Она сама не заметила, как пешком прошла полдороги до дома, хотя обычно ездила на транспорте. И она даже не о чем особо не думала. Просто шла быстрым, очень быстрым шагом. То ли хотела "убежать" от тяжелых мыслей, то ли организм требовал физической нагрузки, чтоб не сойти с ума.
Настя замедлила шаг и огляделась по сторонам. У нее было ощущение, что она первый раз видит всё вокруг - и небо, и снег на ветках деревьев. И невольно задумалась - неужели правда может так получиться, что она может быть этого лишена? И в самом тяжелом случае - весьма скоро. Если вирус активен - он убивает быстро, уж об этом Настя была наслышана, даже не разбираясь в медицине. И говорящее само за себя неофициальное название болезни "ласковый убийца" тоже слышала. Одно время среди подружек был такой бзик - начитались про СПИД и гепатит, боялись на маникюр ходить. Правда одна из них, Таня, как раз та, кто выучилась на медсестру, сказала им, что тогда и к стоматологу ходить не следует, кто знает, вдруг они там инструменты не слишком качественно простерилизовали. Не все же вещи там одноразовые. После этого, поняв, что от всех опасностей не изолируешься, девушки постепенно вернулись к салонному маникюру. А может и зря.
Интересно, где её заразили? И когда? Она пару лет-то точно такие анализы не сдавала. Так что срок может быть от месяца до двух лет как минимум. А может и больше. И где - тоже теперь концов не найдешь.
Мысли перескочили от "кто виноват" до "что делать". А точнее даже не "что делать", а "что будет делать Максим, когда узнает?". И нужно ли ему говорить, если окажется, что вирус в спящем состоянии? Может и не стоит говорить? А сможет ли она постоянно скрывать?
С такими невеселыми мыслями подошла к дому, надеясь, что она сможет побыть одна. Квартира встретила её тишиной - ну хоть какая-то удача. Она не смогла бы сейчас вести разговор, что то скрывать, говорить о учёбе и прочей ерунде. А говорить о болезни пока точно не надо. Ещё не известно, какой результат будет. Может даже и отрицательный, в смысле - не найдут у нее никакого вируса. Смысл родителей тогда так пугать раньше времени? Надо очень постараться продержаться эту неделю(а развернутый анализ будут делать дней 5 точно).
Настя прошла на кухню, не раздеваясь, только сняв сапожки. Она пила спиртное обычно очень редко и мало(ну если не считать несколько бурных вечеринок на первом-втором курсе), но сейчас она чувствовала, что ей нужно, просто необходимо снять напряжение, иначе она просто сойдет с ума.
Сделала коктейль из кока-колы и травяного бальзама, который отец привез откуда-то, добавила туда лимон. Глядя в одну точку, выпила, почти не замечая вкуса, хотя обычно ей травяной привкус бальзама всегда нравился. Голова, как назло, оставалась абсолютно свежей. И будто пустой. Связных мыслей там не было никаких. Обрывочные "а если" и "а что тогда", и звенящая пустота, которая, казалось, того и гляди взорвется, разорвав заодно и её голову.
Только от третей порции коктейля в голове немного зашумело. Девушка медленно прошла в коридор, повесила пальто и так же медленно пошла в комнату. Села на кровать и опять уставилась в одну точку.
Постепенно алкоголь начал оказывать свое действие, снимая умственное и мышечное напряжение. Настя прошла в душ, потом разобрала кровать и легла. На встревоженные вопросы пришедших родителей ответила, что очень устала в университете, плюс упало давление. И заснула, предварительно еще выпив травяное успокаивающее, которое, сочетаясь с алкоголем, очень быстро подействовало. Вечером звонил Максим, но она ответила ему то же, что и родителям и опять провалилась в сон.
******
Утром, проснувшись по будильнику, Настя долго лежала, глядя в одну точку.
К сожалению, произошедшее вчера не было ночным кошмаром. Все это правда. И сейчас надо думать, что ей делать дальше.
Хотя, что ей надо было делать именно сейчас - было понятно. Идти сдавать анализы в другую лабораторию. Хотя делать это ей категорически не хотелось.
Вытолкав себя под душ, Настя кое-как проснулась. Наплевав на предписания сдавать кровь сугубо на голодный желудок, выпила крепкий кофе, здраво рассудив, что чашка кофе не окажет влияние на концентрацию вируса в крови, коли уж он там есть.
Мама попыталась её еще и накормить, но уж так грубо нарушать правила девушка все же не хотела, поэтому отказалась. Да и не лезло в нее ничего, что само по себе было странным. Аппетит у нее всегда просыпался вместе с ней. Как шутил Максим, цитируя рекламу "желудок у котенка не больше наперстка, но ест он весьма часто".
А сейчас какое там есть, от запаха-то еды мутит.
Настя приехала в лабораторию. Очередь там была, но небольшая, поэтому она достаточно быстро попала в нужный ей кабинет. Взяли кровь, выдали талончик, объяснили, когда можно приходить за результатом.
Настя вышла.
На учебу ехать совсем не хотелось, но долго гулять по улицам было прохладно. Поэтому она решила окончательно прогулять первую пару и приехать ко второй.
Девушка не торопясь шла по заснеженному тротуару. Послышался визг тормозов и рядом резко, явно привлекая к себе внимание, остановилась черная "ауди". Из машины вышел Сергей.
- Привет, Настя. Гуляешь? У вас сегодня нет занятий?
Раздражение к этому парню у Насти со временем стало снижаться. В основном потому, что они с его мамой перестали постоянно заявляться к ним в гости. Их мамы так то продолжали общаться, но уже не привлекали к общению своих детей(видимо, отчаявшись создать из них красивую пару).
Поэтому при редких случайных встречах Настя вела себя уже куда более любезно, чем раньше.
- Занятия есть. На вторую пару приеду (улыбайся, Настя, совсем ни к чему этому постороннему благополучному мальчику подозревать, что у тебя серьезные проблемы).
- Давай я тебя довезу. Заодно успеем кофе попить в "Капуччино", она ж совсем рядом с вашим факультетом.
- Она и с твоим факультетом рядом. Ты сам-то в универ не собираешься?
- Нет - Сергей улыбнулся улыбкой делового, вечно занятого мужчины - Настю передернуло - другие дела есть.
- Понятно. К сожалению, утром уже пила кофе, по второму разу не хочу, спасибо.
- Давай хоть довезу до университета. Или в общественном транспорте толкаться приятнее?
- Вообще я просто хотела пешком как минимум полдороги пройти. Погода хорошая - Настя улыбнулась, чтобы сгладить холодность своего общения.
- Ну смотри, мое дело предложить. Тогда до свидания. Может в следующий раз у тебя будет более хорошее настроение для кафе - Сергей улыбнулся.
- Может быть. Я правда хочу сейчас прогуляться.
- Хорошо, тогда до следующего раза - парень прощально помахал ей рукой, садясь в машину и дал по газам.
А Настя пошла не торопясь дальше.
******
Дни проходили неравномерно. Время в университете пролетало быстро и в общем то комфортно. Там каждый был занят своими делами, Насте не приходилось делать хорошую мину при плохой игре. Да и хочешь-не хочешь - семинары требовали сосредоточенности. А вводный контроль - напряжения мыслительного процесса, а иногда - умения списать. Так что на занятиях девушка чувствовала себя как раньше, не забивая себе голову своими неприятными событиями.
Подруге Настя не хотела пока ничего говорить, опасаясь распространения этой информации, и, следовательно, того, что от нее начнут шарахаться "на всякий случай", при том, что бытовым и воздушно-капельным путем эта гадость не передается. Но инстинкт толпы...Настя понимала, что это такое, поэтому изначально приняла решение ничего Соне не говорить. Но сдерживаться долго не смогла. Все же она была далеко не железной. И не сдержавшись, позвонила ей на второй день и все рассказала.
Соня отпросилась с занятий и примчалась к Насте домой. Заставила Настю всё рассказать, начиная от первого разговора с врачом до звонка ей, Соне, а потом потащила её гулять, как она выразилась "проветривать мозги".
Настя была в легком шоке - неужели Соня ничего не поняла? Или поняла и вполне осознанно сделала выбор, не запугивая себя страшными сказками? Но в этот раз Настя не хотела заставлять подругу более глубоко об этом задумываться. Она просто-напросто боялась, что до подруги наконец-то дойдет весь смысл сказанного(а Настя была уверена, что он не дошел), она испугается, страх помешает ей рационально оценивать опасность заражения(а точнее - её отсутствие), и она под благовидным предлогом улизнет, чтоб больше не приходить.
Может Соня позже к этому и придет, пусть так - думала Настя, гуляя с подругой по скверу - но главное - что сейчас я не одна. А дальше - время покажет.
Но вопреки её ожиданиям, Соня всю неделю была рядом с ней. Писала ей днем в соц.сети и смс, вечером звонила либо вытаскивала гулять.
А вот при общении с близкими все было не так гладко. Каждый вечер Насте было так страшно, что ей очень хотелось рассказать всё родителям. Чтоб они её успокоили, чтоб как то разделить свой страх между другими близкими людьми, снять его часть с себя.
Но так же она каждый вечер уговаривала себя этого не делать. Она прекрасно понимала, что знание родителей об этом ничего не изменит. И вечерами она говорила себе "ну сегодня день уже и так прошел, сейчас я уже лягу спать. А завтра я обязательно это расскажу". А утром она убегала в университет, приходила домой после обеда, и опять говорила себе, что день прошел, а уж завтра то обязательно.
Ей было во-первых очень жалко родителей. Новость, что их дочь заболела неизлечимой, к тому же очень опасной болезнью, их если не убьет, то очень ранит.
Во-вторых она понимала, что вполне возможно, не она получит поддержку, а ей как раз придется поддерживать полностью деморализованных этой новостью родителей. А ей сейчас это абсолютно не нужно. Себя-то еле-еле поддерживать получается, а уж успокаивать близких...увольте...
Отец у нее и так слишком замкнутый, сдержанный. Если он ещё и это в себе носить будет, так и до инфаркта недалеко. А мама будет нервничать, бегать кругами, постоянно интересоваться Настиным самочувствием, и это тоже не пойдет на пользу ни ей, ни, собственно, Насте.
С Максимом за эти дни они виделись один раз. Актёры репетировали пьесу к новому году плюс активно заранее искали подработки на всяких детских праздниках и взрослых корпоративах.
Встреча, в принципе, прошла очень неплохо. Так же гуляли, болтали, смеялись. Только вот от близости Настя аккуратно увернулась. Пока все точно не ясно, она не хотела подвергать Максима хоть какому-то риску заражения. Она, правда, вычитала в интернете, что половым путем инфекция передается только в 5% случаев, а если используются презервативы, то риск вообще сводится к нулю, но она все равно боялась.
Впрочем, Максим отнесся к этому вполне спокойно, видимо отнеся это на счет её дамских недомоганий.
Прошла неделя. Настя с утра понеслась за результатами анализов, потом в клинику.
К её относительному облегчению, вирусная нагрузка в крови была совсем небольшой. То есть вирус в крови-то присутствовал, но в очень малой концентрации и пока активно не размножался.
Благодаря тому, что всю эту неделю Настя много читала об этом, она уже в лаборатории поняла, что самая страшная опасность пока миновала, и в клинику ехала уже спокойная.
В клинике они с врачом подтвердили день операции, Настя получила ценные указания, что можно делать и что нельзя утром перед операцией, во сколько подъехать в больницу и все такое прочее. Заодно ей дали направление ещё на несколько анализов, больше половины из которых Настя сделала в этой же клинике. УЗИ печени, кровь на билирубин. Все оказалось в норме.
Выйдя из клиники, Настя почувствовала слабость. Столько событий произошло и столько она дел неприятных сделала. Теперь, вроде, самый сложный и шокирующий этап позади. Хотя, конечно, все равно напряжение до конца не ушло. Но это уже не так страшно. Врач-гепатолог в клинике(она и не знала, что и такие врачи есть) объяснила, что у нее неактивное носительство, то есть вирус есть, но он не активен и в таком вот "спящем" состоянии может прожить в крови до глубокой Настиной старости. И без особых проблем со здоровьем в этом плане. Единственное, что ей надо было делать - раз в полгода сдавать анализы крови и всё же не перегружать лишний раз печень неподходящей едой и лекарствами. И следить за иммунитетом, так как при его сильном снижении тоже может наблюдаться активизация вируса.
Время было ещё только 12, а у Насти было ощущение, что уже поздний вечер - так она морально устала. Но все же поехала в университет - все же прогуливать особо много не следует, тем более вроде и повода нет себя жалеть - все более-менее в норме.
Дома Настя аккуратно подготовила родителей к своей предстоящей операции. Подготовка, к её приятному удивлению, прошла куда спокойнее, чем она ожидала. Конечно, операция дочери родителей не обрадовала, но и в истерику впадать никто не собирался.
Мама подробно все выспросила насчёт врачей, больницы, куда Настю направляли. Отец, естественно, не ограничившись разговором с Настей, созвонился с врачом, который должен был делать операцию, и договорился с ним о встрече. Настя в это не влезала. Она прекрасно понимала значение "конвертов" и догадывалась, что при вмешательстве отца отношение к ней будет куда более внимательное, чем без оного.
Когда появилась определенность, настроение у Насти намного улучшилось. Она уже не гоняла в голове по кругу грустные мысли, сидя дома вечерами, а так же как раньше читала, гуляла, общалась с подругами и Максимом. И была очень рада тому, что все же у нее хватило сил ничего не говорить родителям про это.
Лечение ей пока не назначили, да пока вирус не активизируется - оно и не понадобится. Так что пока у нее есть шанс обойтись без родительской поддержки и денег - она будет это делать. Незачем им об этом знать и нервы тратить.
А вот что делать с Максимом, Настя пока не решила.
В принципе, раз она практически здорова, можно и не говорить. Раз и вирус не активен, и половым путем это не передается.
А с другой стороны какой-то чертенок ей иногда нашептывал "а если проверить его? И сказать? Как он отреагирует? Выберет её, Настю, или нерациональный страх, который свойственен почти всем людям, слышавшим про болезни, тем более такие".
Пока Настя ничего лишнего не говорила, кроме и так уже всем известной информации про операцию.
Максим поддерживал её, обещал, что будет навещать и привозить вкусняшки и дамские журналы, чтоб ей было не скучно лежать там.
...........
Наконец наступило утро Икс. Настя взяла уже собранную сумку, и они поехали в больницу. Как она и думала, родители наотрез отказались оставлять её там одну и оба поехали с ней. Папа, собственно, и повез.
Настя немного нервничала. Причем она не до конца даже могла объяснить себе причину волнения. Да, она побаивалась наркоза, не знала, насколько больно ей будет после операции. Но еще был какой-то неопределенный страх. "Страшно" и всё тут. Страх был терпимый, но весьма неприятный.
Её сразу оформили в палату(одноместная, очень комфортная, надо полагать - папа постарался), и сказали ждать, пока за ней не придут.
Отец перекинулся парой слов с врачом и поехал на работу, пообещав приехать после обеда, когда Настя уже будет лежать после операции, а мама осталась с ней.
Настя разложила свои вещи и села ждать врача. Все равно ничем более интересным она сейчас заниматься не в состоянии. Даже читать.
Пару раз в палату заглядывала медсестра уточнить пару вопросов. Особенно Настю "порадовал" вопрос, ела ли она утром.
Так как она, соблюдая предписание врача, не завтракала, она и так хотела есть, несмотря на волнение, а после упоминания о еде желудок, казалось, вообще с ума сойдет.
Наконец-то за ней пришли. Заставили переодеться во взятые из дома вещи и повели на операцию.
В операционной Настя с одной стороны хотела все рассмотреть - любопытно же, а с другой - от волнения она ничего вокруг не замечала и не запоминала и стоило ей перевести взгляд на что-то другое, как предыдущий объект рассматривания выпадал из памяти.
Её провели к операционному столу, помогли лечь на него(высокий, как на него пожилые залезают, интересно). И тут девушку начало трясти так, что она чувствовала, как пошатывается операционный стол. И ничего с этим поделать не могла. И глубоко дышала, и пыталась сдержать дрожь - бесполезно. Мужчина в белом халате, приговаривая что-то успокаивающее(у Насти будто уши заложило от страха) сделал ей внутривенный укол. Над столом горели яркие круглые лампы. Их было очень много. Настя прикрыла глаза от яркого света и...
...очнулась уже в палате.
В глазах двоилось, голова слегка кружилась. А когда Настя попыталась заговорить с мамой, то выяснилось, что ещё и язык заплетается.
Предприняв несколько не совсем удачных попыток поговорить, Настя решила повременить с этим делом и ещё поспать, коли уж ничего другого делать не получается, да не тут то было.
Мама сказала, что заходил врач и сказал, что когда она проснется, больше засыпать ей не давать.
- Нет, ну ничего себе? Я в больнице даже поспать в свое удовольствие не могу - поворчала девушка, но послушалась и чтоб не заснуть, взяла в руки смартфон.
Кое-как написала смс папе и Максиму, что операция прошла вроде нормально, она проснулась, но не совсем. Несмотря на не слушающиеся руки и разбегающиеся глаза, сообщения получились вполне себе приличные, без опечаток.
Максим сразу перезвонил. Сказал, что он сейчас на занятии, вышел в коридор поговорить и поэтому долго болтать не может. Но приедет вечером.
Отец пообещал приехать пораньше, чтоб застать врача в больнице.
Потом Настя начала расспрашивать маму, долго ли шла операция, долго ли она спала, не разговаривала ли во сне(она слышала, бывает после наркоза такое). Услышала, что операция длилась больше часа, спала потом она еще минут 20, молча.
Дальше часы пошли очень быстро. Заходил врач, сказал, что если она будет нормально себя чувствовать, к вечеру можно и даже нужно будет вставать, что операция прошла нормально. Что есть пока нельзя, а завтра можно будет что-то мягкое - фруктовые детские пюре, каши(Настя непроизвольно скривилась).
Потом приехал отец, поговорил сначала с врачом, потом с Настей. Они втроем посидели, потом Настя попыталась дойти до комнаты в углу палаты. Как это было ужасно! При любой перемене положения тела в пространстве, её так мутило, что хотелось бросить все попытки и лежать. Но так как организм хотел не только лежать, то все же с горем пополам пришлось добираться до вожделенной дамской комнаты. Пока она это делала, вспомнила все не самые литературные выражения, которые знала, правда, удержавшись при родителях от их озвучивания(при том что обычно такие выражения она в принципе не использовала).
Убедившись, что дочь вполне самодостаточна, родители уехали домой. Мама, правда, порывалась остаться, но тут уж возмутились и отец и Настя, заявив, что она не лежачая, чтоб так с ней нянчиться.
Позже приехал Максим. Привез журналы и "рафаэлло", рассудив, что фрукты то сразу после операции может и нельзя, а от нескольких нежных конфет вреда точно не будет. Настя пооблизывалась на коробку, но все же решила сначала дождаться утра, чтоб спросить у врача, можно ли.
Сначала парень даже расстроился, увидев девушку, полулежащую в кровати, более бледную, чем обычно. Успокаивало, правда, то, что настроение у нее было хорошим, и, по ее словам, врача результат операции очень устроил. Оставалось подождать и посмотреть, как будет всё заживать.
Они провели очень неплохо больше часа, сидя рядом, негромко разговаривая и обнимая друг друга. Несмотря на то, что она была всего несколько часов назад на операционном столе, Настя чувствовала себя замечательно. В палате было даже уютно. Никто не мешал, благо, палата была одноместная. За окном уже темно, в комнате горит неяркий свет, красивые сиреневые, совсем не выглядевшие "больничными" занавески добавляют уюта.
Но в 21 час зашла медсестра, принесла Насте обязательный по вечерам термометр и попросила Максима заканчивать визит. Максим спохватился, что особые условия - оно, конечно, хорошо, но наглеть и правда не надо, да и Настю не следует утомлять. Он быстро собрался, нежно обнял и поцеловал девушку и вышел, пообещав прийти через день, а завтра позвонить.
На следующий день передвижения по палате давались Насте уже гораздо лучше. Врач осмотрел шов, сказал, что пока всё очень неплохо и, оставив медсестру сделать перевязку, ушел.
Процесс перевязки Настю пугал едва ли не больше, чем сама операция, ибо она успела нафантазировать, как будут отдирать пластырь от шва и неизбежно либо повредят шов, либо просто причинят боль. Но она недооценила возможности современных перевязочных материалов. Пластырь отклеился без проблем, остальные манипуляции тоже были совсем безболезненны. Девушка окончательно успокоилась, поняв, что ничего страшного больше с ней делать не будут и все остальные дни в больнице она может спокойно отдыхать.
Весь день она провалялась с планшетом и журналами, наслаждаясь тем, что она не должна была абсолютно никуда идти и абсолютно ничего делать.
Приходила мама, принесла овсяную кашу. Насте с голоду она показалась безумно вкусной. А мама сидела рядом и все переживала, что от Насти с таким режимом питания скоро одна тень останется: "и так-то худенькая, а тут и есть толком нельзя".
А вечером к ней пришли Соня и еще 2 подружки с университета. Они притащили ей детские фруктовые пюре, рассказали все последние новости и все забавные ситуации с учёбы.
Так вот, в сплошных приятностях прошли все 5 дней стационара. Настю на 5 сутки выписали домой, объяснив, что можно делать, а что нельзя.
Дома она устало растянулась на кровати с книгой в руках, подумывая о том, что уже давно не писала творческую работу и надо восполнять этот пробел. Но все же не сегодня, сегодня она еще немного отдохнет.
Дни летели. Потихоньку Настя вернулась к учёбе, к творческой работе. Мысли о страшном гепатите тоже почти вылетели из головы, так как её успокоили словами о низкой вирусной активности и возможностью всю жизнь только сдавать раз в полгода анализы и спокойно жить дальше.
Так что жизнь вернулась в свою, благополучную и приятную колею.
А тем временем приближался новый год...
Настя заранее жила в предвкушении праздника. У нее до сих пор осталось детское к нему отношение. Без разочарований и больной головы 1 января, без раздражения по отношению к предпраздничной суете в магазинах. Скорее наоборот ей нравилось готовить подарки близким, причем делать это заранее, выбирать каждому подарок неожиданный и такой, чтоб понравился, а не просто для галочки. Нравилось, как в детстве, наряжать ёлку. Они обычно делали это с мамой и ни одного года не пропустили. Причем игрушки у них на елке висели вперемешку - новые красивые и дорогущие шары и куколки и старенькие, уже местами облезлые, но такие родные фигурки из Настиного детства - лев, избушка, синичка.
А ещё Настя очень любила запах мандаринов и хвои.
Максим эти дни был весьма задерганным -экзамены, спектакли, подработки. Поэтому Настя старалась в разговоре всегда спускать всё на тормозах, даже если он заводился из-за ерунды, ворчал и нервничал.
Они договорились с ним поехать к Насте на дачу. Дом там был добротный, с отоплением, водоснабжением и прочими благами цивилизации, поэтому холод и какая-либо неблагоустроенность ребятам не грозили.
Настя хотела съездить туда заранее, приготовить там всё, но Максим вечно был занят и говорил, что ничего страшного не случится, если они туда приедут уже 31-го. Ну максимум - протрут пыль перед тем, как праздновать, если уж Насте покажется очень пыльно. Родители тоже ехать не захотели, а одну её ни в какую не отпустили, так что пришлось девушке отказаться от этой затеи.
Поэтому она ограничилась составлением списка вещей и продуктов для поездки. Как вы можете догадаться - мандарины стояли в списке первыми.
Наконец наступило 31 число. Отец после обеда отвез ребят на дачу, поздравил их ещё раз, помог включить все коммуникации и уехал, пообещав приехать за ними днем 2-го числа.
Ребята начали не торопясь располагаться. Настя была здесь несколько месяцев назад, поэтому ей тоже требовалось время на то, чтоб привыкнуть, хотя и не так много, как Максиму. Но наконец вещи разобраны, продукты убраны в холодильник, чай вскипячен и выпит. Максим потихоньку начал расслабляться, оттаивать, и превращаться из задерганного буки в того добродушного общительного парня, которого Настя знала. Он болтал, валялся на диване и всячески её отвлекал, пока Настя пыталась что-то там хозяйничать. А потом перешел к активным действиям и у Насти сначала забрали из рук и куда-то кинули пакет с бытовыми мелочами, которые она все пыталась пристроить по местам, потом она оказалась сидящей рядом с ним на диване, а затем...затем она сама забыла и про уборку, и про вещи и про все на свете. Остались только он и она. Тепло кожи. Нежность рук.