220 | Page Хранитель душ

ХРАНИТЕЛЬ ДУШ

Часть первая Кирилл

Будильник на тумбочке отчаянно звенел. От усердия он немного подпрыгивал и постепенно сползал к краю. Когда сползать было уже некуда, он смолк. Балансируя на краю тумбочки будильник гордо молчал. В конце концов свою часть работы он выполнил, и если бы нерадивый хозяин завёл его ещё на один оборот больше, то лежать бы ему сейчас на полу, в лучшем случае с разбитым стеклом. А в худшем... О худшем думать вообще не хотелось. Хотя разве будильники могут думать? Наверное, нет. Хотя, несомненно, если бы могли, то думали точно так. Огрызнувшись коротким звонком ещё раз будильник затих. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь просыпающейся жизнью из окна.

На кровати под светлой атласной простынёй кто-то зашевелился. Процесс просыпания для хозяина будильника всегда был мучительным. Вставать ему не хотелось всегда. Причём не важно когда он лёг спать: поздно ночью или рано вечером. Утром результат был всегда одинаковый. А именно: глаза были слипшиеся, тело ныло, а мозг хотел спать. Но, впрочем, как обычно, слово "надо" всё таки пробилось в спящее сознание человека и он откинул простыню. Собрав остатки никогда не дремлющей, но постоянно отсутствующей на месте силы воли, человек встал с кровати, одел тапочки и пошёл в ванну. Холодная вода помогла разлепиться глазам и согнала остатки сладкой неги. Этого следовало ожидать. Вода всегда в этом помогает. Но ведь мыться надо, поэтому и о сладком сне можно не жалеть, ведь впереди будут ещё спокойные тихие вечера, когда можно будет сладко вздремнуть. Он взглянул на себя в зеркало и усмехнулся. Перед ним стоял высокий, с черными как смоль волосами парень. На вскидку ему можно было дать 28-30 лет. Если приглядеться хорошо в паспорт, то можно с уверенностью утверждать, что ему 33 года. Значит выглядит он моложе. Что ж, это может только радовать. Лицо было довольно привлекательным, так сказать универсальным. Люди старшего поколения читали на его лице порядочность, серьёзность, заботливость. Друзья видели в нём веселого парня, с отличным чувством юмора и добрым нравом. Девушки находили в его лице признаки сексуальности, красоты, неудержимости в сексе! и глубокую нежность. Дети же признавали в нём своего человека, и охотно доверяли ему всякие страшные тайны. Нетрудно догадаться, что он был любимчиком двора. И это ему льстило. Но самое главное, он понимал, что заслужил это. Такой уж он был с детства. Темно-карие глаза пленили не одно сердце девушки, но его сердце было ещё свободно. Потому что большой выбор всегда оттачивает вкус до совершенства, делает из человека гурмана. И как каждый уважающий себя гурман, он ищет своё, самое необычное "блюдо", вкушать которое он сможет всю свою оставшуюся жизнь, с таким же аппетитом, как и попробовавши впервые. Вероятно пока в их маленьком городе такие блюда делать ещё не научились.

Почистив зубы и накинув на спортивный торс шёлковый халат он вышел на балкон. Тот час его поглотило лето. Теплый воздух ласково обволакивал его тело, а ветерок приветственно потрепал его по волосам. Он опёрся о перила и посмотрел вниз со своего третьего этажа на просыпающийся город. Внизу сновали люди, спешащие на работу, и не замечающие красивого летнего утра. Автомобили выезжали из своих гаражей, что бы ещё раз послужить своим хозяевам. Трамваи медленно везли полусонных пассажиров в конторы, офисы, заводы и фабрики. Вообщем обычное летнее утро. На небе не было ни облачка, что предвещало жаркий день.

- Привет Кирилл! - голос раздался неожиданно, заставив вздрогнув. Он повернул голову в сторону говорящего и приветливо улыбнулся.

- Здорово Григорий! Как тебе утречко, а?

- Ничего, потянет! - протянул Григорий и щелкнул пальцами. - Вот только Манька меня дома опять закрыла, дура-баба! Как будто я убегу куда?

- Так ведь ты мастак убегать, Гриша. Разве забыл? - весело спросил Кирилл.

- Э! Да что там... Прошлое это уже. Так я и не пью больше. Ни-ни! Вот только если с хорошим человеком, вот с таким как ты, тут, оно дело другое. Тут и отказать, оно ведь, как неуважение показать. Да! А я тебя не только уважаю, я горжусь тобой! Так что если чего, того... Вообщем заходи!

- Обязательно Григорий, обязательно. Но только не сейчас. - Кирилл вспомнил как его сосед несколько раз убегал из дома изрядно набравшись водочки искать лучшую долю, как он потом объяснял. И каждый раз выяснял, методом проб и ошибок, что лучше той доли, которую имеешь, найти уже будет трудновато, а может быть и вообще, невозможно. А жена у него золотая. Такую Маньку, надо ещё поискать.

- Хорошо, понял, не дурак. Был бы дурак, Кириллыч, не понял бы. - И Григорий громко засмеялся, чем привлёк к себе внимание некоторых прохожих.

Кирилл ещё раз окинул улицу взглядом, потянулся, перебросился ещё парой слов с горе беглецом и вернулся в комнату. Пора было идти на работу. А может ещё нет? И Кирилл с надеждой посмотрел на будильник, всё ещё стоявший в опасной близости от края. Но стрелки на циферблате упорно приближались к восьми часам, а значит времени уже не было. Деваться было некуда, надо выходить на улицу. И, словно бы оттягивая этот миг до последней секунды, он сел на кресло и взял в руки трубку телефона. Привычным движением пальцев Кирилл набрал хорошо знакомый ему номер телефона. Вот уже год, как он набирает этот номер, и каждый раз сердце его замирает в предвкушении чего то приятного. Он уже начал задумываться над тем, не то ли это "блюдо", которое уже отчаялся найти в родном городе. Во всяком случае садиться на диету при виде Маришки совершенно не хотелось, да и пробовать что-нибудь другое, по правде говоря, тоже. Вероятно это любовь... Кто его знает. А в трубке раздавались унылые длинные гудки. После пятого гудка Кирилл уже хотел положить трубку как вдруг на другом конце провода соединили цепь.

- Алло, - сонный голос, её голос, было невозможно спутать ни с кем другим.- Я вас слушаю.

- Привет милая, - проворковал Кирилл. - Я пришёл к тебе с рассветом, рассказать, что солнце встало... А мой котёнок ещё в кровати!

- Кирюша, милый, а ты мне только что снился! - нежно, полушёпотом пропела Марина.

- Надеюсь в приличном виде?

- Нисколечко. Наоборот, в самом так сказать неприличном! - Марина весело засмеялась. - И то, что я увидела, мне очень понравилось.

- Ну так надо закрепить зрительные образы, практической демонстрацией, ты как считаешь? - в тон ей рассмеялся Кирилл.

- Вечером, милый, вечером всё закрепим и может быть пройдём кое какие новые главы истории любви...

- Ты меня пугаешь!

- А ты меня заводишь!

- Ладно, - примирительно сказал Кирилл, чувствуя, что ещё немного и работа уйдёт в сторону. - Я к тебе вечером зайду.

- Буду ждать... Целую!

- Принимаю поцелую и возвращаю его наполненный любовью! Пока!

- Пока!

Он положил трубку, встал с кресла и приплясывая пошёл к выходу. Однозначно, день начинался очень приятно. Закончиться он обещал ещё более впечатляюще, что, конечно же, не могло испортить его настроение. Именно с такий настроем на рабочий день и выходил из своей квартиры Кирилл. Закрывая дверь ключом он подпевал себе под нос старинную песню про любовь. Легко спустившись с третьего этажа он вышел на летнюю утреннюю улицу. В воздухе уже чувствовалось приближение зноя, неумолимо начинающегося сразу после двенадцати. Поэтому люди пытались сделать свои дела до обеда и укрыться от жары под тенью своих садов на даче или на озёрах, в изобилии разбросанных по всему пригороду. Об этом Кириллу мечтать еще было рано, до отпуска оставалось еще две недели. Но планы на проведение этого лета вдвоём с Мариной у него уже имелись. Улицы уже были полны народу, торопящегося по своим делам в обычный день ничем не примечательной недели. Кирилл завернул во двор старинного дома, что бы пройти через несколько дворов и основательно срезать путь до нужной ему остановки автобуса. Не успел он пройти и нескольких шагов, как из приоткрытой двери подвала выбежала черная кошка и распушив свой хвост перебежала дорогу Кириллу, скрывшись в дверях подъезда. Кирилл на миг остановился. "Тьфу ты, напасть! Теперь что, назад идти?"- подумал с раздражением Кирилл. "Но ведь сотни раз кошки перебегали мне дорогу, и никогда ничего не случалось. Чего же я боюсь?"

Кирилл постоял с минуту, пристально смотря в то место куда скрылась кошка. Подсознательно он почувствовал приближающееся несчастье, но осознать этого до конца не успел. На всякий случай троекратно плюнув через левое плечо он смело пошёл дальше. Пройдя старый двор он вошёл в подворотню и ещё раз остановился. Прямо перед ним, неспешной походкой пересекая ему путь, шла какая то неряшливая бабка с двумя пустыми вёдрами. Увидев Кирилла, который с опаской на неё смотрел, она ускорила шаг и скрылась в подъезде. "Что же это такое?"- лихорадочно соображал Кирилл. "Всем этим детей пугать, а не меня. Почему же я боюсь?"

Продолжая анализировать свои чувства он вышел на нужную ему улицу. До остановки было не более двадцати метров, и Кирилл прибавил шаг. Он видел, что навстречу идёт странный тип, совершенно лысый, имеющий только косичку на темени, плотную, черного цвета. Одетый он был в какие то белые простыни. Человек постоянно улыбался и раздавал всем встречным листочки. Он был смуглый, вероятно даже не русский, хотя трудно что-нибудь было говорить осматривая его на ходу. Поровнявший с Кириллом он протянул ему лист и продолжил свой путь по улице. Машинально подняв листок к глазам Кирилл прочитал название статьи: "Отрывки из трактата о переселении душ". Ага! Ясненько! Что такое он уже слышал. А, точно! "А если был ты баобабом, то баобабом и помрёшь".

Забивать голову ненужной информацией он не стал. Как только он доберётся до рабочего стола, он сразу же этим займётся и будет исправно делать это все положенные восемь часов. Работал он журналистом, а сегодня у него дежурство за столом Жалоб и предложений. Это значит, что восемь часов он будет выслушивать жалобы пенсионеров и предложения мнимых новаторов по переустройству страны. Из всего этого в конечном итоге соберётся только несколько хороших материалов, которыми он воспользуется уже завтра. Вернее через три дня, так как завтра по календарю ожидалась суббота, а за ней, как всем было хорошо известно шло воскресенье. Два дня отдыха! И проведёт он их с Маришей.

Вдруг... Вот, всегда это "вдруг"! Но ничего не поделаешь, в данном случае это было действительно вдруг. Из за поворота выбежала собака. Обычная дворняга, смесь бульдога с носорогом, как любили кричать местные мальчишки-шалопаи. Но неслась она прямиком на Кирилла. Жаль заметил он это слишком поздно, а когда заметил, то изменить что-нибудь уже было невозможно. Собака была довольно крупная и упитанная, даже не верилось, что она была бездомная. Увидев такую собаку на улице сразу инстинктивно высматриваешь в толпе полного мужчину, который то и должен быть хозяином упитанного пса. Ведь как говориться каков хозяин, таков и питомец. И вот этот самый довольно упитанный пёс совершил героический прыжок и приземлился аккурат на груди Кирилла. Причём, по всей видимости, кусать он его не собирался. Он стал неистово лизать лицо Кирилла. Но делал он это уже при падении последнего. Как в замедленной съёмке Кирилл повалился на асфальт вместе с внезапным поклонником. Упав на тротуар он ударился затылком, негромко вскрикнул, но ясность мысли не потерял. Как не потерял он и своего обожателя, который всё так же с умилением лизал его мокрое лицо. "Зачем только я умывался утром?" - неожиданно подумал Кирилл. Но на этом неожиданности не прекратились, а, словно бы сработала цепная реакция, потянулись друг за другом, выстраиваясь в цепь нелепых случайностей. Но действительно ли случайностей?

Второй неожиданностью была большая, важная тётка с журналом в руках. Весила она наверно килограмм сто. Она была так увлечена чтением, что не заметила разыгравшуюся трагедию на асфальте. Всё случилось быстро. Она сделала пару шагов, и не отрываясь от журнала наступила на Кирилла всей своей массой. Причём наступила на самое неудобное место для мужчины, так сказать его гордость. Трудно сказать кто перепугался больше. Может Кирилл, которому от внезапного некомфортного состояния стало так тоскливо, что хотелось подняться и бегать с диким криком по центральной площади. Или женщина так неосторожно наступившая на неудобное место, не удержавшись при этом на его неровной поверхности, и упавшая прямиком на собаку, которая лежала между прочем на Кирилле. Или может быть это была собака, на которую совершенно внезапно упала туша с журналом. Этого не узнал никто. Зато случайные прохожие могли наблюдать замечательное шоу, которое мог показать любой уважающий себя мужчина в такой ситуации. От упомянутой выше тоски Кириллу стало так плохо, что он с проворством скинул с себя помятую собаку, находившуюся в шоковом состоянии и любительницу журналов, и подпрыгнул так высоко, как только мог, при этом издав звук боли, сравниться с которым может только звук сирены при бомбёжках. При этом он ударился об дорожный знак подсказывающий водителям, что останавливаться тут не рекомендуется. При этом ударе Кирилл забыл о боли внизу живота и немного успокоенный приземлился опять на землю. Только теперь он уже упал на всё ещё не пришедшую в себя женщину. На что та закричал, что её насилуют и пнула Кирилла своими мощными ногами прямо в живот. Да так сильно, что тот вылетел на проезжую часть и первая же Волга приняла его измученное тело себе на капот. Через секунду он сполз с капота и растянувшись у бампера потерял сознание.

Спустя два часа после описанных событий из городской больницы Љ1 щурясь от солнечного света, с перевязанной головой вышел Кирилл. "Тебе повезло, братишка!",- сказал ему пол часа назад врач, молодой паренёк лет 28. "Ещё бы чуть-чуть и детей иметь ты бы уже вряд ли смог, да и с головой всё в порядке. Никакого сотрясения. Даже трещин в костях нет. Видать крепкий ты парень!". Всё может быть. Кирилл вспомнил недавнее происшествие и сквозь злость на обстоятельства вдруг прорезался истеричный смех. Он сел на ступеньки, по которым недавно несли его на носилках без сознания, и громко смеялся, подпрыгивая при всхлипах и держась за голову. Смех сквозь слёзы. Вероятно это защитная реакция организма на перенесённый стресс. Хорошо что в этот приполуденный час на улице никого не было, а то бы не правильно поняли. Тут и в психушку могут забрать, а этого только и не доставало для полного счастье. Теперь ещё и редактору объяснять. Наверное опять не поверит. "Что то с тобой часто всякие курьёзы случаются. То ты будильник сломал, то тебя в автобусе дверьми прищемили, то ключ от квартиры потерял. Почему Кирилл, со мной всё это не происходит, или, вот например, с товарищами твоими? Почему ты за всех расхлёбываешь, а потом мы все за тебя? А?" - часто говорил ему его шеф, редактор газеты Ивасёв. Да он бы и сам рад узнать почему, да кто ему расскажет?

С такими невесёлыми мыслями Кирилл побрёл по скверу к ближащей остановке. Голова была свинцовой и её почему-то тянуло вниз. Сопротивляться было бессмысленно, и Кирилл шёл опустив голову, но на этот раз не теряя бдительности. Он постоянно стрелял глазами по сторонам, обходя всех подозрительных собак. Солнце палило нестерпимо. Во рту уже давно пересохло, пить хотелось сильнее, чем придушить ту собаку, воспылающую любовью к его скромной персоне. И даже сильнее чем желание выпороть ту любительницу журналов, которая скрылась сразу после того, как Кирилла сбила машина. Её сейчас ищет наша доблестная милиция, но это всё равно, что найти иголку в стоге сена. Пусть толстую, но иголку. На углу он увидел автомат с газированной водой. Пошарив в карманах он нашёл три копейки, и, радуясь, что не надо менять рубль, побежал, как только это было возможно с его раненой головой, к автомату. Получив свой заслуженный стакан сладкой и холодной газировки Кирилл припал к живительной влаге, забыв обо всём на свете. Краем глаза он увидел молодую девушку, ведущую на поводке маленькую болонку. Девушка шла с нахмуренными бровями и о чём то напряженно думала.

- Эх, девушка, - неслышно произнёс Кирилл, скорее сам себе. -Если бы я был на вашем месте, я бы наверное радовался. Ведь не к редактору на поклон вы сейчас идёте. То-то же!

Как только он произнёс последние слова яркая вспышка ослепила глаза. Вернее шла она из мозга, но это было так же неприятно. Ещё через секунду он услышал звук разбивающегося стакана и почувствовал себя крайне неудобно. Открыв глаза он увидел перед собой болонку. Поводок от неё был зажат в его руке. Только вот рука была какой то чужой. Он не чувствовал свои руки! Но в то же время он шёл, хотя и ног не чувствовал. Все эти ощущения пронеслись за доли секунды. И вдруг в его мысли врезался голос. Он был так громок, что Кирилл зажмурил глаза. "Будь ты проклят, Михей! Ишь, ты! Меня он захотел видишь ли! Неймется ему. Ну что за мужики пошли. Подождать пару дней не могут. Я ведь тоже его хочу... Только вот не могу. Будь прокляты критические дни женщины! И ещё шавка эта проклятая! Герда! Уймись!"

Это было всё так внезапно и удивительно, что Кирилл потерял не только дар речи, но и способность мыслить. И вдруг он понял что идёт. Он вдруг понял, что идёт и ведёт эту проклятую Герду и говорит сам с собой о критических днях! Он сошёл с ума! Наверное последнюю фразу он сказал вслух, потому что кто то его окликнул:

- Э, паря, а ну вали отсюда! - голос был поразительно похож на женский.

- Это вы мне? - на всякий случай спросил Кирилл.

- Тебе, кому же ещё, тут только мы. Ты каково сюда влез? А ну пошел вон!

Кирилл почувствовал сильный пинок по мягкому место, и в следующую секунду он открыл глаза. Над ним склонилось старушечьё лицо с маской безграничного участия во всех его проблемах. Кирилл привстал и огляделся. Он лежал на асфальте рядом с автоматом. Разбившийся стакан был тут же. Мокрое пятно растекалось по асфальту и Кирилл смотрел на него очарованно, ничего не понимающе. Наконец то до его сознания дошёл голос бабушки:

- Что же ты сынок, плохо тебе? Может в больницу пойдёшь? Она у нас тут рядышком?

- Что? - всё еще отрешённо проговорил Кирилл. - Какая больница?

- Городская, сыночек, городская.

- Нет, бабушка, спасибо, мне уже лучше. Жара проклятая, кого угодно в обморок отправит. - Кирилл приходил в себя и решил успокоить бабушку, пока та не собрала вокруг себя толпу.

- Ну, тогда я пойду, мне ещё за молоком надобно.

- Иди, бабушка, иди родимая!

Бабушка ещё раз оглядела Кирилла и пошла в сторону больницы. Кирилл огляделся. Девушка с собакой всё ещё шла по скверу, но уже через секунду скрылась за поворотом.

Аккуратно убрав осколки стакана под газированный автомат Кирилл продолжил свой путь. То и дело он прикладывал руку к горячей голове, совершенно справедливо опасаясь повторения непонятных галлюцинаций. Весь этот бред мог только присниться. Но ведь он не спит. Об этом постоянно напоминала ноющая голова. Значит он сходит с ума. Ничего себе преспективка! Выходя на оживлённую улицу Кирилл старался убедить себя, что это всего лишь последствия аварии, которые пройдут со временем, и ему останется только вспоминать о них с улыбкой. В тот самый миг, когда он повернул на главную улицу города ему это вроде бы удалось. Вот только поверить в эту удачу у Кирилла не было времени. Он просто забыл обо всём, что с ним произошло за этот день. А забыть было от чего!

- Гражданин, вы арестованы! - прогремевшие как гром среди ясного неба слова, могли заставить любого забыть не только о недавних событиях, но и собственное имя. Кирилл вздрогнул и обернулся. Перед ним стояли два очень похожих друг на друга человека. Одеты они были, не смотря на жару, в черные монотонные костюмы. Вообще их вид был безупречен. Сразу бросались в глаза дорогие костюмы, белоснежные рубашки и строгие галстуки. К лацкану каждого из них была прикреплена брошь в виде черной розы. Издалека заметить её на чёрном фоне костюма было трудно. Но в близи она сразу бросалась в глаза. Лакированные туфли цвета черного кофе блестели под палящим солнцем. Они стояли скрестив руки у живота и немигающе смотрели на Кирилла.

- Это вы мне? - удивлённо спросил Кирилл.

- Несомненно! - ответил один из них.

- Это есть факт не терпящий сомнений! - выпалил в тон ему второй "близнец", как сразу окрестил их про себя Кирилл.

- Пройдёмте, - продолжил Первый близнец и взял Кирилла под руку. - Нам туда.

Он кивнул на проезжую часть. Тот час к ним подъехала черная Волга. "Опять Волга!" - подумал Кирилл.

- Не бойтесь, ведь вы всего лишь арестованы, а не сосланы, - заулыбался Второй близнец.

- Это точно! - серьёзно подтвердил Первый.

- Да что собственно происходит? - Кирилл ничего не понимал и попытался выяснить это, но ему не дали такой возможности.

Дверь подъехавшей машины раскрылась и его буквально впихнули в салон. Всё это произошло так быстро, что Кирилл даже не успел испугаться. Как только он попал в салон и вслед за ним с двух сторон уселись близнецы, машина сорвалась с места, чуть не подрезав белые Жигули, которые впрочем от неожиданности не смогли справиться с управлением и врезались в мусорную тумбу, стоящую на тротуаре. Это, казалось, совершенно не волновало его новых знакомых. Они даже не повернули головы, что бы посмотреть, что случилось.

Машина петляла по улицам городка, казалось, без всякого смысла. Они то ехали в сторону загородной зоны, то резко поворачивали и возвращались в центр. Некоторое время машина крутилась по кольцевой. Наконец Кирилл не выдержал:

- Может кто-нибудь объяснит мне что происходит?

- Всё в своё время! - улыбнулся Второй близнец.

Кирилл заметил, что Второй близнец всегда улыбается, даже когда говорит, казалось бы серьёзные вещи. Первый же был его полной противоположенностью. Он держался по военному, серьёзно. Как бы сильно они не были похожи Кирилл различал их именно по брошке, по той самой чёрной розе, которую он сразу заметил на их пиджаках. У первого эта роза была иссиня-черного цвета, а у Второго, улыбчивого, тёмно-серого. Опять же различить эти детали можно было только на расстоянии вытянутой руки. На большем же расстоянии обе эти броши смотрелись одинаково. Они обе были чёрного цвета.

Первый засунул руку во внутренний карман и извлёк от туда такую же чёрную как брошь лакированную дощечку. Она была тонкой, как картон, но производила впечатление крепкой вещицы. Неулыбчивый сунул эту дощечку под нос Кириллу и торжественно произнёс:

- Галактическая полиция. Сектор контроля за душами. Отдел по предотвращению вторжений. - он убрал дощечку от ошарашенного Кирилла и положил её бережно в карман. - Вы нарушили закон 3В дробь 234 Галактического кодекса о правах душ. Ваши действия попадают под статью 18 дробь 17, параграф первый, пункт второй, третий абзац. А именно: Нарушение территориального пространства и вторжение на нелицензированную территорию. Другими словами вы крепко влипли, молодой человек.

- Я допускаю, что вы сделали это не нарочно, но нам не нужны случайности, дружище, незнание законов не освобождает, понимаешь, от ответственности! - пропищал Второй близнец.

- Но... Позвольте! - ничего не понимая произнёс Кирилл, всё больше начиная злится - Бред какой то! А ну кончайте балаган! Заморочили мне голову своими вторжениями. Кто вы такие?

Первый опять полез в карман, достал эту же дощечку, сунул её в лицо Кириллу и как заклинание начал произносить объяснение:

- Галактическая полиция. Сектор контроля за...

- Ладно, ладно, это я понял, не надо ерундить два раза об одном. - прервал его объяснение Кирилл.- Но куда вы меня везёте?

- Сначала в склад биооболочек, а затем в Чистилище дорогой мой, до выяснения обстоятельств, - и на лице Второго нарисовалась замечательная, голливудская улыбка. - Всё в рамках закона!

От этих объяснений Кириллу стало еще хуже. Он закрыл глаза и откинул голову на сиденье. "Бред какой то! Не может этого быть! Может всё таки я сплю? Нет, навряд ли, слишком уж всё реально. Чёрт! А всё так хорошо начиналось! Что я теперь редактору скажу. Теперь то уж точно уволит, как пить дать. И Маришка беспокоиться будет. Надо будет ей позвонить и сказать, что в командировку уехал. Постой, о чём же это я? Меня везут два непонятных типа, в непонятном направлении, а я тут разглагольствую про то, что мне не поверит шеф. А может они психи?" - после этих слов он осторожно всмотрелся в их лица. Первый близнец даже не соизволил повернуть к нему голову, продолжая смотреть прямо перед собой, а Второй опять подарил ему лучезарную улыбку. У Кирилла уже стали возникать подозрения, не гей ли его новый знакомый. На всякий случай он всё же отодвинулся поближе к Первому, на что тот недовольно фыркнул, но местоположение своё не изменил.

Прошло уже два часа. Кирилла понемногу укачало, и сон стал пробираться к нему, через его возбуждённое дневными событиями сознание. Вначале он пытался бороться с сонливостью, но потом махнул на всё рукой, поудобнее устроился, растолкав своих попутчиков и закрыл глаза.

- Не вздумай спать! - голос прозвучал так неожиданно и громко, что Кирилл подпрыгнул на своём месте как ужаленный.

- Это почему? - совершенно законно возмутился Кирилл.

Первый близнец соизволил повернуть свою голову к арестованному и недоумённо произнёс:

- Ваш вопрос совершенно не понят. Что почему?

- Почему нельзя... - он запнулся посмотрев на удивлённые лица своих попутчиков. Кто то из сидящих в салоне был на гране безумия. И почему внутренний голос подсказывает ему, что это он сам?

- Что нельзя? - улыбка Второго близнеца стала тревожной.

- Да так... Мысли вслух, - непонятно почему, но Кириллу показалось, что развивать эту тему больше нельзя.

- Ты бы держал их при себе, парень, - сурово произнёс Первый близнец.

- Не напрягайся, отдохни, путь долгий предстоит, - в отличие от Первого, Второй близнец опять стал самим очарованием

Кирилл откинулся на сиденье и задумался. Ему всё меньше нравилась создавшаяся ситуация. Ещё меньше ему нравилась работа его мозга. Что то много на один день галлюцинаций, и визуальных и слуховых. Надо что то делать. Он закрыл глаза и почувствовал, что сон опять обволакивает его.

- Я кому сказал не спи!

И на этот раз Кирилл не был готов, что бы услышать этот резкий голос, шедший казалось отовсюду и из ниоткуда одновременно. Поэтому он отреагировал согласно своим рефлексам. А именно, он опять подпрыгнул на месте и с дикими, круглыми глазами уставился на Первого близнеца.

- Вы что то сказали? - неуверенно спросил Кирилл, часто моргая ресницами.

- Почему вы так подумали? - ответил вопросом Первый близнец.

- Та так, показалось. Наверное устал очень.

Близнецы переглянулись. Первый нахмурил брови и уставился в окно, а второй неуверенно улыбался и смотрел на Кирилла.

"Чертовщина какая то." - подумал про себя Кирилл. "Что за голоса?"

- Извините, если напугал вас, я не нарочно, - голос вновь раздался в голове Кирилла, но уже намного тише.

На этот раз Кирилл выдержал. Он не подпрыгнул на месте, и вообще никак не выразил своих чувств. Он лишь ещё раз взглянул на близнецов и убедился, что это не их штучки. Они молчали как монолитные скалы. Следовательно с ним говорит кто-нибудь другой, или он сам. В последнем случае нужно срочно обращаться к врачам.

- Не беспокойтесь, вы здоровы, по человеческим меркам. Я вам всё объясню позже, а сейчас ничего не говорите, а слушайте. Вам надо бежать! И чем скорее, тем лучше. И ни в коем случае не засыпайте, иначе не сможете проделать то, что я вам скажу. Пожайлуста, в это трудно поверить, но вы попытайтесь. Я всё устроил. Сейчас за поворотом будет магазин игрушек. Около входа стоят три собаки. Лучше выбирать гончую, так больше шансов улизнуть. Сконцентрируйтесь, я помогу вам!

- Бред какой-то! - выпалил Кирилл во весь голос.

- Что? - удивлённо спросил Первый близнец. - Что вы ска...

Услышать вопрос полностью у Кирилла уже не было времени. В окне он увидел магазин и трёх собак. И в этот миг он почувствовал, что его выворачивают наизнанку, причём в прямом смысле этого слова. Как будто кто то хотел выдуть у него все внутренности, причём сделать это через темечко. Но это продолжалось недолго, через мгновение его опять ослепила вспышка...

... Открыв глаза он увидел асфальт. Первое впечатление от увиденного было у Кирилла туманным. Он обратил внимание на то, что тротуар был неровный и от него пахло кошкой. Почему кошкой? Кирилл не знал, просто был в этом уверен. Его голова была так близка наклонена к асфальту, что он мог различать каждый камушек. Вместе с этим к нему пришло чувство дискомфорта. Что то мешало ему, теснило его. Он повернул голову и увидел чёрную Волгу, тормозящую на другой стороне улицы. Через мгновение из неё выбежали его недавние знакомые близнецы. Первый близнец прислонил правую руку к уху и закрыл глаза. Через несколько секунд он открыл их и указал в сторону Кирилла. Всё это время Кирилл как завороженный наблюдал за действиями близнецов. И простоял бы он в оцепенение ещё бог знает сколько времени, если бы из ступора не вывел его вновь ставшим пронзительным и громким внутренний голос. Именно внутренний голос, потому что Кирилл никак иначе не мог пока объяснить это явление.

- Беги! - внутренний голос чуть было не надорвался от усердия.

В это короткое слово было вложено столько страха, участия, беспокойства, повелевания и еще много других чувств вперемежку, что ослушаться было невозможно. Поэтому инстинкт самосохранения наконец то сработал и в голове Кирилла как будто щелкнул переключатель. Он вдруг сам почувствовал опасность исходящую от этой парочки и ... побежал.

В разные стороны от него шарахнулись собаки, привязанные к столбу поводками. Только сейчас он заметил их. Глаза у собак были испуганы, хвосты прижаты, хотя, как успел заметить Кирилл, одна из них была бойцовской породы, и страх ей был чужд. Но осмысливать эту ситуацию времени не было. Поэтому перепуганных собак Кирилл сразу же выбросил из головы. Он мчался по улице. Но как он мчался! Асфальт мелькал у него прямо перед глазами. Люди, попадавшиеся на пути были огромные и он маневрировал у них между ног, как только был на это способен. Это всё казалось бредом. Или он ползёт на четвереньках, да так быстро, что можно смело записываться в книгу Гиннеса, или он стал лилипутом. Только теперь он соизволил отпустить голову еще ниже и посмотреть на ноги. Ног у него не было... Вернее конечности были, но они обычно назывались лапами! Вот именно! Вместо ног у него были лапы. Простые собачьи лапы, чуть вытянутые и тонкие. Со страхом он повернул голову назад и от увиденного резко затормозил. Всеми четырьмя лапами! Да, он увидел и две задние лапы и даже хвост, и вдруг понял что каким то образом он стал собакой. От резкой остановки его развернуло и он боком врезался в прилавок, на котором предприимчивый грузин осторожно раскладывал красивые красные яблоки. Прилавок опасно заскрипел и накренился. Но, к счастью, выдержал. Грузин оказался парнем прытким. Он схватил, припасённую наверное для таких случаев, палку и замахнулся на Кирилла. Ох, и зря же он это сделал. Он не учёл, что у собак есть инстинкты. А у людей, превратившихся в собак и тем более. Главный инстинкт - самосохранения, плюс услужливая память о нелёгкой жизни собак, преподнёс хозяину прилавка неприятный сюрприз. Кирилл не смог потом объяснить как он это сделал. Но факт остаётся фактом. Он вдруг высоко подпрыгнул и вцепился в палку зубами. Грузин не ожидал агрессии со стороны небольшой собаки, поэтому палку из рук выпустил. А Кирилл, в образе собаки красиво приземлился на землю и побежал дальше не выпуская палку из пасти. Это обстоятельство и расстроило больше всего грузина. Палка зацепилась за стойку, и прилавок, до этого только накренившийся, вдруг треснул и с грохотом развалился. Весь товар грузина, все его яблоки, гранаты, персики рассыпались по дороге, на непомерную радость детей, которые бросились собирать дары юга. Хозяин бегал в толпе ребятишек и с криком: " Ай, вай!!!", отбирал у самых медлительных свой помятый товар. Самые же шустрые успели основательно напить свои сумки и карманы. Кирилл увидел всё это повернув на бегу голову. И ещё он увидел близнецов, пытающихся пробиться сквозь весёлую ватагу ребят. Не обращая больше внимания на них он повернул в подворотню и припустил по двору какого то дома. Мимо степенно шагая прошли два добермана. Но на бегущую собаку они даже не отреагировали. Вот оно, воспитание!

Много позже Кирилл задумается, почему тогда, в первые минуты своего непонятного превращения в собаку он не удивился и принял это как должное. Ведь это всё было невероятно. Может быть он так и думал. Наверняка, подсознательно, Кирилл настроил себя, что это всё если не сон, то какой то бред. И лежит он в это время на больничной койке городской больницы. Ведь так было спокойней. И не приходилось думать и ломать голову над происходящими событиями. Хотя опять же, в глубоком подсознании, он раскопал информацию, что думать об этом всё таки придётся. Пусть чуть позже, но придётся.

А пока он бежал. Скорость была невероятная. Человек не может бежать так быстро и Кирилл резонно полагал, что от преследователей оторвался. И вдруг он почувствовал что за ним бегут. Оглянувшись, он увидел тех самых двух доберманов, мимо которых он минуту назад пробегал. Тогда они показались ему флегматичными и вялыми. Но сейчас они неслись вслед Кириллу, и дураку было ясно, что от встречи с ними ничего хорошего ожидать не приходилось. Поэтому он прибавил скорость.

- Это я, потеснись! - как обычно, голос испугал Кирилла своей внезапностью.

- Чего? - не понял Кирилл.

- Подвинься говорю... э... расслабся просто. Остальное я сам сделаю.

Кирилл попытался расслабиться. Но как это сделать, когда ты бежишь, а вслед за тобой два страшных пса?

- Времени у меня мало, тут слишком тесно для троих.

- Для троих? - удивление Кирилла было столь большим, что он даже сбавил скорость.

- Эй ты! Не тормози! - голос не на шутку испугался. - Жми лучше, догоняют же!

Его и впрямь догоняли. Кирилл не знал, какой породы был сам, но про доберманов был наслышан, и испытывать судьбу от встречи с ними не хотел. Поэтому скорость вновь прибавил. Он вдруг заметил, что не устаёт. Он мог говорить неизвестно с кем, мог мыслить, анализировать и почти не следить за дорогой. Но в то же время он бежал с немыслимой скоростью и бежал ровно, не спотыкаясь и маневрируя между столбами и деревьями. Но в то же время, если он захочет остановиться, то тело его остановиться. Кирилл не мог это понять. На лицо было какое то раздвоение, словно бы он был в гостях в этом теле, а хозяин не подозревая о его присутствии продолжал рутинную, будничную работу. Но и работу эту Кирилл мог время от времени направлять в нужное ему русло.

- Так вот, - немного успокоившись заговорил внутренний голос,- у меня только пару минут, затем я вынужден буду отлететь. Беги в сторону леса, ничему не удивляйся, и если почувствуешь словно тебя пнули под спину не сопротивляйся, это в твоих же интересах. Твоя задача - оторваться от этих двоих. Я тебя буду пасти, и в случае чего, попытаюсь помочь. Как только ты будешь в безопасности, я всё тебе объясню. Ну, счастливо тебе!

Голос затих, и Кирилл понял, что он отлетел. Как это, куда, почему и кто он? Все эти вопросы пока висели в воздухе. Но делать было нечего и он прибавил скорость всеми своими четырьмя лапами...

...А между тем доберманы сократили разделяющее их расстояние. Наверняка они были выносливее той собаки, в которую превратился он сам. Кирилл понял это, когда ощутил, что его скорость постепенно снижается. Вероятно он устал от погони. Хотя очень необычно выглядит эта усталость, ведь сам Кирилл даже не ощущал расхода энергии. Но его новое тело вероятно уже выдыхается.

Впереди показался лес. "Что там внутренний голос говорил про него? А! Точно! Надо бежать туда, может там можно будет оторваться от псов. Но почему они преследуют меня? Даже если они очень не взлюбили меня за что то, то всё равно такое затяжное преследование очень непонятно", - думал Кирилл не сводя глаз с приближающегося леса.

Внезапно к нему пришла мысль. Мысль приходила к нему всегда внезапно, иногда он даже был не готов к этому, тогда она обижалась и уходила. Но чаще Кирилл был готов к её приходу и ловил её налету, ещё не оформившуюся в идею, только что показавшуюся на пороге сознания. Так произошло и на этот раз. Он вдруг понял, что может стать не только сторонним наблюдателем этой гонки, но и её непосредственным участником. И надо то для этого всего-ничего. А именно: почувствовать себя собакой, попытать6ся мыслить так же как она. Кирилл сосредоточился. Он видел перед глазами высокую траву, которая хлестала его по лицу (или по морде?), но удары не ощущал. Боли не было, не было вообще ничего, и это становилось невыносимо. Кошмарный сон, который всё никак не хотел заканчиваться, всё больше и больше не нравился Кириллу. Ощутить себя собакой дело непростое. И даже если видишь перед собой постоянно мелькающие свои же собственные передние собачьи лапы и тело твоё покрыто шерстью, всё равно сделать это очень трудно. Как ни пытался Кирилл представить себя четвероногим другом человека, у него ничего не вышло. А доберманы сократили расстояние до минимума. Они уже буквально дышали в хвост. Кирилл обернулся и бросил испуганный взгляд на псов. Что то в их облике удивило Кирилла. Что то было неестественное в данной ситуации. Что то неестественное было в их взгляде. Точно! Кирилл вдруг понял, что его удивило. Глаза у собак были не злобными. Во взгляде собак не было ярости, азарта которые неизбежно возникают при погоне за врагом, с которым хочешь расправиться. Это и удивило Кирилла. Но развить свои мысли ему помешал лес. Он встал перед Кириллом огромной стеной и встретил его угрюмым молчанием. В лесу бежать было тяжелее, приходилось обегать многочисленные деревья, что не позволяло двигаться очень быстро. Для такого кросса с препятствиями нужно умение. Недостаток навыков сказался уже через две минуты лесной погони. Кирилл всем своим телом налетел на поваленное дерево. Совершив по инерции сальто в воздухе он с треском повалился в крону засохшего дерева. И ещё через мгновение в его тело впились страшные челюсти двух доберманов.

Кирилл не чувствовал боли. Её попросту не было. Но с его губ сорвался крик страха. Ощущение было диким, звериным, но справедливости ради надо отметить, что любой на месте Кирилла отреагировал бы так же. Когда два огромных пса, такого же роста как и ты сам, впиваются в твою плоть, сдерживать эмоции было бы глупо и самое главное нереально. И вот в этот трагический момент из его горла вырвался... вой. Протяжный, зовущий о помощи, пронизывающий насквозь вой. Он почувствовал себя на миг несчастной жертвой, простой дворнягой попавшей в западню к собакам-убийцам. И вместо крика из его глотки вырывался вой. Почему то, вероятно понимая свою обречённость, его тело не сопротивлялось агрессорам. Доберманы ожесточённо терзали тело бедной дворняги, а Кирилл, уже потерявший ощущения единства с телом собаки, отчаянно изливал на простом земной языке призывы о помощи. Причём переводя эти призывы на любой язык мира, оригинал текста сохранился бы почти без изменения. Всё дело в том, что весь его призыв о помощи состоял только из одной, но очень протяжной буквы: " Ааааа-аа-ааа-ааааа!!!".

Яркая вспышка, ослепившая на время Кирилла, пришлась как никогда вовремя. Доберманы уже подобрались к глотке его тела, но ослепившая на мгновение глаза вспышка помешала их коварным планам.

Когда пелена сошла с глаз, Кирилл увидел картину разыгравшейся трагедии со стороны. Он возвышался над двумя доберманами, которые как по команде перестали глумиться над бедной собакой и уставились на него, задрав свои хищные, испачканные кровью морды. Кирилл уже ничему не удивлялся. Слишком уж много чудес на один день ему выпало. Да и времени на удивление у него не было. Вся эта круговерть не останавливалась ни на минуту, и мгновений на размышления катастрофически нахватало. Поэтому изводить себя вопросами он не стал, а первым делом попытался определить в кого же он превратился на этот раз. Ещё пару таких превращений и ему придётся признать, что волшебство существует не только в сказках.

Он склонил голову вниз и увидел длинные, мощные ноги с огромными копытами. Голова была тяжёлая, и Кирилл вдруг понял, ощутил всем своим естеством, что на ней располагались рога. Огромные и красивые рога. Так значит он стал... Кем? Непонятно, но кем то рогатым.

Треск ломающихся веток заставил его вздрогнуть. Он поднял голову и увидел в нескольких шагах от него огромного, красивого лося. Вернее лосиху, как определил Кирилл присмотревшись к незваному гостю. Точно! Мысль опять осенила его мгновенно. "Так значит я стал лосём!" - с радостью подумал Кирилл. И тут же опустил голову и бросил взгляд на собак. Доберманы казалось еще не пришли в себя от такого поворота событий. Они стояли бок о бок, тяжело дышали и переводили взгляд с одного лося на другого, то есть с Кирилла на лосиху. Вдруг один из доберманов склонил голову к передней лапе и замер. Увидев это лосиха вдруг пригнула голову и ринулась на доберманов. Один из них успешно увернулся от страшных рогов, но вот второму, пригнувшему голову к лапе, повезло меньше. Лосиха подцепила его рогами и подбросила высоко в небо. Доберман жалобно скуля проломил несколько веток и кувыркаясь упал в ближащие кусты. Второй доберман, понимая бесполезность сопротивления, попятился назад. Затем он высоко подпрыгнул и ринулся напролом сквозь кусты, в которые упал менее удачливый доберман. Там к нему присоединился пострадавший. Уже через несколько минут их рычание и скулёж были уже не слышны.

Лосиха вплотную подошла к Кириллу и в его мозг опять ворвался громогласный внутренний голос:

- Бежим, они скоро вернуться, но на этот раз они уже будут охотниками!

- Кто? - не понял Кирилл.

- Доберманы, тьфу, эти двое, из космической полиции!

- Так это были они??? - удивлению Кирилла не было предела, хотя если он смог превратиться в собаку, а затем в лося, то почему это не могут сделать другие.

- Они, кто же ещё!

Не говоря больше ни слова лосиха побежала в глубь леса. Не найдя для себя ничего лучшего Кирилл поспешил за ней.

Они бежали по лесу почти не разбирая дороги. По крайней мере так показалось Кириллу. Их мощные тела сметали любую преграду. Обегать приходилось только лишь деревья, сквозь кусты и молодую поросль пробирались напролом. Постепенно лес редел, и вот уже они выбежали на огромную поляну. Она вся утопала в ромашках. Их было так много, что от неожиданности Кирилл зажмурил глаза. Игра белого с оранжевым и желтым была такой сильной, а аромат цветов настолько глубоким, что на некоторое время Кирилл потерял не только дар речи, но и способность двигаться. Как всегда сладкую негу нарушил всё тот же пронзительный голос:

- Эй, лось! Пошевеливайся! А то рога потеряешь, когда охотники явятся.

- Почему? - не понял Кирилл, всё ещё находясь под властью цветочного буйства.

- Что почему?

- Почему ты... вы... Вообщем, почему они должны явиться?

- Поверь мне, они придут. Эти типы так просто добычу не потеряют. А в данной ситуации им лучше всего стать охотниками. К тому же недалеко от места, где тебя грызли... извини... где ты боролся с собаками, есть охотничья избушка. Так что ответ очевидный,- охотно объяснил внутренний голос.

- Так чего же мы стоим? - прокричал Кирилл и побежал через поляну к лесу.

- Стой! Стой тебе говорят! Остановись бедняга! Пропадешь ведь! - отчаянно звенел в голове Кирилла внутренний голос.

Паника настолько овладела Кириллом, что он пробежал ещё с пол километра, прежде чем смог оценить свои действия. А действия надо было признать, были безобразными, но больше безрассудными. В прямом и переносном смысле. Остановившись возле широкого ручья Кирилл опустил голову. С поверхности ручья на него смотрела огромная голова лося с красивыми разветвленными рогами. Кирилл бы нисколечко не удивился, если бы увидел в воде отражение осла. Ведь именно им он и чувствовал себя сейчас. Покрутившись на месте Кирилл не без самобичевания заметил, что совершенно не помнит откуда только что прибежал. Сейчас он мыслил по своему, по человечески. И это опечалило его. Если бы мог он хоть на секунду стать настоящим лосём, то непременно нашёл бы дорогу назад, на поляну. "Ну, лось проклятый! Давай, ищи дорогу!" - кричал своему телу Кирилл. Хотя и знал, что всё это бессмысленно хотя бы потому, что говорить вслух он конечно же не мог (речевой аппарат лося не позволял), а если бы и мог, то лось этого бы не оценил и не понял. Делать было нечего, и Кирилл решил идти куда глаза глядят. Но часто наше решение меняют обстоятельства. Такое обстоятельство, как пуля, просвистевшая прямо над ухом, особенно быстро способно помочь изменить решение. Что Кирилл и сделал. Стресс, полученный от свиста пули и грохота выстрела, был таким сильным, что мозг Кирилла начал работать в автономном режиме. Сознание зверя освободилось, и он ринулся назад, только что проторенной тропой, не увидеть которую мог только Кирилл, бывавший в лесу раз в десять лет. Уже через несколько минут он выбежал на поляну, где увидев знакомый силуэт лосихи сознание Кирилла опять подчинило себе тело лося.

- За мной, в машину! - внутренний голос опять вторгся в сознание Кирилла.

- Куда??? - протянул Кирилл одновременно с этим оглядываясь по сторонам.

- В машину! И быстро, без разговоров. Я помогу!

Только теперь Кирилл увидел то, что не увидел при первом посещении этой поляны. На краю поляны, прямо на дороге уходящей в лес, стоял Уазик. Армейский, проверенный бездорожьем, Уазик. В нём, на месте водителя, сидел человек. Он спал, облокотив голову на спинку водительского кресла. Как два огромных лося могут поместиться в маленьком Уазике Кирилл не знал. Но решил довериться своему внутреннему другу, который пока ни разу его не подводил.

Лосиха первая подбежала к машине. Когда до машины оставалось несколько метров она резко остановилась. Постояв в оцепенение несколько секунд она вдруг отпрыгнула в сторону и понеслась в лес, всё так же не разбирая дороги и круша всё на своём пути. Это обстоятельство очень удивило Кирилла. То голос говорит бежать за лосихой, то полезать в машину, а теперь его гид-проводник по лесу сбежал. Вернее сбежала. Он попытался затормозить, но большая скорость не позволила ему сделать это быстро. Кирилл остановился только стукнувшись боком об машину. Она опасно накренилась, но всё же устояла и вернулась на все свои четыре колеса.

В следующее мгновение он почувствовал, что его вытягивают из тела лося, как недавно вытянули из своего собственного тела. Как обычно это сопровождалось вспышкой и затуманиванием сознания. когда он открыл глаза, то увидел перед собой лобовое стекло, руль, и человеческие руки, сжимающие этот самый руль. Но, к сожалению, не его руки. Подняв голову к зеркалу он встретился взглядом с очень молодым человеком, с веснушчатым лицом и курносым носом, одетым в военную форму нашей славной армии.

- А теперь мил человек, просто сиди и не мешай мне! - прошептал голос, но ощущение было такое, что сказал это он сам.

Между тем его тело жило своей жизнью. Его же руки, вернее руки его тела, завели машину, но перед этим вытащили из кармана ключи и отстегнули от руля наручники, которыми они были прикованы к машине. Ещё через мгновение машина дернулась и помчалась по дороге. Кирилл напрягся и с трудом заставил голову повернуться назад. Последнее что он увидел, это два охотника выбегающих на поляну и сжимающих карабины. Машина опасно завиляла, и Кирилл был вынужден повернуть голову вперёд, что бы следить за дорогой.

- Я же сказал, болван, не мешай мне! - со злостью оглушил его голос.

- Тем же я тебе помешал? - недоумённо спросил Кирилл, причём сделал это уже вслух, его новое тело подчинилось ему так же легко.

- Да замолчишь же ты! Это моё тело! Я буду им руководить, а не то мы дров наломаем.

- Что? Да как это возможно...?

- Просто заткнись, ладно? - уже выходя из себя попросил голос.

- Ладно, ладно... Не злись.

Кирилл расслабился. Очень странным это было ощущение. Он просто наблюдал, как его тело совершает те или иные действия без его ведома. При этом, он опять не чувствовал ничего, как и в случаях с другими телами. Он был просто пассажир. И эта догадка совершенно сбила его с толка. События стремительного дня настолько вымотали его, что Кирилл уже через минуту мирно спал. Тело же курсанта продолжало вести машину и уже через пол часа они выбрались на большую дорогу и направились к городу.

Когда Кирилл открыл глаза они уже петляли по улицам города. Солнце уже клонилось к закату и в городе наступала долгожданная прохлада. Казалось, что всё живое встрепенулось от дневного сна и зашевелилось. Люди бегали по магазинам возвращаясь с работы. Некоторые перед выходными посещали парикмахерские и ювелирные магазины. Но все они делали это в спешке. Пятница - очень суетливый день, особенно вечерней порой. Перед предстоящими выходными многие старались завершить дела, начатые накануне, что бы никто и ни что не отвлекало их от приятного выходного досуга в кругу семьи или за городом с верными друзьями.

Кирилл уныло смотрел на суетливую жизнь за окном автомобиля и не мог понять, откуда у него взялась тоска, засевшая глубоко внутри. Он понимал, что что то изменилось в его жизни. Теперь всё пойдёт не так как прежде. Вся привычная для него жизнь осталась до появления этих двух людей в чёрном и внутреннего голоса. Теперь прошлое уже не вернуть, а в будущее смотреть не хотелось, потому что кроме темноты в нём ничего не просматривалось.

А между тем машина завернула в один из двориков на Цветочном бульваре, всего в двух кварталах от которого был и его дом. Вернется ли он туда теперь?

Вопрос, так сказать, на засыпку. Дворик был маленький, и очень старый. Вокруг него сгрудились трёхэтажные домики. Построенные в славное послевоенное время, они пережили много реконструкций и переделок, но с наружи почти никак не изменились. От них буквально веяло историей. Но история эта была не весёлой. Времена репрессий задели своими щупальцами и этот мирный уголок. Покалеченные судьбы нашлись и тут. Дворик на какое то время погрузился в предсмертное ожидание. Но в конце концов он вернулся к настоящей жизни. История благополучно была позабыта, к тому же и очевидцев той жизни осталось очень мало, да и помнили они далеко не всё. А то что помнили, старались не ворошить в своей ослабленной памяти. Квартиры были выкуплены зажиточными людьми и переделаны на современный лад. Но фасад домиков и сам двор старые жители трогать запретили. Управление градостроительства и архитектуры им в этом помогло. Так сказать, историческая ценность, то есть неприкосновенна. А стало быть и ремонт делать было некому. Новым жильцам было нельзя, государству не к спеху, а старикам-добровольцам не по карману. Так и стояли эти домики вокруг нетронутого новым временем дворика, с растрескавшимся фасадом и облезлой краской. Знал это всё Кирилл, так как писал про это в своей газете. Но кроме пары писем благодарности от жильцов одного из домов, да короткой отписки всё того же Управления по градостроительству и архитектуры, откликов не было. История была замята и забыта.

Подрулив к одному из подъездов машина остановилась. Кирилл, всё так же расслабившись, почувствовал, что его новое тело встаёт и выходит из Уазика. Через несколько минут он уже шёл по старой, растрескавшейся лестнице на пятый этаж. Вытащив из кармана ключ, его рука отперла замок и он попал в незнакомое ему жилище.

Квартира была обставлена уютно, можно даже сказать с изяществом. По всему было видно, что хозяева этих стен были далеко не бедными представителями пролетариата. Стены были обклеены диковинными обоями с непонятным рисунком. Поверхность их была неровная, выпуклая. Таких рефренных обоев простым гражданам не купить. Кирилл, и тот их видел только раз, в магазине "Берёзка", когда брал интервью у директора "валютного рая". На цену он тогда не обратил внимания, но сомневаться в её заоблочности не приходилось. Длинный коридор вывел его в обширный зал с высокими, трёхметровыми потолками. Стены зала украшали картины, писаные маслом, графитом и ещё бог весть чем. Одна из стен была от пола до потолка забита книжными полками, до отказа набитыми книгами, с дорогими, лакированными обложками, позолоченными буквами и всё больше не русскими названиями. На некоторых полках стояли деревянные статуэтки каких то уродцев, вероятно идолов недалёких африканских племён. Весь зал, казалось, утопал в растениях, которые были повсюду. Самые разнообразные, от фиалок до настурций и белых лилий. Почётное место на подоконнике огромного окна заняли многочисленные кактусы. Они были разнообразных видов и размеров, от карликового, миниатюрного, до огромного, мексиканского кактуса, стоящего в кадке на полу. Их длинные, короткие, кривые, ровные, тупые, голые и с пушком иглы удивляли своей многоликостью.

На массивном дубовом столе, посреди зала, стояли несколько фотографий в позолоченных рамках. На одной из них были засняты две женщины. Одна, по старше сидела в огромном кресле, а вторая, по младше обнимала сидящую с заде за шею. Обе дарили фотографу чарующие улыбки. В глазах застыло ощущение счастья. На другой фотографии был запечатлён мужчина. Высокий, красивый, с густой черной бородой. Он был в шортах и серой, с короткими рукавами рубашке. На шее висел бинокль и записная книжка на верёвочке. За спиной находился набитый рюкзак. Голову покрывало большое мексиканское сомбреро. И в довершении картины в его зубах была зажата курительная трубка и из-за белого клуба дыма сияла ослепительная улыбка счастливого человека.

- Садись на диван, нам надо поговорить. - голос вновь ожил в голове Кирилла.

- Так ведь ты ведь хозяин, ты и садись, а я уж как вам будет угодно, меня можно не спрашивать, - решил пошутить Кирилл и снять напряжённость.

- Ах да! Совсем я видать забегался! - и тело солдата село на диван.

Со стороны картина последующего диалога могла показаться странной, и даже более того - нездоровой. Сами посудите: среди шикарной обстановки комнаты сидит невзрачный, не вписывающийся в интерьер солдат и говорит сам с собой. Причём говорит странные, необъяснимые на первый взгляд вещи. При этом его лицо ничего не выражало, а сквозь полуопущенные веки блестели застекленевшие глаза.

- Наконец то можно спокойно поговорить. В ближайшие несколько часов они нас не найдут. Следы я запутал основательно. Думаю, ты тоже хочешь поговорить, не правда ли?

- Ещё бы! Только этим и живу весь день! - выпалил Кирилл.

- Объяснить это будет трудно, но необходимо, иначе ты дров наломаешь. Обычно я объяснял это сразу, и таких приключений на долю новоприбывших не выпадало. Но на сей раз я опоздал. Всего то на несколько секунд. Но, такого опоздания вполне хватило для бега с препятствиями на весь день.

- Да уж... - грустно пробормотал Кирилл. - Ну, может всё таки начнёте проливать свет на эту очень неприятную сказку, в которую я попал?

- Это не сказка... К сожалению, это быль. Но поверить в неё очень трудно. Поэтому попытайся расслабиться и выслушать всё что я скажу. Я перехожу на телепатию, а ты вникай и не перебивай меня, а не то я запутаюсь...

... Наша жизнь полна неожиданностей. В ней соседствуют логика и абсурд, наука и чудеса, понимание и бессмысленность, вера и отрицание. Ещё вчера ты был атеистом, а происходит что то особенное и вера в бога проявляется в твоём сознании. Но любое отрицание чего бы то ни было заключает в себе веру в противоположенность, которая фактически является только разновидностью твоего же отрицания. Ты делаешь вроде бы логичные поступки связанные одной цепочкой, а результат ошарашивает своей нелогичностью. И наоборот, абсурдные на первый взгляд вещи после пристального изучения, в определённое время, в определённом месте сливаются вполне логичное объяснение. Сколько раз мы думали что понимаем сущность жизни, а в результате прожили свою жизнь в бессмысленном существовании. И один, всего лишь один бессмысленный, казалось бы, поступок, приводил к пониманию бытия и проблемы в целом. Не раз наука была поставлена в тупик чудесами, невозможными объяснить физическими явлениями. А чудеса порождали тягу к наукам и увековечивали себя новыми открытиями.

Огонь и вода, земля и воздух. Разные стихии, рождённые для разных целей не могут обойтись друг без друга. Они дополняют себя своими противоположенностями, черпают из них силу и сохраняют баланс природы. То же можно сказать о смерти и жизни, добре и зле, тьме и свете. Они не могут обойтись без своих антиподов. Нет жизни без смерти, в ином случае она была бы бессмысленна. Нет смерти без жизни, иначе она была бы лишняя. Разве можно оценить добро, не познав зла. И кто мог бы определить что зло это зло не будь на Земле добра. В конце концов почему нам так дорог свет? Не потому ли что есть на свете тьма, её противоположенность. Не будь тьмы и свет был бы не нужен и не дорог. Он бы просто был, и заметить этого было бы непросто.

Мы живём на земле неся в себе частицы добра и зла, света и тьмы, и даже жизни и смерти. Жизнь помогает нам начать этот путь, а смерть- завершить его. Распоряжаясь добром и злом в своих поступках, мы определяем для себя свой выбор света или тьмы. После смерти жизнь не прерывается. Она просто переходит в другое изменение. Но, об этом я расскажу после. А пока... Я верил в жизнь, отрицал атеизм, любил свет. Не веря в бога сам, я уважал веру других, и даже немного им завидовал. Меня зовут Михаил. Прогарин Михаил Петрович. Я работаю... вернее работал, в Академии наук СССР. Путешествия, история, география, социология - всё это я любил безмерно и занимался своим делом от души. Довольно в молодом возрасте я стал доктором наук. Мне было 35 лет. Я был женат и у меня росла чудесная дочка. Она училась на историческом в МГУ и приезжала к нам на выходные и каникулы. Жена, Машенька, была старше меня на три года, но это не мешало нам любить друг друга долгие годы. Поженились мы ещё учась в институте, я на втором, она на пятом курсе. Мы были так молоды... и счастливы. Впрочем мы и оставались такими до того несчастного случая, который перевернул всю мою жизнь.

Пять лет назад к нам приехала дочь, Юленька. Лето стояло жаркое и мы решили, что проведём его в деревне, что в тридцати километрах от города - Васильево. Дочь через две недели должна была ехать на преддипломную практику в Ташкент. Ей прочили светлое будущее, дипломная работа была нацелена на кандидатскую. Выехали мы на своей машине. Шестёрка была очень надёжна. Она никогда меня не подводила и всегда была в отличном состоянии. Все свои пять лет, с того момента как я её купил. Почему же это произошло?..."

Рассказчик умолк. Воспоминания давались ему с трудом и Кирилл это понял. Рассказ дошёл до самого грустного и тяжёлого момента. Если бы он мог, то поддержал бы его своим сочувствием и пониманием. Но... Он не может этого по вполне объяснимым причинам. Поэтому он просто ждал, когда его новый товарищ сможет себя преодолеть и продолжить рассказ.

Казалось, прошло около получаса, когда тело солдата вдруг дёрнулось и голос продолжил.

" Извини меня... Слишком тяжело это всё переживать. Так вот. На одном из поворотов у меня заклинило руль и машину вынесло на встречную полосу. Дорога была пустынной всё время пока мы ехали, нам попались только несколько встречных машин. Но в этот момент на дороге оказался грузовик. При столкновении меня выкинуло из машины. Выбив лобовое стеклом головой я упал на асфальт и прокатившись на нём несколько метров потерял сознание. Когда чувства вернулись ко мне я увидел что машина горит. Но в тот момент я не смог даже пошевелиться. Что то невидимое держало меня. И вдруг... Я закричал, в голове вспыхнул яркий свет и я смог подняться. Пламя горело неистово, но я ничего не чувствовал. Я подошёл к машине вплотную но жара меня не коснулась. Словно в тумане я протянул руку. что бы открыть расплавленную дверь машины... Но руки у меня не было. Не было вообще ничего. Я был бесплотен, только сгусток чего-то прозрачного. Осмотреть себя мне не дали люди в чёрном. Они вынырнули, казалось, ниоткуда, и схватили меня в цепкие клещи. Их прикосновения я чувствовал, они были реальны. Всё остальное казалось бредом. Оттащив меня, кричащего и плачущего, от машины, они повалили меня на землю и начали лепетать какой то бред про нарушение закона, выхода на запретную территорию и ещё чего то в том же духе. Я не слушал их, лишь плакал. хотя слёз не было. В то время я не осознал, что случилось со мной, но я понял, что потерял свою семью. И вдруг... Вдруг с неба на машину упал луч света. Он был так ярок, что я закрыл на время глаза. Опять, казалось из ниоткуда, в нём появились люди. Их было двое и одеты они были во всё белое. Обычная земная одежда, брюки да костюм. Но дальше было ещё удивительнее. Они зашли в машину! В горящую синим пламенем машину и через минуту вышли из неё, ведя за руку мою жену и дочь. Вернее... Я понял это сразу. Понимание пришло волной, захлестнувший моё сознание. Это были их души. Они умерли, и их забирают. Кто и куда, эти вопросы пронеслись у меня в голове, но ответов на них не было. Машенька смотрела на людей в белом ошарашено. Но через минуту она превратилась в облако. Впрочем, как и моя дочь и люди в белом. Четыре, полупрозрачных облака вошли в свет и он вдруг, так же внезапно, как и появился, исчез. Вместе с ним исчезла и вся моя семья.

Что происходило дальше я помню слабо. Опять яркая вспышка и я вновь ощутил себя в своём теле. Огонь в машине уже погас. На сиденьях я нашёл останки моей жены и дочери. Проститься мне с ними не дали. Подъехала Волга и меня запихнули туда силой. Увезли меня в город. Перед подвалом, в который меня повели, я вдруг почувствовал голос, исходивший изнутри. Поэтому я понимаю твоё состояние, когда ты впервые услышал меня. Так вот. Дальнейшие приключения я не буду тебе подробно пересказывать. Быть может позже, когда времени будет побольше, ну и конечно, если сам этого пожелаешь. Скажу только что через сутки я в образе корабельной крысы, вместе с моим внутренним попутчиком (как я тогда считал), плыл по направлению к Португалии. Там мне всё объяснили. Через день я и мои новые друзья вернулись в город. Но... Было уже поздно, в газетах мы прочитали о несчастном случае произошедшим с Прогариным Михаилом Петровичем и его семьёй. Они попали в автомобильную катастрофу и все сгорели в машине. Как они успели отвезти моё тело назад к машине я тогда не знал. Узнал об этом много позже, но это уже ничего не меняло. Я стал Бесплотным, то есть лишённым своего тела, своей оболочки...

Голос в голове Кирилла опять надолго замолчал. В комнате стояла мёртвая тишина нарушаемая лишь тиканьем настенных часов да стуком сердца солдата. Кирилл боялся даже думать в этот момент, что бы своими мыслями не потревожить голос Михаила Петровича. Но уже через несколько минут рассказ был продолжен.

" С тех пор я веду отчаянную борьбу со слугами Хранителя душ, цель которой лишь одна - соединиться со своей семьёй и попасть в город Обретённых где они и находятся. В этом мне, да и себе, помогают другие: Бесплотные и Освобождённые." - слова проникшие в мозг Кирилла были непонятны и Кирилл больше не выдержал.

- Кто такой Хранитель душ? И что за странные названия: Бесплотные и Освобождённые?

- Всему своё время. Ты всё это узнаешь, не забегай в перёд.

- Легче сказать, чем сделать.

- Но ты постарайся, ладно?

- Хорошо, можешь продолжать,- и Кирилл вновь расслабился.

- Про себя я уже наговорился. Пора и за тебя браться. Мне надо объяснить тебе кое что, а перво-наперво спросить тебя: ты понял что с тобой произошло?

Кирилл на минуту задумался. День завершался, а на его долю выпало столько необычного, что он уже перестал удивляться. Размышлениями о происходящем он тоже себя не терзал, хотя бы потому, что на это просто не было времени. Несомненно, что с только что рассказанной историей у него есть много общего. Но поверить в это и признаться самому себе было нелегко. Хотя, как он понимал, это сделать всё таки придётся.

- Вероятно... Я покинул своё тело, каким то образом. Наверное я умер.

В последних словах было столько надежды на то, что на самом деле дела обстоят иначе, что голос поспешил опровергнуть изначально ошибочное суждение о происходящем:

- Конечно нет! Ты жив, как говориться на все 200 процентов. Ты просто покинул своё тело, вернее его покинула твоя душа, что впрочем одно и то же.

- Как такое возможно? Я всегда считал, что если душа и покидает тело, то только в том случае, когда последнее умирает.

- Так оно и случается в 9999 случаев из 10000. По статистике, каждый десятитысячный может покинуть своё тело, оставляя его при этом в самом что ни на есть живом состоянии. - Михаил Петрович уже перешёл на обычный громкий голос посредством речевого аппарата солдата.

- Так значит я счастливчик? - невесело спросил Кирилл, тоже принимая помощь солдата в воспроизведении своих слов.

- К сожалению нет... Ты поймёшь это, если уже не понял, немного позднее, когда к тебе придёт полное понимание проблемы, с которой ты столкнулся.

Михаил Петрович глубоко вздохнул легкими солдата и продолжил:

" Обычно, если душа покидает свою оболочку, она уже не может в неё вернуться. Ведь это происходит в основном при её смерти. Но существуют и исключения. Ты должен понять это. Душу в теле человека, зверя, то есть любой физической оболочки держит мозг. Мозг который может мыслить хотя бы на самом примитивном, как у животных, уровне. Он является хранителем души, его замком. Если человек умирает, не после остановки сердца, а после отмирания мозга, душа покидает тело через открытую дверь со сломанным замком. Её встретят и уведут куда надо. Кто и куда - тебе знать ещё рано. Но бывают случаи, когда мозг блокируется ещё при жизни человека, открывая путь душе наружу. Это случаи умалишения. У сумасшедших мозг не в состоянии контролировать связь тело-душа постоянно. И, при блокировке мозга, душа может покинуть тело. Но такие души - вечные скитальцы. Они не могут входить в другие тела, да и в своё им вернуться очень трудно, так как надо ждать и подгадывать очередной отказ мозга контролировать ситуацию. Только в момент послабления устойчивой связи мозг-тело душа может проскользнуть назад. Но это случается крайне редко. После безуспешных попыток, такие души уходят в странствия, если только успеют спрятаться от посланцев Хранителя душ. Таких единицы. Основная масса становится рабами своего господина. И нет им покоя, даже после смерти своей оболочки." - Михаил Петрович замолчал.

Кирилл смог сдержать своё всё возрастающее любопытство и не нарушил тишину комнаты. выдержав эффектную паузу рассказчик продолжил:

" Но есть ещё тип людей, которые при жизни и здравом рассудке умеют каким то образом покидать свою оболочку и возвращаться в неё, при этом не тревожа мозг. Он просто временно как бы блокируется..."

- Как будто в двери лифта вставляется доска, которая не даёт дверям закрыться. - предположил Кирилл.

- Можно и так сказать. Тогда придерживаясь этой аннологии можно сказать, что душа получает возможность выскальзывать из тела в эту щель и так же легко возвращаться назад. К этому типу относимся и мы с тобой.

- Мы??? - удивление Кирилла было искреннее. - Ты и я?

- Да, я и ты. Но между нами есть существенное отличие. Ты - Освобождённый, а я - Бесплотный.

- То есть? - не понял Кирилл.

- Это значит, - и Михаил Петрович глубоко вздохнул, - что я лишился своей оболочки, своего тела, а ты нет. Моё тело было предано земле, но покинул его я раньше, чем мозг умер, поэтому я не попал в Город Обретённых, и, лишаясь возможности возвращаться в своё тело, вынужден пользоваться другими. Ты же пока ещё имеешь своё тело в целости и сохранности, и можешь, если захочешь вернуться в него в любое время. Но если мы не поторопимся, то ты пополнишь ряды Бесплотных, которых абсолютное большинство. Освобождённые, считаются в нашем кругу избранными... но об этом тоже немного позже.

- Моё тело в опасности?

- Причём в большой! Посланцы Хранителя душ могут его ликвидировать в любой момент. Но как мне сообщили осведомители из Дома Покоя, твой камень жизни ещё светится и источает тепло. А это значит, что тело ещё живо. Они его не уничтожают, рискуя при этом. Но их риск оправдан. Если ты попытаешься вернуться в тело, то тебя схватят. И ничего тогда уже поделать будет нельзя.

- Почему? - Кирилл всё больше и больше удивлялся полученной информации.

- Потому что вырваться от них будет уже невозможно. Они перевезут тебя в спокойное место и буквально вытрясут из твоего тела душу, то есть тебя, а затем оденут золотые наручники Хранителя. Любой дух будет в полной власти, если на него одеть наручники. Но они не имеют на Земле, под светом солнца, той силы, какую демонстрируют на Рубежах и в Пространстве Ночи. Их власть там огромна, сила немереная. Именно поэтому, ещё никому из Бесплотных не удалось прийти в Город Обретённых самому. Заковать тебя в наручники они смогут только ночью.

- Что такое Рубеж?

- Это ступени прохождения души перед попаданием в Город Обретённых. Находятся они в одном из Пространстве Ночи. Но о географии того района, если так можно выразиться, мы поговорим позднее. Надо действовать, что бы спасти твою оболочку. Но перед эти нам надо потренироваться с тобой. Ведь ты еще не умеешь себя контролировать, а это может создать помехи в нашем опасном мероприятии.

Кирилл почувствовал, что солдат встал. Он открыл глаза, вернее, сам того не понимая, подключился к органам чувств солдата. Комната опять появилась перед ним. Но вмешиваться в дела Михаила Петровича он не стал. А между тем историк подошёл к большому зеркалу, висевшему над столом.

- Смотри внимательно, ты можешь сейчас увидеть меня и себя со стороны. Зрелище я скажу, не для слабонервных. Однако лучше уж я буду в это время рядом.

- Хорошо, я готов! - бодро отозвался Кирилл.

- Мда... Не думаю, что дела обстоят именно так, но другого выхода нет. - недоверчиво проговорил Михаил Петрович.

Опять яркая вспышка ослепила Кирилла. Он уже привык к этим вспышкам, и ожидал чего-то в этом вроде. Поэтому даже не вздрогнул когда ожидания не заставили себя ждать. Через секунду его куда то вытаскивали из уютного тела солдата. Как только неприятные ощущения прекратились Кирилл открыл глаза.

Первое, что он увидел, это выражение безграничного удивления на лице солдата. Казалось, что он наконец то ожил. Протирая глаза, солдат озирался по сторонам и хлопал себя по бёдрам.

- Что такое? Ничего не пойму... Чего натворил же я? Как я тут... зачем?

Слова, которые произнёс солдат, были приглушенны и проникли к сознанию Кирилла словно продираясь сквозь слой ваты.

Солдат, между тем, совершенно не замечая присутствия двух душ, старался припомнить, как он попал в эту дорогую квартиру. Они, конечно, пили вчера с сержантом беленькую. Но что бы допиться до того, что не помнить , как провёл целый день - это уже слишком. Солдат выглянул на улицу и заприметил оставленный около подъезда Уазик. Это его немного успокоило. Вероятно, он внушил себе, что приехал сюда (только вот каким образом?) вместе с сержантом, наверное по делу. А раз он в доме один, то его лучший друг наверное сейчас в магазин бежит, чтоб опохмелить незадачливого сослуживца. Вот только почему у него голова не болит, и состояние в целом нормальное, до сознания солдата видно не дошло. Но зато дошли до его мозга позывы к приёму пищи. Желудок вспомнил, что не ел уже целый день и услужливо подсказал мозгу, что неплохо было бы осмотреть кухню и главное, холодильник.

Когда солдат вышел из кухни с явным намереванием разорить здешний холодильник, Кирилл как бы вышел из ступора. Только теперь он понял, что всё, на что падает его взгляд, он видит расплывчато. Предметы казались ему знакомыми, он чувствовал их форму, расположение, но понимал, что не видит их органами зрения - глазами, а просто ощущает их. Эта догадка испугала его, он завертелся вокруг соей оси и вдруг... Вдруг он увидел зеркало. А в нём...

Если бы Кирилл видел всё отчётливо, то он бы наверное испугался и закричал. Но так как чёткой картины он увидеть не мог, то просто замер не месте, уставившись взглядом в отражение. Перед ним, на расстоянии полуметра от пола парили два полупрозрачных, бесформенных облака. Одно из них было неподвижно, и Кирилл сделав над собой героическое усилие, признал в нём себя. А вот второе постоянно трансформировалось. Оно постоянно принимало причудливые формы. То Кирилл видел перед собой шар, то кресло, то матрац. То, что беспокойное облако было Михаилом Петровичем, Кирилл не сомневался.

- А ты ничего, выдержал первое испытание, - голос вновь пробрался к Кириллу, но на этот раз он ощутил его всем телом сразу. Казалось, что сам он, одно большое ухо.

- На самом деле я струхнул основательно. Были бы у меня ноги, то сбежал бы на край света, - подумал Кирилл и понял, что Михаил Петрович слышит его мысли.

- Это хорошо! Если бы сбежал, то ищи свищи потом тебя!

Кирилл осматривал себя в зеркале и в голове его рождались самые невероятные догадки и самые нелепые вопросы.

- Нас могут видеть... люди? - вопрос дался ему с трудом.

- Нет, для них мы пустое место. Они могут пройти сквозь нас и даже не заметить. Впрочем и мы тоже этого не почувствуем. У душ нет тела. Они могут принимать любую форму.

Как бы в подтверждение своих слов перед Кириллом вдруг появился солдат. Это была очень точная копия. Конечно, мелких деталей Кирилл не видел, но общая картина была идентичной. Михаил Петрович комично развёл руки и опять преобразился в облако.

- Первоначально мы всегда встречали новоприбывших в обличье людей. Но это требует некоторых усилий, да и незачем нам, свободным душам, придерживаться одной, причём не самой совершенной формы. Если уж мы вступили в мир без рамок и границ, то и в себе их сооружать нет надобности.

Кирилл улыбнулся. Если только мог улыбаться по определению. Он был не во всём согласен с Михаилом Петровичем, но понимал, что через некоторое время будет рассуждать так же. Он смотрел на себя в зеркало и ощущал беспокойство. Новая жизнь была непонятна и поэтому страшила. Что ждало его за стенами этой квартиры? Сможет ли он вернуться к нормальной жизни?

- А как двигаться? - неожиданно для себя спросил Кирилл.

- А как ты делал это всю жизнь? - ответил вопросом Михаил Петрович.

- Ну, я всю жизнь ходил на ногах.

- Тогда попробуй вспомнить то, что умел.

Кирилл решил не спорить, а попробовать. Он сделал шаг. Трудно понять, как он это сделал, ведь ног у него не было. Но мысленно он проделал всё то, что делал миллионы раз в своей жизни. Он просто сделал шаг в уме. И тут же, к своему огромному удивлению, переместился ровно на один шаг. При этом не ощутив ничего, кроме огромной радости, что эта несложная работа получилась.

- Твоя сила, твоё движение в мыслях. У тебя нет тела, но мысли остались. Именно они и есть наша движущая сила.

- Я могу ходить, бегать и ... - неуверенно начал Кирилл.

- Да, да и ещё раз да! Ходить, бегать и летать! Нам не мешает тело, и у нас есть мощное оружие - мысли. Для нас не существует физических границ. Мы вне этого мира, и не подчиняемся его физическим, математическим, химическим и ещё бог весть каким законам. Мы потеряли тело, земную жизнь, но взамен приобрели истинную свободу. Мы можем летать, путешествовать в космосе, проходить сквозь пространства и блуждать по параллельным мирам.

- Наверняка есть что то и плохое, неправда ли? - Кирилл спросил это, хотя знал, что ответ будет положительным.

- Конечно есть. В каждой бочке можно найти свою ложку дёгтя. Теперь для нас существуют Галактические законы, наш покой охраняют Галактические полицейские, среди бескрайних просторов вселенной встречаются Энергетические вампиры, и в конце концов, мы становимся бессмертными, но это только относительно нашей жизни на Земле.

- Разве плохо, что мы бессмертны?

- Смотря на какую сторону медали смотреть. Если ты попал в Город Обретённых, в покой и мир, то может быть и неплохо. Но если ты попал в клещи Хранителя душ в город Потерянных душ, то вся жизнь для тебя превратиться в бесконечный ужас.

- Это что то вроде рая и ада?

- Да, что то вроде этого, - Михаил Петрович вздохнул. - Но в то же время совсем другое.

- Но... - начал было Кирилл, но его прервал Михаил Петрович.

- Не надо больше вопросов. У нас больше нет времени, надо убираться отсюда. Похоже я засветил это место. Теперь здесь прятаться будет уже нельзя. А жаль... Хотя это всё равно должно было когда-нибудь кончится.

Кирилл вдруг понял, что эта квартира Михаила Петровича. И тот весёлый бородач на фотографии он и есть. А две женщины на другой - его жена и дочь.

- Вы больше сюда не вернётесь... домой? - тихо спросил Кирилл и сердце его защемилось от осознания ответа.

- Нет, дома больше нет. Теперь это только мираж, и немного памяти.

Михаил Петрович закружил по комнате весёлым вихрем, как будто прощаясь со своей прошлой жизнью уже окончательно и бесповоротно. Он пролетел около полок с книгами, над кактусами, замер на миг над фотографиями и вылетел в кухню.

Кирилл понимал, что Михаилу Петровичу сейчас тяжело. К тому же, он и есть виновник неприятных перемен в его жизни (или существовании?). Хотя если подумать, то обвинять себя в силу сложившихся обстоятельств было бы не правильным. Виноватых в данной ситуации не было. Были лишь потерпевшие.

Кирилл посмотрел в дальний конец комнаты и увидел журнальный столик на котором тоже стояли фотографии. Решив посмотреть их он совершенно автоматически подумал о полёте. Мысль, это сильная вещь! Особенно в руках человека, который ею не умеет пользоваться не вредя другим. Попытка Кирилла полететь была сравнима с попыткой неопытного пацана выстрелить по мишени из гранатомёта. Шансов на то что всё будет сделано как надо никаких, а шума много. Правда в данном случае шума не было. Вернее он был, но слышал его только Кирилл, потому что в основном это были звуки вырывающиеся из его горла. А так как горла как такового у него в настоящий момент не было, услышать эти крики мог только он сам и тот, кто понимает чужие мысли. А кричать было от чего!

Кирилл помчался к журнальному столику так быстро, что уже через секунду пролетел мимо него и... врезался в стенку. Именно в этот момент Кирилл и закричал. Скорость была немаленькая, и для любого человека столкновение со стеной закончилось бы трагически. Но не для Кирилла. Он прошёл сквозь стенку. Легко и безболезненно. Кирилл не почувствовал вообще ничего, разве что лёгкую вибрацию. На мгновение он перестал вообще что-нибудь чувствовать и видеть. И вдруг... Свет вспыхнул так ярко, что Кирилл зажмурился. А когда он открыл глаза, то через секунду ему пришлось их опять закрыть, при этом сжавшись в комочек. Он летел на высоте пятого этажа. Летел всё так же быстро, ни на секунду не останавливаясь. Мимо него мелькали дома, деревья, столбы. Кирилл успел заметить что на дворе уже стояла ночь. И ослепил его фонарь, испускающий ровный матовый свет. Теперь же эти фонари мелькали перед ним в беспорядочном танце. Ошарашенный Кирилл ничего не предпринимал. Он всё летел и летел, и только глупо смотрел по сторонам. Впереди показалась какое то большое тёмное пятно. Оно стремительно приближалось, и вскоре Кирилл заметил. что это большой многоэтажный дом. Окно из домов стремительно приближалось. До сих пор ему везло и он не врезался и не пролетал сквозь ни одного препятствия. На этот раз мимо пролететь не удастся. И тут сознание Кирилла раздвоилось. Одна часть его усиленно твердила что он бесплотен и пройдёт сквозь этот дом так же легко, как только что прошёл сквозь стену квартиры Михаила Петровича. Другая же часть отчаянно кричала Кириллу, что столкновение избежать нельзя, и вскоре он разобьется. После непродолжительной борьбы вторая часть победила ещё не освоившуюся с новой действительностью первую часть сознания. И Кирилл опять закричал. Он вдруг понял, что ещё никогда он не кричал от страха так много за один день. Он вообще практически ничего никогда не боялся. А сейчас боится. Хотя это не совсем уж необычно. Закричав уже сам не зная в какой раз Кирилл всё же смог взять себя в руки и подумать о том, что бы остановиться. В этот момент он всё таки достиг стены и прошёл сквозь неё. И... Завис в воздухе. Всё произошло так внезапно, что Кирилл даже не понял, что же собственно случилось. Только провисев в воздухе несколько минут он всё понял. У него получилось! Наверняка это случилось бы намного раньше, если бы он попытался. Но лучше поздно, чем никогда.

Кирилл огляделся. Он висел посередине комнаты. Вероятно это был зал. Его очень слабо освещал торшер стоящий в дальнем углу комнаты, около кресел. Приятная обстановка успокаивала. Из динамиков маленького "Романтика" раздавался голос Софии Ротары. Около дивана стоял маленький столик на котором было постелено красное сукно. Несколько горящих свечей в блюдцах на красной материи отбрасывали причудливые тени. Колода карт разложенная в пасьянс "колодец" смотрелась на столе как на своём законном месте. По всему видно, что долгие вечера хозяин этой квартиры просиживал в одиночестве с колодой своих "друзей". Приглядевшись повнимательней, он заметил хозяина этой квартиры, лежащего на диване. Вернее не хозяина, а хозяйку. Ею оказалась девушка довольно юного возраста, так не подходящего для разгадывания пасьянсов в одиночку. Ей было наверно около 25. Прелестный возраст. Она лежала на диване положив под голову согнутую в локте руку. Глаза её были уставлены в потолок. В них время от времени помелькали отблески свечей, огонь которых колебался из-за сквозняка. Кирилл ощутил, что ей тяжело. Она страдает от чего то, и не может с собой справиться. В какой то момент ему захотелось подойти к ней, положить руку на плечё и поговорить. Может быть ей стало бы легче. Вдруг Кирилл понял, что ситуация нестандартная, и если бы его сейчас видел Михаил Петрович, он бы не похвалил его за такую мезонсцену. Он оказался явно не в своей тарелке, он проник в частицу чужой жизни, и ему стало немного грустно. Он уже хотел развернуться и полететь назад как вдруг девушка зашевелилась. Она повернула голову и оглядела комнату. Затем медленно встала. Плед, что был на ней, спал на пол и Кирилл увидел... Лучше бы он этого не видел. Вот тут уж точно - меньше видишь, лучше спишь! Её тело в своей наготе при тусклом свете было так прекрасно, что забыть такое было бы невозможно. В ней было всё: и кошачья грация, и женственность, и немного бледное тело, и красивые упругие груди, и не менее красивый живот. Может быть на конкурсе красавиц она не заняла бы титул миссис, но в сердце любого мужчины способна была отвоевать уголок, и не малый. Волосы её были светло-русые с короткой стрижкой, глаза... Их цвет различить, почувствовать, Кирилл не смог, вероятно его отвлекали другие вещи, на которые он созерцал. Но уверенность, что они так же прекрасны, как и их хозяйка, была стопроцентной. Она прошлась по комнате и подошла к платяному шкафу. Посмотрев на своё отражение она накинула на себя халат и вышла из комнаты.

Кирилл понимал, что не прилично подсматривать за девушками, но ничего не смог с собой поделать. Он был очарован этой девушкой и винил себя за это. На это были причины. Зачем ему влюбляться сейчас, когда он почти лишился своего тела, и скорее всего уже не вернётся к обычной жизни. Зачем ему влюбляться, даже если он и вернётся, ведь у него есть Маришка. Эти выкладки его немного успокоили. И он решил улетать от сюда, и поскорее забыть увиденное.

Но вероятно судьбе было недостаточно испытаний на его голову. Они продолжались. Кирилл почувствовал приближении опасности так ясно, что остался висеть посреди комнаты и прислушиваться к своим ощущениям.

За секунду до того как в квартире прозвенел протяжный звонок, Кирилл уже знал, что это произойдёт. Он ощутил это так ясно, что невольно удивился. И вместе с удивлением пришёл страх. Ведь ещё он почувствовал приближающуюся опасность. Только теперь это был страх не за себя, а за совершенно постороннего человека.

Кирилл видел, как девушка вышла из кухни и в нерешительности остановилась у входной двери. Она нервно теребила пояс от халата и закусывала губы. По всему было видно, что она знала, кто это пришёл. Вот только мучилась вопросом открывать или нет. Наконец она решилась.

- Кто там? - её голос был звонкий и чистый, как ручей.

- Это я... Алёна... Поговорить надо, - из-за двери раздался негромкий мужской голос.

- Нам больше не о чем разговаривать. Уходи...

- Но я... Я прощения пришёл попросить.

- Ты??? Прощение??? - казалось удивление девушки не было границ. Она секунду помедлила, а затем стала медленно открывать замок.

Кирилл видел это всё как во сне. Он не мог заставить себя уйти в такой момент из квартиры, потому что чувствовал, что этой юной особе за дверью угрожает опасность. Казалось, что эти чувства материализовались, превратясь в огнедышащего дракона, который рос и становился всё страшнее с каждым поворотом ключа в замке. Он ощущал негативную энергию, что скапливалась за дверью так сильно, что мог видеть её. Прямо сквозь дверь. И то что он увидел не понравилось Кириллу. Очень не понравилось, но не испугало. Хотя раньше, он всегда боялся всяческих осложнений в жизни и старался не вмешиваться в чужие проблемы. Но это было раньше... В прошлой жизни.

Как только девушка немного приоткрыла дверь, в квартиру ворвался мужчина. Для всех людей это был именно мужчина, примерно его возраста, но чуть более мощного телосложения. Но в глазах Кирилла в квартире он увидел дракона. Из его дьявольской пасти вырывались столпы огня, он отчаянно ревел и скрёб когтями пол, оставляя на паркете глубокие царапины. Негатив, зло, окутывали его тело, как туман, скрывая его истинный образ от глаз Кирилла и материализовываясь в более мощный и страшный образ дракона.

Он оттолкнул девушку от двери и вошёл в коридор. Следом за ним в квартиру вошли ещё двое человек. Переступив через порог они предстали перед Кириллом в образе демонов, скачущих и сквернословящих, готовых служить своему господину верой и правдой. В глазах девушки появился огонёк страха. Но она пыталась держать себя в руках.

- Что тебе надо?

- Хороший вопрос. Но я думаю, что ты знаешь на него ответ, - голос человека-дракона был жёстким и острым, как стальная игла.

- Что тебе надо? - девушка держалась из последних сил, что бы не заплакать от внезапно нахлынувшего на неё страха.

Кирилл ощутил этот страх так же чётко, как и зло за дверьми. Страх был липким и вязким, он обволакивал её тело, сковывая его.

- Милая моя, а ты забыла? Ты спрашиваешь что мне надо? Так вот дорогая моя Алёна ответ - тебя!

- Но... Ты же не будешь... - страх лишил её сил даже внятно и громко говорить.

- Нет дорога. Я не буду... Пока. Сначала я отдам тебя моим друзьям. Они давно не пробовали такой недотроги, как ты. А я уж, потом, я потерплю, как терпел целых два месяца ухаживая за тобой, - голос становился всё жестче и жёстче.

Девушка стала медленно отходить в глубь квартиры. Заметив это, двое сподручных-демонов, схватили её и повалили на пол. Один из них закрыл её рот рукой, а другой держал её руки. Девушка извивалась под их мощными телами, пойманная в капкан, но не сдавалась. Мужчина подошёл к ней и сел на корточки.

- Хотя я наверное и сам начну... Ты то дорогая думала, что я год терпеть буду, что я так слаб умом, что женюсь на тебе, и только этим завоюю право первой ночи. Нет дорогая Алёнушка. Это право моё. И уже давно. Так что лучше не особо сопротивляйся, тогда и больно не будет... Почти...

Все пришедшие дружно захохотали, а человек дракон стал медленно расстегивать брюки.

Хохот вывел Кирилла из оцепенения. Пелена спала с глаз Кирилла. Дракон и демоны вновь стали людьми, но это обстоятельство делало их ещё страшнее. Человек, пытающийся изнасиловать, в этом уже не было сомнений, девушку с мерзкой улыбкой стал стягивать с себя штаны.

В это мгновение Кирилл уже знал что он сделает. Он не обдумывал своё решение, он просто понял, что это сделает. Он ведь был бесплотным, и не мог дотронуться до противника рукой. Но, как гласила одна старая военная пословица: "Если не можешь встретить противника лицом, то встреть его задом". Так часто говорил сержант Иванов во время прохождения им, Кириллом, срочной службы. Он конечно имел ввиду атаку с тыла. А что если подорвать противника изнутри?

Кирилл не пробовал делать это один. Ведь то этого его всегда вытаскивали из тела и пихали назад при помощи Михаила Петровича. Но ведь тогда, у газ-воды, он же сделал это сам. Теперь Кирилл понимал, что тогда он впервые проделал это, и именно за ту попытку его хотели арестовать. Что ж, можно попытаться и сейчас.

На размышления у Кирилла ушло две секунды. Ещё через секунду он подумал о теле мужчины и... Всё та же вспышка и дискомфорт. Как будто на тебя одели неудобную спецовку. Он очутился в теле мужчины-дракона легко. Хозяин-дух пытался его выгнать. Кирилл ощущал его давление. Он понимал, что времени у него не много, и выдержать в этом теле, которым управляет сильный дух он сможет только несколько минут. Так что надо было действовать. У Кирилла не было особенного плана, но всё получилось довольно мило. Так сказать на радость бабулькам, сидевшим у скамеек. Кирилл полностью подчинил к себе тело за доли секунды и начал действовать. Всё с той же мерзкой, но немного глуповатой улыбки (у него не было времени контролировать эмоции), он начал быстро раздеваться. Через десять секунд на нём не осталось ничего, кроме носков. Затем он повернулся к дружку и врезал ему со всей мощи по удивленному лицу. Проделов то же самое со вторым дружком, Кирилл ударил сам себя. Потом ещё и ещё. Боли ведь Кирилл не чувствовал. И последним аккордом было его бегство. Он схватил одежду в охапку и выбежал на лестницу. Кубарем скатившись с лестницы он выбежал во двор. Постоянно восседавшие на скамейке бабушки, уже собиравшиеся домой смотреть программу "Время", в разнобой заголосили, бесстыдно разглядывая нагого мужика. Не теряя времени для демонстрации носков бабушкам, Кирилл направил его тело на блажащую широкую улицу. Ещё несколько минут он бегал по улице под светом фонарей, пугая женщин. Наконец то силы Кирилла истекли и он был вынужден оставить тело и отлететь.

Душа мужчины опять стала управлять телом. Но в этот момент она была наверное в пятках. Мужик стоял посредине проспекта, дико озираясь по сторонам, пытаясь закрыть своё причинное место снятым с ноги носком. Через несколько минут приехавшая патрульная машина забрала его в ближащее отделение.

Кирилл повисел над тротуаром немного, набираясь сил. Он не стал возвращаться назад, потому что чувствовал, точно знал, что те двое сразу же убрались восвояси, держась за разбитые носы. А девушка, юная Алёна, в безопасности. А если он её увидит ещё раз, то покоя ни на земле, ни в воздухе у него больше не будет.

Он смотрел на фонари, испускающие матовый блеск и думал о будущем. Его у него не было, осталось только прошлое. Хотя он знал точно, что ещё немного и прошлое перестанет для него существовать, и его место займёт будущее.

Между тем город окончательно погрузился в ночь. Транспорта на улицах было всё меньше и меньше. Люди сидели по домам у своих телевизоров и слушали последние новости, перед тем как лечь спать и проснуться на следующий день, в субботу.

На Кирилла всей своей тяжестью навалилось одиночество. Ещё никогда ему не было так одиноко. Он вдруг ощутил, что ему очень не хватает поддержки Михаила Петровича. Его тёплых глаз и спокойного голоса. "Он наверняка ищет сейчас меня по всему городу. Но ведь нашёл он меня один раз, найдёт и ещё раз. Главное, что бы ничего не случилось. Несмотря ни на что, назад в квартиру мне идти нельзя. Михаил Петрович говорил, что она засвечена, и там меня уже могут ждать. Надо где то пережить ночь",- размышлял Кирилл паря над ночными улицами города.

Спать ему не хотелось, и Кирилл подозревал, что это чувство ему испытать больше не придётся. Он ведь лишился тела, а значит и всех его функций. Значит есть, пить, справлять нужду, спать ему нет необходимости. Это конечно хорошо, но больше грустно. Несмотря ни на что пережидать ночь, кружась над городом он не хотел, а потому пролетев сквозь очередную преграду в виде стены, забился в угол какой то заброшенной квартиры и заснул. Вернее представил себе, что спит. И это в очередной раз сработало. Он провалился в непонятное состояние. Как будто он и не спал, но в то же время погружался в сладкую теплую воду. И эта вода переливалась всеми цветами радуги.

Когда он открыл глаза, в окно с разбитыми стёклами падал луч восходящего солнца. Новый день сулил новые испытания. Но Кирилл уже был к ним готов.

" Вы слушаете последние новости на волне "Маяка": Вчера, в городе Н-ке произошёл ряд случаев непонятной природы. Психотерапевты называют это явление "психозом раздвоения личности в стадии нестабильного состояния". Это проявлялось в том, что некоторые известные люди стали вытворять такое, о чём им потом было трудно поверить. Но все они утверждали, что в них вселился бес, чёрт, наваждение или ещё что-нибудь. Директор одного из банков города был задержан на проспекте Некрасова вчера вечером, в совершенно голом виде. Он бегал по улице и приставал к прохожим. Директор был доставлен в отделение, где ему были сняты отпечатки пальцев. Уже через несколько часов ему были выдвинуты обвинения в трёх изнасилованиях, которые он совершил за несколько месяцев. Директор сознался, но обвиняет в этом нечистую силу, которая его поработила. Ведётся следствие. Мэр города на встречи с иностранцами вдруг начал плясать лезгинку. Схватив с банкетного стола огромный нож, он зажал его во рту и с криком: "Асса!", стал плясать на глазах удивлённых иностранцев. От его действий пострадала одна из жён приглашённого англичанина, которую мэр затащил на стол и сплясал с ней ламбаду. Известный вор в законе Бычок пришёл в милицию с повинной и двумя тетрадками собственных признаний во всех совершённых им преступлений. Но уже через несколько минут, после того как он был водворён в камеру, Бычок стал неистово ругаться и кричать что над ним провели эксперимент спецслужбы, заставив его написать на себя поклёп, и он ничего этого не делал. А теперь о погоде. В Мурманске ожидается переменная облачность..."

Михаил Петрович слушал новости и качал головой. Он уже второй день пытался найти Кирилла, но тот всё время, как нарочно, от него ускользал. Надо было поскорее найти его, иначе или он натворит глупости (судя по новостям он их уже творил) или его схватят люди в чёрном. Тогда всем мечтаниям о Городе Обретённых наступит конец. Ведь Кирилл - избранный. Об этом знают несколько духов и, к сожалению, Хранитель душ.

Михаил Петрович потерял Кирилла когда вышел в кухню. Он услышал крик, но когда вбежал в зал в теле солдата, там уже никого не было. Времени искать его немедленно не было, так как квартиру обнаружили люди в черном и ему пришлось удирать. Весь следующий день ушёл на поиски. Он чувствовал Кирилла, но когда появлялся там где он мог быть, Кирилла уже простывал след. Он был какой то неуловимый. Михаил Петрович понял, что он очень сильный дух. Духов с такой силой ещё не было во всех двенадцати мирах света и тринадцати тьмы. Сила буквально переполняла его. С каждым днём он становился всё сильнее и сильнее питаясь энергией солнца и луны. То что Кирилл, судя по новостям, научился сам входить и выходить блокируя сознание в любое тело, было уже удивительно. Ведь что бы этому научиться нужно потратить целый месяц. Опытные наставники, каким он считал и себя, могли сделать это за две недели. А Кириллу удалось это за один день. И притом без посторонней помощи. Ведь и погоня за ним началась, когда он это проделал ещё будучи в своём теле. Пусть неосознанно, но сделал. А сейчас он делал вполне осознанные вещи. Но это пугало его ещё больше. Здесь, в этом мире, он может попытаться его найти. Но если Кирилл сам научиться приходить сквозь миры, а тем более сквозь время, то шансов его разыскать до Хранителя душ будут настолько мизерными, что думать об этом не хотелось.

Кириллу нужно время, что бы научиться всему, перед тем как он встретится с Хранителем душ. А то что он с ним рано или поздно встретится - не вызывало сомнений. Это была его судьба, рок, и никто и ничто не могло изменить порядок вещей...

Над городом просыпался день. Воскресный день, судя по утренней заре, должен был быть очень жарким. Очередной жаркий день, без дождя и туч. Уже с самого утра люди спешили на вокзал, что бы покинуть раскалённый город и раствориться на лоне природы. Железнодорожный вокзал был полон людей. Все куда то спешили. Последний выходной надо было провести с толком и с максимальной отдачей. Кто то спешил на дачу к своим сорнякам и лейкам, кто то собирался окунуться в прохладные озёра загородной зоны, а кто то просто ехал на деревню к бабушке. Среди этой многоликой толпы был и Кирилл. Он забрёл, вернее залетел, на вокзал совершенно случайно, без определённой цели. Настроения у него не было, шалить больше не хотелось. Вчера он задал жару этим выскочкам из мэрии, а особенно самому мэру. Да и Бычок тоже получил по заслугам. А сегодня хотелось просто наблюдать за людьми и ничего не делать.

В какой то момент ему показалось, что среди людского потока промелькнуло знакомое лицо. Но почти сразу же оно исчезло за поворотом здания касс. Кирилл ещё некоторое время пытался осознать увиденное, как вдруг его осенило. Он полетел вслед за удаляющимся человеком со смешанным чувством радости и страха. Через секунду он уже был над ним. Вернее над собой. Да, этот человек был им, всего лишь два дня назад, а теперь это тело, лишённое души. Кирилл смотрел на себя и ужасался. Стало понятно, почему он не сразу узнал себя самого. Тело было немытое, с двухдневной щетиной, рубашка изодрана на рукаве. Но самое страшное было в глазах. Они были пусты, бессмысленны. Перед Кириллом шёл опустошённый человек, с безумными глазами - сумасшедший. Это так задело Кирилла, что он забыл о всякой осторожности и с наслаждением вернулся в своё тело. Но как только он понял, что случилось, было уже поздно. В голове ярко вспыхнул свет и он провалился в небытиё.

Кирилл открыл глаза. Несколько секунд он глупо хлопал ресницами, пытаясь понять где он, и что произошло. Постепенно в сознание всплыли образы его покинутого тела и довольно глупого поступка, а именно, попытки в него вернуться. Вместе с памятью вернулась и боль. Голова раскалывалась на маленькие кусочки. Боль вырывалась изнутри, и казалось, что ещё немного и разорвёт голову. Но через какое то время боль ушла. Причём сразу. В мозгу прояснилось. Кирилл смог повернуть голову направо, где он почувствовал присутствие человека. Недалеко от него стоял стол, нагромождённый сложной и непонятной аппаратурой. Возле стола копошился его недавний знакомый. Увидев, что на него смотрят он подал голос:

- Ну, очнулся родимый? Что же вы так? Нехорошо поступаете, обидно! - с весёлой улыбкой затараторил Второй близнец, тот самый, что в паре с Первым близнецом пытался его схватить.

- Это есть факт, причём несомненный! - забасил Первый близнец, которого Кирилл увидел за спиной улыбчивого.

- Что вам надо? - вопрос был глупый, но ведь надо же было что то говорить.

- О! Пустяки! Только лишь вашу душу! - улыбка Второго была неподдельной.

- И только то?

- Несомненно!

- Вы предлагаете продать душу дьяволу?

- Ну зачем же сразу дьяволу? Вы же образованный человек, и не должны верить в эти религиозные сказки. Хотя в принципе вы правы. Хранитель мог бы быть дьяволом, если бы его таким хотели видеть, - объяснил Первый.

- И позволю себе заметить, что покупать эту душу он у вас не будет. Он просто заберёт её. А мы этому процессу поспособствуем, по мере сил, - вновь заулыбался Второй.

- И что же вы так открыто со мной говорить стали?

- Ну, мы же не вчера родились и даже не в этом веке, мы же понимаем, что вам многое успели рассказать.

- Да и показать тоже, между прочем, - вставил своё слово улыбчивый.

Кирилл задумался. Он влип. Причём по настоящему. Сожалеть о сделанной глупости было уже поздно, но вот попытаться сбежать, просто необходимо. Он сконцентрировался и попытался выйти из тела. Но в тот же момент в его мозг впились тысячи острых иголок. Голова опять начала невообразимо болеть.

-Наивный, наивный молодой человек, - сокрушался Первый близнец. - Вы наверное подумали, что можете так просто смыться от нас во второй раз. Нет, дорогой, нет! Теперь мы уже приняли ряд мер, и все ваши попытки тщетны.

- Прикажете прекратить болевой шок? - с явной издевкой спросил Второй.

- Да... - сквозь боль, еле сдерживаясь, что бы не застонать, проговорил Кирилл.

Боль так же внезапно, как и нахлынула, исчезла. Пелена с глаз сошла и Кирилл вновь смог видеть близнецов.

- Поймите же, у нас высококлассное оборудование, которое не даст вашей душе покинуть наше общество, без нашего на то желания. А при любой попытки сделать это, вас накажет болевой шок. Причём, - и Первый близнец состроил гримасу, которая наверное изображала улыбку, - в следующий раз мы можем не отключить его.

- Я понял.

- Вот и хорошо, вот и ладненько. Посиди пару минут, поразмышляй. А мы пока по хозяйству похлопочем.

Близнецы принялись что-то переставлять на столе, вытаскивая из коробок новые приборы. Вскоре весь стол был завален разнообразной аппаратурой. Ничего из увиденного Кириллом не было ему знакомым, хотя он и увлекался радиоэлектроникой.

Пока близнецы работали, Кирилл задумался. Он не мог сбежать из тела. И это делало его положение очень опасным. Вдруг, он вспомнил разговор с Михаилом Петровичем, когда тот объяснял ему ситуацию. "Они перевезут тебя в спокойное место и буквально вытрясут из твоего тела душу, то есть тебя, перед этим одев золотые наручники Хранителя. Любой дух будет в полной власти, если на него одеть наручники.".

Они будут пытаться вытрясти меня из тела. Но почему они не могут убить меня, тогда бы и душу получили спокойно? Хотя нет, ответ то очевидный. В этом случае за мной придут люди в белом, и я прямиком попаду в город Обретённых, а они останутся с носом. Уничтожить тело они могут безбоязненно, только когда я его покину. А не сделали они это только потому, что пытались поймать меня на живца. И это у них получилось.

Размышляя над ситуацией Кирилл увидел то, что очень испугало его. В руках Первого близнеца сверкнули золотым блеском два обруча. "Наручники Хранителя!", - догадался Кирилл. Они наденут их на меня, и когда душа покинет это тело она окажется скованной и потеряет свободу. "Это значит, что я становлюсь рабом. Причём на веки!" - с грустью подумал Кирилл. Он не чувствовал страха. Только лишь сожаление, что не смог даже попытаться сделать что то, для блага других душ, которые почему то надеялись на него. Какой же он избранный, раз попался на такую удочку, и уже через несколько минут станет рабом. Эти размышления разозлили Кирилла. Надо было действовать и немедленно. Чёрт с ней, с болью, которая неминуемо возникнет при попытке сбежать. Надо пытаться, надо бороться! Хотя, конечно, легче сказать, чем сделать. В этот момент Кирилл больше всего на свете желал, что бы в его мозгу опять появился голос Михаила Петровича. Его сейчас сильно не хватало. Уж он бы попытался спасти его, и наверняка это бы сработало. Но что может Кирилл? Один, не имея возможность выходить из тела, он просто манекен для близнецов.

Между тем Первый близнец уже повернулся к Кириллу и пристально на него посмотрел. Взгляд у него оказался тяжёлым и пронзительным. Выдержать его было очень трудно, но Кириллу это удалось. Отведя глаза первым близнец недовольно фыркнул.

- Ну что ж, приступим!

- Вы готовы? - улыбнулся Второй.

- На все сто! - огрызнулся Кирилл.

- Тогда приступим, если вы не возражаете.

Первый близнец стремительно подошёл к Кириллу и одним неуловимым движением одел на руки наручники. Вернее не наручники, а два больших золотых кольца. Они оказались как раз по запястью Кирилла. Золото блестело даже при свете тусклой лампы под потолком. Кирилл поднял руки и присмотрелся к обручам. Движения они не стягивали, можно было развести руки, поднять их попеременно. Сейчас они на Кирилла никак не действовали. Вероятно, они начнут влиять на него, как только он освободиться от тела. Странно, но на обручах не было защёлки, или ещё чего-нибудь в этом роде. Складывалось впечатление, что они выросли вокруг Кирилла единым целым, и снять их невозможно. На обручах были непонятные знаки. Их было ровно шесть. Приглядевшись, Кирилл смог их различить, но не понять.

-Близнецы опять стали возиться у стола, а Кирилл тем временем наконец то смог оглядеться. Он уже понял, что находиться в подвале. Сырость на стенах, отсутствие окон и затхлый запах, вот признаки, по которым он это предположил. В маленькой комнате стояли стол и стул. Над столом сейчас склонились близнецы не обращая внимания на Кирилла. А на стуле сидел он сам. Привязанный к нему толстой верёвкой. У Кирилла свободными оставались только руки. Наверное, для того, что бы удобнее было одевать наручники. Больше в комнате ничего не было. Абсолютно голая и безжизненная комната.

Между тем близнецы закончили свои приготовления. Они подошли к Кириллу и уставились на него, явно прикидывая что то в уме.

- Что, считаете, как бы не продешевить? - попробовал пошутить Кирилл.

- Нет, конечно же нет! - с улыбкой ответил Второй близнец и не размахиваясь ударил Кирилла в лицо.

В голове у него что-то щёлкнуло и боль на мгновение ослепила его. Из носа тонкой струйкой потекла кровь. Оставляя горький вкус на губах, она тёплым ручейком стекала на грудь. Кирилл вытер лицо рукавом и поднял голову. В тот же момент на него обрушилось ещё несколько ударов. Бил всё тот же, улыбчивый. Первый же близнец всё это время стоял неподалёку и пристально наблюдал за ними. Когда Второй близнец перестал наносить удары, Кирилл уже почти ничего не соображал. В голове был туман и боль уже не ощущалась.

- Это тебе за то, что заставил гоняться за собой как за зайцем, - сквозь зубы, но всё с той же улыбкой проговорил Второй.

- А это нехорошо! - подтвердил Первый. - К тому же надо было подстраховаться, а вдруг ты бы глупости начал делать? А сейчас, как я вижу, тебе не до этого. Я ведь прав?

Кирилл не ответил. Он сейчас был в состоянии между сном и бодрствованием. Может быт именно это и спасало его от боли. Первый близнец нацепил на голову Кирилла шлем, соединенный проводами с аппаратурой на столе и включил рубильник. Свет стал ещё тусклее, а в голове Кирилла вспыхнуло солнце. Внутренний свет на время ослепил его. Он был так ярок, что слёзы непроизвольно показались на глазах. Но боли он не чувствовал. Между тем Первый начал крутить тумблер на панели аппаратуры, вероятно прибавляя мощности. Боль нахлынула внезапно. Она и была в мозгу Кирилла, но защитная реакция организма не подпускала её к сознанию. Сейчас же боль оказалась сильнее. Она мощным потоком хлынула на сознание Кирилла парализуя его и сводя судорогой тело. Тело Кирилла изогнулось дугой, верёвки впились в тело, оставляя на нём кровавые рубцы.

И в этот момент Кирилл нашёл в себе силы сопротивляться. Его сознание ещё оставалось свободным, и Кирилл приложил все силы на то, что бы оно начало работать. Он не понимал, что делает. В этот момент действовал дух Кирилла, без сведённого судорогой тела. Всё произошло быстро и стремительно. Боль послужила катализатором, и собрав остатки сознания он подумал о невозможном...

...Тело на стуле ещё дёргалось в судорогах, когда Первый близнец отключил прибор. Что то не сработало, и он это понимал. В его практике после такого испытания ни одна душа не могла оставаться в теле. Он всегда её извлекал, вытрясывал наружу. Но сейчас духа парящего под потолком с подчинённым сознанием он не видел. Подойдя к Кириллу Первый поднял его голову за подбородок и посмотрел ему в глаза. На него смотрели два опустошённых, бездушных, лишённых сознания глаза. Первый отшатнулся от него как от чумы. И только сейчас заметил, что Кирилл сидел без наручников. Они исчезли. Вместе с душой Кирилла...

... Боль прошла внезапно и сразу. Или может он просто перестал её ощущать? Кирилл открыл глаза. Темнота вокруг была непроглядная. Он не ощущал своё тело, а значит... А значит, что он наверное вырвался из лап близнецов, оставив им своё тело. Или нет? Кирилл не знал на этот вопрос ответ. Но одно он понимал точно. Боли не было, и тела тоже. Близнецов вроде тоже. Кирилл осмотрел помещение в котором находился. Ему не нужны были для этого глаза, чувства были сильнее и надёжнее. Кирилл освоился уже с ними, а потому он сразу понял, что находиться в подвале. Но подвал этот был уже не совсем таким, в котором его мучили. Он был обставлен столами, полками, верстаками и прочими столярными вещами. Пахло деревом и стружкой. "Интересно, я умер, или это галлюцинации?" - подумал про себя Кирилл. "Неужели рай похож на столярную мастерскую?! Или это ад, и мне вечно придётся работать за верстаком?" - ухмылялся Кирилл.

Но несмотря ни на что, он всё таки решил не впадать в отчаяние и попытаться узнать где он и что произошло. Для этого надо было вырваться из подвала. Раз это подвал, то и уходить из него надо бы вверх. Логика в этом была железная, и Кирилл воспользовался ею. Он приподнялся над землёй, осторожно пробуя свои навыки полётов. Они сохранились, и это радовало. Собравшись, Кирилл резко взмыл вверх. Вновь он почувствовал лёгкую вибрацию и тепло, как и в первую свою попытку в квартире Михаила Петровича. Через мгновение, свет поглотил его. От непривычки Кирилл зажмурился. Вернее он представил, что жмуриться. Солнце слепило ярко, но тепла не было. Наоборот, Кирилл ощутил холод. Дискомфорта от этого ощущения не было никакого, ведь как обычные люди он уже не мог чувствовать холод. Просто это "знание" было в нём самом. Он точно знал, что тут холодно, и мог даже ощущать этот холод. Опять его мысли действовали на высоте. Там, в подвале, наверняка отапливаемым, было тепло. И это он тоже ощущал. Здесь же стояла зима. На земле толстым слоем лежал снег. Он искрился на солнце и казался таким невесомым, пушистым, что Кириллу захотелось нырнуть в блажащий сугроб с головой. Но он вспомнил, что не может это сделать и немного приуныл. Но уже через несколько секунд от внезапно пришедшей мысли он даже подлетел вверх. "Что же это происходит? Почему зима???"

А на дворе вовсю господствовала белоснежная королева природы. Всё, куда падал взгляд Кирилла было укутано в белое покрывало снега. Деревья пригнулись к земле от тяжести снега. Улицы были завалены белоснежными заносами и движения автотранспорта не было вообще. Изредка, случайный прохожий пробирался по сугробам влекомый неотложными делами. Город, казалось, впал в зимнюю спячку.

Но его ли город? Кирилл не узнавал улицы, дома, деревья. Всё было другим, чужим и незнакомым.

- Молодой человек, это весьма неосмотрительно с вашей стороны, гулять в разгар января в такой ненадёжной одежде,- раздалось за спиной Кирилла.

- Это вы мне??? - поворачиваясь спросил Кирилл.

- Надо полагать. Поблизости вроде никого больше нет. Да и если бы были, то вряд ли заметили нас.

Повернувшись Кирилл увидел перед собой такого же духа как и он сам. Он парил над землёй и постоянно трансформировался. Наконец он принял облик человека и Кирилл мог его рассмотреть. Это был невысокий, маленький старичок, с короткой обрезанной бородкой. Его маленькие глаза были хитро прищурены. Казалось, что старичок оценивает его.

- Я полагаю это замечание не стоит принимать серьёзно? - спросил Кирилл.

- Это почему же? - искренне удивился старичок.

- Ну, хотя бы потому, что я не чувствую холода, я просто знаю о его существовании. Впрочем, так же как и вы.

- Это верно, черт его ети! А ты смышленый! - восхитился старик.

- Куда там! Просто наблюдательный.

- Ну что, наблюдательный, может быть познакомимся? Я - Фред!

- Фред? Странное имя... Хотя... А я Кирилл.

- Ну, братец, моё имя не страннее твоего, между прочем, - деланно надулся Фред.

Кирилл ещё раз оглянулся. Белый, искрящийся свет ослеплял чувства. Его мысли понеслись в далёкое прошлое, когда он был ещё маленьким, и катание на санках, было верхом блаженства. Но, как это всегда бывает, из мира грёз его вернули в самый неподходящий момент. Голос старичка Фреда вернул его в грешную действительность.

- А что это за браслеты? Или это... - догадка Фреда так его поразила, что он замолчал на полуслове, и только ошарашено пялился на Кирилла.

- Какие браслеты? - недовольно фыркнул Кирилл, возвращаясь из мира воспоминаний.

Он поднял руки и... Вспомнил всё. Какая то часть его сознания, нахлынувшими на него новыми впечатлениями, заблокировала для него память о последних событиях. Но сейчас всё встало на свои места. И вместе с памятью вернулась боль. Последнее, что успел увидеть Кирилл, это два золотых браслета и удивлённые глаза Фреда. Боль ослепила его и он провалился в пустоту...

В ярко-красном зареве заката появился чей то силуэт. Свет не позволял увидеть лица человека, идущего к нему. Только силуэт. Он прищурил глаза и подставил к бровям ладошку. В силуэте угадывалась женщина. Ещё через мгновение он понял что это его мама. "Мама, мама!!!" - детским голосом закричал он и побежал к ней. Она легко подняла его над собой, маленького, пятилетнего. Легко, как делала это сотни раз, и как сделала это в последний раз, в тот тёплый майский день. Вот она подкинула его.. и... Он упал в мягкую постель из тысячи лепестков роз. Голос, мягкий, тёплый, пьянящий, звал его за собой в непроглядную тьму ночи. Глаза слезились и закрывались. Сделав над собой усилие он открыл их. Тьма...

Сначала он ничего не мог разглядеть, но спустя несколько минут он понял, что лежит в узком ящике. Ящик был узок, в нём даже нельзя было развернуться. Но ни это тревожило его. Тишина. Она была оглушающей. Он вдруг понял, что лежит в гробу, закопанный под толщей земли. И тут же начал задыхаться. Он бил по крышке руками и ногами но она не поддавалась. Через несколько минут тело его ослабло и... СВЕТ! Его вдруг ослепил свет. Он стоял на площади, совершенно голый и беззащитный, а вокруг собралась толпа. Все смеялись над ним и кидали в него палки, недоеденные яблоки, помидоры. Он затравленно озирался и пытался прикрыться руками от мусора, летящего со всех сторон. Удачно увернувшись от помидора, он всё же не смог задержать огромный камень. Камень придавил его всей своей массой и вновь свет потух.

Когда он открыл глаза то понял, что темнота растворяет его, у него уже не было ни рук, ни ног и прямо на глазах исчезало туловище. Оно растворялось в темноте, как кусочек сахара-рафинада в теплом чае. Крик, вырвавшийся из его груди был беззвучным и страшным. Сознание померкло и вновь пришёл свет...

Он почувствовал его сквозь закрытые веки. Осторожно открыв глаза он увидел Михаила Петровича. На лице учёного была маска сочувствия и озабоченности. Кирилл вновь закрыл и открыл глаза, но видение не исчезло, его не поглотила тьма. Михаил Петрович сидел рядом с ним на кровати и смотрел в глаза всем своим телом, пристально и тревожно.

- Как ты себя чувствуешь, Кирилл ?

- Я жив? - ответил вопросом Кирилл.

- В некотором роде, надеюсь ты не забыл, что ты сейчас не совсем человек. - попытался улыбнуться Михаил Петрович.

Кирилл ещё раз на миг закрыл глаза.

- Нет конечно... Но... Что произошло?

- Чудо! Произошло чудо!

- А если поконкретней? - спросил полностью пришедший в себя Кирилл.

- А куда уж конкретней. Ты, батенька, только что из того света вылез. Оттуда ещё никто не возвращался, а ты смог!

- Откуда? - удивился Кирилл.

- Оттуда! - подтвердил Михаил Петрович, - души ведь тоже умирают когда-нибудь, и это уже наверное навсегда, никто не знает точно.

- Но я почти всё помню... Свет, тьма, воспоминания о маме, унижение, истома, всё это смешалось в один клубок и я не мог понять где явь, а где вымысел. - тихо произнёс Кирилл. - Значит всё это лишь сон!

- Я бы на твоём месте не стал это говорить так категорично, - вдруг произнёс Михаил Петрович.

- Что?

- Просто задумайся, а может это ты сейчас спишь, а то что тебе пригрезилось и было правдой? - Михаил Петрович лукаво улыбнулся. - Ладно, не загружайся, лучше вставай, я вижу ты уже в норме, и можешь познакомиться со своим спасителем. Ты конечно уникум и очень сильный, я подозреваю даже, что ты бы и сам справился с этой проблемой через несколько месяцев, но, как ты понимаешь их у нас нет. Поэтому тебе помог этот уважаемый дух-кудесник. Если бы не он, валялся бы ты сейчас на заснеженных улицах Земли-8 и маялся в одиночестве, путешествуя по снам-грёзам, ужасам и сладким негам. Фред! Иди к нам, Кирилл вернулся!

- Фред??? - удивился Кирилл.

- Он самый, - весело отозвался старичок, с маленькой бородкой, которого встретил Кирилл последним, - он самый! А ты кого ожидал?

- Да никого, просто я не знал, что вы... - смутился Кирилл.

- А как же ты мог узнать, если только увидел меня и сразу в обморок грохнулся! Эх, молодёжь-молодёжь. Пол века назад и я такой ранимый был. Ну ничего, это пройдёт!

Они на несколько минут замолчали. Кирилл воспользовался паузой и осмотрелся. Он сидел на огромной кровати с водяным матрацем. Кровать находилась в уютной комнате, стены которой были обвешаны, вероятно, персидскими коврами изумительных расцветок. Столов и стульев в комнате не было. Вместо них по углам и в центре комнаты возвышались какие то бочки. Одна, самая большая в центре, вероятно служила столом.

Кирилл встал и потянулся. С удивлением он обнаружил себя голым и сконцентрировавшись превратился в одетого человека. Заметив это Фред заметил:

- Это всегда так. Пока мы спим, наши мысли отдыхают, и естественно придают телу свой так сказать первозданный вид. Нагота, в нашем мире условна. Она никого не может смущать, так как у нас нет тела, значит мы не можем быть нагими по определению.

- Это точно! - важно кивнул Михаил Петрович.

- С этим всё понятно, - сказал Кирилл, - но вот с этим то что делать?

Он вытянул руки вперёд и показал старикам свои руки. Только что он заметил на них яркие круги. Наручники Хранителя не исчезли!!! Но никаких неприятных ощущений не было.

- Да, это проблема, но она не разрешима в настоящее время. - проговорил Фред.

- Что? Почему не разрешима?

- Понимаешь в чём дело, - вступил в разговор Михаил Петрович, - наручники - это очень сильное заклинание, его не сможет снять ни один колдун-кудесник, кроме...

- Кроме того, кто его наложил...- продолжил за него Кирилл. - Но ведь это невозможно! Хранитель никогда не освободит меня!

- И это так! Но... Ты сказку про Кощея бессмертного читал?

- Читал... В детстве.

- Ну так вот, там же Кощея то заламывают и отправляют на вечную пенсию, а все его заклинания теряют силу. Теперь понимаешь?

- Значит, если убить Хранителя, то я стану свободным? Так чего же ждать, пошли надерём задницу этому старичку.

Кирилл бросился к дверям но его перехватили Фред и Михаил Петрович. Они с грустью посмотрели ему в глаза.

- Ты многого не понимаешь, мой мальчик! Но рвения у тебя хватит и на войско! Вот только войска не будет. Хранителя нельзя победить силой, толпой. Это не возможно, его охраняет Тьма. Хотя я думаю сама Тьма не знает, что его верный вассал предал её и жаждет власти. Иначе бы уже всё встало на свои места. Но сказать это Тьме, уйти в бесконечность, не рискнёт никто, потому что выхода от неё уже не будет. И тебе мы это бы не позволили сделать, даже если бы у тебя вдруг загорелось в одном месте благородство. Ты - избранный, и только ты один сможешь победить Хранителя. Я не знаю как. Можешь меня не спрашивать. Ты сам должен будешь понять это. В своё время. Но сейчас, с этими браслетами, появилась проблема.

- Какая проблема? - облизнув высохшие губы спросил Кирилл.

- Эти наручники, заклинание. И оно будет тем сильнее, чем ближе ты будешь подходить к хозяину, к тому, кто наложил его. Чем ближе ты будешь подбираться к Хранителю, тем больше мучений и страданий, физических, эмоциональных ты будешь испытывать. Это теперь твой крест, и от того, сможешь ли ты перебороть эту боль, заблокировать её, зависит твоё будущее и будущее миллионов душ.

- Звучит впечатляюще! - невесело ухмыльнулся Кирилл.

- Ну, как бы оно не звучало, но ничего уже не переделать. Ты сделал одну глупость, вернулся в тело, и вот результат. Но... Судьба знает что делает, вероятно так было нужно.

Вдруг Кирилл встрепенулся. Он вспомнил как глупо он поступил, но до сих пор не знал, как ему удалось вырваться на волю от Людей в чёрном и что стало с его телом, и что это за Земля-8 где он бы болтался несколько месяцев в тяжёлом забытье. Михаил Петрович, казалось, прочитал немой вопрос Кирилла, потому что поспешил ему всё объяснить.

- Ты удивительныё человек! Ты делаешь невероятные вещи, и сам этого не понимаешь! Ты смог улизнуть от них перейдя в другой мир, параллельный твоему. Всего их 25. А ты попал на восьмой из них - Землю-8. Для удобства мы называем их по порядку, что бы все продолжали жить именно на земле, а не на какой ни будь Альфа-Центавре!

- А почему их 25?

- Ну , это просто. 12 миров света и 13 миров тьмы. Но на последний мир тьмы, тринадцатый простым духам доступа нет. Там живут лишь двое, заполняющие собой весь мир, вернее две королевы: Свет и Тьма. Поэтому мир и держится на равновесии. А земля, где ты жил, была под номером 12, мир света. То есть это самый близкий сосед тринадцатого мира.

Михаил Петрович показал на одну из стен, которая тоже была увешана коврами, и сказал:

- Приглядись, видишь? Вот на этом ковре рисунок нашего мира. В середине тринадцатая планета Тьмы, там живут Свет и Тьма. А вокруг, по спирали, чередуя друг друга идут 24 мира. По определению, на каждый из них, имея определённые навыки, можно попасть последовательно. То есть из твоего мира 12 света, можно было попасть в 12 мир тьмы и так дальше до самого последнего мира. Вообще-то все так делают, это неписаное правило, закон природы, если хочешь. Но ты не хочешь подчиняться этим законам, прямо бунтарь!

- Почему?

- Да потому что ты со своего 12 мира света перепрыгнул сразу на 8 мир света сразу через семь! Вдумайся, семь миров. Это не под силу даже нам с Фредом. Тут мы склоняем наши головы перед таким нужным умением.

- Вот только сдаётся мне, что умение это случайное, и повторить этот подвиг тебе уже вряд ли придётся, - продолжил Фред.

- Да уж, переживу как-нибудь. - усмехнулся Кирилл.

- Вот и я говорю, переживай помаленьку. А встретил тебя мой друг Фред совершенно случайно. Увидев браслеты он всё понял. Ведь уже всем известно, что пришёл избранный. Вот и вся история. - закончил Михаил Петрович.

- И что же дальше? - задал мучавший его вопрос Кирилл.

Михаил Петрович и Фред переглянулись и пожали плечами.

- Это тебе решать мой мальчик! - похлопав по плечу Кирилла сказал Фред и вышел из комнаты.

- Да, он прав. Подумай, поразмышляй, прислушайся к своим ощущениям, они тебя не подведут. Но только ради всего святого, не улетай больше никуда, а то во второй раз тебе уже может не подфартить.

Михаил Петрович хотел уже уходить как в дверях его застал вопрос Кирилла:

- А тело? Оно... живо? Или я уже Бесплотный?

Михаил Петрович развернулся в дверях.

- Живо, пока ещё живо, и надеюсь так оно и будет. Люди в чёрном его ещё не ликвидировали, они надеются ещё раз использовать его для твоей поимки. Но их планы меняются с быстротой ветра. Поэтому сейчас на земле действует наш друг, он ищет проводника-человека, вместе они попытаются спасти твоё тело. Это крайне важно. Твоё тело нужно нам, и прежде всего тебе, живым и здоровым.

- Но почему оно так важно?

- Поймёшь позже, сам поймёшь, и спасибо ещё скажешь. А сейчас извини, мне пора.

Михаил Петрович развернулся и вышел из комнаты оставив Кирилла наедине со своими страхами и мыслями. Кирилл понимал, что должен что-нибудь придумать, но что? Он вдруг почувствовал сильнейшую усталость. Сладко зевнув он отпустил голову на подушку и тот час заснул...

Часть вторая Алёна

Что-то в последнее время не заладилось. Что именно происходило с её жизнью, Алёна и сама не совсем понимала. Просто до этого размеренная и довольно счастливая жизнь вдруг покатилась под откос. Причём случилось это внезапно. Хотя все неприятности всегда происходят внезапно. Это счастье трудно заманить, а его антипод всегда приходит в нашу жизнь как незваный гость и никогда не топчется у порога в нерешительности. Вот и её случай не исключение, хотя до последнего времени отчаянно хотелось верить в обратное. Но судьба редко спрашивает наши желания, руководствуясь в основном только своим, неведомым простым смертным законам. Вроде всё было замечательно: хорошая работа, замечательный мужчина, появившийся в её жизни пол года назад, собственная квартира, машина. Всё для нормальной счастливой жизни. Но в последнее время посыпались неприятности. Она попала в аварию, разбив машину в дребезги и только чудом отделавшись сотрясением мозга. Месяц пролежала в больнице. Именно тогда она начала сомневаться в Володе. Её хороший друг (да что там друг - жених, так как они были помолвлены), приходил в больницу только два раза и то на несколько минут, ссылаясь на срочные и ужасно неотложные дела в Думе. Она его понимала, всё таки политик, но сомнения как навязчивые видения не покидали её ни днем, ни ночью. Выйдя из больницы, она вдруг узнала, что потеряла работу. Её просто уволили за неявку, и никакие справки и объяснения были уже не нужны. Характер у неё был всегда, и своё мнение, между прочим, тоже. А это далеко не всегда нравилось руководству. Вот и избавились от нее, как только смогли.

Да, действительно, она вступила в очень чёрную и беспросветную полосу. Казалось, что она никогда не кончится, и это порождало апатию. Зачем бороться, если исправить что бы то ни было уже невозможно, и тот миг, когда трясина обстоятельств полностью засосёт её, становится вопросом времени, причём очень не долгим. Куда делась прежняя жизнерадостная, волевая, весёлая Алёна? Вопрос трудный, рискующий превратится в скором времени в риторический.

Она поднялась к себе на пятый этаж. С минуту простояла у двери в задумчивости, но потом встряхнулась и открыла дверь. Квартира приняла её в свои тёплые объятия. Только здесь она чувствовала себя спокойно. После смерти её родителей в целом мире не было никого, кто мог бы считать себя её родственником. Она осталась одна, и только квартира, как немой свидетель её прошлого, сохраняла для неё тёплую память.

Скинув надоевшие за день туфли она, прошла в спальню. Там, не спешно переодевшись и накинув шёлковый халат, она присела на кровать и просидела молча несколько минут. Мысли вились у неё в голове, но она смогла отпугнуть их и решительно направилась на кухню. После трудного дня, когда она пыталась найти работу, в очередноё раз тщетно, чашка кофе - это панацея от всех мрачных мыслей. И, конечно же, душ! Поставив чайник на плиту, Алёна вошла в душ, скинула халат и подставила своё уставшее тело под тёплую струю. Она была очень красива, русые волосы, голубые глаза, нежный, ротик с чувственными губами, красивое тело, не худое, но и без отвисших складок. Намыливая себя мылом, она вспомнила, что вот уже год в её постели не было мужчины. Прошлый её кавалер был неряшливым и грубым, а нынешний... Володя казался иногда нетерпеливым, но он тоже был согласен с ней, и не торопил. Почему-то Алёне казалось, что она не должна ложиться с ним в одну постель, пока не узнает его. Что- то было в нём тревожное.

Хотя... Может это всё выдумки изголодавшийся женщины. Вернее Алёна хотела, что бы это были выдумки, но... В последнюю их встречу, Володя набросился на неё со всей своей страстью. В этот вечер она уже решила для себя, что отдастся ему. Но... Владимир делал её больно, он буквально пытался изнасиловать её. Поняв это, она сумела вывернуться и выгнать его. В тот момент Алёна прочитала в его глазах ненависть. И поняла, больше у них ничего не может быть общего.

Она прошла в зал, зажгла свечу на журнальном столики, где был разложен недоконченный пасьянс. Легла, не одеваясь под покрывало и уставилась в потолок. Сколько времени она так пролежала, сказать было трудно. За окном уже было темно, а на чернеющем небе ярко вспыхивали летние звёзды. И вдруг... Алёна что- то почувствовала. Вернее даже кого-то. Ей почудилось чьё то не зримое присутствие. Она отпустила глаза и посмотрела на окно. Никого не было и там. Всё - таки пятый этаж, и желающих поглядеть в окна та такой высоте нашлось бы немного. Медленно повернув голову, она посмотрела в центр зала, под потолок. Всё вроде было как всегда и всё же... Она могла бы поклясться, что ощущает чье-то присутствие именно там, под потолком. Это была словно лёгкая вибрация, когда взгляд её был направлен под потолок. "Наверное с ума сошла!" - недовольно проворчала про себя Алёна и встала с дивана. Покрывало упало к её ногам и она, абсолютно нагая прошла через зал к большому зеркалу, осмотрела себя и, накинув халат, вышла в кухню, где настойчиво парил уже полупустой чайник. Перед тем как выйти на кухню она еще раз посмотрела под потолок, но, решительно отогнав от себя всякие невероятные мысли, скрылась в кухне.

Как только Алёна выключила плитку, раздался звонок. Сердце отчаянно застучало в груди. Она почти не сомневалась что это он. По сути, так поздно приходить к ней было не кому, кроме него. Тихо подойдя к двери, она замерла в нерешительности.

- Алёна, это я, открой,- раздался за дверьми тихий голос.

- Зачем? - как-то отрешенно спросила Алёна.

- Я... Я извиниться хотел.

Эта фраза подействовала на неё как гипноз. Она медленно повернула ключ в замочной скважине и ... И тут же об этом пожалела. В коридор ворвался Владимир, схватил её в охапку и потащил в глубь квартиры. За ним зашли ещё двое мужчин, которые тихо закрыли за собой дверь...

... Алёна сидела на полу, прижав колени к груди, и ошалённо смотрела на только что закрывшуюся дверь за несостоявшимися насильниками. Она не могла понять, что произошло, но почему-то чувствовала, что это не просто выступление сумасшедших обкурившихся актёров, а не что большее. Она в который раз за день почувствовала чьё то постороннее присутствие в коридоре за миг до разыгравшейся и смешной и страшной одновременно картины. Но наверняка ничего сказать она не бралась, скорее всего, это стресс. Всё что произошло с ней за последние несколько дней, просто обязано было вылиться в стресс, который повлёк за собой какие то видения, мысли и прочую чепуху.

Она устало покачала головой, встала и закрыла дверь. Затем вошла в ванную. Открыла кран и умылась. Красное и распухшее лицо всё ещё казалось красивым и это только ещё больше расстроило Алёну. Она потянулась на верхнюю полку за ночным кремом и вдруг поскользнулась на скольком кафеле. Нелепо взмахнув руками, Алёна упала на пол, перед этим стукнувшись головой о край ванны, и замерла...

... Очнулась она только утром. Солнце уже дарило этому миру свои первые лучи. Как всегда безоблачное небо предвещало жаркий денёк. Но ничего этого Алёна не видела. Она сидела на полу и лихорадочно соображала, что с ней случилось. "О, нет! Неужели я всю ночь проспала в ванной комнате на полу?",- с ужасом подумала Алёна. "Но почему? Что-то я не совсем соображаю, что произошло вчера, я что, напилась как пьяный матрос после плавания? Или как?". Однако эти вопросы, заданные самой себе оставались без ответа. Через пол часа, выпив крепкого кофе, до её сознания вдруг дошли события вчерашнего дня. Но к собственному удивлению, это не причинило душевной боли. Вчерашние переживания, казалось, ушли вместе с прошедшим днём. В душе теплилась какая-то надежда, вернее уверенность, что всё будет хорошо. Алёна чувствовала прилив сил и желание бороться с судьбой, которой она покорно покорилась ещё вчера вечером.

Какие то неведомые силы тянули её за порог. И не в силах им сопротивляться, она покинула уют своей квартиры и вышла на улицу, одевшись предварительно в легкие джинсы и футболку, красную, яркую, которая подчеркивала все неровности и красоты ее фигуры. Никаких дел, кроме насущной проблемы поиска работы, у неё вроде не было. Поэтому Алёна просто пошла по тенистой аллеи на главную улицу города, веря в свою удачу. Может быть, что-нибудь подвернется ей под руку, по крайней мере, она на это надеялась.

Проходя мимо кафе, Алёна вдруг вспомнила, что сегодня кроме кофе в её милом ротике, не говоря уже о ворчливом желудке, не появлялось ничего, что можно было бы принять за еду. Именно этот факт и заставил её войти в любезно распахнутые двери кафе.

Удобно устроившись за маленьким столиком в углу кафе, она пробежалась взглядом по меню и поняла, что выбирать особо не из чего, а потому попросила расторопную официантку, уже появившуюся рядом с ней и внимавшая каждому её слову, принести солянку и пиво. Только когда официантка удалилась, неизвестно кому притягательно покачивая бёдрами, до неё вдруг дошло, что сам факт быстрого обслуживания в этом кафе стоит особого внимания, так как является историческим моментом, которого не помнили здесь даже старожилы. Это её конечно взбодрило. Раз начало везти с самого утра, значит и весь день будет удачным!

Заказ принесли ещё быстрее, чем она успела осмотреться. Маленькая, милая привычка всегда осматриваться в общественных местах. Поэтому ей пришлось это делать, одновременно наполняя ложку горячей солянкой. В кафе она обнаружила человек десять, сидящих за столиками и поглощающих любимые блюда. Ничего интересного в них не было, самые обычные заурядные жители городка, живущие своей чудной жизнью. Так что можно было обратить на солянку пристальное внимание, пока она не решила стать холодной. Но вот претворить это желание в жизнь стало не так то просто. Вторая ложка уже готова была последовать примеру первой и отправить в рот довольно аппетитные кусочки колбасы и мяса, как вдруг встала, не доходя рта всего несколько сантиметров. Причём рот уже был гостеприимно открыт. Ну а глаза Алёны посмотрели в это время в сторону входа, что заставило рот открыться ещё более гостеприимно. И только усилием воли Алёна сумела отговорить свою нижнюю челюсть от патетического падения на грудь. В данном случае последствия могли быть не очень приятными, если принимать во внимание содержимое первой ложки, находящиеся в данный момент во рту.

А столь неожиданную реакцию у неё вызвал один человек. Алёна видела, как он осторожно вошёл в кафе и замер на пороге, осматривая посетителей. Человек был ПРОЗРАЧНЫМ! Вернее полупрозрачным. Во всяком случае, она могла видеть часть улицы сквозь него. Это так не вписывалось в её представления о строении человеческого тела, что реакция её рта более чем понятна. А между тем человек продолжал осматривать помещение. Он был высоким, очень высоким под два метра мужчиной лет 25. Хотя трудно говорить о возрасте, когда не видно всего тела. А между тем он был одет во что-то наподобие спортивного костюма и кроссовки. О цвете волос и глаз вообще не приходилось говорить, так как весь человек мерцал каким то белым светом.

Ещё более удивило Алёну реакция парня, когда их взгляды встретились. Он вдруг на миг оцепенел, а затем взмыл вверх и мгновенно оказался на стуле перед ней, за этим же столиком. Это было так неожиданно, что ложка выпала из рук Алёны и со звоном упала на стол. Несколько посетителей посмотрели на неё, но, решив, что ничего интересного для них в данной ситуации нет, уткнулись в свои тарелки, с видом великомучеников.

- Вы меня видите??? - казалось, вопрос прозвучал в ней самой.

- Что? - не поняла Алёна.

- Я спрашиваю, можете ли вы меня видеть и слышать? - голос звучал прямо в её мозгу. Она могла бы поклясться в этом.

- Вероятно да, хотя я не в чём сейчас неуверенна, - прошептала Алёна.

- Это прекрасно, третий день в городе и я уже нашёл Проводника.

- Простите, кого вы нашли? - изумилась Алёна.

- Как кого, проводника. Я потом всё объясню. Так вы точно меня видите?

- Лучше бы я вас не видела. По крайней мере, так было бы спокойнее моему рассудку. Вероятно, мне надо пройти курс лечения у психиатра.

- Лично я так не считаю, - уверенно сообщил незнакомец так и не раскрыв рта.

Алёна внимательно всмотрелась в парня, а затем громко рассмеялась, чем в очередной раз привлекла внимание посетителей.

- Одно из двух, - отсмеявшись, громко сказала она, - Или у меня началась белая горячка, или вы уже изрядно от неё погорели. Во всяком случае, один из нас точно сумасшедший!

Сидевший за соседнем столики молодой человек изумлённо вытаращил на неё свои маленькие глазёнки. Заметив это, Алёна немного смутилась и сбавила тон.

- Вот видите, на нас уже обращают внимание! - горячим шёпотом сказала она. - Товарищ галлюцинация, уйдите от меня, пожалуйста, дайте доесть.

- А, - виновато ответил мужчина, - Это так глупо и бестактно с моей стороны. Но я обещаю исправиться. Я отвернусь, а вы заканчивайте свой завтрак.

После этих слов он действительно отвернулся и притих. Алёна ещё раз подозрительно осмотрела его, а потом махнула рукой и принялась за всё-таки успевшую остыть солянку. Покончив с этим занятием, она пригубила пиво. Оно оказалось холодным и вкусным. Ещё одно чудо для этого кафе. "Галлюцинация" между тем тихо сидела напротив неё и, отвернувшись, рассматривала посетителей.

- Эй, Глюк, пива хочешь? - спросила Алёна и краем глаза заметила, как парень за соседним столиком осторожно встал и пересел подальше от неё. "Что это с ним, чудной какой то! Что-то сегодня мне везёт на чудо", грустно подумала Алёна.

- Ну, чего молчишь? - не унималась Алёна. Пиво уже дало её в голову, как всегда очень быстро, это её слабость и бороться с этим было бессмысленно.

- Я... Я не могу. Можете считать, что я не пью. В каком то смысле вы будете правы. И вот ещё что, давайте, допивайте и пойдём в безлюдное место, а то на вас и так уже много внимания обращают.

После этих слов Алёна оглядела зал и поняла, что Глюк, как про себя она назвала незнакомца, был прав. Все посетители смотрели на неё во все глаза, причем, даже не скрывая этого. В одних глазах она прочла страх и беспокойство, в других сочувствие (чему???) а в-третьих, искренний интерес. Долго думать о природе этого интереса к её скромной персоне она не стала, а решила всё-таки уйти отсюда, вот только...

- Только учтите, у меня пояс по карате, и даже в безлюдном месте вам не светит сделать со мной неприятные вещи, - захмелевший язык выписывал кренделя, а рука взметнулась вверх для подзыва официантки.

Продолжая удивлять её своей расторопностью, та очутилась у столика буквально через пять секунд. Этот факт немного вывел из равновесия уже изрядно помутневший рассудок Алёны.

- Любезная, - начала своё выступления Алёна, при этом Глюк закрыл глаза руками и покачал головой, - я, конечно, всё понимаю, но вы не Карлосон случайно?

- Это как? - хлопала глазами ничего не понимавшая официантка.

- Ну, как это... Вот так! Уж очень вы быстро летаете. Хотя это вам большой плюс, я думаю. Так, расчет, пожалуйста! Если только... - и она повернулась к Глюку - Может вы всё-таки пивка?

После этих слов Глюк закрыл глаза второй рукой и, сотрясаясь мелким беззвучным смехом, стал сползать под стол. Удивлённая Алёна посмотрела под стол и продолжила:

- Ну и? Друг мой ситцевый, ты сюда ржать пришёл или как?

После этой фразы Глюк уже не мог сдерживать смеха и ржал как сумасшедший. Это показалось Алёне обидным, и она гордо встав из-за стола, обратилась к официантке:

- Больше ничего не надо! Давайте счёт!

Бедная, опытная официантка вытаращила глаза на Алёну и молчала. Она потихоньку отходила назад, при этом повторяя тихим шёпотом: "Всё будет нормально, вы не волнуйтесь. Всё будет нормально!".

- Бежим, несчастная! - раздалось в голове у Алёны и, повинуясь какому то инстинкту, она, сбивая стулья, выбежала из кафе вслед за незнакомцем, напоследок заметив, как официантка набирает номер телефона.

Они бежали несколько минут, пока лёгкие Алёны не взмолили о сострадании. Она с разбега села на скамейку парка, сквозь который они бежали, и тяжело задышала. Незнакомец по инерции пробежал ещё пару кварталов, но уже через секунду был рядом с ней, как будто никуда и не уходил. Они посидели в тишине нарушаемой лишь судорожным дыханием Алёны. Всё-таки спортсменкой она никогда не была. Да и из кафе за свою жизнь не бегала ни разу. Это, конечно, экономит деньги на питание, но довольно не рационально. После такой пробежки опять хочется есть! Так что жертвы были совершенно напрасны. Между тем незнакомец сидел тише травы. Он даже не дышал! По крайней мере, Алёна не слышала его дыхания. Это ещё больше её убедило, что она сошла с ума. Вероятно, удар об ванну оказался намного сильнее, чем казалось сначала.

- Ну и...? - наконец то нарушил молчание незнакомец.

- Что "ну и"? Скорее "ну и ну"!

- Мы так и будем нукать как Сарибанские коровы? Или всё-таки рискнём познакомиться? - на лице у парня появилась улыбка. Довольно тёплая и искренняя, если бы сквозь неё не было видно раскидистое дерево парка. А так это напомнило ей сказку об Алисе и улыбке Чеширского кота.

- Вообще то я с галлюцинациями не знакомлюсь, я всегда считалась честной девушкой! - гордо заявила Алёна, вероятно не до конца отошедшая от пивных паров.

- Это очень мило с вашей стороны рассказать мне об этом, но я должен вас огорчить. Я - не галлюцинация! Это трудно понять вот так сразу, со скамейки. Но вы должны! - рот незнакомца всё ещё не открывался, а слова она слышала своим мозгом, и этот факт очень заинтересовал Алёну.

- А вы, галлюцинации, как умудряетесь говорить не раскрыв рта? - не унималась Алёна.

- По научному это называется телепатия, по простому трип-шоп-ворд.- пояснил незнакомец.

- Трип-шоп-ворд??? - вытаращила глаза Алёна, - Уж лучше пусть по научному, так короче. Но ведь я не умею "трип-шоп-вордать" по-вашему.

- Не говорите глупости, это все умеют, только не пробуют по настоящему, но сейчас речь не об этом. Меня зовут Стив. Стив Томсон. А вас?

- Стив? Америкашка? Здорово! Я оказывается, английский знаю, ведь понимаю же тебя. А меня Алёна. Алёна Свиридова, стопроцентная тёзка певицы нашей, - рассмеялась Алёна.

- Вот и познакомились, а "трип-шоп-ворд" он язык один для всех, ведь это не человеческий язык!

- Что??? - удивилась Алёна и немного отодвинулась от Стива.

Стив замолчал, внимательно посмотрел на Алёну и удовлетворённо хмыкнул. Затем он встал, молча отошёл на несколько шагов и осмотрелся. Никого в этой пустынной части парка не было. Тогда Стив улыбнулся и. ... И начал расползаться. Он стал похож на тесто, убежавшее из кастрюли. Через несколько секунд он уже превратился в большой круглый шар, к ужасу и удивлению Алёны, с двумя большими глазами и огромным носом до пола. Но уже через мгновение перед Алёной стояла скамейка, точная копия той, на которой они сидели, только полупрозрачная. Неуловимым движением скамейка вдруг превратилась в огромную собаку, весело виляющую хвостом. Ещё миг и перед ней опять стоял Стив, улыбаясь до ушей.

Хмель окончательно покинул её грешную голову. Она вяло улыбнулась и повалилась на скамейку в глубоком обмороке.

Когда Алёна открыла глаза, то первое, что она увидела, было улыбающееся полупрозрачное лицо незнакомца. Теперь она видела его намного лучше. А может, просто привыкла. Во всяком случае, он уже смогла различить на лице снисходительную и в то же время сочувствующую улыбку. Приняв примерно горизонтальное положение, она прошептала:

- А я всё-таки надеялась что сплю. Так это все, правда? И я действительно говорю с галлюцинацией, которая может становиться скамейкой?

- Нет, это всё ложь! - весело откликнулся Стив, - здесь никого кроме нас с вами нет, и, как мне известно, галлюцинации не бегают из кафе и не помогают "честным девушкам" приходить в себя на скамейке в парке. Так что вам надо срочно пересмотреть свои взгляды на меня, и попытаться свыкнуться с тем, что я теперь буду с вами всегда, и днём и ночью.

- Вот это новость! - взорвалась Алёна, как будто и не казалась ещё минуту назад умирающим лебедем, - и днём и ночью? А меня вы спросили?

- Ещё успею, хотя мне ваше разрешение и не к чему. Так надо, для вашей же безопасности, - спокойно объяснил Стив.- А теперь, позвольте, я объясню вам кое-что. Не всё конечно, но самое главное. Прежде всего, надо начать с того, что я не галлюцинация, но и не живой человек, как вы уже сами догадались. Я - душа, дух!

Алёна округлила свои глаза и ещё раз осмотрела Стива.

- Надеюсь не моя? - ехидно спросила она удовлетворённая своим осмотром.

- Нет, конечно, я дух мужчины. Хотя пол сейчас для нас не имеет значения. Я могу предстать перед вами и в образе женщины, но мне не хочется. Так вот, моё тело умерло, несчастный случай. Я, в результате аварии покинул тело, и попал в город обретенных. По идеи я не могу возвращаться в человеческий мир, но как видишь бывают и исключения. А вот теперь вернуться назад будет сложнова-то, так как все входы в него охраняют люди в чёрном. А если попасться им в руки, они отводят в город Покинутых душ к Хранителю душ, и дарят участь раба, причём навечно. Не совсем то, что надо, ни так ли?

- Если и так, то при чём тут я? Я еще, слава богу, не умерла. Или ... вы хотите сказать... что... пришли за мной, да? Я умираю? - вдруг тихо и испуганно спросила, путаясь в словах Алёна.

- О, боги! Да нет же! - рассмеялся он - Когда человек умирает сам, за ним приходят люди в белом, и он прямиком попадает в город Обретённых, а это и есть вариант рая. Но вам наверняка еще далеко до этого счастливого момента, хотя я понимаю, что счастливым он мне кажется только сейчас, когда я всё знаю про новый мир, в котором живу.

Они немного помолчали. Алёна обдумывала только что услышанное и немного успокаивалась. Стив никак не мог решить с чего же начать. Тишина повисла над ними минут на пять. А затем Стив решился продолжить.

- Ты всё поймёшь постепенно, где сама, где я тебе расскажу, главное, что бы ты мне поверила в одном - ты очень важная персона в этом мире. Ты - Проводник духов в этом мире. Ты всегда им была, но у каждого своя судьба. И твоя - помочь несчастным душам, заблудившимся в других мирах, попавших в рабство, попасть в город Обретённых и свергнуть Хранителя душ. Это твоя судьба и ты не должна ей сопротивляться. Поверь, ты сможешь, ведь тебе помогут: я, и другие. Главное, что бы ты этого захотела, по настоящему, сама.

- Так просто? И так запутанно одновременно? Вы меня ни с кем не путаете? Я не очень похожа на Арнольда Шварценеггера - спасителя мира.

- Я это и сам вижу, - он улыбнулся, - но другого пути нет. Целые тысячелетия мир ждал избранников. Одного я нашёл - это ты! А второй нашёлся сам. Правда, потом сам же и потерялся. Поэтому первая наша задача - найти его здесь на Земле.

Алёна задумалась. Всё это подозрительно смахивало на бред. Но какая то частица её упрямо твердила, что всё на самом деле так и обстоит. Надо было принимать решение: идти с этим духом Стивом в опасную (в этом она как раз и не сомневалась) авантюру или же продолжить своё существование в привычном русле, только после обследования у психиатра. Алёна не могла поверить в свою избранность. Она за свою жизнь прочитала много книжек, где вот такие избранные помогали разрушать миры и создавать новые. Но это в книжках. На самом деле этого просто не может быть. И, наверное, так легче, не ощущать себя ответственным за всё человечество, вернее за всех духов мира. С другой стороны медали виднелась её настоящая жизнь, сошедшая с накатанной колеи, а потому кажущаяся безнадёжно испорченной. Наверняка всё ещё восстановиться, но для этого нужно время и желание. Ни того, ни другого у неё сейчас не было. Так что вполне можно пожить немного другой, совершенно другой жизнью. При условии, что все, что говорил Стив правда, и ей не продеться заканчивать свою жизнь в сумасшедшем доме. Взвесив всё это, Алёна приняла решение.

- Знаешь что, Стив. Я тебе помогу найти кого тебе нужно, и всё. Дальше это уже не моя история, ладно?

- Ладно,- легко согласился Стив.

- Что-то ты быстро согласился, я думала уговаривать будешь... - с непонятной обидой произнесла Алёна.

- А зачем? Мне уговаривать тебя не надо. Тебе достаточно встать на этот путь, а свернуть с него ты уже сама не сможешь, или не захочешь, что вероятнее всего. Судьбу не обманешь, знаешь ли!

Стив встал, огляделся и, кивнув в сторону аллеи ведущей на главную улицу города, молча пошёл по ней. Алёне ничего не оставалось, как последовать за ней. Они шли, бок о бок несколько минут, как вдруг Алёна что-то вспомнила. Она резко остановилась и недоверчиво посмотрела на Стива.

- А скажи-ка мне любезный, почему вы изволили ржать надо мной в кафе как сумасшедший? И все эти посетители так странно на меня смотрели. Почему? - выпалила она.

- Так ты ничего не поняла? - на лице Стива опять появилась широкая улыбка рискующая превратиться в гримасу хохота.

- Что? Что опять смешного? И что я должна понять? - не унималась Алёна.

- Сейчас объясню! - Стив сделал огромное усилие, чтобы не засмеяться. - Вот видишь, женщина идёт, сейчас она подойдет, и ты спроси у неё... ну хотя бы, знает ли она меня.

- Ага! Сейчас, это конечно глупый вопрос. Но я сделаю.

Как только женщина поравнялась с ними, Алёна спросила:

- Извините вам не знаком этот молодой человек? - и показала на Стива рукой.

- Какой? - ничего не поняла женщина.

- Как какой, тут только один молодой человек, вот он верзила, стоит улыбается.

- Да нет тут никого, - испуганно ответила женщина и чуть ли не бегом поспешно удалилась от них, постоянно оглядываясь.

Некоторое время Алёна непонимающе смотрела её в след, но уже через минуту её всё стало ясно. И от этого открытия она сложилась пополам и дико засмеялась. В этот момент не выдержал и Стив. Они сели прямо на траву парка и хохотали так несколько минут.

- Так значит... ты...невидимый! Ха! - сквозь слёзы от смеха проговорила Алёна.

- Точно! - подтвердил ей Стив.

- И там в кафе.... Представляю себе эту картину. Официантка наверняка в скорую звонила. Но ведь я тебя вижу!

- Да, только ты, и никто больше. Из людей, это могут только проводники, а они рождаются не так уж часто, можешь мне поверить.

- Что ж, буду с тобой осторожно говорить, что бы внимания не привлекать решила

для себя Алёна. - А куда мы идём?

Стив многозначительно улыбнулся и кивнул на старенькое здание, в которое упиралась аллея. Над дверьми висела вывеска: Кафе "Пиллигримм".

- Мне кажется, этот вариант общения мы уже пробовали, и он не показался мне именно тем, что нужно для нормального общения! - удивилась Алёна.

- Да, верно, но ведь это Пиллигримм! - подняв указательный палец вверх, с пафосом сказал Стив.

- Аааа! - протянула Алёна в ответ, не совсем соображая что, хотел сказать этим жестом американец. - Ну, тогда всё понятно, конь бы понял, после такого объяснения.

- Не понял? - растерялся Стив.

- Во, сразу видно, что не конь. Ладно, уж, пошли!

Они вошли в тёмное помещение, причём Стив подозрительно косился на Алёну, вероятно обдумывая своё различие с конём. Кафе оказалось очень уютным. В полумраке зала, освещённого свечами и лампадами, стояли деревянные столики и стулья. Всё оформление, по замыслу дизайнеров, должно создавать иллюзию нахождения на корабле, в одном из трюмов. Что ж, по мнению Алёны эта часть проекта у них удалась. Она уже хотела сесть за один из столиков у окна-иллюминатора, но Стив отрицательно покачал головой и безмолвным жестом показал в глубь зала. Алёна понимающе кивнула и прошла в ту сторону, которую увековечил своим жестом Стив. К её глубокому удивлению там обнаружились несколько маленьких дверей. Официант любезно открыл одну из них и взору Алёны предстала маленькая винтовая лестница ведущая в маленькую, но очень удобную комнату, с такой же обстановкой, что и в зале, но без иллюминаторов. На стенах красовались чучела всевозможных рыб, название которых Алёна всё равно не знала. Спустившись по винтовой лестнице вслед за Стивом, она очутилась на мягком ковре, таком пушистом, что ей захотелось снять туфли. Что впрочем, она и сделала с явным удовольствием. После того, как официант помог ей устроиться за столом, Алёна наконец, услышала его голос:

- Вы ожидаете кавалера, или это одинокий визит?

- Да я уже...- начала Алена, но вовремя вспомнила обстановку, - Нет, я никого не ожидаю. Принесите мне что-нибудь легкое. И воды, минеральной.

- Будет сделано! - отрапортовал официант и скрылся наверху винтовой лестницы, аккуратно закрыв за собой дверь.

С минуту они молчали. Первой нарушила молчание Алёна.

- Что ж, это то, что надо, я и не ожидала, что здесь так хорошо. Каждый день прохожу мимо, но ни разу не заглядывала.

- Значит, так было нужно. А теперь поговорим. Я должен тебе кое-что объяснить. Очень давно, несколько тысяч лет назад, в нашем мире родился предсказатель, который написал Книгу судьбы. В этой книге говорилось о судьбе мира, о его жизни. О его счастье и бедах. И никто не смел сомневаться в правдивости его слов, ибо всё сбывалось. Когда-нибудь, но сбывалось. То время прошло, воды утекло много. Книгу судьбы никому не дано прочитать от корки до корки, на это уйдёт целая жизнь и даже больше - вечность. Его книга нечто нематериальное, как кусочек космоса, но бесконечное по своей сути. И читать эту книгу могут только избранные из числа духов. Раз в несколько сотен лет такие избранные рождались на Земле, жили своей ничем не отличающейся жизнью в этом мире. А затем умирали, причем всегда не своей смертью. Несчастные случаи - ворота, хоть и болезненные - к началу пути к становлению Хранителей. Их много и разных, некоторым удается стать Хранителем Книги Судьбы. Так было из поколения в поколение. Рождались всё новые и новые Хранители. А те, кто уставал от своих обязанностей через несколько сотен лет, уходили в город Обретённых, где их ждала счастливая и уважаемая жизнь. Но.... Однажды один из Хранителей прочитал в книге о скором рождении существа, которое нарушит равновесие сил тьмы и света в сторону тьмы. Они пытались вычислить, кто это будет, ведь в книге нельзя точно узнать, что да как. Но вышло так, что через две сотни лет один из Хранителей Книги судьбы предал остальных. Он украл ключ-заклинание от книги и, уничтожив нескольких Хранителей, исчез в другом мире, передав ключ Хранителю душ. По воле судьбы владельцем ключа стал самый могущественный дух того мира. Положение действительно стало печальным. Получив власть, он окружил город Обретённых и стал препятствовать попаданию туда духов. А ведь раньше любой мог туда попасть сам, без проблем. С тех пор равновесие сил Тьмы и Света стало нарушаться. Хранитель душ забирает к себе две трети всех душ и делает их рабами. Сама понимаешь, что это и есть вариант ада. До этого момента число жителей города Обретённых и Покинутых душ было равным. Теперь же всё не так. Его вассалы, люди в чёрном, проникают во все точки этого мира и устраивают аварии, катаклизмы и прочие несчастья, что бы суметь, как можно больше душ отправить Хранителю. Но в мире душ остались Хранители Книги судьбы, которые знали и ещё один факт. В мире должен появиться человек-дух, который сможет исправить положение и восстановить равновесие сил. И вместе с ним должен появиться человек-проводник, который поможет в этом деле. Так вот - человек-проводник это ты! - закончил своё выступление Стив.

- Во как! - только и смогла ответить Алёна.

Она уставилась в стол и несколько минут рассматривала узоры на скатерти. Вся эта информация не совсем укладывалась в голове. Это и не удивительно. Любой бы на её месте не смог сразу во всё поверить и всё понять. Но она честно пыталась. В голове уже не крутились мысли, что она сошла с ума, и что Стив - это галлюцинация. Почему-то в ней рождалась и со временем крепла уверенность, что всё обстоит именно так, как говорил Стив.

Алёна подняла глаза на Стива и вдруг спросила:

- А откуда ты всё это знаешь?

- Это очень просто. Все, кто попал в город обретённых, получают Понимание. Они сразу знают всю историю миров, их развитие и проблемы. Эти знания никогда не тяготят, так как всплывают, так сказать, эти данные только тогда, когда этого требует обстановка. Как в нашем случае. Раньше я никому об этом не говорил, и даже не догадывался, что знаю что-нибудь подобное. А вот сейчас выложил это всё тебе, так как пришло время мне это сказать. Это просто!

- Но... Ты ведь моего возраста, как мне кажется. Тебе 25? - осторожно спросила Алёна.

- Нет, мне было 23 года, когда я сорвался со скалы. Я очень любил скалолазание и экстрим, и в один день то что я любил больше всего меня убило. Так вот! Я попал в город обретённых двадцать лет назад. Так что мне бы сейчас было 43!

- Но.... Это невозможно, ты ведь так молодо выглядишь! - изумилась Алёна.

- Возможно, можешь мне поверить. Духи не стареют и не умирают, как умирают люди. Всё намного проще и сложней одновременно. Я потом про это расскажу, если захочешь услышать правду. А насчёт моего облика. Понимаешь, в этом мире, в мире материальных вещей, легче всего находиться в том состоянии, в котором ты отсюда ушёл. Мы все умираем и уходим от сюда в образе человека, так как привыкли к этой оболочке. Поэтому я выгляжу так молодо. Я, конечно, могу превратиться и в шар и в скамейку, но это отнимает много энергии, а я не хочу её тратить на пустяки. А принять образ 43 летнего мужчины и сказать что это я очень трудно. Я ведь не знаю, как бы я выглядел, если бы дожил.

Их разговор прервал официант. Он спустился по лестнице почти бесшумно и расставил на столе приборы, и тарелки с аппетитными кусочками мяса и картошки. Бокал минералки тоже не заставил себя ждать. Устроив всё на высшем уровне, официант гордо удалился.

- Но, как я поняла, если ты попал в город Обретённых, то почему ты ушёл от туда, ведь теперь тебе будет трудно вернуться?

- Я - и есть один из Хранителей книги Судьбы. Вернее последний из них, рождённый за двести лет. И я предложил другим Хранителям свою помощь в разрешении этой проблемы. Меня благословили на звание Друг Судьбы, и я теперь могу помочь судьбе сделать свой нужный виток.

- Помочь судьбе? - удивлённо спросила Алёна. - Но почему? Я всегда думала, что судьба, это что-то неизменное. Судьбу нельзя обмануть, она всегда сделает так, как было запланировано. Поэтому вам можно было просто сидеть и ждать результата. Ведь если судьбе будет угодно помочь в этом вам - она поможет, и избранник всё сделает. Я понятно высказалась?

- Более чем. Вроде всё верно. Но ты не учла одну деталь. В Книге Судьбы не описаны точные действия, даты и события. В ней есть лишь общая линия, штрихи, намёки, по которым можно судить о грядущих событиях. Но если сидеть и ждать прихода судьбы, можно и не дождаться. Любое событие отражается на будущем. Мы сами пишем нашу судьбу, шаг за шагом. Надо всегда действовать, и судьба будет благосклонна. К тому же наши враги, духи Хранителя душ тоже не сидят, сложа руки. Они пытаются перетянуть нити судьбы на свою, тёмную сторону, а я обязан помочь этим нитям пройти по светлой стороне.

- Вечная борьба добра и зла, света и тьмы? - подытожила Алёна.

- Да, без этого мир не сможет существовать. В нём должны быть обе эти составляющие, но в равном количестве, что и пытаемся сохранить мы -Хранители Книги Судьбы.

Алёна на время умолкла, посвятив себя опустошению тарелки. Оказалось, что она была чертовски голодна. Через пять минут уже всё было кончено. Потягивая минералку, она откинулась на резную спинку стула.

- Это всё хорошо, в своё время я пойму все, что мне суждено понять. Но что мы собираемся делать. И главное, зачем тебе, да и всем вам - Хранителям Книги Судьбы моя скромная персона, хоть и обладающая некоторой оригинальностью видения нематериального мира? - задала она главный вопрос, который вертелся у неё на языке с самого начала.

- Во-первых, твоё участие в этих событиях предопределенно. Я не лукавил, когда говорил, что ты не сможешь отказаться от этого дела, даже после того, как поможешь найти избранника. Теперь это твоя судьба, и все, так или иначе, сложиться в твоё участие в дальнейших событиях. Во вторых, даже находясь просто рядом с тобой, я могу многое сделать. Ты тело, наш материальный союзник, причём единственный в этом мире. И в третьих, и это, наверное, главное для тебя - тебе угрожает опасность. И тут уже ты поможешь себе сама, конечно не без моего участия. А когда опасность минует, мы найдём того, кого ищем.

- Так... - протянула Алёна, - Это что, ловля на живца?

- Почти.... Но мы с тобой честны, я мог бы и не входить с тобой в контакт, а просто следовать за тобой и, в конце концов, ты бы привела меня к объекту моих поисков.

- Да, по крайней мере, в этом вы проявили благородство! - с обидой в голосе произнесла Алёна, но уже через минуту поняла, что обижаться просто не на что, так и должно было быть. А значит так и будет!

Стив улыбнулся Алёне, но промолчал. Вероятно, он дал ей время правильно оценить ситуацию и прийти к верному решению самостоятельно. Всё-таки узнать, что ты вдруг стал приманкой, для каких то тёмных и очень могущественных сил - не самая радостная новость из числа возможных. Но Стив почему-то знал, что решение она примет верное, правильное. В принципе это знала и Алёна, но эта минута тишины ей была нужна, чтобы справиться со своими невесёлыми мыслями. Она уже успокоилась, расслабилась и вдруг ощутила странное чувство, как будто на неё кто-то осторожно смотрит. Она подняла глаза и увидела, что смотрел на неё Стив. Именно его взгляд она и почувствовала. А в этом ощущении было нечто странное и знакомое. Недавно, совсем недавно она уже его ощущала. Но когда? Алёна сосредоточенно сморщила носик, пытаясь придать своим мыслям правильный ход и вспомнить это ощущение.

- Что-то случилось? - спросил осторожно Стив, заметив, как изменилась Алёна.

- Да нет, просто... Я вдруг почувствовала, как ты на меня смотрел, и почему-то мне показалось, что я недавно испытывала те же чувства. Совсем недавно, но вот когда...

- А это для тебя важно? - удивился Стив.

- Думаю что да! Скажи, я не понимаю одну вещь: до сегодняшнего дня я никогда не встречала духов и тем более не видела их. Я просто такая невнимательная или сегодня полнолуние?

- А ты только сегодня начала видеть невидимое? - спросил Стив.

- А разве это не бросается в глаза? - ответила вопросом Алёна.

- Ну, вообще то бросается. Значит, наши Хранители только сегодня справились со своей задачей и освободили тебя от оков этого материального мира.

- Что они сделали? - всё больше удивлялась Алёна.

- Все Хранители Книги Судьбы уже больше месяца ворожат у себя на святом месте. Что бы помочь тебе стать Зрячей - то есть начать видеть нематериальный мир. Сама бы ты ещё долго, может быть всю жизнь, пробивалась по этому пути. Но, в конце концов, ты бы всё равно стала Зрячей. Мы просто поторопили Судьбу, это в нашей воле, если очень захотим. Они довольно долго ворожили и по моим расчётам, ты должна была прозреть три дня назад. Но вероятно твоя защита оказалась несколько мощней, чем предполагалось ранее, и Хранителям пришлось повозиться.

- И когда они начали ворожить? - тихо спросила Алёна, уже догадываясь, какой получит ответ.

- Сорок пять дней назад! - ответил Стив.

Алёна отпустила голову на руки и задумалась. Сорок пять дней назад она попала в аварию и с этой минуты её жизнь покатилась под откос. Потеря машины, сотрясение мозга, потеря любимого (хотя об этом человеке она жалеет меньше всего), и, наконец, падение в ванной - всё это результат ворожбы Хранителей. Такого совпадения просто не может быть. Она подняла глаза на Стива и тихо спросила:

- Вы специально испортили мне жизнь, что бы мне было легче оторваться от мира, моего материального мира?

Стив немного помедлил с ответом, посмотрел в её глаза и не смог ей соврать.

- Ты почти права, но несчастья мы не выбирали и не насылали. Просто процесс прозрения всегда связан с изменением жизни, причём в худшую сторону. Ты правильно заметила. Твоя судьба готовит тебя к новой жизни, и пытается оградить тебя от прежней. Тебе ведь уже нечего было терять. Ещё немного и ты бы уже подумывала о самоубийстве. Именно когда страсти так сказать накалились, и ты получила стресс, причём очень сильный, уж не знаю, что это было. А потом ты упала и ударилась обо что-то. Потеря сознание - это и есть та дверь, в которую ты вошла, оставив, образно, на той стороне свою прежнюю жизнь. Прости, но так было нужно. И скоро ты поймёшь, что так будет лучше для тебя.

Алёна ещё раз задумалась. Сколько всего странного и удивительного она услышала за сегодняшний день. И это начало её тяготить. Мозг уже казалось начал плавиться. Надо было делать передышку.

-Ладно, Стив! Я потом подумаю, стоит ли мне на вас обижаться, сердиться или молиться, хорошо?

- Замётано!

Они немного помолчали. Алёна задумалась над своим положением. То, что её жизнь изменилась так круто, пугало её и в то же время интриговало. Может действительно всё к лучшему и вскоре жизнь наладиться. Кто его знает. Алёна не знала, кто это может знать. Хотя подозревала, что никто.

По ступенькам к ним неслышно подошёл официант.

- Что-нибудь ещё желаете?

Алёна вопросительно посмотрела на Стива. В ответ на её взгляд он улыбнулся и отрицательно покачал головой.

- Нет, пожалуй, нам уже пора.

- Простите, я не понял, кому это вам? - всё с той же подобострастной улыбкой спросил официант.

- Ну... Нам, его благороднейшей святейшей особе! Что тут непонятного? - совершенно серьёзно проговорила Алёна.

- Всё понятно, мы так и подумали!

- Кто это мы? - попалась на удочку официанта и спросила Алёна.

- Ну... Мы, его не очень святейшие подданные! - он улыбнулся. - Всего хорошего! Заходите к нам почаще!

Попрощавшись, таким образом, с официантом Алёна и Стив вышли на улицу.

- Ну и что дальше?

- А дальше ты должна мне помочь найти одного хорошего человека. Его зовут Кирилл. Он и есть избранный, который спасёт наш мир. Хотя, может быть, он ещё и не знает об этом.

- А где его искать?

- Я не знаю! У нас там, - и он неопределённо махнул рукой в сторону, - справочного бюро нет. Так что это ты должна подумать, где и как.

Алёна задумалась. Просто по имени ей никогда не найти человека в их городе. Хоть имя и редкое, но таких Кириллов найдётся под тысячу. Всех и за год не обойдёшь.

- Можно совет? - тихо спросил Стив.

- Конечно!

- Прислушайся к своему сердцу. Ты сама должна знать, где его искать, и для этого нет нужды прибегать к справочному бюро. Ваши судьбы тесно связаны в этот миг, и это даёт тебе шанс почувствовать его.

Алёна задумалась. Всё это очень запутанно, нереально и сложно одновременно. Прислушаться к своему сердцу оказалось не просто. Раньше ей не приходилось заниматься таким самоанализом. Она знала, что такое сердце, она знала, где оно находиться и как работает, а вот как к нему прислушаться.... Хотя, делала она это много раз, только называла этот процесс по-разному: чутьё, размышления, интуиция. Сердце покажет! Так говорят многие, но никто не задумывается, как оно покажет, через что передаст свою подсказку, как её выразит. Иногда Алёна делала вещи непредсказуемые, вроде бы даже лишённые логики, но в конечном этого, оказывающиеся правильными! Не это ли подсказка сердца? Хотя это даже не подсказка, а его собственное решение и действие. "А раз так, то, наверное, надо просто что-то делать, продвигаясь к цели. Если действия будут неправильными, я узнаю это по своим ощущениям, а если предстоит выбор, то отдамся на волю своего сердца, пусть выбирает путь и ведёт за собой!" - подумала про себя Алёна.

- Как выглядит тот, кого мы ищем, ты не знаешь? - и, увидев, как отрицательно мотает головой Стив, продолжила. - Но кто он сейчас, человек или дух?

- Вопрос интересный, но... Я не знаю. По идеи он должен быть духом. Если наши друзья не успели его предупредить, то он сейчас у Хранителя, если успели, то в безопасности. Но его тело ещё живо. Иначе бы в Доме Памяти погас бы его хрусталик.

- Что погас и где? - не поняла Алёна.

- Дом Памяти... -Стив замешкался, - как бы тебе объяснить. Это дом в котором хранятся хрусталики оболочек. Если хрусталик перестаёт излучать свет, то оболочка человека умирает. Это является сигналом для людей в белом, и они идут встречать вновь прибывшего, прямо на месте где умерло его тело.

- А где этот дом?

- Он в Сумеречной зоне, но войти туда могут только души с соответственным допуском, другими словами Коменданты Дома Покоя, те кто служат там, и конечно все Хранители.

Она на минуту задумалось. Информация буквально распирала её и ей становилось труднее удерживать её в голове. Надо постараться абстрагироваться от этих знаний, иначе до старости она здоровой на разум не доживёт.

-Поехали за город! - вдруг сказала Алёна и стала тут же ловить такси. Почему она так сказала, было не понятно даже её самой. Может это сказало сердце?

Они подъезжали к дачному городку "Путь коммунизма". Стива не было видно, но Алёна знала наверняка, что он здесь, или сейчас появиться здесь, это неважно, главное, что он с ней, рядом. Она расплатилась с шофёром, и вышла на одной из пустынных улиц. В это время дня, все дачники прятались в домиках с кондиционерами, избегая изнуряющей жары. Поэтому Алёна была одна, если не считать Стива, который появился с ней через несколько секунд после отъезда такси.

- Ты где был? - спросила Алёна

- А,- махнул рукой Стив, - в шофёре доехал!

Алёна вздёрнула от удивления брови, но спрашивать ничего не стала, ещё успеется. Она пошла по улице осматривая дачные домики. Постепенно улица расширялась и дачные домики здесь были представлены огромными домами. Наверное руководители пристроили в этом кооперативе свои участочки и скромненькие домики, что бы было где жить после очередной смены власти.

Дойдя до конца улицы, которая упиралась в огромный, но красивый дом с башенками и резной крышей она остановилась. Что то тревожило её, но что...? Разобраться в своих ощущениях было невозможно. Да Алёна сильно и не стала пытаться. Она подошла к кованной ограде и взглянула между прутьями во двор. Двор был ухоженным и красивым. Клумбы там всякие, травка зелёная, черная Волга - новая, блестящая на солнце. Из дома доносилась музыка. Вскоре она увидела человека, который вышел из дома и спустился с лестницы. Он так неестественно смотрелся в своём темном наряде в такую жару, что Алёна непроизвольно обратила на него внимание. Но человек ничего предусмотрительного не делал, а подошёл к машине и сел на место рядом с водителем. Алёна хмыгнула и уже почти выкинула мысли о странном человеке, поворачиваясь, что бы пойти назад, как увидела ещё одного, как две капли воды похожего на первого чудака, человека. Он тоже подошёл к машине и сел за руль.

- Вот те на! Никак в сумасшедший дом нас занесло! - вынесла свой вердикт от увиденного Алёна.

- Почему это? - Не понял Стив, который стоял перед воротами и не мог видеть двор.

- Да там два придурка в чёрном, и они... - договорить она не успела. Ворота стали отъезжать в сторону, а с ней произошли странные события. Она вдруг потеряла контроль над собственным телом. Ощущение, что на ней было всё узкое и маленькое, от плавок до туфлей, было настолько сильным, что хотелось тут же раздеться. Но сделать это на бегу было бы трудновато. А бежала она быстро, хотя и не собиралась этого делать мгновенье назад. Пробежав метров сто, и удивляясь, почему она бежит помимо воли, она вдруг подпрыгнула и рухнула в кусты, у ограды соседнего дома. Причём опять помимо свое воли! Замерев в кустах она вдруг почувствовала, что к ней вернулась ощущения собственного тела, собственных размеров белья и туфель, и собственной боли в обоих коленках. Надо полагать результат героического прыжка в кусты. Перед ней появился Стив. Он приставил палец к губам, ясно давая понять, что говорить сейчас не следует.

А между тем Волга выехала со двора и проехав около них скрылась за ближащем поворотом. Ворота автоматически закрылись. И после того как осела пыль и наступила прерванная тишина Алёна спросила:

- Ну и что всё это значит?

Стив непонимающе смотрел на неё а потом вдруг осознал произошедшее и улыбнулся.

- Всё нормально, это я спас нас сейчас от очень неприятной встречи. И воспользовался твоим телом, что бы не объяснять тебе всё это перед открывающимися воротами. Иначе беда бы случилась.

- Так, - резюмировала Алёна, - меня использовали. Как после этого жить честной девушке?

Она улыбнулась, уже поняв что произошло.

- Так почему мы бежали?

-Это ведь и были люди в чёрном, слуги Хранителя душ, которые ловят таких как я и делают их рабами.

- Я так и поняла, - сказала Алёна и встретившись с недоверчивым взглядом Стива, добавила, -но мысль не смогла догнать моё тело, которое ты, кстати, похитил.

Они встали и вышли из укрытия.

- Если они используют дом в этом мире, значит это зачем то нужно? - робко спросила Алёна.

- Полагаю, что да!

- Тогда пойдём посмотрим?

- Двинули! - весело отозвался Стив, предчувствуя скорую авантюру.

Они перелезли через ограду. Правда перелезала только Алёна, а Стив просто прошёл сквозь прутья. Алёна же к таким трюкам была непривычна. И после пятиминутного ступора в который её ввёл Стив своим "проникновением на чужую частную собственность", она решилась на покорение ограды. При этом лишь одна мысль болталась в её голове: "Как хорошо, что я одела сегодня лёгкие джинсы, а не юбку!". Минут через пятнадцать - двадцать этот этап правонарушения затеянного Алёной со Стивом был успешно пройден. При этом Стив, как настоящий джентльмен, молча наблюдал за попытками своей спутницы перелезть через двухметровый забор, не проронив при этом ни слова.

Окна были плотно закрыты. Алена попробовала каждое окно, до которого могла дотянутся. Плотные шторки не позволяли им увидеть обстановку. Обойдя дом кругом они поняли, что единственный путь внутрь - это гараж, который примыкал с боку к дому. Ворота гаража были открыты, вероятно по глупой случайности. Что ж, если кто то допускает такие случайности, то грех ими не воспользоваться. Гараж был большой и пустой. В нём не было ничего. Ни машины, так как она вероятно только что отъехала с двумя слугами Хранителя, ни запчастей, ни даже запаха бензина. Такое ощущение, что гараж был только что сдан строителями, и обжиться там ещё не успели. Хотя откуда они знают, может так всё и было. В домах такого масштаба всегда есть дверь из гаража в дом. Это сделано естественно для удобства хозяина дома и машины. Этой то дверью и решено было воспользоваться. Конечно, она была закрыта, два раза подрят обычно не фартит. Но ведь с Алёной был мужчина, а уж он справиться с такой простой преградой. Она с надеждой посмотрела на Стива, но тот только смущённо улыбался. Алёна попыталась было сверкнуть на него глазами и напомнить ему кто из них мужчина, но вовремя вспомнила кто из них сейчас человек во плоти. Эта мысль неприятно пощекотала её самолюбие, но деваться было некуда. Не говоря ни слова она осмотрела гараж и нашла большой лом. Жизнь свою Алёна прожила бурную, боевиков насмотрелась, а в них очень просто и доступно объяснялось как открыть, взломать, уничтожить ( всё зависит от арсенала главного героя) хорошо запертую дверь. Так как гранаты и пластиковую взрывчатку Алёна по глупости своей и наивности не подсуетилась купить намедни, то пришлось применять грубую, в данном случае, женскую силу. Она вставила край лома в щель между дверью и косяком и сильно надавила. Дверь немного поддалась, но открываться не торопилась. Вслед за ломом были опробованы большие разводные ключи, кувалда и даже отвёртка. Всё было тщетно, дверь было непоколебима. Всё это производилось под гнетущую тишину, нарушить которую Алёна боялась, так как была вероятность того, что их услышат и вызовут милицию. А встреча с ними в Алёнины планы не входила.

В конец измучившись с дверью, Алёна уже хотела прошептать Стиву, что надо уходить, так как у неё ничего не получается, но тут увидела взгляд Стива. Стив хоть и был духом, но он был в прошлом мужчина, и вид тщетных попыток женщины справиться с простой дверью, не мог не вызвать в его глазах промельк веселья и маленького чувства превосходства и гордости за мужской пол. Встретившись с взглядом Алёны он попытался отвести взгляд и придать ему некоторое подобие озабоченности, но сделал это не так быстро, как надо было. Алёна заметила, то, что не должна была увидеть, и в её мозгу вспыхнула злость и ярость. Она вскочила с только что усевшийся коробки и страшно заворочила глазами. Вдруг она увидела нечто висящее на стене. Этим нечтом была бензопила сродняя нашей советской "Дружбе", только очень компактная. Мысли бежали впереди Алёны на пол корпуса. Этого превосходства вполне хватило, что бы схватить пилу, запустить её с яростным рывком и со страшным лицом, которуму бы позавидовали главные герое фильмов ужасов которые пользовались таким оригинальным оружием, подошла к двери. Страшный визг, смешавшийся с воем пилы и гневными ругательствами Алёны, озвестил миру о том, что процесс взлома двери был в разгаре. Через несколько минут дверь лишившись всех своих опор, а вернее выпиленный кусок этой двери, с грохотом упал в дом, поставив точку в эпопеи взлома. Пила надрывно взвыв замолчала и в гараж вернулась тишина. Вместе с тишиной вернулось и здравомыслие Алёны. Она наконц то нагнала свои мысли и теперь осматривала дело своих рук. Стив казалось, стал ещё более прозрачным. Он недоумённо, ошарашенно и просто дико смотрел на Алёну, без тени улыбки, а со всё возрастающим уважением.

- Лихо ты её... Вот только шумнавото немного, а в целом неплохо!

- Да уж! - только и вымолвила Алёна, отбросила пилу ставшую ненужной и не пытаясь особо анализировать ситуацию, понимая что станет стыдно, пролезла в получившуюся дыру.

Стив не стал себя утруждать акробатическими трюками, а воспользовался своим обычным способом проникновения. Дом внутри был обставлен с шиком и изяществом, но бросалось в глаза некая "музейность" обстановки. В доме не чувствовалось хозяина. Складывалось ощущение, что здесь давно уже никто не живёт. Вернее никогда не жил. Всё убранство было как с картинки модного журнала по дизайну мебели и аксессуаров. Мало кто мог позволить себе такую роскошь. А кто позволяет, тот не оставляет дом без присмотра. Если, конечно, хозяин не больной манией безалаберности. Особо вникать в детали обстановки Алёна не стала, так как подозревала, что не удержиться и начнёт завидовать неизвестному владельцу самой чёрной завистью на которую только могла быть способна.

Стив с потеряным видом бродил среди этой роскоши. Его намного меньше поразила обстановка дома. Оно и правильно. Духам мебель не нужна по определению. А раз не нужно, то и завидывать нечему. Ведь не станет же пингвин завидовать тем, кто имеет огромную печь. Анналогия странная, но по сути верная.

Когда Алёна оторвалась от созерцания роскоши, она смогла более осмысленно осмотреть все комнаты. Но и в остальных комнатах была только идеальная чистота, роскошь и ничего более-менее подозрительного. Это конечно её немного расстроило, ведь не зря же она потратила столько энергии на взлом двери.

- Алёна, смотри! - послышался голос Стива из соседней комнаты.

Алёна прошла к Стиву и вопросительно подняла бровь, вероятно пытаясь без слов задать вопрос: "Ну и на что смотреть?"

Стив стоял около огромного кресла и задумчиво смотрел на него.

- Что, кресло понравилось? Или думаешь как его уволочь. За ранее предупреждаю, я хоть и стала взломщиком, но вором становиться не хочу, к то му же мне же его и тащить придёться! Нет уж, увольте!

- Да не волнуйся, ничего мы тащить не будем. Ты просто посмотри на него и скажи, есть ли в этом кресле что нибудь подозрительное?

Алёна окинула кресло взглядом.

- Ничего в нём нет необычного, кресло как кресло, вот только плед немного помят... - начала рассуждать Алёна и вдруг поняла, что именна эта деталь бросилась в глаза Стиву. В доме, где царит музейный порядок, где даже пыль не смела портить гармонию обстановки, помятый плед смотрелся вульгарно и очень не кстати. Это был единственный признак, что кто то живёт в доме. И это не могло не удивлять.

- Странно, хотя и объяснимо... - Алёна уселась в кресло и буквально утонула в нём, такое оно было большое. - Просто забыли, заработались, забегались, не уследили, недоубирались и так далее.

Алёна гордо вздёрнула подбородком, как будто только что доказала что то страшно запутанное и неизвестное. Она положила руки на подлокотники кресла.

- Можно назвать ещё массу причин, но...

Договорить Алёна не успела. Кресло вдруг резко перевернулось, опрокинув Алёну назад и её поглотила тьма...

* * *

Открывать глаза было страшно. Но вероятно необходимо, так как иначе узнать где ты и что с тобой произошло невозможно. Но когда Алёна открыла глаза, за несколько секунд до этого плотно зажмуренные от внезапного страха и перегрузок, ничего не изменилось. Перед ней всё ещё стояла темнота. Причем она была очень вязкой и густой. Алёна ощущала это всем своим телом. Она пыталась поднести руку к глазам, но движения были замедленными, и казалось, что вязкое ничто держит её руки. В конце концов это простое движение её удалось, но успокоения не принесло. Руки она не видела. Тело ощущалось, но было совершенно невидимо. Оно как будто растворилось в тьме. Хотя может это просто она потеряла зрение? Хотя и эта преспектива мало радовала Алёну.

Пролежав так ещё несколько минут она встала. Это опять потребовало усилий, но стало уже легче. Наверное она привыкает к темноте??? Очень странным было это ощущение. Ты не видишь ничего вокруг, не чувствуешь даже земли на которой стоишь, но в то же время определённо уверена в том, что именно стоишь, а не лежишь или сидишь. Сделав пробный шаг в непонятном для неё направлении она поняла что ходить может. Но вот куда идти? И тут же она вспомнила про Стива и про странный дом и злосчастное кресло. Ей стало так одиноко и страшно, что она позволила струйке слезы скатиться по её щеке. Но уж через некоторое время решительность вернулась к ней, а вместе с ней пришли и здравые мысли. Одна из которых настойчива советовала Алёне покричать, может услышит кто. Это ей напомнило анекдото про мужика, кторый заблудился в лесу зимой и кричал о помощи, но разбудил медведя. Когда последний грозно поинтересовался, что это он кричит тут во весь голос, мужик чесно признался, что пытался сделать так, что бы его кто нибудь услышал. "Ну я услышал, что легче стало?" - ответил на это медведь. И вот сейчас она боялась услышать, что-то подобное в ответ на её крики. Поэтому кричать она не стала, а лишь негромко произнесла: "Стив!". Но ответом ей было молчание и неизвестность.

Так как радоваться было не чему, Алёна и не пыталась. Она лишь ещё больше испугалась за себя. По настоящему испугалась. Может быть впервые за всю эту историю.

Но страх срахом, а что-то надо было делать. Не стоять же посреди тёмного ничто и пялиться на это же. Алёна смутно догадывалась, что стоять ей и не пришлось бы, даже если бы она так решила, поэтому она решила просто что-нибудь предпринять. Самым логичным поступком в такой ситуации было куда-нибудь пойти. Что Алёна и сделала. Она шла "куда-нибудь" в надежде на "что-нибудь". Но прошло какое то время, вероятно около часа, но придти хоть куда-то и встретить хоть что-то ей не удалось. Но останавливаться и бросать начатое не хотелось, вернее упрямство не позволяло. Поэтому Алёна продолжала идти. Ещё через несколько минут она налетела на что-то твёрдое. Это было так неожидано, что Алёна не удержалась и упала, схватившись за разбитый нос. Нос действительно был разбит, Алёна чувствовала, как по губам и подбородку стекали теплые и солёные струйки крови. Но боли не было. Вернее в первый момент, так как шок от неожиданного удара доминировал над болью. Когда же Алёна разобролась что случилось, боль уже во всю хозяйничала в районе носа Алёны. Посчитав, что в такой ситуации плакать и причитать всё равно не имеет смысла, Алёна решительно зажала нос рукой. Пошарив по карманам она обнаружила носовой платок и разорвав его засунула чуть ли не половину лоскутка в ноздри. Результат не замедлил себя проявить, и струйки тёплой жидкости прекратились, чего нельзя сказать о тупой боли. Но, про неё надо было просто забыть. Что Алёна и сделала, вернее, попыталась сделать, и даже почти успешно.

Она встала на ноги и уже осторожнее, держа перед собой руки сделала шаг вперёд. Затем ещё один, и ещё два. Но стены, или чего то твёрдого впереди не было. В полном недоумении Алёна сделала ещё несколько шагов, но результата не добилась - преграда исчезла.

"Может это я с ума так схожу?" - подумала про себя Алёна.

Верить в это не очень то и хотелось, а потому она продолжила путь, в тайне надеясь, что упав, она перепутала стороны и идёт сейчас в другом направлении. Через сто шагов уверенность в своём предположении стала уже стопроцентной, и отпустив руки Алёна пошла уверенее, но не так быстро как в начале. Мало ли чего. И действительно, не мало!!! Стоило ей отпустить руки, как она опять врезалась в невидимую преграду. В отличае от первого столкновения, она не упала на пол, но зато и боль вспыхнула с удвоенной силой.

"Да чтоб вас всех!" - закричала Алёна. - "Что за шутки. Мой нос сейчас лопнет от боли!"

Но он не лопнул, а уже через несколько минут притих, как скулящий пёс, под столом. Алёна решила воспользоваться моментом и выяснить наконец то, во что же она постоянно стукается. Но руки, вытянутые вперёд, ничего твёрже воздуха перед собой не обнаружили. Сделав шаг, два, три, десять - Алёна поняла, что сошла с ума.

"Всё! Допрыгалась! Уже об воздух носы разбиваю! Это вероятно даже не лечиться!!!"

Объяснить, что происходит, Алёна не могла, но и отступать ей не хотелось. Поэтому она вновь тронулась в путь. Почему то она была уверенна, что мозг её не прохудился, и с ума она не сошла. Сдесь что то другое, не наше, не земное, а потому непонятное. От таких мыслей по телу поползли мурашки и бикарасики, причём в огромном множестве. Пройдя с такой дружной кампанией ещё сотню шагов, Алёна вдруг резко остановилась. Она даже дышать перестала. С минуту простояв и прислушиваясь к своим ощущениям, Алёна потянула руку вперёд. И сразу же на расстоянии полуметра, она нащупала влажную и твердую поверхность. За миг до остановки она вдруг совершенно ясно представаила себе что чувствует эту преграду, и вот результат! Она действительно её почувствовала и не стукнулась в неё третий раз.

Поздравив себя с такими успехами, Алёна не отпуская руки от твёрдой поверхности, словно бы боясь, что она вновь исчезнет, стала думать, что делать дальше. Но ничего умнее как идти вдоль стены она не придумала, да и вряд ли кто нибудь придумал бы лучше. А раз придумала, то надо действовать. Она повернулась направо, так как трезво полагала, что сторона передвижения в данный момент не имеет значения, если всё равно не понятно, где право, где лево, а где верх. Поэтом выбрав направление она тронулась в путь. Осторожно продвигаясь вперёд и не отрывая от стены ладони, Алёна начала своё путешествие. Прошло не больше двух часов, как Алёна заскучала. Однообразная прогулка уже изрядно вымотала её и продолжать тупо идти вдоль непонятно чего, было уже в тягость. В голове промелькнула надежда, что это стена, невысокая и податливая, но оформиться не успела, так как особо в неё Алёна не верила. Но проверить - проверила. Она прыгнула вверх но ничего не изменилось. Её руки всё так же ощущали мокрую, шершавую поверхность. Алёна особо не удивилась, но стало как то более тоскливо. "Если это не стена, которую можно перелезть, то интересно, где она кончается. Хотелось бы её обойти. Да и вообще, надо ли её обходить, или плюнуть на всё и сидеть ждать событий?" - размышляла про себя Алёна.

Но она не привыкла сидеть и ждать, а потому продолжила путь. Пройдя ещё минут десять, Алёна вдруг подумала, что в такой темноте, она ни за что не зацепилась и не споткнулась. Вероятно в этом "ничто" просто не было за что зацепится. И по всем законам подлости, словно прочитав её мысли, ноги встретили какую то преграду, которую от неожиданности не смогли переступить, и Алёна с резким вскриком упала. "Мысли в руку!" - недовольно подумала Алёна. "Как будто сглазила сама себя!"

Поднявшись, она вдруг с ужасом поняла, что отпустила стену-забор, и наврят ли сейчас она его нащупает. Так и оказалось. Как ни шарила руками Алёна вокруг себя, стены не было. Что то в этмо было странным, и Алёна чувствовала, что может упралять ситуацией, надо только подумать как. Или же с ней кто то зло шутит? Хотя это было не очень правдоподобно.

Она продолжила путь, пытаясь прислушиваться к своим ощущениям, что бы ещё раз почувствовать стену и не врезаться в неё. Но прошло ещё некоторое количество времени, которому Алёна уже потеряла счёт в этом тёмном "нигде", а стены она не ощущала и нос не разбивала. Она остановилась. В сердце начал наконец то рождаться страх за себя. Только сейчас Алёна начала понимать, что может остаться здесь, среди тьмы навсегда. Это конечно её не устраивало, поэтому, она всё таки попыталась загнать страх подальше, и попытаться что то придумать. Она пыхтела, напрягая извилины некоторое время, но так ничего не придумала. Если, как говорят в народе, при желании и из г...вна можно сделать конфетку, то у Алёны не было даже этого малоприятного материала, только лишь тьма и "ничто".

Мысли неслись в голове со скоростью крейсера, но почему то задерживаться на станции "Осознания" не хотели.Алёна ощущала только их движение. И вдруг.... Одна мысль всё -таки решила остановить свой бег и показать себя Алёне во всей красе. Алёна не стала упускать такой возможности, и ещё даже не осознав, что делает, доверясь своей внезапной помощнице, сказала вслух: "А вот и стена!". И уверенная, как никогда в жизни, она протянула руку, и.... И нащупала стену. Влажную и шершавую, ставшую уже родной и желанной ...

Так как Алёна никогда не была глупой женщиной, то она начала понимать, что с этой стеной-преградой не всё так просто. Вероятно, можно контролировать ситуацию, на подсознательном уровне, полностью доверяя мыслям и чувствам. Ведь появилась же стена именно тогда, когда она в это совершенно искренне поверила, можно сказать интуитивно!

Откладывать проверку своей новой теории в долгий ящик было не разумно, поэтому проверить надо было сию же минуту. Алёна, ощущая холодную поверхность стены-преграды, закрыла глаза и мысленно представила себе эту стену невысокой, мягкой и тёплой. Прислушиваясь к ощущениям, она поняла, что ничего не изменилось. Под рукой ощущалась всё та же мокрая и холодная поверхность. Тогда она попыталась ещё раз представить себе стену, и поверить в то, что представила. Но ничего не происходило.... Или почти ничего. Алёна вдруг почувствовала, что рука перестала ощущать холод. Вместо этого кончики пальцев обдало теплом, но стена всё ещё была мокрой. Это воодушевило Алёну. Она больше не старалась представить себе эту стену иной, она уже была уверенна, что изменения произошли. Поэтому, не задумываясь ни на секунду, она подпрыгнула и.... Зацепилась за стену! Она оказалась не очень высокой, и перелезть через неё было вполне возможно, хотя и хлопотно. Но делать этого Алёна не стала. Она отпустила руки и вновь оказалась на земле. Стену она отпустила, совершенно уверенная, что нащупает её снова. В любой момент. К тому же висев на стене, она совершенно точно почувствовала, что она стала ещё сухой и мягкой.

Зачем перелезать через стену, тратя остатки сил, если можно пройти сквозь неё? Вернее сквозь специально предусмотренный для прохода проём, иначе именуемой - калиткой. Она сделала два шага вдоль стены, не очень заботясь о выборе направления, и повернувшись к стене лицом, протянула руку и.... Толкнула деревянную калитку. Которая с протяжным скрипом открылась. Обрадованная, но уже ничуть не удивлённая Алёна прошла сквозь эту калитку на другую сторону.

Калитка (или дверь?) за ней сразу же закрылась, издав при этом глухой и противный скрип. Но этот скрип явился последним напоминанием о стене. Как только проход был закрыт стена перестала надоедать своим присутствием и исчезла. Алёна не стала вдаваться в анализ ситуации и эксперементировать с мыслями. Она почему то точно знала - стены больше нет и уже не будет. Это придало ей уверенности и бодрости. Но лишь на несколько минут. Через этот короткий промежуток времени она вдруг поняла, что за стеной ничего не изменилось. Всё та же непроглядная тьма и безызвестность. В отчаянии она села (или представила что сидит) и прокричала в неизвестность:

- Вот и ладно! Буду сдесь сидеть пока меня не найдут! Больно надо мотаться по пустоте и искать стены!

- А вас никто и не просил!

Голос раздавшийся у неё над ухом так её испугал, что реагировать на него тело было неспособно. Она вошла в ступор, но уже через пять-десять минут смогла успешно из него выйти и проявить признаки разумного человека.

- Кто сдесь? - тихо, но твёрдо произнесла Алёна.

- А вы кого ждали? - голос был не очень приятным, с железным, лязгающим оттенком.

- Вообще то хоть кого-то! - немного успокоившись ответила Алёна.

- Вот я и пришёл!

- Кто это Я?

- Ктото!

-Тебя зовут Ктото??? - с неподдельным удивлением проговорила Алёна.

- А почему бы и нет? - вроде бы даже обиженно произнёс голос. - Вот тебя как звать?

- Алёна.

- Ну... Тоже имя. Бывает и хуже, но это можно исправить!

-Ну уж нет! - возмутилась Алёна. - Ничего исправлять не надо! Мне моё имя нравится.

- Мне, надо заметить, моё имя тоже нравиться!

Алёна минуту помолчала и продолжила диалог:

- Так всё таки, кто ты?

- А кто тебе нужен? - вновь спроил голос.

- По крайней мере кто-то, кто обладает ещё и телом, а не только голосом. Или хотя бы подобием тела. - добавила Алёна всповнив про Стива.

- А я и так довольно неплохо выгляжу, и обычно меня проглядеть трудно. Ну а ты - это просто экспонат для музея. Так долго меня никто ещё не замечал!

- Между прочем здесь темень такая, что даже себя не ощущаешь! - почему то обиделась Алёна.

- А кто тебя заставляет смотреть глазами? - удивился Ктото.- Ты что никотгда не была в Переходе?

- Где не была? - не поняла Алёна, но сразу же спохватилась. - Конечно же не была я в Переходе, неужели по мне не видно. А вы, уважаемый, вместо того, что бы издеваться надо мной, лучше бы объяснили что к чему, да образумили неопытного путника.

- Вот незадача! - проскрипел голос. - А я и не догадывался, что ты в первые в наших местах. Сама понимаешь, сдесь просто так никто шастать не будет.

Несколько секунд не раздавалось ни слова. Вероятно хозяин голоса расматривал Алёну пристальнее. Наконец тишину вновь нарушил его голос:

- Закрой глаза, красавица. Закрой тебе говорят!

- Зачем это? - с недоверием произнесла Алёна.

- Ты меня видеть хочешь, или как?

-Хочу!

Тогда не вредничай и делай что велят. Сама просила образумить!

Алёна решила попробывать и закрыла глаза, на всякий случай напрягшись всем телом, для возможного броска в сторону в случае непредвиденного контакта. Мало ли что на уме у хозяина голоса.

Сначала она не видела ничего. Всё таже тьма. Она даже не была уверена, что закрыла глаза. Разницы не было никакой.

- Ну и что? - спросила Алёна.

- Смотри, пытайся увидеть то, что не видно. Научить этому невозможно. Это само приходит. К тебе ещё не пришло, потому что ты и не пыталась научиться.

Алёна силилась как могла. Но ничего увидеть так и не смогла. И вот, когда она уже собиралась открыть глаза, она кое что заметила. Сначало это был силует чего то, напоминающего человека, затем память услужливо подсказала образ учителя трудов Семёнова, и контур с лёгкостью принял его облик. Глаза Алёны были закрыты, а перед собой она видела учителя трудов Семёнова. Он был небольшого роста, и доставал Алёне до подбородка. Лицо его было покрыто морщинами, а на подбородке красовалась пышная борода. Глаза были лукавыми и всегда смеялись.

- Интересный вариант, - сказал облик Семёнова. - Надоело уже ходить в старом тряпье, да с красным носом. Последний Пассажир был явно с чувством юмора!

- Ты... ты Семёнов? - испуганно прошептала Алёна.

- Нет конечно, как бы не звали того почтейнейшего человека, я никак не могу быть им. Я всегда выгляжу так, как хотят Пассажиры. Вот ты захотела увидеть меня Семёновым, вот и пожайлусто. А прошлый Пассажир, будь он трижды неладен, сделал из меня бомжа-алкоголика. Так для вас я только образ, меняй меня как вам благороссудиться, а то, что я и чувства переживаю под стать моему облику - это вы не понимаете. Вернее понимаете, но вам это до лампочки. Вот и маюсь я то в образе бомжа, то балерины, то миллиционера.

- Ээээ. Простите меня конечно, но как вас всё таки звать?

- Так и звать как я сказал - Ктото.

- Ну хорошо, Ктото, а что вы здесь делаете, и что это вообще за место такое?

- Хороший вопрос... Но может для начала посидим за чашечкой кофе?

- Издеваетесь? - недоверчиво спросила Алёна.

- Это от вас зависит. Если угостите, то рад буду, не пересказать. И значит издевательством это не будет.

Алёна уже хотела вновь задавать многочисленные вопросы, но вспомнив о таинственной стене и калитки, она не стала задавать вопрос, а просто резко села и ... И села прямо в мягкое кресло, рядом стоял сервированный столик и второе кресло, на которое тут же возгромоздился образ Семенова, под таинственным именем Ктото.

- Вот и ладненько, вот и складненько! Теперь и поговорить не грех, и кофеёк похлебать тоже.

Он стал пить кофе, с печением и джемом, вероятно клубничным, так как попробывать его Алёна не успела. Зато успела насладиться вкусом замечательной халвы. Кофе был к сожалению растворимый. Но, в её ситуации выражать протесты и недовольство было мягко сказать неразумно, поэтому она ничего не сказала, а продолжала попивать кофе и ждать, пока Ктото насытиться.

Этот счастливый миг насыщения, казалось, не придёт никогда. Ктото уже съел почти всё что было на столе, и добрался уже до Алёниной чашке кофе. Но Алёна была непоколебима в своем желании допить кофе сама, и после непродолжительной молчаливой борьбы, отобрала у облика Семёнова свой законный трофей.

Ктото сразу же сник. Но не больше чем на пару минут. Он увидел за блюдцем завалявшийся пряник и с радостью начал его поглощать.

- Можно подумать вас уже месяц не кормили! - подытожила увиденное Алёна.

- Нет, не месяц. Но я всегда кушать хочу. Работа у меня нервная, энергии много забирает!

- Хорошо, может объясните теперь где я?

- Это можно, это всегда, пожалуйста! Особенно после такого вкусного завтрака!

После сказанных слов образ неунывающего Семенова вытер руки об рубашку, перед этим тщательно облизав каждый палец, и после непродолжительного осмотра результата, и довольного хмыганья - вероятно в знак одобрения от увиденного - он уселся удобнее в кресле и перехватил пальцы ладони в замок. Играясь пальцами он продолжал улыбаться и неотрывно смотреть на Алену. Этот взгляд был пронзительным, но теплым, немного пугающим, но открытым. Он смутил ее немного, но желание узнать где она и что делать дальше, было сильнее смущения и страха.

- Ну? - поторопила Алена - Я наконец то смогу насладить свой слух вашими разъяснениями?

Ктото довольно фыркнул, откашлялся и чуть наклонившись вперед сказал:

- А стоит это того? - он прищурил один глаз. - Мне почему то кажется что знать вам нужно много, и не потому что вы любознательная, милая девушка, а потому что не знаете НИЧЕГО! Но ЗНАНИЕ сильная штука. Оно может наградой быть а может и проклятием.

После этих слов в пустом, темном пространстве куда попала Алена наступило "гробовое" молчание. Несколько секунд она слышала только глухой стух собственного сердца.

Наконец она прервала эту угнетающую ее тишину:

- Стоит. Это стоит того! Хотя бы потому, что когда человек предупрежден - он как говорится - вооружен. А я сейчас тут как голый и беззащитный ребонок брожу. Не зная где. Не зная с кем, не зная, что еще более пугающе - зачем!

- Как так не зная с кем? Я же ясно предтавился и к то му же... - попытался было возмутиться на явную несправедливость по отношению к его персоне образ Семенова, но был прерван торопливыми извенениями Алены.

- Ой, да, да, да, простите, я не это имела ввиду. Ктото, вы не обижайтесь, а лучше помогите мне понять. - Алена состряпала такой умилительный взгляд, направив его прямико на образ Семенова, что несработать он просто не мог. Ктото заерзал в кресле, почесал затылок и наконец то быстро произнес, одновременно выпрыгивая из кресла: " Ок!!!"

Выпрыгнув из кресла он взмахнул рукой и... Алена упала. Кресло на котором она только что удобно сидела, как впрочем и стол с крошками и чашками, исчезли так же неожиданно, как и появились. К неожиданным исчезновениям предметов, которые поддерживали ее тело, Алена, и особенно ее тело, были не готовы. А потому подчиняясь законам притяжения Аленино тело плюхнулось на самое мягкое место ее красивой материальной оболочки. При этом звук "ой" вырвавшийся из груди Алены, был самым коротким и приличным словом, которая она обычно бы произнесла при таком падении. Но ввиду "необычности" ситуации она благополучно проглотила все нехоршие слова, подавившись только последним словом, выплюнув его при приземлении, которое звонкой монетой покатилось по темноте, подхваченное странным, ниоткуда то взявшимя эхом - "Мать..мать...матьь...маааатттььь".

Не придав этому акциденту ни секунды внимания, как будто именно так и подобало истинным девушкам вставать с кресел, он хлопнув в ладоши сказал:

- Ну чтож, пошли тогда. Чего расселась? Некогда нам тут зады рассиживать, раз знать хочешь то что не видешь и то что не понимаешь!

Он выжидательно смотрел на Алену, которая, в немом возмущении пыталась встать с земли, или чегото напоминающего землю, так как ничего кроме образа Семенова она так и не видела. Ей это удалось, а вот высказать возмущение его безпардонностью, она не успела, так как Ктото вдруг исчез, а говорить и тем более высказывать что то в пустоту - это не совсем здравая мысль. Поэтому эта мысль обиделась и ушла в глубокое подсознание, где и забылась в своем горе. Однако темнота опять обрушилась на неё всей тяжестью, и ей стало страшно.

- Ктото! Ты где? - крикнула она испуганно в темноту.

- Тут я, гдеж мне быть то? - терпеливо произнес голос прям над ее ухом.

Алена вздрогнула от неожиданности.

- А почему я опять тебя не вижу?

- Контроля над желаниями нет. Ты вместо того чтобы обзываться и злиться лучше бы опять взяла ситуацию в свои руки, а то я в темноте не люблю разговаривать.

Алена поняла, что при падении, от внезапности, она перестала думать об образе Семенова, и вообще обо всем, и потеряла связь со своим воображением. Но лишь только она опять подумала о Ктото, он появился вновь, все так же из ниоткуда и все с той же лукавой ухмылкой в уголках рта.

- Вот так то лучше! А теперь пошли, покажу кое что и расскажу.

После этих слов Ктото развернулся и пошел в одном из неизвестных Алене направлений. Чтобы не потерять его опять, Алена не стала медлить, а догнала его и пошла рядом.

- А мы тут одни? - спросила Алена, уже подсознательно зная ответ. Но образ Семенова не успел ответить на этот вопрос. Ктото в изумлении разкрыл глаза и глупо моргая стал озираться вокруг. А чему удивляться было, это уж поверьте!!!

Мир, окружающий их и давящий тяжелой тишиной, изменился. Сразу, в один миг, темнота исчезла, как будто ее и не было. Они оказались в центре огромной улицы. Поток людей, не замечающих их, проносился во всех направлениях. Люди, обычные люди, одетые в костюмы и футболки, спешили по своим делам, не обращая внимания на удивленные лица образа Семенова и Алены. Вокруг кишил людской муравейник. И город, настоящий город, с небоскребами, домами из стекла и метала, светофорами, рекламными щитами, и шумом, шумом мегаполиса, обрушился на Алену сразу. От такого внезапного перехода из темноты в яркий мира делового общества она зажмурилась на секунду. Но ничего не пропало. Открывая и закрывая глаза, она все равно видела все это вокруг себя. Казалось что они стоят в центре Нью-Йорка, и даже мелкий дождик, был настолько реален, что кожа и одежда Алены увлажнились.

Образ Семенова не скрывал своего удивления. Оно было настолько сильным, что его челюсть не смогла удержаться от соблазна расслабиться на груди ее хозяина. Она с изяществом отпустилась на грудь, пусть не столь мужественную, но такую родную, образа Семенова, и так и осталась лежать, до тех пор, пока последний смог собрать оставшийся разум в пучок, и выйти из оцепенения.

- Ни темна себе!!! - выпалил он, с шумом хватая воздух легкими для следующего вдоха - Да чтоб мне во тьме потеряться!

Алена впрочем была с ним полностью согласна. Ее челюсть оказалась более стойкой, или менее гибкой и распущенной. В любом случае она осталась в прежнем положение. Чего нельзя было сказать о глазах, которые округлились так, что казалось вот вот выпадут из глазниц,и покатятся по загруженной бизнес личностями улице.

События последних нескольких часов (хотя уж в чем в чем, а в правильности восприятия потока времени в этом странном мире она глубоко сомневалась) не моги не сказаться на психику нормального стреднестатистического человека. Оно и понятно. Шок, темнота, шок, свет. Но ведь то нормального и среднестатистического. И в том и в другом постулате Алена сильно сомневалась. То что она одна на миллиарды, Стив уже внушил ей. Уникум. Чтоб ему неладно было! То бишь, уже не средняя единица в статистике. А вот в нормальности, вернее в ненормальности, она уже не сомневалась. С психически здоровыми людьми таки штуки не происходят никогда.

А между тем мир вокруг них жил своей жизнью, абсолютно не обращая внимания на двух, крайне странных людей, выделяющихся среди толпы костюмов от Армани, как те самые два тополя на Плющихе. И это все не могло быть миражем и галлюцинацией. Поскольку, некоторые из спешащих людей задевали их локтями, некоторые налетали на них, умудряясь по ходу движения читать бизнесс вестник. Каждый раз после такого столкновения они в спешки извенялись, и исчезали в толпе. Sorry, sorry, sorry!!! Действтительно - все это было большое и толстое SORRY!!!

Не прошло и получаса, как наши герои смогли взять себя в руки. Первым это сделал более опытный образ Семенова. Он хлопнул себя по голове, и повернувшись к Алене прошептал:

- Ну ты деваха даешь!

В этих словах было столько удивления, изумления и восхищение одновременно, что Алена вынужденаа была вернуть глаза к обычному размеру и немного глуповато спросить:

- Я?

Конечно интелектом этот диалог не блистал. Далеко было ему до шедевров изящного этикета и умного ученого бреда. Но что уж тут поделаешь. Все мы люди. Хотя Алена уже ни в чем не была так уверена.

- Конечно ты, не я же!

Диалог продолжался в том же русле, с тем же оттенком потерянного интелекта.

- ААА!!! - протянула Алена, как будто и на самом деле поняла абсолютную истину сразу, и безповоротно, приняв все как и следовало - стойко и мудро. Однако это было не так. Она все еще ровным счетом ничего не понимала. Догадывалась, подсознательно знала, но не понимала!

Она вдруг почувствовала такую усталось, внеземную усталость работающего в три смены, целую неделю, без перыров на еду и сон, человека. Ноги подкосились и она плюхнулась на скамейку. Еще пол секунда назад ее тут не было. Как впрочем и парка, и пруда, и лебедей, и спасительного раскидистого дерева, спасающего от моросящего дождя. Стив только присвистнул. Теперь вокруг них был мир парка, спокойного, не терпящего мирской суеты и шума, места.

Тело почти не слушалось Алену. Оно налилось свинцом. Тянуло ко сну. Дышать становилось все труднее и труднее. Стив склонился над ней, пытаясь привести ее в чувство. Он что то говорил Алене, но что именно, она уже не могла разобрать. Образ Семенова стал растворяться..медленно, как облачко, он становился прозрачнее и прозрачнее - пока не исчез совсем. Вместе с ним, мир вокруг нее дрогнул, зарябил, изогулся в спираль и... потух. Ее поглотила темнота. Темнота и безсознание...

...Она открыла глаза. Тишина, нарушаемая только лишь слабым звуком, похожим на шепот и шуршание. Тишина, но не темнота. Наоборот, белый светлый потолок, с люстрой, ее люстрой, в ее доме. Она приподняла голову. Это действительно была ее комната, столик со свечей стоял у изголовья, плед заботливо покрывал ее обнаженное тело. Она явно почувствовала что обнажена, каждой частицей кожи. Чуть вздрогув, она почувствовала как мурашки пробежали по коже, и теплое чувство желания, рожденное внизу живота, растекалось по всему телу. Кончики пальцев задражали, губы обсохли, ноги стали ватными. Она пошевелила рукой, и плед легким движением соскользнул с нее на пол открыв ее красивое, белое, обнаженное красотой тело. Оно пылало. Бесцветным огнем. От нее шел жар, она чувствовала его, и даже могла представить себе языки бесцветного, но пожирающего плоть пламени. Чуть изогнувшись в сладкой неге, непонятного чувства, она приклыла глаза и прикусила губу. Дрожь... Мягкая, пульсирующая дрожь пробежала по телу, немного остужая его, подобно прохладному, еле уловимому ветерку. Это было похоже на воздух, вырывающийся изо рта мужчины, незнакомого, но точно ЕЕ мужчины, который медленно, сантиметр за сантиметром, обдувал ее тело, заставляя его вздрагивать и на миг охладившись, тут же вспыхивать еще большим огнем. Желание.... Как давно она не испытывала этого ощущения. Как оно сладостно и пьяняще... Нет.. она никогда ничего подобного не испытывала. Ее тело задрожало сильнее, когда ветерок, стал спускаться ниже, еле задевая поцелуями нежности ее грудь, словно пальцем очерчивая круг вокруг соска, который стал упругим от разбирающего его возбуждения. И еще сильнее, когда прикосновение, невесомым перышком, перешло на низ живота. Она втянула живот в себя в порыве сладкой неги, задрожала еще сильнее, и застонала. Не в силах сдержатся, от сладости, нежности, от головокружительного ощущения, она застонала сильнее. А ветерок спустился еще ниже, и слегка касаясь внутренней части бедер, задержался у ее лона, которое горело немысленным огнем, страстным и ослепляюще сильным. Огонь, дрожь, влажность, стон. Все смешалось в один клубок. Ее тело выгнулось дугой и ... взорвалось удовольствием, оргазмом, который пульсирующей волной охватывал все тело. Накатывал волной за волной, заставляя тело плясать в причудливом танце удовольствия... Волной за волной... Волной за волной... И вскоре, огонь стал потухать... Тело перестало извиваться, и лишь дрожь, остаточная дрожь удовольствия пробегала по телу. Телу, котрое почти не ощущалось. Придавленное тяжестью сладкого чувства.

Она с трудом открыла глаза. Взгляд ее упал на потолок, туда где висела люстра.Она ЗНАЛА что хочет увидеть там, она ХОТЕЛА этого, и она УВИДЕЛА. Облако, принимающего постепенно образ мужчины... Образ, который нельзя было разобрать, но почувствовать было можно. И взгляд... И теплоту... И страсть... Она неотрывно смотерла на потолок. Пока облако исчезало. Медленно, пока не остался только взгляд, только его ощущение. А потом пропало и оно. А еще через секунду мир закрутился в спираль и взорвался огнем. И во всем этом фейерверке она вдруг ощутимо и явственно улышала шепот, свой совственный шепот: "Кирилл....Кирилл... Кира...". И мир потух опять...

... Кто то слегка шлепнул ее по щеке. Потом еще раз. Потом она услышала свое имя. Сквозь пелену тумана, вязкого и плотного, она поднималась куда то выше и выше. Там, на верху лился ровный свет, который манил своей чистотой и телотой. Она пробиралась вверх и вверх, уже теряя запас воздуха, пытаясь достичь поверхности этого тумана. На последнем усилии она вытянула вперед руку и уже не в силах сдержаться сильно, глубоко и жадно вдохнула в себя воздух, одновременно с этим вынурнув из пелены тумана...

...-Ну слава богу, вернулась!

Знакомый голос, знакомая темнота, знакомое ощущение влажного пола.

- Как ты, девочка?

Она пошевелила губами. Звуки не смогли создать целое и внятное слово с первой попытки. Пришлось поднапрячся еще раз, и непослушные звуки все таки смогли выстроится в короткое слово:

- Ничего!

- Ха... наконец то. Заговорила и очнулась. Ну и напугала ты меня, деваха. Этак ведь и отдать тьме душу можно. Я же старый больной дух, разве можно мне так волноваться? - образ Семенова качал головой, и неперестовал болтать, как будто соскучился по разговорной практике, пока Алена молчала - И я уже и так и так, и вокруг и около. А она знай себе, лежит - не дышит. Ты же почти уже того, чуть не откинулась. Нашла место и время!

Алена попыталась улыбнуться. Силы возвращались к ней довольно быстро. Она уже могла двигать языком и делать подобие улыбки на лице.

- Что произошло? - смогла спросить Алена.

- А ты само то не поняла, чой ли? Помнишь то что то?

- Помню - ответила Алена. Подумала и добавила - Что то помню.

Она вспомнила что произошло, и что было явью или сном, когда она была в забытье. Такое приятное и такое волнующее, и главное - такое реальное, но с каждой секундой становившееся миражом, расторяющимся в действительности.

- А ведь есть что вспомнить. Это же надо. Столько лет живу - а таково не слыхивал и не знал. Почитай третий век живу, и отец и дед и прадеда дед, все тут работали. И никто ни сном ни духом ни слыхивал, и даже представить себе не мог, что такое возможно!

Он замолчал, выжидательно посмотрев на Алену. Но она так же выжидательно посмотрела в ответ, так что выбора у него не было, надо было продолжать.

- Эх... - еще раз прокряхтел Ктото - Ну да ладно, главное все закончилось хорошо.

- А что все таки произошло? - уже более окрепшим голосом спросила Алена.

- Что, что... Ты произошла, вернее произошло то что в тебе! Я не успел тебе ответить на твой вопрос, на который ты и без меня знала ответ. Помнишь, ты хотела спросить одни ли мы тут? Ты знала подсознательно ответ. И ты его показала в полной красе. Да так, что я уж думал придется лошадку переоседлать!

Заметив недоуменный взгляд Алены, образ Семенова уселся прямиком на пол рядом сней и продолжил с нескрываемым интузиазмом:

- То что произошло - фантастично по своей сути. Теоретически, заметь, лишь теоретически возможно - но фантастично по существу вещей. Ты создала мир, свой мир, от а до я, от идеи до мелочей, за доли секунды. Такого никто не может, не мог и наверное не сможет повторить больше. Вдумайся - все что ты представила, за доли секунды ожило, стало материальным, осознаным, реальным. Я на миг, да что там скрывать, достаточно на долго впал в ступор, что чуть и не погубило тебя. Дело в том, что ты уже поняла про свойство этого мира. Как со стеной, да да, не удивляйся, я наблюдал за тобой все это время с того момента как ты сюда прибыла - работа такая у меня. Так вот, научившись управляться со стеной, потом со столом и стулями, с угощениями и наконец с моим образом, ты училась создавть мир. Мир между мирами. То где ты сейчас, этого места, не существует в практическом понимании. Грубо говоря - это нейтральная зона для всех миров...

- Всех миров? - казалось только эта часть рассказа изумила Алену, до этого сохранявшую полную тишину.

- Да да. Всех 24 миров, и конечно мира куда нет доступа - 25ого..или скорее ПЕРВОГО!!!

- Обалдеть... - только и произнесла Алена.

- Ну... можно и так сказать. Но суть дела это не изменит!

И затем он рассказал нечто, заставившее Алену замолчать надолго. Все что она услышала, перевернула мир, ее собственный внутренний мир, и она еще более отчетливо поняла - назад дороги не будет, и жизнь, такова как она была еще несколько дней назад, никогода не станет прежней.

Этот нейтральный мир имеет свой разум. Некий высокий и недоступный понимаю разум, который может быть управляемым, или направляемым на созидание, но никогда не может быть подчиняемый полностью и на все времена. Мир временного. Всего чего пожелаешь, но непостоянного и конечно-ограниченного. Это делает этот мир и простым и сложным одновременно, полезным и бесполезным, живым и мертвым, динамичным и статичным. Все зависит от того, кто в него попадает. От его целей, от его знаний и от его внутренней силы. Мир этот, вернее сказать даже - междумирье - это живое существо, которое не дышит, но думает; не видет, но знает; не ощущает, но реагирует. И от того, как ты сможешь подчинить этот разум пустоты своим разумом, будет зависеть результат - то что ты будешь тут иметь или видеть. Что же может обычный человек попав в этот мир НИЧЕГО и НИКАК, сделать? Да все! Дословно - все что ни пожелает и не вообразит. Но - умеючи конечно. Тот же кто не умеет управлять разумом и воображением, остается в этом мире навсегда, на бесконечное время. Потерятся там чего нет и не существует - согласитесь, это и есть заплутать по виражам и изгибам восьмерки - бесконечности.

Алена переваривала информацию об этом Междумирье - как она назвала про себя это место - с упрямой настойчивостью ослика, которого почему то все и всегда тянут в обратную сторону от его желаний. И при этом еще умудряются обозвать ишаком. Но Алена была еще упрямее бедного животного, а потому хотела понять все сама.

- Так значит та огромная улица, и весь район, чем то напоминающий деловой квартал Нью-Йорка, это дело рук - или чего там у разума есть, нейронов - моего воображения? - сделала уже давно очевидный вывод Алена.

- Так и есть! В точку, девушка!

- А как я смогла? Для меня и стол был проблемой, а тут - целая улица....

- Боюсь не улица....

- Не улица? - удивилась Алена

- Да. Боюсь это была не улица, а целый, полноценный, заполненый мир!

- Целый мир? Как тот в котором я живу? - изумление Алены уже не было предела.

- Да, вероятно да. Именно поэтому я потерял дар речи и рассудком помешался на время, именно это чуть не сгубило тебя. Мне бы раньше тебя остановить.

- А почему это меня сгубило?

- Эх, милая, наивная девушка! Ничего в этом мире, и во всех других, равно как и в этом пространстве между миров, ничего не бывает просто так. Любая мысль и фантазия - затрата энергии и жизненной силы. Иногда ты тратишь много энергии чтобы просто представить стол с едой, и вследствии этого становишься голодным, и уничтожаешь эту самую еду со скоростью света. А иногда представить друзей рядом, дом и телевизор - плевое дело. Все от силы внутренней зависит. Но никогда... НИКОГДА, вдумайся в это слово, никогда никто не мог представить что то большее чем огромный дом, или мир в радиусе 50 метров.. Никто. Никогда. Теперь ты понимаешь, почему я поймал ступор! Это было впервые, это было волшебно, это было завараживающе.

Алена и вправду сделала нечто, она сама это понимала и чувствовала. Но пока силы и эмоции еще не полностью вернулись в ее тело. Была пустота... внутри нее, как будто опустошили ее душу.

- И то, что я чувствую себя как выжитый лимон..это...

- Да.. конечно! Выжитый лимон, это точное описание реального состояния твоего тела и души. Любой бы на твоем месте умер бы на счет три от такой затраты энергии, а ты минут 10 держала этот мир живым, а потом еще и перенесла нас в парк, чего тоже никто никогда не делал. Перемещатся так в своем мире, это что-то! Вот я и говорю - ты самое необычное создание какое я только видел!

Алена улыбнулась, видя как расчувствовавшийся образ Семенова пускает слезу, картинно вытирает ее платочком, выжимает его насухо и повторяет все опять. Она так прикипела к нему душой.

- Спасибо вам, Ктото. Вы мне жизнь спасли.

- Ну..деваха... брось ты это! А то сейчас и вовсе разрыдаюсь.

Затем она встала. Силы быстро вернулись к ней, что явилось еще одной загадкой для образа Семенова, который поспешил заверить, что обычно процесс восстановлении энергии очень длительный, и занимает как минимум несколько дней. Ну а тут... Потерять почти всю энергию, и восстановить за пол часа. Это немысленно. Да, Алене было интересно наблюдать, как умудренный опытом и житейскими премудростями старичек, теряется в догадках о случившимся, не скрывая впрочем свою растерянность и интерес к этому делу. Ктото хотел знать об Алене все, но почему то не смел спросить. Может был тактичным, а может тут таковы правила? В любом случае Алена решила пока ничего ему не говорить!

- Ктото, может наконец то скажешь мне зачем это Междумирье созданно? Для кого?

Образ Семенова, сел на скамейку, которая с легкостью появилась по одному только кивку Алены рядом с ними. На скамейке было много разоцветных и мягких подушечек, в которых можно было зарыться с головой, что собственно и сделал Ктото. Он высунул наружу только нос и пробубнил:

- Да...чего тут рассказывать то много! Это переход между мирами. Простой переход. А я тут как лифтер!

Как бы в подтвержение его слов, раздался голос, глухой, мужской голос, зовущий кого то:

- Прапорщик, етить тебя за ногу! Где тебя черти носят?

Образ Семенова пулей выскочил из подушек, напугав внезапностью этого действия Алену. Правда он уже был не Семеновым, а незнакомцем, в помятой военной форме, с чуть оторванным лацканом гимнастерки, с почерневшим лицом на которым еще виднелись отпечатки былого интелекта, стертого плацом и приказами!

- Да тут я, товарищь полковник, тут! - крикнул уже ставший прапорщиком Ктото.

Через секунду появился человек. Статная фигура, прямая как арматурина, скуластое волевое лицо, с обветренным лбом и щеками. Уже по этому видно было что человек этот офицер. Хотя военная форма и погоны полковника еще больше дополняли сию картину, для полной убедительности.

- Прапорщик. Времени нет. Бегом! - скомандовал полковник.

- Есть товарищь полковник! - откозырял ему прапощик и открыл дверь, которая, как и все в этом мире, появилась из ниоткуда. За дверью была огромная комната с большими, с человеческий рост, шкафчиками. Стелажи из этих шкафчиков, стояли, казалось бы нескончаемыми шеренгами. Правда это только казалось, поскольку видеть Алена могла только те шкафчики, которые попадали в свет от фонаря, с которым пришел полковник.

- Вот, товарищь полковник - ваше место! Все готово было еще с вечера!

- Отлично прапорщик, молодец. Можешь когда хочешь. Вернусь через неделю, присмотри за оболочкой!

С этими словами он похлопал прапорщика по плечу, зашел в шкаф, выпрямился и...замер! Прапорщик же, закрыл дверцу шкафчика, и подошел назад к Алене. Одновременно сменяя образ обратно на Семенова. Подойдя к Алене уже Семновым, он сел и устало произнес:

- Вот так и живем. Люди оставаляют тут свои оболочки-тела, а я отправляю их души в другие миры, какие они пожелают. Там они забирают другие оболочки, зарезервированные за ними. А потом они возвращаются и забирают назад эту. Все это очень много энергии забирает, вот потому то я и голодный всегда. - Речь Ктото была больше похожа на жалобу, чем на разъяснения.

- Так это что получается? Все люди могут вот так, менять тела, как платья; путешествовать по мирам и делать другие непонятные глупости?

- Нет конечно, совсем немногие, и абсолютно не все. Но даже малая часть тех кто может это, неопытные дети по сравнению с тобой. Я не удивлюсь, если ты и сама сможешь в другой мир нырнуть. С тебя станется! - Ктото улыбнулся, вспомнив недавнее приключение.

На миг воцарилась тишина. Не гнятущая, а дружественная, понятная собеседникам, и не обязывающая к ничего не значащим фразам, только условности ради.

- Ясно... - устало вздохнула Алена и вдруг соскочила со скамейки. - Стив!

- Что стив? Что это значит? - недоуменно спросил образ Семенова.

- Это ничего не значит - это имя. А я совсем забыла про него. Он же меня потерял, ждёт там меня, в моем мире. А я тут. Непонятно чем занимаюсь!

- А кто такой Стив?

- Дух это..просто дух! Мой новый знакомый, хранитель Книги судьбы.

Лицо Ктото надо было видеть в этот момент. Оно вытянулось до безформенной массы, вследствии безграничного изумления. Глаза стали стеклянными, сигнализируя о том, что мозг на какоето время отключен. Затем, уже через пару секунд, все пришло в норму, и уже имея вполне приличный вид, образ Семенова наконецто мог спросить:

- Хранитель Книги Судьбы? Тут..вернее там..в вашем мире? О тьма и свет! Что же происходит в мирах, что хранители выходят в мир и знакомятся со смертными!!!

Пауза повисшая после этих слов была не долгая. Потому что Алена уже не могла ждать.

- Милый мой, родненький, помоги найти дорогу назад, мне к Стиву надо. Я не могу все объяснить сейчас, и времени нет, да и сама еще толком ничего не понимаю, но обещаю, потому что уверена что мы еще раз увидемся, все расскажу потом! Хотя почему я не сомневаюсь что ты уже сам все будешь знать к тому времени?

- Возможно,- задумчиво ответил Ктото. Он о чем то думал. Что то решал для себя. Наконец его раздумья (или же борьба с самим собой) были завершены.

- Ок, раз ты этого хочешь, помогу тебе, вот только есть одна проблема. Вернее даже не проблема, а нечто, с точностью до наоборот. Как можно помочь с тем, чего нет? Ведь проблемы решают когда они существуют, а если их нет, то как тут поможешь? - развел руками образ Семенова.

Немного неулавливая ход таких шустрых мыслей, Алена приподняла правую бровь и одарила образ Семенова таким теплым, но одновременно наводящим на мысль о том, что проблемы как раз скоро начнутся у него самого, взглядом, что старичок поспешно добавил:

- Ну, нету тут проблемы! Нету. Хочешь к Стиву? Значит вернешься. В любое время как пожелаешь!

- И как я смогу это сделать? - все еще не понимая уточнила Алена.

- Как пожелаешь...в любое время...как пожелаешь так и вернешься! - все тише и вкрадчивее говорил Ктото, наклоняя при этом голову, и с искринкой в глазах наблюдая как Алена пытается понять его слова, и как она стала преображаться, когда ей это удалось.

Она вскинула голову, широко улыбнулась своей красивейшей улыбкой, сводящией с ума своей чистотой и нежностью. Она сделала это наверное впервые как попала сюда. Улыбнулась. Искренне, душевно, спокойно! Подойдя к образу Семенова, ставшему ей хорошим другом, она наклонилась и поцеловала его в щеку. Молча, Алена сделала несколько шагов назад, все еще неотрывно, и очень тепло глядя на нового друга, которого не существует, в обычном мире, но который есть в Междумирье. Ктото улыбнулся в ответ, уже поняв, что она уходит, и промочив, ниоткуда то взявшийся опять платочек, слезами, он негромко сказал:

- Прощай!

Алена улыбнулась еще шире, и негромко, но уверенно прошептала помотав при этом головой в знак несогласия:

- Нет... До свидания!

И исчезла. Еще через секунду, хотя этого она видеть уже не могла, растворился в темноте и образ Семенова.

... Стив недуменно парил над креслом. Его образ был сейчас как некая субстанция имеющая свой собствееный разум. Вернее даже не разум, а способность к изменению формы, преображению в нечто доселе непознанное. Это случилось только в следствии одного единственного, но многозначительного факта - потери концентрации. Как только дух, а Стив все же был именно таким объектом (существом назвать дух ни у кого из земных обитателей язык не поворачивался, дабы существо - нечто физическое, проживающее свою материальную жизнь и распадающееся на атомы в конце существования), терял концентрацию над своим внутренним миром, и перестовал его контролировать - он терял способность на это время соблюдать какие бы то ни было формы своего пребывания в этом мире. Если бы кто смог увидеть Стива сейчас, что конечно же было невозможно, то он был бы шокирован увиденным. Облако Стива меняло формы, словно переплавляясь из одной статуи в другую, плавно, не спеша... Он то становился кем то похожим на сову, то мячом, то сгустком слизи, то ковром самолетом, то чем то непонятным и внеземным. После того как его форма приняла подобие самовара, Стив смог выйти из состоятни прострации.

Он метннулся по комнате, по комнатам, прошивая и не замечая стены, которые не являлись преградой. Он конечно же проверил подвал, под креслом, куда по идеи должна была упасть Алена, после акробатического трюка с переворачиванием. Но ее подруги нигде не было. Она как сквозь землю провалилась. Хоть эта фраза и звучит образно для всех нормальных людей, она насторожила Стива. Он прекрасно понимал что может быть, так и случилось. Может не под землю, но куда то она точно провалилась.

Беспокойство нарастало. Он взмыл высоко в небо, сконцентрировался и... Ничего не почувствовал. Ее НЕ БЫЛО в этом мире. Ее словно бы и НЕ СУЩЕСТВОВАЛО вообще!!! Он спустился назад, повис в углу, над массивным трюмо, и стал ждать. Большего он сделать не мог. Он не чувствовал ее, но ЗНАЛ что она жива. И она должна вернутся, она сделает все для этого. Он надеялся. Очень...

... Не было ни темных коридоров, ни звездного неба, ни яркого света. Не было ничего что ожидала увидеть Алена. Не было вообще ничего. А было только изумление. Сиюминутный страх с удивлением в однм изысканном коктейле. Еще мгновение назад перед ее глазами был образ Семенова, и вдруг он исчез. Зато появилось много другое. В частности комната, темная, полусырая, грязная и не ухоженная. Она закрыла глаза - комната исчезла. Она открыла глаза - изображение вернулось. Эта простая проверка заставила ее подпрыгнуть на месте от нахлынувших на нее эмоций, окрашенных разнообразными оттенками, главной из которых была радость. Радость и неподдельное счастье, что она вернулась в реальный для нее мир.

" Как ж это здорово, я вернулась, я попала в свой родной мир" - думала Алена, - "Я наконец то опять дома! ... Эй, а куда это я попала?"

Только теперь когда первая эйфория прошла, она вдруг поняла что стоит в абсолютно незнакомом для себя месте. То место откуда она попала в Межмирье отличалось от этого как небо от земли. Там вероятно должны были жить богатые, но не жили. А тут наоборот, никто не должен был жить, но жили. Не должен был жить - это по внутреннему ощущению Алены, в виду отсутсвия признаков на среду обитания в которой можно собственно проживать жизнь. Хоть какую нибудь, хоть с минимальным комфортом. Все что окружало сейчас Алену было мрачновато. Комната выглядела необитаемой, но следов этого обитания было хоть отбавляй. Причем любых, каких только пожелает фантазия: от конфетных фантиков, пустых и с остатками непонятной жидкости стеклянных бутылок и шприцов до остатков неопределяемой от разложения пищи и нечестивых отходов. Запах в комнате стоял соответствующий. Алена чуть не задохнулась от него, резкого и неприятного. Казалось, он проникал в легкие даже сквозь кожу, даже когда Алена не дышала, и резал глаза, пробивая слезы. Подняв подол платья, и поднеся его ко рту и носу, она использовала его как фильтр. Немногно помогло, скорее даже морально. Но и то, хорошо!

Мебели в комнате почти не было. За исключением двух столов, сдвинутых вместе, и гордо занимающих середину комнаты. Они были разной высоты, но того кто из сдвигал такие мелочи наверняка не напрягали. Оба стола были опшарпаны, изрезаны ножами и расписанны непристойными картинками, сделанные чернильными ручками или просто нацарапанными острыми предметами. Столы наверняка преднозначались для большого праздневства, с огромным количеством гостей, но по отсутствию стульев напрашивался вывод о том, что это был фуршет. Или стулья раздовались уходящим гостям в качестве сувениров на долгую память. Столы были буквально уставлены бутылками, гязной посудой и засохшими остатками еды и салатов. Но это было совершенно не интересно Алене. Кто, зачем и как тут жили, это их дело. Ее волновал вопрос каким образом она оказалась тут. И еще, одна мысль от увиденного на столе, подсознательно не давала ей покоя. Что же это было то? Конечно! Алена еще раз взглянула на один из углов стола. И увидела там то, что ее смутило. На углу стола, среди всего этого хаоса, бутылок и столовых приборов, сухого и заплесневевшегося и даже пыльного, она увидела две тарелки. В принципе они были обычными тарелками. Но было в них что то привлекающее взгляд. Алена еще раз посмотрела на тарелки - Точно! - они были заполненны едой, свежей, не засохшей. Еле уловимый пар и аромат, с трудом пробивающийся на фоне общего зловония, говорили о том, что приготовлено это было недавно. Еще это говорило о том что и сервировано это было недавно. Но более того, это говорило о том что тут кто-то был. Она была в этой комнате не одинока. Может быть Алена могла бы списать свою догадку на излишнюю подозрительность. И то что на самом деле, тут уже долгое время не было ни души. Но крепкие мужские руки вдруг обхватившие ее сзади и больно заломившие ей руки - подсказали ей правильность сделанного секунду назад вывода. Тут явно кто то был! И причем не один, так как еще одна, уже третья рука закрыла ей рот, а другая - Алена успевала их считать - четвертая, ударила ее по темечку.

Конечно Алена читала разного рода детективы. И обычно на этом месте главный герой отрубался. Потом он, очнувшись, должен был сбежать из плена, попутно истребив злых и нехороших, и по возможности спасти добрых и нужных. Но то ли все детективы что она читала и смотрела - второсортные, то ли сценаристы никогда ничего такого в своей жизни не испытовали, но все пошло не по сценарию. Начнем с того что Алена не потеряла сознание. А значит и очнутся немного позднее ей уже не грозило. Она конечно ощутила сильный удар тупым предметом. Она даже представила на миг, как какой нибудь сержантик так и записывает в протокол: "Сильный удар тупым предметом пришелся в затылочную зону черепа гражданки...". От такого видения на ее теле появились в добавок к грубым мужским рукам еще и крупные, беспокойные, можно даже сказать, отчаявшиеся мурашки. Когда же хаотичное движени последних по телу прекратились, Алена вдруг поняла что ей не больно! Удар, глухой, как резиновой перчаткой, отдающийся в голове эхом, но абсолютно безболезненный. Другими словами она слышала и чуствовала что процесс был, но вот его последствия были скрыты в тумане.Возможно это болевой шок. Алена не знала это точно, поскольку до этого момента у нее не было столь экстремального опыта. А когда случается что то новое, и так получается что это сравнивать не с чем, то появляется новая загадка!

Кроме того, что Алена не потеряла сознание и не чувствовала боли, был еще один фактор который полностью исключал развитие сюжета по банальному сценарию американских детективов. Этот фактор полностью исключал возможность быть плененным. Потому что нельзя быть плененным неизвестными личностями обладая некими возможностями, о которых впрочем Алена до этого времени и не догадывалась. И то что произошло в последующие 10 секун удивило ее наверное еще больще, чем встреча со Стивом, и даже больше чем прогулка по Междумирью.

Итак, что имела Алена на данную секунду? Двух неизвестных громил, судя по здоровущим ручищам, которые ее держали. Один непосредственно сзади, обхватив ее тело и прижимая руки вдоль туловища, чтобы воспрепятствовать любому проявлению беспокойства (вероятно о сопротивлении эти двое даже не думали). При этом он дышал жутким перегаром ей на ухо, терся потной небритой щекой по ее нежной шеи, и старался как можно теснее прижиматься всеми своими выпирающими частями тела к ее, любимому, чистому и прекрасному телу. Второй же горилоподобный тип, о чем подсказывала Алене ужасно волосатая рука прижимающая ее рот, стоял немного с боку. А в момент удара он сделал пол шага назад, для хорошего размаха. И ударив ее, остался стоять в той же позиции, вероятно не сомневаясь что сейчас девушка погрузиться в неприятное для нее забытье. Вот так все и было. Но, как оказалось, эта мезансцена была обречана на провал. Все когда то кончается, жаль, конечно для них же самих, что этого не знали незнакомцы. Но уже через десять секунд, урок о зыбкости времени и тленности всего сущего, был наверняка ими усвоен на отлично.

К большому удивлению для Алены она решила сопротивляться. Наклонив, с большим усилием, голову вперед до предела, она с силой откинула ее назад. Хруст, характерный для процесса раскалываниея зубов, был таким сильным, что его должны были услышать даже на улице. После этого удара хватка первого незнакомца ослабла, ровно на столько, чтобы позволить Алене резко повернутся на 180 градусов и оказаться с противниками лицом к лицу. Еще секунда, и ее правое колено со всей мощью утопает в паховой области нападающего с разбитым ртом и выбитыми зубами. "Ну, - успела подумать Алена - Беззубый он кому нужен. Девушки его больше не полюбят, так и он наврят ли сможет любить их! Все честно!"

Эта мысль была молненосной. Потому что после удара коленкой Алена ни на секунду не остановила свое движение. Она подпрыгнула на месте, и пнула второго нападающего прямо в челюсть. Да как пнула!!! Такое можно увидеть только в боевиках. Она подпрыгнула, неожиданно высоко и молниеносно, поставила левую ногу на грудь второго бедолаги, и выкинув вперед и вверх правую ногу со всей силой ударила его по челюсти. От такого прыжка она упала на пол, но на все четыре конечности, с легкостью пантеры и посмотрела вслед улетающему гражданину. А вслед ему стоило посмотреть.Как в замедленном кино Алена видела вздымающее вверх и одновременно отлетающее к столу тело, которое безформенной и несопротивляющейся массой приземлилось на стол, разрушив под собой все в щепки, и похоронивши себя под остатками полусгнившего дерева, осколков бутылок и остатков чего то, бывшего ранее съестного. И уже после этого она медленно встала, сделала шаг к первому страдальцу, изогнувшемуся от боли, и прервала его стенания сильным ударом ребром ладони по второму шейному позвонку. Грузное тело перестало контролировать себя, и упало на пол, застыв на грязном, немытом полу, непонятным памятником абстрактивизма, в память жертвам сексуального террора!

Когда в комнате опять восцарилась тишина, нарушаемая лишь ее неровным дыханием, Алена смогла оценить что произошло с ней, так быстро, стремительно и очень непохоже на нее. Она видела два огромных мужских тела валяющихся на полу, и если и продолжающих дышать, то делая это осторожно, чтобы не привлечь к себе внимание Алены. Она то их видела, но совершенно не понимала как она смогла это сделать. Силой ее бог вроде не наградил, на курсы самообороны и всякие там боевые исскусства она никогда не ходила, и приёмы замысловатые потому знать не знала. Ну, в кино конечно она видела разные трюки, но пытаться проделать все это самой - глупости на это ей всегда не хватало.

Но факты, упрямо валяющиеся на полу в форме двух еле живых тел, упрямо говорили об обратном. Если более пристально обратить на эти самые факты свое внимание, то напрашивался только один вывод: разряд в одном из видов боевых исскуств и как минимум медаль на международном уровне ! Но ведь ни того ни другого Алена не имела.

"Да уж..." - подумала Алена и почесала привычным жестом затылок, показывая самой себе что сия загадка вероятно пока неразрешима. И тут же ощутила что пальцы ее намокли. Она поднесла руку к лицу и ахнула. Пальцы были в крови. Только сейчас, когда жар эйфории спал, она почувствовала теплую струйку стекающую по шеи и дальше на плечо и спину. Футболка, намокла от ликой крови, и вероятно стала еще более красной. Видеть свою спину она не могла, да и не хотела, потому что с детства падала в обморок при запахе и виде крови. Всегда, всю жизнь, в любом возрасте, но не сейчас. Сейчас она просто стояла, смотрела на красные от крови пальцы и не могла понять только одну вещь, одну, но немаловажную, почему она не чувствовала боли? Голова разбита, кровь струится, а она не чувствует никакого дискомфорта. Откуда у нее появились способности к ведению самообороны и блокированию боли? Она не знала. На этот момент все вопросы крутящиеся в ее голове, получили красочный статус - риторические, то есть не имеющие и не требующие ответов (так как наверняка их и нет).

Она почувствовала слабость, пока не сильную, вероятно от того, что адреналин отхлынул от ее сердца, а также от потери крови тоже. Несмотря на слабость, она все таки продолжила осмотр комнаты чтобы ответить на вопрос почему она попала сюда и где она вообще? Алена подошла к окну. Темные, засаленные занавески прикрывали не мытое, причем наверное со времен постройки этого дома, окно. Увидеть сквозь грязь что нибудь было невозможно. Пришлось применить "нежную" женскую силу, и отрыть окно. Потоки свежести и прохлады буквально ринулись в комнату, вытесняя из нее затхлый и спертый воздух. Алена выглянула на улицу. Ничего не обычного. Двор. Обычный двор, окруженный высокими девятиэтажками. Ее квартира была на втором или третьем этажах, как она смогла оценить беглым взглядом.

Она вернулась в центр комнаты и только сейчас, в свете яркого света с улицы, она заметила еще одну дверь, в другую комнату. Осторожно подойдя к ней, она прислушалась. Ничего подозрительного так и не услышав, она открыла дверь и зашла внутрь. Маленькая, не больше восьми квадратов комнатка. Вероятно что-то похожее на чуланчик. Без окон, набитая всякими вещами, распределенными неравномерно на полках, половина из которых были сломаны и висели на честном слове. В углу этой комнаты она увидела матрац. Сверху на матраце лежал какой то человек. Мужчина. Он лежал на спине, но его голова была повернута к стенке, как то неестественно сильно повернута. Руки у него были раскиданны в разные стороны. И на обоих запястьях она увидела красные следы от ожогов, словно бы на нем еще недавно были раскаленные наручники. Видно было что человек лежал без сознания, или спал, но так тихо что даже дыхания не слышно было. Еще оставалась вероятность, что он мертв. Но об этом как то думать не хотелось. Алена подошла к нему, присела на корточки и повернула его голову к себа. Голова без сопротивления, словно не было у шеи мышц, легко перевернулась и... Алена увидела два открытых глаза. От неожиданности она отпрянула от незнакомца, ударившись об неустойчивые полки, которые с шумом обрушились ей на голову по принципу домино, чуть не закопав ее. Однако массивные полки ударившие ее по голове, опять не причинили никакого беспокойства Алене. Она откинула их от себя и вновь осторожно подошла к лежащему на полу человеку. Красивое, лицо, с черными волосами. Чуть поцарапанные щека и нос, что в прочем не портили внешний вид, а придавали некую мужественность. Но самым главным были глаза. Они смотрели казалось на нее неотрывно, но были пусты, безжизненны. Однако, Алена чувствовала что в них есть жизнь. В глубине, как на дне глубокого колодца, жизнь ждала своего часа чтобы всплыть на верх, к солнечному дню, и растопить лед, которым были схвачены сейчас глаза и все тело. Кроме того, она почувствовала, что видела эти глаза. Видела или ощущала. Он смотрел на нее недавно, но она не знала его, это точно. И вдруг она начала что то понимать. Да, да!!! Она знала где она ощущала этот взгляд. И она вдруг поняла кто это.

В этот момент тишину нарушил хруст, раздавшийся за спиной. Типичный звук раскалывающего стекла, когда на него наступает грузное, тяжелое тело в массивном ботинке. Алена вскочила и развернулась готовая к бою. Но боя не было. На пороге стоял один из напавших на нее громил, тот что улетел и разбил стол. Его разбитое в нечто непонятное лицо, с перекошенной гримассой злости и восторга одновременно, было пугающее и отвратительное. Но не это было последним что увидела Алена. Не его лицо, а пистолет. Вернее черное, жерло дула пистолета направленное на нее. И три огненных вспышки. И три горячих молнии в ее груди. Она ударилась об стену, удивленно смотря на стрелявшего, медленно сползая по стене, оставляя на ней кровавый след. Но боли не было. Лишь темнота и оцепенение...

... Она открыла глаза. И закрыла их. Полежав еще минуту, и уговаривая себя что все это сон, Алена повторила попытку. "Такого не может быть"-подумала она. - "Я не могу быть тут". Но она была. И все что окружала ее говорило об этом. Все, от мебели, до фотографий на стене, от теплого ковра на полу до мягкой, старенькой, игрушки - плюшевого зайца. Все это говорило, нет, даже кричало в ее сознание - ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!! Она была дома. Не в своей квартире, которая нкогда ей не была по сути домом, а именно ДОМА, там где она всегда чувствовала себя защищенной. Там где она делала первые шаги, первые попытки, заканчивающиеся неизбежным падением. Там, где впервые произнесла слово ПАПА - раньше чем все остальные, но при этом упрямо тыкая пальцем в маму. Она была там - где когда то давно, казалось в прошлой жизни, она учила уроки, стояла в углу, разбивала случайно посуду, прятала и выкармливала брошенного всеми щенка. Она вернулась туда, где тайком красилась от мамы, кидала из окна записки влюбленному в нее соседскому мальчшишке, плакала под одеялом от первой неразделенной любви. Она была в родительском доме, чего не может быть. Просто потому, что этот том сгорел. Давно сгорел, унося с собой жизни ее родителей, которые смогли ее вытащить, буквально вынести на руках на порог, где и были завалены обрушевшейся крышой. Не успев сделать один шаг. Всего один. А ее успев вынести, буквально выкинув в последнем издыхании, на улицу. Где ее подхватили пытающиеся потушить огонь соседи.

Дома не было больше. Как и ее родителей. Но до сих пор в памяти Алены это было самое безапасное место на Земле. Она встала с кровати на которой лежала, с мягких пуховых перин, и взглянула себе на грудь. Грудь ныла, как будто ее резали, но перед этим вкололи местного наркоза. Она чувствовала разрез, тупое ощущение неправильности реакции ее нервов н апроисходящее, но не чувствовала боли. А красная футболка была испорчена тремя опаленными дырками, от недавно выпущенных в нее пуль.

"Я в раю, все понятно" - сказала Алена. Она понимала, что была убита, и что попала туда чего уже нет - а значит это что то потусторонее.

А в другой комнате она услышала голоса и смех, звонкий смех, такой знакомый до боли любимый ею смех мамы. И тут же голос отца, басовитый, на первый взгляд серьезный, но ироничный и добрый, постоянно шутивший, за что она обожала его и любила.

На глазах появились слезы, она медленно пошла по кридору. Свет, падающий из кухни, в черный, давящий темнотой коридор, становился все ярче и ближе. И вот она вступила в этот свет. "МАМА! ПАПА!" - вырвался из груди крик когда она увидела стоящих у кухонной плиты родителей, готовящих совместный ужин. Они подняли голову, и улыбнулись ей. И все исчезло. Опять знакомая ей темнота и одиночество. Смертельное, до боли сильное одиночество...

... Даже не открывая глаз она поняла что ее окружает абсолютная тьма. Но даже думать где она и исследовать она не хотела. Она лишь громко, что было сил крикнула, казалось даже не открывая рта: "СТИ-И-И-И-И-В!!!!!". И тьма отступила....

... Она сидела в кресле. Даже закрытые глаза не мешали ей ощутить чуть холодную поверхность кожанных подлокотников большого, мягкого кресла. Боясь поверить в свою удачу она открыла глаза. Перед ней, парил в воздухе никто иной как такой долгожданный дух Стив.

- Ну ты подруга даешь! - выпалил на одном дыхании Стив, будто бы опасаясь что Алена исчезнет опять. - Ты где была?

Не теряя ни секунды Алена выскочила из кресла, словно ошпаренная кипятком. Изчезать из вновь найденного ее родного мира ей больше не хотелось. Когда же она со спешкой покинула это кресло, которое служило наверняка входом в Междумирье, она запрыгала от радости!

- Стивушка, родненький мой!!! - заорала дурным голосом Алена. - Как я рада тебя видеть!

Алена даже в порывах радости попыталась обнять Стива, что конечно же было идеей невыполнимой, и немного даже глуповатой, если смотреть со стороны на оравшую и пытающуюся обнять нечто невидимое, девушку. Но кроме Стива тут слава богу никого не было. И Стив сделал вид что ничего не произошло. Впрочем сделал он это с трудом сдерживая смех. А Алена, не сумевшая справиться с телом, которое пыталось в движении обнять Стива, но не нашедшее нужной опоры, плюхнулось на пол, сдерживать смех не стала. Она лихорадочно смеялась, стуча ногами и руками по полу. Слезы катились по лицу, а она, краснея и задыхаясь, продолжала смеяться, позволяя эмоциям, стрессу и своим переживаниям выйти наружу, и тем самым пытаясь облегчить свое душевное состояние.

Как говорят в обычном, земном понимании, мире: "Не прошло и пол года", как Алена сумела взять себя в руки. Казалось однако, что это не она сумела остановить смех, а иссохший источник силы внутри нее. Она как то обмякла, лежала смотря в потолок, изредка содрагаясь остатками смеха и всхлипываниями. Стив не мешал. Он был мудрым духом. Он просто ждал пока Алена сможет опять рассуждать здраво и говорить на понятном ему языке - на языке мысли. То есть ее разум должен сконцентрироваться, начать работать опять. А для этого нужно время. Особенно после такого постнервоного стресса.

Алена тем временем вытерла остатки слез рукавом футболки и... Вскочила как ошпаренная! Ее глаза округлились, губы задрожали. Она посмотрела на грудь, оттянув футболку, настолько сильно при этом огалив грудь, что любой мужчина стоявший рядом застонал бы от раскрывшегося взору удовольствия, любой, но не Стив, которому это было до лампочки. Футболка как футболка, немного загрязнившаяся, немного помятая, но без крови и без характерных дырок от пуль!!!

Она лихорадочно соображала, то глядя на Стива, то на свою футболку. Наконец Стив не выдержал:

- Что происходит с тобой? - спросил он испуганно Алену. - Что случилось?

Алена села на стул (кресла она с той поры недолюбливала и избегала садиться на низ без надобности) и сказала:

- Что то происходит... Странное...

... Когда Алена закончила свой сбивчивый, по женски не логичный и не очень то хронологически выдержанный рассказ, Стив еще продолжал осмысливать его некоторое время. Затем он подлетел к ней, и Алене показалось, что он обнял ее.

- Это же замечательно Алена, ты же просто гений!! Я же говорил что ты - это то что надо и ты такая одна!!!

- Так что же это было? Я поняла про Междумирье, тут все ок... И даже немного могу попробовать понять все вещи что творились там, и миры, и скамейки и образ Семенова. Но вот что случилось потом...когда я оттуда ушла..улетела... вообщем перестала быть там??? Я ведь... я ведь дралась как Ван Дам..., я ведь боли не чувствовала, и наконец - я же была убита. Три выстрела в грудь, я же все это помню, это все реально было. И дом родительский и родители, и тот парень... Все было более чем реальным.

Стив помедлил с ответом. Он понял что произошло, но он также понмал что Алена испытала такой букет чувств, переживаний, что ей было нелегко сейчас.

- Алена, подруга! Успокойся, все хорошо. Главная причина почему все хорошо - потому что все хорошо кончилось. Помнишь как у Шекспира: " All well what ends well"?

- Ты читал Шекспира? - удивилась Алена.

- Да, в подлиннике. - небрежно ответил Стив. - Но сейчас не об этом. Ты пойми одну вещь. Ты сотворила невероятное дело. Ты сама попала в Междумирье, куда я бы не нашел хода, так как я дух, а туда только с оболочками входить можно, да и без надобности мне, я и так, по мирам могу путешествовать.. Ты создала свой мир, невероятное событие, грандиозное! Более того, ты умеешь в нем передвигаться на любые расстояния, еще более впечатляюще! И..ты помнишь что сказал тебе лифтер в Междумирье?

- Да, кажется... Он сказал, что я могу вернуться к тебе в любое время, как пожелаю.

- Вот именно, как ПОЖЕЛАЕШЬ!!! Это и есть ключ к последующим событиям, ты хотела вернутся сюда, и вернулась бы если бы желала этого сильнее, чем ты желала другого. Увидеть того, кто становиться твоей судьбой, того, кого ты уже встречала, его взляд и присутствие. Ты даже имя того человека, знаешь, которое ты кричала в забытье.

Алена нахмурила брови, пытаясь понять весь этот бред. Вернее не бред, а что-то прозрачное для понимания, что то летающее рядом, но невесомое и трудноразличимое в воздухе. Казалось, протяни руку, поймай за край, этот невидимый кусочек материи понимания, и все встанет на места. Но рука не дотягивалась. Либо коротка была от рождения, либо так и надо было.

- Ки...- она на секунду закрыла глаза, пытаясь сконцентрироваться и вспомнить то имя, вырвавшееся у не из груди. - Ки... Кир... КИРИЛЛ!!!

Последнее слово она выкрикнула, как будто ставя точку в своем поиске. Это имя она выкрикнула тогда, выходя из забытья. Ведь все что было в забытье, то прекрасное чувство, экстаз и далее удушливость и боль - она все это помнила, до мельчайших подробностей. И пристутствие кого то, и его дыхание на коже и взгляд под потолком. И в тот день когда эта история началась, и в омуте бессознательного состояния.

- Так я попала туда где был Кирилл? А Кирилл это и есть тот кого мы ищем, вернее его тело? - больше удвердительно чем вопросительно произнесла Алена.

- Так точно! Ты все поняла, молодчинка!

- Но что это было? Мир созданный мной? Настоящий мир? Междумирье? Что?

- Я думаю ты попала в этот, наш мир, но не туда откуда ты из него вышла. Хотя это НЕВОЗМОЖНО!!! - практически выкрикнул Стив в некоем экстазе от нахлынувшего на него эмоциоанльного потока, - Этого никогда не было, и это по определению - невозможно. Ты должна входить через специальные двери и выходить через них назад. А ты смогла попасть в другое место своего мира, но, как мне кажется, и коль я понимаю в устройстве этих миров намного больше твоего, фактически - это не была ты, то есть эта была твоя физическая копия, если хочешь - называй это клоном.

- Клон??? - казалось удивить Алену было больше нечем, однако эта новость смогла вновь сделать это. - Какой клон? Я ничего не создавала!

- Ты захотела быть с ним намного сильнее нематериальных и нефизических законов Междумирья и всех миров, ты смогла за микродоли секунды пробиться из Междумирья, сама, в своей физической оболчке в свой мир. Но фактически оболочка эта была не ты. Копия твоя, стопроцентная, но обладающая всеми способностями хорошо подготовленного для этого перемещения тела: физическая сила, мгновенная реакция, способность не чувствовать боль. Ведь тебя там фактически не было. ТЫ видела, ощущала, чувствовала все что там происходило, как на яву, управляя своим телом воистинну как своим. Но боли не чувствовала, ни когда получила по голове, ни когда в тебя стреляли! Просто физическая смерть клона - это естественный путь твоего разума назад в хозяйское тело!

- Ты хочешь сказать, я оставалась бы в том состоянии до тех пор пока кто то добрый и не в меру жалостливый не лишил бы меня жизни?

- Не знаю точно, такого ведь никто раньше не делал. Это лишь мои предположения, основывшиеся на фактах. Но я думаю что они имеею право на жизнь. Однако я не могу знать точно что да как. Остается только радоваться, что ты вернулась, и что проверять теорию, как можно выйти с того сотояния опять - тебе надеюсь больше не придется!

Алена понимала что все что с нею произошло - это как минимум отдельная палата в одном из самых знаменитых институтов по изучению психических расстройств. А то и специальные гранты от правительства для ученых, желающих углубиться в ее сознание, нарушенное какими то непонятными и необъяснимыми процессами. А иначе объяснить эти события было невозможно. Она в который раз хваталась за спасительную мысль что она просто помешалась рассудком и ее вылечат, обязательно вылечат. Она надеялась что умные дядьки, разобравшись в ее навязчивых идеях, образах, ощущениях, и прочих вещей роящихся в голове дружным, но абсолютно запутанным клубком переживаний, смогут расставить все по местам, выкинуть не нужное, а нужное непременно вернут на прежнее, такое спокойное до этих событий место! Но как ни старалась она прикинутся благородной девицей с полностью сорванной крышей, ей это не удавалось. Прежде всего не удавалось обмануть саму себя. Может кого то она и убедит в этом, а себя - уж точно нет.

- Стив, не проголодался? Ах, да..я и забыла, что тебе до Хранителей все наши низменные порывы к пополнению энергии таким примитивным способом как разжевывание чего то белково-углеводного и запивая это чем то жидкостно-непонятнистым.

Стив от такой речи чуть не превратился в шар, потеряв концентрацию. Но вовремя смог взять себя в руки:

- Ты чего это сейчас сказала?

- Да... - махнула рукой Алена, - не обращай внимания. Я немного все таки должна была съехать с катушек за те несколько часов отсутствия? Должна! Вот и результат!

- Несколько часо-о-о-о-ов? - протянул Стив и все таки не сдержавшись, превратился в облачко, в форме шара. Как известно именно эта форма не требует от духов никакой концентрации.

- Ну да, - продолжала Алена, не придав формоизменениям Стива ни малейшего внимания, - Закон природы. Одни знания прибывают, другие исчезают. Еще кто то умный говорил: чем больше мы знаем, тем больше забываем; чем больше забываем тем больше учимся; чем больше учимся тем больше знаем... Ну и так по цепочке!

- Алена - улыбнулся Стив, уже сумевший вернуть себя в обычное людское состояние - Тебя не было несколько дней!!!

- Ну, я и говорю, несколько дне...й... - она запнулась на последней букве и удивленно подняла красивые глаза на Стива - Ты сказал несколько дней? Но этого не может быть!

- Да, я тут провел несколько дней ожидая тебя, это был мой единственный шанс найти тебя вновь. И ты вернулась. Но поверь, я еще могу различать такие природные явления как заходы и восходы солнца, которые я наблюдал тут сидя на крыше и скучая в своем ожидании.

Как такое могло быть, ведь по ощущениям Алены прошло не больше нескольких часов, ну отсилы пол дня, но не больше. Она ни разу ни закрывала глаза. Хотя. Ой..она же была в забытье!!! Хотя навряд ли это длилось так долго, наверняка она избавилась от забытья намного быстрее, чем пару дней!!! Тогда как? Что произошло?

Стив видел что Алена мучается вопросами, но тоже не знал на них точных ответов, так как никогда не бывал в Междумирье.

- Вероятно, шкала времени там где ты была отличается от нынешной - шкалы твоего мира - , и ощущение соотвественно тоже. Ты думаешь там прошла минута - тут час... Это вполне реально!

- Да, - немного успокоилась Алена, - ты как всегда прав Стив. Ну чтоже мы будем делать дальше?

- Во первых мы должны понять где ты была, и попытаться найти это место! Там держат тело Кирилла. Мы во что бы то нистало должны его оттуда вытащить. По тому приему который был оказан тебе, ситуация представляется мне очень серьезной, и люди там не на шутку нервные, палящие по гостям из пистолетов. Больше медлить нельзя. Но как бы нам понять, где ты была точно? Это же практически невозможно! - сотчаянием в голове закончил Стив.

Это действительно был вопрос вопросов на этот момент. Что Алена знала о том месте? Что можно было применить для поиска, за что зацепиться?

- Чтож, надо подумать. - начала рассуждать в свойственной ей манере детальности Алена - Ну, во первых, это квартира. Уже что то. Если принимать во внимание все квартиры в городе, то имеем приблизительно 100 000 вариантов поиска. Так. А если вспомнить что это была девятиэтажка, то смело оставляем из этого количества 10 000 (город то у нас маленький, невысокий).

- Чтож, уже цифра повеселее - улыбнулся Стив, с явной иронией в голосе.

- Так как девятиэтажки стояли покругу, образуя коробку, - не замечая его недоверия продолжала Алена - то смело оставляем только 5000 - те, которые были построены в микрорайонах - остальные - отдельно стоящие здания!

Лицо Стива начало принимать пугающее, удивленно беззащитное, выражение и форму!

- Из этого количества убираем те, которые были построены в эпоху социалистической сюреальности. Те здания были все как один с крашенными в красный цвет балконными плитами. Те же дома что я видела - были белоснежно белые. То есть оставляем только чуть больше 1000 квартир.

Стив уже полностью перестал контролировать свой образ, паря в воздухе в образе грустного и не достаточно умного ослика Иа из мультика про Вини Пуха.

- А дальше - еще проще, - Алена продолжала добивать Стива - В одной такой коробке примерно чуть больше 500 квартир, так что как ты сам понимаешь, у нас есть два варианта двора, с четырмя домами. Но и тут мы сузим поиск!!!

Стив уже начал делиться, как амеба, половинкой за половинкой, полностью забыв кто он и что он, от нарастающего удивления и восхищения.

- Дело в том, - загадочно продолжала Алена, - что только одна из этих коробок из девятиэтажок подверглась реконструкции, и на ее крыше, десятым этажом, был достроен пейнтхаус, с шикарными квартирами для особо не жадных слоев населения. Этот дополнительный этаж сразу бросается в глаза, однако я ничего этого не видела. Значит тот двор был обычным. Ну.. . И остается нам на внимание 30 квартир на дом, если учесть что я не уверена какой это был этаж, второй или третьий, то есть всего 120. А как только зайдем во двор, я как минимум 2/3 из них тоже отмету, так как помню детскую горку во дворе, и как она стояла по отношению ко мне. Отсюда вывод - мы имеем только 2 подъезда в одном доме, и только по две квартиры на втором и третьих этажах, с выходящими во двор окнами. Так что - всего 8 квартира. Вот... Как то так! - закончила Алена и подняла до этого занятые расчетами глаза на Стива.

Стива как такогого не было. По комнате летали десятки маленьких Стивчиков, и каждый из них, был похож на головастика, глупо хлопающего огромными глазами! Эта картина изрядно повеселила Алену, которая принялась бегать за Стивчиками по комнате, и пытаться поймать их в ладошки. Но, как это уже было порнятно, сделать ей это не удалось. Зато удалось растормошить Стива, который смог собрать всех своих мелких копий в один клубок и опять стать тем кем был до этого!

- Без комментариев... - только и смог он сказать, восхищенно и преданно уставившись на Алена. Она чувствовала его восхищение. И ей это льстило!

- А то! - гордо вздернув подбородок Алена, - Мы не только крестиком вышивать можем и миры создавать!

Она улыбнулась, подмигнула Стиву и пошла по направлению к выходу...

... Они подъехали на такси к девятиэтажке, уже когда солнце приготовилось уйти на ночной отдых. Верхушки стен белоснежных домов были окрашены в оранжевый свет заката. Прохлада, такая долгожданная, опускалась с небес на остывающий город, что конечно же являлось поводом для многих жильцов покинуть свои квартиры и насладиться приятным, свежим вечечером. Двор был заполнен играющими детьми, шумной ватагой гоняющихся друг за дружкой, бабушками, сплетничающими на скамейках, молодыми мамашами катающими коляски с малденцами, мужчинами, ковыряющимися в своих машинах или пьющими пиво в беседке. Тут же молодая комания, расположившаяся на десткой горке, играла на гитаре и пела песни. До ушей Алены донеслись слова: " И если есть в кармане пачка, сигарет...". Она улыбнулась. Люди, причем молодежь, не перестанут петь песни своих кумиров. Время для хороших песен не враг!

Мурлыча себе под нос продолжение этой песни Алена внимательно осматривала детскую площадку. Самым пристальным вниманием была удостоена детская железная горка, сделанная вероятно в то же время как и построены дома. Она заметно выделялась среди детской площадки, раскинувшейся по середине двора. Все другие карусели, горки, песочницы, и прочие постройки были пластмассовыми и разноцветными, что и привлекало многочисленных мальчишек и девченок, копошавшихся среди этого детского рая и живущих своей серьезной и важной жизнью. Молодым людям, более старшего возраста, отсавалось довольствоваться железной горкой, что они с удовольствием делали, не мешая сильно молодому поколению резвиться и учиться жизни в играх.

Иименну эту горку мельком видела Алена выглянув тогда в окно. И видела она ее, аккурат с боку, именно с такого ракурса, с кого сейчас они на нее смотрели! Подмигнув Стиву она развернулась и посмотрела на дом, раскинувший свое белоснежное тело из бетона и стекла широко и вольно, как и подобало хозяину. Все его пять подъездов, были с железными дверьми, в которые были врезаны уже давно ставшие привычными домофоны. Бегло оценив положение подъездов и горки, она кивнкла в сотрону второго подъезда, если считать с лева н аправо, и негромко сказала Стиву:

- Тут!

Стив улыбался. Он и не верил в их удачу. Все идет как надо и это не могло не радовать его. Вот только беспокойство, как мелкая вибрация, как ветер, пробегала периодически по его бестелесному телу. Но он продолжал светить энергией улыбки, трезво пологая, что Алене от этого будет намного легче, чем ежели она заразиться его тревожными ощущениями.

- Отлично! Так как будем искать нужную квартиру? Обзвоним поквартирно, опросим население, утсановим слежку? - ответил он Алене.

- Ты наверное шутишь?

- Нет, а что, похоже? - стал чуть серьезнее Стив.

Она захохотала. Вероятно он действительно пошутил, по крайней мере Стив так предположил, потому что искренне не понимал причину ее смеха. Ирающие на детской горке подростки уже стали обращать на них внимание. Это было не совем то что им было нужно.

- Так что смешного то? - осторожно поинтересовался Стив.

- Вот уморил, - продолжала смеяться Алена, - ты же ДУХ!!! Ты совсем забыл про то кто ты и что можешь?

Стив ответил ей таким же искренним смехом, как протуберанцем вырвавшимся из его облачка-тела.

- Да..прости, заигрался в детектива!

Он подлетел к первому окну на втором этаже и исчез за ним. Алена осталась одна. Раньше она любила побыть в одиночестве. И даже старалась отдалиться от навязчигого шума компании и разного типа поклонников как можно чаще. Просто быть с собой. И отдыхать. Но теперь все изменилось. Она перестала любить одиночество, потому что оно стало ее пугать. После всех событий, свалившихся на нее как снежный ком, она не чувствовала себя в безопасности одна.

Прошло уже десять минут, а Стив не возращался. К сердцу Алены стала подбираться тревога. Давящее чувство непонятного беспокойства. Хотя если подумать, что может случиться с духом? Но дрожь в сердце не унималась. Она подошла к скамейке и села. Уже стало темнеть, и все дети убежали ужинать и смотреть "Спокойной ночи малыши". Двор опустел как то сразу, остались только ранее горланившие песни, а теперь изрядно захмелевшие и продолжающие пить пиво и вино, молодые люди, и девченки, в очень коротких юбочках.

Не обращая на них внимания, она вглядывалась в интересующие ее окна. Во всех их света не было. Все они были в темноте похожи. Тревога усилилась. Ночь сгустилась сильнее. На секунду воцарившаяся полная тишина была разрушена вскриком Алены, когда чья та рука легла на ее плечо...

... Стив прошел, вернее пролетел сквозь окно, которое впрочем для него вовсе не существовало и не было преградой, легко и изящно. Темная комната, в которой он оказался, была явно не тем что он искал. Спокойная, тихая, убранная, жилая комната. Это естественно не соответствовало описанию Алены. Не тратя на нее много времени Стив помчался дальше, вернее выше. Но и на третьем этаже оказалась мирная, не интересующая его квартира.

Он проникал от одной квартиры в другую, не задерживаясь нигде надолго, так как ни одна из них не была похожа на предмет поиска. Оставалось две картиры на втором этаже. Перед тем как в очередной раз проникнуть на чужую собоственность, Стив помедлил. Его обдало волной чего то непонятного и тревожного. Времени на анализ однако не было и он, в очередной раз нарушив закон, попал в предпоследнюю квартиру в списке вероятного местонахождения Кирилла.

То что это именно она, не было никакого сомнения. Эта квартира была таким ярким контрастом к остальным, которые посетил Стив, что тут и размышлять не надо было. Жуткая квартира, грязный пол, груда обломков в центре комнаты. Алена действительно тут побывала, и судя по крови на полу, довольно эффективно. Но сейчас тут никого не было.

Стив заметил дверь о которой говорила Алена и хотел было двинуться по направлению к ней, но... Не смог. Непонятные чувства беспокойства и тревоги, охватившие его как только они попали во двор этого дома и услившиеся перед этой квартирой, сейчас превратились в густой, липкий клей. Он не мог шевельнуться, параллизованный этой массой, которая продолжала растекаться по телу. В это время дверь открылась и от туда вышли два здоровяка, волочившие за собой тело молодого человека. И конечно же Стиву не надо было думать и гадать кем был этот бессознательный человек. Он знал - это избранный, вернее его физическая часть. Кирилл!!! Но радость от встречи с тем кого так долго искал, потанула в другом чувстве, еще более глубоком и вязком чем тревога и беспокойство - в чувстве страха. Стив никогда не испытывал это чувство, ни при жизни человеком, ни в обличае духа. Сейчас же он понимал, что это чувство страха, из липкого клея превращается в огромную змею, с красной, крупной чешуёй. Ее крепкое тело обвивало его очертания. Как будто Стив сейчас опять имел оболочку. Боль была настоящая, и задыхался он по настоящему и боялся тоже. И сделать ничего не мог, кольцо змеи сжималось медленно, но верно!

В это время двое громил, один с перевязанным через всю голову носом, второй с поддерживающей подбородок повязкой, остановились у входной двери, приподняли Кирилла и достаточно безцеремонно начали его отряхать от пыли, причем это действие походило больше на выбивание ковров. Наконец они справились с этой задачей, которая как раз подходила для их мизерного интеллекта!

Но они, естественно так и не заметившие Стива, никуда не уходили. Казалось, они кого то ждали. Того, кто оставался в маленькой комнате. Причем они очень его боялись, кем бы он не был. Этот страх стекал у них струйками пота по спине, выступал испаринами на лице, заставлял поддергиваться веки. В подтвержение этого, один из здоровяков постоянно оглядывался через плечо на дверь, откуда они только что вышли, с расширенными от страха зрачками.

Через несколько секунд, комнату начала заполнять темнота. Она буквально вытекала из комнаты сначало ручейком, потом горным потоком, заполняя собой всю комнату. Она заполняла собой все, кроме места где стоял Стив оплетенный змеей, и громил с Криллом. Прошло еще несколько минут и комната погрузилась в абсолютную тьму. В ней, светились только четыре фигуры, причем светились в буквальном смысле. И от здоровячков и от Стива исходило внутренее сияние. Стив светился ровным, матовым светом, а двое перекаченных братков - огненно рыжим. Этот свет сочился, пробивался , казалось, сквозь кожу, по жилкам, но капиллярам. Создавалось ощущение, что они, это куски расплавленной лавы, которая сверху была лишь затвердевшей частью, расколотой на неровные куски.

Между тем страх, оплетающий Стива, еще сильнее усилился. Стив не мог ничего с этим сделать, ни пошевелиться, ни переместиться. Вообще ничего. Он был беспомощным как никогда, и понимал что скоро его существование может прекратится. Как это ни звучит парадоксально, но ведь и души не вечны... Хотя, и это конечно вселяло уверенность, еще не было ни одного случая когда душу убивали. Порабощали, да, но убить - даже теоритически было невозможно! Но что теория по сравнению с практикой, которая, продолжала сжимать его крепче и крепче, будучи страхом в обличае огненной, светящейся в темноте пламенным огнем, змеёю.

И вдруг Стив увидел нечто. Нечто темнее самой темноты. Фигура, немного расплывчатая, без очертаний, не имеющая вероятно одной фиксированной формы, выделялась на фоне тьмы пугающей, еще более темной массой. Эта фигура появилась из комнаты и приближалась. Зрелище было ужасное, темнота, вселяющая отчаяние, на фоне казалось бы уже безпроглядной тьмы. С каждым шагом, или движением этого темного пятна к Стиву (а сомнений что его видят и идут именно к нему у американского духа не было никаких), боль и страх усиливались, змея делала еще один виток вокруг него и жадно выпускала окненный протуберанец изо рта-пасти, повернув голову к Стиву. Казалось время растянулось до невероятных пределов, и все стало медленно и вязко, движение темного пятна, протуберанцы из пасти змеи, и даже боль и страх, все становилось все более медленным и затуманеным.

В этом медленном движении, совершенно темная фигура приблизилась к Стиву, и стала превращаться в еще одну змею, которая так же, медленно и безповоротно, обвивала Стива.

Время еще более замедлило свой ход. Еще несколько секунд и оно практически остановится. Все ощущение самого себя превратилось в одну сплошную боль и страх.

И уже на исходе самой медленной, и вероятно последней его секунды он успел подумать об Алене, мельком, сквазь боль, просто вскольз. И... закричал. Казалось все души обоих городов, и Обретенных и Покинутых душ, должны были услышать этот крик - который и был самой болью и страданием. Не люди, а лишь духи, содрогнулись от него. Люди же продолжали жить своей обычной жизнью. Но все же не все...

Дверь в квартиру вдруг распахнулась. В проеме двери стояла Алена. Яркий свет падающий из кридора в темную комнату, буквально взорвал темноту. Невероятной силы крик, расколовший все стеклянные предметы в радиусе несольких сот метров, и выворачивающий наизнанку ушные перепонки, оглушил Алену. Она схватилась за уши и упала на землю скорчивший от боли, но не перестовая смотреть в квартиру, которая все еще была заполнена темной. Но уже через мгновение, темнота закружилась по комнате вихрем, который разбивался на десятки, сотни смерчей, разлетавшихся по комнате в черном танце и изчезали во всех щелях, коими была богата квартира. Как только последний смерч темноты скрылся в щели подоконника, все стихло.

И даже Алена. Она лежала на полу, ее глаза были попрежнему открыты, из ушей вытекала струйка крови. Она оставалась красивой даже когда не дышала...

... Алена вскрикнула, когда вдруг почувствовала на плече чью то руку. Рука тут же была спешно одернута. Вскочив со скамейки она развернулась готовая защитить свою честь, и остатки достоинства, но угрозы не увидела. Перед ней стояла вероятно одна из девченок, которые тусовались в компании парней. Юбка, до неприличая короткая, была смята, блузка немного сползла набок, но все еще была спсобна скрыть от любопытных глаз грудь ее хозяйки, но не форму. Потому что именно форму, она отлично подчеркивала, как и то что хозяйка вероятно забыла одеть свой бюстгалтер. Хотя более вероятно то, что его просто уже ктото успел стянуть. Коленки ее были в ссадинах, но сама она была чистенькая. Хорошенькая куколка, веротно слабенькая в плане любви к мужчинам, любвеобильная. "Мордашка Барби, тело секс-бомбы, интелект бабуина. С ней все ясно." - подытожила свой осмотр Алена.

- Эй! Подруга! Ты что такая нервная? Напугала меня до жмуриков! - немного шатаясь, и вероятно очень много выпивши перед этим, проговорила незнакомка.

- До жмуриков? - переспросила Алена.

-Ну да, до чертиков, до этих..как их там. Ик. - она прикрыла рот рукой после вырвавшейся икоты - Пардон мадам! Ну вообщем ты знаешь до чего!

- ?

- Закурить не найдется? У наших мальчиков бабло закончилось. А курнуть хочется больше чем секса.

- Не курю, прости уж! - ответила Алена и успокоившись опять села на скамейку.

Ее отрицательный ответ, казалось, совсем не смутил девушку, которая тут же устроилась с ней рядом и выдыхая перегаром продолжила:

- Ой, подруга... Так хорошо. У Люськи из нашего подъезда днюха, вот и гуляем!

При этом она кивнула на подъезд, как раз интересующий Алену. Секунду помедлив, Алена спросила:

- Так ты из этого подъезда?

- Ну да, подруга, что глухая что ли? - с удовольствием, улыбаясь ответила девушка.

- Скажи, а кто живет на 2 и 3 этажах. Вон в тех окнах где света нет! - Алена показала направление пальцем. Девшука прижалась к руке щекой, прищурилась, как будто это была не рука а винтовка, и она прицеливалась в невидимого противника, потом хмыгнула.

- Хм. Так это Гришкина хата!

- Какая именно?

- На третьем этаже, Гришка живет. А Люська соседка его по площадке. Ох, и днюху мы закатили!!! Столько всего выпили, пацаны притащили музона нового. Сашек появился, ты не знаешь его случайно? - продолжала свою партию девушка, как будто была знакома с Аленой долгие годы.

- А чтож там темно то?

- Да тут все... решили продолжать тут побухать, да песни попеть. А то там под ними два чудика живут. Они музыку, уроды и громилы тупоголовые, не любят, видите ли!

- Громилы? - напряглась Алена. - На втором этаже?

- Ну да, под Люськой прямо. Побаловаться бы с ними. Так то на фигуру ничего мальчики, сладкие, но блин, угрюмые уж очень, и слова не вытянешь. Недавно переехали, там хохяин давно уже съехал, уж поди несколько лет. А это племянники типа. Только знаешь что я тебе скажу по секрету? - девушка понизила голос до шепота - Никакого они не племянники. Таких племянников и враги не нужны.

Она захохотала так, что отклонившись назад свалилась со скамейки. Чем вызвала бурю восторга у всей компании, которая взорвалась хохотом, разрушая иддилию тихого вечера этого двора.

Судьба этой девушки Алену больше не волновала. Она всматривалась в окно Люскиных соседей снизу, и только сейчас увидела то что не видела раньше. Темноту. В квартире было не просто темно, а намного темнее, чем в других окнам. Там казалось было ничто, пустота.

Сердце йокнуло и сжалось от тревоги, и опять от нахлынувшего страха. Больше не теряя времени она кинулась в подъезд. Ничего не замечая вокруг, видя только цель - дверь подъезда, она вдруг споткнулась о корень развесистого дерева и по инерции пролетев еще метр упала на капот одного из припаркованных вдоль дворовой дороги автомобиля. Испуганно, переживая за чужое имущество, она посмотрела в салон, опасаясь, что хозяин окажется в машине. Худшие опасения Алены подтвердились в виде целых двух человек, которые сидели на водительском и переднем сиденье.

- О, тысячу извенений... - начало было говорить Алена и замолчала, разглядев незнакомцев. Они казалось абсолютно не замечали Алену, и факт возможного приченения убытков от вмятины на капоте, их интересовал наверняка не сильно. Они даже не повернули головы, продолжая смотреть в перед. Черные костюмы, черные очки, хотя на улице было уже темно. Алена отпрянула от машины как от чумы. Что то пугающее и опасное было в этих людях. И очень знакомое. Но что именно так насторожило Алену, было уже не так важно, потому что она уже опять бежала по навправлению к подъезду, влекомая лишь чувством тревоги и предчувствием большой беды. Подбегая к нему она увидела что дверь открывается. Какая то женщина выводила щенка на прогулку.

- Ой, придержите пожайлуста дверь! - на ходу кричала Алена.

Влетев в подъезд, на ходу кивком поблагодарив за содействие, она буквально за несколько секунд оказалась у двери и дернула ручку, одновременно толкая ее внутрь. Времени на размышления у нее не было, и подгоняемая чувством беспокойства она распахнула оказавшуюся незапертой дверь...

... Как только Алена скрылась за дверьми один из людей в черном костюме, пассажир, зашевелился и повернул голову к водителю. Тот в свою очередь кивнул на беззвучный вопрос соседа. Оба продолжали сидеть в машине без каких либо признаков движения еще пару минут. Затем синхронно кивнули, и так же синхронно открыли двери Волги...

... Стив освободился. От страха, и от боли. Освободился сразу, мгновенно, как будто до этого ничего так не мучало его. Как только в темноту врезался луч света все изменилось. Страх, обвивающий его змеёю, рассыпался на тысячи золотистых чешуек, разлетевшихся по комнате как осколки от разорванной гранаты. Он видел и чувствовал как нечто совершенно темное обвивающее его второй змеею запрокинуло голову назад и раскрыв пасть закричало. Крик был настолько сильным, что пронизывал каждую частицу Стива, и наверняка всех кто рядом. Опять боль, но другая, боль от боли. Он чувствовал, что черной змее больно. Да так больно, и так он хорошо чувствовал, что эта боль передовалась ему, и становилась его собственной! Еще усилив крик на мгновение черная змея превратилась в облако пыли, которое медленно стало оседать на пол. Крик смолк как только пыль достигла пола и замерла. Боль унеслась куда то так же внезапно как и заглянув в гости к Стиву.

Тьма же, заполнившая собой все пространство квартиры, неохотно, не сразу, но начала отступать под натиском света. Она вдруг завертелась единым мощным вихрем, и рассыпалась на тысячи таких же завихрений-смерчей. Они как тараканы искали места куда можно было спрятаться от разрушающего их света. И всасывались в щели, в отверстия, просачивались на темную улицу в трещины окна. Вскоре последний признак только что властной тьмы изчес под подокольником. Все встало на места. Так как было. За исключением трех человек безжизненно лежащих на полу. Кроме двух громил, одного взгляда на которых было достаточно чтобы понять что они мертвы, на полу лежала также Алена.

- Алена, - кричал Стив паря над обездвиженным телом девушки - Нет, Алена, нет! Очнись!

Но ничем он помочь ей не мог, и эта беспомощность на секунду паррализовала его.

Дверь в подъезд открылась. Стиву не надо было смотреть вниз, чтобы понять кто входил в подъезд. Этих людей он чувствовал лучше кем кого бы то либо. Слуги Хранителя Душ - их вибрация души и аура - неповторимы, спутать невозможно.

Времени попытаться что то сделать у Стива оставалась немного. И он это понимал. И неизвестно чтобы он сделал в обычной ситуации, но приближение опасности активизировала все его состояние на борьбу.

Он взметнулся к потолку и вдруг изчес. И уже через доли секунды тело Киррила вздрогнуло и начало подниматься. Не так легко ему дался этот подъем, мышцы ослабели за время лежания на полу, но задача была выполнена. Встав на ноги он уже намного легче подбежал к Алене, взял ее на руки, и побежал вверх по лестнице. Тело Кирилла бежало вверх, н езамечая усталости, а снизу доносился стук от лакиованных ботинок людей в черном. Сначала медленый, уверенный, а потом быстрый. Стук каблуков бежал в след за ними...

... Медленно поднимаясь на второй этаж двое странных людей молчали. Они не проронили ни слова когда вошли в квартиру, и даже когда увидели два тела на полу, из глаз и ушей которых вытекала уже начавшая свертываться кровь. Они не проронили ни слова, лишь сурово прищурил глаз первый из них, и улыбнулся второй. Посмотрев друг на друга,одетые во все черное люди, одновременно приложили правую руку к уху и замерли. Еще через несколько секунд они уже бежали вверх по лестнице...

... С разбега, даже не останавливаясь, тело Кирилла пнуло ногой дверь, которая с легкостью слетела спетель и отлетев на метр упала вывернув с корнем одну из многочисленных антенн выстовленных на крышу. Чуть позвежевший вечерний вечер, и наступающая ночь приняла их в свои объятия. Звездное, чистое небо призывно мерцало наверху, но Стив, который без разрешения одолжил тело Кирилла, этого не замечал. Куда насущнее стоял вопрос о том чтобы оторваться от преследовааших их троих слуг Хранителя Душ.

Но тот факт что она оказались на крыше не очень то вселял уверенность в исход миссии "Спасти Алену и Кирила". Алена была жива. Ее еле заметное дыхание он ощущал на своей руке. Это очень радовало Стива. Вероятно, она стояла в проеме двери не так близко к черной змеи, как те двое громил, которых уже не спасти наверное. Это и помогло ей избежать страшной участи. Но вот кто спасет их?

Тело Кирила продолжало бежать. Но уже через несколько секунд путь был завершен. Они стояли на краю крыши девятиэтажного дома. Дороги назад не было, дорога вперед - пропасть. А сзади доносились торопливые шаги догонявших их людей в черном, одинаковых с лица, слуг Хранителя!

Стив осторожно положил Алену на крышу. Погладил ее щеку рукой, словно бы наслаждаясь тем что может к ней прикоснутся, а может просто убедиться что она еще жива. И затем встал и развернулся лицом к тем кто уже стоял у него за спиной.

- Ну что же вы так, молодой человек, - улыбаясь широко с укором в голосе сказал один из близнецов. - Зачем же вы бегаете по ночам, да еще с такой неудобной ношей на руках!

- Это есть факт, - резумировал грозно и через чур зерьезно второй блзнец - Вы зря бегали, это по определению вредно для вашего здоровья.

Стив в теле Кирилла молча выслушал их и в ответ сказал только одно слово: "Возможно!" и ударил улыбающего по лицу. Наперекор его ожиданиям тот даже не сдвинулся с места, лишь запрокинул голову назад. Улыбка ни на секунду не сходила с его глаз.

- Ну, а это уже и вовсе непростительная ошибка, - весело ответил на удар весельчак и внезапно, быстро ударил тело Кирилла по лицу, да так сильно, что он упал на крышу и первернулся через голову. Второй близнец, со всей серьезностью начал бить тело Кирилла ногой. Когда Стив уже не мог сопротивляться, они подняли его на ноги.

- Прости друг, приказ! Ничего личного! Тело этого невезунчика нам больше не нужно. А ты можешь или вытряхаться из него, или исчезнуть с ним вместе. - сказал улыбающийся доставая пистолет из нательной кобуры.

- Да, так надо, и никаких сомнений! Даже на счет неё! - серьезно вторил ему второй близнец, кивая на лежащее тело девушки и проделавая такие же манипуляции со своим пистолетом. Как только пистолет оказался в руке он направил его на Алену и... выстрелил. Стив видел огненную вспышку и... время остановилось...

...Пуля летела медленна. Как в вязком пудинге, сантиметр за сантиметом. Разрывая плотный воздух, разжимая действительность. И вдруг она остановилась. Она повисела в воздухе и упала на крышу дома. Она остановилась прямо перед лицом Алены, которая лежала уже с открытыми глазами и смотрела на свинцовый смертельный сплав отсекленевшими глазами. А затем, в одно мгновение она была на ногах. Удивление блинецов было намного сильнее их реакции. Даже улыбающийся забыл про свою улыбку. Но лишь на время. Оттолкнув от себя Кирилла он дважды выстрелил в него. Но это было последнее что он смог сделать на этой крыше. Одновременно с выстрелами Алена присела на одно колено, вытянув обе руки вперед, а вторую, выпрямленную как трость ногу, отведя назад, и ... Пули отклонились от тела Кирилла и улетели в звездное небо. Затем она встала, сделав головокружтельный прыжок и пнула улыбающего в живот, да так, что он вылетел за ограду крыши и беззвучно полетел вниз. Еще два удара серьезному - и он присоеденился к своему товарищу. Крыша была очищенна от плохой ауры.

Стив покинул тело Кирилла, оставив его лежать на крыше, и подлетел к Алене в тот момент, когда она вдруг ослабла и опять упала навзнич.

Он парил над ней и видел что щеки ее порозовели, веки задрожали. Еще через пару мгновений она открыла глаза. Налитые жизнью, красивые глаза.

- Ты жива, слава богу! - прокричал Стив.

Алена недоуменно улыбнулась, как будто пыталась понять что произошло, но память возвращалась к ней постепенно, словно боясь поранить ее мозг.

- Что это было? - вставая с крыши спросила Алена, когда смогла соображать и анализировать то что произошло.

- А кто бы знал, - ответил со смехом Стив. - Все так быстро произошло. Я почему то даже подумал, почувствовал, что это не ты была.

- Правильно почувствовал! - сказал вдруг голос сзади. Стив оглянулся, Алена повернула на голос голову. На крыше сидел Кирилл, улыбался, трогая разбитую губу. - Однако что же вы сделали с мои телом!

Тело Кирилла, без помощи Стива, улыбалось и разговаривало само! Сколько еще потрясений могла выдержать душа обычной девушки, обычного провинциального городка. Алена улыбнулась, и... потеряла сознание. Но на этот раз сильные руки молодого человека приняли ее тело на себя, как на мягкую перину.

- Ну вот мы и встретились, - шептал Кирилл поглаживая Алену по волосам. - Вот мы и встретились!!!

Часть третья Вместе

Кирилл проснулся. Вернее он перешел из состояния свободного от разума к состоянию, когда сила его мысли уже могла контролировать как минимум свой образ, и конечно же осознавать действительность. Поэтому первым же делом которое сделал Кирилл, это вернул себе человеческий вид. Когда он полностью отключал разум, становился шаром. Идеальной фигурой в физическом и нематериальном мирах, а когда начинал переходить в реальный мир, сначала становился голым, как при перворождении, и только потом уже мог изменить вид в нормального, приличного человека. Михаил Петрович был прав, голота, отсутствие одежды - все-таки самый естественный для человека вид существования. Все остальное - морали и приличии - придумали владельцы фабрик - заводов, поездов - пароходов, чтобы зарабатывать на производстве одежды!

Не имея физического тела, а соответственно не имея возможности в полной мере позаботиться о нем, как то: почистить зубы, принять ванну, то есть выполнить полноценный туалетный рацион; Кирилл не стал утруждать себя поиском ванной комнаты. Он потянулся, хотя это странно для того кто не имеет тела, но он это сделал. Мысленно, долго, сладко... И после этого воспарил над кроватью, в которой только что лежал, или вернее над которой он только что спал, так как лежать на чем то - тоже не привилегия духов, это Кирилл уже тоже понял.

Михаила Петровича и Фреда рядом не было. Комната была пустая. Кирилл, прежде чем покинуть ее, еще раз подлетел к ковру на котором были сотканы 25 миров и их спиралевидная закрученность. Он провел руками по шелку, остановившись у Земли под номером 12, которая и была его миром, и не позволяя сомнениям одолеть себя, вылетел из комнаты.

Дом в котором была его комната был огромный. Он летал из комнаты в комнату, в поисках своих знакомых, но не находил никого. В доме было как минимум с десяток комнат, огромные залы и спальни, кухни, столовые, бассейн и даже сад внутри дома - зимний сад. Именно там он наконец то услышал голоса. Когда он приблизился, то увидел Михаила Петровича и Фреда, они о чем то спорили. Меняя форму тела и даже цвет, они не могли договориться и решить что то, так как их странный танец продолжался все время пока Кирилл пытался к ним приблизиться, но то и дело останавливался, чтобы поглазеть на новое, невиданное и чудное растение или дерево. Наконец то когда он все таки достиг цели, его друзья, уже принявшие образы достопочтенных жителей высшего общества, ждали его, улыбаясь во весь несуществующий рот.

- Кирилл, ты встал! Как спалось, как отдыхалось? - поинтересовался Михаил Петрович.

- Спасибо, как точно - сказать не могу - потому что вообще ничего не помню! - улыбнулся Кирилл. - А что это вы тут летали-спорили?

Фред покосился на Михаила Петровича:

- Да так, организационные вопросы.

- Понятно! И конечно связанные со мной! А не логично ли чтобы я был в курсе вопросов, связанных с моим будущем? - поинтересовался Кирилл.

- Логично, - кивнул Михаил Петрович, - но страшно. За тебя.

Кирилл понял, что жизнь его, после непонятно для него сколько длившегося перерыва и застоя, вступает в новое русло, еще более опасное и увлекательное. Мир, тот мир, оставшийся не только на Земле 12, но и в памяти того, другого Кирилла, обычного журналиста, уже никогда не вернется назад. Но что самое странное, он уже не рвался назад. Ощущение что его появление в этом образе было не случайным и он действительно нужен, становилось все более четким. Очень нужен всем, не только этим двоим смешно поддергивающим друг друга друзьям, но и всем душам, уже ставшими ими и тем кто станет таковыми в будущем.

- Да ладно вам, не ссорьтесь! - ободрил их Кирилл - Все будет хорошо, вот увидите, все будет просто отлично!

- Твои слова бы да Свету уши! - улыбнулся Фред.

- Ну так, о чем же спор?

- Понимаешь, время идет быстро, ситуация ухудшается. Хранитель Душ собирается что то предпринять такое, что скажется вообще на всю дальнейшую жизнь всех нас. Но что он задумал не знает никто, может быть даже еще и он сам не до конца понимает. Поэтому нам надо спешить, и времени на обучения тебя у нас нет. Тебе придется самому во все вникать по ходу, мы же только направление дадим - надеюсь правильное! - Фред говорил как никогда серьезно.

- Да, да, да! Я согласен, ситуация накаляется! Но бросать тебя под танки, под силу Хранителя Душ, и не подготовив тебя перед этим, это же самоубийство. Вернее "Кирилло-убийство"! Хранитель - это не какие то там люди в черном, эта сама сила - окрашенная в черный цвет. А если ты погибнешь, все окажется в пустую! - Михаил Петрович тревожно высказал свою точку зрения.

Кирилл посмотрел на них и протянул:

- М-м-м-д-а-а-а!!! И самое интересное- вы оба правы.!

Они переглянулись, все трое, и поняли все без слов. Кирилл сделает все что надо, и когда надо. Ему придется это сделать, хотя бы попытаться, другого варианта просто нет!

Минутное молчание разрушил сам Кирилл.

- Что же, скажите мне, что там с телом моим?

- Его нашли, Стив и Алена, помогли в этом. Если бы не они, выяснить где твое тело было бы проблематичным. Где конкретно тело мы знаем. Именно сейчас, за ним поехали. Если все будет ОК, то скоро ты вернешься в свою оболочку.

- Алена? Стив? Кто они?

- Алена - девушка, человек-проводник! Видит духов, то что не могут другие. И Стив - дух, Хранитель Книги Судьбы - который нашел проводника и теперь они вдвоем отыскали тебя.

От приятной новости Кирилл приободрился. Скоро он обретет тело вновь. Правда он уже не был уверен, как раньше, что иметь тело - это хорошо. Образ духа - это свобода, но одно он знал точно: зачем торопить то что и так будет когда то? Он все равно будет духом, он все равно все это испытает опять!

Михаил Петрович, ловко изменил образ на некоего ученого. Лицо и вообще вся фигура остались прежними, а одежда, изменилась. Черное до пят мужское платье, похожее на сутану, белая манишка на груди, пенсне и белый парик на голове. Ни дать ни взять - ученый муж эпохи предломоносовской России. В руках он держал длинную указку, а за поясом были воткнуты розги. Самый весомый аргумент чтобы не отвлекаться на уроках на неподобающие вещи. И чтобы предотвратить недоумение, готовое было вот-вот вырваться энергией из бестелесных душ его друзей, Михаил Петрович торопливо сказал:

- Я бы хотел кое что объяснить Кириллу. Буквально несколько минут. Если конечно граф не возражает.

- Граф? - удивленно вырвалось у Кирилла когда он разворачивался, чтобы взглянуть на Фреда.

Но увидев его, в богатой, старинной одежде графа, расписанную золотом и еще бог весть чем, он удовлетворенно хмыкнул: "Хм! А-а-а в этом смысле!"

Михаил Петрович засветился улыбкой, но тут же взял себя в руки и продолжил:

- Ты сейчас похож на слепого щенка, утыкаешься носом во что попало, делаешь разные глупости не осознавая того что собственно делаешь. Но что интересно, выходишь сухим из воды, и все что пробуешь, у тебя получается. Вот в обычной жизни, если бы ты не знал как плавать, и не умел бы это делать, ты бы сунулся в реку, с целью переплыть ее?

- Думаю что нет!

- Вот именно! В здравом рассудке - нет! А выпив перед этим много горячительного, и попытавшись на глазах у противоположенного пола стать героем дня?

- Ну, не знаю... - замешкался Кирилл.

- И правильно что не знаешь, ибо ты не был бы в состоянии контролировать свои поступки на все сто процентов. И решение - плыть или не плыть, принимал бы уже не ты. Вернее не твой симбиоз тела и души, а только душа. В эти два момента: сильное опьянение, одурманивание любыми видами жидкости, дыма и прочего, и возбуждение - эмоциональное, но в купе с сильным физическим; мозг блокируется. Он перестает контролировать тело и душу. И обе этих субстанций живут по отдельности. Но если тело без мозга - просто машина без хозяина, то душа без мозга - заключенный без клетки. Это же путь на свободу, дверь приоткрыта, можно бежать! И знаешь что интересно, и бегут ведь многие, кто от любопытства, кто просто по не знанию, а кто по наивности. А тело, оставшееся без души и контроля мозга часто погибает тут же. В примере с нашей рекой, пьяный бросится в реку, но уже через несколько минут мозг заблокируется, и если душа покинет дело, оно утонет. Если же она останется руководить им, шанс останется всегда.

Кирилл слушал Михаила Петровича в глубокой задумчивости. Он понимал что все это так и есть, и многие вещи становятся понятными теперь. Пьяные драки, в апогеи которых душа может покинуть тело и оно, оставшееся без управления, погибает от ножа или обломка арматуры. Обкурившиеся типы, бросающиеся под поезда, в эйфории, которую не может контролировать душа, или просто не хочет, покидая тело перед трагическим концом. И все они становятся бесплотными, и по незнанию своему, будучи предоставленные сами себе, без встречи людей в белом, или в черном, они в конечном итоге попадают в лапы Хранителя Душ.

- Это все я понял, а я то причем тут? В реку я не лезу и не пьяный был когда тела лишался!

- Это я образно, но тебя все равно касается. Ты - бросаешься в реку, и переплываешь ее - будучи абсолютно трезвым, если придерживаться прежней аналогии. Это под силу не каждому, таких единицы. Ты учишься всему на ходу, и после того как начинаешь захлебываться, понимаешь что надо делать, и делаешь. Хотя чаще не понимаешь, но делаешь! Не важно. Гораздо важнее результат. Кстати, девушка Алена, такая же как ты. В чем то другая, в чем то сильнее, в чем то уступает, но она тоже учится на ходу и сила в ней - невероятная, как и в тебе. Единственное, она не умеет покидать тело, и наверное никогда не сможет. Но она очень похожа на тебя во всех других моментах!

- Пол хоть у нас разный? У нее надеюсь не мужской? - пошутил Кирилл.

- Нет! - засмеялся Михаил Петрович - Шутник, нет, конечно! С половыми признаками у вас все нормально, вы принадлежите к разным группам!

- Кончайте пустословить! Собираться надо, вернее уже отправляться! - вступил в разговор Фред

- Да, да, конечно. Только одну вещь еще я должен тебе объяснить, а остальное тебе придется понимать, узнавать и осмысливать самому, надеюсь ты с этим справишься.

И Михаил Петрович начал рассказывать. О том, как можно путешествовать между мирами, и как это делают нормальные духи, и как такие как Кирилл. Новое всегда принимается в штыки. Но Кирилл уже столько узнал нового за последнее время, что он слушал без удивления, как о чем то обычном и знакомом. Теперь он знал, что существует темное место между мирами, нейтральная зона, через которую любой дух может попасть в следующий мир по спирали миров. Из того мира он может попасть в следующий, опять используя эту нейтральную зону. Одна она, или их множество между каждыми парой миров - не знает никто. Нет таких знаний, не было желающих это выяснять. Это очень далеко за гранью понимания любого мыслящего. Но в любом случае - это правило для любого духа. Особенно Бесплотного. Такие как Михаил Петрович и Фред, и как выяснилось и он сам, могут путешествовать из этой зоны сразу через несколько миров. Что конечно же упрощает сам процесс путешествия. Для освобожденных духов, которые имеют свои тела, путешествовать между мирами приходиться немного по другому. Они тоже используют эту нейтральную зону, но попадают в нее через специальные двери, их много, но они никогда не выглядят как двери и надо уметь их открывать. Когда тело с душой попадает в такой зону, Освобожденный оставляет оболочку на сохранение, в специальных отсеках, и дальше уже путешествует как дух. Он конечно может оставить тело лежащим на диване в своей комнате, и не тратить столько времени на всякие сложности, но гарантии что по возвращении он найдет оболочку в целости и сохранности никто не даёт. Мало ли что может случится. А тут оболочка остается в абсолютной безопасности!

Но в другом мире, как собственно и в этом, пользоваться чужими оболочками нельзя. Это нарушение закона, и как следствие -появление Людей в черном. Но как Кирилл уже понял, Михаил Петрович нарушил этот закон чтобы спасти его, и кто знает, сколько раз еще придется его нарушать! Да и сам Кирилл не вольно нарушил его, попав в тело девушки с собачкой, с чего кстати вся эта история и началась.

- Ты должен уяснить, что в другом мире, ты окажешься абсолютно в том же месте, которое ты покинул в предыдущим! Абсолютное соответствие географических координат. И то что там не будет никакого здания или еще чего, никто не гарантирует. Да и ты уже это испытал, когда из одного подвала угодил в другой. Ты был под землей, и попал под землю в другом мире. Точно в такое же местоположение и относительно сторон света и относительно уровня земли! Просто тебе повезло, и в твоем и в этом мире Фреда, на том же самом месте стоят дома с большими подвалами!

- Я понял это! Ну а... - Кирилл замялся. - А время?

- Что время? - не понял Михаил Петрович

- Он намекает можем ли мы сквозь время путешествовать, - пояснил Фред, с полуслова поняв Кирилла, - не так ли?

- Да! Точно. Так как?

- Кирилл, - улыбнулся Михаил Петрович, - Время - это совсем другая история. Это в фантастических книжках обычно легко по времени путешествовать, тут же жизнь Кирилл, ничего фантастичного. Просто тут все неописанное никем, и религией не испорченное. А время... Ты знаешь, во всех мирах есть только два существа, субстанции, чего то высшего - это Тьма и Свет. Казалось бы сильнее, могущественнее и таинственнее их нет. Но, знаешь кто стоит над ними?

- Время! - догадался Кирилл.

- Вот именно. Время.

Михаил Петрович задумался. И Кирилл понял о чем он думает. Если бы время было в их власти, он бы вернул себе семью, и может быть прежнюю жизнь. Но это было невозможно.

- Михаил Петрович, простите что задел этим вопросом ваши воспоминания. Я все понял, можно и в дорогу.

-Можно, - вновь улыбнулся Михаил Петрович, - но не забывай про наручники. Это не физическое вещество, иначе ты бы не смог их носить сейчас с собой. И снять, распилить, взорвать их нельзя. Фред смог заглушить их действие, но только в этом мире. Так что будь готовым к разного рода неприятным ощущениям.

Они собрались вместе в одно сплошное облачко, как будто обнимая друг друга.

- Просто подумай о том что ты хочешь. И в путь. Мы постараемся быть рядом!

Кирилл закружился вместе с ними волчком и подумал...

... Темнота резала несуществующие глаза. Он сам был темнотой. Ощущение нереальности, чего то происходящего не с ним! Он не знал что делать и парил в этой темноте, пока не услышал над ухом: "Не засиживайся тут долго, это не очень хорошо!". Голос Фреда. Ощущение Фреда. Но абсолютная темнота. "Домой!" - услышал он голос Михаила Петровича. "И правильно, домой!" - сам себе прошептал Кирилл...

... Темнота исчезла так же мгновенно как и появилась. Он парил в воздухе, между деревьями. Вероятно это был какой то сквер, потому что со всех сторон был слышен шум улиц, звук моторов, шум сигналов и прочих звуков наполняющих вечерние улицы любого города. А вечер уже был в самом разгаре, солнце ушло глубоко на запад, и ночь вступила в свои полномочия. Кроме дружного ряда деревьев окружающих его, рядом с собой он заметил Михаила Петровича и Фреда, которые также парили меж деревьев в молчаливом ожидание внимания со стороны Кирилла. Они ждали пока Кирилл сам сможет осмыслить, что он сейчас сделал. И Кирилл конечно же пытался это сделать! Он еще не мог осознать ту странную темноту в которую провалился несколько секунда назад. Для этого времени нужно было побольше. Но уже сейчас он понял, что находится в другом мире.

- Я дома? - неуверенно спросил Кирилл.

- Ну, Кирилл, не стоит так быстро забывать лекции, которые я тебе читал, - с укором в голосе произнес Михаил Петрович. - Мы перешли в соседний мир, мир тьмы. Используя для этого нейтральную зону между мирами. Темноту то помнишь, в которой ты собирался провести остаток своих дней, если бы мы тебе не напомнили о возвращении домой? Ну вот! Это она и была - темнота нейтральной зоны. Мы конечно с Фредом миров этак через 3-4 проскочили бы, но насчет тебя я не уверен. У тебя получилось один раз невозможное, но ты был в состояние близком к шоковому. Подпитываемое болью и отчаянием! А сейчас все иначе, и в спокойном состояние ты можешь тоже проскочить несколько миров, но не факт что мы окажемся на одном. Потом опять ищи-свищи тебя по всем мирам.

- Да, это точно, - улыбнулся Кирилл. - А что за мир Тьмы. Тут всегда ночь?

- Да нет, почему же? - ответил Фред - Ведь в наших с тобой мирах Света не только день? Нет! День сменяет ночь, все по законам физики и астрофизики. С единственным маленьким отличаем. Тут, в мире Тьмы, живут, работают, и наслаждаются жизнью в темное время суток - ночью, а днем - все как один спят. И для них это норма. Попробуй скажи кому из жителей мира Тьмы, что надо бы наоборот, покрутит пальцем у виска, и будет прав. Не надо со своим уставом в чужой монастырь. А в этом монастыре - все так как я тебе и сказал, наоборот!

- Значит сейчас утро?

- Не знаю точно. Время во всех мирах течет по разному, и ни одно из них не синхронизировано. И даже час в разных мирах длится по разному, где 50 минут, а где и все 100! Так что я понятия не имею какое тут время, да и мне это не интересно, потому что лично я собираюсь дальше, а вы? - улыбнулся Фред друзьям.

- Конечно! - хором ответили Кирилл и Михаил Петрович.

И в этот же момент он почувствовал неприятное жжение под браслетами. Опустив взгляд Кирилл увидел, что они стали немного, чуть видимо, светиться. И этот свет причинял слабый дискомфорт. Слабое жжение, зуд, создавали желание почесаться, но ввиду отсутствия физической оболочки, чесать было нечего. Неприятное ощущение, так наверняка чувствуют себя люди с ампутированными конечностями, которые иногда чешутся у них.

Это же заметил и Михаил Петрович. Он внимательно осмотрел браслеты и сказал:

- Браслеты начинают действовать. В мире Фреда они были заблокированы. Но сейчас, уже никто не сможет уменьшить их силу.

- Ну, пока жить можно! - весело ответил Кирилл. - Только маленький дискомфорт, если так будет дальше то я спокойно...

- Не будет, - прервал его Михаил Петрович, - вот именно что не будет так дальше. Сила их будет увеличиваться по мере приближения к Хранителю. Тот в свою очередь находится на 25 или 1 планете, не важно какой по счету, но она - идет по спирали сразу за твоим миром, Кирилл. А это значит, что с каждым миром ты будешь приближаться к Хранителю, и сила наручников будет увеличиваться.

Кирилл понял это еще до того как они начали это путешествие домой. Просто чуть раньше он понял, а теперь ощутил. И это ему не понравилось. Но выбора, как такового, у него не было. Так что надо идти дальше.

И в этот самый момент Кирилл замер на месте. Он застыл как памятник, как изваяние. Ни одна его частица не двигалась, и это напугало двух немолодых друзей.

-Кирилл, что с тобой? - осторожно спросил Михаил Петрович.

Но Кирилл не отвечал. Он полностью отстранился от этого мира, превратившись в одно сплошное чувство. Внезапное осознание беды, заставило его это сделать. Он вдруг почувствовал физическую связь со своим телом. Так ясно почувствовал, как будто бы сам в нем находился. И это ощущение парализовало его, потому что от него исходила опасность. Более того, он чувствовал, что его тело кто то занял. И этот кто то - боится. Причем ощущение страха было сильнейшим. Но и четким. А четкость позволяла Кириллу сделать вывод - тот кто сейчас в его теле боялся не за себя, а за кого то еще и за само это тело, за самого Кирилла! Это понимание вывело Кирилла из застывшего состояния.

- Моему тело угрожает опасность!!! - закричал Кирилл, внезапно выйдя из состояние оцепенения, чем изрядно напугав друзей.

- Откуда ты взял? - нахмурился Фред.

- Я чувствую это, кто то находится в моем теле и боится за меня и за еще одного человека, не знаю за кого, - на одном дыхание попытался объяснить Кирилл.

- Стив и Алена! - вырвалось у Михаила Петровича.

- У нас не остается выбора, мы должны попробовать - медленно произнес Фред, обращаясь к Михаилу Петровичу.

-Да, мы должны.

Он кивнул Кириллу.

- Попробуй повторить то что сделаем мы. Фред и я, мы прыгнем на свой максимум, на 4 мира вперед. Попробуй об этом подумать и сделать это с нами. Это важно, сконцентрируйся на цели, 4 мира! А с того мира прыгнем еще на три вперед и мы на твоем. Мы должны успеть помочь самому тебе, твоей же оболочке и будущей жизни!

И они закружились волчком, соединившись в один вихрь. Еще секунду и в этом, мире Тьмы, от них осталось только воспоминание, которое легким пухом опустилось на землю...

... Фред и Михаил Петрович появились в квартире одного из домов очередного мира Тьмы как обычно внезапно. Из раскрытого окна в комнату лился теплый и яркий дневной свет. В комнате стояли две детские кроватки, и в обоих спали дети. Из под одеяла были видны только их курносы носики. Они сопели и вероятно спали очень крепким сном, так как судя по солнцу, в их мире, был глубокий день, самое время для крепкого сна.

Однако Кирилла не было. Они прождали его несколько минут.

Фред покачал головой.

- Он не справился! - с горечью сказал он.

Михаил Петрович тоже переживал. Он летал по комнате и твердил:

- Он должен, он может, он сделает это!

Прошло еще несколько минут и Фред подлетая к Михаилу Петровичу прокричал:

- Давай дальше Миша, он уже там!!!

- Там??? - не скрывая удивления произнес Михаил Петрович и тут же закружился с Фредом в вихрь...

... Опять та же Тьма. Опять тоже непонятное ощущение, что тебя не существует вовсе. Тебя нет, ни физического ни ментального, вообще нет, никакого. Просто кто то нажал на кнопу DELETE и стер тебя из памяти и из жизни за одно мгновение. И только один, бог знает как и где завалявшийся бит информации - еще жил, вернее мог понимать что живет, но только не ощущать. Может это всего лишь его память? Когда все исчезает, возможно память остается. И кружа в этих темных пространствах где нет ничего, живет сама собой - своей же памятью.

Вспомнив, что оставаться тут на долгое время не желательно, Кирилл отогнал размышления, о самом себе, трезво рассудив, что раз он сейчас смог что то сделать, думает и что-то собирается сделать - это уже не память - а он сам!

Нужно было прыгнуть на 4 мира вперед. Подумать об этом. Захотеть этого! Легко сказать, когда ты знаешь о том чего хочешь. А когда имеешь только смутные предположения и непонятные объяснения?

Но ощущение опасности стало острее. Оно не пропало с приходом тьмы, а лишь усилилось, окрепло, стало физическим.

Из темноты показалась фигура Боба. Пацана со школы, который терроризировал все окрестности. Он был таким реальным, что Кирилл не мог не удивиться. Боб приближался, криво усмехаясь, своей пугающей улыбкой.

- Кто ты? - выкрикнул Кирилл

- А как ты думаешь? - ответил Боб.

- Думаю? Я не уверен что я сейчас вообще думаю...

- Точно, - усмехнулся Боб опять - И не думай. Однако я - Опасность! Или ты забыл меня?

Кирилл не забыл конечно. Он действительно был очень опасным, и в формате школьного возраста, пугающе опасным. Этот страх встретить Боба в темном переулке - постоянно преследовавший его в течении обучения в школе - сейчас стал реальным! Вот он - собственной персоной, в самом темном переулке, который только можно себе представить!

- Ты ведь боишься?

- С чего ты взял? Прошло много лет, я тебя теперь не боюсь! - но это была ложь, и Кирилл понимал это. И даже знал, что и этот Боб-Опасность - знал об этом. Он боится, опасается, покрывается испариной. Боб продолжал жить в его ночных кошмарах, и становился все реальнее сейчас, тут, где ему не надо было бы появляться.

- Почему ты пришел? - спросил Кирилл.

- Пришло время и я пришел.

- Зачем?

- Чтобы помочь тебе!

- Помочь мне? Но чем? Как ты можешь мне помочь, если внушаешь мне страх, и непрекращающееся чувство опасности.

- Я могу помочь тебе, прочувствовать эту опасность, слиться с ней, и сделать то, что ты можешь и то что должен... - с этими словами Боб бросился на Кирилла и... растворился в нем. Кирилл понимал, что Боб стал частью, одной неделимой частью, его же самого. Он стал болезненной частью, взорвавшейся огнем ощущения, физического ощущения боли, которую причиняет страх и опасность. И эта боль, как катализатор, растекающийся по каждому атому состояния Кирилла, взорвала темноту, закружила ее лохмотья вокруг Кирилла и выкинула его из мира тьмы...

... Кирилл опять был среди ночи, но не среди тьмы. Он парил у входа в маленький магазин, откуда торопливо выбегали покупатели с бутылочками пива, и хот догами, в спешке предвкушающие приятный вечерок на скамейке в каком-нибудь парке, либо на берегу речки, причудливым серпантином пронизывающая весь город. Весь его город. Кирилл был у себя дома. В своем мире! Он его сразу узнал, и этот магазин тоже, так как сам покупал тут пиво, гуляя по парку, который раскинулся неподалеку. ЕГО мир!!! Кирилл не мог поверить своим ощущениям. Он взмыл высоко в воздух в порыве радости, и тут же перекувыркнувшись завис в воздухе. Боль обожгла руки. Браслеты налились внутренним светом, и испускали его наружу, редкими, похожими на протуберанцы, лучами. Боль уже была ощутимой. Это не было простым жжением и зудом. Это была боль от горячих наручников, одетых на запястья. И вместе с болью вернулась память, на несколько секунд затуманенная радостью от эмоций, вызванных возвращением. Тело! Он должен спасти его! Или сделать все что от него зависит. Но где искать его? Вопрос был серьезным. И ответить на него должен был он сам, потому что ни Фреда ни Михаила Петровича рядом не было. Их не было, потому что они прыгнули на четыре мира, а он опять на семь!!! Как ему это удалось? Вероятно способности, очень нескромно решил Кирилл, плюс то самое эмоциональное состояние, о котором говорил Михаил Петрович: "У тебя получилось один раз невозможное, но ты был в состояние близком к шоковому. Подпитанное болью и отчаянием! А сейчас все иначе, и в спокойном состояние ты можешь тоже проскочить несколько миров, но не факт что мы окажемся на одном". Вот тебе и не факт, вот вам и не оказались в одном месте! Значит он был прав! Боль и ощущение опасности и страха, в лице Боба - явились катализаторами и помощниками в его перемещение. Он опять сделал невозможное. Но радоваться этому не было времени. Несмотря на боль и жжения от наручников, он все еще ощущал другое, опасность. Опять высоко взмыв в небо он прислушался к себе, к своим ощущениям, медленно поворачиваясь вокруг оси. Наконец Кирилл остановился в одном из направлений, замер на секунду, и помчался в ту сторону, откуда это ощущение исходило, достигая его холодными, невидимыми волнами!...

... Фред и Михаил Петрович появились на этом же месте через пять минут после того как Кирилл улетел в одном из известных только ему направлений. Они осмотрелись внимательно по сторонам. Но нигде не увидели Кирилла, только заплутавший, неизвестный им Бесплотный, пролетел мимо, даже не обратив внимания на двух духов, мечущихся в поисках непонятно чего или кого.

- Уже ушел ! - с досадой сказал Фред.

- Или еще не был, что еще страшнее! - с тревогой прошептал Михаил Петрович.

- Где же нам теперь его искать. Без него мы не сможем определить где сейчас оболочка Кирилла. Только он сам может найти себя, если сумеет прочувствовать.

- Да, положение не из приятных, найти иголку в стоге сена, за короткое время - невозможно. Мы можем его найти, только если он нас сам найдет!

- Или проявит себя как то! - улыбнулся Фред глядя в даль.

- В смысле? - не понял Михаил Петрович, но уловив направление, в котором смотрел Фред, повернул голову туда.

Вдалеке, вероятно на крыше одного из домов, они увидели нечто, невидимое никому из простых людей, но хорошо различимое духами. Черное ночное небо в этом месте разрывалось. Казалось что этот участок неба - это холст. На холсте на водяную основу была вылита черная краска, жирная, растекающаяся одним непрозрачным пятном. Но вот появился художник, обмакнул кисточку в воду, и капнул водой на нижний край пятна, образовав круглое, светлее чем чернота вокруг пятно, как мыльный пузырь растекающийся по темноте, который лопнул через пару секунд, и окружающая его черная краска опять стала одним целым. А потом невидимый художник зацепил нижний край этого черного холста и тонкими ворсинками кисточки и протянул его вверх. Край темноты зацепился за кисточку и устремился за ней, и казалось, вырисовывал полосу, стремящуюся вверх, в след за тянущей ее кистью, чуть светлее чем черный цвет холста с черным пятном на нем, и имеющая свои границы. Такое же было ощущение глядя на ту часть неба. Некая стела, острием стремящаяся вверх, где терялась в темном небе. Через несколько секунд она тоже исчезла.

Фред и Михаил Петрович переглянулись в немом изумлении. Первым очнулся Михаил Петрович, взмыв в небо и умчавшись в том направлении где еще несколько секунд назад им предстала такая красивая картина.

- Этого не может быть, - шептал Фред потихоньку поднимаясь все выше и выше в темное небо. - Этого просто не может быть!

И он умчался в след за другом, напугав при этом кошку, сидевшую на дереве. Она испуганно-недовольно фыркнула и свалилась с самой высокой ветки на которой сидела. Падая сквозь крону дерева, она пыталась зацепиться за ветки, и сумела это сделать уже над самой землёй. Усевшись поудобнее она посмотрела в направлении где только что исчезло нечто, чего она не видела, но что ее очень напугало, и стала облизывать лапку, намереваясь вычистить и выгладить разъерошенную шерстку, а заодно успокоить свои нервы...

... Кирилл летел вперед с бешенной скоростью. Особо не разбирая дороги, пропуская сквозь себя фонарные столбы, и верхушки деревьев то и дело попадающиеся на пути. Он летел в точном направлении, откуда шли, волна за волною, ощущения опасности. Волны были холодные как ледяная вода в проруби. Этот холод обжигал все существо Кирилла, бросая его в дрожь, но в то же время остужал огонь горевший под наручниками. Хотя, казалось, загорись там сейчас реальное всепожирающее пламя, Кирилл не обратил бы на это свое внимание. Сейчас все его стремление было направлено вперед.

Он поднимался все выше. Волны вели его над крышами домов, стоящими черными исполинами с многочисленными светящимися глазами - окнами. И вот еще одна, самая крупная волна окатила Кирилла и он понял что источник, излучающий опасность уже тут, рядом. И действительно, на крыше девятиэтажного дома, прямо на ее краю, он увидел самого себя. Его тело стояло!!! Кто-то действительно был в его теле и управлял им как своим! Затем он увидел как его оболочка ударила одного из двух стоящих перед ним людей по лицу, что однако же было практически незамечено "пострадавшим". Он просто откинул голову, но повернувшись назад сильно ударил тело Кирилла в ответ. Было видно что удар получился довольно сильным, ибо тело Кирилла упало и перевернулось. Затем он видел как его начали бить ногами. Некультурно, грубо, и напрасно. Кирилл и при жизни в теле не очень то любил когда его бьют ногами, а сейчас, и вовсе ревниво отнесся к этому факту, как будто кто то портил у него на глазах его любимую вещь. И заплатить за ущерб его имущества, этим двоим точно придется сполна.

Между тем, тело Кирилла подняли на ноги, и один из людей держал его за грудки на вытянутой руке.

Кирилл прибавил скорость, крыша приближалась с умопомрачительной быстротой. И он продолжал смотреть. Он уже подлетел настолько близко, что смог заметить и то, что не видел раньше. На крыше лежала девушка. И не просто девушка, а девушка из его снов. Именно та прекрасная незнакомка в квартиру которой он невольно проник в свой первый день будучи духом. Та девушка, которая украла у него мысли, и теперь Кирилл постоянно о ней думал. Как о чем то далеком и несбыточном. Как о сказке. Теперь эта сказка лежала без чувств на крыше дома, а рядом стояли двое, в безупречных черных костюмах, один из которых держал его тело. Его старые друзья, по погони в собачьих, лосинных и солдатских телах! Люди в черном, слуги Хранителя Душ!!!

То что произошло в следующие несколько секунд слилось для него в один, но бесконечно долгий миг! Он увидел что один из слуг Хранителя поднял пистолет и направил его на девушку. На Алену!!! Именно сейчас он понял, что это именно та девушка о которой говорили Михаил Петрович и Фред, проводник. И в теле Кирилла был дух - Стив. И делали они все чтобы спасти его оболочку.

Пистолет поднимался в сторону Алены, а Кирилл, влекомый инстинктами, не думая о том что он может в этой ситуации, которая на первый взгляд казалась безвыходной, нырнул в тело лежащей без движения Алены. Он смог подчинить ее тело без труда, так как мозг был в отключке, и замок вскрывался легко, ежели умеючи, и никто не пихался в невидимой борьбе. Дух Алены не возражал. В тот же момент, когда тело ее было во власти Кирилла он открыл глаза, одновременно услышав звук выстрела.

Мысль. Сила мысли. Для большинства - это фантазия, для других - громкие слова, для Кирилла - реальность. Сколько уже было сделано им, и сколько еще возможно будет, и все это сделано не при помощи тела, а скорее наоборот, ввиду его отсутствия, имея на вооружение только мысль, ощущение, некий разум, исходящий не от мозга, а откуда то со вселенной. Двигаться быстрее пули - невозможно. Физическое тело не сможет этого, даже если бы Кирилл смог бы. Но то что случилось - было еще более невозможным. За тысячные доли секунды, от смог растянуть время на минуты. Он видел как пуля медленно вылетает из ствола пистолета, из огненного жерла и порохового облака. Затем она так же медленно, преодолевая расстояние подлетала к Аленкиному лицу, все медленнее и медленнее и наконец, не долетев до цели нескольких сантиметров замерла в воздухе, потеряв свою скорость, и не подчинившись законам инерции, упала на землю!

Кирилл в теле Алены видел как удивленные лица слуг Хранителя Душ, превращаются в разъяренные. Он видел как другой, оттолкнул тело Кирилла и дважды выстрелил в него...

... Тьма, мгновенно нахлынувшая из ниоткуда, поглотила Кирилла. Он оставил тело Алены, прыгнув в переход, в котором он путешествовал между мирами. Интуитивно, бесстрашно, полным отчаяния прыжком. Он не знал зачем. Все произошло быстрее чем он мог осмыслить. Будучи тут в темноте, не видя ничего, не ощущая ничего, даже самого себя, он однако был частью всего что происходило в этот момент на крыше. Он буквально стал чем то больше чем духом, физически ощущая себя неким подобием нескладно склеенной фигуры, которая состояла на половину из детских частей тела, наполовину из взрослых! И все что было знакомо ему из жизни , все будучи еще недавно физическим, превратилось в жидкость, льющуюся прямо из его рук в пустоту, в тьму. Этот поток, был временем. То что он пережил, все его прошлое. Зрелище было завораживающим, но недолгим. Он мысленно поднялся на одно колено, вытянул одну ногу назад и выкинул обе руки вперед. Поток времени помчался в пустоту, раздвигая тьму, раздвигая все то, что составляло реальность, превращая ее в закрученный вихрь уносящийся вверх, в космос, в бесконечность. Вместе с ним, улетало в никуда все что было подхвачено этим потоком. В том числе и две пули, изменив направление, зацепившись за этот поток, устремились вверх. Несколько секунд Кирилл продолжал его подпитывать своим прошлым, а потом его выкинуло из тьмы назад.

Он опять оказался в теле Алены. Она сидела на одном колене, точно так, как делал сейчас Кирилл. Что было реальностью, а что было сном, что он делал тут а что в переходе - все слилось в один клубок, распутать который, будет наверное невозможно.

Не теряя ни секунды, пользуясь тем, что люди в черном замешкались, удивленные происходящим, он заставил тело Алены подняться и высоко подпрыгнув ударил одного, улыбающегося даже сейчас, ногами в живот. От сильнейшего удара тот перелетел через ограждение вниз к родной матушке земле. Развернувшись ко второму, и без труда врезав ему два раза по физиономии, он повторил запуск слуги Хранителя в вертикальном направлении вниз, и довольно успешно. Второй непилотируемый объект в лице слуги Хранителя душ - был отправлен в полет вслед за первым.

И в этот момент, Аленина душа и ее мозг, проснувшиеся оба, выкинули его из ее тела, воспользовавшись его занятостью. Он воспарил над ней и увидел что она начала приходить в себя. Опасность миновала. Кирилл с огромным наслаждением занял свое тело. Вместе с телом вернулись и все его ощущения. А сейчас это было сплошное ощущение отбивной котлеты, которую готовили из него умелые поварята - люди в черном. И боль от наручников, которые теперь были видимы на запястьях Кирилла, как вполне физический объект. Жжение, горение и боль.

Стараясь не замечать своего не самого лучшего состояния, он подошел к Алене, которая уже поднялась на ноги и стояла спиной к нему. Рядом с ней парил долговязый дух, явно беспокоившийся о ее самочувствии.

- Ты жива, слава богу! - прокричал долговязый.

- Что это было?

- А кто бы знал, - Кирилл слышал как долговязый, вероятно все же это был Стив, ответил со смехом Алене. - Все так быстро произошло. Я почему то даже подумал, почувствовал, что это не ты была.

- Правильно почувствовал! - вступил в разговор Кирилл.

Алена повернула к нему голову. Ее черные, большие, красивые глаза ослепили его. Чтобы стереть намеки на неловкость и беспомощность он добавил, дотронувшись до разбитой губы:

- Однако что же вы сделали с мои телом?!

Вероятно появление на сцене говорящего тела, было уже перебором для девушки. Кирилл подумал об этом слишком поздно. Ведь еще несколько минут назад он был для нее всего лишь беспомощным телом без души. Ну а теперь, бывший лишенный рассудка овощ, вдруг начал говорить, что конечно же, очень необычно. Это если мягко выражаться. Говорящее и ходящее тело-привидение - стало последней каплей для ее нервной системы, которая поторопилась перезагрузиться, нажав где-то в глубине мозга Алены клавишу RESTART. Сознание ее отключилось и она стала падать в обморок, но Кирилл вовремя подхватил ее на руки.

- Ну вот мы и встретились, - прошептал Кирилл поглаживая ее по волосам. - Вот мы и встретились!!!...

... Они сидели в гостиной и пили чай. В комнате повисла ниоткуда взявшаяся тишина. Она была глубокой и насыщенной, но не удручала никого из присутствующих. Просто временное спокойствие воздуха, который уже устал передавать звуковые сообщения всей этой дружной компании. Он устал вибрировать, превращаться в волны, подхватывать и нежно доставлять информацию, извлекаемую кем то из присутствующих, прямо до ушной раковины, где уже другие механизмы подхватывали эту эстафету. Все эти люди казалось молчали сотни лет. Они говорили и говорили, объясняли, смеялись, грустили, и все это делали используя звуки, которые воздух должен был разносить, как исправный официант всем и каждому. Если бы воздух мог потеть, он бы сейчас взмок. Но потеть он не мог, а вот воспользоваться паузой, чтобы застыть в немом наслаждение - он мог, чем и воспользовался.

Люди, сидящие в большой светлой гостиной, действительно вдоволь наговорились. Они обменялись информацией которой владели, они обменялись впечатлениями и наконец они смогли многое друг другу объяснить. Объяснить кто они и что делали до того момента, как все вместе встретились на крыше. И теперь все что произошло с каждым из них по отдельности, слилось в один клубок, и каждый понимал это. Они, уже были в этом клубке и до этой встречи, не ведая о существовании друг друга, только теперь, они стали знающими, осведомленными, а значит немного вооруженными перед лицом предстоящих битв.

Большая гостиная, богато обставленная дорогой мебелью, была наполнена ярким светом, струящимся из открытого нараспашку окна. За окном набирал силы утренний летний день. Небо все так же не могло похвастаться наличием облаков, а потому не бралось обещать долгожданный дождь. Все шло к тому, что день опять рождался ярким, чистым и жарким. Он проживет на этом свете пока солнце будет неторопливо прогуливаться по небосклону, и уйдет с закатом, следом за солнцем, освещая уже другие заморские земли.

На мягком диване сидели двое - Кирилл и Алена. Девушка сидела закинув ноги на диван, и укрыв их пледом, а Кирилл на другом конце, расслабленно откинувшись на мягкую спинку дивана. Людей было двое. А общались, объяснялись и информировали друг друга пятеро. Трое, невидимых глазом для обычных людей, духов дружно расселись по креслам, расставленными вокруг стола. Их речь не затрудняла воздух ни капельки, так как воздух снимал себя ответственность за доставку таких звуковых сообщений, какими перебрасывались эти прозрачные, невидимые и неощущаемые никем существа. Как это происходило на самом деле воздух не мог даже догадываться, если бы конечно мог вообще гадать да думать. А между тем, сообщениями, достигающими непосредственно мозг Кирилла и Алены, минуя воздух, эта дружная тройка сыпала не меньше чем двое сидящих на диване. А может даже и больше.

Троими духами были конечно Стив, Михаил Петрович и Фред. Последние двое, подоспели к месту последней битвы за тело Кирилла как раз на раздачу наград. Так сказать к шапочному разбору! Они появились на крыше, когда Кирилл нес Алену на руках, чтобы спуститься вниз. Радости от воссоединения всех пятерых было больше всего у Михаила Петровича, который то и дело смотрел в глаза каждого, словно боялся что это сон. Он бы, конечно, лучше за руку бы щипал, но к сожалению было нечем, а в отношение некоторых и щипать то было нечего! Духи, однако, - бестелесные дети природы!

Когда Кирилл нес Алену вниз по лестнице, она очнулась. Посмотрела пристально в глаза Кириллу, обняла его вдруг за шею и положив голову на грудь, опять закрыла глаза. Так они и спустились вниз, поймали такси, которое отвезло всех пятерых на квартиру к подруге Алены. Она вспомнила об этой квартире уже когда они ехали в такси в сторону ближащего отеля. Идея пришлась как нельзя вовремя. Подруга Алены уехала в длительную командировку, и оставила ключи, в обговоренном месте, чтобы Алена поливала цветы, многообразными видами и подвидами буйно разраставшиеся в квартире.

Теперь же они отдыхали. Отдыхали от всего что случилось с ними за последние дни. Прошла почти неделя с того момента как Кирилл попал в больницу. А казалось, что пролетела уже целая жизнь. Яркая, насыщенная, и такая внеземная.

Теперь Алена знала, кого видела тогда под потолком, вернее чувствовала, так как в тот момент видеть духов она еще не могла. У неё бежали мурашки по телу от мысли, что Кирилл видел ее обнаженной. Не стеснение, от того что показалась ему в первозданном виде, а некое тайное возбуждение от мысли, что он касался ее взглядом. Теперь Алена знала, кто был тот незнакомец в ее забытье, превратившийся в ветерок, вернее кого она тогда представляла. Знала Алена и обо всех приключениях Кирилла, и о смешных и о болезненных. Теперь она знала его больше, а хотела узнать всего. Ее тянуло к нему со страшной силой. И только присутствие тут еще трех хохотавших над собственными шутками духов, сдерживало ее от того, чтобы обнять Кирилла, сесть ему на колени, лицом к лицу, и сладко поцеловать.

И Кирилл теперь знал об Алене. Он узнал ту девушку-мечту которую видел и спасал тогда в квартире. И был счастлив узнать что и она спасла его тело. Он знал о всех путешествиях в темноте, в зоне, ловко названной ею как Междомирье. Самое интересное, что именно так официально и называли этот странный мир. Он был удивлен, как она использовала силу этого места, без страха, и умеючи. Кирилл еще не чувствовал себя там комфортно, однако Алена скорее всего была там уже своя. И конечно же его к ней тянуло. Так сильно, что он готов был выгнать всех духов, чтобы они оставили их наконец-то одних.

Но духи и не собирались этого делать. Они шутили, изменяли формы своего тела, в зависимости от истории которую в этот момент рассказывали. Все казалось таким безмятежным, что с трудом можно было поверить, что еще несколько часов назад они дрались, убегали, летали, и некоторые из них побывали на краюшке между жизнью и смертью!

Кирилл все время пытался почесать себя под наручниками. От исходящего от них жара, уже ставшего видимым невооруженным взглядом, кожа по ощущениям Кирилла плавилась. Но наручники были так плотно прижаты к коже, что посмотреть что же там на самом деле было невозможно. Так как эта боль уже была верным спутником Кирилла половина ночи и все это утро, он начал к ней привыкать, и старался не замечать.

Постепенно разговоры за столом опять стихли. Все понимали, что сколько не отшучивайся, а надо наконец попытаться сделать то, зачем тут собственно все и собрались. А именно - остановить Хранителя.

- Остановить любое активное и противоправное действие со стороны любого разумного существа, а думаю никто из присутствующих тут не сомневается что действия Хранителя Душ стали уж очень активными и через чур уж противоправными, теоретически можно несколькими способами, - начал излагать свою теорию Михаил Петрович.

- Первый из них - уговорить остановиться и не делать глупости и всякие гадости. - Михаил Петрович улыбнулся сам себе. - Что же, способ очень гуманный, но слабо верится что он может быть действенным. Даже разбушевавшегося в игре ребенка навряд ли удастся остановить таким образом. Нет, он конечно кивнет тебе, да, мол все, останавливаюсь и больше не буду, но стоит тебе довольному развернуться и пойти прочь от него, то вероятность что именно ты и получишь первый стрелой с присоской по затылку или в самую мягкую свою заднюю часть, будет оставаться очень высокой. Так что добро и милосердие - это конечно хорошо, но с таким "нехорошим" существом как Хранитель - такие штучки не пройдут, однозначно.

- И стрела, наверняка не будет с присоской! - вставил свое умозаключение Фред.

- Да, разумеется! Есть и второй вариант - заставить! Тоже неплохо, иногда даже действенно, но вот, если брать в пример все такого же неугомонного мальчика с луком и стрелами с присосками, то он конечно же расстроится и наверняка поплачет, что у него отобрали сие оружие да еще и заставили сидеть без него в своей комнате. Но думаю очевидный вопрос, надолго ли хватит расшалившегося мальчика, не очень трудный?

- Не надолго.- вступил в обсуждение и Кирилл. - А результат тот же: стрела с присоской у вас во лбу!

- Вот именно! А с Хранителем этот вариант, вообще не рассматривается, потому что в отличие от мальчика, Хранитель немного побольше и по массе и по интеллекту и по опасности, и сказать "Ай-ай-ай!" большому мальчику с силой всей тьмы - это уж лучше сразу в топку в ближащем крематории. Хоть время сэкономишь на путешествие в его хоромы. - Михаил Петрович на пару секунд ушел в себя, но быстро сумел вернуть нить разговора. - Есть еще вариант три - обмануть. То что присоска во лбу вам обеспечена и в этом варианте, думаю объяснять не надо, только возможно много позже, и если этот обман вообще, собственно говоря, будет раскрыт. А тут уж можно постараться на славу. Ибо по сути - выбора то у нас больше и не остается.

- Есть конечно вариант четыре, запасной. - подхватил эстафету неугомонный Фред. - Просто напросто убить Хранителя. Но даже как то язык не поворачивается сказать такое о том, кого убить невозможно по определению. Только Тьма может вершить сиё правосудие, но постучать к ней на прием - дорога в один конец, да и вообще, еще надо найти ее, эту дорогу.

Друзья еще некоторое время пообсуждали ближащее будущее, но так и не смогли решить что же делать конкретно. Было не ясно, как победить того кого победить нельзя. А для Кирилла вся эта ситуация напоминала старую русскую сказу, где героя постоянно отправляли "туда куда не знаешь, что бы принести то, чего не может быть". Вот уж точно! Куда идти? Что принести? Вопросы, вопросы, вопросы, и хоть бы один, мало-мальски порядочный ответ.

Алена тоже не понимала свою роль. Ну, то что она помогла найти Кирилла, это понятно. За это ей честь и хвала, но что дальше? Она ведь простая смертная, в отличие от духов и не может покидать свое тело, отличаясь этим от Кирилла. Алена вдруг подумала, что больше похожа на обузу, нежели на помощника того кто собирается спасти мир. Вернее даже миры, чего уж мелочиться, спасать так все миры что существуют!

- Может я домой пойду? - робко спросила она вслух. - Мне кажется, я вам только мешаю, ну, уж точно помочь ничем не могу!

- Ты что! И речи быть не может! - замахал руками Фред. - Во первых возвращаться домой тебе нельзя, опасно. А во вторых, ты себя недооцениваешь девушка. Еще не вечер, все самое интересное впереди.

Алена улыбнулась. Эти слова вызвали у нее ассоциацию с машинистом тепловоза, который тянет за собой с десяток пассажирских вагонов набитых людьми. И вот этот машинист, веселый и беззаботный, раскочегарил свой тепловоз до максимальной скорости, и глядя в окно на меняющийся с быстротой молнии ландшафт, говорит сам себе: "Это ничего, самое интересное еще впереди!!!". И невдомек ему бедолаге, что уже за поворотом его ждет разобранный наполовину железнодорожный мост. Да, все будет впереди, причем самое интересное!

То что впереди их тепловоз ожидает не только разрушенный мост, и даже не СТОЛЬКО такая мелочь как отсутствие у него двух-трех пролетов, а нечто намного более захватывающее, а вместе с тем страшное и опасное, не вызывало сомнения у Алены ни на секунду. Но пока...

Она все также бросала взгляд на Кирилла, и видела как он немного смущается от этого. Ее веселила такая реакция, мужчина, робеющий от ее взгляда - так необычно! И если правильно она понимала реакцию Кирилла, и для него это было не совсем то что он от себя ожидал. Наверняка до встречи с ней он был не робкого десятка, разрушитель дамских сердец. Что же делает с человеком одна случайная встреча, один шаг в другом направление, одна мысль о чем то запретном! Она уже решилась несмотря на духов пересесть к нему ближе, как в этот момент Кирилл неожиданно встал:

- Я вот что думаю! - он почесал затылок рукой. - Мы можем говорить тут до завтрашнего утра, но положение дел от этого навряд ли изменится! Надо что то уже конкретное делать!

- Да, - тревожно подтвердил Михаил Петрович, - засиделись мы тут. Слуги Хранителя найдут нас и тут, причем очень скоро. Так что скоро нам все равно придется уходить.

- Но почему и как? - не выдержала Алена, - Как они вас, то есть нас всех смогут тут найти? Кроме нас никто не знает где мы сейчас. Мы же никому не говорили!

- Милая моя, - Фред ласково посмотрел на нее, - Хранителю и не надо говорить где мы и куда собираемся. Он, во первых, знает в общих чертах что происходит и произойдет, имея доступ к Книге Судьбы, и пытается уже просто изменить то что должно случится, играя своими знаниями, как солдатиками и конструируя новое будущее, естественно благоприятное для себя. Ну, а во вторых, все мы, кто побывал в чужом теле, издаем специфические волны, не различимые никому, даже духам.

- Вернее не всем духам - поправил Стив.

- Да, различимые только некоторыми духами. Эти духи всегда найдут тебя по этим волнам. Раньше это были избранные из числа духов. Они стояли на страже закона, нечто подобное милиции в вашем мире. Они защищали интересы всех без исключения духов. Любое нарушение закона, а ведь проникновение в другое тело, это как угон автомобиля в обычном мире, должно караться по закону. Разные наказания, за разные преступления, от штрафов до принудительного этапирования в Город Покинутых Душ. Естественно все через Чистилище, где собственно говоря и вершится суд. Система была отлажена до совершенства. По два духа Наблюдателя в каждом физическом мире. Они успевали делать свою работу и отчитывались и Тьме и Свету одновременно. Но потом...

- Что то пошло не так?

- Все пошло не так. Хранитель Душ обманом и хитростью уговорил отдать ему контроль над этим процессом. Свету было от этого не жарко ни холодно, вероятно и не интересно и все было отдано Тьме, а та в свою очередь передала дела Хранителю. Но, порядок вещей с той далекой поры изменился. Хранитель заменил всех духов-наблюдателей на своих преданных слуг, а прежних спрятал у себя в Городе Покинутых Душ. С тех пор все пошло по сценарию Хранителя. Законы нарушались искусственно, подчас самими наблюдателями, чтобы суметь захватить как можно больше душ и увести их в свой город, опередив людей в белом, и не дать им шанса вывести души в Город Обретенных. Эти двое и есть наши всем уже ставшие "хорошими" знакомыми - люди в черном, слуги Хранителя.

- Ого! Вот откуда они всегда нас находят! - удивился Кирилл - Мы же все тут, кроме Алены, нарушали закон.

- А она тоже нарушила!

- Какой это? - почти с возмущением поинтересовалась Алена.

- Даже несколько сразу! - начал объяснять Фред, понимая что это очень важные знания.- Ну, во первых помощь тем кто как бы вне закона Хранителя, то есть нашим грешным душам. Это раз! Серьезное нарушение , а наказание - искусственное отделение от тела - и Город Покинутых Душ, колония поселение. Далее, проникновение в Междомирье, не являясь при этом ни Бесплотным ни Освобожденным и создание собственного мира. Это два и три! Причем последнее боюсь тянет на нечто большее. Как минимум на аудиенцию у самого Хранителя. А провинившиеся, которые попадали к нему - никогда не возвращались назад. Так что... Думаю понятно, что лучше туда не попадать, а так же то, что ты сейчас, милая девушка, добыча для них чуть ли не слаще чем Кирилл. Ибо Кирилл - несет в себе угрозу, а ты - потенциальную пользу для Хранителя, как это ни пародоксально!

- Пользу?

- Пользу! Ведь твои способности можно использовать как во благо светлым силам, так и во благо темным.

- Каким именно образом?

- Думаю это уже не столь важно, у Хранителя фантазии хватит на это, уж поверь! Я удивляюсь как он книжки до сих пор писать не начал.

И все расхохотались, снимая напряжение от того что сказали умудренные опытом духи и услышали уже не удивляющиеся ничему Кирилл и Алена.

Когда же смех стал стихать Стив вдруг подлетел к Алене и заговорщически спросил у нее:

- И все таки, скажи мне, как ты тогда этот дом так четко вычислила? Это же было невероятно!

В наступившей тишине ее ответ показался всем еще более громким чем если бы она кричала.

- Да все просто Стивушка, я же в министерстве по архитектуре и градостроительству работала. Вот и нахваталась там фактов разных. Они и помогли.

- А-а-а, - протянул Стив и хотел уже улететь на свое место вполне удовлетворенный ответом, как его остановило продолжение Алининого ответа:

- Ну, и еще я там во дворе, когда выглядывала, машинку одну заметила, черный Мерседес, кабриолет, с откидным верхом. Ну, а он такой один в нашем городке. И принадлежит дочери моего бывшего шефа. А я ее пару раз подвозила, пока еще машинки не было у нее. Как то вот так. - чуть лукаво закончила Алена и комната опять разразилась громким дружным смехом. Смеялись все кроме Стива, но и тот через какое-то время присоединился к друзьям в задорном смехе...

... Кирилл шел по темному коридору, стараясь все таки поверить что он идет, и что это коридор, а не пустота уходящая в бесконечность. Он шел уже несколько минут, но ничего не происходило. Алена предупреждала что тут все зависит от фантазии и от способности верить в то что представляешь. В детстве Кирилл очень любил сказки и часто представлял себя на месте героев, но с годами способность верить в то что ты сам же придумываешь, становилась все слабее. И даже на работе, в его писательском мастерстве журналиста не осталось места вере в то что создаешь. Циничность мировосприятия, губит фантазию на корню! Но это казалось было давно и не с ним. Сейчас Кирилл хотел что бы все было по-другому. И он ждал что сейчас тьма исчезнет и знакомый ему мир предстанет перед ним - как и прежде, расставляя все по местам и делая все понятным и доступным. Но этого не произошло!

Но стоило ему остановиться, и прислушаться, как все изменилось. Он представил за спиной дверь, а за ней то что он искал, и услышал ее тихий скрип. Повернувшись, он нашел эту дверь, деревянную, с огромными щелями, словно она была наскоро сколочена пьяным соседом за бутылку водки. Прямо перед собой. Она не была закрыта, и немного поскрипывала качаясь на одной петли. Качаться ее заставлял сквозняк, который толкал дверь то в одну то в другую сторону. Похож сквозняк был на взъерошенную мышь, но то что это именно сквозняк, а не мышь - Кирилл не сомневался. Да и как можно было сомневаться в том что создал сам?

- Ну вот, наконец то, нашел меня! - недовольно пробубнил Сквозняк.

Кирилл ничему не удивлялся. О многом он узнал по рассказам Алены, а многое уже понял сам, как только увидел эту мышку-сквозняка.

- Так ты сам запрятался, днем с огнем не сыщешь! - парировал нападение Кирилл.

- Ага, сюда только дня светлого и огня не хватает! Совсем очумели скитальцы!

- А по моему вообще не очумели, это просто выражение такое, общепринятое!

- Не знаю как там насчет выражения, да еще и общепринятого, но советую воздержаться от этого. Мир тут понимаешь, хрупкий, стрессов не выносит!

- Понимаю - Кирилл замялся.

- Что ты тут топчешься, что надобно то?

- Да вот привет пришел передать!

- Ну давай свой привет, и иди с богом!- нетерпеливо потребовал Сквозняк.

- Так ты его уже заграбастал, вон за щекой поищи! - засмеялся Кирилл, наблюдая как Сквозняк вытаскивает из под щеки что то похожее на шарик от пинг-понга. На шарике было написано: "ПРИВЕТ"!!! Это только на мгновение удивило Кирилла, но этого мгновения хватило чтобы шарик лопнул в руках у Сквозняка обрызгав того чем то липким и белым. Увидеть взгляд, который бросил Сквозняк на Кирилла в этот момент, стоило. От него любой бы самый наглый и черствый человек, засмущался от чувства вины, а уж еще не так сильно испорченный Кирилл и подавно, буквально загорелся ярким пламенем.

- Прости, - только и смог сказать Кирилл.

- Эх, скитальцы, сначала подарят, потом отберут! - разочарованно пробубнил Сквозняк.. - От кого хоть привет тот был?

- От Алены.

- От Алены?

- От неё, да, от Алены!

- От самой что ни на есть Алены привет? Не врешь?

-Да зачем мне врать то , - улыбнулся Кирилл. - От нее, красавицы.

-Ну что же ты не сказал что от нее! - всплеснул лапками Сквозняк, - Я бы тебя по другому встретил.

Он подбежал ближе к Кириллу, встал на задние лапки и начал улыбаться, просто стоять и улыбаться!

Через минуту он сквозь улыбку спросил:

- Да, а кто такая Алена?

И все пропало. Все, и дверь и скрип и Сквозняк. Удивление, и неожиданный вопрос ставший причиной удивления, заставило Кирилла впасть в ступор. А в ступоре как известно не очень то много нафантазируешь. Но уже через пару вздохов и дверь и Сквозняк появились опять. Причем Сквозняк все так же улыбался!

- Ты куда уходил, не понял? - поинтересовался он.

- Да тут я, - Кирилл хитро прищурился, - только не понял немного твоего вопроса. То ты скачешь от радости как ребёнок при виде конфеты, то удивляешься зачем тебе ее дарят!

- Вот теперь я тебя мужик точно не понял! - Сквозняк аж сел на пол, или что там было вместо темноты, точно Кирилл разобрать не мог. - Ты сейчас со мной разговаривал?

- Ну конечно!

- Я тогда конечно жутко извиняюсь, мужик, но во первых ты мне ничего, а особенно конфеты отродясь не показывал, а во вторых, что является следствием первого - не удивлялся я ничему, особенно тому чего мне не дарили!

Теперь настала очередь Кирилла недоуменно чесать затылок.

- Так, я что то не понял ты Алену знаешь?

- Нет.

- А почему радовался, уточнял от нее ли точно привет, улыбался?

- Так это, мужик, ты ведь сам этого хотел! - улыбнулся Сквозняк.

- Я-я-я? - недоуменно начал было возмущаться Кирилл, но вовремя спохватился. Ведь правда. Он хотел этого, еще до того как встретил или создал в воображении Сквозняка. Вот он и рад был услужить.

- Точно, а ведь ты прав мышонок!

- Сам ты мышонок, - огрызнулся Сквозняк, но сделал это впрочем незлобно. - Так чего тебе надобно?

- Старче, - закончил за Сквозняком Кирилл и улыбнулся во весь рот.

- Ну хорошо, Старче так Старче, видали имена и по заковыристей! Так что тут бродишь-слоняешься, время теряешь. Не стоит тут долго засиживаться. Проходи за дверь, выделю тебе кабинку и ступай, отдавай тьме душу ради всего Светлого!

- Это, Сквозняк, рановато будет. Моя душа еще мне самому нужна, а тело, принимай.

Кирилл помнил рассказ Алены о том, что оболочки Освобожденных и Бесплотных хранятся тут в полной безопасности. Вероятно даже слуги Хранителя бессильны их уничтожить или найти тут. Почему? Вопрос пока открытый и остается на повестке дня до следующих прений! Знание дарит силу, сила награждает уверенностью. Поэтому Кирилл без колебания прошел вслед за Сквозняком. За дверью, как в институтской раздевалке, с лева и с права стояли два ряда высоких, выше Кирилла, шкафчиков. Они начинались прямо за дверью и терялись в непросветной тьме, потому сказать сколько их было на самом деле не представлялось возможным. Кирилл мог видеть только то что попадало в отсветы лампы, которую держал Сквозняк. Она появилась как всегда неожиданно, и Кирилл немного пожалел, что подсознание, и его фантазия не вручили Сквозняку вместо керосиновой лампы, мощного галогенового фонаря. Ну, тут винить было некого.

Они прошли по этому ряду до шкафчика с номером 2314.

- Ну что же, Старче, вот твое хранилище. Можешь заходить и не волноваться за оболочку. Только учти, администрация не несет ответственности за порчу или потерю личных вещей. Просьба все ценные вещи забирать с собою. - И опережая удивленный вопрос готовый сорваться с уст Кирилла продолжил, - Шучу!

Хмыкнув, Кирилл открыл шкафчик и вошел внутрь. Изнутри он показался Кириллу намного больше чем снаружи. Он встал посередине и развернулся к двери лицом. Слева и справа от него, плотно касаясь его рук, стояли два приспособления, с виду напоминавшие два костыля, воткнутые в землю. Они были высотой до плеч, вернее немного ниже. Увидев что Сквозняк продолжает молча и ожидающе смотреть на него, Кирилл понял что надо сделать еще что-то. Логично рассудив что костыли не будут просто так стоять в кабинке, он поднял руки, пропустил костыли между руками и телом, и обхватил их, ухватившись за ручку, как будто реально собирался использовать их для ходьбы.. И чуть расслабившись оперся на них. Одновременно с этим дверь кабинки с шумом захлопнулась. В наступившей вновь темноте, на внутренней стороне двери загорелись, как глаза хищного зверя, электронные цифры, отсчитывающие секунды. Назад. 10,9,8... Кирилл понял что сознание его покидает. 7,6,... Он вспомнил ощущение наркоза, когда его оперировали в детстве. 5,4... Они были схожи, очень схожи с этими. 3,2,1..... Ноль Кирилл уже не увидел, он провалился в забытье...

... Кирилл подошел к Алене, которая стояла у окна, скрестив руки на груди, и смотрела в даль, на раскрывающуюся панораму города. То что квартира подруги находилась на 9 этаже очень хорошо способствовало беспрепятственному обзору. Город спешил начать свой очередной суетливый день. Небо опять было безоблачно, и для многих горожан это становилось уже привычным. Жара превратилась в явление рядовое, и наконец то адаптировавшись к ней, большинство людей ее уже не замечали. Улицы уже были заполненными горожанами которые рвались в прохладу офисных помещений, где их ждал верный друг и союзник - кондиционер и чашка свежего, бодрящего кофе. Кошки и собаки уже нашли тень, и заняли свои места в облюбованных точках, чтобы в приятной дреме провести этот жаркий день, дождаться ужина, который непременно должен предоставить хозяин (или который придется добывать в уличных схватках тем, кто хозяина потерял), и уже на исходе этого дня, быть выспавшимся и бодрым, чтобы в любую минуту защитить дом, хозяина, свое место от ночных непрошенных неприятностей. А то что неприятности обычно приходят ночью, знали думаю, не только люди, но и животные поменьше. И для Алены, почти все ее приключения были связаны либо с вечерне-ночным временем, либо с самой темнотой.

Кирилл сел на подоконник, так чтобы слегка касаться ее бедра своим и посмотрел на Алену. Он посмотрел нежно и мягко, и в отсутствии духов, которые перебрались на кухню, чтобы обсудить детальный план действий, уже не смущавшийся от взгляда и прикосновения. Он не знал что происходит с ним когда Алена рядом. В свете последних событий, он совершенно забыл про Маришку, хотя еще совсем недавно думал что нашел единственную и долгожданную. Неуверенность по отношению к Маришке у него оставалась и до начала всего этого опасного приключения, но он списывал ее на усталость. Он так устал искать ту, с которой он будет чувствовать себя абсолютно спокойно, девушку из его рода и племени, такого же как он, которая будет понимать его, принимать таким какой он есть и для которой он будет готов делать тоже самое. Он чувствовал себя немного другим. Не таким как все. Нет, не супер героем, отнюдь нет. Но другим, это точно. И поиски такой как он - процесс довольно утомительный. Так что вероятно он устал искать и хотел бросить якорь в тихой гавани под названием Маришка, но... Но то что произошло в последнюю неделю перевернуло его мир и жизнь с ног на голову. Он многое стал осознавать по другому, еще более утвердившись в том, что ему необходима женщина из его стаи. А не милая, красивая, умная, но другая Маришка, о которой он ни разу не вспомнил за это время. А ведь по идеи должен был, и не раз.

Алена была его племени девушка. Он сразу это почувствовал, даже при первой встречи. Но что-то в развитии их отношений настораживало. Быстрота с которой Кирилл разоружился перед ней, легкость с которой Кирилл готов выкинуть белый флаг? Да, это его пугало и настораживало. Что то было не так. Он не был способен на любовь с первого взгляда. Влюбчивость, да, это ему присуще. Но она обычно тает как первый снег, быстро, на глазах, безвозвратно. Но этот снег, выпал по всей видимости надолго. Это и смущало.

Но все что связывало их было таким быстрым, и неуловимым, что даже размышлять на эту тему у Кирилла не было времени. Вот только эти пару минут которые он провел сидя на подоконнике и наблюдая за Аленой.

Алена оторвала взгляд от города, и посмотрела на Кирилла. Теплый, нежный, взгляд, с грустью и готовыми вот-вот вырваться на свободу слезами. Она попыталась улыбнутся, но в этот момент одна слезинка потревоженная движением века сорвалась с него и скатилась по щеке. Кирилл смотрел как прозрачная капелька открытых эмоций Алены стекает по белоснежной щеке, постепенно подбираясь к уголку ее губ. Все о чем он только что думал, забылось, растаяло как мираж. А в реальности осталось только лицо Алены и слеза. И когда капля добежала до коралловых губ Алены, он поднял руку, и нежно, пальцами, слегка касаясь лица, провел ими по только что пройденному каплей пути. А потом чуть вытянул шею и медленно наклонившись к ней, неотрывно смотря в ее мокрые глаза, он осторожно подхватил губами почти скрывшуюся в уголке рта слезинку. Она была соленая, и в ней было столько нежности, волнения, тревоги, радости и желания. Когда слезинка растаяла на губах у Кирилла, он прикоснулся губами к ее краешку рта, потом нежно, боясь испугать собственное сердце, двинулся чуть в сторону и как ветерок, одним дыханием, прикоснулся к ее красивым, чуть полным губам. Его губы стали влажными от дыхания Алены, которое стало учащаться с каждым прикосновением Кирилла. И губы ее ожили, ответив на прикосновения. Они слегка приоткрылись, словно маня Кирилла в себя, затем обхватили губу Кирилла, и сладко, чуть поворачивая голову, втянули ее в себя. Дрожь в теле Кирилла передалась и ей. Руки обвили его за шею и прошлись по мягким, нежным волосам на затылке. Кирилл же обвил свои руки вокруг ее талии, немного прижимая тело к себе. Они дрожали, мелкой дрожью наслаждения и возбуждения. Поцелуй становился все горячее, он осушил ее слезы, он зажег ее сердце огнем. На мгновение она забыла обо всем, не помнив даже кем была сама. Когда они оторвались друг от друга, и посмотрели в глаза, стало ясно, что слова тут не нужны. В глазах каждого из них светилось не только желание обладать телом другого, но и готовность отдать свое сердце и чувства.

Алена пристально, но нежно смотрела на Кирилла, не отрывая от него взгляда. И только через несколько минут, прочитав в его глазах все, и нежность, и беспокойство, и его уверенность в принятом решении, она спросила:

- Ты уже все решил? Ты уходишь?

- Да. - с грустью ответил Кирилл, не отрывая от нее своего взгляда.

- Я не хочу терять тебя, Кирилл. Я только что нашла тебя, и не хочу терять.

- Я знаю это, и я не хочу. Но именно поэтому я должен уйти. Если я не смогу ничего сделать мы точно потеряем друг друга, потому что те кто за нами охотится все равно добьются своего, рано или поздно. Я должен попытаться изменить все это. Я должен сохранить тебя...

Они помолчали пару минут. Она положила руку ему на грудь, стоя перед ним, а он гладил ее по волосам, сидя на подоконнике и обвив ее своими ногами.

- Все будет хорошо милая. Я вернусь. И когда я сделаю это, то уже никогда не оставлю тебя, я обещаю!

Кирилл взял ее голову в свои ладони, положив их на щеки, и еще раз поцеловал ее, нежно и долго. Затем он встал, взял ее руку в свою, и они вышли в коридор. Духи на перебор спорили на кухне за закрытой дверью, обсуждая план как Кириллу победить Хранителя, и никак не могли прийти к единому мнению.

- Но ведь они еще не придумали безопасный план, - в последней попытке остановить его сказала Алена.

- Безопасного плана не существует, и ты знаешь это, и они это знают. Они пытаются обмануть сами себя, но это ничего не даст. Планы тут не сработают, я просто должен идти.

Алена прижалась к нему, крепко обняв его у двери.

- Я тебя буду ждать, Кирюша. Столько, сколько надо. Береги себя, помни что я жду тебя... живым!

Кирилл улыбнулся. Он погладил ее по щеке, еще раз взглянул в ее глаза, как будто пытаясь запомнить ее взгляд навсегда, и не говоря больше ни слова, развернувшись, вышел в подъезд и побежал вниз по лестнице. Алена закрыла дверь только тогда, когда его торопливые шаги, отзывающиеся эхом в пространстве подъездной пустоты, не затихли где то внизу. Она закрыла дверь, облокотилась о стену и медленно сползла на пол. Слезы опять повисли на веках, готовые сорваться вниз. И на этот раз, Алена себя уже не сдерживала. Капля за каплей, слезы дружными ручейками потекли по ее щекам.

В этот момент сквозь закрытую дверь кухни вылетели все трое духов. Они молча смотрели на Алену, уже заметив что зал опустел, и поняли все без слов. Кирилл принял свое решение и вступил в опасную игру. Грусть и беспокойство стали окутывать прихожую как корни гигантского дерева. Грусть и беспокойство...

... Кирилл открыл глаза. Причем, как он ясно помнил, закрывал он их медленно, проваливаясь в сон, а открыл резко, как будто внезапно проснулся от приснившегося кошмара. Но ничего пугающего не было, если конечно не считать все ту же чернеющую пустоту. Но к ней Кирилл начинал уже привыкать. А затем темнота исчезла. Правда не совсем, так как мир в котором он оказался был окутан "занятой, рабочей" ночью.

Он вновь был без своего тела. Это ощущение сразу наполнило его целиком. И свет для этого был не нужен и глаза тоже. Он и без ясной визуализации понимал что физическая оболочка его больше не сдерживает. На этот раз выход из тела был не подчинен сознанием и произошел с отключением мозга. Кирилл конечно не знал что за механизмы и силы были задействованы в том шкафчике, но на этот раз все обошлось без вспышек и выворачивания себя самого наизнанку через темечко. А ведь именно такие ощущения были у Кирилла когда он это делал сам. Вернее когда это делали за него, вытаскивая из тела.

Сейчас же он явно ощутил что тела рядом не было. Не было впрочем и самого шкафчика. Да и наверное не должно было быть, так как Кирилл уже находился в соседнем мире Тьмы. Теперь он должен прыгать от мира к миру, как лягушка от одного листа кувшинки до другого. Но он должен был делать это если бы вдруг решил удаляться от тринадцатой планеты Тьмы и Света, но ему надо было попасть на неё. Он вспомнил ковер в доме Фреда и нарисованные на нем миры. Спираль закрученных миров, где миры Тьмы чередуются с мирами Света, и где в середине расположен тринадцатый мир, разделенный на две равные части Света и Тьмы. Ему нужно было туда, и он прекрасно помнил слова Михаила Петровича, который объяснял ему устройства миров: "12 миров света и 13 миров тьмы. Но на последний мир тьмы, тринадцатый простым духам доступа нет. Там живут лишь двое, заполняющие собой весь мир, вернее две королевы: Свет и Тьма. Поэтому мир и держится на равновесии. А земля, где ты жил, была под номером 12, мир света. То есть это самый близкий сосед тринадцатого мира". Это значило что мир в который он хотел попасть, находился по соседству, но простым духам вроде него, путь туда был заказан. И как же теперь попасть туда, куда попасть невозможно? Кирилл пытался размышлять на эту тему уже вновь ныряя из мира Тьмы в Междомирье. Но на этот раз вынырнуть на поверхность, и вновь очутиться в своем мире, Кирилл не спешил.

Сейчас у него было ощущение последнего вагона в метро. Весь поезд состоит из вагонов - миров, и через них можно путешествовать. Открыл дверцу, прошел через короткий переход, закрыл ее за собой. Все работает четко и просто, но только когда у тебя есть ключ - умение открывать эти двери. Потому что у подавляющего большинства ключей нет, и они едут в своем вагоне, даже не подозревая о том что рядом есть еще один такой же вагон, и за ним еще и так дальше, и в каждом из них, так же мирно качаясь в такт движения находятся люди. А есть те кто знает об этих дверях, духи конечно только, но ключик не имеют или потеряли. Так вот сейчас Кирилл стоял в последнем вагоне. Поезд продолжал мчаться по темному туннелю, перед ним была стена, конец вагона, но не было ни ключа, ни даже самой двери. А ему надо было во чтобы тони стало пройти туда, где казалось бы уже ничего нет, но так хотелось верить что именно там будет последний вагон.

Как только он представил себе вышесказанное, все вокруг изменилось. Темнота расступилась, но на этот раз медленно. Картинка вокруг него появлялась как снимок на фотобумаге, словно из тумана и в таком же красном свете с которым проявляют бумагу, дабы не засветить ее, вокруг него появлялось изображение. И вот уже картинка из туманной стала четкой и осязаемой. Его начало немного потрясывать. Он ощутил движение, скорость. Кирилл стоял посреди вагона, пустого вагона метрополитена. Поезд мчался куда то по темному туннелю. За окном он мог видеть многочисленные сплетения кабелей, сопровождающих несущийся поезд дружными извивающимися змейками. Свет в вагоне был красный, ощущение фотолаборатории, нахлынувшее с детства, когда он с отцом проявлял фотографии, стало еще сильнее. Он даже почувствовал запах проявителя и фиксатора. Он поднял руки к глазам. Он видел себя! В этом свете, который казалось был излучением самого воздуха, он отчетливо мог видеть себя, не полупрозрачного, а свою оболочку. Это было невероятно! Хотя опять же, было ли этом влиянием света или результатом работы фантазии, он не мог сказать точно. Не мог, потому что в тот момент этот вопрос мало тревожил его. Он должен был действовать!

Он подбежал к концу вагона. Стена. Не сделанная из кирпича или бетона конечно, но из чего то прочного, и не имеющего двери.

- Что же, отлично! На любую стену можно найти свою силу. - настраивая сам себя проговорил Кирилл, медленно отходя назад и неотрывно просверливая взглядом одну точку. Затем он резко выдохнул и побежал к стене.

Удар, который пришелся на стенку оказался намного сильнее чем Кирилл мог ожидать. Во первых он рассчитывал все таки пройти сквозь стену, как делал это уже много раз, ведь все таки он был духом. А во вторых он не мог даже предположить, что стена примет его так жестко и больно. Больно!!! Он ощутил удар и боль от него всем своим существом, как будто и не оставлял тело в шкафчике под охраной Сквозняка. Ну и в третьих, он не мог ожидать, что стена, изогнувшись от его удара как толстый резиновый жгут, сделает то, что сделал бы любой жгут и вообще любой предмет имеющий эластичную структуру и подчиняющийся законам упругости и сохранения формы. Кирилл мог представить все что угодно, но не это! Стена как резиновая приняла его в себя, а потом с силой выплюнула назад, в глубину вагона, где Кирилл и затих на время, перекувырнувшись несколько раз и ударившись головой о сиденье. Он вернулся в себя через несколько секунд. Плечо ныло. Голова раскалывалась. Странные ощущения для духа. Очень странные.

Кирилл понял что делает что то не так, но понял он это уже в тот момент, когда вновь летел в глубину вагона, будучи повторно выброшенным стеной, после далеко не умной второй попытки расплющиться об нее. Бог конечно любит Троицу, как говорят в народе, но двух уроков для Кирилла было достаточно. "Время поработать головой, а не телом" - с сарказмом сказал сам себе Кирилл - "Пораскинь мозгами, если конечно они у тебя есть, только не разбрасывайся ими без особой надобности!". Так всегда говорила ему бабушка, которая воспитывала его в любви и строгости, когда он пытался что то сломать, сжечь, разрушить или еще что то в этом роде, прежде чем подумать о последствиях. Сейчас настало как раз то время, когда лучше подумать, чем сделать. Но вот было у Кирилла ощущение, что туннель скоро кончится, и это скоро не предвещало ничего хорошего. Времени на раздумья не было, а думать надо было. Как же быть?

Он закрыл глаза.

Он представил дверь на стене.

Он открыл глаза.

Ничего не изменилось. Как не пытался Кирилл, он не мог изменить картинку, все казалось слишком реальным в этом красном свете. Это вроде и не была его фантазия, словно бы кто то другой поместил его внутрь бутылки из красного стекла и наглухо задраил единственный выход. Он не мог пробиться наружу, он не мог изменить что то внутри, а поезд между тем, подхватив эту бутылку и превратив ее в свой последний вагон, продолжал нестись к пропасти, которую Кирилл все сильнее ощущал. Времени оставалось совсем немного. Ощущение, что он потерял контроль над ситуацией становилось все сильнее. И пропасть впереди была для него смертельна. Он вдруг ощутил это и вскочив на ноги готов был опять прыгнуть на стену в немом, беззвучном бессилии изменить что либо. И тут он услышал как дверь, ведущая в другой, предпоследний вагон открылась. Шум из туннеля, грохот колес, приглушили крик, который раздался одновременно с тем, как дверь открылась. Но Кирилл смог услышать его. В полном изумлении он повернулся назад. Не может быть что бы это была...

Алена.

Она стояла перед ним, только что захлопнув за собой дверь. Но не приближалась, а стояла на месте не отрывая глаз от него. И затем произнесла только одно:

- Кирилл!!!

Он вздрогнул. Как будто очнулся от забытья. Закрыл и открыл глаза. Но Алена не исчезла. Она вдруг крикнула еще более пронзительно:

- Кирилл! Что ты делаешь! Останови поезд! - и побежала. Прямо на него и... сквозь него.

Он не почувствовал ничего, но это было так неожиданно, потому что еще секунду назад ощущались боль, удары, тряска, а теперь сквозь него прошли, как будто и не существовало его, вовсе.

Алена подбежала к стене, с которой безуспешно боролся Кирилл и прислонилась к ней лбом и ладонями обоих рук, которые она держала выше своей головы. Секунду не происходил ничего, но вдруг по стене пробежала волна, потом еще одна, но в другом направление. Вскоре она все трепетала от волн как флаг на сильном ветру, и неожиданно для Кирилла, раскололась на большие части, которые унеслись в воронку, как в жерло смерча, раскрывшуюся сразу за стеной. Казалось Кирилл видел гигантский смерч но, с верху, находясь пряма в его середине.

Алена повернулась к Кириллу:

- Останови поезд! - крикнула она, и в голосе этом был страх и отчаяние.

Кирилл окончательно очнулся от этого крика, наполненного болью. Он попытался изменить картинку, остановить поезд, оказаться в другом месте, увидеть хоть что то другое. Но... Все было тщетно! Поезд продолжал мчаться к пропасти, которая была уже совсем близко по ощущению Кирилла. Он не мог сделать ничего с собственными мыслями и фантазиями. Он был беспомощен остановить то что создал сам, словно бы его окутали в кокон, и ощущение закупоренной бутылки еще сильнее усилилось. Кто то или что то не давало ему управлять ситуацией.

Алена казалось поняла это. Или почувствовала, но она подбежала к Кириллу и встала перед ним так, чтобы он оказался между ею и воронкой.

- Я не могу остановить поезд, - крикнул Кирилл, в нарастающем шуме.

Алена посмотрела на него с такой грустью, что Кирилл вздрогнул.

- Сделай то, что должен сделать, - тихо сказала она и.... Поцеловала его в губы. Не прошла насквозь, как через ничто, а нежно поцеловала в губы и оттолкнула от себя с такой силой, что Кирилл упал на пол и покатился прямо к воронке, туда где еще недавно была стена. Он катился не в силах остановить движение, а видело только глаза Алены. Ее взгляд полный любви, тревоги и...прощания. Еще через мгновение, он вывалился в эту воронку, и вагон пропал, сразу, как будто его и не было. Он не крутился, не летел в никуда по воронке, как в сердце смерча. Просто все разом исчезло.

Тишина.... Не темнота, а сумерки... Не Междомирье, а мир. Не последний, его, двенадцатый мир Света, а чужой мир. Совершенно чужой. Мир Света и Тьмы - тринадцатый!!!...

... Кирилл не мог видеть как последний вагон вместе со всем составом, через несколько секунду после того как он вывалился из него улетал в пропасть. Все вагоны были темными, и только в одном, в последнем горел красный свет. Вагон был пуст, если не считать женскую фигуру, которая крепко обхватила руками поручень и сильно зажмурив глаза что то кричала... Еще через мгновение, состав, рухнувший в пропасть исчез в темноте и наступила тишина...

... Через десять минут после того как ушел Кирилл, Алена все еще продолжала сидеть в прихожей с грустными, мокрыми от слез и потерянными глазами. Она была похожа на большую куклу, которую забыл хозяин, и оставил сидеть прислонившись к стене в пустой прихожей. Стив, пытающийся докричатся до нее и привести ее в чувство, лишь недоуменно пожимал плечами и постоянно твердил своим друзьям, державшимся чуть поодаль:

- Не понимаю... Что это с ней! Нет, вы видели такое?... Алена, вставай, нам уходить надо!

Но Алена не двигалась, и как восковая фигура продолжала сидеть на полу. Она, казалось, даже не дышала. И лишь слезы, то и дело скатывавшиеся по щеке, подтверждали что она жива.

Что происходило с ней было понятно. Кирилл стал ей дорог, хоть это произошло быстро и неожиданно для друзей духов. И понимание того, что она теряет часть тебя, только обретя это, было тяжелым. Все знали, что Кирилл будет делать что то из ряда вон выходящее. Это будет нечто чего ни делал никто, а потому сказать как это будет и что для этого нужно не мог никто. И неизвестность конечно тяготила. А понимание того что встреча эта с Кириллом может быть последней - обезоруживало полностью. Особенно Алену.

Но вдруг Алена вздрогнула. Взгляд ее стал осознанным, слезы сразу высохли как будто и не было их вовсе. Щеки у нее порозовели, дыхание участилось. Наконец то было видно что она дышала, хоть и намного чаще чем было необходимо в казалось бы спокойной ситуации. Но Алена не была в спокойном состоянии. Она вдруг вскочила на ноги. И сделала это так внезапно, что испуганный Стив отлетел от нее, как ошпаренный.

- Алена, с тобой все в порядке? - спросил Алену Михаил Петрович, сменивший временно выбывшего с вахты Стива.

- Нет. - задумчиво ответила Алена.

- Нет? А что не в порядке?

- Да! - продолжала Алена.

- Да??? - Еще более удивленно переспросил Михаил Петрович

- Да, со мной все в порядке, - уже более уверенно сказала Алена.

- А что с тобой происходит?

- Не знаю, - прислушивалась к своим ощущениям Алена, - не знаю, но мне кажется Кирилл попадет в беду.

- Что значит попадет? Он только ушел. Или он уже в беде?

- Нет, но он попадет в ловушку, я это видела, образы, не точно, но видела. Я чувствую это больше чем могу объяснить, и... я должна бежать.

С этими словами, она открыла дверь и побежала вниз по лестнице. Удивленные друзья-духи не мешкая поспешили за ней.

Она бежала быстро, и точно зная куда. На улице поймала такси и направила его на окраины города, в коттеджные поселки. Стив сразу узнал это место, когда они подъехали к нему. Вывеска дачного городка "Путь Коммунизма" - уже не так гордо, но продолжала висеть на столбе, проржавевшая и потускневшая от ветра и дождей.

- Она направляется к дверям в Междомирье. Туда, куда уехал Кирилл!

- Может он еще там, и мы успеем! - ответил Фред и они взмыли втроем вверх и полетели к дому, где ранее Стив и Алена нашли вход в Междомирье. Они летели быстрее чем такси, и конечно прилетели первыми в дом. Людей в черном там не было. Как впрочем и машины такси и волги и Кирилла - вообще никого. Прошив стены они пролетели внутрь. Но в доме стояла абсолютная тишина. Обыскав все комнаты они поняли, что не успели. Кирилл уже ушел в Междомирье. Через три минуты подъехала Алена. Она, уже имеющая практику, лихо перелезла через ограду и воспользовавшись гаражом и распиленной ею в прошлый раз дверью, она оказалась в комнате, где парили три духа, но Кирилла не было. Она опоздала!

Не говоря ни слова, она с разбегу прыгнула в кресло.

- Стой, - закричал испуганный этим Михаил Петрович - Не делай этого! Это опасно! Тебя ищут, и там могут найти быстрее. К тому же отыскать там Кирилла - почти невозможно!!!

- Не для меня, - спокойно ответила Алена и положила руки на подлокотники кресла. В тоже мгновение кресло перевернулось и она оказалась в знакомом ей Междумирье.

Времени на блуждание по тьме у нее не было. Как впрочем и на светские беседы с образом Семенова. Ни то ни другое она делать не собиралась. Алена закрыла глаза. Она просто захотела быть рядом с Кириллом. Очень захотела.

В этот же момент Алена почувствовала тряску и услышала шум. Открыв глаза она изумилась, на секунду, но сдержать удивление не смогла. Она стояла посреди вагона метро. И метро куда то мчалось по туннелю. Вагон был пустой. Осмотревшись по сторонам Алена заметила что из маленького окошка, в двери ведущей в соседний вагон, лился ровный матовый красный свет. Она поспешила туда, где посмотрев в окошко, увидела того к кому так стремилась. По среди вагона парил дух Кирилла. Дернув за ручку Алена открыла дверь и вошла в этот наполненный красным светом последний вагон. Она поняла все сразу: что делал тут Кирилл, что это был за поезд, и что за последний вагон. Но самое страшное, она поняла так же куда летел этот поезд, и что случится через пару минут.

- Кирилл! Что ты делаешь! Останови поезд! - крикнула Алена и побежала...

... Кирилл стоял в чужом мире, окутанный сумерками. То что мир был чужой, не похожий на его и на все другие, говорило все его существо. Это ощущалось так остро, и так необычно, что он поежился, как от холода проникающего под одежду. Ни одежды ни тела ни холода конечно не было, но ощущения были стопроцентные.

Кирилл ожидал окунутся в ночь. И это было оправданное ожидание когда готовишься попасть в мир где живет сама Тьма. Конечно тут еще живет и Свет, но вот почему то уверенность в том, что для того чтобы попасть к Свету нужно пройти сквозь Тьму - у Кирилла была непоколебимая. Может это предубеждения, а может постоянные разговоры что этот тринадцатый мир - ТЬМЫ, а может его фантазии, но все утверждало его в мысли о темном мире, без звезд, луны и конечно же без солнца.

То что он увидел немного обескуражило его. Кирилл стоял на земле. Он ощущал именно землю и даже видел ее. Немного растрескавшаяся глиняная корка покрывала ровное пространство этого мира. Все было окрашено в ровный серый свет. Растений не было, абсолютно ровная и безжизненная равнина. В сумеречном свете она казалось была бескрайней, и лишь где то там, вдалеке, соединялась с темно серым небом тонкой линией еле заметного горизонта. Картина была одинаковой на все 360 градусов. Кирилл повернулся вдоль своей оси, но кроме все той же плоской как зеркало равнины и тянущегося ровной прошитой строчкой горизонта, он не увидел ничего, за что взгляд мог бы зацепиться. Казалось что солнце уже давно село, но еще освещало небо за горизонтом, окрашивая его в более светлые тона, чем почти черное небо над головой. Но в глаза бросалась одна деталь, необычная и чарующая. Этот свет, лившийся из за горизонта, матовый, неяркий, но явно осветляющий небо, делил небосклон на равные половинки. Кирилл зачарованно смотрел вверх. Небо, прямо в зените над ним, делилось на две равные части узкой, полосой, светло серого света, где отблески света были перемешаны с оттенками темноты. И эта полоса казалось живой. Черные и светлые оттенки постоянно перемешивались, кое где закручивались в вихрях, кое где медленно степенно перетекали одни в другие. Нейтральная зона, переход от света, к тьме. За ней, сразу начиналась ночь, равномерно заполненная черным небом ночь. Кирилл смотрел вверх. Слева от него небо было одинаково осветлено в матовые неяркие тона, а справа от него, в черный цвет. Это было потрясающее зрелище. Казалось что две створки полусфер могут в любой момент раскрыться, и можно будет увидеть что то еще более волнующее. Но честно, такого поворота Кирилл не желал. Ему хватало и этой, неизвестной и таинственной красоты.

- Сумеречная зона! - воскликнул Кирилл - Читал в книжках, кажется, но никогда не думал что увижу.

Новый мир приглашала его к себе. Причем выбор у Кирилла был огромный. Так сказать он мог двигаться на все четыре стороны. Но по причине того что разделиться на части Кирилл не мог, надо было сделать выбор - куда же пойти. Выбор не казался таким уж очевидным. Конечно ему нужно было попасть в город Покинутых душ. Так как это темный город, то и идти ему направо надо, к темной половинке неба. Однако неплохо было бы разобраться сначала что да к чему, и не стремится победить непонятную, ветряную мельницу, будучи вооруженным только своим желанием. А значит прогуляться надо сначала налево, под светлую часть небосклона, к городу Обретенных. Дилемма. Зачастую наличие выбора ставит в тупик. Дилемма - это и есть тупик. Два одинаковых по желанию, возможностям и равнонепознанным будущим варианта. Оба - коты в мешке. Очевидно один из них создаст меньше проблем и не так расцарапает тебе руку когда ты попытаешься его от туда вынуть. Да и удивление от того, что увидишь при этом будет не таким сильным. Второй же кот может создать массу проблем, царапаться и кусаться, и даже освободив его от мешка не факт что сможешь сдержать удивление обозрев того кого только что извлек. Но какой то мешок выбрать надо.

- Как в сказке! Направо пойдешь, себя потеряешь, налево - лошадь, а прямо пойдешь и то и другое! - бубнил недовольный своей нерешительностью Кирилл.

Что бы хоть немного повременить с выбором он взмыл в небо. Во-первых, убедиться что он может это делать и значит остается духом со всеми вытекающими отсюда преимуществами. Во-вторых - что это здесь вообще возможно - летать и перемещаться. Ну и в третьих - попытаться увидеть хоть что то, до чего можно долететь - любой объект на этой ровной равнине. И он увидел его. Некий объект. Что то непонятное, бесформенное, по причине своей отдаленности. Но то, что это что то выше чем окружающая гладь равнины - было очевидно. И увидел он этот объект прямо перед собой. То есть выбор был сделан за него - ни на право, ни на лево - а полный в перед!!!

Довольный тем, что можно повременить с выбором направления СВЕТ-ТЬМА он помчался вперед по Переходной зоне, вдоль серой полоски неба над ним.

Летел он быстро, даже наверное быстрее чем в своем мире. Только вот оценить скорость можно только если сравнивать ее с неподвижными предметами. А тут очевидно, что сравнивать было не с чем. Однако объект приближался довольно быстро. И вот Кирилл уже мог различить то к чему он летел. Вернее к кому. Это был дух, довольно странный, и хорошо различимый из далека, так как был не так сильно прозрачен как Кирилл и его друзья. И еще потому, что степенно, не спеша, ехал по равнине на слоне. Картина поразила Кирилла. Слон был тоже духом. Таким же как наездник на нем, немного прозрачным. Впервые Кирилл видел дух животного и потому был немного ошеломлен. Будучи в состоянии ошеломления Кирилл продолжал с бешенной скоростью приближаться к наезднику на слоне. Но движение это было уже не совсем контролируемое. Именно поэтому Кирилл не сразу остановился. Хоть и законы физики, а в данном случае законны инерции чужды для духов, и останавливаться они могут мгновенно, Кирилл все равно пролетел сквозь слона продолжая сохранять свою скорость и только после этого очнулся и затормозил. Он оглянулся. Слон прибавил шаг и казалось бежал к нему уже не рысью а галопом. Самое удивительное было то, что Кирилл ощущал его тяжелые быстрые шаги по вибрации от земли и видел столпы пыли которые клубились за слоном. Это еще более обезоружило Кирилла. И он просто смотрел как это полуреальное существо несется с огромной скоростью прямиком на Кирилла.

Не добежав до Кирилла с десяток шагов огромное животное остановилось. Дух сидящий на нем не слез со слона, а продолжал сидеть на нем, тщательно осматривая незнакомца. Кирилл не терял времени, и уже пришедший в себя тоже уставился на наездника и изучал его. Наездник был не таким прозрачным как Кирилл, заполненный серым цветом, но его облик был - человеческий. Крупный, бородатый, восточный мужчина, одетый в чалму и чабан, вероятно расшитый золотом, но цветов конечно же видеть было невозможно. Кирилл это просто предположил, видя что то похожее в фильмах про Восточных купцов. Мужчина на слоне первым нарушил молчание:

- Кто ты, уважаемый?

- Кирилл.

- Кирилл? - почесал бороду наездник - Странное имя, для духа, находящегося в странном месте. Ты что тут делаешь, добропочтеный друг мой?

Голос был сладкий, лился как кисель на уши Кирилла. Но раскрывать правду первому встречному - не совсем хорошая идея.

- Гуляю! - немного глуповато, но просто ответил Кирилл.

- О, всевышний! Ты послал мне гуляющего духа в компанию, чтобы путь мой не был таким безрадостным. О, спасибо тебе, господин! - с пафосом произнес дух на слоне, воздев руки вверх и запрокинув голову к небу. И уже обращаясь опять к Кириллу спросил: - Могу ли я узнать куда именно вы держите путь в праздном своем гулянии? Или имеете вы цель, что служит путеводной звездой на вашем пути?

- Да так... Осматриваюсь что да как. - все еще не доверяя незнакомцу ответил Кирилл. - А вы то, извините кто будете?

- О, да простит меня дух ваш что забыл представиться. Забыл - ибо знают меня тут все, от мала до велика, а потому и имя свое редко приходиться называть. Сулейман я. Сулейман ибн Ахмед ибн Яссами. Нейтральный патруль! Меня тут все знают! - и он провел рукой так, словно бы вокруг стояла толпа народу, и все они его знали, и готовы были это подтвердить

- Что же, Сулейман! Рад знакомству!

- Ну, пока ты рад уважаемый, я тоже буду радоваться! Только позволь узнать причину твоего появления тут, в Переходной зоне, где властвуют Сумерки? Не ради любопытства спрашиваю, а по долгу службы. - спросил Сулейман.

Только сейчас Кирилл заметил в руках у него что то странное, напоминающего рогатку. Вероятно это было оружие, что еще больше удивило Кирилла. Какое такое оружие, можно было применить против духов?

- Я не могу сказать тебе это. Я ведь не знаю тебя! - ответил Кирилл, и сразу пожалел об этом. Улыбка, такая сладкая и наигранная, слетела с лица Сулеймана. Он приподнялся на стременах и начал поднимать свою "рогатку". Кирилл понял что настало время для английского прощания. То есть нужно было уносить свою душу как можно скорее и без особых прощаний. Долго размышлять он не стал, а тут же помчался дальше, в направлении куда летел до этого. Он видел как Сулейман не спешно продолжал поднимать свое оружие. То что это было именно оружие Кирилл уже не сомневался. Когда же "рогатка" была поднята и нацелена на улетающего Кирилла, Сулейман оттянул резинку и выпустил что то в след Кириллу. И тут же, в это же мгновение, что то обвило ноги Кирилла, как веревкой стянув его бестелесное тело. Кирилл конечно летел не пользуясь ногами, но как только они были крепко обвиты, он резко остановился, не в силах даже пошевелиться. Он мог лишь наблюдать, как Сулейман все так же неспешно приближался к нему на слоне, как и ехал до встречи с Кириллом. Приблизившись еще ближе он в очередной раз поднял свое оружие и выстрелил в Кирилла опять. Теперь невидимая веревка обвила его голову и все ощущения у Кирилла пропали. Он не видел, не слышал и не ощущал ничего вокруг, даже самого себя...

... Ощущения вернулись к нему сразу. Вместе с ними он смог ощутить, что больше не спутан веревками. Более того, он смог увидеть и понять где он находится. Какое то огромное помещение, напоминающее ангар, в котором строят самолеты, полукруглый свод потолка, переходящий одновременно в стены, и упирающийся краями полусферы в землю. Удивительно было то, что весь этот ангар был полупрозрачным. Розовые оттенки стен придавали им некую чарующую красоту. Создавалось впечатление, что Кирилл находился внутри стеклянной посудины. Сам факт что он видит ЦВЕТ там где видеть не должен был, так как солнечные лучи сюда не заглядывали, было впечатляющим. Кирилл мог видеть все что происходит с наружи. Вернее он мог видеть то, что там ничего ровным счетом не происходило - все такая же плоская равнина, сумерки и все. Только два слона были "припаркованы" у входа в ангар. Там же, у входа, стояло маленькое здание, вероятно сторожка, такое же полупрозрачное как и ангар. В нем Кирилл увидел Сулеймана и еще одного незнакомого ему духа. Чарующая картинка нереальности. Словно какой то невидимый фотограф создал снимок, где среди всего серого, он смог выделить яркий ангар и домик, раскрасив их в розовый цвет. Это было восхитительно!

Кирилл первым делом заметил то, что лежало в вдалеке от него, ангар, равнину, слонов и Сулеймана с дружком, и совсем не увидел того что было буквально под носом, а именно, других многочисленных духов, которые парили в этом ангаре, причем большинство из них собралось вокруг Кирилла, в немом ожидание его пробуждения. Кирилл очнулся. Ожидания духов вероятно подтвердились, так как среди них пошел гул одобрения и даже какой то радости. Кирилл с удивлением рассматривал тех кто собрался плотным кругом вокруг него. Раньше он встречал только троих духов, теперь же их было по меньшей мере около сотни. Мужчины и женщины, взрослые и даже дети. Разные лица, разные национальности, разные одежды, прикрывающие их полупрозрачные тела, такие же прозрачные как и он сам. Тут были и азиаты, и европейцы и еще много кого. Но язык телепатии, язык передаваемый на меж атомном уровне - был общий для всех. И в не зависимости от того на каком языке ты общался в теле человека, в мире духов язык был один. Поэтому Кирилл сразу услышал как один из духов воскликнул: "Проснулся!", и это слово пронеслось по толпе, передаваемое от одной души к другой. Толпа зашумела, зашелестела-зашептала как развесистый тополь листьями при несильном ветерке. Ощущение того что ему рады, сложилось мгновенное. И Кирилл смог расслабиться.

- Приветствуем тебя, друг наш! - сказал один из духов, вероятно самый старый, с длинной белой бородой до пупка.

- Здорово! - откликнулся Кирилл. - А где это я? Что то я не помню как я тут оказался.

- Ты в Отстойнике, мой друг. И попал ты сюда, благодаря Нейтральному патрулю. Именно они доставили твою душу сюда, будучи пойманной на рубеже Переходной зоны, как впрочем и нас, всех остальных, бедолаг.

- Отстойник? Звучит не очень то приятно!

- Да и по вкусу тоже! - пошутил кто то из-за спины старика. Это был молодой пацан, вероятно при жизни в теле, ярко-рыжеволосый и с многочисленными веснушками.

- Да, - дед улыбнулся, - Сашка прав, по вкусу тоже не приятно!

Сашка, тут же оказался рядом с Кириллом. Его сияющее в улыбке лицо было таким заражающе-веселым, что Кирилл улыбнулся в ответ.

- Патруль, слоны, ангар, отстойник - все это как то перемешалось у меня в голове. Ну да ладно, разберемся, а кто вы?

- Мы духи, которые пытались пробиться в город Обретенных. У каждого своя история и своя судьба, да и причины наших попыток пересечь Переходную зону разные - но результат, как ты можешь видеть, у всех одинаково печальный.

- Вижу, - оглядел присутствующих духов Кирилл. - Ну а часто кому то удается проскочить эту зону и вырваться на сторону Света? Как много духов смогли добраться до города Обретенных?

- В том то и дело, ни вырваться, ни тем более добраться до Светлого города еще не удавалось никому. - в гробовой тишине, образовавшейся после его вопроса, голос старика прозвучал очень уж удручающе.

- Но все равно, это никого не останавливает! - видимо почувствовав некую обреченность решил разрядить ситуацию Сашка - Все равно пытались, пытаемся и будем это делать дальше!

Его слова духи подхватили с удовольствием. Одобрительный шум и подбадривающие выкрики раздавались в толпе то тут то там.

Кирилл еще раз оглядел лица собравшихся. Кроме радости он смог почувствовать надежду. Словно перед ними парил дух-избавитель, и совсем скоро они окажутся за стенами этого полупрозрачного ангара. Может такой дух и существует, в черной маске и в черном плаще, но Кирилл совершенно не чувствовал себя в этой роли. Вернее он конечно спасал миры, в данный момент - пытался спасти, но это как бы была глобальная проблема. А мысль спасать души по отдельности - и не приходила в его голову. К тому же теперь вероятно ему надо спасать не их, а себя в первую очередь. Но пока вопросы: как спасать, от чего, и надо ли вообще, были для Кирилла неразрешимыми. Надо было осмотреться и понять что происходит. Но сначала логичный вопрос ко всем присутствующим:

- Я конечно извиняюсь, но почему вы не улетаете прочь? Стены для вас ничто, а эти и вообще полупрозрачные.

- Не советовал бы вам пробовать, - спокойно ответил Сашка. - Вон, гляньте туда. Видите на той стороне двух духов мечущихся по ангару. Их сразу после вас доставили. А они перепуганные, дров наломают обязательно. Нас слушать не хотят, и оставаться тут тоже. Видите? Мы их про стены то предупредили, но они и слушать не хотели, а значит скоро сами все увидим, хотя почему скоро... Вот..началось, глядите!

Кирилл не отводил взгляда от двух духов в другом конце ангара. Они как мухи, беспорядочно летали по ангару, все больше нагоняя на себя страху. Затем один дух вдруг замер и помчался прямо в потолок, в полукруглый свод. Когда он достиг его, и попытался пройти насквозь, что конечно же было делом простым для любого духа, он был неприятно удивлен. Впрочем и не он один. Кирилл тоже. Как только дух дотронулся до потолка, он превратился в горящий протуберанец, словно вырывающийся из солнца и устремляющийся вниз. Крик его был оглушительным. Дух отлетел назад к земле, объятый пламенем и несколько секунд кружился над землей огненным факелом. Затем пламя исчезло так же внезапно как и появилось. Крик тут же стих. Дух оказавшийся у земли испуганно прижался к полу. Второй его товарищ по беде, уже не стал пробовать сделать то же самое. А лишь поближе пододвинулся к страдальцу, и они замерли, вероятно общаясь между собой.

- Впечатляет - только и смог выговорить Кирилл.

- И ужасает - добавил старик. - Именно поэтому, мы уже не пытаемся вырваться. Это бесполезно!

- И очень болезненно! - добавил со смешком Сашка.

Кирилл грустно улыбнулся. Теперь он понял, что Отстойник - это тюрьма. Вместо того чтобы приближаться к цели, он от нее отдаляется, на неопределенное время. Как всегда, выбор направления был неверен, хотя судя по тому что сказал старик и Сашка, он был обречен на неудачу в любом случае, куда бы он не направился.

За этими размышлениями он вдруг увидел что половина духов, почти не слушают Кирилла, а шепчутся между собой, при этом не отводя взгляда от него. Вернее от его рук. Что то приковывало их внимание, почти до трепета, смешивая страх и радость в один сладкий коктейль надежды. Кирилл поднял руки и... Сам зачарованно посмотрел на то, о чем уже давно забыл, и не обращал внимания. Два браслета, наручники Хранителя!!! Они горели мертвым, белесым пламенем. Буквы - знаки, выгравированные на их поверхности - сияли ярко красным светом. Но было то что удивило его сильнее, чем этот свет - отсутствие боли. Вообще какой бы то либо боли!

Старик, заметив его удивление, сказал:

- МЫ рады тебе, как никому другому. Это невероятно понимать, что легенды, передаваемые из уст в уста обретают реальность. О тебе рассказывали задолго до твоего появления, тебя ждали одни, и боялись другие, но верили многие. И вот ты тут, избранный, который нам поможет.

- Почему вы решили - что я избранный? - спросил, впрочем без особого шанса что к нему потеряют интерес, Кирилл.

- Наручники Хранителя! Ни один дух в таких наручниках, никогда не бывал тут, в Переходной зоне. Никто не смог бы противостоять их силе, на Рубежах Света и Тьмы, но ты тут!!! А значит ты именно тот, о ком мы слагаем легенды и на кого возлагаем свои уже ослабшие надежды.

Хотелось кричать "Помогите!!!". Каждый раз когда он слышал эти разговоры про его "особенность" и "избранность" ему хотелось сбежать подальше, чтобы оставаться обычным человеком, каким он и был. Но если раньше Кирилл особо не верил и смеялся над этими бредовыми идеями насчет избранного, потом поверил в это, то сейчас уже просто устал от этой ноши. Быть избранным, мечта всех пацанов, читающих книжки и смотрящих фильмы про супергероев. Но мало кто из них понимает какая это морально тяжелейшая ноша.

- Почему же я не чувствую боли? - спросил Кирилл вслух, скорее самого себя, не ожидая ответа от присутствующих, но ответ не заставил себя ждать:

- Потому что тут, в Переходной зоне, все что сделано, наложено, создано в других мирах не имеет свою силу. Нейтральная зона. В силе только то, что сделано тут. Как вот этот ангар, например. - объяснил дед. - А боль к тебе вернется, куда бы ты не пошел отсюда, в мир Тьмы или Света. Хоть мы понимаем, какие это страдания принесет тебе, и уже принесло, все равно надеемся что ты отсюда вырвешься.

- Спасибо - только и смог ответить Кирилл.

Ситуация прояснилась, но Кириллу не стало от этого очень комфортно и легко. Скорее наоборот, все становилось сложнее. Клубок неприятностей, ошибок, результатов ошибок, будущих проблем - становился все плотнее и запутаннее. А ведь ему надо найти ниточку, дернув за которую он сможет начать распутывать этот клубок, и в конце концов, расставить все по своим местам.

В этот момент стена в одной части ангара замерцала и перестала быть розово-прозрачной. Небольшой участок стены, в форме арки, словно бы исчез вовсе. Вероятно он служил входом, так как в этот проем беспрепятственно вошли двое мужчин-духов. Один из них был Сулейман. Он осмотрел группу духов собравшихся вокруг Кирилла, и опять, мягко и сладко пропел:

- Ай, гость дорогой, ты где? Изволь чаю со мной отведать, достархан разделить, да поговорить со мной. Много не прошу - всего лишь голос твой слышать, да слова разумные, в историю стройную, достоверную сложенную. - он искал глазами Кирилла, никто в этом не сомневался, и когда нашел, то улыбнулся еще сильнее. - А вот и ты, Кирилл, гость дорогой. Пошли же со мной, не заставляй меня ждать, нехорошо это!

- Иди лучше! - шепнул Сашка на ухо Кириллу. - Все равно уведут, только и тебе и всем достанется так, что мало не покажется.

Кирилл взмыл немного вверх и полетел к Сулейману. Тот, увидев летящего к нему Кирилла, еще шире улыбнулся:

- Вот и здорово! - и как только Кирилл вылетел наружу с шумом захлопнул за ним дверь...

... Алена смотрела как Кирилл катится по железному полу вагона к выходу, который непременно должен привести его прямо в соседний мир, на который никто не может попасть без особого разрешения подписанного самой леди Смертью. Она видела глаза Кирилла, которые неотрывно смотрели на нее. В них было столько эмоций, от ощущения беспомощности и безвыходности, до проблесков все более растущей в нем силы, от непонимания что произошло за последние несколько минут, до бликов слабого, еле заметного подсознательного ощущения того, что случится страшное. Она успела увидеть в его глазах многое, но как только Кирилл вывалился из вагона в воронку, он исчез, растворился, испарился. Грустить не было ни возможности ни времени. Поезд продолжал нестись к пропасти. Алена ощущала, это сильнее чем некоторое время назад. Чем ближе пропасть - тем сильнее ее ощущение. Она закрыла глаза. И подумала о столе, кофе, образе Семенова. Но ничего не произошло. Она продолжала нестись в поезде. Алена понимала что происходит что то странное, мир и фантазия Кирилла продолжали жить своей жизнью, после того как он ушел. А ведь это невозможно! Если только... Если только это не его фантазия. Ловушка! Она ведь понимала что он попадет в ловушку, вернее чувствовала, что ловушка будет и захлопнется. Просто в своих ощущениях она не могла точно понять кто будет захлопнут в ней. Не Кирилл, а она. Она себя видела в видении, и только сейчас смогла это понять полностью.

И она почувствовала как поезд, вернее первые вагоны начали падать в пропасть. Один за другим, подтягивая за собой остальные вагоны. Алена в ужасе закричала и крепко обняла поручень. В тот же момент вагон рухнул в пропасть.

Алена физически ощутила бешенную скорость, которая все увеличивалась, она держалась из последних сил за поручень и практически уже не могла кричать. Севшее от крика горло не могло издавать громких звуков.

Падение было долгим, словно во сне, а приземление еще более долгое. Раздался страшных грохот и лязг искореженного метала. Алена увидела в окошко, как один за другим вагоны расплющивались об невидимую преграду. Время потекло медленно, звуки растянулись до очень низких и протяжных. Предпоследний вагон тоже расплющило, медленно, как под прессом. Алена могла только наблюдать это. Но не могла помешать. Все ее мысли улетучились, да и не помогали ей в этой ситуации. Вагон начало плющить, стекла разлетались на тысячу осколков. Дверь через которую она попала в этот вагон начала приближаться к ней, вместе со всей перегородкой. При этом стены складывались как гармошка. Дробя стекла, поручни, смешивая в одну бесформенную массу сиденья. И все это происходило так медленно, что Алена сумела увидеть каждую деталь. И даже страх исчез, осталось больное любопытство, и один странный вопрос в ее голове: "Интересно, от меня хоть что-нибудь останется?"

И в момент когда она буквально уткнулась носом в груду металла, бывшего недавно поездом, все вдруг остановилось. Разом, как по велению волшебной палочки. Но Алена не успела перевести дух, как что то черное, еще более черное тем окружающая тьма, мелькнуло рядом с ней. Затем еще одна тень, с другой стороны. Стало очень жутко, сердце сжалось от страха. Одна тень вдруг кинулась к ней, и словно огромная птица, хотя вероятно она и была птицей, схватила ее в свои лапы и бесцеремонно выдернула из объятий метала. В тут же секунду, поезд продолжил сминаться. Мгновение, и все что было недавно составом метро, теперь можно было вывести в кузове одной большой грузовой машины. Перенесшая и продолжающая переносить страшный стресс Алена, почему то не потеряла сознание. Хотя по закону жанра, да и по состоянию ее психики, должна была. Но мозг продолжал бодрствовать. Такое рвение мозга держать Алену в курсе событий, протекающих на данный момент, было совершенно не к месту, как подумала она про себя. Лучше бы он взял десятиминутный перерыв и поспал бы. Однако этого не произошло и Алена была вынуждена смотреть и чувствовать все что с ней происходит! Смотреть - потому что закрыть глаза она все равно была не в силах. Птица, а Алена надеялась что это все таки именно птица, зацепила ее двумя пальцами вокруг талии и груди, а одним вокруг основания черепа, при этом сильно стянув ее кожу лица на затылке. Теперь Алена была похожа на улыбающуюся китайскую девочку летящую с птицей в далекие теплые края. Но это только с виду. Да и если бы кто мог видеть. Но вокруг стояла все та же тьма...

... Кирилл парил посреди маленькой комнаты, абсолютно не имеющей ни мебели, ни чего-нибудь еще хоть отдаленно напоминающего плоды деятельности человеческого разума и рук. Просто куб, три на три на три метра, огороженный розово-полупрозрачными стенами и потолком. То, что эти стены обладают такими же свойствами, что и стены в ангаре, Кирилл почти не сомневался. Конечно маленькая часть сомнения, вместе с любопытством пытались подать голос, но большинство - к которому примкнул разум и инстинкт самосохранения, не позволили сомнительному любопытству на себе испытать правдивость или несостоятельность этих предположений. Внутренняя борьба Кирилла закончилась в пользу осторожности. Он решил пока присмотреться.

- Уважаемый, мы ждем! - между тем голос Сулеймана уже несколько раз повторил просьбу рассказать кто он такой и зачем проник в Переходную Зону. - Не томи наши души, не дай заскучать нашим ушам, пролей нектар информации на них, да запомниться имя твое!

- Слишком много пафоса - вдруг сказал Кирилл.

- Ты думаешь, уважаемый?

- Нет, не думаю. Я знаю.

- Эй, зачем грубишь? Нехорошо, понимаешь!

Сулейман подлетел к нему в плотную. Его улыбка опять ретировалась с лица, освободив свое место гримасе презрения и злобы. В этот момент произошло то, чего Кирилл не мог ожидать абсолютно. Это было так неожиданно, больно и смертельно опасно. Сулейман вдруг поднял свою правую руку и сжал горло Кириллу. От неожиданности, Кирилл сделал то что сделал бы любой, схватился за руку Сулеймана пытаясь освободиться. Именно - СХВАТИЛСЯ! Сулейман был осязаем. Казалось он состоит из плоти и крови, но эта мысль отбрасывалась по причине его прозрачности. Он был выше Кирилла и шире его в плечах намного. И он был сильнее. Схватив за горло Кирилла, он сжал его сильнее. Затем еще сильнее. Кирилл не мог дышать. Он был обескуражен. При чем тут дыхание? Он же дух, ему не надо дышать! Но между тем он задыхался и слабел. Он мог обхватить руку Сулеймана своими, и даже пару раз ударил того по лицу, чем вызвал еще более сильный гнев. В бешенстве Сулейман отшвырнул Кирилла на стенку.

За те две секунды что он летел к стене, ощущая себя в собственной оболочке, таким же тяжелым и неуклюжим, в его голове взорвалась радостным воплем только одна мысль, принадлежавшая конечно любопытству: "Ух ты! Сейчас то мы и узнаем насчет свойства этой стены!!!" И узнали. Узнали все, и любопытство, и сомнение, и осторожность, и каждая клеточка Кирилла, и все сидящие в ангаре духи, которые вплотную приблизились к стенам ангара, стараясь однако не подлетать к ней очень уж близко, и наблюдали за происходящим в немом ужасе.

Кирилл, лишь только коснувшись стены, взорвался пламенем. Ощущение боли было примерно сродни с зубной. Только стоит представить что источником ее является один зуб, а источником этой боли - каждый сантиметр, каждая частица! Вероятно огонь - это и была боль - вырывающаяся из бестелесного духа. Кирилл закричал. Обезумев от боли, он вскочил на ноги. Это удивило Сулеймана. Но еще больше его удивило то что сделал Кирилл в следующее мгновение. Он вдруг побежал, объятый пламенем, прямо на Сулеймана. Не ожидая такого маневра бывший купец не смог увернутся от Кирилла. Обхваченный горящим Кириллом, как огненным кольцом, Сулейман стал отлетать к противоположенной стене. Он уже понял что происходит, но помешать не смог. Вместе с Кириллом он ударился об другую стену и их крики боли и языки пламени перемешались в одну агонию страдания. Но Кирилл казалось получал от боли силы. Он поднял горящего Сулеймана над головой и швырнул его в застывшего от изумления, и не пошевелившегося за все это время второго охранника. Только во время броска не в меру впечатлительный охранник, среагировал на происходящее и попытался направить на него свое оружие. Но, очевидно, было уже слишком поздно. Тяжелое тело Сулеймана отшвырнуло его на стену, где тот не преминул вспыхнуть в третий факел, сопровождающий новый фейерверк собственным истошным криком. Оружие новоиспеченного "светлячка" упало на пол и все еще пылающий всепожирающем пламенем боли Кирилл бросился на пол чтобы схватить его. Сулейман то же продолжал гореть, однако он смог справиться со своим криком. Он молча стоял на коленях у стены и торопливо доставал свое оружие. Кирилл не стал ждать пока Сулейман сможет все таки выстрелить. Он вскочил на ноги и натянул резинку, знакомой с детства рогатки. Два еле слышных хлопка раздались почти одновременно. Но все же оружие Кирилла сработало на доли секунды быстрее. И это обстоятельство заставило руку Сулеймана дрогнуть. Невидимая веревка, или что то очень напоминающее ее по ощущениям, пролетела буквально в сантиметре от головы Кирилла, который бы не смог увернутся от нее в любом случае. Но ему повезло. Как в фильмах про Дикий Запад и ковбоев, где во время многочисленных разборок, когда скорость и реакция играли немаловажную роль, все зависело от того кто выстрелит первым и конечно точно. Он успел выстрелить первым и как оказалось точно в цель. Прозевавший свою удачу Сулейман лежал у стены, не в силах пошевелиться. В этот момент пламя боли и сама боль, также внезапно, как и пришли, исчезли. Кирилл развернулся ко второму охраннику. Тот все еще корчился от боли у противоположенной стены. Не теряя времени он натянул резинку и выстрелил в него. Через минуту, убедившись, что оба охранника были без движения, Кирилл смог перевести дух.

В жизни, в его телесной жизни в родном мире, обычно после таких всплесков адреналина, начинается процесс, в простонародье называемый "отходняком". Слабость, руки дрожат, бросает в пот. Огромный поток адреналина вырвавшийся в кровь и сделавший свое дело, теперь был уже не нужен. И тело избавлялось от него. Отсюда и соответствующая реакция. Но это в мире где есть это самое тело. Тут же его не было, но Кирилл чувствовал почти тоже самое. Его колотило, крупной дрожью, и было очень холодно. Боль исчезла, как будто и не было ее, уничтожающей разум и пожирающей тебя всего.

Кирилл постепенно успокаивался. Дрожь и холод прошли. Теперь, его инстинкты самосохранения, уступали место разуму, которым он собственно и был. Возможность вновь анализировать происходящее обрадовала Кирилла, который еще пару минут назад был вне себя.

На полу лежал Сулейман и второй охранник, имени которого Кирилл не знал. Наклонившись над ним, уже переставшим гореть и орать и просто смотревший на своего обидчика в немой злобе, Кирилл сказал:

- Извини браток, так уж вышло! - и немного помолчав добавил уже больше для себя самого: - И что же мне с вами делать то теперь?

В глазах второго охранника он тут же прочел перемену настроения. Казалось в них большими буквами высветилась надпись "ОТПУСТИТЬ!!!". Кирилл не стал выяснять была ли это врожденная тупость, или помешательство на фоне пережитого огненного стресса, приведшее к странным и бессмысленным надеждам. Конечно же отпускать он их тоже не торопился.

Только теперь, он вспомнил про оружие которое держал в руках. Оружие опасное, имеющее власть над духами. И это внушало уважение и даже какой то трепет перед его силой, конечно если забыть про совсем "по детскому" безобидное оформление. Все же мастерили в детстве рогатки. Находили крепкую ветку, разветвляющуюся на две поменьше буквой V. Спиливали ее чуть пониже основания этой буквы. В итоге ручка и буква V превращались в таинственную букву Y. На оба конца этой заготовки крепко накрепко привязывали резинку. Лучшим вариантом было использование жгута. Его покупали в аптеках, разрезали лоскутками и привязывали проволокой. Чем толще был жгут, чем сильнее он выстреливал и был прочнее, но требовалось прикладывать больше усилия. Однако и очень толстые, и в несколько раз сложенные обычные жгуты, уже не могли быть такими убойными, растрачивая свои силы на растяжение, и теряя свою упругость. Поэтому приходилось искать золотую середину. И находили ведь! И стреляли по банкам или по воробьям, кто что мог себе позволить по моральным и этическим принципам. Так вот это оружие на первый взгляд было очень похоже на рогатку. Массивная рукоятка, сделанная из тяжелого холодного материала, напоминающего мрамор, разветвление, и резинка. Скорее не резинка, а полая трубка. Если когда-нибудь приходилось лежать под капельницей, то представить ее не составит труда. Кирилл лежал под ними и не раз, поэтому точную копию трубки, по которой спасительное лекарство перекочевывало из подвешенной банки в твою вену, где перемешиваясь с кровью начинало лечить тебя, или делать вид что лечит, узнал сразу. Внутри этой трубки была жидкость, а ровно по середине, маленькая дырочка. Кирилл взялся за середину и растянул резинку, как делал это сотни раз намериваясь запустить камушек в чье-нибудь окно (только в окно очень злых личностей, если память ему не изменяет), и увидел как жидкость потянулась к дырочке и небольшой капелькой, величиной с горошинку , выползла из нее прямо его в пальцы, и мгновенно застыла, став плотной. "Самозарядное устройство! Вот так система!" - восхищенно подумал Кирилл. Он ощущал в пальцах не каплю жидкости, а круглую и очень плотную горошинку. Как разряжать это оружие он не знал, а потому надо было куда то выстрелить. Недолго думая, он поднял его вверх и выстрелил в потолок. Со свистом, пуля-веревка, что именно увидеть Кирилл не мог, даже на телах поверженных охранников, вырвалась вверх прошив крышу, без каких либо последствий для себя. Однако Кирилл заметил, что место куда вылетело пуля, уже не было розовым, а стало прозрачным. Оно выделялось как шрам на фоне розового потолка. Какая то мысль пыталась пролезть вперед остальных, но была безжалостно затоптана толпой других, немного анархичных мыслей.

Отпустив взгляд с потолка на стену он смог наконец то опять увидеть ангар, заполненный духами. Вернее вновь обратить на него свое внимание. Все заключенные там духи летали в беспорядочном хаосе, танцевали в припрыжку, смеялись и махали ему руками. Радовались все без исключения. Как дети, не научившиеся еще сдерживать эмоции, соскакивают с мест в кукольном театре, когда главный герой сказки изводит со света белого последнего злодея и прыгают в всплесках радостных эмоций, потому что победил тот кто и должен был победить, за кого они переживали весь спектакль. Что же, Кирилл занимался когда то в школьной театральной студии, так что ему было знакомо рукоплескание таланту и насмешки неудачам. Сейчас же, и в этом не было сомнений, его часть сказки удалась на славу - талант был принят на ура.

Кирилл оставил Сулеймана и сотоварища отдыхать в сторожке и подлетел к ангару.

- Ты сделал невероятное, Кирилл! - величаво и торжественно начал было старик, но тут же перешел на быструю, восторженную речь. - Это было здорово! Я такого никогда не видел, это вообще нонсенс. Будучи объятым болью совершать такие смелые поступки, находить в боли силу и использовать ее точно по назначению, не растрачивая ни на одно лишнее движение! Это ли не доказательство твоей силы и предназначения!

- Это доказательство глупости! - усмехнулся Кирилл. - Кто в нормальном состоянии ума попрёт на танк будучи вооруженным лишь совковой лопатой?

- Если эту лопатку, да в смотровое отверстие танка удачно запустить, то можно вывести из строя водителя - уже пол дела. А дальше - по обстоятельствам! - парировал его выпад Сашка.

- Это точно! - улыбнулся Кирилл. Он внимательно осмотрелся по сторонам. Ничего и никого подозрительного. Все те же сумерки и равнина. Слоны стояли без движения, словно спали стоя. Кстати, а как спят слоны? Кирилл предполагал что именно так и спят - стоя, но точно утверждать не мог. Да и спорить с ним явно никто не собирался. Вопрос оставался открытым.

Но еще один, более важный, вопрос мучил Кирилла - Как открыть двери ангара? Он видел розовую и прозрачную стену, но нигде не было ни намека на дверь, в форме арки, которой воспользовались охранники чтобы зайти внутрь. Как открыть то чего он не видел и к чему нельзя прикасаться, рискуя быть в очередной раз объятым пламенем боли?

Его размышления потревожил голос старика.

- Не трать время понапрасну, оставь нас и займись тем что хотел сделать первоначально!

Почему то эти слова заставили Кирилла улыбнутся. Он представил как раненый солдат, которого он вытаскивал с поля боя, лежит у него на спине и стонет: "Брось меня, Кирилл! Иди дальше, бей врага!". "Буду бить, буду, только вместе с тобой, так что уж потерпи браток!" - отвечал Кирилл солдату.

- Что ты сказал? Кого бить то будем? - Сашка улыбался по ту сторону ангара.

- Да так... Врагов всяких, - засмущался Кирилл, поняв что последнюю свою фразу сказал вслух.

Было очевидно, что Сулейман знал как войти в ангар, но шансов на сотрудничество с его стороны было так мало, что спрашивать об этом было бы тратой драгоценного времени. То что времени у Кирилла мало, он и так чувствовал. Навряд ли только два охранника патрулируют Переходную зону. Вероятно их намного больше, и таких ангаров тоже наверное несколько. Не известна была система оповещения об опасности, но если она и существовала, и тем более была запущенна Сулейманом или его дружком, то вскоре их покой будет нарушен. В подтверждение только что сделанных выводов Кирилл увидел, как на горизонте заклубился столп пыли. Он был крошечный, на большом расстоянии от них, но довольно быстро приближался. Кто был причиной беспокойства сумеречной пыли - видно не было. Но видеть детали не было необходимости, так как вероятность встретить случайного путника тут, в нейтральной полосе, гуляющего вдоль Переходной зоны, а не пытающегося пересечь ее, очень мала.

Времени на раздумья уже не было. Надо было уходить сейчас же или попытаться все таки вытащить всех из Ангара. Кирилл разозлился. Он уже хотел последовать совету старика и уйти, но выкинул эту мысль, далеко и категорично. Сама возможность того что он рассматривал ее серьезно, разозлила. Встряхнувшись, как собака стряхивает с себя воду выбравшись из воды, Кирилл целенаправленно направился в сторожку. Там он схватил Сулеймана за грудки, и вытащив наружу, подлетел с ним к тому месту, где должна была быть скрыта дверь. Сулейман уже не злобно, а со страхом смотрел на Кирилла. Он по прежнему не проронил ни слова. Кирилл не был уверен может ли он вообще говорить, опутанный невидимыми веревками. Но все увеличивающийся столп пыли на горизонте не оставлял никаких шансов на познавательную беседу.

- Открой эту дверь! - потребовал Кирилл, пристально смотря Сулейману в глаза. Он видел как они забегали, пытаясь скрыть волнение. Сулейман волновался, а значит он мог открыть дверь даже в таком состоянии. Так что же мешает ему это сделать?

- Можешь ведь открыть. Я же вижу это!!! Тебе помочь решиться? - спросил Кирилл, приподнял и неожиданно бросил его прямо на стену, туда где должна была быть дверь. Сулейман все так же молча, пролетел сквозь нее, без видимого ущерба для своего "полупрозрачного здоровья". На том месте где он только что пролетел была отчетливо видна арка, в отличие от всей стены, без розовых тонов. Ближе к ней стояли старик и Сашка, они первыми рискнули и бросились в эту арку. Боль на этот раз где то спала, не заинтересовавшаяся этими двумя отчаянными духам. Видя что путь открыт, оставшиеся духи стали вылетать сквозь небольшую арку, как пчелы из улья. Они тут же взмывали вверх и улетали прочь, скрываясь в разных направлениях. Кто то поспешил на строну ночи, кто то устремился на строну света.

Кирилл с улыбкой смотрел на происходящее. Он испытал чувство глубоко удовлетворения от только что, интуитивно удавшегося акта спасения. Правда его улыбку стерла с лица всего лишь одна, мрачная, но вероятно очень правдивая фраза, брошенная стариком прямо за его спиной:

- Большинство из них вернутся сюда опять уже через короткое время... очень короткое. - с грустью сказал старик. - И нам надо уходить. Медлить нельзя!

- Нам? - удивился Кирилл

- Мы останемся с тобой, я и Сашка. Потому как лететь нам все равно некуда, а если есть шанс помочь в деле, от исхода которого зависят и наши души, то почему бы не попробовать? Да, пацан?

- Точно! - подмигнул Кириллу Сашка.

- Ну что же, вероятно это будет мне большим подспорьем. Только перед тем как пускаться со мной во все тяжкие, не скажите ли мне как вас звать? Ну тебя то Сашка, правильно? - спросил Кирилл, и увидев утвердительный кивок пацана, продолжил: - А тебя как, старик?

- Да так и зовут все - Старик! А как звали когда то и не припомню уже.

- Что же, так и буду звать!

И они взмыли в серое небо. Кирилл доверил им найти верный путь, чтобы избежать очередного пленения. Они летели вдоль Переходной зоны, оставляя справа от себя сторону света, а с лева - владения Тьмы. Кирилл понял, что они летят в обратную сторону, откуда он сам начал свое путешествие.

- Вот так дела!- присвистнул Кирилл. - Был у меня выбор между тремя направлениями: направо, налево и вперед. Как в сказке. Выбрал я прямое и ошибся. А ведь я совсем забыл, что не в сказке нахожусь, а другом мире, и четвертое направление, назад, даже не принимал в расчет!

Он засмеялся этому факту, покрепче перехватил рукоятку рогатки прихваченной у Сулеймана, и стараясь не отстать, устремился в след за новоиспеченными друзьями!...

... Переходная Зона жила по своим законам. По сути это был отдельный мир, комфортно расположившийся между мирами Света и Тьмы. Здесь все было особенное. Некоторые находили вещи происходящие тут странными, некоторые же открыто побаивались этого места. Но были и такие кому мир этот нравился уже тем, что он был не похожим на все другие. Непохожесть и странность - два магнита притягивающие к себе тех, кто устал от однообразия и желал изменить свое существование. Ведь этот мир действительно менял все: от восприятия реальности до внешнего облика. Те кто оставался тут надолго - становились верными рабами Переходной зоны. Она не отпускала просто так. Она держала душу, застрявшую тут дольше чем того требовала осторожность или здравый смысл, в крепких объятьях мнимой удовлетворенности и эфемерного всемогущества. Переходная зона позволяла почувствовать свою силу всем, почему бы и нет!? Ведь вкусивши запретный плод лишь раз, вожделение его будет сильнее любых других чувств, разрывающих душу. В дополнении к мнимому всесилию Переходная зона окутывала душу невидимым облаком удовлетворенности. Серое, безрадостное, однообразное существование казалось тогда ярким, счастливым и многогранным. Душа, попавшая в эти сети, уже не могла вырваться из плена. Не могла, потому что не хотела. Изменившееся восприятие реальности делало невозможным любые попытки выйти отсюда самостоятельно. А любые внешние вмешательства в ход этого существования, а также любые попытки извне освободить от мнимости окружающей душу, воспринимались крайне отрицательно и встречались в штыки.

Внешний облик тоже претерпевал изменения. Душа становилась со временем все менее прозрачной, как бы заполняясь коричневым светом. Как надкусанное яблоко, оставленное на воздухе, душа "окислялась" Переходной зоной. Она переставала быть прозрачной и свободной, и будучи окрашенной в окисленный коричневый свет, принимала принадлежность к Переходному миру, клялась ему в верности. Как нельзя вернуть яблоку прежний вид, не отрезав почерневшее место ножом, так и нельзя было уже очистить душу, не убрав у нее все что было впитано тут, не вырезав это подчистую ножом настоящей действительности любого из миров.

Об этом знали все. Но знание останавливало не каждого. Кто-то попадал в эту ловушку случайно, кто-то вполне осознанно. Те кто оставались тут надолго, становились "своими". Переходная зона принимала их, позволяя служить себе, преданно и самоотверженно. Что они и делали. Но служили они ни под флагами Тьмы, ни под знаменами Света. Оба эти могущественные силы не интересовали их. Теперь для них существовала только одна повелительница - Переходная зона. И если бы они могли поднимать флаги над своими жилищами, то флаги эти были бы серого цвета. Цвет нейтральности между Тьмой и Светом. Никто, с обоих сторон мира не был для этих духов своими. Как равно и приказы равнодушно проходили мимо их заинтересованности. Но они рьяно отстаивали интересы серости, не позволяя испортить красивый цвет чересчур навязчивыми черными оттенками, и через меру активными светлыми тонами. Всех кто проникал в их, ставший уже родным, мир, старались изловить и отправить назад, откуда они прилетели. Но отправляли назад не всех. Тех кто высказывал и показывал заинтересованность в этом мире оставляли пожить в Переходной зоне. Для этого были специальные резиденции, где вновь прибывших никто не трогал и они были представлены сами себе. У них было много времени на праздное существование. И тратили они его соответственно, бездельничая и наслаждаясь покоем. Постепенно они понимали что становились сильнее, быстрее и их оболочка немного темнела. В этот момент все кто попадал в такие резиденции, уже не могли, и не имели шансов повернуть назад. Желание, быть еще более могущественным, и перевернутое сознание опьяняло всех без исключения. Переходная зона получала очередного солдата, слугу или охранника. И продолжала жить по своим законам.

Только тут силы Света и Тьмы были абсолютно равны. И только тут они не конфликтовали друг с другом, мирно уживаясь в одном пространстве.

Когда в каком-нибудь из двадцати четырех миров солнце уходило за горизонт, уступая место ночи, наступало время короткого, волшебного, зачарованного состояния равновесия. Лишь только последние горизонтальные лучи Солнца, цепляющиеся за каждый камушек, каждую верхушку деревьев, наконец то нехотя скрываются вслед за Солнцем, наступает время Тьмы. Но оно приходит не сразу. Эта пауза и есть Сумерки. Время когда Тьма уже зашла в свой рабочий кабинет, где она намеревалась поработать до утра, а Свет еще не покинул его, спешно собирая бумаги, и делая последние "срочные" звонки. Именно в этот момент, Тьма вежливо ждет, постепенно проходя в глубь кабинета, а Свет осторожно идет к выходу. Затем Тьма садиться за рабочий стол, а Свет открывает дверь и перед тем как покинуть кабинет оборачивается назад. Один взгляд, прощальный, затяжной, и дверь за Светом захлопывается. В мире наступает ночь. А на утро, все повториться, с точностью до наоборот. И вернувшийся Свет опять займет свой кабинет, но какое то время, их власть в этом кабинете будет равной и абсолютно мирной.

В этом и был глубокий смысл Переходной зоны. Равновесие. Стремление создать абсолютное равновесие Света и Тьмы. Конечно же все это с позволения последних. Так что нейтральная зона была вполне легальным миром, хоть и служила сама себе, но это удовлетворяло обе стороны.

Кирилл узнал все это по рассказам Старика. Пока они летели вдоль Переходной зоны, легко оторвавшись от того кто приближался к ангару, Старик ни на минуту не останавливался в своих объяснениях. Он размеренно, не торопясь рассказал Кириллу про Переходную зону все то, что могло ему пригодиться. Теперь Кирилл понял, почему Сулейман был не таким прозрачным как все другие духи и имел невероятную силу. Так же Кирилл догадался, почему охранники были осязаемыми.

- Сулейман и все кто служит Сумеркам осязаемы? - спросил Кирилл, когда Старик замолк и появился шанс вставить свои вопросы - Я ведь его поднимал, дотрагивался до него!

- Да, конечно, это одна из особенностей тех кто служит Сумеркам. Но вот наказание это или награда, я не берусь судить. Возможно это наказание потому что они становятся более уязвимыми. Но с другой стороны это может быть наградой, так как они могут вновь ощущать прикосновения, ездить на чем то, сидеть, стоять, бегать. Иногда этого так не хватает!

- Но знаешь в чем вопрос заковыристый? - Сашка прищурился.

- Нет, не знаю. Просветишь?

- Как ты смог их почувствовать? Вот вопрос так вопрос!

- Не понял! - неуверенно ответил Кирилл. - Они меня могли касаться, а я их, все логично.

Старик улыбнулся на эти слова.

- Сынок, тут логика никогда не проживала. Почти все что случается в Переходной зоне не подается земной логике. Духи, служащие Сумеркам, конечно осязаемы, но не для нас. Никто из обычных духов не сможет причинить им ни малейшего вреда. Для нас они так же тверды как воздух, как и мы сами. Но мы для них вполне осязаемы. Это и есть одна из составляющих их могущества. Навредить могут только они нам, но никак не наоборот.

Теперь Кирилл понял что именно то обстоятельство что он смог ударить Сулеймана, вывело того из себя. Оно стало большим сюрпризом для охранников, вовремя и правильно среагировать на который они не смогли. Не было таких прецедентов ранее, а потому не было и опыта. Именно поэтому Кириллу удалось их победить тогда. Но стоит встретиться с любым из них сейчас, уверенность в благополучном для Кирилла исходе поединка будет так мизерна, что думать об этом не хотелось. Вооруженные знанием и опытом Сулейман и его незнакомый друг становились опаснее в несколько раз.

Они наконец то остановились. Усталость конечно не ощущалась, но вот однообразность открывающегося ландшафта стала уже утомлять. За все время что они летели ничего не изменилось. Абсолютно ничего: ни небо, ни равнина. Все оставалось таким же. Складывалось ощущение что они и не летали только что, а продолжали парить на одном месте.

- Значит я обладаю такими же возможностями как и эти раскрашенные Сумерчане? - продолжил тему затронутую еще в полете Кирилл.

- Вероятно да! - с запалом ответил Сашка.

- Да, скорее всего обладаешь. Вот только цветом отличаешься. - старик задумчиво подхватил мысль Сашки

- Да и ладно, что мне этот цвет!

- Вот и хорошо, что не переживаешь по этому поводу. - Старик улыбнулся.

Он поближе подлетел к Кириллу и уже совершенно серьезно сказал:

- А ты знаешь главное предназначение Переходной зоны?

- Служить переходом между Светом и Тьмой, судя по названию. - неуверенно ответил Кирилл.

- А зачем нужен то этот переход. Не догадываешься?

- Нет, не задумывался еще.

- Главное предназначение Переходной зоны, быть проводником в Миры Света и Тьмы. Здесь вершится правосудие. Тут решаются спорные вопросы. И самое главное, тут решается судьба вновь прибывших духов. Обе стороны доставляют духов, умерших своей смертью, или насильственной, именно сюда, где уже решается их судьба.

- Стой , стой, стой! Ты хочешь сказать... Ну, все что говорят про Чистилище, Божий суд и все прочее, это все правда? Все это существует на самом деле? - изумился Кирилл.

Старик почесал броду.

- Не совсем конечно. Но смысл тот же. Я сам всегда был очень религиозным, и верил в Бога. Я надеялся попасть в рай, так как жил достаточно праведной жизнью. Но проверить оправданность своих ожиданий я смог только когда уже приблизился к вековому возрасту. Когда же я прошел весь этот путь, и считал что уже одной ногой в городе Обретенных, разочарование раздавило меня. Оно как свинцовая плита навалилась мне на прозрачные плечи. Оно так крепко придавило меня, что я до сих пор ощущаю его тяжесть. Я не попал в Город Обретенных. Меня отправили в Город Покинутых Душ. Я не понимал, я требовал объяснить что происходит, и мне конечно же объяснили. Этак картинка до сих пор стоит у меня перед глазами. - Старик казалось сейчас заплачет, голос его задрожал от вновь переживаемых ощущений - Я увидел все не как в фильме, никто не крутил передо мной кадры из жизни. Все было страшнее, я был там, в реальной жизни, и видел все со стороны. Я видел как девушка, с красивым, но заплаканным лицом, сдергивает с себя платок. Русые, вьющиеся, длинные волосы падают ей на грудь. Она медленно взбирается на ящики, сложенные один на другой, и встает на верхний из них. И только в этот момент я понимаю что она собирается сделать. На уровне ее головы петля. Она продевает голову в нее и... В этот момент я оказался опять перед теми кто указал мне на дверь в город Покинутых душ.

Старик замолчал на несколько минут, переживая все с новой силой. Кирилл и Сашка тоже ушли в себя.

- Вы представляете, я старался жить как можно более правдивее по отношению к себе и другим. Я не был праведником, но резонно полагал что достоин жить в Светлом мире, так как никому не сделал плохо. А оказывается, из-за меня погибла девушка. Я ее бросил. Был молодой, вскружил ей голову, приехав на лето к тетушке в одну из французских деревушек под названием Вийе-о-Терт, а потом уехал в Париж. Затем революция, взятие Бастилии, новая жизнь, новые надежды, новые девушки... Я никогда больше не был в той деревушке, и никогда не слышал ничего про Софи. Это имя я никогда не смогу забыть. Я так и не женился. У меня нет детей, хотя женщин было за жизнь столько что боюсь начинать считать, все равно собьюсь. Но воистину, я вспоминал всю жизнь только одну. Ту девушку что бросил в деревушке, мою Софи. Но сил приехать к ней и попросить прощения у меня не было. Я любил только ее, но только ее одну боялся встретить на улице. А оказалось, она повесилась, буквально через месяц мучительной боли, с которой прожила все эти дни. И я точно понял, хоть я этого и не видел, что вместе с ней погибла еще одна жизнь, моего не рожденного ребенка.

Тишина опять обрушилась на них. Кирилл не знал что сказать да и не был уверен стоило ли вообще это делать. Сашка вероятно уже знал эту историю. Он держался поспокойнее. Но видно было что переживает он вместе со Стариком, так же сильно.

- Когда я узнал об этом я больше не сопротивлялся. Я обязан был полететь в Город Покинутых Душ. Я никогда бы не замолил этого греха, не осознанного, но от этого не ставшего меньше. Я пошел бы туда даже сам. Я бы не смог жить спокойно, жить после жизни в РАЮ, оставаясь при этом виновником такой трагедии. А дальше... А дальше я познакомился с Сашкой. Он был и остается для меня огромной поддержкой.

- Прости, Старик, но почему ты сейчас тут?

- Все просто, я решил помочь Сашке и может быть немного загладить свою вину. В отличие от меня, его пригнали в Город Покинутых Душ насильно...

Сашка подхватил рассказ Старика так как теперь уже мог и сам рассказать про себя.

- А у меня все просто и коротко. Я не жил сто лет, как Старик, мне ведь только 14 было когда я разбился. По глупому, на мотоцикле катался, и в дерево врезался. Мне отец его только два дня как купил. Новый, блестящий, красный мотоцикл. Все пацаны во дворе мне завидовали. Ну и конечно каждая девчонка хотело со мной подружиться, чтобы я ее покатал. Но я больше любил выехать за город и дать по газам! Вот где скорость и драйв, ведь я так балдел от скорости. Но... Во второй день обладания своим сокровищем, когда я мчался по трассе с бешенной скоростью, мне на встречу выскочила черная машина, марку я не заметил, похожая на Волгу. Я среагировал молниеносно, вывернув руль. Но избежав лобового столкновения, я не смог увернутся от дерева, росшее на обочине. Меня выкинуло по инерции далеко в перед. Я упал, прокатившись по земле еще несколько метров, но не потерял сознания. Я видел как Волга, а в тот момент я уже точно мог определить марку машины, сдает задним ходом прямо на меня. Я откатился в сторону. И тут... Тут я увидел себя. Я лежал на обочине, из головы сочилась кровь, правая рука неестественно выгнута, а левая скрывалась под телом. Я видел все происходящее как в фильме, кадр за кадром, как Волга наезжает на меня. Медленно, как будто осторожничая, она переехала меня сначала задними колесами, потом передними. Как во сне, как в страшном фильме. А затем... Из машины вышли двое, и подняв меня, одели на меня наручники. Я не мог двигаться и думать. Я был обездвижен и обескуражен. Хотелось плакать, орать, рыдать , ругаться. Хотелось сделать хоть что то. Но я не мог. Я вырубился. А через некоторое время очнулся в городе Тьмы. То что со мной там было - другая история. Но вскоре я встретился со Стариком, и мне стало не так одиноко и страшно. Я решил сбежать и попасть в город Обретенных, к своей маме. Она умерла за год до трагедии со мной. Она была на столько светлым человеком, - Сашка вздохнул и перехватил спертое дыхание, - что я и не сомневался что она на стороне Света. Я сбежал, а Старик последовал за мной. Вот так мы и попали сюда, в мир Сумерек, но были схвачены при первой же попытке, пройти на сторону Света.

Две истории, короткие но яркие. Они были просто историями для других, и целой жизнью для самих рассказчиков. Кирилл долго молчал, не решаясь потревожить тишину, но все же решил разогнать тяжелые мысли его друзей:

- Так значит, Бог есть?

- Сынок, этот вопрос все еще остается на совести каждого!

- В смысле?

- А в том смысле, что в этих мирах ты не найдешь ответа на свой вопрос. Это не рай и не ад, не их аналоги, это совсем другое. Похожее, но другое. Если ты верил в Бога, ты будешь продолжать верить в него и тут, как продолжаю верить в него я! Ведь вдумайся, просто на минутку открой свой разум шире чем казалось бы возможно, и ты поймешь то, что не понял до сих пор. И тьма и свет, и сумерки и духи этого мира, связаны со всеми другими мирами. И это не небеса и не преисподняя, это просто мир, другой, но живой мир, который живет по своим законам. И ведь кто то его создал. Так почему же не бог?

- Или что то высшее, неподвластное, страшное, неосознанное! - вставил и свою теорию, не верующий в бога в силу своего воспитания и младого возраста Сашка. - Кто то над всем этим точно стоит, но кто, или что, узнаем позже. Когда и эту жизнь закончим. Ведь говорят и духи умирают. Они просто однажды исчезают, растворяются.

- Да, Сашка прав. Мы узнаем все это, не стоит торопить время! - Старик впервые за последние пол часа улыбнулся. - Зачем торопить то, чего у нас почти вечность!

Они засмеялись. Звонко, весело, безмятежно. Хоть на эти несколько секунд смеха все проблемы были забыты...

... Испуганный тем что Алена села в кресло с явным намерением отправиться в Междомирье, Михаил Петрович отчаянно крикнул:

- Не делай этого! Это опасно! Тебя ищут, и там могут найти быстрее. К тому же отыскать там Кирилла - почти невозможно!!!

Он понимал что не остановит ее. Достаточно было просто увидеть ее взгляд, полный уверенности и решимости. Это же подтвердили слова, коротко брошенные Аленой.

- Не для меня...

Она сказала это спокойно, без пафоса, без излишней самоуверенности. Алена точно знала что найдет Кирилла. Или чувствовала это. В любом случае она исчезла из этого мира, попав туда где ей сейчас находиться очень опасно, в Междомирье.

Как только Алена исчезла Фред остро почувствовал как силы его друга испаряются, как вода, которую разогревают своими горячим языками пламенем отчаяние и безысходность. Он подлетел ближе к Михаилу Петровичу.

- Миша, нам сейчас нельзя отчаиваться. Мы должны по прежнему верить в удачу. Без нее все что мы задумали бесполезно, как бы сильны ни были Кирилл и Алена.

- Да, - ответил задумчиво и очень грустно Михаил Петрович, - но только как бы не потерять веру?

- Миша, не мне тебе говорить о простых истинах, но вспомни свои путешествия, многочисленные опасные повороты судьбы. Ты преодолевал все, и опасные пороги, и зыбучие пески, и коварные трещины во льду. Вспомни, Миша, что было вырезаны на надгробном кресте, который поставили в Антарктиде на вершине "Обсервер Хилл" в память английского полярного путешественника Роберта Скотта! Ты ведь жил этими строками всю свою жизнь! - голос Фреда становился все звонче и настойчивее, словно пытаясь разбудить дремавшие глубоко в внутри друга, давно забытые чувства.

Михаил Петрович встрепенулся. Слова Фреда действительно задели его и вывели из состояния безнадежности, в которое он погружался как в топкую болотную жижу.

- Ты прав Фред, дружище! Я ведь действительно прожил все свои земные годы с этим девизом. "Бороться и искать, найти и не сдаваться!". Мы будем бороться!

И они закружились в едином вихре, выплескивая все радость наружу и поддерживая этим решимость продолжать борьбу.

Когда их радость утихла, они смогли оценить обстановку более трезво. Первое что "бросилось в глаза" их душам это отсутствие Стива. Его не было в комнате, и наверное уже давно. Ни Фред ни Михаил Петрович не могли сказать в какой именно момент он исчез. Скорее всего одновременно с исчезновением Алены. Куда девался Стив было не понятно. Если он отправился за Аленой в Междомирье, с целю отыскать там ее, то это было практически невозможно. Так уж устроен тот мир, нельзя там находиться парами. Каждый в своем, отдельном кусочке темноты. На худой конец опытные духи могут найди другого голосом, сказать ему что то, прошептать, но никак не находиться рядом. Поэтому затея Алены на первый взгляд тоже казалась бесперспективной. Но это только на первый взгляд. С ней произошло столько интересного в Междомирье, что казалось они подружились, темнота и Алена. А если так, то подруги помогут друг другу. Но Стив найти Алену там бы не смог в любом случае - она ведь человек!!! Стив - опытный дух, уже старожила, Хранитель Книги Судьбы - ему ли об этом не знать.

Между тем Стива нигде не было. Друзья решили не покидать этот дом, так как Алена вернется именно сюда. Она должна вернутся сюда. Они оба надеялись, что она сможет вернуться. И Стива, куда бы он не пропал, они тоже будут ждать тут.

Исчезновение Стива было загадкой. Таинственной и тревожной. Но они не чувствовали его поблизости. Словно и не было его вовсе.

- Не случилась ли с ним беда? - съеживаясь от предчувствия прошептал Фред, располагаясь над диваном, чтобы немного повисеть без движения, и провести томительное время ожидания в праздном разговоре со своим другом, как в старые добрые времена.

- Будем надеяться что с ним все будет в порядке, - ответил Михаил Петрович, одновременно с этим тоже отыскав уютный уголок между торшером и креслом.

Они вели неспешную беседу, вспоминая самые яркие моменты своей жизни. Так как они оба были при жизни путешественниками, этот разговор мог быть столь же долгим как прожитые годы.

В неспешном времяпрепровождении они не заметили как наступила ночь. Окна были закрыты и плотно занавешены, поэтому в комнате стало совершенно темно. Это конечно не мешало друзьям. Они по сути даже не заметили перемены времени суток и освещения.

- ...И вот я увидел его своими глазами! - увлеченно рассказывал свою историю Фред. - Черная шерсть, клыки, светящиеся глаза. Картинка что надо! Честно сказать, струхнул не по детски. Хотел деру дать, но вовремя вспомнил что...

Фред остановился но полуслове. Что то было не так. Михаил Петрович почувствовал это тоже. Они поднялись к потолку готовые в любой момент покинуть это место. Тишина была мертвой. Ни одного звука не доносилось с улицы, и тут, в комнате, стояло могильное безмолвие. Они прислушивались к своим ощущениям, но не могли понять что же так всполошило их души. Дрожь пробегала внутри них, похожая на признаки страха. Но источника страха не было, и это сбивало с толка.

Они парили под потолком несколько длинных, напряженных минут. Ничего не происходило. Фред первым выдохнул, снимая с себя напряжение и начал спускаться на свое место. Вдруг тишину разрушил скрип. Один единственный, короткий, звук старой половицы. И опять все замерло. Через несколько секунд скрип повторился. В этот же момент, друзья как по команде взмыли под потолок с явным намерением покинуть стены этого дома. Но перед самым потолком они вынуждены были резко остановиться. То что они увидели, вернее почувствовали, вместо потолка ужасало. По потолку, как нефтяное пятно в воде, растекалась чернота. Она была чернее чем непроглядная ночь, заполнившая собой всю комнату. За доли секунды потолок был полностью покрыт тяжелой, черной тьмой. Фред метнулся к окну, но окна уже не было. Там где только что было окно, не было абсолютно ничего. Лишь черная яма, бездонная, манящая в свои глубины. Чернота заполнила собой все стены, пол и потолок за считанные секунды. Растерявшись в самом начале, Фред и Михаил Петрович теперь не могли улететь. Они оказались в ловушке. Даже если бы они и хотели пролететь сквозь это "нефтяное пятно", сделать это было бы нереально. Оно не пропускала сквозь себя духов. Лучшие тюремные стены для свободных душ. Но то что чернота являлась не только непроходимой стеной, но и более опасной, непонятной субстанцией, друзья знали точно. Они немного испугано повисли посредине комнаты. Какое то время ничего не происходило. Но вскоре скрип половицы повторился, за ним еще один. Тот кто шел по коридору уже не скрывался. Через секунду в комнату вошел человек. В непроглядной тьме никто бы не смог разглядеть его лица, но для Фреда и Михаила Петровича отсутствие света не являлось преградой для этого. Они увидели лицо того кто вошел и потеряли дар речи. Несколько секунд друзья молча и ошарашено смотрели на вошедшего, а тот в свою очередь рассматривал их. Причем он их видел, это было абсолютно неоспоримо. Еще через какое то время, человек широко улыбнулся.

Михаил Петрович с удивлением, смешанным со страхом, разочарованием, обидой и отчаянием смог все таки заговорить.

- Ты???

В повисшей опять тишине после этого вопроса можно было захлебнуться, такая она была плотная.

- Я!!! - ответил вошедший, улыбнулся и направился в середину комнаты...

... Кирилл, Старик и Сашка продолжали лететь вдоль Переходной зоны. То что окружающая действительность в течении их полета не менялась ни на йоту, уже стало привычным для Кирилла. Он перестал обращать на это внимание. Если в этом Сумеречном мире все одинаково-однообразно, то ожидать увидеть горы, холмы или впадины было бы конечно глупо. Как и материальные радости земной жизни в форме озер, лесов и прочего. И, как понял Кирилл, этот мир стремился к идеальному равновесию. А самое идеальное равновесие в ландшафте - равнина. Горы, холмы, и все что возвышается в нашем мире постоянно разрушается ветром и водой. Два вечных трудяги, со временем превращают все в ровную плоскость. Они стремятся создать себе мир, где ветрам уже ничего не будет мешать носиться по раскрывающимся просторам, а вода из вечно спешащих, суетливых ручейков и горных рек превратится в широкие вальяжные реки, неспешно растекающиеся по равнине. Правда вода будет продолжать подтачивать свое русло и углубляться, но и ветер, видя прыть своей подруги, будет разрушать отвесные берега, стараясь сравнять все под одну плоскость - ровную, идеальную равнину. Переходная зона - как раз такое место. Только с единственным исключением. Казалось, что ветер и вода сделали свое дело и удовлетворенные своим результатом ушли покорять другие миры, стремясь и их превратить в идеальный для сосуществования двух стихий. Тут было пусто, ни ветра, ни воды.

- Старик, так куда мы летим? - задал наконец то Кирилл давно интересовавший его вопрос.

- В Резервацию душ.

- Туда где души живут спокойной жизнью и превращаются в слуг Сумерков? - удивился Кирилл.

- Туда, именно туда. Правда цели у нас другие, нежели стать слугами Переходной зоны.

- Так какие у нас там могут быть цели?

- Она у нас одна - выждать время. Резервация самое спокойное место в Переходном мире. Никто не будет нас искать прямо у себя под носом. Понимаешь? В этом и есть надежда, что мы сможем отдышаться, так сказать, и подумать что делать дальше. Вечно летать тут мы не можем. Когда-нибудь мы нарвемся на Патруль, и уже ничего нас не спасет. Я думаю, ты сам понимаешь, что второй раз провернуть с охранниками такие трюки ты уже не сможешь.

- Да, это точно! - согласился Кирилл.

Вскоре показалась резервация. Многочисленные ангары, домики, сараи, палатки, юрты, были разбросанные на огромной площади. Все они были почти непрозрачными. Это очень удивило Кирилла. Цвет, которым были заполнены стены всех этих построек отличался от их "тюремных". Они были не розовыми, а серыми. Немного светлее чем небо над их головою. Это делало их почти невидимыми издалека. Они сливались с окружающим ландшафтом и выплывали как мираж, лишь тогда, когда до них оставалось метров сто. Кирилл заметил что "построек" было огромное количество. Куда смог дотянуться его взгляд, были видны обитаемые жилища. Разных типов, принадлежащих разным народам и мирам. Были и такие, в которых казалось и жить было невозможно, но неясные тени мелькали и внутри их. Так как стены были не совсем прозрачными, то что происходило внутри каждого дома рассмотреть было нельзя. Ощущение матового стекла, которое часто ставят в туалетных комнатах. Ты можешь видеть размытые очертания, но не можешь увидеть детали.

Они подлетели в двум верстовым столбам, полупрозрачным как и стены, которые служили вероятно обозначением входа. Кирилл улыбнулся. Ощущение было такое, словно он попал в прошлое, и собирался въехать в усадьбу давно разорившегося дворянина, который за неимением денег уже давно забросил свои земли. Выкрашенные чёрно-белыми полосами дорожные столбы, покосившиеся от времени, говорили об этом очень красочно. Охраны не было. Ничего, что удерживало бы тут духов: ни стен, ни охраны. На немой вопрос Кирилла поспешил ответить Старик:

- Я же говорил, все они тут добровольно. Не зачем охранять тех кто не собирается сбегать!

И они влетели на территорию резервации. Их появление было встречено абсолютным равнодушием. Никто даже не обратил на них свое внимание. Много духов парили в праздном безделье, погруженные в свои мысли, или впитывающие силу этого места, грезя о будущем могуществе. Но не было никого, Кирилл не видел таких, кто летал бы парами. Все были обособленны друг от друга, словно они существовали в этом мире в одиночестве.

Только один дух обратил на них свое внимание. Как понял Кирилл, сделал он это не из-за искреннего интереса к незнакомцам, а исключительно по долгу службы. Он подлетел к ним вплотную. Невысокого роста, при жизни, дух. Вероятно японец или китаец, различить было трудно, но то что азиат, из юго-восточной Азии - это точно. Он был одет, в почти непрозрачный костюм, темно серого цвета, что говорило о том, что это уже состоявшийся верный слуга Переходной зоны.

- Агам-с, новенькие! Приветствую вас в Резервации Сумерек! - он сделал неглубокий поклон, держа руки прижатыми по бокам.

Друзья сделали ответный поклон. "Все таки японец!" - почему то пронеслось в мыслях у Кирилла.

- Спасибо! - ответил за всех Старик.

- Откуда вы прибыли, могу я поинтересоваться?

- Город Покинутых душ. - ответил Старик и поспешно добавил - Мы все трое оттуда.

Добавил он это потому, что заметил удивленный взгляд японца брошенный на наручники Кирилла. Видно было, что неоформившаяся во что то конкретное мысль проникла в его голову. Но вероятно сообразительность никогда не был коньком этого духа. Поэтому он тут же потерял интерес к Кириллу. Друзья облегченно вздохнули.

- Что же, отлично! Позвольте, я покажу вам ваш новый дом. Вы желаете жить вместе в одном месте или в разных?

- В одном, если можно - ответил Старик.

- Отлично, от этого мы все только выиграем! А то мы не успеваем строить новые дома. Духов становиться все больше и больше.

Японец показал им дом, ткнув в него пальцем, когда они подлетели к нему, и сославшись на неотложное дело, исчез между многочисленными постройками. Дом оказался довольно таки любопытным. Некое подобие старых русских деревянных срубов. Даже крыльцо перед входом присутствовало. И навес над крыльцом. Наличие таких вещей, как крыльцо, дверь, и даже стол и стулья в доме, удивило Кирилла. Зачем духам вещи, которыми они все равно не могут пользоваться? Он озвучил этот вопрос вслух.

- Не могут и не смогут, это разные слова, не правда ли? То что ты не МОЖЕШЬ сейчас, ты возможно СМОЖЕШЬ в будущем! - Старик улыбался во весь рот довольный тем, что есть возможность объяснить очевидные истины менее опытному молодому человеку.

- Как же я сразу не подумал! Они же становятся осязаемыми. Через какое-то время они смогут открывать двери, сидеть, лежать, ходить? Так?

- Точно!

- А через какое время это происходит?

- У всех по разному. - Старик почесал бороду. - У одних за месяц, у других за год. Есть экземпляры, которые за неделю обретали могущество. Эти духи становились особенными. Они все сейчас занимают тут высокие посты. Их таланты Сумерки используют на полную катушку. Возможно ты еще с ними встретишься!

Они могли видеть то что делается снаружи дома, но только в радиусе не больше нескольких метров. Изображение было матовым и расплывчато-неясным. Но это их волновало мало. Теперь было время остановить свой бег, подумать о планах, и начать все заново!

- Нам повезло что этот вечно спешащий японский распределитель не отмечен печатью интеллекта и сообразительности. Иначе у нас бы вновь начались проблемы. - Старик смотрел в окно, на протекающую там жизнь и делился мыслями с друзьями. - Твои наручники, Кирилл, получше любой рекламы. Ты в представлении не нуждаешься. Поэтому на улицу не выходи. Если проблемы нам не нужны, лучше переждать время тут, в домике.

- Согласен, - Кирилл подлетел к Старику и тоже кинул взгляд в окно. - Как мне попасть в город Покинутых Душ?

Вопрос заданный как бы между делом, с почти отсутствующим выражением, был очень важным. Старик понимал что Кирилл нарочито придал вопросу безразличные нотки, этим он успокаивал самого себя и своих новых попутчиков. Но серьезность вопроса от этого никем конечно же не умалялась.

- Понимаешь в чем дело! Попасть в город Покинутых душ без специального разрешения ты не сможешь. Более того, ты его даже найти будешь не в силах. Так устроен этот мир, пока тебе печать не поставят, так сказать не отметят, вход в оба города, и Света и Тьмы, для тебя заказан. А уже с этой печатью, город найдет тебя сам. Но только тот, в который ты разрешение получишь. Другой будет под великим запретом, под тем самым который мы пытаемся нарушить, но еще не было ни одного кому бы это удалось. Как говориться, если у тебя прописка Города Покинутых Душ, не видать тебя Города Обретенных. Причем, даже побывать на экскурсии - не судьба. Но кто знает, может мы все таки сможем стать приятным исключением.

Старик вздохнул. Он понимал что шанс на это один из многих миллионов. Но надежда, подхватывает обычно даже такой мизерный шанс. К тому же когда впереди вагон времени, неопределенный по объему, но очень большой, то можно и потратить его на игру с судьбой.

- Я не очень то понял о какой печати идет речь. Но, в любом случае, скажите мне где ее достать? Мне кажется я уже тут так долго, а еще ничего не сделал толкового.

- Кирилл, не гони лошадей! Ты уже сделал побольше, чем некоторые духи смогли бы за вечность сделать. Хотя бы напомнить тебе о тех духах, которых ты вытащил из Отстойника. Вспомнил? А поверженные охранники? Поверь мне, прожженному духу, тут такие вещи отродясь не видывались. Так что говорить что ты ничего не сделал - не совсем правильно!

- Да, возможно. Но к цели меня это не приближает, а наоборот, лишь отдаляет.

- Нет, и опять не соглашусь с тобой! - Старик оторвался от окна. - Все что происходит с тобой тут приближает к цели, и делает тебя сильнее, потому что ты набираешься опыта и знаний. Быстро добежать до цели и задохнувшись упасть на финише, далеко не самый желанный вариант. Однако бежать немного помедленнее, осматриваясь, сберегая дыхание, и добравшись наконец до финишной черты, оставаться все еще с силой, это и есть твоя цель!

Кирилл в очередной раз подивился мудрости Старика. Он ведь прав, абсолютно и непререкаемо! Если бы всего этого не произошло, он бы сейчас до сих пор мотался по стороне Тьмы в безуспешных попытках найти город Покинутых душ. И вероятно, не смог бы этого сделать. А встретив Старика и Сашку, знает теперь многое, и еще узнает немало, что обязательно поможет в его главной цели - победить Хранителя Душ.

- Ты прав Старик, извини что тороплюсь. Просто в моем мире остались друзья, кто возлагает на меня большие надежды. И они все остаются и будут оставаться в опасности пока Хранитель Душ имеет силу.

- Я знаю это! И не только твои друзья, но и все духи. Мы не знаем что задумал Хранитель Душ, но что то происходит. Даже в нейтральном Переходном мире неспокойно. Ощущение, что Хранитель смог проникнуть и сюда, у всех сильное, но это ничем не проявляется. Хотя скорее всего нет! Я уже говорил, что Сумерки - не подчиняются никому. Будем надеяться что так оно и есть. - и старик замолчал, задумчиво уставившись в окно.

Кирилл подлетел к молчавшему всё это время Сашке. Он парил над стулом, пытаясь принять вид сидящего человека, сложив при этом ногу на ногу. Это у него почти получилось. Только вот сесть ему конечно же было не возможно, по банальной причине отсутствия "мягкого" места которым пользуются для этих целей. Поэтому он парил над стулом, просто имитируя этот процесс.

Подлетев ко второму стулу Кирилл сделал тоже самое, попытался сделать вид что сидит на нем, но у него не вышло. Он не смог сымитировать это, просто потому, что реально уселся на стул. Кирилл ощущал его твердость. Ощущение было таким необычным и неожиданным, что он подпрыгнул на стуле к потолку и тот час ударился об него головой! Вторично получив заряд удивления Кирилл немного успокоился.

- Вот это да! Ты ведь можешь все ощущать!!! - воскликнул Сашка.

- Да, - подхватил Старик, - а мы и забыли, что ты смог бороться с охранниками только потому, что каким то непонятным образом был награжден этой способностью!!!

Кирилл спустился к стулу и с лёту, уверенно плюхнулся на него уже без колебаний. Ощущения были те же, что он мог бы получить, сев на стул в своем родном теле.

- Ну ладно, хорош баловаться!

Старик сказал это с улыбкой. Было очевидно, что даже получив свободу, вырвавшись из оболочки стесняющую душу, моменты ностальгии посещают даже его. Вероятно каждый дух хотел бы вновь, хоть иногда почувствовать тело. Это желание особенно сильно первое время, так сказать первые лет сто. А потом мысли об осязании, смешанные с привычкой делать это, исчезают безвозвратно. Не думать о теле в первое время довольно трудно, так же как и бросить курить. Сашка еще довольно молодой дух. И мысль об осязании, конечно посещают его. Именно поэтому он пытался представить что сидит и с восхищением и завистью смотрел на Кирилла, который почему то мог это делать. Старик же был уже не таким молодым духом, и желание эти давно уже переборол.

- Некогда нам отсиживать места непристойные! - улыбался Старик.

Но он тоже подлетел к третьему стулу и занял на нем такую же позицию что и Сашка, имитируя беззаботное времяпрепровождение в положение сидя.

- Кирилл, отбрось все то что ты знал, открой свой разум и попробуй понять все, что я сейчас тебе скажу. Даже не понять, а принять. Понимать будешь уже в течении следующих шагов. Договорились?

- Договорились, - Кирилл откинулся на спинку стула, положив ноги на стол, а руки скрестив у груди и приготовился слушать, - Так что там меня еще страшного и непонятного ожидает?

Он улыбался, еще не все до конца осознав, а сколько ему еще предстояло узнать и понять - даже не догадываясь...

... Алена, вынужденно притворявшаяся китайской девочкой, летела куда то из одного темного места в другое. То что она не понимала куда летит, как раз таки не удивляло ее, потому что видно все равно ничего не было. Но вот сам полет был довольно таки странный. Ведь обычно когда летишь, то ощущаешь движение воздуха, или вернее его сопротивление твоему движению. А тут Алена не чувствовала ничего. Может быть и не летела она никуда? Хотя все что творилось с ней внутри нее же, говорило как раз в подтверждение факта полета. А снаружи... Она ощущала что ее обхватили огромными пальцами и куда то подняли, оторвав от твердой, железной поверхности вагона. Оба этих ощущений она могла различить хорошо. О том что ее крепко чем то обхватили сигнализировал тот факт, что дышать, от сдавливающей грудную клетку хватки, было трудно. А о том, что ее подняли подсказывали ей болтающиеся, как у тряпичной куклы, ноги, которые не ощущали ничего тверже темноты.

Она почему то не боялась. То ли разучилась это делать за последнее время, то ли адреналин стал в крови постоянной составляющей, и выходить из ее тела не собирался. И не просто не выходил, а продолжал успешно работать, подавляя чувство страха. Еще был вариант что она привыкла. Привыкнуть к страху нельзя, но вот к постоянно меняющимся устрашающим вещам, вероятно можно. Когда на тебя наваливаются, одно за другим, невероятные, страшные и непонятные приключения и события, то реагируешь на все уже с познавательной точки зрения. Вот и сейчас ее интересовал ряд вопросов. Например, она хотела знать как высоко она сейчас летит! Ответа заранее не существовало, но знать то от этого меньше не хотелось. Так же она была бы очень признательна если бы ей объяснили куда они направлялись и к чему стоило приготовиться. Но птицы, если это все же были они, вероятно не были расположены к болтовне. Потому летели дружно, бесконфликтно, но в тишине.

Все вопросы Алена оставила при себе. Вернее почти все, за исключением одного. Один она все таки высказала вслух:

- Может хотя бы скажете мне сколько я еще буду тут болтаться? Я поспать успею или нет?

Хотя даже после этого вопроса ничего не изменилось. Алена решила попытаться как то сдвинуть ситуацию с мертвой точки и хоть как то оживить ситуацию, в которую так неожиданно угодила. Она закрыла глаза. Или представила, что закрыла. Расслабившись она подумала об образе Семенова. Но открыв глаза с удивлением и с едва уловимым разочарованием ничего не увидела. Почему то ничего не получилось. Ее фантазия работала исправно, но вот реализовываться объекты ее мыслей на этот раз отказывались категорично.

Она пробовала еще раз и еще, но каждый раз результат был одинаковый - пустота. Почему то она была бессильна что бы то ни было сделать. И поэтому ей оставалось только довериться интуиции, которая твердила, что ничего страшного не происходит, бояться ей незачем. Но еще она шептала, впрочем намного тише, что бояться ей придется чуть позже. Так что пока это позже не настало, тратить невосполнимые запасы нервов было бы расточительством.

Так, убаюканная собственной интуицией, она заснула. Не крепко, а поверхностно, готовая в любой момент проснутся, если что либо изменится.

Сколько дремала Алена сказать не взялся бы никто, тем более она сама. Но сладкое, тягучее состояние дремы было безжалостно разрушено внезапным приземлением. Причем таким же внезапным, как и бесцеремонным. По всей видимости те кто несли ее подумали, что мягкая посадка будет уже перебором в сервисе, в дополнении к дреме. Услуга заканчивалась на транспортировке. В каком состоянии и внешней кондиции будет доставляемый объект ее "транспортное" средство заботило мало. Поэтому она была просто отпущена. Пальцы разжались и она полетела вниз. Вынырнув из сна она начала кричать, но крик оборвался уже на первых трех буквах А в однообразном ряде "А-а-а!!!!". Вместо запланированного длинного, протяжного, отчаянного крика, ее крик получился каким то комическим. Ко всему прочему к нему было добавлено "ШМЯК" в самом конце. Звонкий звук издаваемый любым телом, которое упало в лужу жидкой грязи! Так что ее короткое соло было непередаваемо запоминающимся.

Никаких ощущаемых последствий от падения для тела и организма в целом Алена не обнаружила. Она понимала что вляпалась. Причем вероятно и в прямом и в переносном смысле, так как сидела в какой то гущи. Причем, не просто густой как кисель, а еще и вязкой как клейстер, прилипающей к рукам, волосам, и всему телу целиком. Алену накрыло ощущение, что это масса живая. Она как будто втягивала ее в себя. Инстинкт самосохранения, которому в последнюю неделю не давали толком заснуть, в очередной раз вынужден был проснуться. Отчаянно махая руками Алена пыталась выбраться из этой массы. Но ноги уже не могли сопротивляться, увязнув по самые бедра. И чем больше она пыталась вырваться тем быстрее уходила в эту массу. Эффект болотной трясины. Вскоре непонятная субстанция нагло обхватила грудь Алены. Только сейчас она поняла, что сопротивляясь, лишь ускоряет финал. Замерев Алена прислушалась к тому что происходит. Тишина. Все такая же как и прежде тишина и темнота. Она больше не проваливалась. Её больше не всасывало. Но сколько она может торчать тут, в виде бюста себе самой, Алена не знала и даже боялась себя спрашивать. Стоило пошевелиться, и масса отвоевывала себе пару лишних Алениных сантиметров, втягивая ее в себя. Так бы и стояла она тут, упрямо сопротивляясь "клейстеру", но в ее борьбу с опасностью вмешались третьи силы в "лице" тех кто доставил ее сюда. Если у них и был контракт на поставку Алёны этому гиблому месту, то вероятно там прописывалось условие, что "объект" будет поглощен массой в любом случае и в течении первых пяти минут после осуществления самого факта доставки. Вероятно пять минут истекло, и неведомой, да и невидимой птице, пришлось подсуетиться. Алена почувствовала над собой огромную тень птицы и ее палец над головой буквально за секунду до того, как полностью погрузилась в эту трясину. Что то смахивающее на палец, еще недавно державший ее в объятьях, легкими щелчком буквально вбил Алену внутрь клейкой массы. Стало очень обидно. Было ощущение что ее предали. Но это ощущение длилось лишь доли секунды, за которыми наступило уже становившееся обычным забвение...

... Стив стоял посредине комнаты и поочередно поворачивал голову то на Михаила Петровича, то на Фреда. Улыбка, неискренняя, отдающая фальшью, была как будто нарисована на его лице. От нее веяло холодом. Задумчивый взор его глаз, не сочетался с потухшим, стеклянным блеском и холодом в их глубине. Казалось глаза жили своей жизнью, а улыбка своей. Причем и глаза и улыбка были лишь частью имиджа.

- Это действительно ты? - еще раз переспросил Михаил Петрович, не скрывая удивления.

- Я, не признали разве? - он улыбнулся еще шире. - Или изменился чуток? Ах да, ну конечно же! Как же я сразу то не подумал! Конечно изменился, двадцать лет все же прошло!

Он нарочито поправил свой темно-серый костюм, стряхнул пылинку с плеча, и дотронулся до галстука, словно удостоверяясь на месте ли он. Сделал это Стив специально, чтобы друзья убедились, что он не был плодом их воображения. Перед ними стоял мужчина, сорока лет, одетый в безупречно подогнанный костюм. Атласная белая рубашка, галстук перетянутый золотым зажимом и черные, лакированные туфли. Из под рукава пиджака виднелась рубашка с золотыми запонками. Дорогой внешний вид, с иголочки, впечатлял. Но больше впечатляло то, что это был пусть повзрослевший и возмужавший, но Стив, собственной персоной. Живой, в своей выросшей оболочке. Это абсолютно сбивало с толку.

- Как вам мой вид? Впечатляет? - он повернулся медленно вокруг своей оси. И не дождавшись реакции ответил за них: - Конечно впечатляет!

- Что происходит Стив? Почему ты в своей живой и выросшей оболочке? Как...

- Ноу, ноу, ноу! Не гоните лошадей, Михаил Петрович. Я конечно понимаю что вопросов у вас сейчас целый рой. Но не надо выпускать его весь на меня. Потерпите, думаю все узнаете, постепенно!

Он отошел к креслу и сел в него. Удобно устроившись, и закинув ногу на ногу, Стив еще раз кинул взгляд на друзей. Фред и Михаил Петрович все еще не могли прийти в себя. Они не понимали что происходит.

- Прошу вас, устраивайтесь поудобнее! - Стив сделал приглашающий жест рукой. - И не надо так напрягаться! Ничего страшного еще не произошло. Конечно для вас уже многое что закончилось с этой минуты, но ведь с другой стороны, так же многое и начинается!

Стив вытащил из внутреннего кармана непочатую пачку сигарет. Медленно, он снял защитную пленку, смял ее, наслаждаясь каждым своим движением и шуршанием целлофана в руке, и отбросил в угол. Затем открыл пачку, медленно извлек фольгу, понюхал ее, и также отбросил в сторону. Щелчком большого пальца по дну пачки он извлек одну сигарету, и воспользовавшись зажигалкой подкурил. Затянувшись,сильно и глубоко, он закатил глаза, запрокинул голову и замер на десять секунд. Затем медленно, казалось еще дольше чем он не дышал, выпустил струйку дыма изо рта в потолок. Поднес сигарету к глазам, удовлетворенно хмыкнул, и опять обратил внимание на друзей.

Фред и Михаил Петрович уже спустились ниже и парили над диваном в ожидании объяснений. Они не могли понять что произошло, но то, что повзрослевший Стив сидел сейчас перед ними в своей оболочке, было неоспоримо. Впрочем, как и необъяснимо.

- Как вы думаете, есть справедливость на свете или нет ее вовсе? - вопрос Стива был неожиданным. В повисшей тишине никто не проронил ни звука. Казалось, что все трое боялись спугнуть это безмолвие.

- Существует, - наконец нарушил это молчание Михаил Петрович, - только боюсь разочаровать тебя, ибо нет одной справедливости. Для каждого она своя.

- Бинго! - Стив еще шире улыбнулся - Вот именно! Справедливость для каждого своя. Вот вы боретесь за свою справедливость, ваши враги за свою. Все ведь зависит от точки зрения, от того с какой стороны смотреть на проблему.

Стив еще раз затянулся сигаретой, выпустил дым из носа и продолжил.

- Я не ищу высшую справедливость, но так уж получилось, что желание найти свою, не покидало меня всю жизнь. Хотя... Я забежал далеко вперед. Чтобы вам было понятнее что от меня ожидать, вы должны узнать меня всего, а для этого, просто внемлите голосу моему, да попытайтесь представить все что я говорю!

"Сорок три года назад на Земле, в одном из миров Света родился мальчик. Казалось бы это был обычный мальчик, светленький, худенький, голосистый. Однако это было не так. Мальчик был рожден для целей более великих, чем влачить горькое земное существование до конца выделенных ему для этого лет. Еще при рождении его душа была отмечена печатью Хранителя Книги Судьбы. Это было ПЕРВОРОЖДЕНИЕ, когда душа впервые рождается с человеком и взрослеет вместе с ним. У всех других душ после этого будет еще ПЕРЕРОЖДЕНИЕ, и не раз. Много позже, и если они достойны этого, то есть по заслугам. Но для душ с такой печатью как у этого мальчика рождение души было единожды, и больше никогда в будущем невозможно. Мальчик был рожден чтобы умереть. Причем дважды и безвозвратно. По достижении 23 лет ему была уготована участь упасть со скалы и разбиться в дребезги. Это падение должно было стать началом новой жизни, в роле Хранителя Книги Судьбы. Когда-нибудь, срок пребывания даже в том мире тоже иссякает, и вместо того, чтобы возрождаться Хранители Книги Судьбы исчезают безвозвратно. И это участь второй смерти, после которой не будет наверное ничего. Эта участь для всех Хранителей, без исключения.

Это не справедливо по своей сути! Почему бы не разрешить перерождаться и Хранителям? Конечно их знания и сила велика, и начинать новую жизнь с этим багажом, очень опасно. Но ведь можно же что то придумать.

Но эти мысли и знание придут к мальчику много позже, только после того как он сорвется со скалы вниз. А пока этого не случилось, он рос. Но рос не как все мальчики. С 6 лет, когда душа достигала самостоятельности и могла уже жить отдельно от тела, что кстати иногда и случается, с ним начали происходить странные вещи. Он говорил сам собой, он менял голоса и привычки, писал то левой то правой рукой. Эти странности настораживали родителей, и вскоре, после очередного приступа, когда мальчик пытался бить самого себя, он был доставлен в Детскую Психиатрическую Больницу. В результате опытов, исследований и прочей научной мути ему был поставлен неутешительный диагноз - раздвоение личности. Он жил жизнью затворника, боясь показаться на белый свет. Его приступы повторялись все чаще и чаще. Он плакал и смеялся, чередуя эти процессы один за другим, с молниеносной сменой настроения. Он говорил сам с собой, и все так же пытался иногда ударить себя, и даже пару раз бился головой об стену. Никто и предположить не мог, что же реально творилось в его голове.

Но вдруг, в 14 лет все изменилось. Мальчик опять стал спокойным. Приступы прекратились, как будто их и не было. Он вернулся в школу, затем закончил колледж. Его свободная американская жизнь с богатыми родителями была достаточно насыщенна. Юноша увлекался всеми опасными видами спорта. И в результате, при восхождении на Эверест в 23 года, он сорвался с уступа и разбился. Он был еще жив когда его доставили в больницу. И продолжал цепляться за жизнь пролежав в коме пол года. Но затем наступил конец.

Хотя нельзя называть концом то что закончилось для одного но кончилось для другого.

Душа мальчика была принята людьми в белом и он попал к Хранителям. Где счастливо провел свои первые 20 лет в должности Хранителя Книги Судьбы. Но самое интересное другое. Пока тело лежало в коме, душа мальчика находилась в Чистилище. Она не имела права покинуть его, пока хрусталик жизни в Доме Покоя излучает, пусть слабый, но свет. И вот однажды он потух, и путь в город Обретенных был для него открыт. Казалось бы все понятно. Но! Через 10 секунд хрусталик опять вспыхнул. Это было удивительно, Комендант Дома Покоя вынужден был сам проверить что случилось. Но все было нормально, душа и тело вместе, хрусталик горит. Он не стал вдаваться в подробности. А на земле в это время, юноша, двадцати трех лет отроду, впервые за пол года открыл глаза. Он продолжил жить своей жизнью. Впрочем он изменился. Стал более замкнутым, перестал рисковать жизнью. Все его таланты были направлены в бизнес, и уже скоро он сал одним из самых богатых в США человеком."

- Что же можно добавить к сказанному? Прошло 20 лет, с момента моей "смерти", но я и теперь все еще жив! - он ухмыльнулся собственным словам. - Я думаю не имеет смысла вам говорить о том, что того мальчика звали не иначе как Стив. То есть он, это я.

Михаил Петрович и Фред переглянулись. История была очень интересная и загадочная. Она немного пролила свет на ситуацию. Возможно менее опытному Кириллу, будь он тут, рассказ повзрослевшего Стива ничего бы особенного не сказал, но умудренному опытом Фреду, который ходил в духах уже почитай шестой десяток, многое стало понятным.

- Значит ты Стив? Но не наш Стив? - рискнул предположить Фред.

- Ну, я бы не стал так утверждать на все 100 процентов. Я ваш, ровно на половину, и то, если захочу!

Его улыбка тотчас же испарилась, глаза оживились. Бледные щеки налились румянцем. Он встряхнул головой, и подняв руку с сигаретой к глазам, уставился на нее непонимающим взглядом. Увидев дымящуюся сигарету Стив резко отшвырнул ее в угол.

Хоть в комнате и стояла полнейшая темнота, Стив однозначно мог ориентироваться ней как днем и видеть все до мелочей. Доказывали это его дальнейшие действия. Он вдруг соскочил с места, поднес ладони к глазам, внимательно их осмотрел, и сложив их в кулак, по детски протер глаза. Он подбежал к зеркалу, и смог увидеть себя в полный рост. Затем Стив подпрыгнул, хлопнул себя по мягкому месту, и естественно, проверил наличие мужского отличительного признака. Теперь Стив сиял как медный надраенный самовар перед приемом дорогих гостей. Он улыбнулся, уже не так натянуто, искренне и только в этот момент заметил друзей.

- Фред, Михаил Петрович, друзья! Что произошло? Я ничего не пойму, почему я в своем теле? - он еще раз оглядел себя в зеркало. - Или это не мое тело, но очень похожее, хоть и повзрослевшее. Я сейчас с ума сойду. Что происходит?

Он почти с истерикой кинулся в сторону дивана где расположились друзья. Ошарашенные внезапной сменой поведения Стива, духи не могли вымолвить ни слова.

- Что происходит? - видно было что Стив напуган и обрадован одновременно.

- Стивушка, это ты? - осторожно спросил Михаил Петрович, первым сумевший взять себя в руки.

- Ну а кто же еще? Я, конечно! - возбужденно ответил Стив.

- Наш Стив? - добавил Фред.

- А есть еще и не ваш? - с саркастическими нотками спросил Стив.

- Будешь смеяться, но вероятно да!

Стив поднял было правую бровь в порыве удивления, но вновь произошла странная трансформация. Вместо очередного уточняющего вопроса, который ожидали друзья Стив сказал жестким холодным голосом:

- Все, хорош! Думаю вам теперь ясно, что происходит? Всем вам троим?

И тут же сменив голос на более теплый и знакомый, быстро и с испугом проговорил:

- Что происходит, кто ты?

Вновь перемена, вновь острый взгляд и тяжелая усмешка спрятанная в уголках рта:

- Я Стив, а вот кто ты такой? Бродяга дух, сбежавший из тела при первой угрозе? Слабак!

И опять в глазах изменения. Теперь в глазах появились готовые вырваться слезы.:

- Я никуда не сбегал! Я умер!!!!!!!!!!

Крик Стива оглушил друзей. Он был полон отчаяния.

Еще минуту ничего не происходило. Стив молча стоял опустив голову и смотрел себе под ноги. Затем он поднял взгляд на друзей. Их Стива больше не было с ними, духи это поняли по одному только взгляду. Стив опять улыбался. Холодно и как то отстраненно. Он вернулся в свое кресло, повторил свой ритуал с сигаретой, и выдохнув дым уже совершенно спокойно сказал:

- Думаю этой демонстрации достаточно, чтобы многое стало ясным?

- Более чем, - тихо ответил Михаил Петрович.

- Я рад! Приятно иметь дело с умными духами.

- Раздвоение личности действительно было реальной проблемой для тебя! Но раздваивалось не сознание. Врачи были тут бессильны, потому что по какому то стечению обстоятельств в одном теле оказались два духа. Невероятно!

- Невероятно??? - процедил сквозь зубы Стив, - Это было ужасно! Вы и представить себе этого не можете!

Он с раздражением вскочил на ноги и стал ходить от одной стены к другой.

- Это был ад! До шести лет мы и не подозревали друг о друге. Неокрепшие души, не подозревающие ничего, просто росли вместе с телом. Но после шестилетия я вдруг понял что не один. Каково это, ощущать, что ты делишь тело с кем то? А, как вы думаете? Ощущать, но не понимать этого. Это как чесаться изнутри. Словно твои органы, кости, мышцы - все это чешется, зудит, ноет. Ты пытаешься добраться до раздраженных участков, но не можешь. Потому что они в тебе, внутри тебя.

С последними словами Стив стукнул кулаком по висевшей на стене картине. От сильного удара картина накренилась, но не упала, удержавшись на своем месте ценой перекошенной рамки.

- Я пытался выгнать наглеца, но он, второй я, и не думал уходить! Он считал это тело своим так же как и я. Мы ругались, часто забывая обо всем, подключая все внешние рецепторы нашего тела. Затем мы понимали что привлекли внимание, и на время затихали, а потом опять, с новой силой. Восемь лет мук и страданий. Вдумайтесь, восемь лет я не находил себе место! И вдруг я понял, что мне надо просто ждать. Я решил уйти в тень, впасть в спячку, позволить незнакомцу управлять телом. И я ушел!

Стив помолчал немного и уже успокоившись вернулся в кресло. Усевшись поудобнее он продолжил:

- Я ушел не физически конечно. Я просто перестал ему мешать, ушел в тень. И тот, второй, неправильный Стив решил что я сдался. А я всего лишь впал в состояние между сном и явью. Я видел, ощущал все что происходило. Все события, любое движение и слово, ничего не оставалось без моего внимания. Но я был только пассажиром, посетителем театра, а не водителем и актером. А потом он сорвался. Он сорвался с этого проклятого утеса, и почти погубил мое тело!!! - последние слова Стив опять выкрикнул, громко и с вызовом, видимо обращаясь не столько с Михаилу Петровичу и Фреду, сколько к другому Стиву, который был сейчас внутри него.

И опять Стив замолчал. На этот раз пауза затянулась. Фред решился спросить:

- И что же произошло потом?

Стив поднял глаза на Фреда.

- Когда он разбил мое тело, пришли люди в белом. И этот трус, ушел вместе с ними, бросив тело подыхать на больничной койке. А я остался! Я был с телом все пол года пока его мозг держался. Я парил рядом с ним, я спал в нем, я не отходил ни на шаг. И однажды, я это очень хорошо почувствовал, я вдруг понял что это конец. Я лишился тела. Мозг перестал посылать импульсы. Все, конец! Но как оказалось, это было только начало. В самый пик отчаяния я получил неожиданную поддержку какого то духа. Он предложил мне сделку, от которой я не смог отказаться. Тело, продолжение жизни, в обмен на мою услугу, которую я должен буду сделать через двадцать лет.

Стив улыбнулся.

- И как вы думаете? Разве я мог отказаться? - он захохотал. Мрачно как то, не совсем так, как смеются здоровые и живые люди, каким-то могильным смехом.

- Ты продал душу "дьяволу"? - по простому спросил Михаил Петрович.

- Да хоть бы ему самому! Мне было без разницы, кто поможет мне! Главное результат! И я его получил как видите. Вместе с жизнью я получил некоторые способности. Например, влиять на людей, читать их мысли, и ряд других приятностей. Я все это использовал в бизнесе, но теперь пришло время оплатить должок.

- И что ты будешь делать? - осторожно поинтересовался Михаил Петрович.

- Еще не знаю, не мне решать. Хозяин придумает сам.

- Хозяин? Так ты простой слуга! - засмеялся Фред, чем вызвал невиданное ими доселе раздражение у Стива. Он вскочил с места и вытянул руку к Фреду. Друг Михаила Петровича захлебнулся собственным смехом. Он вдруг закружился вихрем, с каждой секундой все быстрее и быстрее. Вскоре прежний образ Фреда растаял и принял форму смерча носившегося по комнате. Затем Стив сделал резкое движение кистью, как будто стряхивал ее от воды, и Фред-смерч влепился в черноту, которая окружила всю комнату. Теперь к нему вернулся прежний образ Фреда. Но каждую секунду темнота растворяла его все больше и больше. Фред не кричал, но было видно что страдания захлестнули его. От этой молчаливой боли исходившей от него становилось еще более жутковато!

- Остановись! - крикнул опомнившийся Михаил Петрович. - Хватит!

Стив, который стер улыбку с лица в момент приступа ярости, повернул голову к Михаилу Петровичу. Они смотрели друг на друга несколько секунд. Потом Стив резко отпустил руку, и Фред вынырнул из черноты, в своем прежнем обличье. Он молча парил в середине комнаты, переживая только что произошедшее с ним и не решаясь больше даже подумать о веселье.

- Я же предупреждал, у меня есть кое какие способности влиять на людей. Просто я забыл добавить что и на духов тоже! - он прищурил глаза и медленно подошел вплотную к Фреду. Затем он поднял руку и... схватил его за шею, - Я думаю мне не придется повторять дважды? Или кому то тут по-прежнему смешно???

Он тряс Фреда в руке как беспомощного котенка. Это было невероятно и даже невозможно, чтобы человек мог ощущать духа, бесплотную субстанцию. Но то что происходило было реальностью. Фред не мог коснуться Стива. Он лишь махал руками, ни на секунду не задерживаясь на его теле, а лишь проходя сквозь него. Со стороны Фреда все законы соблюдались. А вот Стив их явно нарушал, непонятным, тревожным способом, который говорил о большой силе внутри этого тела. О большой ТЕМНОЙ СИЛЕ!

- Так что мы будем делать? Продолжать идиотские смешки или наконец то говорить со мной с подобающим уважением?

- От..пус..ти - из последних сил прошептал Фред.

- Значит все таки заговорим с уважением? - повторил вопрос Стив и не дожидаясь ответа отшвырнул Фреда к дивану.

Михаил Петрович тут же подлетел к другу и беспокойно спросил:

- С тобой все в порядке?

- Да, видимо да!

- С ним ПОКА все в порядке! - вмешался Стив. - Надеюсь мы больше не будем отвлекаться на пустяки?

Духи молчали и эта тишина конечно же была согласием. Стив вернулся в кресло.

- Вот интересно, мне позволят хоть одну сигарету до конца докурить? - спросил Стив, глядя на догоравшую сигарету на полу, наверное самого себя, потому что тут же сам и ответил. - Ну, будем надеяться!

Он вытащил третью сигарету и подкурив ее, опять расслабился. В его облике не осталось и следа от прежней агрессии и ярости. Только спокойствие, выдержанность и наслаждение минуткой отдыха. Очень беззаботная и расслабляющая картинка. Если бы не знать этого человека так, как успели узнать его духи.

- Михаил Петрович, вот скажите мне одну вещь, только откровенно. Вы знаете о связи между близнецами и о ее силе?

- Да, это доказанный факт!

- Ну, не все доказано и не все является фактом, но суть того что знают люди правильная - связь и сила между двумя однояйцевыми близнецами существует. Я полагаю мой случай почти ничем не отличается от них, за исключением того что я имею не однояйцевого близнеца, а, как бы это сказать, однохрусталикового!

- Так значит у вас был один хрусталик жизни на двоих? - удивился Михаил Петрович.

- Да вероятно, по другому объяснить трудно.

- Но ведь это невозможно!

- И боги иногда ошибаются! - улыбнулся Стив. - Обычно когда рождается человек, в Доме Покоя появляется и зажигается новый хрусталик, в котором хранится вся информация о человеке. Хрусталик растет вместе с телом, и в нем как в компьютере прописывается все что происходило с человеком. И даже то что должно будет случиться. Главная линия судьбы. Как только новый хрусталик загорается, душа, ждущая своей очереди вселяется в тело. Но как только они попадают в новое тело, все их знание и понимание блокируется. Душа входит в симбиоз с телом, где и должна расти и развиваться вместе с ним до смерти последнего. А потом путь назад и ожидание еще одной попытки прожить жить в человеческом теле.

- Но по какой то случайности в это тело попали две души?

- Да, видимо так оно и было. Ошибка, недочет, разгильдяйство! Но чем бы это не было, результат вы знаете. И ведь не я один! Все, кому ставят диагноз раздвоение личности, мания преследования, то есть почти все душевнобольные люди имеют две души в теле, и от этого страдают, не в силах сделать как я, остаться в стороне какое то время, набираясь силы. Я ведь надеялся что через пару лет я буду достаточно силен чтобы выкинуть второго Стива из тела, и зажить нормальной жизнью. Но все пошло не так, он вышиб себя из тела сам.

- Теперь нам все ясно, Стив, но позволь спросить одну вещь? Зачем ты нам все это рассказываешь?

Стив перестал улыбаться. Он посмотрел на огонек догорающей сигареты и глубоко вздохнул.

- Ответить на этот простой вопрос довольно таки легко. Я хотел, чтобы вы услышали что произошло со мной. Я конечно же не боюсь вашего осуждения, презрения и еще бог весть знает чего. Нет! Мне глубоко плевать на ваши чувства. Но я хочу чтобы все это знал второй Стив, которого вы еще недавно звали своим другом. Он не мог бы узнать об этой истории пока я не сказал ее вслух. Сейчас он знает, и как я понимаю, раздавлен ею! - Стив помолчал еще несколько минут. Никто не рискнул на этот раз прерывать эту паузу. - Так что главная причина, почему я тут изгаляюсь перед вами - наказать этого труса, бросившего тело. Уничтожить его волю, заставить почувствовать то что чувствовал я. Теперь я нашел его. Я искал его очень долго, но теперь он мой. Он будет жить вместе с моей душой, без единого шанса управлять телом. Он будет умолять о том, чтобы я его отпустил, так как все что касается боли, неприятностей, и прочего будет падать на него, а я буду получать только приятные ощущения!

Михаил Петрович и Фред поняли всю серьезность ситуации. Перед ними сидел Проводник, такой же как Алена, но со стороны Тьмы. Он был наделен невиданной силой, намного превосходящей силу Алены. Так по крайней мере показалось с первого взгляда. Алена, в отличие от Стива телесного, не могла дотрагиваться до духов. А даже эта деталь - огромное преимущество. Этот человек имел за спиной покровителя, сильного и хитрого. То что это именно Хранитель Душ помог тогда его телу обрести вторую жизнь, не вызывало никаких сомнений. Хранитель не только помог в этом, но и подарил ему силу, сделал его своим проводником. Но вот зачем? Судя по рассказу Стива в теле, он не сделал пока ничего в оплату этого долга. Не сделал ничего, потому что никто и не просил его оплатить. Ведь когда ему дали второй шанс было конкретно сказано когда время оплаты настанет - через двадцать лет! И время очевидно пришло. Научившийся управлять своей силой Стив-человек уже мог выполнить любое задание. Да и "не оплатить долг" такому кредитору как Хранитель это самоубийство. Так как Стив-человек не выглядел идиотом, а скорее даже наоборот, производил впечатление очень умного человека, он не питал ошибочных иллюзий на этот счет. Платить по счетам - обязанность любого бизнесмена.

Между тем Стив поднялся с кресла, подошел к друзьям, сложил руки за спиной в замок, и стал неторопливо перекатываться с пяток на носки.

- Что же! Первую часть нашего театрального действия я думаю стоит закрыть именно на этой ноте. Надеюсь она вам понравилась! Позвольте приступить ко второй части, и сделать это, пропустив антракт. Уж больно не терпится увидеть финал.

Он развернулся на пятках, быстро и неожиданно. И медленно вышел из комнаты, все так же держа руки за спиной, сложенные в замок. Стив не остановился и не замедлил шаг. Но выходя из комнаты в последний момент резко бросил в сторону:

- Взять их!

Чернота, окружающая их со всех сторон, обрушилась на Михаила Петровича и Фреда. Молчаливая боль, впилась в их сознание. Яркая вспышка ослепила и наступило безразличие...

... Кирилл летел вдоль Переходной зоны. Узкая серая полоса в небе была отличным ориентиром. Достаточно было лишь взглянуть вверх и увидеть что это полоса находится ровно в зените, чтобы понять, что ты как раз где-то в "сердце" Сумерек. Конечно же однообразный серый цвет тоже говорил об этом. Но Кирилл не знал как выглядят ландшафты в Мирах Света и Тьмы. Он ни разу не спросил об этом у новых друзей, так как в этом не было особой необходимости. Кроме того, путешествие в этом сером мире, захлестнуло его с головой, да так, что он забыл и о своем родном мире, не то чтобы думать как выглядят чужие.

Он летел один. Рядом не было мудрого Старика и веселого Сашки. Они остались в Резервации, чтобы выиграть для себя как можно больше времени. Пока их там не искали, они могли не думать об опасности. Хотя, скрытая опасность была и там. Сам Старик это осознавал и не скрывал. Резервация переделывала души, не зависимо от их желания. Достаточно было там присутствовать, что уже говорило о желании. Но так как этот процесс занимает обычно долгое время, они решили остаться там на несколько дней, и после этого не в ущерб себе, покинуть этот мини городок и еще раз попытаться сделать то, что они пытались сделать до этого - преодолеть Переходную зону и уйти в сторону Света.

Кирилл летел один, но он уже не был таким слепым как раньше. События последних часов или дней, в исчисление времени он был абсолютно не уверен, и рассказы Старика сделали его почти бывалым в этом мире. Почти бывалым, потому что даже Старик не знал всего, что тут может произойти и то что он мог рассказать, лишь малая часть знаний необходимых чтобы хорошо ориентироваться тут и не делать разного рода глупостей. Кирилл хорошо понимал, что глупости это как раз по его части. И даже тяжелая ноша в виде привязавшегося к нему образа ГЕРОЯ, ИЗБРАННОГО, не застраховывала его от милых и привычных глупостей.

Он летел в сторону, куда они и летели до этого. Возвращаться в лапы Сулеймана не было в ближайших планах Кирилла, поэтому выбор направления был очевидным. Хотя по словам Старика, само по себе направление тут не имело значения. Гораздо больший вес имеет то, чего ты хочешь, и как ты этого желаешь. Если бы Старик просто искал Резервацию, он никогда бы ее не нашел. Но он этого очень хотел, и имея опыт, ему было не трудно представить что желание отыскать это место, было намного сильнее чем любое другое возможное и невозможное желание. И когда Старик смог это представить резервация не заставила себя ждать. Она сама нашла Старика. Она сама предложила себя, выплыв как мираж из-за горизонта. И это особенность касалось всего в этом мире. Даже того места куда направлялся Кирилл. А направлялся он на Рубежи. И первая его цель была найти Перевалочный Рубеж.

Найти Перевалочный Рубеж дело хлопотное. Особенно для того кто там никогда не бывал. Хотя если ты должен попасть на Перевал, как ласково называли это место духи, то ты его с легкостью найдешь. Вернее не сможешь пропустить. Законы очередности в этом мире соблюдались Сумерками исправно. Каждая душа могла пройти свой путь к городам только по одному маршруту, и никак иначе. Через Переход в Чистилище, а от туда уже по одной из дорог в сторону Света или Тьмы. Любой новый дух, попадая в этот мир, в сопровождении людей в белом доставлялся в Переход. Тут наступали томительные часы ожидания. Затем душа переходила в Чистилище, где ей назначали новое будущее, и ставили печать принадлежности к тому или иному городу. Эта была конечная остановка. Именно отсюда любой дух через много сотен лет может опять начать свой путь в образе новорожденного. И все это было похоже на круговорот воды в природе, который протекает шаг за шагом, одной цепочкой и в одну сторону. Назад пути нет. Если ты попадал в Переход, ты не мог вернуться в мир где находился сейчас Кирилл, а из Чистилища существовала только одна дорога - в города, но никогда обратно - в Переход. Мир тут был так интересно устроен, что он сам определял потребность той или иной души в соответствующем Рубеже. Если ты находился в Переходе, мир этот, в нужное время откроет перед тобой дорогу именно в Чистилище, и никогда - назад. Это было правило, никогда не нарушаемое. Но это если тебя сюда доставили люди в белом. То есть если все вышеописанное идет своим, естественным путем. А что делать если ты пришел сам? Никто не знал ответа на этот вопрос, потому что никто не приходил в этот мир без сопровождения. Но это лишь БЫЛО невозможно. Кирилл создал первый прецедент. Вероятно, все когда-нибудь случается впервые, но что теперь будет и как ему пройти весь этот путь, не знал никто. Как всегда Кириллу придется раскапывать заваленную обломками когда то нерушимых правил истину самому.

Кирилл летел вперед и отчаянно пытался представить ворота в Переход. Но каждый раз, когда уже казалось что у него получилось, перед взором открывалась Резервация. Он удивлялся, но обходил ее стороной и вновь летел, постоянно думая о Переходе. Но результат был одинаковый, возвращение на исходную точку. Первые несколько раз просто удивляли Кирилла. Потом он начал злиться. Как ребёнок, у которого что-то не получается и он от злости топает ножкой, так и Кирилл готов был топнуть, если бы было чем. Хотя почему бы и нет? Кирилл остановился, встал на землю и топнул ногой. Причем именно топнул. Маленькое облачко пыли, потревоженное резким ударом, лениво поднялось от его ступни и так же степенно отпустилось назад.

- Та что же такое происходит? Как по кругу летаю! - злясь на себя произнес Кирилл.

Он опять взмыл в небо. И в этот момент он что-то почувствовал. Как легкая вибрация внутри него прошлась волною тревога. Тревога смешивалась с соленым вкусом опасности. Кирилл остановился и огляделся. Он видел Резервацию недалеко от себя, но все остальное вокруг дышало спокойствием. Все, что мог увидеть вокруг себя Кирилл было ровным, безмолвным и недвижимым. Чувство тревоги не покидало его, а только усилилось. Что-то произошло или произойдет. Кирилл не мог понять что именно, но то что это знакомое ему чувство, до этого не обманывающее Кирилла, становилось все острее, очень сильно настораживало. Он взлетел еще выше. И только сейчас заметил облако были, на горизонте. Оно приближалось со стороны где находился Отстойник. "Сулейман!" - даже не подумал, а прочувствовал Кирилл. Но увидев приближение своего врага он также отчетливо понял, что от него исходила только слабая тревога, а источник, излучавший опасность, был намного ближе.

Кирилл посмотрел на Резервацию. Деталей, что там творилось, он не видел, так как был далеко. Но уверенность в том что там было неспокойно, только возрастала. Не теряя больше ни секунды Кирилл полетел ко входу в это скопление разнокалиберных домиков. Когда он мог различать детали, чувство опасности было уже практически материальным.

Что-то было не так. Жители резервации было возбуждены. Он все покидали свои дома и собирались на большой круглой площади в центре Резервации. Кирилл бросился искать домик где остались его друзья, и смог найти его довольно быстро, уж очень он был по русскому необычен. Открыв дверь плечом он ввалился внутрь. Домик был пуст. Перевернутые стол и стулья, один из которых был даже сломан, были единственным напоминанием о том, что тут кто-то жил и что-то произошло. Не теряя ни секунды, ощущая опасность физической болью, как от проглоченного лезвия, застрявшего в гортани, он покинул домик и полетел на площадь.

Подлетая к этому месту Кирилл только сейчас понял окончательно, как же много тут жило духов. Некоторые из них были полупрозрачными, как обычные духи. Сразу было видно что они новички. Большинство были уже потемневшими, а встречались и полностью темные, как и Сулейман. Все они сгрудились у центра площади. Так как большинство из них были уже осязаемы, они не смешивались, а стояли плечом к плечу, заглядывали через плечо, если впереди стоящий был уже почти готовым темно серым слугой Сумерек, и сквозь него было трудно что увидеть. Те кто стоял позади взлетали выше, следующий ряд еще выше. Когда Кирилл долетел до площади он увидел впечатляющую картину огромного шара, состоявшего из духов, играющего темно- и светло-серыми цветами. Причем сверху шар был почти прозрачным, изменяя цвет на более темный книзу. Так как уже темные духи не могли летать, наполовину превратившиеся могли, но не высоко, а новички и вовсе еще не утратили эту способность, то разделение на слои получилось само собой. И все это "живое сооружение" гудело как улей. Мысли, шепот, удивление, возмущение, злость - все смешивалось в один сплошной гул.

Кирилл не очень то церемонился с другими духами пробивая себе путь к центру площади. Все возмущенные протесты он просто игнорировал и продолжал свое движение к центру. Когда наконец он смог пробиться в первый ряд, буквально выбив одного из духа в круг и встав на его место, он был ошарашен.

В центре площади стоял огромный столб, служащий для каких то конкретных нужд, о которых Кирилл не знал. Но то что сейчас он использовался не по назначению, Кириллу говорить не надо было, это было видно и так. У столба стоял Старик. Он был без движения, опутанный вероятно теми же веревками, что обездвижили когда то и Кирилла. Этими же путами Старик был привязан к столбу. Глаза его были открыто. Очевидно Старик был при сознании, и еще более очевидно что он пребывал в мучениях. Ему было больно, и Кирилл это почувствовал как никто иной.

Старик, даже терзаемый болью, сразу почувствовал Кирилла. Невидимая связь между ними, позволяла сделать это легко. Он отыскал Кирилла среди толпы молниеносно. И в тот момент, когда Кирилл уже начал движение в центр площади, по направлению к нему, Старик повернул головой, с лева на право и назад. Отчетливый знак означающий "НЕТ" немного смутил Кирилла. Он остановился. Очевидно Старик предупреждал его не выходить в круг, потому что это было опасно. Кирилл и сам это понимал. Он решил посмотреть что будет дальше, готовый вмешаться в любую минуту.

То что он увидел потрясло! Огромный клубок смешанных чувств от разочарования, удивления и непонимания, до открытой, еле сдерживаемой злости. Рядом со Стариком стоял Сашка. Но он не был связан. Его руки были свободными от пут, но держащие что-то отдаленно напоминающее копье. И он стоял на земле. Самое удивительное было то, что он держал это "копье" в своих руках. И только сейчас Кирилл понял то, что бросилось в глаза сразу, но оформилось в мысль только сейчас. Сашка был темно серым, почти непрозрачным!!!

Рядом с ними стояли двое духов-охранников, вооруженных уже знакомыми Кириллу рогатками. Они были очень похожи на Сулеймана, но все же ни один из них им не был.

- Свободные духи Сумерек! - голос Сашки отдавался в каждой частице Кирилла, звонким, хлестким ударом, - Мы смогли сделать с вами большое дело. Мы сумели найти предателя! Духа, для которого Сумерки, лишь ступенька на пути к собственной выгоде и личной корыстной цели. Он презирает Сумерки!

На этот возглас толпа зашумела. Причем по силе исходившего шума было понятно кто тут новичок, а кто недавний, "свежий" дух. Потемневший духи кричали громко, полупрозрачные осторожно помалкивали, а те кто был на середине пути - равнодушно гудели вместе со всеми, просто для порядка.

- Этот дух обманом проник в нашу Резервацию, чтобы разрушить все то что мы строим тут во имя Сумерек!

Толпа опять зашумела, чуть сильнее чем прежде.

- Более того он укрывал и помог сбежать духу, которого ищут за нарушение законов Тьмы, Света и Сумерек. Этот дух, помог опасному преступнику скрыться!

Опять гул неодобрения. На этот раз шумели все, даже новички, которых увлекло всеобщее возбуждение. Эффект толпы, когда ты становишься частью общего чувства, захлестнул всех, кроме Кирилла. Он сопротивлялся этому чувству со всей своей энергией.

- Обычно, самым простым решением в такой ситуации служит заключение духа под стражу. И не просто заключение, а выдворение из Переходной зоны в Город Покинутых Душ. Но у меня есть другая идея, и я выношу ее на всеобщее обозрение. Я предлагаю оставить его тут, и превратить его в одного из нас. В нем скрыто много мудрости и опыта, он может быть нам полезен. Конечно, стать одним из нас можно только по желанию, но я открою вам один секрет. Можно сделать это и против желания!

Толпа взорвалась удивленным гомоном. Было очевидно что этот секрет был неожиданной новостью для всех.

- Единственное небольшое неудобство для того кто будет насильственно становиться одним из нас это боль и страдания. Ему придется мучится все это время чудесного превращения. В то время как мы наслаждаемся каждым мгновением, его участь будет печальна - страдание. - Толпа заревела в экстазе, словно огромная стая волков, почуявшая кровь своей израненной жертвы. - Но мы же не изверги, и у него будет шанс остановить все это, лишь только он примет наш мир, перестанет сопротивляться и сам захочет стать нами!

Толпа взревела, одобряя сказанное Сашкой. Кирилл не мог поверить в то что он видел, ощущал и осознавал. Как могло случиться, что за то короткое время, пока он летал в поисках Перехода, Сашка мог так сильно изменится и стать одним из пособником Сулеймана? Это было невозможно, ведь по словам Старика даже самым способным и самым сильным духам, нужна была как минимум неделя на превращение. И то, если дух этого хочет. Но Сашка, молодой и веселый парень, не собирался принимать присягу Сумеркам. Его ждали свои, неоконченные дела, которые были намного важнее этого непонятного сообщества серого. Что же произошло? Вопрос, остававшийся пока без ответа. Оставалось ясным только одно, если Кирилл оставит Старика тут, его ожидают мучения, которые растянутся на очень долгое время. Он сам увеличит продолжительность своих мучений, потому что навряд ли захочет принять услуги Сумерек в превращении, и будет сопротивляться этому из всех своих сил. А чем сильнее сопротивляешься, тем больнее. Это уже Кирилл понял отчетливо.

Кирилл понимал, что очень мало может сделать сейчас для Старика, в окружение ревущей толпы духов. Он должен выждать время, пока все разойдутся и вытащить его из этого капкана. А до этого времени он сам оставался под угрозой разоблачения. Если Сашка заметит его, проблемы станут еще более острыми и реальными. Еще раз посмотрев на Старика, Кирилл еле заметно кивнул. Никто бы не заметил этого, но не Старик. Он все понял, по одному почти неуловимому движению. Он будет ждать!

Между тем, толпа начала разлетаться. Те кто не мог разлететься, просто расходились! Чтобы не привлекать внимание Кирилл вынужден был тоже покинуть площадь, присоединившись к группе каких то новичков, увлеченно делящихся впечатлениями от увиденного.

Он делал вид что внимательно слушал одного из говоривших, но сам в это время пытался понять что произошло и придумать как освободить Старика. В своих попытках подготовить хотя бы мало-мальски подходящий план спасения, Кирилл и не заметил как ткнулся лицом в стену одного из домов. Само по себе это ничем не примечательное событие не должно было быть замеченным, потому что являлось по сути рядовым. Ну кто не стукался носом об что-нибудь тверже чем воздух задумавшись над чем-то своим?! Так что в обычной ситуации кто-то бы хихикнул, другой засмеялся. Третий даже бровью бы не моргнул. Но в мгновенной тишине обрушившейся на Кирилла стало понятно, что это незначительное событие заметили, и не просто заметили, а выделили из ряда обычных, все!

Кирилл обернулся. Группа новичков смотрела на него с изумлением. В этом изумлении был намешан причудливый коктейль из страха, удивления, благоговения и восхищения. Другие духи, все кто был в радиусе видимости, тоже смотрели на него пристально. В отличие от новичков, долгожители этой резервации не испытывали никаких чувств кроме растерянности. Они все были растерянны, и не знали что им делать, то ли рассыпаться в разные стороны, то ли хватать чужака бьющегося об стены. Кирилл понял это все, почувствовал, словно считывая эту информацию с каждого духа. Он не смог быстро сориентироваться в ситуации. И немая пауза, достойная финала гоголевского Ревизора, была эффектной. Но через чур длинной и однообразной. Потому Кирилл решил уйти со сцены первым, пока его не попросили уйти насильно или, что еще хуже, не уговорили остаться, применив некое усилие для этого.

Еще толком не отдавая себе отчет почему собственно он привлек такое пристальное внимание местных жителей, Кирилл медленно стал подниматься в воздух. Если бы у духов были челюсти, они бы все патетически упали сейчас на грудь своим владельцам, показывая всем своим видом крайнюю степень удивления. Воцарилась такая тишина, что казалось ничего и никого в этом мире не существует. Никто не шевелился и не отрывал взгляда от духа, воспарившего над землей. И только сейчас Кирилл смог понять что же все таки произошло. Ну как он мог об этом забыть! Во-первых Кирилл был полупрозрачным, как и все новички, а следовательно не мог ничего осязать. Однако, вопреки всем правилам, Кирилл стукнулся лбом об стену, хотя и должен был пройти ее насквозь. И тут становилось понятно изумление жителей Резервации. Если это новичок, то почему он расшибает себе лоб об стены? А если это состоявшийся слуга Сумерек, то почему он прозрачен? Вот именно этот, не решаемый с ходу вопрос и ввел всех в состояние прострации. А потом Кирилл добил всех своим воспарением. Этим взлетом он еще больше всех запутал: если это новичок, летать он мог конечно, но не осязать, а если это бывалый, разбивать лбы ему позволено конечно, но только не летать, а лишь ходить по земле! У Кирилла сложилось впечатление, что все жители это электронный мозг компьютера, который вот-вот перегорит от напряжения.

Было еще как минимум два момента делающие его чужаком тут. Они были мелкие, но очень уж заметные: это наручники, светящиеся белесым светом и рогатка, в руке у Кирилла. Наручники говорили о том, что перед жителями Резервации - галлюцинация, потому что ни одна душа с такими наручниками не могла попасть сюда, да и вообще куда бы то ни было, по причине отсутствие воли на какие-нибудь перемещения в пространстве. А рогатка говорила о том что Кирилл на службе у Сумерек, и он - охранник. Что тоже не могло быть правдой, ссылаясь на все вышеперечисленное. Теперь становилось понятным состояние всех духов окружающих Кирилла.

Чтобы не усугублять положение Кирилл решил немедленно исчезнуть из резервации, на какое то время. Он уже начал движение вверх когда почувствовал что его что то держит. Он почувствовал чью-то руку у себя на плече. Уже зная кого он увидит за спиной Кирилл обернулся.

- Ну здравствуй уважаемый! Вот и свиделись! - сказал знакомый голос и что то ударило Кирилла....

... Алена не могла вынырнуть из забвения, оно поглощало ее, как живое существо. Причем все это она понимала, ощущала, но не могла сопротивляться. Забвение... тяжелое и липкое...

... Ослепленные вспышкой, которая последовала после обрушения на них черноты, Стив и Михаил Петрович впали в безразличие, которое убаюкивало их, заставляя забыть все свои помысли. Они плыли по его течению куда то в темноту...

... Кирилл успел подумать, что по какому то странному стечению обстоятельств, его постоянно пытаются лишить сознания, после чего с ним обычно происходили новые странные вещи.

"Оп-я-я-я-ть..." - недовольно протянул Кирилл и вновь нырнул в темную бессознательность...

Часть четвёртая Хранитель

...В помещение было холодно. На самом деле холод тут не ощущался. Может кто и мог бы ощутить его осторожное прикосновение, заставляющее тело вздрагивать и покрываться мурашками, так только тот, кто имеет это самое тело. Похвастаться такой полезной для обнаружения холода вещью как тело, двое стоявших по середине помещения не могли. Не то чтобы права не имели, просто не пристало хвастаться тем что не имеешь, чего лишился по ряду тех или иных причин. Хотя это обстоятельство конечно, мало волновало двух духов, парящих очень низко над полом, буквально касаясь его в боязливом желание пощупать то, до чего дотрагиваться было никоим образом нельзя.

В помещение было действительно холодно, но чтобы понять это иногда нет необходимости физически ощущать что бы то ни было. Достаточно было знать. Это знание было похоже на чувство, которое вы испытываете зимним утром, стоя в теплой квартире, у окна, почти полностью затянутого замысловатыми морозными узорами. Когда вы легким движением руки отодвигаете в сторону небольшую занавеску, протираете окно, прижимаетесь к нему лбом, складываете ладошки лодочкой и подносите их к вискам, чтобы яркий свет уютной, теплой и светлой комнаты не мешал вам увидеть то что делается за окном. И вы видите улицу, метель, потяжелевшие от снега ветки деревьев, неспешно передвигающиеся по скользкой дороге машины и редких, ранних пешеходов. И вы понимаете что там холодно, что там зима, что скоро надо будет выходить в тот, другой мир, где холод будет пытаться проникнуть под каждую складку вашей одежды, играясь с вами, приглашая пошалить. Вы просто знаете это, и мелкая дрожь пробегает по телу. Так и тут, в этом полупустом помещение, стоявшие, вернее паривший духи знали что тут холодно, и все. Доказательства им были не нужны.

Помещение было очень красивым. Правда красота была какой то пугающей и мрачной. Огромный зал, если только так можно выражаться по отношению к чему то безграничному, так как стен у зала не было. Вместо них была пустота, чернеющая неизвестность. Огромные колонны, тринадцатью стражами очерчивали видимый участок зала, образуя собой нечто напоминающее, как по форме так и по размеру, футбольный стадион, или Колизей. Что было за колоннами не знал никто, да и не хотел этого знать. Потому что, кто бы ни оказался в этом зале, все как один ощущали, что там ничего нет. И стоит только шагнуть за колонну, как не станет и тебя самого. Каждая из тринадцати колонн уходила ввысь и терялась в непроглядной тьме. Лишь тусклый свет, лившийся казалось из ниоткуда, освещал этот зал.

На каждой колонне были вырезаны какие то непонятные никому, кроме того кто их сотворил, знаки. Они отдаленно напоминали символы и значки, которыми пользовались древние Египтяне, чтобы сохранить свои знания и передать их потомкам. Но определенно не принадлежали той культуре, потому что находились там, где никто не мог сделать такие физические и материальные вещи. Кто, что, и главное, для чего изобразили эти шедевры дремучей древности, не знал никто. Даже хозяин этого помещения. Он каждый день видел эти знаки, но что означали причудливые картинки и закорючки - даже не мог предположить. Более того, он страстно желал избавится от них, уничтожить, не видеть больше ни этих колонн, ни знаков на них, но к сожалению был бессилен в этом. Все его могущество разбивалось об бессилие сделать что-либо с тем, что создали силы, намного могущественнее чем он сам.

Сейчас хозяин этого зала, сидел на небольшом возвышении в центре зала. Он выглядел как человек, но не был им конечно же. Хотя, наверное, лет этак тысячу назад, им все таки был. Хозяин, сидящий в огромном кресле, не по размеру, во много раз превышающем его габариты и скорее напоминающее царский трон из популярных сказок и мультфильмов, был полупрозрачен. Так же полупрозрачен, как и любой дух, потому что именно им и являлся по сути. Его уродливое лицо, без носа, вместо которого сияла чернеющая пустота и красные глаза - были похожи на плод творения обезумевшего воображения художника, пытающегося создать шедевр злобы. Весь его облик безошибочно выдавал в нем очень темного духа. Впрочем тёмным он был не только, а вернее даже не столько с наружи, как изнутри. Все мысли его были направлены на служение Тьме, верным вассалом которой он сам и являлся. Хотя, и это утверждение наиболее близко к истине, он и сам был поместником служащих только ему, собственных вассалов. Так что служило это существо в основном себе, удачно прикрываясь стремлением к справедливости Тьмы. Имя ему было - Хранитель душ. И служил он (а он именно служил) под покровительством ее величества Тьмы. Правда в последние несколько сотен лет он стал изрядно нарушать кодексы тьмы и забывать про свою покровительницу. Уж неизвестно, что о себе возомнил Хранитель душ, но Тьма уже перестала его волновать. И служил он ей скорее на словах, раз в десятилетие приходя на ковёр и докладывая о проделанной работе. Он конечно осознавал, что вступил на опасный путь, но ничего не мог поделать со своими далеко не безобидными пороками: жаждой власти и неуёмной жадностью. Его характер, нервный, взрывной, можно описать одним словом - мерзопакостный. Хотя именно он и помогал своему хозяину подниматься по служебной лестницы от простого ангела тьмы, до Хранителя душ. За свои несколько тысяч лет (вполне молодой возврат для бесконечности), он успел побывать и стражником врат Тьмы, и чистильщиком, и комендантом Дома Покоя. Путём хитрых интриг он убрал со своего поста неудачливого и не в меру справедливого предшественника, и сам занял его место.

И сейчас он сидел на своем месте и смотрел на двух духов в страхе парящих перед ним. И не просто смотрел, а из последних сил сдерживался чтобы не развеять их по бесконечной темноте, не дав им ни единого шанса возродиться вновь.

- Значит вы утверждаете, что они ушли от вас опять? - голос гремел раскатистым басом, и казалось, отражался от стройных колонн и усиливался эхом, накатывал волной за волною на двух духов, которые уже с трудом сдерживались чтоб не пуститься в бегство. - Да, кстати, не напомните ли мне в который раз вы теряете свою добычу?

Не услышать сарказма в голосе было невозможно. Когда слышишь сарказм от своего друга, ты вероятно его довел, сделав что-то не так, но это просто обида, которая пройдет очень скоро. Когда слышишь его из уст начальника - это почти официальное признание твоей неспособности решать поставленные задачи и, в некоторых случаях, признание несоответствия занимаемой должности. А когда к тому же твой начальник Хранитель Душ, ждать от него отставки было бы глупо и опасно. Увольнение с работы было возможно только в одном направление, за колонны. Туда, где их уже никто никогда не увидит, да и не вспомнит.

- Ну? - рявкнул голос опять, так и не дождавшись быстрого ответа.

- Второй раз, шеф! - быстро ответил один из духов и через секунду неуверенно добавил: - Кажется...

- Кажется ему? Лучше бы тебе казалось что ты Папа Римский, пользы было бы столько же, но по крайней мере не вредил бы особо! - опять взревел голос Хранителя Душ.

- Три раза шеф. Мы потеряли его три раза. - подал уверенный голос второй дух. - Это есть факт не терпящий сомнения!

- Браво, Главный Наблюдатель! Вы действительно оправдываете свое звание. Не правда ли, Второй, и вероятно последний Наблюдатель? - спросил Хранитель у другого духа.

- Вероятно да, но в любом случае шеф, они от нас не уйдут!

Хранитель закрыл глаза рукой, печально покачав головой.

- С какими идиотами приходится работать! - сокрушился он вслух. - Я ведь имел на выбор почти пятьдесят претендентов, по два с каждого мира, а выбрал вас. Как же это случилось то, не пойму?

Вероятно вопрос был риторическим, и отвечать на него не стоило, но Главный Наблюдатель, которого звали просто Первый, любил все расставлять по полочкам. И если он слышал вопрос, то не ответить на него было высшим непорядком.

- Потому что мы были добровольцами, и вероятно показались вам самыми способными!

- Вот, точно подметил, - уже спокойно, без крика ответил Хранитель Душ, - именно ПОКАЗАЛИСЬ. Смотрел бы внимательнее, разве смог бы выбрать такое... недоразумение!

И Хранитель Душ, которого все звали просто Хранитель, указал на двух духов рукой.

Первый уже хотел было вставить очередной уточняющий вопрос, но на этот раз благоразумие победило педантичность. И он промолчал, оставив вопрос о том, почему собственно они были каким то непонятным недоразумением, очень глубоко в себе.

- Как? Вот вы просто скажите мне, как можно было три раза упустить одного и того же человека. Вы ему специально в этом помогали?

- Никак нет, шеф! - заулыбался Второй. - Не помогали. Вернее не мы помогали, а другие духи.

- Ну конечно, - злорадно прошипел Хранитель, - конечно ему помогали, а как вы думали? Будет так легко? Я же предупреждал вас, это особой человек, избранный. И с ним надо было обращаться поосторожнее. Привели бы его сюда сразу, столько бы проблем с меня сняли!

Глаза Хранителя немного потускнели. Они теперь не были такими ярко красными, словно огонек светящийся в них немного убавил свою искрящуюся прыть. Он немного помолчал, задумавшись над чем то своим, затем опять вернулся к расспросу:

- Я ваш отчет о первом провале помню, это вообще феноменально, допустить чтобы у них из под носа выкрали тело, нарушив при этом закон и одурачив тех кто якобы должен этот самый закон защищать! Уму не постижимо! Ваши собачьи гонки по пересеченной местности, лосинные бега с препятствиями, "Зарницы" с охотниками!!! Это все смахивает на бред! А мне нужен был не бред, а всего лишь, запуганный, ничего не понимающий дух одного человека! И где он сейчас по вашему?

Последние слова он опять выкрикнул, да так громко, что Второй от неожиданности, изменил форму на нечто непонятное, чем еще больше разозлил Хранителя:

- И сколько раз повторять, не сметь при мне менять форму!

Исправив свою ошибку и вернувшись в обычный вид человека, Второй смущенно оправдался:

- Виноват, исправлюсь!

- Конечно виноват! Кто бы спорил! - Хранитель опять успокоился, и его загоревшиеся вроде глаза, опять начали гаснуть. - Я помню ваш второй отчет, о проделанной, бесполезной работе, Второй. Напомните-ка мне, как же этому Кириллу, так ведь его зовут, если я не ошибаюсь, так вот, как же ему удалось уйти от вас во второй раз.

- Да мы и сами мало что поняли. Теоретически освободиться в такой ситуации было невозможно. Никто до этого не делал даже слабых попыток. А ему удалось с первого раза! Феноменально!

Голос Второго звучал звонко и воодушевленно.

- Да ты как я вижу восхищаешься его талантами, не правда ли? - медленно спросил Хранитель.

- Никак нет, просто рассказываю как было!

Наступила тишина, не нарушаемая ни единым звуком. Свет, лившийся ни откуда, так как источника этого света видно не было, был тусклым и невеселым. Это не могло поднять настроение ни Хранителю, который уже устал от неудач, преследовавших его в последнее время, ни тем более духам, которые явились на ковер к своему хозяину, заранее зная что идут не на чаепитие, а на разбор полетов.

- Ладно, это все я уже слышал и раньше, наручники при нем?

- Да шеф, мы успели одеть на него наручники Хранителя, и теперь он будет с ними до тех пор пока вы не захотите их снять!

- Хорошо, это безусловно приятная новость. Первый, скажите мне голубчик, а что же все таки помешало вам завершить так искусно спланированную мной последнюю операцию?

Хранитель задал вопрос и уже не слушал Первого, который по своему обыкновению начал обстоятельно объяснять случившееся, раскладывая все по полочкам, сортируя и выверяя каждый факт, в результате чего рассказ его получился долгим и достаточно нудным. Впрочем, он всегда отличался качествами, которые можно было успешно использовать в детских садиках, просто доверив ему рассказать детям сказку своими словами. Навряд ли кто бы из детей смог незаснув дослушать хотя бы до того момента, когда главный герой решается все-таки поднять засиженное место и пойти кого-то выручать, то ли невесту, то ли еще кого.

Пока Первый выстраивал стройную, логическую и главное, снимающую с них ответственность за провал, картину произошедшего, Хранитель задумался о своем неудавшемся плане.

После двух провалов, он решил, продолжать использовать тело Кирилла как приманку, чтобы захлопнуть ловушку за любым, кто бы ни пришел за ним. Ведь все кто помогали избранному, были врагами Хранителя. К тому же он уже знал о девушке-проводнике, которую нашли духи. Этот факт тоже был описан в Книге Судьбы, но Хранитель не придавал ему большого значения. Что может простой проводник? Говорить и видеть духов? Это не должно было стать большим подспорьем для компании духов, намеревающихся подпортить ему жизнь. Но как оказалось он недооценил эту девушку. И теперь она интересовала его даже больше чем Кирилл. С ним то они все равно увидятся, рано или поздно. Так говорилось в Книге Судьбы. В ней, конечно, встреча не описывалась детально, но сам факт ее подтверждался. Хранитель ни на секунду не сомневался, что увидеться они могут только для того, чтобы развеять этого мнимого избранного по просторам Тьмы, и навсегда забыть те неудобства, какие создавало ему наличие этого беспокойного человека-духа. А вот про девушку, в книге Судьбы он не смог прочитать ничего ясного. Лишь туманные описания, еще более завуалированные предупреждения и запутанные предсказания. Ничего конкретного. Ни одного факта, как она сможет повлиять на расстановку сил Света и Тьмы. Это не могло не радовать Хранителя. Темная лошадка в такой опасной игре, может стать хорошим джокером в умелых руках. А то, что у Хранителя руки умелые как ни у кого другого, он конечно не сомневался.

Но то, что произошло в квартире и на крыше, стало сюрпризом не только для Наблюдателей, но и для него самого. Такого поворота он просто не мог ожидать! Сначала Алена уничтожает его Черноту, впустив в комнату свет. Затем ее спасает этот треклятый дух Стив, а затем их обоих спасает Кирилл. Кто бы мог подумать что в нем скрыто столько талантов? Суметь искривить пространство, за доли секунды, даже не предполагав что он может это делать, это было достойно аплодисментов. Даже враг, может быть удостоен оваций, если что-то делает изящно и красиво.

После этого случая он стал смотреть на Кирилла по другому. Это был опасный противник. Не чета ему, конечно, но по своему опасный. И главное его преимущество - в неожиданности. Действия Кирилла, и всплески его силы предсказать невозможно, потому что он не умеет распоряжаться своей энергией правильно и в нужное время. И наверное еще не раскрыл себя полностью. Именно поэтому, он остается загадкой, противником, одетым в безразмерный балахон, и скрывающимся за маской. Вполне вероятно что под несуразной одеждой от любопытных глаз спрятаны стальные мышцы, а за маской, острый ум. Но этого никто не знает, и как подозревал Хранитель, даже Кирилл.

Между тем Первый закончил свое объяснение:

- Все случилось слишком быстро и неожиданно, чтобы можно было правильно среагировать. Мы сделали все что было в наших силах, и это безусловно есть факт...

- Не терпящий сомнения... - подхватил и закончил за Первым его коронную, и часто повторяемую фразу, Хранитель. - Это конечно факт, Первый, но вот я располагаю еще одним фактом, который неприятно меня удивил. Вы понимаете о чем я?

- Нет шеф, даже боюсь предположить...

- Правильно боишься, и главное вовремя. Ну так, как так произошло, что вас "раздели"? Как можно было допустить, чтобы ваши оболочки расплющились об асфальт и превратились в две непонятные лепешки? - голос опять становился раздраженным. Было отчетливо видно, что случившееся очень злит Хранителя, и он сдерживается из последних сил.

- Нас скинули с крыши! - просто ответил Первый.

- Вы что, мешки с мусором, чтобы вот так просто быть скинутыми с 9 этажа? - все-таки взорвался Хранитель. От его рокота, оба духа отлетели к колонне. Еще немного и они могли переступить опасную черту, но гнев Хранителя в последнюю секунду иссяк, что позволило Наблюдателям остаться все-таки на действующей службе еще на неопределенное время.

- Ладно, живите еще, но только попробуйте еще раз сесть в лужу! Я больше ошибок не прощу! - уже совершенно спокойно, даже как то через чур, сказал Хранитель. - Новые оболочки получите там же где и старые брали. Выберите из картотеки добровольцев, которые согласны сдать в аренду свои, и действуйте. Но это позже. Сейчас же, они вам не потребуются.

Хранитель встал с кресла. Когда-то, очень давно, он был вероятно высокого роста и атлетического телосложения. Душа его все еще сохраняла знакомую по последней жизни на Земле форму. Ему нравилось быть похожим на человека. И он никому не позволял в своем присутствии изменять форму, или появляться в другом виде, нежели человеческом. У каждого тирана были свои слабости. У Хранителя была вот такая.

Он стоял на полу. Не парил, а стоял. Он добился многого за свои прожитые тысячелетия, и смог сделать себя осязаемым. Теперь он мог трогать предметы, сидеть, бегать. Он мог также физически прикоснуться к любому духу, и не просто прикоснутся, а изрядно намять ему бока и даже убить. Власть его в этом была велика. И в тоже время Хранитель сохранял все преимущества духа. Он мог летать, и мог становиться не осязаемым, когда захочет.

Сейчас он твердой походкой подошел к наблюдателям. Остановившись перед ними в двух шагах он задал давно мучавший его вопрос:

- Ну, вы нашли их проводника?

- Да, шеф! - с нескрываемой радостью ответил Второй, пользуясь возможностью реабилитироваться за свои провалы. - Она у нас в руках. Более того, она доставлена туда, куда вы велели. И хоть я лично не понимаю как это вообще возможно, но она там!

- Ну, то что ты не понимаешь, это нормально! - засмеялся обрадованный хорошей новостью Хранитель. - Еще бы ты понимал, ведь так и мое место можно случайно занять!

Он пристально посмотрел на Второго. Но вероятно в помыслах Второго Наблюдателя никогда не закрадывалась такая крамольная мысль. Это стало понятным по ужасу и страху излучаемому им только от одной мысли о такой возможности.

- Ну что вы, шеф, да я никогда...

- Верю, верю, не напрягайся. Это я шучу так. Скучно, понимаешь, бывает.

Он повернулся к наблюдателям спиной и пошел назад в кресло. Когда же Хранитель удобно устроился в нем, он спросил:

- Что слышно о Кирилле?

- Он в Переходном мире, в Сумерках. По нашим данным, был схвачен Патрулем, но смог бежать, освободив более двухсот духов. Все они, на настоящее время схвачены вновь и возвращены в Отстойники. Кроме двух из них. Информация о них пришла их Резервации Сумерек. Один из них был схвачен, второй, ко всеобщему удивлению стал Охранником Сумерек, и значит теперь является лицом неприкосновенным. Кирилл вероятно ушел. Информация о нем к нам больше не поступала.

Хранитель немного помолчал. Он был в хорошем расположение духа, а потому рассмеялся:

- Устаревшая у вас информация. Кирилл в лапах Сумерек. И самое интересное, я не собираюсь его оттуда вытаскивать, пусть с ним там разбираются, теперь это их головная боль!

И он довольно хмыкнул! Наконец то одной проблемой становилось меньше. Хотя не стоило себя обманывать, Кирилл все равно предстанет перед его взором, так уготовано судьбой, и никто не в силах что либо ей противопоставить. Но ведь Хранитель может встретиться с Кириллом, при разных обстоятельствах. Например, посетив Сумерки с официальным визитом и пообщаться с ним, по-дружески, когда Кирилл уже станет слугой Переходного мира. Отличный конец так напрягавшей его истории про избранного и неминуемой встречи с ним!

- Что же, отлично! Как дела со Стивом, Первый? Он на пути ко мне?

- Да, шеф, Стив вместе с пленниками направляется к вам. Скоро он будет там же где сейчас Алена. Прикажете их вместе расположить, или по отдельности?

- Ну что вы, господа! - подражая героям его любимых книг, протянул Хранитель. - Нельзя даму заставлять ждать, вы что! Немедленно подготовьте все для аудиенции. Возможно после нашего разговора место там освободится. Если же нет... Ей же хуже. А Стив пусть пока подождет меня в Междумирье.

- Будет сделано шеф! - хором отчеканили Наблюдатели и исчезли. Исчезли, потому что Хранитель перестал в них нуждаться. В этом помещение могли находится только те, кого хотел видеть Хранитель, и только с его помощью. Никто не может попасть сюда без его ведома и не спросив его желания. Это был только его мир, и вход сюда существовал только один, через его сознание.

Хранитель встал, довольно потер руки друг о друга, и не сдерживая радости отбил ногами несколько элементов из степа, пока никто этого не видел...

... Алена открыла глаза. К своему глубокому удивлению вместо привычной кромешной тьмы Междомирья, в ее глаза лился тускло-матовый, рассеянный свет, и это означало, что теперь она могла что-то видеть. Что именно она видела перед собой сказать вот так сразу оказалось трудно. Алене потребовалось некоторое время чтобы сконцентрировать взгляд. Изображение оказалось расплывчатым, надо было навести резкость. Но что-то ее оптическая система, то есть ее глаза, на этот раз не смогли сделать это в автономном режиме. Пришлось подключать свой главный козырь - мозги. С помощью этого мощного инструмента Алена смогла все таки справится со зрением, и убрать размытости, вернув всему что окружало ее прежний вид, с четкими контурами и размерами. Наконец-то можно было оценить ситуацию. Она лежала на полу в небольшой комнате. Комната, или сарай, или еще что-то имеющее четыре стены и ни одного окна. Ну ладно еще стены без окон, это понять можно было, так как попала она сюда не по своей воли, а следовательно уютным гостиничным номером это помещение быть не должно. Скорее это место откуда проблематично сбежать. Отсутствие окон как раз отличное подспорье в решении проблемы бегства. Но то окна. А вот тот факт, что ни на одной стене не было даже дверей, немного смутил ее. Логика, хоть и женская, усиленно твердила ей, что если тело помещено куда-то, то сделано это через что-то. Но ничего, хоть немного напоминавшее это самое что-то Алена не увидела. Ни окон, ни дверей, ни люков, ничего! Что бы в этом убедиться окончательно она встала на ноги. Голова закружилась немного, но Алена устояла на ногах. Как только мир перестал кружиться вокруг нее и стабилизировался, она прошла вдоль стен, что бы окончательно убедиться что не было ничего что бы нарушало целостность стен. Ни трещинки, ни выемки. Абсолютно ровные стены. На ощупь и внешний вид складывалось ощущение что они сделаны из цельного куска мрамора, отшлифованного и отполированного до идеального состояния. Вот только откуда бы взяться мраморной плите в Междомирье? Как только Алена задала себе этот вопрос память выплеснула на нее всю последнюю информацию. Алена вспомнила и про Кирилла, который сейчас где то далеко, там откуда вернутся почти невозможно. Она вспомнила о поезде, о падение, о птицах, которые доставили ее сюда, и конечно, о липкой, трясине, с которой боролась некоторое время. Именно после этого, когда Алена ожидаемо проиграла эту борьбу, Алена впала в забытье. С того момента она не помнила ничего. Конечно не известно происходило ли вообще что-то пока Алена тут спала, или она только что провалилась, в трясину. То есть сколько прошло времени, ответить было невозможно, а потому Алена перестала думать о вопросах без ответов. Вспомнив трясину, она интуитивно подняла голову, ожидая увидеть ее над головой. Но там была чернота, куда не проникал свет. Светился казалось сам воздух, так как Алена, как ни силилась, источника света так и не нашла. А вот выше чем на два метра свет не поднимался. Поэтому Алена не могла видеть потолок, если он конечно существовал, в чем Алена очень сомневалась. Так как теперь она поняла как попала сюда, и вероятно выходить отсюда ей придется тем же путем. По крайней мере так хотелось верить что выходить все таки ей придется.

Так как в этом пустом помещении не было ничего, что бы могло заинтересовать пытливый ум Алены, она вернулась на место где лежала, и села на корточки, облокотившись спиной о стену. Где она? Вот вопрос который мучил ее прежде всего. Это не было похоже на Междомирье. Хотя, она была слишком мало знакома с этим странным миром, поэтому утверждать обратное не бралась. Но что то внутри нее стучало молоточком по сердцу, отбивая ритм тревоги и волнения. Она чувствовала приближающуюся развязку, но вот не могла понять, что сулит этот финал ей самой, счастье или горе, продолжение жизни или конец всему.

Алена ощущала, что за ней кто-то наблюдал. Странное это было ощущение. Она понимала, что на нее смотрят. Но она была уверенна, что наблюдали за ней не через щелку, не так банально, а вообще. Как будто все стены были прозрачные с той стороны, и она словно находилась в телевизоре, в стеклянном боксе, в каком то непонятном шоу за стеклом. Почувствовать себя рыбкой в аквариуме, на которую через толстое стекло уставился чей то взгляд, было не самым приятным ощущением. Это немного напрягало. Совершенно резонно предположив, что если не делать ничего, тому кто наблюдал за ней станет скучно и он как то проявит себя, Алена закрыла глаза и попыталась расслабиться. Сейчас ей нужны были силы. Она была жива, в совсем теле, но в чужом мире. Алена не совсем понимала, почему судьба не оставляет ее в покое. Ведь она уже выполнила, свое предназначение - она нашла Кирилла. И даже больше, она помогла ему попасть в Мир Света и Тьмы, вырвав ее из ловушки, в которую сама и попала. Все! На этом в принципе ее миссия была выполнена, так как все остальное Кириллу предстояло сделать без ее участия. Но почему то, она все еще не может выпутаться из сетей Тьмы, и ее ситуация становиться все серьезнее. Одно из двух. Или ей еще предстоит доиграть эту партию на правах если не белой королевы, то хотя бы ладьи, или судьба просто потешается над ней, и скоро, немного попугав, все вернет на свои места. С этими мыслями Алена задремала.

Как она и предполагала, вскоре ситуация изменилась. Она вдруг почувствовала что перед ней кто то стоит. Подняв голову она с изумлением увидела двух духов. Перед ней парили ее друзья, Михаил Петрович и Фред. От неожиданности он потеряла дар речи, но не больше чем на секунду, после чего проворно вскочила на ноги.

- Михаил Петрович, Фред, это вы? - радостно выкрикнула Алена. - Вот хорошо то, значит я в безопасности?

Она аж всплеснула ладонями от избытка эмоций. Однако то что она услышала в ответ, остудило ее пыл. Два духа повернули головы друг к другу.

- Михаил Петрович! - монотонным, серьезным и совершенно не похожим на голос Михаила Петровича сказал один из них.

- Фред, дружище, неужели это ты мой милый друг! - ответил ему второй дух, с трудом сдерживая смех.

- Да, это я! Причем это есть факт не терпящий сомненья! - ответил первый дух и они расхохотались. Хохотал больше тот кого другой дух назвал Михаилом Петровичем. Второй же, сказал короткое Ха-Ха и уставился на Алену со всей серьезностью.

Она потихоньку стала отходить назад к стене, пока не прижалась к ней спиной. Эти двое не были ее друзьями. Это она поняла на первых словах, а так же по странному несоответствующему ситуации поведению. Увидев недоверие, смешанное с испугом на лице девушки, оба духа еще больше расхохотались, на этот раз даже тот кто сдерживался в первый раз. Одновременно со смехом, они меняли свою форму. Когда смех прекратился, Алена увидела перед собой двух незнакомых духов. Один из них был высокий, с осанкой военного, пенсионного возраста, судя по виду. Второй наоборот, был небольшого роста, курносый при жизни, молодой человек, лет 30.

- Кто вы? - нашла в себе силы спросить первой Алена.

- Извините девушка, совершенно не хотели вас пугать. Мы Наблюдатели, если хотите, то Люди в Черном!

Алена от этих слов села на пол, так как ее ноги подкосились. Она совершенно не ожидала такого поворота событий. Хотя кого она обманывает? Держать ее в неволе могли только враги, а эти двое как раз были из их стана. Так что их появление тут было более чем предсказуемым. Просто так хотелось верить в маленькое чудо, которое так и не произошло.

- Да, да, они самые! - вторил старику молодой человек. - Да мы с вами виделись красавица, на крыше, али запамятовали?

- Но ведь вы должны были погибнуть... Все таки 9 этаж! - Алена сказал глупость и сразу это поняла, то есть за ранее знала ответ, но было уже поздно.

Улыбки с их лица исчезли, но буквально на мгновение. Вероятно они оба что-то или кого-то вспомнили, но в любом случае показывать злость или недовольство они не собирались. Алена предположила про себя, что таковы были инструкции того кто их за нею послал. А послать их мог... Алена от такого предположения аж вздрогнула. Неужели Хранитель Душ?!

- Девушка, я так понимаю Алена, да? Так вот, падать с девятого этажа очень неприятное занятие для любого человека, но для нас это все равно что упасть с пола на пол, то есть нам от этого ни холодно ни жарко! Понимаете? - молодой человек попытался объяснить первым.

- Погибли оболочки, а не мы. Так как боли мы не чувствуем, и это факт, с какой бы высоты мы не упали, эффект будет одинаковый - никакой! - вмешался в объяснения бывший военный.

- Ну и ладно, я ж не против! - почему то пошутила Алена. Вероятно она не особо вникала в их слова, продолжая думать о том, кто их прислал и зачем.

- Разрешите представиться! Полковник в отставке, Штайнер. Но это в прошлом. Сейчас я Главный наблюдатель. Чтобы соблюсти все правила и приличии, зовите меня Первым.- бывший военный, даже сейчас ,в образе духа, одетый в идеально подогнанную военную форму, кивнул головой.

- Да, точно, и мне так сказать, представиться позвольте. Сафьян. Военным не был и не мечтал. Однако работал в полиции, правда только пресс-атташе. Так что с пистолетом попусту не бегал, предпочитая наказывать острым словом! А звать вы меня должны очень просто - Вторым. Как видите, фантазия здесь и не ночевала, но как уж есть. Да и как не зови, лишь бы приходил и отзывался, не правда ли? - подхватил молодой дух и подражая Первому кивнул Алене.

Кто бы мог подумать! В голове у Алены сложился устойчивый образ двух злодеев, без сердца и жалости. Но перед собой она видела обычных духов, не страдающих никакими пороками, кроме излишней смешливости одного, и серьезности второго.

- Алена. И при жизни и сейчас. - почему то представилась в ответ и Алена.

Второй заулыбался.

- Очень приятно красавица. Ну так, вы готовы? Вас тут видят хотят, если вы не против.

- А если... - начала было Алена, но ее опередил Первый.

- А если против, то все равно придется встретится, но несколько в других, я бы сказал, в менее комфортных условиях!

Алена сглотнула слюну. Ноги стали ватными, и никак не хотели подчинятся ей. Вставать они категорически отказывались. Но вскоре все таки подчинились и Алена смогла опять подняться на ноги. Вероятно выбора у нее не было, и идти все равно придется.

- Кто же так экстравагантно пригласил девушку на свидание? - спросила Алена.

- Свидание! - хихикнул опять второй. - Ну, чем бы это не было, скоро увидите сами.

- Ну а может все же скажете?

- Не велено! - просто ответил Первый.

- Что не велено? - не поняла Алена.

- Все не велено!

- Совсем все?

- Велено сделать то что велено, а то чего не было велено, велено было не делать! - когда Первый сказал эту фразу, не только Алена не смогла спрятать на лице удивление, граничившее с идиотизмом, но и Второй, вероятно находился в глубоком нокауте, потому что промолчал целых десять секунд, после чего все таки разразился смехом.

- Ну ты и сказанул! Не велено! - хохотал он показывая на Первого пальцем. - Ой, умора с тобой немец, ты в каком фильме это подсмотрел?

Первый, Штайнер, потупил взор. И бросив только: "Там где надо!", развернулся и отошел от них в сторону.

Алена тоже засмеялась, звонко и беззаботно, хотя бы на несколько секунд забыв про реальность. Но сколько не смейся, реальность напомнит о себе в любом случае. Когда наконец Алена и Сафьян Второй, как она назвала его про себя, отсмеялись, Штайнер сказал:

- Если больше никто не хочет еще над чем-нибудь посмеяться, то разрешите все таки пригласить даму покинуть это место и перебраться в более подобающее для дамы помещение.

- Надеюсь вы не про спальный будуар говорите? - пошутила Алена. Она ожидала что Штайнер засмущается, и это ее бы повеселило. Но вопреки ожиданиям, ответ последовал холодный и точный:

- Про опочивальню шеф инструкций не давал. Однако если хотите, можем и туда спровадить!

- Нет, уж - Алене самой пришлось засмущаться под недвусмысленный смешок Сафьяна. - Думаю решить дела на таком низшем и горизонтальном уровне я всегда успею. Мне бы как-нибудь все в стоячем положение разрешить, а?

На этот раз смеялись все трое. Даже Штайнер Первый не смог сдержатся.

- С вами девушка не соскучишься! - всхлипывая от смеха проговорил Первый.

- Ну а зачем скучать с красивой девушкой то? - улыбнулась Алена. - Ладно, пошли куда должны, пока ваш "Шеф" не разозлился. Она сказала это спокойно, искусственно выделив слово ШЕФ, но никто не обратил на это внимания. Ну, шеф так шеф!

- Только я летать не умею.

- А зачем летать? Ходить то умеете? Если умеете, то пошли. - сказал Второй и скрылся за стеной, вслед за Первым, который прошел сквозь стену секундой раньше.

Алена еще несколько секунд оставалась в немом возмущении от увиденного.

- Совсем "взбрендели"! - нелитературно высказалась Алена. - А ну вернитесь! Я же не могу так!

Она подбежала к стене и попыталась стукнуть по ней своим кулачком. Но рука по инерции прошла дальше, так и не встретив на своем пути преграду, и Алена влекомая собственной рукою завалилась вперед. Она упала на выставленные руки, словно бы хотела начать отжиматься от пола в упоре лежа. Перед ней парили Наблюдатели.

- Ну-с! Остальную часть тоже подтяните, или она нас потом догонит? - спросил, причем совершенно серьезно Штайнер Первый.

Алена повернула голову назад. От увиденного ее собственная "крыша", называемая общепринятым словом "разум", готова была съехать на бок и даже остаться в таком положении до конца жизни всего остального "дома". Она увидела стену, сквозь которую только что прошла. И себя. Вернее половину себя, по пояс. Остальная половина оставалась внутри помещения. Было ощущение, что ее замуровали по пояс в мраморные плиты. Ощущение не из приятных, которое сразу привело за собой удушье, боль в поясничном отдели и панику. Алена попытался выдернуть себя из стены, но не смогла этого сделать. Она все больше и больше физически ощущала как стена сдавливает ее в свои объятья.

- Нет, нет, нет! - торопливо говорил Сафьян Второй. - Look at me! Look at me! Ой, да что это я! Посмотри на меня! Я говорю прекрати, посмотри на меня!

Алена, не замечающая ничего вокруг, охваченная паникой, не сразу смогла понять что Второй обращался к ней. Наконец она смогла посмотреть на Сафьяна.

- Вот, вот так, правильно! Расслабься, все хорошо! Просто расслабься, забудь об этой стене! Прочь панику, ну же!

Алена, благодаря поддержке Сафьяна смогла все таки отогнать панику и успокоиться.

- Так молодчина, прочь эту панику, она только думать мешает. - продолжал психотерапевтические процедуры Второй. - Теперь скажи мне, Алена, ты в каком классе впервые поцеловалась?

- Впервые... поцеловалась... - автоматически повторила Алена, и тут же добавила: - Ну, я не помню, ну наверное в девятом.

- А он был из твоего класса?

Алена еще немного замешкалась, вспоминая детали далекого детства.

- Да нет, соседский паренек, у нас клубнику воровал. Я его поймала, а он меня, чтобы я не закричала поцеловал. - она немного помолчала, видно что-то взвешивая. - Вечно у меня все не как у людей! Первый поцелуй, и тот чтобы мне рот чем-то заткнуть! Но позвольте! А зачем это вам?

- Да в принципе не зачем! Я просто спросил о том что первое пришло в мою душу! - уже совершенно спокойно ответил Сафьян. - Ну а теперь можешь вставать! Пора и дальше идти!

Только сейчас Алена заметила, что к ее верхней, очень привлекательной половинке, присоединилась нижняя половинка, не менее привлекательная и полезная. Сафьян нарочно задавал такие вопросы, чтобы вывести ее из шокового состояния, переключив предмет раздумий на прошлое, убрав акцент с настоящего. И Алена смогла, не задумавшись над текущим состоянии пройти сквозь стену вся.

Она еще раз ошарашено посмотрела на стену, на себя, потрогала обе свои половинки, убедившись что они реагируют на прикосновения, и их никто не подменил. И только после этого поблагодарила Второго за помощь. Затем встала и осмотрелась. Они находились в коридоре. Смотрелся он как старинный крепостной коридор, выложенный из обоженного кирпича, старого, потускневшего и разъеденного временем. На дистанции в несколько метров друг от друга в стены, на уровне Алениной головы, были прилажены горящие факела. Их слабый треск, от пламени, пожирающего свою еду, и запах горелого масла, Алена чувствовала очень отчетливо. Она потрогала стену. Холодная, немного влажная, словно коридор был вырыт под землей.

- Пошли Алена! У нас то времени - вечность, а вот у тебя - только одна жизнь. Не трать ее понапрасну, помни это и там, куда идёшь. - Штайнер Первый сказал это прямо над ее ухом. Сказал очень тихо, казалось только для нее. Это не могло оставить Алену равнодушной. Она взглянула на Первого, до сих пор не понимая ту перемену в нем и в Сафьяне, что произошла тут. Хотя может они сейчас просто были у себя дома, а там, в ее мире, на работе. Ведь даже палачи, вечером снимают маску, переодеваются и возвращаются домой к своим семьям, где их любят и ценят, и конечно же ждут. И скорее всего, это относилось и к Наблюдателям, они просто делали свою работу.

На это предостережение, или на этот совет, Алена ничего не ответила. Лишь молча кивнула и пошла по коридору вслед за Сафьяном Вторым. Штайнер замыкал процессию.

Они шли по коридору, который извивался как змея, то уходя в право, то влево. И все время чувствовалось, что они немного поднимаются вверх. Какое-то время ничего не происходило. Но вот Сафьян остановился у первого встреченного ими разветвления туннеля-коридора.

- К сожалению, хотя что это я такое говорю, к счастью конечно, вам туда нельзя, невозможно, да и не надо, - сказал Сафьян показывая на продолжение туннеля, - Так что мы свернем в другой туннель, который и приведет нас туда, куда мы направляемся.

- А... - начало было Алена.

- А об этом забудьте, не время вам еще это узнавать. Всему свое время, это есть факт, и конечно, не требующий доказательств. - она услышала позади себя голос Штайнера.

Кивнув, она молча последовала за Сафьяном, в другой тоннель. Еще через несколько однообразных минут они подошли к концу этого тоннеля. Тут Алена увидела первую дверь, встреченную ими за все время блужданий по коридору.

- Здесь мы тебя временно покинем. Заходи, устраивайся и просто жди. - сказал Штайнер. - Так же как ты не можешь попасть в конец того коридора с которого мы свернули, так как еще не получала приглашение, так же и мы не можем попасть сюда, пока нас не пригласили. Так что, приглашенная, особая гостья, проходи. Мы еще увидимся!

- Надеюсь... - почему то очень серьезно добавил Сафьян, и они испарились. Как будто и не было Наблюдателей рядом с ней.

Постояв немного перед дверью в нерешительности, она все же взялась за кованную, железную ручку, и потянула дверь на себя. Массивная, деревянная дверь медленно открылась и Алена зашла внутрь...

... Кирилл вновь возвращался из прекрасного мира отсутствия сознания, где его не окружали никакие проблемы и заботы. Хотя с другой стороны, его там вообще ничего не окружало, так как самого себя он не ощущал, а значит и окружать пустое место было бы немного странно. Так что Кирилл вынырнул назад в осознанную реальность скорее с радостью, нежели с недовольством. Однако тот факт, что с возвращением сознания к нему вернулись насущные проблемы, радовать конечно не мог.

Он понял, сразу как мог мыслить опять, что привязан, теми же путами, какими был обездвижен при первой встрече с Сулейманом. Привязан к тому же столбу, у которого еще недавно он видел Старика. Сейчас же они стояли тут вдвоем. Перед ними, на расстоянии десяти человеческих шагов, стояли выстроившись в ряд четыре охранника, как две капли воды похожие на Сулеймана. Сам бывший купец командовал этим маленьким отрядом, стоя чуть выдавшись вперед из общей линии.

- Ой, что то мне это напоминает, - с усмешкой сказал Кирилл, - Ни дать ни взять, расстрел измученных красноармейцев, отказавшихся предать свое красное братство!

- И не говори, Кирилл. У меня такое ощущение, что они исторических фильмов насмотрелись, все как надо в таких случаях делают, как по инструкции. Я уже несколько минут наблюдаю за ними! - отозвался Старик.

- Ты как вообще? Как состояние? - поинтересовался Кирилл.

- Ничего, пока держусь.

- Что произошло с Сашкой?

- Хороший вопрос. Я даже не знаю. Все произошло быстро, так быстро что я толком и не понял ничего. Полное ощущение что его подменили. Но он был все время у меня на виду.

В это же время этот то ли караул, то ли карательный отряд, пока их намерения были не ясны, совершал различные движения, развороты, прыжки, манипуляции с рогатками. Одним словом захватывающая шоу-программа, на которую впрочем никто не смотрел, так как кроме Кирилла со Стариком и этих "гвардейцев" Сумерек на площади не было никого. Всех наверное попросили уйти, или они сами потеряли интерес к двум чужакам.

- Мы сидели в домике, я наблюдал за размеренной жизнью обитателей Резервации, а Сашка все пытался усесться на стул. Игрался одним словом, пародировал тебя, делая вид что сидит с закинутыми на стол ногами. - продолжал Старик рассказывать произошедшее Кириллу, пользуясь случаем что к ним на время потеряли интерес.

- Так вот. Не знаю сколько времени прошло после твоего ухода, наверное несколько часов, как вдруг я услышал шум за спиной. Обернувшись я был совершенно сбит с толку увиденным. На полу лежал Сашка, под ним перевернутый стул. Знаешь, когда дети играются на стуле, качаются на задних ножках, и в конце концов переворачиваются и падают на спину, что конечно кончается слезами и обидой на "плохой" стул. Картина была схожая. Только вместо слез, я почувствовал безмерное изумление шедшее от Сашки. Он сам не ожидал такого! Затем он встал на ноги. Да, да, Кирилл, он именно встал на ноги, как вставал на них ты. Я в шоке наблюдал, как он медленно наклонился, обхватил спинку стула ладонью и поднял его. А затем так же медленно поставил, обошел стул сзади и с нескрываемым удовольствием сел на него. И в этот момент, он как то сразу посерел. На глазах, в одно мгновение. Еще секунду назад он был как я, а уже передо мной сидел слуга Сумерек. И я почувствовал это не только по изменению света, ты знаешь, а скорее по той усмешке и торжеству, выплескиваемые из него волнами.

Гвардейцы, как обозвал их про себя Кирилл, между тем, прекратили совершенствоваться в навыках жонглирования рогатками и замерли как на параде. Они не шевелились, не говорили, они просто стояли. Вероятно они ждали приказа, или вообще просто кого-то ждали. В любом случае ничего интересного с их стороны не происходило.

- А затем началось самое ужасное - продолжал Старик. - Он вскочил с места и ударил меня. Теперь он мог дотрагиваться до духов, он имел власть и могущество, непонятным образом им полученные. На его крик прибежала охрана и я был схвачен. Меня хотели увезти в Отстойник, но Сашка придумал более веселое испытание, сделать меня одним из них, насильно.

- Как я понимаю, он и меня решил приобщить к своему кружку! - недовольно сказал Кирилл.

- Вероятно он был с нами очень дружен, раз не хочет расставаться! - пошутил Старик и они засмеялись. Этот смех, в такой нестандартной ситуации, вывел из состояния прострации Сулеймана. Он в два прыжка подбежал к столбу и с разбега ударил по очереди их обоих.

- Молчать, уважаемые! Как вы смеете смеяться в мире Сумерек?

- А что, это запрещено?- удивился Кирилл все еще улыбаясь.

- Разрешено, но не всем. И уж точно не таким как вы! - прямо в лицо Кириллу выкрикнул Сулейман, и еще пару раз приложившись к нему кулаками, вернулся на свое место.

- Странно, да? - сказал с трудом выдыхая Кирилл, - Ни самого тела, ни собственно, важных при нем органов у нас нет, а удары этого чудовища, остаются все такими же болезненными.

- Да, и когда душат, задыхаешься по настоящему! Необъяснимый феномен!

Кирилл заметил изменение в поведении гвардейцев. Они казалось еще более вытянулись в струнку. Через мгновение он увидел причину этого преображения. Резким, чеканным шагом к ним приближался Сашка. Даже грозный Сулейман посветлел в своей окраске при виде этого молодого духа, и еще более подтянулся. Что происходило со всеми кто соприкасался с Сашкой? Почему в них читался страх и уважение к обычному духу, который только что принял покровительство Сумерек? Конечно тот факт что это произошло за несколько часов говорило об уникальности данного случая. Но ведь никто не знал что процесс занял всего-то ничего времени. Или знали? Вопросов было много, а вот ответы пока не решались оформится во что-то более узнаваемое и четкое чем полупрозрачная вуаль предположений и догадок. Сашка между тем подошел вплотную к Кириллу. Он улыбался. От него исходили волны уверенности в собственной силе, спокойствия, и необыкновенной радости.

- Привет, Кирилл! С возвращением! - Кирилл при этих словах усмехнулся - Ну, что ты так, не рад как я погляжу? А вот мы рады! Так неожиданно пришелся твой визит, но тем он еще более приятен нам.

- Вы были так рады, что не смогли сдержать своих чувств и не привязать меня к этому столбу? - опять усмехнулся Кирилл. - Знал бы что тут так принято встречать гостей, обходил бы вашу деревню стороной.

- Ну, зачем же так! Конечно не все удостаиваются такой чести, оказаться на столбе Наказания. Он тут пустовал без малого... А кто его знает сколько времени, уже и не помнит никто! Сулейман, а ты помнишь? - не оборачиваясь, совершенно уверенный что каждое его слово впитывается гвардейцами, спросил Сашка.

- Никак нет, уважаемый! Давно это было... Еще мой предок рассказывал...

- Достаточно! - рявкнул Сашка, так неожиданно громко и резко, что Кирилл и Старик вздрогнули. Но тут же тон его опять стал спокойным и уверенным. - Хватит, Сулейман! Что бы ни говорили твои достопочтенные предки, они были правы.

Сашка подошел к Старику.

- Ну как? Может передумаешь? Все таки столько с тобой прошли, хотелось бы по дружески все решить!

- По дружески можно разрешить вопрос только с друзьями! Так что в нашем случае это невозможно.

Сашка молча сверлил глазами Старика. Какое то время он молчал, потом опять вернулся к Кириллу. Посмотрел на него так же пристально, но при этом ответил все таки Старику:

- Жаль! Но это твой выбор, пенять будешь только на себя!

После этих слов Сашка развернулся и пошел от них прочь.

- Почему? - просто спросил Кирилл в след удаляющемуся Сашки.

Он остановился, постоял несколько секунд, и не оборачиваясь ответил вопросом:

- А разве это так важно, почему?

- Думаю это важнее чем знать как ты это сделал. Процесс превращения меня не очень интересует. А вот почему ты это сделал, это уже вопрос не на копейку.

- Прости, что ты сказал? - Сашка развернулся к ним лицом.

- Да так, не бери в голову! А вообще-то с тобой даже говорить противно, ведь ты же знал зачем сюда шел. И цель у тебя была именно такая! Не знаю уж, рассчитывал ты на столь быстрое содействие Сумерек в этом вопросе, но свой блатной пригласительный ты получил, поздравляю!

- Это все лирика и сопли! - бросил в ответ Сашка. А затем добавил очень грустно и как-то даже обреченно - И вам не понять...

Он развернулся и оставил их на площади. Сулейман ушел вслед за ними, а гвардейцы расположились по кругу, с четырех сторон. Они стали к ним лицом, и замерли, как часовые на посту номер 1.

Все стихло. В Резервации наступила тишина. Тревожная, гнетущая тишина. Может все просто отдыхали в своих домах, а может все пристально наблюдали за ними. У Кирилла сложилось ощущение, что каждый дом имел глаза и они были направлены на них, как на нечто диковинное и чуждое.

- Как ты думаешь, Старик. Почему они не отправили меня к Хранителю? Ведь уж кто-кто, а Сашка знает мою цель. И раз теперь он получил тут такую власть, мистическим способом, то почему не услужит Хранителю и не подарит ему меня, в знак дружбы и сотрудничества?

Вопрос то был действительно интересный, и он мучил Кирилла. Что-то было тут не так! Что-то не состыковывалось.

Как обычно, мудрость старости была полезнее эмоциональности молодости:

- Кирилл, остуди свои мысли, не старайся увидеть то что кажется, не хватай то что на виду. Смотри глубже! Посмотри сквозь Сашку, не останавливай свои мысли на очевидном. Мне кажется я знаю что происходит.

Кирилл молчал довольно долго. Он старался абстрагироваться от всего что его окружало. Он вспоминал слова Сашки, его поведение, его внешний вид. Он пытался все взвесить, но не мог ухватить простую мысль, вертящуюся в голове, за хвост. А затем Кирилл просто перестал стараться поймать эту скользкую, вертлявую мысль. Он просто расслабился и перестал думать о Сашке, как о виновнике того что с ним сейчас произошло. Он не думал ни о ком конкретно, а только о ситуации в целом. В его мыслях кружились множество персонажей, друзья, люди в черном, Хранитель, Сулейман, Сашка. И вдруг, как яркий свет, его озарила догадка, и та самая мысль, которая так успешно ускользала от него, сама услужливо предложила свои услуги.

- Он не отдаст меня Хранителю, потому что Хранитель этого не хочет!

Вот так! Простой вывод, одно предложение, но все стало ясно Кириллу как день. Хранитель знал что Кирилл тут, и он конечно знал что тут случилось с ним. По Книге Судьбы они должны встретится. И они встретятся, но позже, когда Сумерки завоюют и Кирилла, и он перестанет быть врагом, опасным и непонятным. Конечно, и другом Кирилл не будет, но нейтралитет лучше чем дружба. Никто не сможет никого предать! Поэтому Хранителю нет надобности забирать его к себе и рисковать этим. Потому что такая встреча, не сулила ничего хорошего для Хранителя. И от такой "темной" лошадки как Кирилл, ожидать можно было чего угодно, и уж точно не самого приятного. А ведь услуги Сумерек снимут с Хранителя столько проблем! И Сашка, бедный Сашка! Ведь он стал просто орудием. Вероятно он хотел быть осязаемым, как Кирилл. Но вот в этом то и было отличие его желаний, от всех кто находился тут. Сашка хотел быть как Кирилл, но не как слуги Сумерек. Он мечтал опять ощущать все, словно бы он имеет тело. И это желание, открыло путь к нему темной силе. Хранителю удалось найти слабое место и позволить ему осуществить это желание, но ценой подчинения Сумеркам.

- У Сашки нет выбора. Он не может делать ничего другого кроме того что велят ему Сумерки. - добавил Кирилл свои предположения вслух.

- Да, Кирилл, я думаю что все именно так. Хранителю выгодно что бы ты оставался тут, а Сашка не может сделать ничего против Сумерек. Это вероятно просто невозможно по самой идеи этого мира.

Стало тоскливо. Вынужденная измена друга, беспомощность ситуации, провал всей миссии. Помощи ждать было неоткуда. Никто их не спасет. Никто, если только...

Кирилл вдруг оживился. Он повернул голову к Старику.

- Помнишь ты мне говорил, что в этом мире, имею силу только те предметы, заклинания и прочее, которые сделаны тут, Сумерками?

- Да, помню. Я говорил это о твоих наручниках!

- Точно! Но ведь и те веревки что обездвиживают нас, тоже производные этого мира.

- Да, это так! Но я тебя не понимаю, что ты хочешь этим сказать.

Кирилл вытянулся в струнку, как только ему позволяли невидимые путы. Немного двигаться могла только верхняя часть, но только чуть-чуть. Он наклонился к Старику, так сильно, как только мог.

- Пожалуйста, Старик, попытайся сделать то же что и я. Попытайся до меня дотянутся.

Старик, не совсем понимая что задумал Кирилл, все же предпринял отчаянную попытку дотянутся до Кирилла. Они пытались это сделать одновременно, навстречу друг другу. Боль пронзала все тело, словно бы их вздернули на дыбы. Еще через несколько секунд они смогли дотянутся друг до друга. Старик почувствовал его прикосновение, а Кирилл почувствовал Старика.

- Держись Старик! - закричал Кирилл, объятый невероятной болью, нахлынувшей на него от предпринятой попытки. - Все будет хорошо...

Его слова захлебнулись в собственной боли. Он физически ощущал как становился одним целым со Стариком и передавал ему все свои ощущения. Старик тоже закричал, в отчаянном крике боли. И через мгновение их ослепила вспышка...

... Один из охранников медленно подошел к столбу. Он обошел его вокруг, недоверчиво потрогал столб, посмотрел на других охранников и грохнулся на землю. Было очень похоже на то, что он упал в обморок. На площади оставались стоять три охранника с разинутыми ртами и столб. Но столб был пуст...

... Темнота делала свое дело. Она справлялась со своими обязанностями с легкостью и изяществом, не отвлекаясь на мелочи, но в то же время, не стараясь сделать что-то выходящее из рамок ее обычных обязонностей. Главная суть темноты - скрыть то, что видимо при свете. Так как любое существо способное видеть, делает это используя глаза, которые в свою очередь получают информацию отражающихся от объектов лучей солнца. Все просто и в то же время сложно. Для света в этом мире много работы. Отразить свои лучи от всего что есть, от любого физического тела, от любого живого существа. Свет распростроняется мгновенно, превращая темный мир нереальности во что-то осязаемое, видимое, знакомое. Но и у темноты много работы. Ей приходиться обвалакивать каждую материальную частицу, растворять лучи света в себе, в густой и вязкой темноте. Но все это и свет и тьма делают в строгой последовательности, темнота-свет-темнота-свет и так далее, до бесконечности. Обычное течение жизни. Но сейчас темнота делала свое дело не в свое время. Она вторглась в мир света в неурочный час, что впрочем не мешало ей довольно уверенно хозяйничать. Огромное облако тьмы, как грозовая, тревожная туча, клубилась у земли. Она держала свои жерты в цепких и липких объятиях. Держала крепко и надежно.

Рядом с тучей шел мужчина. Высокий, красивый, средних лет и с отличной, по военному статной, выправкой. По всему его облику читалось принадлежность к неотечественному производителю. Одетый в шикарный костюм, ослепляющий глаза своей безупречностью и элегантностью, этот мужчина выделялся из толпы очень четко. Вероятно если бы он шел абсолютно голым, внимание бы приковал к себе ровно такое же, правда с другой реакцией. Но если голый мужчина и приковал бы внимание всех и каждого, то никто бы не удивился этому. Такое возможно, такое случается, мало ли психов. Но вот встреча с мужчиной, одетым с иголочки и излучающим уверенность и наслаждением от уверенности в свои силы, на улицах провинциального городка была равносильна встречей с иноплонетянами. Пожалуй даже, что встреча с инопланетным разумом была более вероятна.

Правда люди встречающиеся на пути у этого странного человека, видели не все что можно было увидеть. И не потому что не умели, а потому что просто не могли увидеть некоторых вещей не принадлежавших этому миру. А именно - они не видели саму тучу. Никто в мире материального не мог увидеть это создание тьмы. Не мог увидеть, и не видел. Разве что проводники. Но их было так мало, что опасаться их любопытных глаз конечно не стоило. Да, впрочем, Стиву опасаться кого бы то нибыло было абсурдным. Он настолько был уверен в собственной власти, неограниченной силе и неуязвимости, что встреча с любым представителем этого мира, да и не только этого, а даже любого из существующих, пугало его не больше чем слона могла бы напугать маленькая дробинка. Увидеть то его проводники могли, а вот сделать что либо - навряд ли. Стив был в этом уверен. И эта уверенность окрыляла его еще больше.

Рядом с ним как верный, но немного трусливый, прижимающийся к ноге пес, парила темнота. Зрелище могло бы заворожить и даже немного свести с ума, но в полной мере видеть его никто не мог, потому и рассудки обычных, рядовых граждан на этот раз были в безопасности. Но если бы кто и мог увидеть, он бы точно потерял дар речи. Картина бездонной тьмы, куском, обрывком черной тряпки, кляксой с неровными краями, плывущая над землей завораживала страхом. В темноте не быо ничего. Казалось в ней бесконечность. Она магнитом пленила в себя, если смотреть неотрывно на черную-черную тучу. Ночь, кусочек ночи посреди бала дня и света был нонсенсом. Это было невозможно. Но все же имело место быть прямо на центральных улицах далеко не центрального городка. И свет не мог ничего сделать. Его лучи, таяли в бездонной и чарующей пропасти этой тучи. Не находя ничего физического, свет проходил сквозь тучу, не оставляя на земле тени, но светлее от этого темнота не становилась.

Пройдя, вернее даже продефелируя таким образом несколько кварталов и удовлетворенный вызванным эффектом, Стив остановился на перекрестке. В этот же момент к нему подъехала черная волга, с тонированными стеклами, с черной антенной, полностью в тон с кузовым черными ручками и дисками на колесах. Не одного белого или даже светлого пятнышка. В такую жаркую погоду сидеть внутри этой "духовки" наверное было не самым интересным занятием. Так думали все кто смотрел как Стив открывает дверь и ловко проскальзывает на заднее сидение. Изумление, зависть, интерес и много всяких других чувств можно было прочитать н алицах случайных прохожих. Но почти у каждого читалось так же немая усмешка, которая говорила с ехидством и конечно подпитанная завистью: "Ну-ну! Вот ты сейчас попаришься. Посмотрели бы мы на тебя, напыщенный франт, когда ты будешь выходить из машины!". Но на самом деле, этот вопрос волновал всех кроме самого Стива. Он удобно устроился на заднем сиденье, где рядом с ним сидел плотный, накаченный амбал-телохранитель. В салоне была прохладная свежесть летнего утра в средней полосе России. Не хватало только журчание ручейка и пение птиц чтобы ощутить себя в этом утре в полном объеме. Никаких специальных приборов для охлаждения салона в машине не было. Но зато в ней была темнота. Она вползла вслед за Стивом, распределив себя по всему объему салона, и создала собой свой собственный, комфортный микроклимат.

Водитель и сидящий на переднем сиденье второй телохронитель, чуть поменьше первого и со следами непрокаченного в тренажорном зале интелекта, разом повернулись к Стиву.

- Куда едем, шеф? - спросил водитель?

- К Переходу! - коротко бросил Стив и откинулся на сиденье. Машина тут же сорвалась с места, и помчалась в сторну выезда из города к дачным поселкам и котеджным городкам. Пока Волга петляла по узким и извилистым улочкам городка, Стив не открывал глаза и о чем то думал. Со стороны казалось, что он дремал. Но это было не так. Он думал, он предвкушал, он наслаждался ситуацией. Все его мечты, чаяния, надежды - сбывались так же неотвратимо, как он и шел к ним. Он нашел Стива, того кто испортил ему его первую жизнь, изводил его и терзал. Он нашел его, кто предал тело и бросил его в трудную минуту. И не только нашел, но и наказал, навечно. Теперь ему второму Я, однохрусталиковому близнецу, мучиться жизнью постоянного посетителя кинотеатра, без права на отдых, без права влияния на сюжет, без права на отвлечение чем либо и без права закрыть глаза и забыться когда пожелаешь. Нет... Теперь он будет делать только то, что пожелает сам, настоящий, Стив. И смотреть на все, что происходит через призму понимания, осмысления, но одновременно с этим беспомощности и отчаяния.

Кроме того, он отдает залежавшийся долг тому кто подарил ему двадцать лет назад удивительный дар и новую жизнь. Вначале он боялся что просьба об оплате долга будет связанна с продажей души Хранителю. Но ничего этого тот те попросил. В сущности, то что его попросили сделать, пустяк. Эта работа ничего ему не стоила, кроме огромного объема потраченного времени на поиски. Но теперь работа завершена. Осталось только завершить сделку, ударить по рукам и жить остатки жизни в полной гармонии с собой и без оглядки на Хранителя и его проблемы. Любви к Хранителю он не испытывал. Почтение, почему то тоже. И страха не было и в помине. Но было уважение и благодарность. Часто Стив ловил себя на мысли, что со временем начинает относиться к Хранителю как к ровне.Отсюда и отстутствие страха и почтения. Вероятно одновременно с ростом собственной силы в нем росла уверенность во всемогуществе. Хотя честности ради стоило признаться самому себе, что ни на какие регалии Хранителя Стив не претендовал, да и вообще это было даже смешно предположить. У него своя жизнь - и она его вполне устраивала. Однако все таки общаться с Хранителем надо бы более подобострающе, иначе, если тот заподозрит уверенность в равенстве, беды будет не миновать!

За всеми этими размышлениями дорога пролетела незаметно. Стив открыл глаза лишь только машина съехала с асфальта на щебенчатую проезжую дорогу, ведущую к котеджному городку, где распологался Переход. Поднимя клубы пыли машина неслась вперед как крейсер по бескрайней глади моря. Уже черз пять минут, напугав всех окрестных кур, уток, котов и другую мелочь и раззодорив на громкий лай собак, Волга остановилась у двухэтажного особняка с огромным забором и железными воротами. Ворота автоматически открылись и машина въехала во двор. Умные железные ворота, подождав пока задний бамбер не проедет внутрь, тут же так же автоматически закрылись за ними. Покинув машину, Стив уверенным шагом прошел ко входу, но тут же вернулся н адва шага назад, отклонив туловище в сторону гаража. Ворота домика для машины были открыты, и это было странным. Стив вошел в гараж, у увидел бензопилу валяющуюся на полу, распиленную дверь, опилки кругом. Кто то вероятно забыл ключи и вошел в дом таким странным, выходящим за рамки приличая, способом. Что же, кто бы это ни был, у него видимо это получилось. Не утруждая себя тем чтобы выйти из гаража и войти в обычную дверь, Стив воспользовался этим, уже освоеным кем то до него способом и вошел в распиленный проем двери. В доме не было никого, это ощущалось Стивом четко. Темнота неотступно следовала за Стивом, словно боялась потеряться.

Команаты и их старинное дорогое убранство волновало Стива сейчас меньше всего. Не тратя время на осмотр всего этогонапыщенного изящество он подешел напрямую к креслу и сел в него положив руки на подлоконник. Следовавшие за ним попятам два телохранителя, остановились посреди комнаты с немым вопросом. Надеяться что они догадаются сами было глупо, поэтому Стив отдал команду:

- Ждите меня во дворе, в машине. Вернусь в любой момент. Может через минуту может через неделю. Никто не знает что там и как срастется. Ждать и никуда не отходить, поняли?

- Так точно, шеф! Будем ждать возвращения! Удачи вам!

Пожелания удачи были сказаны одновременно с исчезновением Стива. Кресло перевернулось назад, а когда приняла свое прежнее полождение, их шефа уже на нем не было!

- Сколько раз смотрю как шефы тут исчезают и никак не могу привыкнуть! - потер затылок амбал-переросток.

- Да, есть чему подивиться! - подтвердил телохорнитель со следами интеллекта. - Может сядешь, окунешься в мир неизведанного?

- Кто?

- Ты, кто же, я тебе же говорю?

- Я?

- Нет, я! Ну что за дебил! - раздраженно бросил интеллектуал.

- Кто? - очумев от мыслительного процесса и явно не упевая за ним повторил свой вопрос амбал.

- Ты!!!

- А! Ясно. - Амбал притих. Было не понятно, то ли он думает, то ли собирается с мыслями (хотя и то и другое удел тех у кого есть чем думать и что собирать). - И что?

-Ой, да ну тебя, пошли в машину, сканворды поразгадываем. Я новый журнал купил, а ты свой доканчивай, котрый уже как месяц назад начал! - отмахнулся интеллектуал, и вышел из комнаты.

Амбал еще минуту стоял в нерешительности, глядел то н акресло то на проем в котром скрылся его сотоварищ. А так как авантюризм его характеру был не свойственен, то решение пойти в след за коллегой было очевиднее и проще. Амбал хрюкнул, еще раз бросил взгляд изподлобья на пустующее кресло и крикнул вслед за ушедшим интеллектуалом:

- Эй, только бутеры мои не трожь! Я их в твой журнал завернул, слышешь! - и амбал поспешил спасать свои бутерброды.

... Стив оказался в полной темноте. Видеть тут обычным зрением было нечего и невозможно. А ему и без надобности. Основные особенности и секреты этого мира Стив уже знал, потому не паниковал. Он чувствовал рядом с собой Фреда и Михаила Петровича. Они были все так же связанны темнотой, как толстым жгучем, который на другом конце плотно обвивался за ногу Стива. В этой упряжке им приходилось находиться, потому что в этом мире Междумирья, нельзя было попадать группой и даже парами. Если бы их не сцеплял кусок тьмы, появились бы они в Междумирье кто где. А потом ищи свищи заключенных. Это не входило в планы Стива. Поэтому, благодаря его стараниям, они до сих пор были вместе

- Что за дела? - нарушил молчание Фред.

- Не волнуйся дружище, - с нарочитой любезностью отозвался Стив. - Это всего лишь Междумирье.

- И вправду, - подал голос и Михаил Петрович.- Сразу и не признаешь!

- Чтобы дать понять что и к чему, предупрежу, лишним это не бывает. Не стоит делать глупостей. Сил у меня тут не меньше чем в мире материальном, и даже как вы сами понимаете, во много раз больше. Поэтому попытки делать глупости оставьте для других ситуаций, а рядом со мной, лучше просто быть, и все. Всем это ясно, или нужно дополнительное объяснение?

- Ясно, - ответил Фред, еще помня как Стив чуть не задушил его на квартире.

- Да, ясно! - подтвердил Михаил Петрович.

- Отлично. Подруга, - обращаясь как будто в сторону, в никуда, но очевидно, что слова обращенны были к куску тьмы, сказал Стив, - запеленай этих бедолаг еще сильнее и держи их вместе, а то не ровен час потеряются, ищи их потом тут как ветра в поле.

Тут же Фред и Михаил Петрович почувствовали, как то что холодом обвивало их талии сжало свои объятия еще сильнее и надежнее.

- Пройдемся, отыщем Кого-то!

Спрашивать о том кем был этот Кто-то было глупо, да и оба друга помнили от Алены об этом проводнике, работнике Междумирья, лифтера.

Минут через пять безнаправленного блуждание нигде и некуда Стив остановился.

- Ну ладно, хорош прятаться, мы уже находились. Появляйся!

В тот же миг перд ними появился старик. Вернее друзья помнили описание этого человека от Алены, но видеть сейчас ничего не могли, они только слышали.

- Ну сразу бы так и сказали. Как будто дел у меня больше нет чем за вами попятам ходить и ждать от вас здравых мыслей! - проворчал голос.

- Не начинай Кто-то! Лучше отправь как нас поближе к Хранителю.

После несколько секунд тишины ворчливый голос вновь ожил.

- Вот так вот просто, взять и отправить. Туда так просто не попасть. Пропуск треба, а иначе...

Голос оборвался. Резко и болезненно. Были слишны только хрип и стон, еле слышные и заглушенные тьмой. Фред и Михаил Петрович почувствовали, что Стив опять взялся за свое. Они не могли видеть, но чувства их не подводили. Фред даже инстинктивно поднес руку к горлу, так как сильно почувствовал опять эту боль шедшую от крепких пальцев Стива.

- Иначе что? - очень грозно, очевидно из последних сил сдерживая себя спросил Стив. - Или ты забылся доходяга? Не понимаешь кто перед тобой?

- Из...вени..те.. - сквозь боль прошептал сбивчивым голосом Кто-то.

- Из - ве - ня - ю! - издевательски передразнил его Стив.

Наступила тишина. Хрип и стон уже не были слышны так очевидно. Вероятно Стив отпустил Кого-то, и тот переводил дух.

- Ну? - спокойно спросил Стив, - действовать будешь наконец?

- Буду, буду, куда же я денусь. Только вот велено мне вас к Хранителю не пускать пока. Занят он, на переговорах пристутствует. А вам обождать велел, отдохнуть с дороги, чайку отведать.

Несколько секунд в воздуе висела гнятущая тишина. Ее нарушил смех Стива:

- Ну! Коли так, давай тогда баньку организуем.

Стив звонко хлопнул в ладони и тьма ушла. Так внезапно, как будо ее и не было. Вместе с темнотой исчезли и темные путы, змеёй стягивающие их крепкими узлами. Теперь путы превратились опять в темное, непроницаемое, с неровными краями пятно. Друзья стояли около деревянной, сколоченной беседки, где под настилом из соломы, был накрыт богатый стол с явствами и питьем. Рядом с беседкой пробегала маленькая быстрая речушка. Метров в десяти от нее и от беседки стоял сруб. По валившему из него дыму можно было догаться что это баня, растопленая до предела и манящая в свои жаркие объятия. Кто-то стоял рядом, у бани, и держал в руках огромный дубовый веник. Он призывно открыл дверь и показал веником внутрь, приглашая насладиться паром. Стив довольно хрякнул.

- Эх... Оторвусь по черному. - он быстрым шагом направился к бане на ходу стягивая с себя одежду, и разбрасывая ее по зеленой лужайке. Когда же наконец он достиг двери в баню, на нем уже не было ничего, что могло бы помешать увидеть отлично сложенную мужскую фигуру Стива. Перед тем как зайти в баню, стив обернулся к друзьям.

- Да, совсем про вас забыл! Может присоединитесь? - и разразился диким, отвязным смехом - Ах, да! Вы же безтелесые, что вам парить то? Ну тогда дождитесь, уж сделайте милость. В любом случае, отсюда вы сможете уйти только по моему согласию.

И Стив нырнул в парилку. Следом за ним за могучей деревянной дверью скрылся и Кто-то. Фред и Михаил Петрович отсались одни. Они огляделись. Баня, ручей, лужайка - все выглядело идеально настоящим. За баней стеной вставал лес. Он окружал всю поляну как бы давай понять, что выхода отсюда нет. Фред взмыл вверх а Михаил Петрович как по команде поспешил к лесу. Но уже через мгновение, на высоте с двух десятков метров Фред наткнулся на невидимое препятствие, мешающее ему покинуть эту поляну в вертикальном направлении. И Михаил Петрович, долетев до леса смог убедиться, что Стив говорил истину - уйти без него отсюда было невозможно.

Они вернулись к столу.

- Что же нам делать? Нас ведут к Хранителю, но зачем? Не легче ли нас уничтожить на месте? Или это очередная фишка, маньяка-шизофреника, котрый любит поболтать с жертвой перед тем как ее уничтожить? - высказал вслух все что беспокоило обоих Фред.

- Не знаю, ума не преложу. Фантазия Хранителя безгранична, и он ведет свою игру тонко, на три хода вперед.

- Или просто перестраховывается...

- Да, вполне возможно. Но ты понимаешь чем для нас это грозит? Мы попадем к Хранителю, в темный город, и нам не будет уже дороги назад. Или же нас просто уничтожат. Что, согласись, то же не веселая перспективка. - Михаил Петрович очень сильно беспокоился, это чувствовалось. Еще сильнее чувствовалась обреченность в голосе. И это пугало Фреда. Очень пугало.

Фред привык видеть в Михаиле Петровича рассудительного, не склонного впадать в депрессии и сдаваться в сложных ситуациях вечельчака. Сколько они прошли вместе, трудно даже вспомнить, но всегда неизменным оставалось желание жить и наслаждаться. Делать свое дело правильно с первого раза, и не пенять на судьбу. Но сейчас чувствовался упадок сил. Приближениек концу, практически неминуемому, не могло, конечно, поднять настроения. Это-то Фред понимал. Он и сам по жизни был неким неунывайкой. Но в отличае от друга слыл человеком более скептически настроенным к новшествам и непонятностям жизни, и часто впадающий в меланхолию. Но сейчас видимо они поменялись ролями.

- Миша, все будет хорошо, ты же и сам это знаешь. Не стоит забывать о Кирилле, котрый сейчас наверняка уже что-то придумал, этакое, что может повернуть фортуну на нашу сторону. Да и Алена! Не стоит сбрасывать со счетов и ее. Мы не можем знать где она и что с ней, но мне кажется она жива. Я чувствую это. Вместе мы сможем сделать невозможное.

Михаил Петрович поднял, было совсем опущенную, голову. Он как-о даже встрепенулся, скинул с себя крамольные и безрадостные мысли, отряхнулся от уныния и стал прежним, товарищем-неунывайкой! Так называли его в студенческие года, так впоследствии стали называть его коллеги по работе. Товарищ-неунывайка!

- Ты прав Фред, дружище! Ты как всегда прав мой старый друг! Но что же нам сделать? Мы не можем сбежать, ведь так?

- Полагаю, что не можем. Этот мир - фантазия Стива, и он в теле, а посему может этой фантазией воспользоваться. А мы лишь зрители на этом короткометражном фильме. Мы можем только ждать и смотреть в оба. Мы должны попробовать использовать любой подвернувшийся шанс, но сделать это наверняка. Так что будем ждать и наблюдать. Возможно мы сможем что-нибудь придумать!

Дверь в бане распахнулась и на пороге появился голый Стив, окутанный в клубящийся пар. Он с веселым криком побежал к речке и с разбегу, поднимая в воздух тысячи брызг, плюхнулся в холодную воду. Крик радости извергался наружу без особых стеснений. Поплавав не в очень глубойкой речке несколько минут, Стив выбежал на берег. Он попрыгал то на левой, то на правой ноге, наклонив голову вбок и попеременно стуча ладошкой по приподнятому уху, выбивая попавшую в ушные раковины воду.

- Иногда, именно вот в такие моменты я скучаю по телу. - грустно сказал Фред, наблюдавший неотрывно за Стивом.

- Ты прав, дружище. Эти мгновения не забыть, и в теле были свои радости и наслаждения. А сейчас, когда я смотрю на Стива, мне кажется что это наш друг, прежний Стив, которого новый запрятал так глубоко, что возможно мы его никогда не увидем!

Подошедший к ним Стив, снял со спинки беседки полотенце, вытерся до суха, откинул полотенце в сторону и нисколько не стесняясь своей голоты уселся за стол. Он медленно открыл запотевшую бутылку водки. Капельки холодной влаги на ней призывно зазывали испробовать вкусный, тягучий напиток. Они сорвались с места, устремляясь вниз, как только пальцы коснулись стекла бутылки. Но только те побежали ручейком вниз, которых коснулись подушечки пальцев, оставляя на бутылке влажную, мокрую проталину. Отсальные, нетронутые касанием, остались все так же призывно зазывать на вторую, третью и последующие возлияния. Стив налил рюмку водки до краев. Подцепил вилкой кусок селедки малосоленой и кружок луковицы, довольно хрякнул и опрокинул содержимое рюмки себе в глотку. Туда же незамедлительно отправилась селедочка с лучком. Отломив черный бородинский хлеб, прямо с целой булки, не пользуясь ножом, Стив поднес краюшку к носу и жадно втянул аромат еще теплого черного хлеба.

- Извините, вам не предлогаю, по ясной для всех причине. Вот захватили бы вы с собой тела, другое дело!

И Стив расхохотался. Он был доволен собой и по всему видно, что непредвиденная остановка на их пути его особо не беспокоила. Этот успешный человек привык находить радость и удовольствие в любой ситуации. В любой ситуации, когда в этом могут помочь деньги или же вот такой живой самодельный мир.

- Стив, - вдруг сказал Михаил Петрвич. - Можно тебя попросить об одной услуге?

- И о какой? Выпить за ваше здоровье? Легко! - его смех смешался со звуком заполняемой рюмки водки.

- Нет, за наше здоровье пить уже поздно, - усмехнулся Михаил Петрович, - я просто хотел...

- Ну что замялся. Говори как есть!

- Я просто хотел попросить вас, выпустить к нам Стива, пока мы находимся тут. Мы бы хотели впоследний раз пообщаться с другом. Ведь это же безопасно. Отсюда нельзя сбежать!

Эта просьба застигла Стива аккурат на пол пути второй рюмки водки ко рту. Рука замерла на миг, но тут же ожила и рюмка водки последовала в спешке за своей первой подругой. Повторив церемонию закуски Стив откинулся на спинку скамейки.

- Отпустить?

Он задумался, ушел в себя. Возможно даже что он общался с их Стивом, но так что бы никто не мог услышать. Хотя возможно он просто задумался, о своем. В любом случае результат не заставил себя долго ждать. Он вдруг встал на ноги, изогнулся, запрокинул голову назад, всего лишь на пару секунд, дернулся и ... выпрямившись опять сел за стол и налил себе третью рюмку. Но перд тем как ее выпить он бросил в сторону друзей:

- Пять минут! У вас есть пять минут! Наслаждайтесь!

Только сейчас друзья увидели что рядом с ними стоит Стив. Ошарашенно озираясь и глупо хлопая ресницами, по крайней мере чем-то наподобе их напоминающими.

- Стивушка! - В унисон закричали друзья и подхватили Стива в завертевшийся волчок. Когда они успокоились, то тут же отлетели в дальний край поляны, подальше от методично напивающегося голого Стива - хозяина тела.

- Поверить не могу, что он меня отпустил! Спасибо друзья. Хоть попрощаться смогу теперь, а то так и не успел, все лишь свидетелем был что происходит, а вмешаться и что либо изменить - нет никаких сил. Он намногно сильнее меня.

- Да мы все понимаем. Держись Стив! Возможно мы что-нибудь придумаем.

Они сели в кружок и стали генерировать идеи. Каждый вслух говорил, предлогал выход как им спастись, но все что было высказанно, к сожалению, было невыполнимо нереальным, либо слишком сложным и требующим много времени на выполнение. А времени-то у них как раз и не было. В подтверждении этого они увидели уже одетого Стива с кляксой тьмы ползущей рядом с ним, и плетущегося за ними Кого-то. Они шли прямиком к друзьям, поэтому все разговоры были прекращены.

- Ну что, друзья- товарищи, время на свидание подошло к концу. Нашему трусливому другу пора отправляться к себе домой, на просмотр любимого сериала "Моя немоя жизнь"!

- Но как же так... Прошло так мало времени... - попытался отстрочить момент возвращения Стива в тело Фред, но его прервал Стив.

- Достаточно, времени было у вас достаточно. Я и так под эту водочку забыл его проконтролировать... А судя по почти полупустой бутылки, у вас было очень много времени.

Стив немного пьяно икнул. Видно было, что его постепенно развозило от алкоголя под теплым солнцем и после горячей парной, куда Стив то и дело наведывался. Действительно Стив забыл про них почти на час, но и этого казалось было мало. Хотя дай он им еще час, решение могло и не прийти к ним в головы. И причиной могла бы быть банальная возможность - что решения вообще не существовало. А между тем не совсем твердо держась на ногах Стив вплотную подошел к духу-Стиву и положил руку тому на плечо.

- Пора...

И он выпрямив обе свои руки, котороые лежали на плечах у духа мелко затряс своим телом. В этот самый момент их друг Стив стал терять человечческий вид и принимать форму горящего шара. Как только шар стал с размером футбольного мяча, новый Стив поднял его над головой и ударил им себя по голове..прямо в темечко. Шар тут же исчез. Как будто и не было его, как будто Стив только что показал умелый фокус-иллюзию.

Повернувшись в друзьям, Стив даже не стал скрывать торжества в своих глазах.

- Вот так то, девочки! А теперь поехали к Хранителю. Уже можно, не прада ли, Кто-то?

- Да да... Еще буквально минутку. Я вам крикну что можно, вы сворачиваете этот ваш мирок, и я вас перевожу в город Потерянных Душ!

- Отлично! Мы готовы! Правда ведь? - спросил Стив у друзей повернувшись к ним в полоборота.

В этот момент Михаил Петрович выправился, посмотрел уверенным, спокойным взглядом на Стива.

- Конечно готовы! Боюсь только, что вы собственно говоря, не готовы к этому сами.

- Что ты имеешь ввиду? - удивленно спросил Стив и в тон ему задал немой вопрос Фред, уставившись на друга.

- Все очень просто, - улыбнулся Михаил Петрович, - я всегда знал что все гениальное просто. И даже самое сложное решение имеет выход. Надо просто не бояться. Ведь как узнать вкусное яйцо или нет, не разбив его? А, Фред? Разобьем скорлупку?

Немая сцена. Стив от удивлени и непонимания вытянул подбородок, а Фред немного задрожал.

Дальнейшие события слились в одно. Все произошло быстро. В мгновение ока. Три фразы слились в единый поток почти одновременно:

- Можно! Сворачиваемся! Поехали!- крик Кого-то.

- Что ты имеешь ввиду? - крик Стива обращенный к Михаилу Петровичу.

- Фред делай как я! - крик Михаила Петровича своему другу.

И три события, произошедшие почти одновременно, слились в одно, как домино, падая одно на другое.

Михаил Петрович взметнулся в воздух, и после слов Кого-то, камнем рухнул прямо в темечко Стива, одновременно с вырвавшимся у последнего вопросом. А перед самым броском вниз Михаил Петрович успел крикнуть Фреду следовать за ним. И Фред сделал тоже самое, мгновенно, не думая, не оценивая ситуацию. Три вспышки. Михаил Петрович проник в Стива - вспышка. Фред последовал за ним - вспышка. И мир созданный Стивом померк - после яркой, тертьей вспышки. Воцарилась тишина. Тьма вновь была единственной силой в этом странном мире...

... Алена прошла в просторное помещение. Вероятно это был зал для приема гостей, и пышных трапез. Вытянутый метров на двадцать в одном направлении зал, с огромным, во всю комнату, столом и с бесчисленным количеством массивных стульев. Все стены были обвешаны разнообразными картинами. В основном это были портреты, с качественной прорисовкой всех деталей одежды, фона, интерьера, рук, но, с бесформенной массой вместо лица. Лиц на портретах не было, словно неведомый художник просто не стал их рисовать. Хотя, скорее, он их просто закрашивал уже после того как нарисовал лицо. Макал кисточку в белую краску, в воду, и этой водянистой белой краской замазывал лицо, особо не заботясь о аккуратности этого процесса. Поэтому иногда вместо лица попадался четкий белый овал, а иногда наспех закрашенное, с неровными краями бесформенное пятно. Картины были разноразмерными. Некоторые были высотой до двух метров, некоторые совсем маленькие, помещающиеся в ладошку. Потолок этого зала был на такой огромной высоте. Что когда Алена посмотрела наверх, у нее закружилась голова. Единственное, что она заметила, это гигантскую люстру, висевшую под потолком. Она была сделана из множества, свисающих гроздьями "висюлек", каскадом спускающихся от краев к центру, опускающихся ниже и ниже. Образуя таким образом огромный перевернутый конус, на вершине которого висел шар, переливающийся всеми цветами радуги. Казалось словно бы огромную, невероятного размера елку подвесили к потолку, и оставили так висеть, переливаясь всеми отблесками света, с шаром вместо звезды, словно бы позаимствованным с "клубной" дискотеки. Почему-то, глядя на искрящийся шар, Алена подумала именно о дискотеке в клубе, где такие шары отражали токние лучи света, направленные на них и все накуренное помещение танцпола переливалось в игре крутящихся огоньков. Ощущение "перевернутого нового года", и нереального мира чудес, куда когда то провалилась Алиса в так нелюбимой ею сказке детства, стало таким острым, что она зажмурилась на секунду. Когда Алена открыла глаза, было уже поздно пенять на свой рассудок, потому что ко всему вроде бы можно привыкнуть в этом мире. Вернее в ее обычном мире. Но тут, в этом таинственном мире, который, кстати, остается пока не только таинственным, но и необозванным, удивлению предела не бывает. В этом лишний раз смогла убедиться Алена. Ее вновь открытые, и причем довольно таки широко, глаза, пожирали с жадным удивлением картину новогоднего бала, раскинувшегося вокруг нее. "Неправильная" стеклянная елка, еще секунду назад висевшая под потолком, теперь гордо занимала место на полу, прямо посередине зала. Она была все такой же нереально гигантской и стройной, но с одним существенным изменением - она стала живой. Запах хвои и смолянистых веточек был такой силы, что Алена невольно пошатнулась от легкого головокружения. Елка была украшена бесчисленным множеством игрушек, гирлянд, бенгальских огней, свечек и мишуры. Она сияла милионом огней и завораживала взгляд. Но все же Алена отвела взгляд от королевы любого новогоднего вечера, так как движение на полу не могло не отвлечь. Двигался стол. Стол, длинный и прямой еще мгновение назад, перестал быть таковым. Он извивался как запутанная тропинка, рядом с елкой, переплетался сам ссобой и уходил в дальний конец зала, где делал причудливые изгибы и вновь возвращался в центр, где удачно состыковавшись с другим концом самого себя же затих в немом приглашении утолить жажду и голод. А ведь и в правду, и жажду и голод утолить было чем! Стол ломился от всевозможных явств и напитков. Словно бы все кухни мира постарались прислать на этот пир свою частичку кулинарного и поварского исскуства. Да и фермеры вместе с садоводами тоже не остались безучастны, о чем говорило разнообразие фруктов и овощей, изумляющих своими формами и цветами.

Но это было еще не все. Весь зал был полон людей. Одни кружились в вальсе, другие смеялись над неведомыми шутками, третьи неспешно беседовали разбившись на кучки. Народу было - не пройти не протиснуться. И все они были в масках и костюмах. Когда Алена это поняла, она почувствовала, что и сама одета в изящную маску-бабочку, и шикарное бальное платье. Взглянув на себя она осознала, что одета именно в то самое платье, о котором она так мечтала все школьные годы. Шикарное выпускное платье, так и недоставшееся ей по завершении учебы, по простой, банальной, нелепой и грустной причине - платье было съедено молью.

Музыка становилась все громче. Никто не обращал внимания на Алену и это почему то начинало ее злить. И вдруг, разом, в один миг все смолкло. Музыка замолчала, огни замерли, голоса затихли. Все присутствующие словно бы окаменели в самых причудливых позах. Мертвая и неествественная в данной ситуации картина была разрушена всего лишь одним коротким, резким словом, брошенным кем-то с другого конца зала: "Пшли!". Это слово отражалось от стен, от мебели, от масок незнакомцев, становясь все громче, волнами накатываясь друг на друга, наростая в своей силе и мощи. Стены задрожали, в мелкой вибрации и словно бы в страхе начали сжиматься. Фигуры, маски, стол и стулья, картины на стенах, все меняло форму, как в комнате смеха, отражаясь в причудливых изгибах кривых зеркал. Каждый предмет, будь то человек или мебель, изменив форму несколько раз, внезапно лопался как мыльный пузырь и оседал на пол разноцветными капельками. "Пшли!" - все усиливался голос, и разноцветных лопающих кругов становилось все больше. Алена смотрела на все с диким восторгом. Зал быстро уменьшался в размерах, количество присутствующих достигло нескольких экземпляров. А точнее - сократилось до трех. Одной фигурой, пока еще не лопнувшей, но понимающей что это вполне может произойти и с ней - была Алена. Второй - незнакомец стоявший перед ней в нескольких метрах, который, по всей видимости, и был хозяином того короткого слова, эффект от которого оказался таким красочным и неожиданным. А третьим был пузатенький низкорослый человек в маске мыши, котрый бегал по все еще уменьшающему залу с диким воплем, в тщетных попытках остаться на этом празднике навечно. То, что попытки его были тщетны, красноречиво доказал чуть слышный хлопок, который явился следствием исчезновения этого суетливого толстячка, по тому же принципу, по которому испарились все остальные гости. "Мышь" лопнула пузырем, оставив на паркете расписанный каплями радуги узор. Елка лопнула одной из первых, картины - поочередно вперемешку с людьми. Когда капли последнего лопнувшего замерли на полу, все стихло. Резкое слово "Пшли" затихло с последним хлопком. Стены тоже замерли прекратив свое сокращение в размерах. Алена стояла теперь в комнате, немногим большей по размеру ее собственного зала в обычной многоэтажке. В комнате не было ничего, ни мебели, ни картин, ни окон, ни людей. Освещалась комната от потолка, тускло мерцающего матовым ровным светом. Он был большой единой плоской лампой. Единственная фигура стоявшая перед ней на расстоянии нескольких метров вполне очевидно и определенно не была человеком. Поэтому - в комнате из живых существ осталась только одна Алена.

- Да уж! - сказала фигура незнакомца. В этих двух коротких словах было столько намешанных чувств, что было трудно сразу выбрать доминирующее. Чувствовалось и изумление, и восхищение, и недоверие.

- Вот именно, да уж! - откликнулась Алена. - С ума можно сойти от ваших странных гостей и неожиданных новогодних срединно-летних балов.

- От чего? - было очевидно что этот вопрос вырвался от своего удивленного хозяина по собственной иннициативе.

- От новогодних балов посреди лета! Кому же такое в голову могло прийти...? - и только тут Алена замялась.

Она наконец-то посмотрела на своего собеседника. Вопрос сразу же превратился из любознательно-позновательного в риторический. Все и так стало ясно, а если и не ясно, то не так уж и интересно. Кому пришло все это в голову Алену волновало сейчас на самом деле намного меньше, чем то, чья голова, такая незабываемая в своем уродстве, сейчас уставилась на неё красными огненными глазами. Перед ней стоял человек. По крайней мере в бытность свою человеком, так как в своей полупрозрачной фигуре твердо стоявшей на полу ему было трудно скрыть принадлежность к вечным духам, он был высоким и статным. Может быть даже и красивым, Алена допускала и это, но следов былой красоты на его лице отыскать было трудно. Лицо, в отличае от тела, было почти полностью непрозрачным, изуродованное шрамами, и оплавившимися кусками кожи. Первое ощущение складывалось само собой: чтобы довести лицо до такого состояния, надо было засунуть голову в работающий на полные обороты кухонный комбайн, а потом вероятно продолжить самоистязания в основательно разогретой духовке, где голова уже приобрела окончательный, злодейский вид. Что же на самом деле произошло, спрашивать было так же глупо, как и опасно.

Между тем, единственный не исчезнувший, да и, по всей видимости, не собирающийся исчезать мужчина, вероятно оправившись от первого и пока непонятного Алене шока, смог заговорить вновь:

- Прошу прощение, милая леди. Я невольно ввел вас в замешательство, и уж конечно, непростительно было находиться в вашем обществе так долго, не представившись перед этим. - Голос звучал теперь очень уверенно и немного надменно, но чувствовалось, что все сказанное было не лестью или банальным этикетом, но выражением реальных мыслей и извинения были искренними. Это не могло не подкупить.

- Ничего страшного, - слегка улыбнулась Алена, - лучше поздно, чем никогда.

- Это вы правильно заметили. Так вот, не буду больше томить вас в ожидании, а лучше открою тайну моего имени. Меня зовут - Хранитель Душ. - Алена невольно вздрогнула от услышанного имени их с Кириллом врага. А Хранитель Душ, вероятно сделав вид что, не заметил этого, продолжал как ни в чем нибывало. - Сами понимаете, звать меня просто ДУШ не следует, такие шутки в этих краях редки и опасны, а вот просто Хранитель - это то, что надо.

На мгновение в комнате воцарилась гробовая тишина, не нарушаемая ничем. Казалось, даже сердце в Алениной груди решило не портить идеальную тишину и замолчало. Однако любое идеальное состояние - всегда очень нестабильно. Вот и на этот раз оно было скоро разрушено. Виновницей тому стала, конечно, Алена, которая не выдержала и прыснула от смеха в кулачек.

- Да УШ, тут все понятно.

Хранитель недовольно поморщился, но сдержался, и не перешел на так любимый им громогласный голос.

- Вы же знаете, кто я? - скорее даже не спросил, а почти с уверенностью в ответе произнес Хранитель.

- Как не знать! Ваше имя уже оскомину на зубах набило. Оно в последнее время чаще мне слышится чем мое собственное! - все так же смело ответила Алена. Она почему то не боялась. Ощущение было очень странное. Как будто она находилась в компьтерной игре. Всего и делов: надела шлем виртуальной реальности, и все вокруг стало таким нереальным, но в тоже время близким и объемным. Знаешь, что можешь умереть, но ведь не совсем по настоящему. И от этого храбреешь и брызжешь безрассудством направо и налево.

Хотя и безрассудство должно иметь меру. Часто, забывая об этом, человек мог заварить такую кашу, что когда эйфория от мнимой непобедимости проходила, когда реальность возвращалась и начинала давить на него с силой трех титанов, отступать было уже некуда. Да и некогда. Обычно расплата за ошибки такого рода бывает молниносной. Алена никогда не причесляла себя к такого сорта людям. Самоконтроль, как над нервами так и над ситуацией в целом, был у неё повышенный и всегда стоял во главе угла, когда требовалось сделать что-то, выходящее из рамок обычной, стандартной ситуации. Но сейчас Алена понимала, отчетливо понимала, что не может контролировать эту самую ситуацию. Все что происходило с ней в этом месте было совершенно не подвластно не только силам природы, физическим законам, логике и другим важным штукам, но так же абсолютно не подчинялось ее силе. Она почему-то не могла контролировать даже свои слова. Что-то контролировало ее. Что-то меняло ее, или же меняло отношение ко всему, что она могла видеть. Хотя где гарантия, что все это не сон или бред сумасшедшего? Вот именно!!! Алена даже самой себе не могла дать таких гарантий, а потому решила не увлекаться анализом того, что и понять то было невозможно.

- Хорошо, что вы поняли кто я. Это сэкономит нам уйму времени и мне не придеться объяснять многие вещи и вводить вас в курс дела! Я так понимаю, вы знаете и то, кем я служу и где я служу?

- Служите? - ехидство не заставило себя долго ждать и вырвалось у Алены с быстротой молнии.

- Служу, конечно же, а разве это не очевидно?

- Очевидно, конечно, только вот служите вы себе, Хранитель. Не думаю что тут надо много ума чтобы понять это!

- Не зарывайтесь! - на этот раз Хранитель все же повысил на нее голос. Он сказал это громко и резко. Не криком, а лишь подняв голос выше, всего лишь на один тон, но изменив при этом тембр, котрый звенел в воздухе холодным и острым, как лезвие, клинком. И Алёне стало холодно. В то же мгновение кровь в ее жилах загустела. Физически Алена чувствовала что кровь, с каждым мгновением увеличивающая свою вязкость, останавливается и кристаллизуется. Как вода, в тонких трубочках жил, кровь в ее теле быстро замерзала. Вены по всему телу вздулись и начали набухать, увеличиваясь в размерах от процесса замерзания крови, как пластиковая бутылка с водой вздувается от переполняющей ее энергии увеличивающего в размерах льда. Боль пронзила все каппиляры, рвущиеся од давления все увеличивающихся кристаликов крови. Алена застонала и кинула взгляд на Хранителя. Тот стоял в нескольких шагах от нее, молча наблюдая за происходящим и очевидно, не собирался ничего менять. А между тем боль разрывала все тело и голову. Алена всплеснула руками, схватилась за голову и заорала. В голосе было намешано много чувств, но все же страх и боль были преобладающими. Вены на висках уродливо вздулись до толщины среднего пальца ее руки, и продолжали увеличиваься. Алена тряслась, в мелкой агонии боли, упав на колени и с силой сжимая виски ладонями. Отчетливый и пугающий звук растяжения и разрывов тканей, еще более сводил с ума. Одна из жилок на правом виске вдруг лопнула, и кровь посыпалась на пол. Причем она именно посыпалась, а не полилась. Как красный крупнокристаллический песок, кровь высыпалась на пол. Алена зачарованно смотрела на это и даже крик захлебнулся в изумлении. Как в песочных часах кучка красного песка быстро увеличивалась у нее под ногами, отмеряя близкий, стремительно надвигающийся конец. Медленно, как в жутком сне, Алена подставила руку. Острые, холодные кристалики крови сыпались на ее ладонь и таяли от тепла, превращаясь в капли крови, обычной, теплой, ее, крови! Вслед за этой жилкой, как пиротехнические эффекты, стали взрываться, разрываться, с мерзким и болезненным звуком и другие вены, артерии, жилки, капиляры. Теперь правда боль поспешила уйти, потому что она просто не могла оставаться с человеком, которой перестал замечать присутствие последней, в связи с переполнением порога чувствительности.

Еще через мгновение все стихло. Алена почувствовала что боль, от которой ее спасал болевой шок, вдруг ушла. Чувства вернулись к ней разом. Но ничего не происходило. Алена поднесла руки к глазам. Ничего необычного. Все те же, родные и красивые руки, без расширенных вен и кровавых следов. Взгляд на пол тоже не принес результата. Следов крови не было. Но ощущение измученности и память этой боли и всех ощущений остались. И эта память резала глаза, они слезились и будучи неконтролируемые Аленой, позволяли слезам стекать по щекам на грудь. Алена устало села на пол и закрыла руками лицо.

- Надеюсь одного урока хороших манер вам хватит? - без ехидства, казалось абсолютно серьезно, спросил Хранитель. И не дождавшись ответа продолжил: - Вот и хорошо!

Он подошел к Алене, присел на корточки, чтобы их глаза были на одном уровне, пристально посмотрел ей в глаза и вдруг сказал:

- Ну хорошо, забыли!

И в тот же момент Алена вернулась разумом назад к Хранителю. Она все помнила детально, но боли не было и главное, не было ощущения, что это боль была. Хотя все происходящее еще минуту назад Алена помнила отчетливо, но так, как будто все это было не с ней, а с другим, героем фантистического боевика в кино.

Хранитель встал, выпрямился во весь рост, и все еще холодным как сталь голосом, сверху вниз промолвил сквозь нераскрываемый рот:

- Вставайте уже! Мы итак потеряли много времени. Хотя... - он на секунду задумался. - Времени у нась - вечность, можно и потратить пару его песчинок на такие "приятные" мелочи, как вы думаете?

- Можно, - вздыхая ответила Алена. - Но не нужно! Такие мелочи могут закончиться не столь уж приятно как вам кажеться.

Алена встала с пола. Сначала она тяжело, и немного неуверенно оперлась об пол руками, стоя на коленях, а потом смогла все таки остановить кружение этого мира вокруг ее оси, и сделав усилие над собой встать на ноги, как это делали все приматы человеческого происхождения. Еще раз ощупав голову и убедившись что все на месте, дыр, порезов и уродующих шрамов у нее нет, Алена смогла все-таки успокоиться.

- Не дурно вы преподаете манеры! Главное - убедительно! - ее тон стал менее ехидным, ведь теперь Алена пыталась контролировать и сарказм и иронию. Очевидно было, что ее привычка говорить таким образом не доведут до добра. Потому приходилось предпринимать титанические усилия и проявлять чудеса сдержанности.

- Извините за неудобство, но мне показалось вы стали забываться. Пришлось напомнить вам кто есть я, а кто вы. Надеюсь в дальнейшем наше разговоре, вы этого уже не сможете забыть.

Алена не ответила, лишь прикусила нижнюю губу и кивнула. И хотя Хранитель стоял к ней спиной, она не на секунду не сомневалась, что он все видит.

Хранитель молчал и не шевелился. Так прошло несколько томительных минут. Молчание между двумя друзьями иногда бывает приятным и полезным, а между врагами это молчание становиться густым и физически ощущаемым, липким, и тяжелым. Алена видела это молчание! Ее широко раскрытые от очередного удивления глаза, смогли насладиться картиной, словно бы вырезанной и материлизованной из какого-то фильма ужаса. Между Аленой и Хранителем было пол десятка метров. И воздух этого пространства вдруг изменился. Он сначала подергивался, и стал расплываться, как картинка горизонта, плывущая от поднимающегося вверх раскаленного воздуха. А потом воздух стал превращаться в бесформенное мессиво. Алена поняла и ощутила, что это молчание, повисшее между ними. От Алены к этому непонятному сгустку шла тонкая липкая шупальца, вырастающаяя прямо из середины груди и уходящаяя через этот сгусток к середине спины Хранителя. Как в подвешеном к ним обоим гамаке, между ними крутилось, менялось, тяжелело и вырастало на глазах некое чудовище. И то что звалось оно МОЛЧАНИЕ, Алена не сомневалось. Она впервые видела материализацию этого неощущаемого никем состояния. А между тем, молчание стало тяжелее, и грудь Алены заболела. Стало неудобно, тяжело и страшно. Но отвести глаз от МОЛЧАНИЯ, которое меняло свои формы, брызгало слизью и, казалось, становилось все больше и разумнее, Алена не могла. Но прошло еще пару минут и она все таки вышла из оцепенения, и зажмурившись встряхнула головой, как собака отряхивает голову и все тело после заплыва по водоему. Когда она открыла глаза и щупальца и само нечто болтающееся на них исчезло. Лишь Хранитель, уже успел развернуться. И в его красных, пылающих глазах она опять прочла удивление.

- Вы не перестаете меня удивлять! - задумчиво сказал Хранитель.

- Чем же? - поинтересовалась Алена, хотя тут же добавила, чтобы сгладить углы. - Хотя, я и сама себя не перестаю удивлять.

- Вот именно! Садитесь, поговорим!

Алена вдруг поняла что комната, бывшая еще несколько секунд назад пустой и безжизненной, вновь превратилась в огромный зал с картинами и прямым столом посередине. Все стало так как и было когда она зашла в этот зал. Подойдя к столу она отодвинула со скрипом тяжелый массивный стул и села в него, удобно откинувшись на спинку, дав возможность спине отдохнуть. Хранитель, оказавшийся по ту сторону стола, сделал тоже самое. Когда они оба расселись, на столе оказались кофе и ее любимые шоколадные конфеты местной кондитерской фабрики. Это немного рассмешило Алену, но она быстро взяла себя в руки.

- Так что же все таки вас во мне удивляет?

Хранитель осмотрел ее еще раз и довольно причмокнув ответил.

- Все. Абсолютно все. То что вы делали в Междумирье, под силу только мне. Я не шучу, это мог до настоящего момента только я, и не только мог, но и права имел делать. Другие же и не пытались, потому что знали запреты и место свое. ТЫ же милая девушка, этого и не знала и не понимала, отсюда и еще большее удивление.

- Да уж, откуда мне знать то....

- Вот и я говорю. Но еще большее удивление вызывает факт того, как ты помогла Кириллу избежать смерти, и избежала ее сама. Это НЕВОЗМОЖНО! Но как мы оба знаем, нет ничего невозможного, и ты это доказала наславу. И даже не это вызывает во мне бурю удивления, а то что ты сделал тут. Это бал маскарад, эта елка, эта материализация МОЛЧАНИЯ.... Это невероятно! И даже я вынужден аппладировать вашему таланту!

Алена удивленно хлопала глазами. Она не могла понять о чем говорит Хранитель. Что она сделала? О чем твердил ей Хранитель? Какая материализация?

- Я ничего не делала Хранитель, я думала это вы все...

- Нет, это был не я. Мне лишь приходилось все возвращать назад, и вмешиваться в ход вещей, которые, признаюсь, ошарашили меня в первое мгновение. Все что произошло тут создали вы. Ну кроме холодящее кровь действие моего урока. Но вы уже создавали целые миры, это казалось бы пустяк, если бы не одно НО...

- Какое НО? - немного испуганно спросила Алена.

Хранитель пристально смотрел на Алену. Он вероятно взвешивал все за и против, чтобы рассказать ей секрет того что удивило его. И вероятно За все таки перевесели.

- НО, заключается в одной простой, но незыблемой досели вещи: Никто не может создавать ничего в этой комнате, в мире, который является моим!

Алена округлила в удивлении рот.

- Ваш мир?

- Мой... И тут я бог и царь, никто не посмел бы, да если бы и посмел, ничего не смог бы сделать того чего бы не одобрил я. Но вы девушка, сотворяете с моим миром все что захотите. Это так же удивляет как и забавляет меня. - Он нагнулся над столом, чтобы оказаться как можно ближе к Алене. - А вас?

Холодный пот прошиб Алену мгновенно. Вопрос как нож под сердце. Алена растерялась, но Хранитель расхохотался, тем самым дав понять что ответа не требовалось.

- Расслабтесь. Как вы видете, я могу убить вас мгновенно и тогда когда захочу, вы мне не соперник. Однако... - он прекратил смеятся - Однако вы можете стать моим союзником!

- Кем? - неожидавшая такого поворота событий Алена не смогла скрыть удивления.

- Другом, соратником, союзником, партнером. Называйте это как хотите. У вас есть таланты, которые применив в правильном русле, могут сделать нас двоих равными парнтерами, владеющими всеми мирами, ресурсами, и желаниями, которые только можно представить. Мы бы смогли встать на вершине жизни!

Алена поняла многое. И то, почему Хранитель ее не убрал с дороги, хотя мог сделать это одним жестом. И то, что произошло тут, и вообще преследует ее попятам с момента неосторожного вторжения в Междумирье. Она нужна Хранителю как друг и помощник. Вероятно, с ее помощью он будет еще более могущественен и неуязвим. Алена понимала это отчетливо, как и то, что сейчас решается ее судьба. Она для Хранителя или друг или опасный враг. И компромисса тут не будет. Ее не отпустят от себя, живой и здоровой. Прошлой жизни, в любом ее понимании, уже не будет. Как только она пересекла порог этой комнаты, прошлое было перечеркнуто, а будущее встало под большим вопросом. Оно могло быть по сценарию Хранителя, и оно могло никогда не наступить все по тому же сценарию. Патовая ситуация. Когда Алена наконец то все это поняла, ей ничего не оставалось как попробовать протянуть время. Для чего, и что это могло изменить в расстановке сил Алена не знала, но решать нерешаемую задачку прямо сейчас ей не хотелось.

- А можно мне не сразу ответить?

- Можно, - на удивление быстро и спокойно ответил Хранитель. - Я же говорил, у меня есть целая вечность. Ее правда нет у вас, милая леди. По крайней мере до того времени как вы решитесь помогать мне. В тот самый миг я подарю вам вечность, как признательность за службу. Но до тех пор...

Он еще раз осмотрел Алену, внимательно и неторопливо. А затем продолжил:

- Но до тех пор, ваш часы пойдут быстрее, намного быстрее чем вы даже можете себе представить. Помните об этом.

Он встал, и не оборачиваясь к ней поспешил ко второму выходу из комнаты, который ранее Алена не видела. Перед тем как скрыться за дверью, он развернулся и повторил, тихим и тревожным голосом:

- Намного быстрее!

И дверь за Хранителем с громким стуком захлопнулась, оставив Алену одну со своими мыслями и вопросами. Она долго сидела в тишине пытаясь понять о чем говорил Хранитель и что ей делать. Потом она подняла руки к лицу, чтобы убрать непослушную челку, щекочащую ей нос, и в этот момент замерла. Она смотрела на руки, как на чужие. На первый взгляд руки казались совершенно чужими, но все же они были ее.

- Не может быть! - произнесла Алена и закрыв ладонями лицо, навзрыв зарыдала....

... Кирилл открыл глаза. Вернее смог опять видеть и ощущать все что происходит с ним и вокруг него только тогда, когда яркая, проникающая, острая боль схлынула с него, так же внезапно, как и захватила его в свои объятия. Тысячами острыми иголками эта боль держала его в своих объятиях, но все же ретировалась. Теперь Кирилл уже не ощущал дискомфорта, и поэтому ясность мысли вернулась к нему полностью. Он первым делом осмотрелся. Рядом с ним парил Старик, он все еще мучался от боли. Это было видно с первого взгляда. Но помочь ему у Кирилла не было ни сил, ни знаний. Как это сделать он не знал. Как и многое другое, что делал Кирилл, случалось с ним спонтанно и не поддавалось осмыслению ни логике, ни его накопленным знаниям о жизни и бытие. Вызывать боль по видимому у него уже получается, это он проделал во второй раз, но вот избавляться от нее, он не научился. Хотя очевидно было предположить, что боль уходит сама, без внешнего вмешательства.

Между тем Старик замер. Еще через секунду Кирилл услышал его, пока еще слабый голос:

- Что же это такое? Я думал что так страдать физически, не имея при себе ничего физического - невозможно!

- С тобой все в порядке, Старик? - поинтересовался Кирилл.

- Не думаю что все совершенно впорядке, но от жгучего кошмара я кажется очнулся. Мыслить я могу вновь, а потому могу заявить что и существовать могу в полную силу. - голос Старика креп с каждой минутой.

Кирилл огляделся по сторонам. Он видел чуть в стороне Резервацию. Ее нагромождение домиков и построек, и даже мог различить полупрозрачные фигуры духов парящих или идущих по территории.

- Ничего не понимаю, что же произошло? - вопрос старика был правомочным в этой ситуации, но Кирилл не спешил на него отвечать. Он осмотрел себя с ног до головы. Браслеты, золотой каймой обрамляющие его запястья, были на месте. Однако путы, которыми пленники были привязаны к столбу исчезли. И он сам и Старик были сободными. Но что они делали рядом с Резервацией? Неужели они просто отпрыгнули в сторону, перенеслись неведомыми силами на расстояние? Тогда почему исчезли оковы?

- Ты почему молчишь, Кирилл?

Еще минуту Кирилл отчаянно пытался сообразить что же все таки произошло, но потом сел на землю, и глядя в сторону Резервации сказал:

- Я тоже не все понимаю. Что- то не срастается!

- Что именно?

- Понимаешь Старик, то что я сделал с нами, я уже проделовал однажды, в своем мире. Тогда меня схватили слуги Хранителя, заманив обратно в тело, тогда же они и надели эти наручники. Они собирались вытряхнуть мою душу из тела и сделать меня вечным рабом своего господина. Двигаться и выйти из тела сам я не мог, они уж позаботились об этом. И тогда я как то смог усилием воли от них удрать. Но только не физически, ведь тело осталось у них. Я смог вырваться из тела и перепрыгнуть какое-то количество миров, оказаться совершенно в другом, но в том же месте, в той же точной географичской координате. Это было так же больно и неприятно, но я попытался сделать то же самое и с нами.

- И что же тебя терзает? Все же получилось!? - удивился Старик.

- Вот именно что не все! Мы остались в этом мире. Мы никуда не перепрыгнули, мы лишь сдвинулись в пространстве. - И Кирилл ткнул пальцем на Резервацию.

- Видимо из мира Сумерек, никуда нельзя перепрыгнуть. Он не отпускает своих жертв, как впрочем, я почти уверен, и миры Тьмы и Солнца. Тут все по другому, со своими не всегда понятными законами! - старик сказал это успокаивающим тоном.

- Да... Видимо так. Тут вообще все через... через неприличную букву и слово! - улыбнулся Кирилл.

- Ну что же, пошли отсюда как можно быстрее. Тут нам делать больше нечего.Пока нас не заметили, надо удирать. - Старик говорил теперь уверенно и быстро. - Жалко Сашку только, но тут мы бессильны. Он сделал свой выбор.

- Только вот боюсь делал он этот выбор не совсем добровольно!

- Да, пожалуй что так! Был бы он сейчас с нами, спросили бы. Но видимо... - Старик замер на полуслове. Он пристально смотрел в сторону ближащих домов. И тем больше он всматривался в них, тем больше удивлялся. Кирилл заметил это и повернул голову в том же направление что и Старик. Теперь у верстовых столбов было два до нельзя удивленных духа - он и Старик. Если бы они увидели привидение (хотя кто они сейчас сами, если не привидения) или собаку Басскервилья, то удивления было бы намного меньше, чем то, что было вызванно одинокой фигурой, расплывчатой и прозрачной фигурой, приближающейся к ним на большой скорости. Они оба узнали этот образ, но вместо того чтобы пуститься бежать, и увеличивать расстояние с тем, кого хотелось видеть сейчас в последнюю очередь, они молча стояли и ждали, в полном оцепенении. К ним приближался Сашка. Он летел весело петляя, изворачиваясь и дурачась. ОН ЛЕТЕЛ!!! ОН БЫЛ ПРОЗРАЧНЫМ! ОН БЫЛ ПРЕЖНИМ САШКОЙ!!!

Это было невероятно. Друзья смотрели на прежнего Сашку с таким восторгом и с таким нескрываемым удивлением, что тот даже на миг растерялся когда подлетел к столбам. Но тут же отбросив видимо то о чем думать не хотелось, он прокричал:

- Ну что же вы медлите, вперед друзья! Может быть нас там уже ждут!

После этих слов Старик все еще не смог даже пошевелиться, так как не мог понять что же происходило. Но вот Кирилл, в отличае от Старика, видимо все понял. Его реакция говорила об этом очень красноречиво. Он сел на землю, схватил голову руками, повалился на спину и стал весело, беззаботно и так заразительно смеятся, во весь голос, не скрываясь и не опасаясь ничего, что сначала Сашка присоединился к нему, а после и Старик смеялся так же со всеми. Все трое друзей смеялись до изнеможения. Кирилл над осознанием что произошло, Сашка просто по простоте душевной и в силу веселого нрава, а Старик просто потому что смех его друзей был заразителен. Когда же наконец все трое отсмеялись, Кирилл смог подняться на ноги. Он подошел к Сашке.

- Сашок, дружище! Что ты сказал, повтори?

- Я говорю чего вы отстаете, мы только пришли, там может ждут нас, а может нет, но в любом случае мы там будем в безопасности. Вы же сами мне говорили. Но вместо того чтобы полететь за мной, они тут расселись и ржут!

- Как я рад тебя видеть Сашка, - почти не слушая молодого духа сказал Кирилл, - ты даже не представляешь, как я рад!

Старик тоже подлетел к ним. Облетел Сашку покругу и вдруг сказал:

- Постой Кирилл! Ты хочешь сказать что это наш Сашка? И это значит что мы...

- Да, Старик, мы не перескочили в другой мир, но мы смогли перескочить назад по времени. Я не знаю как это случилось, но сейчас мы стоим перед Резервацией, и Сашка сказал то же, что и тогда говорил, подлетев к нам. Понимаешь, Старик, ничего еще ТАМ не произошло. Мы еще НЕ ТЕРЯЛИ Сашку!

Они заорали и стали летать волчком вокруг ничего не понимающего Сашки.

- Может кто-нибудь сумеет мне объяснить, как два духа, за столь короткое время моего отсутствия равного нескольким минутам, смогли так основательно выжить из ума?

Вопрос был не в ребро, а в глаз.

- Прости Сашка. Перед тем как рассказать тебе кое-что, давай-ка отлетим от этого поселения подальше. Так спокойнее будет. - и Кирилл после этих слов взмыл в серое небо и полетел в сторону противоположенную той, где находилось поселение - Резервация.

Тут же в воздух поднялся и присоединился к нему и Старик. Сашка, все еще ошарашенный и не понимающий ничего, последовал за друзьями.

Они отлетели довольно далеко от Резервации, так далеко, что на фоне серого неба и такой же земли увидеть ее уже было невозможно. Только теперь Кирилл почувствовал себя уверенее и приземлился на землю. В след за ним остановились и его друзья.

- Мы могли бы тебе ничего не рассказывать, и были бы абсолютно правы в этом. Но то, что произошло там, было и твоим выбором, поэтому мы вынужденны все тебе рассказать. А дальше у тебя будет шанс все взвесить и осознать! - Кирилл сделался очень серьезным.

- Так что рассказать то? Вы меня пугаете...

- Слушай, Сашка, просто слушай, не задавай вопросов. Мы там уже были, и мы уже многого натерпелись. Значит так, обо все по порядку...

... Когда рассказ был закончен Сашка выглядел удрученным. Он долго молчал, не смотря на друзей, и чувствовалось, что его терзают множество эмоций. Ему было наверное прежде всего стыдно перед друзьями за предательство. Так же он был сбит с толку, разочарован, запутан, и раздавлен. Что он обдумывал у себя в голове, ни Кирилл ни Старик, даже представить не могли. Они просто ждали. Не тревожа и не подгоняя Сашку. Ему было что решить, было о чем подумать, и совершенно точно, ему было что понять!

Прошло много времени перед тем как Сашка заговорил. Голос его казался намного взрослее. Может потому, что он принял решение, нелегкое для него, или потому что он как то сразу повзрослел, но голос был его очень серьезный, и уверенный.

- Спасибо вам, друзья, что рассказали мне все это. Я много сделал плохого для вас. Только я так и не понимаю, как же это все произошло. Простите меня. Если сможете. То простите дважды. За то что я сделал, простите. И за то, что я решил сделать - тоже простите.

- Ты о чем? - немного испуганно спросил Старик.

- Я много думал, и решил, что я вернусь в Резервацию. Вернусь один. Может это звучит глупо, но я хочу этого, хочу вновь ощущать окружающий мир и иметь власть. Может я не осознавал этого раньше, не признавался себе, но сейчас я понял это очень отчетливо. Так быстро превратиться в серого служащего Сумерек можно было лишь имея огромное, непреодолемое желание.

Друзья молчали, ошарашенно глядя на Сашку, а тот продолжил.

- К тому же, придя туда один я не предам вас. Мне не придется вас связывать и мучать. Все произойдет естественно и безболезненно. Я получу то что искал и то к чему подсознательно стремился, а вы - время уйти отсюда подальше и знания, бесценныее для вас.

Он поднялся в воздух и полетел в сторону Резервации. Но через минуту вернулся. Облетел Старика, а затем облетел Кирилла.

- Прощайте друзья! Я надеюсь мы больше с вами не встретимся. Ведь теперь мы в разных лагерях. Но, я вам желаю удачи! Искренне! Пока искренне! - он грустно улыбнулся.

- Ты сделал свой выбор. И ты конечно имеешь на это право! - сказал Старик. - Удачи, и пусть хранит тебя бог!

- Прощай Сашка! - заговорил наконец-то раздавленный новостью Кирилл. - Будь осторожен, береги себя. Само по себе жить в Сумерках и быть его вассалом, это не плохо. Ведь этот мир нейтральный, и вы просто охраняете равновесие, которое и Хранитель и мы вот тоже, пытаемся разрушить. Так что, вперед мой друг! Удачи!

Сашка скрылся в стороне Резервации уже через несколько минут. Ни его, ни крыш домов, друзья увидеть уже не могли. Они молча сидели еще несколько минут, пока молчание не нарушил Старик:

- Вот так вот! Казалось бы, только приобрели вновь, но лишь для того, чтобы потерять окончательно!

- Да, ты прав. Теперь уже навсегда!

- Но. Я полагаю, потери на этом не законченны.

- Ты о чем, Старик?

- Не забывай про меня, и про себя. У нас разные цели, и разные направления. У тебя - вдоль Сумерек, а у меня поперек их. Ты потерял уйму времени тут, в вязких и медлительных Сумерках. Пора бы уже продолжить то, для чего ты собственно сюда и приехал, не правда ли?

Кирилл промолчал. Он не сразу ответил, хотя и понимал что Старик прав. Кирилл не знал что случилось с Аленой, где она и в здравии ли. Он не знал что делали его друзья Фред, Стив и Михаил Петрович. Но он точно знал, что то что нужно было сделать, зависело только от него самого. Друзья могли помочь, но завершить это все мог только он сам.

- Ты прав Старик. Пора сделать то, за чем я сюда пришел. Найти Перевалочный Рубеж, называемый Переходом, попытаться попасть в Чистилище, получить печать от Города Покинутых Душ, найти Хранителя, врезать ему по самое не хочу, и всего то делов! Попасть домой мне видимо уже не судьба, так что на веселье у меня целая вечность!

- Да уж, повеселиться тебе точно придется! Ну, а я пошел на свою уже неисчислимую попытку пересечь эти Сумерки, и попасть в свой город Обретенных, где меня уже явно заждались. - Старик сентиментально смахнул невидимую слезу, взлетел в воздух, и стараясь не оборачиваясь, что бы не давать себе возможность остаться, полетел в сторону Света, туда где его ждут. Он знал что это было практически невозможно, но прекратить свои попытки - означало для Старика - умереть!

Кирилл остался один. Он опять остался один, в очередной раз потеряв своих друзей. Вернуться в свой мир казалось нереальным, встретить опять Старика и Сашку - невероятным. Он опять остался один.

Кирилл взмыл высоко в серое, недружелюбное, давящее небо и полетел вдоль Сумерек, не особо выбирая направление, навстречу тому, чего по всей видимости ему никак нельзя было миновать!

... Мир Сумерек не менялся. Серость, стирающая грань реальности, простиралась во все стороны, куда бы Кирилл не бросал взгляд. Ни привычной линии горизонта, ни объектов способных остановить на себе блуждающий взгляд - ничего этого не было. Ощущение полета в густом тумане не покидало Кирилла ни на минуту. Тревоги не было, боль от потери друзей уже начала рассасываться. Им всем было не попути, и все трое это знали с самого начала. Но знать и принять, а тем полее смириться с этим - вещи разные. Но вот этот миг о котором так не хотелось думать настал, и Кирилл теперь остался один на один со своими проблемами и проблемами всех миров. Хотя тем больше он в это ввязывался, тем меньше ему казалось что он избранный для всех духов живущих во всех мирах и в городах Тьмы и Света. Все больше это смахивало на личные разборки. На противостояние Хранителя и его самого, только его. А все остальные обитатели миров были лишь или разменной монетой, или случайными жертвами, или же просто оказывались не в том месте и совершенно не вто время. Эта мысль все увереннее увивалась за Кириллом. Но она не оформилась в догадку и осознание, просто мысль, ощущение, но не никак не образ, понятный и строгий, логичный и мудрый в своем понимании. Кирилл просто носил это ощущение с собой. Как молодая мать вынашевающего своего первенства, полная страхов и неуверенности в том что делает все правильно, вздрагивающая от каждого движения внутри ее, оберегающая свой плод от внешнего мира и терпеливо, иногда срываясь на истерики, дожидаясь когда все закончится. Но закончится конечно же началом чего-то нового! Так и Кирилл вынашевал еще не созревший плод ощущений, и особо не торопился пытаться в нем разобраться. Жизнь, а особенно в Сумерках, научила его многому, особенно тому, что все приходит со временем, и осознанность и понимание. Так что торопить то, что другие стараются притормозить, свою жизнь, Кирилл не спешил. Да и торопить то было уже нечего. Он жил в не жизни. Как бы это ни странно звучало.

За такими размышлениями Кирилл вдруг понял, что опять летает без толку. Так он может либо попасться патрулю, либо убить тут вечность. Ни то ни другое не казалось ему хорошей перспективой. Надо было становиться горой, которая идет к Магомеду сама, коли уж тот не хочет. А Магомедом тут выступает Переходный рубеж, Перевал, первая ступенька к Городу Покинутых Душ. Что же, пусть будет так!

Кирилл сконцентрировался. Он понимал, что нужно приложить максимум усилий, чтобы Переход предстал перед ним так же явно, как некоторое время назад перед ним и его друзьями появилась Резервация. И Кирилл стал прикладывать эти усилия, да так, что незаметно для себя стал менять форму, цвет, очертания, и преображаться каждую секунду. Но это все не помогало. Серая действительность, равнина окаймленная равниной, не изменилась ни капельки. Кирилл не отчаивался, он летел вперед и думал, представлял, буквально осязал этот Переход. Но как трудно представить то, что ты никогда не видел и где никогда не был, даже во снах! Как можно подумать и явно увидеть в себе то, что является секретом для любого смертного, и открывается лишь в момент скорби, когда тело покидает душу, по графику ли Света, или по неурочному вмешательству Тьмы? Вот именно, что это было не понятно.

После многих безрезультатных попыток Кирилл остановился. Он встал на землю, подняв вверх ленивое, серое облачко пыли. Отчаяние подкатило к горлу. Хотелось кричать и биться головой об стену. Ну, если не головой, то просто стукнуть кулаком по чему нибудь тверже воздуха, вкладывая в удар все отчаяние, всю безнадежность и грусть, смешанную со слозтью на себя, на мир, на Жизнь и Смерть. И Кирилл стукнул кулаком. Сделал он это не задумавшись, по велению чувств, наотмашь, не разворачиваясь он ударил кулаком назад и... И кулак встретил преграду!!! Кирилл явно почувствовал что он что-то ударил. Медленно, не веря своим ощущениям, Кирилл повернулся. Перед ним были огромные ворота. Они были такие огромные, что Кирллу пришлось задрать голову вверх, чтобы увидеть их полностью. Высотой они были как минимум с обычный пятиэтажный дом. Шириной же, не больше двух метров. Этакая стелла, стремящаяся проткнуть серое небо своим острием. Но все же Кирилл явно понимал что это не стелла, не памятник, а ворота. Они были двухстворчатыми, и на высоте в несколько метров Кирилл видел два огромных кольца, служащие по всей видимости ручками, на каждой створке. Сами ворота были восхитительными. Они приковывали взгляд причудливой лепниной, узорами, отчеканками, гравюрами. Казалось, что каждый, побывавший тут художник, оставлял свой след на воротах, прежде чем навсегда скрыться за ними. Тут, на обоих створках, Кирилл увидел и мозаику, и фрески, и оттиски каких то неузнаваемых ими лиц. Переплетение света, теней, ликов, образов. Непонятных, танцующих в диком хаотичном танце персонажей, нелюдей, мистичесих животных. Выше, почти под самым верхним краем ворот он смог увидеть множество обнаженных голых фигур людей. Они переплетались в экстальгическом танце, где все тела как запутанные веревки извивались в зачарованном, немом и неподвижном танце!

Слева и справа от ворот тянулась стена. Глухая, серая, монотонная стена. Высотой она была намного больше чем сами ворота, и ее верхний край Кирилл видеть был не в состоянии, так как он скрывался и сливался с серым небом, становясь с ним одним целым.

"Переход!" - не задумываясь над мыслью предположил, практически будучи уверенным в этом Кирилл.

Как такое возможно было, ведь ничего вкруг не было видно когда он приземлялся. Не было за спиной ни стены ни ворот. Но вот все появилось в мгновение ока. И теперь надо было что то с этим делать.

Кирил подошел к воротам выше и взмыл в небо на пару метров. Он подлетел к двум кольцам-ручкам, взялся за одно, оттянул его вверх и отпустил. Кольцо упало на ворота, и своей тяжестью ударило по расписным воротам. Раздался звук, от которого у Кирилла стало ломить во всем несуществующем сейчас теле. Он завибрировал в тон звуки и вынужден был встать на землю, так как летать при таком звуке он не мог, вибрация сбивала его желания и прибивала к земле. Он инстинктивно закрыл ужи руками и поднял голову вверх. Ворота изменились. Теперь они были живыми. Все что было запечетлено на них ожило. Фигуры молодых, старых, и не очень обнаженных людей вверху стали двигаться, как удавы переплетаясь друг с другом. Фрески ожили в своих мини этюдах, демонстрируя эпизоды из билейских историй. Лепнина в форме цветов, непонятных лиц и символов зашевелилась. Все ворота казались кишащими чудесными, странными и немного пугающими образами. И одновременно с их движениями ворота стали открываться. Медленно, все с тем же звуком вибрации, они открывались вовнутрь. Как только они открылись полностью, звук, выводящий из себя своей пронзительностью, стих. Вместе с ним замерли и все персонажи на воротах. Причем каждый замер в том положении, в котром их застал оборвавшийся звук. То есть теперь Кирилл видел совсем другие рисунки и совсем другие истории.

Только когда Кирилл смог оторваться от ворот, он увидел что не один. С двух сторон от прохода стояли два духа. Один был высокий, больше чем два метра, худощявый, с маленькими очками пенсне на носу, и помятой шляпой на голове. Он был одет в белый сарафан, какие носят обычно девушки в деревнях, до шиколоток скрывающий тело, но по всей видимости, это не особо смущало долговязого. На ногах у него были, что соответствовало образу, сандали. Второй же встречающий был и вовсе не из мира Кирилла. Это была точная копия Цезарей, если верить рисункам в учебниках. Он был одет в белоснежную тогу, представляющую собой кусок материала из белой шерсти, который носился как плащ. Такое одеяния в Древнем Риме могли позволить носить себе только претенденты на высшую должность, или люди с незапятнанной репутацией.

Но в кого бы не были наряжены эти двое, или даже кем бы они не были на самом деле, самое главное, что не могло не броситься в глаза Кирилл - они были белыми. Кирилл так отвык уже от любого отличающего от серого цвета, что невольно зажмурился от яркого излучения белого света шедшее от них. Это было так здорово, долгожданно и все же неожиданно, что Кирилл не знал что сказать. Он молча смотрел на встречающих его духов, а те в свою очередь не без удивления осматривали Кирилла. Долговязый даже сделал несколько шагов вперед и осмотрелся по сторонам, влево-вправо и даже вверх, словно бы пытаясь обнаружить еще кого-то рядом, чье пристутствие тут было больше чем ожидаемо. Но ничего и никого не обнаружив вернулся на свое место. Скрыть удивление ему не удавалось и Кирилла это даже немного рассмешило. Он понял кого ожидали увидеть эти двое. Людей в белом, которые приводят сюда новые души, ведь без них - это невозможно. Но сейчас два встречающих гостей духа были дезориентированны и удивлены. Они не видели тех кто мог бы привести сюда новичка. И это сбивало с толка. Понятное дело. Кто бы не удивился, если вдруг на пороге его дома оказался бы не почтальон, с улыбкой протягивающий новое заказное письмо или журнал, а само письмо с журналом, витающие в воздухе, без почтальона. Кирилл предположил, что удивился бы любой. Поэтому то, что происходило с этими двумя - было понятно.

Так как пауза затягивалась, Кирилл решил взять иннициативу на себя:

- Привет! Не ждали? А я вот, сам пришел!

Его глупые слова, все же возымели действие, и вывели двоих сияющих белизной духа из оцепенения.

- Привествуем тебя, друг наш! - протяжно заговорил Цезарь, как прозвал его про себя Кирилл.

- Рады видеть тебя на пороге того места, откуда начнется твое путешествие в вечность! - в тон ему продолжил Долговязый. Эти выученные и миллион раз сказанные слова были искренне не больше чем слова волка, обманывающую Красную Шапочку. Но Кирилл, понимая, что это их работа, ответил как говориться по протоколу:

- И я рад что добрался! Разрешите войти?

То что все таки сказанное им не было похоже на ожидаемые слова по протоколу, Кирилл понял по вновь вытянутым лицам и временной потери интелекта, скрывающегося где то глубоко в глазах. Когда же способность говорить и мыслить, к ним вернулись, они смогли ответить. Причем первым справился с новым удивлением все тот же Цезарь.

- Конечно, друг наш, вы уже дома. Кто же может запретить вам переступить порог вашего нового дома! - и Цезарь сделал широкий взмах руки, приглашая Кирилла войти внутрь. Что впрочем тот и сделал.

Но лишь только он переступил порог Перехода, боль вонзилась в него, все теми же, ставшими уже узнаваемыми, тысячью иголоками. Кирилла скрючило, он не мог сконцентрироваться, и потому потерял сразу же внешний вид человека. Повинуясь боли, его душа меняла формы и образы, с каждым разом представляя из себя все более и более фантастичную картинку. Взрываясь протуберанцами боли, выбрасывая из себя острые, колючие шипы, превращаясь то в шар, то в бесформенное облако, Кирилл пытался совладать с внезапно нахлынувшей болью. Но совладать не получалось. Он былрастерян, так же как и Цезарь с Долговязым. Те вообще смотрели на это представление с такими лицами, что можно было уверенно заявить - на их часть вечности проведенную у этих ворот, никогда не выпадало зрелище, хоть даже немногое походящее на сегодняшнее. Кирилл подарил им незабываемые минуты наслаждения собственным удивлением. Духам, которым удивляться было нечем, да и незачем!

В конце концов Кирилл смог собраться. Он вернул свою прежнюю, человеческую форму, и встал на ноги. Боль от этого слабее не стала. Но теперь он мог ее контролировать, держать в рамках и не давать ей полностью владеть собой. Кирилл быстро учился. И научиться ощущать и принять эту боль как часть самого себя, ему пришлось тоже быстро. Сомнений насчет того что боль пройдет так же внезапно как и пришла у него не было. Кирилл знал что произошло, он не был готов конечно к этому, но ожидал в любой момент. И даже странно было, что до сих пор ничего подобного не случалось. Боль, нахлынувшая на него, теперь не отступит. И она будет лишь усиливаться, скаждым его шагом по направлению к Хранителю. Сила и нейтральность Сумерек уже была не способна защитить его от этой боли. Боли исходящей от наручников Хранителя. Кирилл поднял запястья к глазам. Наручники, до этого лишь светившиеся тусклым белесым светом, теперь изливали ярко-желтый огонь, не ослепляющий, но привораживающий своей чистотой.

До этого момента, в его мире и в других мирах, наручники приченяли неудобства, иногда даже боль, но не такую сильную. Там их сила была не столь очевидна. Теперь же, он очутился в прямом коридоре ведущим прямо к Хранителю. Так сказать в зоне видимости последнего. Так что заклятие, угроза в перемежку с болью скрытая в наручниках, теперь начало действовать сильнее, и остановить этого было уже нельзя.

Не смотря на удивление встречающих его духов, двери Перехода продолжали работать в исправном режиме. Как только Кирилл прошел внутрь, и начал выделывать акробатические трюки, под влиянием болевого синдрома, двери стали медленно закрываться. Им было совершенно неинтересно та трагедия, что разыгралась прямо на пороге. И в тот самый миг, когда Кирилл смог загнать свою боль в рамки дозволеного, двери плотно закрылись.

Кирилл поднял глаза на дверь и заметил, что с этой стороны дверь выглядела монолтной, без створок, без ручек и без рисунков. Это еще раз доказывало, что выйти через эту дверь обратно ему уже было не суждено. Теперь оставался только один путь - дальше по Переходу в Чистилище.

- Это невероятно! - подал наконец-то голос Долговязый. - Этого просто не может быть!

- Тут вы не правы, коллега! - начал спорить с ним Цезарь. - Если вы и я это видим, и это происходит, совершенно логично предположить что все таки это вероятно и быть это может!

- Ну это то конечно так! Но вы посмотрите на него! На нем же...

- Да, да, да! Я прекрасно вижу наручники Хранителя, и я конечно же согласен с вами, быть этого не может. Но пока я еще могу доверять тому что вижу и ощущаю, придется с этим смириться.

- Смириться с тем, чего не может быть? - не унимался Долговязый.

- Смириться с тем что уже случилось! - ответил, очень умно и рассудительно, Цезарь.

Теперь уже Кирилл чувствовал себя в роли удивленного студента попавшего на спор двух ученых мужей. Не желая больше чувствовать себя неким экспонатом в музее Крилл решил прервать их занимательную беседу:

- Вас не смущает что вы говорте обо мне в третьем лице? Я вообще то тут!

- Нет, нисколечко. А почему нас должно это смущать? - совершенно серьезно спросил Долговязый.

- Ну, знаете ли. Этикет там, культура речи, приличия в конце концов. Слышали об этом? - издевательские нотки вырвались у Кирилла не специально, боль все таки не способствовала светской беседе, и слова сами вырывались, предоставленные иногда сами себе.

- Конечно слышали, юноша. - с укором произнес Цезарь.

Кирилл еще раз осмотрел этих двоих с ног до головы.

- Ладно, проехали! Я надеюсь это Переход?

- Да, вы попали на Переходный Рубеж. Но позвольте спросить, как вы сюда попали? Где сопроваждающие? - Цезарь брал иннициативу на себя.

- Нет их. Я сам. Доброволец так сказать! - Кирилл улыбнулся.

- Доброволец? Сам? Вы шутите?

- Нет, с такой болью, что орудует у меня внутри, шутить как то не с руки.

- Тогда вы бредите! - вставил свое Долговязый. - Сюда нельзя просто так прийти, без сопровождения, Переход никто не может найти просто так, да и в Сумерки попасть из Миров нельзя самому, а вы утверждаете, что сделали все это сами?

- Эх, души добрые, - вздохнул Кирилл, - знали бы вы сколько НЕЛЬЗЯ да НЕВОЗМОЖНО я уже поломал и разрушил за столь короткое по сравнению с жизню время, вы бы со мной так не говорили.

Встречающие на время замолкли. Они еще раз осмотрели Кирилла. Цезарь даже подлетел ближе и вплотную приблизился к наручникам Хранителя. Тщательно рассмотрев их он довольный увиденным отлетел на место.

- Никогда не видел их вот так вот близко, только наслышан был!

- Да.. это точно! - Долговязый повторил осмотр вслед за Цезарем.

Кирилла начинала злить такая заминка на самом пороге Перехода. Но он старался не подавать вида. Он еще раз поморщился от раздирающей его боли, и смог наконец-то осмотреться.

То помещение где они находились, не было похоже на Сумерки. Это была огромная комната с непрозрачными стенами, если конечно можно назвать комнатой нечто с такой огромной площадью. Она была размером со стадион. Обычный футбольный стадион. Но в ней не было ничего. Ни мебели, ни предметов, ни кого бы то еще кроме их троих. И вся эта громадина была белого цвета. Высота потолков была чуть выше чем сами ворота, и если сравнивать с обычными домами из прошлой жизни Кирилла, то достигала 6-7 этажного дома. Дух конечно захватывало. Именно в таком помещение очень остро начинаешь ощущать себя никчемной, мелкой козявкой, которую могут раздовить в любой момент, причем не обязательно специально. Стены, белые и яркие, как впрочем и потолок и пол, напоминали больничную палату. Стерильность и чистота. Ни одного черного пятнышка, ни одного затемнения, ни одной складочки на стенах. Везде идеальный цвет и идеальная ровность!

- Что это? - спросил Кирилл оглядываясь по сторонам, и впитывая в себя грандиозность этой команты.

- Переход! - коротко ответил Цезарь.

- А где все другие духи? Неужели я один? Как я наслышан ежесекундно на планете умирают люди, и это только в одном мире, а если во всех сразу? Тут должно быть столпотворение!

- Так и есть! - отозвался с лева от него Долговязый. - Вы совершенно правы в своих догадках. Сейчас в данным момент времени, мы имеем 12537 гостей, естественно одновременно! Но это только на данный момент.

- Сколько? - удивился Кирилл.

- Больше чем двенадцать тысяч, и это далеко не предел. Каждую секунду умирает один человек, прблизительно. Вот и считай если очень грамотный!

- Но... Я не понимаю! - Кирилл был ошарашен и даже на время забыл про свою боль. - Но почему я тут один?

- Да что тут непонятного? Все просто! Каждый новичек распологается в отдельном боксе. И каждого встречают. Как только ты уйдешь дальше в ворота постучат другие, это безостановочный процесс. Смерть никогда не останавливается. Как впрочем и Жизнь.

Кирилл подлетел от удивления на несколько метров вверх.

- Вы хотите сказать, что сейчас больше 12 тысяч людей расположенны каждый в своем боксе вот такого размера?

- Да, вы совершенно правы!

- Тогда какого же размера должно быть то место где скапливаются ваши боксы?

- Вы цифру 8 помните как писать? - начал как-то издалека Цезарь.

- Ну конечно, помню, а причем тут это?

- А если перевернуть восьмерочку, что получится?

- Бесконечность... - протянул Кирилл.

- Вот вам и ответ, - довольный своей эрудицией и способностью доносить информацию Цезарь даже засветился ярче.

Кирилл замолчал. Представить бесконечность математически он не мог, предела для фантазии конечно не бывает, но вот рамки за которой разум может уже не подчиниться тебе, были вполне ощущаемы, и рисковать с рассудком Кирилл не мог. Не представляй то, чего не знаешь, не считай то, что не можешь ухватить! Так учил его когда-то дед на рыбалке. Он говорил о рыбах. По крайней мере тогда Кириллу так казалось. Хотя возможно дед имел ввиду намного большее и значительнее чем просто щука и карась!

- Но я не понимаю смысл... Зачем для одного человека столько пространства? Что мне тут делать одному?

- Ну, а это уже строго индивидуально. Что делать, как делать и насколько долго тут находиться отчасти решает сам новичок. Правда его могут поторопить, если он заиграется и решит задержаться тут дольше отведенного для этого времени, но таких случаев у нас единицы.

- Вы всем вот так вот все подробно рассказываете?

- Мы говорим и объясняем только то, что нас спрашивают. - Долговязый подлетел ближе к Кириллу. - Что то наподобе психологической службы. Понимаете ли, Кирилл, ведь вас так звать?

- Да, а откуда вы знаете? - удивился Кирилл.

- Ну, большого секрета тут нет, о вас во всех Городах и на всех Рубежах говорят! Имя уже становиться легендой, обрастает слухами и новыми сверхспособностями. Скоро былины слагать начнут. Духам нужны такие истории. Вот они и сочиняют. Я вот например до последнего не верил, что вы есть, а если и есть чем то обладаете большим, чем глупость и задор. Но наверное я все же ошибался. Глядя на вас, мне кажеться я это понял точно - ошибался!

- Да, это так и есть - вставил свое слово Цезарь.

- Так вот, - несмотря на то что Цезарь хотел взять иннициативу вновь на себя, Долговязый не дал ему такого шанса, - Кирилл, духи, новички, приходящие сюда напуганы, дезориентированны. Они не понимают что с ними случилось. Они даже не могут взять в толк, что умерли и уже не смогут вернуться назад, в свои тела. На свои должности, к своим женам, мужьям, проблемам и долгам. И мы помогаем им понять, многое понять и осознать, перед тем как им предстоит попасть в Чистилище. Там же надо быть в здравом рассудке, потому что многое зависит от тех ответов, которые с вас потребуют там. Ну а если вы дрожите как осиновый лист, и от шока можете только мычать? Сами понимаете, много ответить в таком состоянии нельзя. И если бы мы не стояли тут, боюсь почти все прибывшие пополняли бы население Города Покинутых Душ, а город Обретенных остался бы полупустым.

Кирилл на время замолчал. Боль опять дала о себе знать новым приступом, с которым ему вновь пришлось бороться, прилагая для этого все усилие воли. Он изогнулся пару раз в приступах, но быстро восстановилс и опять смог принять свой образ и предстать перед психологами в образе Кирилла.

- Наручники? - с сочуствуем спросил Долговязый.

- Да, они. Раньше не так мучали, а сейчас боль невыносимая.

- То ли еще будет! - протянул Цезарь.

- Спасибо, товарищи психологи! Уж что, а успокаивать вы умеете! - Кирилл подлетел к Цезарю. - А можно что-то сделать, чтобы избежать этой боли?

- Да, - просто сказал Цезарь. - Можно умереть!

Это было сказано без доли юмора. Совершенно серьезно. Видимо эти парни уже не умели выражать эмоции, и то удивление что вызвал у них Кирилл в начале их знакомства - было чуть ли не единственным и вероятно очень редким их проявлением.

- Умереть... - повторил за Цезарем Кирилл. - А разве я сейчас не умираю?

Кирилл отлетел к дальней стене бокса. Опустился на пол, уткнулся головой в стену. Стена была прохладная и твердая. Боль немного стихла, вероятно заглушаемая другой, душевной болью переживаний, отчаяния, боли разлуки, страхов потери.

- А разве я сейчас не умираю? - повторил сам себе Кирилл. - Разве я сейчас... не умираю...?...

... Алена старела. Старела очень быстро, словно ее биологические часы были запущены в сотни раз быстрее их прежнего темпа. Она смотрела на свои руки, и видела глубокие морщины, немного дряблую кожу, рельефные вены. Пальцы стали тоньше, кожа прозрачнее. Она старела. Дотронувшись до лица Алена убедилась в этом еще раз. Идеальное до этого лицо, не омраченное ни одной морщинкой и складкой, сейчас казалось чужим. Упругости кожи не было и следа. Многочисленные морщинки вокруг глаз, на уголках губ, на висках. Кожа стала намного суше, и гравитация оттягивала ее вниз, на подбородке и щеках. Она старела. Это означало так же, что она умирала. Причем умирала на глазах у самой себя же. Быстро, и безвозвратно. Кроме внешних признаков старения, Алена ясно чувствовала что стареют и все ее органы. Дышать стало тяжелее, сердце билось с натугой и как то вяло, печень пошаливала, а глаза слезились. Они могли слезиться и от отчаянной боли и страха, но так же от процесса, безостановочного процесса старения.

Она сидела за столом в полной обездвиженности довольно долго. Хотя время играло сейчас против неё, думать и принимать решение она не могла. Мысли сбивались в бесформенную кучу, торопили друг друга, наваливались одна на другую, но из-за всеобщего хаоса, не могли выбраться из головы, чтобы сформироваться в уверенное предложение и решение вопроса. Она сидела и смотрела перед собой. Казалось, что она сдалась, приняла происходящее как неизбеность и ждала конца. Но это только казалось. Мысли такие крутились в ее голове. Слабые, ничтожные мысли. Они были так слабы, что Алена без труда избавилась от них, вышвырнув их из себя, как кусок грязной тряпки. При этом мысли материализовались, и в реальности шлёпнулись грязной тряпкой на стену и стали медленно сползать, оставляя за собой грязный и мокрый след. Алена еще некотрое время смотрела на эту тряпку, еще короткое время назад бывшую ее слабостью, а потом развернулась и резко встала из-за стола.

Злость. Теперь к ней пришла злость. Не все разрушающая, мерзкая, и опасная злость, съедавшая саму себя изнутри, а позитивная, решительная, поднимающая настроение на борьбу и желание эту борьбу выиграть. Алена в нетерпении стала ходить по комнате. Запнувшись об стол, она сделала шаг назад и резко выбросила руку вперед. Стол искривился и разорвался на миллионы разноцветных брызг. Это немного развеселило Алену. Безумная пелена начала прикрывать ей глаза, обвалакивать ее мозг. Она выбежала на середину комнаты, и откинув голову засмеялась. Смех был пронзительным и страшным. Она смеялась несколько минут. Все громче и громче. И с каждым мгновением смех наполнялся какими то зловещими нотками, в которых смешались все отчаяние и боль, сумасшествие и сила ее разума. Она смеялась, а слезы текли по ее одрябшей коже и каплями падали к ее ногам. Падали, пока не осушились. Вскоре за слезами осушился и ее голос. Она больше не могла смеяться, лишь хриплые звуки вырывались из ее груди. Боль, душевная боль отчаяния, уже притупилась. Она села посреди комнаты прямо на пол и замерла.

Дверь, через которую она входила в этот, будучи когда то еще зал, осторожно приоткрылась. Алена видела краешком глаз как в комнату прникла одинокая фигура духа. Он в нерешительности простоял у порога некотрон время, но все же смог потревожить гробовую тишину этой комнаты:

- Девушка, с тобой все нормально?

Это был голос Сафьяна. Голос ее врага, Второго. Как его все называли на работе. Но врагом она его почему то больше не считала. Сейчас этот голос был роднее любого другого. Алена встрепенулась и подняла голову, повернув лицо к нему.

- Нормально, если только можно назвать нормальным то, что со мной происходит.

Невесело улыбнувшись, она смогла подняться и подойти к Сафьяну ближе. Когда тот смог увидеть ее, он невольно отшатнулся. Реакция была автоматической, и Сафьян не смог избежать некоего испуга и удивления.

- Ты?... Это действительно ты, Алена?

- Я! Собственной персоной. Вернее это то, во что я могла бы превратится более естественным и менее быстрым путем, если бы жила спокойно и никого не трогала, и в ни во что бы не влезала.

- Но что произошло? - Сафьян оглядел ее пристально. - Ты же теперь похожа на старуху.

- Я она и есть. Хранитель дал мне время подумать, и время по всей видимости не очень большое.

- Он предложил вам дружбу? - и догадка и удивление смешались в голосе Сафьяна.

- Что то типа того, или...

- Или, для Хранителя не существует. - грустно сказал Сафьян.

- Да, я это вижу.

Алена отошла от двери и села на появившийся ниоткуда стул. Сафьян подлетел ближе.

- Раз я тут, значит Хранитель захотел, чтобы я сюда попал. Может тебе чем нибудь помочь?

- Чем же? Примишь за меня решение? Предать друзей, помочь найти и убить любимого человека или погибнуть собой? - отчаянно выкрикнула Алена. - Чем ты можешь мне помочь?

Повисшую паузу, сгустившуюся после крика Алены, смог разрушить только голос Штайнера.

- Да, ты права дочка! Помочь мы не можем. Да и никто не может, только ты вправе решать! - сказал появившийся вдруг у них за спиной Первый.

Алена развернулась к Первому. Улыбнулась ему, и подарила такую же улыбку Второму.

- Простите меня мальчики. Я сорвалась... - и она вновь замолчала, ушла в себя, растворилась в своем внутреннем мире.

Штайнер и Сафьян молчаливо стояли за ней и не пытались нарушить молчание. Они понимали, что сделать ничего не могут, и даже более того, не имеют на это права. Раз они появились в этой комнате, значит Хранитель так захотел. Но что делать с Аленой, распоряжений никаких не поступало. Будучи по сути солдатами, служащими, как Штайнер, так и Сафьян привыкли выполнять конкретные интсрукции и приказы. Когда же, как в этой ситуации, им позволено было делать что-то самим, они терялись. Страх не справиться, когда тебе говорят что сделать - это одно. Страх сделать то, о чем тебя не просили, и не сделать то, о чем надеялись что сделаешь - это совсем другое. Именно этого боялись два духа, служащие Хранителю, но по большому счету Тьме и справедливости Тьмы. Они не понимали зачем они пристутствуют при такой странной Алениной метаморфозе. Что хотел им сказать Хранитель, и что конкретно надо было сделать? Вопросы не встречающие ответы, остаются висеть в воздухе хрупкими кристалликами полупрозрачных льдинок. И эти льдинки грозяться сорваться и задавить того, кто эти вопросы генерирует.

- До чего же умилительная картина! - голос разорвавший тишину, прозвучал так внезапно, что все трое вздрогнули. - Одна не по дням стареющая красавица, и два не по случаю сентиментальных и растеряных духа!

Голос Хранителя звучал грозно. Его вибрация проникала во все тело Алены, неприятно отдаваясь в самых потаенных его уголках. И Первый и Второй в то же время испытывали от этого голоса еще больший дискомфорт. Причем не столь от физической вибрации, сколько от ощутимого, липкого страха, который тот навеявал на них.

- Ну, что же мне с вами делать? - голос продолжал звучать отовсюду. Он исходил от стен, спускался гроздьями с потолка, рождался внутри тела Алены, и просто растворялся в воздухе. Голос был везде, но как ни крутила головой Алена, она не могла увидеть Хранителя, хозяина своего голоса.

- Так что же мне делать с теми, кто и элементарного выполнить не может?

- Простите, шеф! Но вы нам не дали никакого задания. Мы не знали что нам делать с Аленой. - Штайнер принял огонь на себя заговорив с Хранителем первым. Но ка кни странно, не был развеян по ветру, да и голос Хранителя стал как то мягче.

- Да, не давал я вам задания, потому что не было его! Просто поддержать девушку хотелось, пока она в прах собственный не превратилась! Вот вас, олухов и позвал. Ведь как я посмотрю, вы тут почти лучшими друзьями стали? И то, что совсем недавно поубивать друг друга хотели, это уже и не важно совсем?

- От ненависти до любви... - грустно сказала Алена.

- Так же далеко, как от Жизни до Смерти! - Хранитель перебил Алену.

- Вот и я о том же! - грустная улыбка Алены немного засветилась в центре зала.

Тишина вновь наполнила комнату. На этот раз все присутствующие понимали, что нарушать ее не стоит. Она итак была хрупче самого тонкого фарфора. Тишину эту создал Хранитель. Вот пусть он сам ее и разрушает. Что впрочем тот и сделал.

- Ладно, Первый и Второй. Зовите сюда Стива и его друзей, а мы пока прогуляемся, с милой леди!

- Стив??? Он тут? Стивушка! - Алена вскочила на ноги.

- Ой, ой, девушка! Вам уже далеко не двадцать. Не надо так вскакивать резко, а то глядишь и потеряете части тела нужные вам для прогулки нашей. - Хранитель появился вместе с этими словами прямо перед Аленой, внезапно, как будто и никуда не уходил все это время. Хотя может оно так и было на самом деле. - Тут он, тут! Да вот он и не он!

Загадка Хранителя была странной и непонятной для Алены.

- Вы о чем? Что вы имеете ввиду?

- Узнаете, все узнаете со временем. Вы с ним еще встретитесь. А пока... Первый и Второй, приведут их сюда, а мы прогуляемся по моим владениям, совсем немножко, взлянуть на кое что. А потом вернемся и со Стивом пообщаемся. Только вот что... - Хранитель посмотрел на Алену. - Я пока остановлю этот процесс старения, на время, а то боюь экскурсия до конца дойти не сможет. А как вернемся сюда, так все и опять начнется. Не возражаете?

- Нет. Как вам будет угодно! - Алена почувствовала издевательские нотки в голосе Хранителя, потому и ответила язвочкой в голосе.

- Вот и договорились! Пошлите! - и Хранитель сделал жест рукой приглашающей ее к выходу. - А вы, встречайте гостей, мы скоро!

Хранитель Душ и Алена подошли к двери в которую ранее входил сам хозяин. Сафьян и Штайнер продолжали стоять в комнате с невозмутимым видом.

Перед тем как открыть дверь, Хранитель вдруг резко обернулся к Алене. Да так резко, что она отпрянула от него на пару шагов.

- Ой, совсем забыл! Вам же туда нельзя!

Алена часто моргала лежа на полу. От того что она отпрянула от Хранителя, и в силу преклонного возраста, удержаться на ногах она не смогла и потому растянулась беспомощно на полу. Все что она могла сейчас, моргать и пытаться взять себя в руки.

- Ну что же вы такой пугливой стали, Алена? Или возвраст все таки сказывается? Координация не та? - сочувственно спросил Хранитель.

- Почему мне туда нельзя, но вы меня туда пригласили? Я что то никак не пойму что вы хотите от меня?

- Нельзя, потому что нельзя. По крайней мере в том виде, кторый вы имеете сейчас. Понимаете ли Алена, тут свои законы, и не я их создал и не мне менять. Так что приходиться соблюдать то, что выше нашего понимания. Так как от своего приглашения я не отказываюсь, то простите меня заранее за то, что сейчас произойдет. Хотя, о чем я? Зачем мне ваше прощение?

Хранитель подошел к ней вплотную, сел на корточки, чтобы быть ближе к ее лицу. Он пристально посмотрел на нее.

- Не сопротивляйтесь. Попытайтесь расслабиться, и вам не будет очень больно, обещаю!

И тут Алену ослепила вспышка. Тело ее напряглось, глаза закатились. Огромное давление на темечко навалилось на Алену разом. Было похоже на то, что ее высасывают из тела, через отверстие на верхушке черепной коробки. Ее разом затошнило, голова раскалывалась на мелкие кусочки. Жар по телу распростронился мгновенно, и Алена горела изнутри как факел. Расслабиться? Алена даже не могла представить себе как можно было расслабиться в такой ситуации. Но вот, через короткое время, все кончилось. Боль прошла, испуг тоже. Алена видела перед собой Хранителя. А на полу, у его ног она видела себя. Видела себя со стороны.

Алена поняла что произошло, хотя ей казалось, что это было невозможным. Как можно было вытащить ее из тела насильно. Хотя... о чем же это она? Это же не простой дух, а тот кто всеми душами заведует, не ему ли уметь извлекать что угодно и из чего угодно. Почему-то Алена даже не испугалась. Не было и удивления, попыток осмотреть себя, подурачится, привыкнуть к остутствию тела. Никакое из этих желаний у нее не промелькнуло. Она оставалась парить на месте, так уверенная в себе, что складывалось впечатление, что в таком виде она жила в этом мире очень давно. А тело, нашла и заняла по ошибке. Но это видимость.

Алена очень хотела сделать все описанное выше, очень. Но она не хотела радовать Хранителя Душ своими слабостями. Она лишь взяла себя в руки и ждала от Хранителя сигнала к дальнейшим действиям.

Для Хранителя увидеть пребывавшего в совершенном спокойствии духа, только что впервые потерявшего тело, было делом новым и потому удивление скрыть он не смог.

- В который раз вы заставляете меня удивляться! - восторженно начал Хранитель. - Вы удивительная девушка. Я рад что вы со мной, и буду рад видеть вас со мной - вечность!

И Хранитель подошел к Алене и... Взял ее под руку. Он галантно открыл перед нею дверь, за которой они оба и скрылись, оставив в помещении ошарашенных только что увиденным слуг Хранителя.

Как только Хранитель Душ и Алена скрылись за дверью, Сафьян покачал головой:

- Странно все это. Не похоже на хозяина. Он возиться с этой девушкой, как ни пойми с кем. То ли она игрушка ему забавная, дикованная. То ли друг и соратник бесценный. А может враг опасный?

- Кто их знает, да кто поймет Душ этих всемогущих? - отозвался Штайнер. - По мне бы, жить как раньше жили. Ловить тех кто законы нарушает, подлавливать тех кто их соблюдает. Красота, а не жизнь была.

- Да, это точно! - согласился Сафьян. - А сейчас мы в отпуске что ли? Ни за кем не охотимся, никого не ловим и не сопровождаем. Так и квалификацию можно потерять.

- Хранитель оставил дела миров на потом, решив сначала решить вопрос с друзьями мятежными. Этого Кирилла, да друзей его извести. А потом уже жизнь в обычное русло повернуть. И знаешь что я тебе скажу?

- Что? - Сафьян поморщился.

- И правильно делает! Мы с тобой чего хотим? Вернуться в старое дело, жить как раньше! А кто нам мешает? Кирилл и компания, и даже Алена... - тут Штайнер замялся.

- Согласен, что и Алена нам мешает, но уж очень необычная она девушка, жаль ее!

- Жаль... Но это не в нашей силе и не для наших мозгов! - Штайнер опять сделался серьезным и невозмутимым. - Давай как приберем тут все быстро, сейчас Стив пожалует. Ему уже добро в Междумирье дали. Эх! Дела наши, душевные!...

... Огонь сжигал глаза. Яркий, жаркий и испепеляющий огонь ослеплял, и обжигал своей неуемностью к разрушению. Он вспыхивал то белесым, то ярко рыжим, то иссине-фиолетовым светом, ивзиваясь в причудливых изгибах. Огонь взрывал душу изнутри. В этом огне в отчаянной борьбе находились три духа. И что вызывало такой жар, испепеляющий изнутри, сами духи или их борьба, уже было не важным. Важным становилось только то, кто сможет в этой борьбе победить.

- Убирайтесь! - крик, злой, но без нот отчаяния.

- Нет! - ответный крик, громче чем требование убраться.

- Убирайтесь вон! - крик стал еще более звонким и громким. - Я уничтожу вас, слышите?

- Нет! - второй голос повторил ответ первого. - У тебя не получится!

- Убирайте-е-е-е-сь! - теперь в голосе уже присутствовали нотки ярости. И создавал эти эмоции Стив. Он отчаянно трес головой и кричал во все горло. Хрип начал уже подкатывать к горлу, но остановить крик он был не в состоянии.

- Убирайтесь сволочи! Я вас уничтожу.

- Стив, очнись! Помоги нам, мы не сможем вдвоем! - в этом, уже наполненном отчаяние голосе можно было узнать Михаила Петровича.

- Я не могу... я не имею права!

- Имеешь, ты имеешь право, ну же!

- Нет.

-Ну же, хватит уже скулить, помоги себе, а если не хочешь себе, то помоги мне и Фреду. Смотри, ведь он нас уничтожит.

- Что же вы делаете?

- Сти-и-и-в!!!

Стив, дух американца, настоящий Стив, лишенный своего тела и заключенный сейчас в него же как в тюрьму не мог выйти из оцепенения. Сила хозяина этого тела не давала ему возможности вмешаться в борьбу. Она сковывала его волю, его движения, его силу. Эта сила разрушала его, окутывала его в сети безразличия и апатии. Стив боролся. Боролся как мог, в полную силу, но не мог противостоять тому, до чего был еще не готов.

А Фред и Михаил Петрович боролись не на жизнь, а на смерть. Они сплелись в очень ограниченном, замкнутом мире тела Стива в один энергетический узел и клубясь в нем, пытались совладеть друг с другом. Стив, сорокалетний Стив, а вернее его дух был намного сильнее и опытнее. Он обладал силой и могуществом, бесстрашием и злобостью. Он обладал всеми качествами так необходимыми в борьбе с противниками, в борьбе за выживание. Если бы духи напали на него находясь вне его тела, у них не осталось бы ни единого шанса. Причем количество нападавших в этом случае не имело бы значение. И это, конечно, знал Михаил Петрович, так же как и Фред. Поэтому предпринять что либо против Стива они были бессильны. Любое намеренивание рассыпалось бы об убийственную силу его духа. То что происходило сейчас, было импульсом, отчаянной попыткой, сумасшествием. Михаил Петрович, обладая большим опытом чем Фред, аналитическим умом и способностью складывать отдельные части головоломки в одно целое, сумел отпустить свои мысли дальше, чем он смог их проанализировать. Обычно, размышляя о чем то, он все взвешивал, прикидывал все за и против, вычислял процентность благоприятного исхода. Он никогда не позволял себе отпускать от себя мысли настолько далеко, чтобы перестать их контролировать! Но не в этот раз. Вся его сущность, дух, энергия, сконцентрировалась на одной точке, на Стиве, в тот момент, когда они уже начинали путь по Междомирью к Хранителю. Михаил Петрович не смог проанализировать то, что он сделал, не смог и не успел просчитать шансы на хороший исход и вообще, не смог оценить благоразумность или безрассудность того, что сделал автоматически, так быстро, что и сам не мог понять себя.

- Уйдите прочь! Я вас раздавлю! - ревел Стив. Он был в ярости и злости, и все меньше контролировал себя.

- Стив! Очнись! - кричал Михаил Петрович.

- Стив, помоги! - захлебывался в крике Фред

Михаил Петрович за секунду до начала пути к Хранителю ворвался в тело Стива, без приглашения, нагло и удивительно легко. По своей сути, это было практически невозможно. Такой силы дух как Стив, не позволил бы проникнуть в тело, которым он обладал в настоящее время. Никому бы не позволил. Но в силу некоторых обстоятельств и Михаилу Петровичу, и следом за ним Фреду, сделать это все таки удалось. Сами друзья понимали это только на подсознательном уровне, и времени анализировать что либо у них не было. Они смогли проникнуть в тело Стива потому, что в одной точке, в одно время, сошлись несколько факторов. Во-первых это было Междумирье, где и физические законы и течение времени и вообще все-все-все было необычным, непознанным и нестабильным. Во-вторых они сделали это в тот момент, когда мир Стива, созданный им же самим, меркнул, а мир Междомирья еще не взял их в свои объятия. То есть как раз в то мгновение, миг, когда висело равенство и нейтральность. Лишь мгновение. Но этого хватило и Фреду и Михаилу Петровичу. Но даже и это бы не помогло друзьям, если бы не в-третьих. А в-третьих было то, что Стив был пьяный. Он успел напиться, очень быстро и основательно. Нет, он держался на ногах и был внешне невозмутим, но вот связь тело-душа была явно ослаблена. Она всегда ослабляется когда тело выпивает. Михаил Петрович это знал точно. Этим и воспользовался.

Пока тело Стива пребывало на пути к Хранителю, внутри его разыгралась буря. Стив отчаянно пытался выбросить вон из своего тела незванных гостей. Все перечисленные моменты не давали ему сделать это так же легко, как он сделал бы это в любом из миров. В одном теле к тому же, и двоим было тесно. А сейчас в теле Стива было четыре духа. Три из которых боролись, а четвертый просто наблюдал, не в силах преодолеть оцепенение, вызванное волей настоящего хозяина тела. Говорят в тесноте, да не в обиде. Что же, в данном случае это выражение теряло смысл.

- Стив, очнись, мы не можем больше! - Михаил Петрович уже не кричал, а молил. Силы духов подходили к концу, а силы хозяина тела еще даже не начинали расходоваться.

- Ага, сейчас я разнесу вас на атомы, духи-неудачники! - Стив злорадствовал и продолжал отчаянно бороться. Он понимал, что еще немного и сможет сломить волю этих двух неудачников. То что они пробрались в него было для Стива неприятным сюрпризом. Он проворонил эту атаку, да и если честно, даже не предпологал что такое возможно. Но теперь он явно ощущал, как силы двух духов стали иссякать. А это значило, что еще немного, и все будет кончено.

- Стив! - последний крик Фреда. Отчаянный и наполненный болью. Он первым потерял свою силу.

Стив почувствовал это. Его энергия собралась в один острый как лезвие пучок, и на отмашь ударила Фреда. Хватка ослабла, Фред потерял еще больше силы.

- Нет, Фред, держись, не сдавайся! - Михаил Петрович кричал не своим голосом, хватаясь за Фреда всей своей энергией, пытаясь удержать его в теле Стива. Этим он ослабил и свое давление на Стива, чем и воспользовался хозяин тела. Он схватил Михаила Петровича за горло и стал душить. Одновременно с этим Фред уже был практически обездвижен.

- Я же говорил вам, я вас уничтожу! - кричал Стив.

Теперь он чувствовал в себе былую власть и силу. Он вернул контроль над телом, практически вернул, и сейчас он покончит с этими наглецами. Приказ Хранителя был привести их живыми, но ведь бывают на свете и форс-мажорные обстоятельства!

- Вы думали что настолько хитры, умны и сильны чтобы тягаться со мной? Вы забыли кто дал мне силы? - грохотал Стив. Фред уже не мог сопротивляться вовсе. Он ослаб и лишь мог наблюдать за слабыми, утихающими попытками Михаила Петровича к сопротивлению. - Возможно вас ждала другая участь, но вы слишком нетерпеливы. Мне с вами не по пути! Убирайтесь!

И он вытолкнул Фреда, обессилевшего и уже несопротивлявшегося, из оболочки. Фред, вылетая из тела издал звук, от которого холодело все существо. Звук боли, раздирающей тебя на атомы. Междомирье, в процессе передачи тела... Темнота раздавила его, смяла, разодрола в клочья, заглушила его крик мертвой тишиной...

- Фре-е-е-ед!!! - Крик отчаяния Михаила Петровича слился со злорадным смехом торжества Стива.

Отчаяние и боль за друга придало Михаилу Петровичу силу. Он вновь вцепился со Стивом. Но уже через несколько мгновений, он понял что теперь и его очередь. Душа его потеряла силу. Он обвис, перестал светиться. Стив не отпускавший все это время руку с его горла улыбнулся:

- И вам прощайте, профессор!

И толкнул Михаила Петровича из тела. Дальнейшее слилось в одну, бесконечную секунду. Михаил Петрович покинул тело только на половину. Он заревел от боли, его расплывающуюся душу было не узнать. Темнота и скорость начали жадно поглощать его. Но в тот же момент, что то сильное вернуло его назад в тело.Стив не сразу понял что происходит. Он вновь понимал что Михаил Петрович вернулся в тело, но этого не могло быть. Если только... Но было поздно. Новая, полная силы душа, не потерявшая ни грамма силы в этой борьбе обхватила его, закружила, и стала растворять в себе.

- Ты что делаешь? Ты ведь не можешь! - кричал от удивления и страха, внезапно накатившегося на него Стив. - Ты не можешь!

- Могу! - ответ прозвучал как удар холодного стального лезвия в сердце. Стив, настоящий Стив, находящийся в забытье и оцепенении, схватил своего однохрусталикового близнеца и вытолкнул из тела.

Когда в их ушах крик боли и страдания заглушился все-таки тишиной, Михаил Петрович, потерявший последние силы, впал в небытие...

... Кирилл стоял так, уткнувшись лбом в мокрую, казалось даже немного влажную, белую стену, довольно долго. Никто ни посмел его прерывать, оттаскивать от стены, или успокаивать и сочувствовать. Он был предоставлен сам себе. Цезарь держался ближе к воротам, скучающим видом бросая иногда взгляд на Кирилла. А Долговязый наоборот, с каждой минутой, словно бы нехотя и совершенно случайно приближался к Кириллу. Он летал вдоль и около, вероятно не решаясь мешать Кириллу в его думах и размышлениях. Но чувство нерешительности немогло остановить другое чувство - любопытство. Любопытство и любознательность тянули Долговязого к Кириллу, и заставляли нарезать круги вокруг него, подбираясь все ближе и ближе.

Кирилл давно уже заметил попытки Долговязого, но не хотел сразу на это реагировать. Не хотел и не мог. Он пытался заглушить отчаяние. Был бы он сейчас в своем мире, он бы наверное напился. Так хотелось открыть бутылку водки, взять граненный стакан, и... Но не было рядком ни водки, ни стакана, ни тела куда можно было опроконуть этот стакан. Да и облегчение это принесло бы очень иллюзорное и на очень маленькое время. Сейчас же приходилось справляться своими силами, без катализаторов. Вернее один катализатор все таки был - боль. Она хоть и немного приутихла, все равно давала о себе знать частыми и неприятными приступами. Избавиться от этой боли - чем не стимул для двух шагов вперед? Да, в этом мире все парадоксально и непросто, хотя сам мир по сути обычен и прост. Боль заставляла делать шаг назад, а стремление избавиться от нее два шага вперед.

Кирилл все же убрал голову от стены. Так не хотелось этого, но сидеть и мучать себя в бездействии, было чуть ли не хуже, чем погубить себя в бездумной попытке что либо изменить. Увидев движение Кирилла к нему тут же подлетел Долговязый:

- Позвольте вас спросить? - голос очень заинтересованный.

- О чем же? - удивился Кирилл. - Я думал, это я вас спрашивать должен!

- О, да! Конечно! Вы можете и должны спрашивать обо всем что вас волнует! Я подожду со своими вопросами, без проблем!

- Да ладно, брось, давай без церемоний. Спрашивай, чего уж там!

- Хорошо! - Долговязый видимо нервничал. - Вы тот самый избранный?

- Я не знаю кто есть ТОТ САМЫЙ, но в последнее время меня почему то так и называют. Хотя, по честному, раздражает это очень. Поэтому не стоит меня так называть. Ок?

- Конечно, конечно! - затараторил Долговязый. - Не извольте беспокоиться!

Он промолчал некотрое время, а потом заговорил вновь.

- Но как вы сюда попали? Без сопровождения это невозможно!

- А это уже второй вопрос, а вы на один разрешение брали! - сказал серьезно Кирилл, но когда увидел как физиономия Долговязого расплывается в смущении, поторопился поправиться. - Ну да ладно, шучу! Но вот как сюда попал, это все сложнее описать, чем сделать. Я и сам толком не понял. Мне помогла девушка, но как она это узнала - вопрос. Да и вообще, я думаю как я попал сюда вопрос не столь важный. А вот как мне отсюда выбраться - вот это насущный вопрос.

Цезарь, до этого без дела слоняющийся у ворот, подлетел к ним и безцеремонно вклинился в обсуждение.

- Как и всем! Процедура тут одна для всех. Как только будете готовы, вас пропустят в Чистилище.

- А когда я буду готов, кто это решает?

- В первую очередь вы!

- И каким образом?

- Вы сами это поймете, не в наших силах объяснить необъяснимое! - Цезарь многозначительно замолчал.

- Вот и пойми вас! - улыбнулся Кирилл. - Вы же тут находитесь, чтобы встречать души и объяснять им все, помогать, успокаивать. А мне вы объяснять ничего не хотите, и успокаивать меня не спешите. Почему же?

- Да вы и сами все это понимаете. Вы - не такой как все, кто приходит сюда в сопровождении людей в белом. Сравните же сами! - Долговязый удобно устроился в углу помещения, почти н атом же месте где несколько минут назад стоял уткнувшись головою об стену Кирилл. - Они, обычные, ничего непонимающие духи. Они испуганны, растеряны, раздавлены. Все, пойми Кирилл, все без исключения новоприбывшие не понимают что произошло с ними. Они не могут осознать что умерли, вернее что их физическая оболочка перестала функционировать. Они не понимают что произошло, считая это сном, от которого скоро проснуться, или сумасшедствием, от которого их навряд ли излечат.

Пауза. Долговязый о чем-то подумал. Вероятнее всего он вспомнил себя самого, как в первый раз попал в такую же комнату, растерянным духом, стненающим и неосознающим действительность. Это действительно страшно, увидеть то во что не верил, попасть туда куда о чем и представить не мог.

- У всех людей разный груз воспоминаний, знаний и опыта. - продолжал Долговязый. - Кто-то попадает сюда в молодом возрасте, ни разу не подумав за свою жизнь ни о боге, ни о высших силах, ни о бесконечности мироздания. Беспечная жизнь, такая же смерть. Такие люди самые уверенные тут духи. С ними меньше всего хлопот. Они любознательны, не бояться того чего не понимают и готовы к эспериментам, потому что не знают всей картины целиком.

- Да, - подхватил Цезарь, - это как если бы вы всю жизнь жили в одной комнате, смотрели в одно и тоже окно, и видели хвост какого-то животного. Только хвост, но не его самого целиком. И вы понимаете что вам не старшно, вы жаждете победить этого зверя, и уверенны в своих силах. Вы все изучили, все досконально. Как он двигается, когда спит, а когда бодроствует, как ведет себя в дождь, а как в жару. И вот наступает долгожданное время и тебя выпускают из этой комнаты, с одним только окном, в которой ты провел всю свою жизнь. Ты выбегаешь во двор, к тому хвосту котрый так долго хотел отрубить от невидимого глазом зверя и..

- И видишь то, что не видел раньше? - уже понял идею и подхватил Кирилл.

- Вот именно, теперь ты в состоянии видеть все картинку целиком, и понимаешь как ошибался. Ведь и хвост этот - был не хвостом, а лишь одним волоском на голове огромного великана, спящего у твоего дома. И ты осознаешь свою незначительность и ты понимаешь, как был узок твой кругозор, не позволяющий увидеть всего. А если мы не видим картинки целиком, как мы можем оценить все ее качества, характеристики? Как мы можем понять опасность или величину, не осмотрев все?

- Да, да, Кирилл - Долговязый вновь подхватил эстафету объяснения. - Именно на таких людей похожи те, с кем меньше всего проблем. Они всю жизнь видели только волос великана, а думали что это хвост зверя, котрого могут победить. И более того, даже попав сюда, они продолжают так думать. Это спасает их рассудок, но делает их очень ограниченными в выборе. И в Чистилище им не будет предоставлено много выбора.

- Но есть и другие?

- Да, бывает и другая крайность - набожные, религиозные люди. Они жили в вере в Бога, что уже само по себе не плохо. Вера, никогда не мешала людям, ведь она и создавалась чтобы помогать и создавать. Но проблема этих людей в неприятние ничего другого. Они не способны принять и понять ничего, что отличалось бы от их собственного мировозрения. А теперь, представьте, как они попадают сюда. Они верили что это случится, что их уведут в Рай, но в действительности все происходит немного подругому. Уже тут, они понимают, что все во что верили - только их вера. На самом деле дела обстоят немного по другому. Но...

- Они не принимают новую реальность?

- Точно, они остаются при своем мнении. Некоторые буду считать что это искушение соблазном дявола, некоторые - что это проверка на силу духа. Другие будут молить о прощении уже тут, а некоторые испугавшись того во что верили, и что почти получили, будут биться в ворота и проситься домой.

Кирилл слушал. Он понимал все то, о чем ему говорили Цезарь и Долговязый. Так и должно быть. И конечно, невооруженным взглядом было видно отличае его от всех других - ЗНАНИЕ. Кирилл уже видел многое, ни чему не удивлялся, и шел конкретным путем, без страхов и сомнений. Это не могло остаться незамеченным. Этим он и отличался от всех остальных.

- А в большинстве своем? Кто они, основная масса вновь прибывших и как ведет себя это большинство?

- Это разные духи, с разными судьбами и характерами, с разной силой духа и аурой. Но почти все они просто несчастные, растерянные люди. Они плачут, истерят, мечуться в поисках выхода. Некоторые ищут своих близких, некоторые замирают в полной апатии на много-много часов. Разные души - разные реакции. Объяединяет всех только одно чувство - страх перед настоящим и будущим.

- Как и непоимание что произошло? - уточнил Кирилл.

- И это тоже, но об этом они быстро забывают. Гораздо важнее для всех вопрос о том, что будет следующим шагом в неизвестность. - Цезарь глубоко вздохнул. - Вот, тут мы и помогаем им, понять, успокоится и подготовиться к следующему шагу!

- А я... - начал было Кирилл.

- А вы и без нас знаете многое. Вас подготавливать и нет возможности. У вас наручники Хранителя. Вы - настоящее приведение. Духи - реальность, а привидение - игра воображения. Вот вы она и есть - эта самая игра! - без обиняков объяснил Долговязый.

- Очень приятно, спасибо! - ответил Кирилл, еще не понимавший, обижаться ли ему или нет.

- Не за что! - серьезность ответа уже не удивила Кирилла. - Вас не должно быть тут. Ведь вы НЕ УМИРАЛИ!!! У вас живая оболочка, это я вам точно скажу, так что вы тут долго не задержитесь думаю.

- Почему? - опять Кириллу пришлось удивляться.

- Потому что у нас бывают такие случаи, клиническая смерть, кома. Тело практически умирает. Душу приводят сюда. И она начинает томиться тут в ожидании исхода. Это ужасно, смотреть как душа мучается, не зная что будет дальше - путь в Чистилище, если тело умрет окончательно с гибелью мозга, или назад в тело, если оно все таки заработает вновь. И очень часто люди возвращаются. Их тела спасают в реанимациях, выводят из комы в палатах, и так далее. Они покидают Переход. В ворота стучат люди в белом, и забирают такие души, отводя их бережно назад, в собственное тело. Помнить это путешествие им не дают возможности. Бывают сбои, кто то может что - то запомнить, но лишь обрывки, части мозаики, но никак не полную картинку. - Долговязый былв ударе и говорил с чуством и расстановкой.

- Вы хотите сказать, меня не пустят в Чистилище?

- Думаю нет. Туда нет дорого, пока ваше тело живо. Таковы законы, от них не уйти. Но с вами странная ситуация. Вас не приводили сюда люди в белом, а следовательно отвести назад к телу будет некому. - сказал как отрезал Цезарь, молчавший до этого некотрое время. - Боюсь, вам придется остаться тут еще на большую часть вечности!

Ни тени улыбки. От Цезаря не исходили никакие чувства. Не было сочуствия, сопереживания, заинтересованности в судьбе Кирилла. Хотя так же не исходило от него ни злорадства, ни злости. Полный нейтралитет. Именно такой нейтралитет, которым и должен был наполнен голос работающего тут духа. Долговязый был более эмоционален, но наверное только по причине неопытности и относительной молодости для духа.

Кирилл отлетел от них в другой угол. Он услышал многое. Даже больше чем ожидал и хотел услышать. Таки слова как "остаться тут еще на большую часть вечности" резали душу раскаленным металлом. Этого не могло быть. Сделать столько невозможного, проникнуть туда куда и помыслить прийти было трудно, не то что бы попасть, и запнуться. Запнуться на том, что его оболочка жива. Неужели надо сожалеть, что он смог сохранить тело в целости и сохранности? И что же делать? Вернуться он тоже не мог. И сделать шаг вперед тоже! Ситуация напоминала капкан, мышеловку, в которую Кирилл загнал сам себя.

Боль опять активизировалась. Мыслить она мешала очень, потому Кирилл никак не мог собраться в пучок и придумать что же ему делать. Хотя... Вроде глупым он себя не считал, но в его приключении слово ДУМАТЬ - не являлось причиной слова - РЕШЕНИЕ... Обычно Кирилл все делал на интуиции, не обдумывая сложившиеся обстоятельства и не оглядываясь назад.

А сейчас он оглянулся... Он вспомнил последние слова Алены и последний ее взгляд, там, в метро, в последнем вагоне, который должен был разбиться. Этот взгляд любви, отчаяния, нежности, искренности, обеспокоенности, заботы, Кирилл не забудет никогда. Алена спасла его и помогла, а что с ней сейчас, узнать небыло никакой возможности. И даже представить себе что с ней происходит сейчас и происходит ли вообще, Кирилл не мог. Не получалось. Как будто она была отрезана от него, от его воспоминаний, от его ощущений. Отрезанна Сумерками, как только Кирилл попал на них. И сейчас эта пропасть между ними становилась еще более опасной, глубокой и широкой.

Он встрепенулся. Браслеты-наручники жгли все сильнее. Не задумываясь об этом Кирилл стал облетать этот бокс по периметру. Когда он достиг противоположенной стены этого огромного бокса-стадиона, его кольнуло какая то догадка. Она не смогла быстро оформиться во что то более твердое и уверенное, как предположение, а потому испарилась. Кирилл продолжил облет периметра. Он достиг того места откуда начал этот внеплановый и импульсивный обход. Мысль, потерянная им на той стороне, опять пробралась к его разуму. Постояв несколько минут на месте, Кирилл усиленно пытался ухватить ту ниточку, которая вот уже второй раз появлялась в его сознании. Затем Кирилл резко срвался с места, пересек этот ангар за считанные секунды и встал там, где первый раз его кольнула догадка. И там он простоял несколько минут. А потом медленно, по периметру, вновь облетел весь зал. Тольеко теперь было видно невооруженным взглядом, что летал кирилл не бесцельно. Он что то искал, или по крайней мере, пытался ощутить.

Цезарь и Долговязый смотрели на Кирилла по разному. Цезарь абсолютно безучастно. Ни жалости, ни заинтересованности в его взгляде не было. Однако Долговязый был явно заинтригован и возбужден этими передвижениями Кирилла. Он неотрывно наблюдал за всеми тайными и непонятными движениями последнего, пытаясь понять что происходит. Сколько уже сотен лет провел в этих боксах долговязый было неизвестно, Кирилл об этом и не спрашивал, но очевидно было, что Долговязому было скучно. Цезарь, парень поопытнее, уже давно освоился и смирился с работой, но его напарник по всей видимости нет!

А Кирилл между тем вновь подлетел к месту, где он стоял и думал об Алене. Несколько секунд, в течении которых Кирилл не шелохнулся, закончились быстро. Кирил подпрыгнул и подлетел вверх до потолка и тут же спустился назад.

Он понял что за мысль и ощущение кольнули его. Именно в этом месте, наручники жгли его сильнее чем в других. Едва уловимое чувство увеличивающейся боли наступало именно тогда, когда Кирилл парил над этим местом. Когда же он перебирался на противоположенную сторону бокса, боль немного затухала. И еще... Образ Алены. Кирилл мог думать о ней только тут. Он пытался представлять ее в разных частях бокса, но смог это сделать только тут. Нигде в другом месте, кроме этого, ему не удалось представить ее образ четко и конкретно. Только раплывчатый и неясный образ - вот результат всех других попыток. Но тут, Кирилл мог покляться в этом, тут он мог ее представлять очень четко, реально.

Он не понимал что это значит. Но то самое чувство авантюризма, смешанное с интуицией подсказывало ему, что решение его проблем может быть где то тут рядом. Надо только постараться и поискать. Не откладывая дело в долгий ящик Кирилл пролетел эту часть стены сантиметр за сантиметром, самым тщательным образом всматриваясь в любую мелочь. Только вот мелочей ему не попадалось. Вся стена была идеально ровной и белой. Найти там, где ничего и нет, было делом величайшей трудности. Кирилл этого сделать так и не смог. Он сел и прислонился к стене. Отчаяние и боль, опять стали усиливаться.

- Кирилл, вы бы перестали так убиваться. Лучшее решение вашей проблемы - смирение и осознание. Теперь только время все расставит по местам. Вы научитесь не замечать его, через несколько лет. - Цезарь заговорил как обычно серьезно и безучастно.

- У меня нет такого богатства, как годы. И я чувствую, что нет и меньшего. И сдаваться я не собираюсь, как впрочем и убиваться в отчаянии. - Кирилл заговорил твердо. Он подспудно понял, что ничего невозможного нет, чтоосталась малость и ему откроется и этот ларец, как и все предыдущие. Он что то упускал, что то недоделывал. Это очевидно, но вот что именно?

- Как я нашел Резервацию? - шепотом, обращаясь сам к себе, еле слышно говорил Кирилл. - Вернее, что говорил Старик по этому поводу? Найдешь только тогда, когда искренне, абсолютно точно и откровенно будешь этого хотеть. Ни раньше ни позже, а именнот огда, когда надо будет. И тебе и Сумеркам. Это значит, что если бы Сумеркам не нужно было чтобы я нашел Резервацию во второй раз, то я бы ее не нашел. И наоборот, если бы я не был готов к этому реально, и желание найти не переполнило любые чаши терпения, то я бы тоже ничего не нашел. И Переход!!! Я нашел его опять же в момент, когда перестал мучаться и терзать тебя, на пороге ОТЧАЯНИЯ! Сумерки, поняв что я готов, дали мне этот шанс!

- С вами все впорядке? - немного обеспокоенно спросил Долговязый. - Вы нас пугаете...

- Далее. Путь тут только один, к Городам, и никак иначе. Я нашел эти двери по усилившейся боли и ясности воспомнинаний об Алене, я уверен в этом. Но я не могу открыть эту, следующую дверь. Вернуться в Сумерки, назад, я не могу. Пройти дальше по закону - тоже. Но пройти мне надо. Что же это такое? - голос Кирилла звучал все громче и надрывнее. Он продолжал рассуждать вслух, абсолютно не обращая внимания на все более помрачневшего Цезаря и разволновавшегося Долговязого. - Но если тут уже не мир Сумерек, то как мне быть? Я и так на пороге отчаяния, и мир закрутился в такую спираль, что скоро все это лопнет к чертовой бабушке!

Кирилл уже кричал. Так грозно, громко, немного болезненно! Он парил в метре над землей, не смотря на двух других духов, а лишь не отводя взгляда с белой, однородной стены, словно высыпая на ее белоснежную чистоту весь свой накопившийся азарт, всю свою злобу и все одиночество.

- Избранный? Вы говорите я Избранный? Да чушь все это, чушь! Я обычный. Слабак и неудачник, вернее нет, счастливчик, раз жив до сих пор. Мне бы в рулетку играть, хоть польза была бы! Но нет, я миры спасаю, хотя сам себя не в силах спасти! И друзей теряю, и любовь тоже. Да зачем мне тогда жить? ЗАЧЕМ МНЕ ТОГДА ЖИТЬ?

Крик Кирилла был наполнен болью. Он оборвался резко, и не отдавался эхом по огромному помещению, но вибрацией своей, обдал болью и Цезаря и Долговязого. Эти двое поморщились, впервые за столько лет прикоснувшись к настоящим чувствам и эмоциям. Одного эти чувства раздрожали и пугали, второго приводили в трепет и дрожь. Но оба понимали, что сделать для Кирилла они не в силах ничего. Тут действительно не мир Сумерек. И все что действует и меет силу во всех двадцати четырех мирах, и тут, на тринадцатом мире Света и Тьмы, не имеет тут ни силы, ни влияния. Свои законы природы, если можно так выразиться, свое обустройство мира, свои течения времени и событий. Кириллу никто не мог помочь. Никто!

Вдруг Кирилл опустился на землю. Он на время затих, перестав себя истезать самобичеванием и лишь молча стоял и смотрел на стену. Затем он отвернулся от нее. Двое духов наблюдающих за ним невольно вздрогнули. Глаза Кирилла были налиты красным светом, его аура поменяла свет на пурпурный. Плавно, как в замедленной пленке Кирилл упал на колени. Так же медленно он поднес руки к вискам.

- Зачем мне тогда жить? Зачем мне тогда жить? Зачем мне... - повторял Кирилл как заклинание одну и ту же фразу. Его голос становился все неразборчивее, а частота все увеличивалась. Он говорил все быстрее и быстрее, пронзительнее и громче. Вскоре его речь стала сливаться в один поток, и разобрать слова одной и той же произносимой им фразы уже было не возможно. Яркое, пурпурное пламя его ауры, как пленкой окутавшей его душу, стало разгораться как всполохи яркой утренней зари, ярче и ярче. Он дрожал, стоя на коленях и вибрировал. Страшные непонятные слова одной сплошной мантрой вырывались на свободу и заполняли собой все помещение бокса. Долговязый и Цезарь в нахлынувшем на них испуге отходили дальше и дальше от Кирилла, но при этом не смели отвести взгляд от него.

И вдруг...

Кирилл замолчал. Перестал качаться, дрожать и вибрировать. Он стоял на коленях с широко открытыми глазами несколько минут, а потом медленно, словно продвигаясь сквозь густой и вязкий туман повторил по словам, каждый раз все тише, и неразборчивее:

- Зачем... - пламя пурпурного цвета занялось еще более ярким огнем.

- Мне... - его человеческая форма стала выгибаться в спине назад.

- Тогда... - голос почти стал неслышим.

- Жить. - и наступила тишина.

Пламя, разом изчезло. Тело перестало изгибаться, голос затих. Кирилл упал на пол и затих.

А вместе с тишиной, в тот же самый миг, в Междумирье, в одном из многочисленных шкафов, за котрыми следил Кто-то, где ждали своего часа живые оболочки, одно из тел обмякло и тяжелой, неуправляемой массой, не способной удержаться на больше уже не слушавшихся ногах, упало на дно шкафчика. Сердце, в этом теле перестало биться мгновенно. Еще через некоторое время тело начало остывать. В полуоткрытых, остекленевших глазах можно было прочитать успокоение. Это было тело Кирилла. И тело Кирилла было мертво...

... Алена смотрела на мир, который открылся ее взору сразу за дверьми, как на странный, пугающий и волнующий сон. Она понимала, что все что видит, не может быть реальностью, не может быть чем то, что существует на самом деле. Но она это видела. И рассудок, и ее воображение, все ее чувства сошлись на мнении, что нужно представлять происходящее как сон. Странный, диковинный, но только сон. Тогда будет меньше вопросов, и здравый смысл и душевное состояние, как никогда хрупкие сейчас, останутся в полном порядке. Что же, сон так сон!

Алена уже не шла. Она парила в темноте, как делают это все духи во всех мирах. За дверьми не было ничего. Ни коридоров, ни помещений, ничего! Сразу пустота, навалившееся ощущение что она вышла в открытый космом. Но темнота не была такой густой и обезличенной как в Междумирье. Она подсвечивалась миллионами огонечков, окружающих ее со всех сторон. Они походили на бесчисленные россыпи звезд. Некоторые больше, некоторые меньше. Так же Алена заметила и другое, находящееся намного ближе чем эти далекие непонятные звездочки. Она увидела темно-серые, огромные, стеклянные шары. Стеклянными они конечно не были, но это первое что пришло в голову к Алене, когда она увидела первый шар. Он подлетал к ним осторожно, величественно, и его оболочка, отражая свет ближащих звездочек, мерцала бликами, как свет свечи отражается на новогоднем стеклянном шаре висящим на елке. Шар был огромный, настолько, что Алена не могла сравнить его размеры ни с чем. Больше всего того, что она могла видеть в своей жизни такой формы. А так как сравнивать тут было больше не с чем, то на этом Алена и решила успокоиться - шар был огромный!

Он медленно проплывал мимо, не задев Хранителя и Алену. Казалось он был прозрачным, но как ни силилась Алена увидеть то, что происходило внутри него, ей это не удалось. Она видела только неясные отблески, сияния, тени и какое-то движение. Но детально увидеть происходящее внутри шара она не смогла. Провожая взглядом непонятный объект, Алена думала о чем то своем, не шелохнувшись с тех пор как попала в этот мир. Хранитель не тревожил ее, просто наблюдая и вероятно ожидая от нее вопросов. Но Алена видимо не была расположена к беседе. Поэтому выводить на беседу, Хранителю пришлось самому.

- С вами все в порядке?

- Да, - незадумываясь, без задержки ответила Алена, - со мной все в порядке.

- Вы понимаете куда попали? И что видели только что?

- Не понимаю. Но догадываюсь.

- Я так и думал, но что бы все таки не томить вас ожиданием, и не показаться невежливым, разрешите представить вам это место. Алена, добро пожаловать в Город Покинутых Душ!

Алена вздрогнула. Впервые проявив хоть какие то эмоции с тех пор как переступила порог последней двери. Медленно повернулась к Хранителю. Посмотрела на него и потом еще раз осмотрелась по сторонам.

- Это тот самый Город Покинутых Душ? - казалось Алена удивлена.

- Да, тот самый и единственный. Вы удивлены? - Хранитель улыбнулся. - Вы ожидали увидеть дворцы, парки, аллеи, дома? Или же наоборот, каменоломни, кипящие котлы с чертями и прочую чепуху?

Хранитель рассмеялся, не дав Алене ответить. Его всегда забавляли штампы которыми несведующие люди наделяли то, что не знали и не могли понять.

- Нет, - спокойно, не обращая внимания на смех ответила Алена, - я не ожидала увидеть что то конкретное. Я не думала никогда и не представляла себе как выглядит этот город. Удивление вызывает только то, что и городом это назвать трудно... Скорее вселенная.

Хранитель оборвал смех. Он подлетел к Алене ближе.

- Вы правы девушка, вселенная. Город не имеющий границ, но все же город. Со своими законами и правилами, со своим укладом и милыми традициями, со своими праздниками и буднями. У вас будет надеюсь возможность убедиться в этом, оставшись тут навсегда. Вы еще поймете, сколько всего безграничного и удивительного открывает вам этот мир. И ваше согласие - первый шаг на пути к вечности и радостям этой вечности.

Алена не стала отвечать. Она лишь улыбнулась Хранителю, впервые за последнее время. Это немного обескуражило Хранителя, но допытываться у Алены о том, что значила эта улыбка он не стал.

- Позвольте проводить вас в мое скромное жилище. Сочту за честь принимать вас у себя. - Официально произнес Хранитель и немного склонил голову в полупоклоне.

- Позволяю! - в тон ему ответила Алена не стирая своей улыбки.

- Вы доставите мне этим безганичное удовольствие!

- И как часто вы приглашаете к себе домой незнакомых девушек, в первое же свидание? - засмеялась, именно засмеялась Алена, веселым и задорным смехом, тем самым немного сбив Хранителя с толку.

- О, что вы, Алена! Вы будете первой девушкой, переступившей порог моего дома. Да и вообще, вы станете первым гостем. Уверяю вас, этой чести не удостаивался до этого времени никто!

- Благодарю за честь! - поборов было уже совсем свой смех сказала Алена, но опять разразившись смехом, как только добавила: - А приставать не будете?

На этот раз смеялиь они оба. Смех Хранителя - это наверняка редкое зрелище. Но так как рядом не было ни одной живой души, видеть это чудо могла только Алена. И она оценила это. Его смех не был грозным, надменным или зловещим. Это был смех молодого, озорного и веселого человека. Вернее духа того человека, кто когда-то жил, веселился и смеялся. Это растопило те глыбы льда, что скопились внутри Алены, и она почувствовала к нему какую то дружескую симпатию.

- Не буду, - отсмеявшись сказал Хранитель. - Но и вы обещайте что не будете!

- Обещаю! - улыбнулась Алена и взяла протянутую ей руку Хранителя в свою.

Казалось, это не они летят по темному, мистическому, городу, а город летит мимо них. Звезды зашевелились, и полетели к ним навстречу. Иногда мимо них с большой скоростью проносились шары, один за другим, разных размеров. Алена и Хранитель в это время словно и не летели никуда, а стояли на месте, лишь наблюдая за всем этим великолепием.

Иногда Алена успевала заметить скопление шаров, разных размеров. Они были словно мыльные пузыри. Как взбитая пена, когда почти все шары были видны только наполовину, как будто вырастали на округлой поверхности других шаров. И каждый шар, каждый фрагмент, полушарие, сфера, все они дружно пытались вырваться наверх, оформиться во что-то отличное от общей массы и зажить самостоятельной жизнью. Что это было, Алена не поняла, но ощущение того, что такое место не может быть приятным, не покидало ее весь остаток пути. Она не стала спрашивать Хранителя о назначении этих шаров, решив подождать до более подходящего момента.

Наконец она увидела то место куда они летели с такой невероятной скоростью. Ошибиться в том, что именно это место было целью их путешествия было невозможно. Причиной этому служили много факторов, которые буквально бросались в глаза. Главными из котрых были размеры, величие и конечно же трепет, который исходил от конечной точки путешествия - от дома Хранителя. Этим домом был шар. Алена увидела его издалека, как и все остальные шары пролетавшие мимо, но в отличае от других, не увеличивающийся на глазах в размерах от быстрого приблежения. Он величественно, неторопливо заслонял собою, постепенно и размеренно, весь горизонт. И становилось понятно, с каждой секундой, все более и более очевидно, что этот шар - огромного размера, мини-планета. Алена впитывала его силу. Шар притягивал к себе, как огромное вращающее тело притяги-вает к себе предметы силами гравитации. Казалось, что если бы они и не стремились попасть сюда, встреча с этим домом была бы в любом случае неизбежна. Потому что в любом случае, притяжение, не так заметное в отдаленнии, но становящееся все более цепким по мере приближения, не дало бы шансов удалиться от дома Хранителя, а лишь только наоборот, приближало бы к себе, метр за метром. Дом Хранителя был огромен. Все что видела Алена до этого шара, еще можно было описать в размерах. Ну например шар величиною с дом, или шар огромный как стадион. Но теперь она видела перед собой нечто, что описать было не так легко. С чем можно сравнить шар ТАКОГО размера? Алена ломала голову, но понимала, что на ум приходит только одно сравнение - шар был большой, как город, маленький, провинциальный город. Маленькая, миниатурная луна! Этот шар занял собой весь обзор. Всюду, куда она кидала свой взор, перед ней, вверх и вниз, налево и направо, простиралась стена дома Хранителя. Из-за своего огромного размера стена была практически прямой, и лишь поодаль постепенно загибалась и терялась из виду. Ощущение того, что стена была сделана из стекла, стало еще более твердым. Алена стояла перед стеной дома, или окном? Понять это было невозможно. Цвет "стекла" был темно серым. Ощущение тонировки. Как часто водители тонируют задние стекла, чтобы яркий свет не проникал внутрь салона, так и создатель этого дома позаботился об этом. Правда откуда тут мог зародиться свет, было непонятным. Вероятно, все было намного проще. Выбор цвета - это дань традициям, штамп, устоявшееся представление. Мир Тьмы - и все что в нем - черное и обесцвеченное. А может и цветное это стекло. Кто его знает. Если бы свет вдруг осветил бы сейчас шар огромного размера, и отрозился от его стен, возможно Алена увидела бы ярко красные, изумрудно-зеленые или аквамаринно-голубые цвета. Но... Света не было, и черный цвет, был единоличным правителем этого дома.

- Входите, Алена! - услышала она голос Хранителя. - Милости просим!

- Куда? - удивилась Алена.

- Дверей в этом мире не существует, они нам не нужны. - улыбнулся Хранитель и скрылся за стеной. Он просто прошел ее насквозь, без видимых усилий.

Это уже не удивляло Алену. В конце концов она и сама проходила сквозь стену будучи даже со своим телом, так что ничего необычного. И не заставляя себя ждать шагнула вслед за Хранителем.

Преображение. Метаморфоза. Если еще несколько секунд назад она смотрела на этот гигантский шар снаружи, и оценивала его как некое геометрическое тело, огромное, но просто тело, то сейчас все изменилось. Теперь размеры дома-шара уменьшились в сотни раз. Разом, словно вид снаружи был только обманкой. Алена оказалась в круглом помещение, без окон и дверей. Размер этого шара изнутри был уже осязаем. Алена могла видеть противоположенную стену и оценивала размер как что-то приближенное к зрительному залу большого кинотеатра на 1000 мест. Так как теперь размеры были вполне земными и сопоставимые с чем-то, что Алена хорошо знала, чувства нереальности, мизерности, и трепета перед неосязаемым и необъятом, притупились, сменившиеся на время более острыми чувствами интереса и любопытства. Она осматривала дом Хранителя в тишине, которую не смел нарушить даже гостеприимный хозяин. Хранитель мог только смотреть на Алену, любоваться ею и ее реакцией на все новое что она видит впервые.

Алена дивилась. Она осматривала дом Хранителя изнутри и целиком, сразу, пытаясь создать полную картинку, и, так же, подлетала к отдельным объектам и удиляла им некоторое время, пытаясь понять их предназначение. Стены дома были прозрачны. Это было заметно и на примерах других домов, но теперь Алена видела прозрачность изнутри. Сравнение с тонировкой на стеклах было куда более верным. Она видела то, что делалось за стенами дома абсолютно четко, но снаружи могла наблюдать только за неясными тенями и полуобразами. Стены, прозрачные с одной стороны и скрывающие детали с другой, были, как показалось Алене живыми. Она почувствовала это уже как только попала внутрь. Ощущение, что она вошла в пасть невиданного зверя, и сейчас находиться внутри него, было очень натуральным. Конечно, ничего не доказывало что эта оболочка была живой, но с другой стороны ничего не доказывало и обратное. Внутри этот огромный шар был заполнен... Мебелью! Алена не ожидала увидеть большую кровать, шкаф, холодильник, и даже ванную. Все эти предметы парили в воздухе, неспеша передвигаясь относительно друг друга. Судя по их движению, уже через час найти холодильних на его сиюминутном месте, будет невозможно, так как он неумолимо пытался изменть свое положение, как впрочем и все остальные члены семейства МЕБЕЛЬ. Ощущение невесомости! Мебель была не закреплена, и она была... Настоящей! Это догадка поразила Алену. Как в этом мире могла оказаться настоящая мебель? Насколько Алена уже могла ориентироваться, тут не могло быть ничего материального, однако она видела все это и могла ощущать их физическую энергию, тепло исходящее от них, их материальность.

- Да, да, вы правы! - вмешался наконец в ее мысли Хранитель. - Это действительно настоящая мебель. Причем очень редкая, в единичном экземпляре. Сами понимаете, я не могу иметь мебель, как у других, обычных людей. Не по статусу это!

- Я так понимаю, этого вообще не может быть и быть не должно. Как же вам удалось? - поинтересовалась Алена.

- Ну, секреты существуют для того, чтобы о них никто не узнал. Даже вы, милая девушка. Так что позвольте оставить этот вопрос без ответа. Скажу только одно, что все кто делал эту мебель, живут тут, в моем городе. Я их преждевременно и с распростертыми объятьями принял в этом самом лучшем месте. И они не жалуются!

- По моему, тут и жаловаться то некому!

- Точно, а главное незачем! - подхватил Хранитель.

Алена осамтривала дом с удивлением и любопытством. Ни стен, ни коридоров, ни этажей. Ничего что разделяло бы целостность внутреннего объема шара тут не было. Только мебель, предметы обихода, зеркала, картины, газеты, датированные разным временем и написанные на разных языках. Все это плавало внутри дома-шара как в невесомости. И больше ничего! Легкое разочарование не скрылось от глаз Хранителя. Он подлетел вплотную к Алене.

- Вы ожидали дворец?

- Как минимум, -не колеблясь ответила Алена, - как то уж очень скромно и...

- Непредставительски? - прервал ее Хранитель. - Да бросьте вы, Алена, все это предрассудки и штампы. Зачем мне замки, руины и прочее? Весь этот пафос не для меня. К тому же в идеальном мире все должно быть идеальным. А форма шара - и есть - идеальная фигура. Так что зачем выдумывать велосипед, если сама природа его уже создала, вернее, при помощи природы уже было сделано.

Хранитель опять улыбнулся.

- Ну а несоответствие размера снаружи и внутри - это еще проще. Во-первых, мой дом служит центром этого города Покинутых Душ. Все дома вертятся вокруг него как планеты. Как говориться, путь в городе один - к моему дому. И никак иначе. Поэтому мой дом - самый большой в этом городе. А во-вторых, престиж. Внешний вид важнее содержания, по крайней мере для того кто тут живет и служит мне. Ты я думаю понимаешь, что я могу сделать дом такого же размера как шар, но в этом нет необходимости, так как третья причина - функциональность. Зачем мне дом с размером в город? Вот если бы я не один жил, а скажем с вами, вот тогда...

- Стоп! - резко прервала его Алена. - С этого места поподробнее!

Хранитель промолчал некотрое время. Он словно подбирал слова. Это было так непохоже на беспощадного Хранителя Душ, распоряжающегося чужими душами с небывалой легкостью. Чужими, но не своей. Как только дело коснулось его души, всемогущество почему-то испарилось.

- Вы же все понимаете Алена. Оставайтесь со мной! У вас будет этот город,я подарю вам его! Кроме того у вас будут во власти все миры, все его ресурсы. Все что пожелаете!

Голос Хранителя стал меняться. Он становился с каждым словом все громче, и возбужденнее. В одно мгновение он оказался прямо перед Аленой, и она почувствовала его руку на своей талии. По крайней мере в том месте, где еще недавно располагалась милая и нежная талия. И чем быстрее и возбужденнее была речь Хранителя, тем теснее он прижимал Алену к себе. Она отчетливо чувствовала возбуждение Хранителя. Он дрожал мелкой дрожью, пылал огнем. Жар исходивший от всего его тела-души, обжигал. Алена пыталась отстраниться, но дотронуться до Хранителя она не могла. Он по прежнему оставался для нее безтелесым духом, которого нельзя потрогать, хоть и можно увидеть.

- Алена, милая, оставайтесь, согласитесь стать моей. Поверьте, мне много не нужно, мне вы нужны, всегда были нужны, и всегда будете необходимы.

- Что вы делаете? - испугалась, может и запоздало, Алена. - Прекратите!

- Я не могу Алена, мне нужно ваше согласие. Пожайлуста!

- На что согласие? Я вас не понимаю! Прекратите, вы меня пугаете!

- Алена, не бойтесь, я не обижу вас, и не напугаю, вы в полной безопасности! - Хранитель по всей видимости еле сдерживался чтобы не сорваться.

- Отстаньте! - закричала Алена.

Хранитель замер на миг. Затем он схватил Алену за шею и взмыл вместе с ней наверх. Алена висела в его руках как кукла, и ничего не могла с этим поделать! Хватка в районе шеи становилась все сильнее и Алена физически почувствовала как начала слабеть!

- Вы же не так глупы, чтобы умереть навсегда. Если я продолжу сжимать горло, то вас больше не будет. Не будет совсем и никогда. Поверьте, этого конца бояться все вечные духи, перейти ту черту за которой нет возврата. Вас больше не будет! - ревел Хранитель и тряс Алену как тряпичную игрушку.- Однако лишь только одно сказанное вами слово, простое слово ДА, может сделать ваше существование, вечное, почти вечное существование, воистину сказочным и царским.

- Нет! - ослабев до той степени, когда сопротивляться было уже невозможно, прошептала Алена.

- Да! - еще громче заорал Хранитель. - Вы перепутали слова! Вы ДОЛЖНЫ сказать ДА!

- Нет! - повторила Алена. Она сама не понимала почему упрямилась. Вернее понимала, и давно в этом призналась себе, но думать об этом, размышлять, предаваясь своим мыслям, у нее просто не было времени. Совершенно не было времени.

Когда говорят "Я не успел подойти вовремя" или "О, извини, не успел сделать" и добавляют при этом "У меня просто не было времени", все это обычные фразы, которые применяют только для того, чтобы успокоить собеседника и, конечно, отвести от себя праведный гнев, показав что причина несостоявшегося события не связана с тобой. Это время было виновато, которого катастрофически не хватет. Но это в обычной жизни и в обычных жизненных ситуациях. Алена же попала в такой переплет, который не каждый бы нормальный человек смог выдумать. Как только она коснулась мира духов, жизнь понесла ее стремительным потоком. Понесла так усердно, и в таком безостановочном темпе, что голова кружилась от скорости и от череды проносящихся, и кружащих ее в своих объятиях, событий. Она не имела достаточно времени чтобы обдумать, отдохнуть, или просто поразмышлять. Жизнь ее обогатилась такими знаниями и умениями, которые в сущности были ей не нужны, и даже были опасны для нее, так как делали заметной фигурой в игре могущественных соперников. Она не имела шанса отсановиться, закрыть глаза и подумать о том, кто так внезапно, стремительно ворвался в ее жизнь и удивительным образом стал для нее важной частью судьбы. О том, кто появился в ее жизни духом, парящим под потолком и невидимым, но излучающим энергию, которую нельзя было не почувствовать. Она не успевала подумать о Кирилле. Хотя так хотелось забыть все ее приключения, лечь под тенистым дубом, и лежа на берегу широкой реки, думать, мечтать, надеяться, смаковать минуты встреч, переживать за минуты растования. Так хотелось. И было совершенно невозможно по ряду причин. Одна из которых - отдаленность от материального мира. А вторая - кулак энергии, вытягивающий из нее остатки жизненной силы. Причины довольно веские и убедительные.

Она понимала, давно уже поняла, что если встанет на сторону Хранителя и примет его предложение, то Кирилл будет ею предан и скорее всего убит. Но даже если он останеться жив, то конечно потеряет свою помощницу, любящую девушку, которая способна сделать для него все что угодно. Даже отдать жизнь, если будет нужно. Именно это заставляло ее твердить только одно слово, так раздражающее Хранителя. НЕТ!

Хотя, в былые, более спокойные времена, читая разные любовные и не очень, исторические и выдуманные приключенческие книги, Алена про себя смеялась над пафосностью фраз "Я спасу тебя милая!", "Я отдам жизнь за тебя", и прочим суицидным выражениям. Это казалось таким нелепым и нереальным, чисто книжным приемом, что конечно, и даже естественно, вызывало смех у Алены. Разве могла она подумать, что когда нибудь сама окажеться в ситуации, когда готова крикнуть такую же, казавшуюся ранее нелепой фразу: "Я лучше умру, чем предам тебя!".

Хранитель перестал трясти Алену так же внезапно как и начал. Он несколько секунд смотрел на Алену, не ослабевая хватку, но и не усиливая нажим, отдаляя ее конец на неопределенное время. Алена испугалась того что подумала только что. Про Кирилла, и про ее жертву, про книги и фразы. Она вдруг поняла, что для Хранителя ее мысли - открытая книга. И он только что ее прочел.

- Да, вы правы! - прошептал, именно прошептал Хранитель, злорадно улыбнувшись. - Я чувствую все что вы думаете. И конечно же я знаю о ваших чувствах к Кириллу. Просто я не ожидал что столько короткое знакомство вызовет у вас такие крепкие чувства. Однако, это мне на пользу. И вам тоже! Хотя бы продлите жизнь еще на пару незабываемых моментов.

Он ослабил хватку полностью и Алена почувствовала как энергия, и ее сила возвращаются к ней. Она парила в непосредственной близости от Хранителя, который молча смотрел на нее, и вероятно о чем то думал. Она не понимала что рождалось в его уме, и почему она до сих пор жива. Но ответ на эти вопросы уже стучался в дверь настоящего.

- Вы, значит, любите больше жизни своего Кирилла? Этакий союз Мастера и Маргариты? - он опять улыбался, и в этой улыбке без труда улавливалось злорадство. - Ну, тогда прошу вас составить мне компанию и посетить место, в которое вам и таким как вы, по идеи и по правилам, попасть практически невозможно. Но всегда бывают исключения. Сегодня этим исключением будете вы!

Он взял ее за руку и вылетел из дома. В тот же миг мир вокруг них завертелся. Огонечки, звездочки, все что было светлее окружающей этот мир ночи, слились в непрерывные линии. Как следы от ночных трассирующих пуль, эти огоньки стали сливаться друг в друга, соединяясь в один сияющий, световой поток. Очень странно в мире темноты видеть светлые, широкие тропинки созданные этими огоньками. Картина поистину завараживающая. Алена не могла смотреть на это без восторга. Она не знала куда Хранитель тащит ее с такой невероятной скоростью, но думать об этом именно сейчас не хотелось.

Вскоре мир вокруг нее остановился. Мгновенно, как будто и не было этой сумасшедшей гонки и безумного движения огненных линий. Теперь Алена вновь была окружена темнотой, и далекими светлыми точками-звездочками, которые наверняка не были звездами, а являлись чем то намного непонятным и неведомым для Алены. Она понимала и чувствовала это, но подтверждать свои догадки не спешила. Она понимала - ответы и подтверждения могут разрушить ее психику. Нельзя понять то что понять невозможно. Иногда это заканчивается плачевно.

Перед ними парил шар. Такой же как множество других встреченных ею шаров. Но Алена вновь почувствовала, что все было не так просто. Шар был мрачный. Совершенно непрозрачный, он не притягивал к себе, неуловимо, мягко, как другие шары, а наоборот, отталкивал. Алена чувствовала силу, которая легонько, бережно, отодвигала ее подальше от шара. Ей приходилось применять чуть видимое усилие, чтобы остаться рядом с Хранителем, на которого, впрочем, эти силы видимо не действовали, так как он парил на одном месте в совершенном спокойствии.

- Вы опять правы Алена! - заговорил Хранитель. - Я же говорил что вы очень умная девушка. Это не обычный шар. И , опять же верно то, что он вас не пустит к себе. Но что бы убедиться в этом, не доверяйте моему слову, проверьте сами.

- Зачем? Мне вполне достаточно вашего слова!

- Проверьте! - коротко, холодно, грозно. Хранитель не шутил и не галантничал. Это был приказ.

Алена пожала чуть видимыми плечами и полетела к шару. Сначала она почувствовала лишь слабое сопротивление. Но по мере приближения к шару, ей начинало казаться, что она продирается сквозь плотную вату. Потом ощущения сменились. Ее движение замедлилось, встречая все большее сопротивление. Она летела к шару, с полным ощущением сильнейшего урагана, дующего ей в лицо. Лететь было все труднее и вскоре стало совершенно непонятно, движиться ли она вперед, или стоит на месте, остановленная диким, невидимым ветром. Но шар понемногу приближался. И по мере приближения он менял форму. Идеальная ровная круглая форма заметно менялась. На поверхности шара стали появляться холмы. Чем ближе Алена подлетала к шару, тем больше этих холмов появлялось и они продолжали вытягиваться, расти. Они рвались к ней навстречу, вырастая в форму острых пик. Когда Алена почти достигла шара, преодолевая сильнейшее сопротивление ветра, весь шар ощетинился огромным количеством острых пик. От былого шара не было и следа. Пролететь между пиками было невозможно. Они выросли тесными рядами. Но Алена ведь не была материальной сейчас, так что и бояться остроты пик ей было не к чему. Она решила пройти дальше, свкозь них и уже начала это движение, но была остановлена рукой, твердо державшей ее за плечо. Не нужно было и оборачиваться, чтобы понять кто стоял за спиной.

- Я бы не советовал вам идти дальше! - Хранитель был как никогда серьезен.

- Почему? - удивилась Алена.

Тишина. Хранитель молча смотрел на Алену и о чем то думал, или что-то взвешивал. Наконец он прервал молчание:

- Алена, вы опять удивили меня. И в надежде на новое удивление, я не могу позволить вам бесследно исчезнуть из моего города. Дело в том, что если вы сделаете хоть один шаг, и коснетесь этих шипов, вас больше не станет. Вообще! Как будто и не было вас никогда. И я уже не в силах буду вас спасти.

- Как это? - Алена спросила чисто автоматически, но тут же пожалела о вопросе.

Как из под земли, рядом с Хранителем оказались Штайнер-Первый и Сафьян-Второй. Они держали в охапке какого-то духа. Сначала Алена испугалась, что это был Кирилл. Но уже через мгновение, почувствовала скорее, чем поняла, то что это был совершенно незнакомый ей дух. Он пытался вырваться из объятий слуг Хранителя, но ему это не удавалось.

- Шеф, вот этот подойдет? - спосил строго Штайнер.

Хранитель даже не взглянул в сторону своих слуг. Он продолжал неотрывно смотреть на Алену.

- Мне все равно! - бросил он в сторону, совершенно отчужденно. - Действуйте!

Алена ничего не успела понять. Все произошло быстро. Штайнер и Сафьян подняли незнакомого бедолагу-духа и бросили его на шипы. Как только шипы коснулись его, раздался крик боли. Дух потерял форму человека, стал разползаться, становиться все более прозрачным. Еще через несколько секунд он полностью растворился в темноте. Было ощущение, что его съела, растворила темнота, спрятанная между шипами-пиками, или эти самые пики всосали в себя. В любом случае, духа не стало, но его жуткий крик боли еще висел в воздухе несколько секунд. Как только он затих, слуги Хранителя исчезли, так же внезапо, как и появились.

Алена была в ужасе. Она молчала, не в силах проронить ни слова.

- Теперь надеюсь вам понятно, как это бывает? Я ответил на вопрос?

- Зачем? - только и смогла проронить Алена.

- Зачем что? - опять заулыбался Хранитель. - Зачем я погубил этого несчастного или зачем я не позволил погибнуть вам? Что вас интересует больше?

- Зачем так жестоко? - Алена чувствовала себя виноватой в исчезновении этого духа.

- Ну, Алена, весь этот мир жесток. Это вам не город Обретенных. Тут можно уйти в небытие в любой момент. Тем и опасен МОЙ город. И что мне делать с моими душами в моем городе, решать только мне. А что до этого несчастного... Не стоит его жалеть. При жизни он погубил столько людских жизней, что возвращать его на землю в новую чистую душу - преступление не меньше, чем стереть его из памяти всех миров. Зато теперь вам понятно почему я вас остановил.

Алена молчала. Странная смесь чувств, от сопереживания, жалости к бебняге, до понимания что Хранитель прав. Очень странное чувство. Но оставалось непонятным, зачем они прилетели к этому опасному и странному шару.

- Зачем мы прилетели сюда, я вам отвечу чуть позже, как впрочем и поясню, что это за шар, - вновь с легкостью считывая все ее мысли сказал Хранитель, - а пока я просто помогу вам в него попасть. Видите ли Алена, попасть внутрь могут только те, кто там работает, ну и конечно я. Всех остальных ждет такой же печальный конец как и бедолаги-убийцы. Но для вас я опять сделаю исключение, вы попадете внутрь.

После его слов, шипы стали уменьшаться, втягиваться обратно. Вскоре на поверхности неприветливого, мрачного шара не осталось и следа от острых пик и неровностей. Хранитель взял Алену за руку, объяснив что только так она может попасть внутрь, и они полетели вперед. Еще через минуту, не останавливаясь, они проелетели сквозь стены, и попали в его внутренний мир. Это был действительно мир. Алена, уже сбившаяся со счету в который раз, изумилась увиденному. Внутреннее пространство этого шара было совершенно иным по размеру, чем его внешняя форма. Оно было безразмерным!!! Алене показалось что они попали в другой мир. В отличае от дома Хранителя, где внешняя картинка была невероятных размеров, а внутренний мир маленький, в этом случае все было наоборот. Невзрачный размер и вид шара удивительным образом скрывали под собой безразмерный, покуда мог уловить взгляд, мир. И что это был за мир! Ощущение что она попала во вселенскую библиотеку. Перед ней были стеллажи. Огромные, уходящие вверх и вниз, влево и вправо, селлажи. Их было несчетное количество. Они уходили вдаль и скрывались в дымке. Около стеллажей и полок, суетились духи. Их было огромное количество. Они как пчелы, перелетали от одной полки к другой, задерживались там на некотрое время и перелетали на другую полку, иногда соседнюю, но чаще находящуюся очень далеко от предыдущей. Все их хаотичное движение напоминало улей, только вот делалось все в тишине, без единого звука, без рабочего шороха и жужжаний. Картина, все что видела Алена сейчас, была настолько завораживающей, что Хранитель был на время забыт вовсе. Чтобы вернуть ее драгоценное внимание, хозяин города нарушил идеалистическую картинку тишины и молчания:

- Алена, а теперь следуйте за мной. В секторе ДЖЬЮ мы найдем стеллаж 1873452. Там, в ячейке под номером Икс-324545-Икс-Зет-34-Икс, лежит то, что я вам хочу показать.

- Что? - Алена не сразу смогла понять кто и что ей говорит.

Хранитель не повторял. Он просто ждал, пока Алена выйдет из состояния прострации. Прошло еще несколько длинных минут, пока Алена смогла реагировать на внешние раздражители более активно.

- Что? - повторила она. - Вы мне сказали?

- Полетели, - коротко бросил Хранитель и взяв ее вновь за руку полетел в сторону, известную ему одному. Стелажи меняли друг друга с бешенной скоростью. Они были все одинаковый. На каждом из них были наклеены какие то таблички, с набором цифр и непонятных знаков. Прочитать их у Алены не было возможности даже когда они не двигались, а уж в полете и подавно. Поэтому она и не пыталась.

Хранитель нашел нужный стеллаж, внезапно резко свернув и полетев в доль него, теперь уже намного медленнее. Так медленно, что Алена могла кое что рассмотреть. На стеллажах не было книг. Все они были разбиты на ячейки, и в каждой из них что то лежало. Присмотревшись Алена поняла, что это было. В каждой ячейки лежал хрусталик.

Они вдруг остановились. Резко, как это любил делать Хранитель. Теперь у Алены была возможность осмотреться более тщательно. Она видела перед собой огромный, бескрайний стеллаж, с ячейками. В каждом из них лежал хрусталик. Но в одних он был большой и мутный и светился слабым светом, в других он был маленький, прозрачный, и светился более ярким светом. Были среди них и ячейки, в которых хрусталики не светились. Они были разных размеров, но света в них не было, и от них веяло холодом.

Алена смутно догадывалась что это за место. Она слышала про хрусталики жизни, лишь мельком. И поэтому не была уверенна в том. Что это были именно они.

- Где мы? - решила спросить открыто Алена.

- Вопрос вполне уместный. Думаю, я смогу удовлетворить ваше любопытство! - Хранитель не улыбался, он просто рассказывал, как лектор на лекции, без эмоций. - Вы находитесь в Доме Покоя. Как я уже говорил, никто не имеет права попасть сюда, да и возможности тоже, исключая вас. Только потому что этого захотел я. Так вот. Это - Дом Покоя. Тут собраны все хрусталики живущих и умерших людей. Вот смотрите, вон там!

Хранитель показал рукой в сторону одного духа, который недалеко от них как раз подлетел к одной из ячеек. Не обращая внимания на их обоих, он бережно положил что-то в ячейку. После этого он отлетел на метр в сторону и стал ждать. Через некотрое время в этой ячейке зажегся еле заметный, слабый огонечек. Дух поклонился в поклоне и улетел в другой конец стеллажа. Алена подлетела к этому месту. Она увидела то, что незнакомый дух положил в ячейку. Это был хрусталик, маленький, размером с семечко подсолнуха. И этот хрусталик светился читсым, но не ярким огонечком изнутри.

- Когда на земле рождается человек, в его тело, на девятый день жизни, поселяется новая душа. Молодая, неопытная, перерожденная или перворожденная, кому как повезло. Перворожденные часто беспомощны в ваших мирах, у них нет подсознательного опыта души, которая прожила уже несколько земных жизней. У перерожденных душ, ситуация другая. Иногда, их опыт прорывается свкозь сознание, что помогает порой при жизни. Вы сейчас смотрите на хрусталик, который горит, что говорит о том что его хозяин, его тело живо. Он будет расти вместе со своим хозяином. И однажды...

Хранитель замолк, развернув Алену в другу сторону, где прямо рядом с ней появился другой дух. Он подлетел к одной из ячеек, поклонился и бережно вытащил из ячейки потухший, холодный, небольшой хрусталик. Затем он поклонился опять и улетел.

- Но однажды тело умирает. И хрусталик гаснет. Это является знаком для людей в белом, они забирают душу, и проводят ее в Переход, затем в Чистилище, и там решается ее судьба. Многие попадают ко мне, другие в город Обретенных. И их цикл начинается вновь, через несколько сотен лет, когда до них дойдет очередь. Видите, тот хрусталик, что унес дух, небольшой. Видимо человек умер в молодом возврасте. Такое бывает...

- Да... Бывает... - задумчиво начала Алена - Место пугающее и величественное. Я никогда не думала что попаду в центр управления жизни телами, ведь можно назвать это место и так?

- Можно, зовите как хотите, но это место останеться Домом Покоя.

- Но позвольте, а зачем мы тут? - вдруг испугалась Алена. Она не понимала что происходит, и почему испуг так схватил ее за горло, что было трудно дышать.

Хранитель подлетел к одной из ячейки и поманил Алену к себе. Когда, испуганная непонятно чем Алена подлетела к Хранителю, он сказал:

- Взгляните на этот кристаллик. Именно ради него мы проделали весь этот путь.

Боясь своей догадки Алена внимательно осмотрела хрусталик. Он был величиной с детскую ладонь. Много это или мало, было для Алены непонятно. Ничего необычного в этом хрусталике не было. Однако он не светился, то есть был "мертвым".

- И что я должна увидеть? - еле выдавила из себя Алена.

- Ничего особенного! Вы уже это видете. - Хранитель подлетел к ней со спины, чуть наклонился к ее щеке и добавил. - Однако это не просто хрусталик. Это хрусталик Кирилла. И хрусталик мертвый. А значит...

- Тело Кирилла мертво... - закончила за Хранителем Алена и мир поплыл у нее перед глазами. Но стоявший взади Хранитель не дал миру закружиться. Он развернул ее к себе и прошептал:

- Да, да! Кирилл мертв. Не знаю наверняка про его душу, но тело мертво! Всё! Он больше не сможет радовать вас своим телом, прикосновениями. Он не сможет делить с вами жизнь, потому что ее у него попросту нету! Поймите же это Алена, его больше нет!

Алена хотела плакать. Она хотела рыдать и биться в истерике, бежать на край света и прыгнуть с него в бездну, но не могла. Души не могут плакать, а биться в истерике мешали руки Хранителя, державшие ее. Ну а что до края света, так она уже на нем. Куда уж дальше то!

- Кирилла больше нет... - повторила за Хранителем Алена. Она обмякла, силы на то чтобы держать себя в форме девушки у нее не осталось, что привело к тому, что перед Хранителем парил шар, недавно бывший еще Аленой.

Хранитель покачал головой. Прикоснулся к Алене двумя руками. Уже через несколько секунд шар вновь принял форму красивой девушки - Алены.

- Теперь то вы поняли, почему вам нет смысла говорить мне НЕТ! Вам не за кого отдавать жизнь!

- Почему он еще тут?

- Не понял? - переспросил Хранитель.

- Почему хрусталик не забрали ваши работники? Как только хрусталик гаснет, его ведь забирают, не так ли? А этот никто не трогает.

- Его заберут, за ним уже идут я полагаю. Но я не дам вам на это смотреть. Мы возвращаемся. - и взяв ее за руку он взмыл вверх, оставляя ячейку с холодным хрусталиком Кирилла где-то далеко внизу. Алена не сопротивлялась. Она не совсем понимала что происходит придавленная тяжестью известия. Она была мыслями очень далеко. Так далеко, что сама не понимала где. И конечно не смогла уловить нотки неуверенности, когда Хранитель говорил что хрусталик сейчас заберут. Хранитель что-то недоговаривал, но Алена не почувствовала это.

Они легко преодолели стены Дома Покоя, и отправились в обратный путь. Перед самым домом Хранителя их уже ждали Штайнер и Сафьян. Они приветсвенно поклонились.

- Что стряслось? - слету рявкнул на них Хранитель недовольный тем, что его отвлекают в столь неудобный час. Он ведь уже почти нашел ключик к Алене, оставалось только открыть замочек.

- Шеф, простите нас за вторжение, но вам лучше увидеть это своими глазами. - сказал Штайнер.

- Что именно увидеть?

- Стив вернулся. Правда меньше всего тот кто вернулся похож на нашего Стива. Мы не знаем что делать. - ответил Сафьян и улыбнулся.

- Конечно вы не знаете, я и не удивляюсь этому вовсе! - Хранитель задумался на миг. - И вправду что-то не то.

Он поднял опущенное от отчаяния лицо Алены рукой и сказал:

- Милая девушка, позвольте отложить наш финальный разговор и решение, быть или не быть, на некоторое, думаю не очень длинное время. Но так как оставлять одну я вас не хочу, да и решение принимать вам лучше в своем теле, так надежнее, и времени на раздумья не так много, то вы полетите за мной! - он повернулся к слугам. - Приведите ее в Дом Встреч. Я буду ждать вас там.

И после этих слов Хранитель исчез. Как будто и не было его вовсе. Штайнер вздохнул, подлетел к Алене и сказал ей:

- Во что же вы вляпались милая девушка!

Они взяли ее под руку. Даже веселый Сафьян не проронил ни слова. Он просто подхватил Алену под вторую руку и они полетели назад, к Дому Встреч. Это заняло какое то время, ведь передвигаться так быстро как хозян они не могли. И Сафьян и Штайнер молчали. Они не могли понять каким образом эта девушка сумела так прикепеть к их несуществующим сердцам и пленить их существо в целом.

За этими невеселыми мыслями они подлетели к еще одному, огромному шару. Алена не взглянула на него. Она была погружена в свои невеселые, полные отчаяния, боли за любимого человека, и заполняющей ее пустоты. А если бы взглянула наверх, на шар, то может все равно бы не поняла, что именно из него она вышла с Хранителем и впервые попала в этот Город Покинутых Душ.

- Приехали! - очень грустно и как-то обреченно сказал Штайнер.

- Проходите! - добавил обреченно Сафьян и отвел взгляд от Алены, похожей сейчас скорее на призрак, чем на девушку-духа.

Алена пролетела сквозь шар в том месте, на которое указал Сафьян и попала в знакомый ей зал. Следом за ней в зал попали Штайнер и Сафьян. Первое что увидела Алена, это Стива. Который лежал у стены. Он был в сознании и смотрел широко раскрытыми глазами в центр зала. Алена машинально проследила его взгляд и увидела Хранителя, который стоял посередине зала. Он горел пламенем злости. А в руках он сжимал... В руках он сжимал шею Кирилла. Кирилла-духа, полупрозрачного, но такого желанного и милого духа. И главное - живого!

- Кирилл! - закричала Алена.

Хранитель повернул голову на голос. Глаза его пылали огнем, на лице светилась злорадная улыбка превосходства. Кирил не мог повернуть голову. Но Алена почувствовала что он ее увидел.

- Кирилл! - закричала Алена и кинулась в центр зала...

... Стив стоял около длинной стены незнакомого ему огромного зала. Он появился тут сразу после того как выкинул из тела своего однохрусталевого близнеца. Эти два события практически слились в одно. Появление в этом зале и борьба с близнецом. Это борьбы была недолгой, но бурной. Стив вновь стал единоличным обладателем тела, которое так же, по праву принадлежало ему. Михаил Петрович внутри него мирно спал. Потерявший силы в борьбе со Стивом-сороколетним, он теперь набирался сил, и находился в забытье. Но Фреда не было. Теперь его никогда больше не будет. Эта мысль разрывала сердце, сковывала волю. Но ведь впереди оставалось еще много преград на пути к обычной, спокойной жизни. И главная из них -Хранитель. Стив понимал, что потерял друга, которого уже не вернуть, но жизнь продолжалась и надо было действовать.

Он осмотрелся. Огромный зал, куда он попал не по своей воли, выглядел вполне дружелюбно. В зале не было ничего. Ни мебели, ни другого интерьера. Это конечно же не могло выглядеть враждебно.

Осматриваться детально дальше не позволили ему два духа, появившиеся в зале. Стив сразу узнал их. Это были люди в черном, слуги Хранителя. Первой реакцией было стремление к бегству. Но Стив сумел взять себя в руки, вовремя вспомнив, что сейчас он для слуг Хранителя - союзник, сороколетний Стив, который должен привезти пленников.

- С прибытием Стив! - Сафьян был как всегда на мажорных волнах.

Стив молчал. Он не сразу собрался с мыслями. Только что был жар борьбы, потеря друга, избавление от Стива-сорокалетнего, и сразу же надо было переключаться на другое, на общение с врагом.

- Нормально, пойдет! - смог выдавить из себя Стив.

- Что с тобой? - Штайнер подозрительно осмотрел Стива.

Стив понял что надо взбадриваться, пока его не вывели на чистую воду.

- Да все нормально, устал просто.

- Да? - все так же с недоверием промолвил Штайнер.

- А что, разве нет? - вдруг брякнул Стив.

- В смысле? - на место недоверия Штайнера, пришло удивление.

- А разве смысл слов в своей сущности влияет на правдивость восприятия действительности?

- Чего?

- Улавливаете мысль или как?

- Ты с кем говоришь то? - Штайнер начал расплываться.

- Неужели трудно представить то, что мы сейчас говорим друг с другом, два умных человека? - полная растерянность Штайнера начинала забавлять Стива.

- Кто?

- Что кто? - сквозь еле сдерживаемый смех спросил Стив.

- Кто тут "два умных человека"? - Штайнер казалось был в тупике мысли.

- Понятно, диагноз поставлен. Можете расслабиться, больной! - засмеялся Стив и вместе с ним рассмеялся наблюдавший этот диалог Сафьян. Они смеялись долго и заразительно. Только Штайнер продолжал стоять в растерянности.

- Вот уморили, - Сафьян держался за живот. - Отличная беседа, построенная на одних вопросах. Это надо было слышать! Жаль записать нет возможности!

- Да ну вас обоих! - махнул рукой Штайнер и обиженно отошел от них в сторону.

Еще немного посмеявшись Сафьян поинтересовался у Стива:

- А где пленники то?

Не задерживая ответ ни на секунду, практически отвечая правду, Стив похлопол себя по груди:

- Тут они, голубчики! В целости и сохранности. Доставил с удобствами!

- Они в тебе? Ты смог их доставить в себе? - теперь настала очередь Сафьяна удивляться.

- Как видишь. Не совсем удобно, но терпимо! - Стив продолжал играть роль брата, надеясь что отвечает так, как от него и ожидали. Но все таки он заметил, что Штайнер, услышав последние слова Стива, подлетел к ним поближе. От него веяло недоверием. Сафьян тоже напрягся на секунду, но тут же расслабился:

- Ну, молоток! Это же надо додуматься. Силен брат! Раньше я никогда не слышал, что бы можно было в себя, помимо хозяйской души, еще троих запихнуть, и при этом контролировать все.

Казалось Сафьян искренне радовался за Стива. Радовался тому, что тот смог сделать что-то необычное, не удававшееся ранее никому. Но ведь Стив не врал, они действтительно были в оболочке Стива вчетвером. Правда контроль над телом Стив-сороколетний при этом потерял, но факт остается фактом.

Стив понимал зачем он тут. Будучи в своем теле Стив-сороколетний арестовал их для того чтобы препроводить к Хранителю. Значит это Дом Встреч. Стив Хорошо знал устройство этого мира, тринадцатой планеты Света и Тьмы, потому что сам тут служил Свету. Он правда никогда не захаживал на територию Тьмы, но знать ее устройство, вернее обустройство ее мира, иерархии, структуры он был обязан. Ведь он был Хранителем Книги Судьбы. Должность по сути равная должности Хранителя. Но не совсем. Это как в армии. Звания у них с Хранителем были одинаковые. Примерно сопоставимые с полковниками в обычной регулярной армии любого государства. А вот должности - разные. Хранитель был начальником штаба, а Стив - только лишь начальником по культмассовой работе. Вот так вот бывает. Служили два товарища, дослужились до одного звания, но один ест икру с хлебом и полками командует, а второй чебуреком закусывает и в подчинении лишь зав.клубом имеет. Это конечно все анналогии, сравнения, но очень верные. Поэтому, Хранитель был намного могущественнее. Наделен он властью во многом превышающую его, Стива, власть. Поэтому бороться с ним один на один - бесполезно. Легче сразу отправить свой прах в вечное безмолвие самому. Дабы не мучаться долго!

Хранителя видно не было, а значит у него есть еще время. Время для раздумья, что делать, когда появится Хранитель. В отличае от его слуг, обмануть того, кто играет с душами как с куклами, невозможно. Он сразу поймет, кто управляет телом, и вытащит и его и Михаила Петровича из оболочки. А затем убьет, легко, без усилий. И сделать что либо будет уже нельзя. Такой конец конечно не радовал Стива, поэтому он судорожно пытался найти выход из сложившейся ситуации, особо не обращая внимания на внешний мир. А обратить на него внимание все же стоило. Потому что уже несколько минут перед ним стоял Сафьян и пытался докричаться до Стива:

- Ау, что с тобой происходит? Ты вообще с нами или уже нет?

- Что? - возвращенный наконец то в реальность, рассеяно спросил Стив.

- Ну ты даешь! Я думал ты того, в спячку впал! - облегченно сказал Сафьян.

- Ага, почти впал! Спасибо что разбудил. - Стив пытался сгладить ситуацию, понимая что ведет себя необычно для Стива-сороколетнего. Столь раннего разоблачения и в связи с этим дополнительных проблем и хлопот ему не хотелось.

Штайнер подозвал к себе Стива и они о чем-то шептались в отдаленном углу зала. Стиву не надо было слышать слов, чтобы понять что говорили о нем.

В это время проснулся Михаил Петрович.

- Стив, это ты?

- Я, Михаил Петрович, конечно я!

- А где Стив-сороколетний? И Фред?

Голос Михаила Петровича был очень обеспокоенный. Он вспомнил как чуть не погиб, как кто-то спас его втащив в тело опять. И он конечно же вспомнил, что Фреда больше нет с ними. Фреда нет. Его друга, и при земной жизни и в статусе духа, самого лучшего друга больше нет. Боль обожгла всю душу, всего его, с ног до головы. Боль потери.

- Михаил Петрович, не убивайтесь так. Он пытался спасти нас, и спас, ценой собственной жизни, он разбудил меня, вывел меня из оцепенения. Это моя вина, я понимаю, но я не мог пройти сквозь защиту брата, чтобы помочь вам. И лишь Фред помог в этом. Когда Стив-сороколетний отвлекся на него, я смог освободиться, но успел спасти только вас. Фреда было уже не спасти...

Они замолчали. Грусть и боль захлестнули обоих. Стало так тоскливо, что хотелось кричать во все горло, требуя справедливости. Но кричать было нельзя, и приходилось сдерживаться. Кроме того, надо было выпустить Михаила Петровича. Стив сделал это легко и изящно. Резкая вспышка, и для Михаила Петровича все закончилось безболезненно. Теперь он парил перед другом, в целости и сохранности.

- Только не забудьте о том, что вы пленник! - предупредил Михаила Петровича Стив.

- Конечно, это забыть невозможно, тем более что так оно и есть на самом деле.

- Это точно!

Штайнер и Сафьян попрежнему что-то обсуждали у дальней стены. Михаил Петрович огляделся. В отличае от Стива, управляющего своей оболочкой-телом, ему не надо было тратить на это свои силы, и он видел окружающий мир целиком, то есть мог создать общую картинку всего помещения сразу, как бы прочувствовав каждый уголок. Его внимание привлекло что-то непонятное, неразличимое издали, находящееся в том же углу, где парили слуги Хранителя, но в отличае от них, лежащее на полу.

- Стив, пойдем-ка к этим двум заговорщикам. Там есть что-то важное, нутром чую.

- Согласен, пойдем. - ответил Стив и они двинулись к Штайнеру и Сафьяну.

Как только расстояние до них уменьшилось настолько, что уже можно было разглядеть детали каждого из духов, Михаил Петрович вскрикнул:

- Алена!

Он вскрикнул и кинулся к девушке, лежащей на полу. Вернее к ее телу, которое покинула душа, исключительно благодаря прихоти Хранителя.

- Алена, что с тобой! - кричал Михаил Петрович беспомощно облетая ее со всех сторон. Стив, подоспевший за ним, лишь молча наблюдал с высоты своего роста, стараясь не выдать себя ни одним лишним движением и несдержанной эмоцией. Он хотел броситься к Алене тоже, но понимал что тогда точно раскроет себя раньше времени, чего бы очень не хотелось. Поэтому Стиву пришлось взять всю волю в кулак, и сделать отреченный вид. Видимо это у него получилось, так как Штайнер, внимательно наблюдавший за ним и не спускающий с него глаз последние десять минут, удовлетворенно хмыгнул и подлетел к Михаилу Петровичу.

- Не стоит так переживать! Она жива, просто Хранитель взял ее душу с собой, на прогулку.

- На прогулку? - переспросил Михаил Петрович. - Без тела?

- Конечно без, - монотонно просветил пленника Штайнер. - С телом тут никуда не двинешься, и никуда не попадешь. Разве только вот это место, Дом Встреч, является исключением!

- В любом случае, вы будете ждать Хранителя. А он уж решит, что делать с вами и... - Сафьян огляделся, - А где же еще два пленника?

Стив на секунду растерялся, что вновь не скрылось от глаз внимательного Штайнера.

- Они внутри, в безпамятстве. - Стив заставил себя улыбнуться, хоть и говорил о погибшем Фреде. - Их вместе лучше не оставлять. Хлопот много. А так удобно, один на виду, другие под видом!

- Это точно, - Сафьян расплылся в улыбке.

Штайнер подлетел в Сафьяну, еле заметно поклонился в сторону Стива, и сказал:

- Прости Стив, нам надо работать. Оставляем вас тут. Отдыхайте, да только сами от пленников ничем не заразитесь!

Последние слова Штайнер сказал уже в дверях, выталкивая ничего не понимающего Сафьяна в объятия Города Покинутых Душ.

Михаил Петрович парил над телом Алены. Он не мог понять того, что происходит. А когда ты не понимаешь чего-то, то становиться неуютно и неспокойно.

- Стив, ты понимаешь, что происходит?

- Не совсем, - Стив прищурил правый глаз, - но догадываюсь.

- И я догадываюсь, но если честно, так надоела неопределенность. Каждый шаг - новая загадка. И чем глубже мы в этой истории, тем непонятнее события окружают нас, и вопросы риторическими становятся, все сильнее и отчетливее. Скоро и спрашивать будет незачем, все равно ответов не дождаться.

- Ну же, Михаил Петрович, взбодритесь! - Стив понимал, что у его друга кончается запас энергии и он устал от всего того что вынужден был пережить, да и потеря Фреда, не могла вселять в его душу уверенность и азарт. - Не все так плохо! Я уверен, Алена жива и здорова. Хранитель вынул ее из тела, как конфетку из обертки, вероятно, что бы что-нибудь показать, я так думаю. И Скоро мы увидем ее, вот увидете, обязательно увидем!

Речь, короткая, но эмоциональная, Стиву удалась. Михаил Петрович как-то сразу приободрился и поднялся над телом Алены выше, осматривая помещение. Но кроме Алены, Стива и его самого, тут никого не было.

- Я чувствую, что скоро все закончится, - прошептал вдруг Михаил Петрович. - Мы у финишной черты, но что нас ждет на этой черте, не знает никто.

- Не знает никто, это правда, а мысли орут в голове, что ждет нас что-то неприятное, - добавил Стив.

- Это уж точно! Бьюсь об заклад, скоро будет жарко!

В этот самый момент, они почувствовали, что теперь не одиноки в этом помещении. Стив резко развернулся на сто восемьдесят градусов и невольно приоткрыл рот от удивления. А Михаил Петрович в это же время, от неожиданности, взмыл вверх и повис у потолка. То, что они увидели, не было страшным. Просто оно появилось так внезапно, что друзья опешили. Да и красоты в этом существе было не больше чем в разлитой черной, маслянистой краске, растекающейся по сторонам бесформенным пятном. Или чернильной кляксой. Именно на нее и было похоже огромное существо, заполнившее собой почти все помещение. Существо это, по всей видимости, совершенно не обращало внимания на присутствующих тут Михаила Петовича и Стива. Оно некоторое время парило в воздухе, скрывая от глаз друзей больше половины комнаты, так как было абсолютно непрозрачное, черное и зловещее. Затем случилось то, что вывело друзей из оцепенения. В это было трудно поверить! Они услышали звонкий голос. Он шел со стороны этого существа, и исходил от того, кто стоял прямо за ним, и был сейчас не виден. Звонкий, добрый, но с нотками еле сдерживаемой боли, немного ироничный и такой желанный голос.

- Получите и распишитесь!

После этих слов, скорее даже одновременно с ними, существо кляксовидной формы исчезло, и они увидели хозяина голоса. Перед ними стоял Кирилл. Вернее парил его дух. Вид у Кирилла был измученный. Казалось, он был одной сплошной болью. Внешний вид претерпел изменения. Теперь Кирилл был выше ростом, без шеи, и с горбом на округлой спине. Но, не смотря на все это, он оставался полупрозрачным духом, с искренней, хоть и болезненной улыбкой на лице!

- Кирилл!!! - закричали в унисон друзья и кинулись навстречу другу...

... Душа Кирилла, все еще довольно уверенно сохраняя свою форму, пролежала без движения недолго. Уже через несколько секунд, после того как упал на пол, Кирилл вдрогнул и приподнял голову. Его взгляд поднялся на стену, перед которой он стоял последние минуты в безуспешных попытках найти дверь в Чистилище. Теперь же стены не было. Вернее части стены. Широкой аркой, высотой в несколько метров и шириной в два его роста, перед ним находился вход в Чистилище. Все еще не веря в происходящее, уже потеряв, было всякую надежду, Кирилл поднялся на ноги. Он медленно подошел к арке, как будто не смел, поверить в то, что она была реальной. Сделав несколько шагов, (причем именно шагов, Кирилл не летел, он шел ногами), он остановился в проеме. Впереди был туман. Густой и вязкий, который не давал никакой возможности увидеть происходящее, если конечно тут что-то вообще происходило, за этой аркой. В последнем порыве Кирилл повернул голову назад. Он увидел Цезаря и Долговязого. На них было жалко и в тоже время смешно смотреть. Вытянутые лица, расплывшиеся очертания. Они были в немом шоке, в полном непонимании того, что случилось. Вернее они поняли, ЧТО произошло, но вот КАК это произошло, и как вообще это было возможным, они не понимали.

Кирилл молча смотрел на них, не решаясь прервать эту необычную, волнующую тишину. Он не сразу смог понять, что с ним случилось, и не сразу смог это осознать. Но ведь перед ним были такие долгожданные врата в Чистилище, а посему, все вопросы и анализы возможных ответов, уходили на второй план.

- Не поминайте лихом! - смог сказать Кирилл и улыбнулся провожатым.

И Цезарь и Долговязый уже приняли свою обычную форму, сумев справиться с удивлением, и смотрели на него намного теплее, чем раньше, особенно Цезарь. Долговязый же и до этого мгновения был очень заинтересован в общении с Кириллом. А сейчас они просто стояли и молчали. Говорить, что бы то ни было, было лишним. Все трое это понимали. Они лишь подняли руки и помахали Кириллу. Кирилл помахал в ответ, шагнув назад, в туман, в новый, неизведаный мир Чистилища. Один шаг и провожатые скрылись за плотной пеленой тумана, окружившего Кирилла со всех сторон.

На миг, ошеломленный этим, Кирилл сделал шаг вперед, в надежде, что вернется на прежнее место, чистое от этого бело-серого, густого и непрозрачного "нечто". Но туман не рассеялся, арки и его провожатых не было. Сделав еще несколько шагов вперед, Кирилл понял, теперь он уже никогда не вернется в Переход. Что же, в любом случае он к этому и не стремился. А вот попасть сюда, в Чистилище, казалось было нереально, но он сделал это. Что же произошло с ним, он не мог понять. Вернее, одно видение витало в его разуме, но принимать его не хотелось, и Кирилл отмахивался от него как от назойловой мухи. Отмахивался, отгонял, но понимал, что ему придется принять правду, то, что произошло на самом деле. Но, имея свои слабости, как любой житель обычного мира, он не хотел признаваться в этом сам. В такое признаться страшно.

- И верно, страшно! - раздался голос, который как будто считывал его мысли, и озвучивал их.

Кирилл остановился, прислушался. Кроме тишины, и слабого шуршания тумана, он больше ничего не услышал.

- Кто здесь? - резко спросил он.

- Ты, - донеслось к нему со всех сторон сразу. У Кирилла сложилось впечатление, что ему ответило сразу человек сто, которые стояли плотными рядами вокруг него. И сделали они это одновременно!

Немного обескураженный он все-таки решил еще раз спросить:

- То, что тут стою я, это мне и самому известно, а вот кто вы?

- Мы - это ты!

И опять его с головой накрыла волна, шедшая со всех сторон одновременно, немного оглушая объемным, многоголосым, но синхронным голосом.

Ничего толком не понимая, Кирилл решил, что казалось вполне благоразумным, не вступать в полемику с неизвестным голосом. Но, по всей видимости, этот самый неизвестный голос был другого мнения на этот счет. Как только Кирилл принял это решение, голос вновь ожил.

- А зря! - все та же волна, многоголосая, но до идеального состояния синхронная.

- Что зря? - вырвалось у Кирилла, который был сбит с толку.

- Зря решил со мной не разговаривать. - Охотно пояснил невидимый объемный голос. - Многое, между прочим, теряешь.

Кирилл постоял еще немного, в той же позе, в какой его застал голос, а потом повернулся кругом и сказал:

- Вы меня, конечно, извините, но мне не до пряток. Покажитесь и поговорим, если уж вы так настаиваете на том, что мне с вами надо поговорить.

- Для твоей же пользы, между прочим! - поспешил вставить, несколько даже с обижеными нотками, голос.

- Ну да, конечно, для моей пользы, я и не спорю! Ну, так покажитесь, не томите! - Кирилл уже немного вернулся в своё, обычное, ничему не удивляющееся состояние. Он упрямо продолжал называть своего невидимого собеседника на ВЫ, даже не смотря на то, что тот, с первых же слов обращался с Кириллом довольно фривольно, то и дело панибратски ТЫКАЯ ему в ответ.

- Так я уже перед тобой давно, как только ты порог Чистилища переступил. Вот народ, дальше своего носа не видят!

- И где же вы тогда? - немного раздраженно спросил Кирилл, которому уже надоели эти игры в кошки-мышки.

- Да вот он я! Ты на мне стоишь, на меня смотришь, сквозь меня летаешь, но все равно не замечаешь. Ну не обидно ли такое обращение, вот скажи? Нет, нет, ответь мне, Кирилл, разве тебя бы не обидело такое нелепое обращение со стороны гостя? Прийти в гости, и не видеть ничего, что находилось бы дальше собственного носа. - Голос обиделся. Это было очень четко слышно по интонации.

Но эмоциональное состояние неизвестного голоса волновало сейчас Кирилла в последнюю очередь. Он не смог не заметить, что его назвали по имени.

- Вы знаете, как меня зовут? - удивленно и даже немного настороженно спросил Кирилл. И тут же добавил второй вопрос, который, казалось бы, волновал его меньше. Да и задан он был скорее для уточнения уже утвердившейся догадки. - И вы - это белый туман?

Голос проявил оригинальность и ответил на эти два вопроса в обратной последовательности.

- Да, я - и есть то самое, что ты сравниваешь с туманом. Спорить не буду, для каждого я выгляжу по-разному, но для всех одинаково неясно, расплывчато и загадочно. И, конечно же, я знаю, как тебя зовут, ибо я был рядом с тобой на протяжении всей твоей жизни. Что-нибудь об ангелах слышал?

Вопрос застал Кирилла врасплох. Он, конечно, многое слышал об ангелах, но подумать о том, правдиво ли было то, что он знал, или же это были очередные сказки для взрослых, у него не было ни времени, ни, что намного точнее, желания. После всего, что Кирилл уже узнал, удивляться наличию ангелов было бы конечно глупо. Если уж сам факт, что Кирилл находился сейчас в Чистилище, не удивлял его, а, наоборот, с каждым мгновением становился обычным эпизодом в череде вполне обычных приключений, то уж обнаружение собственного ангела-хранителя не должно было ни на йоту смутить его разум. После Междумирья, Сумерек, Рубежа, и всего что уже произошло с ним, и через что он был вынужден пройти, новый, хоть и удивительный факт, не должен был так задеть его. Однако же Кирилл не сразу смог вновь заговорить. Он молчал, находившись в странном, немного зачарованном состоянии, опешив от новости, или пытаясь прочувствовать ее всем своим существом. Может быть, его состояние объяснялось тем, что до этого момента он встречал только тех, кто был кем-то, далеким, не связанным с ним никак, ни родством, ни притяжением духа. Только лишь Алена, была особенной, но она не в счет, ведь это притяжение любви. А сейчас перед ним был его ангел-хранитель. Связанный с Кириллом одной судьбой, умело управляемой им же, родной, и только его. Казалось, в Кирилле разом родились сотни вопросов, которые были готовы вырваться на свободу в поисках ответов. Ведь ответы на многие вопросы были так близко!

- Ну да, ну да! Понесло тебя в дебри! - вновь подал голос, но уже более теплый, чем раньше. - Ты коней то притормози, а то знаешь, как говорят? Много будешь знать, скоро состаришься! Хотя стремление к поискам ответов на вопросы похвально, но как же это все-таки неоригинально и не к месту. Вот сколько себя помню, а это немалый срок, уж и не вспомнить, сколько именно, все, кто встречается со своими ангелами-хранителями, начинают осыпать их вопросами. В основном это вопросы, оставшиеся без ответа в их земной жизни. Стремление-то похвально, но вот только мало кто может в толк взять, что ответы, уже ничего не изменят, ведь назад, в человеческую жизнь, им так быстро не вернутся. А вернувшись - ответы уже не пригодяться. А ведь знание ответов, без возможности применить их на практики, без шанса использовать их для исправления ошибок, сделанных по незнанию или по причинам неопытности, губительнее, и намного губительнее, чем белые пятна, которыми заполняются эти неразгаданные тайны. Знать, как исправить, как сделать правильно и не иметь возможности для этого.... Эту жутко! Постоянно мучаться от осознания собственной бессильности, от столь долгожданных ответов, которые медленно, будут убивать тебя же самого, методично и уверенно. Не лучше ли, не знать того, что когда то тебе не открыло провидение, судьба, ситуация или... я. Ведь не просто же так, я сделал то или иное, вернее человек, не сделал то или иное, не смог, не успел, ошибся, не нашелся, растерялся. Иногда это оплошность, которую мне приходиться исправлять, а иногда, это именно сокрытое мною, ведь, правда не всегда милосердна и необходима.

Кирилл молча слушал своего ангела-хранителя. Он не перебивал, не возражал и не вставил в течение всего монолога ни слова. Спорить с ангелом не имело смысла, хотя бы потому, что он был согласен с ним. Полностью. Вопросы, еще две минуты назад, готовые сорваться в поисках ответов, теперь успокоились и уже не пытались вырваться из лап неизвестности. Кирилл понимал, что не будет спрашивать ни о чем. Ну, или почти ни о чем.

- Ну, да, согласен! - продолжал, ни в чем, ни бывало Ангел-хранитель, нисколько не смущаясь тем фактом, что понимает любые размышления Кирилла и отвечает не только на немые вопросы, но и запросто вмешивается в ход его мыслей. - Такие вопросы, касательные настоящих событий, ты задать не только можешь, но и, наверное, даже обязан. Я бы удивился очень сильно, если бы ты промолчал.

- Что же! Тогда ты понимаешь, о чем я хочу спросить?

- Конечно, понимаю! Тебя мучает вопрос о том, как ты сюда смог попасть, ведь это было невозможно. Хочу заметить одну вещь, прежде чем я начну пускаться в пространные объяснения. Ты и так совершил столько, казалось бы, невозможного, что еще одно чудо - это, право, мелочь. Так вот, ответ прост, как и все простые ответы, найденные на сложные вопросы. Ты смог попасть в Чистилище, только играя по правилам этого мира. А главное правило, или условие, для нахождения в этом мире ты знаешь.

- Быть мертвым... - тихо, с усилием, словно преодолевая сопротивление сознания, выдавил из себя Кирилл. Он испугался своей догадки. Вернее подтверждения своего предположения. С первых секунд, как Кирилл увидел арку-вход в Чистилище, он знал что произошло. Но признаться себе в этом было сложно. Даже сейчас, получив подтверждение от самого знающего в этом мире...существа, Кирилл не смог принять это, а, следовательно, не смог и понять, ощутить и переварить эту новость. Ведь ничего внешне не изменилось. Ни с наружи, ведь он все еще оставался тем, кем был - духом; ни внутри, ведь все его сознание продолжало ощущать себя живым, лишь временно покинувшим тело. Все оставалось прежним. Кроме одного - теперь он ЗНАЛ, что тело его мертво.

- Но как...? - тихо спросил Кирилл.

- Ты действительно не понимаешь что произошло?

- Нет, не понимаю. Вернее.... Кажется, что ощущаю, догадываюсь, но гоню от себя эти мысли как бредовые и глупые. Хотя, наверняка, зря это делаю!

- Вот именно! То, что ты ощущаешь - и есть истина! Ты правильно догадываешься. Ты убил себя сам! - голос ангела-хранителя был серьезен. Было видно, что он не шутил.

- Я убил себя сам... - повторил безвольным голосом Кирилл и... вдруг все понял. Может быть, даже не понял, а вспомнил, так как по ощущениям, это, казалось, было намного точнее. Он вспомнил то, что происходило у стены, у скрытого от глаз стороннего наблюдателя, прохода в Чистилище. Он впал в состояние, близкое к трансу, а может, и скорее даже так, в состояние, которое было намного глубже. И в какой-то момент, он понял, что тело, оставленное в Междумирье, обмякло и перестало подавать признаки жизни. Оно было мертво.

- Ты сделал то, что не смог до тебя сделать никто. Ты смог заставить мозг своего тела остановиться. Это невероятно! - воскликнул вдруг ангел-хранитель. - Конечно, будь ты в своем теле, этот факт не вызвал бы столько эмоций, ведь всем известно, что многим духам это под силу. Но ведь все было не так. Ты находился не в теле, и даже не в смежном мире. И даже не в Сумерках, где может произойти все что угодно. Ты находился в Переходе, где не действуют никакие силы, кроме тех, которые создает себе сам Переход. Понимаешь ты это? Ничего нельзя было сделать в Переходе, чтобы выходило за его границы. А ты смог управлять мозгом собственного тела, из места, которого как бы и нет. Это невероятно!

Кирилл все понял окончательно. Он убил себя сам. Подсознательно он смог как то отключить мозг у тела, и тем самым смог открыть себе путь дальще, в Чистилище. Ведь был возможен только один путь - вперед, а он был позволен только тем, кто потерял жизнь, физическую оболочку. И когда это произошло, дверь в Чистилище была гостепреимно распахнута.

- Значит, пути назад нет... - скорее для себя, чем для ангела-хранителя сказал Кирилл.

- А ты был так уверен, что он есть? - голос ангела-хранителя был вновь очень серьёзен.

- Да, я был уверен в этом. Не знаю почему, может по глупости и наивности, но хотелось думать именно так. Я научил себя думать именно так и мне это помогало. Вера в то, что я вернусь к обычной жизни, помагала мне все принимать легко, а сейчас, я даже не знаю, как реагировать и что делать... - Кирилл говорил с болью в голосе.

- Попробуй оставаться собой!

- Просто и со вкусом! - Кирилл понимал, что ангел-хранитель не успокаивает его и не уговаривает. Он лишь говорил о том, как надо было себя вести, и, кстати, был абсолютно прав. Кирилл приободрился, решил не думать об этом, а вернуться к размышлениям о существовании в этом мире без тела, немного позже, на досуге.

Он еще раз огляделся. Как ни силился Кирилл, но ничего, кроме густого белого тумана вокруг, так и не увидел. Уже давно смекнув, что все, что он сейчас ощущает, говорит, думает, предпологает является открытой информацией для ангела-хранителя, Кирилл пытался не думать ни о чем. Но это было выше способностей Кирилла. Мысли роем носились в его существе, и казалось, он вообще состоял из одних таких мыслей, ворпросов, предположений и догадок.

- Да не мучай себя напрасно! - успокоил его ангел-хранитель. - Я по долгу службы всегда знаю, что у тебя на уме, ведь наши сознания напрямую связаны, одной невидимой ниточкой. Даже когда ты спишь, я всегда могу ощущать, о чем ты думаешь. И, кстати, открою секрет...

При этих словах голос перешел на шепот, как будто собирался сообщить что-то из серии "совершенно секретно".

- Так вот, секрет в том, что именно я управляю снами, и более того, именно я могу оставить что-то в твоей памяти из сна, или же все напроч стереть и тебе будет казаться, что сна вообще не было. А они всегда есть, каждую ночь. Я во сне могу передовать тебе нужную информацию. 99 процентов - на подсознательный уровень, а оставшийся процент, иногда позволительно и прямым текстом. Жаль только, - он усмехнулся, - мало, кто может понять этот прямой текст, картинку из сна. А ведь надо только почувствовать себя и сон, и применяить его в реальной жизни. Ах, как много бед и несчастий можно было бы предотвратить!

- Да... - протянул в пол голос Кирилл. - Интересная новость, только запоздавшая. Она мне теперь едва ли понадобится. Духи сны не видят.

- Потому что духи не имеют ангелов. - Голос был весел. - Хотя некоторые духи и смогут стать ангелами сами, если проявят себя с хорошей стороны.... Не сразу конечно, но лет через 200 возможно. Главное желание.

- Кстати, раз ты дух, то покажись мне тем, кем ты был ранее! - вдруг попросил Кирилл.

- Не самая хорошая идея! - ангел-хранитель опять стал серьезным.

- Почему?

- Трудно объяснить...

- А вы попробуйте, я не спешу! - уверил его Кирилл.

- Понимаешь, Кирилл, с тобой все получилось не так как со всеми. Мы, ангелы-хранители, получаем тех, над кем берем шефство, как только ребенок достигает сорока дней. И ведем его по жизни, помогая и наставляя, до той точки, когда ему суждено умереть. Далее мы встерчаем его в Чистилище, помогаем определиться с местом дальнейшего распределения, объясняем все, и потом, сразу после того как они покидают Чистилище, идем получать распределение на новые, только что родившиеся, свежие души. Понимаешь? А с тобой все получилось не так как со всеми. Начнем с того, у тебя было два ангела-хранителя. Не одновременно конечно, но два. До двадцати лет тебя вел другой ангел. Странный тип, решивший бросить свое место и уйти в Город Покинутых Душ. Сделал он это самовольно, никого не предупредив. Ходят слуги, что он служит у самой Тьмы, а некоторые предполагают, что он работает у Хранителя Душ, верным слугой. Хотя есть и такие души, которые считают, что он мертв, совершенно, полностью. Кто, как и для чего убрал от тебя этого ангела-хранителя остается неизвестным и доселе. Меня попросили подхватить тебя, будучи уже взрослого, половозрелого, и работать с тобой дальше. Это было интересное время. Мне было не скучно с тобой, да и ты, если помнишь свою жизнь, не дашь мне соврать, что она была хоть и короткой, но яркой. Ты не достиг высот, хотя имел огромный потенциал. Первый ангел-хранитель, казалось, специально не раскрывал в тебе таланты. Кажется, что он игнорировал твою силу, умалчивал об этом и делал все, что бы ты рос заурядным, не выделяющимся из толпы, средестатисическим человеком. Я, попытался исправить ситуацию, но всем известно, что развить душу, легче в первые двадцать один год. А значит, у меня оставался год. Я сделал что смог, но времени было мало. Ты не смог развиться в сильную личность. Хотя.... Как я сейчас понимаю, тебе развитие и не нужно было, ты и сам все свои способности раскрыл, и без помощи. Единственное, что поздновато, для земной жизни. Но и тут, в этом мире, с такими возможностями не пропадешь. Уверен, ты очень быстро получишь должность, довольно высокую, а может, и сам станешь ангелом, главное тут терпение.

Кирилл слушал все в полной растерянности, он был буквально сбит с толку, и не сразу мог реагировать на слова, а потому, просто слушал ангела-хранителя, не перебивая.

- И еще один интересный факт. Как только ты научился выходить из собственного тела и входить в другие, моя роль в твоей жизни стала почти незаметна. Я стал сторонним наблюдателем, так как должен, и призван на службу, охранять и берчь тело... Тело и душу, как неразрывный симбиоз. А когда ты ушел в Сумерки, оставив мне обездушенное тело, которому я ничем не мог помочь, я был опечален, так как потерял с тобой связь полностью. С тех самых пор, когда ты впервые покинул свое тело и влез в тело дамы с собачкой, твоя жизнь и судьба были в твоих руках. Но вот, ты оказался тут, и я соответственно сразу узнал обо всех твоих путешествиях, эта информация пришла ко мне как отчет. Поэтому сейчас я знаю абсолютно все, что происходило с тобой в последние дни. И надо сказать, я поражен. Хотя, если совсем быть честным, "поражен", не то слово. Тут и слов то подобрать сложно!

Кирилл молчал. Но его молчание уже не было настолько отрешенным. Он постепенно приходил в себя и теперь был способен даже анализировать всю ту информацию, которую излил на него его же собственный ангел-хранитель. А подумать было над чем! Все эти странности с переменой ангелов... Кирилл вообще-то плохо, если не сказать - совсем не - разбирался в устройстве мира ангелов. Он даже не мог быть уверен в их существовании. А тут, ему говорят о двух ангелах-хранителях, о странных обстоятельствах при которых происходили таинственные дела и других необычных вещах. Хочешь, не хочешь, а в ангелов поверить ему пришлось с первого слова.

Кто был его прежним ангелом-хранителем и куда он подевался на самом деле, мало волновало Кирилла. Это было прошлое, оставленное где-то далеко за границами его понимания. А потому, загружать себя новой информацией он не хотел. Что было, то прошло, теперь уже ничего не исправишь. Пусть этот инциндент останется внутри империи ангелов, их собственым делом, и необычной головной болью. А ему следовало бы потропиться. Он итак потерял много времени в Cумерках и Переходе, и с каждым шагом острее и острее чувствовал приблежение чего-то важного и опасного. Так же он ощущал Алену, он мог поклятся в этом! Чем ближе был город Покинутых Душ, чем ярче он представлял Алену, мог ощущать, что с ней происходит, в общих чертах; определять, когда ей больно или плохо, хорошо или приятно. Сейчас он мог ощущать, что с ней просходит что-то странное, но пока не опасное. Но вместе с ним он прекрасно понимал, ощущал всем естеством, что ей угражает опасность. Сильная, реальная, и скорая на расправу опасность.

- Спасибо за помощь, но мне надо выбираться и отсюда. С удовольствием бы посидел тут, с вами, но мне нужно в Город Покинутых Душ, причем как можно скорее. Что мне необходимо сделать для этого? - Кирилл заговорил ровным и твердым голосом, абсолютно не показывая своим видом что волнуется.

- Ты нетерпеливый... - чуть погрустнел голос ангела-хранителя. - Хотя, я понимаю тебя. Любовь. Вот так всегда! Их выбрали мир спасти, а они со своей любовью больше и думать ни о чем не хотят!

Если бы у Кирилла было тело, ну, или хотя бы голова, на которой бы ясно обрисовывалось лицо, то ему не удалось бы скрыть своего смущения. Красной краской оно растеклось бы по щекам, выдавая его с головой. Но тела не было, и потому Кирилл только поежился, неосознанно и торопливо.

Он понимал, что уж от своего ангела-хранителя скрыть ничего не удасться. Странное ощущение, которое на первых минутах кажется забавным, потом волнительным, затем оно переходит в тревожное. Говорить с тем, кто знает о тебе ВСЁ, если даже не больше, очень непростое занятие. Ему нельзя, невозможно соврать, что-либо утаить, о чем-либо недорассказать. Обмануть его тоже невозможно, так как каждая мысль срисовывается им налету. "Идеальный "полиграф" - детектор лжи" - подумал про себя Кирилл.

- Это точно! - вслух ответил ему ангел-хранитель.

- Уф! - издал звук Кирилл, как будто выдохнул большой объем воздуха за раз. - Трудно привыкнуть к такому способу общения. С вами опасно говорить, слишком уж вы в курсе всего что было и того что происходит.

- Именно так! - довольно промурлыкал голос ангела-хранителя. - Именно так! Более того, в этом и есть главная задача Чистилища - увидеть себя со стороны, понять свои ошибки, попробовать простить того, кого не прощал, понять того, кого не понимал, вспомнить того, о ком так поспешно и неблагоразумно забыл. Мы еще и не начали общаться, вспоминать, а ты уже для себя делаешь выводы, и даже о чем то задумываешься. Это ведь хорошо, и заметь, очень важно! Важно понять себя и простить себя, именно себя, перед тем как делать выбор. Ты ведь наверняка думаешь, что дорогу отсюда тебе навязывают?

- Ну да, куда решат, туда дух и идет дальше, а разве не так?

- Так-то оно так, да только есть ньюанс. И его мало кто знает и понимает, да и в этом то и суть, в незнании. Они не знают, что на 99 процентов выбирают себе дорогу сами. Общаясь с ангелом-хранителем, переворачивая прошлое, извлекая из него те моменты, которые были очень важны в жизни, переживая вновь боли утрат, разлук, предательств и вновь ощущая радости встречь, счастливых моментов и приятных слов, каждый дух решает все для себя. - Ангел-хранитель замолчал на екоторое время, вероятно обдумывая что-то, или наблюдая за реакцией Кирилла. Тот же в свою очередь молча ждал продолжения. - Понимаешь, Кирилл. Это тяжело. Пережить свою жизнь заново, осмысленно, проанализировав ее, поняв ошибки, ужаснуться тем горестям и бедам которые ты доставлял, вольно ли или невольно, другим - это очень тяжело. Трудно бывает всем без исключения. Ах, Кирилл, как мало людей попадает сюда, у которых не было бы что вспомнить, плохого или неприятного, скрытого глубоко в душе. Все мы не без греха. Это правда. Только грехи у нас разные...

Кирилл слушал, внимательно и с интересом. Он на время забыл о своем стремлении как можно скорее покинуть Чистилище, внутренее ощущение говорило ему, что все впорядке, он успевает, ничего плохого не случится. И поэтому он слушал, жадно ловя каждое слово, доносящееся со всех сторон, стройным хором, объемным звуком. Он слушал и представлял.

Теперь Кирилл многое понял. Душа, попавшая сюда, встречается своим ангелом-хранителем, который знает о душе все, от каждой мелочи до самого, вроде бы, незначительного эпизода. Как Кирилл уже смог убедиться общаться с тем, кто знает о тебе все и считывает любые твои мысли и помыслы, очень трудно. Но необходимо. Душа остается в Чистилище довольно долго. Это зависит от человка, от его умения анализировать самого себя, от умения прощать, ну и конечно от количества бед, несчастий, и других непритяных эпизодов, которые с ним происходили при жизни. Некоторые духи уходили из Чистилища только после нескольких месяцев общения со своим ангелом-хранителем. Некоторые же духи покидали это место уже через несколько дней. Но несколько дней - это минимум, для самого чистого, и, казалось бы, безгрешного праведника. Хотя, как показала практика, у таких праведников грехов бывает не меньше, а то и больше, чем у обычного грешного человека. Все отличае - обычный человек грешит, и знает что грешит, иногда мучается от осознания этого, иногда исскуственно пытается забыть, но в любом случае, переживает как то это. А праведники думают, что не грешат, но делают иногда такие вещи, которые не вписываются в рамки приличая. Они грешат с удивительной ясностью в глазах, с чистым и ангельским взором, абсолютно уверованные в том, что делают что-то угодное высшим силам, и чистое в помыслах своих и стремлениях. С такими еще тяжелее. Доказать черной краске что она белая - трудно, но еще труднее доказать черной краске, которая искренне считает себя белой, что она все же черная.

Духи, в конце концов, сбрасывают с себя тяжесть всего того, что приземляло их и не позваляло летать. Они становяться готовы жить в этом мире, полностью осознав свою жизнь, приняв ее и простив себя. Ведь простить других намного проще, чем дать прощение самому себе. Намного труднее! И тогда они идут дальше. Они сами, внутри себя, принимают решение, куда им идти, в Город Покинутых Душ или Город Обретенных. На основании прожитой жизни и деяний, содеянных ими в ее протяжение, они уже сами знают на чт им расчитывать. И в 99 процентов им показывают именно ту дорогу, которую они выбрали. Не стоит думать, что все попадают в Город Обретенных. После месяца наедине со своим ангелом-хранителем, многие добровольно выбирают дорого к Покинутым Душам, просто потому, что не имеют права даже думать о другой дороге. Они уже не обманывают ни других, ни себя. Каждому по заслугам! Но каждый решает это сам!

А оставшийся процент, это те, кому уже ничто и никто не поможет - убийцы, насильники, маньяки и прочяя нечисть. Для таких душ, дорога будет только одна - в Город Покинутых Душ. Причем им так же дается шанс понять и простить, но они обычно им не пользуются, упрямо считая себя невинными жертвами и стремящиеся в белый город, куда им путь заказан. Для этого процента в Городе Покинутых Душ найдется работа по способностям, самая тяжелая и безрадостная. На долгие века.

- Так что тут тебе решать куда идти! - акончил свое объяснение ангел-хранитель.

- А почему ты мне все это рассказал? - вдруг спросил Кирилл, внезапно осознав, что ситуация необычная. Ведь ангелы-не открывают все своим душам. А его ангел был очень откровенным.

- Для этого у меня есть два обстоятельства. Одно из них - неприятное, а другое.... Другое я сказать не смогу, но уверяю, ты его поймешь вскоре и сам.

- И какое же первое? - осторожно спросил Кирилл, предчувствуя что-то плохое. Ощущение было сравнимо с признаками припадка эпилепсии. Узнать когда начнется припадок заранее невозможно, человек чувствует что-то странное за несколько часов, какую то тревогу, но она мимолетная. А за минуту она резко усиливается. И за десять секунд, за эти короткие десять секунд, иногда можно понять, что сейчас будет приступ. Сделать что-либо уже нельзя, он все равно будет. Можно только успеть лечь правильно и.... Так и Кирилл. Он вдруг прочувствовал эти десять секунд и знал, что сейчас взорвется болью.

- Странное оно все-таки, наше сознание. Ты должен был гореть в этой боли сразу как зашел, но вспыхнешь только сейчас, когда вновь вспомнишь об этом... - голос говорил загадкой, но Кирилл все понял. Он поднял руки и его взгляд лег на наручники Хранителя. Они горели ярко рыжим пламенем, и от них исходило неприятное сияние, зловещее и холодное.

И в тут же миг боль прорвалась сквозь сознание. Кирилл вновь корчился от боли. Душа перестала держать форму человека и стала вновь бесформенной. Он менял формы, положение, цвет. Он был то серым, то белым, то почти прозрачным. Он передвигался в белом тумане, быстро и резко, словно бы пытаясь скинуть с себя эту боль, пронизывающую и убивающую. И все это сопровождалось криком. Кирилл кричал не в силах терпеть эту боль, не в силах забыться, раствориться, убежать от нее.

Ощущения повторялись. То же самое случилось с ни, когда он переступил порог Перехода, и тем самым оказался на шаг ближе к Хранителю. Теперь же он стал к нему еще ближе, и боль усилилась. В Переходе Кирилл смог подчинить ее себе почти полностью, привыкнув к ней, заглушив насколько можно и стараясь не обращать на нее внимание. Но сейчас он не мог заглушить ее. Она стала сильнее и острее, и, кроме этого, что-то стало происходить с внешним обликом Кирилла. Теперь ему с трудом удавалось принять какую-либо форму, кроме той, которую ему кто-то невидимый навязывал. Кирилл стал больше по росту и шире в плечах, которые в свою очередь приподнялись, и голова как будто легла на плечи, утопив между ними шею. Лопатки распрямились, спина округлилась. На спине появился бугор, горб. Кирилл не мог видеть этого, но он все это ясно ощущал. Боль ослепляла его и туманила разум, но Кирилл все-таки боролся с ней. Уже через несколько минуть он смог подчинить ее себе, не полностью, но частично. Она перестала быть такой острой и обжигающей. Но в отличае от Перехода, Кирилл уже не смог забыть о ней, она не уснула в нем, она стала частью его существа, острой и тупой зубной болью, распространенной по всему телу.

- Да-а-а-а! - протянул голос ангела-хранителя. - Ужасное зрелище, особенно если сам помочь ничем не можешь.

- Спасибо за сочуствие! - сквозь крепко сжатые зубы ответил Кирилл, еще продолжая бороться с болью.

- Это, как говориться, твой крест, и нести его придется тебе. Как ты понял уже, это и было первым обстоятельством! Ты не обычный дух, у тебя своя судьба, в которой я больше не смогу принять участие... какое то время. - По голосу было видно, что ангел-хранитель улыбается.

- Звучит как то таинственно... - Кирилл пытался понять, что происходит, почему ему все рассказал его ангел, что значит тот факт, что на время ангел отстарниться от его дел. - А второе обстоятельство?

Голос ангела-хранителя замолк. Тишина, нарушаемая лишь слабым стоном Кирилла, висела в воздухе довольно долго. Наконец ангел ее нарушил:

- Я не могу сказать. Не имею права. Так неправильно будет! Да и ты сам все поймешь, очень скоро, поверь мне.

- Хорошо, но тогда... - Кирилл вдруг подумал, что так и не увидел еще своего ангела-хранителя. И хотя тот утверждал, что белый туман - это он и есть, в это верилось с трудом. - Тогда покажись! Дай мне увидеть тебя!

- Эх, Кирилл! Если ты увидешь меня, то.... Нет.... Не заставляй меня говорить об этом. Просто знай, что ангела-хранителя можно увидеть лишь раз, только один раз, после этого пути к нему уже не будет, до самого нового перерождения.

- Ну, я и хочу раз только... - начал было Кирилл, но почувствовав, что настаивать не стоит, смолк.

Туман продолжал все так же клубиться со всех сторон, а боль внутри раздирала душу, извлекая иногда наружу вырвавшийя неосторожно стон. Все было, как и прежде, но Кирилл заметил и изменения. В одном месте туман начал рассеиваться. Из густого, тягучего, молочного цвета тумана, он стал постепенно превращатся в жиденький, легкий, серый дымок. Но только в одном месте, чуть левее от Кирилла. Кирилл повернулся и наблюдал, как еще через некторое время туман рассеялся и он увидел кусочек черного неба покрытое огонечками, мелкими и не очень, точками, как будто звезды со своими планетами весело и приветственно подмигивали ему. Перед этим раскрытым вдруг "оконцем" стоял старец. Одет он был в странный наряд, похожий больше на платье, ситцевое, длинное, до пят. Половина этого одеяния было черным, а половина белым. Он не шевелился. Кирилл подошел к старцу, и взглянул ему в лицо. Было видно, что старец слеп, и при жизни не видел, а в образе духа остался, почему то, в таком же виде. Кто это и что ему нужно Кирилл полнял не сразу, а лишь после того, как тот попросил его руку. Сказано это было глубоким, зычным голосом, так не соответствовавшим внешнему виду тщедушного старика. Но Кирилл выполнил просьбу и подал руку старцу. Тот взмахнул своей рукой и удароил ей по рукее Кирилла. Кирилл почувствовал этот удар как шлепок. Он поднял руку и заметил круглую черную печать.

- Проходи! - сказал старик.

- Куда? - не понял Кирилл.

- В Город Покинутых душ, куда же еще! - монотонно разъяснил голос.

- Вот так сразу? - спросил он старика, но тот уже не отвечал и не подавал признаки жизни.

Тогда Кирилл повернулся назад и повторил свой вопрос ангелу-хранителю:

- Вот так сразу?

- Да, сразу... Тебе тут еще не место и не время.... Прощай! - сказал ангел-хранитель и туман, вместе с молчаливым дедом, разом исчезли.

- Что это значит, не время и не место? - крикнул вдогонку Кирилл, но понял, что ответа на эти вопросы придеться ждать еще долго.

Да и какие могут быть вопросы, и нужны ли они вообще, когда цель его путешествия достигнута. Он парил в городе Покинутых Душ!!! Конечно, все что только что произошло, как равно и все то, что произошло с ним, с тех пор как он расстался с Аленой, разом забылось; все это превратилось во что-то эфемерное, воздушное, и абсолютно неважное. Думать об этом он мог только как об одном большом приключении, и вдаваться в анализ отдельных неясностей, решать вопросы которые появлялись за это время, он сейчас не мог, да и не хотел.

Кирилл огляделся. Он парил в темном пространстве, в котором невозможно было понять, где должна распологаться голова, чтобы не выглядеть глупо, когда кто-нибудь окликнет его, и не оказаться в этот момент вниз головой. Вокруг него все было усыпано звездами, похожими на яркие огоньки. Некоторые были мелкими, другие покрупней. Они были и внизу и вверху и с боков, именно это расположение звезд-огоньков заставило Кирилла ощутить себя парящим в открытом космосе. Некоторое время он не шевилился, и впитывал в себя ощущения этого нового для себя мира, Города Покинутых Душ. Он не шевелился некоторое время, за которое ничего не произошло, кроме того, что Кирилл смог понять, почувствовать, что звезды были не настоящими. Он очень четко понял, что это были какие-то огромные объекты, которые излучали свет. И находились они довольно близко. Выбрав один из наиболее крупных объектов, Кирилл полетел к нему. Вернее хотел полететь, но в этот же момент перед ним возник.... Кто возник перед ним конкретно Кирилл не мог сказать точно. Описать это существо можно было словами: что-то огромное и темное. Деталей, которые можно было использовать в описании незнакомого существа, Кирилл не видел. Да и не имел никакой возможности. Существо возникло быстро, мгновенно заполнив собой пол небосклона перед Кириллом. Огромные размеры, бесформенность, и чернота, которой он, по сути, и был, не позволили рассмотреть незнакомца более детально.

- Имя!

Появление голоса оказалось таким же неожиданным, как и возникновение его хозяина. Так получилось, что за время своих приключений, Кирилл пришел к выводу, что темнота не разговаривает. Этот же огромный кусок темноты, бесформенной кляксой возвышающийся над ним, видимо имел на данный счет другое, сугубо личное мнение. Кроме мнения в нем присутствовал интеллект. Ну, или что-то очень на него похожее. Применив его, Клякса, как назвал это чудо природы Кирилл, не дождавшись скорого ответа, вновь повторил вопрос. Вернее не вопрос, а скорее требование, так как ничего просящего в его голосе не было.

- Имя!

- Моё? - Кирилл не удержался от того, чтобы проверить эту Кляксу на эрудицию.

- Ваше! Моё имя мне известно! - не моргнув глазом (Кирилл еле сдержал смех, представив, как Клякса моргает несуществующими глазами) ответил Клякса.

- Да и я вроде свое имя знаю! - продолжал наступление на интеллект Кирилл.

- Не сомневаюсь! - опять беспристрастность и невозмутимость в голосе. - Имя!

- Как это скучно и однообразно, не находишь? - Кирилл попытался вывести Кляксу на разговор.

- Я не бюро находок, я ничего не нахожу, я делаю свою работу, и все! Надеюсь, что и вы впоследствии будете делать то же самое, а именно, хорошо работать на благо Хранителя.

О как! Налицо наличие интеллекта. Это немного расстроило Кирилла. Ему так надоели умники, то и дело встречающиеся ему на пути. Хотелось уже поговорить с человеком, существом, тенью, да с кем угодно, лишь бы он не был омрачен интеллектом и не страдал высоким "ай кью".

- Хорошо, убедил! - сдался Кирилл. - Кирилл я, Кирилл! Это что-то меняет?

- Каким ремеслом владеете, и чем будете заниматься? По распределению, или будут личные предпочтения?

- Ремеслом? - не поверил своим ушам (конечно воображаемым) Кирилл. - Ты о чем, друг? Видимо ты спутал меня с кем то, я ничем не владею, и работать пока тут не собираюсь. Я по личным вопросам. Мне надо...

- Личное осталось в прошлой жизни, сейчас же для вас актуально только общее, нужное, необходимое и полезное.

Удивление Кирилла было искреннее. Он с самого начала недооценил этот кусок темноты. Вот что значит тот факт, что он никогда не встречал прежде и не имел возможности общаться с кусками темноты. Опыта было явно маловато.

- Я не совсем понимаю, кто ты... вы... такой и что вам надо? - Кирилл уже и не пытался проверять интеллект Кляксы.

- Я - Распределитель. Вы уже назвали меня про себя каким-то именем, по всей видимости, все так делают. Вот так и называйте, мне все равно, имя не играет в моей работе никакой роли. А надо мне, понять, куда вас пристроить на первое время. Ведь всегда проще попасть туда, где бы вы сами хотели оказаться, а не мучаться от того, что место и работа вам не подходят. Если же конечно выбрать не получится, тогда уж я на свой страх и совесть, в этом случае не обессудьте.

Кирилл теперь все понял. Клякса был в той же роли, как и Цезарь с Долговязым в Переходе. Его работа, а теперь Кирилл уже не сомневался, что он служил на Хранителя, в Городе Покинутых Душ, заключалась в том, чтобы встречать новоприбывших и распределять их по городу, максимально комфортно, и с наибольшей отдачей в будущем. Комендант-Клякса!!!

- Теперь я понял кто вы, но боюсь вас разочаровать. Я не собираюсь никуда рапределяться, ни на какое место. Я вообще не собираюсь тут работать или жить. По крайней мере, я надеюсь, что нахожусь тут временно, поэтому не стоит уделять мне много внимания. - Кирилл говорил ровным, совершенно спокойным и уверенным голосом.

- Это невозможно! Я обязан вас проводить! - перечил ему Клякса. - Да и ваши фантазии насчет временного пребывания тут, очень наивны. Послушайтесь моего совета. Примите реальность и устраивайтесь как можно более комфортно, пока есть возможность. Позже, ее может и не быть, и тогда вам придется принимать уже те обстоятельства, которые вам предложат.

- Ну, возможно и так... - спорить и терять на это время Кириллу не хотелось. - В любом случае, это мое решение, и я все-таки рискну действовать посвоему. А раз ты провожатый, то изволь проводить меня до Хранителя Душ. Туда, где он сможет меня принять!

- К самому Хранителю? - казалось, Клякса был удивлен впревые за многовековое служение на этой должности.

- Да, - подтвердил свои слова Кирилл, задрав голову вверх и уставясь в "звездное" небо, - к самому ему!

Никакой, даже маломальской, издевки в голосе, Клякса не заметил. Да и не пытался он ничего замечать, судя по всему. Он лишь очень быстро менял форму темного, неясного своего очертания. Прошло немного времени, не больше пяти минут тишины, когда Клякса вновь заговорил.

- Хорошо, это моя работа! Я, конечно, должен отметить, что до настоящего времени никто и никогда не просился к Хранителю с первых секунд пребывания в Городе. Во-первых, его имя становиться известным вновь прибывшим намного позже, во-вторых, встречаться с ним, себе дороже. Хорошего от такой встречи жди мало, а плохого сколько угодно. Встреча с Хранителем Душ располагается на последнем месте в списке желаний вновьприбывших, уж поверьте "ветерану" этого города. Но, так как я знаю, кто вы такой, по крайней мере, ваше имя, и сколько легенд ходит тут вокруг вашей избранности, то я исполню просьбу, с удовольствием. Инструкций, препятствующих этому, не было, поэтому я чист перед законом. Я провожу вас!

Последнюю фразу Клякса сказал уже полностью уверенным голосом. Казалось, что в течение этого короткого монолога, Клякса уговаривал сам себя, что, впрочем, у него получилось просто отменно!

Ждать второго приглашения Кирилл не стал, а сразу же кивнул головой и что-то проборматал, благодарственное и доброе. Эти слова повисли в воздухе, так как Клякса бесцеременно закутал его в себя. Можно даже сказать, что он завернул Кирилла в себя, как покупку из магазина заворачивают в праздничную, шуршащую упаковку. Сравнение с подарком наиболее ярко вспыхнуло в сознании Кирилла. Грустно, но он сейчас действительно был похож на подарок, его везли, или несли, неизвестно куда, но очень даже известно кому. Тому, кто ждал Кирилла уже давно; тому, кто знал, что Кирилл появится перед ним, рано или поздно; к тому, кто может убить его на счет РАЗ; и, наконец, к тому, кто обязательно это сделает. Тут и гадать не нужно, чтобы это понять. Все это, конечно, не поднимало настроения, и не прибавляло силы.

Кирилл ничего не видел. Так как Клякса не был прозрачным, скорее даже наоборот, он являл собой самое непрозрачное из того что только можно себе представить, то увидеть местные достопремечательности ему не удалось. Провожатый, ставший на данный момент курьером, не отличался болтливостью, поэтому Кириллу не пришлось даже услышать, не говоря уже о возможности увидеть, хоть что-нибудь о Городе, куда он так рвался и наконец-то попал. Они летели в абсолютной тишине. Правда, в силу своего характера, Кирилл некоторое время пытался поговорить с Кляксой и вывести его на беседу. Но, или Клякса его не слышал, или, что более вероятно, имел четкие инструкции на этот счет. Не болтать с Кириллом! Хотя.... Кирилл задумался. Может быть наоборот, никаких инструкций на его счет у Кляксы не было, а потому, боясь чем бы то ни было себя скомпрометировать перед лицом Хранителя, Клякса решил держать язык за зубами. Конечно, зубов и языка у Кляксы, скорее всего не было, за ненадобностью, но если выражаться образно, то дело обстояло именно так. Молчание - являло собой отличную защиту от любых возможных проблем с хозяином в будущем. Если Клякса думал именно так, то Кирилл не смел его осуждать. Это было здраво и... очень дальновидно!

Прошло не так много времени, по земным меркам, используюя внутренние ощущения Кирилла, прошло около десяти минут. Кирилл почувствовал, что они остановились. В этом статичном положении они находились минуту-две. Затем его освободили от "обертки".

"Что же, подарок доставлен получателю!" - грустно подумал Кирилл. А вслух добавил:

- Получите и распишитесь...!

... Михаил Петрович первым подлетел к Кириллу и закружил его в неудержимый вихрь. От переполняющей радости встречи, такой долгожданной, Михаил Петрович забыл все правила этикета, да и вообще обо всем. Он не дал Кириллу даже опомниться. Находясь в ошеломлении от налетевшего на него друга, Кирилл не сразу смог понять что происходит. И лишь спустя несколько мгновений, он так же счастливо кричал и кружился в вихре, как делал это Михаил Петрович. Они спустились в этом счастливом танце вниз, и обрушились на Стива, подняв его немного над полом и отпустив назад. Спустя кокое-то время друзья перестали выражать радость встречи столь бурным способом, и даже смогли продемнострировать способность формулировать более-менее ясные мысли. Первым нарушил молчание, находящийся внутри своей оболочки, Стив. Вернее он был первым, кто сумел выразить свои мымли не только криком радости, но и словами:

- Дружище! Наконец то мы увиделись!

- Да, да! - только и мог пока что сказать Михаил Петрович, в возбуждении накручивая круги вокруг друзей! - Да, да!

- Друзья! Как мне вас не хватало! - Кирилл, успокоившись быстрее остальных, не сводил взгляда с обоих друзей. Это так здорово, быть опять вместе! Вы не поверите, сколько со мной всего произошло, не рассказать и за день, - он поморщился, невольно вскрикнув.

- Что случилось? - спросил Михаил Петрович, уже успокоившись полностью.

- Вот что, - сказал Кирилл и вместо объяснений поднял руки к глазам друзей. На его руках горел огонь. В том месте, где должны были быть наручники, сейчас горел огонь... яркий и всепожирающий. На него было больно даже смотреть.

- Они изменились, - тихо сказал Михаил Петрович.

- Да, вы правы! Они изменились. Когда на мне защелкнули эти наручники, вид у них был более привлекательный. Они были похожи на золотые браслеты. Но затем их влияние на меня усиливалось, с каждым разом, когда я в очередной раз делал шаг по направлению к Хранителю. Вы видели их тусклое голубое свечение, когда мы все встертились. Но затем они уже несколько раз меняли цвет, доставляя все больше боли и страдания. Я пока справлялся с болью. Не знаю, впрочем, как именно у меня это получалось. Отвлечься, что ли, заблокировать ее. Но я не могу справиться с этой болью. Она убивает. Я чувствую, как она съедает меня. Держусь из последних сил, но, братцы, у меня такое ощущение, что если я сдамся и расслаблюсь, что если я позволю боли захватить мой разум, она разорвет меня на тысячи кусочки. Легко разорвет, с наслаждением!

Кирилл еще раз поморщился, и вновь выпустил на свободу легкий стон. Было видно, что он продолжает борьбу с безжалостным противником, с болью, не позволяя ей взять верх. Но насколько его хватит?

- И вид у тебя стал странный, - добавил Стив. - Ты хоть сам то заметил?

- Заметил, но ничего не могу поделать. Не знаю почему, но теперь я не могу изменять свою форму, она становится все более прочной с каждой минутой. Складывается ощущение, что душа кристализуется во что-то осязаемое.

- Мы видим, - неуверенно сказал Михаил Петрович, - это страшно! Я чувствую, что сейчас произойдет то, чего мы так долго ждали. Только вот какой финал у этой драмы? Ну, хотя, не будем об этом. Я хочу сказать тебе важную вещь про Алену...

- Алена! - вскрикнул Кирилл. - Что с ней? Она жива? Она тут?

Вопросы полились у Кирилла рекой. Казалось, что он забыл даже про боль.

- Да, успокойся, я думаю, что она жива. Ее тело находится тут, а душа с Хранителем...

- Что? - взмыл вверх Кирилл. Он осмотрелся и увидел тело Алены, лежащее на полу. Еще через мгновение он уже склонился над ней, и нежно гладил ее лицо.

- Милая... все будет хорошо, обещаю!

Так они простояли несколько минут. Кирилл, склонившись над телом Алены, а друзья, стоя поодаль и наблюдая за ним, не имея возможности помочь, в чем либо.

Вдруг лицо Стива стало вытягиваться от удивления. В глазах его появился страх. Он поднял руку и направил ее на Кирилла. Его рука дрожала.

- Кирилл, смотри! Руки!

Кирилл бросил взгляд на свои руки и увидел, что огонь на руках стал увеличивать свою мощь. Языки пламени вырывались из наручников все чаще и чаще. Теперь уже увидеть сами наручники было невозможно, так как они скрывались под все увеличевающимися языками пламени. Вместе с интенсивностью пламени усилилась и боль. Это было очевидно по поведению Кирилла. Он подтянул руки к груди и закричал. Затем повалился на бок и поджал ноги к груди. Его поза сейчас напоминала зародыш в чреве матери. Но мира и успокоения в ней не было совсем. Кирилл из последних сил отползал от тела Алены, чтобы ее не задело всепожирающее пламя. Сквозь застилающую разум боль, сквозь огненные языки пламени, он вдруг увидел перед собой фигуру человека. Помутневшие ощущения не позволили определить, кто это был конкретно, но Кирилла это не смущало. Ему не нужны были глаза, чтобы понять, что перед ним стоит Хранитель Душ, собственной персоной.

Хранитель Душ появился в этом зале внезапно, как любят появляться отрицательные герои многочисленых произведений. Конечно, Хранитель не собирался походить на кого бы то нибыло, и его появление тут именно в этот момент было больше случайным, чем намеренным. Да и вообще, где бы ни появлялся Хранитель, он делал это максимально внезапно. Особенности его силы позволяли ему перемещаться в пространстве со скоростью, которую не сможет уловить обычный дух, а тем более человеческий глаз. Поэтому такое появление, как будто из ниоткуда, особенно удивило Стива. Он округлил глаза и замер на месте, не сводя удивленно-ошарашеного взгляда с хозяина этого зала. Хранитель же, казалось, и не замечал ни Стива, ни Михаила Петровича, который тоже был несколько сбит с толку таким внезапным появлением среди них Хранителя. Он пристально смотрел на Кирилла, медленно склоняя голову то к одному плечу, то к другому. Так смотрят на невиданную зверюшку, пытаясь рассмотреть ее со всех строн и с разных ракурсов. По всей видимости, Хранитель упивался настоящим зрелищем. Еще бы! Видеть своего врага, лежащим на полу в огне, корчавшимся от боли, которая парализует и делает беззащитным. Это же настоящее удовольствие.

Первым пришел в себя Стив. Но он же первым и поплатился за поспешность. Стремление помочь другу, отвести от него беду, отвлечь опасность от него - очень похвальное желание. Но иногда поспешность вредит не только тому, кто торопится, но так же и тому, кому нужна была помощь, но она не дошла до адресата, из-за глупых ошибок или необдуманных шагов. Справедливости ради стоит заметить, что времени на обдумывание у Стива не было. И плана в голове не было. И что самое главное, не было внутри него чувства самосохранения. Ведь бросаться на Хранителя с криком и пустыми руками, это все равно как бить кулаками об стальную броню танка - глупо, бесперспективно и главное, просто опасно!

Стив закричал и кинулся на Хранителя. Вероятно, он намеревался схватить его за шею, так как бежал с вытянутыми вперед руками. Расстояние между ними было в несколько метров. Поэтому Стив смог пробежать только несколько шагов. Хранитель, стоявший спиной, вытянул руку на встречу настолько несдержаному гостю. Казалось, Хранитель собирается пожать руку Стива, но это, конечно, было не так. Стив, подхваченный сильной, невидимой волной, поднялся вдруг в воздух и с огромной скоростью устремился к стене. Ударившись об нее, он, однако, не отскачил назад, повинуясь силам инерции, а как будто впечатался в стену. Он медленно спустился по стене на ноги и затем, вытянув ноги, сел, все еще плотно прижатый к стене. Глаза его были удивленные и широко раскрытые. Он не дышал, по крайней мере, его дыхание было столь незаметным, что казалось, что он мертв. Но глаза были живыми! Стива параллизовало, и будучи прижатым к стене сильнейшим невидимым потоком, он мог лишь наблюдать за тем, что происходит в комнате, не имея ни малейшего шанса помочь друзьям.

- Стив! - закричал Михаил Петрович.

Он не успел решить, лететь ли ему к Стиву или остаться с Кириллом. За него все решил Хранитель. Он сделал лишь одно, еле уловимое движение головой и Михаил Петрович, закружился на месте волчком. Превратившись в маленькое, ручное торнадо, он кружился все быстрее и быстрее, увеличиваясь в размерах, но, не сходя с места. Хранитель даже не поворачивал голову в сторону созданного им же смерча, а продолжал пристально, с улыбкой победителя смотреть на Кирилла. Казалось даже, что он просто забыл про Михаила Петровича. Но это было не так. Все так же, не поворачивая голову, Хранитель поднял руку и щелкнул пальцами. Торнадо, выросший к этому времени в два раза, вдруг остановил свой танец и замер. Хранитель не отпускал руку. Он выждал несколько секунд и щелкнул пальцами повторно. Изменив свой размер кардинально, уменьшившись в несколько раз, Михаил Петрович, до сих пор пребывавший в форме смерча, вдруг стал плоской картинокой. Еще через мгновение, эта картинка висела на стене, обрамленная тяжелой, массивной рамой. И теперь движение вновь возобновилось. Смерч, величиной с ладошку, сейчас беспрерывно крутился по этой картине, не имея возможности выйти за ее пределы. Михаил Петрович попал в тюрьму, из которой нет выхода.

Хранитель, разобравшись с друзьями Кирилла, мог теперь акцентрировать все свое внимание на своем главном и таком долгожданном госте. Он продолжал смотреть на муки Кирилла, не скрывая своего удовольствия, наслаждаясь каждым стоном, каждой волной раздирающей на части боли.

- Рад видеть тебя, Кирилл! Как ты себя чувствуешь? - в голосе Хранителя присутствовали нескрывающиеся нотки торжества и сарказма.

Кирилл ответил не сразу. Он все еще пытался бороться с болью, не позволяя ей завладеть своим существом. Но было очевидно, что долго так не протянуть. Скоро боль сломит, ставшие уже слабыми, сопротивления Кирилла, и наступит конец его существования. Несмотря на это Кирилл боролся. Откуда у него взялись силы, он не знал, но находил и цеплялся за любую возможность увеличить свой век бытия как можно на дольший срок.

- Лучше всех! - с легким стоном выдавил из себя Кирилл. - Грех жаловаться!

- Похвально! - медленно похлопал в ладоши Хранитель. - Я, конечно, наслышан о твоих подвигах, о силе духа и мысли, но никогда не думал, что кто бы то нибыл сможет так долго сопротивляться моим наручникам. Более того, продолжать это делать в моем присутствии. Это ведь невозможно! Вернее, было невозможно до сегодняшнего дня.

Он сел на вдруг появившийся резной, массивный стул, выглядивший троном, превышающим размером своего седока в два раза.

- В любом случае, если я правильно понимаю, у нас совсем немного времени. Скоро ты будешь развеян во тьме. И не важно, сделают это наручники, или потребуется мое вмешательство, но финал одинаково приятен, для меня конечно! Ты будешь уничтожен. Хотя.... У меня к тебе есть дельное предложение. Ты парень честный, обманывать меня не станешь, поэтому мне от тебя лишь честное слово нужно будет, и я поверю. Знаешь ли, стал чаще верить людям на слово. Наверное, старею! - он вальяжно устроился в кресле-троне, и, не обращая внимания на мучения Кирилла, продолжил разговор, будучи абсолютно уверенным, что тот его слышит. - Впрочем, прочь лирику! Перейду сразу к делу. Предложение такое: ты отдаешь мне Алену, а я отпускаю тебя в твою прежнюю жизнь, доживать оставшиеся дни в мире и спокойствие. Ты не будешь помнить ничего, и я никогда не потревожу. Вернее не потревожу раньше времени, потому как мы все равно встретимся тут, рано или поздно! Что скажешь? Я думаю, что это честная сделка!

Кирилл не отвечал. Он уже практически не крутился на полу, не отползал от тела Алены. Он в бессилии, в последних отчаянных попытках превозмочь боль, лежал на полу и смотрел на лицо девушки, душа которой была сейчас отдельна от тела, но все равно принадлежала ему, как и его собственная душа была всецело наполнена преданностью к ней. Он молчал. Потому что говорить было трудно и почти невозможно, да и не совсем умно, так как на это тратились дополнительные силы. Их итак оставалось немного, и разбрасываться ими Кирилл не хотел. Но он лежал так до тех пор, пока смысл слов, огненным стержнем, не дошел до сознания Кирилла. Как от ожега душа его встрепенулась. Кирилл вышел из состояния, в которое ввергла его боль, и довольно быстро встал на ноги, повернувшись лицом к Хранителю. В глазах у Кирилла был вызов, боль, бесстрашие, и новый, не появлявшийся ранее, огонек уверенности. Он сделал шаг к Хранителю, затем еще один. Каждый шаг - это космос. Кирилл делал то, что было невозможно в таком состоянии. Опять невозможное становится возможным!

- Ты слишком самоуверенный, Хранитель! И глуп, раз предлогаешь мне такие вещи. Ты же заранее знаешь мой ответ. Но если ты хочешь подтверждение своей догадки, то мой ответ - НЕТ!

И после этого Кирилл попытался наброситься в ярости на Хранителя. Но ярость и злость, плохие помощницы в делах, особенно в битвах и драках. Эта забитая истина опять подтвердилась на все сто процентов. Кирилл не успел сделать ничего. Единственный результат его отчаянного броска - попадание в цепкие руки Хранителя. Он просто, без усилий, без спешки, схватил Кирилла за горло. От этого, огонь внутри Кирилла вспыхнул с еще более обжигающим усердием, что уже казалось невероятным. "Куда же еще сильнее?" - почему-то в полубреду подумал Кирилл. Но он сказал это вслух, потому что Хранитель ему ответил со злым и немного идиотским смехом:

- Поверь, мой друг, скоро станет еще веселее. Ведь больнее может быть вечно, у боли нет предела!

Чувствуя, что остатки его сознания тонкой струйкой, словно последние капли молока вытекающие из надорвонного пакетика, оставляют его дух, Кирилл собрал последние силы, на слова, которые ему так хотелось сказать:

- Ты проиграл, даже если выиграл в эту самую минуту. ТЫ можешь многое... Очень многое... Но ты не можешь заставить душу быть с тобой без ее согласия,и... - голос все слабел и слабел. - И моего... Ведь наше чувство взаимно, а значит тебе надо обрвать обе... обе ниточки нас соединяющие. И знаешь, что? Я уверен что ты и одну не смог обрубить!

И Кирилл слабо засмеялся. Он уже не боялся неизвестности и смерти. Он уже ничего не боялся. Он только лишь беспокоился за Алену, но, к сожалению, его сил не хватило на то что бы ее спасти. Что с ней будт дальше он не знал, но чувство внутри него, говорило, что с ней все будет впорядке. Она будет счастлива! И эта мысль и это ощущение, все это грело Кирилла и придавало силы в разговоре с Хранителем.

- Ты можешь править мирами, но не в силах заставить полюбить себя всего одну душу. Ты жалок в своем всесильном бессилие... Хранитель Душ!

И Кирилл почувствовал что больше не может соправтивляться боли. Остатки сил ушли на слова, а сопротивляться все нарастающей боли, исходящей от рук разьяреного Хранителя, он уже не мог. А Хранитель был в бешенстве! Слова Кирилла вывели его из расслабленного состояния. Он поднял Кирилла перед собой, все сильнее и сильнее сжимая его за горло.

- Тебя больше никогда не будет. НИКОГДА! Избранность - миф, и я это докажу. Убирайся из этой жизни, и вон из памяти всех живущих!

Хранитель повысил голос до крика. От него исходило сияние, холодное, мертвое сияние. А из глаз и рта, вырывались языки пламени. В этот момент в комнате появилась Алена. Вслед за ней влетели Штайнер и Сафьян. Алена кинула взляд сначала на Стива, который все это время беспомощно наблюдал разыгравшиюсю трагедию, не в силах ничем помочь и мучаясьраздирающей болью бессилия. Потом она краем глаза увидела картину на стене с вертящимся смерчем, но не придала ей никакого должного внимания. И затем она увидела Кирилла, которого держал за горло Хранитель.

- Кирилл! - закричала она и бросилась к ним в центр зала.

Она пробежала только два метра, стукнулась об невидимую преграду и упала на пол. Хранитель повернул голову к ней. Языки пламени из его глаз и рта почти исчезли. Он помолчал немного и тихо сказал:

- Вы сделали свой выбор, оба. - А затем он вновь повернулся к Кириллу. - Прощай, избранный неудачник!

В то самое время, когда Хранитель говорил последние слова, все вокруг разом изменилось. Теперь Хранитель стоял посреди круглого зала, где он разговаривал со своими слугами. Тринадцать колонн стояли по кругу и все так же скрывались где то в вышине. А за ними... За ними не было ничего. Алена все еще лежала на полу, оглушенная ударом об невидимую стену и смотрела неотрывным взглядом на Кирилла. Она пыталась понять, чем помочь ему, она ощущала беду, но не могла ничего придумать. Все происходило очень быстро. Ее столкновение, падение, превращение зала в эту круглую комнату с чернотой вместо стен. И ощущение опасности от этой черноты. Она вдруг и сразу поняла, что там, за колоннами ничего нет. Вообще ничего. Там только забвение, вечное забвение в муках и боли...

Все происходящее было как сон. Но сон очень быстрый и страшный.

- Будь ты проклят! - вскричал в неистовом гневе Хранитель и оттолкнул Кирилла к колоннам. Кирилл полетел к ним совершенно безвольно, уже потерявший себя от боли. Он долетел до черноты, которая как магнит притягивала его к себе, и ждала его, как свою следующую жертву. В последний момент он все-таки выбрался из лап боли, на одну лишь секунду восстановил себя самого. И потратил он эту секунду на Алену. Он смог поймать ее взгляд, полный любви, беспокойства, боли, ужаса... И он смог ей сказать, за эту долгую, бесконечную секунду, что любит ее, что ему жаль что так вышло и что он не сможет ей помочь, но главное, чтобы она не беспокоилась, ведь с ней все будет хорошо. За эту долгую секунду, его взгляд смог передать Алене всю свою силу, не физическую, а силу тех знаний, которые он имел. Одна секунда - мгновение для одних и целая жизнь для других. Кирилл прожил эту жизнь, короткую и яркую, в течение этой секунды, вместе с Аленой. Он любил ее, гулял с ней по городу, воспитывал детей, смотрел кино, гулял в парках, встречался с родителями. Он за эту жизнь болел иногда, но за ним ухаживали дети и Алена. Он и она ждали сына с армии, а дочь выдавали замуж. Он успел за эту жизнь переживать от потери работы и радоваться от приобритения новой, стократ лучшей. Он пережил сладкое время рождение внуков, сборов семьи в их доме, и выездов огромными семьями на природу и на дачу. Он пережил с ней тихие вечера одиноких стариков, дети и внуки которых жили своими жизнями, а они доживали свои. И он пережил свой уход. В этой секунде, он умирал тоже. Но смерть его была началом другой жизни - жизни души. Поэтому смерть не была страшной, а лишь началом нового и светлого. За эту секунду, умирая в конце ее, он знал, что дождется Алену, и они вновь будут счастливы. Это все он пережил за секунду. Это же все увидела Алена в его взгляде. Последнее что он сказал, на исходе долгой бесконечной секунды, было: "Я люблю тебя!". А затем он провалился в эту черную неизвестность. И его крик, ставший уже почти неслышимым, полностью растворился в наступившей тишине.

Алена сидела, не двигаясь.... Она не могла ничего говорить, а лишь молча смотреть на то место где исчез Кирилл. Казалось, жизнь перестала ее волновать. Она разом потеряла смысл жизни, хотя еще недавно и не думала что он у нее в Кирилле. То, что она пережила за последнюю секунду, тронуло ее до глубины души и параллизовало своей необычайной искренностью. Она хотела плакать, но не могла. Души не плачут. Но так хотелось!

Штайнер и Сафьян в немом ужасе жались друг к другу около трона, стараясь подальше держаться от колонн, за которыми исчез Кирилл.

Стив, уже отпущенный невидимой силой, сидел, прислонившись спиной к колонне, и беззвучно плакал. Слезы катились у него по щекам, грудь поднималась и отпускалась от всхлипований, но звуков он не ронял. Михаил Петрович тоже был освобожден от рамок картины и возвращен в свое прежнее состояние. Он тоже все видел и был в самом мрачном расположении своего духа. В комнате восцарилась гробовая тишина. Хранитель обвел всех взглядом и сказал:

- Фенита ля комедия! Вся ваша игра - курам на смех, а все ваши труды - коту под хвост! - он засмеялся каким-то истеричным смехом. - И где ваш избранный? Все! Наконец-то можно править мирами, как и прежде, не заботясь о выскочке, который полез не в свое дело. Ну а вас, Алена, я бы попросил остаться, да боюсь, вы не согласитесь. Хотя, все-таки ответ будет за вами. И времени у вас на это не больше пяти минут.

Он вдруг подлетел к Алене, стремительно, резко, схватил ее за руки и полетел с ней к телу, лежащему на полу. Алена не сопротивлялась. Мысли ее были так далеко от этого места, что она навряд ли вообще понимала что происходит. Подлетев к телу Алены, он одним движением вновь вернул ее душу на свое законное место. Алена широко открыла глаза и закашлялась. И тут же закрыв глаза руками заплакала. Она, в отличае от Стива, не сдерживала ни слезы, ни эмоции. Она плакала громко и так печально, что даже немного задела этим плачем Хранителя.

- Мне жаль, что такие настоящие и искренние чувства вы не можете подарить и мне. Но все-таки, у вас есть время, подумайте. Через пять минут, вы станете прахом, и последуете вслед за Кириллом. Но если вы мне скажите ДА, то я обещаю вам...

- Довольно! - прервала его Алена. Она подняла к нему заплаканные глаза и, утирая слезы рукой, продолжила тихо, безвольным голосом. - Довольно.... Все это не имеет смысла. Оставьте меня наконец-то в покое. Оставьте меня в покое. Кирилл... Милый мой...

Она закрыла лицо руками. Тело ее продолжило стариться с ужасающей скоростью. Уже через минуту перед Хранителем сидела старуха, высушенная, почти лишенная жизненных сил. Алена молчала, не сопротивляясь и не моля о снисхождении. Она просто смотрела на руки и наблюдала как старость поглащает ее, с неверотяной скоростью и усердием.

Ни Стив, ни Михаил Петрович были не в силах остановить этот процесс. Даже для Хранителя это было бы трудно. Все они могли только наблюдать, но делали это с разными чувствами. Кто-то с любовью, болью и страданием, а кто-то с жалостью, что так приходиться поступать.

За этим наблюдением мало кто заметил, как чернота в том месте, где она поглотила Кирилла, стала не такой темной как раньше. Какое-то сияние шло изнутри, как будто бы из глубины многокилометровой расщелины на дне моря, где включили яркий свет. Сияние было слабым и мутным. Но с каждым мгновением становилось ярче. Первым это заметил Хранитель. Он отвернулся от Алены и с немым изумлением посмотрел на эту картину. Затем это заметили и все трое наших друзей. Алена даже нашла в себе силы встать и с каким-то потаённым, нежным чувством надежды устремить свой взор на это место. Она продолжала стареть, хоть и не так быстро как несколько секунд назад, так как Хранитель отвел от нее взгляд. Но это мало сейчас ее волновало.

То, что еще недавно было лишь ничем, вдруг взорвалось ярким светом, именно в том месте, где исчез избранный. И сразу после этой вспышки перед ними появился Кирилл. Он прочно и уверенно стоял на ногах. И он был полон сил и вновь готов к битве...

... Темнота накрыла Кирилла мгновенно. Но если раньше он не раз оказывался в кромешной тьме, что не приченяло ему никаких серьезных проблем, кроме неудобства передвижения наугад, вслепую, то сейчас все было иначе. Просто представте себе, хоть на миг, какие можно испытать ощущения, когда вы получаете серьезный ожег пальца? Боль... Сильная, режущая, обжигающая физическая боль, идущая от источника боли в мозг и распространяющаяся по всему телу. А теперь, представьте, что вы опускаете обожженный, обгоревший палец в сосуд с жидкостью. Но только жидкость эта не холодная вода, от которой можно получить временное успокоение боли, а раскалленое масло. Можно на миг представить, что будет с вашими ощущениями. Можно представить, вздрогнуть и отогнать эти ощущения подальше. Но Кирилл ничего отогнать не мог. Он опустился в раскаленное масло целиком. Все его существо разом опустилось в кипящее масло боли. И самое страшное, сознание продолжало работать, исправно рассылая сигналы в каждую мельчайшую частицу его души. Кричать он не мог. Уже не мог, потому что вышел за рамки порога терпимости к боли. В обычной жизни, испытывая такую боль, человек умер бы уже давно. Кирилл же смог с ней бороться, блокировал ее, изменял к ней отношение, бережно ее укутывал в одеяло безразличая. Он применял разные тактики, и все они были успешные. Но сейчас, случилось именно то, что должно было случиться с любым, духом или человеком, в этой ситуации. Боль превратилась в неупровляемую, и она стала выше его самого. Вот так вот, вдруг, Кирилл теперь некричал, он смотрел на себя со стороны. Он видел, в этой кромешной тьме, он отчетливо видел самого себя со стороны. И тот, другой он, тоже не кричал от боли, а лишь с любопытством озирался по сторонам. То же делал и Кирилл, с еще большим удивлением замечая, что таких же, как он, других Кириллов, становится все больше и больше. Боль не чувствовалась. А Кириллы прибывали и прибывали. Боль стала не ощущаемой, не потому что ее не стало. Она была и была как никогда сильной. Просто сейчас эта боль была настолько выше по силе, диапозону, настолько ярче и разнообразней, что каждый атом Кирилла, уже не мог ее воспринимать. Можно привести примером слух собаки. Человек слышит что-то, тихое, или высокое, до своих пределов, затем, он не слышит ничего. Звук то существует, но ухо человека и мозг его может распозновать только определенный спекрт. А собака эти звуки слышит, потому что у нее этот предел намного расширеннее. Вот так и тут, боль уже зашкалила все возможные пределы, и Кирилл просто не ощущал ее. Да и не о боли он сейчас думал, а о том, что происходит с ним. Мысленно он знал, что должен сейчас исчезнуть с лица этого мира, навсегда стать историей, будуче размолотым на протоны и развеяным во тьме. Но то, что сейчас происходило, как то не вписывалось в его представление об уничтожении духов. Хотя.... Ведь никто не знает, как это происходит, поэтому, почему бы этому процессу не течь именно таким образом.

Между тем Кириллов все прибавлялось и прибавлялось. Они не были разбросанны в беспорядочном хаосе, а строго распологались по рядам. Кирилл видел каждого. Темнота, не мешала ему ощущать каждого из них, и понимать, что все они - это он сам. Как клон, или отражение в зеркале. Все делали одни и теже движения, синхронно, и смотрели в одну и ту же сторону. Вообщем, как миллион отражений в зеркальной комнате, за несколько секунд, Кирилл размножился до количества, которое уже не ограничевалось известными порядками цифр. Дальше биллиона Кирилл никогда не представлял ничего, поэтому сейчас, он был поражен, насколько больше его самого стало в этом темном пространстве. Но он, почему то чувствовал, что количество их, маленьких Кириллов, не бесконечно. Есть конкретное число, кторое, впрочем, произнести вслух, только сломать язык, а если представить, то и повредить рассудок.

Что это значило, Кирилл не мог понять однозначно. Вернее он понял это как что-то такое, обычное и естественное, как знание, пришедшее с небес, мгновенно вселяющееся в голову. Он вдруг нарисовал всю картинку мысленно, и невольно улыбнулся. Кирилла не было. Вернее он был, он по-прежнему страдал от боли, и кричал в темном пространстве. Единственное, теперь каждая частица его души, стала жить отдельно. Каждый Кирилл - это как атом, или протон, вообщем какая-то самая маленька частица, которую может составлять душа. Как пузырьки газа, эти частицы стали отдельными Кириллами, работающими и движущими синхронно. Но вот, в какой-то момент Кирилл увидел, что одна из частиц, один из Кириллов, вдруг повернул голову в другом направлении, нежели это сделали все остальные. Присмотревшись, Кирилл точно понял, что этот Кирилл теперь все делал по своему, не зависимо от остальных. Вскоре еще один Кирилл сделал что-то не синхронно. Еще через минуту, таких частиц было очень много. Каждая из них жила своей жизнью. Наступал хаос. Как только Кирилл почуствовал, что уже все его составляющие частицы теперь делают все не синхронно, он вдруг увидел, как один из Кириллов, вдруг сделал шаг и вышел из общего строя. Он осматривался несколько секунд, а потом начал отлетать в сторону. Затем другой Кирилл сделал то же самое. Через несколько мгновений, их примеру последовало еще несчетное количество Кириллов. Теперь уже Кирилл понимал, что значит умереть тут. Он распадался на самые мельчайшие частицы, которые разлетятся по тьме, и уже никогда не собирутся вместе, чтобы стать одним целым - Кириллом.

Когда же почти половина Кириллов покинуло свои ряды, произошло что-то непонятное. Кирилл заметил, что другие, только что отлетевшие частицы, спешно возвращаются назад. Еще немного времени, и все Кириллы вернулись назад, заняв свои места и вновь делая синхронные движения. Удивлению Кирилла, казалось, не было предела. Что это значило, он не понял. Вернее понял, но только спустя некоторое время. А в первую минуту он был сбит с толку.

Вскоре после того, как все Кириллы вернулись в строй, он услышал голос. Вернее не голос, а щепот каждого Кирилла. Все они говорили в унисон, но тихо-тихо, едва слышно. "Что ты тут делаешь?" - шептали такие же, как и он, Кириллы.

- Я не знаю! - ответил просто Кирилл, и ему вторили все остальные Кириллы, синхронно, громко и уверенно.

- Это не твое место! - вновь все Кириллы перешли на шепот. Казалось, что внешняя, невидимая сила заставляла их говорить чужие слова, и служить временно ретрансляторами чужих мыслей.

- Я знаю, но на то не моя воля! - ответили Кириллы, еще более звонко и синхронно. - Меня погубил Хранитель Душ!

- Хранитель имеет право... - шептали Кириллы.

- Да, скорее всего, имеет. - Просто ответил Кирилл.

- Что у тебя на руках? - шепот бесчисленных Кириллов усиливался.

- Наручники Хранителя

- Ты ИЗБРАННЫЙ?

- Да! - уверенно ответил Кирилл. Хотя раньше его эти разговоры приводили в замешательство, сейчас он ответил с уверенностью и верой в свой ответ.

- Расскажи мне обо всем что знаешь... - шептал голос, посредством всех Кириллов.

- Но как?

- Просто позволь мне все узнать...

Кирилл понял, что надо расслабиться. Он сделал это, расслабя всех его бесчисленных клонов-частиц. Какое то время ничего не происходило, а потом голос вновь ожил.

- Свет... Что ты думаешь об этом? - Кириллы шептали, но вероятно, что тот, кто говорил, обращался не к Кириллу.

В этот же момент, из кромешной тьмы все превратилось в яркий, режущующий глаза, свет.

- Это несправедливо! - шепот Кириллов становился громче, но все такой же неэмоциональный.

- Да, несправедливо! - опять шептали Кириллы, при вновь воцарившейся тьме.

- Ты согласен наказать его? Ведь это твой слуга? - вновь вспыхнул яркий свет и зашептал голос.

- Да... - просто отваетил голос, но только после того как вновь стало темно.

Как будто кто-то включал и выключал свет, вернее кто-то делал это вдвоем. Причем один говорил только когда темно, второй, только при свете.

- Тогда пусть возвращается... - сказал голос при свете. - МЫ не вмешиваемся, мы лишь даем второй шанс.

- Пусть... - подтвердил голос при тьме.

После этого наступило молчание. Кирилл почуствовал, что количество Кириллов уменьшается, с арифмитической прогрессией. Каждая пара Кириллов соединялась, и превращалась в одного. И так ряд за рядом. Пока перед ним не остался тольтко один клон, и тот прыгнул вперед и Кирилл вновь стал уникальным, в одном экземпляре. Вокруг него образовалось световое пятно, и Кирилл почувствовал, что его, куда-то тянет.... Наверх. Еще через мгновение он вновь очутился в той же комнате с колоннами, откуда его выкинули в темноту. Только теперь Кирилл ощущал в себе восстановленные силы, и был готов к битве. Он понимал, что произошло с ним сейчас, вернее чуствовал, но до конца осмыслить не мог, потому что было не время. Он стоял на двух ногах и был готов к бою. Теперь он ощущал себя намного лучше, потому что боли больше не было. Наручники все еще оставались на его запястьях, и они все так же светились огнем, но теперь, казалось, этот огонь придавал ему лишь силу, а не причинял боль, делая его слабее. Он стоял, выпрямившись во весь рост, и смотрел прямо на Хранителя!..

... Хранитель Душ смотрел на Кирилла как на единственное чудо на свете, в которое он не в силах поверить. Перед ним стоял дух, которого не должно было существовать. Глупо верить в призраки и приведения, будучи, по сути, им самим, но Хранитель первым делом подумал именно так. Призрак души стоял перед ним в отличном расположении духа. Мало того, что он был жив, так еще он находился, во что ни на есть самом отличном расположении духа. Хранитель физически почувствовал, что Кирилл вернул себе всю свою прежнюю силу. Он невольно посмотрел на наручники. Те хоть и продолжали испускать языки холодного пламени, но уже, по всей видимости, не приносили Кириллу ни малейшего страдания или каких-нибудь внешних неудобств. Это было невероятно!

- Здрасте, что ли!? - первым нарушил воцарившееся молчание Кирилл. Он почему-то чувствовал себя неудобно от того, что не оправдал "высоких" надежд Хранителя и таким коварным способом вновь появился на арене, почти военных, действий. - Боюсь, прозвучит до оскомины банально, но я как вижу, вы меня не ждали?

Первыми пришли в себя его друзья и, конечно же, Алена. Она закричала от радости, но не побежала к Кириллу, а лишь закрыла старое, морщинистое лицо, высушенными руками, упала на колени и заплакала, говоря чуть слышно только одно слово: "Кирилл! Кирюша! Кира! Кирилл!"

Михаил Петрович и Стив подбежали к Кириллу и от переполнявших их чувств тоже не могли вымолвить ни слова, а лишь с восхищением и любовью смотрели на него.

Кирилл улыбнулся своим друзьям, но тоже не сказал им ни слова. Взгляд его нашел Алену и задержался на ней. Он узнал в этой старой женщине Алену. Он видел, что она стареет на глазах, и то, что отпущенного ей времени осталось немного, но почему-то не мог заставить себя даже пошевелиться. Ей нужны были силы. Кирилл чувствовал это очень хорошо. Любое слово, сказанное неосторожно, может наоборот разрушить остатки сил. Но думать и подгадывать правильные слова, было некогда, а потому, Кирилл просто сказал, обращаясь к Алене и не сводя с нее своего внимания:

- Как мне повезло! Ты будешь так же красива до глубокой старости!

Эта фраза вывела из оцепенения и Алену и Хранителя. Алена подняла голову, отвела руки от лица и пристально посмотрела на Кирилла. В глазах ее было сказано все, от безграничной любви, до благодарности за поддержку и радость встречи. Все - кроме страха. Теперь страх улетучился, как случайный аромат чужой жизни, залетевший в окно от соседей.

Однако и Хранитель тоже очнулся от оцепенения. Он впервые в жизни не мог понять, что происходит. Почему Свет и Тьма отпустили и вернули его назад? Что сие явление может в себе нести: угрозу или это просто случайность и нет опасности вообще? Вопросов было много, а времени на их озвучивание не было вообще. Кирилла надо было уничтожить! Если это не сделали его повелители, то это сделает он сам.

То, что происходило последующие несколько минут, было похоже на сказку, или на дурной сон. В него оказались вовлечены все присутствующие тут духи и люди. Стив, Михаил Петрович, Кирилл, Алена, Хранитель, и, уже искренне надеявшиеся на то, что их забыли и все плохое кончилось, Штайнер и Сафьян. Все они, так или иначе, оказались замешаны в этом представлении. Некоторые как активные участники, а некоторые же, как случайные зрители.

Казалось, что небеса разверзлись...

... Хранитель резко вскинул руки наверх и развернул пальцы рук в разные стороны. Михаил Петрович и Стив разом отлетели от Кирилла по сторонам.

- Мне не интересна закуска! - шипел он, все еще держа руки над головой, как будто собирался сплясать сейчас горячий испанский танец Пасадобль. - Пусть ждут своей очереди и смотрят, как я разорву тебя на куски!

Голос Хранителя становился все громче и яростней. Он ничего не предпринимал, лишь стоял и смотрел неотрывно на Кирилла. Казалось, что он копит энергию, и готовится к последнему удару. Ни Кирилл, ни Хранитель, казалось, не торопились. Кирилл неотрывно сверлил глазами Хранителя, и тот отвечал ему взаимностью.

Что-то изменилось в Хранителе. Он, по всей видимости, боялся еще раз недооценить Кирилла. Следующий удар должен был быть наверняка, Хранитель знал и чувствовал, что возможно третьего шанса ему не дадут. Он перебирал различные действия, но его смущало только одно. Полное внешнее спокойствие Кирилла. Что это могло значить, Хранитель не понимал. Так смотрят и ведут себя только те, кто на сто процентов уверенны в своей силе, и у кого есть за спиной невиданное соперником оружие, только им самим известный джокер, который можно будет запустить в игру в самый важный момент. Каково это оружие и что было той силой, на которую сейчас уповал Кирилл, было неизвестно Хранителю, а потому заставляло его осторожничать. Хотя, по ощущениям, у Кирилла не было никакой силы, это Хранитель, почему-то чувствовал. Но страх ошибиться - мешал ему проверить это ощущение.

Наконец то, выбрав подходящий момент, Хранитель, резко отпустил руки по направлению к Кириллу. Кирилл, подхваченный невидимой силой, отлетел на несколько метров и стукнулся спиной об одну из тринадцати колонн. Но тут же поднялся, как ни в чем не бывало. Однако теперь это был не прежний Кирилл. Сила наручников, убивающая его все то время, что он их носил, изменило его облик. Уже с Чистилища он вышел измененным, шире плечами, с горбом на спине. А сейчас он изменился еще больше. Горба на спине больше не было. Вместо него, за спиной у Кирилла, находились два огромных крыла. Оперение было золотистым, ни белым, ни черным, а золотистым, играющим огнем. Между перьями вырывались языки синего, красного и ярко оранжевого пламени. Размахом крылья были под два метра. Они бились друг о друга за спиной Кирилла. И что самое интересное, казалось, что у Кирилла эти крылья были всегда. Кирилл не паниковал, не осматривал с интересом эти крылья, а стоял, уверенно глядя в лицо Хранителю, который опять удивился, от чего вспыхнул еще большей яростью. Эта ярость родила и послала к избранному три светящихся шара, очень похожих на шаровые молнии. Они как метеоры устремились к Кириллу, но все затерялись за колоннами, не причиним Кириллу никакого вреда, так как, поднявшись на крыльях над полом, он легко увернулся от этих посланников Хранителя. Еще и еще запускал в сторону Кирилла огненные шары Хранитель. Но каждый раз Кирилл ловко уходил от столкновения, летая вокруг Хранителя огненной птицей. Он летал с легкостью и очень умело, как будто занимался этим всю свою жизнь. Или несколько жизней ранее! Крылья, спрятанные в горбу, теперь несли хорошую службу.

Хранитель все больше выходил из себя. Теперь он сам горел ярким, оранжевым огнем, не контролируя себя больше, и все внимание, обратив на летающую и неуловимую птицу-Кирилла. Оба понимали, что так не может продолжаться вечно - ситуация патовая. Поэтому Хранитель резко сменил тактику. Он вдруг развернулся от Кирилла и пустил новые три шара на его друзей. Три огненных шара с веселым азартом устремились на Михаила Петровича, Стива и Алену. Друзья замерли в немом изумлении. Они бы не смогли среагировать быстро на эти молнии, но Кирилл смог. Он оказался на пути молний на доли секунды раньше, чем те коснулись одного из его друзей. Все три шара впились в тело Кирилла. Он закричал от боли и рухнул к ногам Алены.

- Ага! - Хранитель торжествующе закричал. - Ха! Что скажешь на это?

Кирилл открыл глаза, увидел склонившуюся над ним Алену, уже еле державшуюся на ногах, и медленно приподнялся на локте. Его крылья были наполовину сожжены этими огненными шарами, а значит, и летать теперь он был неспособен.

- Как легко потерять все то, что любишь, не правда ли? - продолжал наслаждаться положением превосходства Хранитель Душ. - Так давай, не будем откладывать все в долгий ящик. Терять, так всё и всех сразу! Прощайте! Я не буду по вас скучать!

Он улыбнулся. Превратился в огромный пылающий шар и устремился к ним. От шара с огромной скоростью, опережая своего хозяина, летели многочисленные маленькие шаровые молнии. Кирилл хотел закрыть глаза, перед ударом, рефлекторно, но молнии до них не долетели. В ответственный и важный момент инстинкты наши зачастую просыпаются сами. Вот и сейчас, отчаянным движением Кирилл поднял руки перед собой и... Все огненные шары взмыли вверх уходя в чернеющую пустоту вслед за полупрозрачным шпилем, который рос из рук Кирилла. А шпилем служило искаженное пространство. Кирилл делал, что то похожее, на крыше, когда спасал Алену от пули. Второй раз получилось куда более эффектно. Как только Кирилл создал это искаженное пространство, именно в тот момент, огненный шар опять превратился в облик Хранителя, потому что трудно удержать столь грозный вид летающего шара, когда приходиться отвлекаться на такие "невозможные" в его мире вещи. В его, собственном, созданным им самим мире, что-либо делать и создавать мог только он сам. И никто другой! Так ведь было всегда и служило правилом, аксиомой. Но сейчас Хранитель видел совсем другое, что конечно не могло его радовать. Все эти мысли пролетели у Хранителя в сознании за долю, одну долю секунды, а затем он проследовал за своими "метеорами". С каким-то растерянно-идиотским лицом полного непонимания, что происходит, он пролетел в опасной близости от лица Кирилла, всего лишь в нескольких сантиметрах. Он как в замедленном фильме открывал и закрывал рот, полный огня, и устремлялся вверх, куда-то очень далеко.

Тут же картина изменилась. Теперь они находились не в зале с колоннами, а в неизвестном никому городе. На улицах было пустынно. Не было ни одной живой души. Даже ветер не тревожил листочки на деревьях - полный штиль и тишина. Хранитель возвращался сверху, стремительно падая вниз, на ходу превращаясь в огромного, черного коршуна. Он камнем упал на Кирилла, и они клубком покатились по дороге, не обращая внимания на разрушения, которые оставляли за собой. Кирилл был уже в образе льва. Он рвал когтями тело коршуна, перья, черными пятнами разлетались по дороге, а Хранитель клювом выбивал глаза льву. Извернувшись, Хранитель вцепился когтями в загривок льва и начал поднимать его вверх. Но, оказалось, что сделать он этого не может. Как будто натолкнувшись на что-то невидимое и прозрачное, Хранитель бессильно пытался вырваться наверх, но у него это не получалось. Он в ярости стал бить Кирилла-льва об стены все сужающегося, невидимого "стеклянного" ящика.

- Хранитель, ты зря тратишь время и силы! - голос Алены прозвучал внезапно и так громко, что Хранитель и Кирилл перестали драться, подняв свои звериные морды в сторону голоса. - Теперь ты в моем мире, а как ты понимаешь, выйти отсюда можно, только если я захочу.

И она выхватила Кирилла из лап Хранителя, который уже вернул свой человеческий облик, и вытащила его из продолжающего сужаться прозрачного ящика. Хранитель в ярости метал молнии, огненные шары и бился об стены, но ничего не помогало. Они стояли посредине пустого города, на проезжей части, Кирилл и Алена. А перед ним, внутри этого мира-города, уменьшался еще один мини-мир, созданный гением Алены.

Алена смогла вмешаться в ход событий, ободрённая словами Кирилла. Она накопила силы, и когда положение стало критическим, помогла ему, создав мир, свой мир, впустив в него только себя, Кирилла и Хранителя, оградив других друзей от опасности. Она смогла сделать свой мир внутри чужого мира, который принадлежит Хранителю. Это было невероятно, но это сработало. А затем, потеряв еще больше энергии, на последнем азарте, создала мир, сужающийся, уменьшавшийся с каждым вздохом. Она вытащила из него Кирилла, оставив в нем только Хранителя.

Теперь они вновь оказались в зале с колоннами. Хранитель был зажат без движения в полностью уменьшившемся мире Алены. Михаил Петрович и Стив неуверенно улыбались, удивленные случившимся и, конечно, обрадованные этим. Кирилл держал сухую руку Алены в своей. А Алена... Она опустилась на колени, истратив свои последние силы на создание миров.

- Аленушка, что с тобой? - испугался Кирилл.

- Возможно, это конец, во мне уже нет ни капельки силы...

- Нет, Алена, брось, и не через такое проходили и живы остались. Держись, сейчас все исправим! - поддержал ее Кирилл и подошел к Хранителю.

- Ты только помоги мне в последний раз, вытащи его из своего мира.

Алена, сидя на коленях, с видимым усилием подняла голову и улыбнулась. И сразу же после этого Хранитель вывалился из исчезнувшего, по желанию Алены, мира прямо к ногам Кирилла. Одним движением Кирилл снял с себя наручники, которые уже не причиняли ему неудобств. После возвращения из "ниоткуда", Кирилл стал не пленником наручников, а их хозяином. Теперь их можно было бы назвать Наручники Кирилла!

С легким движением и со словами: "А как тебе вот такой подарочек?", Кирилл защелкнул наручники на руках Хранителя.

- НЕЕЕЕЕЕТ! - заорал бывший, еще несколько минут назад, сильный повелитель Душ и правитель Города Покинутых Душ.

В крике была боль. Но Кирилла не смутило это. Он знал, как сейчас чувствует себя Хранитель. Сочувствия к нему не было ни малейшего. Но и смотреть на мучения другого, хоть и врага, у Кирилла не было желания. Он повернулся к Алене.

Не в силах больше держать свое тело вертикально, даже в сидячем положении, Алена упала на пол, в полном изнеможении, но продолжала смотреть, что происходило в зале с тринадцатью колоннами. Хранитель, вырвавшись из мира, который так стеснял его, забегал по комнате с диким криком. Проклятья сыпались во все стороны, как золотые монеты, они звенели и скрывались за колоннами. Разрываемой дикой болью Хранитель остановился у одной из колонн. Он поднял глаза на Кирилла и, преодолевая боль сказал:

- Ты выиграл битву, но не войну. Мы еще встретимся. Обязательно!

И не в силах больше сдерживаться он дико, протяжно, до мурашек по коже закричал и прыгнул за колонны, в чернеющую пустоту, откуда никто, кроме Кирилла не возвращался.

И все разом стихло. Алена почувствовала, что вновь наполняется силой. Она подняла руки к глазам. Руки на глазах возвращали себе свою молодость! Она принимала свой прежний вид. Рядом с лежащей и обновляющейся Аленой сидел Кирилл и улыбался. Он гладил ее по голове и шептал:

- Ну, вот и все! Вот и все, милая!

Стив стоял за спиной у Кирилла и беззвучно плакал от счастья.

Михаил Петрович кружился на радостях волчком. Но делал он это не один, а вместе с еще двумя волчками, слугами Хранителя.

- Хранитель умер, да здравствует Хранитель! - кричали они и кружились в этом заводном танце, вместе с Михаилом Петровичем. Они были преданны своему любимому делу, а не тому, кто ими управлял. Поэтому, радовались что вздорный и непостоянный Хранитель Душ, сменится другим, веселым и адекватным.

Кирилл поднял голову, посмотрел на этих волчков и сказал:

- Э нет, братцы! Это без меня! Вот, Стив пусть становиться Хранителем Душ. Он и по статусу и по должности подходит!

Все засмеялись, а Стив... А Стив, почему-то даже покраснел. Но мысль эта ему понравилась, что было очевидно и нескрываемо. Не ему, конечно, выбирать место службы. Но, как справедливо ему казалось, после всего что произошло, Свет будет продвигать именно его кандидатуру на эту должность, а Тьма не будет этому препятствовать.

Алена приподнялась на локтях, будучи уже похожей на сорокалетнюю барышню, продолжавшую молодеть прямо на глазах:

- Я хочу домой, Кирюша, к нам домой!

- Милая, ты ведь знаешь, все не так просто, у меня нет больше тела и я...

Голос, прервавший Кирилла, шел из ниоткуда и отовсюду. Это было странно и немного страшно:

- МЫ отдадим тебе тело. Но заберем взамен иное - память. ТЫ должен понимать, как-то иначе МЫ не можем. Решать тебе. У любого существа должен быть выбор.

Голос стих, на время воцарилась идеальная тишина, а затем голос добавил:

- В любом случае, спасибо! То, что должно было случиться, то свершилось. Книга Судьбы не ошиблась и на этот раз. Мы благодарны за помощь, и мы умеем благодарить. Ваша страница Книги Судьбы уже перевернута, но в ней, возможно, их еще много... Вам решать!

Кто это говорил, было не важно, хотя, конечно Кирилл все понял. Он уже слышал этот голос, когда был за колоннами. И звучал он тогда, когда было темно. А значит, это была...

Его друзья могли лишь предполагать, чей голос проникал сквозь каждую частицу их существа, и от этого, у кого-то подкашивались ноги, а у кого-то застывали все частицы, как капли воды на морозе.

Кирилл смотрел на Алену. Он всматривался в ее глаза, в каждую морщинку, которых становилось все меньше и меньше, в каждую родинку, осматривал ее с ног до головы, словно бы пытаясь запомнить ее на всю свою жизнь. К нему подлетел Стив, который покинул свое тело, и был сейчас вновь духом.

- Кирилл, ты это! Тут такое дело... Ну... пока я его в шкафчик не поставил, ведь оно мне и без надобности вроде как... я это... о теле своем... ты можешь его того... ну ты я думаю понял!

Неуверенность и смущение показалось Кириллу странным, но когда он понял про что говорит Стив, то засмеялся ему, искренне и нежно.

-Спасибо мой друг! - ответил он Стиву и затем сказал уже Алене: - Закрой глаза милая, и просто почувствуй меня.

Он проворно очутился в теле Стива, подошел к Алене, опустился на колени и медленно наклонился к ней. Она сидела с закрытыми глазами, чуть приоткрыв рот и часто дыша. Грудь ее вздымалась от волнения то вверх, то опускалась с шумным выдохом вниз. Как только губы ее почувствовали нежное, как прикосновение ветерка, касание губ, она ответила на этот поцелуй со всей своей накопившейся страстью и нежностью. Они вложили в этот поцелуй столько нежности и любви, что все присутствующие даже смущенно отвернулись. Не отрываясь ни на секунду, они целовали друг друга в этом последнем поцелуи. Оба они знали, что когда глаза вновь откроются, эта жизнь станет сном, который прошел за секунду и возможно уже никогда не вернется назад, и даже, наверное, не вспомнится. Оба знали, что по-другому не смогут, что это правильный выбор. Они будут жить, они должны жить и возможно, они встретятся.

Когда их губы разомкнулись, дрожащие от волнения и страсти, соленые от слез счастья и горя, влажные от нежности и желания, Кирилл молчал, не открывая глаза, и зная, что и Алена их тоже не откроет, чтобы продолжать представлять перед собой Кирилла, а не тело Стива. Они держались за руки, как за последнюю соединяющую их ниточку. Затем руки стали потихоньку размыкаться. Сантиметр за сантиметр, Кирилл отпускал Аленину руку, нежно сжимая ее пальцы. И вот, когда они касались друг-друга только кончиками пальцев, Кирилл сказал:

- Я люблю тебя! Помни об этом, и знай еще одно... - он сделал паузу, - я найду тебя, обязательно найду!!!

Их руки разомкнулись, и тьма накрыла их полностью, в одно мгновение. Она качала их и убаюкивала. Даже открыв глаза, ни Алена, ни Кирилл, никого и ничего не видели вокруг. Ничего кроме темноты. Иногда мелькали какие-то размытые и неясные лица их друзей, всех тех, кто был свидетелем или участником их приключений. Алена видела мельком образ Семенова, Сафьяна и Штайнера. Она видела силуэт неведомой гигантской птицы, доставившую ее к Хранителю, и всех своих друзей. Кириллу показалось, что он встретил не только всех своих друзей, которые кружились вокруг него неясными масками лиц, но и Сквозняка, Сулеймана, Сашку и Старика и многих других... Еще через короткое время они провалились в сон...

Эпилог

... В городе царило лето. Было душно и невыносимо жарко. Хотелось все бросить и выбраться скорее на природу, в леса, в озера и речки, где можно было бы нырять, наслаждаться прохладой и забыть на время о раскаленном асфальте и смоге. Но до выходных, у большинства, не осчастливленными отпусками, было еще три рабочих дня. А это значило, что все трудящиеся находились в середине рабочей недели. Приходилось брать себя в руки и работать, работать и работать! И ждать, ждать и ждать выходных, как сладкого сна.

По одной из таких душных и немного пыльных улиц шел молодой человек, высокий, с черными как смоль волосами. Навскидку ему можно было дать не больше 30, что тешило самолюбие молодого человека, которому уже стукнуло 33. Он шел по улицам, с репортерским заданием, но все его мысли были настолько далеки от работы, насколько это только было возможно. Он вспоминал неприятный разговор с начальством, а потом и с девушкой своей. В пятницу вечером он с ней так и не встретился, хоть и обещал и даже страстно этого желал, почему-то, резко поменяв свое отношение к ней и вообще ко всей своей жизни. А на днях поговорил, и попытался объяснить то, что сам не был в состоянии объяснить - почему они расстаются и что ему в ней не нравится. Это было непонятно и необъяснимо, это просто было и все! Что происходило, молодой человек не знал, и, конечно же, не мог знать.

Он остановился около летнего кафе, которое гостеприимно раскрыло перед ним свои двери, заманивая прохладой фонтана, свежестью тенька и запотевшими бутылочками... кваса. Не в силах противостоять этим соблазнам, он решил зайти на десять минут и выпить большую, просто огромную кружку отлично получавшегося тут нефильтрованного и неосветленного кваса. Только квас мог спасти его от изнеможения. Он сел в центре, поближе к фонтану, сделал заказ у расторопного официанта, и, прикрыв глаза, задумался о чем-то неуловимом и неосязаемом. Ощущение волнения, когда ожидаешь чего-то нового и желанного, наполнило его сердце и мысли. Эти ощущения не были оформленными ни во что конкретное, но были очень острыми и чистыми. Краем глаза он увидел девушку. Она только что зашла и искала глазами место, куда бы можно было сесть. Так как желающих раствориться в прохладе было предостаточно, а молодой человек занял последний столик, то свободных мест нигде не было. Официант что-то сказал девушке на ухо, и после того как она ему кивнула в знак согласия, он повел ее между столиков прямо к молодому человеку.

- Извините, пожалуйста! У нас аншлаг, сами видите! А этот столик довольно большой! Вы не будете против компании красивой девушки? Вас это не притеснит? - официант задал вопрос, дождался сдержанного кивка молодого человека и испарился. Девушка заняла свое место напротив него, перед этим поблагодарив его улыбкой и словами: " Спасибо, очень признательна!".

Молодой человек, поднял глаза и украдкой, бегло осмотрел девушку. Она была очень красива, это сразу бросалось в глаза. Но что самое интересное, казалось, что он с ней знаком, но вспомнить где и при каких обстоятельствах он не смог. У не были русые волосы, голубые глаза, чувственные, полноваты кубы, красивое тело. Молодой человек вынырнула разом из своих мыслей. Он вдруг почувствовал, что ему надо познакомиться с ней. Все его существо потянулось к этой незнакомой девушке, и ясная и громкая мысль стучалась в его сознание: "Её нельзя потерять!". Молодой человек всем сердцем почувствовал, что она важна для него, очень. Он немного помахал листочком-меню, как веером, сбивая краску, нахлынувшую на лицо от жары и волнения, и, сказал, обращаясь ни к кому:

- Жарко сегодня. Невыносимо!

- Да, - ответила с охотой девушка. - Погода дождями нас не балует! Они еще посидели несколько минут молча. Наконец молодой человек не выдержал:

- Извините меня! Девушка, а мы не встречались раньше? Знаю, - поспешно добавил он, - это звучит банально, но у меня действительно ощущения такие.

- У меня тоже, как ни странно! - уже более заинтересованно ответила девушка.

- Меня кстати Кириллом зовут! - протянул руку девушки молодой человек.

- А меня Алена! - ответила она, с улыбкой протягивая ему в ответ свою.

Они с любопытством и интересом смотрели друг другу в глаза несколько минут, не проронив ни слова, но вскоре не выдержали и рассмеялись.

- Простите меня, я веду себя по-дурацки! - сказал сквозь смех Кирилл.

- И вы простите, странные ощущения! Наверняка они у нас похожи! - ответила Алена.

- Тогда предлагаю заказать по меню и поговорить... Вы не против?

- Нет, - еще раз улыбнулась Алена!

Они оба углубились в меню, то и дело отрывая от листочка свой взгляд и посматривая друг на друга. Они улыбались. Еще через пять минут Кирилл и Алена мило беседовали, смеялись и не отрывали взгляда от глаз друг друга...

... - Михаил Петрович, как ты думаешь, они вспомнят друг друга? - спросил полупрозрачный дух, висящий над фонтаном, другого духа, парящего прямо в струе воды.

- Не знаю, Стив! Мозг и то, что там происходит - загадка на все времена.

- По крайней мере, мы помогли сдержать Кириллу обещание. Он ведь обещал ее найти, вот, и нашел, - сказал довольный Стив.

- Да, поработали мы с тобой! Пока их в одну точку привели, я уже замучался, а тут еще дух официанта наглый попался, ели уговорил! - проворчал Михаил Петрович.

- Главное, у них все впереди! - Стив улыбнулся и взмыл в небо.

- Пока, мои ребятишки! Главное, что у вас все впереди. Так или иначе, но мы ведь обязательно встретимся! - сказал Михаил Петрович и взмыл в облака следом за Стивом.

Алена, сидевшая к фонтану спиной, вдруг, посреди разговора, повернула голову назад и спросила непонятно кого:

- Встретимся?

Но, не увидев никого, посидела несколько секунд, прислушиваясь к своим ощущениям, а затем пожала плечами и вернулась в разговор с Кириллом...

КОНЕЦ