Аннотация: Человек, как обычно, вышел утром на работу, но увидел мир совсем не таким, как ожидал.
Этот день, как и множество предыдущих, начался со звонка будильника. Какую бы приятную мелодию ты ни поставил на будильник, она через неделю, ну, в крайнем случае, через месяц, тебе осточертеет. Поэтому нет смысла особо тщательно ее выбирать - ставь ту, которую не жалко.
У меня звук будильника всегда был мягкий: во-первых, сплю я очень чутко, поэтому нет необходимости меня будить чем-то особо громким. А во-вторых, так уж получилось, что часто я вставал не последним, а порой и первым, поэтому старался не будить остальных обитателей того или иного жилища, коих в моей жизни, было немало.
Я отключил будильник, еще полминуты полежал, глядя в потолок, но так и не нашел там ответа ни на один из извечных вопросов: "Кто виноват?" и "Что делать"? Смирился со своей участью, вздохнул, и начал выползать из-под теплого одеяла. Подруга сонно покряхтела и отвернулась на другой бок. Я встал, лениво потянулся, облокотившись о стену, чтобы не рухнуть обратно. Пару секунд смотрел на умиротворенное лицо, еще раз вздохнул и поплелся на кухню.
Куда-то улетели те времена, когда она вставала чуть раньше, чтобы приготовить завтрак и "помахать платочком", уходящему на работу мне. Следом, куда-то в неведомые края, улетели и времена, когда она вставала со мной одновременно. Что дальше? Приходя с работы, я буду натыкаться на записку: "Ужин на плите. Ложись спать, меня не дожидайся, задержусь...", а дальше варианты: на подработке, у подруги, одноклассники позвали отметить десятилетие выпуска, и так далее. Даже, если все это, действительно, правда, а не предлог - легче не становится.
Примерно за такими, утренне-пессимистичными мыслями, была пожарена яичница, и вскипячен чайник. Осмысление ко мне пришло, когда я держал в руках кипящий чайник и смотрел на стоящие рядом чашку с чайным пакетиком и открытую сахарницу. Мозг встал перед выбором, куда заливать кипяток и ему требовалось мое решение. Я еще пару раз перевел взгляд с чашки на сахарницу, и выбрал все-таки чашку. А полупустую сахарницу, от греха, и от воды подальше, накрыл поколотой уже в трех местах крышкой. "Надо больше спать!" - напомнил я себе, как мантру. Но говорить, оказывается, мало, надо еще и делать!
Яичницу я, оказывается, забыл посолить, зато сахара положил два раза, так что жаловаться не приходится. Чтобы хоть как-то скрасить это, до обыкновения, грустное утро, память выдала фразу из песни Олега Медведева:
И только Солнце снова будило его, дыша в висок,
Шептало: "Вставай, ведь такова твоя функция
Во всех попутных мирах, где горит мое колесо,
До поры, пока не вытек бензин!"
Все чаща и чаще мне по утрам вспоминались эти строчки, и они заставляли меня улыбнуться. Криво, сонно, через силу, но улыбнуться. Вспомнить: ради чего я встаю по утрам, ради чего вливаю в себя кипяток, потому что холодной воды в графине опять нет. Вспомнить, в конце концов, ради чего заматываю шарф под самый нос и подставляюсь под морозный утренний ветер.
Я аккуратно открыл коробочку синего бархата, и с нежностью посмотрел на чуть фосфоресцирующие в сумраке комнаты стрелки часов. Это подарок, который я сделал сам себе без какого либо повода, "За усердие на нелюбимой работе". Началось все с того, что меня заманили на какое-то очередное, условно бесплатное, обучение. Покупать я у них, естественно, ничего не стал, но за прослушанную лекцию был искренне благодарен, даже сделал кое-какие выводы. Например, начал откладывать по десять процентов с каждой зарплаты на "Заветную мечту". И вот, за несколько месяцев, наоткладывал на часы известной швейцарской фирмы. Я их увидел случайно, когда бродил по бутику как по музею, и влюбился с первого взгляда. Я в тот момент подумал: а ради чего же я пашу как проклятый, если не могу хоть раз в год купить себе статусную вещь и наслаждаться ею?
Стрелки показывали семь-ноль-пять, когда я вышел из парадной. Пять минут допустимое отставание от графика. Я, по-привычке, пошел к автобусной остановке, но успел лишь перейти дорогу, когда вспомнил, что автобусный маршрут изменили из-за ремонта дороги. Теперь транспорт объезжает наш спальный район по краю, так что мне предстоит пешая прогулка порядка километра. Как я мог забыть, ведь хожу туда каждое утро, на протяжении... Я задумался и не смог вспомнить, когда начался ремонт, внесший изменения в маршруты. Неделя? Может, месяц? А может, так было всегда, а я сейчас, вдруг очнулся от забытья, как в фильме "Темный город"? Какие мысли только не влезут в голову с утра... Встряхнулся, поднял воротник и зашагал к дальней остановке.
Ветер в этом году что-то разошелся. Не помню, чтобы так часто и так сильно у нас гнуло деревья. Какие-то глобальные изменения, все-таки происходят. Может, и правда, климатическое оружие испытывают, а может сама Земля бунтует от творимого над ней насилия. Жители уже придумывают новые приметы и подшучивают над стихией. Мое любимое: "легкий Питерский ветерок нежно трепал арматуру".
Сегодня легкий ветерок был в ударе и зловеще завывал в подворднях и частых арках. Через дорогу пронесся порванный бумажный пакет из-под фаст-фуда, а за ним и пара коробок от сэндвичей. В небольшой торнадо попал полиэтиленовый мешок из супермаркета, и теперь вился в закутке какого-то дома. С жутким скрипом и воем раскачивались непонятные железяки на заборе, качались фонарные столбы, а следом и тени на асфальте. И, при всем при этом, я не видел ни одного человека. В семь ура тут, конечно, не ходят толпы туристов, но человек пять за время дороги до автобуса, мне обычно встречалось.
Я специально остановился и огляделся: в зоне видимости не было ни души. Только гоняемые ветром разнообразные бумажки, пакеты, фантики, пластиковые бутылки, и даже одна стеклянная пивная катилась, дребезжа, из арки. Я поежился: и от налетевшего холодного порыва, и от неуютного ощущения внутри. Такую постапокалиптическую картину не раз наблюдал на центральной площади на утро после особо крупного праздника вроде Дня города, Алых парусов или Нового года. Но утром в жилом квартале - это что-то новенькое.
Мне в голову не пришло ничего лучше, чем поправить шарф и двинуться дальше. Но я не успел сделать и пары шагов, как из-за угла вышел парень, который абсолютно не вписывался в нынешнюю обстановку, но как-то гармонично не вписывался. Хиповатого вида старая кожаная куртка с множеством металлических заклепок и цепей, затертые до дыр в нужных местах синие джинсы, какая-то нелепая яркая бандана и... розовые очки, не сказать чтоб очень уж мужские, но подходящие к остальному костюму идеально. С одной стороны, крайне мала вероятность встретить в семь утра в четверг такого типа. А вот возвращающегося после празднования, например, выпускного - вполне.
Парень остановился и уставился на меня: кажется, он был удивлен нашей встрече еще сильнее, чем я. Затем он спустил очки на нос, пригляделся поверх них, вернул очки на место, поднял брови и спросил:
- Ты живой, что ли?
Такого вопроса от незнакомого человека я точно не ожидал и ляпнул первое, что пришло в голову.
- Да, а что не должен быть?
- Тебе видней, - он пожал плечами. - А ты знаешь, сколько сейчас времени?
Не задумываясь, я потянул за рукав куртки, и сообщил:
- Семь двенадцать.
- А секунд? - С усмешкой уточнил парень.
- Двадцать три, - надменно ответил я, глянув еще раз.
Он ни сколько не смутился от моего издевательского тона, еще раз невинно улыбнулся, так что уже стало не понятно, кто над кем издевается.
- А сейчас? - спросил он пару секунд спустя.
Видимо парень, и правда, перебрал чего-то ночью. Я подумал: сейчас скажу ему еще раз точное время и пойду дальше. Он будет меня окликать, а мне на работу пора, нечего с наркоманами лясы точить.
- Семь... двенадцать, - запнулся я.
- А секунд? - Он любопытно взглянул на циферблат.
- Двадцать три, - медленно проговорил я, тупо глядя на неподвижные стрелки.
- Какие у тебя часы модные, - учитывая обстоятельства, я не оценил комплимента. А он сочувственно продолжил: - Что, батарейка села?
- Они с автозаводом, - тем же упавшим голосом ответил я, - и им всего неделя.
- Не переживай, мои тоже встали, - он похлопал меня по плечу. - А знаешь почему?
Я поднял на него глаза и уставился, как будто только что увидел, а отвисшую челюсть так и не вернул на место. Внутри нарастало неприятное ощущение, но мозг категорически отказывался высказывать хоть какие-то предположения.
- И почему же?
- На, посмотри, - парень снял свои розовые очки и протянул мне.
Я сначала осмотрел сами очки, но ничего интересного не обнаружил: пластиковая оправа, мутноватые стела - обычная дешевка. Зачем-то понюхал их, но ни спиртового запаха, ни какой-то травы не учуял. Хотя, на таком-то ветру. Я вдруг вспомнил, что стою посреди улицы, и съежился. Оказывается, уже и ноги закоченели, и в спину задувает. Желая побыстрее со всем этим разобраться, я натянул очки и огляделся.
Мне вдруг вспомнились послевоенные фотографии: черно-белые, с полуразрушенными зданиями. Когда в кадре видны только пробитые стены, куски лестниц, какого-то этажа нет полностью, другой резко обрывается погнутыми прутьями арматуры, и ни одной целой крыши. Так вот, через розовые очки я увидел именно такую картину: серые остатки обрушившихся зданий, груды осыпавшихся стен, вспаханный рваными бороздами асфальт. Но это было не самое страшное! По всем этим развалившимся зданиями ходили люди. Не рабочие, не спасатели, а самые обыкновенные люди. В рубашках и пиджаках, в тренировочных штанах и свитерах, в семейниках и пижамах. Когда я смотрел на те дома, которые должны быть жилыми - то видел сонно бродящих людей, умывающихся и готовящих завтрак. Повернулся к какому-то офисному зданию - там, по-деловому одетые работники, заваривали кофе и брели к своим компьютерам. При этом, самое что интересное, ходили они не только по тем частям зданий, которые остались целы после случившихся разрушений, но и прямо по воздуху.
Я встряхнул головой, проморгался, но ничего не изменилось. Повернулся к хиповатому парню.
- Что это?!
Незнакомец улыбался, любуясь моим шоком, кстати, он сам через очки выглядел абсолютно также, и как до этого.
- Я назвал их "очки чьей-то реальности".
- Чьей? - Тут же вырвалось у меня.
- Не знаю, - он искренне пожал плечами. - Говорю же: чьей-то.
Я посмотрел на него поверх очков, потом вернул их на место. Да, вид парня ни чуть не менялся. Вспомнил, что он проделал то же движение, когда меня встретил.
- Так что я вижу через эти очки? - Я снова начал рассматривать мир через розовые очки. Хотя розовым он вовсе не становился, ни в каком смысле.
- Я не силен в фантастике и фэнтези - мне это все не интересно, - собеседник отвечал мне не сразу, раздумывая над каждой фразой. - Но, я так понимаю, что это взгляд в какую-то параллельную реальность, или в нашу, но в другое время. Короче, там, видимо, что-то сильно шарахнуло, типа ядерной войны, вот все и порушило.
- Так, давай по порядку: кто ты, откуда у тебя эти очки, и что ты знаешь наверняка, а не предположения. И давай куда-нибудь спрячемся от ветра, а то у меня уже ноги примерзли.
- Без проблем, - он снова пожал плечами, быстро огляделся, - Где тут рядом стена разрушена? Туда и зайдем.
Я посмотрел на ближайший дом и рассказал ему что вижу:
- Пол стены нету, внутри коробки, видимо склад был, людей тоже нет.
- Отлично, заходи.
Я послушно шагнул в проем, он зашел сразу же за мной. Тут оказалось гораздо теплее, холодного ветра не было, но он ни куда не исчез и бессильно завывал за стеной. Я запоздало сообразил, что произошло, снял очки и огляделся. Через маленькое зарешеченное окно внутрь проникал свет раскачивающего фонаря. Мы стояли посреди наваленных коробок в запертой комнате. А за спиной у меня была глухая кирпичная стена. Я снял перчатки, пощупал ее, несильно ударил ладонью - стена была холодная и настоящая. Пока я изучал местность, парень утроился на какой-то коробке, достал сигарету и закурил.
- Как тебя зовут-то? - Я сел рядом, поняв, что разговор будет долгим, и решил начать с самого начала.
- Зиг.
- А по-человечески? - Я поморщился: не люблю эти вымышленные имена.
- Зигмунд, - усмехнулся он.
- Хорошо, Зиг, что ты знаешь? И откуда у тебя эти чудо-очки? - Я понял, что мне срочно нужны ответы, потому что новые вопросы возникают слишком быстро.
- Простой студент, мы вчера в общаге курнули, поэтому я думал, что это все глюки, но ты на наркомана не похож. А очки мои. Точнее моей девчонки, но она мне их оставила, это не важно. Раньше они ничего такого не показывали. И часы встали. - Говорил Зиг убедительно, и я пока не видел повода ему не верить.
- То есть, ты хочешь сказать, что мы с тобой застряли в промежутке между нашим Миром и каким-то другим, где произошла катастрофа?
- Это твое предположение, но, в общем, да, что-то типа того.
- И давно у тебя часы встали?
- Не знаю, вчера все было нормально. А как пошел домой отсыпаться - вся эта фигня творится.
- А что, по-твоему, случилось с Тем Миром?
- Я обратил внимание, что люди ходят даже там, где нет пола, но когда-то он там был. Просто так по воздуху они не летают, - Зиг застыл, наблюдая за медленно поднимающимся дымком от сигареты.
- То есть, они, как будто, помнят, где был пол, но не знают, что его теперь нет. Получается, они ведут себя как призраки, понимаешь?
Он отрицательно покачал головой. А меня придуманная теория зацепила, и я начал эмоционально ее вдалбливать в прокуренные мозги собеседника.
- Предположим, что Там случилась глобальная война. И город мог быть разрушен чуть ли ни мгновенно. Звено бомбардировщиков - и все, города ни стало. Так что, какие-то жители даже не успели заметить, как это произошло - и превратились в призраков. А почему умершие становятся призраками? - Я застыл, ожидая, что парень подхватит мою мысль, но он за ней не успевал. - Да потому, что у них остались незаконченные дела. И они застряли между миром живых и мертвых, потому что не могут спокойно уйти к мертвым. Их не отпускают данные обещания, или очень важное незаконченное дело. Это, кажется, много кто писал, но точно такое объяснение было у Макса Фрая.
- Это философ какой-то? - среагировал студент на необычную фамилию.
- Ну, - я замялся, - в какой-то мере, не об этом речь. - Меня уже понесло, так что он не смог сбить меня. - Так вот, все люди, населяющие наш город в Той реальности - стали призраками. У них кредиты, долги, обещания, надо позвонить маме, но некогда, уже полгода обещал попить пива с друзьями, а на выходных надо выспаться, а не бегать искать подарок для жены... - Я запыхался, пытаясь говорить все быстрее и быстрее, пока мысль не ушла, а Зиг лишь непонимающе моргал глазами. - И все эти призраки, в свою очередь, держат Мир от разрушения. У Фрая, опять же, было: "человек жив, пока его кто-то помнит". А тут получается, что Мир жив, потому что призраки его не отпускают... Целый Мир стал призраком, представляешь! Мир, который продолжает существовать, как бы, по привычке... Не Жить, а именно существовать.
- А что есть такие люди? Которые, вот так, как ты сказал, куда-то бегут, все не успевают? Ну, долги у меня тоже бывают иногда... - парень даже забыл про дотлевшую сигарету, удивленно меня рассматривая.
- Ну, я практически описал свое нынешнее состояние. И многих своих сверстников, - смущенно признался я, - да, таких людей много. Среди студентов, которые усердно учатся, такие тоже часто попадаются. И даже если их город в какую-то ночь взорвется - они утром встанут по будильнику, заварят себе кофе и пойдут на работу, потому что не могут не пойти, потому что в конце месяца им выплачивать за кредит.
Я тяжело вздохнул, и в который раз за последние пару месяцев пожалел, что не курю. Видимо, скоро начну. Мы помолчали. Зиг закурил еще одну.
- Здорово ты все это придумал. Я, вот, до такого не додумался.
- Потому что это мои проблемы, а тебе они не знакомы. Во, давай, проверим, - я снова воодушевился, когда увидел сквозь очки идущего через дорогу призрака. Очки во время разговора я так и не снял, лишь спустил на кончик носа. Чтобы видеть и Тот, и Этот мир одновременно.
Не дожидаясь ответа, я выбежал на улицу. Через очки я видел типичного офисного работника, бодро бредущего к своему офису: Пальто, брюки, сумка, застывшее потерянное выражение лица.
- Простите, время не подскажете, - я перегородил ему дорогу.
- Семь двенадцать, - ответил он, мельком глянув на часы, и свернул в сторону, чтобы обойти меня.
- А секунд? - Я шагнул в ту же сторону, вновь перегородив ему дорогу.
- Двадцать три, - уже раздраженно сказал прохожий, замедляясь, но продолжая попытки меня обойти. Я не отступал.
- А сейчас? У меня, кажется, часы встали, мне нужно точное время. Пожалуйста, это очень важно.
Он наконец-то остановился, увидев, что я застыл перед ним, вытянув из-под рукава свои часы.
- Семь двенадцать... и двадцать три секунды, - он несколько смутился.
- О, кажется, ваши тоже встали, - я удовлетворенно улыбнулся. - А знаете, почему? Потому, что Ваш Мир больше не существует. Он уничтожен, а жители этого не заметили, оглянитесь, кругом руины, больше не надо идти на работу, все, время встало, вам некуда спешить... - Прохожий сначала удивленно на меня смотрел, потом послушно начал оглядываться, глаза его в это время округлялись. А потом он просто исчез. Как будто и не было. Я оборвал себя, не закончив фразу и тоже начал оглядываться, но прохожего нигде не было. Зато за спиной стоял хиповатый студент.
- Он перестал быть призраком? - Зигмунд все-таки что-то понял из моей теории.
- Похоже на то... Так, стоп, а ну-ка, посмотри на меня - я снял розовые очки. Затем подошел с ближайшей стене и пощупал ее. Холодная кирпичная стена. Надел очки, увидел пролом, шагнул в него, оказался на складе, где мы недавно сидели. Вышел обратно на улицу, где за мной с интересом наблюдал Зиг.
- Ты видел, как я прошел сквозь стену?
- Да, - подтвердил он, как само собой разумеющееся, - ты исчез в ней, а потом появился.
- Допустим. Я надел очки и смог пойти, потому что в Том Мире стены уже нет. Но как ты прошел за мной? Ты же без очков видишь только Наш Мир?
- Я не задумывался, - просто ответил студент. - Я шел за тобой оба раза, ты же сказал, что там нет стены.
- То есть ты шагнул в стену? Просто потому, что не забивал себе голову: есть там преграда или нет. Есть проход или нет. Тебе хватило информации, что тут можно пройти. Гениально!
- Ага, - усмехнулся Зиг.
- А давай поменяемся, - я подошел к нему, собираясь отдать очки и попробовать пройти следом. Хотя в тот же самый миг понял, что не смогу. Из-за своей же формулировки: "попробовать пройти". Он не пробовал, не думал, а просто сделал.
Заметив движение сбоку, я решил повременить с проверкой. К нам приближался еще один призрак. Я сделал шаг навстречу, рассматривая будущую жертву, и в тот же миг мое сердце екнуло: на встречу шла девушка, возможно студентка, хотя с женским возрастом всегда сложно угадать. Ее элегантное пальто было подобрано точно по фигуре и повторяло каждый изгиб. Аккуратные черты лица, идеально гладкая кожа лица, а не размазанная ровным слоем косметика, русые волосы, кудрями спадающие на плечи. При этом, было ужасно видеть застывшее выражение ее лица "сонный зомби", как я их называл, встречая в метро.
- Девушка, скажите, пожалуйста, который час, мне это очень важно, - я, как и в случае с первым призраком, перегородил ей дорогу, выставляй напоказ свои часы.
- Семь часов, двенадцать минут, - ожидаемо ответила она.
- Спасибо, а секунд? У меня часы встали, а надо точно выставить. Только не спешите, пожалуйста.
- Двадцать три, - она, как и положено, смутилась. - Простите, видимо мои тоже встали.
- Я знал. Оглянитесь вокруг, Ваш мир разрушен, а мы застряли во времени и между двумя Мирами.
Она быстро осмотрелась, как будто для галочки, а в газах практически сразу же засверкали детские огоньки взрослого человека, не переставшего верить в чудеса.
- Вот это да! - Восхитилась незнакомка. - Как же я люблю загадки! Надо разобраться, почему так произошло, и освободить эти Миры.
Пока она произносила эти слова, ее лицо приобретало задорные черты, и... становилось каким-то более живым. Только в этот момент я осознал, что предыдущий призрак так и исчез, сохранив сероватый цвет лица. У девушки оно тоже поначалу было серым, выцветшим, а сейчас обретало краски, проступил румянец, а загадочная легкая улыбка завершила образ. Теперь отвести от нее взгляд было не реально. Я снял очки, желая увидеть ее Своими глазами, но не увидел ничего, кроме уходящей вдаль улицы. Я быстро вернул очки на место, оглянулся, но ее не было и Там.
- Симпатичная девчонка, - долетел до меня голос Зигмунда. Я резко повернулся, но в его глазах было совсем не то, что испытывал я. - Она начала проявляться, а потом хлоп! И все, нету.
Я бессильно опустился на асфальт, даже не посмотрев, что под ногами. Меня как будто придавило огромной наковальней, а единственный, кто мог, а главное хотел помочь - исчез.
- Может... - начал было студент, но я оборвал его, подняв вверх руку.
Я сидел на грязном тротуаре и тупо смотрел вперед, но при этом видел ее лицо. Старался запомнить его, прокручивал в голове единственную фразу, которую услышал от нее: "Как же я люблю загадки! Надо разобраться, почему так произошло, и освободить эти Миры". А потом вспомнил комментарий парня: "Симпатичная девчонка".
Мне захотелось кричать: "Да что ты понимаешь! Ты знаешь хоть что-нибудь про своего знаменитого тезку? Нет, она для тебя слишком умная. Похоже... что и для меня тоже. Она не смогла застрять в той дыре, куда угодили мы. Захотела, но, видимо, проскочила ее насквозь. А что я здесь, собственно делаю?"
"Надо разобраться и освободить эти Миры" - я ответил ее же словами.
Я прокручивал в голове все, что успел понять и пытался решить, что со всем этим делать: "Нас опять осталось двое. Мы оба из Этого Мира, как я его условно обозвал. Но что нас объединяет? Я, понятно, зациклился в своей беготне по кругу, мне нужна была встряска. Не знаю, по чьей прихоти так произошло, но я осознал, куда ткнули меня носом. А этот студент-хиппи? Он тут почему? В помощь мне? Сомневаюсь. Парня не беспокоят эти проблемы слишком быстрой жизни..."
- А мне просто по-кайфу, - прервал Зиг мои размышления. А потом пояснил, поймав мой полный непонимания взгляд. - Ты начал рассуждать вслух.
- Я понял. И что теперь с этим делать? - Имело смысл продолжать рассуждения вслух. Вставать очень не хотелось, но я себя заставил, и мы вернулись на тот же склад.
- Что сказала та девчонка, что тебя прямо подкосило? - Студент уселся на прежнее место и достал очередную сигарету.
- Что надо освободить эти Миры. Она хотела помочь, но исчезла.
- Да, с ней было бы еще интересней, - парень усмехнулся.
- Она захотела помочь, - повторил я, не обращая внимания на реплики Зига. - Но она смогла помочь только себе. Возможно, за пару секунд она осознала все то же, что мы с тобой выяснили за десять минут, и освободила себя - то есть вернулась в свою реальность, сделав выводы о тех ошибках, которые допускала в жизни...
- Ее Мир же уничтожен мировой войной, - перебил меня парень, а я застыл, глядя на него.
- Да, - я нехотя согласился. - А ты мешаешь мне идеализировать ее образ.
- Ух ты! Красиво сказал, - восхитился он.
- Да уж, - мне стало противно от всего происходящего. Эта шутка затянулась, и я не понимал, что мне делать, поэтому опять начал рассуждать про себя: "Бегать по городу и спрашивать время у призраков? Глупо. Надо попытаться спасти хотя бы себя, раз уж нет сил на целый Мир. Она - вот тоже не смогла. Хотя вместе мы бы... Да ничего бы мы вместе не смогли! Но мне было бы просто приятно совершать подвиги, она придавала бы мне сил. Как же я устал! От глупой беготни по кругу. Нелюбимая работа, уставшая от отношений девушка, скучающие без меня родители. А у меня нет ни сил, ни желания чего-то с этим делать. Надо спасти себя! - Повторил я. - Надо сделать вывод и захотеть жить по-новому. Для начала - выспаться, тогда и силы появятся".
Я поднял глаза на Зигмунда, собираясь обсудить с ним результаты своих размышлений, но увидел только дымок, который еще не успел развеяться над тем местом, где он только что сидел. А коробки начали обретать цвета, переставая быть равномерно серыми. Еще не успев подумать, я вскочил и выпрыгнул на улицу. Кажется, вовремя: розовых очков на мне уже не было, а окружающие дома были угрюмыми, но целыми. Я с надеждой взглянул на часы. Секундная стрелка судорожно дернулась: "Двадцать четыре". Я еще какое-то время гипнотизировал ее взглядом, но больше она двигаться не собиралась.
- Стой! В смысле, давай, иди...- я нервно постучал ногтем по противоударному стеклу, но ничего не произошло. У меня затряслись руки, внутри нарастало раздражение, хотелось схватить часы и швырнуть их об стену, через которую мы только что ходили. - Что? Что я не так делаю? - Я зарычал, но отвечал мне только завывающий в подворотнях ветер. На улице, по-прежнему, не было ни кого. - Хорошо, я не буду отсыпаться все выходные, обязательно схожу прогуляться! Ты это хотел услышать? - Не знаю, к кому я обращался, но говорить обязательно надо было вслух, чтобы слышать хоть какой-то голос, а не только свист ветра. Я в надежде взглянул на часы: "Двадцать пять"!
Мне хотелось запрыгать на месте, но я понял, что рано расслабляться: секунда за минуту - это пока еще слишком мало, но я точно на верном пути.
- Хорошо, не надо спать все выходные, надо радовать себя, вырваться из порочного круга... - меня вдруг осенило. - Выходные... Мишка... Он звал поехать на три дня в Прагу, а я отмазывался, что устал, денег нет. А мне просто лень, хотя и понимал, что это хорошая встряска. Все, сегодня в обед позвоню и скажу, что мы поедем! Ты это хотел услышать?
Я с надеждой взглянул на часы. Такой напряженно-томительной секунды в моей жизни, наверно еще не было. Двадцать шесть... Двадцать семь...
С плеч как будто сняли десяток килограммов невыполненных обещаний, а часы вернулись в свой нормальный ритм. Пешая прогулка до остановки помогла восстановить расшатанную психику. Так что на работу я приехал адекватным, и почти вовремя.
***
На работе меня подхватили дела, закружили, замотали, поэтому про намерение позвонить другу я вспомнил только в шесть часов, выходя из здания. Точнее, когда взглянул на часы и увидел на них застывшее время: шестнадцать часов, тридцать пять минут, одиннадцать секунд. Я весь покрылся потом от обвалившихся на меня воспоминаний. Утренние приключения, оказывается, не захотели оставаться простым наваждением. Я демонстративно достал телефон и помахал им перед застывшими стрелками.
- Алло, Миша, привет! - Я прижал телефон плечом к уху, а сам уставился на неподвижную секундную стрелку.
- Я тут подумал, десть тысяч мне конечно жалко, но три дня в Праге - это все-таки здорово, - секундная стрелка дернулась: "Двенадцать". - Так что записывай меня с подругой в вашу тусовку.
- Здорово! Так бы сразу! А чего у тебя голос какой-то странный?
- Часы что-то барахлят.
- Те самые, о которых ты только и говоришь последний месяц?
- Да, они, - "Тринадцать"
- Отнеси в сервис, пока гарантия не прошла.
"Четырнадцать"
Я облегченно усмехнулся, сказал что да, отнесу, конечно, и быстро попрощался. Фирменный сервис? Что они мне скажут? Разведут руками, выскажут свои "глубочайшие извинения", может заменят на новые. Нет уж, спасибо, такой "брак" мне в жизни еще ни раз пригодится.