Аннотация: Осторожно - наличествуют откровенные сцены! - предупредила заранее! Вычитаю, когда склею в общий файл :)
+++++++++++++++++++++++++++
+++++++++++++++++++++++++++
Надежда уже некоторое время стояла, задумчиво глядя в ящик с нижним бельем. Как сказала как-то одна ее знакомая: женское белье делится на две категории, первая: красивое и чертовски неудобное, вторая: удобное, но некрасивое, такое, что и показывать никому не хочется. К сожалению, в ящике преобладало белье второй категории. Тот единственный красивый комплект и кое-что из удобного, то, которое с большой натяжкой, но все-таки можно было показать, уже было продемонстрировано, и не раз.
Вывод напрашивался сам собой, ей срочно необходимо пополнить запасы белья первой категории. Н-да, с появлением мужчины в жизни появляются новые непредвиденные проблемы и расходы, со вздохом подумала она. Так как опыта в покупке никакого не было, где, как, по каким ценам, ей требовалась помощь. В голову пришло имя единственного человека, который, она очень на это надеялась, сможет ей помочь.
- Привет, дорогая! - сказала Ольга в трубку.
- Боже мой! По моему у меня галлюцинации! Что это за голоса с подводной лодки? Оль, ты что ли?
Ольга рассмеялась подтруниванию подруги.
- Кать, ну ладно тебе, ну не так давно мы общались. Хотя... да уж! Вот родишь, я на тебя посмотрю! - наехала она на подругу.
- Ой, нет, мне некогда, - отмахнулась Катя.
- Ага, это ты своему Туманову расскажи, а я посмотрю, что он тебе на это ответит. Что он тебя на свадьбу еще не укатал?
- Ой, Оль, не вспоминай. Выносит мозг потихоньку чайной ложкой.
- Ну и согласилась бы - сделала бы мужчине приятное, - рассмеялась Ольга.
- Ну да, ему приятное, соберет всех родственников-коллег-партнеров и будет меня всем в белом платье показывать, зоопарком я еще не работала! - возмутилась Катерина. - А если честно, ну Оль, ну не в том я уже возрасте, чтобы белоснежную невесту из себя изображать, ну правда!
- Ой, да брось! Вот ты все-таки ненормальная! Каждая первая женщина мечтает о свадьбе, белом платье, ну и о прынце, ессно, который это все оплатит. Так у тебя это все - на блюдечке с голубой каемочкой! А она носом воротит!
- Ооооль, ну не сыпь! - захныкала Катя.
- Ну надо ему объявить свой статус женатого человека, надо перетереть свои вопросы с всеми партнерами...
- Вот-вот! Это же не свадьба будет, а производственное собрание! - воскликнула Катерина.
- А ты что, потерпеть один вечер не можешь? Что сахарная - растаешь? - продолжала наезжать Ольга
- Слушай, я не поняла, ты чья подруга - моя или Туманова? Ты чего это его интересы так лоббируешь? - шутливо подозрительно спросила Катя.
- Ладно-ладно! Я как лучше хотела, - улыбнулась Ольга. - Ладно, меняем тему, а то ты сейчас про мое замужество вспомнишь.
- Вот-вот-вот! Мы еще тебе косточки не перемыли, - обрадовано закивала Катя.
- Не-а, меняем тему, - тут же оборвала ее Ольга. - Я вообще-то тебе из корыстных побуждений позвонила.
- Вот такие у меня подруги, с вами и врагов не надо! - картинно вздохнула Катя. - Ну, говори, чего там?
- Слушай, знаю, что ты особо шоппинг не любишь, но я за время беременности совсем от этой темы отошла. Нужно подсказать одной хорошей знакомой, где можно приобрести хорошее нижнее белье. Ну, так чтобы цена-качество, и желательно подешевле. Не подскажешь?
- Хм... подешевле... Надо подумать! А что у нас с размерами у этой знакомой? Это вообще для кого, чтобы я представление имела?
- Да, у Андрея, Пашкиного друга, девушка появилась, - опустилась Оля до шепота. Сплетни-сплетни! Женское начало не исстребимо!
- Да ты что! Наконец-то! Сколько лет он бобылем ходил! А что за девушка? - Оля даже видела, как у Кати загорелись глаза, хотя они и говорили по телефону.
- Мне понравилась, - резюмировала Ольга свои впечатления. - Очень даже!
- Ну надо помогать, - сделала ответный вывод Катя. - Ээээ... тебе как срочно? Дай мне немного времени, я сделаю пару звоночков и тебе перезвоню, ладненько? О! Я тут придумала, надо Насте позвонить, может она сможет ее на какой-нибудь склад сводить, там же вообще белье почти по себестоимости будет! Ща организуем!
- Отлично! Спасибо тебе большое!
- Да ладно! Вот приглашу на свадьбу, будешь отдуваться! - рассмеялась Катя на прощание.
- Слушай, ты случайно Надежду не разыскиваешь часом? - слышно было, что Пашка решил поразвлекаться.
Андрей был вымотан работой, новым заказом, но Пашка всегда поднимал ему настроение.
- Пока нет, а что, уже надо? - посмотрел на часы и понял, что уже давно надо бы было позвонить Надин.
- Ну я так, на всякий случай, тебя извещаю, что она у нас. Так что я как настоящий друг сужаю тебе территорию поисков до размеров нашей квартиры, - Пашка уже откровенно смеялся.
- У вас? - Не то чтобы это был шок, но все-таки эта новость была довольно неожиданной.
- Ну, ладно, скоро заеду, заберу ее, - составил план Андрей.
- Что значит заберешь? А посидеть, поговорить о том о сем? - Пашка картинно оскорбился.
- Паш, не сегодня, правда, я очень вымотался.
- Но... - спорить с Пашкой было бесполезно. Андрей, зная это, быстро выпалил:
- Хорошо, поговорим, когда я приеду.
Он уже собирался отключиться, но вдруг спросил:
- А Оля что Надин в гости пригласила?
- Ха, в этом-то вся соль, мон ами! Они со вчерашнего дня тут шушукались по телефону, а сегодня оставили меня дежурным на подлодке под названием "Елизавета Пална" и укатили "прошвырнуться по магазинам", как выразилась моя благоверная. Я с перепугу начал даже вспоминать, когда у тебя день рождения!
- Ты прекрасно знаешь, когда у меня день рождения! - отрезал Андрей. - А при чем тут я? Ааа... Спасибо за информацию! Надо будет порепетировать изображать восторг от ... ну покупок, я подозреваю! Хотя странно!.. Ладно, разберемся, когда приеду. У вас-то все нормально?
- Да, какаем-писаем, спим и едим - все по расписанию, - радостно отрапортовал Пашка.
- Ну и молодцы! - улыбнулся Андрей. - Скоро буду.
Она лежала на животе, удобно подмяв под себя подушку. Особенное наслаждение ее расслабленному телу доставляли его губы, путешествующие по ее ягодицам. Она даже тихонько постанывала от удовольствия. Это не возбуждало, а наоборот безумно расслабляло!
- И далась тебе моя задница? - удивленно промурлыкала она.
Он на секунда оторвался от ее округлостей и возмущенно произнес:
- Надька, ты свою задницы видела?
- Нуууу... теоритически... в зеркале...
- Вот и помолчи! И не мешай мне приятно проводить время!
Она счастливо захихикала и снова уткнулась в подушку, полностью отдаваясь волшебным ощущениям. Не прошло и минуты, как его голос вывел ее из транса:
- Откуда у тебя такая фигура? Просто идеальная!
Она даже зажмурилась от такого комплимента:
- В школе я много лет занималась спортивной гимнастикой. Вот остатки роскоши!
- Хороши остатки! Я от этих остатков оторваться не могу! - выпалил Андрей, перемещаясь вверх по ее спине. - Ты на меня плохо действуешь, - вдруг тихо сказал он совершенно серьезно.
Ее спина напряглась в ожидании плохого, слишком серьезно он произнес последние слова, слишком глубокий подтекст она почувствовала, как надвигающуюся тучу, которая скоро закроет все небо беспросветной серостью и безнадегой. Повернулась к нему лицом:
- Почему? - заглянула в глаза.
- Потому что с тобой я становлюсь мягче пластилина, - что-то было в его голосе, отдаленно напоминавшее оглашение приговора. Может быть, приговор еще не сформировался в его голове, может быть, он сам еще даже не успел осознать свои чувства. Но она уже почувствовала приближение чего-то, что невозможно остановить, чего-то, что пронесется ураганом по ним, по их маленькому, только-только созданному, взлелеянному, мирку, сметая все это в пыль, не оставив камня на камне. Это еще не произошло, был только намек, но предчувствие этой боли уже отразилось тоской в ее глазах. И он тут же попытался переключить ее внимание, чтобы как можно скорее убрать, стереть это выражение загнанного зверька с ее лица.
- А ты похвастаешься, что вы с Ольгой купили сегодня?
- Что, Пашка натрепал? - тут же улыбнулась она. Завтра будь что будет! Она привыкла жить сегодняшним днем. Жить сейчас, потому что завтра может и не быть!
- Угу.
- Вот балабол! - рассмеялась она. Обижаться на Пашку, этого большого ребенка, было просто невозможно.
- Ну... и... - поднажал Андрей.
- Ну... я тебе покажу, что я купила, только пообещай сказать, что тебе понравилось, даже если не понравится, - умоляюще протянула она.
- Клянусь, - торжественно произнес он, с наслаждением наблюдая, как она целеустремленно вскочила с кровати и понеслась из спальни. Все-таки задница у нее божественная!
Через какое-то время послышался шум душа. Он недоуменно свел брови на переносице, потом подумав мгновенье, взял с прикроватной тумбочки мобильный, устроился поудобнее, приготовившись ждать, сколько потребуется, проверяя электронку.
Спустя некоторое время, она появилась в проеме двери в комплекте нижнего белья, от которого он потерял дар речи. Телефон был тут же отброшен в сторону.
Цвета морской волны трусики опоясывали бедра, подчеркивая длину ног, и лифчик того же цвета как будто обхватывал два белых полушария, приподнимая их, делая соблазнительным лакомством.
- Ты меня с ума сведешь, - прорычал он, направляясь к ней.
- А я надеялась, я уже это сделала, - притворно разочаровано проговорила она.
Он усмехнулся, притягивая ее к себе, заставляя почувствовать, как сильно она возбудила его.
- Мышка, тебе не нужно никакое белье, чтобы свести меня с ума, тебя самой вполне достаточно, - прошептал он ей на ухо, прикусывая мочку уха.
- Мышка? - удивилась она обращению. А мысли уже вылетели из головы, как обычно происходило, стоило ему подойти так близко.
- Так я тебя называл, когда не знал твоего имени, - пояснил он, медленно спуская бретельку лифчика с плеча, чуть больше обнажая нежное полушарие. Наклонился, но не прикоснулся губами, как она ожидала, а будто поддразнивая, продолжал объяснение, намеренно обжигая дыханием чувствительную кожу:
- Когда увидел тебя... - опустил голову еще ниже, почти касаясь ее кожи губами. - ... впервые...
- Да? - прошептала она, приглашая его то ли к продолжению рассказа, то ли побуждая коснуться ее.
- ... подумал, что... - пальцы потянули бретельку еще ниже, освобождая затвердевший сосок. Губы переместились поближе, но не прикасались. Она почти перестала дышать в ожидании, когда его горячие губы, наконец, накроют ее горошину, втягивая, посасывая. Все еще только его жаркое дыхание!
- Что... подумал? - выдохнула она. Он секунду полюбовался ею, запрокинутой головой, подставляющей все: шею, плечи, грудь его поцелуям, закрытые глаза, чуть подрагивающий сосок, в ожидании его прикосновения. Но почувствовав первые признаки зарождающегося раздражения в ее голосе, решил переходить к конкретным действиям. Еще миг и вторая бретелька поползла вниз, обнажая второй сосок. Его пальцы провели вдоль линии шеи, спустились к ключице и замерли в дразнящем ожидании.
Она резко открыла глаза:
- Ну все! Ты достал! - в момент превращаясь в тигрицу, прорычала она. Уперевшись ему в грудь, чуть отодвинула его от себя, затем завела руки за спину, расстегнула застежку лифчика, но поведя плечами, удержала его от неминуемого падения. Он во все глаза смотрел, как ее руки, выглянули из-за спины, опустились к бедрам, пройдясь по их крутизне, на мгновенье длинные пальцы, казалось, погрузятся в углубление между ее бедер, но они поползли вверх, по плоскому животу, прошлись с обеих сторон по ребрам, приблизились к возбужденной груди. Она опустила взгляд на соски и играючи дотронулась до одного большим пальцем. Он с силой втянул в себя воздух, продолжая заворожено наблюдать.
Она тем временем поднесла к губам указательный палец и облизала его. Опустила руку, сначала прикоснувшись им самой вершине, затем обвела влажным пальцем вокруг соска, и чуть сжала его между большим и указательным пальцами. Больше терпеть он уже не мог! Набросился голодным ртом на другой сосок, призывно торчащий из нежно зеленых кружев.
От пронзившего наслаждения, она застонала, откинув голову, выгибаясь, вся подаваясь ему навстречу. Его руки уже бродили по ее ягодицам под тонким кружевом трусиков, лаская и притягивая к себе. Когда он уже хотел прижать ее и войти прямо здесь, резко, на всю длину, она вдруг снова уперлась руками в его грудь. Ну что за игру она затеяла?!
- Что?... - прошептал он удивленно.
- Ложись, - приказала она, довольно чувствительно толкнув его по направлению к кровати. Второй раз за ночь его брови сошлись на переносице, ну наказать ее, оттрахав с силой, он всегда успеет, ведь напрашивается же! А сейчас лучше посмотреть, что она там задумала. Хотя сердце бешено стучало, напряжение достигло того уровня, когда казалось, что еще мгновенье и он просто взорвется.
Откинувшись на постель и даже забросив руки за голову, он предоставил ей полную свободу действий. Через долю секунды он пожалел, что поступил так опрометчиво, не взяв ее прямо там, у двери. Она опустила руки, и лифчик мягко соскользнул на пол. Глядя прямо на него, подошла к кровати, бессовестно покачивая бедрами. Забралась на постель рядом с ним. Он уже понимал, что еще чуть-чуть и он сгорит в огне, охватившем все тело!
Она медленно наклонилась к его лицу, локон ее длинных волос упал, щекоча его ухо, она провела щекой по его щеке, прошлась губами по сильной шее, почувствовав биение его пульса, это еще больше вдохновило ее. Власть над его телом моментально вскружила голову. Ее губы скользнули ниже, обошли стороной его плоский сосок и уже начали спускаться к подрагивающему животу, но вернулись на секунду, чтобы лизнуть язычком мгновенно свернувшийся в комочек сосок. Он застонал от непереносимой сладкой пытки и собирался потянуться к ней, но она положила руки на его бицепсы, заставляя оставаться в то же положении:
- Сам виноват! Нечего было меня драконить! - выдохнула она ему в живот.
Лежать спокойно не было никаких сил, его руки мяли простыни, пытаясь хоть таким образом дать выход напряжению и заставить тело не двигаться. Но когда она лизнула полоску волос на животе, сбегающую вниз, к вздыбившемуся гладкому упругому члену, терпеть дальше уже не было никаких сил; а она уже смотрела голодными глазами на завораживающую розовую атласную головку в форме сердца, которую так хотелось лизнуть, поцеловать, обнять губами, втянуть в рот и пососать, чувствуя на языке солоноватость маленькой капельки из самого центра этой манящей головки. Он резко перекинул ее через себя, поставив на четвереньки, и с рыком:
- Ну все! Конец тебе!
врезался со всей силы в нее сзади.
На мгновенье испугавшись, что мог сделать ей больно, потому что даже не проверил, насколько она была готова, остановился. На секунду вынырнув из этой пучины охвативших небывалых чувств, услышал окончание ее крика-стона наслаждения и, ощутив себя в горячей истекающей сладким соком глубине, потерял всякие остатки контроля, продолжил насаживать ее на себя, одновременно врезаясь в жаркую пещерку.
Взрыв у обоих был такой силы, что какое-то время ни двигаться, ни говорить, ни думать ни один из них не был в состоянии. В комнате раздавалось только жаркое дыхание с редкими глубокими вздохами, имеющими целью восстановить хоть какое-то подобие нормального ритма вдохов-выдохов.
- Да уж!... Мышка...! - ошалело пробормотал он с усмешкой.
- Сам виноват, - прошептала она, перекладывая всю ответственность за свое поведение на него.
Рассмеявшись, он звонко чмокнул ее в ягодицу.
- Вот любишь ты все-таки мою задницу, - констатировала она.
- Люблю, - уверенно подтвердил он.
Оба уже были полностью готовы к выходу. Пока он собирал какие-то бумаги в кабинете, она решила быстренько помыть пару чашек, оставшиеся после завтрака. Ей было приятно чувствовать свою причастность к соблюдению чистоты в этом доме. Приятно оставлять за собой порядок: застеленную постель, вымытую посуду, аккуратно разложенные вещи. Чувствовать себя хозяйкой! Обольщаться, конечно, не стоит! Но поиграть в эту роль было очень уж заманчиво!
- Надин, у меня к тебе деловое предложение! - услышала она у себя за спиной.
Повернувшись к нему, она с улыбкой поинтересовалась:
- Какое?
- Можно я у тебя куплю то умопомрачительное белье, которое ты мне вчера продемонстрировала?
- Зачем оно тебе? - удивилась она.
- Ну, мне бы хотелось, чтобы оно оставалось здесь, я бы мог к нему прикоснуться в любое время. Ты наверняка за него отвалила кучу денег, и я ...
Улыбка медленно сползла с ее лица. Он быстро продолжил:
- Я просто подумал, может, ты копишь на поездку на Мальдивы или на бриллиантовую диадему... - попытался он неуклюжей шуткой хоть как-то разрядить ситуацию. - И я бы помог тебе, компенсировав белье, ты же для меня его купила... - черт, получилось совсем коряво.
- Прости, - уже серьезно продолжил он, - Я вижу, что ты экономишь, хотел предложить помощь...
Это был момент, который, она была уверена, рано или поздно наступит и нужно будет решать либо впускать его в свою жизнь, полностью и окончательно, либо не пускать, но тогда второго шанса уже не будет. Либо да, либо нет, и эти "да" и "нет" - окончательные, повернуть назад уже не удастся.
Она отвернулась к раковине, выключила воду, которая все это время текла из крана, подгоняя ее принять решение.
Он стоял сзади. Спиной, затылком она чувствовала его, чувствовала, что он тоже ждет.
И она начала тихо говорить:
- Папу убили на глазах у мамы... застрелили... мама кричала ... долго кричала... наверное, поэтому соседи вызвали милицию и скорую. Я приехала с работы, когда там уже собралась толпа народа. Мама кричала, милиционеры ходили туда-сюда, врач пытался вколоть маме какое-то успокоительное... следующие дни я плохо помню, маму увезли в больницу, периодически появлялись и исчезали какие-то люди, им нужно было платить за что-то из организации похорон, ходила к маме, приносила еду. Было очень страшно, потому что она ничего не говорила и меня не видела, просто лежала, молча глядя в одну точку. Маму не пустили на похороны папы, ее перевели в психиатрию. А ... а потом появились несколько человек с бритыми головами и сказали, чтобы к утру мы освободили квартиру... (с тех пор не люблю бритоголовых и вой сирены скорой помощи)... тогда стало совсем страшно... я собрала, что могла унести в паре сумок, переехала к Ирке, моей подруге, она как-то звонила мне при тебе.
Он кивнул, зная, что она не увидит, но точно почувствует, что он помнит, что ему важно каждое мгновенье ее жизни.
- С деньгами стало совсем тяжко. Все то, что у меня было, как-то разошлось буквально в несколько дней. Я знала, что у родителей был сейф, но никогда не интересовалась, что в нем, да и кода не знала. Пошла к начальнику просить повышения зарплаты, или хотя бы аванса, а он мне предложил место в головном офисе в Москве и зарплата больше и обеды оплачиваются и жилье за счет фирмы - так что иностранцы тоже не все сволочи, как оказалось. Так я оказалась в Москве, живу тут уже года три.
- А маму ты устроила в частную клинику, - кивнул он, понимая, куда уходит ее зарплата.
- Я как-то приехала ее навестить и увидела... - голос срывался. - Там с ними обращались хуже чем с дикими зверями. Я не могла ее там оставить, в тот же день забрала, пришлось задержаться, найти частное учреждение такого рода, оказалось дорого, но выбора у меня не было, да и время поджимало, надо было возвращаться в Москву, терять работу совсем уж было не к месту, - горько улыбнулась она.
- Твоя мама и сейчас там?
- Да, сейчас она счастлива, живет в мире прошлого, когда папа был с ней, ждет его с работы, а когда я приезжаю, думает, что я ее маленькая девочка.
Она почувствовала, как он подошел вплотную, положил подбородок на ее макушку.
- Прости, я не знал... я бы не начал...
Она повернулась и зажмурившись, сильно прижалась к его большому телу, пытаясь раствориться в нем, впитать его силу и энергию, ища в нем лекарство от боли, точившей ее несколько лет. Он не жалел, просто наполнял ее силой, давая ей смысл жить, а не выживать, дальше.
- Моя мать умерла, когда мне было тринадцать. Ее сбила машина, она умерла в больнице "от повреждений несовместимых с жизнью". Отец начал пить. Я тогда не понимал... только с возрастом начинаешь понимать родителей. Он детдомовский, и когда мама, девушка из приличной семьи пошла с ним на свидание, а потом и вышла замуж, для него это было как путевка в жизнь. Она была для него как солнце, как воздух, которым он дышал. Сейчас мне кажется, если бы нужно было свернуть гору для нее, он бы перелопатил эту гору до основания. Он никогда этого не говорил и не показывал. Я потом понял, спустя много лет. Мне бабушка рассказала. Не все, конечно. Многое я помнил, просто после разговора с бабушкой по другому посмотрел на все, что делал отец. Он был предан матери, наверное, только его преданность ей не дала ему найти того пьяного водителя и убить. А ведь он хотел, очень хотел! Эта злость, которую он не мог выпустить наружу, и избавиться от нее тоже не мог, она разрушала его изнутри. Он умер от рака, через восемь лет после матери.
- Слушай, а я тебя с бабулей познакомлю, - с преувеличенным энтузиазмом сказал он.
Она подняла на него зареванное лицо с красными влажными глазами и шмыгнув носом, улыбнулась:
- Да?
- О! Моя бабуля мировая женщина, для нее командовать фронтом - мелковато. Вот кто всех построит! У нее все по струночке ходят, - с любовью сказал он.
- Ладно, - согласилась она с тихой улыбкой. И , вытирая мокрые щеки руками и шмыгая носом, продолжила: - Ладно, слишком много воспоминаний для одного утра, - улыбнулась она шире, настраиваясь на хороший день. Как-то сразу стало легче от того, что высказала ему все свое наболевшее. От того, что он приоткрылся для нее. - Готов выходить? Я на минуту в ванную и выходим - да? - прозвучало нарочито бодро, но как-то же нужно было менять настроение, даже через силу.