Мой младший брат Борис, несмотря на разницу в 6 лет, хотя и походил на меня внешне, разительно отличался "внутренним содержанием". Я был жёстким, целеустремлённым, прямолинейным технарём и совершенно неласковым в общении, в чём меня неоднократно упрекали законные жёны и любимые подруги. Борька являлся личностью творческой и тонко чувствующей, что только усиливала его мужскую "харизму", которая из него так и пёрла. К 10-му классу Борька, несмотря на совершенно не богатырскую внешность и рост ниже среднего, стал законченным обаятельным "мачо", и, соответственно, успел "передружиться" со всеми симпатичными одноклассницами. Накануне выпускных экзаменов его вместе с лучшим другом Андреем едва не отчислили из школы из-за конфликта с отцом одной из соучениц, сразу же перешедшего в "товарищеское недоразумение".
Помимо этого "хобби" брат увлекался фотографией, отлично шил и три года подряд легко поступал (и даже немного учился) на дневные отделения различных Московских ВУЗов в поисках своего жизненного пути. Куражу нам с Борькой свыше отпустили сверх меры, поэтому он себя не берёг и с одинаковой готовностью откликался на любой зов - о помощи, на дружескую пирушку или тоскующей временно одинокой дамы.
Когда в конце мая 80-го года Борису позвонила бывшая одноклассница Наташа, с которой его ранее не связывали амурные отношения, и попросила помощи в разрешении "деликатной" ситуации, он не колебался ни минуты. При встрече не видевшихся почти год соучеников выяснилось, что, сразу после окончания школы и поступления в Первый Мед, Наташка по страстной любви "с первого взгляда" выскочила замуж за одногруппника. Прожив вместе с супругом целых четыре месяца, молодая совершенно определённо поняла, что он не "герой её романа", и решила разбежаться с неугодным мужем. Но, не тут-то было! Молодожёны проживали вдвоём в огромных двухкомнатных хоромах Наташкиной мамы, уехавшей в длительную командировку. И юный муж, уже привыкший к привольной жизни, категорически отказывался покинуть полюбившуюся квартирку и возвращаться под строгое родительское крыло. К своей любящей маме, насмерть стоявшей против ранней женитьбы, Наталья обратиться за помощью не могла или не хотела, и решила урегулировать вопрос с помощью верных друзей. И она ведала к кому обратиться, одним звонком убивая двух "зайцев". В том, что Борис придёт на подмогу, Наталья не сомневалась и рассчитывала с его помощью, не только избавиться от надоедливого приживалы, но и, хорошо зная Борьку, залечить душевные и прочие раны, нанесённые произошедшей коллизией. Встреча друзей-одноклассников, начавшаяся на Тверском бульваре и прошедшая в "тёплой дружеской обстановке полного взаимопонимания", завершилась на диване в Борькиной комнате после употребления "сближающих" горячительных напитков. Сразу же проникнувшись нежностью, Наталья при прощании предупредила Бориса, что "её бывший - исключительно упёртый", и у него в институте полно друзей.
Брат "ничтоже сумняшеся" на следующее утро позвонил мне и изложил ситуацию, сопроводив своими комментариями. Меня на тот момент устрашить уже ничто не могло: я находился под подпиской о невыезде и отчаянно употреблял алкогольные напитки в пугающих количествах, снимая тревогу в ожидании завершения следствия, ставшего результатом бурного празднования первомайских выходных.
Моя тогдашняя жена Галка являлась живым воплощением поговорки "Бывают же люди, которым плохо, когда другим хорошо!". У неё присутствовала стойкая мания женить всех окружающих. Сначала она занималась устройством судеб своих одноклассниц, затем институтских подружек, а позднее - коллег по работе. Впоследствии, разведясь со мной, она ещё четырежды выходила замуж - вот, что значит цельная натура!
В описываемый период одна из успешно сосватанных Галкой пар, Лариса и Андрей, находилась в затянувшемся раздоре, и срочно требовалось их помирить. Для этого при помощи всяческих ухищрений обе поссорившиеся стороны втайне друг от друга были приглашены на празднование Первого Мая к ещё одним молодожёнам, Толику со Светой, также вступившим в брак при активном Галкином участии. К тому времени я уже трудился после распределения в "закрытом" НИИ, а все остальные участники празднества ещё учились вместе на четвёртом курсе лечфака Третьего Меда.
Первого мая, в процессе дружного застолья, произошло радостное воссоединение "любящих сердец". Немедленно и бурно отпраздновав в узком кругу импровизированную повторную свадьбу, вся компания осталась ночевать у гостеприимных хозяев в крошечной "двушке", предоставив "молодым" отдельную комнату. Мы с Галкой и хозяева спали вповалку на диване в проходной гостиной, что абсолютно не способствовало оздоровительному сну. Утром второго мая, изрядно выбив "клин клином", в полном соответствии с народным рецептом, и находясь в приподнятом настроении, сообща приняли твёрдое решение поехать в гости к "замиренцам" и продолжить гулянье в их гнёздышке.
Толик проживал в доме, примыкающему к огромному Гастроному "Ленинград", расположенному на одноимённом шоссе. А следующей точкой нашего маршрута являлась Триумфальная Арка на Кутузовском, неподалёку от которой находился "очаг" воссоединившейся семьи.
Сначала мы ловили "тачку" около Гастронома почему-то в сторону области, затем наиболее трезвый Толик перебежал шоссе и начал тормозить машины в сторону центра. Как назло солнечным днём второго мая движение в обоих направлениях практически отсутствовало, наверное, все уже выехали на три праздничных дня на любимые "фазенды" и возвращаться пока не собирались. Восстановленный в правах Андрей, фигурально выражаясь, не держался на ногах, видимо, переусердствовал ночью, исполняя супружеские обязанности, и чересчур бурно с вечера и утром праздновал возвращение в лоно семьи. Лариса и Света с трудом удерживали его в вертикальном положении, при этом продолжая "голосовать". Активная Галка, которой надоело бездействие, перебежала половину шоссе и позиционировалась на разделяющем трассу зелёном газоне, откуда также пыталась привлечь внимание водителей изредка проносящихся в обоих направлениях автомобилей. У меня всегда "после вчерашнего" проявлялась неудержимая тяга к печатному слову и, узрев утром свежий номер любимого журнала "Юность", я с удовольствием "вгрызался" в его содержание, не очень обращая внимание на происходящее.
К действительности меня вернул отчаянный крик Светки: "Толика убивают!". Подняв голову от журнала, я увидел, как на противоположной обочине шоссе один из неизвестных мужчин добивал ногами лежащего на траве Анатолия, а второй именно в этот момент нанёс подбежавшей Галке удар по лицу, отчего у неё на щеке сразу вспухла кровавая ссадина, как позже выяснилось от перстня с камнем. Рядом с нами на тротуаре стоял милицейский патруль в составе двух человек и спокойно наблюдал за происходящим. Стражи порядка стартовали, как только я побежал. Видимо злость придала мне сил и сказалась неплохая физическая подготовка: когда патрульные подбежали - всё уже было кончено. Оба мужика без сознания валялись в траве рядом с Толей, а я утешал рыдающую Галку. Невольно серьёзное "одолжение" оказала мне жена одного из потерпевших: выскочив из стоящего рядом автомобиля, она вырвала у одного из патрульных рацию и, что есть силы, ахнула ею меня по затылку. К счастью удар прошёл вскользь, но шишка появилась, и, самое главное, это деяние милиционеры занесли в протокол.
Всех участников правонарушения на двух срочно вызванных патрулём милицейских ГАЗиках отвезли в ближайшее отделение милиции около станции метро "Речной Вокзал". Всех наших, кроме меня, тут же определили в "обезьянник", а потерпевшие резво начали писать заявление о хулиганских действиях, приведших к тяжёлым последствиям, чреватых серьёзными осложнениями для здоровья, а возможно и инвалидностью. Об этом меня поставил в известность молодой следователь, Сергей, дежуривший в этот праздничный день и назначенный вести наше дело. Мне не раз в жизни везло на хороших людей, но этого человека я буду помнить всегда. Сергей сделал всё возможное, чтобы помочь мне избежать реально грозящей "посадки", причём абсолютно безвозмездно, просто пожалев пришедшемуся ему по нраву "юнца".
Двое мужиков, брат и муж заявительницы, на даче праздновали Первомайский праздник, оставив её в Москве подле тяжелобольного отца.
Далее - близко к тексту заявления.
Дама примчалась на "фазенду" рано утром с известием, что отцу стало значительно хуже. Наскоро "подлечившись" за здоровье "болящего", все втроём рванули в Москву. Машину пришлось вести не употреблявшей алкоголь даме, не очень комфортно чувствующей себя за рулём вследствие малой практики.
Она едва успела затормозить перед внезапно выскочившим на проезжую часть пьяным хулиганом, создавшим аварийную ситуацию. Хулиган, нецензурно выражаясь, начал требовать отвезти всю свою нетрезвую шайку в какое-то глухое место, наверное, с целью ограбить или отнять машину. Когда мужу с братом с трудом удалось его нейтрализовать, откуда-то налетел абсолютно озверелый бандит и в течение минуты чуть не убил обоих мужчин при помощи "спецподготовки". Если бы не своевременное вмешательство заявительницы, сумевшей оттащить уголовника от своих родных, они бы уже были мертвы.
Всё это я прочитал в деле, "ненароком" оставленном передо мной на столе следователем, срочно вышедшим по нужде во время дачи показаний. Из тех же документов я выяснил домашние адреса и телефоны потерпевших и места их работы. Неожиданно вернувшийся Сергей растолковал мне, что я "ничего не видел" во время его отсутствия в кабинете, и предупредил, что раз оба потерпевших - врачи по профессии, то следует ожидать абсолютно убийственных медицинских заключений о полученных ими травмах.
Далее он посоветовал избитому Толику и моей жене подать встречное заявление о нанесении им тяжких побоев, и постараться получить соответствующие справки и диагнозы. "Тебе, Константин, прямая дорога отсюда в районный травмпункт! Надо зарегистрировать травму головы, нанесённую тебе заявительницей!", - добавил Сергей. "Это единственное, что запротоколировали патрульные. Самой драки они не видели, подбежали позже, когда уже всё закончилось. На мой взгляд - это чистая обоюдка, но, я думаю, что противная сторона с этим не согласится! Я надеюсь, ты, кроме плавания, никакими другими видами спорта не занимался?!", - с этой подсказкой следователь отпустил меня, взяв подписку о невыезде из Москвы и выдав оба своих телефонных номера: служебный и домашний.
Мы поступили в точности согласно инструкциям Сергея: у меня районный травматолог диагностировал сотрясение мозга средней тяжести, а Галке там же выдали справку о проникающей травме лицевых мышц. Толика сразу упекли в Горбольницу Љ7 с "множественными травмами, переломами нескольких рёбер и серьёзной черепно-мозговой травмой". В дополнение к этому, ему, согласно медзаключению, "выбили шесть передних зубов". Обучение в Медицинском вузе принесло определённые дивиденды.
Через несколько дней следователь позвонил сам, посоветовав получить на работе предельно хорошую характеристику и привезти в отделение вместе с нашими медицинскими заключениями. Выловив рано утром зам.начальника своего научно-производственного отдела Ивана Александровича, я, не вдаваясь в подробности, рассказал ему, что попал в не очень приятную историю, защищая жену, и теперь мне нужна наилучшая характеристика для следователя. Иван Александрович, настоящий мужик, "слуга царю, отец солдатам", всегда отличал меня за постоянную готовность к выполнению любой работы и "весёлость нрава". В выданной мне характеристике были отмечены не только основные вехи моего замечательного научно- производственного пути, но и особо выделен тот факт, что я в составе группы дружинников отважно участвовал в задержании опасного преступника, находящегося во всесоюзном розыске. Следователь очень веселился, читая произведение Ивана Александровича, и со словами "С такими заслугами тебя хоть орденом награждай!" подшил его к делу. Медицинские показатели с нашей стороны его тоже порадовали.
За советом и помощью я немедленно обратился к единственному родственнику, которому мог довериться, не опасаясь испугать при этом - свояку Валерке.
Валерий окончил Второй Мед и, отработав длительное время на Скорой, трудился в "мавзолейной" группе, относившейся к Всесоюзной Медико- Биологической Лаборатории. В этом заведении, имевшем высшую "нулевую" степень секретности служили высококвалифицированные учёные мужи разнообразных специальностей, основной задачей которых было поддержание мумии Дедушки Ленина в "смотрибельном" состоянии. Каждые полгода Валерий последовательно практиковался в ответственных загранкомандировках на останках Георгия Димитрова, "дядюшки Хо"Ши Мина, товарища Агостиньо Нето и, позднее, "великого чучхе" Ким Ир Сена.
Валерке надлежало со дня на день уезжать в очередной зарубежный вояж, и он позвонил своему старому институтскому приятелю, ведущему кардиохирургу одного из Московских госпиталей. Тот принял поставленную задачу близко к сердцу. Московская медицинская "диаспора" не очень велика: в течение недели потерпевшие, оказавшиеся врачами - стоматологами, были выявлены. С ними и их руководством были проведены дружеские разъяснительные беседы, но доктора пошли на принцип "Чтоб другим неповадно было!".
"Твои "поединщики" наотрез отказываются забирать заявления. Единственное, чем я могу тебе помочь - это вызвать самого настырного для выяснения дополнительных обстоятельств, а ты подождёшь его в садике около отделения и постараешься уговорить на мировую!", - следователь прикладывал максимум усилий.
В означенное время я сидел "в засаде" около отделения, ожидая одного из потерпевших. Во время происшествия выброс адреналина в кровь перекрыл все остальные чувства, и я совершенно не помнил его лица, но надеялся всё-таки узнать. Когда я узрел крепкого мужика среднего роста, подходящего к входу в отделение, то сразу двинулся ему навстречу. Поравнявшись с ним, я остолбенел: его лицо являло собой сплошной синяк с узкими щёлочками запухших глаз. Подойти к потерпевшему я не решился, о чём вечером по телефону сообщил следователю.
На службу в этот период я ходил эпизодически, регулярно снимая стресс проверенным методом, а в особо "тяжёлые" дни брал отгулы за неоднократные поездки в колхоз и регулярное участие в Дне Донора. Через две недели мне позвонил Сергей и предложил заехать в отделение обсудить, как он выразился, "кое-какие не телефонные детали".
"Константин! За обоюдностью деяний и отсутствием показаний свидетелей, я буду настаивать на прекращении дела и передам его в прокуратуру. Я полагаю, что тебя это устроит. Но мне бы хотелось быть уверенным, что прокурор не будет возражать против моей позиции, даже если противная сторона будет её оспаривать. Подумайте со своими друзьями на эту тему, и перезвони мне!".
Вовка Реков , сын тогдашнего Заместителя Генерального Прокурора СССР, учился с Галкой в одной группе, и мы с ним приятельствовали. Я рассчитывал, что ради помощи другу он на время замирится с отцом, прервав перманентный конфликт из-за различия во взглядах на жизнь. Вовка с согласия отца переговорил с его референтом, тот произвёл соответствующий звонок районному прокурору, о чём верный товарищ незамедлительно поставил меня в известность.
После моего сообщения Сергей передал завершённое дело со своим решением о прекращении районному прокурору. Далее, как он сообщил, от него уже ничего не зависело. В течение двух недель надзорные органы должны вынести вердикт о правильности решения следователя.
Именно на эту стадию невыносимо тягостного ожидания пришёлся звонок брата. "Семь бед - один ответ!". Борька смело мог на меня рассчитывать: он отлично знал, что моя всегдашняя решимость восстановить справедливость сравнима только с постоянной готовностью к участию в любом "товарищеском недоразумении".
Появившись на следующее утро в институтском дворике в начале улицы Герцена, мы разделились: Борька вошёл в здание искать аудиторию с Наташкиной группой, а я остался ждать, прислонившись к оградке газона, периодически "поправляя" здоровье из горлышка захваченной с собой "чекушки".
Надоевший муж, выслушав Борькино не особо вежливое предложение немедля прекратить учебные занятия и проследовать вместе с ним на Наташкину квартиру для вывоза своих "хромуток", рассмеялся в ответ. Прихватив двоих крепких друзей, он вывел Бориса на улицу для "мужского" продолжения разговора.
До рукопашной дело не дошло - трое юнцов остолбенели, когда им навстречу стремительно выдвинулся явно тренированный и с виду готовый на всё рослый и поджарый молодец с озверевшим выражением утомлённого жизнью лица и недобрым взглядом ярких глаз с красными прожилками, напоминающими карту железных дорог. Мне даже не пришлось ничего говорить, "малец" сдался без боя и пообещал тотчас же убраться из квартиры со всеми вещами.
Возрадовавшись, мы с братом двинули спрыснуть удачно проведённые дипломатические переговоры в двухэтажную "Шашлычную" около станции метро "Улица 1905 года", расположенную недалеко от Наташкиного дома. Во второй половине дня, позвонив из телефона-автомата при входе в заведение Наталье и услышав от неё известие о благополучном завершении брака, мы прямой наводкой, с заходом в ближайший винный, проследовали домой к новоявленной "разведёнке".
Праздник жизни длился неделю. Первые три дня я рано утром звонил на службу и просил благоволившую мне секретаршу Валю передать Ивану Александровичу, что я с самого ранья присутствовал, но, не дождавшись, должен был уехать по известному ему важному делу. Когда Валя подошла к зам.начальника с этой вестью в четвёртый раз, Иван Александрович, сам не отличающийся трезвой нормой жизни, и, будучи "после вчерашнего", только отмахнулся: "Сам знаю! Он мне с утра сказал, когда встретился на лестнице!".
Позвонив домой, я объявил жене, что "смутное время" до завершения следствия, пережду в Переделкино у родни. Информацию она восприняла с пониманием и ласково напутствовала.
Маленький Наташкин кассетный магнитофон непрерывно и на полной громкости воспроизводил, ставшую нашим майским гимном, песню "Синяя птица" московской группы "Машина Времени". "Птица цвета ультрамарин" очень поднимала настроение "охотникам за удачей" в их "нелёгких" буднях. После ежеутреннего отбытия Натальи на учёбу мы с братом обычно шли в полюбившуюся шашлычную, где долго и плотно трапезничали с употреблением напитков. Требующиеся для "продолжения банкета" деньги, одолженные в кассе взаимопомощи отдела, подвозила дважды на Белорусскую симпатизировавшая мне аспирантка из Сухуми, веселушка Жаннетта. На одноимённом вокзале трудился ночным уборщиком мой знакомец Пётр, у которого в трёх камерах хранения всегда содержались подготовленные к круглосуточной продаже алкогольные напитки на выбор: портвейн, водка и коньяк. Одиночество в выделенной мне комнате скрашивала регулярно приезжающая после работы симпатичная программистка Люба, с которой я познакомился на выездной комсомольской учёбе нашего НИИ. Вечерами вчетвером мы допоздна активно праздновали жизнь, после чего расходились по комнатам для "таинства".
В конце недели я позвонил следователю Сергею, который с некоторой торжественностью оповестил, что моё дело окончательно прекращено решением Прокуратуры. И в последующих анкетах и автобиографии я могу смело писать "Под судом и следствием никогда не был"! Для меня это явилось очередным подтверждением максимы, являющейся установкой на жизнь: "Любое доброе дело обязательно будет вознаграждено!".
Бурно отпраздновав тем же вечером "избавление от напасти", я радостный вернулся домой к жене и на следующий день вышел на службу, как ни в чём не бывало. Иван Александрович, узнавший о благополучном завершении инцидента, заверил, что никогда во мне не сомневался, и намекнул, что очередной заезд в подшефный колхоз не за горами.
Моя Галка полностью восстановилась после "досадного недоразумения" как физически (шрама на щеке не осталось), так и морально, тем более, что происшествие скрепило восстановленную семью лучше клея "Момент".
Наталья, пережив разочарование в первой семье, ещё трижды выходила замуж, вырастила двух замечательных красавиц - дочерей и теперь абсолютно счастлива в своём четвёртом браке.