"Человечество докажет свою несостоятельность и беспомощность. И тогда появится человек,
 который объявит себя Спасителем мира... 
 Но это будет НЕ Христос..."

                                  (Из христианских пророчеств)

Интересно, сколько человек отдали бы полжизни за то, чтобы оказаться на моем месте? Да, компания и в самом деле собралась неплохая. Я смотрел на них, расположившихся за круглым столом и хмуро молчавших. Мы встречались не в первый раз, но пока никаких особенно толковых идей я не услышал. А ведь люди-то сошлись великие. Да что там великие - величайшие! От нашего собрания попахивало магией или фантастикой, но ничего подобного - все вполне реально. Вполне.

Я погладил бородку, отпущенную для солидности, а не из нелюбви к бритве, и сделал широкий жест, предлагая присутствующим высказываться. Вопрос стоял тот же, и повторять его не было нужды.

Первым заговорил король Артур - великий рыцарь и мудрый правитель. Бедняга! Конечно, стол у нас тоже был круглым, но председательствовал-то не он.

- Я предлагаю бросить вызов всем рыцарям зла, - высказался он после продолжительного вступления, выдержанного в изысканном тоне. - И пусть честная битва рассудит нас. Пустыми разговорами не спасешь мир. - Это уже упрек в мой адрес.

Его мнение было прекрасно знакомо мне: он всегда это предлагал.

- Мы должны задействовать Идею и Силу... - Он закончил свои слова выразительным жестом в мою сторону и покосился на дам. Видимо, никак не мог привыкнуть к тому, что они сидят с нами за одним столом. А еще рыцарь!

- Да, можно объединить силой, - вступил в разговор Наполеон. Он дернулся так, словно собрался встать, но затем передумал, и продолжил: - При современной технике я проделал бы работу за... шесть-восемь месяцев.

Все уважительно слушали его, но не все знали, что в своих прогнозах о продолжительности кампаний Наполеон почти никогда не ошибался.

- Но затем по всему миру вспыхнут гражданские войны, - совсем не робко заметила девятнадцатилетняя Жанна д'Арк. - Народы поднимутся даже против столь знаменитого завоевателя.

- Гражданские войны по моей части, - спокойно усмехнулся Цезарь - великий полководец и искусный интриган, - потом вдруг резко обернулся, словно опасаясь, что за спиной стоит Брут. - Я взялся бы гарантировать спокойствие во всем мире.

Я машинально бросил взгляд на Клеопатру, не скрывавшую своего восхищения. Да, ни Антоний, ни все остальные так и не смогли вытеснить из ее сердца Цезаря.

Ленин картаво заметил, что и он тоже не дурак в установлении диктатуры, под каким бы лозунгом это ни делалось, но все, в том числе и я, настороженно отнеслись к его словам. Конечно, он не дурак в подобных делах, но и я не дурак, чтобы доверять ему. Кое в чем его опыт - организаторский опыт - мог бы мне пригодиться (да поэтому, собственно, он и сидел с нами), но за ним придется тщательно присматривать.

- Но потом, - вставил я, чтобы вернуть их мысли к теме, - нам придется строить величайшее государство - самое совершенное и самое справедливое.

Трое из присутствующих - Ленин, Гитлер и Вашингтон - оживились.

Петр Первый задумчиво посмотрел на мою бороду (и я невольно подумал, так ли много солидности она мне добавляет) и сказал, что многое в нашем старом мире можно было бы реформировать. Что ж, по части реформ он - непререкаемый авторитет. Только Ленин с сомнением заметил, что гнилое дерево надо вырубать, а не думать об удобрениях, но его метафора не вызвала восторга у присутствующих. Наполеон сказал, что многим странам не помешала бы гильотина в руках Робеспьера, но переигрывать тут не стоит, и печальный опыт самого Робеспьера стоит учесть.

Я посмотрел на еще не высказывавшихся. Хеопс молча чертил что-то веточкой на пыльной поверхности стола - вероятно, прикидывал, какую огро-о-омную пирамиду можно было бы отгрохать всем миром. Будда впал в транс, ожидая откровений свыше, что было не так уж и плохо: если начинал говорить Сиддхартха Гаутама, все остальные, включая меня, могли только слушать. Темучжин, более известный как Чингисхан уточнил, сколько ныне живет человек в Монголии (услышав ответ, он нахмурился и почесал жиденькую бородку), в Китае (приободрился) и вообще в Юго-Восточной Азии (тут он просто расцвел). Я смутно припомнил, что некоторые из его многочисленных потомков стали основателями знаменитых династий чуть ли не на всей территории Азии, а внук хан Батый известен, пожалуй, не менее деда.

- Но все это возможно лишь в том случае, если огненные плевки дьявола перестанут действовать, - вновь заговорил король Артур; называть ядерное оружие плевками дьявола он стал после того, как я показал ему видеосъемки взрыва ядерного заряда. Он быстро сделал знак от дурного глаза, на что я лишь поморщился. Ну и суеверный же король-рыцарь!

- Это моя часть дела, - успокоил я его.

Все кроме Будды заметно нервничали, когда речь заходила об атомных бомбах и искусственных вирусах. По-моему, несмотря на мои объяснения, они так и не представляли себе в полной мере всю их мощь, что только усиливало страх.

- Прогресс необходим, - категорично заявил Гитлер. - Но контролируемый прогресс.

Он встал и собрался начать выступление (как известно, Гитлер мог говорить часами чуть ли не на любые темы - любимой, впрочем, всегда оставалась тема собственного величия), но тут Джордж Вашингтон вдруг предложил спеть гимн Соединенных Штатов. Его предложение не прошло. Не хватило голосов. Собственно говоря, "за" был только один голос - самого Вашингтона. Я-то его понимаю: он не может не радоваться успехам своей страны и готов устроить весь мир по ее образу и подобию, но это, к сожалению, не пройдет: в одном доме ведь не может быть несколько хозяев.

Кашлянул Александр Македонский, до сих пор хранивший молчание и оценивающе поглядывавший на Наполеона и Цезаря.

- Объединение мира - идея хорошая и единственно правильная, - сказал он, но мне почему-то показалось, что в уме он вместо "объединения" подумал "покорение". Я посмотрел на его мужественное лицо. Гений войны не смог завоевать весь мир (то, что в те времена подразумевалось под этим понятием) по простой до банальности причине - отсутствие нормальных коммуникаций. Пока его гений завоевывал новые земли для своей империи, 'верные' помощники - сатрапы - делали все, чтобы ослабить ее изнутри. На практике это выглядело так: 'царь царей' с победами продвигается вперед (преимущественно на восток), через некоторое время мощь его войска слабеет, далее следует остановка военных действий. Сам Александр едет обратно через недавно завоеванные земли и... очень часто казнит недавно назначенных правителей территорий - среди причин, как правило, коррупция, взяточничество - 'беспредел' сатрапов.

- В любом случае нам надо что-то предпринимать и спасать мир, - мягко произнесла Клеопатра, ведущая свою родословную, как известно, от одного из полководцев Александра. Господи, ее женственность действовала даже на меня (хотя красавицей ее назвать трудно, тут я согласен с Плутархом).

Где-то в небе пели жаворонки. Мы заседали в роще (Будда упорно называл ее Пурпурной) и искали пути спасения. Прогресс? Остановить! Прогресс - это прямой путь в ад. Хватит! Но не назад в пещеры. Просто остановиться. Вовремя. Пока еще есть возможность. Как в покере или в рулетке. Это хорошо понимал еще Артюр Рембо в своем девятнадцатом веке: "Наука, новая аристократия! Прогресс. Мир шагает вперед! Почему бы ему не вращаться?"

Зло? Насилие? Войны? Устранить, искоренить. Объединением, примирением. У меня лично была одна идейка, которой я ни с кем не делился и которую собирался использовать в качестве предварительной подготовки перед началом действий. Что-то вроде артобстрела перед наступлением. А затем мы построим идеальное сообщество, живущее по законам Божьим. Конечно, кое для кого наступит Судный День, но зато остальные увидят рай на Земле, как это и было обещано Господом (кстати говоря, очень легкомысленное замечание; кто его тогда за язык тянул? Можно подумать, шла предвыборная кампания). Они - мы - увидят, какой была Земля когда-то.

- Есть ли какие-то другие идеи? - полюбопытствовал я.

Наполеон не выдержал - встал из-за стола и, заложив руки за спину, принялся расхаживать туда-сюда. Коротышка и внешность не самая достойная, но талант, бесспорный дар свыше, от Господа-Нашего-Сущего-На-Небесах-Мать-Его.

- Философы-коммунисты уже неоднократно демонстрировали свою импотенцию в государственных вопросах, - заявил Наполеон. - От них народы видели только кровь и нищету - в конечном итоге. - Я невольно кивнул. Он ведь лишь понаслышке знает о деяниях коммунистов, а какая точность в суждениях! - Что, если мне будет присвоен титул императора Объединенной Европы и Наместника Божьего?

Я улыбнулся: Наполеон оставался самим собой. Александр Великий рассеянно смотрел куда-то в сторону: у него уже имелся некоторый опыт по этой части - в свое время грекам было приказано отдавать ему божественные почести, на что, как известно, великий Демосфен сказал примерно следующее: "Пусть же Александр будет сыном Зевса, а заодно и сыном Посейдона, если ему так хочется".

Гитлер глянул на Наполеона так, словно заподозрил его в том, что он еврей. Лично меня это всегда поражало в Гитлере: он выбрал идею национального превосходства, что, конечно же, сплотило нацию, но автоматически лишило Гитлера потенциальных союзников среди других народов - славян, например. С такими идеями глупо даже пытаться завоевывать мир. Другое дело коммунизм - приемлем для любой нации, (которая будет достаточно глупа, для того чтобы принять его) - и оттого гораздо более опасен.

Хеопс отвлекся на секунду от своей схемы, поинтересовался грузоподъемностью кранов и вертолетов, бросил быстрый взгляд на Клеопатру, пробормотав при этом что-то неразборчивое о некой шлюхе, просравшей Египет, после чего посмотрел на Наполеона.

- Я поддержу этого выскочку, если он будет поставлять мне по миллиону рабов в год, - сказал Хеопс.

- Рабство вне закона. У нас братство, равенство и свобода, - поддержал Ленин. - Мы не рабы, рабы не мы, знаете ли.

Гитлер ехидно заметил, что после революции не все в России ездили на "Роллс-Ройсе" Керенского. Ленин обозвал его недоучкой и нравственным дегенератом и добавил, что сведения о "Роллс-Ройсе" не подтверждены достоверными источниками. Пришла мне пора вмешаться, пока они не перешли к серьезным оскорблениям.

- Хватит! - рявкнул я и хлопнул рукой по столу. - Спорами и разговорами ничего не исправишь. Наш мир на грани... Мафия, коррупция, терроризм, наркотики... - Будда едва заметно вздрогнул. Я знал, что он любит иной раз курнуть травку, но смотрел на это сквозь пальцы - все-таки Будда. - В мире, которым правит Сатана, ничего не добьешься увещеваниями, проповедями и философией. Но мы покажем Нечистому его место!

Жанна д'Арк решительно подскочила с места.

- Изгоним Нечистого из нашего мира! - Она упала на колени и принялась лобызать мои ноги, что как всегда привело меня в смущение.

Бедная девочка. Это она, обладая феноменально повышенной чувствительностью, первая на всей Земле почувствовала мое приближение. В некотором роде я ощущал на себе вину за ее смерть. Но общаться с ее чистой и трепетно верующей душой было так приятно...

Македонский усмехнулся:

- Начнем с Индии, а?

Будда снова вздрогнул. Несмотря на то, что его идеи оказались не столь популярны на родине (вообще-то он родился в нынешнем южном Непале, но не будем придираться) - в наше время всего около одного процента населения официально считаются буддистами - Татхагатха испытывал определенную слабость к Индии.

Петр Первый неожиданно предложил Цезарю побороться на руках.

И вдруг в самый разгар беседы из-за деревьев повыскакивали дюжие мужики в белых халатах и несколько девушек со шприцами в руках.

- Санитары! - завопил я.

- И ты, Брут?! - драматично произнес Цезарь свою коронную фразу, одновременно пытаясь сбросить с себя двух навалившихся мужиков.

Чингисхан, почти не участвовавший в дискуссии из-за того, что до сих пор плохо говорил по-русски, прекрасно понял слово "санитары".

Будда заявил, что совсем не возражает против укола, только пусть его сделает Клавдия Шифер. Я хмыкнул. С Клавой по кличке Шифер (полученной ею за особую гибкость и извилистость, равно как и за твердость... до определенной степени, если вы понимаете, о чем я) каждый из нас имел сношения очень даже тесные. Весьма приятная санитарка, особенно в сравнении со своими коллегами - дамами с бульдозерными лицами.

- Идиоты! Придурки! - обзывал нас доктор, руководя своими санитарами с мудростью полководца. Потом он посмотрел на меня, но как всегда быстро отвел взгляд. - Говорил я, что этого надо держать в одиночке и на успокоительном, но у нас ведь вечно то нехватка помещений, то дефицит препаратов.

Я засмеялся.

- Приспешник Сатаны!

Но мало-помалу всех моих людей схватили. Ко мне медленно приближались сразу четверо. Сукины дети боялись меня.

- Учитель! - возопил король Артур. - Ты обещал Длань Господню, что укажет путь и благословит нас. Тебе не кажется, что пришла пора дать нам Знак?

- Где вера ваша? - сурово спросил я. - Только грешники и слабые в вере жаждут знамений. - Я старался говорить продуманно, грамотно, зная, что мои слова впоследствии будут записаны по воспоминаниям присутствующих. - Иисус Господь наш зря проливал свою кровь за грехи человека?

Санитары сделали шаг назад.

- Бодрствуйте и молитесь, дабы не впасть в искушение, - не к месту ляпнул я. Какое же тут искушение? - Ибо час близок, - неловко завершил я.

- Это мы уже слышали, - заметил кто-то.

- Истинно, истинно говорю вам, что если не сделаетесь как дети малые, не войдете в Царство Божие, - процитировал я классику: в трудных ситуациях обычно помогает.

- Ближе к делу, пророк! - крикнул один из санитаров.

- Пророк, - повторил я. Это меня задело. - Готовы ли вы? - Это уже к моим апостолам.

Они задрожали на земле - я почувствовал это.

Что ж, видимо, пришла пора. Я оттягивал этот момент под разными предлогами, не решаясь начинать, но теперь, пожалуй, самое время.

- Господь, сущий на небесах! - крикнул я, простирая руки в несколько театральном жесте - на деревенщину подобное производит неизменно сильное впечатление. - Помоги прозреть рабам Твоим, наставь сына Твоего! Во имя Деда, Отца и Сына и Святого Духа.

Доктор судорожно сглотнул. Кажется, ему не хватало воздуха. Взоры всех присутствующих обратились куда-то за мою спину. Я тоже повернулся.

В безоблачном небе ослепительно сиял огромный трон с восседавшим на нем Отцом Небесным. Все кроме меня упали ниц, моля Господа простить их.

- Благословляю тебя, возлюбленный сын мой! - сказал мой Отец, известный в миру под именем Иисус. - Во имя Деда, Отца и Сына и Святого Духа, аминь!

- Аминь! - завопили все. - Аллилуйя!

Светящийся трон давно исчез, но они лежали ниц - мои апостолы рядом с санитарами. К моим стопам подполз доктор и облобызал их.

Я переступил через него и медленно пошел к выходу из психушки. А где еще, скажите на милость, я мог бы найти настоящего Наполеона и Ленина, и всех остальных? Точнее, настоящими их сделал я сам, но воспоминания и образ мышления их кумиров я наложил на восприимчивые и жаждущие умы.

- Блаженны праведные, ибо их есть Царство Божие, - глубокомысленно изрек я. К чему? Не знаю, но надо же мне что-то говорить, иначе что останется потомкам?

Мои апостолы, восхищенно перешептываясь, пошли за мной на некотором расстоянии.

- Камо грядеши? - спросил меня один из местных юродивых - начальник охраны, - свихнувшийся на религиозной почве - побочный эффект моего долгого присутствия на одном месте. И видимо для верности повторил: - Quo vadis?

- Спасать мир, - ответил я. - Уже пора, тебе не кажется? - Я старался быть вежливым даже с юродивыми, чтобы потом говорили, что я на короткой ноге с разными слоями общества и не чураюсь никого.

- Отдать свою кровь за грешников?

- Отдать праведным кровь неправедных.

- И появится человек, - не унимался юродивый, - который объявит себя спасителем мира. Но это будет НЕ Христос!

- Правильно. Это его сын! А ты, чертов сукин сын, не приставай ко мне, твою мать!

Я решительно вышел за ворота и, воспользовавшись секундным одиночеством, вызвал - чисто для тренировки - образ Микки Мауса, к которому я, подобно самому Уолту, испытываю сильную симпатию (правда, мне - в отличие от Диснея - мышонок нравится все-таки меньше, чем некоторые женщины). Ей Богу, получилось не хуже, чем с Отцом Моим.

И вдруг я услышал глас Его, его настоящий глас. Я нахмурился. Он не унимался.

- У меня свои методы! - отрезал я.

Какие? Хм, например, устроить Судный День каждому перед началом широкомасштабных действий. И дураку ясно, что не все достойны лучшего. Как именно?

Это вторично... Когда есть Идея, средства ее реализации найдутся сами - если она стоящая.

Для начала я предоставлю каждому судить себя. По моему заказу лучшие химики и медики (из подпольных лабораторий по синтезу новейших наркотиков - а где же еще возьмешь лучших?) разработали уникальный препарат, обостряющий восприятие тонких материй мира и позволяющий обычному неверующему человеку приблизиться к Богу. Для чего? Для маленького теста.

На самом деле каждый будет судить себя сам (не заниматься же мне подобной рутиной!) - предварительно войдя в определенное психическое состояние (мы можем упрощенно назвать это трансом). Таким образом, подсознание само осудит себя. Конечно, разом погибнут многие миллионы слишком самокритичных и скромных праведников, а останется множество самодовольных болванов, но это ведь не слишком большая цена за будущий рай, не так ли?

Я спасу их, подумал я, глядя на своих приверженцев. Я спасу всех, кто примет меня, кто пойдет за мной.

Люди называли Отца моего Спасителем, но спас ли он их?

А я спасу.

Отец Мой уже не рад Мне и Моим действиям, но я не обижаюсь - не гордый. Я докажу и Ему, и всем, что я, я, Я - Спаситель. Так что...

Бодрствуйте и молитесь, ибо час близок.

(с) Фёдор Кривенко