Аннотация: ***Bloodborne*** "Что там за шум? Охотник?.. Это ты? Ох... Ты опоздал. Её уже не спасти. А меня... Меня ты теперь не узнаешь. И сделаешь то, что должен сделать. Убьёшь чудовище. Не медли, прошу. Вот, возьми мою кровь - ту, что ещё не отравлена бледным эликсиром луны. Пусть она хранит тебя, Охотник. Прощай. Да пребудет свет в ночи и твоей судьбе! И помни: я очень, очень хотела открыть тебе дверь..."
- Знаешь, я ведь всегда видела больше, чем другие. - Металл звякает о металл, кожи на сгибе локтя касается что-то тёплое, затем - холодное. Короткая боль ненадолго проясняет сознание. И снова - мягкий голос, монотонный, убаюкивающий... - Я с самого детства знала, что мне надлежит стать чем-то большим, чем просто жалким, подслеповатым двуногим, ползающим по поверхности земли. Я смотрела в потолок своей спальни и видела Космос. Я слушала безмолвие ночи - и слышала Космос. - Тихое шипение; резкий запах ударяет в нос, и сознание проясняется снова. - Не спи... Рано ещё. Мне надо видеть твои зрачки. Не закрывай глаза, потрудись. Вот так, умница. Так о чём я?.. Я слушала Космос и мечтала понять, какие восхитительные тайны он желает и готов мне поведать. Я видела Космос и стремилась расшифровать символы, которые он чертил для меня на чёрном небе. И что в итоге? Космос услышал мои просьбы! Он дал мне глаза! Они ещё не полностью открыты, но скоро это случится, обязательно случится! Великие милосердны, сестра, теперь я это точно знаю!
От сгиба левого локтя к плечу и к кисти растекается холод. Пальцы немеют, будто погружённые в воду с колющимися кусочками льда. А плечо будто пропало, нет больше левого плеча, его забрал Космос. Видимо, для изуче...
- Не спи! - резкий окрик хлыстом бьёт по нервам, заставляя дёрнуться. Лодыжки и запястья отзываются болью. Сон-туман-обман опять отступает. - Ты ведь тоже врач, ты учёный, ты носишь одежды Белой Церкви! Тебе ли не знать, как важно соблюдение всех условий для успеха эксперимента? А мне нужен подопытный в полном сознании, понимаешь? Как иначе я определю, подействовал препарат или нет? Ты ведь хочешь, чтобы люди в Ярнаме перестали обращаться в чудовищ и умирать от рук Охотников? Да, да! Ты ведь хочешь, чтобы Охотники... Да, Охотники... - Сухой, холодный смешок - будто горсть сухого снега за шиворот. - Чтобы они перестали умирать на улицах. Ты ведь многим рискнешь ради этого, верно? Не отвечай, я и так знаю. Мы с тобой похожи... Больше, чем ты думаешь. - Снова этот смешок, белый и колючий, как изморозь. - Ты стремишься делать добро, говоря обо всём человечестве, но думая втайне только об одном человеке. Верно ведь? Да, всё так, я же вижу... Так вот, я - точно так же. И кто виноват, что для меня этот единственный человек, ради которого я готова пустить всех остальных под нож, - это я сама? Да и "под нож", как ты понимаешь, - это просто фигура речи. Полежишь немного под капельницей - встанешь да пойдешь. Просто немного поделишься со мной кровью... - Короткий смех - уже не горсть колючих снежинок, а град острых ледышек. - Кровь, кровь, благословенная Бледная кровь. Благослови нас кровью, благослови нас знанием! О, Идон всевидящий! Дай нам причаститься твоего величия, позволь нам узреть глубины Космоса!
Торжествующий смех, почему-то похожий на рыдания безумца. Звуки торопливых шагов - отдаляющихся и приближающихся. Стук, позвякивание. Резкий запах.
- Я стану ближе к Космосу! Я узрю истину! И подарю её человечеству! Разве это не... восхитительно?
- Ты умрёшь, - едва слышно произносит Йозефка, с трудом поворачивая голову, чтобы сквозь застилающий глаза туман посмотреть в склонённое над ней, прикованной к кушетке в её собственной клинике, её собственное лицо.
К локтевому сгибу пациентки стекает по трубке капельницы бледная кровь. Кровь Ибраитас, дочери Космоса и матери ярнамского кошмара. Бледная кровь, питающая бледную Луну...
"Охотник... Я буду молиться за тебя..."
Он приходил снова, Йозефка слышала его голос на лестнице за запертой дверью. Он спрашивал, всё ли в порядке. Она - эта самозванка, надевшая её, Йозефки, личину, как похищенное из шкафа белое одеяние, отвечала ему, что всё хорошо, но она по-прежнему не может впустить его и лишь надеется, что он не забудет её просьбу.
"Почему же я не открыла тебе тогда..." - капает в такт бледной крови горькая мысль.
"Охотник, прости меня. Не верь ей. Не верь, прошу... Обрети достаточно глаз, узри истину, разоблачи обман..."
"И не думай обо мне дурно".
Бледная кровь капает всё быстрее, изливается из распахнувшихся реками вен, шумит и плещется глубоким морем, сверкает гладкой поверхностью озера с сияющим лунным отражением. Заполняет палату, поднимается до уровня кушетки и прикованной к ней пациентки...
А в толще воды, оказывается, можно дышать. И даже легче, чем в воздухе. Здесь можно плавать, не освобождаясь от удерживающих ремней. И можно обрести то, что предназначено...
"Я слышу море. Оно в моей голове. Я слышу голоса звёзд, они - как капли. Я вижу звуки, я слышу свет. Чернота Космоса. Берега каменной реки. Я вижу..."
"А ты - не увидишь. Ты ошиблась, самозванка. Ты хотела завершить свой идеальный эксперимент? Что ж, тебе это удастся. Скоро, совсем скоро... Я вижу Охотника - он уже разрушил барьер между мирами яви и снов. Он уже ступил на зыбкие тропы кошмара. И он найдёт его средоточие и уничтожит. И тогда снизойдёт Великий. И в чреве появится дитя".
"Я вижу, ты рада. Что ж, поздравляю тебя. А мне пора. Космос зовёт меня... Братья, мои новые сородичи ждут меня".
"Охотник... Прости. Я буду молиться за тебя и дальше".
"Что там за шум? Охотник?.. Это ты? Ох... Ты опоздал. Её уже не спасти. А меня... Меня ты теперь не узнаешь. И сделаешь то, что должен сделать. Убьёшь чудовище. Не медли, прошу. Вот, возьми мою кровь - ту, что ещё не отравлена бледным эликсиром луны. Пусть она хранит тебя, Охотник.
Прощай. Да пребудет свет в ночи и твоей судьбе! И помни: я очень, очень хотела открыть тебе дверь..."