Не все, однако, оценивали обстановку подобным образом. Два дня назад в неприметном особняке на берегу Елеонира, делящего Каулон на две равные части, встретились четыре епископа, лучше других понимающих, что происходит за стенами Стабура. В Совете двадцати пяти они не считались ни самыми богатыми, ни самыми влиятельными во внутрицерковных делах, не говоря уже о том, что они явно не входили в число любимцев престарелого Верховного хранителя. Эти епископы, исключая, пожалуй, Итлехаса, мало участвовали в постоянных интригах внутри Совета, зато именно их мнение нередко становилось решающим, если речь шла о взаимоотношениях Каулона с королями, герцогами, старой аристократией, крупнейшими торговыми домами, а заодно и с наиболее беспокойными личностями, стремившимися с помощью меча или хитрости урвать кусок пожирнее.
Официальным хозяином особняка числился отставной капитан рит Серомбет, являющийся родственником епископа Кольси - невысокого улыбчивого человека, проницательный взгляд которого нередко смущал самых отъявленных лжецов и лицемеров. Одного этого, казалось бы, было достаточно, чтобы поставить крест на его карьере, однако благодаря острому уму провинциальный епископ сумел не только добраться до Каулона, но и войти в состав Совета двадцати пяти. Не желая привлекать лишнее внимание, Кольси лично проследил, чтобы кареты епископов и их охрана были спрятаны за высокой стеной, со всех сторон окружавшей особняк. Войдя в зал, где трое епископов неторопливо попивали золотистое вино, хозяин выпроводил своего доверенного слугу и накрыл стол пологом тишины.
- Господа, война в Тиваре начиналась как ещё одна свара за Велитаром, необычным в которой было только участие анеров. Все мы полагали, что армия молодого герцога не сможет остановить войска Тангесока, Непшита и Коренжара, которые так или иначе прорвутся к западному побережью. Недавно мы уже обсуждали возможные итоги войны, сойдясь во мнении, что настоящим победителем будет Тильодан. В худшем для него случае он получит только Ферир, в лучшем - весь Тивар, после чего Шинат посадит на трон своего малолетнего сына, который унаследует титул деда - герцога фос Контандена. Но даже если Тангесок упрётся, Небрис, пожалуй, всё равно заберёт правый берег Арбура вместе с Ансисом.
- С нашей помощью, Кольси, с нашей помощью... - Итлехас, знавший толк в заговорах и интригах, в узком кругу предпочитал полную ясность. - Начни король Шинат жадничать, Стабур может и Локлира благословить.
- Если исходить из того, что Совету известно на сегодняшний день, то этого просто не может произойти. Старые обиды, золото Небриса и нежелание думать делали и делают своё дело. Все мы знаем, что для многих епископов фос Контандены просто непомерно наглые герцоги, которым давно показать их место. Для большинства Совета всё очень просто - чем Небрис будет богаче, тем больше он будет платить Стабуру.
- Кольси, но мы ещё в прошлый раз говорили, что Каулону слишком сильный Небрис не нужен. Сейчас под ним Саинсо и Дьярност, завтра будет Тивар, послезавтра Шинат сделает Верховным Хранителем эту змею Травиаса, и платить придётся уже Стабуру. Нам это надо?
- В твоих словах виден свет мудрости, но сегодня мы будем говорить о другом. Брат Жарджи, расскажи нам о своей беседе с белым епископом.
Благообразный Жарджи, более двадцати лет выполнявший особые поручения Стабура в десятке государств Ивариса, впал в немилость после того, как упрекнул небрисского ставленника Травиаса в незнании истории Накатамской империи (особенно её распада). Старинные правила не позволили убрать его из Совета, однако вот уже несколько лет с ним старались не встречаться епископы, стремившиеся упрочить своё положение. Среди тех, кто уже не питал подобных иллюзий, был и епископ Фолтуат, которому было поручено делать вид, будто он от имени Церкви направляет деятельность Белого ордена.
Одного упоминания Ордена Видящих было достаточно, чтобы Итлехас и молчавший до сих пор Адольгор поморщились, словно их зубы заждались хорошего целителя. Оснований для подобной реакции было предостаточно, ведь только далёкие от Стабура люди до сих пор считали, что Белый орден полностью контролируется Советом двадцати пяти. Но так только казалось, ведь в своё время орден добился почти полной независимости, предъявив Совету жёсткий ультиматум (после приказа мстительного до безумия Иделтлу об уничтожении Серого ордена магистры Неизвестных пришли к выводу, что следующими могут стать они сами). К этому времени Тени при полном попустительстве Защитников и Видящих уже растворились на просторах Бонтоса, оставив Совету в качестве прощального послания труп Верховного хранителя.
Скрипя зубами, испуганные епископы приняли условия Белого ордена, выторговав обещание сохранить в тайне и само соглашение, и все изменения во взаимоотношениях Стабура с Видящими. При всём этом орден остался верен своей главной задаче - противодействовать поклонникам Молкота, адептам чёрной магии и обуреваемым ненавистью ко всему живому демонам.
Внешне всё оставалось как всегда: Неизвестные передавали собранную информацию депретам, которые под видом торговцев или богатых бездельников разъезжали по Бонтосу, находящиеся почти во всех крупных городах атарии - капитаны ордена - либо передавали её местным капитанам Защитников, либо направляли в Трелаттри - небольшой монастырь на окраине Каулона, где уже многие годы находились нигарты со своими Красными зеркалами и один из магистров, являвшийся официальным представителем Белого ордена в Стабуре.
Реальная картина выглядела, мягко говоря, несколько иначе. Ни Верховный хранитель, ни члены Совета двадцати пяти теперь не могли отдавать приказы Белому ордену, довольствуясь докладами епископа, посещавшего Трелаттри два-три раза в неделю. Ясное дело, что такая ситуация не нравилась ни Каулону, ни провинциальным обладателям жёлтых плащей, поэтому первое время случались нападения на депретов и попытки угрожать местным капитанам с требованиями от них всей имевшейся информации. Предупредив несколько раз Совет, Видящие стали использовать более понятные способы убеждения - стрелы и клинки неизвестно откуда появившихся бойцов-усдилов быстро донесли до сознания всех недовольных, что злостное нарушения соглашения может причинить непоправимый вред здоровью. Особенно пугали ходившие в Каулоне упорные слухи о том, что усдилов как таковых вообще не существует, а роль тайных мстителей исполняют Тени и бойцы ордена Защитников.
Так или иначе, но через пару десятилетий всё встало на свои места - Белый орден исправно претворял в жизнь заветы Альфира, не нуждаясь в указаниях церковной верхушки, а епископы продолжали делать вид, что Видящие на лету ловят каждое их слово. Довольно быстро связанные с Трелаттри епископы утратили былое влияние, а при Фусуларе они вообще были лишены возможности докладывать что-либо непосредственно Верховному хранителю, довольствуясь редкими встречами с кем-либо из его любимчиков (в последние годы первым среди которых был всё тот же Травиас).
Для большинства членов Совета поддержание каких-либо отношений с таким называемым "белым епископом" было пустой тратой времени, но были и те, кто считал, что вечно угрюмый Флотуат больше других осведомлён о положении дел во многих государствах Бонтоса. Узнав кое-что о происходящем на юге континента, Кольси принёс Жарджи шесть бутылок дорогого вина, упросив его провести вечер в компании единственного во всём Каулоне человека, имевшего прямой доступ в обитель Белого ордена.
Способность членораздельно говорить вернулась в Жарджи после полудня, при этом всё сказанное им только подтвердило худшие опасения Кольси. Ощущение надвигающейся катастрофы стало ещё более острым, материализовавшись в виде куска льда где-то внизу живота. Проведя вечер в раздумьях, епископ решил, что пришло время обсудить положение дел с членами Совета, которым он мог более-менее доверять.
Глядя сейчас на скептически улыбающихся Итлехаса и Адольгора, Кольси ощутил некое злорадство, представив себе их холёные лица после того, как до них дойдёт смысл сказанного.
- Господа, не исключено, что скоро нам придётся петь сладкие песни богорождённому Молкоту.
- Затейливо начал... С черетера такого не болтают, для йолбы слабовато. Уважаемый брат, ты не виноградной ли водкой похмелялся?
- Итлехас, хватит юродствовать. Ты сначала выслушай, потом, может быть, сам начнёшь водку пить.
- Я только...
- Хватит! Если ты такой умный, чего тебе Травиас ноги не моет? Брат Жарджи, не слушай этого седого балбеса, говори по делу.
- Так вот, Белый орден уверен, что Тангесоку в Тиваре помогают танкисы. Нигарты говорят, что дело уже дошло до харварлов.
- Что ты несёшь, какие танкисы?! Маршеск из гроба поднялся? Так от него даже пепла не осталось.
- Брат Итлехас, ты бы наконец заткнулся, - напряжение, звучавшее в голосе Адельгора, не оставидяло сомнений в том, что упоминание о танкисах и харварлах произвело на него огромное впечатление. - Брат Жарджи, прежде чем перейдём к деталям, ответь мне на два важных вопроса. Как давно Красные зеркала видят следы Танкилоо? И когда Трелаттри впервые сообщил об этом Стабуру?
- Хвала Альфиру, наконец-то нормальный епископ. Так вот, Фолтуат клялся, что недавно случайно слышал разговор магистра Радима с главным нигартом.
- Случайно?! В Трелаттри?
- Итлехас, не ори так, не в борделе... - Кольси уже начала раздражать импульсивность Итлехаса, видимо ещё не осознавшего, что речь идёт о действительно опасных вещах, вполне способных сделать будущее всего Стабура весьма туманным. - Ты пойми, Фолтуат ходит туда много лет, к нему привыкли. Да и сам он такой тихий, незаметный. А Ботленде, ну, нигарту этому, что-то в его Зеркале очень не понравилось, и он начал орать. Всё понятно? Поняли логику, господа епископы? Всё, брат Жарджи, продолжай.
- Если меня будут так сбивать, я что-нибудь точно забуду. Ладно, хрен с вами, слушайте дальше.
- А мои вопросы?
- Вот с них и начну. Нигарт, значит, кричал, что за шесть лет эти идиоты, то есть мы, никак не поймут, что танкисы их на колы сажать будут и в землю живыми закапывать.
- А это ещё зачем?
- Не тому брату молились! Весь Стабур Альфиру кланялся, а танкисы Молкота чтут. Они нам всё вспомнят... Ладно, брат Жарджи, прости придурков и продолжай. Мы тебя слушаем.
- Радим говорил тихо, и Фолтуат мало что понял, зато Ботленде шумел как пьяный матрос. Танкисы, мол, в тиварском Междуречье уже что только не используют. Делают, что хотят, почти как у себя в Турдуше. Когда Ансис падёт, кто будет следующим? Пуленти с Каулоном?
- В Турдуше?
- Ну да, там у Видящих большое Зеркало, любое колебание Ванат как на ладони. Похоже, танкисы там что-то построили и пекут харварлов как пироги.
- А что было потом?
- Ничего. Нигарт ушёл, а Радим передал Фолтуату очередное сообщение ордена.
- И он его прочитал?
- Много лет он отдавал эти сообщения каким-нибудь козлам с Первой скамьи, и ничего не менялось. Осенью он заметил, что магистр стал мрачнее обычного, и прочитал очередное донесение. Так и пошло.
- А как же клятва белого епископа?
- Какая клятва, Адольгор? Вот у Видящих клятва, они свою голову на кон кладут. А наши церемонии... Альфиру не до нас, Верховному хранителю тем более. Кто вообще в Каулоне верен своим клятвам?
- Пусть так, я могу принять это как одно из возможных объяснений. Однако у меня ещё есть вопросы, - тщательно выговаривающий каждое слово Адольгор не смог совладать с переполнявшим его волнением и начал ходить вдоль стола, сжимая в руке пустой бокал из толстого красного стекла. - Господа, моя педантичность может показаться вам назойливой, но нам необходимо чётко понимать, насколько мы можем доверять всему, что рассказал нам досточтимый брат Жарджи. Позволю себе важное уточнение - нам следует определить степень нашего доверия этому рассказу и в целом, и каждой его части.
- Альдогор, а попроще всё это ты не можешь объяснить?
- Охотно. Первое. Можем ли мы быть уверены в том, что Белый орден не устроил для Фолтуата спектакль, во время которого нигарт кричал именно то, что епископ должен был услышать? Это понятно? Хорошо, теперь второй вопрос. Мы можем быть уверены, что Фолтуат всё правильно понял, всё запомнил и ничего не приукрасил во время пьянки с уважаемым Жарджи? И последнее. Что мешает нам предположить, что Фолтуат сам является Видящим и выполняет приказ генерала ордена?
- Вот это загнул! И зачем всё это Белому ордену? Зачем ему пугать нас этими танкисами чуть ли не до усрачки?
- После вступления в силу соглашения многое в деятельности ордена остаётся для нас неведомым. Никто в Стабуре даже имени генерала ордена не знает.
Воцарившуюся в комнате тишину прервал хрипловатый голос Кольси, не спеша перебиравшего какие-то бумаги, только что извлечённые им из невзрачной тёмно-серой папки.
- Уважаемый брат Альдогор, я всегда высоко ценил твои аналитические способности, и эти вопросы только укрепили моё мнение. Хвала всеблагому Альфиру, что он даровал мне возможность разом развеять все твои сомнения. Вот два письма главного епископа Тивара Итопая фос Оболсотиса. Одно из них адресовано Совету двадцати пяти, второе лично мне. Не удивляйтесь, господа, я когда-то помог ему выбиться в люди, и мы по-прежнему обмениваемся важными новостями. В письме Совету архиепископ жалуется на молодого герцога, который позволяет себе отдавать приказы епископам Тивара. Знаете, я с большим удивлением наблюдаю за этим Локлиром. Он быстро научился находить верные решения и добиваться их выполнения несмотря ни на что. Это впечатляет. Если Локлир переживёт войну, то сможет достичь многого. Но гораздо интереснее второе письмо. В нём Итопай также пишет о проведённом молебне по душам погибших, однако при этом он сообщает, что это только половина правды. Население пока не стали пугать, но генералы и высшие сановники не сомневаются, что самым опасным противником Тивара являются именно танкисы. Архиепископ пишет, что есть доказательства использования ими зомби, ядовитого дыма и харварлов, в том числе и наиболее ужасной их разновидности - насекомых-убийц.
- Альфир милосердный, неужели всё это правда?
- Да, Адольгор, пока мы здесь во всём сомневаемся, Танкилоо уже сеет смерть в Тиваре. Я уверен, что танкисы на этом не остановятся. Однако и это ещё не всё. Начав читать сообщения Видящих, Фолтуат на днях сделал ещё один шаг на пути своего грехопадения. Он частично скопировал его. И дал прочитать брату Жарджи.\
- Господа, не томите! Что там было?
- То же самое, что слышал Фолтуат в Тринеттри и написал мне тиварский архиепископ. Танкисы уже здесь и готовы на всё. Брат Адольгор, ты получил ответы на свои вопросы?
Пока Кольси говорил, Адольгор не сделал ни единого движения, словно заворожённый открывшейся ему новой картиной мира. Так же, не проронив ни слова, он осторожно поставил на стол тяжёлый бокал и уселся на свой стул, сложив руки на коленях. Хозяин особняка уже начал тревожиться, но, когда Адольгор заговорил, в его голосе не было и тени волнения. Кольси давно знал этого худощавого епископа, представлял, как работает его светловолосая голова, поэтому ровный бесцветный голос не оставил у него сомнений в том, что Адольгор уже оценил сложившуюся ситуацию и обдумывает пути её разрешения.
- Да, господа, я удовлетворён ответами. Не скрою, что мне хотелось бы ещё кое-что уточнить, но с вашего позволения я это сделаю несколько позже.
- Адольгор, ты редкостный зануда. До тебя, я смотрю, ещё не дошло, что ещё летом измениться может очень многое. Если не вообще всё. И нам уже пора принимать решения.
- Что ты имеешь в виду?
- Срань молкотова, неужто ещё не понятно? Мы говорим о спасении собственной шкуры! Надо сделать очень многое, чтобы просто остаться в живых. А если мы ещё надеемся сохранить жёлтые плащи, надо вообще сотворить что-то немыслимое.
- И у тебя уже есть предложения?
- Есть. Но теперь моя очередь задавать вопросы, - Кольси обвёл взглядом сидящих за столом епископов. - Жарджи, в своё время ты объездил почти весь Бонтос. Скажи мне, аристократия может признать власть танкисов?
- Нет, брат Кольси. Лотвиги готовы признавать высокий статус магов, чиновников и офицеров из простонародья, но только пока они служат им самим или коронованным особам. Танкисы будут для них просто безродными выскочками.
- Адольгор, я хотел бы услышать и твоё мнение. Как-никак ты сын раквератского герцога и вырос в родовом замке.
- Для дворян Ракверата любое сотрудничество с танкисами всегда было позорным делом. Хотел бы напомнить, что армия Маршеска была разбита именно на земле моей родины. Там полегла треть дворянской конницы, а портреты герцога фос Подкорго до сих пор висят в каждом замке. Ракверат никогда не примет адептов Танкилоо.
- Наверное, это так. Но Ракверат - ещё не весь Бонтос. Их поддерживает Тангесок, Непшит, Коренжар, наверняка есть какая-то договорённость с Небрисом. Воюет-то с танкисами один Тивар!
- Итлехас, захолустному Тангесоку очень хочется поквитаться за старые поражения, Коренжару людей девать некуда, а в Тильодане об этом сговоре знают самое большее два десятка человек.
- Клан Талмади наверняка знает.
- Думаю что да. Власть без денег мало чего стоит, поэтому они всегда договорятся.
- А что скажут наш король, Каулон и Стабур? Учитывая золото Небриса?
- А вот это очень правильный и интересный вопрос! - Кольси откинулся на спинку своего стула и звонко щёлкнул пальцами правой руки. - Бьюсь об заклад, что половина Бонтоса считает Каулон столицей Пуленти. Кто вообще думает о Дилькане? И о нашем славном короле Вероте фос Висольте, который ездит в Стабур не реже раза в месяц? Кто-нибудь помнит, когда было наоборот? Нет, господа, судьбу Пуленти будет определять Каулон.
- То есть деньги короля Шината?
- Не всё так просто. Адольгор, ты что думаешь?
- Брат Кольси, недовольные будут при любом раскладе. Вопрос в том, на что они смогу решиться. Вы только представьте, что произойдёт, если какой-нибудь епископ обвинит своего короля в пособничестве Танкилоо и Молкоту? Сколько аристократов сразу же вспомнят старые обиды? А теперь у них будет железный повод - защита святой веры! Именем Отелетера и Альфира они сметут всех, кто станет на пути.
- И Стабур?
- Стабур ломится от золота и драгоценностей, у него тысячи плоских кованов земли, и всё это можно будет поделить. Кто устоит против такого соблазна? И деньги Тильодана здесь уже ничего не изменят. Всех дворян Пуленти он не купит.
- Зато он сможет их победить!
- Война? С защитниками святой веры? Или у Шината мало врагов в самом Небрисе? А Тивар, значит, будет сидеть и ждать, пока их враг будет захватывать новые земли?
- Адольгор, с твоего позволения я дополню картину. Никто из королей Бонтоса не хочет появления новой империи. Твой родной Ракверат усвоил полученный в Дьярносте урок, и при всём своём миролюбии постарается задушить проблему в зародыше. Но всё это, господа, сущие мелочи по сравнению с тем, что предпримут маги Ванат Теники, бойцы ордена Защитников и усдилы Видящих, кем бы они там ни были. А ещё Серые где-то ждут своего часа. Ждут-ждут, не сомневайтесь. Танкисы для всех них - враги, место которым в могиле. Как и всем тем, кто с ними заодно.
- Брат Кольси, твои слова звучат убедительно. Но всё это означает раскол Церкви, сравнимый с раздорами сыновей Отелетера.
- Брат Итлехас, при сегодняшнем раскладе раскол неминуем, - Кольси покачал головой, уже начиная жалеть о том, что пригласил на эту встречу старого любителя интриг. - Во время войны с Маршеском против него выступили короли, епископы, дворяне, маги и монахи. Сегодня танксисов - открыто или тайно - поддерживает несколько государств. Их епископы пока молчат, но очень скоро им придётся выбирать, кому они будут служить - Альфиру или Молкоту. И после каждой победы адептов Танкилоо впавшие в ересь епископы будут нужны им всё меньше и меньше. Если, конечно, к тому времени их ещё не убью монахи, лисили или дворяне.
- Я так понимаю, что золото Тильодана может привести нас в могилу?
- Уже ведёт. Выбор, господа, у нас невелик. Либо мы пособники проклятых танкисов, заслуживающие презрения и смерти за свою ересь, либо мы союзники тех, кто хочет очистить мир от этой напасти.
- Брат Кольси, опыт старого интригана подсказывает мне, что есть и третий путь. Пока мы здесь сидим и продолжаем всё понимать, кто-то за стенами Стабура уже пишет воззвание против врагов Альфира. Через год он станет святым. Через два Престол Отелетера может оказаться в Ансисе.
- Итлехас, в этом случае мы также враги и пособники. Не надейся, выбор только за нами. Хоть третий путь, хоть четвёртый, всё сводится к одному: или с теми, или с этими. И потом, уважаемый, тебе разве не всё равно, где будет престол, если ты по-прежнему будешь носить жёлтый плащ?
- О, это звучит так цинично. Я почти смущён... Но если честно, я бы предпочёл спокойную старость в плаще, - помолчав, Итлехас лукаво усмехнулся. - Брат Кольси, а это самое воззвание твой знакомый епископ из Тивара ещё не пишет? Я имею в виду, под диктовку Локлира?
- Надеюсь узнать об этом не слишком поздно. Догонять ведь всегда труднее... Адольгор, у тебя есть ещё вопросы?
- Господа, кто из вас может поручиться, что король Небриса не ведёт с танкисами свою игру? Когда обе стороны истощат друг друга, фос Скифест двинет свою армию, разобьёт танкисов и заберёт Ферир. Для Тивара он станет спасителем, для Стабура - победителем зла. А нас как раскольников отправят в подземную тюрьму или на плаху.
- Тебе не кажется, что это слишком тонко для Шината?
- Да, он слишком прямолинеен. Но от отца ему досталось немало ловких интриганов. Один этот шпионский демон рит Венджис чего стоит. Подросли и другие. А вот нам нельзя рисковать. Думаю, мне надо найти повод и съездить в Тильодан.
- Именно тебе?
- Шинат тщеславен, а я всё-таки сын шестого герцога фос Томли.
- Господа, подведём итоги, - Кольси встал позади своего стула и положил ладони на его резную спинку. - Война в Тиваре поставила нас перед необходимостью принимать непростые решения. Плыть по течению дальше нельзя, мы лишимся не только жёлтых плащей, но и своих голов. Это кажется странным, но мы должны многое изменить, чтобы для нас лично всё осталось по-прежнему. У нас нет ни королевской казны, ни армии, поэтому мы должны полагаться на свой ум, понимание ситуации, человеческую подлость, глупость и жадность.
- Хорошо сказано, брат Кольси.
- Спасибо, брат Жарджи. А теперь я предлагаю выпить за наше согласие и единство. Я больше года хранил эту бутылку и надеюсь, она будет достойна лучших людей Стабура. - Кольси разлил вино, и епископы смогли по достоинству оценить тонкий вкус прекрасного напитка, рождённого в долинах Саинсо.
Гости уже начали расходиться, когда Адольгор неожиданно обратился к хозяину особняка.
- Кольси, я так и не спросил о разговоре с этим болваном Босеутром. У тебя ещё есть немного времени?
Утвердительно кивнув, Кольси пошёл провожать Итлехаса и Жарджи. Спускаясь по лестнице, он начал догадываться, о чём на самом деле Адольгор хочет поговорить с ним с глазу на глаз. Вернувшись, Кольси сразу же заметил хитрую усмешку на лице гостя, неторопливо прохаживавшегося вдоль заставленного дорогой посудой шкафа.
- Так что там тебе наплёл этот Босеутр, уважаемый господин Адольгор?
- Бросьте, господин Кольси. Мы слишком давно знакомы, чтобы тратить время на подобную ерунду. Лучше ответь, ты уверен, что это противоядие успеет подействовать?
- Адольгор, не стоит волноваться, всё проверено не один раз. Ты же понимаешь, что я не мог рисковать. Тема нашей встречи столь же важна, сколь и опасна. В Стабуре убивали и за более безобидные разговоры.
- И когда ты понял, что пора ставить на стол вино с противоядием?
- Как только Итлехас перестал шутить и, похоже, действительно начал кое-что понимать.
- Вот именно, что кое-что, - Адольгор внимательно посмотрел на своего собеседника и покачал ладонью, изображая нечто похожее на это самое "кое-что". - Знаешь, у меня нет особой уверенности в том, что наш любитель интриг через пару дней не начнёт обсуждать эти новости с кем-нибудь из членов Совета. А то и с кем-то с Первой скамьи.
- Ну, достоинства первых пяти епископов Совета слишком хорошо известны, чтобы даже наш неугомонный интриган посмел сунуться к ним с подобными делами. А вот относительно других епископов сомнения имеются.
- Кого ты конкретно имеешь в виду?
- Например, Лапельто, Муслевса, того же Нкланавана.
- Да, Лапельто, конечно, горазд болтать с умным видом, но он как был жадным трусом, так им и остался. Если у Итлехаса хватит глупости сказать ему что-либо подобное, Лапельто со страху три дня из дома не выйдет.
- А Муслевс?
- Лет пять назад он бы мог рискнуть, но сейчас у него куча жён, любовниц и негласных рабынь, которых его светлость изволит трахать круглые сутки.
- Согласен. Я не так давно имел с ним беседу, но обсуждать что-то серьёзное было бесполезно - на уме только одно, - покачав головой, Кольси вздохнул. - Хотя понять его можно. Мусливс навёртывает упущенное после скудной жизни в Турдуше.
- Кольси, такое случается. Но ты упомянул Нкланавана. Что ты вообще думаешь о нём? Мне, например, всё время кажется, что там есть какое-то второе дно.
- Может быть, может быть...Если смотреть со стороны, то он вежлив без угодливости, вальяжен без высокомерия, умён, образован, хорошие отношения вроде бы со всеми, но близких нет ни с кем.
- Вот-вот, и взгляд у него уж слишком внимательный. Этим он тебя, кстати, напоминает.
- Но мне-то ты веришь?
- Кольси, я так отвечу: я тебе доверяю в той степени, чтобы вести здесь подобные разговоры. А это немало.
- Что же, спасибо и на этом. Но мы не закончили с Нкланаваном.
-Я пожалуй не удивлюсь, если наш глазастый друг или знает, или догадывается о реальной ситуации с Тиваром, Шинатом и танкисами. И если он достаточно умён, то понимает, что в Стабуре очень скоро многое изменится. К Первой скамье он не побежит, поэтому его также можно считать нашим потенциальным союзником.
- Адольгор, союзники - это хорошо, но сейчас меня больше интересует способность Итлехаса хранить тайну.
- Но ты же знаешь ответ: первое подозрение может стать и последним, - сцепив пальцы рук, епископ поднёс их к лицу. - Хотя нам будет его и не хватать....
- Итак, сегодня мы уточнили все основные вопросы. Осталось только определить степень глупости короля Небриса. Я бы сказал - лишиться последней иллюзии. Полагаю, брат Адольгор, что за обретение полной ясности нам стоит выпить.