- Да, чуть не забыл. Еще одна головная боль - что твоему козлику на Рождество подарить? Подскажешь? Ты ведь знаешь, ему абы что не надо. Только эксклюзив требуется.
- Эксклюзив?... А что ты ему на прошлый год дарил?
- Забыла? Ты же и советовала. Ножи африканские, пришлось через знакомого из турбюро заказывать. Может, опять что-нибудь из холодного оружия для его коллекции?
- Оружие он любит.... Почему все трусы так любят оружие? Оно добавляет им мужественности?
- Не знаю. Я не трус. Ай, не щекочи! Я щекотки боюсь.
- А говоришь, что не трус. Все вы, мужики, такие.... Знаешь, Егор, о чем я подумала?
- Откуда мне знать?
- А подари ему пистолет. Нет, не пистолет, а с барабаном. Револьвер.
- Настоящий?
- Ну, не игрушечный же! Сможешь достать? Ему точно понравится.
- Попробую. За деньги все можно достать.
- Я дам денег.
- Тогда вообще вопросов нет. Значит, револьвер?
- Угу.
- Смотри, тебе лучше знать, что мужу на Рождество дарить.
- Я знаю, что я знаю.
Алиса посмотрела в зеркало. Сорок пять - баба ягодка опять. Ну, что, рыжая? Есть еще порох в пороховницах? Глаза все такие же - цвета хаки, как определил некогда влюбленный однокурсник. А вот под глазками, конечно, уже не того. Но, ничего, разберемся с делами - сделаем подтяжечки.
Пора будить остальную компанию. Финита ля комедия? Или наоборот - все только начинается? Все сказочные события происходят в ночь на Рождество. Ночь прошла. А ты еще не потеряла туфельку.
- Значит, это было около двенадцати?
- Да, примерно, точнее не скажу.
Ладушкин смотрел мимо Базукина на стену гостиной. Там висел большой, красивый гобелен с изображением рыцарского турнира. Гобелен очень внимательно изучал капитан Кутейкин из убойного отдела.
Да, угораздило с Рождеством нынче. Двойное убийство в загородном доме олигарха местного разлива. С владельцем крупнейшей в городе сети магазинов Борисом Базукиным старший следователь прокуратуры Леонид Ладушкин знаком был шапочно. Пересекались на некоторых официальных мероприятиях. По слухам Базукин собирался заняться политической деятельностью. В последнее время частенько мелькал в местных телепрограммах. Поговаривали, что Бориса Борисовича могут выдвинуть на высокую должность в столицу. Теперь с будущей политической звездой Ладушкину предстояло познакомиться поближе при более чем чрезвычайных обстоятельствах.
Следователь приехал в загородный дом Базукина вместе с опергруппой минут двадцать назад. Милицию вызвал хозяин. В доме находилось два трупа. На втором этаже в спальне Бориса Борисовича на кровати лежала заколотая ножом Елена, жена Егора Крячко, работавшего юрисконсультом в фирме Базукина. Сам Крячко, точнее, его труп, уютно располагался в гостиной, в кресле у камина. Над ним в эти минуты колдовал ветеран сыска, эксперт-криминалист Савочкин. Ладушкин сидел в кресле у журнального столика в центре гостиной. Он только начал опрос, пытаясь получить общую картину.
- Труп трогали?
- Нет. Я лишь к шее прикасалась. К артерии.
Ответила Алла Яковлевна, жена Базукина. В основном говорила она. Борис Борисович находился в разобранном состоянии. Явно успел похмелиться. Оба сидели на диване. Алла Яковлевна периодически клала руку на колено Базукину, словно успокаивая и поддерживая. Красивая женщина. Крупная, но изящная. Выглядела уставшей, но в отличие от мужа не расклеивалась.
- А вы врач? - спросил Кутейкин, оторвавшись от изучения гобелена.
- Фармацевт. По образованию, - уточнила Базукина.
- Значит, Крячко застрелился из револьвера, который подарил вам, Борис Борисович, на Рождество?
Базукин вяло кивнул головой.
- А где и у кого Крячко револьвер приобрел вы, очевидно, не знаете?
На этот раз Базукин помотал головой из стороны в сторону.
- А перед тем, как застрелиться, вашим же кинжалом, вот этим, - Ладушкин показал на окровавленный кинжал, который лежал в целлофановом пакете на столике, - зарезал собственную жену? Так? Кстати, а где он кинжал взял?
- Да там же, в спальне, на ковре висел, - Базукин немного оживился. - У меня целая коллекция. Две сабли. Кортик.... Хорошо еще, что саблю не схватил. Хотя, какая разница? А кинжалы парные, из Африки привезли.
- Борис Борисович почти двадцать лет собирает холодное оружие, - вмешалась Алла Яковлевна. - И разрешение на все есть.
- Хорошо, это мы проверим потом. Так, значит, этим кинжалом Крячко зарезал жену?
Базукин молча кивнул.
- Да, именно так, - спокойно подтвердила Алла Яковлевна.
- И зачем он так нехорошо поступил? - встрял Кутейкин.
Ладушкин посмотрел неодобрительно. Капитан был немного возбужден. Вчера, что ли, перебрал? В это время в другом конце гостиной в дверном проеме показался милиционер и помахал Кутейкину рукой. Тот, не дожидаясь ответа, ретировался в холл.
Базукины промолчали.
- Давайте по порядку, а то я запутаюсь, - попросил Ладушкин. - Вы когда здесь собрались?
- Около девяти вечера, - ответила Алла Яковлевна. - Мы уже пару лет, можно сказать, дружим семьями и праздники часто вместе отмечаем. На Новый год тоже встречались. Вчера вечером ничего интересного не было. Посидели, выпили, пообщались. Ночью во дворе небольшой фейерверк устроили. А потом, - Базукина замялась, - потом спать пошли. Дальше, я думаю, Борис сам расскажет.
Алла Яковлевна встала. Базукин дернулся, будто собирался подняться следом за женой, но та положила ему руку на плечо.
- Вы не возражаете, Леонид Иванович? Что-то мне не по себе. Я на кухню пойду, кофе приготовлю. Вам сделать?
- Нет, не возражаю. И от кофе не откажусь, - согласился Ладушкин. На самом деле побеседовать с Базукиным без надзора супруги не мешало бы. Чем-то ему эта семейка не нравилась. Он усмехнулся про себя: "Еще бы понравилась! Два трупа в доме!"
Базукин покосился на эксперта, колдовавшего над трупом Крячко.
- Может, мы в соседнюю комнату перейдем? В мой кабинет?
- Идите, идите, - пробурчал Савочкин, - и мне мешать не будете.
Старикан и в молодости не отличался особой приветливостью.
- Только, Леонид Иванович, как мужчина мужчине, - Базукин замялся, - я имею в виду, насколько это возможно.
Он вопросительно смотрел на Ладушкина. Тот развел руками:
- Рассказывайте, Борис Борисович. Все, что допустимо в рамках процедуры, я постараюсь для вас сделать.
Базукин уткнулся в пол, вздохнул, будто собирался с силами:
- Тут такое дело. Елена, Крячко, то есть, была моей любовницей.
Ладушкин молчал.
- И Алиса, Алла, я имею в виду, про это знала. А Егор нет. Вот такая история.
Базукин исподлобья взглянул на Ладушкина, пытаясь понять его реакцию. Пауза затягивалась. Следователь решил активизировать процесс:
- Так, жена была в курсе ваших похождений. Это я понял, Борис Борисович. А Крячко, получается, находился в неведении. И что же вы, вчера, так сказать, при живом муже решили любовью заняться?
- Да, нет, это Ленка виновата. Мы выпили крепко, Егор уснул. Я тоже спать лег. Но тут Ленка пришла.... Ну и, осталась до утра. Заснула. Я проснулся - кто-то кричит. Смотрю, Егор у кровати стоит с кинжалом этим в руках и вопит что-то нечленораздельное. А рядом - Ленка, Елена. Мертвая, вся в крови.
- Стоп, минуточку. Как он ее убил - вы не видели?
- Нет. Спал я. От крика проснулся. Я его успокаивать начал. Тут Алиса пришла. Мы его в зал отвели, посадили в кресло. Он вроде начал в себя приходить. Стали думать, что делать. Алиса пошла на кухню чай заварить. А я вышел собаку покормить, заодно воздуха чистого глотнуть... Меня потом уже Алиса позвала. Егор, видимо, пока нас не было, взял этот револьвер и того...
Базукин с облегчением выдохнул и замолчал, искоса поглядывая на Ладушкина.
- Так вы хотите сказать, Борис Борисович, что Крячко убил жену на почве ревности. А потом сам застрелился. Так?
- Именно так. Похоже, что так. На почве ревности. Все так.
В дверь постучали. Затем она распахнулась и появилась голова Кутейкина.
- Леонид Иванович, срочно, на одну минуту.
Ладушкин вышел, притворив дверь. В гостиной стояли Савочкин и Кутейкин. Оперативник с довольным видом мотнул головой в сторону Савочкина.
- Ну, экспертиза, докладывай.
- Врет, похоже, твой олигарх, Леня, - произнес, слегка растягивая слова, Савочкин. - Стреляли не в упор, а с расстояния метра в два.
- Точно?
- Точно, что не в упор. А точнее после полной экспертизы скажу, когда баллистику сделаем. Но это не все. На револьвере нет отпечатков.
- Как, совсем?
- Ну, смазанный отпечаток на курке есть, убитого, видимо. Но там же по логике должны и другие отпечатки быть.
- То есть, ты полагаешь?
- Да, кто-то протер все отпечатки и затем вложил револьвер в руку Крячко. Покойнику на фиг было отпечатки стирать? Значит, кто-то другой. А зачем? Ты попытай этого перца - кто вообще оружие в руках держал?
- Хорошо. Уже горячо. А вы тогда еще в спальне посмотрите повнимательнее. Раз такие интересные дела начинаются.
- А это еще не все, - Кутейкин хитро улыбнулся. - Думаешь, зря я так долго этот шикарный гобелен разглядывал?
- И что ты там разглядел? - подыграл Ладушкин.
- Вот такусенькую дырочку, - капитан показал мизинец.
- Пулевое отверстие?
- Вот именно! А пуля, в аккурат, в штукатурке застряла.
Кутейкин вытащил из кармана целлофановый пакетик и показал сплющенный кусочек свинца:
- Вот она, родимая.
- А сколько в барабане патронов осталось, посчитал?
- Обижаешь. Три штуки.
Ладушкин вернулся в кабинет к Базукину. Тот сидел в кресле совсем смурной. Такого "колоть" сам Бог велел. Дело хотя и принимало неожиданный оборот, но расследование продвигалось очень быстро.
- Борис, что ты наделал?! - с отчаяньем повторила Алиса.
Борис стоял у кровати и с ужасом смотрел то на тело Елены, то на свои руки, перепачканные кровью. Живот вываливался из трусов. Выглядел он жалко и омерзительно одновременно.
- Это я? - тупо произнес Борис. - Неужели это я? Не может быть.
- Как тебя угораздило, Борис Борисыч? - ошалело спросил Егор.
- Сколько раз тебя умоляла - не пей столько! Ты же, как напьешься, совсем невменяемый становишься.
- Как же тебя угораздило? - повторил Крячко. - У меня еще вчера плохое предчувствие было, когда ты Лену в спальню потащил.
- А я потащил?
- Еще как! Она упиралась, так ты ее еще об косяк шандарахнул, - подтвердила Алиса. - А перед этим со своими кинжалами танец с саблями изображал. Помнишь?
Базукин сел на кровать и обхватил голову окровавленными руками.
- Егор, ты сходи, коньяку принеси, что ли? Да и сам - лучше не смотри на это, - попросила Алиса.
Они остались вдвоем.
- Алиса, как я мог? Ты веришь, что это я?
- Ага, Ганнибал Лектор зашел на полчасика, автограф оставил. Верю, не верю! Может, еще на ромашке погадать? Я труп вижу! И ты по макушку в крови. Доигрался со своим холодным оружием! Добл... п..! - Алиса грубо выругалась, - ты хоть что-то помнишь?
- Нет. Помню, как в гостиной сидели. А потом отключился. Я даже не помню, как Ленка пришла... Или, как я ее тащил. А может, - Борис понизил голос и с надеждой посмотрел на Алису, - может, это Егор, того?
- А зачем ему это нужно? Что ему - плохо при тебе?
- И то верно.... Что же теперь делать? Неужели я? Это же, сколько мне дадут?
- Много, - жестко произнесла Алиса. - Мало того, что чужую жену трахал, так еще и убил, садист хренов!... Какие у тебя смягчающие обстоятельства? Никаких. Не из ревности же к чужой жене?
Борис молчал и только раскачивался из стороны в сторону.
- А вот у Егора мотивы были, - отчетливо, чуть ли не по слогам произнесла Алиса.
- Ну! - встрепенулся Борис.
- Баранки гну! И не хватай голову руками! И так весь в крови. У Егора, говорю, мотивы были. Застукал жену и убил из ревности. Если грамотно дело повести и подмазать, кого надо, то можно и условным отделаться.
- Так ты что предлагаешь, я плохо соображаю. На Егора навесить? - Борис снова понизил голос.
- Так просто на него не навесишь. Все улики против тебя. А вот если он сам согласится на себя взять - дело почти чистое.
- А как же он согласится? Я бы в тюрьму - ни за что!
- Ну, так то ты! А другому можно немного и посидеть. Тем более, у тебя же начальник изолятора кормится. А за хорошие деньги, так, чтобы до конца жизни хватило - можно и несколько лет на зоне потерпеть... Давай, рожай быстрей. По любому надо милицию вызывать скоро. Или договаривайся с Егором, или сиди сам. Лет восемь.
- Я согласен, - быстро произнес Борис, - это лучший вариант. А сколько он может попросить?
- Ты классиков в детстве читал? Торг здесь не уместен. Сколько попросит - столько и дашь. Сейчас главное, чтобы эта версия прошла. А когда Егор уже возьмет вину на себя - можно будет и переиграть.
Алиса подошла к открытой двери:
- Да, помойся, как следует и переоденься.
- Вот вы что скажите мне, Борис Борисович, - Ладушкин заговорил вкрадчиво, успокаивающе, - револьвер этот ваш, подарочный. Кто его в руках держал? Вы сами - держали?
Базукин слегка оживился. - Не только держал. И стрелял даже.
- Где, когда?
- Да вчера же. У меня ведь внизу в подвале тир есть, я там из пневматики стреляю. И Алиса любит пострелять. А тут револьвер, настоящий, боевой. Я сразу попробовал. Надо же испытать.
- И сколько раз стреляли?
- Два раза. Патроны пожалел.
- А сколько патронов в барабане осталось?
- Пять осталось.
- Точно пять? Хорошо помните?
- Это вроде помню.
- А женщины стреляли?
- Нет, зачем? Боевое оружие, все же. Но в руках подержали, посмотрели. А почему вы об этом спрашиваете?
- И куда вы потом этот револьвер дели, после стрельбы? - робкий встречный вопрос Базукина Ладушкин проигнорировал.
- Да тут, в гостиной положил. У елки, кажется. А что, что-то не так?
- Да уж куда больше! Чего же вы оружие не разрядили?
Базукин понуро пожал плечами. Ладушкин походил по комнате.
- А теперь давайте рассуждать вместе. Револьвер вы бросили у елки. Там он лежал до утра. Потом, когда все это случилось, Крячко взял револьвер и застрелился. Так?
- Да, - неуверенно подтвердил Базукин. Он был растерян и напуган.
- А вот теперь объясните мне следующее. На револьвере нет ничьих отпечатков, кроме Крячко. Хотя накануне этот револьвер держали в руках вы, Елена и Алла Яковлевна? Ведь так?
- Что вы хотите этим сказать?
- Я хочу сказать следующее. Получается, что перед тем, как пустить пулю себе в сердце, ваш юрисконсульт зачем-то тщательно протер револьвер. Для чего?
- Для чего? - эхом повторил Борис.
- Не протирал он ничего. Отсутствие отпечатков можно объяснить только одним - отпечатки стер убийца, после того, как застрелил Крячко.
- Застрелил Крячко? - тупо произнес Базукин.
- Да, застрелил. Но это еще цветочки.
Они втроем сидели в гостиной. Базукин после душа, переодетый в чистую пижаму, выглядел несколько лучше, чем полчаса назад. Сто грамм конька тоже сделали свое временное дело. А вот Егор нервничал все сильнее.
- Значит, ты предлагаешь мне взять убийство Лены на себя?
- Но, согласись, что определенный резон в этом есть. Тем более, какой я убийца? Так, несчастный случай.
- Резон в этом, предположим, есть. А во сколько ты оцениваешь мою свободу?
- Ну, это еще не факт, - торопливо заметил Борис. - Ты же знаешь, у меня все схвачено. И адвокат будет лучший. Я вообще предполагаю, что можешь условным отделаться.
- Во сколько ты оцениваешь мои моральные, физические и прочие издержки? - повторил Егор, повысив голос.
- А сколько ты хочешь?
Алиса неодобрительно покачала головой.
- Мужики, времени у нас в обрез. Чего вы торгуетесь, как на одесском привозе? Егор, назови свою цену.
- Хорошо, - Крячко сделал паузу. - Семь миллионов долларов.
- Что?! - фужер с коньком чуть не выпал из руки Бориса. Алиса, стоявшая у окна, за спиной Егора, успокаивающе подняла руку.
- Семь миллионов долларов, - отчетливо повторил Егор.
- Но, у меня нет таких денег. У меня же все в бизнесе.
- Не ври. А два счета на Кайманах? Там как раз семь "лимонов".
- Откуда ты знаешь про эти счета? - зло спросил Борис.
- Я что - зря у тебя юрисконсультом два года работаю?
Алиса, от окна, снова осторожно помахала рукой Борису.
- И как ты эти деньги собираешься получить?
- Очень просто. Сейчас ты напишешь мне на листке номера счетов и пароли. Когда меня арестуют, ты добьешься, чтобы меня выпустили под залог. Я перевожу деньги на свои счета, и договор вступает в силу. Я дам показания на себя только после этого. Задумаешь обмануть - дам показания на тебя. И заодно расскажу про твои финансовые махинации.
- Все равно, Егор, семь миллионов - это очень много. Это вся моя заначка.
Лицо Алисы скривилось, словно она проглотила паука.
- Ладно, может ты и прав, - неожиданно смягчил позицию Крячко. - Я готов согласиться на половину.
- Вот это уже другой разговор!
- Но, деньги будут моей гарантией. Я все переведу на свой счет. Если ты решишь вопрос с условным сроком - половина возвращается тебе. Но если мне придется идти на зону - все мое. Так что уж постарайся - включи все свои связи!
- Ну, получишь ты условное и захочешь меня кинуть?
- Тебя? Борис, что ты говоришь! - Егор даже возмутился. - Зачем мне нужна лишняя головная боль? Ты же меня потом из под земли достанешь.
- Достану! - с угрозой подтвердил Базукин. - Хорошо. Договоримся так, по-джентельменски.
Борис не без труда встал с дивана, его слегка мотало. Приволакивая ноги, Базукин вышел из гостиной.
Алиса подошла к камину, развернула кресло спинкой к огню, села и посмотрела на Крячко. Тот хотел что-то сказать, но Алиса приложила к губам палец, потом громко произнесла:
- Все правильно, Егор. Это мужественное решение. Борис тебя не обманет.
- Надеюсь.
Так, в молчании, они просидели несколько минут, поглядывая друг на друга.
Вернулся Базукин. В одной руке он держал листок бумаги, в другой, за рукоятку, обернутую большим носовым платком, окровавленный кинжал. Борис подошел к Егору, сидевшему в кресле у журнального столика:
- Готово, получи.
Крячко протянул руку за листком, но Борис спрятал его за спину.
- Э-э, нет! Сначала, будь добр, оставь свои отпечаточки на орудии преступления.
Он вытянул вперед руку, брезгливо держа кинжал тремя пальцами.
- Сначала счета.
- Нет, сначала отпечатки!
- Мужики, что вы, ей богу, как дети! Егор, возьми кинжал! - вмешалась Алиса.
В это время кинжал выскользнул из пальцев Бориса и упал к ногам Крячко. Тот наклонился, плотно обхватил рукоятку и помахал кинжалом в воздухе:
- Достаточно?
- Достаточно.
Алиса подошла к Егору, подняла с пола платок и аккуратно забрала кинжал у Крячко.
Базукин протянул листок Егору. Тот внимательно посмотрел на записи, посчитал количество цифр в номерах счетов.
- Надеюсь, Борис, на твою порядочность. Но учти, показания я дам только после того, как меня отпустят под подписку, и я проведу транзакции. Так что решай побыстрей эти вопросы, пока я не передумал.
- Борис все решит, - спокойно произнесла Алиса. - Обмен верительными грамотами состоялся, времени у нас не много.
Во дворе залаяла собака.
- Борис, ты покорми пса, а то скоро не до него будет. И подыши заодно свежим воздухом - на тебе лица нет. А я приберусь немного, и надо будет милицию вызывать.
- Это еще цветочки, - повторил Ладушкин. - Есть и ягодки.
- Вы разрешите, Леонид Иванович? Вот я кофе принесла, как обещала. Или я не вовремя?
Ладушкин обернулся. В дверном проеме с подносом в руках стояла Базукина. Как же он про нее забыл! Следователь едва сдержал раздражение:
- Боюсь показаться невежливым, но, действительно, не вовремя.
Алиса, словно не слыша, прошла к столу, поставила поднос.
- Боюсь, в свою очередь, показаться невежливой, но вам, Леонид Иванович, необходимо переговорить со мной.
Будучи невысоким, далеко не атлетического сложения, человеком Ладушкин в глубине души всегда немного робел перед такими яркими и напористыми женщинами, как Алиса. Появившиеся с возрастом брюшко и лысина не прибавили ему уверенности. Но, однако! Эта дамочка явно зарывается!
- Только не сердитесь на меня! - Алиса словно угадала намерение следователя. - У меня есть веские основания. Как это у вас называется - чистосердечное признание?
- Чистосердечное признание? - в унисон вопросили оба мужчины.
- Алиса, ты... - начал было Борис, но Ладушкин остановил его, подняв руку.
- Какое признание, Алла Яковлевна? В чем вы хотите признаться?
- Все узнаете, как только выслушаете. Но нам надо поговорить с глазу на глаз.
Ладушкин внимательно посмотрел на Базукину, затем перевел взгляд на Бориса, подошел к порогу кабинета. Из холла доносился голос Кутейкина.
- Алексей!- громко позвал Ладушкин.
Кутейкин вошел в гостиную.
- Капитан, посидите, пожалуйста, в гостиной с Борисом Борисовичем, пока мы с Аллой Яковлевной переговорим, - Ладушкин подмигнул. Кутейкин понимающе покивал головой.
Базукин вышел из кабинета, постоянно оглядываясь на Алису. Он находился почти в полной прострации.
Ладушкин плотно закрыл дверь. Медленно повернулся и прошел к столу. Следователь почувствовал, что волнуется, находясь наедине с этой женщиной.
- Ну-с, Алла Яковлевна, в чем вы хотите признаться?
Базукина уже уютно расположилась в кресле, где только что потел ее муж.
- Хотите - казните, хотите - милуйте, Леонид Иванович. Но мы вас обманули.
Ладушкин всем видом изобразил заинтересованное внимание.
- В первый раз, предположим, прощается, но во второй запрещается. Так, кажется, дети говорят?
- Во второй - запрещается, - твердо, словно клятву, повторила Алиса. Она выпрямилась в кресле и положила руки на колени, как послушная ученица.
- Я всеми силами буду вам помогать, Леонид Иванович, но рассчитываю и на некоторую поддержку с вашей стороны.
Ладушкин промолчал. С этой женщиной лучше было держать язык за зубами.
- Я признаюсь. Крячко не застрелился. Его убили.
Похоже, она рассчитывала на определенный эффект. Но Ладушкин был спокоен.
- Кто убил, Алла Яковлевна?
- Мой муж! - Ладушкину показалось, что Алиса произнесла это с отчаяньем и вызовом.
- Мой муж убил Крячко. Но убил в целях самообороны. То, что мы вам рассказали - правда до половины. После того, как Егор зарезал Елену, он вовсе не успокоился, а накинулся на Бориса с ножом. Ну, с этим кинжалом африканским. Борис, убегая, выскочил в гостиную, а Егор стал там за ним гоняться с кинжалом. Он мог Бориса убить, честное слово. Он уже на него набросился, когда Борис схватил револьвер под елкой и выстрелил. Он не хотел убивать, он просто выстрелил, хотел испугать. Но Егор не остановился. И тогда Борис выстрелил во второй раз. Пуля попала в сердце.
- Вы это видели?
Алиса помолчала:
- Не с самого начала. Я услышала крики и спустилась из своей спальни, со второго этажа. Но я видела, как Егор набросился на Бориса. И остальное... А потом мы испугались. Два трупа. А мы - муж и жена. Скажут - натворили делов вместе. Как оправдаться, свидетелей же больше нет? И решили инсценировать самоубийство.
- Да уж, - сказал Ладушкин, - инсценировщики из вас никудышные.
- Вы уже обо всем догадались? - удивленно спросила Алиса.
- Ну, предположим, не обо всем, но... - Ладушкин с трудом скрывал самодовольство. Он все-таки поставил эту самоуверенную красавицу на место. Ему даже стало ее жалко. За последний час Базукина заметно осунулась, морщинки под глазами словно припухли.
- Леонид Иванович, я понимаю, что не имею права об этом просить, - робко произнесла Алиса, - но, можно ли сделать так, чтобы наши предыдущие показания не фигурировали в деле. Мы же во всем признались?
- Признались? - переспросил Ладушкин. - Пока что признались только вы. И без протокола, как вы видите.
- А Борис признается, - быстро произнесла Базукина. - Если вы разрешите мне с ним переговорить. А то он может дров наломать, если начнет запираться. Вы же видите - в каком он состоянии. Себе же хуже сделает. Но я его уговорю. Он поймет. И вам лишних хлопот не будет.
Ладушкин задумался. Черт возьми, было уже шесть часов вечера! А надо было еще допрашивать Базукина, оформлять протоколы.
- Хорошо, Алла Яковлевна, так и быть - переговорите с вашим мужем. Только, разрешите прежде один вопрос. Некорректный. Ответите?
Алиса подняла голову и посмотрела на Ладушкина. Ох, какие красивые у нее были глаза! Только вот какого цвета?
- Вы хотите спросить, как я терпела всех этих любовниц?
- Любовниц?
- Разумеется, Леонид Иванович, - Базукина грустно усмехнулась и, прикрыв веки, наклонила голову. - Он их менял постоянно и никогда не стеснялся меня. А отчего терпела? Сначала любила. А потом - из-за детей. Только из-за детей. Вы ведь хотели узнать - не жалко ли мне мужа? Не знаю. Но согласитесь, что в такой ситуации особо выбирать не приходится.
Когда муж вышел на улицу с тарелкой костей для собаки, Алиса вернулась в гостиную и устроилась в кресле у камина. Крячко сидел у столика в глубокой задумчивости.
- Егор, иди ко мне.
Крячко подошел и встал около кресла. Алиса взяла его за руку, поднесла ее к губам.
- Не волнуйся, Егорик, все будет в порядке, мы справимся.
- Ты так думаешь?
- А куда мы денемся? Мы просто обязаны со всем этим справиться.
- Не знаю. Я боюсь. А может - зря все это? Не слишком ли усложняем? Счета уже получили. Борис убил - пусть и отвечает?
- Ты просто устал и перенервничал. Надо немного потерпеть. Надо еще проверить, что за счета тебе Борис дал. Да и не знаешь ты его, как я - он может быть очень опасен. Будем все осторожно и аккуратно делать. Подумай только - через несколько дней ты станешь миллионером. Ты устал. Тебе надо собраться с силами, ты же у меня настоящий мужчина, правда? Садись, пока Бориса нет, я помассирую тебе голову.