Остова крестьянских жилищ уже перестали дымиться. Ветви раскидистого дуба протяжно скрипели и кренились, мертвецы в крестьянских рубищах висели на них гроздьями. Воронье уже вовсю орудовало клювами.
Рауль не чувствовал боли, но не мог пошевелить и пальцем. 'Какого черта они здесь делают', - подумал Рауль, глядя на овец, пасущихся близ черных остовов. 'Это овцы, которых пас Оттон Смелый' - раздался голос в голове Рауля. 'Да хрен с ними, с овцами', - подумал Рауль, проигнорировав чужеродный голос - 'какого черта я здесь делаю'. 'А тебя имперцы повесили на этом дубе весной 1525 года вместе со многими другими повстанцами' - голос вновь прозвучал в голове кампиона, но Рауль понял, что он принадлежит мертвецу, который висел в петле справа от него. Рауль взглянул на труп и увидел его в трех разных обликах одновременно: одним обликом было тело без головы с распоротым животом, повешенное за ноги, другим был труп безымянного крестьянина, а третьим иссохший старик, висящий вместе с лошадью.
- Меня ведь спас Бьерн. - Произнес свободный поединщик, обращаясь к третьему облику трупа.
'Бьерн однажды обвел вокруг пальца меня и скоро сделает тоже самое с тобой, а потом убьет тебя, ибо сама война покровительствует ему', - отозвался старик на лошади - 'сейчас ты находишься на распутье'.
- На распутье?
'Драться с женщиной противоречит твоим принципам, но и отступить ты уже не можешь', - пояснил старик кампиону - 'разоблачи Бьерна, сорви с него маску и тогда ты победишь и меч станет твоим'. 'Меня ведь спас Бьерн' - мысль прозвучала в голове Рауля и он не смог определить принадлежит ли она ему или кому-то другому.
Неожиданно на нос трупу села огромная белая муха. 'Полетели со мной' - хриплый голос насекомого раздался в голове кампиона.
- Что?! - Опешил фехтовальщик.
'ЭТО СОН' - вдруг осенило Рауля. Кампион поднял взгляд вверх и взвился в воздух...
***
... фут кожаного ремня намотался вокруг стержня булавы. Рауль потянул оружие на себя. Неожиданно в лицо кампиону полетела горсть песка. Фехтовальщик на полсекунды потерял возможность видеть. Затем его словно сдавили в тески.
- Помнишь меня? - Над ухом раздался смутно знакомый голос.
Взгляд Рауля наткнулся на смуглое лицо с большим носом, похожим на клюв хищной птицы, и серо-зелеными глазами.
- Бьерн?! - Опешил кампион.
- Ты еще громче всем скажи. Сейчас я тебя отпущу. Ты бросишь меня так, будто я баба, потом попросишь отдыха, понял?
- Что?..
Ландскнехт ослабил хватку. Рауль с силой выжал его тело вверх над головой и швырнул на песок. По правилам судебного поединка каждый боец мог попросить отдыха три раза, чем кампион и воспользовался.
Как только Рауль оказался возле трибун, с противоположного края арены раздался шум. Кампион обернулся и увидел, как Бьерн перемахнул через перила. Толком не отдавая себе отчета в своих действиях, Рауль коротким ударом выбил колено ближайшему стражнику и опустил навершие булавы на затылок его напарнику. Уже неглядя швырнул дубовую скамью в сторону третьего стражника и побежал вверх по рядам.
Вскоре Рауль увидел фрайхерра фон Ека, который являлся обвинителем в деле против ведьмы. В руках фон Ека был меч, на который кампион давно положил глаз. Рауль надеялся, что меч достанется ему в качестве оружия для судебного поединка и он его умыкнет накануне или после боя. В данный момент фон Ек этим самым мечом угрожал Бьерну и ждал прибытия подкрепления.
Рауль окликнул обвинителя и что было мочи швырнул булавой последнему в голову. Деревянное оружие совершило два оборота и головкой угодило фон Еку между глаз. Рауль успел увидеть, как фрайхерр со стеклянными глазами заваливается назад, прежде чем один из зрителей запрыгнул ему на спину. Фехтовальщик прижал подбородок к груди, чтобы его не смогли придушить, правой рукой сломал противнику указательный палец, а левой что было сил дернул любителя удушающих приемов за мошонку. Как только кампион оказался лицом к противнику, он левой рукой по короткой дуге ударил слишком активного зрителя в подбородок с такой силой, что у последнего подкосились ноги. Зритель одновременно пытался закрыть голову своими предплечьями и сохранить равновесие. Рауль два раза подряд ударил соперника по печени прежде, чем тот осел.
Кто-то из толпы набросил мешковину на голову кампиону. Рауль не успел сбросить ткань - его опрокинули и скрутили. Несколько человек навалилось сверху. Кто-то несколько раз ударил фехтовальщика по почкам.
- Золото! - Крик раздался откуда-то сверху.
Хватка ослабла, Рауль почувствовал, что может шевелиться, а затем сверху раздалось множество криков.
Сбросив мешковину, Рауль увидел перед собой семь или восемь человек, не на жизнь, а не смерть дерущихся между собой, и еще нескольких, которые ползали на четвереньках и, судя по выражению их лиц, искали что-то очень ценное.
- Ты здесь вздремнуть решил? - Раздался насмешливый голос сверху.
Рауль поднял взгляд и увидел привлекательную женщину с темно-карими глазами и медными волосами, в которой узнал ведьму-ответчицу.
- Сеньорита? - Произнес испанец с легким удивлением.
- А ты обучен манерам, в отличие от этого пройдохи-шваба. - Отметила колдунья. - У выхода нас ждет повозка, поспеши.
Фредерика Агата фон Пфальцберг
Осень 1510
События этого дня надолго выпали из памяти Фредерики, но эти события бесповоротно изменили ее мировоззрение и превратили ее в совершенно другого человека. Не лучше и не хуже, а просто другого.
Все началось с крика одной из служанок - сердобольной толстухи-кормилицы. Она была не первой, кто увидел отца Фредерики мертвым, но первой, кто отреагировал на его смерть подобным образом. Второй закричала мать. Фредерика - спокойная и рассудительная девочка, увидев белое, почти как простыня и подушки, лицо отца, просто замерла в дверном проеме с широко распахнутыми карими глазами.
Через час начали съезжаться родственники, а к полудню они уже заполонили весь замок. Фредерика так и оставалось подле отца - она сидела на полу, положив подбородок на коленки и немигающим взглядом глядя на бледную кисть родителя, свесившуюся с края ложа. Тем временем, прислуга и родственники разбрелись по комнатам: кто-то делил и растаскивал имущество, что можно было унести с собой, кто-то пытался пристроить себя после смерти кормильца, кто-то банально крал чужие вещи.
Смерть барона фон Пфальцберга была ожидаемым событием, если не радостным. Еще в начале войны Камберлийской лиги венецианский моряк пропорол барону брюшину абордажным мечом-пилой, нанеся тяжелую рану. Полевые условия и дурная гигиена довершили дело - домой барон вернулся уже смертельно больным человеком. Хороший Кёльнской цирюльник, молитвы близких и личное мужество позволили барону продержаться до первых дней осени, а затем наступило последнее утро в его жизни. Помимо смерти барона Оттона фон Пфальцберга Третьего, в то утро произошло еще две смерти, которые, впрочем, тоже никого не удивили.
Первым был найден труп кухарки - она была зарезана кухонным ножом и забита сковородкой. Орудий убийства рядом с телом не оказалось, как и прочей кухонной утвари.
Вторым был племянник барона, которого, заколотого кинжалами, нашли посреди небольшого подлеска близ замка - предприимчивый племяш сумел целиком вывезти полный латный доспех своего дяди. Естественно, баронских доспехов и мечей рядом с телом не обнаружилось.
Фредерика не помнила, как миновала лес и речные пороги, как перешла поле, где ее пыталась окликнуть рябая девчонка-подросток, собирающая урожай, как она перешла по мостку через глубокий ручей и как оказалась близ безлюдной деревеньки напротив ворот приходской церквушки. Фредерика покинула сначала комнату, где лежал ее отец, а потом и родовое гнездо. Девочка прошла все расстояние до церкви, глядя перед собой таким же отстраненным взглядом, с каким смотрела на руку отца несколькими часами ранее.
Помимо необходимой утвари, внутри церквушки обнаружилась целая гора различных вещей. Возле резного престола Фредерика увидела множество полных сундуков, мешков и сумок разного размера. Особое внимание девочки привлекла пара резных шкатулок одинакового размера, стоящих на столе среди множества снедей. На крышке одной из шкатулок был изображен шатер, внутри которого мужчина заключал женщину в объятия, а рядом с шатром, вольготно расположившись прямо на траве, еще две пары сидели за трапезой. На замке из латуни над замочной скважиной была выбита надпись 'Luxuria'. На крышке другой шкатулки была изображена пара мужчин, которые находились за круглым столом и жадно поглощали пищу и питье, а рядом была изображена женщина, которая несла мужчинам добавку. Еще на крышке был изображен ребенок, стоящий возле одного из мужчин и тянущий руки к кувшину с питьем. Надпись на замке гласила: 'gula убьет тебя'. Последние два слова были написаны на родном языке и они были не выбиты, как слово 'gula', а нацарапаны чем-то острым.
- Что ты здесь делаешь, дитя? - Прозвучавший голос был тихим и вкрадчивым, но он заставил Фредерику вздрогнуть и резко обернуться.
- Я заблудилась, святой отец. - Ответила девочка высокому, лысоватому и слегка полноватому мужчине в одеждах священника.
Выражение безразличия сошло с лица Фредерики, как только та вошла внутрь церквушки. Сейчас девочка чувствовала тревогу, которая усилилась, когда незнакомец ослабил ворот своей сутаны и Фредерика увидела бисеринки пота, выступившие на его лбу и шее.
- Ты красивая девочка. - Произнес человек, словно не услышав слова Фредерики о том, что она заблудилась, и воровато глянул в сторону ближайшего к нему окна.
Еще одна вещь во внешности этого сального человека привела девочку в ужас - прямо на глазах Фредерики на шее незнакомца стремительно разрасталось бордовое пятно, достаточно яркое. Человек судорожно потер его своими короткими толстыми пальцами.
То, что произошло дальше, Фредерика помнила смутно. Человек что-то пробормотал, она что-то промямлила. Затем незнакомец неспешно, но настойчиво опрокинул хрупкую девочку и попытался навалиться сверху.
Фредерика не верила в то, что происходит. Ей казалось, что она со стороны наблюдает за страшной картиной, поэтому начала сопротивляться она не сразу и сопротивлялась как-то лениво. Вот-вот животное должно было сменить наносное, человеческое внутри Фредерики и тот зверек, а реже зверь, что спит внутри каждого человека, та крыса, загнанная в угол и отчаянно борющаяся до изнеможения за свое существование в диком мире, должна была проснуться, но 'крысу' опередили.
Неожиданно блудник захрипел и стал заваливаться набок. Фредерика с ужасом уставилась на незнакомца. Он успел избавиться от одежды и сейчас был абсолютно голый. Поперек его живота тянулась страшная рана, из которой лезли внутренности.
Девочка оглядела себя - подол ее платья был лишь немного запачкан кровью, а затем ее взгляд наткнулся на худого мальчишку примерно ее возраста, носатого и смуглого, который склонился над раненым распутником. По тому, как мальчишка себя вел, было видно, что тот 'внутренний зверь' уже давно пробудился в нем. Если бы раненый человек протянул руку, ему не хватило бы буквально дюйма, чтобы коснуться мальчишки. Парнишка, нанеся удар, одним коротким прыжком разорвал дистанцию с точностью до дюйма, ровно на столько, чтобы уйти от ответного удара и тотчас контратаковать, если потребуется.
- Помогите... - прохрипело с пола нечто, похожее на кучу человеческого мяса.
- Ну вот, теперь ты верещишь, как баба, хе-хе, - произнес мальчик с насмешкой на лице, но очень сухим голосом. - Помнишь меня? Это ты отправил мою бабку на костер, объявив колдуньей. Да, у нее был один лишний палец на левой руке, но в своем котле она варила еду, а не зелье, как ты говорил! А когда в деревне начался мор, ты сказал, что это Божья кара за то, что бабушка была колдуньей. Из-за тебя всю нашу семью избили камнями и выгнали из деревни! Но это не остановило мор. Из деревенских остались только мы с тобой. Чтобы не умереть с голоду я пробовал воровать, но еды нигде не было, ведь до меня кое-кто уже постарался, да?
Мальчик медленно стал обходить престол.
- Вот этот мешок лежал у нас дома под скамьей, а вот этот сундук соседский, я его видел пару раз. Один человек рассказал мне про твои запасы. Я думал, он пришел, чтобы забрать меня, но он угостил меня хлебом и рассказал про это место. - Мальчишка разглядывал убранство церквушки, говорил отстранено, словно обращаясь в никуда, а затем перевел взгляд на раненного и резко сменил тему. - Ты такой толстый. Я думаю, тебя будет проще втиснуть в адские врата по частям.
- Пожалуйста... - вновь прохрипело снизу.
- Что ты сказал? - переспросил мальчик. - Хочешь втиснуться туда целиком? Тогда сейчас же вынимай из себя все, что съел, пока другие загибались с голоду!
Окончание фразы тот, кто носил рясу священника, уже не услышал, так как был уже мертв.
- Я думаю, ему без тебя там помогут втиснуться во врата ада. - произнесла Фредерика, подойдя к мальчишке. - Ты худой и легкий. Когда будешь помогать втискивать его, сам можешь туда втиснуться.
- А?.. - мальчик только сейчас обратил внимание на Фредерику, вид у него был такой, будто он только что спал и его резко разбудили. - Ты кто?
- Меня зовут Фредерика, я пришла оттуда. - представилась девочка и неопределенно махнула рукой на восток. - А как тебя зовут?
- Меня зовут... Никак? - ответил мальчишка, порядком озадачив не только Фредерику, но и себя. - Точнее, меня как-то звали, но я забыл.
- Как можно забыть свое имя? - искренне изумилась девочка.
- Ну меня уже давно никто никак не называл, вот и забыл. Зато я помню свое второе имя. Мартин. Меня по нему недавно называл один всадник.
- Всадник?
- Ну да, он тут бродил. Наверное, что-то взвешивал.
- Взвешивал?
- Я так думаю. У него были с собой весы.
- Слушай, а может у тебя и вправду бабушка колдуньей была? - предположила Фредерика.
- Почему это? - Слегка насупившись, спросил Мартин.
- Да странный ты какой-то, и имени своего не помнишь, но по-моему тебе очень повезло.
- С чего ты так решила?
- Как с чего?! Ты ведь можешь выбрать себе самое красивое имя в мире! Я, например, никогда не смогу это сделать.
- А ты права. - задумался Мартин, но затем замялся. - Но я ведь не знаю, какое имя самое красивое в мире. Может ты знаешь? - мальчик с надеждой посмотрел на Фредерику.
'Нужно дать ему такое имя, чтобы его легко было запомнить, чтобы он его снова не забыл и чтобы, если со мной когда-нибудь вновь приключится беда, я просто вспомнила это имя и он бы вновь появился рядом, чтобы помочь мне' - такая странная мысль сформировалась в голове девочки, но именно эта мысль, по личному убеждению Фредерики, спасла ее от костра 17 лет спустя и заставила поверить в собственные колдовские способности.
- Бьерн! - неожиданно выпалила девочка.
- Что? - удивился будущий ландскнехт.
- Твое новое имя - Бьерн.
Фредерика Агата фон Пфальцберг
Июнь 1527
Покинув помещение и оказавшись в центре Миндельхайма, на пересечении главных улиц, Фредерика вновь посмотрела на вспышки костров, крыши близлежащих домов и зареющее небо, на которые она впервые обратила внимание, взглянув в окно комнаты, где лежал Бьерн. Заря, черепичные кровли и языки костров образовывали каскад, а дым костров терялся в темноте, что придавало городу апокалипсический вид.
Как только Фредерика пристально следила за кострами, черепицей и зарей, пытаясь мысленно слить их в единое целое, вся остальная картина полностью терялась во мраке, а треск костров слышался женщине гораздо громче и незаметно перетекал в рокот.
- Странный эффект создают эти костры, правда?
Фредерика обернулась на голос, но никого не увидела.
- Ты не видишь меня потому, что не веришь в то, что видишь - произнес голос, заставив Фредерику повторно обернуться.
Со второй попытки Фредерика увидела перед собой молодую женщину со светлыми волосами, абсолютно голую, восседающую верхом на борове, самом жирном из всех, что Фредерика видела в жизни.
- Да, эффект действительно странный. - задумчиво ответила Фредерика собеседнице. - Для городской сумасшедшей у тебя слишком холеные волосы и кожа, кто ты?
- Ты имеешь ввиду имя? Я Анна - знакомая Бьерна, которого ты сейчас лечишь.
- Ты знаешь, что я имею ввиду, когда спрашиваю 'кто ты' у нагой девицы, которая сидит верхом на самом здоровенном борове, которого я видела в жизни.
- А ты об этом... Многие считают меня обозной девкой, другие сумасшедшей, третьи колдуньей. Лично я считаю себя ангелом-хранителем.
- Ангелом-хранителем? - Переспросила Фредерика. - И кого же ты охраняешь?
- Я ангел-хранитель Бьерна - невозмутимо ответила Анна. - А он твой ангел-хранитель.
- Мой ангел-хранитель?
- А что тебя удивляет. Какой человек, такой и его ангел-хранитель, смотри.
Между указательным и большим пальцами правой руки Анна сжимала золотой дукат, который непонятным образом оказался у нее в руке.
- Лови! - Произнеся эти слова, Анна уложила монету поверх сгиба указательного пальца и движением большого пальца бросила дукат Фредерике, которая рефлекторно поймала монету с изображением стоящего человека. - Теперь разожми руку.
Разжав пальцы и, к своему удивлению, не обнаружив дуката на ладони, Фредерика подняла вопросительный взгляд на собеседницу.
- Правда в том, что монеты, которую ты якобы словила, на самом деле нет, а я есть - продолжила Анна. - Глупо обращать внимание на то, чего нет, но еще глупее не замечать того, что есть, не находишь?
- ?
- Позволь рассказать тебе одну историю. Несколько лет назад где-то рядом с этими местами, близ Нижнего Альгоя, некий граф подцепил потешную болезнь от одной похотливой бродяжки. Никакой цирюльник не мог помочь несчастному графу. Бедолага от отчаяния собирался покончить с собой, встал на стол и накинул себе петлю на шею, когда у него в дверях появился некий инквизитор, который заявил, что в графа через член вселился демон и что он знает, как его изгнать из графских чресел.
Поскольку терять было нечего, больной оставил самоубийство в качестве запасного варианта и доверил свои яйца новоявленному лекарю. Этот gefickt лекарь сначала опоил графа, а потом ножом вспорол последнему мошонку. Слышала бы ты как он вопил! В ближайшем курятнике все куры разом понесли от его вопля.
Демона, что крутил графу яйца, никто так и не видел за исключением самого инквизитора. Этот поставил весь замок на уши, бросившись в погоню за адовым отродьем, а через полдня вернулся и заявил, что поймал демона и спрятал в своей заднице, которая, по его словам, являлась вместилищем целого легиона демонов.
Через несколько дней инквизитор повесился, оставив после себя предсмертную записку, в которой объяснил свое самоубийство переизбытком демонов в своей заднице.
У той девки, что наградила Его Светлость столь неприятной 'болячкой', по слухам похотник разросся до такой степени, что стал напоминать мужское достоинство и привлек внимание церкви. Одни говорят, что распутница была объявлена ведьмой и взошла на костер, другие, что она дожила свои дни в доме одного священника, не зная нужды.
Граф же не просто выздоровел, а перетрахал все близлежащие деревни. Говорят, он стал бедствием похлеще ворон и сорняков.
- К чему ты это рассказываешь? - спросила Фредерика.
- К тому, что неизвестно, какие секреты хранила инквизиторская жопа, но граф выздоровел и до сих пор портит всех девок в округе. Кстати, монета у тебя в другой руке и это не золотой дукат, а биллонный крейцер из твоего же кошеля.
Фредерика разжала руку и с удивлением уставилась на изображение креста на аверсе наполовину серебряной монеты. Когда женщина подняла взгляд, Анны уже не было рядом.