* * *

Мягко сияет экран компьютера. Неуверенные жемчужные тени ложатся на разноцветные корешки папок, угрожающе матовый сейф, возле которого вот уже пять минут сдавленным шепотом и безрезультатно матерится затянутая в черное фигура. Еще пять таких же фигур в салоне ювелирного магазина, в настороженно-расслабленных позах расселись у витрин.

Затянутые в черный шелк пальцы мелькают над клавиатурой. Глаза почти скрыты веками, но острый взгляд неутомимо скользит по строчкам на экране. Тело расслабленно утонуло в кресле. Плечами ощущаются руки напарника, в возбуждении вцепившиеся в спинку, чуть дрожащие. Свое напряжение выдает только сигарета, перегоняемая из одного угла рта в другой. Курить нельзя. Но хочется.

Но нельзя оставлять следов, даже таких как едва уловимый запах табака. Тем более редкого табака. Специалистов сейчас пруд пруди. Что у полиции, что у Двора Чудес.

- Попался кролик в лисьи лапы! - сидящий с хриплым смешком закинул руки за голову и с хрустом потянулся.

- Неужели получилось!? - в голосе стоящего у кресла проскользнули нотки недоверия и детского восторга.

- Угу, - вытащить диск. Отключить компьютер. Проверить, не осталось ли на столе чего лишнего. Удовольствие от взлома быстро спадало. Хотелось спать. И курить. В первую очередь курить.

 Напарник стянул с головы плотную вязаную шапочку, скрывавшую лицо. На лице жгучего брюнета сияет восторженная ухмылка. Он ткнулся губами в макушку сидящего. Тот только устало и чуть недовольно мотнул головой.

- Мит, я тебя люблю!

- Ага, а еще ты любишь текилу, острое мясо и тощих как щепка грудастых девок, - полный отвращения взгляд на измочаленную сигарету. - Ладно, пошли отсюда. Курить хочу, сил уже никаких нет.

- Ну не ворчи, Мит, ты же сам говорил, что это будет просто отличной рекомендацией для этого напыщенного хлыща, - широкоплечий брюнет, чуть-чуть отошедший от грани между пацаном и мужчиной, обеспокоено вглядывается в лицо своего напарника. Высокого. Худощавого. Уставшего.

- Мало ли что я говорил, - смягчается тот. -- Ладно, собирай ребят, пошли. И пусть немного разворошат витрины, раз уж сейф не по зубам оказался.

- Хорошая идея, Мит, - парень, по идее являющийся главарем, исчезает за дверью.

- Я знаю ... черт! - Мит с силой трет уставшие глаза и направляется следом, утешающе потрепав за плечо неудавшегося медвежатника.

 * * *

Массивная деревянная дверь тихо прошуршала за спиной. Максимилиан Лесто-ат-Шатарэ оценивающе оглядел "Золотые Лепестки". Бары семьи Тау были только двух видов - либо дешевые портовые забегаловки, либо высший класс. И "Лепестки" был одним из лучших баров.

Приятная обстановка. Приглушенный свет. Ненавязчивая музыка. Живая музыка. Никакого стриптиза и одежды секси на официантах. Незаметный вышибала. Тотчас же подобравшийся при виде мощной фигуры в дверном проеме. У стойки и за столиками лощеные бизнесмены, красивые и властные женщины. Шлюх, а какой бар без них обойдется, и тех может отличить только уже наметанный пресытившийся взгляд.

Всю эту идиллию нарушала только небольшая группка молодых парней у стойки. Шушукающаяся и искрящаяся смехом. Среди них мелькнула широкоплечая фигура младшего Тау. Собственно и причина появления в "Лепестках" Максимилиана. Заигравшиеся щенки. И с этими сопляками придется работать. Правда стоит отметить, достаточно ловкие сопляки. На их вычисление ушла почти неделя.

 Невозмутимо пройти к стойке. Бросить бармену визитку. Тот вежливо улыбнулся и предложил напиток за счет заведения. Официант с визиткой исчез в недрах бара.

- Воды. С мятой и льдом, - со стороны послышались смешки. Неспеша отхлебнув из запотевшего стакана, Максимилиан облокотился на стойку и смерил группку ледяным взглядом. Один за другим парни затихали и съеживались.

Младший Тау, как там его ... Стивен что ли, попытался было побороться взглядами, но, судорожно сглотнув, повернулся к своему соседу с вымученной шуткой. Тот что-то ответил, успокаивая, и насмешливой лаской щелкнул Тау по носу. Максимилиан недовольно дернул уголком рта.

"Шлюха", - с какой-то злостью мелькнуло в мыслях. Высокий парень как будто услышал мысль. Развернулся и преувеличенным жестом отсалютовал своим стаканом. От его фигуры, тощей нескладной, затянутой в линялую джинсу и темный джемпер, веяло таким пренебрежением и насмешкой, что до зуда в руках захотелось вмазать ему по физиономии. Продолжая прихлебывать освежающий напиток, Максимилиан держал взглядом парня. Запоминал жесты. Отметил бережное отношение к правой коленке и несколько напряженную позу, намекавшую на травму поясницы.

А этот сукин сын, похоже, совершенно забыл про свою выходку. Хотя, судя по смешкам и взглядам, что бросали сопляки в сторону Максимилиана, обсуждали они сейчас именно его. И явно не восхищаясь.

 Размышления прервал официант, тихо предложивший проводить в кабинет хозяина.

* * *

- Я рад, что вы отнеслись с пониманием к необдуманному поступку моего сына, - Ксандер Тау, глава своего клана вот уже третий десяток, недовольно поморщился и убрал в коробку сигару, что нервно крутил в руках. Его посетитель не терпел табака, и это следовало учитывать в сложившейся ситуации, да и просто уважать.

 Максимилиану окольные подходы к извинениям, через разговоры о состоянии дел и здоровье, уже успели наскучить за последние четверть часа. Но это был ритуал, которого следовало придерживаться при общении с Двором Чудес, если вы хотите, чтобы вас уважали и приглашали в бизнес.

- Необдуманная, - хмыкнул он, - но довольно прилично обыгранная. Вашему сыну побольше бы ... сознательности и опыта, получилась бы у него хорошая команда.

- Мозгов, вы хотели сказать, да? - Тау невесело улыбнулся. - Мозги у него есть, только вот пользуется сын ими редко.

 Ксандер Тау вспомнил недавний разговор с сыном. И то, что Миталь опять взял всю ответственность за последствия на себя. Чертов выскочка. Умница. Как будто отец не догадывался, что твориться в голове у сына. Идея, конечно, была изначально высказана Митом. Без сомнения. Уж очень заманчива она. Но вот если бы не излишний энтузиазм младшенького ...

- Так будет точнее, - Шатарэ позволил себе расслабиться. Этот старый умный хищник ему нравился. - Я готов забыть этот инцидент. Но с некоторыми условиями.

- Я думаю, условия будут выполнены, - старший Тау тоже хотел удержать взаимоотношения не только на деловом, но и на дружеском уровне.

- Для начала, я бы хотел, чтобы ваш сын вернул украденную информацию лично. И пусть вместе со всем своим детсадом принесет извинения. Деньги и побрякушки пусть оставят себе. Для меня важнее, чтобы урок был усвоен. Я с ними поговорю и тогда уж решу, вести дела с ними или попросить у вас другую команду.

- Извинения, - Тау чуть скривился. - Надеюсь, мой сын еще не совсем забыл о чести семьи. Что ж, считаю условия несколько необычными, но приемлемыми. С вами хоть и необычно, но приятно вести дела, господин Шатарэ.

- Взаимно, лочо Тау. Пусть ваш сын подходит к моему офису в Башне Торговли часам к десяти. И пусть не опаздывает, - мужчины обменялись понимающими полуулыбками.

 * * *

Появление Максимилиана вновь у барной стойки было встречено взрывом приглушенного смеха со стороны этих нахальных лоботрясов. Но Шатарэ как всегда был выше этой шушеры и не удостоил их даже взглядом. Расплатился с барменом, взглядом отсекая невнятный лепет "за счет заведения".

В это время рыжий тип начал рассказывать младшему Тау какую-то веселую, если судить по размашистым жестам и затаившемуся в голосе смехе, историю. Вот он изогнул свою нескладную фигуру в насмешливом пируэте, повернулся ... и начал падать, зацепившись ногой за один из табуретов у стойки.

Максимилиан рефлекторно ушел от столкновения и вытянул руки, пытаясь, то ли оттолкнуть, то ли подхватить падающее тело. Какие-то невозможно короткие бесконечные мгновения он ощутил напряжение худощавого тела под глубокого темно-синего цвета джемпером из мягкой шерсти. Почувствовал, как к груди прижимается мальчишеская щека. А потом его обожгло насмешливым лиловым пламенем глаз, и все исчезло. Осталась только слепящая иронией кривая усмешка. И влажное пятно на лацкане пиджака, разящее спиртом. Шатарэ провел пальцами по пиджаку, стряхивая невидимую пылинку. Окинул этот детский сад ледяным взглядом, под которым затихли смешки, и еще шире стала ухмылка рыжего, и ушел. Только уже в машине, яростно стянув с себя пиджак и швыряя его на заднее сиденье, он заметил подозрительную легкость внутреннего кармана.

* * * 

- Зачем ты это сделал? - Стивен с недоумевающей улыбкой смотрел на брата. - Тебя же за это отец по головке не погладит, ты и так взял всю вину на себя.

- Не знаю ... Захотелось, - Миталь рассеянно перебрасывал из ладони в ладонь стянутый у этого самодовольного хлыща бумажник.

- Залетишь ты когда-нибудь со своими шуточками, - Стивен укоряюще покачал головой, непроизвольно копируя своего отца. - Да и мне попадет. Хотя стоит признать, с тобой невероятно весело.

Миталь с минуту взирал на своего сводного брата, а потом согнулся в три погибели, заходясь хохотом:

- Я же тебе ... совсем ... забыл сказать ... Похоже, этот ... Шатарэ ... решил, что я ... с тобой сплю!

- М-мать!

- А что!? Это неплохая идея, - рыжий утер набежавшую слезу и, не выдержав, снова расхохотался, - Из тебя выйдет неплохой ... пассив!..

- Ми-и-и-ит!!!

* * *

Ожидание.

С тех пор как Максимилиан стал легализировать свой бизнес, испытание временем стало одной из его любимых схем проверки человека на пригодность. Сам Шатарэ умел ждать долго и действовать моментально. Один из бывших партнеров, еще по Двору Чудес, как-то назвал его Тирсом. Большой южной змеей. Тирс не ядовит, он душит своих жертв или заглатывает живьем. Эта змея может месяцами не есть, выслеживая добычу по одному ему известным критериям.

Проверка на терпение проходила почти как по маслу.

Младший Тау похоже пребывал уже в тихом бешенстве и скрывал это не очень умело.

Больше двух часов хождения по кабинетам, проволочки, оформление документов. И потом, до самого полудня, вся эта шпана мариновалась в приемной перед кабинетом Максимилиана.

Вежливые и неприступные девочки-секретарши, невозможность уйти или хотя бы выйти на пару минут проветриться. Из журналов только финансовая периодика.

И с каждой минутой в поведении мальчишек все явственней проступал их характер.

Проверка почти удалась. Почти!

И это "почти" удобно устроилось в кресле, закинув нога на ногу, невозмутимо читало в одном из журналов годовой отчет о банковской деятельности города. И изредка поднимало взгляд к потолку, чтобы сверкнуть в камеру слежения лиловым бликом.

 Аккуратно спрятанные под темную бандану ржавые пряди. Бледно-шелковая невозмутимая маска лица. И глаза.

Два шлифованных лиловых кусочка стекла.

Пустые глаза.

Только один раз в этих глазах промелькнуло чувство, неожиданное, и поэтому Шатарэ не смог его расшифровать.

Когда рыжий вложил в губы тонкую зеленоватую палочку сигареты и потянулся было за зажигалкой, но холодная как айсберг и предельно вежливая секретарша сообщила, что в приемной не курят.

Миталь помял сигарету пальцами, заложил ее за ухо и потянулся за журналом. Первым попавшимся. И тогда его взгляд метнулся к потолку.

Как он смог определить положение видеокамеры!? Непонятно.

Но одно томительное мгновение Максимилиану казалось что они смотрят друг другу в глаза, погружаясь все глубже и глубже.

И это непонятное выражение, мелькнувшее в чуть раскосых глазах мальчишки. Что оно означало!? Что он подумал, прежде чем уткнуться носом в банковские сводки!?

 Шатарэ разбирал дела до обеда. Или делал вид, что разбирал.

В голове как будто засела болезненная заноза, перерастающая в отвратительную головную боль.

В конце концов он зло выругался и приказал секретарше запускать сопляков по одному, начиная со Стивена Тау. И рыжего - последним.

 Предельно сухо выслушать извинения. Резкими рублеными фразами обрисовать ситуацию, разграничить обязанности и отправить к чертовой матери.

 * * *

Сидит.

Непринужденно.

И как бы ... бездумно. Нет, не так. Такое ощущение, что этого мальчишки в кабинете вообще нет.

И отвечает на вопросы практически не задумываясь, моментально.

Как это у него получается!?

- Так ты сирота или нет? - Максимилиан зло сузил глаза. Он злился на себя. За то, что этот сопляк не давал ему покоя.

- Я принят в семью Тау. Лочо Ксандер назвал меня сыном. Я не сирота, - в голосе одна лишь эмоция - лень.

- Кто твоя мать?

- Не знаю, мне это неинтересно.

- Как долго ты в семье Тау?

 Ничего не выражающий лиловый взгляд на тонкую папку, что на столе у Шатарэ. Какого черта он спрашивает, если все расписано в досье чуть ли не по минутам?

- С семи лет.

- И как долго убиваешь? - еще одна попытка пробиться сквозь пустоту в глазах мальчишки.
- С шести.

 Молчание затягивалось. Шатарэ не был удивлен ответами, но вот чего он добивался своими вопросами? Миталю с каждой минутой становилось все скучнее и скучнее. Неистребимо захотелось прогуляться по крыше этого небоскреба, верхние этажи еще достраивались - так что прогулка должна стать занятной.

- ... оставлю рядом с собой вместе с младшим Тау. Официально как секретаря-референта и менеджера по связям с общественностью.

Миталь медленно моргнул, возвращаясь в реальность разговора:

- Неофициально!?

- Тау будет моим представителем, ты - телохранителем, - коротко бросил Максимилиан, никаких пояснений, хватит, пообщались. - Можешь быть свободен. До завтра. Но прежде чем уйдешь, будь любезен - верни бумажник.

 Мальчишку словно подменили за одно мгновение.

Он тряхнул головой. Ржавая прядь выбилась из-под банданы и улеглась завитком у уха. Губы плавились в улыбке. В глазах жаркой волной плеснул смех. На стол с тихим кваканьем шлепнулся бумажник.

Резкий, полный затаенной ярости голос остановил Миталя, уже приоткрывавшего дверь:

- И последнее. Я не потерплю среди вас ни секса, ни даже намека на него в рабочее время и уж тем более в моем присутствии.

Узкая ладонь ласкающе прошлась по тепло-шершавому торцу тяжелой дубовой двери.

А тихий щелчок дверной защелки неотрывно вплелся в мимолетное сладкое ехидство улыбки и затихающий смех:

- Конечно, босс. Одно из моих основных правил - никогда не спать с начальством ...

31 декабря 2003г

Shu A"esh A"enn Kaa