Всю следующую неделю я подвергалась планомерным издевательствам. Меня и Толстого - он, надо сказать учился куда быстрее, а объяснял это тем, что некоторое время изучал обычаи и поведение людей и даже пытался это повторить - научили есть, пить, говорить, двигаться, одеваться, умываться (какие глаза были у Влада с Зелем - так коротко я окрестила Гензеля - когда я предложила вылизаться...) и др.. Половину второй недели мы провели, учась манерам и этикету, а сегодня проходил наш выход в свет - мы шли в ресторан.
Зель мучался, боясь опозориться и все утро твердил как попугай правила поведения. Мы с Борисом досадливо отмахивались.
- Бланка, - Имя я выбирала вместе с Владом - он на каждое подбирал по дразнилке, не всегда приличной. На Бланку он не придумал ничего, да и имя мне понравилось. Вообще, как мне показалось, у маленького Владика, со дня нашего пребытия в другой мир, мозгов поприбавилось, не в обиду ему будь сказано. Не всегда в хорошую сторону, но поприбавилось. Когда я спросила об этом Гензеля, он что-то долго рассусоливал про невозможность существования в их мире иных форм жизни, иных этапов эволюции, которые существуют в нашем, и соответственно замена их эталоном из их мира. Проще говоря у них не было кошек, и их дети развивались быстрее чем наши, что и дало такой побочный эффект, как мое человеческое тело и быстрое развитие Влада.
- Бланка! - повторил Зель, - Ты меня вообще слушаешь?
- Ум-м... - протянула я.
- Понятно. - обреченно вздохнул Гензель. И тут же заорал: - Бланка!!! Последний раз предупреждаю, только попробуй меня опозорить!!!
- Угу. - кивнула я, поправляя платье. Зель что-то прорычал и вылетел из комнаты, видимо, побежав наставлять Бориску.
Я вздохнула и, шурша длинными изумрудно-зелеными юбками платья, пошла в прихожую.
- Ну чего? Вы готовы? - крикнула я.
По лестнице сбежал Влад в темно-синем камзоле и, хитро подмигнув, козырнул:
- Здесь, ваша светлость!!!
За ним спустился Толстый...тьфу, Борис, в зеленом камзоле, он только элегантно поклонился (как я заметила он вообще был крайне молчалив, и без нужды предпочитал не разговаривать). По пятам за Борисом следовал нудящий Зель в красном.
- Ну что, идем? - спросила я и, дождавшись утвердительных кивков, посмотрела на Гензеля.
- Зель, мы город не знаем. - намекнула я.
- Все все поняли? - строго спросил Полосатый.
- А мне идет этот костюм? А как называется ресторан? А на чем мы поедем? - загалдели мы одновременно.
- Стоп. По порядку. Итак ты, Влад, не женщина, чтобы спрашивать, как выглядишь. Но если тебе так интересно, то - хорошо. Ресторан называется ''Берег Лауры''.
- Как? - хмыкнул Влад.
- Берег Лауры. Лаура это река. - хмуро пояснил Гензель. - И мы не поедем, а пойдем. Пешком. Это недалеко. Все?
- Ну... Наверное...
- Идем уже!
На этот раз Толстый промолчал.
И мы вышли.
Надо заметить, платье чудено подходило к моим зеленым глазам того же оттенка, а неброские золотые украшения, купленные на оторванные от сердца Гензеля деньги (по правилам, чем меньше украшений - или чем они дешевле - тем беднее социальный статус человека), оттеняли персикового цвета волосы (чуть-чуть ниже плеч, сейчас собраны в пучок) и белую, но чуть золотисную кожу.
Фигура у меня была получше, чем у половины мимохожих барышень, и вообще я считала себя едининственным украшением компании, потому как мужчины были такими хмурыми, что и смотреть страшно.
Мы перемигнулись с Владом и приступили к делу.
- Слушай, БэГэ, - решил развеселить Толстого Влад.
- Как ты меня назвал? - удивился бывший кот.
- БэГэ. Ну, Борис Годунов. А чего?..
- Зель... Ну Зе-ель... Ну чего ты такой хму-урый? - подлезла я к Гензелю.
- Ничего.
- Как это ничего? Ну я же вижу.
- Ничего. Тебе показалось.
К конечному пункту нашей прогулки, БэГэ растаял и оживленно болтал о влиянии телевизора на человека, а от Зеля шарахались прохожие.
Милый домик с темно-синими накрахмаленными занавесочками стоял на берегу реки, на которую мы любовались минут пять. Нет, не подумайте, что это была моя идея. Я воду уже не так боюсь, но все же страх немного гложет... А вот Влад был очарован красотой потока. Хотя, если честно, и мне тоже понравилось.
- Мест нет. - сказал кто-то. Немного потемнело, да к тому же говорящий стоял под крышей крыльца, поэтому его не было видно.
- Зель?.. - Я бросила взгляд на Зеля и подивилась странной темноте глаз. По-моему у людей зрачок, даже в темноте, меньше. Показалось?
- Сари, оставь свои приколы для людей с более хорошим настроением! - прорычал Полосатый.
- Генз, ты? А я тебя и не узнал сначала. Чего это у тебя с волосами?
- Неудачный эксперимент! - прошипел тот. - Ты нас пропустишь или как?
- О-о... А чего это у тебя такой видок, будто ты вендетту кому-то наметил? - невидимка отворил дверь и крыльцо осветилось. Говоривший оказался высоким мужчиной с соломенными волосами (у Гензеля же они были почти белые) и ярко голубыми глазами, в которых плясали смешинки. Глаза были похожи на Зелевы, когда тот не злится.
Когда мы вошли, то сразу попали под обстрел разномастных глаз не прерывающих беседу господ. Поборов первое смущение, я огляделась. Зал был чистым, ухоженным,три стены, пол и потолок выложены золотистыми деревянными досками, стулья и столы вырезанны из очень дорогого красного дерева (то, что оно очень дорогое я знала со слов Гензеля; он сказал мне это, когда я расколошматила очередной стул в тщетных попытках сесть). Но не это было запоминающимся. У зала не было одной стены. Точнее она была, но стеклянная, сложенная из прозрачных нецветных кусочков, образующих контуры корабля. На воде, плывущего к берегу реки. Река настоящая, которая была с той стороны окна, совпадала с рекой выложенной, создавая необычное ощущение. Впрочем, когда я отошла от входа, точка зрения поменялась и оно исчезло.
- Это заведение имеет второе название - парусник. - гордо сказал Зель.
- Слушай, это наверное очень дорогое место. Зачем ты нас сюда привел?
Подошел официант, который очень холодно поздоровался с Гензелем и повел нас за один из столиков. Больше половины господ, когда мы проходили мимо, прерывали беседу и здоровались с Зелем. Видно было, что его тут знают и, более того, довольно хорошо относятся.
Когда мы сели за столик и Гензель сделал заказ, Влад повторил свой вопрос.
- Просто меня тут очень хорошо знают, неплохо относятся, и не будут трепать на каждом переулке, если вы что-то выкинете.
- Гензель, мама велела передать, чтобы ты подошел и поздоровался с ней, потому как у нее слишком много дел, чтобы разгуливать. А еще папа пригрозил тебя выпороть если ты будешь так редко заходить. А мама сказала, что сделает это сама за то, что ты сделал со своими волосами. - злорадно сообщил Гензелю громким шепотом на ухо давешний официант, выросший будто из под земли.
Зель покраснел как рак и, пробормотав:
- Минуточку!.. - вылетел из-за стола.
- Мама?! - повторила я.
- Папа?! - повторил Толстый.
- Выпороть?!! - восхищенно повторил мальчишка.
- У кого чего болит, тот о том и говорит! - хмыкнул официант и снова испарился.
- Вот гад! - надулся Влад.
Я откинулась на стул и вслушалась в окружающий гул, в ожидании еды и Зеля.
- Она приперлась, злая как черт, говорит - лошадь сломала ногу. Чего делать? А я и слова сказать не могу. Тогда она и говорит: Ты мол козел, придурок, как я с тобой жила столько времени, ты меня не понимаешь, даже слушать меня не хочешь, ни слова сочувствия от тебя не дождешься, урод и пр. Я проглотил и говорю: я не мог тебе ответить, потому что ел. Извини пожалуйста. Зато теперь я знаю, как ты ко мне относишься. Встал и ушел. А она ревет так, что на улице слышно. Идиотизм. А рассорились только так. Ходил к ней... - вздох и за соседним столиком повисло молчание.
- Ну как, уже лежка, или она расцарапала тебе морду? - влезла я, сама зная ответ.
Мужчина смерил меня осторожным взглядом и вздохнул.
- Расцарапала.
- Так забудь. Вокруг полно...
- Не могу. У нас любовь эуа.
- Эуа... Да. Тяжело вам.
- Еще бы. - хмыкнул он.
- Буйная она у тебя?
- Угу. Еще какая. А отходит всегда быстро. Я думал приду - все хорошо будет. А она вот так.
- Слушай, - задумалась я. - ты один раз всего ходил, да? - Собеседник кивнул. - Ну так вот. У тебя дача есть? Отлично. Пришли ей оттуда записку ''от слуг'' типа. Пожар в пристройке с граблями случился или еще чего. Главное, чтобы не очень серьезно, но приехать, посмотреть нужно. Пусть приедет. А дача целая и ты с цветами. Она позлится, а ты терпи. Ну вот. Это максимум, что могу посоветовать.
- Спасибо. Попробую! - слегка приободрился мужчина. Его друг на соседнем стуле молча поднялся и оба, поклонившись мне, удалились.
Я обернулась к нашему столу. За ним царило молчание. Все и Толстый, и мальчишка, таращились мне за спину.
- Я думал, сейчас приду, все хорошо будет... Нет, тебе надо было ввязаться в стычку с разозленными оборотнями! - послышался шипящий голос. Я медленно обернулась. И столкнулась с вертикальными зрачками Зелевых глаз. И после этого он человек?!
Зель тяжело опустился на стул.
- Чего она им сказала? - Владик процитировал. - Ты сказала про лежку малознакомому оборотню?!! Мать моя...
Он закрыл лицо руками.
- Я думал, что ты понимаешь, что о таких вещах не говорят, и не сказал...
- А он поблагодарил. - заметил Борис.
- Поблагодарил?!!
- Ну да. Надо было Влада дослушать. Она дала совет, как ему помириться с Эуа партнершей.
- Она?
- Ну да. Она вообще довольно сообразительна, ты не заметил? По-своему, но сообразительна.
Спасибо, конечно...
- Она?
Так. А меня здесь типа нет.
Я уже думала, как выскажу им все, что я о них думаю, как...
- А что такое Эуа? - спросил Влад.
- Ты не знаешь, что такое Эуа?! - спросили мы. Хором.
- А, ну он же человек. - задумчиво протянул Гензель.
Тут нас перебили - принесли еду.
Сытно поев, хотя не понимаю, как можно сытно поесть, тыкая в еду железными палками и изредка отправляя в желудок ма-ахонькие кусочки пищи, мои спутники отвалились от стола и Зель начал объяснять.
Минут через десять я наелась и, нагло перебив рассусоливания Зеля (вот моя месть за игнорирование!!!), объяснила запутавшемуся в терминах мальчику:
- Любовь Эуа, это истинная любовь. И ты дурак если не понимаешь или не принимаешь ее. Из любви Эуа получаются, нет, плодом любви Эуа становятся лучшие - талантливейшие, умнейшие, красивейшие... Любовь Эуа это не страсть, не мимолетное увлечение, не просто любовь. Любовь Эуа - это все перечисленное вместе взятое и увеличенное в сотни раз - это безумно страстная любовь, увлекающая людей с момента встречи до самой смерти.
Влад замолчал, переваривая, а Зель поторопился ехидно добавить:
- Но вы все и для обычной любви маленькие, не то, что Эуа...
И с чувством собственного превосходства развалился на стуле.
- Любви все возрасты покорны... - меланхолично процитировал Борис.
- Уел! - хмыкнула я.
- Точно! - и мы с ним хлопнули по рукам. Зель надулся. Мальчишка что-то напряженно высчитывал. Я подумала, как его увлекла тема Эуа...
- А тебе, оказывается четыре года! - ткнул он пальцем в меня, заорав на весь расторан. - А тебе - шесть!
Когда все, кто были в помещении, посмотрели на нас и, оценив фигуры (я выглядела на шестнадцать человеческих, Бориска на двадцать), дружно покачали головами, я была готова провалиться сквозь землю. Зель ржал. Влад упивался чувством собственной значимости.
Тут Гензель прервал хохот и хлопнул ладонью по столу.
- Тьфу ты! Чуть не забыл! Мне мама сейчас сказала...
- А твоя мама хозяйка ресторана? - уточнила я.
- Да. За стойкой папа, на кухне сестры, а официант и вышибала - братья. Ну так вот...
- А почему который официант так зло на тебя смотрит?
- Завидует. Вообще, повелось так: два сына: похилее официант, посильнее вышибала. Потом, когда подрастет смена - кто послабее за стойку, а посильнее в погреб, носит. А тут неожиданно родился я. Самый младший, но всего на несколько минут младше брата - Кайра. Родители не знали куда пристроить и Кайр все время издевался - мол, вырасту - буду трактирщиком, а ты тут вообще никто, и неизвестно, что тебе еще достанется. А потом меня и его заприметил Аракадарус. Но у него характер пакостливый был... Ну, долгая история. В общем волшебник меня в ученики взял, а Кайр в официантах остался. Вот и не любит меня теперь... - Зель вздохнул, но тут же спохватился: - Так вот, вы мне дадите сказать, или нет?
- Старший умный был детина, средний сын и так и сяк, младший вовсе был дурак. - пропел Влад.
- А ты вообще единственный. И все равно дурак. - обиделась я за Зеля. У него такое детство тяжелое, а этот еще и издевается.
- Дайте мне сказать!!! - стукнул по столу Зель.
Воцарилась тишина. И не только за нашим столиком.
- Кхм... Извините, я не вам... - пошел красными пятнами Зель.
Кто-то хмыкнул, и разговоры возобновились.
- Ну так что я хотел... Ну да. Мама сказала, что помер брат деда, и оставил в наследство дом. Нужно съездить, посмотреть как там, что там... И в общем из братьев не занят только я - младшие ресторан не могут оставить. Вот мне и ехать. А вы тогда поживете немного одни, хорошо?