Любая связь с реальностью - следствие случайности. Или шутки.
- По твоему, в аду коммунизм?
- Конечно. А иначе, какой же это ад!
Максим Фрай.
По крайней мере, здесь было прохладно. Улица же задыхалась от жары. Проклятая ростовская влажность делала ее невыносимой. К тому же ветра сегодня не было: с одной стороны, это, конечно, было не плохо, потому как ростовский летний ветер имеет печальную склонность нести с собой тонны мелкой черной пыли, острой, как микроскопические иглы; с другой стороны, отсутствие даже легкого ветерка усугубляло положение несчастных, оказавшихся сегодня вне дома.
Солнце било по человеческим мозгам, как исполинский молот. Люди ходили, как пришибленные: покачиваясь, обливаясь едким потом, задыхаясь от жары под лучами полуденного светила, заставляющих колебаться горячий воздух над раскаленным, почти плавящимся, асфальтом.
На небе, как назло, ни облачка. Небо было голубое, как мечта идиота, и столь же однородно-гладкое, как его чело. Бессмысленное и пустое - если не считать тонкого белого росчерка, оставленного садящимся в аэропорту самолетом. И в центре этой синей пустоты - сияющее солнце, жгущее незримым ультрафиолетовым огнем, как взбесившийся ангел, решивший исправить все промахи непосредственного начальства, одним махом превратив хаотичное и своевольное творение в равномерный серый пепел. Правда, если это и так, то безумец не слишком преуспел в своем начинании, но я могу честно засвидетельствовать - он очень старался.
Люди по возможности спасались от жары - кто как. Лично я забежал в маленькое полуподвальное кафе-бар "Миллениум", попутно усмехаясь нелепости названия. Честно говоря, мне не очень хотелось здесь бывать - мне никогда не нравилась собирающаяся там публика: сомнительные бизнесмены в ужасающе разноцветных пиджаках, топорщившихся явно не от бумажников. В общем, посетители этого местечка рискуют не вернуться домой.
Но, во-первых, меня пригласили, а во-вторых, как я уже сказал, здесь было прохладно: сказывалась полуподвальная дислокация, к тому же легкий ветерок свидетельствовал о наличие кондиционера. Входя, я даже поежился от перепада температуры. Присмотрелся - в помещении царила полутьма - и испытал непередаваемое облегчение: зал был почти пуст. Только за дальним столиком сидела группа женщин среднего возраста и активно перемывала косточки коллегам. Мое появление не отвлекло сплетниц от их увлекательного занятия прикладным щебетанием.
За столиком у окна, через два столика от входа, сидел паренек, судя по внешности - типичный представитель "золотой" молодежи; он скучал над чашкой кофе и блюдцем с пирожным; казалось, он спал с открытыми глазами, направив бессмысленный взгляд сквозь очки в небольшое оконце, которое открывает дивный вид на ноги прохожих.
Впрочем, уже через несколько мгновений он замечает меня: переводит взгляд, изображает на лице какое-то подобие улыбки. Приветственно машет рукой.
- Леонид? - громко, но как-то неуверенно обращается он.
Киваю.
- Присаживайтесь, прошу вас, - он поворотом головы и взглядом указал на стул перед собой. Просьба была вежливой, но за этой показной церемониальностью, несмотря на всю обманчивую простодушность и интеллигентность его внешности, я почувствовал скрытую холодность и властность. Такие голоса бывают у молодых лейтенантов, попавших в армию после окончания ВУЗа. У тех, кто знает себе цену.
Я сел за его столик, отлично понимая, что человек, сидящий предо мной может быть опасен.
- А вы пунктуальны, - заметил он с ноткой уважения, подкрепив слова очередной неуверенной полуулыбкой и пронзительным, изучающим взглядом холодных серых глаз.
- Спасибо. Прежде, чем мы перейдем к беседе, я хотел бы получить свои деньги.
- Конечно, конечно, - он весьма ловко и незаметно для окружающих протянул мне конверт.
Я взглянул внутрь. Одного взгляда мне хватило, чтобы понять: это не шутка и предо мной сидит безумец.
В самом деле, он позвонил мне вчера вечером по мобильнику и попросил о встрече. За беседу он предложил две сотни зеленых. Только за беседу! Я всего лишь бедный, вечно голодный студент, я не в силах отказаться от такого предложения. Честно сказать, я до последней секунды был практически уверен, что стал жертвой розыгрыша. Но нет - конверт открыт и в нем лежать две зелененькие бумажки достоинством в 100 долларов США.
- Итак, - он нетерпеливо поерзал на стуле, - если вы удовлетворены, поговорим о деле. Хотите кофе?
Я недоуменно поднял брови:
- По такой жаре? Увольте.
- Как знаете. Разговор будет долгим. И, хотя в некоторые вещи вам будет крайне трудно поверить - очень серьезным, - незнакомец снял очки в тонкой металлической оправе и повертел в руках. Я почувствовал себя попавшим в дешевый шпионский детектив. Это начало раздражать:
- Для начала представьтесь, если это вас не затруднит, - я невольно перенял его манеру строить длинные фразы.
- О, простите. Меня зовут Игорь. Игорь Сергеевич Оденцов. Я пригласил вас сюда для того, чтобы предложить вам некий обмен. Обмен судьбами, - он сделал такую многозначительную паузу, что Станиславский умер бы от зависти. Я подождал, пока он продолжит. - Я стал невольным свидетелем, как однажды вы пожаловались на свою судьбу, и понял, что могу предложить обмен именно вам.
- Чушь какая-то, - до меня начало доходить, что меня все-таки разыгрывают, но мне было интересно и я включился в игру, - но допустим, что это возможно. Но как это будет выглядеть? Как у Шекли? (ссылка1)
Как ни странно, Игорь меня понял. Протянул в ответ:
- Ну-у, нет, не совсем. Но похоже. Различия в следующем: во-первых, ваше тело останется при вас; во-вторых, трансплантация судьбы, - он улыбнулся, - это магическая, а не техническая операция. Итог ее сводится к следующему: меня окружающие люди будут принимать за вас, а вас - за меня. Соответствующие изменения произойдут так же во всех документах. Даже имя менять не придется!
- Почему вы думаете, что ваша судьба будет для меня предпочтительнее собственной? - удивился я.
- Вы откажетесь от полутора миллионов долларов? - изумился он в ответ.
- О чем вы? - я даже откинулся на спинку стула. Цифра, уже отзвучавшая в воздухе еще продолжала бешено вращаться где-то внутри моей черепной коробки.
- Я говорю о наследстве моего отца. Полтора миллиона долларов, - Игорь с усмешкой сверлил меня взглядом. Я поежился. Шестое чувство в глубине сердца орало: "ТРЕВОГА! ОПАСНОСТЬ! ТРЕВОГА!"; но его крики были погребены под тяжелым сладким ароматом денег. Фрейд как-то сказал, что деньги подобны сексу - каждому хочется иметь их побольше, но все стесняются об этом говорить.
- Зачем же вам такой обмен: судьба миллионера на судьбу простого полунищего студента?
- А вы считаете, что судьба миллионера - это такая уж сладкая штука? Я хочу всего в жизни добиться сам. Сам, понимаете? Не за зеленые бумажки, не именем моего отца, а просто сам. Хочу узнать себе цену. Вот вы знаете себе цену, Леонид?
Киваю:
- Конечно, Игорь. Я понимаю вас. Но это недостаточно веская причина. Можно было бы обойтись без сложностей: сменить имя, переехать в другой город...
- Верно, эта не единственная причина. Вторая, вероятно, покажется вам еще более смехотворной, но какая уж есть. Я одинок, Леонид, я очень одинок. У меня абсолютно нет друзей. Я никогда не напивался природе в компании однокурсников; нет людей, с которыми мне было бы интересно и легко. Моя мать умерла при родах, а отец погиб неделю назад в автокатастрофе, - он тяжело вздохнул, - Я остался совсем один. Я предлагаю вам поменяться судьбами.
Я промолчал. Почему, почему, почему я тогда не почувствовал откровенную фальшь в его голосе? Не иначе, как аромат зеленых купюр вскружил мне голову. Игорь продолжил:
- Не торопитесь. Подумайте... до завтра. А чтобы вы не считали меня сумасшедшем пустословом, вот вам маленький подарок, - он выудил из кармана и протянул мне лакированную шкатулочку из темного дерева. Шкатулочка была маленькой и легкой, легко умещалась на ладони. Вся ее поверхность была исчерчена многочисленными значками и закорючками, не иначе, как кабалистическими символами. Я положил шкатулку в карман. Игорь кивнул:
- Откроете ее дома, без посторонних, а то шуму не оберешься. Ну что ж, встретимся завтра, в это же время на этом же месте, - Игорь поднялся со стула, кинул на стол деньги (я глазам своим не поверил: оставленные чаевые вдвое превышали стоимость заказа) и повернулся к двери, намереваясь уйти.
Я одернул его:
- Постойте-ка, Оденцов! Как так получилось, что ваш отец нажил такое огромное состояние, а о нем никто слыхом не слыхивал?
Он отмахнулся от моего "каверзного" вопроса, как от назойливой мухи:
- Помилуйте, умный человек с деньгами не жаждет огласки: к чему лишний шум? А мой отец был человеком весьма известным... в определенных кругах.
Игорь нацепил на нос очки, холодно улыбнулся на прощание. Быстрым шагом прошелся к выходу из кафе. Под аккомпанемент дверного скрипа покинул прохладное помещение.
Мне не очень хотелось выходить на раскаленную жарой улицу, тем более что теперь я при деньгах. Я лениво встал из-за столика, подошел к стойке. Молодая барменша, чье главное достоинство виднелось в декольте, вопросительно взглянула на меня.
- Пива, - поспешил я развеять ее сомнения. - Есть "Шварцер абт", который "Черный монах"?
Она покачала головой. Я скривился:
- Тогда дайте "Старого мельника".
"Старый мельник" спонсировал это кафе (и не только это, "Старый мельник" стремился спонсировать все, до чего только можно дотянуться, за право над каждым углом вешать свою нехитрую рекламу), потому стакан этого пива здесь можно было получить завсегда.
Стакан холодного пива по жаре - это прекрасно. Первый стакан я выпил залпом, пересчитал рубли в кармане, заказал второй и его уже тянул медленно, неспешно, получая удовольствие от первой до последней капли. Но стакан закончился, и это означало: пора домой. Я расплатился, выкладывая последние рубли. Вышел на жаркую улицу: на коже мгновенно выступил пот. Проплелся по пыльной улице до ближайшего обменного пункта, обменял "зеленые" на "деревянные". А потом под палящим солнцем совершил марш-бросок до дома. Вошел в подъезд и вздохнул с облегчением: здесь было ощутимо прохладнее. Неспешно поднялся на этаж, ковырнул ключом в замке. Дверь распахнулась, я потянулся к включателю, щелкнул. Переоделся, беззаботно насвистывая какую-то мелодию. Из кармана выпала деревянная шкатулка. Я поднял ее и поставил на столик. Внимательно осмотрел. Ящик Пандоры: открывать или нет?
Конечно, да. Лучше открыть и умереть, чем потом всю жизнь страдать от любопытства. Я откинул крышку указательным пальцем. Вначале мне показалась, что шкатулка вспыхнула, загорелась изнутри. Но, присмотревшись, я увидел, что внутри шкатулки лежит ящерица, будто сотканная из лепестков пламени. Саламандра! Вот оно, счастье магов-алхимиков, сидит в шкатулке и глазеет на меня рубиновыми бусинами глаз. Я как зачарованный разглядывал огненное создание, не в силах оторвать взгляд. Затем нашарил на столе шариковую ручку и попытался коснуться ею мифического зверька. На расстоянии сантиметра от этого живого (хоть и не шевелящегося) сгустка пламени кончик ручки вспыхнул и... исчез! Просто сгорел так, что не осталось даже пепла не осталось. Только острое зловонье сгоревшей пластмассы повисло в воздухе. Ручка укоротилась почти на треть, оплавилась и почернела с того края, который я поднес к зверьку.
Но мой ум - вещь исключительно прагматичная, и пока душа предавалась созерцанию этого чуда, он уже работал в заданном направлении. Я открыл ящик стола, пошарил и, наконец, вытащил на свет божий пачку сигарет. Аккуратно поднес сигарету к шкатулке. Потянул через нее (через сигарету, естественно) воздух. Секунда - и табак озарился венчиком пламени. Надо же! Гарантированно - такой зажигалки нет ни у кого, кроме меня!
Глубоко затягиваясь, я присел на жесткий стул. Настало время серьезно подумать. Что мы имеем? Снимаемую однакомнатку в старом доме, которую я делю с неистребимыми мышами: стол, стул, кровать, холодильник. А что мы можем получить? Полтора миллиона долларов. А это вам не просто куча нулей! Эта цифра, способная превратить ничто в нечто, так то.
В тяжких раздумьях на эту тему я скоротал время до вечера. Мне представлялась яхта, вилла... что только не грезилось мне в эти сладкие часы. Подарок Игоря полностью убедил меня в его возможностях. Я ждал с нетерпением, потом ждал неторопливо, а потом, наконец, наступила ночь, я привычно перезарядил мышеловки свежим сыром и отправился спать.
Я проснулся рано: солнце и жара еще не успели яростно наброситься на измученную землю, но ночная прохлада, увы, уже таяла, как льдинка в руке. Первым делом взглянул на столик: не пригрезилось ли мне вчерашнее? Нет, вот она, шкатулочка, сверкает лакированным боком.
Я покурил, посмотрел на часы. Ох, в такую рань я обычно по воскресениям не просыпаюсь! Как бы то ни было, а я уже морально готов торгов торговаться своей судьбой.
Часики-часики, скорее-скорее! Как медленно идет время. Я попробовал полистать учебник, потом заглянул в беллетристику, но все мне казалось серым, пресным, скучным и картонным - куда там буквам на бумаге, когда вот она жизнь - настоящий драйв! Кровь кипит от адреналина.
В углу щелкнула мышеловка - мышь взвизгнула и скончалась, располовиненная стальной скобой. Прощайте мышки, я покидаю вас навсегда! Теперь я вас увижу только в зоопарке!
Жара усиливалась с каждым часом, но я ее игнорировал. Наконец - звон будильника! Пора в путь.
Я ступал по улице легко, едва ли не приплясывая, и в итоге добрался до кафе за пять минут до назначенного времени встречи. Впрочем, не важно - Игорь уже ждал меня. Едва я вошел в кафе, он взмахнул рукой - сын миллионера оккупировал все тот же столик у окна. Он взглянул на меня и улыбнулся:
- По вам видно, Леонид, что вы уже решили.
Я отмахнулся - тоже мне предсказатель. Присел напротив Игоря, кивнул:
- Слушай, давай на "ты", а? К чему этот официоз, если нам предстоит влезать в шкуры друг друга.
- Ты прав, - легко согласился он. - Раз уж все решено, давай не тянуть? Пошли к чародею!
- Так сразу? - удивился я.
- А чего жилы тянуть? Пошли, - он, не дожидаясь моего ответа, встал и направился к выходу. Мне ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. Еще не успев насладиться прохладой кафе, я был вынужден опять выйти под палящее солнце. Игорь шел уверенным шагом, я на всякий случай запоминал дорогу. Мы свернули на какую-то маленькую узкую улочку, подошли к серой многоэтажке. Вошли, поднялись на третий этаж. Пред дверью квартиры N17 выстроилась людская очередь - человек этак десять-двенадцать, как перед кабинетом врача. Они о чем-то перешептывались между собой, но как я не вслушивался, ни слова разобрать не смог: мне оставалось наблюдать, положившись на Игоря. Он уверенно подошел к неопрятной полной даме, стоящей в "хвосте" очереди: "вы крайняя к колдуну?" - кивок - "мы за вами". Вот и весь диалог.
Очередь подходила довольно быстро. Некоторые зашедшие в квартиру сразу же выбегали оттуда - кто с усмешкой, а один даже с воплем. Часть зашедших так и не выходила и тогда дверь 17-й квартиры распахивалась сама собой и из ее недр доносился крик "СЛЕДУЮЩИЙ!". Наконец, толстая растрепанная тетка, стоявшая перед нами вошла внутрь и через минуту из квартиры выпорхнула молоденькая девушка с внешностью фотомодели и лицом ангела. "Проходите, следующий", - прощебетала она на бегу и скрылась на лестнице.
Мы с Игорем вошли. Внутри квартиры было темно - хоть глаз выколи. Я неуверенно сделал несколько шагов, опасаясь наткнуться на предмет мебели. Дверь за нами захлопнулась и с потолка ударили две колонны света, диаметром в метр: я стоял посреди одной, а Игорь - посреди другой. Но за пределами этих колонн стоял абсолютно густой мрак. Из этого мрака раздался рокочущий бас:
- Чего надо? - произнесено это было с таким неудовольствием, с каким может отвечать человеку только законченный бюрократ, которого оторвали от любимых бумажек из-за како-то ерунды.
- У тебя долг перед партией, народом и мной лично, - нагловато выкрикнул в темноту Игорь. - Исполняй, а не то партбилета лишишься!
- А, Игорек? - бас сразу стал мягче. - Прости, не признал. Ну-с, чего изволишь?
- Нам необходим обмен судеб.
В темноте помолчали. Затем снова зарокотал бас:
- Игорь Сергеевич Оденцов, согласен ли ты принять судьбу Леонида Мтрофанова вместо своей?
Игорь кивнул, громко и отчетливо ответил:
- Согласен.
Снова раздался голос из темноты:
- Леонид Владимирович Митрофанов, согласен ли ты принять судьбу Игоря Оденцова вместо своей?
Я поколебался секунду. Потом выкрикнул:
- Согласен.
В темноте снова наступило молчание, которое продлилось некоторое время. Затем раздался хлопок и голос:
- Да будет так! Отныне ваши судьбы обменены и надлежащие изменения произошли во всех официальных и неофициальных документах. Обратной силы заклятье не имеет, потому прошу на выход и позовите следующего.
Мы покинули убежище мага: Игорь в приподнятом настроении, а я в несколько подавленном. На выходе из подъезда он подмигнул мне:
- Не куксись, Леня, ты теперь миллионер! - в избытке чувств он даже хлопнул меня по спине.
- Как-то не так я себе это представлял, - честно ответил я. - Вся эта магия... никаких спецэффектов, зловещих заклятий.
- Ага, - усмехнулся Игорь, - а еще ты думал, будто каждый миллионер мечтает увидеть свое имя в заголовках всех газет! Хороший ты парень, Леня, только очень наивный!
Легко ему иронизировать. "Ироничный человек подобен собаке, которая кусает и при этом улыбается" (ссылка2) - выскочила из глубин памяти цитата. И даже обидеться на шутку нельзя - ведь шутка.
Игорь подвел меня к красной "ауди". Кивнул на тачку:
- Это теперь твоя. Кстати, - он порылся в карманах и выудил оттуда корочки и ключи, - вот и права - на твое имя, с твоей фоткой, естественно. Ну и ключи держи.
В ответ я выдал ему ключи от своей квартиры. Мы так же обменялись мобильниками. Игорь благодарно кивнул, сказал:
- Адрес моего... тьфу, твоего... дома в блокноте, в бардачке. Всю прислугу я рассчитал, чтобы никто не заметил подмены, оставил только двух охранников - на всякий случай. Ничего, получишь бабки - наймешь новых прихлебателей. Да, и позаботься о собаке.
- Как зовут?
- Марк. Марк Тулий, - говорит он и испытывающе смотрит на меня: пойму ли? А что тут непонятного?! Киваю:
- В честь Цицерона, значит? Ну, Игорь, ты тоже позаботься о моих домашних животных.
- А кто у тебя?
-Мыши.
Он улыбнулся и протянул мне руку. Я пожал ее. Так мы расстались.
Я сел в автомобиль. Конечно, раньше прав у меня никогда не было, но правила я знал, и кое-какой опыт вождения имелся. Коробка на "ауди" оказалась автоматической и для меня не составило труда с ней справиться. Я порылся в бардачке и действительно обнаружил там блокнот, в котором был записан не только адрес, но и имелось подробное описание маршрута. А главное - в автомобиле работал кондиционер!
Искомый дом располагался не то, чтобы совсем на окраине, но все же довольно далеко от центра города. Местечко было глухое, безлюдное. Маленькие одно- и двухэтажные домики, между которыми всунулся не слишком большой, но довольно роскошный особняк, окруженный высоким кирпичным забором, увенчанным большими стальными воротами. На связке ключей, которую мне передал Игорь, я обнаружил пульт управления ими. Нажал на кнопку: створки бесшумно открылись наружу. Я въехал. Асфальтовая дорожка, шедшая прямо к крыльцу, разделяла на две равные половинки ровно подстриженный зеленый газон. Я припарковался на дорожке, мне навстречу вышел дюжий мужик в форме охранника, и выбежала здоровенная восточноевропейская овчарка - с такими обычно ходят милиционеры и пограничники. Пес бежал, радостно виляя хвостом, но в трех метрах от автомобиля вдруг настороженно остановился. Я открыл дверцу, вышел. Охранник помахал мне рукой, а пес пригнул голову к земле и... зарычал. Вероятно, вышла какая-то ошибка в колдовстве, а может магия на собак не действует, но он меня не узнавал.
- Ну что ты, Марк! - приветливо сказал псу. Охранник смотрел на эту сцену огромными от удивления глазами. А Марк залаял. Потом замер на секунду, а потом мгновенно рванулся вперед, прыгнул и, повалив меня на асфальт, придавил своею тушей. Я успел встретить удар зубов выставленными вперед руками (инстинктивно защищая лицо), ощутить, как клыки прополи кожу и понять, что сейчас мне и придет конец: порвет на клочки здоровая, тренированная псина.
Раздался оглушительный хлопок выстрела. Туша пса дернулась и обмякла, на рубашку полилась что-то теплое, я понял - это кровь Марка. Я свалил с себя еще конвульсивно дергающееся тело уже мертвой собаки. Встал, посмотрел на охранника. Тот стоял, расставив ноги на ширину плеч, в руках - дымящейся пистолет. В глазах - полнейшее непонимание.
- Спасибо, - неожиданно хриплым голосом сказал я. Присмотрелся к его бейджику, добавил, - спасибо, Анатолий.
- Леонид Владимирович, я не понимаю, что с ним произошло. Ведь он вас так любил..., - охранник переводил взгляд с меня на тело мертвой собаки и обратно. Не спеша убрал пистолет в кобуру. Я тоже посмотрел на тело: пес казался бы спящим, если бы не расползающаяся по асфальту лужа крови. Я опустился на корточки, погладил собаку, почесал за ухом - это был вовсе не спектакль, разыгрываемый перед охранником: мне и вправду было жаль эту случайную жертву нашей с Игорем игры. Потом я поднялся и пошел в дом. Слава Богу, Анатолий меня не сопровождал, а иначе он стал бы свидетелем того, как я разыскиваю душ в собственном доме.
Душ нашелся. Нашлась также подходящая новенькая одежда моего размера. Я как раз успел переодеться и смазать йодом царапины от клыков, как приехала милиция: соседи слышали выстрел. Я и двое охранников (второй был ниже ростом, но зато еще более накаченным и звался Валера) предъявили доблестным работникам родной милиции труп убиенного пса. Менты покачали головами, покривили рты и уехали. Потом охранники похоронили Марка - без затей и сантиментов, на заднем дворе. Я с облегчением вздохнул и отправился в дом. Побродил по этому роскошному трехэтажному мини-замку, пока не обнаружил кабинет. В кабинете имелся компьютер, удобное мягкое кресло, обтянутое натуральной кожей, стоящее перед резным тяжелым, но изящным столом. На столе стояла пепельница. Я пошарил в ящике и обнаружил там шкатулку с сигарами и золотую зажигалку. Прикурил, откинувшись в кресле, блаженствуя.
Вдруг раздался звонок моего мобильного. Я лениво поднес его к уху:
- Алло?
В ответ мне прогудел виноватый баритон Валеры:
- Леонид Владимирович, тут какой-то человек на входе, представился налоговиком. Корочки показал...
Я аж сигару выронил на мягкий ковер. Ругнулся, подобрал, затушил в пепельнице. Внутренне подобрался:
- Ладно, Валера, веди его в гостиную.
- В малую или в большую?
- В ту, которая на первом этаже.
На первом этаже располагалась "малая" гостиная. Ну, малая она только с точки зрения бывших владельцев этого домишки. Моя предыдущая квартира уместилась бы в этой гостиной полтора раза, не меньше. Наверно мне стоит привыкать мыслить глобально, но я все никак не могу перестроить себя на новый лад. Когда я спустился из кабинета в эту залу, там меня уже ждал Валера вместе с лысым полноватым типом, одетым в строгий черный костюм, при галстуке.
"Боже, - подумал я, - как этот мужик не задыхается, не лишается рассудка от жары в этом наряде?"
Гость встал, при моем появлении, но потом тут же снова плюхнулся на диван. Я кивком отпустил охранника, налоговик благодарно кивнул.
- Вы, очевидно, Леонид Владимирович Митрофанов? - обратился он ко мне.
- Да. Вы по какому вопросу?
Налоговик почесал блестящую от пота лысину, попытался изобразить на лице, что ему крайне неприятно беспокоить меня из-за пустяков, а потом сказал:
- Видите ли, мы узнали, что вам предстоит получить в наследство крупную сумму - состояние вашего отца... я, э-э, конечно соболезную вашей утрате, но... понимаете ли, у нас не хватает кое-каких документов, касательно работы вашего отца: имеющиеся декларации, видите ли, не объясняют, откуда у вашего отца взялась такая крупная сумма, есть еще ряд неурядиц которые стоило бы обсудить у меня в офисе и уладить до получения вами наследства - иначе позже у вас могут возникнуть неприятности, которых стоило бы избежать...
Налоговик так откровенно просил взятки, так ясно намекал, что мне стало его жаль. Я многозначительно покивал и ответил:
- У меня сейчас некоторые материальные затруднения, которые разрешатся только после получения наследства. Тогда я к вам зайду и мы все уладим, хорошо?
Налоговик просиял. Даже лысина его радостно заблестела, когда он затараторил:
- Конечно, конечно, как вам будет удобно! Я рад, что мы с вами поняли друг друга, мы ведь разумные, взрослые люди, а значит всегда сможем найти общий язык, так?
- Разумеется.
Я пожал его толстую потную лапу откормленного кровососа и мой гость спешно ретировался к выходу.
Однако! Нет, я понимаю, когда кушать хочется, эти вампиры и с Христа попытаются налоги собрать. Но все таки неприятно, что ко мне прицепился этот клещ. Чем же таким занимался отец Игоря, если был вынужден скрывать доходы? Это стоит выяснить. Я достал мобильник, набрал номер Игоря. Трубка отозвалась голосом девушки, что мол, "аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети". Странно. Я поднялся на второй этаж, в кабинет и попытался найти информацию в компьютере. Безрезультатно: не осталось никаких документов, никаких свидетельств, ничего. Я в задумчивости развалился в кресле и почти задремал. Меня вернул в реальный мир телефонный звонок с незнакомого номера. Я поднял трубку:
- Алло?
В ответ раздалась целая композиция отборной матерщины.
- Алло, - снова спросил я, - что вам надо?
- Что надо? - голос перешел в злое шипение, - ты - крыса, понял? Тебе не жить, гнида!
- Вы ошиблись номером.
- Ошибся? Я? Это ты, гнида, ошибся, когда у своих крысятничал! Верни бабки, падла, а то кони отбросишь!!!
- Вы не туда попали, - крикнул в трубу я и "сбросил" звонок. Через пол минуты телефон снова зазвенел. Я его выключил и перевел дух. Теперь становится понятнее, чем занимался отец Игоря. А сам Игорь?
Я решил разбираться с проблемами поутру: утро вечера мудренее. Встал с кресла и пошел спускаться в спальню.
Проходя мимо гостиной первого этажа, я услышал там странный шум. Я заглянул.
Свет в гостиной был выключен, но кто-то разжег камин. А перед камином в кресле замер чей-то темный силуэт. При моем появлении он зашевелился, обернулся ко мне:
- Входите, товарищ, прошу. Присаживайтесь, - он указал мне на кресло напротив.
"Выгоню охранников", - решил я, проходя в комнату. Присел во второе кресло перед камином. Внимательно вгляделся в своего гостя: он был высок, худощав, импозантен. Пламя камина отбрасывало красноватые отсветы на его вытянутое лицо, украшенное аккуратной бородкой и тонкими усами. Одет незнакомец был в элегантный черный костюм, его палец украшал серебряный перстень с черным камнем. В руках он держал трубку - то ли погасшую, толи еще не раскуренную.
- Как вы вошли, - задал я ему наиболее интересовавший меня вопрос. Незнакомец отмахнулся:
- Пентаграмма была слегка не дочерчена(ссылка3). Да и дверь не заперта. Я уполномочен передать решение нашей партии...
У меня закружилась голова. К тому же в воздухе остро чувствовался какой-то незнакомый неприятный запах.
- Постойте-постойте! Вы кто? И чем здесь... пахнет?
Гость замялся:
- Запах? Простите ничего не могу поделать: это запах кипящей серы и смолы. А я? "Часть той силы, что вечно хочет зла, творящей лишь благое".
Цитату я конечно узнал. И это привело меня в некоторое замешательство.
- Простите, а чем я обязан визиту... э-э, "духа отрицания"?
Пришелиц из ада улыбнулся:
- Ну, вы сами-то догадываетесь, дорогой товарищ? Игорю обязаны. Он вас не посвятил? Ну конечно! Видите ли, мы с ним заключили сделку триста лет назад: я помогаю ему всем, чем смогу на этой буржуйской земле в течении трех столетий, а потом он поможет нам, в аду коммунизм строить: светильником работать. Как сказал товарищ Ленин (у него кстати почетное место возле нашего Рогатого Вождя; только он дважды в день в расплавленном золоте партии купается): "коммунизм = социализм + электрификация". Социализм у нас уже давно, а вот с электричеством проблема: приходится, простите, пролетариев вместо лампочек подключать, - бес скривился, ему явно не нравился такой подход (наверно, грешники дают мало света и требуют большего напряжения). Он забил трубку, раскурил и продолжил монолог:
- И вот срок контракта подходит, а Игорь вдруг просит меня очередного бюрократического перерождения: человек, живущий триста лет и не стареющий неизбежно привлекает внимание. И поэтому он должен регулярно "умирать" для окружающих, а вместо него появляется сын-наследник. А через два дня, представьте, в контракте на глазах меняется имя: его на, простите, ваше! - Он задумчиво почесал голову, ухмыльнулся. - Я бы побрал этих клятых товарищей колдунов! Ну, хоть партбилеты отбирай за такое. В аппарате КПНС (то есть коммунистической партии нечистой силы) паника, внеплановый съезд! Мы прямо растерялись, послали эмиссара к этим монархистам (которые сверху), они нам - мол, разбирайтесь сами, а кто чист, тот все равно попадет к нам. Ну и наш вождь постановил: контракт есть, лампочек нет. Так что отдохните, Леонид Владимирович, недельку и давайте к нам!
Он усмехнулся, подмигнул, поднялся, бросил напоследок:
- До скорого свидания. Кушайте яблочки, товарищ, в них много железа!
"Дух отрицания" взял трубку в зубы, глубоко затянулся, и исчез в облаке дыма. Я остался один. Глубоко задумался. Вот так посетитель в воскресный вечер! Вот чем они обернулись-то, миллиончики мои! Ну, ничего! Игорь хитер, подставил меня перед всеми, да я хитрее! Чтобы я да не ускользнул из петли, свитой из моей же жадности!
Стоп. Хватит пустого бахвальства. И не будем изобретать велосипед. Я достал мобильный и по памяти набрал номер однокурсника, который, конечно, теперь, после нашего с Игорем обмена, меня не помнит.
После продолжительных гудков раздался сонный голос:
- Алле?
- Алле, Вячеслав? У меня есть к вам серьезный разговор: завтра, в три часа, в кафе "Миллениум", это на улице Чехова. Если придете, получите двести долларов за разговор.
Ну, Игорь, думал, похоронил меня, оставив между мафией и нечистью? Еще сочтемся!
Послесловие автора.
Спасибо, что дочитали рассказ до этих строк. Надеюсь, вы получили удовольствие, несмотря на некоторую циничность героев и нехитрый сюжет. Автор со всей ответственностью заявляет, что:
1) Автор неоднократно бывал в кафе "Миллениум" (г. Ростов-на-Дону) и остался в живых!
2) Идея о том, что в аду коммунистический строй принадлежит М. Фраю, что следует из эпиграфа.
КОНЕЦ, наконец!!!
________________________
1) Автор имеет в виду роман Роберта Шекли "Обмен разумов"
2) эта фраза принадлежит Фридриху Ницше.
3) Здесь и далее встречаются намеки на "Фуста" Гётте.