Это я, Боже правый, не был,
Девять лет не был в Ленинграде.
Здесь иные поля и небо,
И порядки иные в стаде.
Это я здесь живу, стеная,
Но стеная неслышно, немо.
И трава здесь совсем иная,
И другое, бескрайне, небо.
В рюкзаке - и тепло ладоней,
И распахнута настежь рубаха.
И несутся к обрыву кони,
Невзирая на корчи страха.
Это я погулял по миру,
Причащаясь к свободы чаше.
Но себе не нашел квартиру.
Все чужое. Совсем не наше.
Я, еврей, оказался русским
Много больше, чем те хазары,
Что громят, вопреки утруске,
Мировые склады-базары.
Я хочу так немного, Боже:
Корку хлеба. Добра и ласки.
Только время ко мне все строже.
Видно, то, что хочу - из сказки.
Может быть, может быть, мой Боже.
Только кто будет верить в сказки.
Я не стану Манкуртом тоже.
Я хочу лишь добра и ласки...