Едва заметный магазинчик 'Хлеб', - как раз за центральным вокзалом. Слева от него - уже современный, из жестяных щитов собранный ларёчек 'Комбикорма'.
А дальше, от вокзала до многоэтажек Южного - деревянное море частного сектора. Деревенского вида домики, садики, огородики, разнокалиберные заборы, пыльные грунтовые улочки и кирпичное здание железнодорожной путяги, которое построили ещё при маршале Пилсудском.
Но даже заставшие 'польский час' бабушки не помнят, когда здесь появился магазин 'Хлеб'. Судя по старинному, ещё ампирного вида фасаду, этот крошечный, в две комнатки домик когда-то относился к службам вокзала. А значит, его построили ещё в самом начале века, когда вокзал был для города настоящим дворцом чудес, с электрическими лампами и горячим водоснабжением.
Во время войны город был меньше - но Грачевка уже тогда была его частью. Едва ли с тех времён на Грачевке сохранился хотя бы один дом, но одноэтажность и захолустность уцелели великолепно. Домик определённо стоял уже и в те времена. Никто не знает, для чего он служил изначально. И мало кто знает, что уже в те времена в домике торговали хлебом.
Хлеб был из пекарни поляка Станислава Ленского. Получается, уже тогда магазинчик был причастен к тайне. Ведь именно в этой пекарне работал Боровский, известный подпольщик, чудом сохранивший свою вторую сеть после уничтожения гетто и ареста почти всех подпольщиков из сети Жуликова.
Сеть Боровского состояла из местных коммунистов, которые портили кровь ещё полякам. Это оказалось удобным: их списка не было даже в профкоме. Сам Боровский считался всего лишь связным, а командовал группой Лебедев - капитан разведки, заброшенный в лес где-то под Тельмами. Немцы прочёсывали эту проклятущую пущу каждые два месяца, но так и не нашли капитана. Во многом потому, что никакого капитана Лебедева не существовало в помине - все приказы неведомого капитана Боровский выдумывал сам.
Мы не знаем, насколько связан магазинчик с известными взрывами на вокзале осенью 1943 года. Но одно знаем точно: уже в девяностые и именно в 'Хлебе' можно было приобрести или даже заказать невинную на вид буханку чёрного или батон белого - но с сюрпризом.
Уже готовые буханки скрывали в себе запечёные заточки и напильники. Продавались и портативные булочки, куда запекут ключ или небольшую шкатулочку с тем, что вы пожелаете передать. Встречались и более сложные варианты, вроде самострела, который срабатывает с первым укусом.
Закупиться в удивительном магазине приезжаюли и из Барановичей, и из Ровно, и даже из Кракова. Таможенники были в курсе про необычный промысел и за умеренную плату пропускала сдобные трофей через границу.
Милиция, если и была в курсе, тоже не трогала магазинчик, не пыталась превратить его в стандартную хлебобулочную точку. Возможно, сбегать из мест заключения разрешалось только тем, кому положено. А возможно, просто из уважения к подпольному прошлому.
А может, весь секрет был в том, что выпечку с секретом можно было купить только секретным способом. Прямо как в советское время, с обычного прилавка тебе бы никогда не продали особую булочку. Чтобы её купить, надо было зайти тыла, со служебного входа, который был заперт. Сколько не стучи - не откроют. Потому что чтобы его открыть, был нужен ключ, который вешался строго по четвергам на старую смородину в палисаднике одного из домов на улице Дзержинского. Простые люди либо не замечали связки ключей, которая висела на ветки куста, либо думали, что кто-то потерял, а ещё кто-то нашёл. И только знающий человек снимал ключи и смело шагал с ними в сторону Граевки.
Разные брестчане верили в разные версии. Потому что люди понимают свободу очень по-разному
Но даже выпечка без секретов всегда была именно та, что надо - мягкая, свежая, ароматная. Даже приезжие заходили сюда, затариться перед поездкой
Неугомонный французский революционер Луи Огюст Бланки, который сам немало пробыл в тюрьмах и на каторге, был бы, пожалуй, горд этим местом, которое каждой булкой подтверждало его афоризм 'Свобода - это хлеб на столе'.
Теперь уже не выяснить, знал ли Ягайло Владиленович Аксамит, молодой деятель демократического движения, про этот удивительный магазин. В его Инстаграме и твиттере ничего похожего нет. Но зато абсолютно точно известно, что пасмурный утром 10 июня 2021 года Аксамит находился очень близко, шагая по второй платформе и прикидывая, скоро ли поезд на Варшаву.
Он прибыл в город, чтобы прочитать на курсах польского языка небольшую лекцию о том как замечательно ему живется в стране победившей демократии и справедливости. Пришли послушать человек десять, единственная женщина оказалась сильно за тридцать. Поэтому в Instagram попал только общий снимок.
Ягайло был одет легко. В белой по летнему времени майке, такой же белой кепке с польским орлом, и сумкой с красной лямкой через плечо, которая намекала на умеренное диссидентство.
И ему не очень понравилось, когда прямо на перроне к нему подвалил низенький человечек с морщинистым лицом пожилого пролетария, в военных штанах защитного цвета и с двумя ещё дымящимися багетами подмышкой.
- Вы меня не знаете,- торопливо и тихо заговорил тот, что был в военных штанах,- А вот я вас читаю вообще внимательно. Сразу видно, вы человек знающий. Нашим до такого пока далеко. Только я не комментирую вас никогда, для безопасности. Афган научил кланяться пулям
Аксамит поморщился. Он любил, когда его узнают, но только если это происходило в интернете.
- Спасибо, что что следите,- подбирать слова было на удивительно трудно,- Мы все работаем, чтобы изменить страну к лучшему
- Выборы скоро,- напомнил ветеран,- Хотите багетика?
- Нет, спасибо.
- А я вот попробую,- афганец отломил край ещё тёплого хлеба, удивительно похожий на согнутый локоть,- Знаете, это всё враки, что у нас властей хорошо охраняют. Они только главного хорошо охраняют. Вот в Минске главный отель, который напротив костёла - там только подойти, гранату бросить. Никакой охраны толком нет, да она и невозможна. А приезжают иногда важные люди - из Турции, Италии, Египта.
- Подобный терроризм неэффективен.
- А как же сакральные жертвы?
- Я уважаю чешский подход к этому вопросу. Когда убитого полицией студента носят в гробу по городу и угощают пивом, пока меняют носильщиков - это и демократично, и никому не вредит.
Афганец почесал щёку, молча кивнул и заковылял прочь.
Времени оставалось час, и Аксамит зашёл в прохладное нутро вокзала. Думать об афганце было неприятно - не столько из-за разговора, а из-за внешнего вида. Афганец был хоть и бодрый, но неожиданно старый. А ведь война закончилась совсем недавно.
Он сидел в полукруглом зале ожидания, думал о пиве, но идти в вокзальный буфет не хотелось. Там не радовало ни оформление, ни закуски.
Аксамит поднял глаза и увидел человека, с которым должен был встретиться.
Ягайло Владиленович видел его уже десятки раз, и всё равно не мог привыкнуть - настолько удручающе незаметным был этот человек. Типовое, стандартное лицо, которое увидишь в толпе и тут же забудешь. Такая же незаметная одежда, неброская и современная. Даже возраст не определишь, хотя понятно, что за сорок.
- Кто подошёл к вам на перроне?- осведомился человек, не вынимая рук из карманов.
- Афганец, ветеран,- ответил Аксамит,- Я не знал его раньше. Думал, он по вашему ведомству, просто не разобрался. На встречу днём он не приходил, если что.
- Это нам известно. Что вы ещё про него знаете?
- Самое главное. То, что он говорил - это экстремизм. Его брать надо, пока и правда что-нибудь не устроил.
- Понятно. Спасибо.
- Вы его арестуете? Он ничего пока не сделал, но непременно сделает.
- Это не я решаю. Вам пора.
Аксамит закрыл глаза. А когда открыл, человека уже не было. Аксамит невольно обернулся, но человека не было видно нигде.
Выходя к поезду, демократический активист пытался придумать, что же будет с его малозаметным приятелем, когда власть изменится. Скорее всего, ничего - будет станет на новую. И очень успешно.
Аксамит ещё на первой встрече понял: если он хочет помогать будущей демократии, ему нужно ладить вот с этим человеком. Хотя бы для того, чтобы пускали через границу.
Но всё равно хотелось, чтобы демократия настала поскорее. Сейчас его тревожила даже полувоенная форма проводницы.
Аксамит протянул билет и паспорт, поднялся в тамбур - а в следующее мгновение хлопнул выстрел, пуля врезалась в затылок и голова разлетелась на куски, окрасив тамбур в красное.
И началась погоня.
Два багета сослужили отличную службу. Человек с багетами никогда не вызовет подозрение. Между тем, внутрь багета можно запечь целую снайперскую винтовку (весьма удивительно, что магазин согласился на подобный заказ...), Главное успеть вскарабкаться на крышу, оторвать корку с макотью, вытряхнуть крошки, залечь прямо возле вокзального шпиля и прицелиться. А после выстрела - отбежать на край, где спряталась верёвочная лестница и...
Афганец успел спуститься до середины, когда оглянулся и увидел, что внизу его поджидают и даже целятся из табельного оружия. Тогда он спокойно полез в карман, достал булочку, которую испёк уже сами откусил половинку. А в следующее мгновение рухнул вниз, - можно сказать уже мёртвый.
Начинка в булочке была особенная. Такую даже в том магазине не продают.
Тем временем подошёл и незаметный человек, на ходу доставая документы. Охрана вокзала почтительно расступилась.
Незаметный человек нагнулся над мёртвым снайпером и только и сказал:
- Мужик, ну зачем? Зачем?
Да, афганец смог уйти от возмездия. Но власть всё равно нашла, кого наказать.
На следующий же день к хлебному магазинчику пришли двое милицейской форме и малозаметный человек в штатском. Тем временем на остановке перед вокзалом видели неприметный бусик, а в нём, за тонированными стеклами, шлемы омоновцев.
Но их вмешательство не потребовалось.
Буквально через пятнадцать минут человек штатском вышел из магазина. За ним вышла понурая продавщица и заперла дверь.
Магазин простоял запертым неделю. Потом открылся и до сих работает по-прежнему.
Хлеб там вкусный. Но всем ясно, что в тот день наступил конец ещё одной из брестских достопримечательностей. И прежнего вкуса больше не будет.