Она нашла его там где и ожидала - на восточном пляже. Ласковое осеннее солнце сморило молодого воина прямо на берегу Океана. Первозданно нагой, он спал на спине, вольно откинув одну руку в сторону, а другую подложив под голову. Почти такие же густые, как у нее самой, но не смоляные, а рыжие волосы блестели на солнце начищенной медью. Рядом, на небрежно брошенном коротком хитоне, лежали круглый щит и бронзовый, с хищно изогнутым лезвием, меч - копис. Тут же торчало и, воткнутое в песок, копье. Случайно, или по воле хозяина накренившееся древко, превратило его в подобие солнечных часов. Если не врали, близился полдень...
Даже с того места, где она стояла, было видно, что юноша необыкновенно красив. Крепкая шея, широкие плечи, великолепно развитые мышцы груди, плоский живот... Рассмотреть нежданного гостя ниже мешал валун, невесть откуда взявшийся на песчаном пляже. Во всей его фигуре непонятным образом угадывалась не тяжеловесная мощь, привыкшего поражать толпу, атлета, но особая пластика воина. Невольно залюбовавшись, она сделала несколько шагов в сторону воды. Лицо молодого "гостя" вдруг показалось ей странно знакомым: этот высокий, чистый лоб; прямой, с едва заметной горбинкой, крупный нос; широкие скулы; тонкие, упрямые губы; ямочка на подбородке...
Волосы, узнав родовые черты Кронидов раньше ее самой, тут же напряглись, напружинились, и в самом деле став похожими на приготовившихся к прыжку змей. "Тихо, вы" - мысленно прикрикнула она. Чтобы увидеть его целиком она сделала еще пару шагов по теплому песку, и замерла. Солнце и молодость воина подарили ей зрелище еще одних "солнечных часов". Видимо сладкие сны виделись юноше на ее острове... Как давешнее копье, торчало из огненной пены курчавых волос мужское естество воина, наклонившись к животу. Короткая, только по вине завистливого Гелиоса, тень тонула в узком пупке. "И в самом деле полдень" - прошептала она.
Словно огнем обожгло воспоминание... Слишком похожим оказался юноша на ... Она вдруг отчетливо поняла, что убьет молодого воина, если глаза у него будут того невозможно глубокого, зеленого цвета, который до сих пор снился ей по ночам. Она подошла еще ближе и остановилась, не зная как поступить. Она хотела разбудить юношу и боялась того, что может случиться потом. И тут он открыл глаза сам... Они были не зелеными. Они были ярко-синие. Наполненные таким спокойствием и уверенностью, что она разом позабыла все свои страхи.
...
Уговаривать жителей крохотной рыбацкой деревеньки пришлось так долго, что он почти потерял терпение. Хотелось забыть на короткое время о "предназначении героя", взять за шиворот ближайшего упрямца, и заставить отвезти, наконец, его на этот треклятый остров. Уже с трудом сдерживая гнев, он заглянул в очередную хижину, и даже слегка удивился услышав: "На остров? Так туда сегодня Немой плыть должен. Да вон он, возле лодки возится"
Обернувшись в указанном рыбаком направлении, он увидел худющего, лысого человека в одной набедренной повязке, грузящего в утлое суденышко какой-то скарб.
- На остров? - спросил он Немого, оказавшегося жилистым, дочерна загоревшим стариком, подойдя поближе. И когда тот молча кивнул, так же молча залез в лодку...
Свежий попутный ветер быстро домчал их до острова. Он легко вытащил лодку вместе со стариком на песчаный пляж и выгрузил свои вещи.
- Когда ты будешь здесь в следующий раз, - поинтересовался он у рыбака, тот молча показал ему три пальца.
- Через три дня? - уточнил он на всякий случай. Немой кивнул.
Что ж три дня ему должно было хватить. Горгоний камень была виден с острова как на ладони. Не больше пятидесяти стадий, - прикинул он расстояние до мрачной, черной скалы, торчащей из воды. Пока он разглядывал цель своего долгого путешествия, старик куда-то исчез. Что ж, спешить ему было уже некуда. Спрятав потертый бурдюк с водой в тени одинокого валуна, он улегся на песок...
...
Девушка? Женщина? Девочка? Он не знал, ее лицо скрывало слепящее сияние, а невыразимо прекрасное, несмотря на хрупкость, нагое тело не имело возраста...
Она вышла из воды, или спустилась с небес, он не знал и этого. И ему было все равно. Она присела на песок рядом, коснулась прохладными пальцами его губ, провела ладошкой по щеке, легла на него сверху, запустив пальцы обеих рук ему в волосы...
Легкая тень закрыла на мгновение солнце, и он понял, что все это ему просто снилось. Наверное старик, наконец, вернулся, - подумал он с досадой, и открыл глаза...
Она стояла перед ним такая же прекрасная, как во сне. Даже еще прекраснее. Густые, темные волосы волнистыми косами спускались ниже пояса. Лицо ее было лицом богини. Она присела на песок рядом...
Потом, он тихонько и благодарно поцеловал ее в закрытые глаза, в шею, и мягко перекатился на спину, подложив под голову ладони. Она еще немного полежала неподвижно, приходя в себя, а затем повернулась на бок, положив голову ему на живот, обняв рукой его бедра, прижавшись к нему всем телом. Отсюда, снизу, немного прищурившись, глядя вдоль его ног на берег, дальше, на Океан, ей казалось, что они сливаются воедино: его сильные, покрытые курчавыми волосами ноги; светло-желтый песок; блестящая на солнце вода... Впервые за много лет ей было так хорошо и спокойно. Не хотелось двигаться, говорить, даже думать... Просто лежать и слушать, сквозь плотно закрытые веки, тишину и мягкое солнце...
Спустя время она почувствовала на затылке его руку. Волосы, сперва было насторожились, опутав крепкие пальцы, но не почувствовав угрозы, расслабились и приняли ласку.
- Не думал, что может быть так хорошо, - повторил он ее мысли, - Я ведь теперь не смогу без тебя. Ты верно сама Афродита, решившая по какой-то своей прихоти погубить бедного воина.
- Как тебя зовут, мой герой, - спросила она.
- Персей, сын Данаи, - ответил он.
- Сын Данаи и ...?
- Ну, - замялся Персей, - Не знаю. Мать всем говорит, что мой отец - сам Зевс, а она понесла от золотого дождя. Скажи, вот ты, - он серьезно посмотрел на нее, - Ты могла бы зачать от падающих с небес золотых капель? Даже если предположить, что золото не было расплавленным...
Она ничего не ответила, лишь улыбнулась, слушая его голос.
- Вот и я о том, - продолжил он свою мысль, - Так что я зовусь просто - Персей, сын Данаи. А желающие позубоскалить на эту тему перевелись сразу после того, как в двенадцать лет я раскрошил очередному острослову челюсть.
- Что привело тебя в это забытое богами место?
- А, - нахмурился юноша, - Полидект послал... Царь... "Я хочу оставить тебе свой трон", - сказал. "Я знаю, ты - сын Великого Зевса", - сказал. "Но дрянные людишки требуют доказательств, подвигов... Принеси им голову чудовищной Медузы-Горгоны, они и успокоятся". Вижу - врет. Но мать просила... Ей так хочется видеть меня царем...
- Горгона? Кто это? Ты ее видел? - спросила она.
- Ее никто не видел, - он явно не хотел говорить на эту тему, - Говорят, что это кошмарное чудовище с жуткими клыками, медной чешуей и змеями вместо волос. А еще она любит превращать все живое в камень... Да Тартар с ней, с Горгоной! Не хочу о ней... Хочу о тебе. Как зовут тебя? Откуда ты взялась на этом маленьком островке, вблизи проклятого места? Ты здесь живешь?
Она, не отвечая, потерлась щекой о его плечо. Прошептала, щекоча губами мочку уха:
- Откуда же известно про змей, а? Если никто не видел? Если всех в камень?
- Не знаю... - задумавшись, он до боли знакомо свел брови к переносице, и у нее екнуло сердце, - Может боги? Оракул?
- Ну, если боги... - она перевернулась на спину, - Что-то проголодалась я... Пойдем, поедим?
- Я... - погрустнел Персей, - Ты извини, я же не знал... У меня только две черствые лепешки и бурдюк с водой, - тут он окинул оценивающим взглядом берег, и немного оживился, - Ты подожди немного, я сейчас... Мидии тут точно есть, да и рыба должна водиться... Я быстро...
- Персей, - засмеялась она, - Я же здесь живу. Не забыл? Мы с тобой просто пойдем ко мне и пообедаем. Кажется, у меня есть кое-что получше черствых лепешек...
Она легко вскочила на ноги и протянула юноше руку: "Пойдем"...