землю трупики невинно убиенных холодом и голодом детишек на радость волкам и бродячим собакам. Нередко, в места назначения приходили вагоны, упакованные смерзшимися, обледенелыми телами уже мертвых людей, которые в дороге, все-же, надеялись обогреть друг-друга своими телами, да так и смерзлись в глыбы, словно замороженная рыба. Мне очень страшно думать о том, что в послевоенной депортации десятков (если не сотен) тысяч западных украинцев в Сибирь и т.п., принимал участие и мой, не такой уж плохой, а скорее всего, просто безнадежно одураченный и оболваненный коммунистической пропагандой отец. Впрочем, как многие десятки тысяч, всё еще и ныне здравствующих и вполне благоденствующих сотрудничков бывшей НКВД (и прочая, прочая), - этих "заплечных дел мастеров", "вертухаев", подручных самого Диавола! Периодически они, всё - ещё, появляются на экранах телевизоров в майорских, под- и полковничьих, а то и генеральских погонах и рассказывают о своих "подвигах", скромно умалчивая о том, "ГДЕ?" они служили, "ЧЕМ?", собственно, занимались и сколько божьих Душ извели со свету, прислуживая самому Дьяволу в обличье Отца Народов - Сталина!".
   - Послушай! Ты, никак, одержим жаждой мщения этим, как ты их называешь, "вертухаям" и НКВДистам? - вдруг перебил меня посланник Апостола Петра. - Я, где-то, понимаю твои чувства, но... стоит ли так эмоционально, я бы сказал, "чрезмерно эмоционально", реагировать на дела прошедших лет? Большинство этих людей уже ушли из земной жизни, другие - слишком стары, чтобы бояться любого наказания! Да и лет-то сколько прошло? Как у вас говорится - "Не подлежат преследованию за истечением срока давности совершенных деяний", которые, к тому же, требуется доказать!
   От этих слов Посланника холодок страха подкатил к моему сердцу и я подумал: "Не хватало мне с самого начала услышать обвинения в одержимости... Уж я то знал, что современная медицина рассматривает все виды одержимости, как частный случай таких психических расстройств, как истерия, маниакальность, психоз, раздвоение личности и т.п.), а Церковь, как "представитель Бога на земле", рассматривает одержимость как факт... вселения Беса в человека...", и я проговорил:
   - Мне трудно объяснить, в точности, почему я так ненавижу всех тех, кто "служил или служит (вдумайтесь!) О-ТЕ-ЧЕС-ТВУ!" в роли Цепных Псов того или иного РЕЖИМА! Псов, прикормленных и натасканных ВЛАСТЬЮ защищать самую себя! Защищать, любой ценой, интересы лишь Представителей этой Власти, калечить и "загрызать до смерти" любого, кто осмелится выступить против неё! Я чувствую Это в себе и не исключаю, что Это пришло, вернее, вошло в меня из другой - предыдущей жизни, предыдущего моего воплощения на земле. Вероятно, эти "вертухаи" и НКВДисты очень мучили меня тогда, а может и пытали. Пытали, даже, не ради идеи, не по служебному долгу, а так - для куража! Один Господь знает, сколько среди этой нечисти всегда было и есть скрытых садистов и палачей! Боюсь, что эта "человеческая гниль", эта "плесень", за годы её существования в организме Трудового Народа, не только не исчезла, но, как и в Живой Природе, образовала десятки очень опасных, "токсичных соединений" (например, с представителями других поколений), которые могут очень долго никак не проявлять своего присутствия в организме, но спустя десятилетия, именно эта плесень и её токсичные соединения могут вызвать быстрый рост раковых опухолей, распад и гибель общественного организма, государства в целом! С этой гнилью, с этой плесенью нужно было и нужно теперь (если уже не поздно!) бороться! Само - не рассосётся! Только поголовная люстрация, и живых, и мертвых, а потом - Народный Трибунал и Воздаяние всем по заслугам!
   - Эка ты завелся! Боюсь, что ты таки одержим этой идеей мщения! Даже, если не помнить о том, что "Бог всех любит и прощает", то негоже брать на себя божью миссию судить других людей Судом Праведным!, - сердито проговорил Падший Ангел.
   Тут уже не выдержал я и также сердито произнес:
   - Только не надо, уважаемый Узиил, рассказывать мне о необходимости Любви и Всепрощении людей друг к другу, любви - невзирая ни на что! Не надо! Поживи сам в этом Аду, который называется планета Земля! Ты давно жил среди землян? Нет, не тех, что жируют в роскоши за счет других, а тех, кто голодает, а если и ест, то, по большому счёту, всякую отраву или форменное дерьмо! Чьи дети умирают из-за отсутствия еды и лекарств и, умирая, молчаливо смотрят своими страшными глазами на тех, кто еще остается жить! Не согласен я с заветом Иисуса, гласящего: "кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую*, в том смысле, что "на зло надо отвечать не злом, а добром"! Не согласен! Ей богу, эта заповедь придумана теми, кто всегда обслуживал интересы Власти и Богачей! Ей Богу! Мне, как то, ближе старозаветная Заповедь "Око - за око!", "Зуб- за зуб!". Как говорится в Священном Писании: ...и воздастся вам по делам вашим!"! А поскольку у Господа не всегда доходят руки до каждого из нас, то некоторым людям приходится брать на себя эту функцию и " воздавать по делам вашим...", воздавать...! Жалко, что мало и далеко не всегда!
   Мне показалось, что Узиил был не готов к моему отпору и именно по этой причине он свернул нашу полемику и миролюбиво пробормотал:
   - Хорошо, хорошо! Мы вернемся еще к этому разговору, а теперь - продолжай свой рассказ...
   "Жили мы в Бережанах в двухэтажном особняке старинной постройки, в аккурат против школы, в которой работали мои родители. Мама преподавала химию и физику, папа - биологию и логику, совмещая это с директорством. Работали много, до изнеможения. Дом наш стоял в саду, в красивой, уютной низинке и был вполне удобен для жизни. Если не считать трудностей послевоенной жизни на Западной Украине до 1949 и почти полного отсутствия продуктов, умопомрачительных цен на все, а также постоянной угрозы нашему существованию со стороны местного населения, жизнь моих родителей можно было бы назвать вполне сносной и даже интересной в те годы! Я стал реальным "плодом их любви", прошедшей суровое испытание многолетней разлукой и войной. Вот только "плод", то есть я, серьезно не дотягивал до нормы в смысле здоровья! По рассказам мамы я не был в состоянии принимать пищу первые 5 дней своей жизни (что-то с пищеводом!), все время молчал и медленно угасал. Папочки, как всегда не было
   *) Евангелие (Мф. 5: 39)
   на месте, вернее - он "выполнял какое то задание в глубинке"... На шестой день местное начальство "вошло в положение" и зарезервировало санитарный самолет - "кукурузник", для отправки меня с мамой в Киев, но тут в роддоме появился папа, взял меня на руки, радостно "заулюлюкал" (он любил меня всю жизнь!), а я, в благодарность, мощно "описал" его и заорал, как недорезанный. Потерявшая всякую надежду мама, отняла меня у отца, прижала меня, по привычке, к своей груди и я (совершенно неожиданно для всех) "набросился" на её сосок, наверстывая упущенное. Так я остался жить, но очень скоро заболел двусторонним крупозным воспалением легких и опять еле уцелел, уже от этой напасти.
   Потом, по рассказам, на мое лицо 2-х месячного младенца уселась огромная земляная жаба и смачно помочилась (случилось это в саду, под яблоней, в тени которой я спал туго спеленатый, как полагалось в то время). Долгие месяцы мое тело было покрыто омерзительными бородавками, особенно лицо. Потом, в годовалом возрасте, я упал шеей на раскаленную чугунную дверцу "грубки" - печи, которую топили углем и дровами. Ужасный шрам надолго пометил меня, белокурого, улыбающегося мальчика. Словом, какое здоровье могли подарить мне мои - не вполне здоровые родители, перенесшие годы сталинских репрессий, голодомор, войну и тяготы послевоенной жизни во враждебном для них окружении! Так и пошло у меня, в смысле жизни и здоровья, всё наперекосяк, с самого рождения и по сей день, и если жив я ещё, то только лишь благодаря постоянным моим усилиям выстоять и удержать собственную жизнь, выполнить свое предназначение на этой земле.
   Отец мой, родился в декабре 1918 года в с. Модылев, Радомышльского района, Житомирской области в семье раскулаченного середняка. Был он 13-ым ребенком в семье моего деда Пантелея и бабки Агаты. Дед был из простых крестьян, но очень красив и статен собой. Видимо поэтому, моя бабка, врожденная Агата Тужицкая, польская дворянка по матери (она же Аугуста Ренке - немецкая дворянка по отцу) сбежала из отчего дома без приданного к чубатому простолюдину Пантелею. Ее дядя, Карл Ренке, был в свое время Секретарем Киевской городской Думы и предпринял попытки вернуть беглянку в семью, но - безуспешно. Не все дети бабки Агаты выжили в те лихие пред- и после - революционные времена. Достаточно сказать, что одного из братьев моего отца, Николая, недобрые люди убили, когда он возвращался из города и, видимо, съели. На Украине был голод и люди из деревни нашли, вскоре, в укромном месте, остатки костра, человеческие кости и вещи убиенного брата Николая. Его портрет, срисованный с прижизненной фотографии, висел в доме моего отца десятки лет и неизменно вызывал у меня ужас, по причине психологического воздействия на меня этой жертвы каннибализма на родине социализма!.
   Мои расспросы о том времени у очевидцев голодомора, неизменно наталкивались на глухую стену их молчания. Чувствовалось, что те, кто пережил сталинщину, так и остались запуганными до смерти, до последнего своего вздоха. Теперь кое-что переменилось и уже можно найти немало писанных и говоренных свидетельств людей, переживших тот страшный голодомор! Но вот, что поражает! Поражает удручающая обыденность, даже убогость многих рассказов, да и безучастность, эмоциональная отстранённость самих рассказчиков от повествуемого! Словно и не сними всё это было! Мне кажется, что сие - результат работы какого-то защитного механизма в психике человека, не допускающего у него повтора ужасающих переживаний той поры и не допускающего помешательства самого рассказчика!
   У меня сохранилась в памяти собственная небольшая коллекция ужасов голодомора, которая достаточно точно отражает обстановку в замкнутой наглухо заградительными отрядами НКВД (чтоб и мышь не проскочила!) моей несчастной родине - Украине 1932- 1933 годов. Помню рассказ железнодорожника, ставшего очевидцем следующей сцены, происшедшей на перроне одного из городков бывшей Харьковской губернии. Рассказ о том, как зоркий и бдительный красноармеец заприметил мужичка, вынесшего из вагона поезда, что прибыл из России, котомку (эдак килограммов на шесть!) с продуктами. Подскочил к нему и давай отнимать её, вопрошая "Что везёшь?". Несчастный мужичок ответствовал красноармейцу, что выменял в России на сережки больной, обессилевшей от голода, жены "два кило муки, немного фасоли и буханку хлеба...". Дома - пятеро детей по лавкам, которые распухли от голода и он надеется ещё застать их живыми и спасти. - "Не положено!", твердил красноармеец! - "Христа ради, не забирай!", - молил НКВДиста, стоя на коленях, истощавший до нельзя мужичок. А когда краснопогонник, всё-таки, вырвал у него котомку и направился с ней в сторону вокзала, отчаявшийся отец семейства, бросился с платформы под товарный поезд, на беду проходивший по освободившейся колее. Так, зомбированный большевичками, красноармеец выполнил свой революционный долг и остался жить да поживать, убив одним махом (принуждением к самоубийству и голодной смертью) ни в чём не повинных людей! Семерых, между прочим, людей! Да и всю линию этого, угасшего безвременно, Рода!
   Другая, поразившая меня своим тихим ужасом история, была рассказана человеком, который имел также несчастье родиться и жить в те тяжкие времена. В зиму 1933 у них замело избу до соломенной крыши, так, что и окна и входную дверь не было не открыть. В доме - ни еды, ни полена! А тут повадился ходить к ним, к отощавшей, но всё ещё красивой их мамке, заезжий комиссар - продразвёрсточник! Вернее, не ходить, а приезжать на большом, гарцующем коне, для которого, наверняка, всегда находилось ведро овса в день. Комиссар был здоровенный, под стать своему коню, малый и легко мог разбросать тот полутораметровый снег от дороги и до дому, а чтобы конь не мерз, пока он будет миловаться с мамкой, заводил его в дом, прямо в сени. Детей, чтобы не мешали, выставлял из светлицы в ещё более холодную кладовую. Еду детям комиссар не предлагал! Приносил с собой литровую сулею мутного самогона и что-то зажевать, чтобы несчастная женщина могла забыться в беспамятстве и не вспоминать о грехе без любви и о своих голодных детях. Вы скажете: "Эка невидаль! Бывает в жизни и такое!". Да, бывает, но вот чтобы дети были доведены до такого животного состояния, что мечтают поесть, если повезёт, непереваренных зёрен овса из свежих, ещё теплых и дымящихся конских испражнений, - такого не слыхивал никогда! Не знаю, как кому, но для меня всё это - за пределами допустимого для любой здоровой человеческой психики! Они же, - несчастные дети, - всегда ждали приезда этого здорового, красномордого дядьки и радовались ему! Ведь он давал им возможность погреться возле большого и доброго коня, который, почти всегда, к радости детей, щедро оправлялся "по большому", попав с морозу в сени! И тогда! Тогда можно было всласть поесть зерен из КИСЛЕНЬКОГО НАВОЗА: золотистого цвета, словно мёд, навоза, с белыми, продолговатыми зернышками овса в нём!
   Что тут скажешь! Стоит поставить себя на место этих детей, и тогда, вряд ли, захочется хоть как-то оправдывать "индустриализацией страны" те зверства сталинщины! Сколько уже задокументировано леденящих кровь свидетельств очевидцев той трагедии?! Десятки, сотни тысяч, миллионы?! Но, всё же, и теперь, дети и внуки тех компартийных изуверов, а также теперешняя молодая "коммунистическая поросль", всё ещё очарованная демагогией создателей и проводников идей "всеобщего равенства и братства", вопят без устали о "некоторых перегибах в целом правильной линии партии на местах"! Оказывается, никакого голодомора вовсе и не было! Не было и спецотрядов, состоящих из сытых, полных сил мужчин, которые не только подбирали трупы на дорогах и в усадьбах, но и в дома наведывались за тем же, а нагрузив телеги телами умерших, везли за село или за город и там сбрасывали их во рвы, как дохлых собак! А поскольку спецотрядовцы были на сдельщине, то "чем больше трупов привезёшь к яме, тем большую тебе выпишут пайку хлеба"! Да и к хлебу, кой-чего интересненькое полагается!
   Один старый человек рассказывал, что, когда спецотрядовци его спросили, есть ли в доме мёртвые, он ответил, что в доме есть лишь его мать, но она, пока, еще жива! Не утруждая себя раздумьями и забыв о совести, эти, с позволения сказать, люди пошли в дом и выволокли от-туда, за руки и за ноги, несчастную женщину и, несмотря на её протесты, бросили на дровни, вывезли за село и свалили в ров к другим, погрызенным волками (собак то всех поели давно!) телам. Логика спецотрядовцев была проста: не сегодня, - так завтра, эта женщина всё равно умрёт! И ради чего им ещё раз за ней приезжать?
   А леденящая кровь история о женщине, продававшей в те годы "пирожки с мясом", или просто куски сырого мяса странно-сладковатого вкуса! Как оказалось - из... человечины! Женщину эту отловили, привезли в родную деревню и она все рассказала и показала. Рассказала о том, как заманивала к себе домой, хлебушком, голодных детей, а потом их убивала и пускала на фарш, да на бульон. Не гнушалась и тем, что по ночам приволакивала в дом недавно упокоившихся мертвецов и тоже пускала их в дело.
   Особый ужас всегда вызывала у меня история несчастной матери, которая оставила в избе, на часок, свою обессилевшую дочь, а когда вернулась (после безуспешных поисков чего-либо съестного), - её не застала. Знала, что та сама не могла уйти далеко, потому и бросилась, заламывая от страшного предчувствия руки, к соседке, а там...! Весело булькал на огне большой чугунок, а в темной, без стекол в окнах, да сугробами снега на полу избе вкусно пахло...МЯСОМ! Соседка что-то напевала, рассматривая с разных сторон детское платьице её пропавшей доченьки, а из чугунка виднелась, покрытая волосами, детская головка и косичка со знакомым бантиком. О подобном, Узиил, я могу рассказывать долго, но психика моя кричит и протестует, требуя остановиться! Слишком тяжело всё это, слишком тяжело!
   Так, или иначе, выжили и дожили до преклонных лет лишь мой отец и его 5 старших сестер, красивые, как на подбор, телом и душой люди. Бабушка Агата нянчила меня всего несколько первых лет моей жизни, а потом умерла. Фотографий её, впрочем как и деда Пантелея, в нашей семье не было никогда. Причины этого - я не знаю. В семье нашей, особняком стоит история жизни и смерти моего деда Пантелея. История эта - была и остается, по сей день, покрытой мраком! Я думаю, что именно с дедом связан еще один ужасный, смертный грех, который принял на свою душу, да так и не искупил его мой высокообразованный, вполне успешный в жизни, отец. Этот грех, впрочем, как и другие его, возможно вынужденные, прегрешения того времени (в Западной Украине), вероятно, и стали причиной того самого Родового Проклятия, которое преследует меня, моего брата и наших с ним детей вот уже более 60 лет.
   Раскулаченного середняка Пантелея, с его старой матерью, женой и 13-тью детьми, председатель наспех созданного колхоза - выселил: выселил из большого, добротного, сделанного своими руками дома. Выселил в заброшенную кем-то лачугу с полностью прохудившейся соломенной крышей. В ней, по ночам, в ясную безоблачную погоду, можно было любоваться крупными, весело подмигивающими звездами. Только не до этих красот было Пантелею и Агате с оравой голодных детей, когда семью в один миг лишили двух коров и коня, без которого ни вспахать, ни привезти дров из лесу, ни отвезти зерно к мельнику. Думаю, немало обид и несправедливостей испытал тогда дед Пантелей от Новой Власти, которую возглавили местные гуляки, пропойцы и бездельники, и все эти обиды сложились постепенно в одну большую, терзающую сердце и душу, Обиду Крестьянина - Земледельца на новую Власть. Последнюю жирную точку в непринятии дедом Пантелеем Советской Власти поставил случай, когда его, почем - зря, обвинили в краже колхозного керосина и посадили в волостную тюрьму. А произошло следующее! Накануне ему поручили привезти "из райцентра" две бочки керосина для нужд деревни и, доставив их, в аккурат к вечеру, на подворье Сельсовета, дед Пантелей выгрузил бочки на землю и, не найдя кладовщика, отправился кормить и поить коня, а затем - восвояси, домой. А за ночь, недобрые люди сцедили тот керосин из бочек, залив вместо него - воду! Никто не заподозрил сразу неладное, поскольку бочки, как и положено, издавали глухой звук при их постукивании, а сверху плавал и "исправно благоухал" керосином оставленный ворами тонкий слой горючего. Ну, а когда селяне выстроились в длинную очередь за получением столь нужного товара - тут то и выяснилось, что керосина нет! За такое "вредительство" схлопотать каторгу, а то и расстрел было, - что "сходить до ветру за угол"! Не знаю почему, а теперь уж и спросить некого, Советы не извели тогда со свету деда Пантелея, а просто посадили в тюрьму и он, православный и богобоязненный крестьянин, который в жизни щепки чужой не взял, затаил на власть обиду, а может и ненависть. Так или иначе, с приходом немцев, он согласился стать старостой в селе. Не думаю, что запятнал он себя худыми делами при оккупантах! Ведь люди бы не простили этого никогда ни ему, ни родственникам! А, поскольку, и по сей день в том селе и округе живут его внуки и правнуки со своими семьями, то можно сделать лишь один вывод, что ничего дурного, такого, о чем так любила писать советская пропаганда (о пособничестве и зверствах старост и полицаев!) дед Пантелей не совершил! Однако, когда Советская Армия "освободила от немцев" Житомирщину, НКВД исправно забрал деда снова в тюрьму и больше никто и никогда не видел его.
   Отца же моего, еще на фронте, "нашел" Особый Отдел, представляющий НКВД (Народный Комиссариат внутренних дел) в армии, а поскольку отец уже был офицером и членом ВКП'б, то ему пришлось, как теперь принято говорить, спасать свою собственную шкуру и отказаться, письменно, от собственного отца! Так он уцелел в тот раз! Шла война и люди были нужны для фронта, а ведь несколькими годами раньше за "такую родню" можно было потерять и собственную голову, ну, а во время войны...! Сработал, к счастью для отца, "гуманный" тезис Вождя, Иосифа Виссарионовича, провозглашенный им незадолго до этих событий, гласящий, что "Сын за отца не отвечает!". Смущает, однако, меня иное обстоятельство в деле отказа моего отца от родства с дедом Пантелеем! Ведь потом, в шестидесятых, случилось открытое осуждение сталинизма, репрессий и зверств НКВД и можно было поинтересоваться, за что всё же осудили деда Пантелея, где расстреляли и где закопали? Нет, не случилось этого, как не случилось и в уже независимой, самостийной Украине, когда стали открывать некоторые архивы КГБ и можно было поставить вопрос о реабилитации деда, или хотя бы узнать, где упокоился раб Божий Пантелей. Боюсь, что вместо этого, мой дорогой папочка, сделал всё возможное, чтобы забыть о существования того, кто стал "досадным и опасным фактом его биографии" и... стал неутомимо выстраивать свою собственную карьеру, - научную карьеру одного из идеологов Коммунистического Воспитания подрастающего поколения в духе Строителя Коммунизма в СССР! Так прервалась в нашей семье связь времен, поколений и, естественных как дыхание, моральных устоев. Не тех, что были прописаны в фантазийном Моральном Кодексе строителя Коммунизма, а истинно христианских моральных принципов и устоев бытия.
   Что касается бабки Агаты, то корю и себя за то, что за всю свою собственную жизнь так и не был на ее могиле. Да и где она, эта могила? Никто, - ни мой отец, ни его благородные своим ликом сестры и их весьма успешные дети, - так и не удосужились поставить ей памятник, не удосужились даже показать мне это место! Да и я хорош, гусь! Ведь не в беспамятстве я прожил свои 65 лет?! Хотя, если ты, уважаемый Узиил, согласишься выслушать мою исповедь до конца, то ты сможешь убедиться, что моя собственная жизнь сложилась по своему драматичной, если не сказать - страшной: страшной обилием испытаний, выпавших на мою долю. Так, что не до могил моих предков было мне, вообще то! Господи, прости меня грешного! Прости!".
   - Да-а-а, дорогой! - молвил апостольский посланник. - Как видится мне, отец твой был безбожником и преступил не одну заповедь Господнюю! Особенно тяжко мне слышать про отказ его от отца своего в трудную для него годину и о полном забвении останков его ради собственной карьеры. Грех, твой отец, совершил тяжкий, - Родовой Грех, - и искупать его придется тебе и еще нескольким поколениям после тебя!
   Я уже кое-что слышал о Родовом Грехе, но хотелось бы узнать побольше, какое влияние он может иметь на меня и моих детей, внуков... и я промолвил: расскажи мне о Родовом Грехе, Узиил!
   - Родовой Грех - это не тот грех, за который ты, или твои потомки, будут нести прямую ответственность перед Богом! - начал свой рассказ Ангел. - Этот грех, как болезнь! Болезнь нравственного порядка, которая постепенно проявляется у человека в процессе его жизни, но чаще - с нею он рождается. Источником этой "болезни" есть не сам страдающий человек, а его родители, его предки. Тяжкое прегрешение кого-либо из предков человека, наносит ему такую рану, которая передается в течение нескольких последующих поколений и, в конечном итоге, грех отца или матери сказывается до 3-4 рода. Ты, наверное, замечал, что у многих детей, в довольно раннем возрасте, можно видеть проявления греховных страстей, или не детские болезни! Увы, хотя эти дети еще и не способны грешить, а их уже вовсю "трясет и корежит" изнутри: над ними надсмехаются другие дети, а они, бедняги, совершенно не понимают "за что"! По большому счету, такие дети, конечно-же, не должны нести ответственность за свое плохое поведение, или болезни! Они - невольная жертва Родового Греха! Для них всё это - это "болезнь": болезнь наследуемая, но, к счастью, - болезнь не вечная! Она может быть преодолена их праведной, или просто правильною жизнью, хотя бы в течении 3-4-х поколений. Из этого следует очень важный вывод и я его сформулирую так: "Люди! Бойтесь совершать грех, если вы действительно любите своих детей! Не думайте, что ваша жизнь и судьба не имеют серьезного влияния на будущую жизнь ваших детей! Все ваши преступления и ваши грехи непременно отпечатаются на судьбах ваших детей! Поэтому, живите правильно, не грешите, а когда у вас возникают проблемы с вашими детьми - задумайтесь сначала над тем, что вы должны изменить в себе (в лучшую сторону), тогда поймете, что следует делать с вашими детьми!".
   Я не ждал от падшего Ангела столь пламенной речи и в первое мгновение даже онемел от удивления! Но Ангелы живут вечно и на своем веку повидали очень многое. Не мне тягаться с ними в оценке праведности, или греховности людей, поэтому я, сглотнув слюну, согласно закивал, показывая ему свою разумность. А в это время вошла группа врачей и они стали обсуждать состояние моего тела и необходимые меры по поддержанию его в живом состоянии. Не скрою, мне было приятно такое внимание ко мне! По лицам врачей я не заметил особого беспокойства за мое будущее и, после их ухода, я продолжил свой рассказ.
  

2.1.2 РОДНЫЕ МЕСТА. МАЛАЯ РОДИНА

   "Моя мать родилась в октябре 1918 года в с. Л., Винницкой области, в семье сельского учителя и домохозяйки Не знаю, не помню, где и когда родился мой дед и бабушка по материнской линии. Знаю лишь, что еще до Октябрьской революции, вернее Октябрьского большевистского переворота в 1917, дед мой уже вовсю работал сельским учителем, а в поздних 60-х мне доводилось присутствовать при нескольких его случайных встречах с очень старенькими бабушками и дедушками, которые, раскланиваясь с ним, признавались, что были его учениками в Лукашовской церковно-приходской школе... Дед их не помнил, а они, спустя каких-то 60 лет, помнили своего учителя и кланялись ему. Поразительно все это и не о теперешнем времени!
   Работал он и лесничим какой-то немалый срок и, если не ошибаюсь, то стал им лишь для того, чтобы выписать добротный лес со скидкой для строительства своего дома. Дом тот стоял на крутом склоне, поэтому, одна сторона его была в один этаж, а вторая - нависала над склоном вторым, если не третьим этажом. Вид из окон высокой части открывался - умопомрачительный по своей красоте: справа, внизу и неподалеку от дома, располагалась пасека, а слева - виноградник. Далее шел сад, потом огород, а в конце его - на расстоянии полукилометра, протекала, прямо по нашей усадьбе, небольшая речка Сильница, в тёмных водах которой, там и сям, лениво плескались да грелись на солнце плоские гранитные валуны, величиной с дом, или - поменьше. Ну, а противоположный берег реки вздымался круто и высоко своими гранитными откосами и уже далеко, на расстоянии полутора-двух километров, наискосок влево, голубели купола церкви нашего прихода и повсюду, сады, сады... Земной рай, и весь он виден из окон дедушкиного дома, как на ладони! Хорошо было лежать у раскрытого окна с любимой книгой, слушать песню летнего дождя и есть только-что сорванную клубнику неприличных размеров и невероятного вкуса! Детство, детство!
   Помню, что меня всегда удивляли половицы нашего дома: были они очень широкими (сантиметров в 30-40), мощными и неокрашенными. Их никогда не красили, да и не нужно было, поскольку сделаны они были из мореного дуба - топляка, который не поддавался ни ножу, ни топору и был как сталь, такого же благородного серого цвета. Из дуба были сделаны и окна, ставни, двери, столы и др. Особое потрясение, связанное с тем домом, я пережил уже, где-то, в году 1976. Покойная теперь, не совсем родная мне бабушка Анна, попросила тогда меня взобраться на крышу дома и металлической щеткой снять буроватый налет от печного дыма с поверхности металла. В какой то момент она спросила меня, вижу ли я несколько дырочек в крыше, и если да, то попробовать законопатить их ветошью, смоченной в масляной краске. На мой вопрос: "Что за дырочки?", бабушка ответила: "От немецких пуль, внучек!". Я знал, что крышу никогда не красили и спросил: "А сколько же лет этой крыше?", на что получил ответ: "Крышу мы настилали еще при НЭПе*, то есть в 1920-1921 годах"! Можно представить тот шок, который я испытал в связи с этим! Ведь металл простоял более 55 лет некрашеным! Не знаю, что то был за металл! Знаю, что "нержавейки" тогда не было, но умели делать что-то иное - такое, что не ржавело десятилетиями! И весил один, совсем небольшой, но толстый лист такой кровли ровно один пуд, то есть 16 кг! Да, было время!
   Бабушка, Мария Еремеевна, была домохозяйкой и растила двух детей, - мою маму и ее младшего брата, - но ушла на тот свет рано от саркомы глаза. Остался мой дед один с детьми - погодками, 6-ти и 5-ти лет. Не знаю, какими путями "прибилась" в семью умершей бабушки Марии её родная сестра, Анна, со своим малым сыночком, Олесем, но стала она растить уже троих. Видимо, обстановка в семье была не самой лучшей, а иначе чего бы моей маме и ее брату подолгу жить у родственников в других селах и называть мачеху не мамой, а тётей? Мачеха, и есть мачеха, хоть и родная сестра покойной! Может Господь и "отблагодарил" её потом за "доброту и добросердечие" к пасынкам тем, что забрал на небо её собственного сына еще подростком!?
   Я, с младшим моим братом, Александром, проводил каждое лето в доме у деда и "не
   *) НЭП - Новая Экономическая Политика В.Ленина
   совсем родной" бабушки Анны. Плохой к нам она не была, но пугали нас всегда её замкнутость и угрюмость характера. Мне думается, что изводила её со свету мысль о том, что её собственный сын лежит давно в земле, а растить она должна "чужих" детей и внуков. Насколько специфичной была любовь этой женщины к своей неродной дочери, - моей маме, и сыну - моему дяде, да и к нам - внукам, можно судить, хотя бы, по такому примеру: когда умерла она, до срока, от случившегося заворота кишок после неудачно съеденной котлетки, то маме моей, на полагающийся в таких случаях, вопрос: "Что покойная просила передать?", - нянечки местной больнички ответили: "Покойная просила передать: "Нехай пошукають!""*). Для непосвященных эта фраза звучит вполне загадочно, но мы к тому времени уже знали, что речь идет о 1.5 - 2-х литровой кринке (кувшине), наполненной золотыми "николаевскими" пяти- и десяти- рублевыми монетами! Тогда, за такие деньги можно было купить не один большой дом и не один автомобиль, в придачу. Не испытывая терпение читателя, сразу скажу, что то "золото" наша семья так и не нашла, да и искать его не было возможности, поскольку на почве наследства разругались моя мама и ее брат "в пух и прах" (стал называть младший брат свою родную сестру, которая нередко помогала "встать ему на ноги" в годы его учебы, "собачим мясом"!), да так и ушли оба в "лучший мир", не помирившись! Дядя жил неподалеку от тех мест и, возможно, нашел тот клад, а может новый владелец усадьбы, а может и лежит он где-то там, в усадьбе, до сих пор! Се-ля-ви! Уже в морге, готовя бабушку к похоронам, в узелке её волос, на голове, нашли связку крупных золотых колец и сережек. Пусть будет пухом ей земля!
   Интересно, что и этот мой дед по материнской линии, - совершенно аполитичный, тихий, как "божья коровка", человек, - был назначен оккупантами (в данном случае румынами - союзниками фашистов) старостой села Л. Может потому, что был грамотным и авторитетным в этих местах человеком? От односельчан его я слышал, что удалось ему, однажды, убедить руководство районной управы (а то были немцы, а не румыны!) в том, что в интересах оккупационной власти "поддерживать жизнь военнопленных", страшного по тем временам, Тростянецкого пересылочного концлагеря! Мол, чтобы не мерли пленные как мухи и еще пригодились Великой Германии на хозяйственных работах, их нужно кормить!" Немцы с ним согласились и позволили деду, время от времени, собирать в ближайших селах продовольствие и раздавать его измученным военнопленным, продлив им, хотя бы на срок, жизнь. Когда пришли "наши", к деду претензий у власти - не было!
   Истины ради, должен также отметить, что и по маминой линии мои предки были "обрусевшими" немцами. Хорошо это, или плохо - не мне судить! С уверенность могу лишь сказать, что отец мой и я были, да и остались навсегда "патологически" пунктуальными, что зачастую приписывают особенностям характера именно этой нации. За всю жизнь так и не довелось мне (и моему отцу, тоже) куда- либо и когда- либо опоздать! Хотя, кажется, было у меня одно опоздание на работу (в форс-мажорных обстоятельствах) на 2 секунды (!) и лишили меня тогда квартальной премии. Хорошая была мне тогда "наука"!".
   Тут я заметил, что в палату вошли двое: мужчина и женщина. Где-то я их уже мельком видел, но припомнить не мог: где и при каких обстоятельствах! Они подошли к моему телу и расположились в небольших, но удобных креслах, тихо разговаривая между собой. "How are you doing, guys?", - произнес, энергично влетевший в комнату, дежурный врач, и с дружеским оскалом всех своих 32 зубов на своём холёном лице, начал трясти руку мужчины, а затем и женщины.
   *) "Нехай пошукають!" (укр.) - означает на русском "Пусть поищут!"
  
   "Какой странный обычай у этих американцев трясти...! Да, именно трясти руки женщинам!", - подумал я. - У них даже имеется выражение, типа: "Let me shake your hand, buddy! (Позволь мне потрясти твою руку, дружище...!). И это - в адрес женщины!?".
   Но все шло хорошо и обе стороны были довольны друг-другом... Из их разговора я узнал, что мужчину зовут Jim Lee, а женщину - Beverly Lee и что они - супруги и... мои друзья!
   "Странно, почему я их не помню?",- начал было размышлять я, но вскоре выяснилось, что с Джимом я переписывался уже почти год, подружился с ним и приехал к нему, чтобы жить и работать вместе... одной семьёй!
   Всё это я услышал из уст Джима, объясняющего доктору, "какое он и его жена, собственно, имеют ко мне отношение"! Джим уверял, что мы теперь - родственники и скоро оформим наши отношения! Впоследствии, спустя многие недели, когда мое тело вышло из комы и постепенно возвращалось к жизни и памяти, я узнал от Джима и Беверли, что мы втроём, и ещё несколько мужчин и женщин, решили образовать так называемую "Extended Family"- расширенную семью, для "более полного удовлетворения наших потребностей и противостояния негативному давлению со стороны государства и общества!".
   Доктор был полностью "happy" такими объяснениями, ибо "Инструкция позволяла ему разглашать некоторые данные о моем состоянии лишь родственникам!". Он сказал, что "У меня, сейчас, очень тяжёлая, отягощенная кома 2-ой степени, которую обусловили нейротоксические яды. Эта кома характеризуется глубокой потерей сознания, отсутствием рефлексов на внешние раздражения и расстройством регуляции жизненно важных функций организма. Однако, важнейшие внутренние органы пока функционируют нормально, или почти нормально, и есть шанс, что я выпутаюсь из этой беды без серьезных последствий...".
   Я не скажу, что был напуган всем этим! В конце концов, душа, то есть "Я", живет вечно и после этого тела, у меня будут еще и другие тела! И я дождался, когда визитеры и доктор покинули палату и сосредоточился на своей дальнейшей исповеди Падшему Ангелу Узиилу.
  

2.1.3. МАЛЫЕ ДЕТИ - СПАТЬ НЕ ДАЮТ, БОЛЬШИЕ ДЕТИ - ЖИТЬ НЕ ДАЮТ

   "В 1950г. наша семья переехала в областной город Тернополь, где папа возглавил среднюю школу N1, а мама стала работать учителем химии в другой школе. Я мало что помню из первых лет нашего проживания в Тернополе. Помню, что квартира наша находилась на 4 этаже дома старой постройки по ул. Ленина. Окна 2-х больших комнат с газовым печным отоплением выходили на соседнюю улицу, а окно большой, трапециевидной кухни выходило в мрачный, как каменный мешок, асфальтированный двор, в котором не было ни деревца ни травинки. Помнится, что в подвальном помещении дома был у нас отсек, в котором хранили картошку на зиму и где стояла одна бочка с квашенной капустой, а другая - с солеными огурцами. А однажды мои родители (видно не от хорошей жизни!) запустили туда поросенка на откорм. Были они, всё-же, городскими людьми, хоть и из деревни, и не просчитали всех последствий такого решения! Я имею в виду то, что поросенок, куда ни крути, имеет свойство расти, если его, конечно, кормить! И докормили мои родители ту свинью далеко за 200 кг! В подвал вели очень крутые и узкие ступеньки и шансов вывести ту огромную свинью во двор и там зарезать - не было. К тому же, в нашем отсеке оказалось так тесно, что "кабанщик" отказался резать там свинью. И решил тогда мой папочка просто открыть дверцу стойла и поджидать ту свинью наверху... (авось, выкарабкается сама!). Помню душераздирающий крик той свиньи, пытающейся выкарабкаться к свету из темного подвала. У нее ничего не выходило и она периодически срывалась вниз. Моему отцу всё это надоело и он расстрелял несчастное животное из того самого пистолета ТТ. Фронтовик, есть фронтовик!
   Гулять в нашем дворе было негде и я, с младшим братишкой, проводили свободное время, в основном, сидя на бровке тротуара, подсчитывая, сколько проехало (в обе стороны!) автомашин с номерными знаками серии ТЧ (это были мои номера) и ФФ (это были номера брата). У кого проехало машин больше, тот и выигрывал пари! Особенно любили мы, когда какая-нибудь машина, особенно грузовик, останавливалась рядом. Тогда мы бросали наши подсчеты и усаживались на тротуар, рядышком с выхлопной трубой, и с удовольствием вдыхали вкусный, ароматный дымок. Выхлоп автомобилей в те годы был очень приятен для мальчишеского носа, не то, что теперь!
   Нас с братом рано приобщили к чтению, письму и арифметике, пожалуй, - лет с пяти. В основном, с нами занималась мама, несмотря на ее "полуночные бдения" с тетрадками учеников. Отец был принципиально недоступен нам для общения и забав, поскольку всегда сидел и что-то писал, и нам, детям, полагалось всегда разговаривать шепотом и ходить по дому на цыпочках. Едва мне исполнилось 6 лет, как меня отдали в музыкальную школу по классу скрипки и фортепиано. Начались мои многолетние мучения и даже страдания, которые, спустя 10 лет, постепенно сменились всё возрастающим удовольствием, в особенности от игры в симфонических и эстрадных оркестрах. Уже в аспирантуре, когда надо было платить алименты на первого моего ребенка со стипендии 100 рублей и, в то же время, содержать вторую жену и второго ребенка, - лишь мои подработки на деревенских свадьбах позволили выжить мне и моей семье. Спасибо родителям, спасибо музыке! Хотя слез и пота (как и каторжного труда) в овладении и "усмирении" скрипки, - этой "царицы музыки",- я пролил немеряно! Взять, хотя бы, мои уроки фортепиано, которые вела маленькая, злая женщина корейской наружности! Каждая моя ошибка в игре наказывалась тем, что мои пальчики она засовывала в дырки клавиш, не имевших белых костяных пластинок сверху, и била по ним линейкой, с оттяжкой... "Попробуй только рассказать родителям!" - говорила она, а я обливался слезами. Масштаб испытаний, свалившихся в одночасье на неокрепшего физически и психически "перво - , второклашку", можно представить хотя - бы по некоторым фактам тогдашней моей жизни...
   Все знают, что общеобразовательная школа "грузит не слабо" и сама по себе, а тут еще, дополнительно, 3 урока скрипки, два урока фортепиано, 2 урока сольфеджио и 2 урока теории музыки в неделю и, после каждого занятия - домашние задания по музыке. А еще один раз в неделю - оркестр и хор. А еще мы с братом должны были убирать ежедневно, к приходу родителей с работы (что за уборка это была - не буду говорить!), нашу 2-х комнатную квартиру, включая протирку мокрой тряпочкой всех(!) листьев огромного фикуса (не-на-ви-жу фикусы!). Особенно ужасным было принудительное, весьма раннее, пробуждение нас (по выходным дням, когда особенно сладко спится) ласковым родительским голосом: "Ну, дiти! Якi у вас на сьогоднi плани?". При этом, нам полагалось приподняться в постели и продекламировать something like that*): "прибрати постiль, вмитися, почистити зуби, поснiдати, зробити уроки середньо§ школи, допомогти прибрати квартиру, пiти в магазин за хлiбом (олiєю, сiллю, сiрниками i т. i.), пограти на скрипцi (2-3 години), на фортепiано, зробити уроки з музично§ школи...". И только к 5-6 вечера, если повезет, можно было пойти на улицу погулять. При такой нагрузке, немудрено, что, время от времени, я срывался и прогуливал, какой-нибудь, плохо подготовленный урок в музыкальной школе, после чего всегда раздавался омерзительный звонок родителям, издаваемый не менее
   *) something like that - "нечто, напоминающее это" - перевод с английского!
   омерзительным черным (эбонитовым) телефоном. За проступком следовал неприятный разговор с отцом, который сводился, в основном, к напоминанию, что за музыкальную школу он платит немалые деньги! Мне пришлось рано научиться выводить из строя наш телефон, дабы минимизировать неприятности, исходящие из музыкальной школы, равно как и "извести со свету" надоевший до смерти фикус: мы с братом, просто начали "писять" в кадку с землей и, однажды, фикус "благополучно сдох"! Ну, а телефон, любой телефон, стал вызывать у меня отвращение с тех самих пор. И по сей день, я вздрагиваю от его звука и при малейшей возможности стараюсь не подымать трубку. Слава богу, теперь выручает автоответчик!
   С "хождениями по скрипичным мукам" также связаны мои воспоминания о том, что родители часто таскали нас (меня и брата) по различным торжественным собраниям в г. Тернополе, вернее по концертам, проходившим после них. Представьте себе сердитого отца, или маму, тянущих нас за руки, как козу на веревке, против ее воли! А нам то - всего лет 6 или 7! Одеты в вельветовые курточки, такие же бриджи и, почему то, тюбетейки и, конечно, - вышитые украинские сорочки! На лицах - ужас, глаза - красные от слез, а моя папка для нот с портретом Чайковского, и брата - с портретом Глинки, зловеще постукивают по булыжной мостовой! Боже мой, ради чего всё это, ради какого пустого родительского тщеславия, или той же гордыни нам приходилось выносить эти душевные муки! Ведь мы, как об этом я узнал позже, были ярко выраженными интровертами и хорошо чувствовали себя в "тени", а нас неутомимо тащили на "солнце", на люди! Примерно такие же стрессы мы, дети, получали всегда, когда в дом к нам приходили гости! Пока были маленькими - ставили меня, со скрипочкой, на треклятый табурет в центре комнаты и, пожалуйста, - играй! А маленькое сердце колотится, разве-что не выпрыгнет из груди, но этого, мои великоразумные и достаточно образованные родители - не замечали!
   Потом выросли, и папа, закончивший ещё до Великой Отечественной войны вечернее отделение Киевской консерватории по классу вокала, любил покрасоваться перед слушателями своим, довольно приличным басом. Приходилось нам - детям (брату за роялем, а мне - на скрипке) аккомпанировать ему различные романсы, ну, например, "Сомнение" Глинки и т.п.
   Я не могу в точности указать тот возраст, когда в моей голове навсегда "поселилась" МУЗЫКА! Признаюсь, что со мной не случалось такого, как это было показано в одном из художественных фильмов о Петре Ильиче Чайковском, когда маленький Петенька бежит по темному коридору родительского дома (а все домашние уже спали!) и кричит: "Мама! Мама! Му-зыка!". В моей голове музыка, просто - напросто, звучала всегда(!), да и продолжает постоянно звучать и теперь! Звучит 24 часа в сутки, покрывая эдакой "звуковой вуалью" всё, что бы в этот момент не происходило со мной или вокруг меня! Уже в Тернопольской средней школе меня постоянно выгоняли с уроков, причем, по совершенно непонятным для меня причинам! Родителям моим учителя говорили, что "на уроках я, ни с того-ни с сего, начинаю распевать и дирижировать, похоже, совершенно не осознавая, где(!) я нахожусь!". Меня долго считали мелким хулиганом, и моих учителей можно было понять! Вообразите подобную сцену в классе - во время диктанта, контрольной, или... изложения педагогом нового материала! Совершенно возмутительная вещь! Вот только не понимали мои учителя, да и родители мои тоже, что мое состояние "полной отключки" от реалий и погружения в музыку были и остаются теперь не подвластными моему сознанию! Занимаюсь ли я в такое время любовью, сдаю ли экзамены, читаю ли лекцию... - всегда, когда приходит музыка, она "уводит" меня далеко в сторону от места и времени, в которых я до этого пребывал! Согласитесь, это - своего рода сумасшествие! Однако, хорошо известно, что все(!) одаренные люди имеют некоторые отклонения (в том числе и в своем поведении!) от некоего среднего показателя, характерного для, так называемых, нормальных граждан, точнее - обывателей! Обладая абсолютным слухом и способностью запоминать всё (и навсегда), что я слышал когда- либо, я с упоением анализировал оркестровые и хоровые партии, особенности того или иного исполнения, старался понять, за счет чего(!) эта музыка воспринимается людьми как Прекрасная Музыка, в каких "переходах-переливах" мелодии, гармонии, узора ритмического рисунка и стиля данного произведения таится секрет её магической красоты? Да что там говорить! Сложно было мне, ребёнку, всё это переносить, денно и нощно терпеть в своей маленькой голове, но, в последствии, я понял, что это и было тем "трудом души", который сделал из меня Человека!".
   - Так! Погоди, милок!, - вдруг засуетился мой собеседник и снова потянулся к сигарете. - В твоем рассказе о непрерывно звучащей в твоей голове музыке, да еще в столь ранние годы, я усматриваю какую-то нездоровую одержимость!.
   Сказав это, прежде неподвижный Узиил, вдруг начал вибрировать и излучать мерцающий свет! Видимо, он нервничал, ибо слишком часто подносил сигарету ко рту, а затем, - просто затушил ее! Продолжая нервно подергиваться, он продолжил:
   - Ты знаешь, что Одержимость - это полное и всеобъемлющее подчинение разума человека чему-то, какой-либо мысли или желанию? Причем, мы, Там - Наверху (и он снова многозначительно ткнул своим указательным пальцем в потолок!), считаем, что одержимость - это состояние, в котором человек подчинён одному или нескольким духам, богам, демонам, бесам, или...- самому (он снова вознёс к верху свой перст!) Дьяволу! Вопрос заключается в том, кому ты на самом деле подчинён?
   Он с снова умолк, но вскоре продолжил, уже с заметно меньшим беспокойством, свою речь:
   - Ты - не виноват! Ты не можешь быть виновным в своей одержимости, начиная с младых ногтей! Пока еще трудно сказать, во благо, или во вред людям и Господу нашему, будет проявляться твоя одержимость музыкой с течением времени, но я не исключаю, что её появление - результат того самого Родового Греха, источником которого стал твой отец..., а может и мать, или их родители!
   Он снова задумался, а я решился спросить: "А разве может музыка, одержимость музыкой быть во вред людям, Узиил?".
   - Может, еще как может! У многих людей всё большим спросом пользуется истинно сатанинская музыка, которая особенно притягательна для тех, кто принимает наркотики и имеет врожденную склонность к половой и прочей распущенности! Если ты - из таких, то придется тебе "испить чашу" Родового Греха в полной мере и помочь тебе будет не в силах и сам Господь! Хотя,... ты уже прожил пол - века, а кем ты стал и что собой представляешь - вполне уже ясно тем, кто должен об этом знать! - строго изрек Падший Ангел и снова, многозначительно, ткнул своим перстом вверх! - Ну, а я...?! Я тебя послушаю дальше, чтобы составить моё собственное мнение по этому вопросу!
   Не скрою, что меня подобный комментарий апостольского посланника несколько озадачил, хотя, по большому счету, я знал о своей собственной жизни много больше Узиила и не видел в ней особых прегрешений, тем более - "диавольской" одержимости музыкой! Но, как говорится: "Поживем - увидим!" и я продолжил свой рассказ.
  
   "Жила наша семья, как все - от зарплаты до зарплаты. Доводилось и кролей держать на балкончике второго этажа пятиэтажного дома! Сделать это нас, горожан огромной страны, заставил "великий реформатор" сельского хозяйства - Никита Хрущев, который неутомимо искал пути наращивания производства зерна (для этого вырубили сады и виноградники, а вместо них посадили кукурузу!), мяса (принуждали горожан выращивать и сдавать государству кролей...) и молока (не знаю, уж как! Ведь на балкон корову не поставишь!). Все это здорово напоминало "новаторство" другого Вождя, "великого Кормчего" коммунистического Китая - тов. Мао Цзе Дуна. Тот, для снижения естественных потерь зерна от грызунов и птиц, объявил беспощадную войну воробьям Китая! Помню победную кинохронику тех лет, в которой показывали колоны грузовиков, до краев наполненных трупами несчастных птиц! Борьба с воробьями привела к чудовищному распространению вредных насекомых, от которых потери в сельском хозяйстве Китая стали еще больше! Сколько дураков было и все еще остается на белом свете!
   Ну, а мы жили тогда своей жизнью и мне, по крайней мере, раз в неделю приходилось идти с мамой на рынок, где она покупала живую курицу, с которой мне, затем, предстояло идти через весь город до папиной работы. Там, во дворе своей "конторы", отец отрубал "секачом" курице голову и я возвращался домой, но уже с убитой птицей. Мама не могла убивать! И я не мог, но прошло время, и мне, таки, довелось зарезать пару куриц, убить нескольких кроликов и, даже, - участвовать в резне двух свиней...! Правда было это уже в Америке, где голод - тоже "не тетка" и есть хотелось, как и на Родине. Не знаю, как я дошел до такой жизни! В детстве, мне не раз доводилось слышать душераздирающие крики кур и свиней перед их страшной экзекуцией и моя нежная Душа всегда рыдала от ужаса, рыдала, рыдала...! К сожалению, в жизни ко многому привыкаешь, даже к такому злодейству, хотя и вспоминать об этом - до сих пор противно.
   Послевоенное детство предоставляло нам, детям, немало романтических, но весьма опасных приключений. Множество неразорвавшихся снарядов и мин находили мы повсюду и, к несчастью, были и среди моих друзей те, кто погиб или достал увечья, ковыряясь в них. Ковырялся и я, но Бог - миловал! Вдоль железнодорожных путей товарной станции Тернополь, на подступах к городу, мы набирали полные фуражки артиллерийского пороха (в войну там был взорван немецкий, а может и советский эшелон с оружием и боеприпасами...) и набивали им полости любых металлических труб и трубочек, которые только можно было найти в округе. Дальше оставалось лишь заклепать края трубы и бросить её в огонь! Канонада взрывов разносилась по округе каждый вечер! Летели искры, вздымалась взрывами земля и над головами летели осколки металла! Не помню, чтобы нас "гоняла" за это милиция, или взрослые! Наверное, давала знать о себе недавняя война".
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"