Аннотация: О бешеной любви, первой страсти, а также о том, что любовь бывает зла...
Как только я увидел ее, я понял, что влюбился. Она была совершенно не мой тип - дикарка, Королева Джунглей, куда меня занесло еще юнцом. У меня не было семьи, не было друзей; я скитался по заброшенным складам и фабрикам, ютился на вокзалах и станциях, бывало, ночевал прямо на улице. Я часто видел таких, как я - днем мы, мальчишки, были бесстрашными маленькими бродяжками, а ночью коченели от холода и голода.
Я мечтал о большом мире, теплых странах и изобилии в еде. Однажды я прокрался на огромный океанский лайнер и спрятался в одном из ящиков. К счастью, меня никто не обнаружил, хотя готов спорить, что кок видел, как я краду остатки еды. Мы плыли очень долго - я не видел солнца и потерял счет дням - но, во всяком случае, гораздо больше трех недель.
И вот однажды я проснулся и понял, что корабль шатает гораздо слабее, а через открытый грузовой люк в трюм пробивается жаркое тропическое солнце. Мы приплыли.
Благоразумней, наверное, было бы спрятаться в ящике и ждать, когда его вынесут - но мне так хотелось на волю, на солнце и свежий, несоленый воздух суши, что я чудом выбрался из грузового трюма, прячась от грузчиков и экипажа. Когда я ступил на землю и огляделся, я не сомневался, что меня здесь ждет гораздо лучшая жизнь.
Первый день на суше меня шатало, как будто я все еще плыл по волнам; я щурился на солнце и выжидал в тени своего часа. Я думал, что план в моей голове созреет сам собой, но почему-то на ум ничего не приходило. Я решил осмотреться, оценить условия и найти еду.
Бело-голубые волны лизали песчаный берег. Пальмы (а я слышал, как одна дама говорила своей дочке, что эти смешные волосатые деревья называются "пальмами") поначалу очень удивляли меня. Я тщательно осмотрел одну и даже оторвал кусочек волосатого ствола и пожевал его, надеясь, что это можно съесть. По вкусу пальма напоминала моток льняных ниток. Я выплюнул и пошел осматриваться дальше.
В моем Городе не было деревьев. Зато там было много железных столбов, по которым было невозможно лазать. Наверное, этот навык сидел во мне с детства, и если бы я не приплыл сюда, то никогда бы не узнал, что умею так здорово лазать по деревьям.
Еще я никогда не видел настолько черных людей. В Городе их было мало, и тогда мне казалось страшным повстречаться с ними, но позже я понял, что черные люди гораздо добрее белых - всегда были ласковы с нами, бродяжками, при случае - кормили. Но по сравнению со здешними черными, наши, городские, показались бы слегка смугловатыми... У здешних были белые зубы, черные вьющиеся волосы и розовые ладони. И ко мне впоследствии они были тоже гораздо добрее белых.
Я спрятался в тени. От голода у меня сводило желудок, и я прилагал большие усилия, чтобы сохранить сознание. Мимо прошла красивая белая леди и сочувственно посмотрела на меня. И пошла дальше по своим делам. На секунду я закрыл глаза, а когда открыл, увидел, что леди возвращается и держит в руке еще трепыхающуюся серую рыбку. Леди улыбнулась и ласково протянула ее мне. Я жадно набросился на сырую рыбу и вскоре обгладал ее до костей. "Вот и славно", - сказала леди, из чего я заключил, что передо мной моя соотечественница, англичанка. Я хотел было произнести слова благодарности, но из горла моего вырвался лишь хриплый стон. Леди погладила меня по голове - меня, оборванца, грязного и неказистого бродяжку - она, воплощение красоты, величественности и женственности. Мой желудок довольно заурчал. Я закрыл глаза и заснул - впервые в жизни я был счастлив.
Наверно, я проспал очень долго, потому что когда проснулся, было уже очень темно, и с моря дус холодный ветер. Не чувствуя голода и усталости - впервые в жизни! - я отправился исследовать дальше.
Все удивляло меня: начиная с обветшалых деревянных домов и заканчивая чудаковатыми одеждами здешних людей. Позже я ко всему привык, но тогда я даже, бывало, боялся всего нового. Как я обнаружил на второй мой день здесь, если пройти вглубь суши, подальше от моря, можно наткнуться на поселение местных жителей. Вокруг этой деревеньки росло много пальм и других деревьев - вот уж я напрактиковался в лазаньи по ним! Местные жители иногда меня кормили, хотя им я, наверное, казался ничуть не менее странным, чем мне виделись они. Мы даже в какой-то мере подружились, и я знал, что если мне негде будет спать или нечего будет есть, то я всегда могу прийти к ним.
Прошло много времени. В Городе, должно быть, сейчас было холодно. Иногда там даже выпадал снег - здесь я за все свое пребывание снега не видел. Тут всегда было тепло и хорошо - именно то, что я всегда хотел и к чему стремился. Я определенно был счастлив.
Шли годы, и я взрослел. Я изучил эту малую часть суши, на которой постоянно обитался, как свои пять пальцев; мог с закрытыми глазами выйти из деревни к морю и обратно; узнавал даже деревья, ставшие мне родными сильные стволы с зарубками, сделанными мной. Но с каждым днем моя тяга познавать окружающий меня мир росла, и с каждым днем я продвигался все дальше и дальше в Джунгли.
Однажды я решился навсегда покинуть мою каморку, которую для меня из бамбука собрали жители деревни, и уйти в непроходимый лес. Пищу я добывал себе сам, и за пропитание мог не бояться. Я отчаянно, не попрощавшись, покинул ставшее мне родным селение.
Через день пути я встретил ее.
Она была молода, красива и дика - истинное дитя джунглей! Ее речь напоминала мне шум морского бриза, казалось, сам ветер повинуется ей. Я не понимал, что она говорит - в моей деревне этим языком не пользовались. (А я к тому времени уже чуть-чуть говорил на диалекте аборигенов.) Ее слова наверняка были мягкими и лестными - судя по тону, с которым она их произносила. Она приближалась ко мне и шептала что-то, в ее желто-карих глазах явственно читался интерес. Когда между нами оставалось чуть меняше десяти метров, я обнаружил, что красавица была полностью лишена всякой одежды - ее наготу скрывали от меня стволы деревьев и густой папоротник. Мое сердце забилось чаще, я понял, что Королева Джунглей стала и моей королевой; моя внезапно возникшая страсть к ней заставляла меня приблизиться, схватить ее, поцеловать...
Но я не мог пошевелиться. Ее пристальный взгляд гипнотизировал меня, ее желтые глаза впивались в мои зеленые, я тонул в ее диком величии... В три прыжка она сократила расстояние между нами и бросилась мне на шею. Она вилась вокруг моего тела, отчего меня бросало в дрожь, волосы вставали дыбом. Ее властные губы нашли мою шею, и острые зубки требовательно впились мне в горло, страсть разливалась по моему телу, как смертельный яд...
Через секунду я понял, что больше не могу двигаться и дышать. Я упал. А она лукаво и, пожалуй, мстительно посмотрела на меня, хитро подмигнула и ... ушла.
***
Змея уползала все дальше и дальше от полумертвого, дергающегося тела кота, доживающего последние мгновения своей последней, девятой жизни...