- Случайно, никто не знает, почему у него мокрые волосы? - задал вопрос врач.
Друзья, стоявшие вокруг тела их товарища, подавленно молчали.
Врач присел над лежащим на полу мужчиной, поднял его веки и посмотрел на глаза: зрачки были расширены и слабо реагировали на свет. Доктор достал из маленького саквояжа нашатырный спирт и поднес к носу потерявшего сознание человека. Александр глубоко вздохнул.
- Я привел его в чувство, но требуется в срочная госпитализация!
- Да, конечно... - тут Лера обратила внимание на уголок красного платка, выглядывавшего из кармана Сашиных джинсов. Она наклонилась и достала его.
- Мне может кто-нибудь объяснить, что произошло? - Роман растеряно теребил волосы руками, глядя на санитаров с носилками, которые уносили Александра.
- Охранники клуба обнаружили его здесь, лежащим без движения... - Лера достала сигарету, но увидав платок, который она держала в руке, на мгновение задумалась. - Пришла на наше место... - она нервно затянулась, - Сашки там не оказалось... Спустилась вниз и случайно наткнулась на него, сидящим за барной стойкой...
Девушка нервно сбила пепел на пол:
- Вел он себя довольно странно... Разговаривал сам с собой... Подумала, что выпил лишнего... Я его позвала, он встал и хотел меня представить кому-то... Потом вскочил на стул и, по всей видимости, увидав нужного ему человека, убежал...
Девушка опять посмотрела на платок:
- Ребята, извините, я отойду, мне нужно сделать один срочный звонок!
***
За столом сидели двое мужчин: они тихо о чем-то разговаривали. Это были бизнес - партнеры Данилина: Величко и Селезнев.
- Наш "Пушкин" совсем плох... Вчера поздно ночью позвонила эта дрянь - Лера! Сообщила, что у парня совсем крыша поехала... Они что-то там отмечали в каком-то клубе... Она пошла танцевать, а потом Данилина обнаружила сидящим у барной стойки... Говорит, что сидел в полном одиночестве и разговаривал сам с собой... Потом сорвался и куда-то убежал... Охрана его нашла в каких-то складских помещениях, лежащим без сознания... Поскорей бы... - Величко Геннадий Васильевич не договорил, налил из бутылки Jack Daniels в широкий стакан и немного отпил из него.
Николай Иванович Селезнев в это время что-то жевал, поэтому только покачал головой. Вытерев рот салфеткой, проронил:
- Ты уверен в людях?
Величко сделал очередной глоток крепкого напитка. Затем, немного подумав, произнес:
- Эта падаль вчера намекнула мне, что мол, за риск, не мешало бы доплатить ей... Решила шантажировать меня, Коля, представляешь? Она не понимает, что у Данилина начался уже необратимый процесс... Еще какая-то там неделя, от силы две, и ему каюк! На одного придурка станет больше в психбольнице! Я ей пообещал на днях "доплату"... Как говориться: "Мавр сделал дело, мавр может уходить!"
Селезнев закурил и, обведя полупустой зал ресторана, обратился к своему собеседнику:
- А чем его хоть поят?
Величко в это время чистил ножом яблоко. Затем аккуратно отправив маленький кусочек в рот, произнес:
- Какой-то гадостью... Берут у дикого племени из Южной Америки... Они хоть и ходят голяком, но в этом деле толк знают! Так сказать, "натуральный продукт!" Хорош тем, что невозможно обнаружить его в крови... Живет себе человек, живет... Потом, бац, и вдруг, сходит с ума!
- Гена, как думаешь, с Гроссманом проблем не будет? - Селезнев вопросительно посмотрел на Величко.
- Думаю, что нет! Если его хорошенько припугнуть... Например, вспомнить о его семье, то он сразу лапки вверх подымет... Меня больше волнует Старостина... Эта может упереться... Она всю жизнь тайно была влюблена в Данилина-старшего... К Александру как к своему сыну, относиться... Но ты же знаешь, что безвыходных ситуаций не бывает! - и Геннадий Васильевич нехорошо улыбнулся. - Да не переживай, ты... С Данилиным-старшим, ведь обошлось - тишь да гладь до сих пор!
Николай Иванович задумчиво кивнул в знак согласия:
- Да... Тишь да гладь...
***
Я шел по тротуару, решил немного развеяться. После недели, проведенной в клинике, хотелось немного пройтись.
- Странно, что Лера не отвечает на мои звонки... Ездил к ней домой, расспросил соседей. Те видели ее с дорожной сумкой... Странно... Обычно, она меня всегда предупреждала о своем отъезде...
Смутная тревога не покидала меня. Я вспомнил о Лене. Она предупредила о грозящей мне опасности. "Где же ты, мое "шестое чувство"? Где, ты?"
Оглянулся на охранников, которые плелись в десятке метров за моей спиной: они меня не оставляли без присмотра ни на минуту после случая, происшедшего в ночном клубе. Моя рука нащупала в кармане телефон:
- Пожалуй, пришло время звонить! Мне была необходима помощь!
Достал мобильник и набрал номер, который когда-то давно дал мне отец. Вызов пошел, но трубку никто не снимал. Затем пошли короткие гудки. Я еще несколько раз набирал, но номер был постоянно занят. Я разочарованно положил в карман сотовый и побрел дальше. До этого ярко светившее солнце, померкло. Поднявшийся ветер погнал по улице обрывки бумаги и какие-то обвертки. Прямо по тротуару, навстречу мне, катился перекати-поле. Я с удивлением смотрел на приближающееся пустынное растение, пока "шар" не уткнулся прямо в мои ноги. Я нагнулся и поднял его...
Это было последнее, что я отчетливо запомнил.
***
"Шаг за шагом... Что было, то прошло... Сны разбиты на мелкие осколки, осталась только паутина теней... Все в огне... Слова, не долетая до земли, превращаются в пепел... Чем ближе к краю, тем быстрее тает ночь... На душе - пустота... Часто оглядываюсь, но моих следов почему-то нет... Господи, как же я устал! Мучает жажда... Можно ли напиться лунным светом?"
На секунду я пришел в себя и увидел склоненное надо мной лицо человека, у которого были очки в толстой "роговой" оправе. Он что-то говорил мне, при этом улыбаясь.
- Я уже где-то его видел...
В руке очкарик держал шприц.
Тут до меня, наконец, дошли его слова:
- Это последний "поцелуй" в вену! Тебе скоро станет легче! Поверь мне!
Укола я совсем не почувствовал. Единственное... Это свет! Он стал постепенно меркнуть вокруг меня...
- Ну, где же ты, мое "шестое чувство"? Где же? Помоги мне!
И тут, в наступившей темноте, я увидел тонкую светящуюся линию! Я встал и, пошатываясь от слабости, побрел в ее сторону.