Отец большого, почитаемого в Аленокре, семейства клериков стоял на вершине Иной горы.
Его лицо нещадно хлестал яростный и невероятно ледяной ветер. Поначалу Илай ор'Бэйл предпочитал не замечать наглости стихии и с безмолвным спокойствием терпел такие бессмысленные, но оттого не менее раздражающие нападки ветра. Но потом ему это надоело и он, сверкнув желтыми глазами, создал вокруг себя невидимые дыры ведущие на Первую Высоту. Пространство едва уловимо для глаз выгнулось, жадно проглатывая снежный ветер. Вокруг повисла оглушительная тишина.
Илай ор'Бэйл покорил Седьмую Высоту, когда ему исполнилось ровно семьдесят семь лет. Это было абсолютным рекордом среди таких как он и к сегодняшнему дню глава семейства ор'Бэйлов являлся одним из самых искуснейших клериков столицы Россана. С какой-то стороны он винил себя в том, что во времена своей молодости неплохо нашумел, наверное, совершенно во всех мало-мальски значимых конфликтах своей страны. Илай считал, что это послужило плохим примером для его третьего сына Керригана, который, наслушавшись в детстве от сестер многочисленные истории о подвигах отца, сделал для себя неправильные выводы. Керригану хотелось действий, он желал быть первым во всем и совсем не хотел понимать, что времена кровопролитных войн, каждодневных восстаний, буйств считающих себя в чем-то скованными рас давно канули в лету. И сегодня клерикам вовсе не нужно повышать свой уровень, дабы бороться за неприкосновенность своей родины.
Теперь все стало намного проще.
Но вот только Керриган, его самый непослушный сын, уже пять дней назад ушел на покорение Пятой Высоты. Он явно желал во чтобы то ни стало побить своего отца в этом глупом соревновании. И ждать до семидесяти семи лет Керригану похоже совсем не улыбалось. Сын Илая как никто в этом мире спешил жить.
Вершина Иной горы представляла собой абсолютно ровную словно срезанную каким-то исполинским ножом поверхность. Вполне возможно, что когда-то в незапамятные времена здесь потрудился кто-то из сгинувших в истории могущественных клериков. Илай не знал этого, хотя и топтал землю этого мира вот уже двести лет.
Вздохнув, один из ближайших советников Короля К подошел к самому краю пропасти. Внизу как на ладони были видны все замки Приближенных Холмов - элитного района Аленокра, в котором находилось большинство имений старых родов клериков.
Илай пригляделся ко множеству остановившихся возле его дома автомобилей из которых выходили дорого одетые господа и понял что пора уже возвращаться. Он итак провел здесь несколько часов, наблюдая за тем, как город медленно покрывается слоем белоснежной пыли. Сегодня у него намечался грандиозный праздник - как-никак, а похвастаться тем, что дожил до двухсот лет, мог далеко не каждый клерик. Но особой радости по поводу готового разгореться в его замке пиршества Илай не испытывал. Ведь Керриган сказал своему брату, что вернется из путешествия по Пятой Высоте через два, максимум три дня, а прошла уже едва ли не целая неделя. Илай ор'Бэйл хорошо знал характер своего сына и понимал, что тот готов на что угодно лишь бы выполнить свое обещание, ведь дела Керригана никогда не расходились с его словами. Он считал это признаком благородного джентльмена. А если Керриган не сдержал свое слово, то это могло значить только одно - пятый слой мироздания съел его с потрохами.
Илай покачал головой. Судя по всему, сегодня после тоста за его здоровье гостям придется выпить и за упокоение души сына.
Это было неправильным и выводило из себя вот уже несколько десятков лет невозмутимого Илая. Он уже давно не был тем бесстрашным клериком, с улыбкой на устах идущим на любую, даже самую безнадежную битву и выигрывающим в ней. Он давно превратился в ворчливого старика, которому противны любые перемены в размеренной жизни.
Илай еще раз посмотрел на свою даже отсюда внушающую уважение усадьбу, доставшуюся ему в наследство от отца, у которого он был единственным сыном. А потом перевел взгляд на пейзажи уже почти заснеженного Аленокра. Зима с возрастающим успехом равняла город под себя. На общем фоне выделялось лишь Младшее море, чьи изумрудные воды не могли заледенеть даже в самые лютые морозы.
Иная гора была самой высокой точкой Старого Града, но, к сожалению, не могла идти ни в какое сравнение с небоскребами Правого Берега. Илаю совсем не нравились эти бездушные, навевающие тоску, постройки, которые выросли на заасфальтированной земле второй части города буквально за десяток лет. Он скучал по тем временам, когда Аленокр представлял собой пусть невысокий, но такой уютный город с извилистыми улочками, на которых жались друг к другу каменные дома, а никаких Связующих Братьев не было и в помине. Существовал лишь древний, но невероятно крепкий, переживший не одну войну мост, ведущий к резиденции Короля К.
Ведь еще тридцать лет назад никто и не думал о том, что Аленокр продолжит расти, раскидав свои дома по ту сторону Младшего моря, что появятся скоростные поезда, а земли Россана покроет паутина железнодорожных путей до ближайших государств. Сейчас все совсем не так, как раньше - на смену тянущим повозки лошадям пришли важно катящие по дорогам разносортные автомобили, а деревянные суда с легкостью были отодвинуты на задний план огромными и такими неуклюжими пароходами.
На горизонте появился пузатый силуэт дирижабля, и старый отец семейства ор'Бэйлов поморщился. Все уже никогда не будет так, как во времена его молодости и с этим всего-навсего необходимо смириться.
Подобные мысли еще раз подтверждали что он, Илай ор'Бэйл, уже давным-давно отстал от времени. Нельзя сказать, что он был недоволен собственной жизнью, просто в последнее время его частым гостем стала ностальгия. Единственное, почему он нисколько не скучал - это по войнам.
- Я устал, - сказал сам себе Илай и провел ладонями по морщинистому лицу.
Он все еще сумел не растерять того лоска, которым так охотно обманывались прекрасные дамы во времена его молодости. Он все еще был подтянут, по-мужски красив и продолжал излучать ту уверенность, перед которой так часто пасовали, теперь уже давно умершие враги. Но это была всего лишь привычка, потому как внутри его все просило о вечном отдыхе. Вот только он не мог позволить себе оставить всех своих девятерых детей без отца.
То есть теперь уже восьмерых... Илай вздрогнул и посмотрел на столп дыма где-то далеко на востоке. Крематорий. Всего несколько дней назад он собственно лично увез туда тело своего сына. Обычно такими делами занимались слуги, но в этот раз он решил сделать это сам потому что знал - это последний раз, ведь Керриган слишком неопытен, чтобы пытаться пройти испытание Пятой Высоты.
Для того чтобы вырасти в Силе клерикам было необходимо умереть - таков уж был закон природы этого сумасшедшего мира. По сути своей у каждого клерика семь жизней и он вправе сам решать, как ими распорядиться: умереть и приобрести возможность заигрывания с высотами, или ни разу в жизни не воспользоваться своей исключительной возможностью в силу страха или просто желания иметь в рукаве такой козырь, как возможность вернуться из мертвых. Некоторые потенциальные клерики шли первым путем, который давал стопроцентную гарантию воскрешения после смерти (пройти испытание Первый Высоты ничего не стоит, а вот уже последующие покорения Высот будут свидетельствовать о том или ином уровне мастерства клерика). Но далеко не всем нравилась перспектива прожить жизнь обычного человека, так и не познав вкус могущества Высот, и поэтому таких людей с позором изгоняли из семьи, на века наградив клеймом труса. К счастью отцов семейств клериков такие случаи были довольно редкими и почти все дети по достижении семилетнего возраста соглашались на путешествие на Первую Высоту и возвращались в родовые имения уже с глазами пепельно-серого цвета свидетельствующего о том, что первый этап покорения Высот пройден успешно. Глаза Илая ор'Бэйла были желтыми, что относило его к особой касте - клерикам последней Высоты, невероятно могущественным и в то же время уязвимым, ведь за знания седьмого слоя мироздания они заплатили своей последней жизнью и отныне не имели больше права на ошибку.
- Тебе пора домой, милый, - возник в голове Илая голос жены. - Гости заждались, ты ведь не хочешь разочаровать своих многочисленных поклонниц которые все никак не оставляют попыток соблазнить тебя?
- Им бы стоило побояться вашего гнева, королева, - улыбнувшись, подумал Илай. - Ведь он не менее смертоносен, чем ваша красота.
- Льстец, - мягко сказала Изабелла. - Возвращайся в замок и пожалуйста, попытайся откинуть в сторону свои мрачные мысли на время праздника. Как-никак, а люди пришли веселиться.
- Я понимаю, но... - Илай замялся, не зная, что сказать.
- Твой сын сделал свой выбор, уважай его.
- Буду через минуту, - сказал Илай и взмахом руки заставил исчезнуть глотающие холодный ветер дыры на Первую высоту.
Он раскинул руки в сторону и шагнул вниз со скалы. Сила получаемая клериками от первых шести высот, по сути, была одной и той же у всех. Одинаковой. И дуэль клериков одного уровня зависела не от доступа к тому или иному умению, а лишь от фантазии и мастерства клериков. А вот после седьмой своей смерти, в случае покорения Высоты, клерик получал в дар от самого глубоко слоя мироздания нечто оригинальное, то умение, которое будет лишь у него. Илай ор'Бэйл получил возможность игнорировать силу притяжения Седьмой Высоты.
Его тело с возрастающей скоростью падало вниз, а он лишь жмурился от удовольствия, которое можно было получить лишь от свободного падения. Затем, когда на его пути возник выступ в скале, Илай ушел на Седьмую Высоту, подтолкнул сам себя вперед и снова вывалился в реальный мир. Теперь он почти что летел вперед по направлению к своему замку, изредка проваливаясь на последний слой мироздания, чтобы отрегулировать свое падение. Со стороны это выглядело так, как будто какой-то гигант запустил человеком в небо. Вот только силуэт едва начиная падать исчезал и появлялся уже выше, для того что бы продолжить свое падение на землю.
На самом деле Илая просто одолело желание покрасоваться, ведь гораздо логичнее было не возвращаться в реальный мир после каждого толчка, а подлететь к своему дому прямо на Седьмой Высоте, где он смог бы полностью контролировать свое перемещение в воздухе, не опасаясь упасть вниз. Вот только тогда бы, по всей вероятности, никто бы не смог оценить его заигрываний с седьмым слоем. Ведь сейчас многие из жителей Приближенных Холмов восхищенно следили за оригинальным методом спуска с Иной горы, а дамы завистливо вздыхали, всей душой желая Изабелле ор'Бэйл скорой и окончательной смерти. Илай даже после женитьбы продолжал вызывать у прекрасных и не очень дам неподдельный интерес. Когда он, один из сильнейших клериков Россана, взял себе в жены обычную девушку из обычных людей (лишенных возможности когда-нибудь узреть пейзажи Высот), девушку, которая не была даже из богатой и уважаемой семьи, все посчитали это лишь новым развлечением вечного разгильдяя. Все так привыкли к устоявшейся репутации Илая, что никто не воспринял это всерьез и даже не допустил мысли о том, что Илай устал наконец от своей чересчур шумной жизни. Усмешки и шуточки в сторону дочки обычного моряка исчезли лишь после того, как родился первый из четырех сыновей Илая, а Изабеллу приняла к себе Первая Высота, обеспечив ее долгой жизнью. Это был настолько редкий случай, что Изабеллу в одно мгновение возненавидела целая куча народа (история знает лишь шесть случаев, когда Высоты, хоть и не все, открывались обычному человеку).
Наконец когда родовое имение ор'Бэйлов оказалось прямо под ним, Илай ушел на Седьмую Высоту и плавно опустился прямо перед огромными раскрытыми воротами.
На Седьмой Высоте всегда очень жарко и поэтому снежинки, едва касаясь земли, тут же таяли. Мир вокруг был почти таким же, как и обычно, лишь казался немного выцветшим, приобретя какие-то стальные, серые оттенки. Из всех слоев мироздания именно седьмой похож на реальный мир больше всего, и даже более того - иногда изменения на этой Высоте проявлялись даже раньше, чем кто-то совершит их в действительности. Илай вспомнил, как спустившись однажды на последнюю Высоту, увидел, что противоположный берег Младшего моря оброс мрачными домами, и поморщился.
Внутренний двор его имения был абсолютно пуст (хотя в действительности был под завязку набит автомобилями), а стены замка заросли каким-то непонятным сорняком. Илай вздохнул - снова придется избавляться от этих мерзких воплощений чужих эмоций. Эта трава являлась следствием того, что сейчас его дом полон гостей, каждый из которых в той или иной форме желает его семье определенных успехов. Иногда впрочем, успехов не вполне дружелюбных. Илай знал, что у него полно недоброжелателей, но он уже был вполне мудр, чтобы понимать, что иногда лучше не залезать в самые дебри, а дать себя обмануть.
Он посмотрел на огромную надпись "ор'Бэйл" над воротами, за которыми начинались принадлежащие ему земли, а затем, завидев маленькую тень недалеко от себя, резко вывалился в реальный мир, заставив мальчика подростка испуганно отпрыгнуть в сторону.
- Привет, - улыбнулся Илай сыну одной из своих служанок занятых на кухне. - Ты чего тут гуляешь?
- Госпожа Изабелла попросила меня закрыть врата, - понурил голову мальчик. - Она сказала, что все гости уже в доме.
- Молодец, - потрепал его по голове Илай и направился к дверям в свой дом.
Дом, который был, наверное, даже старше этого мира. Когда-то здесь жил его дед с огромной семьей, все члены которой, однако, кроме его отца погибли в Долгой Войне. По неизвестным причинам Илай был единственным сыном своих родителей и потому очень долгое время большинство комнат этого замка пустовали, пока Илай не продолжил род ор'Бэйлов и замок не ожил, приютив в себе его девятерых отпрысков и два десятка слуг.
Он вошел в дом, ступив на мягкий ковер, кинул швейцару свое пальто и, тихо пройдя мимо огромных двустворчатых дверей, за которыми скрывался зал для проведения пиршеств, направился по коридору в направлении своей спальни.
- Куда это ты, а? - шутливо погрозила ему пальцем, появившаяся из кухни в сопровождении нескольких слуг с подносами, жена.
- Хочу сбежать от пришедших сюда сплетников хоть еще на несколько минут, - честно ответил Илай.
- А я должна отдуваться за тебя? - возмутилась Изабелла. - Ну, уж нет!
Она подошла к мужу поправила галстук и, схватив за руку, повела к залу, где его уже заждались многочисленные гости. Илай вздохнул и толкнул тяжелые створки, предоставив публике, гуляющей по просторному помещению с шампанским в руках, вдоволь полюбоваться им.
- Илай! - заорал кто-то зычным басом и к хозяину замка сквозь толпу начал пробиваться крупногабаритный мужчина в безразмерном фраке. - Старая ты обезьяна! Все-таки проснулась совесть, и ты снизошел до того, что решил поприветствовать своих друзей?
Невольно Илай расплылся в улыбке, посмотрев в такие же желтые как у него самого глаза Мортимера - старого друга, с которым они вместе балагурили еще задолго до Долгой Войны. Ему вдруг стало необычайно легко и он понял, что совсем зря боялся своего дня рождения, ведь даже несмотря на то, что большинство присутствующих здесь всего лишь завистники и наглые льстецы, есть у него и старые, искренне желающее всего хорошего, приятели.
Он двинулся вперед к длинному праздничному столу, заставленному редкими плодами, кулинарными изысками, заморскими сладостями, мясом вымирающих зверей и разносортными спиртными напитками, самой различной крепости. Илай здоровался со всеми подряд, крепко жал руку мужчинам и целовал тыльную сторону ладони дамам.
Поздравить его с двухсотлетием пришел самый разнообразный народ. Клерики с глазами от пепельно-серого цвета до желтого. Люди из круга толстяков-предпринимателей, чьи фирмы кормили и в то же время обдирали половину населения Аленокра, люди из числа скупердяев, занимающих высокие правительственные посты, известные актеры театра, сладкоголосые певцы, люди, так или иначе приходящиеся весомым личностям родственниками и так далее. Илай даже сомневался, что знает хотя бы половину из пришедших гостей, которые принадлежали человеческой расы. А вот почти что всех альтеров (так между собой люди называли все иные расы) он знал не только в лицо, но и по именам. Но это лишь потому, что их здесь было явное меньшинство.
Илай кланялся огромным, под два с лишним метра ростом, четырехруким гиренам и те учтиво кланялись в ответ, не проявляя на сером лице ни единой эмоции. Гирены были идеальными солдатами и поэтому кое-кто из приглашенных на юбилей каменнокожих здоровяков гордо носил на плечах погоны генерала или полковника. Под стать устрашающей внешности мужская часть расы гиренов являлась обладателем громкого и глубокого голоса.
Поговорив немного с прирожденными банкирами, коими едва ли не поголовно являлся народ цзеньгов (высоких почти как гирены, но не в пример худых существ с огромными в пол-лица глазами и длинными пальцами), Илай уважительно кивнул паре о чем-то негромко шепчущихся жволди и они сложили на груди короткие лапы, что являлось знаком того, что они крайне счастливы присутствовать на этом вечере.
Жволди в отличие от цзеньгов имели мелкие черные глаза и длинные носы. Чем-то они были похожи на обычных грызунов-переростков коих пруд пруди в каждом саду, но первое впечатление о беззащитности этого народца, которое могло бы возникнуть из-за их глупого вида будет обманчивым - жволди превосходят реакцией не только людей, но даже гиренов, а их острые как лезвие зубы способны стать весомым аргументом в любой схватке.
Вокруг с чудовищной скоростью мелькали лица, Илая хлопали по плечу, слышался звон бокалов, взрывы хохота и щебетание благородных дам, лилась спокойная мелодия из инструментов приглашенных музыкантов. В общем все было довольно типично для подобных мероприятий, ведь кто-кто, а Илай не понаслышке был знаком с жизнью высшего света. Он знал, что после того, как он лично поздоровается с каждым из гостей, последуют бесконечные тосты, в которых ему будут желать крепкого здоровья, долгой жизни и вообще всячески подлизываться. Ну, а после того, как все по самые края набьют свои желудки и распробуют все сорта вин, гости разделяться на группы: джентльмены в курительных комнатах будут обсуждать политику и хвастаться своими достижениями, а дамы отправятся на экскурсию по родовому замку ор'Бэйлов.
Кто-то из жадных до денег цзеньгов пожелает тесно пообщаться с пролаками о новостях рынка морепродуктов, ведь в этой отрасли торговли пролаки (не переносящие кислород грациозные существа с синей блестящей кожей, большими ступнями и жабрами на шее) разбираются как никто другие. Эта раса, несмотря на то, что основную часть жизни вынуждена проводить под водой, является довольно проворной и хваткой, а в списке самых богатых существ Россана едва ли не половина имен принадлежит представителям народа пролаков, а это о многом говорит.
Гирены, само собой разумеется, будут доставать всех рассказами о недостатках тех или иных альтеров и как обычно заденут своими словами энгалей, который поднимут шум, едва услышав что-то о своей физической отсталости, немощности. Завяжется долгий спор о том, что важнее: сила или мозги, а остроумные энгали, вздыбив шерсть, снова поставят в тупик по-военному прямолинейных гиренов.
Илай достаточно долго прожил на свете, чтобы предсказать действия тех или иных существ на несколько шагов вперед, а потому решил не тянуть и, обмолвившись словом с каждым из присутствующих в зале господ, подхватил со стола хрустальный бокал и постучал по нему ложкой, привлекая внимание.
Все притихли.
- Спасибо большое, что пришли друзья, - сказал, натужно улыбаясь, Илай. - Я рад, что есть те, кто готов поддержать меня и в радости и в горе...
В его голосе вдруг проскользнул сарказм и Мортимер решил, что пора спасать вечер:
- Избавь нас от удовольствия слушать твой нудный голос, Илай, - расхохотавшись, громыхнул он. - Послушай-ка лучше мой замечательный тост, - Мортимер замолчал, выдерживая паузу. - За тебя, древнее ты чудовище! И надеюсь, что через сто лет мы соберемся на твой трехсотый день рождения, если конечно этот мир выдержит ворчание такого надоедливого парня как ты!
Послышался веселый хохот и гости подняли бокалы.
- Сегодня мы собрались для того чтобы веселиться, - тихо сказал Илай после того, как гости выпили. - Но я хочу внести в этот вечер чуточку грусти и попрошу вас отнестись к этому с пониманием. Все вы знаете независимый характер моего сына Керригана, и кто-то даже, наверное, заметил, что сегодня его среди нас нет. Впрочем, вряд ли вы удивились этому, ведь он всегда был излишне безответственен. Но сегодня он не явился вовсе не по этой причине. Пять дней назад он в свои двадцать девять лет отправился на покорение Пятой Высоты и думаю все вы понимаете что это значит, - Илай замолчал и вдруг понял, что музыканты сменили и без того небыструю мелодию на еще более умиротворяющую. - Давайте выпьем за то, чтобы его душа нашла вечный покой на небесах. Я люблю тебя, Керриган, несмотря ни на что.
Внезапно стеклянный купол над головами гостей дома ор'Бэйлов шумно брызнул миллионами осколков, и часть, присутствующих в зале для проведения банкетов, существ рефлекторно прикрыла голову. Однако этого не требовалось, так как осколки тут же исчезли, так и не пролетев и половины отделявшего их от пола расстояния. Повисла гробовая тишина, и даже музыканты отложили в стороны саксофоны, гитары и отодвинулись от роялей. Все непонимающе взирали на потолок, когда вдруг в десяти метрах от замершего в дурном предчувствии Илая со звоном возникла гора стекла, заставив гостей хлынуть в стороны. Кто-то из гиренов зарычал, выхватывая из кобуры табельное оружие. Пространство рядом с грудой осколков вдруг исказилось, пошло рябью и все узрели появившегося из ниоткуда Керригана ор'Бэйла с бокалом шампанского в руках.
Керриган с улыбкой обвел взглядом всех присутствующих, посмотрел на теперь ясно видневшиеся сквозь разбитый потолок звезды и направился к Илаю.
- С днем рождения, отец, - сказал он, смотря на Илая изменившимися, теперь зелеными глазами и вдруг, не выдержав, шумно вздохнул. - Ты даже не представляешь, как мне надоело ждать твоих последних слов...
Все вокруг молчали и даже гирен, молчаливо, взирал на Керригана, не торопясь, впрочем, убирать оружие.
- А здорово получилось, да? - спросил Керриган, кивнув на осколки купола. - И это при использовании всего лишь Первой Высоты...
Тишина держалась еще где-то секунду, а потом была безжалостно разорвана Максом, который неожиданно, в голос, нагло заржал.