Аннотация: Может, звездные войны будущего будут такими? :)
Всего лишь сон
Я открыл окно. Комната тотчас же заполнилась влажным тропическим воздухом. До меня донеслись крики птиц, пение цикад и далекий шум океана.
- Тебе понравилось? - спросила Лиз.
Я покрутил плечами, разминая уставшую спину. Бросил взгляд на девушку:
- Конечно, дорогая. Это было замечательно.
Лиз потянулась и легко соскользнула с кровати, тут же заворачиваясь в шелковый халатик. В следующую секунду она уже прижалась ко мне сзади, положив голову на плечо. Меня окутал пряный аромат ее тела.
- Куда ты смотришь, милый?
Я задумался. Действительно, куда я смотрю? На ночной океан, что серебрился в лунном свете? Или на звездное небо? Или на источающие густой запах цветы в саду?
- Я представляю, что было бы, если б вы не пришли...
- Но мы же здесь! - я чувствую, что она улыбается.
- По большому счету мне наплевать, что вы все тут, - я повернулся к Лиз и погладил ее по фиолетовым волосам. - Главное - что ты, именно ты, со мной!
И она нежно поцеловала меня. Мой голубокожий ангел с огромными грустными глазами.
Я отстранил девушку и, накинув халат, вышел на террасу.
Люблю южные ночи. Здесь все по-настоящему. И запахи, и звуки, и легкие дуновения ветра. На моей родине природа совсем другая. Там красота гораздо суровее и строже. Все функционально и менее расточительно. Ни одно растение не станет источать больший аромат, чем ему нужно для того, чтобы выжить...
У низкого столика стояли два плетеных кресла. Я погрузился в одно из них и потянулся за сигаретами. Лиз заняла другое кресло.
- Будешь? - протянул я ей пачку.
Девушка поблагодарила, но отказалась. Я пожал плечами и закурил сам.
- Расскажи мне о своем мире, Лиз.
- Ты все время спрашиваешь об этом! Не надоело? - наиграно возмутилась она.
- Ты же знаешь, как мне нравится слушать эту историю!
Лиз кивнула, и ее волосы заструились по плечам, повторяя движение головы:
- Тогда прекрати курить! Это вредная привычка!
- Знаю, - усмехнулся я. - Ты тоже моя вредная привычка! Я вообще слабохарактерный и подвержен чужому влиянию.
- Не такая уж я и вредная, - фыркнула Лиз. - Сходи лучше за вином!
Я тяжело вздохнул, положил тлеющую сигарету в пепельницу и поднялся.
Мне потребовалось всего пара минут, чтобы вернуться с бутылкой "Шабли" и двумя бокалами. Лиз уже беззастенчиво затягивалась моей сигаретой и глядела на качающиеся под ветром пальмы.
- Курить ведь нехорошо! - упрекнул я ее, разливая вино.
- Извини, задумалась, - Лиз потушила сигарету и подняла бокал. - За что выпьем?
- За нас, конечно!
- За нашу любовь!
Мы чокнулись и пригубили вино.
- И все-таки расскажи о Лимии, - снова попросил я.
- Ладно, - Лиз положила ногу на ногу. - Слушай.
И она в очередной раз стала рассказывать о маленькой планете Лимия, что обращалась вокруг холодного красного солнца. О том, как коротко там лето, как мало света и тепла. Моря Лимии были бедны водой, земля - полезными ископаемыми, а леса - древесиной. На севере и юге бушевали снежные бури, в средних широтах лежали льды. Унылые и мертвые пустыни занимали большую часть материков.
Расе, к которой принадлежала Лиз, становилось в том мире все хуже и хуже. С каждым днем ресурсы истощались, климат холодал. Других планет в этой системе не было, попытки придвинуть Лимию ближе к светилу ни к чему не привели, и все силы цивилизации сосредоточили на поиске способа летать к другим звездам.
И они нашли путь. Это были не космические корабли, не гипердвигатели и не нуль-пространство. Лимийцы научились улавливать эмоциональные сигналы других рас. Они поймали импульсы землян и вскоре пришли на зов - мгновенно переместились из своего мира в наш.
Земные ученые вот уже двести лет пытаются понять, как такое возможно. Хотят сами научиться перемещаться с планеты на планету подобным образом, но пока их старания безрезультатны. На Лимии так и не побывал ни один землянин.
- Ты не скучаешь по своей планете? - спросил я Лиз.
- Разве я должна скучать по ней? - развела руками девушка. - Ты каждый раз это спрашиваешь, а я вообще не могу понять по чему мне там скучать. По пустыням? По мелким соленым морям, в которых невозможно плавать? По низкому серому небу?
- Но ведь это же родина!
- Я родилась на Земле. Это - моя родина.
Удивительное стечение обстоятельств позволило людям и лимийцам заводить общих детей. Пришельцы оказались очень близким к нам видом. Жаль только, что все полукровки походили на лимийцев. Человеческие гены оказались менее сильными при скрещивании, чем инопланетные.
Я невольно залюбовался Лиз. Грациозная, задумчивая девушка. И вот уже третий день это моя жена.
- Знаешь, - неожиданно вспомнил я, - сегодня мне приснился странный сон.
- Что за сон? - Лиз сделала глоток вина.
- О Лимии и о твоей расе. Какой-то срашноватый сон...
- Расскажи! - девушка поставила бокал на стол, а сама откинулась на спинку кресла.
- Да чего там рассказывать, - я пару секунд кусал губы, собираясь с мыслями. - Мне приснилось, что на Лимии живут ужасные осьминоги, умеющие менять форму. Они превратили всю планету в мусорную свалку, а потом решили уйти оттуда в поисках лучшей жизни. И перенеслись в несколько ближайших обитаемых звездных систем. Якобы в тех мирах, что населены ящерами, осьминоги превратились в ящеров, там где живет огромная саранча - превратились в саранчу, а там где обитают разумные улитки - стали улитками...
- Да, - протянула Лиз, - ты меня пугаешь! Хочешь сказать, что наш народ на самом деле - нечистоплотные осьминоги?
Я глотнул вина:
- Ничего я не хочу сказать. Просто сон такой.
- Но ведь не просто так он тебе приснился? Ты сомневался, стоит ли жениться на инопланетянке?
- Нет, Лиз, - улыбнулся я. - Я ни секунды не сомневался.
Мы немного помолчали. Я долил вина в полупустые бокалы.
- Знаешь, - девушка накрутила на палец фиолетовый локон, - а твой сон не так уж плох. Есть что-то в этой идее...
- Ты серьезно? И какая же там идея?
- Позитивная.
- Ты о загрязненнии окружающей среды или о захвате чужих планет?
- Не-а, - Лиз поморщилась. - Зачем так грубо? Идея в том, что жить в мире - это лучше, чем воевать.
- Да, - кивнул я. - Только средства поддержания мира могут быть очень разными...
- Любовь и взаимопонимание - это так плохо? - искренне удивилась Лиз.
- Я говорю про обман.
- Все равно, - отмахнулась девушка, - если б мы действительно решили захватывать другие миры, то делали бы это так.
- Заниматься любовью, а не войной? - хмыкнул я.
- Хорошо сказано. Только зачем этот цинизм в голосе?
- Это не мои слова, - я глотнул вина. - А цинизм легко объясним.
- Ты думаешь, я не права?
- Подумай сама, - я потер щетину на подбородке, - вы вступаете с нами в контакт, просите помощи. Вы такие добрые и красивые - как отказать? Вот и отдают вам бедненьким Марс и Антарктиду, север Канады и Сибирь. И ведь все замечательно! Ни угроз, ни смертоубийства!
- Но вы же все равно там не живете! Чем ты недоволен?
- Ага, - кивнул я. - А дети-полукровки, как две капли воды похожие на вас? Они ведь в итоге вытеснят человечество!
- Что ты несешь?
- Пройдет пару сотен лет и на Земле останутся одни лимийцы!
- Прекрати! Ты обидишь меня, и я уйду!
Я замолчал и постарался представить, что ее не останется в моей жизни, что она действительно уйдет. И стало страшно. Я сильно привязался к ней за эти месяцы. Если Лиз покинет меня, то жизнь потеряет смысл.
Девушка мелодично рассмеялась.
- Испугался, глупенький? Неужели ты и правда веришь во все это? Иди-ка сюда!
Я хотел поспорить, отстоять возможность моей теории, но любимая мотыльком вспорхнула с кресла и, приземлившись на моих коленях, впилась в губы страстным поцелуем. Ее пряный запах щекотал ноздри. Споры, доводы и страх сразу же отошли на второй план. Я подхватил Лиз и понес обратно в спальню.
И прежде чем погрузиться с головой в омут любви и страсти, я мысленно сделал себе выговор. Какой ерунды только что наговорил Лиз! Неужели это милое существо могло быть подлым? Неужели эти глаза могли врать?
Небо светлело. Ночь медленно растворялась в зыбкой утренней мгле. Ветер становился сильнее, недовольно шелестели за окном пальмы. Скоро над океаном должен показаться палящий диск солнца.
И вместе с этим начнется новый день. Для кого-то - полный радости и труда, для кого-то - праздности и отдыха...
Вот только светило уже несколько лет кажется мне чуть красноватым. Будто еще несмело, едва различимо проступают над нашим миром краски заката.