Бестелесные стрекозы-символы обозначили собой глубину лазурного пространства. В его ресницах запутались облака и круглые кусочки-лучики бесконечного солнца. А стрекозы продолжали трепетать прозрачными крылышками, тормозя полёт времени. Юрк -- исчезла одна, юрк -- возникла вторая. И Время было тождественно Добру. Откуда пришла эта мысль? Её прострекотали кузнечики. Они говорили на языке детства. Он снова их понимал. Тепло. Какая лёгкость! Какая радость! Ему больше не нужны логические связи между рядами нелепиц. Как во сне. Как в детстве. Бессмыслица обрела смысл. Истинное не нуждается в осмыслении. Оно просто есть. И принимается. Либо не замечается вовсе. Солнечные зайчики. Оторванные фразы. Разрозненные смыслы. Всё едино и несомненно. Вневременно. И счастливо. Разморенный тягучим жаром небесного светила и обволакивающей тишиной полдня, он и сам не заметил, как веки сомкнулись. Сначала он ещё продолжал видеть порхания крыльев, затем они расцветились радужными оттенками, которые смешивались, преломлялись всевозможными сочетаниями... ...Ему представились Её глаза. Большие. Живые. Кошачьи. Они внимательно смотрели на маленького человечка, бредущего по её ладони. Она поднесла ладонь к самому лицу, и уголки её губ чуть подрагивали в улыбке. А человечек шёл, оглядывался, искал глазами кого-то, ощущая на себе чей-то взгляд, но никого не находил. Человечком был он. Внезапно он спохватился. "Я задремал?.." Сон... Снова принесший Её... -- Я всё отдам, я всё возьму... -- шептали её губы. --Знаю, где ты. Знаю, кто ты. ...Наливаюсь безумством. Хочу петь... знаю и вижу свой инструмент. Его струны -- моей мелодии отраженье. И поют ею, и звучат ею... Мгновенье за мгновеньем. Бесконечно... Я одержима... своей игрой и песнью. Я никуда не зову. Я никуда не веду. Я просто есть. И есть моя песня... -- Хочешь, я буду играть? ...Я не приду к тебе и не открою двери-- их нет. Они невидимы. Не видимы, не осязаемы, но всеощутимы. Меня нельзя любить за слова. Они -- туман, лишь призрачные очертания меня... Его чувства перемешались с её мыслями. Или её мысли стали его чувствами?.. Он сходил с ума... и понимал, как это -- быть ею... Тяжело било в висках, сознание не могло охватить того, что только что с такой силой пронеслось внутри. Она говорит с ним?.. Она... Она. ...Откуда Она пришла к нему? Он не мог вспомнить. Он только помнил, как внезапно увидел Её. Увидел, ощутил, осознал. Её лик, образ, улыбку. Она вошла в него веянием терпкого кофе -- горького, обжигающего. Её тело обрисовывали тончайшие кружева чуть прозрачного шоколадного платья. Она вся была прозрачно-шоколадной... распущенными густыми волосами, откровенно большими карими глазами, затаившейся в уголках губ улыбкой. Пришествие этой девушки было воплощение его самых сокровенных грёз. Его желанно-жгучей мечтой. Яркой вспышкой возник в его памяти тот день. Вечер?.. Ночь? Да, ночь. Её временем была ночь. Её упоением была ночь. Её беззаветностью была ночь.
Он сидел сейчас посреди пустой серебряной -- в свете Луны -- долины... и плакал... плакал. Горькими, горькими слезами. Ни сейчас, ни после он не мог объяснить себе природу и причину этих слёз. Они просто были. Они были о ней. Ни с сожалением, ни с горечью -- он просто хотел быть ею и в ней. Всегда. ...Сон казался нелепицей, но от этого становилось ещё счастливее. Её глаза смотрели на него, душа ощущала его приближение. ...Я сойду с ума.. и потеряю сознанье... в тебе.