Потом они ушли, а я закрыла дверь, и мне даже перекреститься захотелось от облегчения. Я настолько устала от их общества, что даже забыла удивиться столь странному для меня желанию. А все из-за крысы. Подружка племянницы приволокла с собой живую крысу. И, к счастью, не выпускала мерзкую тварь из рук. Иначе у меня был бы соблазн проверить, как крысы переносят, например, удары шваброй. Я не боюсь крыс ни капельки. А вот незнакомая гостья, приведенная племянницей, решила, что боюсь. Поэтому больше демонстративно общалась с крысой, чем со мной. Она называла его "мистером Дарси", и почему-то это смешило обеих девчонок. Подруга племянницы кормила своего мистера изо рта чипсами, которые у нее были с собой, целовала его в носик и восхищалась потрясающе-голым хвостом. Мистер Дарси был темно-серого цвета. Именно такого, как обычные подвальные крысы.

Я пошла на кухню - помыть чашки. Да и надо было подумать, что бы такое приготовит к сегодняшнему заседанию. Печенье испечь? Тут мне показалось, что под раковиной за мусорным ведром что-то зашуршало. Я вздрогнула. Дрянная девчонка оставила своего обожаемого мистера Дарси мне в качестве сувенира? Тут я стала думать, что в самом деле давно не видела крыс и мышей в домах. В детстве эти серые твари были везде, а потом как будто исчезли. Странно. Впрочем, что я знаю о современных способах борьбы с вредителями? Исчезли - ну и отлично!

Смеркалось. Осенью дни очень быстро сокращаются. Казалось бы, совсем недавно было светло почти до полуночи, а вот еще только ранний вечер, и за окном сумерки. Шорох послышался из-за шкафа, когда я доставала оттуда синюю бархатную скатерть. Ведь сегодня вторник, а это значит, что за моим столом снова соберутся любители страшных историй. Я не стала обращать на шорох внимания. Наверняка это просто призрак этой дурацкой крысы. Я разозлилась, и теперь эта крыса мне мерещится. Я хихикнула, но смешок получился сдавленным. К счастью раздался первый звонок в дверь, не позволив мне по-настоящему испугаться несуществующей крысы.

- Добрый вечер, господа, - сказала я, оглядывая собравшихся. Их было чуть больше, чем я привыкла за последние полгода. Осень. - Заседание Ордена Ночного Вторника объявляю открытым.

- У тебя в подъезде есть крысы? - спросила Жаклин, передернув плечами.

- Эээ, - по спине пробежал зябкий холодок. Крысы. - Не было вроде. А что?

- Да нет, ничего, - Жаклин тряхнула головой, будто отгоняя какую-то мысль. - Показалось как будто... Я думала, что крыс в городе больше нигде нет, во всяком случае, я их последний раз видела в детстве. А тут...

- Что? - спросила я.

- Ничего... - Жаклин взяла со стола чашку. - Просто ощущения какие-то знакомые, знаешь. Я в детстве крыс очень боялась. У нас во дворе был дядька сумасшедший, так он любил нам всякие ужасы рассказывать. И однажды рассказал, что крысы могут сожрать человека. Как пираньи. Наброситься сразу кучей, останется только скелет. Мне тогда было, наверное, лет шесть... Я потом пошла домой, а там, в подъезде, лампочка на первом этаже перегорела, свет только со второго. И в углу крыса. Она как бы в тени была, но я ее отчетливо видела. Глаза блестели очень. Сидит и на меня смотрит. И в лапках что-то крутит. Я испугалась и стою. Убежать почему-то не могу, а вперед боюсь. Стою реву. Смотрю на крысу, а крыса на меня. И как назло никто не идет. Так меня там папа и нашел через сколько-то времени. Мне показалось через вечность. Ругать меня не стали, сказали не слушать больше дядю Гошу. Ну, того, который историю рассказал. А вот сегодня... Тоже. Захожу в подъезд, а у тебя там лампочка перегорела. И из угла возле двери в подвал - шурх-шурх-шурх. И тут меня накрыло, я чуть было снова не разрыдалась. Не успела...

- А, вот почему ты стояла столбом, - улыбнулся Джонатан. - Это я вовремя зашел, а то бы у тебя тушь потекла.

- Так там была крыса? - спросила я. Липкий холодок не оставлял. Крысы...

- Вроде нет, - пожал плечами Джонатан. - Хотя я не приглядывался, у тебя там темно внизу. Да и ни одной крысы я уже много лет не видел. Они будто вымерли все.

- Да, - почти шепотом отозвалась Жаклин. - Будто вымерли...

- У меня история в детстве была, - вступила в разговор Лора. Последние пару месяцев она не приходила, уезжала, кажется, в Норвегию. - Только она странная очень, я даже сейчас не уверена, действительно ли эта история была или может мне приснилось. Или я вообще ее выдумала, а потом почему-то оказалось, что я ее как будто помню... Она тоже про крыс.

Лора сделала паузу, все зашевелились, устраиваясь поудобнее.

- Я тогда была совсем маленькая, года четыре или пять, - начала Лора. - У нас в семье приключились какие-то неприятности, и мы с мамой и папой переехали к бабе Любе. В Петровск. Баба Люба - это папина тетка. Она с остальной семьей никогда не общалась. И вроде как замужем даже никогда не была. Зато у нее большой дом в Петровске, и нас она приютила. В общем, там неинтересные подробности, да я и не помню большую часть из них. Суть в том, что мы оказались в маленьком городке, зато в огромном доме. Баба Люба жила одна, а по хозяйству ей соседи иногда помогали.

Мне выделили малюсенькую комнатку, примыкающую к кухне. Я до этого ужасно не любила ложиться спать, капризничала, требовала сказок и чтобы со мной сидели, а тут вдруг поняла, что спать - это может быть очень интересно. Точнее, делать вид, что спать. Мама укрывала меня одеялом, рассказывала на ночь какую-нибудь коротенькую сказку, а я закрывала глаза и притворялась, что сплю. И делала это побыстрее, чтобы пораньше начались вечерние разговоры. Мама уходила, не закрывая дверь плотно, и взрослые садились за столом на кухне. Разговаривать. А я сворачивалась клубочком под одеялом и слушала, слушала. Не все понимала, правда...

Однажды они заговорили про крыс. Это случилось, когда в гости к бабе Любе пришла тетя Галя. Или Лиза? Не помню уже сейчас, у них там был целый клуб старых дев и веселых вдовушек, которая из них принимала участие в разговоре, наверное, неважно. Баба Люба пожаловалась на крыс. Что уже который год с ними бьется, и отраву в Приобске покупала, и приманку вредную раскидывала, ничего не помогло. Крыс я, кстати, отлично помню. Я их не боялась, они меня даже забавляли. Я вроде даже какой-то из крысок имя придумала, и была уверена, что она меня узнает. И тут эта то ли Лиза, то ли Галя говорит, что это все ерунда - отравы из города возить, ловушки ставить. Крысы - твари живучие, ко всему привыкают. Но есть один способ крыс извести. Нужно позвать... крысолова. Я даже подскочила от такой неожиданной фразы. И чуть не спросила: "Как в сказке?"

Не спросила, хватило детского умишки притихнуть и слушать, что будет дальше. Кстати, много раз потом пыталась вспомнить, что все-таки за сказку я с таким восторгом вспоминала... Историю про Гамельнского крысолова я узнала много позже, кроме того, там особого восторга-то и не от чего испытывать...

- Да ну, скажешь тоже, крысолова, - отмахнулась баба Люба. - Придет, водой побрыжжет, пошепчет по углам, денег возьмет и уйдет. А крысы все равно потом вернутся.

- А вот и нет, - возразила ей Лиза-Галя. - Я знаю одного крысолова, и он как раз в Петровске сейчас.

- А потом куда денется? В Приобск что ли поедет? На что он там?

- Не знаю, куда поедет. Но крысолов настоящий, за это ручаюсь.

- Ладно, веди своего крысолова.

Весь следующий день я просидела в палисаднике, не спуская с калитки глаз. Боялась пропустить крысолова. Не дождалась. Лиза-Галя пришла вечером, они с бабой Любой пошептались о чем-то, а потом меня стали спать укладывать. Мама мне сказку читает, а я слышу, что калитка скрипнула, и сразу глаза закрыла и засопела. И только потом подумала расстроенно, что дверь-то прикрыта, так что крысолова я не увижу. Чуть не расплакалась. Но потом подумала, что если я тихонько подойду к двери, никто не заметит.

Пришел какой-то незнакомый мужчина. Низенький, толстенький, лысый, только над ушами немного волос торчит. Скучный, в общем. Я почему-то была уверена, что крысолов окажется высоким и лопоухим. Как Басов. Помните, актер такой? Все время злодеев в детских фильмах играл. А тут... Но вот голос у него был какой надо. Жуткий такой, очень тихий и очень низкий, как будто труба огромная, не знаю, как называется. Он говорит, а в груди все дрожит.

Они угостились, значит. Выпили. А я стою, как мышка, ноги замерзли, пошевелиться боюсь, в кровать идти - тоже боюсь, услышат. И мне так обидно, что они вместо интересных дел крысолова обсуждают Людку-завмага и Генку, который трактором забор повалил, я чуть не расплакалась. Но вот баба Люба наконец начала жаловаться на крыс. И тогда толстенький крысолов и говорит:

- Крысы, - потом помолчал и снова повторил. - Крысы, - и хмыкнул так, со значением. - Отвадить крыс можно не от всякого дома. Но попробовать можно...

- Сколько стоить-то будет? - засуетилась баба Люба.

- Это будет стоить, только если крысы уйдут, - сказал крысолов. Он будто бы рассердился за этот вопрос, во всяком случае, мне так показалось. - А вы меня не дослушали. Крысы живут там, где есть еда. Их можно травить или заражать, но если выживет хоть один крысеныш, который сможет... просигнализировать сородичам, что еда здесь есть, крысы вернутся. Одних крыс можно переманить более жирным куском. Другим можно внушить, что здесь ловить больше нечего. А третьи испугаются только смерти. Я могу попробовать прогнать крыс. Но заплатите вы мне, только когда они уйдут. А потом еще раз, через год. Когда поймете, что они не вернулись.

И тут взрослые замолчали все, а мне стало не по себе, я бросилась к кровати и зарылась в одеяло. Мама вскочила, забежала ко мне в комнату. Но я вовремя притворилась проснувшейся от страшного сна. Она поцеловала меня и ушла обратно на кухню. Плотно закрыв дверь. Я так больше ничего и не услышала, как ни пыталась прислушаться.

Утром, когда я проснулась и вышла на кухню, то чуть не закричала. Он сидел там! Он! Крысолов. Я уже почти убедила себя в том, что мне вчерашний разговор приснился, а тут он сидит и пьет чай. Обычно мое утро выглядело так: я просыпалась и шла завтракать. Еда ждала меня на столе, а баба Люба возвращалась где-то через час. Мама и папа - после обеда. А во время завтрака и немного после него я была целиком предоставлена самой себе, в смысле находилась дома одна. А тут я увидела его, вскрикнула и спряталась за дверь.

- Доброе утро, девочка, - и голос вроде бы совсем другой. Не тот, который был ночью. - Не бойся, меня пригласила твоя бабушка, чтобы я извел крыс в подвале.

- Я знаю, - пискнула я.

- Вооот как, - и тут голос снова стал таким, как был - густым, низким, и от него в груди все сжималось. - Ну, тогда выходи пить со мной чай. Ты же не крыса, значит, тебе не нужно меня бояться.

Я вышла и забралась на свой стул, а на крысолова старалась не смотреть.

- Подслушивала? - вроде бы добродушно спросил он.

Я сначала сжалась, а потом кивнула, не поднимая глаз.

- Я тоже в детстве любил подслушивать, - сказал он. Очень серьезно сказал. - Это бывает интересно, но иногда слышишь что-то такое, чего лучше было и не знать.

- Потому что взрослые не хотят, чтобы знали? - осмелев, спросила я.

- Нет, - он посмотрел мне в глаза. - Им, чаще всего, все равно, знаешь ты или нет.

Он встал и вышел из кухни, а я взяла булочку. Мне вообще-то не хотелось есть, но я все равно откусила, чтобы чем-то заняться и не разреветься. Мне было страшно, непонятно и, почему-то стыдно.

Потом я поняла, что крысолов ушел в подвал и осмелела. Правда моей смелости не хватило, чтобы отправиться за ним следом и подсмотреть, что он там делает. Поэтому я просто взяла мяч и вышла во двор. Изредка на дверь подвала поглядывая. У большинства соседей в подвал вел люк из кухни. Спускаться в такой подпол было довольно экстремальным мероприятием. А родители бабы Любы, этот дом еще они строили, сделали по-другому. В подвал вела обычная лестница, а заходить надо было через дверь снаружи. И недалеко от этой двери была моя "вотчина", место для игр. Там стояли качели, валялись всякие мячики и страшные пластмассовые игрушки, которые было не жалко оставлять на улице. Я туда вышла и будто бы играла. Дверь подвала была открытой, внутри горел свет... Только не наша лампочка, а какой-то другой. Будто огонь. Наверное, у крысолова был свой фонарь, специальный.

Потом пришла баба Люба и отвлекла меня от наблюдения. Проще говоря, загнала в дом, потому что: "Нечего тут..."

А вечером меня опять уложили спать, а взрослые собрались за столом. И крысолов тоже пришел. Он сказал:

- Вот это... - и по столу такое бум-бум-бум, будто кто-то на него кубики высыпал. - ...нужно разложить по всему дому. В разных местах дома, лучше чтобы они не были близко друг к другу.

- А... Они какой-то отравой пропитаны? - спросил папа.

- Нет, - ответил крысолов. - Только имейте в виду, что спрятать их нужно так, чтобы найти было трудно. Лучше, если после того, как каждый будет спрятан, их никто трогать не будет.

А потом крысолов поднялся и ушел. Я это поняла, потому что сначала были его тяжелые шаги, а потом хлопнула входная дверь.

- Это ерунда какая-то... - сказала мама, но баба Люба не дала ей закончить. Судя по звукам, она сгребла загадочные предметы со стола и ушла. А мама с папой остались шептаться на кухне, но их разговор я расслышать не смогла, они очень тихо говорили.

А дальше...

Лора встала и отошла от стола к окну. Мы молчали, ожидая продолжения. Лора прислонилась лбом к стеклу и заговорила снова. Глухо, будто каждое слово давалось ей с трудом.

- Я нашла кубик, - сказала она. - Будто для складывания картинок. Деревянный кубик, обклеенный бумагой. Там даже узор был, наверное... Это был очень старый кубик. Он был заткнут в диван, между диванной подушкой и подлокотником. Зачем я засунула туда руку, даже не знаю. Взрослый, наверное, и не достал бы. Мне тогда даже в голову не пришло, что этот кубик из тех штук, которые дал взрослым крысолов. Я его покрутила в руках и пошла играть. А кубик взяла с собой, понятное дело, кубики лишними не бывают. Складывать из них картинки было интересно ровно один раз. А для башен годились любые кубики, все равно, были на них картинки или нет. А в дверях я столкнулась с бабой Любой, и кубик у меня из рук выпал. Она его увидела и... даже не побледнела, а посерела.

- Где ты это взяла?! - она заорала так, что я расплакалась прямо сразу, без перехода. Испугалась, и почему-то поняла, что это кубики крысолова. Прибежала мама, они с бабушкой поругались насчет меня, а я ушла. Так и шла, всхлипывая. Дошла до дверей подвала, сунула руку под крылечко и достала еще один кубик. И теперь уже пошла прямиком к бабе Любе. Я злилась, что она на меня накричала, и мне хотелось ее еще больше позлить. Я была не виновата, что они так плохо спрятали кубики. Зашла в дом и поняла, что надо пошарить в углу за шкафом. Там был еще кубик. В кадке с китайской розой, присыпанный такими кирпичными шариками. Потом в спальне у родителей, в тумбочке возле зеркала. Возле порога, в рваной калоше. Их никто не носил, но баба Люба не позволяла их выкидывать. Я знала, что еще один кубик спрятан на антресолях, но достать его оттуда не могла, а еще один - в подвале, а туда я сама боялась идти. Но я решила, что этого и так достаточно. Я зашла в комнату к бабе Любе и сказала:

- Я тут поиграю, бабушка?

И высыпала кубики на вязаный коврик прямо перед ней. А потом развернулась, чтобы выйти...

Лора отошла от окна и села на место.

- Но выйти я не успела, потому что упала, - сказала она. - Я сама этот момент помню плохо. Вроде бы я подошла к двери, сделала шаг через порог, и у меня все поплыло перед глазами. Потом я вроде приходила в себя и видела каких-то склонившихся над собой людей. Потом еще раз, только вокруг было темно, только под дверью светилась щель. Я встала и пошла туда, к двери. Открыла дверь, а там полутемный коридор и далеко-далеко стол, а на нем - лампа. И никого нет. Мне даже страшно не было, только ногам холодно. Я пошла туда, где свет. Потому что мне хотелось... Уже не помню, чего-то хотелось. Пить, или наоборот. А может, просто было страшно. Я шла, шла, шла. И вдруг сбоку открылась дверь, а за ней - он. Крысолов. Он поманил меня пальцем к себе. И я, почему-то пошла. Там за дверью оказалась комната, в которой стоял всякий хлам, как в сарае. Вообще, было очень похоже на наш сарай, я даже кое-какие вещи узнала. Только эта комната была больше.

- Ты должна построить башню, - сказал мне крысолов строго. - Ты же знаешь правила?

- Нет... - прошептала я. Мне стало вдруг очень страшно-страшно, как никогда не было.

- В башне должно быть десять этажей, не больше и не меньше. Все, что нужно, лежит здесь.

И тут крысолов отошел в темный угол, а потом превратился в крысу и юркнул в какую-то щель. И я поняла, что сплю. Правда, никакого облегчения это понимание мне не принесло. Потому что проснуться никак не получалось. Дверь обратно не открывалась тоже. Сначала просто не открывалась, а потом вообще исчезла. И тогда я пнула корявое ведро, а из него выкатился кубик. Я его схватила. Кубик... Башня... И я стала искать кубики. Я отодвигала сломанные стулья и старые чемоданы, открывала все дверцы и ящики шкафа, плакала, чихала от пыли, у меня саднили расцарапанные коленки и локти. Першило в горле. Хотелось пить. Я нашла восемь. Поняла, что надо отдохнуть и составить их в башню. Каждый следующий поднимать было почему-то все тяжелее... Семь... Восемь... Я отошла на шаг. Надо еще два кубика. Я снова принялась осматриваться. В самом дальнем углу что-то зашуршало. Там крыса! Я сначала испугалась, а потом поняла, что там лежит нужный мне кубик! Я достала его и еле-еле смогла дотащить. Чуть не обрушила башню, когда поднимала его на вершину. Я подумала, что, наверное, десятый кубик поднять я не смогу. Я снова заплакала, глядя на уже почти собранную башню. Мне хотелось ударить по ней кулаком, но не было сил поднять руку. Тогда я встала и пошла... И тут мне под ноги выкатился кубик. Откуда-то. Он был яркий, как будто новый. А я смотрела на него и боялась поднять. Потом наклонилась, взяла, а он не тяжелый! Я засмеялась, подскочила к башне, поставила его на вершину, и тут все как будто взорвалось и исчезло. Потом я просто проснулась и увидела сидевшую рядом со мной маму.

- Ты была в больнице? - спросил Джонатан.

- Да, - кивнула Лора. - Со мной случилась... очень тяжелая болезнь, я вроде как даже почти умерла. Но выжила. Потом мы поехали домой, но только не в Петровск, а в Приобск. Родители не стали объяснять мне, почему мы больше не живем у бабы Любы, а я не стала спрашивать.

- А крысы? - спросила Жаклин. - Крысы ушли из того дома?

- Не знаю, - сказала Лора. - Я больше не была с тех пор в Петровске.

- Я бы предположил, что ты попыталась обернуть вспять наговор крысолова, но у тебя не хватило силенок, - произнес Мигель. - И ты заболела. И не проснулась бы, если бы не собрала кубики.

- Я тоже так думаю, - кивнула Лора. - И психолог считает, что постройка башни - это моя борьба за жизнь была. Пока врачи меня спасали снаружи, я старалась выжить изнутри.

- Ты обсуждала это с психологом? - удивилась Жаклин.

- Я тогда была в Америке, - усмехнулась Лора. - А там с психологом все обсуждают. Я, может быть, из-за Сары эту историю так хорошо и связно рассказываю, что она из меня ее вытаскивала по... кубикам.

Все как-то разом расслабились и зашевелились. Джонатан пошел на кухню, вскипятить чайник, кто-то стал потягиваться, кто-то встал со своего места.

- Мне кажется, крысы никуда не ушли, - сказала вдруг незнакомая девушка, сидевшая рядом с Мигелем. Все повернулись к ней. Она смутилась, потом собралась и продолжила. - Я... Дженни. Я хотела сказать, что мне кажется, что крысы просто стали лучше прятаться. Их все время травили или изводили по-всякому. А они очень приспособляемые, я знаю. Они должны были придумать способ скрыться от ядов, ловушек и всего такого прочего.

- И стали невидимыми? - спросил Мигель. Очень серьезно спросил, без сарказма.

- Ну... да... - Дженни опустила глаза, снова смутившись. - Это как-то бредово звучит, я знаю. Просто... Просто я их будто бы вижу иногда. Когда начинаю волноваться без причины, например. Или... Нет, не знаю, в какие именно моменты. Просто иногда они маячат где-то сбоку. А посмотришь прямо - никого нет.

По спине пробежали мурашки.

- На краю зрения, да? - сказала я. - Будто улавливаешь движение на грани видимости или шорох, на грани слышимости.

- Да-да! - закивала девушка, ободренная моим вопросом. - Но может это ничего не значит...

- Может и ничего... - тихо произнес Мигель.