- Вставайте! Вставайте! Вставайте! Уходите! Уходите! Уходите! Из полей в ветер обернитесь! Летите! Летите! Летите! Туда, ввысь и с высот тех узрите! Узрите! Устремите вниз свои взоры, стремительным ливнем, все на пути пожирая. Разглядите в шуме и во всеобщей дикой пляске, в круговороте, разглядите яму на берегу океана. От прочих глаз сокрытую. Для других занесенную, песком и сухой водорослью. Вам лишь ясную, вас манящую. На дне рука, петля и нож. Рука в петле нож зажимает, бурые сгустки обрубка покрыты песком. Там подобие города, города в стекле и металле, пусть это будет Лос-Анхелес. Так что бы крыльями взмахнуть. Вглядитесь! От самой бурой, высшей точки начинает свой путь, дорога меж башен, проложенная, пером и мечом и то и другое равное было начало, орудие и отступление. К дороге той, будь она шоссейной или мощенной, прикованы люди и руки их в движениях ритмичных, создают жизнь. По обочинам деревья, кронами кружат, в полуденном мареве. Когда белеющее солнце, движет невидимый воздух, создает картинки синематографа. Немой гул оживленной улицы, головы под шляпами, козырьками, под все теми же кронами и лиц прохожих не видно, засвечены. Как и не угадать возраст и пол. И стремлений. Стремитесь! Они-то стремятся, обходя заведения и преграды. Каждый к своему делу. Как и ватага мальчишек - спешит шумной волной, взметая уличную пыль к непрошенным высотам. Клубы пыли, песчинками оседают на потертых сандалиях и "шлепках" этих молодых львов. Лучшие жирные куски, крепкими клыками вырывают из плоти становления, жевать не обязательно. Откусите! Откусите! Не жалейте сил. Рвите! В то время, на запекшейся ране, город, в городе дома и липы в цвету. Стая мальчишек, перемахнув деревянный штакетник, оказалась на липовой аллее. Одной из немногих в их маленьком городишке, который стал им городом ангелов. Все были из "главных" и каждый слушал следующего, выполняя задания третьего. " Все за Попеску!" - выкрикнул тучный парнишка, последним преодолевший преграду. Он побежал в сторону самой высокой липы. Остальные рванули наперерез. Цветите! Цветите! И благоуханием закройте дыры. Что бы ни одного сквозняка. Смерч из рук, ног, голов окружил древнее дерево, словно атлант подпирающее небо. " Там Димка - самый мелкий тычет пальцем в крону - Димон, ты, что там делаешь? От жары спрятался?". От жары, от жары, хахаха, вокруг ствола гогот. "Я цветки собираю. Полезная штука, бабушка сказала, а я бабушке верю. Потом она мне чай сварит и я буду здоровый и проживу сто лет". Сто лет это много, внизу всем хотелось век править. Правьте! Правьте! Исправляйте, опорожняя бренные сосуды. Димку все жалели, он жил с бабушкой и старшей сестрой. Его родители пропали, вмятые в жестянку автомобиля. В его сестру была влюблена вся шайка. А бабушка продавала жевательные резинки у кинотеатра. Димка выносил им "турбо" и жалость перерастала в уважение и дальше в простую детскую дружбу. Она возникает, из ниоткуда. Как осенний дождь зарядит из еще ясного неба. Вдруг среди ясного неба треск, поднятая шквалом листва заструилась вниз. Разбрасывая цветки, к земле летел Димка. Глухой звук, напоминающий упавшую со шкафа кипу газет. Раскинутые в стороны руки, корпус ничком. Застывший. Ложитесь! Застыньте! Через голову в зад свой пролезьте. Не пугается огонь воды, хоть и погибель ему. Аромат цветов, начало распада... Разглядели чудовую занозу на краю обрубка? Не стерли глаза о блики отражений? Смотрите дальше! Петля обернется вокруг ваших шей, морским узлом затянется. Отдайте швартовый! Отдайте швартовый! Нити каната расплетутся, опутывая округу схемами, разъездами, сортировочными станциями. Вся окружность доступная глазу в паутине железных дорог. Проткните пальцем дым из трубы идущего на восток паровоза. Ладонью смог разгоните. Трубите! Трубите! Трубите! Паровоз везет тысячи единиц сушенного человеческого материала. К дымке над полями, добавился дымок папиросы. Подставляя изможденное лицо встречным потокам, пассажир с увольнительной на двадцать дней, вспоминает, припоминает, ерошит волосы, морщит лоб. Сморщитесь! Сморщитесь в ожидании состава. В корке грязи и льда мчит сквозь степь, сквозь леса, перелетает болота, реки и рвы. Но не все так стремительно. " Лишь в думах все разом удается..." проносится в голове отпускного. Неделю назад он шел по берегу холодного моря, шел не один, шел с такими же как он людьми. Похожие внешне, срослись в один комок. В один клубок рук голов ожиданий успехов сапог. Клубитесь! Клубитесь! Клубитесь паром над котелком. Кипит работа в котле. Морковь и картофель и лук и мясо и рис и макароны... оголтелые черти кидают уголь в топку . В котле температура. Паровоз свистит и несет свою стать дальше в степь. Редкие снежинки, залетают в вагон, темнеет мелькающий пейзаж. " Браток, махоркой богат?" одноногий на одном костыле теребил отпускного за плечо. Достал портсигар, угостил. Закурили. "Петр" - представился одноногий. " А я Иван" отозвался отпускной. Слово за слово и вышло так, что рельсы ушли в пучину морскую, в серую воду неспокойного залива. И вот Иван идет подле Петра, по вязкому прибрежному песку. Через обветшалую арку заходят в крепость, высокие ступени уводят в подземельный мрак. Подбирают факелы, поджигают. Освещенный круглый свод таит в себе несметное взрывчатое вещество. Подходят к круглой мине, Петр подмигивает Ивану, тот кивает и сует факел в чернеющую дыру мины... Мните себя быстрыми! Мните себя неуязвимыми! Камни дождем посыпались на дома, на улицы, на деревья, на людей. Все из ничего и вышел долгожданный конец. Выползайте! Выползайте! Из своих коробок небесных, готовых для сна и для мебели. Пустите песок меж пальцев, меж пальцев, да в рты ваши ошпаренные рабами. Нож, сотрясая округу гулом. Извергая огонь и дым разрезает воздух. Уносится, разбрасывая облака и синеву. Оставил белый след. Его хорошо видно отовсюду. И с моста через речку вонючку. Заплывшая тиной словно жиром. Утопленницы, свои распущенные волосы пускают по течению и белыми лицами смотрят из воды на мост, облизывают валуны запятнанных времен. Лижите! Лижите! Соль земли, соль луны, соль солнца и путеводной звезды. Нож достиг черноты "занебья" проколол его словно мяч. Со свистом посыпались физические процессы и химические реакции, создавая огненные бури и летающие валуны, к которым можно прирасти бородавкой. Лавируя промеж, космонавт достиг базы. Повалился обратно в промежность, в теплую темную родную. Увидел себя бегущего и помахал себе на взмах себе же. Машите! И проваливайте семеро за семерых и так до остальных, чтобы никого не осталось и началу поставить конец. Началу с шерсткой и импульсивно мигающему. Все будет так и только в таком порядке. Освободите! Освободите! Освободите!"
Докурив и дочитав утреннее заклинание, я пошел собираться на работу. В прихожей из зеркала презрительно глядел мой учитель. "Ты не станешь правителем никогда!" и сплюнул мне под ноги. " Я король Макбет!" швырнул в зеркало табурет я и вышел на улицу. Из осеннего неба лил дождь, я натянул капюшон и засеменил к остановке.