У меня нет лица, но у меня тысячи обликов. Люди видят меня только единожды, и каждый по своему. Имени у меня тоже нет, да и откуда бы ему взяться, если я не рождалась? Таким, как я, некому давать имя. Иногда мне хочется иметь имя. Иногда я тоскую по жизни.
Я - Белая Леди Смерть. Смерть - моя работа, мое предназначение. Я не вечна и не едина. Когда-нибудь я умру во второй раз, насовсем, просто усну, растаю в луче света, как льдинка в теплой воде, когда я устану утешать умирающих, устану от тяжести их боли и страданий, которые я беру на себя, помогая им, чистым духом, уйти в Небытие.
Много нас таких, братьев и сестер Смертей. Люди умирают каждую минуту, и не один самый быстрый дух не может быть у двух смертных лож одновременно.
И ни у кого из нас нет имени. И тел нет. Мы духи. Души по какой-либо причине не ушедших в Небытие детей, умерших до рождения.
Моим грузом, приковавшим меня к Земле, была жалость. Я плохо помню те времена, когда только-только умерла, но свою причину я помню преотлично. Мне было жаль мою мать, никогда не увидящую моей улыбки, никогда не почувствующую моей любви к ней.
Какое страшное это слово "никогда".
Такие неушедшие, как я, становятся Белыми Леди. Те, чьи души были полны ненависти, становятся Черными Господами.
Мы всегда одиноки. Мы даже не знаем своих братьев и сестер, ведь нас нельзя различить, все Леди белые и красивые, все Господа черные и страшные... мы одинаковые. Нет, конечно, бывает наоборот, Черные Леди и Белые Господа тоже бывают, но очень редко.
Мы одиноки, у нас есть только наши подопечные, которых мы сопровождаем в Небытие, избавляем от мук и блужданий в мутном Междумирье.
Белая Леди Смерть утешает и провожает души хороших людей. Черный Господин Смерть пугает, и гонит на суд души плохих. Мы прилетаем, когда жизнь человека подходит к концу, и извлекаем его душу из тела. Белая Смерть освобождает, сочувствуя. Черная Смерть отбирает, ее приход страшен. Только этим мы различаемся.
Сегодня я снова навестила эту мерзкую квартиру в блочной многоэтажке. Белые Леди не умеют ненавидеть, но я, кажется, научилась. Здесь жила старуха-пенсионерка, промышляющая незаконными абортами. Я видела. Я много чего вижу, проходя мимо жизни. У нее всегда было полно клиентуры, ее адрес глупые девчонки передавали друг другу последним спасательным кругом. Я жалела этих дурочек. Я понимала врачей-гинекологов, для которых аборт - работа, но они, по крайней мере, пытаются отговорить своих пациенток от жестокого шага. Эта же старуха убивала не успевших увидеть белый свет младенцев по первому слову, практически на любом сроке, лишь бы могли заплатить.
О, она была мастером своего дела! И как же я ненавидела ее! Когда она будет умирать, ни одна Белая Леди не возьмет ее за руку...
Я встретила душу ребенка, едва она вырвалась на свободу, перепуганная, плачущая... Я крепко обняла ее и принялась шептать ей слова утешения. Только сегодня они что-то плохо помогали.
- Зачем они это сделали, зачем? - рыдало дитя, содрогаясь в моих ласковых объятиях. - Ведь я уже знала, что буду девочкой, знала, что у меня будут мамины серые глазки.... Я была бы хорошей, послушной девочкой... Я осознала, что люблю свою маму... Я так мечтала, как буду радоваться каждому дню жизни, как моя мама будет любить меня... А она меня убила...
- Поплачь, солнышко,- плакала я вместе с ней, незаметно вытягивая из нее боль и страх. - Ты улетишь со мной далеко- далеко, туда, где нет слез и горестей. Ты будешь плавать там в свете, как легкая пушинка в солнечном луче, будешь танцевать в ветре и играть со своими братьями и сестрами, такими же как ты... Их много, ты никогда не будешь одна...
- Много? Значит, не только меня... Не только я не успела пожить? Я не хочу уходить...- прошептала она. - Можно, я буду как ты? Чтобы встречать и держать за руку плачущих, чтоб им не было так страшно... И потом... я люблю свою маму, все равно люблю. Я хочу видеть ее, хочу целовать ее, когда она заснет... Я хочу быть такой, как ты... Красивой девушкой с белыми крыльями...
Вот и родилась новая Белая Леди Смерть. Моя работа выполнена. Я успокоила душу, забрала ее ужас, только провожать мне некого. Она потом сама осознает свое предназначение, когда придет время умирать ее непутевой матери... Сейчас еще слишком рано... А пока она будет спать, и в этом полусне-полудреме будет видеть яркие сны о том, чего ее лишили родная мать и старуха-акушерка... Это время пройдет незаметно, словно сон.
Так же было и со мной.
* * *
В соседнем подъезде умирал старик. Я поспешила к нему, он и так намучался, пока ему не было дозволено уйти.
Я прошла сквозь несколько квартир, в которых кипела жизнь. Женщины готовили ужин своим мужьям, читающим газеты. Дети таращились в телевизор. Старик умирал один.
Он был одинок в своей старости. Его дочь и любимая внучка погибли лет пятнадцать назад в автокатастрофе. Я приходила тогда за ними. Я утешила их и увела в Небытие умиротворенными.
Теперь старик был один.
Я присела на край его кровати и взяла его вялую, костлявую ладонь.
- Сашенька...- прошептал он.- Внученька...- скомканное болью лицо смягчилось слабой улыбкой. Его душа расправляла гордые крылья.
Он видел меня девочкой в школьной форме. С двумя тонкими темными косичками.
- Пойдем, дедушка. Теперь пора,- сказала я, одним пожатием ладони забирая боль стиснутого инфарктом сердца.
- Я давно тебя ждал... Пойдем...
Я увела его душу прочь из душной, пыльной, пахнущей затхлостью и смертью квартиры. Я увела его душу в свет и плакала вместе с ним от радости. Нельзя, чтобы люди умирали одинокими. Я люблю свое предназначение.
И я ненавижу его.
Белые Леди не умеют ненавидеть. А я научилась.
Работы много. У меня почти нет свободного времени. Я чувствовала Зов из соседнего квартала и полетела навстречу новому горю, новой боли. Сколько еще чужого страдания пройдет сквозь меня, пока я не преисполнюсь им? У всего есть свой предел, за которым пустота.
Белая Леди Смерть тает от сочувствия.
Черный Господин Смерть сгорает от ненависти.
* * *
Выл мотоцикл, и гремела тяжелая, рвущая уши музыка. Я вышла из очередного дома, пытаясь расслышать следующий Зов.
Перерыв? Краткий миг, когда никто не умирает...
Из-за поворота вывернул парень, весь в черной коже, на огромном, страшном, черном мотоцикле. Умело маневрируя, он пронесся между каменных тумб поперек въезда во двор, преграда для машин, не для мотоцикла...
Я проводила его взглядом, мимоходом сожалея о людской беспечности, о бездумной игре собственными жизнями. Кураж, азарт, хмельное веселье...а за ними идет Смерть...
Парень на полной скорости вильнул, направился обратно, будоража тихий двор шумом, ликованием жизни в сонном течении будней...
И откуда же взялся этот крохотный, грязно-белый котенок с черным пятном на макушке? Жалкий, зачуханный, со слезящимися больными глазками, он спрыгнул с центральной тумбы прямо под колеса мотоцикла. Все это я видела отчетливо, я ведь не человек, я - Белая Леди Смерть.
Котенок спрыгнул прямо на линию пути мотоцикла, перепуганный ревом и гулом мотора. Я только и успела представить крохотный лоскуток окровавленной грязной шерстки, впечатанный в асфальт злыми, агрессивными колесами...
Парень вывернул руль и с грохотом врезался в камень. Взвизгнув обиженно, смолк разбитый магнитофон, выло колесо, беспомощно крутясь в воздухе, взмешивая тусклые вечерние сумерки. Шлем бесполезно катился, хныкая и дребезжа.
Парень неподвижно лежал на асфальте, нелепо подогнув сломанную руку. Под его головой медленно натекала темно-красная лужа. Дурацкая, модная ныне бородка, похожая на обух топорика, намокла кровью из стесанной щеки.
Меня неотвратимо повлекло к нему. Не работа, нет, Предназначение молчало, не толкало меня взять его за руку. Это не мой подопечный. Я не для него... Тянула моя душа, моя собственная душа...
Успокоить, утешить, забрать боль и страх...
Я опустилась рядом с ним на колени. Какой он увидит меня? Кем? Матерью, сестрой, невестой, любимой бабушкой? Первой учительницей, нянечкой из детсада? Всякое бывает. Люди всегда видят меня в облике кого-то близкого...
Тоненько и остро блестело колечко в брови парня. Тускло светлел стальной перстень с черепом на левой руке. Едва заметно подрагивали его длинные ресницы.
Сзади надвинулась тень. Расправила нетопыриные крылья. Недоуменно воззрилась на меня.
- Я не отдам его тебе, Черный Господин Смерть, - сказала я, не смотря на одного из братьев.
- Как ты смеешь, Белая Леди?- изумленно вопросил брат.- Тебя не должно быть здесь!
- Но я здесь, брат.
- Это моя добыча! Он мой! Он должен умереть, я заберу его душу!
- Я не отдам его. Он умрет, что поделать. Но не ты будешь с ним рядом. Просто поверь в это, брат.
Черный Господин Смерть разозленно забил крыльями в воздухе.
- Уйди по-хорошему, сестра! Твое дело плакать и утешать, твои люди - простые страдальцы с чистой совестью! Этот человек не твой! Он грешил и не раскаивался, он убил другого человека, он мой!..
- Он пожалел живое существо. Он - мой, брат,- я встала во весь рост, расправляя собственные белоснежные крылья, переливающиеся всем спектром радуги, сотканные из света. Из света моей души.
- Ты нарушаешь наш закон!- вскричал Черный брат.- Что с тобой, Белая Леди? Ты не должна мне мешать, ты не можешь!..
- Могу,- покачала я головой.- Я могу.
Белый котенок подковылял к парню и потерся о его щеку, неповрежденную, восковую... нет, фарфоровую, как тончайшая, полупрозрачная китайская чашечка.
- Видишь? Он умирает ради котенка,- произнесла я. Котенок, таращась на нас, грозно зашипел на Черного брата, выгнул тощую спинку, зло прижал ушки к голове. Кошки видят нас, они видят все плоскости миров.
Обычный парень. Самый обычный. Нехороший человек, он даже убил кого-то... Он не мой, и никогда не был бы моим подопечным, если бы не этот котенок. Только из-за того мгновенья, когда парень вывернул мотоцикл на камень ради пушистого малыша, я упорствовала. И я не отдам его Черному Господину Смерти.
- Ты безумна, Белая Леди!- закричал брат.- Уходи! Иначе я изгоню тебя! Тебе не выстоять против меня! Ты слаба!
Он стал надвигаться на меня, черный, огромный, праведный и справедливый в своем гневе, своем долге.
- Нет, я сильна,- ответила я, шагнула навстречу и взяла его за руку.- Я сильна своей душой. Я сильна своей любовью.
И я выплеснула в него всю скопившуюся за долгие годы боль. Вонзила в его черную душу все свое сострадание, сочувствие, слезы и острую радость освобождения. Любовь нерожденного ребенка к предавшей его матери. Нежную память старика о любимой внучке. Страх потери, боль разлуки, гнев крушения надежд. Любовь к жизни, отнятой насильно. Любовь солнечного света, любовь неба, искрящегося звездами, любовь жалкого подорожника, истоптанного ботинками прохожих, но упорно тянущегося к солнцу...
Боль и страх, радость и любовь, нежность и гордость, презрение и отчаяние, утешение и успокоение...
У меня столько всего, я так богата, а что есть у тебя, Черный брат мой, кроме твоей ненависти?
Я и тебя пожалею, и поплачу с тобой, взяв за руку и погладив по щеке. Утешу тебя, омою слезами, осушу слезы лаской... Затушив боль, дам покой, забрав твою горечь и пропустив сквозь себя, верну сторицей теплом и любовью...
- Сестра моя... Белая Леди Смерть... Спасибо...
Он больше не был черным. Он просветлел. Истончился. Засиял. И погас.
И растворился в прозрачных вечерних сумерках. Ушел в Небытие. Насовсем. Навсегда.
Я заплакала, сев на асфальт у неподвижного тела парня в черной "косухе" с нашитыми стальными бляшками. Я плакала, держа его за руку, готовая встретить его освободившуюся душу. Готовая обнять и успокоить, проводить к Свету...
Вокруг толпились люди, привлеченные грохотом разбившегося мотоцикла, галдели, боясь подойти к пострадавшему, но не в силах побороть праздного любопытства. Глупцы, ведь он еще жив! Вы бы хоть "Скорую" вызвали, что ли? Может быть...
Забрать жизнь? Сейчас? Или дать ему еще несколько минут? Может быть... может...
Его длинные черные ресницы дрожали. Фарфоровая щека стекленела, прозрачная до непереносимости.
Я плакала, котенок мурлыкал, пытаясь уткнуться мне в колени, он видел меня, но коснуться меня, бесплотной, был не в силах.
Ресницы парня разомкнулись. Глаза у него оказались зеленые, как лесной родник, прозрачные, чистые. Синие губы чуть заметно шевельнулись, дурацкая бородка, набрякшая кровью, дрогнула. Человек ни за чтобы не расслышал его беззвучных слов, но я-то не человек. Я - Белая Леди Смерть.
- Ангел... Я не заслужил...
Я захлебнулась слезами:
- Я не ангел... Я - Смерть...- он ведь не мертв, как он может меня видеть? Хотя, нет, это бывает, умирающие иногда могут меня разглядеть. И какой он меня увидел?
- Веснушчатый ангел...
Я окаменела. Веснушки?...
Выла сирена. У каменных тумб резко затормозила "Скорая", оттуда вывалились санитары с носилками, врач... Побежали к парню, расталкивая нерасторопную толпу зевак. Все-таки кто-то вызвал... Успели... Я могу...
Да! Я могу улететь, не выполнив моей работы. Он будет жить, я знаю. Я - Белая Леди Смерть, безымянный дух. Я знаю. Мне положено знать. Я не буду забирать его душу, я дам ему еще один шанс.
Я наклонилась к нему, ометая его своими крыльями из радужного света. Коснулась бесплотными губами его фарфоровой щеки, легко, словно перышком.
И взлетела, ворвавшись в воздушный поток, понесший меня к следующему моему подопечному.
* * *
Я шла по городу, вслушиваясь в ветер. Он пел мне песню одиночества, песню любви к свободе и свету. Я подпевала ему, ловила его крыльями, сотканными из радуги.
- Эй, Белый Ангел!- услышала я вдруг голос, перекрикивающий рев мотора.
Я вздрогнула. Медленно обернулась.
Заглушив мотор, у края дороги остановился молодой парень в черной "косухе", с дурацкой бородкой топориком, с грубым шрамом на щеке. Из распахнутой куртки высовывалась сонная мордочка белого котенка с черным пятном на макушке.
- Не узнала меня, Белый Ангел?- улыбнулся он, и зеленые глаза его отразили эту улыбку.
Я изумленно оглянулась. Нет, вокруг никого больше не было. Он обращался именно ко мне. Но ведь люди не могут видеть духов Смерти. Меня видят только кошки и освободившиеся души...
- А я узнал тебя сразу, Ангел.
- Я не ангел...
- Тогда кто же ты?
- Я - Белая Леди Смерть, дух... Не понимаю, как ты можешь меня видеть?..
- Понятия не имею как. Но я тебя вижу преотлично. Тебе идут твои веснушки. Никогда и не подозревал, что у ангелов могут быть веснушки... Меня зовут Роман. А тебя как?
- У меня нет имени. Я - дух Смерти. Я прихожу к тем, кто умирает, к хорошим людям, утешаю их, успокаиваю и провожаю в Небытие,- я отвечала растерянно, мне не верилось, что это происходит на самом деле. Это было похоже на волшебный сон...
Я впервые не чувствовала одиночества.
- К хорошим?.. Значит, ты ошиблась, тогда я не был "хорошим",- невесело усмехнулся парень.- Но теперь, что ж, если я опять буду подыхать, ты приходи. Я вроде исправился... Но как же ты, без имени даже... Ах, ты, бедная моя, Ангел Смерти с белыми крылами... Помнишь этого малыша?- говоря, он все ближе придвигался ко мне, и мне было почему-то и страшно, и восторженно, словно должно было произойти что-то невероятное, ослепительно прекрасное, сказочное... Словно должно было свершиться Чудо...
Но ведь оно и происходило, Чудо...
- Вот он, мой наставник на путь Добра и Порядка,- улыбался парень, достав из-под "косухи" котенка.- Даже у него есть имя, Пятнышко, правда я его все больше Пяткой зову,- хохотнул он, и тут же покачал головой.- Нехорошо это, жить без имени, Ангел. Пусть ты будешь для меня Ангелиной...
Ангелина.
Настоящее имя. Существование. Одухотворенное существование.
Боль и скорбь, любовь и печаль, злоба и прощение, радость и горе...
Добро и Зло. Свет и Тьма.
Смерть тоже хочет быть любимой. Смерть тянется к жизни, вплетается в нее...
- Твои крылья, Ангел...- прошептал парень, осторожно касаясь моей щеки кончиками пальцев. И я впервые почувствовала настоящее теплое живое прикосновение.
В зеркале на руле мотоцикла отразилось перепуганное, бледное лицо молоденькой девушки, обрамленное длинными рыжеватыми прядями. Я отшатнулась.
Веснушчатая девушка в простом белом платье. В него обратились мои крылья.