Написание книг требует очень много времени и сил. Тем, кто может и считает нужным, тот может заслать небольшую сумму на сбербанковский счёт автора: 40817810530006018406 Это своего рода помощь автору за бесплатную книгу.

     Автор: Богатырёв Александр Петрович

     всего символов: 1 379 471

     авторских листов: 34,6

     1990 год. Малый зал ЦУПа.

     В малом зале ЦУПа царила тишина изредка прерываемая краткими, вполголоса, переговорами операторов. Этот зал специально был оборудован для управления четырьмя, находящимися на Марсе, 'Марсоходами'. Четыре больших экрана висящих на стене, по количеству аппаратов, 'бегающих' по поверхности Марса, напротив четырёх же групп операторов, разделённых для какой-то надобности лёгкими ширмами (вероятно для того, чтобы пейзаж на соседнем экране 'не смущал' соседей), показывали пейзажи далёкой красной планеты. Работа была рутинная. Задания, формируемые специальными группами учёных-планетологов, составлялись заранее, и поставлялись каждой группе управляющей конкретным 'номером' загодя. Поэтому их присутствия в зале, как правило, не требовалось.

     Вот и сейчас получив соответствующие задания, четыре 'Марсохода', в полном соответствии с заложенной с утра программой, катили каждый в своём направлении, поставляя на Землю поток научной информации и бесчисленные рыжие пейзажи.

     Где скалы, где песок, где вообще дно гигантского каньона.

     И у четвёртого номера пейзаж особым разнообразием не отличался.

     'Марсоход 4' катился по подошве давно усопшего вулкана Олимп, так что камней и скал было чуть побольше, песка чуть поменьше. А так - то же самое, что и везде. Правда оценить разницу мог только руководитель проекта, ныне сидящий позади четвёртого сектора и на возвышении. С его места можно было наблюдать поверх ширм.

     Для оператора управляющего 'Марсоходом' работа возникала в основном только тогда, когда было необходимо задать новую трассу или конечную точку перемещения. Всё остальное умная машина делала сама - выбирала путь для преодоления препятствий, проводила текущие анализы грунта и атмосферы, и ещё массу всякого всего, что было в неё заложено на Земле.

     За те месяцы, что прошли с тех пор как он выкатился из спускаемого аппарата, 'Марсоход 4' успел бодро откатать больше двух сотен километров по весьма пересечённой местности. Его средняя скорость перемещения в сутки была мала, но крейсерская скорость, заложенная конструкторами была пять километров в час. То есть скорость пешехода. Вполне естественно, что по старой технологии телеуправления, которая была применена при создании и эксплуатации 'Луноходов', такое было невозможно - запаздывание сигнала от Марса, в настоящий момент составляло уже десятки минут. Это значило, что если управлять 'по старинке' то, чтобы не угробить аппарат уже на первых десятках метров, его скорость должна быть не более десяти сантиметров в час.

     Для того, чтобы аппарат мог перемещаться со скоростью в пять КИЛОМЕТРОВ в час, он должен быть автономным роботом. То есть аппаратом, самостоятельно выбирающим путь перемещения, способ преодоления препятствий и решения большинства проблем, которые могут возникнуть при перемещении по пескам и камням далёкой красной планеты.

     А Советский Марсоход и был как раз автономным роботом. Поэтому у водителя 'Марсохода' главной заботой было не непосредственное управление, а перспективная прокладка примерного курса на день, и слежение за тем, что делает его подопечный аппарат, решая текущие проблемы. Также на нём лежала и куча других задач, уже не относящихся к прокладке маршрута, но сейчас он просто расслабленно наблюдал за тем, как на их большом экране последовательно разворачиваются кадры переданные с главной телекамеры 'четвёртого'.

     На мониторе же, стоящим прямо перед ним, последовательно разворачивались отчёты о работе систем и анализаторов. Бóльшая часть работы на день уже была сделана, поэтому можно было и просто по наслаждаться картинами марсианского ландшафта. Хоть они и успели уже изрядно поднадоесть... но всё-таки это были пейзажи иной планеты.

     Пока на экране ничего особо примечательного не было. 'Марсоход' как раз приступил к преодолению подъёма по длинной осыпи, которых в окрестностях вулкана было весьма много. Скорость упала до одного километра в час. Аппарат аккуратно анализировал характер склона и тщательно выбирал оптимальный маршрут, но всё равно время от времени приходили несколько смазанные картинки, когда камера таки дёргалась, при преодолении очередного ухаба или крупного булыжника.

     Всё было нормально, но вот руководитель программы, сидящий за спиной оператора, вдруг стал нервно барабанить пальцами по столу. Оператор быстро пробежался по показаниям приборов и переглянулся с 'научниками' сидящими справа. У тех, судя по их постным рожам всё тоже было в порядке. Но руководитель определённо чего-то ждал и от этого несколько нервничал.

     Так как вся работа проходила в молчании, то эта нервная дробь издаваемая пальцами шефа была очень хорошо слышна в зале.

     Оператор глянул на напряжённое лицо начальника. Тот пристально смотрел на картинки присылаемые четвёртым и всё более агрессивно барабанил пальцами. Наконец то, что шеф нервничает, дошло и до научников. Те тоже переглянулись посмотрели на свои показатели и вопросительно уставились на шефа.

     Тот и ухом не повёл. Всё также смотрел на бурую осыпь на экране и чего-то ждал.

     Хлопнула дверь за спиной шефа. Кто-то вошёл. Руководитель бросил взгляд через плечо и помахал вошедшему рукой. Вошедший так же молча прошёл к столу руководителя и сел рядом.

     Несколько минут он также молча наблюдал, как 'Марсоход 4' карабкается на осыпь.

        - Давно он так карабкается? - нарушил наконец молчание вошедший. Оператор тут же узнал голос одного из генералов-космиков.

        - Скоро вылезет на гребень - кратко и с опережением ответил шеф. Генерал шумно вздохнул и принялся так же как и шеф молча ждать завершения операции Марсоходом.

     Наконец горизонт на экране качнулся и пополз вверх. На несколько кадров мелькнули дальние пейзажи и исчезли. Теперь телекамера смотрела вниз по склону, Кончающимся удивительно чистой в этих местах обширной базальтовой плитой лишь слегка кое-где присыпанной красным песком и мелким щебнем. Когда-то, судя по застывшим волнам на её поверхности, эта плита была широченной лавовой рекой.

     Ещё пять минут спустя телекамера показала как 'Марсоход' выкатился на эту плиту и обогнув крупные валуны лежащие у склона откатился на ровное и чистое место.

        - Сейчас переопределит координаты и сделает панораму - прокомментировал руководитель.

        - Шифрование включено? - спросил вполголоса генерал. В его голосе слышалось напряжение.

        - Естественно - спокойно ответил руководитель программы - Видите, как медленно разворачиваются картинки? Без шифрования - они сразу появляются.

        - Это хорошо. Извини, что так... сам нервничаю. Американцам, как понимаешь, этого знать нежелательно... что мы там ищем.

     Наконец включилась автоматика и телекамера начала совершать полный оборот вокруг. Слева на право.

     Показалась уходящая куда-то вдаль застывшая базальтовая река, склон по которому только что скатился Марсоход и наконец тот склон что находился слева по ходу. Совершив полный оборот камера вернулась в исходное положение и на минуту аппарат снова застыл.

        - Как всегда - самое интересное на последних кадрах - хмыкнул генерал.

        - А это что за...! - не удержался от восклицания оператор с изумлением разглядывая последний переданный кадр. Среди 'научников' также наблюдался изрядный переполох.

        - 'Оракул' указывал эту точку... - выдал руководитель полностью проигнорировав восклицание оператора.

        - Сделайте инфракрасный снимок и просканируйте - отдал распоряжение генерал.

        - Уже сделано. Было заложено в программе с утра. Так что скоро придёт результат.

     Будто отвечая на его реплику один за другим появились и обещанные снимки, и данные.

     Несколько минут просто разглядывали полученное. Молча, жадно. Без комментариев.

        - Мда... вот как! - генерал стиснул зубы, оторвавшись наконец от снимков.

        - Значит нашли... - руководитель программы откинулся на спинку кресла и вытер пот со лба.

        - Нашли - эхом повторил генерал.

     Снова повисла тишина.

        - Теперь для экспедиции всё определено полностью. Все цели и задачи - удовлетворённо заметил генерал.

        - Сколько отсюда до плато? - спросил руководитель у оператора.

        - По прямой восемь с четвертью километров - ответил оператор взглянув на фотокарту выведенную на монитор.

        - А местность там как? - поинтересовался генерал.

        - Относительно ровная. За пол дня добежит - ответил оператор-водитель.

        - Выводите на плато аппарат - сказал генерал и поднялся из-за стола - шифрование сигнала не снимать до конца. До вывода в 'точку маяка'.

     Оператор вопросительно посмотрел на шефа. Тот кивнул.

     Через сорок минут на далёкой красной планете 'Марсоход 4' ожил, скрежетнул всеми своими шестью конусообразными колёсами по застывшей сотни миллионов лет назад лаве и покатил вперёд. Зонтик антенны всё также цепко держал спутник связи на ареостационаре.

     Теперь аппарат совершал просто выбег лихо огибая крупные валуны и переползая через мелкие булыжники разогнавшись почти до крейсерской своей скорости в пять километров в час.

     Блестя панелями солнечных батарей.

     По красному песку и бурым камням.

     Под почти чёрным небом.

     Под двумя лунами.

     С лыжами и туго набитым рюкзаком, Владимир стоял посреди совершенно безлюдной предстанционной площади.

     Пушистый снег тихо падал с серого неба.

     Ветра нет. Тишина.

     Даже обычные звуки села, расположенного неподалёку от станции, тихо и незаметно тонули в этом пушистом белом мареве, беззвучно и неотвратимо спускающегося на землю. Лишь изредка сквозь пелену прорывался лай дворняг честно отрабатывавших пред хозяевами своё пропитание.

     Скоро и лес, стеной стоящий в полукилометре от станции также тихо и незаметно растаял в белизне, оставив железнодорожную станцию казалось бы один на один со Вселенной. Только заваленные снегом ели вдоль тротуара и станция. Далее только снежная пыль, сыплющаяся с небес.

     Владимир глубоко вдохнул острый морозный воздух пробуя его на вкус.

     Пахло снегом и елью.

     Правильно говорят поэты и писатели - подумал Владимир - что этот воздух можно пить как вино. Ни с чем не сравнимое ощущение. В этом воздухе и снег, и станция, и село, и лес, и весь мир, утопающий в снежном пуху. И непонятно что это - игра воображения или действительно до предела обострившиеся чувства, попавшие в среду родной природы, выдают то, что некогда было привычно доступным нашим предкам.

     Люди, утонувшие в нашей технотронной цивилизации часто с превеликим удивлением обнаруживают эту грань мира, доселе надёжно упрятанную за искусственным интерьером городов, за его запахами, звуками, постоянным 'белым шумом'.

     Владимир резко выдохнул. Облачко пара пронизываемое снежинками, поплыло быстро тая в воздухе, по направлению к станции.

     Видно было, что тротуар и площадь перед станцией постоянно разгребали и мели от снега. Слой снега под башмаками было совсем тонюсенький.

     Шаг - тихий хруст свежего снега под ногой.

     Тихий, едва различимый, шелест снега, оседающего на окружающие предметы, на куртку. Тоже своеобразная музыка для уха, стосковавшегося по самому обычному за время долгого сидения посреди бескрайней ржавой пустыни.

     Владимир подошёл к лестнице ведущей к парадному входу железнодорожной станции. Скептически осмотрев каждую ступеньку до самого верха, он, взялся за железные перила, и аккуратно ступая, степенно преодолел подъём.

     'Уже год как здесь, а всё равно не могу отделаться от этого 'давящего' ощущения' - думал Владимир - да, тяжела длань матушки Земли! Там, мог спокойно с места прыгнуть выше головы, а здесь, даже через две ступеньки перепрыгнуть с тем, что за плечами - проблема'.

     Двери станции оказались стеклянными и сквозь их двойное стекло было видно, что зал пуст.

     'Наверное, ещё никто не прибыл' - подумал Владимир, переминаясь у порога. Обтряхнув с себя снег, он шагнул в дверь. Пройдя внутрь станции и зайдя в достаточно просторный угол, он свалил всю свою ношу там на пол.

     Когда он обернулся, за спиной стоял среднего роста, с грубоватыми чертами лица, человек, в лыжном костюме, с накинутой на плечи пуховкой и улыбался.

        - Ну ты прям секунда в секунду! Привет Володя!

        - Привет Миша!

     Они крепко пожали друг другу руки и обнялись.

        - А где твои хабари?

        - Там - Михаил махнул в сторону противоположного угла зала, где за шкафами камер хранения в аналогичном углу лежал рюкзак и стояли лыжи.

     От парадного входа это место видно не было, к тому же Михаил по привычке явно лежал всё это время, как на диване, на своём рюкзаке. Этот также скрыло его за рядом кресел для ожидающих.

        - А группа вот-вот должна подъехать - добавил Михаил упреждая следующий вопрос - электричка по расписанию сюда в 7-05 прибывает.

     Владимир бросил взгляд на настенные часы. Те показывали 7-02.

        - Сбежал? - помолчав немного, спросил Михаил.

        - Да. Достали... Для нашей группы - я - не я, а просто Володя. Так, похож несколько на 'того самого'.

     Михаил хмыкнул.

        - Ну ты бороду отпусти, и вообще мало кто тебя узнает.

        - Я того же мнения. Потому и бриться перестал. Вон, видишь какой 'кактус'?

     Михаил скептически осмотрел подбородок друга.

        - Милиция не цеплялась?

        - Цеплялась. Объяснил ситуацию, так они прям сюда и довезли.

        - А! Ото я и обратил внимание, что звук транспорта не автобусный был.

        - А после похода так вообще у тебя борода нормальная будет. Уже мало кто опознать сможет - добавил он чуть помолчав.

        - Во! Мои прибывают! - сказал Михаил оборачиваясь на звук прибывающего поезда.

     Владимир также отвлёкся на созерцание вида прибывающей электрички. Станция видно, была не самая важная, так как из других вагонов вышло совсем немного народу, тут же заспешившего по своим делам. Только из вагона, остановившегося прямо напротив входа в здание станции, вышла более-менее представительная группа людей. И то туристы.

     Из вагона первой десантировалась девица в тёмно-синей пуховке и огромными круглыми тёмными очками на носу. Отбежав от вагона, она обернулась, вздёрнула кулак к небу и прокричала какой-то лозунг. Выгружающаяся группа ответила одобрительным смехом.

        - Вот! Видишь ту козу в синей пуховке? Это наша главная 'доставала'. С ней поосторожней - весьма остра на язык.

        - Сейчас познакомлюсь - улыбнулся Владимир.

        - А так вся группа слаженная, схоженная. Один балбес есть и то уже так... не смертельно.

     Меж тем группа ввалилась в зал ожидания шумно приветствуя Михаила.

     Тут же все лыжи и рюкзаки были свалены аккуратным рядком вдоль стены у рюкзака руководителя.

        - А тут очень жарко! - заметил кто-то, и тут же все стали шумно расстёгивать пуховки и стягивать шапочки.

     'Доставала' - обладатель тёмно-синей куртки оказалась обладательницей золотистого цвета шевелюры собранной в два хвоста. Свои огромные очки она тоже убрала вслед за шапочкой и теперь взирала на окружающее пронзительно зелёными глазами. Лицо без единого следа макияжа также в целом производило приятное впечатление.

     'Пока что ничего 'опасного' в ней не вижу' - подумал Владимир.

        - Так, народы! Внимание! - Михаил поднял руку привлекая общее внимание группы к себе. - Представляю вам ещё одного участника нашего уж-жастного мероприятия. Володя. Мой друг.

        - Просто Володя - подчеркнул Владимир.

        - А-а, вы не...- попытался кто-то спросить, явно узнавая, но его оборвал руководитель.

        - Нет не он! Знаю, знаю! - замахал он руками - очень похож, многие ошибаются. Да откуда взяться таким как ОН, в такой глуши, да ещё в такой хулюганской компашке как наша?!

     Группа бодро хохотнула, приняв в целом последний 'аргумент' Михаила.

        - Давай лучше я вас всех представлю, начал было далее руководитель, но был прерван 'инициативой снизу'.

        - Из группы сделала шаг вперёд давешняя обладательница тёмно-синей куртки.

        - Донцова Юлия Игоревна! - почти по-военному отрекомендовалась девица, стоя по стойке смирно и ослепительно улыбаясь.

        - Мой замрук, и медик по совместительству - по-деловому отрекомендовал её Михаил.

        - ...И социопсихолог по профессии - вставил Владимир.

        - А вы что-то имеете против? - тут же вызывающе улыбнулась Юля.

        - Угу! Я их ем на завтрак! - хищно улыбаясь, ответил Владимир.

        - Ой! - шутливо 'испугалась' Юля и сделала шаг назад - уверяю, я вообще не съедобная и ... и кусаться умею! Вот!

        - И зубы ядовитые...И язык у неё раздвоенный! - добавил кто-то из-за её спины трагическим шёпотом. Группа при этом разразилась смехом.

        - Коля! Могу укусить тебя прямо сейчас!

        - Не нада! Я хороший!

        - Коля Гриневич. Ремонт, связь и новости - по-деловому пресёк дружескую перепалку Михаил, указывая на стоящего за спиной Юли человека в красной пуховке. Обладатель красной пуховки выступил вперёд и церемонно поклонился, подавая руку.

        - Угу! Программист - обронил Владимир, с улыбкой пожимая тому руку.

        - Ха! А вы как узнали, если не секрет? - удивился Николай.

        - Только программист будет таскать с собой на шее в поход переносной накопитель.

        - Оп! - Николай схватился за висящий как кулон на шее цилиндрик накопителя.

        - Ой! - послышалось сконфуженное восклицание со стороны Юли, которая также схватилась за свой кулон со знаком ψ. Она явно так же как и Николай напрочь забыла про висящий на шее знак принадлежности к профессии.

        - 'Сотка' если не ошибаюсь?

        - Да, сто терабайт. У меня там 'Большая Библиотека'.

        - Этот маньяк её всегда с собой таскает - добродушно пояснил стоящий рядом с Николаем обладатель коричневой пуховки.

        - Вадим Дьяченко. Кино, фото и вообще летопись похода, пояснил обязанности участника Михаил.

        - Очень приятно! - сказал Вадик пожимая руку Владимиру. Рукопожатие Вадима было каким-то мягким и будничным. Оно, как отметил про себя Владимир, было прямой противоположностью жёсткому и сильному рукопожатию программиста Коли.

        - Эльмира Кулида - представил обладательницу жёлтой пуховки и иссиня чёрной шевелюры.

        - Очень приятно. Эля - сказала та мягко подавая руку. Карие, слегка раскосые глаза в сочетании со слегка восточными чертами лица выдавали в ней уроженку юга.

        - Наш завхоз - представил её Михаил.

        - О! Люблю вкусно поесть! Очень рад!- решил подыграть общей весёлой атмосфере Владимир - что будет на обед?

        - Увидите, когда будете готовить... с Леной! - Эльмира повернулась и кивнула на стоящую несколько поодаль застенчивую девчушку в сине-зелёной пуховке.

     'Однако как мне быстро 'испытание на вшивость' определили!' - отметил про себя Владимир не без удовольствия.

        - Леночка Гареева - мастер-повар, очень вкусно умеет готовить.

        - Командир! Кстати, а где Чернов? - подала голос Эльмира.

        - Да, нам очень будет не хватать его вечно озабоченной физиономии - встряла тут же Юля.

        - Не волнуйтесь! Завтра к вечеру он нас догонит. Возможно прямо на бивак выйдет если в пути перехватить не успеет. Он идёт с Полигона.

        - А не заблудится? Снегу уже сейчас прилично навалит. А завтра ещё больше по прогнозу обещают.

        - Не боись Элька! - вставил Николай - у него 'погоняла' последней модели. На мой 'планшет' миллиметр в миллиметр выйдет.

        - Так ты и 'машину' к 'погоняле'^[1] взял?! - поразилась Эля.

        - А то ж! Нафига я тогда с собой свой 'гигай'^[2] таскаю?

        - Я ж говорил, маньяк! - хмыкнул тихо Вадик.

        - Ладно, народы! Окончательно перезнакомимся на биваке вечером.

        - Там будет у нас много времени чаи погонять и байки потравить. А пока подготовьтесь к выходу. 'Пухá' пакуем - погода не холодная.

     Участники похода не спеша побрели каждый к своему рюкзаку.

        - Чернов наш восьмой участник - пояснил для Владимира Михаил - он живёт при Полигоне и там же работает. Разрабатывает какое-то оборудование. Что за Полигон и что за 'оборудование' не спрашивай - это тебе Чернов не ответит.

        - Понятно: 'Меньше знаешь, крепче спишь'.

        - Типа того.

        - А это не тот ли Чернов, что тогда ещё с нами в поход ходил? Такой парниша небольшого роста...

        - Это когда?

        - Ну он тогда на биваке шёл с бревном да в яму над ручьём провалился и на том бревне повис.

        - А, ну да, точно! Я и забыл, что ты именно в тот поход с нами ходил. Да, тот самый. Он давно уже свой универ закончил и теперь ещё более озабоченный стал - рассмеялся Михаил - ну ты его завтра увидишь.

        - Да, приятно старых друзей увидеть, а то всё где-то не там где они шарахаюсь... Как-то даже и себе принадлежать перестал.

     Владимир мрачно посмотрел на Михаила.

        - Сочувствую. Меня бы это тоже 'достало' - ответил Михаил,

        - Ты правильно сделал, что сбежал! - Добавил он вполголоса и хлопнув друга по плечу, пошёл паковать свою пуховку в рюкзак.

        - Хороший пятачок, сказал Михаил обозревая заваленную снегом поляну.

        - Здесь 'падаем' командир? - подал голос запыхавшийся Вадик, тяжело опираясь на лыжные палки.

        - Здеся, здеся! Я тут рядом классную сушину видел. Чур я валить буду!

        - Не пыли Гриня! Ту сушину без тебя завалим - при этих словах руководителя Николай заметно сник и скис - твоя забота сейчас Юрика на нас вывести. А становимся мы здесь... - Михаил ткнул палкой в снег, и ещё раз огляделся - не, вон там!

     Михаил выдернул лыжную палку из снега, показал ею направление на приглянувшееся местечко и бодро зашагал в том направлении.

        - И вид тут красивый! - заметила Юля успев прошагать по снегу в середину полянки.

     Поляна находилась на вершине небольшого холма, откуда в прогалину между соснами открывался весьма впечатляющий вид на юг.

     - Командир! А что там за поле, огороженное бетонной стеной? Полигон что ли? - не унималась Юля.

        - Он самый! Слегка замешкавшись, сказал Михаил сбрасывая в снег рюкзак - ну у тебя и зрение! Это же километров тридцать пять отсюда будет...

        - Так воздух чистый в том направлении. У-у, здоровенный какой! А что там такое испытывают?

        - А это ты у Юры спроси, он там работает... вот и узнаешь, если ответит - хохотнул Михаил.

     Юля казалось бы и не заметила реплики Михаила продолжая смотреть в направлении Полигона.

        - Опять снег пошёл. Вид испортил - вздохнула Юля и развернулась в сторону будущего бивака.

     Там уже сбросившие рюкзаки и лыжи участники похода принялись разгребать снег и трамбовать место под палатку. Делали это слаженно и привычно, поэтому уже вскоре на окраине поляны красовалась палатка и люди плавно приступили к дальнейшему обустройству бивака.

     Тем временем Коля, вытащив из рюкзака 'погонялу', крутился по снегу, выискивая место где 'прислониться' не мешать товарищам. Наконец, отойдя на несколько метров в сторону, он смахнул снег со старого трухлявого пня и уселся на него.

     Поклацав кнопками 'погонялы' и сверившись с её показаниями он взялся за мобилу.

        - Юра? Юра! Привет! Мы только что 'приземлились', где ты там? Я не вижу твоей отметки.

        - А я 'погонялу' ещё не включил. Привет! - раздался довольный и деловой голос из динамика мобилы.

        - Ну ты герой! Давай включай, а то начаЛник тут 'спасы' по тебе устроит.

        - Успокойся, у меня всё в порядке. Вот тебе мой сигнал.

     Через секунду на экране Колиной 'погонялы' зажглась отметка.

        - Ого! А чё так далеко?!

        - Айя... Да наши умники из пятой группы решили ночью эксперимент ставить. Чтобы электросети района не перегружать. Пришлось с выходом задержаться, пока им всё настроил.

        - Ну эт святое, понимаю...

        - Ага! Вот вы где - Юрий, видно, пригляделся к карте на экране 'погонялы' и определил местонахождение группы - знаю я вашу поляну. Бывал я там недавно. Там кстати, сушина на краю стоит очень хорошая.

        - Уже валим! За два часа добежать успеешь? А то темнеет скоро.

        - Постараюсь. Всё, конец связи. Побежал.

        - Ждём! - сказал Николай и выключил мобилу.

     Ещё раз сверившись с показаниями 'погонялы' он развернулся в сторону лагеря и крикнул

        - Командир! Юра будет часа через два. Опоздал с выходом - работа задержала.

     Михаил только что натянувший тент возле предполагаемого места костра остановился и посмотрел на затянутое тяжёлыми облаками небо.

        - Погановато... Погода может в любой момент испортиться... Он там, случаем, не напрямки ломанулся?

        - Не, не дурак. По лесной дороге выгребает. Скоро на наши следы выйдет.

     Коля ещё раз посмотрел на экран 'погонялы' и добавил

        - Если их там свежим снежком не завалило.

     Руководитель пятой группы подошёл к кофейнику и налил полную чашку.

     В голове слегка звенело от недосыпу и в глазах ощущалось слабое, но жжение. Говорят, что в таких случаях пить кофе вредно... Ага... но иногда просто надо. Досадно, когда на самой последней серии весьма перспективного направления случается срыв. Да ещё такой, что выбивает из графика всех. И тебя и соседей.

     Они ждут результата от последнего эксперимента. Им нужно это до зарезу. Последние параметры забивать в свои выкладки, а тут такой облом - мелкая авария... и все результаты коту под хвост. Пришлось повторять. Причём в выходные.

     Отсыпаться буду уже завтра, когда на полигоне хозяином будет шестая группа. А сейчас - повтор того самого злосчастного эксперимента.

     Эксперимент с координатором проекта согласован и 'Добро' получено. Теперь главное, чтобы всё прошло 'тип-топ'. И без тех досадных срывов, что их постигли на предыдущем этапе, когда охвостье импульса, (ГЛАВНОГО ИМПУЛЬСА!), не смогли записать, так как погорели сразу все предохранители входного каскада.

     Добавили, перестраховались ещё раз, и на этот раз всё должно записаться как надо.

     Вообще дикая у нас система: результат влияет на входные, а входные на результат.

     Записывать приходится с особым тщанием и то и другое. Впрочем, как утверждает последняя парадигма в науке - так и должно быть.

     Это в благостном девятнадцатом или там двадцатом веке, можно было ставить эксперименты без таких бешеных обратных связей. Даже если они и были, то легко просчитывались.

     А тут совершенно иная ситуация. Чтобы просчитать, нужно сам этот откат изучить и составить отдельную теорию.

     Вот и приходится по нескольку раз одно и то же проходить. 'Господин Великий Случай' правит бал по полной.

     Он осторожно взял чашечку, поднёс её к губам и полной грудью втянул приятный аромат. Сделал глоток и сосредоточился на ощущениях. Волна тепла пошла от желудка приятно освежая.

        - Палыч! Атомщики нам готовы выделить дополнительную мощность уже через полчаса. Диспетчера также гарантируют переброску дополнительной мощности. Можем начать раньше срока.

        - Согласовано?

        - Да!

     Адреналин хлынул в кровь. Руки, от переизбытка кофеина в организме, стали подрагивать. Пришлось поставить чашку с кофе на столик.

        - Запускай генераторы первого каскада - сказал он и решительно зашагал в сторону своего кресла. Вокруг, на пультах управления забегали огоньки, на мониторах поползли вверх кривые мощностей.

        - Серьёзно валит! - сказал Юрий баюкая в ладонях большую кружку чая - если так до утра валить будет - завалит нафиг.

        - Ничё, не впервой, откопаемся - оптимистично откликнулась Юлька.

        - Я последние два километра чисто по 'погоняле' шёл. В трёх метрах нихрена не видно.

        - Да мы заметили, как ты там шарахался - вставил Николай - даже орать пробовали, но весь наш ор в этом белом болоте тонет.

        - Это так. Я вас услышал уже совсем рядом. Ну и марш-бросок вышел... давно так не выкладывался.

        - А ты откуда идти-то начал? - сочувственно спросила Эля.

        - От восемнадцатого километра. Попросил, чтобы меня туда подбросили на 'Вахте'. Там от трассы лесотехническая дорога идёт, и пересекается с вашей в пяти километрах отсюда.

        - А! О! Выходит, ты за неполных 4 часа 20 километров по снегу отмахал - прокомментировал Николай, вертевший в это время карту 'погонялы'.

        - В соревнованиях не участвовал до этого? - спросил Владимир.

     Юрий глотнул чаю, помотал головой и ответил:

     - Не! Мне те соревнования не интересны. Я больше так - погулять люблю, чем бегать.

        - А чего так припоздал? Чего там начальство на выходные надумало делать?

        - Да у них на прошлом эксперименте с записью результата великий облом случился. Почти половину упустили, вот и решили переделать срочно, чтобы из графика не выбиваться. На общем собрании решали. Решили сегодня ночью повторить. Вот я и тормознулся пока всё своё не настроил и не сдал группе. Моего присутствия при эксперименте совершенно не требуется - наоборот даже гонят подальше, чтобы под ногами не путался - вот я и здесь.

        - Сегодня, говоришь, будут эксперимент делать?

        - Ага!

        - А нам тут от того вашего эксперимента не перепадёт? - полувшутку-полувсерьёз спросил Вадик.

        - Не. Слишком далеко, чтобы перепало. Там весь внешний эффект - в акустической волне при выключении главной мощности. Даже на самом поле Полигона в эпицентре если стоять будешь - оглохнешь часа на два, да и толька. Был прецедент с одним олухом из рабочих ото и знаю - вполголоса добавил он - А из излучений - что-то типа лёгкой радуги и никакого жёсткого. Кстати красивая радуга очень. Но сейчас не увидите. За такой пеленой - нереально.

     Юра решительно допил остатки чая и протянул кружку за добавкой.

     Костёр весело гудел пламенем, поднимая в снежное небо тучу искр. От него веяло теплом и уютом. Тепло не только растопило окружающий его снег, но и успело подсушить приличный пятачок грязи вокруг. Тонкий тент, повешенный над бревном, где сидели люди, также служил не только защитой от сыпящегося с неба снега. Задняя часть тента, загнутая к низу отражала тепло костра обратно, на сидящих, добавляя комфорта.

     Николай вынул из внутреннего кармана куртки 'погонялу' и посмотрел на экран. Оказалось, что он её за суетой встречи Юры Чернова просто забыл выключить, и теперь две отметки - зелёная и красная - наложились одна на другую и весело перемигивались, от чего казалось, что метка произвольно сама собой меняет цвет - зелёная-красная, зелёная-красная. Николай щёлкнул выключателем и экран погас.

     И в этот же момент земля под ногами вздрогнула.

        - Есть пробой!

        - Отлично! - руководитель пятой группы пребывал в приподнятом настроении. Всё шло просто замечательно. Нигде ни одного сбоя, никаких сторонних помех, что иногда к досаде исследователей случались. Ничего, что могло бы помешать довести эксперимент до конца.

     Он осторожно убрал пальцы с пульта управления и бросил взгляд на монитор внешнего обзора. Там, также как и всегда, переливаясь всеми цветами радуги, сверкал 'хрустальный шар'.

     Так его назвали наблюдатели, когда его впервые увидели над полигоном.

     Когда теоретики только-только вывели возможность существования таких 'шаров', от них ожидали всего самого худшего. И жёсткого излучения, и мощных ударных волн при закрытии канала. А оказалось, лёгкая радуга, и хлопок мощностью до полукилограмма в тротиловом эквиваленте. Только и хватает, что снег на полигоне слегка взвихрить, да напугать ворон в округе.

     Даже удивительно, что он оказался таким безобидным.

     Впрочем, окна хоз построек, смотрящих в сторону эпицентра старались делать покрепче и на время пусков установки закрывать специальными ставнями. На всякий случай.

     Палыч бросил взгляд на указатель выходной мощности - указатель показывал медленный и незначительный рост. Он слегка удивился, но так как рост был на грани погрешности измерения, особого значения этому не придал.

     'Наверное датчик барахлит' - подумал он и переключился на более важное дело. Как правило, этот датчик был вспомогательным, и особой роли в оценке результата эксперимента не играл.

     Сейчас надо было вводить дополнительную мощность на каскады усиления поля, а после этого цель эксперимента - замер точности фокусировки.

        - Шестой и пятый каскады - полная мощность! - поступил доклад оператора.

     На мониторе руководителя, кривые, отвечающие за мощность, поступающую на эти каскады взлетели на новый уровень.

        - Четвёртый и третий - полная мощность! - поступил доклад оператора, и тут же:

        - Зафиксирован рост выходной мощности.

        - Что за чёрт! - обозлился Палыч, но тут его взгляд упал на монитор внешнего обзора. Там 'шар' неожиданно стал наливаться светом. Этого никогда не было.

     Следующий взгляд - индикатор выходной мощности. Рост был уже явный и мощный. 'Шар' неожиданно для экспериментаторов, стал выдавать всё больше и больше энергии в довольно широком спектре излучений. К тому же форма у графика через несколько секунд уже явно напоминала экспоненту.

        - Чёрт!!! - у Палыча сразу вылетело всё из головы.

     Осталась только эта мощность, и её совершенно дикий рост. И не зря. Выходная мощность напрямую была связана с тем самым 'хлопком', что завершал эксперимент. Решение надо было принимать немедленно.

        - Всем стоп! - его пальцы еле успели включить блокировку первого и второго каскадов - Шестой пятый, четвёртый и третий - понизить мощность до точки прокола!

     На мониторе кривые мощностей медленно вернулись на уровень четверти от полной.

     Руководитель бросил взгляд на монитор внешнего обзора - он был черен. Датчики же на поле показывали море излучения.

     Палыч на секунду представил как это всё должно выглядеть со стороны: ослепительно сияющий как солнце шар в центре полигона, а вокруг стремительно тающий снег и пар вздымающийся к небесам. По мере роста излучения, сфера, где даже пар выжигается жаром, стремительно растёт. Вместе с ней растёт и сфера света пробивающаяся сквозь мглу непогоды.

     'Эдакий атомный взрыв в миниатюре' - подумал Палыч.

        - Продолжается рост выходной мощности!

     Палыч глянул на датчик - рост действительно был, но уже не такой быстрый.

     Он в уме быстро пересчитал наличную мощность и понял, что рост зашёл слишком далеко. Если прямо сейчас выключить все каскады, то шарахнет так... короче 'сдует' весь научный городок.

     'Вот тебе и 'ядерный взрыв в миниатюре'! - подумал Палыч - и это ж надо, за пару секунд такая мощность! С ней надо что-то делать... единственный выход - увести эпицентр взрыва подальше от населённых пунктов и от полигона. Это значит - переместить 'дыру' на север. Желательно километров на двадцать-тридцать'.

     'Вот и понадобился результат той давней аварии...' - подумал он вспоминая её обстоятельства и параметры.

     Палыч снова быстро произвёл пересчёт, на этот раз пересчёт не был таким тривиальным как ранее но тем не менее, для него даже пару интегралов взять в уме не представляло особого труда - и переключил в нужном порядке генераторы. Палыч этим славился, среди прочих руководителей и ведущих теоретиков - быстрым пересчётом в уме довольно сложных уравнений.

     Пол под ногами задрожал. Низкий гул покатился по коридорам полигона.

     Звякнула разбившись чашка с кофе, из-за внезапной вибрации сползшая со столика.

        - Дыра увеличивается в размере!.. десять, сто... ТЫСЯЧА РАЗ!!!

     Осмысливать сообщение уже не было времени. Палыч не долго думая вырубил питание сразу всех каскадов.

     'Ох и материть же меня будут, за такой резкий 'отруб' - подумал он напоследок. И словно в ответ на его самые худшие подозрения, мигнул и погас свет погрузив центр управления в кромешную тьму.

     Через секунду врубилось аварийное освещение, а ещё через несколько, на Полигон налетел Ураган.

     Николай растерянно заозирался. Гул казалось, шёл со всех сторон. Он переполошил не только Николая. Многие повскакивали с того бревна, на котором сидели возле костра и сейчас также озирались, пытаясь выискать источник угрозы.

     Леночка взвизгнув сиганула с перепугу от костра, попутно уронив котелок с чаем. Но прыгнула неудачно - зацепилась ногами за бревно и рухнула плашмя в сугроб.

        - Што за хрень! - злобно рявкнул Михаил в окружающую костёр тьму, будто именно там находился виновник этой 'неумной шутки'.

        - Я ничего не делал! - послышался из палатки испуганно-обиженный голос Вадика.

     И в этот момент, вдобавок к шумовым эффектам, всё окружающее залил яркий, режущий глаза жемчужный свет.

     На мгновение всё окружающее вспыхнуло и засверкало всеми цветами радуги - лапы елей в шапках снега, сосны, снег под ногами и каждая снежинка, спускающаяся с чёрного, пасмурного безлунного ночного неба.

     Но люди просто не успели оценить всей этой красоты. Свет померк и тут же на лес обрушился титанический удар.

     Тучи снежной пыли поднятые ударной волной, смешались с искрами костра, целым ворохом мусора и ломанных веток сорванных с окружающих деревьев. Всё это густо посыпалось сверху.

     По лесу гулял грохот, смешавшийся с треском падающих деревьев.

     Молоденькая густая сосна, росшая неподалёку, величаво рухнула прямо кроной в костёр, заставив людей шарахнуться врассыпную. Несколько секунд спустя огонь костра взвился до небес.

        - Лена! Лена где?!! - заорал Михаил, поднимаясь на ноги. Ударная волна была достаточно сильной, чтобы сбить человека с ног. Он видел, как она упала по ту сторону костра до падения сосны, но не видел, успела ли подняться и отпрыгнуть.

        - Всё в порядке! Она здесь! Со мной - послышался с той стороны пламени зычный голос Владимира.

        - Все остальные здесь? Все целы? - Михаил окинул взглядом оглушённых участников похода медленно пятящихся от стремительно набирающего жар большого костра.

     Сверху всё ещё продолжал сыпаться разнообразный лесной мусор: сосновые иголки, сухие и не только, веточки и целые ветви, сорванные с окружающих деревьев. И тут до них донёсся сдавленный мат и проклятья. Михаил резко обернулся.

     Поперёк заваленной палатки лежала отломанная верхушка другой сосны, падения которой за грохотом и шумом, да ещё эффектным падением той, что сейчас горела в костре, не заметили. Под пологом палатки, придавленной ветвями, кто-то копошился пытаясь выбраться.

        - Все сюда! - рявкнул Михаил.

     Медленно отходящие от шока происшедшего участники похода, встряхнулись и резво кинулись помогать командиру стаскивать обломок сосны с палатки.

     Вадик, всё это время бывший в палатке, нашёл, наконец, выход и встал во весь рост.

     Обалдело оглядев окружающий погром, догорающую сосну, лежащую поперёк костра, он уставился ошалевшими глазами на ребят и не нашёл ничего лучшего как спросить: 'И... и что это было?!'

     Наступила разрядка.

     Сначала один, а потом другой, а после и остальные участники похода покатились со смеху. Только Владимир стоял как вкопанный, автоматически поддерживая валящуюся со смеху Леночку и растерянно улыбаясь, смотрел по сторонам.

     Спустя полтора часа бивак привели в относительный порядок. Обгорелую верхушку упавшей на костёр сосны оттащили в сторону. Поваленную палатку наскоро починили и залатали. Проблема вышла только с обронённой в суматохе Николаем 'погонялы'. Пришлось перерыть снег на приличной площади, прежде чем её нашли. Только после этого собрались снова возле костра обсудить сложившуюся ситуацию.

     Михаил, обнаруживший, что никто из его группы не пострадал, а из снаряжения ничего особо ценного, за исключением обгоревшего от рухнувшей сосны тента не сломано и в суматохе, как его окрестили 'бурана', не потеряли, находился в приподнятом настроении. Лица у всех были расслабленными и больше сонными - сказывалась в добавок, усталость от физического напряжения днём. Только Чернов был напряжён и его вечная озабоченность явно приобрела мрачный окрас.

     В своей чёрной пуховке сейчас он был похож на ворона. Красные отблески костра в его тёмных глазах только усиливали это впечатление.

        - Ну что, приступим, пожалуй к 'разбору полётов' - по деловому вступил Михаил - ...или общее ведение Юленьке доверим? - лукаво предложил он.

        - Вот-вот! Она ещё один дисер на нас напишет! - тут же не удержался Николай.

        - Не дисер я написала, а статью! - поправила Юля - а дисер я, пожалуй на нашем космонавте напишу.

     Владимир вопросительно уставился сначала на Юлю, а потом на Михаила.

        - Да ладно! Тебя раскололи... - махнул рукой Михаил.

     Владимир обвёл взглядом ухмыляющийся круг друзей.

        - И когда? - сдался он.

        - Вчера вечером, когда вы пытались допрыгнуть до ветки в трёх метрах от земли. С места. - подала свой голос сверхвежливая Эля.

        - У чёрт! И почему такое всегда происходит без меня?! - хлопнув себя по колену, досадливо воскликнула Юля.

        - Но ведь ты тоже догадалась... - полуспросила полуутвердила Эля.

        - Ещё на станции - подтвердила она и улыбнулась - и Юрик, сегодня его 'сдал', с потрохами. Как только увидел. Ведь они ранее были знакомы. Юра однажды это упоминал, и я это запомнила. И Михаил тоже заикался на этот счёт...

        - Да-да, было дело! - прервала открывшего было рот Михаила Юля - Я помню. У меня память хорошая. А Юра как увидел, разве что из башмаков не выпрыгнул.

        - М-да! - Владимир сконфуженно полез скрести затылок пятернёй - А я думал, никто этого не заметил...

        - Ладно, замяли. Проехали. Сейчас на повестке дня...

        - Точнее ночи - поправил его Николай.

        - Ночи - кивнул Михаил - Что нам делать дальше?

        - У меня вопрос - неожиданно подал голос Вадим - к Чернову.

     Михаил поджал губы. Видно тон Вадима ему не понравился.

        - Хорошо, будешь первым выступающим.

     Тот кивнул и посмотрел в глаза мрачному Юре.

        - Ты говорил, что нас эксперимент вашего... - тут голос Вадима стал особо ядовитым - не достанет. Однако достал.

        - Что ты хочешь этим сказать? - мрачно и жёстко отрезал Чернов.

        - А вот я говорю, не получили мы по вашей вине 'дозу'?

        - Я же говорил, что никакого жёсткого... - начал, было, Юрий, но был прерван.

        - Остыньте! - вдруг подала голос со своего края Юля и в её голосе звучал металл - у меня в аптеке экспресс анализатор крови.

        - И что?! - Вадим явно был на взводе.

        - А то! Что ничего кроме адреналина не обнаружил.

        - Но ведь первые изменения в крови при облучении появляются не сразу - задумчиво подала реплику Эля.

        - Вот именно! - насупился Вадик.

        - Эля! То, что я вижу на анализаторе, говорит за то, что если бы мы что-то и 'получили' - Юля, сделала соответствующий жест пальцами - то это 'что-то' меньше пятидесяти!

        - Ты уверена? - рыкнул Вадим.

        - Ты меня совсем за дуру держишь?! - окрысилась Юля - не веришь, у Грини в 'Библиотеке' справься!

     Вадим сконфузился, буркнул что-то под нос и плюхнулся на своё место. Когда его взгляд упал случайно на Колю, тот расплылся в ёрнической улыбке, развёл руками и сказал: 'Хоть сейчас!'. В ответ Вадим отвернулся.

        - Та-ак... Один серьёзный вопрос решили и прояснили. Остался главный - напомнил Михаил.

        - Напоминаю: этот 'буран' - Михаил повторил жест Юли - повалял лес на сотни гектар вокруг. Назад дороги нет. Физически нет - завалило. Впереди, там - Михаил указал во тьму рукой - большая просека. Её завалить не должно. Она слишком широкая. Получается так: формально, в сложившейся ситуации, мы немедленно должны сойти с маршрута, так как в районе может быть объявлена чрезвычайная ситуация. И либо наша помощь может понадобиться, либо на нас отвлекут не лишние силы, чтобы отыскать и 'спасти'.

        - А что, разве... - удивлённо начала было Лена.

        - Связи нет! - вдруг в непривычной для окружающих жёсткой манере (они считали для него это не свойственно) отрезал Николай.

        - Когда проверял? - тихо спросил Владимир.

        - Проверяю каждые пять минут - мобила показывает 'отсутствие сети'.

        - Скверно.

        - Не то слово! Это значит что, либо поваляло ЛЭП на большой протяжённости, либо завалило ещё и сами вышки связи.

        - Если поваляло и вышки, то это значит, что нам ещё слабо досталось - прокомментировал Юрий - однозначно, на Полигоне катастрофа.

        - Давайте не будем торопиться с выводами - снова подал голос Михаил - это явление, под которое мы попали, могло быть не связано с Полигоном. Я знаю, что тебе невтерпёж вернуться на работу и выяснить это доподлинно, а если что, принять участие в спасательных работах. Но я, как руководитель группы не имею права сейчас туда даже приближаться.

        - Но я могу и один дойти - у меня 'погоняла' своя...

        - Правило первое безопасности, в чрезвычайной ситуации: 'Не разделяться!'. К тому же, напоминаю, лес поваляло, и если шандарахнуло на Полигоне, то поваляло в радиусе минимум 35 километров вокруг Полигона.

     При этих словах Юра сник и помрачнел ещё больше.

        - Ты знаешь, что лесотехническая дорога слишком узка, чтобы её не завалило - завалило однозначно. - продолжил Михаил - Внахлёст завалило.

        - Получается, у нас единственный выход - подытожил Владимир - с максимальной скоростью убираться из этого леса в цивилизацию.

        - Есть возражения, дополнения? - спросил для профилактики Михаил.

     Кто промолчал, кто просто помотал головой.

        - Ну и ладушки! Айда спасть. Всем.

     Участники похода медленно побрели в сторону палатки. Возле костра остались Михаил, Владимир и Николай.

        - Что-то случилось? - вполголоса задал вопрос Михаил.

     Владимир молча кивнул на Николая. Тот же, слегка помявшись, так же вполголоса выдохнул: 'Погонялы' вышли из строя. Обе.

        - Это как?! - изумился Михаил.

        - 'Нет сигнала со спутников'... они их потеряли. Думаю, что с этим 'бураном' связан был ещё и сильный электромагнитный импульс.

        - Но тогда бы у нас ВСЯ электроника накрылась. А тут хоть показывает карту - возразил Владимир.

        - Возможно и так - с сомнением отозвался Николай - но факт: спутники они не слышат.

        - Час от часу не легче! Ладно. Утром разберёмся. Завтра дежурим я и Коля... ну и ты поднимайся с нами, если хочешь.

     Владимир молча кивнул и поднялся с бревна.

     Наутро погода начала откровенно портиться. Поднялся ветер. Заряды снега следовали один за другим.

     Сготовить завтрак на костре еле успели, а когда закончили есть, порывы ветра стали настолько сильными, что угрожали вот-вот повалить палатку.

        - А прогноз обещал хорошую, ясную, морозную погоду начиная с сегодняшнего дня - мрачно буркнул Вадик, аккуратно прилаживая ветрозащитную маску на лицо.

        - Вчерашнего 'большого бубума' в прогнозе тоже не было - неудачно пошутила Эля.

        - Думаешь связано? - спросил её Юрий.

        - Что связано?

        - Вчерашний 'буран' и эта непогода.

        - А ты как думаешь? - вернула вопрос Эля - связаны?

     Юрий оставил этот вопрос без ответа и повернулся к Николаю, вертевшему настройку 'погонялы'.

        - Ну как там она?

        - По прежнему, буркнул Николай гоняя по экрану карту.

     Полог палатки откинулся и в неё ввалился облепленный снегом Михаил.

        - Ну как, все готовы?

        - Ещё минутку командир - последний макияж - пошутила Юля помогая приладить маску Лене.

        - Командир! - наконец решился Юрий - может всё-таки останемся здесь? Перенесём палатку, стенку ветрозащитную поставим...

        - И чего ждать? - удивился Михаил - Ты же знаешь, эта дрянь и несколько суток полоскать может.

     Юрий лишь ещё более помрачнел и замкнулся. Говорить же о нехороших предчувствиях ему очень не хотелось. Слишком неопределённое ощущение.

        - По любому раскладу, с этого района уходить надо. А если у нас нет связи, надо срочно добираться до жилья и сообщать в КСС^[3], что с нами всё в порядке.

     Аргументы были более чем весомые, крыть было нечем.

        - Короче, сходим с маршрута в Малиновку, а там видно будет.

     С этими словами Михаил надвинул лыжные очки на глаза и нырнул в снежную круговерть.

     Когда скатились с холма по просеке, ветер стал меньше беспокоить, но снег пошёл гуще, и видимость стала совсем плохой. Шли плотной группой вслед за Юрой. Снег был глубокий и пушистый. Свежий. Даже в лыжах стало трудно идти.

     Юру поставили первым и направляющим, так как этот район он знал досконально. Так как тропить занятие тяжёлое, то он периодически менялся с другими участниками. Тогда он просто командами 'рулил' направляющим. Через некоторое время он снова стал направляющим, и даже несколько снизил скорость, постоянно останавливаясь и вглядываясь в окружающую местность, снежную мглу закрывающую всё, что дальше десяти метров ища знакомых примет. Поиску примет мешало и то, что они постоянно блуждали между свежих завалов вызванных ночным 'бураном'.

     Поэтому, когда скатившись с небольшого склона Юрий очень резко остановился, Владимир чуть не въехал тому лыжами в ботинки.

        - Что случилось? Чего стали? - спросил подъехавший Михаил.

        - Смотри - коротко ответил Юрий и указал куда-то вперёд лыжной палкой.

     Михаил прошагал по целине до Юрия и глянул туда, куда он указывал. Там, прямо перед ними, возвышалась аккуратная двухметровая снежная стена, уходящая в обе стороны куда-то вдаль, в снежную мглу.

        - И что?

        - Этого здесь не было.

        - Какая странная снежная стенка - услышали они восклицание подъехавшей Лены.

     Стенка была действительно странная. Было такое впечатление, будто кто-то гигантским ножом срезал снег в этом месте. Пикантности ситуации добавлял вид здоровенной щепы оставшейся от попавшей на линию среза сосны, стоявшей несколько поодаль.

        - Что такое? Что, привал? - затараторила подъехавши неугомонная Юля - А что так ра... о! Эскарп!

        - Сброс... - поддакнула Эля, с интересом разглядывавшая фактуру снежной стены. На ней великолепно были видны разные слои ранее выпавшего снега.

        - Самое время пополнить реестр гипотез - заметил Николай, и тут же выдал 'на гора' одну из них.

        - Ка-а-ароче: на Полигоне проводят эксперимент. Он вызывает сильное землетрясение и небольшой ураган... или, произошедшее сильное землетрясение, расстраивает эксперимент на Полигоне и это расстройство порождает микроураган, под который попадаем мы.

        - По первому ты хватил... такой эффект может породить только подземный ядерный взрыв с выходом на поверхность... Второе более вероятно.

        - Ну тебе виднее - уважительно заметил Николай - ты там работаешь.

        - Маленькая неувязочка - встревает Эля в дискуссию - то, что мы ощутили тянет не более чем на пять баллов по силе толчка, а вот это - Эля для убедительности махнула лыжной палкой вдоль стены - образуется при толчках не менее чем в восемь баллов.

        - И к тому же, откуда землетрясение даже в пять балов в сейсмически мёртвом районе? - поддела Юля.

        - Всякая пакость, рано или поздно может случиться. И случается - вставил своё мнение Владимир. Хоть и прозвучало это из его уст как шутка, но шуткой не выглядело.

     Юля было открыла рот, но промолчала. Всем было известно, что у Владимира весьма богатый опыт по борьбе с редкими, но зловредными случайностями. И что-то говорить по этому поводу было бы неуместно и бестактно.

        - Кстати, Эля, откуда у тебя такие познания о землетрясениях? - решила таки спросить Юля.

        - Я родилась и выросла на Чёрном море, там трясёт минимум раз в год. Мы уже давно там привыкли 'на глаз' силу толчка определять. Да и любопытство удовлетворяем каждый кто как может. А потом друг друга просвещаем. Вот и знаем.

        - Ладно - сказал Михаил, отстёгивая лыжи, и сбрасывая в снег рюкзак - привал до тех пор, пока не проложим дорогу наверх.

     Через двадцать минут стенка была успешно форсирована. последним должен был вылезать Николай. Но он вдруг подпрыгнул и на несколько минут исчез со словами 'подождите, я сейчас!'.

        - Что, прижало? - понимающе спросил Михаил, когда он вылез таки наверх.

        - Не, я к той сосне бегал.

        - И нахрена?! - изумился Михаил.

        - А то, что нет её там!

        - Как так нет?!

        - Второй половины нет. Должна лежать прямо под щепой, а даже следов нет. Как будто и не было.

        - Может кто утащил?

        - Были бы следы, а их нет. А щепа свежая.

        - Чушь какая... - возмутился Михаил.

        - Вот я о том же! - Неопределённо сказал Николай одевая рюкзак. Владимир и Михаил недоумённо переглянулись.

     Видимость всё также была никудышная и через два часа блужданий по лесу, по неожиданно глубокому и пушистому снегу, Юрий был вынужден признаться, что заблудился.

        - Мы ещё час назад должны были выйти на лесовозную дорогу, а там до Малиновки километров десять. А здесь я просто не узнаю места - обескуражено закончил Юрий.

        - Николай! Достань, пожалуйста 'погонялу'.

     Николай расстегнул пуховку, вытащил из внутреннего кармана 'погонялу' и включил её. Михаил и Юрий долго гоняли карту по экрану 'погонялы' прикидывая так и эдак.

     Ну вот я и говорю, что должны быть вот здесь! - в очередной раз сказал Николай, наблюдавший за их манипуляциями из-за спины Юрия. Для убедительности он протянул руку и ткнул пальцем в экран.

     Ладно - сказал Михаил, захлопывая крышку 'погонялы' - идём по водоразделу, а там посмотрим. Будем искать Дорогу. Район достаточно обжитой. Не может быть, чтобы мы не вышли хотя бы на одну из них.

     Но ещё через два часа никаких дорог они не нашли. Когда уже Михаил готов был плюнуть на всё, выбрать наиболее подходящее место, поставить бивак и основательно 'окопаться', он услышал отдалённый лай собаки. Минут через тридцать группа вышла таки на одинокий двухэтажный домик.

     Когда они подошли ближе, то стали видны и другие дома, но вид у тех был явно не жилой.

        - Выселки какие-то - удивлённо заметил Михаил и направился к ограждению дома.

     При подходе обнаружил себя и давешний 'волкодав'. Он обречённо гавкнул из глубины своей конуры на подходящих туристов, но вылезать на холод и снег не пожелал.

     Ветер выл волком и кидал в лицо тысячи колких ледяных кристаллов в изобилии сыплющихся с потемневшего неба.

     Михаил критически осмотрел группу. Практически все опустили маски на лица для защиты от ветра и снега. Вид от этого у всех был суровый и мрачный.

        - Юля, ты у нас специалист - поговори с хозяевами.

     В этот момент над крыльцом зажёгся свет и на порог вышел бородатый мужик в валенках закутанный в меховой тулуп и надвинувший по самые глаза треух.

     Увидев это, Юля одним движением сбила с себя капюшон пуховки и содрала с себя шапочку с лыжными очками.

        - Хозяин! - жалобным голосом завела она - пустил бы нас, пожалуйста! Нам бы бурю перемочь. Мы не стесним. У нас всё с собой есть.

        - Туристы?! - удивился хозяин, разглядев за снежной круговертью фигуры с туристскими рюкзаками и на лыжах.

        - Туристы.

        - Тудыть твою разнехай! И носит же вас нелёгкая по такой погоде! Заходите.

     Псина из будки жалобно тявкнула на такое решение хозяина, но вылезать всё равно не решилась.

        - Цыц, халява! - прикрикнул хозяин на собаку и широко раскрыл дверь - лыжи внутрь заносите, под лестницей поставите. Там увидите. А после направо в комнату проходите.

     Прихожая в доме была очень просторная. Чуть дальше от двери начиналась довольно широкая лестница наверх, на второй этаж, под которой были аккуратно сложены колотые дрова. В самом углу стояли приличного вида и тоже пластиковые, как и у подошедших туристов, лыжи. Прямо возле входной двери на стенах с обеих сторон висели длинные, грубо сваренные железные вешалки на которых сиротливо висел немногочисленный меховой гардероб хозяина.

     Из прихожей вправо и влево вели две двери ещё сохранившие на себе следы привинченных на них некогда табличек. Вероятно, лет десять назад, в этом доме размещалось какое-то учреждение.

     Зная порядок, не раз побывав в подобных домах, группа весьма чётко и организованно, проходит в прихожую, аккуратно выстраивает где было указанно, свои лыжи, а вдоль правой стены сваливает рюкзаки.

        - Да вы их сразу в комнату заносите - предложил зашедший после всех хозяин - э-э, свет там на стене сразу слева зажигается.

     Также без лишних разговоров, группа цепляет каждый свой рюкзак и заносит в правую комнату.

        - Эк-кие вы 'военные' - смеясь заметил хозяин входя вслед за ними - раз - раз и всё готово! Ну давайте знакомиться.

     Хозяин без треуха и толстой шубы оказался плотным мужиком лет 45-50 с аккуратной, ухоженной бородой и пышной, но также ухоженной шевелюрой.

     Одет он был в толстый коричневый свитер, плотно заправленный за широкий брючный ремень, и серые шерстяные брюки, заправленные в валенки. Производил же он впечатление крепкого, бодрого, энергичного и слегка ироничного человека. Многочисленные седые пряди волос в шевелюре только подчёркивали это впечатление.

        - Каменский Борис Ефимович! - торжественно представился он, и зачем-то добавил - пожалуйста, не путать с Немцовым, ибо тёзка, чтоб ему пусто было!

     'Видно сосед, какой-то, этот Немцов' - подумали ребята и по очереди представились сами.

     Как ни странно, но имя и фамилия Владимира, представившегося своими подлинными именем и фамилией, на хозяина никакого впечатления не произвели. Ну совершенно никакого. Что было странно. Обычно, как минимум, переспрашивали: 'тот или не тот самый...'.

        - Вот здесь располагайтесь как вам удобно. Печку топите сами.

        - А вам разве не надо? - спросил Николай.

        - А у меня там своя - ответил хозяин - ну а если надо что сготовить - продолжил он, под лестницей видели дверь, рядом с поленницей? Вот там кухня с газовым баллоном. Вот только ту аппаратуру - хозяин указал на стоящие в углу микрофоны и прочую звукозаписывающую аппаратуру - если мешать будет, в шкаф задвиньте что рядом. Ну вы пока тут располагайтесь, а я на кухню пошёл - большой чай ставить.

     Когда через минуту Эля и Николай, нагруженные котелками и пакетами зашли на кухню, то они обнаружили хозяина полоскающим большой электросамовар.

        - Давненько у меня гостей не было, запылился малясь - пояснил тот смущённо - а плита вон - кивнул он на стоящий напротив него стол - умеете пользоваться?

        - Умеем! - с энтузиазмом заявил Николай и тут же полез за спичками.

     Пока он разжигал плиту, и ставил котелки с водой, а Эля прикидывала по своему блокноту что готовить, хозяин домыл таки самовар и стал большим черпаком из стоящей тут же большой бочки наполнять его водой.

        - И откуда, эт вы так идёте, если не секрет -поинтересовался хозяин.

        - От Белкино! - гордо заявила Эля.

        - Ого! В такую даль?! - искренне поразился хозяин.

        - Так а чё далеко?! - удивился Николай - эт не далеко, это близко. С нашим командиром и гораздо дальше ходили.

     Эта реплика сильно развеселила хозяина.

        - Ну вы монстры прям какие-то! - рассмеялся он - сто килóметров только по прямой и это 'близко'? - ну вы даёте!

     Эля и Николай недоумённо переглянулись.

        - И... э... а куда мы, собственно говоря, вышли? - осторожно полюбопытствовал Николай.

        - А вы разве не знали?

        - Да у нас ещё вчера вечером 'погонялы' вырубились обе. Так что сегодня просто шли по азимуту...

        - И слегка заблудились - призналась Эля

        - Ну считайте, что 'разблудились'! - хохотнул хозяин - вон там в пяти километрах, Большие Хутора. А там - хозяин махнул в противоположную сторону - Выселки. Но на Выселках, как и здесь, на Лесхозе, давно никто постоянно не живёт. Там только лесопилка осталась, но её что-то в этом году не часто использовали. Одни сторожа сидят.

        - Н-ну нихрена ж себе! - поражённо выговорил Николай.

        - Не может быть! - откликнулась Эля - не могли мы за неполный день больше шестидесяти километров пройти.

        - Ну вы весёлые ребята! - видя их искреннее удивление расхохотался хозяин - чтобы ТАК заблудиться, вы первые кого я знаю.

        - Слушайте, а здесь 'мобила' у вас работает? - спросил Николай.

        - Нет... кстати, действительно интересное совпадение - как раз со вчерашнего вечера и нет связи. У вас, говорите джипиэс загнулся?

        - Кто-кто? - не поняли оба.

        - Ну этот, как его... - смутился хозяин - который по спутнику координаты определяет.

        - Ну да, обе загнулись. И наша, и Юркина - он на нас с ней вчера выходил.

        - Так что вот..., сам сижу без мобильной связи! Одна электронная почта только и осталась.

        - А как вы ею пользуетесь, если мобильник не работает?

        - Да как. У меня тут старая телефонная линия (ещё медный кабель) на Большие Хутора. С номером. Вот к ней-то свой 'ноутбук' и присоединяю.

     'Англоман что ли? - подумал Николай - Так 'планшетку' только они называют'.

     Но то, что у человека здесь есть доступ к Сети, несмотря ни на какие катастрофы с ретрансляторами, и электронная почта, это его сильно успокоило.

        - Давайте, помогу - подхватился Николай тащить полный десятилитровый самовар.

        - Ну давай. Поставишь его в углу на стол, возле розетки, а я сейчас шнур поднесу.

     Когда Николай зашёл с самоваром, Юрий как раз крутил 'погонялу'.

        - Ну как, есть сигнал?

        - Не, ничего. Будто все спутники сгинули.

     Юрий решительно сложил 'погонялу' и сунул в верхний карман рюкзака.

        - А я только что узнал, куда нас занесло.

        - И куда? - заинтересовались все присутствующие.

        - Мы в пяти километрах от Больших Хуторов.

        - Не может быть!

        - А вот так!

        - Мистика! Семьдесят км за один день мы не могли пройти в принципе!

        - А чего вы так переполошились? - спросил хозяин, заходя в комнату - ну вышли. И хорошо, что вышли. Не заблудились, не потерялись, не сгинули, в каком-нибудь 'Бермудском треугольнике'.

        - И то верно! - сконфуженный Михаил в крайнем изумлении полез пятернёй скрести затылок - но всё равно... Бред какой-то!.. А ладно. Разберёмся в рабочем порядке.

        - Вот это правильный подход! - прокомментировал хозяин присоединяя шнур к самовару и втыкая его в сеть - щас чайку сварганим, вот только вареньев у меня маловато.

        - Зато у нас много! - сказала Эля входя в комнату - Миша, доставай банку.

        - О! - Михаил хлопнул в ладоши и потирая руки направился к своему рюкзаку - повеселимся!

        - Так вы и есть командир? - спросил хозяин у Эли.

        - Не, Борис Ефимыч - ответил за неё Николай - она завхоз. Она продуктами командует. А командир у нас Михаил.

        - У, как у вас всё запутанно.

        - А вы как здесь, постоянно живёте? Или работаете? - спросил Владимир Бориса Ефимовича - или то и другое вместе?

        - Не то и не другое. Это, типа, мая дача. А здесь я потому, что от цивилизации удрал. Временно.

        - На лоно природы... Дайте я угадаю кто вы.

        - Попробуйте! - на лице Бориса Ефимовича появилось озорное выражение.

        - Вы поэт или писатель-прозаик.

        - Вы это знали! - махнул рукой хозяин весело улыбаясь.

        - Извините, но никогда не читал Ваших произведений.

        - Если не читали, то наверняка слышали. По радио часто песни мои гоняют.

        - Значит, поэт-песенник.

        - Ну да!

        - Об этом можно было бы догадаться по аппаратуре - как бы между прочим заметил Юрий.

        - И верно!

     Леночка же Гареева аж подпрыгнула от восторга.

        - Оба на! - вскинулся Николай - детки и конфетки, Леночка и Поэзия!

        - Почему только она? Тут все хорошую поэзию уважают - заметила Юля.

     Леночка меж тем уже завела оживлённый разговор с хозяином из которого он быстро понял две вещи: первая - перед ним весьма фанатичная поэтесса, и второе, бóльшая часть имён и произведений упоминаемые Леной, ему неизвестны.

     Последнее его сильно заинтересовало и он попросил привести примеры творчества из них, как он выразился: 'те, которые больше нравятся'. Он это сделал и по той причине, что не хотел показывать перед потенциальной почитательницей своего неожиданного невежества.

     Процитированные стихи оказались исключительно хороши. Он ещё больше удивился тому, что таких не знает и пригласил её в комнату напротив, где у него 'библиотека'. За ними же увязался любопытствующий Вадик. Через двадцать минут, когда ужин сготовился, а самовар закипел и Николай зашёл за ними звать всех на ужин он застал всех сидящими за хозяйской 'планшеткой' и что-то там увлечённо читающими.

     Повторив приглашение, Николай любопытствуя подошёл ближе, посмотреть на аппарат. Как программисту ему всегда было интересно знать, кто на чём работает.

     Когда он увидел, его удивлению не было предела.

     Во-первых, 'планшетка' оказалась американского производства, во-вторых, дизайн клавиатуры для русского был изумительно скверный, так как был, естественно, ориентирован на количество букв латинского алфавита, на котором англичане и американцы пишут. Из-за чего, например, буква 'Ё' оказалась вынесенной в отдельный ряд и труднодоступной. Вместе с тем, множество знаков, потребных для печати, было вообще погребено под переключениями на латиницу. Также присутствовали кнопки явно излишние, причём там, где они могут для печатающего текст, принести максимум неудобств и неприятностей.

     Также поразил факт, что поэт работает в РУСИФИЦИРОВАННОЙ американской программе и, что очевидно, в американской же операционной системе. Николай даже и не подозревал, что в США есть разработки по русификации англоязычных программ.

     С точки зрения Николая, работать на русском языке, да в англосаксонской программе, когда есть родные, гораздо лучше и удобнее, специально сделанные под русского, это всё равно, что пытаться правой ногой чесать за левым ухом.

     Когда же он спросил о параметрах этого 'технического чуда-юда', то удивился ещё больше - параметры машины соответствовали параметрам изделий десятилетней давности.

     'Антиквариат какой-то!' - подумал Николай, но вслух ничего не сказал.

     Меж тем, Лена выдала несколько ценных советов по улучшению какого-то стиха, видно совсем недавно написанного хозяином. Тот не долго думая быстро внёс изменения в текст. Как отметил Николай, делал он это очень быстро и ловко. Чувствовался весьма длительный опыт использования этой англо-саксонской клавиатуры. Наконец, всей троице надоело испытывать терпение остальных, они прервались, закрыли американскую планшетку и подхватив обалдевающего Николая, отправились-таки на коллективный ужин.

     После ужина, Михаил осторожно справился насчёт того, были или не были объявления о чрезвычайной ситуации.

     Оказалось, что не было. Ни о каких пропажах групп также не сообщалось. Хозяин заверил всех, что ему-то как раз здесь об этом участковый доложил бы сразу. Он здесь один, поэтому, если бы кто пропал его бы сразу предупредили смотреть в оба.

     Это сильно успокоило. Похоже тот самый 'ураган' был явлением достаточно локальным, чтобы у руководства спасателей и прочих ответственных лиц особой тревоги не вызвать. Решили с сообщениями о себе не спешить, а повременить до следующего утра. Тем более, что до контрольного срока было ещё очень далеко.

     -Борис Ефимыч! Я видел, у вас гитара есть. Давайте Леночке дадим, а она нам споёт - подал голос Николай.

     - О! Она умеет ещё и петь и играть на гитаре? - поразился Борис Ефимыч.

     - Ах, ну да - поправился он - вы же туристы. Среди вас многие с гитарой управляются. Сейчас принесу.

     В его глазах сверкнул неподдельный интерес.

     Группа заворочалась предвкушая удовольствие, а Леночка ещё больше зарделась от смущения.

     Через минуту вошёл хозяин, аккуратно неся гитару. Сразу было видно, что гитара откровенно не массового производства. Это был именно что Инструмент.

     - Пожалуйста! - подал он её Лене с полупоклоном.

     - Ну что вы! - начала было ломаться та, но её поддержала Эля.

     - Лен, давай! Я подпою, уважим хозяина.

     - На пару они поют - это вааще! - зашептал восторженно Борису Ефимычу на ухо Николай, но был прерван укоризненным взглядом Юли. На это он вернул ей ослепительную невинную улыбку. Юля же для острастки незаметно для окружающих погрозила тому кулаком.

     Между тем, Лена взяв несколько аккордов смущённо попросила разрешение 'чуть-чуть перестроить'.

     - Конечно, конечно! Перенастраивайте - подхватился Борис Ефимыч - ведь я же её под себя настраивал, а вам оно, конечно, другое нужно.

     - Что будем петь? - спросила Лена у Эли, когда Инструмент был настроен.

     - Что-нибудь из своего - подал из своего угла голос Михаил и лукаво указал взглядом на сидящего к нему спиной Владимира. Лена еле заметно кивнула, подобралась, посерьёзнела. Пошептавшись с Элей и придя к какому-то соглашению, она тронула струны.

     От Юли перемигивание Михаила с Леной также не укрылось. Она подобралась как кошка перед, ничего не подозревающей, мышкой. На её лице сформировалась хищная улыбка. Она приготовилась не только слушать, но и наблюдать.

     - Ой, подождите! - подпрыгнул вдруг Борис Ефимыч - вы не будете возражать, если я вас запишу?

     Получив согласие, он пододвинул микрофоны, ранее стоявшие в углу комнаты к Лене и, включив аппаратуру, стоявшую в углу, пересел на своё место.

     На несколько секунд повисло молчание, среди которого раздался шёпот шутника Николая: 'Слушайте, слушайте! Это звучит ветер звёздных странствий!'.

     Со стороны это, возможно, выглядело несколько ёрнически, но, как ни странно, группа это приняла совершенно всерьёз.

     Лена перебрала струны, взглянула на Элю и, получив от неё кивок, начала петь. Со второй строфы её подхватила Эля.

     Пели они долго и самозабвенно. О просторах Земли, о Великой Стране, о людях поднявшихся к звёздам и покоряющих просторы космоса.

     Борис Ефимыч, явно ожидавший, что будут петь о походах, снегах и палатках был приятно удивлён. И это удивление всё росло по мере того, как он вслушивался в песни. Пели Романтики. Но не романтики приземлённые, зарывшиеся в быте и смакующие его мелочи, не романтики бродяжничества по лесам и прочим просторам.

     Перед ним были Романтики Великого Похода Человечества. Похода в Светлое Будущее. Похода к звёздам. Именно так и только так - всё с большой буквы.

     Даже если они пели о людях и их чувствах то это были не знакомые и приевшиеся Борису Ефимычу попсовые штампы, так сильно загадившие ныне даже хорошо знакомый ему сегмент самодеятельной песни, КСП-песен. С одной стороны, песни были лишены вычурности агитпропа прошлого и, тем более, настоящего. Они были просты и жизненны.

     С другой стороны, вдумавшись, вчувствовавшись в образы людей, в этих песнях воспеваемых, их никак ни одного нельзя было назвать иначе, как с большой буквы - Человек.

     Особо сильно ему понравилась совершенно космическая баллада о человеке затерянном среди звёзд, тоскующем по Земле, и несмотря ни на что всё равно вернувшимся. И исполнившем Слово, данное всем:

     Я вернусь назад,

     Я вернусь назад,

     Я вернулся назад, к Вам!

     Закончился припев и в доме повисла тишина. Лена оторвала руки от струн и смущённо улыбаясь стала их разминать. Эля наоборот гордо выпрямилась и в её лице, осанке проглянуло что-то очень Высокое и гордое, что Борис Ефимыч назвал бы даже королевским - Человек исполнивший Долг и гордящийся этим.

     На лице сидевшей рядом Юли застыло мечтательное выражение. Она сидела, уперев локти в колени и подперев кулаками подбородок. Поза, торчащие в стороны золотистые 'хвостики', делали её похожей на замечтавшуюся школьницу.

     Парни же кто как: Вадим - сосредоточенное внимание, Юра Чернов - печаль, Коля Гриневич - мечтательная, блуждающая улыбка, кружка, с давно остывшим чаем в руках и взгляд устремлённый к потолку, будто там, сквозь стропила, крышу и снежную муть он видит звёзды. Владимир - целая гамма чувств, среди которых время от времени мелькало удивление и потрясение. Первым от наваждения и потрясения очнулся хозяин дома.

        - Великолепно! Поразительно! Браво!

        - И это всё ЕЁ песни! Гордо вставила Юля.

        - Юля! - осуждающе и окончательно смутившись воскликнула Лена.

        - Так... это твоя баллада?! - ещё больше поразился Владимир.

        - Её, её! Подначила Юля не обращая внимания на смущение Лены.

        - Милочка! Да вам цены нет! Вам на эстраде, телевидении выступать надо! - взвился Борис Ефимович - такой талант! Да перед Вами, все эти эстрадные куры просто никто! Пыль под ногами!

     При этих словах Леночка ещё больше покраснела.

        - Если вы её уговорите - вставила гордая Эля - мы вам памятник при жизни поставим.

        - Она у нас слишком застенчивая - пояснила Юля - даже песни свои только под псевдонимом публикует.

        - Блииин! - схватился за голову Владимир - и почему это я под псевдонимом не слетал?!

     Последнее заявление вызвало дружный взрыв смеха и аплодисменты. Шутка понравилась всем, за исключением ничего не понявшего хозяина дома.

     - Ребята! Да это не вы у меня, а я у ВАС автографы просить должен! - закончил поражённый Владимир, когда смех и аплодисменты слегка улеглись.

        - Слышь, Владимир, а ведь твоя маскировка наконец начала действовать! - заметил из своего угла Михаил.

        - Угум! - подтвердила Юля, имея в виду хозяина дома - он до сих пор в растерянности.

        - Извините, н-но я Вас действительно не узнаю... - сказал Борис Ефимович, поворачиваясь к Владимиру.

     Владимир понял, что эмоции его снова подвели и выдали, так же как и при встрече с Юрой Черновым.

        - Ефимыч! Прервал сконфуженное молчание Владимира Николай - это ТОТ САМЫЙ Владимир - который 'Марсианин'.

     Владимир только сконфуженно развёл руками. При этом хозяин только ещё больше погрузился в крайнюю растерянность. Но группа как будто только этого и ждала. Казалось сброшен с плеч какой-то невидимый груз, давивший всех всё это время.

     Все стали шутить, галдеть, хлопать по плечу Бориса Ефимовича со словами 'Расслабьтесь Ефимыч, гордись Ефимыч он Наш он Свой' и прочую чепуху.

        - Кажется Вас таки приняли в наше скромное братство! - прошептала на ухо Владимиру довольная Юля, подкравшись тому сзади.

        - Может тогда нас чем-нибудь развлечёте, каким-нибудь рассказом - громко добавила она.

        - ДА, ДА!!! - восторженно подпрыгнула Эля - как вы ТАМ были...

        - А я Вам песню напишу! - неожиданно смело заявила Лена, чем донельзя изумила присутствующих.

        - А может не надо? - вступился за друга Михаил, его уже и так, журналисты замучали. К нам от них сбежал.

     Группа пристыжено замолчала.

        - Да ладно, Миш - как-то даже расслабленно прервал тишину Владимир - ОНИ не вы. Они действительно надоели хуже горькой редьки, а вам почему-то даже хочется рассказать.

     Группа расслабленно заулыбалась.

        - А давайте я и видеоряд запущу? - подал инициативу Николай.

        - Давай! - со смехом согласился Владимир.

        - А... мне эта... можно? - смущённо спросил Вадим показывая портативную телекамеру.

        - Снимай! - улыбаясь махнул рукой Владимир.

     Взрыв энтузиазма быстро навёл в комнате новый порядок. Теперь за столом, отодвинутым к самой стене, сидел Владимир. Рядом с ним, в раскрытом и запущенном состоянии лежала Колина 'планшетка'. Все же остальные расселись полукругом поодаль, посадив хозяина дома посередине. Телекамеру же поставили на штативе позади всех.

     Когда Владимир начал рассказ, то тут же все поняли, что это будет не тот рассказ - сухой и строгий, что ранее они слышали по телевидению от него и от разных 'шишек', что руководили проектом.

     Из тех, прежних рассказов, все присутствующие, за исключением только Бориса Ефимовича, очень хорошо представляли технические детали проекта и того, что произошло. Но живые переживания, и то, как реально воспринималась та экспедиция со стороны одного из её участников, тут уже был изрядный пробел.

     Поэтому то, что они услышали в этой затерянной среди снегов и лесов двухэтажной деревянной избе, для них было откровением.

     Тихо потрескивали догорающие в печи дрова, пахло чаем, крепко заваренным по старым туристским традициям, где-то снаружи шумел ветер в верхушках деревьев, бросая свежие пригоршни снега, в покрытые толстым слоем инея, окна.

     Но как окно в иной мир сиял экран 'планшетки', развёртывая перед зрителями и слушателями события уже почти трёхгодичной давности.

     - Может вы удивитесь - начал Владимир свой рассказ - но для меня чисто психологически, полёт начался не с Прощания на Земле...

     Тогда я стоял в общем строю с экипажем нашей экспедиции, с экипажем 'Молнии' и наблюдал за докладом командира председателю госкомиссии.

     Ясный солнечный день. На небе ни облачка, лёгкий морозный ветерок, а сзади, я словно кожей спины чувствовал, громада челнока. Заправленного и готового доставить нас на орбиту. Произносились торжественные речи, развевались флаги, а я почему-то ну совершенно ничего такого не чувствовал, что журналисты нам приписывают.

     Да, полёт во много носил политическое значение, да, что если бы оптимально, то надо было запускать два корабля с гораздо большей загрузкой и не по параболической траектории, а через Венеру.

     Но надо было опередить американцев, которым эта высадка была последним шансом вернуть себе основательно порушенную нами репутацию сверхдержавы и сверхлидера. Они поднатужились и готовы были сделать свою экспедицию, но в следующее окно запуска. И тогда, если бы мы всё равно были бы первыми, эффект от высадки был бы основательно смазан.

     У нас был готов к тому времени только один корабль и этим вся схема полёта определялась. Я это к чему говорю? Все эти 'мелкие' детали, всплыли лишь позже в широкой печати, но на них не обратили никакого внимания за шумом того, что случилось со всей нашей экспедицией.

     А после и вовсе замяли и затрамбовали под гром фанфар.

     Мы же эти 'детали' знали изначально, мы знали, что риск серьёзнейший, но всё равно, вместе с инженерами, руководителями проекта и просто рабочими, решили во что бы то ни стало выполнить полную программу.

     Ту, что в общих чертах наметили на второй вариант - отброшенный было вариант экспедиции.

     Сейчас, после всего, что произошло, эти слова выглядят несколько высокопарно, но это было так. Мы совещались, и с нами совещались, и на всех уровнях мы отвечали: 'Да, да, да! Мы знаем, мы осознаём, мы готовы'.

     Даже когда отобрали основной и дублирующий экипажи, нас всё равно протащили ещё раз по всем этим процедурам. Помню командир много по этому поводу шутил. Но в глазах при этом у него был лёд. На нём как ни на ком другом лежал груз ОТВЕТСТВЕННОСТИ...

     Горел ли кто-то из нас тщеславием? Не знаю и знать не хочу.

     А о тщеславии потом очень часто спрашивали западные журналисты. Меня они этим вопросом попросту замучили. У них прям какая-то мания принизить любые дела, достижения, и самих людей. Живых ли, мёртвых ли - не важно.

     ...Особенно мёртвых. Лишь бы выставить их поплоше и погрязнее. Спасибо нашим - наши на это никогда не опускались.

     А что до нас, до меня - я тогда стоял на бетонке ВПП и просто ждал, когда закончатся речи, и можно будет пройти на посадку... и никакого ощущения значимости момента!

     Может это обидит кого-то из провожавших нас, но вот...

     Наконец закончились положенные речи, отгремели гимны Союза и КНР, а техники проводили нас на места. Вот задраили люк, вот укатился трап и на ВПП остался только наш остроносый, чёрный как сам космос челнок.

     Многие из людей представляют старт на орбиту весьма романтично: вот проскакивает назад и исчезает внизу полоса ВПП, вот врубаются ПВРД^[4], и 'Молния' начинает настырно и неуклонно карабкаться в космос.

     Они наблюдают как чернеет небо, проклёвываются звёзды, а горизонт постепенно выгибается дугой. Да, да! ОНИ наблюдают, Люди, сидящие у телевизора, дома на диване или в кресле кинотеатра. Наблюдают, так как это не раз и не два было снято внешними телекамерами, установленными либо прямо на обшивке 'Молнии', либо у окна пилотов. На самом деле, для нас всё абсолютно не так.

     Окна внешнего обзора - напоминаю - это в кабине основного экипажа. Того, который управляет челноком. Мы же, как мебель, сидим хорошо пристёгнутые, в пассажирском отсеке прямо под ними... или за ними в большом пассажирском модуле.

     В этот раз вместо пассажирского модуля в грузовом отсеке 'Молнии' был какой-то груз на одну из орбитальных станций, так что мы сидели внизу на второй основной палубе. А что это за палуба?

     Это палуба, на которой есть всё... кроме иллюминаторов. Поэтому все мои впечатления от этого этапа свелись к чисто тактильным ощущениям.

     Вот врубился ускоритель, и тело налилось тяжестью. Хорошей тяжестью. Ведь задача ускорителя оторвать челнок от земли и дать ему нужную первоначальную сверхзвуковую скорость.

     Издаля оно, конечно, красиво выглядит: у 'Молнии' вдруг вырастает здоровенный двойной огненный хвост, она резво катится, стремительно набирая скорость по ВПП, задирает нос, чиркает своим огненным хвостом по бетону и поднимая тучу пыли, красиво, так уходит вдаль, в небо.

     Для пассажиров в этот момент наибольшие перегрузки. То, что оторвались от земли, замечаешь только по изменению характера вибрации.

     Когда включаются ПВРД - никак не разберёшь. Включаются они во время работы ускорителя, но каких-либо толчков не происходит. Толчок происходит позже, когда ускоритель, отработав своё, отделяется от орбитального самолёта.

     Вот и я тогда сидел уставившись в спинку кресла в котором сидел наш доктор и решал 'увлекательную' задачу - когда же включатся ПВРД? Засеку или не засеку?

     Дурная задача, правда?

     Не засёк!

     Вот начала падать перегрузка, а далее лёгкий толчок... и всё!

     Кстати, ни разу ' в живую' не видел как садятся те самые две части ускорителя 'Молнии'. У нас на ТВ это каким-то образом считается неинтересным. А зря!

     Я раз видел съёмку испытаний - это когда первую 'Молнию' только-только сделали, и, как у нас принято, испытывали по частям. Не видели? Весьма впечатляющее зрелище.

     Обе части ускорителя синхронно и плавно выключают двигатели и почти сразу, как только исчезает огненный факел, соскальзывают назад. Синхронно отваливают каждый в свою сторону, так же синхронно раскрывают крылья. Дальше перестраиваются - один чуть впереди, другой чуть позади и вот в таком строю, также синхронно заходят на посадку. Красиво садятся. Даже не сразу и верится, что делает это всё автомат.

     Ну а мы летим дальше.

     Когда-то, когда все в космос летали на ракете, подъём на орбиту занимал что-то около девяти минут.

     'Молния' же разгоняется основательно и не спеша. Всё это время сидим и скучаем. Но вот наконец, импульс выхода на промежуточную орбиту, и наступает невесомость. Всё! Можно вылезти из кресла и размяться.

     Вылезли, размялись, посмотрели на Землю из окна пилота. Пока догоняли 'буксир' ещё и пообедали.

     Во время совместного обеда произошёл забавный случай.

     Подгребает ко мне бортинженер 'Молнии' и говорит: 'дело есть'.

     А сам смущается как девица на первом свидании. Я заинтригован.

     А он вытаскивает из нагрудного кармана юбилейный рубль и протягивает мне.

     'Вот - говорит - возьми с собой на Марс'.

     Я конечно обалдел, беру монету. Монета - '40 лет Победы'.

     Ну он и поясняет. 'Ты - говорит - его там оставь, чтобы мы после тебя его могли там найти и забрать.

     Мы - говорит - подали заявления всем экипажем на участие в Третьей.

     Тут замечаю, что все притихли и смотрят на нас. Молча жму руку бортинженеру и командиру экипажа 'Молнии', и торжественно обещаю что их поручение выполню.

     Слышу как сверху пилот 'Молнии' оставшийся на верхней палубе говорит 'Спасибо!'.

     Честно! Никаких сомнений не было, что именно так и будет.

     Через два часа догнали буксир и причалили к нему. Тут уж я исхитрился и глянул таки на него в иллюминатор, а то всё скучно: сидишь просто как дрова, и никаких особых впечатлений.

     Ох и огромный же он был!!!

     На него навесили четыре дополнительных бака с водородом, чтобы наш корабль 'подкинуть'. А 'подкинуть' его надо было очень высоко. Ему с нами предстояло выйти практически за орбиту Луны, сообщив вторую космическую скорость. Плюс ещё наш корабль, который раза в три длиннее межорбитального буксира.

     Тепло попрощались с экипажем 'Молнии' и перешли на борт 'буксира'.

     Там нас первым встретил командир. Такой суровый, серьёзный товарищ. Ну прям как Юра Чернов только старше.

     Только поздоровались он и говорит:

     'Завидуем мы вам ребята, на Марс летите. Завидуем белой завистью'.

     Ну наш командир тоже не промах. Говорит: 'Не завидуйте! Вы после нас дальше полетите!'.

     Лёгкая рука у нашего командира. Как в воду глядел - тот самый командир, того самого челнока, с тем же самым экипажем межорбитального буксира, сейчас командир экипажа в экспедиции на Цереру.

     Через час от нас отстыковалась 'Молния' и пыхнув на прощание двигателем орбитального маневрирования ушла по своим делам - довозить до адресата свой основной груз - двадцать тонн чего-то там, весьма кому-то нужного на одной из наших ОС... А может и не наших. Западники, как вы знаете, часто наши челноки на извоз подряжают. Наши, говорят, дешевле берут, чем их родные фирмы.

     На проверку и запуск систем корабля ушли сутки. Пролетели эти сутки как один час. И вот наш межорбитальный буксир сходит с орбиты и начинает нас разгонять. Тяжело разгонял. Долго. У него ЯРД^[5] старенький. Уже далеко не тот, что наши 70, а всего-то 35 км/с на импульс. Наверное ни разу до этого ему такое делать не приходилось. Всё это время сидим каждый на своём месте. Смотрим что творится. Тут мы уже не 'мебель', как на 'Молнии' - системы корабля включены и это наш корабль. Мы участники процесса и активные наблюдатели. На включенных мониторах наблюдаем за расстыковкой с буксиром и его последующими эволюциями. Он со своими здоровенными баками очень хорошо виден.

     Вот он величаво разворачивается... выдаёт боковой импульс ухода. Это чтобы под наш выхлоп не попасть. Уходит всё дальше в сторону и наплывает на Землю. Земля уже заметно съёжилась. Уже не тот огромный голубой океан облаков, а всё уменьшающаяся половинка круга, подсвеченная солнцем. Но и тут довольно далеко отошедший буксир теряется на ярком фоне.

     Когда он только от нас отстыковался, мы были ещё далеко внутри орбиты Луны, но так как он израсходовал почти весь запас рабочего тела - водорода - ему по инерции предстояло вылететь далеко за её пределы и по длинному эллипсу завернуть к Луне.

     Вот вырулить к Луне у него ещё водорода хватало, а вот к Земле - нет. Слишком глубокий гравитационный колодец.

     Вижу лёгкую вспышку на том месте где он примерно должен находиться.

        - Всё! Пошёл к Луне. Замечает наш доктор Цай Мин-нэн.

        - Ему понадобится перезагрузка реактора, после такой работы - подаёт голос геолог Узнадзе - как думаешь, его у Луны перезарядят или дальше к Земле отправят?

        - Скорее всего к Земле отправят. Дозаправят водородом и отправят, отвечаю я, но тут начинается наш основной старт и я с головой ухожу в работу.

        - Главный реактор пуск!

        - Есть пуск!

     Указатель потока нейтронов в реакторе шустро ползёт вверх. Когда он доходит до нужной отметки следует другая команда.

        - Зажигание!

        - Есть зажигание!

     Это значит, что в реакторе водород уже достиг состояния плазмы и начал свою бешеную карусель с частичками плутония.

        - Поля´ пуск!

        - Есть поля пуск!

     Это электрическое и магнитное поля взяли в тиски набирающую температуру плазму и надёжно изолировали её от стенок реактора.

     И наконец:

        - Старт!

     Водород широким потоком хлынул в камеру реактора. Тут же невесомость сменяется весом. Почти нормальным.

        - Понеслась Савраска в даль! - от избытка чувств восклицает командир.

     И вот только тут меня и 'пробило': Ведь Летим! На Марс!

     Именно с главного ускорения, когда мы начали свой длинный главный разгон, я и почувствовал Начало. Не там, на Земле, не где-то в промежутке, а только тогда, когда тело почувствовало тяжесть ускорения от нашего главного двигателя. И ведь не зря!

     Уже несколько секунд этого ускорения означало, что мы полностью уходим за пределы сферы действия Земли - наша скорость становилась заведомо больше предела второй космической^[6]. Мы первые люди. Кто так далеко заберётся в космос. Я, конечно, и близко не предполагал, не догадывался и не предчувствовал того, что это будет означать именно для меня.

     Почему я говорю о предчувствии? Опять таки из-за журналистов - у них это один из любимых вопросов. Не верю я ни в какую оккультную чушь! Есть интуиция, но она всегда имеет вполне предметное основание.

     Тогда же, когда кончился разгон, для меня главным и единственным на тот момент было переживание Начала Пути.

     ...Ну ещё гордость за страну, за то, что именно мы ставим окончательную точку в давнем споре держав в претензиях на лидерство, А отсюда ещё ответственность за наше общее Дело.

     Владимир хмыкнул, и несколько отвлёкся.

     - Опять вспоминаю вопросы журналистов Запада. Опять та же самая чушь. Ну действительно ГОРДОСТЬ за страну, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО за Общее Дело!

     Удивительно, но они это воспринимают как-то странно - как будто всё это фальшь. Как будто 'всё это красная пропаганда'... насчёт наших чувств и настроений...

     Они этого не понимают, и, возможно, уже никогда не поймут. МЫ - не они. Мы для них слишком другие.

     Для нас эти самые мысли и переживания были как-то весьма обычным. Я, например, вообще не понимаю, как это можно делать действительные Дела без патриотизма и осознания нужности для людей этого самого Дела...

     А вот то, что для меня было действительно необычным, чему я действительно тогда удивился, это как-то осталось за рамками вопросов.

     Даже наши журналисты, которым надо бы понимать такие нюансы именно нашей психологии, но даже они на это как-то особого внимания не обратили.

     Я же потом долго размышлял над этим психологическим парадоксом и вышло следующее.

     Старт с Земли, все эти пересадки, Это всё равно, что инженер, получив назначение на завод, долго добирается до него. На самолёте, автобусе, пешком... и только придя на рабочее место, взяв 'бразды правления' в свои руки, начинает работу. Только с этого момента для него начинается Работа и Новая Жизнь.

     Для многих из нас было именно так.

     Восторг первых суток быстро прошёл и настали будни. Эксперименты, наблюдения, профилактика корабля, физкультура и медконтроль. Уже через двое суток полёта Земля съёжилась до малюсенького шарика диаметром в один градус дуги.

     Уже через две недели полёта Земля и Луна стали похожи на пару очень ярких звёзд. Уже сам диаметр лунной орбиты был едва-едва больше диаметра полной Луны, какую её видим мы с Земли. Только очень хорошо приглядевшись, можно было заметить два маленьких полумесяца. И тут наступил ещё один психологический рубеж. Мы всё больше и больше осознавали, что на этот раз мы действительно один на один с космосом.

     Наверное, примерно то же самое ощущали первые космонавты вышедшие за пределы Земной атмосферы. У них тоже было очень серьёзно - небольшая поломка или отказ аппаратуры вполне могли их обречь на гибель. Это сейчас, как мы его называем Приземелье, очень хорошо обжито, и если у кого-то что-то не заладится, то в течение максимум суток до них доберутся спасатели. У нас было также как и у первопроходцев космоса. Может мы ими и являлись? Ведь первая пилотируемая экспедиция на другую планету... Возможно... Лететь чёрти куда, в малюсенькой скорлупке, хорошо осознавая, что тебе, кроме тебя самого никто не поможет...

     И именно из-за возможности отказов на корабле, предполагалось изначально послать не один, а два корабля, чтобы в случае чего второй мог бы прийти на помощь терпящему бедствие. Это сейчас, когда у Марса висит орбитальная станция и там целых два челнока, которые в случае экстренной ситуации вполне можно снарядить как перехватчик терпящих бедствие - можно быть спокойным.

     Тогда же этого не было. Мы были, именно что, предоставлены самим себе и всё зависело от нас. Многие, с кем я впоследствии беседовал здесь, на Земле, представив эту тотальную оторванность от Земли, чувствуют себя сильно неуютно. Но мы восприняли это весьма легко. Нас тренировали и нас отбирали по части психологической устойчивости к таким стрессам.

     Как это воспринималось именно мной? Да собственно никак! Как ещё один ФАКТ, нашего полёта, нашей работы. Ну вот просто ФАКТ, и мы ПРОСТО живём и работаем.

     Ведь если постоянно пугать себя тем, чего не случилось и возможно никогда не случится, согласитесь, можно свихнуться! И нахрена нам это?! Будем решать проблемы по мере их возникновения и поступления.

     Вот вы тоже ПРОСТО смеётесь, а наши и особенно не наши 'журнылы' меня этими расспросами про наше психологическое состояние натурально упарили!

     Ну нормально мы себя чувствовали, нор-маль-но! Даже дурачились. Довольно часто.

     Да-да! Тот эпизод, кстати, что после часто крутили по ТВ был один из первых. Заснял его опять таки наш доктор Цай.

     Вообще невесомость весьма благодатная почва для изобретения разных хохмочек. Я тогда выдул из 'чайника' большой шар 'чаю' и с диким выражением лица пытался тот шар 'обкусить'. Вся экспедиция хохотала так, что корабль трясся, от носа до реактора.

     Вон, даже камера в руках доктора часто прыгает.

     На втором месяце полёта 'звезда по имени Марс' стала заметно ярче и крупнее, а Земля с Луной изрядно потускнели. Мы нет-нет, но поглядывали на неё через иллюминаторы. И наши мысли как-то сами собой всё больше и больше стали переключаться на то, что нам ТАМ предстоит сделать. И вот тут-то наш знаменитый доктор выдал то, о чём ни на Земле, ни тут на корабле даже не подумали. А соображения были элементарны и просты как валенок.

     Это было как раз после ужина, и мы обсуждали прошедший день и планы на завтрашний. А он сказал буквально следующее:

     'Вот посмотрите: Флаг СССР - красный, Флаг КНР - красный, песок на Марсе - тоже красный. Установка Флагов будет сниматься и транслироваться на Землю. А будут ли видны на видео, на фоне красного песка красные же Флаги?'

     Быстро прикинули, и пришли к выводу, что будут хорошо видны только флаги СЭВ и ООН.

     Облом!

     Посовещались и решили для всех Флагов сделать окантовку из золотисто-жёлтой фольги. Для всех, чтобы ни кто не обиделся.

     Когда это 'историческое решение' было принято? Гм... на 43-й день полёта.

     А вообще быт и работа на нашем корабле 'Антарес' мало отличалась от таковой, но на орбитальных станциях. Одно отличие от них - мы в межпланетном пространстве и в иллюминаторе только звёзды и солнце.

     Вход в сферу действия Марса, торможение и выход на орбиту прошли как по маслу. ЦУПовская программа нас аккурат к спускаемому аппарату вывела. Чётко вывела. Здорово! А то мы приготовились было долго маневрировать, чтобы к нему на его орбите вырулить.

     Ну вы знаете, что до нашего старта были сделаны несколько чисто грузовых пусков автоматов к Марсу по гомановским траекториям. С ними прибыли грузы, необходимые для создания станции ну и сам спускаемый аппарат. Так как предполагалось его длительная эксплуатация, то он был большой толстый и с атомным движком.

     Наш брат телезритель, обычно видит кадры хроники, видит этот злосчастный спускаемый аппарат по имени 'Ласточка' скользящий в тишине на фоне простирающихся далеко под ним марсианских ландшафтов. Видит, как он медленно, вырастает, как стабилизируется, как мы с ним, наконец, стыкуемся.

     А для нас всех то время как затянувшийся старт спринта. Ведь окно старта обратно за Землю, при параболических траекториях, очень мало. Это при полёте через Венеру время ожидания получалось до 80 суток. А у нас тут всё впритык получалось.

     За это время надо, высадиться на Марсе, построить базу, оценить её с точки зрения безопасности проживания, заселить её первым экипажем и в срочном темпе умотать. И на всё про всё - неделя.

     Вы скажете, что реально там у нас было почти 12 дней, но те 5 дней - это на разные неожиданности и неувязки прибавлялись.

     Так что когда гидравлика ещё только стягивала наши корабли, мы все - первая группа высадки - уже выстроились у люка шлюза.

     Всего трое: второй пилот - Лёха Шатилов, механик Ли Чао, и я. Наша задача самая почётная и самая тяжёлая. Не просто высадиться на Марс, но успеть собрать и запустить первый модуль постоянной Базы.

     Следующим шагом программы был старт 'Ласточки' с Марса с двумя людьми на борту. Я остаюсь и спешно до монтирую вторую секцию модуля, что оставляют на Марсе просто отстегнув от 'Ласточки', и подсоединяю к Базе уже окончательно, мой любимый ядерный реактор.

     Следующим рейсом прибывает уже 8 человек, а отбывает двое - я, и пилот.

     Шестеро оставшихся принимают 'грузовик' с ещё четырьмя секциями, и присоединяют их к Базе.

     Последний рейс 'Ласточки' чисто страховочный - с корабля вниз спускаются контейнеры с разнообразными запасами, и если что пойдёт на Базе наперекосяк - забирает экипаж на орбиту. Вот так это выглядело в планах.

     Где, по мнению всех специалистов, было самое узкое место? Элементарно! Посадка грузовика с недостающими секциями Базы. Если автоматика выкидывает коленце - он может сесть слишком далеко. Вот в этом случае и нужен был третий рейс.

     Рейс, когда неудавшихся 'зимовщиков' поднимают на орбиту и увозят обратно на Землю.

     Ну а пока, как только открылся люк, мы спешно обмениваемся рукопожатиями с остающимися и ныряем в спускаемый аппарат.

     Последнее впечатление перед закрытием люка: доктор машет рукой и показывает по-нашему - большой палец.

     Ну доктор есть доктор, он за нами всеми поспевал...

     Закрываются люки и мы разлетаемся по своим местам. Только пристегнулись - пошла расстыковка.

     - Садимся на автомате? Уточняю я у Алексея.

     - Да, а на последнем этапе, если понадобится, доверну вручную.

     Координаты места посадки давно уже заложены в бортовую ЭВМ 'Ласточки'. Поэтому наша задача чисто контрольная. Основная работа для нас там, на поверхности.

     К тому же в районе посадки стоит с радиомаяком наш давешний 'Марсоход'. Именно на него, автоматы 'Ласточки' и будут наводиться на заключительном этапе спуска.

     Сели мы тютелька в тютельку. Автомат сработал великолепно. И вообще...

     Мне сильно понравилось как наша посадка выглядела со стороны телекамеры 'Марсохода' 

     Откуда-то сверху появляется бледно-голубой столб пламени, потом, вслед за ним появляется наша 'Ласточка', и всё это красиво и величаво тонет в здоровенной туче пыли!

     А что я? Я в это время ничего кроме приборов и не видел. Увидел лишь из-за головы механика - он сидел вблизи иллюминатора - как мелькнул и тут же пропал Большой Каньон. После этого аппарат провернулся вокруг продольной оси и через него была видна только тьма космоса.

     У Алексея картинка на мониторе была более содержательная. Но и то там если что и было из ландшафтов, то в виде грубой схемы, как его радар видит. Для управления посадкой - в самый раз, а для журналистов и просто пассажиров, кем я до момента посадки и был - ничего интересного.

     Момент посадки - мягкий толчок и 'Ласточка' начинает медленно раскачиваться на амортизаторах.

     Из звуков - где-то внизу - стихающий вой совершающего холостой выбег топливного насоса, и обычные биканья-миканья бортовой аппаратуры. Алексей поднимает руки над ручками управления.

     - Хм! И не понадобилось моё вмешательство! Если будет так и дальше - нафиг я здесь не нужен.

     Ли тычет пальцем в иллюминатор и говорит что-то по-китайски. Потом смеётся, поправляется и повторяет по-русски: 'Какую тучу подняли!'.

     Алексей смотрит и хмурится: 'Побыстрее бы осела'.

        - Кстати, как там нейтронный поток?

        - Как доедем до низу - будет норма.

        - Ну, тогда пойдём поприветствуем старину Марса - сказал Алексей и с треском захлопнул гермошлем скафандра.

     Почти синхронно с ним сделали это и мы с Ли.

     Программа на наш первый день была очень плотная. Поэтому мы с собой взяли не только флаги с телекамерой, но и два ящика с инструментами. Ящики достались нам, с Ли, а флаги и телекамера - Алексею. Вот с таким багажом и втиснулись мы в шлюзовую камеру.

     После шлюза - лифт.

     Лифт представлял собой просто решётчатую кабину открытую на все четыре стороны, причём настолько открытую, что из неё в любой момент можно было просто выпрыгнуть через перила ограждения. По сути, просто металлическая корзина с двумя символическими дверцами-ограждением. Вот из неё то я и увидел впервые Марс. Козырьки обтекателя как раз в стороны отошли.

     Вываливаюсь я вот так с ящиком из шлюза, делаю два шага в лифт, становлюсь и оглядываюсь...

     Честно говорю: от охватившего волнения дыханье спёрло. К этому моменту, пыль, поднятая при посадке уже осела. В разрежённой атмосфере она быстро на почву падает.

     Красная пустыня, густо усеянная камнями, до горизонта. И над ней темно синее, почти чёрное небо. Дрогнул и покатил вниз лифт. Поверхность всё ближе, ближе, а волнение всё больше и больше.

     Исторический же момент! Первые люди на Марсе - иной планете!!!

     Оборачиваюсь к Алексею, а он уже снимает. Уставился в меня телекамерой и показывает мол всё замечательно.

     На решётке, над главным трапом, что идёт прямо по опоре корабля, обмениваемся с ним грузом - он мне телекамеру, а я ему ящик с инструментами.

     Так он и пошёл вниз - со свёртком в одной руке и контейнером в другой. Следом за ним отправляется Ли. Я всё стою на самом верху и снимаю.

     Не доходя пяти ступенек до низу Алексей спрыгивает с трапа и эффектно так приземляется в двух метрах от опоры. Ли от него не отстаёт - повторяет прыжок.

     А я что, самый убогий? Тоже ведь надо прыгнуть!

     Потом этот момент показывали по записи с бортовой телекамеры, она там слегка сбоку от опоры привинчена, обзор у неё лучше, но разрешение хуже, ну и качество картинки соответственно.

     С неё видно, как некий в скафандре, с телекамерой в руках уверенно и бодро топает вниз, при этом не забывая снимать. А на самом деле я весь тот путь шёл и думал: 'Как бы не споткнуться с этой чёртовой камерой, как бы не споткнуться! Это сейчас смешно, а тогда было не до смеха. Ведь исторический момент! Нельзя ударить в грязь лицом.

     А трап же ведь длиннючий! Но спустился. Благополучно. Уже когда плюхнулся на песок ботинками, спружинил и развернулся пришла мысль: 'Ведь под ногами Марс! Пески Марса!'. И тут же объектив под ноги направил там на песке наши следы отпечатались.

     Собрались мы, значит, там, на песке у опоры, посмотрели друг на друга, а Алексей тут и говорит: 'Ну вот и ладушки! Прибыли!'

     Буднично так.

     - Ну что - говорит - пойдём флаги ставить?

     Это уже потом, когда дотопали до 'Марсохода', и поставили флаги он и Ли, толканули ту самую пламенную речугу, что вы знаете. А те действительно первые слова, так и остались за кадром.

     Вот такая она - История!

     После этого, как вы там Земле все стояли на ушах, и радовались нашему успеху, для нас настал ад. Надо было до наступления темноты отстегнуть первые два контейнера с двумя сегментами базы и собрать их. Инженеры опасались, что в условиях быстрого и глубокого падения температуры некоторые материалы и механизмы Базы могут повести себя не так как надо. К слову сказать, правильно опасались - я такое неправильное поведение впоследствии наблюдал не раз. Не смертельно, но неприятно.

     Вообще сам процесс сборки со стороны выглядит простым и лёгким. А на самом деле...

     Всё дело в том, что любой человек на Земле, оценивает всё это чисто с точки зрения своего личного опыта. И этот опыт совершенно не предполагает особенности работы даже в облегчённом марсианском скафандре.

     А в нём, даже просто согнуть палец - не поднять что-то, а просто согнуть - уже серьёзная физическая работа.

     Почему так?

     Хоть на Марсе и есть атмосфера, но она сильно разрежена. А это значит, что чтобы человек в скафандре чувствовал себя нормально, должен быть сильный перепад давлений - внешнего и внутреннего.

     Давление на площадь - это сила. И чем больше давление - тем больше сила. Вот и приходится преодолевать эту силу внутреннего давления, чтобы сделать даже элементарное движение.

     Самое простое в нашей задаче того дня - это 'отстегнуть' груз от 'Ласточки'. Главное тут стоять подальше, чтобы не зашибло. Подаётся специальный сигнал и весь груз синхронно специальными автоматами отстёгивается и отваливается от челнока.

     'Отвалили' сегменты Базы, 'отвалили' малый вездеход, 'отвалили' станционный реактор.

     В первую очередь естественно, запускаем вездеход, далее им цепляем сегменты - они изначально все с колёсами были - и утаскиваем на место, где они должны будут стоять. Стыкуем что стыкуется, и тут начинается главное в сборке - развёртка конструкции. Тут уж что само разворачивается, то хорошо, а вот что вручную, то вручную...

     До заката еле успели. Я мечтал увидеть тогда закат солнца на Марсе, но к закату мне уже совсем было не до него. Еле до лифта доковыляли.

     Побудка утром была ещё та...

     Мне оставаться, значит на мне главная физическая нагрузка в этот день и главный 'замор'.

     Меня снаряжают усилиями всего экипажа. Говорю всем 'до свидания' и иду в шлюз.

     Ну кто знал, что это моё 'до свидания' вот так растянется?!

     Шлюзуюсь, пересаживаюсь в лифт, спускаюсь к вездеходу, что припаркован у опоры и ловлю себя на мысли, что за сутки пребывания на Марсе, как-то даже на нём пообвыкся...

     Владимир на минуту замолчал...

     Замолчал, вспоминая, и тут воспоминания трёхлетней давности его накрыли.

     Привычно шелестит под подошвами скафандра песок, привычна радуга на гермошлеме от только что вынырнувшего из-за горизонта солнца. Привычны камни под ногами, привычны сильно выветренные скалы торчащие за 'Марсоходом', там, у подножия которых лежат сегменты Базы. Привычен скафандр, которого уже не замечаешь, да и замечаешь лишь тогда, когда скосишь глаза в сторону, на его внутренности. Только так ощущаешь фатальную свою отделённость от пейзажей за стеклом гермошлема.

     Владимир посмотрел под ноги, на песок, испещрённый следами ботинок скафандра и рубчатыми бороздами, которые накатал вездеход.

     Вот так вот наследили! И ещё больше наследим, когда сюда спустится шесть человек основного экипажа Базы.

     Не только наследят, но и перероют... за два года мы тут много чего накопаем. Владимир поднял глаза к близкому горизонту и обвёл его взглядом.

     В ту сторону, куда он смотрел, простиралась бескрайняя каменистая пустыня, постепенно переходящая за его спиной и заслонённая от него сейчас громадой корабля, в гигантский базальтовый волдырь великого, давно уснувшего вулкана Олимп.

     'Хватит по сторонам глазеть - одёрнул себя Владимир - пора работать'.

     'Ага! Надо ещё кадр для истории!' - подумал он. Взялся за поручень бортика вездехода, поставил ногу на подножку и развернувшись в сторону телекамеры корабля, помахал рукой.

     - Ну ты позёр! - раздался в наушниках беззлобный хохоток Алексея.

     - Ну как картинка получилась?

     - Картинка супер! Амеры удавятся от зависти.

     Ну да, они там в Америке все помешаны на 'тачках', а тут такой 'супер-гипер-пупер-кар'!

     Также картинно запрыгнув в вездеход, Владимир плюхается на сиденье и положив руку на руль машет снова рукой.

     - Ну всё, полный абзац! - смеётся Алексей - только улыбки не хватает. За светофильтром гермошлема не видно.

     - Ничё! Послезавтра, к твоей посадке я её прямо на нём нарисую! Ладно, я поехал, Счастливо!

     - Счастливо! До встречи! - смеётся Алексей.

     - До свидания! - это Ли.

     Вездеход тихо заурчал и плавно потянул за собой пристёгнутый загодя прицеп с реактором. Владимир разворачивает вездеход и напоследок ещё вытягивает правую руку вперёд, выставляет большой палец в древнем русском жесте 'Всё Замечательно!' и так проезжает мимо корабля.

     Краем глаза замечает, как телекамера на борту корабля провожает его взглядом.

     'Выпендриваться так выпендриваться!'

     Эти кадры до сих пор забавляют и веселят публику, собственно чего Владимир и добивался. Ему сильно хотелось 'приземлить' Марс. Но не в смысле 'принизить достижение', а показать всем скептикам, что мы освоим не только такие районы Земли как Сибирь, но и холодные пески Марса.

     Проехав опоры корабля, Владимир выжимает полный газ стараясь попасть в колею накатанную вчера. Надо поскорее убраться подальше от корабля.

     Им скоро стартовать, так что лучше будет если вездеход с Владимиром будет на безопасном расстоянии.

     Доехав до первого модуля Базы Владимир закладывает широкую дугу и плавно затормозив (резко всё равно не получится - гравитация маленькая) выпрыгивает из кабины.

     Издали 'Ласточка' кажется миниатюрной, почти игрушечной. К тому же, как убедился Владимир ещё вчера, к перспективе на Марсе ещё надо привыкнуть. Сложно на глаз определить расстояние.

     Поэтому отсюда спускаемый аппарат выглядит как большая разноцветная пластмассовая игрушка, посреди красного песка песочницы, с двумя большими и блестящими баками водорода по бокам.

     Из-под опор корабля вдруг вылетает облако пыли, по пустыне раскатывается гром. 'Ласточка' вздрагивает и величаво набирая скорость, вылезает из поднятого рыжего облака. Только на фоне тёмного неба становится видимым бледно фиолетовый, почти неподвижный в разрежённой атмосфере Марса, 'меч' выхлопа ядерного двигателя.

     - Надо бы помахать на прощание - думает Владимир и его рука автоматически поднимается и легонько машет вслед уходящему, в тяжёлую синеву марсианского неба, кораблю. Всё более и более он превращается в этой глубокой ультрамариновой синеве в хвостатую звезду, уходя всё дальше от точки старта.

     Меж тем корабль разворачивается по тангажу и рысканью что можно определить только по оставшемуся за ним длиннющему хвосту выхлопа. Выхлоп в этот момент ещё резко удлиняется и меняет оттенок.

     'Включили газофазный режим реактора' - отметил про себя Владимир - начался основной разгон^[7].

     Он так и стоял с поднятой рукой пока 'Ласточка' не превратилась в яркую звезду, окончательно и шустро не покатилась за горизонт, выходя на орбиту.

     Он совершенно забыл про 'Марсоход', стоящий всё на том же месте, где его год назад оставили, превратив в радиомаяк, для будущей тогда, Марсианской экспедиции. А он всё это заснял - тоже получилась замечательная и символическая картинка. Но эту картинку Владимиру не суждено было увидеть в ближайшие два года.

     Корабль улетел, и на пустыню опустилась привычная уже тишина. Яростно, почти по космически, светило солнце, практически не согревая эти вечные, рыжие пески.

     И не удивительно - от Солнца Марс почти в полтора раза дальше Земли.

     Владимир опустил руку, попинал, для развлечения, торчащий из песка обветренный булыжник и пошёл заниматься своим любимым реактором.

     К вечеру, большая часть его задания была выполнена: реактор установлен, трубы и кабеля от него подсоединены к главному модулю, а оставленный поодаль до этого первый оранжерейный модуль установлен в нужное место и технически подсоединён.

     'Технически', это такой эвфемизм, который обозначает, что всё прицеплено и привинчено, но не развёрнуто в рабочее положение и не запущено.

     Конечно, развёртка оранжерейного модуля это не установка и развёртка главного, с его кучей весьма специфических систем. Но всё равно занятие трудоёмкое и долгое. Поэтому его развёртка намечалась на утро следующего дня.

     Владимир не спеша собрал инструменты в контейнер выпрямился и оглядел дело рук своих. Всё стояло как надо, привинчено как надо, большая антенна связи смотрела куда надо и вообще было всё готово к заселению первым жителем. Хоть и временным.

     Конечно, кабеля и трубы, идущие от реактора потом стоило бы закопать в грунт. Но это уже не его работа. Главное, что он подсоединён как надо и уже работает. Еле-еле работает, но это для начала. Большего и не надо.

     Владимир бросил взгляд на установленный на рукаве индикатор заряда ранца. Тот показывал, что у него ещё на час ресурса как минимум. Начинать разворачивать оранжерею уже не имело смысла и он слегка расслабился.

     Привычно блеснула на светофильтре гермошлема радуга и Владимир вспомнил, что вчера так и не посмотрел закат Солнца.

     'Ресурс ещё есть и всё сделано. Можно себя наградить за хорошо сделанную работу никем ещё 'в живую' не виданным зрелищем.

     Солнце уже коснулось края горизонта из-за чего все тени стали почти чёрными. Но отсвет последних лучей не стал красным, как это обычно происходит на Земле. По прежнему сияя жемчужным светом светило медленно погружалось в почерневшие в вечернем сумраке пески, а высоко над всем этим быстро скользил по тёмному небу корявый полумесяц.

     'Однако! И чего это я его раньше не приметил? Например, ещё вчера... нда! Как будто у тебя было время вчера варежку на небеса разевать!' - саркастически отметил про себя Владимир - 'Кстати, а где тогда Деймос?'.

     Владимир мысленно провёл по небу плоскость его орбиты и почти тут же упёрся в него взглядом. Он был далеко позади Фобоса. Почти над самым горизонтом. Видно только-только взошёл.

     'Летящие луны Барсума!' - улыбнулся про себя Владимир, вспомнив фантастическую по своей тупости сказочку знаменитого американского писателя Эдгара Райса Берроуза.

     Он вспомнил как с сестрой вместе на пару хохотали до упаду над очевиднейшими глупостями и сюжета и описаний. Особенно - вспомнил он - их тогда рассмешил простейший пересчёт массы золота, что должен был таскать у себя на шее герой того сериала. Получалось, что он на себе таскает не менее тонны золота.

     Конечно, можно было бы скинуть на то, что гравитация на Марсе значительно слабее Земной. Но вес предмета массой в тонну поднять на Марсе не смог бы даже супертяжеловес^[8].

     Владимир посмотрел в сторону реактора, который совсем недавно ему пришлось ворочать. 'Да! Не получится из меня Джона Картера!' - подумал он широко улыбаясь.

     'Ладно! Пора домой. Хоть и дом ныне это главный модуль первой научно-исследовательской Базы на Марсе'.

     Он хлопнул по широкому гулкому боку модуля и двинулся в сторону шлюза. Настроение было очень хорошее, и хотелось отколоть что-то, но зрителей не было. Правда потом он вспомнил, что над шлюзом находится телекамера, которая автоматически включается, когда её сенсоры засекают перед ней движение. Запись велась на большой накопитель базы, так что был шанс насмешить кого-то записью.

     Он картинно подкрался к двери, потоптался, нажал кнопку открытия шлюза, и когда дверь пшикнув приотворилась, сделал энергичное движение ногами, будто вытирает грязные башмаки о коврик. Должно было выглядеть комично и символично.

     Дёрнув за ручку, Владимир шагнул внутрь шлюза и захлопнул дверь. Тут же включилась автоматика и он почувствовал, как скафандр на нём тихо опадает. Удостоверившись, что давление в камере достигло нормы, Владимир открыл гермошлем и осторожно потянул воздух носом. Воздух был чист, свеж и приятен. Так и должно быть, но привычка к перестраховке всё равно пересилила. За следующей дверью, как показывал индикатор на стене, также было нормальное давление, но было очень холодно.

     В принципе и это было нормально, ведь отопление Базы было сейчас от реактора, который он только-только включил. Внутренние помещения просто не должны были успеть нагреться.

     Владимир шагнул в дверь и щёлкнул настенным выключателем. 'Ну прям как дома на Земле!' - подумал он и затворив за собой дверь шлюза принялся отстёгивать ранец скафандра. Пока его отстёгивал, передумал снимать сам скафандр - в станции было пока что слишком холодно.

     Поставив ранец на зарядку он прошёл дальше в следующий, командный, отсек. Когда он включил свет там, то обнаружил прямо перед носом свисающий с потолка на ленте хорошо упакованный в полиэтилен пакет.

     'Ага! - подумал Владимир - либо техники таким образом 'поздравилку' переправили, либо дополнительные инструкции к чему-то, что присобачили в последний момент. По любому спасибо!'. Он осторожно отделил пакет от ленты и переправил его на столик у пульта связи. Затем открепил кресло у того столика выдвинул его и с наслаждением в нём устроился.

     Скафандр, конечно увеличил ширину его сидалища как бы не вдвое, но кресло его всё равно приняло и поместило.

     Он знал, что всё на Базе работает нормально, так как если бы что-то пошло не так ещё в то время когда он работал снаружи, электронный мозг Базы немедленно отправил бы ему полную информацию, которая тут же бы высветилась у него прямо на стекле гермошлема. Да и сейчас никаких тревожных сигналов не поступало. Владимир резко выдохнул и в сторону телекамеры поплыло быстро таящее облачко пара.

     'Нда! Придётся ещё потерпеть. А то лезть за тёплой одеждой далековато. Владимир дохнул на замёрзшие в холодной атмосфере Базы руки и активировал прямую связь с кораблём.

        - Владимир? Как там у тебя?

        - Всё отлично! Реактор подсоединён и запущен. Сейчас прогреваю помещение. Оранжерейный модуль подсоединён. Завтра буду разворачивать. Всё запущенные системы Базы работают отлично... Впрочем последнее вы и так по телеметрии получаете.

        - Да, телеметрия замечательная, только... боюсь у нас очень большие неприятности - командир выглядел очень сильно встревоженным.

        - Суть такова - продолжил он - два часа назад мы получили очень сильный удар по кормовому отсеку 'Ласточки'. Уже предварительный анализ повреждений показал, что реактор 'Ласточки' выведен из строя полностью. При внешнем осмотре, в месте удара видна большая дыра...

        - То есть 'Ласточка' выведена из строя и сесть не Марс не сможет... - мрачно закончил за командира Владимир.

        - Боюсь что так.

     Повисло длительное и тягостное молчание. Владимир невидящим взглядом уставился в потолок и машинально колотил кулаком подлокотник кресла.

     За несколько тягостных секунд Владимир пережил целую бурю эмоций. Это и растерянность - 'что делать дальше?', это и обида на этот чёртов метеорит так неудачно оказавшийся в неудачное время в неудачном месте и страх. Страх не справиться.

     Всё дело в том, что для полного запуска всех систем Базы нужно было ещё как минимум два специалиста. Он же, например, все тонкости биотехнологий, заложенных в конструкцию оранжерейных модулей, либо не знал, либо знал поверхностно.

        - Блин! - Только и нашёлся вымолвить Владимир - что думаете делать?

        - Думаем, как оттуда тебя вытащить.

     Снова молчание.

     Где-то там, высоко-высоко над планетой скользила звёздочка, наполненная молчащими и напуганными людьми. Людьми, полностью осознающими, что товарищу, оставшемуся на поверхности они ничем помочь не могут. И при малейшей случайности, малейшей его ошибке, его ждёт неминуемая гибель. В этой абсолютно враждебной человеку среде.

     В создавшейся ситуации был ещё один весьма неприятный нюанс. Даже несколько.

     Первый - запас пищи на Базе, примерно на неделю, запас кислорода, дня на четыре, а второй модуль оранжереи, без которой База даже просто одного человека прокормить не сможет - на автоматическом грузовике, который ещё надо посадить.

     Получается так, что вся его жизнь зависит от нормальной его посадки.

     Третий, модуль - тягач, который быстро и легко мог бы притащить все те самые четыре модуля опять таки застрял на орбите. Он всё это время был прицеплен к экспедиционному кораблю и должен был быть уже перецеплен на 'Ласточку'. Там же находился большой контейнер с запасами пищи - типа НЗ, рассчитанный на 6 человек и на солидный период времени.

        - Ну, то, что случилось, не смертельно - начал осторожно Владимир чтобы не выдать своего волнения - это всего лишь означает, что я здесь застрял, и застрял надолго. Спускайте 'грузовик', буду достраивать Базу. Как-нибудь сам управлюсь. Конец связи.

     Настроение было, что и говорить, скверное. Чтобы заглушить дурные мысли Владимир прибрал командный отсек, развернув в рабочее положение всё, что было до этого свёрнуто и закреплено, расконсервировал одно спальное место и поужинал.

     Когда же температура в отсеке поднялась до 16 градусов, он снял скафандр и завалился спать. Всю ночь его мучили кошмары.

     На следующий день, как и было намечено изначально, он полдня провозился с развёртыванием первой секции оранжереи. Прошло всё это гладко и без происшествий. Не зря на Земле до автоматизма тренировали. Проверив отчёт по герметичности высветившийся как обычно у него на стекле гермошлема перед глазами, Владимир выключил его и отправился на Базу. Этим временем, автоматика начала первый запуск оранжереи. Владимир это определил, лишь дойдя до шлюза - появился звук компрессора нагнетающего для хлореллы оранжереи углекислый газ марсианской атмосферы. Отметив это, Владимир удовлетворённо кивнул и вошёл в шлюз.

     Вот тут то его удача и кончилась. Лишь дойдя до пульта связи он вспомнил, что грузовик должен был сесть ещё пол часа назад.

     То есть пол часа назад, Владимир должен был услышать шум посадки того самого грузовика. Не обратить внимание, на такое было бы весьма затруднительно. Так как грузовик был в четыре раза тяжелее 'Ласточки' и тяга его двигателей естественно должна была быть соответственно в четыре раза больше, а шума от их работы - тем более.

     Уже садясь в кресло перед экраном связи он в общем знал ответ.

        - Где он сел? - это были первые же его слова, когда зажёгся экран.

        - Он сел в семидесяти километрах к западу от Базы. Автомат из-за сбоя потерял маяк.

     'Они сказали 'сел', значит груз цел...' - подумал Михаил, но тут до него дошла цифра -70 км. А это означало, его смертный приговор.

     Кто хочет умереть - шаг вперёд!

     Кто не боится смерти - десять шагов вперёд!

     Вот вы сами, примерьте на себя ситуацию, когда тебе сообщают, что вас ждёт неизбежная, долгая и мучительная смерть.

     Примерили?

     И каково?

     То-то же! Поэтому никогда и никому не говорите, что герои не боятся. Все мы люди-человеки и ничто земное нам не чуждо.

     Но чем же тогда, спросите вы, одни люди отличаются от тех, кого справедливо называют 'тварь дрожащая'? От тех, кто ломается даже от малейшей угрозы благополучию (даже не жизни!) их дражайшей персоны.

     В сущности ответ в постановке вопроса. У одних просто достаёт сил и ума сломать страх и поступить ему вопреки. Именно эти люди, у которых достало и ума и сил преодолеть в себе страх и 'въезжают на белом коне в вечность'. Часто по трупам тех, кто сломался. Именно слабаки и трусы, гибнут в первую очередь.

     Не верите?

     Примеров из истории тьма!

     Хотя бы из истории войн. Те войска, которые побежали в панике - несут самые большие потери. Иногда даже до 100%. Те же, кто устоял - те и дожили до Победы.

     Вы не верите потому, что выжившие чудом трусы, впоследствии и создали 'дарвинистскую' теорию, о том, что в первую очередь гибнут Герои. Создали для своего оправдания - оправдания своей трусости.

     Да, Герои гибнут. Но реже. Гораздо реже трусов. Гораздо реже, так как у них, в отличие от трусов, хватает ума и сил вовремя побороть страх. Ибо именно страх в экстремальной ситуации убивает в первую очередь. Именно страх, побеждает труса, вышибая ум и совесть. Лишая сил и средств к нахождению наилучшего решения. И не только для себя, но и для всех тех, кому он обязан хотя бы своим собственным существованием, жизнью.

     Страх лишает возможности думать, оставляя только дикие инстинкты животного, которое мечется в панике, как будто вокруг него горит лес. И часто, именно этот страх бросает это двуногое животное именно туда, где оно быстрее всего закончит свою никчёмную жизнь.

     Чтобы найти выход, чтобы победить, нужно сохранить себя. Сохранить человеческое достоинство, которое и является главной опорой Ума. Того самого, который и позволяет найти именно те самые решения, которые в сложившейся ситуации НАИЛУЧШИЕ.

     Это и только это понял Владимир, когда отчаянно боролся с охватившим его страхом. Но тут ему пришёл на помощь... стыд. Стыд перед людьми, которые могут заметить его позорную секундную слабость. И именно об этих нескольких, ослепительно ярких секундах, и именно по причине до сих пор снедающего его стыда, Владимир никогда и никому не рассказывал. И не расскажет до конца своих дней.

     А тогда...

     Страх быстро перешёл в злость. А злость очистила мозги. Владимир вдруг представил злорадные аршинные заголовки Западных газет: 'Советско-китайская экспедиция на Марс терпит катастрофу'.

        - Нет! Вот хрен я им это удовольствие доставлю! - неожиданно для всех и для самого себя выпалил Владимир.

        - Чего? - не понял командир.

        - Извини, задумался. Я подумал, что в Штатах будут злорадствовать по поводу вот этой аварии. Так вот... Хренушки! Обломится им! Выживу, Базу дострою и что успею и сумею из программы исследований - выполню! Командир! Ребята! Не переживайте, у Базы очень большой запас прочности, дублирование систем... да и гибкости достаточно. Не переживайте, не волнуйтесь, двигайте на Землю. Я прилечу со следующей экспедицией. Я ОБЯЗАТЕЛЬНО вернусь к Вам!

     Потом было ещё одно дело, но вызрело оно далеко не сразу. Понадобился целый час сидения перед пустым экраном связи и лихорадочного обдумывания ситуации и вариантов действий.

     Но для того, чтобы всё сработало как надо, нужно было послать тщательно зашифрованное сообщение на Землю.

     На станции естественно были и кодированные линии связи. Предназначались они прежде всего для того, чтобы послать на Землю материал или сообщение в случае каких-либо экстраординарных находках, открытиях или наоборот происшествиях, сведения о которых нежелательно предоставлять в широкий доступ.

     Проанализировав ситуации, прикинув что он имеет и что из всего этого можно выжать, Владимир пришёл к выводу, что есть хоть и мизерная, но всё-таки возможность выкрутиться. Обстоятельства предоставляли ему очень узкую щель во времени, в которую надо было обязательно постараться втиснуться. А раз так, то надо было это обстоятельство использовать и в политических целях.

     Три супердержавы поставили на кон свои престижи. И для двух из них, вырвавшихся вперёд, 'потерять лицо' в миллиметре от полной победы из-за серии фантастически невероятных аварий было подобно вселенской катастрофе.

     Поэтому он накатал план действий, которые должен во что бы то ни стало сделать. И сделать за ближайший месяц.

     Этот план так же предполагал вполне конкретную политическую, психологическую и информационную войну на Земле.

     Последнее он, так как был не вполне компетентен в этих вопросах, накатал лишь в тезисах.

     Основанная идея - сохранять слоновье спокойствие и настаивать на том, что хоть и были некоторые досадные сбои, но в целом ничего страшного не случилось. У человека, оставшегося одним на Базе есть всё, чтобы благополучно дождаться следующей экспедиции и, более того, выполнить значительную часть запланированных исследований.

     Но что должно было быть сделано по любому, так это сокрытие факта смертельной опасности ситуации, в которую попал Владимир.

     Владимир не сомневался, что план будет принят на Земле. Во всех смыслах принят. Принят потому, что повлиять как-то на то, что происходит на Марсе не было у них никакой возможности. Правда теперь, на Владимира ложилась такая ответственность...

     В это время на орбите, 'Антарес' поднял потерявшую ход 'Ласточку' на более высокую орбиту. Ту орбиту, на которой она могла бы просуществовать ещё несколько десятков лет и не свалиться на Марс. Памятуя о недавнем фантастическом невезении решили перестраховаться десятикратно.

     После этого, оставшийся на внешней обшивке 'Антареса' груз перецепили на 'Ласточку' и с тем отчалили.

     Тут также делалось всё с дальним прицелом: следующая экспедиция, прибывшая на Марс спустит таки на Базу этот 'застрявший' на орбите груз. К тому же, сама 'Ласточка' была спроектирована и построена так, что предполагала весьма длительную эксплуатацию. А раз так, то агрегатный отсек там был сменным. Предполагалось пригнать к Марсу уже через два года очередным рейсом автоматического грузовика, новый агрегатный отсек, который сменит очередная же экспедиция.

     Но это всё должно было случиться через два года. И Владимиру надо было до этого дожить.

     У главного модуля станции было столько функций, что и перечислить знающему их человеку было изрядно трудно. Поэтому и понадобились усилия аж трёх человек, чтобы её развернуть и запустить. Одна из этих функций касалась обслуживания вездехода. Главное в чём нуждался вездеход - топливо. Но пикантность ситуации состояла в том, что для топлива нужен окислитель. А этого окислителя в углекислотной атмосфере Марса попросту нет. Некоторые могут удивиться и справедливо указать, на то, что 'Марсоходы' бегали по Марсу питаясь от солнечных батарей. Но батареи в темноте не действуют, и мощность такого двигателя маловата. Работать вне зависимости от времени суток и условий освещения, а также обеспечить соответствующую мощность мог только ДВС. Вот поэтому то и придумали инженеры, создававшие Базу хитрый ход: первый модуль оранжереи производил не только кислород для дыхания обитателей Базы, но также сырьё для получения топлива и само топливо. Топливо производил специальный биохимический реактор, входивший в его комплект. Главный же модуль, полученный кислород на первом модуле оранжереи, мог сжижать для использования далее в наличных средствах передвижения. Тот кислород заливался в специальные дьюаровые ёмкости, размещаемые на задней площадке вездехода.

     Первая задача выживания на Марсе - обеспечение Базы кислородом - была решена автоматически со вводом в действие первого модуля. Он заработал и обеспечил Владимира кислородом на веки вечные. Хлорелла, неутомимо пожирающая углекислый газ, нагнетаемый 'из-за борта' - из атмосферы Марса - производила его -в неумеренном количестве.

     Вторая задача уже так просто не решалась. Обеспечить себя пропитанием можно было только через установку второго модуля оранжереи, где хлореллу можно было перерабатывать в продукты более-менее съедобные для человека. Теоретически, можно было жрать и саму хлореллу - она содержит практически все необходимые для жизни человека вещества. Но, Владимир попробовал и тут же понял: на хлореллу его долго не хватит. Вкус был отвратительный. Неделю - две, ну максимум месяц ещё можно было выдержать, но не больше.

     С работающей первой частью системы синтеза пищи у него просто получался дополнительный запас времени. Именно за это время надо было придумать способ, как добраться до 'грузовика'.

     'Грузовик' сел в 70 километрах от Базы, а запаса топлива у вездехода было на 70-75. То есть туда доехать можно, а вот на обратный путь уже топлива не хватит. К тому же, пока гоняли тот вездеход как тягач, 'накрутили' ещё километров 10-15. То есть реально топлива даже до 'грузовика' не хватит. Но ведь надо было не просто доехать, но ещё отбуксировать модули до Базы. А это ещё дополнительный расход топлива.

     С первого взгляда проблема казалась нерешаемой. И если смириться с её 'нерешаемостью', то надо было готовиться к титаническому волевому усилию заставить себя жрать хлореллу и только хлореллу. Жрать два года...

     Весьма печальная перспектива. Легче с голоду помереть.

     Вывод: искать способ притащить тот самый злосчастный модуль.

     ... И что самое примечательное, решение Владимир нашёл вполне самостоятельно, без помощи мудрецов с Земли и вечером того же самого дня неудачной посадки 'грузовика'. И решение было весьма простым.

     У вездехода сзади есть небольшая ёмкость, куда предполагалось во время поездок по поверхности Марса складывать инструменты, приборы и собранные образцы. В неё можно было безопасно поместить ещё один комплект баллонов.

     Ещё один можно было, но с некоторыми неудобствами прикрутить на месте второго пассажирского кресла. Будет сильно неудобно, но если не жадничать и не рисковать, то получается уже двойной запас хода... То есть на туда и обратно уже хватит. Но это чисто на туда и обратно. И то, если двигаться по прямой.

     Но уже изучение фотокарты до места посадки показало, что чисто по прямой туда можно только долететь. Так как самолётов не предполагалось, то, следовательно, придётся выписывать 'кренделя' по пересечённой местности. А это дополнительный километраж и затраты топлива. Так ведь и это ещё не всё!

     Нужен было дополнительный запас топлива на буксировку. Значит, нужна ещё пара комплектов! Но ведь они в вездеход уже по любому раскладу не поместятся.

     Следовательно, поступаем по принципу туристско-альпинистской 'заброски': вывозим эти дополнительные запасы и выгружаем их на нужных третях пути. Далее, с двумя комплектами едем до 'грузовика', цепляем нужный модуль и тащим его к Базе. Проезжая 'заброски' выгружаем опустевшие баки и загружаем на их место полные. И тащим далее модуль.

     Красиво?

     Просто?

     Возможно...

     Но уже с первого захода этой схемы чуть не наступила печальная развязка.

     Когда Владимир добрался до 'грузовика' он увидел то, что ожидал: вокруг опустевшего агрегатного отсека одноразового 'грузовика', лежали четыре модуля, которые были автоматически отстёгнуты в момент посадки. Стояли нормально - на колёсах, 'кормой' к 'грузовику', образуя собой эдакий крест. И сел ведь, падлюка, на ровную площадку посреди бугра три склона из которых были весьма круты и только один давал возможность безаварийно стащить модули. ЭВМ 'грузовика' весьма ясно и правильно определила площадку как достаточно ровную и достаточно большую, чтобы поместились на ней отстёгиваемые модули. Но этого явно было недостаточно для того, чтобы нормально подцепить и утащить их.

     Беда состояла в том, что нужный модуль оказался по ту сторону от Владимира, причём стоящий на краю глубокой ямы с настолько крутыми откосами, что если бы Владимир попытался буксировать его в том направлении, то из ямы бы он модуль заведомо не вытащил. Пришлось растаскивать два модуля прежде чем стало возможно уцепить нужный и начать его буксировку. Заняло это слишком много времени. К тому же Владимир неверно рассчитал собственные нагрузки и ресурс ранца скафандра. В результате он был вынужден бросить модуль аж в 15 километрах от Базы и отчаянно гнать вездеход.

     Когда он закрывал за собой внешнюю дверь шлюза Базы в глазах начинало предательски темнеть, а руки и ноги слабеть. Он осел на пол, и из последних сил, чувствуя как шлюз наполняется воздухом, рванул гермошлем скафандра. Остатки воздуха тут же вылетели из лёгких и он потерял сознание. Хорошо, что очухался весьма скоро. А то вполне мог бы замёрзнуть - шлюз не отапливался.

     Дотащить модуль до станции, присоединить его и запустить он смог лишь через 3 дня, когда поспела очередная порция топлива для вездехода.

     Нет надобности говорить, что всё это время эпопеи со вторым модулем оранжереи пришлось жрать хлореллу. Владимира до сих пор передёргивает от воспоминания о тех днях и о её вкусе.

     Природа великий 'развлекатель', а среда человеку абсолютно враждебная - тем более. Если не перестрахуешься - наверняка будет худо. Но, так или иначе, при борьбе с угрозами внешними, часто как-то незаметно уходят из сферы внимания угрозы внутренние. А эти угрозы могут стать не менее фатальными для человека. И одна из главных угроз для человека, оказавшегося в таком положении как Владимир сохранить не только работоспособность, но и рассудок. Мало кто из людей даже отдалённо может представить то, насколько тяжёлым может быть одиночество. Не могут, так как мы - люди - постоянно живём в обществе людей. Даже отшельники, религиозные фанатики или просто больные на голову люди, уходящие от цивилизации. За очень редким исключением уходят и теряют контакт с людьми очень надолго. Чаще всего это одиночество неизбежно скрашивается раз или несколько раз в месяц посещениями людей. Да и само по себе подспудное осознание факта добровольности самозаточения и самоизоляции и возможности в любой момент вернуться к людям, действует очень благотворно, так как на самом деле является живым и постоянно действующим мостом с остальным миром людей.

     Но стоит только отобрать хотя бы на небольшое время эту самую возможность вернуться и ситуация кардинальным образом меняется. Пример? Камера одиночного заточения. Во все времена у всех народов, данная мера наказания считалась одной из самых жестоких. И как бы ни была горяча поддержка 'людей с воли', отсутствие возможности живого диалога очень сильно давит.

     Марс в этом смысле мало чем отличается в этом смысле от камеры-одиночки. Да, конечно, при желании можно поднапрячь земные ресурсы связи и устроить эдакую межпланетную болтовню. Чтобы хоть чем-то помочь своему заплутавшему космонавту, Земля на такое пойдёт. Но как быть с тем фактом, что часто для того, чтобы просто получить ответ надо ждать не менее получаса? И дело тут не в элементарной нерасторопности отвечающего - дело в банальной конечности скорости света.

     Особо тяжко стало, когда Земля вошла в 'верхнее соединение' и скрылась за Солнцем. Полное отсутствие какой-либо связи. Весь предыдущий месяц связь медленно ухудшалась пока планета 'наползала' на солнечную корону. Но настал день, когда очередной сеанс связи был пропущен и настал длительный период полного радиомолчания Земли.

     Владимир ещё неделю по инерции мотался по окрестностям, собирал образцы, делал пробы, ставил эксперименты, но всё равно наступил предел. Кризис.

     Наступил кризис плавно и незаметно. Напряжение копилось давно, и требовало выхода.

     В тот день Владимир укатил на своём вездеходе довольно далеко к давно запримеченным скалам. Там в них постоянно что-то отсверкивало, явно были какие-то кристаллы, которые только и ждали, чтобы к ним пришёл некто с геологическим молотком.

     Когда Владимир подкатил поближе, там действительно обнаружилась пара достопримечательных кристалликов, которые были немедленно отделены от основания и переправлены в контейнер. Скол на скале, благодаря которому на свет вылезли эти кристаллы, был весьма свежий - выветривание на Марсе хоть и было очень медленным - медленнее, чем на Земле, но всё равно ни на минуту не останавливалось. Владимир потратил ещё минут десять на исследование свежего скола. Делал он всё это весьма 'автоматизировано' со своей стороны. Но хоть он и был занят вполне конкретным делом, мысли его были далеко. И мысли эти были не из лёгких. Весьма дурное состояние, так как он через минут пятнадцать вдруг обнаружил, что стоит перед этой скалой, тупо на неё смотрит и совершенно механически, бесцельно лупит её геологическим молотком. Что называется - 'приехали'. Депрессия во всей красе.

     Владимир медленно опустил молоток и огляделся.

     ...и ничего нового опять не обнаружил. Всё та же красно-коричневая, песчанно-булыжная и очень просторная клетка. Привычный, тёмно-синий горизонт, привычный же деловито выползающий на небо Фобос... и совершенно отвратная, липкая, засасывающая апатия.

     Владимир отбросил геологический молоток в сторону вездехода и тяжело опустился на ближайший большой валун. Молоток звякнул, кувырнулся в марсианском воздухе и застрял в щели между булыжниками как хвост задрав к тёмному небу свою рукоятку.

     Тишина... ни ветра ... ничего.

     Только всего-то и звуков, что собственное дыхание отдающееся в гермошлеме, да редкое и тихое биканье системы контроля скафандра.

     Владимир сидя дотянулся ботинком до лежащего неподалёку булыжника и погонял его по рыжей пыли. Делать ничего не хотелось. Хотелось только вот так сидеть, и смотреть, смотреть и сидеть... Полностью отдавшись вязкому и неторопливому течению времени...

     Сидеть наблюдая как медленно скользит Фобос по тёмному небу, как медленно поворачивается тень скалы возле которой он сидел, по мере того, как продвигается Солнце на местный запад.

     'Нда! Так не дело!' - подумал Владимир продолжая катать подошвой ботинка всё тот же булыжник - 'какая ирония судьбы! Загнуться не от каких-то объективных обстоятельств, а просто от апатии. Выжил, достроил и запустил Базу, обеспечил себя всем необходимым для выживания - еды, питья, кислорода завались! - и теперь просто тихо и незаметно для себя самого загибаюсь от элементарного депресняка!'

     Обидно!

     Досадно!

     '... Но это уже тоже тот же депресняк,' - оборвал себя Владимир, и пнул булыжник отправляя его в полёт вниз по склону. Тот как обычно, далеко не улетел, застряв на первых же метрах.

     Владимир поднялся на ноги, подобрал контейнер с образцами, выдернул молоток из щели между камнями, и медленно зашагал к вездеходу.

     'Ведь после, кому расскажешь об этой Опасности, не поверят' - хмыкнул Владимир - 'Как не романтично! Загнуться не от природного вселенского катаклизма, а от банальной земной депрессии'.

     ...Да-да! Вот-вот! Но чтобы об этом иметь возможность рассказать, надо для начала не загнуться...

     Забросив ношу в ящик за спинкой водительского кресла, Владимир влез в вездеход, отжал тормоз, развернул его вниз по склону. Следующие минут десять он с наслаждением слушал хруст камней под колёсами катящегося под горку вездехода.

     Приятное занятие однако - кататься под уклон по инерции.

     'Ну - рассудил Владимир - если это будет лекарством от напирающего депресняка, то может быть и выбрать склон подлиннее и пару раз с него скатиться?

     Не, мало будет! Эти склоны, что возле Базы, несколько маловаты...

     А что если!?!.. '

     Мысль была настолько дикая, что по началу даже напугала. Владимир резко её оборвал и засунул поглубже в загашники памяти. Как говорится - 'от греха подальше'.

     Докатив до Базы, и привычно загнав вездеход в 'гараж', он прошёл в главный отсек.

     Поставил на стол контейнер с образцами, но открывать не стал. Идея, которая пришла ему в голову на обратном пути, уходить не только не желала, а всё более и более захватывала.

     - Та не! - сказал он вслух и чтобы отогнать её как назойливую муху, открыл контейнер и стал перебирать образцы. Те самые кристаллы, что он срубил сегодня, завернув на ту скалу, оказались довольно крупными кристаллами граната. Сдув с них пыль и полюбовавшись их совершенными формами он выставил их перед пультом связи.

     - И тем не менее...

     Как ни бегай, но с депрессией надо разбираться и разбираться жёстко. Как ни крути, но одним из серьёзнейших 'лекарств' от неё - продуктивная, разнообразная и захватывающая деятельность.

     Вот было ли у меня - продолжил рассуждать вслух Владимир - время и повод предаваться унынию, когда я боролся за свою жизнь?

     Ответ: нет!

     Что же сейчас не хватает?

     Да не хватает всё того же 'бега с препятствиями'. Заела рутина.

     Даже то, что когда-то казалось верхом безрассудства, с течением времени стало обыденным. Стали весьма обычными и дальние походы-поездки вдаль от Базы. Когда уходит неизвестность, когда знаешь чего надо реально бояться, а что ерунда и фикция, приходит опыт и знание того, как сделать то, что ранее казалось невозможным.

     Вывод: настало время сделать нечто такое невозможное...

     И сделать так, чтобы это реально было на пределе возможного и заняло бы как можно больше времени, сил и интеллектуальных возможностей. Нужна была Цель, достижение которой соответствовало бы таким параметрам. И эта Цель...

     Эта Цель всегда была рядом: Гора Олимп - самая высокая гора Солнечной системы! Самый высокий вулкан Солнечной системы.

     Чем дальше Владимир думал об этой супергоре, тем больше она его привлекала.

     - А что если?! Что если повторить опыт с перетаскиванием модулей Базы?

     Ведь на Земле, альпинисты в Гималаях именно так и поступают. И называется та тактика именно Гималайской - создать последовательную цепочку лагерей до Вершины.

     В случае с горой Олимп, надо было создать цепочку из пунктов, где закладываются баки с горючим для вездехода... А ранцы для скафандра по любому раскладу, придётся тащить с собой изначально...

     Сколько закладок понадобится для достижения Вершины? Две? Три? Если больше то не хватит запасных баков... И вообще, во сколько времени это выльется?

     Владимир вывел на экран фотокарту горы и с головой ушёл в подробнейшее планирование...

     Через месяц, когда Земля наконец вышла из-за Солнца и связь стала устойчивой Владимир аж лучился энергией, чем изрядно удивил практически всё руководство. Да и не только их.

     Они терялись в догадках, что это их 'марсианскому зимовщику' так резко настроение прибавило, а сам 'зимовщик' помалкивал.

     Но наконец, настал тот день, когда он предупредив, что следующий день будет долго работать вдали от Базы, и возможно, пропустит сеанс связи, действительно на связь не вышел. Но и на следующий сеанс он отправил не подробный отчёт как обычно, а короткое послание и записи... но ТАКИЕ!..

     А дело было так.

     По марсианскому времени он выехал на восхождение чисто по-альпинистски - задолго до восхода Солнца. В три часа по местному.

     Снаружи, как обычно, было минус семьдесят по Цельсию, и Владимиру как ему ни не хотелось, но пришлось включить обогрев.

     Темень была конечно изрядная, но ландшафт по курсу движения, был хоть и плохо, но виден. В этом ему помогал медленно ползущий среди бесчисленных звёзд марсианской ночи Деймос.

     Только отъехав от Базы на километр, Владимир обернулся. Чтобы бросить прощальный взгляд на её огни - вернуться предстояло весьма не скоро. Он сам озаботился, чтобы тех огней было побольше. Так что в этом База выглядела чуть менее нарядной чем новогодняя ёлка.

     Обширное пятно света, заливающего окружающую местность, выхватывало из окружающей тьмы и Базу, с её уже ставшими привычными постройками и пристройками, и те унылые пыльно-булыжные, скальные детальки рельефа, что её окружали.

     Владимир даже помахал на прощание ей рукой.

     После нажав на педаль газа он рванул вперёд - туда, где в ночи поверхность Марса всё более и более выгибалась кверху уходя в звёздное небо на высоту более 20 километров.

     Гора была чудовищно большая, но и чудовищно выветренная. Горизонтальных площадок на пути наверх было более чем предостаточно. Владимир последовательно проехал все три своих 'заброски', совершенно без каких-либо приключений.

     Тут же он и встретил восход солнца. Отличие в восходе солнца, от тех, что он наблюдал прежде, было то, что ныне он целенаправленно карабкался на своём вездеходе, по направлению стремительно опускающейся вдоль склона, границы тьмы и света. Где бы на Земле - вершина горы, освещённая утренней зарёй, смотрелась бы рыжей на фоне фиолетового неба. Здесь же восход не был красным. И небо, так высоко над Базой, уже не было тем самым тёмно-фиолетовым. Здесь оно было чёрным и звёздным.

     Эти минуты восхода прибавили и проблем - местность впереди, перед вездеходом, ещё не освещённая солнцем стала с трудом различаться на фоне сияющей впереди вершины горы. Но это продолжалось недолго.

     Полыхнув короной, солнце выставило свой край из-за горизонта, и окружающая местность тут же преобразилась. Засияли камни, скалы и щебень под колёсами, а пустыня далеко внизу медленно, но всё быстрее стала наливаться красками от светлеющих сумерек и от великого 'маяка' вершины. Ещё через пол часа, восходящее солнце добралось таки и до окружающих ландшафтов, от чего вся местность на некоторое время приобрела несколько сюрреалистический вид - ярко сияющие извивы полуразрушенных хребтов, вершины выветренных скал, на фоне сливающихся с мраком космоса угольно чёрных, извилистых провалов между ними. Эти чёрные провалы и пятна, как ржавчина изрезавшие всю местность, сливались с чернотой космоса, подчёркивая этим своё органическое с ним единство. Создавалось впечатление, что вся эта местность, как бы плывёт среди мрака вселенной и сквозь дыры в ней, всё также, но снизу проглядывает бездна. Только через пол часа, после восхода, когда солнце прогнало и этот, задержавшийся в ямах и расселинах мрак, местность вокруг приобрела более-менее привычный вид.

     Его вездеход сейчас стоял на одной из тех обширных и многочисленных горизонтальных площадок, что он тщательно выискивал.

     Встретив восход Солнца (не забыв, правда, как заправский турист, сделать панораму), Владимир ещё раз огляделся по сторонам. Он вовремя добрался до этой площадки - как раз перед тем, как местность под колёсами вездехода совсем перестала различаться, потерявшись на фоне блеска вершины. Тут лежала его 'заброска'. Владимир залез в кресло водителя и вырулил вездеход к большому, с небольшой дом, валуну, за которым он сложил баки с последней заправкой. Он этот валун выбрал потому, что за ним большую часть дня сохранялась тень и баки, с кислородом не нагревались солнцем, что могло бы привести к нежелательным последствиям. Из-за холода за ним, прямо под стенкой, за многие тысячелетия в ямке, накопился целый ледничок замёрзшей углекислоты. Именно на нём он и расположил свою последнюю заброску.

     Владимир аккуратно обогнул булыжник и пятясь по пушистому углекислотному снегу, подогнал вездеход к тележке-прицепу гружёному баками. Эту тележку он соорудил из запасных частей, которые были на Базе для ремонта вездехода и большого тягача ныне застрявшего на орбите. Далее предстояло ехать с прицепом. Медленнее чем до, но топлива для вездехода и заправленных баллонов для скафандра, здесь уже с серьёзным запасом хватало до верху. Владимир тут сознательно добавил огромный запас на 'всякие прочие' неучтённые 'кренделя', что он мог не заметить на пути к вершине, изучая путь по фотокарте.

     Старая-добрая поговорка 'гладко было на бумаге, но забыли про овраги' не просто так предками придумана была.

     Прицепляя тележку, он обратил внимание на то, что она слегка присыпана 'снежком'. Видно в его отсутствие тут побывала небольшая тучка. Даже следы его собственных подошв, оставшихся на снегу с прошлого его здесь пребывания, тоже слегка заплыли.

     Он снова сел за руль вездехода и плавно тронул его вперёд. Пересёк медленно границу света и тени, от чего на блистере скафандра тут же залегла привычная радуга, и развернулся чуть-чуть наискосок впереди лежащего склона. Теперь перед ним лежала полная неизвестность. Уже привычная неизвестность.

     Привычная потому, что он уже больше года так, последовательно, расширял границы изведанного каждый раз шагая за неё. Впрочем как и всё человечество вместе с ним. Это прибавляло гордости и ощущения значимости свершаемого.

     За то время, как он здесь на Марсе, катался на вездеходе, он стал почти что единым целым с ним. Он настолько с ним свыкся, что ощущал любую неровность под его колёсами, как ощущал бы камешки под подошвой шагая непосредственно по поверхности.

     Слегка посунувшись боком вместе с тележкой на слишком крутом для него склоне, вездеход выкинув султан пыли из-под колёс вырулил на более пологий участок и мерно покатил вперёд, по направлению к ориентиру этого участка пути - остроконечной скале, где-то в полукилометре впереди по склону.

     Владимир скосил глаза на руки, сжимающие рулевое колесо вездехода - на скафандре быстро таяли и испарялись клочья углекислотного снега, налипшие на рукава, пока он возился с прицепом.

     Владимир придавил педаль газа и стал карабкаться вездеходом на ту часть горы, которая до этого им совершенно была неизведанна.

     Но и тут его совершенно ничего не 'удивило'. Разве что тени стали чуть резче и глубже, а над головой, при светящем яростно солнце, было видно множество звёзд.

     Тут, в двадцати одном километре над Базой, на самой здоровенной горе Системы, окружающая среда уже мало чем отличалась от открытого космоса: и чёрное небо со звёздами, и резкая, бледно розовая линия горизонта, еле-еле намечающая тонюсенький и жиденький слой атмосферы. Эта гора почти совсем торчала в открытый космос. Одно хорошо - видно было отсюда ну очень далеко. Даже обычная здесь 'маленькая' тучка, цепляющаяся в это время за склон горы (именно она тут прибавляла 'снегу' по ямам), ему вид не испортила - видно решила в этот день не появляться.

     На краю кратера он сделал то же, что и его земные собратья-альпинисты - снял круговую панораму, сложил тур из окружающих камней, вложил в этот тур заранее заготовленный металлический пенал с запиской от себя (ну очень наглого характера ) и на фоне всего сфотографировался.

     Обратно катил с выключенным двигателем. Хорошо разогнался.

     Если бы это было на Земле - сказал бы 'с ветерком', но какой может быть ветер тут, где почти что космос...

     Владимир слегка встряхнулся освобождаясь от магии воспоминаний. Да! Вот сейчас, когда вся эта авантюра с горой дело двухлетней давности, весьма приятно вспомнить подробности, похихикать над трудностями и опасностями.

     Правильно говорят, что: 'приключение, это когда кто-то другой где-то далеко попадает в крутые неприятности '.

     Приятно, когда сидишь в тёплом помещении, на Земле, за кружечкой чая, а на Марс смотришь не сквозь гермошлем скафандра, а через монитор 'планшетки'.

     Вот там как раз крутятся кадры, как вездеход, катится по покатому краю кратера. Горизонт и местность в кадре всё время прыгают туда-сюда, когда колёса вездехода наезжают на крупные неровности и валуны. Синхронно, с толчками кренится и подпрыгивает, стараясь удержать вертикальное положение, сидящая впереди за рулём фигура в скафандре. Телекамеру, в этот раз Владимир оставил включённой и закреплённой в полутора метрах за спиной.

     Тут край кратера смотрится через телекамеру как каменистое и бугристое плато, в то время как зубец кратера, на который вот-вот начнёт забираться вездеход - наоборот, как гора.

     'Жаль - подумал Владимир - я там поторопился'.

     И торопился по вполне понятной причине, а так 'по уму', надо было бы сделать пару остановок и покрутить камерой вокруг. Я же это сделал только на самом верху.

     Владимир оглядел зрителей.

     Наверняка многие уже не раз видели эти кадры, но всё равно смотрят не отрываясь: Вадик даже челюсть отвалил. Смотрит, разинув рот. Один Николай на чай налегает. Кажется, уже пятая кружка... и как в него столько влезает?

     На экране пошли впечатляющие 'картинные' фото с Фобосом на заднем плане...

     - Так как рассказывать было бы слишком долго, а отчёт писать ещё дольше, я отослал на Землю просто пакет из некоторых фото- и кинофрагментов.

     Что я им отослал? Я отослал панорамы и фото с зубца кратера горы Олимп.

     Сначала на Земле не поняли, что видят. Потом не поверили, потом, когда поняли и поверили разразился страшный скандал.

     До меня докатились лишь его отголоски.

     Отголоски в виде мягкого разноса, который мне 'за безрассудство' устроили руководители проекта.

     Выставили же меня отчитывать Рафика Юнусовича, мужика с хорошим чувством юмора. Так что сей 'разнос' я смотрел как по телеку вы сатириков смотрите.

     Жаль, что его ни тогда не показали, ни сейчас, не покажут пока не улеглись все страсти вокруг этой экспедиции.

     Вы бы тоже оценили бы.

     Цитирую фрагмент почти дословно.

     'Владимир, ты пойми, мы очень рады, за тебя, что ты покорил такую гору, но нельзя же так рисковать!

     Ты же сам понимаешь, что от того, доживёшь ли ты благополучно до прилёта 'Второй', слишком много чего зависит.

     Но когда мы получаем от тебя такой вот 'отчёт'... да нас всех в ЦУПе чуть Кондратий не хватил! Правительство валидол ящиками трескает, из-за нашей экспедиции в ЦК у некоторых тик уже хронический. Ну умоляю тебя, дорогой, не надо так больше а, от лица всех прошу! Не губи а?!'

     Ну посмеялся я, но ведь за всем этим весьма серьёзные дела стоят, поэтому говорю серьёзно.

     - Давайте каждый будет решать свои насущные проблемы. Вы свои, я свои. У Вас сейчас проблема вовремя и благополучно запустить 'Вторую'. У меня же благополучно дожить до её прибытия как минимум.

     Так вот, у меня сейчас была очень серьёзная проблема - сенсорный голод. Изумительно мерзкая штука, я вам скажу!

     ПРОСТО уходом в работу её не решить, а за окном такие пейзажи, что скулы сводит от скуки. Всегда одно и то же: песок, камни, луны. Луны, песок, камни. Всегда одни и те же. Какой у меня был выход, чтобы не взвыть на Фобос с Деймосом?

     Сделать НЕЧТО, что заставит выложиться полностью. Но не только физически, но и интеллектуально, и эмоционально.

     Вот восхождение на Олимп. Да я там каждый шаг, каждое движение, каждый жест просчитывал и пересчитывал помногу раз, чтобы максимально перестраховаться!

     Вездеход даже переделал!

     Как переделал?

     Хорошо, переделки вышлю специальным пакетом.

     Рисковал ли я?

     Да рисковал. Но не намного более чем в любую другую поездку по Марсу до этого...'

     - Вот так! Такой диалог вышел...

     Немного помолчали. На экране планшетки крутились кадры того самого 'восхождения'. Теперь там в кадре застыл вездеход. Снималось с очень большого расстояния, из-за чего он казался, на фоне окружающих булыжных пространств, просто забытой детской игрушкой с тележкой-прицепом. Камера скользнула сначала вверх, зацепив чёрное небо со звёздами, а затем опустилась вниз. Туда, где вдали, внизу расстилались пейзажи окружающей Олимп местности.

     'Что ни говори - подумал Владимир - но красиво получилось'.

     Но тут общее молчание прервал Михаил поинтересовавшись историей и технологией получения знаменитого 'Фото С Вершины'.

     - Как я получил такую замечательную фотку с Фобосом? Элементарно! Я знал когда он появится из-за горизонта и где. Поставил камеру на треножник, выставил на ней максимальное увеличение, навёл на тур, ну а дальше 'дело техники': вовремя добежать до тура, развернуться и поднять в салюте геологический молоток прямо вслед восходящему Фобосу.

     Ну а ту передачу на Землю, где я оправдывался за Олимп, я закончил следующим сообщением, так же имевшим далеко идущие последствия...

     - Кстати - говорю - все флажки сейчас на вершине в туре торчат... У меня здесь только нарисованные остались, что на боках станции и на нашивках. Так что 'Второй' - особый заказ: привезти запас флагов и что-то типа флагштока.

     После истории с 'восхождением' наступил перелом. Я уже знал, что бóльшая часть времени 'зимовки' на Марсе прошла. Осталась меньшая и с каждым днём она становилась всё меньше. Да и за то что я тем 'восхождением' очень многим доставил кучу неприятностей, меня грыз стыд. Так что старался больше таких 'фортелей' не откалывать. Для меня самой частой в то время вылазкой стала поездка на 'ледник'. Как за пробами так и за запасами воды.

     Со 'Второй Марсианской Экспедицией' должны были прилететь не только люди на смену, но и должны были прибыть ещё несколько секций для уже мобильной Базы. А для этого нужна была дополнительная вода. Вот я и мотался долбить ту замёрзшую грязь. Там, конечно есть и толстенный пласт чистого льда. Но в то время для меня с теми моими возможностями он был недоступен. Там нужно было альпинистское снаряжение. Так что приходилось довольствоваться тем, что есть.

     Параллельно, конечно, продолжал по настоятельным просьбам наших биологов искать жизнь или её останки. Но как ни старался, так и не нашёл. Очень хотелось, найти. Но увы: Марс оказался биологически совершенно мёртвой планетой.

     Пока шарахался по окрестностям нашёл ещё несколько мест, весьма перспективных для добычи льда. Нашёл кучу минералов. Попутно освоив на хорошем уровне геологию. Нашёл даже несколько небольших месторождений всяких полезностей, окромя льда.

     И вот, пока так бегал-прыгал, катался по Марсу, сам не заметил, что он мне стал нравиться.

     Та, каменистая пустыня, что вы обычно видите. Это ведь далеко не весь Марс. Да, пустынь там много, но кроме неё есть ещё много крайне симпатичных мест, и на них натыкаешься, стоит ишь подальше укатить от Базы. Последние четыре месяца перед прилётом смены я забирался всё дальше и дальше на мною же модернизированном вездеходе.

     Там есть очень красивые места... А цветов и их оттенков поболее чем привычные уже красно-коричневые.

     Прибавляло уверенности и оптимизма ещё осознание даты прилёта следующей смены, а значит и возвращения домой.

     Человек, такое существо, что он приспосабливается ко всему. Да и неприязнь к Марсу, что была во мне поначалу, она ведь была вызвана всего лишь той нелепой случайностью с 'Ласточкой'.

     Я неосознанно воспринял эту катастрофу, заставившую бороться за свою жизнь, как личное оскорбление.

     А осознав это я стал прежним. Тем самым романтиком, что летел на Марс готовить его полномасштабное освоение.

     Вернулся мой оптимизм. Исчезла сур-р-ровость, что гнула меня эти полтора года, вызванная необходимостью бороться за свою жизнь. Я смотрел на пески Марса и видел уже не только пески и булыжники. Я видел его дикую красоту, я видел то, что спит под этими песками миллиарды лет, и ждёт. Ждёт нас. Ждёт, чтобы мы разбудили эти реки, что некогда текли полноводным потоком, моря, что катили валы по бескрайним просторам, ветер и дожди, что когда-то трепали, мыли и полоскали эти мёртвые скалы.

     Ведь по сути, Марс не мёртв. Он просто спит. И отсюда его извечное безмолвие лишь раз в два наших года на несколько месяцев прерываемые пылевыми бурями.

     И бури те суть механизм, миллиарды лет назад заведённый и тикающий как будильник: тик-так - один марсианский год. Тик-так..., который вот-вот взревёт и превратится в бурю пробуждения.

     А ведь так и будет пройдёт лет 50, поставим таки за Марсом то самое 'Суперзеркало'... Ну типа тех, что ныне у нас на геостационаре находятся и в полярную зиму заполярье освещают, но только гораздо большие по масштабу и размерам, чем околоземные. И закипят тогда полярные шапки, потекут реки из плавящихся подпочвенных льдов. Появятся моря и океаны.

     Но перед этим грянет не просто буря, а всем бурям Буря!

     А вот когда она уляжется, когда установится новое равновесие, Марс преобразится, там будут реки и водопады. Озёра и моря. Там будет почти нормальной плотности атмосфера. Правда, наполненная углекислотой. Но и это ведь не беда - ХЛОРЕЛЛА очень быстро пожрёт её, наполнив кислородом. И вот тогда, настанет главная пора, Главного освоения Марса. Мы засеем его, засадим лесами и садами.

     Так что 'будут на Марсе яблони цвести'. Будут.

     В План записано и он свёрстан! А раз так, то он будет выполнен! Иначе у нас не бывает.

     В это время я всё больше и больше стал приглядываться к Марсу совершенно с другой стороны. Я всё чаще стал представлять, что будет здесь лет через сто - сто пятьдесят, когда поднимутся леса, а климат станет вполне устойчивым и вполне тропическим.

     Я стал рисовать. Но не так, как обычные художники - Там у меня таких возможностей не было - а на ЭВМ. И в этих картинах я хотел представить ЧТО будет там, где я побывал. Я видел уступы, в руслах давно высохших рек, я видел те скалы и берега. Я часто останавливался и грезил наяву, представляя как с тех же уступов будет греметь водопад, а по берегам шуметь лес. И чем чаще я это представлял, тем яснее всё это видел.

     Я видел башни грозовых облаков над закатными морями, я видел ЭТИ 'луны Барсума', светящие сквозь облака, я видел закат Солнца и одновременный восход Кольца, сияющего в ночи и превращающего ночь в день.

     Того самого, состоящего из зеркал, которое мы построим за Марсом чтобы обеспечить Марс таким же притоком тепла, как и наша Земля...

     А может и чуть-чуть большим, чтобы было чуть побольше тропиков и поменьше холодных зон. И всё это я изображал на своих картинах.

     Весьма реалистичные картины получились однако, из-за чего амеры потом долго (да кажется и по сейчас) спекулировали на тему, что на Олимпе я не был, а всё это просто нарисовал. Их даже не убедили снимки, сделанные с орбиты, с большим разрешением, где вполне чётко видны и флаги, и отражатели, что я там выложил и оставил.

     А ведь оставил я их там и выложил именно для того, чтобы потом уже ни у кого не было сомнения, что я там ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛ, если они будут видны из космоса.

     Я думаю, что какая-то из очередных экспедиций таки снова поднимется на Гору и, возможно, кого-то из амеров с собой прихватит. Впрочем, что с них убогих взять, если они даже СВОЁ собственное достижение 1969 года умудрились попортить серией 'улучшающих' фальсификаций?! Теперь на нас же свои грехи переписать пытаются.

     Да и хрен с ними! Что НАМ их убеждать?! Мы Марс УЖЕ осваиваем...

     Вот так я работал и развлекался, пока по небу не покатилась новая звезда - прибыла СМЕНА.

     Танец, что я исполнил?

     Не! Это был не экспромт! Я долго готовился и долго тренировался. Я давно подумал, что наш родной гопак выполненный в скафандре на песках Марса будет смотреться убойно. Гравитация там, правда маленькая, но всё равно эффектно вышло!

     Хотел позабавить прибывающих, да и Землю тоже. Что типа я тут, как полагается, занимался не только научными исследованиями, но и спортом - на Олимп взошёл, булыжник поднимал как штангу и об искусстве не забывал - картины рисовал, танцевать учился... в скафандре... и следующим сменам того же пожелал и 'наказ' написал! 

     Кстати, когда пришла пора покидать Базу и отправляться на орбиту, я торжественно передал Руководителю Смены Второй Марсианской Экспедиции тот самый юбилейный рубль. Помните его историю? Вот-вот! Так что рано или поздно, на Марсе очередная Смена передаст его тем, кто его через меня туда послал.

     Чую, что он так и останется там, как нечто типа вымпела или 'Переходящего Знамени', который будут передавать из рук в руки следующим сменам и Экспедициям. Вот так, не подозревая о том, тот самый экипаж 'Молнии', заложил красивую традицию - ведь это не абы что, не просто монета, денежка, а это '40 лет Победы'!

     При прощании состоялся достопримечательный разговор. Руководитель смены признался, что когда спускались на Марс, ожидали увидеть хоть и живого, но несколько неадекватного космонавта на Базе.

     А встретили вполне нормального, как будто только что вчера проводившего Первую Экспедицию. Эдакого смотрителя-заведующего. Как будто ничего и не было.

     Я только ухмыльнулся, но ничего на это не ответил. Пусть то, чего мне это стоило, останется 'за скобками' повествования.

     Им там два года сидеть, и с неприятностями воевать. Не буду 'жалиться' буду хвастаться, чтобы у них повода раскисать не было. А им это сильно понадобится.

     На прощание же сказал: 'Ну, я тут управился, и вам того желаю!'

     За всех ответил доктор: 'Мы будем стараться, мы обещаем!'. А доктор тот самый - с Первой Экспедиции. Цай Мин-Нэн.

     Дальше была дорога домой.

     И она оказалась длиннее дороги ТУДА.

     Почему так?

     Да это как туризме. Помните, 'когда заканчивается поход?'. Правильно! Когда рюкзак положил дома на пол. Примерно то же было и у меня.

     Когда мы стартовали на орбиту. Я даже испытал нечто вроде сожаления. Как будто дом родной покидаю.

     В сущности, по большому счёту, так оно и было. База на эти долгие два года стала мне домом. Я её обслуживал, я её собирал, и теперь я её покидаю. Надеюсь, не навсегда.

     Я сидел в противоперегрузочном кресле и представлял, как весь наш старт выглядит со стороны провожающих. Ведь тот, предыдущий старт я запомнил в мельчайших деталях, смотря на него 'в живую' с поверхности.

     - Реактор пуск!

     Чтобы не перекалить реактор в этот же момент небольшой порцией пускается водород, что видно издали появлением небольшого облачка пыли под опорами. Но уже через пару секунд, когда нейтронный поток достигает максимума, начинается старт. Во все стороны от корабля из-под опор летят пыль и булыжники. Корабль вздрагивает, отрывается от поверхности и начинает подъём, продолжая выбивать остатки песка и камней с площадки старта.

     Похоже, если садиться и стартовать будут часто (а это будет уже скоро) реактивные струи снесут песок и камни до старого, базальтового основания. А оно в том месте не так уж и глубоко - проверял. Будет гладкая базальтовая, а не песчанно-булыжная площадка.

     Вот начали разворот - корабль всё более и более отклоняется от вертикали и в иллюминаторе появляется снова Марс. Теперь он уже далеко - в десяти километрах подо мной. Напоследок, успеваю узнать сверху те самые места, что исколесил на вездеходе и тут наваливается главная перегрузка. Плавно так, но по-медвежьи. Ведь 'Ласточка' проектировалась ещё и как грузовой корабль как вы помните, поэтому тяга двигателей у неё ого-го! А наверх она идёт 'пустая' - без груза - от чего и ускорение её в 'пустом' виде очень большое.

     Я помню как это выглядело снизу: хвост выхлопа удлинился и корабль рванулся в космос.

     Нас ещё хорошо видно от Базы и, примечательная деталь: мы только вот-вот поднимемся выше горы Олимп. Всё это время её вершина была выше нас.,

     Вот такая она огромная!

     Но вот мы проскочили отметку 21 километр по вертикали и теперь уходим всё выше и выше. Теперь Олимп остался позади. А я уже выше той точки, что когда-то покорил.

     Я представил штангу с флагами, торчащими из булыжников и неподвижных в этой сверхразрежённой атмосфере, фольгу, что я выложил у подножия того, своего сооружения в виде букв 'СССР'.

     Теперь всё это позади не только во времени.

     При таких ускорениях разгон быстротечен - минута, и у нашего корабля уже достаточно скорости чтобы достать до базовой орбиты корабля 'Антарес'.

     Следующие 45 минут пока догоняем корабль, просто сидим и смотрим на Марс. Ребята смотрели с интересом - им тут оставаться и ещё насмотрятся. Я же смотрел на него с жадностью. И эмоции как в той шуточной поговорке: 'И где наша не пропадала? И тут не пропадала и там не пропадала!.. Так как не бывала!'.

     Своими мыслями делюсь с экипажем. Они смеются и кивают в сторону, где орбиты внешних планет.

     - А там - говорят - вообще пока 'ни чья не пропадала!'.

     Когда догнали корабль, даже слегка грустно стало. Я понял, что одна Эпопея заканчивается, и начинается совсем другая.

     Я смотрел как из тьмы космоса, из маленькой звёздочки, бегущей среди дальних звёзд вырастает Корабль, и думал, что там на Земле, мне похоже предстоит гораздо более серьёзное испытание.

     И вот этот красивый корабль, широко раскинувший плоскости охладителей реактора, так похожий на фантастическую птицу, повезёт меня навстречу ему. Ощущения были более чем двойственные.

     Пробыв ещё неделю возле Марса и выполнив всё, что намечалось, мы отправились домой. У Марса, как орбитальная станция, остался 'Антарес-2', одна исправная 'Ласточка' под номером два, и первая, которой через два месяца после нашего отбытия сменили разбитый агрегатный отсек.

     Межпланетный грузовик-автомат, который доставил новый, прилетел почти, что одновременно с нами, только у него был двигатель малой тяги, и ему требовалось много времени, чтобы спуститься от межпланетного пространства до низкой орбиты. После разгрузки он также в автоматическом режиме отправился к Земле. Автомату безразлично, сколько болтаться среди звёзд. Его дорога обратно займёт почти 300 суток. Это нам надо домой побыстрее.

     Я всю дорогу смотрел, как из тьмы космоса постепенно вырастает серп Земли, а Марс наоборот превращается в красную звезду. Всё думал, как это после такого длительного отсутствия снова спуститься на Землю, почувствовать ветер лицом и видеть мир не сквозь стекло и светофильтр гермошлема.

     Странное ощущение - за эти два года Марс стал для меня более реальным, чем вся прошлая жизнь на Земле.

     И вот снова мы у Земли. И на этот раз всё чуть-чуть по-другому и в обратном порядке.

     'Антарес' оставили на высокоэллиптической орбите для будущих межпланетных стартов. Межорбитальный буксир, спустил нас на низкую орбиту, где мы пересели на присланный за нами малый транспортный челнок 'Заря-М'^[9].

     Я всё смотрел вниз, на Землю. Всё было таким знакомым и каким-то...не знакомым. Как будто видишь это первый раз. Никак не мог насмотреться. Скорее всего, заметив это меня и усадили возле одного из немногочисленных 'окон' челнока. За это я им весьма благодарен.

     Преимущества этого моего нового положения я оценил сразу. Я не только видел, что делается снаружи, но и то, что делает экипаж. Слышал его переговоры между собой и с Землёй. В то время как основной экипаж 'Антареса' сидит чуть позади. Мне было до всего дело! Я хотел видеть, слышать, как можно больше. Вероятно это сказывался всё тот же затяжной сенсорный голод и мне весьма больших усилий стоило чтобы сдержаться и ни кого не 'заболтать' ещё в полёте на 'Антаресе'. Всю дорогу обратно. Всю дорогу старался сдерживаться, а тут вообще надо было просто молчать.

     Но вот мы расстыковались с буксиром, и он затерялся среди звёзд. Дали 'добро' на посадку.

     - 'Антарес'! Внимание! - заговорил командир экипажа 'Зари' - так как на основных полосах очень скверная погода, садимся на запасной. Наилучшие условия сейчас над Анапой. Так что садимся в аэропорту Анапы.

     У 'антаресцев' это вызвало взрыв энтузиазма и шуток. Что-то типа: 'с Марса и прям на курорт'. На что командир весьма резонно заметил, что медики вряд ли им позволят вот так 'сразу и на море'. Да и восторженная толпа тоже помешает.

     Но это только раззадорило шутников.

     Меж тем выдали импульс схода с орбиты и 'Заря' покатилась навстречу Земле.

     Долго не было ничего. Просто долгое падение навстречу атмосфере. Но вот челнок начал задирать нос, а в салоне появилась всё нарастающая тяжесть. Я скосил глаза в сторону иллюминатора. Там края плоскостей медленно наливались вишнёвым цветом, а вокруг них разгорался свет накаляющегося воздуха, постепенно вырастая в языки пламени. Челнок начало потряхивать.

     Когда огонь на кромке стал слабеть, я заметил, как внизу промелькнуло побережье. Что за побережье не успел заметить, но понял только летим уже над морем.

     Челнок меж тем выровнялся и я понял, что, то, что я чувствую в настоящий момент уже давно не перегрузка...

     Да... отвык однако!

     Пробили сетку перистых облаков. Теперь они над нами. Под нами гладь моря, и где-то далеко-далеко берег и горы... или облака? Нет, всё-таки горы.

     Челнок несколько раз качнулся, выходя на линию посадочной глиссады и снова под нами вижу море. Такое большое... тёплое... на вид тёплое...

     Та нет! Должно быть тёплое. Сентябрь ведь всё-таки!

     А если хорошая погода, то наверняка и курортников на пляжах навалом.

     Ха! Вот там сейчас переполох! Да даже если не объявляли, что 'Заря' садится именно в Анапском аэропорту, любой увидев в небе весьма характерные очертания 'Зари-М', сложит 'два и два' и получит верный вывод.

     Когда пролетали над песчаными пляжами, где-то в районе пионерлагерей, снизились уже очень сильно. Были видны не только отдельные дома, но и отдельные прыгающие и машущие руками фигурки людей.

     Я потом узнал, что какой-то энтузиаст, узнав, что летит на его родной аэродром, передал это в город, а там по громкой связи объявили и по городу и по пляжам. Так что на улицы и пляжи высыпало как бы не всё наличное население города вместе со всеми курортниками.

     Милиции же это только головной боли добавило, так как толпа тут же полезла в аэропорт и запрудила все подъездные пути.

     Ну а мы в это время достигли наконец ВПП.

     Я же всё это время жадно смотрел на светло-синее небо, на мелькающие внизу виноградники и мне аж глаза резало от изобилия красок. Из задумчивости меня вывел толчок - колёса челнока коснулись бетона. Потом плавно касается бетона передняя стойка шасси и почти тут же рывок - вышли тормозные парашюты.

     А я всё смотрю на бетон, выгоревшую на солнце траву, на далёкую зелёную-зелёную лесополосу... и не могу оторваться.

     ВПП проскочили почти всю и остановились у дальнего её края.

     Машина застыла. Я слышал как экипаж переговаривается с диспетчерской, и выключает параллельно с этим системы челнока.

     - Хорошо сели 'Антарес'! Поздравляем! С прибытием! - видно у экипажа 'Зари-М' очень даже приподнятое настроение.

     -Спасибо! Спасибо! ... А кстати, как думаете, кто нас ЗДЕСЬ из начальства встречать будет?

     - Да наверняка Кудряшов. Он же здесь до сих пор филиалом Центра Подготовки командует^[10]. Наверное уже всех в аэропорту 'построил' - сейчас прибегут.

     А я всё смотрел и смотрел в иллюминатор. На пожухлую траву, на бетон, на весёлого, красного цвета машины перемещающиеся к нам. И не мог отделаться от ощущения, что это мне снится - на Марсе часто снилась Земля.

     На краю полосы стоял жиденький ряд людей в рабочих спецовках. Они что-то орали и размахивали руками, пока не прибежал какой-то начальник и не шуганул их оттуда.

     Но люди наоборот, тем временем, стали появляться на крышах дальних хозпостроек, и на заборе.

     И их там становилось всё больше. Всем хотелось запечатлеть в памяти исторический момент.

     Наконец пригнали тягач и наш челнок оттащили на стоянку, где собралась уже целая толпа встречающих: врачи, милиция, военные, лётчики и ещё толпа гражданских.

     Врачи были с носилками. Это наверняка для меня... мне это сильно не понравилось. И обидно стало - что я зря, что ли, всю Марсианскую эпопею мышцы качал, чтобы не атрофировались чтобы меня вот так просто в горизонтальном положении вынесли?

     - Э! Мужики! - взмолился я - вы только меня вот этим не отдавайте, а?

     - А кто там? Кому?

     - Да вон тем с носилками!

     - Гм! Отобьём! - говорит командир экипажа 'Зари' но потом скептически смотрит на меня - ну а ты-то как, сам сойдёшь?

     -Сойду! - уверенно заявляю я.

     - Ладно.

     Тут подкатили трап, и какой-то ретивый техник взбежав по ступенькам хватанулся за люк. Зря он это сделал. Обшивка корабля не могла успеть так быстро остыть после торможения в атмосфере. У медиков тут же появился клиент с ожогом кисти. Его убрали и мы открыли люк.

     Как и договаривались, первым вышел командир 'Антареса' и экипаж экспедиции.

     Как только наш командир появился в проёме люка врачи 'сделали стойку' и чуть не кинулись на него.

     Тот же коротким жестом и остановил и умерил их прыть.

     А после вышел я.

     Я долго представлял как это будет...

     Но это не то...

     Как только я шагнул на трап на меня обрушился шквал ощущений. Я стал как вкопанный.

     Одно дело видеть через иллюминатор - другое глазами.

     Всё казалось таким ослепительно сочным, ярким, насыщенным. Что хотелось зажмуриться. Ослепительно зелёные деревья, ослепительно синее небо, ослепительно золотистая выгоревшая на солнце трава... и жаркий ветер, несущий с юга запахи далёкого моря.

     И все эти ощущения настолько сильные! Слышу как сзади потрескивает остывая теплозащитное покрытие челнока, как ветер шелестит в далёких кронах... как орёт толпа нас встречающая.

     - Помощь не требуется? - слышу снизу знакомый голос. Внизу, как обычно в форме лётчика-полковника стоит небольшого роста коренастый человек с сильно загорелым лицом. Полковник Кудряшов.

     - Не, Борис Григорьевич - ну разве что от медиков отбиться.

     - Поможем, спускайся! - Кудряшов широко улыбается.

     Делаю первый шаг вниз и тут... ситуация дубль.

     Помните, как я ковылял по трапу 'Ласточки' с телекамерой и снимая весь свой спуск? Так вот и здесь делаю шаг и с ужасом ощущаю, что отвык я от такой гравитации! Сильно отвык. А спуститься надо. И опять не споткнувшись. Останавливаю жестом, кинувшихся, было, на подмогу и продолжаю шагать. Медленно.

     Последние шаги - они тоже важны. Так что дойду сам.

     Кудряшов понимает моё состояние и поэтому застыл у подножия трапа, готовясь в случае чего прийти на помощь. Но я всё равно сам, крепко цепляясь за перила, добираюсь до бетона.

     Всю дорогу шаг в шаг, за мной следовал экипаж 'Зари'. Видно тоже страховали.

     Но тут стоило мне только ступить на бетон, народ съезжает с катушек и подхватывает всех нас на руки. Это в мои планы совсем не входило. Кричу: 'Стойте! Стойте! Поставьте на Землю!'

     Народ тут же пугается и ставит меня на Землю.

     Расталкивая всех к нам ломятся медики.

     - Всё в порядке! Всё хорошо! Стойте! - увещеваю окружающих меня, а сам медленно и аккуратно оседаю вниз на колено.

     Люди, наверное, наконец, понимают, что мне надо и настороженно наблюдают.

     Осторожно прикладываю ладонь к земле.

     Бетон под пальцами твёрдый, шершавый, горячий.

     Я вспоминаю, как сеял сквозь пальцы песок Марса, принесённый мною в лабораторию Базы, как вертел в руках первые куски скальной породы, что отколол там же неподалёку. Но это был Марс. Сейчас же под руками был хоть и бетон, но это была Земля.

     Мне за этот жест потом пеняли 'символизмом', и склонностью к позёрству. Да начхать мне на все эти...

     Мне действительно НАДО было прикоснуться к Земле. Вот НАДО и всё!

     И пусть психологи в этом потом разбираются.

     Долго я так стоял на колене. Пока стоял, наш полковник восстановил контроль за ситуацией и разогнал набежавших лишних и посторонних. Слышал, как он матерится по рации пеняя кому-то за сильную нехватку милиции и отсутствие порядка.

     Когда поднял глаза, он как раз стоял надо мной.

     - Владимир, у тебя всё в порядке?

     Я помялся и потом признался, что требуется помощь, чтобы подняться на ноги. Мне помогли, но теперь уже крепко держали под локти.

     - Так парни, у нас проблемы - объявил всем Кудряшов - снаружи - ах-херенская толпа собралась. С наличными силами не прорвёмся. Предлагаю пока пройти в здание аэровокзала.

     - В столовую ... - вставил я.

     - Ты что, есть хочешь?!

     - Там есть борщ?

     - Есть!

     - Понимаете, Борис Григорьевич... я почти три года не ел нормального русского борща!

     - Вот теперь я сам вижу, что мужик здоров! - воскликнул Кудряшов - тащим его в столовую!

     По настоянию врачей далее меня только несли. Несли в специально принесённом для этого кресле. Я же дико озирался по сторонам, ловя каждую деталь и не забывал бодро улыбаться.

     Всё это время полковник Кудряшов следовал с нами, не забывая время от времени выдавать руководящие, как он любил при нас выражаться, 'указивки' суетящимся вокруг работникам. Улучшив момент, когда нас дотащили до столовой, он спросил меня:

     - Ну как, пригодилось что-нибудь из нашей науки выживать там на Марсе?

     - Весьма и много! - Ответил я.

     Кудряшов и его специалисты нас всех готовили по части выживания в экстремальных условиях.

     - Потом расскажешь подробно - продолжил он - нам следующие смены готовить и обучать. А пока кушай, сил набирайся. Уже несут.

     Он кивнул на официантку аж красную от усердия несущую на подносе тарелку чуть меньше среднего тазика 

     Этот борщ, который я там съел был самый вкусный борщ в моей жизни!

     Где-то через час, снаружи навели порядок и нас всех отвезли в Центр Подготовки, что находится на Пионерском проспекте. Всю дорогу на обочинах стояли сплошной стеной люди, махали руками и аж прыгали от радости. Я же смотрел на них и с ужасом осознавал, что нормальная жизнь вот с такой Славой это для меня как бы не недоступная роскошь... Да, тяжко придётся!

     Ночевали в Центре.

     Мне всю ночь снился Марс.

     ...Помню, когда нас в процессе подготовки отправили на две недели на орбиту...

     Весь полёт, чтобы не перегружать наши Орбитальные Станции проходил на борту 'Молнии'. Только в грузовом отсеке был специальный модуль по типу нашим малых ОС. Для меня тот полёт был вторым, но запомнился он мне весьма интересной эволюцией моего миропонимания и мироощущения.

     Так как экипаж был советско-китайский, то нас разбили на пары. Моим напарником тогда был тот самый Цай Мин-Нэн. В короткие перерывы между тренировками и работой любимым развлечением у всех было смотреть на Землю. Мы тоже были не исключением...

     Это зрелище было поразительным.

     В белизне скученных облаков и бесчисленных оттенка синевы океана исчезали гудение механизмов космического корабля, треск помех, даже собственное дыхание. Нет ветра, холода или запаха, связывающие с Землёй. Вроде был ты бесстрастный наблюдатель, снисходительно взирающий со своей космической высоты, но при этом так взволнован, что не отдаёшь себе отчёта, насколько крепко связана твоя душа с Землёй, проплывающей под тобой.

     Такие яркость и прозрачность, как в космосе, просто не достижимы на Земле, даже в безоблачный ясный день высоко в горах. Когда впервые видишь Землю из космоса испытываешь бешенный восторг и желание смотреть и смотреть не отрываясь на неописуемой красоты виды, проплывающие в 400-х километрах внизу. Только там в космосе начинаешь понимать насколько мала Земля и насколько дики те народы и цивилизации уродующие, пачкающие и убивающие эту красоту ради наживы. Тогда, с доктором мы часто обсуждали свои впечатления. И вот что любопытно: в первый день, мы выделяли наши и не наши страны, на третий-четвёртый - наши и не наши континенты. К пятому мы поняли, что у нас одна общая Земля.

     Но только оказавшись на Марсе и пробыв там больше двух лет, я понял совершенно другую истину.

     Мы рождённые на Земле, и поднявшиеся в космос, видим как она мала.

     Мы говорим: 'Земля наш общий дом'. Но так ли это?

     Земля с орбитальной станции огромная, но уже с Луны - она зелёно-голубой шарик. Такой тёплый, уютный, маленький.

     А какова она с Марса? Яркая жёлто-голубая двойная звезда разделённая промежутком от четверти градуса до градуса дуги.

     Но и на Луне и на Марсе уже живут люди. Работают и постепенно преобразуют эти миры под себя. Творя из них Новую Землю.

     Так есть и так будет.

     Так что же всё-таки Земля?

     'Наш общий Дом'?

     Отчасти так. Но это 'отчасти' совершенно не означает, что мы к ней можем относиться как к вещи, которую можно использовать, а потом выкинуть.

     И, тем не менее, Земля всего лишь колыбель, из которой человечество вышло к Звёздам. К своей зрелости.

     Уже скоро, многие люди будут называть Землю - Земля-матушка, как русские называют Россию.

     И тем не менее называя Домом уже совершенно иные планеты и среды.

     Пройдут века и наш Дом по праву будет вся Вселенная.

     Остаётся поразиться силе мысли и предвидения Циолковского который это же понял и написал почти сто лет назад.

     Юрий лежал в своём спальнике и смотрел в едва виднеющийся над ним во тьме потолок. Друзья уже спали после многотрудного дня, полного впечатлений.

     Только ему мешала заснуть всегдашняя его тайная страсть к головоломкам. А тут такой великолепный повод поломать голову над очередной загадкой.

     Иногда, дома, на Полигоне, когда инженера и рабочие собирались вместе, общая болтовня съезжала на 'Загадки Мировой Истории'. Болтали обычно всякую чушь. Но иногда, встречались и любопытные мифы, слухи, домыслы, факты и предположения. Был среди них и такой, что якобы, на Марсе нашли нечто, что ныне очень тщательно скрывается.

     При этом приводилась масса косвенных фактов, которые можно было бы толковать двояко.

     Один из них - довольно необычный выбор места для постоянной Базы на Марсе. Фактически на склонах вулкана.

     Чисто прагматически выгоднее было бы её расположить поближе к некоторым особо интересным объектам, но не вблизи вулкана. Причём объекты те представляли особый интерес как с геологической, так и из соображений будущего освоения и постройки колонии на Марсе.

     Но была выбрана именно подошва давно потухшего вулкана. Также, приводились в пример слухи о неких особо секретных проектах, которые осуществляли наши 'космики' во время этой экспедиции.

     Якобы по одному из них, искались следы древнейшей цивилизации, некогда бывшей на Марсе.

     По другой версии, искались следы пребывания инопланетян на Марсе, причём по какой-то неведомой 'наводке' с Земли.

     Конечно, когда делается нечто типа такой экспедиции, то обязательно будет и какая-то секретная часть. Большая или маленькая тут не суть важно. Важно то, что после, наличие таких 'частей программ' становится поводом для диких пересудов.

     И фантазий.

     Тут существенно было то, что сам Владимир, в своём рассказе дал повод не только все эти пересуды и сплетни вспомнить, но и заняться вплотную дешифровкой всех этих странностей.

     Возможно, Владимир оговорился. Но оговорка, в его устах была очень странной:

     'Следующим рейсом прибывает уже восемь человек, а отбывает двое - я, и пилот'.

     Прибыли восемь. Значит, на Марсе будет уже ДЕВЯТЬ космонавтов. Но это значит, что останется СЕМЬ.

     Но не шесть.

     'Шестеро оставшихся принимают 'грузовик' с ещё четырьмя секциями, и присоединяют их к Базе'.

     Нестыковка.

     Может, Владимир оговорился?

     А может, за этим кроется какой-то план, который мы изначально не знали и теперь не узнаем, по той причине, что он не был осуществлён?

     Возможно...

     Но если это так, то что могло бы быть? Пофантазировать на этот счёт ничего не мешает.

     Итак, далее, он говорит что:

     'Последний рейс 'Ласточки' чисто страховочный - с корабля вниз спускаются контейнеры с разнообразными запасами, и если что пойдёт на Базе наперекосяк - забирает экипаж на орбиту. Вот так это выглядело в планах'.

     С одной стороны, план вполне нормальный. Но... если на планете остаётся СЕМЬ человек, а должно быть шесть, по вместимости Базы, то умалчивается деталь - седьмой, при последнем рейсе должен был подняться на орбиту.

     Итак: кто это должен был быть?

     Вычислить пока не представляется возможным. Может быть любой вариант... ну кроме командира. Тот должен привести корабль к Земле и поэтому должен оставаться на борту 'Антареса'. Также в минус пилот 'Ласточки'.

     Тут опять, как и у наших фантазёров Полигона, опять выплывает вариант, что Владимир действительно должен был остаться на Базе.

     За этот вариант говорят следующие факты:

     Первый: он специалист по ядерным реакторам;

     Второе: слишком легко он управился с автоматикой Базы и очень легко решил все проблемы, что возникали по мере её эксплуатации далее.

     Против варианта тоже есть возражения:

     Первое: ядерный реактор был всё-таки из той породы, которые ныне по всему Северу стоят - раз загрузили и далее на ближайшие тридцать лет, только эксплуатируют. Без перезагрузки. Обслуживающий персонал там совершенно реактора не касается. Слишком надёжная железина.

     Второе: я всё-таки плохо знаю всю эту автоматику и не знаю, что новенького могли в неё насовать. Из того, что до сих пор только в военной технике и используется. То, что он 'слишком легко управился' также не аргумент. В его распоряжении были все специалисты Земли и ЦУПа. Так что если он что не понял - ему бы выслали немедленно самые подробные инструкции.

     Да и насчёт 'легко' - тоже фуфлыжный аргумент. Там кроме него самого на Марсе никого не было, чтобы это удостоверить. А он сам помалкивает. Ни стенает, что типа 'как мне тяжело было с...', ни наоборот хвастается.

     Так, в общем, упоминает, что было очень тяжело чисто психологически. Но это всё вполне закономерно.

     Я бы сам там, на его месте, чувствовал себя весьма скверно:

     Далеко от дома;

     От людей;

     Один.

     Но!

     Всё равно остаётся один весьма интересный факт - его оговорка.

     Или всё-таки 'оговорка'?

     На следующий день проснулись поздно. Первым, как всегда подскочил Михаил и растолкал Элю.

        - Есть идея. Так как у нас получается днёвка по графику, то надо бы смотаться в деревню за чем-нибудь вкусненьким. Надо сходить в сельсовет. В магазин. Заодно на почту, пару телеграмм отправить.

        - А мож, я через машину Ефимыча по Сети письма кидану? - душераздирающе зевая спросил только что проснувшийся Николай.

        - Тебе всё не даёт покоя тот американский антиквариат? - ехидно спросил Михаил.

        - Ну... и это тож... - улыбнувшись ответил он.

        - Ну попробуй, если хозяин возражать не будет. А мы пока с Элей сходим 'в цивилизацию'.

        - А можно я с вами?! - подскочила Леночка.

        - Ну, можно... прогуляться хочешь?

        - Мгм!

        - Ладна! Так, Коля, когда остальные поднимутся...

        - Та уже поднялись - заметил Николай, услышав шум с соседней комнаты.

        - Готовьте завтрак и помогите хозяину разгрести снег у дома. Снег, кажется, перестал идти.

     Собрались быстро и уже через 5 минут все отправляющиеся были одеты, обуты и готовы к выходу. Вероятно услышав, что гости уже встали, со второго этажа спустился хозяин. Вид у него был несколько заспанный и ошалелый.

        - Ефимыч! - обратился к нему Михаил - мы собираемся смотаться в деревню. По-быстрому. Выяснить, когда дорогу разгребут и продуктов прикупить. Тебе что-нибудь надо там закупить?

     Ефимыч как-то странно посмотрел на Михаила, но после небольшого молчания ответил: 'Ну, буханок пять хлеба, разве что... Так-то у меня всё есть'.

        - Пока мы туда-сюда мотаться будем, я сказал нашим, чтобы они помогли тебе двор от снега расчистить. Так что не стесняйся, используй рабочую силу... И ещё - тон Михаила стал стеснительным и просительным. - я видел у тебя персоналка есть подключённая к сети... позволь Коле два письма кинуть, что с нами всё в порядке и где мы находимся.

        - Ну - засуетился хозяин, на это всегда пожалуйста! Надо - пусть отправляет.

     Как оно обычно бывает, но подойти к персоналке Николая удалось лишь минут через пятнадцать.

     Предвкушая удовольствие, Николай уселся перед монитором, осмотрел весьма непривычную клавиатуру, взял в руки манипулятор 'мышь', и сказал: 'Ну, Борис Ефимыч. Рассказывайте, как далее на вашем аппарате работать, а то я к своей привык, а такую как у вас только по телеку и видел!'.

     Борис Ефимыч также как и при первой, сегодняшней встрече, странно посмотрел на Николая и сказал: 'Вон на панели зелёная буква 'е'. Ткни мышей туда... А Интернет, уже подключен.

     От внимания Николая не уклонилось то, что Ефимыч вместо просто Сеть сказал англицизм, но сначала внимания тому не придал.

     - Интернет... Эксплорер... Однако!.. Это не наша 'Кассандра'... Так... адресная строка как и у нас...

     Николай привычно щёлкнул мышкой в ту строку и быстро, по-русски, набрал нужный адрес. Посмотрел под руки, нашёл клавишу Enter, и осторожно её нажал...

     ...И вместо нужно ему почтового централа вылез какой-то 'Яндекс', и выгрузил тучу ссылок в незнакомом Николаю формате но со введёнными словами.

        - Эт-то что за хрень?! - удивился Николай, разглядывая произведённый его действиями эффект - а как тут на наш советский сегмент выйти, я что-то никак не пойму...

        - А ты набери латиницей что-то типа 'почта, точка, су'.

        - 'Су'? Ах, ну да... Совиет Юнион...

     Полученный результат понравился Николаю ещё меньше.

        - Ну ни хрена ж себе куда меня занесло!

     Но тут его внимание привлекла лента новостей. На ней чёрным по белому было написано: ' Президент Российской Федерации В.В.Путин...'

     Николай автоматически щёлкнул ссылку... когда же открылся текст и появилась картинка, он почувствовал как волосы у него на голове становятся дыбом, а он сам покрывается холодным потом. Попрыгав по ссылкам, и почитав новости (а читал он всё очень быстро - по диагонали), он с бледным лицом откинулся назад и трясущимися руками смахнул пот со лба.

     События недавнего прошлого - и странный 'буран', и землетрясение, и странная снежная стена, и то, что они оказались за 60 километров от того места, где были, и неясные, совершенно фантастические слухи о сути работ ведущихся на 'Полигоне', которые ходили среди программистов его круга - сложились в весьма неприятную картину.

     Слегка придя в себя, пробормотав нечто типа 'счас'. Он вывалился из-за стола и в мгновение ока слетел вниз.

     Вылетев на крыльцо он диким голосом закричал.

        - Владимир Сергеевич! Юрааа!!! Сюда!!!

     В его вопле было столько ужаса, что оба названных побросали лопаты и побежали ко входу в дом.

     Вадим же и Юля недоумённо переглянулись, аккуратно отложили лопаты и также, но не спеша, отправились туда же.

        - Юра! - взяв того за грудки, вопросил Николай - колись, что за гадость вы там у себя испытывали?! Только правду!

        - Что ещё случилось? - строго спросил Владимир у Николая, видя что тот, почти что в панике.

        - Владимир! Мы! Не! В СОЮЗЕ!!!

        - Как так?! - развёл руками Владимир.

     На верхней ступеньке лестницы появился заинтригованный хозяин и стал прислушиваться к перепалке.

        - А вот так! Тут вообще Советского Союза с 1991 года нету!!! Нас не просто в другую область упулило, а вообще хрен знает куда!!!

     Повисла тягостная тишина. Подошедшие Юля и Вадим тоже это слышали и теперь растерянно стояли у порога.

        - Поясни... - вполголоса попросил мрачный Чернов и изподлобья уставился на Николая.

        - Хорошо! Счас! Идём...

     Уже скоро при просмотре новостей и вообще местной сети Юра 'раскололся'.

        - Я этого боялся... догадывался. Но отказывался верить. Ещё там, когда нас накрыло, но просто не мог этому поверить. У нас на 'Полигоне' есть режим секретности, и тем, кто обслуживает технику, таким как например я, всего не говорят. Говорят только какие параметры нужны. Но у нас всё равно шёпотом говорили меж собой, что наши физики пытаются 'прогрызть' дыру в другие, параллельные миры. У нас же у всех образование не маленькое, и многие по параметрам полей, что генерируются, догадывались, что испытывается и что ищется... - он сделал небольшую паузу и перевёл дух - И этот 'Шар', что мы исследуем, есть ни что иное как 'вакуумная пена', где каждый 'пузырь', это дыра в отдельный параллельный мир. И цель всей работы 'выдуть' один, вполне конкретный, заранее выбранный 'пузырь', чтобы иметь возможность путешествовать по мирам.

        - Всё! - отчаянно и сквозь зубы процедил Николай - всё сходится! И эта хрень - он ткнул пальцем в монитор, и снежная стена, и то, что мы оказались так далеко от нашего места стоянки, и что здесь две тысячи четвёртый год. А не тысяча девятьсот девяносто шестой.

        - Ладно! - чуть помолчав, вполголоса выдавил из себя Владимир, подробно разбираться сейчас не время. Надо срочно вернуть Михаила, Элю и Лену... Пока никаких казусов ещё не случилось.

        - Итак, я бегу за ними - продолжил он - а вы тут постарайтесь как можно больше узнать о мире в который мы попали.

        - Я с вами! - безапелляционно и строго заявила Юля.

     Владимир посмотрел на неё вопросительно.

        - Я медик группы, и боюсь, что там могу понадобиться.

        - Разумно. Побежали!

     Когда Владимир и Юля скрылись за поворотом дороги, Николай ещё долго стоял в ошеломлении и остекленевшим взглядом смотрел им вслед. Он никак не мог выйти из шока, что на него обрушился. Но наконец усилием воли он встряхнулся и уже осмысленным взором посмотрел по сторонам. Посмотрел на серое, тяжёлое небо, на деревья близкого леса, в пятидесяти метрах за хатой, запорошенные снегом поленницы возле забора.

     'Белое, серое... и не наше' - подумал он - какая ирония судьбы! Ещё год назад я по-пацанячьи мечтал оказаться на месте Владимира... чтобы самому побороться один на один с природой... стать Героем. А тут нате! Кушайте, не обляпайтесь! Ситуация-дубль, как любит говорить сам Владимир: так же отрезаны от всего мира, и помощи ждать неоткуда и не от кого, да и возможность выбраться отсюда более чем проблематичная.

     Ведь по теории, тех самых параллельных миров может быть бесконечное множество. И как, даже если есть возможность перейти в другой параллельный мир, найти среди этой бесконечности один, но свой?!

     Какое изуверское чувство юмора у Госпожи Вероятности! - Николай тихо начал несколько истерически смеяться.

        - Чего ржёшь Гриня? - услышал он из-за спины. Николай обернулся. На пороге дома, обхватив голову и уперев локти в колени, сидел Чернов и тихо раскачивался.

        - Да вот, подумал: 'Сбылася мечта идиота!'. Представляешь... да ты и сам наверняка на этом попал... Пол Союза, а наверное и Китая, мечтало оказаться на Марсе, на месте Владимира. И вот нате! Мы, с Владимиром, и в ситуации почти такой же.

        - Если не хуже.

        - Но ты знаешь конструкцию тех установок, что нас сюда закинули...

        - ...но слабо представляю теорию, что за ними стоит.

        - Значит интересовался... - утвердительно заметил Николай.

        - Конечно - мрачно подтвердил Юрий - но всё равно не понимаю КАК. Как оно действует. А это главное.

     Николай подошёл и сел рядом.

        - Будем разбираться. Вместе.

     Юрий скептически и мрачно посмотрел на Николая. Но тот проигнорировал.

        - Помнишь, когда Владимир только-только прилетел, и его спросили как он там смог такого наворотить... Ведь много из того и сейчас выглядит невозможным. Так вот, он сказал буквально следующее: 'Если вы считаете что-то невозможным, значит не знаете чего-то, что делает его реальным. Для многих 'невозможно', достаточно лишь слегка подумать, чтобы оно стало из невозможного тривиальным'.

        - А ты уверен, что это для нашего случая подходит?

        - Юра! Давай будем дерзкими парнями! Тем более, что пример у нас прямо под носом.

        - Ты так считаешь?! Оптимист...

        - А разве у нас есть другой выход?

     Чернов тяжко вздохнул.

        - Ты прав!.. пойдём отсюда, тут холодно - сказал он решительно поднимаясь на ноги.

     В столовой они встретили хозяина. Тот, заложив пальцы за поясной ремень, с озадаченным видом, как метроном мерил комнату шагами. На лавке, возле стены сидел Вадик и тупо, удивлённым невидящим взглядом сверлил остывающий на столе чайник.

        - О! И этот насычился! - мрачно пошутил Чернов.

        - Очнись балбес, чай проспишь! - пихнул Вадика в плечо Николай, усаживаясь рядом.

     Вадик вздрогнул, выходя из транса.

        - Но как мы сюда попали?! - была его первая осмысленная фраза.

        - Важно не то, как мы сюда попали - жёстко поправил Вадика Юрий, усаживаясь напротив и наливая в кружку чай - а то, как нам вернуться назад.

        - А может не надо назад? - вдруг спросил хозяин - оставайтесь здесь, заведёте свое Дело. Обживётесь.

        - Но ведь у вас капитализм?

        - Да.

        - Вот поэтому мы и хотим домой - заключил Николай.

        - Но у нас вы можете стать всем, чем только захотите!

        - Сильно сомневаюсь - ответил Юрий - я например, вижу обратное. Каждый день, когда мотаюсь по Сети и читаю новости. И не только.

     Чернов уцепился с лёту за тему, которая бы его хоть на некоторое время отвлекла от мрачных мыслей. Он переживал за всё. За то, что не может находиться на Полигоне, за то, что не знает, что произошло или может произойти в этом Мире с Элей, Леной, Михаилом. За то, что действительно не знает как построить те самые установки, что могли бы создать ту самую 'вакуумную пену', и, тем более вернуть всех туда, откуда они прибыли.

        - И вы убеждены, что в том СВОЁМ - Борис Ефимович подчеркнул это слово - социализме вы действительно добьётесь всего?

        - Конечно. Вот посудите сами - рассудительно начал Чернов - чтобы 'Стать всем' как вы говорите, в американском обществе надо обязательно быть коммерсантом, предпринимателем. Иначе ты вечно будешь на вторых ролях как минимум... либо на самом дне.

        - Но, а что вам мешает стать предпринимателем, коммерсантом? Вот я за вами всеми вчера наблюдал, в вас же море энергии, если что делаете, то обязательно с выдумкой.

        - Психология, коммерсанта и предпринимателя - остановил его взмахом руки Юрий - это очень специфическая психология. Ею обладает от силы пять процентов населения. И это данные самих американцев. А остальным что делать? Вот что, например, в это мире делать мне? Начинающему, и, как говорит мой научный руководитель, весьма талантливому физику? Ведь меня совершено не интересует техника продаж помидоров и овощей, и вообще о деньгах я вспоминаю только в двух случаях - когда зарплату выдают и когда за что-то заплатить надо.

        - От скромности не помрёт! - скалясь во все зубы, прокомментировал Николай, но оба его замечание проигнорировали.

        - И что, хватает?

        - Чего?

        - Денег.

        - Хватает. Да даже если бы и не хватало, найти подработку не проблема.

        - И вам никогда не хотелось иметь большой дом?

        - А зачем? Я и так живу в большом доме.

        - О-о-о! - протянул с улыбкой Николай - они, его семья, недавно переехали в новостройку - плановая замена жилья - так у них сейчас с жильём ну очень хорошо. Впрочем, сейчас он всё равно при 'Полигоне' в коттедже живёт.

        - И никто из вас не желает?

        - Ну даже если и желаем, то в чём проблема, я не понимаю - удивлённо развёл руками Николай - хочешь чего-то особенного - вступай в кооператив и строй что тебе надобно. А если просто не хватает жилплощади - подаёшь заявку и максимум через два года у тебя новое жильё.

        - Ну а машину разве никто не желает? - совсем удивлённо спросил Борис Ефимыч.

        - Вот такую, чтоль? - Николай тронул пальцем свою лежащую на краю стола 'планшетку' - тоже не проблема. Захотел - пошёл - купил. Вот моя, самая мощная, инженерная, и самая дорогая, мне примерно в два месячных оклада обошлась. Не проблема.

        - Вы меня не поняли, я имел в виду автомобиль.

        - В личное пользование?

        - Ну да!

        - А зачем?!!

     Изумление и непонимание присутствующих было настолько явным и искренним, что Ефимыч на мгновение растерялся.

        - Ну как?! Ездить!!!

        - А зачем, если общественного транспорта более чем достаточно, а если нужна машина, на три-пять человек, так можно свободно малолитражку в прокате взять?!

        - И вам всего хватает?!

        - Ну, если бы всем всего хватало, то не было бы и развития.

        - Стоп! - Юра поднял руку, чтобы привлечь внимание - я кажется понял. Вы всё спрашиваете о материальном, но ведь потребности любого нормального человека материальным не ограничиваются. Вы же сами знаете. Вы кажется, поэт-песенник. Вот вы, лично ВЫ, были бы счастливы, если бы день и ночь вас заставляли бы заниматься продажами, но лишили бы возможности писать песни. Вы были бы счастливы?

        - Нет. Но вот здесь и сейчас капитализм, и я процветаю. Имею два дома. По заграницам езжу.

        - Ну и у нас с этим не проблема - пожал плечами Николай - вон мой друг пол Китая и Индии объездил. Я сам в Чехословакию в прошлом году ездил.

        - Ну а как здесь большинство поживает? - неустанно гнул своё Чернов.

        - Ну,... есть и миллиардеры. Есть и... Вообще нищие. Это правда.

        - Вы уходите от ответа или его не поняли. Хорошо, уточню: если вычесть из рассмотрения десять процентов самой богатой части всего общества, как живут остальные девяносто?

     Борис Ефимович надолго задумался. Ему явно не хотелось отвечать на этот вопрос.

        - То есть бедно и очень бедно? - не унимался Чернов - а вот у нас положение прямо наоборот: десять процентов живут плохо, а девяносто хорошо. Да и то, по аналогии с нашей США, могу предположить, что наша 'беднота' живёт лучше ваших 'середняков'!

        - Не верю!

        - Ну тогда мы вас к себе в гости приглашаем! Вот Юра нам всем дорогу домой пробьёт - Николай положил руку другу на плечо - и сходим. Увидите сами!

        - Ну ладно, предположим в уравниловке, все материально счастливы - снова пошёл в атаку Борис Ефимович, при этом на слове 'уравниловка'^[11] Юрий и Николай недоумённо переглянулись - но вас разве не достала фальшь идеологии, навязчивая пропаганда?

        - Возможно, тут я не спорю - Николай поднял руки - у вас было так. Но у нас и с идеологией и пропагандой всё в порядке.

        - Но это просто не может быть! Любое коммунистическое государство, оно по своей природе тоталитарно, и идеология его тоталитарна, и не может обходиться без идеологического насилия.

        - Но какое может быть идеологическое насилие над девяносто девятью процентами населения, если они полностью согласны со всеми идеологическими положениями?!

        - А над одним процентом значит есть?

        - Положим, во-первых, не согласных с идеологией у нас никак не один процент, а вообще практически нет, во-вторых, если какой-то одиночка или группа отщепенцев, пытается поломать то, с чем согласно абсолютное большинство населения, тот как по-вашему, должно поступать государство? Поощрить их? Ведь любое нормальное государство должно поступать в интересах большинства населения.

        - Подожди Николай - вмешался Юрий - может ты тут что-то неправильно понял, но тут был назван термин, который явно нам неизвестен - 'тоталитарный'.

        - Имеется в виду 'тоталитаризм'.

        - Даже так? А это что? Поясните, а то у нас его попросту нет.

     И тут Борис Ефимович понял, что 'попал'. Термин 'тоталитаризм' был ужасно затёртый и жутко универсальный. Им объясняли практически всё... и ничего. От бесконечного применения он так примелькался, что стал чем-то само собой разумеющимся, но как сейчас к своему ужасу, Борис Ефимович понял, он лишь СОЗДАВАЛ ИЛЛЮЗИЮ ПОНИМАНИЯ. Пытаясь спасти положение он вывалил на друзей пространную лекцию, но лишь ещё более запутал положение. Тем не менее, все искренне пытались понять, что это такое. Даже обычно молчаливо-созерцательный Вадик вставил несколько вопросов.

        - Ну имеют люди страны единое мнение относительно чего-то... ТАК ЭТО ЖЕ ХОРОШО! Значит, умеют договариваться... Значит не будет ссор и разногласий по поводу всякой ерунды - Юрий пожал плечами - да и смысл какой? Не понимаю смысл навязывать мнение, если можно просто договориться?!

        - Вообще 'тоталитаризм' странное понятие - хмыкнул Николай - навязать единое мнение всем?! Гм... Ну да! Попробуй навяжи например, мнение вот этому - он отхлебнул чай из кружки и указал ею на Юрия - если он убеждён в обратном. Да легче до Луны пешком дойти!!!

        - Но может смысл этого термина в навязывании? - спросил Чернов.

        - И что? Сам посуди: ну предположим, какой-то совершенно больной на голову убеждён, что капитализм лучше социализма. Ну так пускай едет в США и работает там! Ему там будет о-о-очень весело! - саркастически заметил Николай - ведь никто не держит!

        - И то правда... - соглашается Чернов активно скребя в затылке - Не! Боюсь, что наши миры слишком различаются, надо изучать. Юлька права с исследовательской программой...

     Но эта примирительная фраза не возымела действия. Борис Ефимович, очевидно снова сел на своего 'конька', и закатил новую лекцию о прелестях капитализма и Человеческого Достоинства.

     Но тут было что сказать обеим сторонам и дискуссия разгорелась с новой силой. Правда она опять очень быстро пришла 'к тем же деньгам'.

        - То есть получается - опять начал обобщать Чернов, что при капитализме, если у тебя есть деньги, и власть, то тебя уважают, если нет - то нет. Но ведь большими деньгами обладают и бандиты. Они получается, тоже уважаемые люди?!

        - По штатовским фильмам так и есть! - вставил Николай.

        - Вот возьмём опять наше общество - продолжил меж тем Юрий, у нас людей уважают только за то, что они сделали. А есть или нет у них деньги в настоящий момент - это на оценку ну никак не влияет. Ну и нахрен мне весь этот капитализм?! - Чернов развёл руками - вот я, к примеру, привык всё примерять не абстрактно, а предметно. Возьмём пример конкретно по мне и по моим жизненным интересам. У меня интересная работа, люди меня уважают, у меня есть дом, где светло, тепло, уютно, есть всё что нужно для жизни. Интересной жизни. А если случится беда, так не только друзья, всё государство придёт на помощь! Буду иметь это в капитализме? С его культом конкуренции и эгоизма? Весьма навряд-ли!

        - А хрена мы друг другу здесь мозги парим, Юра! Я ж забыл - со мной Большая Библиотека! - прервал друга Николай, снимая с шеи 'брелок' своего статерабайтного 'гигая' - вот поставлю, и пусть человек своими глазами смотрит!

        - У, блин! Точно. Забыли - хлопнул себя по колену Юрий - а там кстати и западные источники в полном комплекте.

        - Там в Библиотеке обычная база данных - пояснил Николай, включая 'планшетку' и вставляя накопитель - у вас здесь наверняка такая же. Сейчас поставлю и ройтесь.

     Борис Ефимыч с интересом влез в Библиотеку и с удивлением обнаружил, что в отличие от хаотических американских аналогов в ЭТОЙ Библиотеке, действовал настоящий библиотечный принцип организации информации, но дополненный системой гиперссылок и весьма совершенной поисковой системой. Но это ему не помогло.

     Конечно, было очень интересно рыться в информации об иной цивилизации, и, как он почувствовал, более совершенно устроенной, чем его бывший СССР.

     Но информации было так много, что он скоро просто в ней заблудился. Он там блуждал довольно долго, боясь признаться людям в этом, как он считал, для себя, позорном, факте. Но уже через час события совершили неожиданный поворот и стало не до Библиотеки.

     Когда Михаил, Эля и Лена вышли на окраину села, то оно им сразу же показалось очень странным.

     Сразу же на окраине, они вышли на полузасыпанные остовы как сельскохозяйственной техники, так и грузовых и легковых авто. Все они были ржавые и сильно засыпанные снегом.

     - И чего они их на металлолом не сдали? - недоумённо спросила Лена проходя мимо этого 'кладбища'.

     Но дальше - больше. Дома в селе стояли ужасно обшарпанные. Более-менее прилично выглядели лишь бревенчатые дома. У всех остальных были той или иной степени следы износа и упадка. Дальше стали попадаться люди. Люди также не производили впечатления благополучных. Даже те, кто был трезв, были одеты либо в сильно поношенную одежду, либо во что-то весьма серое, убогое. Лица людей также были угрюмы. На многих было крупными буквами написана безысходность.

     По мере продвижения вперёд, странностей появлялось всё больше. Неожиданно они увидели, ранее скрытый, ближними домами целый квартал новостроек.

     Новостройки производили впечатление - дома не просто были хорошие, они были шикарные. Те, что были достроены и имели жилой вид, имели в среднем три этажа.

     Практически все, даже те, которые были не достроены, были обнесены высоченными, красного кирпича, заборами. Многие из заборов по верху имели, как правило, железные заострённые штыри или нечто подобное. Один даже имел колючую проволоку.

        - Странно. Похоже на военный объект... но не он! - с удивлением отметил Михаил.

        - И улицы у них от снега не чищены! - почти с обидой сказала Леночка вышагивая по-прежнему в лыжах посреди улицы.

        - Дичь какая-то - поморщилась Эля, но тут увидела семенящую по только что протоптанной в снегу траншее женщину, выглядящую достаточно вменяемо и коммуникабельно. Через минуту они уже узнали где что находится, а также кучу совершенно не нужных им местных новостей и сплетен.

     Как ни странно, но начиная от магазина, улица была где-то как-то расчищена. По крайней мере, пешеходы могли пройти по тротуару, освобождённому от снега.

     Проезжая же часть улицы, как видно не чистилась, и проезд по ней был изрядно затруднён. Как минимум обычный маршрутный автобус тут, наверное, вряд ли бы проехал по этим сугробам.

     У магазина решили разделиться. Эля пошла на почту, а Михаил с Леной в магазин за продуктами.

     Как только Михаил с Леной исчезли в магазине, Эля заметила что в метрах пятидесяти от них, как раз в той стороне где по описаниям за углом находилась почта, в сугроб уткнулась необычная, не виданная ею раньше машина. По типу - легковушка-вездеход, но явно не советского производства. Легковушка как бульдозер взрыла старый сугроб, явно оставшийся от прежних зачисток тротуара и заглохла. Тут же из дверей посыпались небритые, изрядно нетрезвые и жутко матерящиеся личности.

     Одна из этих нетрезвых личностей, заметив красивую девушку, вышагивающую по тротуару с лыжами на плече, попыталась пристать, но Эля на него так зыркнула, что он аж шарахнулся. После он долго недоумённо глядел ей вслед, стоя по колено в снегу и никак не мог решить простейшую задачу: что его ТАК остановило. Из задумчивости его вывел окрик дружков торопящихся в магазин за выпивкой.

     Эля прекрасно слышала как они, по-прежнему отчаянно матерясь, двинули в сторону магазина, но секунду спустя их ненормативная лексика перестала быть слышимой, так как Эля завернула за угол и увидела, наконец, почту.

     С виду почта как почта, но её вид сразу же насторожил Элю. В ней было нечто такое, неправильное, что сразу же и не разберёшь. Машинально Эля сделала ещё десяток шагов вперёд прежде чем до неё дошло: над фронтоном почты развевался не красный с серпом и молотом флаг, а бело-сине-красный.

     Эля встала как громом поражённая.

        - Зачем?! Зачем флаг генерала Власова здесь висит?! - поражённо спросила она у проходившего мимо старика.

        - Эх дочка, и не говори! У нас ныне уж 15 лет как страна вся Власовская...

        - Вали отсюда, коммуняка недобитый! - вдруг услышали они сзади злобный голос. Эля резко обернулась и к немалому своему удивлению увидела совершенно трезвого, интеллигентного вида субъекта в очках, сверлящего ненавидящим взглядом старого человека.

        - Не обращай внимания дочка, это нам местный ДЕРЬМОКРАТ. Дурак он. Лучше пошли отсюда от греха подальше...

        - Но мне надо... - начала было Эля потянувшись к почте, но увидела ТАКОЕ что на несколько секунд онемела: на табличке, означающей почтовое отделение стояла надпись 'Российская Федерация...' и... красовался двуглавый орёл!

     Когда она чуть-чуть пришла в себя, то обнаружила что прямо через неё ведётся оживлённая перебранка между давешним стариком и тем, кого он назвал 'дерьмократом'.

     С полминуты она вслушивалась, пытаясь сориентироваться. Но услышала жутко много нового. От незнакомых эпитетов (типа: 'красно-коричневый', 'коммунофашист'), до чудовищных клеветнических заявлений, глубоко антисоветского характера. Утверждения 'интеллигента' были настолько чудовищны и шизофреничны, что невозможно было даже представить, что человек даже не в шибко здравом уме такое может заявить.

     Так как тон, по отношению к старому человеку, и, как явствовало из перепалки, ветерану войны, был совершенно недопустимый, Эля просто взорвалась яростью.

     Энергии ярости добавил ещё страх, растерянность, порождённая совершенно диким и невероятным окружением. У неё было такое ощущение, как будто она застряла в жутком, ирреальном кошмаре. Ей казалось, что стоит только поднапрячься и морок спадёт - она проснётся.

     И напрячься она решила диким выплеском справедливой ярости по адресу явного морального урода.

        - Зама-алчи!!! - гаркнула она прямо в лицо очкарику, да так, что он, от неожиданности и испуга, тут же заткнулся на полуслове.

        - Как ты смеешь гад, так разговаривать со старым человеком, да ещё ветеранов войны?!!! - попёрла на него Эля.

        - Д-да он коммуняка! - попытался оправдаться 'интеллигент'. Эпитет 'коммуняка' резанул слух. А на воспитанную в патриотизме и защите идей коммунизма Элю это подействовало как удар током на без того разъярённого быка.

        - Ма-алчать!!! Слушай! Ты! - пошла на него в наступление Эля, и с каждым шагом оскорбитель пятился назад - если ты сейчас же не извинишься перед человеком, Я ТЕБЯ НА КУСКИ ПОРВУ!!!

     Видно никогда не встречавший такого отпора 'демократ' спал с лица и ещё быстрее стал пятиться, но на его беду набежали бабки и перекрыли дорогу к отступлению.

     Вид озверевшей Эли был настолько страшен, что он разве что не обмочился. Видя, что отступать некуда, а впереди очень, очень, очень, озверелая молодая, весьма спортивного вида, особа с тяжёлыми лыжами наперевес, он счёл за великое благо извиниться и ускоренно убраться с 'поля боя'.

     Пока бабки поносили последними словами улепётывающего 'дерьмократа', Эля слегка пришла в себя и, наконец, задала вопрос, который её мучил больше всего

        - Да что же это у вас тут творится?!

        - Капитализьм, дочка, дерьмократия, будь она неладна! - ответил дед и в сердцах сплюнул на снег.

     Но тут их 'содержательный' диалог был прерван прокатившим мимо них 'вездеходом', из окон которого, раздавался отчаянный девичий визг.

     Внутри у Эли похолодело только что увиденное и услышанное тут же вылетело из головы и полная недобрых предчувствий она рванула по направлению к магазину.

     Ещё на подступах к нему она услышала как голосит продавщица и увеличила скорость. Когда она ворвалась в помещение, то увидела страшную картину: возле прилавка лицом вниз лежал Михаил и вокруг его головы медленно растекалась красная лужа.

     Эля на секунду растерялась и стала как вкопанная, но её вдруг кто-то весьма вежливо, но настойчиво подвинул в сторону.

     - Извини, Эля... - сказала Юля, спеша к лежащему на полу командиру и вытаскивая на ходу из рюкзака походную аптечку. Приложив тому к шее палец, констатировав 'живой, но без сознания' она ловко и профессионально приступила к оказанию первой помощи.

     - Куда эти уроды поехали? - услышала Эля голос Владимира у себя за спиной.

     - Да домой поехали - последовал ответ подошедшего, наконец, к магазину спасённого Элей от 'дерьмократа' ветерана.

     - Где их дом? - по-деловому продолжил допрос Владимир.

     Дед объяснил, но спохватился.

     - Не ходи туда сынок! Убьют они тебя! Бандиты они и вооружены все. Лучше ОМОН вызови.

     - Ага - тихо и грустно подала голос слегка пришедшая в себя продавщица - та до ОМОНа они ту дивчину уже и закопать успеют... и собака у них - зверь лютый! - добавила она немного погодя.

     - Сынок! Пойми - продолжал увещевать Владимира дед - это настоящие бандиты. У них там главный живёт. По всему нашему району главный бандит. Он всех торгашей района данью обложил, и судьи у него все на кормлении...

     - И как же вы все здесь дошли до жизни такой?! - в сердцах воскликнул Владимир.

     - Дык дерьмократия в стране! - привычно 'перевёл' ветеран - и капитализьм!

     - Ладно, уважаемый, скажи сколько у них оружия и какое? Чем они вооружены?

        - Ну пистолеты есть... у всех... а ещё говорят автоматы есть...

        - Так 'говорят' или 'есть'?

        - Пистолеты точно есть - усердно подтвердил дед - сам видел.

        - Ясно. Спасибо.

     Секунду подумав, Владимир спросил у Юли, имея в виду Михаила: 'Как он там?'.

     - Ничего страшного - ответила она - небольшое сотрясение мозга и кожа на голове рассечена.

        - Ясно... Так. Вы приводите его в чувство и тащите на 'базу'. А я пойду, попробую Лену вызволить.

     - Подожди! Я с тобой пойду! - взметнулась Юля.

     - Нет! Вы вдвоём тащите раненого на базу! - безапелляционно отрезал Владимир.

     - Но...

     - Никаких 'но'! Это приказ!

     Юля сникла.

        - И Ещё - сказал Владимир поворачиваясь к ветерану - вы же ненавидите этих бандитов?

        - Да.

        - Поэтому попрошу, чтобы тут далее ни произошло, но 'вы нас не видели'. Вы можете вдолбить всем и каждому, кто нас успел увидеть?

     Ветеран внимательно посмотрел ему в глаза, вытянулся и чисто машинально, по военному добавил: 'Будет сделано, товарищ майор!'

     - Полковник - также машинально поправил его Владимир, с тревогой рассматривая лежащего всё ещё без сознания Михаила.

     - Есть товарищ полковник! - чётко на этот раз ответил ветеран и на глаза ему навернулись слёзы.

     - Да, и ещё... лыжи наши посторожите пожалуйста, пока не вернёмся.

     - Обязательно! Не беспокойтесь.

     Владимир кивнул, пожал деду руку и решительно двинул к выходу.

     Проходя мимо оконечности прилавка, он заметил лежащую на краю толстую металлическую табличку с каким-то названием.

     Он взял её в руки, взвесил, прикинул ширину и длину, и сунул в рукав.

        - Если что, скажете что бандиты забрали - бросил он, через плечо, выходя в дверь.

     Ну, вылитый наш майор! - пробормотал дед вслед Владимиру - как с того света вернулся родимый... ну вылитый он. Но только тот за Зееловских буйну голову сложил...

     Владимир старался не вспоминать об этом. Но тут, в самом для него неожиданном месте, сама ситуация заставила вспомнить прошлое. Ему сильно не хотелось это даже самому себе это признать, но именно воспоминания о том давнем, о том потрясении, вели его, толкали на весьма безрассудный поступок. Если оценивать всё чисто хладнокровно, то, что замыслил Владимир, так и называлось полное безрассудство.

     Много лет назад, когда он, только-только закончивший ВУЗ юнец, попал в Южную Америку как 'специалист широкого профиля', он к жизни относился как к большому приключению. И всё вокруг он воспринимал как части этого самого большого приключения. Да что греха таить - большинство мальчуганов, выросших в относительном комфорте высокоразвитой цивилизации, воспринимают мир, как свою большую игровую площадку.

     Да, там есть бандиты, да, там есть негодяи, но они все воспринимались как 'картон'.

     Надо было ему попасть именно в Южную Америку и именно в тот, переломный для неё всей момент войны, чтобы понять, что далеко не всё так просто и легко, как пишется в приключенческих книгах. Что жизнь очень многих людей в мире это не розы и даже не шипы, а большое море боли и грязи. 'Море', из которого эти страны и народы только-только стали выбираться совместными усилиями и эта дорога часто густо полита и кровью, и слёзами.

     Тогда он участвовал в одном из рейдов 'Армии Боливара', и мог наблюдать всю жизнь местного населения воочию, а не через объектив телекамеры журналистов, которых он сопровождал. Мотаться пришлось через несколько границ, по территории нескольких государств, разной степени вовлечённости в национально-освободительную войну. Разной степени подконтрольности США. Он видел, как живут крестьяне, какие у них взаимоотношения и между собой, и со вконец осатаневшей от их сопротивления властью.

     Так как он к тому времени уже неплохо изучил испанский, то и общался с местным населением напрямую. Прямое общение, оно очень сильно вовлекает в те 'мелочи жизни' что всегда остаются 'за кадром' у журналистов. Общению также помогал и жгучий, неподдельный интерес 'к русским, 'советским' со стороны местных жителей.

     Через одну деревню, они курсировали очень часто и к жителям уже относились как к старым и хорошим знакомым. Очень многих знали по именам, знали кто есть кто, и какие у кого проблемы. Если было возможно старались и помогать, чем могли. Так как ходили там многократно, приобрели друзей.

     Владимиру особо запомнилась девчушка, лет шестнадцати, которой он несколько раз помогал, как мог. Семья у них была когда-то большая. Но и, как водится в ходе войн, судьба распорядилась с каждым членом семьи весьма по-разному. Многие погибли. Кто от болезней, а кого, особенно из братьев, ушедших в партизаны - убили. На ней была вся оставшаяся семья. Конечно, ей помогали соседи, но далеко не всё эти соседи были в состоянии что-то им сделать. Всегда, когда они проходили через деревню, кому-то из местных нужна была медицинская помощь. То ли по мелочи, то ли по-крупному.

     Владимир и познакомился с ней на почве помощи заболевшему брату. Брат поранил ногу, и она у него так сильно распухла, что он не мог ходить. Помощь тогда в лице молодого советского специалиста пришла вовремя. Ещё бы немного и парню пришлось бы делать серьёзную операцию. А так - после нормальной очистки раны, на непривыкший к антибиотикам организм, любое сильное лекарство действует как живая вода в русских сказках.

     В последующие приходы в деревню, первой, кого он встречал, была та самая вечно улыбающаяся и вечно подпрыгивающая девушка.

     Запала она ему. Заходил и в дом к ним часто. Так что как они живут, знал весьма хорошо. Он раньше даже не предполагал, что можно жить так бедно.

     Но однажды, случился рейд правительственных войск в партизанские районы. Усилены они были 'Дикими Гусями' и каким-то сбродом, которому заплатили деньги за это. Кто заплатил - правительство, 'частные лица', потерявшие здесь 'собственность' или же какая-то корпорация, также страдающая из-за потери прибылей - уже не важно. Важно было то, что вместе с армией пришло и зверьё в человеческом обличье.

     Удар был исключительно силён. Несколько дней шли очень ожесточённые бои прежде чем их удалось отбить. Ту деревню им пришлось тоже брать с боем. За 'правительственными войсками' шёл тот самый сброд, который больше не воевал, а просто мародёрствовал. Вот с ними и столкнулась 'Армия Боливара' когда брала деревню. Сопротивление было оказано не настолько серьёзное, чтобы могло сильно задержать 'Армию' - такие вояки.

     Но когда они вошли в деревню стало ясно что опоздали. Деревня к тому времени уже была пуста. По приходу 'правительственных войск' мало кто успел убежать. И всё население попало под власть откровенных уголовников. Чем эти мерзавцы так были разозлены - уже не выяснишь. А может просто решили потешить тёмные инстинкты. Но они убили всех.

     Ту самую девчушку, с которой так сдружился Владимир, эти бандиты прежде чем убить изнасиловали.

     Когда бойцы 'Армии' увидели всё это - убитых и растерзанных жителей деревни - оставшихся в живых бандитов, несмотря на попытки остановить их со стороны командиров - поубивали.

     До сих пор у Владимира осталась та боль. Боль потери. Ведь и опоздали всего-то на пару часов. Успей они хотя бы часа на два раньше - может быть и удалось спасти очень многих. И может быть та самая красивая девчушка, так ему понравившаяся и своим солнечным характером, и безоглядной верой, что всё будет хорошо, осталась бы жива.

     Сейчас же, Владимир стоял посреди улицы на лёгком морозе и воспоминания о том жарком лете буквально жгли его. Тогда он и его товарищи - опоздали. Сейчас ситуация повторялась. Другое зверьё в другом месте и в другом мире позарилось на его друзей. На человека в принципе совершенно мирного и беззащитного. Следовало успеть. Во что бы то ни стало.

     Осознавал ли он то, что рискует запредельно?

     Да, осознавал. Но не хотел с этим мириться принципиально. Он уже слишком много потерял в прошлом, чтобы сейчас думать о размерах риска. То, что для спасения придётся положить, возможно, собственную жизнь для него было не настолько важным, как отчаянное желание сохранить хотя бы ЭТУ жизнь - жизнь Лены. Может быть этим, он сможет хоть как-то перед собой расплатиться за то, что тогда они не успели.

     Ярость.

     Плохо, что она двигает поступками. Но часто именно эмоции становятся тем топливом, без которого ничего не свершается. Есть ли у него время на планирование или поиски помощи или нет у него совершенно времени - он уже не думал. Осталось только жгучее желание УСПЕТЬ. Успеть спасти.

     Владимир определил направление и перешёл на лёгкий бег.

     Бежать предстояло не далеко, но для того, чтобы там не встретить бандитов сильно выдохшимся приходилось себя сдерживать. Хотелось броситься бежать с максимальной скоростью. На ходу он вспоминал всё, чему его тогда, сначала в Союзе а потом в Южной Америке, учили инструктора. Учили же его очень хорошо. Качественно.

     Учили убивать врагов.

     Убивать качественно.

     Нужный элитный дом Владимир нашёл быстро по тому самому 'вездеходу' стоящему у ворот поперёк тротуара.

     Видно было что ставил этот 'вездеход' пьяный водитель.

     Фонарный столб, стоящий рядом наклонился в сторону. На нём явственно пропечатались следы совершенно недавнего соприкосновения с бампером машины. Осколки пластика, который был содран с него валялись тут же, поверх свежего снежка.

     Владимир посмотрел по сторонам. Улица была пустынная. Через дорогу, какая-то новостройка. Там заведомо никто не живёт и лишних глаз там не будет. Он потратил ещё несколько секунд, чтобы привести своё состояние к тому необходимому минимуму, которое обеспечило бы ему хоть какие-то шансы на успех. Он встряхнулся, волевым усилием отодвинул подальше, как мог, ярость, двигавшую им. Сейчас необходима была трезвая голова, причём во всех смыслах. То, что у противника она весьма нетрезвая, это можно было и нужно было использовать. Именно это давало ему серьёзные шансы выбраться из передряги и добиться поставленной цели.

     Дёрнул страх. Но Владимир, уже привычным усилием вышвырнул его из головы и зашагал по направлению к 'вездеходу'.

     Вскочив тому на капот, он резво перепрыгнул через забор.

     Адреналин в крови, ярость в голове и решимость идти до конца. Потом, будет сильная усталость и аппатия, но это уже потом. Сейчас надо сделать всё, по возможности тихо и аккуратно.

     Этому 'тихо и аккуратно' способствовала громкая музыка, раздававшаяся в здании. Владимир отметил эту существенную деталь, когда ещё подходил к зданию.

     Он плюхнулся в снег, прорезанный двумя колеями, накатанными 'вездеходом' и одной, протоптанной от калитки до двери дома. Вытащил нож. Замер и огляделся.

     За спиной взвыла сработавшая противоугонная сигнализация, но ему было уже не до того - его атаковал здоровенный пёс. Владимир опёрся спиной на ворота, сунул псу поперёк пасти заранее засунутую в рукав металлическую табличку и рубанул охотничьим ножом. Пёс всей тушей налетел на Владимира. На руку, держащую нож горячим потоком хлынула кровь. Псина заскрипела челюстями о железо, всунутое ей в пасть, задёргалась, но вскоре затихла. Тем не менее, высвободить рукав из её пасти удалось не сразу.

     Выдернув таки рукав из пасти уже мёртвого пса, Владимир вскочил на ноги и рванул по снегу прямо к двери дома. Поспел он как раз вовремя - на крыльце дома, еле держась на ногах, показался первый бандит.

     Бандит, сильно шатаясь, окинул машину осоловелым взглядом. Он долго щурился на неё, будто даже сквозь густую узорную решётку он может разглядеть причину срабатывания сигнализации. Наконец, не придя ни какому выводу, он вытер нос рукой, в которой держал пистолет и надавил кнопку отмены сигнализации. Владимир дал ему послать сигнал на выключение сирены, но больше он ему ничего не позволил. Вынув из ослабевшей руки бандита пистолет, он быстро сунул его в глубокий карман куртки, после чего тихо затащил труп в дом.

     Начало было хорошим. Он мельком бросил взгляд на лицо бандита. У того застыло удивлённое выражение. Видно он так и не сообразил, что это ему так поломало шею.

     Каких-то особенных жалости или ещё чего-то там, к поверженному противнику, чего часто любят приписывать писатели своим героям Владимир не почувствовал. Но перед глазами меж тем встал образ той девчушки, которую когда-то он не успел спасти. Она так и осталась у него в памяти стоящей посреди дороги, подпрыгивающей от радости и ослепительно улыбающейся. Не истерзанное бандитами тело, а вот этот светлый образ. Владимир стиснул зубы, осторожно выглянул из коридора сквозь щель приоткрытой двери внутрь дома. Сделал глубокий вдох и сделал первый шаг - через первый труп.

     Дальше была просто бойня.

     Из бандитов так никто и не успел ничего понять, что произошло, как они уже либо замертво валились со сломанными шейными позвонками или захлёбывались собственной кровью. Алкоголь сильно замедлил их реакцию...

     Последних двух он убил ударом ножа в голые спины.

     Он всегда знал куда надо бить, чтобы негодяи больше никогда не поднялись на ноги.

     Всё. Бой закончен. Короткий. Страшный.

     На разных этажах, в разных комнатах лежало шесть трупов.

     Трупов, быстро холодеющих и пропитывающих ковры своей собственной кровью.

     Леночка, суча ногами, попыталась как можно дальше забиться в угол от последнего из них, стеклянным взглядом уставившегося на ту, кто несколько минут назад был его жертвой. Пускающего кровавые пузыри и сотрясаемого последними смертными судорогами. Было не ясно что ей сейчас страшнее - то, что с ней сделали или вот эти трупы, только что бывшие живыми...

     Людьми их язык не поворачивался назвать, но они были совсем только что живыми, дышащими существами.

     Неописуемый ужас застыл в её глазах. Крик застрял в горле.

     Владимир устало прислонился к стенке и обвёл взглядом комнату.

     Кровь. Трупы. Разгром.

     Аккуратно вытерев нож о простыню, Владимир вложил его в ножны и поднял с пола синий лыжный комбинезон.

     Так как он для непосредственного использования уже не годился, Владимир аккуратно свернул его и сунул подмышку. Взгляд привлекла джинса, лежащая поодаль рядом с почти целой сине-зелёной пуховкой. Когда-то джинса принадлежала кому-то из здешних мерзавцев. Теперь она им вряд ли пригодится.

     Он поднял штаны и кинул на кровать.

     - Оденься... - сказал он, но Лена, казалось, его не слышит.

     Она ещё больше расширила глаза и съёжилась в своём углу.

     Тут до него дошло, что у него самого вид наверняка страшный.

     Он придирчиво осмотрел себя и обнаружил, что и куртка, и штаны комбинезона прилично забрызганы кровью.

     Чертыхнувшись он простынёй как мог, затёр пятна, но не удовлетворившись этим, прошёл в душ и как было возможно замыл остатки прямо на себе.

     Он уже было закончил, но тут внезапно взвыла сирена всё того же 'вездехода'. Спешно, как мог, Владимир выжал потяжелевший синтепон, вытащил пистолет, метнулся к стене и замер.

     Минуты две не было ничего слышно кроме завывающего 'вездехода' на улице.

     Наконец, откуда-то от порога дома, раздался знакомый голос.

     - Ладно, Владимир, я знаю, что вы здесь. Это я, Донцова. Владимир слегка расслабился и осторожно выглянул в коридор.

     Там, в расслабленной позе, без пуховки, и подбоченясь стояла Юля.

        - Впечатляет! Весьма впечатляет. И как это вам удалось их перебить?

        - Пьяны они были. Вусмерть - мрачно ответил Владимир - а ты не выполнила приказ.

        - Да! - дерзко ответила Юля - потому, что вы поступили безрассудно! На такое дело в одиночку не ходят.

        - А ты думала, что можешь мне помочь?

        - Помогла бы - уверенно и твёрдо ответила Юля.

     Владимир поднял правую бровь и скептически посмотрел на Юлю. Та выдержала взгляд и в свою очередь агрессивно зыркнула на того.

        - Ладно, раз пришла... помоги Лене одеться... И вот это - Владимир указал на лежащий на стуле, рваный комбинезон Лены - надо забрать с собой.

        - А вы уверены, что никого больше здесь нет? - Юля сделала круговой жест пальцем в воздухе.

        - Уверен. Нет. А тебе повоевать захотелось? - скептически скривившись, спросил Владимир, но Юля промолчала.

        - Я тут пошарю слегка... - продолжил он - но всё равно надо отсюда уходить побыстрее.

     Лена пребывала всё ещё в шоковом состоянии. Пришлось потратить некоторое время на приведение её в чувство. Когда Юля заметила, что она начала соображать, снова повторила просьбу одеться. Лена закивала головой, и скуля медленно стала натягивать на себя предложенную одежду. Убедившись, что дальше процесс одевания может идти и без её помощи, Юля отправилась в маленькую пробежку по этажам бандитского особняка.

     Юля уже была в соседней комнате, где видела труп одного из бандитов. На этот раз она пригляделась, чтобы составить представление, что же тут недавно произошло.

     Как было видно, бандюка застали за поглощением алкоголя, так как в руках трупа так и осталась зажатая бутылка какого-то дорогого иностранного спиртного. Спиртное ныне разлилось по дорогому резному столику, заваленному объедками и всё ещё капало в здоровенную лужу на паркете. Бандит же лежал головой на столике, и теперь было очень хорошо видно, что у того сломана шея.

     'Я бы сделала также' - кровожадно отметила Юля, и отправилась наверх.

     Ещё одного со сломанной шеей она увидела лежащим прямо возле лестницы. От трупа сильно воняло. Только по специфической вони опорожнённого кишечника, идущей от трупа, можно было понять, что у того сломан позвоночник. А так с виду, просто мертвецки пьяная мразь улеглась 'отдохнуть' на пол прямо поперёк прохода.

     Юля аккуратно перешагнула труп и заглянула в следующую комнату. Там Владимир стоял напротив вделанного в стену массивного сейфа и изучал его.

        - Хочешь открыть? - спросила его Юля.

        - Да. Код замка есть.

        - Зачем?

        - Всё просто: мы сейчас одни этом мире. У нас нет ни денег, ни документов. Чтобы выжить, нужно и то и другое. В условиях ТАКОГО бандитизма, достать документы можно только у бандитов же и за большие деньги.

        - Но ведь это грабёж, мародёрство - спокойно заметила Юля.

        - ...А вот это убийство! - Владимир указал на труп очень толстого человека лежащего на ковре и пропитавшего его своей кровью.

        - Но это самооборона. Самооборона для спасения человека.

        - А вот это - указал Владимир на сейф - необходимая мера для спасения многих людей.

        - 'Экспроприация экспроприаторов' - мрачно процитировал Владимир, развернул свою шапочку, скрыв лицо и жестом попросил Юлю выйти из комнаты.

     Та кивнула и отправилась вниз посмотреть, что делает Лена.

     Оказалось, что та опять встряла в ступор и её снова надо приводить в чувство, заставлять одеваться.

     Пока Юля была занята этим неблагодарным делом, вниз спустился Владимир, таща с собой два больших и тяжёлых на вид баула. Только бросив их на пол, он распрямился и скатал маску, закрывавшую ему лицо.

        - А это зачем надо было? - Юля указала на маску.

        - Там камера в сейфе была - кратко пояснил Владимир.

        - Уходим?

        - Ещё нет. Идём со мной.

        - А она?

        - Давай её переместим во двор.

     После этого они спустились в гараж, вытащили на этажи канистры бензином и опрокинули во всех комнатах. По зданию стремительно стал распространяться резкий дух паров бензина.

     Увидев, что всё готово, Владимир и Юля спустились к Лене и, подхватив её под руки, со всей возможной скоростью потащили прочь.

     Когда они вышли за ворота, открыв их ключами бандита-водителя, того самого, что пал первым, в окнах первого этажа уже плясали языки пламени.

     Через некоторое время раздался хлопок и все окна дома вылетели наружу. Огонь принялся жадно и яростно поглощать строение.

     На подходе к магазину их встретил всё тот же ветеран. Без слов поняв их положение, он провёл их внутрь и запер за собой дверь.

        - Слава богу! Все живы! - закудахтала смертельно напуганная продавщица.

        - Но не все целы - мрачно и зло ответил Владимир, прислоняя Лену к стене.

        - А те...? - кивнул ветеран куда-то через плечо.

        - Тех больше не увидите... - ответил Владимир, запихивая в рюкзак принесённые баулы.

        - Слышь отец, ты хорошо помнишь, что я просил тебя сделать? - очень серьёзным тоном задал он вопрос.

        - Сделаю, товарищ полковник, сделаю!

        - Дай вам бог здоровья! - присовокупила продавщица.

        - И вам того же уважаемые! - ответил вежливо Владимир но всё равно добавил - и будет у нас оно если вы постараетесь сделать так как я сказал. Чтобы никто и никому, даже ближним своим не сказал, что нас видел и тем более не описал как мы выглядели. Бандиты за нами охоту тогда устроят. Теперь всё от вас зависит. К тому же, если вы 'ничего не видели' то и спрос с вас по любому маленький - никто с дурацкими расспросами и принуждениями к вам соваться не будет.

     Продавщица ещё больше побледнела и лихорадочно закивала.

        - Ну всё! Уходим в город и быстро! - сказал Владимир одевая сильно потяжелевший рюкзак.

        - Дык до трассы ведь километров двадцать пять отсюда - изумился дед - и снег не разгребали.

        - Не впервой... всё, на выход! - сказал Владимир и, схватив лыжи, решительно зашагал к выходу - бывайте здоровы, живите богато!

     Чтобы сбить с толку возможных наблюдателей и доносчиков они действительно сделали крюк в сторону дороги, идущей к главной трассе. Поглазели на весело пылающий особняк, и только после этого завернули к лесу.

     Скоро снова пошёл снег и на окружающие пейзажи опустилась муть, подсвеченная на этот раз в багровые тона пожарища от догорающей бандитской хаты.

        - Юля - обратился Владимир, когда последние дома деревни скрылись за деревьями леса - о 'грузе' - Владимир красноречиво показал себе за спину на рюкзак - помалкиваем! Особенно в присутствии хозяина. Мы его не знаем.

     Петляние по задворкам и обход деревни дался не легко. Пришлось делать несколько привалов. Да и Лена шла очень плохо. Приходилось часто останавливаться, чтобы подвигнуть её на дальнейшее продвижение вперёд.

     Было видно, что окружающее её ныне вообще не интересует. В глазах её застыл ужас и вселенская тоска. Двигалась она больше как сомнамбула и то, если её постоянно понукали. Это сильно выматывало вместе с тем, что рюкзак у Владимира был намного тяжелее обычной туристской нормы. Но не только это тяготило.

     Тяготили воспоминания о только что свершившемся. В голове с трудом укладывалось то, до какой мерзости и гнусности может дойти человеческое существо. До мерзости, за гранью которой о человеческом облике тех убитых и говорить уже невозможно. Но, тем не менее, Владимир никак не мог выбросить из головы тех моральных уродов и мотивы их поведения. На привалах, он нет-нет, но начинал размышлять вслух, вполголоса, чтобы не тревожить Лену.

     Юля слушала внимательно. Периодически вставляя своё мнение в поток размышлений Владимира. Она его не прерывала, так как хорошо понимала, что тому стоит и нужно выговориться.

        - Почему они напали на Лену? Почему именно на неё позарились? Ведь перед этим они прошли мимо Эли... но не тронули.

        - А ты посмотри при случае внимательно на Элю. Из неё харизма - прёт! Она же лидер. А эти... шакалы - прошипела злобно Юля - таких боятся. Неосознанно. Она их загнёт одним взглядом. А Леночка... Леночка эльф, Лада... Она перед такими... мррразью... - она беззащитна.

     Как ни странно, даже с точки зрения Юли, но Владимир в своих монологах, к необходимости уничтожения, и уничтожения физического, тех бандитов отнёсся весьма спокойно. Она сделала 'зарубку на память' чтобы после выяснить подробности прошлого этого человека, с кем её судьба свела. Такая реакция, как она видела, была характерна не для учёного и инженера, кем он являлся по статусу, а для воина. Причём воина весьма конкретной подготовки и опыта.

     Не доходя двух километров до Выселок их встретили Юрий и Николай, за что получили 'нагоняй' от Владимира.

        - Какого чёрта?! Вас ещё там не хватало!

        - Но мы не собирались так далеко уходить...- попытался оправдаться Николай - явный инициатор этого выхода.

        - Ладно, хватит. Побежали!

     Когда подходили к дому снегопад ещё более усилился, погрузив в белую муть даже ближайшие дома. Стало ясно, что если так продолжится, то к следующему утру навалит весьма прилично. Возможно, укроет даже их недавнюю лыжню в деревню.

     У калитки дома их встретила Эля.

     Молча пропустив всех мимо себя она подбежала к Лене, подхватила её под руку и заглянула ей в глаза. То, что она там увидела, наполнило её жалостью и отчаянием. Она с надеждой оглянулась на замыкавшую колонну возвращавшихся Юлю, но та не нашлась что сказать в данный момент приободряющего. Будущее и для неё в этом было сокрыто мраком.

     Через пол часа все собрались в той же комнате, где ещё вчера Владимир выдавал свой рассказ, на 'военный совет'. Не было только Эли, которая вызвалась побыть у покалеченной подруги.

     Перво-наперво воспроизвели полную картину событий - каждый рассказал то, что видел и знает.

     Правда Владимир и Юля по ранее заключённому договору, опустили некоторые детали.

     Но и то, что они рассказали, повергло всех слушавших в шок.

     Особенно сильно рассказ Владимира повлиял на впечатлительного Бориса Ефимыча.

        - И вы их всех убили?! - поражённо вопросил он, когда Владимир закончил рассказ.

        - А у вас есть другой вариант действий против вооружённой банды, чтобы самому уцелеть и человека спасти? - ответил вопросом на вопрос Владимир.

        - Нет... но... - начал Ефимыч - это же антигуманно...

        - Ну, в этом деле было всего три варианта - возразил тогда Владимир и начал загибать пальцы.

        - Первый: гибнет Лена; второй: гибну я и Лена, и третий: гибнут бандюки, но остаются живыми вышеназванные.

        - Он прав, Борис Ефимыч - вступилась за него Юля - и вообще мы считаем, что этому миру Владимир сделал большое одолжение, что избавил его от такой мрази. По нашим законам, его бы ещё и наградили, а тех негодяев, если бы они остались бы живы, всё равно бы расстреляли.

        - Подтверждаю всё сказанное - развёл руками Николай, так как взгляд Бориса Ефимовича упал на него ища поддержки.

        - Но сейчас вопрос не о моральной стороне дела - вмешался в разговор Михаил. Было видно, что говорить ему трудно - болит голова.

        - Сейчас - продолжил он - вопрос о выборе тактики и стратегии нашего здесь выживания. Мы очень сожалеем, Борис Ефимович, но мы не подозревая о том, втянули в это дело вас. Вы оказались посвящены в нашу тайну и мы считаем себя ответственными за ваше благополучие и безопасность. Поэтому мы вас и пригласили особо на наше 'совещание'.

     Немного помолчав, поморщившись от головной боли, он продолжил.

        - Итак мы имеем:

     Первое: В результате аварии на 'Полигоне' мы попадаем в Параллельный Мир.

     Второе: в отличие от нашего мира, политическая ситуация в этом мире зеркальная - победили США, а СССР уничтожен, развален и на его республиках построен капитализм.

     Третье: мы не имеем документов и для этого мира, для этого государства нас как бы и нет. Также у нас нет денег.

     Четвёртое: для нас этот мир оказался слишком враждебен - мы уже понесли потери. Удастся ли восстановить душевное и физическое здоровье Лены мы не знаем и как подсказывают мне самые элементарные познания в этой области - сомнительно, что удастся. Здесь нужны достижения именно нашей медицины и последние достижения.

     При этих словах командира многие вздрогнули и поёжились.

           - Что следует из этого расклада? - продолжил он.

     По первому пункту, что самоочевидно, мы либо должны как-то дождаться спасателей, а они будут, так как нашу пропажу обнаружат в ближайшие сутки, либо сами попытаться построить аналогичную установку и исхитриться подать сигнал. На большее рассчитывать не стоит.

     По второму пункту.

     По факту мы на вражеской территории, а это значит. Что организация нашей группы должна выстраиваться по Второй Базовой Модели.

        - Извините, можно вопрос? - подал голос Борис Ефимович, когда Михаил переводил дух.

        - Конечно!

        - Что это значит, Вторая Базовая модель?

        - Миша, я объясню - остановила Михаила Юля - отдохни пока.

     Михаил с благодарностью кивнул и Юля начала объяснение.

        - Наше общество сильно отличается от современного капиталистического, да и от старого социалистического тоже, каким, наверное, вы его помните. Оно очень сильно усложнилось и ныне его работа и управление основывается на группах разных моделей функционирования. Каждая группа создаётся и формируется часто совершенно самостоятельно, под выполнение какой-то вполне определённой задачи или группы задач.

     Так как цели и задачи бывают разные, то люди очень часто в них меняются ролями. При выполнении одной задачи - человек руководит группой, а в другой раз он может стать обычным исполнителем. Всё определяется целесообразностью, личными талантами членов группы и их компетенцией.

     Для выполнения больших проектов группы избирают себе координатора или, если проект достаточно сложный, совет координаторов.

     Таким образом наше общество получило возможность очень быстро перестраиваться и подстраивать свою структуру под решение конкретных текущих задач.

     Функционированию групп, работе группы и взаимодействию в них нас обучают с детства. Сначала в играх, потом в школе, ПТУ, ВУЗах. Потому каждый досконально знает роли в группе.

     Я почему так подробно рассказываю, мы включили вас в нашу группу, потому, что считаем обязанными максимально обезопасить вас от возможных неприятностей. Это нам диктует закон нашей Морали. А раз так, то вы имеете право голоса при определении нашей дальнейшей судьбы.

     Что такое Вторая Базовая?

     Вообще моделей много, есть исследовательские, есть игровые, есть военные. Вот сейчас, Михаил предлагает нам одну из военных моделей.

     Грубо, суть её - действие группы в глубоком тылу врага.

     Она, правда, изначально 'не заточена' именно под военную тематику, но в общем предназначена для автономных действий группы в условиях серьёзной опасности для жизни. То есть условий требующих максимальной дисциплины.

     Но я предлагаю гибридную - вторую базовую и исследовательскую... ну например, шестую. Я её сразу же предложила, как узнала, куда мы попали. Раз мы здесь оказались. Мы имеем уникальный случай воочию увидеть и изучить один из исторических вариантов на тему 'что было бы, если бы...'.

        - Ну а предполагают ли ваши модели включение в работу группы человека который в их работе 'ни уха ни рыла'?

        - Вы слишком скромничаете Борис Ефимович. Наши модели, просто формализация вполне естественных форм взаимодействия людей. А раз так, то вам объясняют смысл действий и цель группы. Вы выбираете тот тип деятельности, который по вашему мнению наиболее вам подходит, а после мы уже подстраиваемся в работе к вам.

        - А если я заявлю, например, что наиболее подходящая работа для меня это руководить? - лукаво улыбнулся тот.

        - Ну здесь есть одно 'но': руководителя или координатора выбирает вся группа, а не отдельный человек. С тем, что кто-то будет им руководить должен быть согласен каждый человек в группе. А так всё в ваших руках.

        - И так просто?

        - Кому как... - философски заметил Михаил, и все засмеялись.

        - Но по любому, получается - продолжил Михаил, когда все снова затихли - то из-за происшествия с бандитами, мы просто обязаны подумать не только о своей безопасности, но и о вашей, так как при разбирательствах среди бандитов и милиции в происшедшем, может всплыть то, что люди приходили в деревню с этой стороны. Значит вы на подозрение попадёте неизбежно. Поэтому нам надо продумать комплекс мер по тому как максимально сбить с толку возможных дознавателей и преследователей. Нас-то по любому раскладу искать будут, но надо сделать так, чтобы Ефимыч тут вообще ни причём оказался. А если он окажется ни причём, то и мы благополучно потеряемся.

     Получается так: из третьего и четвёртого пункта следуют большие задачи для нашей группы.

     Первое: уйти отсюда и так, чтобы максимально замести следы.

     Второе: и это непосредственно связано с первой задачей - куда уходить?

     Третье: как здесь в этом мире осесть, 'смешаться с толпой', добыть материалы и построить 'Врата' в наш мир. Или подать сигнал.

     Четвёртое: у нас на руках тяжело раненный товарищ... вот исходя из этого я и предлагаю Вторую Базовую Модель. Высказывайтесь.

     Первой вылезла опять Юля.

        - Ну - начала она - начну с последнего... с последней задачи. У Лены тяжелейший психический шок. Тех медикаментов, что есть у меня, надолго не хватит. Чтобы хоть как-то её 'поставить на ноги' нужны местные аналоги. Поэтому я предлагаю уходить в город, пытаться там выжить и добыть медикаменты.

        - Не пытаться... - жёстко поправил её Владимир - а выжить.

        - Существенная поправочка - согласилась Юля - Так вот продолжу... насчёт 'идти в город'... Здесь сидеть бессмысленно, а возвращаться в 'Круг' глупо. Как я понимаю, после серьёзных аварий минимум месяц будут разбирать обстоятельства и принимать меры к недопущению этого впредь. И только потом снова запустят установку. Я верно говорю Юра?

        - Да, так!

        - К тому же мы можем и высидеть там месяц, что, правда, сомнительно, но Лену можно 'потерять'. Поэтому я считаю, тут только в город идти надо.

        - А почему ты считаешь, что здесь сидеть бессмысленно? - спросил Вадик.

        - Ну, тут мы ничего не высидим - вклинился Николай - если всё так как описывают Владимир и Юля, то ход в деревню для нас заказан. Опознают и сдадут полиции или бандитам. А где мы ещё сможем достать медикаменты и пропитание?

        - И ещё один аргумент - добавил Михаил - чтобы не было неприятностей у Бориса Ефимовича, надо отсюда уходить.

     Тут поднял руку Владимир.

        - У меня есть некоторые соображения, но нужно посоветоваться с Ефимычем - так оно здесь обстоит или не так.

        - Говорите, всегда готов помочь!

        - Так вот, как я думаю... От одного местного жителя я слышал следующее. Цитирую буквально: 'Там живёт главный бандит. Он всех торгашей района обложил данью'. И, обратите внимание - Владимир поднял палец и сделал секундную паузу - он сказал: 'И судьи у него на кормлении'! Вот! Это значит, что в стране дичайший уровень взяточничества. Если можно покупать и судей.

        - По взяточничеству это так? - обратился он непосредственно к Ефимычу.

        - Да - подтвердил Борис Ефимович - судей и милицию покупают свободно. А чиновники, так те вообще почти в открытую таксу за услуги выставляют.

        - Ага... Значит - тут Владимир замедлил речь, будто боялся, что мысль убежит или наоборот не дойдёт до слушателей - в стране по имени Россия, в которой мы находимся сейчас, выстроен периферийный капитализм с дополняющей экономикой.

        - А что это такое? - удивился Ефимыч.

        - И что из этого следует? - совершенно по-другому задал встречный вопрос Михаил. В отличие от Ефимыча он хорошо знал что такое 'периферийный капитализм с дополняющей экономикой', но совершенно не понимал, куда клонит Владимир и зачем ему такой 'экскурс' в дебри политологии понадобился.

        - 'Интересное' у вас образование - обратился Владимир к Ефимычу и ухмыльнулся - не в обиду будь вам сказано - добавил он.

        - Терпение - кинул он Михаилу, от чего тот выразительно потёр повязку на голове.

        - Отвечу сначала Ефимычу, так как он явно этого в школе не проходил. Так вот, Ефимыч, по нашим понятиям, этот самый капитализм отличается от капитализма метрополии тем, что в стране-жертве полностью уничтожается всё производство, которое может составить конкуренцию фирмам страны-метрополии. Вместо этого развивается только сырьевые направления. А для обеспечения слабости страны и государства в таких странах с дополняющей экономикой, насаждается взяточничество и часто животное стремление к потребительству среди населения. Главный признак таких экономик - тотальное взяточничество - подчеркнул Владимир.

        - Всё равно не понимаю... - начал, было, Михаил, но был прерван Владимиром.

        - Вопрос! Во времена социализма в городе было много предприятий выпускающих электронику и высокоточное оборудование?

        - Да - подтвердил Ефимыч - было.

        - А сейчас от них остались наверняка только пустые бетонные коробки?

        - Истинно так!

        - И всё население занято либо на рудниках в восьмидесяти километрах отсюда, либо торгует, либо съехало... Я прав?

        - Ну... да... Но есть ещё несколько предприятий ВПК, которые продолжают работать... Ну некоторые предприятия есть лес заготавливают... А так всё как вы сказали.

        - Спасибо. Значит, логика меня не подвела.

        - Какой ужас! - поразилась Юля - и что, не понимаю, тебя здесь радует?!

     Владимир всё равно поднял палец, привлекая внимание, и улыбнулся мрачной улыбкой.

        - Это значит, что есть не полностью заполненные общежития, и на крайний случай, заброшенные постройки заводов и фабрик.

        - Ну, положим, по общежитиям не совсем так. Там, особенно летом, живут торговцы из южных республик - возразил Борис Ефимович.

        - Но сейчас там могут быть свободные места?

        - Да, но...

        - Чёрт! Владимир! Теперь я окончательно понял почему ты на Марсе не загнулся! - воскликнул Михаил - я об этом даже и не подумал! Ведь это ж надо, с такой дали´ вывод сделать! Я только под конец понял, к чему ты ведёшь.

        - Спасибо за комплимент! - сдержанно улыбнулся Владимир.

        - Но послушайте! - если так, то я могу поселить вас у себя в доме. Он у меня большой - вклинился Ефимыч.

     Ему явно не хотелось расставаться с ТАКОЙ Тайной. Что и говорить, но, как и большинство творческих личностей, он был весьма богато наделён любопытством.

        - Спасибо, но это может навлечь на вас беду. Так что, если вы не обидитесь, мы сначала по общагам пройдёмся.

        - Но всё равно, вот мой адрес, запишите: улица Деникина дом 36.

     На несколько мгновений повисла мёртвая тишина.

        - Кого-кого? - вскинулись все.

        - А... ну... - Борис Ефимович запоздало понял, какой эффект произвёл его адрес, смутился и махнул рукой и подтвердил - того самого.

        - Белого Генерала?! - ошалело переспросил до сих пор не поверивший своим ушам Юрий.

        - Ну да, его.

        - А чего удивляться - с апломбом заявила Юля - здесь капитализм, и герои тут должны быть капиталистические.

        - Логично - заключил Николай, хотя было видно, что всё равно этот факт его сильно покоробил.

        - Ну и ещё...- поспешил, разрядить ситуацию Борис Ефимович - у нас один цех, моими ребятами был слегка расчищен и приспособлен для репетиций. Ну, это было до того, как мы выбились. Сейчас там правда очень холодно, но крыша не течёт, и помещение мы используем как склад. Оно охраняется. Так что можете и туда - его использовать. Там одно помещение можно и под отопление приспособить.

        - Что-то слишком хорошо складывается - скептически заметил Михаил.

        - Ну, хоть в чём-то нам должно же повезти? - возразил Николай.

        - Хорошо, примем как вариант. Итак, снова - все согласны идти в город?

     Все молча подняли руки в знак согласия.

        - А Эля? - спросил Борис Ефимович - она не голосует?

        - Она сказала, что согласится со всем, что решит группа. Она нам доверяет.

        - Следующая проблема - продолжил Михаил - проблема выживания в этом мире.

        - Вопрос!

        - Да Владимир?

        - Думаю, что надо обменяться информацией о том, кто что умеет из гражданских специальностей. А то в походе из-за этих неприятностей, я так ближе со всеми и не познакомился.

        - Разумно - согласился Михаил, начну тогда с себя. Как тут многие знают, я работаю в ПТУ преподавателем автоматизированных систем управления. Также инструктор в местном турклубе по лыжному туризму и ещё писатель-публицист. Так... пописываю книжечки для издательства 'Детская литература'.

        - Я - отозвался Юрий - пока инженер-исследователь при всем известном вам 'Полигоне'... Ну, лыжами увлекаюсь - сказал он и смутился. Видно, что особо о себе сказать больше не мог.

        - Ну, тебе, Юрий, большего и не потребуется - отозвался Михаил - ты наша главная надежда на возвращение и работать будешь чисто по специальности. В этом тебе сильно повезло... в отличие от нас... так, Николай.

        - Я - программист. В НИИ стройматериалов. Разрабатываем новые материалы и конструкции. А я под эти процессы и конструкции программы пишу. Ну, иногда проектирую и собираю новое оборудование для лаборатории.

        - Вадим?

        - Я художник-оформитель. Изготавливаю разные красивости к праздникам. Или на дома, например, мозаику.

        - Подождите - снова вклинился Владимир - ну а военная подготовка у кого какая?

        - Ну, как я знаю, армию парни прошли. Только Вадик ещё не успел.

        - ВДВ, спецназ есть?

        - Нет.

        - А единоборствами, никто не увлекается? - например рукопашным боем? Ведь популярно ...

        - Нет...

        - Про меня забыли! - напомнила о себе Юля и все обернулись к ней.

        - Седьмой курс университета, факультет социальной психологии. Специальность социоинженер.

        - Во! - подчеркнул Николай и многозначительно посмотрел сначала на Владимира, а после на Бориса Ефимовича.

        - Я не закончила - спокойно отозвалась Юля и продолжила - из увлечений: рукопашный бой, мастер, инструктор команды факультета.

        - Ну нихрена ж себе, чего я о тебе не знал! - поразился Михаил.

        - И ты молчала?! - с осуждением воскликнул Николай.

        - Конечно! - фыркнула Юля - ты бы меня после этого только по стеночке и обходил!

        - Уже буду! - пообещал Николай.

        - Какая жалось! - разочарованно сказала Юля - А то с тобой иногда было так здорово поцапаться!

        - Ну эт всегда пожалста, только на расстоянии... на расстоянии...

        - Ну,... это будет уже не так интересно - с сожалением заметила Юля.

        - Я это к чему спросил - прервал их пикировку Владимир - как мы убедились на своём печальном опыте - здесь бандитизм. Так что школьного курса самбо для всех нас будет недостаточно. Придётся организовать постоянные тренировки для всех и тренировать будет Юля.

        - А Вы? - спросила Юля обращаясь к Владимиру - Вы не поделитесь опытом откручивания голов? У Вас там с бандитами очень хорошо получилось.

        - Лучше будет, если всё это преподаст инструктор - отмахнулся Владимир.

        - Так что Юля, ты 'попала'! - прокомментировал ернически Коля.

        - Не, Коля, это ТЫ попал! - хищно улыбаясь, припечатал Юра - ведь это она тебя на тренировках гонять будет!

        - Ой! И правда! - Николай в картинном испуге выпучил глаза и прикусил пальцы.

        - А вы Владимир - обратилась к тому Юля - ни чем таким кроме реакторов и всего с ними связанного не занимались? Типа увлечения досуга.

        - Да есть такое... - И смущённо поведал - Я довольно детально изучал организованную преступность в странах 'третьего мира'. Вот такое у меня увлечение... Детское.

        - Однако! - удивился Михаил - и чего только народ на досуге ни изучает?!

        - Так я ж тебе рассказывал!

        - Да, припоминаю... только я тогда не подумал, что ты всё это серьёзно роешь. Думал романов начитался...

        - Ну и романов начитался... А! Вот, а Эля? А то она всё с Леной сидит... Она какими доблестями знаменита?

        - Ну это твоя ближайшая подруга - обратился к Юле Михаил - рассказывай.

        - Она археолог. Праславяне и бронзовый век. Кандидат наук. Недавно защитилась. Очень хороший организатор.

        - Извините - вмешался Борис Ефимович - а можно 'вопрос любопытного'?

        - Да, конечно - ответил Михаил.

        - У вас что, самбо во всех школах преподаётся?

        - Конечно! А у вас разве не так?

        - Нет. Разве что в отдельных гимназиях преподают. Военный мир у вас какой-то... и общество военизированное...

        - Может поэтому мы выжили и победили, а у вас капитализм - задумчиво отметила Юля - вы уж извините, что так...

        - Да нет, почему ж, я вас понимаю - вздохнул Борис Ефимович - я сам помню советские времена и помню что такого бандитизма, когда на улицах нападают и убивают, насилуют - не было... А Леночку очень жаль!

        - Кстати, а как вы сами до города вот отсюда добираетесь? - постарался перевести разговор подальше от неприятной темы, Михаил - ведь до деревни пять километров и всё по глубокому снегу.

        - Да как?! - улыбнулся Борис Ефимович - да как и вы! Запираю всё ценное в подвале, запираю двери, ставни, беру лыжи и пешочком до деревни. А там у одного моего приятеля в гараже стоит моя машина. Сажусь и еду в город.

        - И когда туда планируете? - спросила Юля.

        - Дык...

        - Я это к тому, вы нас извините, но у нас целых два раненых. Нельзя ли у вас дня два отсидеться?

        - Да хоть неделю!

        - Ну настолько мы не можем злоупотреблять вашим гостеприимством.

        - Юля! Вообще-то я решаю...

        - Нет Миша, тут уже я как медик группы. НАДО! Только через два дня.

        - Ладно, убедила. Тогда эти два дня гоняешь всех.

        - Кроме тебя и Лены.

        - Ну ладно, кроме меня и Лены, на боевую подготовку.

        - И заставу надо выставить, километра за два в сторону деревни, против неожиданных визитёров - подал предложение Владимир - так чтобы часовой заметив идущих мог скрытно добежать до нас и мы могли вовремя замести следы и скрыться.

        - Именно так и сделаем... и все эти два дня разрабатываем варианты наших действий. Строим планы.

     Рано утром, Юля подскочила раньше всех. За окнами дома была кромешная тьма, а она шустро выпрыгнув из своего спальника, полезла через спящих товарищей к выходу. Пробравшись на кухню она перво-наперво поставила чайник на плиту и выставила на стол банку с кофе. Свет зажигать не стала, чтобы не беспокоить спящих.

     После, достала свою мобилу, открыла там свой дневник и принялась в нём лихорадочно рыться. Долго в темноте кухни, слабо подсвеченной голубоватым пламенем горелки, было видно только её лицо, освещаемое экраном мобилы.

        - Ты чё так рано подскочила? - услышала она от входной двери полушёпот Михаила.

     За порогом кухни медленно проявились в темноте коридора сначала белая повязка, а потом и лицо командира.

           - Надо. Очень надо. Если ты проснулся, заходи, обсудим положение. Я тут как раз решила загодя в своих записях и конспектах покопаться.

           - Что, так серьёзно?

     Михаил плотно затворил дверь на кухню и тихо, по-кошачьи ступая по полу в шерстяных носках, прокрался до стула напротив Юли.

     - Да. Даже слишком - также полушёпотом продолжила отвечать Юля - ты заметил, что во всей группе, за исключением, пожалуй, только нашего 'марсианина', напряжение уже зашкаливает?

     - Заметил. И также заметил, что ты в последнюю порцию чая, что мы пили вечером, что-то подлила.

     - А ты, поэтому его и не выпил...

     - Конечно! - с ехидцей заметил Михаил, осторожно приседая на стул и откидываясь на его спинку.

     - Зря. То был лёгкий транквилизатор. Гарантия, что сегодня все нормально выспятся... Ну, кроме тебя. Ты хоть как себя чувствуешь?

     - Паршиво. Но мне сегодня не скакать по двору, так что у меня есть возможность восполнить...

     Юля скептически посмотрела в блестящие в свете горелки глаза Михаила. Голубоватые блёстки в его глазах, казались такими же насмешливыми как и его голос.

     - То, что ты будешь иметь возможность днём поспать это хорошо... вот только с ребятами - худо.

     - Да, худо. У самого нутро дерёт от того, что случилось... не только голова болит. Кстати - внезапно сменил он тему - ты к Владимиру несправедлива!

     - ?!

     - Володя тоже изрядно напрягся и нервничает, но так как его тренировали, так как у него такой большой и гиблый опыт, то он просто лучше нас держится...уже чисто по привычке. Да и фаталист он изрядный.

     - Это как фаталист? - удивилась Юля.

     - Ну... он никогда не думает, о смерти, он никогда не заморачивается о том, что может быть что-то у него не получится. Он просто делает это. Думает как сделать и делает. И если не получается думает как исправить и снова действует. Он полагается на Жизнь.

     - Но ведь это не значит, что он фаталист.

     - Значит. У него даже есть присказка на случай больших неприятностей: 'кому суждено быть повешенным, не утонет'! Он такую философию имеет давно... и меня в свою 'веру' не раз пробовал обратить, но я оказался не настолько хорошим учеником - продолжаю дёргаться даже там, где надо бы просто пожать плечами!

     Михаил оскалился в ухмылке и запрокинул голову. Видно, что вспомнил что-то весьма забавное из прошлых своих похождений на пару с Владимиром. Из тех времён, когда он далеко ещё и не был космонавтом.

        - Хм. Может и так... тебе виднее. Ты его давно лично знаешь. Но в группе положение весьма тяжёлое.

     Михаил тут же смыл с лица улыбку и посерьёзнел.

     - Неприятности у нас накапливаются, продолжила Юля - Сначала, этот 'буран', потом известие, что нас занесло чёрт его знает куда, а после ещё и с Леной беда.

     - Что ты предлагаешь?

     - Надо обязательно всех занять, и занять плотно. Так, чтобы у них было минимум времени, подумать о плохом. О том, что может быть с нами и что может случиться вообще. Иначе будет срыв.

     - Одно дело я буду их гонять на дворе по 'рукопашке', но этого мало. Они вылетели из Общего Дела. Их надо туда вернуть. Чтобы вернуть им всем Смысл Жизни. Им нужно и мозги загрузить так, чтобы они думали только о конструктиве, и заняты были чем-то производительным.

           - Ты предлагаешь, что-то сделать для хозяина? Ну это всегда мы делали...

           - Не только это. Надо им загрузить и МОЗГИ.

           - А! Так вот почему ты предлагала исследовательскую программу...

           - И поэтому тоже. Только я сначала предложила её, из чисто прагматических соображений, но тут вижу, что она же необходима и в, ну... терапевтических целях.

           - А не противоречишь ли ты сама себе? Ведь ты настояла на том, чтобы у нас минимум два дня было отсидки здесь. А исследовательская программа может быть осуществлена только в городе и то, только если будут на то возможности и условия.

           - Нет, не противоречу. Я предлагаю, как 'культурную программу', вечером завести разговор с хозяином насчёт культуры и истории двух миров. Нашего и его. Уже здесь и сейчас можно выяснить, почему мы настолько разные. Почему, где, когда и как всё разошлось.

           - 'Здесь и сейчас!'. - хмыкнул Михаил - Узнаю социопсихолога за работой. Гештальт!

           - Вот и устроим этот гештальт^[12] в области истории страны. Чтобы всем мозги занять под пробочку.

           - Согласен. Тогда действуем по обстановке. Но вечером обязательно надо будет завернуть все разговоры и деятельность на разбирательство истории.

           - Вот и ладушки! - сказала Юля поднимаясь со своего стула и ступая по направлению к закипающему чайнику - только вот извини, но кофе я тебе не дам. Сейчас тебе это вредно.

           - Так я и знал! - обречённо протянул Михаил - но на травяной чай я могу рассчитывать?

           - Это можно.

     Дежурить на дороге первым вызвался Владимир. Поэтому с раннего утра, взяв с собой термос с чаем он ушёл через лес к месту наблюдения. Все же остальные, за исключением, конечно, раненых, были построены во дворе и началась тренировка.

     Вышел на крыльцо и Борис Ефимович, полюбопытствовать, как это молодая баба, будет здоровенных мужиков 'дрессировать'.

     Он ожидал увидеть что угодно, но не то, что увидел в реальности.

     Вся группа ребят, как один, с величайшей серьёзностью и сосредоточенностью внимала той самой, хрупкой и худосочной на вид 'бабе' и старательно делала то, что от них требовалось. Да и 'баба', была далеко не из тех, ничего не умеющих и ничего не хотящих кроме танцев и секса обладательниц длинных ногтей, крашенных ресниц и рахитичного телосложения.

     Одна только грация пантеры, с которой она перемещалась по двору, уже сильно отличала её от тех, как их Ефимыч называл 'б...еобразных'. Даже 'волкодав' Ефимыча - лайка - прицепленный на короткий поводок и ныне забравшийся на крышу своей будки, казалось, испытывает к ней серьёзное уважение. Он сосредоточенно и молча следил за нею, иногда удивлённо склоняя морду на бок.

     Дальше- больше.

     Когда она начала показывать то, что по её мнению должны знать все, то повергла Ефимыча в изумление. Она парней кидала по двору, как хотела. Да и кидала она их далеко не с целью продемонстрировать своё превосходство над ними, как это делают многие 'сенсеи', чтобы набить себе цену перед учениками, а показать вполне конкретные приёмы и их элементы.

     Понаблюдав за занятиями, Ефимыч так же убедился, что та самая информация о занятиях самбо в школах явно была не просто истинной.

     Уже через час тренирующиеся выделывали такое, что могли проделывать только люди изначально и не один год занимавшиеся борьбой. Юля же их вполне конкретно и методично натаскивала на самооборону против не только уличной шпаны, но и, как понял Ефимыч, вполне серьёзно вооружённых противников.

     За день четыре раза меняли пост. И каждый раз сменившийся тут же включался в тренировку. Слаженность действий и сам порядок в группе производили весьма сильное впечатление, ибо составляли очень сильный контраст с той молодёжью, с которой привык контактировать Борис Ефимович. Конечно, и среди своего окружения он знал много вполне серьёзных ребят с хорошей самодисциплиной, но эта группа производила впечатление на порядок выше.

     Возникли и некоторые нехорошие ассоциации. И, чтобы их проверить, Ефимыч приберёг эти мысли на потом - на разговор вечером.

     Вечером Николай попросился полазить по Сети, в обмен предложил Ефимычу свою Большую Библиотеку на 'планшетке'. Ефимыч тут же с радостью согласился, но, как и в первый раз довольно быстро заблудился. Информации было так много и вся она была так интересна, что он не знал на какую кидаться в первую очередь. Чтобы хоть как-то упорядочить свои НЕзнания, нужна была затравка в виде хотя бы самых элементарных знаний.

     По этой причине после ужина, Ефимыч 'подкрался' к сильно задумавшемуся Владимиру и пригласил его 'поболтать'.

     Воспользовавшись моментом, что планшетка освободилась, её тут же занял Юрий до этого довольно активно участвующий в Сетевых поисках, которые вёл Николай. Так как и планшетка и ноутбук лежали рядом, то Юрию не составляло труда следить за происходящим на соседней машине и периодически влезать со своими соображениями в Николаевы поиски.

     Борис Ефимович предполагал, что 'болтовня' будет идти лишь между ним и Владимиром, но неизбежно мало помалу, в дискуссию включились все присутствующие.

     А интересовала Ефимыча, в первую очередь, 'групповая метода' действий его гостей, как он её назвал про себя. Её смысл и логика.

     - Наша главная проблема сейчас, для группы - начал пояснять Владимир - это то, что она своим составом сильно не соответствует стоящей задаче. Но так как мы не можем переформироваться, мы все активно обмениваемся опытом и знаниями, чтобы максимально подстроиться под обстоятельства.

     - И в этом - подстройке под обстоятельства - состоит весь смысл действий группы?

     - Нет, это лишь инструмент и этап решения задачи. Настоящая цель группы - сложение сил и талантов, умов в достижении вполне конкретной цели.

     - А может лучше будет подстроить сами обстоятельства под себя? - в шутку спросил Борис Ефимович, но получил вполне серьёзный ответ от Юли.

     - И это тоже будет. Но для того, чтобы это эффективно сделать, надо максимально подстроиться под обстоятельства. Это как в борьбе: сначала подстраиваешься под противника, а потом 'ведёшь' его туда, куда нужно, впрочем - с улыбкой закончила она - главное в этой подстройке не потерять себя.

     - Это как?

     - Ну, например, готовы ли вы поступиться убеждениями, пойти на сделку со своей совестью, чтобы добиться того, что вот прямо сейчас вам нужно?

     Сама постановка вопроса была такова, что предполагала жёсткий и однозначный ответ 'нет'. Но Бориса Ефимовича сильно смутил факт, что ведь в его окружении немало людей, кто поступал именно так: для достижения сиюминутных выгод - поступался убеждениями, шёл на сделку с совестью...

     Это было весьма неожиданно: попасть на вопрос о морали там, где казалось бы обсуждаются чисто технические вопросы.

     Поэтому, Ефимыч решил слукавить и вернуть вопрос.

        - А вы не поступаетесь?

        - Конечно! Это всегда вне обсуждения. Могли бы мы, например, бросить Лену на гибель? Да никогда!

        - Значит, грубо говоря, вы останетесь коммунистами, даже если вам придётся встраиваться в капитализм?

        - Да. Ведь так поступали большевики в царской России, и так поступают коммунисты в капстранах. Мы отличаемся от них лишь тем, что совершенно не собираемся устраивать здесь революций. Наша цель на настоящий момент - вернуться домой.

        - Но если так, то весьма важный вопрос: 'Какова ваша текущая модель морали?

        - Почему 'текущая'? Она постоянная - смутился Михаил - 'текучесть' морали предполагает её полное отсутствие.

        - Ситуационная этика, так любимая на Западе - подхватила Юля - это не для нас и не про нас.

        - А в чём-то она выражается?

        - Конечно! Когда-то, в пятидесятые в нашем мире человек по имени Иван Ефремов написал замечательную книгу - 'Туманность Андромеды', где очень хорошо описал эту самую мораль, которой мы следуем. Книга стоит у нас во всех школах в школьной программе.

        - У нас тоже был такой писатель и написал такое же произведение... И оно было моим любимым в детстве... Если мораль Эрг Ноора, Низы Крит и Дар Ветра ваши мораль и этика, то я с вами!

        - А до этого момента не были? - лукаво и вполголоса вопросила Юля надеясь на шутку но получилось наоборот.

        - Если честно - рассмеялся Борис Ефимович - то ваши военизированные приготовления заронили в меня, одно время, о вашей принадлежности к фашизму...

     Данное заявление шокировало всех присутствующих.

        - И почему вы так подумали?! - спросила изумлённая Юля.

        - Да как... единая идеология, военная дисциплина... можно подумать, у вас там вся страна - военный лагерь.

        - Было такое, но закончилось двадцать лет назад, с концом холодной войны и с переходом общества в принципиально иное состояние. Во-вторых, наша мораль, этика и идеология не имеют ничего общего с фашизмом.

        - Можете удостовериться - похлопал Николай по планшетке чем вызвал неудовольствие сидящего за ней Юры,

     - Могу даже порекомендовать специальный труд по фашизму. Там всё подробно расписано. И идеология, и экономика, и политическое устройство стран исповедующих фашизм. И всё в сравнении с нашей - сказал он и снова углубился в изучение местной сети.

     - Спасибо, обязательно прочитаю и... извините, если вас этим подозрением обидел...

     - Да ничего, Главное тут в себе такое не держать - ответил Михаил.

     - Любые непонимания лучше сразу разрушать. Так что вы правильно сделали - с сомнениями согласия не достигнешь.

     - Ну, тогда вернёмся к теме - повеселел Борис Ефимович.

     - Кстати, насчёт 'военной дисциплины' - встрял Владимир - мне кажется тут тоже кое-что есть... А не производит ли такое впечатление - впечатление нашей военизированности - наша простая самодисциплина? Ведь у нас по настоящему здесь как таковой военной дисциплины нет.

     - Положусь на твой опыт изучения стран капитализма - осторожно открестился Михаил - но тогда вопрос возникает: мы что тут столкнёмся с обществом людей, с низкой самодисциплиной? Я правильно понял к чему ты клонишь?

     - Скорее с полным отсутствием самодисциплины в большинстве людей.

     - Борис Ефимович - обратилась к нему Юля - это так? В большинстве людей вашего общества ОТСУТСТВУЕТ самодисциплина?

     - К сожалению, это так!- ответил Борис Ефимович.

     - Ну, тогда вполне естественно, что нас тут приняли за фашистов! - заключил Владимир и ухмыльнулся.

     - ?!!

     - Фашизм - пояснил Владимир - прежде всего культ сплочённости. Сплочённости против 'Врага нации'. Как правило, это в их идеологии Враг - другая нация. Вполне естественно, что фашизм будет насаждать среди своих культ самодисциплины. И это естественно.

     - Это у нас - продолжил он - самодисциплина служит для достижения вполне человеческих целей. То есть объединения всех не против нации-врага, а объединение людей и наций в деле построения лучшего будущего для всех, без исключения. Что существенно отличает нас от фашизма. А в этом обществе, в котором нам придётся пожить, самодисциплина это основной признак преступных и фашистских группировок.

     - Нда! 'Веселуха' чую, тут будет полная - мрачно пошутил Николай.

     - Вернемся, однако ж, к 'нашим баранам', как Ефимыч просил - закруглил Михаил тему с фашизмом.

     - И как, если не секрет, вы будете подстраиваться под наше, сугубо враждебное коммунизму общество? - тут же полюбопытствовал Ефимыч.

     - Пока не знаем, но для того, чтобы узнать, мы все будем собирать и анализировать информацию об этом мире.

     - Несколько лапидарно звучит - поморщился Николай - но в целом оно именно так. Будем смотреть. Будем соображать. Будем складывать. Будем делать выводы и на их основе что-нить замутим.

     - Ну, я привык к точным формулировкам, так что я переведу Колину сентенцию опять 'на лапидарный' - усмехнулся Владимир.

     - То есть, первая задача в подстройке - продолжил он - это сбор информации; вторая - её анализ; и третья - выработка на основании анализа, стратегии и тактики поведения.

     - Вот поэтому я и предложила исследовательскую модель - вставила Юля.

     - Ну и что же вы будете изучать в первую очередь?

     - В основном, вашу историю - неожиданно из дальнего угла подала реплику, до этого молчавшая Эля.

     Юля расплылась в улыбке. Ей казалось, что выйти на эту тему будет нелегко и придётся долго прилагать к этому усилия, заворачивая 'левые' темы, а тут сама группа, в лице Эли, прямо заворачивает на неё.

     - Историю?!! А... - Борис Ефимыч аж поперхнулся от изумления - зачем?!! Ведь вы же, как я понимаю, намерены встраиваться в существующее общество?

     - Да.

     - Так зачем вам история? Зачем, если надо изучить общество которое есть сейчас?!!

     - Всё просто - ответила Эля - как правильно тут до меня отмечено - Эля улыбнулась и кивнула в сторону Владимира, видно выводы, сделанные им в её отсутствие, ей передали - у вас периферийный капитализм с дополняющей экономикой. Все особенности этой формы у нас давно исследованы, описаны и общеизвестны. Эта форма, конечно, накладывает свой отпечаток на общество, но девять десятых ДУШИ общества, его культуры и психологии, это его История... или то, что её заменяет.

     - А вы уверенны в этом? - попробовал взъершиться Борис Ефимович.

     - Это аксиома... - подтвердил доселе молчавший Вадим, с интересом наблюдавший за дискуссией за кружкой чая.

     Борис Ефимович посмотрел на остальных, но те, как видно, были с Вадимом полностью солидарны.

     - Удивительно. Всегда считал, что наоборот.

     - У нас это очень давно доказано и передоказано - заметила Эля.

     - Но тогда поясните мне пожалуйста вашу фразу насчёт 'то, что её заменяет...' Историю.

     - Ну это же просто! В капиталистических системах, правящие классы всегда прибегают к фальсификации истории для оправдания своего господства. Вот тогда и получаются культуры с искалеченными Душами. Ведь если целый народ, и каждый его член считают себя полным ничтожеством по сравнению с 'великими и могучими' завоевателями, то таким народом очень просто управлять.

     - Эля сильно упрощает, но в основном так и есть - поправила Юля.

     - То есть вы предполагаете, что наша История...

     - ... Должна быть сильно оболгана и искажена - закончила за Ефимыча Юля - ведь вы же проиграли Штатам! Военной силой экономику социализма победить невозможно, а вот изнутри, через разрушение Души народа - это единственный путь.

     - Но ведь у нас оказалась несостоятельной именно экономика! Она у нас рухнула!

     - А может ей очень сильно помогли? Стать 'несостоятельной' и рухнуть. Кто-то из тех, кто ныне правит страной. Или даже не правит, но правил тогда? - жёстко в своём стиле завернул вопрос Юрий.

     - Вы имеете в виду Горбачёва?

     - Вот вы и ответили на свой и невысказанный наш вопрос: 'Кто виноват и как его зовут?' - рассмеялся Михаил.

     - Я вижу, что вы и так уже многое знаете о моём мире, о его истории. Может тогда удовлетворите моё любопытство о вашем мире?

     - С удовольствием! Тем более, что сравнивая мы изучаем - ответил Михаил.

     - Но может тогда сначала вы меня, так сказать, опросите? Если вы изучаете.

     - Ну, насчёт вопросов к Вам, это само собой, но если честно, ВАШИ вопросы сейчас, вопросы К НАМ, более интересны.

     - Почему?

     - Очень просто! Они помогут нам обратить внимание на те моменты, которые мы наверняка упустили бы. Ведь согласитесь, у каждой культуры, у каждого народа свои стереотипы, и мы, каждый по-своему, находимся у них в плену. Сравнение поможет выйти за их пределы.

     - Мои вопросы к Вам?!

     - Ну, да... ведь они нам укажут на то, что ВЫ считаете важным.

     - Вот оно что... ну это может и к лучшему... Ладно. У меня ещё тогда, возник вопрос к Владимиру, но я был так ошарашен... тем, что передо мной открылось, что я просто тогда забыл спросить... Как оказалось, что вы высадились на Марс раньше американцев?

     - Ну, это закономерно - мы их опередили в технологии и чисто в организационном плане... Да и энтузиазм народа тут немалую роль сыграл.

     - Вы опередили их в технологии?!

     - Ну да..., а что тут странного?

     - Но у нас - возразил Борис Ефимович - мы безнадёжно отстали.

     - Что-то с трудом верится... - возразил Николай - я тут весьма поверхностно прошёлся... уже после вашей Катастрофы, в середине девяностых вы солидно опережали их как минимум в космических технологиях. А в них входит огромное число прочих технологий.

     - Ну а компьютеры? Вы же видели!

     - Да - Михаил развёл руками - у вас они все американские.

     - Миша! - подал голос от своей 'планшетки' Юрий - с электроникой тут вообще у них парадокс фантастический. Мы это с Колей только что обсуждали.

     - Поясни.

     - Вот простое сопоставление - их внутренняя логика - вот этих вот - Юрий ткнул пальцем в монитор компьютера - она ДВОИЧНАЯ! Наши все основаны на тройке. И давно. У них вся электроника чисто цифровая. У нас же - гибридная - аналогово-цифровая. У них - программы подстраиваются под жёсткую архитектуру процессора. У нас же наоборот, процессор с гибкой архитектурой подстраивается под исполняемые программы. От этого вот, эта наша машинка работает так, как ихний средний суперкомпьютер.

     - Неужели разница настолько серьёзная?

     - Настолько! И как я понял, у них здесь что-то произошло, где-то в середине семидесятых. Что они не просто упустили лидерство, но стали просто тупо и полностью копировать американские схемы. А раз повторяли, то отставание всё больше увеличивалось... В среднем отставание было около 5-6 лет. Я не разбирался подробно, как ты понимаешь...

     - Запиши Эля! - улыбнулся Михаил - разобраться в этом подробно.

     - Уже записано! - улыбнулась в ответ Эля - особенно про середину семидесятых... Правда, попутное соображение: ЭТО произошло не в середине семидесятых, а раньше. По динамике систем выходит, что это нечто произошло до 70-го года. К середине семидесятых это только проявилось.

     - Существенная поправка.

     - В общем, согласен - подтвердил Юрий и снова углубился в свою работу.

     - Очень интересно получается! - воскликнул потирая руки Михаил.

     - Думаешь, здесь точка бифуркации? - спросила Эля.

     - Нет, не думаю. Но в чём уверен, так это в том, что прямо сейчас мы очень серьёзно можем приблизиться к разгадке.

     - Давайте так - обратился Михаил к Борису Ефимычу - я вам рассказываю как У НАС шло освоение космоса. Так же называю даты основных событий, а вы, попутно, называете свои даты. Мы их совместно сравниваем, и делаем выводы.

     - Согласен. Очень разумно.

     - Итак... - Михаил откинулся на спинку плетёного кресла, в котором сидел, и повертев в руках авторучку аккуратно поделил лист на своём рабочем планшете, лежащем у него на коленях, пополам - начинать, так с самого начала - с первого спутника.

     - Я буду рассказывать не только основные даты и факты - поправился Михаил - но и причин, которые побудили народ и руководство страны поступать именно так.

     - Кажется, разгадка кроется ещё и в мотивах поведения руководства страны - задумчиво добавил он.

     Немного помолчав, он начал рассказ.

     - Как известно, к 1955 году США нарисовали аж третий план ядерного уничтожения населения СССР. Для их бомбардировщиков цели на нашей территории были все достижимы, так как они окружили нас своими базами. Их же территория, для нашего ответного удара была недостижима. Поэтому ещё в конце сороковых было принято решение усиленными темпами развивать ракетную технику.

        - Насколько я знаю, у нас было также - подтвердил Борис Ефимович.

        - К 55-му у нас уже были ракеты средней дальности и на подходе была Р-7. Межконтинентальная.

     Её только-только начали испытывать. И вот тут, группа наших ведущих конструкторов решила сходить в ЦК. К Сталину. Со вполне конкретным предложением использования 'семёрки' для запуска Первого Спутника.

     Как ни странно, но Сталин очень хорошо помнил предложение Тихонравова, которое он представил ему в 47-м. О применении ракеты Р-1 для запуска пилотируемого корабля на высоту 200 километров.

     По тому проекту предполагался лишь вертикальный старт на высоту 200 км и последующая посадка кабины с космонавтами в районе старта.

     Тогда, Сталин им эту идею 'зарубил', сказав что 'этот рекорд ради рекорда - пустая трата денег, в то время как пол страны в руинах. Вот восстановим страну, сделаем более мощную ракету, тогда и поговорим'.^[13] Существенная деталь: зарубил проект с Р-1, но техзадание на разработку Р-7 подписал.

     На этот раз встретил их более благосклонно, выслушал, и спросил 'надеюсь, это делается не ради рекорда? Что мы будем иметь от этого пуска, кроме чисто политического эффекта?'.

     Ну тут влез Королёв и выложил предложения по поводу использования спутников. Сталин выслушал, и сказал: 'Товарищ Королёв правильно мыслит. Космос мы будем ОСВАИВАТЬ. И никаких рекордов ради рекордов!'

     Потом помолчав добавил: 'А ваше предложение я вынесу на Политбюро и Совет Министров'.

     Вот так, своим авторитетом, он ускорил осуществление запуска первого спутника. А его слова насчёт ОСВОЕНИЯ космоса потом во всех КБ вывесили..., да и не только КБ. Я вот помню мальчишкой на Станцию Юных Техников ходил. Так там эти слова прямо над входом в бетоне отлили: 'Космос мы будем ОСВАИВАТЬ'...

        - Что-то не так? - хотели что-то добавить? - спросил Михаил у Бориса Ефимовича, увидев его весьма озадаченную физиономию.

        - Но...Сталин... - начал было он, но потом махнул рукой и сказал - ладно, об этом потом!

        - Хорошо, тогда продолжу... Первый спутник был запущен 5 мая 1957 года.

        - А у нас в октябре того же года.

        - Вот и первое расхождение. А какого числа?

        - Четвёртого октября.

        - Полгода - отметила Эля.

        - Ну, по-моему, пока не существенно... Ладно, дальше.

     Через полгода, как раз в октябре, запустили второй и через месяц третий спутники. Американцы были в шоке.

     Они со своей 'суперпередовой' ракетой хотели запустить спутник величиной с апельсин, а наш первый весил центнер, второй - полтонны, а третий полторы. К тому же, как указал товарищ Сталин, были научными лабораториями. Только на первом был простой радиопередатчик. Американцы же планировали обычный рекорд...

        - У нас было также - подтвердил Борис Ефимович - на втором полетела собака Лайка.

        - У нас начали запускать собак только с четвёртого... - задумчиво отметил Михаил, делая пометки на своём листе - когда началась отработка систем возврата грузов на Землю.

     В это время в США принимают решение включиться в, как они говорили, 'Космическую гонку'. Единственным способом из ближайших, с помощью которого они могли поквитаться за первый спутник, это послать человека в космос. Они и запланировали полёт своего 'астронавта' по баллистической траектории. На орбиту запустить корабль они не могли - слишком слабая была у них тогда ракета-носитель.

     Наше руководство это приняло к сведению, так как полёт человека был запланирован ещё до запуска первого спутника. Как необходимый этап освоения Космоса. Сверив сроки, наши пришли к выводу, что американцы в этом деле безнадёжно отстали.

     Так оно и случилось. 10 апреля 1960 года летит Гагарин. Совершает один виток вокруг Земли. После этого через 5 месяцев, но уже на целые сутки, его дублёр Титов.

        - У нас примерно также. 12 апреля 1961 года Гагарин, и уже не помню когда - Титов. Осенью кажется... Между этими стартами американцы запускают свой 'Меркурий' - по типу 'прыжка блохи'.

     - Ну у нас они очень сильно отстали. Они выполнили свой 'прыжок блохи' значительно позже полёта Титова - летом 1961 года.

     Практически одновременно с американскими пусками полетели два наших корабля - началась отработка процедур, необходимых для создания орбитальной станции.

     В это время в конгрессе США принимается решение о начале программы высадки человека на Луну. У нас же, по нашей Программе, получалось, что до тех пор пока возможности автоматов не исчерпаны, посылать человека нецелесообразно.

     Следуя этому положению, в течение 60-х у нас автоматические станции достигают Луны, Венеры и Марса. Луны, правда, достигают ещё в 58-м, когда одна из наших 'Лун' (под номером два), совершает жёсткую посадку на её поверхность и доставляет туда вымпел СССР. А в 1964 году совершается мягкая посадка и передаётся изображение панорамы поверхности - 'Луна-8'. И это всё впервые в мире. Приоритеты все за нами.

        - У нас 'Луна-9' но в 1966-м и тоже впервые в мире.

        - А точную дату не помните? Это важно!.

        - Не помню...^[14] А почему так важно?

        - Дело в том, что переданная ей панорама во всём мире вызвала нечто типа Шока. Все внезапно поняли, что человек воистину стал космическим явлением.

        - У нас это тоже было. Два американца, философы, написали целую книгу по этому поводу. Называется 'Футуршок'.

        - И по этому - кроме дат - у нас совпадение...

        - В Штатах - продолжил Михаил - посадка нашей 'Луны' вызвала панику в конгрессе. Они уверились, что русские готовят высадку человека на Луну.

     Но на самом деле, это не совсем соответствовало действительности. Помня о колоссальном политическом эффекте запуска первого спутника и первого космонавта, часть правительства стала настаивать на аналогичной программе с нашей стороны. Но инженеры справедливо указали, что если её осуществить прямо сейчас, то это будет именно что 'рекорд ради рекорда'. Они настаивали на более эффективном и последовательном освоении, изучении космоса. Но Машеров, ставший к тому времени генсеком, напомнил слова Сталина и дискуссия угасла.

     Согласились не ломать ранее намеченный план и 'пропустить' американцев вперёд. Но успех им сильно подмочить.

     С этой целью, в 1966 году, с 5 по 12 апреля, за месяц до смерти Сталина, два наших космонавта - Быковский и Береговой - на новом корабле 'Союз', по эллиптической траектории выполняют облёт Луны.

        - У нас так и не облетели... а Сталин умер значительно раньше.

        - Вот как?! Ладно, возьмём это тоже на заметку... и далее.

     В 1967 году американцы таки облетают Луну, а мы в августе 1968 года запускаем первую орбитальную станцию. А чуть ранее - в сентябре 1967 года два аппарата 'Марс-2' и 'Марс-3' осуществили мягкую посадку на Марс.

     Сами станции перешли на орбиту вокруг Марса и начали составлять первую его фотокарту. А как было с этим здесь?

        - Ну, насчёт того, когда американцы облетели Луну - не помню. Но на Луну они высадились в 1969 году. Наша первая орбитальная станция была запущена уже в 1971 году и тогда же на орбиту вокруг Марса вышил наши станции.

        - Но в этот сезон, на Марсе большие пылевые бури... наши станции её тоже застали, но тогда она началась значительно позже их прибытия и поверхность они успели отснять. Если бы они полетели в семьдесят первом, то они прибыли бы как раз в её разгар.

        - Ну, да... поэтому они там ничего и не увидели. А карту Марса составляли американцы.

        - Ну на Луну американцы высадились у нас тоже в 1969 году, но у нас к их высадке на Луне бегал наш 'Луноход-1'. Уже месяц как бегал.

     То есть чисто технически, мы получили информации о Луне в десятки раз больше американцев. Но они, тем не менее, выдумав свой критерий победы - мы же своего космонавта не высадили - раструбили на весь мир о своей победе.

     После было очень много дискуссий в мире, о том, кто более правильно поступил - русские или американцы. Наши 'на пальцах' разъясняли всем, что если бы мы приняли бы условия космической гонки 'по-американски', то высадив космонавтов на Луну, надо было бы ставить там станцию. Причём в условиях чудовищной неготовности техники и инфраструктуры к такому шагу. Это было возможно, но было исключительно дорого и нерационально.

     После этого, естественно, пришлось бы ломиться на Марс. Причём в условиях, когда космическая медицина совершенно не имеет информации о том, как бороться с последствиями воздействия космоса на человека. В условиях, когда атомные двигатели только-только начали создаваться. То есть, затраты на эти 'рекорды ради рекордов' росли бы по экспоненте.

     Это весьма скверно и непредсказуемо сказалось бы на экономиках СССР и США.

     Но эти объяснения приняты не были. Американцам очень хотелось считать себя победителями.

     - А так - типичная 'пиррова победа' - прокомментировал со своего места Вадик.

     - Да, именно 'пиррова', так как мы космос именно что осваивали, а американцы, в лучшем случае исследовали и использовали в военных целях.

     Вот пример: они посмотрели на наши орбитальные станции и вывели свою - в 5 раз большую по массе и размерам. Как оказалось - им снова нужна была реклама, типа 'какие мы сильные и передовые'. Но вскоре ту станцию забросили и занялись военным проектом космической противоракетной обороны. Для этого они бросили все средства на создание Многоразового Транспортного Космического корабля. Тем более, что вскоре у нас появился небольшой космический самолёт 'Заря'. Первый его полёт состоялся в 1973 году.

        - У нас этого не было... А американский 'Шаттл' действительно был запущен в 1981 году.

        - Ну этот самый наш маленький космический самолёт носил больше вспомогательную функцию по части доставки на орбитальные станции экипажей и грузов. Но его длительная эксплуатация не оправдала всех ожиданий.

     Поэтому мы переключились на создание тяжёлых ракет-носителей и системы 'Молния'. 'Молнию' создавали с учётом опыта создания, эксплуатации и модернизации Малого Космического Самолёта проекта 'Спираль-Заря'.

     Ввели его в эксплуатацию в 1982 году. В этом же году у нас появилась первая экспериментальная станция-завод. Маленькая, всего-то 15 тонн, но завод.

        - У нас, кажется, производство было организовано на станции 'Мир' в конце восьмидесятых.

        - То есть разрыв уже в 6-8 лет?

        - Поболее - вмешался Юрий - 'Мир' у них был один и там ставили в основном эксперименты. Наша же 'Полярная звезда', была полноценным заводом. Вот инфа по 'Миру'. Только что выудил и прочитал - Юрий показал пальцем в дисплей американского компьютера. Пока велась дискуссия, они поменялись местами с Николаем и теперь Николай 'рыл' свою библиотеку, а Юрий местную Сеть.

     На экране ноутбука вертелись фото большой модульной орбитальной станции, по типу соответствующей тем, что были у них, но в начале восьмидесятых.

           - Ага! Ну далее, у нас был рывок, давно готовящийся. И основывался он на разработках ядерных двигателей. Получалось так, что американцы, не имея последовательной космической программы, рассчитанной на 40-50 лет, попали в цейтнот. Они к 1986 году исхитрились таки сделать систему подобную 'Молнии' но с гораздо худшими характеристиками, и орбитальную станцию, подобную нашим, но образца конца 70-х. Поэтому, когда мы сделали вторую большую орбитальную станцию в 1985-м, а затем один за другим вывели два межорбитальных буксира с ядерными двигателями в 1986-м, они поняли, что очень сильно отстают.

     Почему так получилось? Ну, прежде всего, потому, что наши разработки в области ЯРД^[15], были глубоко засекреченными.

     В результате, у нас оказался ЯРД со скоростями истечения в 35 км/с, а американцы так и остались со старой разработкой ЯРД в 8 км/с^[16].

     Ну тут наши спецслужбы очень красиво 'развели' американцев. Они устроили 'утечку' что мы готовимся ставить на орбитах сверхдешёвую и сверхнадёжную систему противоракетной обороны. Американцы на это купились, тут же отказались от своей и настаивают на сворачивании нашей. Пока стоит шум, они естественно, кинулись дорабатывать свои системы ПРО и выводят свои МТА^[17] но с устаревшими ЯРД.

     Наши же делают 'шах и мат' - выводят Лунную орбитальную станцию и ставят две постоянные научные базы на Луне. А вместо чудовищно дорогой космической ПРО, ставят наземную, гораздо более дешёвую и надёжную.

     Тут уж американцев загнали в ту самую яму, что они для нас же и рыли.

     Получалось так, что для собственной реабилитации, они просто обязаны сделать марсианскую экспедицию, но сделать её вынуждены на той базе, что отстала от нашей лет на двадцать. К тому же они начисто не имели опыта полётов в космосе длительностью в год и более.

     Ведь постоянную орбитальную станцию они вывели в 1987 году, и естественно, не успели накопить того опыта, что мы. Они обратились к нашим учёным, типа продайте информацию, но так как наши сочли сию информацию сугубо военной (ведь неважно, на какой ОС будут применять данные знания на военной или гражданской), то американцев 'послали'.

     Ставить на Луне базу, уже поздно для целей реабилитации, и они решают сделать бросок на Марс.

     Мы тоже готовим свою, с учётом опыта эксплуатации лунных баз и планируем запуск на 1994 год. Но об этом помалкиваем.

     А тут узнаём, что американцы решили рискнуть и рискнуть чуть ли не всем, планируя свою экспедицию тоже на 1994-й. чисто технически мы могли бы сделать простую 'экспедицию престижа', но это было бы против наших, давно устоявшихся правил. И главное, против 'закона Сталина'.

     Поэтому мы решаем сделать экспедицию в 1992 году, с созданием базы. Но к осуществлению более серьёзной схемы - с двумя кораблями и полётом через Венеру - уже не успевали. Мы могли построить только один корабль и испытать его к сроку после окна запуска на 'венерянскую' траекторию.

     Что дальше было, вы уже слышали и видели...

        - А что сейчас в ВАШЕЙ Америке? - помолчав спросил Борис Ефимович.

        - Ну, у них там такой системный кризис, что нам даже смотреть в их сторону страшно...

        - Мда!..

        - Кстати, что вы хотели спросить, про Иосифа Виссарионовича?

        - Да вы сами на мой вопрос ответили. Я хотел сказать, когда он умер... Вы сказали в 1965-м?

        - 16 мая 1966 года.

        - Ах да!.. У нас он умер в 1953-м.

        - В 1953-м?!!!

        - Ну да...

        - Она! - воскликнула Эля от переизбытка чувств вскочив на ноги, благодаря чему завладела общим вниманием.

        - Ты думаешь, это и есть та самая точка бифуркации?

        - Без сомнения!

        - Вот это да! - удивлённо выговорил Михаил - а я то думал нам тут копать и копать... А тут вот как: ррраз - и вот она, точка бифуркации! Причём такая явная...

        - Пояснили бы Ефимычу, что за зверь - буркнул Юрий не отрываясь от планшетки. Они с Николаем опять успели поменяться местами.

        - Что? - не поняла Юля.

        - Точка бифуркации - отозвался за Юрия Николай.

        - А! это... Это термин из теории катастроф. Означает, что система в этой точке оказывается в неустойчивом состоянии и при малейшем изменении условий её дальнейший путь пойдёт по одному из двух или более равновероятных сценариев - пояснил Михаил.

     Видя, что Борис Ефимович не понял, или не до конца понял, ему на помощь пришла Юля.

        - Чего ты так наукообразно - не согласилась она - всё очень просто. Предположим, что ты идёшь по лабиринту и утыкаешься в точку, где коридор раздваивается. На твой выбор - по какому коридору пойти - может повлиять множество условий. Как серьёзных, так и не серьёзных. А может и просто случайность. Но от этого выбора, зависит весь последующий твой путь. То есть куда придёшь, когда придёшь и как.

     С обществом точно также: есть события, от которых зависит весь последующий путь. Например, революция 1917 года.

     Вариант первый: сохраняется монархия.

     Путь России заканчивается полным распадом к 1926 году.

     Вариант второй: побеждают эсеры. Распад наступает ещё быстрее - к 1924 году.

     Вариант третий: в конце гражданской войны верх в государстве берут меньшевики-троцкисты. Гибель страны наступает также в 1924 году.

     Вариант четвёртый: в гражданскую побеждают Белые.

     Распад России наступает практически тут же - в 1919-м.

     И наконец, вариант пятый: в дискуссиях середины 20-х побеждают не сталинцы, а бухаринцы.

     Результат: в 1941 году уже к августу Вермахт упирается в Уральские горы ибо нет тех вооружений, нет той техники, что необходима для отражения агрессии. А она могла быть создана только в условиях ускоренной коллективизации и сопряжённой с ней индустриализации страны.

     Всё это - варианты пути, которые наше общество миновало. Пройдя те точки, где на них могло свернуть. Вот эти точки и называют 'точками бифуркации'.

        - Вы говорите так уверенно, будто на тех путях побывали - заметил Борис Ефимович.

        - Всё просто: наш Институт Прикладной Математики создал в середине 80-х математическую модель нашего общества, начала 20-го века. Так что все эти варианты были просчитаны.

        - Так может и наш вариант был просчитан?

        - Выходит, что не был. Мы о нём ничего не знаем. А должны были бы знать.

        - Может скрыли? Ну знаете, секретность, то да сё... - попробовал выдвинуть здравое, со своей точки зрения предположение, Борис Ефимович.

        - Такой вариант?! С таким кошмарным результатом?! - удивилась Юля - да его бы прежде всего, во всех деталях расписали.

        - В назидание балбесам! - поддел Николай.

        - Во-во! - поддержала Юля - скорее всего мимо этого варианта прошли, посчитав его маловероятным.

        - И действительно... - отозвалась Эля - я как историк говорю, что смерть Сталина в 1953-м не просто маловероятна, а НЕвероятна.

        - В таком случае, это не точка бифуркации, а её следствие - сделал вывод Владимир.

        - Тогда что есть действительная? Надо копать до 53-го.

     В следующие полчаса дружно прошлись по истории двух миров вплоть до революции. В обсуждение были вовлечены все присутствующие, даже Вадик, который, как правило, в таких дискуссиях занимал созерцательную позицию. Даже его поразила та информация, что всплыла на обсуждении родной истории.

     В ходе обсуждения получилось, что по датам и ключевым событиям - полное соответствие. Расхождения начались, когда коснулись темы политических чисток. В этом мире они назывались куда более жёстко - политические репрессии. Также сильно различались и портреты самого Сталина.

        - В нашем мире - заключила Эля - Сталин гениальный политический деятель, гениальный экономист, проведший страну через серию мощных кризисов, каждый из которых мог стать для страны фатальным. Это человек, проведший после войны тяжелейшую политическую реформу и создавший систему, что существует у нас и по сей день. Это человек, по части репрессий был весьма либерален и часто даже неоправданно мягок к врагам народа.

     В этом же мире, Сталин кровавый тиран, маньяк, параноик, уничтоживший десятки миллионов людей в лагерях. Но сделавший вместе с тем, то же что и наш.

        - За исключением реформы политической системы - закончил за неё Юрий.

        - Но это можно списать на его параноидальность - начал вслух рассуждать Михаил - Человек, обладающий абсолютной властью, да ещё и параноик, вряд ли захочет делать то, что было сделано у нас - отделить партию от экономических рычагов управления страной, сделав её блюстителем идеологии и морали в обществе.

        - А если не списывать, а применить 'презумпцию виновности капитализма'? - спросил Владимир.

        - Что ты имеешь в виду?

        - Капитализм -великий лжец. Для удержания власти, он пойдёт на все тяжкие, чтобы скомпрометировать того, кто его чуть не победил. Подумайте, кому сейчас выгодна клевета на Сталина? Вы же сами видели, что цифры называемые этим, как его...

        - Солженицыным...

        - Вот-вот. Очень говорящая фамилия! Ну совершенно за гранью здравого смысла. 32-64 миллиона уничтоженных?! Тут даже обсуждать нечего. Кто же тогда воевал в Великую Отечественную и победил врага? Дух святой? Чушь! Полная.

     Да даже если в 10 раз меньше назвать, и то запредельно много. Наши предки в семнадцатом за такие дикие жертвы царизму революцию устроили. Солженицын тысячекратно оправдывает свою фамилию.

        - Но что же тогда из этого следует?

        - Вот Эля тут правильно сказала, что социализм можно победить только изнутри.

        - Ты хочешь сказать, что эта клевета была введена ранее? Ещё при социализме?

        - Возможно...

        - А если эти цифры правда?

        - 64 миллиона? Бред! Сам посуди, сколько ВСЕГО работоспособного населения было в тридцатые? Из 190 миллионов человек это сколько будет за вычетом детей, инвалидов и стариков? Миллионов 90. Это значит, что были уничтожены две трети работоспособного населения. Да даже если принять за основу, что не только трудоспособное было уничтожено, но и прочее. Что из этого выходит? При царях, гибель всего 10 миллионов человек от голода, привела к революции, которая просто смела всех представителей той власти. А тут... да даже обсуждать это бессмысленно. Очевидная ложь.

        - Ну не 64, а, предположим, 6 миллионов. Ведь это другой мир - не наш. И мы его судим с позиции нашего...- Михаил заметил, что Николай сидит и широко улыбается будто услышал новый забавный анекдот - а ты чего ухмыляешься?

        - Да вот только что в местной Сети нашли с Юрой - сказал Николай и показал на экран монитора - оказывается, что некто Земсков, ещё в 1991 году прошарил полностью открытые к тому времени архивы ГУЛАГа, и посчитал количество репрессированных и погибших до последнего человека. Вот цифры. И заметьте, они почти цифра в цифру совпадают с нашими.

        - Что значит 'почти'?

        - Здесь чуть-чуть больше. Вот посудите: всего за 30 лет правления Сталина по политическим статьям было осуждено 3 777 680 человек, из них к ВМН^[18] приговорено 642 980 человек^[19].

        - Значит, всё эти 'десятки миллионов' и 'необоснованные репрессии' враньё?

        - Вот работы по обоснованности тех репрессий - просто ткнул пальцем Николай в список ссылок.

        - Так, подождите, но нам всегда говорили, когда кто-то пытался такое выдвинуть, что этим самым цифрам нельзя верить. Так как они заведомо сфальсифицированы. Утверждается также, что реальной статистики в ГУЛАГе не велось.

     Но тут же взвился Николай.

        - Как специалист, не первый год имеющий дело со статистическими данными и их обработкой поясню: статистика, государственная статистика любого государства, работает следующим образом - данные поставляет самый нижний уровень, а вышестоящие уровни их только обрабатывают и суммируют. Вышестоящие уровни, безусловно, могут исказить статистику, но с помощью перекрестных проверок мошенники будут быстро и легко пойманы. Так работают аудиторы всего мира. С утверждающими, что никакой статистики в ГУЛАГе не велось следует вести себя именно как с идиотами и мошенниками. Любой человек, имеющий отношение к работе даже среднего размера организации, а не то что огромного государства, скажет, что работа без записи реальных данных о перемещении человеческих ресурсов и материальных потоков невозможна в принципе.

        - А если они были сфальсифицированы? Ещё тогда?

        - У вас также это утверждается? - попробовал уточнить Николай.

        - Да.

        - Но, если предположить, что данные гос. статистики фальшивы, то надо сделать дикое предположение, что абсолютно все организации ГУЛАГа вели двойную бухгалтерию, синхронно уничтожив потом настоящие данные, за 50 лет предвидя, что надо ввести в заблуждение исследователей.

        - Но как тогда всё это было проверено?

        - Да просто. Предположим, что кто-то пытается подчистить в сторону занижения эти самые цифры. Ну нашёлся, положим, такой безумец во времена Сталина.

     Но ведь на каждого заключённого выписываются пайки, одежда, ведётся ещё тьма разного учёта, да ещё по разным статьям. Этих зэков охраняет ВОХР. На вполне конкретное количество заключённых полагается вполне конкретное количество охранников. И так далее, и тому подобное. Это значит, что любая попытка подчисток будет немедленно изобличена перекрёстной проверкой и 'чистильщик' сам пойдёт на нары.

        - А если всё подчистить?

        - Ну это тем более невозможно. Ну сами посудите: по всем зэкам за всё время их содержания, должны были накопиться десятки миллионов единиц документов. И все их подчистить? Это даже не фантастика - это сказочка для слабоумных.

        - Ну а чего вы добиваетесь всем этим выяснением я не понимаю?! - потерял терпение Борис Ефимович. Его весьма сильно обидел факт такого явного и полного крушения ранее лелеемого мифа.

        - Поясню - тут же вмешался Владимир - Вывод первый и ожидаемый: история страны оболгана. И оболгана по-чёрному. Буржуазная пропаганда, просто обязана была это сделать. Иначе не только сломать страну и народ, но и удержать его в подчинении так же невозможно в принципе. Вывод второй и гораздо более серьёзный: гипотеза Эли подтвердилась, а это значит, что мы будем иметь дело со вполне конкретной социально-психологической ситуацией в обществе. И с этой ситуацией не только придётся считаться, но и подстраиваться под неё, использовать её.

        - Использовать её?! Но как же тогда ваши убеждения?

        - А мы менять их не будем. Мы среду сменим. В полном соответствии с полученным знанием.

        - Ах вот оно что! А то я вас решил поймать на применении 'ситуационной этики' и вообще лицемерии - рассмеялся Борис Ефимович - но всё-таки поясните, мне что вы имели в виду под конкретной ситуацией и её использовании.

        - То, что абсолютное большинство общества убеждено, что Сталин тиран и маньяк - это не только политическая, социальная данность вашего общества - начала пояснять Юля -Данность, которая ломает культуру народа (если уже не сломала окончательно), заставляя его поступать вопреки собственным культурным нормам. Каким? Прежде всего вопреки требованиям солидарного поведения. Солидарное поведение и вместе с ним содружество, взаимопомощь, традиции достижения согласия, единого мнения - всё это оказалось под запретом.

     Под запретом, так как объявлено 'тоталитаризмом' (я правильно назвала этот ваш местный термин?), фундаментом фашизма и 'сталинщины'.

     Не знаю как у вас это объявляется, но в нашем мире буржуазная пропаганда западных СМИ оперирует этими аргументами и этими терминами - оговорилась Юля - вряд ли у вас она отличается намного.

        - Так вам таки известен этот термин - 'тоталитаризм'?

        - Ну да. Чисто буржуазный термин.

        - А вот эти молодые люди - Ефимыч кивнул на Юру с Николаем - утверждают, что он им неизвестен вовсе.

        - Ну они же физики, а я социальный инженер. Это я обязана разбираться в таких мало кому известных тонкостях буржуазной пропаганды. А им...

        - А нам это было просто по шарабану! - закончил за Юлю Николай - и в школе мы эту чушь в самых общих чертах проходили не вдаваясь в тонкости.

        - Теперь вижу придётся вникать... - мрачно заключил Юрий.

        - Теперь понятно.

        - Ну я тогда продолжу - сказала Юля.

        - Вместо содружества и сотрудничества вам навязывается конкуренция и эгоизм как фундамент 'правильного' общества и 'демократии'. Отсюда следует, что у вас ситуация в обществе, неизмеримо хуже, чем в странах Латинской Америки.

        - И чем это хуже? По-моему, хуже чем там просто быть не может.

        - Хуже потому, что там ещё сохранилось солидарное общество - на самом низу. У вас же оно рассыпано и уничтожено. Уничтожен сам народ.

        - Народ? Это как?! Ведь нас ещё никто не убил.

        - Народ не может состоять из индивидов и эгоистов. Народ это объединение людей на основе общей культуры, морали и человеческих, а не юридических законов. Объединение, когда люди общие ценности ставят выше личных. А индивидуалисты на такое объединение не способны в принципе.

     А то, что не убил ещё никто... Так за этим дело не станет. И никаких армий тут не понадобится. Достаточно обыкновенной преступности. Четыре-пять выродков способны ограбить и убить в таком обществе тысячу. Способны, так как каждый из этой тысячи до конца будет надеяться, что его 'минует чаша сия'.

     Борис Ефимович слушал и думал про себя: 'А ведь действительно так. Вон племянник пришёл из армии без почки. А всё потому, что десять сплочённых выродков из Дагестана били поодиночке 50 здоровенных лбов из России. Нас превратили в быдло - баранов. Что стоит объединиться хотя бы на бытовом уровне и дать отпор всем этим бандюкам? Да ничего не мешает. Ничего, кроме чудовищного эгоизма и шкурничества.

     Всегда: 'Моя хата с краю'. Вот и берут бандюки в оборот в первую очередь тех у кого 'хата с краю'. Дебилы!'.

        - Теперь вы поняли, почему мы взялись за историю?

     Борис Ефимович кивнул, но весь его вид говорил, что он хоть и понял, но ещё сопротивлялся этому знанию.

        - Взявшись за историю мы выявили главный порок и ахиллесову пяту вашего общества. 'Методом тыка' мы бы добирались до этого очень долго. Порок - массовый и индивидуализм, и пофигизм. Ахиллесова пята - оскорблённое чувство национального достоинства.

        - А почему именно ахиллесова пята?

        - Тоже просто! Это чувство происходит от того, что далеко не вся правда о народе ушла. Она сохранилась в виде преданий и воспоминаний старшего поколения. А это уже серьёзное оружие против лжи и клеветы буржуазных СМИ. А раз есть такое, то следствие из этого факта самоочевидно: освободить и восстановить страну можно только восстановив народ. Народ можно восстановить только через восстановление его культуры. Культуру можно восстановить через восстановление Правды Истории Народа.

        - Вы собираетесь восстанавливать правду истории?

        - Нет, мы не такие революционеры, как может показаться. Но сама ситуация в вашем обществе такова, что сплочённые, в том числе и идейно, группы вполне могут приобрести огромную силу.

        - Став центром кристаллизации этих сил - добавил Михаил.

        - То есть - продолжила Юля - мы теперь знаем как, на что и на кого в этом обществе можно и нужно опереться.

        - То есть вы собираетесь прийти в наше общество, поднять там великий шухер, а потом свалить? Как это вяжется с вашей этикой? - ернически заметил Борис Ефимович.

        - Очень просто! Во-первых, любая консолидация для рассыпанного общества - благо. Она способствует очищению от влияния негодяев, осознанию своих действительных коренных интересов. Во-вторых, мы здесь похоже надолго застряли, поэтому мы уйдём тогда, когда запущенные процессы в нашем непосредственном присутствии нуждаться не будут. И на наше место станут люди уже вашего мира. Они примут на себя ответственность, которую уходя мы им передадим.

        - Верьте ей, верьте! - замогильным голосом вдруг сказал Николай - это говорит социальный инженер...И БОЙТЕСЬ!

     Группа засмеялась, а Борис Ефимович спросил:

        - А почему нужно бояться?

        - Потому, что если она так сказала - пояснил Николай - то так и будет. Их на факультете именно такие 'шухеры' обучают делать. А она на седьмом, выпускном курсе. Значит, уже мастер!

     Когда отсмеялись, слово взяла Эля.

        - Для себя, мы тут кажется всё выяснили. Давай попробуем для науки. Может что приблизительно выясним.

        - Это ты о чём? - спросил Юрий.

        - Хотя бы кто первый запустил широкомасштабную клевету по десяткам миллионов расстрелянных. И как всё это привело к краху страны. Думаю, это в их Сети можно добыть?

        - А не слишком ли широкий замах? - тут же усомнился Чернов.

        - 'Системный анализ может ВСЁ!!!' - с энтузиазмом отмочил Николай, не переставая рыться в Сети.

        - О том, кто первый запустил информацию о десяти миллионах, так я могу сразу сказать - вклинился Борис Ефимович. - это был генеральный секретарь ЦК КПСС Никита Хрущёв. На двадцатом съезде КПСС.

        - Оп! - вскинулся Михаил - а не тот ли это Хрущёв...

        - Никита СЕРГЕЕВИЧ Хрущёв? - попробовала уточнить тут же Эля.

        - Ну да, он самый - подтвердил Борис Ефимович - а у вас он чем прославился?

        - Хм... - Эля смутилась - У нас он был расстрелян вместе с группой соучастников как руководитель подпольного троцкистского центра на Украине, в конце 1938 года.

        - Троцкист! - глубокомысленно заметил Николай.

        - ... и генсек! - добавил Чернов.

        - Страшное сочетание! - прокомментировал реплики Михаил.

        - Вот его доклад на съезде - Николай нашёл текст в Сети и вывел на экран.

     Несколько минут стояла полная тишина. Люди сгрудились у монитора и читали текст.

        - Нда! - только и смогла выговорить ошарашенная Эля отходя к своему месту после прочтения текста.

        - Вот тварь! - более жёстко отметил Юрий.

        - Значит, 53-й год не точка бифуркации - заключил Михаил, когда все расселись по местам.

        - Не совсем... - откликнулась, слегка пришедшая в себя после потрясения Эля - она и в 38-м и в 53-м.

        - То есть?

        - Предположим, его не выявили и не расстреляли в 38-м.

        - Это ж, сколько он бы людей сгубил! - воскликнул Николай.

        - Да, тысячи или даже десятки тысяч. Такова была тактика троцкистов по борьбе с Советской Властью руками самой Советской Власти^[20]. Но не это сейчас главное - его вполне могли выявить и расстрелять в 1953-м.

        - И на каком основании? - спросил Михаил, чисто для слова, хотя для него это в общем и так было ясно.

        - Заговор, с целью свержения законной власти, заговор с целью убийства Сталина.

        - Ты всё-таки считаешь, что его здесь убили?

        - Да почти уверена - ведь у нас он дожил до 1966-го.

        - И мотив ведь есть - продолжила она - ведь веский: попытка Сталина отстранить от управления экономикой партноменклатуру, к которой Хрущёв и относился. Сталин ведь вообще тогда ликвидировал сам институт номенклатуры, чтобы все должности были выборные и выборные снизу^[21].

        - Но ведь номенклатура своё отжила и её по любому нужно было менять. Это было ясно всем. И она перестала существовать с 1948 года после того самого постановления Политбюро ЦК и Совмина.

        - Ага! Потому, что Сталин настоял, и у него ХВАТИЛО голосов сторонников. А здесь. Я почти уверена, что номенклатура при Хрущёве здесь СОХРАНИЛАСЬ!

        - Браво! - Борис Ефимович зааплодировал - Великолепно! Безупречная логика. Я поражён! Мне такое и в голову не приходило. Вот что значит взгляд со стороны. И теперь же никаких несуразиц... теперь верю каждому вашему слову! У нас было именно так, как вы Эля, говорите!

        - То есть Сталина убили? - спросил Михаил.

        - Не буду утверждать, что убили^[22]. Официально он умер от апоплексического удара. А то, что номенклатура сохранилась аж до крушения СССР в 1991 году, это истинно ТАК!

     Тут весьма эмоционально в дискуссию вмешался Николай.

        - Конечно, можно сказать, что вот Хрущёв, недобитый троцкист, убил Сталина и из-за этого этот мир в ж...! Извините дамы, извините Борис Ефимович.

        - Да нет, почему же! По-моему, хоть и несколько эксцентричный, но правильный эпитет - усмехнулся Борис Ефимович.

        - Извините... Спасибо... Но ведь это ничего не объясняет В СУЩНОСТИ. Что такого ужасного, сделал этот гад, кроме клеветы на своего предшественника Сталина, что всё пошло наперекосяк?

        - По-моему, ты Коля недооцениваешь силы воздействия клеветы - возразила Эля - причём произнесённой на таком высоком уровне. Но всё равно ты прав в другом - что-то было поломано не только в идеологической сфере общества, но и в экономике, политическом устройстве.

        - Давайте тогда попробуем реконструировать ход событий, а Борис Ефимович на поправит, если чего - предложил Михаил.

        - Давай.

        - Мы можем опереться на два момента: первое, что Хрущёв был выразителем интересов номенклатуры и бюрократии, второе то, что экономическая и идеологическая власть были не разделены.

        - Если всё в этом, то тут получается всё проще пареной репы! - подхватил Владимир - я прочитал тьму литературы по мафии в Латинской Америке и там как раз очень близкая ситуация.

        - ?!!

     Это заявление очень сильно поразило Михаила. Впрочем не только его. Владимир это заметил, ухмыльнулся и упокоил.

        - Не волнуйся, сейчас всё поймёшь. В чём главная опасность номенклатуры?

        - В том, что если нет жёсткого контроля сверху, то номенклатура очень быстро формирует кланы и вертикальная мобильность в обществе затыкается. Во всех учебниках прописано.

        - А если на месте Контролёра свой?

        - Тогда кланы быстро захватывают всю власть и далее всё более соблюдаются не интересы государства и общества, а чисто клановые - ответила за Михаила Эля.

        - Вы сами это сказали! - поднял палец Владимир - мне даже и не потребовалось поправлять. Но дальше, если рассуждать, получится следующее.

     Что больше всего будет бояться эта клановая система?

     Нового пришествия настоящего Контролёра!

     Так как этот Контролёр заставит работать нерадивых, а всяких прочих, в том числе и шкурников с вредителями, лишит власти. Значит, чтобы не допустить нового пришествия Контролёра, сама система будет из соображений самосохранения, не только трогать не будет, но будет поддерживать и тщательно культивировать Миф О Репрессиях. Более того! Постарается через 'своих' в высших органах власти всячески ограничить контроль за собой. Так было?

        - Так! Ещё Хрущёв запретил КГБ заводить Дела и вообще следить за высшими чиновниками и партийцами. И тем более их преследовать.

        - Вот! Далее, следующим шагом разложения элиты будет обеспечение собственного спокойствия.

     Любая бюрократическая система стремится к проверенным решениям. Потому стремится, что тогда заведомо исключаются крупные ошибки, неизбежные при поиске нового. А ведь за ошибки бюрократия карает, и карает слепо!

     Из тех же соображений собственного спокойствия - наказать, не разбираясь и отчитаться!

     В науке и технике это приведёт к тому, что бюрократия будет требовать повторения чужих достижений.

        - То есть проверенных решений - закончил Николай и показал на американский компьютер.

        - Вот это я и имел в виду! Возможно, где-то в году эдак 67-м - 68-м, бюрократия этого мира выпустила указ, где местным НИИ, разрабатывавшим ЭВМ, предписывалось копировать американские аналоги^[23]. Также и по другим направлениям. Отставание от Запада при таком постановлении не только закрепилось, но и начало увеличиваться. Так как 'проверенные решения всегда лучше', то внедрение новой техники и всего нового в промышленность сильно замедлилось. Также потому, что на руководящие посты избирались не лучшие из достойных, а 'свои' из клана, то темпы роста экономики должны были сильно замедлиться. Упало ещё и качество руководства. Так было?

        - Да так. И этот период у нас назвали 'Застоем'.

        - Ну и заключительный этап как я понимаю - в середине 80-х. Кланы имеют всё. Кроме роскоши Западной элиты. Но для того, чтобы получить не заработанное, захватить в собственность предприятия, землю дома и прочее, чтобы после конвертировать это всё в роскошь - надо сменить строй на капитализм.

     Поэтому начинается пропаганда Западных 'ценностей' типа их демократии и предпринимательства вместе с очернением социализма. Благо сами же его довели до ручки. Так было?

        - Да. Это называлось 'Перестройка' и 'построение социализма с человеческим лицом'.

        - Последний шаг, по-моему, это устройство искусственного экономического кризиса и раздача под шумок госсобственности 'хозяевам, которые наведут порядок'. То есть в руки членов своих, ставших уже давно паразитическими, кланов от КПСС.

        - Ну,... почти так...

        - Да здравствует системный анализ! - торжественно провозгласил Николай.

     Когда уже залегли спать, Николай всё равно, но уже вполголоса, стал рассуждать о том, что было этим вечером на обсуждении. Видно его это очень сильно беспокоило и он не мог уснуть, прежде чем не поделится с остальными

        - Странно, у меня такое ощущение было, что мы ИГРАЕМ. Просто играем, как когда-то в школе на уроках по тренировке группового поведения, по... да мало ли чего.

        - Значит, Коля тебя очень хорошо обучили в школе, если такое ощущение до сих пор сохранилось - ответила Юля.

        - Но ведь игра это не настоящее...

        - Тогда было ненастоящее. Теперь это уже давно Жизнь. Привыкай.

        - А может не надо?

        - Что не надо? Привыкать к тому, что это Жизнь?

        - Да нет... что это не игра. Уж как-то оно ВЕСЕЛО получается тогда. Не так страшно.

        - Ну если из таких соображений...

        - То собственно и что?.. Главное ведь тут результат!

        - Да, главное результат.

        - И ещё... - Юля это выделила интонацией так, что все повернулись к ней - то, что мы тут выяснили, это только голая схема и гипотеза. Мы тут реальность по-полной не видели. Видели только фрагменты. Так что к тому, что мы тут накопали надо относиться как к рабочей гипотезе, а не к истине в последней инстанции.

        - И... и к чему это было? - удивился Михаил.

        - А это к тому, чтобы самомнение поумерить. Может сильно помешать в будущем увидеть реальность так как она есть.

        - Так ты считаешь, что мы тут просто фигню разную накопали?!

        - Фигня или не фигня выясним ТАМ.

        - ...И опыт сын ошибок трудных, и гений парадоксов друг... - процитировал Пушкина Николай.

        - И Случай Бог-изобретатель! - вдруг закончил за него Вадик.

     Когда все дискуссии закончились, и все начали расходиться спать, Владимир вышел на крыльцо дома проветриться.

     Через минуту к нему вышел хозяин. Постояв немного на пороге и видно решившись задать мучивший его вопрос он обратился к Владимиру.

        - Разве последние 'разборки' с историей вам понадобятся для выживания?

        - Может и никогда не понадобятся... но это наш Долг перед нашим обществом - собрать важное Знание и передать в наш Мир.

        - Чтобы потом нас можно было завоевать? - полу в шутку-полу всерьёз спросил Борис Ефимович.

        - Если тут всё так плохо с людьми как мы предполагаем, по результатам нашего мини-исследования, то на кой чёрт нам, нашему государству, и нашему народу нужна вся ЭТА страна? Ведь одна сплошная головная боль! - также полу в шутку полу всерьёз ответил Владимир.

        - А ведь верно! - хохотнул Борис Ефимович - Я сам часто готов прибить многих из тех, с кем приходится иметь дело.

        - Ото ж! - Владимир посмотрел на светящую сквозь облака Луну - а Знание мы обязательно передадим. Всё что сможем собрать... в назидание или как... Там дома разберутся. Обратили внимание, что Вадим всё заснял на камеру?

        - Заметил, но как-то не придал этому значения.

        - Так вот это тоже пойдёт туда...

        - В Ковчег.

        - Ну если Колин 'гигай' так можно назвать... - усмехнулся Владимир.

        - А вообще, с самого начала, как вас чуть узнал - у меня чуть крыша не съехала - внезапно поменял тему Борис Ефимович.

        - Это как 'крыша'? - недопонял Владимир.

        - Ну, это у нас такая феня - хихикнул Ефимович - 'крыша съехала', означает 'сошёл с ума'.

     Владимир с подозрением глянул на хозяина. Тот с весёлой улыбкой созерцал серое облачное небо подсвеченное луной.

        - Ну вы сами посудите, приходят ко мне какие-то малохольные, все из себя продвинутые, ноутбук у них такой, что я в жизни никогда не видывал и вдруг выдают такую историю, что... Хе! Я уж думал, что угорел малясь со своей печкой. Глюки пошли. Всё хотел проснуться.

        - Ну и как, удалось 'проснуться'? - с подначкой спросил Владимир.

        - Не-а! А по такому случаю я начал было думать, что меня тут 'разводят' на что-то. Но... нет. Ребята вижу вроде не какие-то уркаганы. Может они сами того... Присмотрелся, тоже нет. Может обдолбились чем или обкурились? Присмотрелся - тоже нет!

     Владимир озадачено посмотрел на Бориса Ефимовича. Ему некоторые термины им употреблённые были неизвестны. Видно что-то местное. Но хозяин тут же поспешил прояснить ситуацию.

        - Я имел дело с наркоманами, и знаю их вид и поведение. Уже влёт определяю. Ваши ребята были совершенно другими!!! Ну не наркоманы и всё!

        - А откуда вы знаете, какие могут быть наркоманы? - вдруг весьма серьёзно спросил Владимир.

        - Да вот... Сподобился... Был у нас в ансамбле один парнишка... Так он для того, чтобы лучше сочинять песни попробовал какую-то дурь... И сорвался. Быстро сгорел. Жаль... Вот через него я и 'познакомился' с наркоманами, чтоб мне больше с ними никогда... Бр-р!

     Ефимыча аж передёрнуло от воспоминаний.

        - Я, по тем привычкам даже носом вертеть стал, думал что учую, такое. В воздухе. Специфическое.

        - Ну и как? - с улыбкой спросил Владимир - обнаружили?

        - Не обнаружил... - выдохнул Борис Ефимович - а посему пришёл к выводу, что у меня самого голова того... Вот! Даже дал себе слово, что зайду к психиатру, как приеду домой.

        - Но вели вы себя весьма здраво - заметил Владимир - и сдержано.

        - А что мне оставалось?!!! Пропадать, так с музыкой!

     Оба тихо рассмеялись.

        - А после такое завертелось... Словом я и не заметил, как... ну что ли поверил... Ведь вы действительно оттуда? - как-то заискивающе, с надеждой спросил Ефимович.

        - Да вот... Оттуда! - ответил печально Владимир.

     Немного помолчали. Ночь была совершенно тихой. Безветренной. Даже муть, заслоняющая Луну, похоже, совершенно никуда не двигалась из-за чего окружающие пейзажи заливал рассеянный жемчужный свет лившийся с небес. Тишина, опустившаяся на лес, на давно покинутый людьми посёлок, была практически абсолютной.

        - Удивительный вы народ - нарушил, наконец, молчание Борис Ефимович - вот я много общаюсь с молодёжью и впечатление очень мерзкое бывает - либо тупицы, либо мразь, либо слизь и бездельники. Редко среди них толковые попадаются. А вот в вашей среде я себя чувствую так, как будто попал в среду крутых учёных.... У вас что, в группе все учёные?

        - И да и нет.

        - Это как?

        - Ну... по факту, учёных - действительных учёных - тут всего-то двое: Эля и Юля. Вадим и Лена - по образованию и роду деятельности - гуманитарии. Михаил, хоть и технарь, но преподаватель техникума. Юра - пока что начинает в этом направлении, но по его же словам, он пока что лишь хороший инженер. А Николай, так тот вообще 'просто инженер' как он любит выражаться.

        - А вы?

        - Ну, я также, 'просто инженер' - Владимир лукаво хмыкнул - инженер-исследователь.

        - Но вы мне только что ВСЕ показали именно стиль учёных! И... и даже лексика, фразеология, построение предложений, СТРЕМЛЕНИЕ точно выразить свою мысль..., вот как я это должен понимать?

        - Ну... я думаю, что у нас и у вас весьма сильно разнятся системы образования. Помните, в тридцатые годы... или в шестидесятые это... была песня, в которой была строка '...Страна Героев, Страна Учёных'.

        - Но то был только лозунг.

        - Лозунг ЛИ? Вот мы тут выяснили, что вы также чуть не кинули весь Запад. Если бы не этот капиталистический переворот в начале девяностых, вы бы как раз сейчас наблюдали гибель Запада как цивилизации, а сами находились на вершине могущества и благополучия. Мы просто то, что поётся в той песне, довели до логического конца - построили Систему, в которой снизу до верху, правят Герои и Учёные. А раз так, то и всё общество стремится стать и Героями, и Учёными... Отсюда то, что вы видели.

        - Но как тогда понимать ваши занятия по чисто военным делам? Вот этот мордобой...

        - А, Юлины уроки рукопашного боя? - Владимир снова рассмеялся. Ему очень понравился термин 'мордобой', применительно к русскому рукопашному бою. Очень по-русски.

        - Ну да! Как это согласуется с вашей философией Героев и Учёных?

        - Гм... не понял вопроса, честно говоря.

        - Если Герои и Учёные, то как эта философия сочетается с гуманизмом?

     Лицо Владимира при этом вопросе вытянулось и приняло крайне озадаченное выражение. Сочетание понятий и противопоставление с его точки зрения были изрядно дикими. Но он это говорить прямо постеснялся. Он только мог предположить, что тут завязаны как-то базовые положения философии Бориса Ефимовича на отрицание 'мордобоя' и противопоставления Герой-Учёный. В классическом гуманизме было нечто подобное.

        - Ну... смотря какой тут гуманизм иметь в виду... - попробовал он нащупать почву для взаимопонимания или, по крайней мере, выяснить что имелось в виду предыдущим пассажем.

        - Вы все как люди военного лагеря. С очень жёсткими и даже в чём-то жестокими законами.

        - Гм - Владимир задумался и надолго, но потом всё-таки ответил.

        - Может именно поэтому - потому, что у нас нет идиосинкразии на Армию, на дисциплину - мы победили, а вы... вот так. Потому, что у нас изначально был Культ Общего Дела. И Славы для Человека, который сделал много для этого ОБЩЕГО Дела..., была великая Цель, построить для всего человечества Общество Справедливости. И... и вообще, вопрос о гуманизме, он очень скользкий.

        - Почему? Разве это плохо?

        - Ну тут как посмотреть. Есть гуманизм на уровне жевания соплей. На уровне недалёких родителей, которые своё чадо лишь холят и лелеют, тщательно охраняя от всех трудностей жизни. В результате из такого чада вырастает 'тепличное растение' совершенно не приспособленное к жизни. Согласитесь, что это чадо, попав в реальную жизнь, будет только страдать и мучиться. И других мучить. Всю свою долгую и жалкую жизнь. Получается так, что его заранее, ещё на стадии воспитания, обрекли на страдания. Это гуманизм? По-моему это изощрённый садизм.

        - С другой стороны - возразил Борис Ефимович - если человека жёстко муштровать, то у него будет очень узкий кругозор. Тоже не сахар. Он сам себя будет мучить и мучить других, которые не соответствуют его стандартам 'правильности'.

        - Естественно. Отсюда, вилка - и та и другая крайность есть Зло. Дети должны быть готовы к большой Жизни, но и без детства они также не должны остаться. Вот поэтому мы и завели для всего общества целую структуру, состоящую сплошь из психологов. Юля как раз из такой структуры - она социальный инженер по профессии. Задача этой структуры - исправления вот таких крайностей и минимизация страданий.

        - А если принять другой принцип...

        - Максимизации наслаждений?

        - Да.

        - Думаете, он больше соответствует вашим представлениям о гуманизме?

        - Да.

        - Но если положить в основу только наслаждения... не перестанет ли человек быть человеком? И как это отразится на всём обществе?

        - Вы хотите сказать, что человек должен страдать?

        - Это давний вопрос чисто русской философии - ухмыльнулся Владимир - единство противоположностей есть основа развития. Уберите страдания, и человек лишится стимулов к развитию. Он превратится в животное. Уберите наслаждения, и он также превратится в животное, которое занято только лишь одним - попытками обеспечить себе жизнь и уменьшить свои страдания.

        - Значит, чтобы человек был человеком, ему нужно и то и другое.

        - Но важен и баланс.

        - Тогда почему вы так выступаете против капитализма? Они обеспечили себе развитие тем, что разделили общество на две части и породили между ними жёсткую конкуренцию.

        - Угу. В результате вся жизнь общества это гигантская крысиная драка. За место под солнцем. Достойно ли это вообще человека? Достойно ли человека вечно гоняться за жратвой и шмотками? Может это только крысам и достойно?

        - Но тогда как? Ведь без прогресса загнётся всё человечество.

        - История человечества показывает, что прогресс совершенно не зависит от наличия или отсутствия конкуренции в обществе. Есть очень много обществ, и их большинство, которые успешно развивались без применения конкуренции. Советский Союз лишь подвёл под это теоретическую и практическую базу.

        - Но тогда что, по-вашему, действительно достойно человека?

        - Единственно достойная цель для человека, это Познание. Познание себя, познание общества, познание мира. И совершенствование всего этого по мере возможности. Вот поэтому, мы, каждый из нас, хоть немного, но Учёный, хоть немного, но Герой. Иначе никак. Иначе всё общество быстро скатится в чисто скотское состояние.

     (записки Юрия Чернова)

     Интересно, Владимир хотя бы подозревает о том, что за ним наблюдают и его действия тщательно анализируют?

     ...Скорее всего ему это совершенно безразлично. Ведь наверняка знает, что тьма людей и людишек обсуждает и 'обсасывает' каждый его жест, движение и слово. Я тут не исключение.

     Может мне просто мозги нечем занять?

     Ну и это тоже... но иногда просто хочется покопаться в чём-то таком, что явно может оказаться супертайной. Конечно, во всех измышлениях есть изрядная доля откровенной спекуляции... Но, как говорят 'братья-теоретики': 'Свободный поиск - дело святое!'. Даже если получится может чушь.

     Десять раз чушь, один раз - может и попадёшь 'в яблочко'.

     Главное тут всякие домыслы и вымыслы тщательно проверять и верифицировать. Логика вещь мощная. Большую часть откровенного бреда можно сразу отсеять. А что из домыслов не отсеется сразу... Так это ещё интереснее будет. 

     С другой стороны наше доблестное КГБ может 'по шапке надавать' что сую нос не туда, куда следует. Но здесь, как выясняется, до него очень далеко.

     Да и сам я занимаюсь таким делом, на Полигоне, что тоже 'не хухры мухры'. Тоже ведь давал подписку.

     А за это не давал.  Да и кто спросит?!

     Я всегда анализирую поведения и мотивы своих ребят.

     По привычке. (Может маман я зря не послушался и не пошёл в психологи?  )

     А тут такой экземпляр и повод!

     Ха!

     Как говорит моя бабка: 'Тут сам Бог велел!'. Тем более, что Владимир очень ловко уклонился от многих ответов на вопросы.

     Да и от задавания ему самих вопросов тоже.

     Умён, однако! Очень умён.

     Конечно, случай, где он 'засветился' весьма тяжёлый.

     Тут беда. Но хорошо, что хоть все живы остались. И Ленку спасли. Если она жива - то мозги на место уже Юлька ей поставит. Она профи. Её этому обучали. С нашей стороны тут мы почти ничего не можем сделать. Так что ей и 'карты в руки'. Будем надеяться что справится и обойдётся без последствий для здоровья. По крайней мере тяжёлых.

     Но вот Владимир...

     Сейчас Владимир продемонстрировал те самые умения, что предполагались за ним, если бы он действительно был спецназовцем. Значит, слухи о его прошлых 'похождениях' и 'тёмных' местах службы в Армии имеют весьма серьёзное основание. Даже если все остальные слухи просто сочинительство, то факт прохождения службы в специфических войсках уже факт.

     Служил ли он в 'Ягуарах'? Пожалуй, и это можно считать установленным.

     По некоторым замечаниям, которые он допустил, по тому, как он вытащил Лену и что там пришлось ему сотворить - на такое способен человек, прошедший очень серьёзную подготовку. Военную подготовку. Эта подготовка класса офицера спецназа. Тут не может быть других вариантов. Или может?

     Но!

     Он изучал преступность Латинской Америки.

     С чего бы это?

     Скорее всего из-за того, что он там был и познакомился непосредственно с какой-то частью этой самой организованной преступности. Если он этот вопрос изучал долго и тщательно, то означает ли это, что он тогда имел опыт весьма его потрясший?

     Скорее всего да. Другими причинами это его 'увлечение' объяснить другими мотивами более сложно. Просто так в такой дряни мало кто кроме упёртых специалистов копаться будет. Отсюда, данное его увлечение - косвенное доказательство того, что он там был. В Южной Америке.

     А в Южной Америке бывали такие как он только в двух качествах: специалистов по инженерным и медицинским направлениям, и в виде бойцов 'Ягуара'. Первые ТАКУЮ боевую подготовку не проходят и с организованной преступностью у них столкнуться весьма мало шансов, а вот вторые...

     Итого: офицер. Как минимум лейтенант. Такова практика. Что очевидно - Ягуар-ветеран.

     Но тут всплывает давняя легенда...

     Опять связанная с Марсом.

     Были пересуды, что он после окончания ВУЗа 'сбежал' в Армию. Причём сбежал от курирующих его организаций.

     Но тут возникает совершенно дурацкий вопрос: обычно курируют сверхгениальных. Он что, сверхгений? Но тогда в чём? Как мне известно, он как раз ни в чём таком особо научном не засветился. Как исследователь Марса - да. Но опять таки ничего сверхисключительного в его исследованиях и выводах нет. Просто весьма добротная, такая, работа: собрал данные, где-то как-то систематизировал, сделал выводы.

     Нормальная работа полевого исследователя. Не более. Разве что объём охрененный... Но это весьма очевидно почему.

     Или просто МЫ не знаем? Ведь ходили же слухи о неких его сверхспособностях... Что, правда, характерно для культа обожествления Героя :). Но, тут может быть всякое... Тут нужны доказательства. Ни у сторонников, ни у противников таких доказательств нет. Одни косвенные улики и факты. Основанные на самом шатком основании - пересудах...

     'Агенство ОБС^[24]' - конечно 'сильная контора'! :)

     Но интересно...

     Пересуды были как у нас в стране, так и за рубежом...

     Я это только краем уха слышал, так как этим особо не интересовался но...

     Была какая-то великая свара 'в верхах'. Было замешано очень много высокопоставленных шишек. Были очень жаркие споры в кругах специалистов. Кто-то там оказался сильно неправ и его поправили. После чего были обширные 'кадровые перемещения'. Кого-то понизили, кого-то повысили, а кого-то вообще отстранили.

     Вообще - нормальная практика очистки элиты. Обычное дело.

     Были и сплетни с пересудами.

     Как у нас водится, эти пересуды лишь отражение чего-то, что прошло неосвещённым. По политическим причинам. Все о ней знают, но всю суть и тонкости знают только посвящённые. Обычное дело для любого государства! :)

     Что это была за свара, и каким образом Владимир был во всём этом замешан? Зря я тогда не вник в подробности. Может и никак он не замешан, но по сплетням, его в Армии спрятали от разборок.

     Против этого слуха говорит то, что слишком уж странно спрятали - послав в район весьма неслабого вооружённого конфликта сразу нескольких государств, да ещё при активном вмешательстве в этот конфликт вооружённых сил США.

     Если с целью его подставить - то тут всё ясно. Но тогда получается, что была некая группировка - возможно это те самые 'рыночники-демократизаторы', которых ныне не принято поминать - которая знала про разработки вокруг Владимира.

     Правда если никто не пытался его подставить, тоже похоже на истину. Большая война в Латинской Америке разгорелась почти что внезапно, и завершилась объединением почти половины Южной Америки Боливарианским Союзом. Могло быть соображение, спрятать как раз не от своих, а от американцев. А спрятать лучше всего можно было именно под носом у тех самых.

     Причина какова?

     Вот тут уже домыслы из домыслов и на домыслах. Сплошные сказки.

     Тот самый пресловутый 'Грааль'?

     Пересудов на его счёт - навалом.

     Любимая тема ныне в США.

     У них там вообще 'веселуха'... и то, что у нас хорошо, а у них плохо как раз способствует распространению легенд подобного сорта.

     Ведь по легенде Грааль делает сверхблагополучной ту страну, которая его принимает на хранение. По современной легенде, что была озвучена ихним 'Марвел-интертеймент' - производителем комиксов: Владимир был одним из хранителей Грааля, назначенным в эту роль некоей высшей силой.

     Конечно, по идеологии американцев, эти силы, ясное дело, инфернальные. То есть сатанинские. :)

     По противоположным легендам опять таки версия: Владимир также 'хранитель' чего-то типа Ключа. Ключа к чему-то на Марсе. Некоему наследству инопланетных цивилизаций. Также назначенный, но уже высшими и светлыми силами.

     ...Нда... Как предсказуемы наши мифотворцы! И те, американские, и наши.

     И что интересно - и у тех и у других есть очень 'весомые' факты и доводы своей версии! Причём различаются они только в одном - от какой 'стороны' он своё 'благословение' получил! 

     Ослепительно сияющий снег под полуденным зимним солнцем, был густо засыпан обломками шифера, фрагментами веток, и прочим мусором. Пронёсшийся ночью через посёлок физиков ураган, нанёс его строениям немалый урон. Большинство крыш коттеджей, скалило пронзительно синему небу рёбра стропил. Это те, у которых ударной волной вообще и стропила не снесло.

     Окна во всём посёлке уже успели закрыть чем попало ещё ночью. Угроза заморозить отопление, вывела всех ночью на борьбу с последствиями невиданной напасти всё наличное население. Поэтому, больших неприятностей удалось избежать.

     Вовремя подошедшая помощь из города, решила дело. Уже к утру прибыли первые грузовики со стройматериалами, и автобусы с рабочими. Теперь весь городок напоминал большую стройку. Жители, а это физики и технический персонал, в большинстве своём, из-за остановки работ на Полигоне, тут же включились в восстановительные работы. Полигон, после катастрофы, как режимное предприятие, был наглухо закрыт, даже для персонала. По всем точкам там стояли усиленные наряды охраны.

     Впрочем, так как сооружения Полигона были сделаны с расчётом на непредвиденные коллизии, каких-то серьёзных разрушений там ожидать не приходилось. Разве что непосредственно на кольцах эмиттеров, возможно, что-то оплавилось. Но по тому, как все датчики отработали и как сработала аппаратура, повреждений там также было минимум.

     Сейчас там разбиралась с этими проблемами небольшая группа под наблюдением военных.

     Так что практически все, были в городке и заняты были восстановительными работами. Кто успел уже кое-как подлатать своё жильё быстро уходили туда, где требовалась их помощь. Поэтому среди рабочих, присланных с города, было множество людей явно не в рабочих спецовках.

     Жители посёлка, желая хоть как-то предотвратить серьёзные неприятности с разморозкой, залепили выбитые окна кто чем мог - матрасами, одеялами, досками, деталями мебели, жестью, кусками шифера и прочими подручными материалами. Теперь, когда пришла помощь из города, все эти 'украшения' приходилось снимать и ставить на их место вполне добропорядочные рамы и стёкла. Но так как приделано и заделано, во многих случаях, было весьма основательно, ремонтникам, вместе с хозяевами приходилось попотеть, чтобы убрать всё временное, сооружённое ещё ночью.

     По мере того, как в посёлок прибывало всё больше рабочих бригад на восстановление, жители всё больше и больше высвобождались от работ и начинали оглядываться по сторонам, выискивать друзей и знакомых, обмениваться новостями и впечатлениями. Те, что сильно устал и не в состоянии ни о чём ещё думать кроме как об отдыхе, шли в специально установленный на окраине посёлка сборно-разборный, состоящий часто просто из надувных конструкций, городок спасателей. В нём можно было поесть, отдохнуть и вообще поспать. Там-то и встретились двое друзей из разных групп учёных, что работали на полигоне.

     Первый, которого все друзья просто звали Василь, за весьма простецкий склад характера, заметил знакомца издали, и подпрыгнув на месте замахал руками, чтобы его заметил товарищ. Второй - Дмитрий - являвшийся замом руководителя Шестой Группы, видно только что имевший длинный и тяжёлый разговор с кем-то из присутствовавших в городке военных (стоял-то он как раз возле одного из таких, поставленных военными ангаров), вяло махнул Василю и пошёл тому навстречу.

        - Привет 'Пятым'! Как там Палыч?

        - Привет, 'шестым'. Палыч в больнице. И будет там ещё месяц. Медики ранее его не выпустят.

     Василий печально развёл руками, подтверждая сказанные слова.

        - Вот же... Как он сильно нужен, так в больнице. У вас хоть какие-то гипотезы о случившемся есть?

     Как заместителю руководителя группы ему такая информация была очень нужна. С утра он не смог найти ни одного из своих теоретиков. Знал, что с ними всё в порядке, но из-за суеты со спешным восстановлением городка, найти кого-либо не смог. Спасатели и администрация справившись со своими списками только и сказали, что ни кто из них ни ранен, ни погиб (к счастью, погибших вообще не было, только раненные) и выгнали временно потерявшего основную работу учёного на восстановительные работы.

        - Да за этим не заржавеет. Теоретики уже выдали штук тридцать. Да толку? Остановка работы минимум на месяц.

        - Тебя ещё полковник не 'доставал'?

     Дмитрий кивнул через плечо на военного образца ангар, только что им покинутый.

        - Уже. И до самых печёнок - сник Василь - только что я могу ему сказать, кроме того, что у меня в записи телеметрии имеется?

     Дмитрий, который уже успел посмотреть запись этой самой телеметрии в информатории Центра, неопределённо кивнул и вдруг переменил тему.

        - Кстати, тут новости есть. Такие, аж закачаешься.

        - Ну давай, а то у нас тут небольшой перерывчик между авральчиками.

     Всегда находящийся в приподнятом настроении Василь энергично, носком ботинка поковырял спрессованный множеством ног снег и оглянулся на городок, где кипела работа.

        - У нас тут не просто кагебешники, но и ещё из космического ведомства целая шара народу. Чего-то ищут. Только-только прибыли.

        - А эти-то за каким хреном здесь?!

     У Василя немедленно полезли глаза на лоб от такой новости. Вообще, к космическому ведомству, по его мнению, их разработка вообще не относилась ни каким боком и если тут вдруг объявились 'космики', то вынудить к этому их могли лишь обстоятельства действительно из ряда вон выходящие.

        - Вот в том-то и интрига. Они не говорят, только со спасателями лаются. Те видно, что-то проглядели, ну и, естественно, с них теперь стружку снимают. Я вот что думаю: тут будет пара дополнительных вертолётов, через часа два, так нам надо бы со своими напроситься на один из них, чтобы облететь 'зону'. Посмотреть что да как, и если удастся замерить остатки полей. Всё равно, чем раньше с этим начнём капитально разбираться, тем лучше.

        - Я не понял, только, к чему ты наших космиков приплёл. Или это их вертолёты будут?

        - Ну они сами что-то там ищут. И один из вертолётов, ты прав, будет их. Другой, от спасателей. Возможно, ещё пригонят, но нам надо подкатиться и к тем и к другим.

        - Гм... Дело!

        - Я сейчас к своим сбегаю... чёрт! - Василь сунулся по привычке за мобилой, но потом вспомнил, что связи пока что не было и нет - Когда мобильную связь восстановят не знаешь?

        - Ха-ха - мрачно сказал Дмитрий - А ты разве не знаешь, что одна вышка попала как раз в 'зону', и часть ЛЭП, что нас питала, также?

        - Нда... 'Весело' - Василь с сожалением посмотрел на надпись на экране мобилы 'Нет сети' и положил её обратно во внутренний карман куртки. - Ну да ладно. Где тебя искать?

        - Через пол часа возле Клуба сойдёмся. Там штаб, и там же наши соберутся.

        - Лады.

     Разойтись они не успели. Буквально через секунду, включилась громкая связь, и на весь городок объявили общий сбор руководителей групп как раз в том самом месте, где они только что намеревались встретиться.

        - Ты глянь - изумлённо произнёс Дмитрий - как оперативно среагировали! Не успел подумать, а у них уже всё сделано.

        - Думаешь, нас сейчас как раз пошлют в Зону?

        - Почти не сомневаюсь. А зону поражения будем называть именно Зоной? С большой буквы.

        - А как ещё?

        - Ладно, пойдём... о! Ты глянь, Василь, какой 'пельмень' летит!

     Оба задрали головы к небу. Смотреть и удивляться было чему - метрах в ста над землёй почти бесшумно скользило эдакое футуристическое чудище, отдалённо похожее на гигантского богомола. Малошумящие двигатели выдавали лишь еле слышимый на таком расстоянии лёгкий шелест, который можно было спутать с чем угодно.

        - Ахренеть! Я эти вертолёты только по телеку видел! Новьё!

     Восторженный Василь, задрав голову жадно разглядывал летящий вертолёт.

        - Армию припахали крепко... видать, тут наши разработки и аварии очень большой шум вызвали. А! Слушай, а ведь тут действительно может быть наши аварии большую вызвали? Прикинь: мы в пике потребляли почти полгигавата. А после резкий сброс... Может что на электростанции полетело? Или на подстанции?

        - Да нет, там всё в порядке. Там как раз на такие наши фортели есть защита. И если бы там что произошло такое, то шуму было бы на порядок больше.

        - Возможно ты прав... Будем надеяться что ты прав. А то действительно прикроют ещё на годок, для разбирательств и ремонтов.

     'Богомол' тем временем заложив лихой вираж, выпустил шасси и аккуратно приземлился на давно расчищенную вертолётную площадку у административного корпуса. Даже не дождавшись остановки двигателей, из его недр посыпались военные. Причём издали было видно, что прилетели очень важные шишки. Из прибывших - почти все офицеры.

        - Кажись, там какие-то генералы...

        - Не 'кажись', а точно. Леонова, что ль не опознал?

        - 'Всё интерестнее и интерестнее', как говаривала Алиса. Не удивлюсь, если вдруг окажется, что мы своими 'хрусталями' какому-то инопланетному разуму хвост прищемили...

        - Мда! Но, думаю, что тут всё более прозаично - возможно, наши эксперименты, что-то 'на орбитах' зацепили. Вот космики и переполошились.

        - Было бы весьма скверно, если это так... хотя опять таки вряд ли.

     Василий почесал переносицу, вспоминая что-то и продолжил.

           - Каких-то возмущений в ионосфере до сих пор не наблюдалось. И на этот раз тоже. Я это весьма хорошо помню, так как у меня на мониторе все эти данные были вплоть до самого конца. Когда всю аппаратуру обесточили. Это значит, что и сейчас на космос мы не повлияли никак.

        - Но космики здесь. И вид у них очень озабоченный.

        - Да, это факт.

        - Я уже аж подпрыгивать начинаю, как интересно!

        - Да ты всегда подпрыгиваешь, Василь, ну я бы тут как раз поумерил свои восторги - как бы нас не прикрыли...

     Разговаривать сразу пришлось с главным координатором, но не с военными или 'космиками'. Выглядел координатор весьма усталым. И фразы его от этого тоже были рубленными.

        - Нам тут особо ничего не объяснили. Из-за чего тут так много генералов и что понадобилось нашему космическому ведомству... Им нужно прочесать зону вывала леса. Что-то ищут. Нас не посвящают. Нам надо обеспечить их безопасность. То есть, замерить поля где нужна высадка. Убедиться, что там никаких 'дыр' нет.

     По залу прошёл шум - попробовали влезть со своими соображениями и возражениями теоретики, но были прерваны властным жестом главного координатора.

        - Я это знаю. Я это им говорил. Вот теперь сами это скажете, но замеры поля сделать надо ПО ВСЕЙ зоне поражения. Хотя бы для нас. Поэтому, относимся к обстоятельствам как к возможности сделать необходимую работу и... если так кому-то надо, то перестрахуемся.

     После главного координатора, выступили руководители групп и заместитель руководителя шестой. Основная тема - распределение обязанностей. Удивительно, но абсолютное большинство будто забыли о том погроме, что царит сейчас в городке. Энтузиазм овладел массами учёных городка.

     Притащили кого-то из спасателей и кого-то из военных на предмет распределения групп с измерительной аппаратурой по вертолётам. Те видно уже были предупреждены и никаких проблем не возникло.

     Дмитрию и Василю достался тот самый вертолёт, на котором прилетели генералы, что очень сильно обоих заинтриговало. Летать на таком суперновом чуде техники для них было примерно также как посетить звездолёт. Неважно, киношный или тот из них, что ныне обсуждался и проектировался особо наглыми инженерами и теоретиками разных мастей и направлений Союза.

     Они переглянулись и мысленно поздравили себя с такой удачей. Только тому офицеру, что их встретил на посадочной площадке это не понравилось. Он сначала пытался отвечать, но потом, сообразив, что у этих двоих 'мудриков' большинство вопросов непосредственно к делу не относится, пресёк поток вопросов. Коротко рассказав и показав как, что и где можно прикрепить он тщательно проследил за тем, как оно по его указанию было сделано.

     Конечно, со стороны их поведение, может быть, и выглядит ребячеством, но таково большинство учёных - огромное любопытство и любознательность.

     Впрочем, любому, мало-мальски любознательному было на что посмотреть и чему удивиться. Оборудован вертолёт был так, что любо-дорого. Их, с Василём, аппаратуру тут же пристроили как надо и всё было сделано так, что оказалось и очень удобно.

     Основные датчики упаковали в контейнер прицепляемый к длинному тросу, для того, чтобы можно было измерять параметры полей, не садясь на поверхность.

     Уже через час, загрузившись в вертолёт военных, всё с тем же давешним представителем пятой группы Василём, Дмитрий летел над Зоной.

     Правда перед этим, неожиданно, именно их двоих, очень пристрастно расспросила целая комиссия, состоящая из генералов. После, спросив, что нужно, чтобы не нарваться на неприятности в Зоне, и какого рода могут быть эти самые неприятности их тут же завернули на детальное обследование этой самой Зоны.

     Собственно их задача заключалась в том, чтобы проверить, остались ли в Зоне какие-либо 'дырки', а если они там есть, то какого характера. Тут же снова вылезли теоретики, сразу двух групп, представителями которых были Василь и Дмитрий. Они попытались втолковать снова, уже генералам, что для утверждения, что эти самые 'дырки' там хоть в каком-то виде существуют нет оснований, так как для их поддержания нужна вполне конкретная энергия. Комиссия тут же резонно возразила, что, мол такая катастрофа, что произошла, в выкладках теоретиков тоже была невозможна.

     Пришлось согласиться.

     Дмитрий, когда он садился уже в вертолёт, поймал себя на мысли, что он участвует в каком-то научно-фантастическом кино чем тут же поделился с окружающими.

     Это замечание немедленно вызвало поток шуточек со стороны участвовавшего в погрузке их аппаратуры экипажа вертолёта. Немедленно припомнили фантастическую литературу и то самое произведение, где также присутствовала Зона. Правда обсудить детали и развить тему помешала необходимость срочно переключиться на выполнение задания - поступила команда на взлёт.

     Этот суперновый вертолёт не подвёл их ожиданий - мягко, почти беззвучно оторвавшись от земли, он быстро набрал необходимую и высоту полетел в сторону Зоны. Благо сама Зона начиналась прямо за бетонной оградой самого Полигона.

     Когда под днищем вертолета поплыли картины вывала леса, над Зоной летало уже несколько вертолётов. Зону, разбив её на сектора ответственности, сканировали весьма плотно пара армейских и аж четыре гражданских вертолёта. По-видимому, кому-то вышла капитальная нахлобучка, за неоперативность и количество техники участвовавшей в поисках увеличили вдвое.

     Тем не менее, всем экипажам был дан очень строгий приказ, что садиться внутри Зоны можно только там где укажут физики и только тогда, когда разрешат. Военные такое указание восприняли спокойно, спасатели с некоторым раздражением.

     Из особо недовольных таким приказом были только ремонтники, прибывшие из райцентра для восстановления поваленной, как они считали, вышки сотовой связи.

     Сначала, облетели Зону физики на военном вертолёте. Затем её облетели спасатели, но не найдя ничего опасного и достойного для спасения отрапортовались и решили совершить посадку поближе к середине вывала леса, чтобы изнутри прошарить Зону на предмет каких-либо пострадавших или потерявшихся.

     Ближе к середине была как раз поляна, где должна была находиться вышка с аппаратурой сотовой связи. Поэтому, узнав про такой план, за всеми тут же увязались ремонтники-связисты.

     Сверху Зона представляла собой весьма интересное зрелище.

     Как отметил Василь, вывал был похож на вывал после взрыва Тунгусского Метеорита. Отличался же он от него тем, что вывал был изрядно симметричным. Также Василь указал тут же на то, что похоже, тут гуляло сразу несколько ударных волн - одна от центра, две другие - от границы зоны, что было крайне необычно. В центре, красовалась изрядно горелая плешь диаметром несколько сот метров. Хоть огонь и погас уже давно, но головешки ещё дымились, от чего над зоной стоял почти вертикальный, в безветрии, прозрачный, слабенький столб сизого дыма.

     Та самая поляна, что сильно интересовала связистов, была вся серая от сажи, но, как ни странно, нигде на ней не было видно той самой башни, что жаждали срочно починить связисты.

     Спустились до ста метров и вывесили датчики.

     Как и везде до этого - практически ничего.

     Были заметны остатки полей оставшиеся при разрушении 'хрустального шара', но они были настолько мизерными, что какой-либо тревоги не вызывали.

     Дмитрий и Василий тогда дали задание пройти поляну по диагонали.

     Вертолёт медленно, подчиняясь твёрдой руке пилота, аккуратно пересёк поляну, кое-где чиркнув вывешенными датчиками по снегу. На снегу там, где контейнер с датчиками снял слой пепла со снега, остались длинные белые прочерки.

     Всё равно ничего не обнаружили. Не только полей, но и останков той самой башни.

     Это сильно удивило не только ремонтников, ожидающих возможности вцепиться в своё порушенное добро, но и самих военных. Потыкав для страховки датчиками ещё в нескольких местах по периметру поляны и в её середине, наконец дали разрешение высадиться ремонтникам.

     Высадка ремонтников вышла несколько комичной: вертолёт садится, из него выбегает целая бригада и... застывает обескураженная. Вышки-то нет.

     Некий особо ретивый даже пропахал поле снега ногами, полагая, что она им засыпана, но опять таки ничего не нашёл. Да и как могла БОЛЬШАЯ вышка, обслуживающая сразу несколько отдалённых населённых пунктов пропасть под снегом? Даже если она упала, и была погребена снегом, то снегу должно было навалить сверху метра четыре-пять. Чтобы хоть как-то прикрыть. Но и всё равно, что-то бы да торчало.

     Так как снегу даже в этом многоснежном году выпало не так много, это всех очень сильно озадачило.

     Неожиданно поступило сообщение от спасателей, которые по общей связи услышав о затруднениях связистов, вдруг указали, что в одном из секторов, что они обследовали, как раз лежит 'какая-то железяка, похожая на вышку-ретранслятор'.

     Как ни странно, но место, которое они указали, было не просто на другом конце Зоны, но ещё и заведомо не могло быть местом для такого сооружения. В том месте пара населённых пунктов, что необходимо было покрыть связью, оказывались вне зоны охвата.

     Тем не менее, оба вертолёта, и военный и гражданский, с бригадой ремонтников-связистов, немедленно отбыли в том самом направлении.

     Пока летели, на земле, в координационном центре также сильно заинтересовались этим казусом. Неожиданно вышел на связь какой-то генерал и потребовал дополнительных рапортов от каждого.

     Отрапортовали.

     Только там на земле, это, видно, никак не прибавило никому понимания ситуации и они просто стали дожидаться развития событий.

     А события приняли вскоре неожиданный поворот.

     В указанном месте действительно лежала вышка. Действительно, на ней видны были антенны. По всему видно было, что она рухнула совсем недавно. И, что очень удивительно, рухнула по причине плохого закрепления. И основание башни и растяжки уже издали, с воздуха, производили впечатление весьма хлипких. Это было не просто необычно. Это было вопиющим!

     Опять прошарили датчиками окружающие площади.

     Снова получили то же самое - опасности не было.

     Дали разрешение на посадку ремонтникам. Те тут же нырнули вниз и дружно вцепились в поверженную вышку. Военный вертолёт в это же время сделал несколько кругов по окрестностям и вернулся обратно.

     Даже сверху было ясно видно, что ремонтники в явном замешательстве. И замешательство у них какое-то весьма глобальное. Дмитрий как раз смотрел на одного из них, который стоя на балках обескуражено разводил руками и что-то заяснял стоящему внизу. По виду - бригадиру.

        - Командир! - Дмитрий обратился к командиру экипажа - нам, похоже надо сесть и выяснить, что там происходит. Мне кажется, что без нас там не обойдутся.

     Командир посмотрел сначала на Дмитрия, потом вниз, прикидывая в уме куда и как завернуть машину. После кивнул и повёл вертолёт вниз. Ремонтники, облепившие вышку, заметив заход на посадку военного вертолёта, побросали свои дела и уставились на это зрелище.

     По большому счёту им смотреть на посадку было нечего. Все уже успели привыкнуть к виду и 'повадкам' нового вертолёта. Но то, что они нашли, спустившись вниз, настолько не лезло ни в какие ворота, что они дружненько решили временно переключиться хоть на что-то, только бы отвлечься от бредовости складывающейся ситуации.

     Подняв тучу снежной пыли пополам с разнообразным мусором, что насыпалась поверх снега во время 'бурана', вертолёт благополучно приземлился в пятидесяти метрах от вышки и вертолёта ремонтников. Ремонтников от этого посыпало и снегом и мусором. Но они как-то даже и не обратили на это внимание.

     Когда пилот заглушил двигатели, Дмитрий открыл дверь наружу и осторожно высунул нос за пределы кабины. Всё было вполне обычно и привычно.

     Подхватив портативную версию своих измерителей, он спрыгнул в снег, тут же провалившись выше колен. Василий также изготовился, было, последовать за Дмитрием, но, увидев глубину снега, тут же передумал, ограничившись тем, что просто стал наблюдать изнутри вертолёта за происходящим.

     Всё это время ремонтники молча, со своей поверженной железины наблюдали за тем, как прибывший физик барахтается в неожиданно глубоком для него снегу. Дмитрий тем временем справился таки с возникшим затруднением, приноровился и протоптал свою версию траншеи в снегу по направлению к облепившей упавшую вышку бригаде.

        - И что тут у вас? - запыхавшись спросил он у того, кто показался ему бригадиром. Тот же в ответ только выматерился.

        - Так что за проблема? - стал настаивать Дмитрий.

        - Что за проблема? - истерически посмеиваясь, свесив ноги вниз спросил тот самый ремонтник, что недавно так картинно разводил руками - да в том, что эта вышка и аппаратура не наши!

        - В каком смысле 'не ваши'?! - удивился Дмитрий.

        - В перпендикулярном смысле! - неудачно съязвил ремонтник.

        - А если по-человечески объяснить?

        - А по-человечески никак! Вот сам залезай сюда и посмотри.

     Дмитрий машинально посмотрел на указатели своей аппаратуры, и как всегда не найдя ничего угрожающего сбросил сумку с нею в снег и полез наверх. Ремонтник, видя серьёзность намерений Дмитрия подал тому руку, вытянул его наверх.

        - Крепко стоишь? - спросил ремонтник - так вот, держись покрепче и смотри сюда.

     Он сначала ткнул на корпуса аппаратуры с незнакомой маркировкой, а после указал в нутро одного из контейнеров у которого от удара слетела крышка. Даже не особо разбирающийся в тонкостях электроники приёмо-передающих станций сотовой связи Дмитрий тут же понял, что имел в виду связист. Маркировка как блоков, так и отдельных деталей нутра аппарата были как минимум наполовину выполнена на английском языке.

     В отличие от связиста Дмитрий сразу же понял ЧТО он перед собой видит и откуда ЭТО здесь могло взяться. Тем более, что ему в глаза бросилась одна из дат выпуска детали - 2002 год.

     Дмитрий побледнел. Внутри всё похолодело. Руки предательски задрожали.

        - Эй-эй, парень! - ремонтник властно и жёстко взял Дмитрия за руку - ты эт чего?! Ты смотри не сверзись вниз, а то тебя тут спасать ещё придётся.

     Дмитрий взял себя в руки и уже более трезвым и понимающим взглядом обвёл несуразную вышку. Эмоции ещё боролись с новой реальностью, но рассудок уже затвердил: иного объяснения тут быть не могло.

        - Дима! Чего там такое?!

     Нетерпеливый Василий, видя, что без него творится что-то действительно из ряда вон выходящее, потерял терпение и решил криком выяснить что же происходит.

     Дмитрий поднял было руку, но слова в горле застряли. Оценив состояние физика, занервничал, наконец, и ремонтник. Он вцепился в руку Дмитрию и уже дрожащим голосом полушёпотом справился.

        - Слышь, товарищ, что тут происходит? Куда мы вляпались? Радиация?! Тут радиация?

        - Нет. Тут нне радиация - наконец выдавил из себя Дмитрий - но на всякий сслучай, ддумаю надо отсюда сввввалить по дддобру-позздорову!

     Бригадир, стоящий внизу, видно этот диалог тоже услышал. Он на несколько секунд потерял дар речи, но когда он ему вернулся, оказалось, что остались у него слова только матерные. Он подпрыгнул, замахал руками, будто собрался лететь как птица и разразился мощнейшей тирадой 'на чисто русском диалекте'. Всё, что поняли из его экзерсисов члены бригады, это то, что надо срочно сваливать. Восприняв это как директиву к немедленному исполнению, бригада посыпалась с останков вышки и рванула по направлению к своему вертолёту прямо по снежной целине.

     Пилоты вертолётов, видя, что происходит что-то экстраординарное, поспешили завести двигатели. Но тут опять случай вмешался. Кто-то особо глазастый из ремонтников вдруг остановился и, вглядевшись в дальнюю стену изломанного и поваленного леса, вдруг заорал, показывая в том направлении. А там действительно, утопая в снегу, по направлению к ним брела устало фигура человека в бело-синем лыжном комбинезоне, с надписью на груди по-английски 'Russia'.

     Дмитрий остановился, посмотрел на чужую, изломанную и поверженную вышку связи, потом на бредущую фигуру с несуразной надписью на груди. Почему-то сильно захотелось взвыть и разразиться матом от обилия диких, вопиющих фактов.

     А надпись на груди бредущего была действительно несуразной.

     Никто из советских, русских, в здравом уме и твёрдой памяти не стал бы писать по-английски, имя Родины, и ещё на груди. Да и среди англоговорящих представителей западной цивилизации таких идиотов не встречалось. Если те хотели 'закосить' под 'совьетико' то и писали СССР, но никак не 'Russia'.

     Сопоставив два факта - поверженную вышку явно несоветского производства, и типá с идиотским англицизмом на груди - Дмитрий понял, КТО может идти со стороны середины Зоны.

     Этого он уже не выдержал и просто сел в снег.

     Когда-то, когда Дмитрий только начинал работу на Полигоне, вся тема ему представлялась ни к чему не обязывающей игрой теоретиков. Потом стало интересно. Но интересно чисто теоретически. Причём теоретически не в житейском, а в физико-математическом смысле.

     Были проблемы, были задачи. Они решались. Каждая решённая проблема и задача приносила радость. Радость творчества. Но чем дальше он работал, тем явственнее перед ним начала прорисовываться реальная картина того, что из себя представляет Шар и что кроется за плёнкой такой красивой радуги.

     А крылась за ней БЕЗДНА. Причём не та бездна, что часто разверзается кой у кого под ногами во снах. Эта БЕЗДНА была гораздо более фундаментальной. Той, в которой можно было сгинуть без следа и настолько надёжно, что уже никто и никогда бы не нашёл. Ибо за каждым всплеском полей - а всплесков были тысячи - которые регистрировала аппаратура при очередном 'пробое', стояла СВОЯ Вселенная. Вакуум пузырился 'пеной', кипел, играл радужными всполохами и раз за разом, открывал двери не просто в какую-то определённую одну БЕЗДНУ. А в тысячи бездн.

     По факту, Шар, когда он впервые засиял над полигоном, и был не просто Бездной, а Бездной Бездн.

     Это он понял однажды, когда во время вечеринки, посвящённой очередному крупному достижению, просто упился в компании теоретиков.

     Они, как обычно, болтали ни о чём, и обо всём разом.

     Случайно, кто-то, (кто он уже не помнил - был изрядно набравшись) завёл речь о ПРЯМОМ физическом смысле тех самых уравнений, с которыми каждый день имел дело Дмитрий, когда настраивал со своей командой аппаратуру к очередному пуску. Удивительно, но полностью понимая математический смысл решаемого, Дмитрий ни разу не задумался над тем, что же это вообще такое тут раз за разом зажигается над Полигоном. Теоретик же объяснил ему 'на пальцах'.

     - Помнишь - говорил он, завершая свои объяснения - когда-то, давно, в средние века, какой-то тогдашний художник нарисовал картинку: монах-странник, дошёл до края мира, упёрся в Небо, проковырял в Небесах дыру, высунулся в неё и смотрит на иные пространства и Вселенные, что за 'небесной твердью' скрываются? Так вот... мы проделали нечто подобное.

     В первую минуту Дмитрий не понял.

     Не понял, по причине сильно затуманившей интеллект водки, но когда вышел проветриться на порог дома, в котором и происходило это весёлое сборище... вот тогда его и 'догнало'.

     Открылась бездна звёзд полна,

     Звездам нет счёта

     Бездне - дна...

     Звёздное небо над головой, стихи Михайлы Василича Ломоносова, соединили в единое целое и математику, и физику и, если так можно выразиться философию, того, с чем он имел дело.

     Вот эта вселенная, с её потрясающей, полной звёзд, галактик, планет и просто межзвёздного мусора бездной, той бездной, что даже свет из конца в конец преодолевает за десятки миллиардов лет, оказалась одной из множества других... . Тех, куда ныне люди, так смело, а может и безрассудно, открыли Врата.

     Внезапно, вся та бездна, что была перед его глазами, в небе безоблачной ночи, заглянула ему в глаза. Полный смысл того, что он ощутил, может понять только тот, кто хотя бы раз в жизни это испытал.

     Алкоголь в секунду вылетел из головы. Осталось только сильнейшее потрясение.

     Бездна.

     Бездна, в которой так легко потеряться не то, что отдельному маленькому человеку. В ней легко теряются даже звёзды.

     И вот теперь, эта самая бездна, что была где-то там, за 'куполом' синего неба, сияет перед ним. Сияет каждый раз, когда разгоняют эмиттеры до 'точки пробоя'. Отныне маленький кусочек этой бездны поселился и у него внутри.

     Тогда, на той вечеринке, Дмитрий больше ничего не пил. И ещё долго после той самой ночи, в его глазах легко читалось потрясение, которое весёлый высокоучёный народ Полигона принял всего лишь за последствия тяжёлого похмелья после изрядно буйно проведённой пирушки.

     Дмитрием, когда он осознал, ОТКУДА может быть вышка, и как она сюда, к нам попала, овладела паника.

     Ведь если что-то ОТТУДА могло попасть к нам, то также можно и ОТСЮДА - ТУДА. А он своим миром очень дорожил. По большому счёту, он у него был один. И потерять его для Дмитрия, было хуже смерти.

     Также его настигло и полное понимание того, ЧТО произошло в ту самую злосчастную ночь неудачного эксперимента.

     Гигантский выплеск энергии, сформировал огромную дыру в одну из тех самых альтернативных вселенных, в которую ухнула вся та самая местность, что находилась ныне под ногами, а на её место взгромоздила ПОХОЖУЮ но иную - из той (или тех) вселенных. Именно по этой причине (Дмитрий случайно подслушал переговоры пилотов), вертолётчики материли картографов, которые, по их мнению, 'задней ногой рисовали карты местности'.

     На самом деле, картографы были не причём. Просто местность тут также была ЧУЖАЯ.

     Страх, совершенно ирреальный и дикий, что эта самая местность, вместе со всеми людьми и техникой, со всем этим горелым и переломанным лесом, в один момент может 'уйти обратно' в свою вселенную, прихватив с собой тех, кто на ней в настоящий момент оказался, полностью овладела Дмитрием. И доказательство того, что его страхи были далеко небезосновательными, было прямо перед глазами - человек, с дичайшей надписью на лыжном костюме.

     Обладатель английской надписи на груди лыжного костюма - оказался юноша лет восемнадцати. Он постоянно трясся и пытался всем объяснить, что 'он ни в чём не виноват'.

     В чём он 'не виноват', добиться от него было невозможно, так как он это повторял раз за разом как заклинание. Да и выяснять подробно это было людям, возле вышки недосуг.

     Овладевшая всеми паника, заставила просто сгрести того самого странного лыжника, затолкать в военный вертолёт, (от чего он ещё больше перепугался), и спешно убираться подальше от Зоны. Лыжник не сопротивлялся, но, когда его таки втащили внутрь просто свалился как мешок на пол возле переборки и больше не поднимался.

     Василь, ничего не понимая, захлопнул люк и тут же чуть не вцепился в грудки Дмитрию. Этому помешало то, что его руки были заняты всё ещё причитающим лыжником, которого он помогал втаскивать в вертолёт.

        - Что? Что произошло?!!

     Дмитрий, имел весьма жалкий вид. Он махал руками, но что-либо говорить, от охватившего его страха не мог.

        - Да что за херня?!! - взъерепенился Василий.

        - Т-т-там в-вышка НЕ НАША!!!

        - И что?!!

     Василий оставил в покое валяющегося под ногами лыжника и непонимающе вытаращился на Дмитрия.

     Дмитрий в ответ затряс руками, пытаясь выдавить из себя хоть что-то и объяснить 'на пальцах' ситуацию, но вышло что-то невразумительное и сквозь зубы (сквозь зубы хоть голос не дрожал).

        - Дибил-л! ДЫРА!!! БОЛЬШАЯ ДЫРА!!!

     Василь сначала не понял, что за Дыру имеет в виду Дмитрий. Но как человек прямо причастный к сути экспериментов, ведущихся на Полигоне был не настолько туп, чтобы не сопоставить разрозненные факты и прийти к верным выводам.

     Стараясь тщательно подбирать слова, он медленно и осторожно выговорил:

        - Ты хочешь, сказать, что там... - Василь показал сквозь переборки вертолёта, туда, где лежит странная вышка - одна из локальных инверсий вакуума?

     Дмитрий лихорадочно закивал, и зачем-то добавил замогильным голосом:

        - Мы проковыряли Дырку в Небе...

     Василь икнул, и чуть не присоединился к лежащему на полу лыжнику. Ноги внезапно стали как ватные.

        - А этот, тогда откуда? - внезапно охрипшим голосом спросил Василий. До него постепенно начало доходить.

     В ответ, Дмитрий выразительным жестом молча провёл рукой у себя на уровне груди и указал на лыжника. Василий перевёл взгляд на лыжника, от чего тот, поняв, что речь о нём непосредственно, съёжился и прикрыл голову руками. Но надпись на груди скрыть не догадался. Василий прочитал таки надпись и тоже побледнел.

     Командир экипажа, понял по белым как мел лицам физиков, что произошло что-то экстраординарное. Не дожидаясь особых на то команд, рванул машину вверх, и заложив вираж на приличном ускорении ушёл в сторону городка. По глазам было видно, что он бы с радостью матюгнулся, но так как тогда его 'выражения' попали бы в эфир - сдержался. Вместо этого лишь сухо доложил на землю, что взлетели и возвращаются обратно с найденным пострадавшим.

     Несколько мгновений летели в молчании. Но, видно на вертолёте с ремонтниками из-за полного отсутствия достоверной информации возникла целая череда совершенно диких догадок, которыми они решили поделиться с пилотами, а те с командованием спасательными работами. Прошла команда отчитаться об обстановке.

     В виду того, что командиру экипажа было нечего сказать в дополнение к тому, что он уже отправил ранее, он просто подозвал показавшегося на настоящий момент более вменяемым Василия, и сунул ему в руку микрофон.

     - Земля желает знать, что происходит. Твоя версия. - коротко пояснил он приглашая того начать говорить.

     Василий, еле унял дрожь в руках. Дрожь особо стала видна, когда он взял в руки микрофон.

        - Были у вышки ретранслятора. По словам Дмитрия Жаринова, она не наша. Говорит, что там большая Дыра.

     Видно, запрашивал обстановку не тот человек, который был полностью в курсе дела. Что лепечет физик, прикомандированный к конкретному 'борту' он явно не понял и переспросил.

        - Какая такая 'Дыра'?!

     Но тут в эфир впёрся кто-то с явно генеральскими замашками.

        - Пр-рекратить тр-рёп в эфире! Всем бортам покинуть зону поражения по кратчайшей траектории. Немедленно! По исполнению доложить!

        - Есть! - Чётко доложил командир экипажа, и почти сразу же добавил - борт 19 вышел из Зоны. Направляюсь на посадочную площадку городка.

        - Борт 19! Доложите о пострадавшем! - тут же снова рявкнул всё тот же генеральский голос.

     Василий, снова поднёс к губам микрофон и уже более твёрдым голосом доложил.

        - Взяли пострадавшего у вышки. Одет как лыжник. Внешних повреждений не видно. Возможны лёгкие обморожения. И ещё... - Василий судорожно сглотнул - на груди у лыжника дурацкая надпись. На английском.

        - Какого характера надпись?

        - Руссиа. Латиницей.

        - Какой национальной принадлежности пострадавший не выясняли?

        - Нет. Но говорит по-русски и без акцента. Сильно напуган.

     Василий скосился на валяющегося на полу вертолёта лыжника. Тот видно, потихонечку приходил в себя и начинал оглядывать окружающее более осмысленно.

        - На поле вас встречает группа медиков. Конец связи.

     Тем временем на Полигоне, сообщение, что нашли какого-то лыжника, вызвало серьёзный переполох.

     Забегали и спасатели, и военные, и 'космики'.

     Так как по рангу и допускам просто спасатели были ниже военных, а военные, что присутствовали на Полигоне, ниже по допускам чем 'космики', то верховенство тут же взяли на себя 'космики', молчаливо поддержанные представителями КГБ.

     Поэтому, жаркая ругань возникшая, поначалу, по поводу пострадавшего за минуту прекратилась. Медиков от спасателей немедленно прикомандировали к группе офицеров КГБ, а к ним же одного из представителей космического ведомства.

     Вот в таком составе вся группа и вышла из административного здания, навстречу садящимся вертолётам.

     Часть военных тут же отбыла вместе с медиками и пострадавшим, а часть тут же взяла в оборот обоих физиков, настоятельно предложив им пройти с ними для доклада.

     Дмитрий, увидев такой расклад, увидев среди военных капитана КГБ из 'секретников', тут же ещё больше помрачнел. К тому страху, что прямо проступал на его лице, прибавилось ещё и выражение обречённости.

     Капитан из секретников, Александр Григорьевич Куманин который был приписан к Полигону, был личностью весьма весёлой, хоть и, по распространённому стереотипу, должность этому препятствовала. Но если чётко разделять должностные обязанности и просто жизнерадостный стиль жизни, то будет всё в порядке. Впрочем, если надо было общаться с физиками, математиками и прочим учёным людом Полигона, как раз эта самая жизнерадостность ему очень сильно помогала. Хоть его и побаивались.

     Побаивались ещё по памяти тех времён, когда незабвенный Лаврентий Палыч, вёл Атомный Проект. И как напоминание всяким прочим балбесам, портрет Лаврентия Павловича Берия, вместе с портретом основателя 'конторы' Дзержинским, висел в кабинете капитана. По традиции.

     Также, по традиции, самому капитану пришлось вникать в то, чем и как заняты на подведомственной ему территории, учёные. В этом ему очень сильно помогло то образование, что изначально давали ему при обучении. Впрочем, если бы он не был бы первым на курсе в области точных дисциплин, его бы вряд ли направили курировать такой проект. Полковник, которому он попал в подчинение, сначала отнёсся к новичку с сильным подозрением, но когда убедился, что молодой подчинённый может разговаривать на многие темы с учёными на их языке (хоть и не полностью на их уровне) успокоился и просто нагрузил новичка работой.

     У каждого (или почти у каждого) выпускника высшей школы КГБ, есть некий пунктик, который многие игнорируют, и который со временем, с практической работой, просто исчезает.

     Когда они выбирают эту специальность, то представляется она им как непрерывный бой с врагами Отечества, со шпионами и диверсантами. Некоторым смешно, если они узнают это. Но они забывают то, что сами были такими в молодости (если уже не молодые), или сами же такими романтиками являются (если молодые). Просто этот романтизм (далеко не всегда детский - и что очень хорошо, как бы его не хаяли мещане и обыватели) проявляется у каждого человека и у представителя каждой профессии по-разному.

     По прошествии лет это 'проходит', но всё равно остаётся много из того, с чем начинал путь в жизни. Так и с капитаном: начинал он с 'мечт' о ловле шпионов, а ныне, ознакомившись с тем, ЧЕМ занимаются здесь учёные, даже несколько пожалел, что не выучился изначально на физика, чтобы вот так, рыться с бешеным энтузиазмом в тайнах матушки Природы.

     Тут же, в настоящий момент, с аварией постигшей Полигон, у него вдруг появилась работа как раз по той части, с чего он начинал. Вот только жаль, что того самого весьма странного лыжника, взял лично под свой контроль полковник уехав вместе с медиками в полевой госпиталь, поручив капитану разбираться в той 'дичи', что устроили физики при 'поимке' этого странного человека.

     Возможно, этот странный человек окажется каким-то чудаком из современной молодёжи, которая из избытка энергии шарахается по самым диким из возможных областей увлечений, и, создав из этой области мимолётный культик, вешает себе на грудь как ордена, разнообразные надписи и эмблемы. Типа как знак принадлежности к посвящённым в Тайну. И 'тайны' те, собственно говоря, чаще всего и выеденного яйца не стоят.

     Как те, что он 'раскрывал', будучи ещё стажёром, разбираясь с 'Группой Изучения Магии' (чего только на просторах родной страны не встретишь!).

     Когда всей группой подошли к кабинету, то по дороге многие из военных 'рассосались'. В результате из сопровождавших двоих физиков офицеров, остался только сам капитан, да и ещё коллега-подполковник из космического ведомства. Оба были давно знакомы по предыдущей работе капитана (где, собственно, он капитанские погоны и получил) и дружили. Поэтому, без свидетелей они предпочитали разговаривать, невзирая на чины.

        - Итак, ребята, вы тут пару минут подождите, а потом, нам доложите, что да как - сказал подполковник, двоим физикам - мне надо перекинуться парой слов с вашим капитаном.

     Прикрыв дверь, подполковник сел напротив капитана и сразу же 'взял быка за рога'.

        - У нас тут, кажется полный бардак, из-за накладок творится, поэтому ТЕБЯ спрашиваю прямо: ты в курсе, что ищем мы в этом районе, и из-за чего тут такой переполох?

        - Нет - просто ответил капитан и добавил - пока что мне хватало неприятностей и проблем со вчерашней катастрофой. А то, что не говорят, так это в нашей конторе обычное дело. Я это и воспринял как текущие погоды за окном.

        - Ясно - подполковник выпрямился и посмотрел прямо в глаза собеседнику - тебе это понадобится. Так что вот... Вчера, как раз перед тем, как у вас тут случилась авария, наш военный спутник сошёл в нештатном режиме с орбиты и совершил аварийную посадку. Так как посадка была весьма нештатной, то спутничек перелетел свой нормальный район и место посадки, и ухнул где-то среди лесов в районе вашего Полигона.

        - Спутник разведки или исследовательский?

        - Пополам. Часть аппаратуры была совершенно экспериментальной. Возможно, из-за этого амеры и перевозбудились. Предполагается, что они его 'волновиком' приложили. Сдуру или со страху - сейчас не выяснишь. Надо найти потерянное 'железо'. В правительстве очень сильно злы, и думают, что это, всё-таки, злой умысел со стороны амеров. Готовы отдать команду на 'симметричные меры'. Ведь мы их спутники до сих пор не сбивали.

        - Нда! Это многое объясняет. Из того, что тут на нас после аварии свалилось...

        - У нас же возникли вопросы по поводу характера вашей аварии и того, что тут реально разрабатывается. 'Разработки в области ЕТП^[25]' оно как-то слишком теоретически выглядит.

     Подполковник, посмотрев на скептическую мину капитана, молча достал документ и сунул через стол капитану.

        - Вот мой допуск. Так что насчёт секретности можешь не переживать.

     Капитан улыбнулся и хмыкнул. Удостоверившись, что допуск позволяет, он ответил.

        - Ну если коротко, то наши физики вознамерились получить доступ к иным вероятностным линиям Вселенной. Для этого генерируется пакет полей, которые заставляют вакуум 'кипеть' и выдавливать из себя эдакую 'пену'. В виде отдельных Дыр в отдельные же вероятности.

        - Эта ваша Дыра может поглотить спутник?

        - Если она достаточно большая, то да, может.

        - Ага. Плохо дело.

        - Несколько нескромный вопрос: а что, с таким допуском сам это не мог узнать? - ехидно спросил капитан - у своих же. Там есть и информированные. Ведь часть тематики и к вашим относится.

        - Просто не было времени. А ваши 'особо просвещённые генералы', что курируют проект, не удосужились дать внятные объяснения. Разные технические детали - этой требухи, что я успел прочитать, в отчётах полно. Всё расписано. Но вот насчёт того, что тут это всё выражается в выделке Дыр... об этом в отчётах как-то совсем ничего...

        - Ну, собственно Шар, что так красиво вчера шарахнул над лесом, это и есть те самые Дыры.

        - Теперь хоть слегка понятно, что ваши офонаревшие физики у вышки блеяли. Кстати, давай зови их сюда. Будем 'трясти'.

     Капитан поднялся из-за стола и впустил изнывающих физиков в кабинет.

     Те прошли внутрь, сели на предложенные стулья и насупились. Было видно - обоим страшно.

     Капитан и подполковник переглянулись и усмехнулись.

        - Ладно, расспрашивай ты. Ты тут хозяин - сказал подполковник, откидываясь на спинку кресла. А то они тут что-то совсем струхнули.

     Капитан коротко кивнул. И всё также улыбаясь спросил.

        - Вы сказали, что обнаружили у вышки 'большую Дыру'. Какого характера эта дыра, каковы её размеры и как она локализуется?

     Физики переглянулись. Василий посмотрел на Дмитрия вопросительно, а Дмитрий в ответ ещё больше помрачнел. Помялся, собрался с духом и ответил.

        - Василий напутал. Он принял за истину то, что сам додумал. Я сказал... Да, я сказал что там Дыра, но я был сильно напуган.

        - То есть её там нет?

        - Нет.

     Василий от такого известия аж пятнами от возмущения пошёл.

        - Так что ж ты мне там гнал про большую Дыру?!! Выходит, она тебе примерещилась?!!

     Дмитрий умоляюще поднял руки вверх.

        - Поясни - коротко сказал капитан.

        - Она там была.

        - То есть, как я тебя понимаю - начал уточнять капитан - она там была, но сейчас её там нет? Так?

        - Да. Так.

        - Когда ты её засёк?

        - Я понял, что она там была по двум фактам...

     Дмитрий по-прежнему ещё не отошёл от шока, но необходимость отвечать конкретно заставляла его перебороть страх. Страх же наоборот мешал говорить. Он запнулся и несколько секунд подыскивал слова, собирал в кучу разбегающиеся мысли.

        - Первый факт - странная вышка-ретранслятор. Она НЕ ТА что была построена нашими связистами. Она ниже, беднее оснащена, плохо закреплена, и начинена электроникой с английской маркировкой.

     При этих словах оба офицера разве что не подпрыгнули.

     Ничего себе! Вышка с АНГЛОСАКСОНСКОЙ электроникой вблизи секретного объекта! Капитан заёрзал, видно не зная за что хвататься в первую очередь, но потом, подумав решил-таки завершить опрос.

        - Какие ещё особенности вышки ты заметил?

        - Там маркировка стоит не только английская, но и тайваньская, китайская. Русских просто почти нет. А если и есть, то она какая-то не наша... И там дата выпуска деталей стоит ПОСЛЕ 2002 года. То есть то, что я видел, было от 2002 до 2004 года.

        - Ещё?

        - Больше не успел разглядеть. Но на щитке одного из приборных контейнеров заметил надпись 'Russia' и трёхцветный флаг. Бело-сине-красный.

        - Флаг генерала Власова? - поражённо переспросил Василий.

        - Да. Он.

        - Ну ничего себе!

        - И ещё герб в виде двуглавого орла.

        - Может это чья-то дурная шутка? - спросил подполковник.

     Дмитрий задумался. Видно эта идея ему в голову сразу не пришла, а объяснение реальности подсунули давние страхи. Он замялся. Покраснел, и после некоторых колебаний выдавил.

        - Возможно. Но тогда надо спрашивать того типа... что с надписью 'Russia' на груди. Того, что мы подобрали возле вышки.

        - Логично. Опросим.

        - Но... там и на деталях стояло 'маде ин Руссиа'.

     Капитан с подполковником переглянулись.

        - А не померещилось со страху?

        - Нет. Это же видели ремонтники. Они были в полном замешательстве, когда я подошёл. Они мне на эту дурацкую маркировку и указали.

        - Как вы думаете: возможна ли крупномасштабная мистификация, с этой вышкой? Ну вы знаете - есть молодёжные группировки, что ныне 'балуются наукой' и устраивают подобные 'эксперименты'.

     Дмитрий опустил голову и в пол буркнул.

        - Возможно.

        - Ладно. Оставим эту гипотезу и поговорим по тому, что на ум тебе пришла первой - капитан внезапно вернул тему обратно.

        - Если же эта вышка действительно не наша - продолжил капитан - то откуда она могла взяться? Через Дыру, что, как ты предположил, там была?

        - Да. Иного объяснения тут не может быть... Ну если та вышка действительно не наша.

     Василий заметно, при этих словах снова напрягся.

        - Откуда она могла там появиться?

        - Только во время большой аварии на Полигоне.

        - Но ваши теоретики меня уверяли, что пройти через дыры, что возникают в Шаре, в целом виде ничего не может. А тут целая вышка.

        - В том шаре, что мы изучали, этих дыр очень много и то, что в них может попасть - может попасть только частями.

        - То есть, если я тебя правильно понял, вышка могла попасть из каких-то иных вселенных только если дыра, образовавшаяся в результате вашей аварии, могла быть достаточно большой?

        - Да.

        - И поэтому, ты заявил Василию, а Василий озвучил это в эфире, что там Большая Дыра?

        - Да.

        - Но какова наиболее вероятная причина появления той вышки? Дыра или мистификация?

     Капитан, явно напирал на память об одной из ярчайших мистификаций, устроенных одной из молодёжных группировок, причём не слишком давно. Разоблачена та мистификация была довольно быстро, но шума тогда она наделала очень много.

        - Мистификация - глухо ответил Дмитрий - я сразу не подумал. Надо было проверить подробно.

        - Ясно - заключил капитан - вы свободны.

     Когда дверь закрылась оба офицера рассмеялись.

     Осталось только доложить 'наверх' о полученных сведениях что и было немедленно сделано.

     'Наверху' видно также по своим каналам перепроверили 'сообщение' о Дыре в зоне поисков, и также получили отрицательный результат и отрицательное заключение. Приободрились, но всё равно приняли меры по дополнительным мерам безопасности. Тем более, оказалось, что тот странный лыжник был не один. Надо было вытаскивать из Зоны остальных. Но их надо было найти, так как вразумительного указания, где те находятся, от спасённого не добились.

     Также надо было что-то делать с вышкой. Точнее с вышками. Одну - что родная - восстанавливать, другую - что неизвестно чья - вытаскивать из Зоны и изучать.

     Исполнив долг капитан и подполковник вернулись к своим задачам. По инерции, обсудили и впечатления от того, что только что было.

        - Ну как, думаешь, сам: мистификация это или реально Дыра?

        - По 'бритве Оккама^[26]' - мистификация. Однозначно.

        - Чёрт бы их побрал, этих 'ботаников'! - смеясь воскликнул подполковник.

        - ...Физиков.

        - Один чёрт! Один пугается до чёртиков, и лепечет чушь, а второй, не удосужившись уточнить, кидает это в эфир.

        - Но началась вся эта свистопляска как раз не с них, а с сообщений с вертолёта ремонтников: 'Радиа-ация!', 'Ядерные испыта-ания!'.

        - Но эти-то знали, что к чему!

        - Эти знали. И сильно перепугались. Потому и подняли панику.

        - Как бабы.

        - Ты мало общался с этой публикой, потому и не знаешь их психологию. У вас там в космическом ведомстве совершенно другая публика, так как у вас больше не теоретики, а практики работают. А я этих своих мурзиков, изучил, за пять-то лет. Тут паника была больше не за свою шкуру. А за то, что будет, если ещё кто-то пострадает.

        - Ага! Всё равно за свою шкуру. Так как отвечать придётся. Вот и боятся. До судорог.

        - Не за шкуру они боялись. Для этой публики не своя шкура дорога. Больше всего они боятся того, что закроют 'Тему'. И уже потом, за то, что могут пострадать люди. Ты бы видел, какие они перестраховки делали, чтобы ни какая зараза не могла нарушить регламент эксперимента, чтобы ни дай боже ни кто не пострадал. Сами-то они своей шкурой готовы рисковать и часто рискуют - напропалую. А вот если что касается других - тут иное дело. Они очень сильно переживают за то, что может кто-то из правительства закрыть тему по причине опасности для людей. И вот поэтому они так сильно пугаются.

        - Не говори ерунды. Когда делали атомный проект, об этом и речи не шло. Было НАДО. А тут что? Надо? Надо! Ясно дело, что риск для людей будет. Особенно в таких больших проектах. И без случайных жертв, тут никогда не обходилось. Просто по закону больших чисел. Поэтому, если что такое происходило, по крупному - гибли люди - то, как правило, меняли руководство проекта. Или переносили место испытаний ещё дальше от людей. Но тему не закрывали. Тут именно что трусость и паникёрство.

        - Нет. Не согласен. Тут как раз всё вместе. Я был тогда, когда этот Проект начинался. Там группе разработчиков разрешили проводить эксперимент здесь потому, что они как раз перестраховались по части исключения случайных жертв.

        - Им разрешили делать этот эксперимент здесь потому, что недалеко атомная станция на четыре гигавата. Им в пике, для установки, нужно полгигавата. И закрыть их могут по причине не опасности для жизни отдельных придурков, лезущих не туда, а по причине растраты огромного количества средств.

        - Не закроют. Вот по этой причине - не закроют. Слишком уж дерзкий проект. У амеров, достоверно подобного нет и в ближайшие пять лет не будет. А то, что сулит в результате этот проект, перекрывает все риски.

        - Что же такого он сулит? - подкинулся собеседник.

        - А ты что, не интересовался даже этим?! Ведь ЧАСТЬ тематики, я же говорил, ВАША! -капитан был поражён до глубины души - Ну ты и жук!

        - Ну, технические параметры разработки я знаю - я же тебе раньше это говорил.

        - Ах, ну да... но... Не в этом дело, Михалыч! Звёзды!

        - Не понял...

     Капитан от досады на непонятливость цыкнул и на секунду замолчал.

        - На пальцах: ЕСЛИ У НИХ удастся, то, что они задумали, для нас станет домом ВСЯ ВСЕЛЕННАЯ! Мы сможем достичь звёзд. Быстро. И не за десятки лет, как в том фильме про фотонный звездолёт. Ты понимаешь?! Мы! Сможем! Достичь! ЗВЁЗД!

     Капитан замолк, наблюдая за реакцией собеседника. По его лицу было видно, что до него наконец-то дошло. Тот аж вытянулся.

        - Однако... Чёрт! Об этом в отчётах ни слова! Я сам считал, что проект военный.

        - А это лирика. То, что за вот этой прагматикой - капитан показал пальцем неопределённо куда-то вдаль - подразумевалось. И говорилось только на госкомиссии по утверждению проекта.

        - Нда! Я этого не знал...

        - Ха! А ты думал, что 'эти ботаники' тут собрались потешить своё любопытство за государственный счёт?

     Капитан затрясся от беззвучного смеха.

        - Чесногря, да. Даже не понял, нахрена такие меры по обеспечению секретности. Ведь режимы чуть слабее, чем на атомных объектах.

        - Вот такие дела!

        - Хм. Проникся.

        - Ну, кишка тонка у ребят оказалась... Ну и что? Ведь специалисты они хорошие. И за дело переживают, покруче чем за свою шкуру. Потому и пугаются собственной тени до усрачки.

        - Вагон туалетной бумаги им подарить, что ли? От ведомства...

        - А ты подними вопрос на ближайшем совещании.

     Оба рассмеялись шутке.

     Ещё час у них ушёл на обсуждение разных технических деталей работы в координации действий на ближайшие дни, и попутный опрос разнообразных руководителей Проекта. Оба - работа обязывала - плотно 'вцепились' в странную вышку, валяющуюся на заснеженной поляне посреди Зоны.

     Их работа была прервана появлением полковника.

        - Сидите! - Махнул он рукой, на подскочивших было офицеров.

     Полковник снял меховую куртку, повесил её на вешалку, и принялся яростно растирать красные от мороза уши.

        - Однако, тут у вас уже жарко... Отопление подключили?

        - Да оно здесь автономное. Ещё с утра подключили - ответил капитан.

        - Ах да, точно. Это в городке...

        - И там тоже уже включили.

        - Э-это хорошо... Ладна... То, что вы успели сделать, мне без вас уже доложили, так что можете не повторяться. Так что расскажу-ка я вам то, что вы пока заведомо не видели и не слышали. Чтобы были в курсе дела.

     Так вот... Тех туристов, что искали, только что нашли. И вытащили. Пришлось попотеть. Если бы тот дурень, которого ваши физики отловили, сказал точно, где находится палатка, вытащили бы на пол часа раньше. Ребятки хорошо экипированные. Но без 'погонял'... что странно. Таскались со старыми бумажными картами. К тому же возрастной состав группы - странный. На двух балбесов восемнадцати и двадцати четырёх лет - шестнадцатилетние и семнадцатилетние. То есть практически дети.

     Почему так долго искали? Ответ дурацкий: Они ПРЯТАЛИСЬ! От поисковиков-спасателей!

     Логика у них какая-то дикая. Сначала среди ночи взрыв. Они считают это какими-то испытаниями, какого-то оружия. Далее они видят в небе утром военные вертолёты. Пугаются ещё больше. И НЕ СМОТРЯ НА ТО, ЧТО У НИХ РАНЕНЫЕ - он поднял палец, чтобы подчеркнуть сообщаемое - маскируют палатку и думают, как можно скрытно эвакуироваться самим и вытащить тяжелораненых. После, самый целый из них, разругавшись с остальными, видит посадку двух вертолётов - гражданского и военного - плюёт на всё и идёт к вертолётам. Там видит панику, и спешную эвакуацию. Приходит к выводу, что их догадки очень даже верны, что они каким-то 'макаром', обошли кордоны и впёрлись на запретную территорию. Но уже поздно. Его хватают под руки и запихивают в военный вертолёт. В панике, пытается выгородить себя, что типа не он решил идти в этот район, а кто-то другой. К тому же, деталька: двое, бросили тяжелораненых на одного, точнее одну легкораненую, и попытались выйти сами из Зоны. Вот их-то в первую очередь и засекли. Так те ещё и удрать пытались.

        - Ну а остальных хоть уже нашли? - спросил подполковник.

        - Нашли. Там же где и указал приблизительно этот паникёр. Представляешь, они замаскировали заваленную палатку еловыми ветвями. Этому ещё помогло то, что сам полог палатки изумрудно зелёный. Наши её, кстати, чтобы долго не морочиться, бегая по завалам, сверху тепловизором нашли. А потом спасателей навели.

        - Гм... ещё один факт неадекватного поведения - вклинился подполковник - сначала физики, ремонтники... а теперь и эти дети.

        - Неадекватное поведение? У наших физиков?! - удивился полковник и вопросительно посмотрел на капитана.

     Капитан только развёл руками.

        - Панику про Дыру поднял Жаринов. Замрук шестой группы. И Василий Мелентьев - пятая группа - не разобравшись что к чему - толкнул это всё в открытом эфире.

        - Угу. Интересно. Совпадение или закономерность? Впрочем, всё можно списать на панику от катастрофы? - подумал вслух полковник, расхаживая по кабинету и продолжил.

        - Ещё предстоит выяснить, что за шиза у этих подростков с идиосинкразией на государственный флаг, герб Союза и вообще на военных... Как увидали флаг СССР, и лычки наших ребят из военных так побледнели все разом. Сам видел, а то бы в пересказы не поверил. Нда! Вот это уже загадка. Может это какие-то поля наших установок так повлияли? А чёрт его знает! Правда есть предположение. Крайне дикое, но в рамках разумного... Ты что-то хочешь добавить?

     Полковник заметил, как у капитана вдруг слезла с лица всегдашняя улыбка, и он весь аж переменился.

        - Да тут мы только что допрашивали физиков, как мы уже докладывали, и они сказали буквально следующее: 'Вышка ретранслятора - не наша. Маркировка деталей - английская, тайваньская, китайская. На кожухе одного из блоков трёхцветный флаг каковой был у генерала Власова и герб в виде двуглавого орла'.

        - Генерала-предателя? Генерала РОА^[27]?

        - Да.

        - Та-а-ак! - протянул полковник - а ну-ка, давайте-ка поподробнее то, что физики наговорили...

     Через четыре дня после аварии, стала складываться вполне определённая картина происшедшего. Как у физиков, так и у военных, специалистов, прикомандированных к Полигону по части расследования причин аварии.

     Также всплыли некоторые детали настолько скандального плана, что на высшем уровне тут же было принято решение придать всей истории с аварией на Полигоне один из высших степеней секретности. Именно по этой причине, было принято решение, всех участвующих в расследовании и спасательных работах собрать и снять с них подписку о неразглашении.

     После этого, так как надо было организовывать работу по-новому, генерал собрал всех руководителей на совещание.

        - Я напоминаю товарищам из спасателей, а также полковнику Бурденко, что они давали только что подписку насчёт того, что всё, что здесь далее произойдёт и всё что здесь будет сказано или показано, является государственной тайной.

     Присутствующие закивали головами.

        - Итак, товарищи, я собрал вас за тем, чтобы сообщить об очень серьёзном повороте дела. Вот тут - генерал поднял папку над столом - подробный доклад, который не оставляет никаких сомнений, что в Зоне, во время катастрофы, оказалась группа туристов из райцентра. Пропали в полном составе. На контрольные пункты не вышли. Связь с ними установить не удаётся. Всего в составе группы шесть человек. Люди опытные. За плечами имеют большой опыт лыжных походов. Заблудиться не могли в принципе. К ним на маршруте присоединился Юрий Чернов - инженер-исследователь нашего Проекта, и... - генерал сделал эффектную паузу - всем известная, по прозвищу 'Марсианин', личность. То есть общее количество пропавших, вместе с присоединившимися к группе, на настоящий момент - восемь человек.

     Люди зашевелились, переваривая такую неожиданную новость.

        - То, что Владимир, был в составе группы, установлено достоверно - продолжил генерал - его фамилия и паспортные данные вписаны в маршрутную книжку группы руководителем похода, с которым он знаком лично и давно.

     В экипировке группы - две 'погонялы'.

     (Генерал назвал навигационное устройство 'погонялой', так как это наименование уже давно устоялось. Назвал, так как чисто техническое название было несколько неудобопроизносимым. А так - сказал 'погоняла' - и всем понятно, что имеется в виду).

        - Момент исчезновения сигнала обоих 'погонял' точно совпадает с конечной фазой разрушения Шара - продолжил генерал - мы запросили записи с обрабатывающих центров. Там естественно, не писалось ничего о координатах, но автоматическая запись о пропаже сигнала имеется. Поэтому, сопоставив маршрут движения и время прохождения ими контрольных точек маршрута, мы установили, что группа по плану должна была остановиться на ночёвку вот здесь. На поляне.

     Генерал, взял указку и, повернувшись назад, сидя, ткнул указкой в нужное место карты. На карте уже красной линией был нарисован контур Зоны Поражения. Указка же генерала легла куда-то весьма близко к центру круга Зоны.

        - Как видите, место их ночёвки, находится в четырёх километрах от эпицентра вывала леса. Даже если они стали на ночёвку в другом месте, то всё равно они на тот момент могли находиться только внутри Зоны. Это значит, что к тому, что мы уже имеем, нам добавляется задача найти и вытащить наших соотечественников, туристов. Куда бы они ни попали. А то, что в составе группы находится 'Марсианин', добавляет этому делу сугубо политический окрас. И весьма скверный.

     Генерал помолчал и обвёл тяжёлым взглядом всех присутствующих.

        - Вот такая вводная - закончил он и тут же перешёл к делу - думаю, что заслушаем всех, и соображения всех, что надо сделать, но в первую очередь... полковник Бровко. Ваше ведомство и ваши подопечные.

        - Так как по своему ведомству мне пока сказать особо нечего, ибо все присутствующие слышали мои предыдущие доклады, то - полковник кивнул координатору проекта - Я думаю, что координатор лучше меня доложит. Я, если что, дополню.

        - Хоршо - кивнул генерал, и навалившись грудью на стол, посмотрел в сторону координатора - Тогда послушаем координатора.

     Координатор, мрачный как туча, пододвинул к себе папку и открыл по закладке.

        - На настоящий момент - начал он доклад - установлено, что с вероятностью порядка шестидесяти процентов, в ту ночь, над лесом, образовалась гигантская, и что особо надо отметить, непрерывная, одиночная инверсия вакуума. Радиусом около двенадцати - пятнадцати километров. Неточность определения происходит из-за неясности точной локализации центра инверсии, хотя чисто географически центр находится весьма точно. Неизвестна высота центра над поверхностью земли. Если все наши расчёты и модели верны, то вероятнее всего, в момент схлопывания инверсии, произошёл обмен между двумя вероятностными версиями Миров - нашим и каким-то ещё, очень похожим на наш по физическим и прочим характеристикам. То есть часть нашей местности, попавшей в зону охвата Шаром, переместилась в тот, иной мир, а на её место был переброшена часть местности из того Мира... Я понимаю, что для многих, здесь присутствующих, данное сообщение будет выглядеть как запредельная фантастика, но совокупность фактов и характер разработок производимых на Полигоне говорит за то, что всё обстоит именно так.

        - Вы даёте только шестьдесят процентов на достоверность вашей версии - вступил в дискуссию координатор от спасателей - то есть, возможно, всё не так фатально...

        - Возможно. Но, по моему мнению, теоретики наши, 'раз обжёгшись, дуют на воду', занижая вероятность. Я бы дал процентов на двадцать, двадцать пять выше.

        - Но тогда как их ОТТУДА, то есть из иного Мира, как вы сказали, достать?!

        - Только продолжить разработку Темы, но уже с несколько новыми параметрами. Они будут отличаться от тех, что были изначально заложены в техзадание, но на общий результат это повлияет мало.

        - Но не получится ли так, что продолжив разработку мы, тем самым поставим под угрозу жизнь людей всего района? - тут же спросил генерал - Ведь тот эффект, что поглотил огромный по площади кусок местности, вашими теоретиками предусмотрен не был.

        - Да. Не был. Но как показывают последние проработки, он может быть поставлен под контроль. А если задаться целью обеспечить безопасность, городка, то я бы предложил, на время серий пусков, временно отселять или вообще отселить в Белкино и прилегающие населённые пункты наличный персонал. Конечно, придётся закрыть для посещений более значительный по площади район.

        - Я вижу только такой выход - развёл руками координатор, ожидая вердикта генерала.

        - Ещё есть у кого что добавить?

        - Всё равно дичь какая-то... - заметил координатор от спасателей - фантастическая дичь.

     Поднял руку полковник отдела безопасности Полигона.

        - Есть дополнения.

     Генерал кивнул.

        - Вероятно, кто-то из вас очень невнимательно слушал мои предыдущие доклады. Поэтому, и для просвещения наших спасателей, которые могли об этом только сплетни слышать, поясню:

     У нас в Зоне, валяется вышка.

     Не наша.

     Не советская.

     Не американская.

     Вообще никому не принадлежащая.

     Технологии что применены в создании деталей той вышки, там несколько иные, чем у нас. И главное, маркировка, не просто несоветская. Как вам например, понравится, трёхцветный, бело-сине-красный флаг в виде государственного флага государства по имени РОССИЯ, и герб в виде двуглавого орла?

     То, что вышка не мистификация - установлено достоверно: ВСЕ приборы в рабочем состоянии и выполняют функции именно ретрансляторов сигнала.

     То есть если бы это была бы мистификация, то технологии были бы или наши, или бы сами устройства вышки были бы нерабочими. То есть просто муляжами, макетами.

     Таким образом, мы имеем реальный артефакт из ДРУГОГО МИРА. Также и по тем детям, что мы вытащили из Зоны сразу же после катастрофы.

     Во-первых, только приблизительный опрос тут же дал следующий результат: все они - члены молодёжной организации по имени 'Молодая Гвардия Единой России'.

     Уже сам акцент на именно 'Единой', должен настораживать.

     Далее 'Единая Россия' не эпитет, не просто словосочетание, а партия. Правящая партия страны по имени Россия. Причём ещё одна деталь: все дети - отпрыски богатейших семей района. Миллионеров, владельцев предприятий, магазинов, сети баров и ресторанов.

     Проверка по реальным адресам, фамилиям при поиске людей - родственников этих детей - никакого результата не дала. Более того! В одном случае, был найден двойник одного из юношей.

     Причём не просто двойник, а двойник полный, физический и генетический - генетические карты у этих людей полностью идентичны. Вы когда-нибудь о таком феномене слыхали? Нет? И никогда не услышите, так как вероятность такого совпадения практически равна нулю. Это всё значит, что этих детей в нашей стране как бы и не существует. Более глубокая проверка по генетическим базам данных также не дала никакого результата.

     Мистификация скажете?

     Но вероятность ТАКОЙ мистификации просто фантастически низкая. По своей сути, она не выгодна никакой стране и никакому строю, что исключает в этом деле злой умысел со стороны наших геостратегических противников.

     То есть, если исключить мистификацию, то мы имеем дело с людьми из другого Мира. Мира, в котором имеется не коммунистическая или, на худой конец, социалистическая Россия, а вполне капиталистическая. Причём по описаниям тех самых детей, капитализм там имеет черты чисто компрадорского. То есть страна явно под оккупацией или, как минимум, является страной третьего мира. Причём страной очень бедной и деградирующей.

     К тому же, обращаю ваше внимание на момент, который многие явно упустили. Был инцидент, в самом начале, с картами местности. Они оказались сильно отличными от той реальной местности, что ныне имеют перед собой люди, так или иначе имеющие дело с Зоной. Мы выслали специальную группу, которая прошла по периметру Зоны.

     Во многих местах, был обнаружен обрыв являющий собой место СТЫКА МЕСТНОСТЕЙ с разным рельефом. Так что предположение главного координатора надо бы перевести в разряд фактов.

     После такой тирады полковника, наступила почти что мёртвая тишина. Те, кто читал отчёты, но до сих пор тешил себя надеждой на возможную ошибку или глупую мистификацию со стороны ошалевших юнцов, просто не могли больше цепляться за прежние иллюзии.

     ТАКИХ совпадений и в таком количестве, просто не бывает. В противном случае, надо предположить, что некая группа, задавшись весьма странными целями, имея фантастическое по своему объёму финансирование, смонтировало огромное количество и артефактов и даже целую местность.

        - То есть - подытожил генерал - предположение об обмене массами между разными мирами следует перевести в разряд свершившихся и очевидных фактов?

        - Да.

        - Но тогда получается, что наши соотечественники - там. В том самом Мире - Мире капиталистической России.

        - Да так.

        - Ну, тогда пишем новое техзадание. Для всех подразделений Проекта - заключил генерал - Это также значит, что уровень секретности повышается до максимума.

        - То есть, ни о какой эвакуации персонала и речи быть не может?

        - Я такого не говорил - посуровел генерал - но меры по обеспечению безопасности проведения пусков надо проработать особо.

        - Как с финансированием? - тут же задал весьма прагматичный вопрос главный координатор.

        - Карт-бланш. Повторяю: из-за того, что пропал 'Марсианин' данный Проект приобрёл исключительно тяжёлый политический вес. Факт того, что он пропал становится отныне государственной тайной. Так что товарищи, имейте в виду - вы давали подписку о неразглашении.

     Совещание окончилось поздно вечером.

     Расходились кто как - кто разъезжался на служебном транспорте, кто просто пешком до места жительства, и квартирования.

     Капитан также жил неподалёку и пошёл пешком.

     Неожиданно сзади кто-то окликнул. Его нагонял полковник космических войск у которого он когда-то, до перевода на Полигон, работал. Он уже второй раз присутствовал на совещании, но поговорить по душам как-то не представлялось возможным.

        - Давненько я тебя не видел и давненько я с тобой не общался. Как ты здесь? Назад не тянет?

        - Иногда тянет, товарищ полковник, но и здесь интересно.

        - А погоны не жмут? - весело спросил полковник.

        - Тесноваты... - улыбнувшись, философски заметил капитан.

        - Это хорошо, что о росте думаешь. Правильно... Мы тебя тогда слегка подняли... вижу что не зря. Я рад, что здесь ты пришёлся к месту. Жалко, что тебя от нас перевели, но вижу что и здесь ты на месте.

        - Ну, вы тоже вижу 'подросли'... заметил капитан, имея в виду то, что при последней их встрече полковник был подполковником.

        - Стараемся...

     Полковник посмотрел лукаво на капитана и перевёл разговор на другую, мучившую его тему.

        - Однако, как твоё мнение - тех ребят сможем вытащить?

        - Честно: не знаю. Из того, что я знаю, Вероятностей тьма. И как определить в какой именно надо искать, это проблема. Также проблема ещё то, что эти Вероятности - Вселенные. Поэтому тут проблем огромное количество.

     Некоторое время они шли молча. За это время полковник помрачнел и его лицо приняло несколько болезненное выражение. Оранжевые фонари освещали впереди пустую улицу, присыпанную снегом, пополам с ещё не до конца убранным строительным и не только, мусором. Ведь в первую очередь старались восстановить системы жизнеобеспечения городка.

     Крепчающий морозец всё более кусал за щёки и речь людей становилась несколько смазанной.

     Было видно, что полковник хочет что-то сказать, но не решается. Наконец он таки на что-то решился и выговорил.

        - Помнишь, как тебя подключили к группе 'Альфа'?

        - Да. Для меня то, что перевели и, что я там узнал, было полной неожиданностью. Подозреваю, что и капитанские погоны мне дали потому, что туда направили.

        - Верно соображаешь. Тогда у нас рядом не было специалиста под рукой близкого по квалификации тебе. Пришлось просить 'контору' старлея поднять на капитанскую должность. Голова не кружилась от того, что узнал?

        - По началу да... Правда от того, что сейчас делается и творится на Полигоне - больше шансов получить головокружение.

        - Короче капитан: Из тех, что тут есть, на Полигоне только ты имел допуск к делу 'Альфа'. Только ты можешь понять то, что я тебе скажу. Даже твой полковник, которому ты подчиняешься, того допуска не имел. Поэтому, хоть ты и не имеешь его полномочий...

     Полковник остановился, бросил быстрый взгляд по сторонам, проверяя нет ли кого, кто мог подслушать и посмотрел капитану в глаза. Значок космических войск на его груди, блеснул отражённым от фонаря светом.

        - Капитан! Там, среди этой группы - 'Ключ'! ТЫ ЗНАЕШЬ, что это такое. У тебя был допуск к этому Делу. Он нам нужен до зарезу. Там - полковник указал на усеянное звёздами морозное небо - нам надо открыть 'Грааль'. Просто так его открыть оказалось невозможно. И окно запуска уже скоро. Поэтому, переройте хоть всю Зону, понастройте хоть тысячу ДЫР, но 'Ключ' надо найти. Это задание правительства.

        - Но вы же знаете, что тут РЕАЛЬНО произошло. Пока не выясним, что вызвало катастрофу, никаких Дыр 'строить' нельзя.

        - Понимаю. Но я это ещё и к тому, что тут появились идейки, у некоторых... Что, типа, надо весь проект 'временно' прикрыть, 'из-за большой опасности для...' - полковник огляделся по сторонам понизил голос и продолжил - Уже не будет этого. Будут перестраховки, но о закрытии ни какой речи быть не может.

        - А если всё-таки кто-то из правительства решит, что надо перестраховаться?

        - Возможно. Но тут будем давить мы. А там - как на войне: минимизация потерь и максимизация выигрыша.

        - Что я, конкретно я, могу здесь сделать?

        - Хм. Может это и будет несколько неординарно, но мы постараемся добиться для тебя дальнейшего повышения... Не возгордись. Да, тебе второй раз повезло, что оказался в нужном месте в нужное время. Но...

     Полковник снова посмотрел молодому капитану в глаза.

        - Ты же понимаешь, КАКОГО масштаба Дело нам надо сейчас сделать. Так что в ближайшее время тут будут очень большие перестановки - общее руководство будет окончательно передано в руки нашего ведомства. Это значит, что работать будем в тесной связке. Выдержишь ответственность?

     Комментарий: К сожалению, очень многие люди живут одним заблуждением - типа, что всегда можно найти человека на любую должность. Для обоснования этого притягивают миф про Сталина, который, якобы, называл всех 'винтиками' и говорил, что 'незаменимых людей нет'. На самом деле, как раз Сталин-то, как никто другой, в те времена и в той обстановке понимал, что всё решают кадры. Его слова: 'Кадры решают всё!', очень хорошо отражают это его понимание. А ХОРОШЕГО организатора и специалиста на должность бывает не просто очень сложно найти.

     Воистину гениальные организаторы и специалисты своего дела весьма редки. Полковник не зря уцепился за капитана. Он уже по той работе его оценил как редчайший талант. Правда, прямо ему этого никогда не говорил - чтобы не испортить человека.

        - Буду стараться - ответил капитан.

        - Значит выдержишь... - полковник прищурился и закончил - помнится ты и тогда мне также ответил?

     На следующий день, дела начались как раз с преобразований. Неожиданно для многих, в том числе и руководителей, 'сверху' спустили новые разнарядки. Было дано прямое указание переподчинить Проект полностью космическому ведомству. Отодвигались в сторону даже привычные военные ведомства, которые при таких проектах всегда имели очень большой вес.

     По началу, это вызвало вал возмущений, со стороны не проинформированных заранее должностных лиц, считающих свою область работ самой главной. Но им очень быстро указали на их место. По резкости, с которой были даны подобные указания, всем, кому 'досталось' стало ясно: вылезло НЕЧТО, что им явно знать не положено, но которое является гораздо более важным, чем их предыдущее дело. Особое изумление вызывало то, что переподчинение было сделано в пользу именно космического ведомства.

     Что же это такое в космосе было найдено или предстояло найти, что во-первых, понадобилось полностью передать руководство в руки представителей космического ведомства, да во-вторых, так резко понадобилось бросить значительные средства и силы в Проект, ранее считавшийся отвлечённо-теоретическим? Это вызвало целый шквал пересудов, среди низового штата сотрудников и руководителей.

     За этими пересудами прошло незамеченным преобразование и перестановки в отделе безопасности. Капитана повысили таки в должности, причём также весьма быстро. То, что сама 'контора' так быстро среагировала на просьбу 'космиков' было весьма необычно. Но это опять таки за пересудами полностью потерялось. Да и 'контора' не любила, когда на её дела обращают какое-то внимание со стороны.

     Как и всегда, в любом большом деле, при преобразованиях 'на ходу', сначала воцаряется хаос, но весьма скоро из него вырастает новый порядок и всё входит в привычное русло. Русло нормальной работы.

     Тем не менее, пересуды и сплетни ещё долго гуляли по Полигону, подогреваемые разнообразными 'сведениями', которые разные сотрудники черпали из разговоров и перепалок вышестоящего начальства.

     Так и было в одной из 'курилок' теоретиков, где собираются потрепаться представители этой профессии из разных отделов.

     - Да, парни, у нас тут чёрт знает что творится - сказал однажды, зашедший 'на огонёк' сотрудник - я час назад случайно подслушал ругань космиков.

     Присутствующие, даже те, кто даже мало интересовался предыдущим разговором, тут же навострили уши. До сих пор, даже спустя недели после такого неожиданного переподчинения Проекта, многие гадали к чему это и почему это.

     - Ничего не понял - продолжил теоретик - но по их словам, они здесь, в Зоне, потеряли что-то, что они назвали Ключом... Или ключами. Что это такое - не спрашивайте. Я говорю, что ничего не понял. Они готовы тут всю зону перерыть. И нас на это же запрячь. Но если мы с ними этот 'ключ' не найдём, они нас тут же, в этой Зоне и зароют.

     - Так что же это за ключ? - вклинился лаборант, который явно слушал не сначала и не внимательно, за что получил тут же отповедь от присутствующих.

     - Тебе ж дубине, сказано было, что человек сам не понял, что услышал!

     - Эх, парни - заметил, один из присутствующих - чую, что тот 'ключ', чем бы он ни был, нам придётся искать ПО ТУ СТОРОНУ.

     - Нда. Остаётся только определить в какой из 'сторон' его искать - тут же съязвил мрачно товарищ присутствующего теоретика - там, их как бы не миллиарды...

     Дачу покидали ночью.

     Накануне вечером, состоялся довольно жаркий спор по тому, как и что должно делать. Как ни крутили, но пришлось признать, что придётся разделиться. Хоть это и было против обычных правил любой туристической или альпинистской группы. Тем более, находящейся в таких совершенно нетривиальных условиях.

     Основная группа, по этому плану, пешком на лыжах, добирается до города совершенно самостоятельно, и там пытается устроиться на временное проживание. Хоть в цеху того самого завода, что указал Борис Ефимович, как один из аварийных вариантов, хоть в общаге, расположенной неподалёку.

     Да и Борис Ефимович настоял таки, на том, что пострадавшую с одним сопровождающим разместить у себя дома. По началу, предполагалось, что этим сопровождающим будет Михаил, как тоже пострадавший, но его решительно 'отодвинула' Юля. Она мотивировала это тем, что она одна из всех присутствующих имеет достаточное медицинское образование, чтобы продолжать лечение Лены. Михаил, хоть и пострадавший, но он вполне может уже дойти сам, а при Лене он будет совершенно бесполезен. Как ни крутили, но это получался оптимальный вариант.

     Со стороны большей части группы был принят довольно дерзкий вариант не пытаться временно 'сховаться' в разорённый завод, а прямо постараться вклиниться на проживание в общежитие. Возможность снять одну комнату на всех была и хорошая. За время проживания можно было определиться и с добычей денег на дальнейшую оплату. То, что могли предоставить место без предъявления документов, выяснили у Ефимыча.

     Тот заверил, что по жадности и по зимнему безденежью, это вполне могло бы пройти.

     Также частично разрешили проблему и с деньгами. Чтобы всё-таки скрыть факт наличия серьёзного груза денег у Владимира, Борису Ефимовичу продали кое-что из снаряжения группы.

     Как тут же оказалось, продешевили - Борис Ефимович выяснил их характеристики и выпучил глаза. После, как пришёл в себя, сказал, что такое стоит раз в десять больше, и тут же клятвенно заверил, что в городе обязательно отдаст остальную сумму. Хоть остальные ребята и отнекивались, ссылаясь, что он и так уже очень сильно им помог и помогает.

     Они предлагали считать это подарком, но Ефимыч, осознавая положение туристов из иного Мира, всё равно заверил, что не только обязательно отдаст деньги, но и постарается им найти ещё богатых покупателей на остальное. Чисто для того, чтобы они могли временно в городе осесть и устроиться.

     Ещё с вечера, хозяин сложил газовые баллоны, плитку, звукозаписывающую и воспроизводящую аппаратуру в чулан и запер его. Чулан, сам по себе очень хитро маскировался, так что если бы какой шальной вор-взломщик залез бы в дом, то нашёл бы его для себя совершенно пустым. Старая мебель, потёртые кресла, с драной обивкой, облезлые табуреты, столы и лавки, естественно, для продажи где-либо не годились.

     Последним он упаковал 'ноутбук' и прицепил к рюкзаку упакованную в специальный чехол, гитару. Прицеплял же её к рюкзаку он уже на дворе. Чтобы случаем не повредить протаскивая тяжёлый рюкзак сквозь дверные проёмы.

     Освобождённая от привязи лайка весело носилась по двору, взрывая когтями снег на резких поворотах, крутилась под ногами.

     Но настал такой момент, когда Борис Ефимович, уходя погасил и наружный свет. Мгновенно весь двор погрузился во тьму стерев какие-либо подробности окружающего. Даже постояв и привыкнув к наступившей темноте, много не было видно.

     Луна уже зашла, и яркие звёзды, просвечивающие сквозь тучи, света почти не давали. Стоящие в ожидании люди видны были только в виде тёмных силуэтов. Тем не менее, хоть по силуэтам, но опознать, кто есть кто можно было. Хотя бы по порядку построения.

     Юля подошла к стоящим поодаль Михаилу и Владимиру.

        - Всё равно, мне этот Ваш план покоя не даёт.

        - А без риску тут уже никак не обойдётся - резонно возразил Михаил.

        - Понимаю, но всё равно...

        - Не волнуйся попусту. Я ж говорил вчера, что жил в этом городе целых два года - сказал Владимир.

        - Но двадцать лет назад! К тому же этот город не из нашего мира. И специфика его может сильно отличаться от нашего.

        - По времени этого мира двадцать восемь лет. И так как в Войну он не пострадал, то и архитектура в основном должна была остаться прежней. За исключением новостроек.

        - Тем более, что двадцать восемь лет. Город ЗДЕСЬ мог сильно измениться. Получается, что я, если что с вами случится, не смогу вам помочь.

        - Ну ты уже помогла нам, тем, что натаскала нас по мордобою - добродушно хохотнул Михаил - как только 'угнездимся' в городе, мы к тебе придём, проведаем.

        - Надеюсь, что того мизера хватит.

     Наконец вышел хозяин и запер на висячий замок дверь. Лайка, заметив его бодро гавкнула и подбежала к крыльцу.

     Сейчас Борис Ефимович вышел с теми самыми пластиковыми лыжами, что они заметили придя в дом. Он был уже не в валенках, а во вполне серьёзных ботинках, упакованных в 'фонарики'. Было видно, что на лыжах он ходок ещё тот. Отличал его только меховой тулуп, надетый вместо пуховки и треух.

        - Ну как, запомнили, как идти? - бодро спросил он у Михаила - больше не заблудитесь?

        - Да уж постараемся - ответил полушуткой Михаил - а вы наших дам поберегите.

        - Ага! Только неизвестно кто кого будет оберегать, если рядом такой 'спецназ в юбке' - отшутился Борис Ефимович.

        - Ну, тогда удачи и до встречи!

        - Удачи! До встречи!

     Подняли на ноги Лену. Поставили на лыжи. Она по-прежнему была весьма 'плоха' - вела себя как сомнамбула. Сказывалось то, что Юля перед этим накормила её какими-то медикаментами. Поставили её за Ефимычем на лыжню. Замыкающей в тройке стала Юля.

     Дальше группы пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.

     Ефимыч Лена и Юля, как и планировали, добрались до деревни через час. Сразу было видно, что снег таки на улицах разгребли. На проезжей части лежал лишь тоненький, хорошо утрамбованный колёсами автомашин, слой. Это весьма обнадёжило, так как Ефимыч всё боялся, что его так и не разгребли и придётся добираться до трассы и там ловить попутку.

     Нужный двор, где находилась машина Ефимыча, также к счастью, выходил как раз на ту самую расчищенную улицу, только орать через забор пришлось долго, пока заспанный хозяин дома не выполз во двор. В вызывании хозяина активное участие принимала и лайка Ефимыча, заодно поднявшая на ноги всех собак округи.

        - Ефимыч?! - удивился он - ты чего в такую рань-то?

        - Да вот в город надо срочно...

        - От, беда то какая! А я тебя только через две недели ждал. Вона видишь, сугробы перед сараем и не трогал.

        - Не беда, разгребёмся, давай лопаты.

        - А что за спешка такая?

        - Да вот, племянница с подругой в гости пришли, а подруга возьми и заболей. Короче надо срочно её в город отвезти.

     Хозяин заохал, досадливо матюгнулся и пошёл за лопатами.

     На время расчистки снега, Лену уложили на диван в гостиной.

     Пока разгребали снег, Ефимыч, как бы между прочим поинтересовался новостями, что слышно.

     'Узнали', что сгорел дом с 'очень крупным торгашом из райцентра'. По этому поводу в деревне стало не протолкнуться от милиции.

     - Говорят, даже до генерала были. Менты, говорят, что сам сгорел по причине пьянки на праздники. Однако ж, народ болтает, что его спалили вполне целенаправленно. А кто - не ясно. То ли спецназ, какой-то тайный по истреблению воров и бандитов, то ли такие же бандюки как он сам.

     Ефимыч с Юлей только посмеялись над всем этим, высказавшись в том духе, что скорее всего свои же и ухлопали, и вообще туда ему и дорога.

     Когда выезжали со двора гостеприимного хозяина, уже начинало светать. Машина Ефимыча тоже изрядно удивила Юлю. Во-первых, она была праворульной, во-вторых, японского производства. Само это сочетание говорило о крайней степени деградации отечественного автопрома.

     Юля с Леной расположились на заднем сидении, а лайку хозяина из-за этого посадили слева от хозяина на переднее сиденье.

     В свете фар далеко простиралась белая гладь дороги, огороженная оп обе стороны валами сугробов. Из-за этого казалось, что машина несётся по широкой белой канаве дальний край которой теряется в темноте. Где-то далеко впереди, сияли фонари и начавшее сереть небо обещали свет в недалёком будущем.

     Ефимыч вёл машину очень осторожно, старательно держа её поближе середине. Лайка сидела на переднем сидении и поставив уши торчком внимательно смотрела вперёд.

        - Юля! Я вот что хочу спросить - нарушил молчание Ефимыч - у вас там действительно всё так как вы рассказываете? Только честно.

        - А что именно?

        - Ну, социализм, и 'номенклатуры' нет...

        - Конечно!

        - Честно? - ещё раз осторожно переспросил Ефимыч.

        - Честно! А почему вы так о 'номенклатуре', спрашиваете?

        - Вы позавчера так подробно описали то, что у нас произошло. Что я подумал: 'а может это и у вас также было?'.

        - Если бы у нас такое было, то мы были бы сейчас в том же положении, что и вы. И нас бы здесь не было. Вырождающаяся элита - вырождает общество. А в таких условиях не может идти речи ни о каких суперпроектах. Даже просто дерзких проектах.

        - Но почему же вы так точно и подробно описали то, что произошло у нас, собственно меня почти не расспрашивая?

        - Ну это просто!..

        - Опять это 'просто': - поддел Ефимыч - у вас что ни спроси, всё 'просто'!

        - Для нас - подчеркнула Юля - просто. Возможно у вас образование построено не так, как у нас. Поэтому для нас эти вещи самоочевидны, а вам нет.

        - Типа того, что для нас 'очевидно', что 'Сталин - тиран, уничтоживший 64 миллиона русских'?

        - Вы имеете в виду пропаганду?

        - Да.

        - Здесь не пропаганда. А сама система образования. У нас, когда в школе рассказывают о важнейших и узловых событиях истории, то обязательно проводится моделирование на предмет того, 'что было бы если бы'. И такому моделированию нас обучают специально.

        - Специально?

        - Конечно! Человек, чтобы быть дееспособным, просто обязан уметь анализировать свои поступки и уметь предвидеть их последствия. И не только для себя, но уметь ещё этот же анализ делать в масштабах общества, государства.

        - То есть ты утверждаешь, что вас всех обучают принятию решений в масштабе государства?!

        - Естественно!

        - А зачем?! Зачем это уметь человеку, который скорее всего никогда этим не будет заниматься? Вот например, рабочему у станка, совершенно не рвущемуся стать руководителем.

        - Ну, во-первых, для таких людей, всё-таки приходится принимать решения государственного масштаба на выборах и референдумах. Во-вторых, он по любому будет принимать сотни решений в рамках бригады и рамках своей социальной группы. А для этого, согласитесь, умение, даже в самом элементарном виде, предвидеть последствия принимаемых решений - необходимы.

        - Так ли уж необходимы?

        - Но если он не будет предвидеть, то все его действия скатятся в примитив. В тупое обеспечение своих сиюминутных потребностей и шкурных интересов, да и ещё часто в ущерб себе и другим.

        - А разве это так плохо, что кто-то позаботился о своём благополучии?

        - Но не в ущерб же себе и другим. Ведь очень часто получается, что обеспечив себе прямо здесь и сейчас большое удовольствие, ну например, вытребовав повышенную зарплату на заводе, уже в самом ближайшем будущем этот человек попадает в крутые неприятности. Почему? Да хотя бы потому, что часто те самые деньги, что он потратил на своё потребление были предназначены на развитие производства, его модернизацию, и следовательно, на обеспечение его же благополучия в ближайшем же будущем.

        - Но ведь это, как я понимаю, уровень принятия решений руководства предприятия, а не отдельного рабочего.

        - И да и нет.

        - Это как?!

        - Благополучие предприятия, это всегда баланс интересов - интересов производства и интересов работников. А согласование интересов невозможно без понимания последствий принимаемых решений.

        - Разумно, но зачем такому человеку знать и уметь принимать решения в масштабе государства?

        - Но это то же самое. Понимание причин и следствий принимаемых решений - основа согласия в обществе. Если есть согласие в обществе по главным вопросам как минимум - это гарантия социального мира.

        - Тот самый 'тоталитаризм'? - ухмыльнулся Борис Ефимович.

        - Да, западники его называют так...

        - Но ведь единомыслие лишает общество главного двигателя прогресса - соревновательности и конкуренции.

        - Соревновательности не лишает, соревновательность в нашем обществе ТАКАЯ! Да и ещё очень поощряется.

        - Значит в вашем обществе есть конкуренция?! - поразился Ефимыч.

        - Нет.

        - Но ты же говорила, что есть соревновательность?

        - Мы соревнуемся, но не конкурируем.

        - Но чем они тогда отличаются? Эти понятия.

        - Ну при конкуренции люди и фирмы пытаются получить преимущество над соперником любыми доступными способами. Цель -уничтожить соперника. При этом тратятся очень много сил и средств на 'угрызание' соперника и на защиту от него. После, тот кто проиграл, теряет всё. Конкурентное общество - это глубоко несчастное общество. В нём минимум половина - проигравшие. Неудачники. А по настоящему, в реальном западном обществе неудачники это 90% населения.

     При соревновании же угрызать соперника категорически запрещено. И это экономит средства и много сил. Дальше -больше.

     При подведении итогов соревнования происходит обмен опытом. Бесплатно. Что совершенно невозможно между конкурентами. 'Ноу-хау' там хранят покрепче денег в банке.

     А у нас эти изобретения становятся сразу известными всему обществу.

     Отсюда конкуренция - это всегда игра с отрицательной суммой, где оба конкурента теряют. Просто 'победитель' теряет меньше побеждённого.

     Соревнование это всегда игра с положительной суммой. Приобретают все. Только победитель получает больше проигравшего.

        - Это в идеале конечно очень хорошо, но сильно похоже на пропаганду...

        - Но это же так и есть! Достаточно только немного над этим подумать!

        - Конкуренция штука такая... неистребимая! - заметил Борис Ефимович.

        - Ну, по моему мнению конкуренцию придумали дебилы по тупости своей физически не способные договариваться. Два РАЗУМНЫХ человека договориться могут всегда.

        - И поэтому вас обучают групповым методам действий и моделировать будущее в школе?

        - Да. И как я поняла у вас этому не обучают вовсе?

        - Да. И никогда как я знаю, не обучали.

        - Ну это же 'просто' и легко видно. У вас люди допустили установление капитализма. А это значит что большинство из них полностью не способны мыслить и просчитывать последствия и не может видеть абсолютного преимущества принципа соревнования над конкуренцией.

        - Выходит, и я не способен мыслить? Ну спасибо! - обиделся Борис Ефимович.

        - Ну вы зря обиделись. Вы не виноваты. Буржуазное общество сознательно пропагандой, культурой и образованием принижает людей. При этом сознательно уводятся из-под внимания людей многие факты, которые могут разрушить их ключевые мифы. Вот я вам объяснила - вы поняли.

        - Это утешает... А когда вы просто в группе, вы тоже просчитываете?

        - Действия членов группы? Конечно!

        - То-то я заметил, что когда вы все вместе, то действуете так... как будто у вас всё заранее отрепетировано.

        - Ну, это мелочь.

        - Однако эта мелочь весьма впечатляет. Если смотреть со стороны. А вот так просто умеете предвидеть, что будет?

        - В основном да.

        - Покажешь?

        - Постараюсь.

     Только она это сказала, так сразу же и случай представился. Они только-только выехали на трассу и впереди показался пост ГИБДД. Заспанного вида и очень молодой гибэдэдэшник махнул палочкой указывая остановиться.

        - Вот этот гаишник, сейчас подойдёт к машине и упадёт. Возможно, с ним упадёт и ещё кто-то из тех, кто под стеночкой стоит.

     Ефимыч нажал кнопку, опускающую с обеих сторон стёкла на дверях и пока постовой подходил, он активно рылся в бардачке, выуживая оттуда документы.

     Первый постовой ничего не подозревая обошёл машину слева и сунул нос в окно. Лайке это не понравилось и она, прямо в лицо ему 'сказала': ГАВ!!!

     Гибедедешника как ветром сдуло. Он сиганул назад метра на два и, не удержавшись на ногах, покатился по заснеженному асфальту. Его товарищи, увидев это, сообразив что к чему и почему произошло, покатились со смеху. В буквальном смысле этого слова.

     Так как они стояли плотной группой, то сработал 'эффект домино' - стоило одному сильно хохотавшему потерять равновесие, как он поскользнувшись на скользком асфальте сшибает соседей, а те остальных.

        - Ну вот! Что я говорила! - удовлетворённо отметила Юля.

        - Впечатляет... - сказал Борис Ефимович, когда отсмеялся сам - однако знакомцы остановили. Ничего не говори. Сам отвяжусь.

     Он высунулся в окно и обратился к милиционерам.

        - Василич? Привет! Ну ты хоть бы СЕБЕ песочком посыпал!

        - Ефимыч? - удивился старший. Отряхиваясь он подошёл к машине.

        - Ты чего так спозаранку едешь? - спросил он подходя к машине.

        - Да вот, понимаешь - пришла племянница с подругой в гости на дачу, а подруга возьми и заболей. Вот в город везу.

     В это время лайка высунула морду наружу, ещё раз гавкнуть на младшего для острастки, чем вызвала новый поток шуточек по адресу незадачливого 'молодого' со стороны вышедших из поста поглазеть на 'аттракцион' гибедедешников.

        - А вы чё, опять кого-то ловите? - спросил Ефимович.

        - А ты что, Ефимыч, разве не слышал, что там у вас на Хуторах шесть человек два дня назад спалили?

        - А как же! Аккурат сегодня утром, как туда вышел и услышал... Только там говорят, что они как бы не сами по пьяни погорели.

        - Ну, мало ли что говорят, вот нам дали указание проверять всех подозрительных.

        - И я, что ль, у вас тут 'подозрительный!? - рассмеялся Ефимыч.

        - Да не! Мы то тебя знаем. Это молодой тебя тормознул. Он у нас новенький.

     С этими словами старший посветил в салон на пассажиров. Лена в это время крепко спала, а Юля, чтобы показаться как можно менее подозрительной, построила на лице такое выражение, чтобы выглядеть ну полной дурой.

     (БЛОНДИНКА, рыжая, да ещё и дура, в стереотипах толпы - это страшная смесь ).

        - Ну ладно, Ефимыч, езжай, вези болезную. Не будем больше тебя задерживать... А сóбак твой насмешил... ой насмешил! Счастливо!

        - Счастливо!

     Когда отъехали достаточно далеко, Ефимыч пояснил:

        - Как начал ездить постоянно на дачу, так и познакомился с ними. Несколько раз останавливали поначалу, а потом запомнили... или уже всем и достаточно автографов нараздавал... Кстати, заметила, они убивцев тех бандюков ищут.

        - Пускай тренируются.

        - Слышь, Юля, а у вас там преступники есть?

        - Есть... пока.

        - Пока?

        - Есть пока моральные уроды. Очень мало, по сравнению с капстранами, но есть. Тяжёлые преступления у нас очень большая редкость.

        - У нас 'при совке', тоже было очень мало. Да вот повылазили...

        - 'При совке'? А это что?

        - Да это у нас социализм так ныне называют.

        - Ну и ну! Впрочем, чего я удивляюсь...

        - Я вот что хотел спросить - продолжал гнуть своё Ефимыч - ведь если у вас в школах борьбу изучают, то как вы со своими хулиганами управляетесь?! Ведь они тоже это знают?

        - Ну да, знают. Но 'на всякий газ есть противогаз' - пошутила Юля - нашу милицию и студенческие оперотряды по поддержанию порядка, специально обучают приёмам русского рукопашного боя. Это как самбо, но повыше уровнем. Вот я, например, инструктор нашего университетского оперотряда.

        - И много у вас хулиганов?

        - Да, хватает балбесов... но мы их быстро ставим 'на путь истинный'. Ведь бесятся в основном из-за избытка энергии. Девать её некуда. Ну мы им и объясняем где и куда можно её применить. А куда нельзя.

        - Что, всех в тюрьму?

        - Та не! Обычно хватает простого внушения.

        - Нда... Помню сам, как это у нас было... - задумчиво сказал Борис Ефимович - только современной молодёжи если это рассказываешь - не верят. Ведь действительно, иногда хватало иного пропесочить на комсомольском собрании, так сразу и человек-человеком...

        - У нас тоже на комсомольском собрании хулиганов 'разбирают'. А потом решают, что с ними делать... вот в нашей группе помните, парнишка с телекамерой, Вадиком звать?

        - Он ХУЛИГАН?!! Этот тихоня?

        - Этот 'тихоня' два года назад был главной головной болью целого райотдела милиции. Куда он только не залазил! Просто очень большой любитель приключений и дурных шуток. От тяги к дурным шуткам его милиция отучила, а вот чтобы вообще стал человеком... ну вот его и пристроили в наш турклуб. С тех пор. Где только с нами не побывал.

        - И никаких проблем с ним?

        - Не, он у нас не хулиганит, да и вообще уже не хулиганит. Но по началу с ним было много проблем. Он был поначалу такой неуклюжий! - Юля хмыкнула, очевидно припоминая те происшествия - вокруг него постоянно что-то случалось. Но мы притерпелись и он аккуратнее стал. Теперь если что и случается, но редко... В общем, он нашу жизнь делает нескучной... И вообще он у нас самый молодой в группе. Он только год назад школу закончил. В армии ещё не служил.

        - А в армии у вас все служат?

        - Ну, парни, если не увечный, то все. Девочки - по желанию. Да и вообще... не пройти армию у нас - не знаю как у вас ... - большой позор. Это у нас как знак качества у парня.

        - А ты служила?

        - Не, я не служила. У меня по-любому, очень 'суровый' факультет - я социальный инженер. А это кое в чём покруче службы в армии.

        - Это чем покруче? Что-то строите? Или ремонтируете? Но тогда почему 'социальный'?

        - Социальный инженер это больше психолог и ремонтируем мы общество.

        - Инженер как кто: как строитель или врач? Термин какой-то странный...

        - Как врач, только лечим мы души людей, коллективов, сообществ.

        - Души людей?! Это как? Священники что-ли?

        - Нет. Социальный инженер, это психолог весьма широкого профиля. Нас и учат соответственно - семь лет.

        - Так может ты и наше общество вылечишь? - полувшутку-полувсерьёз предложил Борис Ефимович.

        - Вряд ли. Для этого нужны усилия огромного количества социопсихологов и не один десяток лет. Да и то лишь от грязи отмоют.

     Диалог был прерван тем, что машина въехала в пригороды. По сторонам замелькали облезлые, десятки лет не крашеные и не ремонтированные пятиэтажки, скудно освещённые уцелевшими уличными фонарями. Юля целиком переключилась на жадное созерцание той среды, в которой ей и её друзьям предстояло жить.

     На окраины города вышли уже затемно. После сельхозполей, которые они пересекли, и заброшенных дачных участков, пустые коробки заводов выглядели жутко. Пустые, с какими-то деревцами и кустами, успевшими вырасти на плоской крыше, они производили впечатление чего-то такого 'После-Атомной-Войны'.

     Как однажды был фильм.

     Но даже в фильме не удалось передать и части того, что испытывал человек, попав в эту тоскливую среду запустения и уничтожения.

     Снаружи были ещё видны останки плакатов времён социализма, а в пустых цехах пустые контуры на полу стоявших здесь некогда агрегатов и станков. В свете фонариков эти контуры смотрелись особенно жутко.

     'Эффективными собственниками' было выметено всё, что только можно было толкнуть 'за бугор' на металлолом. Причём не считаясь с тем, что производства, которые они в первую очередь пускали в распыл, чаще всего были самыми передовыми в технологиях. В мире передовыми. Именно советский 'хай-тек' попал первым под удар 'рынка' и именно он, в первую очередь, по указке забугорных хозяев Кремля, подвергался уничтожению через приватизацию. Именно 'хай-тек' всегда и во всех странах является самым уязвимым в кризисе, и наиболее защищаемым государством сектором (если этим государством не правят полные идиоты или откровенные враги страны и народа).

     Всех этих тонкостей ребята не знали, но то, что когда-то в этих цехах, которые ныне стояли полностью пустые, разорённые, тёмные (сняли даже провода и повыкапывали высоковольтные кабели) - кипела жизнь, причём здесь явно делалось нечто, не кастрюльное, а высокотехнологичное, было ясно видно.

     Мороз и наступившая темнота помогли группе укрыться от нежелательных глаз. Также помогло то, что цеха завода были во времена СССР новыми, а это значит, что за ними не успели построить ещё чего-то, и окружить ограду завода (ныне порушенную) ещё какими-то постройками. Она почти вплотную примыкала к кускам леса, который не успели вырубить ни при СССР, ни ныне, 'при рынке'.

     Местность была пустынной. Ни души.

     Так как мороз был не шуточный, хоть и под крышей были, но палатку поставили - в ней заведомо теплее. Она всё-таки держит тепло. Не даёт ему рассеиваться в пространстве^[28]. Её поставили прямо посреди какого-то помещения, на бетонном полу, растянув стойки обломками бетонных и кирпичных перегородок, которые порушили искатели металлолома.

     Окна помещения глядели прочь от города, так что на мелькающий странный свет в заведомо пустом помещении, никто из посторонних случайных наблюдателей не мог обратить внимания. За их полным отсутствием.

     Расположились на втором этаже здания, примыкавшего к ныне пустому большому цеху. Уже скоро, 'местность' приобрела вполне обжитой и привычный для туриста вид - свечи, зажжённые и подвешенные на центральной стойке палатки и подсвет огней двух горелок, что ныне кипятили чай, распространяли приятный розоватый свет по помещению.

     Вот только ощущение 'обжитости' распространялось только на палатку и ближайшие её окрестности. Всё остальное навевало такую тоску и мрак, что люди как-то неосознанно старались не выходить за пределы освещённой области.

     Лес, стоящий тёмной стеной вдали за окном казался чем-то далёким и почти домашним, но каким-то сиротливым, на фоне окружающего разгрома. Меж тем город, сияющий огнями, но расположенный по другую сторону здания, наоборот пугал.

     Может по этой причине, почти никто из ребят не стал осознанно или неосознанно не только пытаться разглядывать город, но и вообще соваться на ту - 'городскую' половину здания.

     Владимира же наоборот влекло и тянуло. Взяв фонарик, он молча отправился на ту сторону.

     Освещённая часть очень быстро кончилась и тьма, стоящая в широченных коридорах, поглотила его полностью. Чтобы соблюсти безопасность, Владимир на несколько секунд зажёг фонарик, окинул путь, по которому предстояло пройти, и не обнаружив препятствий, двинул в том направлении уже в полной темноте.

     Пройдя почти в конец тёмного коридора он увидел струящийся сквозь обломки двери, слабый розовый свет, далёкого города. Снова зажёг фонарик, но теперь его направил вертикально вверх - на потолок - чтобы получился максимально рассеянный свет. Далее также не было особых препятствий, за исключением обломков двери, торчащих из-под небольших сугробов снега, которого задуло сюда ветром через выбитые окна. Владимир снова выключил свет и проморгавшись, привыкнув уже к полумраку, прошагал к окну на город.

     Город светил огнями, отражающимися от завалившего его снега, почти наполовину заслонённый чёрной громадой соседнего, мёртвого корпуса. Но даже так - из-за угла - много чего было видно, что не было заметно сразу, когда они только подходили. Стало заметно, в частности, что освещение улиц там гораздо хуже, чем в родном мире. Было ли это вызвано необходимостью экономить электричество, или более прозаической причиной неисправности большинства фонарей, с такой дали судить было невозможно. Но и тут бросалась в глаза особенность, что некоторые районы города были освещены гораздо лучше, чем другие. Чем же эта особенность объяснялась, предстояло выяснить.

     Сзади послышались шаги - хруст снега и треск мелких обломков под башмаками. Обернувшись, Владимир опознал в подходившем Михаила. Опознал по пуховке, так как тот надвинул капюшон на глаза и застегнул воротник из-за чего и в без того скверном освещении лицо не было видно.

        - Изучаешь поле деятельности? - спросил Михаил подойдя.

        - Скорее свои ощущения по этому поводу - ответил Владимир и кивнул в сторону огней города.

        - Ну и как?

        - Как тогда на Марсе - стоял, смотрел на пустыню. Казалось бы просто рыжая пустыня, а не наша. Но, какая-то очень обычная... И небо там было тоже как наше только почти чёрное - как на закате солнца... и созвездия те же, привычные. Здесь то же ощущение. Что странно: с одной стороны этот город как бы и родной мне, а с другой... словом как на совершенно чужой планете. Как будто попал в фантастическое кино и смотрю на город иной цивилизации.

        - Но ведь так оно и есть. Они по отношению к нам иная цивилизация. И планета иная.

        - Так ото ж! - зевнув ответил Владимир.

     'И всё-таки ТАМ оно было по-другому - подумал он - там я был один (точнее оказался один) и противостояла мне неживая природа. Здесь же - мир людей. Диких - не диких, но людей'.

     Владимир посмотрел на город, попробовал представить, как он войдёт в него завтра, что увидит, что вообще может там ему встретиться... и не смог. По сути, этот город надо было ОТКРЫТЬ для себя.

     Многим представляется, что бороться с неживой природой сложнее и труднее. Но на самом деле так себе представляют только те, кто не знает, как обращаться с этой неживой природой. И как себя в ней вести. На самом же деле, мир людей гораздо более сложен, труден, чем все эти пустыни. Мир людей, для людей привычен, и они забывают, каково разнообразие культур и мировосприятий есть даже в том одном городе, в котором они живут. Поэтому, попав в иную культурную среду, они часто впадают в шок.

     То же, но с гораздо более серьёзными последствиями и для себя и для других предстояло испытать всем участникам этого заплутавшего похода.

     Владимир посмотрел на город и вспомнил, как возился с 'Граалем'. Поморщился и отбросил эти мысли подальше. ТЕ проблемы были ныне далеко. А если учесть что и за гранью миров, то бесконечно далеко.

        - При других обстоятельствах мне было бы очень даже интересно - поделился мыслями Михаил.

        - Это при каких?

        - Да группа у нас к такому не готова напрочь. Мы же 'просто погулять вышли', а тут... - Михаил кивнул в сторону города.

        - Я о том же подумал, пока разглядывал город. Поэтому... завтра утром я пойду в город один. Без сопровождения кого-либо из группы. На разведку. Если сразу удастся - договорюсь о проживании в общежитии.

        - Да ты чё! Не! Не годится. Хоть кого-то но надо бы взять с собой. Или все пойдём. А то всё ты да ты... Тогда на бандитов ТЫ тоже полез.

        - Тогда у меня выхода иного приемлемого не было.

        - А сейчас есть!

     Видно прочитав мысли Михаила, Владимир с усмешкой спросил:

        - Ты думаешь о тех временах, когда мы вернёмся и тебя спросят почему опять я вперёд вышел? 'Грудью заслонить'? И 'чего это вы сами не полезли оборонить героя'?

     Владимир тихо рассмеялся.

        - Не бери в голову - продолжил он - думай о настоящем. А сейчас главное то, что я тут жил, и город знаю.

        - Не в этом городе ты жил - напомнил ему Михаил - ты в НАШЕМ городе жил. А этот для нас всех чужой.

        - Детали... главное, что он сильно похож на тот, где я провёл своё детство. А это главное. К тому же - Владимир очень сильно понизил голос, приблизив губы к уху Михаила - я ведь 'ягуар'!

        - Я тоже служил! - полуобиженно заметил Михаил - и тоже кое-что знаю и умею.

        - ...Но не в 'Ягуарах' - возразил Владимир и подмигнул другу.

     Наутро Владимира снаряжала вся группа.

     Хоть и было того снаряжения совсем чуть-чуть, но все устремились хоть как-то но поучаствовать в этом процессе. Он нацепил рюкзак, одел перчатки, стал на лыжи, опустил лыжные очки на глаза, а у самого в голове вертелась подобная картина но совершенно космического характера - то, как его и ещё двоих космонавтов на 'Антаресе' снаряжали для спуска на поверхность.

     Всё было также. Всё повторялось.

     И лица ребят, наполненные осознанием значительности и важности момента, и сам момент, и вообще атмосфера в группе. Атмосфера НАЧАЛА чего-то, что может стать либо великим, либо ничем...

     Владимир, оглядел провожающих, оглядел окрестности, резко выдохнул, сделал салют рукой остающимся и 'погрёб' туда, где по всей видимости, когда-то была дорога, ныне заваленная толстым слоем неубранного снега. Впереди его ждала неизвестность и ЧУЖОЙ город. Город цивилизации, явно отличной от той, к которой он привык, в которой он вырос, и ради которой не раз рисковал жизнью...

     'Пафос... - подумал Владимир - он в нас так въелся, что ныне мы его не замечаем. Западники от него шизеют, считают чем-то неестественным, наносным. Может у них так, но у нас это просто жизнь такая - пафосная. А без него, даже как-то скучно. Тускло и глупо. Может в этом самом пафосе и есть, содержится, существенная часть смысла нашей жизни? Того, что даёт ей ВЫСШИЙ смысл, а не тот, жратвенный и низменный, что у западников? Будем жить, будем выживать. Как умеем, или как придумаем. Ведь кое-что у нас между ушами всё-таки есть!'.

     Когда он вошёл в город, на него никто не обратил внимания. Да и не могли обратить. Мало ли кому захочется с утра пораньше побегать на лыжах по снежочку?

     Но сам Владимир испытал сразу очень много разнонаправленных чувств.

     Город действительно был практически такой, какой он ему запомнился по детству. Но за очень серьёзным отличием: всё было какое-то очень запущенное...

     Очень много было облупленных, облезлых, давно не ремонтировавшихся домов, ржавеющих конструкций, брошенных на произвол судьбы неизвестно когда. Люди тоже производили впечатление 'не наших'. Было очень много людей одетых по западной моде, что выглядело изрядно дико на русских морозах. Ведь чуть по крепче, и вон та краля, что только что прошла мимо, вполне что-то себе отморозит. Навсегда. На всю оставшуюся жизнь. Владимир даже проводил её взглядом. Покачал головой и отвернулся.

     Старики выглядели весьма бедно одетыми. Те шубы и пальто, что они носили, выглядели как купленные лет двадцать, а то и сорок назад. Мало кто из стариков щеголял чем-то действительно современным. Даже куртки выглядели изрядно потёртыми.

     Граждане работоспособного возраста тоже не производили особо благополучного впечатления. Некоторые выглядели как алкоголики. И у всех на лицах была написана сильная озабоченность и угрюмость. Да даже каменное спокойствие лиц других людей, не относящихся к полуопустившимся, тоже не производило особо хорошего впечатления.

     Но самый большой шок у него вызвал мужичок лет пятидесяти, скромно притулившийся возле входа в магазин. Владимир сразу и не понял, чем он занят, но когда какая-то тётушка молча сунула несколько монет в протянутую им ладонь, он понял - перед ним настоящий нищий. Но созерцать его ему не удалось долго. Появился некий 'блюститель порядка' еле влезающий в форму, трескающийся от распирающего жира и грубо погнал того от магазина.

     Мужичок же привычно ссыпал добычу в карман сильно потёртого пальто и не обращая на ругань милиционера, быстро, не оборачиваясь, зашагал прочь.

     Возможно, для живущих здесь эти особенности и были привычными и незамечаемыми, но Владимир за них тут же уцепился взглядом. Эти детали буквально разломали его ощущения надвое. Одна половина с радостью замечала детали привычные с детства - типа всё той же мясной лавки, где его мать покупала свежее мясо, или книжного магазина, где он часто покупал новые книги. Знакомые скверы и дома...

     Но вместе с тем, как гнойные волдыри то там то здесь торчали среди привычного, блестящие стеклом и металлом 'маркеты' и 'шопы'. Они выглядели очень чуждо, а часто и неуместно.

     Да и люди не производили того впечатления, что у него сохранилось в памяти о тех, прожитых детских годах.

     В ЭТОМ ГОРОДЕ НЕ БЫЛО ТОЙ ЛЁГКОЙ СВЕТЛОЙ РАДОСТИ, что когда-то он запомнил как светлое впечатление детства.

     Не было и всё тут!

     Просто серость.

     Тотальная серость.

     Даже одетая в супермодные западные шмотки.

     Владимир тяжко вздохнул и переключился на главную задачу, ради которой он и пошёл первым в город. Выяснения возможностей поселиться на более-менее длительный срок в общежитии или гостинице.

     С жильём Владимиру удалось договориться удивительно быстро. Он, зная где что находится в городе, всё больше поражался тому, насколько подобен по застройке тот, родной для него город и этот, 'капиталистический' - быстро нашёл общаги-малосемейки превращённые во 'временные' гостиницы и аккуратно поинтересовался у постояльцев ценами на проживание. Поначалу, цены просто ужаснули, но после, когда он вспомнил цены на товары первой необходимости, которые он видел проходя по городу, смекнул, что всё дело в инфляции и нынешний рубль стоит раз в сто или даже двести дешевле, нежели тот, к которому он привык. Разделив полученную сумму на двести (примерно во столько продукты были 'дороже' аналогов его мира) он получил вполне приемлемую цифру. После оставалось выяснить условия и правила вселения. То есть требуются ли документы для вселения или нет.

     Как выяснилось, документы практически не были нужны. Были бы деньги. Даже небольшой задаток, вполне удовлетворил администратора, который тут же заполнил необходимые бумажки и распечатал их на принтере. Его даже не смутило то, что в одной комнате предполагалось разместить аж шесть человек. Впрочем, дальнейшее полностью разрешило загадку - малосемейка была населена всеми, кто только мог заплатить. В том числе и людьми, которые явно не имели ни гражданства России, ни соответствующих, удостоверяющих личность, документов.

     Капитализм, это система, превозносящая деньги и ставящая их на первое место. Как божество. И этому божеству тут молились истово. Деньги заменяли всё - и платёжное средство, и совесть, и документы. Владимира это вполне устроило. Надо было как-то закрепиться, а о моральных и прочих правовых проблемах, стоило подумать после решения проблем насущных и первоочерёдных.

     Через два часа, состоялось заселение выделенной, пустующей жилплощади.

     Общежитие было очень старым, кирпичным. Пять этажей - два крыла. По обе стороны коридора, пронизывающего всё здание по этажу, располагались комнаты, в которых кто только ни жил. Как и заметил перед этим Владимир, основным требованием для жильца было наличие денег на оплату проживания и больше никаких. За отдельную плату оформлялся даже человек совершенно без документов (Владимир как раз таким 'сервисом' и воспользовался).

     Что бросалось в глаза сразу в этой общаге, так это сильная изношенность. Стены были облезлые. Кое-где даже отвалилась штукатурка и из-под неё была видна кирпичная кладка. Там же где штукатурка и слой краски сохранился, стены пестрели надписями и рисунками самого разнообразного, но часто совершенно шизоидного характера. Надписи, что характерно, на две трети были выполнены на английском, либо латиницей.

     Латиницей писались не только английские слова, с множеством ошибок (из-за чего понять, что имел в виду 'писатель' часто не представлялось возможным), но и вполне русские выражения, имена, фамилии, названия. Последнее, выглядело особенно дико.

     Увидев всё это, Эля ткнула в ближайшую латиницу и печально заметила:

        - Язык рабов.

        - Поясни - коротко и заинтересованно бросил Чернов.

        - Их победили, и теперь эти обезьяны копируют победителей. Учатся применять язык господ, надеясь через глупое подражание приобщиться к культуре господ, возвыситься через это и самим стать господами... Но им как и всем рабам, 'не светит'.

     Также в глаза (правда, в первую очередь в нос - запах был в коридорах стойкий), бросалась антисанитария. Хоть и видно было что бетонные полы коридоров метутся и моются, но сквозняками тянуло запахи гниющих отбросов из мусорных баков, стоящих на кухнях и не менее гнусные запахи поломанных туалетов.

     А если туалеты поломаны, то, как бы их уборщики ни убирали, на следующий день всё равно будет 'навалено'. Впрочем, в этом, была видна также и крайне низкая культура проживающих. Буквально, ходящих под себя и самим себе.

     По коридору то и дело встречались личности одна колоритнее другой - от бомжевато-алкоголической, до откровенно уголовной. Последний, типаж представлял из себя некую личность, говорящую с акцентом, и с внешностью уроженца какой-то из южных республик. Вероятно кавказских. Вёл себя этот тип весьма развязно, нагло и вызывающе. Даже уступать дорогу не удосужился. Но когда он попытался устроить дискуссию насчёт уважения его персоны вместо того, чтобы отреагировать на вежливое предложение посторониться, Михаил, будучи весьма не хилым человеком, просто молча взял того за грудки и переместил как мебель в сторону.

     Оценив силу противника только потеряв сцепление ботинок с полом, этот 'соискатель уважения', решил больше не перечить и помалкивать. Тем более, что следом шли люди на лицах которых явственно было написана не рабская покорность, а Достоинство. Да и Владимир, зная психологию таких ничтожеств, зыркнул на того так, что тот съежился.

     Вообще, Владимир был по природе очень любопытен, и любил наблюдать за людьми.

     Это его качество особо обострилось после длительного сидения на Марсе. Может потому, что сильно стосковался по человеческому обществу. И даже такие 'тараканы' какого только что отодвинул в сторону Михаил, его тоже интересовали. Возможно, в этом интересе и был некий налёт интереса энтомолога, увидевшего особо колоритный экземпляр насекомого, но всё равно...

     Свои же люди были гораздо интереснее. И не только потому, что это были именно что Люди, а не 'тараканы'. Люди всегда интереснее любого экземпляра двуногого животного, как бы оно не разбрасывало пальцы, не пыжилось и не строило из себя нечто великое. Эти самые 'тараканы' как бы они ни возвеличивали себя в словах или вещах, что любят на себя вешать и вокруг себя ставить, вряд ли по многообразию психических реакций поднимутся выше банального суслика. Того самого полевого зверька, что ничего в башке своей узкой не имеет кроме жратвы, защиты 'своей территории' и 'траха'.

     К сожалению, пока в этом новом Мире Владимир не встречал никого, кто был бы выше суслика. Поэтому он с особым интересом наблюдал за реакцией и поведением своих друзей. Особенно, если принять во внимание, то обстоятельство, что все они попали в ситуацию, весьма близкую к той, что когда-то так сильно его самого 'покусала'.

     Михаила, похоже, толкал вперёд Долг. Долг, взваленный на себя ещё тога, когда он брался вести группы людей в суровые и экстремальные условия зимних походов. Он отвечал за этих людей и перед другими людьми, и, прежде всего, перед своей совестью. Может, ему и было весьма тоскливо, страшно и муторно, но сейчас ему нужно было быть примером для группы. Поэтому - стиснутые зубы, стальной взгляд и решимость идти вперёд до конца. Каким бы этот конец ни был.

     Эльмира.

     Эта спокойная, уравновешенная, и поразительно красивая дама, была типичным исследователем. Только истинный исследователь может написать докторскую диссертацию в двадцать пять лет, и не теряться в очень опасной обстановке, продолжая исследовать это опасное окружение. Она смотрела по сторонам пристально, тут же старалась увиденное классифицировать, сбить в схемы и проверить тут же те самые схемы на прочность и истинность. Возможно она из всей группы наименее из всех заморачивалась думами о возможных опасностях, предпочитая решать проблемы, не как Михаил - на опережение и упреждение (его статус руководителя к этому обязывал) - а по мере их возникновения. Избегать крупных неприятностей при такой жизненной философии, ей помогало, по-видимому, просто природное чутьё, интуиция, и, возможно, ещё и везение.

     Юра Чернов представлял собой человека, вечно озабоченного всем и вся. Чувствующего ответственность за любое дело, к которому он даже только прикасался. Из таких выходят очень суровые координаторы и руководители групп, которых уважают не за строгость, а за компетентность. В последнем Юра был ещё в самом начале своего пути, но уже сейчас, он старался, также как и его сердечная подруга Эля (это было ясно всем окружающим, как бы он и она это не скрывали), изучать всё. Причём не только то, что непосредственно входит в круг их прямых обязанностей. Может именно по этой своей общей черте - тяге к исследованию, они и сошлись. Ныне Юра очень сильно переживал, что возможно, по какой-то дикой причине, он и именно он стал причиной той катастрофы, из которой вся группа сейчас пыталась выкарабкаться. Хотя бы по той причине, что налаживал со своей бригадой измерительную аппаратуру.

     Поэтому - также как и Михаил - сур-ровый взгляд, решимость во взоре, и... совершенно беспричинное чувство виноватости.

     Николай. Этот тип людей очень часто встречается именно в таких группах туристов-экстремалов. Типичный любитель приключений, и, причём, никак и никаким боком не сходный с такими же, 'асфальтовыми' любителями приключений. Последних отличает от первых именно безответственность и почти полное отсутствие здравого рассудка. Если эти последние, 'асфальтовые мальчики' и рискуют, то для них риск самоценен. Риск ради риска. Для таких, как Николай - риск, это необходимый фон самого приключения, который надо не максимизировать (чего часто на свою задницу добиваются 'асфальтовые мальчики'), а свести к минимуму. Николай любил риск, но только в тех разумных пределах, которые позволяют добиться конечного результата - благополучного завершения всего мероприятия. Впрочем, если бы это было бы не так, то его бы отшили от группы и клуба ещё на стадии подготовки. Любители безрассудно рисковать не только сами рискуют вернуться домой в цинковой упаковке, но и подвергают риску остальных членов группы, ставя тех в условия запредельного риска для жизни. К сожалению, история спортивного туризма пестрит такими историями и в клубах уже давно выработался рефлекс и традиция как можно быстрее или перевоспитывать или, если индивид попался из особо невменяемых, отшивать их.

     Как правило, эти люди - типа Николая - также как и типа Эли - редко морочат себе голову насчёт текущих рисков, и перспектив даже самого опасного приключения. Они просто живут этим. И радуются жизни. Эта самая, его жизнерадостность проявляется также и в том, что он является любителем лёгкой дружеской пикировки. Также его плюсом в этом является то, что если он видит, что может обидеть своими словами человека, то тут же принимает всё на себя и старается своей показной придурью, как-то принизить себя, компенсировав невольную обиду своего товарища. Вот и сейчас, Коля шагал по общаге, с великим наслаждением разглядывал окружающие виды и типажи, и радовался. Радовался новым ощущениям, приключениям. И явно был полностью уверен в том, что именно их мероприятие, получившее такое неожиданное продолжение, завершится благополучно. В условиях, в какие попала группа, такая философия особо ценна, так как весьма заразительна по части настроения. Уверенность, которую излучает постоянно Николай, весьма хорошо заражает окружающих и поддерживает нормальный психологический климат в группе.

     Вадик же был типичной ещё не устоявшейся личностью. Как и все слегка задержавшиеся в своём возмужании подростки, он имел кучу разнообразных подростковых комплексов, которые по мере сил и возможности, ему помогали изживать ребята из турклуба. Где по-дружески наставляя 'на путь истинный', где просто обеспечивая возможность показать себя и возвыситься в собственных глазах (суровые походы как нельзя лучше этому способствуют), а где и головомойкой, за вольный или невольный проступок. С точки зрения любой группы, этот парнишка был чем-то типа балбеса, которого необходимо 'поднимать'. До своего уровня. Как и всякая личность, перегруженная комплексами, он в группе был тем самым слабым звеном, которое нуждалось в особом пригляде и заботе. Что, все члены группы неявно и не гласно осуществляли.

     Лена. По меткому выражению Юли, Лена была тем самым эльфом, которых весьма мало в обществе, но которые украшают и делают жизнь весьма яркой, возвышенной и интересной. Да, Лена была готова к суровым испытаниям Природой. Но она оказалась совершенно не готовой к чисто человеческому изуверству и подлости. К сожалению, удар по ней пришёлся в самую незащищённую область - она искренне верила людям, и привыкнув в своём Отечестве к атмосфере всеобщей поддержки и благожелательности, оказалась совершенно беззащитной перед тем, что с ней случилось. Теперь это была общая боль группы. Ныне она находилась в относительной безопасности, но дальнейшая её судьба и душевное здоровье сильно зависело от того, что удастся или не удастся сделать всем остальным по части возвращения или благополучному врастанию в местное общество.

     Юля.

     Боец. Явный. Эдакий Дракон в юбке. Чувствующий ответственность прежде всего за других людей. Себя же, свои болести и печали, отодвигающий на задний план. Весьма полезное качество именно для социопсихолога, кем она и являлась. Вероятно, с комплексом Жанны д'Арк. Владимир бы не удивился, если бы встретил её же но, например в боевой группе латиноамериканских партизан, с которыми он был некогда знаком близко. Созданный в пику 'Диким Гусям', корпус 'Добровольцев', поставлял 'вольнонаёмных специалистов широчайшего профиля' на национально-освободительные и революционные войны по всей планете. Она бы там со своими доблестями, смотрелась весьма органично и к месту. Че Гевара, хоть ныне и весьма постаревший, но всё ещё воюющий, её бы быстро оценил и продвинул вверх на командные должности. Весьма редко встречаются девицы, которые сознательно изучают единоборства на таком уровне, на который вышла Юля. Что-то такое было в её прошлом, что вывело её на такую стезю. Хорошее ли, плохое ли, но оно явно определило всю её дальнейшую судьбу и то, кем она ныне стала. То, что она именно вышла на тот уровень, что есть сейчас, говорило за то, что с той бедой - древней - она справилась благополучно.

     Единственный и серьёзный её недостаток был в изрядной самоуверенности и желании переть напролом. С её эмоциональностью, это могло привести к беде. Впрочем, как заметил Владимир, она неплохо в экстремальных условиях эмоции контролирует.

     Сам Владимир относился к случившемуся с их группой - что их 'занесло за тридевять Миров' - весьма философски. Тем более, что за три года пребывания вне Земли свыкся и с подобными 'приключениями', и мыслью, что они весьма возможны и в будущем. Ну а раз такая пакость может случиться, то... применяем все навыки, что помогли ранее выбраться благополучно из предыдущей . К тому же - что никто не знал, даже те, кто считался его ближними друзьями - он тайно записывал все свои впечатления от увиденного и услышанного. Для себя. По привычке, сложившейся ещё во время сидения на Марсе.

     Он, также, старался как можно больше забот перевалить на свои плечи. По той причине, что он был в этой стезе более опытным, и считал себя обязанным как можно более смягчить удары судьбы, пришедшиеся на 'молодняк'.

     Хоть он и был не намного старше большинства людей в группе, но если учесть его весьма тяжёлый опыт, тут ему сам статус прошедшего огонь, воду и медные трубы, обязывал шагнуть вперёд первым... как бы его не пытались в этом опередить менее опытные товарищи.

     Когда они вошли в ту самую комнату, что им предназначалась, и свалили вещи у стены, покрытой лет пятнадцать обоями (о чём свидетельствовали их останки в виде ободранных ошмётков) пришла пора оглянуться и задать вертевшиеся на языке вопросы.

        - И как много эта 'роскошь' стоит? - спросил Чернов, которого беднота и грязь здешней общаги поразили не менее чем остальных.

        - Ты удивишься, но не настолько много как могло бы быть - ответил Владимир.

        - Трущобы какие-то... - буркнула Эля.

        - Не трущобы, но и не шик, глубокомысленно заметил Владимир.

        - Вы как: защищаете этот выбор, или действительно дёшево? - приподняв бровь вопросила Эля.

        - Действительно дёшево... кстати, те цены, что вы увидите, делите на 200-250, чтобы перевести в привычные наши. Чтобы составить представление о реальности, а не ужасаться количеством нулей после значащей цифры.

        - ... Но платить по номиналу!

        - Естественно.

        - У меня такое впечатление - вклинился Вадик - будто я попал в какое-то кино про Латинскую Америку эпохи семидесятых... или даже шестидесятых.

        - Ну ты не далёк от истины - усмехнулся Владимир - здешняя страна - страна третьего мира.

        - Ну ладно - решил Михаил взять ситуацию под свой руководящий контроль - сейчас 'упали' на что-нибудь, чтобы все сидели, и обсудим, что имеем.

        - Думаю, что статус разведчика, за Владимиром надо закрепить. Он тут очень хорошо справился с текущей задачей.

     Все закивали.

        - Согласен? - спросил его Михаил.

     Владимир неопределённо пожал плечами и ответил.

        - Согласен.

        - Далее. Если я правильно понял, то проживание в этом месте и в этой комнате даст нам ту самую передышку, которую надо потратить на поиск возможностей закрепиться.

        - Так.

        - Поэтому, предлагаю, пока оставить предыдущие обязанности за каждым те же. Ежедневные занятия по рукопашке, всё равно проводить.

        - Без Юли? - удивился Вадик.

        - Без Юли. Отрабатываем и оттачиваем то, что уже знаем.

     Владимир, с утра пораньше, пока ещё все спали, ушёл куда-то, как он сказал проснувшемуся Михаилу, 'присмотреться к обстановке и городу'. Для всех же остальных утро началось двумя часами позже и с сильного шума в коридоре общаги. Кто-то орал с акцентом, чтобы его отпустили, кто-то просто ругался, но всё это предварялось шумом падающих тел.

     На первую реакцию своей группы - выбежать и посмотреть - Михаилу пришлось рявкнуть, чтобы никто не высовывался и напомнить 'для особо забывчивых', что они в городе на нелегальном положении. А раз так, то и встревать в разные разборки местных, даже на правах свидетелей, очень даже противопоказано. Ребята погрустнели и разошлись по своим местам. Только Эля, собирающаяся выйти из комнаты на кухню всё-таки переспросила: 'И долго нам так ждать?', красноречиво, кивком головы, указав на Николая, которого назначили ей в помощники, застывшего посреди комнаты с кастрюлей в руках.

        - Думаю, что не долго - ответил Михаил, прислушиваясь у двери. Там, судя по доносившимся голосам шёл какой-то торг. Кто-то что-то выпрашивал. Потом раздался звук падающей железки и звуки шагов, в сторону их двери. Михаил резко отпрянул.

     Дверь распахнулась и в неё вошёл Владимир. Он закрыл плотно, на засов дверь, осмотрелся и вопросительно уставился на всю кампанию.

        - У меня что-то не в порядке с одеждой? - спросил он, наконец, не дождавшись вопросов и реплик.

        - Да, нет... но только что в коридоре был какой-то шум... - ответила за всех Эля.

     Владимир хмыкнул и с усмешкой доложил.

        - Ах это... Ну там трое козлов грузинской национальности и в не шибко трезвом виде, пытались мне объяснить, что они тут главные... С применением (попыткой применения) разнообразных металлических орудий для улучшения понимания с моей стороны. Ну... пришлось объяснить, что они не правы.

        - А с чего ты взял, что они именно грузины? - спросил Михаил.

        - Да один из них жаловался мне, что у них там 'В Тблисо' дядя есть и он может сюда приехать... ну я ему и объяснил, что ему мы ту же железку - при этом Владимир помахал в воздухе некоей странной железиной, которую до этого рассеянно вертел в руках - засунем туда на чём он сидит, и он отстал.

        - Не понял, при чём здесь эта железка, причём здесь дядя из Тбилиси и как ты им вообще 'объяснил'?

        - Да понимаешь, Миша, эти кОзлы, решили помахать у меня перед носом вот этим - это деталь того самого.

     Владимир снова помахал в воздухе деталью.

        - Ну, я сильно разозлился, отобрал у них это самое, а их самих сложил один на другого... для лучшего понимания ими текущей обстановки и расстановки сил.

        - И что это?

        - Затворная рама. Мелкий калибр - При этих словах Владимир бросил наконец железку на стол. Та характерно звякнула.

     Михаил, услышав всё это на некоторое время потерял дар речи. Он красноречиво развёл руками, и наконец выговорил.

        - Владимир! И нахрена мы тут всю эту конспирацию-то разводили? Чтобы вот так пошло подставиться и выставиться?

        - Не так всё плохо, как тебе кажется. Я им сказал, что 'они нас не трогают и мы их не трогаем'. На этом и договорились. А так... Чем ныне нелегал от бандита отличается? Да ничем! И они, кстати, уверен, многие также без паспортов и гражданства тут ошиваются. Так что не бери в голову!

        - Опять твоё 'не бери в голову'... А если эти урки нас сдадут?

        - Не сдадут. Потому, что сами тогда подставятся. А из хорошего, по этому происшествию - ни до кого из нас приставать эти грузины не будут. И другим закажут.

        - Было бы так - то хорошо.

        - Будет! - спокойно и уверенно заявил Владимир и резко сменил тему - ладно, замяли. Я тут не за этим зашёл.

        - А зачем?

        - Слушайте все и внимательно. Это важно.

     С этими словами он прошёл к столу и сел за него. Повинуясь негласному приглашению все остальные также быстро расселись вокруг.

        - Короче так - начал свою речь Владимир, с весьма нехарактерного для него выражения - я тут пробежался, с утра пораньше, посмотрел что к чему и пришёл к выводу, что у нас очень много финансов. Поэтому, мы кое в чём себя можем не сильно ограничивать.

     С питанием вопрос можно сказать решён, с проживанием, я думаю, также весьма скоро решится полностью. Но что нам надо бы решить сразу, так это проблему смешаться со здешним населением.

     Это значит, что каждый должен просто побродить по городу. Естественно, осторожно. Не заходить в места, откровенно трущёбные - можно нарваться на бандитов.

     Вообще хватит центра города и прилегающих районов.

     Бродить не просто так. Бродить и присматриваться. Прислушиваться к тому, что и как говорят люди. Как мыслят как одеваются.

     Ещё одно очень важное обстоятельство.

     Тут у меня, час назад был конфликт с кавказскими горячими парнями... торгашами из соседних квартирок... это до того как...- многозначительно пояснил Владимир и показал большим пальцем через плечо на дверь - Мы тут очень сильно выделяемся из толпы.

     Нет, не одеждой - поправился Владимир, увидев, что Вадик вопросительно посмотрел на него уткнув оба указательных пальца в свою пуховку, висящую перед ним на вешалке.

        - Тем, как себя держим. Мы выглядим слишком независимыми и свободными.

     Тут народ уж изрядно забитый. Многие боятся даже собственной тени. Так что если будете в толпе, постарайтесь скопировать их поведение и стиль себя ставить: 'ничего не знаю - моя хата с краю'. И лицом, и позой, и вообще жестами.

        - А что плохого в том, что мы ведём себя естественно? - удивился Николай.

        - По здешним меркам мы ведём себя НЕестественно. Наше поведение и то, как мы себя ставим, не соответствует занимаемому статусу.

        - А какому статусу это соответствует? - тут же саркастически задал наводящий вопрос Михаил.

        - Это поведение соответствует статусу члена преступной группировки.

        - Вот это да!- рассмеялся Михаил - выходит мы тут все бандюки, если будем себя нормально ставить?

        - Почти так. А, кстати, Михаил - твоё украинское 'бандюк' тут очень в ходу. Можешь его применять широко. К тому же для этих бандюков - Владимир большим пальцем показал себе за спину, на дверь - мы из их породы. Так что ПРИ НИХ постарайтесь вести себя также как и ранее. Полезно будет. Для их же сохранности, так сказать.

     И ещё. Как бы то ни было, но надо организовать своё пребывание тут так, чтобы в комнате были как минимум два человека всегда. А если идём на занятия... впрочем, зачем куда-то ходить... Тут рядом, прямо на этаже в холле и будем заниматься. Так что и дверь комнаты всегда под присмотром и всё прочее.

        - Кстати, Владимир - стараясь привести свои мысли в порядок и успокоиться, Михаил говорил медленно и нарочито спокойно - надо за Юлей сходить, посмотреть как у них и сказать как у нас. И, если что - перетащить обеих к нам.

        - Сделаю! - весело сказал Владимир вертя в руках всё ту же самую затворную раму пистолета, которую он перед этим бросил на стол.

        - А завтракать как, будете? - спросила Эля.

        - Ка-анечна!

     Поздно вечером этого же дня, появился весь в пластырях давешний грузин, которому Владимир накостылял утром. Он с тоской посмотрел, как группа самоотверженно отрабатывает в зале общаги бой с холодным оружием, которое ныне заменяли деревяшки. Оценил мастерство, ещё более погрустнел, скукожился и сдавленно буркнув стоящему в стороне от занимающихся Владимиру 'извини, кацо, ощибачка вищла' - слинял в свою квартирку и больше не появлялся.

     Видно утвердился в мысли, что попал на группировку каких-то ну совершенно 'отмороженных'.

        - Дурацкий мир! - выпалила Юля стоя у двери аптеки и взвешивая в руках пакет с медикаментами.

     - И чего это ты к нему так жестоко? - удивился Владимир.

     - Ну а как же?! Сам посуди: чтобы спасти человека, нужны медикаменты, чтобы их получить, нужен обязательно рецепт врача. Врач не принимает, если нет медицинского полиса. Полис невозможно получить, если нет работы. Работу невозможно получить, если нет паспорта. А паспорт невозможно получить, если нет работы и прописки. И ни то ни другое, без паспорта не получишь.

     - Но мы-то медикаменты как-то получили...

     - Переплатив! Да, и ещё. Обратил внимание, сколько стоят тут антидепрессанты? Жуть! Верёвка и мыло тысячекратно дешевле! Получишь депрессию, потеряв работу, захочешь вылечиться, а невозможно! Прямо специально людей обрекают на самоубийство.

     Владимир остановился и посмотрел строго на Юлю.

     - Ты можешь это изменить?

     - Не могу - злобно ответила Юля - пока не могу.

     - Сделаем акцент на слове 'пока'.

        - Да вот же, только и остаётся, что быть философом... - злобно процедила сквозь зубы Юля.

     Владимир задумчиво поозирался, будто никак не может решить, куда идти.

        - Какие-то идеи? - вопросила Юля.

        - Да. Возникла мелкая идея. Стоит проверить. Но для этого нужно сделать небольшой крюк. На микрорайон Юбилейный. Там как у тебя, время терпит?

        - Если не более часа, то терпит.

        - Отлично, пошли.

     Зажёгшиеся фонари на улице освещали не очень многочисленных прохожих, спешащих по своим делам. Сильно засыпанные снегом легковушки, давно поставленные на прикол своими хозяевами, по причине сильных снегопадов. У перекрёстка была видна группа сильно озябших гибэдедешников, вышедших на 'вечернюю ловлю', возвращающихся домой автомобилистов.

     Проходящие мимо прохожие бросали на них неприязненные, угрюмые взгляды и спешили дальше.

        - Тоже паразиты - злобно рыкнула под нос Юля, но поддержки не нашла.

        - Так что же это за идея, вас посетила? - наконец решила она выяснить.

        - Я как-то говорил, что жил в этом городе.

     Владимир надолго замолчал, осматривая окрестности, а Юля пыталась догадаться, что он этим имел в виду.

        - Да! - наконец вымолвил он - тут всё так же, как и в те времена, и в нашем мире. Отличие только в том, что всё сильно изношенно выглядит. Наша семья жила здесь неподалёку.

        - Ага! - догадалась, Юля - думаете, что аналоги из вашей семьи тоже могли здесь жить?

        - Да, есть такая вероятность.

        - Но ведь если наши миры разошлись аж в 38-м, то есть вероятность, что никто из ваших родственников здесь вовсе и не рождался.

        - ...Или не заезжал в этот славный город - закончил за неё Владимир - но если мы найдём здесь двойников, то это может сильно нам помочь.

        - Это как?

        - Да хотя бы тем, что у нас появится возможность сделать подлинные паспорта.

        - Ха! Здорово! - Юля сразу же загорелась идеей, но тут же и остыла - но всё равно, вероятность-то...

        - Вот её и проверим.

        - Но вообще, откуда ты взял, что двойник или его родственники будут жить там же где и жил, например, ты?

        - Я не сказал сразу, но тут есть одна очень странная деталь: застройка города, почти идентична той, которую я знаю. За очень мелкими отличиями, многие из которых явно появились уже после их Переворота.

        - Не думаю, что она такая вот странная. Мне кажется, что так и должно было быть.

        - Почему?

        - Ведь вся современная застройка, что мы тут видим, она была сделана в советские времена. Ныне жилищное строительство почти не ведётся. Строят только магазины и банки. А в советские времена строили не только по очень жёстким правилам, но и по единым планам. Так что и планировка должна быть более-менее стандартной.

        - Хм! Интересно! Я об этом как-то не подумал!

        - Удивительно! Для вас это вообще не характерно!

        - А с чего ты взяла, что не характерно? - стал тут же очень любопытным Владимир.

        - Да вы так тогда, при обсуждении у Ефимыча разобрали мелочи и сделали на их основе весьма глобальные выводы, что мне показалось для вас такое весьма обычно и весьма характерно.

        - Ну, как видишь и 'специалисты' иногда встревают в лужу на ровном месте - хмыкнул Владимир - а то, что у нас в нашем мире стандартная застройка микрорайонов и микрорайонами стала общим местом в шутках, я забыл напрочь.

        - Ну, вообще стандартная застройка шестидесятых и семидесятых годов такова, что над ней многие потешаются. Хоть она и очень удобная. Действительно удивительно, что это мог кто-то забыть.

        - Всё. Проехали - засмеялся Владимир - а то чувствую, что мне до могилы эту ошибку пенять будут.

        - Так вы думаете, что там, в том микрорайоне, кто-то из ваших родственников-двойников может жить потому, что в нашем они именно там и жили?

        - Да. На эту мысль меня натолкнуло множество совпадений. Здесь и там у нас... А вдруг?!

        - Кстати, Юля - Владимир лукаво посмотрел на Юлю - что-то ты шарахаешься в своих предпочтениях по вежливости. То меня на 'ты', а то на 'вы'...

     Юля тут же сильно смутилась. Это действительно был её недостаток - быстро переходить на 'ты'. А тут, чисто из сильнейшего благоговения перед героем своего мира её как-то очень корёжило это её привычное 'ты', по отношению к хорошо знакомому человеку. Поэтому она, часто сбиваясь, говорила то 'ты' то 'вы'.

        - Ты уж остановись на чём-то одном - продолжил смеяться Владимир - так как мы как-то давно знакомы, предлагаю 'на ты'.

     Юля искоса и осторожно посмотрела на Владимира.

        - Не косись, а переходи на 'ты' - я не генсек, и не глава правительства, и уж тем более ни какая-нибудь интеллектуальная шишка из Академии Наук.

        - А вы не обидитесь? - осторожно спросила Юля.

        - Обижусь и обязательно, если будешь продолжать 'выкать'.

     Юля прочистила горло, выпрямилась и выпалила:

        - Есть Команданте! Бу здел'на!

     Владимир расхохотался.

        - Ну и как впечатления? - Юля заинтересованно посмотрела на Владимира, который озирался осматривая дворик.

     Когда Владимир увидел дворик, у него стал ком в горле. Он был настолько знаком, что казалось, его покинул лишь вчера. Он и в родном-то мире очень давно не был в этом городе и в этом месте. А тут ТАКОЕ.

     Всё было настолько детально ТО САМОЕ, что заставило Владимира даже поёжиться. Мистика, не мистика, но так!

        - Ты удивишься, но то, что я вижу - один в один то, что я помню. Только чуть деревья подросли. И... о! Удивительно! И здесь 'горка' с тем самым мелким дефектом, что и у нас, и с также заваренным стыком.

     На Детской Горке был виден дефект металлоконструкции, грубо заваренный в накладку аж двумя отрезками уголков.

        - Ну если даже так... - Юля скептически осмотрела вид детской площадки и далее весь двор - может действительно что-то такое в природе миров есть... сверходинаковое.

        - Будет очень смешно, если вот прямо сейчас во-о-он из того подъезда выйдет мой двойник - сказал Владимир.

        - А давай подождём! Может и будет так? - с энтузиазмом предложила Юля.

     Постояли, подождали.

     Но вместо этого, с другой стороны, из-за их спин вывернулась какая-то бабка и случайно бросив взгляд на пару людей застывших поперёк тротуара, вдруг переменилась в лице. Владимир также увидел бабку и уже на его лице мелькнула тень узнавания.

     Меж тем бабка смертельно побледнела, зашаталась, и осеняя себя беспрерывно крестным знамением рванула по направлению к тому самому подъезду. Владимир и Юля переглянулись.

        - От те номер! - выговорил Владимир обескуражено глядя вслед улепётывающей в свой родной подъезд тётке - и что это бабка Василиса во мне такого увидела, что так сильно перепугалась?

        - Боюсь высказать предположение, но... - несколько ядовито начала Юля.

        - ...Но похоже на то, что бабка увидела приведение! - печально хмыкнув закончил за неё Владимир.

        - Вот-вот! Уж не отбыл ли твой двойник 'в лучший из миров'?

        - Очень похоже. Надо бы расспросить. Придётся прикинуться либо 'очень похожим на Владимира' или его братом.

        - А у тебя был брат?!

        - Не было... но сейчас будет! - с несколько деланным весельем заметил Владимир, и пошёл вперёд - даже если этот бедолага помер.

     Было видно, что начало их разведки ему не понравилось. Он совершенно не был готов к тому что встретил, и шёл ведь он совершенно за другим. Но раз уж взялся за дело - доводи до конца. И тут уже не до странностей с людьми, которые шарахаются и бледнеют только от одного его вида.

     Но тут уже самому Владимиру настала пора сильно побледнеть. Увидевшая это Юля проследила за его взглядом и упёрлась в девушку в сером пальто и меховой шапке спешащую по направлению к тому же подъезду но с другой стороны им навстречу.

        - Марина! - вдруг замогильным голосом выговорил Владимир - неужели мы тут обменялись?..

        - Кто, кто это? С кем вы обменялись?

        - Это моя сестра... - тем же замогильным голосом сообщил Владимир.

        - Сестра?!! Но у тебя же... - начала было Юля и тут-то до неё дошло.

     Да, у Владимира, в том мире не было сестры по той причине, что ко времени его достославного полёта на Марс та, скорее всего, просто померла. От чего - Юля не знала. Но так как здесь она была жива, то померла не от какой-то смертельной болезни. Скорее всего по причине несчастного случая. Также становился ясным смысл фразы 'мы тут обменялись' - 'обменялись' с братом. Бабка Василиса, увидев Владимира живым и здоровым, не могла не перемениться в лице, увидев живого покойника.

     Меж тем, события приняли весьма скверный оборот. Девушка, шедшая им навстречу, случайно оторвала взгляд от посыпанной песком тропинки на снегу, подняла глаза и увидела совсем рядом людей, явно её встречающих. Далее ей достаточно было встретиться взглядом глаза в глаза с Владимиром.

     Эффект это имело жуткий. Она как на стенку натолкнулась. В отличие от бабки Василисы, та застыла на месте и её глаза наполнились ужасом. Она медленно стала оседать прямо на утрамбованный множеством людей снег. Видя это Юля не долго думая рванула вперёд.

        - Эй, эй! Дамочка!!! Спокойно! Всё в порядке! - попыталась она её успокоить, но было поздно. 'Дамочка' таки осела на снег, и разразилась истерикой.

     Успокаивать её пришлось долго. Когда похоже было что истерика пошла на убыль Владимир сделал ошибку. Он сказал:

        - Марина, успокойся!

     Это вызвало новую серию истерических рыданий. Владимир и Юля, с трудом оттащили рыдающую к ближайшей очищенной от снега лавочке и усадили её, чтобы она снова не валилась на тротуар.

        - НЕ МОЖЕТ ЭТОГО БЫТЬ!!! - причитала Марина, даже и не пытаясь успокоиться - НЕ МОЖЕТ!

     На успокоение и приведение Марины в более-менее вменяемое состояние пришлось потратить очень много времени.

     Сначала там, во дворе на лавочке, потом, когда отвели её домой, уже дома. Пришлось изобретать на ходу сказочку, что типа Владимир брат того убиенного, только сама семья об этом, кроме отца, не знала. По виду Марины, было похоже, что она приняла это, хоть и корявое, но какое-никакое объяснение фантастической похожести её брата и Владимира.

     Мало помалу, разговорили Марину и она поведала весьма печальную историю.

     Из неё же и стала ясна полностью причина такой реакции и самой Марины и соседки.

     Оказалось, что конкретно Владимира (здешнего), схоронили всего-то около четырёх месяцев назад. Причём его убили. И убили на глазах самой Марины.

     Были какие-то бандитские разборки, и здешний Владимир был в них как-то замешан. Саму Марину не тронули, так как за неё заступилась 'братва'.

     Из сбивчивого рассказа Марины стало ясно, что судьба у её брата сложилась весьма скверно. Когда началась Перестройка, он увлёкся теми посулами, что постоянно высыпали на народ пропагандисты от КПСС. Будучи весьма деятельной натурой, он организовывает несколько кооперативов, которые почти тут же уплывают 'в тень'. Не желая выходить из бизнеса, Владимир-2 также эволюционирует вслед за своими предприятиями. Вокруг него появляется целый 'взвод' весьма тёмных личностей. Вместе с ними они пытаются расширить зону деятельности. Но у них это особо не получается. Вся эта канитель продолжается до прошлого года, когда выходит серьёзная стычка между группировками, контролирующими разные районы. Новый босс, старающийся подгрести под себя всё, что только можно, схлестнулся с Владимиром, и его группировкой. Итогом этого конфликта стало убийство Владимира.

     Но и сам тот босс со своими братками тоже понёс определённые потери. Уголовные дела, против убийц, закрыли, как оно тут водилось обычно, по взяткам следователям.

        - Честных следователей в городе и районе уже не осталось. Их всех или поубивали, или просто сделали так, что они или поуходили из органов, или их выгнали - пояснила Марина.

        - Конфликт между группировками как разрешился?

        - Да никак. Приехали какие-то 'смотрящие' или ещё как - не знаю. Порешили, что всё остаётся так, как и до конфликта. Больше я никого из них и не видела. А они и не навязывались. Больше не знаю.

        - А кто тот самый босс, что так гнусно поступил с Владимиром?

        - А какая разница, теперь, кто он! Брата нет, а и сам тот босс, убит недавно.

        - ?!! - у Юли, тут же возникли вполне конкретные ассоциации. Но она сдержалась и предоставила продолжать расспросы самому Владимиру, хотя её красноречивый взгляд от него не укрылся.

        - Где и когда? - спросил Владимир.

        - На прошлой неделе. Ещё в праздники. Убили всех. Ворвались в его дом, убили всех и дом спалили.

        - А где, где был его дом?

        - На Больших Хуторах.

        - Похоже тот самый! - не удержалась Юля.

        - Да, тот самый. Больше некому.

        - Вы тоже слышали?.. Да, а что я ... это же по новостям крутили. Весь город уже, наверное, знает... и давно. Это я от всех отгородилась.

        - Получается, с этой разборкой, может выйти продолжение конфликта... - задумчиво сказал Владимир.

        - Не думаю. Там всех главарей убили. Их там всего-то трое было. И трое охраны. Непонятно, как они вообще-то с таким малым количеством охраны там были...

        - Может страх потеряли? Ведь они, по вашим словам, тут почти что главные были. И на воровской закон полагались.

        - Возможно... А и чёрт с ними!!! - злобно бросила Марина - пускай им в аду самое жаркое место достанется! За брата!

        - Уже досталось - мрачно выговорил Владимир, припоминая некоторые детали того самого побоища, что его и тогда несколько смутили. Он вспомнил, что и жутко ожиревший босс, и некий, скользкого вида тип, которого Владимир прирезал одним из последних, явно его узнали. Когда он встретился с ними взглядами, они сначала впадали в оцепенение, а после на их лицах проступал такой ужас, что казалось сам Ад, через Владимира смотрит им в глаза. Впрочем, Владимиру тогда было не до разрешения таких логических загадок и неувязок.

     Марина поднялась со стула и прошла к холодильнику. Там оказалась початая бутылка водки. Она её достала и приготовилась было поставить рюмки и себе и гостям, но Владимир вдруг весьма решительно её остановил.

        - Не надо!

     Марина остановилась и непонимающим взглядом посмотрела на Владимира.

        - ЕМУ бы это не понравилось.

     Марина сникла. Кивнула и молча поставила бутылку на прежнее место в холодильнике.

        - Да. Вы правы - глухо согласилась она и вернулась на своё место - он и сам почти не пил. И другим напиваться не позволял.

     Удостоверившись, что продолжений истерик не будет, и Марина достаточно успокоилась, они тихо попрощались и ушли.

     После посещения сестры долго шли молча. Настроение у обоих было подавленное. Ощущение было такое, как будто вся скорбь этого ужасного мира придавила их. Когда-то, Владимир читал, что такое состояние мира, один автор назвал Инферно. Кажется это был Иван Ефремов, в одном из своих произведений-предупреждений. Он их много написал. Там, в том произведении, был описан мир, где победил во всепланетном масштабе капитализм. И то, что они видели ныне вокруг слишком сильно походило на то, что описал великий писатель. Он мысленно пробежался по той самой книге и это добавило понимания и своих ощущений, и окружения.

     Понимания-то добавило. Но прибавило и скорби. Ведь в том мире, который так красочно был описан Ефремовым, если бы не пришельцы из далёкого коммунистического мира, это Инферно длилось бы вечно. До скончания веков той самой калечной цивилизации. И до конца тех веков, уже по самому описанию было видно, оставалось весьма не много.

     Тут была та же самая ситуация. Вот-вот, должен был грянуть системный кризис, плавно переходящий в Кризис Конца Ресурсов. А это, в условиях слабости оставшихся стран социализма, грозило вполне закончиться тем самым Инферно. Сначала - Глобальная война - Третья мировая, по счёту, а после Инферно. Для тех кто выживет и станет рабами малюсенькой кучки сверхбогатых семей Запада.

     Безнадега. Полная безнадега - вот что веяло со всех сторон.

     А тут ещё и эта дикая ситуация с сестрой. С одной стороны прекрасно - обрёл сестру. С другой... - ведь надо и её, тогда вытаскивать отсюда. Иначе Владимир это вообще не мыслил.

     Иначе, это оставаться здесь, пытаться выжить и, если получится, исправить этот мир. А последняя задача, без помощи его родного мира, представлялась Владимиру ну совершенно нереальной.

     Уже отойдя от дома достаточно далеко, Владимир внезапно остановился, посмотрел на тёмное небо и чуть не выматерился от переполнявших его противоречивых чувств.

        - Кошмар! - наконец, выговорил он и далее долго шёл молча, видимо собираясь с мыслями.

        - Тут дело такое... - наконец решил он нарушить молчание, но было видно, что говорить ему трудно - там у нас... Марина погибла. Нелепая случайность, в горах. Она тогда увлеклась, как и многие, экстремальными видами спорта. Вот её и потянуло в альпинизм. Я тогда отправился в Армию как и все, а она в альпинисты. Ну... это была действительно нелепейшая случайность. Буквально на ровном месте.

     Владимир снова замолчал. Несколько минут шли молча.

        - Это та случайность, от которой не убережешься... Даже здесь, на асфальте... А я это узнал спустя год. Когда вернулся в Союз...

        - Думаю, что теперь вы должны быть счастливы - постаралась Юля перевести разговор на позитив - теперь у неё снова есть брат, а у тебя сестра.

        - Это так - помолчав ответил Владимир - и... если всё у нас сложится благополучно... Я ЕЁ ОТСЮДА ВЫТАЩУ!

        - Так и сделаем! - оптимистично закончила Юля, заметив, что у Владимира камень с души упал.

     Вечером, когда Юля уже собиралась уходить из общежития, у неё состоялся ещё один весьма важный разговор с Владимиром. Ей, к этому времени уже вкратце рассказали об утреннем происшествии.

        - Владимир! Мне сказали, что у тебя конфликт какой-то с торговцами-грузинами вышел.

        - Да было дело. Пьяные придурки полезли на меня с пистолетом. Думали запугать. Типа: 'мы тут самые крутые, и вы нам все должны сапоги лизать, а если не будете, то мы вас всех 'заррэжэм и прыррэжэм'.

        - Ты что, им морды набил, что ли?

        - Да есть немного. И пистолет отобрал. Сказал на 'память о встрече'. Потом, правда отдал - без затворной рамы.

        - А они что?

        - Да торгаши они... тут же торговаться полезли. Ну я им и пригрозил в понятном им стиле, что если будут выпендриваться, братва - наша братва - приедет уже не с пистолетами, а с чем потяжелее. И на родину к ним поедет не Гога, а маленькая коробка того, что от него собрать сумеют. Гога - кличка того самого, что на меня полез.

        - И как, подействовало?

        - Более чем. Сейчас заискивают. Перед Элей, тут же хвосты поджимают, двери ей открывают. Остальных же баб, кто не наши, хватают за что попало.

        - Плохо! Ты хоть в курсе, что если мы себя уже так поставили, то нам и далее ТАК держаться надо?

        - Имею представление. Что меня тут и тревожит.

        - Вот-вот - встревожено подтвердила его опасения Юля - если статус не выдержим и сорвёмся - затопчут.

        - Да уж. Проблемка!.. А кстати! Они к тебе не цеплялись?

        - Да нет... они меня кажеца сразу идентифицировали на принадлежность к нашей группе...

        - Жаль! - хищно оскалившись, вдруг выговорил Владимир.

        - Это как 'жаль'?!! - возмутилась Юля.

        - А то эти чмы после 'знакомства' ещё и с тобой вообще бы из общаги съехали!

     Юля хрюкнула в кулак и сквозь душивший её смех выговорила:

        - Ну это недолго организовать!

     Через пару дней договорились с администрацией, что группа займёт ещё и соседнюю, меньшую комнату. Теперь стало несколько попросторнее жить и бóльшую комнату стали использовать днём для общих собраний, коллективных завтраков, обедов и ужинов.

     В связи с расширением жилплощади, стало возможным перетащить к себе и Лену с Юлей. Юлю это несколько высвобождало для других дел (в том числе и для продолжения тренировок группы), чем не замедлили воспользоваться Михаил с Владимиром.

     Так как Владимир заведовал разведкой, то в первую очередь именно он постарался 'нагрузить' Юлю очередным заданием.

     Задание же заключалось в том, чтобы составить квалифицированное мнение, составить социально-психологический портрет местного общества. Без этого, дальнейшие планы строить было несколько опасно. Нужно иметь хоть какое-то представление о том, чего такого 'фундаментального' ожидать от 'среды' и чего ожидать не следует.

     Квалифицированное заключение, могла выдать только квалифицированная же Юля. Чем она и занялась в один, далеко не прекрасный для неё день...

     Прежде чем выполнить указание Владимира, Юля прошлась по тем местам, где кучковалась молодёжь. Так как она привыкла к тому, что ей, как правило, ещё 'дома' давали задания исключительно связанные с молодёжью, она и тут решила идти по накатанной колее.

     Но для того, чтобы эффективно общаться, надо выглядеть не просто очень хорошо, но и в соответствии с теми представлениями о благополучии и успешности, что есть в той среде в которую собираешься вписаться. Иначе там сходу авторитета не сыщешь.

     Пройдясь по таким местам, она поняла, что если кто-то одевается как на ночной бал, дискотеку - тот и считается лучшим.

     Вполне возможно, что её первые впечатления были не очень верны, но в любом случае, большинство из молодёжи именно так и выглядело.

     Дополнительное приглядывание к особо колоритным персонажам и их окружению дало ещё одно наблюдение: 'закосить' под спортсмена или эстрадную диву также считалось весьма престижным.

     Тут же из этого следовал вывод: нужно взять в ближайшем ларьке какие-нибудь журналы с такими персонажами и просто 'просканировать' их на примерный гардероб таких вот личностей.

     Купив несколько таких журналов (они оказались весьма не дешёвыми - относительно других), Юля зашла в кафе и внимательно их изучила.

     То, что она увидела в этих журналах, ей сильно не понравилось. Практически все эти скудно, и не очень, одетые бабы, что в изобилии изображены на страницах и обложках тех журналов, производили впечатление либо дур либо шлюх. Единственное, что их отличало от последних - представительниц первой и древнейшей профессии - это очень богатая бижутерия. Платья и прочие наряды совершенно не выглядели чем-то выдающимся и дорогим. Хотя по тому, как их выставляли, и как рекламировали, все эти тряпки и тряпочки (а как ещё назвать это 'нечто' занимающее по суммарной площади несколько квадратных сантиметров?), по смыслу, должны были бы стоить весьма не дёшево.

     Вообще-то, у Юли подстройка под окружение, мимикрия под группу, в которую надо внедриться, всегда считалось чем-то вроде фирменного приёмчика.

     Из всей её группы на факультете только у неё получалось такое производить максимально быстро и без особых нареканий наставников. А после выхода на стажировку, и вовсе стало как бы само собой разумеющимся.

     Возможно, эта самая способность у неё осталась от тех самых плохих времён, что она весьма не любила вспоминать, но это умение сослужило ей большую службу. И сейчас она рассчитывала на то же.

     Вот только задача эта, как она сейчас её видела, оказалась далеко не такой простой, как казалось до этого, и как это обстояло на родине. Важным тут было, скопировать приблизительно внешность, но сохранить в неприкосновенности своё внутреннее содержание. В данных обстоятельствах получалось, что она, если захочет сразу попасть в верхние горизонты местного молодёжного сообщества, то закосить ей придётся под кого-то из этих... супердорогих б...й. После длительных и тяжёлых раздумий, колебаний, она, как ей казалось, выбрала таки золотую середину: одежда должна выглядеть дорогой, но подчёркивающей именно достоинство.

     Первое можно было дополнить какой-то бижутерией (если денег хватит ), но второе накладывало ограничение уже чисто модельное - в ЭТОЙ среде, никаких суперкоротких юбочек и прочих 'особосексуальных' прибамбасов быть не должно.

     Это дома можно было так одеться и тебя поймут правильно. Тут же, похоже, это было как раз выставлением напоказ именно 'легкодоступности'.

     В родном Юлином сообществе, в её родном мире, было давно и прочно принято, что у любой НОРМАЛЬНОЙ женщины, девушки, должно быть хорошо видно ПРЕЖДЕ ВСЕГО и всегда ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ДОСТОИНСТВО, а не бирка с ценой, как у этих продажных баб с обложек дорогих журналов.

     И вообще: у нормальных и порядочных, никак и ни при каких вариантах и обстоятельствах, НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ВООБЩЕ какого-либо ДАЖЕ НАМЁКА НА какую-то ЦЕНУ. Отсюда и такие серьёзные ограничения, которые наложила Юля на свой будущий гардероб.

     В магазине, одном из наиболее приличных на вид, её тут же встретила обслуга.

     Встретила весьма холодно.

     Холодный приём тут же стал ясен как божий день - клиентка не выглядела настолько богато, как того требовали 'стандарты'. Выглядела она, с точки зрения продавцов как, просто 'лоходейка' с улицы, которая заглянула внутрь, чтобы поохать, поахать и, ничего не купив, выместись наружу.

     Но как только Юля продемонстрировала пачку банкнот ближайшему, задравшему нос балбесу, всё мгновенно переменилось. Тут же материализовались сразу две девочки, которые чуть ли не танец вокруг неё исполнили. Балбес, оказавшийся дежурным менеджером по продажам, расплылся в лебезящей улыбке, прогнулся чуть ли не до пола, и начал расспрашивать, 'чего дама изволит' и 'чего дама пожелает'.

     Юля хмыкнула, и на её лице прорисовалось то самое хищно-озорное выражение, при котором, хорошо изучивший её повадки Николай, стремится сховаться подальше. Чтобы 'под раздачу' не попасть.

     На счастье продавцов, у Юли никаких 'военных' замыслов не возникло, но в деталях изучить данный кусочек наличной реальности, она вознамерилась твёрдо.

     Менеджер, видно не до конца решив, кто перед ними, решил, что Юля, таки, всё-таки та самая, что 'лоходейка', но откуда-то, разжившаяся деньгами. Возможно или шлюха начинающая, разжившаяся гонораром от богатого клиента, или начинающая любовница какого-то, как тут было принято говорить, 'бизнесмена'. Бродить по дорогим магазинам пешком, а не на богатой 'тачке' подъезжать, да и ещё в лыжном костюме и пуховке, по его 'просвещённому мнению' истинно богатая дама не могла.

     К его великому сожалению, Юля обладала крайне отточенными навыками наблюдательности и сейчас, от её взгляда не укрылось, что менеджер, думая что она его не видит, весьма выразительными жестами и мимикой донёс своё 'просвещённое мнение' до персонала.

     Зря! Зеркало весьма хорошая вещь, чтобы заглянуть себе за спину, особенно если оно стоит прямо перед Юлей, и за спиной замершей в стойке готовности продавщицы.

     'Блин! Вытянулись в готовности как суслики на поле' - со смехом подумала Юля. Но вместо того, чтобы озвучить нечто подобное и с этим смыслом, что она любила, чтобы разрядить излишне официозную обстановку, она просто надменно и вопросительно посмотрела на стоящую перед ней продавщицу.

     Вообще, по понятиям Юли, такое подобострастие к богатым и высокопоставленным, но вместе с тем открытое и явное пренебрежение, презрение к тем, кто ниже тебя по социальному статусу и материальному положению, было весьма оскорбительным для любого Человека. Так как любой человек, старающийся иметь собственное достоинство был именно Человеком, вся эта толпа 'сусликов', нанесла оскорбление не только лично Юле, но всем Людям. А таких фундаментальных оскорблений она не прощала. Поэтому она твёрдо решила проучить всю эту стайку. Благо возможность была предоставлена ей практически сразу, не сходя с места.

     Оказалось, она стояла возле той самой стойки, где висели модели как раз для тех, кто по классификации менеджера был 'лохом'. Продавщица еле заметно кивнула менеджеру и тут же предложила Юле некое платье, выглядящее как раз точной копией одной из моделей, что она только что видела на страницах дорогого журнала. Сохраняя каменное и надменное выражение лица, но внутренне уже улыбаясь и предвкушая удовольствие, она взяла в руки предложенное и с особым тщанием осмотрела. Не могло не быть в этом платьице какого-то подвоха, если оно было рассчитано для продажи 'лохам'.

     Лэйблы-метки фирмы-производителя были там, где полагается. И фирма, что на метке относилась к 'уважаемым'. То есть особо модным. Но метки^[29], что висели в нужных местах, были предназначены для отвода глаз. Внимательному же взгляду тут же бросались не везде заделанные и кривые швы, что для фирмЫ, было очень нехарактерно.

        - Н-ну, я так думаю, что это мне будет стоить рублей пятьдесят? - вопросительно глядя на продавщицу, и старательно 'не замечая' ценник, спросила Юля. Продавщица аж захлебнулась от возмущения. Видно, она тут же и бесповоротно утвердилась в том 'диагнозе' что поставил дежурный менеджер. Ибо именно столько данное платье, но без 'фирмы' стоило бы где-нибудь в дешёвом магазинчике тряпья и в распродажу. Только именно 'лоходейка' могла так определить стоимость по внешнему виду, что он соответствовал цене именно дешёвки. Продавщица фыркнула и демонстративно подняла на уровень глаз Юли ценник платья причём весь её вид выражал и сожаление, и презрение к 'неграмотной дешёвке-покупательнице'. Чего Юле собственно и было нужно.

        - А могу ли я поинтересоваться вопросом, почему именно у этой тряпки ТАКАЯ цена?

        - У нас, в нашем магазине, продаются ТОЛЬКО ФИРМЕННЫЕ товары! - надменно заявила продавщица.

     Юля тут же прибавила надменности и презрения в свой облик. Ей уже очень сильно понравилась эта игра. Так что далее она свою роль играла самозабвенно.

        - Милочка! - ядовито и покровительственным тоном заметила она - Какая же это фирмá?! Это же на коленке делалось! Ты посмотри сюда - швы все КРИВЫЕ!

     Юля сохраняя заносчивый вид, вывернула наизнанку платье и резким движением сунула кривые швы чуть ли не прямо в нос продавщице.

        - Да этому хламу, цена - грош в базарный день - а вы мне тут цену в нос пихаете! Кааароче... - Юля, взяла брезгливо платье двумя пальцами, как держала бы за хвост дохлую полуразложившуюся крысу, и с брезгливым выражением лица, сплавила фальсификат на пол. После она быстро просканировала взглядом соседние модели, висящие рядом на вешалках. Те тоже 'фирмóй' не являлись. Но последнее от продавщицы ускользнуло. Юля развернулась на пятках своих тяжёлых туристских башмаков и задрав нос уставилась на продавщицу.

     Взгляд молоденькой продавщицы, что она бросила на Юлю, был настолько красноречив, что мысли читались по её лицу как по открытой книге.

     Но она, к чести своей, тут же взяла себя в руки, стёрла это 'У-у, стерьвь какая!', и тут же снова начала, как ни в чём не бывало рекламировать другой товар. Как хорошо было видно Юле, этот 'другой товар' был ни чуть не лучше той дешёвой подделки, что она только что спустила на пол.

     Тогда Юля, подбоченилась, и посмотрела продавщице в глаза так выразительно, что у неё сразу все слова в горле застряли. По-видимому, весь Юлин вид и взгляд соответствовал взгляду неких крутых здешних начальников потому, что страх и 'понимание', которые появились почти мгновенно на лице продавщицы были нешуточными. Скорее всего сработал стереотип, и Юлю как раз в те самые 'начальницы' и переписали. Тем более, что некоторые из них любят лазить по разным бутикам в дешёвых одёжках. Хоть это и редко бывало, но случалось. После этого всегда следовали серьёзные кадровые чистки, за то, что 'не опознали уважаемую имярек'. За секунду, на её молоденьком лице промелькнула такая гамма чувств и мыслей - на книгу хватит.

     Тут и страх за своё хлебное, по-видимому, место, и ненависть к богатым, и растерянность, и желание срочно что-то предпринять, и личная сильная неприязнь, к особо опытной, как теперь выясняется, покупательнице.

     Юле даже жалко её стало. Но виду она не подала.

        - Ладно, милочка, постарайся мне больше такого не предлагать. Давай мы договоримся: ты меня одеваешь как полагается, а я... может и не буду поднимать много шума о фальсификате. Идёт?

     Продавщица судорожно сглотнула и нервно кивнула. Слова же о фальсификате, естественно услышали ещё трое продавщиц, находящихся в настоящий момент в зале. Это добавило в ситуацию коллективной паники. Следующие минут тридцать ушли на примерки и приладки. Вокруг неё теперь суетилась чуть ли не вся бригада продавщиц зала.

     Менеджер по продажам к тому времени куда-то делся, видно проблемы с 'дешёвкой' у него вызывали скуку и пренебрежение. Появился он только к концу эпопеи с поиском подходящих нарядов для Юли и поэтому был не в курсе предыдущих событий.

     Юлю действительно одели так, что, когда она заглянула в зеркало после серии примерок, у неё глаза на лоб полезли. Выглядела она действительно 'супер-пупер'. Но впечатление от этого было как раз 'то самое': 'супербогатая содержанка'.

     И как Юля ни пыталась В ЭТОМ наряде состроить из себя нечто с достоинством, у неё не получилось. Всё равно получалось: 'супербогатая содержанка, пытающаяся выглядеть имеющей достоинство'.

     Устав корчиться перед зеркалом, Юля без особых сожалений сменила эти наряды на свою прежнюю одежду и двинулась дальше изучать наряды.

     Бросив взгляд через плечо она заметила, что у следовавшей за ней продавщицы еле заметно, но подрагивают руки. Видно довела-таки её Юля не просто до белого каления, а до грани истерики.

     Очень хорошо! Месть исполнена. Вендетта конечно, 'святое дело', но на этом уже стоит остановиться.

     Теперь стоит также развести и менеджера. Вот уж у кого мусора в голове должно быть много, так это у этого мальчика, выпускника какого-то выпендрючего, косящего под Запад, 'университета'. И топ-смайл и дресс-код у него были чисто по-западному поставленные.

     Юля как бы случайно, оказалась вблизи сверкающего стандартной улыбкой, стандартной тройкой, стандартными, начищенными до зеркального блеска туфлями, и стандартной налакированной причёской менеджера.

        - У меня возникли проблемы! - сквозь зубы и деревянным голосом заявила тому Юля.

        - Кто бы сомневался - еле слышно, презрительно сказанул в пространство менеджер и стандартно улыбнувшись обратил взор к посетительнице.

        - Как специалист, могу сказать, вам как раз подойдёт вот это - надменно сказал менеджер и широким жестом указал на стойку с недавно забракованным Юлей фальсификатом.

     В это же время, поодаль от менеджера, отчаянно стараясь привлечь его внимание что-то шипели и жестикулировали продавщицы. Но этого он так и не соизволил заметить. Чтобы подстраховаться Юля сделала пару шагов в сторону, как бы с интересом обходя и разглядывая менеджера. В конце манёвра продавщицы оказались у того точно за спиной.

        - Вы думаете, что в этом, я буду выглядеть как надо? - с подвохом спросила Юля, но даже эту опасную и многозначительную перемену тона, менеджер пропустил мимо ушей.

        - Конечно... мисс.

     Для Юли этот субъект также не представлял никакого труда для прочтения. Быстро оценив его мельчайшие реакции и ужимки она проверила свои выводы несколькими 'ничего не значащими' фразами (проверялась неосознанная реакция) и ударила тому в самое больное место.

        - Ага. Вы считаете, что женщина, не должна обладать такими качествами как ум, честь и достоинство. Считаете, что 'истинная дама' должна выглядеть как богатая шлюха. Мда! Ну и вкусы же у вас-с м-мистер менеджер! С такими эталонами вы и женитесь на шлюхе, дуре и неумехе.

     За спиной менеджера прыснули продавщицы. Он густо покраснел. По его виду и реакции знающих его сослуживиц было ясно, что Юля попала в точку. Именно на такой особе этот 'мальчик' и женился.

     Нда! Оставалось ему только вынести искренние соболезнования в этом. Что Юля и не замедлила произвести.

        - Угу... вижу я угадала. Печальная судьба! Соболезную. Ну вы хоть остальных-то женщин не держите за представительниц 'первой древнейшей'. Ведь и по мордáм можно схлопотать от особо не сдержанной.

     Менеджер был готов либо броситься отсюда бежать, либо срочно на месте умереть. От унижения. А унижение было тысячекратным, так как было произведено на глазах подчинённого ему персонала, который он явно презирал.

     Он находился в таком положении, что с ним могло произойти всё: и дикий взрыв, и тихая обезволивающая паника, и просто - 'крыша' могла 'отправиться в длительную командировку'^[30].

     Одним этим заходом, все продавщицы были 'отомщены'. Видеть унижение для ненавистного начальника, который каждодневно и ежечасно унижает их, причём сам являясь последним ничтожеством (разве что при больших деньгах), для них было истинным наслаждением, полностью перекрывающим все те неприятности, что Юля только что им доставила.

        - Итак! - жёстко вернула менеджера к грубой наличной реальности Юля - мне НУЖНО, чтобы мне предоставили вещи, сделанные добротно, и по моему вкусу.

     Менеджер, ни жив ни мёртв от унижения, смиренно выслушал Юлину тираду с трудом соображая, что происходит.

        - И НЕ ФАЛЬСИФИКАТ! Подобный этому - выдержав паузу и ткнув для убедительности широким жестом в сторону стойки с забракованной одеждой, жёстко добавила она.

     Менеджер весь в красных пятнах, в поту как последний школяр перед училкой, согбенно выслушал всё, что в следующую минуту быстро выпалила Юля. Он понял, по тому как было сказано, что его испытания только начинаются. От той самой 'лоходейки' что он увидел входящей в дорогой бутик, осталась только внешность спортсменки. Металл в голосе выдавал в ней человека, привыкшего повелевать, привыкшего к подчинению персонала и немедленному исполнению её высочайших повелений. Это ему говорило лишь об одном: перед ним крупный бизнесмен, или менеджер крупной компании.

     Менеджер сменил пятнистую окраску на разлитую бледность и молча отправился в другой конец зала.

     Юлин заказ его несколько удивил, но, учитывая что перед ним клиент с деньгами и явно высокого положения он подчинился беспрекословно и уже не лез со своими тупыми представлениями, о том, как должна одеваться дама.

     Вскоре самые худшие его подозрения оправдались: ему пришлось продать вполне добротные вещи по бросовым ценам. Только для того, чтобы не стал общедоступен факт продажи фальсификата в его заведении.

     Да, это был шантаж, но в противном случае вылез бы на свет божий, его 'маленький бизнес', что он вёл без ведома вышестоящего начальства у них под носом, под крылышком этого богатого заведения.

     Единственно, что утешало, что дама действительно потратила почти всю ту пачку денег, что показывала в начале.

     Только когда Юля уже выходила из магазина, до всех присутствующих дошло, что она играла со всеми ними как кошка с мышами. И 'развела' их по-полной. Наиболее 'кисло' пришлось явно менеджеру.

     Это всё хорошо читалось на их лицах, которые Юля увидела выходя в отражении на стеклянных дверях, услужливо раздвинутых автоматикой. Одно хорошо, что рядовой персонал - продавщицы - похоже, остались от её посещения больше довольными чем разозлёнными. Довольными и благодарными Юле хотя бы за то, что наконец-то хоть кто-то, но уел 'этого индюка-менеджера'.

     Теперь, сидя в кафе, за чашечкой сверхдорогого тут кофе, можно было подвести итоги того, что 'нарыла'.

     По большому счёту, тут хватало на хорошую статью... или даже две. Да, конечно, пришлось применить слегка гипноз, чтобы усилить воздействие и камуфляж, но оно того стоило - Знания, полученные таким путём стоили.

     Во-первых, обслуживающий персонал магазина, страшно закомплексован. Причём сами эти комплексы, тщательно поддерживаются внутренним распорядком и правилами поведения. Что бросалось сразу в глаза, так это гипертрофированная услуживость персонала, перед богатым клиентом, и такое же пренебрежение к бедным.

     По факту, тут навязывался стереотип превосходства одного слоя общества, над другим, причём в форме безусловного рабского подчинения бедных богатым.

     Рабское поведение, по отношению к Юле, когда она продемонстрировала им свой несуществующий здесь 'заоблачный' социальный статус просто резало глаза.

     Также очевидно было то, что такое отношение к бедным, должно было углубить пропасть между элитой и 'быдлом'. Пропасть не только имущественную, но и правовую. Всё поведение персонала, по отношению к 'бедной' Юле, когда она только вошла в магазин, говорило за себя: 'Раб! Знай своё место!'.

     Во-вторых, внутри группы продавцов также легко видно было это самое разделение. 'Неквалифицированные' продавщицы, обязаны были 'танцевать на задних лапках' перед 'квалифицированным' менеджером. Причём этот 'танец' никакого отношения к нормальной исполнительской дисциплине явно не имел. Он имел значение именно РИТУАЛА подчинения вышестоящему. Причём ритуала, достаточно мерзкому по своей сути. Опять таки того самого ритуала поведения 'раб-господин'.

     В-третьих, и сами продавщицы, и сам менеджер, носили жесточайший отпечаток НАВЯЗЫВАНИЯ не только рабского поведения, но и банальной тупости. Раб не должен быть умнее господина. Он должен быть сообразительным, но не умным. Он должен быть исполнительным, но самостоятельно думать ему воспрещается. Это выпирало особенно сильно, когда Юля пыталась раскачать ту или иную продавщицу, на мало-мальски элементарные логические рассуждения. Все эти 'задачи' мгновенно ставили их в тупик и они тут же стремились обратиться за помощью к менеджеру (которого к тому времени ещё не было в зале).

     В-четвёртых, забитость.

     Забитость человека тут проявляется в том, что он дорожит местом, которому он не соответствует ни по складу характера, ни по уровню интеллекта, ни по условиям работы. Любая дама из Юлиного мира, столкнувшись с 'правилами' и порядками работы в посещённом ею магазине, просто уже через полчаса хлопнула бы дверью или... устроила жуткий скандал. И была бы права, так как унижать человеческое достоинство никому не позволяется, и никакими 'результатами' работы не оправдывается. И совершенно не важно чьё достоинство унижено - продавца, или покупателя.

     Оставался только один нерешённый вопрос: является ли эта картина - рабского поведения и навязывания его - правилом в этом мире. Правилом, характерным для любой работы.

     'Если да, то мы 'попали' - подумала с тревогой Юля - и 'попали' крепко! Ведь тогда получается, что среди моря рабов, нам придётся искать кого-то, кто ещё сохранил остатки и человеческого достоинства, и волю к борьбе'.

     Возможно, что эти люди ещё сохранились среди старшего поколения, помнящего социализм. Но тогда возникал ещё один вопрос: насколько их много, если учесть факт того, что они ПОЗВОЛИЛИ скурвившейся элите ПРОДАТЬ СТРАНУ?

     Поиск людей, на кого можно было бы опереться в этом диком и мрачном мире, с кем можно было бы скооперироваться сложив усилия по совместному выживанию, со временем приобретёт вопрос жизни и смерти. Юля чувствовала это. И если сейчас не приобрести хоть какой-то минимум информации по части социально-психологического облика общества, то далее будет только сложнее и труднее. Труднее, так как на всё может наложиться ещё и цейтнот. В капиталистическом обществе, как знала Юля, такие цейтноты по выживанию, вполне обычное дело. Не даром же именно цейтнот так часто и красочно расписывается почти что в каждом западном, или конкретно американском фильме.

     Прийти и обхамить обслуживающий персонал магазина (да даже и по делу) - доблести мало. А вот сейчас, начиналась ГЛАВНАЯ работа. То, за ради чего весь этот цирк с переодеваниями был затеян.

     Юля глубоко вздохнула, сказала 'брысь' неуместным мыслям, типа повторить то же самое, что в этом магазине, но в другом месте, и сосредоточилась. Если надо пройтись по молодёжному социуму, то тут простой пробежки, которую она до этого сделала, будет очень не достаточно. Надо было внедриться и посмотреть этот социум изнутри.

     Следовало составить хоть примерный, но план действий на ближайшие несколько часов.

     После магазина (который оказался бутиком) она заглянула 'домой' - оставить уже не нужные сейчас вещи, которые ныне ей приходилось таскать в бауле. Там как всегда отирался Николай, что-то забывший, и Эля, которая только что притащила большую сумку со снедью и соображающая что для всей оравы на вечер сготовить.

     Но тут оба увидели то 'чудо', что зашло к ним в комнату.

     По началу они не поняли кто, а когда пригляделись, изумлению их не было предела.

     Николай, даже головой замотал.

        - Ну ни хрена себе! - только и смог он выговорить.

     Более прагматичная Эля, не стала тратить слова на восклицания, а просто задала самый обыкновенный вопрос.

        - И на сколько тут этот наряд тебе вышел?

        - Что, очень круто выглядит? - вопросом на вопрос ответила Юля.

        - Ещё бы. Так во сколько здешних денег тебе это обошлось?

        - Представь себе не настолько много как выглядит. Здесь подобные наряды почему-то не очень котируются.

        - Странно! Ведь красиво!

        - ...И весьма прагматично - добавила Юля, крутнулась на месте и выкинула пятку выше головы - движений совсем не стесняют.

        - Явный китайский мотив - всё также задумчиво отозвалась Эля, разглядывая Юлю - ты что, специально под китаянку вырядилась?

        - Да нет - смутилась Юля - я только и подумала, что мне бы что-то, чтобы не стесняло движения... Ну я же не виновата, что именно у китайцев наряды для женщин такие прагматичные!

        - Да уж! И говоришь, что здесь китайские мотивы не в почёте?

        - Это у нас Китай и его наряды в моде.

        - Да... И почему только взаимопроникновение наших культур становится особо заметным вдали от Родины? - задала сакраментальный вопрос Эля который уже раз обходя Юлю.

     Пока друзья любовались её новыми нарядами, Юля, не теряя зря время слегка переменила себе причёску. Теперь её всегдашний золотой 'хвост' оказался заплетённым у основания и торчащим слегка вверх, от чего её вид стал ещё более заносчивым.

        - Ха! Киска хвост трубой поставила! - заметил Николай - на какую войну собралась?

        - Хвост должен быть всегда трубой! - заключила Юля и вышла из комнаты. Вторую часть вопроса Николая она проигнорировала.

     Музыка в 'Диско' ей сразу не понравилась. Она отупляла, оглушала и заглушала. Если что-то надо было сказать, то приходилось кричать. Даже где-то в углу, чтобы обратиться к соседу или соседке надо было серьёзно напрячь голосовые связки.

     Эта обстановка явно не способствовала общению - она разъединяла людей. Вот только что можно было здесь делать - это прыгать под эту отупляющую музыку.

     Юля быстро окинула беснующуюся толпу - совершенно лишённые какого-либо смысла лица - и это ей ещё больше не понравилось. Картина, что тут же у неё сложилась в голове, была не просто пугающей. Она была ещё и дурно пахнущей.

     Пару раз обойдя толпу она не решилась с ней смешиваться - ощущение, которое у неё тут же возникло при такой мысли, было весьма скверное. Она брезгливо передёрнула плечами, и решительно вышла из зала. Оставалось посетить бар. Там, как она заметила, тоже ошивалось достаточно народу. Может там, удастся встретить хоть кого-то кто мог бы быть похож на человека.

     'Ага - поймала себя на мысли Юля - а ведь действительно, вся эта толпа, не производит впечатления толпы людей. Разве что каких-то животных'.

     Людское содержимое бара ненамного отличалось от такового, но в зале. Единственное что тут не делали, так это не танцевали.

     Болтали, бродили между столиками, жрали спиртное и закуски. И всё это как-то ТУПО и бессмысленно. Не было в этой толпе того, что было в толпах молодёжи, с которой Юля уже привыкла иметь дело.

     Если кто-то с кем-то общался в Юлином мире, то на интересующие его темы и темы эти были весьма далеки от развлекательных и 'жратвенных' (если это конечно не повара сошлись поболтать на профессиональные темы). В основном, общались чтобы узнать получше друг друга. Соревновались, кто в чём лучше мог... но не вот так.

     Как вместе так и по отдельности люди и в баре и в зале производили весьма удручающее впечатление.

     'Ну и рожи! - Подумала Юля обходя барную стойку - все как на подбор - два глаза и ни в одном интеллекта... да ещё и пьянь. Да, эт не наши 'сборняки'. Там хоть что-то из себя пытаются изобразить умного. Здесь - всё наоборот. Можно подумать вся толпа решила всем скопом доказать одну из древнейших 'рацей мизантропа': 'Все бабы проститутки, а мужики - сволочи и придурки'. Вот, например, особо колоритный экземпляр - весь в мышцах. Такое впечатление, что у него и под черепной коробкой - тоже мышцы. Вертится так, чтобы стоящим перед ним девицам все его 'бугры' были хорошо видны... только выглядит он как горилла... и по интеллекту тоже - не выше'.

     Девицы также выглядели не шибко умными. Может и были среди них какие-то особо умные экземпляры, но в этой среде это показывать явно считалось неуместным.

     Что было характерно, почти у всех баб на лицах было специально прорисована... сексуальность. То есть то, что в родном мире Юли, считалось выставлять зазорным. Зазорным считалось быть не женщиной, а самкой.

     Тут же, все они выглядели, и старались выглядеть именно САМКАМИ. Всё это дополнялось ещё и рахитичным телосложением большинства представительниц женского пола, а также длинными крашенными ногтями, что явно выставляло в них именно бездельниц и белоручек.

     Как и предупреждал Владимир, Юля среди этой толпы выделялась очень сильно. И одеждой, подчёркивающей человеческое достоинство, и осанкой, и вообще поведением.

     Прямой, независимый взгляд, полный достоинства и уверенности в себе. Не заносчивая, как у некоторых и на показ, поза, прямо и гордо поставленная голова, хорошо видимый даже под слоями одежды тонус мышц, выдающий человека, постоянно занимающегося спортом, составлял сильный контраст с окружающими образчиками этого мира.

     Было такое впечатление, что большинство людей, тут БУКВАЛЬНО без внутреннего стержня. Позы, которые они принимали вынужденно или по необходимости следовать каким-то негласным 'стандартам', создавали впечатление, что многие из них держатся на ногах каким-то чудом, и вот-вот готовы растечься по полу грязной лужицей. Да и глаза у этих прямоходящих были такие, что тут же заставляли засомневаться в человеческом происхождении этих экземпляров. В них СКВОЗИЛА пустота... Чуть ли не космическая... если же не была заполнена томностью или, того хуже, скрываемой болью чувства неполноценности.

     Некоторое отличие от всех них, составляли представители явно бандитского сословия местного мира. У этих хоть какая-то уверенность в себе чувствовалась. А так - животное животным!

     Хищное животное.

     Как минимум шакал.

     Как максимум - гиена.

     Юля для контроля сравнила ещё и походки - свою и 'походняк' тех самых рахитичных баб, что прямо перед ней 'тусовались' у стойки бара.

     У Юли не было никаких высоких шпилек на подошве.

     Как правильно заметила до этого Эля, стиль её одежды был вполне китаеподобным. А он не сочетался с туфельками на шпильках. Вот и было на ногах у Юли что-то типа аккуратных сапожек, вполне гармонирующих с одеждой, и не стесняющих Юлю в движениях. В них она могла двигаться именно так, как ей больше всего нравилось - как кошка. Хищная кошка.

     А эта органичная походка предполагала неизмеримо больше 'степеней свободы' в движениях, нежели те, что на шпильках. Как минимум, не нужно было особо озабочиваться сохранением равновесия.

     По сравнению с её пластикой, 'походняк' завсегдатаек выглядел воистину ужасным: нечто ломающе-дёргающееся. Причём с полным впечатлением, что обладательница этого походняка вот-вот рухнет со своих сверхдлинных шпилек и забьется в эпилептических конвульсиях. Что удивительно, но все присутствующие копировали именно этот 'стиль'.

     У Юли тут же возник жгучий интерес выяснить откуда они его 'слизали'. Она сделала мысленную зарубку на память и перешла к следующему пункту своих 'полевых исследований'.

     Обойдя пару раз толпу в танцзале, потусовавшись в баре, она впала в тихое отчаяние. ВСЯ публика была такова, что она бы с каждым отдельным представителем из неё заводила бы знакомства и речь только в самую последнюю очередь. Даже по родным, весьма мягким, социально-психологическим классификаторам ВСЯ эта молодёжь, относилась к... отбросам. То есть к тем, кого надо 'поднимать' усилиями не отдельного социального психолога, а целой их бригады, укомплектованной профессиональным психиатром - специалистом по 'жёстким' психическим расстройствам.

     Тем не менее, сама Юля впечатление у присутствующей публики вызвала весьма сильное. Она замечала, как парни бросали на неё заинтересованные, восхищённые, заискивающие, пугливые взгляды, а бабьё - завистливые.

     Она попыталась завести разговоры и с теми и другими.

     Поболтала.

     Результат был предсказуемый - тот самый, что она и так видела визуально: культ тупости. Юля явно попала не туда, куда рассчитывала. Та толпа, что её ныне окружала, производила полное впечатление стада животных. Баранов... нет, даже не баранов - сусликов. Но не людей.

     Составить представление о них - проще простого. Достаточно просто понаблюдать и слегка послушать.

     Внедряться и 'прощупывать' более конкретно тут было совершенно излишним.

     Юле жгуче захотелось убраться из этого провонявшего табаком и алкоголем места куда подальше. Но так как признавать крах своего плана исследования ей сильно мешало самолюбие, она бросилась в поиски способов эвакуироваться 'со смыслом'.

     'Смысл' же прямо смотрел на неё с противоположного края бара. Он представлял из себя светловолосого парня не сильно нетрезвого... даже почти что трезвого.

     Парень, увидев, что его персоной заинтересовалась некая рыжая, да в очень дорогом 'прикиде', воспрял духом и кинулся 'в атаку'. Юля встретила эту 'атаку' благосклонно. Выслушала вполуха поток благоглупостей, отклонила предложение угостить каким-то алкогольным пойлом, далее какими-то таблетками 'для улучшения жизни', и всерьёз заинтересовалась предложением парня 'пройти тут недалеко, к нашим на тусовку, на квартиру'.

     По его словам там собиралась регулярно 'клёвая компания'.

     У Юли возникла слабая надежда на то, что она наконец нашла некую группу, кто был бы выше по уровню ума, чем здесь присутствующие люмпены. На родине Юли, так, на квартирах (иногда в специализированных клубах, что они же и создавали), как правило собирались на посиделки интеллектуалы. Посиделки с чаем и не только.

     Юля посмотрела на парня, который ей показался изначально ну полным балбесом. Может она ошиблась? И тут, в этом мире есть такие интеллектуалы - косящие под идиотов, но на самом деле собирающиеся как и у них, на квартирах?

     Идти пришлось долго. Как ни уверял 'балбес' что 'тут рядом', но на всё про всё ушло не менее получаса.

     Наконец они вошли в подъезд довольно обшарпанной пятиэтажки. Поднялись на пятый этаж и вошли в НЕЗАПЕРТУЮ квартиру.

     Ухажёр, заметив такой непорядок, просто прикрыл дверь и потащил её далее.

     От входа уже, у Юли закрались серьёзные подозрения, что она попала куда-то не туда, куда хотела, но уже чисто по инерции продолжила движение и огляделась. В прихожей был жуткий беспорядок, валялся мусор, по старым обоям увлечённо гоняли по своим делам рыжие тараканы.

     От входа было видно, что дверь на кухню закрыта. Также была закрыта и дверь в комнату. Когда же Юля её открыла... она очень пожалела, что это сделала.

     Теперь ясно было куда привёл её этот случайный 'ухажёр'.

     Это был, говоря натурально, банальный притон.

     У Юли от того, что она увидела, чуть в голове не помутилось.

     Да и было от чего. Хоть и было у неё когда-то весьма буйное, хулиганское прошлое, но воспитана она была традиционно для советской молодёжи не испорченной, как здесь, веяниями с Запада. А это, в данной среде - среде этого мира - больше называлось 'пуритантизмом'.

     В воздухе висел тяжеленный дух пролитого спиртного пополам с дымом чего-то такого, что явно табаком не было. Пол был усеян пустыми бутылками, огрызками, рваными пакетами, среди которых в разных по живописности, позах лежали как одиночные люди - в полном бесчувствии - так и совершенно голые пары. В углу, прислонившись к тумбочке с телевизором сидел некий юноша, с совершенно пустым взором и беспричинно, беспрерывно хихикал. Он единственный, кто, будучи ещё в сознании, не был занят ничем.

     Чем же занимались голые пары, было ясно настолько...

     На благовоспитанную Юлю напал, на несколько секунд, натуральный ступор, из которого весьма нетривиальным для неё способом вывел приведший её сюда 'ухажёр'. Он тупо и прямолинейно полез Юле под блузку.

     Через секунду дверь, ведущая на кухню разлетелась в щепы. Там что-то рухнуло. Раздался звон бьющейся в массовом количестве посуды. На какую другую кампанию, это хоть бы как-то подействовало. На ту, что сидела и лежала в комнате - никакого. Будто они ничего и не слышали, и никого не видели.

     Юля огляделась по сторонам. На неё больше ни кто не покушался. Один явно выбыл из игры, а остальным всё было пофиг. Не в силах больше находиться в этом помещении, Юля попятилась к выходу, сгребла в охапку свою модную кожаную куртку только что повешенную на вешалку, и когда переступила, всё также пятясь задом, через порог, развернулась и побежала.

     Выяснять, что стало с улетевшим на кухню 'ухажёром', которого она со страху и омерзения приложила изо всех сил, у неё не хватило ни духу, ни остатков рассудка.

     Вылетев на улицу, она пробежала почти квартал, когда её желудок таки не выдержал. Юля прислонилась к стене дома. Её неудержимо рвало, пока желудок полностью не очистился от остатков ужина. Руки предательски дрожали, колени то и дело подкашивались. Подобная реакция, хоть и неизмеримо в более слабой форме, у неё была, когда их всей группой водили в морг на вскрытие трупа. В рамках программы. То же, что с ней творилось сейчас, для самой Юли было неожиданностью.

     Она сама не представляла, что на неё все эти мерзости мира ТАК могут подействовать. Она до сих пор думала, что уже видела всё самое худое, что можно встретить: и наркоманов, которые даже в их сверхблагополучном обществе, нет-нет, но встречаются, и самоубийц, и просто извращенцев, тихо ховающихся по углам, чтобы их никто не достал... Но чтобы ТАКОЕ!

           - Жрут же, всякую дрянь, а потом дохнут как мухи... - услышала Юля, монолог пенсионерки, идущей мимо по своим делам.

     Как ни странно, но это на неё подействовало отрезвляюще. Юля дёрнулась, мотнула головой и выпрямилась. Желудок всё ещё бунтовал, но она сделала над собой усилие и зашагала по направлению к дому.

     Дома были уже все. За те дни, что они здесь уже живут, обстановка стала даже привычной. И мебель, и друзья, кто где сидящие, стоящие и лежащие по комнате. Лена, доставленная в общагу ещё с утра, уже спала. Вадик что-то читал, закрывшись от остального мира толстой и потрёпанной книгой (и где он её успел достать?).

     Также привычно, как и всегда, Юра Чернов роется в информации на 'планшетке', а Владимир стоит у него за спиной, читает экран и сосредоточенно скребёт подбородок (ну прям как Михаил - не зря же ведь они давние друзья). Также привычно что-то соображает Эля, составляя меню на следующий день, также привычно валяется, явно только что закончив некий комплекс своих упражнений, на своём коврике Николай, с вечно довольной физиономией.

     Юля вспомнила, по ассоциации ту комнату и ей снова стало плохо.

     Когда она вошла, далеко не все заметили её плачевное состояние. Эля, как обычно, остановилась и вопросительно посмотрела на подругу, ожидая объяснений, если та пожелает их дать.

     В отличие же от неё Николай, обделённый тактом тут же заявил о себе и своих впечатлениях во весь голос.

        - Ага! - подпрыгнул он - нашлась дыра, в которую Юленька не успела сунуть свой конопатый носик, а когда сунула, оказалось, что лучше бы не совала.

     По большому счёту так оно и было. Николай, хоть и бывал бестактен, но тупым и несообразительным не был никогда. Юля тут же насупилась и шумно втянула воздух. Её взгляд тут же из страдальческого превратился в злобный.

        - Ты даже не представляешь, какую выгребную яму мне пришлось посетить.

        - От чего же, представляю! Если весь мир тут выгребная яма, то наверняка должны быть и особо смачные местечки - философски заметил тот.

     Юлю передёрнуло. Благовоспитанность, вбитая на уровне рефлексов всё ещё боролась с увиденным. Желудок бунтовал и Юлю снова действительно тошнило. Но, так или иначе, вспомнив, чему её учили, к чему готовили, ей пришлось сделать титаническое волевое усилие и побороть дикое отвращение.

     Она не обращая внимания на окружающих, закрыла глаза и сделала несколько упражнений дыхательной гимнастики.

     Сильно полегчало.

     Она снова открыла глаза, оглядела окружающее более осмысленным и спокойным взглядом, привычным рыком шуганула Николая и присела на диван. Николай привычно опять что-то сморозил, Юля набрала было в грудь воздуха, чтобы ответить достойно, но мысли вдруг разбежались как тараканы и она расслабилась.

        - Клоун, ты... Трикстер... - сказала она Николаю.

        - Вот! Теперь она меня ещё и проклассифицировала! И как сей вид тараканов по-русски называется?

        - Какой? - не поняла Юля, по-прежнему находясь в обалдении и с трудом воспринимая действительность.

        - Ну, этот, как его..., Во! Триксер!

     Юля посмотрела на умильно-хохмаческую физиономию Николая, махнула на него рукой прислонилась головой к стене и расслабленно рассмеялась. Но всё равно, даже смех у неё вышел какой-то страдальческий.

     Утром Юля выглядела совершенно не выспавшейся. Стресс, который придавил её ещё вчера, оказался слишком сильным, чтобы от него избавиться за отдельно взятую ночь. Вот в таком виде она и зашла в 'общую комнату'. Думала просто спокойно посидеть до завтрака, но не тут то было.

     С утра пораньше, ещё даже на стол не накрыли к завтраку, к Юле пристали с расспросами сразу двое. Михаил, который желал узнать результаты Юлиных исследований местного молодёжного общества, и Владимир, который всё это воспринимал в терминах военной разведки. Пришлось рассказывать, хоть и сильно не хотелось. Хотелось послать их обоих по матушке, и хоть ещё пол часика посидеть в молчании. Тем не менее, она взяла себя в руки - Долг обязывал - и с трудом ответила на расспросы.

     Она кратко описала свои впечатления и приключения, но опустила их финальный провальный эпизод. Пропустила по той причине, что он был настолько ей противен, что она, социопсихолог, не нашла в себе сил это отвращение и стыд преодолеть.

     Стыд её мучил из-за ощущения, будто она подсмотрела вольно и не вольно нечто, что явно было чем-то предосудительным. И для неё в том числе - из-за того, что была свидетелем.

     Михаил, будучи зацикленным на свои проблемы, этого пропуска не заметил, а вот Владимир, тут же прицепился.

     Так как он всё-таки понимал, что некоторые детали могут быть в воспоминаниях болезненными, постарался деликатно обойти детали, акцентировав внимание на выводах и впечатлениях.

     Выводы же, особенно после посещения притона, у Юли были весьма 'ещё те'.

     Она сначала сбивчиво постаралась объяснить их, но встретила почти полное непонимание.

     Непонимание было вызвано как раз тем, что и Михаил, и Владимир, обладали полным комплектом стереотипов основанных на восприятии своего родного общества. Единственно что Владимир, который где-то как-то изучал преступность Латинской Америки, а теперь ещё и нынешнего мира, был всё-таки более восприимчив к тем истинам, что добыла Юля. Но и всё равно, кое-чего он явно не понял.

     Даже через повторение.

     Даже после того, как Юля постаралась растолковать 'на пальцах'.

     До обоих не доходило, что ТАК худо может быть вообще. Просто не могли поверить. Похоже, они неосознанно воспринимали этот мир, как небольшую вариацию своего родного. Но вариацию чисто по внешним, а не внутренним качествам.

     В результате Юля просто плюнула на эти усилия и заявила, что если они не верят или не понимают, то готова сама их провести через все те дискотеки и общества и показать свои выводы предметно.

     Михаил вопросительно посмотрел на Владимира, и увидев, что тот неопределённо пожал плечами, тут же спихнул это дело на него. Это устроило всех.

     С Владимиром договорились идти также как и вчера это сделала Юля - вечером.

     К вечеру, Юля слегка пришла в себя, но ко всему её и без того плохому настроению прибавилась и злость. Так как надо было хоть как-то очистить мозги, Юля сделала пробежку с десяток кругов вокруг общаги и только после этого согласилась идти в дискоклуб.

           - Я веду тебя туда для того, чтобы ты сам почувствовал -начала по дороге объяснять Юля - без этого, мои объяснения могут показаться легковесными и дикими. Давай, я сначала покажу, а потом там же, на живом примере, выдам свои выводы.

     - Хорошо... если это так необходимо.

     - Необходимо, поверь!

     - Легенды прикрытия нужны?

     - Ну, пожалуй, нужны. Место там, гм, специфическое.

     - Какую, тогда 'пьесу' играем?

     - В случае чего, ты мой телохранитель.

     - ?!!!

     - Ну тут особо богатые дегенераты и дегенератки с наёмной охраной ходят. Это у них называется 'секьюрити'.

     - То есть сейчас я буду твоим секьюрити - хмыкнул Владимир - весьма недалеко от реального положения дел.

     - Владимир! А ты себя не сильно переоцениваешь? - скептически спросила Юля, остановившись и в упор глядя в глаза Владимиру.

     - Нет - также спокойно как и до этого ответил тот.

     - А я думала, что всё знаю о такой личности как 'Марсианин' - прищурившись сказала Юля - я только сейчас к своему стыду поняла, что вы единственный из всей нашей группы умолчали при разборе свою боевую подготовку. Вы тогда весьма ловко переключили общее внимание со своей персоны... Сначала, когда вы Лену от бандитов притащили, а после, когда мы выясняли подготовку каждого. И какая же ваша реальная подготовка? И опыт?

     - 1984 год. Венесуэла. Рота спецназ 'Ягуар'.

     - Так вы в 'Добровольцах' служили?!

     - Ну да... А что?

     - Вот уж фактик, так уж фактик!

     - Юля, а ты, кстати, снова с 'ты' на 'вы' перешла...

     - Да?!

     - Ага...

     - Мда! - Юля развернулась на каблуках и снова зашагала в сторону 'Диско'.

     - Я уж и не знаю как после этой информации к тебе обращаться... 'Добровольцы'! Рота спецназ! Да как ты вообще в спецназ попал?!

     - Хм! - расплылся в улыбке Владимир - как стажёр.

     - И успешно стажёрство прошёл?

     - Полного старлея получил.

     - Вы воистину выдающаяся личность - помолчав заключила Юля.

     - Опять 'вы'? - скривился Владимир.

     - А как ещё?! Попавших в спецназ как стажёры, да ещё в 'Добровольцах', по пальцам пересчитать можно.

     - Ну ты это преувеличиваешь! Таких как я только со мной было десять человек.

     - И все они, после стажёрства пошли в военный спецвуз... кроме вас.

     - Ну да...

     - Почему?! - снова остановилась Юля.

     - Когда я причину объяснил полковнику он долго хохотал.

     - И что же ему сказали?

     - Да сказал, что пошёл воевать, чтобы истребить подростковые комплексы.

     Юля прыснула.

     - И он ничего после этого не сказал?

     - Да сказал, что хотел бы побольше таких, 'с подростковыми комплексами'.

     - Охотно верю...

     - К тому же, отвоевавшись я понял, что это несколько не по мне. И путь мой пролегает через физику и реакторы в космоакадемию.

     - Уже тогда...

     - Уже тогда решил прорываться.

     - Ну это многое объясняет...

     - Кстати, а почему вы этот факт биографии скрываете?

     - Всё просто Юля! Венесуэла. 1984 год.

     - Ох, ну да! Я забыла... Там и без того был сильный дипломатический скандал из-за участия 'Добровольцев'. Мыслимо ли: так нагло нарушить 'доктрину Монро'.

     - И всё-таки, давай на 'ты', а то обижусь.

     - Слушаюсь, о мой командир, э-э, секьюрити! - Юля шутливо козырнула накрыв одной рукой макушку, а другой отдавая честь. С этим у неё и настроение поднялось.

     -Так то лучше. Ну айда в то 'логово врага'.

     Сразу же со входа их оглушила музыка. Музыка была настолько громкая, что для того, чтобы тебя услышал рядом стоящий, надо было почти кричать.

     Огромная толпа молодёжи, голов в двести, кто как мог, ритмично дёргалась под жутко примитивную музыку. Из всей музыки явно выпячивался основной ритм герц на сто, вокруг которого выстраивался примитивнейший музыкальный мотивчик в несколько нот, бесконечно повторявшийся в небольшом количестве вариаций. Бедность композиции просто резала по ушам, но что хуже, Владимир заметил, что музыка захватывает, вымывает мысли из головы, зовёт слиться с этой огромной, ритмично дёргающейся и прыгающей толпой.

     Юля тронула Владимира за локоть и показала направление влево, там несколько поодаль от толпы находился вход в бар.

     Бар был большой, и от танцевального зала был отделён стеклянной стеной, что позволяло не отрываясь от выпивки наблюдать за происходящим в зале. Наблюдать было тем более хорошо ещё и потому, что бар находился несколько выше пола танцзала. Стеклянная (по виду из бронестекла) стена также серьёзно глушила музыку, так что в баре, можно было разговаривать не сильно напрягая слух и голосовые связки.

     В настоящий момент бар был слабо заполнен посетителями. Большая часть их гнездилась на высоких табуретах у барной стойки. Тем не менее, и там оставалось два свободных места. Именно к ним Владимир с Юлей сразу же и направились.

     Пока они подходили, большая группа молодёжи снялась со своих насестов-табуретов и отправилась прыгать. Возле стойки остались лишь бармен и некий уже хорошо перебравший тип весьма юной наружности.

     - Что будете пить? - вежливо задал вопрос бармен.

     - Апельсиновый сок. Два. - жёстко сказал Владимир.

     - Может дама предпочитает что покрепче?

     - Дама предпочитает апельсиновый сок! - отрезала Юля и поскучневший бармен отправился давить апельсины.

     - Слыш, тёлка! - перебравший субъект лет 18-и наконец обнаружил, что рядом с ним сидит красивая деваха и решил прицепиться -п'дём со мной, не п'жалеешь!

     - Засохни! - отрезала ледяным тоном Юля.

     - Ты н'прдставляешь, давай я т'бя текилу налью... - не унимался тот.

     - Тебе ж сказали: 'засохни'! - подал голос Владимир.

     - А? Эт хто? А! Пнял! Твой мордохран!

     - Кто?! - изумилась Юля.

     - Твой морд-до-хра-ни-тель - с трудом, по слогам выговорил тот наконец, чем вызвал у Юли взрыв веселья.

     - Полегче на поворотах, парниша! А то я скажу ему и тебя веником собирать будут! - тем не менее немиролюбиво отрезала Юля отсмеявшись.

     -П'нял! - юнец поднял руки - Ушёл!

     Напоследок засосав остатки жидкости из бутылки он нетвёрдой походкой двинул к выходу. Вышибалы благосклонно проводили того взглядом.

     - Вот сок - бармен поставил на стойку два фужера. Владимир молча 'отстегнул' купюру привычно уже не ожидая сдачи.

     - Что собираешься делать? - спросил Владимир у Юли.

     - Пока наблюдать - ответила та, попивая сок.

     - Наблюдать, так наблюдать - согласился Владимир и развернувшись лицом к залу отхлебнул из фужера.

     - А тебе особое указание: не только наблюдать, но и постарайся вслушаться и вдуматься в свои ощущения.

     Владимир, и это было хорошо видно по его лицу, изрядно удивился такому указанию, тем не менее, честно настроился на наблюдения и анализ своих ощущений, вслушался, вчувствовался и огляделся по сторонам ещё раз.

     Назойливая ритмичная музыка, в сочетании с не менее ритмично мигающим светом, отупляла. Владимир прислушался к своим ощущениям и то, что он обнаружил, ему не понравилось. Музыка и свет в 'Диско' не просто отупляли. На место разума, откуда-то снизу, из тёмных глубин его 'я', под ритм одуряющей музыки, стало подниматься нечто тёмное, звериное. Захотелось, просто кинуться в это толпу с пустыми глазами и прыгать, прыгать и прыгать. И радоваться этому...

     Владимир даже не сразу нашёл название этому состоянию. Но когда нашёл, это ему понравилось ещё меньше: БЕЗМЫСЛИЕ.

     Он вспомнил красные пески Марса, и то безмолвие, которое так давило, и которое именно ЭТО и навевало, заставляя бросить всё и тихо, безвольно отдаться тяжёлому засасывающему течению времени.

     - Нет! - Владимир резко сбросил наваждение, замотал головой и постарался тщательно отстроиться от злой музыки - какой-то сатанинский мир!

     - Ага! - удовлетворённо констатировала Юля - ты тоже это почувствовал?

     - Не знаю, что ты имеешь в виду, но эта музыка погружает в БЕЗМЫСЛИЕ.

     - Да, так. Но после этого, провоцирует НЕДЕЯНИЕ. Недеяние в ущерб себе.

     - У даосов, Недеяние в ущерб себе, самый страшный грех - заметил Владимир.

     - Вот так! Ты сам это зло почувствовал и сам сделал этот вывод. Поздравляю! Это я тебе и хотела показать.

     - У нас, в нашем обществе, об этом зле даже успели забыть - задумчиво продолжила Юля - если и встречается у кого, то как крайняя патология и исключительно редко. Только социальные инженеры о ней знают и помнят.

     Владимир вспомнил детали перепалки, предшествующей походу в 'Диско' и спросил:

     - Ты думаешь, что это делается специально?

     - Уверена! Мир, в который мы к несчастью попали, это мир деградирующего общества. А во всяком деградирующем обществе буйным цветом расцветает паразитизм.

        - Странный вывод. Поясни, а то я что-то совершенно не понял причём тут паразитизм и то, что мы тут видим. Не вижу связи.

     Немного помолчав, Юля продолжила.

     - Паразиты, они как черви на ткани, подвергшейся некрозу. Появляются неизбежно, если процесс запущен на самотёк. Для паразитов не нужны люди активные, и тем более думающие. Они для них смертельная угроза. Поэтому, паразиты желая продлить своё безоблачное существование, прибегают к таким вот подленьким и простейшим психотехнологиям. Чем человек проще, примитивнее, тем проще и надёжнее им управлять. Паразитам управлять. Мало-мальски думающий и 'сложный' докопается рано или поздно до сути вещей и возмутится.

     - Да, теперь начинаю понимать, что ты имела тогда в виду...

     - Ты ещё не задумывался над тем, почему мы, так похожие на людей ЭТОГО МИРА, штурмуем звёзды, а они оставили космос и зарываются в грязи? Почему мы смотрим на всех них и видим страшную катастрофу, что нависла над ними уже в самом ближайшем будущем, а они её не видят?!.. И не хотят видеть!

     - Безмыслие и недеяние...

     - О! Ты уже многое понял, так что пойдём дальше разбираться. Тут уж лучше будет если я дальше проиллюстрирую всё на твоём примере.

     Посмотри, вот ты, столько лет проведший в Глубоком Космосе, переживший страшную катастрофу и вынужденный бороться со всем Космосом за свою жизнь. Ты боролся. И победил. А вот они смогут? Смогут хотя бы мизерную часть твоего повторить?

     Юля указала на ритмично колышущуюся под музыку толпу за стеклом.

     - Да никогда! - воскликнула она - В голове у них пусто, и они активные 'недеяльщики'. Чтобы сделать то, что ты сделал тогда, нужно действовать. И не бездумно, как действуют тупицы-герои из их фильмов-боевиков, а осмысленно. Тщательно продумывая каждый шаг. Они же от этого отучены. ПРЕДНАМЕРЕННО.

     Из них всех сделали РАБОВ. Тупых бездумных рабов, зацикленных на жратве, шмотках, развлечениях и удовольствиях типа пожирания ядовитого пойла и наркотического сна. Но не на Деле!

     - Хм! Интересно. Хорошо, вот тут у меня на уровне интуиции крутится догадка, но я её пока не могу вытащить, так что я начну, а ты по ассоциациям продолжишь. Когда я сидел на той станции и ждал, когда на планету прилетит очередная экспедиция, я чувствовал поддержку всех, кто остался дома. Я знал, что ко мне придут не смотря ни на что. И это заставляло бороться. Я очень не хотел их подвести.

        - Ле...- голос Владимира прервался - она верно подметила это в своей балладе. Я дал Слово. Всем. Я дал Слово выжить и дождаться. И я его сдержал. Моя интуиция говорит, что здесь есть нечто, весьма важное. Общаясь с разными людьми в этом мире, я чувствовал, что для абсолютного их большинства такого понятия как Слово, и Честь не существуют... они их, эти слова и понятия презирают. Презирают людей, которые обладают этими качествами, и всячески их высмеивают как 'лузеров', неудачников.

     - У рабов же нет Слова. У них Слово заменяет кнут хозяина. Денежный кнут или что-то другое, но они без принуждения работать не будут. И ты подметил ещё один момент. То, что у нас 'в крови', но нет у них - Юля указала на беснующуюся толпу.

     - Что же это? - удивился Владимир.

     - Вот! Ты к этому привык, ты с этим родился и не замечаешь. Но ты приглядись к ним внимательно.

     Владимир медленно обвёл всё также ритмично, всё так же весело, но и всё также бездумно колышущуюся под ритмы музыки толпу. Действительно было к чему приглядеться. Эта толпа очень сильно отличалась от людей его мира. Меж тем Юля, не дожидаясь того, что Владимир сам догадается, поспешила донести до того свои давешние выводы.

           - Их ничто не объединяет! Каждый танцует себя и для себя. Они не коллективисты, а единоличники. Кончится музыка и этот 'коллектив', так дружно прыгающий, рассыплется.

     Владимир посмотрел на толпу, потом, признав правоту Юли, кивнул и рассмеялся.

           - Что ты смешного увидел?! - удивилась Юля.

     - Это так, смех сквозь слёзы - печально заметил Владимир - мы на них сейчас смотрим, как на крыс в лабиринте. На крыс из какого-то древнего научного опыта.

     Юля помрачнела.

     - А чем, собственно говоря, люди этого мира от животных отличаются? Многие животные ведут себя лучше чем эти... прямоходящие предметы.

        - Ты их презираешь? - спросил Владимир.

        - Нет... пожалуй нет. Мне их жалко, безумно жалко. Когда-то возможно они были людьми, но их опустили до скотского состояния. Могут ли они снова стать людьми? Не знаю!

        - Можем ли мы им чем-нибудь помочь?

        - Не знаю. Я хоть и социальный инженер по профессии, но здесь я былинка на ветру. Поэтому, я считаю, что пока мы здесь, пока мы ещё не ушли, мы всё досконально здесь, в этом мире, должны изучить - Юля слегка запнулась, и от её голоса повеяло стужей - чтобы до людей донести весь этот ужас. Ужас этого мира.

     Юля надолго замолчала смотря на безумные лица внизу.

     Тем временем, на эстраде сменились декорации. Ансамбль, игравший примитивный ритм ушёл, а на его место выбежала группа весьма скудно одетых женщин.

     Заиграла совершенно другая музыка и вся группа на эстраде стала синхронно извиваться. В этих извивах почти голого тела, было нечто такое, что у Владимира вызвало приступ отвращения и брезгливости. Он посмотрел на Юлю и заметил, что она тоже скривилась.

        - Уж не от этого ли тебя тогда так рвало? Не это ли ты тогда увидела?

        - Нет - мрачно ответила Юля и её передёрнуло - ТАМ было неизмеримо хуже.

     'Что же, это такое было 'неизмеримо хуже'?' - подумал Владимир, но оставил эту мысль на потом.

     На эстраде действо сильно затянулось, но как и всякому представлению, этому тоже настал конец. Танцовщицы, сильно утомлённые длительным танцем убежали со сцены.

        - В танце этих женщин, идёт апелляция к самым низменным, животным инстинктам - пояснила Юля, и тут её явно осенило. Взор затуманился, стал блуждающим, а лицо приобрело озорное и дерзкое выражение.

        - Что-то придумала?

        - Да! - хищно сказала Юля и озорно посмотрела на Владимира - делаем эксперимент: я их попробую раскачать, а ты наблюдай за реакцией толпы.

        - И как ты их собираешься 'раскачать'? - скептически спросил Владимир.

        - Увидишь - расплылась в хищной улыбке Юля - пока же для прикрытия играем старую 'пьесу': 'Молодая дегенератка со злым секьюрити'.

     С этими словами она вскочила со стула и решительно зашагала на выход, а после к столу дискжокея.

     Владимир не спеша допил апельсиновый сок и также отправился вслед за ней.

     Они не заметили того, что прямо за их спинами, за стойкой бара застыл бармен с миксером в руках и потрясением во взоре. У него был очень хороший слух.

     Потолковав немного с диск-жокеем, Юля небрежным жестом подозвала Владимира.

     - Сколько? - спросил тот подойдя.

     Юля небрежно бросила сумму и начала энергично протискиваться к эстраде.

     Блюдя роль, Владимир небрежно бросил бумажку на аппаратуру под руки диск-жокея и отвернулся.

     Тем временем, Юля добралась до эстрады и в один прыжок оказалась почти что на её середине. Она обернулась к публике и резко вздёрнула руку вверх.

     Через секунду полилась музыка. Музыка, как сразу оценил Владимир, была намного сложнее, чем те, что были до этого.

     Юля начала свой танец с внешне не броских и элементарных движений, сочетая резкие движения с медленными и плавными. При этом она зорко наблюдала за реакцией публики.

     'Подстраивается под толпу' - отметил про себя Владимир, замечая, что всё больше и больше людей подпадают под гипноз Юлиного танца.

     Постепенно музыка и ритм стали ускоряться и ускоряться. Юля же всё больше и больше стала вплетать в танец чисто акробатических трюков. Пластика хорошей гимнастки в сочетании с прекрасным чувством ритма и музыки сделали своё дело. Толпа завелась.

     По меркам мира, откуда пришёл Владимир, Юля танцевала хоть и хорошо, но не мастерски. Тем не менее, судя по реакции толпы, здесь это был уровень исключительный.

     Она явно и далеко не дотягивала до лучших образцов своего мира, но то, что её как и всех остальных людей страны, этому обучали с детства, давало изрядную фору местным профессиональным танцовщицам. С другой стороны, очень хорошо будет танцевать тот, кто 'танцует сам себя'. А так танцуют только профессиональные танцоры и танцовщицы.

     Юля же, была мастером рукопашного боя, инструктором. Она хорошо владела собственным телом, чувствовала музыку, но применяла эти знания и умения не 'внутрь себя' а вовне. Она гораздо больше внимания обращала на то, что делается вокруг, и старалась под это подстроиться. Подстроиться, чтобы далее вести... Вести за собой.

     И тут-то началось.

     Неожиданно для Владимира Юля внесла в танец целую серию эротических элементов. Толпа взвыла.

     'Да она над ними издевается!' - подумал Владимир, но танец продолжался и ему пришлось изменить своё мнение. Мимолётное буйство эротики плавно сменилось совершенно иными элементами и язык танца снова изменился, всё более усложняясь.

     'Она их пытается 'поднять'' - дошло, наконец, до Владимира - 'вытащить из животного состояния, показать им, что кроме скотства есть неизмеримо более богатый, интересный и лучший мир. Что они сами не свиньи, что они Люди!

     'Ну Юлька и замутила - восхитился Владимир - с одной стороны - а вдруг получится! - а с другой стороны до мозгов хорошо проспиртованных ДО ТОГО большими возлияниями у стойки бара, это вряд ли дойдёт. Печально!'.

     И, тем не менее, эффект был!

     У многих просветлели лица, появился огонёк пусть и слабый, но Понимания.

     Эти люди как мотыльки на свет потянулись к одиноко танцующей на возвышении фигуре. Тоска по светлому и чистому, тоска по человеческому, далеко запрятанная в душе под давлением оскотинивающей среды потянула и увлекла их в Даль.

     Очевидно, что Юля осознавала прекрасно перед какой аудиторией она танцует. Поэтому постаралась максимально упростить язык танца, на фоне, тем не менее, сложных акробатических па.

     'Ты не зверь, ты человек - стань Человеком!', 'ты не грязь, ты изначально чист - очисти душу, стань Человеком' - вот что говорил беспрерывно её танец повторяясь во всех вариациях акробатических и не только па.

        - Как думаешь, до них дошло? Они поняли? - спросила Владимира Юля, когда танец закончился, стих гром аплодисментов, а она спрыгнула усталая вниз.

        - Браво! Великолепно! Я поражён! Твой эксперимент удался. Многих проняло.

        - Как много? - спросила неугомонная экспериментаторша, но тут набежали восхищённые зрители, и прежде всего зрительницы и помешали ей получить развёрнутый ответ.

     К сожалению, идиллия длилась не долго. В толпу влез, грубо всех расталкивая, здоровенный детина и сходу попытался облапать Юлю. Юля же среагировала мгновенно - каблуком по стопе и локтём нападающему в подбородок.

     Не ожидавший такого высокоэффективного отпора, детина разжал руки и шлёпнулся на задницу. Почитатели шарахнулись во все стороны.

     Пока нападавший сидел на полу и хлопал глазами, он дал всем себя хорошо рассмотреть. Чисто физически сей индивид был развит отменно - весь он аж бугрился мышцами. Одет он был в чёрные джинсы и такого же цвета майку. И джинсы и майка были покрыты рисунками черепов, скелетов, и прочей нечисти.

     Некрофил удавился бы от зависти.

     Впрочем, возможно он именно им и был...

     Лицо у этого некрофила было каким-то квадратным, небритым и весьма отталкивающим даже на первый взгляд. Впрочем, отталкивающим его делало постоянно присутствующее на лице злобно-презрительное выражение. Правда в настоящий момент, это выражение было сильно 'разбавлено' патологическим удивлением.

     Наконец, видно осознав, что сидеть на полу в присутствии 'всяких лузеров' весьма зазорно, некрофил утробно зарычал и медленно поднялся на ноги.

     Поднявшись на ноги он ещё и набычился, от чего и стал сильно похож на то самое говяжье четвероногое с рогами.

        - Не вмешивайся, сама разберусь - тихо, но весьма твёрдо остановила бросившегося было на подмогу Владимира.

        - Парниша! Ты чё такой грубый, а? - вдруг произнесла громко Юля, тоном знаменитой Эллочки-людоедки.

     Бык был тупой, здоровый, наглый и нетрезвый.

     Предвкушая развлечение толпа раздалась освобождая место действа.

        - Парниша, у тебя спина белая! - вспомнила Юля очередную рацею Эллочки-людоедки, чем несказанно развеселила зрителей.

     'Бык' завертелся на месте, пытаясь заглянуть за спину, чем вызвал в толпе взрыв дикого хохота.

     Где-то около полудесятка человек, стоявших за спиной 'быка' не смеялись.

     'Видно кореша' - подумал Владимир и переместился незаметно в их сторону.

     За Юлю он не беспокоился - инструктор по 'рукопашке' с таким дебилом справится 'в лёгкую'. А вот 'всяких прочих' отсечь стоило. От Юли его перемещение не укрылось и она еле заметно кивнула.

     'Бык' наконец понял что его 'развели' и, перестав крутиться на месте, пытаясь заглянуть через плечо, попёр напролом.

     Пудовый кулачище пошёл вперёд, но неожиданно встретил пустоту. Бык, пролетев по инерции пару метров, шлёпнулся на пол и врезался в эстраду. Толпа взорвалась аплодисментами и ещё больше попятилась.

     'Бык', опираясь на край эстрады, поднялся на ноги и обернулся. В его глазах горела ярость.

        - Па-атанцуем, парниша! - Юля мотнула головой и её золотистый 'хвост' лёг ей на правое плечо, а на лице проявилась загадочная улыбка.

     Мягко, пружинисто ступая на носках, будто продолжая танцевать, Юля приблизилась к своему противнику. Её правая рука поднялась показывая 'быку' открытую ладонь с сомкнутыми плотно пальцами, а левая застыла на уровне пояса, как бы прикрывая живот. Правая ладонь начала как кобра ритмично раскачиваться.

     'Бык' ринулся вперёд опять пытаясь свалить противницу ударом кулака, но произошло неожиданное.

     Юля снова мотнула 'хвостом' эффектно перебрасывая его теперь на левое плечо, мягко ушла с линии атаки, а руками вдруг сделала весьма странное движение: правой рукой плавное 'уводящее' движение назад, а левой - вправо и вверх.

     Эффект для зрителей это имело поразительный - 'бык' пролетел мимо, кувыркнулся в воздухе и с шумом шмякнулся на бетонный пол.

        - У-шу! У-шу Шаолинь!! Круто!!! - выкрикнул из толпы какой-то восторженный полуподросток, за что получил злобную отповедь патриотически настроенной Юли.

        - Неуч! Русский бесконтактный рукопашный бой! - рявкнула она, но её слова потонули в восторженных воплях толпы.

     С каждым шумным падением 'быка' толпа всё более и более раздавалась вширь в опасении быть задетой беспрерывно падающим грузным телом.

     Сначала никто не приглядывался к тому, почему этот 'бык' беспрестанно падает, но потом всё больше и больше людей стало замечать, что его противница к нему даже пальцем не прикасается. Получалось, что он летает как бы сам по себе, подчиняясь лишь слабому мановению руки своей противницы.

     Телекинез? Биополе?

     Так как практически все присутствующие, за исключением, естественно, Владимира и самой Юли, и близко не были знакомы с этой техникой, то они именно так и подумали: 'Девочка, обладающая паранормальными способностями, лупит 'быка' своим телекинезом'. Толпе это добавило мистического страху. Далее она за всем действом наблюдала со смесью этого страха, благоговения и жгучего любопытства.

     На самом деле, то, что демонстрировала Юля, было ни что иное, как боевое применение так называемого 'быстрого гипноза'. Когда нападающий, сам того не подозревая, неосознанно следует невербальным командам своего противника.

     Наконец, самому 'быку' надоело падать, но не желая уходить с поля боя побеждённым он крикнул дружкам: 'Братва! Мочи суку!!'.

     Это было уже слишком, и Владимир, готовый к такому развитию ситуации, рванулся наперерез. Секунду спустя, дружки, так ничего и не поняв, осели на пол оглушёнными, а Владимир благоразумно смешался с толпой.

     Юля тоже решила 'закругляться'. Поймав таки в очередной раз поднявшегося 'быка', за руку, крутанула его и отправила в полёт к бетонному полу, не забыв придать его голове ускорение несколько большее ускорения свободного падения. Глухой, деревянный стук лба 'быка', встретившегося с бетонным полом, ознаменовал конец схватки.

     Картинно отряхнув ладони Юля оглядела обалдевшую толпу, перешагнула через поверженное тело 'быка', и вполголоса спросила: 'Ещё желающие есть?'.

     Хоть на лице её и была улыбка, но взгляд был настолько красноречив, что толпа попятилась.

     Не найдя более достойных противников Юля стремительным шагом направилась к выходу. Мистический страх от увиденного заставил многих попросту шарахнулся в стороны. Толпа спешно раздалась, опасливо уступая дорогу.

     Однако, когда она прошла её насквозь, взорвалась аплодисментами, свистом и восторженными криками.

        - На этот раз ничего нового не выяснили и ничего нового не приобрели кроме пары синяков...

        - Ага! На мордах нападавших! - саркастически уточнил Владимир, следуя за Юлей в полушаге.

        - Ну... это уже несущественные детали! - величественно отмахнулась Юля.

     Их содержательный диалог был прерван появлением откуда-то сбоку, из помещений позади бара, толстого черноволосого субъекта, с пальцами густо унизанными перстнями в сопровождении всё тех же вышибал, что они заметили при входе в бар и ещё пары охранников.

     Юля немедленно 'стекла' в боевую стойку, а Владимир сделал предупредительный шаг вперёд. Босс это заметил, и примирительно поднял ладони, сверкая каменьями.

        - О нэт! Мы ничего против вас не имеим! - также примирительно воскликнул он.

     Юля чуть переменила позу, чтобы она не была настолько угрожающей, но готовности не потеряла.

        - Я хотел бы предложить вам карошую работу! Вы очинь карошо танцуете, и очень карошо дерётись. Я хачу предложить вам место своего телохранителя.

     При этих словах 'шкаф' с булыжной харей, стоящий рядом с боссом, побагровел и злобно зыркнул на потенциальных конкурентов.

        - И это всё?! - подбоченилась Юля.

        - Ну конечно же танцевать вы сможете всегда, когда вам захочеца. Вы же любите танцивать? - босс расплылся в улыбке Мефистофеля и тут же для весомости своих слов, назвал сумму оклада, по его мысли неотразимую.

     По крайней мере, как заметил Владимир, на его окружение данная сумма произвела впечатление.

        - ПАРНИША! - Юля опять перешла в роль Эллочки-людоедки - да я ТЕБЯ со всей твоей бандой нанять могу!

     На лице босса с этими словами Юли застыло глубокое удивление и огорчение.

        - Неинтересно! - припечатала Юля того, царственным жестом.

        - Влад, п'шли отсюда! - процедила она сквозь зубы и гордо продефилировала мимо обалдевшего босса с его командой.

     Владимир пропустил вперёд Юлю, и подарив оставшимся 'улыбку зомби', двинул следом к гардеробу и на выход. Босс же проводил Владимира злобным взглядом. Понятно было из его обиженно-хищного взгляда, какого рода 'телохранение' предполагалось при нём для Юли...

           - Босс! - зашептал на ухо обладателю перстней один из телохранителей - это опасный тип! Я видел, он один пятерых положил, да так, что никто не заметил как! Он её секьюрити! Очень дорогая работа босс! Он профи из высших.

           - Да босс, вступил в разговор 'шкаф'. Это наверняка какая-то фифа из столичных. Чья-то очень богатая дочка, если может таких нанимать!

     'Сложив два и два' босс пришёл к таким же выводам и поспешил выбросить инцидент из головы.

     На улице пахло снегом и машинами. Музыка, которая оглушала в дискотеке, снаружи была лишь просто громкой и от неё остались лишь лёгкий звон в ушах и лёгкая оглушающая тупость в голове.

     Хорошо откормленный постовой милиционер лениво зыркнул на парочку выкатившуюся из здания дискотеки, не нашёл ничего, к чему можно было бы придраться и также безучастно отвернулся.

     Большое брюхо и даже на лёгком морозце лоснящаяся харя мента говорили о том, что в отличие 'от всяких прочих' он не бедствует.

     Накатила лёгкая апатия, как и всегда после завершения какого-либо крупного или тяжёлого дела.

     Двое остановились посреди тротуара, застигнутые ею и заозирались не зная что делать и куда идти. 'Домой' было идти как-то рано, а ещё во что-то ввязываться - поздно.

     Владимир оглядел улицу.

     Всё было почти как и дома, только тут всё было как-то победнее, что ли... Это не относилось к вывескам или рекламе, не кричащей роскоши дорогих бутиков и ресторанов. Это относилось к духу города.

     Тем не менее, также яростно, как и дома, светили оранжевым светом натриевые лампы уличных фонарей, так же как и дома катили по дороге автомобили. Отличие от дома по автомобилям то, что их было побольше и большинство из них были 'иномарками'. Дома как-то больше общественного транспорта - погуще, покомфортабельнее. Тут же комфортабельными были разве что 'Мерседесы' и подобные им 'представительские' авто для разных vip. Вот, например, как та, что только что подкатила к бордюру напротив 'Диско'.

     Из авто первым делом, вылезло три мордоворота в строгих тёмных 'тройках', и - о, смех - в тёмных очках. И это ночью!

     Первый из вышедших, смерил оценивающим взглядом Юлю, а потом и Владимира. После, видно придя к выводу, что они не представляют непосредственной угрозы, посторонился и открыл заднюю дверь, подъехавшей следом ещё более шикарной иномарки. Владимир и Юля, от нечего делать тут же уставились на вновь прибывших.

     Первым из двери авто показалась тонкая ножка, в дорогущей туфельке на высоком каблуке. Следом, вылезла и вся целиком обладательница этой ножки.

     Одета она была весьма примечательно: толстенная меховая шуба, закрывавшая её до колен (коленки были то ли голые, то ли закрыты такими колготками, что были практически невидимы) и широченная, тоже меховая, шапка. Всё это одеяние настолько контрастировало с худющим лицом дамы, что производило неизгладимый эффект.

     Неизвестно кто, порекомендовал этой богатой фифе ТАК одеться, но худобу лица и выпирающие скулы, толстая шуба с шапкой, только подчёркивали. В результате, лицо у дамы было похоже на харю скелета, лишь слегка обтянутую 'для красоты', полупрозрачной кожей.

     Дама, при ближайшем рассмотрении, выглядела не так уж и молодо, как того ей явно хотелось. Вероятно, именно это обстоятельство её и подвигло на особо изуверские диеты, приведшие к такому кошмарному эффекту.

     Вылезая из машины, дама тут же, видно по привычке, придала своему лицу томно-надменное выражение. Это было похоже на то, как если бы это выражение, как маску на маскараде можно было бы одеть, снять, сменить. Так, чисто по привычке...

     Узрев дамочку охрана тут же сделала 'стойку', и как собачки побежали каждый в своём направлении, аккуратно взяв её в эдакую 'коробочку'. Попытавшихся, просто пройти мимо прохожих, эти мордовороты аккуратно, но довольно убедительно остановили, давая знать, что далее им идти и приближаться к 'фифе в шубке', как её тут же окрестили между собой Юля и Владимир, весьма не стоит.

     Тот самый первый побежал было по направлению к Юле с Владимиром (видно вознамерившись отодвинуть подальше от траектории движения 'подзащитной'), но напоровшись на твёрдый и уверенный взгляд Владимира, тут же 'дал по тормозам'. Вид и у них был тоже весьма vip-овский. Особенно у Юли, которая умудрилась-таки одеться так, что выглядела не просто на 'штуку баксов', а на все 'десять штук'. В результате охранник, сопоставив возможные неприятности при столкновении с людьми, возможно, даже равными по богатству охраняемой даме, не стал выпендриваться перед ними. Он пристроился рядом, и дождавшись момента, когда дама прошла мимо, зарысил вслед.

        - Это ж, сколько надо на еде экономить, чтобы такой стать?!! - поражённо спросила Юля, глядя как дама входит в 'Диско'.

        - Не, неправильно вопрос поставлен - лениво поправил её Владимир - Надо: 'сколько данная мадам денег потратила на специальные малокалорийные продукты'...

        - Брр! Какая гадость!

        - Что гадость? Продукты или дама?

        - И то и другое...

     Видно, последнюю тираду убегающий вслед даме охранник услышал - аж споткнулся на ровном месте. Но так как положение обязывало, просто продолжил своё движение.

     'Всякие прочие' же отреагировали иначе.

     Рядом раздались смешки невольных свидетелей - прохожих - которых эта охрана остановила. Бросив заинтересованный взгляд на праздно стоящих у входа в 'Диско', они поспешили далее. Похоже им эта тирада сильно понравилась. Было видно, что таких особовыпендрючих богатеев они тоже изрядно недолюбливают.

        - Ну, что далее делать будем? - спросила Юля, рассеянно рассматривая прохожих и улицу.

     Владимир скорчил мину и выразительно пожал плечами.

        - Ну, тогда просто пойдём и погуляем.

        - Куда? - чуть более заинтересованно спросил Владимир.

        - Куда глаза глядят! Только бы на это - Юля показала большим пальцем через плечо, на 'Диско' - не глядели.

        - Идёт!

     Они не спеша прошли в конец квартала, и завернули в спальный район. Там, среди домов, в двориках было совсем тихо и мирно. Хоть и не хватало, часто освещения, но здесь почти не слышны были ни грохот 'музыки' дискотек, ни рёв машин, катящихся по обледенелому асфальту.

     Они зашли в какой-то дворик, из старых. Возможно, тут был хороший дворник, а возможно сами жители, по мере возможности любовно убирали и содержали собственный двор. Дорожки здесь были аккуратно расчищены, и лёд с асфальта, сколот. Выметены даже немногочисленные скамейки. У порога беседки, также расчищенной от завалившего её прежде снега, были видны многочисленные следы постояльцев. Видно, несмотря на мороз и снег, во двор, в беседку собирались ярые доминошники и шахматисты.

     Чуть в глубине двора были видны засыпанные детские качели и большая скамейка-качели. То ли расчистить их не успели, то ли посчитали, что это в настоящее время, больших снегов, это не обязательно, но на сиденье, полностью скрывая его, возвышалась огромная куча снега.

     Юля посмотрела на скамейку и решительно пропахав ещё не расчищенный снег, в несколько махов снесла с сиденья снег, и не считаясь более ни с чем, уселась. Уже через минуту она с наслаждением раскачивалась на качелях, разбрасывая с каждым качком оставшийся неразгребённым снег под ногами.

     Удивительно, но многие, чисто детские забавы, часто успокаивают нервы и приводят их в порядок гораздо эффективнее и быстрее, полка записных психологов. Жаль, что многие люди это забывают или вообще стесняются 'детских' порывов.

     Владимир тоже глядя на Юлю улыбнулся.

        - Юля, можно вопрос, несколько личного плана?

        - Угу. Давай.

     Юля пребывала в весьма хорошем и романтичном настроении. Её мысли были где-то далеко от земных забот и печалей. Она задрала голову к небу и вместе с ней, сейчас качалась, казалось вся вселенная. Колючие, зимние звёзды, так ясно видимые, когда зима вымораживает всегдашнюю муть, висящую над городами, призывно светили сквозь голые, чёрные ветви деревьев. В такие минуты, как-то забываются все мерзости мира, и нападает та самая хандра, после которой у многих талантливых людей, случаются озарения. Такие, как когда-то посетили Циолковского, Королёва, Цандера. Или те, после которых появляются такие великие произведения, как 'Туманность Андромеды'. После же которых тысячи людей начинают грезить звёздными просторами и путешествиями. Также, как грезили когда-то те, кто создавал те самые произведения.

        - Почему ты увлеклась рукопашным боем? Ведь для таких как ты, это весьма нетипичный вид спортивных единоборств.

     У Юли мгновенно вылетела вся романтика из головы. Она медленно перевела взгляд со звёзд на Владимира.

     Вопрос был очень неожиданный. И не вяжущийся с тем настроением, что сейчас её посетило. Тем не менее, что-то мелькнуло, на горизонтах её подсознания, и она задумалась. Вопрос был не просто личный. По большому счёту он был тяжёлым.

     Привыкшая просчитывать на несколько ходов вперёд, прагматичная Юля и на этот раз решила слегка схитрить, воспользовавшись моментом. Поэтому она свой ответ и сформулировала по принципу: 'либо отвяжется, либо узнаю то, что меня саму сильно интересует'.

        - Гм... сложный вопрос... хорошо. Я отвечу. Но обещай, что ты мне ответишь на мой и тоже личный.

     Владимир на несколько секунд задумался, неопределённо хмыкнул и кивнул головой. Юля отметила это.

     'Ну что же - подумала она - если так, то возможно, он не боится очень личных вопросов. А это значит, что человек либо очень открытый (странно, но образ, который он себе создал, отвечая на вопросы телевизионщиков был прямо противоположный), либо просто не имеет того (или тех) 'скелетов в шкафу', что так многие у себя страшатся'.

     Слегка поколебавшись, Юля ответила.

        - Моя история, печальна. Я росла в неблагополучной семье... ну по началу, она была благополучной, но после смерти мамы, и какого-то несчастного случая на производстве у папы, он сильно запил.

     Стал нас поколачивать. По самым вздорным поводам. Естественно, это всё отразилось и на нас - детях. Я была младшей, и меня колотили чаще, чем других. Вот и пришлось с самого младого возраста учиться постоять за себя. У меня очень быстро сформировался стереотип, что если ты никого не бьёшь, то значит, тебя бьют. Вывод: надо самой учиться бить остальных. Пока наши социальные службы сработали, из меня сформировался вполне приличный и законченный зверёныш.

     Когда нас у отца отобрали, а его самого определили на лечение, мы представляли весьма страшное зрелище.

     Психологам социальной службы с нами очень долго пришлось попотеть, прежде чем нам всем по отдельности мозги на место не поставили. Но, вот со мной загвоздка вышла. Мне драться понравилось. Пришлось им эту мою драчливость направлять в созидательное русло.

     Юля при последних словах тихо рассмеялась, снова закатив глаза к сверкающим с небес звёздам.

        - Ужасная история. Как это наша социалка такое могла допустить, чтобы в семье...

     Вид у Владимира был несколько обескураженным.

        - Ну не все работают идеально. Случается и так, что некоторые работают спустя рукава. За что и получают по башке периодически. Я уж не интересовалась подробностями, но после того, как нас вытащили и определили в другие семьи, с нами работали хорошо.

        - Ты сказала в другиЕ? - Владимир сделал ударение на последней букве.

        - Ну да. Мы просто меж собой жили как крысы. Вот и решили нас разъединить, чтобы по одному восстановить. Сначала, конечно, в интернате постарались нас к человеческому облику привести, но это было только начало. А после, когда я осознала, повзрослев, что для меня и что со мной сделали психологи, я преисполнилась к ним огромного уважения. Ведь попотеть со мной им пришлось ой как серьёзно. Меня разве что на винтики и шайбочки не разбирали. И вообще, мрачное у меня было детство... я даже специальность социоинженера выбрала потому, что не хочу, чтобы впредь в нашем Отечестве что-то подобное с людьми случалось. Ведь там, в том, что с нами случилось, было виновато и окружение.

     Юля неожиданно вскинулась и заговорила резко.

        - Представляешь, какие бараны?! У них на глазах творится такое, а они: 'Моя хата с краю'!

        - Согласен. Дикость.

     Юля также быстро как распалилась, также и успокоилась. Дальше она продолжила прежним, спокойным тоном глядя уже мимо Владимира в тёмные окна домов.

        - А с братьями и сестрой у нас ныне вполне дружеские отношения. Старшая сестра, так даже весьма виноватой себя до сих пор чувствует.

     Юля слегка помолчала, и вопросительно посмотрела на Владимира.

           - Ну как, удовлетворила я твоё любопытство?

           - Полностью. Ну а твой вопрос?

     Юля вызывающе ощерилась и задала свой.

     - Почему ты до сих пор один?

     Владимир хмыкнул, а затем тихо рассмеялся.

     - А что в этом смешного? - не поняла Юля.

     - Да этот вопрос мне очень часто именно дамы и задают.

     'Просчитал?' - подумала Юля, но продолжила гнуть своё.

     - Так почему?

     - Я думал, это полсоюза знает. В виде сплетен.

     - Ну сплетни - это сплетни. Хотелось бы услышать твою версию, а не вздорных баб. Болтать могут всякое.

     Юля снова раскачала свои качели и с превеликим интересом стала смотреть на Владимира, ожидая ответа.

     - Ну, если честно, то меня... предали.

     Сказано это было таким будничным тоном, что у Юли немедленно снова округлились глаза.

     - Н-ну, ничего себе! Это как?!

     Юля даже качели тормознула взвив пятками снег под нею.

     Владимир неопределённо пожал плечами, посмотрел в небо.

     - Много лет назад, ухаживал я за одной... не буду называть имени. Были и признания в любви, и свидания при луне, и так далее и тому подобное. Такая романтика одним словом...

     Владимир неопределённо покрутил в воздухе рукой.

        - А потом она 'узнала', что бравый молодой ухажёр есть 'простой инженер-электрик', да ещё 'должен уезжать постоянно в длительные командировки' (я же как раз начинал проходить последнюю предполётную подготовку) и резко охладела. Это случилось за полгода до того самого старта.

     - А ты разве был 'простым инженером-электриком'? Ни в жисть не поверю!

     - Так и не был. Только во всём была очень большая секретность. Действительных участников экспедиции скрывали и цели экспедиции скрывались - 'космическая гонка держав'. Так что и мне самому нужно было тогда помалкивать... Впрочем, это и к лучшему.

     - К лучшему? - удивилась Юля.

     - Конечно! Ей был нужен кто-то с высоким материальным и вообще положением. Она не любила, она продавала себя. Продавала подороже. Ей нужен был не муж, а его деньги, власть и положение в обществе. А то, что моя фальшивая 'мелкая профессия' стала провокацией, показавшей сразу её истинное лицо, так это к лучшему... За два месяца до старта я узнал от друзей, что она выходит замуж. И оборвал все связи.

     - Тяжело было? - сочувственно спросила Юля.

     - Да. Мне пришлась двойная нагрузка - и на тренировках, и чисто психологически, преодолеть обиду за такое предательство. Ведь я ей поверил. А оказалось, что всё это лишь пустые слова ни о чём. А там, в Центре Подготовки, могли бы и снять с основного экипажа, если бы заметили чего. Перевести в запасной. Пришлось срочно, напрячь волю, чтобы всё это выкинуть из головы. Чтобы в голове было только Дело.

     - А там, на Марсе?

     Владимир замолчал и медленно покачал головой, видно собираясь то ли с духом, то ли с мыслями.

     - Тоскливо было конечно. Но с другой стороны ничего не давило. Ведь мне надо было вернуться - дал слово. А обиды прошлого копить...

     Владимир неопределённо пожал плечами.

     (записки Юрия Чернова)

     Деталь, что наш Проект обретается под сенью некоего, более крупного, давно известна на Полигоне.

     И название его тоже известно: 'Грааль'.

     И то, что каким-то боком в этом 'Граале' замешана Первая Марсианская, тоже хоть и глухо, но проговаривается.

     Как включена Первая Марсианская в наш Проект? Или, может наоборот - наш Проект в Первую и последующую Марсианские экспедиции...

     Вполне естественно, что Владимир, как член экспедиции, мог быть полностью в курсе этих связей проекта. Однако об этом его спрашивать, естественно, бесполезно - не ответит. Гостайна.

     Что вполне нормально.

     Но, тогда истинные цели 'Первой', были далеко не такими как нам рассказывают. И полностью поведают о том, что же было на самом деле видимо не скоро. Ведь наш Проект тоже весьма хорошо засекретили. И проверяют нас весьма крепко, и 'пасут'... Вон, например, я, настраиваю аппаратуру, а даже какой-никакой частичной, ущербной картины исследований, в рамках которых проводятся те или иные эксперименты, я не имею.

     Знаю лишь основную систему уравнений, из которой чего-то там следует (в чём и пытаюсь разобраться сейчас), и некоторые основные выводы.

     Детали - ни-ни!

     А у меня уже допуск нехилый.

     Проблемы решаются из Теории Поля.

     Да и с чего бы тут 'Звёздные врата' и 'Линии Вероятности' так серьёзно непосредственно относились к Первой Марсианской? Ведь Теория Поля и марсианские исследования тут как-то не шибко-то и стыкуются...

     Амерские журналисты, утверждают, что мы что-то там на Марсе нашли и тщательно скрываем. Ведь тех балбесов шуганули от Станции.

     Впрочем, почему 'шуганули' вполне конкретный шуганул :)...

     Да и наши брехуны, как-то невзначай, но всё равно намекают, что типа там что-то нашли... Причём по 'Нашей теме'.

     Некое устройство на Марсе...

     Какие тут могут быть возможности? Варианты?

     Наиболее вероятный тут следующий

     Так как утверждается многими 'Полигонными гадателями', что та марсианская хреновина, (если она, конечно, существует в реальности), напрямую относится к нашему проекту, то тут же напрашивается вопрос: А с чего бы это? И если действительно относится, то к какой части: 'Линии вероятности' или 'Большой Прыжок'?

     Ну на проекте 'Линии Вероятности' как бы 'сижу' я, и могу прямо сказать, что если что-то на Марсе и валяется, то явно не продукт нашего проекта. Точнее нашей 'Линии'. Если бы это была бы часть нашего проекта, то как показывает наша судьба, оно валялось бы где-то среди тех самых миров, где 'валяемся' мы.

     Другой вариант того же чуть ближе к реальности: это может быть тоже наш родной проект 'Линия вероятности', но как продукт другого Мира из наших же Земных Линий.

     Вопрос отсюда: а как вообще могли узнать о том, что некая хрень из параллельного мира, залетела в наш, да ещё не куда-нибудь залетела, а на Марс?!

     Возможностей тут две: или эта фиговина подала сигнал, который наши словили, опознали, сильно удивились, и теперь пытаются её достать;

     Или: некто или нечто из того же мира пришкандыбало сюда, а может также как и мы провалилось в наш мир и дало прямую 'наводку'.

     Оба варианта достаточно фантастичны, чтобы нравиться фанатам - участникам Проекта. Ну из непосвящённых, естественно. Посвящённые помалкивают. Подписка. ;)

     Третий вариант, и который наиболее вероятный... по моему мнению...

     'Грааль' вполне конкретно наш - родной. Советский. Местный.

     Но продукт противоположной ветви Проекта - 'Звёздные врата' или 'Большой Прыжок'... Что на настоящий момент одно и тоже. Слили в одно. Давно. Но умники до сих пор их называют каждый по тому, из которого вышел.

     Но это не суть важно, как он на самом деле называется. Важно то, что в рамках этого 'Звёздного Прыжка' :) разрабатывается вполне конкретная технология. Прыжка на межзвёздные расстояния.

     Отсюда и версия: изначальный вариант Проекта увенчался 'успехом' и перенёс таки аппарат на Марс. Откуда он и подал сигнал. Или, как вариант, его там вполне случайно обнаружил наш же Марсоход. Тот самый номер четыре, что в полузасыпанном состоянии нашли наши космонавты. Тот, который и заснял приземление 'Ласточки'.

     Однако, памятуя то, что наша нынешняя доблестная установка перенесла в параллельный мир целый кусок нашего мира...

     Не перенесла ли она туда ВСЮ лабораторию?

     Если да, то весьма печально.

     Погибли люди.

     Тогда ясно, почему так стараются не пускать туда амеров...

     Эти из всего, даже из человеческого горя, Шоу сделают.

     У нас, у русских, есть очень интересная традиция - собираться тёплыми компаниями 'на рюмочку чая' и обсуждать мировые проблемы. Причём уровень обсуждаемых проблем и глубина их проработки иногда бывают такими, которые даже бывалым академикам даже и не снилась.

     Мы этим очень сильно отличаемся, например, от американцев. Все, кто бывал в США, и общался с тамошними 'простыми американцами', отмечали эту особенность - там 'на чае' если что и обсуждается, то разговоры все вертятся вокруг вполне конкретных тем исключительно редко выходящих за их пределы. И эти темы: 'еда', 'бейсбол' ('спорт'), 'бабы' ('мужики' - если компания бабская), 'развлечения'. И это правило распространяется даже на учёных. Там считается, что если обсуждать что-то сложное, то на работе.

     Только у русских дружеская вечеринка или просто чаепитие может перерасти плавно в миниконгресс по решению сложнейших проблем современности и Мира. И уровень этого 'конгресса' зависит часто не от научных званий участников, а от эрудиции или просто глубины мышления собеседников. Возможно, эта традиция пошла вообще из склонности вообще русских, особенно интеллектуалов, к рефлексии - к самооценке и самоанализу. Привыкнув к постоянному логическому анализу себя и окружающих, люди анализируют и общество, и другие сложные объекты.

     В этом, правда им могут сильно мешать разнообразнейшие 'шумы', привносимые 'модными' идеями с Запада. В одном мире такие 'шумы' в конце концов привели к необратимому искажению мышления целого слоя общества. В другом, наоборот - к избавлению от 'шумов'. В одном культура народа - получив страшные повреждения от клеветы со стороны высших руководителей страны во главе с Хрущёвым, не смогла охранить своих носителей от уплошения мышления. Не смогла защитить от скатывания на мышление пропагандистскими штампами, от бездумного принятия на веру того, что даже при поверхностном рассмотрении являло свою сугубо фальшивую и сугубо пропагандистски-диверсионную сущность.

     В другом мире, сама культура охранила людей от потери критического мышления. А это же сказалось на том, что не маленькие кучки интеллектуалов сохранили адекватное мышление и истинно критический взгляд на происходящее, а практически всё общество. В этом обществе рефлексия не стала проклятием, а стала вполне нормальным инструментом исправления (реального исправления!) общества к лучшему. И это естественно, так как анализ этот не был замусорен шизоидными измышлениями зарубежных врагов о том, что есть наше, русское общество и каким оно должно быть с их, 'забугорной' точки зрения. Когда анализ основывается не на тех 'опытах', а на реальном опыте всей русской цивилизации, то и результат того анализа будет неизмеримо ближе к реальности, нежели измышления врагов бесконечно далеко оторванных от реалий нашего народа и нашего общества.

     Но эта же традиция имеет ещё и то следствие, что иногда обсуждение проблем 'на чае' заходит так далеко, что после них возникают и великие литературные произведения, вполне конкретные научные статьи и даже целые научные направления. Последнее, правда, зависит от того, есть ли желание у обсуждавших вынести свои результаты на всеобщее обозрение и обсуждение.

     Вот и сейчас, 'на чай' к тому самому, новоиспеченному майору КГБ, завернул давешний космический полковник. Тот самый, который в своё время поспособствовал резкому подъёму старлея на капитана.

     Скоро разговор принял такой оборот, что полковнику только разинуть рот оставалось. Впрочем, будучи очень аккуратным и очень любопытным человеком он пошёл по пути самому эффективному - просто иногда задавать наводящие вопросы поощряя полёт мысли собеседника. Ведь те философские вопросы, что всплыли в разговоре, давно и его самого мучили. А тут такой подарок - есть человек, который не только сам до этого же дошёл, но и имеет достаточно интересный подход.

     Майор, на квартире которого всё это и происходило весьма увлёкся. Потому, его монологи были весьма длинны. Впрочем, он не забывал себе и собеседнику доливать чай в чашки.

        - Ситуация с этими мирами вырисовывается весьма интересная - Александр Григорьевич поставил чашку в блюдце и потянулся за новой порцией заварки - Если предположить, что там миров миллиарды, то для освоения всех нам понадобятся миллиарды же лет. Открыв дверь в эти миры, мы сами выходим на просторы, которые для нас будут на все оставшиеся времена. Не получается ли так, что каждая из цивилизаций иных звёзд, рано или поздно выходила именно на этот путь, забывая о том, что у них над головой?

     Для убедительности майор крутанул чайной ложкой в воздухе и продолжил.

        - Ведь сюда - ближе и заведомо эффективнее, чем тащиться через триллионы километров пустоты, чтобы узреть под своим кораблём очередную безжизненную пустыню. Совершенно непригодную для жизни.

        - Ну, предположим, приспособить для жизни, как показывает опыт разработок по терраформированию Марса и Венеры, можно любую землеподобную планету...

     Полковнику сей вопрос был гораздо ближе, так как он именно этим сейчас и занимался. Так что сказав это, он нисколько не покривил против истины.

        - А 'там' и терраформировать не понадобится - тут же продолжил Александр - Бери и используй... не этим ли объясняется 'Великое Молчание' космоса? Ведь что получается: каждая цивилизация, выходит не на эволюцию 'по вертикали', а 'эволюцию поперёк' эдакую 'перпендикулярную эволюцию'. И продолжается эта эволюция вплоть до Перехода. Достигнув стадии Перехода, вся цивилизация, так и не увидев звёзд вблизи, вместе со всеми своими 'филиалами' по параллельным мирам, Уходит. Оставляя эти миры другим видам, которые возможно, вырастут до разума после.

        - Может поэтому нас так старательно направляют именно на звёздный путь? Потому, что ТАМ на звёздах либо никто, либо почти никто не был? - полковник отставил на время свою чашку и откинулся на спинку кресла. Его взгляд стал напоминать кота, только что объевшегося сметаной.

        - А почему бы и нет Юрий Борисович?

        - Но, мы УЖЕ вышли на Линии Вероятности. А до звездолёта, нам ещё лет двадцать ползти.

        - Но ведь проблема в целом решена?

        - Решена. Именно что в целом. В частностях бы, но до этого у наших теоретиков пока что руки не доходят из-за нашего текущего 'Проекта'. А что до упоминаемого тобой 'Грааля'... чтобы узнать ЧТО это и ЗАЧЕМ, нам надо вытащить из этой кутерьмы Миров Владимира.

        - С другой стороны мы можем развиваться и в двух направлениях - тут же подбросил идейку Александр Григорьевич.

        - А амеры?

     (любимое сравнение - с соперниками по планете).

        - А что амеры? Они застряли в своих догмах, и для них наши проблемы с гипотетическим Переходом, который только-только начинает вырисовываться, так далеки... Это мы можем ещё как-то рассуждать о параметрах Перехода и путях... Им же, для них же это всё дикая и совершенно фантастическая сказка...

     Майор несколько помолчал и продолжил внезапно отойдя слегка в сторону от обсуждаемой темы.

        - Хм... меня, вот что мучает... ведь со всеми этими раскладами, получается, что коммунизма, как такового не будет. Как только мы подойдём к порогу Перехода - всё! Выходит, наши предки, с этим коммунизмом, ошибались? Не понадобится он нам вовсе.

        - Ну ты хватил! Как это не понадобится?! Ведь как маяк, Идеал, к которому НАДО стремиться, он служит человечеству уже сколько тысячелетий. А насчёт 'понадобится - не понадобится'... Как раз перед Переходом мы его и построим. Я считаю, что как раз ДЛЯ ПЕРЕХОДА коммунизм и понадобится. Ведь эффективность ТОЙ системы, заведомо будет выше нынешней и в десятки раз.

        - 'Вертикальный взлёт цивилизации...' - процитировал Александр Григорьевич.

        - Вот-вот! Именно этот 'вертикальный взлёт' и понадобится для осуществления Перехода. Хотя, надо признать, что ты однако, супероптимист. По тебе получается, что мы его просто не успеем построить, как наступит Скачок - ну прям вот завтра!

     Майор знал, что эта тема - тема Перехода - любимая для полковника. Он очень любил её 'повертеть' на досуге, так что было интересно, до чего он 'докрутился' за то самое время, которое он полковника не видел.

        - Оно конечно, интересно было бы... но сам прикинь какое количество застарелых проблем придётся на пути к Переходу решить! - продолжал Юрий Борисович - так что путь этот будет весьма не короткий. Да и... я бы не стал загадывать так далеко - на Переход. По моему мнению, чтобы совершить Переход, ВСЕЙ цивилизации нужно подняться на нужную ступень эволюции. Очистить себя от... ну хотя бы конкуренции, приводящей к войнам. А там уже и до коммунизма, как общественной формации рукой подать... Так что: сначала коммунизм на всей планете, а только потом Переход.

     Майор развёл руками, сжевал печенюшку и слегка помолчав ответил.

        - Возможно и так, но, собственно мы уклонились от того, что я хотел сказать по этому поводу. Хоть и интересно но... этот Переход имеет отношение к дню сегодняшнему и это, я считаю надо обдумать прямо сейчас.

        - Это как? - чуть было не подпрыгнул в своём кресле полковник. Развитие его любимой темы всё более и более его интриговало. Майор его ожиданий не обманул.

        - Тут с этим Переходом есть ещё один нюанс прямо относящийся к нам, сегодняшним: если некая цивилизация переходит и оставляет всё для других видов, то не можем ли мы сейчас найти как раз 'туристов' от этих 'переходящих' или уже 'перешедших' цивилизаций? Учитывая вероятности появления разумных видов в такой тьме миров, мы можем... нет должны предположить существование других видов, на 'этой планете', но дошедших до стадии разумности и создавших сверхцивилизацию.

     Полковника это весьма развеселило и он сделал вполне логичный вывод.

        - Думаешь, попробовать поймать 'туриста' от сверхцивилизации?

        - А почему бы и нет? - с энтузиазмом подхватил майор - Придурки искали снежных людей, которые, якобы, оттуда к нам приходят, а надо бы как раз искать тех самых 'туристов'! Йети не обладают сверхтехнологиями для прохода граней вероятности, а вот сверхцивлизация как раз должна иметь такие.

        - А ты представляешь хотя бы приблизительно, что из себя должен представлять отдельный представитель такой сверхцивилизации? Ведь если они Ушли в Переход, то мы для них по уровню разума всё равно, что мыши.

        - Так он и выделяться будет среди нас очень сильно. Но я предполагаю, что они непосредственно не должны путешествовать или чего-то исследовать непосредственно. Думаю, что они будут посылать некие модули, образования, обладающие неким разумом, но заточенные под выполнение определённой задачи.

     У полковника полезли глаза на лоб. То, что он услышал весьма хорошо согласовывалось с тем, что он уже знал. Поэтому и ответил он уклончиво, рассчитывая на продолжение.

        - Логично.

        - Но тогда получается, что надо искать вот такие модули... Или следы их деятельности.

     Полковник озадаченно нахмурился и поскрёб подбородок.

        - Па-ада-ажди! Ты имел допуск к программе 'Альфа'...

        - Имел.

        - А к какой её части? Напомни!

        - 'Грааль' и 'Ключ'.

        - Ага... А 'Ищущие' или, например, 'Оракул' что-нибудь тебе говорит?

        - Нет. А что, должно говорить?

        - Будет! - многозначительно, но твёрдо сказал полковник.

     Дела на Полигоне пока что не ладились. Пять первых же пусков, по той самой 'аварийной' схеме прошли как один. Каждый раз, когда датчики выходной мощности достигали установленного предела, приходилось вырубать установку и начинать всё с начала. Последний раз, два пуска прошли один за другим. Записать всё успели, но две подряд ударные волны, прошедшие через городок не прошли тому даром. В городских службах остро ощущался дефицит оконного стекла - его просто не успели подвезти снова как заработала главная установка.

     А меж тем новые и новые ударные волны вышибали стёкла из ближайших домов городка, вынуждая жителей закрывать их самодельными ставнями или, по полузабытому опыту Великой Отечественной - заклеивать бумагой крест накрест.

     Беда с этой ударной волной была ещё и та, что она, в отличие от обычных взрывных была ещё и очень жёсткой. Теоретики тут же заинтересовались этим феноменом, и быстро же нашли ответ: предыдущая авария породила ударную волну хоть и мощную, но не такую жёсткую как эти потому, что объём у 'шара' был колоссальным. От этого процесс, породивший ударную волну, оказался достаточно протяжённым в пространстве и времени от чего и длина волны получалась большой. Когда же стали после восстановления делать эксперименты на старом месте, то 'шар' был уже прежних размеров и выделяющаяся энергия оказывалась размазанной в гораздо меньшем пространстве.

     С одной стороны неприятности были мелкими. Но с другой стороны, это же порождало раздражение у известной части учёного населения городка. Ведь часто, вместо того, чтобы отдохнуть, после весьма напряжённого дня, им приходилось вставлять стёкла и ликвидировать другие неприятности, возникающие от того, что через городок прокатилась очередная ударная волна, от очередного их же эксперимента.

     Ремонтники, бригаду которых срочно 'усилили' новым пополнением из райцентра, всё равно часто просто не успевали поспеть везде, где что-то поломалось от ударной волны.

     Василий Мелентьев, сделавший, наконец, ставни для окон, придирчиво осматривал их изнутри из комнаты. Он только что заменил вдрызг истрескавшееся, переклеенное стекло на окнах и с сомнением смотрел на произведение рук своих гадая сколько эта конструкция выдержит очередных ударных волн от эпицентра Полигона, несмотря на внешне добротное качество исполнения. Сзади, со спины, ему 'помогал' вопросами, детскими воплями и забавами сын, которому в его десять лет до всего было дело. Чадо было шумное, и с избытком энергии, так что ни с какой стороны Василию скучать не приходилось.

     В настоящее время это чадо, прыгая и кувыркаясь на большом диване, одновременно ухитрялось смотреть телевизор, да ещё и отпускать свои комментарии по поводу увиденного.

        - Папа, папа! Там наши спутник к звёздам запускают!

     Василий оторвался наконец от созерцания залатанного окна и заинтересованно посмотрел на экран, занимающий изрядную часть стены. Там, на фоне звёзд неподвижно висел аппарат, казалось состоящий из одних баков. Даже уже ставшие привычными для межпланетных тягачей и пилотируемых кораблей 'крылья' охладителей реактора, для этого зонда выглядели как-то миниатюрно и несколько комично по сравнению с баками.

     Иногда, в кадре появлялась одна из больших орбитальных станций летящая на фоне облаков. Облаков, естественно, далеко внизу, под станцией. В отличие от аппарата, который сейчас запускали с орбиты, станция выглядела гораздо более изящной и красивой. Может по этому, оператор, находящийся, очевидно, на одном из МТА нет-нет, да и задерживал камеру на этом виде. Зрелище, конечно было феерическое - зримая мощь цивилизации выраженная в металле.

     Что за БОС^[31] Василий опознал с трудом - вид у них у всех был постоянно меняющийся - всё что-то достраивали и перестраивали. Но, естественно, 'именинником' был тот самый аппарат, который запускали с орбиты, а не орбитальная станция от которой запускали.

     На экране, он выглядел миниатюрно, видно отстоял и от станции и от МТА достаточно далеко, но голос за кадром бодро перечислял его характеристики из которых вырисовывалась такая картина, что чем дальше, тем больше впечатляла. Два пуска 'Вулкана' чтобы поднять всё это на орбиту - очень серьёзно. Получалось, что в длину эта сигарообразная конструкция как бы не такая же как та самая БОС, от которой стартует. Да даже если и не такая, то ненамного меньше.

        - Не спутник, а зонд. И не к звёздам, а в межзвёздное пространство - поправил сына Василий.

        - А какая разница? - с некоторой обидой в голосе заявил сын.

        - Большая. Этот зонд не предназначен для исследования планетных систем и вообще для достижения звёзд. Он будет, как ты только что слышал, 'измерять методом прямых триангуляционных измерений, расстояния до звёзд, и изучать физические свойства пространств, лежащих за пределами нашей солнечной системы'.

        - А звёзды? - уже с явной обидой спросил сын - он когда-нибудь до звёзд долетит?

        - Долетит.

     Лицо сына мгновенно засияло торжеством и гордостью за страну, но Василий тут же охладил его пыл.

        - Через пару тысяч лет долетит.

        - А чего так долго?! - обескуражено спросил тот.

        - Ты же слышал, что максимальная скорость у этого аппарата, когда он закончит ускорение, будет один процент от скорости света. А это три тысячи километров в секунду. Да и ускоряться он до этой скорости будет лет десять. Двигатели-то у него - малой тяги. Иные просто не разгонят до такого.

        - Ну так ведь разгонят!

        - Ну и что? Ты сам посчитай: один процент от скорости света. Следовательно, сколько времени он будет ползти один световой год?

     Сын сник, видно быстро пересчитал и буркнул.

        - Сто лет!

        - Вот ото ж!

        - Так что, мы никогда до звёзд не долетим?

        - Почему же! Долетим. Но только уже не этим способом. И не сейчас.

        - А когда? Мы вообще это увидим? Мы увидим когда-нибудь звёзды вблизи?

        - Конечно! Ты сам посуди - двадцать лет назад мы едва только до Луны дотянулись. А сейчас у нас станция на Луне, на Марсе и мы зондируем межзвёздное пространство.

        - Двадцать лет?! Ещё двадцать лет - долго ждать.

        - Вот ты и полетишь! Как раз до должности капитана корабля дорастёшь и полетишь.

     Сын перевёл свой взгляд на экран телека и посмотрел на нынешний старт уже другими глазами. Понимание значения текущего момента видно его переполнило и он подпрыгнул на диване приземлившись на него на четвереньки.

        - Хочу к звёздам! - хищно, уже совершенно другим, уверенным тоном заявил он и принялся жадно разглядывать картинку передаваемую с орбиты не забывая при этом продолжать прыгать кувыркаться на диване. Диван при этом каждый раз жалобно скулил пружинами.

     На экране же 'объект' сначала незаметно, но медленно и величаво сдвинулся с места и всё быстрее и быстрее стал смещаться по экрану влево. Обычного в таких случаях факела двигателей видно, почему-то не было. Вероятно поток плазмы, вылетающий из двигателей аппарата был либо сильно разрежён, либо излучение было за пределами видимого диапазона. Создавалось впечатление, что аппарат движется как бы сам по себе. Двигался он пока что медленно, но видно, его скорость постепенно стала достаточно велика, чтобы сопровождающий его, на первоначальной стадии разгона МТА, наконец, дал небольшой разгонный импульс.

     Импульс на экране телека выдал себя тем, что изображение на зафиксированной на иллюминаторе МТА телекамере, дёрнулось и поплыло назад. Точнее, поплыл назад разгоняющийся межзвёздный зонд. Далёкие звёзды как бы на месте остались.

        - Десять минут, полёт нормальный. Все системы работают в норме! - заявил за кадром голос какого-то ЦУПовца, прерванный воплями восторга и аплодисментами специалистов, осуществлявших запуск.

        - Тяга низкая, у этого двигателя, но зато импульс здоровенный... - прокомментировал картинку на экране Василий.

     Через некоторое время начались сказываться космодинамические парадоксы - зонд, уже достаточно далеко удалившийся от МТА и видный только при большом увеличении телекамеры, начал потихонечку отставать от объектов, движущихся по низкой орбите. Это хорошо было видно по передаваемой картинке.

     Посчитав прямой репортаж о запуске зонда в целом законченным, телевизионщики переключились на красочное, с мультипликациями, описание того, что предполагается выполнить на этом зонде, и что, возможно будет запланировано на другие, подобные пуски.

        - Других пусков подобных аппаратов уже не будет - задумчиво выговорил Василий, глядя на мелькающие на экране красочные картинки нарисованные фантазией телевизионных художников.

        - Это почему?!! - тут же возмутился сын. Аж прыгать на диване перестал.

        - Потому, что они уже не будут нужны. Я же говорил, что мы достигнем звёзд другим путём. Вот и полетят туда уже совершенно другие звездолёты. Совершеннее и быстрее.

        - А-а! - удовлетворённо протянуло чадо и возобновило истязание дивана прыжками.

        - А мы там такое увидим? - спросил он некоторое время спустя, впечатлившись особо красочными картинками на экране.

        - Там может быть ВСЁ! И не такое увидишь.

        - Супер!!! - подтвердило чадо, но дальнейший диалог был прерван звонком в дверь.

     За порогом дома обнаружился присыпанный свежим снежком руководитель шестой группы Дмитрий Жаринов.

        - А, Дима! Заходи! Сейчас чай поставлю.

     Дмитрий отряхнулся и зашёл в прихожую. Вид у него был несколько дёрганый, не выспавшийся и мрачный.

        - Опять что-то 'штурмом^[32]' брали? - спросил Василий - ты выглядишь усталым.

        - Обычное дело - ответил Дмитрий пристраивая шубу на развесистых рогах оленя, что у Василия были за вешалку в прихожей. Когда он сел за стол, стало видно, что устал он гораздо сильнее, чем хотел это показать. Плечи тут же опустились, а в шее как будто какой-то фиксатор выключился.

     Дмитрий был в таком поникшем состоянии до тех пор, пока у него перед носом не появилась полная чашка свежезаваренного крепкого чая. Василий умел заваривать чай, что он имел очень хороший, сильный вкус. Аромат тоже соответствовал вкусу - сильный насыщенный. К тому же Василий предпочитал индийскому чаю краснодарский, который хоть и имел весьма своеобразный вкус, но вкус ничуть не уступающий индийскому по качеству.

     Дмитрий втянул в себя воздух насыщенный чайными парами и чуть-чуть взбодрился. Он осторожно взял чашку хлебнул чаю и надолго застыл прислушиваясь к ощущениям. Когда он поднял глаза выше и посмотрел на хозяина, то во взоре у него была уже не бесконечная усталость, как перед этим. В глазах зажёгся даже некоторый фанатический огонёк. В сочетании с оставшейся усталостью этот фанатизм во взоре придал Дмитрию эдакий безумный оттенок.

        - Трансляцию видел? Сегодня - для затравки разговора спросил Василий - уже раз, наверное, третий повторяют.

        - Это ты о запуске Зонда?

        - Угу. Штурмуем Звёзды!

     Дмитрий, почему-то энтузиазма Василия не поддержал, а как-то неопределённо покачал головой и пожал плечами.

        - Видел... - каким-то тусклым голосом ответил он. Было видно, что далеко не это его ныне тревожит и занимает его думы. Это было весьма необычно. От чего Василий заинтересовался.

        - Ты что не рад? Ведь мы и тут этим же занимаемся. Правда с другой стороны... - попробовал раскачать друга Василий.

        - Мы слишком много средств тратим на пустое - довольно невпопад ответил Дмитрий.

        - Чтобы убедиться в том, что оно 'пустое' нужно проверить, а для того, чтобы проверить, надо туда влезть - выдал Василий шуточный афоризм прихлёбывая чай.

        - А не слишком ли рано мы туда решили влезть?

        - Думаю, что давно пора. Есть техническая возможность, так почему бы и нет?

        - Мы забегаем вперёд.

        - Ну и что?! Весь прогресс это сплошное 'забегание вперёд'.

        - Но ведь смысл всего этого в чём? Чтобы прокукарекать на весь мир, что мы настолько круты, что замахнулись на звёзды?

        - А почему бы и нет? Вспомни запуск первого спутника.

        - Там решали сугубо оборонную задачу.

        - ...И в рамках её решения, проложили путь к освоению космоса. Разве это плохо?

        - Так ведь и начинали ведь осваивать в оборонной области прежде всего.

        - Ты уверен, что 'прежде всего'?

        - Да. Мне дед рассказывал, который в центре имени Хруничева работал.

        - А я не уверен. И тебе не советую так на слово верить человеку, который занимался узкоспециальной задачей. Слишком много людей не видят за деревьями леса и склонны абсолютизировать тот труд, которым они прямо сейчас занимаются.

        - А я так не считаю. Тот шаг в космос был закономерен и просчитан. И просчитаны были все последующие шаги.

        - А! Понял. Ты считаешь, что данный шаг не просчитан и сделан 'в американском стиле'? Рекорд ради рекорда?

        - Примерно так.

        - Ну... Это ты загнул!

     Сказано это было настолько скептически, что Дмитрий смутился и продолжил не сразу. Пришлось снова с мыслями собираться. Когда же он продолжил, в его тоне появились некоторые ёрнические нотки.

        - Последнее время мы слишком много стали делать для рекорда. Мы стали выходить за рамки рациональности. Мы стали слишком сильно рисковать. В пустую.

        - В пустую?! - крайне скептически заметил Василий - и примерчики у тебя этого 'слишком много' имеются?

        - Естественно. Ты сам знаешь, что многое из того, что было сделано в космосе, можно было сделать более рациональным путём.

        - Это мы сейчас так думаем, что 'можно было сделать более рациональным путём'. Всякий может быть 'очень умным после'.

        - Но ты не отрицаешь, что можно было сделать лучшим путём?

        - А кто это отрицает?! Не ошибаются только те, кто ничего не делают.

     Демагогический заход, что применил Дмитрий, Василию был очень хорошо знаком. Слишком много таких 'умников' в народе имеется. Особенно среди тех, кто любит порассуждать 'на высокие материи' не имея за плечами опыта мало-мальски крупных дел и проектов. В жизни всё далеко не так, как тем умникам представляется. Любое решение принимается из учёта наличных возможностей и сложившейся ситуации. Причём эта ситуация может быть весьма сложной и включать в себя расчеты весьма далёкие от технических.

     К сожалению, политика тоже часто вносит весьма серьёзные коррективы в те решения, что принимаются инженерами. И от этого никуда не денешься. Жизнь такова. И тут как раз не глупость политиков играет роль, а принципы принятия оптимального решения. Причём оптимизируемого не только в рамках текущих технических и научных реалий, а в рамках гораздо более широких. Отсюда и кажется, что можно было бы что-то сделать более рационально, так как не принимается в расчет то, что данное решение плод целой серии компромиссов межу целым букетом интересов разных групп общества. Василий это очень хорошо знал, и то, что Дмитрий вдруг проявил подобное невежество, для него было откровением. То, что выдал Дмитрий в следующие минуты только подтвердило догадку.

        - Вот и сейчас - ну нахрена вот эту 'межзвёздную пирогу' запустили?! - спросил Дмитрий в тоне прокурора.

     Василий смекнул, 'куда ветер дует' и решил несколько сбить гонор с собеседника, сам перейдя к несколько ёрническому тону. К тому же ему самому было любопытно что выдаст Дмитрий.

        - Что, обидно? - ехидно заметил он.

        - Да, блин, ну ведь дохрена бабок в это влупили! И мы и Китай!

        - Ты себе противоречишь. По этой логике получается, что лучше бы на нас, наш Проект, эти же денежки потратили. Мож уже и Проблему 'зарешили'.

        - Нет. Я не о том. Те исследования, что проводим мы, надо вообще на Луну выносить...

     'Несколько неожиданный поворот' - заметил про себя Василий, но решил продолжить в прежнем стиле и подыграть.

        - А лучше на Марс - попытался съязвить он, но вышло наоборот. Дмитрий, погружённый целиком в свои страхи его неожиданно поддержал.

        - ...Или лучше на Марс!

        - Ну ты хватил! - Василий аж руками развёл от удивления.

        - Нет! Не хватил! Ведь по большому счёту, наши исследования опасны. А ну как эта авария повторится, и в Дыру ухнет полрайона?!

     Некоторая сермяжная правда в этих опасениях была, но для того и остановили все пуски установки с выходом на вполне конкретные режимы 'прокола' гиперпространства, чтобы исключить в будущем такие казусы. Для того и гоняли установку на режимах не предусматривающих генерацию 'пены' или вообще каких либо 'пузырей'. Но так как Дмитрий был в таком состоянии, что прямолинейные рациональные доводы вряд ли бы подействовали Василий избрал тактику мягкого осмеивания. А для этого нужно было вплести в принципе рациональные доводы в, хохмаческую по характеру, ткань реплики.

        - Не ухнет. Да даже если и ухнет, то и что? Ну поменяются одни болота на другие, одни лесочки на другие. Какая тебе разница где бруснику или грибы собирать?! - опять попытался перевести в юмор Василий.

        - А если люди снова попадут?

     Дмитрий категорически отказывался принимать тон Василия. Видно сильно у него некая идея в башке застряла и эту идею он всеми правдами и неправдами старался протащить сквозь скепсис собеседника. Но в том то и дело, что и Василий был не лыком шит.

        - Попадут, если кто-то прорвётся через кордоны. А с теми дикими слухами, что тут среди дураков распространяют, никто к нам лезть не захочет.

        - Так ли уж и не захочет? Идиотов всегда хватало!

        - Ну так конкретно ИДИОТОВ и не жалко! - со смехом заметил Василий - пусть себе с динозаврами целуются, или ещё куда они там загремят. У НАС чище будет.

        - А Владимир и его группа, по-твоему, тоже идиоты?

        - Какой-то ты нелогичный стал Дима - с удивлением и уже серьёзно сказал Василий - ведь ты сам хорошо знаешь, что именно для того, чтобы их оттуда вытащить мы тут и упираемся день и ночь.

     Василия передёрнуло от того, насколько сильно изменился друг буквально за последние несколько дней. Может он его действительно не видел долго и это ему показалось? Или он его просто не знал?

     Что-то сквозило в самом внешнем виде, в жестах, ужимках и вообще во взгляде, чего не было ранее. Во всём чувствовалась какая-то ТЬМА... иначе и слов-то не подберёшь. Ведь не было этого совсем недавно. Не было! Ещё до катастрофы не было. В первый день... не было? Или УЖЕ было?

     Заглянув в глаза Дмитрия, Василий и вправду увидел там ту самую бездну, которая поселилась там с тех самых достопамятных дней катастрофы. Этот, чуть ли не экзистенциальный страх, что поднимается у многих при столкновении с Великой Тьмой, с тем, что невыразимо, но всегда присутствует у каждого где-то в глубине души, теперь целиком завладел Дмитрием.

     Не удивительно, что и других, достаточно чувствительных натур, он смог перетянуть на свою сторону. Этот Страх, что ныне руководил его поступками и поступками небольшой группки, что они тут при Полигоне сколотили, не просто был чем-то всегда присутствующим у каждого человека. Он живёт с ним столько же, сколько помнит себя человечество. Он был с ним, когда по Земле бродили мамонты, он был с ним, когда он и человеком-то и ещё не стал.

     Всегда Тьма это то, где всё и вся исчезает бесследно и безвозвратно. То, где живут все не только ночные звери, которые охотились на предков человека и действительно представляли для них опасность, но и то, что вмещает все страхи перед неизведанным, неведомым и невыразимым.

     Страх Неведомого.

     Это не только Зверь, но и Бездна. Бездна во всех смыслах.

     Бездна подсознания?

     Да, и она тоже, так как содержит всё то, что перечислено выше и ещё много того, что мы, накапливаем за время жизни в виде мелких и больших страхов и опасений, знаний об опасном и просто опасностей. Но это же и во многом то, что имеем от предков, то, что нам досталось в виде генетической памяти.

     Как и всякий прочий, генетический страх захватывает человека целиком и далее руководит его поступками так надёжно, что вывернуться часто бывает просто невозможно. Часто такие люди, избегнув той опасности, что породила этот страх, ликвидировав угрозу и источник, породивший тот страх, принимаются искать и НАХОДЯТ новый источник страха, чтобы яростно и самозабвенно ему предаться, черпая новые силы для борьбы с ним. По сути эта борьба может стать бесконечной. Такой же бесконечной как и вся Вселенная, которая и есть по большому счёту одно огромное Неведомое и самая большая Бездна.

     Всё это Василий прочёл в глазах руководителя шестой группы. И то, что он прочёл было и для него самого откровением. Поэтому, он на некоторое время потерялся что сказать.

     По большому счёту эти страхи не были безосновательными. Любой исследователь, вступая на новую область неведомого рискует разбудить Нечто, что может его же и пожрать.

     Также как когда-то, древний охотник, ступая на области и местности ранее никому из соплеменников неведомые, рисковал напороться и разбудить неведомого же хищника, который вполне мог оказаться гораздо сильнее, ловчее и умнее всех тех людей, что его 'подняли'.

     Но также как и тот древний опыт столкновений с неведомым, сотни тысяч лет существования человека разумного как вида раз за разом утверждали, что нет ничего более опасного и более страшного, чем банальная человеческая глупость.

     И нет страшнее Зверя, чем сам человек.

     Ибо тот экзистенциальный Зверь, что дремлет в каждом, которого все эти многотысячелетние опыты Культуры всей человеческой цивилизации только-только научились усмирять и придавливать, и есть главное Зло и главная Опасность.

     Главное Зло и Опасность потому, что овладев человеком, дают этому Злу, Зверю всю мощь интеллекта самого хитрого, умного и опасного зверя - -самого Человека.

     По этой причине выступать непосредственно против того самого Страха, что разбудила Зверя Тьмы - бесполезно. Это только его ещё больше дразнить-драконить. Бесполезно говорить, что мы достаточно умны-разумны, чтобы справиться с проблемами, возникающими при столкновении с Неведомым. И как бы это ни было верным и правильным, это же усиливает Зверя.

     Усиливает, так как тоже поднимает неведомое - которое всегда стоит перед человеком, решающим реальную задачу. То самое неведомое, что всегда окружает маленький пятачок изведанного за всю человеческую историю. И это неведомое само по себе есть угроза, так как содержит в себе известную вероятность не решить проблему.

     Отсюда и следствие - чтобы хоть как-то задавить страх, надо апеллировать не к нему, а к той светлой части, что ей противостоит. Тому, что раз за разом заставляет человека шагать в Неведомое, в поисках решений извечных своих проблем.

     То есть - воззвать к человечности.

     Противопоставить Страху Долг перед людьми. Перед человечеством, в конце концов.

        - Так что, Владимира мы должны там бросить?! - Василий, сказав это весьма жёстко, упёрся взглядом в глаза Дмитрию, от чего тому тут же стало ещё более неуютно и он опустил глаза - И ребят, которые с ним? А там ведь - В ТОЙ ГРУППЕ, нашей группе - не вот эта слизь, что за них тут к нам прибыла! Не интересовался, что за гоп-компания к нам ОТТУДА прибыла?

     Дмитрий встретил эту тираду мрачным молчанием. Он только каким-то обречённо-обиженным взглядом зыркнул на Василия и снова опустил голову не собираясь того прерывать.

        - А надо было поинтересоваться! Наши психологи сейчас об этом только и трещат. Это не детки, и вообще не люди - это ГНИЛЬЁ! Среди них там только один - руководитель группы - оказался хоть чуть-чуть на человека похожим. А остальные... да у психологов вообще приличных эпитетов к ним не находится! Ты знаешь, что эти балбесы учудили, как только их немного подлатали? Не знаешь? Они начали... - Василий понизил голос почти до шёпота - ИСКАТЬ. ГДЕ. КУПИТЬ. ПРЕЗЕРВАТИВЫ!

     Дмитрия аж передёрнуло. Видно до него все эти пересуды от психологов, что гуляли по Полигону, не доходили. Он всецело был погружён в те страхи, что им овладели, а на остальное у него не оставалось ни сил, ни времени. Он поднял голову, удивлённо и растерянно посмотрел на Василия. Тот же распалившись в том же ядовитом тоне что и начал, продолжил.

        - Заметь: это детки крупных шишек там. Балбесы и балбески пятнадцати-семнадцати лет от роду. ТЫ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ?!!..

     Василий сделал короткую, секундную паузу прежде чем продолжить - слова в горле застряли.

        - ...что это вообще за общество, если у них б...во процветает на ТАКОМ уровне и в таком возрасте?! Это значит, что НАШИ попали в АД! И ты предлагаешь их там БРОСИТЬ?!^[33]

     Василий выпрямился, посмотрел на закрытые ставнями окна. Там, сквозь щели, пробивался солнечный свет. Видно снеговая туча, слегка посыпавшая городок снегом, наконец, ушла и небо расчистилось. Он отодвинул уже почти пустую кружку с чаем и заговорил снова в полный голос.

        - Так ведь и это ещё не всё. Наши социологи после опросов этих... - Василий сделал неопределённое брезгливое движение рукой - составили примерные модели того общества. ВСЕ модели имеют вполне конкретный конец: через восемь-десять лет то общество просто перестаёт существовать. По причине окончательного распада государства или уничтожения соседями. И ведь правы будут соседи, уничтожая ЭТО общество. Кто может стерпеть такую мерзость у себя под боком, да и ещё как рассадник мафии и бандитизма?... Ах да... я ещё не говорил: там ещё и мафия развита отменно! Именно она и правит той страной по-полной.

     Василий поднялся из-за стола и подошёл к закрытому ставнями окну. Сквозь щель в ставнях был виден маленький кусочек двора засыпанного снегом, по которому деловито шныряли птицы, в поисках корма, который для них каждый день высыпала сердобольная супруга Василия.

        - И ведь уничтожат соседи то общество. Просто перебьют как бешеных собак. И ПРАВЫ БУДУТ... А это уже не просто Ад. Это Апокалипсис!

     Дмитрий, понурив голову всё так же молча слушал.

        - Это значит, что нам их оттуда надо вытаскивать СРОЧНО. Самостоятельно они оттуда ну никак не выберутся. Даже если Юра Чернов не совсем пентюх и имеет представление о сути теории разработок Полигона.

        - Он не пентюх - подал голос Дмитрий - я его знаю хорошо. Он может воспроизвести установку.

        - А теорию? Он что может решить Проблему?! Мы тут сколько 'упираемся' уже? Сколько лет?! И сколько у нас тут теоретиков на это завязано? В одной твоей группе их десять. А во всех вместе? Не считал? Так ведь до сих пор не решили! Только-только что-то понимать стали.

     Василий хлопнул ладонью по столу прерывая себя.

        - Да что там теория! Саму установку построить, это тебе не радиоприёмник простейший на коленке собрать. Нужны Технологии! И деньги. И энергия, что тоже деньги. И немалые. А там - КАПИТАЛИЗМ!

     Василий на несколько секунд замолчал.

        - Ты хоть сейчас представляешь в какую Ж...У они там попали?!!!

     За столом повисло длительное и тягостное молчание.

        - Но ведь они туда попали по нашей вине - по вине нашего неудачного эксперимента...- попытался снова взять реванш Дмитрий.

        - Так и надо их оттуда вытащить! Нам! Раз виноваты!

     Видно придя к выводу, что в лице Василия он сторонника заведомо не сыщет Дмитрий засобирался восвояси. Спешно, не глядя в глаза Василию, Дмитрий поблагодарил за чай и вымелся из дома. Когда дверь закрылась Василий на некоторое время застыл у порога, осмысливая происшедшее. На душе остался крайне гадостный осадок. Василий в сердцах сплюнул.

     Через минуту после ухода Дмитрия, в дверь снова раздался звонок. Василий подумал, было, что это Дмитрий вернулся, что-то забыв, но на пороге своего дома он обнаружил своего непосредственного начальника.

        - А, Тимофей Палыч! Заходите. У меня как раз свежий чаёк. Кстати, а вам врачи чай как... разрешили?

        - Наливай! Мне кофе запретили. Временно.

     Было хорошо видно, что у начальника хорошее настроение.

     Тимофей Павлович стряхнул снег с ботинок и перешагнул порог. Его тулуп переместился на то самое место, на котором несколько минут назад висел такой же, но руководителя шестой группы.

     Вид у Палыча был несколько помятый. Видно ещё не до конца его выправили медики, но как и любая деятельная натура, не терпящая безделия он вырвался от них и бросился в пучину работы.

        - Вам сколько заварки?

        - Как и себе - коротко ответил Палыч, садясь за стол.

        - Я видел тут рядом с твоим домом Жаринова... - тут же взял быка за рога Палыч, размешивая сахар.

     Василий безнадёжно махнул рукой.

        - Был он здесь...

        - Уговаривал?

        - Да.

        - И как ты?

        - А что я? Мне с теми кликушами, что он возле себя собрал - не по пути...

        - Я тоже его 'послал'.

     Собеседники переглянулись и сдержанно рассмеялись.

        - Я что зашёл... ты наверное уже слышал, что у нашего майора появилась маниакальная идея...

        - Это о 'туристах'? - ухмыльнулся Василий.

        - Ну да! - также хмыкнул Палыч.

        - Так это не его идея кажца... С нею подполковник носился.

        - Ну не суть важно - отмахнулся Палыч - у меня тут в связи с ней возникла параллельная идея.

        - Что, Палыч, неужто тоже изловом иномирян заинтересовались?

        - Та бог с ними, этими бродячими исследователями... - снова отмахнулся Палыч и его лицо приняло, лукаво-загадочное выражение которое всегда предшествовало очередному его гениальному прозрению - пущай бродят-смотрят. Не о них... я о наших!

     Василий тут же заинтересованно поднял бровь ожидая продолжения.

        - А ну-ка если они там у себя дубль-установку соорудят? Хотя бы небольшой мощности. Ведь Чернов не дурак! Я бы на его месте, да и вообще на ИХ месте, как раз об этом и подумал.

     Лицо Василия тут же приобрело сильно скептическое выражение.

        - Ну, построят. Так ведь саму Проблему они всё равно будут решать практически заново. И шансов решить у них, ну почти совсем никаких. Смысл им какой?

        - Сигнал подать!

        - Вы намекаете на Волну?

        - Да.

        - Попробовать ЕЁ засечь?

     Палыч кивнул.

     Василий на несколько секунд задумался, уперев взгляд в потолок, а потом аж присвистнул.

        - Так это ж пять порядков!

        - Ага! Тоже посчитал! - удовлетворённо подчеркнул Палыч, и шутливо добавил - Сразу видно, моя школа!

        - Так ведь пять порядков!!! - изумлённо выпучив глаза и разведя руками воскликнул Василий - на пять порядков поднять чувствительность! Это ведь ещё одна Проблема!

        - А если использовать триггерный эффект от нашей установки? - тут же подбросил идею Палыч. Видно, что она ему уже давно пришла и тут пошла в обсуждение как заранее приготовленная заготовка.

     Василий снова на несколько секунд задумался, пересчитывая всё то же, но с новыми данными и на этот раз менее уверенно заявил:

        - Так ну и что? Ну на четыре порядка! К тому же что вы будете делать, если аналог построят не они, а амеры?

        - Ну их установку мы от амерской как раз отличим легко. То, что идёт вдоль наших мировых линий сильно отличается от того, что идёт поперёк.

        - Ыгы, и если сделаем датчик, то и наших майора с подполковником ублажим - всё также скептически, но уже в шутку продолжил Василий.

        - А что? И им тоже будет чем заняться - также шутливо продолжил Палыч, но тут же сменил тон на серьёзный - мы тут ещё по запарке об одном не продумали. А оно важно.

        - Что же это?! - удивлённо спросил Василий.

        - Там - Палыч покрутил в воздухе указательным пальцем - миллионы миров. А может и миллиарды. Искать среди них нашу пропажу - это 'до турецкой пасхи'. И ещё: как отличить тот мир и то место, где уже хоть раз побывал?

     У Василия вытянулось лицо. Он явно об этом, за решением текущих проблем, даже и не задумывался. Он как-то привык решать проблемы последовательно, по мере их возникновения, а Палыч же, как руководитель, заглядывал далеко вперёд. Чем впрочем, и отличался от тех, кто не являлся руководителем.

     (Грамотный руководитель всегда старается заглянуть и заглядывает вперёд гораздо дальше подчинённых. Впрочем, в этом Мире, в этой социальной системе, плоть от плоти которой были и Палыч и Василий, иначе и быть не могло. Недальновидные, на руководящие должности, просто не попадали. Как ни старались. В чём и заключается одно из преимуществ, как её здесь называли 'распределённой системы управления'^[34], подкреплённой идеологией пестования и продвижения Творцов. А крупные проекты тут только так и осуществлялись).

        - Ото же! - оскалился Палыч, наслаждаясь произведённым эффектом - Это значит, что нужен некий маяк, который бы устанавливался в том месте, куда мы хоть раз пробьём канал, сделаем Врата. Чтобы после, без проблем это место и этот Мир найти. Или наоборот, чтобы не попадать снова.

        - Убедительно! Получается, что нам, как ни крути, придётся делать те самые датчики, да ещё с чувствительностью на пять... извиняюсь, на четыре порядка выше, чем нынешние.

        - Ну, ты уже повторяешься. Кстати, тут скоро будет возможность их откалибровать.

        - Когда?

        - Через два месяца, группа номер два, совместно с некоей группой из космиков под странным названием 'Грааль', запускают десятитонный аппарат.

        - Уж не...

     Глаза Василия тут же загорелись.

        - Да-да! Ты правильно догадался. Первая часть решена и теперь они вступили в стадию вторую - калибровки.

        - Ий-ё-моё!!! А я думал, это только лет через двадцать! - Василий разве что не подпрыгнул от восторга.

        - Ну... я тоже так думал.

     Палыч кинул хитрый взгляд на Василия и продолжил.

        - Там у них главное оказалось не скачок, а как раз второе - калибровка. Как и в нашей части Проекта.

        - А куда, куда хоть?!! - в бешенном энтузиазме спросил Василий.

        - Куда 'стопы' того аппарата направят?

        - Ну, да!

        - Так - Палыч ещё хитрее скорчил мину и в пол голоса продолжил - я тебе 'этого не говорил', да и ты помалкивай!

        - Да ясно дело! Ведь в таком Проекте участвуем!

        - Ну да... но... тут мне кажется, что амеров решили уже во второй раз 'развести' по типу Лунной Гонки.

        - То есть, сегодняшний пуск - для отвода глаз?!!

        - И да и нет.

        - Как понимать?

        - Тот аппарат реально пройдёт сквозь весь диск 'пояса Койпера'^[35]. Насквозь. Так что именно для этого он больше всего и понадобится. Это насчёт его реального предназначения, хотя в начале проекта предполагалось, что будет то, что заявлялось - триангуляция и прочее, и прочее, и прочее. А сейчас получается, что от первоначального назначения остаётся только зондаж ближней окрестности Солнца и начало тех самых триангуляционных измерений, но для звёзд в пределах примерно трёх сотен световых лет.

        - Это примерно расстояние до Бетельгейзе.

        - Так вот именно в её окрестности и будет первый скачок! Только тс-с!

     Палыч лукаво посмотрел на Василия, и приложил палец к губам.

        - Понял! А что с 'разводкой'?

        - Я думаю, что тут идёт 'многоходовка'. Запуском зонда с ионно-плазменным, а не скачковым двигателем, с одной стороны, отвлекается на первом этапе, внимание от эксперимента по части один, нашего Проекта - 'Звёздные врата'. Типа: 'у нас пока что нет ни технологий, ни идей, и поэтому мы используем технологии тридцатилетней давности разработки'. Тогда как раз такое и прорабатывалось: аппарат с ионно-плазменным двигателем, питаемый от мощного ядерного реактора, со скоростями истечения несколько тысяч километров в секунду. На следующем этапе - запуск 'втихаря', аппарата со скачковой установкой. Когда же, и если же, скачок удастся - аппарат вернётся удачно - то второй этап, это надёжное сокрытие второй части нашего Проекта. Ведь в его основе лежит теория мягко говоря весьма нетривиальная. А то, что будет в намёках амерам, уведёт их очень далеко от 'линий вероятности'.

        - А ну как они на том пути тоже добьются успеха?

        - Там тоже мы их изрядно уже опережаем. Так что будь спокоен.

        - Ловко! - сказал Василий, но тут же поморщился и его лицо приняло озабоченное выражение.

        - Что-то беспокоит? - поднял бровь Палыч.

        - Нда... Гиперактивность наших военных в Проекте. Мешает. И нервирует.

        - И чем мешает и чем нервирует?! - удивился Палыч.

        - Да...- Василий махнул рукой - секретность слишком высокая. Даже обсудить важное с кем-то вне Полигона ну никак нельзя. Даже если это просто математическая проблема. Надо обязательно всё оформлять через секретный отдел, а это такая канитель и задержка.

        - Ну это легко решаемо! Схожу к нашему новоиспеченному майору - он человек вменяемый - быстро поправит если что надо.

        - Та вот и этот же майор...

        - А он-то чем тебя достал?!

        - Да носится со своими дикими идеями...

        - А! О 'туристах' - Палыч сдержанно хохотнул, но по его виду было заметно, что данную идею майора он полностью одобряет.

        - Вот-вот!

        - А что: интересная идея! Я вот об этом даже и не подумал.

        - Что, тоже думаете их начать ловить?

        - Ну не я, а вообще поспособствовать 'ловле' - почему бы и нет? Теми же датчиками, что надо для нашего дела... Или ты просто тотальный пацифист? - поддел его под конец Палыч.

        - Не! Я не дурак - хохотнул Василий.

        - Тогда что тебя так раздражает?

        - Меня изначально раздражала ситуация, когда наш Проект внезапно стал курироваться военными. И ведь до того, мы имели весьма скромное финансирование. А тут - на тебе! Я мечтал о звёздах. Об иных мирах. Причём тут мы, иные миры и военные?!!

        - Ну, всегда сверхдорогие исследования в области физики, особенно ЕТП, курировались военным ведомством. Ведь никто не знает, что можно выжать из совершенно новых открытий в этих областях. Ведь и открытие делимости ядра атома, казалось поначалу, лишь игрой теоретиков и запредельно-аутистических физиков-экспериментаторов. Казалось никому и никогда не нужным, и никогда не найдущим себе применения. А кончилось атомной бомбой.

     Вызов к непосредственному начальству для майора не был неожиданностью. Вполне нормальная и рутинная практика, если не считать того, что иногда случается нечто, за что и 'попилить' могут. Когда он зашёл в кабинет, подполковник стоял к нему спиной у окна и казалось сама спина подполковника выражает сильное раздражение.

     Когда он обернулся лицом и прошёл к столу это стало видно явно. Он махнул рукой майору приглашая сесть за стол при этом лицо его сохраняло несколько брезгливо озабоченное выражение.

        - Есть разговор, и неприятный - подполковник поморщился - думаю нам надо всё это обсудить с глазу на глаз, а потом уже я доложу выше - наши соображения.

     Майор молча уселся за стол напротив своего сослуживца и приготовился слушать.

        - Итак... сначала мне 'донесли' что вы тут превышаете свои полномочия и суётесь в дела учёных. Но так как докладывали стандартные сутяги, то я их 'принял к сведению'. После вмешались ещё и космики в эти дела, и всё стало сильно запутанным. Я тут неделю не был, и несколько не в курсе происходящего так что объясни что происходит, и какого хрена тут некоторые пыль поднимают. Суть возмущений этих горе-учёных - слишком высокий уровень секретности, который якобы мешает им работать.

        - Это не группа ли теоретиков 'пылит', что под руководством Дейкина работают?

        - Они самые. Но тут подкатывались не только они, во главе с Дейкиным, но ещё и Шустер, и Егоров, Мелихова и ... и ещё несколько.

        - Им вдруг захотелось опубликовать 'за бугром' свои работы...

        - Суть - да. Так и есть. С самого начала работ им это запретили делать, так как разработки только-только начались и было всё неопределённо, а сейчас, когда есть результаты, они настаивают, говорят что 'упустим приоритет'.

        - И чёрт с ним, с этим 'приоритетом'. Мы достаточно далеко ушли от них, чтобы не бояться его потерять.

     Майор сказал это будничным и весьма спокойным тоном. Но подполковник тут же заинтересовался.

        - А насколько далеко мы ушли от американцев в этой области?

        - Лет на двадцать.

        - Тогда может быть стоит о чём-то заикнуться? Без раскрытия технических деталей? - осторожно задал вопрос подполковник. Явно было видно, что у него также мнение 'держать и не пущать', но он видно, решил выяснить и мнение майора, который, как он доподлинно знал, очень глубоко влез в суть теоретических и практических разработок Полигона. Влез гораздо глубже, чем все офицеры госбезопасности, курирующие эти проекты.

        - Ни в коем случае! - отрубил майор - Это моё твёрдое мнение.

        - Почему? Ведь они отстали в этих разработках как ты говоришь 'лет на двадцать'.

        - Они могут всё это наверстать через разведку и массированное вливание средств в проект. Когда они узнают что мы нашли, они никаких средств не пожалеют, чтобы добиться того же.

        - Но, как наши теоретики утверждают, военное применение данного открытия совершенно нереально.

        - Военное применение - да, нереально. Слишком много 'но' чисто природного характера, что делает прямое применение данного открытия совершенно невоенным. Но это не отменяет главного - оно может стать военным в определённых обстоятельствах и на перспективу.

        - Но сейчас это применение совершенно исключено? - решил уточнить подполковник.

        - Да полностью исключено в ближайшие лет пятнадцать - двадцать.

        - Ну, к тому времени капитализм просто сдохнет!

     Подполковник заметно расслабился и хохотнул.

        - Возможно сдохнет... - нахмурился майор, но продолжать не стал. Непосредственно к теме данные соображения не относились.

        - Но тогда почему, вы, совместно с полковником из космического ведомства так настаиваете на полной и высшей степени секретности для проекта? Не получится ли так, что выставляя высшую степень секретности, мы тем самым привлечём к теме их повышенное внимание?

        - Потому, что разглашение тайны может резко отодвинуть как раз этот самый сладостный момент издыхания капитализма на нашей планете. Получение американцами того же результата что и мы, грозит нам всем новым витком противостояния. Риск привлечь их внимание поднятием уровня секретности гораздо меньший, нежели прямая информация о том, что реально мы тут нашли.

        - Э-э, а ну-ка поподробнее. А то, что-то оно мне неочевидно как-то.

     Подполковник перешёл на режим дружеской беседы и пренебрегать им не стоило. Тем более, что сухость доклада часто умаляет очень многие нюансы, которые впоследствии могут оказаться существенными при принятии важных решений. Поэтому майор с энтузиазмом принял предложенный тон разговора и продолжил.

        - Проще не бывает! Подумайте над следующим: там - майор махнул неопределённо рукой - миллиарды миров. Чистеньких. Не грабленых и даже без серьёзной технологической цивилизации. Я уверен, что без. Иначе у нас бы тут от 'туристов' было бы не протолкнуться. Это значит, что соседи или далеко превзошли нас и ушли куда-то в, нам неведомые, дали, либо находятся на уровне развития, который ниже нашего по технологиям. Да и в социальном плане тоже. Мы знаем, какой мощный взлёт даёт цивилизации простой социализм. Уже не говоря о том, что уже после Скачка. То, что МЫ имеем. Следовательно, если те же американцы, вырвутся на просторы этих миров что будет? Будет тотальный грабёж этих самых новых колоний. Гонка систем перекинется на новые миры. И Капитализм получит второе дыхание. Это значит, что будет и война.

        - Ты считаешь, что война в этих условиях неизбежна?

        - Конечно! Если у них есть только один мир и он единственный, то они вряд ли рискнут устроить всемирное побоище. Потому, что и сами сгинут. Но если у них будет в запасе таких миров хотя бы несколько - они этим пожертвуют сходу. А ведь там, не несколько миров - там их миллиарды. И попробуй среди них найти их базы и поуничтожать. Прикиньте, насколько это вообще реально. Но и это ведь не главное. В этих условиях капитализм вполне может стать вечным.

        - Да ну ты хватил! Вечный капитализм?! Ведь это полностью противоречит Базовой Теории!

        - Нисколечки! Не противоречит. Потому не противоречит, что капитализм сдохнет, по теории, по двум причинам. Первая потому, что на этой планете, и в этом мире наша экономика и социальная система - самые эффективные. Вторая, она связана с первой причиной - капитализм, как паразитическая система, может существовать только при постоянном расширении своей зоны питания-паразитирования. Любая остановка - смерть. Любое уменьшение избытка ресурсов хотя бы до нормы (с нашей точки зрения нормы - им-то как раз недостаток) тоже смерть. Капитализм не может развиваться без постоянного расширения зоны своего грабежа. Зоны паразитирования. Здесь у нас, они упёрлись в естественное ограничение - планета кончилась. И мы их по всем фронтам тесним. Они теряют одну страну за другой. Их рынки сбыта съёживаются как шагреневая кожа. С этим же удорожается производство, падает и без того низкая эффективность экономики. Они уже упёрлись в предел, когда еле-еле балансируют в эффективности экономики чуть выше нуля. У них остался только один резерв - повышение и так без того высокой эксплуатации оставшихся колоний, и снижение уровня жизни среднего класса в своих странах (от чего тамошний охлос нас всех так ненавидит). Но представьте, что будет, если у них внезапно появятся новые территории и общества под разграбление! Внезапно снимется то самое ограничение, что у них сейчас есть. Они не только получают материальные ресурсы, но и возможность укрыться. От возмездия за преступления. Преступления в этом мире. Да и за будущие преступления в тех мирах, в которые прорвутся.

        - То есть, ты считаешь, что надо им обрубить возможность выйти в эти миры? В том числе и физически?

        - Да. В том числе и физически. Но не знаю как.

        - А наши умники?

        - Умники также не знают. Но я уже дал задание и они начали разработку. Единственное, что мы сейчас можем сделать - это закрыть вообще проект от посторонних наблюдателей повышением уровня секретности до максимума. И дезинформацией противника. Благо повод для этого есть.

        - Ты имеешь в виду пропавший спутник? - смекнул подполковник.

        - Ну да. Дать 'утечку', например, что на его борту велись сверхсекретные разработки какого-то оружия или велись сверхсекретные исследования в области, ну предположим, биологии. Из-за чего мы под благовидным предлогом сможем закрыть весь район и прилегающие территории. И амеров напугаем, что эта дрянь из-за их же глупости могла приземлиться им же на голову.

        - Убедил. Хоть последнее и очевидно, но первое... Местами, что ты мне тут заяснял, далеко неочевидно. Всё равно, оформи это всё и надо подавать наверх. А закрывать, пожалуй, надо прямо сейчас... Если правда то, что вы тут с полковником надумали - действительно будет очень неприятно. Пойду-ка я к генералу... А, впрочем, пойдём вместе. Если что - язык подложишь в нужное время и в нужном месте. А! Кстати! Мне твоя идея о 'туристах' понравилась. Надо бы и её проработать. А вдруг кто попадётся!

        - УЖЕ прорабатывается!

        - Неужели?!

        - Уже давал задание.

        - Ну ты и шустрый!

     Утром, когда все только-только просыпались, Владимир, как он обычно и делал, вскочил со своего ложа и побежал ставить чайник на кухню. Ложе у него было - туристский коврик, расстеленный на паркете, а постель - стандартный спальник. Спал он, обычно, в спортивном костюме, так что и одеваться ему собственно не пришлось. Только одеть ботинки.

     Не успел он поставить чайник на плиту, как в дверях кухни 'нарисовался' Михаил.

     Михаил осторожно глянул вдоль коридора, вошёл в кухню и заговорщически посмотрев на Владимира, задал ему мучивший его вопрос.

        - Как там дела с документами? - тихо спросил он.

        - Уже делаются - также тихо, но мрачно ответил Владимир.

        - Что-то не так?

        - Да всё так и... не так!

     Владимир поморщился, мотнул головой и добавил.

        - У них тут не просто взяточничество... а мегавзяточничество. Купить всё можно. Родную мать продадут в рабство, если цену достаточно большую предложишь.

        - Н-да! 'Весёленький' мирок нам попался.

        - И не говори.

        - Но с другой стороны, если будет достаточно денег, сможем здесь ассимилироваться быстро и без особых проблем. Если документы будут достаточно хорошо сделаны.

        - Ты меня не до конца понял - сказал Владимир, и выразительно посмотрел на Михаила - у нас будут не поддельные, а НАСТОЯЩИЕ документы.

        - Это как?!!

        - А вот так! Нашёл хмырей, которые меня вывели на ментов из их паспортного стола. Хмырям пришлось заплатить. Но то, что нам готовят в том паспортном столе - не будет липой. Будут настоящие паспорта этого мира.

        - Удачно!

        - Что удачно? Что - такое взяточничество?

        - Что так получается ассимилироваться. А то, что взяточничество такое... тут придётся воспринимать как погоду.

        - Маленькая деталь Михаил: здесь и там у нас, так же употребляется слово 'ассимиляция' для эмигрантов. В одном и том же смысле. Только у нас это вживание в наше общество эмигрантов из капстран, а тут вживание беженцев из других республик бывшего СССР.

        - Гм! Запомню. А то как-то оно ассоциируется это слово... с социализацией в наш строй. Хм... тут вопрос есть... ещё. 'Вопрос любопытного'. А как ты вообще 'на хмырей' вышел и как ты их вообще нашёл?

        - 'Элементарно Ватсон'! Те 'хмыри', это те самые торгаши...

        - ...Которым ты тогда 'навалял'?!

        - Ну да! - Владимир затрясся от душившего его смеха - торгаши они! Стоило сказать 'хорошо заплачу' так они тут же лучшими друзьями стали.

        - Бэли-и-ин! Во, проститутки! - Михаила тоже разобрал смех.

        - Ну и их тоже приходится использовать для Дела... Кстати, тут надо бы группу собрать на собрание, чтобы объяснить что к чему, выработать и поставить задачи. Они тут все в городе освоились?

        - Да, освоились. Собрание полагаю, сейчас проводить будем?

        - Да прямо сейчас. Зачем тянуть.

        - Я тоже об этом думал.

        - Ну тогда и вести его будешь. Я лишь 'язык подложу' в нужных местах.

        - Лады.

     Начало 'Военного совета' у Михаила вышло весьма неожиданным для многих. Кратко сообщив о положении дел, он прямо перешёл к...морали.

     Неожиданность захода заинтриговала всех. Так что слушали его с очень большим интересом. В какой-другой компании, или в другой ситуации, данный 'заход' командира посчитали бы неуместным и странным. Но тут сама обстановка ставила такие проблемы, которые прямо или косвенно затрагивали многие фундаментальные ценности. Так что чем быстрее определиться с ними, тем лучше.

        - Тут речь идёт о морали. Мораль в этом мире - сами видите какая. Всё морально, что можно купить за деньги. Поэтому, пользуемся этой их моралью. Но для того, чтобы самим не стать этими... мне сильно нравится этот Юлин термин... - сусликами - надо чётко разграничить свою и их мораль.

     Юля при этих словах ухмыльнулась, а Михаил продолжил.

        - Что это значит? Это значит, что мы по-прежнему поступаем как нам говорит совесть. А совесть утверждает, что нам надо поступать так, чтобы нанести людям как можно меньше вреда, и если это возможно, (но не в ущерб себе) помочь им.

        - Думаю, что если мы выйдем на левые патриотические организации, то мы обязательно поможем. И они нам помогут - тут же заметил Владимир.

        - Это так. Но пока не вышли, я считаю, что поступать надо так, как я только что говорил. Я понимаю, что у многих душа болит, видя всё вокруг. Хочется помочь им. Но главная помощь им может быть только тогда, когда мы вернёмся обратно и приведём СЮДА помощь из нашего мира. Поэтому, как бы ни хотелось когда и где, помочь кому-то - помните: главное вернуться назад. А это значит, главное для нас сейчас - безопасность группы и любые авантюры могущие помешать нам в этом деле неизбежно ударят и по интересам тех, кого вы вознамерились спасти.

        - Но как нам поступать по отношению ко всей этой дряни? - спросил Юрий.

        - Кого ты имеешь в виду?- не понял Михаил.

        - Капиталистов. Их 'интересы' тоже учитывать?

        - Смотря кого - неожиданно для всех заметил Владимир.

        - Это как?!

        - Среди предпринимателей есть небольшая часть достойных людей. Их мало. Но есть. А разных грабителей и воров прижать - сам Бог велел.

     Михаил с сомнением покачал головой.

        - Ну... если нам попадётся достойный... Но что-то я таких пока не видел.

        - Но они есть.

        - Посмотрим...

     По лицам остальных то же было видно, что они сильно сомневаются в том, что такие есть вообще в природе.

        - Вы одного забыли... - ухмыльнулся Владимир - вы его знаете.

        - Вы хотите сказать что... - догадался Вадик.

        - Да. Борис Ефимович, как раз и является предпринимателем. По статусу.

        - Но ведь он бард!

        - Ну и что? Весь его ансамбль, со всеми его подразделениями - частное коммерческое предприятие... Нет, он не эксплуататор. Это предприятие, по нашим понятиям - кооператив.

        - По производству песен - с юмором закончил за Владимира Николай.

        - Ну можно и так сказать. Но я вас ещё раз хотел бы предостеречь - люди есть разные. И среди предпринимателей тоже нормальные люди встречаются, и среди рабочих - подонки.

     Михаил, махнул неопределённо рукой, прекращая дискуссию, явно уводящую от первоначальной сути и вернулся к тому, на чём остановился.

        - Поэтому наша главная мораль здесь - не навредить людям. Исключение - воры, бандиты, грабители. Их интересы соблюдаем только в тех случаях, если нарушение создаст дополнительные трудности и опасности для нас. Во всех остальных случаях - мы и их самих, и их интересы - игнорируем. Лучше вообще избегать контакта с этой публикой... Я почему так подробно об этом говорю: с одной стороны всё, что я говорю сейчас, для многих очевидно. Но! Надо затвердить это, чтобы не возникало сомнений после. Я заметил, что у нас есть дурная манера следовать привычкам и стереотипам нашего мира здесь. Сам попадался. А надо следовать привычкам и стереотипам здешнего.

        - Но ведь они живут друг с другом как шакалы! - излишне эмоционально воскликнул Николай.

        - Да - ответил Владимир - многие из них ведут себя по отношению к другим как шакалы. Вам следует быть особо осторожными с людьми, так как местная антисоветская индивидуалистическая пропаганда вырастила целый слой таких шакалов. Их принцип во взаимодействии с людьми - смотреть прежде всего, что он может 'поиметь' с другого. Причём предпочтительно не дав ничего взамен. Наш эквивалентный обмен 'с опережением' тут воспринимается как кретинизм. Любой аванс без угрозы применения серьёзных санкций в случае его невозврата - признак слабоумия. Любой же аванс 'за просто так' среди этих шакалов запишет вас навсегда в лохи и идиоты.

        - Но как тогда сохранить себя, и своё 'нутро', если придётся следовать всем этим 'законам шакала'? - добавил Вадик.

        - Вот это и есть наша главная проблема: как сохранить себя, остаться человеком, в этом окружении - отрезала Юля.

        - Общая стратегия и тактика на настоящий момент, по моему мнению, должна быть следующей.

     Первое: поиск 'не шакалов', и привлечение их на нашу сторону.

     Второе: создание системы горизонтальных связей по всему местному обществу. На первых порах только дружеских и информационных - грубой разведкой тут не стоит пренебрегать - далее создание системы взаимопомощи, охватывающей всех найденных 'не шакалов' и общественные организации из них состоящие.

     Третье: завоевание неформального политического лидерства в этом обществе. При этом очень нежелательно 'светиться'. Для нас тут стоит воспользоваться опытом чисто масонских организаций, когда 'над' нами система формальных организаций и их руководство, а мы 'под' ними, но имеем непосредственное влияние на принимаемые ими решения.

     По третьему пункту тут нам предстоит заявить о себе как об очень серьёзной силе, способной решать проблемы сколь угодно большой сложности и тяжести.

        - То есть - уточнил Михаил - придётся в случае чего и кулаками помахать?

        - И это тоже - подтвердил Владимир.

        - А не слишком ли амбициозные планы? - после небольшого общего молчания, задала вопрос Юля.

        - В чём, амбициозные?

        - В том, что мы, по сути превращаемся в тех самых 'прогрессоров', которые в нашей фантастической литературе описаны.

        - А что в этом плохого? - не понял Вадик.

        - В материальных и прочих ресурсах плохо. Поясняю на пальцах - в тех фантастических книжках, что вы наверняка читали, прогрессоры опирались на всю материальную и не только мощь всей своей суперцивилизации. Мы же тут практически никто. Материальных ресурсов - кот наплакал. Сами вернуться пока не можем. Призвать кого на помощь - также.

        - Так что ты предлагаешь? - задал Юрий вопрос как отрезал.

        - Решать проблемы последовательно.

        - Как?

        - Сначала отыскание дороги домой, а уж потом, всё остальное...

        - Н-не согласен! - вклинился Владимир - чтобы вернуться, нам понадобится очень много средств. Чтобы их добыть или заработать, придётся кооперироваться с людьми из этого мира. Чтобы скооперироваться, надо найти тех, с кем можно скооперироваться, но и после, придётся очень сильно попотеть, чтобы они нам доверяли и мы были бы уверены, что они нас не обманут в самый трудный для нас момент. Это значит, что придётся вмешиваться в ситуацию в этом городе, пытаться её исправить к лучшему и на этой основе уже формировать своё окружение.

        - Вы повторяетесь... - заметил Вадик.

        - Ну и что? Если не понятно, то надо бы и повторить.

     Владимир не стал рассказывать, как он организовал такое дело с паспортами. Главное было то, что он таки это сделал. По очереди, все сходили за своим удостоверением личности вместе с Владимиром, и без проблем получили их. Ясно было, что всё делается 'в тёмную', что незаконно, что делается по взяткам чиновникам. Но это был естественный и единственно разумный шаг в выживании.

     Примерно так же поступает большинство жителей этого мира, приезжая в Москву и другие крупные города, для того, чтобы получить право на работу и право на жизнь в мегаполисе. Разница только в уровнях взяток чиновникам. И морализаторство философов-маразматиков на тему 'это аморально ибо незаконно' всего лишь глупое морализаторство, так как во многих случаях люди поступают против законов существующих в данном государстве не потому, что они по природе своей аморальны, а потому, что пытаются элементарно выжить. Это же значит, что если они поставлены в такие условия, когда не нарушить закон нельзя, то виноваты не законы или 'ущербная мораль' человека, а то самое правительство, тот самый общественно-политический строй, что создали для людей условия, когда не нарушить закон нельзя в принципе.

     Все в группе прекрасно осознавали эти обстоятельства и у них не возникло ни капли сомнений или угрызений совести насчёт незаконности того, на что они пошли.

     Главное было тут то, что они своим поступком не нарушали ничьих интересов. Ну, кроме шкурных интересов осатаневшего государства, которое создало эти самые осатанелые условия.

     Все в группе, также чётко осознавали свои текущие и долговременные задачи, стоящие как перед каждым, так и перед всей группой. Какого-либо разделения личных задач и групповых никто не допускал, так как все прекрасно понимали одну очень простую для них, но не очевидную для тупиц из этого мира вещь: общие интересы выше частных, потому, что вне общества, группы ты никто. Так как никто тебя вне группы, сплочённой общей целью, моралью и законами не защитит.

     Отсюда: обеспечь групповые интересы, а группа уже коллективно позаботится о тебе. Через, хотя бы то, что каждый также будет озабочен теми самыми групповыми интересами - то есть интересами каждого из них.

     Эта истина была вбита на уровне подсознания каждому ещё в школе, когда все они проходили тренировки группового взаимодействия. Когда на реальных ситуациях, возникавших в процессе взаимодействия в рамках пока ещё игровой группы они предметно прочувствовали что есть групповое поведение и чем оно выгодно отличается от индивидуализма. Предметно прочувствовали, что одиночка и индивидуалист - заведомо проигравший. То есть, по терминам и сленгу амеров - закоренелый лузер.

     Ни у кого даже мысли не возникало о том, чтобы нарушить незримое братство группы, в этом, как они сразу же убедились, откровенно враждебном мире.

     В случае крупных неприятностей, лучше за спиной иметь всю интеллектуальную и материальную мощь группы, чем чисто своё, индивидуальное.

     Также хорошо отработанными были и базовые схемы действий группы в разных условиях. Ныне группу вела по жизни как раз одна из таких схем. И логика этой схемы говорила о том, что закрепившись, надо делать следующий шаг - приступать к расширению сферы возможностей группы. Это же можно было здесь получить только вживившись в само общество - например, через поступление на работу или занятием тем, что в этом мире называлось гордым американским именем 'бизнес' (по-русски же просто: 'Дело').

     Через работу и 'бизнесы' в обществе обретаются необходимые связи. Получив через предварительную разведку (которую провели перед этим Владимир и Юля) основные сведения об особенностях местного общества, его недостатках и достоинствах, можно было приступать к поиску тех людей, структур, групп, которые могли бы помочь в деле выживания группы и в проекте возврата домой.

     Конечно, многим может показаться, что люди, действующие по каким-то 'схемам' просто дубьё, ничего своего придумать не могущие и потому на те самые 'схемы' и полагающиеся. На самом деле, те самые 'схемы' есть ни что иное, как просто азбука и арифметика поведения как группы в целом, так и каждого участника по отдельности. Только последний идиот будет для решения текущей сложной задачи, изобретать азбуку и открывать заново основные действия арифметики. Любой нормальный человек их просто изучает до того. И в последствии использует для решения более сложных задач.

     Также дело обстоит и с этими 'схемами'.

     Что же требовала та самая 'схема' от людей?

     Попав в новую обстановку, изучи её. Изучив осмысли её. Осмыслив, вычлени основные закономерности. Вычленив эти закономерности - используй их.

     Всё просто!

     И логично.

     Но оглянитесь вокруг: сколько людей в этом мире эту схему используют?

     Один из десяти?

     Так и то - в лучшем случае.

     Остальные полагаются на 'авось' или тупые представления о других средах и обстановках (часто средах и обстановках откровенно мифических), закономерности из которых они тупо используют в, часто принципиально иных и совершенно не соответствующих реальности, условиях. Беда людей этого мира в том-то и состоит, что они оказались чудовищно оторванными от наличной реальности.

     Они, ( и как бы не все!), ныне живут в некоем виртуальном мире, который для них нарисовали кукловоды из правящих классов с помощью средств массовой информации. Но в мире, который и близко по подобию не лежал с той грубой и убийственной реальностью, что их окружает.

     Отсюда вывод: любая группа, действующая на основании даже самых элементарных представлений о реальности, реально, а не виртуально мыслящая, имеет огромное преимущество над всеми остальными.

     И пусть в настоящее время их дела и их успехи совершенно не соответствуют 'понятиям об успешности', которые числят за Божий Закон все окружающие их 'суслики', главное, что в отдалённой перспективе они - выживут, а все остальные - суслики - просто вымрут как динозавры.

     Владимир шёл вместе с Николаем по покрытому заледенелой грязью переулку. Видно, перед мелкой локальной оттепелью, какие-то придурки разнесли вдребезги мусорные баки, и перевернули мусорные контейнеры, что здесь стояли.

     Теперь, весь мусор, что они раскидали на полпереулка, вмёрз в грязь. Этот мусор ныне торчал даже сквозь снег, наваливший после и далеко не всегда и везде метеный дворниками. Даже этот снег не сильно уменьшил впечатление тотальной грязи и замусоренности, которые производил переулок.

     Ступать даже по снегу тут было мерзковато. Так и казалось, что вот-вот во что-то 'вступишь'. Тем более, что даже мороз не выморозил вонь, стоящую над хоть и замёрзшим, но разлагающемся мусором.

        - А может стоило по улице обойти? - неуверенно ступая между заснеженных и схватившихся морозом в камень куч мусора, выговорил Николай.

        - Не бойся. Я тут уже не раз ходил. Не запачкаешься. Зато минут пятнадцать на обходах сэкономим.

     Впереди показалась пара мрачных личностей угрюмо стоящих возле обшарпанной стены, покрытой надписями и с кое-где обвалившейся штукатуркой. Они мрачно глянули на приближающуюся пару людей, молча их оценили и ни слова не говоря удалились.

     То ли гопники, то ли нарки промышляющие на дозу.

     Николай посмотрел им вслед и ухмыльнулся.

        - Гм... я вот тут поймал себя на мысли... - начал он делиться своими мыслями вслух с Владимиром - раньше я хотел приключений... и за ними в турклуб пришёл. А тут попал в Приключение... Ударение на слове 'попал'...

        - Ну и как твои ощущения? - саркастически поинтересовался Владимир.

        - Хреново-о! Лучше бы их не было.

        - Н-да, мерзкие приключения.

        - Вот и я говорю... выбраться бы отсюда побыстрее...

        - Есть идеи как? - задал ернический вопрос Владимир.

        - Да вот... по мелочёвке... тут ещё далеко идти?

        - Достаточно. Успеем обсудить - тут же заинтересовался Владимир всем своим видом показывая это.

     Николай аккуратно обогнул очередную, мерзковато выглядящую заледенелую кучу чего-то сгнившего и продолжил.

        - Ведь для того, чтобы выбраться, надо будет построить ... ну назовём это 'Врата'.

        - Хорошее название. Надо будет его закрепить... - подбодрил его Владимир.

     Николай кивнул и продолжил.

        - Но для постройки этих 'Врат' нам понадобится много денег на их постройку и запуск.

        - Так!

        - Ну так вот... идея у меня по использованию моей машины для зарабатывания денег.

        - А-а... Юра как? Ему ведь она тоже нужна - Владимир бросил мимолётный вопросительный взгляд на Николая и продолжил движение по переулкам.

        - Да не так сильно она нужна, как кажется. Если будет ещё одна эвээмка, то можно будет и вообще больше мою планшетку сильно не нагружать.

        - Ещё одну? Да где ты её возьмёшь?! - удивился Владимир.

        - Та по любому, тут машину надо покупать здешнюю - амерскую. Хоть и дохлые они по сравнению с нашими, но мы без неё нихрена не сможем сделать.

        - А! Ты об американской здешней... А если, тогда перевести наши коды программ на ихние? Чтобы потом сопряжение систем выполнить.

        - Не! Мартышкин труд. Нам на это понадобится лет несколько. Да и то результаты будут мелкие. Если уж здесь застрянем, тогда и будем этим заниматься.

        - А если попробовать использовать приложение, что есть в библиотеке?

        - По переводу команд с наших языков программирования на язык Си? И наших кодов процессора на их?

        - Ну да.

        - Так придётся же разбираться, что там наваяли амеры здешние, и чем наш Си от их отличается. К тому же я ещё раз повторюсь, тут коды процессоров сильно различаются. У нас же троичная логика, а у этих пентюхов двоичная. Да и переводить же придётся только ихний линукс.

        - А что такое линукс? - Владимир повернулся к Николаю и вопросительно поднял правую бровь.

        - Ну, это местный аналог нашей 'народной разработки'. Тоже открытые коды.

        - А в этом, как его... виндовсе, разве коды закрытые?

        - Да вот же... У них операционка поставляется только в уже откомпилированном виде. А исходные коды эти жлобы прячут как деньги в сейфе.

        - Нда... А без исходных текстов программ делать нам нечего...

        - Так я и говорю...

        - А если Юлю попросить вас 'ускорить'? Не пробовали?

        - Та мы с Юрием и так 'ускоренные'. Ещо по своей работе там, дома. У нас же тоже свои гипнологи есть.

        - А если повторить? Вдруг что получится? Ведь часто у людей остаётся очень много 'хвостов' в подсознании, которые тормозят мышление - Владимир высказал это весьма осторожно, как будто мог этим как-то обидеть Николая. Николай только неопределённо пожал плечами.

        - Ну... можно конечно, попробовать... но тогда и вам тоже за компанию надо к этому же подключаться. Чтобы уже когда после гипнотического внушения работать над проблемой будем, проявился 'эффект умножения'. Но всё равно сомневаюсь.

     Полминуты шли молча. Николай обдумывал предложение. Но после выдал.

        - Ведь всё, что там есть, в этих самых кодах - оно слишком элементарное. Но объём его огромен. Ну повысим мы на несколько часов, самогипнозом свой уровень мышления до уровня гениальности... Ну и что? Подключим скрытые возможности. Но это всё 'из пушки по воробьям'. Ведь надо только просто перелопатить аафигенный объём инфы. А после написать программы по переводу. И ещё отладить... Не! Овчинка выделки не стоит! Вот когда Проблему будем 'грызть' вот тогда и понадобится 'ускорение'. Тогда мы и вас подключим. Мозговой штурм под гипнозом даёт много. - Николай хмыкнул - и может что надумаем, заметим, чего наши умники на Полигоне не допёрли.

        - То есть ты считаешь, что в области программирования что-то особо пробовать бесполезно?

        - Я такого не говорил... Моё мнение - когда отпадут наши главные проблемы с выживанием, вот тогда и можно попробовать заделать 'переводилку кодов'. Так что я не об этом сейчас думал... я хотел предложить другое.

     Николай снова замолчал. Было видно, что его мысли витают где-то далеко. Прошло меж тем изрядное количество времени, а Николай, похоже забыл, что говорил. Поэтому Владимир решил ему напомнить.

        - Ну и что же ты предлагаешь делать? В области нашего выживания здесь.

     Николай встряхнулся и тут же энергично продолжил прерванную ранее мысль.

        - Да просто! Моя идея была какая? Взять реальные архитектурные проекты, со всеми приколами, и торговать ими. Или взять программу на планшетке, а после её же использовать для проектирования. Она работает очень быстро. Нужно только забить в неё все эти спецификации и цены на материалы.

        - Так ты что, вручную их забивать собрался?

        - Не! Не дурак. Я тут просто посмотрел как кодируются таблицы в их программе для проектирования, и написал простейшую программку по конвертации наших таблиц в ихние. На ихние, естественно, двоичные коды.

        - Аутогипноз для 'ускорения' применял?

        - Конечно! Там всё-таки целый ворох нетривиальных проблем решить надо было. Параллельно решить.

        - Так может и всё остальное также?

        - Не получится. Мозги 'посадим'. Заработаем ещё нервное истощение, и выбудем на неделю из строя.

        - Что, так много пришлось решать?

        - А как же! Ещё от Юли по башке получили, чтобы без её контроля мозги не перенапрягали - Николай оскалился в озорной улыбке - Я же говорил - там слишком большие проблемы... Но я отвлёкся. Я предлагаю сделать что... Берём реальный проект, и фоткаем его с экрана. Загоняем изображения в амерский комп-ю-тер...

     Николай по слогам выговорил слово и продолжил:

        - А после изображения уже им корвертим в 'вектор'... или просто сшиваем и распечатываем. Таблицы же распечатываем как есть.

        - Ну если так вывернуться... то можно и попробовать. Всё равно надо расспросить Ефимыча. Он тут в бизнесе уже какую 'собаку доедает', думаю, что он нам должен подсказать что делать и что у нас может получиться.

     Унылые загаженные переулки сменились более-менее чистыми, а ещё спустя несколько минут прямой чистой улицей.

     Да и дома, что тут стояли уже не были настолько обшарпанными, как и до этого. Было видно, что их построили недавно. Огорожены они были где как: где просто железными заборами, а где высокими кирпичными или даже бетонными. За заборами возвышались двух-, трёх-, четырёхэтажные здания. Причём все эти здания не производили впечатления того, что там живут несколько семей.

     Владимир обернулся к Николаю, и заметив, что он активно вертит головой рассматривая окружающие дома, пояснил:

        - Это частная застройка. Каждый дом принадлежит одной семье. Или максимум двум.

        - Ну ничего себе! - Николай по-прежнему мотал головой - там дома, пятиэтажки, разваливаются, а тут такой шик!

        - Обычное дело для капитализма. Те, что в пятиэтажках, большей частью люди очень маленького достатка. Они не могут потратиться на ремонт... да и деньги на ремонт, что государство тут отпускает, безудержно разворовывается... Скорее всего, кто-то из вот этих - Владимир кивнул в сторону особо шикарных особняков - как раз и построил себе хатку за те ворованные деньги.

     Николай тут же сжал кулаки и стиснул зубы.

        - Пострелять бы этих сволочей! - также сквозь стиснутые зубы процедил он - совсем уже по-другому рассматривая окружающие строения.

        - Многие так думают...

        - ...Но ничего не делают к этому!

        - Боятся...

        - Наши предки не побоялись! Скинули уродов!

        - А тут, по-моему, ещё не дошло состояние народа до того края, когда либо, бунт, либо смерть. Как тогда в семнадцатом было... Или тут народец в этой реальности другой? - задумчиво спросил сам себя Владимир, также как и Николай рассматривая окружающие особняки.

        - Кстати, обрати внимание - Владимир ткнул пальцем себе под ноги - у каждого особняка, своё покрытие. Тоже изощрялись у кого плитка и укладка дороже.

        - Ага... когда другие люди голодают! Сволочи!

        - А им начхать на то, что кто-то голодает. Главное им хорошо. А тех кто голодает, они считают неудачниками... тут даже англицизм для этого применяют - лузеры.

        - Я уже заметил, что тут в языке тьма этого г... намешано - неопределённо ответил Николай, с неприязнью огибая дорогущую с виду автомашину, припаркованную впритык к воротам дома.

        - Да! Тут для нашей Юленьки - раздолье. Она социопсихолог. Тут сотню докторских на этих мерзавцах и идиотах написать можно. Вон например - Владимир усмехнулся и кивнул вправо.

     Там через дорогу красовалась закусочная, но надпись была выполнена... - латиницей! Над заведением, сверкая неоном красовалось: 'Zakusochnaya'.

     Чуть дальше было ещё хлеще. Какой-то малограмотный дурак, расписывал рекламу для своего заведения. Видно что сам и 'от руки'. Прямо на стене огромного серого здания типа ангар, в стиле западной 'граффити' было выведено 'Dizayn' и чего-то там ещё в том же стиле с кошмарным количеством ошибок. Типа 'по-англицки'^[36]. Вторая часть надписи от греха была загорожена самой природой - поперёк неё висел целый забор толстенных сосулек.

        - Э-э, так слово 'дизайн' как я помню, по-английски пишется не так!.. - с удивлением заметил Николай - по буквам - десигн... И не только по-английски!

        - Ну конечно! Вот даже ты, не изучавший английский, это знаешь. А тут... такой уровень образования.

        - ...И такой уровень обезьянничания! - дополнил Николай - могли бы и в словарь заглянуть, прежде чем писать.

     Владимир оглянулся вдоль улицы, лукаво усмехнулся и задал вопрос:

        - Я тут ЕЩЁ одну хохму заметил, но только когда тут уже раза четыре прошёл... не замечаешь?

     Николай тут же завертел головой во все стороны быстро сканируя окружающие постройки.

        - Не, не вижу.

        - Туда посмотри! - Владимир ткнул пальцем в сторону проезжей части, и далее вдоль улицы.

        - И... что?

        - Асфальта НЕТ! Эти придурки супербогатые, никак не договорятся об асфальтировании этой улицы. Там, как видишь, гравийное покрытие и только.

        - А может - тут же выдал предположение Николай - они 'забыли' обратиться к своим в горсовет?

        - Не в горсовет. Тут это мэрией называется. Как на Западе. Впрочем, я думаю, что обращались... Поэтому, и сделали гравийку. А уже на асфальт деньги расхитили!

        - Да как же это может быть?! - удивился Николай - и там на ремонт деньги растащили, и здесь украли!

        - Да ничего удивительного - просто с милицией похищенными деньгами поделились. Это здесь, в терминах этого мира, называется 'откат'.

     Николай любопытствуя, даже завернул и подошёл вплотную к проезжей части, чтобы удостовериться в том, что это ему не кажется.

     Он нагнулся и посмотрел поближе в одну из канав колеи, что накатали авто. Покрытие дороги действительно было гравийным, что явственно проглядывало сквозь ледок, покрывающий дно колеи. Ныне гравий, пропитанный влагой смёрзся и представлял собой эдакое подобие очень скользкой бетонки, кое-где присыпанной песком.

        - Вот это да! - с сильнейшим удивлением выговорил Николай и хохотнул.

        - То ли ты ещё здесь увидишь... - философски заметил Владимир - когда побольше здесь по городу помотаешься, и людей послушаешь.

     Дальше несколько минут шли молча. Николай уже с огромным любопытством продолжал вертеть головой, разглядывая дома, вывески, машины.

        - О! А это чё?! - Николай, даже остановился, разглядывая вывеску с длиннющей надписью, выполненной по-английски. Владимир, шедший впереди тоже остановился и обернулся. Ему тоже сильно интересно было, что же там ещё удивительного Николай нашёл.

        - Где?

        - Та вон! Вывеска. На наглосаксонском... и чё они тут хотели этим сказать?!

        - Ну... я как и ты знаю всего лишь три языка: родной, эсперанто и испанский, который в школе изучал... Ну ты не испанский, а китайский... А тут всё по-английски.

        - Не три, а четыре! - ехидно, с подковыркой поправил Николай.

        - ?

        - Ещё один - русский матерный!

        - Ага. В самый раз его употребить, так как я тут нихрена не понял... - поддержал его Владимир, внимательно, вместе с Николаем, разглядывая вывеску.

        - А много ведь написано! И на кого эта хрень рассчитана? Уверен, что тут англичский мало кто из народу прилично знает, чтобы это прочитать.

        - Кажется я понял... - Владимир указал на противоположную от входа стену здания, где красовалась подобная же вывеска, но на русском - я тут по подобным словам сличил, что и в испанском языке есть. Эта вывеска повторяет по содержанию ту, что на русском.

        - Угу. Ну эт, значит, выяснили. Но всё равно: нахрена в чисто русском городе АНГЛИЙСКАЯ вывеска?!

        - Придётся согласиться с Элей...

        - А она что говорила? - Николай явно забыл.

        - Ну помнишь, когда мы вселялись в общежитие, она говорила про язык рабов...

        - А-а! Вспомнил! Хм... А ведь права!

     Они ещё раз посмотрели на две вывески, висящие по обе стороны от входа в заведение. Но уже другими глазами. В свете догадки, которую некогда высказала Эля, эти надписи выглядели не просто несуразно, а позорно. Будто хозяин этого заведения изо всех своих сил старался крикнуть: 'Смотрите, смотрите! Я РАБ! Я очень аккуратный и очень покорный раб наглосаксонской цивилизации!'.

     Ударение на 'нагло'.

     Слишком уж нахраписто, нагло и подло действовала через своих неофитов, россиянских ренегатов эта цивилизация. Слишком уж прямолинейно англосаксы навязывали свой язык, свою культуру, и свои понятия о том, как должны думать, как действовать и вообще жить, подконтрольные им народы и цивилизации.

        - А всё-таки, что за заведение? - заинтересовался Николай, заглядывая за Владимира и пытаясь рассмотреть русскоязычную надпись на второй вывеске.

        - Дизайнерская фирма. Рекламные плакаты, баннеры и прочая чушь. Обычная муть для Запада.

        - Аналог наших художественных мастерских?

        - Ну... где-то как-то да... Ты лучше у Вадика спроси, чем они там у себя занимаются, а потом сличи с этими...

        - А если совсем коротко?

        - Ну вот эти - Владимир кивнул на стеклянную дверь заведения - они работают сугубо под заказ и за большие деньги. Бóльшую часть денег, естественно, забирает себе владелец. Рамки заказа очень жёсткие. Сроки также.

     После непродолжительной паузы Владимир продолжил.

        - Наши же художники, имеют возможность заниматься живописью в этих мастерских, и у них это является работой. То, что они написали сугубо по своему настроению в виде картин, продаётся в специализированных магазинах. В этом они действуют как обычные кооперативы. В рамках же кооператива они ещё и идеями, мастерством обмениваются. Если же приходит заказ от администрации города, или от строительного треста, тогда они выполняют этот заказ. Часто все вместе. Рамки этого заказа также гораздо более мягкие, чем у этих - Владимир кивнул на дверь заведения - правда, если что не понравится комиссии, при приёмке эскиза, могут и настоять на переделке. Так что у наших художников свободы творчества гораздо больше, чем у здешних.

        - А откуда вы это знаете? - тут же заинтересовался Николай - ходили, что ли к ним?

        - От Вадика. Я его раз разговорил на впечатления от его работы там, дома. Интересно...

        - А об этих? - Николай кивнул на дверь.

        - А это мне потом, после Вадика, Ефимыч рассказывал. Он же с ними довольно часто дела имеет. Кстати, как я понял, именно с этими. Что здесь обитают.

        - А!.. - Николай быстро потерял интерес к заведению, его вывескам и повернулся в ту сторону, куда шли - и далеко нам тут идти?

        - Уже рядом - понял его настроение Владимир, и также заспешил мимо англо-русских вывесок художественной мастерской, называемой здесь 'Студией арт-дизайна'.

     Через несколько минут они упёрлись в конец улицы. Она упиралась в другую. Перпендикулярную ей но далее продолжения не имела. Прямо напротив, по линии продолжения улицы, стоял дом, с большой, массивной бетонной стеной. Сам дом ничего достопримечательного, чисто с архитектурной точки зрения, не представлял - обычный кирпичный куб, в два с половиной, этажа, с маленькими окнами и с совершенно полностью отсутствующими украшениями.

     Достопримечательностью был бетонный забор. Он был не просто толстый и высокий.

     Он был очень толстый. И тем не менее, штукатурка посередине его почти напрочь отсутствовала, а весь он в этом месте был изборождён трещинами.

        - Ага. Заметил? - спросил Николая Владимир.

        - Забор с трещинами?

        - Ну да. Ефимыч живёт не здесь, а чуть дальше. А вот забор тут достопримечательность. Хозяин его уже раза три, говорят, восстанавливал. И каждый раз делал всё толще. Ну как видишь, не помогает.

        - А чё это с ним? Чего-то я сегодня туплю немерено...

        - Смотри... улица, вот эта, заканчивается как раз этим забором...

        - Так это... нихренас-се! Это же с какой скоростью нужно лететь, чтобы так БЕТОННЫЙ забор покоцать^[37]?!!

        - Тут, говорят, на этом заборе, уже два 'Мерседеса', один 'Феррари' и четыре просто других иномарок вдрызг изничтожили. Пьяные мальчики, катаясь по окраинам города по ночам, видя ровную, прямую дорогу, давят на газ и несутся по гравийке с нарастающей скоростью. Думают, она дальше продолжаться будет за город. А тут такой облом - бетонный забор. Говорят, первый раз, какой-то хмырь, пролетел сквозь забор, окно и воткнулся в противоположную стену, за которой спали хозяева. Представляешь, какая у них была 'побудка' среди ночи?!

     Николай за ближайший забор схватился от хохота.

        - А хмырь, как не убился? - слегка придя в себя задал он весьма серьёзный вопрос.

        - Ну тот первый, не убился. Но, говорят, долго в больнице валялся. А новый забор уже его папаня хозяину дома делал.

        - И второй тоже снесли?

        - Нет. Но повалили. С третьего забора уже не валили.

        - Так это уже третий забор?

        - Уже и не знаю. Возможно четвёртый или пятый. Последний раз, говорят, в этот забор ночью самосвал въехал.

        - И не снёс? Хозяин что, его армировал?

        - Возможно, но говорят что самосвал ехал не быстро. Увидеть вовремя белую стену густой снегопад помешал.

        - И много тут побилось народу? - уже совершенно другим, серьёзным тоном задал вопрос Николай.

        - Да, прилично. И все сплошь, детки 'родителей, особо одарённых материально'.

     Николай снова хмыкнул, разглядывая трещины на бетонной стене.

        - А это такой местный эвфемизм? Про 'особо одарённых материально'?

        - Да. Не сильно распространённый правда...

     Николай чуть покачал головой, а затем ответил совершенно иным тоном.

        - Странно... Вот вы говорите, что те на 'Мерседесах' убились, а мне, почему-то не жалко этих...

        - А! Уже имел 'счастье' пообщаться с 'золотой молодёжью'?

        - Имел - мрачно и с отвращением заявил Николай - дерьмо редкостное.

        - Угу. Я того же мнения - коротко кивнул Владимир.

     Они молча перешли дорогу, подошли к разбитой бетонной стене, поразглядывали отметины, оставленные в бетоне последним грузовиком, и пошли дальше.

     Идти действительно пришлось не долго. Метров через сто от перекрёстка, между унылыми, массивными частными домами с высокими заборами, стоял дом, всего-то в два этажа... сложенный из брёвен!

     Низкий забор из ажурных стальных прутьев, сильно контрастировал с высокими, кирпичными, по два-три метра, у соседей. Забор у этого дома не только был низок, прост и красив, он совершенно не заслонял вида на стоящий несколько поодаль от забора, в глубине участка, дом. Да и сам дом был весьма достопримечателен.

     Весь изобильно украшенный резными наличниками, с петухами, жар-птицами, котами и прочей мифической и полумифической живностью.

     Ворота, ведущие во двор, тоже представляли собой изрядное произведение искусства. Выполненные 'под дуб', они также были покрыты большим количеством резных узоров.

        - Ну вот и пришли. Здесь Ефимыч живёт.

     Николай несколько минут разинув рот разглядывал дом.

        - А-афигеть!!!

        - Красиво?

        - Ага! Первый раз в этом мире по настоящему красивый дом вижу.

        - Брат у него тоже 'типа дизайнер', так вот они на пару, своими руками и 'поставили домик'. Со всеми украшениями. Сами их делали. Кстати, на самом деле, домик кирпичный. То, что ты видишь - только внешняя обшивка. Брёвна, что ты видишь, на самом деле, только половинки. Тщательно подогнанные друг к другу, но половинки, создающие вид, что целые. Изнутри домик вполне современный, хотя и не без приколов...

        - Например?

        - Они там в одном месте выложили имитацию русской печи. Народ, когда видит такое - на месте охреневает.

     Николай заржал.

        - Да, представляю! Повеселились братья.

        - Но, тем не менее, весьма интересное решение. Как утверждает Борис Ефимыч, внутри у них гораздо теплее и они меньше тратят на отопление, чем соседи. В разы меньше.

     Николай посмотрел на вычурные, красного кирпича 'зáмки', по обе стороны от дома барда. Во всех них чувствовались архитектурные решения Запада. Но не России. В частности, что сразу же бросалось в глаза, в особняке, стоящем справа, были совершенно западной конструкции окна. Метало-пластиковые, и с весьма тонким промежутком между стёклами слоёв.

        - С нашими-то, морозами... У них только через окна дофига тепла уходит.

     Николай в подтверждение своих слов, махнул в сторону кирпичного дома что справа.

        - А у Ефимыча, деревянные и ТРОЙНЫЕ - добавил Владимир.

        - Умно! Прям, как у нас...

        - Ты прав, у Ефимыча, окна сделаны как у нас. С герметизацией стыков.

     Владимир подошёл к воротам и нажал на звонок, справа от калитки. Калитка, надо сказать, имела вполне стильный, деревянный и резной козырёк, укрывавший значительную часть прилегающей территории тротуара от атмосферных осадков.

        - Вы к кому? - раздался незнакомый голос из домофона - Ах, да! Извини, Владимир, сразу не признал. Заходите.

     В калитке что-то щёлкнуло.

        - Это его брат дома - пояснил Владимир Николаю.

        - А-а постой, а там нас их лайка не покусает? Она привязана?

        - Ясно дело! - ответил Владимир и толкнул дверь. В ответ из дальнего края двора донеслось деловитое 'Гав!'.

     Владимир открыл широко дверь и показал в сторону лайки, ныне прицепленной возле гаража хоть и на длинный, но стальной тросик. Навстречу же из дома выглянул мужичок лет тридцати, с аккуратной каштановой бородкой, одетый в голубой спортивный костюм.

        - Молодец! Так держать! - бросил он собаке, от чего та, стоя на крыше будки, тут же с энтузиазмом завиляла своим 'бубликом'.

        - Проходите сразу в зал, Борис сейчас освободится - это уже гостям.

     Они прошли в прихожую, и Владимир представил их обоим.

        - Фёдор, хозяин дома, Николай - программист, мой товарищ.

        - Очень приятно.

     Фёдор пожал руки обоим и заорал куда-то вверх.

        - Бори-ис!!! К тебе гости! Владимир со товарищи!

        - Щас, щас, щас! Бегу! - раздалось со второго этажа.

        - Туда проходите, сейчас он спустится - Фёдор махнул влево, в сторону открытой двери. Сам же удалился в противоположную часть здания.

        - Кстати, к печке - заметил Владимир вполголоса Николаю и усмехнулся.

     Николай тут же проявил повышенное любопытство.

     Когда они вошли в комнату, она и действительно представляла собой стильную имитацию старинной хаты, но изнутри. Если коридор дома выглядел вполне современно, то эта комната была прямо 'из старины глубокой'. Скамейки самовар, скатерть на столе явно ручной вышивки, даже половики и те тоже явно не заводского производства.

     Ну и самым мощным предметом тут была именно та самая, упомянутая ранее, печь.

     Николай быстро окинув взглядом комнату тут же кинулся к окну. Как человек, работающий в НИИ стройматериалов, ему очень сильно было интересно, как сделаны здесь стены и окна.

        - Ха! Они и на толщине кирпичных стен сэкономили. Совсем тонкие. Здорово!

        - Всё правильно - раздалось от двери - мы тут подумали, а зачем нам толстые стены, если будем обшивать снаружи деревом?

     В комнату вошёл Борис Ефимович.

        - Ну здравствуйте!

     Гости поздоровались и по приглашению хозяина уселись за стол. Через пять минут на столе было всё, что необходимо для длительного чаепития. Борис Ефимыч же уселся на стул во главе стола.

        - Ну рассказывайте, с чем пришли... - пригласил к разговору хозяин, попутно заваривая чай.

     Так как идея Николая была крайне свежей и перспективной, Владимир вкратце пересказал сначала его идею. Николай дополнил.

        - А что? Хорошая идея! - секунду подумав, ответил Борис Ефимович - Правда тут надо поговорить с Фёдором. Это у него офис архитектурщиков имеется. Может, когда с ним договоритесь, так прямо через него и будете торговать проектами.

        - Но многие домики там с откровенно нашими конструкционными материалами. Тут их аналогов нет - осторожно добавил Николай.

        - Тоже не беда. Как я знаю, можно договориться с заводом, а там хоть чёрта в ступе изготовят.

        - Но ведь это новые технологии...

        - ...А у них производственная база ещё с советских времён. Могут. Это крупный завод один из немногих, который уцелел в девяностые. А! Кстати и сами технологии продавать можете.

        - А-а... - Николай открыл было рот, но потом до него дошло - блин! Я забыл, что здесь иной мир, а не наш!

        - Вот вам и дополнительная копеечка! - оптимистично добавил Борис Ефимович.

        - Ну тогда совсем хорошо...

        - А вы, я вижу, всё-таки начали думать о своём Деле. Я же вам и тогда говорил, что здесь не пропадёте. Вот, станете предпринимателями, деньжатами хорошо обрастёте, и не понадобится вам возвращаться... - лукаво посмотрев на Владимира с Николаем, подначил Борис Ефимович.

        - 'С волками жить, по-волчьи выть!' - совсем неоптимистично заключил Николай.

        - Так и деньги нам нужны только для того, чтобы отсюда смыться - хмыкнув, добавил Владимир.

        - А если останемся надолго, мы тут точно революцию устроим! - подхватил Николай.

        - У, какие вы грозные - шутливо воскликнул Ефимыч - ну если так, то как начнёте, меня тоже в революционеры запишите. Ну вот нравится мне ваш мир!.. Да и реально... жить людям сейчас в разы тяжелее, чем 'при совке'. Есть, конечно люди, которые сохранили своё благосостояние ,и есть даже такие, что резко его улучшили, но большинство из этих 'успешных' - воры. И паразиты... Одним словом негодяи.

        - То есть сейчас, вольготно именно негодяям.

        - В точку. Я вот, тогда, до вас сам задумывался над житием-бытием... Окончательно поломали иллюзии только вы. Они итак уже жизнью были основательно надломлены. Вы только помогли этому благому делу. Так что можете мной располагать...

        - Ну вы прям Ефимыч как Че Гевара! - рассмеялся Владимир - мы вот пока не помышляем ни о каких-таких заговорах и революциях. Нам бы закрепиться.

        - А что? Понадобится - буду Че Геварой! - выпятил грудь Борис Ефимович, налил гостям чаю и помешивая сахар в чашке и совсем другим тоном, серьёзно продолжил.

        - Тут недавно один из моих однокашников приходил... Ну очень злой. С работы его выгнали. Как обычно - 'оптимизация'. Ну так у нас сокращение штатов в результате начала прогара фирмы называется. Так он мне тут любопытнейший расчет принёс... Думаю вам тоже будет интересно.

     Борис Ефимович бросил взгляд на собеседников. Те слушали с повышенным интересом.

        - Я вот что и решил записаться в Че Гевары... Убедительно расписал он... Да вы и сами могли до меня этот пересчёт сделать... и я мог, если бы 'глаза разул'... Ну словом вот расчет.

     Берём цены на товары времён Советского Союза. Вычисляем общую стоимость 'потребительской корзины' в тех рублях. Берём то же самое, но в современных. Сравниваем, и получаем, что советский 'деревянный' рубль стоил в пересчёте на наши, 'особо конвертируемые' около 200 рублей.

     Далее, берём среднюю зарплату в середине восьмидесятых, и переводим её в современные рубли. Тогда была зарплата - 190 рублей. Следовательно, на нынешние будет 38 тысяч.

     Учитывая что средняя зарплата ныне около восьми тысяч, то уровень жизни ныне ну почти в пять раз ниже чем в Советском Союзе^[38].

        - Хм... я примерно также считал - отозвался Владимир - только не знал данных, по вашим ценам середины восьмидесятых и средней зарплаты... надо будет в случае чего использовать для агитации и пропаганды.

        - Я уже использую - оптимистично утвердил Борис Ефимович.

        - Кстати, а как там насчёт продажи снаряжения? Ничего не узнали? Хоть что-то выручить удастся?

        - Вы слишком сильно прибедняетесь, Владимир. Я вам в самом начале говорил, что ваше снаряжение будет очень много стоить тут, среди городских богатеев. Почему и предложил сразу, чтобы вы не продешевили, самому этим заняться. Стать посредником.

        - Я тоже боялся, что продешевлю... А то бы не стал вас напрягать ещё и нашими заботами.

        - А ну так я вот что вам скажу: я тут поговорил с некоторыми, и... вы будете смеяться, но ваше снаряжение на продажу среди этих крутых потянуло уже на... не падайте в обморок - на шестьдесят тысяч унылых енотов!

        - А... зачем нам эти... Еноты?! - задал Николай вполне справедливый с его точки зрения вопрос - что мы с них, шкурки иметь будем?

     И Ефимыч, и Владимир тут же разразились хохотом.

        - И чито за прикол? - слегка обидевшись на такую реакцию, всё-таки стал настаивать Николай.

     Чуть-чуть успокоившийся со смеху Владимир пояснил

        - 'Унылые еноты' это местный жаргонизм. Обозначает американские деньги. Доллары.

        - А-а! Так бы сразу и сказали... а то тут же смеяться... То есть вы хотите сказать, что весь наш снаряж у этих толстомордиков стоит... шестьдесят тысяч долларов?

        - Ну да! - наконец отсмеялся Борис Ефимович.

        - А почему их именно 'унылыми енотами' назвали? - тут же проявил сильное любопытство Николай - Они тут что, американских президентов на живность на своих банкнотах заменили?

     Борис Ефимович снова от смеху, со своего стула чуть не свалился.

        - Нет, пояснил за него Владимир. Вся эта чушь происходит от вполне местного российского обозначения доллара - у.е... Что означает 'условных единиц'. Её ввели во время гиперинфляции чтобы исчислять постоянно меняющиеся цены в 'твёрдой валюте'. Ну а так как эта 'условная единица' точно соответствовала доллару, вот и стал народ изощряться в придумывании 'расшифровок' для сокращения.

        - Хе! Смешно однака! Но, однака, а вдруг это снаряжение нам понадобится?

        - И когда? - Ядовито поинтересовался Владимир - нам надо сейчас выживать и строить установку для возврата домой. Вот вернёмся домой - купишь новые лыжи и снаряжение. А тут надо выкручиваться.

        - И то верно...- сник Николай. По нему, правда видно было, что своего снаряжения, к которому он очень привык очень жаль.

        - Да не переживай! Выберемся, повторяю, новое купишь.

        - Ладно, проехали. Я понимаю. Когда загонять будем?

        - Да хоть сегодня! - воскликнул Борис Ефимович - я с этими... договорился, так что можно им загнать всё это в любое время.

        - Да... когда ребята предложили на Совете группы эту продажу - мрачно сказал Николай - я думал, что так и не договоримся не до чего и оно останется с нами.

        - Кое-чего останется, так как без него нельзя. По крайней мере пока нельзя. Я имею в виду спальники.

        - А остальное продаём? - печально заключил Николай.

        - За исключением ещё палатки, так как она порвана.

        - Всё равно жалко. Я к нему так привык... Ну да ладно - надо, значит надо.

        - Вот это деловой подход! - решил поднять настроение оптимистическим заявлением Борис Ефимович. Николай только рукой махнул.

     Когда покидали дом, Борис Ефимович подошёл к Владимиру и заговорщически подмигнул.

        - Кстати - понизил голос Борис Ефимович - вы как, проблему с документами решили? Помощь не требуется?

        - Спасибо, уже не требуется. Справились.

        - Вы уверены, что те паспорта будут нормальные?

        - Да. Уверены. Они будут настоящими.

        - О! Даже так...

        - И как вам это удалось?

        - Да посулили хорошее вознаграждение. Вот эти самые денежки, что мы выручим от продажи снаряжения, как раз и пойдут в первую очередь на оплату получения тех самых паспортов.

        - Шестьдесят тысяч? А не слишком много?

        - Да не шестьдесят! Всего-то две тыщи зелёных.

        - А делаете через паспортный стол? А то если что - у меня есть выходы.

        - Конечно. Через него делаем.

        - А! Ну тогда другое дело. Я тут как раз хотел именно такой вариант предложить.

     Владимир, не стал уточнять, что уже всё сделано посчитав эту информацию и так излишней.

     Вадик, вполне честно перед собой, боялся нового мира. Это другие бы на его месте, возможно, держа грудь колесом, тряслись внутренне и даже самим себе боялись бы признаться в этом. Такая их позиция была опасна тем, что человек, столкнувшись с реальной опасностью, ломается неожиданно. И неожиданно, прежде всего для себя самого, что часто очень сильно усугубляет общую ситуацию.

     У Вадима же, ситуация была попроще и, в этом смысле, менее опасная. Он хотя бы знал когда и при каких обстоятельствах может сломаться. А знание этого вполне могло его охранить от этого великого конфуза, чтобы вовремя остановиться и дать задний ход - не лезть на рожон. Тем более, что в его ситуации, всегда этих самых 'обходных путей' должно было бы быть несколько. Он это знал ещё по приключениям дома - в родном мире. Ведь и хулиган он был больше потому, что чисто из мальчишеского упрямства, хотел преодолеть свои страхи, и доказать всем, какой он бесстрашный.

     Вполне нормальное желание.

     Просто он тогда выбрал для этого не тот путь. В чём его, наконец-таки изловив, и поправили.

     Тем не менее, за собственный страх, ему было и сейчас очень стыдно, он его постоянно прятал подальше от глаз. За показной флегматичностью. Ему постоянно казалось, что ребята, его окружающие гораздо более бесстрашные и сильные духом, чем он сам. Тем более, что в походах они не раз ему неявно доказывали делом, что хотя бы по части физической выносливости они пока что выше него.

     Конечно, ребята даже и не подозревали о том, что они, якобы, что-то там Вадику 'доказывают'. Это была сугубо внутренняя Вадикова проблема.

     Также немалую роль в подпитке комплекса играло присутствие в группе Героя. Вот уж кто, как считал Вадик, не подвержен страху, так это Он. Тем более, что Владимир ни разу, нигде и никогда не рассказывал о тех страхах, что он испытал тогда, во время катастрофы и после. Конечно, по родной культуре, в которой он был воспитан, и по части самолюбия, это было, возможно, для Владимира и важно - сокрытие своих мелочных мыслишек и страхов (ведь преодолел же их!) - но для Вадика это создавало дополнительные трудности.

     Да, он хотел быть Героем тоже.

     Да, та ситуация, в которой оказалась группа как раз и делает его прямым кандидатом в Герои.

     Но для того, чтобы им стать, надо, как минимум, выбраться из той ситуации, в которую все попали. И выбраться по возможности, без потерь. Сгинувший без следа - уже не герой (так он считал). Беда тут была ещё в том, что для выхода из ситуации надо было рисковать. И рисковать надо было всем. В том числе и ему самому. А раз так, то он также ещё рисковал оказаться в рядах тех, кто не вернётся. Хоть бы и в единственном числе. А он очень хотел вернуться и это добавляло страхов.

     Вадик стоял возле шкафа в комнате общаги и медленно одевался. Медленно, чтобы максимально оттянуть момент принятия окончательного решения, чтобы оттянуть момент необходимости сделать тот первый шаг, после которого уже возврата назад не будет.

     Он снял с вешалки свою куртку, тупо осмотрел её и естественно никаких дефектов не нашёл. Ни дырок ни грязного пятнышка. Сам же за этим тщательно следил. Медленно, как в замедленной съёмке кино, накинул её на плечи и тупо уставился на себя в зеркало.

     В зеркале отразился печального образа субъект, в не застёгнутой пуховке с обречённостью во взоре, хоть и бритый, аккуратно причёсанный, но производящий впечатление несколько растрёпанного.

     Вадим осмотрел своё отражение и тяжко вздохнул. Ему сегодня даже привычное собственное отражение внушало отвращение.

     Сейчас ему предстояло идти, впервые здесь, устраиваться на работу. Он и у себя дома, в родном мире, пошёл на работу со страхом. Страхом того, что не справится и его засмеют.

     Хоть и оказались те самые страхи дурными - коллеги по работе весьма хорошо его приняли и очень сильно помогали, пока Вадик полностью не освоился - но сейчас было несколько по-другому. Тут было как в приключенческих фильмах про шпионов:

     'А вдруг разоблачат?!!'.

     От таких мыслей во внутренностях как будто ледяной ёж поселился...

     Мимолётная паника.

     Приходится всё чаще её гасить. Если так пойдёт и далее, то это будет уже серьёзная проблема. Надо, надо делать первый шаг. Иначе, эта паника и эти страхи, нарастая попросту сожрут...

     Ему очень сильно не хватало уверенности, которую он видел у других. Поэтому он хватался для повышения этой уверенности за любую возможность. В настоящее время, эта возможность крылась в том, что он получил, для повышения статуса и легализации в местном обществе. А получил он немало...

     Впрочем, с какой стороны ещё посмотреть.

     Документы, электронную коллекцию картин машинной графики, элементарные знания.

     Хватит ли этого?

     Он мысленно перебрал всё это. Полез во внутренний карман куртки, достал свой новый паспорт. Посмотрел на обложку с двуглавым мутантом. Паспорт был новый естественно. Местный.

     Уже разглядывание обложки резко прибавило настроения.

     'Вообще - жутко любопытный тут мир... Как у Ильфа и Петрова говорится - мир непуганых идиотов. Ведь это же надо до такого 'додуматься': поставить на герб ДВУГЛАВУЮ птицу, после крупнейшей радиационной катастрофы!

     Вряд ли, кто из тех, кто принимал решение о форме герба нового государства об этом задумывался. Скорее всего им разум застило стремление вернуться назад - в идеализированное дореволюционное прошлое. А ведь если подумать непредвзято, то что может ЭТА птица, символизировать СЕЙЧАС, в настоящее время?!

     Сейчас, это символ мутации. Уродства. Причём уродства ГОСУДАРСТВА.

     Вона даже в народе над гербом потешаются. Как сказал один дед, с которым он случайно разговорился на улице, (а дед то ли с Кубани, то ли с Украины) 'Цэ нэ херб, а чорнобiльська кура!'.

     И действительно. На монетах, так там вообще не орёл, а жирная, двуглавая курица.

     МУТАНТ!

     Спрашивается: какой ИДИОТ её там нарисовал? Ведь никаких таких ИНЫХ 'величественных' ассоциаций 'на подкорке' сие творение скорбного мастера вызвать не может!'

     Вадика, как художника эти тонкости всегда весьма сильно задевали. Всегда, когда он сталкивался с проявлением среди художников элементарной тупости.

     Тупости, когда они рисуют нечто, совершенно не задумываясь о тех ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ, возникающих часто, совершенно случайно, смыслах.

     Вадик нахмурился и повертел в руках обложку. Свет от лампы отсверкивал на перьях нарисованной птицы. Если не придираться ко всему 'творению', то выполнено вполне профессионально...

     'Впрочем... - продолжил рассуждать он про себя - может и не идиот рисовал ту 'куру' для монет.

     Не идиот, а очень хитрый, умный и крайне дерзкий человек.

     Он сознательно придал 'орлу' на монетах именно форуму курицы, тем самым неявно выразив СВОЁ отношение К ЭТОМУ 'государству'.

     Заглянул внутрь паспорта.

     Всё расположение страниц и содержание было необычным, что и закономерно - он в другом мире, в другой стране. И если эта страна так истово копирует Запад, то даже паспорта (удостоверения личности), должны быть скопированы с западных образцов.

     Если не считать обложки со смешным гербом, то сам паспорт тоже был для Вадика предметом страхов.

     Как пояснил Владимир, многим удалось сделать паспорта на их настоящие имена и фамилии. Ему же, из-за того, что такие же имя и фамилию, да ещё дату рождения и место имеет вполне конкретный человек - пришлось менять.

     Имя, Отчество оставили теми же, но фамилию, с Дьяченко, поменяли на Дейченко.

     Созвучно. Но это уже не совсем то.

     К тому же, сам факт такого совпадения, наводил его на мысль, что здесь, в этом мире, есть его двойник. И, возможно, этот двойник тут чем-то прославился, раз к нему такое внимание было проявлено в паспортном столе.

     Кто он, этот двойник? Чем прославился?

     Вадику хотелось, чтобы он прославился чем-то достойным, но в этом его изрядно грызли очень сильные сомнения.

     Ведь мир тут как выразился Николай 'победившего шакализма', а значит и выдвигаться наверх будут не люди достойные, а те самые.

     Шакалы.

     И если местный Дьяченко Вадим, тут выдвинулся и прославился... Дальше додумывать Вадику было очень неприятно.

     Да и страх столкнуться с тем самым двойником...

     А вдруг его 'разоблачат'? Или ещё чего?!

     Опять тот самый страх.

     Страх не справиться, страх сделать что-то не то...

     Да и страх того, что над ним будут шутить, если вдруг двойник окажется человеком недостойным...

     Ведь если он человек недостойный, то это пятно и на самого Вадика - получается, что и он сам может стать таким же гадом. Что и у него есть внутри эдакое гнильцо...

     Ведь если он двойник, то это означает, что он его точная генетическая копия. И из этого же следует, что и задатки у них ОДИНАКОВЫЕ.

     Вадик просмотрел отметки паспорта.

     Всё, как его заверили, было нормальным, хоть и выглядело, на его взгляд, слишком уж вызывающим.

     Да, И ЭТО ТОЖЕ был страх. Всё тот же.

     Вадик с раздражением захлопнул паспорт и спрятал его во внутренний карман. Теперь ему предстояло проверить все эти отметки и прочее на реальном деле - при поступлении на работу.

     Как, кто и куда будет поступать на работу, пару дней назад очень жарко обсуждали на общем собрании. В принципе, Вадик уже за неделю до этого озаботился решением подобной задачи, и у него не было каких-то особых сомнений.

     Если надо было бы поступать на работу, то и поступать надо туда, где собственные таланты можно проявить по полной программе.

     Так он мыслил.

     А из этого соображения следовало, что он должен и тут быть художником.

     В городе были частные рекламные агентства, и его таланты художника-оформителя как раз должны были бы пригодиться.

     Но перед осуществлением этой идеи стояла проблема - он знал и умел обращаться с графическими программами своего родного мира. Он знал технологии производства художественных изделий, но опять таки своего мира.

     А нужно было знать этого.

     Для этого он приобрёл несколько книг по машинной (или как тут говорили - компьютерной) графике и тщательно их изучил.

     В сущности способов оформления и способов работы в машинной графике было не много. Поэтому, Вадик весьма быстро освоил основные графические программы.

     Что его поразило, при прочтении этих книг, так это ориентация на человека, ну,... как бы это сказать помягче... совершенно тупого. Это Вадика покоробило, но, так как иного выхода не было, то он, скрепя сердце прочитал все эти 'руководства для дебила'.

     В его мире, книги подобного плана, рассказывали, прежде всего о том, какие приёмы работы имеются. Всё остальное - описание инструментов - было вынесено в специализированные разделы прямо в рамках самой программы. Или в книги, которые так и назывались - 'Инструкция по эксплуатации программного продукта такого-то'. Но не в книги, призванные быть описаниями приёмов работы. Дублирование в таких книгах было минимальное.

     Тут же, как убедился Вадик, все описания в рамках машинной программы (называется 'хелп'), были либо на английском, либо настолько малосодержательные, совершенно запутанные и бессистемные, что он только диву давался. К тому же, сами описания работы и приёмов работы, действительно издавались и в специальных книгах (что нормально), но стоили они просто чудовищно дорого. 'Выкинуть' на книги половину средней месячной зарплаты этого мира - для Вадика это было шоком.

     Это что, так извлекается прибыль из популярного направления, или так ограничивается доступ неэлитариев к 'престижной' работе?

     Ответа у него не было.

     Тем не менее, дальше для Вадика был ещё один шок.

     В шок его ввергла 'обожаемый инструктор'.

     Юля, убедившись, что Вадик таки изучил всё, что полагается, вдруг вылезла с предложением, который в каком другом месте и обстоятельствах, отверг бы с порога.

     Но предложение было поддержано Владимиром, так что Вадику пришлось смириться. Оно заключалось в том, что его 'нагрузили' накопителем с работами разных художников-оформителей из мира Земли-1 (И когда это Николай с Юрием успели их переснять со своей планшетки?!). И строго-настрого запретили заикаться, что это работы не его.

     Более того, при работе не просто не запрещалось делать плагиат из тех работ, но и прямо вменялось ему в обязанность.

     Владимир это мотивировал просто:

        - Элементарно Вадик! Тут капитализм, поэтому, если что-то не запатентовано, то ты имеешь полное моральное и юридическое право это использовать. И это раз. Два, это то, что в этом мире никто этих работ и этих художников не знает. И три: нам надо закрепиться, а для этого нам надо пользоваться моралью этого же мира. Но не своего. Соображения нашего выживания, должны быть в настоящее время выше, соображений обиды тех х