Звонок в дверь прозвучал неожиданно. Катя, чертыхаясь, выбралась из душа, замоталась в гигантское полотенце и зашлепала мокрыми пятками к двери, не забыв прихватить пистолет с полочки. За дверью оказался Алекс, который стоял, небрежно привалившись к стене с видом: "Я тут случайно мимо проходил, дай, думаю, зайду". И при этом ужасно волновался. Был бы смертным - давно бы покрылся красными пятнами. Катя опустила пистолет и открыла дверь.
- Привет,- удивленный взмах черных ресниц,- как ты прекрасна сегодня... Как дела?
- Привет,- придержать ползущее с плеч тяжелое полотенце. Или не придерживать?- сам дурак. Спасибо, хорошо.
Возвратившись (на ходу завязывая пояс), она обнаружила Алекса почти в той же позе, что и снаружи, только теперь он опирался на дверной косяк.
- Кэти,- начал Алекс. Откашлялся. Снова начал,- Кэти, ты свободна сегодня вечером?
У Кати отвисла челюсть. Таким она его никогда не видела: смущенным, взволнованным, точно старшеклассник на первом свидании. Да что с ней такое? Как будто сама окунулась в удивительную атмосферу ребячества и беззлобного подтрунивания друг над другом.
- Ну... Я собиралась посидеть дома, вот, набрала дисков из видеопроката,- ой, что она несет! Какой видеопрокат?
- Тогда... м-м-м... Надеюсь, ты не будешь против, если я приглашу тебя в клуб?- он посмотрел Кэти в глаза, потом взгляд непроизвольно соскользнул ниже... Каких усилий порой стоит держать себя в руках!
Женщина с трудом удержалась от того, чтобы броситься Алексу на шею. Иногда он совершенно неотразим. И сейчас как раз тот случай. Почему бы и нет? Почему бы не принять приглашение? Даже если и будет... что-то, она не станет жалеть об этом на следующую ночь. А с разумом можно как-нибудь потом договориться. Да, надо пойти. Надо.
- Я не против,- Катя потупилась,- приглашай.
- О-о-о. Пойдешь со мной на открытие нового клуба?- неужели? Неужели она, наконец, согласится? После стольких месяцев отчуждения?
- Пойду,- как в омут головой,- но мне нужно время, чтоб собраться. Минут семь-восемь.
- Я подожду в машине,- выпалил Алекс и вылетел за дверь, прежде чем Катя успела его остановить.
Оказавшись в коридоре, он привалился спиной к стене и сполз по ней почти до самого низа. Кэти пошла с ним на свидание! Разбудить, что ли, обывателей, растрясти и проорать в ухо, что самая лучшая девушка на свете только что согласилась на свидание? В итоге обывателей Алекс будить не стал, а вот бродячему коту, имевшему неосторожность задремать на батарее, сполна досталось Тореадорской нежности. Он еще долго потом тряс головой и фыркал в усы. А Алекс тем временем лихорадочно расправлял упаковку на огромном букете и пытался хотя бы примерно набросать в уме схему разговоров. Выходило что-то бессвязное, состоящее в основном из междометий и незаслуженно затасканного: 'Я тебя люблю'.
Катя металась по комнатам, судорожно пытаясь вспомнить, ничего ли она не забыла. Остановившись на секунду, она спросила себя: "А чего это я так волнуюсь?", но тут же забегала вновь. Катя шла на свидание. Нет, конечно, это было не свидание. Наверняка, у Алекса какие-то дела. Но... Какие дела могут быть в ночном клубе?
Остановившись у зеркала, Катя с сомнением осмотрела себя. Не слишком ли юбка коротка? А верх не обтягивающий? Вдруг Алекс скажет, что это непристойно? Может быть, одеться поскромнее? Но... этот наряд ей к лицу. А о чем говорить? Не о делах же? Ага, перемывать косточки общим знакомым. Роману, например. Мысль о Романе слегка сбила настрой. Нет. Этот вечер ему испортить не удастся. Ладно, может, попробовать болтать об искусстве? Обычно помогает.
Клуб был новый. Шумный. И ничем другим от собратьев не отличался. Но у него имелось одно неоспоримое преимущество - практически полностью изолированные кабинеты. Туда даже шум не доходил. Один из таких кабинетов и снял Алекс. Но сперва парочка отправилась на танцпол. На ланч, как пошутил Алекс. Ланч вышел обильным, причем Тореадор выбирал себе наиболее пьяных особей. От волнения. А Катя умудрилась угоститься сразу тремя полнокровными коровами. А после их зажигательной румбы половина гостей расползлась по углам повышать рождаемость.
Буквально ввалившись в кабинет, как парочка пьяных подростков, они на секунду остановились, расхохотались, потом Алекс упал на диван, увлекая за собой Кэт. Девушка беззаботно плюхнулась рядом - по ее лицу блуждали эмоции: радость, веселье, даже чуть-чуть легкомыслия, глаза мечтательно поблескивали. Облизнув пунцовые от сытости губы, Кэти откинулась на спинку дивана, слегка касаясь Алекса плечом и бедром. Мужчина лениво улыбнулся, прикрывая глаза. Хмель крови того пьяного давно должен был улетучиться, но эйфория все оставалась. Наверное, такое настроение. Лишь бы оно не пропало у Кэти.
Сама девушка почему-то чувствовала себя по-настоящему хорошо. Сейчас ей вдруг стало так легко, так... расслабленно. Сумасшедшее веселье и не собиралось исчезать. Александр совсем не казался опасным, напротив, сидеть рядом с ним было естественно, хотелось привалиться посильнее и положить голову ему на плечо, как когда-то. Или еще чего-нибудь... Чего-нибудь, откровенно говоря, хотелось очень, но теперь это желание не пугало, а казалось вполне нормальным. Мысль, что она пожалеет о своей глупости, сплясала в голове канкан и смылась под оглушительные фанфары. Похоже, она выпила слишком много крови. Ну и ладно! И Катя безмятежно забралась на диван с ногами.
- Прекрасный вечер, правда, дорогая?- спросил Алекс, вдоволь насладившись молчанием,- хорошо, что я решился пригласить тебя, чтобы отметить.
- А что мы отмечаем?- полюбопытствовала Катя.
- Как же ты не помнишь? Сегодня девятое августа, а ровно год назад, тоже девятого августа, мы с тобой познакомились. Обстоятельства были, прямо скажем, не самые романтичные.
Кэтрин на мгновение подняла голову, посмотрела на него.
- Да уж, "доктор Иванов". Надо же, целый год...
- Точно. Триста шестьдесят пять ночей, любимая,- Алекс кивнул,- с тобой, мое сердце. Это самое лучшее, что встречалось в моей жизни, можешь верить, а можешь нет. Не было вечера, чтобы я, вставая, не поблагодарил Бога за то, что повстречал тебя. Так что сегодня у нас праздник.
Девушка удивленно нахмурилась, но потом улыбнулась и снова прильнула к нему.
- Не думала, что ты помнишь число. Я не запомнила. Тогда все так было... волшебно.
- Волшебно,- согласился Алекс,- ты в этих дурацких шортах, в футболке. Никогда не видел ничего красивей. Впрочем,- он тихо засмеялся,- десятое августа тоже хорошее число - когда я позвонил, а ты разрешила мне приехать просто так, ночью. Если бы ты знала, чего мне стоило ограничиться одним поцелуем, ты бы потом не ругалась, что я бесчувственный. И одиннадцатого, заметь, я тоже не позволял себе лишнего - мы ходили в музей, помнишь?
- Обычно на первое свидание приглашают в место... поэнергичнее.
- Тебе было скучно?!- с притворным ужасом воскликнул Алекс.
- Не-ет.
- Все ты врешь. Теперь-то я знаю правду. Мне стоило пригласить тебя в... библиотеку, например.
Девушка не отвечала, но этого и не требовалось. Она слушала, улыбалась - значит, у него есть шанс. Странно, голова действительно оказалась набита приятными моментами, и он принялся вспоминать, как они здорово проводили время. Все их свидания месяц за месяцем - от ночной рыбалки осенью, когда рак цапнул его за палец, а Кэт страшно перепугалась, что у него будет сепсис: "Потому что раки едят мертвечину!" (очень смешно, ага), до празднования Рождества вдвоем.
- Малышка, ты помнишь, как на Новый год я выковыривал тебя из сугроба? В этом лесу вообще не было дорог, один снег и деревья!
- Ты выковыривал?- возмутилась Кэт,- да это я тебя вытаскивала!
- Как скажешь,- покладисто проговорил Алекс.
На протяжении всей беседы он почти физически ощущал, как исчезает между ними этот пронзительный холод, от которого даже его пробирает до костей. Кэтрин сидела совсем рядом и была такой веселой, такой жизнерадостной. Как прежде. Словно ничего и не было. Ни ошибок, ни страха. Как же Алексу хотелось, чтобы жизнь началась с сегодняшней ночи! Он осторожно подводил разговор к моменту, когда можно будет сказать: "А завтра мы отпразднуем десятое августа, но можем начать сегодня" и пригласить Кэт к себе. Пусть на одну ночь... Или на две. Или..., но об этом лучше пока не мечтать. За прошедшие века эмоции стали его профессией: Алекс любую из них мог разложить на составляющие и использовать в своих целях. А с Кэтрин все было не так. Он подготовил множество вариантов диалога, в зависимости от настроения девушки, но сейчас они почему-то выветрились из головы, как у распоследнего жидкокровки. Пора уже говорить составленную и тщательно выверенную заранее фразу, но Алекс не в силах был отвести взгляд от блаженной улыбки, блуждающей по губам девушки, и продолжал вспоминать, вспоминать... Пока не дошел до Дня всех влюбленных.
И Кэти как будто выключили. Женщина отодвинулась, зажав ладони между коленками, и уставилась в пол.
- На этом совместные воспоминания заканчиваются, да?- глухо заметила она.
Что же он наделал? Испортил такую дивную завязку, и теперь Кэт опять замкнулась в себе, опять боится его. Вот дурак!
- Любимая,- умоляющим тоном начал он, пододвигаясь поближе,- я так надеюсь, что мы сможем все начать с начала. Новый отсчет - с сегодняшней ночи. Вместе. Я все исправлю, у тебя больше не будет поводов расстраиваться, клянусь!
- А закончится все еще хуже, чем в первый раз?- ядовито поинтересовалась Кэт,- интересно, а хуже - это как?
Самое настоящее отчаяние охватило Алекса. Еще пять минут назад все было прекрасно, и вот, снова, этот мороз.
- Кэти, я же тебе объяснял!- мужчина соскользнул на пол и взял ладони девушки в свои,- я же говорил. Я тебя не бросал. Не бросал! Я писал тебе письма, целую гору писем, я оставил тебе денег, чтобы ты ни в чем не нуждалась! Я не лгу!- он вполне осознавал, что повторяется, что говорит быстро и сбивчиво, но ему так необходимо было пробить эту стену, этот ледяной барьер, и он твердил, как заклинание,- я не отдавал тебя на растерзание этим уродам, Кэтрин, я доверил опеке клана! Они обязаны были сыпать тебе под ноги лепестки! Малыш, я не знал, пожалуйста, поверь. Пожалуйста! Я ведь все объяснил.
Кэтрин молчала. Девушка чувствовала, как быстро меняются ее эмоции - на место блаженства и счастья пришел обычный страх перед Хозяином, почти сразу же сменившийся слепой яростью. Сколько можно издеваться?! Она больше не станет терпеть, пусть что хочет, то с ней и делает за дерзость!
- О, да,- она зло рассмеялась,- конечно. Ты сказал, а я как всегда поверила? Плохие дядьки обманывали меня, а добрый Хозяин говорит правду? Хватит с меня этой придумки!- закричала она,- ты всегда, всегда мне лгал, ни единого честного словечка с самого начала! Врешь, что ты меня не бросал. Что я нормальный вампир. Что со мной должны были обращаться, как с принцессой! Врешь, что я вообще принцесса! Девочкам-жидкокровкам с улицы расскажи, они верят в сказки! Но у них хотя бы есть Дисциплины. Недешево мне обошлось доверие, ты не согласен? Так что больше я тебе не верю! Я тебя видеть не хочу! Никогда, никогда!
Алекс застыл, изменившись в лице. Волнение уступило место гневу, глаза пожелтели, зрачки расширились и угрожающе заблестели. Слова Кэт вывели его из себя.
- В самом деле не хочешь видеть?- протянул он, одной рукой опираясь на диван, а другую кладя на бедро девушки,- к чему нужны игры между нами, милая? Кого ты убеждаешь? Смотри,- он наклонился к самой ее шее,- я ничего не делаю, никак на тебя не воздействую, только прикасаюсь...
- Не трогай!- женщина толкнула его, быстро отодвигаясь в угол дивана,- да! Я хочу на самом деле! Мое тело хочет этого больше всего на свете! Мое сердце рыдает без тебя - даже после того, что ты с ним сделал. Душа... ха, твоими заботами у меня ее нет! Но это все ничего не значит, потому что рассудок у меня пока остался, а он говорит, что один раз я повелась - и это плохо кончилось! Для меня! Я тебя ненавижу, понятно?! Ненавижу! Можешь сажать меня на цепь, но добровольно я к тебе не вернусь! Я от тебя ухожу!
- Через мой труп!- рявкнул Александр, вскакивая, и метнулся к столу,- ненавидишь? Чудесно! Ты получишь то, что хочешь!
С искаженным от ярости лицом он подскочил к столу и что-то накарябал на клочке бумаги извлеченной из кармана ручкой. Потом внезапно схватил стул и оторвал у него ножку. С грохотом стул обрушился в угол, а Алекс тем временем сломал ножку пополам, подлетел к замершей женщине и упал на колени.
- Давай, сделай это!- и он силой всунул в руку Кати обломок ножки. Трещина прошла диагонально, и деталь мебели превратилась во вполне приличный кол,- потом вытащишь меня на солнце, и ты свободна, как ветер. Любой телепат подтвердит, что я добровольно свел счеты с жизнью. Чего ты ждешь?! Ты права - я виноват, но я и не отрицаю. Я не стану сопротивляться.
Алекс разорвал рубашку и подался вперед, чтобы оружие упиралось ему в грудь. Катя смотрела прямо ему в глаза - ослепительно желтые - сжимая кол помертвевшими пальцами. Она знала - сейчас он именно там, где нужно, чтобы поразить сердце. И еще она точно знала, с самого начала, что никогда не сделает этого. Никогда не причинит Алексу зла. Знает ли об этом он сам? Швырнув деревяшку на пол, женщина запустила пальцы в волосы.
- Хозяин, проклятый Хозяин!- горько воскликнула она,- ты играешь мною, как хочешь! Зачем, зачем? За что?
Ей нужно уйти, немедленно. Попытаться собрать достоинство и бежать. С этими лихорадочными мыслями Катя вскочила на ноги. Алекс порывисто обхватил ее колени.
- Не уходи! Пожалуйста, не уходи. Хочешь - ударь, но останься со мной! Сегодня. О большем я не прошу,- закончил он так тихо, что девушка с трудом расслышала.
В отчаянии вцепившись пальцами в плечи мужчины, Катя выворачивалась, но, конечно, тщетно.
- Что тебе нужно от меня? Как больно ты еще хочешь мне сделать?- голос ее срывался на крик,- а что со мной будет завтра, когда кончится твой романтический настрой? Ты опять "поручишь" меня заботам клана, как ты это называешь?
Лицо Алекса приобрело серый оттенок. Он сжал ноги Кэт так крепко, что ногти прорвали тонкие чулки.
- Я никому тебя не отдам. Пусть только попробуют. Ты моя, и точка! Я уничтожу любого, кто посмеет к тебе прикоснуться. Как Питера,- он осекся.
Катя так удивилась, что перестала высвобождаться из крепких Алексовых объятий. Она всегда искренне полагала, что Питера убил Роман, а потому и подозрения на свой счет воспринимала с недоумением: у нее просто сил не хватило бы. Но если это сделал Алекс, то как же он рисковал! У него ведь есть возможность и мотив, пускай и менее весомый, чем у нее или Романа.
- Зачем?- спросила она,- ничего более глупого ты придумать не мог?
- Дура!!!- взревел Алекс, вскакивая на ноги и встряхивая Кэт, точно куклу,- затем, что я люблю тебя!!! А эта старая ирландская сволочь посмела не то что коснуться, он... он...- и мужчина умолк, не в силах закончить фразу.
Женщина уперлась ладонями ему в грудь, стараясь отодвинуться подальше.
- Конечно, дура, раз поверила такому проходимцу, как ты! И нечего на меня орать!!! Побереги бурное проявление эмоций для какой-нибудь смертной идиотки. Я-то знаю, какой ты на самом деле - все ходы наперед просчитал. И сцену эту сотни раз в уме прокрутил! Подумаешь, Питер меня избил! Он часто так делал! Убил его из-за выгоды, а теперь используешь, чтобы меня обмануть,- Катя уже перешла ту границу, за которой она еще походила на человека. Глаза ее пылали желтым, когти царапали грудь Алекса, а волосы почти шевелились, словно змеи на голове Медузы-Горгоны. И Зверь проглядывал сквозь красивые черты ее лица.
Алекс медленно разжал руки и сел на диванчик. Он чувствовал себя оглушенным. Кэтрин, его Кэтрин били, и это было в порядке вещей! Жаль, нельзя воскресить Питера и убить еще раз. Или попробовать? Катя воспользовалась тем, что ее отпустили, и побежала к выходу, но Алекс ее опередил. Когда девушка врезалась в нечто мягкое, она даже не сразу поняла, что произошло, а поняв, принялась отпихивать Алекса от двери, шипя, как разъяренная кошка, и царапаясь, как десять разъяренных кошек. А тот, улучив крохотный перерыв в припадке Кати, поймал ее лицо и впился поцелуем в губы. Ему было безразлично, что острые коготки рвут его кожу (отнюдь не такую прочную, как у многих), что девушка теперь совершенно точно не человек (так она была еще прекраснее, по мнению Алекса), да, на самом деле, ему все было безразлично, кроме ее тела в объятиях! Прижав Кэтрин к двери, Алекс принялся срывать с нее одежду. Он слишком долго терпел, ждал этого момента, весь самоконтроль внезапно вылетел в трубу, махнув хвостом на прощанье. "Я пожалею", "Я себя никогда не прощу", "Я буду чувствовать себя подонком" - мысли примерно такого содержания Алекс решил оставить на завтра.
Возмущенно пискнув, Кэти несколько секунд по инерции сопротивлялась, а потом вдруг как-то сразу сдалась, приняв активное участие в раздевании. Настолько активное, что даже весьма прочный ремень на брюках Алекса пал жертвой ее торопливости. Сил дойти до дивана уже ни у кого не хватило.
Естественно, первым чувством после экстаза у Алекса стал стыд. Он и не думал, что способен на такое! И что еще хуже, он хотел продолжения. Немедленно! И не один раз! Обхватив Кэти подмышками, он держал ее так, что ноги женщины едва касались пола - но та не жаловалась. Напротив, обняла его за шею и положила голову на плечо.
- Тебе очень плохо?- тихо и неуверенно спросил Алекс,- больно?
- Мне плохо?- в голосе Кэт слышалось искреннее удивление,- с чего бы это? Мне хорошо, о-о-очень хорошо! Пойдем на диван, милый, там удобнее. Скорее! Не будем ни о чем думать.
- Мы перепили крови,- пробормотал Алекс,- у меня кружится голова.
- Просто ты пьян,- Кэти обхватила его лицо ладонями и принялась нежно целовать.
- Да,- Александр уложил девушку на диван, освобождая от оставшейся одежды,- я смертельно пьян.
Затихнув, любовники вытянулись на многострадальном диване, скинув на пол обрывки одежды, и каждый из них опасался разрушить это единство и согласие, когда можно ничего не выяснять, ничего не доказывать, а просто тесно обниматься и молчать.
Восторг, глупый восторг переполнял Александра, как будто ему снова двадцать пять и сердце бьется быстрее от близости женщины. Обнаженная Кэти лежит в его объятиях, ее пушистые волосы щекочут ему подбородок, ее запах въелся в кожу и еще сутки будет напоминать о любимой, ее нежные пальцы, теплые от выпитой крови (и от любви, от его страсти!) переплелись с его пальцами. То, о чем он мечтал долгие месяцы - сейчас в Кэтрин осталась только любовь, без этой отвратительной примеси страха, без ненависти, без отвращения. Она просто любит его, она рядом, так близко, что ближе невозможно. И она не хочет уйти! Она хочет остаться!
Но к этому наслаждению быстро присоединилось беспокойство. За пять минут, да что там - за несколько мгновений все может измениться. Сейчас она расслаблена, но любое лишнее движение, любое слово может разбить теплоту на куски, и Кэти опять забудет его имя. Если сейчас, в такую чудесную минуту, она назовет его Хозяином, он просто свихнется. Но как обратиться к ней, как объяснить, что он без нее чахнет, как попросить вернуться к нему, если боязно даже шевельнуться?
Кэти сама нарушила тишину:
- Что же делать теперь?- тихо спросила она,- каковы твои чувства теперь?
Алекс сжался. Кем же она продолжает его считать, если думает, что, получив желаемое, он остынет и выкинет ее. Ее - свою мечту, свою ненаглядную девочку, свою единственную любовь. Этот жуткий страх - что он где-то промахнулся, что он чего-то не знает, опять заполз внутрь. Ах, зачем он убил Питера... так быстро, почему он не смог сдержаться, почему не поговорил с ним? Не спросил, отчего Кэти так больна, что заморозило в ней доверие, куда делся ее смех. И слезы. Если бы она не молчала, если бы хоть раз позволила себе откровенность, он смог бы все поправить.
Алекс взял себя в руки, ласково провел ладонью по спине женщины. Ничего, он справится и так. Она вернется, она выздоровеет, она будет счастлива. Обязательно.
- Мои чувства, Кэти? Слово "любовь" хорошее? "Радость", "восхищение", "нежность"? Как насчет "страсти", "удовольствия" и "блаженства"? Я так страдаю без тебя, родная, словно все вокруг стало черно-белым, невзрачным, словно незачем вставать вечером. Сегодня ты согласилась пойти со мной, и мир снова расцвел красками. Умоляю, вернись ко мне, я не слепой, вижу, тебе тоже плохо. Ты любишь меня, а я тебя обожаю. Я знаю, ты не веришь, но я буду стараться еще больше, я докажу. Дай мне шанс. Я предлагаю тебе свой дом, все имущество и себя, все, что есть - твое. Чем еще подтвердить мое постоянство? Ты ничего не отвечаешь, сердечко...,- Алекс поднял ее голову за подбородок, заглянул в глаза - девушка сомневалась, но хотя бы слушала,- подумай немного, я не буду спрашивать ответа несколько дней. Но оставить тебя в покое я не обещаю, этого не будет никогда.
С этими словами он нежно поцеловал ее и встал. Их одежда пришла в негодность и в принципе не закрывала наготу. Дальнейшее послужило бы основой для шикарной статьи о забавах влиятельных особ, особенно в области сохранения Маскарада, если бы в клубе нашелся хоть один журналист-Носферату. Может, и нашелся, конечно. Скрываясь в тенях и прячась по углам, словно на вражеской территории, а при острой необходимости прикрываясь чарами (безобразие!), парочка прокралась на техническую половину заведения в поисках хоть какой-нибудь одежды. То ли сыграло роль везение, то ли телепатия Алекса, но спустя минут пятнадцать наши герои добрались-таки до какой-то подсобки, в которой находился склад униформы. Переодевшись официантами, они уже практически без приключений покинули клуб через заднюю дверь.
Алекс довез женщину до подъезда, целомудренно поцеловал в щеку и уехал, пообещав даже не звонить дня три, чтобы не мешать ей думать. Катя постояла немного, глядя вслед машине, потом пошла к себе. Думать.
Она размышляла все оставшееся время до рассвета, и плохо спала днем, и наступившая вслед за днем ночь тоже не принесла ей облегчения. И незадолго до рассвета странная и страшная мысль пришла ей в голову. А чего терять? Все равно ее... жизнь без Алекса - это не жизнь. Вчера, когда он был с ней, она на время забыла обо всем - о гордости, об обиде, даже о страхе. Она его любит, это-то и ужасно, она любит его больше всего на свете, а он зовет к себе. Наверняка, обманет, ну и что? Хоть несколько часов у нее будет, а это больше, чем пустота и холод. Она давным-давно должна была погибнуть, так что теперь даже несколько минут счастья - щедрый подарок, которым грех не воспользоваться. Жизнь без него все равно не наладится, так не стоит ли попытаться наладить жизнь с ним, пока он этого желает? Он получит свое, а она - свое, и когда все закончится, Катя просто сгорит. Просто-просто.
В спешке одевшись, женщина выскочила из дома и забралась в машину. Ей довольно далеко. И лишь стоя на пустой дороге, перед запертыми воротами, под просветлевшим небом, Катя сообразила, какую глупость только что сделала. Отличное начало новой жизни - сгореть на солнце. А что, если Алекса нет дома? Охрана не пустит постороннего. Ей ни за что не добраться до убежища. Может, Алекс вообще уже передумал. Поежившись, Катя подошла к воротам, встала под камеру и подняла руку, чтобы позвонить в звонок. Но сделать этого она не успела. Небольшая дверца сбоку от ворот распахнулась и оттуда буквально вылетели три охранника, а с ними знакомое лицо - Михаил, начальник охраны.
- Госпожа, вас преследуют?- быстро спросил он.
Катя отрицательно покачала головой, тогда Михаил без дальнейших церемоний схватил ее за руку и поволок внутрь. Девушка не сопротивлялась: во-первых, ее вели в укрытие, во-вторых, Михаил был гораздо сильнее физически и, в-третьих, поведение вурдалака вовсе не свидетельствовало о неуважении. Страдая развитой паранойей, Михаил при малейших признаках опасности и Алекса пытался повалить или затолкать за угол. Тот относился к этому без раздражения, так чего ей раздражаться?
Приказав охране звонить в дом и отогнать Катину машину в гараж, Михаил быстрым шагом повел ее по аллее к дому. Катя смотрела на окна: в них поочередно закрывались ставни. Двадцать минут до рассвета. Куча времени, если есть, где укрыться. Они уже почти дошли, когда входная дверь открылась и с крыльца слетел Александр в пижаме, халате и босиком.
- Кэти!- он обхватил женщину за плечи, сжал, будто клещами,- спасибо, Миша.
Кивнув Михаилу, Алекс втащил Катю внутрь, захлопнул дверь и принялся крутить девушку, внимательно осматривая и ощупывая.
- Родная, что случилось?- нервно спросил он, не обнаружив видимых повреждений,- ты ранена? Где? Кто тебя обидел?
- Ты,- спокойно ответила Катя,- а можно, я останусь?
Алекс просто опешил. Несколько мгновений он молча смотрел на нее, словно не веря ушам своим, потом обнял так крепко, что дыши Катя, она бы точно задохнулась.
- Глупая,- пробормотал мужчина,- ну и напугала же ты меня! Я подумал, что на тебя напали. Ты могла погибнуть! Малыш, никогда больше так не делай! То есть, я хочу сказать, не выходи на улицу перед рассветом,- поправился он, беря Катю за запястье и направляясь вглубь дома,- а у меня, чем чаще ты будешь, тем лучше. Нет, лучше вообще не уезжай,- он притянул к себе молчащую девушку, обнял за талию,- ничего, моя радость, я заслужу доверие. Все будет хорошо. Идем, я найду тебе футболку для сна.
На лестнице Алекс пару раз явственно покачнулся, и Катя живо представила, что будет, если он заснет на ходу. Килограмм-то семьдесят в нем точно есть. Но Александру вполне хватило воли даже выдать ей свободную футболку и поцеловать перед сном - всего лишь в щеку. После этого он любезно проводил ее до двери ее комнаты и ушел к себе. Нахмурившись, женщина вошла в спальню, бросив футболку на кровать, разделась. Спать ей не хотелось, несмотря на взошедшее снаружи солнце. Помаявшись немного, она все-таки натянула майку и легла. Что за черт, неужели ему действительно так хочется спать? И нарочно он дал ей эту футболку - не новую, много раз надетую, насквозь пропахшую им? Садист. Или хочет, чтобы она была уверена? Чтобы теперь подумала? Ну, так она подумала!
Решительно поднявшись, девушка отправилась прямиком к хозяину дома. Осторожно приоткрыв дверь, она заглянула в спальню Алекса: тот лежал, вытянувшись на животе и уткнувшись лицом в подушку, словно пьяный - в салат. Волосы встопорщились, открывая шею. Удивительно, почти ничего не видно, и все равно чувствуется его сказочная красота. Но сейчас Катя ощущала совсем не восхищение, а нежность. Вряд ли кто из многочисленных обожательниц Алекса видел, насколько трогателен он во сне. Минутку полюбовавшись голыми белыми пятками, торчащими из-под одеяла (которым Алекс пользовался по настроению и чаще к вечеру скидывал на пол), Катя вошла, на цыпочках подобралась к кровати. Спит, как сурок. Устроившись рядом, женщина свернулась клубочком и закрыла глаза. Ничего, она подождет.