В начале третьего курса нас отправили на уборку картошки, из-за чего пришлось перенести начало семестра на целый месяц. Как следствие, зимнюю сессию мы сдавали на две недели позднее обычного, и к моменту её завершения всеобщие зимние студенческие каникулы уже закончились. Тем не менее нам с другом Мишкой "Хиппи" необходимо было определиться, что предпринять в наше свободное время.
Д/О "Трубник".
Муж близкой маминой подруги, Анатолий Степанович, трудился освобождённым председателем Месткома на Московском Трубном Заводе на Багратионовской. Он и предложил две льготные бесплатные путёвки в дом отдыха своего предприятия, заранее предупредив, что в середине февраля контингент подбирается не студенческий. Так как другой альтернативы не предвиделось, и, руководствуясь меркантильной поговоркой "Задаром - это не дорого!", мы с Мишкой решили поехать.
В дни заезда от станции к дому отдыха курсировал местный автобус по специальному расписанию. Из-за сдачи последнего экзамена мы пропустили официальный день заезда и прибыли на станцию на следующий день около трёх часов дня. Выяснив у местных жителей, что "ходу десять минут, если напрямки лесом", мы бодро зашагали по припорошенной снегом лесной тропинке. Через полчаса неожиданно сгустились февральские сумерки, и ещё через десять минут блужданий мы вдруг с оторопью поняли, что окончательно потерялись и начали стремительно замерзать. Достав из сумок всю взятую с собой одежду, мы напялили её на себя, но мороз всё равно пробирал до костей - психологический эффект "заблудившегося". В этот момент я внезапно вспомнил, что в сумке присутствует НЗ - бутылка чистого спирта, подаренного мне на день рождения; родная душа - "некровная" сестра Маша, работая на Первом Часовом Заводе, согласно маршрутной карте технологического процесса протирала им линзы для циферблатов. Спирт подействовал мгновенно и физиологически и психологически и, главное, в полном соответствии с "Теорией Помидора" - ситуация немедленно наладилась. Из-за ближайшего дерева ударил в глаза свет фар, и раздолбанный "Москвич" остановился рядом, едва нас не зацепив. Оказалось, что зимний "тракт" проходил буквально "за углом". Два сильно нетрезвых "аборигена" приглашающее замахали руками и через три минуты доставили нас к воротам желанного Дома Отдыха совершенно бесплатно.
В администрации нам объявили, что ввиду опоздания на один день, свободных двухместных номеров уже нет, и предложили к кому-нибудь подселиться. Мы отказались наотрез, упёрлись, и, когда я пообещал позвонить в местком завода, нам таки, "скрепя сердце", выделили единственный оставшийся свободный номер из директорской "брони", но предупредили, что в нём - прохладно. Слово "прохладно" слабо отражало минусовую температуру внутри нашего будущего места обитания.
В угловом номере из-за ошибки проектировщиков стены перпендикуляра не держали, а строительные огрехи привели к неплотной стыковке и двухсантиметровым щелям. Сквозь растрескавшиеся оконные рамы задувало снег и, в силу этого, тепло в комнате совершенно не удерживалось. После проведённых нами восстановительных ремонтных работ по утеплению помещения, вторую ночь мы уже смогли спать, сняв верхнюю одежду. На ночь я надевал свитер с капюшоном (чтобы голова не мёрзла), связанный мне всё той же сестрой Машей связала мне. Мишка спал в лыжной шапочке.
В молодости такие бытовые мелочи особо жизнь не портят, особенно на отдыхе, и мы с Мишкой всецело предались его активным составляющим. С собой мы привезли катушечный магнитофон с горой записей, в бутылке ещё плескался "часовой" спирт в качестве бодрящего напитка на первое время.
Основную массу отдыхающих составляли рабочие и работницы самого трубного завода, немного разбавленные ИТР родственного НИИ, студенческую молодёжь можно было пересчитать по пальцам.
Большинство расслабляющегося пролетариата не отличалось примерным поведением, что и понятно - отпуск в зимнее время был одной из воспитательных мер для прогульщиков, выпивающих на работе и прочих нарушителей трудовой дисциплины.
В соседнем с нами номере проживали трое друзей, которых трезвыми я не видел ни разу. Начиная с определённой принятой дозы, им требовалось общение с окружающими, и мы регулярно оказывались первыми на очереди. Какое-то время нам удавалось манкировать их обществом, но я понимал, что это только до поры.
На второй день после приезда, выстояв длинную очередь, нам удалось дозвониться моему "лепшему корню" "Нильсону" и Мишкиной невесте Наталье из единственного на весь Дом Отдыха телефона-автомата. Оба пообещали приехать "на провед", но не сразу - "Нильсон" через пару дней ожидал получения стипендии, а Наташке требовалось неопределённое время, чтобы получить разрешение родителей, не сильно благоволивших потенциальному жениху.
Днём мы с Мишкой бегали на лыжах по трассам, проложенным в окружающем территорию лесу, а вечером посещали танцы, проходившие в столовой, после ужина превращавшейся в клуб.
Через три дня первым объявился "Нильсон": о его прибытии мы узнали сразу, едва выйдя из столовой. Около лестницы, ведущей из холла на второй этаж, возвышалась закутанная в тулуп фигура, и из-за поднятого выше ушей высокого мехового воротника достаточно чётко слышался монолог: ".....никакие суки не встречают, хоть пригласили. Пока добрёл сквозь пургу и метель - чуть яйца все не отморозил, пришлось каждое в газетку заворачивать, чтоб не стучали при ходьбе! .....", и так далее в том же роде. Около "страдальца" теснились заинтересованные красочной речью отдыхающие, стараясь определить, к кому приехал такой складно излагающий сказитель.
Радостную встречу мы бурно отпраздновали у себя в номере, оприходовав привезённый Мишкой отцовский еженедельный продуктовый заказ для "слуг народа": банку красной икры, банку чёрной икры, спинку чавычи и другие недоступные рядовому покупателю деликатесы.
С приездом "Нильсона" жизнь потекла существенно веселее, на него "клевали" все девицы студенческого возраста и многие дамы других "весовых" категорий. Мы по очереди ходили на все три ежедневные трапезы, причём "Нильсон" с каждой приводил познакомиться новую девушку.
Однажды, вернувшись с обеда, мы с Мишкой обнаружили у дверей нашего номера толпу отдыхающих во главе с представителями администрации: желающие пообщаться соседи всё-таки нашли своего собеседника. В наше отсутствие в номер постучался первый с вопросом "нет ли иголки с ниткой" и был послан по известному адресу, чтобы не мешал слушать любимый "Jethro Tull". Затем зашёл второй уже с требованием "сделать музыку потише!" и получил то же напутствие. Когда появился третий с издевательской, по мнению "Нильсона", просьбой "дать немного вазелину", сначала "Нильсон" отрихтовал персонажем красивую кованую решётку, отделяющую холл от телевизионного зала, а затем препроводил окровавленного полубессознательного мужика в его собственный номер в назидание ополоумевшим соседям. И далее спокойно проследовал к себе наслаждаться "ритмами зарубежной эстрады". Только вмешательство Анатолия Степановича из Москвы предотвратило наше неминуемое выселение со всеми вытекающими.
Пару дней у нас в номере уже эпизодически "подживали" две студентки из Полиграфического Института, но, к счастью, они отсутствовали именно в момент появления Натальи, Мишкиной невесты, в нашем номере.
Приехав рано утром и без предупреждения, Наталья застала в комнате "Нильсона", поджидающего нас с завтрака. На столике возвышалась початая бутылка водки и закрытая банка зелёного горошка, которую он безуспешно пытался вскрыть алюминиевой вилкой. После очередной неудачной попытки "Нильсон", испытующе посмотрев на никогда до этого не встречавшуюся девушку, поинтересовался: "У Тебя, случаем, с собой никакого тесака нету?", чем ввёл робкую второкурсницу ИнЯза в ступор, близкий к потере сознания.
Наш своевременный приход разрядил обстановку, "Хиппи" познакомил свою невесту с "Нильсоном": "Знакомься! Это Мишка "Нильсон", Костин друг. Он тоже любит "Jethro Tull"! И учится в Тимирязевке!". Когда "спрыскивали" знакомство и приезд Наташки, "Нильсон", запивая водку соком из проколотой таки банки и глядя на изумлённую девушку, авторитетно произнёс: "Горошковый сок - очень полезный. От водянки помогает!", чем окончательно её добил. Она, наконец, перестала его бояться и хохотала до слёз.
Оба дня визита Натальи мы с "Нильсоном", в основном, проводили на морозном воздухе, давая возможность влюблённым побыть наедине. Наши подружки из "Полиграфа" проживали в номере на четверых вместе с двумя трубопрокатчицами, поэтому у нас наступил тяжёлый период вынужденного воздержания.
Остальное время мы коротали с моим тёзкой, симпатичным невысоким мужичком, с которым мы разговорились за ужином, и "Нильсон" предложил закрепить знакомство. Константин охотно согласился и пригласил нас к себе, но сразу предупредил, что является "зашитым" алкоголиком и спасается чифирём. На крепкий чай он "подсел" в "местах не столь отдалённых", которые посетил по 88-й валютной статье из-за занятий фарцовкой. Костя "по блату" проживал в одиночестве в двухместном номере, который "оборудовал" под себя. Зайдя в комнату, мы были поражены красочными плакатами зарубежных рок-групп на стенах и "ломовой" по тем временам аудиоаппаратурой. Тёзка, посмеиваясь над нашей реакцией, пояснил, что друзья из прошлого у него сохранились, и когда, наконец, закончится срок его условно-досрочного освобождения, который его определили отработать на Трубном заводе, он подберёт себе "работёнку по уму".
Мишка упросил "Нильсона" сопроводить застенчивую невесту до Москвы, и они уехали вместе. Сразу же возник некий вакуум, который я заполнял интенсивным общением со своей полиграфисткой, навёрстывая упущенное. В один из дней Мишка, находившийся в задумчивости с момента отъезда наших гостей, внезапно предложил: "У нас после окончания путёвки останутся ещё четыре дня до начала семестра. Давай съездим в Таллинн!".
Лёгкий на подъём, я с радостью поддержал идею друга.
Таллинн.
Поездка задалась с самого начала: на Ленинградском вокзале с билетами проблем не возникло. Ранее утро в столице Эстонии встретило нас дождём со снегом, но нас это не огорчило. Авантюризма у нас с Мишкой хватало на пятерых: мы поехали в Таллинн наобум, не имея в городе ни одного знакомого, никакого пристанища и с невеликими деньгами - остатками стипендии.
На вокзале мы сразу познакомились с симпатичной кассиршей Наташей и выяснили, что обратными билетами она нас обеспечит в любой момент. С её помощью мы определились с основными туристическими "аттракционами" города. Выяснив по ходу разговора, что к пиву мы относимся весьма положительно, девушка порекомендовала посетить пару таллиннских баров с потрясающим выбором местного "Джона Ячменное Зерно".
Центр старинного Таллинна с узкими средневековыми улочками очень пришёлся нам по вкусу, хотя погода нас абсолютно не радовала: дождь со снегом не прекращался. Когда начало смеркаться, мы занялись поисками ночлега. Обход ближайших отелей принёс только отрицательные результаты и напомнил стишки Маршака из детства: "Нет, - отвечают, - В гостинице мест!". Ещё немного попетляв по кривым переулкам, продрогнув и окончательно намокнув, мы забрели в расположенный в старинном сводчатом подвале бар "Каролина", где подавали потрясающий горячий грог. Столиками служили поставленные на попа огромные винные бочки. Приняв внутрь по две порции согревающего напитка и посовещавшись, мы решили, что, в случае неудачного завершения поисков жилья, ночным поездом вернёмся обратно в Москву.
Без всякого успеха попытав счастья ещё в паре гостиниц, мы решили напоследок посетить пивной бар "Карья Кёльдер", один из насоветованных весёлой кассиршей. Отстояв продолжительную очередь , состоявшую из туристов со всего Союза, мы, наконец, попали в большой полутёмный зал. Ассоциация со средневековьем возникла сразу: подвал с низкими сводами, слабо освещённый старинного вида светильниками и неразговорчивые рослые официанты в кожаных передниках. Стоило нам присесть, перед каждым из нас немедленно, как по мановенью волшебной палочки, появились по две семисотграммовые кружки с тёмным, изумительного вкуса пивом и тарелка с витой нарезкой местных подкопченных сыров. Внезапно на смену средневековым напевам из невидимых динамиков заиграл "Minstrel in the Gallery" нашей любимой группы "Jethro Tull", и у меня в душе наступил настоящий праздник. Мишка смотрел по сторонам в полном восторге, только ради одного этого момента стоило приехать в Таллинн.
Когда мы приканчивали вторую перемену кружек, обслуживающий нас высокий худощавый официант, типичный прибалт, увидев, что Мишка достаёт сигарету, протянул ему коробок спичек. Услышав Мишкино "спасибо!", "эстонец" обратился к нам по-русски: "Чего приуныли? И не закусываете. У нас фирменное блюдо из свинины очень вкусное. Попробуйте, не пожалеете!". Мы разговорились - Владимир, так звали местного жителя, был коренным ленинградцем, но уже давно проживал под Таллинном и работал в этом заведении. Мы с ним как-то сразу глянулись друг другу, поведали ему о нашей проблеме и он пообещал что-нибудь придумать.
Наше настроение стремительно улучшилось, вернулся зверский аппетит, и, под принесённое Володей национальное фирменное жаркое, мы оприходовали ещё пару пива.
Наш новый друг сдержал слово - первую ночь в Таллинне мы провели на широких дубовых столах в гостеприимном пивном заведении, подложив под голову шапки и укрывшись куртками. Покидая бар последним, Володя закрыл нас в заведении, пообещав на будущую ночь спроворить более комфортные условия.
Утро нового дня встретило нас на удивление славной погодой: светило солнце, с неба не сыпало и не капало. Вызволенные Володей из средневековья с самого ранья и пообещав зайти во второй половине дня, мы с Мишкой продолжили знакомство с городом, начав с завтрака. Не избалованных Московским общепитом, нас приятно удивила чистота, комфорт, и, главное, дешевизна предлагаемого широкого ассортимента блюд для утренней трапезы в первом же попавшемся уютном маленьком кафе. Яичница-глазунья, необычные для Москвы салатики и кофе обошлись нам в полтора рубля на двоих.
Воспользовавшись благоприятными метеоусловиями, мы посетили большую часть достопримечательностей Таллинна: проутюжили Ратушную площадь, облазили "Толстую Маргариту", прошлись туда-обратно под воротами Виру и на смешном трамвайчике прокатились в Кадриорг .
Очередное позитивное потрясение нас ожидало в обед, когда мы с улицы зарулили в какое-то образцовое по московским меркам кафе, оказавшееся студенческой столовой местного педагогического университета. Огромный выбор блюд, а главное, цены (салаты по 7- 11 копеек), произвели на нас шокирующее впечатление.
После плотного вкусного обеда, побродив ещё немного по центру европейского (по нашим представлениям) города и даже сфотографировавшись, мы опять посетили "Карья Кёльдер", тем более, что чувствительно похолодало, небо опять на хмурилось, и нас потянуло в тепло. На этот раз мы уже зашли, как и все местные завсегдатаи, не обращая внимания на очередь,. Увидев заулыбавшегося при нашем появлении Володю, я сразу понял, что наступающую ночь мы проведем по "высшему разряду".
Поставив перед каждым по две кружки и сырную нарезку, Володя обрадовано сообщил: "Сегодня для вас забронирован двухместный номер в туристической гостинице "Кунгла". Может и на завтра получится, но обещать не могу!",- и выдал бумажку с адресом. Резко улучшившееся состояние духа побудило нас, помимо обычных четырёх кружек на каждого, под потрясающую свиную жарёху, оприходовать ещё и бутылку эстонской водки, принесённую "своим" официантом, в которой он сам слегка и поучаствовал. Мы засиделись в баре допоздна, наслаждаясь непривычной для Москвы атмосферой и музыкой любимой группы. С немалым трудом найдя дорогу в "Кунглу", мы отлично выспались в чистеньком уютном номере комфортабельного отеля.
Как только мы вышли из гостиничного тепла на улицу поздним утром после обильного завтрака, непогода буквально обрушилась на нас,. Сыпал мокрый снег, на улицах потёмки, неба за низкими облаками не видно, и чувствительный морозец забирался за воротник. Чтобы сразу определиться с планами на ближайшее будущее, мы прямым ходом двинули в уже ставший родным "пивняк". На грядущую ночь кроме соседского дачного домика за городом Володя ничем нам поспособствовать не мог, и плотно угостившись напоследок всеми дарами старейшего Таллиннского пивного заведения и тепло распрощавшись с "нашим эстонцем", мы с "Хиппи" направились на вокзал.
Наташа нас огорошила: "На сегодня билетов на Москву нет, никаких!". Мы опешили от такого поворота событий, но дружелюбная кассирша мгновенно предложила запасной вариант: "Скоро отходит поезд до Ленинграда. А оттуда немеряно составов в Москву, через каждый час. Поезжайте, ещё и по Питеру побродите!". Не раздумывая, мы купили билеты, и уже через полчаса дремали, разместившись на неудобных деревянных лавках общего вагона. Повышенный объём замечательного тёмного произведения эстонских пивоваров в сочетании с усиленным употреблением национальных блюд из свинины, которыми мы отметили последний визит в полюбившийся бар, сыграли с нами злую шутку: дорогу в город на Неве мы по очереди провели в вагонном гальюне. Но, здоровый молодой организм быстро восстановился, и, выйдя ранним утром на Московском вокзале, мы уже были бодры, веселы и голодны - "готовы к труду и обороне!".
Погода в Питере не уступала таллиннской (дождь, снег, ветер) и к экскурсиям не располагала. Во избежание неожиданностей мы сразу купили билеты на дневной "сидячий" поезд в Москву и, чтобы убить время до отправления, решили пройтись по городу с целью "заморить червячка".
В каждый свой визит в "Северную Венецию" я открывал в ней что-то новое, в Москве не виданное. И этот заезд не стал исключением.
Свернув с Лиговского проспекта в боковую слабо освещённую улицу, мы сразу наткнулись на пивной ларёк, внутри которого академического вида персонаж, глядя на наши не выспавшиеся физиономии, немедленно спросил: "Вам с подогревом или как?", и, не дожидаясь ответа, поставил чайник на электрическую плитку, неустойчиво стоящую рядом с пивным краном. Мы опешили, такого сервиса в столице нам встречать ещё не доводилось. Угостившись разогретым пивом, долитым в наши кружки из чайника, (Мишка пробормотал: "Говорят - для почек полезно!"), мы поинтересовались местоположением ближайшей "едальни". Продавец отправил нас за угол в переулок направо: "А там увидите!".
И правда, неподалёку мы обнаружили вывеску "Кафе-Гастроном" над ничем не примечательной дверью серого многоэтажного дома . Зайдя в подъезд и повернув налево в открытую "квартирную" дверь непонятного заведения, мы осознали, что существует ещё много интересного и неизведанного на необъятных просторах нашей Родины.
Точка общепита представляла собой узкий полутёмный зал без окон, с длинной от стены до стены застеклённой витриной напротив входа. Представленный за стеклом богатый выбор алкогольных "изделий" на любой не самый взыскательный вкус дополнялся скромным ассортиментом холодных закусок типа залежалых бутербродов с сыром, колбасой и красной рыбой, а также сиротливо стоящих по углам наборов " сельдь с луком" и "яйца под майонезом". По периметру всего помещения проходила довольно широкая стойка, за которой лицом к стене и спиной к центру зала стояла разношёрстная публика, в основном, разбившись на тройки, и употребляла разнообразные напитки с немудрёной закусью, типа плавленых сырков и рыбки-копчушки, видимо, принесённой с собой. Ни до, ни после этого турне мне не доводилось видеть ничего подобного этой нетрадиционной кафешке.
Особого выбора у нас не было, время поджимало, и, выпив особенно "полезной" для здоровья в силу 45-ти градусов крепости водки "Юбилейная" и с опаской зажевав сыром "со слезой", мы поспешили на поезд. Принятое на пустой желудок "пшеничное вино" с минимумом закуски дало исключительно положительный результат: проснулись мы уже в Москве, отлично выспавшись в не самых удобных креслах сидячего вагона.
Прощаясь на "Комсомольской", мы одновременно выпалили: "Ну, куда поедем летом?".
Все годы крепкой дружбы у нас с Мишкой, несмотря на внешнюю несхожесть и существенную разницу темпераментов, присутствовала абсолютная психологическая совместимость, которой могли бы позавидовать даже космонавты.