Я закрыла глаза и приготовилась слушать, купаясь в тепле его крепких рук.
- Я родился зимой 1736 года в провинциальном городке возле Токийского залива, - начал Хиро, и я замерла, вся превратившись вслух. От звуков его голоса, казалось, охватившее меня смущение мигом развеялось - мной овладел интерес. - Отец был военным, а мать - вела хозяйство и занималась моим воспитанием. Через два года на свет появился мой младший брат, Такеши. Как и полагалось, рожденные в семье военных, в будущем мы оба должны были стать самураями. С этого и началось наше непростое детство: чтобы развить терпение и выносливость, нас заставляли браться за любую тяжелую работу, ходить босиком зимой, отказываться от пищи. Чтобы выработать отвагу и мужество, нас заставляли посещать публичные казни, осматривать отрубленные головы преступников, проводить ночи без сна на кладбище... В общем в нас формировали идеал воина, основанного на буддийском безразличии к смерти, страху, боли и, самое главное, верности своему феодалу.
Я внутренне содрогнулась, походу рассказа перед моими глазами то и дело мелькали картинки: на глазах у двух маленьких детей казнят преступников, теперь они совсем одни ночью на кладбище...
- По мере обучения у моего братца стали проявляться невероятные способности во владении мечом. В то время как я оставался к учебе безразличным, постоянно отлынивал и сбегал, за что вдвойне подвергался наказаниям. Это были ужасные годы. Но потом все изменилось... Я встретил Нацуми Сато, мою первую любовь. Когда она улыбалась, казалось, солнце светило ярче и теплее. Иногда, закрывая глаза, я до сих пор вижу перед собой ее лицо...
Ничего не в силах с собой поделать, я напряглась, в груди что-то неприятно кольнуло. Впрочем, Хиро, казалось, ничего не заметил, продолжая:
- Мы проводили вместе много времени. По ночам спускались к речке, где могли разговаривать до самого утра, мечтать и строить планы на будущее. Затем я провожал ее домой и, если везло, получал целомудренный поцелуй в щеку, - по его голосу я поняла, что он улыбается, и почувствовала, что вдруг начинаю злиться. Ревную? Возможно. - Через несколько лет я наконец стал похож на воина и начал делать успехи, воспитав в себе храбрость, терпение и другие необходимые для самурая качества. Все гордились мной, но... в душе я до сих пор считал, что слепое служение кому бы то ни было, готовность отдать за него свою жизнь - бессмысленны. Все это было ради Нацуми. Ради нее я был готов добиться успеха, сделать карьеру. Но ее родители были против нашего союза, они считали меня бесперспективным неудачником и отправили дочь в другой город, где она должна была выучиться на актрису театра Но.
Ко всему прочему в это время погиб мой отец, отдав жизнь за своего господина. Я был подавлен, разочарован в жизни и с большим трудом окончил учебу, - Хироко на некоторое время замолчал, видимо, заново переживая давнюю потерю. Честно, я была растеряна и, не зная, что сказать, сохраняла молчание, давая ему время прийти в себя.
- Дальше мне тоже не везло, - продолжил вампир, снова начав растирать мои плечи, казалось, он делал это неосознанно. - Первого моего господина убили и, как истинный самурай, я должен был последовать за ним, но... Я сделал выбор в пользу жизни, чем обрек себя на позор, и стал ранином. Тогда-то во мне впервые и открылись... необычные способности. Я понял, что способен на большее, чем обычный человек. В то время люди особенно боялись магии и старались обходить колдунов стороной, впрочем, не без оснований. Я познакомился с бандой местных магов, они занимались тем, что грабили соседние города и... вступил в их ряды.
Я пораженно замерла, не веря своим ушам.
- Ты был... колдуном-разбойником? - с сомнением выпалила я, не сумев удержаться.
- Да, - неуверенно согласился Хиро, и я почувствовала, как он за моей спиной кивнул. - На этом наши пути с братом разошлись, он стал самураем, мастером меча, и не мог позволить себе путаться с вором. Награбив достаточно денег в других городах, мы с Акайо - предводителем банды - вернулись домой, а там... я снова встретил Нацуми. Она все-таки стала актрисой, добилась успеха, но стоило нам увидеть друг друга, как давно забытые чувства вспыхнули с новой силой - мы стали встречаться тайно. Ей было плевать на мое положение, она готова была бросить все и быть со мной. И тогда я сделал ей предложение.
На какое-то мгновение, казалось, я перестала дышать. Не знаю, чего я ожидала услышать, когда попросила рассказать его о своей жизни, но точно не этого.
- И? - спросила я, когда Накамура так и не продолжил.
- Конечно, она согласилась. Я пообещал ей бросить воровство, магию и увезти ее оттуда, далеко-далеко. Но сначала - последнее дело, Акайо не хотел так просто отпускать меня, да и нам нужны были деньги на поездку. В общем, в город приехала богатая англичанка, сорившая деньгами направо и налево. Слухи о ее красоте быстро распространились по всей Японии: длинные белокурые волосы, манящие серо-голубые глаза, стройная изящная фигурка и невероятно бледная кожа. Грациозная, манерная, истинная аристократка...
С каждым словом в моей голове все ярче и ярче складывался образ и, когда азиат продолжил, я уже знала, какое имя он назовет.
- Аннабелль Герво. Под покровом темноты мы пробрались в ее дом, чтобы обокрасть ее, казалось бы, ничего сложного, но... Аннабелль устроила настоящую кровавую резню. Несмотря на всю нашу магию, мы не были готовы к этому, не знали, что такие монстры существуют. Для моих братьев-колдунов эта ночь стала последней, а для меня... последней в образе человека. Я не знаю, что вампиршу тогда привлекло во мне, но она заинтересовалась мной и обратила в себе подобного. Белль научила меня охотиться, заметать следы, прятаться. Одним словом - выживать. Чем больше я узнавал ее, тем больше испытывал отвращение - она была жестока и хладнокровна, беспощадна и мстительна...
Я содрогнулась, вспомнив, как вампирша мучила меня и мою сестру: еще никто не вызывал у меня такого отвращения с первой секунды знакомства. Успокаивала лишь мысль о том, что этой суке не удалось выжить после взрыве в пещере.
- Помню, она даже долгое время пыталась соблазнить меня, но... мое сердце уже было занято. Подобный отказ стал настоящим вызовом для самоуверенной англичанки, - тут в интонацию Хиро впервые закрылись ядовитые, неприятные нотки. - Через месяц, совладав с голодом, уверенный, что не причиню Нацуми вреда, я нашел ее и открыл правду. Она была в ужасе: назвала меня демоном, порождением зла, и вышвырнула за дверь, сказав, что не в силах смириться с моей новой сущностью. Я был в отчаянии и пошел туда, где мне не отказали бы - к Аннабелль. Помню, как она открыто злорадствовала, причитала, что предупреждала меня, но... я по-прежнему оставался холоден к ней.
Через две недели всю Японию сотрясла ужасная новость об исчезновении известной актрисы Нацуми Сато, - тут голос вампира дрогнул, он с силой сжал мои плечи, и я с трудом подавила готовый сорваться с губ стон. - После нескольких месяцев безрезультатных поисков она стала числиться мертвой.
Он снова замолчал, продолжая до боли стискивать мои плечи, казалось, замкнувшись в себе. Не зная, как поддержать его, как выразить то, что чувствовала, я ласково положила свои руки поверх его ладоней.
- Мне жаль, - прошептала я, понимая, как глупо звучат мои слова.
- Я тоже искал ее, - после затянувшейся паузы отстраненно заговорил Накамура, когда казалось, что он уже не станет продолжать, - никак не мог успокоиться, сходил с ума, а затем решил сбежать от Аннабелль и отправиться в Европу. Но перед этим успел обратить братца в вампира, глупо надеясь, что он последует за мной, - губы азиата скривила неприятная, горькая усмешка, - но он, конечно же, возненавидел меня, ведь я лишил его всего...
В одиночку я начал много путешествовать, но нигде не задерживался надолго. На моем пути встречалось много людей, вампиров и других созданий ночи, имена и лица которых не остались в моей памяти, - Хиро на секунду замялся, впервые за весь рассказ обратившись прямо ко мне. - Мне продолжать?
- Да, - хрипло сказала я, чересчур часто закивав головой, боясь разрушить атмосферу. Перед моим внутренним взором продолжали картинка за картинкой проноситься события его жизни.
- В 1816 году я, наконец, обосновался во Флоренции - этот город, как и вся Италия, покорил меня своим очарованием и красотой. Скопив за время странствий немаленькое состояние, я открыл собственный ресторан. Дело процветало и мои доходы росли одновременно с положением в обществе. Вскоре я стал уважаемым человеком, к мнению которого прислушивались самые влиятельные люди Италии, без моего присутствия не обходился ни один прием. На одном из таких приемов, в доме Боргезе, я познакомился со служанкой Габриэллой Кованни - темные волосы, пронзительный взгляд, она покорила меня своей вспыльчивостью и очарованием. Между нами, - тут он снова запнулся, волосы на моей макушке шевелило его горячее дыхание, - гм, вспыхнула страсть. Габи впервые пробудила во мне чувства после смерти Нацуми, о которой я старался не вспоминать. Пусть наши отношения и были мимолетными, но они вернули меня к жизни. В последствие мы стали хорошими друзьями, в 1818 я помог ей и ее сыну бежать и из страны.
А в 1912 я вновь вернулся в Японию. Там, в небольшом японском городе Нарита, я познакомился с ужасным тысячелетним вампиром по имени Джуд Линч, - при упоминании этого имени во мне вспыхнула какая-то вспышка узнавания, казалось, я уже где-то слышала его, но никак не могла вспомнить где. - Ему едва ли были известны такие качества как сострадание или милосердие, он всегда был один. Порой, у меня даже создавалось впечатление, что он и вовсе никогда не был человеком. Мы открыто соперничали друг с другом, но вскоре вражда утихла и мы стали...друзьями? Даже не знаю, вряд ли Дужда можно так назвать. У него нет друзей, только враги. В любом случае мы с ним хорошо понимали друг друга и... проводили вместе много времени, - азиат произнес это как-то странно, в воздухе повис вопрос и, тяжело вздохнув, он поспешил объяснить: - Убивали людей направо и налево, развратничали, грабили, пугали горожан, злоупотребляли алкоголем... В общем наслаждались всеми прелестями вампирской жизни. Это было темное время, полное боли, страданий и... веселья. Я мало что помню из тех дней, но и это предпочел бы забыть. Линч помог мне найти брата, и нас стало трое - неразлучное трио. Ну, или так мне казалось. На самом же деле Такеши сразу невзлюбил вампира, они постоянно ссорились, грозились перегрызть друг другу глотки. Не знаю, по этой или по какой-то другой причине, но вскоре Джуд исчез, мы больше не видели его.
Во время моего отсутствия в Японии Такеши, по его словам, почти сразу после обращения присоединился к Аннабелль. Ведь я тогда бросил его, не объяснил что к чему, ничему не научил... За это время он успел неплохо продвинуться в иерархии клана, завести союзников, вампиры начали ему доверять и... он случайно сумел кое-что узнать. О смерти Нацуми.
Еще до того, как Хиро начал, я уже знала, что он скажет.
- Аннабелль убила ее. Я был вне себя от гнева и вместе с братом начал поиски вампирши - к тому времени их клан покинул Японию. В 20 годы ее поиски привели меня в Германию, только-только отошедшую от ужасов Первой Мировой войны. Там я встретил Гретту Штольц - учительницу музыки в младших классах. Между нами никогда не было любви, но она помогла мне не потерять те остатки человечности, которые во мне остались, ведь все мое естество заняли лишь мысли о месте. Я некоторое время помогал Гретте, она находилась в тяжелом положении, а затем наконец... Такеши нашел Аннабелль. Я бросил девушку без раздумий - ушел, ничего не сказав, и лишь потом узнал, что через пару месяцев она умерла в больнице от болезни. Впрочем, в тот момент меня это не сильно волновало - я сделал все, чтобы Аннабелль приняла нас, - в голосе Хиро появилась жесткость, зазвучали стальные нотки. - Не хочу даже вспоминать и рассказывать тебе, что именно мне пришлось для этого сделать, но благодаря моим стараниям Белль приняла нас с распростертыми объятиями. Как часто, отдыхая в своей комнате, находясь так близко к ней, я представлял, как сверну вампирше шею... Но к тому времени она стала слишком сильна, клан значительно вырос. И тогда мы с братом придумали план, на воплощение которого должны были уйти долгие-долгие годы. Я хотел, чтобы все, что принадлежало ей, стало моим, хотел оставить ее ни с чем, чтобы она увидела, как рушится то, что она создавала так много лет, и только потом она должна была умереть долгой мучительной смертью.
"Разве можно ненавидеть кого-то так сильно, да еще спустя столько времени?" - внезапно подумала я. На секунду представив, чтобы сделала, случилось что-то с Менди, я поняла, что да. Я бы растоптала того, кто причинил ей боль.
- Мы начинали с самых низов, сделали многое, чтобы влиться в местный, гм, коллектив... А после ведьмы узнали про твою сестру Менди, - при этих словах я, ничего не в силах с собой поделать, ощутимо напряглась, забыв, что все еще нахожусь в его объятьях, - узнали, что появится сила, которая сделает нас сильнее и поможет наконец-то убить Аннабелль. Это был наш шанс, а потом... я встретил тебя. Что было дальше - ты знаешь.
Хиро так резко прервал рассказ, что я не сразу поняла, что случилось: голова кружилась от такого количества информации. Хотя возможно, это было последствием моей недавней кровопотери - стоило лишь подумать об этом, как запястье обожгло острой болью. Видимо, я как-то выдала себя, потому что азиат неожиданно спросил:
- Что такое?
Я лишь отрицательно качнула головой, мысли продолжали крутиться вокруг рассказа вампира, в сознании засела фраза: "...она помогла мне не потерять остатки человечности..."
- Хм, - с сомнением промычал Накамура, видимо, ни на йоту мне не поверив. - Наверно, не стоило рассказывать тебе все этого...
Он говорил небрежно, с деланным безразличием, но я чувствовала, что Хиро ждет от меня какой-то реакции. Чувствовала, что должна что-то сказать, но не могла вымолвить и слова - казалось, стоит мне открыть рот, как с моих губ сорвется мучивший меня вопрос.
- Спасибо, я уже согрелась, - хрипло поблагодарила я, пытаясь встать. Не знаю, что выдало охвативших меня чувств, возможно, голос, но азиат понял, что что-то не так и явно не собирался меня отпускать.
- В чем дело? - с подозрением спросил он; руки крепче обвились вокруг талии, удерживая меня на месте. В груди разлилось едкое, неприятное чувство - еще немного и я, честное слово, буду готова начать вырываться. Как бы бесполезно это ни было.
- Твое молчание начинает действовать мне на нервы, - наконец сказал Накамура, так и не дождавшись ответа.
- Отпусти меня, Хиро, - холодно попросила я, не прекращая попыток расцепить его ладони. Впрочем, все было безуспешно.
- Нет, - вампир пытался говорить спокойно, но было слышно, что он начинает злиться. - В чем дело, Мел?
Ладно, сам напросился.
- Я - это тоже один из способов не дать забыть тебе, кто ты? - выпалила я, и Хиро замер, видимо, жалея о том, что вовремя не отпустил меня. На какое-то мгновение мне стало стыдно из-за того, что после всего услышанного, меня волнует именно это. Но каждая секунда его затянувшегося молчания смыла собой весь стыд - меня охватили злость и смущение. Внезапно пришло осознание, что я не хочу слышать ответа на свой вопрос.
- Не надо, не отвечай, - поспешно сказала я; меня жгли обида и разочарование. - Забудь, что я сказала.
Хватка рук на моей талии ослабла, я уже почти встала, когда Хиро неожиданно прошептал:
- Я знаю, что сейчас ты слаба, и собираюсь нагло воспользоваться этим.
Не успела я опомниться, как вампир резко потянул меня назад, разворачивая к себе. С губ сорвался тихий писк, который тут же утонул в поцелуе. Накамура с силой прижал меня к себе, руки нежно прошлись по моему телу, изучая, дразня. Какой-то миг я понимала, что нужно остановить его, оттолкнуть, но эта мысль тут же утонула в обжигающем прикосновении его губ. Промычав что-то неразборчивое, я запустила руки в его волосы и, не в силах больше сдерживаться, ответила на поцелуй. Казалось, я потеряла голову, забыв буквально обо всем, - ничего в мире сейчас не имело значения, кроме мужчины, держащего меня в объятиях. Оторвавшись от моего рта, Хиро принялся прокладывать влажную дорожку на моей шее, и я тихо застонала. Не знаю, чем бы все это кончилось, если бы сзади внезапно не раздался чей-то хриплый кашель.
- Не хотел вам мешать, голубки, но было бы неплохо, если бы кто-нибудь мне помог.
Мы с Хироко, вздрогнув, отскочили друг от друга, как ужаленные, и обернулись. В слабом свете луны, сочившимся сквозь отверстие пещеры, стоял Такеши, растрепанный, побитый, весь в синяках и ссадинах. С трудом держась на ногах, он, пошатываясь, медленно побрел к нам. Азиат тут же вскочил на ноги и, забыв обо мне, поспешил на помощь к брату. Я тоже встала - от резкой смены положения закружилась голова, и мне пришлось ухватиться за стенку.
Накамура с чувством обнял брата, в глазах читалась явное облегчение, на губах - улыбка. При столь бурном приветствии Такеши поморщился, но ответил вампиру такой же счастливой улыбкой. Мои щеки все еще заливала краска, и я не торопилась подходить к ним, ожидая, когда уймется сердцебиение. Впрочем, они наверняка и так все слышали. Черт.
- Диего? - донесся до меня спокойный голос азиата.
- Мертв, - ответил Такеши, пожимая плечами.
Мертв. Слова медленно доходили до моего сознания. Он мертв. Я чуть не осела на землю от облегчения, чувствуя, что все страшное позади и нам больше ничего не угрожает. Что же можно сказать обо мне, если смерть человека - ну или не совсем человека - вызывает во мне подобные чувства?
Тряхнув головой, я вздохнула и, наконец, двинулась к братьям. Вблизи Такеши выглядел значительно хуже - на шее следы зубов, в одном месте не хватает целого куска плоти, лицо исцарапано и залито кровью, рубашка изодрана и вся в грязи.
- Рада, что ты жив, - искренне сказала я, протягивая ему руку. Вампир серьезно кивнул, отвечая на мое рукопожатие, и ухмыльнулся. Никто не погиб. Мы все были живы.