Аннотация: Три зарисовки. Первые две конкурсные, последняя - просто так придумалась.
Старик
Старик играл.
Он стоял на терассе в истерзанном временем и молью халате. Морщинистый и сутулый, с узловатыми пальцами. Звук скрипки летел над волнами, возносился вверх, закручивался спиралью в вечернем небе и множился тысячами брызг над песком и водой.
Старик играл.
Музыка обволакивала, уводила за черный лес и кровавую реку, мимо костров и пепелищ. Вела туда, где, робко касаясь друг друга, танцевали загадочные небожители, где хрустальная ладья скользила по Млечному пути, а счастье можно было потрогать руками...
Скрип сапогов, бряцанье оружия - и музыка прервалась. Старик обернулся к незваным гостям, опустил руки, сжимавшие смычок и скрипку.
- Чего это ты за глупость играешь, отец? - закуривая, спросил высокий и холеный солдат.
Старик потупил глаза, морщины на его лице прорезались четче.
- Что ж, - солдат пустил дым носом, - я смотрю, ты не разговорчив. Знаешь, что нам от тебя нужно?
Старик покачал головой.
- Кому будет нужна твоя музыка? - засмеялся солдат, и его товарищи тоже дружно загоготали. - Что она принесет миру? Порядок? Счастье? Это же просто поганые звуки, дребезжание проволоки.
Выстрел спугнул воронье. Выругался обмочивший себя боец, что во время затишья отошел в кусты по нужде.
- Говорили, не горят! - довольно улыбался солдат, глядя на пламя, поглощавшее нотную тетрадь. И стеклянные зрачки его наливались красным огнем...
А те, кто пришли потом, никак не могли понять, почему над пляжем всегда слышна тихая мелодия, и почему некоторым она кажется страшной, некоторым грустной, а некоторым веселой и бесшабашной.
Лишь ветер, небо и море знали ответ. Но они не могли говорить.
Созидатель
Он стоял передо мной, такой могучий и сияющий, что впору было бы испугаться. Но я не мог - чувств не осталось. Их выпили годы битв и бегства.
- Привет, Разрушитель, - послал я ему легкий кивок.
- Здравствуй, Созидатель, - лениво козырнул он.
- Значит, все? - я улыбнулся лишь уголками рта.
- Ага, - мой враг похрустел пальцами, готовясь к драке.
Я поджал губы.
И в следующий миг Разрушитель набросился на меня.
Дрались недолго. Горячий камень крошился под ногами. Я проигрывал. И оказавшись сбитым с ног, понял, что уже не в силах подняться.
А вокруг чадили костры, небо окутывал черный дым, и окаменевшие деревья тряслись под порывами ветра...
- Ты извратил само понятие созидания, - сказал Разрушитель, занося надо мной меч. - То, что ты сотворил, отвратительно! Потребуются века, чтобы вылечить израненные тобой миры!
- Я создавал, - отплевываясь кровью, процедил я. - Я создавал красоту, а ты шел сзади, помогал этим глупцам, рушил мои города и горы, стирал невесомые облака и высушивал океаны! В тебе не осталось ничего, кроме желания разрушать! Что будет, когда меня не станет? Чем займешься?
- Подумаю, после того, как убью тебя!
Умирая, я вспоминал свои миры. Те, что перекроил по образу моей родины. Прекрасные пустыни из пепла и колючие деревья, удушливый смог и ломаные линии молний, скользкие твари и питавшиеся кровью цветы...
Что же это такое - красота? И зачем наказывать за то, что я стремился принести ее всем?
Но отвечать уже не мне. Эпоха созидания кончена.
Впереди - торжество разрушения.
Макс
Таинственно звенят далекие колокольчики. Я вышел. Вырвался из липких объятий Виртуальной Паутины. Тихонько скрипнули позади половицы. На консоль опустилась тень.