- Я выгляжу ужасно, - вымолвила она, - невероятно, Петя. Не могу видеть себя со стороны, но чувствую, что это просто ужасно.
- Послушай меня: слава богу, что ты жива, и эта ненормальная не пырнула тебя ножом. Ты ж Ритка разворошила осиное гнездо, уничтожила её счастье...
- Лучше не жить совсем... - словно в бреду повторяла она.
- Ну, что ты говоришь?
- Правду Петя. Мне страшно, я не вижу глазами, не вижу свет. Лишь чувствую боль...
- Всё пройдет. Вот увидишь, и тебе станет легче.
- Не надо меня утишать, промолвила Рита.
Она почувствовала, как его пальцы коснулись лица, и слёзы по щекам заструились большими каплями:
- Я очень Петя боюсь, что настал финал в моей жизни. Больше не будет ничего...
- Ну, что ты Рита? - утешал он.
Громов обратил внимания на большой букет цветов на тумбе в вазе, и она словно почувствовала, что он разглядывает ярко красные розы:
- Виталик принёс, - так неожиданно для Громова прозвучали её слова.
- Если бы не знал, то подумал: что, ты способна видеть внутренним зрением...
- Нет Громов, я всё ещё способна чувствовать... Все заботятся обо мне. Это так трогательно. Если б не генерал Гуляшов, то лежала бы сейчас не в отдельной палате, а в общей на 8 человек...Обещал переправить в Москву на операцию, - сказала она, но без особой радости.
- Так, это ж хорошо Рита. Лев Леонидович держит слово. Обязательно Рита, ты вылечишься. Там в столице другое оборудование. Переговорю с кем надо, чтобы ускорить этот процесс.
- Спасибо тебе Петя за твою заботу, - сказала она, и спросила: - как там Майка?
Громов спохватился, так как с этими эмоциями совсем забыл:
- Самое важное для тебя Рита, и позабыл тебе сказать: твоя дочура поступила в Красноярский институт. Прошла по баллам на психолога. Не смогла сегодня со мной приехать, много дел... Обязательно заедем к тебе следующий раз.
- Спасибо Петя. Хорошо, что меня не видит она, каждый раз расстраивается. Я ж это чувствую, когда она рядом, и не нужно внутреннего зрения, материнское сердце чувствует. Ты не представляешь, как тебе благодарна, что Майку взял в Красноярск, смог уговорить поступить учится. Ну что ей этот Ачинск? Хоть под твоим присмотром... - Рита, как-то сильно, и напряжённо вздохнула. -Только вот, как она будет в общаге жить? Чем только молодёжь не развлекается...
- Нашла, чем себя пугать? Разве мы с тобой по общагам не ходили... Не жили. Всё как у всех...
- Всё равно волнуюсь за неё...
- Ладно Рита на этот счёт можешь быть спокойна. Квартира у меня большая. Пускай живет пока есть желание... Отдельная комната. С ней мы уже вопрос обговорили...
- Даже не знаю Громов: как тебя благодарить...
- Давай ещё пророни слезу, сейчас самое время, - произнёс Громов, - тебе действительно не о чем беспокоится: девчонка у тебя смышленая. Не будет она тусить во вред учёбе. Она уже по закупила литературу по своей теме: наверно это её сильно зацепило.
- Не думала, что дочь заинтересуется психологией...
- Она Рита у тебя умничка, поступила не просто на психолога, а на психолога криминалиста...
- Ты Громов сейчас не шутишь? О, Боже, - выдохнула она, - так и знала, что ты Пётр Александрович приложил усилия. Я свою дочь знаю хорошо: не было у неё таких наклонностей поступать в школу МВД, и связывать свою жизнь с полицией.
- Ну вкусы меняются, - сказал Громов с долей иронии, - здесь проучиться два года, а затем придется продолжить учёбу в столице, чтобы получить диплом.
- Как же она без своего Алика?
- А он с ней видеться.
- Как? Мотается в Красноярск ради неё? - удивилась Рита.
- Ну почему же? Пацан её поступил в технический колледж, тоже в Красноярске, дали общагу... Ради Майки, чтобы быть рядом.
* * *
Громов долго не хотел покидать палату. Не было сил сделать шаг в строну двери. Не было слов, чтобы сказать Рите, что он уходит и она славна почувствовала:
- Иди Громов, не терзай сердце ни мне, ни себе. Никуда я с этой кушетки не исчезну.
- Оптимист ты Громов, - сухо сказала она, - я не вижу даже свет. Мои глаза никогда не увидят тебя...
- Перестань. Знаю, что тебе сейчас тяжело.
- Мне страшно Петя. Страшно, что я и в самом деле больше никогда не увижу ни тебя, ни дочку своими глазами... Иди уже, ступай, тебе пора. Я буду ждать, что снова приедешь в Ачинск с Майкой.
Громов был не подвержен сентиментальности, но именно сейчас душа его выла от боли. Он едва сдержал нахлынувшее чувство, которое выдавливало тугую слезу. Только бы она не почувствовала эту слабость...
Когда он шёл по больничному коридору, то наткнулся на главврача. Собственно к нему то и спешил Пётр Александрович.
- Вы уходите Пётр Александрович? - поинтересовался тот.
- Да... Но, я шел к вам, и думаю вы знаете что меня сейчас беспокоит?
- Догадываюсь, - остановился доктор, и они отошли в сторонку, - пациентка сейчас проходит этап сложного лечения, и адаптации. С нашей стороны лечение проводится в полном объеме...
- Доктор, меня интересует: вернётся ли зрение к Рите Алексеевне?
- Понимаете... От кислоты, глаза пострадали не меньше, чем лицо. Если мы можем нарастить молодую кожу, то глаза увы... Учитывая , что органы зрения пострадали очень серьезно.
- Вы мне можете дат точный ответ: да, или нет?
- Шансов практически нет. Это я вам говорю как врач... И к этому нужно быть готовым и вам, и Рите...
- Меня настораживает слово - практически...
- Однозначного ответа вам не даст ни кто, - выдержано сказал доктор, - для этого и проводится лечение, чтобы избавить пациента от болезни. Мы можем лишь строить прогнозы с долей вероятности, исход зависит от многих факторов. Понимаете Пётр Александрович, есть мизерный процент, что у пациентки сохранились нервные окончания зрения способные восстановится. Пока об этом говорить слишком рано. Но, процент на такой исход очень низок, что я не могу дать положительного ответа. Поверьте, я знаю что говорю: за 36 лет врачебной практики мне довелось иметь сходных пациентов. Из них мало кто вернулся к нормальной зрячей жизни, и ли же остались со значительными отклонениями. Сами понимаете: вопрос крайне сложный. Но, я вам обещаю мы делаем всё возможное.
- От чего это зависит? - спросил Громов.
- Я уже вам сказал, сейчас только время...
- Лечение?
- Безусловно... То лечение, которое будет применимо решит исход.
* * *
Сигаретный дым серой дымкой стелился охватывая просторный кабинет начальника полиции, и тучный мужчина перед которым сидел Громов закашлялся.
- А вы Аркадий Станиславович, я гляжу своим пагубным привычкам не изменяете?
- Да Петя... Курил, курю и буду травить себя... - весело рассмеялся тот, - один чёрт не проживёшь, больше того срока что тебе всевышний отмерил.
- А как же здоровье?
- С такой работой мне не грозит смерть от табака, - усмехнулся Аркадий, - а вот затянусь, и нервы успокаиваю.
В кабинет неожиданно ввалился капитан, и не обращая ни какого внимания на посетителя воскликнул:
- Товарищ майор, или я чего то не понимаю, или мои претензии игнорирует намеренно? Станиславович, ну в самом деле?.. Бьюсь со своим отпуском, как рыба об лёд. Мы уже и билеты забронировали.
- Да подожди ты Симоненко, - раздражённо бросил майор, и махнул рукой, - тебя только не хватает. Потом, потом, твой вопрос решим.
- Когда потом? - не унимался Симоненко.
- Через часик загляни ко мне...
- Через часик у вас новые отговорки найдутся.
- Капитан закрой дверь, - разозлился тот.
Симоненко исчез, и майор тяжело сказал:
- Вот видишь Петя, тут и пить начнёшь... От нервов. Людей не хватает, и в отпуск ни как не отпустишь.
- Не надо Аркаша уподобляться предшественнику. Да и закончил Вьюнов свою карьеру нехорошо.
- Вот тут ты прав Петя.
- Выходит обустроился на новом месте? - спросил Громов.
- Дела после Вьюнова принял, - произнёс он с оскоминой на лице, - сам понимаешь, дела там еще такие...Переворошил весь его служебный коллектив. Скажу я тебе хорошо жил покойничек: и знатно, и сладко. Порой не перестаёшь удивляться: как у людей это получается так жить, и не стыдится собственных желаний?
- Вот поэтому Аркадий Станиславович ты всю свою сознательную жизнь в капитанах в сельской ментовке проходил, пока тебя не заприметили, и не повысили. А Вьюнов что: дай человеку власть, и ты поймешь всю его сущность.
- Ты извини Петя, мне через 20 минут к мэру на совещание. С радостью бы с тобой пообщался, как в прежние времена, но поговорим о деле?
- Да Аркаша...О деле... - Громов произнёс тяжко, и вдумчиво, даже отстранено, - я только что был в больнице у Риты Алексеевны.
- Мальцевой? А, Рита Алексеевна и ты?.. - задумчиво вопросил он, и даже как-то растерянно.
- Да Аркаша, в общем она мне не безразлична. Очень не безразлично Аркаша...
- Понял... Но, на сколько мне известно Лев Леонидович пообещал, что лечение наша сотрудница будет проходить в Москве.
- Я целиком доверяю генералу Гуляшову, но я бы хотел Аркаша, чтобы ты посодействовал, и Риту перевели как можно быстрее...
- Ты знаешь Петя, что я подумал? Москва это хорошо, и столичный госпиталь, но у меня есть предложения получше. Есть у меня врач очень хороший глазник в Новосибирске. Знаю его давно. Хирург от бога проконсультируюсь с ним, и если есть возможность перевести Риту Алексеевну в микрохирургию глаза. Поверь мне оборудование там не хуже столичного.
- Аркаша делай как посчитаешь нужным, - прозвучали в его выдержанном голосе нотки мольбы, - но к Рите должно вернуться зрение...