Когда я был совсем маленьким, то строил, точнее, делал куличики из песка. До сих пор я вижу, как тем же самым занимаются нынешние дети, устроившись в песочницах. Куличики были недолговечными, но процесс шел, так как строительный материал - песок, не убывал. Хотя, иногда его и стремились похитить кошатники для своих питомцев, но в основном плохие мальчики и девочки ломали чужие творения, самоутверждались. На них обычно жаловались мамам. Хуже было, когда в песочнице засыпали утомленные и дурно пахнущие дяди. Приходилось ждать, когда они очнутся и сильно качаясь, уйдут в только им известные места.
Но строить можно было и из кубиков. Тоже неплохо получалось. А если в них попадал мяч, то они летели в разные стороны. Потом все повторялось. Перерыв бывал только на еду и сон. Ходить строем мы еще не могли и нас заставляли в детском саду держаться веревочкой друг за друга. Кто стоял первым, тому давали флажок.
Потом я пошел в школу и тут-то, оно все и понеслось. Уроки, заучивание букв, счет, тетради в косую клеточку и чернильницы. У меня до сих пор остался шрам на руке от фехтования на перьевых ручках. Странно, но я не слышал про выколотые глаза. И вот нас всех приняли в октябрята, раздав маленькие красные звездочки с портретом маленького Володи. Он очень любил детей, что было довольно странно. Узнали мы тогда и первый его завет "Учиться, учиться, учиться".
Впрочем, как говорится, а других вариантов и не было, разве, что кружки в Доме пионеров или в музыкальную школу родители пристроят. Пока ты маленький никто тебя специально и не спрашивает. А вот строиться уже учат, на линейках стоять.
Возможно, что именно тогда я впервые для себя решил понять, что же такое коммунизм. Что мне отвечали взрослые, не помню, думаю, что ничего стоящего, иначе я обязательно бы запомнил. Возможно, мне говорили, что подрастешь, там сам всё узнаешь. Проще было получить ответ на вопрос "Откуда берутся дети?". Меня лично нашли в капусте. И это меня устраивало, так как я тогда любил тушенную капусту с маленькими кусачками мяса.
Потом пришло время, и всех приняли в пионеры. Я получил треугольную косынку красного цвета. Она была из ткани, которая постоянно мялась и к концу дня выглядела довольно неприглядно. Придти в класс без галстука, сказав, что забыл, было особым шиком и наивным проявлением независимости. За это вызывали к завучу или директору и приглашали родителей в школу. Мы должны были чувствовать свою принадлежность к чему-то более значительному, ходить строем под грохот барабана, салютовать и отвечать "Всегда готов!". Про Тимура и его команду мы все читали. А еще мы должны были знать про подвиг Павлика Морозова, так как кругом были враги, и их надо было уметь распознать.
Враги, по всей видимости, умели хорошо прятаться или затаились до времени, а вот свой урок мы уже выучили. Не распускай язык, чтобы враг или спецорганы тебя не услышали. Эх, детская непосредственность, лучше бы они рассказали, что такое коммунизм, а не страх нагоняли. В нашей однокомнатной квартире даже банального буржуйского счастья - холодильника, не было. Продукты хранили в авоське за окном и в подвале в соседнем доме.
Что бы я отстал со своими расспросами, мне посоветовали начать читать фантастику, де там и будет ответ на вопрос. С тех пор я полюбил фантастику, правда, в то время ее доставать было не просто. В школьной библиотеке и десятка книг не набралось. В большую библиотеку не записывали. С теми же книгами Ивана Ефремова и Александра Беляева я вообще познакомился уже в зрелом возрасте. А, читая "Незнайку на Луне", я увидел критику на капиталистическое общество, чего у нас и так всегда было с избытком. Как говорится, не повезло.
А тут еще эти индейцы, будь они неладны. Гойко Митич - враг бледнолицых. На мою беду мне попалась книга "Земля соленых скал" и я стал грезить участием в борьбе за независимость индейцев. Ведь никто ничего не мог толком мне рассказать про коммунизм и то светлое будущее, которое совсем скоро наступит. Ведь ждать то и оставалось, когда капитализм окончательно загниет и наступит... Кто-то должен был об этом знать.
Разумеется, поблуждав по окрестным горам и посмотрев на реку и сопки, я понял, что не знаю, где живут эти индейцы. Вернулся домой, а там пришло время в комсомол вступать, становиться помощником тех, кто строит коммунизм. Ведь социализм в целом уже был построен. Хотя, что-то подсказывало, идя от одного исторического решения коммунистической партии во главе с ее генеральным секретарем, к другому еще более значимому историческому решению, мы и будет так дальше ходить.
В комсомол принимали далеко не всех, хотя избежать его было сложно. Были те, кто потом гордились своим нонконформизмом. Я к таковым не относился, а мой скепсис проявился позднее, уже после школы. Свой комсомольский билет я храню до сих пор, скорее, как один из документов о прошлом, чем из неких идейных соображений. В реальности комсомол выполнял роль социального лифта и если бы об этом говорили, то многие, думаю, захотели бы воспользоваться такой возможностью. Вот только знали об этом избранные, те, кого вели старшие товарищи, ну или родители. То есть, был КОМСОМОЛ и был комсомол для всех остальных. Среди последних был и я с номером 122242351, ну только не подумайте, что это что-то значило для того, кто жил обычной жизнью школьника. Катался на велосипеде, бегал в художку и на спортивную секцию и лишь изредка спрашивавшего: "А мы действительно строим коммунизм?". Ну да, в членском билете можно еще собственные доходы посмотреть, когда пошел учиться дальше и работать.
Напротив того дома, где я жил с родителями, шло строительство. Возводилась по местным понятиям высотка и я наблюдал в течение десяти лет как она обретала черты неведомого мне монстра. На мой вкус здание вышло некрасивым, кургузым, нелепым. Естественно, что проекта этой многоэтажки я не видел, но за те десять долгих лет могли бы построить нечто другое, получше, посовременнее. Похоже, что схожее произошло с идеей строительства коммунизма. Так что, идея развитого социализма вызывала у людей только горькие усмешки. Критиковать в открытую эту убогость мысли мало кто решался.
Уже в вузе я услышал народный миф, саркастический анекдот о том, что есть таки в стране место, где был построен коммунизм. На фоне всеобщего дефицита, блата, длинных очередей за продуктами и минимальным комфортом возвышался Кремль, где жил, как тогда говорили на кухнях, СЛАВА КПСС. Вокруг Кремля располагалась зона повышенного комфорта - Москва, откуда люди везли сервелаты, кофе, плавленый сыр "Viola", дамские духи, джинсы и многое из того, что смогли урвать от благ неведомой цивилизации. И если кто-то вспомнит о том, каким вкусным было советское мороженное, то, скажу, первый раз я им объелся только в Москве. Там же был мною куплен позднее, когда я уже зарабатывал сам, первый свой приличный мужской костюм, производства "Франция - Большевичка". Я даже цену до сих пор помню, так как обошелся он мне тогда в невероятные по тем временам 320 рублей. Получал я тогда рублей 150 в месяц.
В вузе же я наконец-то услышал то, о чем мечтал с детства: При коммунизме будет всеобщее изобилие, будет действовать принцип "От каждого по возможности, каждому по потребности". Тогда же я услышал анекдот про дорогого Леонида Ильича, которому был задан вопрос о том, что если при коммунизме будет всё, а сейчас почти ничего, тех же продуктов, нет. Генсек подумал и ответил: "А по дороге никто не обещал кормить".