Зима... Я ненавижу зиму. Ненавижу ту белую пустоту, что обвивает землю. Ненавижу холод, который так и норовит пробраться под теплый свитер или пролететь сквозняком, колыхнув пламя на половину прогоревших свеч. Свечи. Кажется, что ничто уже не может растопить тот лед, что сковывает душу в это время года. И только свечи плавят лед, и сердце может тихо биться, скованное, но еще живое. Сердце?... Молчит.
У камина теплее. Пламя в нем робко полыхает под внимательным взглядом человека, отражается в глазах, сплетаясь там, в дивные узоры и обращая мечущиеся мысли в пепел. Тишина. Такая нежная и робкая, даже дыхание может спугнуть ее. На сером лице не отражается чувств, они давно уже умерли. Бледные пальцы перебирают ножку бокала с красным вином.
Полумрак. Он хорош тем, что в нем можно рисовать любые образы, мечты или воспоминания. Вот и сейчас по полу скачет мяч и за ним, семеня ножками и заливисто смеясь, бежит девочка с двумя розовыми бантами. Рядом под елкой мальчик, он немного старше, но зорко следит за сестренкой, чтобы та не упала и не ушиблась или чтоб не споткнулась и не сломала новую машинку, подаренную на Рождество. Счастье. Оно так эфемерно. Но вот уже исчезли в полумраке детские игрушки и утонули в тишине детские голоса. И картина сменяется. Вот по лестнице с коваными перилами спускается парень он, что-то весело напевая, идет мимо камина, не замечая стоящую рядом женщину. Мама. Он уходит, даже не взглянув в ее сторону. Просто уходит вдаль. А от дочери ничего не слышно уже месяц, уехала учиться в престижный университет и словно перестала существовать.
За окном уже не белый хоровод, там завывает вьюга.... Детей давно нет. Их не стало по каким-то нелепым случайностям. Может, оно и лучше - они никогда не испытают той боли, когда уходят дети. Человек вздыхает, закрывая глаза. Из ослабевших пальцев падает бокал и разбивается о белый мрамор пола. Кажется, человек спит, но это не так. Сердце замолчало навсегда. И склонившаяся над диваном тень выпрямляется. Пламя камина выхватывает из темноты белые перья. Скоро камин погаснет, и в пустом доме будут царствовать сквозняки. Они еще не раз коснуться замершего навсегда счастливого лица. Тень стоит еще не долго и после тает в чернеющем дверном проеме. Тишина. И только вьюга поет...