здесь ясен свет а мрак всегда глубок
тел произвол как воля высшей власти
здесь каждый странник дик и одинок
поток судьбы прощения глоток
и сердца одичалый огонек
заплаканное ожиданье счастья
надежда и прощания виток
и горести рокочущий поток
и участи суровой безучастье

полотна света шелково плотны
а звезды гвозди плоской вышины
в долинах песнопения и пени
извилист путь и путаница лиц
как лицедействующий взмах ресниц
на вечности беспечные ступени
гневливость ветра льющаяся ниц
вода природной резвости и лени
сквозь воскресенье божьих колесниц

где так небезболезненно взросленье
и клекот утренний раскрепощенных птиц
и тягостные грани искупленья
за предначертанное преступленье
волшебное вращенье древних спиц
и гибельное твердое решенье
направить силы на преодоленье
неслышимого самоутешенья
невидимых но ведомых границ