Кучерова Лариса Борисовна : другие произведения.

Протеид. Часть 2.

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


   ГЛАВА 11.
   После официального согласия принцессы на брак с герцогом начались непостижимые здравым умом, идиотские хлопоты. Целая армия прислужниц под руководством няньки откуда-то из подвалов вытаскивала какие-то дурацкие меха, встряхивали, раскладывали в теньке для просушки. Натирали мездру каким-то маслом, сильно пахнущим орехами, расчесывали шерсть. Нянька гордо ходила среди меховых навалов, будто необыкновенно удачливый охотник вокруг вороха добычи. Покрикивала от усердия, забавно серчала на девчоночью глупость и непонятливость, охала в боязни, что мех потускнеет, мездра поломается, шерсть вылезет. Стращала какими-то предполагаемыми ворами.
   Не вынимая из подземелий, где хранится казна, надежные люди делали проверку драгоценностей. Под охраной вооруженных стражников тяжелое золото натирали специальной помадой для блеска. Драгоценные камни осторожно чистили измельченным мелом. Полировали мягкими, мягче кошачьей лапки фланелевыми тряпочками. Обмахивали нежными метелками из птичьих перьев. Осторожно, завернув для сохранности каждую драгоценность в плотную кисею, укладывали на место. Специальный человек вполголоса диктовал писцу опись бесценных вещей: Старинной работы серебряная диадема в виде венка с сапфирами, изображающими полевые цветы - 1 штука. Бриллиантовый фермуар королевы Боадики - 1 штука. Жемчужное ожерелье в двенадцать рядов с коралловыми вставками - 1 штука. В пару к ожерелью браслеты - 2 штуки и серьги - 1 пара. Резная, инкрустированная перламутром шкатулка для благовоний - 3 штуки разного размера. Брошь золотая в виде птицы с аквамариновыми глазами... И так до бесконечности.
   Доставали из кладовых намотанные на палочки ароматного дерева свертки кисеи, шелка и парчи, тонкого полотна, кружев, другой материи. Проверяли. Складывали в пестрые короткие поленницы. По покоям Адельфины витали запахи сандала, палисандра, кедра. Девушки-прислужницы работали споро, весело, временами взрываясь коротким смехом. Но, стоило показаться на пороге няньке, веселье потухало, будто уголь, сунутый в воду. Девушки мрачнели, опускали лица, проворные пальцы начинали порхать по сверткам совсем уж с невероятной скоростью. Однажды Адельфина уловила пущенное няньке вслед сквозь зубы: Тюремщица поперлась....
   Принцесса не понимала ненависти девушек-прислужниц к безобидной, хоть и настырной старушке, пока не стала свидетельницей отвратительного эпизода. После обеда Адельфина шла в сад. Довольно неожиданно девушка услышала отвратительные, мерзкие вопли, звуки ударов, жалобный плач. Все это доносилось из кладовой. Естественно, принцесса направилась к источнику звуков.
   В маленькой комнатушке без окон, освещенной несколькими восковыми свечами нянька с перекошенным от гнева лицом била по щекам зареванную девчонку и тыкала ей в лицо какой-то сверток материи. Девчонка ползала на коленях, мотая растрепанной головой, норовила спрятать лицо от ударов. Нянька упрямо находила щеки, размахивалась, лупила так, что принцесса испугалась, вдруг у несчастной лопнет кожа. Изо рта всегда такой вежливой, блюдущей этикет, мирной женщины сыпались ругательства, коих принцесса никогда в жизни не слыхала. Конечно, Адельфина была обязана прекратить издевательство. Но впитанное с детства уважение к няне, уверенность в ее правоте и какой-то неотчетливый, подсознательный трепет заставили воспитанницу незаметно закрыть дверь и отойти на цыпочках.
   Принцесса заторопилась подальше от кладовой, ощущая прежний смутный страх и непонятную вину, то ли перед девушкой, то ли перед нянькой. Долго еще невесту герцога преследовали крики кумийские кружева... потравила весь сверток... в тюрьме сгною.... Землю жрать будешь... и беспомощные всхлипы девчонки.
   С того момента Адельфина перестала вообще следить за подготовкой приданого, хотя и раньше не уделяла этому делу чересчур много времени.
   Принцесса теперь пропадала в конюшнях... Играла со щенками на псарне... Внимательно слушала болтовню доктора Фенханеля, королевского врача. Обрадованный неожиданным вниманием давней любимицы, старый лекарь охотно посвящал девушку в тайны своего ремесла. Веселый, непоседливый, не признающий никаких авторитетов, доктор усаживался на жесткое кожаное сиденье в лекарской комнате, затихал на время. Обучал накладывать повязки на раны. Вдруг пригодится - супруг твой будущий к охоте неравнодушен. Не дай небеса, кабан какой прыткий попадется. Когда еще до лекаря доберутся. А ты под рукой. Учил распознавать болезни.
  -- Правительнице гоже больных посещать. Только и тут глядеть надобно. Бывают простые болезни, кои лечить просто и опасности никакой нету. Бывают посложнее. От некоторых заразиться можно, коли съешь, или выпьешь с посуды, пользованной больным. А самая страшная - смеркуница - по воздуху переносится. К счастью, это довольно редкая болезнь. Возникает при укусе болотной крысы. В Дарии этих гадов перебили, и с тех пор смеркуница практически не встречается. Но, говорят, среди крестьян Голозадого такие случаи до сих пор бывают.
  -- А что же в ней такого страшного, дядя Фенханель? - Заинтересовалась любопытная Адельфина.
   Доктор Фенханель подобрался, заговорил каким-то новым, учительским тоном:
  -- Девочка моя, смеркуница страшна тем, что протекает без видимых признаков до последнего момента. Человек ходит, говорит, занимается своим привычным делом. Неожиданно зараженного одолевает невыносимая слабость. Лицо бледнеет, тело покрывается обильным потом. Вокруг шеи выступают небольшие язвочки с гноем, окруженные синяками - ожерелье смерти, похожее на укусы мелкого зверька. - Фенханель потер переносицу, как-то по детски улыбнулся и добавил совсем другим тоном. - Увидишь такое, малышка Адель, улепетывай со всех ног.
  -- Почему это, дядя Фенханель? - Желанием выяснить все до конца принцесса явно пошла в отца, дотошного короля Карла.
  -- Адель! Ты невнимательна, или совсем не хочешь думать! Повторяю: вокруг больного смеркуницей заражен сам воздух. Вдохнешь его, и привет!
  -- Тогда при чем здесь болотные крысы? - Продолжала тянуть жилы из старого доктора принцесса.
  -- Кто бы знал! - Жалобно вздохнул уставший от лекции и сиденья на одном месте доктор. - Первого больного кусает крыса. Он заражает остальных. В старину, бывало, целые деревни вымирали от одного-единственного укуса. Представляешь? Ложились спать, а наутро не просыпались.
  -- Что-то мне совсем не хочется слушать про подобные ужасы перед свадьбой! - Скривилась принцесса.
  -- Ну и не надо! - Обиделся доктор. - Так бы сразу и сказала, время мое сберегла. Меня твоя нянюшка с полчаса как ждет. Ломота у нее в костях.
  -- Драться меньше надо! - Буркнула Адельфина себе под нос, закрывая дверь лекарской. - Вот и болеть не будет...
   Уйдя от лекаря, принцесса увязалась хвостиком, как ходила в детстве, за главнокомандующим, генералом Пеллагием. Но тут бездельнице не обломилось беседы. Адельфина посидела в штабе, послушала непонятные разговоры. Быстро соскучилась, убежала.
   Не любившая ранее подобных развлечений, принцесса в эти последние дни частенько ездила верхом и охотно играла в мяч со знатными девицами. Даже злые пересуды Софины и веселые сплетни Люцины слушала с удовольствием. Помогала сердечной Клелии улещивать задетых. Добродушно подсмеивалась над прилежным кокетством толстушки Аурелии. Вместе с остальными подругами безобидно дразнила каменную даму Оринтию, заводя в ее присутствии неподобающие двусмысленные разговоры. Оринтия покрывалась розовыми пятнами и произносила свою коронную фразу, ради которой, собственно, затевалась болтовня. Ваше высочество, позвольте вам напомнить, что предмет беседы слишком приблизился к той роковой черте, за которую неопытная юная дева не может позволить себе заступить во избежание падения. Все улыбались, а дама Оринтия невозмутимо продолжала: Если ваше высочество желает развлечься, я охотно исполню старинную балладу Мечтанья девы, или шуточную песню о рыбках. В противном случае, прошу разрешения удалиться. Принцесса разрешения удалиться не давала, песню слушала с удовольствием. Голос у Оринтии был свыше всяких похвал. Вновь заводился невинный разговор, незаметно обраставший фривольностями. И страданиям бедной дамы не было конца.
   Только однажды дама Оринтия слушавшая болтовню Софины о том, что дети рождаются после поцелуев в губы, не выдержала. С обычным своим чопорным видом обернулась к принцессе:
  -- В таком случае родителей нашей почтенной дамы Софины вскоре ожидает большая радость, ваше высочество.
  -- Как это? - Удивилась Адельфина, ожидавшая совсем другой реакции.
  -- Если ваше высочество даст себе труд припомнить. - Улыбка-редкая гостья озарила неподвижные черты дамы Оринтии. - Третьего дня, когда мы посещали псарню его величества, дама Софина пришла в такой восторг от пестрого щенка по кличке Мальчик, что подняла его и расцеловала в мордочку. Исходя из слов высокообразованной знатной дамы, я сделала соответствующий вывод. У нашей всеми любимой дамы Софины вскорости родятся породистые щенки.
   Девицы, обрадованные колкой двусмысленной насмешкой над Змеиным языком, не помнили себя. Софина от наглости вечно молчаливой, туповатой на вид дамы Оринтии потеряла дар речи. Адельфина, с трудом пряча усмешку, покачала головой.
  -- Чего она сказала? - Тщетно добивалась от подруг не самая мудрая из фрейлин Аурелия. - Почему все смеются?
  -- Гадость она сказала. - Громко отвечала дама Люцина. И тут же шепотом добавляла. - Непристойно обозвала Софину.
  -- А как? - не отставала Аурелия.
   Искоса глянув на покрасневшую подружку, предательница Люцина наклонилась к уху наивной Аурелии, прошептала короткое слово. Басовитый хохот отомщенной Лили распугал всех птиц в округе. Но этого уже никто не видал. Принцесса с подружками кормила золотых рыбок на другом конце сада. Казалось, Адельфина хочет успеть как можно больше до того, пока не покинет родительский дом.
   Сторонилась принцесса лишь двоих: старую няньку и протеида. Последний понимал свою роль в разговоре, приведшем к помолвке, не пытался навязывать общество. Нянька упорно ловила воспитанницу. То ласковым, то плачущим голосом зазывала поглядеть, как идут дела с подготовкой приданого. Упрекала в легкомыслии. Ставила в пример каких-то серьезных, путевых девиц. Которые за приданым своим глазком глядят. Жаловалась на отсутствие перин и постельного белья. Угрожала, что замужем Адельфина у Голозадого будет спать на голых досках. Подговаривала просить у короля кровати, овец и столовые приборы. Сообщала о каких-то бочатах солений, пудах варенья, ящиках солонины, кои необходимо захватить с собой. Пугала бедностью, голодом. В конце концов Адельфина стала избегать говорливую няньку. Завидев в конце аллеи темное платье с белым передником, стремглав пряталась, чего не делала уже много лет. С тех пор, как перестала быть ребенком.
   ГЛАВА 12.
   Время протекло незаметно. Настал день отправления в Священную дубовую рощу, где по обычаям смотритель этой Рощи, облеченный соответствующими полномочиями, должен был сочетать жениха и невесту.
   Уже несколько дней шел мелкий, непрерывный, совсем осенний дождь. Земля пропиталась водой, раскисла, превратилась в грязь. Трава пожухла, пригнулась. Деревья стояли мокрые и несчастные, то и дело роняли с веток капли. Птицы попрятались в гнезда. Цветы опустили венчики, некоторые совсем закрылись. Небо, затянутое низкими серенькими тучами, тоже казалось перепачканным грязью.
   С рассвета во дворце было непривычно тихо. Атмосфера стояла отнюдь не радостная. Люди говорили приглушенными голосами, пробирались по стеночкам. Завтрак начался в непривычном безмолвии. Даже болтливая Аурелия не поднимала глаз от своей тарелки. Один лишь отважный доктор Фенханель пытался поддерживать застольную беседу. Но и он умолк, не в силах разбить лед.
   Когда подали десерт, король, кроша кусок торта, небрежно спросил дочь, не хочет ли она отложить свадьбу. Это последняя возможность. У Адельфины в горле застрял комок. Не в силах отвечать, девушка помотала головой. Отец молча кивнул. Вокруг стола снова воцарилась полная тишина. Не вынеся напряжения этой гнетущей тишины, принцесса выскочила из-за стола. Кинулась к себе в покои. Бросилась одетая, как была, ничком на кровать. Лежала так тихо, чтобы все подумали, что ее нет и оставили бы в покое. Ничего хорошего из этого не вышло.
   Две девчонки-служанки убирались в смежной комнате. Обманутые тишиной, украдкой переговаривались. По их словам выходило, что от этого замужества ничего хорошего ждать не стоит. Когда же одна из девчонок сказала, что само небо проливает слезы об участи принцессы, Адельфина не выдержала.
   Поднялась на кровати. Хватила изо всех сил настольной лампой по витому столбику балдахина. Хрупкая дорогая вещица разлетелась вдребезги. Черепки молочного кумийского фарфора брызнули во все стороны. В руках осталась зеленая бархатная подставка. Злосчастная невеста разжала пальцы, уронив подставку. Упала головой в подушку, разразилась слезами.
   Девчонки перепугались. Одна ринулась в комнату госпожи. Другая побежала звать на помощь. Через минуту покои Адельфины заполнились людьми. Все кругом бегали, хлопотали, утешали. Натащили полотенец, подали водицы. Нянька настаивала приложить к пяточкам ледку, чтоб кровушку от головки оттянуло... Кто-то сокрушался, что доктора Фенханеля найти не могут. Кто-то возражал, что в такой ситуации женщины разбираются гораздо лучше...
   От этой ненужной, неуместной, бестолковой суетни истерика лишь разгоралась. Слезы били фонтаном. Перед глазами стояли цветные круги. Не хватало воздуху. Адельфина затрясла головой. Расплескала воду, уронила кубок. Зашлась нервным кашлем, содрогаясь от рвотных позывов.
   Неизвестно, чем могла кончиться эта подогреваемая заботами истерика, если бы не появился протеид. Иринарх сразу разобрался в ситуации и взял дело в свои руки. Первым делом шикнул на сплетников. Разогнал суетящихся прислужниц. Взял за плечи упирающуюся няньку, бесцеремонно выставил в коридор. Не обращая внимания на старушечьи вопли: Я за Аделечкой с детства ходила! Она мне дочери роднее! - прикрыл двери. Полотенца вместе с тазами забросил в дальний угол. Поддал носком сапога мешочек со льдом. Прошлепал по луже успокоительного отвара к креслу, на котором полулежала принцесса. Каким-то очень домашним, уютным жестом протянул Адельфине платок.
  -- Вот, ваше высочество. Утрите слезы и готовьтесь на выход. Кареты ждут. - Протеид был знакомым, своим. Столь уверенно блестела золотая вышивка на его черном мундире. Так спокойно и обнадеживающе звучал голос, что принцесса затихла. Вытерла лицо. Вгляделась в кисть руки, которой разбила лампу.
  -- Простите, Иринарх, я, кажется, порезала палец.
  -- Дайте-ка взглянуть. - Протеид серьезно и внимательно оглядел руку. - Осколков нет. Ничего страшного, ваше высочество, через пять минут затянется. - Оторвал кусочек бумажной салфетки, заклеил повреждение. Поднял голову, улыбнулся одними глазами. - Лечение окончено, моя госпожа. Можем отправляться.
   Опасаясь вновь разреветься, принцесса лишь кивнула. Офицер принял кивок как согласие, взял с кресла подготовленный серый плащ, подал. Адельфина неспешно поднялась. Взяла плащ. Оделась. Повернулась лицом к зеркалу, слегка припудрилась, пытаясь скрыть следы рыданий. Для тех же целей накинула капюшон. Стоящий сзади протеид машинально поправил завернувшуюся опушку. Неожиданно для себя самой принцесса развернулась кругом, уткнула лицом ему куда-то подмышку.
  -- Ты хоть, Иринарх, меня не оставляй! - Слезы вновь подступили к горлу. - Я боюсь!
  -- Ну что вы, ваше высочество. - Протеид деликатно обнял Адельфину, успокаивающе похлопал по спине. - Надейтесь на лучшее, и все обойдется.
   От Иринарха слабо пахло ландышами и почему-то горькой степной полынью. Плечо у него было теплое и твердое. Голос сочувственный, успокаивающий, мягкий.
   Этот краткий разговор придал принцессе достаточно мужества, чтобы запахнуться в плащ и, опираясь на руку протеида, спуститься к ожидавшей ее процессии мимо скорбно замерших вдоль коридоров прислужниц во главе с утирающей слезы нянькой.
   Непривычно тихий доктор Фенханель выглянул из лекарской комнаты. Помахал Адельфине, будто она собиралась на охоту, или прогулку. Вновь скрылся за дверьми.
   На всем протяжении от дворца до кареты двумя параллельными рядами выстроились королевские гвардейцы. Только принцесса ступила в живой коридор, по знаку полковника Адониса гвардейцы обнажили палаши, вскинув их над головой. Адельфина, почти вися на протеиде от смятения, проследовала к карете под арками, состоящими из скрещенных мечей.
   У кареты принцессу ждала небольшая группка самых близких подруг. Стараясь казаться спокойной, принцесса расцеловалась с каждой, постаралась найти для каждой ласковое слово. Девушки казались искренне огорченными предстоящей разлукой. Клелия и, как ни странно, Софина всплакнули. Вслед за девушками к принцессе приблизился генерал Пеллагий, старый друг и соратник отца. Военачальник обхватил девушку так, что Адельфина затерялась в мощных объятьях.
  -- Ну вот, баловница, и провожаем тебя.... - Генерал замотал головой, пытаясь скрыть подступившие слезы. - Выросла наша девочка, замуж выдают... Жаль, мать не дожила.... Порадовалась бы...
   Пеллагий выпустил принцессу, отошел назад, басовито высморкался в необъятных размеров платок. Его место занял полковник Адонис. Этот корректно, понимая неуместность слез, склонился к руке принцессы.
  -- Ваше высочество! Не в силах передать... Рад за вас, но опечален предстоящей разлукой!
  -- Будет вам, полковник. - Неожиданно Адельфина овладела собой, за что была благодарна умному Адонису. Остальные девушку лишь расстраивали. - Спасибо, милый! - Вырвалось из уст Адельфины против ее воли.
   Полковник почти грубо бросил руку принцессы и скрылся за каретой. Невесте показалось, что его выдержка после этих искренних слов тоже лопнула.
   Оставшись в одиночестве, Адельфина изумленно огляделась. Протеид незаметно скрылся, пока девушка прощалась с друзьями . На секунду принцесса опешила. Потом сообразила, что невесту не имеет права никто видеть до самой Дубовой рощи. Решительно шагнула в карету. Задернула шторки окон. Звук ключа, которым отец запер дверцы по обычаю, показался Адельфине скрипучим хохотом. Кучер прикрикнул на лошадей. Свадебная кавалькада неспешно отправилась в путь.
   Откинувшись на мягкую спинку кареты, невидяще глядя в задернутые шторки окон, Адельфина задумалась. Какие все добрые.... Как им было жаль расставаться с ней... Даже Софина напоследки разревелась. Даже дядя Пеллагий. А как полковник Адонис бросил ее руку! Можно подумать, он влюблен! Все пришли попрощаться.
   Кроме Иринарха.... Протеид довел принцессу до кареты и потихоньку удрал. Непонятно, почему. Вроде бы она, Адельфина его ничем не обидела... А ведь обещал... Что обещал?! От расстройства принцесса взяла с полочки персик и принялась есть. Протеид ничего не сулил. Без затей утешил, словно маленькую девчонку. Впрочем, принцесса ничего особенного и не ждала. Зачем ему, офицеру королевской гвардии менять спокойную жизнь в благополучной Дарии на непонятное существование в герцогстве Голозадого?! Это было даже благородно, не пытаться врать. Вспомнился печальный рассказ господина Канно. Хотя, сказать до свидания мог бы...
   Карета мерно покачивалась. Кучер монотонно прикрикивал на лошадей. Света через задернутые шторки почти не пробивалось. Адельфина посидела, поскучала, подумала, что надо бы зажечь фонарь. Поленилась. Незаметно для себя заснула.
   Проснулась невеста в гораздо лучшем состоянии духа, нежели то, в коем отошла ко сну. Потянулась, отдернула шторки. Увидела затянутые снаружи кисеей окна кареты. Вспомнила положение, в котором находится. Но даже полная изоляция не могла испортить настроения.
   Дождь наконец перестал. На полупрозрачных окнах сияли золотистые и зеленые блики - солнце отражалось от крон, слало привет узнице. Птичье пение звучало, казалось, отовсюду. Лошади перестали месить грязь. Карета пошла ровнее. Адельфина, весело проклиная вполголоса старинные глупые обычаи, плеснула в лицо водой из глубокой миски. Сейчас бы выскочить из кареты, да в реку! Смыть соль, грязь и пот... Да что река! Адельфина бы согласилась и на маленький тазик, и на урыльник какой-нибудь, лишь бы он был полон воды! На худой конец подошла бы даже влажная губка... К сожалению, мытье в движущейся карете являлось недоступной роскошью.
   Есть не хотелось. Заниматься было абсолютно нечем. Принцесса покрутилась, повертелась... Подвинулась как можно ближе к окну, пытаясь ухватить кусочек света. Достала припасенную в дорогу книгу. Ту самую, которую господин Канно в памятный день рекомендовал. Положила рядом пару яблок. Углубилась в чтение.
   Написано было действительно неплохо. Некий юноша, за какие-то малопонятные провинности сброшенный врагами с корабля в открытом море, опускается на дно и обнаруживает в себе морского протеида. Сюжет от большинства романов ничем особым не отличался. Но описания подводного мира были завораживающи. Создания с головками маленьких лошадок, обитающие среди водорослей. Монстры, выплескивающие из себя чернила в случае опасности. Жители вечной тьмы - рыбы с фонариком, висящим над мордой. Подводные цветы, хватающие близко подплывшую добычу. Все эти выдумки были описаны столь достоверно, что казались существующими на самом деле.
   Связь с внешним миром происходила исключительно по ночам и без света. Адельфина принимала через окошко необходимые вещи: еду и кое-что другое. Так же через окошко передавала пустую посуду и кое-что другое. Карета была маленькая, ходить в ней не было никакой возможности.
   Благодаря Жизни среди рыб короткое путешествие не показалось Адельфине изматывающим. Несмотря на затекшие ноги. Невзирая на то, что до свадьбы невеста не должна покидать кареты и показываться кому бы то ни было на глаза. Не обращая внимания на чумазый стан и нечистые конечности.
   Но книга кончилась, как и все хорошее в жизни. Адельфина вновь заскучала. Грязное тело неимоверно чесалось. Принцесса представляла, какой в карете стоит запах и заранее совестилась. Со скуки и от стыда девушка так жалобно верещала, что сердца любящих спутников рвались на части. В конце концов, Карл подъехал к карете и как бы нечаянно сообщил дочери, что конец путешествия близок. На закате они подъедут к Священной роще.
   Страхи принцессы вернулись утроенными. Кусок больше в горло не полез. Сердце билось где-то в висках. Щеки горели. На глазах вскипали слезы. Время остановилось.
   Где-то через тысячу лет кучер натянул поводья. Адельфина тупо, без единой мысли прислушивалась к звукам, доносящимся снаружи. Вот отпрягли коней. Увели. Начали раскидывать какие-то завесы. Неподалеку плескалась вода, люди, работая, переговаривались. Адельфина чувствовала себя отделенной от мира. Уже хотелось, чтобы все кончилось поскорее. Даже свадьба ожидалась с нетерпением.
   Наконец заскрипел ключ в замке кареты. Девушка обрадовано бросилась вперед. Смотритель Рощи, человек неопределенного возраста в простом холщовом одеянии и с желудевым ожерельем, единственный из мужчин, кому дозволялось видеть невесту, с поклоном вывел принцессу из кареты. Адельфина вдохнула полной грудью ароматный воздух. И... задохнулась. Она уже забыла, как прекрасен бывает ночной лес. Желание поскорее закончить обряд и возродиться к жизни стало непереносимо острым.
   По коридору, образованному двумя рядами специально натянутых полотен, Адельфина дошла до озера невест. Вокруг этого небольшого водоема так густо рос можжевельник, что можно было не опасаться чужих глаз. Подобно тысячам девушек до нее, Адельфина сбросила грязное платье, с наслаждением погрузилась в прохладную воду. Вымылась, прополоскала волосы. Две незнакомые девы-помощницы с ритуально затененными глазами уже разложили на маленькой круглой, завешенной со всех сторон полотном полянке костерок. Растерли замерзшее после купанья тело невесты. Расчесывая, просушили над огнем волосы. Король снаружи торопил: скоро полночь, время обряда.
   Девы-помощницы принялись убирать невесту по тысячелетним обычаям. Недосушенные волосы заплели в две тонкие косы по обеим сторонам лица, остальные оставили свободно лежать на спине. Помогли надеть какое-то бесформенное, чересчур легкое, разлетающееся платье из десятка кисейных полотен. Заднее, самое верхнее, не сшитое с остальными полотно накинули на голову. Кисея спустилась аж до колен, скрывая очертания не только лица, но и фигуры. Сверху покрывала водрузили тяжелый и холодный, как лягушка, лилейный венок. После обряда его бросят в огонь и заменят дубовым.
   В этот момент нервы Адельфины отказали начисто. Конечно, гордая принцесса не могла опозорить себя, отца и страну, прилюдно упав в обморок. Но и сказать, что Адельфина находилась в полном сознании, тоже было нельзя. Страх, волнение, неизвестность грядущего привели девушку в некое подобие бесчувствия. Она ходила, говорила, что ей велели. По тихой подсказке поднимала и опускала руки. Но вершащееся скользило по самому краю рассудка, не задевая жизненно важных центров....
   Впоследствии Адельфина, как ни старалась, не могла припомнить свадьбы.. Обряд разбивался на строй не связанных меж собой картинок, ощущений. Помнились легкие прикосновения белого покрывала, удушливый запах лилейного венка. Блики факелов на темных стволах дубов. Неопределенный кисловатый вкус свадебного вина. Родное, почему-то виноватое лицо отца. Кто-то, с головы до ног закрытый плащом держит руку Адельфины большой, сильной рукой. Мерно поют. Звучный голос что-то говорит. Стоящий рядом отвечает. Звучный голос говорит вновь. Кто-то шепчет Адельфине на ухо бессмысленные слова. Она, словно эхо, повторяет. Монотонное пение сменяется тишиной. Стоящий рядом отпускает пальцы Адельфины. Рука безвольно падает. Больно дергая за волосы через тонкую ткань, снимают противный венок. Укладывают новый. Венок не хочет держаться на голове, все время падает. Тихие голоса невнятно бормочут. Наконец, венок уложен. Шпильки царапают кожу головы. Через покрывало пробивается удушливый запах дыма, будто горит сырая трава. От дыма голова начинает кружиться. К горлу подступает рвота. Адельфина судорожно глотает несколько раз. Бесполезно. Принцесса отходит в сторону, пытается стошнить. Пустой желудок отзывается резкой болью. Перебираясь от дерева к дереву, Адельфина с трудом возвращается на поляну.
   Там что-то происходит. Незнакомый настойчивый голос убедительно говорит о необходимости, о спешной дороге. Отец сначала ничего не желает слушать, твердит об обычаях, о правилах, о свадебном пире, о приданом во дворце. Тихий голос доказывает свое. Какое-то время оба говорят одновременно. Затем отец умолкает. Тихий голос продолжает говорить. Отец вяло соглашается.
   Подходит к дочери, целует ее через покрывало. Прижимает к себе. Адельфина чувствует мелкую нервную дрожь. Начинает трепетать сама. Отец пытается отойти. Адельфина цепляется за него, она боится остаться одна. Отец ласково отрывает ее руки. Тихо говорит, что она только что сочеталась браком, теперь для нее наступает новая жизнь. Благословляет. Отходит. Адельфина беззвучно плачет, она не хочет новой жизни. Рядом оказывается что-то большое, темное. Запах лошадей, ржание. Настойчивый шепот велит герцогине садиться в карету. Адельфина остается на месте. Она не понимает, к кому обращен этот шепот. Незнакомые руки ведут Адельфину. Помогают подняться по высоким ступенькам.
   Забираясь в карету, Адельфина оступается. Прежняя большая рука поддерживает ее за локоть. Незнакомый голос говорит: Дорогая, до встречи! Прощается с Карлом. Благодарит всех. Дверца кареты закрывается. Слышен удаляющийся топот копыт.
   Карета начинает сильно раскачиваться. Свеча на окне мигает и капает воском. Дрожь бьет Адельфину так сильно, что она почти сползает с сиденья. Кто-то рядом тихо, непрерывно воет. От этого воя Адельфина готова сойти с ума. В какой-то миг Адельфина понимает, что воет она сама. Пытается замолчать. Закусывает губу. Рот наполняется вкусом крови. Кто-то, сильно пахнущий мятой и камфорой, вполголоса уговаривает выпить вина, чтобы поддержать силы и успокоиться. Тычет в лицо холодный край бокала. Губы инстинктивно размыкаются. В рот льется горько-сладкое, сильно отдающее незнакомыми травами питье. Мятно-камфорный воркует над ухом, уверяет, что наконец все в порядке, теперь ее высочество не заболеет. Карета раскачивается. Свеча оплывает. Пятна света мечутся по стенкам кареты. Мятно-камфорный жужжит над ухом: сейчас ее высочество поспит, отдохнет, а пробудится, уже дома. Поправляет незнакомые, чересчур мягкие подушки за спиной, укутывает во что-то теплое... Последней мыслью Адельфины было, что свадьба не всерьез....
   ГЛАВА 13.
   Сильный смолистый запах неожиданно ударил в нос. Адельфина громко чихнула и открыла глаза. Она полулежала в глубоком уютном кресле в незнакомых покоях. Перед принцессой стояла незнакомка с маленькой жаровенкой в руках. В жаровенке горел янтарь, испуская ароматные голубоватые струйки. Адельфина помахала рукой, разгоняя дым.
  -- Ладно, я уже проснулась. Перестань курить.
  -- Слушаю, ваше высочество. - Незнакомка присела в глубоком поклоне. - Какие будут приказания?
  -- Еще не знаю.
   Адельфина села прямо, огляделась. Замок старинный, сложенный из дикого камня. Стены увешаны гобеленами. На полу расстелена громадная медвежья шкура. Низкий потолок поддерживает массивная колонна прямо посередине зала. Незнакомка тихонько кашлянула. Адельфина глянула на нее. Девушка застыла полуприсев. От натуги ее маленькие ушки покраснели. Принцесса улыбнулась.
  -- Перестань, пожалуйста, кланяться, а то грохнешься на пол. Скажи лучше, где я.
  -- В замке своего владетельного супруга, великого герцога Найда.
  -- Ах, Найда.... - Адельфина вспомнила, что она замужем. Веселья как не бывало.
  -- Госпожа герцогиня разрешит войти прислужницам, чтобы снять свадебный наряд?
  -- Естественно. Кстати, кто ты, и как тебя зовут?
  -- Я - Лаванда. Ваша камеристка.
  -- Благодарю, дама Лаванда. Зовите прислужниц. - Дома у Адельфины камеристки не было. Ее роль исполняла ворчливая нянька.
   Лаванда как-то странно глянула на госпожу, будто ожидала другого. Хлопнула в ладоши. Тут же вошли три незнакомые молоденькие девушки. Двое принялись снимать с герцогини белые покрывала. Одна осторожно унесла куда-то пресловутый дубовый венок. Дама Лаванда стояла несколько сбоку, держа наготове распахнутое розовое одеяние. Адельфина поднялась. Потянулась, Мышцы заиграли, разминаясь. Герцогиня сделала два шага от кресла, удивляясь бодрости и хорошему самочувствию. Запахнула полу свободного домашнего платья. Подошла к узкому, словно бойница, окну. Замок стоял на горе. Внизу расстилалась, шумя, темная роща. Кое-где в далеких домах мелькали тусклые огоньки. На зеленоватом небе розовела заря.
  -- Сколько я проспала?
  -- Всю дорогу, ваше высочество. Его светлость не велел будить ваше высочество.
  -- Сейчас вечер?
  -- Да, ваше высочество. Солнце только что село.
  -- Ах, вот оно что... Теперь понятно.
  -- Да, ваше высочество. Если госпоже герцогине будет угодно, мы уберем ваше высочество для свадебного пира. Его светлость ожидает ваше высочество в пиршественной зале.
  -- Конечно. - Адельфина вспомнила происшедшее. Ей стало немного не по себе. Герцогиня усилием воли подавила приступ давешнего страха, кивнула даме Лаванде. - Приступайте.
  -- Слушаем, ваше высочество.
   В покои гуськом вошли десять девушек. В высоко поднятых руках они несли разнообразные платья. От обилия нарядов Адельфина растерялась. Дома у нее тоже был неплохой гардероб. Но с только что принесенным, не шел ни в какое сравнение. Герцогиня медленно шла вдоль ряда. Шелк, бархат, кружево, златотканая парча. Пряжки, банты, камни, тиснение, вышивка. От пестроты рябило в глазах. Слишком много, для выбора. По подолу одного платья нашиты миниатюрные хрустальные колокольчики. Лиф другого состоит из крохотных золотых чешуек. У Адельфины разбежались глаза. Дама Лаванда обеспокоено спросила:
  -- Вашему высочеству ничто не пришлось по вкусу? Велеть принести другие?
  -- Пожалуй...
  -- Но, - дама Лаванда на секунду замялась. - Эти наряды изволили выбрать сами... герцог. Ему бы хотелось видеть ваше высочество в одном из этих... платьев.
   Адельфина вспыхнула. До сих пор еще никто не выбирал за нее одежды. И теперь она не намерена уступать! Начинается с малого, потом все больше, и больше. А кончается тем, что жена покорно сидит дома, носит то, что ей не нравится, ест нелюбимые блюда, читает избранные другими книжки! Нет! Она этого не допустит!!! Герцогиня мотнула головой, словно норовистая кобылка.
  -- Мне не нравятся эти наряды. В них я буду похожа на бабу с ярмарки! Несите еще!
  -- Как будет угодно вашему высочеству. - С напускным смирением поклонилась камеристка. - Дозвольте лишь заметить, что супруг и двор ожидают ваше высочество для начала свадебного пира....
  -- Когда мне будет нужен ваш совет, - закусила удила урожденная принцесса, - я его спрошу. А теперь идите и принесите еще одеяний. Кстати, прикажите подготовить ванну.
  -- Покорно слушаю, - дама Лаванда заметно сбавила тон. - Сейчас доставят новые наряды и благовония, ваше высочество.
  -- Благовония будут потом. Сначала ванну.
  -- Ванну? - В голосе дамы пробилось такое изумление, будто Лаванда впервые слышала это слово.
  -- Да, ванну. Горячую, хорошо бы ароматическую и с мылом. Надеюсь, в моем желании нет ничего фантастического, любезная дама? - В вопрос Адельфина вложила все язвительность, отпущенное ей природой.
  -- Ваше высочество собирается принимать ванну прямо сейчас?! - Камеристка была искренне растеряна. - Перед пиром, не на ночь?
  -- А как по вашему, должна я смыть дорожную пыль? Или прикажете мне представляться супругу грязной и вонючей?
  -- У нас есть великолепные благовония... Мускус, миндальное молочко.
   Лаванда вновь начала обретать потерянную было уверенность. И даже глянула несколько сверху вниз, будто жалела бедную дикарку, незнакомую с элементарными вещами. Адельфина перебила.
  -- Розовая вода, экстракт из нарциссов, жасминовая эссенция, масло из цветов апельсина. Вытяжки душистых трав. И многое другое. Но сейчас мне нужно фиалковое мыло и много горячей воды. Я выражаюсь достаточно ясно, дама Лаванда? Кстати, если фиалкового нет, мне подойдет и лавандовое мыло.
   Совершенно уничтоженная, дама Лаванда молча присела и покинула покои капризной госпожи. Прислужницы внесли новые наряды. Адельфина постаралась отключится от красоты платьев и стала раздумывать, какое будет ей к лицу более остальных. Затканное серебряными розами? Или это, цвета морской волны, с нашитыми рыбками из разноцветных камней? А может, палевое с золотыми кружевами? Как тяжело сделать выбор при таком изобилии...
   Вот! Герцогиня остановилась как вкопанная. Это именно то, что надо. Голубовато-белое, затканное морозными узорами, с большим декольте и высоким, похожим на раскрытый веер воротником, платье казалось созданным специально для Адельфины. Вернувшаяся дама Лаванда презрительно наморщила носик.
  -- Ваше высочество не считает этот наряд чересчур простым для супруги великого герцога?!
   Герцогиня не сочла нужным долго разъяснять свой выбор. Просто сказала:
  -- Нет. Это подойдет. А сейчас извольте подать ванну.
   Двое здоровенных полуголых парней осторожно втащили в комнату большую деревянную лохань. От воды поднимался ароматный пар. Парни молча поклонились, прижав руки к груди, отошли, стали у двери. Герцогиня с недоумением оглянулась.
  -- Дама Лаванда, я должна мыться в присутствии этих ребят?!
  -- Как вам будет угодно, ваше высочество. - Камеристка, видимо, уже смирилась с причудами новой хозяйки. - Это купальщики и массажисты.
  -- А... - У Адельфины слов не находилось.
  -- Купальщики немы, - по-своему поняла растерянность Адельфины дама Лаванда. - У них нет языков.
  -- Но они же мужчины!
  -- Какие они мужчины! - Презрительно бросила через плечо камеристка. - Вместе с языками они лишились и остального.
   Правый купальщик остался неподвижен. В глазах левого на секунду вспыхнул бешеный огонь. Герцогиня пожала плечами.
  -- Отсутствие языка и фаллоса не делает мужчину женщиной. Пусть они выйдут. Мне помогут девушки.
  -- Как вам будет угодно, ваше высочество. - Повторила камеристка, жестом отпуская купальщиков. - Но, поверьте мне, эти ребята делают свое дело гораздо лучше.
  -- Кажется, я понимаю, - засмеялась Адельфина, - почему вы принимаете ванну исключительно на ночь. Но я хочу просто вымыться.
   Адельфина позволила себе немного понежиться в теплой воде под осторожными прикосновениями прислужниц. Расслабилась, прикрыла глаза, дала мыслям течь свободно. В голове возникали разнообразные картины... воспоминания... пестрый щенок, которого целует Софина... кусты сирени, покрытые цветами... выдуманная рыба с глазами на боку.... Отец... Нет! Этого нельзя, от этого можно сорваться!
   Тем временем девушки вымыли герцогиню, окутали ее теплой мохнатой простыней. Немые купальщики вернулись, утащили лохань. Дама Лаванда осторожно, двумя пальчиками чтобы не запачкаться, унесла скользкое мыло. Незнакомая босая девица в подоткнутой юбке скатала в рулон промокшую шкуру, утащила куда-то. На ее место принесла пару других, поменьше.
   Две умелицы принялись колдовать над прической. Разделили волосы на пряди, начесали, уложили в замысловатое сооружение. Унизали прическу миниатюрными прозрачными бусинками. Прикрепили розы, обвили лентами. Белиться и румяниться новобрачная отказалась. На всякий случай....
   Три девушки облачили герцогиню в морозное платье. Белые, с аквамаринами, башмачки дополнили убранство. Дама Лаванда терпеливо стояла рядом, держа раскрытую шкатулку.
   Адельфина весело подумала: У Голозадого весьма неплохой выбор драгоценностей, может, даже не хуже моего дарийского! Но тут же одернула себя. Она теперь супруга герцога Найда и даже в мыслях не имеет права называть его этим обидным прозвищем.
   Адельфина не стала чересчур долго перебирать украшения. Возня с убранством начала надоедать. Герцогиня отдала предпочтение жемчужному набору, состоящему из ожерелья, колец и серег - прилично для новобрачной и неплохо сочетается с остальным нарядом. Под конец послушно надушилась мускусом. И, в сопровождении свиты отправилась к супругу.
   В самый последний момент, перед массивными, дубовыми дверьми Адельфина заколебалась. Ужас накатил волной от сердца. Пальцы похолодели. Лицо побледнело. Щеки, наоборот, запылали. Ноги стали ватными. Девушке захотелось вырваться из неведомого замка, вернуться к отцу. Объявить все происшедшее ошибкой. Забыть, словно дурной сон....
   ГЛАВА 14.
   Хрипло запели старинные рога. Двери распахнулись. Медный жезл три раза ударил в пол. Отдаваясь эхом, раскатился громовое: Супруга герцога Найда, великого владетеля герцогства Найда, герцогиня Найды, урожденная принцесса Адельфина Дарийская!
   Страшный час настал. До боли стиснув зубы, Адельфина переступила высокий порог. В нос ударило крепким запахом благовоний, пота, ароматного кедрового дыма. Тихий гул наполненного людьми зала мгновенно утих. Супруга герцога почувствовала десятки глаз, разглядывающих ее. Чтобы скрыть смятение, новобрачная низко присела перед супругом, по обычаю опустив глаза. Глубокий чарующий, смутно знакомый голос взволнованно произнес.
  -- О! Небеса ко мне слишком благосклонны! Я не мог бы выбрать супруги прекрасней, выбирай хоть тысячу лет....
   Голос этот находился в таком противоречии с ожиданиями, страхами Адельфины, что девушка подняла глаза. И... окаменела, словно зачарованная. Перед герцогиней стоял самый прекрасный мужчина, какого Адельфина видела в жизни. Годы не добавили ему складок на животе, или подбородке. Не легли морщинами на узкое, загорелое лицо. Лишь прибавили мудрости во взоре и уверенного спокойствия. Серебряные локоны ниспадают на широкие плечи, мешаясь с небольшой бородкой без малейших следов седины. Глаза, темные, словно перезревшие вишни, сверкают молодым блеском. Тело, лишенное юношеской гибкости, налито мощью воина. Глубокая вертикальная складка на переносице меж широкими ровными бровями придает чертам горделивое, аристократическое выражение.
   Восхищенно улыбаясь, герцог протянул украшенную массивными перстнями руку к высокорожденной супруге. Внезапно Адельфина осознала, что стоит перед своим мужем, открыв рот. Урожденная принцесса собрала остатки воли. Вновь присела, незаметно кашлянула, чтобы проверить голос. И довольно спокойно отвечала.
  -- Вы слишком добры, ваша светлость. Оказаться вашей супругой - немалая честь для меня.
  -- Я недостоин такого сокровища! - Герцог кончиками пальцев прикоснулся к локтю Адельфины, деликатно указывая левой рукой на столпившуюся в некотором отдалении пеструю толпу придворных. - Окажите мне милость, ваше высочество. Позвольте представить мой двор.
  -- Прошу вас об этом одолжении, ваша светлость. - Отозвалась герцогиня подобающей фразой.
   Улыбаясь по прежнему ласково, нежно, как-то немного по-мальчишески, герцог подвел герцогиню к возвышению, на котором стояли два трона. Правый представлял собой простой четырехугольный табурет из потемневшего от времени мореного дуба с высокой спинкой. Левый, чуть пониже и заметно шире, украшали резные подлокотники драгоценной кости морского зверя. На сиденье положена мягкая вышитая подушка. Найд заботливо усадил герцогиню на трон с подлокотниками. Сам привычно опустился на высокий табурет.
   Чередой пошли придворные, довольно незначительные люди. Кавалеры, встав на одно колено, целовали руку новой повелительнице. Дамы низко приседали. Адельфина привычно отмечала.
   Сеньор Акайд - военный, ближайший помощник герцога. Его необходимо запомнить. Молодой, невысокий, коренастый, левую щеку пересекает шрам. Сеньора Роса - кавалерственная дама, попала ко двору за заслуги. (Какие? Видимо, наушница. Надо опасаться.)Судя по возрасту и голодному взгляду, старая дева. Сеньор Райрин - этот просто мелочь, приживал. Сеньора Флоринда - кокетка, сплетница, копия Софины, такая же молодая и хорошенькая. Попытаться с ней сблизиться, тогда все секреты двора будут известны...
   Сеньор, сеньор, сеньора, сеньор, две сеньоры, похожие, как две капли воды, видимо сестры. Все мелочь, пустяки, со временем в голове улягутся их имена.... А это что за чучело?!
   По запаху мяты и камфоры Адельфина узнала человека, напоившего ее снотворным во время путешествия. Это оказался придворный медик, сухонький суетливо-робкий старичок, совсем не похожий на веселого, задиристого доктора Фенханеля. Старичок, виновато кося глазом, приложился к ручке герцогини неприятно мокрыми губами. Адельфина едва сдержала порыв вытереть руку платком после слюнявого поцелуя. Хотя новобрачная и была уверена, что на лице у нее ничего не отразилось, герцог слегка нахмурил брови. Этого было достаточно, чтобы старичок-медик впал в сильнейшую панику, распластался перед троном и принялся шепеляво оправдываться, просить милости, намекая на какие-то свои очень внушительные заслуги и обещая еще более значительные услуги в будущем. Переборов вполне понятное отвращение, герцог смутно улыбнулся медику, протянул ему руку. Тот обрадовано вскочил, схватил кисть повелителя в сухонькие лапки, присосался. В конце концов пришлось двум юным пажам деликатно увести неприятного старичка. Последний оглядывался, вопил, пытался вырваться из мягких, но крепких не по возрасту рук. (Больше Адельфина медика не видела. Впоследствии герцогиня как-то поинтересовалась, что с этим странным человечком. Герцог с печальной улыбкой объяснил, что у бедняги-медика совсем расстроились нервы, и он отдыхает в пожалованном поместье.)
   Сеньора Белинда оказалась гораздо менее внушительной особой, чем Адельфина себе представляла. При виде этой женщины на ум приходила старинная пословица: маленькая собачка до старости щенок. Правда на остром розовом личике не было морщин. А роскошные, цвета тусклого золота, спускавшиеся ниже колен волосы не знали седины. И талия ее была, пожалуй, потоньше Адельфининой, несмотря на разницу в возрасте. Во всяком случае, эта сеньора не казалась особо кровожадной. Легкая, мечтательная улыбка блуждает по губам. Взгляд изумрудных глаз ласково отстраненный. Тонкие пальчики, украшенные тяжелыми перстнями, задумчиво перебирают драгоценный резной веер... Где блуждают мысли этой женщины? Где угодно, только не в замке.... Видимо, рассказы о Белинде действительно лишь нелепые слухи...
   Снова сеньоры, дамы и кавалеры, поток незначительных, неинтересных, чересчур пестро одетых людей. Краем сознания Адельфина отметила одну особенность здешних мужчин. Все они хотят казаться солдатами. Все небриты, при оружии и недостаточно чисты. Говорят хриплыми голосами, громко смеются и предлагают свой меч в защиту. Каждый готов отстаивать свою и чужую честь. При любом движении соседа хватаются за рукоять слишком длинного палаша, вращают глазами и на лицах их проявляется мучительная дума: не оскорблены ли они, не пора ли начинать дуэль.... Смешное и грустное зрелище.
   Наконец представление окончилось. Придворные разбились по группкам, застыли. Дамы медленно обмахиваются веерами. Мужчины приняли картинные позы, возложив длани на рукояти мечей. Распорядитель вышел вперед, приподнял медный жезл, застыл в ожидании. Наступила некая заминка. Герцог Найд, подождав немного, предложил перейти к свадебному пиру. Адельфина заколебалась.
  -- Простите, ваша светлость... Прежде, чем мы перейдем к пиру... Дело в том, что во время путешествия я была... э-э-э.. нездорова...
  -- Естественно, - улыбнулся герцог, лаская супругу взором, - обряд бракосочетания, затем эта чрезвычайно утомительная поездка. Поверьте, ваше высочество, если бы не насущная необходимость, я бы никогда не стал подвергать супругу такому беспокойству и утомлению.
  -- Не сомневаюсь, ваша светлость. - Ответно улыбнулась герцогиня. - Но были ли со мной сопровождающие, увы, не удержалось в памяти.
  -- С вами прибыл офицер Дарийской королевской гвардии. - лаконично ответил Найд. - Остальная свита по причине поспешного отъезда задержалась.
   Тотчас же из толпы придворных выступил Иринарх. Преклонил колено, глядя на герцогиню обычным смеющимся взглядом. Адельфина, видевшая протеида до того лишь в черно-золотом гвардейском мундире, слегка удивилась. Модная, облегающая одежда протеиду явно шла. Особенно голубовато-серый короткий жилет. Высокая меховая опушка перепутывается с длинными темными волосами, выгодно подчеркивает янтарный блеск продолговатых кошачьих глаз. На левом плече Иринарха белела приколотая лилия, к поясу справа пристегнут узкий серебряный кинжал без ножен. Телохранитель и оруженосец. Как? Чего? О, небеса, какая она глупая! Иринарх ее телохранитель и оруженосец! Вот почему он не простился. Последний подарок отца. Герцогиня улыбнулась своему оруженосцу и вновь обратила восхищенное лицо к супругу.
   Пир начался. Плотные, бородатые мужчины в кожаных передниках понесли целиком, по-старинному запеченных кабанов; прокопченные, пахнущие смолистым дымком окорока; румяных птиц, бесстыдно задравших аппетитные, хрустящие ножки; пестрые грибы, покрытые зелеными звездочками душистых трав. Хорошенькие девицы в высоко подоткнутых пестрых юбках тащили кружки и кубки. Несли похожие на золотистые камни груды сливочного масла в обливных чашах. Раскладывали старинные двузубые вилки. Размещали на столах упругие, дышащие караваи простого, так называемого, крестьянского хлеба. Виночерпии катили бочонки темного и светлого густого пива. Тащили покрытые пылью и паутиной кособокие бутыли. Под аплодисменты и приветственные крики шесть человек внесли зажаренную на вертеле тушу быка.
   Найд поднялся со своего возвышения. Вытащил из-за пояса кинжал. Тут же герцогу поднесли ближайший каравай. Найд под несмолкаемые аплодисменты присутствующих отхватил добрый ломоть хлеба. Показал всем. Положил в поспешно подставленную миску. Взял вилку, более похожую на вилы. Отрезал от бычьей ноги кусок мякоти. Акайд перехватил у какой-то служаночки чашу с толченым чесноком, подставил под руку повелителю. Найд обмакнул в приправу мясо, положил на хлеб и сам подал супруге. Адельфина послушно взяла, принялась есть. И только сейчас почувствовала, как голодна. Новобрачная уписывала мясо с хлебом за обе щеки, не обращая внимания на происходящее.
   Только после того, как кончилась еда, герцогиня услыхала аплодисменты. Удивленно повернулась к супругу. Последний жестом предложил всем сесть. Придворные поспешили занять места. Найд переломил кусок хлеба, откусил. Остальные после этого знака принялись наперебой заполнять миски. Герцогиня, успевшая уже утолить голод, положила себе лишь кусочек сыру. Повернулась к мужу, чуть не смахнув неловко подставленный под локоть кубок вина. Слуга с похвальной поспешностью отставил кубок.
  -- Послушайте, ваша светлость...
  -- Дорогая, к чему эти формальности? Мне будет приятно услышать свое имя из твоих уст!
  -- Хорошо.... Найд.
  -- Повтори еще раз... И еще.... Мне бы хотелось это слышать тысячи раз...
  -- Найд... Нааайд... - Адельфина покатала имя во рту, словно сливовую косточку. - Я даже не подозревала, насколько у тебя красивое имя.
  -- Так о чем ты хотела меня спросить, моя прекрасная Адельфина?
  -- Почему все захлопали, когда я ела мясо? Это какой-то обряд?
  -- Старинный обычай, дорогая. Вкусив пищи нашего народа, ты стала одной из нас. Настоящей супругой и повелительницей страны.
  -- Я постараюсь быть ею. - Улыбнулась герцогиня. - Попытаюсь стать достойной тебя.
   Герцог молча поцеловал жене руку. Какое-то время супруги сидели, глядя друг на друга. Затем Найд улыбнулся своей озорной мальчишеской улыбкой.
  -- Знаешь что, милая Адель! Давай оставим всех и удерем... Мне не терпится оказаться с тобой наедине.
  -- Но... я.... А, ладно! - Отчаянно махнула рукой новобрачная. - Давай!
  -- Ты отважна, моя малышка! - Крепко сжал холодные пальчики Адельфины Найд. - Настоящая подруга воина.
   Супруги встали из-за стола, покинули зал. Их отсутствия, казалось, никто не заметил. Пиршество шло своим чередом.
   В спальне горела одинокая свеча. Золотистое колеблющееся пятно света выхватывало из темноты лишь кусок стола, бутыль и два кубка, да изголовье с горой подушек. Адельфина несколько растерянно стояла посреди комнаты. Раздеваться так вот, при свете, в присутствии человека противоположного пола, пусть и собственного мужа, казалось ей неприличным.
   Найд с улыбкой глянул на жену и прикрыл фитиль свечи серебряным колпачком. В комнате сделалось так темно, что предметы не различались больше. Адельфина тяжко вздохнула, начала шарить под лопатками, пытаясь найти шнуровку платья. Нежданно-негаданно что-то неуловимое прикоснулось к ее спине. Совсем как когда-то.... Вот только протеида, чтобы отбить руку, рядом не было. Указательный палец резануло острой короткой болью. Адельфина, взвизгнув, дернулась. По ладони тоненькой струйкой бежала кровь.
   - Что случилось, милая Адель? - Голос наполнен неподдельной тревогой. Адельфина инстинктивно сунула палец в рот, невнятно отозвалась.
  -- Я чем-то порезалась...
  -- Ах я, глупец! - Свеча зажглась вновь. На лице герцога проступило раскаяние. - Начал разрезать шнуровку.... Хотел помочь, а вместо того ранил! Прости меня... Дай полечу... - Осторожно поднес пальчики к губам, нежно целуя ранку. Слегка испачкал рот кровью. - Больше не болит?
  -- Толком и не болело. - Досадуя неизвестно на что, Адельфина заклеила порез кусочком салфетки со стола.
   На этот раз герцог свечу гасить не стал. Супруга не попросила мужа, боясь выглядеть чересчур стыдливой. Освободившись с помощью спутника жизни от одежды, новобрачная юркнула под одеяло, повернулась лицом к стене и закрыла глаза. Страх возвратился. В последний раз....
   Наутро Адельфина открыла глаза. Солнце играло на коврах. Морозное платье, заляпанное кровью, комком валялось у ложа. Рядом, чуть похрапывая, (так мило!) лежал муж. Настоящий, не названный. Смуглый, чернобородый и с серебряными волосами.... Самый лучший, единственный мужчина на свете.... Теперь Адельфина это знала... Под взглядом супруги Найд заворочался, открыл глаза. Улыбнулся.
  -- Доброе утро, родная! - Голос его звучал музыкой. Невольно Адельфина улыбнулась в ответ.
  -- Доброе утро, милый.
  -- Какое холодное приветствие! - Совсем по детски нахмурился муж. - Ну-ка скажи, доброе утро, любовь моя...
  -- Доброе утро любовь моя! - С готовностью отозвалась Адельфина совершенно исчезая в кольце крепких мужских рук.
   В тот день они были несколько холодны и официальны на людях. За завтраком едва величали друг друга по титулу. Но это не мешало новобрачным улыбаться и заговорщически перемигиваться, когда никто не глядел. После завтрака немного погуляли в саду. Затем вернулись в покои. Разговор отчего-то не клеился. Найд притянул к себе жену.
  -- Родная, пойдем в опочивальню! Продолжим то, что начали сегодня ночью...
  -- Я... мне.... - замялась Адельфина, - но... ведь...
  -- Все в порядке! - Ласково улыбнулся муж. - Мы, не мудрствуя лукаво, познакомимся ближе. Пусть наши тела узнают друг друга.
   Они так сделали. И не выходили из спальни три дня. За это время супруги так хорошо изведали друг друга, что казались похудевшими, даже изможденными. Но глаза новобрачных горели счастьем и любовью.
   ГЛАВА 15.
  -- Знаешь, милый, - обратилась однажды за ужином к супругу герцогиня. - Я ведь ужасно боялась выходить замуж!
  -- Почему? - Изящно выписанные, широкие брови герцога удивленно поползли вверх.
   Шум в пиршественной зале, огромной, кроме большого герцогского стола заполненной маленькими столиками для менее знатных, или желающих уединения, заметно стих. Герцогиня смутилась.
  -- Ты казался таким грозным, таким ужасающим.... Я страшилась найти чудовище...
  -- Чудовище! - Герцог сдвинул брови, сильно ударил кулаком по столу - Я чудовище?! Слышите, бездельники, я чудовище! Немедленно поклониться мне!
   Голос Найда громом раскатился по замершему залу. Придворные на это угрожающее заявление ответили громкими взрывами непринужденного хохота. Маленькая сеньора Флоринда в притворном ужасе закрыла лицо пухленькими ладошками.
  -- Ой, боюсь, боюсь! Его светлость такое кошмарное чудовище! Сейчас накажет меня!
  -- Вот тебе, маленькая притворщица!
   Герцог, сняв богато изукрашенный перстень, кинул Флоринде. Последняя ловко поймала, с поклоном надела. И тут же затрясла рукой. На подвижной мордочке вновь отразился ужас.
  -- Спасите! Помогите! Какое ужасное наказание! Мне не пережить!
   Найд залился задорным, мальчишеским смехом. Ему вторил двор.
  -- На какую-то секунду мне показалось, что твоя вспышка была всерьез. - Адельфина неуверенно улыбнулась.
  -- Я напугал тебя, родная, прости пожалуйста!
   Герцог склонился поцелуем к руке жены. Кругом все шло своим чередом. Никто не казался боязливым, или неуверенным. Смех, еда, веселые разговоры. В конце концов самой Адельфине показалась забавной и немного стыдной глупая боязнь. Найд такой веселый, так любит пошутить, и все так преданы своему повелителю! Герцогиня рассказала мужу о девических страхах. И это оказалось еще одним поводом для веселья.
   ГЛАВА 16.
   Каждое утро и каждый вечер к герцогине заходил Иринарх. Рассказывал новости. Герцогиня его почти не слушала, уносясь мыслями к прошедшему дню и будущей ночи.
   Понемногу восторженная истерика первых дней улеглась. Что ни в коей мере не умалило счастья. Пиры следовали за пирами. Охота за охотой. Сельские праздники на лугу за сельскими праздниками. Адельфина была так занята, что даже ни разу не выбралась в город...
   Однажды вечером, перед сном протеид по обычаю зашел к герцогине. Последняя обратила внимание на его несколько невеселый вид.
  -- Иринарх, что-нибудь случилось?
  -- Нет, ваше высочество. С чего вы взяли?
  -- Девочки, все свободны. - Обратилась герцогиня к прислужницам, готовящим госпожу ко сну. - Мне поможет телохранитель.
   Прислужницы поспешно вышли, оставив герцогиню наедине с протеидом. Последний взял наполовину заплетенную косу, начал доплетать. Некоторое время царило молчание. Затем тишину вновь нарушила герцогиня.
  -- Мы остались одни. Теперь-то ты можешь рассказать, что происходит.
  -- В том-то и дело, что ничего не происходит. - Уныло отвечал протеид. - Это меня беспокоит.
  -- Какой ты смешной! - Расхохоталась герцогиня. - Боишься, потому что скучно.
  -- Я беспокоюсь, потому что ничего не происходит. - С нажимом повторил протеид. - Вы одни.
  -- Со мной мой муж, герцог Найд! - Гордо возразила герцогиня.
  -- Ах, да. - Спохватился Иринарх. - Ваш муж, герцог Найд. Прошу прощения, ваше высочество, наверное, я просто ревную. - Слегка усмехнулся. - Природа одарила меня отнюдь не так щедро, как славного герцога.
  -- Иринарх, - улыбнулась Адельфина. - не хами, пожалуйста. У тебя все равно выходит куртуазно. Но, несмотря на это, ты и вправду какой-то унылый.
  -- Ваша свита и отряд стражников из Дарии почему-то задерживаются. Гонцов от короля тоже нет. Я соскучился без вестей из дома.
  -- И правда! - Адельфина покаянно вздохнула. - Какая же я эгоистка! Замужество меня просто одурманило... Обо всем забыла, даже об отце. Надо с ним связаться. Ты не взял с собой почтового голубя?
   Двери широко распахнулись. На пороге стоял веселый герцог в домашнем наряде. Уверенно прошел в покои. Смахнул вышитой полой одеяния букет желтофиолей и даже не заметил. Поцеловал жену, кивнул протеиду.
  -- Вы свободны, друг мой. Сегодня я сам послужу своей жене горничной.
  -- Иринарх не служит горничной! - Обиделась Адельфина. - Иринарх мой телохранитель и оруженосец.
  -- Я оскорбил твоего телохранителя? - Рассмеялся герцог. - Попроси его извинить мою светлость. Но этой ночью он тебе не понадобится. Герцог сам намерен охранять тело супруги.
  -- Шутка не может оскорбить, ваша светлость. Если человек, произнесший ее не имеет такого намерения. Дозвольте распрощаться. - Иринарх непринужденно отвесил поклон и быстро вышел.
   ГЛАВА 17.
   Протеид намеревался пройти к себе, в комнаты, расположенные неподалеку от покоев герцогини. Но внезапно ему стало душно. То есть, не то, чтобы стены давили, или бедняга задыхался. Просто захотелось перед сном глотнуть душистого прохладного воздуха. Иринарх вышел на крытую галерею, окружавшую третий этаж. В низком безоблачном небе зажигались звезды. Серебристый шар луны неторопливо выплывал из-за горизонта, окрашивая старинные камни замка лиловым оттенком. Белые ночные цветы раскрылись, напоив воздух томительным, сладким ароматом. Неожиданно теплый ветерок чуть шевелил листья близких деревьев. Где-то неподалеку пробовали лютню, издавая нестройные звонкие аккорды. Странно в такт защелкал какой-то сумасшедший соловей. Тявкнул щенок высоким голоском, рассмеялась женщина.... Иринарх постоял несколько минут, наслаждаясь вечерней свежестью. Царственная грубость Найда протеида абсолютно не задела.
   Но в этом яблоке таится маленький червячок! Стоило Адельфине стать серьезной и собраться послать голубя в Дарию, как муж пришел, увлек, заморочил голову, заставил позабыть свои намерения. И нет никакой возможности узнать, что творится у короля Карла!
   Их во дворце всего двое, никаких верных людей рядом. И как мог король отправить свою дочь во враждебную, по сути, державу с одним лишь сопровождающим! Даже с протеидом. Конечно, в крайнем случае, можно вернуться на пару. Протеид в зверином обличье способен нагнать страху на целое полчище врагов... Но это в самом крайнем случае.
   Зверь... Давненько он не оборачивался... Мышцы сладко заныли, просясь на волю. В темноте уже давно кто-то стоит. Наблюдает, или тоже любуется лунной ночью? А, плевать. В такую ночь хорошо обернуться, поиграть, испытать настоящую силу...
   Протеид сбежал по наружной лестнице в сад. Следят. Хорошо, сейчас Иринарх покажет зрелище. Забредя в глубину безнадзорного, похожего на лес сада, протеид снял с себя одежду, аккуратно сложил на траву, потянулся всем телом. Мускулы завибрировали, наслаждаясь превращением.... Это было кошмарное, отвратительное зрелище. Гнусная пародия на людские роды. Человеческий силуэт смазывался, размывался, скручивался и растягивался. Из клубка мышц, кожи и костей выдвигалось то перекошенное, обтянутое редкой шерстью плечо, то изломанная, неправильных форм рука, то гротескно вытянутая голова с одним человеческим, другим звериным ухом и оскаленной клыкастой пастью. Понемногу из месива вырисовывались конечности, забил длинный хвост, бока потемнели, обтянувшись упругой тканью...
   Наконец превращение завершилось. На траве стоял огромный леопард. Мышцы переливаются под кожей, словно черная вода. Лунные блики серебром играют на короткой агатовой шерсти. Живая глыба темного камня, сгусток непроницаемого мрака. Лишь светлые удлиненные глаза пылают ровным кипящим золотом. Зверь был прекрасен, но внушал ужас.
   Леопард размял лапы, выгнулся дугой, выпустил когти, поточил о ствол старого дерева. Собрался в комок, прижал уши и прыгнул вперед. Из груди вырвалось негромкое, полное сдержанной силы рычанье, похожее на чудовищное мяуканье. Словно в ответ, отчаянно, почти беззвучно в диком страхе взвизгнула женщина. Зверь остановился, прислушался. Упругий хвост хлещет по бокам, треугольные уши насторожены. Еще через минуту виденье начало дрожать, расплываться в лунном свете, менять очертания. Темная человеческая фигура поспешно набросила платье.
   Иринарх метнулся в направлении крика. На краю полянки, сокрытая тенью старых деревьев, женщина, полулежа, стремилась отползти. Силы ее покинули, каблуки открытых башмачков впустую скребли по мокрой росистой траве. Круглые испуганные глаза отливали серебром под луной.
  -- Что-то случилось? - Озабоченно спросил Иринарх, останавливаясь неподалеку. Женщина, не отвечая, все ползла. Помешанный взгляд не отрывался от неподвижной мужской фигуры.
  -- Не бойтесь, я не причиню вам вреда. - Иринарх старался говорить как можно мягче. - С вами все в порядке?
  -- Кажется, да. - Женщина наконец перестала ползти. Безумие во взоре погасло. Незнакомка села. Провела руками по бокам. Попыталась встать. Охнув, сызнова упала на траву. Виновато улыбнулась. - Простите, нет. Кажется, я подвернула ногу.
  -- Ничего страшного. - Иринарх скинул плащ, расстелил по земле. - Вы можете перебраться сюда? А то простудитесь. И тогда я, с вашего позволения, погляжу травму.
  -- Ничего страшного, уже не больно. - Женщина попыталась приподняться. Руки ее подломились. - Ох, ничего не получается.
  -- Ничего страшного. - Повторил в очередной раз Иринарх. - Дозвольте вам помочь.
   Женщина растерянно кивнула. Протеид взял женщину за спину и под коленки, легко пересадил на импровизированную подстилку. Незнакомка рассмеялась чуть хрипловатым, грудным смехом.
  -- Спасибо. Вот расплата за любопытство. - Задрала юбку, оголив стройную ножку. - Это где-то здесь, на коленке.
  -- Сидите тихо, может быть немножко больно.
   Иринарх начал осторожно исследовать повреждение. Женщина уже оправилась от своей боязни, говорила с беспечной усмешкой:
  -- Вы ведь Иринарх, да? Протеид? А я сеньора Белинда. Умоляю простить меня за глупость. Но мне так захотелось глянуть на превращение. И я, как девчонка, рванула следом.... Ох!
  -- Ничего, все уже кончилось. - Успокоил Иринарх.
  -- А что это было? - Заинтересовалась сеньора Белинда, наклоняясь вперед. - Вот, опять мое неистребимое любопытство! Не доведет оно до добра...
  -- Слегка выскочила коленная чашечка. Но я поставил ее на место.
  -- Где?
   Женщина неосторожно качнула головкой. Медные кудри, словно неистовый водопад, рванули на свободу. Окутали шелковистым облаком склонившихся к ноге. Затрепетали ароматной ширмой. Двое оказались как бы отделены от внешнего мира.
  -- Ох, простите, никакого сладу с ними нет!
  -- Не убирайте. - Попросил Иринарх. - У вас очень красивые волосы.
  -- Разве можно отказать своему спасителю...- Женщина откинула кудри. Чуть смущенно улыбнулась.
  -- Который и явился причиной несчастья...
   Иринарх усмехнулся в ответ. Сеньора Белинда ему определенно нравилась. Не такое она и чудовище. Красива, достаточно молода и непосредственна. Во сколько же лет она родила сына? В тринадцать? Очень даже может быть. Кокетка... Нет, кажется, глядит вполне искренне.
  -- Вам нужно домой. Отдохните после кошмаров.
  -- Давайте посидим еще. - Взмолилась сеньора. - С некоторых пор, - ее лицо на секунду подернулось легкой грустью, - меня никто не ждет. А здесь так славно. Ночь теплая. Луна светит, светло, как днем. - Похлопала ладонью по плащу. - Садитесь вот здесь. Места хватит. - Подняла лицо к звездам. - Я сюда часто хожу. Глухо, тихо, никто не забредает. А ночью так безмятежно. Никаких звуков. Никаких чужих запахов. Лишь деревья шумят. И можно представить, что ты одна на всем свете...
  -- Вы очень одиноки? - Машинально подхватил игру Иринарх.
  -- Нет, что вы. - Сеньора Белинда повернула к собеседнику белое в лунном свете лицо. - Наоборот. Если закрыть глаза и протянуть руку, обязательно на кого-нибудь наткнешься. Не представляете, как это утомляет.
  -- Не представляю. В жизни не размышлял на данную тему.
  -- Видимо, это вас не заботит.
  -- Не заботит. - Согласился протеид. - У меня много других проблем.
  -- Я, наверное, кажусь вам навязчивой. - Засмеялась сеньора Белинда. - Привязалась старуха, усадила на мокрой траве и заставляет слушать всяческую чушь!
  -- Какая же вы старуха. - Вежливо не согласился Иринарх, - Вы еще очень молодая и красивая.
  -- Разве можно так отвечать женщине? Убирайтесь в болото, не нужно мне ваше общество! - Рассердилась сеньора Белинда. Стремительно вскочила на ноги. Покачнулась. Иринарх едва успел подхватить падающее тело.
  -- Я же говорил...
   Голос его медленно угас. Голова закружилась. В ладонях трепетали нервные, горячие плечи, волосы окутывали со всех сторон, наплывал дурманящий запах. Иринарх опустил лицо, нашел губами полуоткрытый рот женщины.
  -- Сюда... сюда.. - шептала Белинда, опускаясь на плащ.
   ГЛАВА 18.
   Луна уже коснулась деревьев, когда любовники разомкнули объятья. Протеид взял прядь Белиндиных волос. Покачал на ладони.
  -- У тебя и в самом деле роскошные косы.
  -- Мое чародейское зелье. - Белинда оперлась на локти, тряхнула головой. Рассмеялась хрипловатым смехом. - Без них я ничто!
  -- Не будь этих кос, ты придумала бы что-нибудь другое. Ты ведь и вправду опасная женщина, Белинда.
  -- Смертельная, как смеркуница. Ты не боишься?
  -- Разве что за тебя. Болтают, что герцог сбросил одну из жен с замковой стены за измену.
  -- Из башни. - Поправила Белинда. - Он сбросил обоих с верхушки самой высокой башни. Ты не опасаешься подобной участи?
  -- Я могу за себя постоять.
  -- Упустила из виду! - Белинда вновь рассмеялась. - Я и забыла, каким ты бываешь грозным. Разве мой герой не в состоянии защитить нас обоих?
  -- Естественно. Но я же не всегда буду рядом.
  -- Об этом я тоже забыла. - Белинда приподнялась на локте, беспокойно скривила рот. - Но ты же не собираешься нас покидать?! Я этого не переживу.
  -- Нет, успокойся, это я к слову. Но ведь и против протеидов есть оружие...
  -- Какое? - Захлопала глазами удивленная женщина.
  -- Адрастея.
  -- А, легендарная серебряная сеть... - Белинда отвела волосы с лица, безразлично махнула рукой. - Небо ведает, где она обретается, эта диковина. Может, уж рассыпалась от старости. Да и не боюсь я твоего герцога. Я ж ему не законная жена.
  -- Но мать его ребенка.
  -- А для него это что-нибудь значит? У него этих ублюдков по белу свету пораскидано...Да и не нужна я ему больше. Найд своей молодой супругой увлечен. Куда мне против нее! У Адельфины молодость, красота, королевская кровь. Она и родит ему наследников.
  -- Зато волос таких нет! - Иринарх обхватил Белинду руками, зарылся лицом в медную гриву.
  -- Чего нет, того нет! - Женщина торжествующе рассмеялась, перекатилась на спину, обнимая любовника....
   Разошлись утомленные Иринарх с Белиндой под утро. Первой осторожно вышла женщина. Выждав некоторое время, протеид поднял плащ, отряхнул, набросил на плечи. Весь измятый, в земле, траве, подозрительных пятнах. Никуда не годится! Закатал, сунул подмышку. Выбрался из садовой калитки. Оставил испачканную накидку в придорожной канаве на поживу неизвестному бродяге. Сам вошел в замковые ворота. Уловил недовольное бормотание стражника вслед: Везет же некоторым! Глянь, какой помятый - сразу видно, всю ночь развлекался. А ты стой себе на воротах, чисто собака!
   Иринарх оглядел себя с ног до головы в большом медном зеркале на галерее. Действительно, вид еще тот! И поспать не удастся.
   У себя протеид вымылся с ног до головы ледяной водой, чтобы хоть отчасти взбодриться. Переоделся. Прикалывая на плечо батистовую лилию, усмехнулся. Сегодня ночью у Адельфины не было телохранителя. Будем надеяться, все обошлось.
   ГЛАВА 19.
   На следующий день Иринарх столкнулся с Белиндой нос к носу, выходя из покоев Адельфины. Удивился. Делать сеньоре в этой части замка было абсолютно нечего. Но Белинда без малейшего смущения объявила, мол она ожидает Иринарха, чтобы идти завтракать. Протеид растерялся. Медноволосая сеньора подхватила его под руку и потащила в столовую залу, попутно выговаривая за слишком долгую задержку в покоях молодой герцогини. Иринарх не знал, смеяться, или плакать. Впрочем, Белинда ему довольно сильно нравилась.
   Завтрак уже практически кончился Слуги убирали со стола. Лишь несколько молодых сеньоров стояли у незажженного камина, больше похожего на очаг, прихлебывали чересчур крепкое для утра вино, спорили об охоте. Узкие высокие окна наполовину завешены старинными гобеленами. Стены из дикого камня у потолка покрыты толстым слоем многовековой копоти. Под ногами похрустывает камыш, коим по обычаю посыпают пол. Воздух пропитан кошмарной смесью запахов пота, мускуса и подгорелого жира.
   Белинда увлекла своего любовника в укромную нишу, усадила за столик, на котором горела толстая сальная свеча. Уселась напротив. Махнула рукой. Вмиг выросли двое неопрятных слуг с подносом. Уставили стол блюдами с жареным мясом, печеными яйцами, какими-то огромными пирогами. Выставили три бутыли различного вина. Иринарх поймал уходящего слугу за рукав. Велел принести воды. Слуга изумленно вытаращился, но приволок глиняный запотевший кувшин.
   Белинда отпустила слуг. Принялась хозяйничать сама. Навалила Иринарху полную тарелку тяжелой, больше подходящей для вечера еды. Себе плюхнула здоровенный кусок мяса, полила остро пахнущим, настоянным на травах уксусом.
   Свеча чадила и потрескивала. С потолка в тарелки сыпался какой-то сор. Молодые балбесы искоса поглядывали на парочку. По полу бегали жирные мыши, выискивая в камышовой подстилке упавшие крошки. На них не обращали внимания. Изредка раздавался хруст. То один, то другой слуга давил сапогом попавшую под ногу, слишком нахальную, или чересчур объевшуюся мышь. Протеид опустил руки на стол, и сразу же угодил локтем в лужицу. Нерадивые слуги поленились даже как следует убрать!
   Иринарху стало противно. Вспомнился залитый солнцем дворец Карла. Распахнутые настежь окна-двери. Весенний запах сирени. До блеска отполированные колонны портика. Веселые друзья. Солдаты-подчиненные. Говорливый профессор с его пристрастием к эпическим поэмам. Куртуазно-кокетливые придворные дамы в легких, изящных, открытых платьях - никаких старинных балахонов, жабо, рукавов до колен! Чистенький Кошкин сын с его неизменными циновками. Веселая, пахнущая земляничной водой, Моренка. Безумно захотелось домой.
   Белинда, уловив каким-то чутьем печаль сотрапезника, перестала есть. Резко отодвинула в сторону блюдо. Улыбнулась протеиду. Молча кивнула и пошла к выходу. Протеид с радостью покинул ужасную столовую залу. Иринарх спиной чувствовал, как любопытные взгляды молодых балбесов почти физически жгут его спину.
   Чуткая Белинда повела своего любовника прогуляться по саду, больше похожему на лес. С расспросами не приставала, глупостей не говорила, ничего не требовала. Ходила, собирала цветы, негромко напевала. Протеид чувствовал, как внутри понемногу отпускает тугая пружина. Все-таки Белинда редкая женщина! Кажется, в такую можно влюбиться.....
   ГЛАВА 20.
   Понемногу Иринарх привыкал к жизни в замке. Белинда больше не пыталась заставить его завтракать в столовой зале. Остальное можно было стерпеть. Кроме безделья. От праздности протеид поначалу сходил с ума. Но Белинда выручала и здесь. Придумывала какие-то развлечения, занимала разговорами. Показала большой пруд. Вначале протеид, как все кошачьи, не очень любил плескаться в воде. Затем пристрастился плавать. Нырял, охотился. Осторожно хватал рыбок. Любовался переливами разноцветной чешуи и снова отпускал. Белинда, как бы случайно, появлялась на берегу. Раздевалась. С визгом прыгала в воду. Устраивала шумные игры.
   В принципе, это не противоречило принятым здесь нормам. Летние совместные купания в герцогском пруду устраивались и ранее. Но тогда происходили обряды в честь водяного протеида и его супруги, герцогини. По легенде, протеид, став после свадьбы герцогом Найды, ПротоНайдом, завоевал свободу и независимость от Дарии.
   На таких совместных ритуальных купаниях люди чинными рядами заходили в воду. Медленно окунались, под мерные звуки ритуальных песнопений. Так же чинно выходили на берег. Кто хотел особо почтить память легендарного протеида, оставался в воде подольше. Но весельем в такие минуты и не пахло.
   Совсем другое дело у Иринарха с Белиндой...
   Беготня по мелководью, каскады взметающейся воды, погоня за испуганными рыбками. Попытки окунуть друг друга с головой. Шутливые засады среди водяных лилий и кувшинок...
   Однажды их узрели несколько человек придворных. Протеид стоял в воде по грудь, повернувшись лицом к дальнему берегу. Во что-то всматривался и казался весь поглощен этим занятием. Над обрывом тихонько кралась Белинда в белом купальном одеянии. Кавалеры и дамы изумленно встали. Они ничего не понимали. Флоринда удивленно окликнула подругу. Белинда обернулась, предостерегающе прижала палец к губам. Пожав плечами, девушка замолкла. Внезапно над обрывом взметнулся белый вихрь. Белинда бросилась в пруд, целясь на плечи стоящего. В самый последний момент Иринарх обернулся, вскинул руки. Легко, словно сухой листок, поймал подружку, со смехом закружил. Водяная стена, искрясь на солнце, обрушилась на берег.
  -- Какой кошмар! Непристойное зрелище! - ахнул сеньор критического возраста, примазавшийся к компании молодежи.
  -- Как романтично! - пискнула в ответ сеньора Роса.
  -- Лично нам такие кошмары очень нравятся! - в один голос заявили сестрички-близнецы, беленькие веселые девчонки.
   Еще один веселый парень с криком: Я тоже хочу почтить память ПротоНайда! - скинул с себя одежду и кинулся в воду. Немного поколебавшись, остальные присоединились. На следующий день придя к пруду, Иринарх увидел большую группу придворных, кои с брызгами и хохотом играли в воде в мяч. Завидев протеида, девушки принялись звать его присоединиться к игре. Парочка балбесов полезла на берег, попытались захватить Иринарха, чтобы скинуть его в воду одетым. Естественно, быстрый протеид ускользнул от преследователей, провел за собой и одного за другим столкнул в пруд. Но и сам не удержался на берегу. Тонкие, но сильные ручки Белинды, выждав момент, скинули любовника вслед за последней из его жертв. Единственное, что Иринарх успел, захватить с собой коварную.
   Водяные игры входили в моду.... Почти полностью обнаженные тела кавалеров, дамы в тонких, мокрых одеяниях, облегающих так, что женщины кажутся еще более обнаженными. Теплая ласковая вода... Невидимые токи-флюиды, брызги, смех... И, главное, все совершенно прилично, пристойно, прилюдно, не оскорбляет ничьей нравственности.
   Благодаря этой введенной им моде, Иринарх понемножку сближался с остальными обитателями замка. У него почти появились друзья. Настороженная опаска, с которой остальные поначалу относились к приезжему протеиду, мало-помалу таяла.
   ГЛАВА 21.
   Однажды под утро, когда рассвет уже окрасил темные шторы в желтовато-розовый цвет, и любовные игры были окончены, Иринарх лежал в белиндиной спальне. Сладкая, ленивая истома окутывала его. Закинув одну руку за голову, другой перебирал пряди медных волос. Белинда прильнула к любовнику, закрыла глаза, положила голову ему на грудь и что-то сладко мурлыкала, словно большая, разнежившаяся кошка. В полудреме протеиду почудились слова:
  -- ....Карл очень мудрый король... очень предусмотрительный....
  -- Конечно.... - Лениво отозвался Иринарх. - А к чему это ты?
   Белинда прижалась еще теснее. Потерлась щекой о грудь любовника.
  -- Очень умно со стороны Карла было послать со своей доченькой именно тебя.... У тебя сердце стучит так редко... так ровно.... Ты меня совсем не любишь?
  -- Я сплю совсем.... Как ему еще стучать.... А почему умно было меня послать?
  -- Не знаю.... Просто подумалось...
  -- Нет уж, договаривай. Погоди, я пить хочу. Отодвинься немного.
  -- Лежи, я сама. - Белинда приподнялась. Взяла с близко придвинутого столика два бокала, один протянула протеиду, другой взяла себе.
  -- Спасибо. Фу! Ты мне вино дала. - Иринарх с отвращением отставил бокал.
  -- Прости, перепутала. Вот, возьми, у меня фруктовая вода.
   Протеид сел на кровати, поднес ко рту напиток, сделал несколько жадных глотков. Поглядел на любовницу поверх края. Белинда задумчиво водила своим бокалом по сомкнутым губам. Брови ее заломились, зеленые глаза глядели куда-то вдаль.
   - Люблю твою фруктовую воду. Самая вкусная.
  -- Это кумиец один старый у меня служит.... Кумийцы - люди умные, знают толк в наслаждениях....
  -- Верно. Постой! Зачем постель вином угощаешь? Подушки не пьют.
  -- Ой! - Белинда рассмеялась. - Все промокло! - Схватила залитую вином подушку, швырнула на ковер. - Нам и оставшихся хватит, правда?
   Вслед за мокрой подушкой полетел бокал. Белинда закинула руки за плечи любовнику, потянула к себе.
  -- Я сейчас и остальное залью. - Иринарх осторожно высвободился из объятья. - Так почему Карл умный?
  -- Что ты сказал? - Удивилась Белинда. - Ах, это.... - Едва заметно смутилась. - Просто мне показалось... Раньше я любила Найда и ревновала его ко всем женщинам на свете. А теперь мне абсолютно наплевать, с кем он кувыркается в постели. Вот я и подумала....
  -- Что король специально подсунул меня тебе, чтобы обезопасить дочку. - Засмеялся Иринарх. - Бедное мое самолюбие! Иди сюда, женщина с низким воображением, сейчас я тебя накажу.... - С грозным рычанием накинулся на любовницу, опрокидывая ее на спину.
  -- Ты еще не знаешь всей низости моего воображения! - Пискнула Белинда откуда-то снизу.
   После этого разговора Иринарх окончательно перестал беспокоиться за жизнь и здоровье своей подопечной. Встречи их стали ограничиваться утренним и вечерним визитом к Адельфине. Но и тогда протеид старался не задерживаться, потому что ревнивая Белинда места себе не находила. Иринарх же не собирался играть у нее на нервах. Герцогиня, казалось, была только рада краткости визитов. Адельфина выглядела увлеченной своим мужем и вполне счастливой.
   ГЛАВА 22.
   Роман протеида с бывшей фавориткой герцога развивался бурно и стремительно. Белинда словно обезумела. Казалось, она потеряла всякий страх и осторожность. Часто в парадном зале во время больших выходов подзывала Иринарха, беседовала с ним. Уезжая на дальние прогулки, каждый раз приглашала с собой. А в лесу старалась уединиться, даже особо не заботясь о предлогах. По ночам оставляла у себя до самого утра. Так, что прислуга и стражники не раз видели протеида выходящим из покоев Белинды. На все просьбы Иринарха быть поосторожнее лишь хохотала своим хриплым, призывным смехом. Постоянно повторяла: Кому какое дело? Герцогу наплевать на меня, а на остальных наплевать мне. Однажды Иринарх, рассердившись, спросил:
  -- Я для тебя лишь орудие мести герцогу?
  -- Что? - Удивилась Белинда. - Какому герцогу? Ах, Найду....Да ну его, старикашку!
   Больше этот вопрос не возникал.
   ГЛАВА 23.
   Жизнь же герцога с молодой герцогиней шла своим чередом. Иногда возникали разные досадные мелочи, но счастья и радости оспорить не могли. К примеру....
   Однажды мягким осенним утром владетельные супруги вдвоем сидели на высокой галерее, окружавшей замок. На этот раз влюбленные предпочли удрать ото всех, чтобы выпить немного вина на свежем воздухе. Завтрак уже кончился. Бесшумные слуги проворно сновали вокруг, убирая посуду. Адельфина перебирала струны лютни. Мужу нравился ее голос, и Адельфина не упускала случая спеть. Конечно, поет она не так хорошо, как дама Оринтия... Но учителя кое-что смогли сделать с неплохим от природы, хоть и слабеньким голоском. Адельфина перебрала уже весь репертуар дамы Оринтии.
   Найд увлеченно слушал и романтические Мечтанья девы, и бойкую, с журчащим аккомпанементом Песню ручейка. Весело хлопал себя по коленям в такт оживленной мелодии о разноцветных рыбках. Неловко подпевал Бегущему единорогу. Но в настоящий восторг герцога привела старинная воинственная баллада со странным припевом Цветет земляника, цветет. Адельфине никогда особенно не нравились мрачные слова и однообразная мелодия. Но, повинуясь просьбе любимого мужа, герцогиня исполняла эту песню чаще всего. Вот и сейчас молодая наигрывала вступление. Струны негромко рокотали. Найд облокотился на стол, запахнул полу домашнего плаща, приготовился слушать.
   Бесшумно ступая по каменным плитам подошел сеньор Райрин. Склонился к уху сюзерена, что-то прошептал. Найд обернул недовольное лицо к супруге:
  -- Прости, родная. Меня дожидается какой-то проситель. Вместо того, чтобы слушать твой чудный голос я вынужден...
  -- Не надо извиняться, любовь моя. - Поспешно перебила Адельфина. - Ты правишь страной, значит должен думать о своих подданных в первую очередь. Так учил меня отец.
  -- Я никогда не устану удивляться твоему совершенству! - Несколько напыщенно отозвался Найд, поднося руку супруги к губам.
   В небольшой зале просителей неловко переминался с ноги на ногу щуплый подросток. Подслеповатые глаза, бедная одежда, взъерошенные волосы впечатления не производили. В руках подросток держал какой-то свиток.
  -- Ну, - обратился Найд с ободряющей улыбкой, - что тебе надо?
  -- Ваша светлость! - Подросток заспешил к столу. - Я принес вам свое изобретение. Посмотрите!
  -- Что это?
   Найд незаметно поморщился. Ему дважды в неделю, как минимум, приносили гениальные модели каких-то самодвижущихся карет на муравьиной тяге, деревянных крыльев и арбалетных стрел, после выстрела возвращающихся к хозяину.
  -- Это чертеж! - Громко возвестил мальчуган. - Победительная машина, изрыгающая огонь.
   Несколько придворных, стоявших у двери, расхохотались. Изрыгающие огонь машины были самым частым изобретением найдинских горе-умельцев. Подросток оглянулся на насмешников. Лицо его приобрело обиженное и беспомощное выражение.
  -- Прикажите им выйти, ваша светлость. Я не могу объяснять, когда надо мной смеются.
  -- Они больше не будут. - Успокоил Найд, грозным взглядом усмиряя весельчаков.
  -- Так вот! - Заторопился подросток, расстилая чертеж на столе. - Это очень просто. Я использовал принцип рогатки. Смотрите, большая деревянная ложка на длинной ручке. В нее закладываются горящие куски пакли, пропитанной маслом. Тут находится растяжка....
   Найд вгляделся. Затихшие придворные подошли поближе. Герцог вполголоса распорядился позвать Акайда. Гордый мальчишка приплясывал от нетерпения. Выкладывал новые куски пергамента.
  -- Вот, глядите, это мои расчеты. Если делать по ним, то машина обязательно выстрелит.
  -- Что скажешь? - Нерешительно осведомился Найд у ближайшего помощника. Сеньор Акайд задумчиво покусал кончик длинного уса.
  -- На первый взгляд все кажется безупречным. Надо узнать мнение профессионалов.
  -- Я сам производил все расчеты!- Вмешался подросток. - Пусть проверяет, кто хочет - работать будет! Я не бродяга какой-нибудь - мой дядя в Дарийском университете обучился.
  -- Дайте глянуть... - через толпу протиснулся знаменитый оружейный мастер. Взял листки. Углубился в записи, задумчиво почесывая в затылке. Неожиданно ахнул, ударил кулаком по столу. - Будет! Конечно же это сработает! И как просто! Почему до этого никто не додумался!
  -- У меня есть еще разработки тарана с металлическим копьем! Ворота разбиваются вдребезги, стоящих за воротами убивает осколками камней. - Довольный признанием заговорил изобретатель. - И машина для выливания кипящей смолы со стен осажденной крепости. Наводится при помощи зеркал непосредственно на скопление врагов. К котлу с подогревом при помощи трубок подводится...
  -- Сеньоры. - Найд стоял, обводя придворных ледяным взглядом. - Этот человек - опасный сумасшедший.
  -- Но как же так! - Запротестовал подросток. Его никто не слушал.
  -- Если в юном возрасте, он ухитряется придумывать столь смертоносные вещи, то что извращенный ум сотворит, став взрослым! Войдя в полную силу, юнец окажется носителем всеобщей смерти. Его необходимо остановить! Казнить едва начинающее жить существо у меня не поднимается рука.... Поэтому я приказываю отправить этого человека в подземелья. Сеньор Акайд, прошу вас позаботиться о чертежах. - Акайд склонил голову, молча собрал со стола свитки, покинул комнату. - Двое проведут мальчишку в подземелья и проследят, чтобы он не болтал. Остальные свободны. - Два человека схватили визжащего подростка, заломив ему руки выволокли. - Надеюсь, все понимают, что происшедшее в этой комнате навсегда останется тайной?
   Все послушно закивали. Найд поспешно вышел. Вернулся на галерею. Адельфина еще сидела на галерее в одиночестве, задумчиво разглядывала синеющий на горизонте лес, перебирала струны, машинально наигрывая Далекая родина. Герцог тихонько подошел, поцеловал супругу в плечо.
  -- О чем задумалась, родная?
  -- Так.. ни о чем... Дария вспомнилась. - Адельфина стряхнула задумчивость. Отложила инструмент. Улыбнулась мужу. - Все в порядке? Кто это был?
  -- Ничего интересного, моя глупышка. - засмеялся Найд - Злобный дурачок хотел меня обмануть. Но не бойся, больше он не причинит никому вреда.
  -- Ты приказал его казнить? - Всполошилась Адельфина. - Убивать больных людей безнравственно, особенно если они не ведают, что творят.
  -- За кого ты меня принимаешь?! - Обиделся Найд. - Я всего-навсего приказал его изолировать. Доктора и знахари помогут бедняге вновь обрести рассудок.
  -- Я знала, что ты самый добрый, самый лучший, самый человечный из всех жителей Архипелага! - Адельфина погладила широкое плечо мужа. - Прости меня...
  -- Протеиды с ним, с этим дурачком! - Найд раскрыл объятья. - Пойдем-ка лучше в спальню, родная.
   Против этого Адельфина возражать никак не могла. Супруги отправились в покои, оставив позабытую лютню лежать на столе....
   Минул год с той поры, как испуганная девчонка Адельфина прибыла ко двору своего зловещего мужа. Как все переменилось! Герцог Найд оказался совсем не чудовищем. И сеньора Белинда не собиралась убивать, или изгонять четвертую, любимую жену. Все были счастливы. Особенно Адельфина. Последняя была так счастлива, что каким-то нюхом чувствовала чужую беду. И по мере сил и возможностей старалась сделать всех такими же счастливыми, как она сама. Но несчастных вокруг было так мало...
   ГЛАВА 24.
   Однажды утром герцогиня обратила внимание на красные, припухшие глаза камеристки.
  -- Дама Лаванда, в чем дело? У меня создается такое впечатление, что вы ночью плакали...
  -- Не обращайте внимания, ваше высочество. Я слушала на ночь Историю любви пастуха Нарсиса и дамы Вивии.
  -- Мы все слушали эту легенду. - Мягко возразила Адельфина. - Но на вас она произвела самое сильное впечатление. Интересно, почему...
  -- Ах, ваше высочество, вы так добры... - Лаванда залилась слезами. - Эта легенда напомнила мне историю моей жизни!
  -- Расскажите, дама Лаванда. - По прежнему мягко отозвалась Адельфина. - Может быть, я смогу вам помочь...
  -- Ах, мне никто не может помочь! - Дама Лаванда уже икала от слез. - Мы соединимся лишь в подземном царстве.... А я так люблю его...
  -- Ну полно. - Адельфина подала даме свой платок. - Утрите слезы и говорите.
  -- Вот! - Дама взяла платок, прижала к глазам. - Меж нами встал еще один барьер... Ваша милость...
  -- Перестаньте реветь, Лаванда, - рассердилась герцогиня, - и говорите толком
  -- Наши дома находились рядом. - Дама Лаванда чуть успокоилась, но говорила еще медленно и тихо. - В детстве мы играли вместе. А, выросши, полюбили друг друга. Полюбили так, что дали клятву соединить наши жизни.... К несчастью, я аристократка, дочь разорившегося барона. А он, мой возлюбленный, простой человек!
  -- У вас нет денег, чтобы пожениться? - Адельфина нахмурилась.
  -- О нет! - Лаванда всплеснула руками. - Деньги? Какая мелочь! Я бы вышла за нищего... А мой возлюбленный очень богат, гораздо богаче меня...
  -- Так в чем же дело?! - Герцогиня начала терять терпение. - Что мешает?
  -- Я же говорю! Он - простолюдин. - Лаванда вновь залилась слезами. - Нас не поженят. Законы Найды запрещают смешивать голубую кровь с черной! Как я хотела бы родиться крестьянкой! Последней крестьянкой, которую вправе высечь любой проходимец! Мы были бы счастливы! Если бы он мог стать воином! Для солдат законы крови не помеха. Но его в детстве забрухал бык...
  -- Забрухал? - Удивилась Адельфина. Лаванда пояснила.
  -- Забодал, покатал по земле рогами. С тех пор мой возлюбленный хром. И непригоден для войска! - Слезы брызнули с новой силой. Герцогиня задумалась.
  -- Кажется, я могу вам помочь...
  -- Ах нет, помочь нам не может никто! - Причитала дама Лаванда. - Горемычные мы, бесталанные....
   Адельфина не на шутку рассердилась.
  -- Перестань реветь! Ты хочешь выйти замуж за своего возлюбленного, или тебе просто нравится ощущать себя несчастной?!
  -- Стать женой Аррика моя заветная мечта! - Лаванда осушила слезы, прислушалась.
   Герцогиня вынула из прически алую ленту. Подержала в руках. Передала собеседнице. Голос Адельфины звучал торжественно, совсем по-королевски.
  -- Слушая меня, моя верная камеристка. Я, герцогиня Найды, урожденная принцесса Дарийская, Адельфина, дважды носительница властительных титулов, в чьих жилах течет королевская кровь, среди чьих предков не было простолюдинов, бастардов, протеидов, повелеваю. - Пауза. Быстрый, тихий вопрос. - Как зовут твоего возлюбленного, и кто он?
  -- Аррик, сын Варвина, потомственный селянин.
  -- Я, герцогиня Адельфина, отдаю распоряжение донести до простолюдина Аррика, сына Варвина сию ленту с моим приказанием. Герцогиня Адельфина велит простолюдину Аррику, сыну Варвина доставить ей букет белоснежных роз, в котором бы не было ни единого цветка иного оттенка, ни единого увядшего лепестка и ни единого бутона. В полдень розовый букет должен принести сам означенный простолюдин, Аррик, сын Варвина, и сложить у моих ног.
  -- Слушаю, ваше высочество! - недоумевающая камеристка вышла.
   Ровно в полдень дама Лаванда вошла в покои госпожи.
  -- Ваше величество, букет доставлен. Прикажете поставить его в изголовье кровати?
  -- Нет. - Адельфина встала с кресла. - Дама Лаванда, прикажите собрать придворных всех до единого в парадной зале. Попросите моего супруга наличествовать также. Аррик пусть ждет за дверью с цветами.
  -- Слушаюсь, ваше высочество. - Лаванда вышла. На лице ее было написано искреннее недоумение, и даже опаска.
   Придворные быстренько собрались в зале. Заняли свои места, посмеиваясь и перешептываясь. Недовольный герцог уселся на свой табурет.
  -- Чего ты задумала, проказница?
  -- Помогаю влюбленным соединиться. Не мешай, пожалуйста, любовь моя....
  -- Давай, давай, развлекайся! - Герцог развалился на троне, заранее усмехаясь. Адельфина хлопнула в ладоши.
  -- Ждущий, да войдет!
   В зал робко вошел красивый, несмотря на хромоту, парень в простой одежде. Левую руку повыше локтя перетягивает алая лента герцогини с гербом Дарийского королевского дома. В руках переливается исключительной красоты букет белоснежных роз. Придворные снисходительно замолчали. Лаванда, стоящая за троном, громко всхлипнула. Адельфина сделала величественный жест, приглашая вошедшего приблизиться. Парень по прежнему несмело подошел к трону. Сложил свое приношение к ногам властительницы. Не моргнув глазом, герцогиня приказала.
  -- Камеристка, подайте мне букет.
  -- Слушаюсь, ваше высочество. - Лаванда споро поднесла цветы. Адельфина строго оглядела розы.
  -- Да. Я довольна. В букете нет ни единого цветка иного оттенка, ни единого бутона, ни единого увядшего лепестка. За исполнение моего желания я награждаю Аррика, сына Варвина и присваиваю ему звание дворянина.
   Придворные изумленно зашептались. Лаванда побледнела, как смерть, оперлась о подлокотник трона, чтобы не упасть. В глазах ее вскипали слезы. Губы едва удерживали радостный смех. Герцог тихонько рассмеялся.
  -- Забавница! Я бы и не додумался... Впрочем, такие пустяки! - Поднялся, обнажил меч. - Преклони колена, простолюдин. - Коснулся лезвием плеча опустившегося на одно колено парня. - Я посвящаю тебя в сеньоры, Аррик, сын Варвина. С этого момента ты носишь звание рыцаря герцогини. - Поглядел на ленту, краснеющуюся на рукаве куртки. - На гербе твоем будет изображена белая роза, пересеченная алой лентой. - Найд чуть нажал. Кровь брызнула из рассеченной кожи, окрасила меч. - Этой кровью ты, рыцарь Аррик обязуешься служить своему сюзерену, защищать его в случае нападения, отдать за него жизнь. Дети твои будут детьми сеньора, внуки - пажами и сеньорами. И так пребудет до скончания веков. Целуй же меч в верности своему сюзерену.
  -- Повинуюсь, мой герцог! - Аррик несколько растерянно прижался губами к лезвию. - Да будет со мной благословение вашего дома. А я в свою очередь обещаю безупречно выполнять обязанности рыцаря, сеньора и вассала вашей светлости, даже если это потребует моей жизни.
  -- Встаньте, рыцарь Аррик. - Герцог убрал меч в ножны. - Все свободны.
   Придворные, изумленно жужжа, покинули зал. Последними ушли Лаванда с свежеиспеченным рыцарем. Эти двое не видели вокруг себя ничего и никого. В глазах влюбленных металось счастье. Герцог с улыбкой повернулся к жене.
  -- Ты довольна, родная?
  -- Передать не могу, как я счастлива! - Адельфина сжала лапищу Найда обеими ручками. - Ты - самый лучший на свете!
  -- Я рад, был развлечь тебя, родная! У тебя горят глаза, ты - самая красивая из женщин!
  -- Представляешь, эти двое теперь тоже смогут пожениться и будут счастливы как мы!
  -- Как мы, никто не может быть счастлив! Потому что Адель на свете только одна....
  -- Также, как и Найд...
   Лаванда, выйдя замуж за Аррика, поселилась в предместье с мужем. Болтали, что они очень счастливы.... Время текло своим чередом. Дни складывались в недели, недели в месяцы. Дождливая осень сменилась на удивление мягкой зимой. Обрушилась весна. Засияло лето. Пошло на убыль....
   ГЛАВА 25.
   Однажды двор отправился на охоту. Адельфина раньше не любила этого жестокого занятия. Ей казалось бессмысленным убивать ни в чем не повинных зверей ради развлечения. Но на сей раз ей открылась вся прелесть и увлекательность охоты. Кавалькада тянулась длинной пестрой лентой меж живописных, сияющих зеленью холмов, покрытых лесом. Лаяли борзые псы, пестрые, с длинными вытянутыми мордами, били хвостами. Ржали разгоряченные кони. Хлопали крыльями ловчие птицы с колпачками на головах - стремились поскорее сорваться с толстых кожаных рукавиц и взлететь. Звонко смеялись дамы, заламывая на затылок глубокие шляпы. Выпутывали из веток разноцветные полы длинных охотничьих нарядов. Кавалеры с серьезным видом проверяли арбалеты. Осторожно проводили кончиками пальцев по лезвиям, пробуя остроту кинжалов. Поднимали веселые глаза, ловя взгляд прелестницы. Горячили коней, норовя покрасоваться перед дамами красотой осанки и умением держаться в седле.
   Герцогиня, сидя боком на белоснежном коне, любовалась мужем. Найд в простом охотничьем костюме - зеленом и коричневом, в маленькой шляпе с пестрым пером - казался сказочным повелителем леса. Вороной конь изгибал тонкую шею, бил копытом, играл.
   Запели рога. Взлаяв, кинулась в лес свора. За ней следом с громкими, возбужденными криками поспешили охотники. Первыми летели сам герцог со свитой молодых и не очень мужчин. Женщины держались чуть поодаль. Адельфина тронула коня, чтобы оказаться рядом с мужем. Неожиданно протянулась рука в узкой перчатке, ухватилась за поводья. Адельфина с холодным изумлением обернулась. Рядом, на бронзовом, с белыми бабками иноходце сидел ее телохранитель. В отличие от остальных протеид не казался взволнованным и радостным. На лице не играл румянец, грудь под простой кожаной курткой не вздымал азарт. И даже обычный смех из янтарных глаз куда-то пропал.
  -- В чем дело, протеид? - Высокомерно кинула герцогиня, подбирая поводья.
  -- Не торопитесь, ваше высочество. - Иринарх прислушался к чему-то, слышному только ему одному. - Это может быть опасно.
  -- Я прибыла охотиться, - не теряя высокомерного тона усмехнулась Адельфина. - Беречь себя я могла бы и дома.
  -- Собаки затравили очень нехорошего зверя. - Иринарх отвел рукой упавшую на глаза прядь. - Пусть им займутся другие, ведь я обещал вашему отцу хранить вас. Подождите, пока не попадется менее опасная дичь.
  -- Это просто смешно. - Герцогиня несколько принужденно рассмеялась. - Вы берете на себя чересчур много.
  -- В самый раз, ваше высочество. - Спокойно улыбнулся Иринарх. - Я не только стараюсь хорошо выполнять порученную работу, но и охраняю близкого мне человека. Вы ведь не будете возражать...
  -- Сердце мое! - Из кустов вылетела румяная Белинда. Глаза ее сверкали, шляпа сбилсь, прическа растрепалась, на руке раскачивался маленький арбалет. - Чего ты задержался?! Нам так интересно... О, простите, ваше высочество, я не заметила! Но почему вы отстали? Герцог уже несколько раз спрашивал о супруге...
  -- Иринарх уперся, не пускает! - Пожаловалась Адельфина. - Я как раз намеревалась поставить его на место!
  -- Я и так на своем месте. - По прежнему спокойно ответил протеид обеим женщинам сразу. - Вы тоже, так как именно это место представляется мне наиболее подходящим для дам. Но, если вы обещаете не подъезжать чересчур близко, наверное, мы можем присоединиться к остальным.
  -- Вот видите! - Фыркнула герцогиня. - Мой телохранитель вообразил себя нянькой...
  -- Да и ты, Белинда, - обернулся к любовнице Иринарх. - Уж доставь мне такое удовольствие, не суйся вперед. Там из без тебя охотников довольно.
   Дамы переглянулись, покачали головами. И, одновременно разразившись смехом тронули коней. Протеид скромно держался рядом.
   На поляне, прислонившись спиной к старинному развесистому дубу, стоял огромный черно-бурый медведь. Клыки его были окрашены кровью. Пятнистая шерсть на загривке щетинилась. Мощные лапы с изогнутыми когтями напряженно вытянуты в сторону напавших. Несколько убитых и раненых собак валялись неподалеку. Остальные сгрудившись в кучку, облаивали огромного зверя. Маленькие глазки медведя сверкали яростью, изо рта вскипала пена. Он казался очень мощным, хитрым и злобным. Охотники собрались на другом конце поляны, настороженно переговаривались. Адельфина услыхала загадочную фразу: Это не медведь, это бэр, надо сваливать...
  -- Что такое бэр, и чем он отличается от медведя? - Удивилась герцогиня.
  -- Если этот бэр оплодотворит женщину, - поморщилась Белинда, - то у нее родится протеид.
  -- У него есть разум?!
  -- Ничего подобного, лишь яростная злоба, невообразимая сила, полная неуязвимость и непреодолимая тяга к человеческим дочерям. Издевательство надо всем нормальным...
   Герцог, увидав жену, подъехал к ней.
  -- Наконец-то ваше высочество соизволило почтить нас своим присутствием. Почему вы задержались? Уж не заблудились ли?
  -- Иринарх не хотел, чтобы мы подъезжали слишком близко. - Виновато улыбнулась Адельфина. - Он считает, что это может быть опасным для нас....
  -- Для вас, или для... кого-нибудь другого?
   Тон герцога был шутливым, но слегка пренебрежительным. Черные глаза излучали неприкрытое презрение. Синьор Райан подъехал ближе. Со смешком заломил лихую охотничью шапку на затылок.
  -- Надо же! Никогда не видал трусливого протеида!
   Бэр сделал молниеносный выпад. Один из охотников, попытавшийся приблизиться к зверю, испуганно прянул назад. Все застыли сызнова. Псы облаивали, медведь, прижавшись к дубу, грозил противникам. Громкие насмешки над протеидом донеслись до людей. По толпе пробежала рябь. Кто-то презрительно фыркнул. Из гущи охотников отчетливо послышалось:
  -- Так вот они каковы, хваленые офицеры....
  -- Дарйским гвардейцам только на зайцев охотиться!
  -- Дарийцы вообще трусы!
  -- Что ж, молодцы! - Обернулся к свите герцог, - покажем герцогине, как умеют драться жители Найды!
   Из группы мужчин раздались одобрительные, хоть и жидковатые возгласы. Зазвенело оружие. Адельфина гневно сдвинула брови. На лице ее засиял румянец досады и злости.
  -- Иринарх, у вас нет иного выхода. Благодаря моему оруженосцу дарийцы оказались обвиненными в трусости. Теперь он должен защитить честь Дарии и королевской гвардии, сразившись с медведем один на один.
  -- О, ваше высочество! - Взволнованно начала сеньора Белинда. - Никто не сомневается...
  -- В человеческом облике. - Невозмутимо закончила герцогиня. Придворные во главе с герцогом разразились аплодисментами.
  -- Велика доблесть! - Буркнул протеид, спрыгивая с лошади. - Но если ваше величество повелевает...
  -- Повелевает. - Адельфина чуть откинулась в седле. Гнев ее внезапно покинул, оставив румянец. Сердце билось чуть тревожно.
  -- С оружием, или без? - Невозмутимо осведомился Иринарх, закидывая поводья на шею коня.
  -- О ваше высочество! - Взмолилась сеньора Белинда, простирая руки. - Не приказывайте вашему оруженосцу умирать!
   Найд и свита казались слегка ошарашенными. Придворные дамы затихли. Из гущи цветных платьев донесся взволнованный голосок Флоринды:
  -- Иринарх... Не надо...
  -- Сеньоры, - галантно поклонился протеид в сторону дам. - Уверяю вас, мне не грозит никакая опасность.
  -- Как хочешь. - Медленно произнесла Адельфина, поглаживая шею своего коня. - Я не желаю твоей смерти. Ты должен лишь защитить честь Дарии...
   Протеид поклонился еще раз. Глаза его приобрели острый опасный блеск. Губы чуть раздвинула легкая улыбка.
  -- Не блажи! - Рявкнул на всю поляну Найд. - С бэром не справится никто без оружия. Возьми кинжал, и пусть тебя страхуют мои егеря.
  -- Мы будем биться на равных. - Иринарх не переставал улыбаться. - В конце концов, именно это отличает охоту от убийства.
  -- Тебя не смущает то, что это существо могло быть твоим отцом? - Медленно, словно через силу спросила герцогиня. В ее голове бродили странные мысли. Грудь холодило предчувствие опасности. Иринарх хрипло, как-то непривычно зло рассмеялся, запрокинув голову. Ровные белые зубы блеснули на солнце.
  -- Ни один протеид не упустит случая уничтожить бэра. Это заложено в нас матерями. Впрочем, обратное тоже верно! О!- Тряхнул головой, освобождаясь от наваждения. - Простите, ваше высочество. Минутное помрачение рассудка. С протеидами это бывает....
  -- Я отменяю свое приказание. - Торопливо проговорила Адельфина. - Ты не должен сражаться.
  -- Простите, ваше высочество. - Повторил Иринарх. - К сожалению, это уже не в вашей власти. Я почуял зов... И он почуял меня.... Теперь один из нас должен умереть.
   Медведь, поднявшись на задние лапы, глухо зарычал. Злобные глазки его торжествующе сверкнули. Иринарх, полуобернувшись, послал ответный клич. И в мяукающем крике было странное обещание....
  -- Тогда хоть прими звериное обличье! - Взмолилась Белинда, видевшая великолепного леопарда, - ее высочество не будет возражать, не так ли?!
  -- Ни в коем случае, наоборот, - подтвердила перепуганная Адельфина. Протеид отрицательно покачал головой.
  -- Простите, сеньоры, это невозможно. Протеид бьется с бэром в истинном облике. Иначе внезапно может начаться превращение. Сие отвлечет и погубит..
   Разговаривая, Иринарх неторопливо стянул перчатки, снял куртку. Остался только в рубашке и кожаных брюках, заправленных в мягкие сапоги. Закатал рукава повыше локтей, обнажив руки, неимоверно тонкие и хрупкие по сравнению с могучими косматыми лапами зверя. Отстегнул пояс с кинжалом и ножом. Поколебавшись, положил на седло лилию телохранителя. Попросил ленточку. Адельфина провела рукой по локонам. Белинда уже совала в руку любовника узкую бархатную полоску. Иринарх стянул на затылке темные волосы, чтобы не мешались. Потянулся, проверяя готовность тела к бою.
   Тем же спокойным неторопливым шагом пошел к дубу, где огромный медведь ждал свою жертву, присев на задние лапы и скрестив передние под мохнатой грудью. Остальные охотники замерли.
   Двое противников неспешно обходили друг друга, кружа по поляне. Их ровный размеренный шаг внушал ужас, обещал скорую смерть. То один, то другой время от времени издавали короткий рык, пробуя нервы врага. Наконец, медведю надоело бесцельное кружение. Зверь приподнялся, как-то странно ахнул и, раскрыв лапы, двинулся вперед. Протеид едва успел отскочить в сторону. Бэр, ворча, развернулся. Иринарх стоял, чуть раздвинув ноги, наклонившись вперед. На лоб его падала прядь волос, янтарные глаза горели. Опять началось бесконечное кружение по поляне.
   Белинда рвала зубами на ленточки платок и не замечала этого. Найд тихо, безостановочно ругался. По щекам Адельфины катились непроизвольные слезы. Остальные люди, замерев, глядели на страшное представление.
   Никто не понял, что произошло. Две молнии метнулись друг к другу. Миниатюрный, легкий, как фарфоровая статуэтка, человек слился с лесным исполином. Узкие ладони затонули в широченных медвежьих лапах. Пыхтение, сопение, рев оглашали поляну. Бэр, рыча, пытался свести конечности, дабы задавить протеида. Иринарх не давал ему этого сделать. Разводил руки, стремясь вывернуть и сломать мохнатые лапы противника. Какое-то время человек и медведь будто танцевали странный безмолвный танец. Затем бэр, ухнув, пересилил.
  -- Болотная немочь! - Хрипло выдохнул кто-то из придворных.
  -- Он погиб! - Тоненько крикнула герцогиня. Белинда с перекошенным лицом ударила Адельфину по губам.
  -- Заткнись, дура! Ты его отвлекаешь!
   Иринарх в последний момент ухитрился вывернуться их медвежьих объятий, оставляя в черных когтях клочья рубашки. Лицо его побледнело. На лбу выступили крупные капли пота. Бэр, постанывая от ярости, двинулся за своей жертвой. Протеид метнулся вправо, с силой ударяя медведя в печень. Тот не спеша развернулся. Махнул когтями, силясь зацепить юркого противника. Протеид перехватил лапу, вцепился обеими руками, резко крутанул. Взревев от боли, медведь отпрянул назад. Сломанная конечность бессильно повисла. Но и с одной лапой медведь был безумно силен. Боль, казалось, лишь разъярила его. Протеид затанцевал в отдалении, делая выпады и отпрыгивая назад. Медведь пытался ударить, не сходя с места. Один раз ему это удалось. Брызнула ярко-алая кровь. Иринарх отступил, зажимая правой рукой рану на плече. Тяжело переводя дыхание, что-то прикинул. Измерил глазами расстояние. Закусил губу.
   Внезапно рванулся вперед. Проскользнув под вытянутой лапой, оказался в непосредственной близости от противника. С силой ударил кулаком в черный блестящий нос. Отпрянул назад. От боли и неожиданности медведь попятился. Ужасный рев огласил поляну. Зверь стоял, крутя головой. Как видно, глаза его застилали слезы, рефлекторно выступившие от удара в чувствительное место. Иринарх рванулся, не обращая внимания на струящуюся кровь. Обхватил могучую шею противника. Стиснул. Точеные руки почти целиком утонули в густой медвежьей шерсти. Бэр, царапая воздух, откинулся назад. Попытался достать протеида здоровой лапой. Иринарх продолжал уклоняться, сжимая медвежье горло. Снова начался ужасный танец смерти. Гибкий человек скользил, оставляя в когтях зверя клочья рубашки и куски своей кожи. Кровь выступила из бесчисленных ран. Но бэр явно терял силы. Лицо Иринарха вспыхнуло от напряжения. На плечах вздулись мускулы. Ленточка слетела. Волосы рассыпались по плечах, мешаясь с бурой звериной шерстью. Медведь взревел, собирая силы. Протеид с каким-то кошачьим шипением вздернул руки вверх, заводя большие пальцы по нижнюю челюсть. Вскинутая лапа бэра бессильно упала. Раздался сильный сухой треск. Позвоночник переломился. Голова медведя запрокинулась назад. Иринарх еще постоял, сжимая горло врага. Затем разнял руки и шагнул назад. Мертвая туша бессильно упала к его ногам.
  -- Ваше высочество. - Каким-то очень простым, будничным голосом проговорил протеид, оборачиваясь к Адельфине. - Ваше приказание исполнено.
   Поляна взорвалась громом рукоплесканий. Им вторили собаки, заливаясь торжествующим лаем.
  -- Он мертв! - Белинда соскочила с коня. Путаясь в длинном охотничьем платье подбежала к любовнику. - С тобой все в порядке? Ты истекаешь кровью!
  -- Ерунда. - Улыбнулся протеид. - Ничего страшного, задеты мышцы на плече. Через пару дней буду в норме.
   Охотники недоверчиво, то и дело отскакивая, приблизились к громадной туше. Обошли кругом. Зазвучали восхищенные возгласы. Найд широкими шагами подошел к протеиду.
  -- Иринарх, вы были великолепны! Этот бой... Это лучший бой, что я видел за всю свою жизнь. И, поверьте, этих боев я видел немало!
  -- Ему надо помочь! - Белинда с ворохом тряпок бежала от телеги, сопровождавшей всадников. - Иначе он истечет кровью!
  -- Кажется, я немножко переоценил свои силы, отказавшись от оружия. - Несколько напряженно улыбнулся Иринарх, ощупывая плечо.
   Белинда разрезала кинжальчиком остатки рубашки. Осторожно сняла Умело принялась перевязывать раны. Стирала кровь со спины, прикладывала какие-то мази. Бинтовала. Присыпала розоватым порошком, останавливая кровь из царапин. Остальные охотники сгрудились в отдалении. Из группы людей доносился звонкий, как колокольчик, голосок Флоринды. Ему отвечало смущенное ворчанье мужчин. Несколько раз вспыхнул женский смех.
   Белинда украдкой поцеловала окровавленный лоскут рубашки Иринарха. Быстро спрятала на груди.
  -- Мой герой... Прости.. - Голос ее звучал как-то странно, почти с раскаяньем... Иринарх погладил женщину по крутому плечу.
  -- Что ты, милая. Я все равно стал бы с ним драться.
  -- Ах, ты не понимаешь... - Глаза Белинды затуманились слезами.
   Невдалеке послышались шум, крики. Взлаяли собаки. Несколько охотников бросились в чащобу. Послышался беспорядочный шум драки. Любопытный Иринарх, еще без рубашки, но с обработанными ранами, поспешил к месту схватки.
   Прижавшись спиной к дереву, как недавно бэр, мужчина средних лет отбивался от нескольких охотников. Ловко парировал удары, умело орудовал длинным кинжалом. Увидав бегущего протеида, охотники усилили напор. Изнемогая под ранами, человек упал на колени. Эй! - крикнул Иринарх, маша свободой рукой. - Оставьте его! Один из охотников вонзил в противника нож. Человек упал, несколько раз судорожно дернулся и замер.
  -- В чем дело? - Протеид подошел к месту схватки. Охотники, тяжело дыша, обтирали ножи от крови. Убивший незнакомца, стоял на коленях, ловко обшаривая труп. Поднял голову, мельком глянул.
  -- Попытался напасть на одного из наших людей, сеньор Иринарх.
  -- Чего он хотел? - Удивился протеид.
  -- Разбойники пошаливают. - Отозвался подошедший герцог. - Совсем обнаглели, твари, ничего не боятся.
   Стоящий на коленях, подал Найду какой-то свиток. Иринарху показалось, что блеснула золотая королевская печать. Хотя, может, это солнечный блик так странно отразился от белых стволов берез. Герцог мельком глянул, нахмурился. Сунул свиток в карман.
  -- Послание от одной банды к другой. Еще не хватало им объединиться. Тогда вообще жизни не будет. Придется выкуривать их при помощи регулярных войск.
  -- Если понадобится, могу помочь. - Отозвался протеид, увлекаемый герцогом обратно на поляну. - У меня есть кое-какой опыт.
  -- Охотно приму помощь столь доблестного воина. - Любезно отвечал Найд.
   Герцог отошел в сторону, призывая Акайда. Они начали торопливо говорить. Протеид задумчиво натягивал запасную рубашку, благо одежды опытные слуги захватили целый возок одежды.
   От невеселых мыслей Иринарха оторвал один из охотников. Мужчина подошел с каким-то вопросом. За ним, весело помахивая хвостом, бежала собака. Протеид машинально протянул руку, чтобы потрепать дружелюбного пса по загривку. Но собака оскалилась. Шерсть на ней взъерошилась, изо рта показались клыки.
  -- Что это с ним? - Удивился Иринарх. - Не любит чужих? Обычно, собаки относятся ко мне довольно спокойно...
  -- Сам удивляюсь. - Мужчина взял пса за ошейник. Попытался подвести поближе. Борзая подняв нос, втянула воздух. Иринарх вновь шагнул, протягивая руку. Пес поджал хвост, прижал уши. Отчаянно рванулся из рук хозяина и умчался прочь, скуля от ужаса.
  -- Сеньор Иринарх, простите. Такое ощущение, что его смертельно перепугал запах вашей крови. - Смущенно пояснил охотник.
  -- Кровь протеида... - Задумчиво повторил Иринарх. - Очень может быть...
   Охота сама собой подошла к концу. После увиденного великолепного боя со смертоносным чудовищем никому уже не хотелось тривиально выслеживать заурядную дичь. Кавалькада повернула к замку. Ехали так же весело, со смехом и разговорами. Но на этот раз героем был протеид. Его восхваляли, вспоминали подробности схватки, преувеличивали силу бэра и мужество его удалого противника.
   Наскучив всей этой ерундой, Иринарх чуть отстал, пропуская всадников. В хвосте процессии, среди слуг и егерей славословий будет гораздо меньше - этим ребятам наплевать на господские забавы. Протеид сидел на пританцовывающем коне. Левая рука в лубке, привязанная к груди. В правой кисти, опущенной на луку седла, зажаты поводья. На щеке узенький, неглубокий след медвежьего когтя. Рубашка на груди распахнула. Легкий ветер взвевает темные пряди длинных волос. Уголки маленького рта чуть приподняты в равнодушной полуулыбке. Янтарные глаза рассеянно скользят по кронам невысоких сосен. Девицы, проезжая мимо, хихикали и подталкивали друг друга. Несколько кавалеров, старательно глядя в облака, оголили шеи и сняли шляпы. Сеньор Райрин, напротив, старательно проверил целостность своего костюма. Белинда ехала рядом с Найдом, что-то ему втолковывая. Герцог недовольно хмурился. Адельфина, так же отстав, направила коня к оруженосцу.
  -- Сегодня вы просто неотразимы, Иринарх.
  -- Да? - Протеид улыбнулся. - Несмотря на небрежности моего костюма?
  -- Именно благодаря им. - Рядышком нарисовалась сияющая Флоринда. - Дамы просто очарованы.
  -- Благодарю. - Изящный придворный поклон.
  -- Вам не кажется, сеньор Иринарх, - приостановил коня затянутый сеньор Акайд, - что в таком виде появляться на глаза несколько непристойно?!
  -- Поверьте, это не из кокетства. - Серьезно отозвался протеид. - Застегнутый воротник больно давит на шею. Видимо, медведь, что-то задел.
  -- Но куртку-то вы могли хотя бы накинуть? - Настаивал сеньор. Флоринда рассмеялась.
  -- Зачем? Ты боишься, что кто-нибудь разочаруется в своем женихе? - Запрокинув голову, девушка с озорным смехом умчалась вперед.
  -- Сучка! - сквозь зубы процедил Акайд, не стесняясь присутствующих и бросился следом за ехидной девицей.
  -- Я очень боялась за тебя, Иринарх. - Искренне сказала Адельфина. - Прости. Вот. Можешь вернуться к своим обязанностям. - Протянула на ладони батистовую лилию и серебряный кинжал.
  -- Спасибо. - Протеид сунул кинжал оруженосца за пояс. Неловко взял лилию. Завозился, пытаясь пристегнуть одной рукой.
  -- Погоди. - Без лишних слов герцогиня ловко приколола знак телохранителя к левому плечу, за лентой повязки. - Не мешает?
  -- Все в порядке, ваше высочество. - Иринарх элегантно поцеловал руку герцогини. - Благодарю за заботу. - Помолчал, собираясь с мыслями. - Знаете, что меня беспокоит? Сегодня охотники убили постороннего человека.
  -- Разбойника. - Насмешливо поправил за спиной звучный голос Найда. - Я вновь вынужден разыскивать свою супругу...
  -- На том человеке был дарийский плащ. - Не дал себя сбить протеид.
  -- И куманские сапоги. - Презрительно фыркнул герцог. - И аизланийский кинжал. Бандиты не признают границ.
  -- Но тот человек нес какое-то послание.
  -- Да неужели? У него был свиток, это правда. Живущие в лесу часто носят с собой бумагу для растопки.
  -- Помнится, в лесу ваша светлость говорили немножко другое...
  -- Я не собираюсь посвящать свою жену в подробности разбойничьей жизни. - Холодно отрезал герцог. - И не советую это делать кому бы то ни было. Даже вам.
  -- Мне это совершенно не интересно! - Поспешила уверить мужчин Адельфина. - Но мы довольно сильно отстали, остальные уже подъезжают к замку!
   Герцогиня пришпорила коня. Мужчины двинулись следом. Оба были нахмурены и задумчивы...
   ГЛАВА 26.
   Мягким осенним днем протеид шел вдоль галереи. Недавно появилась какая-то смутная тревога, ощущение неблагополучия. Протеид пытался понять, откуда взялась эта тревога, разобраться в своих чувствах. Звонкий, как колокольчик, голосок окликнул:
  -- Сеньор Иринарх! Сеньор Иринарх, подойдите, пожалуйста! Помогите нам....
   У перил, обвитых плющом, за небольшим инкрустированным столиком расположился целый букет молодых людей и дам. Они все склонились над столом, внимательно разглядывая что-то. Хорошенькая девица, кажется приятельница Белинды, призывно махала ручкой. Иринарх подошел.
  -- Я не имею титула, сеньора Флоринда. Добрый день, дамы и господа. Чем могу помочь?
  -- Как ваша рука? - Хором защебетали девчушки-близнецы. - О! Вы уже сняли повязку!
  -- Благодарю за заботу, я вполне здоров.
  -- Привет, Иринарх! - Один из почти друзей улыбнулся протеиду. - Дамы устроили нам ловушку. Разложили эту дрянь и зазывают дурачков...
  -- Бабы вообще хитрый зверь! - Грохнул смехом один из молодых охотников. - Их бы на войну!
  -- Подолами там трясти... - Весело поддержал другой. - Ох и визгу бы стояло! Представляю себе, что бы творилось, коль бабы бы воевали вместо мужиков!!
   Большинство молодых людей оглушительно расхохотались, вообразив эту картину. Флоринда недовольно наморщила курносый носик.
  -- Сеньоры, до чего вы нелюбезны. Право, мужичье....
  -- Мужчины, сеньора Флоринда! Мужчина не растекается карамелькой по кружевам!
  -- Но и мужланом быть необязательно....
  -- Так какое у вас затруднение? - Поспешно загасил назревающую ссору Иринарх.
  -- Мы собираем мозайку. А куда положить этот кусочек, никто не знает. Помогите, сеньор Иринарх....
  -- Я не имею титула, сеньора Флоринда. - Терпеливо повторил протеид, наклоняясь над полусобранной головоломкой. Одной рукой он машинально оперся на спинку флориндиного стула, сохраняя равновесие, в другой вертел треугольничек головоломки. - Это... это... если мне не изменяет воображение... Конечно! Это же кусочек вазы.
  -- Но ваза уже собрана. Поглядите, эта часть мозайки полностью подошла друг к другу.
  -- Только кажется на первый взгляд. На самом деле тут несколько фальшивых местечек.
  -- Как это похоже на нынешних молодых людей! - Ввернула еще одна дама, явно мстя присутствующим. - Вроде бы все в порядке, но обязательно есть несколько фальшивых местечек... Где великолепные рыцари былых времен.... - Тяжко вздохнула, опустив глаза. - Люди, которые вражеский меч, страсть дамы и топор палача встречали одной и той же улыбкой...Я таких не застала по молодости лет, но помню рассказы старших...
  -- Наш мир вообще очень измельчал. - Добродушный ответ протеида опередил готовых разгорячиться кавалеров. - Не так ли, сеньора Роса?
   Эта любительница головоломок, уже немолодая дама, с рябоватым лицом, давно облизывала губы от нетерпения, желая вмешаться в разговор. Но тут вспыхнула, пошла пятнами.
  -- Что вы имеете в виду, сеньор Иринарх?! Вы намекаете на то, что я так стара, чтобы помнить прежние времена?!
  -- Молода душой... - Себе под нос фыркнула третья дамочка, немногим моложе сеньоры Росы, но лучше сохранившаяся.- Хоть и похожа на старую развалину.
   Протеид про себя выругался. С этими стареющими дамами надобно держать ухо востро. К счастью, ему на помощь спешила юная Флоринда.
  -- Что вы, дорогая, это же просто шутка! Вы ничуть не старше большинства присутствующих. И, конечно, гораздо моложе сеньоры Белинды. Которую мы все так любим и уважаем. - Кавалеры загоготали. Протеид открыл рот, но ядовитая девица не дала ему вставить ни слова. - Лучше скажите нам, сеньор Иринарх, зачем вы бреетесь? К вашему облику рыцаря прежних времен очень подошла бы маленькая, остроконечная бородка.
  -- О да! - Хорошо сохранившаяся дамочка поспешила вставить словечко, чтобы напомнить о себе. - Наши славные предки никогда не брили бороды. Это придавало им особое мужество.
  -- Не нахожу ничего мужественного в пучке шерсти на подбородке! - Не желала гасить огонь ссоры разъяренная сеньора Роса.
  -- Я и не думаю бриться. У протеидов не растут борода и усы. - Невозмутимо объяснил Иринарх, меняя местами кусочки головоломки. - Одно из отличий от человека.... А теперь... Если эту штуку переместить на плащ воина... а эту на огонь... то... вот, пожалуйста. Осколок вазы.
  -- Как здорово! - Флоринда захлопала в ладоши. - Остальное просто!
   Дамы увлеченно двигали остальные кусочки головоломки. Кто-то из молодых людей досадливо фыркнул.
  -- По мне, так лучше и взаправду разбить эту проклятую вазу, чем собирать!
  -- А я бы не отказалась получить в подарок настоящую златогранную вазу... - Мечтательно протянула внезапно успокоившаяся сеньора Роса.
  -- Так попроси кавалера! - Раздался откуда-то сбоку дрожащий, словно натянутая струна, голос. - Настоящий возлюбленный готов на все, чтобы доставить радость своей избраннице.
   Компания, вздрогнув от неожиданности, повернулась. Неподалеку стояла сеньора Белинда с пылающим лицом. Проследив направление гневного взгляда, Иринарх убрал забытую руку со спинки Флориндиного стула. Вокруг метнулись понимающие улыбки. Флоринда наивно хлопнула большими голубыми глазами.
  -- Сеньора Белинда, какая неожиданность! Мы думали....
  -- Не правда ли, господин Иринарх?! - Не обращая внимания на лепет, продолжала Белинда. - Как вы думаете?
  -- Совершенно верно. - Спокойно отозвался протеид, отходя от стола. - Если вы пожелаете, сеньора Белинда, любой из ваших поклонников сочтет за честь и счастье принести вам златогранную вазу.
  -- А изюмского яду?! - Голос Белинды сорвался на шепот. - Изюмского яду тоже принесут?!
  -- Смотря для чего вам нужен этот яд. - Улыбнулся Иринарх, пытаясь обратить все в шутку. Но разгневанная Белинда не приняла шутливого тона.
  -- Для нее!
   Кивнула головой на остолбеневшую Флоринду. Повернулась и быстро пошла по наружной лестнице вниз, шумя юбками. Протеид вздохнул, извинился и бросился догонять ревнивицу.
   ГЛАВА 27.
   Через день после памятной охоты, ранним утром протеид отправился по обычаю в покои своей хозяйки. Герцогиня еще не вставала. Обернула к протеиду заспанное румяное лицо.
  -- Что-то ты нынче рано. За отца тревожишься?
  -- Нет. - Иринарх склонился в привычном поклоне. - Думаю, если бы что-нибудь случилось, нам дали бы знать.
  -- Конечно. - Адельфина зевнула, прикрыв рот узкой ладошкой. - Я не сомневаюсь.
  -- Дорогая! - Выразительный голос заставил беседующих обернуться. У порога герцог теребил в руках какой-то длинный свиток с золотой королевской печатью. - Только что прибыл гонец из Дарии. Письмо от его величества принес. Прости, что распечатанное. Я обеспокоился, не мог дождаться, пока ты проснешься. Почитай, если хочешь. Грамотей ждет за дверью.
  -- Не нужно никаких грамотеев. - Герцогиня взяла письмо. Внимательно прочла дважды. Затем протянула Иринарху. - Читай, тут нет ничего секретного.
   Иринарх развернул свиток. Пробежал глазами письмо. Все в порядке. Отец скучает, но надеется вскоре увидеться с дочкой. Дома все по-прежнему. Никаких изменений. Одна, в сущности незначительная вещь привлекла внимание. Письмо вскрывали так поспешно, что оборвали левый нижний уголок. Хорошо, что без текста.
  -- Интересная страна Дария! - С отчетливой насмешкой протянул герцог. - И воины читать умеют. И женщины...
  -- А разве тут не так? - Удивилась Адельфина, сворачивая письмо.
  -- Нет, конечно. У нас каждый своим делом занят. Женское дело - иголка, да моток шелка. Мужское - оружие, да конь добрый. А нос в чернилах пусть книжники пачкают.
  -- Никакое умение не бывает лишним. - Назидательно молвила герцогиня. Муж затряс головой.
  -- Вот мы голову не забиваем, а войско на весь свет славится. Не от того ли?!
  -- Медведь тоже читать не умеет. - Себе под нос пробурчал протеид. - Однако его все боятся.
   Найд удивленно вскинул брови, затем оглушительно расхохотался.
  -- Уел парень! Но! - Назидательно вскинул вверх украшенный массивным перстнем палец, - Мои молодцы на медведя поодиночке с голыми руками ходят.
  -- То-то я в ваших лесах ни одного медведя не видал. Надо думать, с испугу все разбежались.
  -- Выловили, - махнул рукой герцог, заливаясь смехом. - Всех до одного выловили, в штаны нарядили и бродячим циркам продали. А волков на цепь посадили дома охранять. Они у нас даже брехать выучились. Ав-ав! Ну, чисто домашние собаки!
  -- Какое счастье, что я ближе к кошачьим! - Притворно испугался протеид.
  -- Так и для эдакого работа найдется. Мышей в амбаре ловить, к примеру!
   Адельфина незаметно вздохнула. Ей этот обмен шутками был неприятен. В первый раз пришло в голову, что ее спутник жизни, может быть, не так безупречен, как ранее казалось. Протеид привычно раскланялся.
  -- В таком случае, не смею задерживаться. Попытаюсь найти бродячий цирк и спасти бедного собрата от незавидной участи канатного плясуна. Ваше высочество! Ваша светлость!
   ГЛАВА 28.
   Иринарх действительно направился в город. Ему хотелось побыть одному, обдумать полученное письмо. Что-то здесь не так. Почерк короля, и печать подлинная. Но какая-то подлость имеется.
   Точно! Иринарх остановился, как вкопанный напротив шатра бродячей гадалки. Как ему сразу в голову не пришло! На грамоте нет даты. Угол, где было указано число, оторван. Конечно же письмо подлинное! Но как давно оно было отправлено? Почему задержалось. И как вовремя явился этот гонец, чтобы успокоить сомнения герцогини!
   Потертый ковер, заслоняющий вход в шатер, заколебался. Из глубины послышался напевный женский голос: Входи, голубчик! Погадаю тебе, всю правду расскажу. Такому красавцу за половинную цену карты раскину. Протеид хотел отшутиться и пройти мимо. Таких полуголодных, промышлявших гаданием и проституцией бедолаг много шаталось по стране. Но что-то в интонациях ворожеи показалось знакомым. Не смея себе поверить, Иринарх шагнул в шатер.
   На шею к нему бросилась неузнаваемая в новом облачении, вся обвешенная амулетами Морена.
  -- Ненаглядный мой! Уж и не чаяла свидеться! Ты в город носу не кажешь, во дворец мне ходу нету.
  -- Постой, Морена! - Иринарх чуть отодвинул от себя старую подружку. - Неужели ты?! Откуда? Каким образом?! Вот это сюрприз!
  -- Очень даже обыкновенно. - Морена вновь приникла к протеиду. - Жду я, все жду тебя. Все оченьки проглядела, а ты носу не кажешь. Соскучилася я за тобой, мочи нет. А по городу уж слухи пошли. Дескать, протеид-то наш, с невестой к Голозадому отправился. Тут я и подумала, дескать, коль любушка мой из Дарии уехал, мне и подавно там делать нечего! Собрала денежки, с трактиром распрощалася, шатер у захожей гадалки купила. И пошла себе помаленьку. Где подвезут, где пешочком пройду. Гляну, думаю, на милого дружка хоть одним глазочком! Как он там живет-поживает, без своей Моренки скучает. А вышло-то не совсем складно. Птицы небесные - свидетели! Утешился мой зазноба! На мягкой груди блудницы знатной позабыл своего сердечного друга.... Хоть куда этим родовитым шлюхам живется! Один бросил - другой подобрал. И не надобно за тридевять земель ездить, любовь свою искать! Аль брешут злые люди?
   Морена отодвинулась. С пристрастием вгляделась в сердечного друга, пытаясь прочесть ответ по глазам. Но лицо протеида, как обычно, оставалось непроницаемым.
  -- Погоди, Морена, с этим успеется. Расскажи сначала, что дома происходит.
  -- Значит, не врут люди. Позабыл ты меня. Да что с гулящей взять? Попользовался и бросил. Так и надобно с нами, с потаскухами. А для благородных чувств дамы найдутся!
   Морена горько зарыдала. Утешить ее можно было одним только способом. И Иринарх его применил. Самое странное, протеиду казалось, что изменяет он не сеньора Белинде, а Адельфине. Наверное, потому что сеньора на него слишком уж активно набросилась.
   В конце концов Морена успокоилась. Поправила одежду.
  -- Тихо! - Протеид прислушался. - Рядом с шатром кто-то ходит.
  -- Неважно, - улыбнулась Морена. - Тут стенки двойные ковровые. Мохом подбиты специально. Чтоб неслышно было. Мало ль какие тайны люди ворожее поверяют.
   Села, принялась рассказывать новости. Иринарх слушал, и все больше мрачнел. Каким-то образом Найду удалось лишить их связи со внешним миром. Хотя неудивительно. Адельфина в город не выходила. Занятый романом протеид ни на что не обращал внимания. Вести же были из рук вон плохи.
   Вскоре после отъезда дочери король заболел. Лекари не могли определить причину странной болезни. Все вроде бы в норме, но его величество не по дням, а по часам теряет силы. Сначала сам король слал вести дочери. Потом его советники продолжали снаряжать гонцов. От герцогини же ни слуху, ни духу. Народ удивлялся черствости Адельфины. Неизвестно, жив ли еще король. Когда Морена покидала Дарию, был совсем плох.
  -- Видимо, еще жив. - Задумчиво возразил протеид. - Иначе бы мы услышали. Не иначе, Голозадый после смерти короля собирается объявить себя правителем Дарии.
  -- Не выйдет! - Горячо заспорила Морена. - Птицы небесные - свидетели! Все, как один, в болезни короля Голозадого винят. На яд подозревают. Да и принцессу не ждут боле. Мыслят, заодно с муженьком она стала, на елду мужнину подсела, ум-разум растеряла!
  -- Не стоит повторять глупые сплетни. - Холодно усмехнулся Иринарх. - Герцогиня была обманула. До нас не дошел ни один гонец.
  -- Ох! - Морена всплеснула руками. - Бедные вы, бедные... Бедная Адельфинка....
  -- С этим я вполне согласен. Знаешь, что я думаю? Вряд ли его голозадая светлость оставила происходящее идти своим чередом. У Найда есть какой-то план. Что-то, чему не помешает противодействие жителей Дарии.... Войско, например.
  -- Ну и чего теперь делать? Пропали мы, разнесчастные! Нет нам спасения, заберет нас проклятущий Голозадый под свою тяжелую руку!
  -- Не причитай. - Иринарх быстро соображал. - Значит, так. Здесь тебе оставаться нельзя. Кто-нибудь обязательно вспомнит, что я заходил к тебе. Голозадый сложил два и два, поймет, от кого я все узнал. Но и сразу после нашего разговора с места срываться опасно. Подожди до вечера, потом складывай шатер и, стараясь не возбуждать подозрений, возвращайся домой.
  -- Нет уж! - Морена отрицательно покачала головой. - Я тебя нашла, теперь от тебя ни на шаг не отойду, хоть убей! А то вновь к какой ни на есть юбке прилипнешь. Знаю я тебя, кобеля!
  -- Хорошо, неугомонная. Кстати. У тебя платья простонародного не осталось? Дай, пожалуйста. Не в придворном же наряде Адельфине бежать. Ее враз опознают. Да и тяжело. На эти платья по много золотой парчи, да драгоценных камней навьючено.
  -- Отчего не дать. Вот, бери. - С лукавой улыбкой девушка протянула собеседнику что-то вроде дырявого мешка. - Поглядим, как твоя красотка в холстинке смотреться будет
  -- Чем хуже, тем лучше.
   Сговорились на том, что после захода солнца Морена будет ждать Иринарха с Адельфиной в западном лесу, у развилки дорог. Все вместе отправятся в Дарию. Протеид немного помедлил, прислушиваясь к шагам. Затем, затягивая пояс с довольной улыбкой выбрался из шатра. Поблизости околачивались два пьяноватых мужика. Видать, ждали, когда освободится. У Иринарха заныло сердце от нехороших предчувствий. Но один из пьянчуг кивнул на шатер:
  -- Ну, как она? Ничего дает?
  -- Баба, она и есть баба. - Равнодушно отозвался Иринарх, в глубине души проклиная свои предательские, нечеловеческие глаза.
  -- А ты, мужик, ничего не скажешь, здоров баб натягивать! Часа два возился. Нам что-нибудь оставил?! - Похабно заржал другой.
   Иринарх еще немного походил вблизи, наблюдая. Ничего плохого не случилось. Может, он и обознался. Просто мужички поразвлечься пришли.
   ГЛАВА 29.
   Иринарх прошелся по базару. В одном месте толпящийся народ и взрывы смеха привлекали внимание. Протеид подошел ближе. Какой-то умелец принес на продажу механическую курицу. Покрытая перьями, забавная игрушка ковыляла, переваливаясь с боку на бок, клевала невидимое зерно. И даже раскудахталась. Какой-то петух, нарочно выпущенный, подбежал поближе. Внезапно попятился, сел на хвост и заголосил. Гребень его свалился набок, вызвав новый взрыв смеха.
   Иринарх купил забавную игрушку, выложив за нее все наличные деньги. Завернул в подаренную холстину, чтобы не бросаться в глаза с тряпкой в руках. Вернулся во дворец. Сеньора Белинда с виноватым видом уже поджидала его в саду. Улыбнулась, залепетала неестественным, вычурным тоном, как всегда, когда пыталась подольститься после сцены.
  -- Приветствую тебя, сердце мое. Что это ты несешь, неужели подарок для своей дамы? Я тронута до глубины души... Пошли скорее в мои покои, поглядим, чем мой возлюбленный собирается тронуть мою душу? - Заторопилась ко дворцу. - Неужели благовония? Нет, сверток слишком большой? Обожди, я хочу угадать. Шаль? Шаль из изюмской шерсти? Нет, их заворачивают в кисею. Я поняла! - Захлопала в ладоши. - Это златогранная ваза! Ты вспомнил, что я желаю настоящую златогранную вазу и достал ее! Я угадала?
   Обернулась. Пока она говорила, протеид ушел на довольно далекое расстояние. Сеньора Белинда заторопилась вслед. Догнала, кокетливо положила руку на плечо Иринарху.
  -- Сердце мое, до чего же ты нетерпелив!
  -- Отстань, Белинда. - Протеид с досадой скинул руку любовницы с плеча. - Не до тебя.
  -- Что ты мелешь? - В глазах ее засветились недоумение и обида. - Как ты со мной разговариваешь?!
  -- Не путайся под ногами. У меня нет времени и желания на любовную болтовню.
  -- А, может, у тебя вообще нету времени для меня?! - Из глаз женщины брызнули слезы. Протеид остановился на секунду. Затем вздохнул, отвернулся. Стал подниматься по наружной лестнице.
  -- Может, ты вообще меня не любишь?! - Отчаянно крикнули вслед.
  -- Понимай, как хочешь.
   Протеид пожал плечами и скрылся на галерее. Иринарх переключился. На дамские любовные капризы ему было глубоко плевать. Сейчас главное - донести сведения до герцогини. Это работа, а остальное развлечения. Забавы отходят на второй план, когда появляется дело первостепенной важности.
   Но, кажется, сеньора Белинда так не думала.... Женщина закрыла лицо руками, обессилено опустилась на траву. Распустившиеся медные волосы скрыли ее с головой. По саду разносились глухие рыдания....
   Тем временем Иринарх достиг покоев герцогини. Обождал секунду, соображая, как половчей выманить Адельфину на улицу. В замке говорить он не хотел, опасаясь подслушивания. Постучал. После разрешения открыл двери. Герцогиня сидела у окна с рукоделием в руках.
  -- Приветствую ваше высочество. - Иринарх старался говорить непринужденно. - Чем изволите заниматься?
  -- Ерундой разной. - Адельфина капризно бросила на пол пяльцы. - Вышивать пытаюсь. Да только ничего не получается! Иголка колется, нитки путаются!
  -- Зачем тогда неволить себя?
  -- А чего еще делать? Просто так сидеть скучно. А его светлость не любит, когда я читаю. Глаза, говорит, порчу. Да и книг новых нет. Старые надоели, до дыр зачитаны.
  -- Тогда у меня есть для вашего высочества маленькое развлечение.
  -- Ну, хвала небу. Я уж думала, умру со скуки.
  -- До этого еще далеко. Только пройдемте со мной на птичий двор, там занятней будет.
  -- Куда угодно, лишь бы от этих стен подальше!
   Иринарх отвел Адельфину в безлюдный уголок птичьего двора. Опустил игрушку на землю, завел крохотным ключиком. Курица заковыляла по двору, пугая остальных обитателей. Адельфина рассмеялась, захлопала в ладоши.
  -- Какая прелесть!
   Мимо прошел птичник. Бросил косой, безразличный взгляд. Птицы с оглушительными криками носились по двору, а герцогиня и ее оруженосец хохотали от души. Иринарх прислушался. Поблизости больше явно никого нет. Видимо, решили, что не стоит терять время и силы на придурочных хозяев.
  -- Слушайте меня внимательно, Адельфина, но делайте вид, что развлекаетесь. Это очень важно.
   Герцогиня чуть кивнула головой. Иринарх присел, захлопал руками, словно крыльями - передразнивал перепуганного петуха. Получилось так похоже, что женщина покатилась со смеху. К счастью, гвалт стоял такой, что ничего не было слышно в двух шагах.
  -- Ваш муж - предатель. После его отъезда тяжело заболел король. Сейчас он находится при смерти, если еще не умер. Приглядывает за ним, как я думаю, сеньор Дорк.
  -- Вот как... - высокомерно уронила герцогиня, глядя через плечо протеида. - И сколько вам заплатила сеньора Белинда за эту ложь? Впрочем, я догадываюсь - деньги здесь не при чем....
   Впервые за время знакомства с Адельфиной на высоких скулах Иринарха проступили бледно-алые пятна. Гнев, или стыд?! Герцогине стало немного неприятно, почти страшно.
  -- У нас нет времени для препирательств. Или вы мне верите, и делаете то, что надо.
  -- Или?
  -- Все оставляем идти самотеком. В конце концов, тоже неплохой выход. Нам, во всяком случае ничто не грозит.
  -- Да? Гм... Пожалуй, я послушаю тебя. - Адельфина не заметила, как перешла на ты. Иринарх не обратил внимания.
  -- Мы сейчас же должны бежать. Вы возвратитесь в Дарию, объявите о разрыве с герцогом и начнете собирать войска. Другого выхода нет. Война неизбежна.
  -- Очень мило. Значит, я убегаю. Мой муж разъярен, захватывает Дарию, казнит меня, сеньора Белинда восстанавливает свои права. Все получили по заслугам.
  -- Я предупредил. Решение за принцессой.
  -- Вопрос доверия. А могу ли я доверять тебе?
  -- Мне больше нечего сказать.
  -- Но это верные сведения? Откуда ты их получил? - Адельфина присела на корточки, будто обессилев от смеха. - Я могу сама переговорить с вестником?
  -- Получил я их необычным путем, но рассказчику доверяю всецело.
  -- А что это за героический солдат?
  -- Это не солдат, это девушка Морена Гладкая. Бывшая проститутка из Дарии. Она приехала сюда под видом гадалки.
  -- Очень умно. - Одобрила Адельфина, поднимая затихшую курицу. Передала игрушку протеиду. - Заведи еще, а то заинтересуются.
   Иринарх снова повертел ключик. Заводная птичка забила крыльями, пытаясь вырваться из рук.
  -- Значит я, наслушавшись чужих сплетен, должна бросать налаженную жизнь, рисковать страной и отцом, чтобы сеньора Белинда не пострадала. Так вот. Не считай меня дурочкой. Или ты мне устраиваешь встречу с этой девицей, я сама говорю с ней и принимаю решение, или ничего не будет. Итак, что скажешь?
  -- Вам придется прикинуться простолюдинкой. Я припас холстинковое платье из гардероба Морены. Запачкаете лицо, растреплете волосы. Я буду вас сопровождать. С этой девушкой мы встречаемся в западном лесу у развилки. Ищите шатер гадалки, в крайнем случае.
  -- Чрезвычайно мило. - Насмешливо повторила герцогиня. - Но я не тронусь с места, пока сама не переговорю с этой Мореной. Так что придумай, как провести твою лазутчицу во дворец.
  -- Боюсь, это будет непросто, но я попробую. С вашей помощью, конечно.
   Принцесса, растревоженная разговором, вернулась в покои. Там ее ожидал супруг. Найд по обычаю нежно расцеловал супругу. Затем махнул рукой придворным, отпуская их.
   Супруги отправились в постель. Найд долго ласкал Адельфину, но лицо его оставалось почти мрачным. Герцогиня котеночком прильнула к мужу, выспрашивая о причинах плохого настроения. Найд не хотел отвечать. Затем тяжко вздохнул и признался, что не представляет себе, как будет жить в разлуке с любимой женой. Адельфина немного насторожилась. Очень уж в лад с сегодняшним разговором Иринарха звучали слова Найда.
   Герцог поспешил успокоить супругу. Разлука окажется совсем недолгой, пусть она не беспокоится. Короткий рейд к границам Аизлании, совсем короткий, всего на несколько дней. Беспокойство Адельфины стало сильнее. Аизлания и Дария находятся почти рядом, через пролив. Неужели в словах протеида есть правда?!
   Герцогиня озабоченно приподнялась на локте. Заговорила, даже не пытаясь скрыть тревогу. Морское путешествие, это же так опасно! Ветры, шторма. Она совсем изведется в ожидании. Может Найду можно взять ее с собой? Адельфина не помешает, она будет совсем незаметной!
   Герцог заговорил таким голосом, какого супруга от него еще никогда не слышала. Речь Найда свелась к тому, что не надо брать на себя чересчур много. Дело мужчин воевать, а дело женщин - ждать своих повелителей из похода. Он, Найд, женился вовсе не затем, чтобы привязаться к юбке и крутить веретено.
  -- Но у нас в Дарии... - слабо возражала Адельфина.
  -- У нас, у вас, - передразнил взбешенный герцог, - какая разница, если у вас будет, как у нас!
   Адельфина сделала вид, что не обратила внимания на слова, вырвавшиеся в приступе раздражения, но запомнила их. Теперь ей очень хотелось переговорить с этой загадочной Мореной Гладкой.
   ГЛАВА 30.
   Герцогине чрезвычайно возжелалось узнать всю грядущую правду об опасностях мужнина путешествия. Кто-то из придворных вспомнил, что неподалеку от замка раскинут шатер гадалки. Решили призывать ее. К счастью, Найд не обратил внимания на каприз супруги. Прикинул, что лучше герцогине отвлечься и не настаивать на совместном путешествии.
   Два стражника сурово переговорили с гадалкой. Морена твердо держалась версии, будто она только что прибыла с Изюмских гор, где училась прорицать будущее с помощью знаменитых мудрецов. Несуеверному Найду на все прорицания было глубоко наплевать, лишь бы жена отвлеклась и не совала нос куда не следует. Стражники вернулись в замок. Доложили, что гадалка безопасна. Чары Морены в этом сыграли немалую роль.
   Протеид уже официально посетил гадалку. Пожимая плечами, презрительно отозвался о ее мастерстве. Но Адельфина была неприступна, как скала. Она непременно желает узнать будущее у славной ученицы изюмских мудрецов.
   Наученная Иринархом, Морена напрочь отказалась входить в палаты. Потребовала, чтобы герцогиня пришла к ней сама. На этот раз заупрямился герцог. В город он супругу отпускать не собирался. Адельфина сочла это еще одним, косвенным доказательством правоты Иринарха. В конце концов, договорились на том, что гадалка прибудет в замок, но раскинет шатер под открытым небом, неподалеку от знаменитого пруда. Адельфина подчинилась. Морену доставили в замковый сад. Двое стражников охотно помогли привлекательной ворожее разбить шатер. Дали знать ее высочеству.
   В сопровождении большой свиты герцогиня прибыла для прорицания.. Свита осталась снаружи. Герцогиня зашла в шатер. Иринарх крутился рядом и, делая вид, что пытается подслушать, отгонял остальных. Некоторые придворные почти приникали к загадочным зачарованным стенкам. Синьора Роса попыталась влезть непосредственно в шатер. Сунула туда голову. Иринарх деликатно подергал за плечико. Никакой реакции. Протеид собирался принять более серьезные меры, когда раздался глухой треск. Любопытная сеньора с отчаянным криком выскочила из шатра. Волосы ее дымились, в кожу лица намертво врезались черные, словно от печной сажи, полосы. Кончик длинного носа украшал огромный, как шишка, волдырь.
   Пронзительно визжа, несчастная дама сделала пару кругов по саду и успокоилась у герцогского пруда, прикладывая к пострадавшим местам холодные листья ивы. Что случилось в шатре, осталось покрыто мраком неизвестности. А сама синьора Роса на слишком настойчивые вопросы, вздыхая, отвечала: Ах! Не спрашивайте... Это самое ужасное событие в моей жизни!
   Беда, случившаяся с сеньорой Росой послужила предостережением остальным любопытствующим. Так что герцогине и гадалке больше никто не осмеливался мешать. Разговор продолжался долго.
   Уже под вечер герцогиня вышла из шатра. На Адельфине была коричневая, с золотом накидка, в которой герцогиня явилась к гадалке. Капюшон накинут на голову, лицо опущено. В глубокой задумчивости, пряча руки в рукава, герцогиня гуляла по берегу пруда. Ее чуть размытый в сумерках силуэт слабо покачивался. Свита по обычаю бросилась следом за повелительницей, чуть отстав. Чтобы не потревожить задумчивость герцогини.
   У шатра остался один протеид. Что-то его настораживало в вышедшей Адельфине. То ли непривычный, неуловимый человечьему носу запах. То ли какие-то неправильные звуки шагов. Стараясь не выказать настороженности, протеид приподнял ковер, занавешивающий вход. Перед ним, спиной ко входу, полураздетая девица, что-то делала с лицом. Иринарх тихонько позвал: Морена.... Девица голосом Адельфины потребовала дать ей платье и отвернуться. Иринарх поспешно подал холстинковую одежку. Сам отвернулся, придерживая руками ковер, занавешивающий вход. За спиной его пошелестело, раздалось негромкое ругательство. Затем знакомый голос тихонько проговорил:
  -- Все. Можешь поворачиваться.
   Протеид обернулся и присвистнул. На месте знатной герцогини стояла девчонка-замарашка, нищенка. Пятна грязи на щеках, растрепанные волосы, грубо наведенные углем брови и размазанные румяна сделали герцогиню похожей на вульгарного подростка из предместья. Адельфина лихо подбоченилась. Смерила Иринарха неуверенно-наглым взглядом.
  -- Ну, зайчик, как я тебе?!
  -- Диво! Тебя не узнать.
  -- А то! - Адельфина, вздернув верхнюю губу, почесала шею. - Это тебе не пиво пить! На. - протянула скинутое платье. - Закопай где-нибудь в навозе, чтобы не сразу нашли.
  -- Конечно. - Иринарх скомкал наряд, поискал глазами, сунул в тряпичную суму, висевшую на столбе. - Но я немножко опасаюсь... Я думал, переодевание совершится где-нибудь в предместье.
  -- А как иначе я выберусь из дворца? Поднимется шум. Пусть у меня будет фора, хоть небольшая. В конце концов, я должна опередить войско Найда, если он собирается захватывать престол Дарии под моим именем. Или ты справишься и с армией?
  -- Нет, с армией не справлюсь, задавят массой. - Протеид повесил суму на плечо. - Почему ты говоришь я, мне? Разве телохранитель не обязан все время быть рядом с тобой...
  -- Мы с Мореной все решили. - Адельфина глянула в щелочку, чуть приоткрыв ковер у входа. - Болтаются, надо еще чуток обождать. К счастью, эти раздолбаи Голозадого за его спиной совершенно распускаются. На это вся надежда.
  -- Погоди, я ничего не понимаю. Не могла бы ты разъяснить ваш с Мореной план....
  -- Проще ничего быть не может. Морена в моей накидке дурит свиту, пока может. Я тем временем бегу из замка. Ты остаешься тут, и освободив Морену, догоняешь меня. Понятно?
  -- Я не могу оставить Морену в лапах Голозадого, - задумчиво протянул Иринарх, - но так же не могу покинуть свою повелительницу. Может, мне обернуться и вытащить вас обеих сразу?
  -- Как? Я, держась за твой хвост, спускаюсь в подземелья, освобождаю Морену, а потом мы говорим всем до свидания, и дружненько отправляемся домой?
  -- Ну... Что-то в этом роде.... Не лучший вариант, конечно... Но....
  -- Трое - уже целый отряд. Кого-нибудь непременно подстрелят по дороге. Вряд ли тебя.
  -- Сам знаю... Голова идет кругом... Впервые в жизни я не знаю что делать!
  -- Не суетись. Я прекрасно выберусь одна. И подожду вас в условленном месте.
  -- Это слишком опасно.
  -- Еще хуже бросить Морену на растерзание палачам. Нельзя начинать правление с предательства. Я обязана защищать своих подданных.
  -- Это означает, поставить под угрозу целое королевство!
  -- Перестань болтать! В любой миг войско Голозадого может двинуться к границам Дарии. Мы слишком долго задержались.
  -- Придумайте какой-нибудь другой вариант. Я не могу выполнить ваше приказание, ваше высочество!
  -- Очень даже можешь. - Замарашка приняла величественную позу. - Я, принцесса Дарийская, властью, данной мне небом и правом рождения, повелеваю офицеру Дарийской королевской гвардии защитить мою фрейлину, владелицу двух поместий и знатную даму Морену. И отказаться ты не смеешь, иначе это будет считаться государственной изменой.
   Иринарх повернулся. Вздохнул, пожал плечами. Прислушался.
  -- Если выходить, то самое время. Кругом никого.
  -- Славно. Дай-ка мне свой плащ, чтобы не обратили внимания. Замарашки не так-то часто шастают по замку.
  -- Бери. - Иринарх одним плавным движением скинул с плеч длинный плащ. - Но я все равно считаю вашу затею безумием.
  -- Когда мне понадобится твой совет, я его непременно спрошу. А пока изволь повиноваться.
  -- Слушаю, ваше высочество.
  -- Так-то лучше. Обними меня за плечи. Пусть все думают, что ты гуляешь с очередной своей симпатией.
  -- Вы из меня какого-то сексуального монстра сделали!
  -- Не без оснований...
   Адельфина прислонилась головой к плечу протеида. Мелкими шажками засеменила рядом. Как бы гуляя, оба пошли по направлению к птичьему двору. Где обычно было достаточно безлюдно. И в ограде находилась калитка, которой пользовались поставщики дичи и прислуга. Иринарх ухитрялся идти рядом, не касаясь спутницы. Рука, лежащая на плече герцогини, была легкой, почти невесомой. Вдалеке отчетливо хихикнули два раза. Протеид тяжко вздохнул.
  -- У нас, кажется, проблемы.
  -- Никаких проблем. - Адельфина замедлила шаг. Обвилась вокруг протеида, словно плющ вокруг дуба, подняв лицо вверх. - Изволь меня поцеловать, только и всего. И постарайся закрыть мое лицо от кого бы то ни было.
  -- С меня нынче ночью шкуру спустят. - Иринарх остановился. Послушно обхватил руками плечи спутницы. Адельфина фыркнула.
  -- Смелее, мой друг! - Закинула руки на шею протеида. - Изобразим страсть.
   Иринарх стиснул Адельфину. Привлек к себе. Наклонился, укрывая лицо попутчицы от непрошеных свидетелей. Тело его напряглось. Внезапно скользнул глазами куда-то вбок. Поворотился, прижал к себе девушку так сильно, что у Адельфины захватило дух и сильно закружилась голова....
   Целоваться с Иринархом оказалось неожиданно приятно. Губы его были прохладные и сухие, поцелуй крепкий, долгий. Герцогиня вдыхала знакомый аромат ландыша и полыни. Сквозь тонкую ткань одежды явственно ощущались крепкие, упругие мышцы. Смуглая кожа плеч под пальцами казалась тонкой и бархатистой. Дамский любимец... Леопард - покоритель сердец. Название для любовного романа.... Интересно, что ощущают его любовницы....
   Рука Иринарха скользнула вдоль спины Адельфины, незаметно поправляя сползший капюшон. От этого движения по телу разлилась горячая волна. Сердце ухнуло куда-то вниз. Спокойно, не увлекаться. Это всего лишь маскировка... Девицы, не переставая хихикать, пробежали мимо. Спину жгли любопытные взгляды. Наконец, шорох, топот и смешки затихли. Иринарх оторвался от Адельфины, поправил волосы. Лицо его по обычаю осталось непроницаемым, лишь зрачки сузились до почти незаметных, как волос, ниточек. Парочка продолжила свой путь.
  -- Простите, ваше высочество. Это был единственный способ укрыть вас.
  -- Я сама его предложила. - Адельфина ощущала, как горят ее щеки.
  -- Вот мы и пришли. - Иринарх обвел рукой птичий двор. - Теперь остается незаметно выбраться наружу.
  -- Ага. - Герцогиня украдкой облизнулась. На губах ей все чудился едва уловимый сладковатый привкус орехового ядрышка. Протеид взял Адельфину за руку, пристально вгляделся, кивнул головой с недовольным видом.
  -- Слишком холеные пальчики. Таких у замарашек не бывает. Придется нарвать крапивы. Руки распухнут, станут красными. К тому же с пучком в руках человек идет по делу, следовательно меньше привлекает к себе внимания.
  -- Хорошо. - Адельфина сорвала стебелек, поморщилась. - Больно.
  -- Надо потерпеть. И вот еще. - Иринарх достал носовой платок. Попросил второй платок у Адельфины. Полоснул себя по запястью кинжалом телохранителя. Смочил обе тряпочки в крови. - Прикрепи к подметкам. Собаки узнают запах оборотня и сразу бросят след.
  -- Сейчас. - Адельфина содрала с башмачков украшенные рубинами пряжки, вымазала обувь грязью и подвязала под подметки ошметки платков. Натерла руки крапивой. Протеид прислушался.
  -- Тихо! Кажется мы провалились. Сюда идут.
  -- Так прячься скорее! И предоставь мне остальное.
   Протеид недовольно покачал головой. Однако, послушно шмыгнул в кусты, придерживая на боку суму с герцогской одеждой. До Иринарха донеслись голоса. Вначале грозный, солдатский бас рыкнул:
   - А ты кто такая! Чего здесь делаешь, оборванка?! - Протеид едва сдержался, чтобы не броситься на помощь. Ответивший голосок, тоненький и жалобный, дрожал со страху.
  -- Дяденька, я из предместья, Муська мне прозвище. Ой, не бейте меня! - Солдатские голоса заржали.
  -- Говори, мерзавка, как попала сюда! И что делаешь!
  -- Меня мальчишки заманили, да и бросили! Говорили, пойдем, мол, герцогиню тебе покажем в золотом платье. А сами через забор перекинули, да сбежали, чтоб им повылазило!
  -- Опять за свое принялись, стервецы. - Бас немного подобрел. - Пороли их мало. А девки все верят, и где только таких остолопок находят! - Протеид понял, что Адельфина воспользовалась действительным случаем. - Так вот, дуреха, чеши отсюда со всех ног, пока не всыпали. И не верь мальчишкам больше. Хорошо в замок, а то в лес заведут, да сотворят непотребное.
  -- А герцогиня как же? - Осмелела нищенка.
   Протеид пожалел доброго стражника. Ему не поздоровится, когда откроют побег. Но тот сказал такое, что вся жалость у Иринарха сразу пропала.
  -- Нет здесь герцогини, одни только куры, да гуси. Но если хочешь ее увидеть, приходи попозже к задней калитке. Да приводи с собой двух подружек покруглее. Мы вам покажем герцогиню. Только не говорите никому, потому - не положено. - Три голоса похабно заржали. - А теперь брысь отсюда, пока не передумали. Вон, вишь, калитку открыли, как раз для тебя.
  -- Только, обязательно в золотом платье! - В последний раз пискнул удаляющийся голосок.
  -- Это ты ловко придумал. - Одобрил еще один голос. - Сейчас с нее какая корысть? Но вечерком, когда с дежурства сменимся, можно будет попользоваться.
  -- А потом куда их девать? - Недовольно спросил третий голос. - Нажалуются ведь.
  -- Коли громко верещать будут, - равнодушно отозвался добрый стражник, - придушим, да в овраг скинем. На нас и не подумают, решат, что мальцы балуют.
  -- Ну, голова! Восхитился третий. - Как ни крути, а с таким соображением, быть тебе капитаном, попомни мое слово!
  -- Да уж, - самодовольно отозвался добрый. - никто еще олухом не нарекал.
  -- Нарекут, непременно нарекут. - Подумал протеид, бесшумно выбираясь из кустов. - И олухом нарекут, и получишь ты вместо капитанского звания пеньковую веревку вместе со своими товарищами.
   ГЛАВА 31.
   Морена довольно долго прогуливалась по саду, выбирая укромные уголки. Иногда срывала какую-то траву. Свита послушно следовала за мнимой госпожой. Нарвав пучок травы, девушка ускорила шаг, подошла к шатру. Жестом подозвала к себе охранника. Тот быстренько подбежал. Увидал под накидкой госпожи гадалку, оторопел. Морена невозмутимо попросила помочь ей свернуть шатер. Разъяренный стражник дал гадалке такую оплеуху, что та свалилась с ног, громко заревела. Испуганная свита разнесла шатер в клочья. Герцогиня исчезла.
   Морена, приведенная в подземелье, хлопала глазами, голосила. Из ее бессвязного рассказа можно было понять лишь, что госпожа пожаловала ей одежду со своего плеча и позволила погулять в саду. Гадалка охотно воспользовалась разрешением. Ей сад очень понравился. И там росли некоторые растения, которых так не хватает в гаданиях. Благородная госпожа разрешила нарвать этих растений. Когда ее тащили, все отобрали! И шатер порвали! Кто теперь за все ответит?! Она, Морена, осталась без средств к жизни! Одна ей дорога, по рукам пойти, или просить милостыню!
   Стоящий неподалеку Найд морщился от воплей, словно от зубной боли. Начальник стражи, проводивший допрос, свирепо вращал глазами, рычал, колотил кулаками по столу. Морена причитала, вопила и верещала так пронзительно, что герцог махнул рукой. Велел разбираться самим, но правды доискаться. Покинул подземелья. Начальник стражи передал гадалку заплечных дел мастеру. С облегчением сбежал сразу же за Найдом. У него в ушах звенело от воплей дурехи.
   Заплечных дел мастер велел помощнику приготовить дыбу. Морена перестала рыдать. Отерла глаза. Перевела дух. Подколола волосы, чтобы не мешались. И принялась буянить. Писцу, сидевшему в углу, вылила на голову чернильницу, разбросала бумаги. Надавала оплеух. Помощнику заплечных дел мастера вывалила за шиворот горящие угли из жаровни. Стражнику съездила промеж ног тяжелым деревянным молотом. И утащила хохочущего мастера куда-то в темный угол. Оттуда очень скоро стали доноситься отчаянные вопли. К пыткам явно не имевшие никакого отношения...
   ГЛАВА 32.
   Найд заглянул к жене, не нашел ее в покоях, велел разыскать. Вначале медленно, тихо, осторожно по замку забегали пажи и прислужницы. Потом все сильнее. Герцог нахмурился. В замке поднялась паника.
   Иринарха опознали, как видевшего ее высочество последним. Но протеид твердо стоял на том, что после гадания заглянул в шатер, не нашел там ее высочества, подождал в одиночестве и удалился. Иринарх решил, что, наскучив развлечением, благородная госпожа вернулась к себе. Протеида поджидала новая знакомая девушка-травница с которой он и пошел гулять по саду, так как не получил никаких указаний от ее высочества и счел себя временно свободным. Где эта девушка сейчас? Вернулась домой, но завтра обещала прийти снова. Где живет? Не сказала, да Иринарх и не спрашивал. Зачем? Достаточно того, что ее зовут Марика и она вернется завтра днем. Тогда ее можно будет допросить. Неужели неясно, что ее высочество находится где-то в замке? Урожденная принцесса никогда бы не покинула замок без оруженосца и телохранителя. Слова протеида приняли на веру.
   Но в замке Адельфину не нашли. Принялись вызнавать, кто покидал замок. Никого похожего на герцогиню даже отдаленно. Стражники, выпустившие девчонку-нищенку, если и подозревали что-то, благоразумно помалкивали.
   Внезапно шум стал громче. Потянуло навозом. Столпившиеся в зале придворные расступились, пропуская вперед грязную скотницу с отвратительно пахнущим комом. Все, как один, воротили носы от скверного запаха. Но герцог смело подошел, встряхнул. На драгоценные ковры, роняя хлопья навоза, упало роскошное, но потерявшее дорогостоящий вид, платье. Сквозь пелену грязи блеснули бриллианты. На секунду в комнате повисла недоуменная тишина. Потом все загомонили, перебивая друг друга.
  -- Подождите... - Нахмурил лоб молодой паж. - Сдается мне, говорила одна птичница. Показалось ей, будто выскользнула с заднего двора девчонка-замарашка.
  -- Сдается ему, что птичница говорила, что ей показалось! - Перебил перетрусивший начальник стражи. Герцог повелительным жестом велел замолчать.
  -- Приведи сюда эту птичницу, я сам хочу выслушать ее рассказ.
  -- Сию секунду, ваша светлость. - Паж выскочил за дверь.
   За ним бесшумно проскользнул Иринарх, решив что сейчас самое время обернуться зверем, устроить скандал в подземельях. Освободить Морену и отвлечь внимание от побега Адельфины.
   Протеид уже спустился на два пролета, когда его окликнула сеньора Белинда.
  -- Иринарх, можно тебя на минутку?
  -- Вообще-то, я тороплюсь.
  -- Сегодня ты весь день торопишься, но я не задержу тебя надолго.
   Так как протеид чувствовал себя виноватым перед сеньорой Белиндой, он задержался. Женщина подошла, скромно опустив глаза. На ней был простой серый плащ-накидка. Голова почти полностью скрывалась под капюшоном. Лишь из глубины полыхали странным блеском изумрудные глаза.
  -- Я хочу проститься с тобой, Иринарх. Больше ты меня не увидишь, я навсегда уезжаю из этой страны. Прости меня за все.
  -- Счастливый путь. Мне не за что тебя прощать, наоборот. Я у тебя должен просить прощения.
  -- Я тебя уже простила. И чтобы ты увидел, как я прощаю тебя, я хочу сделать тебе прощальный подарок. Его ты не забудешь до самой смерти, клянусь.
  -- Это совсем ни к чему, - начал протеид. От замешательства он растерялся.
   В тот же миг сеньора Белинда резким жестом высвободила руки из-под плаща. На протеида упала тонкая сверкающая сеть. Иринарх ошеломленно прошептал: Адрастея... Бессильно свалился на пол. Еще никто безнаказанно не смел меня оскорблять. Сеньора Белинда повернулась и ушла, прижимая к губам старый лоскут с почерневшей, засохшей кровью.
   Из дверей выскочили стражники. Сверху спускался герцог. Протеид лежал распластавшись, как будто его придавила не легкая, почти невидимая сеть, а огромный камень. Стражники с опаской, стараясь не скинуть сеть, перевалили протеида в поднесенную клетку из толстых стальных прутьев. Двое захватили клетку веревками, потащили в подземелье. Сзади, поигрывая хлыстом, шел герцог. Клетку установили в большом, полутемном зале подземелья. Герцог приблизился, потыкал хлыстом, стараясь достать до лежащего. Из горла Иринарха вырвалось звериное рычание. Найд рассмеялся.
  -- Я же говорил, что заставлю тебя ловить мышей и плясать на канате. Теперь ты знаешь, что слово Голозадого, - это презрительное прозвище герцог произнес с легким оттенком гордости, - нерушимо. Слышишь, ты, падаль.
  -- Убирайся отсюда, тварь. - Едва слышно прошептал Иринарх. - Ты воздух портишь.
  -- Конечно, уйду. - Герцог рассмеялся знакомым заразительным смехом. - Но раньше послушай. Это в твоих интересах.
   Иринарх затих, закрыв глаза. На лице его отразилась скука.
  -- Давай, голубчик, гримасничай. На большее ты не способен. А мне будет приятно посмотреть. Так вот. Я мог бы тебя убить, но оставляю в живых. Цени мое милосердие. Правда, ему тоже есть границы. Никуда не годное животное убивают. Но ты можешь еще пригодиться. Я иду в Дарию возвращать свою беглую жену. Ты покуда останешься здесь. И поразмыслишь хорошенько. После возвращения мы снова встретимся. И ты выберешь одно из двух. Или ты даешь мне клятву верности, приносишь присягу. (Ведь ты настолько глуп, чтобы придавать значение подобным вещам.) Кстати, твоя присяга королю Карлу к тому времени уже не будет иметь смысла. Или я тебя казню. И, можешь мне поверить, твоя смерть будет долгой и мучительной. Учти, хороших солдат я ценю и награждаю согласно заслугам. Мой предыдущий протеид оказался благоразумным и ни разу не пожалел о своем выборе.
  -- Мне выбирать нечего.
  -- Это тебе сейчас так кажется. Посидишь в клетке, поголодаешь, тогда передумаешь. А если нет... - Герцог развел руки жестом сожаления. - Тогда пеняй на себя.
   Толпа стражников и придворных во главе с герцогом покинула подземелье. Мысли Иринарха путались, адрастея давила не только на тело, но и на голову, вытягивала энергию.
   Через какое-то время, мимо него протащили трех упирающихся солдат, которые выпустили Адельфину. Глухо захлопнулась тяжелая дубовая дверь. Еще через какое-то время раздались такие громкие, отчаянные крики, будто эти двери были бумажными. Иринарх, оставшись один, несколько раз попытался приподнять сеть, чтобы освободиться. Окончательно обессиленный бесплодными стараниями, пленный протеид впал в полубредовое забытье.
   ГЛАВА 33.
   Чтобы понять эту сцену, нужно вернуться к началу дня. К тому моменту, когда Иринарх оскорбил сеньору Белинду.
   Незадолго до этого момента герцогу Найду доложили, что неизвестный урод хочет его видеть. Герцог уродов любил. Решив, что какой-нибудь бедняга хочет его посмешить, чтобы заработать на кусок хлеба, распорядился впустить. В этот миг в покои ворвалась разъяренная сеньора Белинда. Найд изумился.
  -- Что с тобой, голубушка? Такой я тебя не видал, даже когда женился на Дарийской принцессе.
  -- Этот негодяй обошелся со мной, как с последней шлюхой!
  -- Кто? Твой последний хахаль, этот протеид?
  -- Вот именно! Даже не человек, животное, протеид пренебрегает мной! До чего я докатилась! Когда-то у моих ног лежали...
  -- Я тебе давно предсказывал. - Зевнул герцог, не собираясь слушать надоевшие речи. - Когда-нибудь это должно было случиться. Почему же не протеид? Он молод, довольно неглуп, хорош собой и, кстати, явно неравнодушен к моей жене. Будем считать, что ты провалилась. Твое хваленое очарование куда-то пропало. Возраст, ничего не поделаешь. Хотя, не скрою, я разочарован....
  -- Чепуха! Ерунда! Ты меня специально дразнишь, чтобы...
  -- Успокойся, голубушка. Присядь в уголке. Сейчас ко мне явится урод, посмеешься, забудешься.
  -- Я никогда не забуду! - Однако, пристроилась на краю кресла.
   Урод, однако, не был обычным попрошайкой. Кривой и горбатый старик без трех пальцев на руке. Но одет прекрасно, дорого и без ненужной пышности. С достоинством поклонился.
  -- Благодарю вас за то, что смогли уделить мне время.
  -- Мое время стоит дорого! - Обманутый в своих ожиданиях герцог, нахмурился. - Берегись, если потревожил меня по пустякам.
  -- Надеюсь, что нет. - Не испугался старик. - В противном случае готов отвечать головой.
  -- Тогда говори, пока я расположен слушать.
  -- Как же он будет говорить, - вмешалась сеньора Белинда, если ты его все время перебиваешь?
   Герцог нахмурился, но смолчал. Старик поклонился в сторону кресла.
  -- Благодарю, прекрасная сеньора. Итак, мое дело касается протеида. Некоего протеида по имени Иринарх, офицера Дарийской королевской гвардии. Скажу сразу, это существо я ненавижу больше всего на свете. Когда-то он разбил мою жизнь. И я намерен сойти в могилу отомщенным.
   Герцог, крутя усы, искоса глянул на Белинду. Сеньора сидела, вцепившись в подлокотники кресла, подавшись вперед. С горящими глазами и полуоткрытым ртом впивала слова старика. Найд покачал головой.
  -- Говори по существу, Зану. Я знаю твою историю.
  -- Прекрасно, - согласился старик. - Мы сэкономим время. Я - одинокий старик. Расправиться в одиночку со своим врагом мне не по силам. Поэтому я решил прибегнуть к вашей помощи. - Зану странным жестом передернул плечами, будто поправляяя накидку. - После того, что сделал со мной этот негодяй, я решил узнать способ победить протеида. Это оказалось очень трудным. К сожалению, звериное чутье помогает избежать ловушек и ядов. В зверином обличье простое оружие бессильно. Оборотня возможно убить лишь специально изготовленным, или заговоренным на этот случай оружием. Но тех деревьев, из которых делались стрелы против оборотней, больше не осталось. Надлежащего камня для изготовления копья достать не получилось. Сплав для мечей никто из современных оружейников сделать не мог. Заговоры же на смерть протеида не действовали. Я подозреваю, что на каждый вид должен существовать свой отдельный заговор. Мне же удалось разыскать лишь заговоры против волка и морского зверя. Против Иринарха они не действовали - слишком редкий сорт. Правда, в человеческом облике протеид уязвим, как любой другой. Я попытался этим воспользоваться. Подсылал самых ловких убийц. Никто из них не остался в живых. Подкупал колдунов и ведьм. Сменив обличье, распроклятый протеид терял порчу. Много раз у меня опускались руки. Но однажды, в одной старинной книге я узнал средство, способное отнять у любого протеида его могущество. Это оказалась...
  -- Адрастея! - Перебила взвинченная Белинда. Старик вновь поклонился.
  -- Вы правы, прекрасная сеньора. Адрастея, легендарная серебряная сеть.
  -- Тоже мне секрет... - Разочарованно протянул герцог. - Нынче любой деревенский мальчишка знает, что адрастея отбирает у протеида силу. Да где ж ее взять?
  -- В этой книге я узнал секрет адрастеи. Дело в том, что когда-то протеидов ловили этими сетями. Значит, их было много. Память же донесла до нас рассказ лишь об одной, сказочной. Той самой, которой легендарный герой древности Перитео Могучий поймал Морского Змея.
  -- Кончай рассказывать сказки. - Нетерпеливо перебил Найд. - Ты нашел адрастею?
  -- Нет, но я знаю, как создать новую.
  -- Это уж чересчур! - Расхохотался герцог. - Если ты сейчас будешь просить серебра на плетение этой вещицы, так знай. У меня его нет. К твоему сведению, весь мир зовет меня Голозадым.
  -- Это я тоже знаю. - Спокойно отозвался господин Зану. - И денег выманивать у вас не намерен. И более того, знаю заклинание для плетения адрастеи.
  -- Не понимаю, - возмутился герцог, - почему я слушаю весь этот бред. Ты - просто выживший из ума старик! У нас каждый мальчишка поет заклинание адрастеи, когда плетет корзинку. Однако, протеидов что-то не ловится.
  -- Дайте же мне закончить! - Старик умоляюще сложил руки на груди.
  -- Можно подумать, - сварливо отозвалась Белинда, - что тебе очень хочется, чтобы все оказалось ерундой!
  -- А я всего-навсего боюсь рассердить протеида. Помните, как этот громила расправился с бэром?! Даже в человеческом облике... Если бы не он, я давно бы покончил с этой проклятой Дарией.
  -- Так давай помолчим и послушаем.
  -- Вы чрезвычайно мудры, прекрасная сеньора. Так вот. За многие века заклинание адрастеи перевралось. Я же нашел первоначальный текст. Но самое главное не это. Весь секрет состоит в том, что адрастея плетется совсем не из серебра.
  -- Так из золота что ль? Или из стали?
  -- Металлы тут совершенно не при чем. Помните легенду? Мать призвала Перитео отомстить за убитого брата и сплела сеть из своих седых волос. Вот отчего адрастея казалась серебряной.
   Герцог схватился за голову и дурашливо застонал. На этот раз на Найда никто не обратил внимания.
  -- Для адрастеи нужны волосы женщины, которая смертельно ненавидит протеида.
   Оба мужчины обратили взоры к сеньоре. Белинда, держа в одной руке кинжал, другой протягивала свои знаменитые волосы. Она ухитрилась отрезать косу, когда все поняла. Герцог усмехнулся.
   Господин Зану взял большую напольную вазу, выкинул цветы, вылил воду. С поклоном принял косу. Сложил в вазу. Прикрыл сверху ладонями и запел на древнем языке. Всем показалось, что в комнате потемнело. Время словно остановилось. Старик мерно раскачивался и напевал с закрытыми глазами. Белинда кусала пальцы. Герцог сжимал и разжимал кулаки. По лицу его бродили багровые пятна. Короткие темные усы встопорщились. На скулах перекатывались желваки....
   Напев кончился, но с митуту все сидели молча. Найд открыл рот, чтобы пошутить по поводу напрасно загубленной красоты и кликнуть стражу. Внезапно ваза треснула и разлетелась в пыль. На горстке праха лежала тонкая серебристая сеть. Испуганный герцог осипшим голосом произнес.
  -- У вас получилось, господин Зану.
   Старик открыл глаза, потрогал адрастею.
  -- Хвала небесам. Я боялся, что не сумею.
  -- Просите у меня, что хотите, господин Зану. Моя казна к вашим услугам.
  -- Я старик, мне ничего не надо. Разве что... Позвольте поговорить с протеидом, когда он будет в клетке.
  -- Болтайте хоть каждый день! - Герцог, увидав, что адрастея ему ничего не стоит, воспрянул духом.
  -- Благодарю, ваша светлость. Одного раза будет достаточно. Но до тех пор позвольте пользоваться вашим гостеприимством.
  -- О небо! Да живите хоть до самой смерти!
  -- Осталось самое сложное. - Герцог задумчиво подергал себя за бородку. - Отвести глаза этому ублюдку и накинуть сеть. Как бы его отвлечь?
  -- Дайте мне адрастею. - Хрипло вымолвила сеньора Белинда. - Я сделаю все, что нужно.
   ГЛАВА 34.
   Вырвавшись из замка, Адельфина припустила во весь дух. Сбежала с горы, присела отдохнуть под деревом, в близкой роще. Задумалась. Вернуться в Дарию девушке казалось совсем несложным. Выйти на нужную дорогу (уж направление-то, хвала небесам она вычислить может!) и бежать весь день. Питаться можно ягодами и кореньями. А то и подкупить хлеба в деревеньке, денег есть немножко. Нет, в деревнях показываться нельзя. Могут увидеть посланные за ними солдаты. Придется обходиться тем, что найдут. Хорошо, осень ранняя. И ягоды есть, и яблочки-дички. Ждать спутников в темном лесу казалось девушке намного опасней. Хоть бы ее поскорее нагнали Иринарх с Мореной!
  -- Эй! - Внезапно раздался пронзительный, визгливый голос над самым ухом. Адельфина даже вздрогнула. - Ты чего, мокрощелка, здесь ошиваешься?! - Над ней стояла крупная одноглазая бабища в рванье. Кулачищи в бока уперты, ноздри красного носа раздуваются.
  -- Да уж, - сипящим голосом отозвался старикашка без ноги, выползая из-за куста. - Для нищих все места в замке заняты!
   Адельфина огляделась. Кругом нее кусты шевелились. Какие-то страшные люди окружали девушку. В руках их были палки и камни. Лица искажены злобой... и чем-то еще, неуловимо напомнившим герцогине лицо ее бывшего мужа. Сердце затопил мгновенный страх. Благополучно выбраться из замка, чтобы погибнуть от рук этой дряни....
  -- Я не нищая, - машинально отвечала Адельфина, чтобы протянуть время. Бабища откинулась назад, визгливо расхохоталась.
  -- Ага! Принцесса Адельфина Дарийская, нашего герцога законная супруга! По роже видать!- Ей вторили отстальные.
   Адельфина чуть перевела дух. Пока они смеются, не страшны. Надо завязать разговор. И врать на всякий случай поскладнее. Мало ли что. У этих наверняка есть знакомцы в замке.
  -- Что вы, тетенька! - Затрясла головой, всплеснула руками. - Я - Мусёнка. Только нынче в город пришла из дальней деревеньки. Погляжу себе на герцогиню и дальше потихоньку пойду.
  -- Ща, я те герцогиню такую покажу! - гнусно усмехнулся совсем молоденький, но уже безносый парнишка. Неловко, какими-то трясущимися руками принялся расстегивать штаны.
  -- Лови! Держи! - Неожиданно ухнула во весь голос одноглазая бабища.
   Адельфина едва не бросилась бежать. В последний момент удержала мысль, что когда она превратится в бегущую дичь, ей спасения точно не видать. Нужно оставаться на месте и изо всех сил поддерживать разговор. Безногий старикашка серьезно и внимательно разглядывал пленницу. Бесцветные губы слегка кривились.
  -- Отстань, Гадюка. И ты, Починок, мудями не тряси. Мне с девкой пару слов сказать охота. А ты, девица, отвечай мне единую только правду.
  -- Я и так вам не вру, дяденька! - Без притворства заплакала Адельфина. Нервы ее сдавали. Старикашка повысил голос.
  -- Реветь перестань! И отвечай мне, коли жить хочешь! Кто такая, откуда, зачем сюда пришла?
  -- Я правду говорю! Издалека я, нечаянно забрела...
  -- Не нищая ты, кожа мягкая, лицо чистое, только грязью заляпано. Коготки гладки, без заусениц. Башмачки дорогие, хоть и порваны. Вот и скажи дяденьке единую только правду, - голос нищего понизился до шепота. - Авось и поможем.
  -- Я и не говорю, что нищая. - Адельфина успокоилась, попыталась вытереть слезы, размазала грязь по лицу. - Мусия я. Меня дома Мусенкой звали, вроде домашнее прозвище. И отец мой был мельником. Я у него единственная дочь.
  -- Помер отец что ли? - чуть подобрев спросила одноглазая.
  -- Ага! - Охотно приняла помощь принцесса. Даже закивала от радости. - Все померли. И отец, и мать, и дядя Малей. Он у нас на мельнице батраком жил. - Откуда взялся этот дядя Малей, Адельфина и сама сказать не могла. Болтала потому, что слушали.
  -- А тебя злые люди из дому выгнали?! - Вновь взревела Гадюка, потрясая кулаками. - Слыхали мы эти побасенки! Чистая-благородная, негодяями обижена! - Добавила тираду, из которой девушка не поняла ни единого слова.
  -- Небось путалась с этим самым дядей! - Сладострастно прищелкнул языком Починок. - А то и еще с кем, вот из дому и выгнали! На мешках с мукой давала...
  -- Цыц, пустозвоны! - Взлаял безногий. - Говори, девка. Что, так все в одночасье взяли, да и померли?!
  -- Так и померли! - С перепугу держалась своего Адельфина. - Вечером спать легли, а утром уж остыли...
  -- Так, так.... - Старик сгреб в горсть сивую бороденку. Глазки его превратились в два маленьких острых шильца. - Может, и не врешь.... А, скажи мне, девка, как тебя Онькой звать, что ли....
  -- Мусенка, дяденька!
  -- Скажи мне, Мусенка, не было ль на твоих родителях пятен каких? Иль других повреждений?
   В голове у Адельфины так ясно зазвучал голос старого доктора Фенханеля, что девушка вздрогнула. От неожиданной надежды закружилась голова. Бабища внезапно изменившееся лицо Мусенки истолковала по своему.
  -- Глянь, точно были! Ну ты, Клещ, умен! А мы бы и не догадались - мало ли вокруг народу шляется....
  -- Че случилося? - Заныл Починок, почуяв, что происходит неладное.
   Адельфина очень тихо, стараясь подавить радость, отвечала. Нет, мол, отец с матерью чистые были. А у дяди Марея вокруг шеи выступили маленькие язвочки с гноем. Синячок, а в середке язвочка. Бусами.... Будто мелкий зверь острыми зубами покусал. Тут и до дурня Починка дошло. С криком: Смеркуница! - парень взмахнул руками, повернулся и побежал куда-то, ломая кусты. За ним рванулись остальные. Безногий Клещ потихоньку отползал назад, следя за зараженной.
  -- Подожди.... - Растерянная от своей победы Адельфина сделала два шага. Клещ выставил перед собой короткопалые руки.
  -- Тихо, девка, постой, не подходи. Вот, видишь, я тебе хлеба оставляю. - Пошарил в котомке, положил на траву полкаравая и несколько зачерствелых пышек. - Мы тебя не тронули, и ты нас не трогай. Иди себе, откуда пришла!
   С последними словами старикашка кувыркнулся куда-то вбок. Исчез с глаз. Адельфина еще немного постояла. Подобрала с земли хлеб. Пошла к развилке, где была намечена встреча. Там никого не оказалось. Адельфина подождала до темноты. Никто не появился. Тогда принцесса решила отправляться в Дарию одна. Больше ничего не оставалось.
   В темноте и в одиночку идти было страшно и непривычно. Откуда-то с обочины надвигались громадные черные тени. Беловатым призрачным светом сияла луна. С неба раздался пронзительный режущий уши крик. Адельфина присела на корточки, закрыв голову руками. Вниз отвесно метнулось что-то маленькое, темное. Герцогиня узнала летучую мышь, принужденно рассмеялась, заставила себя подняться. И тут же из-под ног сигануло что-то, заставив путницу броситься в сторону. Адельфина так и не поняла, что это было: заяц, хорек, или какой другой мелкий зверь. Но, рванувшись к обочине, девушка ощутимо разбила коленку о большой придорожный камень. Так действовать было точно нельзя.
   ГЛАВА 35.
   Адельфина огляделась. Худо-бедно, а до предместья она добралась. Вот и славно. Где-то тут поблизости находится дом Лаванды и Аррика. Нужно искать вывеску Швейная мастерская дамы Лаванды. Герцогиня уже знала, что ее бывшая камеристка стала довольно-таки преуспевающей швеей.
   Ага, вот и она, мастерская. Над окном одного из домов болталось вырезаннае из жести платье. Точно! Вот и вывеска. Слова дама Лаванда окружены венком из лавандовых цветов. Неплохо эта бывшая камеристка использует свое имя.
   Адельфина поднялась на три ступеньки, постучала в дверь. Видимо, рассказы о благосостоянии Аррика оказались сильно преувеличены. Дверь открыла сама Лаванда. Вначале, увидев в неверном свете свечи нищенское платье, женщина попыталась закрыть дверь. Но Адельфина крепко держалась за ручку. Тогда испуганная Лаванда пригрозила:
  -- Уйди, а то кричать буду!
  -- Кричать не надо, я - Адельфина.
  -- Ваше высочество! - Узнав голос, Лаванда широко открыла дверь. - Что вы, откуда, заходите, пожалуйста!
  -- А где твой муж? - Адельфина огляделась в крохотной прихожей.
  -- Поле стережет. - Лаванда презрительно наморщила носик. - Этих бездомных развелось! Так и норовят обобрать, и доверять никому нельзя. До вчерашнего дня был сторож. Думали, надежный человек. А он возьми, да отдай пять капустных голов какому-то оборванцу. Потом говорил, племянник, дескать. Жена брюхата, рожать скоро... - Да что же вы стоите в сенях? - Лаванда прошла вперед, высоко подняв свечу. - Идемте в горницу.
   Адельфина прошла в небогато убранные комнаты, присела на длинный, обтянутый заштопанным полосатым ситцем диванчик. Небогато живет Лаванда в замужестве... Но, кажется, неплохо. Ни кругов под глазами, ни горьких морщин от углов рта.... Лаванда тем временем поставила свечу на стол, привычно присела в поклоне.
  -- Ваше высочество, чему обязана? - Казалось, наряд оборванки для дамы Лаванды не существует. Адельфина не стала чересчур углублаться.
  -- Я покинула двор, Лаванда. Можно у тебя переночевать? На рассвете я уйду.
  -- Конечно, ваше высочество! - Женщина привычно засуетилась. - Сейчас я разберу вам постель. Правда, белье у нас простое и перины лишней нет. Но вы можете занять нашу кровать.
  -- Не беспокойся, Лаванда. Я лягу на этом диванчике. И не надо никаких перин. Просто отдохну, у меня сегодня был тяжелый день.
  -- Как вам будет угодно, ваше высочество. - Лаванда послушно присела. - Но позвольте, хотя бы принести одеяло и подушку.
  -- Это давай, не откажусь.
   Адельфина скинула башмачки. Не раздеваясь, вытянулась на диванчике. Это было прекрасно. Уже проваливаясь в глубокий, без сновидений, сон смертельно уставшего человека, Адельфина почувствовала, как ей под голову суют небольшую твердую подушку. А ноги укрывают легким одеялом. Последняя фраза из внешнего мира, услышанная сквозь сон беглой герцогиней было что-то вроде я так долго ждала, и никто не отберет у меня мое... А, впрочем, это вполне могло почудиться в дремоте....
   Проснулась Адельфина от того, что кто-то сильно тряс ее за плечо. Герцогиня с трудом раскрыла глаза. Где она? Что случилось? Кругом непривычные вещи, на окне какой-то фикус, балдахина нет, вместо ложа какой-то диван! О небеса! Она же бежала от мужа! Адельфина села на кровати, жмурясь и протирая глаза. Перед ней стоял один из немых купальщиков, сильный, красивый мужик с затравленными глазами. На обнаженном торсе его играли лучи луны. Купальщик еще раз сильно встряхнул Адельфину. Убедившись, что последняя проснулась, быстрым жестом показал на окно, затем на дверь.
  -- Постой, Сим! - Адельфина ничего не понимала. - Чего ты хочешь? - Сим продолжал тыкать в дверь. Даже замычал от напряжения.
  -- Ничего не понимаю!
   Лицо немого исказилось от судорожного, невыразимого желания говорить. Он схватил беглянку за руку, подтащил к окну. Адельфина не сопротивлялась. Немой купальщик не выглядел опасным.
   В темном, рябом от лунного света саду было тихо и спокойно. Изредка под ветерком пробегали на листьях серебристые отсветы луны.
  -- Что я должна видеть, Сим? - Адельфина оставалась серьезной. - Там пусто.
   Сим вновь замычал и начал тыкать рукой в угол сада. Герцогиня пригляделась внимательнее... и ахнула. Густой, липкий ужас затопил ее волной. В калитку один за другим с небольшим промежитком, искусно маскируясь сорванными ветками, вхордили стражники Голозадого. Кто привел их, сомнений не было. На всякий случай Адельфина заглянула в хозяйскую спальню. Кровать была не смята, Лаванда исчезла.
   В таком случае становились понятны ее слова о долгом ожидании. Хотя, Адельфина не могла понять смысл предательства....
   За спиной загремело. Адельфина отпрыгнула от окна. Это Сим нашел новенький хозяйский меч, обнажил его. Двинулся навстречу солдатам. Адельфина попыталась задержать немого:
  -- Стой, Сим! Их много, они тебя убьют!
   Лицо купальщика исказилось мгновенной гримасой боли. Он ткнул рукой в направлении кухонного окна и снова двинулся к парадной двери.
  -- Спасибо, Сим.
   Черты немого озарились радостью. Меч он держал вполне умело, и на левую руку намотал тонкое, но прочное одеяло. Выскакивая в окно, Адельфина подумала мельком: она же ничего не знает о прежней жизни пресловутых купальщиков.
   Девушка успела в последний момент. Только она скрылась в густых зарослях смородины, к окну подошли двое стражников. Встали, небрежно положив руки на рукояти мечей. Из дома послышались крики, лязг оружия. Видимо, Сим дрался отчаянно и умело. Стоящие у окна насторожились, один за другим подбежали к дому. Старший засунул голову в окно, хрипло закричал:
  -- Эй! Чего там у вас происходит?! - Ответом ему были натужные крики и звон оружия.
  -- Чего они, озверели, бабу взять не могут! - Стражник подтянулся на руках, залез в окно. - Ты постой пока тут один, я разберусь!
   Пользуясь тем, что внимание стражников оказалось отвлечено, Адельфина забилась поглубже, прикрываясь ветками и дерном. Хвала небу, листья еще не опали! Но она оказалась глупей протеида - сама сунула голову в ловушку! И тут же Адельфина невольно усмехнулась пословице. Ведь никто иной, как протеид раскрыл бессовестный обман мужа. Пожалуй, нужно будет запретить глупую пословицу. Если, конечно, она вернется домой....
   О небеса! У них обязательно должны быть собаки! Остается надеяться лишь на кровь Иринарха, да темноту.. Слабая надежда. В бою ей не выстоять против вооруженных мужчин. Да и боя никакого не будет. Они схватят ее, дуру наивную, и вернут к мужу... А Иринарх, почему он так задержался?! Или проклятый Голозадый нашел какую-нибудь хитрую штучку против протеидов? С него станется! Адельфина уже не понимала, как она могла любить этого человека.... Он же фальшивый насквозь, одно это его обращение родная чего стоит! И она тоже хороша - любовь моя! Да скажи ей кто-нибудь в Дарии...
   Внезапно Адельфина поняла, что наступила тишина. Из окна высунулась голова давешнего стражника.
  -- Эй, Тот, ты здесь?
  -- Тута я, куда мне деваться. - Оставшийся снаружи стражник неспешно подошел к окну.
  -- Ну стой, гляди. Мимо тебя никто не пробегал?
  -- Не, ни единой живой души...
  -- Ладно, она, верно, в саду прячется. Жди, собаки придут.
  -- Жду-жду. - Стражник недовольно передернул плечами. - Только не дождусь ничего. Холодно.
   Адельфина холода не ощущала, хоть и была одета гораздо легче солдат. Скорее легкий нервный озноб. Из-за дома показались три человека. Двое из них вели на поводках огромных собак. Третий оказался тем, кто стоял вместе с Тотом.
  -- Че там случилось, Гумба? - Лениво поинтересовался Тот. Гумба сплюнул на траву.
  -- Один из этих, ублажающих. Встал на пороге, пройти не давал...
  -- Нашли загвоздку! - Тот хрипло рассмеялся, похлопал себя по мечу. - Тюкнули бы его, и дело с концом. Стоило так возиться!
  -- Парень дрался получше многих солдат. - В голосе Гумбы скользнуло невольное уважение, смешанное с презрением. - Даром что кусок говна.
  -- А как он вообще-то здесь оказался?
  -- Мылся герцог, когда ему доложили... - Важно, демонстрируя осведомленность в дворцовых делах вмешался проводник собаки. - А вот вы чего не влезли, хотел бы я знать. Чего ждали-то?
  -- Наше дело маленькое! - Пожал плечами Тот. - Нам сказали караулить, мы и стояли.
  -- Ладно. - Свысока вмешался четвертый, оглаживая свою ищейку. - Она тут явно была. Собаки учуяли след на кровати.
  -- Так мы ее быстренько возьмем! - Обрадовался Гумба. - Далеко убежать не могла. Пускай своего зверя.
   Проводник подошел к окну, ослабил поводок. Ищи, Волк! Волк опустил нос к земле, двинулся вперед. Стражники напряженно следили за собакой, сжимая оружие. Уходить без добычи они явно не были намерены. Внезапно пес заскулил, поджав хвост отпрянул назад. Проводник удивился: Волк, ты чего? След, След! Сунул собаке под нос что-то маленькое, блестящее. Адельфина узнала свой шейный платок. Волк понюхал платок, сделал неуверенный шаг вперед. Вновь заскулил, попытался оборвать поводок.
  -- Плоха твоя собака! - Засмеялся Тот. - Ты ее не Волком, Зайцем назови. Вернее будет!
  -- Сам ты Заяц! - Сердито огрызнулся проводник. - Я с Волком тыщу беглецов взял. Никого не боялся, ни человека, ни зверя!
  -- А бабы испугался! - Продолжал дразниться глупый Тот.
  -- Погоди! - Сердито оборвал перепалку второй проводник. - Нечисто здесь. - Его собака билась, пытаясь оборвать поводок и убежать. - Мой пес себя так вел, когда учуял кровь протеида.
  -- Так он в подземельях! - Удивился Гумба. - Взяли ж его и силы лишили.
   Адельфина затаила дыхание. Новость казалась настолько невероятной, что собственная участь отошла на второй план. Хозяин Волка покачал головой.
  -- Мало ли что. Может, она сама протеидиха. Ведь и в доме собаки шарахались.
  -- Тогда надобно войска вызывать.... - Даже под луной было видно, как побледнели лица солдат.
  -- Согласен, Тот. - Кротко кивнул Гумба. - Ты с проводниками пока останься, а я сбегаю за подмогой.
  -- Ишь, хитрец нашелся. - Зло ухмыльнулся Тот. - Ночью в саду протеидиху караулить. Стой сам, а я побегу.
  -- Я старший, и приказываю тебе остаться! - Рявкнул Гумба.- И вам тоже!
  -- Мы тебе не подчинены. - Коротко отрезал хозяин Волка. - И не имеем права подвергать ценных собак риску.
   Тем временем второй пес перекусил поводок и улепетывал со всех ног. Его хозяин, бросился за собакой. Вопли стихли очень быстро. Видимо, бежали и пес, и человек довольно споро. Гумба повернулся. Отправился следом за беглецами. Хозяин Волка тоже не стал ожидать развития событий. Коротко кивнув Тоту:
  -- Стой здесь, мы поглядим с той стороны двора. - Скрылся за углом. Тот остался один. Почесал затылок, сдвинув на нос кожаный шлем.
  -- Нашли дурака - протеидиху караулить! - Подхватил меч, чтобы не звякал. Потрусил по направлению к улице, огням, безопасности.
   Адельфина не стала ждать, когда придут войска и рассеют заблуждение. Быстренько перебежала сад, раздвинула две жердины. Выбралась на улицу. Огляделась. Кругом было пустынно. Лишь вдалеке улицы, на самом краю видимости, черная фигурка колотилась в дверь. Герцогиня услыхала жалобное: Тетка Агапея, открой! По улицам протеидиха злая бегает! Дверь чуть приотворилась. Темная фигурка поспешно скользнула в дом.
   Адельфина невольно улыбнулась, скользя по улице. Слухи разбежались мгновенно. Здорово Иринарх всех перепугал. Или это тот, старый, легендарный протеид-волк, наемник Голозадого? Неважно, главное, никто не спешит поймать ее. Однако, тут у протеидов грозная слава!
   Адельфина без помех добралась до рощи. Прислушалась. Все-таки войска явно не торопятся ночью ловить протеидиху. И гнев герцога не пугает! Что ж! Надо воспользоваться преимуществом. Герцогиня немного успокоилась. Почувствовала на поясе какую-то ношу. Взяла в руки. Ее узелок с припасами! Когда это она успела захватить его? Видимо, Сим нацепил. Пока она металась в доме. Адельфина склонила голову. Как бы этот человек ни жил, умер он достойно, воином. Что ж! Если ей удалось избежать ловушки, надо возвращаться. И перестать, наконец, быть наивной беспомощной девчонкой!
   ГЛАВА 36.
   Несколько дней Адельфина шла спокойно. Питалась подаренным хлебом. Опасаясь встреч, девушка старалась двигаться по лесу. Но не слишком удалялась от дороги, чтобы не потерять направление. Потом осмелела. Пошла по дороге. Так было гораздо быстрее. Никто не обращал внимания на маленькую надутую замарашку. Вскоре хлеб кончился. Адельфина попробовала есть яблоки дички. Сорвала одно с дерева, надкусила. Сморщилась, выкинула горькую гадость. Видимо, придется зайти в деревню, купить хлеба. Или попросить. Это будет достовернее, жалкие нищенки не имеют денег, и уж, тем более, не тратят их на хлеб. Или украсть. Так будет еще надежнее, не засветишься. Но удастся ли?! Адельфина никогда ничего не пыталась красть, даже не представляла себе, как это делается. Забавно поворачивается судьба! Она, урожденная принцесса одной страны и герцогиня другой раздумывает, как бы ей добыть кусочек хлебца.
   Под эти невеселые мысли девушка подошла к довольно большой деревне. Уже почти стемнело. В домах зажигались огни, перекликались хозяйки. Одуряюще пахло горячим хлебом. Адельфина, наплевав на осторожность, завернула к постоялому двору, расчитывая поужинать на несколько монеток, оставшихся в кармане. Но запах хлеба был так силен, что не вытерпела. Завернула к ближайшему дому. Такой нарядный, веселый домишко, на окнах кружевные занавесочки. У входа цветы растут. На ступеньках спешился какой-то человек. Привязал коня к столбику крыльца. Постучал в окошко.
  -- Тут гостей принимают?
  -- А как же, ваше степенство! - Ласково отозвался женский голос. - Тут гостям всегда рады, заходите, сделайте милость!
   Мужчина откашлялся, разгладил усы. Важно прошел в дом. Послышался дробный женский смех, ласковый говорок. Адельфина решила, что у такой доброй хозяйки можно будет без опаски попросить еды. Девушка тоже несколько раз стукнула по раме. Некоторое время было тихо. Затем занавеска колыхнулась, створка приоткрылась. Показалось довольное, распаренное бабье лицо.
  -- Чего тебе? - Смерила злобным взглядом стоящую под окном.
   От этой улыбки, мгновенно сменившейся гримасой, Адельфина опешила.
  -- Мне бы хлеба...- Договорить девушка не успела. Баба с грохотом захлопнула окно. До принцессы донесся злобный голос.
  -- Нищие одолели!
  -- Сейчас я отучу их просить под окнами! - На крыльце показался давешний мужик. Свистнул. - Эй! Протейка! Ату ее!
   Из-под крыльца метнулась темная собачья тень. Адельфина испугалась. Повернулась, побежала к лесу. Огромная черная собака, всхлипывая от злости, неслась за девушкой. Но, чем быстрее нагоняла, тем медленнее, неувереннее становился собачий бег. И в лае слышалась не столько злость, сколько страх. Споткнувшись обо что-то в темноте, Адельфина упала. Но собака не стала бросаться на лежащую. Наоборот. Остановилась. Повела носом. Поджав хвост, скуля от ужаса, бросилась обратно. Ничего не понимая, девушка села. Пошарила по земле, пытаясь найти то, что испугало пса. Пальцы нащупали тряпочку. Адельфина подняла ее. Грязь какая-то, рваные кружева. Это же платок с кровью Иринарха! Не иначе, собака учуяла остатки запаха протеида... Надо же, сколько времени прошло. Адельфина и забыла.
   Держа клочки в руке, девушка осторожно вернулась в деревню. На крыльце баба, показавшаяся сначала такой ласковой, громко говорила, опуская на землю большую миску.
  -- Вот тебе, Протеюшка, ужин. Кушай, собаченька! - Быстрый взгляд на окно, злобный шепоток, - Чтоб ты подавился, утроба ненасытная! - И вновь приветливо, протяжно. - Гляди, косточка какая мясная, хлебушко свежий, только из печки вынула. - Резко развернулась на каблуках, шелестя юбками побежала в дом.
   Адельфина, не раздумывая долго, подошла к собачьей миске. Протейка поднял голову, заворчал. Но, унюхал страшный запах, забился под крыльцо. Не забыв, однако, прихватить с собой большую мозговую кость с ошметками мяса.
   Принцесса глубоко вздохнула, покрутила головой от унижения. Вытащила из собачьей миски большую краюху. Впилась в нее зубами. Хлеб и в самом деле оказался еще мягким, хоть и не только из печи.
   Конь стоял привязанным к крыльцу, видимо дорогой гость не собирался задерживаться надолго. Адельфина осторожно подошла. Протянула остаток хлеба. Лошадь взяла. Девушка глянула на крыльцо. Протейка забился как можно глубже и затих. Из дома доносились неслышные голоса, шорох, скрип. Тогда Адельфина бросила поперек своих следов платки с Иринарховой кровью, осторожно отвязала коня, тихонько, чтобы ничего не звякнуло, повела к лесу. Лошадь послушно шла.
   Верхом будет гораздо быстрее добираться. Лишь бы никого не встретить. У самого леса беглянка вскочила на лошадь. Въехала под свод чащобы, остановилась, оглаживая коня. Вовремя. От обворованной избы раздался могучий, отчаянный вопль. Ему вторили собаки. Разгневанный любовник двуликой бабы кричал на кого-то, требовал пустить погоню, вернуть коня. Ему отвечали несколько не менее громких, но менее решительных голосов. Один призывал посмотреть, с чего это собаки так перепугались. Другой уверял всех, что не иначе, тут побывал сам Юшка-Волчий сын. Оттого и псы разбежались, попряталсиь. И ловить его себе дороже. К тому же коня давно уже нет в живых. Добавлял первый голос. Съел его Юшка. И закусит тем, кто сейчас в лес сунется. Любовник ласковой бабы крыл дурней, кои бабьим сказкам верят. Но сам в чащу соваться не спешил. Адельфина вздохнула. Не хватало ей только Юшки-Волчьего сына для полноты впечатлений. Но делать было нечего. Девушка обогнула деревню и помчалась на запад.
   ГЛАВА 37.
   Нужно иметь в любимцах либо одних, либо других. Найд это осознавал. Он вообще во многом отдавал себе отчет. И его любимцами было войско. Не крестьяне, не горожане, не аристократы. В конце концов, две последние категории абсолютно бесполезны.
   В начале жизни симпатии герцога колебались между крестьянами и войском. Но крестьяне - все равно что крапива. Корчуй ее, выжигай, посыпай солью - абсолютно бесполезно. Все равно найдет щелочку и прорастет. Солдаты - другое дело. За ними необходимо любовно ухаживать, помогать, выращивать. Но при хорошо поставленной деятельности эта забота окупается. Солдаты держат в страхе всех, сами же никого не боятся. Кроме командира. Войску везде найдется еда и одежда. Его уважают горожане, в нем служат аристократы...
   Когда, на выходе из города, солдаты потоптали капустное поле, его хромой хозяин зашелся криком. Потрясал помятыми листьями, размахивал руками. Но, стоило Найду и его ординарцу подъехать поближе, мужик умолк. Герцог, внимательно глядя в глаза мужику, осведомился:
  -- Ты чем-то недоволен?
  -- Что вы, ваша светлость! - Увял трус. - Я лишь желал победы вашим доблестным воинам.... Я ведь, коли изволите знать...
  -- А то мне показалось, засмеялся герцог, - что ты чем-то недоволен..
  -- Показалось, ваша светлость, лишь показалось....
   На всякий случай Найд распорядился сжечь дом капустника, а самого его повесить на липе, растущей на краю поля. Солдаты с шутками-прибаутками выполнили распоряжение. Капустная супруга (странное лицо - как будто уже виденное) не возражала. Хотела что-то сказать, но глянула на герцога, облизала губы и смолчала. Уныло смотрела на представление. Комкала фартучек. Смахивала с глаз слезинки. Жалко что-ли этого своего половину? Сама виновата, незачем за дураков выходить. Вроде, неглупая бабенка. Во всяком случае, не кричала, не скандалила, вела себя прилично. Только спросила палача после процедуры :
  -- Когда его можно будет снять и похоронить?
   Тот кивнул на герцога. Найд фыркнул.
  -- Пускай висит в назидание другим, пока не превратится в скелет.
  -- Как прикажете, ваша светлость. - Капустница распласталась в низком поклоне.
   Больше гадостей не слыхивали. Трусы разбегались при одном приближении войска. Впрочем, в припасах Найд недостатка не имел. По одному его слову к обочинам дороги свозили хлеб, битую скотину, овощи....
   Таково преимущество воинов перед остальными жителями страны.
   ГЛАВА 38.
   В связи с возможной угрозой нападения, границы Дарии тщательно охранялись. Солдаты беспрестанно патрулировали вдоль рубежей страны. Один из таких нарядов, три человека, с рассвета ходил по лесу, тщательно прислушиваясь и глядя. Все устали. В глазах рябило. Люди были мрачны. Один из солдат, немолодой, усталый человек, присел на пенек. Двое стояли неподалеку. Перебрасывались унылыми фразами.
  -- Хоть бы принцесса была... Все ж какая-никакая власть.
  -- Испугается Голозадый твоей принцессы, как же! Тут и сам протеид ничего не поделает.
  -- Протеид бы, может и пособил бы. Все ж силища.
  -- Может и пособил бы, да где они. Небеса ведают.
  -- Известно где. В герцогстве проклятущем. Отобрали небеса разум у короля, отдал им принцессу с протеидом. За то и страдает.
  -- Ты короля не хай. Он как лучше хотел.
  -- Все хотят, да что-то не получается.
  -- А обозлился б Голозадый на отказ принцессин, да двинул бы войска. Уж давно всех порубали бы в капусту.
  -- Неизвестно еще, с нами тогда протеид был. Может и испугался бы Голозадый.
  -- Что вы все протеид, да протеид! Будто на нем свет клином сошелся. Один богатырь войну не выиграет, тут всем миром нужно.
  -- Ясный пень. А все ж с протеидом лучше бы....
  -- Знамо, лучше. Да где ж его взять? Самим отбиваться придется.
   Внезапно все замолчали, прислушались. Глухо, но явственно раздавался топот копыт. Кто-то приближался. Пограничники вскинули оружие. По узкой лесной дорожке подъехал всадник. Самый молодой и быстрый пограничник повернулся, чтобы бежать поднимать тревогу. Не успел.
  -- Солдаты!
   С хорошего, но сильно заморенного коня на диво умело спрыгнула девчонка- замарашка. В каких-то лоснящихся от грязи лохмотьях, худющая, аж ребра наружу. Волосы сбиты в колтун непонятного цвета. А лицо до того заляпано грязью, что черт практически не разберешь.
   Вначале пограничники замерли от властного, умеющего повелевать голоса. Привычно вытянулись струной, опустили оружие, автоматически отдали честь. Затем, увидав, перед кем построились, рассердились и развеселились.
  -- Ишь ты какая! Сама малявка, пальцем перешибешь. А голосище-то, что у генерала!
  -- Мне надо попасть к вашему капитану как можно скорее. - Девчонка не желала принимать шутливый тон. Солдаты оглядели ее сног до головы. Залились смехом. Один, ковыряя в зубах стебельком пожухлой травинки, добродушно молвил:
  -- Да наш капитан на такую, как ты, и глядеть не захочет. Ему пышные нужны, румяные.
  -- Мне нужен ваш капитан, и как можно быстрее. - Повторила девчонка прежним, командирским голосом.
  -- Да он тебя... - начал один из солдат. Другой, внимательно поглядев в ясные, серьезные глаза, перебил.
  -- Наше дело маленькое. Убудет что ли нас ее к капитану отвесть. Авось и в самом деле важное что.
   Другие, пожав плечами, согласились с начальником караула. Тот повел странную замарашку в бревенчатый дом. Вошли в сени, окликнули дежурного солдата. Тот долго не хотел будить капитана. Но, подчиняясь командирскому голосу замарашки и просьбам ее сопровождающего, уступил. Велел обождать в передней комнате. Сам зашел в спальню. Довольно долго из-за закрытой двери доносился настойчивый голос солдата и сонные взрыкивания офицера. Наконец, после очереднего, особенно сильного и недовольного рыка, мелкой рысцой мимо ждущих протрусил солдат, зажимая пальцами окровавленный нос. Пограничник проводил солдата сочувственным взором.
  -- Да, малявка, в плохую минуту мы к капитану попали. Видать, здорово погулял вчера. - Девица глянула на солдата равнодушным взором. Безразлично пожала плечами.
  -- Его дело.
  -- А ведь, в такой-то стих, он, зверюга, может и не принять тебя, прочь погнать.
  -- Это будет стоить ему карьеры. Или головы.
   Пограничник глянул в бесстрашные глаза, поежился, и больше разговоров не заводил. Дверь наотмашь открылась, стукнувшись о противоположную стену. На пороге стоял капитан. Глаза красные, лицо измятое, похмельное. Волосы торчком. С хрустом дерет ногтями волосатую грудь. Пересохший рот кривится.
  -- Ну, Манич, какое у тебя ко мне срочное дело?! Говори скорее, я спать хочу!
  -- Это не у меня, господин капитан. - Манич вытянулся в струнку, кивнул на девчонку. - Это у ее.
  -- Выкладывай, пигалица. - С облегчением и злостью рявкнул капитан. Видать, боялся известий с границы.
   Девица ухитрялась стоять как-то так, что вроде и поза свободная. А с другой стороны - как бы и в строю. Капитан глянул на замарашку, невольно штаны в рубаху забрал, подтянулся, волосы пригладил. Девица опять за свое.
  -- Господин капитан, мне необходимо срочно попасть в столицу.
  -- Помочь-то я могу, конечно... - Капитан задумчиво разглядывал малявку. Но похмелье и недосып брали свое. Неожиданный бас раскатился по комнате. - Зачем тебе в столицу, помоечница, для тебя и деревня чересчур хороша!
  -- У меня важные известия о принцессе Адельфине. - Ничуть не испугалась помоечница капитанского рыку.
  -- У тебя?! О принцессе?! - Капитан повернулся и отправился досыпать, не слушая остальных слов. На ходу, через плечо, бросил: - В холодную ее. - Уже закрывая дверь, со злорадством добавил: - Будешь знать, как врать, да за казенный счет в столицу ездить, чумазая рожа!
   Пограничник и девушка вышли на улицу. Солдат был расстроен, глядел себе под ноги, вздыхал. Ему казалось, что капитан поторопился. Девушка обескураженной ничуть не выглядела. Дойдя до центральной улицы деревеньки, где располагался штаб пограничников, решительно свернула на дорогу. Сопровождающий схватил замарашку за плечо:
  -- Ты куда? Там холодная. - Кивнул головой вдоль улицы, где среди вьющихся кустов сирени зеленело маленькое бревенчатое строение. Девушка осторожно сняла его руку.
  -- В столицу. Спасибо за то, что пытался помочь. Скажи мне на прощание имя этого бравого капитана.
  -- Зачем тебе? - Насторожился Манич.
  -- Для доклада. - Коротко отрубила девушка.
  -- Кому это ты докладывать-то собираешься? - ухмыльнулся пограничник.
  -- Генералу Пеллагию.
  -- Начальнику королевских войск?! Так он и стал слушать последнюю грязнулю!
  -- Я лазутчица. Понятно? А как по-твоему должен выглядеть лазутчик? Солдатом при орденах, или дамой в бриллиантах? Хотя и такие бывают.
  -- Теперь все ясно. - Пограничник сокрушенно похлопал себя по бокам. - Чего ж ты капитану не сказала?!
  -- Я пыталась, но он не стал меня слушать. Теперь я должна как можно скорее добраться до командования и сообщить секретные сведения.
  -- А почем я знаю, вдруг ты на Голозадого работаешь, погубить нас хочешь?
  -- Пусть об этом болит голова у военного совета. Они умные, чины имеют, им за это очень большие деньги платят.
  -- И то верно. - Но подозрительность все не оставляла солдата. - А вдруг ты протеидка, всю голову армии разорвешь?
  -- Посмотри мне в глаза? - Как-то очень мирно улыбнулась девушка.
  -- Глаза, как глаза, ничего особенного. Честные, хочешь сказать? Да ведь ты не в вечной любви мне клянешься.
  -- Посмотри еще разок. Повнимательнее.
  -- Ну, чего... Ах, я, остолоп! - Солдат вгляделся, хлопнул себя по лбу. - Деревенщина... Девица, постой тут, я двух коней свежих приведу. Негоже тебе одной добираться, мало ли лихих людей девчонку обидеть захотят. Или со мной пошли, умоешься. Неприлично такой замарашкой в столицу ехать.
  -- С тобой я пойду, но умываться не стану. Впереди долгий путь. И я не хочу, чтобы меня узнал кто-нибудь лишний.
  -- Экая ты загадочная. Ни дать, ни взять, важная шишка!
   Солдат добыл коней без особых проблем. Похмельный конюх вполпросыпа поинтересовался, куда это Манич лошадей уводит. Тот отбрехался капитанским приказом. Конюх угукнул и вновь заснул. Девица вскочила на свежую лошадь. Неодобрительно покачала головой. Прошипела сквозь зубы: Бардак! Вскачь кинула коня вдоль улицы. Манич ее едва догнал.
   ГЛАВА 39.
   Бегство Манича с замарашкой особой шумихи не вызвало. Капитан, правда, разозлился за кражу коней. Но, чтобы не терять лицо, одного списали, как издохшего с дурманнику. Вместо другого, не долго думая, оставили коня замарашки. Манича объявили дезертиром. Все были уверены, что солдат и девушка испугались предстоящей войны и сбежали вдвоем куда-нибудь в тихую деревеньку. Кругом разослали уведомление о розыске беглеца. . На том дело и кончилось.
   Под охраной солдата дальнейшее путешествие замарашки прошло без особых трудностей. Правда, приходилось избегать самых уж крупных селений, куда пришло описание дезертира. Но особых примет у Манича не было, так что можно было не слишком беспокоиться.
   Первый раз завернули в село с опаской. Деревенька крохотная, буквально пара домов. Манич велел принести перекусить. Старушка вытащила ковш воды и две краюхи черного черствого хлеба. Солдат взял ковш, поднес к губам. Под насмешливым взглядом спутницы спохватился, подал ей.
  -- Вот, пей-ка ты сначала.
  -- Сообразил... - Девица взяла ковш. Отхлебнула, задумалась, отрицательно покачала головой. - Неестественно будет. Давай сначала ты.
  -- Кончай! - Манич фыркнул, повел глазом. - Эти фокусы внимание привлекают. Гляди, полдеревни собралось.
   Замарашка послушно выпила полковша, остальное отдала спутнику. Хлеб спрятали, поскакали дальше. Гнаться за ними никто не стал. Обрадованные удачным опытом, солдат с девицей решили заночевать в соседней деревушке. Нашли подходящий чистенький домик. Манич именем короля расположился на постой. Молчаливая женщина средних лет с большим круглым животом, буркнув себе под нос принесла нелегкая... застелила широкую хозяйскую кровать чистым бельем. Ушла к печке, принялась греметь кастрюлями. Замарашка тихо возмутилась.
  -- Мы что, вместе будем спать?
  -- А ты как думала? - Засмеялся Манич. - Непривычная? - Быстро шепнул. - Иначе нельзя, заподозрят.
  -- Не к месту мы пришлись. - Замарашка пригорюнилась.
   Хозяин, мастеривший что-то в углу, поднял голову.
  -- Вы на хозяйку мою зла не держите, в тяжестях она, вот и ярится. - Стряхнул на чистый пол стружки. Деликатно кашлянул. - А сами вы кто будете?
  -- По королевскому делу в столицу направлен. - Манич выкатил грудь, гордо расправил усы. - А девка со мной, чтоб дорога скучной не казалась.
   Девица зашипела разъяренной кошкой. Из кухоньки раздался прежний злой голос.
  -- Чего к людям привязался? Не видишь - по делу едут. Сам, гляди, весь пол загадил!
  -- Злобишься, злобишься, а чего злобишься - и сама не знаешь. Ровно собака.- Хозяин встал, оглядел свою хитроумную поделку. - Пойду в анбар вороток прилажу.
   Мужик вышел. Тотчас из кухни показалась его жена. Злыми блестящими глазами оглядела гостей. Отерла рот чистым передником. Звенящим от ярости голосом приказала.
  -- Быстро вон пошли! Кому сказала!
   Манич и замарашка недоуменно переглянулись. Женщина грохнула на стол узелок.
  -- Я вам жратвы навертела. Берите и уматывайте, ночи теплые, под кустом перекантуетесь.
  -- Ты чего хозяйка.... - Медленно начал Манич. Женщина перебила.
  -- Супружник мой пошел за подмогой. За дезертира пять монет дают, а нам к родам денежки нужны будут. Намедни читали по деревне глашатаи про солдата с девкой. Может и не ты...
   Манич быстро вскочил, опоясался, подхватил дареный узел. Замарашка уже на выходе полюбопытствовала.
  -- Что же ты против мужа пошла?
  -- Мне рожать скоро. - Смягчаясь буркнула женщина. - Зачем нам с дитем чужие проклятья на себя вешать...
   Устроились в лесу под кустом. Огня разжигать не стали на всякий случай. Манич отдал легко одетой девчонке свой плащ, сам устроился на нарубленном лапнике. Замарашка, отходя ко сну, пробурчала:
  -- Офицер, напомните мне об этим семействе...
  -- На мужа донесешь? - Не удержался от насмешки Манич.Офицер! Ишь чего выдумала! До офицера ему, как до луны... А приятно...
  -- Награжу. - Голос девицы был едва слышным, совсем вялым. - Оба они исполнили свой долг.
  -- Спи уж, награжальщица. Нам еще ехать и ехать. - Солдат повернулся набок, захрапел.
   ГЛАВА 40.
   В столицу прибыли под вечер. Замарашка ехала так уверенно, будто знала в городе каждый уголок. Манич едва поспевал за нею. Ворота дворца оказались закрыты. Рядом со входом стояли вооруженные стражники. Манич, как установилось за дорогу, первым спрыгнул наземь. За ним не спеша слезла грязнулька. Пограничник удивился, как изменились замарашкины манеры. Теперь это была деревенская дуреха. Вертела косматой головой, с неприкрытым, жадным любопытством разглядывала оплетенные вечнозеленым плющом, высокие стены ограды Раскрыв рот, глазела на яркую, черную с золотым гвардейскую форму. И это с тем, что девчонка ни разу не заплуталась по дороге от окраины столицы до самого дворца! Даже дорогу ни разу не спросила, только лошадь поворачивала.
   Манич строевым шагом подошел к стражникам. Представился по форме. Сказал, что привез важное сообщение. Один из солдат разглядывал только пограничника, презрительно скользнув взглядом по девчонке. Другой напротив, внимательно поглядел на необычную спутницу пограничника. Замарашка неприятно, обнажив розовые десны улыбнулась и подмигнула солдату, обратившему на нее внимание. Гвардеец тут же отвернулся, мысленно сплюнув.
   В отличие от пограничной заставы, в столице не возникло никаких трудностей. Гонца отвели в казармы. Грязнуля семенила следом, не отставая ни на шаг. Ее попытались отогнать, но девица скорчила рожу и визгливо заревела. Манич просительно улыбнулся.
  -- Бросьте, капитан, девчонка безобидная. Только без меня оставаться боится. Напугали ее сильно....
   Капитан поморщился, но возражать не стал.
   В просто убранной, небольшой комнате шторы были наглухо задернуты. У стола, освещенного медным трехсвечником, беседовали двое офицеров. Один, помоложе, в черно-золотой форме королевской гвардии. Другой, преклонный лет, могучий мужчина со знаками различия высшего командования. Лица их, освещенные красновато-желтым светом были мрачны и задумчивы. На шелест открывающейся двери генерал недовольно обернулся.
  -- Что случилось, граф Галлей?
  -- Вот, господин генерал. - Молодцеватый, блистающий выправкой капитан кивком головы показал на спутников. - Пограничник Манич привез важные известия.
  -- Хорошо. Входите, солдат Манич и делайте свое сообщение. Вы свободны, адъютант. - Капитан почтительно поклонился и закрыл дверь.
  -- Здравствуйте, господа. - Вперед выступила замарашка. Она успела, пока шли, немного вытереть лицо и кое-как уложить волосы. - Можете поздравить меня с возвращением.
   От этого голоса оба высших офицера подпрыгнули, будто ошпаренные. Гвардеец схватил подсвечник, близко поднес к лицу таинственной замарашки, получше освещая. Манич помалкивал, будто его и нет. По всему видать, дела тут творятся чудные и странные. Ну что ж, он, пограничник, свою работу выполнил. Девицу до генералов доставил. Дальше не его забота.
   Горячий вос тек по пальцам молодого военного. Но он этого даже не замечал. Генерал вышел из-за стола, одернул мундир, вытянулся, отдавая честь.
  -- Ваше вы...
  -- Без титулов и званий. - Оборвала замарашка. Ай да нищенка, перед ней генералы в струнку тянутся. - Накормите и предоставьте возможность отдохнуть этому солдату. Но изолируйте его от всего мира.
  -- Будет исполнено ва...
  -- Я же сказала - без титулов.
  -- Я сам догадался. - Не к месту влез Манич. - Вы, видать, принцесса.
  -- Оставьте ваши догадки при себе и ни с кем ими не делитесь. - Холодно оборвала Адельфина. - Генерал, позаботьтесь об этом человеке. Он неглуп и хорошо ориентируется в окружающей обстановке. Если бы не его помощь, я не смогла бы так быстро добраться в столицу. Также не забудьте про начальника одного из пограничных застав. Манич назовет имя. Тот человек не соответствует своему месту. Тем более, в условиях войны. Я думаю, капитан Манич с успехом его заменит.
  -- Будет исполнено.
  -- Когда это я офицером успел стать? - Удивился Манич. Адельфина улыбнулась.
  -- Когда достали мне свежего коня и решили сопровождать. Во дворце дела делаются быстро. Идите, капитан Манич. И помните: никому не слова. От этого зависит ваша жизнь и судьба Дарии. - Принцесса отступила в тень за незажженным камином. Пеллагий громко позвал:
  -- Граф Галлей!
  -- Слушаю! - Вытянулся молодцеватый капитан.
  -- Возьмите этого солдата, накормите его и положите отдыхать. Проследите, чтобы он ни с кем не говорил. Сведения этого пограничника так важны, что первыми их должен выслушать Государственный совет.
  -- Будет исполнено. А что прикажете делать с нищенкой?
  -- С какой нищенокй? - Удивленно вскинул брови генерал. - Вы видели тут какую-нибудь нищенку, полковник Адонис?
  -- Граф Галлей имеет в виду ту паршиную девчонку, которая прокралась вместе с пограничником. - Улыбаясь пояснил командир гвардейцев. - Ту, на которую вы шикнули.
  -- А, эту. - Генерал нахмурился. - Из вас плохой адъютант, граф Галлей. Зачем вы привели к нам эту дурочку? Мне пришлось выбранить ее. Она сбежала. Куда она сбежала, полковник Адонис?
  -- Шмыгнула в дверь, через которую истопник носит дрова, господин генерал.
  -- Значит, мечется по казармам. Непорядок. Распорядитесь, граф, чтобы ее выпроводили на улицу.
  -- И проследите, чтобы солдаты не причинили ей никакого вреда. - Добавл полковник.
  -- Слушаюсь. Не думаю, чтобы гвардейцы стали обижать маленькую дурочку. - Адъютант генерала позволил себе оглянуться и добавил. - Наверное, она уже удрала. Через дровяной склад есть дверь на улицу.
  -- Вот и убедитесь!
   Солдаты отдали честь и вышли, оставив командиров одних. Из темной ниши в стене, неподалеку от камина, вышла принцесса.
  -- Вы переигрывали, генерал.
  -- Что поделаешь, ваше высочество, я не актер, а солдат.
  -- Не думаю, что капитан чего-нибудь заподозрит. - Вмешался начальник гвардии. - Высокий граф отличается поразительным тугодумием.
  -- Сообразил же он насчет дровяного склада.
  -- Через эту дверь гвардейцы водят девчонок. Вот она и стоит открытой.
  -- Полковник, распорядитесь, чтобы дверь была постоянно заперта, и около нее стоял часовой. С этой минуты никаких девчонок, никаких отпусков и пьянок. Город находится на осадном положении.
  -- Будет исполнено.
  -- Голозадый держал меня во дворце на положении заложницы. Лишил связи со внешим миром. Кормил лживыми сказочками о мире и благоденствии, царящих в Дарии. Я, - принцесса нахмурилась, будто ей было трудно говорить, - была столь недалекой, что верила. Протеид раскрыл мне глаза и помог бежать. Что в это время происходило тут? Докладывайте, только покороче. Я устала и грязна, как болотная лягушка. - Офицеры переглянулись. Восторг по поводу возвращения законной наследницы понемногу утихал.
  -- Видите ли, ваше высочество, - осторожно заговорил Пеллагий. - Вести весьма нерадостные. Ваш батюшка больше не приходит в сознание. Врачи определили ему срок жизни в два-три дня. Государственный совет разделился на две неравные части. Одна, более многочисленная, благоразумно настаивает на том, что мы должны принять Голозадого как правителя. Тем более, что он ваш законный супруг, и, следовательно имеет некие права. Другая, оставшаяся в меньшинстве, настаивает на сопротивлении. Что вы намерены предпринять, ваше высочество? - Оба офицера с напряженным вниманием вглядывались в свою повелительницу.
  -- Развод и война.
  -- О! Ваше высочество! - Офицеры облегченно улыбались. - Мы не сомневались в вас.
  -- Господа, назначьте на сегодняший вечер, часов эдак на восемь, эктренное заседание Государственного совета.
  -- Оно уже назначено. И ровно на восемь часов.
  -- Хорошо. - Адельфина позволила себе улыбнуться. - Значит привычки наших вельмож не изменились. Я сама выступлю на совете.
  -- Мы счастливы будем присягнуть вашему высочеству.
  -- Я не сомневалась в вашей преданности, господа. Отец умел выбирать военных. Чего не скажешь о чиновниках. - Немного помолчала. - А теперь ванну и спать, спать, спать. Адонис, отведите меня в комнату для секретных свидетелей. - Выходя, обернулась. - Да, Пеллагий, Перед советом необходимо оформить мой развод с Голозадым. Найдите смотрителя Дубовой рощи, который вправе расторгать браки и хорошего законника, который оформит все по правилам. Чтобы никто не мог оспорить мои права на престол.
   ГЛАВА 41.
   Наконец обжитые области Найды кончились. Кругом расстелились леса. Доставать пищу для войска стало неоткуда. Пришлось растрясти запасы. Это не имело значения. Следом за пехотой и конницей двигался тяжело груженый обоз. Фуры с хлебом, возы капусты, свеклы и моркови растянулись длинной кавалькадой. Тяжело шагали привязанные к возам коровы. Под навесом раскачивались связки вяленой рыбы. Глухо шелестели косицы лука и чеснока - первых помощников солдата. Дух в войске был самый победный. Бойцы беспечно шагали, сложив тяжелое оружие на специальные подводы. Весело перекрикивались с маркитантками, подсчитывали грядущие барыши. Кони задорно отбивали подковами по немощеной дороге.
   Правда, скорость движения войск оставляла желать лучшего. Растянувшийся обоз и тяжелые осадные машины сильно тормозили. Но торопиться было некуда. Протеид в плену. А без него малочисленное войско Дарии не сможет оказать сопротивления. Найду это даже нравилось. Герцог представлял, как в панике мечутся враги. Как рыдает перепуганная Адельфина, запершись на ключ в одинокой спальне. Если она, понятно, добралась до дому. Маловероятно, конечно, затонула где-нибудь в болоте, или валяется в овраге. Одной девке, да еще такой неприспособленной, не выжить герцогстве настоящих мужчин. Первый же бродяга попользовался, да придушил. Жаль немножко, но ничего не поделаешь... Сама напросилась...
   Государственный совет, естественно, решит сдаться без боя. А если военные взбунтуются, захотят оказать сопротивление... Что ж, тем лучше. Герцог Найд любил войну. Ему нравился грохот боя, крики умирающих. Вкус крови и запах оружия пьянил сильнее наилучшего вина. Глубочайшее наслаждение в жизни - проехать на потном коне в запыленных, забрызганных кровью латах по улицам поверженного города. С улыбкой принять из дрожащих рук побежденных врагов знаки покорности. Расположиться там, где еще вчера пировал и похвалялся неприятель, считая себя непобедимым. Оставить на месте города дымящиеся руины.... Глупцы прозвали его Голозадым. Какой вздор! Они не понимают, что Найд был бы самым богатым в мире, едва захоти. Столько поверженных городов позади. Столько уничтоженных, втоптанных в грязь сокровищ... Зачем ему барахло? У Найда есть все, что нужно: конь, оружие, войско. Остальное лишь убивает дух мужчины. Женщины, богатство, власть... Мелочи, вздор. Самое главное - это быть победителем. Единственное, ради чего стоит жить. Такова была философия Найда...
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"