Аннотация: Справка для любопытствующих: рецензия написана по просьбе А.Христовой. Комментарии закрыты во избежание потоков грязи от тех, кто невнимательно читает аннотации и предисловия.
Никогда раньше мне еще не доводилось писать рецензии на то, что написано моими знакомыми. Не могу сказать, что я принципиально не бралась вычитывать их произведения; как раз наоборот. Тут дело обстоит немного в другом: как хирург боится оперировать тех, кого он хорошо знает, так и я опасаюсь писать рецензию на то, что вышло из-под пера давно знакомого мне человека. У хирурга может дрогнуть рука, у меня же - исказиться объективность в призме пристрастности и боязни обидеть.
Однако "Мертвое солнце", под авторством Александры Христовой (которую мое подсознание упорно продолжает называть Маленьким Эльфенком), я пыталась прочесть давно, еще когда текст находился в процессе написания. Пыталась...и прочла только недавно потому, что внутренний голос шепнул мне: "пора!" В этот раз объективность должна навестись хорошо.
Перед тем, как начать анализировать прочитанное, нижайше прошу прощения у всех, кто имеет хоть какие-нибудь основания обидеться на меня за все ниженаписанное. Особым образом хочу попросить прощения у Саши. То, что последует после вступления - исключительно мое мнение, и это вовсе не значит, что не может быть других.
Конец лирического вступления.
Итак, начнем.
Попаданцы...есть что-то уничижительное в этом неологизме, возникшем на просторах Интернета совсем недавно. Не знаю, как у всех, но лично у меня этот термин ассоциируется прежде всего с девицей, преимущественно без проблесков разума и отсутствием потуг на умственную деятельность. Эта девица, как своеобразная квинтэссенция штампов, в обязательном порядке становится Избранной (а как же иначе?), влюбляет в себя всех и вся, а затем забывается в объятьях прекрасного эльфа/вампира/оборотня и проч., проч., проч.(нужное подчеркнуть). Особым шиком аффтарши считают заставить героиню немного пострадать, в сладострастной истоме выбирая между несколькими одинаково привлекательными поклонниками. В самых тяжелых случаях героиня так и не определяется с окончательным направлением своего желания, и остается мучиться все последующие энное количество частей опуса.
В сущности, "Мертвое солнце" ничем не отличается от сонма опусов про девочек-попаданок за одним ничтожным исключением - в центре повествования существо противоположного пола.
Казалось бы, почему, говоря об этом отличии, я употребила эпитет "ничтожное"? Пояснение - в следующем абзаце.
Главный герой "МС" - семнадцатилетний юноша из Санкт-Петербурга Мстислав, позднее переквалицировавшийся в эльфа Раалэса с примесью всего, до чего дотянулась фантазия Александры. Несмотря на то, что Мстислав - парень, это не имеет ровным счетом никакого значения: действует и мыслит наш Мистик (так зовут паренька одноклассники) ровно, как девочка. Причем, девочка, застрявшая в районе пяти лет от роду: то, что творит Мистик, освободившись от оков рабства и заимев приемную эльфийскую семью, никоим образом не укладывается в рамки поведения, достойного хоть сколько-нибудь взрослого человека.
Да, я знаю, какие здесь должны последовать возражения. Мол, Мстислав-Раалэс - 17-летний подросток с соответствующим уровнем развития, еще не переживший до конца детское поведение. Логично. Более того, подобным образом и я возразила сама себе. Только странность заключается здесь не только в более-менее объяснимой манере Лэсса себя вести.
По логике вещей и здравого смысла, человек любого возраста, переживший нешуточные пытки и перекраивания собственного организма, унижения и издевательства, безвозвратно меняется. В зависимости от силы характера, личность либо надламывается навеки, либо закаляется, оттачивая зубы и когти, как внешние, так и внутренние. Хорошее подтверждение тому - цикл многоуважаемого мной Виталия Зыкова про Раба.
Но самое главное заключается в том, что незрелый подросток, попавший в подобный переплет, мигом прощается с детскими иллюзиями и наивностью, одним махом взрослея и костенея внутренне.
Это - элементарная логика. К сожалению, Александра и не думает ей следовать.
После всех жутких (?) пыток, выпавших на его долю, Раалэс продолжает вести себя, как веселый воробей: радуется жизни, пускается в идиотские авантюры всячески выставляет себя...милым шаловливым младенцем, которому все сходит с рук и с которым все всячески возятся и сюсюкаются. Что это - невероятная выносливость человеческого детеныша? Или же попросту невнимательность автора к тому, о чем рассказывалось ранее?
Увы, этот момент в корне подорвал мое доверие к описываемому в "Мертвом солнце", и дальше оно усиливалось по нарастающей. Вдобавок, опять же. Излишняя женственность Мистика... Помилуйте, мальчик, который столь долго выбирает себе наряды, заостряя внимание на всяких там рюшечках-бантиках-ленточках? Который через каждые три страницы спешит вновь и вновь привлечь внимание к своим волосам? Я сбилась со счета, сколько раз Лэсса: стригли, причесывали, заплетали ему косу и т.д.
К тому же, нельзя не отметить, что в образе Мстислава слишком много всего. Слишком все чересчур, словно автор позабыла о чувстве меры и стремится впихнуть в ограниченный контуром рисунок по максимуму всего: крылья, клыки, живые волосы (я не шучу), нехилые способности к магии, и, в придачу, летучую мышь-телепата ярко-голубого цвета. На последнем и вовсе хотелось закрыть файл с текстом: не ожидала от Саши такого слепого следования дурацкой самиздатовской традиции навязывать герою няшку-пушистика.
Прочие герои "МС", несмотря на возраст, расу и социальное положение, по развитию недалеко ушли от Лэсса. Умудренные (вроде бы) жизнью эльфийки и эльфы, наследники эльфийского князя, суровые (??) воины остаются таковыми лишь на словах. Их поведение разительно отличается от заявленного образа как на словах, так и на поступках.
Например, Элли (Эллисаан лиир Аторре), эльф-воин, усыновивший Лэсса. Суровый, много повидавший на своем веку мужчина внезапно начинает носиться с первым встреченным мальчишкой, как курица с яйцом. Внезапное сходство с его погибшим сыном? Вполне вероятно, но оно вовсе не должно обозначать мгновенного перевоплощения сурового эльфийского мужика в безвольную глуповатую дамочку.
Многочисленная "родня" Лэсса. Их было так много, и они все были настолько одинаковые, что я быстро запуталась в именах и попыталась отследить развитие сюжета. Но об этом - чуть позднее.
Из всей эльфийской братии ярче всего запоминаются лишь молодой княжич Дайнэлан и бабушка Лэсса, Саила. Первый - по причине инфантильной ребячливости, подталкивающей его на детсадовские шутки над родственниками, на пару с Мстиславом. Образ второй же отложился в памяти благодаря крупицам адекватности на фоне общего театра абсурда; по крайней мере, бабушка соответствует заявленному Александрой возрасту.
Есть еще один персонаж, чей образ если и не откладывается в памяти с мельчайшими подробностями, то хотя бы выделяется на фоне остальных. Я говорю о мальчике-боге Эилиане, под чьим покровительством как раз и находится Мертвое солнце. То ли секрет незатасканности этого персонажа кроется в том, что его, в отличие от остальных, Александра обрисовала весьма схематично, то ли в том, что о нем упоминали редко, не давая развернуться и начать хулиганить направо и налево.
В любом случае, мальчик, волею судеб запертый за Вратами эти же Врата бережно охраняющий, не выглядит как очередная тень, призванная на страницы лишь для того, чтобы в нужный момент подать руку помощи ГГ и сыграть роль рояля в кустах. Напротив, Эилиан выглядит вполне себе самостоятельной фигурой, цели и мотивы его поступков ясны и логичны...в отличие от подавляющего большинства прочих героев, в образ его персонажа добавлено красок. Пусть и не столько, сколько хотелось бы.
Видимо, чтобы уравновесить общую слащавость, Александра вводит пару антагонистов, чьи образы не менее пресны, чем образы положительных героев. Создается такое впечатление, что леди Исаниу (она же Хозяйка) способна лишь демонически хохотать и изображать кипучую пыточную деятельность, а ее возлюбленный, Линсахеете арр Мерадани, и того меньше: строить заранее обреченные на провал планы по уничтожению Лэсса и изрыгать маловнятные обещания прикончить того в ближайшем времени. Отчего-то сразу становится понятно, что время это наступит во второй части, а сами отрицательные персонажи не вызывают ровным счетом никаких эмоций, лишь тоскливое ощущение, что они введены в сюжет исключительно ради "чтоб были".
Но хватит о героях, тем более, что много о них не скажешь. Перейдем к следующему пункту рецензии.
Итак, сюжет "Мертвого солнца". Его можно смело разделить на две части: допыточную и послепыточную. Поясню: все начинается с того, как Мистик попадает в фэнтези-мир, где быстренько становится подопытным кроликом у злодейки Исаниу. Пока та пытает и всячески издевается над пареньком, текст читается живенько, конечно, со скидкой на разнообразное петросянство, повально встречающееся на каждой странице.
Мистик стоически терпит пытки (в которых лично я ничего особенного не увидела), живет в казармах вместе с такими же пленниками, проходит боевое обучение под началом сурового эльфийского дядьки, и, в общем-то, неплохо себя чувствует. И вот тут-то возникает парадокс, который впоследствии отчаянно мешал мне читать "МС".
Сама по себе идея с попаданством не нова, однако у Александры есть то, что выгодно отличает ее от товарок по цеху: она хоть и в фарсовой манере, но показывает становление героя в параллельном мире и обретение им нужных суперменских свойств. Однако, к сожалению, именно с этим автор справляется плохо: хорошая идея с пытками и тренировками ложится на абсолютно неблагодатную почву попыток "юморить". Расхождение между одним и другим настолько режет глаз, что дальнейшее развитие событий попросту перестает восприниматься.
Собственно, и события особенно развиваться не торопятся, словно чувствуя, что Александре с ними не справиться. Если до преобразования сюжет еще более-менее катился по накатанной колее, и даже присутствовала некая динамика, то после освобождения пленных сюжет испуганно сдох, увял на корню и принялся топтаться на месте, понемногу скатываясь в уныние.
Я не буду подробно пересказывать сюжетные завязки по нескольким причинам: во-первых, рецензии пишутся не ради спойлеров, а, во-вторых, событий в жизни Мистика становится все меньше и меньше. Под конец складывается ощущение, что ему непереносимо скучно, и он ищет любую возможность, куда можно было бы приткнуть свои "веселые" шалости. Наверное, именно малым количеством поворотов сюжета
Однако, несмотря на откровенную унылость и пережеванность сюжетной канвы, антураж мира, в который загремел Мстислав, прописан неплохо. Продуманы единицы времени, денег, существуют - правда, на относительно примитивном уровне - космологические верования аборигенов. На суд читателей представляется даже краткий исторический экскурс, однако, не того объема и качества, какого хотелось бы.
Похвально и стремление Александры наполнить давно обрыдшие бывалым читателям понятия, такие, как, к примеру, "эльф", новым содержанием. Эльфы в "МС" отнюдь не каноничны с точки зрения внешности, но если бы там еще присутствовала хоть капля индивидуальности...
Язык "Мертвого солнца". Собственно, он удручающе типичен для большинства авторов ЖЮФ. Попытки не очень умело шутить, современный сленг, слова из "албанского" жаргона. Плюс ко всему - столь любимые населением СИ "тушки". Их количество, вначале малое, возрастает к финалу, и это неимоверно удручает. Также Саша отличается прямо-таки неумеренной любовью к астрономическим цифрам и именам, которые больше смахивают на результат удара головой о клавиатуру. Так и хочется сказать: "Поумерь пыл, Саша. Много хорошо - тоже нехорошо".
Отдельным пунктом хочется упомянуть неприятную манеру автора навешивать практически на любого персонажа, попавшегося на глаза ГГ, ярлыки. Отталкивает не сама эта манера, а умышленное коверкание слов, которыми ГГ в изобилии клеймит всех и вся. Причем, это не одноразовая акция; юноше явно нравится козырять этой своей манерой. Больше всего достается несчастному колдуну Линсахеете арр Мерадану, которого прозвали "колдовастиком". Что это за детский сад? Если это очередная "смешная" шутка юмора, то она провалилась: со стороны подобные манеры выглядят вульгарно и настолько по-детски, что начинаешь сомневаться психической адекватности героя.
С другой стороны, не все так ужасно, как может показаться на первый взгляд. Когда автор отстраняется от детсадовско-наивного стиля, и принимается за исторические экскурсы, теологические концепции или размышления героев (они редки, но встречаются), на несколько секунд на странице словно проступает другой текст. Текст, вышедший из-под пальцев не восторженной маленькой девочки, насмотревшейся мультиков, но достаточно самосознательной девицы, посещавшей школу и институт не только для того, чтобы потрепаться с подружками. Крупица здравого смысла и разумных идей в "Мертвом солнце" все же есть, и это здорово отличает его от похожих экземпляров ЖЮФ. Однако эта самая крупица зарыта настолько глубоко, что ее невероятно трудно разглядеть под спудом банальностей и роялей.
Итог: 3 балла из 10. Умышленно завышаю оценку, так как вижу в Александре потенциал. А, посему, очень хочу дать ей совет на будущее: если не хотите погрязнуть в болоте одинаковых опусов про попаданцев, работайте над собой. Прорабатывайте, продумывайте сюжеты, углубляйте и расширяйте их; тогда, я верю, все будет гораздо лучше и качественнее, чем сейчас. Отбросьте все эти пошлые смехуечки и однообразные "смишные" ситуации. Станьте чуточку более серьезной, поверьте, от этого ваши тексты только выиграют. Увы, переписать "Мертвое солнце" уже не представляется возможным, но, надеюсь, хотя бы следующие вещи будут на порядок более качественными.
Что же касается потенциальных читателей, то они могут совершенно спокойно обратить свой взор на более интересные образчики попаданческого жанра; того же Зыкова, к примеру. В том качестве, в котором "Мертвое солнце" находится сейчас, оно может заинтересовать только самого неискушенного читателя.
Несколько цитат из первоисточника:
Эльф, после того, как увидел мой страдальческий взгляд, направленный на стакан, помог мне напиться воды и, подпихнув мне под спину скатанное в валик одеяло, устроился на своей кровати и заявил:
- Поскольку ты временно не можешь ничего сделать, я решил побыть твоей сиделкой, а заодно рассказать тебе побольше об этом мире, а то ты словно из дупла вылез.
Увидев, как злорадно ухмыляется эльф, я мысленно застонал. Господи, за что? Вроде не богохульствовал, на иконы не плевал, храмов не разрушал, посты соблюдал... периодически. Даже на могилах своих врагов не плясал! Так за что же мне в учителя досталось это клыкастое остроухое недоразумение?..
- Попрошу меня не оскорблять! - Надулся Элли, сразу же став похожим на обиженного хомячка, но в его глазах плясали бесенята. - Имей уважение к старшим!
Старшим? Ну и сколько тебе лет, ушастик? Тридцать? Сто? Больше?..
- Четыреста семьдесят два года! - Гордо задрал нос Элли.
Ого! Да из него уже должен песок сыпаться и камушки лететь! Тоже мне, пирамида Хеопса в длинноухом варианте...
***
Вся казарма с каким-то садистским удовольствием наблюдала за моими мучениями с волосами. Счастье еще, что новая светлая шевелюра практически не путалась, и я забросил ненавистный гребешок неизвестно куда, доставая только для того, чтобы распутать образовавшиеся во время тренировок колтуны. О да, здесь ситуация была особая...
Не знаю, был ли это побочный эффект, или хозяйка в детстве не смогла отрастить свою собственную косу и теперь отыгрывалась на мне, но с прической возникла огромная проблема. Мне было больно порой даже прикасаться к волосам! Я уж не говорю о том, чтобы заплетать их в косу. О-хо-хо...
Вы можете себе представить, каково это - иметь длинные волосы? Нет, я не спорю, это красиво... Но неудобно до жути! Казалось бы, мне стыдно жаловаться - ведь последние годы я являлся гордым обладателем длинной шевелюры... Но одно дело, когда волосы чуть ниже пояса, и совсем другое - когда они в ногах путаются!!! А если представить себе, что заплести я их просто не мог, чтобы не заработать болевой шок от неловкого движения или сильного рывка... Мда.
***
Когда я впервые за много дней увидел свою физиономию, то сначала не узнал ее. А потом, разглядев получше, с криком отпрянул назад.
Это не я! Что со мной сделали?!
Отражающееся в гладкой поверхности обрамленное светлыми - практически белыми - волосами худое лицо с тонкими, заостренными чертами, большими раскосыми синими - синими! - глазами и бледными губами, между которых виднелись белоснежные кончики клыков, могло принадлежать кому угодно, но только не человеку.
Когда я это осознал, то впал в депрессию. Я все еще до одури хотел вернуться домой, и такое кардинальное изменение внешности меня никак не радовало. В конце концов! Я не просил забрасывать меня в иной мир и делать из меня не понять, кого с суперспособностями. Я домой хочу!..